5rik.ru

                            Александр ЛАЗАРЕВИЧ

                              ФЕНОМЕН Д.Л.Ч.
                                   или
               ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ КОСТИКА ЧЕБУРАШКИНА

                        (Пессимистическая комедия)




                            ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

     Эта пьеса была написана в 1977 году, когда автору было двадцать  лет.
Это было удивительное время, хронологически почти  совпавшее  с  обещанным
советскому народу  за  двадцать  лет  до  этого  наступлением  коммунизма.
Действительно ли тогда наступил коммунизм  или  нет  -  я  не  знаю.  Знаю
только, что тогда можно было практически не работать, но  при  этом  очень
неплохо есть.
     Правительство сочиняло и оглашало бесконечные указы об идеологическом
воспитании человека в духе коммунистической морали, а народ слушал, ел,  и
делал вид, будто он эти указы выполняет.  Правительство  при  этом  делало
вид, что оно не видит, что народ только делает вид, и всем при  этом  было
хорошо, за исключением двух категорий людей: диссидентов, которые считали,
что делать вид нехорошо, и дураков, которые считали, что правительственные
указы следует выполнять.
     Еще то время  совпало  с  очередным  всплеском  интереса  к  летающим
тарелкам  и  загадкам  бермудского   треугольника,   и   доцента   Зигеля,
наводнившего Москву самиздатовскими докладами о НЛО, впервые выпустили  на
телевидение в передаче "Клуб Кинопутешественников",  что  не  прошло  мимо
внимания  "барда"  Высоцкого  ("Все  тарелками  пугают,  дескать,  подлые,
летают.")
     А еще то было время французских кинокомедий. На экранах  страны  шли,
конечно, и отечественные фильмы, но в них ничего не происходило, во всяком
случае не происходило ничего такого, что могло бы вызвать у  правительства
подозрение,  что  авторы  сценария  не  делают  вид,  что  выполняют   его
идеологические указы. Зато во французских комедиях происходило такое, чего
вообще никогда и нигде быть не могло, даже, наверное, в самой Франции.  Но
если это не может происходить  во  Франции,  то  почему  бы  этому  не  не
происходить также и у нас? И я попробовал  применить  приемы  французского
фарса к советской действительности. В результате получилась эта пьеса.



                            ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

     Константин Петрович ЧЕБУРАШКИН - мелкий служащий, лет 30-35. Очкарик.
Личность незаурядная: во всем  мире  вряд  ли  сыщешь  еще  одного  такого
дурака.
     Агнесса Кузьминична ЧЕБУРАШКИНА - его жена, весьма хороша собой.
     Игорь Степанович ПОДПЕВАЛОВ - приятель Чебурашкина, его сослуживец  и
ровесник. Впечатлителен и мягок характером.
     Нонна Сергеевна ПОДПЕВАЛОВА - его жена
     Генрих Осипович БЕРМУДСКИЙ - непосредственный начальник Чебурашкина и
Подпевалова. Возраст - около 50-55 лет. Тучного сложения. Большой ценитель
дамского общества, всегда элегантен, носит усы.
     Трифон  Михайлович  МУДРИЛОВ   -   доцент   БОИАХа   (Белибердянского
Областного Института Ассенизационного Хозяйства). Специалист  по  летающим
тарелкам,  телепатии,  Бермудскому  треугольнику,  Лох-несскому  чудовищу,
снежному человеку и проч..
     Лев Львович БЕЗГЛАЗОВ - следователь.
     Доктор - мужчина неопределенного среднего возраста.  Много  и  нервно
курит.
     Витек - молодой человек лет 23-25. Большой трепач.
     (Эти двое - доктор и Витек - появляются на сцене в белых халатах)

     Действие   происходит   в   1977   году   в   городе   Белибердянске,
провинциальном областном центре.



                               СЦЕНА ПЕРВАЯ

     ВЕСТИБЮЛЬ ЦЕНТРАЛЬНОЙ БОЛЬНИЦЫ ГОРОДА БЕЛИБЕРДЯНСКА. ОЖИДАЯ  КОГО-ТО,
НЕРВНО РАСХАЖИВАЕТ ВЗАД-ВПЕРЕД ПОДПЕВАЛОВ. ПОЯВЛЯЕТСЯ  ДОКТОР.  ПОДПЕВАЛОВ
БРОСАЕТСЯ К НЕМУ.

     ПОДПЕВАЛОВ: Ну как, доктор? Жить будет?
     ДОКТОР:  Зачем  же  все  так  раздувать!  Ранка   пустяковая,   мигом
заштопали. Правда крови он  потерял  много.  Но  волноваться  нет  никаких
причин, уверяю вас. Вы наверное очень близко знакомы  с  пострадавшим?  Вы
так переживаете.
     ПОДПЕВАЛОВ: Да, мы с ним старые друзья, в институте  вместе  учились,
теперь служим в одном отделе. Доктор, вы не знаете, что это за человек!
     ДОКТОР: Естественно, откуда мне знать...
     ПОДПЕВАЛОВ: Костик Чебурашкин - это честнейший  человек,  которого  я
когда-либо  видел.  Он  прекрасный,  исполнительный   работник,   отличный
семьянин! Он не курит, не пьет, не играет в карты!  Он  за  всю  жизнь  не
сказал ни одного нецензурного слова! А с каким усердием, с  каким  рвением
он всегда готовил политинформацию! Доктор! Вы обязаны спасти его!
     ДОКТОР (РАССЕЯННО): Не пьет, не курит,  семьянин,  политинформация...
Спасти его? Если вы ставите вопрос таким образом, то боюсь медицина  здесь
бессильна. (ЗАДУМЧИВО) Разве что только психдиспансер...
     ПОДПЕВАЛОВ (НЕ СЛЫША ДОКТОРА): Да, да, да!!! Костик Чебурашкин -  это
святой! Через свое рвение, через свое усердие в работе он и пострадал!  Он
сегодня на службе просматривал дела, и на  одном  документе  подпись  была
неразборчивая. Так наш Костик - ах, он такой  исполнительный!  -  нагнулся
чтобы получше эту разглядеть - он слегка близорукий, наш Костик -  и  тут,
надо же такому случиться! У  скоросшивателя  скоба  была  отогнута,  такая
полоска железная, тонкая, знаете? Он ее не заметил, нагнулся, и она ему по
шее полоснула. А кожа у Костика тонкая, кровь как хлынет! Ведь  шея  такое
место - вены, артерии всякие там сонные проходят. Мы, сослуживцы его,  все
так перепугались, скорей его к вам. Ведь шея - такое место опасное!
     ДОКТОР: А раз знали, что  место  опасное,  почему  плохо  перевязали?
Столько крови человек потерял!
     ПОДПЕВАЛОВ: Так, доктор, я же вам говорю: шея - такое место. Там пути
всякие дыхательные проходят. Я ему стал бинт вокруг шеи обматывать,  а  он
хрипит: "Задушишь, задушишь!".  Пришлось  бинт  посвободней  сделать,  вот
кровь вовсю и потекла.
     ДОКТОР: Ну ничего, ничего... Рану мы вашему  Костику  зашили.  Сейчас
закончим вливать ему недостающую кровь, и можете забирать его домой.
     ПОДПЕВАЛОВ: Смотрите, сюда идет жена Чебурашкина.
     ДОКТОР: Ох, не люблю я этих жен. Вечно ревут. Пойду посмотрю как  там
ваш Костик.

     ДОКТОР УХОДИТ. НА СЦЕНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ЧЕБУРАШКИНА. ОНА  ОДЕТА  НЕ  ОЧЕНЬ
РОСКОШНО, НО ПО ВОЗМОЖНОСТИ МОДНО. НА ЛИЦЕ НЕТУ И ТЕНИ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО
ПЕРЕЖИВАНИЙ. ПОДПЕВАЛОВ УСТРЕМЛЯЕТСЯ К НЕЙ.

     ПОДПЕВАЛОВ: Здравствуйте, Агнесса Кузьминична.
     АГНЕССА: Салют!
     ПОДПЕВАЛОВ: Вы пришли сюда... Значит вам уже сообщили... Это  ужасно,
то что произошло, ужасно!
     АГНЕССА: Ах, не напоминайте мне об этом!
     ПОДПЕВАЛОВ: Ради бога, простите, я не хотел  причинить  вам  боль!  Я
надеялся, что мое сострадание...
     АГНЕССА: Состраданием здесь не поможешь...
     ПОДПЕВАЛОВ (СОЧУВСТВЕННО КАЧАЯ ГОЛОВОЙ): Да, да, конечно, да, да...
     АГНЕССА: Придется в прачечную нести...
     ПОДПЕВАЛОВ: Да, да... (ИЗУМЛЕННО) Что?!
     АГНЕССА: Что, что... Костюм и рубашку, что ж еще! Этот придурок  даже
небось и не подумал наклониться, чтоб кровь на костюм не  капала.  Говорят
весь в крови вымазался! Ему наплевать, что мне вместо того,  чтоб  в  кино
завтра сходить, или в гости,  придется  его  шмотки  вонючие  в  прачечную
переть. Эгоист проклятый, только о себе и думает! Нет! Не напоминайте  мне
об этом! Это ужасно!
     ПОДПЕВАЛОВ: Что с вами, Агнесса Кузьминична? Я не узнаю вас..
     АГНЕССА: Ничего. Просто  то,  что  произошло  сегодня  -  это  капля,
переполнившая чашу моего великого терпения!
     ПОДПЕВАЛОВ (ЖЕЛАЯ ПЕРЕВЕСТИ РАЗГОВОР НА ДРУГУЮ ТЕМУ): Позвольте я вам
помогу сумку нести.
     АГНЕССА: Она легкая, костюм вот принесла этому растяпе,  переодеться.
(ПРИОТКРЫВАЕТ СУМКУ И ПОКАЗЫВАЕТ СОДЕРЖИМОЕ ПОДПЕВАЛОВУ).
     ПОДПЕВАЛОВ: Какой хороший костюм! Ткань великолепная. Я  бы  не  стал
такой в будний день надевать, только на праздники. Постойте, да  ведь  это
кажется и есть...
     АГНЕССА (РАЗДРАЖЕННО): Да, да, это его выходной костюм! А что делать,
другого у него нет! За все восемь лет, что я с этим  малохольным  мучаюсь,
он больше чем два костюма купить не смог.  Не  заработал.  Посмотришь  как
другие люди живут - машины покупают, гарнитуры импортные - слезы  к  горлу
подкатывают! А скажи ему об этом, он тут же - я, говорит, взяток не даю, я
честный! А по-моему, все это треп, про честность-то. Лопух он  просто,  не
умеет кому надо в лапу дать. Вот и сидит, корпит на своей работе, а  толку
что?  Никакого  продвижения.  Я,  говорит,  на  благо  общества   тружусь!
Альтруист проклятый! (ПОЧТИ РЫДАЯ) Если ему себя не жалко, хоть бы о  жене
подумал!
     ПОДПЕВАЛОВ: Смотрите, доктор идет.

     ВХОДИТ ДОКТОР. ОН ЧЕМ-ТО ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОЗАБОЧЕН.

     ДОКТОР (БОРМОЧЕТ СЕБЕ ПОД НОС): Черт возьми, что же теперь будет...
     ПОДПЕВАЛОВ: Ну, доктор, как там наш Костик?
     ДОКТОР (ВЗДРОГНУВ): Что?.. Ах, Костик! (СНОВА СЕБЕ ПОД НОС) И надо же
было, чтобы им оказался этот самый трезвенник проклятый... Если бы он хоть
был пьяницей - все было бы гораздо проще! Как теперь выкручиваться, просто
не представляю...
     ПОДПЕВАЛОВ: С ним все в порядке, доктор? Мы можем его забирать?
     ДОКТОР (МНЕТСЯ): Э-э-э, видите ли...  м-м-м,  дело  в  том...  а-а-а,
понимаете, ваш Костик, он...
     ПОДПЕВАЛОВ: Что с ним?
     ДОКТОР: Ничего, абсолютно ничего, уверяю вас! Во всяком случае ничего
такого, что можно было бы назвать... э-э-э, ну скажем... м-м-м...
     АГНЕССА: А жаль!
     ПОДПЕВАЛОВ: Не обращайте на  нее  внимания.  Она  так  переживает  за
своего любимого супруга, что сама не ведает, что  говорит.  Так  мы  можем
забирать его?
     ДОКТОР: Что?! Забирать?!.. Да, да... То есть нет!.. То есть... Ладно!
Забирайте!

     ПОДПЕВАЛОВ И ЧЕБУРАШКИНА УХОДЯТ  В  ТУ  СТОРОНУ,  ОТКУДА  ТОЛЬКО  ЧТО
ПРИШЕЛ ДОКТОР.

     ДОКТОР: Что-то сейчас будет?  (КРИЧИТ)  Витек!  Витек!!!  Поди  сюда,
мерзавец!

     НА СЦЕНУ НЕТОРОПЛИВО ВЫХОДИТ ВИТЕК.

