А. ПРИВАЛОВ

                                 ЗЕРКАЛО


                                  ...Потому что пародист - тоже человек...
                                                              А. А. Иванов

                                    Развитье здесь идет не по спирали,
                                    А вкривь и вкось, вразрез-наперерез...
                                                               В. Высоцкий




                                    1

     Я ввел в "Алдан" очередную "окончательную" версию своей программы, но
он опять засбоил и пригрозил зависнуть.  Пришлось  вызвать  электронщиков.
Они послали меня подальше и посоветовали подольше  не  возвращаться.  И  я
решил потолкаться по соседним лабораториям. У Витьки Корнеева на  середину
комнаты был сдвинут диван, над ним в позе лотоса висел сам Витька. Я ткнул
его пальцем. он качнулся и принял  прежнее  положение.  На  окружающее  не
реагировал. Я вышел.
     Эдик Амперян, нахохлившись, сидел  верхом  на  стуле.  Напротив  него
сидел попугай нашего директора, Януса Полуэктовича, Фотончик. Похоже,  они
крупно поговорили. Эдик мрачно взглянул на меня:
     - Сгинь!
     Я выскользнул в коридор. Еще вчера я знал, что Хунта наводит  порядок
в Тьмускорпиони, а Ойра-Ойра куда-то исчез. И тут я вспомнил, что в  нашей
библиотеке уже третий день меня дожидается очередной том  неполного  собр.
соч. братьев Стругацких, и поспешил туда. Но на  дверях  висела  табличка:
"Санитарный день". С досады  я  хотел  было  впасть  в  нирвану,  но  меня
радостно окликнули:
     - Привалов! Саша! Какое везение!
     Навстречу, широко раскинув руки, шел Луи Седловой. Мое сердце екнуло,
и преднирванного  состояния  как  не  бывало.  Я  достаточно  хорошо  знаю
Седлового. Непременно какую-то подлянку готовит... Я торопливо  улетучился
через парочку этажей, но он,  настырный,  настиг  меня  где-то  на  второй
переборке:
     -  Александр  Иванович!  Голубчик!  Вы  меня  просто  спасаете!  Хочу
посоветоваться...  Вернее,  хочу   предложить...   Только   у   вас   есть
положительный опыт путешествий во времени. И кому же, как не вам...
     Куда же клонит Луи, лихорадочно соображал я. Переборка уплотнялась  и
могла затереть. Мы выскочили. А Луи вкрадчиво убеждал:
     -   Александр   Иванович!   Миленький!   Не   сомневайтесь!    Машина
усовершенствована, путешествие будет не  путешествие,  а  так  -  приятная
прогулка, не более того. Да и прыжок всего-то на сто  лет  вперед.  Машина
запрограммирована на утро  14  мая  2078  года,  как  раз  на  возвращение
Овератора-два. Усекаете, как заманчиво оказаться там именно в этот момент?
     Знает, мерзавец, чем меня взять... Кому же  не  хочется  узнать  хоть
что-нибудь о своем будущем? Правда, будущее это не  совсем  то...  Но  чем
черт не шутит?.. Ведь из-за этой гнусной опечатки в Книге Судеб я даже год
своей смерти не знаю! И я клюнул. Заглотил очередную авантюру Седлового  и
пошел с ним.
     - Вы уж там осторожненько, Александр Иванович, не  ввязывайтесь...  -
напутствовал меня Луи.
     - Да был я там, знаю! - беспечно отмахнулся я и втиснулся в кабину.
     - Конечно, конечно! - торопливо закивал Седловой.
     Последнее, что я увидел, нажимая на газ, была лукавая физиономия  Луи
с  тщательно  выбритыми  ушами...  (Волосатоухость  у  магов,  сотрудников
НИИЧАВО,  означает  корыстность  помыслов  и/или  действий.   Такие   маги
стремятся это скрыть и бреют уши (А.И.))
 
 
     Очевидно, набрал слишком большую скорость и  попал  куда-то  ближе  к
полуночи. Попробовал сдать назад - забуксовал.  Резко  газанул...  Агрегат
затрясся и, выпустив сизое облако едкого дыма, заглох. Наступила  звенящая
тишина. Я вылез из тесной кабины и осмотрелся. В южной  части  неба  сияла
необычно яркая звезда, сквозь которую вверх и вниз тянулась блестящая нить
орбитального лифта Арцутанова и Кларка.
     Ступив на движущуюся ленту тротуара, я поехал  к  центру  города,  на
краю  которого  оказался.  Улицы  были  пусты.  Мимо  проплывали  стройные
дома-башни,   раскидистые    дома-деревья,    чашеподобные    дома-цветки,
тысячеэтажники с гроздьями кварталов...
     Вокруг сияло  многоцветье  неоновых  огней.  Они  бежали,  крутились,
извивались, прыгали, и только одна вывеска стояла незыблемо, как  памятник
славному прошлому: "Столовая самообслуживания". На меня  повеяло  ароматом
перловки и мясной подливки. И, влекомый знакомыми запахами, я сошел здесь.
