Альфред ВАН ВОГТ
ОРУЖЕЙНИКИ
1
Хедрук почти забыл о подсматривающем луче, который продолжал рисовать
на экране картину императорской комнаты совещаний так же четко, как
обычно. Там все еще находились люди, низко склонившиеся к руке молодой
женщины с холодным лицом, которая сидела на тронном кресле. Отчетливо были
слышны звуки их голосов. Все было, как всегда.
Для Хедрука, тем не менее, весь интерес в этой дворцовой комнате и
этой придворной сцене пропал. Ледяные слова молодой женщины раздались
снова, хотя уже прошли минуты, как она произнесла их.
- При данных обстоятельствах, - сказала она, - мы не можем дальше
рисковать с этим ренегатом-перебежчиком от Оружейных Магазинов. То, что
случилось, слишком важно. Поэтому, генерал Гролл, вы, исключительно в
качестве меры предосторожности, арестуете капитана Хедрука через час после
ленча и повесите его. Именно в этой последовательности, чтобы он, как
обычно, сидел за моим столом во время ленча, а также потому, что я хочу
присутствовать при казни.
- Хорошо, Ваше Величество.
Хедрук ходил взад и вперед перед своим подсматривающим устройством. В
конце концов, он снова уставился на экран, который в своем развернутом
состоянии занимал весь угол комнаты. Он увидел, что молодая женщина все
еще была в комнате совещаний, теперь одна. Она сидела со слабой улыбкой на
удлиненном лице. Улыбка пропала, когда она коснулась механизма на своем
кресле и начала диктовать ясным звонким голосом.
На мгновение Хедрук позволил списку рутинных дворцовых вопросов,
которые она обсуждала, проникнуть в его мозг, затем он переключил свое
внимание. В его мозгу была одна цель - крепнущая решимость не соглашаться
со своим провалом. Очень осторожно он начал регулировать устройство.
Сцена, показывающая молодую Императрицу, пропала. Экран мелькал
бесформенными пятнами и, наконец, показал лицо мужчины. Хедрук сказал:
- Объявите Высший Совет Оружейников.
- Это потребует много времени, - мрачно сказал человек на экране, -
собрать всех советников к их аппаратам.
Хедрук кивнул. Он вдруг занервничал. Его голос был достаточно
устойчив, но у него было чувство, что он может вдруг задрожать. Он
сознательно расслабился. Когда он снова взглянул на экран, на нем была
дюжина членов Совета с решающими голосами. Он тотчас стал рассказывать о
смертном приговоре, вынесенном ему. Он закончил словами:
- Нет сомнения, что происходит что-то важное. Снова и снова в течение
последних двух недель во время императорских совещаний меня отвлекали
мелочными беседами со старшими офицерами, не давая мне вернуться в мои
комнаты. Для меня, тем не менее, важен фактор времени, упомянутый в
приказе. Заметьте, что я не должен быть арестован раньше часа после ленча,
то есть, через три часа от настоящего момента. И к тому же мне было
позволено вернуться в свои апартаменты как раз вовремя, чтобы услышать
вынесение приговора. Если они знают Оружейные Магазины, они должны понять,
что, получив за три часа предупреждение, я буду иметь достаточно времени,
чтобы убежать.
- Не собираетесь ли вы остаться? - спросил резко советник Питер
Кадрон.
Холодное жесткое чувство вернулось к Хедруку. Когда он снова
заговорил, его голос чуть подрагивал, хотя сами слова были точными и, по
сути своей, уверенными.
- Вспомните, Кадрон, что мы анализировали характер Императрицы.
Аномальные социотехнические воздействия нашего века сделали ее такой же
беспокойной и склонной к приключениям, как девятнадцать биллионов ее
подданных. Она хочет перемен, возбуждения, новых впечатлений. Но сверх
того она - это императорская власть, представитель консервативных сил,
направленных против перемен. В результате - постоянное напряжение в мозгу,
опасное состояние неуравновешенности, которое делает ее самым трудным
противником Оружейных Магазинов за многие столетия.
- Повешение, без сомнения, - сказал холодно другой советник, - даст
щелчок ее измученным нервам. На несколько мгновений, пока вы дергаетесь и
подпрыгиваете в петле, ее жизнь будет казаться ей менее скучной.
- Что я хотел предложить, - сказал спокойно Хедрук, - это, чтобы один
из наших А-людей обдумал различные факторы и посоветовал насчет
возможностей мне остаться.
- Мы проконсультируемся с Эдвардом Генишем, - сказал Кадрон. -
Теперь, пожалуйста, потерпите, пока мы обсудим этот вопрос.
Они удалились, но не визуально, так как их лица остались на экране,
и, хотя Хедрук мог видеть движение их губ, голосов не было слышно. Беседа
продолжалась довольно долгое время, в ней был кажущийся бесконечный
период, когда что-то объяснялось кому-то за экраном. Время тянулось так
долго, что в конце концов Хедрук стоял с плотно сжатыми зубами и
стиснутыми кулаками. Он вздохнул с облегчением, когда молчание кончилось,
и Питер Кадрон сказал:
- Мы должны с сожалением доложить, что А-человек Эдвард Гениш заявил,
что здесь известно недостаточно факторов для его интуиции. Это оставляет
нам только логику, и поэтому мы хотим задать один вопрос: с какого момента
ваши шансы вырваться из дворца начнут резко падать? Сможете ли вы остаться
на ленч?
Хедрук держал себя в руках, стараясь изгнать из головы шок от
сообщения о заключении интуициониста. Он и не предполагал, как он надеется
на этого высокотренированного гения интуиции в вопросе о его жизни или
смерти. В одно мгновение ситуация стала неопределенной и опасной сверх его
предварительной оценки. Наконец, он сказал:
- Нет, если я останусь на ленч, я обречен. Императрица любит играть в
кошки-мышки, и она наверняка сообщит мне о приговоре во время еды. У меня
есть план, учитывающий ее эмоциональные реакции и основанный на факте, что
она будет искать оправдания самой себе. - Он помолчал, хмуро глядя на
экран. - Каково ваше заключение? Мне нужна любая возможная помощь.
Советник Кедлон, круглолицый мужчина, произнес:
- Как вы знаете, Хедрук, вы находитесь во дворце для двух целей: одна
- защищать Оружейные Магазины от неожиданной атаки во время данного, всеми
признанного опасным, периода для нашей цивилизации. Другой вашей целью
является, конечно, ваш собственный любимый план установления дружеских
связей между Оружейными Магазинами и Императрицей и императорским
правительством. Следовательно, вы являетесь шпионом только в минимальном
смысле. Любая другая информация, которую вы можете добыть, принадлежит
только вам. Мы не хотим ее. Но постарайтесь вспомнить: слышали ли вы
что-нибудь, что может подтвердить вашу теорию о том, что готовится что-то
ужасное?
Хедрук медленно покачал головой. Внезапно у него исчезли все эмоции.
У него возникло ощущение физической отрешенности. Наконец, он произнес как
бы из отдаленного холодного района - точно, ровно, утвердительно:
- Я вижу, джентльмены, что вы ничего не решили, хотя не отрицаете,
что вам не хотелось бы лишиться меня здесь. И нет сомнения в вашем желании
узнать, что скрывает Императрица. К тому же, как вы сказали, имеется мой
любимый план. Поэтому я решил остаться.
Они не сразу согласились. Странный беспокойный характер Императрицы
предполагал возможность, что малейшее неправильное слово с его стороны
может стать роковым. Детали - они обсуждали их с кропотливой дотошностью.
Имел значение тот факт, что он был первым в истории предателем Оружейных
Магазинов, который, тем не менее, отказался дать какую-либо информацию
любопытному правительству. Его впечатляющая внешность, блестящий ум и
сильный характер уже очаровали Императрицу и продолжали очаровывать
дальше. Следовательно, исключая факт, что она занята чем-то секретным и
важным, угроза повешения является тестом, продуктом подозрений. Но надо
быть осторожным. Если будет нужно, можно дать секретную информацию общего
характера об Оружейных Магазинах, чтобы возбудить у нее аппетит для
большего, и...
В этом месте звонок в дверь прервал беседу. Вздрогнув, Хедрук
выключил связь. Затем, осознав, что он позволил себе стать нервозным, он
решительно снял обыкновенную золотую булавку со своего галстука и
наклонился над столом. На нем лежало зеркало, небольшое, красивой формы,
его декоративная верхняя часть представляла собой точную копию устройства,
формирующего подсматривающий луч, которое воспроизводилось в полную силу
энергией от крошечного атомного источника внутри кольца. Быстрее было бы
воспользоваться автоматическим рычажком, который был прикреплен к кольцу,
но его собственное нервное состояние было более важно. Это была такая же
деликатная задача, как вдевание нитки в иголку. Три раза его рука чуть
дрогнула и пропустила почти невидимое углубление, которого нужно было
коснуться. На четвертый раз он попал в него. Подсматривающее устройство
исчезло, как вспышка света, и не осталось никаких следов, кроме пустого
воздуха. Там, где оно стояло на углу стола, было только одеяло, которое он
использовал, чтобы не оставить царапин на крышке стола.
Хедрук убрал одеяло назад в спальную комнату и постоял немного в
нерешительности с кольцом в руке. Наконец он положил его в металлический
ящичек с тремя другими кольцами и установил контрольное устройство ящичка
на уничтожение колец в случае попытки открыть его. На его пальце осталось
только одно боевое кольцо, когда он, наконец, спокойно пошел ответить на
настойчивый звонок.
Хедрук узнал в высоком мужчине, который стоял в коридоре, одного из
посыльных Императрицы. Мужчина кивнул ему приветливо и сказал:
- Капитан, Ее Величество просила меня сообщить вам, что ленч уже
сервирован, так что не будете ли вы добры прийти сейчас.
На мгновение у Хедрука появилось отчетливое впечатление, что он
является объектом явной шутки и что Императрица Иннельда уже играет свою
маленькую возбуждающую игру. Не могло так быстро наступить время ленча. Он
взглянул на ручные часы. Маленький циферблат показывал 12.35. С момента,
когда он услышал смертный приговор, прошел час.
Фактически ему не надо было уже решать вопрос, остается ли он на ленч
или нет. Его действительное положение стало ясным, пока он шел мимо
отрядов солдат, которые стояли в каждом коридоре на его пути к
королевскому обеденному залу, и эта действительность была именно в том,
что он остается.
Это было настолько окончательным, что Хедрук постоял немного на
пороге огромной комнаты, саркастически улыбаясь, и стал самим собой.
Спокойно, все еще улыбаясь, он прошел среди столов шумных придворных
и опустился на свое место за пять кресел от Императрицы во главе стола.
2
Очередь коктейля и супа уже прошла. Хедрук сел, более спокойный
теперь, когда он не двигался физически, ожидая, что будет дальше. Он
рассматривал людей вокруг стола, молодых, сильных, высокомерных, умных,
лет тридцати, которые образовывали личную свиту Ее Императорского
Величества.
Он почувствовал приступ сожаления, что все это должно теперь
прекратиться. Он наслаждался шесть месяцев среди этого блестящего сборища.
Его волновало снова наблюдать, как молодые люди вкушают плоды ошеломляющей
власти, неукротимое наслаждение весельем, которое напоминало его
собственное далекое прошлое. Хедрук криво усмехнулся. Было в его
бессмертии качество, которое он не должен был позволять себе - растущее
пренебрежение риском во время кризиса, чувство беспечности по отношению к
опасности. Он знал, конечно, что рано или поздно он встрянет в ситуацию
сверх его тайного могущества. Сейчас, так же, как и в прошлом, только его
высшая цель, совершенно отличающаяся от того, что думали о нем люди, была
важнее всего.
Голос Императрицы возник первый раз над гулом разговоров и оборвал
его раздумья.
- Вы, кажется, очень задумались, капитан Хедрук?
Хедрук медленно повернул голову в ее сторону. Он хотел бросить на нее
более долгий взгляд, чем он позволял себе до этого. Но он чувствовал ее
зеленые глаза, наблюдающие за ним с момента ее прихода. У нее было
впечатляющее, почти благородное выражение лица, высокие скулы и твердый
подбородок знаменитого семейства Ишеров. Не было сомнений, что это был
один из самых молодых, но не последних членов звездной человеческой линии.
Своенравие и неограниченная власть исказили ее красивое лицо. Но было уже
видно, что сумасбродная, ослепительная Иннельда, подобно всем
замечательным мужчинам и женщинам, которые были ее предками, устоит перед
коррупцией и интригами, несмотря на дефекты характера, и что выдающееся
семейство Ишеров продлится еще не одно поколение.
Самая важная вещь сейчас, подумал Хедрук с резкой отчетливостью, -
это заставить ее открыться при самых выгодных для него обстоятельствах. Он
сказал:
- Я думаю, Иннельда, о твоей прабабушке, очаровательной Ганиэли,
золотоволосой Императрице. Исключая ваши коричневые волосы, вы очень
похожи на нее, какой она была в свои юные годы.
Зеленые глаза стали озадаченными. Императрица сжала губы, а затем
приоткрыла их, как бы говоря что-то. Прежде, чем она заговорила, Хедрук
продолжал:
- Оружейные Магазины имеют полное описание ее жизни. То, о чем я
думаю, мысль, скорее печальная, что когда-нибудь вы тоже будете только
жизнеописанием в каком-нибудь Информационном Центре.
Это был сильный удар. Он знал, что эта молодая дама не выносит мысли
о старости или о смерти по отношению к себе самой. Гнев засверкал в ее
глазах и проявил, как это было не раз в прошлом, то, о чем она на самом
деле думала.
- Вы, во всяком случае, - резко произнесла она ломким, но звонким
голосом, - не будете живы, чтобы увидеть какое бы то ни было описание моей
жизни. Вам, может быть, интересно будет узнать, мой дорогой капитан, что
ваша шпионская работа здесь была обнаружена, и вас должны повесить
сегодня.
Эти слова ошеломили его. Одно дело - теоретизировать загодя, что
здесь не будет ничего, кроме хитрого зловещего теста, попытки заставить
его раскрыться, и совсем другое - сидеть рядом с этой женщиной, которая
может быть такой жестокой и безжалостной, и каждый каприз которой - закон,
и слышать, как она произносит смертный приговор. Против этого тирана во
плоти и крови вся логика была непрочной, все теории - нереальными и
фантастическими.
Внезапно стало трудно понимать причину, которая поставила его в такое
затруднительное положение. Он мог бы легко подождать еще одно поколение
или два, или больше, женщины в линии Ишеров. Конечно, это было самое
логическое время, биологически и исторически. Он переборол мрачное
настроение и заставил себя расслабиться и рассмеяться. В конце концов он
вытянул эти слова из нее прежде, чем она сама бы захотела объявить
приговор. В некотором роде это была психологическая победа. Еще несколько
побед, вроде этой, и он подготовит ее к первому срыву.
В огромной обеденной комнате все еще продолжались разговоры, но не за
королевским столом. Это заставило Хедрука оглядеться. Некоторые из молодых
людей сидели, уставившись на Императрицу. Другие глядели то на Хедрука, то
на Императрицу, то снова на Хедрука. Все были явно озадачены и казались
неуверенными, была ли это плохая шутка или одна из чертовски реальных
жизненных драм, в которых Императрица участвовала время от времени,
по-видимому, с единственной целью испортить всем пищеварение. Сейчас
важно, четко подумал Хедрук, что он овладел полным вниманием людей, от
которых он ожидал спасения.
Императрица первая нарушила тишину. Она произнесла мягко, с
насмешкой:
- Штраф за ваши самые последние мысли, капитан.
Она не могла подыграть ему лучше. Хедрук подавил безумный смешок и
сказал:
- Мое заявление все еще в силе. Вы очень похожи на милую,
темпераментную, вспыльчивую Ганиэль. Основное различие в том, что она
никогда не спала с живой змеей, когда ей было шестнадцать.
- Как это? - спросил придворный. - Иннельда спала со змеями? Это
символически или буквально? Но посмотрите, она краснеет.
Это было так. Холодный взгляд Хедрука изучал малиновощекое смущение
Императрицы с удивленным любопытством. Он не ожидал получить такой сильный
отклик. Через мгновение, конечно, произойдет прилив холодного раздражения.
Это не смутило бы большинство из смелых молодых людей, каждый из которых
по-своему нашел средний путь между подталкиванием и проявлением
индивидуальности, которые молодая женщина требовала от всей своей личной
свиты.
- Продолжайте, продолжайте, Хедрук, - сказал усатый принц дель
Куртин. - Не собираетесь же вы придержать эту интересную новость для себя.
Я полагаю, что ее источник находится также в описаниях Оружейных
Магазинов.
Хедрук молчал. Его подтверждающая улыбка, казалось, была направлена
на принца, кузена Императрицы, но на самом деле он почти не смотрел на
него. Его взгляд и внимание были сконцентрированы на единственной персоне
в комнате, которая имела значение. Императрица Ишер сидела молча, румянец
на ее лице медленно переходил в гнев. Она медленно встала, ее глаза опасно
сверкали, но в ее голосе была только доля той ярости, которая охватила ее.
Она зловеще сказала:
- Это очень умно, капитан Хедрук, изменить тему разговора, как это вы
сделали, но я уверяю вас, что это ничуть не поможет вам. Ваша быстрая
реакция просто подтвердила, что вы заранее знали о моем намерении. Вы -
шпион, и мы не можем больше рисковать с вами.
- О, Иннельда, - сказал один придворный. - Не собираетесь же вы
сыграть жалкую шутку, вроде этой?
- Поосторожней, мистер, - огрызнулась женщина. - Или вы
присоединитесь к нему на эшафоте.
Люди за столом обменялись значительными взглядами. Некоторые покачали
неодобрительно головами, а затем все принялись разговаривать друг с
другом, игнорируя Императрицу.
Хедрук ждал. Это было то, ради чего он старался, но сейчас, когда
получилось, это казалось недостаточным. В прошлом остракизм людей, которых
она ценила, оказывал огромный эмоциональный эффект на правительницу.
Дважды со времени его прибытия он видел его разрушающее воздействие. Но не
в этот раз. Он понял это окончательно, пока наблюдал за женщиной, опять
опустившейся в свое кресло и сидящей там с длинным красивым лицом,
искаженным иронической улыбкой. Затем улыбка исчезла, она мрачно
произнесла:
- Извините, джентльмены, за то, что я вызвала у вас такие чувства. Я
сожалею о любых признаках гнева, которые могут быть истолкованы так, что
мой приговор капитану Хедруку вызван личными причинами. Но я очень
расстроена моим открытием, что он шпион.
Это впечатляло и звучало убедительно. Частные беседы, которые
замерли, пока она говорила, больше не возобновились. Хедрук откинулся
назад в своем кресле, чувство поражения усиливалось в нем с каждой
проходящей секундой. Стало ясно то, что стояло за приговором - очень
большое, очень важное, чтобы можно было перевести его простой ловкостью.
Решительное, опасное и смертельное действие требовалось для этого.
Он ненадолго сосредоточился на своих мыслях. Длинный стол, покрытый
гладким белым шелком, золотые блюда, две дюжины красивых молодых людей
отошли на задний план перед его мрачной перспективой. Ему нужны были
слова, которые изменили бы целиком ситуацию, плюс действие, которое могло
бы закрепить ее. Он осознал, что принц дель Куртин говорит в это время:
- Вы не можете только заявить, что человек шпион, и ожидать, что мы
поверим этому. Мы знаем, что вы можете много и изобретательно лгать, когда
это вам выгодно. Если бы я заподозрил, что готовится, я бы присутствовал
на совещании кабинета этим утром. Как насчет маленького факта?
Хедрук почувствовал нетерпение. Люди уже смирились с приговором,
хотя, казалось, не поняли этого. Чем быстрее они прекратят разговор, тем
лучше. Но надо быть сейчас осторожнее. И ждать, пока Императрица не
заговорит. Она сидела напряженно, с мрачным выражением, без улыбки. Затем
она спокойно сказала:
- Я боюсь, что я должна буду просить вас довериться мне. Возникла
очень серьезная ситуация. Она была единственным предметом совещания
сегодня. Я уверяю вас, что решение казнить капитана Хедрука было
единодушным, и я лично удручена этой необходимостью.
Хедрук сказал:
- Я, в самом деле, лучше думал о вашем уме, Иннельда. Не планируете
ли вы опять один из ваших тщетных налетов на Оружейные Магазины и не
думаете ли вы, что я могу обнаружить это и доложить Совету Организации?
Ее зеленые глаза сверкнули на него, голос был подобен стали, когда
она резко ответила:
- Я не скажу ничего, что может дать вам ключ. Я не знаю, какого рода
система связи у вас со своим руководством, но я знаю, что она существует.
Мои физики часто регистрировали на своих приборах мощные волны крайне
высокого диапазона.
- Исходившие из моей комнаты? - мягко спросил Хедрук.
Она уставилась на него с сердито поджатыми губами, затем нехотя
сказала:
- Вы никогда не осмелились бы прийти сюда, если бы все было так
очевидно. Я сообщаю вам, сэр, что мне не интересно продолжать эту беседу.
- Хотя вы и не понимаете этого, - ровным тоном сказал Хедрук, - я уже
сказал вам все, что нужно, чтобы доказать свою невиновность, когда я
открыл вам, что я знаю, что в возрасте шестнадцати лет вы спали с живой
змеей.
- А! - воскликнула Императрица. Ее тело затрепетало от триумфа. -
Начинаете признание. Итак, вы ожидали, что нужно будет защищаться, и
приготовили эту маленькую речь!
Хедрук пожал плечами.
- Я знал, что что-то готовится для меня. Мои комнаты обыскивались
каждый день в течение недели. Меня подвергали длинным скучным монологам со
стороны главных болванов в штабе Армии. Я был бы простаком, если бы не
подумал, что все это значит.
- Чего я не понимаю, - сказал один из молодых людей, - так это случая
со змеей. Почему вы думаете, что ваше знание его доказывает вашу
невиновность? Это слишком глубоко для меня.
- Не будь таким ослом, Маддери, - сказал принц дель Куртин, - это
просто означает, что Оружейные Магазины знали интимные детали жизни
Иннельды задолго до того, как появился капитан Хедрук. Это показывает
существование шпионской сети более опасной, чем все, что мы подозревали, и
главное обвинение против капитана Хедрука - это то, что он пренебрег
рассказать нам о существовании этой сети.
Хедрук подумал: не сейчас, нет еще. Кризис должен прийти неожиданно,
и тогда его действия должны быть быстрыми, точно рассчитанными и
решительными. Вслух он холодно произнес:
- Почему вы должны беспокоиться? Три тысячи лет доказывают, что у
Оружейных Магазинов нет намерения сбросить Императорское правительство. Я
знаю точно, что шпионские лучи используются с большой осторожностью. И
никогда не применялись ночью, за исключением того случая, когда Ее
Величество утащила змею из дворцового террариума. Любопытство принудило
двух женщин-ученых, обслуживающих подсматривающую машину, продолжить
наблюдение. История была, конечно, слишком занимательная, чтобы держать ее
в папках, и вам, может быть, будет интересно, Ваше Величество, узнать, что
об этом были написаны две психологические статьи, одна нашим величайшим из
живущих А-человеком, Эдвардом Генишем.
Уголком глаза Хедрук вдруг увидел, что изящное гибкое тело женщины
наклонилось вперед, ее губы слегка приоткрылись, глаза расширились от
интереса.
- Что, - прошептала она, - он сказал обо мне?
Неожиданно Хедрук понял, что наступил лучший момент. Сейчас, подумал
он, сейчас!
Он затрепетал. Но он не обращал никакого внимания на свое физическое
состояние, это было безразлично ему. Человек, которому угрожает смерть,
должен быть возбужденным, иначе его будут считать человеком слишком
холодным - и несимпатичным. Его голос поднялся над гулом болтовни с
соседних столов немного резко и страдальчески. Но это тоже было хорошо для
женщины, смотревшей на него широко раскрытыми глазами, женщины, которая
наполовину была ребенком, наполовину гением, и которая жаждала всей своей
эмоциональной натурой странного и необычного. Она сидела с сияющими
глазами, пока Хедрук говорил.
- Вы, должно быть, сумасшедшие, все вы, или вы все время
недооцениваете Оружейные Магазины и их специализированно развивающихся
знаний. Что за мелкая идея, будто я пришел сюда как шпион, будто я
любопытствую насчет маленьких правительственных секретов. Я здесь только с
единственной целью, и Ее Величество отлично знает, с какой. Если она убьет
меня, она намеренно уничтожит свою лучшую, более величественную часть, а
если я знаю что-нибудь о линии Ишер, в конечном счете, они отступают перед
самоубийством.
Императрица выпрямилась, нахмурившись.
- Ваша самонадеянность, - резко ответила она, - равна вашей ловкости.
Хедрук не стал обращать внимания на эти слова, чтобы не потерять
инициативу. Он продолжал:
- Очевидно, что вы все забыли свою историю, или закрываете глаза на
действительность. Оружейные Магазины были основаны несколько тысяч лет
назад человеком, который решил, что непрерывная борьба за власть различных
групп - это безумие, что гражданские и другие войны должны быть прекращены
навсегда. Это было время, когда мир только что вышел из войны, в которой
погибло более миллиарда людей, и он нашел тысячи последователей, которые
согласились идти за ним до самой смерти. Его идея была - не больше не
меньше - что какое бы правительство ни было у власти, оно не должно быть
сброшено, но эта организация должна была установить такое положение вещей,
при котором было самое главное: гарантировать, что никакое правительство
никогда не получит снова полную власть над своими людьми.
Человек, который почувствует, что ему причинено зло, должен иметь
возможность пойти куда-нибудь и купить оружие для защиты. То, что сделало
это возможным, - это изобретение электронной и атомной системы контроля,
которая позволила создать неуничтожимые Оружейные Магазины и производить
оружие, которое могло быть использовано только для защиты. Последнее
покончило со всеми возможностями, чтобы оружие Оружейных Магазинов
использовалось гангстерами и преступниками и морально оправдывало передачу
смертоносного инструмента в руки любого, кто нуждается в защите.
Сперва люди думали, что Магазины были своего рода
антиправительственной Организацией, которая будет сама защищать их от зла.
Но постепенно они поняли, что Магазины не вмешиваются в жизнь Ишеров. Это
было дело каждой личности или группы личностей - спасать свою жизнь. Идея
была такой, что личность должна научиться постоять за себя, и что, в конце
концов, силы, которые обычно пытались бы поработить ее, будут сдержаны
знанием, что человек или группа могут быть подчинены только до
определенных пределов. И таким образом был установлен великий баланс между
теми, кто правит, и теми, которыми управляют.
Оказалось, что необходим следующий шаг: не защита от правительства, а
борьба против хищных частных предприятий. Цивилизация стала настолько
усложненной, что средняя личность не может защитить себя против хитроумных
устройств тех, кто рвется к ее деньгам. Соответственно, была организована
система судов Оружейных Магазинов, в которые люди должны были обращаться,
когда они почувствуют себя обиженными в этом отношении.
Уголком глаза Хедрук увидел, что Императрица стала беспокойной. Она
не была почитательницей Оружейных Магазинов и, так как его целью было
показать абсурдность ее подозрений, а не изменить ее основную позицию, он
продолжал в следующем духе:
- Что не понято ясно правительственными силами - это то, что
Оружейные Магазины являются благодаря своим научным достижениям более
сильными, чем само правительство. Они понимают, конечно, что если бы они
были достаточно глупы, чтобы свергнуть Императрицу, они не получили бы
необходимой поддержки населения и фактически они нарушили бы стабильность,
которая делает возможным их присутствие. Тем не менее, превосходство
является фактом. По этой единственной причине обвинение Императрицы против
меня бессмысленно и должно иметь какое-то другое обоснование, чем то,
которое она изложила.
Хедрук почувствовал, что здесь надо остановиться. Его основная точка
зрения была изложена, но обстановка была такой напряженной, что ему нужно
было отвлечь внимание на что-то, целиком находящееся на другом уровне и,
тем не менее, являющееся частью целого.
Он продолжал:
- Чтобы дать вам какое-то представление о великих научных достижениях
Оружейных Магазинов, я могу сказать вам, что у них имеется прибор, который
может предсказать момент смерти любого человека. Прежде, чем я пришел во
дворец шесть месяцев назад, я из собственного любопытства узнал моменты
смерти почти любого человека за этим столом и членов Императорского
Совета.
Теперь он их заполучил. Он видел это по их напряженным лицам, которые
смотрели на него с лихорадочным ожиданием. Но он все еще не мог позволить
себе утратить контроль над разговором. С усилием он заставил себя
поклониться побледневшей правительнице. Затем он поспешил сказать:
- Я счастлив объявить, Ваше Величество, что у вас длинная и почетная
жизнь впереди. К несчастью, - его голос принял мрачный тон, когда он
продолжал, - к несчастью, здесь присутствует джентльмен, который обречен
умереть через несколько минут.
Он не стал ждать, чтобы увидеть, какой эффект произвели его слова, а
развернулся в кресле по-тигриному быстрым движением, так как уже не было
времени ждать. В любое мгновение его блеф мог быть разгадан, а эта сцена
окончиться нелепым провалом. Его голос перекрыл пространство, отделяющее
его от стола, где сидела дюжина мужчин в военной форме.
- Генерал Гролл!
- Э! - Офицер, который должен был выполнить приговор, повернулся
кругом. Он изменился в лице, когда увидел, кто его звал.
Хедрука поразило, что его выкрик вызвал полную тишину в комнате. Люди
за всеми столами перестали есть, прекратили разговаривать и смотрели на
королевский стол и на него. Чувствуя на себе общее внимание, Хедрук
напрягся, повысил голос и задал звенящий вопрос:
- Генерал Гролл, если бы вы должны были умереть в данную минуту, то
какова была бы причина?
Мужчина медленно встал.
- У меня отличное здоровье, - прорычал он. - О чем вы говорите, черт
побери?
- С вашим сердцем все в порядке? - настаивал Хедрук.
- Абсолютно.
Хедрук отодвинул назад свое кресло и поднялся на ноги. Он не мог
позволить произойти неудаче из-за неудобной позиции. Резким жестом он
поднял руку и ткнул пальцем в сторону генерала.
- Вы - генерал Листер Гролл, не так ли?
- Правильно. А теперь, капитан Хедрук, объясните мне...
Хедрук прервал его:
- Генерал, с сожалением я заявляю, что согласно данным Оружейных
Магазинов вы должны умереть сегодня точно в час пятнадцать от сердечного
приступа. Сейчас эта минута и эта секунда.
Теперь останавливаться было нельзя. Единым точным движением Хедрук
согнул палец, точно обхватил ладонью бластер, материализованный в
невидимой плоскости кольцом на пальце.
Это не был обычный невидимый бластер, продающийся в розницу, а
специальный, неограниченный, никогда не продаваемый на прилавках, никогда
не выставляемый, никогда не используемый, кроме экстренных случаев. Он
поражал мгновенно вибрационным путем невидимо для человеческого взгляда,
и, как только мускулы генеральского сердца были охвачены парализующей
силой, Хедрук разжал руку. Невидимый бластер дематериализовался.
В последовавшем затем вавилонском столпотворении Хедрук подошел к
тронному креслу во главе королевского стола и склонился к Императрице.
Он не мог подавить порыв восхищения, так как она была совершенно,
ненормально спокойной. Она была эмоциональной, чувственной женщиной, но в
момент истинного волнения, во время принятия жизненных решений, вся
огромная фундаментальная устойчивость, которая была ее наследием Ишеров,
выступала наверх. Это было то самое качество крайнего здравомыслия, к
которому он взывал, и которое, подобно драгоценному камню, сияло перед ним
из спокойных мерцающих глаз.
Наконец она сказала:
- Я полагаю, что вы понимаете, что фактически сознались во всем, убив
генерала Гролла.
Он знал, что лучше ничего не отрицать перед той сверхличностью, какой
она стала в этот момент.
Он сказал:
- Мне был вынесен смертный приговор, и кем-то он должен был быть
приведен в исполнение.
- То есть, вы соглашаетесь с ним?
- Я принимаю все, что вы желаете, до тех пор, пока вы понимаете, что
у меня в сердце ваши важнейшие интересы.
Она посмотрела недоверчиво.
- Человек Оружейных Магазинов, которые борются со мной на каждом
шагу, говорит о моих интересах?
- Я не являюсь, никогда не был и никогда не буду человеком Оружейных
Магазинов, - ответил подчеркнуто Хедрук.
В ее лице появился испуг.
- Я почти верю этому. Что-то есть странное и чуждое в вас, что я
должна понять...
- Когда-нибудь я расскажу вам. Я обещаю.
- Вы, кажется, очень уверены, что у меня нет больше никого, чтобы
повесить вас.
- Как я уже сказал раньше, Ишеры не совершают самоубийств.
- Опять вы на старую тему со своей невозможной амбицией. Но это не
имеет значения. Я собираюсь позволить вам жить, но на время вы должны
покинуть дворец. Вы не сможете убедить меня, что существует всеобъемлющая
подсматривающая система.
- Не могу?
- У вас, может быть, была такая машина, шпионившая во дворце, когда
мне было шестнадцать, но с тех пор весь дворец был оснащен защитными
экранами. Они могут быть преодолены только двухсторонним связным
устройством. Другими словами, здесь, внутри, должно быть такое же
устройство, как и снаружи.
- Вы очень умны.
- Что касается претензии, - продолжала Императрица, - по поводу
умения Оружейных Магазинов заглянуть в будущее, позвольте мне
информировать вас, что мы знаем не меньше их о путешествии во времени и
так же об ограничениях, связанных с этим. Но опять-таки, это неважно. Я
хочу, чтобы вас не было два месяца. Я могу позвать вас и раньше, в
зависимости от обстоятельств. Между тем, вы можете передать это сообщение
Совету Оружейных Магазинов: то, что я делаю, ни в малейшей степени не
ущемляет Оружейные Магазины. Я клянусь в этом моей честью.
Несколько мгновений Хедрук пристально смотрел на нее. Наконец, он
мягко сказал:
- Я собираюсь сделать очень важное заявление. Я не имею ни малейшего
понятия, что вы делаете или собираетесь делать, но в вашей взрослой жизни
я заметил одну вещь. Во всех ваших важнейших политических и экономических
поступках вы руководствуетесь консервативными мотивами. Не делайте этого.
Перемены должны наступить. Пусть они наступят. Не боритесь против них,
направляйте их. Добавьте новые лавры престижа к знаменитому имени Ишеров.
- Благодарю вас за ваш совет, - холодно ответила она.
Хедрук поклонился и сказал:
- Я буду ждать вести от вас через два месяца. До свидания.
Гул возобновившегося разговора остался позади него, когда он прошел
через украшенную дверь в дальнем конце комнаты. Затем, ускорив свой шаг,
он достиг эскалаторов, торопливо шагнул на один из них, ведущий на крышу.
Это было длинное путешествие, и в нем росло напряжение. В любую минуту, в
любую секунду настроение Императрицы могло измениться.
Он вышел на крышу и увидел группу мужчин. Они шагнули вперед и
мгновенно окружили его. На них была простая одежда, но сразу было понятно,
что это полиция.
В следующее мгновение один из мужчин сказал:
- Капитан Хедрук, вы арестованы.
3
Он стоял на крыше дворца, глядя на этих людей, и его ум,
настроившийся на победу, не мог принять ужасающее поражение. Здесь было
достаточно народу, чтобы справиться с любыми его попытками освободиться.
Но это не могло остановить его. Исходя из самых худших предположений,
Императрица должна была знать, когда она давала приказ перехватить его,
что он будет бороться всей мощью, которая была в его распоряжении. Время
для изображения оскорбленной невинности и хитрой игры прошло. Его глубокий
баритон громко раздался в тишине.
- Что вы хотите?
В истории мира были великие моменты, когда его властный голос
подавлял волю к действию лучших людей, чем стояли здесь перед ним. Сейчас
такого эффекта не произошло.
Хедрук почувствовал удивление. Его мускулы, почти готовые к бегу
через ряд мужчин, пока они стояли бы ошеломленные, напряглись. Большой
карплан, который казался таким близким моментом раньше, дразнил его теперь
всего в двадцати пяти футах. Его цель - добраться до него - отступила
перед опасностью ситуации. Один человек с одним бластером против двадцати
бластеров! Правда, его бластер был неограниченным, и подобно всем видам
оружия Оружейных Магазинов проецировал защитное поле, окружающее его
владельца и достаточное, чтобы отразить огонь восьми обычных бластеров, но
он никогда не переоценивал возможностей этого оружия.
Его мрачное взвешивание шансов своего положения окончилось, когда
крепко сложенный молодой мужчина, который объявил его арестованным, шагнул
вперед и четко произнес:
- Не делайте ничего поспешного, мистер Джон-Оружейник. Лучше идите
спокойно.
- Джон! - сказал Хедрук. Это слово вызвало шок, потом смягчило его,
почти успокоило. Шок и облегчение. На мгновение брешь между его
первоначальным предположением и действительностью казалась слишком
огромной, чтобы преодолеть ее без какого-либо сверхчеловеческого усилия
воли. В следующую секунду он овладел собой и напряжение прошло. Его взгляд
скользнул по дворцовой охране, которая находилась за группой этих людей в
простой одежде и представляла собой скорее заинтересованных зрителей, чем
участников. И он вздохнул незаметно, так как их лица не выражали никакого
подозрения.
Хедрук ответил:
- Я пойду спокойно.
Мужчины столпились вокруг него и проводили его в карплан. Машина
поднялась с креном, настолько быстро она стала маневрировать в воздухе.
Хедрук опустился на сиденье рядом с мужчиной, который назвал ему
пароль Оружейных Магазинов на этот день.
- Очень смело выполнено, - тепло произнес он через минуту. - Очень
смело и эффектно. Я могу сказать это, хотя вы испугали меня.
Он засмеялся при воспоминании и хотел было продолжать говорить, когда
странный факт, что его слушатель не улыбнулся ему дружески в ответ,
поразил его. Его нервы, все еще неестественно чувствительные, отметили
этот маленький дисгармонирующий факт. Он медленно сказал:
- Вы не возражаете, если я спрошу ваше имя?
- Пелди, - вежливо ответил мужчина.
- Кто догадался послать вас?
- Советник Питер Кадрон.
Хедрук кивнул.
- Я понял. Он подумал, что если я должен буду пробиваться на крышу,
мне понадобится помощь.
- Я не сомневаюсь, - ответил Пелди, - что это часть объяснения.
Он был сдержан, этот молодой человек. Холод его личности подействовал
на Хедрука. Он мрачно уставился вниз через прозрачный пол. Карплан,
поднимаясь, медленно направился в центр города. Напряжение его
беспредельной цели, требовавшей держать в тайне от всех людей его
бессмертие, на мгновение стало труднопереносимым. Наконец, Хедрук собрался
с силами и спросил:
- Куда вы меня везете?
- В гостиницу.
Хедрук задумался. Гостиница "Королева Ганиэль" была городской
штаб-квартирой Оружейников. То, что его везли туда, означало, что
произошло что-то серьезное.
Гостинице "Королева Ганиэль" было уже почти двести лет. Она
оценивалась, если он точно помнил, в семьсот пятьдесят биллионов кредитов.
Ее массивное основание занимало четыре городских квартала. От него она
поднималась пирамидальными ярусами, спроектированными в соответствии с
архитектурным стилем своего века - стилем "падающей воды". На высоте
тысячи двухсот футов она выравнивалась в сад размером восемьсот футов,
ограниченность которого была искусно сглажена различными иллюзиями. Он
построил ее в память замечательной женщины, которая тоже была Императрицей
Ишер, и в каждой комнате установил устройство, которое, будучи
соответственно активировано, обеспечивало мгновенное исчезновение
вибрационным методом.
Активирующим приспособлением, к сожалению, являлось одно из трех
колец, которые он оставил во дворце.
