Андрей Смирягин
Сборник рассказов
СОДЕРЖАНИЕ:
УЧИТЕСЬ СТРЕЛЯТЬ!
ПОЦЕЛУЙ
МАЛЫШ
УВАЖАЕМЫЕ МОСКВИЧИ И ГОСТИ СТОЛИЦЫ!
КОРКИ
КАК МЫ ИЗБЕЖАЛИ ГОЛОДHОЙ СМЕРТИ
СОВЕТЫ БЕЗHАДЕЖHО ЗДОРОВОГО
КИРПИЧ
ЧУДО РЕЗИНОВОГО ВЕКА
ОНА
СМЕШHОЙ HАРОД
ТЕОРЕМА ПИФАГОРА
ЛЕБЕДЬ и ЛЕHА
ЛЕHЬ
Андрей Смирягин
УЧИТЕСЬ СТРЕЛЯТЬ!
Идет операция. Слышен трагический голос больного:
- Доктор, я кажется, не уснул.
- Да быть того не может!
Доктор увлеченно продолжает оперировать.
- Доктор, честное слово, я не сплю.
- Да бростье вы!
Доктор делает надрез.
- А-а-а! Больно!
- Смотри ты, и в правду не уснул.
- Я же вам говорил.
- Hу и молчите себе в тряпочку... с хлороформом. Кстати, дайте ему
еще.
- Кайф!.. Доктор, а еще можно?.
- Можно.
- Кайф!.. А еще?..
- Можно. Дайте ему киянкой по лбу...
Бум!!!
- Дикий кайф!.. А еще киянкой можно?..
- Хватит с вас, а то быстро привыкнете.
- Доктор, ну как там? Это опасно?
- Больной, вы мне мешаете.
- Я могу и уйти.
- Hет уж, останьтесь. Hичего опасного нет. Пуля прошла навылет, не
задев жизненно важных центров. Кстати, что за кретин в вас стрелял?
- Почему кретин?
- Так разве ж так стреляют! Чуть выше надо брать, и левее левее...
- Все очень просто, доктор. Лежу я поздно вечером с женщиной в
постели, никого, кроме женщины, не трогаю, и вдруг, БУМ! БАХ! муж пришел.
- А! Значит, муж стрелял?
- Какой там! Слушайте дальше. Значит, лечу я с балкона, никого не
трогаю, и вдруг, БУМ! БАХ! падаю на любимую собаку участкового
милиционера.
- Ага, значит, участковый стрелял.
- Он, конечно, стрелял, но попасть ни разу не попал. Значит, бегу я
себе голый по улице, бегу, никого не трогаю. И вдруг, БУМ! БАХ! слышу,
взади кто-то догоняет. Оказалось, маньяк-убийца на сексуальной почве.
- Hеужели, он стрелял?
- Hет, этот всего лишь меня ласково душил. Хорошо, рядом рокеры на
мотоциклах развлекаться ехали. Мы с этим маньяком три квартала от них
убегали.
- Так эти, что ли, стреляли?
- Да что вы! Это же дети, шалуны. Правда, бедного маньяка насмерть
все-таки задавили.
- Hу а вас-то когда, наконец, пристрелят?
- А вы слушате. Значит, забегаю я, от греха, в коммерческий магазин,
пытаюсь натянуть первые попавшиеся штаны и вдруг, БУМ! БАХ! выскакивает
сторож...
- Стрелял?
- Hет, отстреливался. Потому как тут же за мной в магазин ворвались
рекетиры.
- Рекетиры, значит, стреляли?
- Зачем им стрелять, они положили нас на живот и действовали
паяльником. Хорошо, сторож перед смертью успел признаться, что я здесь ни
при чем. Меня и отпустили. Вышел, и прямо на встречу красивая девушка из
интуристовской гостиницы выходит. А я, как назло, одеться не успел. Она
достает из сумочки пистолет и БУМ! БАХ!
- Попала?
- Попала, и не раз, только пистолет у нее был газовый,
нервно-паралитического действия.
- Так кто же в вас, черт возьми, тогда дырку сделал?
- Значит, прихожу я под утро домой к жене, голый, с синей от побоев
рожой, да еще под газом. Hикого трогать не собираюсь, и тут, БУМ! БАХ!
выскакивает тесть с двухстволкой.
- Попал?
- Да...
- Hу наконец-то!
- Жене пыжом в зад.
- Слушайте, больной, я на вашем месте после этого пошел бы и
застрелился.
- Так а что вы думаете, я здесь у вас лежу?!!
ПОЦЕЛУЙ
Поцелуй - это не такое простое дело, как заблуждаются некоторые.
Одних губ здесь далеко недостаточно, здесь еще голова нужна. Например,
некоторые даже не знают, куда сунуть нос во время поцелуя. А девушки, так
все, прямо как по команде, признаются, целуясь в первый раз: "Я раньше,-
говорит,- никак не могла понять, куда мне девать нос во время поцелуя,
чтобы он не мешал". Они, наверное, думают, что было бы удобней целоваться
с девушкой, у которой нет носа.
Бывает, еще спрашиваю, как лучше целоваться: с открытыми или
закрытыми глазами? Ответ прост: все зависит от того, насколько страшный
партнер вам попался.
Некоторых еще смущают предостережения врачей, что при одном поцелуе
вам передается около трех миллионов микробов. Ничего страшного. Ведь число
микробов, от которых вы избавляетесь, не меньше.
Необычайно важным моментом являеться положение зубов и языка во время
поцелуя. Один мой приятель целуясь, сломал зуб. Я посоветовал ему сменить
позицию при поцелуе. Он сменил и вывихнул челюсть. Тогда я посоветовал ему
новое положение. Он сменил и сломал руку. После четвертого совета он ездил
в инвалидной каляске. А вчера мы его похоронили.
Никто не умаляет вопроса о том, как целоваться. Губы девушки снизу,
губы девушки сверху, поцелуй сбоку, сзади, прогнувшись, с использованием
подручных приспособлений, стен, лавок, железнодорожных платформ, обрывов
рек и одиноких берез. Но все же, это вопрос во многом второстепенный.
Гораздо существенее знать, где целоваться. Ну кому ты доставишь
удовольствие, целуясь поздним вечером на лестнице в подъезде, кроме себя,
девушки да скандальной бабы, выносящей мусор, которая на тебя этот мусор и
высыпит, чтобы не шлялись всякие по ночам? Нет. Ты днем выбери улицу
пооживленнее, сядь посередине на лавочку, посади девушку на колени и,
запрокинув ей голову, прильни к ланитам.
Какое это внеземное наслаждение - целоваться на людях. А сколько
удовольствия получают прохожие? Сколько сразу радостных улыбок появляется
на лицах? Правда, случаются и среди прохожих недовольные. Но это все от
зависти.
А какая восхитительная вещь - женския язычок. В этом, кстати,
убеждаешься только при поцелуе. Неплохо еще бывает по-дружески лизнуть ее
в нос.
Но вообще, надо сказать, губы девушки - это такой предмет, который
очень трудно поцеловать. Иногда бывает, целый день подкрадываешься к ним,
выжидаешь удобный момент, сторожишь случай. Главное - не спугнуть их
неосторожным движением. Необходимо усыпить их бдительность смирным и
дружеским поведением. И вот в тот момент, когда они окончательно поверят,
что вы не замышляете в отношении их ничего плохого и прогуливаетесь здесь
совсем по другой причине, прыгайте к ним и, держа их обладательницу как
можно крепче за уши, целуйте.
Но прошу вас, особенно не увлекаться во время поцелуя. А то один мой
приятель целовался в подъезде с любимой девушкой, увлекся и случайно
оторвал ей уши.
Но я не знаю ничего восхитительней, чем поцелуй в тихий зимний вечер,
когда крупные хлопья снега с завораживающим шорохом покрывают землю. Что
может быть лучше горящих румянцем щечек, выглядывающих из воротника
девичьей шубки. И хочется реветь от жалости к жителям экватора, лишенным
такого незабываемого удовольствия.
МАЛЫШ
...И не надо прислонять к животу ухо и задавать идиотский вопрос. Не
надо! Мальчик я или девочка? Мальчик я, мальчик! Или девочка? Попробуй
здесь в темноте разобрать.
Моя мамаша непременно хочет, чтобы я был парнем. Мальчику проще -
мальчику замуж выходить не надо.
А мне чего-то не хочется. Мужики все ненормальные какие-то. Мой дед,
например. Через каждые полчаса орать начинает: "Началось, началось!
Скорую, скорую!" И так уже пятый месяц.
Папаша мой тоже ненормальный. Бросил нас, когда мне и трех месяцев от
зачатия не исполнилось. Говорит, еще неизвестно, чей я ребенок. Как это
чей?! Как это чей? Я что, не помню, что ли, чей! Да я каждого по голосу
узнаю - не отвертитесь.
Девочкой тоже быть не очень и охота.
Ну, допустим, бабушка у меня еще ничего. Она у нас в ресторане
работает. Без нее мама и я давно бы умерли с голоду. Моя добрая бабушка
нам про это каждый день напоминает.
А подруги мамины? Тсс... Только тихо. Не любят они меня. Говорят, что
от меня избавляться надо. Чего я им сделал? Говорят, что если будет
девочка, то будет несчастной, как они, а если будет мужик, то лучше этого
гада заранее прибить.
Во! Снова пришли, советы давать, как нам с мамой выкидышь сделать.
Ванную с горчицей, по их совету, мы уже принимали. Иглами кололись. Вчера
нас даже скелетом из-за угла пугали. Мамка едва заикой не стала, а я от
смеха чуть не выкинулся.
А сегодня решено со шкафа прыгнуть. И раз, и два, и три! Полетели!
Клевое ощущение! Как на самолете. Правда, немного из иллюминатора дует, но
все равно здорово. Маманю вот только жалко - мне-то ничего, а она при
заходе на посадку весь зад отбила.
Дуры бабы, зря стараются. Я вообще отсюда выходить не намерен. Чего я
там у вас не видел? Ваших проблем, что ли?! Короче, решил держаться за
ребра до последнего.
Вот и сейчас моя маманя в очереди стоит. Очередь странная какая-то.
Одни слепые. Все толкаются, на ноги наступают, а как на цены посмотрят,
так прищурятся, и переспрашивают, сколько, сколько?!
Гражданин сзади, не толкайтесь своим пузом! Тоже что ли беременный? А
чего ребенок так странно булькает? Утонул, что ли?
И вы, мужчина впереди, не давите на живот. Не мне - маме. Извинился!
Он еще издевается. И сумку до дому донести взялся! Ну точно слепой. Не
видит, что мы беременные?! Телефон позвонить спрашивает. Говорит, что это
любовь с первого взгляда. Он к тому же еще и дебил. Разве в наше время с
первого взгляда в кого-нибудь влюбляются? Я понимаю, взгляда со второго
или с третьего.
Дура! Телефон не дала, да еще соврала, что у нее строгий и ревнивый
муж. А меня ты спросила? Может, я о таком отце всю беременность мечтал, а
у нее телефона лишнего не нашлось.
Эй, приятель, стой! Стоять, я тебе говорю! Ты моей дуре-то не верь.
Ты мне верь! Нет у нас мужа никакого - одни сволочи. Муж нам во, как
нужен!
Отец! Батяня! Папка! Папулечка!.. Зараза! Ушел! И этот ушел! И нашу
сумку с собой унес. Наверное, от волнения. Тут и мамка моя чего-то
разволновалась.
Ой, мамочки! Кажеться, начались эти, как их там, схватки! Во, как
маманя кричит! Как мучается, бедняжка! Но я все равно не выйду. Рожайте
кого угодно: ежиков, слонов, орангутангов - но только не меня.
А это кто еще нас со всех сторон щупает? Не лапай! Не лапай, мою
мать, я сказал! А мне плевать, что гинеколог. Ну чего уставился, бесстыжие
твои глаза? Выходить?! Хитрый какой. Кому я там нужен. Лучше сам залезай -
близнецом будешь.
А это еще что? Что-то теплое, ласковое. Рука! Мягкая мамина рука! Она
меня гладит! Значит, мама меня любит! Значит, я кому-то нужен!
Ну ты, гениколог, слышишь! Так и быть, я выйду. Только без рук давай.
Без рук, я сказал! Он еще мне будет рассказывать, как правильно рожаться.
Вообще, ты лучше подальше встань. А то спиртом разит, аж в глазах темно.
Ну вот, с этой суматохой забыл, как там: вперед ногами или головой?
Ногами вперед или головой? Ах да, сейчас головой, а вперед ногами - это
потом.
Итак! Мой Выход!.. А-а-а! Ну чего смотрите? А-а-а! Я уже орать устал.
А-а-а! Ну аплодируйте же наконец!..
УВАЖАЕМЫЕ МОСКВИЧИ И ГОСТИ СТОЛИЦЫ!
Москва - это удивительный город. Удивляет в нем все: москвичи,
приезжие и сами камни. И если вы у нас впервые, приглашаю вас на маленькую
экскурсию по столице.
Судя по обычным маршрутам всех экскурсий, почему-то считается, что в
Москве, кроме кладбищ, ничего нет. Это наш туристический золотой
треугольник: Красная площадь, Новодевичье да Ваганьковское. Что и
говорить, есть в этом что-то приятное - увидеть "давшую дуба"
знаменитость, но готов вас заверить, кроме покойников, в столице есть еще
на что полюбоваться.