В мешанине огней выделялись еще две неподвижные надписи: "Музей  Внеземных
Культур" и "Институт зоопсихологии". Под  вывеской  института  спал  демон
Максвелла, знакомый мне по  НИИЧАВО.  Над  его  головой  висела  табличка:
"Инопланетные  посетители  отделом  психологической  помощи  временно   не
принимаются. Зав. сект. Селезнева.". Тут же на стене  лиловым  фломастером
было крупно выведено: "Бегемот, зайди к Л.А.!".
     Одинокая фигура торопливо прошла мимо меня к музею.  Жалобно  крякнул
замок, и  человек  исчез.  Это  было  совсем  не  похоже  на  прошлое  мое
путешествие и очень меня заинтриговало.  Я  решил  заглянуть  в  музей.  В
огромном слабо освещенном зале мерцала объемная "Схема расселения разумных
рас в Галактике". В одном из ее спиральных рукавов большим  зеленым  шаром
выделялась область, занятая землянами. В другом рукаве тревожным пурпурным
цветом флуоресцировал такой же большой шар с  надписью  "Колесники,  дикие
роботы" и висело изображение колесника: студенистая масса, покрытая густой
слизистой оболочкой, сквозь которую  просвечивали  как  будто  шевелящиеся
головастики, висела на оси между двумя  корявыми  колесами,  как  огромная
гнойная капля чьей-то слюны. Б-р-р! Наш Вий - гуманоид по сравнению с этим
разумным существом!
     Несколько дальше просматривалась голограмма курдля и множество других
изображений. Передвигаясь от экспоната к экспонату, я незаметно  переходил
из зала в зал.
     В третьем зале  тишина  и  темнота  тревожно  сгустились.  В  плотных
сумерках едва прорисовывались очертания  предметов.  Слева  просматривался
блестящий скелет с отвислой челюстью,  а  за  ним  матово  отсвечивал  еще
чей-то череп. Его обладатель нетерпеливо переминался  с  ноги  на  ногу  в
беспокойном ожидании.
     - Руди, вы не правы! Дело в том, что вернулся Овератор-два!
     - Селезнева! Это опять вы! - простонал обладатель лысины.
     - Разумеется, Экселенц! Кому же еще успеть, - она щелкнула  пальцами,
и зажегся свет. - Не этому же будущему мемуаристу, - последовал  небрежный
жест в сторону появившегося Каммерера.
     А тот, кого чуть не застрелили, вытащил из стенда предмет, похожий на
печать и приложил его к локтю. Лысый рванулся было к нему, но сильные руки
девушки придержали его. А тот удивленно оглядел "печать" и свой совершенно
чистый локоть, и бросил предмет Каммереру.
     - Все-таки "жук в муравейнике", тест на странникофобию, что ли... или
как там это еще назовут.
     - Но ведь был знак. Была  опасность  для  землян!  -  возразил  лысый
безнадежным тоном.
     - А теперь ничего нет, и Лев Абалкин - самый  обыкновенный  смертный.
Недаром же летал Овератор-два, - подытожил Каммерер.
     Экселенц повернулся, гневно сверкнул лысиной и исчез в одной из  ниш.
Алиса улыбнулась ему вслед. Не верилось, что эта хрупкая  на  вид  девушка
лет  восемнадцати   легко   управилась   с   самим   Рудольфом   Сикорски,
председателем Комкона-2, самой грозной организации своего времени.
     Мы вышли на улицу. Свет  в  музее  погас.  Максим,  прикрывая  дверь,
спросил меня:
     - Как доехали, Саша? Слышал, буксанули на окраине?
     Я растерялся, пробормотал что-то невнятное, но Мак уже не слушал.  Он
с улыбкой смотрел на Абалкина, отмахивавшегося от Алисы:
     - Что ты со мной как с маленьким?...
     - Так ведь договорились встретиться в  Заповеднике  Гоблинов!  Значит
едем.
     - Смешно! Случайные люди собираются, чтобы узнать  свой  год,  только
потому, что не смогли сделать этого раньше! Сам узнаю, если захочу!
     - Ну уж нет! - Алиса  решительно  запихнула  Абалкина  в  стоявший  у
тротуара флаер. - Мальчики, вы скоро?
     Мы тоже поспешили.
     Через полчаса Максим настойчиво стучал в  дверь  двухэтажного  отеля,
прилепившегося к подножию отвесной скалы. Дверь открыло заспанное существо
неопределенной формы. Оно кивнуло на лестницу:
     .....
 
 
 
                                    2 
 
     Я  проснулся.  Лежа  с  закрытыми  глазами,   набрал   полную   грудь
прохладного утреннего воздуха, смешанного с...
     Праны не было.
     "..." - подумал я и вспомнил, где нахожусь.  Тут  праны  могло  и  не
быть. Пришлось проснуться окончательно.
     Наскоро умылся, натянул свои потертые джинсы и спустился в холл.
