Альфред ВАН-ВОГТ
РЕЙД К ЗВЕЗДАМ
ПРОЛОГ
Земной корабль миновал одинокую звезду Джиссер так быстро, что
система оповещения станции метеоритной погоды не успела среагировать.
Гигантский корабль уже обозначился светлым пятном на экране, когда это еще
только доходило до сознания наблюдателя. Зато системы корабля, судя по
всему, работали исправно, поскольку яркая движущаяся точка затормозила и,
продолжая замедляться, описала широкую дугу. Теперь она медленно двигалась
обратно, явно намереваясь попытаться отыскать небольшой объект, породивший
помехи на энергетических экранах.
Когда корабль очутился в пределах видимости, грозной тенью замаячив в
белесом свете далекой желто-белой звезды, он оказался больше чего бы то ни
было виденного под Пятьюдесятью Солнцами. Выглядел он кораблем из самых
глубоких бездн пространства, чудовищем легендарного мира, и хотя он был
неведомого типа, по историческим хроникам в нем все же можно было узнать
линкор Земной Империи. Пророчества предсказывали этот страшный день, и вот
он настал. Страж знал, что делать. По подпространственной связи он послал
Пятидесяти Солнцам предупреждение, которого с тревогой ждали уже столько
столетий. Затем тщательно стер следы своего здесь присутствия. Взрыва не
было. Перегруженные атомные генераторы без труда разложили массивное
здание метеостанции на составные элементы.
Леди Глория Лорр, главный капитан "Звездного Роя", не позаботилась
сопроводить экспедицию, высадившуюся на астероид, но внимательно следила
за всем по астровизору. В тот же момент, когда подзорный луч вырисовал на
экране фигуру человека в здании неземной метеостанции - она прекрасно
поняла колоссальное значение этого открытия и успела обдумать все
возможные осложнения.
Раз метеостанция - значит, межзвездные путешествия; люди же могли
происходить только с Земли. Причина их появления здесь самоочевидна:
старая экспедиция, причем достаточно давняя, если сейчас они поднялись до
межпланетных сообщений; а популяция, заселявшая много планет, не может
быть многочисленной, Ее Высочество, - подумала леди Глория, - будет
довольна.
Придя в хорошее настроение, она вызвала силовой отсек.
- Ваша молниеносная операция по заключению астероида в охранный
энергетический кокон, капитан Глон, - сердечно сказала она, - достойна
всяческих похвал и будет вознаграждена.
Человек на экране астровизора склонил голову.
- Спасибо, благородная леди. Кажется, мы сохранили атомные и
электронные составляющие всей станции. К сожалению, интерференция энергии
ее реакторов не позволила, насколько я понимаю, фотоотделу получить
достаточно четкие снимки.
- Нам хватит человека, а это матрица, для которой не нужны снимки, -
ее улыбка была столь же беспощадна, как и слова. Все еще продолжая
улыбаться, леди Глория прервала связь и вновь принялась изучать сцену на
астероиде, запечатленную подзорным лучом.
Задумчиво рассматривая до красного каления обожравшиеся поглотители
вещества и энергии, она отметила про себя и висевшую на стене карту на
которой было обозначено несколько бурь; одна из них захватывала весьма
обширную зону. Ее огромный корабль не мог развить полной скорости, пока не
станет известна точная локализация этой бури в пространстве.
С куда большим интересом она взглянула на статного молодого человека,
на мгновение запечатленного подзорным лучом. Он был хорош собой - смелой
красотой дикаря. Но прежде всего, конечно, он мог послужить источником
информации, без которой на преодоление коротких расстояний внутри шарового
скопления можно потратить целые десятилетия; без точного прогноза
метеоритной погоды корабль не только не может разогнаться, но даже
сохранить достигнутую скорость.
Увидев, что все покидают астероид, она энергичным движением выключила
внутренний коммуникатор, коснулась нескольких кнопок и войдя в
трансмиттер, вышла из приемной камеры, в полумиле от капитанского мостика.
Вахтенный офицер подошел к ней и отдал честь.
- Я только что получил из фотоотдела снимки, - хмуро доложил он. -
Карту закрывает пятно энергетического тумана. Не повезло. Думаю, следует
начать со здания со всем содержимым, оставив человека напоследок, -
почувствовав ее неодобрение, он продолжил скороговоркой: - В конце концов,
это обычная матрица человека. Ее восстановление теоретически сложнее, но
практически ничем не отличается от вашего перехода через трансмиттер из
рубки сюда. В обоих случаях происходит разложение на элементы, которые
должны снова воссоздать исходную структуру.
- Но зачем оставлять его на самый конец?
- По техническим причинам. Неодушевленные предметы отличаются большей
сложностью, тогда как организованная материя - не больше чем общедоступные
углеводороды.
- Очень хорошо, - согласилась она, хотя и не была уверена, что карта
важнее создавшего ее человека. Но если можно получить и то, и другое...
Она решительно кивнула: - Продолжайте.
Леди Глория внимательно смотрела, как внутри просторной камеры
возникает силуэт здания. Скользя на антигравитационных носителях, оно
наконец утвердилось посреди огромной металлической палубы. Из кабины
управления, качая головой, вышел техник и проводил ее вместе с полудюжиной
подоспевших специалистов внутрь восстановленной метеостанции, обращая их
внимание на несовершенства конструкции.
- На карте отмечено всего двадцать семь солнц, - сказал он. -
Невероятно мало, даже если люди эти заселили только небольшой район
пространства. Кроме того, взгляните, сколько здесь бурь, даже далеко за
пределами солнечных систем и... - Он замолчал, уставившись в темный угол,
в двадцати футах за аппаратурой.
Леди Глория проследила за его взглядом: там лежал человек. Тело его
сотрясала дрожь.
- Я считала, - заметила она холодно, - что человека мы оставили на
самый конец.
Ученый был явно смущен.
- Видимо, ассистент плохо меня понял. Это...
- Неважно, - прервала его леди Глория. - Немедленно отправьте его в
Психологический Центр и скажите лейтенанту Неслор, что я вскоре там буду.
- Есть, благородная леди.
- Подождите. Передайте привет старшему метеорологу и пригласите его
сюда. Я хочу, чтобы он взглянул на эту карту и высказал свое мнение.
Она крутнулась на пятке среди обступивших ее людей, обнажив в улыбке
ровные белые зубы.
- Клянусь Космосом, после долгих десяти лет что-то начало
происходить. Если так пойдет и дальше, мы в два счета закончим эту игру в
прятки.
Возбуждение кипело в ней подобно животворной силе.
Как ни странно, Страж понял почему он жив, еще до того, как пришел в
себя. Ненамного, но раньше. Он ощутил пробуждение сознания и инстинктивно
начал ежедневную деллианскую гимнастику мышц, нервов и разума, как обычно
перед подъемом. Во время этого ритмичного цикла страшное подозрение
обожгло его.
Приходит в себя? Он?!
В тот момент, когда мозг его едва не взорвался от пережитого шока, он
понял, как все произошло. Он успокоился и погрузился в размышления;
одновременно он пристально разглядывал молодую женщину, сидевшую возле его
постели.
Овальное лицо с утонченными чертами было отмечено печатью
высокомерия, обычно не свойственного столь юным особам. Женщина изучающе
рассматривала его серыми блестящими глазами. Под их упорным взглядом в
голове его воцарилась пустота. Наконец, мысли вернулись. Они
запрограммировали меня для спокойного пробуждения. Что еще они сделали, о
чем узнали? Мысль разрасталась, и он чувствовал, что вот-вот треснет
череп: что еще?
Он видел, что женщина улыбается - так, словно его беспамятство чем-то
забавляло ее. Это было как тоник. И Страж был уже гораздо спокойнее, когда
она произнесла серебряным голосом:
- Не бойтесь. То есть, не бойтесь так сильно. Как вас зовут?
Страж открыл было рот, но тут же закрыл снова и отрицательно покачал
головой. На мгновение ему неодержимо захотелось объяснить ей, что ответ
даже на один вопрос сломал бы оковы деллианской психической инерции и
привел бы к разглашению всей тайны. Но такая информация тоже грозила
поражением. Он пересилил себя и вновь покачал головой.
Женщина нахмурилась.
- Не хотите ответить на такой невинный вопрос? Ведь это ничем не
грозит.
Сначала имя, думал Страж; потом - с какой он планеты; где она
находится относительно звезды Джиссер; какова метеообстановка на трассе. И
так без конца. Чем дольше я буду отказывать людям в информации, которой
они добиваются, тем больше времени получат Пятьдесят Солнц для организации
отпора, самой страшной машине, которая когда-либо появлялась в этом районе
космоса. Мысли Стража путались. Взгляд женщины, наблюдавшей за ним,
посуровел, а в голосе зазвучал металл:
- Кто бы вы ни были, знайте, что находитесь на борту имперского
линкора "Звездный Рой"; главный капитан Лорр, к вашим услугам. Знайте
также, что мы безоговорочно требуем сообщить орбиту, которая приведет наш
корабль к вашей главной планете. - Она продолжила голосом, дрожащим от
напряжения: - Убеждена, вы уже знаете, что Земля не признает независимых
правительств. Космос неделим. Во Вселенной нет места для ссорящихся наций,
стремящихся к власти. Так гласит закон. Выступающие против него, являются
преступниками и несут наказание, меру которого определяет особый суд. Это
предостережение. - Не ожидая ответа, леди Лорр отвернулась. - Лейтенант
Неслор, - сказала она, обращаясь к противоположной стене, - вы можете
двинуться дальше?
- Да, благородная леди, - отозвался женский голос. - Я приняла за
основу проведенные Мьюир-Грейсоном исследования обитателей колоний, долго
остававшихся вне главного пути развития Галактики. История не знает
прецедента такой долгой изоляции, какая имела место здесь, поэтому я
считаю, что они уже миновали этап статичности и достигли некоторого
прогресса. Но думаю, нам все же следует начать с простейшего. Несколько
принудительных ответов откроют его сознание для дальнейшего давления;
заодно мы сможем определить, как быстро растет его сопротивление давлению
мозгоскопа. Разрешите приступить?
Женщина в шезлонге кивнула. Из стены ударил луч света. Страж
попытался уклониться и только тут впервые обнаружил, что некая сила
приковывает его к постели. Не веревки или цепи, но нечто невидимое, и все
же крепкое, словно сталь, и эластичное, как резина.
Прежде чем он успел что-либо сообразить, свет ударил ему в глаза и
ворвался в мозг - слепящим, яростным, пульсирующим блеском. Казалось,
вместе с этим потоком света в его мозг ворвалась толпа голосов - пляшущих,
поющих, болтающих, голосов, твердящих на все лады: "Такой простой вопрос,
- Конечно, я отвечу... конечно, конечно, конечно... Меня зовут Страж
Джиссер. Я родом с планеты Кайдер Третий, из семьи деллиан. Мы заселили
семьдесят планет вокруг Пятидесяти Солнц, население тридцать миллиардов,
четыреста крупных бурь, самые грозные на широте четыреста семьдесят три.
Правительство расположено на Кассидоре Семь, чудесной планете..."
Ужаснувшись тому, что делает, Страж стянул обезумевшие мысли в
деллианский узел, прерывая поток губительных слов. Он знал, что больше
никогда не даст застать себя врасплох, но... было поздно, слишком поздно.
Однако леди Лорр вовсе не была в этом уверена. Покинув Стража, она
тотчас направилась в соседнюю комнату, где лейтенант Неслор, женщина
средних лет, разбиралась с данными, снятыми с приемных катушек. Психолог
оторвалась от работы и удивленно сказала:
- Благородная леди, к моменту остановки регистрации его сопротивление
стало эквивалентным ай-кью [(IQ, англ.) - коэффициент интеллектуальности;
условная мера - умственного развития, получаемая на основе системы
тестов], равному восьмистам. Однако это совершенно невозможно, поскольку
он начал говорить в точке давления, эквивалентной ай-кью, равному ста
шестидесяти семи. А это и соответствует его типу и, как вам известно,
является средним значением.
За таким сопротивлением явно кроется какой-то метод тренинга. Думаю,
ключом служит упоминание о деллианском происхождении. Интенсивность
подскочила, когда он произносил эти слова. Нельзя игнорировать этот факт,
разве что мы решим разрушить его психику.
Главный капитан отрицательно покачал головой, но произнесла только:
- Докладывайте по мере развития ситуации.
По пути к трансмиттеру она остановилась, чтобы проверить
местонахождение корабля. Легкая улыбка тронула губы леди Глории, когда она
увидела на экране тень линкора, кружащую вокруг солнца. "Мы топчемся на
месте, - подумала она, ощутив холодок тревожного предчувствия. - Возможно
ли, чтобы один человек задержал корабль, способный завоевать целую
галактику?"
Старший метеоролог корабля, лейтенант Кэннонс, поднялся с кресла
навстречу леди Глории, шедшей к нему через обширный зал трансмиттерного
приемника, где покоилась метеостанция Пятидесяти Солнц. Лейтенант был стар
с сед. Очень стар, вспомнила она, подходя к нему, и подумала: "В этих
людях, наблюдающих великие космические бури, пульс жизни бьется медленнее.
Должно быть они ощущают эфемерность всего сущего и бесконечность времени.
Бури, которым нужен век, а то и больше, чтобы достичь всей полноты своей
ревущей мощи, и люди систематизирующие эти бури, заносящие их в каталоги,
должны обретать со временем черты духовного родства.
Лейтенант с присущей ему грацией поклонился ей и произнес негромким
голосом:
- Честь имею приветствовать Главного капитана Ее сиятельство Глорию
Сесилию, леди Лорр из Благородных Лорров.
Она признательно кивнула и развернула перед ним принесенную пленку.
Метеоролог, хмурясь, выслушал ее, потом сказал:
- Широта, которую он указал для шторма, не имеет ни малейшего
значения. Эти невероятные существа разработали для Большого Магелланова
Облака систему координат, не привязанную к полюсам Облака. Видимо, они
приняли за центр одно из солнц и опираясь на него создали свою
пространственную географию.
Старик круто повернулся и повел ее в центр метеостанции, к краю
углубления, над которым висела восстановленная карта погоды.
- Она для нас совершенно неприменима, - коротко сказал он.
- Почему?
Леди Глория перехватила удивленный взгляд его задумчивых глаз, цвета
полированной стали.
- Скажите, что вы думаете об этой карте? - спросил он.
Женщина помолчала, будучи отнюдь не расположена компрометировать себя
перед лицом столь крупного специалиста. Потом хмуро проговорила:
- Я полагаюсь на свои ощущения не меньше, чем на ваши знания. Пусть
они создали собственную систему координат - мы должны сделать все, чтобы
подобрать к ней ключ. Главная проблема сводится, на мой взгляд, -
продолжала она умереннее, - к выбору направления, в котором мы должны
двинуться из окрестностей этой метеостанции. Неверный выбор будет чреват
досадной задержкой; но главное, из-за чего мы не можем уверенно проложить
курс - это, конечно же, возможность бурь.
Закончив, она вопросительно посмотрела на него. Старик печально
покачал головой.
- Боюсь, все не так просто. Эти светлые точки, изображающие звезды,
кажутся размером с горошину только благодаря преломлению света, но если
взглянуть в микроскоп, видно, что диаметр их составляет всего несколько
молекул. Если так выражается их пропорциональность относительно звезд...
Леди Глория давно научилась управлять своими чувствами даже в самых
трудных ситуациях. Вот теперь, внутренне ошеломленная, она сумела
сохранить спокойный, холодный, задумчивый вид. Наконец она спросила:
- Вы полагаете, что каждая из этих звезд, их солнц, затеряна среди
тысяч других?
- Хуже того. Я хочу сказать, что они заселили только одну систему из
десяти тысяч. Нам все время нужно помнить, что Большое Магелланово Облако
- это мир пятидесяти с лишним миллионов солнц. Это мир, переполненный
светом, - заключил лейтенант спокойно. - Если хотите, я проложу петляющий
курс, который позволит с максимальной скоростью десять световых дней в
минуту осмотреть все ближайшие звезды. Мы можем попытать счастья.
Главный капитан взбешенно дернула головой:
- Одну из десяти тысяч? Не говорите глупостей. Я случайно знаю,
какова связь между законом средних чисел и десятью тысячами. Нам пришлось
бы посетить не меньше двух с половиной тысяч солнц, если повезет, и от
тридцати пяти до пятидесяти тысяч, если нет. Нет, нет, - жестокая улыбка
тронула тонкие губы. - Мы не будем терять пятьсот лет на поиски иглы в
стоге сена. Я верю в психологию больше, чем в удачу. У нас есть человек,
умеющий читать эту карту, и как бы долго он ни сопротивлялся, в конце
концов заговорит.
Она направилась было к выходу, но остановилась.
- А что вы думаете о самом здании? Его конструкция вам что-нибудь
напоминает?
Он кивнул.
- Тип использовавшийся по всей галактике около пятнадцати тысяч лет
назад.
- Какие-нибудь усовершенствования, изменения?
- Никаких, насколько я понимаю. Один наблюдатель делает все. Просто,
примитивно.
Леди Глория стояла в задумчивости, чуть вытянув шею, словно пыталась
разглядеть нечто сквозь туман.
- Странно. За пятнадцать тысяч лет они могли бы что-то сделать.
Обычно колонии статичны, но чтобы настолько...
Когда тремя часами позднее она читала текущие рапорты, дважды
прозвенел негромкий сигнал астровизора. Два сообщения... Первое было из
Психологического Центра и содержало единственный вопрос:
- Можно ли разрушать психику пленника?
- Нет! - ответила главный капитан Лорр.
Второе заставило ее бросить взгляд на экран орбитографа испещренный
символами: негодный старик игнорировал ее распоряжение не прокладывать
курс. Усмехнувшись леди Глория подошла ближе и долго изучала светящиеся
кривые; потом отдала приказ включить главные двигатели. Она подождала,
пока гигантский корабль не углубился во мрак ночи. В конце концов,
подумала она, гоняться за двумя зайцами - обычное дело.
В первый день она смотрела вниз на внешнюю планету бело-голубого
солнца. Планета плыла в темноте под кораблем - лишенная атмосфера масса
камня и металла, однообразная и ужасная, как астероид, мир первозданных
гор и долин, не тронутых дыханием жизни. Подзорный луч показывал только
камень, бесконечный камень; никакого движения или хотя бы его следов.
Были здесь еще три планеты; причем одна из них - теплый зеленеющий
мир, где девственные леса волновались под порывами ветра, а равнины кишели
зверьем. Однако не было видно ни одного дома, ни единого свидетельства
присутствия человека.
- На какую глубину проникает под поверхность ваше излучение? - мрачно
спросила она по внутрикорабельному коммуникатору.
- Сто футов.
- Существуют ли какие-нибудь металлы, имитирующие сто футов грунта?
- Несколько, благородная леди.
Разочарованная она выключила коммуникатор. Из Психологического Центра
в тот день сообщений не поступало.
На второй день ее нетерпеливому взгляду явилось гигантское красное
солнце. Вокруг своего массивного родителя кружили по огромным орбитам
девяносто четыре планеты. Две оказались обитаемы, но тоже изобиловали
пустынями, а их животный мир был характерен для планет, не тронутых рукой
и металлом цивилизации.
- Количество животных соответствует средней величине для миров, не
заселенных разумными существами, - лаконично доложил старший офицер
зоологической службы.
- А вам не приходило в голову, что это может объясняться продуманной
политикой охраны животных и запрещением обрабатывать землю даже для
собственного удовольствия? - отбрила леди Глория.
Ответа не последовало, впрочем, она его и не ждала. И вновь ни слова
от главного психолога лейтенанта Неслор.
Третье солнце находилось дальше. Главный капитан увеличила скорость
до двадцати световых дней в минуту и получила болезненный урок, когда
корабль влетел в небольшую бурю. Она была действительно невелика, потому
что вибрация металла еще только начиналась, когда буря уже осталась
позади.
- Пошли разговоры о том, - сказала леди Глория впоследствии тридцати
капитанам, собравшимся на капитанский совет, - что мы должны вернуться в
галактику и просить о посылке новой экспедиции, которая нашла бы этих
затаившихся мошенников. Один их самых жалких голосов, дошедших до меня,
напоминал, что мы совершили открытие по дороге домой, и что после десяти
лет, проведенных в Облаке, имеем право на отдых. - Ее серые глаза
сверкали, голос был холоден. - Смею вас заверить, что отнюдь не
вдохновителям этих пораженческих разговоров предстоит докладывать о
неудаче правительству Его Величества. И потому заявляю упавшим духом и
тоскующим по дому, что мы останемся здесь еще на десять лет, если
потребуется. Передайте офицерам и команде, чтобы они были готовы. У меня
все.
Вернувшись на мостик, она вновь не нашла сообщения из
Психологического Центра. Злость и нетерпение еще не остыли, когда она
набирала номер, однако при виде спокойного, умного лица лейтенанта Неслор
взяла себя в руки.
- Что происходит, лейтенант? - спросила она. - Вы же знаете, как я
жду дальнейшей информации от пленника.
Психолог покачала головой.
- Докладывать пока нечего.
- Нечего? - в голосе леди Лорр, прозвучало изумление.
- Я дважды просила разрешения разрушить его психику, - последовал
ответ. - Надеюсь, вы знаете, что я не предлагала бы этого без достаточных
оснований.
Она знала, но неодобрение земного общественного мнения, необходимость
отчитываться за каждый акт насилия над личностью автоматически вызывали ее
отказ. Однако сейчас...
Прежде чем она успела сказать хоть слово, психолог заговорила вновь:
- Я неоднократно пыталась воздействовать на него во сне, упирая на
бессмысленность сопротивления Земле, раз уж обнаружение их планет все
равно неизбежно, но это лишь убедило пленника, что прежние признания не
принесли нам пользы.
Главный капитан перебила:
- Вы в самом деле считаете, что не остается ничего иного, кроме
применения насилия, лейтенант? Совсем ничего?
- Сопротивление, эквивалентное ай-кью, равному восьмистам, в мозгу с
ай-кью, равным ста шестидесяти семи, - просто сказала психолог, - нечто
небывалое в моей практике.
Леди Глория была ошеломлена.
- Я не могу этого понять, - недовольно сказала она, - хотя чувствую,
что мы проглядели что-то жизненно важное. Итак: мы натыкаемся на
метеостанцию в системе пятидесяти миллионов солнц и застаем там человека,
который вопреки всем законам самосохранения немедленно лишает себя жизни,
чтобы не попасть в наши руки. Сама станция - это старая галактическая
развалина, ставшая за пятнадцать тысяч лет музейным экспонатом; ведь и
такой огромный промежуток времени, и размах разума, с которым мы
столкнулись, - все указывает на то, что изменения должны быть. Да и имя
этого человека - Страж - типично для древнего, бытовавшего еще до
космической эры, земного обычая давать имена по профессии. Не исключено,
что даже наблюдение за этим солнцем передается в его семье от отца к сыну.
Есть в этом что-то угнетающее... что-то... - Она осеклась на полуслове и
нахмурилась. - Что вы предлагаете? - Через минуту она кивнула: -
Понимаю... прекрасно, поместите его в одну из спален на капитанском
мостике. Но о том, чтобы загримировать под меня одну из ваших амазонок, и
думать забудьте. Я сама сделаю все, что нужно. До завтра.
Главный капитан холодно рассматривала изображение пленника на экране
астровизора. Страж лежал в постели - почти неподвижно, с закрытыми
глазами, но лицо выдавало необычайное внутреннее напряжение. Казалось,
впервые за четыре дня он обнаружил, что узы, наложенные на него невидимой
силой, отпускают его.
Женщина-психолог рядом с ней шепнула:
- Он полон подозрений и, вероятно, останется таким до тех пор, пока
вы хоть немного не успокоите его. Главные реакции его будут все отчетливей
концентрироваться на одной цели: с каждой минутой будет возрастать его
убеждение в том, что ему представится лишь единственный шанс уничтожить
корабль и что он должен действовать решительно и безжалостно, не обращая
внимания ни на какой риск. На протяжении последних десяти часов я самым
деликатным образом формировала его будущее сопротивление нам. Сейчас вы
увидите... Ах!
Страж сел на кровати. Он высунул ноги из-под одеяла, опустил на пол и
встал. Движения его были исполнены необыкновенной силы. Мгновение он
медлил, - гигант в серой пижаме - явно обдумывая свой первый шаг; потом,
быстро взглянув на дверь, направился к ряду ящиков в одной из стен,
потянул первый попавшийся, после чего принялся выдвигать их по очереди,
выламывая замки без малейшего усилия.
Обе женщины - леди Глория и лейтенант Неслор - затаили дыхание.
- Боже мой! - прошептала наконец психолог. - Не спрашивайте меня, как
он это делает. Должно быть, сила является побочным эффектом его
деллианского воспитания. Благородная Леди... - В голосе ее звучала
озабоченность, и главный капитан посмотрела на лейтенанта.
- Да?
- Стоит ли вам при таких обстоятельствах самой играть роль его
укротителя? Он так силен, что без труда разорвет любого человека на
куски...
Ее светлость Глория Сесилия прервала психолога властным жестом:
- Я не могу позволить, что бы какой-нибудь дурень все испортил. Я
приму обезболивающее. Скажите, когда я должна буду войти.
Входя в приборный отсек капитанского мостика, Страж чувствовал
внутренний холод и напряжение. В одном из ящиков он нашел свою одежду.
Конечно, он не предполагал, что она там будет, но ящики вызвали у него
интерес. Он применил деллианскую сверхэнергетику движений, и замки с
треском уступили его суперсиле.
Стоя на пороге, он окинул взглядом огромное полусферическое
помещение. Спустя мгновение ужас, порожденный мыслью, о том, что он сам и
все его соплеменники погибли, переродился в надежду. На самом деле он был
свободен.
Эти люди даже не подозревали правды. На Земле наверняка давно забыли,
кем был великий гений Джозеф М.Делл. Разумеется, его освободили с какой-то
целью, но... "Смерть, - безжалостно подумал он, - смерть им всем, такая
смерть, которую они несли когда-то и не задумываясь принесут вновь."
Ряд за рядом обследуя приборы на контрольном щите, он краем глаза
заметил женщину, вышедшую из ближней стены. Присмотревшись, он со свирепой
радостью узнал ее: командир. Конечно, под прикрытием излучателей, но
откуда они могли знать, что все это время он лихорадочно гадал, как
заставить их пустить в ход оружие. Страж был уверен, что они не смогут
вновь соединить частицы его тела. Сам факт его освобождения указывал на
психологическую ловушку.
Прежде чем он успел что-либо сказать, женщина с улыбкой произнесла:
- Разумеется, я не должна бы позволять вам изучать эти приборы. Но мы
решили изменить свое отношение к вам. Свобода на корабле, возможность
встреч с членами экипажа... Мы хотим убедить вас... убедить, что... Его
нескрываемая непримиримость была столь сильна, что женщина ощутила ее. Она
запнулась, в явном раздражении передернула плечами, вновь улыбнулась - уже
суше - и продолжала убеждающим тоном:
- Нам нужно, чтобы вы убедились - мы вовсе не людоеды. Чтобы вы
поверили - мы не несем зла вашим соплеменникам. Вы должны понять, что
теперь, когда ваше существование перестало быть тайной, найти ваши планеты
- вопрос одного лишь времени. Земля не жестока и меньше всего стремится к
власти над миром. Ей нужен минимум честного сотрудничества, да и то лишь
во имя всеобщего единства, неделимости космоса. Должно также существовать
единое уголовное законодательство, минимальная заработная плата должна
поддерживаться на высоком уровне. Кроме того, абсолютно запрещены любые
войны, за исключением этого, каждая планета или их союз, могут иметь
собственные формы правления, торговать с кем угодно и жить по-своему.
Думаю, в этом нет ничего настолько страшного, чтобы объяснить ваше
странное самоубийство после обнаружения метеостанции.
"Сначала, - думал Страж, слушая ее, - я разобью ей голову. Лучше
всего схватить ее за ноги и ударить о металл переборки или палубы. Кости
поддадутся легко и это, во-первых, послужит предостережением остальным
офицерам корабля, а во-вторых, вызовет смертоносный залп ее охраны. Они
слишком поздно поймут, что только огонь может его задержать".
Он шагнул к ней и начал незаметно напрягать мышцы и нервы - накачка,
необходимая деллианскому телу для реализации его сверхчеловеческих
возможностей.
Женщина продолжала:
- Вы проговорились, что ваш народ заселил пятьдесят Солнц. Почему
только пятьдесят? За двенадцать тысяч лет, если не больше ваша популяция
могла вырасти до двенадцати триллионов.
Страж сделал следующий шаг. Еще один. Он знал, что должен теперь
ответить, если в эти решающие секунды не хочет навлечь на себя ее
подозрений.
- Почти две трети наших браков бездетны, - сказал он. - Так уж
неудачно сложилось, что мы разделены на два вида и, хотя межвидовые браки
довольно обычны...
Страж был почти у цели; он слышал голос женщины:
- Вы хотите сказать, что возникла мутация, и виды не могут
скрещиваться?
Он оставил вопрос без ответа. До женщины оставалось десять футов, и,
подобно тигру, Страж метнул себя через разделяющее их пространство.
Первый огненный луч рассек его слишком низко, чтобы убить, но вызвал
сильную тошноту и свинцовую тяжесть. Он услышал ее крик:
- Лейтенант Неслор, что вы делаете?
Но он уже схватил ее. Пальцы Стража вцепились в руку, которой женщина
пыталась защититься, когда второй залп ударил его выше в грудь, и рот
заполнился кровавой пеной. Невзирая на всю силу воли, Страж ослабил
хватку, и рука женщины выскользнула из его пальцев. О, космос, как же он
жаждал забрать ее с собой в царство смерти!
Женщина снова закричала:
- Лейтенант, вы сошли с ума? Прекратите огонь!
Прежде чем неистовый огненный луч обжег его в третий раз, в сознании
Стража вспыхнула последняя всепоглощающая сардоническая мысль: "Она ничего
не подозревает. Но есть кто-то другой; кто-то, в этот последний момент
постигший истину. Слишком поздно, - подумал он, - слишком поздно, дурачье!
Гонитесь, охотьтесь! Наши получили предупреждение и время, чтобы укрыться
еще лучше. А Пятьдесят Солнц рассыпаны, рассеяны среди миллионов звезд,
среди..."
Смерть оборвала его мысли.
Женщина поднялась с пола и стояла, покачиваясь от головокружения; с
трудом подчиняя чувства контролю сознания. Словно сквозь туман она видела,
как лейтенант Неслор вышла из трансмиттера, задержалась перед телом Стража
Джиссера, потом бросилась к ней.
- Вы целы, дорогая? Так трудно стрелять через астровизор, а...
- Сумасшедшая! - Главный капитан обрела голос. - Вы понимаете, что
теперь тело не может быть восстановлено снова - огонь разрушил жизненно
важные органы. Теперь все кончено. Нам придется вернуться домой без... -
Она замолчала, заметив, что психолог с изумлением вглядывается в нее.
- Его агрессивные цели не вызывали сомнения и все было слишком быстро
для моих аппаратов, - сказала лейтенант Неслор. - Все это время его
поведение вообще не укладывалось в рамки человеческой психики. В самый
последний момент я вспомнила о Джозефе Делле и о том, какаю кровавую резню
пятнадцать тысяч лет назад учинили его сверхлюдям. Трудно вообразить, что
некоторым удалось скрыться и основать цивилизацию в этом уголке космоса.
Теперь вы понимаете: деллианин - Джозеф М.Делл - создатель идеального
деллианского робота.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Уличный громкоговоритель с треском ожил, и раздался громкий мужской
голос:
- Внимание, граждане планет Пятидесяти Солнц! Говорит земной линкор
"Звездный Рой". Сейчас к вам обратится Ее сиятельство Глория Сесилия, леди
Лорр из Благородных Лорров, главный капитан "Звездного Роя".
Направлявшийся к стоянки аэрокаров Питер Мэлтби остановился на
полпути, едва заслышав первые же слова. Он заметил, что остальные пешеходы
тоже остановились. Планета Лант была ему в новинку. Ее столица показалась
ему очаровательно провинциальной, после густонаселенного Кассидора, где
располагалась главная база Космического флота Пятидесяти Солнц. Корабль
Мэлтби приземлился накануне, выполняя отданный всему военному флоту приказ
- немедленно скрыться на ближайших населенных планетах. По слухам,
распространившимся в офицерской столовой, этот отдававший паникой приказ
был вызван появлением земного звездолета, чью радиопередачу и
транслировали в этот момент по системе общей тревоги.
Голос из громкоговорителя торжественно объявил:
- Слушайте Леди Лорр!
Сразу после этого зазвучал чистый уверенный голос молодой женщины:
- Жители Пятидесяти Солнц, мы знаем, что вы здесь. Несколько лет мой
корабль "Звездный Рой" картографировал Большое Магелланово Облако.
Случайно мы наткнулись на одну из ваших метеостанций и захватили
дежурившего там наблюдателя. Он покончил с собой, но перед тем мы узнали,
что где-то в этом скоплении среди сотни миллионов звезд находятся
пятьдесят населенных планетных систем - всего семьдесят планет - на
которых живут люди. Мы стремимся найти вас, хотя на первый взгляд может
показаться, что это невыполнимая задача. Действительно, определить
местонахождение пятидесяти солнц, затерянных между ста миллионами звезд,
практически невозможно. Но мы нашли решение этой проблемы, слушайте
внимательно, граждане Пятидесяти Солнц. Нам известно, что ваше общество
состоит из деллианских роботов и людей, нон-деллиан. Хотя деллианские
роботы на самом деле тоже существа из плоти и крови. Просматривая наши
исторические хроники, мы прочли о бессмысленных бунтах, имевших место
пятнадцать тысяч лет назад, ужаснувших ваших предков и заставивших их
покинуть Главную галактику, чтобы искать убежище вдали от земной
цивилизации. Пятнадцать тысяч лет это большой промежуток времени. Люди
изменились. То, что испытали ваши предки, повториться не может. Я говорю
это, чтобы успокоить вас. Потому что вы должны вернуться в человеческое
сообщество. Вы должны присоединиться к земному галактическому содружеству,
подчиниться некому минимуму всеобщих законов и открыть космические порты
для торговых кораблей союза. Зная, что у вас есть особые причины
скрываться от нас, я предоставляю вам звездную неделю, по истечении
которой вы обязаны указать место положение своих планет. В течение
указанного срока мы ничего не станем предпринимать, но если через звездную
неделю контакт не будет установлен, то за каждый звездный день
промедления, вы понесете наказание. В одном вы можете быть уверены: мы
найдем вас. И быстро!
Динамик умолк, как бы ожидая, пока смысл этих слов дойдет до
слушателей.
- Всего один корабль, - произнес мужчина, стоящий рядом с Мэлтби. -
Чего нам бояться? Уничтожить его, прежде чем он сможет вернуться в Главную
галактику и сообщить о нас.
В разговор вмешалась женщина:
- Может, она только блефует? - В голосе ее звучало сомнение. -
Неужели она действительно верит, что они смогут нас найти?
- Вздор, - буркнул еще один мужчина. - Старая проблема иглы в стоге
сена, только еще более трудная.
Мэлтби промолчал, хотя склонялся к тому же мнению. Ему казалось, что
главный капитан земного корабля, леди Лорр, блуждает в глубочайшей тьме,
когда-либо окружавшей цивилизацию.
Из громкоговорителя вновь поплыл голос Ее сиятельства Глории Сесилии:
- На тот случай, если ваши меры времени расходятся с нашими,
объясняю, что звездный день состоит из двадцати часов по сто минут каждый.
В минуте сто секунд, за каждую из которых свет проходит ровно сто тысяч
миль. Наш день несколько длиннее, чем по старому стилю: тогда минута
состояла из шестидесяти секунд, а свет за секунду преодолевал больше ста
восьмидесяти шести тысяч трехсот миль. Итак, время пошло. Ровно через
неделю вы снова услышите меня.
Наступила пауза; затем голос диктора - того самого, что представил
женщину, - произнес:
- Граждане Пятидесяти Солнц, вы слушали запись сообщения, полученного
около часа тому назад. Руководствуясь указаниями Совета Пятидесяти солнц,
мы предали его гласности, чтобы всесторонне информировать население об
этой грозной опасности. Однако пока возвращайтесь к своим повседневным
делам в уверенности, что все возможное будет сделано. Дальнейшую
информацию мы станем передавать по мере ее поступления.
Мэлтби жестом подозвал сразу же приземлившийся аэрокар.
Не успел он опуститься на свободное сиденье, как соседнее место
заняла какая-то женщина. Мэлтби ощутил в своем мозгу слабый отклик, словно
владевшее женщиной возбуждение коснулось его разума. Зрачки его чуть
расширились, но больше он ничем не выдал своего состояния.
- Вы слышали сообщение? - спросила она чуть погодя.
- Да.
- И что вы об этом думаете?
- Их командир выглядит весьма самоуверенной.
- Вы заметили, что она разделила нас всех на деллианских роботов и
нон-деллиан?
Его не удивило, что она тоже это заметила. Земляне понятия не имели,
что на планетах Пятидесяти Солнц обитала еще и третья раса-мезоделлиане.
Тысячи лет с момента миграции браки деллиан с нон-деллианами были
бесплодны. Наконец, благодаря открытию так называемого метода холодного
давления рождение детей у них стало возможным. В результате появился
мезоделлианин с двойным разумом, наделенный деллианской физической силой и
нон-деллианскими творческими способностями. При хорошей координации
двойной разум мезоделлианина мог подчинить себе любое человеческое
существо с унитарным сознанием.
