ЪДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДї
і і
і П А П Н А С Д Ы Б О М і
і і
АДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
и л и : Ал. Блок, А. Белый, Викт. Гофман,
Игорь Северянин, К. Юлий Цезарь,
Вл. Маяковский, Демьян Бедный,
Ал. Вертинский, Сергей Есенин,
Гомер, Данте, Крылов, В. Брюсов,
К. Д. Бальмонт и многие другие -
п р о :
к о з л о в,
с о б а к и
в е в е р л е е в
Великим помогали ........ Э. С. Паперная
А. Г. Розенберг
А. М. Финкель
-------------------------------
Воспроизводится по изданию:
Харьков, изд. "Космос", 1925 г.
с дополнениями из 4-го издания
Вместо предисловия.
--------------------
Разговор книгопродавца с поэтом
К н и г о п р о д а в е ц
Вам муза, вижу я, верна;
Вас балует и ублажает,
И, как примерная жена,
Стихи без устали рожает.
Плод новых умственных затей-
Поэма, говорят готова.
Итак, решите, жду я слова,
Назначьте сами цену ей!
П о э т
Вы ошибаетесь, мой друг.
Я к вам сегодня без поэмы.
Иные взволновали темы,
Иным заполнен был досуг.
Я время то воспоминал,
Когда надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
Как был горяч сердечный жар,
Как был я весел, горд и молод.
Теперь, увы, я сед и стар,
И душу облекает холод.
К н и г о п р о д а в е ц
Но вы, я вижу, принесли
Опять творенья вашей музы.
С чем ныне вы ко мне пришли?
П о э т
Я с ней не порывал союза.
Она явилась в тишине,
Мое прервав уединенье,
И подарила снова мне,
Как в дни былые, вдохновенье.
И мнилось: снова нежен, юн,
Я предаюсь своим мечтаньям,
И снова легкое бряцанье
С серебряных спадало струн.
И пронеслися предо мной
Во сне, в мечтах, в воображеньи
Те, кем гордится род земной.
Здесь данте был суровый гений,
Здесь был слепой певец омир,
Некрасов, Франс, Уайльд, Жуковский,
Ахметова, Бальмонт, Шекспир,
Юшкевич, Пушкин, Маяковский.
Все говорили: "Перестрой
На новый лад искусну лиру,
И пусть напомнит голос твой
О нас забывчивому миру".
Я был смущен и потрясен,
Клубилась в жилах кровь, как волны,
В ушах стоял немолчный звон,
И я бежал, смятенья полный,
Друзьям своим поведал сны,
Совместно их свершить затеяв.
И вот - они заключены
В собак, козлов и Веверлеев.
К н и г о п р о д а в е ц
Ваш замысел высок и чист:
Здоровый смех полезен людям
Что ж?! Ныне наслаждаться будем,
Чем одарил нас пародист.
П о э т
Я рад. Вы поняли меня.
Еще одно лишь замечанье,
Чтобы потом не слышал я
Несправедливых нареканий.
Не я здесь автор - коллектив.
Не пародист - а подражатель.
Об этом вас предупредив,
Хочу, чтоб знал о том читатель.
К н и г о п р о д а в е ц
Ваше желание будет исполнено. Полагаю, что наш разговор уяснит
читателю вашу мысль, и, с вашего разрешения, я его напечатаю.
- - - - - Ц и к л 1 : С О Б А К И - - - - -
ЪДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДї
і і
і У попа была собака, і
і он ее любил. і
і Она съела кусок мяса, і
і он ее убил. і
і И в яму закопал, і
і и надпись написал, і
і что: і
і У попа была собака... і
і і
і и т.д., Ad infinitum (*) і
і і
АДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
(*) Ad infinitum - (лат.) до бесконечности
Кай Юлий Цезарь
---------------
(Записки о Британской войне, книга IV,
гл.10, подстр. перевод изд. "П о л ь з а")
По многим причинам, так как вследствии того, что цезарь набрал при
помощи рекрутского набора новых два легиона, из коих один он направил
форсированным маршем в Британию, а другой, назначивши начальником Тита
Акция Барбона, оставил на зимних квартирах в окрестностях лютеции для
его пропитания, и, как впоследствии он узнал через лазутчиков, солдаты
сильно роптали по недостатку продовольствия. известно, что многие
мелкие животные, как-то: собаки и лисицы и зайцы также, охотно
принимаемы в пищу с тем большим удовольствием, чем больше мучимы они
голодом. поэтому верховный жрец десятого легиона сьел в живом виде
легионного волкодава, который сьел у него весь запас сушеного мяса на
зиму. возбужденный известием, цезарь послал легатов донести сенату, что
по многим причинам, так как вследствии того, что цезарь набрал при
помощи рекрутского набора новых два легиона и т.д., ad infinitum.
53 г. до н.э. - 701 г. от осн. рима
Лонгфелло
---------
Песнь о Гайавате
В безмятежные дни мира,
дни и радости и счастья,
на земле оджибуэев
жил седой учитель-кацик.
У него был мишенава,
пес лукавый и ученый,
и старик души не чаял
в мишенаве, псе разумном.
как-то, сидя у вигвама,
и прислушиваясь к стону
засыпающей шух-шух-ги,
цапли сизой длинноперой,
он задумался глубоко
и забыл о пеммикане,
что для трапезы вечерней
принесли ему соседи.
То проведал пес лукавый,
и как гнусный шогодайа,
трус презренный и ничтожный,
он подкрался к пеммикану
вмиг все сьел обжора гадкий.
Но узнал то мигом кацик,
и, схватив свой томагаук,
он убил одним ударом
злого вора Мишенаву.
1467 г.
Н.А. Некрасов
-------------
В каком краю - не ведомо,
в каком году - не сказано,
в деревне Пустоголодно
жил-был расстрига поп.