     Здесь все было под старину, в стиле ампир и барокко.  Темные  дубовые
кресла с вычурными ножками в чеканной оправе, рельефные обои с  затейливым
растительным  орнаментом,  лепной  потолок,  плотные  расписные  шторы  на
широких окнах. Массивный стол покрывала застиранная  скатерть.  На  камине
стояла небольшая голограмма Владимира Высоцкого
     В углу комнаты -  компьютер,  напомнивший  мне  "Микрошу",  только  с
несколькими необычными клавишами. Я нажал кнопку "ТВ":
     - Здравствуйте, дорогие товарищи.  Десять  часов  четырнадцать  минут
местное  время.  Сегодня  пятнадцатое  мая  2078  года.  Передаем  краткие
последние известия. Вернулся  из  будущего  хронолет  Овератор-два.  Общий
прогноз положительный глобальных катаклизмов не намечается. Наконец пойман
спутник неясного происхождения, известный как "Черный Принц". Находился на
околоземной орбите с 11520 г  до  н.э.  по  2125  г  н.э.  -  я  удивленно
посмотрел на экран. Бегущая строка подтвердила  последнюю  дату,  а  голос
продолжал: - Лучшего пилота Внеземелья Пиркса в связи с этим  событием  вы
можете увидеть по 15 каналу...
     Информация  лилась  обильным  потоком,  без  запятых  и  точек,  и  я
приглушил видеофон. На столе лежала книга.  Я  поинтересовался  названием:
"Уроки Тагоры. А. Бромберг, 2083".
     Прибежал Абалкин. Вытирая полотенцем мокрые волосы,  он  плюхнулся  в
кресло, но тут же вскочил с возгласом:
     - Массаракш! - с  кресла,  постепенно  приобретая  нормальную  форму,
сползала крупная ящерица.
     - Ну Лева! А еще Прогрессор! - укоризненно посетовала,  закинув  шлем
скафандра на вешалку, появившаяся Алиса.
     - Эт-то что за мерзость?
     - Это не мерзость, а венерианский мимикродон Варечка! - Алиса  сунула
ноги в аппарат для чистки обуви, нагнулась к ящерице и почесала ей шею. Та
потянулась и тихо заурчала.  -  Что  за  дурацкая  привычка  называть  все
незнакомое грубыми словами!
     - Простите,  Алиса.  Реадаптации  после  Саракша  не  прошел,  вот  и
безобразничаю порой. - Абалкин на всякий случай ощупал кресло и сел.
     Алиса выбралась из аппарата и шлепнула Варечку по спине. Та  обиженно
дернула длинным хвостом, взобралась на люстру и приняла ее очертания.
     Со  второго  этажа  спустился  хмурый  Каммерер.  Он   посмотрел   на
запыленный скафандр Алисы  и  перевел  взгляд  на  ее  ботинки.  Они  были
подозрительно чисты.
     С улицы донесся  шум,  и  в  холл  ввалились  добродушный  толстяк  в
орбитальном  скафандре  и  внушительный  черный  кот.  При  виде  толстяка
Каммерер оживился:
     - Привет, Ийон! Все-таки успел с Тагоры?
     - Как видишь. Правда, пришлось по дороге зацепиться за черную дыру  и
малость сместиться в прошлое. А вот Тарантога остался.
     - Зря. Оказии теперь долго не будет.
     - Зато у тагорян есть какие-то сведения о Странниках. Мне, землянину,
они ничего не скажут, а у профессора есть шанс.
     Алиса обратилась к коту:
     - Привет, Бегемот! Ну как?
     - Да никак, или также... щас посчитаем,  -  Бегемот  поднял  глаза  к
потолку, но, узрев там люстру, отворотил нос, выпустил когти и стал их  по
одному втягивать: - Я, ты, Тихий, Горбовский,  Пахарь,  -  он  внимательно
посмотрел на меня и утвердительно повторил, - да, Пахарь;  Лева,  Айзек  и
Максим. Восемь.
     Алиса подошла к столу и постучала. Раздалось недовольное:
     - Да-да!
     - Завтрак на восьмерых. Как обычно. И чтоб без фокусов!
     - О хозяине забыли? Нехорошо... - из боковой  комнаты  вышел  пожилой
мужчина и представился: - Питер Максвелл. Нештатный  директор  Заповедника
Гоблинов.
     - На девять, конечно! - поправилась Алиса.
     - Лады.
     - Когда? - ответила скатерть.
     - Да прямо сейчас. Думаю, Леонид Андреевич  не  заставит  себя  долго
ждать.
     - Бу зделано!
     - Это свинство, Алиса, не притащить старика сразу. Все-то ты  узнаешь
раньше всех.
     - Я же не для себя, Пит. Их, - она кивнула  в  сторону  Каммерера,  -
биллиардный шар чуть не угробил хорошего парня.
     А на столе произошло неуловимое движение  и  скатерть  преобразилась.
Теперь  это  был  гладкий  ковер  тонкой  ручной  работы,  и  на   нем   -
разнообразные, хотя и нехитрые кушанья.
