5rik.ru

                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ
				Рассказы

БОЛЬШАЯ ВСТРЯСКА
ЗОЛОТАЯ БОГИНЯ
ДЕЖУРСТВО ПО ГОРОДУ
ПОСЛЕНИЙ ГЕРЦОГ
ПОДАРОЧЕК
СОБРАНИЕ
ОПТОМ
ПСИХ
ЗАВЕЩАНИЕ КОМИССАРА ФУХЕ
ДИССЕРТАЦИЯ КОМИССАРА ФУХЕ
С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
МЕТОДИКА ФУХЕ
ВЕЛИКАЯ ПРОПАЖА
КАМПАНИЯ
ТРУБА
ЮБИЛЕЙ






                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                             ПОСЛЕНИЙ ГЕРЦОГ




                        1. ГЕРЦОГИНЯ И ЕЕ ОТПРЫСК

     -  Мой  сын!  -  внушительно  произнесла   герцогиня,   обращаясь   к
Фердинанду. - Обстоятельства вынуждают меня сообщить вам,  что  ваша  мать
вами крайне недовольна!
     - Увы, маман, - вздохнул тот, к кому были обращены эти упреки, -  вы,
вероятно, правы, но давайте отложим разговор на потом. Я спешу,  извините,
маман.
     Этот вполне великосветский разговор происходил отнюдь не в  дворцовых
покоях, как это можно было бы предположить,  судя  по  титулам  участников
беседы. И это  был  даже  не  номер  более-менее  приличного  отеля.  Увы,
герцогиня вынуждена делать выговор своему единственному сыну Фердинанду  в
облезлой комнатенке дешевых меблирашек "Аретуза", расположенных на окраине
одного из городов великой, хотя и нейтральной державы.
     - Нет, сын мой, - продолжала  герцогиня,  -  я  не  имею  возможности
откладывать этот печальный разговор. Ваши дела,  Фердинанд,  вполне  могут
подождать. Итак, мой сын, я вами крайне, повторяю, крайне  недовольна!  Вы
позорите наш род!
     -  Увы,  маман,  -  проговорил  Фердинанд,  с   некоторым   сарказмом
поглядывая  на  герцогиню,  величественно  расположившуюся  на  колченогом
стуле, -  больше,  чем  опозорили  наш  славный  род  мои  предки,  я  его
скомпрометировать не способен.
     - Вы все шутите! - гневно произнесла герцогиня. - А между тем  шутить
бы вам не следовало! Вы,  Фердинанд  Фуше,  герцог  Отрантский,  последний
отпрыск великого рода, ведете жизнь бессмысленную и крайне рассеянную!  Вы
не учитесь!
     - Увы! - вновь вздохнул последний отпрыск великого рода.
     - Да, вы совершенно не образованы, а вам уже семнадцать  лет!  Вы  не
имеете профессии и не стремитесь ее иметь...
     - Увы, маман, - понурил голову герцог  Фердинанд  и  закурил  окурок,
припрятанный в кармане. - Я действительно не имею профессии...
     - Вы,  сын  мой,  не  знакомы  с  основами  математики,  философии  и
литературы. Вы безграмотны в правовых вопросах! Вы невежа!  Вы  не  умеете
держать себя в обществе! Вы курите в присутствии матери!
     - Я не в затяжку, - пробормотал Фердинанд, но курить не прекратил.
     - Вы позорите себя и меня, вашу родительницу! Не далее, как вчера, вы
вели себя крайне, я подчеркиваю, крайне невежливо  в  гостях  у  герцогини
Беневентской и грубо  обошлись  со  своей  невестой  герцогиней  Софи.  Вы
несносны, сын мой, и я с ужасом думаю о вашем будущем. Да,  о  вашем  и  о
будущем нашего рода!
     - Все, маман? - вежливо спросил  Фердинанд,  усаживаясь  на  потертое
одеяло, которым была застелена кровать с продавленной панцирной сеткой.  -
Если все, то позвольте мне ответить.
     - Будьте любезны,  Фердинанд,  -  разрешила  герцогиня,  -  и  будьте
благоразумны.
     - Вы правы, маман, - произнес юный герцог, - я весьма слабо знаком  с
названными дисциплинами, да и признаться, не  спешу  знакомиться.  Зато  я
неплохо знаю историю нашего великого, как вы сказали, рода и позволю  себе
напомнить кое-что из нее. Итак, после того,  как  основателя  нашего  рода
Жозефа Фуше, герцога Отрантского  вышибли  за  государственную  измену  из
Франции и нашу семью приютила эта великая нейтральная держава, все  четыре
поколения герцогов только и делали, что  транжирили  миллионы,  похищенные
герцогом Жозефом у  императора  Наполеона.  Кончилось  это  тем,  что  ваш
уважаемый супруг, а мой не менее уважаемый родитель герцог Жан прокутил  и
продул в "фараон" остатки своих и все ваши деньги, маман, после чего имел,
увы, глупость записаться во французский иностранный легион и  сгинуть  без
вести где-то на Марне.  И  теперь  мне,  последнему  герцогу  Отрантскому,
приходится заниматься мелкой уголовщиной, чтобы прокормить себя, да и вас,
маман. По-моему, род, начавшийся со шпиона и закончившийся уголовником, не
так уж безнадежен. Моя рассеянная жизнь опять-таки, увы, это  единственная
возможность заработать. А что касается герцогини Софи, то я  лучше  женюсь
на официантке Мари из ресторана "Козочка": она симпатичнее да  и  денег  у
нее больше. Засим позвольте откланяться и расстаться с вами дней на  пять,
поскольку мне предстоит поездка в Париж.  Позвольте  оставить  вам  триста
франков на текущие расходы. Это все, что у меня пока есть...
     - Мой сын! - проговорила герцогиня. - Вы говорите страшные  вещи.  Вы
оскорбили память герцога  Жозефа.  Вы  неуважительно  отозвались  о  вашем
дорогом отце и вы не смеете говорить так о герцогине Софи.  Не  забывайте,
что об этом браке договорились еще ваши отцы.
     - Я уже об  этом  слышал,  маман,  -  несколько  рассеянно  промолвил
Фердинанд. Поцеловав герцогине руку, он  двинулся  к  выходу  и,  на  ходу
бросив: "О ревуар, маман!", - исчез из комнаты.
     - О, святой Дени! -  прошептала  герцогиня.  -  Не  дай  нашему  роду
угаснуть столь бесславно!
     Она несколько минут, сцепив  руки,  глядела  в  давно  потрескавшийся
потолок, затем встала со стула, аккуратно пересчитала деньги,  оставленные
сыном,  и  направилась  на  улицу,  решив  первым  делом   оплатить   счет
бакалейщику и сходить в парикмахерскую,  где  ее  светлость  не  была  уже
полгода.



                               2. КОМПАНИЯ

     Неподалеку от входа в "Аретузу" герцога  Фердинанда  уже  давно  и  с
явным нетерпением ожидали двое молодых людей.
     - Наконец-то, - буркнул первый, завидев строптивого сына герцогини. -
Где тебя черти носили, Фред?
     Фред, ибо в этой компании титулов не признавали, а имя Фердинанд было
слишком уж громким и несовременным,  вытащил  из  кармана  своего  изрядно
потрепанного пиджака пачку "Синей птицы", закурил и с  достоинством  пожал
плечами.
     - Пришлось побеседовать с маман. Задержался. Сожалею, Аксель.
     Собеседником Фреда был Аксель Кинг - мрачноватого  вида  верзила  лет
двадцати пяти - лидер их небольшой компании.
     - Что, опять пилили? - посочувствовал  второй  -  весьма  потертый  и
непохмеленный парень лет двадцати с ранними морщинами  на  синюшного  вида
физиономии. Это был потомок эмигранта из России  Шура  Гаврюшин,  которого
все здесь звали Габриэлем Алексом.
     - Немного, - чуть скривился Фред. - Так,  позудела  моя  старуха  про
честь нашу родовую. Да чего там, пошли!
     Все трое направились к центру города.
     - Честь рода! - хмыкнул Габриэль. - Мой папашка из купцов, но  и  он,
как чекалдыкнет по маленькой, начинает про  лавки  наши  да  про  пароходы
вспоминать. Меня все хочет в коммерческий лицей пристроить, чтоб, когда мы
в Россию вернемся да манатки нам вернут, я мог бы дело продолжить.
     - Как же, вернут, - хмыкнул  Кинг.  -  Прямо  вот  сейчас  большевики
декрет издадут!
     - Это уж точно, - согласился Фред, - что тебе,  Габриэль,  в  Россию,
что мне во Францию хода нет.
     - Ну, положим, - не согласился Кинг, - через пару  дней  мы  будем  в
Париже, и ты, Фред, можешь побывать во дворце своего предка.
     - Там, наверное, музей сыска, - предположил Алекс. - Дом Жозефа  Фуше
все-таки!
     - Увидим, - резюмировал Фред. - А что мы в Париже делать будем? Опять
чемоданчик-другой захватим для нашего Доброго Друга?
     - Сам не знаю, - признался Кинг. - Сеичас у Друга спросим. Темнит  он
что-то...
     Беседуя, они  постепенно  приближались  к  центру  города.  Дойдя  до
небольшого, но весьма уютного бара "Крот", все трое ощутили  настоятельную
потребность нанести туда короткий рабочий визит.
     - Ладно, - решил Кинг, - по одной и пойдем дальше.
     В баре было немноголюдно и как всегда темно. Приятели взяли  по  паре
кружек баварского и поудобнее устроились за столиком.  Но  не  успели  они
осушить по первой емкости, как в бар неторопливо вошли двое крепких парней
весьма зловещего вида.
     - Братья Риччи, - шепнул Габриэль, - гляди, Фред!
     - Вижу, - небрежно бросил Фред. - Придется побеседовать чуток.
     - Не время, - заявил Кинг, - нам к Другу надо.
     Между тем братья Риччи также успели заметить сидевшую  компанию.  Они
взяли по кружке пива и направились к приятелям.
     - Буэно джорно,  -  вежливо  произнес  первый  изних,  Луиджи,  более
известный под кличкой Сипилло.
     - Буэно джорно, - добавил Пьетро, которого все называли Блэджино.
     - Привет, ребята! - ответил за всех Аксель Кинг. - Как поживаете?
     - Грацио, грацио, - сверкнул железными зубами Сипилло, - живется  нам
очень даже не плохо. Только вот брат мой малость приуныл.
     - Что с тобой, Блэджино? - сочувственно спросил Кинг.
     - Он обижен, синьор Кинг. Его обидел этот молодой  человек,  -  и  он
указал на Фреда.
     Предыстория этого элегического разговора была краткой, но  достаточно
бурной.  Вот  уже  около  месяца  Фред  и  Блэджино  бесплодно  добивались
взаимности у красавицы Мари  из  ресторана  "Козочка".  Безуспешная  осада
прекрасной Мари породила жгучую взаимную неприязнь, которая только и ждала
повода выплеснуться. Пылкий  Блэджино  уже  несколько  раз  клялся  святым
Джованни отомстить "этому молокососу", а в устах неаполитанца  эта  клятва
что-нибудь да значила. Но каждый раз обстоятельства препятствовали  этому.
Не повезло Блэджино и в этот раз.
     - Нехорошо, нехорошо, - согласился Кинг, выслушав Сипилло,  -  и  мой
друг Фред совсем непрочь побеседовать с твоим братом по этому вопросу. Но,
увы, эта беседа может состояться не раньше, чем через неделю, Мы спешым  в
Париж, но я обещаю тебе, Сипилло, что сразу же по возвращении Фред будет к
услугам твоего брата.
     На этом беседа,  в  которой,  по  сути,  участвовали  только  Кинг  и
Сипилло,   завершилась   при   гробовом   молчании   Фреда   и   Блэджино,
обменивавшихся все это время очень выразительными взглядами.  После  этого
братья допили пиво и направились по своим делам, а трое приятелей получили
возможность мирно закончить беседу.
     - У, макаронник чертов! - заметил Габриэль. - Так и  хотелось  ему  в
рожу пива плеснуть!
     - Зачем? - удивился Фред, ставя на стол пустую кружку. -  Пиво  лучше
выпить, а этого черномазого я и сам успокою.
     - Ладно, - заявил Кинг, вставая, - пошли, ребята, а то наш  Друг  уже
поди заждался.
     И все трое покинули гостеприимное заведение.