Жила с попом собачечка
по имени Жужжеточка,
собой умна, красоточка,
да и честна притом.
На ту собачку верную
бросал свои владения,
столовую, кладовую,
телячья мяса полную,
поп все свое добро.
Но голод шутку скверную
сыграл с Жужжеткой верною,
и, дичь украв превкусную,
собачка сьела всю.
Узнав про кражу злостную,
взял поп секиру острую
и ту Жужжетку верную
в саду он зарубил.
И, слезы проливаючи,
купил плиту чугунную
и буквами словенскими
велел Вавиле-слесарю
там надпись написать:
"В каком краю, не ведомо...",
и т.д., ad infinitum
1868 г.
Оскар Уайльд
------------
Он убил ее.
Убил, потому что любил. Так повелось в веках.
Пурпурное мясо, кровавое, как тога римских императоров, и более
красное, нежели огненные анемоны, еще терзал жемчуг ее зубов.
Серебряные луны ее маленьких ножек неподвижно покоялись на изумрудном
газоне, окрашенном рубиновой кровью, этой росою любви и страдания.
- Poor bobby! (*) - прошептал мистер Чезьюибл, викарий
ноттенгеймской церкви, отбрасывая прочь палку, орудие убийства. - Ты не
знал, что хотя любовь есть воровство, воровство не есть любовь. смерть
открыла тебе эту тайну. Ты сейчас мудрее всех мудрецов мира. Requiescas
in pace (**).
Он удалился.
С лиловых ирисов капали слезы на золотой песок...
Он убил ее.
Убил, потому что любил.
1889 г.
------------------
(*) бедняга бобби!
(**) покойся с миром
Анатоль Франс
-------------
На столовых часах аббата Антуана Парэ пробило пять. Мари-Анн,
исполнявшая в течении двадцати лет обязанности кухарки аббата, начала
беспокоиться. Аббат, всегда такой аккуратный, сегодня почему-то
запоздал. Вместе с Мари-Анн беспокоился и Лаведак, любимый сеттер
Антуана Парэ (он был ему большим другом). По природе своей Лаведак был
стоиком и весьма философски относился ко всем событиям, памятуя
превосходные изречения Марка Аврелия, которые он неоднократно
перечитывал вместе с аббатом. но сегодня желудок Лаведака заставил его
беспокойно поглядывать то на дверь, через которую обычно входил аббат,
то на стол, на котором стояла холодная говядина с горошком.
И вдруг стихийный импульс сократил стальные мускулы его ног. Миг -
и говядина очутилась в зубах Лаведака. сейчас же к нему вернулась его
философское спокойствие. "Megen agan" (*) - подумал он, соскакивая со
стола.
Дверь отворилась и в столовую вошел Антуан Парэ. увидав лаведака,
аббат покачал укоризненно головой.
"Конечно", - сказал он, - "собственность есть понятие
относительное. Древние египтяне, как свидетельствует геродот,
чрезвычайно любили похищать невинность чужих жен, не считая это грехом.
Но поскольку она является мощным фактором человеческой культуры и
цивилизации, всякий, нарушающий права собственности, является
преступником. смотри об этом у Савиньи.
Всякое же преступление, как говорит тот же савиньи, влечет за
собой и наказание.
Мари-Анн, утопите Лаведака."
1893 г.
-------------------
(*) ничего слишком
О. Генри
--------
Человек дела
Сэм Слокер знал толк в виски, в пшенице, в часах, в морских
свинках, в колесной мази, в чулках, в ракушках, в сортах индиго, в
бриллиантах, в подошвах, в фотографии и во многом другом. Когда я
встретил его в первый раз в Оклахоме, он торговал эликсиром
собственного производства: противоядием от укусов бешеных ящериц. В
Миннесоте мы столкнулись с ним у стойки багроволицей вдовы, трактирщицы
миссис Пирльс. Он предлагал ей свои услуги в качестве мозольного
оператора за одну только бутылку шотландского виски.
- Ну, Сэм, расскажите, - попросил я, когда бутылки были уже
откупорены, - как вышло, что доллары стали для вас нумизматической
редкостью и мозоли миссис Пирльс чуть не сделались жертвой вашей
финансовой политики.
Сэм задумчиво сплюнул на кончик моего сапога и нехотя проронил:
- Не люблю я попов.
- О, Сэм, - энергично запротестовал я, - вы же знаете, что никогда
в нашем роду не было длиннорясых.
- Да нет, - угрюмо проворчал он, - я говорю об этом старом
мерзавце, об этой клистирной кишке, об этом кроличьем помете, о
дакотском мормоне.ведь собаке цены не было, я мог бы продать каждого
щенка не меньше, чем за тысячу долларов.
- А пес был ваш? - неуверенно спросил я, боясь, что не совсем
точно поспеваю за ходом мысли Сэма Слокера.
- Ну да, мой. Я получил его щенком от сторожа питомника за пачку
табаку. Когда дакотское преподобие увидел собаку на выставке, у него
хребет затрясся от восторга. Тогда же я и продал ему собаку с
условием, что первые щенята мои. У меня уже и покупатели были. А,
проклятый пророк, попадись ты мне, гнилая твоя селезенка, был бы ты у
меня кладбищенским мясом!
- Ну и что же? - с интересом спросил я.
Сэм яростно стукнул кулаком по столу:
- Эта церковная росомаха, этот скаред убил ее из-за куска
протухшего ростбифа. Что же, по-вашему, собака так и должна сидеть на
диете? Нет, пусть я буду на виселице, пусть мною позавтракают койоты,
если я неправ. У этого святоши от жадности свихнуло мозги набекрень,
когда он обнаружил, что его мясные запасы тают. Ни собаки, ни щенят,
пропали мои доллары.
- Да, - сочувственно заметил я, - история действительно неприятная.