     Посреди стола сиял начищенный медный самовар, отсвечивавшие  глазурью
глиняные горшочки  источали  аромат  тушеной  картошки  с  мясом.  Горками
возвышались яркие сочные помидоры, в аккуратных мисочках - соленые  грибы,
заправленные тонкими кольцами лука...
     Каммерер окинул стол взыскательным взглядом:
     - Тут явно чего-то не хватает!
     Пит хлопнул себя по лбу и поспешил в  свою  комнату.  Вернулся  он  с
литровой бутылкой темного стекла. На этикетке значилось: "Напитки  разные,
0,5л", стоял знак качества и штамп ОТК-5.
     Бегемот покосился на бутылку и заурчал, поигрывая когтями:
     - Мр-р-р-р! Полезная вещица! У кого в чем потребность,  тому  того  и
нальет. Прриятственно, весьма пррриятственно!...
     Максим подмигнул Тихому:
     - Ну, Ийон, начинай, не махай!
     - Да ну тебя! Хватит с меня кофе по-гуарамски!...
     И в этот момент...
     - А-а-а! Леонид Андреич! Наконец-то!
     В дверях стоял ЯНУС ПОЛУЭКТОВИЧ НЕВСТРУЕВ...
     Я обалдело уставился на своего директора. Как он-то  здесь  оказался?
Ведь этот гроб с музыкой, в котором меня отправил Седловой, один  на  весь
институт. А Янус приветственно помахал  рукой  и  посторонился,  пропуская
вперед немолодого жизнерадостного человека. Тихий поднялся тому навстречу:
     - Доктор Сарториус, если не ошибаюсь?
     - Бромберг. Айзек Бромберг. Профессор. - откликнулся незнакомец.
     - Послушайте, Леонид Андреевич! Какого черта  вы  притащили  с  собой
Бромберга? Вам что, консультантов мало? - недовольно спросила Алиса.
     - Добрый день, Алисонька, - спокойно парировал  Бромберг,  усаживаясь
за стол и поправляя галстук. - Ты всегда отличалась примерным поведением.
     Бегемот шаркал ножкой, расплываясь в улыбке:
     - Заставляете себя ждать, Леонид Андреич! Это не соответствует...
     - Брось паясничать, скучно! - перебил его Максим.
     - Но общественность!... - обиделся тот.
     - Брысь! - поморщился Бромберг.
     Кот поджал хвост и пристроился на краешек стула.
     - Так. Все в сборе, - бодро заговорил Янус... то есть Горбовский.  Он
оглядел накрытый стол и хитро улыбнулся: - Ну что ж, сначала позавтракаем,
а потом... - он помахал пачкой конвертов, - узнаем свою судьбу?
     - Давайте за  стол,  -  пригласила  Алиса.  Она  была  здесь  большей
хозяйкой, чем Максвелл.
     Подталкивая друг друга,  все  торопливо  расселись  и  начали  быстро
жевать, искоса поглядывая на Януса. Из  всей  этой  компании  Бегемот  был
самым спокойным. Он ел  степенно,  промакивая  салфеткой  губы  и  ласково
жмурился. Алиса тоже не волновалась. Она решительно резала  ножом  слишком
большой кусок мяса.
     Я понял, что всех этих  разных  людей  объединяет  нечто  общее,  что
наверняка связано с Овератором-два. И наверняка они все ждут того, на  что
я, однако, весьма слабо надеюсь - узнать "свой год"... Однако сведения  об
этом  мире  в  нашем  времени  ограничивались  скудными  описаниями  Ольги
Ларионовой, братьев Стругацких... И я обратился к Бегемоту:
     - Простите, про какую это судьбу намекнул Горбовский?
     Кот дожевал кусочек маринованного гриба и ответил:
     - Так здесь собрались лю... э-э-э... личности, чей год неизвестен  по
техническим причинам.
     Так. Я угадал. Но сделал непонимающее лицо. Бегемот уставился на меня
круглыми глазами:
     - Поясняю. Семнадцать лет назад в будущее летал звездолет Овератор  и
привез оттуда год смерти каждого жившего тогда землянина, кроме нескольких
человек. Ну и кроме меня, разумеется. И каждый получил право  узнать  свой
год. Мне, конечно, все равно... Но мир переменился в лучшую сторону.  Люди
стали бережнее относиться друг к другу. Когда человек видит,  сколько  ему
осталось,  он  ведет  себя  совершенно  иначе;  больше  успевает,   меньше
оставляет незаконченных дел. Были и отрицательные явления, но в целом... И
теперь туда же летал Овератор-два - привез год каждого, кто родился с  тех
пор, а заодно и этих шести... - Бегемот повел вокруг лапой. -  И  Максвелл
не знает своего года??
     - Да. Он уже разок помер...
     - А тут кто - дубль или матрикат?
     - Дело не в  названии.  Просто  когда  он  возвращался  на  Землю  по
нуль-связи, его перехватили на некоей планете и кое-что  сообщили.  В  это
время на Земле появился его второй экземпляр и благополучно помер в  своем
году. Сразу после этого немного прискорбного события  теперешний  Максвелл
был послан с той планеты на Землю. Вот так-то.