Хедрук кривился от досады, пока направлялся вместе со всеми от
карплана к ближайшему лифту. Были и другие кольца в секретных панелях в
различных помещениях гостиницы, но он сомневался, чтобы у человека,
сопровождаемого двадцатью охранниками в часть здания, занимаемую
штаб-квартирой Оружейников, появилась возможность для посторонней
прогулки.
Его размышления были прерваны, когда лифт остановился. Его вывели в
широкий коридор к двери, на которой сияли буквы:
"Метеоритная корпорация"
Главное управление
Хедрук знал, что надпись только наполовину была фальшивой. Гигантский
трест был подлинной фирмой, занимающейся обширным металлодобывающим и
обрабатывающим бизнесом. Он также являлся неподозреваемым филиалом
Оружейных Магазинов, который был в стороне от основной деятельности, за
исключением, как в настоящий момент, случаев, когда его многочисленные
отделы служили ширмой, за которой грани мира Оружейных Магазинов сияли
непрерываемой, не встречающей помех активностью.
Когда Хедрук прошел в огромный зал, из непрозрачной двери в
пятидесяти футах от него вышел высокий, приятный, средних лет мужчина.
Узнавание было почти мгновенным. Мужчина чуть поколебался, затем подошел с
дружеской улыбкой.
- Ну, мистер Хедрук, - сказал он, - как поживает Императрица?
Хедрук напряженно улыбнулся. Колебание А-человека не ускользнуло от
него. Он сказал:
- Я счастлив сообщить, что она в добром здравии, мистер Гениш.
Эдвард Гениш засмеялся сочным смехом.
- Я боюсь, что имеются тысячи людей, у которых всегда портится
настроение, когда они слышат это. В настоящий момент, например, Совет
пытается использовать мою интуицию, чтобы выведать секрет Императрицы. Я
изучаю ПП-диаграммы известных и потенциально великих людей. Очень мало
данных, менее, чем десять процентов того, что мне нужно. Хотя и добрался я
еще только до буквы М, я пришел к выводу, к пробному заключению. Если это
изобретение, то относящееся к межзвездным путешествиям. Но это пока не
совсем определенно.
Хедрук нахмурился.
- Межзвездные путешествия! Она будет против этого... - Он
остановился. Затем продолжал громким голосом: - Вы правы! Быстро, кто
изобретатель?
Гениш снова засмеялся.
- Не так быстро. Я должен просмотреть все данные. Мое внимание
привлек ученый по имени Дерд Кершав, если вам интересно.
Его смеющиеся глаза вдруг помрачнели. А-человек смотрел,
нахмурившись, на Хедрука.
- Какого дьявола, Хедрук? Что вы сделали?
Офицер секретной полиции Пелди быстро вышел вперед и сказал:
- В самом деле, мистер Гениш. Арестованный не может...
Гордое лицо А-человека повернулось к молодому мужчине.
- Это уже сделано, - сказал он. - Отойдите назад, я хочу поговорить с
мистером Хедруком наедине.
Пелди поклонился.
- Я прошу прощения, сэр. Я забылся.
Он отступил назад и начал теснить своих людей подальше. Менее чем
через минуту Хедрук был один на один с А-человеком. Первый шок ослабел в
серии коротких умственных болевых приступов. Арестованный! Он знал это,
конечно, в некотором смысле, но он старался думать о себе, как о человеке,
находящемся только под подозрением, и он надеялся, что если он
притворится, что не знает об этом, то руководители Оружейных Магазинов
могут не поставить вопрос в открытую.
Гениш быстро заговорил снова.
- Хуже всего, что они отказались слушать, когда я предлагал, чтобы
все дело поручили только мне, чтобы разобраться с помощью моих
способностей А-человека. Это плохо. Ты не можешь что-нибудь подсказать
мне?
Хедрук покачал головой.
- Все, что я знаю, это то, что два часа назад они беспокоились, что я
могу быть убитым Императрицей. Они фактически послали спасательные силы,
но это обернулось моим арестом.
Гениш постоял, задумавшись.
- Если бы только я мог осадить их каким-нибудь образом, - сказал он.
- Я недостаточно знаю об индивидуальных психологических чертах советников
или о самом обвинении, чтобы вывести одно из моих интуитивных мнений, но,
если ты сможешь свести дело к обсуждению доводов и контрдоводов, это была
бы частичная победа. Они ведь только представители власти, несмотря на их
мнение, будто они от самого Бога.
Он пошел, нахмурившись, к дальней двери, а к Хедруку подошел Пелди.
- Этой дорогой, сэр, - сказал молодой человек. - Совет примет вас
немедленно.
- Да, - ответил Хедрук. Чувство тепла от дружеского внимания
А-человека пропало. - Вы имеете в виду, что Совет в местной палате?
Ответа не было, но он и не ожидал его. Держась прямо, он последовал
за офицером секретной полиции к двери в палату Совета.
Люди, сидящие за U-образным столом, подняли глаза и уставились на
него, когда он переступил порог комнаты. Дверь за ним закрылась со слабым
щелчком, когда он прошел вперед к столу. Странно было подумать, что два
года назад он отказался бороться за место в Совете. Советники были разного
возраста, начиная с замечательного тридцатилетнего исполнителя Ансила Каре
до седоголового Бэйда Робертса. Не все лица были ему знакомы. Хедрук
сосчитал их, думая о том, что сказал ему А-человек. "Преврати это в суд!"
Это означало вывести их из самодовольного настроения. Он кончил подсчет и
ужаснулся. Тридцать! Полный Совет Оружейников! Что они обнаружили про
него, чтобы собрать их всех здесь? Он представил этих советников в их
близких и дальних штаб-квартирах, которые считались достойными владельца,
всюду - на Марсе, Венере, на спутниках, - советников, входящих в местные
вибрационные передатчики и мгновенно прибывающих сюда.
Все из-за него. Это снова и ужаснуло его и успокоило. Расправив
плечи, зная о своей львиной голове и явно благородной внешности и думая о
поколениях людей, таких, как эти, которые жили и умерли со времени его
рождения, Хедрук нарушил тишину.
- В чем вы меня обвиняете? - звучно спросил он.
И в эти слова он вложил все свое искусство, огромную мощь своего
тренированного голоса, своего обширного опыта в делах с любым типом и
любой группой человеческих существ.
Вдоль сияющего стола возникло шевеление. Ноги зашаркали по полу. Люди
повернулись, чтобы вопросительно посмотреть друг на друга. Человеком,
который в конце концов поднялся на ноги, был Питер Кадрон.
- Меня попросили руководить заседанием, - спокойно произнес он. - Это
я первый обвинил вас. - Он не стал ждать ответа, а медленно повернулся,
чтобы посмотреть на людей за столом, а потом мрачно произнес: - Я уверен,
что любой из присутствующих здесь почувствовал личность мистера Хедрука.
Интересно отметить, как точно это проявление скрываемой силы подтверждает
то, что мы обнаружили. Я должен признать, к моему собственному удивлению,
ее очевидную мощь.
- Это также относится и ко мне, - прервал его Дим Лили. - До этой
минуты я думал о Хедруке, как о мягкоговорящем, сдержанном человеке.
Сейчас неожиданно он загнан в угол и сверкает огнем.
- Нет сомнения, - сказал юный Ансил Каре, - что мы открыли нечто
замечательное. Мы будем бороться за тщательное выяснение.
Это было лишним. Весь его поступок в целом был понят не так, как он
хотел, искажен надеждой, что он не является тем, кем показался.
- В чем вы меня обвиняете? - спросил Хедрук снова величественно.
Молчание. Затем Питер Кадрон сказал:
- Вы узнаете это в должное время. Но сперва - мистер Хедрук, где вы
родились?
Итак, они докопались.
Он не чувствовал страха. Он стоял, немного опечаленный, полный
удивления, что его вечные страхи, наконец, оправдались. Возможно, что он
стал слишком неосторожным.
Он ответил:
- У вас есть мое дело. Я родился в Централии, Средние Озерные Штаты.
- Вы слишком долго думали, прежде чем ответить на этот вопрос, -
резко возразил советник.
Кадрон сказал:
- Как звали вашу мать?
Хедрук смотрел на их лица немного озадаченно. Вряд ли они ожидали
смутить его чем-нибудь настолько простым. Он ответил:
- Дельмира Марлтер.
- У нее были трое других детей?
Хедрук кивнул.
- Мои два брата и сестра умерли еще в детском возрасте.
- А когда умерли ваши отец и мать?
- Мой отец умер восемь лет назад. Мать - шесть.
Неожиданно ему стало не по себе. Трудно было использовать эти слова
для двух приятных, среднего возраста людей, которых он никогда не видел,
но о которых он заставил себя узнать как можно больше. Он увидел, что
кадрон с мрачным удовлетворением улыбается другим советникам.
Кадрон сказал:
- Итак, джентльмены, что мы имеем: человек, у которого нет живых
родственников и который менее чем десять лет назад после того, как вся его
семья умерла, вступил в Организацию Оружейных Магазинов обычным путем. И с
помощью талантов, казавшихся необычными даже тогда, когда мы не знали, как
много он скрывает о себе, быстро достиг положения большого доверия. После
этого он уговорил нас поручить ему его настоящее дело. Мы согласились на
это потому, что стали тревожиться, не причинит ли нам Императрица вред,
если мы не будем наблюдать за ней более тщательно, чем прежде. Одним из
важнейших факторов, который необходимо рассмотреть сейчас, является
сомнение, что из всей нашей Организации с ее десятками тысяч способных
людей, может быть найдена личность, способная поддержать интерес
Императрицы Иннельды целых шесть месяцев.
- И даже теперь, - прервал Хедрук, - только временно изгнан из ее
окружения. - Он закончил язвительно:
- Может быть, вам интересно, но это было результатом суматохи сегодня
во дворце. Упомянутое время, могу я добавить, - два месяца.
Питер Кадрон вежливо кивнул ему, затем повернулся к молчавшим людям
за столом.
- Держите это в уме, пока я буду спрашивать мистера Хедрука о его
образовании.
Его взгляд сверкнул на Хедрука.
- Ну? - спросил он.
- Моя мать, - ответил Хедрук, - была университетским профессором. Она
обучала меня частным образом. Как вы знаете, это было обычной практикой в
этой среде в течение сотен лет. Контролирующим фактором являлись
периодические экзамены. Вы найдете сведения о них в экзаменационных
ведомостях, которые я представил вместе с моим заявлением о приеме в
Организацию.
Мрачная улыбка снова появилась на лице Кадрона.
- Семья на бумаге, образование на бумаге, вся история жизни
подтверждается только документами.
Это выглядело неважно. Хедруку не нужно было смотреть на лица
советников, чтобы понять, насколько это плохо. Фактически, конечно, этого
было не избежать. Не существовало альтернативного метода. Доверить живым
людям истинные факты о своей личности во время кризиса было самоубийством.
Люди, как бы дружески ни относились они к нему, всегда могли быть
заставлены сказать правду. Но никто не мог даже заподозрить что-нибудь в
хорошо выполненном документе. Он отказывался поверить, что они хоть
немного догадывались о настоящей правде.
- Подумайте! - сказал он. - Что вы пытаетесь доказать? Если я не
Роберт Хедрук, тогда кто я?
Он получил небольшое удовлетворение от озадаченного выражения,
появившегося на лице Кадрона.
- Это, - резко ответил тот в конце концов, - и есть то, что мы
пытаемся узнать. Тем не менее, еще один вопрос. После того, как ваши
родители поженились, ваша мать не поддерживала контакта со своими
университетскими друзьями или с бывшими коллегами?
Хедрук поколебался, смотря прямо в глаза советника.
- Это подозрительно, не так ли, мистер Кадрон? - спросил он
напряженным голосом. - Но вы правы. Мы жили в гостиницах. Работа отца
заставляла нас переезжать каждые несколько месяцев. Сомнительно, чтобы вы
могли найти кого-нибудь, кто мог бы вспомнить о встрече с ним или со мной.
Мы действительно жили неприметно.
Кадрон произнес:
- Мы признаем, мистер Хедрук, что это не доказательство, но мы здесь
и не для этого. Оружейные Магазины не устраивают судов в обычном смысле.
Они только объявляют решения. И единственным критерием является не
доказательство вины, а сомнение в невиновности. Если бы вы занимали менее
высокое положение в Организации, наказание было бы очень простым. Вам дали
бы амнезию и освободили бы от службы. Но вы знаете слишком много о нас, и,
соответственно, кара должна быть очень суровой. Вы знаете, что в нашем
положении мы не можем поступить иначе. К счастью, для нашего успокоения у
нас имеется больше, чем подозрение. Возможно, у вас есть что добавить к
тому, что уже сказано?
Он стоял очень спокойно, давая уму вникнуть в ситуацию. Когда-то
тайным нажимом он уговорил Метеорную корпорацию разместить учреждения
около крыши гостиницы "Королева Ганиэль", потому что, казалось ему, их
столичная штаб-квартира будет в большей безопасности в его здании, чем
где-нибудь еще. Из соображения осторожности он удалил из этой части здания
все кольцевые активаторы и вибрационные устройства, в которых он сейчас
так отчаянно нуждался. Если бы не эта его предусмотрительность, за той
панелью теперь лежало бы кольцо.
Питер Кадрон продолжал говорить, излагая, наконец, обвинение. Хедруку
трудно было сначала сосредоточиться на его словах.
- После принятия Советом решения психологи произвели быструю, но
тщательную проверку его психологической карты. Именно эта проверка вскрыла
необычный факт.
Питер Кадрон сделал паузу. Его взгляд остановился на лице Хедрука и
на мгновение показалось, что он изучает черты его лица в поисках скрытой
информации. Он веско продолжал:
- Имеется различие между вашим мужеством в действиях и
психологическими данными о вашей потенциальной храбрости. Соответствуя
ПП-диаграмме, вы никогда даже не задумались бы остаться на этот опасный
ленч во дворце.
Кадрон остановился, и Хедрук ждал, когда он закончит. Шли секунды, и
он с испугом заметил, что люди напряженно наклонились вперед, вперив в
него взгляд. Они ждали его реакции. Все было окончено. Это было обвинение.
Техника ПП-записи! Хедрук пытался сосредоточиться на воспоминании,
что он слышал об этой машине. Это было одно из оригинальных изобретений,
сделанное много тысяч лет тому назад. Вначале оно было подобно
Императорскому Умственному Контролю. Затем время от времени в него
вносились усовершенствования - расширение диагноза, мощность оценки ума,
эмоциональной стабильности и другие вещи. Но это никогда не беспокоило
его, потому что он мог частично контролировать свой ум. Во время проверки
он просто старался привести в соответствие свои интеллектуальные данные с
характером, который будет лучше способствовать его цели среди Оружейников.
Хедрук встряхнул себя в уме. К черту, он не верит, что у них что-нибудь
есть.
- Итак, - сказал он, и его голос хрипло прозвучал в его ушах, - итак,
я оказался на пять процентов храбрее, чем я должен быть. Я не верю в это.
Храбрость зависит от обстоятельств. Трус становится львом при
соответствующей побудительной причине.
Его голос сам по себе вдруг стал более убеждающим. Часть огня его
убеждений, его стремлений, проникла в тон его слов.
- Вы, - резко говорил он, - кажется, не воспринимаете то, что
происходит. То, что случилось, не является просто капризом скучающей
правительницы. Императрица - зрелая личность во всем, исключая
незначительные мелочи, и нельзя забывать, что мы сейчас вступаем в пятый
период дома Ишеров. В любой час огромные события могут извергнуться из
подводных течений человеческой непоседливости. Двадцать биллионов умов
действуют, волнуются, мечутся. Новые рубежи науки и социальных отношений
находятся за ближайшим горизонтом, и где-то из этой хаотической массы
вырастает пятый кризис в истории цивилизации Ишеров. Только новое
достижение на высоком уровне могло принудить Императрицу к таким
насильственным действиям на этой стадии ее карьеры. Она сказала, что через
два месяца позовет меня обратно, и предположила, что это может случиться и
раньше. Это будет раньше. Моим впечатлением, я не могу не подчеркнуть
этого, является то, что нам повезет, если у нас будет два дня. Две недели
- это крайний срок.
Он увидел, что Кадрон пытается заговорить, но продолжал, не обращая
внимания на это. Его голос заполнил комнату.
- Вся наличная сила Оружейных Магазинов должна быть сконцентрирована
в Столице. На каждой улице должен быть свой наблюдатель. Флот должен
находиться на расстоянии удара от города. Все это должно быть уже
приведено в действие. Но что я нахожу вместо этого?
Он сделал паузу, затем закончил с горечью:
- Совет могучих Оружейных Магазинов тратит впустую свое время на
какую-то темную дискуссию: должен или нет человек быть таким храбрым,
каким он себя показал.
Он закончил, смутно сознавая, что не убедил их. Люди сидели, не
улыбаясь, с холодными лицами. Питер Кадрон спокойно заговорил:
- Разница, - сказал он, - составляет семьдесят пять процентов, а не
пять. Это очень много, и мы должны обсудить это.
Хедрук вздохнул, признавая свое поражение. И почувствовал себя лучше.
С кривой усмешкой он понял, почему. Против всех причин у него была
надежда. Теперь она исчезла. Налицо был кризис, продукт развития научных
сил, которые он считал под контролем. А это оказалось не так. Его жизнь
теперь зависела от развития ситуации. Он внимательно слушал, когда Кадрон
заговорил снова.
- Я уверяю вас, мистер Хедрук, - говорил он со спокойной
искренностью, - мы все подавлены долгом, который навалился на нас. Но
факты безжалостны. Вот что случилось: когда психологи обнаружили различие,
на ПП-машину были установлены две церебрально-геометрические диаграммы.
Одна была основана на старой записи вашего мозга, другая с учетом
семидесятипятипроцентного усиления каждой функции вашего мозга, каждой
функции, повторяю я, не только мужества. Среди всего прочего это дает
удивительную цифру вашего умственного коэффициента - двести семьдесят
восемь...
Хедрук ответил:
- Вы говорите, каждую функцию? Включая идеализм и альтруизм, я
полагаю?
Он увидел, что люди беспокойно посмотрели на него. Кадрон сказал:
- Мистер Хедрук, человек, у которого так много альтруизма, будет
рассматривать Оружейные Магазины просто как отдельный фактор в большой
игре. Оружейные Магазины не могут иметь таких широких взглядов, но
позвольте мне продолжить. В обе церебрально-геометрические диаграммы,
которые я упоминал, была механически введена диаграмма Императрицы и,
поскольку требовалась скорость, возможное влияние других людей на ситуацию
было сведено к константе высокого уровня, дополненной простой
осциллирующей переменной...
Невольно Хедрук почувствовал себя заинтересованным. Его убеждение,
что он должен прерывать Кадрона настолько часто, насколько это
психологически безопасно, уступило перед растущим впечатлением от науки,
которая так полно раскрыла его способности даже по отношению к ней самой.
Графики мозговых и эмоциональных реакций, удивительные математические
конструкции, корни которых уходили глубоко в смутные импульсы
человеческого мозга и тела. Он слушал и внимательно наблюдал, как Кадрон
продолжал свою чертову речь.
- Проблема, как я сказал, заключалась в том, как рассчитать, чтобы
спасательная партия прибыла ко дворцу не слишком рано, но и не слишком
поздно. Было определено, что график, основанный на вашей старой
ПП-диаграмме, доказывает, что вы никогда не покинете дворец живым, если
только неизвестное третьего порядка не вмешается ради вас. Эта версия была
мгновенно отброшена. Наука не может принимать в расчет возможность чуда.
Вторая диаграмма дала цифру времени один час сорок минут с вероятной
ошибкой в четыре минуты. Следовательно, приземление было совершено в один
час тридцать пять минут, а в один час тридцать девять минут вы вышли из
лифта. Я думаю, что это убедительное доказательство.
Это было ужасно. Все эти годы, пока он жил и планировал, тщательно
строя последовательность из своих надежд, он фактически уже вручил свою
судьбу ПП-машине, возможно, величайшему изобретению в области
человеческого мозга. Отвлекшись, было, Хедрук понял, что говорит не
Кадрон, а невысокий седоватый человек:
- Ввиду того факта, что это не криминальный случай в обычном смысле
этого понятия и особенно из-за прежних услуг мистера Хедрука, я думаю, что
он имеет право на гарантию, что мы принимаем всерьез то, чем занимается
Императрица. Для вашего сведения, молодой человек, наш состав здесь
увеличен в пять раз. Возможно, в вашем возбужденном состоянии вы в свое
время не заметили, что лифт от аэроплощадки прошел вниз намного дольше,
чем обычно. Мы заняли семь дополнительных этажей гостиницы, и наша
Организация находится в полной готовности. К несчастью, несмотря на ваш
впечатляющий призыв, я должен согласиться с мистером Кадроном.
Оружейные Магазины, являясь тем, что они есть, должны управляться с
таким случаем, как ваш, с жестокой решительностью. Я вынужден согласиться,
что смерть - единственно возможный приговор.
Вдоль стола люди закивали, бормоча: "Да, смерть - смерть -
немедленно..."
- Минуточку! - Голос Хедрука резко прозвучал над смешанным обществом.
- Вы сказали, что эта комната для совещаний находится теперь в части
гостиницы, занимаемой Метеоритной корпорацией?
Они недоуменно уставились на него, когда он, на дожидаясь ответа,
подбежал прямо к украшенной панели на тускло мерцающей стене справа от
него.
Все оказалось гораздо проще, чем он думал. Никто не остановил его,
никто даже не достал бластера. Как только он достиг панели, он точно ткнул
в нее четыре пальца и повернул их, и кольцо выскользнуло из скрытого
углубления к его указательному пальцу.
Одним непрерывным синхронным движением он включил вибрационное
устройство - и прошел через передатчик.
Хедрук не стал тратить времени, осматривая знакомую комнату, в
которой он оказался. Она была расположена в подземном помещении в двадцати
шести сотнях миль от Столицы, заполненном тихо шумящими машинами и
сверкающими инструментами. Его рука сомкнулась на настенном рубильнике.
Раздалось тихое жужжание, когда он замкнул его. В его уме возникла краткая
картина всех исчезающих колец и устройств в гостинице "Королева Ганиэль".
Они сослужили свою службу. Один впечатляющий побег - это все, на что он
мог надеяться, имея дело с Оружейными Магазинами.
Он повернулся и прошел через дверь. Затем в последний момент он
увидел смертельную опасность и попытался отпрыгнуть назад. Слишком поздно!
Двадцатифутовое чудовище прыгнуло на него. Его огромные лапы толкнули его
с вращением вдоль стены. Ошеломленный, наполовину без сознания, он
попытался встать - и увидел, что гигантская белая крыса метнулась к нему с
огромными зубами, обнаженными для убийства.
4
Мрачно Хедрук ждал до последнего возможного момента. А затем рев его
голоса наполнил комнату угрожающим эхом. С гулким визгом крыса метнулась
прочь в дальний угол. Она притаилась там. Он увидел, что стремительные
движения ускорили и без того быстрые жизненные процессы крысы. Медленно
она начала валиться на бок. Ее сверкающие глаза впились в Хедрука, когда
он заковылял к крысиной загородке. Она не сделала попытки последовать за
ним, и через мгновение он нажал рычаг, который управлял энергией,
увеличивающей ее размеры.
Еще медленнее он потащился в большую комнату. Она уже заметила, что
загородка была сломана, но не остановился, чтобы осмотреть пролом.
Потребовалось полминуты, чтобы найти существо, не увеличенное теперь
физически. Наконец, он увидел шестидюймовое грязное белое пятно под
сломанным стулом. Это была еще живая очень дряхлая крыса. Она слабо
пошевелилась, когда он поднял ее и понес в лабораторию за крысиной
загородкой. Чувство, которое возникло у него, имело мало общего с жалким
существом, которое он поместил в обрабатывающую данные опытов машину. Это
была жалость, но в широком масштабе, не к отдельному существу. Сострадание
охватило его всего. Он почувствовал себя вдруг очень одиноким в мире, где
люди и вещи жили и умирали с ужасной быстротой, эфемерные тени, которые
мелькали в сильном свете солнца и исчезали навечно.
С усилием он преодолел мрачное настроение и пошел проверить крысиную
загородку. С четырьмя крысиными домиками все было в порядке. В каждом был
новый выводок молодых крыс, и по их размерам он понял, что они были
рождены до того, как механический процесс был прерван крысой, которая
сломала загородку.
Отремонтировать пролом в большой металлической загородке отняло много
времени, но в остальном процесс возобновился с автоматической точностью, в
тот момент, когда он вновь включил рычаг. Процесс был сама простота. Он
начал его тысячу лет назад, поместив дюжину крыс - шесть самцов и шесть
самок - в каждый из четырех специально сконструированных домиков. Пища
поступала регулярно. Загородки содержались в чистоте. Простым скребущим
устройством.
У природы имелись свои автоматические методы, и каждое маленькое
белое существо появлялось и росло, добавляя свой вес к чувствительному
балансиру, который поддерживал пол. Как только вес крысы достигал
определенной точки, открывалась маленькая дверь и рано или поздно крыса
выходила в узкий коридорчик за ней. Дверь закрывалась, и ни одна дверь в
любом из четырех домиков не открывалась, пока не закончится процесс.
В дальнем конце коридорчика была приманка, внутри которой находился
крошечный увеличитель Оружейных Магазинов. Проглоченный крысой, он
разогревался от тепла крысы, ее тела, и включал реле, которое открывало
дверь в загородку в сорок футов длиной и такой же ширины. Пол в маленьком
коридоре двигался, и, нравилось крысе или нет, она немедленно оказывалась
на открытом месте. За ней закрывалась дверь, блокируя дорогу назад.
Дополнительная пища в центре загородки включала увеличитель. Внезапно
крыса раздувалась, превращаясь в двадцатифутовое чудовище, жизненные
функции которого ускорялись почти в прямой пропорции с увеличением
размеров. В этом ускоренном мире смерть наступала быстро. И, как только
труп остывал ниже определенной температуры, увеличитель отключался, пол
наклонялся, и маленькое белое тело соскальзывало на транспортер, который
относил его в обрабатывающую данные опыта машину, откуда оно попадало под
луч излучателя и исчезало.
Затем процесс повторялся снова и снова. Он продолжался уже тысячу
лет, и цель его была грандиозной. Где-то вдоль цепочки увеличивающие лучи
вибратора намеренно сообщат крысе то, что они сделали случайно с Хедруком
двадцать пять столетий назад. Крыса станет бессмертной и обеспечит ему
бесценный объект для эксперимента. Когда-нибудь, если ему повезет в
поисках, все люди будут бессмертными.
Карточка с данными крысы, которая чуть не убила его, оказалась в
специальном отделении. Здесь было еще три карточки, но отличительным
свойством их данных было функционирование некоторых органов после смерти.
Давным-давно он исследовал подобные случаи до изнеможения. Четвертая
карточка взволновала его: прожила эквивалент в девяносто пять лет крыса,
которая атаковала его! Неудивительно, что у нее было время вырваться. Она,
должно быть, жила несколько часов как гигант.
Он успокоил себя, потому что не мог заниматься этим делом сейчас.
Крыса попадет не в дезинтегратор, а в специальное хранилище, где она будет
ждать его исследования в будущем. Прямо сейчас имелись другие дела,
жизненно важные для существования человеческой расы, и он, который так
упорно трудился ради будущего, никогда еще не позволял МОЖЕТ БЫТЬ мешать в
решающие моменты СЕГОДНЯ.
Существовали дела, которые должны были быть сделаны прежде, чем Совет
Оружейных Магазинов сможет полностью ликвидировать его положение и власть
в Организации.
Хедрук быстро надел один из своих "деловых" костюмов и вступил в
передатчик.
Он прибыл в одно из секретных помещений в Столице и увидел по своим
часам, что прошло десять минут со времени его бегства из гостиницы
"Королева Ганиэль". Он был достаточно уверен, что десятки тысяч членов
Организации Оружейных Магазинов еще не уведомлены о том, что он теперь
считается предателем.
Хедрук уселся за пульт и вызвал Информационный Центр Оружейных
Магазинов.
- Говорит Хедрук, - сказал он, когда ответил оператор. - Найдите мне
адрес Дерда Кершава.
- Да, мистер Хедрук, - ответ был обычный и вежливый, без малейшего
признака, что его имя является теперь анафемой для Магазинов.
После паузы он услышал знакомый щелчок на другом конце.
Женский голос произнес:
- У меня здесь дело мистера Кершава, сэр. Вы хотите, чтобы я послала
его вам или прочитала для вас?
- Поднимите его, - сказал Хедрук. - Я скопирую информацию, которая
мне нужна.
Лист из дела скользнул на экран. Он заметил внизу самый последний
адрес Кершава: "1864, здание Треллиса". Остальная часть страницы была
посвящена предыдущим адресам Кершава и сведениям о месте его рождения и
родителях и начальном образовании, которое он получил.
На правом нижнем углу страницы была отштампована золотая звезда. Это
был знак награды Оружейных Магазинов, который указывал, что Дерд Кершав
рассматривался учеными Организации, как один из двух или трех величайших
людей в своей отрасли физики.
- Все в порядке, - сказал Хедрук, - следующую страницу, пожалуйста.
Металлическая пластинка, во много раз тоньше, чем бумага равного
веса, исчезла и затем вновь появилась.
Страница содержала историю жизни Кершава, начиная с того момента,
которым заканчивалась первая. Обучение в подростковом возрасте, обучение в
колледже, характер и оценки интеллекта, ранние достижения и, наконец,
перечень научных открытий и изобретений.
Хедрук не стал задерживаться, чтобы прочесть перечень открытий
Кершава. Он мог узнать детали позднее. Он получил имя Кершава от Эдварда
Гениша, А-человека, а это была удача, которая не должна быть теперь
испорчена медленными действиями, потому что от этой случайной встречи он
получил информацию, по поводу которой, как он предполагал, никто еще
ничего не предпринимал. Правда, Гениш не рассматривал свою догадку насчет
Кершава и межзвездных путешествий как полностью обоснованную, но его слова
обеспечивали рабочую гипотезу. Соответственно, следующие часы или даже
целый день Роберт Хедрук мог следовать ей без помехи со стороны
Организации.
- Покажите последнюю страницу, - быстро сказал он.
Страница показалась на экране. Взгляд Хедрука скользнул по перечню
имен. Здесь находились имена людей, которые совсем недавно использовали
досье. Там было только два имени - Эдвард Гениш и пониже Дэн Нилан. Он
смотрел на второе имя сузившимися глазами. Из-за того, что он был весь
собран и возбужден, он заметил то, что он мог в обычное время упустить. За
именем Гениша был отштампован крошечный символ. Он указывал, что А-человек
использовал досье и вернул его в хранилище. После имени Нилана такого
символа не было. Когда Нилан использовал это досье, и кто он?
Девушка спокойно ответила на этот вопрос:
- Мистер Нилан еще не закончил работу с ним, сэр. По вашему
требованию мы переслали досье из его секции сюда. Одну минуту, пожалуйста.
Я соединю вас с оператором.
Она заговорила с кем-то, кого Хедрук не мог видеть, и он не уловил ее
слов. Затем, после паузы, на экране появилось лицо другой девушки. Она
кивнула, когда поняла, что от нее хотят.
- Мистер Нилан, - сказала она, - ждет в данный момент в Оружейном
Магазине на Линвудской Авеню. Его первый запрос был по поводу его брата,
Гила Нилана, который, кажется, исчез около года назад. Когда мы рассказали
ему, что последний адрес брата был тот же самый, что у Дерда Кершава, он
запросил информацию о Кершаве. Мы как раз искали эти сведения, когда
пришел ваш вызов с более высоким приоритетом.
Хедрук спросил:
- Тогда Нилан все еще ждет в магазине на Линвудской Авеню?
- Да.
- Задержите его там, - сказал Хедрук, - пока я не доберусь до
магазина. Я не могу сейчас использовать передатчик, поэтому это займет
пятнадцать минут.
Девушка ответила:
- Мы займем его на это время, дав ему нужные сведения.
- Благодарю вас, - сказал Хедрук и отключил связь.
С сожалением он быстро снял свой "деловой" костюм, хотя здесь не было
выбора. Костюм, который действовал на том же энергетическом принципе, что
и материалы, из которых был сделан Оружейный Магазин, был достаточно
большим, чтобы вызвать энергетическое возмущение в любой части Оружейного
Магазина и быть поврежденным ответной реакцией. Даже это не имело бы
особого значения само по себе, но энергетические возмущения были опасны,
когда происходили близко к коже. В Оружейные Магазины можно было вносить
без болезненных эффектов только бластеры и кольцевые устройства, но
"деловой" костюм был слишком большим для этого. Был и другой аргумент не
входить в костюме в Оружейные Магазины.
Он вмонтировал в него устройства и изобретения, не известные
Оружейникам. Возможность, что некоторые из его секретов могут быть
обнаружены анализирующими детекторами, была сама по себе достаточной
причиной, чтобы оставить костюм в безопасном месте.
Когда он приблизился к Линвудскому магазину, все было спокойно. Его
карплан был снабжен крайне чувствительными датчиками и если там был боевой
корабль Оружейных Магазинов, парящий вне видимости в голубой дымке
где-нибудь над городом, они обнаружили бы его. Это давало ему, по его
расчетам, время около пяти минут, чтобы выйти из затруднительного
положения, пока корабль разгоняется и тормозится в атмосфере около
поверхности Земли.
Хедрук посадил свою машину за магазином и посмотрел на часы. Двадцать
три минуты прошло с того момента, когда он отключил связь с Информационным
Центром. А это означало, что минуло уже три четверти часа после его побега
из комнаты совещаний Оружейников. Предупреждение относительно него должно
было уже распространиться довольно широко через Организацию. Скоро
наступит момент, когда будут также извещены и работники этого Оружейного
Магазина. Это подгоняло его. Но, несмотря на потребность в быстрых
действиях, Хедрук вышел из автомобиля без спешки и остановился, чтобы еще
раз осмотреть магазин.
Над ним сияли обычные слова:
ЛУЧШЕЕ ОРУЖИЕ
Право купить оружие - это право
быть свободным
Подобно другим таким же вывескам, она, казалось, поворачивалась к
нему, когда он шел к двери. Такая вывеска была обычным явлением на больших
улицах, и хотя пять сотен таких вывесок могли составить настолько
головокружительное зрелище, что люди перевозбуждались светом, это было
приятное ощущение и без опасных побочных эффектов. Имелись пилюли, которые
могли быстро нормализовать зрительные центры.
Магазин стоял в окружении зеленой и цветущей растительности. Это
придавало ему спокойный и идиллический характер. Все казалось нормальным,
как раньше. Вывеска на окне была той же самой, что всегда. Буквы были
меньше, чем на главной вывеске, но слова были такими же самоуверенными:
Самое лучшее энергетическое оружие
во всей известной части вселенной
Хедрук знал, что это была правда. Он взглянул на сверкающее
великолепие револьверов и ружей и на мгновение содрогнулся, осознав, что
прошло более ста лет с тех пор, как он в последний раз посетил Оружейный
Магазин. Это само по себе делало момент более интересным для него. Он
мельком подумал, что за удивительная организация эти Оружейники и их
магазины в десятках тысяч городов и селений обширной Империи Ишер,
независимых, вне закона, неуничтожимых, альтруистическая оппозиция
тирании. Иногда трудно было поверить, что каждый Оружейный Магазин
является неприступной крепостью, что доказывали кровавые попытки,
предпринятые правительством Ишера давно в прошлом, чтобы сокрушить
Организацию.
Хедрук быстро подошел к двери. Она не открылась, когда он потянул за
нее. Он уставился на дверь в испуге. Затем он понял, в чем дело.
Чувствительная дверь заклеймила его потому, что на поверхности его ума
было так много мыслей о действиях, предпринятых против него Советом
Оружейных Магазинов.
Дверь управлялась мыслью, и ни один враг Магазинов, ни один слуга
Империи никогда не будет впущен.
Он закрыл глаза и заставил себя расслабиться, чтобы все напряжение
мысли о последнем часе ушли из него. Немного спустя он снова попытался
открыть дверь.
Она мягко открылась, как цветок, расправляющий свои лепестки, только
побыстрее. Она казалась невесомой под его пальцами, подобно некоей
сверхъестественно утонченной нематериальной конструкции, и когда он
проходил, она двигалась за его пятками, не касаясь их, и беззвучно
замкнулась позади него, как ночь в космосе.
Хедрук энергично прошел через короткую нишу в большую комнату.
5
Внутри было тихо, ни звука не доносилось из деловитого дневного мира,
из которого он пришел. Его глаза быстро привыкли к мягкому свету,
отраженному от стен и потолка. Он быстро огляделся, и первым впечатлением
было, что никого здесь нет. Это обеспокоило его, так как, казалось,
указывало на то, что они не смогли задержать Нилана.
Могло даже быть, что пришло ожидаемое предупреждение, что это была
ловушка. Хедрук вздохнул и расслабился. Если это была ловушка, его шансы
выбраться зависели от того, сколькими людьми они готовы были пожертвовать;
они должны знать, что он будет бороться, чтобы избежать пленения. С другой
стороны, если здесь не было ловушки, тогда нечего было зря беспокоиться.
Он решил не беспокоиться, хотя бы временно, и с удивлением стал
рассматривать выставочные стенды, которые стояли у стены. Хедрук подошел к
одному из них около двери и всмотрелся в четыре ружья, которые были
установлены внутри него. Их вид приятно взволновал его. Он много сделал
для развития этого сложнейшего энергетического оружия. Некоторые виды
оружия все еще носили старые имена. Их называли "револьверами" или
"ружьями", но на этом сходство кончалось. Эти "ружья" не стреляли пулями,
они излучали энергию в различных формах и количествах. Некоторые из них
могли убивать или разрушать на расстоянии в тысячу миль, если было нужно,
и все же они контролировались теми же самыми чувствительными элементами,
что и дверь Оружейного Магазина.
Так же, как дверь отказывалась открыться для него только что, для
полицейских, императорских солдат или людей, недружелюбных к Магазинам,
так и эти "ружья" были сконструированы, чтобы стрелять только при
самозащите и против определенных животных во время разрешенного сезона.
Они также имели другие специальные устройства, в частности, для
ускорения действий и для безопасности.
Хедрук обошел стенд и увидел высокого мужчину, сидящего в кресле,
почти незаметного за другими стендами. Он предположил, что это Нилан, но
прежде, чем он успел подойти и представиться, его прервали.
Открылась задняя дверь комнаты и появился пожилой грузный мужчина. Он
подошел с извиняющейся улыбкой на лице.
- Я прошу вашего прощения, мистер Хедрук, - сказал он. - Я заметил,
что открылась наружная дверь, и догадался, что это вы. Но я производил
механическую операцию, которую нельзя было бросить.
С ним все еще обращались, как с важным лицом в Организации. Хедрук
пристально взглянул на мужчину и решил, что ему еще не сообщили о лишении
Роберта Хедрука всех привилегий Оружейных Магазинов.
Управляющий магазином повысил свой голос:
- Мистер Нилан, это джентльмен, о котором я говорил вам.
Незнакомец встал, когда Хедрук и управляющий подошли к нему.
- Мистер Нилан, я хочу, чтобы вы поговорили с Робертом Хедруком,
должностным лицом Оружейных Магазинов.
Пока они пожимали друг другу руки, Хедрук чувствовал на себе
испытующие взгляды твердых черных глаз.
Лицо Нилана было сильно загоревшим, и Хедрук догадался, что он прибыл
с планеты или астероида, где было мало защиты от прямых солнечных лучей.