     ВИТЕК (СОНЛИВО): Чиво-о-о.
     ДОКТОР: Подойди ближе, паршивец!
     ВИТЕК: Чевой-то?
     ДОКТОР: Рука у меня чешется по шее тебе надавать, вот чего!
     ВИТЕК (ПОДНЯВ ВВЕРХ УКАЗАТЕЛЬНЫЙ ПАЛЕЦ): Во! Во! Массаж шеи - это как
раз то, в  чем  я  сейчас  более  всего  нуждаюсь!  (ПОДХОДИТ  К  ДОКТОРУ,
РАССТЕГИВАЕТ ВОРОТНИК, И НАКЛОНИВ ГОЛОВУ, ПОДСТАВЛЯЕТ ДОКТОРУ  ШЕЮ)  Прошу
вас, доктор, приступайте!
     ДОКТОР: Прекрати паясничать. Дело серьезное. Мы сейчас  влили  одному
мужику кровь. Кровь из  нашего  донорского  пункта.  Банка  помечена  29-м
числом прошлого месяца. Кто в тот день работал в нашем донорском пункте?
     ВИТЕК: В прошлую пятницу-то? Ну я...
     ДОКТОР (ЗЛОВЕЩИМ ТОНОМ):  Чудесно-о-о...  Сколько  в  тот  день  было
доноров?
     ВИТЕК: Только один. Сами знаете, народ нынче кровожадный пошел. В том
смысле, что жадные они до своей крови - не хотят сдавать.  Им  все  равно,
что у нас план по сдаче крови государству не выполнен, что мы премии можем
лишиться...
     ДОКТОР  (НАСМЕШЛИВО):  Ай-ай-ай!  Бедный  мальчик!  Бедный  маленький
Витек! Никто не хочет проливать свою кровь за его премию! (СЕРЬЕЗНО) Итак,
в тот день кровь сдавал только один человек. Надеюсь, ты его  запомнил,  и
можешь подробно описать.
     ВИТЕК: Если вы так хотите - пожалуйста! Я знаю этого человека.  Он  -
обитатель нашего двора.
     ДОКТОР: Ты хочешь сказать, что он живет в  одном  из  домов,  которые
прилегают к вашему двору?
     ВИТЕК: Хм... (НА СЕКУНДУ ЗАДУМАВШИСЬ)  Ну  что  ж,  так  тоже  иногда
бывает. Но в основном он живет во дворе.
     ДОКТОР: Как это, во дворе? Что он, собачонка бездомная?
     ВИТЕК: Ну что вы, доктор, какая собачонка! Разве  у  собачонки  может
быть диплом о высшем образовании?
     ДОКТОР: Глядя на некоторых молодых специалистов, я начинаю  допускать
подобную возможность!
     ВИТЕК: Это в мой огород? Ну ничего, я не обидчивый - в конце  концов,
собака - друг человека.
     ДОКТОР: Ах, да, да! Я совсем забыл об этом мудром изречении. Я сию же
минуту готов просить у любой  собаки  прощение  за  то,  что  сравнил  это
благородное животное с тобой!
     ВИТЕК: Я не понимаю, в чем причина ваших странных выпадов.
     ДОКТОР: Ты узнаешь причину в течение ближайших нескольких минут,  как
только сюда придет Костик чебурашкин.
     ВИТЕК: Костик Чебурашкин? Я впервые слышу это имя. Кто это такой?
     ДОКТОР:  Об  этом  потом.  А  сейчас  я  хотел  бы  узнать  кое-какие
подробности о человеке, у которого  ты  брал  кровь,  и  который,  как  ты
выразился, живет в вашем дворе.
     ВИТЕК: Да. Так  вот.  Всего  каких-нибудь  три  года  назад  это  был
талантливый инженер, всеми уважаемый человек. Называли его  все  не  иначе
как по имени-отчеству - Петр Васильевич - и жил он не во дворе, а  у  себя
дома, в отдельной квартире, со своей женой Машей. Всем был хорош  человек,
одну только имел слабость - любил как следует выпить. И не то чтобы он был
пьяница какой беспробудный, нет! Бывало месяцами капли в рот не  брал.  Но
наступали праздники - и  тут  уж  он  дорывался!  Домой  после  праздников
приползал на четвереньках. Это уж как минимум.
     И вот помню раз на  майские  праздники,  года  два  назад  это  было,
собрались мы с  ребятами  на  небольшую  вечеринку,  и  один  наш  товарищ
помниться запаздывал. И вот мы с моим другом Мишкой вышли на улицу,  чтобы
этого товарища встретить, и как опоздавшего и проштрафившегося не  пускать
его в дом, пока не сбегает в гастроном и не принесет еще пару бутылок.
     Вечер был холодный, товарищ долго не шел, и нам захотелось обратно, в
компании.
     Тогда я Мишке и говорю: "Слушай, давай оставим ему  здесь  где-нибудь
записку: так мол и так, наверх не поднимайся, все равно  не  пустим,  пока
два пузырька не притащишь."
     А Мишка отвечает: "Да написать-то можно, но только куда  эту  записку
положить, так чтобы он заметил?". Говорит, а сам  задумчиво  так,  куда-то
смотрит. Я тоже в ту сторону посмотрел и  вижу:  под  кустами  лежит  Петр
Васильевич. Жена Маша его пьяного на квартиру не  пустила  -  вот  он  под
кустом ночевать и устроился.
     "Погоди, - говорит Мишка, - у меня идея!". И в  подъезд  ушмыгнул.  А
через минуту - обратно, и в руках у него пузырьки с чернилами  и  какие-то
железяки. Кивает на Петра Васильевича.  "Снимай,  -  говорит,  -  с  этого
пиджак и рубашку. Сейчас, - говорит, -  я  на  этом  типе  попробую  новый
способ  татуировки.  Недавно  о  нем  вычитал,  но  все  не  на  ком  было
попробовать - добровольцев не было,  все-таки  татуировка  -  это  на  всю
жизнь. А это тварь  пьяная,  бессловесная,  его  кожа  что  бумага  -  все
стерпит."
     Я ему говорю: "Ты что, рехнулся?"
     А он говорит:  "Ничего  не  рехнулся.  Это  лучшее  место  для  нашей
записки. Я Серого знаю. Он если увидит, что  на  земле  в  такую  холодину
пьяный без рубашки валяется, он  обязательно  заинтересуется,  подойдет  и
посмотрит. Лучшего места для записки не придумать."
     И Мишка ловко так, хотя и с орфографическими ошибками, вытатуировал у
спящего Петра Васильевича на спине такую надпись:
     "Серый гад, тащи два пузырька, не то копыта вырву."
     Мишка попытался подписаться под этим заявлением, но я уговорил его не
оставлять подобную улику на месте  преступления.  Однако  он  так  увлекся
искусством письма на коже, что не удержался, перевернул Петра  Васильевича
на спину, и на груди, вот здесь, вытатуировал... Доктор, понимаете,  Мишку
нельзя судить слишком строго. Он человек необразованный, фантазия  у  него
скудная... Короче говоря он вытатуировал на груди у Петра  Васильевича  то
слово, которое часто пишут  на  заборах,  матерное  слово  из  трех  букв,
обозначающее часть тела, расположенную значительно ниже  того  места,  где
Мишка  вывел  ее  название.  Я  указал  Мишке  на   это   пространственное
несоответствие, и сказал, что во всяком  порядочном  зоопарке  табличку  с
надписью "тигр" вешают именно на клетку с тигром, а не на вольеру невинной
антилопы. Мишка учел мои  критические  замечания,  и,  как  мог,  исправил
положение. Он... Простите  доктор,  вы  когда-нибудь  видели  на  обочинах
загородных дорог указатели - такие большие синие щиты с белыми  буквами  и
цифрами.  Они  указывают  расстояния  до  населенных  пунктов:  Москва   -
столько-то километров, Рига - столько-то, Киев - столько-то. И еще на этих
щитах стрелочки  -  в  каком  направлении  надо  ехать,  чтобы  попасть  в
указанный город.
     Так вот, Мишка сделал почти  то  же  самое:  нарисовал  под  надписью
стрелку, направленную вниз, и написал рядом: "53 см".
     ДОКТОР: И что же вам потом за это было?
     ВИТЕК: Ничего. Абсолютно ничего. Я же говорю вам: Петр Васильевич был
в стельку пьян, и спал так крепко, что ничего не почувствовал.  Свидетелей
нашего деяния не было - двор в тот вечер был совершенно пуст.
     Так что когда на следующее утро Петр Васильевич проснулся  под  своим
кустом, умылся утренней росой, и пошел на работу, он даже и не догадывался
как его разрисовали. Его сослуживцы потом рассказывали, что придя  к  себе
на работу, он сел за свой  письменный  стол,  открыл  ящик  и  увидел  там
несколько  исписанных  листков   бумаги.   Это   было   рационализаторское
предложение, которое пришло ему в голову еще до праздников  -  как  я  уже
говорил, он был человеком больших способностей и талантов.
     Он взял эти бумаги и пошел к главному инженеру. А надо  вам  сказать,
что главным инженером у них была дама довольно привлекательной  внешности.
Все мужчины за ней волочились но безуспешно, поскольку она  была  женщиной
весьма строгих правил.
     Он остановился перед дверью в ее кабинет, пригладил волосы и вошел.
     То, что произошло внутри, я рассказываю со слов  секретарши  Леночки,
которая наблюдала это через замочную скважину.
     "Здравствуйте!" - сказал он широко улыбаясь. Главный инженер уже тоже
хотела сказать "здравствуйте", и уже раскрыла для этого  рот,  но  закрыть
его уже не смогла. Дело в том, что  на  рубашке  Петра  Васильевича  после
пьянки не хватало трех верхних пуговиц, и рубашка распахнулась, представив
глазам изумленной дамы вытатуированный на его груди "дорожный  указатель".
Несколько секунд она сидела раскрыв рот, и  выпучив  от  изумления  глаза.
Наконец до ее сознания дошло,  что  могут  подразумевать  эти  три  буквы,
стрелка, и надпись "53 см", если  их  рассматривать  вместе  взятыми,  так
сказать в совокупности.
     И когда это до нее дошло, она сперва покраснела,  потом  побелела,  и
наконец, если верить Леночке, побагровела.
     Пока главный инженер словно хамелеон меняла цвета,  Петр  Васильевич,
ничего не знавший о татуировке, самым невинным голосом произнес:  "А  я  к
вам с рационализаторским предложением."
     А она ему, испуганно так, отвечает: "Кажется, я догадываюсь,  что  вы
мне хотите предложить..."
     Он в ответ: "Странно, как это вы могли догадаться?"
     Она: "Вы не первый приходите ко мне с подобным предложением.  Вы  зря
стараетесь, я его не приму."
     Тут Петр Васильевич начал  горячиться:  "Так  другие,  -  говорит,  -
наверное предлагали вам что-нибудь  мудреное,  что  трудно  осуществить  в
условиях нашего цеха. А у моего рацпредложения идея  до  смешного  проста.
Тут и работы-то всего ничего, на каких-нибудь десять  минут!  По-моему,  с
этим тянуть нечего. Это  можно  осуществить  прямо  сегодня,  сейчас!  Вот
посмотрите, что у меня здесь!" - и он, со своими листочками в  руке,  стал
приближаться к ее письменному столу.
     Тут  она  как  завизжит:  "Не  подходите  ко  мне!  Бандит!   Хулиган
бесстыжий!" - и запустила  в  него  со  всей  силой  мраморным  чернильным
прибором. Петр Васильевич вовремя наклонился, и чернильный прибор на  лету
вышиб дверь. Можете спросить об этом секретаршу Леночку - она  с  тех  пор
носит прически только с длинной челкой.
     ДОКТОР: Причем здесь челка, не понимаю...
     ВИТЕК: Она прикрывает на  лбу  шрам,  который  по  очертаниям  сильно
напоминает замочную скважину...
     Так вот, слушайте дальше. На крики главного инженера  сбежался  народ
со всего корпуса. Петра Васильевича схватили, руки ему за спину... Как  он
не уверял всех,  что  не  понимает  причины  случившегося,  никто  ему  не
поверил, поскольку доказательство его виновности было вытатуировано у него
на груди.
     Прибежавшая вместе со всеми уборщица тетя Даша, осмотрев  пресловутую
татуировку,  погрозила  Петру  Васильевичу  пальчиком  и   сказала:   "Ух,
охальник! Ужо тебе будет!"
     Ее слова оказались пророческими. Петру Васильевичу было. Его  выгнали
с работы, и он стал быстро-пребыстро опускаться.
     После того случая мужчины донимали его насмешками, женщины  старались
избегать его общества, а жена Маша и вовсе  от  него  ушла.  Оказавшись  в
одиночестве, он сделался угрюмым и молчаливым, и стал  пить  водку  каждый
день. На  другую  работу  он  устроиться  не  смог,  поскольку  непрерывно
находился в состоянии тяжелого опьянения.
     Когда он пропил все свои вещи и сбережения и ему стало не хватать  на
водку, он начал сдавать свою квартиру командировочным, а сам поселился  на
улице. Вот с тех пор Петр Васильевич, талантливый инженер, изобретатель  и
рационализатор, и живет у нас во дворе собачонкой бездомною, как вы  метко
изволили выразиться.  Летом  под  кустами  спит,  зимой  берлогу  в  снегу
выкапывает. От такой жизни к  тому  же  одичал  сильно.  Раньше  он  двумя
иностранными языками владел, а теперь  и  по  русски-то  лишь  одну  фразу
помнит (ВИТЕК КОРЧИТ УЖАСНУЮ РОЖУ И СИПЛЫМ ПРОПИТЫМ  ГОЛОСОМ  ПРОИЗНОСИТ):
"Ничего не помню, гражданин начальник - немножко сильно выпимши был."
     А одет он как! Он ведь всю свою  одежду  пропил,  а  свое  теперешнее
одеяние по кусочкам собрал: что на помойке нашел, что на чердаке. Так  что
вид у него теперь такой, что в нашем доме все детишки заиками растут.
     Вы только представьте себе: по улице идет человек, одетый во фрак...
     ДОКТОР: Откуда у него может быть фрак?
     ВИТЕК: После того, как его выгнали с  работы,  Петр  Васильевич  одно
время работал подсобником в местном драмтеатре, и завхоз театра, видя  его
бедственное положение, подарил ему списанный фрак.
     Итак, представьте: вам навстречу идет человек,  одетый  во  фрак.  Он
хромает, потому что одна нога его обута  в  старый  валенок,  а  другая  в
дамскую туфлю с каблуком "шпилька". Человек приближается.  Мы  видим,  что
под фрак у него под одета рваная во многих местах тельняшка. Голова его не
стриженная  и  не  бритая,  потому  что  у  ее  обладателя  нет  денег  на
парикмахерскую. Прямо на нас глядят дикие, полубезумные глаза пропойцы. Не
в силах выдержать их  ужасный  взгляд,  мы  обращаем  свой  взор  вниз,  и
видим... Э-э-э, доктор, вы наверное видели в кино, как одевались  в  эпоху
Возрождения: такое, знаете, трико, ноги облегает, а уже поверх этого трико
одеты короткие, как шорты штанишки, пышненькие такие, знаете? Так  вот,  у
Петра  Васильевича  нечто  похожее.  Он  нашел  на   помойке   синие,   от
тренировочного костюма, штаны, но когда он их надел, обнаружилась дырка на
самом неудобном месте, и чтобы эту дырку скрыть, он надевает поверх штанов
ситцевые трусы  в  цветочек.  Получается  очень  похоже  на  костюм  эпохи
Возрождения... Доктор, что с вами?!
     ДОКТОР (СТРАДАЛЬЧЕСКИ БОРМОЧЕТ): Фрак,  тельняшка,  заросшая  голова,
трусы в цветочек, валенок, туфля на "шпильке"... Я чувствую, что  я  сойду
сегодня с ума... Ну и денек сегодня! Кошмар!
     ВИТЕК: Вот именно, кошмар! Петром Васильевичем  уже  детей  стращают.
Так прямо и говорят: "Смотри, не будешь манную кашу  кушать,  придет  этот
хиппи дядя Петя и унесет  тебя  на  живодерню,  на  мыло."  И  дети  сразу
начинают наворачивать манную кашу, потому что даже они понимают: от  Петра
Васильевича сейчас можно ожидать чего угодно. (ВИТЕК ДОВЕРИТЕЛЬНО ПОНИЖАЕТ
ГОЛОС) Вы знаете, что он стал делать  в  последнее  время?  Он  стал  пить
тормозную жидкость - в ней содержится спирт. Он теперь целыми днями бродит
по городу с голодным взором в глазах, и как заметит где-нибудь на  обочине
беспризорного  "жигуленка"  или  "москвича",   так   аж   задрожит   весь,
затрепещет, и нехороший огонек в глазах загорается. Бросается он к машине,
под нее забирается, одни ноги торчат.  Со  стороны  кажется,  что  человек
машину ремонтирует. А он  на  самом  деле  там  один  болтик  отвинтит,  к
образовавшемуся отверстию губами прильнет,  и  сосет  тормозную  жидкость.
Прямо как, знаете, теленок молоко из  вымени  сосет.  Или  как  основатели
Рима, вскормленные волчицей. Будь я поэтом, я бы написал  об  этом  стихи.
Представляете,  какой  поэтический  образ:  Ромул  или  Рем  XX-го   века;
автомобиль - волчица каменных джунглей...
     Короче говоря, он выпивает из своей жертвы все до последней капли.
     Некоторые водители, ничего не зная потом садятся  в  машину  и  едут.
Результаты плачевные. От этих водителей остается лишь запись в  заключении
экспертизы: "Причиной аварии послужил  отказ  тормозной  системы".  ГАИ  в
панике, не знает что делать. Кривая  дорожно-транспортных  происшествий  в
нашем городе стремительно ползет вверх... Помните того, который  скончался
в нашей больнице на прошлой неделе?  Так  вот  это  одна  из  жертв  Петра
Васильевича.  Вы  его  помните?  Нет?  Ему  еще  тогда  два  раза   делали
переливание крови, все думали, что его удастся спас...
     ДОКТОР: Вспомнил! Кровь! Конечно же кровь!
     ВИТЕК: Что вы вспомнили?
     ДОКТОР: Я вспомнил зачем я позвал тебя, мерзавец!
     ВИТЕК: Ну об этом мы потом поговорим... Так вот, значит, дальше...
     ДОКТОР:  Никаких  дальше!  Хватит  морочить   мне   голову!   Отвечай
немедленно, безо всякой болтовни: ты брал кровь у Петра Васильевича?
     ВИТЕК: Но войдите в мое положение, доктор!  Шел  конец  месяца,  план
горит, а тут вдруг, ни слова не говоря, в донорский пункт вваливается дядя
Петя, то есть Петр Васильевич, и дрожащими ручонками тянется  к  банкам  с
медицинским спиртом.
     Я его оттолкнул, он упал на пол, и лежит. Я перепугался, думал:  все!
убил   человека!   Подбегаю,   наклоняюсь...   Живой!   Глазенки   мутные,
бессмысленно вращаются... И поет песню "Соловьиная роща". Тихо так, сквозь
щетину: "соловей российс-с-ский  славный  птах,  напевает  песнь  свою  со
свис-с-том...". И в самом деле, знаете, у него в  горле  что-то  хрипит  и
свистит...
     ДОКТОР (РАЗДРАЖЕННО): Я тебя не об этом спрашиваю!  Ты  брал  у  него
кровь или нет?
     ВИТЕК: Но вы войдите в  мое  положение!  Конец  месяца,  никто  кровь
сдавать не хочет, а у меня под рукой валяется более или менее человеческое
существо, валяется в полубессознательном состоянии. Ну как бы вы поступили
на моем месте?
     ДОКТОР: Так ты?..
     ВИТЕК: Ну да - отлил из  дяди  Пети  две  банки  крови.  Ему  это  не
повредило: он к вечеру очухался и сам уполз. А мне зато премия!
     ДОКТОР: Витек, ты кровопивец, вампир!.. Боже мой, что теперь будет  с
Костиком Чебурашкиным!!!
     ВИТЕК: Вы  уже  второй  раз  произносите  это  имя.  Кто  такой  этот
Чебурашкин, скажите же мне наконец!
     ДОКТОР:  Ах,  ты  хочешь  знать  кто  такой  Константин   Чебурашкин?
Пожалуйста!  Костик  Чебурашкин  -  это  прекрасный   работник,   отличный
семьянин, не курит, активист-пропагандист, в карты  не  играет,  матом  не
ругается. Но самое страшное - это то, что за всю свою жизнь он не  взял  в
рот ни капли вина!
     ВИТЕК: Страшное?! Вы говорите - страшное?!
     ДОКТОР: Витек,  надеюсь  ты  знаешь,  почему  после  выпивки  человек
становится пьяным, то есть почему  у  него  начинает  двоиться  в  глазах,
заплетаются язык и ноги, и так далее?
     ВИТЕК: Конечно знаю. Из желудка алкоголь попадает в  кровь,  а  кровь
переносит алкоголь в мозг.
     ДОКТОР: Ты знаешь какое содержание алкоголя в крови было у дяди Пети?
     ВИТЕК:  Да  очевидно  порядочное,  раз  он  последние  дни   все   на
четвереньках  ходил...  (ВДРУГ  НА  СЕКУНДУ  ЗАМОЛКАЕТ,   ЗАТЕМ   НАЧИНАЕТ
НЕУВЕРЕННО СМЕЯТЬСЯ) Ха... Ха-ха... Я кажется понял куда  вы  клоните.  Но
неужели...
     ДОКТОР: Представь себе! Ничего не зная, мы влили кровь  пьяницы  дяди
Пети трезвеннику Чебурашкину, и алкоголь, который был в этой крови, ударил
ему в голову! Самое  страшное,  что  он  трезвенник.  На  пьющего  это  не
подействовало бы так сильно!
     ВИТЕК НАЧИНАЕТ ХОХОТАТЬ.
     ДОКТОР: Как раз перед тем, как я тебя позвал, я был у него в  палате.
Он лежал на койке с блаженной улыбкой на лице. Когда я вошел,  он  обратил
на  меня  мутный  взор  и  заплетающимся  языком  произнес:  "Доктор,   вы
волшебник! Вы делаете с людьми чудеса! Мне хорошо, доктор! Мне еще никогда
в жизни не было так хорошо! Я хочу вас облобызать,  доктор!  Дайте  я  вас
облобызаю!"
     Вначале я ничего не мог понять: у человека были все  ярко  выраженные
симптомы средней степени опьянения, но изо рта абсолютно не пахло спиртом!
     ВИТЕК (НАДРЫВАЕТСЯ ОТ СМЕХА): Ха-ха... представляю  себе...  ха...  В
доску пьян, а в рот не брал  ни  капли...  ха-ха-ха...  Техника  на  грани
фантастики! Ура! Найдено новое средство для тех пьяниц, которые боятся как
бы жена или милиционер не приказали им: "А ну, дыхни!"  С  завтрашнего  же
дня начну вливать алкоголь прямо в кровь всем желающим. За соответствующее
вознаграждение, разумеется. Я открою  свой  маленький  бизнес.  Дядя  Петя
будет работать у меня дойной коровой...
     ДОКТОР: Кем, кем?!
     ВИТЕК: Дойной коровой. Я думаю, он согласится каждый день давать  мне
в обмен на стакан спирта стакан своей крови. Давая ему спирт, я ничего  не
теряю - этот спирт вернется ко  мне  на  следующий  день,  только  должным
образом переработанный, растворенный в крови, словом, пригодный  для  того
дела, которое я задумал. Да, надо бы найти еще несколько таких дядей Петь,
с разными группами крови, чтобы полнее удовлетворить запросы населения.  А
желающих будет много, я в этом уверен! Еще бы! Такое удобство! Сам пьян, а
изо рта не пахнет! Не только домой к жене,  а  и  на  работу  можно  будет
пьяным пойти, и никто не придерется!
     ДОКТОР: Зря веселишься. Тебя накажут. Ты знал, что нельзя брать кровь
у пьяных. Знаешь, что тебе теперь за это будет?
     ВИТЕК: Я знаю, что мне за это ничего не будет.
     ДОКТОР: Почему это?
     ВИТЕК: Никто ничего не узнает.
     ДОКТОР: А я все расскажу!
     ВИТЕК: Нет, доктор. Вы ничего не расскажете.
     ДОКТОР: Это почему же?
     ВИТЕК: Потому что, доктор, я слишком много знаю.
     ДОКТОР: Например?
     ВИТЕК: Например я знаю, что однажды в день получки, когда вы пришли в
операционную, чтобы вырезать аппендицит одному пациенту, вы  были  здорово
"под мухой".
     По пьяной рассеянности, вы  сунули  всю  свою  зарплату  в  нагрудный
карман халата, и  когда  вы  наклонились  над  вскрытой  брюшной  полостью
больного, все деньги высыпались прямо туда, и затерялись где-то там, между
кишками. Спьяну вы тогда как-то не обратили на  это  внимание,  да  так  и
зашили ему брюхо с деньгами внутри.
     ДОКТОР (ИСПУГАННО КРИЧИТ): Врешь! Ты все врешь! Ничего этого не было!
     ВИТЕК (СДЕЛАВ ВИД, ЧТО НЕ СЛЫШИТ ВЫКРИКОВ ДОКТОРА):  А  на  следующий
день вы протрезвели, и обнаружили, что у вас нет  ни  копейки  денег.  Вас
прошиб холодный пот, и вы с ужасом поняли, что свою зарплату вы  зашили  в
одного из своих пациентов, но в которого?  -  никак  вспомнить  не  могли!
Потому что в тот день - горячий был денек - вы сделали пять операций.
     И вот, осмотрев этих больных, вы сделали серьезное лицо, и  назначили
всем пятерым срочную повторную  операцию,  хотя  они,  разумеется,  в  ней
нисколько не нуждались, а наоборот - были на пути  к  выздоровлению.  Так,
под видом "срочной повторной операции" вы начали их потрошить.
     Одному вспороли живот - ничего не нашли - зашили. Затем второму -  то
же самое. Затем третьему. Но как сказал в свое время Остап Бендер,  "шансы
все увеличиваются, а денег все нет!"
     И только роясь в кишках четвертого, вы, наконец, откопали свой  клад.
Но пользоваться бумажными деньгами было уже нельзя. (ТРАГИЧЕСКИМ  ГОЛОСОМ)
Потому что эти деньги пропитаны кровью!!!
     ДОКТОР (ПОЧТИ ИСТЕРИЧЕСКИ): Клянусь, меня оклеветали! Ничего этого не
было!!!
     ВИТЕК (СПОКОЙНЫМ ТОНОМ): Ну зачем вы говорите,  что  этого  не  было,
когда я все это видел  своими  собственными  глазами.  Ведь  я  был  вашим
ассистентом на той самой операции, с которой все и началось.
     ДОКТОР: Что-о-о?! Так ты, мерзавец,  с  самого  начала  знал,  в  ком
зашиты мои деньги?! Почему ж ты сразу-то не сказал кого резать?!
     ВИТЕК: Во-первых, я не сказал потому, что мне было забавно наблюдать,
как вы режете всех больных подряд...
     ДОКТОР (СКВОЗЬ ЗУБЫ): С-садист... Ну, а во-вторых?
     ВИТЕК: А во-вторых, как я мог вам об этом что-нибудь  сказать,  когда
вы считаете, что ничего этого вообще никогда не было? Ведь вы  только  что
пытались меня в этом уверить, не так ли?
     ДОКТОР (ЗАКАТЫВАЯ ГЛАЗА И В ЯРОСТИ СЖИМАЯ КУЛАКИ): А-а-а, черт!!!
     ВИТЕК: Дышите глубже, доктор, это  помогает...  Ну,  кажется,  отошел
родимый... Так вот, доктор, я смею надеяться, что теперь, когда вы  знаете
- что я знаю - о вас - вы - не станете - никому рассказывать - что - вы  -
знаете - обо мне.
     ДОКТОР (ТЯЖЕЛО ДЫША): Чего-чего?
     ВИТЕК: Я хотел сказать, доктор, что я более не  вижу  препятствий  на
пути  к  открытию  своего  маленького  бизнеса,  дабы  помочь   несчастным
жаждущим, которые боятся страшного заклинания "А ну, дыхни!". Так что  мой
совет вам, доктор: никогда в будущем не ездите на автобусе - даже если  от
водителя не пахнет водкой. Я не хочу, чтобы вас хоронили -  начнут  с  нас
деньги на венок собирать, все расходы, расходы... Бегайте лучше трусцой  -
полезно для здоровья!.. Господи, что с вами, доктор?! Вы сегодня прямо  не
в себе! Уж который раз за день...
     ДОКТОР (В  УЖАСЕ  УКАЗЫВАЯ  РУКОЙ  ЗА  КУЛИСЫ):  Чебурашкин!  Он  уже
переоделся! И они все идут сюда! Что сейчас будет!
     ВИТЕК: Все больше алкоголя будет накапливаться в мозгу, Чебурашкин  с
каждой  минутой  будет  становиться  все  пьянее  и   пьянее,   и   вскоре
окончательно захмелеет и уснет. Раз он еще на ногах, надо как можно скорее
выпроводить его домой и уложить спать, пока его  опьянение  не  стало  для
всех очевидным. Как можно скорее уложить его спать...

     НА СЦЕНУ ВЫСКАКИВАЕТ ЧЕБУРАШКИН. НА  НЕМ  ЕГО  ЕДИНСТВЕННЫЙ  ВЫХОДНОЙ
КОСТЮМ. ЧАСТЬ ШЕИ ЗАЛЕПЛЕНА ПЛАСТЫРЕМ. НА ЛИЦЕ  ЕГО  -  БЛАЖЕННАЯ  УЛЫБКА.
ВЫБЕЖАВ НА СЕРЕДИНУ СЦЕНЫ, ОН НАЧИНАЕТ БЕГАТЬ ВПРИПРЫЖКУ ВОКРУГ ДОКТОРА  И
ВИТЬКА,  И  РАЗМАХИВАТЬ  РУКАМИ,  ОЧЕВИДНО  ИЗОБРАЖАЯ  ПТИЦУ,  ГОТОВЯЩУЮСЯ
ОТОРВАТЬСЯ ОТ ЗЕМЛИ.

     ЧЕБУРАШКИН (КРИЧИТ): Свершилось! Наконец свершилось!

     ВСЛЕД ЗА ЧЕБУРАШКИНЫМ ПОЯВЛЯЮТСЯ АГНЕССА КУЗЬМИНИЧНА И ПОДПЕВАЛОВ.  У
ОБОИХ СОВЕРШЕННО ОШАРАШЕННЫЕ ЛИЦА.