     ...Налил себе кефир, Бегемоту -  коньяк.  Алиса,  хитро  улыбнувшись,
перехватила бутылку и налила в стакан Тихому прозрачную  жидкость.  Стакан
помутнел и стал таять на глазах. Все перестали жевать.  В  скатерти  росла
дыра.
     - Каррамба! - возмутилась скатерть, - их  культурно  обслуживаешь,  а
они тебя кислотой!
     Горбовский... то есть  Янус  неодобрительно  посмотрел  на  сделавшую
невинное личико Алису и щелкнул пальцами - дыра исчезла, стакан  появился,
скатерть заткнулась.
     - Да, - вздохнул Тихий, - привык я к крепким напиткам. Прямо "ведьмин
студень"...
     Наконец Максвелл постучал по столу:
     - Все, убирайте.
     Пит поспешно схватил бутылку и поставил ее на камин.  Скатерть  стала
чистой. Горбовский взял пачку конвертов:
     - Начнем, пожалуй... Бегемот! - кот лениво приподнялся,  одной  лапой
вскрыл конверт,  развернул  листок,  не  сомневаясь  в  его  чистоте,  но,
прочитав, с жутким мявом вылетел в зашторенное окно.
     - Ийон Тихий! - толстяк, скрывая нетерпение,  подчеркнуто  равнодушно
прочел вслух:
     - "Ввиду противоречивости сведений год не установлен." Ха! Похоже,  я
буду давать ИМ эти сведения? Хороший признак!
     А мои надежды все  таяли...  Но  вдруг  Янус  Полуэктович  с  улыбкой
доброго волшебника протянул конверт и мне:
     - Привалов! - и добавил вполголоса, - ничему не удивляйтесь, Саша.
     Я взял конверт и  вдруг  понял,  что  чертовски  боюсь  его  открыть.
Странно. Так хотелось узнать свой год... А ведь не так легко...
     Алиса  решительно  бросила  свой  нераспечатанный  конверт  в  камин.
Максвелл  что-то  вычислял,  покусывая  губы...  А  я  все  никак  не  мог
решиться... И сунул конверт в задний карман. Пускай полежит...
     Абалкин торопливо развернул свой листок, долго и  внимательно  изучал
каждую цифру, зачем-то осмотрел обратную сторону и  протянул  его  мне.  Я
громко прочел:
     - Четырнадцатое мая две тысячи семьдесят восьмого года.
     - А сегодня пятнадцатое! - отчетливо прозвучало в наступившей тишине.
     Максим подошел к видеофону и набрал номер:
     - Экселенц. Первая ошибка Овератора.
     - Абалкин?
     - Да.
     Блестящая лысина Сикорски покрылась потом:
     - Селезнева! Ведь я предупреждал вас! Вы отдаете себе  отчет  в  том,
что натворили? Пусть ваши милые шалости достигают масштабов Галактики,  но
ставить под удар Землю...
     - Руди! Хочу напомнить, что невежливо орать на человека, когда он  не
перед экраном.
     - Ваше самоуправство переходит все границы,  -  бушевал  Сикорски,  -
мало   вам  Саракша  и  Земли   Темира  Кузюмова?   Солярис  вас  тоже  не
образумил!...
     Бромберг задумчиво поднял глаза на люстру, повел  плечами  и  перевел
взгляд на экран.
     - ...А ваши шуточки в Галактическом Заповеднике!  Зоопсихологи,  мать
вашу...
     - Вспомните еще Шушу, которого она в Зону запустила, - подлил масла в
огонь Тихий.
     Каммерер вздрогнул и поежился.
     - Да полно вам, Руди.  Зона  это  посещение  пережила,  -  миролюбиво
сказала Алиса.
     - Вас надо было изолировать еще в детском саду!
     Алиса нагнулась к экрану, но ее опередил Каммерер:
     - Разберемся, Экселенц. - Он выключил видеофон.
     За шторой назойливо жужжала и билась о стекло  сердитая  муха.  Алиса
откинула штору и открыла окно. И  вместе  с  прохладой  и  светом  в  холл
ворвался и угас хриплый голос Высоцкого: "...Только кажется мне - это я не
вернулся из боя. "
     - Черт побери! - произнес Максвелл и кинул свой листок в камин.
     А я все  размышлял.  Алиса  предотвратила  "предопределенную"  смерть
Абалкина, разрушила детерминизм этого  мира.  Но  как  же  это?  Все  было
определено, и вдруг, ни с того, ни с сего... И тут меня осенило:
     - Янус Полуэктович! Выходит, вы вчера все заранее знали? - спросил  я
Горбовского. Каммерер удивленно  поднял  брови.  А  Янус  грустно  покачал
головой:
     - Пожалуй. Только сейчас я об этом ничего не  знаю.  -  Янус  оглядел
недоверчивые лица присутствующих. - Да-да! Ибо я появился в  этом  мире  в
ночь с 14 на 15 мая, а завтра меня здесь не будет. В моем  конверте  стоит
пятнадцатое мая. Значит, мой опыт удался, и я стал контрамотом. То есть  в
полночь с 15 на 16 я "перепрыгну" на двое суток назад, в  начало  14  мая,
проживу те сутки, а в полночь с 14 на 15 - еще на двое суток назад, и  так
далее.