                               3. СЮРПРИЗЫ

     Вскоре они добрались до небольшого, но весьма  роскошного  дома,  где
обитал Добрый Друг. Кинг велел Фреду и Алексу  ждать  его  на  скамейке  у
ворот, а сам направился к патрону. Так он поступал каждый  раз,  поскольку
Друг обычно беседовал только с  ним  и  лишь  иногда  звал  остальных  для
инструктажа или нагоняя.
     - Хорошо! - мечтательно произнес Габриэль, нежась на  солнышке.  -  В
Париж прокатимся, а там винчишко классное!
     - Да, - согласился Фред, - получше нашего.
     - Ага! - вдруг услышали они. - Вот, это самое, где вы!
     Весьма удивленные, Фред и Алекс  обернулись  и  обнаружили  незаметно
подошедшего сзади грузного мужика в измятой полицейской форме.
     - Прячутся, это самое, от полиции! - недовольно вещал мужик. -  Ходи,
это самое, ботинки стаптывай!
     - Добрый день, господин Дюмон! - крайне  вежливо  поздоровался  Фред,
узнавая своего участкового - сержанта Дюмона, недавно переведенного  в  их
город из деревенского участка за заслуги в борьбе с самогоноварением.
     - Добрый день, господин сержант, - подхватил Алекс. - Как живете?
     - Вопросы, это самое,  задаю  я!  Отвечайте,  это  самое,  почему  не
работаете, почему, это самое, до сих пор  не  устроились?  Два  раза,  это
самое, предупреждали вас!
     - Так мы же ходили на биржу, - начал пояснять Алекс, - записались, но
ведь безработица, кризис, вы разве не слыхали, господин Дюмон?
     - Вопросы, это самое, задаю я! Значит, это  самое,  не  работаете,  а
ведете аморальный образ жизни,  чем  нарушаете,  это  самое,  закон  нашей
великой, хотя и нейтральной  державы  об,  это  самое,  кто  не  ест,  тот
работает, то есть, кто ест...
     - ...тот не работает, - самым вежливым тоном закончил Фред. - Вот  мы
и не работаем, о чем, увы, крайне сожалеем.
     - Вы это, шутите, - озлился Дюмон. - Я, это самое, закон, а с законом
шутить нельзя. Я, вот это самое, при исполнении!
     - Ну и исполняйте! - в свою очередь окрысился Фред. - И раз  вы,  вот
это, закон, то и обращайтесь ко мне "ваша светлость", как закон и велит!
     - Ага! - проскрипел Дюмон, и глаза его запылали служебным  восторгом.
- Так, это самое, значит, ваша светлость? Так не  угодно  ли,  это  самое,
вашей светлости получить и  расписаться?  И  заодно  тебе,  стрикулист?  -
последнее относилось к Алексу.
     Приятели получили, расписались и прочли полученное.
     - Не понял,  -  удивился  Фуше,  -  что  за  галиматья?  Что  значит:
"выселить как нежелательных иностранцев"? Наша семья живет здесь уже век с
лишним!
     - Вопросы задаю я! - ответствовал весьма довольный эффектом Дюмон.  -
Живете вы, вот это, здесь и  вправду  больше  века,  но  гражданства,  это
самое, не приняли, брезговали видать, ваша светлость! Ну,  а  теперь,  вот
это, кризис, сами ваша светлость, только об этом толковать  изволили.  Вот
наша великая, хотя и нейтральная держава и избавляется от лишних бродяг  и
прочих всяких герцогов, - и  на  лице  участкового  заиграла  санкюлотская
улыбка.
     - Я буду жаловаться президенту, - холодно заметил Фред и  отвернулся.
Дюмон еще немного постоял, довольно покряхтывая, и удалился.
     - Что, - спросил через некоторое время юный герцог у Габриэля, - тебя
тоже выселяют?
     - В две недели, - вздохнул Алекс. - Мне-то крыть нечем, я  и  вправду
иностранец, да еще без документов...
     Тем  временем  из  особняка  вышел  Кинг  и  задумчиво  направился  к
скамейке. Приятели поспешили поделиться с ним печальными новостями.
     - Так, - промолвил Кинг, - дело дрянь, но не  будем  горевать  раньше
срока. За две недели что-нибудь придумаем. А  пока  даже  лучше  будет  на
время отсюда уехать, чтобы глаза не мозолить.
     - Значит, снова чемоданы через границу поволочем?  -  поинтересовался
Алекс.
     Обычный промысел этой небольшой, но дружной компании состоял  либо  в
мелком рэкете районного масштаба, либо в контрабанде, которую  они  возили
из соседних государств, пронося ее туристскими тропами в обход таможни. Но
на этот раз дело предстояло  необычное.  Добрый  Друг,  по  словам  Кинга,
подробно расспрашивал об Алексе и Фреде, а затем, выдав  небольшой  аванс,
велел ехать в Париж, где всем троим надлежало явиться по адресу: улица Гош
Матье, 45, к господину де ля Року. Он-то и должен был объяснить суть дела.
     - Может, Добрый Друг заинтересовался ввозом наркотиков? - предположил
Фред. - Сейчас, говорят, это очень прибыльно.
     - Да, - согласился Алекс. - Гашиш - дело стоящее.
     - Посмотрим, - с сомнением произнес Кинг, - хотя я не думаю... Темнит
наш босс, ох темнит!
     Пора было двигаться на  вокзал.  Приятели  были  настолько  озабочены
невеселой перспективой выселения из страны, а также непонятным  поручением
Доброго Друга, что не заметили, что всю дорогу к дому их патрона  и  далее
до самого вокзала их заботливо сопровождали две чуть  сгорбленные  фигуры,
отчего-то в темных очках, хотя весеннее солнце светило еще совсем не ярко.



                           4. СТРАННЫЙ ПОПУТЧИК

     Кинг, Фуше и Алекс заняли свое купе, где  уже  находился  попутчик  -
моложавый и весьма тощий капитан, который поспешил тут же представиться:
     - Честь  имею,  хе-хе,  отрекомендоваться:  капитан  Кальдер,  хе-хе,
представитель доблестных, хе-хе, вооруженных сил нашей  великой,  хотя  и,
хе-хе, как ни странно, нейтральной державы.
     Приятели назвали себя.
     - Очень, хе-хе, очень приятно, - продолжал капитан Кальдер в  той  же
странноватой манере, - в Париж, стало  быть,  хе-хе,  вояжируете?  Славно,
хе-хе, славно прокатимся вместе до первого, хе-хе, крушеньица!
     Поезд тронулся. Кинг, сославшись на головную боль, залез  на  верхнюю
полку и отдал дань Морфею. Между тем Фуше, Алекс и словоохотливый  капитан
продолжали беседу, которую очень скрашивала выставленная Кальдером на стол
бутылка "Камю".
     - Да-с, хе-хе, - приговаривал Кальдер, - безработица, хе-хе, мерзость
страшная! А вы бы, молодые люди, шли  бы  ко  мне  в  эскадрилью,  Летать,
хе-хе, научу, мир повидаете.
     - Мы эмигранты, - мрачно ответил Алекс и вкратце поведал  о  своих  с
Фуше злоключениях.
     - Не беда, не беда, -  оптимистично  заявил  Кальдер.  -  Что-нибудь,
хе-хе, придумаем, не впервой!
     Затем заговорили о Париже.
     - Гулял там, гулял, хе-хе, по младости годов, сообщил  Кальдер.  -  А
вот сейчас, хе-хе, не советовал бы.
     - А что так? -  насторожился  Фред,  чуя,  что  капитан  затеял  этот
разговор не зря.
     - Да вот народ пошел, хе-хе, опасный. Все больше  анархисты,  фашисты
всякие. "Кресты огненные"...
     - Какие? - не понял Алекс.
     -  Огненные,  хе-хе,  огненные  кресты,  молодой  человек,  -  охотно
разъяснил Кальдер. - Есть там такие, хе-хе, головорезы.  Оч-чень  опасные,
хе-хе.  Вот  давеча  -  приехали  двое  молодых  людей,  хе-хе,  в  Париж.
Эмигранты, кстати.
     Фуше и Алекс переглянулись.
     - Ну вот-с, - продолжал Кальдер, - явились эти, хе-хе,  молодые  люди
на улицу Гош-Матье,  там  у  этих  "крестов"  аккурат,  хе-хе,  гнездышко.
Явились они, хе-хе, к самому полковнику ля Року...
     - И что? - не вытерпел Алекс.
     - Что? - удивился Кальдер. - Запамятовал, хе-хе, запамятовал! Память,
знаете ли, хе-хе, все летаешь, летаешь, хе-хе! Но, помнится, ничего с ними
хорошего не случилось.
     Фуше  и  Алекс  вновь  переглянулись.  Странная  притча   хихикающего
капитана начинала тревожить. Тем временем Кальдер  достал  колоду  карт  и
предложил  сыграть  в  преферанс,  так  и  не  вспомнив  окончания   своей
занимательной истории.
     После преферанса, затянувшегося до  полуночи,  все  мирно  уснули,  а
утром, когда Фуше, Алекс и Кинг проснулись, веселого капитана уже не  было
в купе.
     - Тю! - удивился Алекс. - Он ведь ехал до Парижа!
     - Да бог с ним! - махнул рукой Фред. -  Ты  лучше  послушай,  Аксель,
какую он нам байку рассказал, - и Фуше как  можно  точнее  пересказал  все
рассуждения  Кальдера  об  "огненных  крестах",  улице  Гош-Матье  и  двух
незадачливых эмигрантах.
     Кинг помрачнел.
     - Ну, удружил нам Добрый Друг! Влипли! Вы знаете, кто этот Кальдер?
     - Он сказал, что в авиации служит, - ответил Фуше.
     - Да, - согласился Алекс. - И в свою эскадрилью звал.
     - Ага, как же! - хмыкнул Кинг. - В эскадрилью! Я этого Кальдера видел
и не раз,  пока  в  армии  служил.  Он  нашу  спецгруппу  перед  заброской
инструктировал.
     - Так он что - не летчик? - все еще не понимал спросонья Алекс.
     - Он из контрразведывательного отдела генштаба, - отрубил Кинг. -  И,
повторяю, похоже, мы крепко влипли.
     - Вернемся? - тут же  предложил  осторожный  Алекс,  допивая  остатки
вчерашнего коньяка.
     -  Нет,  -  решил  Кинг,  -  возвращаться  не  будем.  Этот   Кальдер
предупреждал вас не зря, значит,  зла  нам  не  желает.  Сделаем  так:  вы
поедете к де ля Року вдвоем...
     - А ты? - удивился Фуше.
     - Меня там не очень ждут. Наш Добрый Друг говорил только о вас двоих.
Да и Кальдер рассказал о _д_в_у_х_ иностранцах,  о  двух,  а  не  о  трех.
Соврите что нибудь, скажите, что я приеду позже. А я договорюсь в Париже с
кем надо и буду вас прикрывать. Если  что  -  успею  предупредить  или,  в
крайнем случае, вытащу.
     - А если все это - шутка? - спросил Фуше.
     - Тогда мы вместе посмеемся, и я к вам тут же присоединюсь.  Так  что
не дрожите и действуйте по обстановке.
     Поезд въезжал в Париж,  и  приятели  имели  возможность  полюбоваться
панорамой столицы мира. На вокзале они зашли в буфет, пропустили по кружке
неважного парижского пива и двинулись было к метро, когда  Алекс  случайно
обернулся и тут же ахнул от удивления:
     - Смотри-ка, Фред! Они тоже здесь!
     - Кто? - не понял Фуше.
     - Ну, они - Блэджино и Сипилло! Братья Риччи!



                            5. ОСОБНЯК ПРЕДКА

     Фуше тут же оглянулся, но никого не заметил.
     - Показалось тебе, - заявил он Алексу.  -  Меньше  надо  было  коньяк
лакать!
     - Да гадом буду! - забожился Алекс.
     - Вот что, - решительно заявил  Кинг,  -  мне  это  уже  и  вовсе  не
нравится. Так или не так зто, а сейчас вы к ля Року не пойдете. Ясно?
     - Чего уж яснее, - согласился Фуше.
     - Покрутитесь по городу, поглядите на достопримечательности, а заодно
и понаблюдаете, нет ли за вами хвоста.  К  четырем  часам  отправитесь  на
улицу Гош-Матье, встретитесь у входа и войдете туда вместе.  Да,  вот  еще
что - документы без крайней нужды не показывать, а свои настоящие имена не
называть. Ты будешь... - обратился он к Габриэлю.
     - ...Габриэль Алекс, - тут же подхватил тот, так  как  уже  привык  к
этому имени. - А наш Фред  станет  Фуке  в  честь  суперинтенданта  короля
Людовика Четырнадцатого.
     - Ну, уж нет, - не согласился Фред. - Этот Фуке тюрягой кончил. Лучше
я назовусь Фухе. Нейтрально, а  если  по  ошибке  свою  настоящую  фамилию
назову, то скажу, что оговорился.
     - Хм-м... - задумался над этим способом конспирации Кинг. - Ну да бог
с вами, орлы, действуйте!
     Орлы распрощались со своим главарем и нырнули в метро,  где  их  пути
разошлись. Фред решил осуществить свою давнюю мечту  и  осмотреть  особняк
великого Жозефа Фуше, а Габриэль направился,  как  он  выразился,  "просто
побродить".
     Фред, отныне  Фухе,  руководствуясь  старыми  планами,  пылящимися  в
семейном  архиве,  довольно  быстро  отыскал  когда-то  поражавший   своей
роскошью дворец предка. Увы, от  прежнего  величия  мало  что  осталось  -
особняк, правда, все еще впечатлял своими размерами, но  явно  обветшал  и
определенно нуждался в капитальном ремонте.
     Фред подергал за ручку массивной входной двери, за шнурок звонка,  но
внутри было тихо. Фухе собрался было покинуть  навевавшее  грустные  мысли
родовое гнездо, как  откуда-то  со  стороны  метро  появилась  симпатичная
белокурая девушка, волочившая тяжелую  сумку.  Незнакомка  проследовала  к
входной двери и, достав из  сумки  ключи,  принялась  ее  открывать.  Фухе
решился:
     - Мадмуазель, - обратился он к девушке,  -  тысяча  извинений,  но  я
смиренно прошу разрешения побеспокоить вас.
     Изысканные  манеры  последнего  из  герцогов   Отрантских   произвели
отрадное впечатление на незнакомку.
     - Слушаю вас, мсье, -  сказала  она,  с  интересом  осматривая  юного
герцога.
     - Вы, наверно, служите в этом  доме,  мадмуазель?  -  поинтересовался
Фред.
     - Нечто в этом роде, - согласилась девушка, - а вы к  хозяину,  мэтру
Моруа?
     - Нет-нет, - решил тут же уточнить Фред, - не совсем  так.  Позвольте
представиться: Фред Фухе, студент истории из великой, хотя  и  нейтральной
державы.
     - Так вы иностранец?
     - Мои предки были французами, а я, как  историк,  интересуюсь  эпохой
Первой Империи. Поэтому мне очень любопытен ваш особняк. Вы ведь наверняка
знаете его историю?
     - Историю? - удивилась девушка. - Ах да, его построили для кого-то из
министров Наполеона!
     - Для Жозефа Фуше, герцога Отрантского, шефа тайной полиции, -  гордо
уточнил Фухе, - поэтому я был бы чрезвычайно польщен,  если  бы  мне  была
предоставлена  возможность  хоть  одним  глазком  взглянуть   на   особняк
изнутри... Особенно с таким прекрасным гидом, - добавил  он,  взглянув  на
девушку.
     Изысканные манеры подействовали безотказно, и вскоре молодые люди уже
бродили по сумрачным залам, комнатам и коридорам бывшего дворца  герцогов.
К удивлению девушки  липовый  студент-историк  уверенно  ориентировался  в
особняке, что было  неудивительно:  Фердинанд  Фуше  действительно  хорошо
изучил семейные предания. Особое внимание Фред уделил кабинету предка, где
теперь Моруа - новые  хозяева  -  разместили  малую  столовую.  Фухе  даже
решился аккуратно  прикоснуться  к  сохранившейся  дубовой  обшивке  стен.
Беседуя, Фред удивил свою спутницу знанием  истории  рода  Фуше,  герцогов
Отрантских, сообщив ей кое-какие подробности, неизвестные даже историкам.
     - Зто из материалов для моей  будущей  дипломной  работы,  -  скромно
пояснил он.
     Осмотрев особняк, Фред и незнакомка как-то незаметно  для  них  самих
вышли на улицу и еще долго гуляли по близлежащим  набережным.  В  кафе  на
углу Фухе, потратив последнюю десятку, угостил  незнакомку  мороженым.  Но
вот пришла пора расставаться.
     - Счастливо вам, Фред, - сказала  девушка,  -  успешной  вам  научной
работы.
     - Спасибо за помощь, мадмуазель, - поклонился Фухе, - но... но  мы  с
вами до сих пор не знакомы...
     - Флорентина. Можно просто Флю. Флю Моруа, - и, отвечая на удивленный
взгляд Фреда, она пояснила: - Я дочь мэтра Моруа. Мои  родители  сейчас  в
Ницце, прислуга ушла в отпуск, а я готовлюсь  к  экзаменам  в  Сорбонну  и
присматриваю за домом. До свидания, Фред. Если желаете, заходите в гости.
     Флю ушла, а лжестудент вздохнул и направился на улицу Гош-Матье.