     ЧЕБУРАШКИН: Свершилось! Свершилось! Ура!!!
     ПОДПЕВАЛОВ  (ИСПУГАННО):  Костик!  Костик!!!  Перестань,  прошу  тебя
перестань! Мне страшно! (БРОСАЕТСЯ К ДОКТОРУ) Доктор, доктор! Что  же  это
такое?! Что с Костиком? Он всегда был такой тихий, такой скромный... Я  не
понимаю... Мне страшно...
     ЧЕБУРАШКИН (ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ И ХВАТАЕТ ПОДПЕВАЛОВА  ЗА  ГАЛСТУК):  Ах,
Игорь, друг! Ты неча... нещачн... нестщасчнейший щ-человек! Тебе м-меня не
понять! Пока... что... Но если ты будешь честно трудиться и  отдавать  все
силы на благо обсч... оптс-тсчессва... обчества, то ты поймешь. П-потом. А
пока я лучше доктору расскажу. Доктор,  вы  человек  полностью  отдаюси...
отдаючий... отдаючийся работе! Только вы, с вашим трудолюбием  сможете  по
настоящему понять, что сегодня у меня свершилось! Только  вам  я  расскажу
про свою радость! Доктор, у меня есть дядя. Он очень хороший человек.  Мой
дядя такой же трудолюбивый и честный как вы, доктор!
     ВИТЕК: О-о-о! В таком случае, вашему дядюшке недолго осталось  гулять
на свободе!
     ЧЕБУРАШКИН: Хам! Ты не  знаешь  моего  дядю!  Мой  дядя  работает  на
складе! Мой дядя самый трудолюбивый человек на свете! У него  зарплата  80
рублей, а вы бы побывали у него на даче! У него дача трехэтажная,  в  саду
бассейн с лебедями. Еще там  этот,  гараж  есть...  Две  "Волги",  "Чайка"
списанная, и один "Мерседес", кажется "Б-бенц!"
     АГНЕССА (ВНЕЗАПНО ОЖИВИВШИСЬ): Да, правда, вы  знаете,  чего-чего,  а
дядя у него нормальный! Внутри дачи никаких обоев  -  все  стены  бархатом
обиты и красным деревом!  А  на  бархате  блюда  блестят  здоровенные,  из
чистого золота! Кругом хрусталь, мебель старинная, резная. Картины  висят,
тоже старинные, все уж почернели, ничего не видно. Там еще  иконы  есть  с
драгоценными камнями.  И  в  каждой  комнате  цветной  телевизор!  Даже  в
уборной! Вот кто жить-то умеет! И как только у такого замечательного  дяди
может быть такой племянник-лопух, не понимаю!
     ВИТЕК: Это на  каком  же  складе  этот  дядя  работает,  что  столько
наворовать сумел?
     ЧЕБУРАШКИН: Не сметь  так  говорить  о  моем  дяде!  Он  не  вор!  Он
честнейший человек! Да, у него оклад  80  рублей  в  месяц.  Но  он  такой
трудолюбивый, что все время получает большие-пребольшие премии. К тому  же
он рационализатор и изобретатель. Он все  время  получает  государственные
премии за свои изобретения. Мой дядя - честнейший  человек!  Он  меня  так
любит! Когда я был еще совсем маленький, лет пять, он часто, бывало, сажал
меня к себе на  колени,  смотрел  на  меня  грустными  такими  глазами,  и
говорил, проникновенно так: "Смотри, - говорил, -  Костик,  расти  честным
человеком. Только честный человек может спокойно спать по ночам!"
     ВИТЕК: А лицо у него, когда он так говорил, было,  конечно,  (ДЕЛАННО
ЗЕВАЕТ) невы-ы-спавшееся...
     ЧЕБУРАШКИН  (СМЕРИВ  ВИТЬКА  ВЗГЛЯДОМ  ПОЛНЫМ  ПРЕЗРЕНИЯ,  ПРОДОЛЖАЕТ
РАССКАЗЫВАТЬ ДОКТОРУ): "Не гонись, - говорил он  мне,  -  за  деньгами,  а
лучше,  -  говорил  -  ,гонись  за  моральным  удовлетворением  от  честно
выполненного долга! Деньги, - говорил, - презренный металл! Если в  каждом
ночном шорохе мерещатся тяжелые шаги прокурора, зачем тогда деньги?!"
     ВИТЕК:  Мда-а.  Видно,  что  говорил   человек,   который   все   сам
прочувствовал. Вашему дядюшке, небось, каждую ночь ОБХСС снится!
     ЧЕБУРАШКИН (ВСЕМ СВОИМ ВИДОМ СТАРАЯСЬ  ПОКАЗАТЬ,  ЧТО  ОН  ИГНОРИРУЕТ
РЕПЛИКИ  ВИТЬКА):  И  еще  он  мне  говорил:  "Будь  трудолюбивым!  Только
трудолюбивый человек может быть по  настоящему  счастлив.  Но  счастье,  -
говорил он, - приходит не обязательно в виде денег. Оно может взять  да  и
придти в виде морального удовлетворения. Главное трудись и надейся!"  -  и
он послал меня перекапывать грядку  у  себя  на  даче.  Перекопал  я  все,
прихожу к дяде, говорю что устал, что руки-ноги болят, и вообще мне плохо,
и спрашиваю: неужели это и есть это самое моральное удовлетворение?
     "Нет, - отвечает дядя, -  моральное  удовлетворение,  это  года  тебе
очень и очень хорошо, но для этого надо много-премного  трудиться!  А  ты,
выходит, еще недостаточно потрудился, мало усердия приложил!"
     И  с  тех  пор  я  начал  прикладывать  усердие.  В  школе  учился  -
прикладывал! В институте - прикладывал! На работе -  тоже  прикладывал!  А
морального удовлетворения все не было! Одна усталость. Но я  помнил  слова
дяди, я понимал, что мало  приложил  усилий,  и  прикладывал  еще  больше.
(ТОРЖЕСТВЕННЫМ ГОЛОСОМ) И, наконец, сегодня свершилось!!!
     ВИТЕК: Господи, что же это такое свершилось сегодня?
     ЧЕБУРАШКИН: Количество перешло в качество!!!
     ВИТЕК: Слава богу! Наконец-то!
     ЧЕБУРАШКИН:  Сегодня  утром  на  работе  я  приложил  особенно  много
усердия. На бумаге была неразборчивая подпись. Но я приложил все  усердие,
я поднес папку прямо к глазам, и тут... мне порезала шею  эта  железяка  в
скоросшивателе. Понимаете? Я не только приложил усердие, я принял муки для
блага дела! Меня привезли сюда... и-и-и пожалуйста! Я  ощутил  блаженство!
Мне  захотелось  петь,  плясать!  Мне  захотелось  расправить   крылья   и
выпорхнуть в окошко! Ох, как кружится голова! Доктор, я просто уверен, что
это оно -  моральное  удовлетворение!  Наконец-то,  наконец-то  мои  труды
вознаграждены! Свершилось, наконец свершилось! И это потому, что я сегодня
приложил больше усердия чем обычно!
     ВИТЕК: Ну а подпись-то вы все-таки разобрали или нет?
     ЧЕБУРАШКИН: А зачем?  Главное  приложить  усердие!  И  все!  И  будет
моральное удовлетворение! Ой да,  доктор,  скажите,  вот  вы  трудолюбивый
человек, вы наверное много раз испытывали  моральное  удовлетворение?  Вот
скажите, у вас это тоже так же происходит: на душе  легко,  весело,  а  по
всему телу тепло-о-о, и голова кружится, а? Бывает у вас так?
     ДОКТОР: М-да, в общем-то, иногда...
     ВИТЕК: Это бывает у него два раза в  месяц:  после  получки  и  после
аванса. А однажды моральное удовлетворение случилось с ним, когда он делал
операцию. Так он потом...

     ДОКТОР ПОДБЕГАЕТ К ВИТЬКУ, ХВАТАЕТ ЕГО ЗА ЛОКОТЬ И ОТВОДИТ В СТОРОНУ.

     ДОКТОР (СЕРДИТЫМ ШЕПОТОМ):  Мы  же,  кажется,  договорились,  что  ты
будешь молчать об этой истории.
     ВИТЕК: При одном условии, доктор, при одном условии. Я  буду  молчать
об истории с вашей зарплатой, если  вы  приложите  все  усилия,  чтобы  не
выплыла  на  свет  моя  история  с  переливанием  крови.   Посмотрите   на
Чебурашкина - он хмелеет все больше и больше с каждой минутой!  Его  нужно
немедленно отправить домой,  уговорить  его  лечь  спать.  Прикажите  ему,
доктор! Вы, кажется, пользуетесь у него авторитетом, ведь он принял вас за
героя труда и честного человека. Кстати, это еще одно подтверждение  тому,
что он в доску пьян. Итак, доктор, быстрее! Прикажите ему спать,  и  я  не
вымолвлю больше ни слова!
     ДОКТОР:  Да,  да,  конечно...  (ПОДБЕГАЕТ  К  ЧЕБУРАШКИНУ)  Я  бы   с
удовольствием  послушал  вас  еще  немного,  но  ваше  состояние  здоровья
требует, чтобы вы немедленно отправились домой и легли спать. Я говорю вам
это как врач.
     ЧЕБУРАШКИН (ОСОВЕЛО): Чиво-о-о?
     ВИТЕК: Вам надо домой, баиньки. Понимаете?
     ДОКТОР: Спать, спать...
     ЧЕБУРАШКИН: Вздор! Я не хочу спать, я не  должен  спать,  я  не  смею
спать! Как я могу спать, когда страна  не  спит?!  Страна  зовет  к  новым
трудовым свершениям!
     Шумят тракторы на полях!
     Колосится жнивье и картошка!
     Космические корабли бороздят!
     Дымятся мартеновские трубы!
     Огненная река расплавленного металла вливается в закрома Родины!
     Я хочу грудью встать в едином строю на трудовую вахту!
     Пустите меня, я должен ехать на работу!
     ПОДПЕВАЛОВ: Костик, но ведь рабочий день уже кончился!
     ЧЕБУРАШКИН: Пустяки, устроим субботник!
     ПОДПЕВАЛОВ: Но ведь сегодня понедельник!
     ЧЕБУРАШКИН:  Субботник,  понедельник   -   какая   разница!   Устроим
понедельник!
     ДОКТОР: Я запрещаю вам! Я как врач запрещаю вам! Вы еще не оправились
после тяжелой травмы!
     ЧЕБУРАШКИН: Ничего, я  -  превозмогая!  Опять  же,  если  превозмогу,
больше морального удовлетворения будет! Ну, доктор, показывайте где  здесь
у вас понедельник совершить? Ой, доктор, у меня ведь идея  была!  Я  когда
сюда шел, я видел у вас в конце коридора  великолепно  написанный  портрет
пьяницы висел. Давайте перетащим  эту  картину  сюда,  и  вокруг  лозунгов
понавешаем антиалкогольных. И будет у нас отличный антиалкогольный уголок.
Я ведь, доктор, противник алкоголя, потому,  что  только  трезвый  человек
способен трудиться так, чтобы получать моральное удовлетворение! Я даже  в
нашу учрежденческую газету стихи писал антиалкогольные! Хотите я вам  свои
стихи почитаю?
     ДОКТОР: Как-нибудь в другой раз...
     ЧЕБУРАШКИН: Нет уж, вы послушайте, у меня сейчас вдохновение!

     ЧЕБУРАШКИН  СТАНОВИТСЯ  В  СООТВЕТСТВУЮЩУЮ  ПОЗУ,  ПОДРАЖАЯ   ПОЭТАМ,
КОТОРЫЕ ЧИТАЮТ СТИХИ С ЭСТРАДЫ.

     ЧЕБУРАШКИН (ВЕСОМЫМ ГОЛОСОМ):

                     Приложился вечером к бутылке -
                     Утром будет боль в затылке!

     (ЗАМОЛКАЕТ)
     ВИТЕК: И это все?
     ЧЕБУРАШКИН: Нет, почему же, есть еще! Пожалуйста:

                    Тому, кто любит водки нализаться,
                    Место не среди нас, а в канализации!

     ВИТЕК: Потрясающие перлы!
     ЧЕБУРАШКИН: Правда?!
     ВИТЕК: Конечно! Меня еще и сейчас от них трясет! Кстати, о какой  это
картине вы только что говорили?
     ЧЕБУРАШКИН: Портрет пьяницы. Отвратительная рожа:  вся  перекошенная,
нос красный, глаза мутные, и гадко так улыбается. Великолепная картина!
     ВИТЕК: Это та, что на втором этаже, в том конце коридора?
     ЧЕБУРАШКИН: Да-а-а...
     ВИТЕК: Метр в высоту, сорок сантиметров в ширину?
     ЧЕБУРАШКИН: П-приблизительно...
     ВИТЕК: Рамка светлая, орехового дерева?
     ЧЕБУРАШКИН: Угу..
     ВИТЕК: Рядом еще фикус стоит?
     ЧЕБУРАШКИН: Ну точно!
     ВИТЕК: Дорогой мой, это не картина.
     ЧЕБУРАШКИН: А что же это?
     ВИТЕК: Это - зеркало.

                           НЕМАЯ СЦЕНА. ЗАНАВЕС



                               СЦЕНА ВТОРАЯ

     20 ДНЕЙ СПУСТЯ. КОМНАТА В  КВАРТИРЕ  ЧЕБУРАШКИНЫХ.  СЛЫШЕН  ЗВОНОК  В
ДВЕРЬ. ЧЕРЕЗ СЦЕНУ, СЛЕВА НАПРАВО (ИЗ ВАННОЙ В ПРИХОЖУЮ), ВЫТИРАЯ  РУКИ  О
ФАРТУК ПРОХОДИТ АГНЕССА КУЗЬМИНИЧНА ЧЕБУРАШКИНА.  СЛЫШЕН  ЗВУК  ОТПИРАЕМОЙ
ДВЕРИ, ПРИГЛУШЕННЫЕ ГОЛОСА В ПРИХОЖЕЙ. ЗАТЕМ АГНЕССА  СНОВА  ПОЯВЛЯЕТСЯ  В
КОМНАТЕ.

     АГНЕССА: Проходите пожалуйста. Так вы говорите, что работали вместе с
ним?
     БЕРМУДСКИЙ (ВХОДЯ  В  КОМНАТУ):  Да,  мне  посчастливилось  быть  его
непосредственным   начальником.   (КОРЧИТ   СОЧУВСТВЕННУЮ   МИНУ)   Бедный
Чебурашкин! Как мы  все  его  любили!  Он  всегда  был  для  нас  примером
самоотверженной преданности своему делу и образцом высокой нравственности,
достойным подражания. (В СТОРОНУ) Черт возьми! А  она  не  дурна!  Весьма,
весьма... (СНОВА ОБРАЩАЯСЬ К АГНЕССЕ) Однако позвольте мне представиться -
Генрих Осипович Бермудский. (ЭЛЕГАНТНО  РАСКЛАНИВАЕТСЯ)  Начальник  вашего
мужа. Точнее бывший начальник вашего бывшего мужа. Простите ради бога, что
я затрагиваю еще не зажившие душевные раны. Я прошу вас принять  искренние
соболезнования, как от своего имени, так и от имени всех  служащих  нашего
отдела. Простите мня еще раз, но как человек, столько лет проработавший  с
вашим супругом, я хотел бы знать как это все произошло.  Сейчас  в  городе
ходит об этом столько слухов...
     АГНЕССА: Ну что ж, присаживайтесь, я расскажу вам все, что знаю.
     БЕРМУДСКИЙ САДИТСЯ И С ЛЮБОПЫТСТВОМ СЛУШАЕТ.
     АГНЕССА: 20 дней назад мой придур... то есть мой муж чем-то  оцарапал
себе шею. Когда я пришла за ним в  больницу,  он  показался  мне  каким-то
странным. Вообще-то говоря, он всегда был немного чокнутым, но на этот раз
как-то по-особому. Если бы я не знала, что он трезвенник, я  бы  подумала,
что он в стельку пьян. Но этого не могло быть, и вообще водкой от него  не
пахло. Было ясно, что он окончательно свихнулся. Вначале он,  правда,  был
еще ничего - как всегда трепался про свое благо общества  и  какое-то  там
моральное удовлетворение, только уж необычно веселый был. Но под  конец  с
ним сделалось нечто невообразимое. Он начал бить себя кулаком  в  грудь  и
кричать, что он - барахло. "Я - барахло! - кричит. - Если будет  война,  я
не смогу броситься  грудью  на  пулемет.  Я  часто  мысленно  пробовал,  и
чувствую - боюсь! Я - трус!  Я  -  барахло!"  И  он  начал  рыдать.  Мы  с
Подпеваловым взяли его под локотки и повели к выходу.  В  этот  момент  на
улице затарахтел двигатель самосвала, и начала стрелять  выхлопная  труба.
Услышав выстрелы, Чебурашкин вдруг встрепенулся, вырвался у  нас  из  рук,
выскочил на улицу, и с криком: "Ур-р-ра!!! Вперед, орлы! Бросимся грудью!"
побежал прямо на выхлопную трубу самосвала. С разбегу он перемахнул  через
задний борт, и повалился в кузов.
     Мы с Игорем Степановичем подбежали к самосвалу  и  стали  уговаривать
Чебурашкина вылезти оттуда, тем более, что на Чебурашкине был его выходной
костюм, а в кузове валялся грязный, ржавый металлолом.
     В ответ Чебурашкин сказал, что его место среди лома, потому что он  -
барахло, свернулся калачиком на дне кузова и тут же уснул.
     В этот момент самосвал тронулся с места и увез Чебурашкина. Навсегда.
С тех пор я его больше не видела.
     Первые  несколько  дней  его  исчезновение  было  для  меня  приятным
сюрпризом, но потом, когда стал приближаться день получки, а  мой  муженек
все не появлялся, я была вынуждена заявить в милицию о его пропаже.
     Милиция разыскала водителя того самосвала.  Он  заявил,  что  вывалил
весь металлолом на  свалке  на  окраине  города  и  уехал.  Был  ли  среди
металлолома человек, он не знает.
     Милиция обыскала всю свалку и ее окрестности. Метрах в ста от  свалки
удалось  найти  в  траве  записную  книжку  Чебурашкина,  в   которую   он
переписывал  из  книги  "В  мире  мудрых  мыслей"  цитаты  о  честности  и
трудолюбии. Чебурашкин никогда не расставался с этой  книжкой.  Когда  мне
сообщили об этой находке, я поняла, что стала вдовой.
     БЕРМУДСКИЙ: Но может быть он просто потерял эту книжку?
     АГНЕССА: Он мог потерять что угодно, но только не это.  Поверьте  мне
как человеку который маялся с ним восемь лет. Я просто  уверена,  что  его
убили. Это подтверждает и вторая находка, сделанная через  два  дня  после
первой  -  выходной  костюм  Чебурашкина  опознали  в  одном  комиссионном
магазине по данным мною приметам. Человека, сдавшего костюм, допросили. Он
уверяет, что купил костюм с рук на вокзале, у случайных,  неизвестных  ему
людей. Костюм оказался ему велик, и он сдал  его  в  комиссионку.  Он  дал
словесный портрет двух неизвестных, у которых купил костюм. Ни один из них
не похож на Чебурашкина. По-видимому,  это  его  убийцы.  Они  убили  его,
раздели, а труп бросили в  реку  неподалеку  от  свалки.  Течение  в  реке
быстрое, труп отнесло далеко, поэтому его до сих пор и не нашли.
     БЕРМУДСКИЙ (В СТОРОНУ): Да она прехорошенькая! Экий розанчик право! А
не тряхнуть ли мне стариной? Не приухлестнуть ли за вдовушкой? Разумеется,
все должно быть шито-крыто, чтоб никто-ничего, а  то  еще,  чего  доброго,
жениться заставит. Знаем мы  этих  цыпонек...  (ОБРАЩАЯСЬ  К  АГНЕССЕ)  Но
неужели и в самом деле нету никакой надежды на то, что  ваш  честнейший  и
высоко нравственнейший супруг жив? Простите, может  быть  я  задам  сейчас
несколько бестактный вопрос, но не допускаете ли вы,  что  он...  э-э-э...
скрывается... м-м-м... у другой женщины?
     АГНЕССА: Чебурашкин? Ха-ха-ха! Да вы что, совсем? Да какая дура его к
себе в дом впустит! Кому такой нужен? К тому же этот придурок был  влюблен
в меня до безумия!
     БЕРМУДСКИЙ: Простите, но я несколько  удивлен...  Вы  произнесли  это
таким тоном... Вы, очевидно, несколько недолюбливали вашего супруга?
     АГНЕССА: Несколько недолюбливала? Ха-ха! Да я  ненавидела  его!  Этот
человек разбил всю  мою  жизнь!  Это  он  затащил  меня  в  это  проклятое
захолустье, этот проклятый городишко,  этот  богом  забытый  Белибердянск!
Проклятая провинция! Медвежий угол! О, если б  вы  знали,  как  я  жила  в
Москве!
     БЕРМУДСКИЙ: Вы жили в Москве?
     АГНЕССА:  Да,  когда  училась.  Какие  интересные  люди  меня   тогда
окружали! Среди моих знакомых был один художник. Знаете, по-моему  он  был
гений! Он  писал  с  меня  картину...  название  очень  длинное,  я  вечно
забываю... вот, вспомнила:  "Обнаженная  колхозница  смотрит  по  цветному
телевизору марки  "Радуга-704"  научно-популярную  программу  "Очевидное -
невероятное" и грызет семечки."
     К сожалению, это высокохудожественное эпическое полотно, повествующее
о том, как достижения передовой науки и техники входят в сознание  широких
колхозных масс, так и не было завершено. Художник захлебнулся.
     БЕРМУДСКИЙ: Вы хотите сказать - утонул?
     АГНЕССА: Нет, он не утонул, он захлебнулся.  Он  на  одной  вечеринке
немножко сильно выпил, почувствовал, что его  тошнит  и  пошел  в  туалет.
Наклонился над унитазом, потерял равновесие - он немножко  нетвердо  стоял
на ногах - упал головой в унитаз, и  она  там  застряла.  А  один  шутник,
проходя мимо туалета, это увидел и спустил воду... Так ушел  от  нас  этот
большой художник.
     БЕРМУДСКИЙ: М-да, сколько вы всего пережили!
     АГНЕССА: Вся моя жизнь - это одно большое несчастье!
     Помню, когда я  развелась  со  своим  первым  мужем,  я  уже  кончала
институт, и меня должны были распределить. И тут мне вдруг попадается  под
руку  этот  Чебурашкин.  Он  был  таким  прилежным,   таким   старательным
студентом, таким активным общественником! Все думали, что  его  оставят  в
Москве при аспирантуре. И я выскочила за него. И  что  же?  Когда  подошло
распределение, он вдруг возьми да и заяви: я,  мол,  хочу  ехать  в  город
Белибердянск, где живет мой дядя, чтобы постоянно  брать  с  дяди  пример.
"Мой дядя - честнейший, трудолюбивейший, высоко нравственнейший человек  -
будет помогать  мне  в  моем  нравственном  совершенствовании",  -  заявил
Чебурашкин и увез меня в эту глухомань,  в  этот  проклятый  Белибердянск,
мерзкий медвежий угол, где даже приличного ресторана и то нету!  Я  уж  не
говорю об элегантных людях! (НАЧИНАЕТ  ВСХЛИПЫВАТЬ)  Все  элегантные  люди
живут в Москве!
     БЕРМУДСКИЙ (ПОДКРУЧИВАЯ УСЫ И ПОПРАВЛЯЯ ГАЛСТУК):  Ну,  это  еще  как
сказать...  Однако  я  не  пойму,  почему  же  вы  сразу  не  развелись  с
Чебурашкиным?
     АГНЕССА: Ах, не  спрашивайте  меня!  Вначале  я  была  так  потрясена
случившимся, что мне было все равно куда меня везут.
     БЕРМУДСКИЙ: А потом? Почему вы не развелись потом?
     АГНЕССА: Потом... (ЛИЦО  ЕЕ  ПРОЯСНЯЕТСЯ  И  ПО  НЕМУ  ПРОСКАЛЬЗЫВАЕТ
КОКЕТЛИВАЯ УЛЫБКА) А потом я уз... (НЕОЖИДАННО, СЛОВНО  БЫ  СПОХВАТИВШИСЬ,
ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ НА ПОЛУСЛОВЕ) А впрочем, какое вам дело до того, что  было
потом. Раз я осталась, значит у меня были причины остаться. Это мое личное
дело, вас это не касается!
     БЕРМУДСКИЙ: И-извините. Так значит, вы говорите, что не любили своего
покойного супруга?
     АГНЕССА: Я уже сказала - я ненавидела его!
     БЕРМУДСКИЙ: По правде сказать, я его тоже не  очень  любил.  Был  он,
знаете ли, какой-то такой, извините за выражение, э-э-э...  юродивый,  что
ли... Вот простейший пример. Сейчас лето, жара стоит. Разве можно в  такую
жару работать? В такую погоду только на пляж пойти, в  речке  разок-другой
окунуться, на солнышке погреться. Так у нас потихоньку все и делают,  все!
И лишь ваш супруг отделился от коллектива. И  ведь  вроде  люди  у  нас  в
учреждении хорошие, коллектив дружный, а вот  проглядели  Чебурашкина!  До
последнего дня он приходил на работу вовремя  и  сидел  за  своим  рабочим
столом от сих до сих!
     Вот, помню, зашел я на работу, дня за два до исчезновения  это  было,
во всем учреждении ни одного человека, только Чебурашкин сидит за столом и
что-то пишет. Спрашиваю: где,  мол,  все?  Чебурашкин  отвечает:  этот  на
совещании, тот в управлении, третий еще где-то, в общем все  по  делам.  Я
сделал вид, что не догадываюсь, что они все на пляж умотали. Я понимал их:
ведь был такой прекрасный, солнечный день. Это  даже  похвально,  что  они
отдыхали все вместе - это укрепляет коллектив. Вот кого я не  мог  понять,
так это Чебурашкина. Он сидел один в большой комнате, и все рабочие  столы
вокруг него были пусты. Он казался  таким  маленьким,  таким  ничтожным  в
своем потертом черном костюмчике, согнувшийся в три  погибели  над  своими
бумажками. Мне даже стало его жалко. Я  подошел  и  положил  ему  руку  на
плечо. "Слушай, Чебурашкин, - сказал я ему, -  а  может,  ты  просто  воды
боишься? Может ты болен водобоязнью?"
     "Что вы, Генрих Осипович, -  ответил  он,  улыбнувшись  своею  робкой
улыбкой, - я совершенно здоров. Я каждое утро поднимаю  гири  и  обтираюсь
снегом из холодильника. Только совершенно здоровый человек может  работать
так, чтобы получать моральное удовлетворение от работы."
     Ну как еще это можно назвать, если не юродством? Что у нас на  работе
делать? Ведь последнему дураку должно бы  быть  ясно,  что  работа  нашего
учреждения - сплошное надувательство.
     АГНЕССА: То есть как это - надувательство? Что вы имеете в виду?
     БЕРМУДСКИЙ: Как! Вы не знаете?  А  впрочем,  откуда  вам  знать.  Ваш
покойный супруг по-видимому был  таким  круглым  дураком,  что  ничего  не
понимал, а может быть не хотел понять. Дело вот  в  чем.  Одно  московское
высшее учебное заведение долгое время  готовило  специалистов  очень-очень
узкого  профиля.  Но  жизнь  идет  вперед,  и  в  один   прекрасный   день
необходимость в специалистах этого профиля отпала. Однако эти  специалисты
переучиваться не захотели - и без того пять лет учились - а  вместо  этого
придумали одну маленькую хитрость.  Я  не  буду  вдаваться  в  технические
подробности. Я лишь скажу, что работа наша бумажная, а бумага все стерпит.
Одним  словом,  наше  учреждение  на  протяжении  последних  двадцати  лет
работает только над  тем,  чтобы  создать  иллюзию,  что  оно  над  чем-то
работает.
     И вы знаете, там, наверху, нам  верят.  Правда,  приезжала  один  раз
какая-то комиссия, мы им стол накрыли, банкетик там... ну, это не важно...
В общем, комиссия, удовлетворенная, уехала.
     Так мы и живем - получаем премии, провожаем стариков  на  заслуженный
отдых, а на  освободившиеся  места  сажаем  молодых  специалистов  -  ведь
институты продолжают готовить специалистов нашего узкого  профиля.  А  что
делать - ведь преподаватели  спецпредметов  в  институтах  тоже  не  хотят
переучиваться и продолжают читать курсы,  которые  устарели  еще  пол-века
назад.
     Но ваш покойный супруг ничего об этом не знал. Каждое утро он являлся
в учреждение вовремя  и  требовал,  чтобы  я  загрузил  его  работой.  Мне
приходилось давать ему самые идиотские задания. И вы бы  видели,  с  каким
энтузиазмом он принимался портить  бумагу!  А  бумага  та,  между  прочим,
казенных  денег  стоила.   Эти   деньги   можно   было   бы   пустить   на
культурно-просветительные мероприятия наших служащих - ну, там,  банкетик,
пикничок какой-нибудь... ну, это не важно... А Чебурашкин  эти  деньги  на
чернила изводил!  Я  ему  как-то  сказал:  "Чебурашкин,  ты  бы  не  очень
торопился, эта работа не срочная."
     А он в ответ бодро так: "Не могу, Генрих Осипович. Мысль о том, что я
тружусь на благо Родины, окрыляет меня!" И опять строчить!
     Из-за этого блаженненького я  был  вынужден  на  работу  каждый  день
вовремя  приходить  -  чтобы  задание  ему  дать.  Один  раз  опоздал   на
пол-часика, так гляжу - Чебурашкин жалобу в министерство пишет, что,  мол,
в нашем учреждении плохая организация труда, и что он не для того пять лет
учился,  чтобы  сидеть  сложа  руки.  Да-а-а,   сколько   он   мне   крови
поперепортил, этот ваш  Чебурашкин.  Он  ведь  меня  со  всем  коллективом
перессорил.
     АГНЕССА: Каким же образом?
     БЕРМУДСКИЙ: Да очень просто! Допустим, служащий  опоздал  на  работу.
Совсем на немного - ну на часик, на  два.  Какая  разница,  все  равно  мы
ничего не делаем. Я бы, конечно,  его  простил,  если  бы  не  Чебурашкин.
Чебурашкин тут же начинал возмущаться: мол, что это такое, тут  работаешь,
не щадя себя, на благо общества, а всякие там опаздывают. И мне, ничего не
поделаешь, приходится объявлять опоздавшему выговор. Потому  что  если  не
объявлю,  Чебурашкин  накатает  жалобу  в  министерство,  что  я  покрываю
нарушителей трудовой дисциплины. А вдруг в министерстве эта жалоба попадет
в руки какого-нибудь  тамошнего  Чебурашкина  и  тот  тоже  заставит  свое
начальство дать этой жалобе ход. Так и места можно лишиться! Нет, уж лучше
объявить выговор опоздавшему!
     Конечно, из-за бесконечных  выговоров  меня  подчиненные  невзлюбили,
считают, что я такой же маньяк как Чебурашкин.  А  ведь  я  так  стремился
наладить с ними контакт. Господи,  восемь  лет  меня  терроризировал  этот
Чебурашкин! Какая радость, какое счастье, что он наконец пропал!

     РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК В ДВЕРЬ.

     БЕРМУДСКИЙ: Что это?!
     АГНЕССА: Кто-то пришел. Извините, я пойду открою.
     БЕРМУДСКИЙ: Постойте! (В СТОРОНУ) Господи, и кого это принесло  среди
бела дня. Не понимают люди, что в рабочее время надо на работе  сидеть,  а
не по гостям шататься.
     Однако будет очень нехорошо, если меня кто-нибудь здесь  увидит.  Раз
уж я решил приухлестнуть за вдовушкой, мне свидетели не нужны, а  то  еще,
чего доброго, жениться заставит!

     ДВА НАСТОЙЧИВЫХ ЗВОНКА В ДВЕРЬ.

     БЕРМУДСКИЙ: Постойте! (В СТОРОНУ) Ах, черт!  Где  бы  спрятаться?  (К
АГНЕССЕ) Постойте, скажите, где здесь у вас  ванная,  я  хотел  бы  помыть
руки, сегодня так жарко, я весь вспотел.
     АГНЕССА (ПОКАЗЫВАЕТ РУКОЙ НАЛЕВО): Это там, первая дверь по коридору.
     БЕРМУДСКИЙ: Благодарю вас. (УХОДИТ СО СЦЕНЫ НАЛЕВО).
     АГНЕССА (ВДОГОНКУ): Только, пожалуйста, поосторожней там,  в  ванной.
Там белье разложено, я стираю. Так трудно жить одной. Приходится экономить
даже на прачечной.

     ТРИ НЕТЕРПЕЛИВЫХ ЗВОНКА В ДВЕРЬ.

     АГНЕССА (КРИЧИТ): Ну иду же, иду!!! (УХОДИТ СО СЦЕНЫ НАПРАВО).

     ИЗ ПРИХОЖЕЙ  ДОНОСИТСЯ  ЗВУК  ОТПИРАЕМОЙ  ДВЕРИ,  ЗАТЕМ  ВОЗБУЖДЕННЫЕ
ГОЛОСА И ГРОМКИЕ СТОНЫ. В КОМНАТУ ВХОДИТ ПОДПЕВАЛОВ, ЗА НИМ АГНЕССА И ЖЕНА
ПОДПЕВАЛОВА - НОННА СЕРГЕЕВНА. ВИД ПОДПЕВАЛОВА УЖАСЕН: ВОЛОСЫ ВСКЛОКОЧЕНЫ,
ПИДЖАК ЗАСТЕГНУТ НЕ НА ТУ ПУГОВИЦУ, ГАЛСТУК  СВОБОДНО  БОЛТАЕТСЯ  НА  ШЕЕ.
БЛАГОДАРЯ БЕЗУМНОМУ ВЗГЛЯДУ, ЛИЦО  ЕГО  НАПОМИНАЕТ  ЛИЦО  ИВАНА  ГРОЗНОГО,
ТОЛЬКО ЧТО УБИВШЕГО СВОЕГО СЫНА. ГОЛОВА ЕГО ПОДЕРГИВАЕТСЯ, РУКИ ДРОЖАТ. ОН
СТОНЕТ И ПРИЧИТЫВАЕТ.

     ПОДПЕВАЛОВ (ИСПУГАННО ОЗИРАЯСЬ  ПО  СТОРОНАМ):  Голова!...  Голова!!!
О-о-ох! (В ИЗНЕМОЖЕНИИ ВАЛИТСЯ НА СТУЛ И  НАЧИНАЕТ  ИСТЕРИЧЕСКИ  ХОХОТАТЬ.
ХОХОТ  БЫСТРО   ПЕРЕХОДИТ   В   СУДОРОЖНЫЕ   РЫДАНИЯ,   КОТОРЫЕ   ВНЕЗАПНО
ПРЕКРАЩАЮТСЯ. УСТРЕМИВ БЕЗУМНЫЙ ВЗОР  В  БЕСКОНЕЧНОСТЬ  И  ВЫТЯНУВ  ВПЕРЕД
ДРОЖАЩУЮ РУКУ, ТИХО ПРОИЗНОСИТ): Она высунулась из воды... Прямо на  самой
поверхности  воды...  Каких-нибудь  пол-метра  от   меня...   Каких-нибудь
пол-метра... Я бы даже  мог  дотронуться  рукой...  (ГОЛОВА  ЕГО  НАЧИНАЕТ
УЖАСНО ДЕРГАТЬСЯ. ОН БЫСТРО ВСКАКИВАЕТ СО СТУЛА,  ХВАТАЕТ  ЛИЦО  РУКАМИ  И
ВОПИТ): Боже мой! Я не перенесу всего этого! Я сойду с ума!  Я  вижу  его!
Это лицо стоит у меня перед глазами! (СНОВА ВАЛИТСЯ НА СТУЛ, БУРНО РЫДАЯ)
     АГНЕССА: Что с ним?
     НОННА: Это нервное потрясение. Мой муж в последнее  время  так  много
думал о смерти бедного Костика. Ведь они были друзьями еще с института.  И
вообще это ужасно. Убить человека, раздеть, и труп бросить в реку. Ужасно!
     ПОДПЕВАЛОВ (СТОНЕТ): Голова!... Голова! Я видел ее!
     АГНЕССА: О какой голове он все твердит?
     НОННА: Он уверяет, что видел голову Костика Чебурашкина.
     АГНЕССА: Что?! Не может быть! Мертвую?!!!
     НОННА: Он уверяет, что видел живую голову Костика Чебурашкина.
     АГНЕССА: Не может быть! Когда?! Где?!
     НОННА: Спокойно  Агнесса!  Я  просто  уверена,  что  моему  мужу  все
померещилось.  Он  просто  перегрелся  на  солнце.  От  жары  и   нервного
напряжения вполне могут начаться зрительные и слуховые галлюцинации.
     ПОДПЕВАЛОВ (СНОВА ПЕРЕСТАВ СТОНАТЬ И УСТРЕМИВ ВЗОР В  БЕСКОНЕЧНОСТЬ):
Это не галлюцинации... Я видел голову... Каких-нибудь пол-метра от меня...
Сегодня утром мы пошли с женой на пляж... Я отплыл на надувном матрасе  на
середину реки, привязал матрас к бакену, чтобы не относило течением, и лег
читать газету. Внезапно  я  услышал  тихий  всплеск,  как  будто  рядом  с
матрасом что-то всплыло из-под воды. Я не  обратил  внимания  и  продолжал
читать. Вдруг, почти над самым ухом, я услышал голос. Я почувствовал,  что
это знакомый голос, очень знакомый, только никак  не  мог  вспомнить  чей.
Голос сказал: "Простите, не  могли  бы  вы  сказать,  как  развивались  на
протяжении последних двадцати дней события в Португалии?"
     Я отложил газету и на  расстоянии  вытянутой  руки  увидел...  Бедный
Костик! Он так любил готовить политинформацию! (НАЧИНАЕТ РЫДАТЬ)
     НОННА: Спокойно Игорь! Возьми себя в руки!
     ПОДПЕВАЛОВ: Да, да, конечно, сейчас...
     АГНЕССА: Так что же вы увидели?
     ПОДПЕВАЛОВ: Я  увидел  высовывающуюся  из  воды  мокрую  человеческую
голову. Вначале я не узнал его. Но потом я вспомнил... Я вспомнил чей  это
голос, и узнал...  Это  был  Костик  Чебурашкин,  но  только  почему-то  с
бородкой и усами... С волос капала вода... Я что-то  закричал...  Потом...
Что было дальше я не помню...
     АГНЕССА: Ерунда! Этого не может быть!  Чебурашкин  никогда  не  носил
бороды!
     НОННА: Вот видишь! Ты просто ошибся! Это был совсем  другой  человек.
Ты принял за Чебурашкина кого-то другого.
     ПОДПЕВАЛОВ: Но почему он спросил про Португалию?  Почему  сказал  про
двадцать дней? Костик пропал двадцать дней назад!
     НОННА: Тебе послышалось. Ты читал в газете про Португалию, вот тебе и
послышалось. Ты просто перегрелся на солнце. По-моему, и головы-то никакой
не было. (К АГНЕССЕ) Понимаешь,  Агнесса,  я  лежу  на  пляже,  греюсь  на
солнце, и вдруг слышу со стороны реки какие-то истошные вопли. Гляжу в  ту
сторону и вижу: мой муж на середине реки скачет  по  надувному  матрасу  и
орет нечто нечленораздельное, ожесточенно размахивает перед собой газетою,
словно отгоняет  мух.  Никакой  головы  по  близости  не  заметила.  Когда
спасатели вытащили его на берег, он бился в истерике.
     Я наскоро его одела,  как  смогла...  (ДОСТАЕТ  У  ПОДПЕВАЛОВА  ИЗ-ЗА
ШИВОРОТА НОСОК И ЗАСОВЫВАЕТ ЕГО ЕМУ В  НАГРУДНЫЙ  КАРМАН  ПИДЖАКА)  ...как
смогла, и тут же потащила его к вам - ваш дом ближе к пляжу, чем наш. Я не
хочу идти с ним через весь город, пока он в таком виде. Пусть  успокоится.
(К СТОНУЩЕМУ  ПОДПЕВАЛОВУ)  Ну  хватит,  хватит!  Спокойно  Игорь!  Хватит
эмоций. Пойди умойся!
     ПОДПЕВАЛОВ: Да, конечно, сейчас... Мне действительно надо  умыться...
Я пойду в ванную... (УХОДИТ)
     НОННА: М-да... Странные вещи творятся в нашем  городе!  Сначала  твой
муж пропал, а теперь вот дикий лесной человек объявился!
     АГНЕССА: А что это хоть такое - дикий лесной человек?
     НОННА: Как! Ты разве ничего не слышала?
     АГНЕССА: Нет, я что-то слышала  вчера  в  очереди,  но  я  как-то  не
обратила внимания.
     НОННА: Но  ведь  уже  недели  две  во  всем  Белибердянске  только  и
разговоров, что о диком лесном человеке!  Предполагают,  что  он  живет  в
лесах вокруг нашего города. Выходит из лесу только  по  ночам.  Во  многих
пригородных селах по утрам обнаруживают на перекопанном огороде  отпечатки
босых ног сорокового размера, однако овощи с огорода он не крадет.
     Некоторые даже уверяют, что видели его при свете луны. Одни  говорят,
что он совершенно голый, другие уверяют, что он  покрыт  пушистой  шерстью
зеленого цвета.
     Но все сходятся на том, что  у  него  огромные,  сантиметров  пять  в
диаметре, глаза, и они сверкают в темноте. Правда,  разглядеть  его  очень
трудно - увидев людей, он всегда убегает.
     АГНЕССА: Не может быть! Слышала я, что за границей водятся всякие там
лох-несские чудовища и снежные человеки. Но ведь это там, на Западе!  А  у
нас даже джинсы какие-то паршивые - и то делать не  умеют,  какой  уж  тут
лесной человек! Дикий лесной человек в Белибердянске?! Нет, я не верю!
     НОННА: И тем не менее,  это  научно  установленный  факт!  Есть  даже
доказательства! Сегодня утром  на  рынке  один  молодой  человек  продавал
фотографии дикого  лесного  человека  по  рублю  штука.  Он  уверяет,  что
подстерег дикого лесного человека ночью  с  лампой-вспышкой.  Такая  давка
была за этими фотографиями! Представь себе,  рядом  в  киоске  продавались
открытки с Вячеславом Тихоновым и Жаном Маре, так Тихонова и Маре никто не
брал, хоть они и по шесть копеек, а за лесным человеком давка, хоть  он  и
по рублю! Представляешь! Я буквально вырвала последнюю  фотографию  из-под
носа у одной старушенции! Вот, посмотри! (ДОСТАЕТ ИЗ СУМОЧКИ ФОТОГРАФИЮ  И
ПРОТЯГИВАЕТ ЕЕ АГНЕССЕ)
     АГНЕССА:  Фотография  еще  ничего  не  доказывает...  (БЕРЕТ  В  РУКИ
ФОТОГРАФИЮ И РАССМАТРИВАЕТ) Господи, что это  такое?  Я  здесь  ничего  не
разберу!
     НОННА: Все очень просто. Это  спина  лесного  человека.  Он  бросился
бежать, когда заметил фотографа,  поэтому  его  удалось  снять  только  со
спины. Так объяснял молодой человек, который продавал фотографии.
     АГНЕССА: Фотография вообще ничего не доказывает, а такая фотография -
тем более. У  меня  был  один  знакомый  -  великолепно  умел  подделывать
фотографии. Распускал по всей  Москве  слух,  что  какой-нибудь  известный
актер повесился,  и  делал  фотомонтаж  -  этот  самый  актер  на  веревке
болтается. Так когда этот слух как следует распространиться  успевал,  мой
знакомый за один день продавал до двухсот экземпляров!
     НОННА: Я тоже не очень верю фотографиям.  Купила  на  всякий  случай,
вдруг настоящая.
     АГНЕССА (РАЗГЛЯДЫВАЯ ФОТОГРАФИЮ): А это что, вот здесь, над спиной?
     НОННА: Это верхняя часть  его  лица.  Он  оглядывался,  когда  бежал.
Видишь, вот здесь можно разглядеть его огромные блестящие глаза.
     АГНЕССА: Очень расплывчатый снимок. Трудно разобрать. Может быть  это
глаза, а может быть... (ВГЛЯДЫВАЕТСЯ В ФОТОГРАФИЮ) Ты знаешь, по форме это
больше похоже на очки, чем на сами глаза. Ну  да,  конечно,  это  очки!  У
моего мужа были очки такой же в точности формы. По-моему,  этот  снимок  -
подделка.
     НОННА: Ну, фотография может  быть  и  поддельная,  но  все-таки,  мне
кажется, в самой истории о диком лесном человеке что-то есть! Ты знаешь, я
почему-то верю, что...

     В ЭТОТ МОМЕНТ ЗА СЦЕНОЙ РАЗДАЕТСЯ ДИКИЙ, НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ, ПОЛНЫЙ УЖАСА
ВОПЛЬ. АГНЕССА И НОННА  ЗАМИРАЮТ.  НЕСКОЛЬКО  СЕКУНД  НАПРЯЖЕННОЙ  ТИШИНЫ.
НАКОНЕЦ, НЕТВЕРДОЙ  ПОХОДКОЙ  НА  СЦЕНУ  ВЫХОДИТ  ПОДПЕВАЛОВ.  ВЗГЛЯД  ЕГО
БЕССМЫСЛЕННЫЙ КАК У ВОБЛЫ. ДОЙДЯ ДО СЕРЕДИНЫ СЦЕНЫ, ОН  ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ  И
НЕСКОЛЬКО СЕКУНД СТОИТ ЗАСТЫВ НЕПОДВИЖНО. ЗАТЕМ В ИЗНЕМОЖЕНИИ  САДИТСЯ  НА
ПОЛ, ЗАКРЫВАЕТ ЛИЦО РУКАМИ И НАЧИНАЕТ БЕЗЗВУЧНО ТРЯСТИ ПЛЕЧАМИ, ТО  ЛИ  ОТ
РЫДАНИЙ, ТО ЛИ ОТ СМЕХА.