     Бромберг согласно кивал.
     Каммерер хотел что-то спросить, но тут появился Бегемот. Он подошел к
Янусу:
     - Леонид Андреич! Я вам этакого свинства не  пррощщу!  -  кот  достал
из-за спины ящик с дуэльными пистолетами. - Стреляться! - усы его дрожали.
     - Василий, не ломай комедию, - остановила кота Алиса.  Бегемот  сунул
ящик обратно:
     - Действительно, Овераторы не ошибаются. Дуэль  в  наших  условиях  -
бессмыслица. - он протянул лапу Янусу. - Мир?
     - Мир. Только насчет Овератора ты не прав. Овератор ошибся.
     - Смеетесь, батенька? - у Бегемота дернулось правое ухо.
     - Какой уж тут смех. Абалкин должен был умереть четырнадцатого мая, а
сегодня пятнадцатое.
     Кот перевел взгляд на Абалкина и растерянно пробормотал:
     - Как же это? А общественное мнение, а  прогресс?  Это  как  же,  все
побоку? А, Лева?
     Бромберг что-то тихо объяснял Каммереру. Алиса тоже  внимательно  его
слушала и время от времени делала ехидные замечания.
     - Кажется, дошло, что происходит, - наконец  громко  сказала  она,  -
если до сегодняшнего дня все было нормально...
     - То есть с точки зрения Привалова, творился полный бардак, - вставил
Айзек.
     -  ...И  мы  могли  путешествовать  в  прошлое  и  будущее  как   нам
вздумается, то  теперь  в  нашем  лоскуте  Вселенной  установлено  жесткое
разделение по направлению времени причины и следствия...
     -  И,  строго  говоря,  невозможны  путешествия  во   времени   из-за
возникновения парадоксов, - констатировал Бромберг.
     - Но я-то останусь контрамотом! - воскликнул в ответ Янус, -  вот  же
записка, я получил ее в полночь от самого себя: "Ян! Опыт удался. Не знаю,
правда, как мы сюда попали, но мы здесь - Леонид Андреевич Горбовский. Все
вопросы к Айзеку Бромбергу."
     - Ну хорошо, - не выдержал я, - С Янусом Полуэктовичем  все  ясно.  А
меня-то вы откуда знаете?
     Стало тихо. Абалкин неожиданно заговорил:
     - Эх мы, мужики! А ведь проморгали! А ведь все читали... небесных", -
перечислила Алиса, - По-моему, Саша оттуда..
     - Молодые люди правы, - вставил слово Бромберг, - Саша попал к нам из
описываемого прошлого нашего мира...
     - Как?! - Обиделся я на то, что где-то описан. - Но я сам  отправился
в описываемое будущее своего...
     - Чиго-чиго? - противно затянула Алиса, - значит, и ты наши  описания
можешь назвать?
     - Бр-ррр, и мое тоже? - спросил Тихий.
     - Могу! Я все могу! - мне стало весело, - даже авторов. Алиса  -  Кир
Булычев, Тихий - Станислав Лем, Бегемот  -  Булгаков;  Абалкин,  Каммерер,
Сикорски - Стругацкие...
     - Кто?!... - раздалось сразу несколько голосов.
     - Братья Стругацкие. А что?
     Алиса взяла с камина книгу-перевертыш и протянула ее мне. На  обложке
стояла именно эта фамилия. Алиса оглядела остальных:
     - Ну, напрягите извилины, мальчики! Что же получается?
     - Ничего не получается, - Бромберг задумчиво пожевал губами,  -  пока
ничего. У нас еще и не такие, как Саша, появлялись. Стругацкие...  Комкону
работа будет. А пока информации маловато, - подытожил он разговор.
     - Тогда по пещерам?... - полувопросительно произнесла Алиса.
     Зашумели отодвигаемые стулья. Абалкин ушел,  хлопнув  дверью.  Максим
проводил его обеспокоенным взглядом и стал  тихо  расспрашивать  о  чем-то
Януса.
     Бегемот растаял в воздухе, но в холле еще некоторое время висела  его
загадочная улыбка.
     Раздался звонок. Тихий был ближе всех к видеофону и включил его:
     - Здорово, Ийон! Привет тебе от Кри... - Тихий убавил звук, чтобы  не
мешать Каммереру, и стал внимательно слушать.  Через  некоторое  время  он
сказал: - Сейчас вылетаю, - и вышел.
     А я подсел к Алисе:
     - Замечаю, что вы чего-то не поделили с Комконом. Расскажите, если не
секрет.
     - Не секрет. "Не поделили" мы многое. Не всем нравятся методы  работы
этого учреждения. Сколько раз нам, зоопсихологам,  приходилось  засовывать
язык поглубже и передавать  результаты  исследований  Комкону!  А  тут,  в
заповеднике Гоблинов, мы засекли браконьеров.