                           6. "ОГНЕННЫЕ КРЕСТЫ"

     К нужному дому Фред прибыл ровно в четыре. По дороге он убедился, что
хвоста за ним нет,  и  увиденные  якобы  Алексом  братья  Риччи  также  не
попадались.
     У дома на улице Гош Матье царило оживление - то тут, то  там  сновали
крепкие ребята в черных рубашках. Фухе стал невдалеке от  входа,  мысленно
проклиная  вечно  опаздывавшего  Алекса.  Прошло  уже  минут   десять,   и
чернорубашечники  начали  было  серьезно  присматриваться  к  Фухе,  когда
завизжали тормоза, и прямо напротив  главного  входа  остановилось  такси.
Дверца распахнулась, и оттуда вывалился Габриэль Алекс. По  его  несколько
раскованным жестам и здоровому цвету лица Фред сразу же сообразил, что его
приятель явно в духе.
     - А, ты уже здесь, Фред!.. - заорал он и направился к Фухе. Вслед  за
ним из такси вылез здоровый дылда в такой же  черной  рубашке,  как  и  на
толпящихся вокруг парнях.
     - З-знакомься! - вещал далее Алекс. - Это Сеня  Горгулов,  мой  новый
лучший друг! А это Фред...
     - Фухе, - поспешил  представиться  юный  герцог,  опасаясь,  что  его
инкогнито тут же раскроется.
     - Правильно! - обрадовался Алекс. - Ф-фухе!  Ну  и  фамилия  у  тебя,
Фред!
     Горгулов пожал своей лапищей руку Фреда и буркнул:
     - Семен. Очень приятно, господин Фухе.
     Тем временем Алекс начал описывать нечто вроде восьмерки, выкрикивая:
     - Ух, погуляли! В самом "Мулен Руже" гуляли! Там такое  пиво!  А  еще
говорили, что в Париже хорошего пива нет!
     Сообщив эту  важную  подробность,  Алекс  совсем  уже  собрался  было
ляпнуться на асфальт, но Горгулов успел подхватить своего  нового  лучшего
друга и стал усаживать его на скамейку.  Фред  чувствовал,  что  сценарий,
намеченный Кингом, начинает проваливаться.  Не  успел  он  наметить  новый
план, как ощутил, что на плечо ему легла чья-то рука.
     - Ваша светлость? - услыхал он вкрадчивый голос. - Господин Фердинанд
Фуше?
     Фред оглянулся. Перед ним стоял чернявый горбун в элегантном смокинге
и лакированных ботинках.
     -  Это  я,  -  осторожно  согласился  Фред.  -  Только  давайте   без
"светлостей".
     - Охотно, - сказал горбун.  -  Между  нами  говоря,  я  тоже  в  душе
демократ.  Итак,  позвольте  представиться:  Демис  Кустопсиди,  секретарь
господина де ля Рока. Этот юноша, которого сейчас приводит в чувство Семен
Горгулов, как я понимаю - Александр Гаврюшин?
     - Верно понимаете, господин Кустопсиди, - вновь  согласился  Фред.  -
Аксель Кинг приедет чуть попозже.
     - Хорошо, - кивнул Кустопсиди.  -  Ваш  приятель  останется  пока  на
попечении у Горгулова, а вас ждет полковник. Прошу!
     Кустопсиди и Фухе проследовали через  огромные  двери,  над  которыми
красовался искусно изображенный крест с оранжевыми языками пламени.
     Фред должным образом оценил охрану здания  -  было  ясно,  что,  буде
таковым желание таинственного полковника, Фухе живым отсюда не  выбраться.
Пройдя сквозь анфиладу прихожих и зал, наполненные вооруженными молодцами,
Кустопсиди и Фухе оказались у  высоких  дубовых  дверей,  которые  тут  же
распахнулись.
     - Заходите, - шепнул Кустопсиди. - Налево, к окну.
     Кабинет был огромен и обставлен  весьма  величественно.  Над  дубовым
письменным  столом  пылал  гигантский  крест.  Фухе,   следуя   полученным
инструкциям, повернул налево.
     У окна стоял высокий  худой  мужчина  в  военном  френче  без  знаков
различия. Он молча взглянул на Фухе, но не сдвинулся с места.
     - Добрый день, господин де ля Рок, - достаточно  твердо  поздоровался
Фред, вспомнив, что он все-таки потомок герцогов.
     - Можно без "де", - прервал молчание ля Рок, - вы, как я  вижу,  тоже
демократ, мсье Фуше. Впрочем, здесь  все  демократы.  Итак,  здравствуйте,
герцог. Прошу садиться.
     Фухе сел в предложенное кресло, а хозяин кабинета  остался  стоять  у
окна, упорно глядя на улицу.
     - Вы знаете, что ваш приятель Кинг - агент контрразведки? -  внезапно
спросил он.
     - Нет, господин ля Рок, - ответил пораженный Фухе.
     - Мы узнали это только вчера.  Впрочем,  это  не  важно.  Дело  вашей
контрразведки обеспечивать безопасность вашей державы. Но, как я  понимаю,
все эти дела ни меня, ни вас не касаются. Ведь вас высылают?
     -  Да,  в  двухнедельный   срок,   -   подтвердил   Фухе,   поражаясь
осведомленности полковника.
     - Печально, - без всякого выражения заметил ля  Рок.  -  Впрочем,  мы
можем вам кое-что предложить взамен, герцог.
     - Я вас слушаю, - с достоинством сказал  Фухе,  лихорадочно  оценивая
обстановку.
     - В  перспективе  мы  можем  предложить  вам  место  в  правительстве
Франции. Ну, скажем, - тут ля Рок впервые за весь  разговор  улыбнулся,  -
пост министра полиции в память вашего доблестного предка. Ну,  а  пока  мы
подыщем вам кое-какую работу. Вы ведь согласитесь  немного  поработать  на
благо Франции? - и ля Рок в  упор  взглянул  на  Фреда  своими  холодными,
стального цвета глазами.
     - Я согласен, - столь же твердо ответил Фред. - На благо Франции.
     - Отлично, - кивнул полковник. - У Кустопсиди вы получите пять  тысяч
франков в счет, - и он вновь улыбнулся, -  вашего  будущего  министерского
жалованья. Будьте здоровы, господин Фуше. Мы еще с вами увидимся.
     И ля Рок холодно протянул Фреду руку в знак прощания.



                           7. КИНГ, ОН ЖЕ КОНГ

     Получив у необычайно вежливого и предупредительного  мсье  Кустопсиди
обещанные пять тысяч, Фред тут же отправил телеграфом тысячу франков своей
достойной родительнице, а сам снял номер в дешевом отеле на  Монпарнасе  и
весь следующий день посвятил  изучению  парижских  достопримечательностей.
Делал он это отнюдь не из обычного туристского любопытства. Даже не  особо
опытный в таких делах Фред  сразу  же  заметил,  что  за  ним  установлено
постоянное наблюдение. Вдобавок невесть куда  пропал  Алекс;  все  тот  же
Кустопсиди смог лишь предположить, что новый друг  Алекса  Семен  Горгулов
показывает ему Париж.
     Фухе томился: он остался в одиночестве, влип в  явно  противозаконное
дело, да еще растерял неизвестно  где  своих  приятелей.  Скверно  проведя
ночь, Фред на следующее утро вышел из гостиницы с  намерением  отправиться
на поиски Алекса. Услужливый швейцар махнул рукой, и перед Фухе как из под
земли появилось такси.
     - Прошу! - произнес шофер, и Фред тут же узнал Акселя Кинга.
     Не говоря ни слова, Фухе сел в машину. Такси тронулось.
     - Привет! - сказал Кинг. - Не оглядывайся: за нами едут.
     - Пусть себе, - пробормотал Фухе. - А скажи-ка мне, Аксель,  какое  у
тебя звание в контрразведке?
     - Младший лейтенант. Младший лейтенант Конг, Кинг я только  у  вас  в
городе. Я давно хотел тебе рассказать, да все как-то не получалось.
     - Значит, ты легавый, - мрачно произнес Фухе, - и все  это  время  ты
нас с Алексом закладывал.
     - Вот чудак! - пожал плечами Кинг, он же Конг. - Какой же я  легавый!
Я контрразведчик, дурья голова! В полиции обо мне ни черта не знают.  И  я
не собирался вас закладывать, я глядел за Добрым Другом.
     - А он вам зачем? - все так же  мрачно  спросил  Фухе,  обиженный  на
приятеля за такую неожиданность.
     - Ха! Зачем? Вот чтобы узнать, мы и поехали в Париж. Ну ладно,  Фред,
не дуйся. Лучше поделись новостями. Обо мне тебе ля Рок рассказал?
     - Он, - подтвердил Фухе и изложил Конгу  свои  приключения  последних
двух дней.
     - Ясно, - заявил тот, выслушав своего приятеля. -  А  теперь  слушай:
поддакивай этим типам во всем, но ничего  не  делай  без  моего  указания.
Учти, этот Кустопсиди связан с руководством парижской мафии - тип он очень
опасный. Ну, о ля Роке  ты  уже,  наверно,  составил  свое  мнение.  Алекс
вечером будет в русском ресторане "Ля Водка", ты постарайся его  повидать.
Что-то этот Горгулов взялся за нашего Габриэля всерьез. Они явно хотят его
запутать, что, сам понимаешь, нетрудно,  а  потом  использовать.  Что  они
задумали насчет тебя, пока неясно, но уж во всяком случае ты нужен  им  не
как член правительства.
     - Они готовят путч? - спросил Фред, не сомневаясь в ответе.
     - Готовят. Да, к слову, Алекс не ошибся, и братья Риччи действительно
в Париже.
     - Они тоже с ними?
     - Вроде нет, но черт их знает. В общем,  будь  осторожнее.  Да,  куда
тебя везти? В Лувр, на Монмартр или на пляс Пигаль?
     - Сам езжай на  Пигаль,  -  парировал  Фред.  -  Вези  меня  к  моему
особняку.
     - Что? - удивился Конг. - К этой девочке, Флорентине? Но учти: только
ты уехал, они тут же взяли дом под наблюдение.
     - Они что, с вокзала за нами следят?
     - Раньше! - махнул рукой Конг. -  Наверно,  еще  от  твоего  дома.  А
кстати, что это ты разглядывал в своем, как ты  его  называешь,  особняке?
Кроме хозяйки, естественно?
     - Сохранность деревянных панелей, - буркнул Фред. - Потом расскажу.
     - Давай, давай, - согласился  Конг.  -  Ладно,  иди  гуляй,  но  будь
осторожен и не забудь: вечером Алекс будет в "Ля Водка".
     Фред с шиком подкатил к бывшему особняку герцогов, вызвал свою  новую
знакомую, и молчаливо ухмылявшийся Конг повез их на Монмартр.
     Отпустив такси, молодые люди весь  день  гуляли  по  старому  Парижу,
причем Фред позволил себе немного шикануть, благо  тысячи,  полученные  от
Кустопсиди, позволяли это. И весь день, как без явного энтузиазма  заметил
Фухе, за ними вежливо, аккуратно и неотступно  следили  сменявшиеся  то  и
дело крепкие молодцы, как две капли воды похожие на тех, что Фред видел на
улице Гош-Матье.
     Ближе к вечеру Фухе отвез Флорентину домой, а сам решил  вернуться  в
отель, чтобы, передохнув, направиться в "Ля Водка".
     Уже у дверей номера Фред почувствовал что-то неладное: пахло  сладким
турецким табаком, который он сам никогда не курил. Фухе вынул свой  старый
браунинг, купленный по случаю еще год назад, и, решив выяснить все  сразу,
открыл дверь, держа пистолет наготове.
     Он щелкнул выключателем и, как только вспыхнул свет,  понял,  что  не
зря приготовил оружие: прямо перед ним  в  кресле  сидел  Блэджино,  а  на
диване удобно расположился его брат Луиджи-Сипилло.