Мэлтби был мезоделлианин так же, как и его соседка; он определил это
по тому, как легко вошла она в контакт с его разумом. Правда, между ними
была небольшая разница: он обладал законным правом находиться на Ланте и
остальных планетах Пятидесяти Солнц, тогда как она таким легальным
статусом не обладала. Ей грозили тюрьма или смерть.
- Мы искали вас, - сказала она, - с того самого момента, когда до
нашей штаб-квартиры дошло известие об этой истории, то есть уже час. Как
по-вашему, что мы должны делать?
Ему, капитану космического флота Пятидесяти Солнц, нелегко было
одновременно выступать в роли наследного вождя мезоделлиан. Двадцать лет
назад они сделали попытку вооруженного захвата власти над Пятьюдесятью
Солнцами. Попытка кончилась полным провалом, все мезоделлиане в результате
чего были объявлены вне закона. Мэлтби, тогда маленького мальчика, поймал
деллианский патруль. Его воспитал флот. Это был эксперимент - попытка
каким-то образом решить мезоделлианскую проблему. Окружающие не щадили
труда, чтобы привить мэлтби лояльность к Пятидесяти Солнцам в целом; в
значительной мере это удалось. Однако его учителя даже не подозревали; что
в руках у них - наследный вождь мезоделлиан.
В сознании Мэлтби столкнулись противоречивые интересы - конфликт,
который он до сих пор не смог решить.
- По-моему, - произнес он задумчиво, - мы должны идти рука об руку с
деллианами и нон-деллианами. В конце концов, мы тоже относимся к
Пятидесяти Солнцам.
- Уже пошли разговоры, - возразила женщина, - что мы могли бы,
возможно, получить некоторые преимущества, выдав землянам положение одной
из планет.
Невзирая на всю амбивалентность его воспитания, подобная возможность
на мгновение потрясла Мэлтби. И он видел, что женщина поняла это. Ситуация
сложилась динамичная и богатая возможностями. "Я догадывался, что по
темпераменту не гожусь в интриганы". - с горечью подумал Мэлтби.
Постепенно он успокоился, привел мысли в порядок и почувствовал себя в
силах объективно вести дискуссию.
- Если Земляне найдут нашу цивилизацию и признают ее правительство,
все останется по-прежнему.
Женщина - она была стройной блондинкой, - хмуро усмехнулась; голубые
глаза ее дико сверкнули.
- Если мы выдадим их, то сможем поставить условием признание нашего
равноправия. По существу, это все, чего мы хотим.
- Все? - Мэлтби лучше знал амбиции мезоделлиан и знание это не
доставляло ему удовольствия. - Насколько я помню, мы начинали войну с
другими целями.
- Ну и что? - вызывающе бросила она. - У кого больше прав для занятия
доминирующего положения? Физиологически мы стоим выше и деллиан, и
нон-деллиан. Каждый из нас знает, что мы может быть, единственная сверх
раса в галактике.
Голос ее прерывался от волнения:
- Теперь возьмем другую, поистине грандиозную возможность. Эти люди с
Земли никогда не встречали мезоделлиан. Если мы введем достаточное число
наших на борт их корабля, то используя преимущество внезапности сможем
добыть новое решающее оружие. Понимаете?
Мэлтби понимал многое, в том числе и то, что большинство легко
принимают желаемое за действительное.
- Дорогая моя, - ответил он, - нас слишком мало. Наше восстание
против правительства Пятидесяти Солнц провалилось, несмотря на
неожиданность и первоначальные успехи. Будь у нас время, мы, может, и
добились бы успеха. Но наши притязания превосходят наши возможности.
- Ханстон считает, что критические моменты, - самое подходящее время
для действий.
- Ханстон? - непроизвольно воскликнул Мэлтби - и осекся. Рядом с
колоритным и напористым Ханстоном, он чувствовал себя бесцветным. На
Мэлтби лежала неблагодарная задача: удерживать от необдуманных поступков
молодых энтузиастов. Через своих союзников, людей, как правило, умудренных
опытом, друзей умершего отца, он не мог делать ничего другого, кроме как
проповедовать осторожность. Это не прибавляло ему популярности. Ханстон
являлся вторым по значению лидером мезоделлиан. Его призыв "действовать
немедленно" импонировала молодым людям, знавшим о катастрофе предыдущего
поколения лишь по рассказам. Их лозунгом было: "Тогда ошиблись вожди; мы
не ошибемся".
Сам Мэлтби не стремился к власти над народами Пятидесяти Солнц. С
годами он все чаще задавался вопросом, как направить амбиции мезоделлиан
на менее воинственный путь. И до сих пор не смог на него ответить.
- Когда все общество в опасности, необходимо сплотиться, - сказал он
медленно, но твердо. - Нравится нам или нет, но мы принадлежим к
цивилизации Пятидесяти Солнц. Может, и стоит выдать ее Земле, но это не
тот вопрос, который можно решить за час после того, как представился
удобный случай. Передай Скрытым Городам, что я требую три дня на
обсуждение и дискуссии. На четвертый день будет проведен плебисцит:
предавать или нет. Это все.
Краем глаза он заметил, что женщина не в восторге. Лицо ее внезапно
замкнулось она еле сдерживала гнев.
- Дорогая моя, - добавил он мягко, - Надеюсь, вы не собираетесь пойти
против воли большинства?
По изменившемуся лицу женщины Мэлтби понял, что пробудил в ее
сознании старый демократический конфликт. Секрет его власти над
соплеменниками заключался именно в этом. Совет мезоделлиан, председателем
которого он был, со всеми важными делами обращался непосредственно к
обществу. Время подтвердило, что плебисциты пробуждают в людях
консервативные инстинкты. Те, кто месяцами сердито требовал немедленных
действий, в большинстве своем становились гораздо осмотрительнее, как
только брали в руки избирательный бюллетень. Немало грозных политических
бурь утихало перед урной для голосования.
После продолжительной паузы женщина медленно заговорила:
- За четыре дня какое-нибудь другое сообщество может принять решение
выдать местонахождение Пятидесяти Солнц, и мы лишимся преимущества.
Ханстон считает, что в переломный момент правительство должно действовать
без промедления. Потом будет достаточно времени, чтобы разобраться,
правильным было решение или нет.
По крайней мере на это у Мэлтби был наготове достойный ответ:
- Сейчас решается судьба всей цивилизации. Может ли один человек или
даже небольшая группа взять на себя ответственность за судьбу нескольких
сотен тысяч своих сподвижников, с одной стороны, а с другой - за
шестьдесят миллиардов граждан Пятидесяти Солнц? По-моему, нет. А теперь
мне нужно выходить. Желаю удачи!
Мэлтби вышел из машины и не оглядываясь зашагал по направлению к
стальной ограде, окружавшей одну из тех небольших баз, которые Вооруженные
Силы Пятидесяти Солнц содержали на Ланте.
Часовой у ворот, нахмурясь, проверил его документы и официальным
тоном заявил:
- Капитан, мне приказано препроводить вас в Капитолий на совещание
членов здешнего правительства и представителей военного командования.
Согласны ли вы идти добровольно?
- Разумеется, - ответил Мэлтби с самым беспечным видом.
Минутой позже военный аэрокар уже уносил Мэлтби назад, по направлению
к городу. Однако ситуация отнюдь не была безысходной: в любой момент,
сконцентрировав должным образом усилия своего двойного сознания, Мэлтби
мог взять под телепатический контроль и своего охранника, и пилота. Однако
пока он решил ничего не предпринимать. Он понимал, что конференция столь
высоко ранга не представляет непосредственной угрозы для капитана Питера
Мэлтби. Наоборот, она даже могла послужить источником информации.
Суденышко приземлилось во дворе между двумя домами, стены которых
были увиты плющом. За дверью открылся широкий, залитый светом коридор,
который привел в зал, где вокруг огромного круглого стола сидело множество
людей. О его прибытии, очевидно, были предупреждены - стоило Мэлтби
появиться на пороге, как все разговоры немедленно стихли, и взгляду его
предстала длинная череда обращенных к нему лиц. Двоих из присутствующих
Мэлтби знал лично - оба были в мундирах старших офицеров Космического
флота. Они приветливо кивнули Мэлтби, и тот ответил каждому коротким
кивком.
Ни с кем из остальных - даже с четырьмя другими военными - Мэлтби
встречаться не приходилось, хотя он и узнал нескольких здешних
государственных деятелей и офицеров лантского гарнизона. Деллиан с первого
же взгляда можно было легко отличить от нон-деллиан: все они, без
исключения, выделялись высоким ростом, красотой и могучим телосложением.
Нон-деллиане же разительно отличались друг от друга. Поднялся невысокий,
тучный нон-деллианин, сидевший во главе стола лицом к двери - по
фотографиям в газетах Мэлтби узнал в нем Эндрю Крейга, министра лантского
правительства.
- Джентльмены, - начал он, - давайте говорить с капитаном Мэлтби без
околичностей. - И, обращаясь уже непосредственно к Мэлтби, продолжил: - Мы
долго совещались относительно угрозы со стороны так называемого земного
линкора. Предъявленный недавно командующей им женщиной ультиматум вы,
очевидно, слышали.
- Слышал, - кивнув, подтвердил Мэлтби.
- Хорошо. Ситуация представляется следующим образом. Более или менее
очевидно, что, невзирая на заманчивость сделанных предложений,
обнаруживать себя нам не следует. Некоторые участники нашего совещания
полагают, что земляне, раз уж они достигли Большого Магелланова Облака,
рано или поздно сумеют нас обнаружить. Но это может случиться и через
тысячи лет. Наша позиция такова: надо объединиться и не вступать в
контакт. В следующем десятилетии - увы, это займет столько времени - мы
сможем отправить экспедицию в главную галактику, чтобы выяснить, что же
там происходит. Получив более полную и достоверную информацию, мы сможем
окончательно решить вопрос об установлении с Землей дипломатических
отношений. Как видите, это достаточно разумное предложение.
Он сделал паузу, выжидательно глядя на Мэлтби. Во всем облике Крейга
чувствовалось тщательно скрываемое беспокойство.
- Это действительно разумное предложение, - ровным голосом сказал
Мэлтби. Кое-кто из присутствующих облегченно вздохнул. - Однако, -
продолжил Мэлтби, - можете ли вы быть уверены, что какое-либо сообщество
или даже планета не откроет земному кораблю наше местонахождение?
Существует множество людей, множество планет, и у всех свои интересы.
- Мы отдаем себе отчет в этом, - сказал толстяк. - Как раз поэтому вы
и приглашены на нашу встречу.
Мэлтби не назвал бы это приглашением, но от комментариев воздержался.
- Мы уже получили решения всех правительств Пятидесяти Солнц, -
продолжал оратор. - Все единодушно решили оставаться в тени. Однако,
каждому ясно, что любые наши усилия сохранить единство останутся тщетными
до тех пор, пока мы не обретем уверенности в том, что мезоделлиане не
воспользуются сложившейся ситуацией в собственных интересах.
В этот момент Мэлтби понял, зачем его пригласили. Он ощутил, что в
отношениях между мезоделлианами и остальными народами Пятидесяти Солнц
наступил кризис и что кризис этот неминуемо станет переломным моментом в
жизни самого Мэлтби.
- Джентльмены, - сказал он, - насколько я понимаю, вы хотите
предложить мне связаться с другими представителями моей расы. Однако любой
подобный контакт поставит меня, капитана Вооруженных Сил Пятидесяти Солнц,
в весьма двусмысленное положение.
Вице-адмирал Дрихан, командир линкора "Атмион", на борту которого
Мэлтби служил в качестве помощника главного астрогатора и главного
метеоролога, произнес:
- Капитан, вы вправе принять любое сделанное вам здесь предложение,
не опасаясь, что ваше сложное положение будет истолковано превратно.
- Я прошу запротоколировать это, а также и всю дальнейшую дискуссию,
- сказал Мэлтби.
Крейг кивнул стенографистам:
- Приступайте.
- Продолжайте, - предложил Мэлтби.
- Как вы правильно поняли, капитан, - начал Крейг, - мы хотим, чтобы
вы передали наши предложения... - он замялся, слегка нахмурясь и словно бы
не решаясь произнести вслух само название поставленной вне закона расы, -
правящему совету мезоделлиан. Мы полагаем, что у вас есть возможность
сделать это.
- Несколько лет назад, - подтвердил Мэлтби, - я докладывал своему
командиру о том, что меня посетили эмиссары мезоделлиан, и что связь с
ними может быть легко установлена на любой из планет Пятидесяти Солнц.
Тогда было принято решение сознательно не обращать внимания на
деятельность этих агентов, поскольку в противном случае они могли бы уйти
в подполье, не уведомив меня о том, где их можно найти в дальнейшем.
Естественно, решение Мэлтби информировать Вооруженные Силы о
существовании подобных агентов было предварительно утверждено плебисцитом
мезоделлиан. В противном случае его контакты с эмиссарами совета выглядели
бы подозрительно. Было очевидно, что Пятьдесят Солнц не станут вмешиваться
в действия агентов - по крайней мере до тех пор, пока ситуация не станет
исключительной. Расчет был точный, но сейчас сложилась, как раз
исключительная ситуация.
- Откровенно говоря, - продолжал Крейг, - мы убеждены, что
мезоделлиане не преминут использовать нынешнее положение вещей для того,
чтобы упрочить свои позиции. - Он подразумевал политический шантаж, и то,
что для изложения своей мысли он прибег к подобному эвфемизму, достаточно
красноречиво характеризовало ситуацию. - Я уполномочен предложить
мезоделлианам ограниченные гражданские права - везде, за исключением
нескольких оговоренных планет, - и право проживания в городах, причем круг
гражданских и политических прав этой группы населения будет
пересматриваться в сторону расширения каждые десять лет, при условии, что
поведение мезоделлиан в течение предшествующего периода окажется
достаточно лояльным.
Он смолк, и Мэлтби заметил, что все собравшиеся смотрят на него с
напряженным вниманием. Молчание нарушил один из деллианских политиков:
- Что вы об этом думаете?
Мэлтби вздохнул. Будь эти предложения сделаны до появления земного
корабля, их можно было счесть великолепными. Старая история - по мере
того, как способность власти контролировать ситуацию слабеет, она идет на
уступки. Мэлтби заговорил - бесстрастно, взвешивая каждое слово,
внимательно следя за тем, чтобы не только в словах, но и в тоне не
проскользнула даже тень агрессивности. К этому обязывало то
обстоятельство, что сформулированные Крейгом предложения были логичны и
честны. Зная о притязаниях отдельных групп мезоделлиан, он готов был
признать, что слишком значительные уступки могли таить в себе угрозу - как
для самих его соплеменников, так и для их мирно настроенных соседей.
Памятуя о прошлом, нельзя было не признать законным требование ограничений
и испытательного срока. Поэтому Мэлтби считал необходимым поддержать
сделанные правительством предложения, которые могли послужить толчком к
восстановлению нормальных отношений между всеми группами населения
Пятидесяти Солнц. Однако свою точку зрения он выразил достаточно
осторожно.
- Мы будем ждать и присматриваться, - закончил он.
После его речи воцарилась краткая тишина, которую нарушил груболицый
нон-деллианин, резко заметивший:
- Сдается, мы попусту тратим время на эту трусливую игру. Хотя
Пятьдесят Солнц долгое время жили в мире, у нас все еще состоит на
вооружении больше ста линкоров, не говоря уже о множестве более легких
кораблей. В конце концов, в наши пределы вторгся один-единственный земной
линкор. Я предлагаю послать флот - пусть уничтожит его! Таким же образом
мы станем уничтожать всякого землянина, который найдет дорогу к нам. Может
понадобиться десять тысяч лет, чтобы они снова случайно наткнулись на нас.
- Мы уже обсуждали это предложение, - заметил вице-адмирал Дрихан. -
Это неразумно по очень простой причине: земляне могут обладать не
известным нам оружием и победить. Мы не можем предоставить им такой
возможности.
- Мне все равно, как вооружен единственный корабль, - решительно
возразил тот. - Если флот исполнит свой долг, все наши проблемы будут
решены наиболее простым и надежным способом.
- Это крайняя мера, - отрезал Крейг и вновь обратился к Мэлтби: - Вы
можете довести до сведения мезоделлиан, что в случае, если они отвергнут
наши предложения, мы располагаем достаточно мощным флотом против незваных
гостей. Другими словами, ступив на путь предательства, они не получат
ничего. Вы свободны, капитан.
2
На борту земного линкора "Звездный Рой" главный капитан, ее
сиятельство Глория Сесилия, леди Лорр из Благородных Лорров, сидела перед
пультом на капитанском мостике, всматриваясь в космическую бездну и
размышляя над сложившейся ситуацией.
Перед ней располагался экран мультипланера, настроенный на
максимальную прозрачность. За ним кое-где пронизанная звездами
простиралась тьма Вселенной; в той стороне, куда она смотрела,
невооруженный глаз мог различить лишь несколько наиболее ярких светил да
туманные сгустки света, указывающие на существование звездных скоплений. В
левой части экрана угадывалось огромное, тускло светящееся пятно - Главная
Галактика, в которой Земля была лишь одной из планет одной из систем,
песчинкой в космической пустыне.
Женщина почти не замечала всего этого. За многие годы изменчивые виды
этого космического пейзажа стали привычным фоном ее жизни; она видела и не
видела их одновременно. Она улыбнулась, как улыбается человек, принявший,
наконец, нелегкое решение, и нажала кнопку. На экране перед нею возникло
мужское лицо.
- Меня информировали, капитан, - безо всяких преамбул начала она, -
что на корабле нашлись недовольные нашим решением остаться в Большом
Магеллановом Облаке для поисков цивилизации Пятидесяти Солнц.
Поколебавшись, капитан уклончиво ответил:
- Ваше превосходительство, я действительно слышал, что ваш приказ
приступить к этим поискам не встретил единодушного одобрения экипажа.
Замена формулировки "наше решение" на "ваш приказ" не ускользнула от
внимания леди Глории.
- Естественно, - продолжал капитан, - я не мог поговорить с каждым из
членов экипажа, поскольку их тридцать тысяч.
- Естественно, - сказала она с иронией в голосе.
- Мне кажется, ваше превосходительство, - отводя глаза, сказал
офицер, - что по этому поводу следовало бы провести всеобщее голосование
экипажа.
- Вздор! Все проголосуют за возвращение домой. За десять лет,
проведенных в космосе, все они превратились в слизняков. Слишком мало
разума в головах и твердости в душах. Капитан, - голос ее был мягок, но
глаза грозно сверкали, - по вашему тону и поведению я чувствую, что
эмоционально, подсознательно вы согласны с ними, что вы тоже заражены
детским инстинктом стадности. Вспомните древний закон космических полетов:
"Кто-то должен вести вперед". Не зря же отбор офицеров столь тщателен -
они не должны поддаваться этой слепой тяге к дому. Общеизвестно, что людям
сходящим с ума по своим планетам, возвращение домой, как правило,
доставляет лишь краткое эмоциональное удовлетворение; затем они вновь
стремятся присоединиться к любой длительной экспедиции. Мы слишком далеки
от нашей Галактики, чтобы позволить себе роскошь недостатка дисциплины.
- Я знаком с подобной аргументацией, - спокойно сказал офицер.
- Рада слышать это, - сухо ответила главный капитан Лорр и прервала
связь.
Затем она вызвала астрогаторскую. Ответил молодой офицер.
- Подготовьте мне расчеты серии орбит, по которым мы можем пересечь
Большое Магелланово Облако в самые короткие сроки, - сказала она ему. -
Мимо каждой из звезд Облака мы должны при этом проходить на расстоянии не
выше пятисот световых лет.
Лицо юного офицера вытянулось:
- Ваше превосходительство, - задохнулся он, - это самый поразительный
приказ, какой я когда-либо получал. Это звездное скопление достигает шести
тысяч световых лет в диаметре. С какой скоростью вы рассчитываете
двигаться, учитывая, что мы не имеем ни малейшего представления о
расположении штормов?
Реакция юноши привела леди Глорию в замешательство, перешедшее в
раздражение, - раздражение против нее самой. На мгновение она потеряла
обычную уверенность. До сих пор, необъятность пространства, которое им
предстояло пересечь, представлялось ей лишь весьма отвлеченно.
Отогнав сомнения, она вновь взяла себя в руки.
- Полагаю, - сказала она, - что плотность районов в Облаке
ограничивается приблизительно одним световым годом на каждые тридцать
минут. - И резко закончила: - Пусть ваш начальник известит меня, когда
расчеты будут готовы.
- Слушаюсь, - тусклым голосом ответил молодой офицер.
Леди Глория выключила селектор, опустилась в кресло и одним движением
переключателя превратила расположенный перед ней иллюминатор в зеркало.
Она вгляделась в собственное отражение. На нее смотрела стройная,
смуглолицая, довольно красивая женщина лет тридцати пяти. Отражение
улыбалось - едва заметной, иронической улыбкой, свидетельствовавшей об
удовлетворенности обоими предпринятыми ею шагами. Ее слова разнесутся по
кораблю, и люди постепенно начнут понимать, чего она добивается. Сначала
они придут в отчаяние, затем - смирятся. Сожалений она не испытывала, ибо
ни минуты не сомневалась - правительство Пятидесяти Солнц не выдаст
положения ни одной из своих планет.
Она пообедала здесь же, на мостике, ощущая глубокое волнение. Борьба
за судьбу экспедиции была неизбежна, и леди Глория понимала, что должна
быть готовой ко всему. За время обеда ее трижды вызывали по внутренней
связи, так что в конце концов пришлось включить автоответчик; теперь она
могла не обращать внимания на вызовы. Включение автоответчика
подразумевало: "Я здесь, но прошу не беспокоить, если нет ничего
срочного". Каждый раз звонок замолкал через несколько секунд.
После обеда она прилегла, намереваясь немного вздремнуть и подумать.
Однако вскоре встала, подошла к трансмиттеру, настроила - и вышла из него
в Психологическом Центре, в полумиле от мостика.
Лейтенант Неслор, главный психолог, вышла из соседней комнаты и
сердечно приветствовала леди Глорию. Главный капитан поделилась с ней
своими заботами.
- Я так и думала, что вы захотите видеть меня, - сказала психолог,
кивая головой. - Если можете, подождите минутку. Я передам пациента
ассистенту, и мы поговорим.
В скором времени она вернулась, и леди Глория с интересом спросила:
- Много у вас пациентов?
- Мой персонал, - ответила лейтенант Неслор, пристально изучая ее
своими серыми глазами, - проводит по восемьсот часов процедур еженедельно.
- При вашем оборудовании звучит пугающе.
- В последние годы число пациентов растет, - кивнула лейтенант
Неслор.
Леди Глория пожала плечами и уже собралась было сменить тему, как
вдруг ей в голову пришла мысль.
- Что их мучит? - поинтересовалась она. - Тоска по дому?
- Пожалуй, это можно назвать и так, хотя мы применяем несколько
профессиональных терминов. И не судите их слишком строго, - повернула она
разговор. - У людей, работа которых не отличается разнообразием, нелегкая
жизнь. Хотя корабль и велик, но с каждым годом у людей все меньше
возможностей для удовлетворения личных интересов.
Ее сиятельство Глория Сесилия уже открыла было рот, собираясь
сказать, что ее работа тоже не блещет разнообразием, но вовремя
спохватилась, что такая реплика прозвучит фальшиво, даже снисходительно.
Несмотря на это, она упрямо встряхнула головой.
- Не понимаю. У нас на борту есть все. Равное число мужчин и женщин,
работы полно, продовольствия в избытке, а уж развлечений каждому хватит не
на одну жизнь. Вы можете гулять в тени деревьев растущих по берегам
неиссякающих потоков. Можете жениться и разводиться - хотя, разумеется, о
детях не может быть и речи. Множество веселых холостяков и девиц. У
каждого своя каюта, и все знают, что на их счета поступают деньги, которые
по окончании экспедиции позволят удалиться на покой. - Она нахмурилась. -
И, наконец, открытие цивилизации Пятидесяти Солнц не может не оказать
стимулирующего воздействия на экипаж.
- Глория, дорогая, - улыбнулась лейтенант Неслор, - вы не правы. Это
стимулирует нас с вами, потому что мы - специалисты. Что до меня, то я жду
не дождусь, когда увижу, как мыслят и действуют эти люди. Я изучала
историю так называемых деллианских роботов и нон-деллиан, и для меня здесь
действительно открывается целый мир; для меня - но не для кока, готовящего
для меня обед.
Лицо Главного капитана обрело прежнюю решимость.
- Боюсь, твоему коку придется с этим смириться. А теперь - к делу.
Перед нами стоит двухступенчатая проблема: как сохранить контроль над
кораблем и как обнаружить Пятьдесят Солнц. В такой последовательности,
по-моему.
Разговор их закончился лишь тогда, когда основной период сна давно
уже наступил. Наконец леди Лорр вернулась в свои апартаменты, граничившие
с капитанским мостиком, убежденная, что обе проблемы, как она и
предполагала, имеют прежде всего психологический характер.
Неделя передышки прошла без происшествий.
Едва последний ее час миновал, главный капитан созвала совет
капитанов - совещание командиров служб и подразделений ее гигантского
корабля. Прекрасно разбираясь в людях, Глория могла заранее предсказать
реакцию офицеров, но именно потому она первыми же словами беспощадно
ударила по самому больному месту в душах собравшихся.
- Я считаю, леди и джентльмены, что мы должны оставаться здесь до тех
пор, пока не отыщем цивилизацию пятидесяти солнц - даже если на это уйдет
еще десять лет.
Тридцать капитанов - четверо из них были женщинами - переглянулись и
беспокойно зашевелились.
Ее сиятельство Глория Сесилия, леди Лорр из Благородных Лордов,
продолжала:
- Примите во внимание, признайте как непреложный факт, что стратегия
длительного, методичного обследования Облака для нас неприемлема. У кого
есть предложения?
- Лично я против самой идеи продолжения этого поиска, - заявил
капитан Уэйлесс, начальник летного персонала.
Глаза главного капитана сузились. По выражению лиц остальных она
понимала, что Уэйлесс выражает мнение большинства, но заговорила так же
бесстрастно, как и он:
- Капитан, существуют правила отстранения командира корабля от
власти. Почему бы не воспользоваться одним из них?
Капитан Уэйлесс побледнел.
- Отлично, ваше превосходительство, - сказал он. Я апеллирую к
четыреста девяносто второй статье корабельного Устава. Несмотря на то, что
вызов был брошен ею сознательно, готовность, с какой он был принят,
потрясла Глорию. Главный капитан знала эту статью, поскольку та
ограничивала ее власть. Никто не мог знать всех бесчисленных статей
множества Уставов, регламентирующих едва ли не каждый шаг каждого члена
экипажа. Но она знала, что каждый из них прекрасно ориентируется во всем,
что непосредственно касается его самого. Когда доходит до личных прав,
всякий становится космическим юристом - не исключая и ее самой.
Побледнев, она слушала, как капитан Уэйлесс, чеканя слова, зачитывает
текст статьи:
- Ограничение... в обстоятельствах, оправдывающих совет капитанов...
большинство... две трети... первоначальная цель экспедиции...
И все это, вместе взятое, было обращено против нее - впервые на ее
памяти. "Звездный Рой" был послан в картографическую экспедицию. Задание
было выполнено. Она настаивала на изменении цели полета - и действия ее
подпадали под юрисдикцию этой статьи. Дождавшись, когда капитан Уэйлесс
отложил книгу, она кротко спросила:
- Будем голосовать?
Двадцать один голос был подан против нее и только пять - за; четверо
офицеров воздержались. Капитан Дороти Стардевант, руководившая женским
канцелярским персоналом, сказала:
- Глория, это не могло кончиться иначе. Мы слишком давно не были
дома. Пусть кто-нибудь другой разыскивает эту цивилизацию.
Главный капитан нетерпеливым жестом постучала карандашом по
полированной поверхности длинного стола. Но когда она заговорила, голос
звучал размеренно и ровно.
- Четыреста девяносто вторая статья корабельного устава предоставляет
мне свободу действий на срок, составляющий от пяти до десяти процентов
общей продолжительности экспедиции, но в любом случае не превышающий шести
месяцев. На этом основании я принимаю решение на полгода продлить
пребывание "Звездного Роя" в Большом Магеллановом Облаке. А теперь обсудим
пути и способы поиска планет Пятидесяти Солнц. Вот мои соображения...
И она принялась излагать.
3
Когда прозвучал сигнал тревоги: "Все по местам!" - Мэлтби читал, сидя
в своей каюте на борту "Атмиона" линейного корабля Пятидесяти Солнц.
Тревога не была боевой - в противном случае по всем отсекам корабля
раздавался бы вой сирен. Он отложил книгу и, нырнув в мундир, направился в
астрогаторскую рубку. К моменту его появления там уже собралось несколько
офицеров штурманской службы. Они приветствовали Мэлтби короткими уставными
кивками. Он сел за стол и вынул из кармана свое орудие труда -
логарифмическую линейку с радиоприставкой, обеспечивающей связь с
ближайшим - в данном случае, корабельным - электронным мозгом.
Он раскладывал карандаши и бумагу, когда корабль пришел в движение.
Одновременно ожил динамик громкой связи, и легко узнаваемый голос
командира, вице-адмирала Дрихана произнес:
- Сообщение только для офицеров. Как вам известно, чуть больше недели
тому назад земным линкором "Звездный Рой" нам был предъявлен ультиматум,
срок которого истек пять часов назад. До настоящего времени все
планетарные правительства Пятидесяти Солнц извещали население о том, что
более никаких сообщений с земного корабля не поступало. На самом же деле
три часа назад был получен второй ультиматум, содержащий непредвиденную
угрозу. Как нам представляется, его опубликование может чрезмерно
встревожить население. Исходя из этих соображений, правительства приняли
обоснованное решение не предавать этого второго послания гласности. Но мы
считаем своим долгом ознакомить вас с его текстом.
После короткой паузы зазвучал глубокий, твердый, хорошо поставленный
голос:
- Ее превосходительство, сиятельная Глория Сесилия, леди Лорр из
благородных Лорров, главный капитан линкора "Звездный Рой", сейчас
выступает со вторым обращением к населению Пятидесяти Солнц.
Вновь наступила пауза. Потом из динамика послышался голос, но не
главного капитана Лорр, а вице-адмирала Дрихана.
- Прошу вас обратить внимание на этот длинный перечень пышных
титулов. Очевидно, что кораблем противника командует женщина так
называемого благородного происхождения. Обстоятельство, что женщина может
быть командиром боевого корабля, свидетельствует о демократичности их
общества; по крайней мере, о равноправии полов. Но каким образом она
заняла свою должность? По праву происхождения или в соответствии с
заслугами? Кроме того, само по себе существование титулов и рангов
свидетельствует о тоталитарном характере системы власти в главной
галактике.
Мэлтби не мог с ним согласиться. Титулы - только слова, которые в
разных ситуациях могут иметь несхожие значения. В истории Пятидесяти Солнц
были эры тоталитаризма, когда тираны именовали себя "слугами народа".
Знавала история и "президентов", от чьих прихотей зависели жизнь и смерть
граждан: и "секретарей", полностью подчинивших себе правительства целых
планет. Даже сейчас стремление достичь символических высоких званий, тяга
к словесной мишуре пронизывали любую политическую систему. Вот и "адмирал"
Дрихан, когда говорил, использовал свой ранг. И "капитану" Мэлтби именно в
соответствии с его должностью и званием дарована привилегия ознакомиться с
содержанием второго ультиматума землян.
"Глава" какого-нибудь предприятия, "владелец" какой-нибудь
собственности, опытный "эксперт" - каждое из этих определений являлось
титулом или рангом; каждое давало своему обладателю и удовлетворение
тщеславия, и определенную долю власти. В мире Пятидесяти Солнц получило
широкое распространение презрительное отношение к королям и диктаторам
любых исторических эпох. Эта позиция, не принимавшая во внимание
конкретных исторических обстоятельств, была столь же детской, как и ее
противоположность - насаждение культа лидеров. Находившиеся в отчаянном
положении мезоделлиане были вынуждены избрать наследственного вождя, чтобы
предотвратить жестокую схватку честолюбий. Этот замысел, однако, оказался
под угрозой, когда "наследник" попал в плен. Последовавшая борьба за
власть убедила мезоделлиан в необходимости вновь подтвердить его
полномочия. Мэлтби подозревал, что вряд ли сыщется человек, менее чем он
склонный властвовать над людьми в соответствии с наследственными правами.
Поэтому свой высокий и тайный ранг Мэлтби ощущал как необходимость,
продиктованную ситуацией. Взятые им на себя обязательства были велики, а
критическая ситуация вынуждала его действовать с предельной осторожностью.
Размышления Мэлтби прервал голос "ее превосходительства". Первый
капитан, ее сиятельство Глория Сесилия говорила:
- До сих пор правительства Пятидесяти Солнц не связывались с нами;
прискорбно, что ваши лидеры не хотят вступать в контакт с представителями
земной цивилизации. Мы со всей ответственностью заявляем, что вас ввели в
заблуждение. Распространение власти Земли на Большое Магелланово Облако
принесет пользу всем людям, всем сообществам всех планет. Земля может
предложить вам многое. Мы гарантируем, что права каждого человека будут
охраняться законом; гарантируем сообществам основные свободы и
экономическое процветание; и требуем лишь избрания всех руководящих
органов путем всеобщего тайного голосования.
Однако Земля не потерпит существования независимого суверенного
государства где-либо во Вселенной.
Такие сепаратные вооруженные силы могли бы ударить в самое сердце
контролируемой человеческой расой галактики и подвергнуть бомбардировке
густонаселенные планеты. Подобное уже случалось Вы можете догадаться, чем
кончили правительства, ответственные за эти действия. От нас вам не уйти.
Если нам на единственном корабле по какой-то случайности не удастся
обнаружить вас, через несколько лет десять тысяч кораблей прочешут все
Большое Магелланово Облако. Мы не откладываем таких предприятий на
будущее. С нашей точки зрения разумнее уничтожить вашу цивилизацию, чем
позволить ей, распространяясь подобно раковой опухоли, погубить великую
культуру, некогда породившую вас.
Однако мы не ждем неудачи. Стартовав немедленно, мой гигантский
линкор "Звездный Рой" по определенным маршрутам станет крейсировать внутри
Большого Магелланова Облака. Нам потребуется лишь несколько лет, чтобы
пролететь в пятистах световых годах мимо каждого из солнц вашей галактики.
По мере продвижения, мы будем сбрасывать бомбы космического излучения в
направлении наугад выбранных планет различных районов космоса.
Поступая таким образом, мы рискуем подорвать ваше доверие к нам.
Поэтому хочу напомнить, что применение столь суровых мер вызвано лишь
неразумной позицией ваших правительств. Однако еще не поздно. В любой
момент правительство любой из планет может связаться с нами по радио,
используя частоту наших передач, и сообщить местонахождение Пятидесяти
Солнц. Планета, которая заговорит первой, отныне и навечно станет столицей
Пятидесяти Солнц. Первый человек или сообщество, решившиеся сообщить нам
координаты своей или иной планеты, получат в награду миллиард платиновых
долларов, имеющих хождение во всей главной галактике, или - по желанию -
эквивалентную сумму в местной валюте.
Не бойтесь, мой корабль в состоянии защитить вас против всех
вооруженных сил Пятидесяти Солнц, как бы велики они ни были. А сейчас,
чтобы доказать серьезность наших намерений, я приказываю моему главному
астрогатору передать по радио параметры нашего курса сквозь Облако.
Передача резко оборвалась. Вновь включился адмирал Дрихан.
- Я немедленно передам эти параметры астрогационной службе, - сказал
он, - поскольку мы намереваемся следовать за "Звездным Роем" и изучать
последствия объявленной его командиром программы. Теперь я хотел бы
привлечь ваше внимание к еще одному аспекту обращения леди Лорр. Ее
манеры, тон и слова наводят на мысль, что она командует очень большим
кораблем. Не воображайте, пожалуйста, - поспешно добавил адмирал, - что мы
спешим с выводами, лучше давайте рассмотрим некоторые из ее высказываний.
Она сказала, что бомбы космического излучения будут сброшены с борта
"Звездного Роя" на значительную часть планет Облака. Предположим, она
подразумевала одну бомбу на каждые сто планет. Значит, она должна
располагать несколькими миллионами бомб. Наши заводы способны выпускать по
одной бомбе космического излучения каждые четыре дня. Причем такой завод
располагается на площади минимум в квадратную милю. Кроме того, она
утверждала, что один ее корабль может противостоять всем Вооруженным Силам
Пятидесяти Солнц. В данный момент мы располагаем более чем сотней
линкоров, а в дополнение к ним у нас свыше четырехсот крейсеров и
несколько тысяч малых кораблей. Теперь давайте рассмотрим первоначальную
цель посылки "Звездного Роя" в Большое Магелланово Облако. Это была, по их
собственному признанию, картографическая экспедиция. Мы используем для
этой цели небольшие корабли устаревших моделей. Маловероятно, чтобы Земля
направила один из своих самых крупных и наиболее мощных кораблей для
выполнения столь заурядной работы, - адмирал помолчал. - Прошу всех
офицеров высказать свои соображения. Для большинства из вас это все.
Астрогационной и метеорологической службам я передам сведения, полученные
со "Звездного Роя".