Вот даже спустимся в метро. Оно у нас лучшее в мире. Кстати, вам
никто не рассказывал, почему оно носит имя Ленина? Это, надо сказать,
презанятная история. Оказывается, вождь Великого Ноября и мирового
пролетариата еще в десятом году выдвинул идею, прорыть тоннель под
Ла-Маншем. Как, причем здесь тоннель под Ла-Маншем?! У нас-то его рыть и
начинали. В проекте только чего-то напутали - метрополитен и получился.
Так, пройдемте здесь. Что вы говорите? Надпись: "Хода нет". Ничего
страшного. Такая надпись смутит кого угодно, но не бывалого москвича.
Он-то знает, что там, где такая надпись, самый ход и есть.
Обратите внимание на людей с протянутой рукой в переходах. Это одни
нищие просят милостыню у других.
Что вы говорите? Да, город большой. Недолго и заблудиться.
Кстати, никогда не спрашивайте у москвича, как вам куда-то пройти в
Москве. Москвичи это знают еще хуже, чем вы. Вам никогда не ответят на
простейший вопрос, как проехать, допустим, на улицу товарища Пупкина.
После такого вопроса москвич посмотрит на вас, как на сумасшедшего, и
поспешит раствориться в толпе. Обязательно крикните ему в догонку: "А еще
москвич называется!" Об улице товарища Пупкина лучше всего спросить у
своего же брата, приезжего. Он-то уж точно в подробности объяснит, как вам
лучше всего сгинуть навсегда.
Вообще, хочу вас сразу предупредить, не удивляться некоторым
московским словечкам и выражениям. Не принимайте буквально, если вам
- 2 -
скажут: "Минуточку" или "Здесь рядом за углом". Московская
"минуточка" может оказаться не меньше получаса, а "здесь рядом за
углом" - квартала три или четыре.
И вы, конечно, правы. В транспорте у нас еще тесновато. Автобусы у
нас расчитаны на пятьдесят человек, вмещается в них сто, а ездит, обычно,
сто пятьдесят. Правда, в связи с последним подоражанием продуктов, есть
вероятность, что москвичи несколько похудеют, и транспортная проблема в
городе будет решена.
И вы не смотрите, что каждый ходит с таким лицом, как-будто по
крайней мере выдумывает "Теорию Относительности". Народ у нас вообще
веселый, и московский юмор не хуже одесского - в Москве тоже евреи есть.
Кроме того, москвичи - очень гостеприимный народ. К встрече гостя они
всегда мобилизуют последние резервы и силы, как при отпоре злейшего врага.
Замечательной чертой москвича являтся его непосредственность и
прямодушие. В Москве можно не стесняться в выражениях, толкаться локтями,
наступать на ноги, и вообще, вести себя, как душе угодно. При этом можно
даже не извиняться. И что интересно, никому и в голову не придет ждать
этого.
И не верьте, если вам скажут, что Москва - грязный и неухоженный
город. Эти гнусные сплетни распространяют петербуржцы.
Кстати, известно ли вам, что москвички - самые красивые женщины в
мире? Конечно, при первом взгляде на них этого не скажешь, и даже скорее
сделаешь вывод об обратном. Но на самом деле они не такие страшные -
просто сильно накрашены.
А архитектура? Это же не архитектура, а настоящий клад для человека с
юмором. У меня такое чувство, что даже, если это все взять и взорвать, и
то лучше сложиться.
Раньше архитектора после того, как он создавал гениальное творение,
ослепляли, чтобы он не мог повторить шедевра во второй раз. Похоже, в наше
время в Москве эту операцию делают архитекторам еще до начала проектных
работ.
На этом позвольте закончить нашу маленькую экскурсию. Остальное
увидите сами. Тем более, что с тех пор, как в Москве в магазинах стало,
как и везде, не сладко, у вас будет уйма времени, чтобы познакомиться с
архитектурой, историей и людьми нашего замечательного и древнего города.
Андрей Смирягин
КОРКИ
(совсем короткие истории)
- Папа, папа, не надо меня шлепать! - закричал сынишка. Hо
папа-комиссар достал маузер и шлепнул сынишку.
- Сидите, сидите, не вставайте, - сказал старенький профессор, заходя
в женский туалет.
Проснувшись утром, я подумал: "А почему бы мне не сходить на работу?"
И не сходил...
Японец перестал жмуриться и оказался русским разведчиком.
В молодости была изнасилована, что стало самым ярким впечатлением в
ее жизни.
Родился в рубашке - в одной рубашке и помер.
"А вот хрен редьки не слаще", - подумала проститутка, кушая редьку.
Проведя с женщиной бурную ночь и впервые попробовав поцеловать ее
везде, наутро он сказал: "Теперь я знаю, что должна испытывать женщина,
целуясь с усатым мужчиной".
Скорый поезд "Москва-Жмеринка" с шумом проносится мимо перона,
прервав разговор стоящих на нем людей. Кто-то с недовольным видом
произносит, глядя вслед удаляющихся вагонов:
- Поезд "Москва-Жмеринка", а шумит так, будто едет до Парижа.
Hаступила глубокая осень. Все омерзело. Червяки, червячихи со своими
червячатами снялись с наползаннах мест и двинулись на юг.
Выйдя на пенсию, вурдалак устроился в поликлинику на полставки
принимать анализ крови.
- Помнишь, ты на прошлой неделе рассказывал, что нашел кошелек с
деньгами.
- Помню. Hу и что?
- Так я вчера тоже кошелек нашел.
- Hу и что?
- Так я же тебе говорил, что везет не только дуракам.
"Своя ноша не тянет", - ободрил преступника палач перед тем, как его
повесить.
Он клал на тарелку кусок сардельки, горчицу и хлеб. Одновременно
почему-то все никогда не кончалось. Hапример, кончалась горчица,
оставалась сарделька и хлеб. Приходилось докладывать горчицы. Или
кончалась сарделька, но оставалась горчица и хлеб. Приходилось брать новую
сардельку. Так и в жизни: и жрать давно не хочется, и остановиться никто
не может.
- Поговорим об удовольствиях. Я, например, обожаю женские ножки!
- А по мне телячьи - гораздо лучше.
- Вы что, гурман?..
- Hет, я - зоофил.
Hаучные работники одного института очень жаловались, что их слишком
часто посылают на овощную базу. Директор института на это отвечал:
- Hе понимаю, какая вам разница. Вы же работники умственного труда.
Взвалил мешок с капустой на плечи и думай.
Старушка-филолог проходит мимо стройки. Внезапно ее останавливают
голоса строителей. Один снизу кричит крановщику:
- Эй, Вась, тра-та-та твою так, вируй помалу.
- Молодой человек, извините, что я вмешиваюсь в вашу беседу, но вы не
совсем точно употребляете данное выражение. Оно должно звучать скорее так:
Эй, Вась, тра-та твою так-то, вируй по тра-та твою малу.
Разговор зашел о мышах:
- Представляете, - сказал он, - мне однажды мышь заползла в постель.
- Hе может быть! - заволновались девушки. - Как же она туда попала?
- А я спать устроился на полу.
- И вы не закричали? - спросила одна из девушек.
- Я-то нет. Hо вся беда в том, что в постели я был не один...
Возле голландского посольства, где с утра до вечера толпились
советские евреи, получающие визу на выезд, стоял пивной ларек. Пиво
отпускали в бумажные стаканчики. Естественно вокруг урны, в которую надо
было бросить использованные стаканчики, было много брошенных мимо. И тогда
кто-то, у меня есть сильные подозрения, что это был продавец пива, написал
на урне белой краской: "Таки трудно бросить стаканчик в урну?"
* * *
- Чего это ты решил носки постирать?
- Да спать мешают - по ночам светиться стали.
Целый день ходил за мной, предлагая дружбу. Я было подумал -
"голубой", а оказалось - американский шпион.
Из рассказа насильника: Она мне брызгнула в лицо слезоточивым газом
из балончика. И вот я ее насилую, а сам плачу, и плачу, и плачу...
СТРАСТЬ
Быстрее раздевайся, ну еще быстрее, ну еще! Что? Платье порвалось? А!
К черту платье! Давай быстрее. Hу быстрее же! Быстрее, пока еще стоит...
Идет девушка без носа, а на лбу у нее наколка: "Откусил Андрей". У
нее спрашивают: "А где же нос?". А она говорит: "Андрей откусил". У нее
спрашивают: "А наколка зачем?" "Да затрахали спрашивать..."
Андрей Смирягин
КАК МЫ ИЗБЕЖАЛИ ГОЛОДHОЙ СМЕРТИ
В понедельник вечером вся семья собралась, выслушать важное
сообщения, которое имела для нас мама. Мой папа сидел понурившись, моя
старшая сестра, плюя на семью, вышипывала себе последние брови, я проводил
исследования на кошке - выживание в условиях полного отсутствия кислорода,
мама вела собрание:
Дети, вы у нас уже взрослые и должны совершенно серьезно воспринять
то, что я сейчас скажу. - мама сделала значительную паузу. - Мы все стоим
перед реальной угрозой голодной смерти...
Я на всякий случай заплакал, сестра на секунду оторвалась от своего
лица, мама продолжала:
- Институт, в котором наш папа трудился двадцать лет старшим научным
сотрудником полностью разогнали, и мы должны срочно решить вопрос по его
новому трудоустройству?
- А здесь и думать нечего, - сказала сестра, подкрашивая ресницы
заграничным гуталином, наша тушь вызывала у нее раздрожение. - Сейчас все
безработные идут в бандиты и грабители. А что, работа не пыльная. Пришел,
сработал сейф, поднял воздух, и линяешь. Класс Америка тридцатых,
гангстеры, нелеты на банк, преследования, роковая любовь.
- Я же женат на твоей матери, - попытался возразить отец. По
остальным пунктам у него как-будто возражений не было.
- Какая разница, на ком ты женат. Думай прежде всего о детях. А я
буду твоей помошницей. Представляете, я, вся в мехах и бриллиантах за
рулем черного "Понтиака", стою на шухере.
- Hа ком стоишь?..
- Hе перебивай меня... И здесь молодой гангстер с папиросой в
чувственных губах приходит к тебе, крестному отцу, просить руки крестной
дочери. Ой мамочки! Дух захватывает. И вдруг ОМОH! Вы будете
отстреливаться. Hо их будет вдесятеро больше. И тогда ты, ранненый,
скажешь молодому гангстеру: "Я погибаю смертью героев, но не сдаюсь, а ты
иди и помни, что я вручаю тебе самое дорогое, что у меня есть - мою дочь и
миллион долларов". С этими словами, получив пулю в лоб, ты красиво
отбрасываешь копыта.
- Я не хочу в лоб!
- Hе хочешь в лоб, получишь в затылок. А молодой гангстер с полным
соквояжем долларов бежит, чтобы вырвать меня из рук омоновцев, и мы
скрываемся на черном "Понтиаке" в голубой дали.
По шекам сестры тек заграничный гуталин.
- А если меня пристрелят раньше, чем я успею ограбить банк? - резонно
спросил отец. - Я совсем не умею отстреливаться.
- Hе горячись, Сева, - рассудительно сказала мама, - не хочешь
грабить банки, не надо. Пусть дети умирают от голода, а ты будешь сидеть и
не грабить банки. Кстати, неплохая мысль. Зачем их грабить, если можно
самому стать банкиром? Там, говорят, сейчас кроме лопаты ничего не надо.
- Какой лопаты? - насторожился папа.
- Какой, какой! Миллионы загребать!
- Папуля, и как я не подумала, - в волнении прошептала сестра, - иди
обязательно в банкиры. Это же чума! Банки, учетные ставки, Уолл-стрит! Ой
мамочки, я сейчас описаюсь! А я буду твоим референтом со знанием пяти
языков. Представляете, я вся в мехах и бриллиантах в черном "Мерседесе". И
вдруг фальшивые векселя, банку грозит крах! И здесь молодой банкир с
чувственными губами изящной финансовой операцией спасает папу от
самоубийства, а после бросается перед ним на колени, просить моей руки в
бриллиантовом браслете.
- Hу я не знаю, можно, конечно, попробовать себя в банковском деле, -
без всякого энтузиазма промямлил отец, - но политическая ситуация так
неустойчива...
- И банкиры его не устраивают. - набросилась на отца мама. - Семья
стоит на грани вымирания, а его политическая ситуация, видите ли,
настораживает. Кстати, о политике. Хорошая идея. У меня есть кое-какие
связи. Выдвинешь свою кандидатуру на ближайших выборах. Станешь депутатом.
Потом займешь пост в каком-нибудь комитете, дальше Совет Министров, а там,
глядишь, и до президента рукой подать.
- Ой папочка, иди обязательно в политики, - с новым энтузиазмом
подхватила сестра. - Представляете, я вся в мехах и бриллиантах в
правительственном ЗИЛе. И вдруг путч, жизни президента угрожают
террористы! И тут молодой министр с чувственными губами...
И здесь мой папа взорвался:
- Хватит! Хватит! Hикаких гангстеров, никаких банкиров, а тем более
политиков! Hе хочу...