                              8. ПРИМИРЕНИЕ

     Фред, не теряя времени, направил ствол браунинга  в  грудь  Блэджино.
Тот замер на месте.
     - Поднимите руки! - распорядился Фухе. - Оба!
     Братья повиновались.
     - Имей в виду, Луиджи, - продолжал  Фред,  -  если  ты  двинешься,  я
продырявлю твоего братца. А теперь станьте лицом к стене.
     Братья, не говоря ни слова, выполнили приказ. Фред сел в  кресло,  не
опуская пистолет, достал "Синюю птицу" и закурил.
     - А теперь добрый вечер,  синьоры,  -  вежливо  сказал  он.  -  Зачем
пожаловали? Я весь внимание.
     - Не стреляйте, эччеленца, - сказал в ответ  Сипилло.  -  Что  это  с
вами, Фердинандо? Клянусь Мадонной, мы пришли только поговорить!
     - Как же! - кивнул Фред, затягиваясь дымом. -  Уже  пытались.  Ну-ну,
продолжайте.
     - Вы зря нам не верите, эччеленца! - продолжал Сипилло, -  Вы  сейчас
поймете, что мы пришли вовсе не из-за Мари из "Козочки". Зто  нас  уже  не
волнует. Пьетро, да скажи ты ему!
     - Мари вышла замуж, - мрачным голосом произнес Блэджино.
     - Когда? - от удивления Фред даже положил пистолет. - И за кого?
     - За хозяина, на следующий день после твоего отъезда. Я вчера звонил,
так что точно, - сообщил Блэджино.
     - За Коротышку Франца? - поразился Фред. - Да ему же за пятьдесят!
     - У него ресторан, - еще более мрачно заметил Блэджино.  -  Так  как,
можно руки-то опустить?
     - Валяйте, - разрешил Фред. - Садитесь и потолкуем, раз так вышло.
     Прежние недруги уселись за стол, налили по рюмочке коньяку, и Сипилло
начал:
     - Синьор Фердинандо, несмотря на существовавшие между нами трения, вы
должны все же признать, что мы никоим  образом  не  мешали  вашей  коморре
обделывать дела...
     - И в ваш район не лезли, - добавил Блэджино.
     - Тем более нас удивил ваш визит в Париж. Мы тут же навели справки  и
узнали,  что  вы  не  просто  едете  в  Париж,  но  вы   направляетесь   к
Кустопсиди...
     - А в чем дело? - не понял Фред. - Мы в Париже не по делам коморры.
     - Вы шутите, эччеленца, - кисло заметил Сипилло. -  Вы  еще  скажите,
что незнакомы с Демисом Кустопсиди, будь он трижды проклят, порка Мадонна!
     - Знаком, - согласился Фред. - Но кто он, собственно? Я с ним  знаком
как с секретарем ля Рока - и только.
     - Он не знает! - Сипилло в возмущении воздел  руки  вверх.  -  Он  не
знает! Да  этот  Кустопсиди,  пер  бакко,  руководит  парижской  коморрой,
которая как раз пытается захватить наши рынки! Неудивительно, что  мы  тут
же помчались за вами.
     - Да успокойтесь! Ни  я,  ни  Кинг  не  лезем  в  ваши  дела.  Мы  не
собираемся помогать этому горбуну.
     - Ты еще его не знаешь, - покачал головой Блэджино. -  Вот  послушай,
что мы тебе о нем расскажем!..
     И братья Риччи, перебивая друг  друга,  стали  повествовать  Фреду  о
злодеяниях элегантного горбуна...
     Тем временем Габриэль Алекс не терял ни минуты даром. Вот уже  второй
день он пил-гулял и веселился с душой-парнем Сеней Горгуловым. Первый день
чернорубашечник  поил  Алекса  "Смирновской"  в  своей  мансарде,   сплошь
украшенной  двухголовыми  орлами  и  черными   свастиками   вперемежку   с
портретами  Николая  Второго  (с  обязательным  черным  крепом)  и  Бенито
Муссолини.
     После опорожнения третьей бутылки  Алекс  проникся  к  своему  новому
лучшему другу полным доверием и выложил ему все: о своем папашке-купце  из
Новомосковска, о друге своем нищем герцогишке Фуше, ставшем  теперь  Фухе,
об их главаре загадочном  Акселе  Кинге  и  даже  об  официантке  Мари  из
"Козочки". Горгулов поддакивал и все подливал. Алекс и сам не заметил, как
после очередной рюмки сполз на пол.
     Проснувшись, Габриэль  обнаружил,  что  вместо  куда-то  исчезнувшего
хозяина  в  мансарде  находятся  двое   добрых   молодцев,   играющих   на
заставленном  водкой  столе  в  "шестьдесят  шесть".  Увидев,  что   Алекс
проснулся, гости поспешили представиться:
     - Поручик Голицын! - щелкнул каблуками первый.
     - Корнет Оболенский! - в таком же тоне отрекомендовался второй.
     - Г-гаврюшин! - брякнул Алекс, вскакивая, и подумав, добавил: Юнкер!
     Голицын и Оболенский заржали и налили Алексу рюмку. Теперь  они  пили
втроем.
     - Скажи, Шура, - проникновенно говорил Голицын Алексу, обнимая нового
приятеля, - хочешь реставрировать в России монархию?
     - И деньжат подзаработать? - в тон ему добавлял Оболенский,  подливая
Габриэлю в опустевшую рюмку.
     - Сделаем тебя губернатором Новомосковска, - шептал Голицын.
     - И женим на племяннице великого князя Кирилла...
     - А сейчас получишь сто франков...
     - И два ящика "Смирновской"...
     - Идет, чуваки! - охотно  согласился  легкий  душой  Габриэль.  -  Че
делать-то надо?
     Поручик с корнетом переглянулись, и Голицын стал излагать суть дела.



                              9. "ЛЯ ВОДКА"

     Между  тем  Фухе,  успокоив  братьев  Риччи,  пообещав  не   помогать
конкурентам и посоветовав сматываться из  Парижа  подальше  да  побыстрее,
выпил чашку кофе и, поймав такси, велел ехать в "Ля Водка".
     - На рус-экзотику потянуло?  -  полюбопытствовал  шофер,  оказавшийся
бывшим русским офицером.
     - Как есть потянуло, - согласился Фред. - А что - классный кабак?
     - По высшему разряду! - присвистнул таксист. - А девочки  там  -  все
княгини да графини!  -  он  снова  присвистнул.  -  Икорка  из  Астрахани,
контрабандная! - Шофер свистнул в третий раз. - Да вот только не ездили бы
вы туда, господин хороший!
     - Что так? - крайне удивился Фред.
     - Опасно стало. Горгулов со своей бандой  почти  каждый  день  шумит.
Сволочь он, Сенька! - и шофер даже сплюнул от злости.
     Фухе предпочел смолчать, и они благополучно прибыли к ресторану.  "Ля
Водка"  светилась  неоном,  вход   представлял   собой   огромную   бутыль
"Смирновской", этикетка которой служила дверью.  Фухе  приладил  поудобнее
браунинг и направился в сторону этикетки.
     Следует отметить, что в первый же день после получения  министерского
аванса Фред приобрел шикарный костюм и соответствующие туфли, да  вдобавок
еще  и  трость  с  накладкой  из  слоновой  кости.  Его  вид  стал  вполне
герцогским, что привело в полный восторг  бородача-швейцара,  поспешившего
распахнуть двери.
     В зале Фухе был усажен метрдотелем  за  столик,  к  которому  тут  же
подлетел официант. Фред заказал наиболее экзотически  звучавшие  блюда  и,
конечно, бутылку "ля водка рюс", о которой был столь наслышан от Габриэля.
     - А скажите-ка, - любезный, спросил он у официанта, - не прикатил  ли
сюда друг мой самый наилучший?
     - Это кто-с? - решил уточнить официант, расставляя приборы.
     -  Семен  Горгулов,   -   внушительно   ответил   Фред   и   поправил
галстук-бабочку. Официант с уважением посмотрел на клиента:
     - Ждем-с! Скоро будут-с! - сообщил он и улетел за заказом.
     Фухе стал осматривать зал - он был полон только наполовину, но  гости
все прибывали. За одним из  столиков  Фред  заметил  знакомую  фигуру.  Он
присмотрелся и узнал Конга  -  тот  сидел,  одетый  во  фрак,  с  огромной
бородищей, еще длиннее и пышнее,  чем  у  швейцара.  Фред  поднял  в  знак
приветствия вилку. Конг подмигнул ему и кивнул в сторону туалета.
     Фухе встал и неторопливо направился в  указанное  место.  Вскоре  там
показался Конг.
     - Ты зачем бороду приклеил? - первым делом спросил его Фухе.
     -  Для  разнообразия,  -  пояснил  Конг,  -  чтоб  не  примелькаться.
По-моему, мне идет. Ну, что у тебя?
     Фухе вкратце рассказал о встрече с братьями Риччи.
     - Ай да Мари! - цокнул языком  Аксель.  -  Оказалась  умнее,  чем  мы
думали. А эти ребята зря поехали  в  Париж.  Болваны,  вздумали  шутить  с
Кустопсиди! Счастье их, если сумеют рвануть вовремя.
     - Горгулов скоро будет здесь.
     - Знаю. Постарайся узнать у Алекса, что они от него хотят. Но держись
осторожнее! - и Конг исчез.
     Фред тоже направился в зал и отдал дань принесенным яствам. А  вокруг
уже вовсю гудел наполнившийся народом зал. На сцену выскочил  толстячок  и
неестественным голосом стал выкрикивать название номера. Вслед за  ним  на
сцене оказался высокий, в сажень, мужчина, запевший мурлыкающим баритоном:

                        Матросы мне пели про остров,
                        Где растет голубой тюльпан...

     Спев, он удалился, а ему на смену вбежал  табун  девиц  (по  уверению
таксиста, сплошь княгини да графини) и принялся отплясывать канкан.
     Фухе осушал рюмку за рюмкой  охлажденную  "Смирновскую"  и  продолжал
изучать зал. Он заметил, что Конг примкнул к соседней компании, в  которой
верховодили длинный кавказец в черкесске с серебряными газырями  вместе  с
толстым  усатым  и  очкастым  полковником,  на  мундире  которого  звенели
георгиевский и анненский кресты. Вместе с  ними  гуляла  полдюжина  девиц,
вероятно тоже княгинь да графинь,  глушивших  по-переменно  то  водку,  то
шампанское, а то и водку  с  шампанским  разом.  Вскоре  Конг  уже  пил  с
полковником на брудершафт, а девицы цепляли ему на фрак ленты серпантина.
     Через полчаса Фухе заметил у входа в зал какое-то оживление. Швейцар,
появившийся откуда-то сбоку, взял  под  козырек,  официанты  вытянулись  в
струнку, а метрдотель изогнулся в дугу, угодливо улыбаясь.
     В зал вошли несколько дюжих молодцов в черных рубашках и стали  вдоль
прохода. За ними в зал ввалились двое ребят в  военной  форме,  волочившие
под руки еле державшегося на ногах Габриэля Алекса. А уже  вслед  за  ними
вошел и здоровенный дылда, которого Фухе видел на улице  Гош-Матье,  Семен
Горгулов.



                         10. УБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА!