Потребовалось больше пяти часов напряженной работы, чтобы привязать
переданную с земного корабля звездную карту к системе координат, принятой
в мире Пятидесяти Солнц. Только тогда удалось установить, что "Атмион"
отделяют от земного корабля тысяча четыреста световых лет.
Впрочем, расстояние не имело значения. Астрогаторы "Атмиона" знали
расположение всех штормов в Большом Магеллановом Облаке, и поэтому, без
труда рассчитали орбиту, допускавшую движение со скоростью около половины
светового года в минуту.
Продолжительная работа утомила Мэлтби. Как только расчеты были
закончены, он вернулся в свою каюту и улегся спать.
Разбудил его колокол громкого боя. Мэлтби мгновенно вскочил и включил
экран внутренней связи, соединявшей его каюту с капитанским мостиком.
Изображение появилось сразу же, свидетельствуя о том, что офицерам
рекомендуется следить за развитием событий. На экране, настроенном на
максимальное увеличение, замерла светлая точка; она перемещалась в
пространстве, но системы наведения и слежения постоянно удерживали ее в
центре экрана. Из динамика послышался голос:
- По данным вычислительного центра "Звездный Рой" находится на
расстоянии около трети светового года.
Приблизительность формулировки заставила Мэлтби нахмуриться. Она
означала, что корабли сблизились на такую дистанцию, при которой каждый из
них находился в пределах надрезонансных полей друг друга - вторичное
явление субпространственного радио, своего рода затухающее эхо
подрезонанса с практически неограниченным распространением. В этих
условиях точную дистанцию до земного корабля определить было невозможно -
за исключением того, что она не могла превышать трети светового года.
"Звездный Рой" мог находиться даже в нескольких милях от "Атмиона", хотя
такая ситуация и представлялась маловероятной - для обнаружения близких
целей служили специальные радары.
- Мы уменьшили скорость до десяти световых дней в минуту, - продолжал
между тем голос вахтенного офицера. - Поскольку мы следуем курсом,
указанным в радиопослании земного корабля, и не теряем противника из виду,
можно предположить, что наши скорости равны.
Это утверждение также не было вполне точным. Скорости кораблей,
движущихся быстрее света, можно сблизить, но невозможно уравнять. Разница
станет заметна сразу после разделения надрезонансных полей обоих кораблей.
Пока Мэлтби размышлял об этом, светлая точка на экране замерцала и
погасла.
Мэлтби ждал. Наконец вахтенный произнес несчастным голосом:
- Отбой тревоги. Контакт с противником утерян. Меня заверили, что
временно.
Прошло около часа, но световое пятно больше не появлялось на экране.
Время от времени Мэлтби поглядывал на экран, вспоминая слова адмирала
Дрихана о возможных размерах "Звездного Роя".
Он понимал, что командующий беспристрастно проанализировал ситуацию,
чреватую множеством опасностей. Казалось невероятным, что судно может быть
так велико, как подразумевала леди Лорр. Похоже, командир земного корабля
блефовала. Однако проверить степень справедливости ее утверждения можно
будет лишь по количеству сброшенных "Звездным Роем" бомб.
Лишь шесть дней спустя "Атмион" вошел в надрезонансное поле земного
корабля. На этот раз контакт удерживали до последней возможности; после
чего, выверив курс вражеского корабля, обследовали планеты ближайших
солнц. Только на одной из них были обнаружены следы уничтожения. Да и то
бомба, по всей вероятности, неудачно сориентированная, ударила по одной из
внешних планет системы - миру, вымерзшему настолько, что говорить о
наличии здесь какой-либо жизни не приходилось.
Теперь планета не была холодна; ядерный удар превратил ее в
клокочущий огненный ад, сжигающий скальную скорлупу и вгрызающийся в
металлическое ядро. Планета превратилась в крошечное солнце. Но зрелище
это не испугало экипаж "Атмиона". Вероятность того, что одна из сотен бомб
обрушится на населенную планету, была настолько близка к нулю, что
считаться с ней не имело смысла.
На шестой день поисков экран внутренней связи в каюте Мэлтби ожил; на
нем появилось лицо вице-адмирала Дрихана.
- Капитан Мэлтби, прошу вас явиться ко мне.
- Есть, сэр.
Мэлтби отправился сразу же. Дежурный адъютант приветливо кивнул ему и
проводил в кабинет Дрихана. Командующий, сидя в кресле, изучал документ,
больше всего походивший на радиограмму. При виде Мэлтби он положил бумагу
на стол текстом вниз и указал капитану на кресло против себя.
- Какое положение занимаете вы в среде мезоделлиан?
Вот и прозвучал, наконец, главный вопрос.
Страха у Мэлтби не было. Он внимательно смотрел на сидевшего за
столом адмирала, изобразив на лице полнейшее замешательство. Дрихан был
деллианином средних лет с типичным для этой расы обликом и психикой.
- Не могу с уверенностью сказать, как они ко мне относятся, - сказал
Мэлтби. - По-видимому, в какой-то степени меня считают изменником. Всякий
раз, когда их эмиссары обращаются ко мне, - о чем я всегда информирую свое
начальство, - я пытаюсь передать через этих агентов лишь один совет их
руководству: придерживаться политики примирения и объединения.
- Что думают мезоделлиане о нынешней ситуации, - поразмыслив над
словами Мэлтби, поинтересовался Дрихан.
- Не могу сказать. Мои связи с ними слишком слабы.
- Пусть так, но не могли бы вы поделиться со мной собственными
соображениями?
- Насколько я понимаю, - сказал Мэлтби, - меньшинство рассчитывает на
то, что земной корабль рано или поздно обнаружит Пятьдесят Солнц;
следовательно - считают они - необходимо воспользоваться преимуществами,
вытекающими из сложившейся ситуации. Большинство же, уставшее от
необходимости постоянно скрываться, решительно стоит за взаимодействие со
всеми народами Пятидесяти Солнц.
- Каково процентное соотношение между этими группами?
- Около четырех к одному, - без колебаний солгал Мэлтби.
Дрихан колебался.
- Существует ли вероятность, что меньшинство начнет действовать в
одностороннем порядке?
- Они хотели бы, но не смогут, - быстро ответил Мэлтби. - В этом я
совершенно уверен.
- Почему?
- Среди них нет квалифицированных метеорологов. - Это тоже было
ложью. Подлинная причина была глубже, чем наличие у той или иной группы
каких-либо специалистов. Главное заключалось в стремлении Ханстона
законным путем получить власть над мезоделлианами. Пока Ханстон верит в
существование такой возможности, он не станет прибирать с рукам закон - по
крайней мере, так считали информаторы Мэлтби. На их сообщения он и
опирался, сплетая в своих словах истину и ложь.
Дрихан тщательно взвесил каждое его слово и наконец произнес:
- Правительства Пятидесяти Солнц встревожены некоторыми положениями
последнего ультиматума - вы слышали его текст. Создается впечатление, что
он непосредственно адресован мезоделлианам, являющим собой как раз такую
оппозицию, на которую могут опереться земляне. Совершив предательство,
мезоделлиане могут обрести все то, ради чего сражались в прошлом
поколении.
Сказать на это Мэлтби было нечего - разве что слегка перефразировать
свою предыдущую ложь:
- Соотношение четырех к одному - в пользу тех, кто стремится к
единству с народами Пятидесяти Солнц.
На протяжении очередной паузы Мэлтби напряженно размышлял, в чем же
кроется истинная причина этого допроса. Не могут же те, кто стоит за
адмиралом, основывать свои надежды единственно на уверениях капитана
Питера Мэлтби! Дрихан откашлялся.
- Капитан, мне приходилось много слышать о так называемом
двойственном разуме мезоделлиан, но никто не мог объяснить мне, в чем
заключается его особенности. Не могли бы вы просветить меня?
- Это не представляет собой ничего существенного, - в третий раз
хладнокровно солгал Мэлтби. - Думаю, преувеличенные опасения на этот счет
связаны с небывалым ожесточением последних схваток той войны. Вы знаете,
как выглядит нормальный мозг - неисчислимое множество нервных клеток,
каждая из которых связана со множеством других. На этом уровне мозг
мезоделлианина ничем не отличается от вашего. Если опуститься уровнем
ниже, окажется, что в каждой клетке мезоделлианского мозга заключены
длинные цепочки парных протеиновых молекул. Ваши не соединены в пары, а у
него - соединены.
- Но что это дает?
- Деллианскую устойчивость мышления, способность противостоять любым
его нарушениям, и нон-деллианские творческие способности одновременно.
- И все?
- Все, что мне известно, сэр, - солгал Мэлтби.
- А что вы можете сказать о гипнотических способностях, якобы
присущих мезоделлианам? Никто не может толком сказать, как они
проявляются.
- Насколько я понимаю, они использовали аппараты для внушения, -
сказал Мэлтби, - но это совсем другое дело. Неведомое часто порождает
страх.
Дрихан, похоже, принял какое-то решение. Он взял со стола радиограмму
и протянул ее Мэлтби.
- Это сообщение адресовано вам, - сказал адмирал и ворчливо добавил:
- Если это шифр, то мы не смогли его расколоть.
С первого же взгляда Мэлтби стало ясно, что это действительно шифр.
Так вот что руководило адмиралом! Сообщение гласило: "Капитану Питеру
Мэлтби, борт линейного корабля "Атмион". Правительственный совет
мезоделлиан благодарит за посредничество в переговорах с правительствами
Пятидесяти Солнц. Заверяем, что соглашение будет неукоснительно
соблюдаться, поскольку сообщество мезоделлиан крайне заинтересовано в
получении обещанных привилегий". Подписи не было - что означало призыв о
помощи, посланный по подпространственному радио непосредственно на борт
"Атмиона". Мэлтби сделал вид, что не придает этому значения, в то время
как его мозг лихорадочно искал решение задачи.
- Я вижу, здесь нет подписи, - недоуменно сказал он. - Ее опустили
намеренно?
Вице-адмирал Дрихан выглядел разочарованным.
- Я знаю не больше вашего.
На мгновение Мэлтби стало жаль командира. Никто из деллиан или
нон-деллиан не смог бы разгадать шифра этого послания. Прочесть его можно
было лишь имея два стремящихся ко взаимодействию разума. Обучение этому
начиналось в раннем детстве, и Мэлтби успел в полной мере освоить
необходимые приемы прежде, чем был захвачен в плен двадцать лет назад.
Суть полученного сообщения сводилась к тому, что экстремистски
настроенное меньшинство мезоделлиан объявило о о своем намерении вступить
в контакт со "Звездным Роем". Уже в течении недели они вели активную
компанию под лозунгом, гласившим что выгоды от измены получит лишь тот,
кто выступит в их поддержку.
Мэлтби нужно было явиться туда лично. Но как? Его зрачки чуть
расширились, когда он осознал, что может использовать единственное
средство передвижения - этот корабль. Внезапно он понял, как осуществить
это. Он принялся напрягать мышцы по деллианской методике и ощутил
порожденное этим электризующее возбуждение. Моментально его двойной разум
обрел достаточную силу.
Он ощутил рядом присутствие другого разума. Он подождал, пока чувство
это не стало частью его существа, и сконцентрировал мысли на понятии
"пустота". Мгновенно он полностью овладел собственным сознанием, не
выпуская наружу ни единой мысли. И, наконец, встал. Вице-адмирал Дрихан
тоже поднялся, в точности повторяя движения Мэлтби, словно их мышцами
управлял общий мозг. Да так оно и было. Адмирал подошел к пульту
управления и сказал:
- Соедините меня с машинным отделением.
Разум Мэлтби управлял его голосом и действиями. И адмирал Дрихан
отдал приказ положить "Атмион" на курс, который должен был привести
корабль в тайную столицу мезоделлиан.
4
Главный капитан Лорр прочла извещение о своем отстранении от
должности и несколько минут сидела, яростно сжав кулаки. Затем, взяв себя
в руки, соединилась с капитаном Уэйлесса. Лицо капитана окаменело, когда
он увидел, кто перед ним.
- Капитан, - обиженно сказала она. - Я только что прочитала ваш
документ за двадцатью четырьмя подписями.
- Полагаю, он соответствует Уставу, - сухо ответил Уэйлесс.
- О, в этом я вполне уверена, - парировала она и, уже полностью
овладев собой, продолжала: - Капитан, откуда эта отчаянная решимость
немедленно вернуться домой? Жизнь - это нечто большее, чем Устав. Мы
находимся на пороге великого приключения. Неужели вы этого не ощущаете?
- Мадам, - холодно сказал Уэйлесс, - восхищаюсь вами. Я преклоняюсь
перед вами. Вы обладаете огромными административными способностями, но в
то же время склонны навязывать окружающим свои идеи, и при этом
удивляетесь и обижаетесь, если другие не разделяют вашей точки зрения. Вы
оказываетесь правы так часто, что уже не допускаете возможности
собственных ошибок. Вот почему такой огромный корабль, как наш, имеет
тридцать капитанов, готовых оказать вам помощь, а в крайнем случае -
корректировать ваши действия. Поверьте, мы все любим вас. Но мы также
осознаем свой долг по отношению ко всему экипажу.
- Но вы не правы! У нас достаточно сил, чтобы заставить эту
цивилизацию открыться. Капитан, - поколебавшись, добавила она, не могли бы
вы в единственный раз встать на мою сторону?
Это была личная просьба, леди Глория сразу же пожалела, что высказала
ее. Очевидно, ее слова разрядили владевшее Уэйлессом напряжение - он
рассмеялся, попытался было взять себя в руки, но тщетно, смех буквально
душил его.
- Извините, мадам, - выдавил он наконец, - пожалуйста, простите.
- Что вас так рассмешило? - строго спросила она.
- Слова "единственный раз", отсмеявшись, наконец, сказал он. - Леди
Лорр, неужели вы не помните ни одной из своих предыдущих просьб?
- Возможно... пару раз... - медленно проговорила она, действительно
пытаясь припомнить.
- Я не хочу заострять на этом внимание, - сказал капитан Уэйлесс, -
но было восемь случаев, когда вы просили совет поддержать ваши начинания,
и по крайней мере сто раз вы принимали решения, пользуясь предоставленными
вам правами. На этот раз право на нашей стороне. И вы огорчены этим.
- Я не огорчена. Я... - Она безнадежно махнула рукой. - Ох, я вижу,
что говорить с вами бесполезно. По тем или иным причинам вы считаете, что
шесть месяцев - это вся вечность.
- Дело не во времени. Дело в цели. Вы надеетесь отыскать полсотни
солнц, рассеянных среди сотен миллионов. Наши шансы не превышают одного к
двум миллионам. И раз вы не хотите видеть этого, мы просто вынуждены
отстранить вас от управления кораблем, невзирая на наше личное к вам
отношение.
Главный капитан колебалась. С точки зрения теории вероятностей
капитан Уэйлесс был совершенно прав. Очевидно, ей следовало более полно
раскрыть перед ним свои намерения.
- Капитан, - медленно проговорила она. - Это не математическая
проблема. Если бы мы рассчитывали только на вероятность, ваша позиция была
бы безупречной. Но мы рассчитываем на психологию.
- Те из нас, кто подписал решение о вашем отстранении, сделали это не
с легким сердцем, - невозмутимо сказал капитан Уэйлесс. - Мы обсуждали и
психологический аспект проблемы.
- И на каком же основании пренебрегли им? По невежеству? Это были
злые слова, и Глория видела, что они задели собеседника.
- Мадам, - ответил он официальным тоном, - вынужден с беспокойством
отметить, что вы слишком полагаетесь на теоретические соображения,
представленные вам лейтенантом Неслор. Ваши совещания с ней носят частный
характер. Мы никогда не знаем, о чем вы говорили, и можем судить об их
содержании лишь по вашим последующим поступкам.
Такая точка зрения не приходила ей в голову. Она сказала,
оправдываясь:
- Я не думала, что это может быть так воспринято. Я просто обращалась
за консультациями к главному психологу корабля.
- Если мнение лейтенанта Неслор столь ценно, - не обращая внимания на
слова Глории, продолжал капитан Уэйлесс, - вам следовало бы произвести ее
в капитаны и ввести в капитанский совет, чтобы она могла излагать свою
точку зрения всем нам. - Он пожал плечами; потом, словно читая ее мысли,
быстро добавил, прежде чем она успела открыть рот: - Только, пожалуйста,
не говорите, что вы немедленно сделаете это. В соответствии с Корабельным
Уставом процедура повышения в звании занимает месяц, при условии, что
никто из членов капитанского совета не возражает против кандидатуры; и еще
два месяца новый капитан участвует в заседаниях совета без права голоса,
изучая процедуру.
- Вы не согласны на трехмесячную отсрочку? - мрачно спросила леди
Лорр.
- Нет.
- Вы не хотите рассмотреть возможность ускоренного производства?
- Только в случае крайней необходимости. Но не ради удовлетворения
вашей навязчивой идеи - поисков этой потерянной цивилизации, которую будет
искать и непременно отыщет специально организованная экспедиция.
- Следовательно, вы настаиваете на моем отстранении?
- Да.
- Прекрасно. Я прикажу провести общее голосование через две недели,
считая от сегодняшнего дня. Если большинство будет против меня и если до
тех пор ничего не случится, мы отправимся домой. - И она взмахнула рукой,
прерывая связь.
Глория подумала, что теперь она вынуждена сражаться на двух фронтах
одновременно. Во-первых, с капитаном Уэйлессом и большинством в четыре
пятых, которые могут поддержать его при голосовании. А во-вторых, ей
необходимо заставить народы Пятидесяти Солнц выйти из укрытия. И пока ее
действия на обоих фронтах успеха не имели. Она вызвала службу связи.
Ответил капитан Горсон.
- Есть ли контакт со следящим за нами кораблем Пятидесяти Солнц, -
спросила она.
- Нет. Я докладывал вам, когда мы потеряли контакт, и до сих пор
вновь не установлен. Вероятно, они отыщут нас завтра, когда мы снова
передадим по радио наши координаты, - предположил он.
- Доложите мне.
- Конечно.
Затем она связалась с арсеналом. Дежурный ответил немедленно, но
Глории пришлось подождать, пока разыщут возглавляющего эту службу
капитана.
- Сколько бомб сброшено? - поинтересовалась она.
- Семь.
- И все наугад?
- Это простейший способ, мадам. Теория вероятностей страхует нас от
попаданий в пригодные для жизни планеты.
Она кивнула, но брови ее оставались сурово нахмуренными. Ситуация
была серьезной, и она чувствовала необходимость еще раз подчеркнуть это.
- Этот аргумент убеждает мой разум, но сердце... - она
приостановилась, а потом решительно продолжила: - Помните, капитан, -
малейшая ошибка, и на нас с вами ляжет страшная вина, искупить которую мы
не сможем даже собственной жизнью.
Лицо офицера помрачнело.
- Я хорошо знаком с законом, ваше превосходительство. И по должности
обязан считаться с подобным риском, - сказал он и, поколебавшись, добавил:
- Мне кажется, вы затеяли опасную игру. Опасную для нас, я имею в виду.
Нельзя подвергать людей такому нажиму.
- За это отвечаю я, - коротко сказала она и отключилась. Леди Глория
поднялась с кресла и прошлась по каюте. Две недели! Казалось невозможным,
чтобы за этот срок произошло что-нибудь, меняющее ситуацию. Через две
недели, если события станут разворачиваться в соответствии с ее замыслом,
деллиане и нон-деллиане только-только начнут ощущать подлинное
психологическое давление.
Размышляя об этом, она вдруг вспомнила о еще одном предстоящем деле.
Быстро подойдя к трансмиттеру, леди Глория настроила его - и очутилась в
центральной корабельной библиотеке, расположенной в трети мили от ее
каюты, в личном кабинете главного библиотекаря; та сидела за столом и
что-то писала.
- Джейн, есть ли у вас материалы о деллианских волнениях в... - сходу
начала главный капитан.
Главный библиотекарь вздрогнула, привстала с кресла и тут же
опустилась обратно.
- Когда-нибудь вы убьете меня, Глория! Неужели вы не можете хотя бы
поздороваться для начала?
Главный капитан ощутила раскаяние.
- Извините. Я слишком увлеклась мыслью... Так есть у вас?..
- Разумеется, есть. Если вы подождете минут десять, я подберу вам все
необходимое. Вы уже ужинали?
- Ужинала? Нет, конечно, нет.
- Мне нравится, как вы это говорите. И, зная вас, понимаю, что это
значит. Ладно, пойдемте ужинать вместе. А все дискуссии по поводу деллиан
и нон-деллиан подождут.
- Это невозможно, Джейн. Мне нельзя терять ни минуты...
Главный библиотекарь быстро встала. Она обошла вокруг стола и твердо
ухватила Глорию под руку.
- Вам нельзя? Совершенно справедливо. Вы не сможете получить никаких
материалов, пока не поужинаете. И можете сколько угодно ссылаться на любые
законы и уставы, меня это не волнует. Идемте.
Секунду Глория сопротивлялась. Потом устало подумала: "Уж этот мне
проклятый человеческий фактор - насколько он важнее, чем представляют себе
люди!" Снедавшее ее внутреннее напряжение спало; на мгновение Глория
увидела себя со стороны - такой мрачной и решительной, словно на ее плечах
покоилась судьба вселенной. Постепенно она расслабилась.
- Спасибо, Джейн, - сказала она. - Я просто мечтаю о легком ужине с
бокалом вина.
Но она не забыла о своих обязанностях; можно, конечно, расслабиться
на часок, но действительность никуда не исчезнет. Пятьдесят Солнц
непременно будут найдены - хотя бы в силу того соображения, которое
постепенно зрело в ее мозгу, соображения, таившего в себе гибельные
последствия.
Они поужинали под легкую, мягкую музыку, после чего вернулись к
разговору о цивилизации Пятидесяти Солнц. Исторический очерк, полученный
леди Глорией в библиотеке, был на удивление прост и недвусмыслен.
Около пятнадцати тысяч лет назад Джозеф М.Делл создал один из первых
вариантов трансмиттера материи. Его машина требовала искусственного
синтеза некоторых видов живых тканей, особенно эндокринных желез, которые
не были в достаточной степени изучены. Поскольку человек мог войти в
трансмиттер в одном месте, и появиться в другом, удаленном на тысячу или
более миль, исключительно тонкие изменения, происходившие в организмах
людей, пользовавшихся телепортацией, были замечены далеко не сразу.
Нельзя сказать, что они теряли нечто конкретное, хотя впоследствии
деллиан отличали заметно меньшие способности к творческой работе. Больше
того, в некоторых отношениях они даже приобретали кое-что.
Деллиане были меньше подвержены нервным стрессам. Их физическая сила
далеко превзошла все пределы, о которых когда-либо мечтал человек, и они
могли доводить ее до совершенно сверхчеловеческих пределов, пользуясь
необычной методикой напряжения мышц.
Естественно, - голос главного библиотекаря зазвучал иронично, когда
она дошла до этого раздела, - их окрестили роботами Делла, и остальным
людям эти странные существа внушали все большую тревогу. Самих деллиан это
прозвище не тревожило; но оно накаляло людскую ненависть, что не сразу
было понято властями.
Был период, когда на улицах безумствовали толпы, убивая деллиан.
Впрочем, среди людей были и сторонники деллиан - они-то и смогли убедить
правительство позволить деллианам эмигрировать. И до нынешнего времени
никто не знал, куда они бежали.
Некоторое время после того, как обзор был закончен, Ее Сиятельство
Глория Сесилия сидела в задумчивости.
- Вы немногим помогли мне, - сказала она наконец. - Все это я уже
знала - за исключением некоторых деталей. Она почувствовала на себе
изучающий взгляд проницательных голубых глаз собеседницы.
- И что же дальше, Глория? Когда вы так говорите, вы обычно пытаетесь
создать какую-то собственную теорию.
Это было не в бровь, а в глаз. Главный капитан понимала опасность
ситуации, в которой оказываются люди, пытающиеся подогнать факты к своим
теориям - они попросту не заслуживали звания ученых. Ей самой нередко
случалось едко высмеивать офицеров, склонных придавать излишнее значение
собственному мнению.
- Я просто хочу располагать всей информацией, какую вы можете дать, -
медленно сказала она. - Самоочевидно, что мутации, подобные деллианской,
изолированно развиваясь где-то в течение полутораста веков, могут
претерпеть любые изменения. И я убеждена, что нам нельзя упустить в своем
анализе ни единой мелочи.
Главный библиотекарь кивнула. Похоже было, что объяснение вполне
удовлетворило ее; мгновенная вспышка проницательности, озарившая было ее
сознание, угасла, а дожидаться следующей леди Глория ни в коем случае не
собиралась. В другой раз ей могло не удаться отделаться так легко. Она
встала, небрежно пожелала спокойной ночи и вернулась в свою каюту. По
недолгом размышлении она связалась с биологической службой.
- Доктор, недавно я направила вам информацию о деллианском и
нон-деллианском населении Пятидесяти Солнц, - сказала она и задала главный
вопрос: - Как вы полагаете, могут ли от их смешанных браков рождаться
дети?
Биолог принадлежал к числу тугодумов, что и проявилось в ответе:
- История утверждает, что нет.
- А что скажете вы?
- Я мог бы добиться этого.
- Так, - торжествующе сказала главный капитан. - Именно это я и
ожидала услышать.
Возбуждение, порожденное этим разговором, не покинуло ее и часом
позже, когда она скользнула в постель. Она выключила свет и лежала,
вглядываясь в экран мультипланера.
Великая ночь вокруг была достаточно разнообразной. Светящиеся точки
звезд располагались не так, как привычном небе галактики, но все же леди
Глория не могла бы утверждать, что действительно находится внутри Большого
Магелланова Облака. Сделать такой вывод можно было, лишь прибегнув к
увеличению, поскольку невооруженный глаз различал не больше сотни наиболее
ярких звезд. Здесь и там были разбросаны слабо светящиеся, размытые
туманности, на самом деле включавшие в себя сотни тысяч, возможно -
миллионы звезд.
Подчиняясь мгновенному порыву, Глория потянулась к пульту управления
мультипланером и настроила его на максимальное увеличение.
Какое великолепие!
На нее глядели миллиарды звезд. Она видела близкий блеск неисчислимых
звезд внутри Облака, а за его границами - беспредельность спиральной ветви
главной галактики, насыщенной теперь таким множеством светящихся точек,
которое было бы вовек не счесть. И все, что она могла охватить взглядом,
было лишь крупицей мироздания. Откуда все это взялось? Десятки тысяч
поколений людей жили и умирали, а удовлетворительного ответа на этот
вопрос даже не предвиделось. Глория вновь вывела увеличение мультипланера
на ноль, вернув вселенную в рамки привычного чувственного восприятия.
Широко раскрыв глаза, она думала: "Предположим, эти дети перекрестных
браков деллиан с нон-деллианами действительно существуют. Что это может
дать за две недели?"
Представить себе этого она не могла. И, наконец, забылась беспокойным
сном.
Настало утро... За привычно легким завтраком леди Глория
спохватилась, что в ее распоряжении остается лишь тринадцать дней.
Осознание этого было подобно удару. Поднимаясь из-за стола, леди Лорр с
тоской думала, что живет в мире мечтаний. Если она не отважится не
решительные действия, все предприятие, в которое бросила она свой
гигантский корабль, потерпит крах. Глория решительно направилась на
капитанский мостик и первым делом вызвала службу связи.
- Капитан, - сказала она ответившему ей офицеру, - вступили ли мы в
надрезонансный контакт с преследующим нас кораблем Пятидесяти Солнц?
- Нет, мадам.
Ответ разочаровал ее. Теперь, когда решение созрело, любая задержка
раздражала ее. Наконец, смирившись с реальностью, главный капитан
произнесла со вздохом:
- Как только войдете в контакт, немедленно свяжитесь с арсеналом.
- Хорошо, мадам.
Теперь леди Глория вызвала арсенал. Гордое лицо начальника этой
службы разом посуровело, едва она объяснила свои намерения.
- Но это может выдать секрет нашего самого грозного оружия, мадам, -
запротестовал он. - Предположим...
- Нечего предполагать! - в бешенстве прервала его Глория. - Терять
нам нечего. Нам не удалось выманить флот Пятидесяти Солнц. Я приказываю
вам захватить хотя бы этот единственный корабль. Вероятно, все его
астрогаторы получат приказ покончить с собой, но с этим мы справимся.
Офицер задумался, хмурясь; потом кивнул.
- Опасность заключается в том, что кто-нибудь, находящийся вне поля,
может обнаружить и исследовать его. Но если вы готовы пойти на такой
риск...
Вскоре Ее Сиятельство Глория вернулась к другим повседневным делам,
но какая-то часть ее сознания ни на миг не забывала об отданном приказе.
Наконец, не выдержав неизвестности, снова вызвала службу связи. Ничего
нового. Корабль Пятидесяти Солнц так и не был пока обнаружен.
Прошел день, за ним следующий. Контакта с противником не было.
На четвертый день с главным капитаном "Звездного Роя" уже невозможно
было разговаривать. И этот день также не принес ничего нового.
5
- Планета под нами! - произнес вице-адмирал Дрихан.
Прикорнувший было Мэлтби мгновенно проснулся, вскочил на ноги и
направился в рубку.
Под его руководством корабль быстро снизился десятитысячемильной
высоты сперва до тысячи, а затем и до ста миль над поверхностью планеты.
Мэлтби внимательно изучал местность, панорама которой проплывала перед ним
на экране умножителя; и вскоре, хотя она никогда не представала его
взгляду прежде, в памяти воскресли виденные давным-давно фотокарты.
Сейчас "Атмион" держал курс на крупнейший из туннелей, ведших к
тайной столице мезоделлиан. Из предосторожности Мэлтби еще раз убедился,
что младшие офицеры не могут следить за происходящим по своим
видеоэкранам, - все четырнадцать старших командиров находились под его
мысленным контролем - и только тогда смело направил корабль в открывшееся
перед ним отверстие туннеля.
Мэлтби был насторожен. Своих сторонников из числа мезоделлианских
лидеров он предупредил о своем предстоящем прибытии по радио. Они
ответили, что будут в полной готовности. Но все-таки возможность ошибки
существовала. И здесь, в туннеле, корабль мог подвергнуться нападению.
Подземная тьма скрыло все вокруг. Мэлтби сидел, положив пальцы на
выключатель прожекторов, напряженно вглядываясь в окружающую тьму.
Внезапно внизу, в отдалении, блеснул свет.
Убедившись, что он не гаснет, Мэлтби нажал на кнопку выключателя.
Тотчас вспыхнули прожектора, залив пещеру светом - от пола до потолка
и на значительное расстояние вперед. Мала-помалу спускаясь, корабль
двигался вперед. Прошло около часа, но никаких признаков, что конец
путешествия близок, не было в помине. Подземный ход изгибался и
поворачивал - вверх, вниз, в стороны. Временами Мэлтби казалось, что они
возвращаются обратно ко входу. Он мог бы следить за движением корабля по
курсографу, но еще до того, как "Атмион" приблизился к планете, его
попросили не делать этого. Ему сказали, что ни единой живой душе не
известно, где именно скрывается под толщей земли тайная столица. Остальные
города мезоделлиан располагались на других планетах и были укрыты
по-иному.
Прошло двенадцать часов. Дважды Мэлтби передавал управление
вице-адмиралу, чтобы чуть-чуть поспать. Сейчас корабль вел он, пока
командующий спокойно спал на койке в углу.
Тридцать часов! Физически измотанный и не перестающий удивляться
Мэлтби разбудил Дрихана и лег. Но не успел он смежить веки, как
офицер-наблюдатель доложил:
- Впереди здания, капитан! Виден свет!
Мэлтби одним прыжком оказался возле пульта управления; и уже
несколько минут спустя вел корабль над городом с восьмидесятитысячным
населением. Его предупреждали, что никогда еще корабль таких размеров не
проникал в пещеру; и следовательно, сейчас "Атмион" мог стать предметом
напряженного внимания всего населения города. Мэлтби включил радиоприемник
и вращал ручку настройки, пока до его слуха не донесся голос:
- ...и Питер Мэлтби, наш наследный вождь, временно завладевший
линейным кораблем "Атмион", прибыл, чтобы лично образумить тех, кто...
Мэлтби выключил приемник. Людей извещали о его прибытии. По экрану
умножителя плыла панорама города - Мэлтби разыскивал штаб-квартиру
Ханстона. Он узнал здание по словесному описанию, полученному по радио, и
остановил "Атмион" прямо над ним.
Он сфокусировал энергетический экран на середине улицы, перекрывая
ее. Затем быстро опустил другие экраны, полностью блокировав весь район.
Люди могли свободно проходить в экранированную зону, но были не в
состоянии покинуть ее. Невидимый снаружи, экран представлялся находящемуся
внутри зоны наблюдателю пурпурной стеной. Всякий, кто прикасался к нему с
внутренней стороны, получал мощный электрический удар.
Поскольку Ханстон жил в своей штаб-квартире, представлялось
невероятным, чтобы ему удалось ускользнуть. Мэлтби не обманывал себя -
сейчас его действия обязаны были быть решительными. Однако он прекрасно
понимал - силой можно захватить власть, но удержать ее таким образом
невозможно. Уже сам способ его появления в столице, первые его действия -
все это давало противникам Мэлтби мощные аргументы против него.
"Посмотрите, - могли сказать они, - один мезоделлианин сумел захватить
целый линкор. Это ли не доказательство нашего превосходства?" Такое могло
ударить в головы людям, чьи амбиции не были удовлетворены вот уже четверть
века.
На экране Мэлтби увидел приближающийся аэрокар. Он связался с пилотом
по радио, выяснил, что это прибыли поддерживающие его лидеры, и лично
проследил, чтобы один из контролируемых им офицеров встретил гостей у
шлюза. Минуту спустя Мэлтби уже обменивался рукопожатиями с людьми,
которых никогда в жизни не встречал.
Сразу же началось обсуждение стратегии и тактики дальнейших действий.
Кое-кто из числа прибывших на борт полагал, что Ханстона следует казнить.
Большинство же считало, что его достаточно изолировать. Мэлтби с тревогой
слушал и тех, и других, сознавая, что непосредственные участники событий
являются лучшими судьями. С другой стороны, на них не могло не сказаться
напряжения от слишком близкого соседства с опасностью. И потому вполне
возможно, что именно он, наблюдавший за событиями со стороны, может
занимать более беспристрастную и, следовательно, обоснованную позицию.
Впрочем, это было лишь предположение, и Мэлтби не считал его слишком
весомым. Однако он невольно почувствовал себя в роли арбитра, когда
представители обеих точек зрения принялись расспрашивать его.
- Можем ли мы быть уверены в том, что решение правительств Пятидесяти
Солнц не вступать в контакт с земным кораблем окажется достаточно твердым?
- Не обнаруживалось ли в том, что вы видели или слышали, признаков их
слабости?
- Почему второй ультиматум не был предан гласности?
- Только ли "Атмион" следит за "Звездным Роем"?
- Каков тайный смысл этого преследования?
- Какую позицию мы должны занять, если вдруг Пятьдесят Солнц
капитулируют и огласят свое местонахождение?
Вскоре Мэлтби почувствовал себя буквально погребенным под этой грудой
вопросов. К тому же он заметил, что вопросы во многом повторяются и что за
всеми ними кроется ложная посылка.
- Джентльмены, - сказал он, подняв руку, - похоже, вы озабочены лишь
тем, чтобы найти наилучший способ соблюсти наши выгоды в том случае, если
другие правительства изменят свои позиции. Но дело совсем не в этом. Мы
должны быть едины со всеми народами Пятидесяти Солнц, какие бы решения ни
были приняты. Мы - лишь один из членов сообщества. И мы не должны
добиваться для себя особых преимуществ, кроме как в пределах рамок тех
предложений, которые были нам сделаны. - И закончил уже не таким суровым,
более приватным тоном: - Я прекрасно понимаю, джентльмены, что все вы
находитесь под тяжким прессом. Поверьте, я высоко ценю ваши мнения - и
частные, и общее. Но мы прежде всего должны сохранять единство. В
критической ситуации мы не можем искать выгод за счет других.
Его собеседники переглянулись. Некоторые - главным образом те, что
помоложе - выглядели опечаленными, как если бы им предложили проглотить
горькую пилюлю. Но в конечном счете они все согласились поддержать план
Мэлтби.
И тогда встал неминуемый вопрос - как быть с Ханстоном?
- Я хочу переговорить с ним, - холодно сказал Мэлтби.
Коллингс, старейший и самый близкий друг отца Мэлтби, несколько
секунд изучающе всматривался в лицо молодого наследного вождя, и затем
отправился в радиорубку. Вернулся он побледневшим.
- Он отказался прибыть сюда. Говорит, если ты хочешь видеть его - ты
и приходи. Это оскорбление, Питер!
- Передайте, - твердо сказал Мэлтби, - что я приду.
Он улыбнулся, глядя на их суровые лица.
- Джентльмены, - звонким голосом сказал он, - этот человек сам идет к
нам в руки. Объявите по радио, что я отправляюсь к Ханстону ради мира и
единства в дни кризиса. Не пережимайте, но пусть в вашем сообщении
прозвучит намек на то, что ко мне может быть применено насилие. - И
закончил по-деловому, жестко: - Скорее всего, ничего не случится, пока
этот корабль контролирует положение. Однако, если я не вернусь через
полтора часа, попытайтесь связаться со мной. Затем шаг за шагом усиливайте
давление - от угроз и вплоть до открытия огня.
Невзирая на всю свою уверенность, Мэлтби ощущал странную пустоту и
одиночество в тот момент, когда его катер совершал посадку на крыше здания
штаб-квартиры Ханстона.