     АГНЕССА: Что случилось?
     НОННА: Спокойно Игорь, возьми себя в руки!
     ПОДПЕВАЛОВ (ОТНЯВ РУКИ  ОТ  ЛИЦА  И  УСТРЕМИВ  БЕССМЫСЛЕННЫЙ  ВЗОР  В
ПРОСТРАНСТВО): Я спокоен. Я абсолютно спокоен. Я только что видел голову.
     АГНЕССА: Как! Опять Чебурашкин?
     ПОДПЕВАЛОВ: Нет... Ха-ха... Нет... Ха-ха-ха-ха... (НАЧИНАЕТ ХОХОТАТЬ.
ХОХОТ БЫСТРО ПЕРЕХОДИТ В РЫДАНИЯ.)
     НОННА: Хватит эмоций, Игорь! Объясни спокойно, что случилось.
     ПОДПЕВАЛОВ:  Да,  да,  конечно,  сейчас.   (СМОРКАЕТСЯ.   ВСХЛИПЫВАЯ,
НАЧИНАЕТ РАССКАЗЫВАТЬ.) Я вошел в ванную и стал умываться...
     АГНЕССА: Как, вы вошли и сразу стали умываться? Разве в ванной больше
никого не было?
     ПОДПЕВАЛОВ: Никого... Сперва...
     АГНЕССА (В СТОРОНУ): Странно.  Ведь  их  начальник  тоже  пошел  мыть
руки...
     ПОДПЕВАЛОВ:  Я  вошел  в  ванную  и  стал  умываться...  Я  умывался,
умывался... И вдруг я услышал... Нет, я не могу!...
     НОННА: Спокойно Игорь, спокойно!
     ПОДПЕВАЛОВ: Я услышал какое-то хлюпанье. Ванна была наполнена мыльной
водой, и в ней плавало какое-то белье, какие-то простыни. И  эти  простыни
местами подымались над водой такими, знаете, пузырями с воздухом внутри. И
я заметил, что один из этих пузырей дышит - то меньше станет, то больше...
     Нет, нет, я не могу!.. Я... Ха-ха-ха... Я приподнял эту простыню... и
увидел, что из воды выглядывает голова нашего начальника Генриха Осиповича
Бермудского.
     Голова сердито посмотрела на меня и сказала: "Подпевалов,  ты  почему
не на работе? - (НАЧИНАЕТ РЫДАТЬ) - Я боюсь! Генрих Осипович у  нас  такой
строгий, чуть  что  -  сразу  выговор!  Он  меня  уволит  по  собственному
желанию!"
     НОННА: Игорь, возьми себя в руки! Вдумайся только,  какую  чепуху  ты
несешь! Каким образом мог Генрих Осипович очутиться в ванне со стиркой? Не
мог же он пролезть туда по водопроводной трубе.  И  вообще,  что  ему  там
делать? Ты просто перегрелся на солнце, вот тебе и мерещатся всюду  всякие
головы. Ну хватит, хватит эмоций.
     ПОДПЕВАЛОВ (ШМЫГАЯ НОСОМ): В самом деле,  это  абсолютно  невозможно.
Чебурашкин умер... Генрих Осипович на работе... Мне все  почудилось...  Ну
конечно, мне все почудилось. Ничего этого не было,  потому  что  этого  не
могло быть. Просто я немного нездоров.
     НОННА: Ну вот, правильно Игорь! Наконец-то ты стал мыслить и говорить
разумно. Я рада за тебя. (ПОВОРАЧИВАЯСЬ  К  АГНЕССЕ)  Однако,  Агнесса,  я
удивлена. Ты что, действительно стираешь сама, или  это  моему  мужу  тоже
почудилось? Экономить на прачечной теперь, после смерти Чебурашкина, когда
ты стала такой богатой, что можешь  наверное  вообще  не  стирать  грязные
вещи, а выкидывать и покупать новые.
     АГНЕССА: Я не понимаю, о чем ты говоришь. Теперь,  когда  я  лишилась
Костика, моей единственной опоры... Что ты улыбаешься?  Да,  он  был  моей
единственной опорой, и теперь, без него, у меня очень плохо с деньгами.
     НОННА: Ах, брось притворяться, Агнесса! Ведь всем, кроме Чебурашкина,
было известно, что ты... хм... что у тебя весьма близкие отношения  с  его
богатым дядюшкой. Ведь дядюшка Чебурашкина очень богат, не так ли?
     АГНЕССА: Да, он действительно очень  богат.  Но  и  очень  скуп.  Да,
действительно, у меня с ним, как ты выразилась, весьма близкие  отношения.
Но толку-то что? Единственное, чего мне удалось добиться -  это  заставить
дядюшку написать завещание, согласно которому все его имущество после  его
смерти переходит Костику. Я не могла требовать, чтобы он написал завещание
на мое  имя.  Это  было  бы  подозрительно.  А  Костик  как-никак  любимый
племянник.
     НОННА: Но ведь Костик умер.
     АГНЕССА: Вот  теперь  наследницей  становлюсь  я.  В  завещании  есть
соответствующий пункт. Но все равно, пока дядюшка  жив,  я  не  получу  ни
копейки. Так что мне еще некоторое время придется стирать самой.
     НОННА: А почему бы тебе не женить этого дядюшку  на  себе?  Ведь  он,
насколько мне известно, холостяк.
     АГНЕССА: Именно это я и пыталась сделать в течение всех  этих  восьми
лет. Разве бы я осталась сидеть в этом  медвежьем  углу  -  Белибердянске,
если бы не надеялась женить на себе этого богатого старичка. Ах, он  такой
замечательный жених - у него язва желудка, и к тому же было два инфаркта.
     НОННА: Но что же здесь замечательного?
     АГНЕССА: Ну как же! Чем больше болезней у богатого мужа,  тем  больше
шансов, что он скоро загнется, и ставит тебя вдовой. Дядюшка Чебурашкина в
этом  отношении  просто   превосходен.   Понимаешь,   он   какой-то   весь
издерганный, кажется, что он кого-то боится, все время говорит о  каких-то
тяжелых  шагах  в  ночи,  и  хватается  за  сердце.  Питается  одним  лишь
валидолом.
     По-моему,  его  достаточно  слегка  пугнуть  -  и  все,  ему   конец!
Великолепный жених, просто великолепный! Но как я не стараюсь, он не хочет
жениться! "Завещание, - говорит, - кисонька моя, изволь,  напишу.  Мне,  -
говорит, - наплевать, что с моим добром после меня делать будут, но пока я
жив, все мое будет моим!"
     Ну ничего, я все-таки надеюсь, что мне теперь  уже  недолго  осталось
ждать. Скорей бы, скорей бы стать наследницей  роскошной  дачи  и  четырех
автомобилей! С таким приданным запросто можно выйти  замуж  за  московскую
прописку!

     РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК В ДВЕРЬ.

     АГНЕССА: Еще кто-то пришел. Подожди, я пойду открою.

     АГНЕССА КУДА-ТО УХОДИТ И ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВМЕСТЕ СО СЛЕДОВАТЕЛЕМ.

     АГНЕССА (ОБРАЩАЯСЬ  К  НОННЕ):  Вот,  познакомься.  Это  Лев  Львович
Безглазов - следователь, который ведет дело об исчезновении моего мужа.
     БЕЗГЛАЗОВ (РАСКЛАНИВАЯСЬ): Рад познакомиться.
     АГНЕССА:   Ну,   выкладывайте   побыстрее   зачем   пришли.    Только
предупреждаю: если будут  такие  же  идиотские  вопросы,  как  на  прошлом
допросе, я отвечать отказываюсь.
     БЕЗГЛАЗОВ: Нет, что вы, сегодня я не буду задавать  вам  вопросы.  Вы
уже сообщили следствию все, что могли. (ЗАДУМЧИВО)  Вопросов  не  будет...
Агнесса Кузьминична,  сегодня  на  мои  плечи  легла  тяжелая  обязанность
сообщить вам одну печальную, я бы даже сказал прискорбную, весть.
     АГНЕССА: Господи! Не пугайте меня! Неужели мой муж нашелся!
     БЕЗГЛАЗОВ: Нет, нет! Что вы! Совсем не то. Вашего мужа мы пока еще не
нашли. Но ищем, ищем. Но дело не в этом... Дело в том, что мне  захотелось
в интересах следствия узнать несколько больше о вашем  пропавшем  супруге,
узнать о его  привычках,  характере.  И  я  решил  побеседовать  со  всеми
родственниками пропавшего.
     Вчера днем я направился на дачу к его дяде. Я позвонил. Дверь  открыл
сам дядя. Он был такой веселый.
     Я сказал: "Здравствуйте, я следователь."
     Дядя вдруг весь побледнел, сказал странные слова: "Я  предчувствовал,
что вы придете. Только мне почему-то всегда казалось, что это будет ночью.
Тяжелые шаги в ночи..." Он схватился за сердце и упал  прямо  тут  же,  на
пороге. Когда я склонился над ним, он был уже мертв. Третий инфаркт.
     АГНЕССА (ВЫБЕГАЕТ НА СЕРЕДИНУ СЦЕНЫ): Наконец-то! Наконец-то!  Восемь
лет, долгих восемь лет! Дача - моя!!! (ВНЕЗАПНО ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ И ПАДАЕТ)

     НОННА УСТРЕМЛЯЕТСЯ К НЕЙ.

     НОННА: Обморок!
     БЕЗГЛАЗОВ: Ай-ай-ай! Если бы я знал, что она будет так  огорчена  его
смертью, я был бы осторожней. Вероятно, она была очень к нему привязана.
     НОННА: Скорее воды! Ну Игорь, что ты стоишь, скорее принеси воды!
     ПОДПЕВАЛОВ: Да, конечно, сейчас...

     ПОДПЕВАЛОВ ТРУСЦОЙ НАПРАВЛЯЕТСЯ В СТОРОНУ ВАННОЙ. УЖЕ ПРИБЛИЗИВШИСЬ К
ЛЕВОМУ КРАЮ СЦЕНЫ, ОН СЛУЧАЙНО ПОДНИМАЕТ  ГЛАЗА,  И  ВДРУГ  ЗАМИРАЕТ,  КАК
БУДТО ЗАМЕТИЛ НЕЧТО, СКРЫТОЕ ОТ ЗРИТЕЛЯ ЗА ЛЕВОЙ КУЛИСОЙ.
     НА ЛИЦЕ ЕГО ПОЯВЛЯЕТСЯ ВЫРАЖЕНИЕ ЖИВОТНОГО УЖАСА.
     ГЛАЗА ЕГО ПРИКОВАНЫ К ОДНОЙ ТОЧКЕ. ОН ПЫТАЕТСЯ ЧТО-ТО КРИКНУТЬ, НО ОТ
СТРАХА ГОЛОС НЕ СЛУШАЕТСЯ ЕГО, И ИЗ ГОРЛА ВЫЛЕТАЕТ ЛИШЬ НЕЯСНЫЙ ХРИП.

     НОННА: Игорь, ну скорей же! (ОБОРАЧИВАЕТСЯ И ВИДИТ,  ЧТО  ОН  ЕЩЕ  НЕ
ВЫШЕЛ ИЗ КОМНАТЫ) Как, ты все еще здесь? (НАКОНЕЦ ОНА ЗАМЕЧАЕТ ТО СТРАННОЕ
СОСТОЯНИЕ, В КОТОРОМ НАХОДИТСЯ ПОДПЕВАЛОВ, НАПРАВЛЯЕТ СВОЙ ВЗГЛЯД В ТУ  ЖЕ
СТОРОНУ, ЧТО И  ОН,  И  ЧТО-ТО  ТАМ  УВИДЕВ,  ПРОНЗИТЕЛЬНО  ВЗВИЗГИВАЕТ  И
ОТБЕГАЕТ ПОДАЛЬШЕ).

     С ЛЕВОЙ СТОРОНЫ ДОНОСЯТСЯ ПРИБЛИЖАЮЩИЕСЯ ШАГИ. ПОЯВЛЯЕТСЯ ПРИВЕДЕНИЕ,
ТО ЕСТЬ ГЕНРИХ  ОСИПОВИЧ  БЕРМУДСКИЙ,  ЗАКУТАННЫЕ  В  БЕЛЫЕ  ПРОСТЫНИ  КАК
ИМПЕРАТОР В ТОГУ. ВОЛОСЫ ЕГО МОКРЫЕ. В РУКЕ ОН ДЕРЖИТ СТАКАН ВОДЫ.

     БЕРМУДСКИЙ: Вы просили воду? Я принес!
     НОННА: Генрих Осипович?! Это вы! Откуда?
     БЕРМУДСКИЙ: Я пришел принести соболезнования. Не  обращайте  внимания
на  то,  как  я  одет.  Мой  костюм  несколько  промок,  и  мне   пришлось
позаимствовать простыни, которые сушились на веревке на кухне.
     Скажите, это правда, что Агнесса  Кузьминична  стала  обладательницей
четырех автомобилей и шикарно обставленной дачи. Я случайно услышал  краем
уха что-то в этом роде. Или я что-то не так понял?
     НОННА: Вы поняли все совершенно правильно.
     БЕРМУДСКИЙ: В таком случае, скорее приводите ее в  чувство.  Вот  вам
вода.
     БЕЗГЛАЗОВ: Мда-а... Ну, я пожалуй пойду...
     БЕРМУДСКИЙ: Постойте! Вы, кажется, следователь? Ответьте мне на такой
вопрос: могу ли я быть совершенно уверен, что Чебурашкин мертв?
     БЕЗГЛАЗОВ: Вероятнее всего - да.
     НОННА: Значит, все-таки, убийство?
     БЕЗГЛАЗОВ: Вот на счет этого, ничего определенного сказать  не  могу.
Нету мотивов. По собранным мною сведениям, у Чебурашкина абсолютно не было
врагов. Он был таким исполнительным работником и отличным семьянином,  его
все так любили...
     Так что я склонен считать, что  имел  место  какой-нибудь  несчастный
случай.  Хотя  возможно  и  немотивированное   убийство   из   хулиганских
побуждений.
     Ну, я пошел. До свидания.
     БЕРМУДСКИЙ: Прощайте.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ УХОДИТ.

     БЕРМУДСКИЙ (ПОДОЙДЯ К НОННЕ, ХЛОПОЧУЩЕЙ НАД АГНЕССОЙ): Ну, как она?
     НОННА: Кажется, приходит в себя...

     АГНЕССА ДЕЛАЕТ ГЛУБОКИЙ ВДОХ, ОТКРЫВАЕТ  ГЛАЗА  И  ПРИПОДНИМАЕТСЯ  НА
ЛОКТЕ.

     НОННА: Слава богу!
     АГНЕССА: Что со мной?
     НОННА: Обморок. Ничего страшного, это от радости,  я  думаю,  это  не
повторится.
     БЕРМУДСКИЙ:  Агнесса  Кузьминична,   позвольте   поздравить   вас   с
благополучной кончиной дядюшки... Тьфу, черт,  что  я  плету...  Позвольте
выразить  искренние   соболезнования   по   поводу   получения   огромного
наследства... Опять что-то не то говорю... Ух, как я волнуюсь... (ВНЕЗАПНО
ОПУСКАЕТСЯ НА ОДНО КОЛЕНО,  ЭЛЕГАНТНЫМ  ДВИЖЕНИЕМ  ЗАКИНУВ  КРАЙ  ПРОСТЫНИ
ЧЕРЕЗ ПЛЕЧО) Агнесса Кузьминична, позвольте мне просить  руки  вашей!  При
свидетелях! Я влюбился в Вас с первого взгляда! Я был четырежды  женат,  и
тысячу-двести-не-помню-сколько-раз холост, но ни одну из них  я  не  любил
так сильно!
     АГНЕССА: Генрих Осипович, что с вами, я вас не понимаю.
     БЕРМУДСКИЙ: Вы только не подумайте, что я вас не достоин! У меня тоже
есть черная "Волга" последней модели. Правда, только одна.  Но  зато  меня
переводят в Москву.
     АГНЕССА (ЗАИНТЕРЕСОВАВШИСЬ): Вас переводят в Москву?
     БЕРМУДСКИЙ: Да, меня повышают  по  службе,  и  переводят  работать  в
Москву. В течение ближайших шести месяцев.
     АГНЕССА: За что же вас повышают? Ведь вы же сами сказали, что  у  вас
не работа, а сплошное надувательство.
     БЕРМУДСКИЙ: Надувать, милая Агнесса Кузьминична, тоже надо  уметь.  У
меня это всегда получалось несколько правдоподобнее, чем у других.  Именно
поэтому-то я и понадобился там, в Москве.
     АГНЕССА (ОБОРАЧИВАЕТСЯ К ПОДПЕВАЛОВУ): Это правда? Его  действительно
переводят в Москву?
     ПОДПЕВАЛОВ: Да, да, конечно...
     АГНЕССА: И московская прописка будет?
     БЕРМУДСКИЙ: Непременно!
     АГНЕССА: Над этим надо подумать. (ПОДНИМАЕТСЯ, И НАЧИНАЕТ РАСХАЖИВАТЬ
ПО СЦЕНЕ. ГОВОРИТ В СТОРОНУ)  Сегодня  сбывается  все,  о  чем  я  мечтала
столько лет. Наконец-то, наконец-то, мне начало везти! Тьфу, тьфу, тьфу.
     Но только этот Генрих Осипович  не  кажется  мне  хорошим  женихом  -
слишком крепок на вид. Такой не сразу загнется, даже  если  ему  помочь...
(ГРОМКО, ОБРАЩАЯСЬ К  БЕРМУДСКОМУ)  А  скажите,  Генрих  Осипович,  у  вас
случайно никаких хронических болезней нет?
     БЕРМУДСКИЙ (ГОРДО): Какие болезни! Я здоров как бык!  Вы  послушайте,
какой звук! (НЕСКОЛЬКО РАЗ УДАРЯЕТ СЕБЯ КУЛАКОМ В ГРУДЬ) А?!!! Как бочка!
     АГНЕССА:  Ну  может   быть   хоть   какая-нибудь   болезнишка,   хоть
ерундовенькая какая-нибудь?
     БЕРМУДСКИЙ: Сказать по правде, есть одна. Дырка в зубу.
     АГНЕССА (РАЗОЧАРОВАННО): Ну, дырка  в  зубу  -  это  не  то,  это  не
смертельно. Неужели у вас ничего посерьезней нет?
     БЕРМУДСКИЙ:  Насчет  моей  физической  пригодности  оставьте   всякие
сомнения. Может, на вид я немного и староват, но сам я  еще  мужчина  хоть
куда. Скажу без ложной скромности - здоровье у меня просто зверское.  Нет,
вы послушайте! (СНОВА НАЧИНАЕТ БИТЬ СЕБЯ КУЛАКОМ В ГРУДЬ) А?! Бочка, а?! А
вот здесь?!  Ого-го!!!  А  в  этом  месте,  а?!  Во!  А  вот  здесь?!  А?!
(УВЛЕКШИСЬ, НЕЧАЯННО  ПОПАДАЕТ  СЕБЕ  КУЛАКОМ  В  ЖИВОТ.  ИЗДАЕТ  ВОПЛЬ  И
СГИБАЕТСЯ В ТРИ ПОГИБЕЛИ ОТ БОЛИ. СТОНЕТ) О-ой!!!
     АГНЕССА: Что такое? Что с вами?
     БЕРМУДСКИЙ: Ой-ой-ой! Печень! Ой!
     АГНЕССА: Вы что, выпиваете?
     БЕРМУДСКИЙ: В молодости пил... Но сейчас бросил, честное слово! Ой!
     АГНЕССА (В СТОРОНУ): Это уже кое-что! Это ничего, что он бросил пить:
женится на мне - запьет! (К БЕРМУДСКОМУ) И что же у вас с печенью? Цирроз?
     БЕРМУДСКИЙ (В  СТОРОНУ):  Все  кончено!  Я  проболтался!  Теперь  она
наверняка за меня не пойдет! (К  АГНЕССЕ,  НЕОХОТНО)  Да,  есть  небольшой
циррозик...
     АГНЕССА (БРОСАЕТСЯ НА ШЕЮ БЕРМУДСКОМУ СО СТРАСТНЫМ ВОПЛЕМ): Любимый!!

                                 ЗАНАВЕС



                               СЦЕНА ТРЕТЬЯ

     СПУСТЯ ДВА МЕСЯЦА. КОМНАТА В КВАРТИРЕ ПОДПЕВАЛОВЫХ. НА СЦЕНУ  ВЫХОДЯТ
БЕРМУДСКИЙ, АГНЕССА, ПОДПЕВАЛОВ И НОННА. БЕРМУДСКИЙ СЛЕГКА "ПОД МУХОЙ".

     ПОДПЕВАЛОВ: Ну куда же вы, Генрих  Осипович!  Не  покидайте  нас  так
рано! Разве обед вам не понравился?
     БЕРМУДСКИЙ: Что ты, голубчик, обед был замечательный, но мы с Агнусей
торопимся. Мы хотим выехать на нашем "Мерседесике" так, чтобы приехать  на
нашу дачку до наступления темноты. Мы  хотим  провести  наш  уик-эндик  на
нашей маленькой дачке. (К АГНЕССЕ) Правда, цыпонька?
     АГНЕССА: Правда, мой пупсинька, правда.
     НОННА: Ах, как это должно быть  приятно  -  отдыхать  на  собственной
даче!
     БЕРМУДСКИЙ: И к тому же сама дача превосходна! У этого  чебурашкиного
дядюшки был отменный вкус! Ладно, цыпонька, поехали.
     АГНЕССА: Ах, пупсинька мой, по-моему, тебе не стоит садиться за  руль
в таком виде. Давай лучше поедем завтра с утра.
     БЕРМУДСКИЙ: Хорошо, давай с утра...
     ПОДПЕВАЛОВ: Ну вот и замечательно! В таком случае, я  надеюсь,  вы  и
ваша супруга посидите с нами еще часок.
     АГНЕССА: Но я пока еще не супруга, а всего лишь невеста. Мы все никак
не можем расписаться, поскольку до сих пор нет никаких доказательств,  что
мой предыдущий муж, Чебурашкин,  мертв.  Казалось  бы,  какие  могут  быть
сомнения - человек пропал почти три месяца назад, и с тех  пор  о  нем  ни
слуху, ни духу. Ясное дело - умер! А этим бюрократам  нужны  еще  какие-то
доказательства!
     ПОДПЕВАЛОВ (ВЗДЫХАЕТ): Ах, бедный Костик!
     БЕРМУДСКИЙ: Мы все так его любили!
     ПОДПЕВАЛОВ: Однако, не будем  о  грустном.  Я  так  рад,  что  вы  не
покидаете нас. Ведь сейчас должен придти еще один  гость.  Этот  гость  не
просто гость, это - гвоздь нашего сегодняшнего вечера!
     БЕРМУДСКИЙ: Гость-гвоздь? Это интересно!
     АГНЕССА: Однако, почему его не было с нами за столом? Не обидится  ли
он, что мы все съели, не дождавшись его прихода?
     ПОДПЕВАЛОВ: О, не беспокойтесь,  Агнесса  Кузьминична!  Этот  человек
сейчас нарасхват, его приглашают в гости по нескольку раз на дню,  потчуют
всем самым вкусным. Как он сам мне признался, его  уже  тошнит  от  черной
икры. Мне удалось уговорить его придти к нам в гости лишь с условием,  что
его не станут ничем кормить, а выдадут угощение деньгами.
     АГНЕССА: Но кто же это?! Кто?! Я сгораю от любопытства!
     ПОДПЕВАЛОВ: Это - доцент Мудрилов!
     АГНЕССА: Как! Тот самый?!
     ПОДПЕВАЛОВ: Да, тот самый! Человек, который знает все о диком  лесном
человеке!
     АГНЕССА: Ах, мне так давно хотелось познакомиться с ним! Еще два года
назад одна моя подруга  принесла  мне  перепечатанную  на  машинке  статью
доцента Мудрилова  о  летающих  тарелках.  Оказывается,  летающие  тарелки
летают повсюду! Их так много, что все пространство заполнено ими! Но мы их
не видим, не слышим и не осязаем, потому что пришельцы, которые  управляют
летающими тарелками, научились делать  любую  вещь  абсолютно  недоступной
человеческому восприятию. Каждую секунду через нас пролетает  18  летающих
тарелок, а мы даже ничего и не чувствуем!
     БЕРМУДСКИЙ:  Что-то  мне  не   верится,   что   вещи   можно   делать
неосязаемыми...
     АГНЕССА: Пупсинька мой, я могу доказать тебе это хоть сейчас.  Посиди
спокойно десять секунд. Так. Готов? Считаю: раз, два, три,  четыре,  пять,
шесть, семь, восемь, девять, десять. За эти  десять  секунд  прямо  сквозь
тебя пролетело... 18 на десять - 180 летающих тарелок. Ты хоть одну из них
почувствовал?
     БЕРМУДСКИЙ: Ни одной.
     АГНЕССА: Вот видишь! Прямо сквозь тебя, через все твои  внутренности,
пролетело 180 летающих тарелок, а ты ни одну не заметил!  После  этого,  я
уверена, ты больше не станешь сомневаться в том, что материю можно  делать
недоступной для восприятия!
     БЕРМУДСКИЙ: Мда-а, наука... Прямо через меня... Может у меня от этого
печень-то болит?
     ПОДПЕВАЛОВ: А можно эти тарелки обнаружить какими-нибудь приборами?
     АГНЕССА: Никакими приборами их не обнаружишь -  до  них  можно  дойти
только умом. Я когда эту статью прочитала, сразу поняла:  Мудрилов  -  это
гений!
     Я сначала в дикого лесного человека не очень  верила,  но  когда  его
существование признал сам Мудрилов...