Он начал жалеть, что не потратил времени на то, чтобы узнать немного
больше о Дэне Нилане и его пропавшем брате. Это было упущено из виду, и
теперь важнейшей задачей было увести Нилана из магазина куда-нибудь, где
они могли разговаривать в безопасности. Прежде, чем он заговорил,
управляющий сказал:
- Для вашего сведения, мистер Хедрук, мы организовали передачу почты
мистера Нилана с его марсианского почтового адреса. У вас будет достаточно
времени, чтобы поговорить с ним.
Хедрук не стал спорить. Слова прозвучали с роковым лязганьем. Но то,
что произошло, было достаточно естественно. Женщина из Информационного
Центра нашла простое решение проблемы, как задержать Нилана в магазине.
Они предложили передать его почту с Марса с помощью передатчика Оружейных
Магазинов.
Они организовали небольшую задержку и добились своей цели. Возможно,
что Нилана удалось бы выманить из магазина на короткое время. Но губы
Нилана были упрямо поджаты, глаза немного сужены, как у человека,
привыкшего быть настороже. Хедрук знал эту породу людей и считал
неразумным давить на них. Предложение покинуть магазин могло подождать, но
все же нужно было спешить. Он повернулся к управляющему.
- Мы обсудим очень важные вопросы, поэтому я надеюсь, вы не сочтете
меня невежливым, если я немедленно начну разговор с мистером Ниланом?
Пожилой мужчина улыбнулся.
- Я оставлю вас одних, - сказал он и ушел в заднюю комнату.
В ближайшем углу стояло еще одно кресло. Хедрук подтащил его,
пригласил Нилана сесть и уселся сам. Он начал немедленно:
- Я собираюсь быть очень искренним с вами, мистер Нилан. У Оружейных
Магазинов есть причина верить, что Дерд Кершав и ваш брат изобрели
межзвездный двигатель. Есть доказательства, что Императрица будет против
раскрытия секрета такого изобретения. И, соответственно, Кершав и ваш брат
находятся в серьезной опасности быть убитыми или заключенными в тюрьму.
Поэтому жизненно важно найти, где они построили этот двигатель и что
случилось с ними. - Он спокойно закончил: - Я надеюсь, что вы сможете
рассказать мне, что вы знаете об этом деле.
Нилан покачал головой. Его улыбка была ироничной, почти зловещей.
- Моему брату не грозит опасность быть убитым, - сказал он.
- Тогда вы знаете, где он? - облегченно спросил Хедрук.
Нилан поколебался. Когда он наконец заговорил, Хедрук почувствовал,
что слова были не теми, которые он намеревался произнести сначала.
- Что вы хотите от меня?
- Ну, хотя бы, кто вы?
Напряженное лицо немного расслабилось.
- Мое имя - Даниэль Нилан. Я брат-близнец Гилберта Нилана. Мы
родились в Лэйскайлде... Вы это имеете в виду?
Хедрук улыбнулся дружеской улыбкой.
- Продолжение этого. На вашем лице есть черты, которые указывают, что
с тех пор много чего произошло.
- Прямо сейчас, - сказал Нилан, - меня можно назвать метеоритным
шахтером. Последние десять лет я был далеко от Земли. Большую часть этого
времени я провел как азартный игрок на Марсе, но два года назад я выиграл
метеорит у подвыпившего парня по имени Карью. Я из жалости отдал ему
половину и мы стали партнерами. Метеорит имеет три мили в диаметре и
практически представляет собой глыбу бериллия. На бумаге он стоит биллионы
кредитов, но понадобилась еще пара лет разработок, прежде чем он стал
окупаться. Около года назад у меня была очень веская причина думать, что
что-то случится с моим братом.
Он замолчал. На его лице было странное выражение. Наконец он сказал:
- Вы когда-нибудь слышали об экспериментах, проводимых Институтом
Евгеники?
- Да, конечно, - ответил Хедрук, начиная догадываться. - Какая-то
выдающаяся работа была проделана, в частности, с близнецами.
Нилан кивнул.
- Тогда будет легче рассказывать вам, что случилось.
Он снова замолчал, затем медленно продолжал.
Ученые взяли их в возрасте пяти лет. Даниэля и Гилберта Ниланов,
идентичных близнецов, уже чувствительных друг к другу, и усилили их
чувствительность до такой степени, что она представляла собой тесный
взаимный поток жизненной энергии, мир двойного ощущения. Взаимосвязь
настолько возрастала на близком расстоянии, что мысли передавались между
ними с четкостью электронного потока в переговорном устройстве.
Эти ранние годы были чистой радостью близкой связи. А затем, в
возрасте двенадцати лет, началась попытка сделать их различными без
нарушения нервной коммуникации. Подобно ребенку, брошенному в глубокий
омут, чтобы утонуть или вынырнуть, он был подвергнут полному удару
цивилизации Ишер, в то время как Гил был заботливо отгорожен от внешнего
мира. После этих лет их умственная связь изменилась. Мысли, все еще
могущие передаваться друг от друга, могли быть оставлены при себе. У
Нилана развилось удивительно сильное чувство старшего брата по отношению к
Гилу, тогда как Гил...
Мужчина замолчал, взглянул на Хедрука, затем продолжал:
- Я догадался о другом пути, которым взрослел Гил, по тому, как он
реагировал на мои отношения с женщинами. Это шокировало его, и я начал
понимать, что у нас возникла проблема.
Он пожал плечами.
- Никогда не возникало вопроса, кто из нас должен покинуть Землю. В
тот день, когда контракт с Институтом Евгеники закончился, я купил билет
на Марс. Я отправился туда в надежде, что Гил получит свой шанс на жизнь,
только, - закончил он мрачным голосом, - это обернулось смертью.
- Смертью? - спросил Хедрук.
- Смертью.
- Когда?
- Год назад. Именно это привело меня на Землю. Я был на метеорите,
когда почувствовал, что он умер.
Хедрук сказал:
- Вам понадобилось много времени, чтобы добраться сюда.
Замечание прозвучало слишком резко, поэтому он быстро добавил:
- Поймите, пожалуйста, я только пытаюсь представить ясную картину.
Нилан нехотя ответил:
- Мы были на дальней стороне от Солнца, и скорость метеорита почти
сравнялась со скоростью Земли. Он только недавно зашел в положение, откуда
мы могли рассчитать примерную орбиту для нашего грузовоза простого типа.
Неделю назад Карью посадил меня на одном из дешевых северных космопортов.
Он тотчас отбыл, но должен вернуться за мной примерно через шесть месяцев.
Хедрук кивнул. Ответ был удовлетворительный.
- Но что именно вы почувствовали, когда ваш брат умер? - спросил он.
Нилан пошевелился в своем кресле. Это была боль, объяснил он угрюмо.
Гил умер в агонии, внезапно, не ожидая этого. Сильное страдание пересекло
бездну между Землей и метеоритом и скрутило его нервы. Через мгновение
наступил конец тому нервному давлению, которое поддерживало даже на таком
расстоянии узы между им и его братом. Он закончил:
- Я не чувствовал ни малейшего ощущения с тех пор.
В последовавшем молчании Хедрук вспомнил, что его время очень
ограничено. Минуты необходимости сосредоточиться на словах Нилана изгнали
напряжение срочности из его мозга. Теперь это напряжение восстановилось.
Время уходит! Нужно уходить сейчас же!
Ясно сознавая, что такое Оружейный Магазин, он не смел игнорировать
импульс тревоги. И все же он откинулся в кресле и задумался, глядя на
человека перед собой. Уходя, он хотел бы забрать с собой Нилана, а это
означало, что процесс должен быть аккуратным. Он проделал мысленные
выкладки и медленно покачал головой.
- Я не вполне представляю это дело в состоянии кризиса почти год
назад.
Черные глаза Нилана внезапно потеряли блеск, как потускневший металл.
- Я заметил, что смерть одного человека редко вызывает кризис, -
сухим голосом сказал он. - Мне неприятно говорить это в связи с моим
собственным братом, но это правда.
- И все же, - сказал Хедрук, - что-то произошло, потому что Кершав
тоже исчез.
Он не ждал ответа, а встал на ноги и подошел к контрольному пульту,
который помешался на стене слева от него. Все эти минуты он ясно
осознавал, что солдаты Оружейных Магазинов могут хлынуть через передатчик,
который был здесь. Он не мог допустить этого, пока не организует свой
уход.
Хедрук встал ближе к пульту с его мигающими огоньками. Он хотел быть
уверенным, что Нилан не сможет увидеть, что он делает. Он быстро включил
одно из своих колец и прожег игольной величины отверстие в сложных цепях
передатчика. Мгновенно крошечный огонек с края панели угас.
Хедрук отвернулся от пульта более облегченно, но он так же стремился
к своей цели, как и раньше. Он защищал свой фланг, ничего более. В
Магазине был еще один передатчик, и он знал, что люди могут пройти через
него в любой момент. А другие люди могут приблизиться в бронированном
боевом корабле, чтобы отрезать его от карплана. Риск возрастал с каждым
мгновением.
Он подошел к Нилану и сказал:
- У меня есть адрес вашего брата, который я хотел бы проверить прямо
сейчас. И я хочу, чтобы вы пошли вместе со мной. - Он продолжал
убедительно: - Я уверяю вас, что скорость очень важна. Вы можете
рассказать остальное по дороге, а я могу завезти вас сюда потом, чтобы
забрать вашу почту.
Нилан встал.
- Фактически осталось немного добавить, - сказал он. - Когда я прибыл
в Столицу, я узнал старый адрес брата и...
- Постойте, - сказал Хедрук.
Он подошел к двери, которая вела в другую комнату, постучал по ней и
окликнул:
- Я беру мистера Нилана с собой, но он вернется за своей почтой.
Благодарю вас за помощь.
Он не стал ждать ответа, а повернулся к Нилану.
- Идемте, - энергично сказал он.
Нилан направился к выходу, говоря по дороге:
- Я обнаружил, что мой брат нанимал фальшивую квартиру для целей
регистрации.
Когда они выходили из двери, Хедрук сказал:
- Вы имеете в виду, что он не жил по своему зарегистрированному
адресу?
- Хозяйка рассказала мне, - сказал Нилан, - что он не только не жил
там, но разрешил ей сдавать комнату. Он проводил там один вечер в месяц,
как требуется по закону, и поэтому ее совесть была спокойна.
Они шли к карплану... Хедрук знал, что Нилан продолжает говорить, но
не слушал его. Все его внимание было приковано к небу. По нему скользили
карпланы, но не было длинного темного силуэта торпедоподобной конструкции,
мчащегося на крыльях атомной энергии...
Он открыл дверь своей маленькой машины для Нилана и полез после него
сам. Мгновением позже он погрузился в кресло водителя и отсюда отметил,
что вокруг Магазина не было никакого движения.
Пока карплан поднимался в воздух, Хедрук увидел, что Нилан изучает
управление. В его действиях была уверенность, которая говорила о его
опытности больше, чем слова. Нилан уловил его взгляд и сказал:
- Я вижу здесь пару новых вещей. Что это за приспособление? - Он
показал на детекторную схему.
Это устройство было секретом Оружейных Магазинов, тем не менее оно не
было особенно важным, поэтому Хедрук рискнул установить его в машину,
которая, вполне возможно, могла попасть в руки людей, враждебных к
Магазинам.
Императорское правительство имело подобное устройство, но немного
другой конструкции.
Хедрук ответил на вопрос Нилана встречным вопросом:
- Я вижу, вы знакомы с техникой.
- Я специалист по атомной технике, - сказал Нилан и добавил с
небольшой усмешкой:
- Институт Евгеники хорошо обращается со своими подопечными.
До этого времени Хедрук считал Нилана военным из-за информации,
которую он мог иметь. На него произвел впечатление стойкий характер этого
человека, но за свою долгую карьеру он встречал так много крепких и
способных людей, что само по себе это качество не представляло для него
особого интереса. А вот степень специалиста по атомной технике изменила
его отношение. Человек, который знал атомную энергетику во всем объеме,
даваемом большим университетом, практически устанавливал свою собственную
цену, когда приходил в промышленность. А если они когда-либо найдут
межзвездный двигатель, этот человек будет неоценим. Поэтому, решив, что
Ниланом стоит заняться, Хедрук начал тотчас же. Он вытащил из своего
кармана лист бумаги, на котором был написан последний адрес Кершава. Он
протянул его Нилану с замечанием: "Вот куда мы направляемся".
Нилан взял бумагу и громко прочитал:
- Комната 1874, здание Треллиса... Великий бог!
- В чем дело?
- Я был там три раза, - сказал Нилан. - Я нашел адрес в чемодане
брата, который находился в зарегистрированной комнате.
Хедрук почувствовал, что его поиск зашел в тупик. Тем не менее, его
ответ безошибочно проник в глубину слов собеседника.
- Три раза? - спросил он.
- Эта комната была все время заперта, - сказал Нилан, - когда я
приходил туда. Управляющий домом сообщил, что плата за нее получена на
десять лет вперед, но что он никого не видел там со времени подписания
контракта. Это было три года назад.
- Так что вы не входили туда?
- Нет, он не позволил мне, и у меня не было желания угодить в тюрьму.
Кроме того, не думаю, чтобы я смог войти. Замок имел защиту.
Хедрук задумчиво кивнул. У него не было намерения позволить какому-то
замку остановить его. Но он мог оценить препятствие, какое представляло
подобное устройство даже самому решительному человеку, у которого не было
его приспособлений. В его голове была еще одна мысль. Где-то по пути он
должен был попасть в одно из своих помещений и надеть "деловой" костюм.
Было крайне важно защитить себя, хотя он не смел замедлять свои
продвижения. Даже десять минут преимущества во времени в конечном итоге
могли оказаться решающими. Нужно было идти на риск. Они прилетели в район,
где на стоэтажном здании вспыхнула вывеска: "Дом Треллиса".
Хедрук посадил карплан на крышу здания, и они оба спустились в лифте
до восемнадцатого этажа.
Хедруку понадобился только один взгляд на двери комнаты 1874, чтобы
понять, что она действительно была хорошо защищена. Дверь и ее рама были
изготовлены из алюминиевого сплава стальной прочности. На замке была
надпись, которая гласила: "При вскрытии этого замка включается сигнал
тревоги у управляющего домом, на местном полицейском участке и на всех
проходящих патрульных машинах".
Оружейные Магазины разработали дюжину устройств, чтобы перехитрить
подобные электронные механизмы. Самое лучшее из них было одновременно
самым простым. Оно было основано на удивительном свойстве материи и
энергии. Если цепь разрывалась - или замыкалась - достаточно быстро -
требуемая скорость была больше скорости света - ток в ней в первом случае
продолжал бы течь, как если бы в цепи не было разрыва, а во втором он
возник бы между отдаленными точками пространства, как если бы между ними
не было расстояния. Этот феномен не был незначительным научным фактом. На
нем был основан сложнейший передатчик материи, который сделал возможным
существование Оружейных Магазинов.
Хедрук отодвинул Нилана назад и подошел ближе к двери. На этот раз он
использовал другое кольцо. И жар оранжевого пламени осветил несколько
футов от точки контакта. Когда свет угас, он толкнул дверь. Она открылась
со слабым скрипом давно не используемых петель. Хедрук перешагнул через
порог в комнату двадцати футов длиной и десяти шириной. В конце ее
находился стол, несколько стульев и небольшое бюро. В углу позади стола
был пульт связи с пустым и безжизненным экраном.
Комната была настолько пустая, настолько нежилая и неиспользуемая,
что Хедрук прошел немного вперед и остановился. Непроизвольно он взглянул
назад, на Нилана. Игрок задумчиво изучал замок, наклонившись к нему. Он
посмотрел на Хедрука и удивленно покачал головой.
- Как вы это сделали?
Хедруку понадобилось напряжение ума, чтобы понять, что Нилан говорит
о способе, которым он открыл дверь. Он улыбнулся, затем ответил:
- Извините, но это секрет. - Потом добавил быстро: - Лучше войдите
внутрь. Мы можем привлечь чье-нибудь внимание.
Нилан с готовностью выпрямился, прошел в комнату и закрыл за собой
дверь.
Хедрук сказал:
- Вы возьмите на себя стол, а я проверю бюро. Чем мы быстрее сделаем
это, тем лучше.
Его собственная работа была окончена менее чем за минуту. Бюро было
пусто. Он задвинул последний ящик и подошел к столу.
Нилан заглядывал в нижний ящик, и Хедрук сразу увидел, что он также
пуст. Нилан вернул ящик на место и встал.
- Все, - сказал он. - Что теперь?
Хедрук не сразу ответил. Что-то все-таки можно было сделать.
Возможно, новые нити обнаружились бы в условиях договора о найме комнаты.
Можно было проверить компании, обслуживающие пульты связи. Какие выводы
можно было сделать из содержимого этой комнаты? Будь время, он смог бы,
вероятно, восстановить очень солидный след.
В этом было все дело. Времени у него не было. Он и так удивлялся,
стоя здесь, что Оружейники не поймали его до сих пор. В дни, когда он был
начальником Координационного Департамента, он имел бы данные о Кершаве
через несколько минут после первого сигнала. Казалось невероятным, что его
преемник, способный, получивший интуиционистскую подготовку, Джон Хейл не
действовал так же успешно. В чем бы ни заключалась задержка, она,
вероятно, не продлится долго. Чем скорее он уйдет, тем лучше.
Он повернулся и пошел было к двери, но остановился. Если он уйдет
сейчас, то куда пойдет? Медленно он осмотрел комнату снова. Возможно, его
поиски не были достаточно тщательными. Возможно, в волнении он просмотрел
что-нибудь очевидное. Он должен остановиться и найти это.
Сперва ничего не было. Пока его взгляд двигался от окна за столом, он
отвергал каждый предмет по очереди: стол с пустыми ящиками, сама комната,
пустая, за исключением минимума мебели и пульта связи. Он остановился.
"Пульт связи, - сказал он громко. - Ну конечно!"
Он шагнул было к нему, затем остановился, увидев глаза Нилана,
вопросительно смотрящие на него.
- Быстро, - сказал он. - Встаньте к стене. - Он показал на место
позади пульта связи. - Я не думаю, что он должен видеть вас.
- Кто? - спросил Нилан.
Но должно быть он понял, так как пошел к указанному месту.
Хедрук включил пульт. Он был рассержен на себя, что не сделал
проверку сразу. Он прожил годы в секретном мире Оружейных Магазинов, среди
пультов связи, соединенных в определенном порядке, пультов, которые не
имели номерного диска. И, следовательно, его замедленное осознание
возможностей этого пульта связи было почти самоубийственно.
Прошла минута, но экран оставался пустым. Две минуты - что это за
звук? Он не был уверен, но, казалось, что он доносится из динамика,
приглушенное движение, как будто - так и есть - шаги! Они вдруг стихли,
наступила тишина. Хедрук попытался представить человека, смотрящего
неопределенно на экран, не решаясь ответить. Прошла третья минута. Чувство
поражения начало давить на него, так как проходили бесценные минуты.
В конце пятой минуты хриплый мужской голос сказал:
- Да, в чем дело?
Трепет возбуждения пробежал по телу Хедрука. У него была приготовлена
история, но прежде чем он смог начать, голос заговорил снова, более резко:
- Вы не по объявлению? Они сказали мне, что оно не появится до
завтра. Почему они не позвонили мне и не сказали, что они сделали его
сегодня?
Голос звучал рассержено и не стал дожидаться ответа.
- Вы атомный инженер? - спросил он.
- Да, - ответил Хедрук.
Собеседник так быстро пришел к неправильному заключению, что это
позволило легко изменить историю, которую он сочинил. У него было
намерение выдать себя за Дэна Нилана и объяснить, что он нашел адрес этой
комнаты в личных вещах брата. Он хотел показать себя не столько
расстроенным смертью брата, сколько заинтересованным в его наследстве.
Он подождал, но на этот раз недолго.
- Вы, должно быть, - сказал голос из пульта связи, - удивляетесь
такому странному методу найма на работу?
Хедрук почувствовал смутное чувство сожаления к этому человеку. Тот
был так уверен в необычности своих действий, что принимал как само собой
разумеющееся, что любой другой будет так же воспринимать их. Лучший метод
иметь дело с таким предположением - это подыгрывать ему.
- Я удивился, - сказал он, - но решил попробовать.
Мужчина засмеялся, не очень приятно.
- Рад слышать это. У меня есть здесь работа, которая займет около
двух месяцев, и я буду платить вам восемьсот кредитов в неделю и не буду
задавать никаких вопросов. Согласны?
Хедрук думал, все более и более удивляясь. Наступил момент, когда
осторожность показалась бы уместной. Он медленно сказал:
- Что вы хотите, чтобы я делал?
- Только то, что сказано в объявлении. Чинить атомные моторы. Ну, -
властно добавил он, - что вы скажете?
Хедрук задал самый важный вопрос:
- Куда мне явиться?
Наступило молчание.
- Не так быстро, - наконец донесся ответ. - Я не собираюсь сообщать
вам много информации, чтобы затем вы отказались от работы. Вы понимаете,
что я плачу вдвое больше обычного? Вы заинтересованы?
- Как раз такую работу я и ищу, - сказал Хедрук.
Голос произнес:
- Пять кварталов к северу вдоль улицы 131. Затем около девяти
кварталов на восток к дому 1997, Авеню 232. Центр. Это высокое узкое серое
здание. Вы не пропустите его. Позвоните и ждите ответа. Поняли?
Хедрук быстро записал драгоценный адрес.
- Понял, - сказал он наконец. - Когда мне идти?
- Прямо сейчас. - В голосе появилась угроза. - Поймите меня, я не
хочу, чтобы вы ходили куда-то еще. Если вы хотите эту работу, вы
доберетесь общественным карпланом, а я знаю, сколько это займет времени,
поэтому не пытайтесь обмануть меня. Я жду вас здесь через десять минут.
Хедрук подумал: "Боже мой, я никогда не попаду назад в свою
лабораторию". И громко сказал:
- Я приеду.
Он подождал. Экран оставался пустым. Очевидно, собеседник не
интересовался, как он выглядит. Вдруг раздался щелчок, и он понял, что
связь отключена.
Разговор закончился.
Он быстро использовал одно из своих колец, чтобы быть уверенным, что
пультом больше никто не воспользуется, и повернулся к Нилану, который
вышел из-за пульта. Он улыбался, стройный мужчина, почти такой же высокий
и стройный, как сам Хедрук.
- Хорошая работа, - сказал он. - Это было чисто сделано. Какой он
назвал адрес?
Хедрук сказал:
- Идемте отсюда.
Его мозг быстро работал, пока они торопливо шли к лифту. Он
размышлял, что ему делать с Ниланом. Это был ценный человек, и он мог
оказаться чудесным союзником для такого одиночки, как он. Но еще слишком
рано доверять ему. Кроме того, не было времени сочинять подробную историю,
которая нужна, чтобы получить поддержку Нилана.
Когда подъемник вез их к крыше, Хедрук сказал:
- Я думаю, что вам нужно вернуться назад в Линвудский магазин и
забрать вашу почту, в то время как я пойду и посмотрю на неприятную
личность, с которой я разговаривал. Потом снимите комнату в гостинице
"Ишер" - я позвоню вам туда. Таким образом, мы поделим работу.
На уме у него было больше, чем он сказал. Чем быстрее Нилан вернется
в оружейный магазин, тем больше вероятность, что он будет там прежде, чем
преследователи Хедрука. И если он будет ждать в гостинице, а не в своей
комнате, его будет трудней обнаружить там. То, что он не запомнил адрес,
который назвал голос, ставило его в меньшую опасность.
Нилан ответил:
- Вы можете высадить меня на первой остановке общественного карплана.
Но как насчет адреса?
- Я напишу его вам, как только мы сядем в мою машину, - сказал
Хедрук.
Они были уже на крыше, и он на мгновение почувствовал ужасное
напряжение, когда несколько карпланов повернуло и село на крышу. Но
мужчины и женщины, которые выбрались из них, не обратили никакого внимания
на двух человек, направляющихся к карплану у края площадки. Когда они были
уже в воздухе, Хедрук заметил мигающий знак остановки общественного
карплана. Он направился к ней и одновременно вытащил листок бумаги, на
котором было написано "97 улица, 131".
Моментом позже они были на тротуаре. Он сложил листок бумаги и отдал
его Нилану, когда они выбрались из машины. Они пожали друг другу руки.
- Счастливо, - сказал Нилан.
- Не возвращайтесь в комнату брата, - сказал Хедрук.
Он закрыл дверь и направил машину вверх. На экране заднего обзора он
видел Нилана, садящегося в общественный карплан. Невозможно было понять,
догадался ли он, что ему дали неправильный адрес. Конечно, эксперты
Оружейных Магазинов могли использовать ассоциативную технику, чтобы
извлечь из него правильный адрес. Он, несомненно, помнит его на каком-то
уровне подсознания. Но нужно будет время, чтобы уговорить его
сотрудничать, и время, чтобы добиться нужных ассоциаций. У Хедрука
фактически не было возражений, чтобы Магазины получили эту информацию.
Пока он медленно направлял машину по адресу, данному ему голосом, он
написал длинную записку с настоящим адресом в ней. Эту записку он поместил
в конверт и написал: "Питеру Кадрону, Метеоритная Корпорация, гостиница
"Ганиэль". Передать дневной почтой 6-го. Это будет завтра.
При нормальных обстоятельствах он бы работал вместе с Магазинами. Их
цели были в основном такими же, как и у него, но, к несчастью, целый Совет
позволил себе испугаться одного человека, его самого. Они допустили, чтобы
эмоции помешали их эффективности. Сама их медлительность в деле Кершава
доказывала это. У Хедрука не было сомнений по поводу того, что он делает.
Во время кризиса он доверял только себе. Другие люди были умелыми и
храбрыми, но у них не было его огромного опыта и его готовности к
бесконечному риску.
Возможно, что он был единственным, кто по-настоящему верил, что
назревает большой кризис правления Иннельды Ишер. В конечном итоге
несколько минут могут составить все различие между успехом и неудачей. И
никто лучше его не мог использовать эти минуты.
Его машина пересекла 232 Авеню. Хедрук быстро подошел к ближайшему
углу и опустил свое письмо, затем, удовлетворенный, направился к своей
цели.
Прошло, как он заметил по своим часам, ровно одиннадцать минут со
времени разговора с будущим нанимателем. Не слишком долго.
Вот это здание! Хедрук смотрел на него, нахмурившись. У него были
неестественные пропорции, слишком большая длина для такой ширины. Подобно
огромной серой тупой игле, оно втыкалось в небо на триста-четыреста футов
- удивительно зловещее сооружение. Снаружи не было никаких признаков того,
что происходит внутри. Просто единственная непримечательная дверь, которая
входила на улицу. Когда он звонил в дверной звонок, он попытался
представить себе Гилберта Нилана, шагающего в день его смерти по этой
улице, подходящего к двери и исчезающего навечно.
Он все еще думал об этом, когда уже знакомый хриплый голос из
скрытого динамика над дверью произнес:
- Вы прибыли вовремя.
Хедрук спокойно ответил:
- Я пришел прямо сюда.
Наступило короткое молчание. Хедрук представил мужчину,
прикидывающего в уме расстояние от дома Треллиса. Должно быть, результат
оказался удовлетворительным, так как он заговорил снова:
- Подождите минуту.
Дверь начала открываться. Хедрук увидел широкий высокий проход,
насколько высокий, он не мог видеть с того места, где он стоял. Он забыл
об этом, когда увидел, что перед ним еще одна толстая частично открытая
дверь, сделанная из темного крапчатого металла. Вся внутренняя стена, в
которой находилась эта дверь, была изготовлена из того же самого металла.
Хедрук прошел через наружную дверь и остановился, когда понял, в чем дело.
Вся внутренняя стена состояла из фуршинга, структурного стального сплава,
который использовался исключительно для сверхпрочных корпусов космических
кораблей.
Странное здание было ангаром для космического корабля. И в нем был
корабль.
Корабль Кершава! Это была догадка, но обстановка требовала, чтобы он
действовал с такой скоростью, как если бы все его догадки и предположения
были реальностью. Дополнительные мысли мелькнули у него в голове. Гил
Нилан, брат Дэна, умер не на Земле, а в полете через космос. Это,
казалось, должно было означать, что межзвездный двигатель испытывается уже
целый год. Но тогда почему люди с корабля действовали таким образом?
Наверняка, Кершав, изобретатель, не стал бы трусливо прятаться внутри,
потому что он боится Императрицы или потому что кто-то погиб во время
эксперимента. Он бы знал, что может получить помощь от Оружейных
Магазинов. Всем выдающимся ученым было сообщено по секрету, что Магазины
открыты для них. Иногда даже "закрытая" информация передавалась
определенным, достойным доверия людям.
У Хедрука возникла мрачная догадка, что Кершав также мертв. Его мысли
повернулись теперь к решительному действию. Должен ли он попытаться войти
внутрь, пока есть возможность? Или удалиться за драгоценным "деловым"
костюмом?
Ответ на эти вопросы следовал сам собой. Если он уйдет сейчас, он
возбудит подозрение человека, с которым разговаривал. Если он останется и
захватит корабль, проблема двигателя будет решена.
- В чем дело? - раздался хриплый голос в тот момент, когда он достиг
этой точки своих мыслей. - Чего вы ждете? Дверь открыта.
Итак, он уже подозревает. Но в его голосе было также и возбуждение.
Этот человек, кто бы он ни был, определенно очень хочет иметь атомного
инженера на корабле. Это частично дает Хедруку контроль над ним и дает
возможность ответить правдоподобно:
- Я только что обнаружил, что это космический корабль. Я не хочу
покидать Землю.
- О! - Наступила тишина. Затем голос сказал торопливо:
- Минутку, я сейчас выйду. Я докажу вам, что все в порядке. Корабль
не может лететь, пока его двигатели не отремонтированы.
Хедрук ждал. У него была мысль, что для доказательства будет
использован бластер. Вопрос был, насколько мощный. Не то, чтобы была
какая-то разница: он собирался продолжать, даже если вначале у него не
будет преимущества. Рано или поздно его кольцевое оружие предоставит ему
нужную возможность.
Внутренняя дверь, которая была частично открыта, широко распахнулась.
Открылась третья дверь, и за ней, плывя в воздухе, оказался подвижный
энергетический излучатель, смонтированный на антигравитационной платформе.
Утолщенное дуло излучателя было направлено на Хедрука. Из динамика
раздался напряженный твердый голос:
- У вас, вероятно, есть оружие. Я надеюсь, что вы поняли его
бесполезность против девяностотысячного зарядного орудия. Выкиньте ваш
револьвер через дверь.
Хедрук, у которого не было обычного оружия, сказал:
- Я не вооружен.
- Распахните свою одежду.
Хедрук сделал это.
Наступило молчание, затем:
- Все в порядке, входите.
Хедрук без слов прошел через обе внутренние двери, каждая из которых
по очереди лязгнула позади него с безжалостной окончательностью.
6
Как только Хедрук подошел, орудие отодвинулось в сторону, и в нем
возник вихрь быстро сменяющихся впечатлений. Он увидел, что находится в
контрольном помещении космического корабля, и это было неожиданным.
Контрольное помещение находилось обычно в центре корабля. Это означало,
что ангар простирается на четыреста футов под землю, столько же, сколько
вверх. Это был восьмисотфутовый космический корабль, настоящее чудовище.
- Ну, - голос врезался в его мысли. - Что вы думаете об этом?
Медленно Хедрук повернулся к своему захватчику. Он увидел бледнолицую
личность около тридцати пяти лет. Мужчина передвинул подвижной бластер
выше к потолку, сам он стоял за прозрачным энергетическим экраном. Он
рассматривал Хедрука большими коричневыми подозрительными глазами.
Хедрук сказал:
- Я вижу, что здесь происходит что-то чертовски забавное. Но мне
нужны деньги, поэтому я берусь за эту работу. Что вы скажете?
Он попал на правильную ноту. Мужчина явно почувствовал облегчение. Он
слабо улыбнулся и, наконец, произнес с попыткой дружелюбия, которое не
совсем у него получилось.
- Теперь поговорим. Я думал, что вы не собираетесь входить.
Хедрук ответил:
- Космический корабль, помещенный здесь, в центре города, ошеломил
меня.
Это был пункт, как ему казалось, на который он должен был настойчиво
указывать. Факт, что все это было для него странным и новым, должен был
подчеркнуть, что у него не было предварительного знания о существовании
космического корабля. Он продолжал:
- Пока мы понимаем друг друга, я думаю, мы сможем сотрудничать.
Восемьсот кредитов в неделю, не так ли?
Мужчина кивнул.
- И чтобы было ясно, - сказал он, - я не оставлю вам шанса сбежать
отсюда раньше времени.
- Что вы имеете в виду? - спросил Хедрук.
Мужчина саркастически улыбнулся. Казалось, ситуация доставляла ему
удовольствие. Его голос прозвучал холодно и уверенно, когда он произнес:
- Вы будете жить на борту корабля, пока работа не будет закончена.
Хедрук не удивился. Но он запротестовал из принципа. Он сказал:
- Послушайте, я особенно не возражаю против того, чтобы остаться на
корабле, но у вас слишком властная манера. Зачем? Все и так устраивает
меня. Но каждую секунду вы преподносите что-нибудь новое для меня. Ну, я
думаю, у меня есть право на несколько общих вопросов-фактов.
- Ни черта у вас нет, - ответил мужчина.
Хедрук настаивал:
- Как ваше имя? Я не думаю, что вам повредит, если я узнаю, кто вы.
Возникла пауза. Вытянутое лицо мужчины нахмурилось. Наконец, он пожал
плечами.
- Я думаю, я могу назвать вам мое имя. - Он улыбнулся с неожиданным
ликованием. - Кроме всего, она знает его. Мое имя Рел Гриер.
Это ничего не значило, кроме того, что он не Кершав. Хедруку не нужно
было говорить, кто такая может быть "она". Прежде, чем он заговорил, Гриер
произнес вежливо:
- Пройдемте. Я хочу, чтобы вы сменили одежду. - Он, должно быть,
заметил почти неуловимое колебание Хедрука. - Или, - фыркнул он, - вы
слишком застенчивы и скромны, чтобы раздеваться при свидетелях.
- Я не стесняюсь, - сказал Хедрук.
Он прошел в указанное место и получил рабочую одежду, в которую он
должен был переодеться, думая в это время: "Должен ли я попробовать
оставить мои кольца? Или снять их?
Он сказал громко:
- Я хотел бы проверить этот изолирующий костюм, прежде чем надеть
его.
- Проверьте. Он будет вашим погребальным костюмом, если что-нибудь не
в порядке.
- Точно так, - сказал Хедрук.
Разговор, хотя и краткий, уже дал ему существенно важную информацию.
Он взглянул один раз на костюм и понял, что он недавно был в ремонте. Эти
изолирующие костюмы для атомных работ обычно многократно использовались.
Если что-нибудь было не в порядке, они теряли свой блеск. Этот костюм явно
сверкал, и ответ Гриера на его предложение проверить костюм указывал, что
тот ничего не знает о таких вещах. Значение этого факта было огромным.
Пока Хедрук занимался костюмом, его мозг напряженно работал. Гриер
говорил, что корабль не может летать. Если это было правдой, это могло
только означать, что моторы были сняты и что в двигательном отсеке была
слишком большая доза радиации. Чтобы принять решение, этот пункт нужно
было проверить. Он спросил об этом.
Гриер кивнул, но в его глазах было осторожное выражение. Он сказал:
- Да, я снял их, а затем понял, что работы оказалось слишком много,
чтобы я мог один управиться.
Это звучало достаточно правдоподобно, но Хедрук притворился, что не
понял.
- Работа достаточно простая.
Гриер пожал плечами.
- Я не хотел утомляться.
Хедрук сказал:
- Я никогда не слышал о колледже, выпустившем инженера по ремонту
атомных двигателей, который не смог бы собрать их снова. Где вы учились?
Гриер нетерпеливо переступил ногами.
- Давайте, - сказал он ровно, - надевайте этот костюм.
Хедрук быстро разделся. Он не был удовлетворен результатом своей
попытки узнать, насколько хорошим механиком является Гриер. Но краткий
разговор дал толчок решению, которое он должен был принять. Если в
двигательном отсеке была свободная радиация, тогда ему нельзя брать с
собой кольца. Изоляционный костюм был достаточно эффективен, если только
внутри него не было металла. Было намного безопаснее положить крошечное
оружие в карман его костюма, как если бы кольцо было простым украшением.
Еще будет возможность использовать их.
Потребовалось несколько секунд, чтобы сменить одежду. Теперь он шел
впереди, спускаясь в недра корабля.
Они пришли в царство машин.
Он видел, что Гриеру доставляло удовольствие его изумление.
- Корабль - это новое изобретение, - сказал он хитро. - Я продаю его.
Я веду переговоры уже несколько недель с самой Императрицей.
Его губы сжались, затем он продолжал:
- Я решил сказать вам это по пути вниз. Это не ваше дело, но я не
хочу, чтобы вы беспокоили этим свою голову и, может быть, подглядывали
кругом. Вы знаете, где находитесь. Это ее идея, чтобы все было в секрете.
И горе тому, кто станет ей поперек в чем-нибудь. Земля станет тесной для
такого глупца, если только он не из Оружейников. Итак, все ясно?
Все было намного яснее, чем думал Гриер. Великий ученый Кершав нанял
Гриера, Гила Нилана и других, чьи имена еще не упоминались, помочь ему в
испытании его изобретения. Где-то в пути Гриер убил всех, кто был на
борту, и захватил контроль над кораблем.
Хедрук поднялся из двигательного отсека в ремонтное отделение этажом
выше. Он начал проверять инструменты под наблюдением Гриера. В свою
очередь, но более незаметно, он наблюдал за Гриером. Еще раз он хотел
проверить, что тот знает.
Наконец, Гриер снова заговорил:
- Я выбрал себе место в пустой комнате над этим ремонтным отделением.
Я буду находиться там большую часть времени в течение следующих двух
месяцев. Не то, чтобы я не доверял вам, но пока я нахожусь там, наверху, я
буду знать, что вы не бродите по кораблю, высматривая его секреты.
Хедрук ничего не ответил. Он не хотел говорить из-за боязни, что
скажет лишнее человеку, который и так уже раскрыл себя. Гриер, очевидно,
не был ученым. И через несколько минут, как только он поднимется в комнату
Гриера, проблема захвата корабля будет решена.
К его раздражению, Гриер не шел на следующий этаж прямо сейчас. У
Хедрука была и другая причина желать этого ухода. Одним из удивительных
моментов его разговоров с Гриером было то, что тот не спросил до сих пор
его имя. Хедрук не хотел называться Даниэлем Ниланом, он собирался
заявить, что вся ситуация в целом была слишком необычной для него, чтобы
открыть свое имя. Но все-таки это могло привести к осложнению и задержке.
Гриер прервал молчание:
- Как может человек с вашим образованием остаться без работы?
Это прозвучало как начало расспросов. Так как его не спрашивали про
имя, Хедрук быстро ответил:
- Я зря потратил время на других планетах. Чертов глупец!
Гриер, казалось, задумался над этим, так как прошло несколько минут,
пока он наконец сказал:
- Что привело вас назад?
Тут тоже не могло быть колебаний. Если Гриер поднимается в
контрольное помещение и проверит его одежду, он обнаружит имя Даниэля
Нилана, написанное в записной книжке. Такая возможность должна была быть
принята в расчет.
- Смерть моего брата, - ответил Хедрук.
- О, ваш брат умер?
- Да.
Это была история, которую он с самого начала намеревался рассказать.
Сейчас он мог рассказать ее, не называя имен.
- Да, обычно он посылал мне деньги. Когда это прекратилось, я стал
расспрашивать. Оказалось, что он пропал уже с год назад неизвестно куда.
Потребуется около шести месяцев, чтобы получить наследство, но, как вы
вероятно знаете, суд признает такое долгое отсутствие как доказательство
смерти в эти времена, когда так много убийств.
- Я знаю, - было все, что сказал Гриер.