Прощаясь, Сэм протянул мне руку и уже в дверях процедил сквозь
зубы:
- Только одно и утешает меня, что тащить мясо приучил собаку я
сам. Всю зиму у меня был довольно недурной мясной стол.
1908 г.
И.А. Бунин
----------
Сонет
Поп сив и стар. глаза красны от слез.
Одна забота: зажигать лампады.
Жена в гробу. и дочка за оградой.
Последний друг - худой облезлый пес.
Теперь попу уже немного надо:
краюшку хлеба, пачку папирос.
Но жаден пес. с ним никакого сладу.
Лукав, хитер. и мясо он унес.
Нет, так нельзя! В глазах усталых пламень.
Поп, ковыляя, тащится в сарай.
Берет топор. И, наточив о камень,
псу говорит последний раз: прощай.
Топор взлетел широким плавным взмахом
и заалела киноварью плаха.
1913 г.
Анна Ахматова
-------------
Я бедный попик убогий,
живу без улыбок и слез.
Ах, все исходил дороги
со мною немощный пес.
Обветшала грустная келья,
скуден мяса кусок.
И его в печальном весельи
куда-то пес уволок.
И смерть к нему руки простерла...
Оба мы скорбь затаим.
Не знал я, как хрупко горло
под ошейником медным твоим.
1914 г.
Н. Гумилев
----------
1.
У истоков сумрачного конго,
возле озера виктория-нианца,
под ударом жреческого гонга
он свершал магические танцы.
Бормотанье, завыванье, пенье,
утомясь, переходили в стоны.
Но смотрел уже без удивленья
старый пес, подарок Ливингстона.
2.
Пестрый сеттер быстр, как ветер,
всех был преданней на свете,
не воришка и не трус.
Но для старых и голодных
добродетели бесплодны,
драгоценней мяса кус.
Пестрый пес лежал так близко,
мяса кус висел так низко,
над землей всего лишь фут.
И раскрылась в сердце дверца,
а когда им шепчет сердце,
псы не борются, не ждут.
3.
Сегодня ты как-то печально глядишь
на ковры и обои,
и слушать не хочешь про страны,
где вечно ласкающий май.
Послушай, огни погасим,
и пригрезится пусть нам обоим,
как жрец, разозлившись на пса,
смертоносный схватил ассегай.
Помчалось копье, загудя,
убегавшей собаке вдогонку,
и, кровью песок обагрив,
повалился наказанный пес.
Послушай, - на озере ньянца,
под звуки гудящего гонга,
жил сеттер голодный и быстрый,
и мясо жреца он унес...
1914 г.
Максимилиан Волошин
-------------------
Всу супостату, взалкавшему мясо!
Зри: на себе раздираю я рясу,
и проклинаю тебя я теперь,
зверь нечувствительный, неблагодарный
тать, сластолюбец, лукавый, коварный,
скверны исполненный, мерзостный зверь.
Буду судиться с тобою я ныне:
мать родила тебя ночью в полях,
и, о тебе не заботясь, о сыне,
пуп не обрезала, и не повила,
и не омыла, не посолила,
бросила тя на попрание в прах.
Сукой забытый, щенок беспризорный,
был уготован ты смерти позорной,
я ж тебе молвил: живи во крови.
Жалости полный, слезою рахили
вымыл, покрыл тебя епитрахилью
и сочетался с тобою в любви.
Шерсть расчесал твою, блох уничтожил,
у очага разостлал твое ложе.
В пищу дарил тебе лучший кусок.
ты ж возгордился, безумный щенок,
сам непомерной облек себя властью,
полный желаний беспутных, больных,
и распалялся нечистою страстью
к изображениям на мясных.
И, насбирав в околодке паршивых
псов, доброты моей не ценя,
ты, блудодейственный, ты, похотливый,
мясо украл у меня, у меня!
гнев изолью, истощу свою ярость,
буду судиться с тобой до конца,
семя сотру, прокляну твою старость,
от моего не укрыться лица.
Ты не избегнешь положенной кары,
шею подставишь свою под удары,
поволоку тебя сам на позор,
сам подниму на тебя я топор,
прах орошу искупительной кровью,
ибо тебя возлюбил от всех псов я,
больше Барбоса и больше Жужу.
Полный страдания, ныне гляжу
я на твои неизбывные муки,
но не опустятся грозные руки,
ибо я правды нездешней орудье
ибо я полн справедливости, пес,
ибо свершаю не месть - правосудье,
ибо ты мясо иерея унес...
1917 г.
Василий Каменский
-----------------
Жил поп мордастый
и пес зубастый
в ладу, как всякие скоты,
и даже выпили на ты.
Какую ж кличку
псу подарил расстрига поп?
"Сарынь на кичку,
сарынь на кичку,
паршивый пес, ядреный лоб".
Пес заворчал -
"С костями баста,
добуду мяса, коль я не трус".
И в тотчас в кухне заграбастал
он у попа
огромный кус.
Поп увидал, что кус похищен,
и ретивое сдержать не смог.
"Подлец ты,
шельма,
голенище!
Полкварты дегтя лаптем в бок!"
1918 г.
Михаил Зощенко
--------------
Первый жалостливый рассказ
А я вам, гражданочка, прямо скажу: не люблю я попов.
А за что, спросите, не люблю? За жадность, за скаредность - вот за
что. И не то, чтоб я сам мот был или бонвиван какой, но вот судите
сами, какие от попов могут поступки происходить.
Живет с нами на одной лестнице духовная особа,
Николо-Воздвиженского приходу священник. Собачка у них имелась, не
скажу, чтобы очень благородного происхождения, да ведь главное-то не
лягавость эта самая, а характер.
А характер у ней, надо сказать, замечательный был, ну просто
сказать, домовитая собачка была, не гулена какая-нибудь дворняжная.
И стали мы примечать, что собачка худеть начала. Ребра, знаете,
обозначаются, и на морде грусть. Одно слово - плохое питание и обмен
веществ.