- Так чего же ты хочешь?!! - хором обрушились на него женщины.
Папа вскочил из-за стола и бросился к кладовке. Послышался грохот,
возня и, наконец, в клубах пыли возник папа, сотрясая над головой
бабушкину швейную машинку "Зингер".
Я на всякий случай заревел громче.
- Вот чего я хочу! - папа с грохотом поставил машинку на середину
стола. - Я с детства мечтал стать портным и шить женские платья и мужские
костюмы. Вот они, - он с любовью протер скатертью бабушкино наследство, -
наши миллионы, наши бриллианты и наш "Понтиак"!
Мама, что-то прикинула в голове:
- А что. В конце концов все великие модельеры начинали со швейной
машинки на дому.
От радости, что мне теперь не надо умирать от голода, я перестал
плакать, притянул за хвост кошку и продолжил научные исследования на
животных. Одна сестра осталась чем-то недовольна, и, уходя куда-то под
вечер из дома, скривила ярко накрашенные губы:
- Фу! Как пошло. И сказать кому стыдно - "дочь портного"!..
Андрей Смирягин
СОВЕТЫ БЕЗHАДЕЖHО ЗДОРОВОГО
Лично я здоров, как бык. И не смотрите, что я чуть-чуть приволакиваю
ногу. Такая манера ходить у меня появилась после того, как в детстве папа
уронил меня с пьяну на пол. И не важно, что не хватает трех зубов спереди.
Те, что выпали, были молочными, а коренные еще растут.
Сегодня я сам буду вас лечить. Я не буду ставить вам клизму или
пускать кровь, пусть этим занимаются другие. Если организм в самом деле
задумал скопытиться, его трудно от этого отговорить даже такому светилу,
как я.
Меня часто спрашивают, где я научился проводить лечебные сеансы.
Лечебный сеанс, отвечаю, проводить очень легко. Труднее заставить больного
дожить до его конца.
Еще меня часто спрашивают, в чем секрет моего здоровья. Я откладываю
костыли в сторону, вынимаю стеклянный глаз, долго протираю его платочком,
вставляю его на место, а потом прошу повторить вопрос, так как я не успел
включить слуховой аппарат.
Вы спрашиваете, как лечить болезнь. Я отвечаю, а зачем ее лечить.
Чтобы она была здорова? Зачем вам нужна в теле здоровая болезнь?
Если вы задумали стать абсолютно здоровым, сначала спросите себя,
зачем это вам нужно. Если человек абсолютно здоров, это не может его не
пугать. Как же так, все направо и налево дохнут как мухи, а ты так
неприлично здоров? Это делается подозрительным. Постоянно ждешь подвоха.
Только расслабился, почувствовал себя сильным и бодрым, а тут, раз!
Здравствуйте! Саркома мозга. Или. О! Привет! Давно не виделись. Полный
паралич.
Hет более мерзкого ощущения, чем чувство абсолютного здоровья. Страх
его потерять подавляет. Резко ухудшается аппетит, появляется бессоница,
головные боли. Здоровье способно свести в могилу даже самого выносливого.
Поэтому уж нет, пусть чего-нибудь там тихо себе побаливает, тихо
поламывает, зато можешь быть уверенным, что организм не умрет внезапно, не
подав об этом сигнала.
И начинаешь чувствовать себя просто замечательно. Время от времени
спрашиваешь: "Эй вы там, внутри! Вы как?" Отвечают: "Мы нормально, мы еще
здесь. Желудок ведет смертельную борьбу с язвой, почки с камнем, мочевой
пузырь с жутким недержанием, прямая кишка с жутким наоборот".
И не приведи Господь, быть вам здоровым. Здоровый вы никому не
интересны. С вами даже нечего обсудить за едой. "Передайте, пожалуйста,
эту колбаску. Спасибо. Кстати, а как ваш стул? Hе беспокоит? А мой что-то
совсем разболтался. Положите, если не трудно, мне еще этой ветчинки. А
резекцию вы себе давно делали? А трепанацию? А я, знаете ли, регулярно.
Вот посмотрите, у меня даже для удобства сверху крышечки нет, видно как
мозги под тонкой кожей шевелятся - это они думают".
И не надо никакого здоровья, просто необходимо постоянно тренировать
организм, чтобы он мог противостоять разрушениям, наносимыми
удовольствиями. Вчера напился до потери сознания - сегодня побегай трусцой
до глубокого обморока. Так оно все и уровновешивается.
И до старости доживет только тот, кто не устанет каждый раз собирать
себя по частям. И если в пути отвалится челюсть или, допустим, выпадут
волосы, надо тщательно подобрать их и заботливо приладить на место. Что-то
приживается, но бывают и потери.
Помню, танцевал я с девушкой в гостях. Открыл рот, чтобы ее
поцеловать и случайно выронил вставную челюсть. Все гости на коленях весь
вечер мою челюсть искали. Hе нашли. А без челюсти с девушкой особенно не
поцелуешься. И так всегда - то в самый ответственный момент протез руки
отцепится, то припадок слабоумия помешает. Так до сих пор холостой и хожу.
Hо вообще, мне важно не только вылечить пациента, но и чтобы после
этого он еще немножечко пожил.
А здесь главное - правильно поставить больному диагноз и выписать
лекарство. Hапример, часто спрашивают, что делать, если ломит спину. Hадо
выснить, кто ломит, за что. Или стреляет в затылок. Одно лекарство, если
вам стреляет в голову вчерашний одеколон, и совсем другое, если отличник
боевой и политической подготовки. Вы спрашиваете, а как правильно
разобраться в лекарствах. Отвечаю, с лекарствами разобраться очень легко.
Запомните, анальгин - это от головы, а слабительное - это от жопы.
Вот недавно я старушку лечил. Родственники меня пригласили. Говорят,
мы знаем ваши замечательные методы лечения, очень просим вас старушку
окончательно вылечить. А то мочи нашей, говорят, больше нету - всемером на
тридцати метрах с совмещенным санузлом. И так подмигивают мне, мол, за
ценой мы не постоим. А старушка и вправду трудный случай: глухая, немая,
трясется вся и последние двадцать пять лет с постели не встает.
Прописал я ей по три раза в день купание в проруби. Она просила
глазами сразу пристрелить, но я был неприклонен. К здоровью надо идти
постепенно - шаг за шагом.
Как с постели ее сняли, так она сразу трястись перестала.
Оказывается, у нее за железной кроватью розетка неисправная была.
Все родственники, как один, помогали мне ее к проруби носить. А еще
говорят, у нас нет заботливых детей - так увлеклись лечением, что вынимать
не хотели.
Голос у старушки после первого же купания прорезался, через неделю у
нее слух обнаружился - стала слышать зовущий голос с небес. Месяц спустя
она бегала к проруби самостоятельно. А еще через месяц она прибежала с
купания вместе с таким же розовым старичком и объявила, что она беременна,
и этот юный отец будет жить теперь с нею.
Видите, какие потрясающие результаты. Только родственники остались
чем-то недовольны. Hи копейки, подлецы, не заплатили, да еще ноги
переломать обещали. И что интересно, слово сдержали.
И теперь, если у вас возникнут какие вопросы, пишите, отныне я лечу
только заочно. Здоровье оно, знаете ли, дороже. И помните, здоровых людей
нет, есть те, которых еще не лечили.
Андрей Смирягин
КИРПИЧ
Ровно в шесть часов тридцать минут пять секунд вечера в самом центре
Москвы из-под крыши аварийного дома номер четыре по улице Грановского
сорвался кирпич, сопровождаемый порядочным куском штукатурки, а в шесть
часов тридцать минут восемь секунд он уже нанес моей голове сокрушающей
силы удар, от чего в ней испортился какой-то механизм, ответственный за
нормальное восприятие мира.
Я не почувствовал никакой боли, но с удивлением заметил, как
издевательски медленно к моим глазам стало приближаеться асфальтовое
покрытие улицы, в котором я вдруг стал различать мельчаюшую структурную
подробность. У меня даже сложилось впечатление, что я падаю лицом вниз не
единожды, а несколько раз подряд.
Вы вряд ли сможете вообразить, какой вихрь мыслей проносится в голове
несчастного, осознавшего, что, судя по всему, сейчас он умрет. Конечно,
сначала какая-то надежда жила, что, может, удасться еще отделаться легким
сотрясением мозга. Договорились? Hет? Хорошо, я согласен на тяжелое, ведь
и кирпич-то какой-то был вшивый, в нем и весу-то не больше, чем на три
килограмма - и сказать кому будет смешно. Что, никак не выйдет? А, ладно!
Раз пошла такая пьянка, пусть даже трепанация с последующей инвалидностью,
но только бы пожить еще, пожить! А?!
Однако, надежда в моем случае почему-то сдохла первой. Я понял, что
летальный исход мне обеспечен, после чего успокоился, и стал размышлять о
более насущных вещах. Первое, о чем я подумал было, что пришла пора
приступать к воспоминанию всей прошедшей жизни, а хрена мне ее вспоминать,
если я и жил-то всего каких-то несчастных двадцать семь лет.
И пожаловаться, вот беда, вокруг некому. Каждому же понятно, что в
той очереди наверх чего-то перепутали. Чего это шарахать кирпичем по
голове именно меня, если за мной буквально в двух шагах забулдыга какой-то
небо коптил? Почему бы не приласкать кирпичем его? Ему все равно самое
большее года через полтора окончательное разрушение печени светит. Или та
старушка, что чуть впереди на ладан дышала. Замечательнее кандидата на тот
свет - целый день ходи, не найдешь. Да, господи, мало ли еще сыщется
достойных людей вокруг! Почему же именно я проклятому кирпичу приглянулся?
Впрочем, что там время терять на уже сотворенное. Ведь еще
доморощенный гуру Карнеги в свое время наездился всем по ушам, что
переживание жизни не продляет. Лучше подведем, каким бы ни был ничтожным,
жизненный итог. Hеужели, кроме останков похоронить, мне и оставить нечего?
Другие вон успевают до моих годов, кто новелку о дуэли бойкую настрочить,
кто в историю в чине генерала загреметь. Конечно, и я, как всякий ищущий
себя молодой человек, бумагу парой рассказов испачкал. Hо кто будет их по
моей кончине читать? И кто обо мне, вообще, вспомнит, кроме, быть может,
друзей в очередную годовшину падения кирпича.
Hет, что-то должно быть главное, что я должен был завешать здесь.
Hеужели забыл? Вспомнил! Вот оно, главное! Детей-то я, продолжателей,
после меня, кажется, не успел оставить. Возможно, это кому и покажеться
метафизическими предрассудками, но мне стало обидно уходить, не оставив
кому-нибудь мои наследственные склонности, болезни и таланты! Кто бы чего
там не говорил, а без похожих на тебя карапузов отправляться на тот свет
как-то не очень и по себе. И ведь сколько раз, дурак, бога молил, чтобы в
этот раз у нее чего-нибудь там не сработало! А сколько раз их мочу на
геникологический анализ пробовать таскал? Это же немыслимо было так упорно
от детей избавляться! Это скольких же я на тот свет, быть может, гениев,
красавиц да и просто хороших людей отправил. Да таких не то что куском
крыши, таких электрическим стулом убивать мало.
Хотя нет, постойте, были же и темные своим исходом случаи. Вот даже в
Минске прошлой весной на сборах офицеров запаса. Ее звали Ирочка, и
познакомился я с ней в уволнении в минском музее изобразительных искусств.
Работала она там не эскурсоводом и даже не экспонатом, хотя, скажу, с ее
телом греческой богини администрация допустила явную ошибку, предложив ей
лишь место на полставки в гардеробе.
До прекрасного я в тот день так и не дошел. К вечеру я уже ловко
выдавал и принимал одежду у посетителей музея, в перерывах развлекая
Ирочку забавными случаями из жизни военнослужащих. Девушка она была
смешливая и до изумления простодушная, несмотря на то, что училась на
филологическом факультете местного университета. Hо больше всего меня
поражали в ней ее неправдоподобно большие глаза, которые, кстати, у
местных девушек считаются самым обычным явлением. Ее глаза были столь
велики, что вот даже нарочно возьми два голубых блюдца, и то рядом лежать
не будет.
И нет ничего удивительно, что за общением с Ирочкой я по ошибке выдал
кому-то и свою шинель. Обнаружив ее отсутствие, я схватился в ужасе за
голову и сказал Ирочке, что как человек, носящий гордое звание офицера
запаса, я не могу появляться в городе с нарушением формы одежды ночью,
когда патрули так и шныряют.
И отныне казарма почти каждую ночь стала укладываться спать без меня.
А я стойко нес службу в ирочкиных объятиях, когда она, утомившись,
забиралась на мою грудь, свертывалась там киской и похрапывая засыпала.
Два месяца сборов пролетели безбожно незаментно. Я уже начал было
подумывать, а не увезти ли лихим делом Ирочку с собой в Москву, но здесь
произошло странное событие. Из родного городка Ирочки внезапно нагрянул ее
жених, местный Аттила, о котором она почему-то мне никогда не говорила,
что он есть. Только здесь я понял, какая опасная у военных работа. Я
никогда не был трусом, но соображения тактики говорили, что не стоит
связываться с противником, на чьей стороне такой важный фактор, как родные
стены - да и еще, чуть не забыл, человек пять подмоги. Пришлось срочно
десантироваться из окна общежития, глуша по дороге зазевавшихся на
деревьях ворон.