Ханстон, рослый человек лет тридцати пяти, едва завидев Мэлтби,
поднялся из-за стола, сделал несколько шагов навстречу и протянул руку.
- Я хотел залучить вас к себе без сопровождения тех мокрых куриц, что
задают здесь тон, - сказал он шутливо-дружелюбным тоном, не вязавшимся со
злобно-насмешливым выражением лица. - Но оскорбление величества в мои
намерения не входило. Я хочу поговорить с вами. И надеюсь убедить.
И Ханстон попытался убедить - своим негромким, интеллигентным, но
очень живым голосом. Однако пользовался он избитыми аргументами,
основанными на идее превосходства мезоделлиан. Похоже, он искренне и свято
верил в эту догму; к концу его речи Мэлтби пришел к убеждению, что главной
ошибкой этого энергичного и неглупого человека было полное отсутствие
знаний о внешнем мире. Он слишком долго прожил в замкнутом мирке тайных
мезоделлианских городов, слишком много лет размышлял и говорил, не
считаясь с подлинной реальностью. При всем внешнем блеске мышление
Ханстона оставалось глубоко провинциальным.
Свой затянувшийся монолог лидер мятежной оппозиции закончил вопросом:
- Вы верите, что Пятьдесят Солнц смогут продолжать укрываться от
земной цивилизации?
- Нет, - честно признался Мэлтби, - я полагаю, что рано или поздно
нас найдут.
- И все же выступаете в поддержку их намерения укрываться?
- Я выступаю за единство действий в нынешней ситуации. К попыткам
контакта надо подходить чрезвычайно осторожно. Вполне возможно, что мы
сумеем отсрочить его лет на сто, если не больше.
Ханстон молчал; его красивое лицо нахмурилось.
- Я вижу, - сказал он наконец, - мы с вами придерживаемся
противоположных взглядов.
- Возможно, наши долговременные планы и совпадают, - медленно
проговорил Мэлтби, наблюдая за собеседником. - Возможно, это лишь различие
в методах достижения одной и той же цели.
Лицо Ханстона посветлело, глаза чуть расширились.
- Если бы я мог поверить вам, ваше превосходительство! - страстно
воскликнул он и резко оборвал себя; глаза мгновенно сузились: - Я хотел бы
услышать ваше мнение о будущей роли мезоделлиан в развитии цивилизации.
- Используя удобные случаи и применяя законные методы, - спокойно
сказал Мэлтби, - они неизбежно займут со временем ведущую роль в обществе.
Использовать их способность контролировать сознание окружающих было бы
нечестно; но и без этого мезоделлиане смогут занять доминирующее положение
сперва в мире Пятидесяти Солнц, а затем и в главной галактике. Если же они
попытаются добиться власти с помощью силы, то будут уничтожены - до
последнего человека, до последнего ребенка.
Глаза Ханстона сверкали.
- И как долго, по вашему мнению, это будет продолжаться? - спросил
он.
- Этот процесс может начаться еще при нашей с вами жизни. И будет
длиться не меньше тысячи лет - в зависимости от частоты смешанных браков
между деллианами и людьми; ведь сейчас, как вам известно, таким смешанным
парам запрещено заводить детей...
Ханстон хмуро кивнул и сказал:
- Меня неверно информировали о вашей позиции. Вы - один из нас.
- Нет! - твердо заявил Мэлтби. - Не путайте стратегию с тактикой. Для
нас, это равнозначно разнице между жизнью и смертью. Любой намек на то,
что мы в конце концов займем доминирующее положение в обществе, встревожит
людей, которые сейчас, благодаря усилиям их правительств, настроены по
отношению к нам более или менее дружелюбно. Если мы окажемся солидарны с
ними - это послужит хорошим началом нашего восхождения. Но мы попытаемся
извлечь из нынешнего кризиса пользу только для себя - тогда многочисленная
раса сверхлюдей, к которым мы с вами принадлежим, рано или поздно будет
уничтожена.
Ханстон вскочил на ноги.
- Ваше превосходительство, я согласен. Я пойду с вами. Мы будем ждать
дальнейшего развития событий.
Эта победа оказалась неожиданной для Мэлтби, уже согласившегося в
душе с возможностью применения силы. Несмотря на уверенность в искренности
Ханстона, Мэлтби отнюдь не собирался верить ему на слово. Кто мог
поручиться, что точка зрения его оппонента не изменится, едва исчезнет
нависшая над городом громада "Атмиона"? Он прямо заявил об этом Ханстону и
закончил:
- В данных обстоятельствах я прошу удалиться на шесть месяцев в любое
- на ваш собственный выбор - место, где вы не могли бы встречаться со
своими сторонниками. Рассматривайте это как форму домашнего ареста. Можете
взять с собою жену. С вами будут обращаться с должным уважением, а в
случае установления контакта с земным кораблем вы будете немедленно
освобождены. Вы будете скорее заложником, чем пленником. Я даю вам
двадцать четыре часа на размышление.
Никто не предпринял попытки задержать Мэлтби во время возвращения
сперва на катер, а потом и на борт корабля.
Ханстон капитулировал к концу двадцатичетырехчасового срока. Он
поставил единственное условие: подробности его домашнего ареста должны
быть преданы гласности.
Таким образом Пятьдесят Солнц избегли немедленного обнаружения,
поскольку было ясно, что одному кораблю без посторонней помощи не под силу
отыскать ни одной планеты так хорошо укрытой цивилизации. Мэлтби был
убежден в этом. Но оставалась проблема неминуемого их открытия, когда
через несколько лет сюда прибудут из главной галактики другие корабли.
Теперь, когда основная опасность осталась позади, эта проблема начала
всерьез тревожить Мэлтби.
Выведя линейный корабль Пятидесяти Солнц "Атмион" на изначальный
курс, Мэлтби принялся размышлять над тем, что он может сделать для
обеспечения безопасности обитателей Большого Магелланова Облака.
Он решил, что кому-то придется достоверно выяснить, сколь велика
опасность. И вдруг в голову ему пришло настолько простое решение этой
задачи, что Мэлтби вздрогнул. И теперь с каждым часом ему становилось все
яснее, что именно он сам, с его возможностями и опытом, является наиболее
подходящей кандидатурой для выполнения этой миссии.
Он все раздумывал над тем, каким образом удобнее сдать "Атмион"
противнику, когда по кораблю разнесся звон колоколов громкого боя.
- Леди Лорр, мы установили надрезонансный контакт с местным кораблем.
- Взять его!
6
Мэлтби так и не понял толком, как это было сделано. Поначалу он был
слишком озабочен стремлением оказаться в плену; а когда лучевые захваты
уже подцепили "Атмион", - на то, чтобы разбираться, каким именно способом
вражескому кораблю удалось заключить их линкор в свое захватное поле, не
оставалось времени.
Происходило нечто - Мэлтби физически ощущал, что его словно
засасывает гигантский смерч; во всем теле чувствовалось странные
напряжения и искривления, как будто сама материя, из которой был построен
его организм, подвергалась воздействию какой-то неимоверной силы. Но что
бы это ни было, оно разом кончилось, как только силовые захваты повлекли
линкор Пятидесяти Солнц к далекому сгустку тьмы, скрывавшей земной
корабль.
Мэлтби озабоченно наблюдал за приборами, которые могли дать ему хотя
бы некоторое представление о чужом корабле. По прошествии нескольких минут
он начал понимать, что увидеть вражеский линкор невозможно. В этой
безбрежной ночи даже ближайшие звезды казались только неясными светлыми
точками. Определение характеристик любых расположенных вне корабля
объектов было здесь делом, требующим немалого времени. Объекты же
настолько малые, как космический корабль, вообще были подобны исчезающе
малой пылинке, затерянной в невообразимой тьме.
Сомнения Мэлтби получили подтверждение. Как только "Атмион" оказался
в нескольких световых минутах от своего победителя, все мышцы капитана
скрутила острая, пульсирующая боль. "Парализующий луч", - только и успел
подумать он. Мэлтби рухнул на пол рубки, и тьма сомкнулась над ним.
Мэлтби очнулся - напряженный, осторожный, убежденный в том, что
должен овладеть ситуацией, какова бы она ни была. Он догадывался, что
земляне могут располагать методами управления его сознанием и способами
заставить его говорить. Мэлтби должен был учитывать, что мощь его
двойственного сознания будет, возможно, преодолена, если противник
догадается о его скрытых возможностях.
Расслабив мышцы век, он чуть-чуть приоткрыл глаза. Это еле заметное
движение как будто послужило сигналом - стоявший поблизости человек
произнес на странном, но понятном английском:
- Отлично, сбавь ход в шлюзе.
Мэлтби открыл глаза, но не раньше, чем удостоверился, что все еще
находится в рубке "Атмиона", и что, по-видимому, процесс принятия линкора
Пятидесяти Солнц на борт земного корабля подходит к концу. Тот факт, что
Мэлтби все еще лежал там же, где упал, свидетельствовал, что офицеры и
команда "Атмиона" не были пока допрошены.
Волна возбуждения окатила Мэлтби. Пойдет ли все и дальше так же легко
и просто? Возможно ли, чтобы вся задача свелась сперва к осторожному
зондированию разума окружающих с помощью его двойственного
мезоделлианского сознания, а потом - к полному подчинению своей воле всех,
с кем Мэлтби придется вступить в контакт? И таким образом взять на себя
управление кораблем? Возможно ли все это?
Возможно. И произойдет.
Вместе с другими Мэлтби вели длинным коридором, уходящим далеко
вперед. Вооруженные члены экипажа земного корабля - среди них были как
мужчины, так и женщины - шли спереди и сзади вереницы пленных.
Так это выглядело внешне. Подлинными же пленниками были офицеры,
командовавшие конвоем. В надлежащий момент капитан третьего ранга - крепыш
лет сорока - спокойно приказал главной колонне пленных следовать дальше по
коридору. Мэлтби же вместе с другими офицерами - астрогационной и
метеорологической служб другим коридором ввели в обширное помещение, куда
выходили двери полудюжины спальных кают.
- Здесь вам будет хорошо, - деловито сказал офицер-землянин. - Мы
подберем вам подходящие мундиры, и вы сможете свободно разгуливать по
кораблю когда и сколько угодно - при условии, что вы не станете слишком
много болтать с нашими людьми. У нас на борту целый набор диалектов, но ни
один не похож на ваш. Мы не хотим, чтобы вас заметили, и потому будьте
осторожны!
Мэлтби не беспокоился. Его задачей - как он ее понимал - было сейчас
знакомство с кораблем и распорядком на его борту. Было очевидно, что
корабль этот огромен, а людей на его борту куда больше, чем может держать
под контролем единственный мезоделлианин. Мэлтби подозревал и наличие
ловушек для неосторожных пришельцев. Но рискнуть стоило. Как только у него
сложится общее представление о корабле и порядках на нем, он быстро
разберется и со всеми подстерегающими его ловушками.
Когда "конвоиры" удалились, Мэлтби принял участие в набеге на кухню,
предпринятом несколькими из его коллег-астрогаторов. Как он и предполагал,
земные продукты не слишком отличались от привычных: тысячелетия назад
деллиане и нон-деллиане, бежавшие из главной галактики, захватили с собой
и домашних животных. И теперь в глубине корабельных холодильников взгляду
Мэлтби явились воловьи бифштексы, свиные и бараньи отбивные, великое
множество жареной домашней птицы - каждая порция была заключена в
отдельную прозрачную герметическую упаковку.
Когда с едой было покончено, Мэлтби, открыл своим товарищам тайну
этого странного гостеприимства. Он отдавал себе отчет в степени риска, на
который шел. Офицеры были умными людьми, и если хоть один из них свяжет
случившееся здесь со страхом населения Пятидесяти Солнц перед
мезоделлианами, - его рапорт может ужаснуть командование больше, чем
земной корабль. Поэтому Мэлтби облегченно вздохнул, когда вернулся
контролируемый им офицер со стопкой мундиров в руках.
Проблема управления сознанием членов экипажа "Звездного Роя" в
присутствии деллиан и нон-деллиан являлась чрезвычайно деликатной. Не
только сам "раб" должен был искренне верить, что каждое его действие имеет
разумное объяснение - его поступки должны были казаться естественными и
логичными также и со стороны. Приставленный к пленникам офицер-землянин
был убежден, что главная его задача - установить дружеские отношения с
наиболее ценными специалистами захваченного корабля. Более того, у него
сложилось впечатление, что неблагоразумно будет делиться этими
соображениями ни со своими подопечными, ни с сослуживцами.
В результате он был готов снабдить Мэлтби и его товарищей
информацией, которая позволила бы им более или менее свободно
ориентироваться на борту "Звездного Роя". Но сообщить им достаточно
сведений о самом корабле он был не в состоянии. В присутствии третьих лиц
Мэлтби мирился с этим ограничением. Однако именно он сопровождал офицера,
когда тот удалился с сознанием исполненного долга. К огорчению Мэлтби этот
человек оказывался неподвластен его мысленному контролю всякий раз, как
только дело доходило до сведений о корабле. Он хотел, но не мог поделиться
своими знаниями. Что-то - некий внутренний запрет, возможно, также
гипнотический по своей природе, - препятствовало ему. В конце концов стало
очевидно, что интересующие Мэлтби вопросы придется задавать офицерам более
высокого ранга, располагавшим свободой воли. Младшие офицеры этой свободы
не имели, и метод, примененный для защиты их сознания, был таков, что на
изучение и преодоление его Мэлтби не хватило бы времени.
Он догадывался, что корабельное начальство уже заметило отсутствие
между пленными астрогаторов и метеорологов "Атмиона", и что кто-то уже
озабоченно размышляет над этим обстоятельством - в решительной и мрачной
манере свойственной военному мышлению. Если бы только Мэлтби удалось
поговорить с этой женщиной, главным капитаном земного корабля...
Но для этого необходимо предпринять какой-то обращающий на себя
внимание шаг. Может, бежать?
Как ни поджимало его время, Мэлтби пришлось потратить еще два часа,
чтобы взять под контроль сознание офицеров, охранявших пленников с
"Атмиона", причем управлять их поступками надо было таким образом, чтобы
по сигналу они скоординировали действия и организовали побег. В мозг
каждого из них необходимо было внедрить мнимый приказ старших командиров,
подлежащий автоматическому исполнению. Вся эта хитроумная конструкция из
множества внушенных идей и приказов опиралась на главный тезис,
оправдывавший ее существование: "Атмион" должен быть отпущен, чтобы
продемонстрировать дружелюбие по отношению к правительству Пятидесяти
Солнц.
Напоследок Мэлтби заставил начальника конвоя преисполниться
уверенностью в том, что пленного капитана-астрогатора желает видеть сама
леди Лорр. Чем кончится вся эта затея, Мэлтби представлял себе весьма
смутно.
Придя на капитанский мостик, лейтенант Неслор опустилась в кресло и
со вздохом проговорила:
- Что-то здесь не так!
Оторвавшись от пульта управления, главный капитан повернулась к
старшей подруге и некоторое время внимательно изучала ее. Наконец леди
Лорр раздраженно пожала плечами и сердито сказала:
- Наверняка кто-нибудь из этих жителей Пятидесяти Солнц знает, где
находятся их планеты.
- Мы не нашли на борту их кораблей ни единого астрогатора, - покачала
головой психолог. - Остальные пленники были поражены этим не меньше нас.
Леди Лорр нахмурилась.
- Боюсь, что я не вполне понимаю, - медленно проговорила она.
- Их пятеро, - пояснила лейтенант Неслор. - Всех видели за несколько
минут до взятия в плен "Атмиона". Теперь их нигде нет.
Леди Лорр среагировала мгновенно:
- Обыскать корабль! Объявить общую тревогу! - Она уже рванулась было
к пульту управления, но замерла на полдороге и задумчиво посмотрела на
психолога: - По-моему, вы этого не одобряете...
- Однажды мы уже имели дело с деллианином.
Леди Глория чуть вздрогнула. Воспоминание о Страже Джиссер, человеке,
захваченном на метеостанции, до сих пор окончательно не изгладилось.
- Что вы предлагаете? - спросила она наконец.
- Ждать! Они что-то задумали. Я хочу понять, куда они направятся и
чего будут добиваться, а не то, каким способом им удалось ускользнуть.
- Понимаю, - только и сказала главный капитан; казалось, она смотрит
куда-то вдаль.
- Конечно, - продолжала лейтенант Неслор, - вы будете надежно
защищены. Это я беру на себя.
- Не представляю себе, каким образом люди, впервые оказавшиеся на
борту корабля, могут надеяться отыскать мои апартаменты, - пожала она
плечами. - Если я когда-нибудь забуду схему - понятия не имею, как мне
удастся вернуться сюда. - Она помолчала. - Это все, что вы можете
предложить? Только ждать и наблюдать за развитием событий?
- Да.
Леди Глория покачала головой.
- Мне этого не достаточно, дорогая моя. Полагаю, мой приказ о мерах
предосторожности получен и выполняется. - Глория резко повернулась к
пульту управления; мгновение спустя на экране появилось лицо. - Капитан, -
обратилась она к нему, - чем занимается ваша полиция?
- Поисками и охраной, - прозвучал лаконичный ответ.
- И насколько успешно?
- Корабль надежно защищен от случайных взрывов. Все бомбы находятся
под отчетом, причем наблюдатели дистанционного управления следят за
запретными входами. Случайности исключены.
- Хорошо, - сказала главный капитан Лорр. - Продолжайте. - Она
отключилась и зевнула. - Пожалуй, пора спать. Увидимся утром, дорогая.
Лейтенант Неслор встала.
- Я совершенно уверена, что вы можете спать спокойно.
Она вышла. Молодая женщина потратила полчаса на то, чтобы надиктовать
электронному секретарю приказы по различным службам корабля, точно
указывая время передачи каждого из них. Вскоре после этого она разделась и
легла в постель. И почти сразу же уснула.
Проснулась она со странным ощущением беспокойства. Помещение
капитанского мостика было погружено во тьму; лишь на пульте управления
слабо светились шкалы приборов; ни звука, ни движения; но вскоре Глория
была уже уверена, что в комнате находится кто-то еще. Она лежала
совершенно неподвижно, чувствуя привкус угрозы и вспоминая слова
лейтенанта Неслор. Казалось неправдоподобным, что-бы кто-либо, не знакомый
с этим чудовищно большим кораблем, сумел обнаружить ее так быстро. Когда
ее глаза привыкли к темноте, леди Глория смогла различить в темноте силуэт
человека, стоявшего в нескольких футах от ее постели.
Пришелец явно ждал, когда она его обнаружит. Человек, видимо, понял,
что она уже проснулась, поскольку произнес:
- Не зажигайте свет. И будьте осторожны.
Голос у него был мягкий, едва ли не ласковый, и это окончательно
убедило Глорию в том, что пришелец чрезвычайно опасен. Его приказ удержал
Глорию в постели и заставил ее руку неподвижно замереть на простыне.
Сознание того, что она может погибнуть прежде, чем кто-либо успеет придти
ей на помощь, ужаснуло Глорию. Ей оставалось надеяться лишь на бдительную
охрану лейтенанта Неслор.
- С вами ничего не случится, если вы будете точно следовать моим
указаниям, - вновь заговорил пришелец.
- Кто вы? - в тоне ее прозвучал лишь интерес.
Мэлтби не ответил. Он нашарил в темноте стул и опустился на него.
Положение было безрадостным для того, чтобы Мэлтби, при всех своих
мезоделлианских способностях, мог чувствовать себя здесь в безопасности,
этот корабль был слишком напичкан автоматикой. Он мог потерпеть поражение
и даже погибнуть, не успев понять, откуда же исходит опасность. Он
допускал, что и сейчас за ним могут наблюдать из какого-нибудь места,
достаточно удаленного, чтобы оказаться недоступным его мысленному
контролю.
- С вами не случиться ничего плохого, мадам, если вы не станете
делать резких движений. Меня привела сюда надежда получить ответы на
несколько вопросов. Для вашего душевного спокойствия поясню, что являюсь
одним из астрогаторов "Атмиона", линкора Пятидесяти Солнц. Не буду входить
в детали, каким образом нам удалось скрыться из клетки; однако сюда меня
привело желание потолковать с вами, порожденное вашей же пропагандой. Вы
совершенно правы, полагая, что среди народа Пятидесяти Солнц существуют
различные мнения относительно контакта с земным человечеством. Некоторые
считают, что мы можем положиться на ваши гарантии. Другие боятся.
Естественно, испуганные оказались в большинстве, и их мнение стало
решающим. Всегда кажется, что безопаснее всего - ждать и надеяться.
Он смолк, мысленно анализируя каждое произнесенное слово; и хотя
сформулировать кое-что, пожалуй, можно было бы и получше, по существу все
сказанное было правильным. Если люди этого корабля вообще способны хоть
чему-нибудь поверить - так это тому, что соплеменники Мэлтби до сих пор не
решили, что им делать.
- Я представляю группу, занимающую в этих обстоятельствах уникальное
положение, - продолжал Мэлтби в той же доверительной и неторопливой
манере. - Только астрогаторы и метеорологи с различных кораблей и планет
способны указать координаты обитаемых миров. Возможно, среди обитателей
Пятидесяти Солнц и найдутся десятки тысяч потенциальных предателей,
готовых пожертвовать собственным народом ради сиюминутной личной выгоды,
но в рядах испытанного и дисциплинированного персонала гражданской
администрации и вооруженных сил таких не сыскать. Уверен, вы понимаете,
что это значит. - Мэлтби вновь сделал паузу, чтобы дать женщине время
осмыслить его слова.
По мере того, как он говорил, напряжение мало-помалу покидало леди
Глорию: слова звучали разумно, а цель хоть казалась странной, тем не менее
отнюдь не была невероятной. Беспокоила Глорию лишь одна мелкая, но весьма
существенная деталь: как он нашел дорогу в ее апартаменты? Человек,
знакомый с особенностями внутреннего устройства "Звездного Роя" не так
близко, как леди Лорр, мог бы попросту принять присутствие гостя, как
свершившийся факт, и тем удовлетвориться. Но она знала теорию вероятностей
и вытекающие из нее следствия. Ситуация выглядела примерно так же, как
если бы ее ночной гость появился в чужом городе с тридцатитысячным
населением и - не обладая никакой предварительной информацией! - прямиком
направился бы к дому человека, с которым хотел повидаться. Она чуть
заметно качнула головой, отвергая такую возможность; однако она ждала
продолжения. Его слова уже убедили леди Глорию в собственной безопасности,
а уверенность в том, что лейтенант Неслор не дремлет на посту, крепла с
каждой минутой. Вдобавок ей представлялась возможность узнать что-то
новое.
- Мы хотели бы получить дополнительную информацию, - снова заговорил
Мэлтби. - Вы пытаетесь склонить нас к трудному решению, и неудивительно,
что мы хотим его отсрочить. Нам было бы гораздо легче, если бы вы
вернулись в главную галактику и позже прислали сюда другой корабль. Тогда
у нас появится время приготовиться к неизбежному, и никто не окажется в
незавидном положении человека, стоящего перед выбором - предавать свой
народ или нет.
Лежа во тьме, Глория кивнула - это она могла понять.
- Что же вы хотите узнать? - спросила она.
- Как долго вы находитесь в Большом Магеллановом Облаке?
- Десять лет.
- И сколько еще собираетесь оставаться здесь? - продолжал Мэлтби.
- Эта информация не подлежит разглашению, - размеренным голосом
сказала главный капитан. Поразительно, что ее утверждение было правдивым -
во всяком случае, по отношению к ней самой. Голосование капитанского
совета должно было состояться через два дня.
- Настоятельно рекомендую вам ответить на мой вопрос, - сказал
Мэлтби.
- А что случится, если я не отвечу?
При этих словах ее рука, незаметно передвигавшаяся по постели к
маленькой приборной доске, смонтированной на краю койки, достигла цели.
Она торжествующе надавила на одну из кнопок и сразу расслабилась вновь.
- Я позволил вам сделать это, - прозвучал из темноты голос Мэлтби. -
Надеюсь, теперь вам станет спокойнее.
Его спокойствие смутило леди Глорию; но она удивилась бы куда больше,
сумей незваный гость понять, что же она сделала. Главный капитан холодно
пояснила, что активизировала систему светочувствительных датчиков, и с
этой секунды за каждым его движением будут следить бесчисленные
электронные глаза. Любая его попытка воспользоваться лучевым оружием
встретит силовое противодействие. Упоминать о том, что ее это тоже лишало
возможности применить оружие, леди Глория сочла неблагоразумным.
- Я не собираюсь прибегать к оружию, - сказал Мэлтби. - Я всего лишь
хочу предложить вам ответить на несколько вопросов.
- Пожалуйста, - голос Глории звучал спокойно, однако в ней уже начало
подниматься раздражение против лейтенанта Неслор. Ведь ясно же, что пришла
пора действовать.
- Насколько велик ваш корабль? - спросил Мэлтби.
- Длина его достигает полутора тысяч футов, а экипаж - трех тысяч
человек.
- Ничего себе, - проговорил Мэлтби, пораженный тем, насколько далеки
от истины ее слова.
Главный капитан пропустила его слова мимо ушей. На самом деле размеры
корабля были вдесятеро больше, чем она сочла нужным сказать. Однако отнюдь
не величина являлась главным секретом. Леди Глория была совершенно
уверена, что этот любознательный пришелец не имеет ни малейшего
представления о том, сколь чудовищной оборонительной и наступательной
мощью обладает ее корабль. Лишь несколько старших офицеров понимали
природу тех сил, которые в состоянии были ввести в игру. Сейчас все они
находились под неусыпным дистанционным контролем.
- Меня интересует также, - произнес Мэлтби, - каким образом вам
удалось захватить наш корабль. Вы можете объяснить это?
Итак, он добрался, наконец, до главного. Леди Лорр повысила голос:
- Лейтенант Неслор!
- Да, благородная леди, - немедленно прозвучало откуда-то из темноты.
- Вы не думаете, что комедия чересчур затянулась?
- В самом деле. Убить его?
- Нет. Теперь ему придется ответить на несколько вопросов.
Мэлтби взял ее сознание под контроль, уже спеша к трансмиттеру.
Позади него...
- Не стрелять! - громко скомандовала Глория. - Пусть он уходит.
Глория ни на миг не усомнилась в правильности своего приказа, точнее
- внутреннего импульса, заставившего этот приказ отдать. Впоследствии она
нашла вполне логичное объяснение своему решению: поскольку пришелец не
угрожал ее жизни и к тому же являлся одним из столь необходимых
астрогаторов, то уничтожать его лишь затем, чтобы предотвратить бегство
пленника в другой конец корабля, было бы попросту нерационально. В
результате Мэлтби преспокойно покинул капитанский мостик и сумел подать
мысленную команду освободить "Атмион". По мере того, как корабль
Пятидесяти Солнц исчезал вдали, офицеры земного линкора - в полном
соответствии с последним приказом мезоделлианина - начали забывать о своей
роли в этом побеге.
Вот, собственно, и все, чего сумел достичь Мэлтби; впрочем, уже сами
по себе проникновение на вражеский корабль и успешное бегство оттуда были
достаточно рискованным предприятием. Сведения, которые ему удалось
получить, не слишком удовлетворяли Мэлтби; он лишь убедился, что имеет
дело с гигантским кораблем. Конечно, при столкновении с флотом Пятидесяти
Солнц "Звездному Рою" следовало бы проявить определенную осторожность,
однако Мэлтби не сомневался, что земной линкор обладает оружием, способным
в считанные минуты уничтожить несколько кораблей класса "Атмиона".
Больше всего Мэлтби беспокоило, как отнесутся ко всему происшедшему
офицеры "Атмиона" да и вообще обитатели Пятидесяти Солнц. Ситуация
казалась слишком запутанной, что-бы один-единственный человек смог
предугадать ее развитие. А что и как произойдет на борту "Звездного Роя"
казалось и вовсе непредсказуемым.
Развитие событий проявилось не сразу. Мэлтби знал, что вице-адмирал
Дрихан направил рапорт правительству Пятидесяти Солнц.
Однако в первые два дня ничего не произошло.
На третий день из очередной радиопередачи "Звездного Роя" стало
известно, что земной корабль по неизвестным причинам резко изменил курс.
На четвертый день видеоэкран в каюте Мэлтби засветился, и на нем
возникло лицо вице-адмирала Дрихана.
- Вниманию всего экипажа, - торжественно проговорил командующий. - Из
штаба флота получено следующее сообщение. - И он размеренным голосом
принялся зачитывать циркуляр: - "Настоящим объявляется состояние войны
между народами Пятидесяти Солнц и земным кораблем "Звездный Рой". Флоту
надлежит блокировать противника и вступить с ним в сражение. На выведенных
из строя кораблях, подвергающихся опасности быть захваченными противником,
должны быть уничтожены звездные карты; в этой ситуации патриотический долг
обязывает каждого офицера астрогационной и метеорологической служб живыми
врагу не сдаваться. Именем суверенного правительства Пятидесяти Солнц
захватчик должен быть уничтожен".
Взволнованный, побледневший, Мэлтби слушал, как Дрихан продолжал -
уже в обычной разговорной манере:
- Я располагаю неофициальными сведениями, согласно которым
правительство пришло к выводу, что освобождение "Атмиона" земным кораблем
вызвано опасениями возбудить гнев нашего народа. По этим и другим
соображениям наши лидеры решили, что "Звездный Рой" может быть уничтожен
решительной атакой. Если мы будем действовать в полном соответствии с
полученным приказом, то даже захват противником отдельных кораблей не
обеспечит ему преимущества. Прошу принять к сведению, что мною уже
назначены экзекуторы, которые будут приставлены ко всем офицерам
астрогационной и метеорологической служб - на тот случай, если сами они в
критический момент будут лишены возможности воспользоваться оружием.
Капитан Питер Мэлтби, главный метеоролог и помощник главного
астрогатора "Атмиона", с болью осознал, что же он совершил. Именно он
являлся основоположником политики совместных действий с народами
Пятидесяти Солнц. И теперь не могло быть и речи о том, чтобы по личным
причинам он поспешил изменить свою позицию. Ему оставалось лишь надеяться,
что "космические волки", как называли порой боевые корабли, быстро
покончат с единственным земным линкором.
Волки вышли на тигра.
7
При голосовании на совете леди Глория потерпела сокрушительное
поражение - лишь трое из тридцати капитанов поддержали ее. Помрачнев, она
приказала положить свой огромный корабль на новый курс - к дому. К вечеру
того же дня ее вызвали из службы связи:
- Должны ли мы по-прежнему извещать о своем курсе?
По крайней мере хоть это оставалось в ее власти.
- Само собой, - отрывисто ответила леди Глория.
На следующий день ее разбудил трезвон колоколов громкого боя.
- Прямо по курсу тысячи кораблей, - доложил начальник оперативного
отдела.
- Сбавить ход для боевого маневрирования! - скомандовала главный
капитан. - Корабль экстренно к бою изготовить!
Когда это было сделано, и скорость "Звездного Роя" упала до тысячи
миль в секунду, Глория созвала капитанский совет.
- Итак, леди и джентльмены, - с нескрываемым торжеством
поинтересовалась она, - надеюсь, теперь вы уполномочите меня вести боевые
действия против непокорного правительства, только что
продемонстрировавшего свою враждебность по отношению к земной цивилизации?
- Глория, - сказала одна из женщин, - прошу вас, не растравляйте
рану. Это один из тех случаев, когда вы были правы.
Решение принять бой приняли единогласно. После голосования встал
вопрос: следует ли уничтожать корабли Пятидесяти Солнц или же захватывать
их в плен.
- Брать в плен, - приказала леди Глория.
- Всех?
- Всех.
Когда флот Пятидесяти Солнц и земной корабль сблизились до четырехсот
миль, "Звездный Рой" развернул силовое поле, заключившее в себя огромную
часть космического пространства.
Линкор окружила собственная миниатюрная вселенная с высокой степенью
искривления пространства. Корабли противника следовавшие прямым курсом,
описывали циркуляцию, возвращаясь на исходные позиции. Попытки вырваться
из ловушки со сверхсветовой скоростью оказались тщетными. Торпеды, градом
выпущенные по "Звездному Рою", меняли курс и взрывались в пространстве,
нанося урон лишь собственным кораблям.
Установить связь хоть с какой-нибудь из планет Пятидесяти Солнц
оказалось невозможно - подпространственное радио молчало, как мертвое.
Четыре часа спустя корпус "Звездного Роя" озарился серией ярких
вспышек. Неумолимая сила один за другим увлекала боевые корабли Пятидесяти
Солнц по направлению к гигантскому линкору.
И тогда всем офицерам астрогационной и метеорологической служб флота
Пятидесяти Солнц был отдан жесткий приказ покончить с собой.
На борту "Атмиона" Питер Мэлтби стоял в окружении группы бледных
мужчин, прощавшихся с вице-адмиралом Дриханом; обменявшись с командующим
рукопожатием, каждый из этих офицеров брал бластер и приставлял к виску.
В этот последний момент Мэлтби заколебался. "Я могу взять их всех под
мысленный контроль, - размышлял он, - и тем самым спасти собственную
жизнь". В бессильном гневе он ощущал всю тщетность этой жестокой затеи.
Обнаружение Пятидесяти Солнц неизбежно; раньше или позже, но оно
произойдет - чтобы ни предпринималось сейчас. И тогда Мэлтби решил: "Я
должен сделать это - как представитель мезоделлиан. Мы обязаны быть едины
с остальными народами - и если нужно, то в смерти тоже". Миг неуверенности
остался позади, и Мэлтби нажал активатор своего оружия.
Когда подразделение техников втянули первые захваченные корабли на
борт "Звездного Роя", ликующая молодая женщина на капитанском мостике
грандиознейшего из кораблей, когда-либо посещавших Большое Магелланово
Облако, узнала о самоубийствах.
Жалость охватила ее.
- Оживить! - приказала леди Глория. - Всех! Ни один не должен
умереть.
- Некоторые в очень плохом состоянии, - доложили ей.
- Они пользовались бластерами.
Глория нахмурилась: это означало большой дополнительный труд.
- Дураки, - сказала главный капитан, - они вполне заслужили смерть. -
Но тут же оборвала себя. - Сделайте все возможное, - приказала она. - Если
нужно, пропустите через трансмиттер целые корабли, обращая первоочередное
внимание на синтез поврежденных органов и тканей.
Вечером она сидела за столом, принимая рапорты. Перед ней сидели
некоторые из воскрешенных астрогаторов, и при помощи психолога лейтенанта
Неслор леди Глория допрашивала их.
Прежде, чем она отправилась спать, потерянная цивилизация была
найдена.
8
Сквозь мили и годы дрейфовали газы - бесформенная и бесцельная
материя, изверженная десятками тысяч солнц, - рассеянные испарения опавших
протуберанцев, умерших адских огней и ярости сотен миллионов бушующих
солнечных пятен.
Но это было лишь начало.
Газы расползались по великой тьме. Они содержали кальций, натрий,
водород и множество других элементов, а скорость дрейфа достигала двадцати
миль в секунду.
Бесконечно долго вершила свое дело гравитация. Изначальная масса
делилась. В отдельных районах пространства огромные кляксы газа обретали
подобие формы и расходились все дальше, дальше и дальше. Наконец они
достигли места, где путь их пересекся со следом, некогда оставленным в
космосе тысячами пролетавших здесь кипящих пламенем звезд. И на этой
звездной дороге они оставили толику собственных газов.
Это первое столкновение разом оживило безбрежные газовые миры.
Подобно пришпоренным лошадям свободные частицы электронного газа ворвались
и быстро углубились в недра облака позитронного газа. Материя встретилась
с антиматерией - и в тот же миг свободные электроны и позитроны исчезли в
бушующем пламени взрыва, оставив после себя лишь жесткое излучение.
Родился шторм.
Лишенные позитронных оболочек ядра атомов антиматерии несли ужасные,
несбалансированные отрицательные заряды и отталкивали электроны, в то же
время стремясь притянуть к себе атомные ядра обычной материи. В свою
очередь лишенные электронных оболочек ядра атомов обычной материи
притягивали атомные ядра антиматерии. Результат взаимоуничтожения зарядов
был непредставимо ужасен. Обе противостоящие массы клубились и
вспучивались, как бы приспосабливаясь друг к другу, сливаясь друг с другом
в космическом катаклизме. Поначалу они двигались во взаимоперпендикулярных
направлениях, но постепенно все больше сплетались в едином кипящем
водовороте.
Новое направление их движения, поначалу неочевидное, мало-помалу
определялось; и тогда фронтом шириной до девяти световых лет и со
скоростью, лишь немногим уступающей свету, шторм двинулся в
предназначенном ему судьбой направлении.
На полвека он поглощал встречные звезды, чтобы затем оставить позади,
и только ливень космических лучей свидетельствовал, что эти миры
оказывались в центре невидимого и неосязаемого атомного опустошения.
На четыреста девятнадцатый звездный год с момента своего зарождения
шторм во мгновение ока пересек орбиту Новой.
И разбушевался вовсю.
На трехмерной метеокарте в штаб-квартире флота на планете Кайдер-3
шторм был обозначен оранжевой краской, означавшей, что из более чем
четырехсот штормов, свирепствовавших в занятой Пятьюдесятью Солнцами части
Большого Магелланова Облака, этот является наибольшим. Взгляду он
представлялся неправильной формы пятном на пересечении четыреста семьдесят
третьей параллели и двести двадцать восьмого меридиана с центром в ста
девяноста парсеках. Все это, впрочем, в специфической системе координат,
принятой в мире Пятидесяти Солнц и никоим образом не привязанной к
магнитным полюсам Магелланова Облака.