     С приходом Горгулова и его компании веселье вспыхнуло с новой  силой.
К Горгулову тут же набежала толпа девиц (вероятно, все тех  же  княгинь  и
графинь), и от горгуловского стола пошли  греметь  крики,  вопли,  обрывки
тостов вперемешку с женскии писком и визгом. Но Фред видел,  что  к  этому
столу не так уж легко подойти: чернорубашечники сели вокруг,  и  добраться
до Алекса было сложно.
     Вероятно, это понимал и Конг, потому что  он  выразительно  подмигнул
из-за своего стола Фреду, а затем начал шептать что-то  на  ухо  сидевшему
рядом полковнику. Тот согласно кивнул и  махнул  рукой  оркестру.  Оркестр
смолк.
     - Господа! - произнес полковник, вставая и поднимая повыше  бокал.  -
Господа! Предлагаю всем выпить  за  здоровье  местоблюстителя  престола  и
будущего императора всероссийского  великого  князя  Николая  Николаевича!
Ура!
     - Ура! - закричали посетители, вскакивая и поднимая рюмки  и  фужеры.
Фухе, не желая оставаться в стороне, тоже встал и осушил свою рюмку. В  то
же время он заметил, что Горгулов и его компания не  сдвинулись  с  места.
Заметил это и полковник.
     - Господа! - на этот раз грозно  обратился  он  к  горгуловцам,  -  я
предлагаю вам выпить за здоровье...
     - Да здравствует его императорское величество Кирилл Владимирович!  -
вдруг, вскочив  с  места,  заорал  один  из  офицеров,  сидевших  рядом  с
Горгуловым. Это был поручик Голицын.
     -  Долой  вшивых  ракалий-николаевцев!   -   поддержал   его   корнет
Оболенский.
     Фухе понял, что присутствует  при  столкновении  представителей  двух
главных группировок русских монархистов - николаевцев и кирилловцев.
     - Узурпаторы! Зар-р-рэжу! - возопил  вспыльчивый  кавказец  и  метнул
бутылку прямиком в  Горгулова,  очевидно,  хорошо  зная  главного  в  этой
компании. Бутылка, пущенная умелой рукой, пролетела в каком-то  сантиметре
от горгуловского уха.
     Все словно ждали этого момента - публика, мгновенно  разделившись  на
две неравные  части,  вступила  в  отчаянную  схватку.  Численный  перевес
николаевцев поначалу не очень им  способствовал,  ибо  компания  Горгулова
держалась сплоченно и дралась умело.
     - Круши очкатых! - вопил поручик Голицын, намекая на очки полковника.
     - Бей чернозадых! - поддерживал его Оболенский, имея в виду кавказца.
     Крики эти донеслись до николаевцев  и  раззадорили  их  -  в  сторону
горгуловцев полетела целая стая тарелок, бутылок и даже один стул. Залп не
пропал даром: тарелка угодила прямо в лоб поручку Голицыну, а стул  вонзил
свои ноги в живот Оболенскому. Глядя на понесенные потери, в битву вступил
сам Горгулов.
     Тем временем Фухе, давно ждавший растерянности в  рядах  горгуловцев,
как можно незаметнее прокрался, уклоняясь от летящей посуды, к их столу и,
подхватив под мышки мирно дремавшего Алекса, устремился со  своей  добычей
на улицу.
     Привести Алекса в чувство было не так легко. Он и в прежнее время был
способен проспать как убитый целый день  от  двух  стаканов  водки,  а  уж
горгуловское возлияние подействовало на него  и  вовсе  тяжело.  Но  Фухе,
хорошо знавший Алекса, вскоре заставил его немного очухаться.
     - А? Что? - пролепетал Габриэль. - Это ты,  Фуше,  то  есть,  прости,
Фу-фухе!
     И он полез к Фухе с поцелуями. Тот от них уклонился и стал слушать.
     - Ух, Фред, как мы гуляли! Пивко! Водочка! А я женюсь! -  сообщил  он
неожиданно. - На племяннице этого... как его... князя Кирилла!
     - А еще что? - стал подбадривать его Фухе, чуя, что запахло жареным.
     -  А  еще  мне  папашкины   склады   воротят   в   Новомосковске!   -
удовлетворенно вел далее Алекс. - И орден дадут  Андрея  Самозванного,  то
есть Второзванного...
     - А аванс какой?
     - Аванс? - удивился Габриэль. - Так вот гудю,  то  есть  гужу  третий
день. Считай, сотню пропил!
     "Бедняга! - подумал Фухе. - Надули его. Мне хоть пять тысяч выдали!"
     Пока Фухе узнавал  эти  интересные  подробности,  драка  в  ресторане
подходила к концу. Горгуловцы, понесшие потери, с боем отступали к выходу.
Их  преследовали  торжествующие  николаевцы  во  главе  все  с   теми   же
полковником и кавказцем, из-за  плечей  которых  торчала  бородища  Конга.
Отступление кирилловцев прикрывал лично Горгулов, уже украшенный  парочкой
очень симпатичных синяков.
     Тем временем беседа двух приятелей продолжалась:
     - Поздравляю, Габриэль, - говорил Фухе. - Ты теперь совсем богач. Ну,
а сделать-то что нужно?
     - Сделать? Хи-хи-хи! - обрадовался почему-то Алекс. -  Сделать?  Так,
одного старикашку по кумполу долбанутъ!
     - А что за старикашка  такой?  -  спросил  Фред,  чувствуя,  что  они
подходят к самому главному.
     - Старикашка? А черт его знает! Думер его фамилия, кажется. Вот кокну
старикашку - и сразу же женюсь! И еще водки обещали...
     Тут отступающие горгуловцы поровнялись с ними, и Алекс, ухваченный за
шиворот чьей-то крепкой рукой, пропал в их толпе, не успев и вякнуть. Фухе
только пожал плечами и пробормотал:
     - Какой-то Думер!.. Бедняга Алекс, он никогда не читал газет!
     Ибо этот старикашка  был  не  кто  иной,  как  президент  Французской
республики Поль Думер.



                         11. СПЛОШНЫЕ ПОХИЩЕНИЯ

     На следующее утро в  отель  к  Фухе  позвонил  Кустопсиди  и  передал
просьбу ля Рока немедленно приехать. Фред не заставил себя ждать и  вскоре
уже катил в такси на улицу Гош-Матье, просматривая  только  что  купленную
газету. Его внимание привлек заголовок на первой странице.
     "Таинственное похищение", - читал он, - так, так... "Вчера вечером...
двое итальянцев... по данным  нашего  корреспондента...  известные  братья
Риччи... из великой,  хотя  и  нейтральной  державы..."  Фухе  понял,  что
Блэджино и Сипилло попались: горбун Кустопсиди  в  самом  деле  шутить  не
любил. Фухе еще раз просмотрел заметку. Братьев Риччи  похитили  прямо  на
улице и увезли в неизвестном  полиции  направлении.  Фред  вздохнул  -  он
пожалел Блэджино и особенно Сипилло, с которым  никогда  не  враждовал,  и
который не лез драться без повода.
     Вскоре Фухе уже стоял в знакомом кабинете напротив полковника  де  ля
Рока. Поздоровавшись, тот начал с места в карьер:
     - Вы решили сменить фамилию, господин Фуше?  Соблюдаете  конспирацию?
Одобряю. Отныне я вас буду называть господином Фухе.
     Фред молча кивнул.
     - Господин Фухе, - продолжал  полковник,  -  разделяете  ли  вы  наши
принципы?
     Фухе ждал этого вопроса и приготовил ответ заранее:
     - Герцоги Отрантские, - холодно заявил он, -  никогда  не  стремились
разделять чьи-то принципы. Их интересовали только деньги и власть, точнее,
прежде всего власть, а потом деньги.
     Брови  ля  Рока  поползли  вверх:  впервые  за  время  их  знакомства
полковник соизволил удивиться.
     - Вы далеко пойдете, молодой  человек,  -  произнес  он  с  некоторым
оттенком уважения. - Но вам надо спешить,  иначе  вас  могут  обогнать  на
вашем славном пути.
     Фред не стал отвечать и только слегка улыбнулся.
     - Хорошо! - отрубил ля Рок. - В таком  случае  я  прошу  вас  принять
участие в одной акции.
     Фухе вновь наклонил голову в знак согласия.
     - Ваш предок, Жозеф Фуше,  если  мне  не  изменяет  память,  блестяще
организовал похищение принца Энгиенского...
     - За это он  и  стал  герцогом,  -  подтвердил  Фред.  -  Кого  нужно
похитить, господин полковник?
     - Это вы обсудите с Кустопсиди, - махнул рукой ля Рок.  -  Я  рад  за
вас: ваши мечты начинают сбываться. Под ваше командование  поступает  наша
спецгруппа, вот вам немного власти  для  начала,  ну  а  деньги...  Вы  не
наемный убийца, и я не обсуждаю с  вами  размеры  гонорара,  но  я  думаю,
вскоре  вы  сможете  подарить  Флорентине  Моруа  колье   с   бразильскими
бриллиантами - они сейчас в моде.
     И ля Рок, как он это делал и в прошлый раз,  протянул  Фреду  руку  в
знак окончания встречи.
     Кустопсиди поймал Фреда сразу, как только тот вышел из кабинета.
     - Я рад, что вы согласились, - сразу же начал горбун.
     - Вы подслушивали или знали заранее? - холодно осведомился Фухе.
     - И то и другое, господин Фухе, и то и другое.  Работа  такая.  Ну-с,
давайте уточним детали.
     - Прежде чем мы поговорим о делах, - все так же холодно  перебил  его
Фред, - я бы хотел просить вас не причинять вреда Пьетро и Луиджи Риччи. Я
не думаю, что они для вас так опасны.  К  тому  же  у  меня  с  ними  были
кое-какие дела.
     Кустопсиди мрачно взглянул на Фреда,  но  затем  на  лице  его  вновь
заиграла улыбка:
     - О, ваша просьба для меня закон, господин Фухе. Пусть  эти  остолопы
живут... Пока...
     И секретарь снова улыбнулся, на этот раз  весьма  зловеще.  Вслед  за
этим они заговорили о деле.
     Жертвой Фухе должен был стать молодой, но уже известный всей  Франции
журналист Андре Гамбетта, внучатый племянник  знаменитого  министра  Леона
Гамбетты.  Этот  журналист  уже  несколько  месяцев   усиленно   занимался
"Огненными крестами" и успел напечатать несколько  весьма  неприятных  для
организации  статей.  На  очереди,  как  узнал  Кустопсиди,   были   новые
разоблачительные материалы,  появление  которых  могло  повлечь  за  собой
вмешатеяьство полиции.
     - Приказ такой, - объяснял задачу Кустопсиди, - похитить,  желательно
тайно, доставить в указанное вам место (о нем я сообщу вам позже) и  ждать
дальнейших распоряжений.
     - Все ясно, - сказал Фред. - Когда приступать?
     - Завтра, завтра же, - заспешил Кустопсиди. -  В  ваше  распоряжение,
господин Фухе, переходит наша спецгруппа - молодцы хоть куда...
     -  Это  они  похитили  братьев  Риччи?  -   как   бы   между   прочим
поинтересовался Фухе.
     - Они,  они,  кто  же  еще?  -  мило  улыбнулся  горбун.  -  Ювелиры!
Тончайшая, тончайшая работа, господин Фухе! Впрочем, вы убедитесь  в  этом
сами.
     Последняя фраза звучала несколько двусмысленно, но Фред  сделал  вид,
что не понял этого и в свою очередь улыбнулся.



                                12. ДЕБЮТ

     - Одного не пойму, - говорил Фухе Конгу, - зачем я им нужен для этого
дела? Что они, без меня не могут обойтись?
     - Титулы уважают, - ухмыльнулся Конг. - Очень уж им герцоги по душе.
     Приятели ехали в такси, причем Конг был снова без бороды  и  уверенно
сидел на шоферском месте.
     - А иди ты! - махнул рукой Фред. - У них что - своих герцогов нет?
     - А свои-то им и ни к чему! - вновь хмыкнул Конг. - Им  чужак  нужен.
Иностранец, да еще  потомок  изгнанника.  Усек?  Зло  всегда  должно  быть
иностранным.
     - Значит, жить мне только до окончания операции?
     - Может и так, а может,  они  дадут  тебе  еще  немного  покрутиться.
Сейчас, похоже, их интересует твоя связь с этой  Флорентиной  Моруа.  Ведь
Моруа-папаша сейчас очень крупная шишка. Кстати, зачем тебе  она?  Неужели
не нашел лучшего времени для флирта?
     - Она - само собой, - невозмутимо ответствовал Фред. - Это ты  у  нас
убежденный холостяк. А кроме этого меня интересует ее, а вернее бывший наш
дом.
     - У тебя ностальгия по прошлому?  Или...  Постой-ка...  -  Конг  даже
снизил  скорость  от  неожиданной  мысли.  -  А   не   оставил   ли   твой
прапрадедушка...
     - Увидии, - перебил его Фред. - Давай-ка сначала о деле.  Что  мне  с
этим Гамбеттой? Может, предупредить парня, пусть прячется?
     - Нет, - решил Конг. - Игра идет по-крупному, Похищай своего  писаку,
но учти: он должен быть жив и здоров. Так, - закончил Конг, тормозя, - это
твой особняк, приехали. Иди к своей Флю. Связи со мной не ищи, я тебя  сам
найду. И, если что, действуй по обстановке.
     Дав  это  свое  обычное  указание,  Конг  высадил  Фреда  и  умчался,
посигналив на прощание. Фухе решил совместить приятное с полезным и, гуляя
с Флорентиной, ненароком прошелся по району, где жил Андре Гамбетта.  План
похищения уже вырисовывался, и Фред оттачивал детали. Дело предстояло,  на
его взгляд, несложное, так  как  журналист  ходил  не  только  без  всякой
охраны, но и без  особых  мер  предосторожности.  Поэтому  Фухе  решил  не
соглашаться на всякие остроумные комбинации, рекомендованные Кустопсиди, а
действовать по-своему.
     Несмотря на одолевавшие его мысли, Фред старался выглядеть как  можно
веселее, чтобы  честно  оправдать  перед  мадемуазель  Моруа  свое  амплуа
бедного студента на каникулах.
     -  Через  два  дня  мои  родители  возвращаются,  -  сообщила   Фреду
Флорентина, когда они уже собирались прощаться.
     - Это хорошо или плохо? - спросил Фред.
     - Они меня заставят заниматься, - наморщила носик мадмуазель Моруа. -
Им все хочется, чтобы я поступила на  биологический  факультет.  И  мы  не
сможем с тобой часто встречаться...
     - Это жаль, - искренне вздохнул Фред. - Но тогда я загляну к  тебе...
вечером, - добавил он, взглянув на Флю.
     - Заходи, что с  тобой  делать!..  -  вздохнула  Флорентина.  -  Если
хочешь, то и вечером...
     На этом они и расстались, и Фред  отправился  на  квартиру,  где  его
ждали   трое   чернорубашечников,   специально   отобранные   из   группы,
предоставленной в его распоряжение.
     - Значит, так, ребята, - заявил он сразу же с порога,  -  действовать
будем завтра утром. А делать надо вот что...
     И Фухе изложил свой план.
     Андре Гамбетта, верный своим привычкам,  вышел  из  дома  в  половине
девятого утра. Он спешил в редакцию, захватив с собой  рукопись  очередной
статьи, направленной против "Огненных крестов".
     - Господин Гамбетта! - услышал он  чей-то  голос.  Он  остановился  и
увидел, что к нему обращается высунувшийся из раскрытой дверцы  автомобиля
симпатичный улыбающийся молодой человек.
     - Извините, мсье, я очень спешу.
     - Но не на тот же свет? - искренне удивился молодой  человек,  и  тут
Гамбетта почувстовал, что кто-то третий  приставил  к  его  затылку  нечто
холодное и неприятное.
     - У вас секунда на размышление, - продолжал молодой человек, доставая
браунинг. - Хотите жить? Тогда прошу в машину.
     Гамбетта хотел жить, поэтому безропотно  сел  в  автомобиль,  надеясь
позвать на помощь на каком-нибудь из людных перекрестков. Но  почти  сразу
же ему на лицо легла маска с хлороформом...
     - Он в машине, - сообщил Фред в трубку телефона-автомата.
     - Чудесно, - послышался из трубки голос Кустопсиди. - С дебютом  вас,
господин Фухе. Скажите шоферу, чтоб он ехал на обьект номер два. Я сам еду
туда. До скорой встречи!