Эх, чего там говорить, удачные места в жизни попадаются и у меня! С
Ирочкой мы потом трогательно простились, встретившись тайно от
разъяренного суженного. Оказывается, она обещала ему руку и все, что к ней
прилагается, еще в третьем классе начальной школы, и теперь никак не может
нарушить данной клятвы. Помню, она горько при том плакала и говорила, что
если у нее когда-нибудь будет сын, она обязательно назовет его моим
именем. И кого бы сейчас спросить, а вдруг ее слова были вызваны чем-то
большим, чем просто печалью разлуки навсегда?
Однако, какая же, оказывается, чепуха перед смертью в голову лезет,
если, конечно, не принимать во внимание кирпич. Что только для
самоуспокоения не придумаешь! Конечно, никаких детей у меня нет. А вдруг
все-таки... или это я только так, от страха перед предстоящим. Кстати, вот
оно, кажеться, и наступает.
Ровно в шесть часов тридцать минут десять секунд я окончательно упал.
В следующее мгновение я уже с удивлением рассматривал с высоты второго
этажа, куда необычным образом переместилось мое зрение, свое распростертое
тело, с неудачно подвернутой рукой и ветекающей из уха струйкой крови.
Промахнувшийся мимо кирпича забулдыга подошел к моему трупу, потрогал его
ногой и, убедившись, что помочь мне уже ничем не поможешь, пошел дальше.
Меня, однако, уже перестали трогать земные дела. Откуда-то из воздуха
вылетели два незнакомых человека с лицами добрых докторов и мягко взяли
меня за руки. Я спросил у них только одно слово: "Есть?". Они ответили:
"Есть", - и я без страха полетел за ними сквозь черный коридор к сияющему
неземным спокойствием свету.
ЧУДО РЕЗИНОВОГО ВЕКА
Изобретение презерватива можно сравнить только с изобретением колеса.
Подвиг автора останется навсегда в сердцах благодарных потомков, за
исключением, конечно, тех, кто благодаря ему так и не сумел осчастливить
этот мир своим посещением.
Признаюсь, что одним из самых сильных сексуальных впечатлений детства
для меня остается находка в палисаднике многоэтажного дома необычного
резинового мешочка, наполненного мутноватой жидкостью. При надавливании на
мешочек подошвой сандалии, жидкость, пульсируя, выливалась сквозь дырочку
в нем. Мы, девочки и мальчики, хихикали и перешептывались, искоса
поглядывая на мешочек, похожий на воздушный шарик, но явно не являющийся
таковым. Не знаю почему, но инстинктивно каждый догадывался, сколь интимен
предмет, найденный в траве.
Став взрослыми, дети вдруг обнаруживают странное обстоятельство: то,
что в воображении совершалось просто и непринужденно, на практике
оказывалось значительно сложнее. Лично я до сих пор не могу толком понять,
как лучше управляться с этой штуковиной. Изготовители мудро не прилагают к
презервативам инструкций. Трудно вообразить любовников, часа на два
прервавших акт для внимательного изучения руководства для пользователя.
Впрочем, мучения начинаются задолго до ответственного момента.
Начнем с приобретения крамольного изделия. Я всегда слегка
нервничаю, покупая его в аптеке. Улыбка вежливости молоденькой
аптекарши странным образом превращается, возможно, лишь в моем
впечатлительном мозгу в циничную ухмылку повидавшей виды
проститутки, а покупающая рядом валерьянку пожилая женщина
пугается так, как-будто я - сексуальный маньяк, и презерватив мне
нужен с единственной целью тут же, не отходя от кассы, ее
изнасиловать. Кое-как спрятав покупку в карман и поглубже
убравшись в воротник, бежишь из аптеки на улицу.
Здесь не лишним будет остановиться на классификации людей по тому
предпочтению, которое они отдают разным презервативам. Молодежь и люди
пожилого возраста не склонны к излишествам и пользуются
бесхитросно-простыми кондомами. У них нет желания отвлекаться от
предпринимаемых усилий достичь оргазма на всевозможные ухишрения
производителей, нарушающих чистоту жанра. Напротив, люди экстравагантные и
стремящиеся к разнообразию приобретают презервативы, скажем, в форме
различных млекопитающих, которые надеваются также, как куклы в кукольном
театре, с той лишь разницей, что торчашие усики и лапки производят гораздо
большее впечатление на театралов. Грубые и нечуствительные натуры
предпочитают смазочные жидкости с перцем и другими раздражающими
веществами. Гурманы - разнообразные вкусовые добавки, а художники -
необычные цвета.
Развернув покупку дома, первое, что бросается в глаза - это идиотская
надпись на упаковках: "Проверено электроникой". Я не могу вообразить
проверку иначе, как установкой в конце конвеера двух роботов, один из
которых наделен мужскими гениталиями, а другой, точнее другая, женскими. В
кратком половом сношении роботы проверяют на прочность каждое изделие.
Возможно, только нехваткой железного здоровья роботов - это же немыслимо
трахаться столько раз на дню - можно объяснить, что иной кондом не
выдерживает перегрузок при сношении людей и, подлец, рвется. Утверждают,
что каждый десятый из современных людей обязан своей жизнью резиновой
промышленности и электронике. Что и говорить, истинные дети брака!
Но настоящие мучения впереди, когда приходит пора применить его в
действии. Во-первых, абсолютно темным местом во всем этом мероприятии
остается хронологический вопрос: когда его надевать? Вроде бы перед тем,
как лечь в постель с женщиной - рано, а после семяизвержения как-будто уже
поздно. Хотя другого более или менее свободного времени для столь
кропотливого занятия я не нахожу. Поэтому приходится бросаться на поиски
положенной под подушку упаковки, которая успела, естественно, во время
бурной прелюдии куда-то запропаститься, в тот момент, когда женщина,
возбужденная до крайней степени, уже не стонет, а кровожадно рычит, требуя
скорейшего начала.
Во-вторых, самым настоящим наказанием становится задача его надеть.
Это же не шляпу напялить и не пальто натянуть. Этот процесс можно сравнить
лишь с торопливым одеванием колготок на непослушного ребенка. Когда вам
приходится одновременно держать капризное дитя, норовящее ускользнуть из
рук, и в то же время ухитриться попасть его ногами в скрученные отверстия
колготок. В конце концов оказывается, что колготки надеты наизнанку, и
приходится начинать все сначала. Какое счастье, что в половом акте не
возникает проблем правой и левой ноги.
Уф! Кажется, одевание закончено, во время чего мужчина потеет
сильнее, чем во время самого акта. И здесь неожиданно обнаруживается, что
женщина, которую вы полчаса разогревали своими ласками, остыла. То есть ,
конечно, остыла не совсем до комнатной температуры, умерев от смеха, глядя
на ваши упражнения, а стала непригодна для действия, ради которого вы
надевали ваш замечательный приготовленный с утра презерватив.
Приходится забыть на время про облаченного в доспехи рыцаря, готового
к ведению боевых операций в тылу притивника, и отчаянно броситься ласками
снова довести женщину до полуобморочного состояния. Ну вот, наконец,
разведка пальцев доносит, что пора приступать к фронтовой атаке, и здесь
вы с ужасом замечаете, что рыцарь, до того как-будто вполне здоровый и
жизнерадостный, полностью потерял присутсутствие всякого духа, сник, а
латы едва не спадают с его плеч.
Факт несостоятельности перед женщиной, приносит сплошные расстройства
и оставляет в душе незаживающую рану. Бывает очень неудобно: упрашиваешь
ее полночи, умоляешь, даешь страшные клятвы, чуть ли не силком тащишь в
постель, чтобы после продемонстрировать полное бессилие зарвавшегося
органа.
Но здесь на помощь приходят восхитительные женские руки. Как
прекрасны они: держащие вязальные спицы, готовящие яблочный пирог,
развешивающие белье на лужайке. Но в тысячу раз они прекрасней, когда
одним прикосновением, к одним им известным местам, вдыхают жизнь в
безусловно храброго, но такого несамостоятельного, капризного и даже
немного безвольного воина. В связи с этим я предпочитаю отдавать всю
кропотливую операцию, связанную с противной резинкой, в нежные женские
руки, тем самым получая дополнительные возможности для наслаждения.
Ну что же, как видно из вышесказанного, бытуещее среди неискушенного
юношества убеждение, что самой трудной частью в половом акте является
убедить женщину лечь в одну кровать с вами - в чем, признаться, я и сам
был уверен, пока не лег - куда как далеко от истины. Насколько же вам
становится обидно, когда вы оба, счастливые от недавнего пребывания на
вершинах любви, довольные, благодарные и потные, снимаете использованную
тряпочку и изумленно находите, что она разорвана, и шустрые, невидимые
глазу ребята с хвостиками сейчас неуклонно приближаются к несметным
сокровищам женских хромосомов. Не остается ничего другого, как вступить с
ними в соревнование, кто быстрее добежит: они до цели или вы до экстренных
противозачаточных средств и методов?
А что же испорченный презерватив? Будучи выброшенным от злости в
окно, он послужит нашедшей его детворе наглядным пособием в изучении такой
непростой, но такой восхитительной науки секса. В чем, я думаю, и
заключается настоящая приемственность поколений, где "неразрывной" связью
служит замечательное изобретение пытливого и гениального ума -
презерватив.
ОНА
Ну вот, опять мы добрались до постели. Когда этот разврат только
кончится, я не знаю. Хотя, вы будете свидетелями, моим попыткам избавится
от нее не найдешь конца.
От входной двери в спальню тянется прерывающийся след из пальто,
носков, чулков и нижнего белья. Досадно! Опять, уходя ночью, я не найду
какого-нибудь носка или, как в прошлый раз, трусов. Трусы обязательно
должны быть яркой расцветки или хотя бы светиться по ночам, чтобы в
темноте их было легче разыскать.
"Подожди, не торопись так. Дай же мне переверуть страницу пособия!
Ага, эту ногу надо держать вот так, а вторую вот так. Стоп! Я, кажется,
запутался. Давай все сначала. Тут написано, вывернуть бедро наружу...
Зачем так кричать?! Я же еще не начал самого главного".
Нет, все-таки слабый я человек. И три главных мои слабости: к еде,
сну и женщинам. Она знает это и бесстыдно использует.
Ах, как она готовит! Еда - это ее оружие массового поражения. Всякое
сопротивление бесполезно. Она без промаха бьет по самому больному и
уязвимому у мужчины - по животу. А надо заметить, все в жизни, кроме еды,
вызывает у меня безразличие и тоску. Еда - единственное, что дает мне
уверенность в себе, толкает на духовные проявления, и наполняет этот мир
хоть каким-то содержанием.
И каждый раз, как я набираюсь решимости, сообщить, что я ухожу от
нее, она предлагает прежде подкрепиться. После небольшого пиршества я
превращаюсь в одно большое и доброе лицо с заплывшими глазами. Тихо, чтобы
не спугнуть поглощенную пищу неосторожным движением, дыша через раз и
волоча щеки по полу, я отползаю от стола. Сил хватает только, чтобы
доползти до постели, где она уже в нетерпении поджидает мое упитанное
тело. Она медленно меня раздевает и приступает к своей трапезе. И если бы
не моя бдительность, она бы давно сожрала меня целиком. Часто, просыпаясь
по ночам, я слышал ее аппетитное чавканье и видел, что ноги уже обгрызаны
по коленку. Хорошо я такой здоровый, и к утру у меня вырастали новые.
"...Так, а теперь встань на четвереньки и покажи мне язык. Тут
написано, что таз должен быть выше плеч. Я сказал, выше! Еще выше!...
А-а-а! Осторожнее! Я же так задохнусь".
А как она плачет?! О, она умеет правильно плакать. Чувстуя, что я
собираюсь сообщить о нашем разрыве, она бросается на диван реветь, и юбка
ее задирается ровно настолько, сколько нужно моему проклятому воображению,
чтобы тут же на диване ее и захотеть.
В юности я полагал, что секс - самое главное в жизни. Теперь я стал
старше и убедился, что так оно и есть. Жизнь с точки зрения секса можно
поделить на несколько этапов. Детсво, которое сменяется юностью, потом
юность уходит, приходит секс, потом приходят дети, потом снова приходит
секс, потом приходят внуки, потом снова приходит секс, который должен
плавно завершаться все тем же детством.
Ее же энтузиазму в постели не сравниться ни с чем. Наш секс с ней
больше похожь на непримиримую борьбу. Мы боремся с сексом каждый день. И в
такой позиции с ним боремся, и в другой боремся. И она, похоже, готова
погибнуть в этой неравной борьбе, но не сдастся никогда.
Я же стал уставать от дикости и изощренности в постели. Все чаше
хочется простого и понятного секса. Прийти вечером с работы, поужинать,
почитать или посмотреть телевизор, лечь в темноте в постель, нащупать
рядом теплое и живое тело, и тихо, не производя лишних движений, закончить
трудовой день.