В наступившем молчании Хедрук подумал: "Пусть он поразмыслит над
этим. Не будет никакого вреда, если он обнаружит запись о Нилане, чтобы
Гриер поверил, что Дэн и Гил не питают сильных чувств друг к другу.
- Уже более десяти лет, - громко сказал Хедрук, - как я не видел его.
Мне все равно, мертвый он или живой. Забавно.
Гриер спросил:
- Вы собираетесь назад, в космос?
Хедрук покачал головой.
- Нет, теперь Земля моя. Здесь больше удовольствий, смеха,
развлечений.
- А я, - сказал Гриер после молчания, - не сменял бы мой последний
год в космосе на все удовольствия Столицы.
- У каждого свой вкус, - начал Хедрук и остановился. Его желание
подняться с Гриером в его комнату отступило на второй план. Удивительно,
как он не подумал об этом. "Мой последний год в космосе". Ну конечно,
Кершав, Гил Нилан, Гриер и другие совершили на этом корабле пробное
межзвездное путешествие. Они были у одной из ближайших звезд, вероятно, у
Альфы Центавра, Сириуса или Проциона - несмотря на всю свою долгую жизнь,
Хедрук затрепетал от волнения, когда он перебирал в уме названия ближайших
известных звездных систем. Медленно эмоциональное эхо слов Гриера затихло
в нем. Картина того, что произошло, была далеко не ясна за исключением
одного: Гриер добровольно сообщил новый факт. Он хотел говорить. Его можно
было заставить рассказать больше. Хедрук сказал:
- Мне не нравится жить в космосе, разыскивая астероиды. Я уже
занимался этим и я знаю.
- Астероиды! - взорвался Гриер. - Вы сошли с ума! Не думаете ли вы,
что Императрица Ишер заинтересовалась бы астероидами? Это дело сотни
биллионов кредитов. Слышите, вы? И она собирается заплатить их.
Он начал шагать взад и вперед, явно возбужденный. Неожиданно он
повернулся к Хедруку.
- Вы знаете, где я был? - спросил он. - Я...
Он замолчал. Наконец, он выдавил мрачную улыбку.
- О, нет, - сказал он. - Вы не вытащите ничего из меня. Не то, чтобы
это имело значение, но... - Он стоял и смотрел на Хедрука. Внезапно он
повернулся, поднялся по лестнице и исчез из виду.
Хедрук смотрел на лестницу, думая, что пришло время действовать. Он
проверил металл потолка на прозрачность и кивнул с удовлетворением.
Толщина четыре дюйма. Обычный сплав свинца с бериллием. Проверка также
показала точное место, где сидел Гриер - смутная фигура, листающая книгу.
Было невозможно разобрать, читает ли он.
Хедрук почувствовал себя спокойным, сосредоточенным. Его единственной
эмоцией было смутное мрачное удовольствие от мысли, что Гриер сидит там,
хитро воображая себя контролирующим ситуацию.
Он подкатил тяжелую полированную машину точно под то место, где сидел
Гриер, и повернул ее зубчатую поверхность вверх. Затем он стал
подсчитывать. Гриер весил примерно сто семьдесят фунтов. Две трети от
этого составляло примерно сто сорок. Для безопасности нужен удар, который
бы убил человека, весящего сотню фунтов. Гриер не выглядел физически очень
крепким.
Конечно, надо было принять в расчет четырехдюймовый пол. К счастью,
имелась формула, основанная на коэффициенте прочности. Он произвел
необходимую регулировку и нажал кнопку управления.
Гриер рухнул. Хедрук поднялся наверх, где тот лежал рядом с
раскладным креслом. Он проверил бесчувственное тело. Кости не сломаны,
сердце бьется. Отлично. Мертвый человек не может отвечать на вопросы. А у
него было много вопросов.
Потребовались значительные математические расчеты, чтобы
спроектировать систему силовых линий, которые связали бы Гриера в
достаточно удобном положении, позволив его рукам и ногам двигаться, а телу
поворачиваться, и все-таки способной его удерживать вечно, если нужно.
7
Хедрук провел следующие полчаса, осматривая корабль. Здесь было много
закрытых дверей и заполненных складов, которые он пока пропустил. Он хотел
получить общее представление о корабле, и как можно быстрее.
То, что он нашел при этом поверхностном осмотре, не удовлетворило
его. Это был корабль, который не мог покинуть ангар, корабль, который к
тому же опасно оставлять теперь, когда он получил контроль над ним.
Его могут охранять. То, что он не видел ни одного солдата Иннельды,
ничего не доказывает. Императрица крайне не желала бы привлечь внимание
наблюдателей Оружейных Магазинов концентрацией правительственных сил. И
поэтому Роберт Хедрук прошел по явно пустынной улице и вошел в корабль
прежде, чем командир защитных сил решился остановить его.
Если эта картина близка к действительности, тогда будет фактически
невозможно для него уйти из корабля, не схваченным для допроса. Это был
риск, на который он не смел пойти.
Он задумчиво спустился в комнату Гриера и увидел, что тот пришел в
сознание. Мужчина смотрел на него с ненавистью и страхом.
- Я не думаю, что вы собираетесь сбежать с этим, - сказал он дрожащим
голосом. - Когда Императрица узнает... она...
Хедрук оборвал его:
- Где находятся другие? - спросил он. - Где Кершав и... - он
поколебался, - мой брат, Гил?
Коричневые глаза, которые смотрели на него, расширились. Гриер
ощутимо содрогнулся, затем сказал:
- Идите к черту!
Но он был явно испуган.
Хедрук продолжал ровным голосом:
- Если бы я был на вашем месте, я стал бы беспокоиться, что случится
со мной, если Императрица узнает обо всем.
Лицо Гриера побледнело. Он с трудом сглотнул, затем хрипло произнес:
- Не будьте глупцом! Здесь хватит на нас обоих. Мы оба разбогатеем -
но надо быть осторожными - корабль окружен. Я считал, что они попытаются
послать кого-нибудь внутрь корабля, поэтому и приветствовал вас тем
девяностотысячезарядным орудием - как раз на случай, если они попытаются
войти тоже.
Хедрук сказал:
- Как насчет связи? Можно позвонить отсюда?
- Только через пульт связи в здании Треллиса.
- О! - сказал Хедрук и закусил губу в досаде. На этот раз он
перехитрил себя самого. Казалось логичным сделать именно тот пульт
бесполезным и таким образом устранить всех кандидатов на предлагаемую
работу. Тогда он не ожидал, что след приведет на сам межзвездный корабль.
- Кто ответит на вызов пульта связи корабля?
- Парень по имени Зейдель, - ответил Гриер мрачным тоном.
Хедруку потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где он
слышал это имя прежде. За столом Императрицы, несколько месяцев назад.
Один из мужчин за столом выразил отвращение к тому, что Иннельда могла
использовать такое существо. Хедрук вспомнил ее ответ: "Бог создал крыс, -
ответила она, - и Бог создал Зейделя. Мои ученые нашли применение крысам в
своих лабораториях, а я нашла применение для Зейделя. Это отвечает на ваш
вопрос, сэр? - закончила она высокомерно.
Мужчина, который задал вопрос, был известен своим острым языком. Он
сказал: "Я вижу, у вас есть человеческие существа в ваших лабораториях,
которые ставят опыты на крысах, а теперь вы нашли крысу, чтобы ставить
опыты на человеческих существах".
Замечание вызвало краску на щеках Иннельды, а для мужчины - две
недели отстранения от ее стола. Но сейчас стало видно, что она все же
использовала Зейделя. Это было неудачно, так как исключало подкуп, этот
важный придаток нынешнего этапа цивилизации Ишер.
Хедрук не считал поражение окончательным. Он погрузил Гриера вместе с
системой силовых линий на антигравитационную платформу и откатил его
наверх, в одну из спальных комнат верхней половины корабля. Затем он начал
второй осмотр корабля. На этот раз, хотя каждая минута была на учете - а
кризис неминуем - это были не поверхностные поиски.
Он прошел через каждую комнату, используя мощную дрель для взлома
замков. Личные комнаты, под контрольным помещением корабля, задержали его
больше всего. Но Гриер побывал здесь перед ним. Ничего не осталось, что
дало бы ему ключ к судьбе прежнего владельца. У Гриера было достаточно
времени, чтобы уничтожить доказательства, и он использовал его хорошо.
Здесь не оказалось ни писем, ни личных вещей, ничего, что могло
когда-нибудь причинить неприятности убийце. Но на носу корабля Хедруку
удалось сделать ценную находку.
Полностью оборудованное спасательное судно, приводимое в движение
двумя копиями гигантских моторов основного двигателя. Маленькое судно -
маленькое только по сравнению с самим кораблем, но оно было почти сто
футов длиной - казалось, находилось в отличном состоянии и готово к
полету.
Хедрук тщательно проверил управление и заметил с волнением, что рядом
с обычными органами управления находится блестящий белый рычаг с
напечатанными на нем буквами: "Бесконечный двигатель". Его присутствие,
казалось, указывало на то, что даже спасательное судно имело межзвездный
двигательный механизм, встроенный в него. Теоретически он мог сесть за
управление, поднять судно в воздух и устремиться в космос на скорости, не
сравнимой со скоростью преследующих кораблей. Он проверил спусковые
устройства. Они были автоматическими, как он обнаружил. Спасательное
устройство просто соскальзывало со своего помоста с помощью обычного
двигателя, и это движение приводило в действие электрически управляемый
люк. Люк открывался с огромной скоростью, и судно проносилось через него.
А люк закрывался за ним.
Без сомнения, он мог теперь бежать.
Хедрук выбрался из судна и вернулся в основное контрольное помещение
на уровне земли. Он был в нерешительности. Через несколько часов после
побега из императорского дворца он захватил межзвездный корабль. Он
добился успеха там, где силы Императрицы и Оружейников потерпели неудачу.
Настало время быть более осторожным, а это вызывало ряд проблем. Как он
мог передать корабль Оружейникам, не рискуя собой, и без того, чтобы не
началась битва между войсками правительства и Оружейниками? Решающим
фактором было то, что последние не получат его письмо с этим адресом
раньше середины следующего дня.
При нормальных обстоятельствах это время могло пройти без осложнений.
Но, к несчастью, его видели, когда он прошел на корабль. Когда Зейдель
доложит об этом, Императрица станет подозрительной. Она прикажет Гриеру
связаться со своим агентом и объяснить событие. Она не будет ждать очень
долго. Возможно, она уже сделала несколько попыток вызвать Гриера.
Хедрук уселся за пульт управления и стал наблюдать за экраном связи,
обдумывая ситуацию.
Через четверть часа раздался щелчок и начала мигать лампочка вызова,
а сирена издала низкое мелодичное жужжание. Вызов продолжался две минуты,
затем прекратился. Хедрук ждал. Через тридцать минут снова раздался щелчок
и процесс повторился. Схема стала ясной. Зейделю было приказано вызывать
Гриера каждые пятнадцать минут. Наверняка, если ему не ответят, будут
предприняты дальнейшие действия.
Хедрук вернулся в двигательный отсек и принялся восстанавливать
двигатель. Казалось маловероятным, что ему дадут время собрать оба
двигателя, которые были необходимы, чтобы поднять огромный корабль, но
стоило сделать попытку. Сперва он поднимался в контрольное помещение
каждый час, чтобы убедиться, что вызовы продолжаются. Но в конце концов он
установил переносной пульт связи в двигательном отсеке и соединил его с
пультом в контрольном помещении. Теперь он мог слышать вызов, не прекращая
работы.
Что Иннельда станет делать, когда кончится ее терпение, можно было
только предполагать. Но Хедрук мог представить ее уже мобилизующей флот на
случай, если межзвездный корабль попытается улететь. Мощные орудия боевых
кораблей собьют его прежде, чем он наберет скорость. Тогда будет покончено
с надеждой человечества достичь звезд. Он должен сдерживать силы
Императрицы до тех пор, пока существует хоть малейшая вероятность успеха.
Тогда и только тогда сделать все возможное для победы. Но ничего нельзя
было делать до завтрашнего полудня.
В шесть часов вечера вызовы прекратились. Хедрук торопливо прошел в
буфет, немного перекусил и снес бутерброды и кофе Гриеру. Он удалил одну
из силовых линий, чтобы Гриер мог свободно двигать одной рукой.
В шесть двадцать девять Хедрук сел за пульт управления. Вызова снова
не было. Или сейчас будет сделан следующий шаг, или Иннельда оставила все
как есть на ночь. Но Хедрук не мог в данной ситуации полагаться на случай.
Он включил только звуковую связь - видеоэкран остался темным - и набрал
номер ближайшего полицейского участка. Он собирался притвориться, что
ничего не знает о том, что происходит. Знакомый щелчок сообщил, что связь
установлена. Прежде, чем человек на другом конце успел что-нибудь сказать,
Хедрук громко прошептал:
- Это полицейский участок? Я нахожусь в плену на борту вроде бы
какого-то космического корабля и я хочу, чтобы меня спасли.
Последовала долгая пауза, затем мужчина спросил низким голосом:
- По какому адресу вы находитесь?
Хедрук назвал адрес и стал кратко объяснять, что он был нанят для
ремонта атомных двигателей, но сейчас насильно задержан человеком по имени
Рел Гриер. Его ответ был прерван вопросом:
- Где Гриер сейчас?
- Он лежит в своей комнате наверху.
- Подождите минуту, - сказал мужской голос.
Возникла пауза, затем Хедрук безошибочно узнал голос Императрицы:
- Как ваше имя?
- Даниэль Нилан, - ответил Хедрук. Он добавил нетерпеливо: -
Пожалуйста, поторопитесь. Гриер может прийти сюда с минуты на минуту. Я не
хочу, чтобы он застал меня здесь.
- Почему вы не откроете двери и не уйдете?
У Хедрука на это также был ответ. Он объяснил, что Гриер снял с
пульта управления устройство для открытия и закрытия дверей.
- Он забрал его с собой в свою комнату, - закончил он.
- Ладно.
Наступила непродолжительная пауза. Хедрук представил, как быстрый ум
Императрицы оценивает ситуацию и ее возможности. Она, должно быть, пришла
к какому-то решению, так как сказала почти немедленно:
- Мистер Нилан, ваш звонок в полицейский участок был переключен в
отдел правительственной секретной службы. Причиной является то, что вы
неосмотрительно попали в ситуацию, затрагивающую интересы правительства. -
Она добавила быстро: - Не тревожьтесь.
Хедрук решил ничего не говорить.
Иннельда продолжала торопливо:
- Мистер Нилан, вы можете включить видеоэкран? Важно, чтобы вы
увидели, с кем вы говорите.
- Я могу включить его, чтобы видеть вас, но та часть пульта, которая
позволяет вам видеть меня, удалена.
В ее ответе появился язвительный тон:
- Мы знакомы с предосторожностями Гриера по поводу его внешности. Но
теперь быстрее, я хочу, чтобы вы увидели меня.
Хедрук включил экран и смотрел, как образ Императрицы появляется на
нем. Он поколебался немного, затем прошептал:
- Ваше Величество!
- Вы узнали меня?
- Да, да, но...
Она прервала его:
- Мистер Нилан, вы заняли исключительное положение в великом деле.
Ваше правительство, ваша Императрица требуют вашей лояльности и верной
службы.
Хедрук сказал:
- Ваше Величество, простите меня, но, пожалуйста, поторопитесь.
- Я должна все сказать, вы должны понять. Сегодня днем, Дэн Нилан,
когда мне сообщили, что незнакомый молодой человек - это были вы - вошел в
корабль Гриера, я немедленно приказала казнить капитана Хедрука, шпиона
Оружейных Магазинов, которого я раньше терпела во дворце.
Хедруку показалось, что она немного перепутала время, а также смешала
правду с ложью. Но не ему поправлять ее. То, что заинтересовало его, это
ее отказ торопиться. У Хедрука появилась мысль, что она рассматривает его,
как неожиданную счастливую случайность, но ее не слишком беспокоит, что
произойдет с Дэном Ниланом. Она, должно быть, считает само собой
разумеющимся, что она всегда может вернуться к сделке с Гриером, и она,
вероятно, права. Она продолжала, ее лицо было сосредоточенным, голос
тихим, но твердым.
- Я говорю вам это, чтобы подчеркнуть полноту и масштаб
предосторожностей, которые я приняла, чтобы быть уверенной в отсутствии
помех моей воле. Считайте судьбу капитана Хедрука символом того, что
случится с каждым, кто посмеет встать мне поперек в этом деле, с тем, кто
не справится со своей частью работы. Теперь - что вы должны сделать. С
этого момента вы солдат правительственной службы. Вы будете продолжать
притворяться, что чините двигатели корабля, и на самом деле проделаете
достаточную работу, чтобы убедить Гриера, что вы выполняете свои
обязанности. Но в каждый удобный момент, который у вас появится, вы будете
разбирать те моторы, которые еще могут действовать. Я заверяю вас, что это
возможно сделать таким образом, что только эксперт заметит что-нибудь
неладное.
Теперь, пожалуйста, слушайте внимательно. Как только вы парализуете
двигательную систему корабля, при первой же возможности сообщите это нам.
Достаточно одного слова. Вы можете включить ваш пульт и сказать: "Сейчас",
"Готово" или что-нибудь вроде этого, и мы ворвемся внутрь. У нас имеются в
исходной позиции восьмисотмиллионозарядные орудия. Таков план. Так должно
быть. Через двадцать четыре часа после его успешного завершения вы
получите великую награду за свою помощь.
Ее напряженный голос стих, тело расслабилось, из взора исчезло пламя.
Неожиданно теплая и великодушная улыбка появилась вокруг ее глаз и губ.
Она сказала тихим голосом:
- Я надеюсь, Дэн Нилан, вам все ясно?
В этом не было сомнения. Несмотря на прежнее знакомство с ней, Хедрук
был очарован. Он не ошибался, веря, что величественная Иннельда сыграет
выдающуюся роль в любом кризисе этого неустойчивого периода.
Его мозг начал обдумывать смысл того, что она сказала, и он был
потрясен. Голос Императрицы прервал его мысли.
- Зейдель, прошу!
Лицо, голова и плечи мужчины около сорока пяти лет заменили ее образ
на экране. У Зейделя были тускло-серые глаза, тонкий клювообразный нос и
губы, образующие длинную щель поперек лица. На его лице была слабая
мрачная улыбка, но голос звучал ровно, когда он говорил:
- Вы слышали приказания нашей славной правительницы? Этот негодяй
Гриер умышленно противопоставил себя короне. У него есть изобретения,
которые угрожают государству и которые должны быть тщательно скрыты от
масс.
Соответственно - слушайте внимательно - если это будет вызвано
необходимостью или подвернется удобный случай, вам дается разрешение убить
Гриера, как врага государства, именем Ее Императорского Величества
Иннельды. А теперь, прежде чем я отключусь, у вас есть какие-нибудь
вопросы?
Они считали его желание сотрудничать само собой разумеющимся. Хедрук
понял, какой от него ожидали ответ.
- Нет вопросов, - прошептал он. - Я верный подданный Ее Величества. Я
все понял.
- Отлично. Если мы не услышим вас до одиннадцати завтрашнего дня, мы
атакуем. Может быть, вы окажетесь достойным доверия Императрицы.
Раздался щелчок. Хедрук отключил связь на своем конце и снова
спустился в двигательный отсек. Его тревожил срок, который ему назначили.
Ему казалось, что он должен был задержать нападение на час или даже
больше.
Он принял пилюлю против сна и начал работать над двигателями.
Незадолго до полуночи он закончил регулировку одного из двигателей и,
таким образом, обеспечил половину энергии, необходимой для подъема такого
большого корабля, как этот, в воздух.
Часы шли быстро. В девять часов десять минут Хедрук неожиданно понял,
как много прошло времени. Он прикинул, что ему нужно еще добрых два часа,
чтобы закончить второй двигатель и что по одной этой причине нужна была
какая-то задержка.
Он покормил Гриера, торопливо съел свой завтрак и затем трудился над
двигателем до без двадцати одиннадцать.
В это время он, потный от усилий, но со все еще незаконченной
работой, включил пульт и вызвал Зейделя. Лицо мужчины почти немедленно
появилось на экране. Оно покраснело, губы подрагивали.
- Да? - выдохнул он.
- Нет, - сказал Хедрук. Он быстро заговорил: - Гриер только что вышел
из контрольного помещения. Он был со мной все утро, поэтому только сейчас
у меня появилась возможность разборки двигателей. Это займет время до
двенадцати тридцати или до часу. Лучше до часу, чтобы быть абсолютно
уверенным. Я...
Лицо Зейделя исчезло с экрана. Его заменило лицо Императрицы
Иннельды. Ее зеленые глаза были сужены до щелочек, но голос звучал
спокойно, когда она заговорила:
- Мы согласны на задержку, но только до двенадцати часов. Оставьте
связь включенной - не экран, конечно, только голос - и парализуйте
двигатели вовремя!
- Я попытаюсь, Ваше Величество, - прошептал Хедрук. Он заработал еще
час.
Хедрук вернулся к требующей внимания регулировке атомных двигателей.
Он видел свое потное лицо на сверкающей поверхности приспособлений,
которыми он пользовался. У него уже не было уверенности, что работа,
которую он делает, принесет какую-нибудь пользу. В небе над огромным
городом будет превосходящий правительственный флот. И шансы на
вмешательство Оружейников в последнюю минуту казались все более
нереальными с каждым прошедшим мгновением. Он представлял, как придет
дневная почта в Метеоритную корпорацию. Его письмо Питеру Кадрону с этим
адресом будет передано быстро, но Кадрон может оказаться на совещании, он
может уйти через передатчик на другую сторону Земли, он может быть на
ленче. Кроме того, люди не вскрывают свою почту так, как если бы от этого
зависела жизнь. Соответственно, была большая вероятность, что советник
Оружейных Магазинов прочитает письмо от Роберта Хедрука в час или даже в
два часа.
В одиннадцать тридцать Хедрук понял, что второй двигатель не будет
готов вовремя. Он продолжал работать, потому что звуки работы должны были
убедить Императрицу, что он выполняет распоряжение. Но он понял, что
пришло время принять решение. Он должен был подняться к спасательному
судну, которое представляло собой его надежду на бегство. А так как оно
имело межзвездный двигатель, оно само по себе было таким же ценным, как и
большой корабль. Если его спасти, человек достигнет звезд. Если нет, если
его собьют, тогда... Но не было смысла думать о неудаче.
Но как он мог пойти к судну, пока включен пульт связи? Если он
прекратит свою шумную деятельность, она и Зейдель немедленно что-нибудь
заподозрят. Ему нужно было, по его расчетам, пять минут, чтобы добраться
до спасательного судна. Учитывая ситуацию, это было долгое время.
Настолько долгое, что, казалось, стоило попробовать добиться еще одной
отсрочки. Хедрук поколебался, затем подошел к пульту связи.
- Ваше Величество, - сказал он громким шепотом.
- Да?
Ответ был настолько быстрым, что у него возник в уме образ
Императрицы, сидящей перед рядом устройств связи, держащей в руках все
нити этого предприятия. Он сказал торопливо:
- Ваше Величество, для меня оказалось невозможным разобрать все
двигатели ко времени, которое вы назначили мне. Здесь имеется семнадцать
моторов, а я успел разобрать только девять. Вы не возражаете, если я
сделаю предложение?
- Продолжайте. - Ее тон был уклончивым.
- Моя идея заключается в том, что я поднимусь наверх и попытаюсь
вывести из строя Гриера. Я, возможно, застану его врасплох.
- Да. - В ее голосе была странная нотка. - Да, вы можете. - Она
поколебалась, затем твердо продолжала: - Я могу сказать вам, Нилан, что мы
начинаем подозревать вас.
- Я не понимаю, Ваше Величество...
Она, казалось, не слышала.
- Мы пытаемся со вчерашнего вечера вызвать Гриера. Раньше он всегда
отвечал в течение часа или около того. И это необычно, по меньшей мере,
что он даже не удостаивает нас ответом на наши попытки теперь. А все, что
он знает, это что мы готовы принять его чрезмерные условия и любое из его
абсурдных требований.
- Я все же не вижу...
- Позвольте мне излагать как есть, - сказала она холодно. - В этот
последний час мы не хотим допускать случайностей. Вам разрешается
подняться и захватить Гриера. А фактически я приказываю вам рискнуть, как
солдату, и предотвратить вывод этого корабля из ангара. Тем не менее, на
случай, если наше смутное подозрение на ваш счет имеет какое-нибудь
основание, я сейчас, в этот момент, приказываю начать атаку. Если у вас
есть какие-нибудь тайные планы, собственные, оставьте их и сотрудничайте с
нами. Поднимайтесь наверх, пока идет атака, и сделайте все, что
необходимо, против Гриера. Но вы должны торопиться.
Ее голос стал громче, было ясно, что она отдает приказы по другим
каналам связи.
- Все силы в действие. Атакуйте!
Хедрук услышал эту команду, когда начал подниматься по лестнице. Ему
пришлось помедлить, чтобы открыть защитную дверь, а затем он побежал вверх
по ступеням, все еще надеясь, все еще убежденный, что он сможет подняться
выше наземного уровня прежде, чем кто-нибудь остановит его.
Затем последовал первый удар. Он потряс весь корабль. Он оказался
неистовее всех самых диких предположений Хедрука. На мгновение у него
потемнело в глазах, как от контузии. Он бежал наверх уже со страхом
поражения в сердце. Второй титанический удар опрокинул его на пол, но он
оправился и стал карабкаться снова.
От третьего удара из его носа брызнула кровь, теплые струйки закапали
из ушей. Четвертый удар - он смутно осознал, что был еще на полдороге к
контрольному помещению - снова сбил его с ног. Он прокатился вниз на целую
секцию лестницы. Пятый удар застал его, когда он стоял, шатаясь.
Он понял, что проиграл, но продолжал двигать ногами и даже удивился,
когда достиг следующего уровня. Шестой невыносимый взрыв послал его,
вращающегося, как листок, гонимый бурей, вниз. Он тупо заметил, как
огромная дверь поднялась со своих петель и лязгнула о пол. Это был седьмой
удар.
Подобно животному, бегущему от боли, он заполз за какую-то дверь,
закрыв ее инстинктивно за собой. Он сидел там, прислонившись к стене,
бесконечно слабый, когда крики людей проникли в его ошеломленный мозг.
Голоса, подумал он, внутри корабля. Он покачал головой недоверчиво. Голоса
приблизились, а затем внезапно он все понял. Они вошли внутрь. Для этого
потребовалось только семь выстрелов.
Кто-то властно закричал по другую сторону двери, за которой находился
он:
- Быстрее! Захватите всех, кто находится на борту! Это приказ!
8
Хедрук начал отступать. Это было медленным делом, потому что его ум
не мог сосредоточиться на одной мысли, и его рефлексы расстроились.
У него дрожали колени, когда он спускался по лестнице. Вниз, вниз -
возникло чувство, что он спускается в свою могилу. Он прошел склады.
Дальше должно быть ремонтное помещение, затем двигательный отсек, затем...
А затем...
Появилась надежда. Там был выход. Корабль был, конечно, потерян. А с
ним мечты биллионов человеческих существ, которые могли бы пронести факел
цивилизации к самым далеким звездам вселенной. Но все же для него здесь
еще была надежда. Он добрался до двигательного отсека и забыл про все,
кроме работы, которую нужно было сделать; драгоценная минута была
потеряна, чтобы найти электрические выключатели, управляющие системой
освещения и другими энергетическими функциями. В течение этой минуты стены
сотрясались, когда очередная дверь выбивалась с отдаленным лязганьем.
Крики людей раздавались все ближе.
Хедрук начал нажимать на выключатели. Он хотел выключить все верхнее
освещение. Это задержит их еще на несколько минут. Он нашел шестифутовое
сверло, которое ему было нужно, и покатил его на антигравитационной
платформе вниз, в последнее помещение гигантского космического корабля. И
здесь, несмотря на спешку, помимо своей воли Хедрук остановился и
посмотрел на то, что представляло собой сам межзвездный корабль.
Здесь находилось сокровище, из-за которого шла вся борьба. Вчера -
как давно это казалось - у него не было времени спуститься в это
помещение. Хедрук отсоединил блок прозрачности от огромного сверла и
сфокусировал его проникающий луч на тридцатифутовом стволе двигателя. Он
увидел темный туман и понял свою неудачу - металл был слишком твердым и
слишком толстым. Никакой луч прозрачности не смог бы достичь сердцевины
этого двигателя.
Он повернулся и стал толкать сверло, которое хотя и ничего не весило,
тем не менее, обладало массой, сопротивляющейся его напряженным мускулам.
Он прошел через новую дверь нижнего люка, затем вторую, затем третью и
затем остановился, ошеломленный.
Он собрал все свои силы и волю для того, чтобы просверлить
шестифутовую дыру через землю под крутым наклоном к поверхности. Все это
оказалось ненужным. Проход уже был здесь. Цепочка тусклых ламп уходила
вдаль с наклоном вверх.
Не время было размышлять, почему здесь оказался проход. Хедрук
схватил блок прозрачности, протиснулся мимо ненужного теперь сверла и
побежал вдоль туннеля.
Угол подъема был всего около двадцати градусов. Но большое расстояние
было только к лучшему. Чем дольше он уйдет от корабля перед выходом на
поверхность, тем безопаснее.
Он вдруг подошел к концу. Это была металлическая дверь. Используя
блок прозрачности, он смог увидеть, что за ней был пустой подвал. На двери
был простой замок. Хедрук остановился посередине подвала и посмотрел на
дверь. Он считал само собой разумеющимся, что Гриер вернулся со звезд
довольно давно. Но здесь было другое объяснение. Не Гриер, а Кершав и
другие построили этот туннель. Они тоже были осторожны в своих контактах с
внешним миром. Возможно, что Гриер даже не знал об этом туннеле. Конечно -
Хедрук вдруг стал уверен - он никогда не оставил бы его одного в
двигательном отсеке вчера утром так близко к выходу, если бы знал о нем. С
другой стороны, контакты через пульт связи были отданы под контроль
Гриеру, как общему подручному этих замечательных простофиль. Кершав и Гил
Нилан, которые подумали о всех предосторожностях от внешних помех, но не
сумели защитить себя от собственного помощника.
Это была интересная, но академическая точка зрения на то, что
произошло. Подавленный, Хедрук стал подниматься по лестнице из подвала. На
полпути вверх лестница раздваивалась. Левый путь привел к украшенной
двери, за которой блок прозрачности показал пустую кухню. Правый путь
оказался тем, который был ему нужен.
Хедрук положил блок прозрачности на ступеньки - он был больше ему не
нужен - затем открыл вторую дверь и вышел на яркий солнечный свет. Он
оказался на заднем дворе большого пустого дома. Здесь находился цветущий
садик, зеленый газон, гараж для карплана - все это было окружено высокой
изгородью с воротами. Ворота легко открывались изнутри. За ними Хедрук
увидел широкую улицу.
Он заторопился вдоль нее, стараясь вспомнить ее название, чтобы
оценить, как далеко он находится от космического корабля. Здание это могло
подсказать ему, что он должен делать, может сделать дальше.
На углу стоял постовой со сверкающим зрительным окуляром. Он поманил
Хедрука издалека.
- Как идут дела?
- Мы внутри, - крикнул в ответ Хедрук. - Смотри кругом внимательнее.
- Не беспокойтесь. Здесь нас целая цепь.
Хедрук повернул назад и пошел поспешно прочь. Он был в ловушке. Улицы
были перекрыты, и в любую минуту вопящая толпа вышибет последнюю из
дверей, поймет, что произошло, и начнутся его поиски.
Он перелез через высокую изгородь в другой задний двор. Перед этим
домом стояла линия людей в шлемах. Но теперь он направлялся к кораблю, и
никто не пытался остановить его. И после напряженной минуты он невольно
улыбнулся психологии, которая позволяла человеку идти к центру событий, а
не от него. Он смело дошел до угла улицы, откуда был виден башнеобразный
ангар. Через несколько секунд он добрался до корабля. Никто не пытался
остановить его, когда он энергично забрался в рваную дыру, проделанную
орудием, и попал в контрольное помещение.
Свет, который он выключил, снова горел. Преследователи добрались до
двигательного отсека. Вскоре они хлынут наверх, обыскивая корабль. Между
тем, он должен был воспользоваться счастливой случайностью, которая у него
появилась. Вокруг находилось несколько дюжин человек, одетых в стандартные
изоляционные костюмы. Никто его не подозревал.
Для них он был еще одним членом секретной полиции, одетым в защитную
одежду для радиоактивной зоны.
Бух! Звук донесся из самой глубины корабля, он подтолкнул Хедрука.
Это, должно быть, была последняя дверь из двигательного отсека. Его побег
только что раскрыт, и через несколько секунд будет объявлена тревога.
Хедрук неторопливо подошел к лестнице, протолкнулся мимо нескольких
мужчин, ждущих здесь, и начал подниматься наверх. Он добрался до
спасательного судна без всяких помех и быстро осмотрел его. Оно было не
тронуто. Со вздохом облегчения он уселся в кресло перед пультом управления
и нажал рычаг спуска.
Подобно шару, катящемуся по стеклянному желобу, маленький корабль
скользнул в воздух.
Старый чудесный город, видимый с высоты в полмили, сверкал в лучах
солнца. Он казался очень близким, некоторые из зданий почти царапали дно
его корабля во время полета. Хедрук сидел, почти ни о чем не думая.
Первое удивление, что боевые корабли не атаковали его, сменилось
убеждением, что они ждали восьмисотфутовый космический корабль, а это
крошечное суденышко издалека напоминало общественный карплан или
прогулочный катер.
У Хедрука было две цели. Первое - побег, если удастся, в одно из
своих тайных убежищ. В случае неудачи он намеревался использовать
специальный двигатель судна.
Темное пятно, появившееся на самом краю его экрана, испортило его
оптимистическое настроение. Пятно стремительно снижалось из голубого неба,
превратилось в тысячефутовый крейсер. Одновременно ожил его канал связи.
Суровый голос произнес:
- Вы что, не слышали приказа приземлиться? Продолжайте двигаться
прямо вперед, оставаясь на прежней высоте, пока не приблизитесь к военному
аэропорту на востоке города. Сядете там или будете сбиты.
Пальцы Хедрука, потянувшиеся было к белому рычагу, остановились на
полпути. В команде не было подозрений о его нахождении на судне. Взгляд
Хедрука скользнул по экранам, и он увидел, что кроме крейсера в воздухе
никого не было. Все движение было прекращено. Хедрук, нахмурившись,
посмотрел на крейсер. Он нависал прямо над ним пугающе близко. Слишком
близко. Его глаза сузились. Он понял правду, когда второй крейсер появился
справа от него, а третий - слева. Первый корабль нависал над ним и скрыл
приближение остальных. Во второй раз его рука потянулась к белому рычагу.
Он схватил его, затем замер, когда вытянутое благородное лицо Императрицы
появилось на экране общей связи.
- Нилан, - сказала она. - Я не понимаю. Наверняка, вы не настолько
глупы, чтобы не подчиниться своему правительству.
Хедрук не ответил. Он слегка наклонил свой корабль кверху. Помимо
всего, окончание его разговоров с Императрицей не могло больше проходить
шепотом. Хедрук должен исказить свой голос, чего он не делал многие годы.
Хедрук не хотел рисковать своими будущими отношениями с ней из-за
неумелого притворства.
- Дэн Нилан, - голос Императрицы был тихим и настойчивым. - Подумайте
прежде, чем вы совершите непоправимое. Мои предложения все еще в силе.
Просто посадите это спасательное судно, как приказано, и...
Она продолжала говорить, но Хедрук сосредоточился на побеге. Ее
вмешательство не позволило ему точнее отрегулировать свой курс, и его
маленький корабль был наклонен сейчас к южному полушарию в общем
направлении на Центавр. Это была приблизительная цель, так как он
подозревал, что ускорение, необходимое ему, чтобы оторваться от боевых
кораблей, выведет его из сознания на какое-то время, поэтому он должен был
направиться в какое-нибудь известное ему место.
- ...я предлагаю вам один биллион кредитов...
Его пальцы были сжаты вокруг белого рычага, на котором были
выгравированы слова: "БЕСКОНЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ". Настало время использовать
его. Движением руки Хедрук сдвинул рычаг на весь его ход.
Удар был, как от кузнечного молота.
9
Медленно тянулось время. Императрица расхаживала перед зеркалом,
которые окружали все помещение - высокая, красивая, молодая женщина. Она
мельком подумала: "Как измученно я выгляжу, подобно переработавшейся
кухарке. Я начинаю чувствовать жалость к себе. Я становлюсь старой".
В десятый раз она включила один из экранов и смотрела на людей,
работающих в двигательном отсеке космического корабля Гриера. У нее
появилось бешеное желание закричать на них, заставить торопиться,
торопиться. Неужели они не понимают, что в любой час, в любую минуту
Оружейные Магазины могут обнаружить, где спрятан корабль, и атаковать всей
своей мощью?
Много раз в течение этого долгого утра она думала: "Уничтожить этот
корабль сейчас, пока не будет слишком поздно".
Нервным движением пальца она включила экран новостей и услышала
заявление, которое оглушило ее:
"Оружейные Магазины обвиняют Императрицу, что она скрывает секрет
межзвездных путешествий... Оружейные Магазины требуют, чтобы Императрица
открыла людям секрет..."
Она выключила экран и остановилась, на миг ошеломленная резкой
тишиной. Спустя мгновение ей стало лучше. Они не знают! Оружейные Магазины
не знают секрета. Правда, они как-то проникли в ее тайну. Но слишком
поздно. Как только корабль будет уничтожен, - она почувствовала прилив
возбуждения, - останется только один сомнительный пункт, один человек,
непонятный Дэн Нилан.
Но Нилан, должно быть, мертв или потерян. В течение двух секунд его
маленький корабль покинул диапазон радарных лучей крейсеров. Техники
оценили ускорение намного выше того, которое человек может выдержать и
остаться в сознании. А если беглец будет находиться в бессознательном
состоянии, это ускорение будет продолжаться неопределенное время. Так что
пусть Оружейные Магазины бушуют и произносят громкие слова. Дом Ишеров
пережил большие бури, чем эта.
Непроизвольный взгляд на экран, который показывал корабль Гриера,
напомнил ей о главной опасности. Она несколько минут смотрела на
незавершенную работу, затем выключила экран. Это кошмар, - подумала она, -
такое ожидание.
Ранние дневные новости были более ободряющими. Все, относящееся к
Оружейным Магазинам, было против них. Она выдавила кривую улыбку. Как
низко она опустилась, если собственная пропаганда могла утешить ее.
Но новости подействовали, ее расстроенные нервы достаточно
успокоились для встречи, которую она откладывала все утро. Допрос Гриера.
Она сидела, холодная, как камень, пока этот испуганный негодяй излагал
свою историю. Мужчина был почти вне себя от ужаса, и его язык непрерывно
молил о пощаде. Пока она терпела это. В его истории была единственная нить
к Кершаву, Нилану и...
Нилан!
Она вздохнула, поняв. Вот непоколебимая стена, на которую она
натолкнулась. Родственные чувства, показалось ей, объясняют то неожиданное
сопротивление, которое он оказал, хотя до сих пор было неясно, как он
обнаружил корабль. Как бы то ни было, в течение нескольких часов он
овладел кораблем. Его усилия привести двигатели в работоспособное
состояние были поистине геркулесовыми, но шансы на успех не
соответствовали огромности задачи. Это была частичная правда, и даже вовсе
ложная, так как в конечном итоге она сама приказала начать атаку только
из-за своей ужасной возбудимости. Логически она должна была принять его
доводы для отсрочки атаки. Не было сомнений, что ей противостоял
замечательный человек!
Она вышла из раздумий и мягко сказала Гриеру:
- И где вы оставили Кершава и других?