Стали мы духовной особе замечания говорить, не по грубости,
конечно, а по-деловому.
"Так, мол, и так, вы бы, товарищ служитель культа, собачке вашей
мясной паек увеличили, худеет собачка ваша, как бы и вовсе не сдохла".
А духовная особа проходит равнодушной походкою, будто и не ее это
касается.
Только гляжу, в понедельник утром возле помойной ямы собачий труп
валяется. Ножки тоненькие свесились, шерсточка в крови, а ухо-то,
знаете, вроде каблуком придавлено.
Тоска меня взяла - очень уж приятная собака во дворе была, на
лестнице никогда не гадила. Стал я у дворника справки наводить, как да
что, да неужто песик своею смертью от плохого питания помер.
И узнали мы, гражданочка, что духовное лицо своими руками собачку
уничтожило за паршивый, извиняюсь, кусок мяса. Съела собачка мясо
обеденное, а мясу тому, простите, кукиш цена.
Обида меня взяла, гражданочка, скажу вам, до смерти.
И хотите обижайтесь, хотите - нет, а я вам открыто скажу: не люблю
я духовной категории.
1923 г.
- - - - - Ц и к л 2 : К О З Л Ы - - - - -
ЪДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДї
і і
і Жил был у бабушки серенький козлик. і
і Вот как, вот как, серенький козлик. і
і і
і ... і
і і
і Бабушка козлика очень любила. і
і Вот как, вот как, очень любила. і
і і
і ... і
і і
і Вздумалось козлику в лес погуляти. і
і Вот как, вот как, в лес погуляти. і
і і
і ... і
і і
і Напали на козлика серые волки. і
і Вот как, вот как, серые волки. і
і і
і ... і
і і
і Оставили бабушке рожки да ножки. і
і Вот как, вот как, рожки да ножки. і
і і
АДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Старо-французская баллада
-------------------------
Старушка раз в лесу жила,
э лон алла, э лон алле,
старушка раз в лесу жила,
и козочка у ней была.
...
Однажды в лес ушла коза,
э лон алла, э лон алле,
однажды в лес ушла коза,
куда глядят ее глаза.
...
В лесу ее встречает волк,
э лон алла, э лон алле,
в лесу ее встречает волк,
и козочку зубами щелк.
...
Ах, не придет она назад,
э лон алла, э лон алле,
ах не придет она назад,
лишь рожки с ножками лежат.
1281 г.
Симеон Полоцкий
---------------
Благороднии, благочестивии,
государи премилостивии.
О козли и старуси речь будет наша,
аки вещь живу узрит милость ваша.
Старуха древняя в граде некоем бяша,
козлови брадата вельми любаша.
Але захотелось тому козляти
во темный леси идти гуляти.
Худый обычай у волков бывает,
козлови узря, его терзают.
Увы, увы, и нози и рози
козлови убита лежат на дорози.
юным се образ старейших слушати,
на младый разум свой не уповати.
1673 г.
Н. М. Карамзин
--------------
Любезный читатель! Сколь приятно и умилительно сердцу видеть
дружбу двух существ любящих. Всей чувствительной натурой своей бедная
старушка любила серенького козлика; знайте же, грубые сердцем, что и
крестьянки чувствовать умеют.
Но увы! Сколь часто неблагодарность, сия змея, на груди
человеческой согретая, свивает себе гнездо в душах существ обожаемых.
Сей серенький козлик был склонен более к опасностям жизни бурной,
нежели к прелестям мирного существования селянина на лоне сладостной
натуры под кущами зеленых садов, среди цветущих деревьев и приятного
ручейков лепета.
В чаще непроходимых дубрав нашел наш серенький козлик погибель
свою от острых когтей и зубов косматого чудовища лесов гиперборейских -
серого волка. Лишь в знак любезной памяти дружбы и умиления сердечного
оставило оное чудовище бедной старушке, горькие слезы в тиши ночной
проливавшей, рожки да ножки существа столь горячо любимого и печально
погибшего.
1803 г.
И. А. Крылов
------------
У старой женщины, бездетной и убогой,
жил козлик серенький, и сей четвероногой
в большом фаворе у старушки был.
Спал на пуху, ел сытно, пил до пьяна,
вставал за полдень, а ложился рано;
ну, словом, жил
и не тужил.
Чего же более? Но вот беда -
мы жизнью недовольны никогда:
под сению дерев на вольной воле,
запала мысль козлу прогулку совершить,
и, не раздумывая доле,
В соседний лес козел спешит.
он только в лес - а волк из лесу шасть!
В глазах огонь, раскрыл грозящу пасть -
и от всего козла осталося немножко:
лишь шерсти клок, рога да ножки.
---------
Сей басни смысл не трудно угадать:
не бегай в лес, коль дома благодать.
1811 г.
А. С. Пушкин
------------
Одна в глуши лесов сосновых
старушка дряхлая жила,
и другом дней своих суровых
имела серого козла.
Козел, томим духовной жаждой,
в дремучий лес ушел однажды;
и растерзал его там волк.
Козлиный глас навек умолк.
Остались бабушке лишь ножки
утехою минувших дней.
Увы, он не вернется к ней!
Куда вы скрылись, козьи рожки?
Одна, одна в лесной глуши
тоскует о козле в тиши.
1827 г.
Козьма Прутков
---------------
Некая старуха к серому козлику любовью воспылала и от оного
козлова присутствия весьма большое удовольствие получала.
Реченый же козлик, по природе своей весьма легковетрен будучи, и
по младости лет к прыжкам на вольном воздухе склонность имея, в лес от
старухиных прелестей умчался. А как известно, в лесу волки серые обитая
и духу козьего не вынося, то козлику тому внезапную смерть учинили.
Старухе же ножки козлиные и рожки козлиные в презент оставили.