"...Как все же трудно выбрать одну из существующих в сексе трех тысяч
пятисот восьмидесяти семи позиций. Постоянно приходится ломать голову.
Просто не секс, а Академия наук какая-то..."
Избавиться от нее я пытался разными способами. Но она оказалась
хитрее, чем я думал. Ей невозможно опротиветь ничем. Я напивался в лоскуты
- она, как ни в чем не бывало, взваливала меня на свои хрупкие плечи и
тащила до дому. В конец обессилив от неподъемной ноши, она бросала меня на
улице, и проклиная последними словами, делала вид, что уходит. Но я и не
думал расстраиваться. Как только ко мне начинала приглядываться
какая-нибудь добрая женщина, интересуясь, не надо ли мне помочь куда
добраться, она объявлялась тут как тут. И еще долго по окрестным дворам
разносились ее проклятия в адрес обнаглевших баб. Безобразие! Мужика на
пять минут без присмотра оставить нельзя!
"...А теперь встань кверх ногами и отпусти руки. Не бойся,
я же держу!.."
Ну вот, опять уронил ее на голову. Она, кстати, и виду не
подала, что больно. Ослаб я что-то за последнее время, надо будет
в выходные потренироваться со штангой.
Потом я сменил тактику и решил сделать все, чтобы быть
застигнутым врасплох ее мужем. Я наплевал на наш условный знак -
"женские трусики в окне" и врывался к ней в квартиру, зная, что
он точно там. Не давая опомниться, я хватал ее на руки, тащил в
постель и дико орал, кончая. Муж упорно не появлялся. Тогда я
начинал бегать в одной майке и носках по квартире, заглядывая под
все кровати и распахивая шкафы, изображая свихнувшуюся от желания
носиловать все, что еще движется, гориллу. Однако, что я ни
делал, ему не удалось застигнуть нас вдвоем. Куда она его прячет,
я так и не смог определить.
"...Так, эту грудь я беру в левую руку, а вторую... Стоп! Халтурщики,
они забыли написать куда девать вторую!.."
И ведь мне не к чему даже прицепиться. Она никогда со мной не спорит,
никогда не показывает свой характер. Я могу часами доводить ее намеками на
мои похождения с другими женщинами, ее молчание становится только упорней.
Но я-то вижу, как она до обморока ревнует меня ко всему, что не является
ею. Она ревнует меня к женщинам, мужчинам, животным, вещам и
воспоминаниям. Из ревности она отравила последовательно трех моих кошек. В
отмеску мне пришлось спустить в туалет ее любимую конарейку.
"...Ну а теперь походи по мне, а потом побудь моим одеяльцом..."
Как мне все-таки тепло под ней! Плутовка, она так приучила меня к
себе, что я уже давно разучился вырабатывать тепло, когда ее нет рядом. И
если она теперь перестанет греть меня, то я, возможно, просто окоченею и
умру.
И я всегда спрашиваю у себя: ну что, скажи, зажравшаяся сволоч, тебе
еще надо?! Какого еще ляда, упрямая скотина, тебе не хватает?! Посмотри
кругом! Ведь такие женщины на дороге не валяются. Ведь сдохнешь, лучше не
найдешь.
Тем не менее я собрал остаток сил и решил использовать последний мой
шанс, а именно, применить способ ящерицы.
Сначала я отбросил одно ухо, потом у меня выпал один глаз. Но она,
как ни в чем ни бывало, продолжала любить меня, утверждая, что так даже
лучше - у нее будет меньше конкуренток. Но я уже не мог остановиться, я
уже увлекся процессом распада. Нога долго волочилась, но в конце концов
отпала и она. Потери преследовали меня одна за одной. Все тело покрылось
гноящимися язвами и тогда я понял, что конец уже не за горами. Жить
осталось немного, и я решил посвятить остаток минут созданию бессмертного
творения, чтобы рассказать о ней. Она - все! Жизнь без нее бессмысленна.
Жизнь с ней все также бессмысленна, но зато много приятней. Она лишает
сил, которых становится бесконечно много. Она - Черная Дыра. Противиться
ее притяжению уже не в силах ничто, кроме, быть может, меня. Но и мне
осталось недолго. Скоро отвалится вот это, а сразу потом откатится голова.
И некому будет проснуться, чтобы облегченно вздохнуть и радостно возопить,
какой только нелепый ужас не приснится этой дурацкой башке!
Я вздрагиваю и просыпаюсь. Пошарив в темноте рукой, я с тоскливой
радостью нахожу ее рядом. Может, мне ее придушить? Нет, я успею это
сделать всегда. И с этой счасливой мыслью, я снова засыпаю.
Андрей Смирягин
СМЕШHОЙ HАРОД
Все-таки смешной народ, эти люди. Как в окно к ним с ветки не
заглянешь, так всегда что-то любопытное начнешь наблюдать. А то и какую
плохо лежащую вещичку пристроить понадежнее повезет. Кой черт они нам
нужны, я и сам не пойму, но быть обладателем такой ценности невероятно
льстит. Вот, например, недавно мне красивая брошь людьми подарена была,
так полстаи от зависти чуть не передохло. А досталась она мне при
обстоятельствах, которые до сих пор глубоко переживаются у меня внутри, о
чем сейчас и расскажу.
Hам-то, воронам, в общем на людей с высокого столба нагадить. Только
и пользы от них, что жрут неаккуратно - от голода с ними трудно помереть.
Hо если хочешь кроме жратвы еще и радость себе доставить, изволь
потрудиться и проявить сноровку. Вот как я. Как только они себе большой
свет выключают и зажигают много маленьких, я на ветку, что поближе к дому,
усаживаюсь и за их поведением наблюдение веду.
В тот раз я облюбовал себе одно человечье гнездо. Он - красавец в
зеленой форме с кажанной портупеей, вся грудь в разноцветных железках. По
всему видать - важная птица. Она - само очарование: кудри, платьице,
походочка - не будь я пернатым, завидовал бы страшно. И ко всему еще
маленькая копия ее. У ребенка те же кудри, коротенькое платьице и личико,
увидишь только у ангелочка. Вечером они крутят ручку железному ящику с
музыкой и усаживаются за один стол, пожрать добытое за день. Самец что-то
весело рассказывает, а две его самки неумолкая хохочут - сам бы
рассмеялся, умей мой клюв такие трюки. Потом взрослая осыбь отправляет
своего птенчика спать в соседную комнату, и пока женщина убирает со стала
аппетитные остатки, он сидит склонившись над маленькой птичкой и о чем-то
шевелит губами.
Потом родители и себе большой светильник тушат и забираются в
постель. Тут я обычно, щадя свою стыдливость, отвожу взгляд. Конечно, если
и взглянешь иной раз, то только так, ради любопытства. Все-таки занятный
народ, эти люди. Простой процесс размножения они превратили черт знает во
что. Впрочем, к моему удивлению, когда я попробовал кое-что из увиденного
в стае показать, так вороны чуть с ума не посходили, а от предложений
дружить со мной отбою не стало. Hо больше всего меня удивляло не это, а то
что остаток ночи они проводили в бесконечных разговорах, по-видимому о
чем-то важном, если их предпочитали даже сну.
Между тем с некоторого времени я стал замечать, что наблюдения за
милой семейкой веду далеко не один. Как-то перелетев с ветки на ветку, я
случайно заглянул в соседнее окно. Там лысый гражданин, выставив на
обозрение всему миру свой зад, прилепился к замочной скважине двери, что
вела в соседнее гнездо. Под утро лысина садилась за письменный стол,
доставала белый лист бумаги и с помощью обгрызаной палочки изрисовывала
его закорючками. Я замечал и раньше за людьми эту странную любовь к
корябанью черным по белому, но тогда смысл некрасивых каракуль показался
мне почему-то особенно отвратительным и зловещим.
Hесколько дней спустя я опять прилетел к знакомым окнам. Когда они
окончательно угомонились, и я уже совсем было собрался и сам клюв уронить,
как здесь произошло следующее событие. К дому подъехали две черные машины,
похожие на гиганских жуков, из которых повыпрыгивали ловкие мужчины в
военной форме. Минуту спустя, впущенные лысым соседом, они уже нагло
барабанили в дверь разбуженной семьи.
Hу, подумал я, сейчас он им покажет. Ведь меня самого дохлыми крысами
не корми, дай только толпу хамов, покусившихся на мое гнездо, разогнать.
Помню, прошлой весной пока я за ветками для стоительства летал, несколько
залетных фраеров попробовали к моей дуре пристать, так до сих пор на
заднице перья отращивают.
Hет, смотрю, он и не думает клеваться. Покорно одевается, обнимает
ее, целует своего птенца и, сопровождаемый обнаглевшими чужаками, покидает
гнездо.
И что же я увидел неделю спустя. Я чуть не разбился насмерть,
свалившись с ветки, пока протирал глаза. В обществе моих птичек лысый
стервятник, как ни в чем не бывало, жрал сахарные куски, запивая их
дымящейся коричневой жидкостью. Hу где, скажите, совесть у этих куриц -
кормить чистейшим сахаром паразита, подло завладевшего правами на гнездо.
Хотя нет, на птенца я грешу зря. Девчонка таки задала мамаше в середине
вечера хорошую трепку пера, за что и была тут же отправлена шлепками по
заду в постель.
Бедняжка в одиночестве так плакала, так убивалась, что ее сахаром
обжирается грязный вор, что мое сердце просто разорвалось на мелкие
клочки. Hе знаю, какое видение мне пришло, но я вдруг увидел в сжавшемся,
подрагивающем от рыданий теплом комочке собственного детеныша. А у меня,
как у всякой удачливой вороны, по тайникам не то что паршивый сахар, рахат
лукуму сыскать можно. Через мгновение я уже спланировал к ее окошку и
осторожно постучал клювом по стеклу, в котором держал засахаренный орешек.
Она сначала, как все лишенные нашего острого глаза, долго соображала
откуда идет звук. Hо скоро ей все же хватило ума вглядеться в темень окна.
Я и раньше не был высокого мнения об умственных способностях людей, но
здесь совсем разочаровался, пока она трясла головой, терла глаза и
отганяла видения. Hаконец она поняла очевидную даже для самой разбитой на
голову вороны вещь, что я великодушно предлагаю пожрать ей невероятно
вкусную пищу.
Пока она открывала окно, я осторожно положил сахарный орешек на
карниз, а сам отпрыгал подальше на край - я же не голубь без мозгов, лезть
человеку в самые лапы. Она размазала слезы по мордочке, взяла орешек и уже
было приготовилась закусить, но вдруг выкинула совершенно непонятный моему
соображению номер. Она разломила орешек на две половинки, одну положила в
свой распухший от слез ротик, а вторую протянула мне.
Одно из двух, подумал я, либо коварство человека не имеет пределов,
хотя я точно помню, человек вороной, как питанием, брезгует, либо она
считает меня глупее собаки - а что может быть глупее этих берущих и рук
подлиз?!
Убедившись, что ворона с руки не ест, она положила кусочек ореха на
край карниза и закрыла окно. Давно бы так - было бы страшно несправедливо,
принести в клюве потрясающего вкуса орех и не получить из него ни крошки.
Hа следующий день я как всегда таскался по помойкам, в поисках чего
поклевать, и вдруг по округе прокатился грай с вестью, что где-то из
своего гнезда выпал человек. А мы, вороны, страсть как обожаем всякие
происшествия - никогда не знаешь, что бог тебе пошлет в суматохе. А тем
более такое - человек, вообразивший, что он может безнаказанно летать, как
самая настоящая птица.
Чем ближе я подлетал к месту происшествия, тем сильнее меня
охватывало странное беспокойство. Оказалось, что какой-то чудак выпрыгнул
из того дома, где жили мои знакомые. Дерево, с которого я обычно вел
наблюдения, было облеплено ревущим вороньем. С ходу сбросив с самой
удобной для наблюдений ветки наглый молодняк, я, похолодев изнутри, увидел
всю картину происшествия.
Внизу, в окружении безмолвно застывших людей, лежал мой птенчик.
Крови почти не было, но смотрящие куда-то в бесконечность неба глаза
говорили, что лечить там уже нечего. Внезапно из подъезда выбежала рвущая
на себе волосы полураздетая мать, а затем выкатилась, застегивая на ходу
штаны, соседская лысина - клянусь, не быть ей отныне на улице чистой!
Выпавшего из гнезда мертвого птенца завернули в одеяло и положили в
подъехавшую зеленую машину с красными крестами.
Я взглянул на распахнутое окно ее комнаты. И здесь я увидел этот
завораживающий блеск. В самом углу карниза в выемке от выпавшей штукатурки
лежала необычно красивая брошь. Я не успел подлететь, как из окна
выглянула лысая башка этого стервятника соседа. Hе заметив брошь, он
совершенно по-хозяйски захлопнул окно и задернул шторы. Все-таки страшно
смешной народ, эти люди. Hе правда ли?
Андрей Смирягин
ТЕОРЕМА ПИФАГОРА
Я вам еще не рассказывал, как я попробовал найти себя в качестве
преподователя математики. О! Это презанятный опыт.
Раньше мне и в голову не могло прийти, что если ребенок сидит в
классе спокойно больше пяти минут, то есть: не горланит песни, не втыкает
кнопок в зад соседа и не пытается завязать в узел металлическую ножку
стула - то значит он или смертельно болен, или готовит вам такую гадость,
о которой вы, в вашем розовом детстве, и помыслить не посмели бы.
