Никита ЕЛИСЕЕВ
ОТСТРЕЛ ГНОМОВ
- Тем не менее еле успели скрыться, - и гном печально покачал
кисточкой колпачка.
- Так-таки и стреляли?
- У-у, - протянул Гном, - пули - вжик, вжик - свистели, срезали траву
и ветви, потом набивали котомки телами, выносили из леса, то ли сжигали,
то ли топили, потом уцелевших ловили. Были и мышеловки, и газы, и порошки.
Все протравили, а кого словили, везли далеко-далеко...
- В зоопарки?
- Нет, хотя там тоже есть клетки и сторожа...
- В тюрьмы и лагеря?
- Да, что-то вроде... Натягивали сеть от края и до края, рубили лес,
валили деревья, и их стволы давили нас всех подряд.
- Но все же вас было много?
- Да. Больше, чем русалок и леших, тех отстреляли быстро, а с нами
возились долго...
- Но вы уцелели?
- Да - и не один я. - И какою ценой?
- Лотерея... - Но, может быть, вы метили шары?
- Да ну? Может быть... Не думал. Ну что ж, извините, но когда в
следующий раз попадете под обстрел вы, не забудьте пометить свой шар. Если
вы его, конечно, найдете.
- Извините, если обидел. Не хотел. Но я почему-то уверен, что вряд ли
попаду под отстрел, все же человек, а не гном.
- Хм, - хмыкнул тот, - обычное заблуждение. Мы тоже сначала думали,
когда отстреливали леших и русалок. Все же гномы - думали мы, а не лешие и
русалки. А когда давили монструозов, мы даже радовались.
- Кого, кого?
- Вот видите - вы даже таких не знаете. А ими лес кишмя кишел.
Начали-то с них. И мы даже радовались. Их чугунной такой здоровой тумбой
припечатывали. Сверху - раз. Монструоз лопнул, и только ноги его длинные,
как у паука, дергаются... Долго дергались...
- Они что - вредные были, монструозы эти?
- Кто их знает? Очень уж поганые...
- Язычники?
- Н-нет, - гном засомневался, - не языкастые. Языкастые были
стервозавры, их отлавливали после монструозов. Монструозы... Длинные,
зеленые, на шести лапах высоких... Тело все в коростах, прыщах каких-то.
Голоса противные, резкие. Часто между собой дрались. Ни с того, ни с сего.
Идет один монструоз по лесу, а за ним - другой монструоз. И вдруг тот, что
впереди, останавливается резко, как вкопанный, визжит, скалится,
разворачивается и принимается лупцевать и кусать заднего, все паучьи лапы
у этого монструоза дергаются, вихляются. Смотреть противно. Брр... Еще
монструозы строем ходили. Вот это было страшнее всего. Представляете?
Марширует по лесу рота таких вот шестипалых тварей? Стошнит. К тому же у
них в строю открывались какие-то атавистические инстинкты, они начинали
друг друга поедать. Притом тот из монструозов, кто поедал своего
однополчанина, делался тих, задумчив и печален, а поедаемый визжал, орал,
отбивался, бился в падучей. Но поедающий - ноль внимания, грызет и хрумтит
живым орущим, таким же, как он, существом. Случалось, поедаемому удавалось
вырваться из строя, и тогда недоеденный монструоз бродил по лесу, вызывая
ужас и отвращение. Но вредными монструозы не были. Измывались только друг
над другом, нас не трогали. Разве что недоеденные кидались. Ну,
недоеденные всегда нервнее, измотаннее...
- С них и началось?
- Да... По-моему, стервозавры пожаловались. Тоже - созданьица, мое
почтение. Лапастые, жирные ящеры. Их монструозы очень раздражали. Вид,
говорили, весь портят. Но у монструозов - глаза были... Огромные, черные,
грустные-грустные. Казалось, будто глядели эти глаза на их страшное тело и
жаловались: "За что же нас так изуродовали?" А у стервозавра - глазенки
маленькие были, красненькие, как у поросят. Стервозавр один мне как-то
жаловался: "Я хоть до конца, до итога, до исчерпания - безобразен. А
монструозы? Что за очи у насекомых? Дисгармония и дисбаланс... Смотреть
гнусно. Стоит такой монструоз, жует другого монструоза, а глаза, как у
Лизочки Калитиной, которая в монастырь собралась. Тьфу. Смотреть гадко..."
Вот стервозавры на монструозов и пожаловались...