1862 г.
Алексей К. Толстой
------------------
А уж кто бы нам песню-былину завел,
чтоб забыть и печаль и нелады.
Как живали старуха и серый козел.
Ой ладо, ой ладушко ладо!
Ай, любила старуха серого козла,
как свое ненаглядное чадо.
Да любобью козла удержать не смогла.
Ой ладо, ой ладушко ладо!
Захотелось козлу в темный бор на простор,
"Мне без воли и жизни не надо".
Да сулил, видно, козлику гибель тот бор.
Ой ладо, ой ладушко ладо!
Волки рыщут в лесу, как нечистая рать,
разорвали старухи отраду.
Удалось только рожки да ножки собрать.
Ой ладо, ой ладушко ладо!
1868 г.
С. Я. Надсон
------------
Над усталой землей пролетала весна,
разливая цветов аромат.
Безутешна старушка, рыдает она.
Так мучительно плачет лишь мать.
* * *
Счастья дни пролетели, как сон золотой,
и тот козлик, что был так любим,
не вернется к душе ее скорбной, больной,
он в лесу, ах, лежит недвижим.
* * *
Как бушующий вал, серый волк налетел,
и, как ветер цветок, смял козла.
Только рожки да ножки он тронуть не смел.
и рыдает от скорби земля.
1880 г.
К. Д. Бальмонт
--------------
В искрах лунного сиянья сквозь лучей
его мерцанье
вижу смутно очертанья я старушки и козла.
Пьют любви до края чашу все слияннее и краше,
но козла в лесную чащу злая сила увлекла.
Волки мчат во мраке ночи, это искрятся
их очи,
в час глубокой полуночи козлик в
жертву принесен.
На траве белеют ножки, козьи ножки,
козьи рожки,
и старушка по дорожке...
...старый милый детский сон.
1899 г.
Семен Юшкевич
--------------
Старая Ита была очень бедная женщина и козлик у ней был, ой, так
это же мармелад, Антик Марэ, что-то особенное, а не козлик! Ой, как Ита
его любила! Как свое дитя, она его любила. Но, как говорится, козла
сколько не люби, а он все в лес смотрит. Ну, так он убежал. в лес
убежал. Гулять ему захотелось. А в лесу, думаете, что? Волки, уй,
какие волки! Серые, страшные, с зубами. Разве они имеют жалость? Ну
так они его таки да съели. Только рожки да ножки остались. ой, как ита
плакала! Как малое дите, она плакала.
1903 г.
Сергей Городецкий
------------------
Стоны, звоны, перезвоны,
дили-дон, колокола.
Стены выбелены бело.
мать игуменья имела
тонкорогого, серого, тонконогого козла.
Ах, леса мои родные,
зелень кудри купола,
вы раскройтесь, вы впустите,
спрячьте серого козла.
Надоело бегать зря
по лугам монастыря.
Ух трещало, ух щелкало,
волка зелены глаза;
повалили, раскрошили,
словно дерево гроза,
Повалили, раскрошили,
только ножки пощадили.
Только ножки да рога
мать игуменья собрала.
Жарко свечка запылала,
свечка чиста четверга.
1907 г.
Алексей Ремизов
----------------
Смрад от козла пошел.
Пахкий, жеглый смрад. Заегозила старуха: "Ух, хорошо. Люблю."
А козел кобычится, копытом в брюхо: "Уйду я от тебя, наянила ты
мне. в лесу шишки сосновые, дух земной, ярый."
Убег,
копытами зацикал, аж искры пых, пых.
А в лесу волк сипит, хорхает, хрякает, жутко, жумно инда сердце
козлятье жахкает.
Заскрыжил волк зубом; лязгавый скрып, как ржа на железе.
Хрякнул,
хрипнул,
мордой в брюхо козлятье вхлюпнулся, - кровь тошная, плевкая,
липкая.
Гунит старуха, рыдом ревет, рожки да ножки козлятьи собирает,
Тонкие, неуемные...
1909 г.
Виктор Гофман
-------------
Был старый дом, дом обветшалый,
был старый дом меж темных лип,
там, где река образовала
свой самый выпуклый изгиб.
Где старый дуб шептался глухо
и флиртовала с ним лоза.
А в доме том жила старуха
и с нею старая коза.
Коза казалась изваяньем
иль отражением небес.
Томима сладостным желаньем,
она ушла однажды в лес.
Был серый волк меж лип старинных,
жестокий волк среди дубов,
и близость чьих-то длинных, длинных
красиво загнутых рогов.
Мерцали розовые ножки
на свежей утренней траве,
и жалобно висели рожки
средь окровавленных ветвей.
1911 г.
Саша Черный
------------
Убивалась старуха над козликом серым.
(плачь, чтоб тебя разорвало!)
Рожки целует (ну и манеры...)
Тьфу, даже мне жалко стало.
И чего смотрела, старая дура?
Убежал ведь, под самым носом.
Ну, а в лесу, брат, волки не куры,
неприкосновенность личности у них под
вопросом.
Любила, отдавала последнюю крошку,
да волкам козла и скормила.
Оставили бабушке рожки да ножки.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
С волчьей стороны и это очень мило.
1910 г.
Игорь Северянин
----------------
У старушки колдуньи,
крючконосой горбуньи,
козлик был дымносерый, молодой, как весна.
И колдуньино сердце,
в тихо грезовом скерцо
трепетало любовью, как от ветра струна.
На газоне ажурном
златополднем пурпурным
так скучающе-томно козлик смотрит на лес.
как мечтать хорошо там,
сюпризерным пилотом,
отдаваясь стихийно тишине его месс.
Ах, у волка быть в лапах
и вдыхать его запах -
есть ли в жизни экстазней, чем смертельности миг?
И старушке колдунье,
крючконосой горбунье
подарить импозантно лишь рогов своих шик.
1913 г.