Донесение о вспышке Новой не было еще отражено на карте. Когда это
произойдет, цвет шторма станет воспаленно-багровым.
Стоявший возле огромного окна Мэлтби оторвался от созерцания карты и
перевел взгляд на земной корабль. Отсюда он казался всего лишь крохотной
занозой в небесной глубине. Но для собравшихся здесь зрелище это было
исполнено смертельной притягательности.
Мэлтби был исполнен спокойной решимости. То, что в час опасности
лидеры Пятидесяти Солнц призвали именно его, было не просто забавно - в
этом ощущалась какая-то злая ирония.
Он отвернулся от окна и посмотрел на стоявшего рядом полного и
потного председателя правительства Кайдера-3. Напрягши свой
мезоделлианский разум, Мэлтби привлек к себе его внимание, - советник
понятия не имел, что повернулся по принуждению.
- Вы поняли инструкции, капитан? - спросил он.
- Понял, - кивнул Мэлтби.
На самом деле он не просто понял - он принял их позицию, их цель,
принял как неотъемлемую часть своей веры: только полнейшее единение со
всем населением Пятидесяти Солнц даст право мезоделлианам занять свое
место в культуре, их породившей. И хотя теперь запоздалое сопротивление
Пятидесяти Солнц было делом явно безнадежным, - не пристало ему, офицеру,
подвергать сомнению логику государственных деятелей.
Лаконичный ответ, должно быть, вызвал живые воспоминания. Жирное лицо
советника задрожало, как желе, и по нему побежали новые ручейки пота.
- Капитан Мэлтби, - произнес он, - вы не имеете права на неудачу. Они
потребовали метеоролога, чтобы провести их на Кассидор-7, где находится
центральное правительство. Допустить их туда мы не имеем права. Вы должны
завести землям в большой шторм на широте 473. Мы поручаем это именно вам,
поскольку вы обладаете двойным мезоделлианским разумом. Мы сожалеем, что в
прошлом не всегда по достоинству ценили вашу службу. Но, согласитесь -
после мезоделлианских войн вполне естественно было проявлять осторожность
по отношению к...
Мэлтби прервал эти сбивчивые оправдания.
- Забудьте об этом, - сказал он. - Насколько я понимаю, мезоделлиане
запутались во всем этом не меньше, чем деллиане и нон-деллиане. Заверяю
вас, что сделаю все от меня зависящее, чтобы уничтожить их корабль.
- Будьте осторожны! - настоятельно порекомендовал ему советник. - Во
мгновение ока они могут уничтожить нас, нашу планету, наше солнце. Мы
никогда не могли предполагать, что земляне настолько ушли вперед и
оказались способны создать такие могучие средства разрушения. Разумеется,
среди нас есть нон-деллиане и, конечно же, мезоделлиане, способные к
творческой деятельности; и они лихорадочно занимаются ею вот уже тысячи
лет. И, наконец, не забывайте, что никто не просит вас рисковать жизнью.
Их линкор несокрушим. Мы не можем точно сказать, как он выдержит сильный
шторм. Но выдержит. Однако люди на его борту потеряют сознание. Вы
мезоделлианин, и потому придете в себя первым. Наш объединенный флот,
который, как вам известно, освобожден, по вашему сигналу будет готов взять
"Звездный Рой" на абордаж. Все ясно?
Все было ясно с первых же слов, но у этих нон-деллиан была привычка
пережевывать все так, словно мысли теряли в их головах ясность. Когда
двери зала заседаний закрылись за Мэлтби, один из советников спросил у
соседа:
- Ему сказали, что шторм прошел Новую?
Эти слова достигли слуха толстяка-председателя; он покачал головой;
глаза его блеснули, но голос прозвучал спокойно:
- Нет. Все-таки он из мезоделлиан. И мы не можем доверять ему до
конца - невзирая на все его подвиги.
9
Все утро поступали рапорты. Одни указывали на некоторый прогресс,
другие нет. Но даже отдельные неудачи не могли поколебать хорошего
настроения Леди Глории. И не удивительно - ведь удача не покинула ее.
Понемногу стекалась и необходимая информация: население Кайдера-3
составляло два миллиарда сто миллионов, среди которых сорок процентов
составляли так называемые "роботы Делла", деллиане и шестьдесят - обычные
люди или нон-деллиане.
Физически и психически деллиане превосходили людей, однако были
совершенно не способными к творчеству. Именно поэтому в исследовательских
лабораториях преобладали нон-деллиане. Сорок девять остальных солнц,
вокруг которых располагались обитаемые планеты, были названы в алфавитном
порядке: Ассора, Атмион, Бресп, Бурако, Кассидор, Корраб... Указывались и
их координаты: (1) Ассора - широта 931, долгота 27, центр в 201 парсеке;
(2) Атмион... И так далее, и так далее.
Незадолго до полудня главный капитан с холодным весельем обнаружила,
что из метеорологической службы не поступает никакой информации о штормах.
Она набрала нужный номер и сходу обрушилась на ответившего офицера:
- В чем дело, лейтенант Кэннонс? Ваши люди копируют различные
кайдерианские карты - неужели же впустую?
Пожилой метеоролог покачал головой:
- Вспомните, благородная леди, когда мы захватили того робота на
метеостанции, ему хватило времени предупредить своих. Все метеокарты на
всех планетах Пятидесяти Солнц были немедленно уничтожены; с торговых
кораблей сразу же сняли аппаратуру для подпространственной связи, и все
они получили приказ направиться к ближайшим планетам, чтобы там ожидать
дальнейших распоряжений. Насколько я понимаю, все это было сделано прежде,
чем стало ясно, что их флот не имеет против нас никаких шансов. Теперь они
предоставят нам метеоролога, но каждое его слово придется проверять
посредством детектора лжи.
- Понимаю, - улыбнулась леди Глория. - Однако бояться нечего. Открыто
выступить против нас они не посмеют. Не сомневаюсь, что против нас
готовятся какие-то козни, но изменить положение дел уже никому не под
силу. Кого бы они нам ни прислали, он вынужден будет говорить правду. Как
только он явится - дайте мне знать.
Настало время обеда, который Глория проглотила прямо за письменным
столом, вглядываясь в сверкающую на экране астровизора панораму,
прислушиваясь к приглушенному гулу голосов и мысленно складывая
разрозненные факты в единую картину.
- Несомненно, капитан Тэджесс, - взбешенно заявила она прибывшему
офицеру, - все они врут без зазрения совести. Что ж, пусть будет так. Для
проверки всех существенных подробностей мы можем прибегнуть к
психологическим тестам. А пока важнее всего успокоить каждого, кого вы
считаете необходимым допросить. Мы должны убедить этих людей, что Земля
признает их равными - без каких бы то ни было предрассудков, пусть даже по
природе своей они являются робо... - Глория закусила губу. - Паршивое
слово, худший из всех видов пропаганды. Нам нельзя допускать его даже в
мыслях.
- Боюсь, что над мыслями мы не властны, - пожал плечами офицер.
Леди Глория, сузив глаза, посмотрела на капитана Тэджесса и сердито
отослала прочь. Минутой позже она уже обращалась к экипажу по сети общего
оповещения:
- Слово "робот" изымается из употребления... никто из членов
экипажа... под угрозой штрафа...
Дав отбой, она заблокировала резервную линию связи, а по основной
вызвала психологическую службу. На экране появилось лицо лейтенанта
Неслор.
- Я только что выслушала ваш приказ, благородная леди, - сказала
психолог. - Боюсь, однако, что мы имеем дело с глубинными инстинктами
человеческой натуры - страхом или ненавистью ко всему неизвестному и
чуждому. Ваше превосходительство, мы происходим от вереницы предков, в
свое время считавших себя лучше других лишь в силу обладания чуть более
светлой пигментацией кожных покровов. Сохранились свидетельства и о том,
что даже цвет глаз влиял на принятие человеком исторических решений. Мы
вошли в очень глубокие воды, и если сумеем благополучно добраться до
берега - это станет венцом наших достижений.
В голосе психолога было столько живости и нетерпения, что главный
капитан ощутила в душе ответный трепет. Если она и ценила что-то в людях,
так это уверенный взгляд на мир, способность встречать любые препятствия с
юношеским запалом и волей к победе и не признавать невозможного. Тихо
рассмеявшись, леди Глория отключила связь.
Порыв бурной радости прошел. Она осталась один-на-один со своей
проблемой. Впрочем, это так и должно было быть. Все офицеры - аристократы
потому и располагали практически неограниченной властью, что обязаны были
разрешать любые, даже самые запутанные проблемы в масштабах целых
планетарных систем.
Минутой позже леди Глория вновь вызвала метеорологическую службу.
- Лейтенант Кэннокс, когда явится офицер-метеоролог флота Пятидесяти
Солнц, примените, пожалуйста, следующую тактику...
Мэлтби жестом отпустил водителя. Машина отвильнула от поребрика,
развернулась и укатила, оставив капитана хмуро созерцать пламенеющий
энергетический барьер, перегораживающий улицу недалеко впереди. Потом он
задрал голову и посмотрел на земной корабль.
Чтобы увидеть корабль висящим прямо над собой, Мэлтби пришлось
проехать немало миль, пересекая почти весь город. "Звездный Рой" висел
невообразимо высоко - длинная черная торпеда, почти растворяющаяся в
небесной мгле. Но даже на такой высоте он был заметно больше всего,
когда-либо виденного в мире Пятидесяти Солнц - Неправдоподобное
металлическое порождение мира столь далекого, что он воспринимался едва ли
не мифическим.
Но корабль над головой отнюдь не был мифом. Мэлтби подумал, что
земляне постараются вывернуть его чуть ли не наизнанку своими тестами,
прежде чем примут хоть одну из рассчитанных им орбит. Не то, чтобы он
сомневался в способности своего двойного разума выйти победителем из
подобной ситуации; но не следовало и забывать об ужасающем временном
разрыве, отделявшем науку Пятидесяти Солнц от достижений земного знания,
уже успевшего неприятно поразить соотечественников Мэлтби. Мезоделлианин
вздрогнул и сосредоточил внимание на дорогу перед собой. Из двух
аппаратов, стоявших посреди улицы, разворачиваясь, взмывали веера пламени
- ярко-розового и совершенно прозрачного. Выглядело оно электронным и
смертоносным. За ним виднелись люди в блестящих мундирах. Непрерывным
потоком они вливались в здания и выходили из них. Тремя кварталами дальше
сиял второй занавес розового огня.
По сторонам улицы никакой видимой охраны не было. Люди, которых мог
разглядеть Мэлтби, казались непринужденными и уверенными в себе. До него
доносился приглушенный гул голосов, негромкий смех, и - как и там, на
борту "Звездного Роя", - здесь были не только мужчины. Когда Мэлтби
направился вперед, из ближайшего реквизированного землянами здания вышли
две очаровательные женщины. Один из стоявших подле барьера охранников
окликнул их - в ответ прозвенел двойной колокольчик серебристого смеха.
Улыбаясь они зашагали вниз по улице.
Внезапно Мэлтби охватило возбуждение. Этих людей из дальних краев, из
миров огромных и чудесных, лежавших невообразимо далеко за горизонтом
размеренной жизни Пятидесяти Солнц, окружала какая-то особая атмосфера.
Мэлтби похолодел, потом его бросило в жар, а когда он вновь посмотрел на
фантастически громадный корабль, озноб вернулся. "Единственный линкор, -
подумал он, - но столь гигантский, столь могущественный, что флот,
созданный усилиями тридцати миллиардов людей оказался против него
беспомощным. Они..."
Мэлтби заметил, что один из часовых в странном сверкающем облачении
наблюдает за ним. Охранник поднес к губам наручную рацию, произнес
несколько слов, - и мгновение спустя другой землянин, прервав беседу с
каким-то солдатом, приблизился к барьеру и сквозь пламя посмотрел на
Мэлтби.
- Вам что-то нужно? Или просто хотите посмотреть? - голос был мягкий,
добрый, интеллигентный; в целом человек этот казался естественным и
располагающим к себе. Мэлтби почувствовал, что не испытывает перед этими
людьми ни малейшего страха.
Мэлтби спокойно представился.
- О да, - человек кивнул, - мы вас ждем. Сейчас я провожу вас в
метеорубку корабля. Минуточку...
Огненный барьер исчез, и Мэлтби провели в одно из зданий. Они
двинулись по длинному коридору, в котором, очевидно, был установлен
трансмиттер, поскольку Мэлтби очутился вдруг посреди просторного
помещения; в антигравитационных плавало вокруг с полдюжины карт. Свет
исходил из миллионов точечных источников, расположенных на стенах. Кое-где
были установлены табло, на которых замерли плавные кривые, обозначенные
неярким, но глубоко врезанным светом.
Провожатого Мэлтби нигде не было видно. Зато его глазам предстал
высокий, изящный пожилой человек, протянув руку, шедший навстречу.
- Меня зовут Кэннонс, я старший судовой метеоролог. Если вы
присядете, мы сможем рассчитать орбиту, и тогда корабль отправится в путь
не позже, чем через час. Главный капитан всерьез озабочена тем, чтобы
стартовать поскорее.
Мэлтби небрежно кивнул. Твердый, собранный, он неподвижно стоял,
пытаясь при помощи своего острого мезоделлианского разума обнаружить то
энергетическое давление, которым неизбежно сопровождается любая попытка
тайно взять человеческое сознание под наблюдение или контроль.
Но ничего похожего не было. Мэлтби непроницаемо улыбнулся. Неужели
все и дальше пойдет так легко и просто? Не может быть!
10
Опустившись на предложенный Кэннонсом стул, Мэлтби ощутил
поднимающееся внутри возбуждение. Радость бытия разгоралась в нем, словно
пламя. Пожалуй, это чувство можно было бы назвать "ликованием в бою", и
Мэлтби был счастлив тем, что на сей раз сможет дать ему какой-то выход.
На протяжении своей долгой службы на флоте Пятидесяти Солнц ему
приходилось сталкиваться с враждебностью и подозрительностью, ибо он был
мезоделлианином. И всякий раз он чувствовал свою полную беспомощность. Но
теперь, здесь ощущалось куда больше и враждебности, пусть даже тщательно
скрытой, и испепеляющей подозрительности. Но на этот раз он мог бороться.
Он мог честно смотреть в глаза этому велеречивому, дружелюбному пожилому
землянину - и...
Дружелюбному?
- Порой мне делается смешно, - говорил тем временем Кэннонс, - когда
я думаю о вненаучных аспектах предстоящей нам работы. Например, с каким
опозданием поступает информация о штормах?
Мэлтби не мог скрыть улыбки. Итак, лейтенант Кэннонс хочет знать все?
Что ж, надо отдать ему должное - он умеет взять быка за рога. Впрочем,
единственный способ задать вопрос - это попросту спросить.
- Три-четыре месяца, - ответил Мэлтби. - Ничего особенного. Любому
космометеорологу нужно не меньше времени, чтобы определить действительные
границы шторма, проходящего через его регион, и лишь потом он передает нам
данные, на основании которых корректируются карты. К счастью, - тут Мэлтби
наглухо закрыл свое деллианское сознание, прежде чем спокойно произнести
великую основополагающую неправду, - между Кайдером и Кассидором сильных
штормов нет. Однако, - продолжал он, скользя по собственной лжи, как угорь
по мокрым камням, - несколько солнц препятствуют прямолинейному движению.
Так что если вы покажете мне несколько орбит, уже рассчитанных для отрезка
в две с половиной тысячи световых лет, я смогу выбрать из них наиболее
подходящие.
Тотчас же Мэлтби понял, что в этом главном вопросе провести землянина
окажется совсем не так просто.
- Нет штормов? - переспросил старик и поджал губы. На продолговатой
физиономии землянина отразилось неподдельное замешательство; сеть
покрывавших его лицо морщин, казалось, стала глубже; не подлежало
сомнению, что лейтенант Кэннонс не ожидал столь откровенного заявления. -
Хм-м-м, нет штормов. Это упрощает дело, не так ли? - Он выдержал паузу. -
Знаете ли, это важно для двух... - судовой метеоролог запнулся на слове,
но тут же продолжил: - Двух человек, взращенных различными культурами,
двух последователей несхожих научных школ, чтобы они могли рассуждать о
чем-либо, исходя из единой точки зрения. Космос так необъятен! Даже эта
сравнительно маленькая галактика, Большое Магелланово Облако, столь
огромна, что это недоступно нашему разуму. Десять лет мы бороздили Облако
на своем "Звездном Рое", и теперь можем пространно рассуждать о том, что
оно охватывает двести шестьдесят миллиардов кубических световых лет и
включает в себя сто миллионов солнц. Мы обнаружили магнитные полюса
Облака, наметили нулевую линию, исходящую из центра масс через самую
крупную и яркую звезду скопления - S Дорады; и теперь, полагаю, среди нас
найдется немало людей, достаточно глупых для того, чтобы думать, будто все
это скопление уже упрятано в наши черепа.
Мэлтби молчал, поскольку был именно таким дураком. Слова Кэннонса
прозвучали предостережением. Они определенно указывали на то, что любую
рассчитанную для них Мэлтби орбиту земляне в состоянии проверить
относительно всех расположенных в этом направлении звезд.
За этими словами стояло и большее - Земля явно находилась накануне
распространения своей, и без того невообразимой по масштабам власти на
Большое Магелланово Облако. В конце концов придут другие корабли; в своем
немолимом натиске гигантская популяция главной галактики будет захватывать
все новые и новые космические пространства. Заботливо опекаемые множеством
могучих, непобедимых линкоров, огромные транспорты хлынут в Облако - и
вскоре каждая, даже самая незначительная планета вынуждена будет признать
власть Земли. А Земная империя не потерпит какой бы то ни было
независимости отдельных народов.
Следовательно, уничтожив теперь их корабль, Мэлтби предоставит
Пятидесяти Солнцам драгоценное время, в течение которого можно будет
решить, что же делать дальше. Ведь деллианам, нон-деллианам и
мезоделлианам будет дорог каждый лишний день, каждый час; к счастью,
Мэлтби строил план уничтожения земного корабля не на том, чтобы
рассчитанная им орбита привела "Звездный Рой" прямо в недра какой-нибудь
звезды - магнитологические исследования позволили землянам определить
местоположение всех звезд на этой трассе.
Но о штормах они знать не могли. Ни за десять, ни даже за сто лет
одному кораблю не под силу обнаружить все возможные штормы в ареале,
охватывающем две с половиной тысячи световых лет. Если только земные
психологи не докопаются до специфических свойств его двойного
мезоделлианского разума, Мэлтби окажется в состоянии выполнить то, чего
ждет от него правительство Пятидесяти Солнц. В том, что это возможно,
Мэлтби не сомневался.
Тем временем лейтенант Кэннонс манипулировал ручками орбитографа;
световые линии на табло извивались и мерцали, пока не замерли, наконец,
подобно шарам в лотерейном барабане. Из них Мэлтби выбрал шесть, ведших
глубоко в область великого шторма. Десять минут спустя он ощутил легкую
вибрацию - корабль пришел в движение. Нахмурившись, Мэлтби поднялся на
ноги. Странно, что они приступили к действиям без какой бы то ни было
проверки...
- Сюда, - сказал старик.
"Этим не может кончиться, - мгновенно сообразил Мэлтби. - Сейчас они
примутся за меня..."
Мысль его прервалась.
Он очутился в космосе. Далеко-далеко внизу виднелась удаляющаяся
планета Кайдер-3. С одной стороны поблескивал громадный темный корпус
линкора; со всех остальных - и сверху, и снизу - были лишь звезды и
беспредельный мрак космоса. Несмотря на всю свою волю Мэлтби ощутил
потрясение неописуемой силы. Его действующее сознание свело судорогой; он
пошатнулся и вероятно, упал бы, подобно внезапно ослепшему человеку, если
бы, попытавшись удержаться на ногах, не обнаружил, что стоит достаточно
твердо.
Он оцепенел. Инстинктивно разум его переключился на второе -
деллианское - сознание. Его точность и силу Мэлтби поставил между своим
вторым "я" и тем, что могли бы противопоставить ему земляне.
Сквозь пронизанную сверканием звезд тьму откуда-то донесся ясный и
звучный женский голос:
- Итак, лейтенант Неслор, какие же плоды психологического познания
взросли на дереве удивления?
В ответ прозвучал второй голос, принадлежавший женщине постарше:
- За три секунды, благородная леди, его сопротивляемость подскочила
до уровня, соответствующего Ай-Кью, равному девятистам, что является
средним значением для деллиан. А ведь помнится, ваше превосходительство,
вы специально просили, чтобы их представитель не был деллианином.
- Вы глубоко заблуждаетесь, - поспешно произнес Мэлтби в окружавшую
его ночь. - Я не деллианин. Это просто естественная реакция на удивление.
Уверяю вас, если требуется, я снижу свою сопротивляемость до нуля.
Щелчок - и мгновенно иллюзорный космос со всеми его звездами
прекратил существование. Мэлтби убедился в том, о чем начал уже
подозревать - все это время он не покидал метеорубки. Рядом с тонкой
улыбкой на иссеченном морщинами лице стоял лейтенант Кэннонс. На
приподнятом помосте, полускрытая длинной приборной доской, сидела красивая
женщина.
- Вы находитесь в присутствии главного капитана, ее сиятельства
Глории Сесилии, леди Лорр из благородных Лорров, - исполненным достоинства
голосом произнес старик. - Держите себя подобающим образом.
Мэлтби молча поклонился. Сдвинув брови главный капитан смотрела на
него, пораженная обликом мезоделлианина. Высокий, прекрасно сложенный,
сильный, с умным, одухотворенным лицом, - в мгновение ока она отметила все
эти черты, свойственные лучшим представителям человеческой расы... и
роботам.
Эти люди могли быть гораздо опаснее, чем она предполагала.
- Вы сами понимаете, мы обязаны допросить вас, - произнесла леди
Глория с несвойственным ей раздражением. - Но мы предпочли бы, чтоб вы не
чувствовали себя обиженным. Вы утверждаете, что Кассидор-7, главная
планета Пятидесяти Солнц, находится в двух с половиной тысячах световых
лет отсюда. Обычно мы тратим много лет, нащупывая дорогу через столь
необъятные, насыщенные не нанесенные на карты звездами пространства. Вы
предложили нам выборку оптимальных орбит. Однако мы должны быть уверены,
что эти орбиты отобраны честно, без вероломства и коварных намерений.
Исходя из этих соображений, мы просим вас открыть свой разум и отвечать на
предложенные вопросы под непрерывным психологическим контролем.
- Мне приказано сотрудничать с вами во всем, - сказал Мэлтби. Он
гадал, что же почувствует теперь, когда настал решающий час. Но ничего
необычного не ощутил. Тело слегка одеревенело, зато разум... Мэлтби
приказал своему "я" отступить на задний план, предоставив вступить в
поединок со всеми вопросами, какие будут ему предложены, своему
деллианскому сознанию, которое до сих пор удерживал в стороне от
собственных мыслей, - этому странному, не имевшему собственной воли
разуму, который, будучи направляем со стороны, проявлял, однако,
сопротивляемость, соответствующую Ай-Кью, равному ста девяносто одному.
Временами это второе сознание приводило Мэлтби в восхищение: не
обладая творческими способностями, оно отличалось компьютерной памятью и
сопротивляемостью внешнему давлению, которая - как быстро установила эта
женщина-психолог - соответствовала Ай-Кью, превышающему девятьсот; если
быть абсолютно точным, то девятистам семнадцати.
- Как вас зовут?
Вот и началось: фамилия, звание и множество других деталей, с самых
разных сторон характеризующих его личность... Мэлтби отвечал спокойно,
уверенно, без утайки. Когда он закончил, клятвенно подтвердив
достоверность своих сведений о штормах, воцарилась мертвая тишина. Затем
из ближней стены появилась женщина средних лет и жестом указала Мэлтби на
стул. Когда он уселся, она наклонила ему голову и приступила к
обследованию, - осторожно, почти любовно лаская голову Мэлтби пальцами.
Однако, когда она подняла глаза, слова ее прозвучали резко:
- Вы не деллианин или нон-деллианин. И молекулярная структура вашего
тела и мозга удивительнее всего, что я когда-либо видела. Все молекулы
соединены в пары. С чем-то подобным я столкнулась однажды в электронной
схеме, когда мы пытались уравновесить нестабильную структуру. Аналогия не
точна, но... м-м-м... Мне надо попытаться припомнить, чем кончился тот
эксперимент. - Она помолчала. - Как вы это объясните? И что вы собой
представляете?
Мэлтби вздохнул. Он давно решил солгать лишь в одном - в главном. Для
его двойного сознания это не имело ни малейшего значения, однако ложь
порождала легкие колебания артериального давления, вызывала нервные спазмы
и нарушения в работе мышц. Рисковать же Мэлтби не имел права - за
исключением тех случаев, когда это было совершенно необходимо.
- Я мезоделлианин, - ответил он и сжато рассказал, как смешанные
браки между деллианами и нон-деллианами, долгое время бесплодные, в конце
концов стали возможными несколько сот лет назад. Использование холода и
давления...
- Подождите, попросила психолог и исчезла; когда она вновь появилась
из стены трансмиттера, то казалась погруженной в размышления.
- По-моему, он говорит правду, - едва ли не через силу призналась
она.
- Что это значит? - вскинулась леди Глория. - С тех самых пор, как мы
столкнулись с первым гражданином Пятидесяти Солнц, служба психологии стала
меньше доверять собственным выводам. А я-то считала психологию
единственной идеальной наукой! Одно из двух - либо он говорит правду, либо
нет.
Немолодая женщина выглядела подавленной. Она твердо и пристально в
упор разглядывала Мэлтби, а потом, придя в явное замешательство под его
невозмутимым взглядом, повернулась к своему командиру:
- Эти двойные молекулярные структуры в его мозгу... Но я не вижу
причин, препятствующих вам приказать развить полное ускорение.
"Вот оно - то, что я искала, - подумала Глория. - Это действительно
плод смешанного брака деллианина и нон-деллианина".
Она и сама толком не понимала, что имела в виду. И потому,
прикрывшись легкой улыбкой, произнесла в слух:
- Приглашаю капитана Мэлтби пообедать. Уверена, что он будет
сотрудничать с нами и во всех дальнейших обследованиях, которые вы,
лейтенант Неслор, тем временем подготовите. А пока пусть кто-нибудь
проводит капитана в отведенную ему каюту. - Она обернулась и проговорила в
коммуникатор: - Главным двигателям увеличить скорость до половины
светового года в минуту, следуя орбите...
Мэлтби слушал, прикидывая в уме. Половина светового года в минуту.
Для того, чтобы развить такую скорость потребуется некоторое время... А к
восьми часам "Звездный Рой" уже войдет в зону шторма.
В восемь часов Мэлтби будет обедать с главным капитаном.
Восемь часов!
После ухода Мэлтби леди Лорр невесело спросила подругу:
- Ну и что ты об этом думаешь?
- Трудно поверить, что они осмелятся сыграть с нами какую-нибудь
шутку на этом этапе, - в голосе психолога звучала гневная растерянность.
- У них здесь на редкость запутанная система, - медленно проговорила
главный капитан. - Все мало-мальски стоящие карты находятся на планетах, а
люди, способные их читать - на кораблях. Астрогаторы строят свои расчеты
на основании шифровок, отправленных людьми, не способными интерпретировать
полученные ими наблюдательные данные. Узнать, говорит ли капитан Мэлтби
правду, мы можем только при помощи психологических тестов. Как и прежде, я
делаю ставку лишь на ваше профессиональное мастерство. Несомненно, они
что-то замышляют, но мы не можем позволить страху парализовать нас. Мы
должны исходить из предположения, что сумеем выбраться из любых
расставленных нам ловушек - даже при помощи одних только простейших машин,
если ничего другого не останется. А пока пустите в ход все возможные
средства. Не спускайте с этого человека глаз. Нам необходимо выяснить,
каким образом "Атмиону" удалось уйти.
- Я сделаю все, что в моих силах, - сурово промолвила лейтенант
Неслор.
11
Целые потоки изверженной Новой антиматерии вторглись вглубь облака
межзвездных газов, и без того уже бушевавших в яростном безумии - это был
новый великий шторм.
Взорвавшись, гигантское солнце подстегнуло бешеную пляску
разреженного газа, добавив к ней нечто еще более смертоносное - скорость.
Причем скорость этого взбесившегося газа нарастала скачкообразно. Материя
шторма плясала и пылала все быстрее - уже с поистине адским неистовством.
Действия сменяли друг друга со стремительностью, чреватой едва ли не
полным разрушением материи. Впереди со скоростью свыше ста восьмидесяти
шести тысяч миль в секунду мчался свет Новой - сверкающее предостережение
всем, понимавшим, что вспыхнуло оно на границе межзвездного шторма.
Но значение предупреждения, которое нес собой этот ослепительный
свет, сводилось к нулю колоссальной скоростью шторма. Недели и месяцы
мчался он сквозь безбрежную ночь, лишь немного отставая от света.
Обеденная посуда была уже убрана. "Через полчаса, - подумал Мэлтби, -
полчаса!"
Он с содроганием попытался представить себе, что именно произойдет,
когда линкор внезапно столкнется с тысячами "же" торможения. Вслух же он
произнес:
- Чем я занимался весь день? Сидел в библиотеке. Меня интересовала
новейшая история земной межзвездной экспансии. Мне была любопытна судьба
сообществ, подобных мезоделлианам. Я уже упоминал, что после войны,
проигранной, главным образом, из-за нашей малочисленности, мезоделлиане
скрылись от Пятидесяти Солнц. Я был одним из попавших в плен детей,
которые...
Его слова были прерваны воплем, донесшимся из коммуникатора:
- Благородная леди, я нашла решение!
Мгновением спустя Мэлтби узнал возбужденный голос женщины-психолога.
Он почти забыл, что она, должно быть, наблюдала за ним. Следующие ее слова
заставили Мэлтби похолодеть.
- Два разума! Я додумалась до этого совсем недавно и сразу же
соорудила двойное наблюдательное устройство. Спросите! Спросите его о
штормах. А тем временем остановите корабль. Немедленно!
Пристальный взгляд темных глаз Мэлтби встретился со стальными,
прищуренными глазами главного капитана. Не скрываясь, он сконцентрировал
на ней усилия обоих своих разумов, заставив ее сказать:
- Глупости, лейтенант. Один человек не может обладать двумя разумами.
Объясните толком.
Мэлтби надеялся протянуть время. На протяжении десяти минут они еще
могли спастись. Он должен был заставить их потерять каждую минуту этого
времени, сопротивляться любым их попыткам овладеть ситуацией. Если бы
только его особый трехмерный гипноз мог действовать и через
коммуникатор...
Но он не действовал.
Световые лучи вырвались из стены и оплели тело Мэлтби, удерживая его
в кресле, подобно множеству неразрывных пут. Когда он оказался связанным
по рукам и ногам, перед лицом Мэлтби воздвигся силовой экран,
препятствовавший мысленному воздействию на главного капитана, а над
головой-конус, напоминающий дурацкий колпак [конический, иногда еще и
разрисованный бумажный колпак, который в американских - и некоторых
европейских - школах надевали на голову самому нерадивому в классе
ученику; провинившийся не имел права снимать его до конца урока, порой - и
до конца дня].
Мэлтби был схвачен не хуже, чем если бы дюжина человек всеми силами и
весом навалились на него. Он расслабился и рассмеялся:
- Слишком поздно, - насмешливо проговорил он. - Потребуется не меньше
часа, чтобы сбавить ход корабля до безопасных пределов: а на такой
скорости вы не успеете вовремя повернуть, чтобы избежать шторма -
величайшего в этой части вселенной.
Это не совсем соответствовало истине. Еще было достаточно и времени,
и пространства для маневра - чтобы уйти с опасного курса и избежать
столкновения со штормом, двигаясь в направлении его движения. Нельзя было
поворачивать только в сторону хвоста шторма или его огромных, разбухших
крыльев.
Размышления Мэлтби были прерваны пронзительным криком леди Лорр:
- Главные двигатели! Сбавить ход! Тревога!
Последовало сотрясение, от которого содрогнулись стены, и Мэлтби
ощутил разрывающее мышцы давление отрицательного ускорения. Он напрягся,
противодействуя этой силе, и через стол взглянул на главного капитана. Она
улыбалась, но это была застывшая маска смеха.
- Лейтенант Неслор, - сквозь зубы выдавила она. - Примените
психологические или любые иные средства, но заставьте его говорить. Надо
что-то делать.
- Ключ ко всему - его второй разум, - отозвался голос психолога. - Он
не деллианский по природе, и потому обладает всего лишь нормальной
сопротивляемостью. Я подвергну его наиболее концентрированному
воздействию, какое когда-либо сосредотачивалось на человеческом мозге,
опираясь на два базиса - логику и секс. В качестве предмета его страсти я
использую вас, благородная леди.
- Поспеши! - приказала молодая женщина, и в голосе ее прозвучал
металл.
Мэлтби пребывал во мгле - физической и психической. В глубине души он
сознавал, что реально существует, и что неодолимые силы пытаются
формировать его мысли. Он сопротивлялся, вкладывая в эту борьбу всю силу
жизни, тех миллиардов и квадрильонов импульсов, которые некогда творили
его самого.
Однако давление внешней мысли все росло. Как глупо с его стороны
сопротивляться Земле - когда эта восхитительная землянка любит его, любит,
любит... Великолепна цивилизация Земли и главной галактики. Триста
квадрильонов людей. Даже самый первый контакт с ними может преобразить
Пятьдесят Солнц. Как она привлекательна; я должен ее спасти. В ней для
меня средоточие мира.
Словно откуда-то очень издалека Мэлтби услышал собственный голос,
объяснявший, что надо предпринять, на какой именно курс положить корабль,
сколько времени у них в распоряжении. Он попытался было остановиться, но
голос его не умолкал, неумолимо произнося слова, означавшие второе
поражение Пятидесяти Солнц.
Мгла начала редеть. Ужасное давление на его напряженный мозг ослабло.
Проклятый словесный поток прекратил изливаться из его губ. Дрожащий, он
выпрямился на стуле, ощущая, что энергетические путы и силовой колпак
отпустили его. Он услышал, как главный капитан говорила в коммуникатор:
- Произведя поворот в точке 0100, мы минуем шторм в семи световых
неделях. Я допускаю, что это слишком крутая дуга, но чувствую, что это
наименьшее из возможных отклонений от курса. - Она обернулась и посмотрела
на Мэлтби. - Приготовьтесь. При скорости в половину светового года в
минуту поворот даже на сотую долю градуса вызывает у людей затемнение
сознания.
- Но не у меня, - отозвался Мэлтби, напрягая свои деллианские мышцы.
На протяжении следующих четырех минут она, как заметил Мэлтби, трижды
теряла сознание, но всякий раз через несколько секунд приходила в себя.
- Нам, людям, - вымученно произнесла она, - выпал жалкий жребий. Но
по крайней мере мы умеем это переносить.
Ужасные минуты все тянулись и тянулись. Мэлтби начал ощущать
напряжение, порожденное этим бесконечно малым поворотом. "Как эти люди
могли надеяться выжить, попав под прямой удар шторма?" - подумал он
наконец.
Внезапно все кончилось; мужской голос спокойно произнес:
- Корабль на расчетном курсе, благородная леди, и теперь мы находимся
вне опа...
Его прервал чей-то возглас:
- Капитан, свет Новой вспыхнул точно по курсу шторма!
12
В эти последние минуты перед надвигающейся катастрофой линкор
"Звездный Рой" сиял, подобно огромному и великолепному драгоценному камню.
Предостерегающее сверкание Новой наполнило все сто двадцать его палуб
непрекращающимся ревом колоколов громкого боя. Повсюду - от носа до кормы
- вспыхивали огни; ряд за рядом их полыхающие полосы пересекали
четырехтысячефутовый корпус корабля, пламенея, как ограненные самоцветы. В
отблесках этих огней подобный черной горе корпус корабля походил на
сказочную планету Кассидор, к которой он стремился, - какой видится она по
ночам из глубокого мрака космоса, усеянная бриллиантами сверкающих
городов. Безмолвный, словно призрак, невообразимо огромный, великолепный в
своей мощи корабль скользил сквозь тьму вдоль той особой реки пространства
и времени, которая и была его расчетным курсом.
И даже когда он влетел в зону шторма никаких видимых изменений не
произошло. Космическое пространство впереди выглядело чистым, как и
подобает вакууму. Столь разреженными были образующие шторм газы, что
корабль не ощутил бы их присутствия, даже двигаясь со скоростью
элементарных частиц. В известной части вселенной яростное разрушение
материи в этом шторме могло служить лишь источником жесткого космического
излучения. Причина грозившей "Звездному Рою" катастрофы таилась в
чудовищной стремительности его собственного движения.
При скорости в половину светового года в минуту столкновение с массой
газа было подобно удару о бесконечно твердую стену. Гигантский корабль
содрогнулся каждой плитой обшивки, когда его циклопическая сила
встретилась с энергией торможения. В несколько секунд был исчерпан ресурс
всех систем, которые по замыслу конструкторов и проектировщиков должны
были обеспечивать существование корабля, как единого целого.
"Звездный Рой" стал разваливаться.