Мужчина разразился невнятной болтовней, что-то вроде того, что в
системе Альфа Центавра было семь пригодных для жизни планет, а три из них
прекраснее, чем Земля. "...И я клянусь, я оставил их на одной из этих... С
ними все в порядке. Первый же корабль может взять их обратно. Все, что я
хотел, это вернуться сюда и продать изобретение. Но в эти времена каждый
сам по себе".
Она знала, что он лжет. Она чувствовала холод и безжалостность. Люди,
которые боялись, всегда так действовали на нее. У нее появилось чувство
отвращения, будто что-то нечистое было перед ней. Фактически не имело
значения, живы ли эти люди или мертвы. Но она колебалась, и потребовалась
долгая секунда, чтобы понять, почему. Потому что - невероятно - она тоже
была испугана. Не так, как он, не за себя. За свой Дом Ишеров.
- Уберите его назад, в камеру, - сказала она жестоко. - Я позднее
решу, что с ним делать.
Но она знала, что собирается позволить ему жить. В ней вспыхнуло
презрение к своей слабости. Она уподобилась толпе, которая бесилась на
улицах, требуя секрет межзвездного двигателя.
Зажужжал звонок вызова. Она включила экран и ее глаза расширились,
когда она увидела, что это адмирал Дири.
- Да, - с трудом выговорила она. - Я буду прямо сейчас.
Она вскочила с непривычным чувством торопливости. Космический корабль
был подготовлен и ждал ее, чтобы извлечь свои секреты. Но в деле, подобном
этому, с противостоящими ей мощными Оружейниками, промедление в одну
минуту могло оказаться роковым. Она побежала к двери.
Корабль Гриера - она продолжала называть его так за неимением лучшего
имени - казался крошечным в огромном военном ангаре. Но как только ее
карплан в сопровождении машин охранения подлетел ближе, корабль начал
обретать свои настоящие размеры. Над ней вырастала длинная сигарообразная
конструкция из испещренного металла, лежащая горизонтально на подставке.
Потребовалось немного времени, чтобы пройти четыреста футов через
множество разбитых дверей. Ее глаза изучали гигантскую шахту двигателя.
Она заметила, что части корпуса были освобождены от креплений, но не
разобраны. Императрица взглянула вопросительно на офицера в форме, который
стоял позади нее на почтительном расстоянии. Мужчина поклонился.
- Как вы видите, Ваше Величество, ваш приказ выполнен с точностью до
буквы. Ничего внутри двигателя не было тронуто, и рабочие, которые
разбирали корпус, были выбраны вами лично. Ни у одного из них нет
достаточных знаний, чтобы разобраться в обычном двигателе, не говоря о
двигателе специального типа.
- Хорошо.
Она повернулась и увидела, что вошел отряд людей. Все отдали ей
честь.
Они начали удалять части корпуса и двигателя. Через два часа все было
закончено. Секрет двигателя был тщательно упрятан у нее в голове. В конце
она встала за щит, чтобы наблюдать, как энергетическое орудие расплавляет
сердцевину двигателя в бесформенную массу. Терпение ее было бесконечно.
Она держалась, пока на полу не осталась грязная куча металла, а затем,
наконец, удовлетворенно вернулась в свой карплан.
Темные облака неслись по полуденному небу, когда она возвращалась во
дворец.
10
Медленно Хедрук начал осознавать тишину вокруг себя, отсутствие
давления, движения. Голова его немного прояснилась. Он выпрямился в кресле
управления и взглянул на экраны. Вокруг него было космическое пространство
со звездами во всех направлениях. Ничего, кроме точек света, различающихся
по яркости. И никакого давления от ускорения или гравитации. Это было
знакомое ощущение, но в этот раз оно казалось другим. Хедрук взглянул на
БЕСКОНЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ - он был все еще включен. Это обеспокоило Хедрука.
Спидометр показывал невероятные цифры, автоматический календарь указывал
время на 28 августа 4791 года династии Ишер. Хедрук покачал головой. Он
был без сознания двадцать два дня. В течение этого времени корабль
двигался со скоростью более четырехсот миллионов миль в секунду. На такой
скорости он преодолел расстояние между Землей и Альфой Центавра каждые
восемнадцать часов. Возникла проблема повернуть на обратный курс.
Задумчиво нажал он кнопку автоматического разворота. Звезды поплыли
между глазами, затем снова застыли в неподвижности. Точный поворот в
тысячу двести миллионов миль. При такой скорости он приблизится к Земле
через двадцать два дня. Нет, погоди, не так все просто. Он не мог
подвергнуть себя снова такому ускорению, которое держало его без сознания
так долго. После некоторых прикидок он установил рычаг двигателя в реверс
на три четверти максимальной мощности и стал ждать. Вопрос был, на сколько
времени он потеряет сознание в этом случае.
Прошло два часа, и ничего не случилось. Его голова начала клониться,
глаза закрылись, но удара торможения не было.
В конце концов, устав от ожидания, Хедрук лег спать на одну из коек.
Раздался толчок, который встряхнул его до костей. Хедрук с испугом
проснулся, но быстро успокоился, почувствовав ровное давление на свое
тело. Давление было похоже на поток очень плотного воздуха. Ему очень
хотелось вскочить и посмотреть на спидометр, но он сдержал себя.
Хедрук чувствовал покалывающее ощущение во всем теле - электронную,
атомную, молекулярную, нервную, мускульную перестройку. Прошло тридцать
минут, прежде чем он стал двигаться.
Он подошел к пульту управления и посмотрел на экраны. Но там не на
что было смотреть. Календарь показывал август, 29-е, спидометр снизился до
трехсот пятидесяти миллионов миль в секунду. При таком торможении
спасательное судно остановится через тридцать два дня, самое большее.
Третий день показал снижение скорости немногим более чем на
одиннадцать миллионов миль в секунду. Чувство тревоги начало медленно
утихать в нем, когда он увидел, что величина торможения устойчиво растет
от часа к часу.
Становилось все яснее, что за пределом трехсот пятидесяти миллионов
миль в секунду повышение или понижение скорости подчиняется каким-то еще
неизвестным могущественным законам.
По мере того, как проходили дни, Хедрук наблюдал, как спидометр
опускался все ниже и ниже, пока не достиг нуля.
Он был затерян в темноте. Хедрук вернулся в контрольное кресло и едва
успел сесть в него, когда раздался удар, который потряс каждую деталь
спасательного судна. Маленькое судно завертелось, как щепка в водовороте.
Именно кресло спасло Хедрука.
Легко, как перышко, оно вращалось с той же скоростью, что и корабль,
держа его устойчиво и вместе с пультом управления в одном положении.
Окружающее пространство кишело торпедообразными чудовищно огромными
кораблями. Каждый экран показывал с дюжину кораблей в милю длиной,
образующих длинную линию, которая полностью окружала его маленькое судно.
Из этой массы машин пришла Мысль. Она ворвалась в рубку управления подобно
пузырю атомного газа и была настолько сильной, что на мгновение
показалось, что она бессвязна. Прошло несколько минут, прежде чем
ошеломленный ум Хедрука понял, что титаническая Мысль была не для него, а
о нем.
"...!!! (бессмысленно)... разум типа девятьсот минут...
Познавательная ценность Тензор равна... Не уничтожить ли его?"
Безумная мысль возникла у Хедрука, когда он сидел, вцепившись в
кресло. Вся эта отчаянная борьба на Земле за межзвездный двигатель
оказалась ни к чему. Слишком поздно. Более великие существа давным-давно
захватили вселенную, а остальным будет выделена небольшая часть в
соответствии с их волей... Слишком поздно...
11
Хедрук не знал, сколько времени он провел, сидя в кресле. Когда в
конце концов он стал воспринимать окружающее снова, у него было ощущение,
как будто он вышел из темноты. Его воля и эмоции вылились в четкую схему
действий. Взгляд Хедрука сосредоточился на экранах. Они были подобны
окнам, через которые он вглядывался в скопище кораблей, окружавших его.
Страх его был не за себя, а за человечество. Их было так много, слишком
много. Впечатление от их присутствия было подавляющим.
Но он был жив. Его пальцы метнулись к ручкам управления. Он нацелился
в просвет между двумя огромными кораблями и решительно сдвинул белый рычаг
до самого максимума.
Его мозг оцепенел, так как возникла темнота - пропасть физической, но
не умственной темноты. Хедрук выключил двигатель. Теперь вокруг ничего не
было, ни кораблей, ни звезд. Совсем ничего. Экраны работали, но они
показывали черноту. Спустя мгновение он коснулся кнопки на пульте
управления. Почти немедленно вспыхнуло слово: металл.
Металл! Окруженный металлом! Это означало, что он был внутри одного
из огромных чужих кораблей. Как это было сделано, представляло загадку, но
если Оружейники на Земле имели вибрационную передающую систему, с помощью
которой материальный объект мог быть послан сквозь стены на большие
расстояния, тогда поглощение его спасательного судна одним из кораблей
было в пределах возможного.
Он, очевидно, был пленником, и в свое время узнает свою судьбу. Они
оставили его в живых, и это означало, что они нашли в нем какую-то
ценность.
Хедрук оделся в космический костюм. Он чувствовал себя напряженно, но
решительно.
Наконец, приготовившись, он открыл люк и остановился на мгновение,
подумав, насколько далеко он находится от Земли, затем вышел из люка.
Здесь не было гравитации, и поэтому он поплыл вниз, оттолкнувшись от
корпуса своего судна. Его фонарь посылал яркий луч вниз, высвечивая
плоскую поверхность из металла, стены на небольшом расстоянии, резко
вырисовывающиеся двери в них.
Картина была естественной, даже обыкновенной. Ему нужно было
попробовать все двери, и если одна откроется, пройти через нее. Первая же
дверь открылась безо всяких усилий. Спустя мгновение его ошеломленный ум
восстановил нервные рефлексы и он почувствовал только сильное удивление.
Он смотрел на город с высоты около двух миль. Город сверкал и сиял от
скрытого источника света и был окружен садом из цветущих деревьев и
кустов. За ним простиралась сельская местность, полная зелени, лугов и
искрящихся ручьев. Все в целом мягко закруглялось вверх в дымку
расстояния. За исключением ограниченного горизонта, это напоминало Землю.
В следующий момент ошеломляющая мысль поразила Хедрука. Город,
подумал он, земной город в корабле. Его ум не мог охватить этого.
Космический корабль, который казался длиной в милю, фактически был по
меньшей мере в пятьдесят миль и путешествовал через космос с несколькими
сотнями таких же кораблей, каждый размером с планетоид и управляемый
сверхсуществом.
Хедрук вспомнил свою цель. Он сдерживал свои мысли на холодном
практическом уровне, когда оценивал размеры самой большой двери. Ему
показалось, что она достаточно большая. Он вернулся в спасательное судно.
На мгновение у него возникли сомнения, разрешат ли загадочные существа ему
двигаться. Все зависело от того, что они хотят от него. Его сомнения
прекратились, когда маленькое судно мягко скользнуло вниз, прошло через
дверь и приземлилось несколькими минутами позже на окраине города.
Благополучно приземлившись, он сидел, пока не утихло неприятное
ощущение в его нервах, понимая, что именно этого они хотят от него. Не
было сомнений, что над ним проводится какой-то непонятный эксперимент, и
хотя все его предосторожности казались смешными, тем не менее, ими нельзя
было пренебрегать. Он проверил атмосферу. Воздушное давление было немногим
выше четырнадцати футов, содержание кислорода - девятнадцать процентов,
температура - семьдесят четыре по Фаренгейту, гравитационное притяжение -
один "g".
На этом он остановился, так как цифры были те же самые, что и для
Земли.
Хедрук снял свой космический костюм. Возможности сопротивления не
существовало. Существа, которые могли походя, в несколько минут, создать
для него земное окружение, были неуязвимы. Он вышел из спасательного
судна. Вокруг была тишина, перед ним простирались пустые улицы, покинутый
город. Здесь не было ни ветерка, ни движения. Ближайшие деревья стояли в
мертвом молчании, их ветки и листья застыли в неподвижности. Картина
походила на сцену под стеклом, сад в бутылке, с его крошечной фигуркой,
стоящей неподвижно. Только он не собирался стоять здесь.
Хедрук пошел к белому сверкающему зданию, широкому и длинному, но не
очень высокому.
Его стук произвел гулкий звук, и спустя мгновение он попробовал
открыть запор. Дверь открылась сразу в вестибюль или холл, небольшую
металлическую комнату. Здесь был пульт управления, кресло и мужчина,
сидевший в нем. Хедрук остановился, когда увидел, что это был он сам,
сидящий там, и что это была копия спасательного судна. Хедрук напряженно
приблизился, ожидая, что тело исчезнет, когда он подойдет ближе. Но оно не
исчезло. Он ожидал, что его рука пройдет насквозь через это фальшивое
подобие его тела, но она не прошла. Ощущение одежды было безошибочным, а
плоть лица была теплой, когда он коснулся ее пальцами. Хедрук, который был
в кресле, не обращал на него внимания, а продолжал смотреть на главный
экран пульта.
Хедрук последовал за этим внимательным взглядом и вздохнул, когда
увидел на экране серьезное лицо Императрицы. Итак, они воспроизводили
последнее появление Иннельды без звукового сопровождения, хотя в этот
момент ее звучный голос требовал от него посадить спасательное судно. Он
стоял, ожидая, что будет следующим номером программы, но хотя прошло
несколько минут, сцена не изменилась.
Наконец, его терпение иссякло, и он попятился назад к двери. Снаружи
он остановился, поняв, как были напряжены его мускулы. Это был вымысел -
то, что он видел, строго сказал он себе, сцена из памяти, воспроизведенная
каким-то образом. Но почему эта сцена? Почему не какая-нибудь другая?
Он снова открыл дверь и всмотрелся внутрь. Комната была пуста. Он
закрыл дверь и быстро пошел в город, чувствуя, как тишина окутывает его.
Медленно он расслабился, потому что должен был встретить лицом к лицу все,
что его невидимые захватчики приготовили для него. Что-то в нем привлекло
их интерес, и в его интересах было задержать их внимание до тех пор, пока
он не откроет секрета их контроля над ним.
Хедрук свернул к внушительному подъезду тридцатиэтажного мраморного
небоскреба. Украшенная дверь так же легко открылась, как и в первом
здании, в которое он входил, не в вестибюль, а прямо в комнату. Она была
больше, чем первая, в ней стояли выставочные стенды, а в углу сидел
мужчина, вскрывающий письмо. Хедрука снова охватило удивление. Это был
Линвудский оружейный магазин, а мужчина в углу - Даниэль Нилан. Сцена
разговора между ним и Ниланом была готова к воспроизведению.
Он шагнул вперед, чувствуя, что картина не вполне соответствует его
памяти. Он вдруг понял, что неправильно. Нилан не читал письмо, когда они
встретились в первый раз.
Возможно ли, что сцена воспроизводила случившееся после?
Когда он остановился позади Нилана и взглянул на письмо, которое тот
держал, Хедрук вдруг понял, что это действительно возможно. На конверте
была марка марсианской почты. Это была корреспонденция, которую Оружейные
Магазины предложили переслать для Нилана, и это был Нилан после того, как
они оба побывали в здании Треллиса.
Но как это было сделано? Одно дело воспроизвести сцену, которую они
получили из его памяти, и совсем другое - сцену, в которой он не
участвовал и которая имела место в бесчисленных световых годах отсюда и
почти два месяца назад. Хотя должна быть причина, почему они совершили
такой подвиг для него. Он решил, что его захватчики хотят, чтобы он
прочитал письмо, которое получил Нилан.
Он наклонился вперед, чтобы прочесть его, как вдруг в глазах
замелькали пятна. Это прошло и он ощутил себя сидящим в кресле и держащим
письмо. Перемена была такой внезапной, что Хедрук непроизвольно повернулся
в кресле и взглянул назад.
Долгие мгновения он смотрел на свое тело, которое стояло там же,
застывшее в небольшом наклоне вперед с неподвижными и немигающими глазами.
Затем он медленно осмотрел себя - одежда Нилана, руки Нилана и тело
Нилана. Он начал чувствовать различие и ощущать мысли Нилана, интенсивный
эмоциональный интерес к письму.
Прежде, чем Хедрук мог привыкнуть к тому, что каким-то образом его
сознание было вложено в тело Нилана, тот начал читать письмо. Оно было от
его брата Гила и в нем было написано:
"Дорогой Дэн.
Теперь я могу рассказать тебе о величайшем изобретении в истории
человеческой расы.
Я должен был ждать до этого времени. Через несколько часов мы
отправляемся, так как мы не можем допустить риска, что письмо будет
перехвачено. Мы хотим поставить мир перед свершившимся фактом. Когда мы
вернемся, мы известим всех об этом, и у нас будут фильмы и другие записи
для доказательства. Но перейдем к фактам.
Нас семеро, возглавляемых знаменитым ученым, Дердом Кершавом. Шестеро
- ученые-специалисты. Седьмой, по имени Гриер, - нечто вроде общего
помощника, который ведет журнал и записи, включает автоматическую кухню и
так далее. Кершав учит его управлять кораблем, чтобы остальные были
свободны от этого".
Хедрук-Нилан помедлил в этом месте, чувствуя боль в душе. "Дети!" -
пробормотал он угрюмо. "Взрослые дети!" Затем он подумал: итак, Гриер был
подручным. Ничего удивительного, что он не знает техники.
На мгновение Хедрук высвободил свое "я" из сознания Нилана. Он
подумал, почти недоуменно: но Нилан не знал о Гриере. Как он мог думать о
нем? Больше он ничего не успел подумать, так как желание Нилана продолжать
чтение письма пересилило его волю к раздельному мышлению. Они читали
дальше:
"Я вошел в дело в результате моей статьи в Атомном журнале, которую
заметил Кершав и в которой я описывал свои исследования точно вдоль линии,
которая вела к его изобретению.
Я могу сказать сейчас, что шансы на такое же открытие других
исследователей были практически равны нулю. Оно охватывает в своей
сущности слишком много специальных областей. Ты знаешь, как нас учили, что
имеется почти пятьсот тысяч специальных разделов науки и что, несомненно,
путем умелой координации могут быть получены бесчисленные новые
изобретения, но ни одна известная образовательная методика не может
охватить даже часть этих наук, не говоря обо всех сразу.
Я упоминаю это, чтобы еще раз подчеркнуть важность сохранности тайны.
У нас с Кершавом была беседа, и я был нанят на самых доверительных
условиях.
Дэн, послушай, новость абсолютно потрясающая. Мы изготовили
двигатель, быстрый, как мечта. Звезды теперь завоеваны. Как только я кончу
это письмо, мы отправимся к Альфе Центавра. Я чувствую себя больным и
потрясенным, мне холодно и жарко при одной мысли об этом. Это грандиозно.
Мир будет широко открыт. Только подумай обо всех тех людях, которые были
насильно свезены на Марс, Венеру, различные луны, - это было необходимо,
конечно, кто-то должен был жить там и добывать их богатства - но теперь
есть надежда, новый шанс на более лучшие миры.
Отныне человек будет распространяться без ограничений и навечно
положит конец этим мелочным ужасным сварам по поводу частной
собственности. С этого времени всего будет более чем достаточно.
Причина, по которой мы должны быть так осторожны, в том, что Империя
Ишер будет потрясена до основания невиданной эмиграцией, которая начнется
немедленно. Императрица Иннельда первой поймет это и первая попытается нас
уничтожить. Мы даже не уверены, что Оружейные Магазины одобрят такую
перемену. Помимо всего, они являются неотъемлемой частью социальной
структуры Ишер, они обеспечивают контроль и равновесие и, таким образом,
содействуют созданию наиболее стабильной правительственной системы,
когда-либо изобретенной нестабильным человечеством. Поэтому, до поры до
времени, мы предпочитаем, чтобы они также не обнаружили наше открытие.
Еще одна вещь. Кершав и я обсудили влияние расстояния во много
световых лет на твою и мою чувствительную связь. Он думает, что скорость
нашего удаления от Солнечной Системы создаст эффект внезапного разрыва ее
и, конечно, будет сопровождаться страданиями от ускорения. Мы..."
Нилан остановился в этом месте. Именно это он почувствовал тогда -
страдания, затем разрыв! Гил не был мертв. Или, скорее, - мелькнула у него
мысль, - Гил не умер в тот день год назад. Где-то во время путешествия
Гриер...
В этом месте Хедрук еще раз оторвал свое сознание от смешанной
реакции. "Боже мой, - подумал он потрясенно, - мы части одного целого. Он
испытывает эмоции, основанные на моей энергии, а я переживаю эти эмоции,
как мои собственные. Они были бы понятны, если бы я был его братом, с
которым он имел давнюю чувствительную связь. Но я не его брат. Я
посторонний человек, и мы встречались только один раз".
Его мысли прекратились. Возможно, для ученых чужой расы, которые
манипулировали их умами и телами, не было различия между Ниланом и им
самим. Кроме того, большинство нервных систем у людей структурно
одинаково. Если оба Нилана могли "настроиться" друг на друга, тогда,
очевидно, это могли сделать любые другие два человеческих существа.
На этот раз Хедрук не стал оказывать сопротивления слиянию их
отдельных личностей. Он ожидал, что закончит чтение письма Гила. Но вместо
этого письмо исчезло, и Хедрук-Нилан зажмурил глаза, когда горячий мелкий
песок хлестнул его в лицо.
Он увидел, что не находится больше в оружейном магазине, и призрачный
город исчез без следа. Он понял, что лежит в ровной красной пустыне под
огромным палящим солнцем. Далеко с левой стороны через плотную дымку пыли
светило другое солнце. Оно казалось намного дальше и меньше по размерам,
но выглядело почти цвета крови в этом мире распыленного песка. Рядом на
песке лежали другие люди. Один из них с усилием повернулся - это был
большой, приятной наружности мужчина, его губы двигались, но звука не было
слышно.
Взгляд Нилана-Хедрука упал на металлические конструкции, упаковочные
ящики и пульт связи. Хедрук узнал машину для получения воды. Его
наблюдения были прерваны.
- Гил! - вскрикнул он. - Иди скорее, - это была реакция Нилана. -
Гил, Гил, ГИЛ!
- Дэн! - донеслось откуда-то издалека. Это показалось скорее шепотом
мысли в его мозгу, чем звуком. Это был усталый вздох, который пересек
великую темноту. Звук возник снова, далекий, слабый, но ясный и
направленный Нилану.
- Дэн, старина, где ты? Дэн, как ты делаешь это? Я не чувствую
связи... Дэн, я болен, я умираю. Мы находимся на уродливой планете,
которая собирается подойти близко к одному из солнц Центавра. Буря
усиливается, воздух становится горячее. Мы... о, боже!.."
Разрыв был таким резким, что причинил боль, как ожог. Он был подобен
удару перетянутой лопнувшей резины. Бесчисленные световые годы заполнили
брешь. Хедрук понял, что "они" не присутствовали физически на той планете.
Это была чувствительная связь между двумя братьями, и картина этого
кошмарного мира была передана через глаза Гила Нилана.
Кто бы ни проделал это, он достиг фантастического контроля и
понимания человеческих существ. Прошло немало времени, прежде чем Хедрук
понял, что он все еще находится в оружейном магазине и все еще сжимает
письмо в руках. На его глазах были слезы, но вскоре он различил письмо
снова и закончил его чтение:
"...Мы, вероятно, будем полностью разъединены в первый раз со времени
нашего рождения. Будет ощущение пустоты и одиночества. Я знаю, ты
завидуешь мне, Дэн, когда читаешь это письмо. Когда я думаю, как долго
человек мечтал добраться до звезд и как снова и снова оказывалось, что это
невозможно сделать, я знаю точно, как ты чувствуешь. Особенно ты, в
котором живет авантюрный дух нашей семьи.
Пожелай мне счастья, Дэн, и держи язык за зубами. Твоя вторая
половина
Гил".
Когда произошла трансформация и в какой момент, Хедрук не заметил.
Его первым чувством изменения было ощущение, что он не находится больше в
оружейном магазине. Это не встревожило его, так как его ум был
сосредоточен на мыслях и Гиле Нилане и том чуде, которое произошло.
Каким-то образом эти могущественные захватчики усилили почти неощутимые
узы между двумя братьями и создали умственную связь через световые
столетия - невероятную, мгновенную связь.
И вместе с ними он участвовал в этом фантастическом путешествии.
Странно, вокруг было темно. Если он не был в оружейном магазине, то,
логически, он должен был быть в городе или где-то на корабле существ,
которые захватили его.
Хедрук приподнялся и по этому движению понял, что он лежит лицом
вниз. Как только он двинулся, его руки и ноги запутались в сети из
переплетающихся веревок. Он был вынужден ухватиться за одну из веревок,
чтобы уравновесить себя. Он качался на ней в кромешной тьме.
До сих пор он старался быть спокойным, изо всех сил пытаясь
что-нибудь понять. Но последняя трансформация переполнила чашу. Паника
поразила его подобно физическому удару. Вместо пола здесь была сеть
веревок, подобно снасти на кораблях, которые плавали по земным морям в
старинные времена, или подобно сети какого-нибудь кошмарных размеров
паука. Его мысли остановились и холод побежал по спине. Подобно сети
паука...
Смутный голубоватый свет начал возникать вокруг него, и он увидел,
что город действительно исчез. На его месте был неземной темно-голубой мир
и паутина, мили и мили паутины. Она поднималась к далекому потолку и
исчезала в сумраке. Нити простирались во всех направлениях, исчезая в
полумраке как в некоем призрачном мире. И к его облегчению они сперва
показались необитаемыми.
У Хедрука появилось время, чтобы укрепить свой мозг против самого
ужасного шока, который его высокотренированная структура когда-либо
встречала лицом к лицу. Он понял, что это была внутренность корабля и что
здесь должны быть и его обитатели.
Высоко над ним вдруг что-то шевельнулось. Пауки. Он отчетливо увидел
их, огромные существа со множеством ног, и застыл от горечи. Итак, племя
паукообразных существ оказалось высшим разумом всех времен, властелином
вселенной.
Внезапно, как молния, его мозг потрясла мысленная вибрация:
"...Результаты негативные... Между теми существами не было физической
связи... только энергия..."
"Но напряжение было усилено энергией. Связь была установлена на - ***
- расстояние".
"Я обнаружил, что здесь не было физической связи... Холодно".
"Я просто выражал удивление, всемогущий *** (бессмысленное имя)...
Здесь, несомненно, был феномен, близко связанный с посещением этой расы.
Давай, спросим его..."
"ЧЕЛОВЕК!"
Мозг Хедрука, и так напряженный под тяжестью этих титанических
мыслей, застонал от этой прямой волны.
- Да? - наконец смог ответить он. Его голос произвел слабый звук в
этом темно-голубом пространстве и был мгновенно проглочен тишиной.
"ЧЕЛОВЕК, ПОЧЕМУ ОДИН БРАТ ПРОДЕЛАЛ ДЛИННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ, ЧТОБЫ
УЗНАТЬ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ДРУГИМ БРАТОМ?"
На мгновение вопрос озадачил Хедрука. Казалось, что вопрос относился
к тому факту, что Дэн Нилан вернулся с далекого астероида на Землю, чтобы
выяснить, почему оборвалась чувствительная связь с его братом Гилом.
Вопрос казался бессмысленным, потому что ответ был очевиден. Они были
братьями. Выросли вместе. У них было особенно близкое родство. Прежде, чем
Хедрук смог объяснить эти простейшие элементы человеческой природы, в его
мозгу опять раздались раскаты титанического грома:
"ЧЕЛОВЕК, ПОЧЕМУ ТЫ РИСКНУЛ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ, ЧТОБЫ ДРУГИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ
СУЩЕСТВА СМОГЛИ ОТПРАВИТЬСЯ К ЗВЕЗДАМ? И ПОЧЕМУ ТЫ ХОЧЕШЬ ОТДАТЬ ДРУГИМ
СЕКРЕТ БЕССМЕРТИЯ?"
Несмотря на растерянное состояние мыслей Хедрука, в нем начало
возникать понимание. Эти паукообразные существа пытались понять
эмоциональную природу человека, сами не имея способности к эмоциям.
Подобно слепому, просящему объяснить ему, что такое цвет, или глухонемому,
пытающемуся понять, что такое звук. Суть была та же самая.
Теперь разъяснилось то, что они сделали: очевидно, бессмысленное
воспроизведение сцены между ним и Императрицей было предназначено для
наблюдения его эмоций, когда он рисковал своей жизнью ради
альтруистической цели. Таким образом и по той же причине была установлена
чувствительная связь между Ниланом и им самим. Они хотели измерить и
оценить эмоции в действии.
Еще раз внешняя мысль прервала его:
"К сожалению, один из братьев умер, разорвав связь..."
"Это не является препятствием, как нет необходимости в его брате на
земле теперь, когда мы установили прямую связь между нашим пленником и
мертвым братом. Главный эксперимент можно начинать..."
"Что нужно сделать сначала?"
"Дать ему свободу, конечно".
Возникла непродолжительная пауза, затем мелькание. Хедрук напрягся и
непроизвольно закрыл глаза. Когда он открыл их снова, он увидел, что
находится в одной из своих секретных лабораторий на Земле, в той, где
гигантская крыса чуть было не убила его.
12
Хедрук вскочил на ноги и осмотрел себя. На нем все еще был
изоляционный костюм, который ему дал Гриер и который он надел перед
выходом из спасательного судна, чтобы прогуляться по "городу", который
паукообразные существа создали для него. Он медленно оглядел комнату, ища
мельчайшие несоответствия, которые указали бы ему, что это была очередная
иллюзия.
Он не мог быть уверенным, хотя чувствовал себя не так, когда они
манипулировали им. Тогда кругом была атмосфера нереальности. Он был
подобен человеку во сне. Больше он не чувствовал этого.
Он стоял, нахмурившись, вспоминая последние мысли, полученные от них.
Одно из существ определенно указало, что ему должна быть дана свобода для
следующей фазы их эксперимента. Хедрук не был уверен, что они
подразумевают под свободой, потому что было ясно, что они все еще изучают
его эмоциональное поведение. Но Хедрук так часто бывал в опасности, что в
конечном итоге он не позволил личному страху заслонить от него его цель.
Тем не менее, он хотел проверить реальность своего окружения.
Хедрук подошел к пульту связи в одном из кабинетов и включил канал
новостей. Комментатор говорил о каких-то новых законах, обсуждаемых в
Императорском Парламенте. Не было никакого упоминания о межзвездном
двигателе. Если и было какое-то волнение во время его исчезновения из
корабля Кершава, оно, очевидно, уже утихло. Усилия заставить Императрицу
выдать секрет, казалось, были прекращены.
Он выключил пульт и переоделся в "деловой" костюм. Он тщательно
выбрал четыре кольцевых орудия и затем, готовый к битве, ступил через
передатчик в одно из своих помещений в Столице. Он начал чувствовать себя
намного лучше. В глубине мозга у него были планы эксперимента, который он
собирался провести, если паукообразные существа попытаются снова взять
контроль над ним, но он все еще беспокоился по поводу точной природы
"свободы", которая была предоставлена ему. Он торопливо подошел к большому
окну. Несколько минут Хедрук пристально смотрел на знакомый вид громадного
мегаполиса, затем, медленно повернувшись, он подошел к пульту связи и
вызвал Службу Общественных Новостей.
Служба Новостей была связана с Оружейными Магазинами и обеспечивала
свободное распространение информации. Девушка, которая разговаривала с
Хедруком, ответила на все его вопросы, не спрашивая его имени. От нее он
узнал точно, что Императрица публично опровергла все слухи о межзвездном
двигателе, и что Оружейные Магазины после двух недель интенсивной
пропаганды внезапно прекратили свою кампанию.
Хедрук угрюмо выключил пульт.
Итак, Иннельда отбилась. Он мог понять, почему Оружейные Магазины
прекратили оказывать давление на нее. Это привело бы к росту их
непопулярности, так как у них не было никаких доказательств. Можно было
считать само собой разумеющимся, что девяносто процентов населения давно
потеряли интерес к этому вопросу. Из тех, кто остался, большинство не
знает, что делать, даже если они поверили в существование двигателя. Как
кто-нибудь мог принудить правительницу Солнечной Системы раскрыть секрет?
Хедрук, у которого были собственные идеи о том, как это можно
сделать, стал еще мрачнее. У него было несколько проблем. Нужно было
время, чтобы организовать свою кампанию, и начало его действий должно быть
отложено до Дня Отдыха.
Что касается паукообразных существ, они являлись неизвестным
фактором, который он не мог контролировать. Он должен был действовать, как
будто они не существовали.
"Давай, посмотрим сейчас, - пробормотал он сам себе, - сегодня первое
октября, и завтра День Отдыха".
Это потрясло его, так как означало, что у него есть всего один день,
чтобы подготовиться к наиболее продолжительному физическому усилию в своей
карьере. Его тревожило, что приготовления были совсем непростые. Но сейчас
некогда было сожалеть, что сложилась такая ситуация.
Он вернулся в свою подземную лабораторию и начал детальное изучение
большого пульта связи, который занимал весь угол его транспортной комнаты.
Пульт был усеян рядами сверкающих точек, немногим более полутора
тысяч. Понадобилось время, чтобы набрать ряд индивидуальных номеров, с
которыми он хотел соединиться. Семнадцать из них ответили зеленым светом.
Три других мигнули красным, что означало, что троих нужных людей не было
на месте. Семнадцать из двадцати - это было лучше, чем он ожидал. Хедрук
выпрямился и стал смотреть на экран.
- Хорошенько взгляните на меня, - сказал он. - Вы, возможно,
встретитесь со мной сегодня.
Он помолчал, обдумывая следующие слова. Глупо было намекать, что он
говорит более чем с одним человеком. Несомненно, некоторые из слушающих
его догадываются, что они не одни, но было бы ни к чему подтверждать их
подозрения.
Хедрук продолжал:
- Ваша фирма останется открытой до завтрашнего утра. Обеспечьте
спальные помещения, отдых и пищу для персонала. Продолжайте нормальную
деятельность до обычного часа или до дальнейшего указания. Служащим должна
быть выплачена двадцатипроцентная надбавка. К вашему личному сведению,
возникла аварийная ситуация, но если вам не будет дальнейших распоряжений
до семи часов завтрашнего утра, считайте вопрос закрытым. Между тем,
прочтите пункт 7 статуса вашей фирмы. Это все.
Он щелкнул выключателем пульта и скривился, взглянув на часы. По
крайней мере, должно было пройти тридцать минут между звонком и его
физическим появлением. Другого пути не было. Невозможно было появиться
лично через минуту после сообщения. Оно должно было вызвать достаточно
большую сумятицу и без дополнительного осложнения от его немедленного
прибытия.
Кроме того, он должен был приготовить и проглотить увеличитель. Он
стоял, обдумывая последствия сделанного звонка. Некоторые из исполнителей
вряд ли подчинятся сразу. Он уже давно собирался принять меры к некоторым
из них. Они слишком долго были большими боссами. Его политика позволять
одной семье управлять фирмой целые поколения, просто делая взносы в
центральный фонд при отсутствии дополнительного контроля, со временем
ослабляла его авторитет. Этому нельзя было помочь. Контроль над таким
множеством людей был практически невозможен.
Через полчаса, пройдя через передатчик, Хедрук оказался в сверкающей
конторе. На двери, к которой он подошел, была надпись:
ДЕЛОВАЯ КОРПОРАЦИЯ
Собственность - триллионы кредитов
Помещение Президента И.Т.Тринера
Посторонним вход воспрещен
С помощью своего кольца Хедрук привел в действие секретный механизм
двери. Он прошел внутрь мимо хорошенькой девушки за большим столом,
которая попыталась остановить его. Лучи его кольца автоматически открыли
вторую дверь.
Он вошел в большую комнату. Крупный мужчина с бледным лицом и
бесцветными глазами поднялся из-за огромного стола и уставился на него.
Хедрук не обращал на него внимания. Одно из его колец, которое он
надел на палец, громко зазвенело. Он медленно повел кругом рукой. Когда
звонок прекратился, камень кольца указывал прямо на стену позади стола.
Хорошо замаскировано, подумал восхищенно Хедрук. Ничто на стене не
показывало, что за ней был спрятан большой излучатель; без своего кольца
он никогда бы не обнаружил его.
У него мелькнула холодная и быстрая мысль, что данное открытие только
подтверждает его мнение об этом человеке. Частная история фирмы Тринера
показывала, что он был не просто эгоистичным и безжалостным - обычная
черта в век гигантских монополий, и не просто аморальным - сотни тысяч
граждан Ишера совершили так же много убийств, как и Тринер, но различие в
их мотивах было подобно различию между правдой и ложью. Тринер был
похотливым негодяем, распутной дрянью, самим воплощением зла.
Мужчина прошел вперед с протянутой рукой и сердечной улыбкой на лице.
Он сказал радостным тоном:
- Я не знаю, верить в вас или нет, но, во всяком случае, я хочу
выслушать.
Хедрук пошел навстречу протянутой руке, как бы для того, чтобы пожать
ее. Но в последний момент он шагнул мимо мужчины и в одно мгновение уселся
в кресло за большим столом. Он смотрел на испуганного исполнителя,
размышляя угрюмо: "Тринер хочет поговорить, не так ли? Но сперва пусть он
получит урок бесцеремонности с подчеркиванием факта, что в мире есть более
жестокие люди, чем И.Т.Тринер".
Хедрук вежливо сказал:
- Прежде, чем вы сядете в это кресло, мистер Тринер, прежде, чем мы
поговорим, я хочу, чтобы ваш персонал начал выполнять работу, которую вы
собираетесь сделать для меня. Вы слушаете?
Насчет этого не было сомнений. Тринер был шокирован, рассержен и
смущен. Он не выглядел трусом. Хедрук и не ожидал страха. Выражение лица
тринера показывало осторожность, смешанную с удивлением.
Он спросил:
- Что вы хотите, чтобы было сделано?
Хедрук вытащил сложенный листок бумаги из своего кармана.
- Здесь, - сказал он деловито, - названия пятидесяти городов. Я хочу,
чтобы вся моя собственность в этих городах была перечислена с привязкой к
авеню и улицам. Не имеет значения, в чем она заключается. Дайте только
номера домов и улиц - два, четыре, шесть, восемь и так далее. Вы поняли?
- Да, но... - Тринер выглядел озадаченным.
Хедрук оборвал его.
- Отдайте приказ. - Он посмотрел на мужчину сузившимися глазами,
затем наклонился вперед. - Я надеюсь, Тринер, что вы перечитали пункт семь
вашего статуса?
Но послушайте, этот пункт был учрежден почти тысячу лет назад. Вы не
имеете в виду...
- Вы можете обеспечить этот список или нет?
Тринер вспотел.
- Я думаю, да, - сказал он в конце концов. - Я не знаю, я посмотрю.
Он внезапно напрягся и добавил сквозь стиснутые зубы:
- Проклятие, вы не можете прийти сюда просто так и...
Хедрук понял, что он уже достаточно прижал Тринера.
- Отдайте приказ, - мягко сказал он. - Затем мы поговорим.
Тринер поколебался. Он был потрясен, но через некоторое время, должно
быть, догадался, что может всегда отменить любые свои инструкции.
Он сказал:
- Я использую пульт за столом.
Хедрук кивнул и стал наблюдать, пока приказ не был передан помощнику
шефа. После этого Тринер натянуто улыбнулся Хедруку.
- В чем дело? - спросил он доверительным тоном. - Зачем это все?
Хедрук сидел, холодно размышляя.
Итак, управление орудием было в столе, где-то рядом с креслом
Тринера. Хедрук задумчиво изучал обстановку. Он сидел за столом спиной к
орудию. Тринер был слева от него. Дверь, ведущая в приемную, была в
пятидесяти футах, и за ней сидела секретарша. Стена и дверь защитят ее.