Вл. Маяковский
--------------
Скрипела старуха,
телега словно
кха
кхо
кхе
кхи.
Великолепно
мною уловлены
старухины все
грехи.
Дрянной старухиной
хаты возле
был
разрушенный хлев.
Маленький, миленький серенький
козлик
валялся там
на земле.
Вздумалось козлику в лес погуляти
- Какое же дело
мне ?
Но я, старуха, -
аккумулятор
загубленных козьих дней.
А мне козлы,
те, кого обидели,
всего роднее и ближе.
Видели,
как собака бьющую руку лижет?!
Напали на козлика серые волки,
душу кровью облив.
Встала дыбом
испуганным колким
седая щетина земли.
Остались бабушке рожки да ножки.
теперь ей козе какой?
В алтаре
альтами
звезды крошки
со святы-ми у-по-кой!
1913 г.
А. Н. Вертинский
----------------
Куда же вы ушли, мой серенький, мой козлик,
с бубенчиком на лбу и с лентой на рогах?
Грустит ваш сад, наннет-старушка плачет возле
об умершей любви, о майских прошлых днях.
В последний страшный час я видел вас так близко,
в далекий темный лес умчал вас ландолет.
Под тяжестью волков потом вы пали низко,
лишь ножки и рога оставив для Наннет.
1916 г.
Сергей Есенин
-------------
Рязанские лощины,
коломенская грусть.
Одна теперь в долине
живу я и томлюсь.
Козел мой златорогий
гулять умчался в лес.
И свечкой четверговой
горел окрай небес.
Рычали гневно тучи,
мотали головой,
Уступы тьмы дремучей
глотали тучий вой.
Я проклинаю Китеж
и тьму его дорог
Восстал бездонный вытяж
разорван козий бог.
Стучали волчьи зубы
в тарелки языков
Опять распят, погублен
козлиный саваоф.
О, лебедь гнутых рожек
и ножек серый гусь!..
Рязанские дорожки,
коломенская грусть.
1919 г.
- - - - - Ц и к л 3 : В Е В Е Р Л Е И - - - - -
ЪДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДї
і і
і Пошел купаться Веверлей, і
і оставив дома Доротею. і
і С собою пару пузырей і
і берет он, плавать не умея. і
і і
і И он нырнул, как только мог, і
і нырнул он прямо с головою. і
і Но голова тяжеле ног. і
і она осталась под водою. і
і і
і Жена, узнав про ту беду, і
і удостовериться хотела. і
і Но ноги милого в пруду і
і она узрев, окаменела. і
і і
і Прошли века, и пруд заглох, і
і и поросли травой аллеи; і
і но все торчит там пара ног і
і и остов бедной Доротеи. і
і і
АДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДЩ
Гомер
-----
1. В полдень купаться идет из дворца Веверлей богоравный.
А во дворце он оставил супругу свою Доротею.
В пышном дворце Доротея ткала большую двойную
цвета пурпурного ткань, рассыпая узоры сражений
5. между ахейцами в медных бронях и возницами трои.
Не было в целой ахайе героя подобного в беге,
всех побеждал Веверлей быстроногий в ристалищах буйных,
плавать же он не умел. И с собою берет он в подмогу
два пузыря тонкостенных из жертвенных телок добытых.
10. Близко от скейских ворот их готовили мудрые старцы;
к богу воззвав, они вкруг разбросали ячмень крупнозерны
шеи приподняли жертвам, зарезали, кожу содрали,
бедра потом отрубили, двойным их пластом обернули
светлого жира и мяса сырого наверх положили,
15. из под кишок извлекли упругий пузырь тонкостенный,
и через легкий тростник надували с различною силой.
Так снарядившись, на пруд поспешил Веверлей боговидный.
Были устроены там водоемы; вода в них обильно
светлой струею лилась, нечистое все омывая.
20. Платья совлекши, на мелкоблестящем хряще, наносимом
на берег плоской морскою волной, он все разостлал их;
кинулся в пруд с головою, но ног голова тяжелее,
медным доспехам подобно, осталась она под водою.
Только узнала о том Доротея, богиня средь женщин,
25. тотчас закутавшись в белое, как серебро, покрывало,
вышла из спальни она, проливаючи нежные слезы.
Вышла она не одна: вслед за нею пошли две служанки
- Эфра, Питфеева дочь, с волоокой клименою рядом.
Вскоре пришла она к месту, где пруд протекал светловодн
30. милые ноги узрела и стала рыдать безутешно,
волосы, плача, рвала, далеко покрывало откинув,
и ниобее подобно в тот миг она окаменела.
Тучегонитель зевес сохранил для потомства их вечно.
Много столетий прошло, и много ушло поколений,
35. но до сих пор там стоят над водой Веверлеевы ноги,
и в стороне средь песков Доротеи белеющий остов.
VIII век до н. э.
Данте
-----
1. В те дни, когда на нас созвездье Пса
глядит враждебно с высоты зенита,
и свод небес, как тяжесть, оперся,
2. и от лучей не сыщешь ты защиты,
пошел купаться знатный Веверлей,
хламидой бренною едва покрытый,
3. с собою взявши пару пузырей,
в дворце жену оставив Доротею.
Вот граф идет среди густых аллей,
4. от духоты полуденной потея.
К пруду придя, нырнул как только мог,
но голова у графа тяжелее
5. его прекрасных стройных графских ног,
и вот она осталась под водою.
Хрустит в саду тревожимый песок
6. под легкою воздушною стопою.
То Доротея, светлая жена
спешит на пруд, волнуема молвою,
7. и ноги увидав, поражена,
окаменела, как супруга лота.
С тех пор сошли в могилу племена,
8. века иной омрачены заботой,
и высох пруд, и сад давно заглох,
и одичали бывшие красоты
9. и на дворце растет зеленый мох,
и крапивою поросли аллеи,
но до сих пор торчит там пара ног
и остов бедной нежной Доротеи.