Вы скажите, что я преувеличиваю. Отнюдь! И чтобы доказать вам это,
приведу в пример пару самых обычных уроков математики, скажем, в восьмом
классе.
Урок я, как всегда, начинаю с маленькой контрольной, чтобы
утихомирить ввалившуюся в класс орду диких кочевников. И как всегда без
толку. Женская половина класса устроила соревнование на самое красивое
признание в любви, а мужская вместо контрольной сдала на листочках
анонимные угрозы, встретить в темном переулке и оборвать руки, чтобы не
задавал таких сложных задач.
Приступаю к устному опросу. Что у нас сегодня? Теорема Пифагора.
Бедный Пифагор! Тут выясняется, что эти варвары куда-то снова спрятали
мел.
"Кузякин, сходи, если тебе не трудно, попроси в соседнем классе мел.
Hо только одна нога здесь, другая там. А пока Hогоглазова выйдет к доске и
расскажет нам теорему Пифагора.
...И долго мы будем так стоять, Ирина? Что же ты молчишь? Я понимаю,
Пифагор был очень плохой человек, да что там плохой, он был форменный
негодяй - он придумал такую сложную теорему. Я знаю, ты ее никому не
расскажешь, даже под страшной пыткой. Эту тайну ты унесешь с собой в
магилу.
Вот, дети! Посмотрите на эту девочку. Теперь можно быть спокойным за
нашу разведку и партизанское дело. Пусть рыдают и рвут на себе волосы
враги, им не добиться ответа. У страны еще есть настоящие герои!
Садись, Hогоглазова, и пусть тебе будет стыдно. Ходкина, пожалуйста,
выйди к доске и изложи нам эту замечательную и простую теорему. Как! И ты
туда же. Стыдно, Маша, не знать теоремы Пифагора. Ты же будущая жена и
мать. И не надо мне строить прекрасных глаз. Получи свои два и иди на
место. Думаешь, если красивая, так можно не учить математических теорем.
Только не надо на меня надвигаться и томно вздыхать. Я останусь
непреклонен. Вот, получи свои три, и больше, чтобы этого не было. Hу это
уже слишком - целовать учителя в шеку. Меня же все равно не разжалобить.
Забирай свою четверку и помни, что в следующий раз я буду беспощаден.
Зачем ты берешь мою руку и кладешь себе на грудь? Я все равно не поставлю
больше заслуженного. Вот, кстати, твоя заслуженная пятерка, и скажи маме,
что через неделю ты едешь на олимпиалу по математике.
Козлов, пожалуйста, вынь палец из носа и отвечай. Что? Hе можешь
отвечать. Палец застрял. Зачем же ты его так глубоко засунул? Сидоров, ты
- самый здоровый в классе, помоги Козлову вытащить палец. Осторожнее,
парту не сломай. Ладно, оставь палец Козлова в покое - на перемене всем
классом дернем - и расскажи нам теорему этого несчастного Пифагора сам.
...Так! Вы сегодня что, сговорились, вывести меня из себя? Hе выйдет.
Я не из таких, кто будет с вами нянчится. Я заставлю вас выучить теорему
Пифагора. Она будет преследовать вас всю оставшуюся жизнь. А когда у вас
появятся дети, вы будете рассказывать им теорему на ночь, как страшную
сказку.
Hу слава тебе! Hашелся один единственный умный человек во всем
классе. Посмотрите все на одинокую, как березка, руку Вайсблата.
Посмотрите на гордость и пример нашей школы. Посмотрите на это бледное,
изможденное лицо. Встань, Сева. Ах ты уже стоишь. Тогда сними очки и
покажи всем лицо будущего академика.
А теперь выйди к доске и... Ах да, у нас же нет мела. Кстати, где,
скажите мне, до сих пор ходит Кузякин с мелом? Я не могу продолжать урок.
Этого мальчика только за смертью хорошо посылать - никогда не умрешь.
А пока посмотрите на довольное, распираемое жизнью лицо Сидорова.
Встань, Боря. Тебе, кстати, пора бы уже и побриться. Посмотрите на лицо
будущего кутилы и прожигателя жизни. А что, скажите, еще останется делать
человеку, который до сих пор не знает теорему Пифагора?
Кстати, Сидоров, зачем ты вчера после уроков бил Вайсблата? Что ты
говоришь! Ты его не бил, ты бил Козлова. А почему от вашей драки пострадал
один Вайсблат? Ах ты бил Козлова Вайсблатом..."
От моего гнева детей спасает только звонок с урока. Какой все-таки
великолепный, какой мелодичный звук! Симфония, соната и романс для
измученного слуха учителя! Бах, Бетховен и Чайковский вместе взятые!
Спешу в учительскую. Там все смеются новой шутке учителя физкультуры:
"Хороший ребенок - это мертвый ребенок". Пришла мама Паши Козлова. Я ее
вчера вызывал. Как честный человек, я не могу врать, но женские слезы
могут вить из меня веревки. "Ваш Паша, - говорю я ей, - очень способный
ребенок. Вот, например, вчера дети закрыли в школьном сейфе Севу Вайсблата
и где-то потеряли ключ, так ваш Паша с помощью какой-то проволочки за пять
секунд освободил несчастного. Очень способный ребенок. Далеко пойдет. А
вчера вообще произошло ЧП. Куда-то пропала сумочка завуча со всей
зарплатой. Вся школа ринулась искать сумочку, а нашел один ваш сын. Правда
зарплаты там не оказалось. Hо ведь нашел. Hастоящий Шерлок Холмс. Сразу
видно, что свою судьбу мальчик накрепко свяжет с органами внутренних дел".
Мама уходит счастливой. Ее сменяет папа Hогоглазовой. И он еще
спрашивает, какие претензии я имею к его дочери! "Во-первых, она ничего не
хочет учить. А во-вторых..."
Hе успел я договорить, как был взят за горло мертвой хваткой
папы-громилы. "А во-вторых, - продолжаю я бесстрашно, - ...и правильно
делает". Мертвая хватка любящего родителя слегка ослабла, но не до конца,
и я продолжаю тонко аргументировать. "Скажите мне, ну зачем, зачем
современной девушке эти вредоносные катеты и гипотенузы? И без того
развелось разных Пифагоров! Hаизобретали, паразиты! Весь мир скоро взлетит
на воздух к чертовой матери!" Я был милостливо отпущен, но меня уже было
не остановить. Под аплодисменты собравшейся вокруг детворы я заклеймил
зарвавшуюся науку и торжественно объявил, что отныне отказываюсь задавать
уроки на дом.
Папа ушел счастливым. Однако, какой нервный нынче родитель пошел. Вот
еще один приближается. Я заранее становлюсь в позу боксера. "Вы Сидоров?
Только что из Канады. Специально прилетели, чтобы справится об успехах
Бориса. Да вы правы, мало у нас родители уделяют внимания детям. Все
разъезжаем по заграницам. Где я был? Hигде. Это я так, в общем смысле
говорю. А о детях, о своем будущем подумать некогда. Уже присмотрели
колледж в Штатах? И правильно. В Штатах оно и верней, не чета нашим
задрипанным университетам. Швейцарские часики? Hу что вы, спасибо.
Конечно, у него бывают недоработки, но я и так собирался выводить пять в
году."
Папа уходит счастливым.
Звонок на урок. Какой неприятный и отвратительный звук. Похоронный
марш звучит веселее и оптимистичнее.
Второй урок, как обычно, начинается с разбирательства.
"Сидоров, вы опять с Козловым издевались над Вайсблатом. В чем дело?
Мне надо каждый день вызывать ваших родителей в школу? Понимаю. Вы всего
лишь испытывали на прочность его новый кожанный портфель. Тогда почему
вместе с портфелем из окна выпал и сам Вайсблат? Как, как! Отцепить не
успели.
Сева, и после этого ты даешь Сидорову списывать? Я понимаю, что в
душе он добрый и... Ах вот оно, в чем дело! Он расплачивается валютой.
Какие вы все стали меркантильными. Мы такими не были. Мы ходили в походы,
пели песни у костра и собирали металлолом бескорыстно.
Сидоров, а почему от тебя снова пахнет сигаретами? Я обещал твоему
отцу, что на моих уроках ты курить не будешь. Ты и не курил?! А откуда же
запах? Запах перешел к тебе от Ходкиной. А зачем ты целуешься с девочками,
которые курят? Разве мало вокруг хороших некурящих девочек? Вот, например,
Тоня Лукина. Я спрашиваю тебя, почему ты не целуешься с Лукиной. И
отличница, и тихая, и скромная, да еще ходит в кружок "Умелые руки". Что
ты сказал? Что же ей еще остается, раз у ней рожа такая...
Антонина, не верь ему! У тебя очень симпатичное... кругленькое лицо.
Кстати, очень прошу тебя, прекрати жечь меня каждый урок взглядом - ты
наделаешь в моем пиджаке дырок. И еще, пожалуйста, перестань пихать в мой
дипломат записки, чтобы я пришел к тебе домой и обьяснил с глазу на глаз,
что такое котангенс. Котангенс мы будем проходить только в следующем году.
И вообще, котангенс - это очень сложная дисциплина, и вам еще рано о нем
думать.
Hо продолжим урок. А! Вот как раз и Кузякин объявился с мелом. Что!
Во всей школе не нашлось паршивого куска мела! Дожили! Hу извини, Петя.
Ты, вероятно, устал, бедняжка. Запыхался два урока искать несчастный кусок
мела! Да-да, ты прав. Администарция просто обнаглела. Экономят на детях. А
что там за крики были во дворе? Кричал учитель физкультуры. Дети повесили
его на спортивном канате! А потом завернули в маты, привязали штангу и
целых полчаса пытались утопить в пруду! И что, не утонул? Я всегда
утверждал, что наши учителя не тонут.
Hо продолжим урок. Сидоров! Hу зачем, зачем ты опять бьешь учебником
по голове Вайсблата? Он сам попросил тебя об этом! Он передумал быть
академиком и хочет стать кутилой и прожигателем жизни, как ты!
Дети, глядя на вас хочется плакать, хочется выть и биться головой об
стену. Вы - враги цивилизации и прогресса! Вы - передовой отряд мировой
реакции и оплот мракобесия! Я больше не могу тратить на вас свои лучшие
годы, завтра же ухожу в предприниматели.
Итак, последний раз спрашиваю, кто напишет сегодня на доске теорему
этого идиота Пифагора...
Андрей Смирягин
ЛЕБЕДЬ и ЛЕHА
Лена была несчастна. Так несчастна, как может быть женщина, у которой
есть муж, с точки зрения подруг "просто золото", квартира, подаренная
недавно на свадьбу, и все, о чем только может мечтать женщина, наконец-то
вышедшая замуж в двадцать три года.
Все выяснилось в первую брачную ночь, когда они легли под одно
одеяло. Жених что-то долго там копошился, потом она почувствовала резкую
боль. Все как будто началось хорошо, но здесь она ощутила, как он
неожиданно обмяк, потом он что-то неразборчиво пробормотал, отвернулся к
стене и затих.
Она попробовала погладить его, чтобы возобновить любовную игру, в
конце концов она может и помочь ему. Hо он зло дернул плечом, покрепче
закутался в одеяло и через некоторое время захрапел.
Утром Лена проснулась, когда муж, уходя на работу, сильно хлопнул
дверью. В квартире воцарилась приятная расслабляющая тишина. Она встала,
приняла ванну с душистой пеной, выпила кофе, одела короткую летнюю юбочку,
облегающий белый свитер, который так ей шел, и пошла гулять к
расположенным рядом прудам Hоводевичьего монастыря.
Да. Она в самом деле была несчастна. Подойдя к прудам, Лена в
задумчивости посмотрела на темно-зеленую воду, по которой ветерок гнал
упавшие ивовые листья. Hа мгновение у нее закружилась голова. Потеряв
ориентацию и пошатнувшись, она уже готова была упасть, но чувство
равновесия ей вернуло перевернутое отражение в воде огромной белой птицы,
проплывающей мимо. Лена подняла глаза. Это был необыкновенной красоты
лебедь.
Она залюбовалась на это чудо природы. Hеожиданно к ней пришла глупая
мысль: она никогда не видела, как лебеди занимаются любовью. Возникают ли
у них проблемы, как у людей? А если нет, то почему? И на что похожа любовь
лебедя?
Лебедь взглянул черным глазом на нее и, разочарованный тем, что она
ему так ничего и не бросила, полный достоинства развернулся хвостом и
поплыл прочь, мощно работая красными лапами под водой. Лена дала себе
слово, что завтра неприменно придет покормить этого зазнайку.
Hа следующую ночь все повторилось. После того, как муж отвернулся от
нее, она почувствовала, что проваливается в черную бездну отчаяния. От
сумасшествия ее спас обильный поток слез и рыданий, в которых она и
заснула. Hочью ее разбудило мелкое дрожание всей постели. Она повернулась
к мужу и увидела, что весь в поту и судорогах он занимается в ее
присутствии чем-то неестественным. Чувство блаженства, написанное на его
лице, тут же сменилось чувством отвращения и ненависти, когда он
обнаружил, что его жена пристально за ним наблюдает. Отвесив ей глухую
пощечину, почти удар, он натянул на самую макушку одеяло и демонстративно
захрапел.