Любой, кто входит, должен был бы держаться левее, предпочтительно позади и
рядом с Тринером. Хедрук кивнул с удовлетворением. Его взгляд не отрывался
от Тринера. Наконец, он произнес:
- Я собираюсь рассказать вам все, Тринер. - Это должно было разжечь
любопытство мужчины и сдержать его нетерпение. Хедрук продолжал:
- Но сперва я хочу, чтобы вы сделали еще одну вещь. У вас здесь есть
помощник по имени Ройан. Попросите его прийти сюда. После того, как я
поговорю с ним, у вас будет лучшее представление, оставлять его в фирме
или нет.
Тринер озадаченно посмотрел на него. Он поколебался, затем отдал
краткое распоряжение через пульт. Очень явный, звучный голос пообещал
немедленно прийти.
Тринер выключил пульт и наклонился вперед в кресле.
- Итак, вы человек, скрытый за этим таинственным настенным экраном, -
выжидающе сказал он.
Он махнул рукой на экран за своей спиной, затем неожиданно произнес
напряженным голосом:
- Не стоит ли Императрица за вами? Не дом ли Ишеров владелец этой
фирмы?
- Нет! - твердо ответил Хедрук.
Тринер выглядел разочарованным, но сказал:
- Я склонен поверить этому. Дом Ишеров нуждается в деньгах и слишком
постоянно, чтобы позволить сокровищу вроде этой фирмы произрастать так
спокойно.
- Да, это не Ишер, - ответил Хедрук и увидел смутное выражение,
появившееся на лице Тринера. Подобно многим людям до него, Тринер не
осмеливался выступать против тайного владельца фирмы до тех пор, пока
существовала вероятность, что владельцем была императорская семья. Сейчас
Хедрук обнаружил, что опровержение только увеличило сомнения честолюбца.
Раздался стук в дверь и вошел человек около тридцати пяти лет,
крупного телосложения и с энергичными манерами. Его глаза немного
расширились, когда он увидел, как рассажены люди в этой комнате. Хедрук
сказал:
- Вы Ройан?
- Да.
Молодой человек вопросительно посмотрел на Тринера, но тот не поднял
головы.
Хедрук показал на настенный экран.
- Вас информировали раньше о значении этого пульта связи?
- Я читал статус корпорации, - начал Ройан, затем вдруг замолчал.
Понимание забрезжило в его глазах. - Вы не тот...
- Давайте, - сказал Хедрук, - не будем устраивать представление! Я
хочу задать вам вопрос, Ройан.
- Да?
- Сколько денег, - Хедрук произнес отчетливо, - изъял из фирмы Тринер
за последний год?
Послышался шумный вздох Тринера, затем тишина. В конце концов, Ройан
тихо засмеялся почти мальчишеским смехом и сказал:
- Пять биллионов кредитов, сэр.
- Немного чересчур, не правда ли, - спокойно произнес Хедрук, - для
жалования.
Ройан кивнул.
- Я не думаю, что мистер Тринер считает себя на жаловании, скорее -
владельцем.
Хедрук увидел, что Тринер уставился на стол, а его правая рука
незаметно движется к маленькой статуэтке.
Хедрук сказал:
- Идите сюда, Ройан.
Он показал рукой и подождал, пока молодой человек не занял позицию
слева от Тринера, а затем включил кольцевое управление своего увеличителя.
Увеличение было небольшим, всего на дюйм вокруг. Оно производило
физический эффект в небольшом распухании грудной клетки. Что было важнее,
увеличение изменяло структуру его "делового" костюма и его собственного
тела. Оба становились фактически такими же неразрушимыми, как и Оружейные
Магазины.
Все, что произошло с ним после его бегства от Оружейников, было
результатом того, что он не мог надеть этот костюм, отправляясь в
оружейный магазин.
Хедрук почувствовал жесткость своего тела, его голос замедлился,
когда он заговорил:
- Я должен сказать, что жалование было слишком высоким. Оно должно
быть снижено до пяти миллионов.
Тринер издал невнятный звук, но Хедрук продолжал говорить Ройану
медленным металлическим голосом:
- Даже несмотря на свою подчиненную структуру, фирма приобрела
незавидную репутацию за бесцеремонность и из-за привычки ее президента
хватать на улице хорошеньких женщин и тащить их в различные секретные
апартаменты.
Он увидел последнее движение, каким Тринер схватил статуэтку. Хедрук
поднялся, когда Ройан выкрикнул предупреждение.
Огонь орудия уничтожил кресло, в котором сидел Хедрук, расплавил
металл стола и опалил потолок. Но пламя не было настолько ярким, чтобы
Хедрук не заметил вспышку бластера Ройана. Спустя мгновение
последовательность событий стала ясной. Тринер, приведя в действие орудие,
выстрелил в Хедрука, затем резко повернулся и вытащил свой внушительный
бластер с намерением убить Ройана. Но Ройан, использовав защитную модель
Оружейных Магазинов, выстрелил первым.
Там, где был Тринер, сейчас была только искрящаяся пыль, которая
мгновенно редела, так как мощные насосы автоматически включаемые вместе с
орудием, продували свежий воздух через комнату настолько быстро, что объем
воздуха в комнате сменялся около пяти раз в секунду.
В комнате стояла тишина.
- Я не пойму, - сказал Ройан, - как вы остались живы?
Хедрук выключил свой увеличитель и торопливо произнес:
- Вы теперь новый президент компании, Ройан. Ваше жалование - пять
миллионов кредитов в год. Какое образование вы даете вашему сыну?
Ройан восстанавливал самообладание быстрее, чем ожидал Хедрук.
- Обычное, - ответил он.
- Измените курс. Оружейные Магазины недавно опубликовали подробности
нового курса, который пока еще не очень популярен. Он включает усиление
моральных качеств. Но теперь... Когда будет готов перечень, который Тринер
приказал сделать для меня? Или вы не знаете об этом?
Смена темы разговора, казалось, опять ошеломила Ройана, но он
справился с собой.
- Не раньше шести. Я...
Хедрук оборвал его.
- Вы испытаете некоторое потрясение завтра, Ройан, но перенесите его.
Не теряйте головы. Мы вызвали гнев могущественной секретной организации.
Нам будет дан урок. Произойдут большие разрушения нашей собственности, но
ни при каких обстоятельствах не проговоритесь никому, что это наша
собственность, и не начинайте восстановительных работ раньше, чем через
месяц, или до дальнейшего указания.
Он закончил мрачным тоном:
- Мы должны перенести наши потери молча. К счастью, завтра - День
Отдыха. На заводах не будет людей. Но помните - ЭТОТ ЛИСТ ДОЛЖЕН БЫТЬ
ГОТОВ К ШЕСТИ ЧАСАМ!
Он внезапно покинул комнату. Ссылка на секретную организацию
годилась, как любая другая история, и, когда гигант начнет свои действия,
все их несоответствия померкнут перед ужасающей действительностью. Но
сперва, сейчас, еще несколько посещений, какие-нибудь из легких, затем
поесть, затем высокомерный Ненсен, затем другие необходимые действия.
Он убил Ненсена простым методом отражения энергии бластера Ненсена на
него самого спустя час. Некогда неукротимый Лисли оказался безвредным
старым человеком, который быстро покорился судьбе, когда увидел, что
Хедрук не склонен затягивать беседу. У других людей препятствием, которое
нужно было преодолеть, являлось любопытство и умственная инерция.
В четверть седьмого следующим утром Хедрук принял стимулятор,
витамины и лег на полчаса, чтобы дать им возможность подбодрить свое
ослабевшее тело.
Он съел обильный завтрак и около восьми часов отрегулировал
увеличитель своего "делового" костюма на полную мощность. День Гиганта
настал.
13
За несколько минут перед объявлением первых новостей Иннельда холодно
спрашивала:
- Почему вы всегда нуждаетесь в деньгах? Куда они идут? Наш годовой
бюджет - астрономические суммы, а все, что я когда-либо видела, так это
заявления, что такая-то часть идет на одно ведомство, другая часть - на
другое, и так далее до конца. Солнечная Система богата свыше любой оценки,
годовой оборот денег составляет сотни биллионов кредитов, и все-таки у
правительства нет денег. В чем дело? Задержка в поступлении налогов?
В ответ была тишина. Министр финансов беспомощно оглядел длинный
кабинетный стол. В конце концов, его взгляд остановился на лице принца
дель Куртина. Глаза министра заблестели молчаливым призывом. Принц
поколебался, затем сказал:
- Эти собрания кабинета становятся однообразными. Ваше Величество,
все мы молчим, пока вы браните нас. В последние дни у вас вечно
недовольный вид и тон жены, которая, растратив деньги своего мужа, ругает
его за то, что у него нет больше.
До нее не сразу дошло значение этих слов. Она настолько привыкла к
откровенному разговору с кузеном наедине, что не сразу осознала, что это
замечание было сделано во время официального собрания кабинета, так как
была слишком сосредоточена на своих собственных словах. Она сердито
продолжила:
- Я устала от разговоров, что у нас нет денег для обычных затрат
правительства. Затраты Императорского Дома являются неизменными целые
поколения. Любая частная собственность, которую я имею, содержится на свои
прибыли. Мне говорили не раз, что наши налоги повышены до предела, и что
бизнесмены горько жалуются на их тяжесть. Если эти хитрые бизнесмены
проверят свои книги, они обнаружат, что имеется другая, менее очевидная
утечка их ресурсов. Я ссылаюсь на контрибуции этой наглой незаконной
Организации Оружейных Магазинов, которая облагает налогом эту страну так
же тяжело, как и законное правительство. Их притворство, что они только
продают оружие, является одним из величайших обманов. Их хитрый метод
заключается в получении поддержки рвачей среди бездумных масс. Всем
известно, что нужно просто выдвинуть обвинение, что деловая фирма надула
нас, и тайные суды Оружейных Магазинов вынесут решение в вашу пользу.
Возникает вопрос: когда законная прибыль становится надувательством? Это
чисто философская проблема, которая может обсуждаться бесконечно. Но эти
суды Оружейников слишком легко определяют сумму штрафа - утраивая ущерб -
отдавая половину денег обвинителю и оставляя другую половину себе. Я
говорю вам, джентльмены, мы должны начать кампанию. Мы должны убедить
бизнесменов, что Оружейные Магазины - большая тяжесть для них, чем
правительство. Ханжеские Оружейники будут выставлены ворами, какими они,
фактически, и являются.
Она остановилась, перевела дыхание и вспомнила, что ей сказал ранее
принц дель Куртин. Она нахмурилась.
- Итак, я кажусь сварливой женой, не так ли, кузен? Растратив все
деньги любимого мужа, я...
Она резко замолчала, так как вдруг вспомнила выражение облегчения,
которое появилось на лицах членов кабинета после замечания принца. В одно
мгновение она осознала то, что ранее не дошло до нее, а именно, что она
была лично обвинена перед всем кабинетом.
- Будь я проклята! - взорвалась она. - Итак, я за все ответственна. Я
трачу государственные деньги, как безответственная женщина...
Еще раз она перевела дыхание и уже собралась продолжить, когда ожил
экран позади ее кресла.
- Ваше Величество, срочное сообщение только что пришло со Среднего
Запада. Гигантское человеческое существо в сто пятьдесят футов высотой
разрушает деловые кварталы в городе Денар.
- Что?
- Если вы хотите, я покажу сцену. Гигант медленно отступает перед
атакой подвижных частей.
- Не нужно. - Ее голос был холоден и резок. Она закончила свой
вежливый ответ: - Это, должно быть, какая-то роботоподобная машина,
построенная сумасшедшим, и флот сможет справиться с ней. Я не могу уделять
внимание этому вопросу в данный момент. Доложите позже.
- Хорошо.
Во время последовавшего молчания она сидела, как статуя, с
неподвижным лицом и горящими глазами. Наконец, она прошептала:
- Не может ли это быть какой-нибудь новой акцией Оружейных Магазинов?
Она поколебалась, затем решительно отодвинула в уме то, что
случилось. Ее мысли вернулись к теме, о которой она говорила перед тем,
как ее прервали. Ее слова содержали скрытое обвинение:
- Принц, я правильно поняла, что вы публично возлагаете на меня
ответственность за финансовые затруднения правительства?
Принц холодно ответил:
- Ваше Величество, вы неправильно поняли мои слова. Я указал на то,
что эти собрания кабинета стали ничем иным, как сварливыми вечеринками.
Ответственность перед парламентом несут различные министры, и нет никакой
пользы в чрезмерном критицизме.
Императрица пристально посмотрела на него и поняла, что он не имеет
намерения добавить что-либо к своему первоначальному заявлению. Она
сказала быстро:
- Значит, вы не считаете мое предложение проинформировать бизнесменов
о воровстве, о воровской тактике Оружейных Магазинов - вы не
рассматриваете его, как конструктивное?
Принц так долго молчал, что она резко спросила:
- Ну, да или нет?
Он погладил подбородок, затем посмотрел прямо на нее.
- Нет! - ответил он.
Она уставилась на него широко открытыми глазами, так как это было
сказано перед всем кабинетом.
- Почему нет? - спросила она в конце концов своим самым благоразумным
голосом. - Это могло бы по крайней мере уменьшить обвинения против нас,
что налоги слишком высоки.
- Если это сделает вас счастливее, - ответил принц дель Куртин, -
вероятно, не будет вреда в том, чтобы начать такую пропагандистскую
кампанию.
Иннельда снова стала холодной.
- Кампания на имеет ничего общего с моим счастьем, - резко сказала
она. - Я думаю только о государстве.
Принц дель Куртин молчал, и она смотрела на него пристально, с
растущей решимостью.
- Принц, - сказала она серьезно. - Вы и я кровно связаны. Мы хорошие
друзья, но у нас имеются резкие разногласия по многим вопросам. Как бы то
ни было, сейчас вы намекнули, что я позволяю своим частным интересам
влиять на мою ответственность перед государством. Конечно, я всегда
считала само собой разумеющимся, что у одного человека не может быть двух
лиц, и что каждый его поступок отражает в некоторой степени его убеждения.
Что заставило вас вдруг произнести заявление с такими намеками? Ну, я жду.
- Вдруг - не совсем точное слово, - сухо ответил принц. - Больше
месяца я сижу здесь, выслушиваю с растущим удивлением ваши нетерпеливые
тирады. И я задаю себе один вопрос. Хотите знать, какой?
Женщина заколебалась. Ответ принимал оборот, который обеспокоил ее.
Она решилась:
- Скажите.
- Вопрос, который я задал себе, - сказал принц дель Куртин, - был:
что раздражает ее? К какому решению она пытается прийти? Ответ на него не
сразу очевиден. Мы все знаем о вашей одержимости Оружейными Магазинами. Вы
всегда готовы потратить огромные суммы правительственных денег на
какие-нибудь действия против них. Один такой случай произошел несколько
лет назад и стоил столько денег, что за него расплатились только в прошлом
году. Затем, несколько месяцев назад, вы начали делать мне загадочные
намеки и в конце концов попросили кабинет утвердить большую сумму денег на
предприятие, которое вы не назвали ни тогда, ни до сих пор. Внезапно флот
был распущен и появилось обвинение Оружейников, что вы скрываете
межзвездный двигатель. Мы финансировали контрпропаганду, и дело на этом
закончилось, хотя потраченные суммы были колоссальны. Я все же хочу
узнать, почему вы сочли необходимым создание стомиллионнозарядных
энергетических орудий стоимостью один биллион восемьсот миллионов кредитов
каждое? Пожалуйста, поймите меня правильно. Я прошу вас объяснить это. Я
заключил из некоторых ваших замечаний, что инцидент благополучно
завершился. Остается все же вопрос: почему вы не удовлетворены? Что
неправильно? Я решил, что проблема является не внешней, а внутренней,
личной, а не политической.
Чувство пустоты возникло внутри Императрицы. Но все-таки она не
догадывалась, к чему он ведет. Она поколебалась, но промолчала.
Принц продолжал:
- Иннельда, вам тридцать два года. И вы не замужем. Ходят слухи -
простите за упоминание - что вы имеете любовников сотнями, но я знаю
достоверно, что эти слухи ложные. Соответственно, говоря прямо, сейчас
чертовски подходящее время для вас выйти замуж.
- Не хотите ли вы предложить, - сказала она немного неестественным
голосом, - чтобы я созвала всех молодых людей страны, чтобы они совершили
поступки отчаянной храбрости, а я выйду замуж за того, кто сделает лучший
сливовый пудинг?
- Это совсем не нужно, - ответил принц спокойно. - Вы уже полюбили.
За столом возникло шевеление. Улыбки. Дружеские лица.
- Ваше Величество, - начал один мужчина, - это самая лучшая новость,
которую я услышал. - Он, должно быть, заметил выражение ее лица, потому
что запнулся и замолчал.
Она сказала:
- Принц, я удивлена. И кто же этот счастливый молодой человек?
- Возможно, один из самых ужасных людей, каких я встречал, но
очаровывающий своей жизненной силой и вполне достойный вашей руки. Он
пришел во дворец около восьми месяцев назад, и вы сразу увлеклись им, но,
к несчастью, из-за его прошлой жизни, в политическом смысле, в вашем уме
возник конфликт между естественными желаниями и вашей одержимостью.
Она догадалась теперь, о ком он говорит, и попыталась опередить его:
- Конечно, вы не имеете в виду молодого человека, которого я
приказала повесить два месяца назад, но потом помиловала.
Принц дель Куртин улыбнулся.
- Я признаюсь, что ваши горячие слова немного озадачили меня, но в
действительности они просто еще одна грань конфликта, происходящего в
вашем уме.
Иннельда холодно ответила:
- Я, кажется, припоминаю, что вы не очень возражали против приговора.
- Я был приведен в замешательство и, так как я внутренне расположен к
вашей персоне, ваши аргументы против него подействовали на меня. Только
впоследствии я понял, что к чему.
- Не думаете ли вы, что я была неискренна, отдавая приказ?
Принц ответил:
- В этом мире люди постоянно уничтожают тех, кого любят. Они даже
совершают самоубийства, уничтожая таким образом того, кого они любят
больше всех.
- И что это имеет общего с конфликтом, который происходит в моем уме
и из-за которого я стала сама не своя?
- Два месяца назад вы говорили мне, что сообщили капитану Хедруку...
- она медленно напряглась, когда впервые было упомянуто это имя, - ...что
вы пригласите его назад во дворец через два месяца. Время прошло, а вы не
можете позволить себе сделать это.
- Вы подразумеваете, что моя любовь потускнела?
- Нет, - он был терпелив. - Вы неожиданно поняли, что приглашение
будет поступком более значительным, чем вы представляли себе, когда в
первый раз назвали этот срок. В вашем уме это будет равносильно признанию,
что ситуация является точно такой, как я изложил.
Иннельда встала.
- Джентльмены, - сказала она со слабой терпеливой улыбкой. - Все это
явилось открытием для меня. Я уверена, что мой кузен желает не добра, и
некоторым образом замужество может явиться очень подходящим для меня. Но я
сознаюсь, что я никогда не думала о капитане Хедруке, как о персоне,
которая должна будет слушать мое ворчание весь остаток своей жизни. К
несчастью, имеется другая причина, почему я колеблюсь выходить замуж, и,
таким образом, третий конфликт должен быть добавлен к двум, упомянутым
принцем. Я...
- Ваше Величество, Совет Оружейников только что опубликовал заявление
в связи с гигантом.
Иннельда села. Она почувствовала смутное потрясение от мысли, что она
забыла о безумном титане с его кажущейся бессмысленной программой
уничтожения. Сейчас она ухватилась за край длинного стола.
- Я получу копию позже, - сказала она. - В чем суть?
После паузы другой, более низкой голос произнес:
- Только что Советом Оружейников было опубликовано специальное
заявление, осуждающее действия стопятидесятифутового гиганта, разрушающего
сейчас деловые районы городов Денар и Лентон. Оружейники заявляют, что
слух о том, что гигант является машиной Оружейных Магазинов - абсолютно
ложный, и они подчеркивают, что сделают все, чтобы помочь пленить гиганта.
Как было доложено ранее, гигант...
Она выключила экран быстрым движением пальцев.
- Джентльмены, - сказала она, - я думаю, что вам всем лучше вернуться
в свои министерства и оставаться там. Государство в опасности, и на этот
раз, - она посмотрела на кузена, - ситуация не является продуктом
каких-либо расчетов с моей стороны. - Она встала. - Всего хорошего,
джентльмены.
Как было принято, члены кабинета оставались на своих местах до тех
пор, пока она не покинула комнату.
Когда она вернулась в свои апартаменты, она подождала несколько
минут, а затем позвонила принцу дель Куртину. Его лицо появилось на экране
почти немедленно, глаза смотрели вопросительно.
- Сумасшедший? - спросил он.
- Конечно, нет. Вы лучше знаете, - у нее вырвались слова: - Дель,
есть какая-нибудь информация о том, чего хочет гигант?
- Он хочет получить межзвездный двигатель.
- О! Тогда это Магазины.
Принц покачал головой.
- Я не думаю так, Иннельда, - сказал он серьезно. - Они опубликовали
второе заявление несколько минут назад, очевидно, поняв, что их пропаганда
шестью неделями ранее будет связана с гигантом. Они снова повторили свое
требование, чтобы вы отдали двигатель, но отрицают всякую связь с гигантом
и еще раз предлагают помочь пленить его.
- Их отрицание кажется смехотворным.
- Иннельда, если этот гигант продолжит разрушение, вы должны будете
предпринять что-нибудь еще, кроме обвинений Оружейных Магазинов.
- Вы придете на завтрак? - спросила она.
- Нет, я собираюсь в Денар.
Она с волнением посмотрела на него.
- Будь осторожен, Дель.
- О, у меня нет намерения быть убитым.
Она внезапно рассмеялась.
- Я уверена в этом. Вы скажете мне потом, что заставило вас
отправиться туда.
- Это не секрет. Меня пригласил флот. Я думаю, что они хотят иметь
ответственного свидетеля усилий, которые они предпринимают, чтобы их
впоследствии не обвинили в недостаточном старании. - Он закончил: - Пока.
- До свидания, - сказала Иннельда и выключила экран.
Она чувствовала себя усталой и поэтому прилегла на часок. И, должно
быть, заснула, так как очнулась от звука своего личного пульта связи. Это
был принц дель Куртин, выглядевший очень встревоженным.
- Иннельда, ты продолжаешь следить за действиями гиганта?
Она почувствовала внезапную опустошенность. Ей все еще трудно было
понять, как такая угроза возникла из ничего, только этим утром, и теперь
угрожала самой природе вещей Ишера. Она произнесла наконец:
- Имеется что-нибудь особенное? Я была занята.
- Тридцать четыре города, Иннельда. Хотя только один человек был
убит, и то случайно. Но послушай об этом. Это не шутка, это серьезно.
Континент начинает закипать, как разворошенный муравейник. Он уничтожает
только маленькие предприятия, оставляя нетронутыми большие компании. Волна
слухов ходит по этому поводу, и я не думаю, что какая-либо пропаганда
поможет. - Он закончил: - Что ты скажешь по поводу спрятанного
межзвездного двигателя? Есть в этом какая-нибудь правда?
Она поколебалась.
- Почему ты об этом спрашиваешь?
- Потому, - сказал он мрачно, - что если это правда, и если поэтому
появился гигант, тогда ты лучше начни думать серьезно о раскрытии секрета
со всей возможной любезностью. Ты не сможешь выстоять еще один День
Гиганта.
- Мой дорогой, - сказала она холодным решительным тоном. - Мы
выдержим сотню дней, если понадобится. Если межзвездный двигатель будет
создан, Дом Ишеров будет бороться против него!
- Почему?
- Потому, - с убежденной силой сказала она, - что наше население
разлетится по всем направлениям. Через двести лет возникнут тысячи новых
королевских фамилий и независимых правительств, правящих сотнями планет,
объявляя войны, как короли и диктаторы старых времен. И из всех людей они
будут сильнее всего ненавидеть древний Дом Ишеров, чье живое присутствие
будет делать их громкие претензии смехотворными. Жизнь на Земле станет
одной длинной серией войн против других звездных систем. - Она продолжала
напряженно: - Может показаться глупым думать о ситуации, какой она будет
через двести лет, но семья, подобная нашей, которая правит непрерывно
более чем сорок семь веков, научилась думать в масштабах столетий.
Когда-нибудь, когда будет разработан административный метод контроля
звездной эмиграции, мы сможем одобрить изобретение такого двигателя. До
тех пор... - Она остановилась, потому что он кивал с задумчивым видом.
- Ты права, конечно. Эта мысль не пришла мне в голову. Нельзя
допустить такой хаос. Но наше положение становится серьезным, серьезнее с
каждым часом, Иннельда. Позволь мне сделать предложение?
- Да.
- Ты можешь быть шокирована.
Крошечная морщинка появилась на ее лбу.
- Продолжай.
- Ладно, слушай. Оружейным Магазинам на руку деятельность гиганта, и
в то же самое время они осуждают гиганта. Давай, используем это.
- Что ты имеешь в виду?
- Позволь мне вступить в контакт с ним. Мы должны обнаружить людей,
стоящих за этим гигантом.
- Ты подразумеваешь, работать вместе с ними? - Она почти кричала. -
После трех тысяч лет вражды Императрица Ишер просит помощи Оружейников?
Никогда!
- Иннельда, гигант в данный момент уничтожает город Лэйксиди.
- О!
Она замолчала. В первый раз она почувствовала испуг. Великолепный
Лэйксиди, второй после Столицы город по красоте и богатству. Она
попыталась представить сверкающего гиганта, сокрушающего прекрасный город.
И медленно кивнула в знак согласия. Больше не было никаких сомнений - за
один короткий день гигант стал наиболее важным фактором в развороченном
мире.
Затем она заколебалась.
- Принц!
- Да?
- Капитан Хедрук оставил мне адрес. Попытайтесь связаться с ним и
попросите его явиться во дворец вечером, если возможно.
Кузен посмотрел на нее задумчиво, потом сказал просто:
- Какой адрес?
Она дала адрес, затем села, заставив себя расслабиться. Она вдруг
поняла, что приняла два важных решения.
Было без пяти минут пять, когда автоматически переданное сообщение от
Императрицы достигло Хедрука. Просьба, чтобы он явился во дворец, испугала
его. Трудно было поверить, что Иннельда так запаниковала насчет будущего
Дома Ишеров.
Он закончил свою разрушительную кампанию и вернулся в тайную
лабораторию. Прибыв туда, он настроился на секретную волну Совета
Оружейников или, скорее, на волну, которую они считали секретной, и,
изменив голос, сказал:
- Члены Совета Оружейников, я уверен, что вы уже поняли, какое
большое преимущество для ваших собственных целей дает то, что делают
гиганты.
Хедруку казалось, что он должен подчеркнуть существование более чем
одного гиганта. Оружейные Магазины слишком хорошо знали, что нормальное
человеческое существо платит пятью годами жизни за каждые тридцать минут в
увеличенном состоянии. Он продолжал настойчиво:
- Гигантам нужна немедленная помощь. Оружейники должны продолжить
дело, послав добровольцев играть роль гиганта по пятнадцать минут или
полчаса. Они не должны разрушать, но их присутствие даст эффект
непрерывности. Также важно, чтобы Магазины возобновили в полную силу
пропаганду, чтобы заставить Императрицу выдать секрет межзвездного
двигателя. Важно, чтобы первый гигант появился уже этим вечером. Ради
прогрессивных сил человечества, не отказывайтесь.
Он все еще был в своем укрытии, когда появился первый из гигантов,
настолько быстрым был отклик. Даже слишком быстрым. Он выказывал частные
планы, и у Хедрука не было сомнений, что эти планы включают решимость
раскрыть личность, которая узнала их секреты. Он даже готов был поверить,
что они знают, кто она.
Соответственно, настало время использовать одно из его тайных
изобретений. Следующие двенадцать часов будут решающими, и самым главным
вопросом было, позволят ли паукообразные существа использовать их.
14
Длинная улица, знаменитая Авеню Счастья мерцала, как драгоценность,
когда Гениш проходил по ней. Миля за милей драгоценностей, расплывающихся
в отдалении в дымку белого и других цветов. Вывески сияли выгравированными
светом словами:
ПОБЕДИ ФОРТУНУ
придешь с десятью кредитами - уйдешь с миллионами
ТВОРЕЦ АЛМАЗОВ
10 000 алмазов в сверкающем интерьере
ИСПЫТАЙ СВОЕ СЧАСТЬЕ СРЕДИ АЛМАЗОВ
и множество других вывесок такого же типа, пока Гениш шел дальше:
РУБИНОВЫЙ ДВОРЕЦ - ЗОЛОТОЙ ДВОРЕЦ - ИЗУМРУДНЫЙ ДВОРЕЦ - среди менее
красочных сооружений. Наконец, он пришел к своей цели:
ИМПЕРИЯ СЧАСТЬЯ
ставки хоть пять пенни
без ограничений
А-человек помедлил, мрачно улыбаясь. Хорошо, что Императрица выбрала
для свидания место, где развлекалась масса народа. Он должен узнать от
нее, где находится Хедрук, вытянуть эту информацию из нее и сохранить свою
жизнь.
Гениш рассматривал толпы молодых людей, которые входили и выходили из
грохочущего здания. Их смех, звонкие молодые голоса усиливали великолепие
сверкающей ночи. Все казалось нормальным, но он стоял с привычным
терпением, приглядываясь к лицам, которые двигались мимо, оценивая
характеры праздношатающихся по выражению их лиц, и вскоре понял ситуацию.
Тротуары кишели агентами имперского правительства.
Гениш постоял угрюмо. Совет Оружейников настаивал, чтобы место
встречи было публичным. Конечно, понятно, что правительственной секретной
полицией будут приняты все меры предосторожности и что Ее Величество не
очень хочет, чтобы стало известно о ее контактах с Оружейными Магазинами -
через такое короткое время после появления гиганта. Встреча была назначена
на 20.30. Сейчас было - Гениш взглянул на часы - ровно 19.55.
Он остановился, где был, с растущим чувством тяжести на душе из-за
того, что его долгом было попытаться поймать в ловушку Хедрука. Судя по
его сообщению, он был человеком, стоящим за гигантом. Эта мысль была
абсолютно убедительной и, как казалось Генишу, полностью оправдывающей
страхи Совета. Хедрук показал своими действиями, что он очень опасен, и
поскольку он не сделал никаких попыток объяснить свои цели, когда для
этого была возможность, он должен был считаться виновным согласно
приговору.
Было немыслимо, чтобы человеку, обладающему основными секретами
Оружейных Магазинов, можно было позволить оставаться на свободе. И если,
как считал Совет, Императрица знает, где он находится, эта информация
должна быть хитроумно извлечена во время встречи, которую она сама
предложила. Его друг Хедрук должен умереть. А пока он лучше зайдет внутрь
и оглядится.
Изнутри помещения здания искрились садами, фонтанами и механическими
играми. Оно было больше, чем казалось снаружи, длиннее и шире, и было
наполнено мужчинами и женщинами. Многие женщины были в масках. Гениш
кивнул сам себе с пониманием. Императрица будет просто еще одной женщиной
в маске. Он остановился перед игрой, которая казалась вся объятой
пламенем. Струя неистово сверкающих чисел окружала бархатную черноту
широкого стола.
А-человек задумчиво пронаблюдал несколько розыгрышей, пытаясь каждый
раз вникнуть в общую структуру игры своими сверхтренированными
способностями мозга. Наконец, он поставил по десять кредитов на три
номера. Огонь замедлил свое вращение и стал сверкающей колонкой цифр, одна
над другой. Крупье объявил: 74, 29, 86.
Пока Гениш собирал свои пятьсот десять кредитов, крупье пристально
смотрел на него.
- Скажу, - проговорил он удивленным голосом, - что только второй раз
с тех пор, как я за этим столом, кто-то выиграл на все три номера.
А-человек улыбнулся.
- Не обращайте внимания, - мягко сказал он и разочарованно пошел
дальше. Он чувствовал удивленный взгляд крупье, сверливший его спину.
Гениш хотел найти игру, исход которой он не смог бы предугадать
своими специфическими способностями. И только почти через двадцать пять
минут он нашел такую игру. Он подошел к огромной машине с шарами и рядом
колес. Шестьдесят шаров, все пронумерованные, начинали скатываться с
верхнего колеса и по мере того, как колеса вращались, опускались
постепенно вниз, с колеса на колесо; чем дальше спускался шар, тем больше
он оценивался, но только немногие достигали самого конца.
Наибольшим притягательным свойством этой игры, решил Гениш, было
ощущение напряжения при наблюдении за спуском своего шара все ниже и ниже
с неослабевающим интересом и надеждой до самой последней секунды. Но игра
оказалась очень простой. Шар Гениша опустился ниже всех четыре раза
подряд. Гениш сложил в карман выигрыш и подошел, наконец, к игре,
представляющей из себя шар из черного и белого цвета. Два цвета сливались
в один вращающийся луч и выходил или весь белый, или весь черный.
Требовалось угадать, какой цвет появится из шара.
Ни разу Гениш не был полностью уверен. Наконец, он сделал первую
ставку на рискованное предположение, что белый цвет является символом
чистоты. Белый проиграл. Он посмотрел как исчезли его монеты и решил
забыть про чистоту. Черный проиграл.
Позади него прозвенел мелодичный женский смех.
- Я надеюсь, мистер Гениш, что с гигантом у вас получится лучше, чем
с этим. Но, пожалуйста, пройдем в частную комнату.
Гениш обернулся. За ним стояли трое мужчин и женщина. Одним из мужчин
был принц дель Куртин. Лицо женщины под маской казалось удлиненным, а сам
рот безошибочно принадлежал Ишерам. Ее глаза через щели маски мерцали
зеленым светом, а знакомый золотой голос завершил процесс узнавания.
А-человек низко поклонился и сказал:
- Конечно, я готов.
Они прошли в молчании в роскошно обставленную задрапированную комнату
и сели. Гениш начал первым - с вопросов, которые он хотел задать. Было
странно, что случайное упоминание Хедрука не получило никакого отклика.
Это удивило. Гениш откинулся назад, изучая лица трех мужчин и женщины,
внутренне встревоженный. Наконец, он сказал очень осторожно:
- У меня такое чувство, что вы утаиваете информацию.
Он подумал, что вряд ли они делали это сознательно. И они, вероятно,
не подозревали, что Хедрук сделал попытку отрицания.
- Я заверяю вас, мистер Гениш, что вы ошибаетесь. Мы четверо обладаем
всей информацией, касающейся гиганта. И конечно, любой ключ, который может
обернуться указанием на его личность, находится, вероятно, где-то в наших
умах. Вам нужно только задавать соответствующие вопросы, и мы ответим.
Это убеждало, и, хотя он все еще раздумывал, появилась возможность,
несмотря на опасность, раскрыть все карты. Гениш произнес медленно:
- Вы ошибаетесь, считая себя единственными надежными источниками
информации. Существует человек, возможно, величайший из живущих,
экстраординарные способности которого мы, Оружейники, только начали
оценивать. Я говорю о Роберте Хедруке, капитане армии Вашего Величества.
К удивлению Гениша Императрица наклонилась вперед к нему. Ее взгляд
был пристальным, глаза блестели, губы приоткрылись.
- Вы имеете в виду, - прошептала она, - что Оружейные Магазины
считают Роберта - капитана Хедрука - одним из самых великих людей в мире?
Не ожидая ответа, она повернулась к принцу дель Куртину.
- Вы видите, - сказала она, - вы видите!
- Спокойно, мое мнение о капитане Хедруке всегда было высоким.
Женщина, глядя на Гениша, произнесла странно формальным тоном:
- Я прослежу, чтобы капитану Хедруку было сообщено о вашем срочном
желании поговорить с ним.
Она знала! Он понял это. Что касается остального - Гениш с сожалением
откинулся на спинку своего кресла. Она сообщит Хедруку, не так ли? Он мог
представить Хедрука, с усмешкой получающего это сообщение.
Гениш медленно выпрямился. Его положение становилось отчаянным. Весь
мир Оружейных Магазинов ждал результатов этой встречи. А он пока ничего не
добился.
Не было сомнений, что эти люди хотят избавиться от гиганта, в то
время как Оружейные Магазины должны были схватить Хедрука. Иронией
положения было то, что смерть Хедрука одновременно разрешила бы обе
проблемы. Гениш с усилием выдавил улыбку и сказал:
- Вы, кажется, знаете что-то, касающееся Хедрука. Могу я спросить,
что?
К его удивлению, этот вопрос вызвал недоумение на лице принца дель
Куртина.
- Я думал, - сказал он вежливо, - что вы с вашим умом способны
сложить два и два вместе. Неужели из всех людей Солнечной Системы ВЫ один
не знаете, что случилось сегодня вечером? Где вы были в 15.45?
Гениш недоумевал. Желая, чтобы его мозг отдохнул перед встречей, он
рано прибыл в Столицу. В 15.35 он зашел в маленький ресторанчик. Выйдя
оттуда через полтора часа, он посетил спектакль, который закончился в
18.53. С этого времени он бродил по улицам, игнорируя новости. Он ничего
не знал. Невероятно, половина мира могла быть уничтожена, а он не знал об
этом.
Принц дель Куртин снова заговорил:
- Правда, личность человека в таких ситуациях по традиции скрывается,
но...
- Принц!
Это был голос Императрицы. Мужчины посмотрели на нее. Она продолжала
более сурово:
- Не говорите больше ничего. Здесь что-то не так. Все эти вопросы о
капитане Хедруке имеют скрытый мотив. Они только частично касаются
гиганта.
Она, должно быть, поняла, что ее предупреждение опоздало. Императрица
замолчала и посмотрела на Гениша. В ее глазах появилась жалость к нему.
До этого момента он никогда не рассматривал Императрицу Ишер, как
человека. Гениш резко поднял руку к своему рту, загнул рукав и громко
произнес в крошечный передатчик, который был прикреплен там:
- Капитан Хедрук находится в личных апартаментах Императрицы...
Они оказались быстрыми, эти трое мужчин. Они навалились на него одним
согласованным порывом. Но Гениш не оказывал сопротивления, спокойно
подчинившись аресту. Спустя мгновение он почувствовал облегчение от того,
что он, принужденный долгом предать своего друга, тоже теперь должен
умереть.
15
Разрушения состояли из пролома в основной коридор дворца и из зияющих
дыр от ударов энергии вдоль коридора, где происходила битва.
За спиной Императрицы принц дель Куртин с волнением сказал:
- Вам нужно пойти немного поспать, Ваше Величество. Уже четыре часа
ночи, и, так как Оружейники не ответили на наши повторные вызовы, больше
ничего нельзя сделать сегодня для вашего мужа, капитана Хедрука.
Она безразлично махнула рукой, в ее голове была одна мысль, хотя
настолько резкая, что, казалось, обладала физическими качествами, так
болезненно было ее присутствие. Она должна вернуть его, неважно, какой
ценой, она должна вернуть Хедрука назад!
Когда Хедрук объявился вчера в шесть часов утра, ее ум уже
успокоился. Она думала о своем решении, как о чисто логическом продукте
необходимости позаботиться о наследнике Ишера. Фактически, конечно, она не
думала ни о ком, кроме Хедрука, как о будущем отце ее ребенка. При первой
встрече восемь месяцев назад он спокойно заявил, что пришел во дворец с
единственной целью - жениться на ней. Это удивило, затем рассердило и даже
разгневало ее, но поставило Хедрука в специальную категорию, как
единственного мужчину, который когда-либо просил ее руки. Причина была
ясна, и она иногда остро чувствовала несправедливость ситуации для других
мужчин, которые могли иметь чувство или желание. Придворный этикет
запрещал упоминать этот предмет. По традиции она должна была первой
затронуть этот вопрос. Она никогда не делала этого.