1301 г.
И. А. Крылов
------------
В одну из самых жарких пор
затеял Веверлей купаться.
И надобно сознаться,
что Веверлей сей плавал, как топор.
В кладовке, в старом хламе роясь,
нашел он плавательный пояс
и на свою беду
решил: пойду.
А дома бросил он супругу Доротею.
Спешит наш Веверлей по липовой аллее,
пришел; нырнул, как только мог,
нырнул он прямо головою.
Известно - голова всегда тяжеле ног,
и вот она осталась под водою.
Его жена, узнав про ту беду,
удостовериться в несчастии хотела.
И ноги милого узревши в том пруду,
в сей миг она окаменела.
Хотя с тех пор прошел немалый срок
и пруд заглох, и заросли аллеи,
но до сих пор торчит там пара ног
и остов бедной Доротеи.
------------------
Супругов мне, конечно очень жаль.
Но в басне сей заключена мораль:
не зная броду,
не суйся в воду.
1807 г.
Н. А. Некрасов
--------------
Вот что мне рассказал мой попутчик,
мой случайный знакомый на миг,
отставной лейб-гвардеец поручик,
седовласый почтенный старик.
"Нынче что? Нынче рай и приволье;
дресмашины у вас, буккера,
все толкуете - пар, многополье.
Не такая бывала пора.
Жил в деревне отрадной помещик,
Варсонофий Петров Веверлей.
Ну и был, доложу я вам, лещик,
вряд ли было в округе лютей.
Только слышишь: в колодки злодеев!
На Камчатку сошлю, засеку!
Ну и много ж засек Аракчеев
на своем на злодейском веку.
Вечно пьяный - страдал, вишь, от жажды, -
вечно фляжку с собою имел.
Вот пошел он купаться однажды,
ну, а плавать-то он не умел.
Подошел он к пруду; шаровары
снял и на берег лег отдохнуть;
с тела был он сухой и поджарый,
заросла волосами вся грудь.
Полежал он в мечтательной неге,
встал и тело обрызгал водой,
отошел три шага, и с разбегу
прямо в воду нырнул головой.
Затянуло беднягу в пучину,
над водой только ноги видны.
Кто опишет тоску и кручину
Веверлеевой бедной жены?
А любила ж его Доротея,
а за что - не пойму до сих пор.
Как узнала - помчалась скорее,
дрожь в руках и взволнованный взор.
Прибежала на пруд и узрела -
пара ног над водою торчит.
И старушечье дряхлое тело
превратилось мгновенно в гранит.
До сих пор в деревеньке той дальней
видят ноги и белый скелет."
Так закончил рассказ свой печальный
мой знакомый, и вышел в буфет.
1867 г.
Валерий Брюсов
--------------
С о н е т
Царь всех царей земных, властитель Веверлей,
торжественно грядет к священному Мериду.
Царь плавать не умел, и пару пузырей
дает ему с собой владычица Изида.
И тело обнажив под сенью пирамиды,
он погрузился в пруд, творя молитву ей.
Но мудрая глава ног царских тяжелей -
осталась голова в объятьях Нереиды.
Той вести гибельной довериться не смея,
спешит на озеро царица Доротея,
и к озеру придя, окаменела вдруг.
С тех пор прошли года тягучей вереницей.
Но до сих пор хранит песок скелет царицы
и над водою тень костей берцовых двух.
1907 г.
К. Д. Бальмонт
--------------
(на два голоса)
Оставив дома Доротею,
пошел купаться Веверлей.
- Как в полдень тают тучки, млея,
как солнце в полдень золотей.
Берет он, плавать не умея,
с собою пару пузырей.
- Как солнце гаснет, золотея,
как тучки вечером алей.
Нырнул он прямо с головою,
нырнул он в пруд, как только мог.
- О, как мне страшно в часы прибоя,
о, как тревожно хрустит песок.
Но он остался под водою,
ведь голова тяжеле ног.
- О, как подавлен я темнотою,
о, как мне страшно, а путь далек.
Удостовериться хотела
жена его, узнав беду.
- Как отдаешься ты мне несмело,
твоей я ласки чаруйной жду.
И вмиг она окаменела,
увидев ноги в том пруду.
- О, как целуешь ты неумело
в каком-то сладостном бреду.
И поросли травой аллеи
и высох пруд, и сад заглох.
- Как в полдень тают тучки млея,
о, как тревожно хрустит песок.
Но остов бедной Доротеи
торчит там вместе с парой ног.
- Как солнце гаснет, золотея,
о как мне страшно, а путь далек.
1908 г.
Александр Блок
--------------
Где дамы щеголяют модами,
где каждый лицеист остер,
над скукой дач, над огородами,
над пылью солнечных озер, -
там каждый вечер в час назначенный
среди тревожащих аллей
со станом, пузырями схваченным,
идет купаться Веверлей.
И медленно пройдя меж голыми,
заламывая котелок,
шагами скорбными тяжелыми
ступает на сырой песок.
Такой бесстыдно упоительной,
взволнован голубой звездой,
ныряет в воду он стремительно
и остается под водой.
Вздыхая древними поверьями,
шелками черными шумна,
под шлемом с траурными перьями
идет на пруд его жена.
И ноги милого склоненные
в ее качаются мозгу,
и очи синие бездонные
цветут на дальнем берегу.
И странной близостью закована
глядит за темную вуаль,
и видит берег очарованный
и очарованную даль.
И в этой пошлости таинственной
оглушена, поражена,
стоит над умершим единственным
окаменевшая она.
1910 г.
Андрей Белый
------------
Я только временный заем
у йогов дорнаха всевластных,
я стилистический прием,
инструментовка на согласных.
И Доротеин Веверлей,
и Доротея Веверлея
над бессловесной бездной реют,
как закипевший словолей.