Гном помолчал, отпил из чернильницы, поперхнулся, закашлялся, зажевал
гвоздем, занюхал промокашкой и продолжил:
- Я не знаю, с чего это у них началось. То есть обоснование какое
было в жалобе. Вроде, стервозавры писали, что монструозы на них
набросились. Это - вряд ли. Целые монструозы вообще никого не задевали.
Недоеденные монструозы, случалось, набрасывались, но не на стервозавров.
Этих они за километр обходили. Боялись, как чувствовали... Только
стервозавр зашипит, язык свой раздвоенный...
- Жало?
- Да, пусть жало - из пасти вывалит, так монструоза как ветром
сдунет. Недоеденные монструозы в основном за нами, за гномами гонялись...
Ну, в этом и наша вина. Мы их дразнили. Высунемся из-за куста и зовем:
"Красавчик! Красавчик!" Если монструоз целый, он - ноль внимания,
попрыгает на своих длинных паучьих лапках, пожует что-нибудь или в строй
пойдет. Глядишь, там через минуту - визг. Жрет кого-то. Из своих. Отходит
душой. А недоеденные зверели, неслись в погоню, что твои борзые. Надо
сказать, что у недоеденных монструозов немного координация была нарушена,
поэтому спустя некоторое время они из борзых становились пьяницами,
которых земля не держит, стукались о столбы, о деревья, спотыкались о
кочки, потом у них лапы заплетались, они бухались оземь и начинали навзрыд
плакать. Я подозреваю, что во время одной из погонь какой-нибудь
монструоз, не заметив, или споткнулся о стервозавра, или наступил на него.
Стервозавры у нас по всему лесу были раскиданы. Ленивые... Лежат, как
гиппопотамы... Была еще одна версия: будто недоеденный монструоз пытался
изнасиловать русалку, а стервозавр заступился, и из-за этого получилась
драка. Ну, это - совсем бред...
- Почему?
Гном пожал плечами:
- Русалки давали всем подряд. И монструозам - в первую очередь. Но
монструозы все равно тосковали. Особенно - недоеденные. Попытка
изнасилования русалки - все равно что попытка накормить голодного. Только
спасибо скажут. У монструозов с русалками вообще-то сложные были
отношения. Монструозы были такие... неутомимые. И даже русалок доводили до
изнеможения. Русалки - прямо так - с ахом - и бултыхались в пруды после
монструозов. А монструозы стоят и всхлипывают, глядючи на круги по воде от
русалок. Может, стервозавр какой в связи с этим позавидовал - и настрочил
бредовый донос? Потому что стервозавры от русалок отползали, словно на них
воду возили: хрипят, булькают, еле лапы волокут - а какой-нибудь
монструоз, у которого всего ничего что осталось после строевой, еще только
в раж входит...
- Значит, стервозавры?
- Да... И когда стали давить монструозов, никто особенно не
огорчился. Даже русалки: в конце концов, - это не самое главное... Может,
для монструозов это было самое главное. А для русалок... Не знаю. Может
быть, самое приятное, но не самое главное. Вот, раздавили монструозов - мы
даже обрадовались: в лесу чище, просторнее стало. Только иногда
столкнешься на опушке с дрыгающей лапкой какого-то недодавленного,
недоеденного монструоза (они долго дрыгались еще, эти лапки, аж до отлова
стервозавров), постоишь, подумаешь о бренности всего монструозного...
дальше пойдешь... Потом лешие "стукнули" на стервозавров и, среди прочего
(вот что любопытно!), обратили внимание на двусмысленную роль стервозавров
в деле изничтожения бедных монструозов. Стервозавров гнали трещотками (те
трещоток боялись - жуткое дело) в гигантские, вырытые экскаваторами рвы и
там, уже во рвах, давили танками...
- Может, хватит?
- И здесь, - безжалостно продолжил гном, - никто не заволновался.
Страшно, конечно, стало. Уж очень зверски с ними расправились. Но все-таки
не с нами... А вот когда дело дошло до леших, вот тогда... Все - под откос
покатилось... Так что вы не надейтесь: только начни на мушку брать, только
начни давить...
- И не убережемся?
- Глядите, - гном вздохнул, - на одной особи никогда не удерживаются.
Я вот еле из презервации сбежал.
- Из резервации?
- Нет, - гном покачал головой, - резервация - для индейцев, а для
нас, гномов, - презервация.