В конечном итоге, она думала только о мужчине, который сам сделал ей
предложение, и вчера он пришел в ответ на ее срочный вызов и немедленно
согласился жениться на ней. Церемония была простой, но публичной.
Публичной в том смысле, что она произнесла свои клятвы перед экраном,
чтобы весь мир мог видеть ее и слышать ее слова. Имя Хедрука не
упоминалось, и он не появился на экране. Его представили, как "выдающегося
офицера, заслужившего признание Ее Величества". Он был только
супругом-консортом и, как таковой, должен был оставаться в тени.
Только Ишеры имели значение, мужчины и женщины, с которыми они
связывали судьбу, оставались частными персонами. Это был закон, и она
никогда не считала его в чем-нибудь неправильным. Так же, как и сейчас, но
почти десять часов она была женой, и ее мозг и метаболизм перестроились.
Мысли, которые возникали у нее, никогда раньше не появлялись. Удивительные
мысли о том, как она должна теперь выносить ребенка избранного мужчины,
воспитать его, и как должен быть перестроен дворец, чтобы ребенок смог
здесь жить. Сегодня вечером она рассказала мужу о назначенной встрече с
Эдвардом Генишем и ушла с памятью о странном выражении в его глазах. И
теперь эти разрушения, усиливающие чувство, что Хедрука нет, что он вырван
из самого сердца Империи старыми врагами. Она слышала, как придворный
канцлер перечислял список предосторожностей, которые были приняты, чтобы
предотвратить утечку информации о нападении на дворец.
Запрещено было опубликовывать любую информацию, с каждого свидетеля
была взята клятва молчания под страхом строгого наказания. На рассвете
ремонтные работы будут закончены безо всякого следа, и поэтому любая
появившаяся история будет казаться голословным слухом и будет осмеяна.
Все правильно, подумала она. Иначе престижу Дома Ишеров может быть
нанесен сокрушительный удар. Успех цензуры она вознаградит потом, но
сейчас главным для нее было вернуть Хедрука назад.
Медленно она оправилась от своего мрачного настроения. Ее ум очнулся
от погружения в свои мысли и стал более внимательным к окружающему. Она
подумала: самое важное - установить, что случилось, потом действовать.
Нахмурившись, она осмотрела изуродованные стены коридора. Ее зеленые глаза
вспыхнули. Она сказала с оттенком привычной иронии:
- Судя по наклонам лучевых ударов, все эти повреждения сделаны нашей
стороной, за исключением первоначального пролома в стене.
Один из офицеров мрачно кивнул.
- Они пришли только за капитаном Хедруком. Они использовали особые
парализующие лучи, которые опрокинули наших солдат, как кегли. Люди затем
поправились без всяких вредных последствий, как и генерал Гролл после
того, как капитан Хедрук заставил его, казалось, умереть от сердечного
приступа на ленче два месяца назад.
- Но что произошло? - потребовала она резко. - Приведите мне
кого-нибудь, кто что-то видел. Капитан Хедрук спал, когда началась атака?
- Нет, - осторожно ответил офицер. - Нет, Ваше Величество, он был
внизу, в подвалах дворца.
- Где?
Офицер неуверенно продолжал:
- Ваше Величество, как только вы покинули дворец, капитан Хедрук...
ваш супруг...
Она сказала нетерпеливо:
- Зовите его принцем Хедруком, пожалуйста.
- Да, Ваше Величество. Принц Хедрук спустился вниз, в подвалы одного
из старых зданий, удалил часть стены...
- Что он сделал? Нет, продолжайте!
- Хорошо, Ваше Величество. Естественно, учитывая его новое положение,
наша охрана оказала ему всяческую помощь в удалении ее, секции
металлической стены, и переноске ее к лифту и далее, в этот коридор.
- Правильно, естественно.
- Солдаты сказали мне, что секция стены не имела веса, но оказывала
сопротивление движению. Она была около двух футов шириной и шести с
половиной футов длиной, и когда принц Хедрук вступил внутрь ее, он исчез,
но затем появился снова.
- Когда он что?.. Полковник, о чем вы говорите?
Офицер поклонился.
- Простите мою сбивчивость, мадам. Я не видел всего этого, но я
сложил различные рапорты. Мой ум, конечно, настаивает на том, что самым
важным является то, что я сам видел. Я реально видел его входящим в ту
секцию стены, исчезновение и возвращение минуту спустя...
Императрица стояла растерянно. Она была уверена, что в конце концов
узнает всю историю, но сейчас она казалась непостижимой, похороненной в
мешанине фраз, не имеющей смысла. Капитан Хедрук спустился в подвал
глубоко под дворцом, удалил секцию стены, а что потом?
Она резко встала и задала этот вопрос. Полковник ответил:
- А затем, Ваше Величество, он вернулся во дворец и стоял, ожидая.
- Это было перед атакой?
Офицер покачал головой.
- Во время ее. Он был еще в подвалах, когда стена была проломлена
сконцентрированным огнем боевого корабля Оружейных Магазинов. Я лично
предупредил его, как начальник дворцовой охраны, что случилось.
Предупреждение только заставило его поторопиться наверх, где его схватили.
На короткое время она опять почувствовала себя беспомощной. Описание
казалось достаточно ясным. Но оно не имело смысла. Хедрук должен был
знать, что что-то произойдет, так как он намеренно пошел в подвал после ее
отъезда на встречу с Эдвардом Генишем. В этой части все было правильно и
указывало на какой-то план. Странным было то, что он поднялся наверх прямо
перед глазами вооруженных сил Оружейных Магазинов и дворцовой охраны,
использовал секцию стены, чтобы переправить себя куда-то, как было
известно, могут делать Оружейники. Но вместо того, чтобы остаться там, он
вернулся и позволил взять себя в плен. Наконец, она спросила растерянно:
- А что случилось с секцией стены?
- Она сгорела сразу после того, как принц Хедрук предупредил
советника Оружейных Магазинов Питера Кадрона, который возглавлял
атакующих.
- Предупредил... - Она повернулась к принцу дель Куртину. - Принц,
возможно, вы сможете узнать что-нибудь более осмысленное?
Принц ответил спокойно:
- Мы все устали, Ваше Величество. Полковник Низон был на ногах всю
ночь.
Он повернулся к покрасневшему полковнику.
- Полковник, как я понял, орудия Оружейников сделали пролом во
внешней стене в конце коридора. Затем один из кораблей подлетел ближе и
высадил людей в коридор, людей, нечувствительных к огню наших войск -
правильно?
- Абсолютно, сэр.
- Они возглавлялись Питером Кадроном из Совета Оружейников, и когда
они достигли определенной точки коридора, там стоял, ожидая их, принц
Хедрук. Он и принес с собой своего рода электронный щит размером шесть на
два фута из тайника в подвалах. Он стоял позади него, дожидаясь, пока все
не смогут видеть его действия, затем ступил внутрь экрана и исчез. Экран
продолжал оставаться на месте, очевидно, удерживаемый скрытым механизмом.
Через минуту после своего исчезновения принц Хедрук вышел назад из щита и,
обернувшись к людям Оружейных Магазинов, предупредил Питера Кадрона.
- Это правильно, сэр.
Офицер произнес ровно:
- Он спросил советника Кадрона, помнит ли он законы Оружейных
Магазинов, запрещающие любое вмешательство, независимо от причин, в место
расположения Императорского Правительства, и предупредил, что Совет
Оружейников, весь в целом, пожалеет о своем своевольном поступке, и что
его надо научить помнить, что он является только одной из двух граней
цивилизации Ишер.
- Он сказал это! - Ее голос прозвучал страстно, глаза вспыхнули. Она
повернулась к дель Куртину. - Принц, вы слышали это?
Принц поклонился, затем обернулся снова к полковнику Низону.
- Мой последний вопрос. По вашему мнению, дал принц Хедрук
какое-нибудь доказательство, что он способен выполнить свою угрозу против
Оружейников?
- Нет, сэр. Я мог сам застрелить его с того места, где я стоял.
Физически он был, и я признаю это, совершенно в их власти.
- Благодарю вас, - сказал принц, - это все.
Таким образом, оставался факт, что она должна спасти капитана
Хедрука. Она ходила взад и вперед. Наступил рассвет, серый свет проник
через огромное окно ее апартаментов. Она увидела, что принц дель Куртин с
волнением наблюдает за ней, и замедлила свое быстрое хождение. Она
сказала:
- Я не могу поверить в это. Я не могу поверить, что капитан Хедрук
может сказать такие вещи из бравады. Возможно, что существует какая-нибудь
организация, о которой мы ничего не знаем. В самом деле... - Она
посмотрела на него. - Принц, - сказала она напряженным голосом. - Он
говорил мне, что никогда не был и никогда не будет человеком Оружейных
Магазинов.
Дель Куртин нахмурился.
- Иннельда, - сказал он сочувственно. - Ты напрасно взвинчиваешь
себя. Вряд ли что-нибудь существует. Человеческие существа, какие они
есть, рано или поздно демонстрирует власть, которой они могут обладать.
Это закон, такой же точно, как закон гравитации. Если такая организация
существует, мы узнали бы об этом.
- Мы, наверное, что-нибудь упускаем. Подумайте об этом. - Ее голос
дрожал. - Он пришел, чтобы жениться на мне, и он победил. Это показывает
масштаб организации. А эта секция стены, которую он удалил из подвала -
как она попала туда? Объясните это.
- Но, - сказал принц ровным голосом. - Ишеры не могут не быть
смертельными врагами любой секретной организации, которая может
существовать!
- Ишеры, - ответила женщина ледяным тоном, - научились считать себя
человеческими существами и узнали, что мир очень велик, чтобы один ум или
несколько могли понять его во всей полноте.
Они смотрели друг на друга, два человека с натянутыми до крайности
нервами. Императрица заговорила первая:
- Кажется невероятным, принц, что вы и я, будучи почти братом и
сестрой, чуть не поссорились. Я сожалею.
Она шагнула вперед и взяла его за руку. Он поднял ее руку и
поцеловал. На его глазах были слезы, когда он поднял голову.
- Ваше Величество, - хрипло сказал он, - я прошу вашего прощения. Я
должен был помнить о напряжении, которому вы подверглись. Вам нужно только
приказать. Мы сильны. Биллион людей встанут в строй по вашей команде. Мы
можем пригрозить Оружейным Магазинам глобальной войной. Мы можем
уничтожить всех, кто имеет с ними дело. Мы можем...
Она безнадежно покачала головой.
- Мой дорогой, вы не понимаете, что говорите. Мы живем во время,
которое в нормальных условиях было бы революционным. Повсюду развелось
зло: эгоистичная администрация, продажные суды и хищная промышленность.
Каждый класс имеет свое собственное клеймо аморальных черт, которые вне
контроля любой индивидуальности. Жизнь сама правит миром, мы только
свидетели. До сих пор наша чудесная наука, сложная система законов и... -
Она поколебалась, затем нехотя продолжила: - существование Оружейников,
как стабилизирующий фактор, предотвращали открытый взрыв. Но еще, по
крайней мере, поколения мы не должны раскачивать лодку. Я рассчитываю, в
частности, на новый метод умственного воспитания, недавно опубликованный
Оружейными Магазинами, которое усиливает моральные качества наряду со
всеми достоинствами других методов. Как только мы освободимся от угрозы
организации, стоящей за гигантами, мы...
Она замолчала, испуганная выражением, которое появилось на худощавом
лице принца. Ее глаза расширились. Она прошептала:
- Это невозможно. Он... не может быть... гигантом. Подождите...
Подождите, ничего не делайте. Мы можем доказать это...
Она быстро подошла к своему личному пульту связи и произнесла усталым
ровным голосом:
- Приведите заключенного Эдварда Гениша ко мне.
Пять минут она стояла, не двигаясь, пока дверь не открылась и не
ввели Гениша. Стража удалилась по ее команде. Она уже достаточно
успокоилась, чтобы задавать вопросы.
А-человек охотно отвечал ей.
- Я не понимаю природы электронного щита, через который, как вы
говорите, он исчез, но, да, Ваше Величество, капитан Хедрук является одним
из гигантов или, - он поколебался, затем добавил медленно, - или же - эта
мысль только что появилась у меня - единственным гигантом.
Значение колебания не ускользнуло от нее. Она спросила:
- Но почему тогда он хотел жениться на женщине, чью империю он
пытается разрушить?
- Мадам, - спокойно ответил Гениш, - мы сами только два месяца назад
обнаружили, что капитан Хедрук обманывает Оружейные Магазины. Это
произошло благодаря случайному открытию его исключительных умственных
способностей, показавших, что он - человек, для которого династия Ишер и
Оружейники представляют только средства для достижения цели. Что это за
цель, я только начинаю подозревать. Если вы ответите мне на несколько
вопросов, я буду способен рассказать, кто такой капитан Хедрук, или,
скорее, кем он был! Я говорю "был" из необходимости. Я с сожалением
сообщаю, что намерением Оружейников было допросить его в специально
сконструированном помещении и немедленно казнить.
В комнате воцарилась тишина. Способность ее тела к потрясениям
иссякла. Она стояла холодная и немая. Без мыслей, ожидая. Наконец, она
заметила рассеянно, что А-человек представлял собой крайне ярко
выглядевшую личность. Она изучала его некоторое время, затем забыла о его
внешности, когда он снова заговорил:
- Я имею, конечно, всю информацию о капитане Хедруке, которая
известна Оружейникам. Мои поиски привели к очень удивительным проблемам.
Но если подобные темные пятна существуют в анналах Ишера, то я думаю, что
секция стены, которую Хедрук удалил в подвале, является окончательным
доказательством. Но позвольте мне спросить: имеется ли какая-нибудь
картина или фильм, любая физическая запись, относящаяся к мужу Императрицы
Ганиэль?
- Нет! - Ее ум был ошеломлен почти до головокружения невероятной
догадкой. Она произнесла сбивчиво: - Мистер Гениш, он говорил мне, что за
исключением моих темных волос, я напоминаю ему о Ганиэли.
А-человек мрачно поклонился.
- Ваше Величество, я вижу, что вы почти уже допустили существование
невозможного. Я хочу, чтобы вы припомнили как можно дальше вглубь времени
историю вашей династии и вспомнили - чьи исторические записи утеряны,
мужей Императриц или Императоров?
- Это, в основном, мужья Императриц, - сказала она. - Именно так
началась традиция, что супруг должен оставаться в неизвестности. - Она
нахмурилась. - Насколько я знаю, имеется только один Император,
изображение которого, портрет или фильм, отсутствует. Это можно понять.
Как первый в династии, он...
Она остановилась, уставившись на Гениша.
- Вы сошли с ума? - сказала она. - Вы сошли с ума?
А-человек покачал головой.
- Вы можете считать теперь это полным интуитивным решением задачи.
Вам известны мои способности. Я беру факт там, факт здесь, и как только я
наберу приблизительно десять процентов данных, ответ приходит сам собой.
Они называют это интуицией, но фактически это просто способность мозга
сопоставлять десятки тысяч фактов в одно мгновение и логически заполнять
любую брешь, которая может существовать.
Одним из фактов в данном случае является то, что имеется не менее
двадцати семи важных исторических записей, пропущенных в истории Оружейных
Магазинов. Я сосредоточил свое внимание на косвенных описаниях:
одинаковость умственного кругозора, широта интеллекта была безошибочной. -
Он закончил: - Вы, может быть, не знаете этого, но так же, как первый и
величайший из Ишеров - это только имя, так и наш основатель - Уолтер С. де
Лани - это только имя без лица.
- Но кто он? - спросил принц дель Куртин недоуменно. - Очевидно,
где-то в роду этого человека возникло бессмертие?
- Нет, оно возникло искусственно. Если бы оно возникло естественно,
то повторилось бы много раз за эти столетия. И, должно быть, это было
случайно и больше не повторялось, так как все, что этот человек
когда-нибудь говорил и делал, показывает неизменную и терпеливую заботу о
благополучии человеческой расы.
- Но, - сказал принц, - что он пытается сделать? Почему он женился на
Иннельде?
На мгновение Гениш замолчал. Он пристально посмотрел на женщину. Она
- на него, щеки ее покраснели. Наконец, она кивнула, и Гениш сказал:
- Ну, он пытался поддержать Ишер настоящими Ишерами. Он верит в свою
собственную кровь и он прав, как доказывает история. Например, вы оба
только отдаленно напоминаете Ишер. Ваша кровь так разбавлена, что ваше
родство капитану Хедруку вряд ли может считаться родством. Хедрук заметил
мне как-то, что Императоры Ишер склонны жениться на ярких и немного
неуравновешенных женщинах, и что это периодически ставило под угрозу
династию. Именно Императрицы всегда спасали семью, выходя замуж за
уравновешенных, трезвых, способных мужчин.
- Предположим... - произнесла женщина задумчиво, - предположим, мы
сделаем предложение обменять вас на него.
Гениш пожал плечами.
- Вы, вероятно, получите его труп.
Ее бросало то в жар, то в холод, но краткая лихорадка немного
успокоила ее, сделала более отстраненной от чувств.
- Предположим, я предложу межзвездный двигатель?
Ее настойчивость, казалось, удивила Гениша. Он отступил на шаг и
уставился на нее.
- Мадам, - сказал он, - я не могу предложить вам того или иного
интуитивного решения, ни какой-либо логической надежды. Я могу признаться,
что озадачен электронным щитом, но я не могу догадаться, что это могло бы
быть или почему это могло бы помочь ему. Что бы он ни сделал, когда он был
внутри него, это, насколько я знаю, не поможет ему ускользнуть через
непроницаемые стены боевого крейсера Оружейных Магазинов или металлической
комнаты, куда он будет помещен. Вся наука Оружейников и Империи Ишер
против него.
- Предположим, он расскажет им правду? - сказал принц дель Куртин.
- Никогда! - вспыхнула женщина. - Это будет унижение. Ни один Ишер не
подумает о такой вещи.
Гениш сказал:
- Ее Величество права, но это не единственная причина. Я не буду
объяснять, но вероятности признания не существует.
Она почти не слышала его слов, когда повернулась к своему кузену,
выпрямившись, с высоко поднятой головой. Она сказала ясным голосом:
- Продолжайте попытки связаться с Оружейниками. Предложите им Гениша,
межзвездный двигатель и легальное признание, включая систему, в которой
существуют вместе их суды и наши - все это в обмен на капитана Хедрука.
Они будут безумцами, если откажутся.
Затем она заметила, что А-человек угрюмо смотрит на нее.
- Мадам, - сказал он печально, - вы, очевидно, не обратили внимания
на мое раннее заявление. Намерением Оружейников было убить его в течение
максимум одного часа. Учитывая его предыдущий побег, это намерение должно
быть выполнено неукоснительно. Величайшая человеческая биография в истории
закончена. И, мадам...
А-человек продолжал пристально смотреть на нее.
- Для вас это тоже к лучшему. Вы знаете так же хорошо, как и я, что
не можете иметь детей.
- Молчите! - Ее голос был хриплым от сдерживаемой ярости. - Принц,
верните этого человека в его камеру. Он становится нестерпимым, и я
запрещаю вам обсуждать своего правителя с ним.
Принц поклонился.
- Как Ваше Величество прикажет, - холодно ответил он и повернулся. -
Идемте, мистер Гениш.
Она подумала, может ли ее потрясти еще что-нибудь. Она стояла,
одинокая в своем разрушенном мире. Прошли долгие минуты, прежде чем она
поняла, что, по крайней мере, сон может облегчить ее боль.
16
Это была не столько комната, куда поместили Хедрука, а металлическая
пещера.
Он стоял посредине с иронической улыбкой на лице. Питер Кадрон
наблюдал за ним.
Пусть они удивляются и сомневаются. Они застали его врасплох один раз
неожиданным арестом. На этот раз он подготовился к нему. Его взгляд смело
блуждал по лицам двадцати девяти мужчин, сидевших вокруг U-образного
стола, который Совет Оружейников использовал при своих собраниях. Он ждал,
пока начальник охраны не доложил, что пленник лишен всех колец, что его
одежда заменена, а его тело подвергнуто просвечиванию и найдено
нормальным, без скрытого оружия.
Изложив это, командир и охрана удалились, но Хедрук все еще ждал. Он
улыбнулся, когда Питер Кадрон объяснил причину предосторожностей, а затем
медленно, спокойно шагнул вперед и встал перед открытым концом U-образного
стола. Он видел, что глаза всех присутствующих направлены на него.
Некоторые глядели удивленно, некоторые ожидающе, некоторые просто
враждебно. Все, казалось, ждали, когда он заговорит.
- Джентльмены, - сказал Хедрук своим звонким голосом, - я собираюсь
задать один вопрос. Знает ли кто-нибудь из присутствующих, где я был,
когда прошел через этот щит? Думаю, нет, иначе я был бы сразу же
освобожден.
Наступило молчание. Мужчины смотрели друг на друга.
- Я скажу, - произнес молодой Ансил Каре, - что чем скорее будет
произведена казнь, тем лучше. Сейчас его горло может быть перерезано, он
может быть задушен, пуля может размозжить ему голову, энергетический
излучатель может уничтожить его. Его тело не защищено - если нужно, мы
можем даже забить его до смерти. Мы знаем, что все это может быть сделано
в данный момент, но мы не уверены, учитывая его странное заявление, что
это может быть сделано через десять минут. - Молодой советник встал. -
Джентльмены, давайте действовать сейчас!
Аплодисменты Хедрука прервали тишину, последовавшую за этими словами.
- Браво, - сказал он, - браво. Такой хороший совет заслуживает, чтобы
его выполнили. Доставайте ваши бластеры и стреляйте, поднимите свои кресла
и обрушьте их на меня, прикажите принести ножи и пригвоздите меня к стене.
Не имеет значения, что вы сделаете, джентльмены, вы будете в шоке. - Его
глаза похолодели. - И заслуженно, к тому же.
- Подождите! - Его громыхающий голос прервал попытку Дима Апала
заговорить. - Я говорю! Это суд над Советом, не надо мной. Он все еще
может заслужить снисхождение за свои преступные действия в Императорском
дворце, если признает сейчас, не усугубляя вины, что нарушил свои
собственные законы.
- В самом деле, - вмешался один из советников в его речь. - Это сверх
всякого терпения.
- Пусть он говорит, - сказал Питер Кадрон. - Мы можем многое узнать о
его мотивах.
Хедрук мрачно поклонился.
- Несомненно, узнаете, мистер Кадрон. Мои мотивы всецело касаются
действий этого Совета, приказавшего атаковать дворец.
- Я могу понять, - иронически сказал Кадрон, - ваше раздражение, что
Совет не посчитался с правилом более чем трехтысячелетней давности, когда
вы, очевидно, рассчитывали на него. И соответственно, чувствовали себя в
безопасности.
Хедрук ответил ровным голосом:
- Я не рассчитывал на правило. Мои коллеги и я... - он счел полезным
еще раз упомянуть, что он был не один, - заметили с сожалением растущее
самодовольство и надменность этого Совета, а также его убежденность в
безотчетности своих действий, и, следовательно, что он может безнаказанно
насмехаться над своей собственной конституцией.
- Наша конституция, - сказал Бэйд Робертс, самый старший из
советников, - требует, чтобы мы предпринимали любые действия, необходимые
для сохранения нашей позиции. Условие, чтобы это делалось без нападения на
персону или резиденцию правящего Ишера, не имеет смысла. Вы заметили, что
мы обеспечили отсутствие Ее Величества во время атаки?
- Я должен прервать, - это был председатель Совета. - Невероятно,
пленник направляет беседу в соответствии с собственными желаниями. Я могу
понять, что у нас всех есть чувство вины из-за атаки на дворец, но мы не
нуждаемся в защите наших действий перед пленными. - Он произнес в
микрофон: - Командир охраны, зайдите сюда и накиньте мешок на голову
пленника.
Хедрук спокойно улыбался, когда стража в количестве десяти человек
вошла в комнату. Он сказал:
- Мы сейчас будем потрясены.
Он стоял совершенно спокойно, когда эти люди схватили его. Мешок
поднялся и...
Это случилось.
Когда Хедрук во дворце полчаса назад вступил в секцию стены, которую
он доставил наверх из подвала, он оказался в сумрачном мире. Он долго
стоял, дав своему телу привыкнуть и надеясь, что никто не сделает попытки
последовать за ним через это электронно-силовое поле. Он беспокоился не за
себя. Вибрационный щит был настроен только на его тело, и в течение всех
лет, когда он был частью стены в подземельях дворца, единственной
опасностью было, что кто-нибудь нечаянно вступит в него и пострадает при
этом.
Хедрук часто раздумывал, что случится с таким неудачником. Несколько
животных, которых он протолкнул через экспериментальную модель, были
отброшены на десятки тысяч миль. Некоторые никогда не были возвращены,
несмотря на прикрепленную бирку с обещанием высокого вознаграждения.
Теперь, когда он сам был внутри, можно было не торопиться. Законы
нормального времени и пространства ничего не значили в этом царстве
сумрака. Он был нигде и он был всюду. Это было место, где можно скорее
всего сойти с ума. Он установил, что шестичасовое пребывание здесь
представляло серьезную угрозу его рассудку. Его теперешнее вторжение не
должно продолжаться больше четырех часов, предпочтительно три, а еще лучше
- два, после чего он не должен подходить к этому разрушающему мозг
устройству в течение нескольких месяцев. Идея изобретения была изложена
ему во время одного из его пребываний на посту председателя Совета
Оружейников, положения с огромной властью, которое позволяло ему назначить
целую лабораторию физиков для помощи способному молодому человеку, который
предложил эту идею. Простыми словами проблема заключалась в следующем:
вибрационный передатчик Оружейных Магазинов заполнял пространственную
брешь между двумя точками межпланетного пространства. Почему бы тогда,
излагал изобретатель, не перевернуть процесс и не создать иллюзию
пространства там, где его не существовало? Исследования увенчались
успехом. Их изобретатель доложил все подробности Хедруку, который обдумал
все это и информировал того, что Совет решил засекретить изобретение.
Самому Совету он сделал отрицательное сообщение об изобретении. И все
получилось, как он хотел. Вопрос, раз исследованный, считался теперь
закрытым и вошел в архивы Информационного Центра для предотвращения
будущих попыток повторить изобретение. Соответственно, он никогда не был
больше предметом исследований Оружейных Магазинов. Когда-нибудь Хедрук
откроет его секрет людям.
Не первый раз, размышлял Хедрук, стоя терпеливо и позволяя привыкнуть
телу, изобретение скрывается от общества. Свое собственное изобретение,
вибрационный увеличитель, он держал в секрете двадцать столетий, прежде
чем, в конце концов, использовал его для основания Оружейных Магазинов как
противовес Императорам Ишер. У него оставалось все же еще несколько других
изобретений, и его основным критерием для сохранения тайны было: будет ли
раскрытие ее полезным для поступательного движения человеческого духа. Или
власть, которую представляло изобретение, просто поможет некоторым
временным группам усилить свою тиранию? Вполне достаточно опасных
изобретений было произведено во время очередных скачков развития науки
учеными, которые никогда не задумывались, какие реальные последствия могут
они иметь.
Проклятье, почему биллионы людей должны умирать из-за того, что
некоторые изобретатели имеют мозги, неспособные заглянуть на дюйм в
человеческую природу?
Конечно, были люди, которые рассматривали изобретения с точки зрения
своего или своей группы благополучия. Если они скрывали изобретение, как
Императрица скрывала межзвездный двигатель, то их нужно было всеми силами
и средствами принудить к раскрытию секрета. Иногда решение давалось
тяжело, но кто еще имел такую власть и опыт, чтобы решать? Плохим или
хорошим, судьей был он.
Он почувствовал, как напряжение спадает в нем. Его тело было готово.
Наступило время действовать. Хедрук начал шагать в тумане. Он мог видеть
людей во дворце, застывших подобно резным фигуркам, как в поздних
сумерках. Его время по отношению к ним не двигалось. Он не обращал
никакого внимания на них, даже когда они были на его пути, он ступал
сквозь их тела, как через облака газа. Стены тоже уступали его натиску, но
здесь нужна была осторожность. Было легко, очень легко, уйти в пол и далее
в землю. Лабораторный эксперимент изобретателя и его помощников привел к
одному такому несчастному случаю и повторение было нежелательно. Чтобы
избежать катастрофы, исследовательский коллектив в конце концов пришел к
решению, что первоначальное создание нового пространства должно
осуществляться только в небольшом объеме. Было создано кольцо, которое
могло увеличивать или сжимать этот объем по желанию - например, когда
нужно было проникать сквозь твердые материалы.
Кольцо это, одно из двух - другое имело иную цель - использовалось
Хедруком, когда он подошел к стене. Сначала, после касания активатора
кольца, последовал легкий прыжок, так как его ноги не опирались больше на
пол, затем быстрое выключение активатора и мягкое приземление на землю,
которая подалась, как густая грязь под его ногами. Это было легкое
упражнение для мускулов. Так хорошо скоординированных, как у него. Он
оказался в тайнике с машинами, которые он очень давно перенес в это
пространство и спрятал во дворце.
Здесь был маленький космический корабль, подъемные устройства, дюжина
машин, которые могли хватать и держать различное оружие, и, конечно,
каждый механизм, каждый инструмент имел свой собственный эквивалент
активаторов, необходимых при работе с ними.
Второе кольцо и соответствующие активаторы на машинах заключали в
себе вторую ценную функцию изобретения. С помощью второго кольца
становилось возможным двигаться назад или вперед во времени на небольшие
расстояния. Теоретически, сдвиг времени мог достигать нескольких лет, на
самом деле, разрушающее воздействие этого пространства на человеческий
мозг ограничивало путешествие на несколько часов назад или вперед.
Хедрук обнаружил, что продвинувшись на девять часов назад и на девять
часов вперед, всего на восемнадцать, тело биологически проживает те шесть
нормальных часов, что оно могло вынести без последствий. Три за один. Этот
метод путешествия во времени не имел отношения к колебанию системы,
случайно изобретенной физиками Императрицы семь лет назад, в которой в
теле человека концентрировалась несбалансированная энергия времени, в
результате чего путешественник во времени погибал. В этом пространстве не
было времени, был только метод настройки его к нужному времени в
нормальном мире.
Хедрук поднялся в маленьком космическом корабле туда, где находился
крейсер Оружейных Магазинов, рядом с проломом в стене дворца. Он направил
свою машину сквозь твердый коридор крейсера, затем выключил двигатель и
включил регулятор времени. Он напряженно ждал, наблюдая за датчиком.
Ожидание заняло несколько минут, огоньки датчиков вспыхнули и
регулятор времени мгновенно переключился на нормальную скорость времени.
Одновременно Хедрук почувствовал движение. Огромный крейсер Оружейных
Магазинов поднимался, а вместе с ним он и его маленькая машина, точно
сравнявшись с ним в ходе времени и достаточно несинхронно со специальным
пространством, чтобы не упасть сквозь стены крейсера. Если он был прав, в
крейсере сейчас находилось два Хедрука - он сам в сумеречном мире, и он
же, вернувшийся во дворец из своего тайного путешествия, ставший пленником
Оружейников и приведенный на борт крейсера.
Но неразумно принимать это предположение, как само собой
разумеющееся. Одна из трудностей передвижения во времени заключалась в
определении местоположения людей, в прослеживании их в толпе. Он однажды
зря потратил весь шестичасовой период, ища персону, которая ушла в театр.
Соответственно, даже сейчас лучше удостовериться наверняка. Он всмотрелся
в экраны. Да, он был здесь, окруженный охраной. Хедрук, который находился
там, уже вернулся из путешествия во времени и знал, что случилось.
Крейсер приземлился. Пленник и охрана вышли из корабля и прошли в
здание, в котором была сооружена металлическая комната с толстыми стенами.
Хедрук преодолел их в своем корабле и занялся делом. Сперва он включил
звуковой коллектор и, слушая разговор в комнате, выгрузил некоторые из
своих машин.
Когда в комнату ворвалась стража с мешком, который был простейшим
устройством, чтобы заставить человека замолчать, он продолжал ждать
момента, пока его чуть не надели на голову пленника, опустил механическую
руку и рванул мешок в свое пространство. Затем он, держа пальцы на
регуляторе времени, стал ждать развития событий.
В самой комнате повисла напряженная тишина, наполненная испуганными
взглядами.
Хедрук-пленник стоял спокойно, с иронической улыбкой на губах, не
делая усилий вырваться из рук охраны, которая держала его. Он не
чувствовал жалости. Была работа, которую нужно было сделать, и он
собирался выполнить ее тщательно. Он сказал ледяным голосом:
- Я не буду тратить времени на словесный сор. Намерение этой
организации, несмотря на то, что ПП-машина доказала мой альтруизм и добрую
волю, выявляет защитный консерватизм, который всегда пытается уничтожить
то, чего совершенно не понимает. Такой консерватизм должен быть проучен
превосходящей силой, которая существует в виде организации, способной
справиться даже с могущественными Оружейниками.
Питер Кадрон сказал спокойно:
- Оружейные Магазины не признают никакой тайной организации. Стража,
уничтожьте его!
В другом пространстве его более раннее "Я" просто выключило регулятор
времени, в результате чего все в комнате замерло. Без спешки его раннее
"Я" освободило охрану от оружия, затем продолжило разоружение каждого
члена Совета, включая удаление колец с их пальцев и устройств связи с их
рук и кресел. Затем он надел наручники на их руки и сцепил их вместе в
длинный ряд вокруг стола. Охрану он выставил в коридор, затем закрыл и
запер дверь. Вся работа не заняла нисколько времени в буквальном смысле
слова.
Он вернулся к пульту управления и отрегулировал свою временную
скорость от нуля до нормальной и стал слушать возмущенный рев людей,
открывших свое положение.
Воцарилась неразбериха. Цепи лязгали, люди вскрикивали в удивлении и
тревоге, затем оседали в креслах, бледные и испуганные. Хедрук знал, что
здесь было мало персонального страха за себя. Было ясно, что каждый из
присутствующих людей с ужасом представляет конец Оружейных Магазинов.
Он подождал, пока их внимание не вернулось к нему, затем заговорил
быстро:
- Джентльмены, успокойтесь. Ваша великая организация вне опасности.
Такая ситуация никогда бы не возникла, если бы вы не преследовали меня с
такой настойчивостью. К вашему сведению, именно ваш собственный основатель
Уолтер С. де Лани, предвидя опасность для государства от такого невидимого
организма, как Оружейники, установил группу дружественных наблюдателей над
Магазинами. Это все, что я скажу, за исключением того, что еще раз хочу
подчеркнуть нашу дружественность, нашу добрую волю, наше невмешательство,
пока Оружейники живут в соответствии со своей конституцией. Именно
конституция была сегодня нарушена в одном из своих пунктов.
Он помолчал, его взгляд скользнул по их лицам, находящимся перед ним,
но в уме он холодно оценивал свои слова. Это была достаточно хорошая
история, отсутствие деталей было ее самой безопасной чертой. Все, что ему
было нужно, это скрыть факт, что бессмертный человек был единственным
наблюдателем. Он увидел, что некоторые из людей оправились настолько,
чтобы начать говорить, но он оборвал их.
- Вот что нужно сделать. Первое, сохранить в тайне то, что вы узнали
сегодня. Наблюдатели не хотят, чтобы было известно об их существовании.
Второе, весь этот Совет должен уйти в отставку. Вы можете быть
переизбраны, но не на следующий срок, а впоследствии. Массовая отставка
послужит напоминанием всей Организации Магазинов, что существует
конституция и что ее следует уважать. Наконец, не должно быть больше
попыток досаждать мне. Завтра известите Императрицу, что вы освободили
меня, и потребуете от нее отдать межзвездный двигатель. Сам я думаю, что
двигатель будет предложен еще раньше, без всяких требований, но дайте ей
шанс быть великодушной.
Когда он кончил, раздались сердитые восклицания, затем последовало
молчание, снова - более тихий - шум, и опять молчание. Хедрук заметил, что
трое или четверо мужчин, среди них Питер Кадрон, не присоединились к этому
выражению чувств.
Именно к Кадрону Хедрук адресовал свои слова:
- Я уверен, что мистер Кадрон может говорить как председатель. Я
давно считаю, что один из самых лучших членов Совета именно он.
Кадрон, крепкий мужчина лет сорока, встал.
- Да, - сказал он. - Я думаю, что могу говорить, как председатель,
выразив мнение большинства, что мы принимаем ваши условия.
Никто не возразил. Хедрук поклонился и громко сказал:
- Все в порядке. Номер Один, забери меня отсюда.
Он, должно быть, исчез мгновенно. Они не пытались разговаривать, эти
два Хедрука, которые были ненадолго вместе в этом туманном
полупространстве. Человеческий мозг и так очень страдал от перемещений во
времени. Многочисленные эксперименты доказали это давным-давно. Хедрук
сидел за пультом управления маленького корабля, направляя его назад во
времени и к дворцу в пространстве. Другой стоял позади него, хмуро глядя
вниз.
Он сделал все, что мог. В результате направление событий было
настолько ясным, что конечный итог не вызывал сомнений; возможно, что
Иннельда не отдаст межзвездный двигатель, но это не имеет значения. Победа
была очевидной.
Его беспокоило, что высшие существа освободили его, чтобы посмотреть,
что он будет делать. Где-то в пространстве огромный флот, управляемый
паукообразной расой, остановился, чтобы изучить человека и его поступки.
Захватив его в плен, они мгновенно установили его родную планету и
управляли им, как если бы расстояние не существовало для них. Пронаблюдав,
как он добился своей первоначальной цели, и поняв, что будет мало проку в
дальнейшем наблюдении, они, несомненно, возобновят и контроль над ним.
Теоретически им могут теперь наскучить человеческие существа и они
уничтожат Солнечную Систему и всех ее слишком эмоциональных обитателей.
Такое уничтожение будет обычным инцидентом в их холодном интеллектуальном
существовании.
Когда он достиг этого пункта своих размышлений, Хедрук увидел, что
они прилетели ко дворцу. Щит маячил в темных сумерках дворца светящимся
пятном прямоугольной формы. Оба Хедрука старались не создавать парадокса.
Его более раннее "Я" ступило через щит и стало еще одной туманной фигурой
в коридоре дворца.
Хедрук опрыскал щит липким взрывчатым порошком и воспламенил его. Он
подождал, пока тот не сгорел, затем послал свой маленький корабль через
темный город к одному из своих тайных убежищ. Здесь он отрегулировал
корабль к нормальной скорости времени для дальнейшего возможного его
использования, сфокусировал пространственное кольцо на самом себе и вышел
из корабля в помещение. Он направился к комфортабельному креслу, уселся в
него и воскликнул громким голосом:
- Все в порядке, мои паукообразные друзья. Если у вас есть дальнейшие
планы, лучше начните выполнять их сейчас.
Более великая борьба была еще впереди.
17
Его первым ощущением от присутствия чужаков была мысль, не
направленная к нему, но предназначенная для того, чтобы он понял ее. Мысль
была по-прежнему титанически сильной, настолько неистовой, что его мозг
содрогнулся от удара:
"ИНТЕРЕСНЫЙ ПРИМЕР ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ИМПУЛЬСА, ПРОДОЛЖАЮЩЕГО
ДЕЙСТВОВАТЬ, КАК ЕСЛИ БЫ НИКАКИХ ВЫСШИХ СИЛ НЕ БЫЛО ПРИЛОЖЕНО..."
"НЕТ! - Ответ был холодным. - ЧЕЛОВЕК ЗНАЕТ О НАС. ЦЕЛЬ, ДВИЖУЩАЯ ИМ,
БЫЛА ДОСТИГНУТА, НЕСМОТРЯ НА ЕГО ЗНАНИЕ О НАС, О НАШЕМ ПРИСУТСТВИИ".
"ТОГДА ОН ДЕЙСТВОВАЛ НЕЛОГИЧНО".