Однако все происходило в соответствии с оригинальным замыслом его
создателей. Исчерпав пределы допустимых напряжений, корабли разлетелся на
девять тысяч изолированных отсеков.
Эти отсеки - обтекаемые металлические иглы четырехсотфутовой длины и
сорока футов в диаметре каждая - извилистой стайкой серебристых рыб
нырнули в облако газов, предоставляя их напору скатываться со своих
гладких боков. Но и этого было недостаточно. Металл стонал, пытаемый
торможением. Люди лежали в противоперегрузочных камерах, балансируя на
самой грани потери сознания и перенося страдания, казавшиеся
непереносимыми. Сотни отсеков кувыркались в пространстве, избегая
столкновений друг с другом посредством автоматических экранов.
Однако вопреки все еще сохранявшейся скорости, массы газов не были
пока преодолены; слой толщиной в целые световые годы по-прежнему отделял
отсеки от чистого космоса.
И вновь все пределы человеческих возможностей были исчерпаны.
Но для того, чтобы печься о благе этих несчастных, хрупких
человеческих существ, погибавших под прессом даже меньше, чем пятнадцати
"же", были задуманы и созданы удивительные спасательные устройства. Еще в
первые минуты, когда корабль только начинал распадаться, эти автоматы,
раздвинув в каждом из отсеков палубный настил, погрузили людей в
противоперегрузочные камеры. За этим механическим действием последовало
химическое; в камеры, обеспечивавшие безопасность тридцати тысяч человек,
хлынул газ.
Этот газ был влажным и липким; толстым слоем оседал он на одежде,
просачивался сквозь нее, достигая кожи, и дальше, сквозь кожу, проникал во
все уголки человеческого организма. Люди погрузились в спокойный сон,
вместе с которым пришло и чудесное облегчение. Кровь обрела способность
сопротивляться давлению; мышцы, за минуту перед тем мучительно
напряженные, расслабились; мозг пропитался живительным препаратом,
растворившим боль и превратившим ее в сладостную грезу. Человеческий
организм стал легко приспосабливаться к гравитационному гнету: при ста,
даже полутораста "же" отрицательного ускорения жизнь все еще не покидала
его.
Огромное сердце Вселенной пульсировало. Шторм мчался по его
безвозвратным путям, созидая сверкание жизни, очищая мрак от накопившихся
в нем ядов, - и наконец крошечные кораблики каждый своим курсом вырвались
из его пределов.
Сразу же они начали собираться вместе, разыскивая друг друга, словно
ими владела непреодолимая страсть, потребность слиться воедино.
Автоматически все они заняли свои прежние позиции; линкор "Звездный Рой"
вновь стал обретать форму; однако в нем зияли бреши - несколько отсеков
было потеряно.
На третий день исполняющий обязанности главного капитана Рутгерс
вызвал уцелевших капитанов на носовой мостик, где временно расположился
его штаб. В ходе совещания было выработано следующее коммюнике, доведенное
до сведения экипажа:
"Сегодня в восемь часов утра получено сообщение от главного капитана,
ее сиятельства Глории Сесилии леди Лорр из Благородных Лорров, И.К., К.З.,
О.П.Л. Она совершила вынужденную посадку на планете желто-белого солнца.
При посадке ее корабль потерпел крушение и уже не может быть восстановлен.
Поскольку связь с нею осуществляется только при помощи ненаправленного
подпространственного радио, а локализация столь распространенного типа
солнца среди миллионов других звезд совершенно невозможна, капитаны,
посовещавшись, вынуждены с прискорбием сообщить, что имя нашей благородной
леди пополнило длинный список жертв космических катастроф, список тех, кто
погиб при исполнении служебных обязанностей.
Адмиралтейские огни впредь до особого распоряжения будут гореть
голубым светом."
13
Когда Мэлтби подошел, она стояла к нему спиной. Поколебавшись, он
напряг разум и удержал ее возле отсека, служившего некогда капитанским
мостиком "Звездного Роя".
Длинная металлическая сигара лежала, наполовину зарывшись в
болотистый грунт долины; нижний ее конец был погружен в мерцающие,
глубокие, темно-желтые воды медлительной реки. Мэлтби остановился в
нескольких футах от высокой, стройной женщины и, по-прежнему не выдавая
своего присутствия, вновь осмотрелся по сторонам, внимательно изучая мир,
который стал теперь их жизнью. Слепой дождь, мелкой водяной пылью
посыпавший Мэлтби на всем протяжении его рекогносцировки сейчас удалился
за желтый край долины на западе. Маленькое желтое солнце выглянуло из-за
занавеса темных, охристых облаков и теперь заливало ослепительным сиянием
джунгли, чуждо отблескивавшие коричневым и зеленым. Все вокруг было
темно-коричневым и насыщенно, ярко-желтым.
Мэлтби вздохнул и вновь сосредоточил внимание на женщине, заставив
Глорию не ощущать его присутствия до тех пор, пока, обойдя вокруг, он не
очутился прямо перед ней. За время своей прогулки он много думал об ее
сиятельстве Глории Сесилии. В основном, конечно, проблема мужчины и
женщины, обреченных провести остаток своей жизни вдвоем на далекой
планете, была чрезвычайно проста. Особенно если учесть тот факт, что один
из них был подготовлен любить другого. Мэлтби мрачно улыбнулся. Он отдавал
себе отчет в искусственном происхождении этой любви, но это не
противоречило глубине чувства.
Гипногенератор ударил его в самое сердце. К несчастью, ее это не
коснулось совсем; и двое суток их совместного пребывания выявили жестокую
действительность: леди Лорр из Благородных Лорров и в мыслях не имеет
уступать естественным требованиям сложившейся ситуации. Времени для
размышлений ей хватило уже с избытком; срочно принимать решение не были ни
необходимо, ни даже желательно; однако должна она все-таки отдавать себе
отчет в том, что проблема существует! Мэлтби сделал шаг вперед и обнял ее.
Высокая, грациозная, Глория скользнула в его объятия, как если бы это
было ее естественным местом; и, поскольку он все еще контролировал ее
сознание, поцелуй, который она ему вернула, оказался страстным в точном
соответствии с его намерениями. Мэлтби собирался освободить ее сознание
посредине поцелуя.
Но не освободил.
Когда он наконец выпустил Глорию из своих объятий, это было лишь
физическое освобождение. Разум ее все еще оставался полностью подвластным
ему.
Возле одного из люков стоял снаружи металлический стул. Мэлтби
опустился на него и пристально посмотрел на главного капитана. Он ощутил
дрожь. Пламя желания, взметнувшееся в нем, свидетельствовало о том,
насколько успешным оказалось кондиционирование его психики. Это не
укладывалось в прежние представления о силе внушенных ему чувств. Он
полагал, что полностью владеет собой, но все оказалось не так. Забавно,
что объективность, с которой он полубеспристрастно пытался осмыслить
собственное отношение к сложившейся ситуации, оказалась совершенно
бессильна. Гипногенератор был чрезвычайно эффективен.
Мэлтби любил эту женщину с таким неистовством, что одного ее
прикосновения хватало, чтобы его намерения тотчас же разошлись с
действиями. Сердце его понемногу успокаивалось, пока он с видимой
бесстрастностью рассматривал ее. Она была по-своему красивой и статной,
хотя все женщины деллианской расы выглядели эффектнее; губы не слишком
полные, но выдававшие некоторую жестокость; и что-то особенное во взгляде
эту жестокость подчеркивавшее. В этой женщине, которой будет нелегко
примириться с необходимостью вести жизнь робинзона на неизвестной планете,
придется созидать чувства. Это надо будет обдумать. А пока...
Со вздохом Мэлтби освободил Глорию от чар трехмерного гипноза,
наложенных его двойным разумом, из предосторожности заставив сначала
отвернуться от него. С любопытством он наблюдал за тем, как она сперва
постояла мгновение - не оборачиваясь, совершенно неподвижно, а затем
направилась вверх по склону к небольшой купе деревьев, размеренно шагая по
пружинящей под ногами, насквозь пропитанной влагой, топкой земле.
Поднявшись туда, она остановилась и посмотрела в сторону, откуда
несколькими минутами раньше пришел Мэлтби. Она явно высматривала его.
Наконец Глория обернулась, заслоняя глаза от лучей заходящего желтого
солнца; затем спустилась с холмика и тогда увидела Мэлтби.
Она остановилась, прищурясь, затем неспешно приблизилась и произнесла
с излишней резкостью в голосе:
- Вы подобрались очень тихо. Должно быть, описали круг и зашли с
запада.
- Нет, - проговорил он неторопливо. - Я задержался на востоке.
Казалось, леди Глория задумалась, хмурясь и с пренебрежением
рассматривая Мэлтби. Она плотно сжала губы, которые припухли и, должно
быть, болели, потому что Глория вздрогнула.
- Что вы обнаружили? - спросила она наконец. - Нашли что-нибудь...
Она смолкла, внезапно осознав, что с губами не все в порядке. Глория
легко коснулась их пальцами, и в яростном взгляде отразилась осенившая ее
догадка. Прежде, чем она успела произнести хоть слово, Мэлтби сказал:
- Да вы совершенно правы.
Она разглядывала его, с трудом сдерживая гнев. Наконец, справившись с
собой, произнесла каменным голосом:
- Попробуйте снова - и я со спокойной совестью застрелю вас.
Мэлтби без улыбки покачал головой.
- И в одиночестве проведете здесь остаток жизни? Вы бы сошли с ума. -
Он тотчас же понял, что для подобной логики гнев ее слишком велик, и
поспешно добавил:
- К тому же вам пришлось бы стрелять мне в спину. Не сомневаюсь, что
вы могли бы это сделать по долгу службы. Но не по личным мотивам.
К удивлению Мэлтби на глазах у нее выступили слезы. Разумеется, слезы
гнева. Но слезы! Быстро шагнув вперед, она дала ему пощечину.
- Ты, робот! - всхлипнула она.
Мэлтби уныло посмотрел на нее, потом насмешливо улыбнулся и сказал:
- Если память мне не изменяет, леди, высказавшая это справедливое
замечание, является той самой особой, которая в своем циркулярном
радиопослании, адресованном всем планетам Пятидесяти Солнц, клятвенно
заверяла, что за пятнадцать тысяч лет земляне забыли о своем предубеждении
против роботов. Возможно ли, - закончил он, - что при ближайшем
рассмотрении проблема оказалась куда более сложной?
Ответа не последовало. Сиятельная Глория Сесилия прошмыгнула мимо
него и скрылась внутри корабля. Когда несколько минут спустя она появилась
вновь, лицо ее выражало безмятежность, следы слез, как заметил Мэлтби,
исчезли.
- Что вам удалось обнаружить за время моего отсутствия? - мирным
голосом поинтересовалась она. - Я оттягивала связь с кораблем до вашего
возвращения.
- Я полагал, они просили вас выйти на связь в десять часов, - заметил
Мэлтби.
Она пожала плечами и в голосе ее зазвучали высокомерные нотки:
- Они ответят, когда я вызову. Удалось вам обнаружить следы разумной
жизни?
Мэлтби ощутил прилив сочувствия к человеку, на долю которого выпало
столько потрясений, сколько пережила главный капитан Лорр.
- Долина представляет собой сплошное болото, - сказал он наконец. - И
джунгли - очень старые. Ни одного следа пилы или топора. Удалось заметить
несколько странных зверей, а также двурукое и четвероногое существо,
издали наблюдавшее за мной. Оно было вооружено копьем, но находилось
слишком далеко, чтобы я мог воспользоваться гипнозом. Должно быть, деревня
неподалеку. Возможно, на краю долины. Я думаю, в течение ближайших
нескольких месяцев разобрать отсек и по частям перенести на твердую землю.
Специалистам вашего корабля я передал бы следующее: мы находимся на
планете, обращающейся вокруг звезды спектрального класса G; это солнце
крупнее типичного желто-белого и имеет более высокую температуру
поверхности; больше и горячее потому, что, даже будучи очень удаленным,
оно дает достаточно тепла для поддержания в северном полушарии планеты
субтропического климата. В полдень солнце стояло чуть к северу, а сейчас
вновь повернуло на юг. Наклон оси планеты я навскидку определил бы
градусов в сорок, а значит можно ожидать холодной зимы, хотя это и не
подтверждается возрастом и характером растительности.
Леди Лорр нахмурилась.
- Все это не кажется слишком полезным, - проговорила она. - Впрочем,
я всего лишь администратор.
- А я всего лишь метеоролог.
- Верно. Пойдемте - возможно, мой астрофизик сумеет извлечь из этого
что-нибудь.
"Ваш астрофизик" - подумал Мэлтби, но вслух этого не сказал. Он
последовал за Глорией внутрь корабельного отсека и закрыл за собой крышку
люка.
С кривой усмешкой он разглядывал интерьер капитанского мостика, пока
Глория усаживалась перед астровизором. Впечатляющее сверкание пульта
управления, занимавшего целую стену, казалось теперь насмешкой. Вся
управляемая отсюда машинерия осталась далеко в космосе. Некогда она царила
над Большим Магеллановым Облаком; теперь же его собственный пистолет
представлялся куда более могущественным орудием. Он ощутил на себе взгляд
капитана Лорр.
- Не понимаю, - сказала она. - Они не отвечают.
- Возможно, - Мэлтби не смог сдержать легкой насмешливой интонации,
отчетливо прозвучавшей в его голосе, - возможно, у них могли быть веские
причины ждать вашего вызова именно в десять часов.
Мускул на ее лице чуть заметно вздрогнул, выдавая сдерживаемое
раздражение, но вслух леди Глория не произнесла ни слова. Мэлтби холодно
продолжал:
- В конечном счете это не так уж важно. Они всего лишь осуществляют
стандартную процедуру, отыскивая ту спасительную уловку, при помощи
которой нас можно было бы вытащить отсюда, - и не находят. Лично у меня не
хватает воображения представить себе чудо, которое позволило бы нас
отыскать.
Женщина словно и не слышала его слов.
- Почему мы ни разу не слышали радиопередач Пятидесяти Солнц? -
хмурясь, спросила она. - За все десять лет пребывания в Облаке мы не
поймали даже шепота.
- Все радиопередачи ведутся на крайне сложной плавающей волне, длина
которой меняется чаще двадцати раз в секунду. - Мэлтби пожал плечами. -
Ваши приемники зарегистрировали бы только регулярное пощелкивание - каждые
десять минут. И...
Его прервал голос, раздавшийся из астровизора; на экране появилось
лицо исполняющего обязанности главного капитана Рутгерса.
- Ох, это вы капитан, - воскликнула леди Глория. - Что вас задержало?
- Мы осуществляем высадку на Кассидор-8, - прозвучал ответ.
- Вы же знаете, Устав требует, чтобы главный капитан...
- Да, конечно. Но теперь вы свободны?
- Нет. Я улучил момент, чтобы убедиться, что с вами все в порядке, и
теперь переключу вас на капитана Плэнстона.
- Как происходит высадка?
- Отлично. Контакт с правительством установлен. Похоже, они
смирились. А теперь я должен идти. До свидания леди.
Лицо его мелькнуло и исчезло; экран опустел. Это было едва ли не
самое краткое из когда-либо произносившихся приветствий. Но погруженный в
уныние Мэлтби почти не обратил на это внимания.
Итак, все кончилось. Отчаянная затея лидеров Пятидесяти Солнц, его
собственная попытка уничтожить гигантский линкор наглядно показали всю
тщетность борьбы с непобедимым противником. Его охватило окончательное
чувство поражения - в полном смысле слова. А с ним - и осознание того, что
больше никакой борьбы в его жизни не будет. Но и это не изменило его
угрюмого настроения.
На строгом, утонченном лице ее сиятельства Глории Сесилии Мэлтби
заметил смешанное выражение радости и досады; ни малейших сомнений не
было, что она не ощущала своей оторванности от главных событий,
происходивших где-то далеко в космосе. Не упустила она и значения
внезапного прекращения разговора.
Экран астровизора вновь засветился, но появившегося на нем лица
Мэлтби никогда прежде не видел. Это был пожилой человек с тяжелым
подбородком, сказавший тягучим голосом:
- Позвольте заверить вашу милость, что мы надеемся отыскать способ
спасти вас. А надежды нельзя терять до тех пор, пока, как говорится,
последний гвоздь не будет забит в крышку гроба. - Он захихикал.
- Капитан Мэлтби доведет до вашего сведения всю информацию, которой
мы располагаем, - сказала леди Глория. - После чего, вы, несомненно,
сможете изложить ему свои рекомендации, капитан Плэнстон. К сожалению, мы
оба не астрофизики.
- Невозможно быть специалистом во всех областях, - пропыхтел капитан
Плэнстон. - Э-э... капитан Мэлтби, что же вы узнали?
Мэлтби сжато изложил свои соображения, после чего ему пришлось
подождать инструкций. Их было слишком много.
- Выясните продолжительность времен года. Интересен также, чем
объясняются этот желтый солнечный свет и насыщенный коричневый цвет
окружающего. Сделайте снимки, используя ортохромную пленку и три
светофильтра - красный, синий и желтый. Сделайте спектрограммы - я хочу
проверить, не окажется ли выше солнце голубой звездой, ультрафиолетовое
излучение которой задерживается плотной атмосферой, а тепло и свет
достигают поверхности, сдвинувшись в желтую область. Я не питаю особой
надежды, понимаете ли, - Большое Облако переполнено голубыми звездами,
пятьсот тысяч из которых ярче Сириуса. И последнее - о временах года
порасспросите туземцев. Сделайте на этом упор. До свидания!
14
Туземец был осторожен. Неуловимыми движениями он упорно продолжал
отступать вглубь джунглей; четыре ноги давали ему очевидное преимущество в
скорости, которое он прекрасно сознавал, поскольку то и дело
останавливался и вновь приближался немного, дразня и заманивая. Леди
Глория наблюдала за ним - сперва забавляясь, но потом ее охватило
раздражение.
- Может быть, - предложила она, - мы разделимся, и я погоню его на
вас?
Нахмурился Мэлтби, неохотно кивнув. Голос его прозвучал напряженно и
строго:
- Он заманивает нас в ловушку. Включите нашлемные датчики и держите
оружие наготове. Без нужды не стреляйте, но и не мешкайте в критической
ситуации. Копье может нанести такую ужасающую рану, для ухода за которой
мы ничем не располагаем.
Его приказной тон немедленно вызвал гнев леди Глории. Он словно не
понимал, что она не хуже его разбирается в ситуации. Ее сиятельство Глория
вздохнула. Если им придется остаться на этой планете, без серьезной
психологической перестройки не обойтись; причем - подумала она
непреклонно, - это коснется не только ее.
- Пора! - прозвучал рядом с ней голос Мэлтби. - Обратите внимание,
лощина раздваивается. Я побывал здесь вчера, и знаю, что ярдах в двухстах
отсюда она соединяется вновь. Он побежал по левому ответвлению, я
направлюсь по правому. Оставайтесь здесь; пусть он вернется посмотреть,
что произошло, а тогда гоните его на меня.
Мэлтби тенью скользнул по темной тропинке, вившейся под плотным
пологом листвы. Воцарилась тишина.
Глория ждала. Уже через минуту ее охватило чувство затерянности в
этом черно-желтом мире, безжизненном с начала времен. "Так вот что
подразумевал вчера Мэлтби, утверждая, что она не отважится застрелить его
и остаться в одиночестве", - подумала она. Тогда это не дошло до нее, но
сейчас она поняла. Заброшенная на безымянную планету ничем не
примечательного солнца, одинокая женщина каждое утро просыпается в
рассыпающемся корабле, безжизненные металлические останки которого лежат
на темной, теплой, желтой болотистой земле.
Она угрюмо стояла. Не было сомнений, что проблема деллиан,
мезоделлиан и нон-деллиан могла быть решена здесь с тем же успехом, что и
в любом другом месте.
Из задумчивости ее вырвал какой-то звук. Внезапно насторожившись, в
сотне ярдов от себя Глория увидела кошачью голову, осторожно выглядывавшую
из кустарника на противоположном краю прогалины. Интересная голова - ее
свирепость не уступала очаровательности. Почти полностью скрытого
зарослями желтоватого туловища не было сейчас видно, однако мельком
замеченного раньше оказалось достаточно, чтобы Глория распознала в
животном представителя СС-типа, принадлежавшего к почти повсеместно
распространенному семейству Кентавров. В движении эти четвероногие
существа обладали идеальной сбалансированностью.
Кентавр изучающе разглядывал Глорию большими, блестящими, черными,
округлившимися от удивления глазами. Голова его поворачивалась из стороны
в сторону, явно высматривая Мэлтби. Глория взмахнула пистолетом и пошла
вперед. Существо мгновенно исчезло. Благодаря чувствительным микрофонам
леди Лорр даже отсюда могла слышать, как оно мчится все дальше и дальше.
Внезапно кентавр замедлил бег, и больше до нее не донеслось ни звука.
"Поймал, - подумала Глория. Это произвело на нее впечатление. - Эти
мезоделлиане с их двойным разумом восприимчивы и одарены. Жаль будет, если
предрассудки не позволят им вписаться в галактическую цивилизацию Земной
Империи." Несколько минут спустя она увидела Мэлтби - с помощью
блок-коммуникатора тот пытался объясниться с туземцем. Подняв глаза,
Мэлтби заметил ее и недоуменно покачал головой.
- Он утверждает, что всегда было так же тепло, как сейчас и что живет
он уже тринадцать тысяч лун. Луна - это сорок солнц, то есть сорок дней.
Он предлагает нам пройти немного дальше вдоль долины, но это явно звучит
слишком заманчиво. Наш ход - это сделать осторожный дружеский жест и... -
Он смолк на полуслове.
Прежде, чем Глория смогла хотя бы осмыслить угрозу, разум ее уже был
пленен, а мышцы возбуждены. Ее швырнуло в сторону и вниз с такой
скоростью, что удар о землю причинил невероятную боль. Уже лежа,
оглушенная, она краем глаза успела заметить копье, пропоровшее воздух там,
где она только что стояла. Глория повернулась, перекатилась - воля ее была
вновь свободна - и выбросила руку и пистолетом в том направлении, откуда
прилетело копье. По голому склону мчался галопом второй кентавр. Палец ее
лег на спуск; и вдруг...
- Нет! - голос Мэлтби был тих. - Они выслали разведчика - посмотреть,
что происходит. Свое дело он сделал. Все кончилось. Глория опустила
пистолет, отметив с досадой, что руки у нее трясутся; да и всю ее била
дрожь. Глория уже открыла было рот, чтобы сказать: "Спасибо, вы спасли мне
жизнь!" - но тут же вновь плотно сжала губы, потому что слова тоже были
дрожащими. И еще потому, что он спас ей жизнь! Потрясенный этой мыслью,
разум ее балансировал на краю бездны. Невероятно! - никогда прежде леди
Глория не подвергалась личной опасности, исходившей от конкретного живого
существа. Однажды ее линкор нырнул в хромосферу звезды; не изгладился еще
из памяти и космический катаклизм недавнего шторма. Но этим безликим
опасностям можно было противопоставить изощренную технику и хорошо
обученный экипаж. На этот раз все было иначе.
В продолжение всего обратного пути к корабельному отсеку Глория
пыталась постичь сущность этого различия. И в конце концов это ей,
кажется, удалось.
- Спектр типичный, - говорил Мэлтби в микрофон астровизора. - Линий
поглощения нет совсем; зато две желтые полосы интенсивны до рези в глазах.
Как вы и предполагали, мы, по-видимому, имеем дело с голубым солнцем,
фиолетовое излучение которого задерживается атмосферой. Как бы то ни было,
- закончил он, - уникальность этого эффекта обязана своим происхождением
лишь плотности здешней атмосферы. Еще вопросы?
- Не-ет! - астрофизик казался погруженным в размышления. - И вообще
мне больше нечего вам посоветовать. Надо еще осмыслить все это. Не могли
бы вы пригласить к астровизору леди Лорр? С вашего позволения, мне
хотелось бы поговорить с ней наедине.
- Разумеется.
Уступив место Глории, Мэлтби вышел наружу, сел в кресло и стал
наблюдать за восходящей луной. Тьма - это он подметил еще прошлой ночью -
словно была пропитана какой-то неуловимой, вездесущей фиолетовой дымкой.
Ну, это теперь понятно!
При том расстоянии от центрального светила, на котором указывал его
угловой размер, вместо восьмидесятиградусной жары здесь должен был бы
царить ставосьмидесятиградусный мороз [по Фаренгейту; по шкале Цельсия это
+26,6° и -117,7° соответственно], если, конечно, видимый цвет солнца
соответствовал действительному. Голубое солнце, одно из полумиллиона...
Все это интересно, однако... Мэлтби невесело усмехнулся. "Мне больше
нечего вам посоветовать" капитана Плэнстона звучало признанием
безвыходности положения, в котором... Он невольно поежился.
Мгновение спустя Мэлтби попытался нарисовать в своем воображении
картину - себя самого, так же, как сейчас, сидящего здесь через год,
любуясь восходящей луной. И через десять лет... И через двадцать...
И тут он ощутил присутствие Глории - она стояла в проеме люка,
пристально глядя на него. Он поднял взгляд. Поток белого света, лившийся
изнутри корабля, придавал ее лицу странное выражение; оно казалось
отбеленным - после той железны, которую взгляд уже привык считать
естественной.
- Больше вызовов с корабля не будет, - сказала она и, повернувшись,
исчезла.
Мэлтби равнодушно кивнул. Прекращение связи было безжалостно и
жестоко, однако в данной ситуации полностью соответствовало Уставу.
Робинзоны не должны питать ложных надежд и строить волшебных иллюзий,
порожденных наличием связи, - им следует с полной ясностью осознать, что
они навеки отрезаны. Отныне и навсегда.
Что ж, пусть так. Факт есть факт, и с ним следует смириться. В одной
из книг, прочитанных им на борту линкора, была глава о потерпевших
кораблекрушение. Оттуда он почерпнул сведения о зафиксированных историей
девятистах миллионах человек, заброшенных судьбой на неведомые планеты.
Большинство из этих планет в конце концов были найдены; и не меньше, чем
на десяти тысячах из них возникли целые общества, образованные потомками
жертв космических катастроф. По закону каждый - и мужчины, и женщины,
независимо от положения, занимаемого ими ранее в обществе - в первую
очередь должен был содействовать умножению населения. Потерпевший крушение
обязан был отринуть все личное, забыть о собственных чувствах и думать о
себе исключительно как об орудии космической экспансии человеческой расы.
Для нарушителей этого кодекса предусматривались и наказания; разумеется,
их некому было приводить в исполнение, если поселение робинзонов
оставалось ненайденным; но к обнаруженным робинзонам они применялись со
всей строгостью. Конечно, суд может решить, что человек и робот... что ж,
робот - это особый случай. Прошло уже полчаса, как Мэлтби сидел здесь.
Наконец он поднялся, почувствовав, что голоден. Он совсем забыл об ужине.
Мэлтби разозлился на себя. Черт возьми, нынешняя ночь - не время оказывать
давление на Глорию. Раньше или позже ей все равно придется понять, что
обязанности кока отныне лежат на ней.
Только не нынешней ночью.
Мэлтби поспешно вернулся на кораблик и направился в компактный
камбуз, каким был оснащен каждый отсек "Звездного Роя". Однако в коридоре
остановился. Из неплотно закрытых дверей кухни струился свет. Внутри
кто-то насвистывал - нежно, весело, хотя и немелодично; и оттуда
распространялся аромат, который может источать только настоящее рагу.
Они чуть было не столкнулись на пороге.
- Я как раз шла позвать вас, - сказала Глория.
Ужин прошел в молчании и быстро закончился. Сунув посуду в автомат,
они уселись на просторный диван. Наконец, Мэлтби заметил, что Глория
изучающе смотрит на него насмешливым взглядом.
- Есть ли шанс, - спросила она вдруг, - что земная женщина и
мезоделлианин смогут иметь детей?
- Честно говоря, - признался Мэлтби, - я в этом сомневаюсь.
Он пустился в описание процесса холодного давления, формирующего
протоплазму мезоделлианского зародыша. И все время, пока он говорил,
Глория продолжала рассматривать его все тем же веселым взглядом. Когда же
она, наконец, заговорила, голос ее звучал необычно.
- Со мной сегодня приключилась странная история - после того, как
этот туземец метнул копье. Я поняла, - Глория с трудом подбирала слова, -
я поняла, что проблема роботов решена - по крайней мере, лично для меня.
Естественно, - спокойно закончила она, - я в любом случае не стала бы
противиться. Но мне приятно сознавать, что вы нравитесь мне, - она
улыбнулась, - нравитесь беспредельно.
15
Голубое солнце, которое кажется желтым. На следующее утро Мэлтби,
сидя в кресле, ломал над этим голову. В этот день он поджидал визита
туземцев, и потому решил остаться поблизости от корабля. Он не спускал
глаз с краев прогалины, границ долины, опушки джунглей, но...
Существует закон, вспомнил он, определяющий сдвиг цветовых
компонентов светового луча в другие части спектра, например, в желтую. Он
довольно сложен, но, учитывая то обстоятельство, что все оборудование
капитанского мостика сводилось к репитерам и аппаратуре дистанционного
управления, и не включало в себя собственно измерительных и наблюдательных
приборов, Мэлтби приходилось полагаться только на математику, если он
надеялся когда-нибудь представить себе, к какому классу относится здешнее
солнце и насколько оно удалено от планеты. Большая часть солнечной
радиации, вероятно, достигала планеты в виде ультрафиолетового излучения.
Однако проверить это было невозможно. Так что оставим это на будущее и
вернемся к желтому.
Он вошел в кораблик. Глории нигде не было видно, но дверь ее спальни
была закрыта. Мэлтби отыскал блокнот, вернулся с свое кресло и погрузился
в расчеты. Через час ответ был готов: триллион триста миллиардов миль.
Почти одна пятая светового года. Он отрывисто рассмеялся. Так вот что!
Хорошо бы иметь более полные данные или...
Или?..
Разум его воспарил. Вспышка озарения выжгла пелену, застилавшую
мысленный взор Мэлтби, и грандиозная истина открылась ему. С криком он
вскочил на ноги. Он метнулся ко входному люку, когда длинная черная тень
скользнула над ним. Тень была столь огромна, так мгновенно закрыла собой
всю долину, что Мэлтби невольно остановился и посмотрел вверх.
Линкор "Звездный Рой" завис невысоко над желто-коричневыми джунглями
планеты; из его чрева уже выдвинулся, сверкнув желтоватым серебром в
солнечных лучах, спасательный катер и сразу же стартовал вниз. У Мэлтби
оставались считанные минуты, чтобы поговорить с Глорией прежде, чем катер
сядет.
- Подумать только, - сказал он, - что я как раз докопался до истины.
...Глория не смотрела на него. Взгляд ее был устремлен вдаль.
- В конце концов, - продолжал Мэлтби, - я не могу представить себе
ничего лучше, чем посадить меня в камеру гипногенератора и...
- Не будьте смешным, - прервала она, по-прежнему не глядя на Мэлтби.
- Не воображайте, что я приду в замешательство только из-за того
единственного поцелуя. Позже я приму вас в своей каюте.
Ванна, чистый костюм - и в конце концов Мэлтби через трансмиттер
шагнул в помещение астрофизической службы. Первое представление об
открывшейся ему потрясающей истине, в общих чертах достаточно правильное,
нуждалось в уточнении некоторых фактов.
- А-а, Мэлтби! - главный астрофизик шагнул ему навстречу и пожал
руку. - Это солнце, которые вы выискали... Уже из первых ваших описаний
желтизны и черноты у нас зародились подозрения. Но мы, естественно, не
могли преждевременно обнадеживать вас... Да это и запрещено, вы же знаете.
Наклон оси, судя по всему, очень долгое лето, в продолжение которого у
гигантских деревьев здешних джунглей не образуется годичных колец... Все
это наводило на размышления. А невыразительный спектр в котором полностью
отсутствуют линии поглощения - это уже почти решающий аргумент. Последним
доказательством послужил фильм, снятый вами на ортохромной пленке; он
оказался передержанным, в то время как отснятые с использованием голубого
и красного светофильтров - сильно недодержанными. Звезды этого типа так
непомерно горячи, что практически вся излучаемая ими радиация лежит вне
видимой части спектра. А вторичная радиация - нечто вроде свечения в
атмосфере звезды - порождает видимый эффект желтизны, когда незначительная
часть губительного ультрафиолета переходит в излучение с длиной волны
большей, чем у атома гелия. Нечто вроде люминесцентной лампы - по
космическим масштабам довольно мощной. Общее количество солнечной
радиации, достигающей планеты, разумеется, огромно; однако, проходя сквозь
многомильную толщу поглощающих ее озона, водяных паров, двуокиси углерода
и других газов, поверхности она достигает, претерпев сильные изменения.
Ничего удивительного, что туземец рассказывал вам о постоянной жаре - лето
здесь длится уже четыре тысячелетия. Обычная радиация звезд этой
отвратительной разновидности - из века в век излучаемая норма -
приблизительно соответствует Новой в катастрофическом максимуме ее
неистовства. Только у Новой этот период длится всего несколько часов, в
течении которых в пространство изливается мощь, приблизительно
соответствующая суммарному излучению ста миллионов обычных солнц. Новая-О,
как мы назвали ярчайшую из звезд, - единственная в своем роде в Большом
Магеллановом Облаке, огромная и великолепная S Дорады. Разговаривая с
главным капитаном Лорр, я заметил, что из сотни миллионов звезд она
выискала...
- Постойте, - перебил его Мэлтби, - вы хотите сказать, что сообщили
об этом леди Лорр прошлой ночью?
- Так у вас там была ночь? - заинтересовался капитан Плэнстон. -
Ну... что ж... Да, попутно, пока не забыл - все эти женитьбы и замужества
не кажутся мне столь важными теперь, когда я состарился, - примите
поздравления.
Мэлтби не поспевал за течением разговора. Мысли его зациклились на
одном - так она все знала! Вновь он сосредоточился лишь перед последними
словами астрофизика.
- Поздравления? - переспросил Мэлтби.
- Самое время ей выйти замуж, - проворчал капитан. - Она деловая
женщина, вы же знаете. Вдобавок это воодушевит остальных роботов... прошу
прощения! Уверяю вас, название не имеет для меня ни малейшего значения.
Как бы то ни было, леди Лорр сама объявила об этом несколько минут назад.
Заходите еще - рад буду повидаться... - и он отвернулся, помахав на
прощанье пухлой рукой.
Мэлтби направился к ближайшему трансмиттеру. Вероятно, Глория уже
ждет его.
Не стоит ее разочаровывать.
16
Тускло светящийся шар имел около трех футов в диаметре. Он висел в
воздухе почти посредине каюты; нижний его полюс находился на уровне
подбородка Мэлтби. Хмурясь и напрягая свой двойной разум, Мэлтби поднялся
с постели, сунул ноги в тапочки и медленно обогнул светильник. Стоило
Мэлтби оказаться с противоположной стороны шара, как тот исчез. Мэлтби
поспешно вернулся на прежнее место, шар появился вновь. Как он и
предполагал, это оказалось изображением, проецируемым из подпространства и
реально в помещении каюты не существовавшим. Поэтому шар и не был виден с
тыла. От замешательства брови Мэлтби сдвинулись еще ближе. Если бы он не
был уверен в отсутствии у них подобных коммуникаторов, то мог бы
предположить, что его извещают о наступлении времени действий.
Мэлтби горячо надеялся, что это не так. Он был все так же далек от
решения. Но кто еще мог бы предпринять попытку связаться с ним? Мэлтби
чуть было не нажал кнопку устройства, соединяющего каюту с капитанской
рубкой огромного космолета. Не хотелось бы, чтобы Глория подумала, что он
поддерживает с кем-то тайную связь. Если у леди Лорр зародятся подозрения,
даже положение мужа не спасет двойного разума Мэлтби от вмешательства
корабельного психолога лейтенанта Неслор.
Однако помимо супружеских у него были другие обязанности. Мэлтби сел
на кровать и, сердито глядя на шар, произнес:
- Предположим, я догадываюсь, кто вы. Что вам угодно?
Раздавший в ответ голос - властный, уверенный - пришел сквозь шар.
- Вы догадываетесь, кто связался с вами, невзирая на необычность
посредника?
Голос был знаком Мэлтби. Глаза его сузились, он с трудом сглотнул, но
сразу же взял себя в руки. Здесь могли оказаться непрошенные слушатели,
которые многое извлекут из самого факта, что он сразу же узнал голос.
Именно для них он сказал:
- Логика самоочевидная: я - мезоделлианин, находящийся на борту
земного линкора "Звездный Рой", крейсирующего внутри Большого Магелланова
Облака в регионе Пятидесяти Солнц. Кто кроме моих скрывающихся
соплеменников, может искать связи со мной?
- И зная об этом, - многозначительно произнес голос, - вы не
предприняли ни единой попытки выдать нас?
Мэлтби смолчал. Он отнюдь не был уверен, что ему по вкусу такая
формулировка. Он понимал, что эти слова, подобно его собственным, были
адресованы возможным непрошенным слушателям. Но то, что его собеседник
таким образом обращал их внимание на желание Мэлтби сохранить этот
разговор в тайне, вряд ли можно было посчитать дружественным жестом.
Отчетливее, чем прежде, он осознал, что не следует забывать о своей
политической позиции - как здесь, на корабле, так и за его пределами. И
взвешивать каждое произносимое вслух слово. Он разглядывал светящуюся
штуковину, прикидывая, каким способом легче заставить раскрыться
прячущегося за ней человека. И попросту спросил:
- Кто вы?