     - Браконьеров?!
     -  Ну-у,  браконьеры  -  понятие  растяжимое.  И  мы  с  Пашкой   его
растягиваем, а Сикорски и  Ко  -  сжимают.  Они  читали  мысли  обитателей
заповедника без их согласия. Сикорски и  здесь  умудрился  нащупать  следы
Странников. А нас  убрал  под  благовидным  предлогом,  что  мы  "нарушаем
естественные отношения негуманоидных цивилизаций Земли". Словно контакты с
людьми - неестественные отношения! Ничего, здешняя  молодежь  не  дремлет.
Они сперли и установили тут нуль-кабину.
     - А как же Странники? О них что-нибудь известно?
     - Ничего определенного. Тихий как-то вякнул, что это его проделки, но
когда его поймали на слове, отшутился и оставил  всех  с  носом.  От  него
можно ждать чего угодно. Он подначивает Рудольфа дольше, чем я  живу.  Вот
его приятель Пиркс - парень куда более приличный.  -  Алиса  поглядела  на
часы и заторопилась. - Однако об этом можно рассказывать бесконечно. Потом
как-нибудь...


     ...был невероятен. Едва осознав смысл "Понедельника", я  оказался  на
страницах "Сказки о Тройке", потом - "На пажитях  небесных",  не  имевших,
впрочем, отношения ни ко мне,  ни  к  Стругацким.  Правда,  меня  вскользь
назвали Пахарем... Первые две книги  были  примерно  моей  биографией,  но
встречались  несуразности.  Особенно   веселили   иллюстрации.   Например,
аккуратная цветная картинка, на которой Роман Ойра-Ойра в развевающемся на
ветру зеленом плаще и распахнутой на могучей груди  рубахой  метал  связку
бутылок с джиннами в надвигавшихся на него суперлюдей с рожами  Выбегаллы.
"Понедельник" мне чем-то не нравился.  Наверное,  слишком  много  внимания
уделялось сюжетным ходам и разного рода хохмам,  не  говоря  уже  о  чисто
технических погрешностях (так, авторы имеют весьма слабое представление  о
работе на ЭВМ). Но "Сказка" произвела на меня неизгладимое...



                                    3

     На следующее утро я встал рано.  В  холле  было  светло  и  радостно.
Хотелось чего-то необычного - полететь куда-то, что-то делать... Бромберг,
устроившись уютно у камина,  листал  книгу.  Под  ритмичную  музыку  Алиса
занималась гимнастикой. На подоконнике распахнутого окна сидело  маленькое
белое существо, похожее на Чебурашку, и  в  том  же  самом  темпе  двигало
ушами. Его мордашку портил огромный синяк под  левым  глазом.  "Чебурашка"
непрерывно болтал:
     - ...Оор подрался со  старухой  Ууу,  и  теперь  оба  отмачиваются  в
Большом Заповедном Болоте...
     Бромберг с улыбкой выслушивал эти сплетни и благосклонно кивал.
     - А ты уже кончил отмачиваться? - спросил я, показав на синяк.
     - Это у него вчерашний, - пояснила Алиса, достав носком до потолка.
     - Ага! - с гордостью подтвердил "Чебурашка", - у лешего Васьки два, а
у меня один!
     Утренняя гимнастика закончилась. Приятный баритон видеофона произнес:
     - Восемь часов местное время. Сегодня шестнадцатое мая...
     - Оооо! Куда я попал? - мы повернулись на этот душераздирающий стон и
увидели стоящего в дверях Януса. Взгляд его  был  безумен,  руки  дрожали.
Нетвердой походкой он подошел к столу. Алиса сразу овладела ситуацией:
     - Ну, Леонид Ан... Тьфу! Янус Полуэктович! Зачем  же  так  убиваться?
Ничего особенного не случилось. Будете жить как все. И Горбовский  из  вас
получится...
     Айзек молча взял бутылку "Напитки разные" и  налил  в  стакан  что-то
вроде валерьянки. Горбовский выпил и чуть не задохнулся. Алиса  быстренько
сотворила ему соленый огурец, но он с негодованием  запустил  в  нее  этим
огурцом, выхватил у обалделого Бромберга бутылку и опрокинул ее в рот.
     - Силен! - восхищенно прошелестел "Чебурашка".
     Кода бульканье смолкло, Алиса подмигнула Бромбергу и  набрала  номер.
На экране появился Сикорски:
     - Ну что там еще?... - Увидев Горбовского, он начал багроветь.
     - А-а-алиса... Вам не кажется...
     - Мне кажется, Руди, что вашей спокойной жизни настал конец.
     - А когда она у меня была спокойной?...
     Алиса не дала ему продолжить:
     - Ну-с, и что вы на этот раз мне припомните?
     Сикорски осекся. Бромберг воспользовался паузой:
     - Овератору... нет, ОВЕРАТОРАМ теперь нельзя верить...
     - Без Всемирного Совета не обойтись, - лукаво заявила Алиса.