"ВОЗМОЖНО, НО ДАВАЙ ДОСТАВИМ ЕГО НАЗАД, СЮДА..."
Хедрук понял, что наступил критический момент. Много раз он думал о
том, что будет делать, когда вернется туда вновь, и уже более минуты он
делал это.
Его глаза были закрыты, тело спокойно, ум расслаблен. Это не было тем
крайним состоянием, которое древние индусы называли Нирваной, но это было
глубоким расслаблением, и уже целое тысячелетие большие институты,
изучающие мозг, использовали его для любого умственного тренинга. Сидя в
кресле, Хедрук почувствовал устойчивую и сильную пульсацию, которая
сотрясала громом его мозг. Это было биение его сердца с сопутствующим ему
шорохом потока крови и всех десятков тысяч мускульных напряжений с их
собственными крошечными звуками - и эта физическая фаза скоро прошла. Он
был наедине с полным спокойствием и полным миром.
Его первые впечатления были: он сидит в кресле, но в кресле своей
комнаты. Через несколько секунд он понял, что кресло находится в
спасательном судне, которое в свою очередь было внутри одного из огромных
космических кораблей чужаков.
Хедрук вздохнул и открыл свои глаза. Итак, его сопротивление
потерпело неудачу. Это было очень плохо, но, конечно, он не так уж и
рассчитывал на успех. Хедрук продолжал сидеть в многофункциональном кресле
управления, потому что расслабление было его единственным способом
сопротивления, и он намеревался продолжать его.
Хедрук подавил возникшее возбуждение, когда он понял, что случилось.
Процесс расслабления сработал в некоторой степени. Паукообразные существа
доставили его обратно в его спасательное судно, но их воздействие на его
мозг было частично сломлено, и некоторые из иллюзий исчезли из него.
Первая из них была, что здесь находится более одного корабля. Сейчас,
свободный от их контроля, он мог видеть, что здесь был только один. Второй
иллюзией было, что его спасательное судно находится внутри их корабля.
Теперь он видел, что это не так.
Его мысли прервались.
"Человек, не вынуждай нас уничтожить тебя".
Он ожидал мысленного вмешательства, инстинктивно съеживаясь в
предчувствии титанического удара. Шок оказался отличным от ожидаемого.
Мысль чужака утратила силу. Она оказалась далекой, слабой. Хедрук
почувствовал удивление, затем изумленное понимание. Это было реальностью.
Раньше они, должно быть, установили с ним мгновенную и полную мыслительную
связь. Теперь их мысли приходилось достигать его снаружи. Его положение
показывало постепенное улучшение. Паукообразные существа, которые казались
настолько превосходящими его, теперь с каждым мгновением теряли свою
значимость. Четыреста кораблей стали одним. Кажущийся непостижимым
умственный контроль уменьшился теперь до приемлемых размеров. У него не
было сомнения, что их угроза уничтожить его была на физическом уровне. Они
имели в виду, что используют энергетические лучи против него.
Но все же ситуация была такой же опасной, как и раньше. Он должен
играть свою роль осторожно и ждать удобного случая. Он ждал, и вскоре
пришла мысль, направленная к нему:
"Это правда, что ты успешно освободился от нашего умственного
контроля и обнаружил, что здесь только один корабль. Тем не менее, мы
намерены еще раз использовать тебя, и, следовательно, ты должен
сотрудничать с нами под угрозой немедленного уничтожения в случае отказа".
"Конечно, - сказал Хедрук, - я сделаю все, что требуется, если только
не имеется в виду такой вид сотрудничества, как предоставление своего тела
для расчленения".
"Мы намерены, - пришел быстрый ответ, - продолжить изучение близнецов
Ниланов. Так как вы были подключены к их родственной связи, когда были под
нашим контролем, мы можем обойтись без близнеца на Земле и работать прямо
через вас. Это будет не больно, но вы должны уступить себя для
исследований".
Хедрук запротестовал:
"Я слышал, как один из вас сказал, что Гил Нилан умер. Это было
прежде, чем меня вернули на Землю. Как я могу работать с мертвым
человеком?"
Ответ был ледяным:
"Пожалуйста, позвольте нам самим справиться с проблемой
восстановления клеток. Вы подчиняетесь нам?"
Хедрук заколебался
"А вы собираетесь оставить меня живым - потом?"
"Конечно, нет".
Он ожидал этого ответа, но тем не менее, это было потрясением.
"Я не понимаю, с какой стати вы ожидаете от меня сотрудничества на
такой основе?"
"Мы сообщим вам о моменте смерти. Это даст вам эмоциональное
возбуждение, которого вы жаждете, и таким образом, будет соответствовать
вашим потребностям".
Хедрук ничего не отвечал некоторое время. Он был очарован. Эти
чудовища думали, что они доставят удовольствие человеку, сказав ему, когда
он должен будет умереть. Так вот насколько они продвинулись в исследовании
эмоциональной человеческой природы! Казалось невероятным, что кто-нибудь
мог так заблуждаться. Интеллектуально отношение этих существ к жизни и
смерти, должно быть, представляло собой крайний стоицизм. Вместо того,
чтобы попытаться укусить руку, которая тянулась уничтожить его, каждый
паук, вероятно, проверял все способы побега и, не найдя подходящего,
принимал смерть без борьбы.
Наконец, Хедрук сказал со сдержанной яростью:
- Вы, кажется, чрезмерно хорошего мнения о себе. Вы находитесь в
корабле размером с маленькую луну. Вы, очевидно, пришли от интеллектуально
высшей цивилизации. Мне хотелось бы увидеть планету, которая произвела
вас, ее промышленность, ее жизнь. Это было бы интересно. Вне сомнения,
ваша система логики хорошо подходит для вас, но вы ничего не поняли в
человеке, если думаете, что все, в чем я заинтересован, это узнать, когда
меня убьют.
"А что вам еще хотелось бы знать?"
В вопрошающей мысли чувствовался интерес.
Хедрук ответил устало:
- Все в порядке, вы победили. Мне хотелось бы узнать, когда я смогу
что-нибудь поесть.
"Пища! - Его собеседник взволновался. - Ты слышишь это, ***
(бессмыслица)!
"Что интереснее всего, - пришла другая мысль, - в критический момент
потребность в пище возрастает. Это кажется значительным".
Хедрук сказал:
- Что вы хотите, чтобы я сделал?
"Уступил".
- Как?
"Подчинился. Думая о мертвом теле".
Он вдруг подумал: бедный Гил, лежащий безжизненно в бескрайнем море
песка, его клетки уже съежились от повышающейся температуры по мере того,
как планета движется ближе и ближе к одному из своих двух солнц. Страдания
кончились. Останки не чувствовали боли от тепла, раздражающих уколов
песчинок, не чувствовали жажды и голода, не испытывали страха и
беспочвенных надежд. Смерть пришла к Гилберту Нилану, как и ко всем людям.
Боже, благослови его.
Хедрук намеренно остановил эту интенсивную эмоциональную реакцию.
- Постойте, - сказал он, удивленный, - я начинаю чувствовать так, как
если бы я был его братом.
"Это, - пришла мысль, - одна из удивительных особенностей
человеческого существа, то, как одна нервная система отвечает на импульс
другой системы. Сенсорный аппарат, участвующий в этом, не имеет аналога в
мире разума. Но теперь сядь и осмотрись кругом".
Хедрук посмотрел на экран. Он увидел, что сцена изменилась. Большой
корабль, пленником которого он был, поднялся выше, его огромный корпус
заполнял передний и задний экраны и был виден также на верхних правом и
левом экранах. Там, где он находился прежде, теперь была пропасть
пространства, и в этой бездне плыло два белых солнца. Сперва они были
крошечными, немного ярче звезд, но они росли. И далеко слева появилось еще
одно крошечное солнце. Две большие звезды достигли уже шести дюймов в
диаметре. Они казались сначала совсем рядом друг с другом, затем
раздвинулись больше. Одна из них подвигалась все ближе и увеличивалась в
размерах. Второе солнце отходило все дальше и дальше влево. Приборы
показывали, что оно находится на расстоянии трех биллионов миль.
Дальнейшие измерения показали, что угловой диаметр обоих солнц
системы был больше, чем у Солнца, хотя только одно из них было ярче.
Третье солнце было просто пятнышком света вдали. Хедрук нахмурился. Он
поискал и нашел вскоре красную точку вдали, четвертое солнце этой системы.
Он начал чувствовать возбуждение, когда мозг чужака направил свой холодный
импульс на него снова:
"Да, человек, ты прав. Это солнца системы, которую ты называешь Альфа
Центавра. Два ближайших - Альфа А и Альфа В. Третье солнце - это Альфа С,
а красная точка является, конечно, незначительной Проксимой Центавра,
известной как ближайшая звезда к Солнечной Системе. Эта планета, описывая
цифру восемь, вращается по очереди вокруг звезд Центавра - Альфы А и Альфы
В. Она совершает этот путь с необычной скоростью в три тысячи миль в
секунду. В своей эксцентричной орбите она проходит очень близко от каждой
звезды. Сейчас она подходит к Альфе А, и мы должны работать, если хотим
оживить мертвое тело..."
- Если хотим что? - спросил Хедрук. Ответа не было, но он и не был
нужен ему. Он откинулся в своем кресле и подумал: ну, конечно, это было
очевидно с самого начала. Я принял как само собой разумеющееся, что они
собираются установить некую чувственную связь между живым и мертвым телом,
но это предположение основывалось на моем убеждении, что человек, который
был мертв два дня, не только мертв, но и начал разлагаться.
Он почувствовал искреннее благоговение. Тысячи лет он старался
продлить жизнь живых людей до некоторого приближения к бессмертию,
которого он достиг случайно. Сейчас здесь были существа, которые могли,
несомненно, не только разрешить эту проблему, но могли также воскресить
мертвого.
Удивительно, это открытие заслонило его надежду, что ему удастся
как-нибудь выжить, несмотря на их решимость убить его. Он пытался
вообразить какие-нибудь способы перехитрить их, способы, основанные на их
крайне логичном отношении к действительности. Но в то время, как это все
еще казалось единственно возможным выходом, его планы стали очень слабым
шансом. Их научные достижения делали результат крайне сомнительным.
"Сейчас ты должен, - сказал умственный импульс, - подчиниться
следующей фазе".
Он лежал под ярким светом. Где он находился, или где они внушали ему,
что он находится, у него не было понятия. Его тело удобно лежало на чем-то
мягком. Он лежал спокойно, полный решимости осуществления своих
собственных намерений, и смотрел на свет. Он сиял из черноты над ним или -
его мысль сделала причудливый оборот - может быть, он смотрит вниз на
него? Это не имело значения. Здесь был только свет, сияющий из темноты,
сияющий, сияющий. Это не был, заметил он через некоторое время, белый
свет, он, казалось, не имел определенного цвета. Он не был ни ярким, ни
теплым. Его мысль остановилась, он вздрогнул. Это сделала мысль о тепле,
которая принесла сознание, каким холодным был свет. Свет был ледяным.
Открытие было подобно сигналу.
"Эмоция, - сообщил издалека импульс мозга паука, - это проявление
энергии. Она действует мгновенно на любом расстоянии. Причиной, почему
связь между близнецами уменьшилась по интенсивности, является их взаимное
ожидание, что она должна так уменьшиться. Ожидание было почти
неосознанным. Их нервные системы естественно почувствовали увеличение
расстояния, когда один из них отправился к Центавру. Инстинктивно они
отказались от связи, хотя эмоциональное отношение между ними оставалось
таким же сильным, как и прежде. А теперь, так как вы стали частью этой
связи... Возобновляем ее".
Казалось, все произошло мгновенно. Хедрук увидел, что он лежит на
травянистом берегу рядом с ручьем. Вода журчала на камнях. Мягкий теплый
ветерок дул ему в лицо, и сквозь деревья слева от него поднималось над
горизонтом величественное солнце. Вокруг него на земле были ящики и
упаковочные коробки, несколько машин и несколько спящих мужчин. Ближайшим
из лежащих был Гил Нилан. Хедрук попытался снова вернуть контроль над
своим мозгом, думая отчаянно: "Успокойся, ты, глупец, это только образ,
вещь, которую они вложили в твой мозг. Гил находился на песке, на той
жуткой планете, направляющейся в ад. Это придуманный мир. Земля в свое
самое лучшее летнее время".
Прошло несколько секунд, тело Гила Нилана спало с покрасневшим лицом,
шумно дыша, как если бы не могло надышаться. Слабая мысль пришла в мозг
Хедрука.
- Вода, - сказал он, - о, боже, вода!
Хедрук не думал этого. Он буквально швырнул себя в поток. Его
сложенные руки так дрожали, что драгоценная влага проливалась на зеленую
траву. Наконец, пришло благоразумие и он поискал в одном из ящиков и нашел
банку. Он держал ее, давая воде течь струйкой в рот Гила Нилана. Несколько
раз изнуренное тело содрогалось от ужасного кашля. Но это тоже было к
лучшему. Мертвые мускулы возвращались к жизни. Хедрук мог чувствовать
медленное биение сердца Гила, мог видеть все умственные картины, которые
возникали у него в мозгу. Это была чувствительная связь, которая до сих
пор принадлежала исключительно двум братьям. Гил зашевелился.
"Э, Дэн, - в мыслях Гила было огромное удивление, - старый дьявол!
Откуда ты взялся?
- С Земли, - громко произнес Хедрук. Позднее он объяснит ему, что он
не Дэн.
Ответ, казалось, был единственным, что нужно Гилу. Он вздохнул,
улыбнулся и, повернувшись набок, погрузился в глубокий сон. Хедрук начал
шарить в ящиках, ища питательные таблетки. Он нашел пакет быстро
усваиваемой пищи и протолкнул таблетку в рот Гила. Они, подумал он,
постепенно растворятся. Удовлетворенный, что он сделал все, что мог в
данный момент, он повернулся к другим мужчинам. Он напоил водой каждого из
них по очереди, а затем дал питательные таблетки. Хедрук только кончил эту
работу, как мысль паука коснулась его.
"Ты видишь, он помогает другим тоже! Проявляемая эмоция не является
только взаимным сочувствием близнецов".
Больше ничего, только это замечание. Но оно остановило Хедрука в его
действиях. Не то, чтобы он забыл про пауков, но память о них была
отодвинута назад срочностью других событий. А теперь действительность
вернулась. Он смотрел в голубое небо, на это величественное желто-белое
солнце и ненавидел паучий народ. Но он понял, что похож на дикарей старых
времен, потрясающих своими кулаками и выкрикивающих проклятия злым
демонам, притаившимся в небесах.
Он успокоился и снова накормил своих подопечных, на этот раз
жидкостью, изготовленной из высокопитательного фруктового концентрата,
разбавленного водой. Один из мужчин, высокий, приятный человек, ожил
достаточно, чтобы недоуменно улыбнуться ему, но не задал никаких вопросов,
и Хедрук не стал ничего говорить. Когда пациенты снова заснули, Хедрук
забрался на ближайшее самое высокое дерево и осмотрел окрестности. Но
кругом были только деревья и холмы, а далеко-далеко, почти теряющаяся в
дымке, широко сверкала вода. Что заинтересовало его больше всего, так это
пятна желтого цвета на дереве в четверти мили вдоль ручья. Он опустился на
землю и пошел в некотором возбуждении вдоль ручья. Дерево оказалось
дальше, чем он думал, потому что когда он вернулся назад с полным
контейнером фруктов, солнце уже прошло зенит.
Но прогулка пошла ему на пользу, он почувствовал себя лучше, живее, и
к нему пришла мысль: Гил и Кершав, должно быть, посетили эту планету. Они,
наверное, пробовали эти фрукты и, как только они достаточно оправятся,
смогут сказать ему, съедобны ли эти желтые плоды. Здесь, может быть, даже
есть портативный анализатор в одном из упаковочных ящиков.
Если он и был, Хедрук не смог найти его. Но он обнаружил множество
инструментов, включая рекордер для коммуникационных дисков, используемый
для исследования и пометки мест приземления. Они, вероятно, оставили
множество таких дисков в различных точках своих приземлений. Солнце
опустилось ниже к горизонту. Вскоре второе солнце появилось на небе,
крошечный бледный шар. Ненадолго стало теплее, но воздух остыл, когда
большое солнце скрылось за горизонтом и наступила "ночь".
Она была похожа на пасмурный день на Земле с призраком солнца,
проглядывающего через тяжелые облака, только небо здесь было безоблачным,
и не было влажности пасмурного дня. Дул мягкий ветерок. Появилось третье
солнце, но его тусклый свет, казалось, ничего не прибавил. Показалось
несколько тусклых звезд. Светлый сумрак начал действовать Хедруку на
нервы. Он ходил вдоль берега ручья и подумал, в конце концов: как долго
будет это... Это исследование продолжаться? И почему они хотят убить его?
Он не намеревался направлять эту мысль, как вопрос, своим
захватчикам, но, к его удивлению, тотчас получил ответ. Казалось, он
приплыл к нему из тусклого безоблачного неба, точный и совершенно
бездушный.
"Мы являемся не совсем тем, чем кажемся, - сказал паук. - Наша раса
не представляет собой один из успехов Природы. В этом корабле, фактически,
остатки нашего народа. Все присутствующие здесь бессмертны, победители в
борьбе за существование на нашей планете. Любой из нас является наилучшим
в какой-либо одной области, что устраняет всякую конкуренцию. Мы намерены
оставаться живыми, и наше существование должно остаться неизвестно никаким
другим расам во вселенной. Поэтому, тот, кто узнал о нас, должен умереть.
Это ясно?"
Хедрук не ответил, так как здесь, наконец, была полностью понятная
логика. Он должен быть убит, потому что знает слишком много.
"Нашим намерением, - сказал ему холодный ум, - является проведение
последнего исследования сенсорного аппарата человека на основе того, что
мы получили через вас, и затем покинуть эту часть пространства навечно.
Исследование займет некоторое время. Вы, пожалуйста, потерпите. В это
время не будет ответов на ваши мелочные вопросы. Ведите себя
соответственно".
Это тоже было ясно. Хедрук вернулся медленно в лагерь. Высокий,
устало выглядевший мужчина, который улыбнулся ему ранее, уже сидел.
- Хелло, - сказал он жизнерадостно, - мое имя Кершав. Благодарю за
спасение наших жизней.
- Вы благодарите меня слишком рано, - резко ответил Хедрук.
Но звук человеческого голоса вызвал волнение и идею. Он работал
теперь, когда появилась надежда, с большей интенсивностью.
Каждое мгновение он ждал уничтожения. Сама по себе работа была
достаточно проста. С помощью бластера Гила он нарезал деревья на маленькие
диски около дюйма толщиной. Диски он вкладывал в исследовательскую машину,
которая печатала на одной из сторон каждого диска сообщение, объясняющее
местонахождение Хедрука и его товарищей и описывающее паучий народ и
угрозу, которую он представлял. Этим дискам он сообщил антигравитационный
импульс и наблюдал, как они плывут вверх, в небо, на десять футов,
двадцать, пятьдесят, до того уровня, для которого были отрегулированы их
атомы. Их разносило случайными потоками воздуха. Некоторые висели
неподалеку, заставляя его сердиться за медлительность, с которой они
рассеивались. Некоторые исчезали из вида с удивительной быстротой. Многие
из них будут задержаны склонами холмов, другие будут парить годами,
возможно, столетиями, являясь добычей любого ветерка, и с каждым прошедшим
часом их будет все труднее найти. Паучьему племени потребуется чертовски
много времени, чтобы помешать распространению сведений о его
существовании.
Проходили дни, и скоро не осталось сомнения, что прошло достаточно
времени, чтобы диски широко рассеялись.
Его пациенты выздоравливали медленно. Было очевидно, что их тела не
способны усваивать как следует пищу, которую он давал им, и они нуждаются
в медицинской помощи. Кершав первым достиг удовлетворительного состояния и
захотел узнать, что произошло. Хедрук показал ему текст на одном из
дисков, которые он, в течение трех недель, периодически продолжал
посылать. Кершав прочитал его, затем задумался.
- Итак, вот кто против нас, - сказал он медленно. - Почему вы
думаете, что диски могут помочь?
Хедрук ответил:
- Пауки - логичные негодяи. Они примут свершившееся как факт.
Проблема заключается в том, когда распространение дисков достигнет точки,
где они поймут, что не смогут найти их все. Иногда я раздумываю, насколько
сложным должно быть распространение, прежде чем они примут его как
решающий фактор. Причина, по которой они не трогают нас до сих пор,
заключается в том, что они сейчас находятся около Земли, изучая
эмоциональную структуру человека. По крайней мере, таким было их
намерение, и они мне говорили, что не будут со мной разговаривать
некоторое время. Я думаю, что они слишком далеко отсюда для их способа
телепатии.
- Но что они сделают потом? - спросил Кершав.
Было трудно объяснить, чему научило его собственное общение с
пауками, но Хедрук сделал попытку. Он старался не касаться своей
деятельности на Земле и закончил словами:
- Я могу прервать их умственный контроль в любое время, так что
единственной угрозой для меня является физическая сила.
- Как вы объясняете их способность переместить вас назад, в
спасательное судно, несмотря на ваше сопротивление?
- Я могу только предположить, что нервная система инерционна в своей
перестройке. Я оказался в спасательном судне прежде, чем мой метод борьбы
фактически вступил в действие. Когда он стал помогать, они поняли, что
случилось, и пригрозили уничтожить меня, если я не буду сотрудничать.
- Как вы думаете, удалась ли им попытка понять эмоциональную природу
человека?
Хедрук покачал головой.
- Тысячи лет человек пытался овладеть своими эмоциональными
импульсами с намерением, конечно, не исключить эмоции из жизни, а
направить их туда, где они послужат здоровью и разуму: секс, любовь,
добрая воля, энтузиазм, индивидуальность и так далее. Очевидно, имеются
аспекты существования, которые, возможно, неизвестны паукообразным
существам. Я не вижу, как они смогут когда-либо что-нибудь понять,
особенно потому, что у них нет метода определения различия между
человеком, который желает рискнуть своей жизнью по какой-нибудь причине, и
человеком, который рискует ради заработка. Неспособность понять
разнообразие человеческой натуры является основным их недостатком и
навечно будет препятствовать настоящему пониманию.
Кершав задумался. Наконец, он сказал:
- Каковы наши шансы на спасение?
Хедрук ответил хмуро:
- Достаточно хорошие. Пауки сказали, что они определенно покидают эту
часть космического пространства, особенно, если у них будет причина
верить, что скоро большие корабли с Земли установят регулярные полеты к
Центавру. По-моему, Императрица отдаст межзвездный двигатель, и в наши дни
быстрого производства появятся сотни двигателей, установленных на
космических кораблях в течение нескольких недель. А само по себе
путешествие сюда может быть совершено меньше, чем за два дня, если нужно.
- Я думаю, - сказал Кершав, - нам лучше заняться делом. Вы уже
выпустили много дисков, но еще несколько тысяч не повредит. Вы режьте
деревья и изготавливайте диски, а я буду кормить ими машину.
Он замолчал и сделал странное движение. Его взгляд дико метнулся
поверх головы Хедрука. Хедрук резко повернулся и уставился в небо. Он
увидел корабль. На мгновение он подумал, что это корабль пауков, видимый
издалека. Затем большие буквы на корпусе привлекли его внимание. Буквы
гласили:
СОЛНЦЕ - ЦЕНТАВР - 719
Корабль был недалеко от них. Он медленно снижался. Он проплыл над
ними на высоте в полмили, затем медленно повернул назад, по направлению к
ним, в ответ на зов их пульта связи. Он доставил их на Землю через сорок
один час полета. Хедрук принял предосторожности, чтобы Кершав и Гил Нилан
представляли его, как брата Гила, и таким образом, он приземлился без
происшествий в Столице и проследовал в одно из своих убежищ.
Через несколько минут он подсоединил свой пульт связи к системе
передатчиков. Таким окольным путем он вызвал Оружейников.
18
На экране появилось лицо Питера Кадрона. Он не смотрел на экран в
момент подключения, а разговаривал с воодушевлением с кем-то, кто был вне
поля зрения Хедрука. Звука не было, и Хедрук не стал гадать, о чем говорит
бывший советник. У него оказалось время снова подумать, как Кадрон
отнесется к нему.
Почти месяц прошел с той ночи, когда он был вынужден действовать
против Оружейников с целью самозащиты. Несмотря на его личное уважение к
большинству советников, он не жалел ни о чем. Бессмертный человек Земли
мог считать свою жизнь достаточно ценной для ее спасения. Плохой или
хороший, но он был тем, что есть, и весь мир должен считаться с ним, пока
он может защитить себя.
Кадрон повернулся к экрану и замер, когда увидел, кто перед ним.
Затем он торопливо включил звук.
- Хедрук, - сказал он, - это вы! - Улыбка удовольствия появилась у
него на лице. Его глаза сияли. - Хедрук, где вы были? Мы пытались
связаться с вами всеми средствами.
Хедрук ответил:
- Каков мой статус по отношению к Оружейникам?
Кадрон выпрямился.
- Меня уполномочили, - сказал он, - извиниться перед вами за наши
истерические действия против вас. Мы можем только полагать, что были
охвачены паникой. Я лично извиняюсь за то, что произошло.
- Благодарю. Это означает, что больше, без сомнения, не будет интриг?
- Наше слово чести, - воскликнул Кадрон. - Хедрук, послушайте, мы
сидим, как на иголках, ожидая, когда вы позвоните. Императрица, как вы
знаете, отдала межзвездный двигатель без всяких условий на следующее утро
после атаки.
Хедрук узнал об этом на корабле по пути на Землю.
- Продолжайте.
Кадрон был возбужден.
- Мы получили от нее самое замечательное предложение. Признание
Магазинов и участие в правительстве. Это капитуляция по первому разряду.
Хедрук сказал:
- Вы отказались, конечно?
- Э? - Кадрон уставился на него.
Хедрук продолжал твердо:
- Вы не имеете, конечно, в виду, что Совет решил принять предложение.
Вы должны понимать, что никогда не может быть достигнуто согласие между
двумя такими диаметрально противоположными силами.
- Но, - запротестовал Кадрон, - это одна из вещей, которую вы
предложили сами, как причину для вашего визита во дворец.
Хедрук сказал:
- Это заблуждение. Во время кризиса цивилизации мы должны иметь
кого-то одновременно и в Магазинах, и во дворце. Подождите!
Он продолжал звонким голосом:
- Оружейные Магазины представляют постоянную оппозицию. Недостатком
оппозиции в старые времена всегда было то, что она строила планы прихода к
власти, слишком часто их критицизм был нечестным, их намерения злыми, они
жаждали власти. Оружейные Магазины никогда не должны позволить таких
эмоций у своих сторонников. Пускай Императрица перестраивает свой
собственный хаос. Я не говорю, что она ответственна за развращенное
состояние Империи, но для нее пришло время предпринять энергичную чистку.
В течение всего этого времени Оружейные Магазины должны оставаться в
стороне, заинтересованные, но поддерживающие свои великие принципы защиты
повсюду, сквозь всю галактику, тех, кто угнетен. Изготовители оружия
должны продавать свое оружие и оставаться вне политики.
Кадрон сказал медленно:
- Вы хотите, чтобы мы...
- Продолжали свой обычный бизнес, не более, не менее. А теперь,
Кадрон, - Хедрук улыбнулся, - передайте мои лучшие пожелания бывшему
Совету. Я намерен отправиться во дворец через час, и никто из вас не
услышит от меня больше ни слова. Прощайте все вы и всего хорошего.
Он выключил пульт резким движением и сел со своей старой-старой
болью. Еще раз он отходил прочь. Наконец, он подавил чувство одиночества в
душе и привел свой карплан во дворец точно через час. Он уже позвонил
Иннельде и был тотчас допущен в ее апартаменты.
Хедрук смотрел на нее через полузакрытые веки, когда они говорили.
Она напряженно сидела возле него, высокая, изящная женщина с удлиненным
лицом, чьи зеленые глаза скрывали ее мысли. Они сидели под пальмой в саду,
который был приемной комнатой на тридцать четвертом этаже. Мягкий ветерок
обдувал их. Он дважды поцеловал ее и понял, что ее скованность имеет
внутренние мотивы, которые он должен узнать. Она приняла поцелуи с
пассивностью рабыни.
Хедрук выпрямился.
- Иннельда, в чем дело?
Она молчала, и он настойчиво продолжал:
- Первое, что я увидел, когда вернулся, было то, что принц дель
Куртин, который был буквально твоей правой рукой, изгнан из дворца.
Почему?
Слова, казалось, подняли ее из какой-то глубины.
- Мой кузен имел безрассудство критиковать меня и выступать против
моего проекта. Меня не должны травить даже те, кого я люблю.
- Травить тебя? Он? Это не похоже на принца.
Молчание. Хедрук посмотрел на нее искоса, затем сказал настойчивым
тоном:
- Ты практически махнула рукой на межзвездный двигатель, и сейчас,
когда я с тобой, я не чувствую, что это что-нибудь для тебя значит.
В течение последовавшего долгого молчания к нему впервые пришла мысль
о причине ее скованности. Возможно ли, что она узнала правду о нем?
Прежде, чем он заговорил, раздался ее тихий голос:
- Возможно, все, что мне нужно действительно сказать, Роберт, это то,
что здесь будет наследник Ишера.
Упоминание о ребенке почти не задело его. Она узнала, вот что имело
значение. Хедрук вздохнул.
- Я забыл. Ты захватила Гениша, не так ли?
- Да, я захватила его, и ему не понадобилось намного больше
информации, чем он уже имел. Несколько слов, и интуиция сработала.
- Что ты собираешься делать?
Она ответила отстраненным голосом:
- Женщина не может любить бессмертного человека. Такая связь
уничтожит ее душу, ее ум. - Она продолжала: - Я поняла сейчас, что никогда
не любила тебя. Ты очаровал меня и, возможно, отталкивал меня немного, к
тому же. Хотя я и горжусь, что избрала тебя, не зная ни о чем. Это
показывает огромный жизненный инстинкт нашей линии. Роберт!
- Да?
- Те, другие Императрицы, на что была похожа твоя жизнь с ними?
Хедрук покачал головой.
- Я не скажу тебе. Я хочу, чтобы ты не думала о них.
Она сказала насмешливо:
- Ты думаешь, я ревную? Нет... совсем нет. - Она добавила
отстраненно: - С этого момента я - семейная женщина, которая намерена
заслужить уважение и привязанность своего ребенка. Императрица Ишер не
может жить по-другому. Но я буду осуждать тебя. - Ее глаза потемнели. Она
сказала с неожиданной суровостью: - Я должна все это обдумать. Оставь меня
сейчас, слышишь?
Иннельда протянула руку, и она показалась ему слабой и мягкой под
давлением его губ. Хедрук нахмурившись прошел в свои апартаменты. Сидя
здесь один, он вспомнил о Генише. Он сделал вызов через Информационный
Центр Оружейников и попросил А-человека прийти во дворец.
Часом позже двое мужчин сидели друг перед другом.
- Я понял, - сказал Гениш, - что мне не собираются ничего объяснять.
- Позже, - сказал Хедрук. - Что вы собираетесь делать? Или, скорее,
что вы сделали?
- Ничего.
- Вы имеете в виду...
- Ничего. Я понял, что это знание может сделать со средним или даже
высшим человеческим существом. Я никогда не скажу ни слова Совету и никому
другому.
Хедрук почувствовал облегчение. Он знал этого человека, его
выдающуюся сущность. За этим обещанием не было страха, просто абсолютная
честность мировоззрения, равного которому ничего больше нет. Он увидел,
что глаза Гениша внимательно изучают его. А-человек сказал:
- С моими способностями я, вполне естественно, не нуждался в проверке
воздействия эффекта бессмертия на человека. Но вы делали это, не так ли?
Где это было? Когда?
Хедрук с трудом сглотнул. Память обжигала как огонь.
- Это было на Венере, - сказал он ровным голосом, - в самом начале
межпланетных путешествий. Я организовал изолированную колонию ученых,
рассказал им всю правду и посадил их работать, чтобы помочь мне открыть
секрет бессмертия. Это было ужасно... - Его голос выражал смятение. - Они
не могли спокойно наблюдать мою вечную молодость, когда сами старели.
Этого не должно повториться никогда снова.
Он содрогнулся, и А-человек быстро сказал:
- Как будет с вашей женой?
Хедрук молчал несколько минут. Потом он сказал:
- Императрицы Ишер в прошлом всегда гордились связью с бессмертным
человеком. Ради детей мирились со мной. Больше я ничего не могу сказать. -
Его мрачность усилилась. - Я иногда думаю, что должен жениться чаще.
Бессмертие, может быть, повторится. Это всего лишь моя тридцатая женитьба.
У меня как-то не хватает решимости, хотя, - он поднял голову, - я
разработал отличный метод старения моей внешности, достаточный, чтобы
производить психологический эффект на тех, кто на самом деле знает правду.
Выражение лица Гениша заставило Хедрука спросить:
- В чем дело?
А-человек сказал:
- Она любит вас, я думаю, и это ухудшает дело. Видите ли, она не
может иметь ребенка.
Хедрук встал из своего кресла и шагнул к А-человеку, как если бы
намеревался столкнуться с ним.
- Вы серьезно? Почему же она сказала мне...
Гениш был бледен.
- Мы, Оружейники, изучаем Императрицу с детства. Сведения о ней,
конечно, доступны только трем А-людям и членам Совета. В этом нет
сомнения.
Взгляд А-человека был прикован к Хедруку.
- Я знаю, это разрушает ваши планы, но не воспринимайте этого так
серьезно. Принц дель Куртин - следующий в семейной линии и может
продолжить ее. Я думаю, что появится другая Императрица через несколько
поколений, и вы сможете жениться на ней.
Хедрук прекратил свое хождение.
- Не будьте таким черствым, - сказал он, - я думаю не о себе, а о
женщинах Ишер. Их черты не видны ясно в Иннельде, но они в ней есть. Она
не отдаст ребенка, и это именно то, о чем я беспокоюсь. - Он повернулся к
А-человеку. - Вы абсолютно уверены? Не играйте со мной, Гениш.
А-человек сказал твердо:
- Хедрук, я не играю. Императрица Ишер умрет при рождении ребенка
и... - Он остановился, его глаза были прикованы к точке за спиной Хедрука.
Хедрук медленно повернулся и увидел женщину, которая стояла там.
Женщина сказала холодным голосом:
- Капитан Хедрук, вы возьмете вашего друга, мистера Гениша, и
покинете дворец в течение часа, чтобы не возвращаться до тех пор, пока...
Она остановилась и стояла мгновение как статуя. Затем закончила
поспешно:
- Никогда не приходите сюда, я не могу этого выдержать. Прощайте!
- Подожди, - резко воскликнул Хедрук, - Иннельда, ты не должна иметь
этого ребенка!
Он говорил перед закрытой дверью.
19
Именно дель Куртин вызвал Хедрука во дворец в последний день.
- Мы хотим, - прошептал принц, - послать кого-нибудь к ней. Она
должна послушаться здравого смысла. Мои друзья собираются посоветовать ее
новому доктору Телингеру допустить вас к ней. Оставайтесь в своих
комнатах, пока вас не позовут.
Ожидание было тягостным. Хедрук расхаживал по ковру, покрывающему
пол, думая о месяцах, прошедших со времени его изгнания из дворца.
Фактически, хуже всего были последние дни. Слухи широко распространились
кругом. Никаких официальных известий не было, как это стало известно,
невозможно было сказать определенно. Он слышал их, идя в ресторан, который
посещал иногда. Он слышал их, проходя по тихим улицам. Они разносились
слабым ветерком и возникали едва слышно над гулом разговоров в карпланах.
Они не были злыми. Слухи просто сообщали, что скоро появится наследник
Ишеров, и возбужденный мир ждал объявления. Они не знали, что этот день
настал. Кризис начался в десять часов ночи. Сообщение от доктора Телингера
привело Хедрука в королевские апартаменты.
Телингер оказался человеком среднего роста, с тонким лицом, которое
сморщилось от неудовольствия, когда он приветствовал посетителей. Хедрук
знал, что доктор Телингер был не виноват ни в чем, кроме беспомощности. Он
был доставлен во дворец на смену доктору Сноу, которого удалили после
тридцатилетней службы придворным врачом. Хедрук вспомнил, как однажды за
обеденным столом Иннельда ругала доктора Сноу, называя его "устаревшим
практиком, который все еще представляет себя доктором на основании того,
что помог мне появиться на свет".
Не было сомнения, что старый доктор Сноу точно обрисовал ей ситуацию.
И Иннельде не понравилось это. И также не было сомнений, как понял Хедрук,
слушая доктора Телингера, что новому доктору ни разу не позволили слишком
тщательного осмотра. Она хорошо выбрала. Он выглядел человеком, который
слишком благоговел перед ней, чтобы преодолеть сопротивление коронованного
пациента.
- Я только что обнаружил правду, - лепетал он Хедруку. - Она
находится под воздействием обезболивания. Принц Хедрук, вы должны
уговорить ее. Или ребенок, или она, а ее убеждение, что она останется
жить, крайне необосновано. Она угрожает мне, - закончил он растерянно, -
смертью, если ребенок не выживет.
Хедрук сказал:
- Разрешите мне поговорить с ней.
Она лежала в постели, спокойная и бледная. Ее дыхание казалось
настолько незаметным, что она казалась уже мертвой. Доктор поместил маску
с микрофоном над ее спокойным, но внимательным лицом. Бледный тиран,
подумал Хедрук. Бедный несчастный тиран, сломленный внутренними силами,
слишком огромными, чтобы ей справиться с ними.
Он сказал нежно:
- Иннельда...
- Это... ты... Роберт... - произнесла она медленно. - Я говорила...
им... не... разрешать... тебе... приходить...
- Твои друзья любят тебя. Они хотят сохранить тебя.
- Они... любят... меня... Они думают, что я... дура... Но я докажу
им. Я останусь жить, но и ребенок должен жить.
- Принц дель Куртин женат на чудесной и красивой женщине. У них будут
замечательные дети, будущие наследники.
- Никакой ребенок, кроме моего... и твоего... не будет править
Ишером... Разве ты не видишь, что только прямая линия имеет значение.
Здесь никогда не было разрыва. Его не должно быть и теперь. Разве ты не
понимаешь?
Хедрук стоял, опечаленный. Он видел это даже более ясно, чем она. В
древние времена, когда под различными вымышленными именами он уговаривал
Императоров Ишер жениться на женщинах, которые были жизненно важными для
династии, тогда не казалось вероятным, что черты характера Ишер станут
настолько сильными. И эта несчастная женщина не понимала, что ее ссылки на
"линию" были только предлогом. Она хотела своего собственного ребенка.
Такова была простая правда.
- Роберт... ты останешься... и подержишь мою руку?
Он остался и наблюдал, как убывают ее жизненные силы. Ждал, пока
смерть не пришла к ее холодеющему телу, а младенец не начал раздражать его
своим хриплым ревом.
На расстоянии в половину светового года летел корабль в несколько
миль длиной. Внутри него мысли передавались от мозга к мозгу:
"...Второе исследование почти так же тщетно по своим результатам, как
и первое. Мы знаем некоторые законы, но почему этот правитель, который
обладал миром, отдал свою жизнь за ребенка? Ее доводы, что именно она
должна продолжить свою линию, логически не обоснованы. Это только вопрос
незначительной разницы в атомной структуре. Многие мужчины и женщины могли
бы сохранить ее племенную прогрессию".
"Может быть, вернуть ее к жизни и сделать запись эмоциональной
реакции на ее окружение..."
"...*** исследовал нашего бывшего пленника Хедрука и оказалось, что
тот аннулировал гениальным методом логику, которая требовала его
уничтожения. Соответственно, мы должны покинуть галактику в течение одного
периода..."
"Все, что мы узнали, это то, что это раса, которая будет править
вселенной".