- Ханстон.
- О! - вырвалось у Мэлтби. Его удивление не было полностью
притворным. Существовала разница между догадкой и ее словесным
подтверждением. Прямая причастность к опознанию личности собеседника
как-никак еще глубже затягивала его в эту историю.
Ханстон был освобожден вслед за тем, как "Звездный Рой" нашел
Пятьдесят Солнц. Мэлтби в силу обстоятельств был фактически лишен связи с
остальным миром. Он мягко повторил свой прежний вопрос:
- Что вам угодно?
- Вашей политической поддержки.
- Моей... чего? - опешил Мэлтби.
В голосе Ханстона зазвучали нотки не столько гордости, сколько
гордыни:
- В соответствии с нашей убежденностью в том, что мезоделлиане,
невзирая на свою малочисленность, должны принимать равноправное участие в
управлении Пятьюдесятью Солнцами, - не сомневаюсь, вы разделяете эту точку
зрения, - сегодня мною отдан приказ захватить власть на всех планетах
сообщества. В настоящий момент армии мезоделлиан, оснащенные самым
обширным арсеналом известного галактике сверхоружия, проводят операцию по
высадке десантов, и вскоре власть окажется в наших руках. Вы... - голос на
мгновение смолк, затем спокойно продолжил: - Вы слушаете меня, капитан
Мэлтби?
Вопрос был подобен тишине, наступающей после удара грома. Оглушенный
новостью Мэлтби медленно приходил в себя. Он поднялся на ноги, но сразу же
снова сел. Хотя мир разом изменился, здесь все осталось по-прежнему -
каюта, светящийся шар и он сам.
Гнев взметнулся в душе Мэлтби, как пламя.
- Вы отдали этот приказ?! - яростно рявкнул он и осекся. Мозг его
молниеносно переключился на режим восприятия анализа больших объемов
информации. Наконец, придя к выводу, что в его положении невозможно
возражать по существу, Мэлтби произнес: - Вы рассчитываете на одобрение
свершившегося факта. Насколько я понимаю неизменную политику Земной
Империи, эти надежды напрасны.
- Напротив, - последовал быстрый ответ. - Необходимо убедить лишь
главного капитана, леди Лорр. Она уполномочена поступать по собственному
усмотрению. И она ваша жена.
Мэлтби все еще колебался, хотя и чувствовал себя заметно спокойнее.
Странно, что Ханстон, начав действовать по собственному почину, ищет
теперь его поддержки. Впрочем, ничего особенно странного в этом не было.
Неожиданно Мэлтби понял, что ждал чего-то подобного - ждал с того самого
момента, когда месяц назад распространилась новость об открытии земным
линкором цивилизации Пятидесяти Солнц. Ждал - и именно поэтому хранил
молчание. Через пять-десять лет, а может быть - уже через год печать
земного одобрения навсегда закрепит демократическое устройство общества
Пятидесяти Солнц - таким, каково оно есть. А существующее законодательство
полностью исключало мезоделлиан в управлении государством. Сейчас
представлялся шанс сделать это теоретически возможным. Потом...
Было очевидно, что сам Мэлтби слишком замешкался с принятием решения.
Обуревавшая остальных его соплеменников жажда активных действий в конце
концов претворилась в действия. Мэлтби придется изыскать способ покинуть
корабль, чтобы выяснить, что же происходит на планетах. Однако нынешний
его девиз - "осторожность".
- Я не прочь изложить выше аргументы жене. Однако некоторые положения
не произвели на меня ни малейшего впечатления. Вы упомянули о "самом
обширном арсенале известного галактике сверхоружия". Согласен, примененный
вами способ подпространственной связи является для меня новинкой, однако в
целом это ваше утверждение просто нелепо. Вы понятия не имеете даже о
вооружении одного-единственного линкора - несмотря на предоставленные мне
возможности, оно остается тайной и для меня. К тому же можно утверждать,
что ни один корабль не способен нести столько вооружения, сколько Земля
сумеет в короткий срок сосредоточить в любом уголке известной Вселенной.
Пребывая в постоянной самоизоляции, вы не можете знать, что же за оружие,
и уж тем более не имеете права говорить о превосходстве. В связи с этим я
спрашиваю: зачем прибегать к подобным угрозам? Такой аргумент меньше всех
прочих способен пробудить энтузиазм по отношению к вашему предприятию. Не
так ли?
На капитанском мостике гигантского корабля ее сиятельство Глория
Сесилия отвернулась от видеоэкрана, показывавшего каюту Мэлтби. Ее
красивое лицо казалось озабоченным.
- Что вы об этом думаете, лейтенант Неслор? - тихо спросила она.
- По-моему, благородная леди, - твердо ответила психолог, - именно
это мы обсуждали в тот раз, когда вы впервые поинтересовались у меня
психологическим эффектом, который произведет ваше замужество на Питера
Мэлтби.
Главный капитан удивленно воззрилась на свою подчиненную.
- Вы сошли с ума? Его реакция естественна - вплоть до мелочей. Он
подробно рассказывал мне о ситуации, сложившейся в мире Пятидесяти Солнц;
и каждое его слово соответствует...
Мягко прозвенел интерком, и на экране возникло мужское лицо.
- Дрейдон, - представился он, - начальник службы связи. Относительно
вашего запроса об ультра волновом излучении, сфокусированном сейчас в
спальне вашего мужа докладываю, что подобное устройство в главной
галактике было изобретено около ста девяноста лет тому назад. Было принято
решение оборудовать им все заложенные и уже построенные корабли рангом
выше крейсера, однако массовое производство началось, когда мы уже
находились в пути. Следовательно, по крайней мере в этой области
мезоделлиане достигли уровня изобретений, созданных человеческим гением,
хотя трудно понять, как им это удалось. Весьма вероятно, что лишь очень и
очень немногие из их числа представляют себе возможности нашей техники,
мгновенно регистрирующей любое постороннее энергетическое проявление. Вряд
ли они обнаружили и все побочные эффекты своего изобретения. Что еще вас
интересует, благородная леди?
- Как это действует?
- Энергия, чистейшая энергия. Конусовидный пучок ультраволн
направляется на обширный сектор космического пространства, где
предположительно находится искомый корабль. Все генераторы ведущего
передачу корабля работают только на излучение. Насколько я помню, во время
экспериментов удавалось устанавливать контакт на расстоянии больше трех с
половиной тысяч световых лет.
- Понятно, - нетерпеливо перебила леди Лорр. - Но каков принцип
действия? Как, например, они отыскали "Звездный Рой" среди сотни других
кораблей?
- Как вам известно, - последовал ответ, - наш корабль на определенной
волне постоянно посылает в космос ненаправленные опознавательные сигналы.
Ультралучи настроены на эту длину волны и, встретясь с ней, мгновенно
фокусируются на центре источника опознавательных сигналов и удерживают его
в фокусе независимо от изменения направления и скорости движения. После
того, как волна-носитель сфокусирована, передать с ее помощью голос или
изображение, естественно, проще простого.
- Понимаю, - Глория казалась погруженной в размышления, - благодарю
вас.
Она переключила интерком, вернув на экран изображение каюты Мэлтби.
- Очень хорошо, - говорил в это время ее муж. Я представлю ваши
соображения жене.
Вместо ответа светящийся шар исчез. Пропущенная часть разговора не
интересовала главного капитана: вся беседа была записана, и воспроизвести
впоследствии любую ее часть не составило бы труда. Глория повернулась к
лейтенанту Неслор и высказала мысль, не покидавшую ее все это время:
- Как вы можете аргументировать свое утверждение, высказанное прежде
чем нас прервали?
- Произошло нечто судьбоносное для Пятидесяти Солнц в целом, -
холодно ответила психолог. - Это слишком важно, чтобы мы могли позволить
себе какое-либо вмешательство. Следовательно, необходимо удалить вашего
мужа с корабля, а вам надлежит добровольно подвергнуться изъятию из памяти
любви к нему - до тех пор, пока это дело не будет доведено до конца. Вы
понимаете, не правда ли?
- Нет! - упрямо возразила леди Лорр. - Не понимаю. Почему вы так
считаете?
- По нескольким причинам. Во-первых, потому, что вы вышли за него
замуж. А заурядного человека вы бы никогда не выбрали себе в мужья, мадам.
- Естественно, - с гордостью произнесла главный капитан. Вы сами
установили, что Ай-Кью каждого его разумов больше моего.
- С каких это пор вы придаете Ай-Кью такое значение? - саркастически
рассмеялась лейтенант Неслор. - Будь он критерием признания превосходства,
королевская и аристократические фамилии уже давным-давно кишели бы
профессорами и академиками. Нет, мой капитан, особы высокого происхождения
обладают врожденным величием, не имеющим ничего общего с интеллектом или
талантом. Менее удачливые смертные могут воспринимать это, как
несправедливость, но не в состоянии ничего с этим поделать. Когда в
комнате появляется его светлость, мы можем его не любить, даже ненавидеть,
можем игнорировать его или, наоборот, склонится перед ним в поклоне, но
никогда не останемся к нему равнодушны. Капитан Мэлтби окружен такой же
атмосферой. Выходя за него замуж, вы могли не осознавать этого, но
подсознательно чувствовали.
- Но он всего лишь капитан флота Пятидесяти Солнц, - запротестовала
главный капитан, - и к тому же, сирота, воспитанный государством.
Но эти слова не поколебали уверенности лейтенанта Неслор.
- Ему известно, кто он на самом деле, известно безошибочно. Жаль
только, что ваше замужество оказалось столь поспешным, и воспрепятствовало
детальному исследованию его двойного разума. Мне чрезвычайно любопытна его
история.
- Он рассказывал мне обо всем.
- Благородная леди, - резко сказала психолог. - Подумайте, что вы
говорите. Мы имеем дело с человеком, чей нижний предел Ай-Кью выше ста
семидесяти. В каждом вашем слове сквозит пристрастность женщины к любимому
человеку. Я не ставлю под сомнение ваше право доверять ему - насколько я
понимаю, он человек талантливый и честный. Но решение проблемы Пятидесяти
Солнц должно быть принято вне зависимости от ваших чувств. Вы согласны?
Последовала томительная пауза; затем леди Лорр чуть заметно кивнула.
- Высадите его на Атмион, - произнесла она тусклым голосом. - Мы
должны вернуться на Кассидор.
17
Мэлтби стоял и наблюдал, как "Звездный Рой" постепенно растворялся в
бездонной небесной голубизне. Затем он поймал такси и поехал в ближайший
отель, откуда сделал первый телефонный звонок. Часом позже прибыла молодая
женщина; едва завидев Мэлтби, она чопорно приветствовала его. Однако под
внимательным взглядом Мэлтби вся ее натянутость испарилась; женщина
шагнула вперед, преклонила колено и коснулась губами его руки.
- Можете подняться, - произнес Мэлтби.
Женщина выпрямилась и отступила настороженно разглядывая его слегка
смешливым и чуть-чуть вызывающим взглядом. Мэлтби и сам осознавал
нелепость ситуации. Наследственная власть, многими поколениями мезоделлиан
почитавшаяся единственно возможной формой правления над великим множеством
столь талантливых людей, неожиданно породила довольно сложную ситуацию,
когда Питер Мэлтби, сын последнего наследного вождя, был захвачен в плен
деллианами в том самом сражении, в котором погиб его отец. После долгих
дебатов остальные мезоделлианские лидеры решили подтвердить его права. Они
даже начали верить, что воспитание, полученное их вождем в среде народа
Пятидесяти Солнц, пойдет на благо всему сообществу мезоделлиан. В высшей
степени лояльное поведение самого Мэлтби и других, некогда плененных, а
теперь уже повзрослевших детей, могло заставить остальных граждан
Пятидесяти Солнц пересмотреть свое мнение о мезоделлианах. Кое-кто из
политиков старшего поколения считал это единственной надеждой своей расы.
Показательно, что, несмотря на авантюру Ханстона, женщина признавала
обретенный Мэлтби по праву рождения высокий статус.
- Мое положение осложняется тем, - сказал Мэлтби, - что весь мой
гардероб наверняка нашпигован устройствами, при помощи которых земляне
могут следить за всеми передвижениями, не покидая борта "Звездного Роя".
Хотелось бы, что-бы кто-нибудь погулял здесь в моем костюме, пока я
отправлюсь в тайный город.
- Уверена, что это можно организовать, - отозвалась женщина. -
Корабль за вами придет завтра к полуночи. Вас устраивает?
- Буду ждать.
Она поколебалась.
- Что-нибудь еще?
- Да, - сказал Мэлтби. - Кто поддерживает Ханстона?
- Молодые мужчины, - не задумываясь, ответила она.
- А как насчет молодых женщин?
- Я ведь здесь, не правда ли? - улыбнулась она.
- Да, но только половиной сердца.
- Вторая половина, - произнесла она теперь уже без улыбки, -
сопровождает парня, сражающегося в одной из ханстоновых армий.
- Так почему же не все ваше сердце находится там?
- Потому что не считаю возможным при первом же кризисе отвергать
систему правления. Мы сами решили, что на определенный период нам
необходима наследственная власть. Далеко не все мы, женщины, одобряем
необдуманные, рискованные действия, возглавляемые авантюристами вроде
Ханстона, хотя и понимаем, что наступил переломный момент.
- Многим придется заплатить за эту авантюру жизнью прежде, чем она
завершится, - печально сказал Мэлтби. - Надеюсь, среди них не окажется
вашего молодого человека.
- Благодарю вас, - проговорила она и удалилась.
На девяти безымянных планетах существовало девять тайных городов,
населенных мезоделлианами. Подобно планетам, города не имели названий.
Различались они по неуловимым нюансам в произношении самого слова "город".
Город! Все они были подземными; три из них скрывались под толщей вод
огромных бурных морей, два других - в недрах горных хребтов;
местонахождение остальных четырех было вообще не известно.
Во время одного из своих путешествий Мэлтби удалось открыть это
никому не известное. Выходы располагались вдалеке от самих городов и
соединялись с ними туннелями, настолько извилистыми, что крупные
космические корабли были вынуждены продвигаться здесь самым малым ходом.
Присланный за Мэлтби корабль опоздал всего на десять минут. Экипаж
его в основном состоял из женщин; нашлись здесь однако, и несколько
пожилых мужчин, в том числе - трое советников его покойного отца -
Джонсон, Сондерс и Коллинз. Этот последний и выступил от общего имени.
- Не уверен, сэр, - сказал он, - что вам следует отправляться в
город. Народ настроен определенно враждебно - даже женщины. Они боятся за
своих сыновей, мужей и возлюбленных, однако верны их выбору. Все действия
Ханстона и его шайки окружены тайной. Мы представления не имеем, что
происходит. В тайном городе неоткуда получать информацию.
- Иного я и не ожидал, - отозвался Мэлтби. - Я хочу обратиться к
народу и обрисовать ситуацию в целом - так, как я ее понимаю.
Впоследствии, когда Мэлтби предстал перед слушателями, аплодисментов
не было. Двадцать тысяч человек, собравшихся в гигантской аудитории,
внимали его словам в тишине, которая, казалось, стала еще глубже, когда
Мэлтби принялся описывать вооружение "Звездного Роя".
Когда он обрисовал принципы политики Земной Империи по отношению к
затерянным колониям вроде Пятидесяти Солнц, неодобрение слушателей стало
еще очевиднее, но Мэлтби все же закончил с мрачной решимостью:
- Если мезоделлиане не смогут придти к какому-то взаимному соглашению
с Землей, или не найдут способа нейтрализовать ее мощь, - все
предварительные победы окажутся тщетными, бессмысленными и неизбежно
обернутся всеобщим бедствием. У Пятидесяти Солнц нет сил успешно
справиться с одним-единственным земным линкором, что ж говорить о других
кораблях, которые Земля сможет направить сюда в случае необходимости.
Следовательно...
В этот момент микрофон отключили. Все динамики в огромном зале
заревели в унисон:
- Он шпионит для землянки-жены! Он никогда не был одним из нас!
Мэлтби мрачно улыбнулся. Итак, дружки Ханстона сочли, что его трезвая
аргументация может оказаться результативной, - и вот их ответ. Он ждал,
когда же кончится этот бедлам, но шли минуты, а гвалт в зале все не
ослабевал, скорее он даже усилился. Однако собравшиеся здесь не относились
к числу тех, кто способен принять истерические вопли за форму разумной
аргументации. На глазах у Мэлтби разозленные женщины срывали со стен
динамики, до которых в состоянии были дотянуться, что, впрочем, не решало
проблемы, поскольку в большинстве своем репродукторы были вмонтированы в
потолок. Беспорядок в зале возрастал.
"Ханстон и его люди должны понимать, - напряженно размышлял Мэлтби, -
что таким образом они лишь раздражают своих сторонников. Зачем же они идут
на такой риск?" Лишь один ответ представлялся разумным - они хотят
выиграть время. Очевидно, они прячут в рукаве нечто очень значительное,
способной разом перевесить всякое противодействие и раздражение.
Кто-то тронул его за рукав. Обернувшись, Мэлтби увидел Коллинза.
Старик выглядел озабоченным.
- Мне это не нравится, - слова его с трудом пробивались сквозь
царящее в зале звуковое безумие. - Раз уж они зашли так далеко, то могут и
организовать покушение. Возможно, вам стоит немедленно вернуться на
Атмион, Кассидор или куда угодно еще.
Мэлтби задумался.
- На Атмион, - произнес он наконец. - Я не хочу, чтобы люди со
"Звездного Роя" заподозрили о моей отлучке. С одной стороны, у меня больше
нет перед ними никаких обязательств, но думаю, что контакт с ними может
еще пригодиться.
Он криво усмехнулся собственной недомолвке: правда, Глория внушением
была избавлена от любви к нему, но он-то по-прежнему оставался преисполнен
внушенной любви к ней, как бы ни старался избавиться от этого чувства.
- Вы знаете, как меня найти, - проговорил Мэлтби, - в случае, если
произойдет что-нибудь неожиданное.
Это было даже не смешно. Мэлтби был достаточно проницателен, чтобы
понимать - Ханстон сделает все возможное, лишь бы никакая информация не
просочилась в тайный город на безымянной планете. Другое дело, что сам он
рассчитывал получать информацию отсюда.
Внезапно к нему пришло ощущение собственной отверженности. Чувствуя
себя парией, Мэлтби покинул трибуну. Шум постепенно замирал за его спиной.
Шли дни; Мэлтби прибывал в недоумении по поводу отсутствия каких бы
то ни было известий о "Звездном Рое". Целый месяц он бесцельно переезжал
из города в город, и единственными доходившими до него новостями были
сообщения об успехах мезоделлиан. Новости эти явно были сильно
приукрашены. Естественно - победители повсеместно захватывали
радиостанции, и те сразу же принимались посылать в эфир ликующие сообщения
о том, как обитатели Пятидесяти Солнц бурно приветствуют своих новых
властителей, провозглашая их вождями в борьбе против корабля Земной
Империи, против людей, чьи предки пятнадцать тысячелетий назад вырезали
всех роботов, которых смогли обнаружить, а уцелевших вынудили искать
спасения в этой далекой галактике.
Тема эта повторялась снова и снова. Ни один "робот" - использовалось
именно это слово - не может доверять людям после того, что случилось в
прошлом. Мезоделлиане спасут мир "роботов" от вероломных людей и их
линкора.
Триумфальный тон, которым наполнялись передачи при всяком упоминании
о линкоре, выбивал Мэлтби из колеи, заставляя его хмуриться и зябко
поводить плечами. И лишь на тридцать первый день, обедая на открытой
террасе ресторана, он впервые задумался о том, что же это могло значить.
Из репродуктора лилась, проплывая над головой Мэлтби, негромкая, нежная,
хотя и чуть дребезжащая музыка; над головой в буквальном смысле слова, ибо
он был настолько погружен в собственные мысли, что посторонние звуки почти
не задевали его сознания.
Один вопрос не давал ему покоя: что случилось со "Звездным Роем"? Где
может он находиться сейчас?
Глория говорила: "Мы немедленно приступим к действиям. Равноправие
мезоделлиан будет признано, их гражданские права и свободы будут
соблюдаться, как и полагается в демократическом обществе, однако
господство их недопустимо - Земля никогда не признает власти меньшинства.
Это окончательное решение."
Мэлтби признавал разумность такой позиции - если люди действительно
изжили предрассудки против так называемых роботов. Это было огромное
"если"; и то, как проворно спровадили его с корабля, лишь доказывало, что
проблема еще ни в коей мере не решена. Мэлтби довел свою мысль до конца
как раз к тому моменту, когда звучавшая над ним музыка медленно истаяла на
высокой ноте. Наступившую тишину прервал легко узнаваемый голос Ханстона:
- Граждане Пятидесяти Солнц! Слушайте важное сообщение! Земной линкор
больше не представляет опасности. Он захвачен благодаря искусной военной
хитрости мезоделлиан и находится на Кассидоре, где раскрывает теперь свои
многочисленные секреты нашим техническим экспертам. Граждане Пятидесяти
Солнц, дни ожидания и неопределенности остались позади. В дальнейшем во
всех делах вам станут помогать ваши сородичи и защитники - мезоделлиане. В
качестве их вождя настоящим я приказываю тридцать миллиардов обитателей
семидесяти планет приступить к подготовке к предстоящим визитам из главной
галактики, а теперь заверяю, что отныне ни один военный корабль больше не
рискнет вторгнуться в пределы Большого Магелланова Облака, которое я
торжественно провозглашаю нашим жизненным пространством, священным и
неприкосновенным на вечные времена. Но все это в будущем. А сегодня мы,
граждане Пятидесяти Солнц, успешно избежали величайшей из опасностей,
когда-либо встречавшихся на всем протяжении нашей истории. В честь этого я
объявляю трехдневные торжества. И пусть они будут полны музыки,
наслаждений и смеха...
Поначалу Мэлтби казалось, что здесь не о чем размышлять. Он брел
вдоль бульвара, не обращая внимания на деревья, цветы и красивые дома;
однако постепенно в его воображении стала складываться картина -
непобедимый линкор, захваченный вместе со всеми, кто находился на борту...
Если, они конечно, остались в живых. Как могло это произойти? Во мраке
Вселенной - как?
Благодаря гипнотической мощи своего двойного разума подобный захват
могли бы осуществить мезоделлиане - если бы их допустили на борт корабля в
количестве, достаточном для того, чтобы взять под мысленный контроль всех
высших офицеров.
Но кто мог оказаться настолько безумным, чтобы предоставить этой
первой группе возможность проникнуть на корабль? Еще месяц назад "Звездный
Рой" располагал как минимум двойной защитой от столь бедственного финала
своего долгого межзвездного рейса. Во-первых, там была лейтенант Неслор,
искусный психолог, способный без тени колебаний вторгнуться вглубь мозга
любого попавшего на корабль человека. Вторым гарантом безопасности был
капитан Питер Мэлтби, чей двойной разум мгновенно распознал бы присутствие
на борту другого мезоделлианина.
Однако Питер Мэлтби не находился на борту корабля, а брел вдоль этой
спокойной прекрасной улицы, снедаемый удивлением и унынием. Он был здесь
потому... Мэлтби вздрогнул - его внезапно озарило. Так вот зачем был явлен
ему этот светящийся шар; вот почему Ханстон так старался внушить доверие!
Слова этого человека не имели ничего общего с его подлинными намерениями.
Вся сцена была задумана лишь для того, чтобы удалить с борта "Звездного
Роя" единственного человека, способного мгновенно ощутить присутствие
мезоделлиан. Трудно сказать, что предпринял бы Мэлтби обнаружив их. Из
любви к чужеземной женщине обречь на смерть своих сородичей - это было бы
совершенно немыслимо. Но не смог бы он допустить и ее пленения. Однако он
мог бы порекомендовать возможным захватчикам держаться подальше. Окажись
Мэлтби перед подобным выбором в самый момент атаки - и все логические
способности его мозга подверглись бы тяжкому испытанию.
Но теперь это не имело значения. События развивались своим чередом,
отнюдь не советуясь с Мэлтби, и он больше не мог влиять на их ход.
Свержение законного правительства Пятидесяти Солнц, захват могущественного
линкора - что мог противопоставить всему этому человек, которому сама
судьба доказала ошибочность его поступков и который теперь в любой момент
мог оказаться убитым, как и опасались его старые сподвижники. И к тому же
в этот час торжества Ханстона нечего было и думать о связи с тайным
городом.
И все-таки кое-что он еще мог предпринять. Если "Звездный Рой"
действительно захвачен, то вместе с ним оказалась в плену и ее сиятельство
Глория Сесилия. А к длинному списку титулов леди Лорр из Благородных
Лорров недавно прибавился еще один - мисс Питер Мэлтби. Это была та
реальность, из которой и вырастала первая, сугубо личная цель его жизни.
18
Перед ним была база флота. Не доходя сотни футов до главной
офицерской проходной, Мэлтби остановился посреди тротуара и небрежно
закурил. Вообще-то курение являлось нон-деллианской привычкой, ни в коей
мере не свойственной Мэлтби, но человек, стремящийся попасть с четвертой
планеты Атмиона на Кассидор-8, не прибегая притом к услугам регулярных
пассажирских линий, вынужден пользоваться достаточно обширным набором
маленьких хитростей, чтобы прибегать к их услугам в требующие маскировки
моменты.
Прикуривая, Мэлтби успел внимательным взглядом окинуть ворота и
начальника караула, а потом легкой походкой человека с чистой совестью
двинулся вперед. Пока офицер-деллианин изучал его абсолютно подлинные
документы, Мэлтби преспокойно стоял, попыхивая сигаретой. Это небрежное
спокойствие было маской - на самом деле мозг его напряженно работал.
Угораздило же его нарваться на деллианина! В большинстве своем они
совершенно не поддавались гипнотическому воздействию - за исключением
редчайших случаев, когда их заставали врасплох.
- Пройдите в боковую дверь, капитан, - прервал молчание офицер. - Я
хочу потолковать с вами.
Основное, нон-деллианское сознание Мэлтби сжалось и ушло вглубь, но
второй разум был уже наготове, словно стремительно обнаженная шпага.
Неужели его опознали? Мэлтби колебался, уже почти готовый обрушить удар.
"Погоди! - предостерег он себя. - Это всегда успеется, если дежурный
попытается поднять тревогу". Мэлтби должен был проверить правильность
своей догадки о том, что Ханстону не хватило времени захлопнуть перед ним
все ворота.
Он окинул собеседника быстрым проницательным взглядом. Но типично
красивое лицо офицера хранило характерное безмятежное выражение. Если он
опознал Мэлтби, применять трехмерный гипноз было уже поздно.
Понизив голос, деллианин без предисловий начал:
- Мы получили приказ задержать вас, капитан, - он смолк и с
любопытством посмотрел на Мэлтби, который, попытавшись своим двойным
разумом осторожно прозондировать мозг собеседника, встретил непреодолимый
барьер и, признав поражение, в замешательстве отступил. Однако пока ему
ничто не угрожало.
- Да? - осторожно произнес Мэлтби, внимательно разглядывая
деллианина.
- Если я дам вам войти, - продолжал тот, - а потом что-нибудь
случится, скажем, исчезнет корабль, - мне придется держать ответ. Если же
я не пущу вас, и вы попросту уйдете, то никому и в голову не придет, что
вы были здесь. - Он пожал плечами и улыбнулся. - Просто, не так ли?
Устремленный на собеседника взгляд Мэлтби помрачнел.
- Спасибо, - сказал он. - Но как это понимать?
- Мы в нерешительности.
- Из-за чего?
- Из-за мезоделлиан. Они захватили власть - прекрасно. Но флот
Пятидесяти Солнц не отрекается и не присягает в пять минут. Кроме того, мы
не уверены в неискренности предложений землян.
- Зачем вы говорите мне это? В конце концов, биологически я
мезоделлианин.
- В кают-компаниях вам основательно перемыли кости, капитан, -
улыбнулся офицер. - Мы не забыли, что пятнадцать лет вы были одним из нас.
Хотя вы могли и не заметить этого, но мы подвергали вас многим проверкам.
- Я заметил, - лицо Мэлтби омрачилось воспоминаниями. - И у меня
сложилось впечатление, что результаты были не в мою пользу.
- Вы ошибаетесь.
Воцарилось молчание. Мэлтби чувствовал растущее возбуждение. Он был
так погружен в собственные заботы, что реакция обитателей Пятидесяти Солнц
на катастрофические политические изменения едва затронула его. Начав
задумываться над этим, Мэлтби подметил у гражданского населения ту же
самую неуверенность, которая прозвучала сейчас в словах
офицера-деллианина.
Казалось несомненным, что мезоделлиане приурочили захват власти к
самому подходящему с точки зрения психологии моменту. Но победа их не была
окончательной. У других по-прежнему оставались шансы достичь собственных
целей.
- Мне надо попасть на Кассидор, чтобы выяснить судьбу своей жены, -
просто сказал Мэлтби. - Как мне ухитриться осуществить это?
- Так главный капитан "Звездного Роя" действительно ваша жена! Это не
пропаганда?
- Действительно жена, - кивнул Мэлтби.
- И, выходя замуж, она знала, что вы робот?
- Я неделями сидел в библиотеке линкора, изучая земную версию той
резни, что была учинена роботам пятнадцать тысячелетий назад, - сказал
Мэлтби. - Их трактовка событий сводится к тому, что это было
кратковременное возрождение в массовом сознании древних расовых
предрассудков, которые, как вам известно, коренятся в страхе перед
чужеземным и, конечно, в чисто стихийной неприязни. Деллиане с их
прекрасным и величественным внешним обликом, со своей удивительной
физической и психической мощью, казалось, настолько превосходили обычных
людей, что страх одним прыжком перешел в паническую ненависть и начались
линчевания.
- А что насчет нон-деллиан? - поинтересовался офицер. - Тех, о ком мы
все еще так мало знаем, хотя именно они сделали бегство возможным.
- В этом вся соль, - Мэлтби мрачно рассмеялся. - Слушайте...
Когда его рассказ подошел к концу, офицер беспомощно спросил:
- А люди со "Звездного Роя" знают об этом?
- Я рассказал им, - ответил Мэлтби. - Они намеревались предать это
гласности перед своим возвращением на Землю.
- Что вы думаете об этом мезоделлианском перевороте и подготовке к
войне? - после паузы спросил деллианин.
- Я еще не решил.
- Как и большинство из нас.
- Что меня действительно тревожит, - проговорил Мэлтби, - так это
перспектива прилета других земных кораблей, по меньшей мере частью которых
не удастся овладеть хитростью.
- Да, - согласился деллианин, - такое и нам приходило в голову.
Вновь наступило молчание, и прошло довольно много времени, прежде чем
Мэлтби высказал просьбу:
- Существует ли хоть какой-нибудь путь, которым я могу попасть на
Кассидор?
Прикрыв глаза, деллианин замер в нерешительности. Наконец он
вздохнул.
- Есть корабль, стартующий через два часа. Не думаю, чтобы капитан
Терда Лэйрд стал возражать против вашего присутствия на борту. Следуйте за
мной, капитан.
Мэлтби прошел сквозь ворота и оказался в тени расположенных за ними
огромных ангаров. Он ощущал странную внутреннюю расслабленность. И нужно
было предварительно побывать в космосе, чтобы теперь правильно понять ее
значение: это исчезло мучительное чувство одиночества во враждебной
Вселенной.
19
Вид простиравшегося за иллюминатором мрака успокаивал напряженные
нервы Мэлтби. Он сидел, устремив взгляд в чернильную тьму, искрящуюся
сверкающими точками звезд, и болезненно ощущал собственное одиночество.
Нахлынули ностальгические воспоминания обо всех тех часах, которые в
бытность свою флотским метеорологом вот так же провел он, вглядываясь в
космические бездны. В то время окружающее казалось ему враждебным; он едва
ли не физически ощущал непреодолимую подозрительность, отделявшую его от
этих деллианских и нон-деллианских роботов.
На самом же деле это он, Мэлтби, по всей видимости, держал себя
настолько отчужденно, что никто не отваживался приблизиться к нему. Теперь
стало ясно, что подозрительность развеялась - давно и почти бесследно. Так
или иначе, но проблема Пятидесяти Солнц вновь стала его проблемой. "Подход
к освобождению Глории должен быть необычным", - подумал он. За несколько
часов до посадки Мэлтби послал капитану Лэйрду визитную карточку с
просьбой о встрече.
Командир оказался худощавым, седым, преисполненным чувства
собственного достоинства нон-деллианином. Он согласился с каждым словом, с
каждой деталью предложенного Мэлтби плана.
- Несколько недель назад, вскоре после мезоделлианского переворота,
эти события стали предметом всестороннего обсуждения, - сказал он. -
Оценивая численность боевых кораблей, которыми располагает Земная империя,
мы получили до бессмысленности огромное количество. Нас отнюдь не удивило
бы, - серьезно продолжал офицер, - если бы Земля смогла выставить по
боевому кораблю против каждого мужчины, всякой женщины, любого ребенка,
обитающего под Пятьюдесятью Солнцами; и это без заметного ущерба для
обороны главной галактики. Мы на флоте с тревогой ждали, когда же Ханстон
выступит с заявлением на эту тему - в публичном выступлении или секретном
меморандуме. Однако Ханстон хранил молчание, что встревожило нас еще
больше, так как логика подсказывала - первые проникновения в новые
звездные системы, подобные Большому Магелланову Облаку, могут
предприниматься лишь по приказу центрального правительства.
- Это была имперская экспедиция, - вставил Мэлтби, - предпринятая по
указанию Имперского совета.
- С ума сойти, - пробормотал капитан. - Нет, наши новые лидеры
все-таки свихнулись! - Он выпрямился и тряхнул головой, как бы отметая
всякие колебания и сомнения. - Капитан Мэлтби, - продолжил он официальным
тоном, - полагаю, что могу гарантировать всемерную поддержку флота в деле
освобождения вашей жены. Если... если она еще жива.
Часом позже, падая во тьму, - все глубже, глубже и глубже, - Мэлтби
силился согреть душу этим обещанием, как бы отгораживаясь им от жесткого
смысла последних слов. И вдруг прежнее горькое чувство полыхнуло в его
душе, как вздутый ветром костер. "Просто не верится, - с иронией подумал
он, - что лишь несколько месяцев минуло с тех пор, как обстоятельства
вынудили корабельного психолога, лейтенанта Неслор, навязать ему пылкую
любовь к Глории. Страсть, которая с тех пор стала главной движущей силой
его жизни. Зато любовь Глории родилась сама собой - одна из причин, по
которым их отношения были ему так дороги".
Планета внизу росла и становилась все ярче. Ее полумесяц спокойно
висел в пространстве; затемненная часть диска искрилась серебристыми
блестками огней десятков тысяч городов и поселков. Именно туда он и
направлялся - к этой мерцающей темной стороне. Мэлтби приземлился посреди
рощи и уже закапывал под тщательно помеченным деревом свой скафандр, когда
на него внезапно обрушилась полная тьма.
Мэлтби почувствовал, что падает. Удар о землю был так силен, что
Мэлтби потерял сознание, успев, однако понять, что впадает в беспамятство.
Очнувшись, он изумленно огляделся по сторонам. Было по-прежнему
темно. Две из трех лун Кассидора стояли высоко над горизонтом; в момент
приземления Мэлтби их еще не было видно. Бледный лунный свет заливал
прогалинку.
Это была та же роща. Мэлтби пошевелил руками - они повиновались и не
были связаны. Он сел, потом поднялся на ноги. Вокруг никого не было.
До слуха Мэлтби не доносилось ни звука - если не считать легкого
шепота ветра в ветвях. Он постоял, настороженно вглядываясь в окружающее
прищуренными глазами, потом постепенно расслабился. Внезапно Мэлтби
вспомнил, что ему приходилось слышать о подобных обмороках - они случались
у нон-деллиан в результате долгого свободного падения сквозь космическое
пространство. Деллиане не были подвержены этому; до сих пор Мэлтби
полагал, что этот иммунитет распространяется и на его соплеменников.
Теперь не оставалось сомнений, что он ошибся. Пожав плечами, Мэлтби забыл
об этом. Чтобы добраться до ближайшей стоянки аэрокаров ему понадобилось
десять минут. А еще десять минут спустя он уже оказался в Летном Центре.
Теперь он знал, что делать. Мэлтби постоял возле одного из сорока входов
и, короткими проникновениями своего двойного разума в сознание людей, во
множестве поднимавшихся по эскалаторам, к собственному удовлетворению
убедился в отсутствии среди них мезоделлиан. Это было в лучшем случае
небольшое удовлетворение. Небольшое, поскольку Мэлтби и так знал, что
Ханстон не мог располагать резервами, необходимыми для организации
патрульной службы. Лидер мезоделлиан мог сколь угодно велеречиво
распространяться о своих армиях. Однако, - Мэлтби мрачно усмехнулся, - они
отнюдь не были так уж могущественны.
Государственный переворот, приведший Ханстона к власти над
Пятьюдесятью Солнцами, оказался куда более дерзким и рискованным
предприятием, чем могло показаться на первый взгляд. Решаясь на свою
авантюру, он должен был располагать не больше, чем сотней тысяч человек.
Таким образом, опасность могла ждать Питера Мэлтби лишь по прибытии в Делл
- великолепную столицу Пятидесяти Солнц.
Он уже купил билет и размашистым шагом направился к ведущему наверх
эскалатору, когда женская рука тронула его за рукав. Не оборачиваясь,
Мэлтби в долю секунды исследовал мозг незнакомки и облегченно вздохнул.