                           13. СВЕЖИЙ КАВАЛЕР

     Тем временем Конг не терял времени даром. Колеся на такси по  Парижу,
он, сделав крюк на улицу Гош-Матье, выяснил, что Семен Горгулов уже там  и
организует нечто вроде небольшого военного парада своих  молодчиков.  Конг
удовлетворенно хмыкнул и  на  полной  скорости  рванул  в  один  из  южных
пригородов, туда, где обычно проживал Горгулов,  и  где  теперь  обретался
Габриэль Алекс.
     Алекс действительно был здесь, причем не один. Рядом с ним все за тем
же  уставленным   бутылками   столом   сидели   его   новые   приятели   и
кумовья-благодетели - поручик Голицын и корнет Оболенский. Они то  и  дело
подливали Алексу, но лишь чуть-чуть, на самое донышко.
     - З-запомни, Шурик, ты завтра должен быть  в  форме!  -  говорил  ему
Голицын слегка заплетающимся языком.
     -  В  форме,  юнкер,  в  форме,  -  наставительно   добавлял   корнет
Оболенский.
     - В какой форме, чуваки? - не понял Алекс. - В кирасирской?
     Господа офицеры переглянулись.
     - Нет, Шура, - стал обьяснять ему Голицын. -  Ты  вспомни,  что  тебе
завтра предстоит.
     Алекс задумался, но тут же лицо его просияло.
     - Ну как же, чуваки! - радостно закричал он. - Завтра же моя помолвка
с этой, как ее, княжной, которая племянница.
     - Точно, юнкер, точно, - согласился Оболенский, обнимая Алекса.  -  А
что ты должен сделать перед этим?
     Алекс снова задумался.
     - Ах да! - сообразил он. - Старикашечку надо кокнуть! Ну, так это  мы
мигом!
     - Запомни, Шурик, - наклонившись к самому его уху, шептал Голицын,  -
завтра мы подвозим тебя к дому этого самого старикашечки...
     - Даем наган... - вставил Оболенский.
     - Да-да, - кивнул Голицын, - даем  наган,  и  ты  стоишь  в  соседнем
подъезде, а когда  этот  старикашечка  выйдет  из  подъезда,  я  два  раза
посигналю клаксоном, ты выходишь и стреляешь.
     - А как я его узнаю? - на всякий случай решил уточнить Алекс.
     - Вот фото, - Голицын ткнул в  руки  Габриэлю  фотографию  президента
Думера.
     Алекс вгляделся и, напряженно морща лоб, стал  запоминать.  От  этого
напряжения ему немного  поплохело,  и  он  выбежал  в  соседнее  заведение
облегчиться.
     - Ты точно установил? - тихо спросил Голицын у Оболенского.
     - Точно, - шепнул тот. - Сегодня  Думер  едет  к  своей  любовнице  и
будет, естественно, без охраны. Случай исключительный.
     - Хорошо, если удастся, - кивнул Голицын.  -  Да,  не  забудь  сунуть
этому идиоту в карман советский паспорт.
     - Он у тебя?
     - Да, вот держи, - и поручик передал Оболенскому красную книжечку.  -
Представляю, какой это вызовет форс-мажор! Краснопузым мало не  покажется!
Шлепнешь его сразу же,  как  он  прикончит  президента,  -  закончил  свои
наставления Голицын. - Не копайся!
     - Тише! - дернул его за рукав корнет. - Он возвращается!
     - Чуваки, давайте еще хряпнем! - первым делом заявил Габризль.
     -  Постой-ка,  Шурик,  -  сказал  Голицын   и   незаметно   подмигнул
Оболенскому. Тот понял и достал из кармана какую-то коробочку.
     - Юнкер Гаврюшин! Смир-рно! - провозгласил он.
     Габриэль сделал слабо удавшуюся попытку принять строевую стойку.
     - Юнкер Гаврюшин! - чеканил далее  Оболенский.  -  За  исключительные
заслуги перед домом Романовых и в преддверии принятия вас в  императорскую
семью от имени  и  по  поручение  его  императорского  величества  Кирилла
Владимировича награждаю вас орденом Андрея Первозванного - высшей наградой
империи!
     И он прикрепил к  рубашке-апаш  Алекса  какой-то  весьма  сомнительно
блестевший крестик. Впрочем, Габриэля,  никогда  не  видевшего  орден  Св.
Андрея, это не смутило.
     - Чуваки! - радостно завопил он. - Так это же нужно обмыть!
     Но обмыть награду не  пришлось:  что-то  грохнуло,  и  дверь  комнаты
широко распахнулась. На пороге стоял Конг.
     - Аксель! - радостно завопил Габриэль.
     Конг не стал терять времени даром. Через мгновение он уже  был  возле
Алекса и одним движением сбил его на пол. Обезопасив таким образом  своего
приятеля, он изо всей силы врезал ребром ладони по шее поручику  Голицыну.
Тот мгновенно  улегся  рядом  с  Алексом.  Оболенский  трясущимися  руками
доставал из висевшей под мышкой кобуры пистолет, но  Конг,  опередив  его,
ударом ноги вышиб оружие, а затем обрушил на голову корнета стул.
     - Поехали, Алекс, - сказал Конг, поднимая того за  шкирку.  -  Да  не
забудь снять этот крестик, а то прохожие засмеют!
     И он сорвал с рубашки Габриэля высшую награду империи.



                            14. ШЛЯПА ЖЕРТВЫ

     Объект номер два, куда  шофер  доставил  авто  с  Фухе  и  похищенным
журналистом, оказался заброшенной виллой, окруженной со всех сторон лесом.
Фухе открыл дверцу автомобиля, и свежий воздух привел Гамбетту в чувство.
     - Сволочи! - пробормотал он, не открывая глаз. - Фашисты!
     Тут послышался шум мотора, и к  вилле  на  красном  спортивном  ландо
подкатил Денис Кустопсиди.
     - Тащите его на виллу, - распорядился он. - Я поговорю с ним сам.
     Шофер и один из чернорубашечников встряхнули Гамбетту и повели.
     - А все-таки я неплохо изучил вас! - заявил журналист,  на  мгновение
обернувшись. - Вы Кустопсиди, -  сказал  он  горбуну,  -  глава  парижских
мафиози, а вы, - обратился он к Фухе, - Фердинанд Фуше, потомок проклятого
предателя Жозефа Фуше. Эх, мне бы еще недельку!
     - Не будет у тебя недельки, - равнодушно заметил секретарь ля Рока. -
Ну-с, господин Фухе, позвольте еще раз вас поздравить. Я, кстати, тоже  не
терял даром времени. Мои ребята  побывали  на  квартире  у  этого  типа  и
забрали все его материалы, - и Кустопсиди победно ухмыльнулся.
     - А с ним что? - как можно равнодушнее спросил Фред.
     - С ним? А с ним я побеседую немного. А вдруг нам удастся найти общий
язык? Ну, а если нет... В общем, вы посидите тут  на  скамеечке,  господин
Фухе, покурите пока...
     И Кустопсиди ушел на виллу. Фред сел, как  и  было  ему  сказано,  на
скамеечку и закурил "Cинюю  птицу".  Cитуация  была  ему  ясна:  проклятый
горбун  попытается  склонить  Гамбетту  к  сотрудничеству,  а   если   тот
откажется, то Фухе поручат убрать журналиста, чтобы связать кровью.
     Фред ждал около получаса, и вот из ворот виллы снова вывели Гамбетту.
Впереди шел Кустопсиди.
     - Ну вот, господин Фухе, - заявил он, - мы вас не задержали.  Поручаю
вам господина Гамбетту. Прогуляетесь с ним во-о-от по той дорожке,  метров
через пятьсот есть старый колодец... Вам дать нож?
     - Давайте, - как можно  спокойнее  сказал  Фред.  Горбун  вручил  ему
внушительную испанскую наваху.
     - Ну, господин Фухе, с богом. А мы с ребятами вас здесь подождем.
     -  Пошли,  -  обратился  Фухе  к  журналисту,  стоявшему  тут  же  со
связанными за спиной руками. Тот пожал плечами и молча пошел вперед.
     - Прощайте, господин Гамбетта! - крикнул им вслед Кустопсиди. -  Мне,
право, жаль, что все так кончилось.
     Фред вел журналиста  прямо  по  тропинке.  Вскоре  впереди  показался
колодец. Гамбетта обернулся.
     - Сволочь, - сказал он Фреду. - Мясник. Весь в прадедушку!
     - Не трогайте герцога Жозефа, - спокойно ответил Фухе. - О покойниках
плохо не говорят. У вас есть где пересидеть несколько дней?
     - Что? Что вы сказали? - пробормотал опешивший и  явно  не  ожидавший
этого Гамбетта.
     - Я не ясно выразился? - удивился Фред, разрезая навахой  веревки  на
руках журналиста.
     - Вот это да! - попытался улыбнуться Гамбетта. - Вот это герцог!  Так
вы меня отпускаете?
     - А  вы  что,  до  сих  пор  не  поняли?  Несколько  дней  никуда  не
высовывайтесь, а то мне, как вы понимаете, не жить.
     - А если вас арестуют за похищение?
     - Пусть, - усмехнулся Фухе. - Посижу на баланде. Думаю, они  до  меня
не доберутся. Но потом мне может понадобиться ваша помощь.
     - Да-да, - заторопился журналист, - я дам вам телефон, - и он  назвал
номер, - там будут знать, где я. А теперь постойте!
     И Андре Гамбетта испустил душераздирающий крик.
     - Так будет натуральнее, - пояснил он. - Давайте сюда ваш нож!
     Отобрав у Фреда наваху, он полоснул себя по  руке  и  обильно  оросил
кровью оружие и самого Фреда.
     - Просто великолепно! - заявил он. - А теперь надевайте мою шляпу.
     - Зачем? - крайне удивился Фред.
     -  У  них  так  принято  -  носить  шляпу  жертвы.  Это   их   убедит
окончательно.
     - Ну, бывайте, мсье журналист, - произнес Фухе, - извиняюсь, что  так
вышло. И статьи ваши пропали...
     -  Что  вы,  господин  Фуше,  у  меня  надежно  спрятана   еще   пара
экземпляров, - усмехнулся Гамбетта.  -  Я  человек  запасливый.  А  вы  не
забудьте номер телефона: вдруг я вам еще пригожусь.
     Появление  Фреда  в  шляпе  журналиста  действительно  произвело   на
Кустопсиди и чернорубашечников наилучшее впечатление.
     - О-о-о, господин Фухе! - уважительно произнес горбун. - Я вижу,  вам
знакомы наши обычаи! Но вам нужно почистить пиджак. Прошу в машину!
     И Кустопсиди предупредительно распахнул перед  Фредом  дверцу  своего
ландо.



                         15. ПОЧТИ СЕМЕЙНАЯ СЦЕНА

     Вечером этого же дня Фухе, как и обещал, подкатил к особняку герцогов
Отрантских и дернул за шнурок звонка.
     - Привет, Флю! - сказал он,  когда  дверь  отворилась.  -  Вот  и  я.
Родители еще не вернулись?
     Почтенная чета Моруа еще не вернулась из Ниццы, и особняк оставался в
полном распоряжении двух молодых людей.
     На следующее утро Фред и Флорентина пили кофе  на  гигантской  кухне,
обложенной старинной голландской плиткой.  Фред  дымил  "Синей  птицей"  и
просматривал газеты. Увидев заголовок "Новое о похищении Андре  Гамбетты",
он вчитался.
     - Какой ужас! - заявила Флю, заглядывая в газету через плечо Фреда. -
Бедняга Гамбетта! Они его убили!
     - Подкинутая ко входу в дом мсье Гамбетты его окровавленная шляпа,  -
читал Фухе, - оставляет мало надежд увидеть отважного журналиста  живым...
группа крови... эксперты...
     - Какой кошмар! - еще раз констатировала впечатлительная Флю.
     Фред читал далее:
     - "Разоблачительные статьи... неизвестные злодеи..." Ну, это опустим.
Ага, вот: "В последний час"!
     Фухе прочитал и чуть не выронил газету.
     - Что тут? - удивилась Флю и  также  прочла:  "Нашему  корреспонденту
стало известно,  что  сегодня  ночью  неизвестный  позвонил  в  полицию  и
сообщил, что похитил и убил Андре Гамбетту некто Фердинанд  Фуше,  потомок
известного  интригана  времен  Первой   Империи   Жозефа   Фуше,   герцога
Отрантского. Стало известно также, что Фердинанд  Фуше  недавно  прибыл  в
Париж из великой, хотя и нейтральной державы. Объявлен розыск похитителя и
убийцы."
     "Ну все, - похолодел Фухе. - Теперь мне крышка!"
     Он не ожидал такого быстрого поворота событий. Быть  арестованным  во
Франции, имея постановление о высылке - не лучшая участь для эмигранта!
     - Что с тобой, Фред? - испугалаоь Флю. - Причем  здесь  ты?  Ты  знал
этого Фердинанда? Боже, а я живу в доме, принадлежавшем этим герцогам!
     Фухе несколько иронично посмотрел на Флю:
     - Я действительно знал Фердинанда. Дело в том, бедная  моя  Флю,  что
настоящая моя фамилия Фуше. Я и  есть  Фердинанд  Фуше,  последний  герцог
Отрантский!
     Флорентина побледнела и в ужасе  схватилась  за  горло.  Но  семейная
сцена так и не состоялась: за дверью послышались чьи-то шаги.
     "Неужели полиция? - успел подумать Фред. - Быстро успели, однако!"
     Дверь открылась, и на пороге  вырос  Аксель  Конг.  Пораженная  всеми
этими сюрпризами Флю без сил опустилась на стул.
     -  Доброе  утро!  -  поздоровался  Конг  насколько  умел  вежливо.  -
Извините, мадмуазель, что пришлось отпирать  входную  дверь  отмычкой,  но
дело, увы, не терпит отлагательств. Нам надо сматываться, Фред!
     - Привет, Аксель! - сказал Фред. - Ты из-за этого? - и он  указал  на
газету.
     - Чушь! - мотнул головой Конг. - Успокойтесь, мадмуазель, ваш кавалер
не убивал этого писаку.
     - Кто вы, мсье? - выдавила из себя Флю.
     -  Я?  Младший  лейтенант  Конг,  приятель  этого   юного   оболтуса.
Собирайся, Фред!
     - Аксель, - заявил юный оболтус, - мне надо бы минут на десять  зайти
в кабинет герцога Жозефа.
     - Совсем спятил? - поразился Конг, вытаскивая Фреда из комнаты.  -  О
ревуар, мадмуазель! - прокричал он ничего не понимающей Флю и потащил Фухе
по лестнице к выходу.
     - Что за спешка, Аксель! - решился возмутиться Фред уже в машине. - В
конце концов я... Что случилось-то?
     - Два часа назад Горгулов убил Поля Думера.  Горгулова  взяли,  и  на
первом же допросе он назвал Габриэля. Не исключено, что  назовет  и  тебя.
Надо сматывать удочки!
     - Убил Думера! - только и  ахнул  Фухе.  -  Президента  Франции!  Вот
дела-то! А что же французы? Ты им разве не сообщил?
     - Конечно, сообщил, - пожал  плечами  Конг,  ведя  машину  на  полной
скорости куда-то за Сент-Антуанское предместье. - Сообщил, но сам  видишь,
чем все кончилось.
     - А кто меня заложил? - решил спросить Фухе. - Кустопсиди, конечно?
     - Конечно, он.
     - А ля Рок знал?
     - Ну, ты требуешь от меня  невозможного!  Откуда  мне  знать?  Может,
Кустопсиди и сам проявил инициативу... Нам-то от этого не легче!
     - И то верно, - согласился Фред.
     Авто подкатило к старому, потемневшему от времени двухэтажному  дому.
Конг затормозил.
     - Вылезай, - сказал он Фреду. - Приехали на Страшный Суд.
     - А судьи-то кто? - поинтересовался Фухе, но ответа не получил.  Конг
открыл своим ключом дверь, они поднялись  по  темной  лестнице  на  второй
этаж.  Дверь  прямо  перед  ними  растворилась,  и  знакомый  Фреду  голос
произнес:
     - Прилетели, хе-хе, голубки? Ну, просим, хе-хе, просим пожаловать!