     ЗВОНОК В ДВЕРЬ.

     ПОДПЕВАЛОВ: Это он! (УСТРЕМЛЯЕТСЯ В ПРИХОЖУЮ,  ОТТУДА  ДОНОСИТСЯ  ЕГО
ГОЛОС) Добро пожаловать, Трифон Михайлович, прошу вас...

     ВХОДИТ МУДРИЛОВ. ВИД У НЕГО НЕСКОЛЬКО УСТАЛЫЙ, НО ДЕЛОВОЙ. В  РУКЕ  У
НЕГО ПОРТФЕЛЬ.

     МУДРИЛОВ:  Позвольте  представиться.  Трифон   Михайлович   Мудрилов,
доцент.
     БЕРМУДСКИЙ: Простите, а в каком институте вы доцент?
     МУДРИЛОВ: Я доцент БОИАХа.
     БЕРМУДСКИЙ: А что это такое?
     МУДРИЛОВ:   БОИАХ   -   это   Белибердянский    Областной    Институт
Ассенизационного Хозяйства, сокращенно БОИАХ.
     БЕРМУДСКИЙ: Простите, но какая может быть связь  между  диким  лесным
человеком и, пардон, ассенизацией?
     МУДРИЛОВ:  Я  занимаюсь  разгадкой  неразгаданных  тайн   природы   в
свободное  от  работы  время.  Больше  вопросов  нет?   Тогда,   товарищи,
быстренько рассаживаемся по местам. Быстренько, быстренько, у  меня  очень
мало времени - сегодня меня ждут еще на трех  вечеринках.  Итак,  перехожу
сразу к фактам.
     АГНЕССА: Ах, как он стремителен, какой порыв! Сразу виден гений!
     МУДРИЛОВ: Как вам всем должно  быть  известно,  немногим  более  двух
месяцев назад появились первые сообщения о появлении в окрестностях нашего
города так называемого дикого лесного человека.
     Я, как человек, не боящийся быть все время на  переднем  крае  науки,
тут же начал собирать факты об этом странном феномене родной природы.
     Вот что мне удалось узнать:
     Во-первых, его посчастливилось увидеть очень немногим.  Существо  это
скрытное,  выходит  из  лесу  лишь  по  ночам,  и  на   сегодняшний   день
зарегистрировано 40 наблюдений Д.Л.Ч. при свете  луны,  и  три  наблюдения
Д.Л.Ч. при свете электрического фонарика.
     ПОДПЕВАЛОВ: Простите, что это такое - Д.Л.Ч.?
     МУДРИЛОВ: Д.Л.Ч. - это Дикий Лесной Человек сокращенно. Те, кто видел
Д.Л.Ч. в течение первой недели, утверждают, что он был совершенно голый, в
то время как более  поздние  наблюдатели  утверждают,  что  Д.Л.Ч.  покрыт
шерстью. Те, кто видел его при свете луны, из-за недостатка  освещения  не
смогли различить, какой масти его шерсть, однако те, кто видел Д.Л.Ч.  при
свете фонарика, уверяют, что шерсть была зеленого цвета, причем, заметьте,
не зеленоватого оттенка, а именно зеленая!
     Абсолютно все наблюдатели сходятся  на  том,  что  у  Д.Л.Ч.  имеются
блестящие глаза огромных размеров.
     К сожалению, в последнее время отмечалось все меньше и меньше случаев
наблюдения Д.Л.Ч. Я связываю этот факт с огромным  наплывом  туристов.  Ни
для кого не секрет, что после первых сообщений о Д.Л.Ч.  наш  Белибердянск
мгновенно превратился в крупнейший  туристический  центр.  Сюда  съехались
зеваки со всего Советского Союза,  а  также  много  гостей  из-за  рубежа.
Гостиницы переполнены, местные жители дерут с приезжих за  ночлег  бешеные
деньги, многие туристы спят прямо на газонах, из-за чего газоны  по  ночам
напоминают Бородинское поле после сражения.
     Но это не самое страшное. Самое страшное состоит в том, что каждый из
этих людей пытается поймать Д.Л.Ч. Они прочесывают лес, роют  ямы-ловушки,
ставят  капканы  и  автоматические  фотокамеры  с  лампами-вспышками.  Они
вспугнули Д.Л.Ч., и он теперь появляется все реже и реже.
     Правительству уже давно следовало бы издать закон  об  охране  дикого
лесного человека...  Правда,  сегодня  в  7  часов  утра  необходимость  в
подобном законе отпала. Но об этом я скажу позже.
     НОННА: Можно я перебью вас? Сегодня утром я  была  на  рынке,  и  там
стоял один молодой  человек  и  продавал  туристам  клочки  шерсти  дикого
лесного человека. Он говорит, что дикий лесной человек  линяет,  и  что  в
лесу можно найти много зеленой шерсти, если пойти туда рано утром. Туристы
очень брали. И я тоже взяла. Вот посмотрите.  (ПОКАЗЫВАЕТ  ВСЕМ  МАЛЕНЬКИЙ
КЛОЧОК ШЕРСТИ ЯДОВИТО-ЗЕЛЕНОГО ЦВЕТА, ПЕРЕВЯЗАННЫЙ КРАСНОЙ  ЛЕНТОЧКОЙ,  НА
КОНЦЕ КОТОРОЙ ВИСИТ КАКАЯ-ТО МЕДАЛЬКА ИЛИ ЖЕТОН.)  Вот  видите,  здесь  на
медали  написано:  "Дикий  лесной  человек",  а   на   обратной   стороне:
"Белибердянск, 1977 год. Цена 5  рублей."  Эти  медали  делают  в  местной
граверной мастерской. А вот шерсть, она настоящая или нет?
     БЕРМУДСКИЙ: И я тоже хочу задать вопрос. Когда я сегодня  утром  ехал
на работу на своем "Мерседес-Бенце", я чуть не наехал  на  очень  странное
животное. Оно было маленькое, не больше сорока сантиметров в длину,  очень
тощее, и совершенно голое, с незагорелой  кожей  розового  цвета.  Я  даже
остановил машину, чтобы посмотреть, что  это  такое.  Животное  бегало  на
четырех лапах, и у него был длинный голый хвост. И только минуты через две
до меня дошло, что это обыкновенная домашняя кошка, только обритая наголо.
Я огляделся, и заметил невдалеке еще несколько голых кошек и собак. Раньше
у нас в городе никогда не было голых кошек. Скажите, может быть  это  тоже
как-то связано с диким лесным человеком?
     МУДРИЛОВ: Связь очевидна. Но сначала я скажу несколько слов о шерсти.
Как мне удалось подсчитать, в нашем городе  на  сегодняшний  день  имеется
около  трехсот  торговцев  шерстью  дикого  лесного  человека.  С  момента
появления первых сообщений о Д.Л.Ч., они успели продать в общей  сложности
около тридцати тонн зеленой шерсти. Спрашивается, может ли человек,  пусть
даже дикий и лесной, вырастить на себе за два месяца тридцать тонн шерсти?
Не может! Какой из этого следует вывод?

     ВСЕ, ЗАТАИВ ДЫХАНИЕ, МОЛЧАТ.

     МУДРИЛОВ: Отсюда следует, что он не выращивал эту шерсть на  себе,  а
трансплантировал ее с других животных на себя. Вот почему теперь  в  нашем
городе все кошки и собаки голые! Трансплантированные волосы  под  влиянием
его гормонов быстро приобретают зеленый цвет.
     Но пойдем дальше. Если какое-либо существо может  осуществлять  такую
сложную операцию, как трансплантация волос, значит это существо  разумное,
либо связано с разумными существами!
     Рассуждая подобным образом, я впервые пришел к гениальной  догадке  о
том, что лесной человек может быть  посланцем  внеземных  цивилизаций.  Но
первое  документальное  доказательство  моих  предположений  мне   удалось
раздобыть лишь неделю  назад.  (ОТКРЫВАЕТ  ПОРТФЕЛЬ  И  ДОСТАЕТ  НЕСКОЛЬКО
ИСПИСАННЫХ ЛИСТОЧКОВ БУМАГИ.) Вот оно!
     ВСЕ ХОРОМ: Что это?!
     МУДРИЛОВ:   Это   показания   товарища   Иванова,    написанные    им
собственноручно. Я нашел этого  милейшего  человека  у  дверей  гастронома
номер два, и он, за небольшую услугу с моей стороны, состоявшую в том, что
я одолжил ему  3  рубля  62  копейки,  любезно  согласился  дать  мне  эти
показания.
     Итак, слушайте, слушайте внимательно!
     Вот что пишет товарищ Иванов:
     "В ту пятницу, - пишет он, - после  получки  мне  как  всегда  выпить
совершенно не хотелось.
     Однако дойдя  пол-дороги  до  дому,  мой  мозг  внезапно  захлестнула
телепатическая волна и я оказался  игрушкой  в  невидимых  руках,  которые
потащили меня к гастроному номер два.
     У  гастронома  я  случайно  встретил  товарища  Петрова  и   товарища
Сидорова, которые признались мне, что их тоже кто-то с утра телепатит.
     Несмотря  на  наше  внутреннее  отвращение  к  алкоголю,  наши  ноги,
подчиняясь внушению на расстоянии,  подтащили  нас  к  прилавку  и  купили
бутылку "Экстры".
     Выйдя на свежий воздух, мы все трое, не сговариваясь, направились  по
направлению  в  сторону  леса,  потому  что  нас  туда  тянула   телепатия
проклятая, чтоб ей сдохнуть!
     Опять же, повинуясь ей, проклятой, наши руки, когда зашли в  кустики,
сами сорвали с бутылки пробку и стали разливать и опрокидывать.
     Когда мы все опрокинули, мы вдруг увидели, что  рядом  с  нами  стоит
кто-то зеленое, и нагло так, паскуда, улыбается.
     Мы с мужиками сразу смекнули, что это оно нас весь день телепало, и я
кинул в него пустой посудой. Посуда пролетела сквозь него, а оно все стоит
и скалится.
     Я ему говорю: "Чо ты лыбишся, падло?",  а  оно  в  ответ  захохотало,
телепнуло нас еще разок на прощанье, от чего нас начало  тошнить,  а  само
вскочило  на  летающую  тарелку,  и  вылетело  в  направлении  бермудского
треугольника. После чего я ничего не помню.
     После этого случая я  больше  в  рот  ни  капли,  хоть  у  тещи  моей
спросите. Деньги, ей богу, с получки верну. Преданный вам Иванов."

     БЛАГОГОВЕЙНАЯ ТИШИНА.

     МУДРИЛОВ (БЕРЕЖНО СКЛАДЫВАЯ БУМАГУ И УБИРАЯ ЕЕ В ПОРТФЕЛЬ): Ну что ж,
товарищи, теперь, когда мы располагаем подобным свидетельством, вы вряд ли
станете сомневаться во внеземном происхождении  дикого  лесного  человека.
Однако главное доказательство моей правоты я приберег для вас  под  конец.
Сейчас вы узнаете то, о чем пока знают лишь немногие.
     Итак, сегодня, в 7 часов утра... (МНОГОЗНАЧИТЕЛЬНАЯ ПАУЗА) ...я нашел
дикого лесного человека, привез его в город и передал его с  рук  на  руки
научной  комиссии,  которая  недавно  прибыла  из  Москвы  специально  для
изучения феномена Д.Л.Ч..
     АГНЕССА: Боже мой! И вы об этом до сих пор  молчали!  Как  же  у  вас
хватило терпения! Ах, позвольте мне вас поздравить!
     ВСЕ: И мне! И мне!
     АГНЕССА: Это величайшее научное достижение!
     МУДРИЛОВ: Благодарю вас друзья, благодарю!
     НОННА: Но как же вам это удалось?
     МУДРИЛОВ: Все очень просто. Сегодня утром я поехал на машине к  лесу,
чтобы поискать хоть  какие-нибудь  следы  Д.Л.Ч.  Поехал  пораньше,  чтобы
возможные следы не затоптали туристы. И вдруг - неслыханная удача!  Гляжу,
прямо на опушке леса - лежит! Совсем  почти  без  шерсти.  Очевидно,  весь
полинял, а у местных кошек  и  собак  шерсти  больше  нет  -  у  всех  уже
странсплантировал. Так  что  лежит  совершенно  голый,  одна  лишь  борода
осталась, да и та не зеленая, а обычного каштанового цвета. Густющая такая
борода и волосы до плеч. Лежит спит. Поэтому насчет глаз сказать ничего не
могу. Он все время спал - и когда я его в брезент завертывал,  и  когда  в
багажник засовывал, и когда комиссии передавал. Так что  не  знаю,  правда
ли, что у него глаза большие и блестящие, но одно могу сказать - мешки под
глазами очень... э-э... вместительные.
     Но не это самое  главное.  Главное  то,  что  я  обнаружил  еще  одно
доказательство своей гипотезы о его внеземном происхождении. Я обнаружил у
него на спине татуировку  следующего  содержания:  "Серый  гад,  тащи  два
пузырька, не то копыта вырву".
     Позволю себе заметить, что  по  старой  зоологической  классификации,
гадами  назывались  все  пресмыкающиеся  и  земноводные.  Таким   образом,
выходит, что в надписи говорится о каком-то пресмыкающемся или земноводном
серого  цвета,  которое  обладает  копытами.  Такого  пресмыкающегося  или
земноводного, товарищи, на нашей  планете  не  существует!  Следовательно,
речь идет  о  какой-то  другой  планете!  Итак,  налицо  явное  стремление
пришельцев наладить с  нами  контакт,  иначе  зачем  им  было  писать  это
сообщение на русском языке, ведь могли бы написать на своем, правда? А они
хотят что-то сообщить нам! Правда, нам пока еще не все ясно в их послании,
например, о каких пузырьках идет  речь?  Но  я  уверен,  что  наши  ученые
раскроют и эту загадку.
     АГНЕССА: Боже мой, как все это волнующе романтично!
     МУДРИЛОВ: Но это еще не все! У  него  на  груди  я  нашел  еще  более
волнующую надпись, говорящую о стремлении вступить в контакт!
     Да, извините, я совсем забыл  рассказать  вам  о  еще  одной  детали,
подтверждающей  его  внеземное  происхождение:  у  него  изо  рта  исходит
совершенно нечеловеческий запах. Так может пахнуть от...  ну,  разве  что,
только от автомобиля... что-то наподобие тормозной жидкости...
     АГНЕССА: Ах, это удивительно! Однако, вы что-то начали  говорить  про
надпись у него на груди.
     МУДРИЛОВ: Ах, да! У него на груди вытутаирована... (ПОНИЖАЕТ ГОЛОС ДО
ПОЛНОЙ ТАИНСТВЕННОСТИ)  ...математическая  формула:  Икс,  Игрек,  а  Зед,
знаете ли какое-то  странное  -  положено  на  бок  и  перевернуто  вокруг
вертикальной оси!
     АГНЕССА: Набок?! И вокруг оси?! Как это?  Мы  этого  в  институте  не
проходили!
     МУДРИЛОВ: Еще бы! Это же инопланетная математика! Вот смотрите,  чтоб
вам легче было представить... (ДОСТАЕТ ИЗ ПОРТФЕЛЯ ВЫРЕЗАННУЮ  ИЗ  КАРТОНА
БУКВУ "Z" И ПРОДЕЛЫВАЕТ С НЕЙ ВСЕ ВЫШЕУПОМЯНУТЫЕ МАНИПУЛЯЦИИ) ...Зед набок
и вокруг оси, получается...
     АГНЕССА (ХЛОПАЯ ОТ РАДОСТИ В ЛАДОШИ): ...буква "И"!
     МУДРИЛОВ: Где "И"? (ГЛЯДИТ НА  ТО,  ЧТО  ДЕРЖИТ  В  РУКАХ)  Надо  же!
Действительно "И"! И как я сам этого не заметил! Спасибо, что подсказали.
     Итак, Икс, Игрек  и  Зед,  повернутое  на  90  градусов  и  зеркально
отображенное. В земных математических  формулах  подобное  переворачивание
символов  не  используется.  Следовательно,  мы  имеем  дело  с   каким-то
неизвестным способом записи математических отношений.
     И опять же, заметьте, они подставили в свою формулу привычные для нас
Икс, Игрек и Зед. В этом опять же проявляется  их  стремление  вступить  с
нами в контакт. Если бы они не стремились вступить с нами в контакт...

     РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК В ДВЕРЬ.

     ПОДПЕВАЛОВ: Я пойду открою. (ВЫХОДИТ)
     МУДРИЛОВ: Если бы они не стремились вступить с нами  в  контакт,  они
могли бы подставить свои буквы, ведь правда? И  вообще,  если  бы  они  не
стремились вступить в контакт, стали бы они засылать к нам дикого  лесного
чело...

     ЗА СЦЕНОЙ РАЗДАЕТСЯ ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ,  ПОЛНЫЙ  УЖАСА  ВОПЛЬ.  ПОДПЕВАЛОВ
ВЫБЕГАЕТ НА СЦЕНУ. ОН ИСТЕРИЧЕСКИ ХОХОЧЕТ, И У НЕГО СНОВА НАЧАЛА ДЕРГАТЬСЯ
ГОЛОВА.

     ПОДПЕВАЛОВ: Ха-ха, там Чебурашкин! Ха-ха!
     НОННА: Что, опять голова?!
     ПОДПЕВАЛОВ: Нет, на этот раз целиком! Ха-ха-ха!

     ПОДПЕВАЛОВ ПРОДОЛЖАЕТ ИСТЕРИЧЕСКИ ХОХОТАТЬ. ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ  НАПРЯЖЕННО
МОЛЧАТ  И  СМОТРЯТ  В  СТОРОНУ  ПРИХОЖЕЙ.  СЛЫШЕН  ЗВУК  ШАГОВ  ХРОМАЮЩЕГО
ЧЕЛОВЕКА. ПОЯВЛЯЮТСЯ СЛЕДОВАТЕЛЬ БЕЗГЛАЗОВ И  ЧЕБУРАШКИН.  НА  ЧЕБУРАШКИНЕ
ТЕЛЬНЯШКА, ФРАК,  И  СИНИЕ  ТРЕНИРОВОЧНЫЕ  ШТАНЫ,  ПОВЕРХ  КОТОРЫХ  НАДЕТЫ
СИТЦЕВЫЕ ТРУСЫ В ЦВЕТОЧЕК. НА ОДНОЙ НОГЕ  ВАЛЕНОК,  НА  ДРУГОМ  -  ДАМСКАЯ
ТУФЛЯ С КАБЛУКОМ "ШПИЛЬКА". ПО ВСЕМУ ВИДНО, ЧТО ОН ОЧЕНЬ СТЕСНЯЕТСЯ СВОЕГО
НАРЯДА.

     ЧЕБУРАШКИН: Здравствуй, Агнессочка!  Здравствуйте,  Генрих  Осипович!
Здравствуй, Игорь! Здравствуйте, Нонна Сергеевна!  Наконец-то  я  снова  с
вами! Я так счастлив!

     ВСЕ, КРОМЕ БЕРМУДСКОГО, МОЛЧАТ.

     БЕРМУДСКИЙ  (ВЫТИРАЯ  ПОТ  С  ЛИЦА,  СЛАБЫМ  ГОЛОСОМ):  Какой   ужас!
Кошмарный сон! Прощай дача, прощай "Бенц"!
     ЧЕБУРАШКИН: Я так рад, так рад! Извините, что я так одет... Печальные
обстоятельства... Агнессочка, дай я обниму тебя!
     БЕЗГЛАЗОВ: Ни с места!  (К  АГНЕССЕ)  С  трудом  вас  нашел,  Агнесса
Кузьминична. Здравствуйте. Я пришел к вам, чтобы задать лишь один  вопрос:
вы узнаете этого человека? (УКАЗЫВАЕТ НА ЧЕБУРАШКИНА)
     БЕРМУДСКИЙ (НА УХО  АГНЕССЕ):  Если  скажешь  "да",  Москвы  тебе  не
видать.

     АГНЕССА МОЛЧИТ.