Я составитель антифонов,
пифагорейская земля.
Тогда еще блистал Сафонов,
известность с Надсоном деля.
И Веверлей, усталый мистик,
средь тополей, среди аллей,
голубоглазый злой эвристик,
спешит купаться в водолей.
(Так звуки слова "Веверлей"
балда - неумный гимназистик
переболтает в "ливер-лей",
а Веверлей - усталый мистик).
Идет купаться Веверлей,
оставив дома Доротею,
с собою пару пузырей
берет он, плавать не умея.
Нырнул - лазорь и вплеск в лазорь,
багрец и золото в лазури,
и в небо брызги - росы зорь,
а в воды - розовые бури.
Усталый мистик - бледный йог
с волнистой русой бородою.
Но голова тяжеле ног,
она осталась под водою.
Средь тополей, среди аллей,
среди полей, полуалея,
...чего так медлит Веверлей...
взлетает, тая, Доротея.
(Так мой отец - декан летаев,
промолвил: интеграл из пи,
взвихрится и взлетит, растаяв,
взлетая в голубой степи).
И Доротея в том году
астральное узнала тело.
Но ноги милого в пруду
она, узрев, окаменела.
И Мережковский, русский йог,
был воплощенье Доротеи:
ты знаешь, этот пруд заглох
и поросли травой аллеи.
И Соловьев, лазурный бог,
был воплощенье Веверлея.
...но все торчит там пара ног
и остов бедной Доротеи.
Так на кресте и в красоте,
блистая песнею чудесной,
мы умираем во христе,
чтоб в светлом духе вновь воскреснуть.
1911 г.
Анна Ахматова
-------------
Все как прежде: небо лилово,
те же травы на той же земле,
и сама я не стала новой,
но ушел от меня Веверлей.
Я спросила: чего ты хочешь?
Он ответил: купаться в пруду.
Засмеялась я: ах, напророчишь
нам обоим, пожалуй, беду.
Как забуду? Он вышел бодрый
с пузырями на правой руке.
И мелькали крутые бедра
на хрустящем желтом песке.
Для того ли долгие годы
в одинокой любви прошли,
чтобы отдал ты темным водам
свой загадочный древний лик?!
Тихо сердце мое угасло,
на душе у меня темно.
О, прости, - я не знала, что часто
голова тяжелее ног.
О, как сердце мое темнеет,
не смертного-ль часа жду?
и я одна каменею
на холодном темном пруду.
1914 г.
Осип Мандельштам
----------------
Уж растоптана трава в лугах эллады,
и блещет ярко в небе фаэтон.
В прохладных рощах в полдень спят дриады
и к пану самому слетает светлый сон.
Широколистые не сеют тени клены,
лучам пылающим открыт песок аллей.
Полуденным пыланьем утомленный
купаться поспешил прекрасный Веверлей.
Оставил верную он дома Доротею;
на тело голое навлек простой хитон.
Обул сандалии. Но, плавать не умея,
два легких пузыря берет с собою он.
Эмаль холодную он рассекает смело,
с разбега в воду он ныряет головой.
Но тяжелее голова, чем тело,
и, дивная, она осталась под водой.
Летят, как горлицы, стенанья Доротеи.
Спешит прекрасная, бежит, как легкий пух.
Но ноги милые заметив средь аллеи,
несчастная, она окаменела вдруг.
Не для того ль ползли арбы веков в тревоге,
на мне столетия оставили свой след,
чтоб видел над водой я высохшие ноги,
и на аллеях зрел я горестный скелет.
И вновь вигилии ночные скорби множат, -
и наш век варварский, как бывшие, пройдет,
и снова бард чужую песню сложит,
и как свою ее произнесет.
1916 г.
Владимир Маяковский
-------------------
Вы заплесневели,
как какая-то балаклея,
о, чтоб вас разорвало,
чтоб!
А я лучше буду
кричать про Веверлея,
и про то,
как он утоп.
Солнце палило в 3000 дизелей,
ставило ва-банк на какую-то
сумасшедшую игру.
И тогда
Веверлей из дому вылез,
и затрюхал на пруд.
Вытер запотевшие красные веки
и когда,
наконец,
дошел
с благодушием, странным в рыжем
человеке,
вдруг пробасил:
"Хорошо..."
Скинул рубаху, штаны и прочее,
и в холодную воду -
скок.
Будьте любезны, убедитесь воочию,
что голова тяжелее ног.
Пошел ко дну, как железный ключ и
даже пузыри не пошли.
А бог потирает ладони ручек
думает -
здорово насолил.
Идет Доротея,
сажени режет,
идет Доротея,
визжит и брызжет.
Глазами рыщет -
где же, где же
ее Веверлей
любимый, рыжий.
Уже до колен, до груди, до шеи
Доротеино тело - кварц.
Стоит Доротея
и каменеет
шея, грудь, голова.
100, 1000, миллиард, много,
Прошло миллион червонцев лет.
И все торчат Веверлеевы ноги
и Доротеин скелет.
Душу обличьте смертным саваном,
лягте живые в гроб.
Я, иерей, возглашаю:
слава им,
кто окаменел
и утоп.
1915 г.
Демьян Бедный
-------------
Вот, братцы, сказочка про Веверлея,
который, не жалея
ни рук своих, ни ног
нырнул, как только мог
глубоко.
В мгновенье ока
засосан был водой
и там остался с бородой.
Жена его Доротея,
узнав про эти затеи,
прибежала на пруд
в большой тревоге
и, увидев мужнины ноги,
навеки окаменела тут.
-----------
Сказка, говорится, сладка,
а вот вам ее разгадка.
Похохочу я над вами всласть.
Пруд-то он - советская власть,
а Веверлеи и Доротеи,
все эти богатеи, -
социал-предатели,
соглашатели
и буржуазные лакеи.
1920 г.