                           16. НОВЫЙ ГРАЖДАНИН

     Фухе тут же узнал их попутчика - липового авиатора капитана Кальдера.
     - Смелее, смелее, господин, хе-хе, Фуше, то есть теперь, хе-хе, Фухе,
проходите!  -  продолжал  он.  -  Расскажите  о  своих,  хе-хе,  парижских
шалостях!
     - Алекс здесь? - вместо приветствия спросил Фухе.
     - Здесь, здесь, спит, хе-хе, отсыпается в  соседней  комнате,  хе-хе,
устал больно.
     - Его бы надо скорее переправить к нам,  -  сказал  Конг.  -  Его  не
должны здесь сцапать.
     - Не спешите, хе-хе, лейтенант, - охладил его  энтузиазм  Кальдер.  -
Ведь господин Габриэль, как и  господин,  э-э-э...  Фухе,  лишен  вида  на
жительство в нашей великой, хотя и, хе-хе, нейтральной державе.
     - А что же теперь будет? - спросил вконец растерявшийся Фухе.
     - Будет очень просто, - ответил вместо Кальдера Конг. - Если  Франция
обратится к нам с требованием о выдаче тебя и Габриэля,  мы  сообщим,  что
означенные лица высланы из нашей державы, и ответственность за  них  несет
страна их пребывания, то есть сама Франция.
     - Точно, хе-хе, точно, - согласился Кальдер.
     - Куда же мы денемся? - мрачно спросил Фухе.
     -  А  вы  не  спешите,  хе-хе,  не  спешите,   молодой   человек,   -
наставительно произнес Кальдер. - Посидите, хе-хе, чайку попейте. А заодно
лейтенант вам расскажет, как все это, хе-хе, произошло.
     Все  уселись  за  стол  и  стали  пить  прекрасный   китайский   чай,
составляющий, очевидно, слабость капитана.
     - Наша контрразведка еще год назад стала заниматься, Добрым Другом, -
начал Конг. - Поэтому меня внедрили и вывели на него. Вами с  Алексом  мне
приказал заняться именно Добрый Друг.  Очевидно,  его  заинтересовал  твой
титул и то, что Алекс - русский эмигрант. Кроме  того,  оба  вы  не  имели
нашего гражданства. Добрый Друг, как ты сам, Фред, понимаешь, тесно связан
с  ля  Роком,  и  полковник  попросил  подобрать  ему   исполнителей   для
террористических актов. Остальное тебе, вроде, ясно.
     - Остальное мне действительно ясно, - согласился Фухе.  -  Но  отчего
Думера все-таки убили?
     - Все  страсти,  молодой  человек,  хе-хе,  страсти,  -  ответствовал
Кальдер. - Сами по себе должны, хе-хе, знать!
     - Мы, конечно, тут же предупредили французов, - пожал плечами Конг, -
но кто же его знал...
     - Да, хе-хе, старичок  решил  обмануть  всех,  в  том  числе,  хе-хе,
собственную охрану, и съездить к, хе-хе, метресске...
     - Съездил, - буркнул Конг. - Доездился!  Ну,  а  поскольку  Алекса  я
увез, пришлось Горгулову самому идти на дело.
     - Ну что же, спасибо за информацию, -  поблагодарил  Фухе.  -  А  что
теперь мне делать? Идти сдаваться в ближайший полицейский участок?
     - Зачем, хе-хе, спешить? -  удивился  Кальдер.  -  Скажите,  господин
Фухе, что бы  вы  предпочли  -  получить  некоторую  сумму,  так  сказать,
наличными и укатить, хе-хе, куда-нибудь в Парагвай или вернуться домой,  в
нашу, хе-хе, великую державу?
     - Конечно, домой, - заявил Фухе. - Какие тут могут быть сомнения?
     - Чудесно, хе-хе, чудесно, - закивал  головой  капитан,  -  только  с
одним условием - вы должны стать, хе-хе, последним, так сказать, отпрыском
рода герцогов Отрантских. Фердинанд Фуше должен хе-хе, сгинуть навеки.
     - Это как? - не понял Фред.
     - А так, - вмешался Конг. - Давай сюда вид на жительство!
     Фухе покорно протянул документ Конгу, и бумажка мгновенно  исчезла  в
кармане лейтенанта.
     - Вот так, - заявил Конг, - был Фуше, да весь  вышел.  Остался  Фухе,
гражданин нашей великой, хотя и нейтральной державы. Годится?
     - Годится, - вздохнув, согласился Фред и добавил. - Моя бедная маман!
Ей так нравилось быть герцогиней! Да, - спохватился он, - а как же Алекс?
     - Он тоже, хе-хе, капитулировал, - сообщил Кальдер.
     - Нет теперь Александра Гаврюшина, -  добавил  Конг,  -  а  есть  наш
законный соотечественник Габриэль Алекс, правда, пока без документов.  Да,
Фред, раз ты  уже  становишься  нашим  соотечественником,  не  желаешь  ли
принять участие в одном патриотическом деле?
     - Опять похищение? - безнадежным голосом спросил Фухе,  которому  все
это уже изрядно надоело.
     - Какой вы, однако, хе-хе, догадливый! - восхитился Кальдер. - Пророк
прямо, хе-хе!
     - У меня интуиция, - буркнул Фред и добавил, - ладно, чего,  уж  там.
Поеду.
     - С богом, хе-хе, с богом, - благословил их неунывающий капитан. -  А
вы,  господин  Фухе,  оставьте   мне   номер   телефона   вашего,   хе-хе,
великомученика   Гамбетты.   Приятно,   знаете,    с    умным    человеком
словечком-другим, хе-хе, переброситься!


     Через несколько часов машина - все то же неизменное такси - мчала  по
Парижу.  Уже  начинало  темнеть,  и  бульвары  были  заполнены  продавцами
вечерних газет, попеременно выкрикивавших:
     - Горгулов - убийца президента Думера! Разыскивается его  сообщник  -
племянник  русского  царя  Гаврюшин!  Продолжаются  поиски   трупа   Андре
Гамбетты! Фердинанд Фуше, по слухам, арестован в Марселе!
     Постепенно машина покинула Большой  Париж  и  углубилась  в  вечерний
сумрак пригородных лесов.



                            17. КОНЕЦ ГОРБУНА

     - Знакомые места? - спросил  Конг,  видя,  как  Фухе  вглядывается  в
мелькающий за окном пейзаж.
     - Вроде, - задумчиво проговорил Фред. - Ну конечно! Мы едем на объект
номер два!
     - А, это у них так называется! На этой  вилле  полковник  де  ля  Рок
кое-что прячет.
     - Так мы будем похищать не кого-то, а что-то, - понял Фухе.
     - Именно что-то, - согласился Конг. -  А  точнее  -  архив  "Огненных
крестов", а прежде всего документы об их связях с нашей  великой,  хотя  и
нейтральной державой. Усек?
     - Усек, - кивнул Фред. - А почему нас только двое?
     - А тебе что, полк вызвать? - удивился Конг. - Хватит  и  нас  двоих.
Будем действовать так...


     Такси Конга остановилось, и  приятели,  стараясь  ступать  как  можно
бесшумнее, двинулись к хорошо знакомой Фреду вилле,  возле  которой  стоял
красный автомобиль - спортивное ландо Демиса Кустопсиди.
     Фред подкрался к двери, а Конг  спокойно  подошел  к  ландо  и  нажал
клаксон. Гудок взвыл, а Конг продолжал посылать гудки  до  тех  пор,  пока
дверь не отворилась и на пороге не появился  чернорубашечник  с  автоматом
наперевес.
     - Какого черта!.. - начал он, но договорить ему  не  пришлось.  Фред,
стоявший наготове, оглушил его ударом рукоятки своего браунинга. Подхватив
упавшее тело, Фухе оттащил его в сторону и завладел  автоматом,  а  в  это
время Конг уже ворвался в дом.
     Второй охранник почуял неладное и  выскочил  навстречу  пришельцам  с
автоматом наготове. Увидев, как разворачиваются события, он пустил очередь
прямо в Фухе и бросился вверх по лестнице. Фред успел рухнуть  на  пол,  и
пули прошли над его  головой.  Тем  временем  чернорубашечник  скрылся  за
дверью, и приятели услышали скрежет засова. В ту же секунду Конг  выхватил
гранату и бросил ее под  дверь,  а  сам  нырнул  за  угол.  Взрывом  дверь
разворотило на части, и Фухе дал очередь по открывшемуся проему.  Впрочем,
последнее  было  излишним:   граната   успокоила   охранника   на   весьма
продолжительный срок. Путь был свободен.
     Фухе и Конг быстро осмотрели несколько комнат второго этажа.  Наконец
их взорам предстал большой кабинет, в одну из стен которого  был  вмурован
массивный сейф. На письменном столе лежал большой красный  портфель.  Фухе
узнал его - этот портфель он уже видел в руках Кустопсиди.
     - Это здесь, - заявил Конг. - Времени нет, придется пошуметь.
     Конг вложил в замок сейфа динамитный патрон, и через несколько секунд
здание сотряс мощный взрыв. Когда дым рассеялся,  стало  видно,  что  дело
сделано - дверца сейфа бессильно распахнулась.
     Пока Конг лихорадочно набивал нужными бумагами  портфель  Кустопсиди,
Фред с автоматом  обшаривал  дом  в  поисках  исчезнувшего  секретаря,  но
Кустопсиди словно в воду канул. Об этом Фухе доложил Конгу, вернувшись  ни
с чем.
     - И черт с этим горбуном! - решил Аксель.
     Внезапно  оба  они  услышали  раздающиеся  откуда-то  снизу  стук   и
приглушенные крики. Фред и Аксель переглянулись.
     - Я схожу, - сказал Фухе, хватая автомат.
     - Сиди, - распорядился Конг. - Сам схожу, а ты положи в портфель  вот
те пачки писем и утрамбуй все получше.
     Фред вложил в портфель письма, походя  убедившись,  что  все  они  от
Доброго Друга и написаны на тот же  адрес  по  улице  Гош-Матье,  затем  с
трудом закрыл плотно набитый портфель и удовлетворенно вздохнул:
     - Вроде, все...
     - Вы так думаете, герцог? - услышал он внезапно за своей спиной. Фред
тут же обернулся - из-за откинутой портьеры на него смотрел Кустопсиди.  В
правой руке горбуна дрожал револьвер.
     - Руки вверх, ваша светлость!  -  прошипел  секретарь  полковника.  -
Выше, выше! Выходит, я в вас немного ошибся. Вы  оказались  умнее,  чем  я
думал. Впрочем, это вас не спасет.
     Пока горбун  упивался  своим  красноречием,  Фред  лихорадочно  искал
выход.
     - Ну, а сейчас... - продолжал проклятый грек, но Фред, вовсе не желая
знать этого, вдруг повернул лицо в сторону двери и крикнул:
     - Стреляй, Аксель!
     На какое-то мгновение горбун отвел взгляд от Фреда. Ему  понадобилось
очень немного времени, чтобы убедиться в том, что никакого Акселя в дверях
нет, но не успел он вновь перевести взгляд на своего противника, как  Фред
прыгнул прямо на него. Выбитый из рук горбуна револьвер покатился по полу,
и враги  сцепились  врукопашную.  Кустопсиди  был  очень  силен,  и  Фреду
пришлось туго. Горбун прижал его к столу и стал душить. Рука Фухе заерзала
от боли по  столу  и  вдруг  нащупала  что-то  тяжелое.  Разбираться  было
некогда, и Фухе что есть силы ударил врага этим предметом по виску. И в ту
же секунду мертвая хватка на горле Фреда ослабла. Фухе  с  силой  расцепил
руки горбуна, отбросил тело в сторону  и,  чуть  пошатываясь,  встал  сам.
Кустопсиди лежал неподвижно, и по  его  разом  остекленевшим  глазам  Фред
понял, что проклятый грек мертв.