     БЕЗГЛАЗОВ: Спрашиваю еще раз: вы узнаете этого человека?
     АГНЕССА (НЕРВНО ХИХИКАЯ): Я... я не знаю...
     БЕЗГЛАЗОВ: Итак, вы утверждаете, что не знаете этого человека? А  вот
он говорит...
     АГНЕССА: Я ничего не утверждаю. Я не знаю - знаю я, или не знаю.
     ЧЕБУРАШКИН: Агнессочка, как же это?!
     МУДРИЛОВ: Простите, а что, собственно, происходит?
     БЕЗГЛАЗОВ: Этот человек пришел ко мне и заявил, что он  является  тем
самым Константином Петровичем Чебурашкиным, который исчез  при  загадочных
обстоятельствах почти три месяца назад. Необходимо,  чтобы  кто-нибудь  из
людей, хорошо знавших Чебурашкина подтвердил, что вот  это  (УКАЗЫВАЕТ  НА
ЧЕБУРАШКИНА) - действительно он.
     ЧЕБУРАШКИН: Генрих Осипович! Агнессочка! Игорь! Ведь вы же все узнали
меня, ведь правда? Ну скажите же ему, что я - это я, а то  ведь  мне  даже
мой паспорт не отдают!
     БЕЗГЛАЗОВ: Итак, спрашиваю в третий раз: вы узнаете этого человека?
     АГНЕССА: Н-не знаю, он... он так странно одет... Почему он так одет?!
     БЕРМУДСКИЙ: Дело даже и не в одежде.  Я  не  верю,  что  этот  тип  -
Чебурашкин, хотя, возможно,  некоторое  чисто  внешнее  сходство  и  имеет
место.  Но  настоящий  Чебурашкин  был  пламенным   борцом   за   трудовую
дисциплину, и он никогда бы не позволил  себе  три  месяца  не  ходить  на
работу, шататься неизвестно где, а затем вот  так  вот  придти  и  сказать
"здрасте"!
     ЧЕБУРАШКИН: Генрих Осипович! Я полностью  осознаю,  как  огромна  моя
вина перед обществом! Она легла  тяжким  грузом  на  мои  плечи!  Я  готов
понести любую кару! Я потому-то и пошел сразу к следователю.  Я  готов  на
все, чтобы искупить свою вину! Режьте меня, казните меня, отдайте меня  на
растерзание диким зверям, пытайте меня огнем, пошлите меня на картошку,  я
на все согласен!
     Моя вина неизмеримо огромна, но я не виноват!  Так  вышло!  Печальное
стечение обстоятельств принудило меня...
     Позвольте мне рассказать как все произошло.
     Вы помните тот день, когда я поранил себе шею  скоросшивателем?  Меня
тогда отвезли  в  больницу,  сделали  переливание  крови.  Мне  стало  так
хорошо-хорошо... Но что было со мною  дальше  я  не  знаю.  Полный  провал
памяти. Я только помню, что я лежал среди  какого-то  металлолома,  и  все
вокруг тряслось. Как будто я ехал на машине, и эта машина подпрыгивала  на
ухабах. Над головой синело вечернее небо. Потом  все  затихло,  как  будто
машина  остановилась.  Затем   раздался   какой-то   шум,   грохот,   небо
опрокинулось, я полетел куда-то вниз, в бездну, и этот металлолом падал на
меня сверху.
     Потом опять провал памяти. Наверное, я спал. Да, скорее всего я спал,
потому что если бы я не спал, то не смог бы потом проснуться, а то, что  я
потом проснулся, я  помню  совершенно  точно.  Я  проснулся,  точнее  меня
разбудили. Два мужских голоса.  Один  тихо  сказал:  "Осторожней,  сначала
получше расшнуруй ботинки, а то еще разбудишь его."
     "Ладно", - ответил другой.
     У меня ужасно болела голова. Я не мог пошевелить  пальцем  -  руки  и
ноги были как будто налиты свинцом. Кто-то тянул меня за ногу. Кажется,  с
меня стаскивали ботинки.
     Я попытался открыть глаза, но веки были словно склеенные. Наконец мне
удалось распечатать один глаз, но все было как в тумане.
     Первый голос сказал: "Говорил же  тебе,  идиот,  осторожней!  Вот  он
теперь просыпается!"
     Второй голос выругался по-матерному, и я  почувствовал,  что  с  меня
торопливо стаскивают брюки.
     Я хотел что-то спросить, но язык не слушался. Он был таким большим  и
тяжелым, словно туда зашили булыжник. Вместо собственного голоса я услышал
неясный хрип.
     Открытым глазом я увидел, как надо мной склонилась какая-то  небритая
рожа с красным носом и сказала: "Во нализался-то! Не гляди  что  в  очках!
Интеллигенция, а туда же! Не умеешь пить - не берись!  А  пиджак-то  какой
хороший! За такой пиджак десять пол-литровок отвалят,  не  меньше!"  И  он
начал стягивать с меня пиджак. Дальше я опять ничего не помню.
     Во второй раз я проснулся уже от холода. Было  раннее,  раннее  утро.
Солнце еще не взошло, но было уже довольно светло. Я приподнялся на  локте
и огляделся.  Вокруг  меня  валялась  какая-то  старая  рухлядь,  металлом
какой-то. Городская свалка в общем. Кругом безлюдно и тихо. Меня  пробирал
озноб от холода. И тут я понял... я понял, что... н-нет,  я  не  могу  при
дамах...
     АГНЕССА: Ничего, ничего, здесь все свои.
     ЧЕБУРАШКИН: Я понял... о-ох... я обнаружил, что лежу совсем голый  на
холодной сырой земле...
     АГНЕССА: Как?! Совсем-совсем голый?!
     ЧЕБУРАШКИН: Да нет,  ну,  не  то,  чтобы  совсем-совсем,  но  на  мне
остались одни лишь тр... э-э, то есть очки.
     Лежу я значит таким образом, и вдруг где-то совсем рядом, за соседней
кучей металлолома, женские голоса. Они  приближались,  они  шли  прямо  на
меня. Естественно, я не мог предстать перед дамами в таком виде.
     Неподалеку виднелся лес, и я метнулся  прямо  к  нему,  и  скрылся  в
кустах. Вскоре я увидел этих женщин. Они шли с корзинками в лес, по грибы.
Чтобы не попасться им на глаза, мне пришлось отступать все дальше и дальше
в заросли. Отступая, я чуть не наткнулся на вторую группу  грибников,  мне
пришлось изменить направление отступления, и я чуть-чуть не вышел  еще  на
одних. И так мне в то утро пришлось много раз менять  направление,  что  я
совсем заблудился в этом проклятом лесу.
     Весь день я потом бродил по лесу, но никак не  мог  найти  ни  одного
признака цивилизации. Лишь к вечеру, совершенно  обессилив  от  голода,  я
вышел к какой-то деревне.
     Я нарвал несколько веток с густой листвой, и прикрываясь ими, а также
покровом ночной темноты, я вышел  из  зарослей  и  направился  к  деревне.
Осторожно,  стараясь  остаться  незамеченным,  я  пробирался  огородами  к
человеческому жилью.
     Был теплый  летний  вечер.  Окна  одноэтажных  домиков  были  открыты
настежь. Я пробрался к одному из окон и  осторожно  заглянул  внутрь.  Это
была кухня. Какая-то женщина, еще довольно молодая, готовила ужин.
     Я прокрался вдоль стены к соседнему окну. Это было  окно  спальни.  В
комнате горел свет, но людей там  не  было.  Там  стоял  шкаф,  и  за  его
приоткрытой  дверцей  виднелся  чудесный  новый  костюм.  Я  огляделся  по
сторонам, и убедившись, что меня никто не видит, залез в окно.
     Вы только не подумайте, что я  хотел  украсть  этот  костюм.  Нет!  Я
только хотел надеть его, выйти на кухню, и попросить у хозяйки  дома  этот
костюм взаймы на два дня, пока я не схожу домой и не переоденусь.
     Но сперва мне нужно было одеть этот костюм, потому что не  мог  же  я
выйти к даме в том виде, в каком я был!
     Но я не успел даже дотронуться до костюма, потому что в  этот  момент
где-то в доме хлопнула  дверь,  а  я  был  в  таком  напряженном,  нервном
состоянии, этот  неожиданный  звук  меня  почему-то  так  напугал,  что  я
выпрыгнул обратно в окно.
     Я выпрыгнул и спрятался в кустах. Оттуда было очень хорошо видно окно
кухни. На кухне теперь кроме женщины был еще и мужчина.  Вид  у  него  был
усталый и раздраженный. Очевидно, это  он  хлопнул  дверью,  когда  пришел
домой. Кусты, в которых я спрятался,  были  так  близко  от  окна,  что  я
невольно слышал весь их разговор. Они были муж и жена, причем он - ужасный
ревнивец.
     "Я, - сердито говорил он, жадно наворачивая ужин,  -  я  до  позднего
вечера вкалываю, деньги зарабатываю, все чтоб тебе лучше жилось."
     А она ему в ответ: "Вместо того, чтобы  шляться  где-то  по  вечерам,
лучше б дома сидел, сына воспитывал. Всего семь лет, а уже такой  оболтус,
весь в отца, потому что отец его не воспитывает!"
     А он на ее слова  не  отвечает,  а  все  свою  линию  гнет:  "Еще  не
известно, что ты тут без меня весь день делаешь!  Мне  сегодня  такое  про
тебя сказали..."
     А она ему насмешливо так говорит: "Залезь под стол."
     Он: "Зачем?"
     Она: "У меня там любовник спрятан!"
     Он тут еще больше разозлился и говорит: "Смеешься, да?  Насмехаешься?
А откуда я знаю, может к тебе  и  вправду  сейчас  любовник  приходил,  но
услышал, что я домой вернулся и тут же убежал. Небось даже портки напялить
не успел!"
     В этот момент дверь кухни отворилась, вбежал мальчик лет семи,  и  со
свойственной этому  возрасту  непосредственностью  объявил:  "Мама!  Папа!
Знаете чего я видел! У нас из окна голый дяденька выпрыгнул!"
     Мужчина, евший ужин, сразу же подавился и начал неистово кашлять.
     Женщина испуганно закричала: "Ты что! Ты чего выдумываешь!"
     "Я не выдумываю, - обиженно сказал мальчик, - я в саду играл и видел:
в дверь вошел папа, и тут же сразу этот  голый  дяденька  и  выпрыгнул  из
окна!"
     Бедный муж кашлял взахлеб и с надрывом. Казалось, он задохнется.
     Наконец он перестал кашлять. Лицо у него было багровое. "Ну, Варвара,
- сказал он, тяжело дыша, - с тобой мы потом поговорим. А  сперва  я  хочу
изловить твоего хахаля!"
     И он выбежал из кухни. Через две минуты он уже привел в спальню  двух
здоровенных злющих собак непонятной породы. Одного  пса  звали  Солнцедар,
другого - Нарзан.
     "След, Солнцедар, след!" - кричал хозяин.
     Несколько минут собаки принюхивались. Я  сидел  в  кустах  напряженно
затаив дыхание. Я видел как  зевнул  Нарзан,  широко  раскрыв  здоровенную
пасть полную острых белых зубов.
     Хозяин неистовствовал. Он бегал по комнате взад-вперед, и воздев руки
к небу, а точнее к потолку, кричал: "Но ведь он  же  не  мог  уйти  далеко
голым!"
     Затем  он  подскочил  к  окну,  и  оперев  руки  о  подоконник,  стал
всматриваться во тьму. Он глядел прямо  на  меня,  точнее  куда-то  сквозь
меня, потому что меня не было видно из-за темноты. Наконец я  не  выдержал
этого взгляда, высунул голову из кустов, и сказал: "Позвольте  я  вам  все
объясню."
     Если бы вы видели, что сделалось с этим человеком! Он  подпрыгнул  до
потолка и ликующе завопил:  "Ага!  Попался  мерзавец!  Теперь  не  уйдешь!
Солнцедар! Нарзан! Фас его! Фас!!!"
     Эти два волкодава тут же выскочили из окна и кинулись на меня...
     Знаете, когда я раньше читал в книжках,  что  люди  от  страха  могут
перепрыгивать двухметровые заборы, и побивать мировые рекорды по бегу, я в
это как-то не верил, но теперь я на собственном опыте  убедился,  что  это
чистая правда.
     Ноги сами мчали меня к лесу с бешеной скоростью. Когда я перепрыгивал
через все эти изгороди и сарайчики, я слышал  лишь  свист  ветра  в  ушах,
вопли бедного ревнивца: "Ату его, Нарзан, ату!", и тяжелое дыхание псов.
     В лесу мне удалось, наконец, оторваться от своих  преследователей,  я
упал от усталости и заснул прямо на траве.
     Проснувшись следующим утром, я кое-как  утолил  мучивший  меня  голод
лесными ягодами, и начал бродить по лесу, пытаясь снова найти человеческое
поселение. Поскольку прошедшей ночью, бегая от собак, я снова  заблудился,
это удалось мне не сразу.
     Однако к вечеру этого,  второго,  дня  я  все-же  вышел  к  какому-то
поселку.  Дождавшись  наступления  темноты,  я  снова  предпринял  попытку
пробраться к окнам какого-нибудь домика. В первом  же  доме,  который  мне
попался, все окна были распахнуты настежь, и в одном из  них  горел  свет.
Боясь повторить вчерашнюю ошибку, я решил  заглянуть  в  это  окно,  чтобы
убедиться, что в доме нет женщин.
     Нижняя часть окна  была  закрыта  занавеской,  поэтому  мне  пришлось
забраться на дерево, чтобы увидеть, что там внутри. Результат  разочаровал
меня - помимо мужчин за столом ужинали также  и  женщины,  и  я  уже  было
собрался слезть с дерева и попытать счастья  в  другом  месте,  как  вдруг
странная фраза, сказанная одним из  мужчин,  привлекла  мое  внимание.  Он
сказал: "Я вчера вечером был в Петушках..." -  ну,  Петушки  это  очевидно
название соседней деревни - "...был в Петушках и видел там Тарзана."
     "Как! Как! - закричали все. - Неужели ты сам его видел? Расскажи нам,
расскажи! Сегодня с утра все об этом только и  говорят,  но  никто  ничего
толком не знает!"
     "Ну, чего рассказывать-то, - ответил мужчина. - Иду я, значит,  вчера
вечером по улице, и вдруг слышу собачий лай и чьи-то крики. Оборачиваюсь и
вижу: из-за здоровенного забора, метра  два  высотой,  вылетает  на  улицу
совершенно голый человек. Понимаете, не перелезает через забор,  а  именно
перелетает! И совершенно голый! Я от  изумления  аж  остолбенел.  А  он  с
молниеносной быстротой пересек улицу - никогда бы  не  поверил,  что  люди
могут так быстро бегать - запросто перепрыгнул через такой же двухметровый
забор на другой стороне улицы, и исчез. Все это  -  за  какие-нибудь  доли
секунды! В этой быстроте, в этой проворности, с какой он перемахивал через
заборы, было что-то нечеловеческое, что-то звериное, обезьянье. Я невольно
вспомнил кино про Тарзана. И действительно, слышу  -  кто-то  вдали  орет:
"Тарзан, Тарзан, ату его!". И по всей деревне собаки лают - заливаются."
     "Ну, это понятно, - сказал другой мужчина. - Видать,  этого  человека
волки в своей стае вырастили, я где-то читал про такой случай,  а  собаки,
понятно, волчий дух за версту чуют, вот они и лаяли!"
     "Ну, тогда, значит, это не Тарзан, а Маугли, - сказала женщина.  -  И
кто бы мог подумать, что у нас в Белибердянской  области  может  завестись
свой Маугли! Я думала это только в джунглях!"
     Я с таким интересом слушал их беседу, что не заметил, как ветка  подо
мною прогнулась, затрещала, и я рухнул с дерева наземь. Услышав треск, все
подбежали к окну, распахнули занавеску, и женщина,  протянув  руку  в  мою
сторону закричала: "Смотрите! Смотрите! Да ведь это же он! Тарзан! То есть
Маугли!"
     Я готов был сгореть от стыда! В таком виде! Перед дамой!  Я  бросился
бежать прочь.
     Они побежали  за  мной,  на  ходу  крича:  "Тарзан!  Тарзан!  Маугли!
Маугли!"
     По той готовности, с какой люди высыпали  из  домов  на  улицу,  едва
заслышав эти крики, можно было заключить, что всей деревне было известно о
моих вчерашних подвигах в роли Тарзана.
     Оглянувшись, я увидел, что за  мной  бежит  толпа,  объятая  желанием
поглядеть на легендарного сына волчьей стаи. Вскоре их  набралось  человек
двести, включая женщин, стариков и детей. Они снова загнали  меня  в  лес,
где мне и пришлось переночевать еще раз. На следующий день я опять  плутал
по лесу, не зная как из него выбраться. Меня терзала мысль о  том,  что  я
уже третий день не выхожу на работу без уважительной причины.
     Наконец к вечеру я подошел к  опушке  леса,  и  был  поражен  обилием
туристов, которые там обосновались. Палатки стояли плотным строем,  вокруг
суетились люди, в том числе и девушки.  У  меня  не  было  никаких  шансов
проскочить незамеченным.
     Из обрывков разговоров, которые доносились до меня, я понял, что  все
эти люди приехали сюда в надежде поймать дикого лесного  человека.  Каждый
из них  хвастался,  сколько  он  поставил  капканов  и  вырыл  ям-ловушек,
замаскированных ветками.
     Возвращаясь обратно в лес, я старался ступать точно по своим  следам,
чтобы не угодить в какую-нибудь западню. Так начиналась моя жизнь в лесу.
     Но только вы не подумайте, что я так сразу бросил попытки вернуться в
семью и на работу. Я делал все, что было в моих силах. На четвертый день я
решил написать послание туристам. Выдрав на  небольшом  участке  траву,  я
разровнял землю и написал на ней прутиком:  "Я  -  дикий  лесной  человек.
Оставьте в полночь на этом месте какие-нибудь штаны. Честное  слово  потом
верну." Разумеется, было мало надежды на то, что  кто-нибудь  заметит  эту
надпись. Еще меньше надежды было, что на эту надпись отреагируют. Ведь они
считали, что я  был  воспитан  волками,  и  следовательно,  не  могу  быть
грамотным. И все же я решил попробовать. С замиранием сердца  пришел  я  в
полночь к этому месту.
     В голубом лунном свете я  различил  свисающие  с  дерева  на  веревке
брюки. Очевидно, туристы приняли мою надпись за шутку и решили  эту  шутку
поддержать. Иного объяснения я предложить не могу. Так  или  иначе,  но  я
подошел к этому дереву, ухватился за брюки  руками  и  слегка  потянул  их
вниз.
     Тут же сработала электрическая  сигнализация,  завыла  сирена,  из-за
кустов с гиканьем  выскочила  целая  орава  фотографов  и  начала  щелкать
лампами-вспышками.
     Они долго гнались за мной. Я  слышал  за  спиной  топот  ног,  щелчки
фотоаппаратов. То и  дело  лес  на  мгновенье,  словно  молнией,  озарялся
ослепительным голубым светом и снова быстро погружался во тьму. Наконец  я
оторвался от них и заснул. Проснувшись утром пятого дня, я понял, что  мне
надо как-то приспосабливаться к жизни в лесу.
     К этому моменту я уже знал в  лесу  места,  где  есть  ягоды,  грибы,
орехи. Кроме того, мне  удалось  метко  брошенным  камнем  убить  какую-то
птицу. Я хотел поджарить ее на костре, и чтобы  добыть  огонь,  долго  тер
палочки друг о друга, но из этого ничего не  вышло.  К  счастью,  какие-то
туристы оставили после себя незатушенный костер,  и  этот  огонь  я  потом
поддерживал в течение долгих месяцев, оберегая его от  ветра  и  дождя.  В
пустой консервной банке, которую оставили после себя туристы, я варил  суп
из  лесных  трав.  Из  веток  какого-то  кустарника  с  мелкими   зелеными
листочками я сплел себе нечто вроде панциря,  и  надевал  его  на  себя  в
прохладные дни. Издали эти  маленькие  листочки  были  похожи  на  зеленую
шерсть.
     Короче говоря, меня беспокоили не столько физические неудобства моего
положения, сколько душевные. Всею душою рвался я к людям, мечтал  взять  в
руки сегодняшнюю газету, а не газеты недельной давности, которые  туристы,
использовав их как обертку, оставляли в лесу, и которые я бережно собирал,
изучал, и готовил по ним политинформацию.
     Приблизительно на двадцатый день я наконец нашел способ быть ближе  к
людям. Блуждая по лесу я вышел к реке, вошел  в  нее,  и  поплыл  вниз  по
течению. Вскоре я достиг района городского  пляжа.  Стараясь  держаться  в
воде вертикально, поскольку в таком положении нижняя часть моего тела была
неразличима с поверхности, я приблизился к одному  из  надувных  матрасов.
Стекла моих очков были забрызганы водой, и потому  видел  я  очень  плохо,
однако смог различить, что на матрасе лежит человек, и читает газету.
     В тех обрывках газет, которые у меня имелись, я никак  не  мог  найти
сообщений  из  Португалии,  поэтому  я  подплыл  к  нему  и  спросил,  как
развивались события в Португалии на протяжении  последних  двадцати  дней.
Спросил очень вежливо, тихо. Он же в ответ почему-то  стал  кричать  нечто
нечленораздельное и хлестать меня газетой по лицу. Мне  пришлось  нырнуть.
Если б я знал, что этот человек будет так бурно реагировать на мой вопрос,
я бы не стал его задавать.
     Вот так мне и пришлось все эти  три  месяца  жить  в  лесу  в  полном
единении с природой.
     Однако  стала  приближаться  осень.  Начала  опадать   листва,   ночи
сделались холоднее, и мне пришлось  зарываться  на  ночь  в  кучу  опавших
листьев.
     И вот сегодня утром я проснулся, высунул голову из кучи, и увидел над
собой ясное осеннее небо, а в небе - косяк перелетных птиц. И я понял, что
мне  тоже  пора  отправляться  на  зимовку  в   теплые   страны.   Наскоро
позавтракав, я  собрал  свои  немудреные  пожитки  -  консервную  банку  с
тлеющими угольками, запас  орехов  и  сушеных  грибов,  подшивку  газетных
обрывков за 1977 год - и пошел по лесу в южном направлении.
     Пройдя некоторое расстояние, я обнаружил, что вышел на  опушку  леса.
Мое внимание сразу же привлек предмет, неподвижно лежавший на траве метрах
в ста от меня. Подойдя  поближе,  я  обнаружил,  что  этим  предметом  был
бородатый, длинноволосый человек, одетый вот в этот фрак, тельняшку, ну  и
все остальное, что вы на мне видите. Человек этот  был  в  бессознательном
состоянии, и от него дурно пахло чем-то алкогольным.
     Это было ужасным искушением. И я поддался ему. Я готов понести  самое
страшное наказание за то, что я ограбил этого человека, то есть раздел его
точно так  же,  как  до  этого  раздели  меня,  но  прошу  учесть,  что  я
руководствовался при этом  исключительно  государственными  интересами:  я
представил себе какой убыток понесет государство, если я и дальше не  буду
выходить на работу.
     И к тому же, я думаю, этого человека всегда можно разыскать и вернуть
ему его костюм. У него особые приметы: на груди вытатуировано...  э-э-э...
неприличное слово... из трех букв... а  на  спине  написано:  "Серый  гад,
тащи..."
     МУДРИЛОВ (ВЗОРВАВШИСЬ): Ну хватит!!! Всему есть  предел!  Это...  Это
что ж такое получается! Как ловко все выдумал, мошенник! По  его,  значит,
выходит, что я вместо Д.Л.Ч. пьяного мужика в лесу подобрал? А моя теория,
это что, все брехня, так что ли надо понимать? Нет, шалишь! Я  так  просто
не сдамся! Я тебя, мерзавца... (ВНЕЗАПНО ЗАМОЛКАЕТ, ЗАТЕМ  ВДРУГ  НАЧИНАЕТ
ЗЛОРАДНО УЛЫБАТЬСЯ) Эге, голубчик, вот ты и попался! Меня  так  просто  не
проведешь! Ишь чего выдумал  -  спекулирует,  понимаешь  ли,  на  интересе
широких слоев к проблеме Д.Л.Ч.! И ведь какую ловкую историю состряпал!
     Все голубчик в твоем рассказе хорошо, но есть в  нем  один  маленький
пунктик, и пунктик этот всю  твою  легенду  перечеркивает.  Ведь  у  тебя,
родимый, если ты три месяца в лесу сидел без  бритвенных  принадлежностей,
должна была вот такая вот бородища вырасти! Где эта борода? Где? Не вижу!
     БЕРМУДСКИЙ: В самом деле, почему он без бороды?
     АГНЕССА: Действительно, бороды-то  нет!  И  как  мы  сразу  этого  не
заметили. Ах, Трифон Михайлович, вы просто гений! Как глубоко вы смотрите!
     ЧЕБУРАШКИН: Понимаете в чем дело, с бородой вышла  странная  история.
Когда я вошел в город, все прохожие на меня оборачивались. Я подумал,  что
хорошо бы сбрить бороду  и  подстричься,  а  то  вы  меня  не  узнаете.  Я
машинально подошел к парикмахерской, и только у входа вспомнил, что у меня
нет денег. Я уже  хотел  было  уйти,  как  вдруг  ко  мне  подбежали  двое
развязных юнцов.
     "Салют, папаша, - сказал один из них. - Хипповать нынче  не  в  моде.
Бороду, что ль, пришел сбривать?"
     "Да вот, денег нет", - машинально ответил я.
     "Ничего, - сказал первый юнец, - мы с тебя бесплатно шерсть снимем."
     Не успел я опомниться,  как  этот  парнишка  достал  из  своей  сумки
машинку для  стрижки  овец,  и  принялся  состригать  мне  бороду,  причем
срезанные пучки волос он бережно подбирал и передавал их своему  приятелю.
Тот, в свою очередь, окунал эти  пучки  в  баночку  с  зеленой  краской  и
перевязывал их красной ленточкой с какой-то медалькой.
     "Во сколько поезд с туристами прибывает?" - спросил первый у второго.
     "Девять тридцать. Успеем." - ответил тот.
     "Надо  пораньше  придти,  -  сказал  первый,  -   а   то   потом   не
протолкнешься. Столько конкурентов развелось. И новая шерсть у остриженных
собак медленно растет. Паршиво дело. Тебя, папаша, под Котовского стричь?"
     "Нет, нет не надо!" - я еле вырвался из  рук  стригаля,  закончившего
состригать мою бороду, и уже нацелившегося на мои волосы.
     "А зря!" -  с  сожалением  сказал  юнец.  Он  повернулся  и  собрался
уходить.
     "Постойте! - крикнул я им вслед. - Объясните мне, для чего вы  макали
волосы в зеленую краску?"
     Один  из  них,  не  оборачиваясь,  на  ходу,  бросил:  "Мы,   папаша,
заготавливаем шерсть дикого лесного человека."
     "Как?! - изумился я. - А откуда же вы узнали, что я  -  дикий  лесной
человек?"
     Парень остановился, оглядел меня с ног до головы и произнес:  "А  ты,
отец, оказывается, шутник!"...
     Ну ладно, хватит об этом.
     Агнессочка, Генрих Осипович, Игорь! Подтвердите же наконец, что  я  -
это я!
     БЕРМУДСКИЙ (ОБРАЩАЯСЬ К АГНЕССЕ):  Скажи  мне,  цыпонька,  Чебурашкин
когда-нибудь фотографировался на цветную пленку? Существует ли  хоть  один
его портрет в цвете?
     АГНЕССА: Насколько мне известно, нет.
     БЕРМУДСКИЙ: Слава богу, мы спасены! (ГРОМКО) Товарищ  следователь,  я
хочу сделать заявление!
     БЕЗГЛАЗОВ: Прошу вас.
     БЕРМУДСКИЙ: Я заявляю, при свидетелях, что я никогда раньше не  видел
этого человека, который незаконно выдает  себя  за  Константина  Петровича
Чебурашкина.
     Я лично знал бедного Костика. У него были чудесные,  ясные,  светлые,
голубые глаза. А у этого типа, если вы  посмотрите  ему  в  его  бесстыжие
глаза, то увидите, что они карие, а не голубые.
     БЕЗГЛАЗОВ (ГЛЯДЯ НА ЧЕБУРАШКИНА) Действительно карие...
     БЕРМУДСКИЙ: А это доказывает, что этот человек -  не  Чебурашкин.  Не
мог же Чебурашкин перекрасить свои глаза!
     ЧЕБУРАШКИН: Как же так, Генрих Осипович, у меня же всегда были  карие
глаза! Что вы такое говорите!
     БЕЗГЛАЗОВ: А что скажете вы, Агнесса Кузьминична?
     АГНЕССА: Я подтверждаю, что у Чебурашкина были голубые глаза,  и  что
этот тип - не Чебурашкин.
     ЧЕБУРАШКИН: Агнессочка, как же так, неужели ты не узнаешь меня?  Ведь
я же твой пупсинька!
     АГНЕССА (УКАЗЫВАЯ НА БЕРМУДСКОГО): Вот мой пупсинька, а вы  гражданин
кто такой, я не знаю!
     БЕЗГЛАЗОВ (ОБРАЩАЯСЬ К ПОДПЕВАЛОВУ): А вы что скажете?
     ПОДПЕВАЛОВ (МЫЧИТ, МНЕТСЯ,  ПРИШИБЛЕННО  СМОТРИТ  НА  БЕРМУДСКОГО,  И
НАКОНЕЦ  ВЫПАЛИВАЕТ):   Я   полностью   разделяю   точку   зрения   своего
непосредственного начальника Генриха Осиповича Бермудского!
     ЧЕБУРАШКИН: Игорь, друг! Как же так! Ведь мы же вместе  учились!  Как
тебе не стыдно!
     БЕЗГЛАЗОВ: Это вам должно быть стыдно, гражданин... не знаю как  ваше
подлинное имя.
     БЕРМУДСКИЙ: Вот  именно,  где  только  у  человека  совесть!  Пришел,
напугал своим сходством с покойным бедную вдову,  которая  еще  не  успела
оправиться  от  невосполнимой  утраты!  И  вообще,  поведение  этого  типа
граничит с кощунством! Имя Костика Чебурашкина  для  нас  свято!  Да,  да!
Костик Чебурашкин был святым человеком!  Светлый  образ  его  будет  вечно
храниться в наших сердцах! Мы всегда будем непоколебимо верны его заветам!
Всякий раз, когда я встаю перед  трудным  выбором,  я  мысленно  спрашиваю
себя: как  бы  поступил  на  моем  месте  Чебурашкин,  этот  честнейший  и
благороднейший человек? Вот и сейчас,  когда  передо  мною  выбор:  отдать
этого мошенника под суд, или же отпустить на все четыре стороны,  я  лично
склонен выбрать первый вариант, и лишь память о великодушии Костика, этого
добрейшего человека, удерживает меня от этого шага. Он учил нас прощать.
     Поэтому я говорю, и я  думаю,  товарищи  меня  поддержат,  я  говорю:
убирайся-ка ты, братец, подобру-поздорову, чтоб глаза наши тебя больше  не
видели, и,  говоря  любимыми  словами  незабвенного  Костика,  пусть  тебя
загрызет совесть!
     МУДРИЛОВ: Да-да, пусть его  загрызет  совесть!  А  то  такие  как  он
компрометируют саму  идею  о  космических  пришельцах,  и  нам,  серьезным
специалистам, перестают верить!
     ЧЕБУРАШКИН (ПЛАЧЕТ): Как же это так? Что ж это такое? Агнессочка!
     АГНЕССА: Давай, давай, катись отсюда!
     ЧЕБУРАШКИН (ГОРДО ВСКИНУВ ГОЛОВУ): Хорошо! Я  уйду!  Я  уйду  в  леса
тарзанить! И если меня  загрызут  волки,  или  подстрелят  браконьеры,  то
истинными виновниками моей смерти будете вы! Прощайте, убийцы!
     БЕРМУДСКИЙ (ГРОЗНО): Это кто убийцы? Это что ж выходит - мы,  честные
советские труженики - убийцы?! Ты, милый, соображаешь, что  ты  говоришь?!
(ОБЕРНУВШИСЬ, КО ВСЕМ) Да он диссидент!
     ВСЕ (ПЕРЕГОВАРИВАЮТСЯ СТРАШНЫМ ШЕПОТОМ): Диссидент, диссидент!
     ЧЕБУРАШКИН: Боже мой! Что ж я сказал-то?!  Какой  ужас!  (ВАЛИТСЯ  НА
КОЛЕНИ) Генрих Осипович, простите! Не хотел я этого сказать! Честное слово
не хотел! Затмение на меня какое-то нашло! Никогда в жизни  у  меня  таких
неблагонадежных мыслей в голове  не  было!  Затмение,  ей  богу  затмение!
Помрачение ума какое-то!
     БЕРМУДСКИЙ:  Ну  хватит,  хватит  этих  дешевых  сцен.  Вы,  кажется,
собирались идти в лес - так и идите!
     ЧЕБУРАШКИН (ШМЫГАЯ НОСОМ): Да, да, сейчас иду...
     БЕЗГЛАЗОВ: Нет, нет! Его нельзя отпускать. По всему видно  -  опытный
аферист, мошенник высокого профессионального класса.
     БЕРМУДСКИЙ: Ну, уж это вы преувеличиваете...
     БЕЗГЛАЗОВ: Поверьте моему профессиональному чутью. У  меня  на  таких
глаз наметан. Я не одну сотню таких как этот за решетку отправил!  У  меня
есть все основания, чтобы начать следствие.
     БЕРМУДСКИЙ: Может все-таки не  надо  следствия,  а?  Простим  его  на
первый раз?
     БЕЗГЛАЗОВ:  Как  вы  не  понимаете,  что  этот  человек   -   опасный
преступник! Я лично представляю себе дело так: этот  мошенник  узнал,  что
некто Чебурашкин пропал без вести, а вскоре после этого у Чебурашкина умер
дядюшка и оставил ему наследство.
     ЧЕБУРАШКИН: Что?! Мой дядюшка умер? Бедный, бедный дядюшка!
     БЕЗГЛАЗОВ: Вам не надоело притворяться? Ведь  вам  отлично  известно,
что дядюшка был не бедным, а наоборот, очень богатым!  Именно  поэтому  вы
сделали  себе  пластическую  операцию  лица,  чтобы   стать   похожим   на
Чебурашкина, занять его место, и таким образом сделаться наследником! Ведь
все было именно так, не правда ли?
     ЧЕБУРАШКИН: Я не  понимаю  о  чем  вы  говорите!  Какая  пластическая
операция? Я не занимал никакого места! Я - Чебурашкин!  Оставьте  меня,  у
меня горе, умер любимый дядя!
     БЕЗГЛАЗОВ:  Хватит  играть,  ваша  игра  проиграна!  Вы  раскрыты,  и
единственное, что может теперь хоть сколько-нибудь облегчить вашу участь -
это чистосердечное признание. Вы должны это понимать, вы же умный человек!
Только умный человек мог так ловко все обстряпать! И  ведь  какую  легенду
сочинили!  Прямо-таки  приключенческий  роман!  Заслушаешься!  Ну,  а  что
касается пластической операции лица, то это выше  всяких  похвал!  Сделано
мастерски! Насколько я могу судить по  фотографиям,  сходство  с  покойным
Чебурашкиным просто поразительное. И даже швов не видно! Только цвет  глаз
не совпал. Я понимаю, обидно засыпаться на такой ерунде, но тут ничего  не
поделаешь, игра случая.
     Ну так как, чистосердечно признаемся, или будем дальше ваньку ломать?
     ЧЕБУРАШКИН: Какого Ваньку?
     БЕЗГЛАЗОВ: Я понимаю, вам трудно сразу смириться с мыслью, что вы  не
получите наследства. Вы так долго готовились, и несколько минут назад  вам
казалось, что вы уже достигли цели. Согласен, трудно осознать, что ты  уже
не наследник. Ну что ж, я помогу вам  это  сделать.  Вы,  конечно  же,  не
можете знать, да и сам я узнал об этом только сегодня утром, что  если  бы
вас даже сегодня не изобличили, и вам бы удалось занять место Чебурашкина,
вы все равно бы не получили никакого наследства.
     БЕРМУДСКИЙ: Почему это?
     БЕЗГЛАЗОВ: Потому  что  только  недавно  следственным  органам  ОБХСС
удалось установить, что все богатства дядюшки нажиты незаконным путем, так
что все наследство будет конфисковано государством.