Его изумленному взгляду предстала лейтенант Неслор, главный психолог
"Звездного Роя".
Мэлтби отставил чашку и пристально, без улыбки посмотрел через стол
на женщину-психолога.
- Признаться, - сказал он, - меня не интересует, что за план
освобождения корабля вы вынашиваете. В моем положении невозможно с чистой
совестью принять чью-либо сторону.
Мэлтби смолк, с любопытством разглядывая собеседницу; в голове у
него, однако, не было ни единой дельной мысли. Эмоциональный мир этой
немолодой уже женщины временами приводил его в замешательство. Мимоходом
ему вспомнилось, как в прошлом он даже всерьез подумывал, не использует ли
она оборудование своей лаборатории для того, чтобы сделать себя
неподвластной проявлению любых человеческих чувств. Мэлтби отогнал
воспоминания: сейчас его интересовала только информация, а вовсе не
проявления характера лейтенанта Неслор.
- По моему разумению, - холодно произнес Мэлтби, - именно вы несете
ответственность за захват "Звездного Роя". Во-первых, потому что это вы с
вашей премудростью удалили с корабля меня - человека, способного
гарантировать его безопасность; во-вторых, потому что как раз в ваши
обязанности входило обследование разума всякого, кому дозволено было
подняться на борт. Я не могу взять в толк, каким образом Вы умудрились так
промахнуться.
Женщина не отвечала. Худощавая, с сединой в висках, отмеченная
красотой зрелости, она сидела, мелкими глотками прихлебывая кофе. Наконец,
встретившись с его взглядом, произнесла:
- Я не стану пытаться объяснять. Поражение говорит сама за себя, -
психолог запнулась, лицо ее вспыхнуло. Думаете, наша благородная леди
бросится в ваши объятия, благодаря за спасение? Не забывайте, она
избавлена от любви к вам и только корабль имеет для нее значение.
- Тем не менее, я рискну, - ответил Мэлтби, - и рискну один. И если
когда-нибудь мы окажемся под юрисдикцией Земли, я воспользуюсь своими
законными правами.
Глаза лейтенанта Неслор сузились.
- О-о, - протянула она, - так вы знаете об этом? Вы провели в
библиотеке немало времени, не правда ли?
- О земных законах я, пожалуй, знаю больше, чем кто-либо на "Звездном
Рое", - спокойно заметил Мэлтби.
- И вы не хотите даже выслушать мой замысел, заранее отказываетесь от
помощи тысячи уцелевших членов экипажа?
- Я уже говорил вам, - ответил Мэлтби, - что не могу принимать
участия в грандиозных затеях.
Женщина поднялась.
- Но вы собираетесь спасти леди Глорию?
- Да.
Она повернулась и ушла без единого слова. Мэлтби смотрел ей в след до
тех пор, пока она не скрылась в дальних дверях.
20
Главный капитан, ее сиятельство Глория Сесилия, леди Лорр из
благородных Лорров восседала на троне в приемном зале, без тени улыбки
слушая психолога. И только когда лейтенант Неслор закончила доклад,
напряженное внимание леди Глории заметно ослабло. Однако когда главный
капитан заговорила, голос ее звучал резко.
- Так он действительно не подозревает истины? Не понял, что "Звездный
Рой" никогда не был захвачен? Не догадался, что это вы оглушили его там, в
роще?
- О, подозрений у него предостаточно, отозвалась лейтенант Неслор. Но
как он мог догадаться об истине во всей ее полноте? Памятуя о нашем
молчании, как мог он заподозрить, что триумфальное заявление Ханстона -
лишь часть той смертельной игры, которую мы ведем в попытке уничтожить
друг друга? Уже сам по себе факт, что Ханстон завладел земным линкором
делает истину практически непостижимой.
Юная леди улыбнулась и кивнула. Мгновение она сидела, задумчиво
сощурив глаза; меж неплотно сжатых губ виднелись сверкающие белые зубы.
Это лицо выражало совсем иные чувства, когда Глория впервые услышала о
захвате мезоделлианами земного линкора - вдобавок, кораблем изумительно
новой модели прототип которого много лет находился в стадии разработки.
Перед ее мысленным взором мгновенно промелькнуло все, что было известно об
этом громоносце, как называли его на верфи. Девятьсот миллиардов отдельных
частей были запущены в производство семьдесят пять лет назад в предвидении
того, что сборка первого корабля будет завершена через семьдесят лет,
после чего начнется серийное строительство. Лишь считанные единицы
кораблей этого класса могли уже вступить в строй - и вот один из них
захвачен.
Чувства, испытанные Глорией при известии о том, что мезоделлиане
овладели земным линкором, колебались между облегчением и тревогой.
Облегчением - потому что все сверхизобретения мезоделлиан в конечном счете
оказались всего лишь похищенными достижениями главной галактики; тревогой
- потому что такой захват мог подразумевать очень многое.
Каковы намерения Ханстона? Как он предполагает обойти тот факт, что
имперский флот численно превосходит население Пятидесяти Солнц - считая и
мужчин, и женщин, и детей?
- Несомненно, мезоделлиане послали корабль в главную галактику, как
только услышали о нашем появлении, - медленно проговорила леди Глория. -
И, конечно, если они в достаточном числе попали на борт одного из наших
кораблей - их уже ничто не могло остановить. Меня радует, - продолжала она
уже веселее, - что капитан Мэлтби не заинтересовался, каким образам вы и
еще тысячи членов экипажа скрылись, когда Ханстон совершил так называемый
захват "Звездного Роя". Не удивляюсь, что он не захотел иметь ничего
общего с вашим безрассудным планом освобождения корабля. Главное же - в
этой прелестной маленькой новелле прозвучало то, что мы и хотели узнать:
внушенная ему любовь ко мне заставит Мэлтби проникнуть на борт
захваченного Ханстоном линкора. Как только индикатор, который мы спрятали
на нем, когда капитан покидал нас на Атмионе, покажет, что Мэлтби
находится на корабле - мы приступим к действиям. - Она рассмеялась. - Этот
молодой человек придет в немалое удивление, узнав, какого рода на нем
костюм.
- Его могут убить, - заметила лейтенант Неслор.
Смех затих, оставив после себя легкую улыбку, застывшую на утонченном
лице леди Лорр.
- Не забывайте, - быстро проговорила лейтенант Неслор, - что ваша
нынешняя неприязнь к капитану Мэлтби - лишь следствие осознания глубины
чувства, которое вы испытывали к нему раньше.
- Возможно, - согласилась главный капитан, - вы и переусердствовали в
своем рвении. Однако независимо от причин, я не желаю испытывать никаких
других чувств, кроме тех, которые владеют мною сейчас. Вы можете принять к
сведению следующее: при любых обстоятельствах я восстановлю свой прежний
гражданский статус; мой развод с капитаном Мэлтби - дело окончательно
решенное. Вам понятно?
- Да, благородная леди.
Повсюду стояли корабли, корабли, корабли - больше, чем Мэлтби
когда-либо приходилось видеть на космодромах Кассидора. Флот Пятидесяти
Солнц, несомненно, был демобилизован - настолько стремительно, насколько
мезоделлианам удалось это организовать. Шеренги кораблей тянулись на
север, на юг, на восток - насколько хватало глаз. Они лежали на опорах
длинными, геометрически правильными рядами. Здесь и там, ломая мерный
мертвый ритм ровных линий, возвышались ангары и ремонтные мастерские.
Однако большинство сооружений были подземными или, вернее, размещались под
выложенной тонкими металлическими плитами равниной, напоминавшей море,
подернутое легкой рябью отсвечивающего стального сплава.
Земной линкор лежал приблизительно в четырех милях от западных ворот.
Расстояние, казалось, не уменьшало его. Колоссальный корабль угрожающе
вздымался над горизонтом, господствую над небом и над планетой; в
отбрасываемой им тени тонули меньшие суда и районы простирающегося позади
него города. Ни на Кассидоре, ни где-бы то ни было под Пятьюдесятью
Солнцами не существовало ничего, способного хоть приближенно сравниться с
этим могущественным кораблем по размерам, по сложности, по нескрываемой
мощи.
Даже сейчас Мэлтби все еще не верилось, что столь несравненное
оружие, машина, способная уничтожать целые планеты, захваченный хитростью,
целым и невредимым попал в руки мезоделлиан. А ведь даже способ,
примененный им самим при освобождении "Атмиона", доказывал, что это вполне
осуществимо. Мэлтби с трудом отвлекся от бесполезных размышлений и
двинулся вперед - холодный, решительный, целеустремленный. Дежуривший у
ворот офицер - симпатичный на вид нон-деллианин - проводил его на
территорию космодрома со словами:
- В дверях этого здания установлен электронный трансмиттер материи,
сфокусированный на корабельный трюм, - он жестом указал на сооружение,
находившееся в сотне ярдов впереди и немного в стороне, и продолжил: - Так
вы попадете на линкор. А теперь суньте в карман этот сигнализатор тревоги.
Мэлтби с любопытством взял в руки крохотный приборчик - простенькое
устройство, сочетавшее принимающую и передающую лампы со снабженной
предохранителем кнопкой, включающей сигнал.
- Зачем это мне? - спросил он.
- Вы направляетесь на капитанский мостик, не правда ли?
Мэлтби кивнул; у него зародилась некая догадка, однако, не доверяя
себе, он выжидательно молчал. Офицер продолжал:
- Постарайтесь как-нибудь добраться до контрольного пульта и
отключить источники энергии, прервать связь, снять автоматические экраны и
так далее. И нажмите кнопку.
Догадка Мэлтби превратилась в уверенность. Он внезапно почувствовал,
что идет по краю пропасти.
- Но к чему все это? - безучастно поинтересовался он.
- Решено, - последовал спокойный, почти холодный ответ молодого
офицера, - попытаться захватить корабль. Мы располагаем несколькими
резервными трансмиттерами и готовы в течении часа перебросить на борт сто
тысяч человек, уже сконцентрированный в нескольких районах сосредоточения.
Независимо от исхода предприятия, в неразберихе боя ваши шансы скрыться
вместе с женой возрастут. - Он помолчал и твердо закончил: - Инструкции
ясны?
Инструкции! Вот оно как! Мэлтби по-прежнему числился в списках флота
Пятидесяти Солнц, и они считали само собой разумеющимся, что он
беспрекословно подчиниться любым приказам. Чему, разумеется, не бывать.
Лояльность наследного вождя мезоделлиан, присягнувшего на верность
Пятидесяти Солнцам и женатого на представительнице Земной Империи, являла
собой проблему прежде всего этическую. В голову Мэлтби пришла нелепая
мысль: теперь не хватает только атаки уцелевших землян со "Звездного Роя".
Прибытие их предводительствуемого лейтенантом Неслор отряда создало бы
самую подходящую ситуацию для человека, чья голова и так уже идет кругом,
причем с каждой минутой все быстрее и быстрее. Нужно время, чтобы подумать
и придти к какому-то решению. И, к счастью, время у него есть. Это решение
нет необходимости принимать сейчас и здесь. Он возьмет этот сигнализатор
тревоги, а включать его или нет - решит по обстоятельствам. Он сунул
прибор в карман и спокойно произнес:
- Да, инструкции понятны.
Две минуты спустя он уже был на борту линкора.
21
Мэлтби очутился в пустой кладовой. Его охватило радостное
возбуждение. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он быстро
оглядел помещение. Он не мог припомнить, чтобы за время пребывания на
борту "Звездного Роя" хоть раз оказался здесь. Впрочем, у него никогда не
было оснований бродить по закоулкам огромного корабля. Да и времени на это
не было.
Мэлтби быстро пересек переходную камеру трансмиттера и потянулся к
клавише, нажатие на которую перенесло бы его корабельного трюма на
капитанский мостик. Но в последний момент, когда палец его уже лег на
клавишу, заколебался.
Конечно, разумнее всего было действовать смело. Вся история войн
учит, что сознательная смелость в соединении с бдительностью от веку
перевешивала на весах победы. Однако Мэлтби ничего сознательно не
планировал. Мэлтби бросил в бой - вперед! - свое второе, деллианское
сознание. Он замер, мысленно анализируя собственные поступки - с того
самого момента, как Ханстон спроецировал в его спальню энергетический шар,
через полет на Кассидор, разговор с лейтенантом Неслор - вплоть до
внезапно объявленного решения флота Пятидесяти Солнц атаковать захваченный
мезоделлианами земной линкор.
Пока Мэлтби размышлял над этим, его вдруг осенило: неразрешимость
проблемы в целом вытекала из ее многофакторной сложности. Деллианская
часть мозга Мэлтби со свойственной ей отточенной логикой обычно без труда
выстраивала факты в естественной для них последовательности. Но сейчас она
оказалась слишком медлительной для анализа деталей - и Мэлтби мгновенно
понял, почему. Каждая из этих деталей, любой из разрозненных фактов сам по
себе являлся конгломератом из фактов меньших, менее значительных; частично
их суть и связь можно было постичь дедуктивно, другие же отказывались
являться из тумана, хотя несомненно находились здесь. Но сейчас было не
время раздумывать об этом. Мэлтби решил проникнуть в каюту главного
капитана, и осуществить это можно было одним-единственным способом. Резким
движением он вдавил клавишу - и ступил в ярко освещенное помещение. В
нескольких шагах, пристально глядя на выход трансмиттера, стоял высокий
человек с лучевым пистолетом в руке. Мэлтби узнал его, лишь когда
прозвучали первые слова.
- Добро пожаловать, капитан Мэлтби, - звонким голосом произнес
Ханстон. - Я ждал вас.
На этот раз сознательная смелость потерпела поражение.
Мэлтби собрался выхватить из кобуры собственное оружие, однако
намерением все и ограничилось. И прежде всего потому, что Мэлтби успел
бросить взгляд на пульт управления, точнее - на сектор, ведавший
автоматикой защиты внутренних помещений корабля. Там светился единственный
отсек. Мэлтби осторожно шевельнул рукой - огонек замерцал, реагируя на его
движение. Нечего было и думать воспользоваться пистолетом. Мерцающая на
пульте лампочка лучше всяких слов указывала на крайнюю неблагоразумность
появления здесь с оружием в руках.
Вздохнув, Мэлтби сосредоточил внимание на вожаке мезоделлиан. Прошло
несколько месяцев с тех пор, как он видел Ханстона. Подобно всем, в чьих
жилах, как и у самого Мэлтби, текла деллианская кровь, Ханстон обладал
фигурой атлета и величественной осанкой. По всей видимости его мать была
блондинкой, а отец - жгучим брюнетом, поскольку собственная шевелюра
Ханстона являла собой странную смесь черного с золотом, - извечный итог
подобных союзов. Глаза и Ханстона были серо-голубыми. Во время их
последней встречи Ханстон выглядел слабым и каким-то незрелым - несмотря
на всю свою напыщенную самоуверенность. Теперь все это ушло. Он выглядел
решительным и гордым - вождем до мозга костей.
- Вкратце ситуация такова, - начал он без предисловий. - Это не
"Звездный Рой". Мое заявление было политическим маневром. Мы захватили
этот линкор на одной из верфей главной галактики. Сейчас осуществляется
захват второго линкора, и вскоре он будет здесь. Как только он прибудет,
мы предпримем неожиданную атаку на "Звездный Рой".
Из спасителя Мэлтби мгновенно превратился в простофилю. Еще миг назад
он был преисполнен решимости сразиться с любой опасностью, теперь же -
оказался ослом, погнавшимся за морковкой.
- Н-н-о... - выговорил он. Это был только звук, а не осмысленная
реакция; слово, выражавшее смущение, бездумное состояние, предшествовавшее
тому шквалу мыслей, в котором рождается понимание.
Прежде, чем дар речи возвратился к Мэлтби, Ханстон снова заговорил:
- Кое-кто известил нас о вашем появлении. Мы допускаем, что это была
ваша жена. Кроме того, мы полагаем, что за всеми ее поступками скрываются
враждебные намерения. Соответственно, мы готовы в любым неожиданностям.
Здесь, на борту находятся десять тысяч мезоделлиан. Если ваше появление
здесь призвано послужить сигналом к атаке, она должна быть воистину
прекрасно организованной, чтобы застать нас врасплох.
И вновь на Мэлтби обрушилось слишком много нового. Однако мгновение
спустя он вздрогнул, вспомнив о бойцах флота Пятидесяти Солнц, ожидающих
сигнала ворваться на корабль. Он уже собрался было заговорить, но вновь
сомкнул губы, когда деллианская память спроецировала на нон-деллианское
сознание подробности встречи с лейтенантом Неслор. Логические способности
деллианского разума достигали недоступных человеку высот. Он мгновенно
установил связь между встречей с психологом и беспамятством, в которое
впал Мэлтби вскоре после высадки на Кассидор. В долю секунды этот
удивительный второй мозг изучил тысячи вероятностей и, получив, наконец, в
свое распоряжение нужный ключ, сразу же сформулировал ответ.
Мэлтби носил его на себе! Его должны были оглушить - чтобы переодеть.
И в любую минуту, в любую секунду нечто, скрытое в его нынешнем облачении,
может сработать. Мэлтби бросило в пот, когда он представил себе последнюю
схватку титанов - десять тысяч мезоделлиан против превосходящих сил
экипажа "Звездного Роя" и сотни тысяч бойцов флота Пятидесяти Солнц.
Если только эти последние дожидаются его сигнала, Мэлтби сможет
спасти их уже тем, что не нажмет кнопки врученного ему устройства. Он
четко понимал, что сейчас нужны слова, но сначала...
Сначала он должен убедиться, что костюм энергетически активен.
Мэлтби завел руку за спину и осторожно нажал - она вошла на четыре...
шесть дюймов внутрь тела, ощущая при этом лишь пустоту. Он убрал руку.
Костюм был активирован прекрасно.
- Мы планируем, - продолжал тем временем Ханстон, - уничтожить
"Звездный Рой", а затем - и саму Землю.
- Что-о? - вырвалось у Мэлтби.
Он уставился на собеседника, внезапно ощутив, что со слухом у него
явно творится неладное - в ушах громким эхом отдавался собственный голос,
повторявший: "Уничтожить Землю!"
Ханстон холодно кивнул.
- Это всего лишь логично. Если будет уничтожена единственная планета,
обитатели которой знали о рейде "Звездного Роя" в Большое Магелланово
Облако, в нашем распоряжении окажется достаточно времени для развития
своей цивилизации; в конце концов, после нескольких сот лет интенсивного
роста популяции мезоделлиан, нас окажется достаточно, чтобы взять в свои
руки власть над главной галактикой.
- Но Земля - это центр главной галактики, - запротестовал Мэлтби. -
Это резиденция правительства, это имперский символ, это мозг всех планет
трех миллиардов солнц. Это... - Он смолк. Его охватил страх - тем больший,
что речь шла не о нем. - Вы с ума сошли! Вы не сможете осуществить ничего
подобного! Это дезорганизует всю галактику!
- Именно, - Ханстон удовлетворенно кивнул. - Это даст нам нужное
время. Даже если где-нибудь еще и знали о рейде "Звездного Роя", никто не
свяжет его с катастрофой, и другая экспедиция не будет послана. - Он
помолчал и продолжил: - Как видите, я с вами вполне откровенен. Вы,
несомненно, заметили, что осуществление всего плана зависит от того,
удастся или нет уничтожить "Звездный Рой". И в этом, - спокойно закончил
Ханстон, - мы рассчитываем на помощь наследного вождя мезоделлиан.
22
В огромном зале царила тишина. Неподвижно замерли многорядные шкалы
контрольного пульта; лишь единственный огонек антисвета рдел в глубоко
утопленном тубусе, напоминая проблеск далекого маяка. Мэлтби стоял
неподвижно, прислушиваясь к постепенно завладевающей сознанием мысли. Она
была не нова и имела лишь косвенное отношение к только что высказанному
требованию Ханстона. Мэлтби старался отогнать ее, но мысль все
разрасталась, заполняя его разум. Это была уверенность, что рано или
поздно ему придется занять чью-то сторону в этой борьбе трех
могущественных групп. Он не позволит уничтожить Землю!
С огромным трудом Мэлтби удалось, наконец, отделаться от этих мыслей.
Он посмотрел на Ханстона и вздрогнул от удивления, встретив полный тревоги
пристальный взгляд напряженно сузившихся глаз. Мэлтби уже совсем открыл
было рот, чтобы высказать язвительное замечание в адрес узурпатора,
взывающего о помощи к человеку, чье место он занял. Но Ханстон опередил
его:
- Откуда исходит опасность, Мэлтби? Как они собираются
воспользоваться вашим появлением здесь? Вы должны уже знать!
Мэлтби едва не забыл об этом. Он вновь почти уже заговорил, но
сдержался; новая мысль зародилась в глубине его мозга. Собственно,
зародилась она много месяцев назад; это было его решением проблемы
Пятидесяти Солнц - решением, учитывавшим многие ее аспекты. Тогда Мэлтби
не воспринял своей идеи всерьез - она показалась ему смехотворно-нелепой,
ибо исходила из предпосылки, что один человек в состоянии убедить три
враждующие группировки, даже навязать им на время свою волю.
Но сейчас пришло озарение - Мэлтби понял, как можно добиться этого.
Но время, время! В любой момент может сработать то, что они на него
напялили.
- Это помещение! - выкрикнул он. - Если вам дорога жизнь - бегите
отсюда! Сейчас же!
Ханстон уставился на него, сверкая глазами. Он не казался испуганным.
- Здесь опасно из-за вашего присутствия? - поинтересовался он.
- Да, - произнес Мэлтби, слегка разведя руки и вытянув шею, чтобы луч
ханстонова пистолета не мог поразить его. Он подобрался, готовясь
рвануться вперед.
Но Ханстон не стрелял.
- Что-то здесь не так, - нахмурившись, сказал он. - Разумеется, я не
могу позволить, чтобы командирская рубка этого линкора осталась в ваших
руках. Следовательно, на практике ваши слова равносильны предложению убить
вас. Несущий в себе опасность должен умереть. Это очевидно - даже слишком.
- И резко добавил: - В тот миг, когда я выстрелю, действие следящего за
вами антисвета будет нейтрализовано, и вы также сможете воспользоваться
оружием. Вы этого добиваетесь?
Так оно и было.
- Беги отсюда, идиот! Беги! - вот и все, что смог выговорить Мэлтби.
Ханстон не двинулся, лишь лицо его слегка побледнело.
- Единственная опасность, какую мы в состоянии представить себе,
заключается в том, что они как-то ухитрились доставить сюда выход одного
из трансмиттеров "Звездного Роя". - Он пристально посмотрел на Мэлтби. -
Мы пока еще не в силах понять, как именно работают эти трансмиттеры, но
одно знаем точно: трансмиттеры разных кораблей никак между собой не
связаны. Они по-разному настроены и направлены, и эта изначальная
настройка не поддается изменениям. Но вам должна была представиться
возможность узнать секрет их действия. Откройте его мне!
"Откройте мне!" Теперь Мэлтби стало окончательно ясно, что придется
напасть на Ханстона, невзирая на антисвет. Поскольку рассчитывать
приходилось лишь на собственные мышцы, необходимо было хоть частично
отвлечь внимание Ханстона. А для этого надо начать разговор.
Но какая ирония! Сумев при помощи своих технических экспертов
правильно оценить природу грозящей им опасности, Ханстон теперь, ничего не
подозревая, стоял перед человеком, костюм которого являл собой выходную
камеру трансмиттера.
- В основном нынешние трансмиттеры мало отличаются от тех, при помощи
которых некогда появились на свет первые деллианские роботы, - сказал
Мэлтби, - разве что в них используются некоторые оригинальные детали.
Создатели роботов взяли за основу электронный образ человека и сотворили
из органической материи его точное - в их представлении - подобие.
Разумеется, где-то крылась ошибка, потому что деллиане никогда не были
точными копиями людей, отличаясь от них даже физически. Из этих-то
различий и выросла ненависть, пятнадцать тысяч лет назад приведшая к резне
"роботов". Впрочем, это все история. Ныне трансмиттеры материи сперва
превращают тело в поток электронного излучения, а затем воссоздают его,
используя процесс восстановления тканей. Сейчас осуществить этот процесс
не сложнее, чем зажечь свет, щелкнув выключателем, и...
В этот момент Мэлтби бросился на Ханстона. Страх, порожденный
сознанием того, что Ханстон держит его под прицелом, исчез, потому что
мезоделлианский лидер, подобно миллиардам людей до него, заколебался в
критический момент - проиграл. Выстрел лучевого пистолета прозвучал в тот
момент, когда Мэлтби уже выкручивал сжимавшую его руку, - огонь бессильно
разбрызгался по неуязвимому палубному настилу. Затем оружие выпало из рук
Ханстона.
Подлец! - прохрипел он. - Вы знали, что я не смогу выстрелить в
наследного вождя мезоделлиан. Предатель!..
Мэлтби ничего этого не знал. И не мог тратить времени на
разглагольствования. Голос Ханстона пресекся, потому что Мэлтби ухватил
его голову и, сжимая ее, как в тисках, притягивал к своей груди - внутрь
груди. Ханстон был настолько сбит с толку этим обстоятельством, что в
решающий момент даже прекратил сопротивление. В этот миг Мэлтби и
протиснул его сквозь трансмиттер - со стороны могло показаться, что прямо
внутрь собственного тела.
Еще не успели исчезнуть из глаз извивающиеся ноги, а Мэлтби уже
нетерпеливо рвал застежки костюма, сбросил его и сложил, следя, чтобы
поверхности трансмиттера прилегали друг к другу. Подбежав к пульту
управления, Мэлтби отрегулировал антисвет так, чтобы тот работал на него,
и произвел еще несколько корректировок, о необходимости которых знал.
Минутой позже корабль принадлежал ему.
Оставалось только сообщить всем трем группировкам о его решении.
И еще оставалась Глория.
23
Десять дней спустя на борту "Звездного Роя" заседал капитанский
совет. Очевидно, появление Мэлтби предшествовала какая-то сцена, потому
что к его приходу Глория уже сидела с натянутой улыбкой на непреклонном
лице, устремив взгляд прямо перед собой. Глядя на нее, Мэлтби догадался,
что в последнюю минуту она попыталась предотвратить слушание - и не
преуспела.
Заняв указанное ему одним из офицеров место, он стал ждать вызова,
чувствуя некоторое напряжение, но отнюдь не ощущая себя несчастным. Мэлтби
понимал, что лишь подлинно весомые аргументы могут обеспечить ему выигрыш,
однако ставка в этой игре была столь высока, что заведомо стоила всех
усилий - вложенных уже в эту борьбу, и тех, которые еще предстояло
вложить. Он украдкой посмотрел на эту "ставку" - и поспешно отвел взгляд,
встретившись с ее глазами, метнувшими в него сверкающий отблеск льда. Леди
Глория поднялась и подошла к нему.
- Капитан Мэлтби, - сказала она низким голосом, - я прошу вас не
давать хода этому иску.
- Ваше превосходительство, - отозвался Мэлтби, - для меня вы
одинаково привлекательны - и в гневе, и в постели.
- До чего же вульгарно! - пылко воскликнула она. - Никогда вам этого
не забуду!
- Жаль, если мои слова показались вам вульгарными, - произнес Мэлтби.
Однако припомните - вы не всегда воспринимали их так.
Щеки леди Глории залились румянцем.
- Я не желаю вспоминать то, что сейчас мне неприятно, - чопорно
проговорила она. - Если вы джентльмен, вы не дадите хода этому иску.
- Надеюсь вы по-прежнему считаете меня джентльменом в общепринятом
смысле этого слова. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к нашей
любви.
- Джентльмен не может принуждать к любви женщину, не испытывающую
ответных чувств.
- Я хочу лишь возвращения естественной любви, от которой вы были
искусственно избавлены.
Вперив в него взгляд, Глория сжала кулаки, словно собираясь ударить.
- Проклятый космический крючкотвор, - отрывисто произнесла она.
Хотела бы я... Хотела бы я никогда не пускать вас в нашу библиотеку!
Мэлтби улыбнулся.
- Глория, дорогая моя, - доверительно сказал он, - я слышал вы сами
достаточно хороший знаток космического права. Готов держать пари...
- Я не участвую в азартных играх, - холодно перебила она. После всего
случившегося ее слова звучали столь оскорбительно, что на мгновение Мэлтби
даже утратил дар речи, потрясенный их явной нелепостью. Затем вновь
улыбнулся - еще шире.
- Дорогая моя, - сказал он, - вы прекрасно знаете, как можно выиграть
дело. Держу пари, что в глубине души вы желаете мне успеха, и потому
подсознательно не хотите припомнить некоего исключительно важного
аргумента, способного принести победу вам.
- Никаких аргументов не существует, - возразила она. - Мы оба знаем
закон. Так что вы умышленно мучаете меня этим разговором.
Внезапно на глазах у нее выступили слезы.
- Пожалуйста, Питер, умоляюще попросила она, - оставьте это дело. Не
невольте меня.
Мэлтби заколебался, пораженный страстностью ее мольбы. Однако он не
собирался отказываться от своих намерений. Эта женщина безоговорочно
вверилась ему на планете звезды S Дорады. Если, избавленная от последствий
искусственного воздействия на психику, она не захочет его, то будет
свободна.
- Дорогая моя, - произнес он серьезно и искренне, - чего вы боитесь?
Себя? Не забывайте - последнее слово остается за вами. Право же, вы
сознаете, что выберете меня, и мысль эта кажется вас сейчас
отвратительной. Однако, освободив свою психику от следов искусственного
вмешательства, вы можете захотеть сохранить наш брак.
- Никогда. Неужели вам не ясно, что у меня сохранятся воспоминания об
этом времени, о том, что меня вынудили... Можете вы это понять?
И вдруг Мэлтби понял, что до сих пор смотрел на это дело с чисто
мужской точки зрения. Женщинам все представляется иначе. Им необходимо
выбирать спутника жизни без малейшей тени принуждения. Это открытие
поколебало его непреклонную целеустремленность, однако он по-прежнему не
мог заставить себя произнести слова, которые освободили бы Глорию.
Он мысленно перебирал события последних десяти дней. Для него они
были великими. Миллиарды людей пришли к соглашению, основываясь на
предложенном им решении проблемы. Первыми примирились с новой реальностью
деллиане и нон-деллиане. Когда распространилась весть о том, что "Звездный
Рой" не был захвачен мезоделлианами, а Земля с незначительными оговорками
подтверждает свои прежние гарантии, правительство Пятидесяти Солнц
публично заявило о своем согласии.
Мэлтби был слегка разочарован реакцией на то, что сам искренне считал
сенсационным открытием. Его сообщение о том, что нон-деллиане не являются
ни гуманоидами, ни роботами - даже в самом широком смысле слова, - а
представляют собой прямых потомков людей, которые некогда помогли бегству
первых деллиан, это сообщение не произвело видимого впечатления. Мэлтби
оставалось лишь удивляться этому; впрочем, внимание людей было слишком
привлечено к другим проблемам. Однако Мэлтби не без оснований надеялся,
что со временем эта новость вызовет более благоприятную реакцию.
Нон-деллиане ощутят большее родство с остальными человеческими существами.
Деллиане, поняв, что люди, ради последующих поколений так долго
позволявшие считать себя роботами, прекрасно отдавая себе отчет в том, кем
являются на самом деле, достойны уважения.
Решение проблемы мезоделлиан представлялось несколько более трудным.
Поскольку их порывистый лидер, Ханстон, находился под арестом, подавляющее
большинство их как будто смирилось с поражением и приняло предложение
Мэлтби. В своем обращении к обитателям тайных городов он говорил без
обиняков. Развязав войну, они теперь должны быть счастливы, получив
равноправие и пропорциональное представительство в правительстве
Пятидесяти Солнц. Все корабли главной галактики будут предупреждены об их
тактике, а сами мезоделлиане долгие годы будут обязаны носить
идентификационные значки. Тем не менее, деллиане могут заключать браки с
нон-деллианами, и родителям не будет отныне запрещаться использование для
продолжения рода метода холодного давления. Поскольку их дети не могут
оказаться мезоделлианами, на протяжении нескольких поколений численность
этой расы неизбежно возрастет. Если в ходе естественного развития общества
мезоделлиане законным путем займут главенствующее положение в мире
Пятидесяти Солнц, Земля готова будет согласиться с этим. Законы,
регулирующие подобные процессы, весьма либеральны и прозорливы. И только
любая агрессия запрещается безоговорочно.
Вспомнив обо всем этом, Мэлтби горько улыбнулся. Были решены все
проблемы - кроме его собственной. Он все еще пребывал в нерешительности,
когда заседание было открыто.
Три часа спустя, после непродолжительной дискуссии, развернувшейся
между судьями, капитан Рутгерс зачитал решение. Звонким голосом офицер
читал поспешно составленный документ.
- Закон относительно снятия искусственно наложенного психологического
воздействия, не распространяется на капитана Мэлтби, поскольку в момент
применения к нему вышеуказанного воздействия последний не являлся
гражданином Земной Империи. Однако он распространяется на леди Глорию,
гражданку по праву рождения. Поскольку капитан Мэлтби, - продолжал он, -
назначен постоянным представителем Пятидесяти Солнц на Земле, а также
поскольку для леди Глории эта экспедиция на боевом корабле является
последней, географические обстоятельства не препятствуют их браку. Исходя
из вышеизложенного, - заключил он, - суд постановляет, что леди Глория
должна быть подвергнута процедуре принудительного возвращения ей чувства
любви к мужу.
Мэлтби бросил на Глорию быстрый взгляд, заметил слезы у нее на глазах
и поднялся.
- Ваша честь, разрешите обратиться с просьбой.
Капитан Рутгерс предложил ему выйти вперед. Несколько мгновений
Мэлтби молчал; наконец, с трудом проглотив застрявший в горле комок,
заговорил:
- Я хочу избавить свою жену от необходимости подвергнуться этой
процедуре, но при одном условии.
- При каком условии? - быстро спросила одна из женщин-капитанов.
- При условии, что в указанном месте она согласится провести сорок
восемь часов, в течение которых я вновь попытаюсь завоевать ее любовь.
Если к исходу этого срока ее нынешние чувства останутся неизменными, я
буду просить отложить исполнение приговора на неопределенный срок.
Женщина посмотрела на своего командира.
- По-моему, это достаточно честно, Глория.
- Это верх нелепости, - залившись румянцем произнесла главный капитан
"Звездного Роя".
Тем временем Мэлтби подошел к Глории и, наклонившись, тихонько
проговорил:
- Это ваш второй шанс, Глория. Ведь первым, как я и предсказывал, вы
не воспользовались.
- Не было никакого первого. Такой приговор был неизбежен, и вы это
прекрасно знаете. - Она избегала его взгляда; по крайней мере, так
казалось Мэлтби. - Это основной закон супружеских отношений. Он старше
космических путешествий, стар, как сама история человечества.
Глория уже больше не старалась смотреть мимо него. Она устремила на
Мэлтби взгляд, в котором медленно разгоралось понимание.
- Конечно же, - проговорила она. - Как я могла об этом забыть?
Леди Лорр привстала, как бы собираясь продолжить спор, - и медленно
опустилась обратно.
- Почему вы считаете, что у нас не может быть детей? - спросила она.
- От брака человека и мезоделлианина еще ни один ребенок не родился
без искусственной помощи.
- Но используя процесс холодного давления...
- Никого нельзя принудить воспользоваться этим, - ответил Мэлтби и
терпеливо продолжал: - Глория, вам придется признать, что все время, пока
суд не огласил приговор, этот довод оставался в вашем распоряжении. Это
самая старая, а в иные времена - и единственная причина расторжения брака.
Против нее нечего возразить. Это конец. И все же, сидя здесь и добиваясь
расторжения нашего брака, вы не подумали о ней. Лучшего подтверждения
тому, что в глубине души вы нуждаетесь во мне, хотите остаться моей женой,
не сыскать. Все, чего я добиваюсь - это возможности остаться с вами
наедине; и теперь я имею на это право.
- Эти сорок восемь часов, которые вы хотите провести вместе, -
медленно начала она. - Где...
Глория осеклась; глаза ее расширились, она с трудом перевела дыхание.
- Но это же просто смешно! Я отказываюсь участвовать в столь
наивно-романтической затее. К тому же, S Дорады слишком далеко в стороне
от нашего курса.
Поверх ее плеча Мэлтби заметил, что в зал вошла лейтенант Неслор;
глаза их встретились. В ответ на короткий вопросительный взгляд Мэлтби
женщина почти незаметно кивнула. Мэлтби вновь посмотрел на Глорию. Он не
испытывал ни малейших угрызений совести из-за того, что уговорил психолога
произвести коррекцию чувств Глории в момент оглашения приговора. Эта
напряженная, гордая молодая женщина нуждалась в естественной любви -
нуждалась больше, чем кто бы то ни было другой на корабле. Лейтенант
Неслор понимала это не хуже его и потому немедленно и безоговорочно
согласилась помочь. Зная, что Глория уже избавлена от неприязни к нему, -
хотя для достижения полного эффекта и требовалось еще некоторое время, -
Мэлтби сказал:
- Планета звезды S Дорады, на которую нас забросил шторм, находится
всего в восемнадцати часах пути отсюда. Мы можем взять спасательный катер,
а позже догнать "Звездный Рой", не заставляя его отклоняться от курса.
- Уж не ждете ли вы, что там я сразу же брошусь к вам в объятия? -
язвительно поинтересовалась Глория.
- Да, - непререкаемо произнес Мэлтби. - Именно этого я и жду.