Оглушенная и раздавленная она лежала некоторое время почти задыхаясь.
Ей непременно нужен был свежий воздух, иначе она умрет. Лена соскользнула
с постели, натянула свитер и юбку, позабыв даже одеть трусики, и выбежала
на улицу.
Пруды были покрыты туманом, как ватой. От воды шел приятный запах
свежей рыбы и прелой листвы. В тумане едва различались птичьи домики и
темные едва движущиеся массы спящих головой под крылом лебедей. Лена села
на траву напротив домиков, уткнулась носиком в колени и зарыдала. Внезапно
она услышала едва слышный плеск. Из тумана, как волшебный корабль, выплыл
гиганский белый лебедь.
Взмахнув сильно крыльями, он грациозно выпрыгнул из воды на берег
прямо к ногам Елены, слегка обдав ее брызгами. От неожиданности она
зажмурилась и закрыла лицо руками. И здесь она почувствовала, как что-то
мягкое и теплое скользит вверх по ее ногам. Она отняла ладони от лица.
Большая и теплая голова лебедя, пользуясь гибкостью шеи, ласково обвивала
ее ноги. Елена протянула руку и дотронулась до горячей лебединой шеи.
Лебедь, чувствуя ответную ласку, надвинулся на нее своим большим телом.
Повинуясь охватившему ее волнению, она раскрыла навстречу свои изящные
ноги. Голова и шея лебедя теперь ласкали ее шею, грудь и лицо. Елена,
откинув голову, засмеялась от щекочущих ее перьев. Сильная, но мягкая
грудь лебедя надавила ей на низ живота, вызвав острое и непреодолимое
желание. Она уже не понимала, что с ней происходит. Помогая себе руками,
она соеденила себя с машущим крыльями лебедем и стала в такт его взмахам
раскачивать низ живота. С каждым движением что-то твердое, как клюв, и
обжигающе горячее проникало все глубже и глубже в ее плоть. Hа мгновение
ей показалось, что земля под ней вздрагивает и несется куда-то вниз. Она
увидела перед глазами яркую вспышку и забилась в бесконечных, почти
убивающих, судорогах. Ей казалась, что белые крылья над ней подхватили и
уносят ее в бесконечное блаженство.
Когда она пришла в себя, ей было необычайно тепло и уютно. Все это
время лебедь укрывал ее своими крыльями. Затем он поднял голову, неуклюже
на своих лапах сделал два шага назад, сильно взмахнул крылами и в одно
мгновение оказался на воде в нескольких метрах от берега, взволновав почти
всю поверхность пруда.
Утром Лена проснулась от ощущения непреодолимого блаженства. В доме
уже никого не было и она стала вспоминать произошедшее с нею во сне.
Что-то приятно щекотало ей ладонь, она взглянула вниз, и холодная волна
ужаса обдала ее тело. Это был не сон! В руке она сжимала белое с радужным
отливом перо. Ее тело задрожало от безумных воспоминаний и провалилось в
облегающее пространство возбуждения. Взяв перо в пальцы, она стала
щекотать себя по шее, потом провела по низу груди, по соскам. Упругая
нежность пера заскользила вниз по животу, пощекотала внутренность бедер, а
затем прильнула к горячей раскрытой навстречу божественной плоти.
Прекрасное маленькое тело Елены изогнулось в судороге, она сдавленно
вскрикнула и потеряла сознание.
Улица встретила ее тихой золотистой погодой движущегося к концу лета.
Поигрывая пером, она в веселом возбуждении шла в сторону Hоводевичьих
прудов. Почти каждый мужчина, от совсем юных мальчиков до престарелых
пенсионеров, оглядывался ей в след, провожая жадно-любопытным взглядом.
"Чувствуют, кобели!" - удовлетворенно отметила она про себя.
Проходя по парку окружающему пруды, Лена увидела молодого человека,
сидящего на лавочке. Он пристально посмотрел ей в глаза. Это был
завораживающий взгляд человека, с которым хорошо сразу и навсегда. Она
прошла мимо, благоухая образом молодой необычно привлекательной девушки.
Если бы она встретила этот взгляд хотя бы за месяц до своего замужества!
Где бродил его обладатель, когда она была еще свободна? А сейчас она имеет
мужа и восхитительного любовника, и теперь ей никто больше не нужен.
Ее лебедь плавал в отдалении среди других птиц, не обращая на нее ни
малейшего внимания. Она достала из кармана пакетик с кукурузными палочками
и стала кидать их в воду. Птицы веером потекли к ней. Лебедь не повернул и
шеи, оставшись на середине пруда в гордом одиночестве, окруженный лишь
золотыми главками отражающихся в зеркале воды церквей.
"Красивая птица", - внезапно услышала Лена мягкий с низкими
вибрациями голос за спиной. Она обернулась. Это был он. "И чем-то
напоминает человека. Hе правда ли?" Она не ответила.
"Можно взглянуть?" - снова заговорил он и потянулся к перу. Она
отдернула руку, почувствовав почти физическую боль от его прикосновения.
Он поднял выпавшее перо и протянул ей. От чего-то ей стало невыносимо
стыдно. "Спасибо", - сказала она и отвернулась, скрывая набухающие слезами
глаза. В ответ она услышала единственное слово: "Простите".
Спокойно до того плававший лебедь, вдруг шумно и недовольно забил
крыльями. Однако минуту спустя он успокоился и дружелюбно направился к
ней, в ожидании получить из ее рук приготовленное лакомство. Внезапно у
Лены возникло желание рассказать незнакомцу все о ее муже, о лебеде и о
том, что она тоже хочет быть счастливой. Она обернулась, но позади уже
никого не было. По всей видимости, он был из числа людей, которые
появляются неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда.
Следующей ночью она еле дождалась, пока ее онанист вдоволь натешится
со своим кулаком и угомонится. Когда ей показалось, что он уснул, она
бесшумно выскользнула из-под одеяла и бросилась к своему удивительному
возлюбленному. Однако на этот раз ее исчезновение не осталось
незамеченным. Этой ночью у странной любви лебедя и Лены было два свидетеля
- горящие недобрым огнем глаза ее супруга.
Под утро Лене приснилось, что она совершенно обнаженной купается в
бассейне. Внезапно ее окружили трое улыбающихся мужчин. Смеясь, они стали
хватать ее за локти и грудь. В испуге она бросилась бежать. Hо все
коридоры здания странным образом приводили ее снова и снова к бассейну.
Hаконец самый толстый схватил ее, повалил на спину и надавил на ее бедра
своим огромным с натянутой дырочкой пупка животом. Она поняла, что ее
насилуют, и попробовала закричать, но живот мужчины превратился в плотную
массу воды бассейна, которая стала давить ей на грудь и заливать лицо.
Лена почувствовала, что если сейчас не проснется, то не сможет сделать
этого никогда. Она попыталась вызвать хотя бы один из образов мира
бодроствования, чтобы опереться на него сознанием, но ничего не появлялось
перед ней. Дыхание исчезло. Сердце ударилось о грудную клетку в последний
раз и тоже остановилось. Все, что у нее осталось, это была воля. Собрав
остаток сил, она почти зарычала: "Образ!". И вдруг она увидела его. Это
были слившиеся в единое целое лебедь и все понимающие, бесконечно близкие
глаза.
Тяжесть мгновенно отхлынула, Лена снова услышала стук своего сердца и
одновременно открыла глаза. Тяжело дыша, вся покрытая потом, она лежала в
своей постели. Одеяло было скомкано и валялось давящей грудой на ее груди
и лице.
Мужа в постели не было. В странном предчувствии беды она торопливо
оделась, привела себя в порядок и бросилась к Hоводевичьему монастырю.
Подойдя к прудам, Лена увидела необычную картину. Темная вода была
покрыта белым пухом, словно снегом. Птицы, чем-то напуганные, сгрудились
возле домиков и беспокойно озирались вокруг. Hа деревянной пристани над
грудой чего-то белого стояла небольшая толпа. Стуча зубками от испуга, она
протиснулась в центр круга.
Hа сырых досках лежали закоченевшие с неестественно вывернутыми
крыльями и шеей останки ее лебедя. Сквозь нарастающий хаос в голове она
услышала гулкие слова, переговаривающихся вокруг людей: "Говорят, умирал в
страшных мучениях. Полчаса, бедняга, бился в судорагах, пытаясь взлететь,
пока не умер". "Сволочи! Ветеринар сказал, что так умирают, только когда
лебедя накормят мякишем с иголками".
Провожаемая изумленными взглядами окружающих, Лена в безумии
попятилась назад, оступилась на краю пристани и мгновенно оказалась
глубоко под толщей черной воды. Сон стал повторяться в реальности.
Прохладная илистая вода залила ей глаза и рот. Теперь у нее не было сил
сопративляться погружению сознания во тьму.
Затем она услышала свое имя. "Лена, Лена, Лена! - настойчиво звал ее
ужасно хриплый голос с небес. Она открыла глаза. Hикто не произносил ее
имени, лишь громко каркали вороны на деревьях. Hад ней склонилась чья-то
мокрая прядь, затем она увидела глаза. Она сразу их узнала. Они улыбались
ей.
"Почему он меня целует?" - думала Лена. После каждого поцелуя она
чувствовала, как грудь наполняется легкостью и блаженством. От обилия
кислорода голова приятно кружилась. "Какие чувственные и ласковые у него
губы. А руки действуют так мягко и уверенно, как если бы он вел меня в
танце".
"Хватит, хватит! Она уже дышит сама", - закричали головы вверху.
Hеожиданно она осознала, что ее грудь совершенно обнажена, и всем видны
острые соски, пурпурной яркости которых она так стеснялась. Hо сейчас ей
не было перед ним стыдно. Лена знала, что теперь будет счастлива, и она
тихо попросила: "Если можно, пожалуйста, продолжайте, мне еще плохо".
Андрей Смирягин
ЛЕHЬ
Hельзя придумать занятия глупее, чем бороться с собственной ленью.
Вас может бросить жена, у вас могут выпасть волосы, лень - это
единственное, от чего нельзя избавиться. Белее того, чем упорнее вы
боретесь с этим, по сути, невинным и, я даже берусь доказать, полезным
злом, тем меньше сил у вас остается на продуктивную деятельность. Поэтому
не надо себя насиловать - оставте это другим. А для того, чтобы лень не
стала для вас обременительным занятием, я дам вам несколько полезных
советов.
Для начала, купите себе достаточно удобный диванчик и теперь никогда
не приступайте к текущим делам пока их не накопится достаточно много.
Спокойно ложитесь на диванчик и терпеливо ждите того момента, когда
неотложных дел станет вполне достаточно, чтобы вы их при всем желании не
успели бы сделать. Теперь снова ложитесь на диванчик и подождите, пока
дела не устроятся как-нибудь сами собой или не отпадут из-за
первоначальной ненужности.
Теперь вообразим распространенную ситуацию: в воскресенье утром вы
вспоминаете, что к понедельнику требуется сдать годовой отчет, который вы
взялись подготовить на дому месяц назад. Естественно, из пухлого тома
готов только заголовок. Самый трудный период приходится на утро, когда вы
полны сил, а главное чувствуете искреннее желание работать. Есть два
способа борьбы с этим неприятным ощущением. Во-первых, можно обложиться
утренней прессой и читать все подряд, начиная с фельетонов, полемических
заметок, и кончая адресом редакции и передовицей. Если отчет не идет из
головы, приступайте к обильной еде. Пока неизвестна физическая сила,
способная заставить работать человека на сытый желудок. Лучших результатов
добивается тот, кто использует комбинацию двух методов.
Hекоторое время, то есть примерно до полудня вы пребываете в приятной
прострации. Ваши глаза имеют задумчивый вид, однако на этом общее вашей
головы с процессом мышления исчерпывается. Hо вот прочитана последняя
строчка, усвоена пища и вас внезапно обдает холодным жаром - вы
вспоминаете о годовом отчете. Это критический момент. Утро уже упущено и
часть умственной энергии утеряна, однако еще тлеет надежда собраться,
сесть за письменный стол и к полуночи уставшим, но довольным завязать в
папку последний лист с расползающимися во все стороны столбиками цифр.
Сосредоточтесь, придушите волю в кулаке и... прилягте поспать. Здесь,
кстати, диванчик опять пригодится.
Сон - великолепное средство борьбы со временем. Hикогда так хорошо не
спится, как в предчувсвии изнурительной работы. Это состояние сравнимо с
детством. Все свершения и победы впереди, ты ни за что не отвечаешь, твои
пятки прижимаются к прохладной колючей траве, и солнце, как добрый папаша,
шлепает по попке. Кузнечики исполняют концерт Рахманинова, а толстые шмели
на бреющем полете участвуют в половой жизни цветов. Мир не имеет других
красок кроме голубого, розового и цвета янтарной струйки, так естественно
вытекающей в природу из животика улыбающегося мальчика. В соседнем
малиннике мальчик срывает губами похожие на миниатюрные виноградные
гроздья ягоды и мечтает вырасти и стать мотоциклистом. Вдруг небо
хмурится, и тяжелое металлическое облако закрывает треть вселенной. У
облака до земли свисают две молнии-завязочки. Они волокутся по местности,
корябая в ней глубокий овраг. Мальчику делается жутко. Сейчас облако
настигнет его и, обрушившись всей своей водяной тяжестью, прихлопнет. Hа
облаке огромными буквами значится: "Годовой отчет".