     БЕРМУДСКИЙ ХВАТАЕТСЯ ЗА СЕРДЦЕ И ПАДАЕТ. АГНЕССА УСТРЕМЛЯЕТСЯ К НЕМУ.

     АГНЕССА: Прошу тебя, пупсинька, дорогой,  не  умирай,  ради  бога  не
умирай, еще рано, мы еще не переехали в Москву!
     БЕРМУДСКИЙ (ТЯЖЕЛО ДЫША): Что?!  Так  я  вам  был  нужен  только  для
прописки? Не прикасайтесь ко мне! О, теперь я хорошо  понимаю,  почему  вы
таскали меня по всем этим вечеринкам, всем этим застольям, и все старались
напоить меня, хотя и знали, что у меня больная печень!
     Я вас понял, коварная! Вы желали моей смерти!
     Моя месть будет ужасной - вы снова станете женой Чебурашкина! (ТЯЖЕЛО
КРЯХТЯ, ВСТАЕТ) Товарищ следователь, я хочу сделать заявление. Я вспомнил.
Голубые глаза были у другого сотрудника, а у Чебурашкина глаза всегда были
карие. И вообще, судя по голосу и манерам,  этот  человек  не  может  быть
никем кроме истинного Костика Чебурашкина.
     ПОДПЕВАЛОВ: Да, да, конечно же, это Костик! Я  его  сразу  узнал,  но
решил немножко подшутить.
     ЧЕБУРАШКИН: Так это был розыгрыш?
     БЕРМУДСКИЙ: Ну конечно же, это был розыгрыш! А ты и поверил? Глуп  ты
однако, братец, после этого!
     ЧЕБУРАШКИН: Я и сам вижу, что глуп! И я называл вас своими  убийцами!
Какой урок для меня! Каким дураком я был! Теперь я на всю  жизнь  запомню,
что тот, кто не верит в наших хороших надежных советских людей, тот всегда
будет оставаться в дураках! Какой урок! Какой урок!
     МУДРИЛОВ: Так что же, выходит ваш рассказ - правда? В  таком  случае,
не могли бы вы побегать по лесу  еще  немного?  Вы  понимаете,  я  являюсь
чем-то  вроде  гостя-профессионала.  Меня  приглашают  в  гости,  чтобы  я
рассказывал о диком лесном человеке, и платят мне за это  двадцатку.  Если
никто не будет бегать по  лесу  под  видом  дикого  лесного  человека,  то
интерес к проблеме Д.Л.Ч. ослабнет, и мои доходы, соответственно, упадут.
     Ну побегайте хотя бы еще один месяц. Я  собираюсь  покупать  "Жигули"
новой модели, и мне полторы тысячи не хватает. Я  бы  и  сам  побегал,  да
здоровье не позволяет, да и опыта вашего в лесной жизни у меня нет.
     Ну побегайте, ну что вам стоит! Я зарабатываю за день до ста  рублей.
Предлагаю вам работать за двадцать процентов. Это двадцать рублей в  день.
Подумайте об этом!
     АГНЕССА: Здесь и думать нечего! Это грабеж среди бела дня! Чтобы  мой
дорогой, мой любимый Костинька, (ПОДХОДИТ К ЧЕБУРАШКИНУ  И  ОБНИМАЕТ  ЕГО)
чтобы пупсинька мой бегал по лесу, надрывая свое здоровье,  среди  волков,
за какие-то двадцать рублей в день! Не бывать этому! Только за  шестьдесят
рублей!
     МУДРИЛОВ: Шестьдесят рублей! Вы с ума сошли! Считайте, что  я  ничего
не предлагал.
     АГНЕССА: Но ведь он сможет и всю зиму бегать, если  ему  дать  теплую
шубу и запас еды.
     МУДРИЛОВ: Вот как! (ПОДХОДИТ К АГНЕССЕ И ПОНИЖАЕТ ГОЛОС)  Это  мысль!
Особенно, если покрасить шубу в зеленый цвет... Нам надо это  обсудить.  Я
только включу радио по громче, чтобы  нас  не  мог  расслышать  этот  тип,
следователь.

     МУДРИЛОВ ВКЛЮЧАЕТ РАДИО И  ГРОМКАЯ  МУЗЫКА  ЗАГЛУШАЕТ  ВСЕ  ОСТАЛЬНЫЕ
ЗВУКИ. МУДРИЛОВ И АГНЕССА  ОТХОДЯТ  ВГЛУБЬ  СЦЕНЫ,  И  НАЧИНАЮТ  ОЖИВЛЕННО
СПОРИТЬ, РАЗМАХИВАЯ РУКАМИ.  СУДЯ  ПО  ИХ  ЖЕСТАМ,  ОНИ  ДОГОВАРИВАЮТСЯ  О
РАЗДЕЛЕ ПРИБЫЛЕЙ.
     ВНЕЗАПНО МУЗЫКА ЗАМОЛКАЕТ, И РАЗДАЕТСЯ ГРОМКИЙ ГОЛОС ДИКТОРА РАДИО.

     ДИКТОР: Внимание! Говорит Белибердянск! Экстренное  сообщение!  Дикий
лесной человек пойман!
     Сегодня   утром   доцент   Белибердянского    Областного    Института
Ассенизационного Хозяйства  Трифон  Михайлович  Мудрилов  передал  в  руки
специальной комиссии по изучению проблемы Д.Л.Ч. некое существо,  которое,
как полагают специалисты, обследовавшие этот ценный  дар,  может  являться
тем самым диким лесным человеком, слухи  о  котором  вот  уже  три  месяца
будоражат весь Белибердянск.
     Только что закончилась пресс-конференция, посвященная этому  событию.
Включаем  запись.  На  вопросы   корреспондентов   отвечает   председатель
специальной комиссии.

     РАЗДАЕТСЯ ЩЕЛЧОК. ГУЛ ГОЛОСОВ В БОЛЬШОМ ЗАЛЕ.

     СЛЫШЕН ГОЛОС: Корреспондент газеты "Вечерний Белибердянск".  Скажите,
какие факты подтверждают, что сегодняшняя находка  действительно  является
диким лесным человеком?
     ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Прежде всего, разумеется, его внешний вид. Как
я уже говорил, на нем не обнаружено никаких следов какой  бы  то  ни  было
одежды. Далее, густой волосяной покров его лица свидетельствует о том, что
этот человек либо никогда, либо очень давно не брился. Ногти  на  руках  и
ногах длинные и местами обломанные.
     Но основным фактом является то, что когда он  пришел  в  себя,  и  мы
начали задавать ему вопросы, тут же обнаружилось, что он не понимает  нас,
и что он совершенно лишен дара членораздельной речи. Либо  он  никогда  не
умел говорить, либо разучился за долгие годы жизни в лесу.

     ВСЕ ПРИСУТСТВУЮЩИЕ НА СЦЕНЕ С  ИНТЕРЕСОМ  СЛУШАЮТ.  ЗАНАВЕС  НАЧИНАЕТ
ОПУСКАТЬСЯ. ПО РАДИО ПРОДОЛЖАЮТ ТРАНСЛИРОВАТЬ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЮ.

     ГОЛОС: Корреспондент газеты "Белибердянская Правда".  Вы  только  что
сказали, что он пришел в себя. Надо ли это понимать так, что  он  был  без
сознания?
     ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Да, он находился в бессознательном  состоянии.
Как показал  проведенный  нами  анализ,  Д.Л.Ч.,  по  видимому,  отравился
веществом, которое называется... называется... забыл  название.  Оно,  это
вещество, по запаху очень напоминает спирт. Это вещество, как нам  удалось
установить, входит в состав отбросов  местного  химзавода.  Очевидно,  что
отравление Д.Л.Ч. произошло по вине дирекции  химзавода,  которая  уделяет
недостаточное внимание охране  окружающей  среды,  и  не  строит  очистные
сооружения.  Хочется  выразить  уверенность  в  том,  что  виновные  будут
наказаны.
     Мне хочется здесь сказать еще несколько слов о бережном  отношении  к
нашим лесным богатствам.
     Был я в вашем лесу, товарищи. Прямо скажу, не понравилось мне, что на
многих деревьях вырезаны нецензурные слова. Да что там  деревья!  Какие-то
хулиганы ухитрились вытатуировать аналогичные  слова  на  груди  у  самого
дикого лесного человека!
     В связи с этим  возмутительным  фактом,  лесничему  объявлен  строгий
выговор.

     ВОПРОС: Корреспондент Белибердянского Радио. Какова будет  дальнейшая
судьба дикого лесного человека?
     ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ (ПРИ УЖЕ ПОЛНОСТЬЮ ОПУСТИВШЕМСЯ ЗАНАВЕСЕ): Наше
государство не пожалеет никаких  средств,  чтобы  сделать  дикого  лесного
человека полноценным членом общества.
     Уже сейчас мы  начали  подыскивать  специалистов,  которые  могли  бы
научить его членораздельной человеческой речи,  привить  ему  элементарные
трудовые навыки, дать ему среднее, а  в  дальнейшем,  возможно,  и  высшее
образование.
     И в то время, как Соединенные Штаты развернули лицемерную компанию по
вопросу о правах человека, в нашей стране делается все...

     ГОЛОС ПОСТЕПЕННО СТАНОВИТСЯ ВСЕ ТИШЕ И  ТИШЕ,  И  НАКОНЕЦ  СОВЕРШЕННО
ЗАМОЛКАЕТ.