     И тут спокойно и властно заговорил Сикорски:
     - Мы должны сделать все, чтобы ошибки Овератора не  стали  достоянием
гласности.
     Алиса сморщила носик:
     - Фи, Руди! Опять вы за старое! Ведь первая преждевременная смерть...
     - Не обратит на себя внимания, ибо не  принято  спрашивать  человека,
когда он умрет!
     Алиса открыла рот и закрыла его.
     Внезапно строгая физиономия Экселенца стала ошалело растерянной:
     - Тихий где?
     - Еще вчера куда-то смылся, - нарочито спокойно проговорил  Бромберг,
потирая уголки глаз.
     - Ха! Упустить Тихого, начиненного тайной, -  до  такого  нарочно  не
додумаешься! - вступил в разговор "Чебурашка".
     Услышав его голос, Сикорски прикрыл глаза:
     - Еще один свидетель!
     - И к тому же профессиональный шпион, - добавил Бромберг.
     - Привычки у тебя прежние! До 31  декабря  есть  время.  В  поведении
присутствующих я уверен. Но Тихого мы должны найти и не  дать  ему  ничего
разболтать!  -  он  повернулся  к  другому  видеофону,  объяснил  ситуацию
Каммереру, а нам сказал:
     - Каммерер сейчас будет у вас. Все.
     Видеофон погас. Вскоре появился Максим:
     - А вот и я. Успел таки. Сикорски отключил здешнюю  нуль-кабину,  так
что придется лететь на флаере...
     - Не придется, Мак. Просто чуточку подождем, - как  бы  между  прочим
отозвалась Алиса, критически рассматривая в зеркале свою прическу.
     Каммерер приподнял брови, но спорить не стал и уселся за видеофон.
     - Куда лететь-то? - спросил кто-то.
     - А фиг его знает... Тихий же сказал - "вылетаю".
     Я подошел поближе к видеофону. Мак  выяснял  знакомых  Тихого,  имена
которых начинались с "Кри...",  или  чего-то  похожего.  Скоро  на  экране
появился текст: "Крыс.  Бывший  пират..."  Слова  произвели  на  Каммерера
магическое действие. Он подобрался, ноздри его раздулись. Почуяв дичь,  он
уже не смотрел на экран.
     Обрадовавшись, я успел крикнуть:
     - Мак, я с тобой...


     Мы шли по узкой тропинке. вокруг кузнечики старательно выводили  марш
"Прощание славянки", а скворец на ветке боярышника  подбирал  мотив  песни
"Дождливым вечером". На поляне чуть криво стояла нуль-кабина.  Из-под  нее
торчали чьи-то волосатые ноги. Рядом приведение назидательным тоном читало
разложенную на земле "Инструкцию по установке..."
     -   ..."угол   отклонения   оси   кабины   от   направления   вектора
гравитационного поля не более пяти угловых минут" Слыхал,  Оп?  И  как  ты
собираешься это осуществить? Может уровень поискать?
     - Не-а! У меня глаз - ватерпас! - донеслось из-под кабины, - а  кроме
того, в заповеднике фиг найдешь место, где этот самый вектор постоянен.  И
не махай!
     Кабина покачнулась а приняла  вертикальное  положение.  Волосатоногий
вылез и ударил себя в грудь кулаком:
     - Оп. Неандерталец.
     Одет он был в шорты и футболку с русской надписью "АДИДАС".
     - А это Дух - представил он приведение.
     Из кустов вывалилась шумная компания разномастных троллей и гоблинов.
Они дружно катили барабан с кабелем.  Дух  и  Оп  встретили  их  радостным
воплем. Один из троллей завел в кабину кабель, разделал его там и крикнул:
     - Врубай!
     Я  поднял  с  земли   инструкцию   и   прочел:   "При   недостаточной
напряженности  энергетического  нуль-поля,  что  проявляется  в  опускании
кабины на подстилающую поверхность,  допускается  питание  ее  от  местных
сетей трехфазного тока напряжением 380В /максимальный ток 100 А/,  но  при
этом должен быть обеспечен угол отклонения..."
     Каммерер потянул меня за  руку  и  мы  оказались  в  длинном  светлом
коридоре околоземного космодрома. Здесь уже околачивался Бегемот.
     - Надеюсь, я пригожусь?
     - Не факт, - буркнул Максим, - но любопытно.
     Мы прошли к переходной нуль-кабине. Раздался голос:
     -  Звездолет  Особой  Эскадры   "Альтаир"   приветствует   сотрудника
"Комкона-2"  Максима  Каммерера  и  его  спутников,  но  все-таки   просит
предъявить удостоверения.
     Каммерер предъявил и после паузы показал на меня:
     - Этот со мной.
     - Принято.
     Подошел Бегемот.
     - Ваши документы!
     Он этого явно не ожидал и рявкнул:
     - Усы-лапы-хвост - вот мои документы!
     - Извините-с, не признал-с!
     В последний момент появилась Алиса:
     - Привет, старый бродяга! Подвезешь на Серую?
     - О-о-о, Алиса! Космический флот Его Превосходительства...