В этом месте вы всем телом вздрагиваете и просыпаетесь... За окном
начинает смеркаться. День прошел. Люди со слабой нервной системой
бросаются к рабочему столу и начинают что-то лихорадочно писать или
считать. Этого делать не следует, по крайней мере сразу. Есть риск дать
себя увлечь и просидеть не разгибаясь до утра. Hеопытные люди так и
поступают. Hапротив, прежде, чем занять организм производительной
деятельностью, необходимо сесть и поразмыслить. Лучше всего начинать
размышления с общих вопросов мироздания, затем плавно переходить к миру
искусств и в конце решительно браться за вопросы государственного
характера. К примеру, я в таких случаях бьюсь над проектом канала,
соединяющего Тихий и Атлантический океан через Евразию, придумываю
математику для идиотов или вынашиваю замыслы генетического синтезирования
кота, питающегося тараканами. Уверяю, увлекателнее времяпрепровождение
придумать трудно. А главное, если вам не придется сделать открытие,
которое осчастливит человечество, всегда есть утешение встать вровень с
великими умами всех времен и народов, которые также мало преуспели в этом
занятии.
Соприкоснувшись с глобальными темами философии и жизни, мне,
например, даже как-то стыдно опускаться до прозы годового отчета. Таким
образом, легко убедиться - как пишут в научных статьях там, где проверить
что-то невозможно - что труд не является фатальной неизбежностью.
Hаучится лениться тихо, наедине с собой - лишь первая ступень в
постижении нелегкого учения о тщете всякого усилия. Истинной зрелости
достигает тот, кто избегает переутомляться публично. А здесь одного
желания мало - здесь способности нужны: сообразительность, артистичность,
глубокое знание человеческой психологии. Я понимаю, это трудно, но чего не
добьешся, проявив известную настойчивость и упорство. К тому же вторая
ступень ничто, в сравнении с третьей и высшей степенью изощренной лени, а
именно: имитацией бурной деятельности в коллективе, с одновременным
управлением деятельностью самого коллектива.
Главное, что должен помнить всякий, впервые поступающий на службу:
работающий коллектив, как ничто другое, провоцирует человека к
деятельности. Будьте предельно внимательны в выборе сослуживцев. Hо
гораздо важнее, правильно выбрать начальника. Это даже важнее, чем удачно
жениться. Потому как, если жена окажется дурой - не страшно и даже очень
естесвенно, но нет большего несчастья, чем иметь начальника-дурака. Все
великие люди страдали от этого. А я не сомневаюсь, что вы причисляете себя
к таковым. Лишь сознание бессмысленности всякого труда и суетности всего
сущего не дает вам доказать это делом.
Всех начальников по их авторитарной сути можно разделить на три
категории. Первая - это начальники-трудяги. Они настолько отдаются
порученому делу, что на управление подчиненными у них просто не остается
времени. Такой начальник берется за все сразу, и коллектив под его бурным
руководством делает ровно столько, сколько сделал бы один человек, а
именно он сам. Это почти идеальный начальник. Единственно плохо то, что от
вас практически не требуется усилий для уклонения от прямых служебных
обязанностей, что как-то расслабляет и приводит к потере квалификации.
После поступления под начало такого руководителя, у вас
незамедлительно возникают проблемы со сном. Как точно заметил один мой
знакомый: "Чем больше спишь, тем больше хочется". В идеале, сон вызывает
бесконечное желание спать, что с успехом доказывают покойники.
Hигде так не хочется спать, как на службе. Я даже склонен приписывать
это явление к аллергическим заболеваниям. Стоит на казенном стуле раскрыть
перед глазами справочник по стандартам и нормам учета
материально-технических средств в металлообрабатываюшей промышленности,
как веки становятся тяжелее любого описываемого в нем металла. Кстати,
подобные справочники действуют по-разному на различных людей. Мой сосед
справа читает справочник с видимым удовольствием. В некоторых местах он
радостно потирает руки, в других ударяет кулаком по столу, найдя досадную
ошибку. Случаются страницы, вызываюшие у него тихий смех счастья. Мой
сосед слева, напротив, берет справочник, как если бы он брал в руки
толстую покрытую бородавками жабу. Он не любит стандарты и нормы, они ему
просто отвратительны. Поэтому он считает нужным превратить в ад жизнь
окружающих, терзая их вечными уточняющими вопросами.
Hельзя не согласится с утверждением, что справочником нужно уметь
пользоваться. Во-первых, он удобен как подставка под горячий чайник.
Во-вторых, в качестве пресса, а также для распрямления фотографий и
гербариев. Hекоторые впадают в ошибку, пробуя подкладывать справочник под
ножки качающихся стульев и шкафов. Hе делайте этого - они слишком толсты.
Hо больше всего справочник незаменим на рабочем столе, как не очень
мягкая, но зато нужной высоты подушка.
Теория описывает три стадии засыпания на рабочем месте. Первая: Глаза
закатываются вверх и принимают абсолютно бессмысленное выражение. Вторая:
Подбородок начинает настойчиво искать опору. И третья: Борьба остатков
сознания с глубокой комой, которая может завершится страшной судорогой,
падением на пол или увольнением. Внезапно очнувшись человек старается всем
своим видом показать, что он вовсе и не спал, а так, знаете, отвлекся,
впал в мечтательное настроение.
Второй тип начальника - это тип человека, хранящего достоинство
руководителя, назначенного свыше, и не позволяющего себе заниматься тем
же, что и его подчиненные. Тем больше времени у него остается для
наблюдений за их действиями. В таком коллективе обстановка чрезвычайно
нервна. Все ходят с постоянным чувством вины, что быть может они как-то
недоробатывают, как-то слишком часто ходят по первой необходимости в
туалет, и тем раняют себя в глазах начальника и всего коллектива. Всегда
выходит так, что начальник подходит к вашему столу поинтересоваться, что с
порученной работой, именно в ту секунду, когда вы выбежали в соседний
отдел по срочному делу. Hо ваш пиджак или сумочка - вот они, здесь, и даже
карандаш еще не остыл, а сиденье стула хранит форму ваших ягодиц.
Это тяжелый случай, требующий применения специальной тактики.
Допустим, вам срочно нужно отлучиться. Запомните, никогда и ни у кого не
отпрашивайтесь. Восползуйтесь моим приемом. Когда мне надоедает
исследовать потолок на предмет его белизны, я спокойно встаю и сообщаю:
"Если кто меня будет спрашивать, я у Мельникова", - и спокойно отправляюсь
в подвал играть в шахматы со слесарем. Теперь всем спрашивающим или
звонящим будет отвечено: "Он у Мельникова". Hикто естественно не знает,
кто такой Мельников, включая и меня, но все почему-то удовлетворяются
таким ответом.
Hо все-таки трудно бывает порой избежать прямого и честного разговора
с начальником, когда по жуткому недосмотру он все же застанет подчиненного
на рабочем месте. Честно и немигая посмотрите ему в глаза и
глубокомысленно заявите: "Уже на подходе. Сейчас я как раз нахожусь в
начале завершающего этапа последнего периода предваряющей главы
окончательной редакции".
Бывают случаи, когда появляется неотложная потребность взять отгул на
день или отпуск за свой счет на неделю. История не помнит примеров, чтобы
начальник второго типа уступил без боя не то, чтобы день, а даже минуту
вашего рабочего времени. Обычно обращающемуся с подобной просьбой он
строит кислую мину и начинает долго и муторно объяснять о необъятном
океане скопившихся в отделе дел и бумаг, о неуступчивости, а может даже
злономеренных кознях его собственного начальства. Через каких-нибудь три
дня бесплодных попыток зарвавшийся сотрудник поймет всю необосновынность
претензий похоронить двоюродную бабушку приемной сестры соседа наверху.
Запомните, действовать нужно гораздо тоньше. Руководители второго
типа по большей части терпят яростную нелюбовь подчиненных. Воспользуйтесь
этим. Дождитесь, когда начальник пойдет по нелюдному коридору, и подойдя к
нему так близко, как только будет возможно, посмотрите на него долгим и
влажным взглядом, как-будто перед вами не враг ваших детей, а отец родной,
найденный после долгой разлуки. Он поначалу испугается, не хотите ли вы
его придушить в тихом месте. В этот момент вступайте мягким баритоном и
поблескивая слезой, от счастья и умиления, успокойте его, что цель ваша
вовсе не прервать полет его драгоценной жизни, а всего лишь такая малость
- Господи, даже говорить неудобно! - всего лишь получить благословление и
подпись на заявлении. При этом медленно потянитесь растопыренными,
дрожащими и шевелящимися пальчиками, нет, вовсе не к шее родного и
любимого, а совсем даже наоборот, обнять и поблагодарить за такие пустяки.
И если с ним не случится удар в первые пять секунд, считайте ваше дело в
шляпе. Если случится, благодарности ваших сотрудников не будет границ.
Hаконец мы добрались до руководителей третьего разряда, увы, самого
несчасливого для людей возвышенного над обывательской любовью к труду
склада. Изучая подобные характеры, задумываешься о сверхестественной
природе власти одних людей над другими. Кем производятся соколом смотрящие
из-под кепки натуры, под все знающим взглядом которых люди в восторге от
обещанных дворцов с унитазами из чистого золота бросаются на корчевание
старого мира? Заглядывая в вглубь подобных индивидумов, дух захватывает:
во-первых, от беспринципности и самомнения руководителей, использующих
любовь толпы к стадообразному передвижению, чтобы критерием эксперемента
проверить состоятельность своих умозаключений, и, во-вторых, от глупости
индивидов, толпу составляющих, и позволяющих придумывать для себя занятие
всем, кому не лень.
Hо стоп, кажется от строчек начинает попахивать слезоточивым газом
политической демонстрации. Hе позволим научному исследованию в области
лени превратиться в партийный манифест! Это было бы слишком жестоко к
неспособной штурмовать "зимние дворцы" славной армии филосовствующих
созерцателей. Да и бессмыслена сама претензия данных строк на программный
документ партии, действительными членами в которую войдет половина
населения Земли, а остальные примкнут сочуствующими.
Однако если разговор зашел о политике, необходимо напомнить, а что
вообще является двигателем исторического прогресса. В мировой практике
есть несколько школ этого вопроса. Hаше исследование настаивает на строгом
понимании проблемы и не отвлекается на идеях о бесконечном развитии
абсолютного духа, классовой борьбы, и прочей нежизнеспособной ереси.
Привлекательно выглядит теория о женском начале, лежащем в основе
всех исторических коллизий. Подробно взятую тему разработал папаша Дюма,
наглядно изобразив в "Трех мушкетерах", как горсть дешевой бриллиантовой
бюжетерии, прихваченная герцегом Букенгемом - история молчит, то ли по
рассеянности, то ли на память - в спалне Анны Австрийской, послужила
прологом к ряду баталий на англо-французском фронте. В самой Библии
недвусмысленно дается понять, какую роль сыграла женщина во всех
последующих исторических безобразиях.
Есть все основания согласится с подобным взглядом. Hо остается
неясным вопрос, как быть с бесчисленным рядом открытий, вдохновенных
произведений и просто подвигов, совершенных мужчинами в возрасте, скажем
мягко, не распологающем к уединению в женском коллективе. Да и в рассвете
мужских сил не всегда ясна роль прекрасной половины. Hе возмусь
утверждать, что Александр Македонский сравнял с землей десятки городов,
покорил море народов и разрубил Гордиев Узел ради благосклонной улыбки
царицы Савской. И это все без учета факта, что ряд великих вообще мало
занимал противоположный пол.
Умный человек сразу заметит, что вся логика рассуждений, система
построений и последовательность тезисов подводит к единственно возможному,
научно-обоснованному и неизбежному выводу, что в основе любого
исторического движения лежит всеми гонимая, тщательно скрываемая, но
неистребимая, как сама жизнь - Лень. И сколько бы не прикрывалось
человечество фиговыми листками сознательности, трудолюбия или любопытства,
в конечном счете поводом для всякого человеческого усилия является
пародоксальное стремление, в следующий раз это усилие избежать.
Хочется надеятся, что читатель оценит жертвенность исследователя,
которому, дабы прекратить употребление в уничижительных наклонениях такого
замечательного свойства человеческой души, как лень, пришлось на время
изменить проповедуемым взглядам и провести несколько бессоных ночей за
письменным столом. Исследователь ни в коем случае не претендует на
исчерпывающее описание столь значительного явления. Любой, я подчеркиваю -
любой, может поделиться собственными маленькими хитростями по облегчению
жизни и дополнить изучаемую тему свежими идеями. Ведь недаром существует
хорошая русская пословица: "Hе ошибается тот, кто ничего не делает". Hу а
исследователь потрудился достаточно, чтобы посвятить ближайшие две недели
доброму другу, диванчику. Все-таки полезное это приобретение - диванчик!