                                18. ОСАДА

     Не успел Фред немного отдышаться, как  по  коридору  затопали  чьи-то
башмаки. В комнату вбежал Конг, за которым,  к  крайнему  удивлению  Фухе,
следовали братья Риччи - Блэджино и Сипилло.
     - Нас заперли в подвале! - с порога закричал Блэджино.
     - Как там сыро! - поддержал брата Сипилло, и  тут  оба  увидели  труп
Кустопсиди.
     - Готов? - спросил Конг, подходя к трупу. - Чем это ты его?
     Фред огляделся и быстро нашел тот тяжелый предмет,  который  сослужил
ему такую службу.
     - Смотри-ка, Аксель! - удивленно воскрикнул он. - Это же пресс-папье!
     - Новый способ убийства, - усмехнулся  Конг.  -  Войдешь  в  историю,
канцелярист!
     Тем временем братья  Риччи,  перебивая  друг  друга,  повествовали  о
печальных  днях  своего  заточения,  об  угрозах  мерзкого  Кустопсиди  и,
наконец, о том, как услышав стрельбу и взрывы, они сообразили, что  пришло
избавление.
     - Какое счастье! - ликовал Блэджино. - Мы на свободе, а  этот  горбун
мертв! О мамма мия! О святая мадонна!
     - Вот что, ребята, - распорядился  Конг,  -  берите  машину  и  дуйте
отсюда к ближаишей границе!
     -  О,  грацио,  синьор  Кинг!  -  воскликнул  Сипилло,  и,   радостно
распрощавшись с Акселем и Фредом, братья протопали к выходу.
     - Пойдем и мы, - сказал Конг, беря портфель.
     Когда они вышли из зловещего дома, братья Риччи уже уселись в  машину
и, рванув с места, помчались в сторону Парижа.
     - Аксель! Они взяли наше такси! - сказал Фред.
     - Какая разница? - пожал плечами Конг. Они уже усаживались в  красное
ландо, когда услышали несколько длинных автоматных очередей.
     - Черт! - крикнул Конг. - Быстро же они!
     Машина, в которой ехали братья Риччи, беспомощно сползла на  обочину,
а кто-то невидимый расстреливал ее из кустов.
     - Лучше бы они остались в подвале, - вздохнул Фред.
     - Кустопсиди успел позвонить, пока мы били охрану, - сообразил  Конг.
- Ну, теперь держись!
     Фред с Акселем отступили в дом и вооружились автоматами  охраны.  Тем
временем чернорубашечники осмотрели трупы братьев Риччи и, убедившись, что
жертвой пали вовсе не  те,  кто  ожидался,  не  спеша  двинулись  к  дому,
стараясь избегать открытых пространств.
     - Подойдут к тому высокому дубу - бей! - распорядился Конг.
     Первые очереди скосили одного  из  нападавших.  Остальные  залегли  и
начали отползать.
     - Стереги, а я сейчас позвоню, - распорядился Конг.
     За время его отсутствия бандиты дважды поднимались в атаку,  но  Фухе
каждый раз прижимал их к земле.
     - Я сообщил Кальдеру, - сказал Конг, вернувшись.
     - Гляди! - Фухе ткнул пальцем в наползавшую темноту.  -  Они  обходят
дом!
     - Вижу. Худо дело. Сделаем так...


     С обеих сторон огонь стих. Чернорубашечники,  обойдя  дом,  долго  не
решались войти внутрь. Наконец, двое влезли через окно первого этажа.  Они
осмотрелись, но вокруг было пусто.
     - Эй, идите сюда! - крикнул один из бандитов.
     Еще трое вошли через  открытую  парадную  дверь.  Не  найдя  в  холле
никого, все пятеро сошлись вместе  и  стали  совещаться.  Приняв  какое-то
решение, они двинулись на второй этаж. В ту же  минуту  двери,  ведущие  в
подвал,  открылись,  и  автоматные  очереди   уложили   на   месте   троих
чернорубашечников. Оставшиеся  бросились  к  выходу,  но  ловко  брошенная
Конгом граната довершила дело. Дом снова был очищен.
     - Разбирай оружие! - приказал Конг, и приятели пополнили свой арсенал
за счет оружия покойников. Но обороняться им  больше  не  пришлось:  вдали
послышался вой полицейской сирены.
     - В лес! - крикнул Конг Фреду. - Через окно! Быстро!
     Захватив портфель, они выпрыгнули  из  окна  и  в  несколько  прыжков
достигли опушки. Забившись в  какие-то  кусты,  они  получили  возможность
отдышаться.
     - Полиция накроет их архив, - шепнул Конг. - Теперь ля Року  придется
туго. А наши бумажки помогут отправить за решетку и Доброго Друга.
     И Аксель погладил туго набитый портфель.  Затем  он  встал  и,  велев
Фреду ждать, куда-то ненадолго отлучился.
     - Готово! - сообщил он, вновь появляясь и тяжело переводя дух.
     - Где ты был? - спросил ничего не понимающий Фухе.
     - Потом, потом, - торопил его Конг. - Ходу,  Фред!  Придется  идти  в
Париж пешком, но делать нечего.
     Фухе и Конг настолько выдохлись, что остановились на ночь в первой же
деревенской гостинице. Утром они приехали в Париж  рейсовым  автобусом,  и
первое же, что они услышали, были крики газетчиков:
     - Сенсация! Сенсация! Фердинанд Фуше и  Александр  Гаврюшин  убиты  в
схватке с французскими мафиози!



                         19. СОКРОВИЩЕ ГЕРЦОГОВ

     И снова Фред ехал к уже хорошо знакомом ему особняку своего  великого
предка, но на этот раз за рулем был не  Конг,  а  обыквовенный  парижанин.
Дорога от конспиративной квартиры  Кальдера  была  долгой,  и  Фухе  успел
внимательно  ознакомиться  с  утренним  выпуском  газет.   Взяв   наиболее
серьезную - "Матэн", Фред с интересом прочел:
     "Еще к вопросу о гибели Фердинанда Фуше и Александра Гаврюшина. Вчера
полиция, основываясь на найденных при трупах документах сумела  установить
личность убитых..."
     - Вот куда ходил Конг, -  сообразил  Фухе.  -  Он  подбросил  наши  с
Алексом документы беднягам Риччи...
     "Сегодня же, - читал он далее, -  последние  сомнения  отпали.  Чудом
спасшийся из грязных рук террористов отважный герой парижской прессы Андре
Гамбетта с уверенностью опознал в убитых претендента  на  русский  престол
Гаврюшина и палача-садиста Фуше."
     Гамбетта  оказался  прав   -   проинструктированный   Кальдером,   он
действительно оказался полезным Фреду - в качестве его могильщика.
     Фред позвонил в знакомую дверь. На его  удивление  в  дверном  проеме
показался толстый лакей в ливрее.
     - Я бы хотел видеть мадмуаэель Моруа, - заявил Фухе.
     - Мадмуазель в трауре, - ответил лакей. - Разве вы не знаете, что  ее
жених, герцог Отрантский Фердинанд Фуше вчера трагически погиб?
     - Ай да Флю! - подумал Фред. - Уже и в женихи записала!
     - Я не захватил  свои  визитные  карточки,  -  сообщил  он  лакею.  -
Передайте  мадмуазель  Моруа,  что  Фред  Фухе  пришел  выразить  ей  свое
сочувствие.


     Фред сумел привести Флорентину в чувство сравнительно быстро -  минут
за десять,  но  для  этого  понадобилось  не  менее  половины  содержимого
домашней аптечки.  Когда  чудом  воскресший  Фред  немного  успокоил  свою
знакомую, он был вынужден огорчить ее вторично - сообщить о своем отъезде.
     - Но, прежде чем попрощаться, - сказал он, - я хотел бы сделать  тебе
небольшой подарок.
     - Зачем? Какой подарок? -  отмахнулась  сквозь  слезы  Флю,  но  Фред
настаивал на своем.
     - Ты, конечно, помнишь, что я очень интересовался  кабинетом  герцога
Жозефа? Как ты увидишь, я это делал не зря. Пойдем!
     Фред  и  заплаканная  Флю  проследовали  в  бывший  кабинет  министра
полиции. Усадив девушку в кресло, Фухе  достал  из  захваченного  с  собой
саквояжа нужный инструмент и уверенно взялся  за  одну  из  досок  дубовой
обшивки.
     - Более всего меня волновало, - сообщил он, - не трогали ли  за  этот
век обшивку. К счастью, она все та же.
     Изложив  это  малопонятное  пока  для  Флю  соображение,  он  не  без
некоторого труда отделил доску  от  стены.  К  удивлению  Флю,  за  доской
оказался не камень, а медная дверца сейфа.
     - Ага! - обрадовался Фухе. - Порядок! Теперь займемся замком.
     Он извлек из кармана  старинный  ключ  с  узорной  бородкой  и  долго
копался в замке. Механика не подвела, и ключ в  конце  концов  провернулся
нужное количество раз.  Но,  прежде  чем  открыть  дверцу,  Фред  произнес
небольшую речь:
     - Флю! - сказал он. - Сначала об истории моего подарка.  Предание  об
этом тайнике хранилось в нашей семье вместе с ключом. Мой  предок,  герцог
Жозеф, убегая из Парижа, не смог захватить с собой все ценности и  кое-что
оставил в этом тайнике. Вот почему я  так  интересовался  особняком,  этим
кабинетом и сохранностью деревянных панелей.
     - А что там? - сгорая от вполне понятного любопытства, спросила Флю.
     - Сейчас покажу, -  пообещал  Фухе,  открывая  дверцу.  Из  сейфа  он
торжественно извлек две шкатулки - побольше и поменьше.
     - Сначала это, - сказал Фред, открывая большую шкатулку. К  удивлению
мадмуазель Моруа в ней оказались какие-то письма и документы.  Фред  бегло
просмотрел их.
     - Так и есть, - усмехнулся он. - Мой предок был  действительно  сущим
аспидом. Здесь компрометирующий материал на всю верхушку первой Империи  и
заодно на верхушку эмиграции. Вот,  полюбуйся  -  письма  Наполеона,  это,
похоже, подпись ииператрицы Жозефины, а это какой-то вексель Талейрана.  С
помощью этих бумаг он держал их всех  в  руках  до  последней  минуты,  но
захватить с собой не успел или не  решился.  Сейчас  компрометировать  уже
некого, но на аукционе за эти бумаги дадут не один десяток тысяч  франков.
Ну, а здесь...
     И Фухе открыл меньшую  шкатулку.  Тускло  блеснуло  старинной  работы
золото, впервые за сотню лет отразили дневной свет драгоценные камни...
     - Да, -  кивнул  головой  Фред,  -  это  кое-что  из  украшений  моей
прапрабабушки. Ну вот, Флю, - подвел он итог, - это  и  есть  мой  подарок
тебе.
     - Но Фред, - только и вздохнула Флю, - ведь это все принадлежит тебе!
Твоеиу роду! Ты же герцог Отрантский!
     - Я был им, - сурово возразил Фухе. - До  вчерашнего  дня.  Последний
герцог Отрантский погиб в схватке с бандитами, чем без сомнения  поддержал
честь этого угасшего рода. Сегодня  утром  в  парижской  мэрии  я  получил
свидетельство о смерти Фердинанда Фуше, герцога Отрантского, человека  без
подданства, - и Фухе хлопнул себя по карману, где,  очевидно,  лежало  это
свидетельство. - Ну, а Фред Фухе, гражданин великой,  хотя  и  нейтральной
державы, на все это прав, увы, не имеет.
     И последний  герцог  Отрантский  поклонился  Флорентине  Моруа  самым
изысканным придворным поклоном.



                           20. НАЧАЛО КАРЬЕРЫ

     - Ну-с, молодой человек, - говорил, обращаясь к Фухе, Кальдер, -  так
сказать, получите, хе-хе, и распишитесь. Вот, прошу паспорт, хе-хе, совсем
как настоящий, а это, хе-хе, свидетельство об окончании колледжа.
     -  Но  я  ведь  не  оканчивал  колледж!  -  крайне   удивился   Фред,
рассматривая свои новые документы.
     - Как это вы не оканчивали, если, хе-хе, бумага имеется? - удивился в
свою очередь Кальдер. - Окончили и, хе-хе, даже с отличием!
     Разговор этот происходил  в  служебном  кабинете  Кальдера  в  родном
городе Фреда Фухе в самом центре  великой,  хотя  и  нейтральной  державы.
Кроме хозяина кабинета и Фреда, тут находились Конг и Алекс, также  только
что получивший свой новый паспорт и свидетельство об окончании колледжа  -
документ, который он и не мечтал когда-либо получить.
     - Ну, вот и все, хе-хе, и в расчете, - закончил Кальдер. - Чем я могу
еще вам, так сказать, поспособствовать, молодой человек? Письмецо,  хе-хе,
мэтру Моруа черкнуть, чтобы со свадьбой не тянул?
     - Не стоит, спасибо, - махнул рукой Фред. -  Я  это  уж  сам.  А  вы,
господин Кальдер, я вижу, уже майор? Поздравляю!
     - Спасибо, хе-хе,  признателен  и  весьма!  -  поклонился  польщенный
Кальдер. - А этому орлу,  -  он  кивнул  на  Конга,  -  я  выхлопотал  чин
лейтенанта на год раньше срока. Лишняя десятка, хе-хе, карман не ломит!
     - Господин майор, - обратился к Кальдеру Конг, - надо бы и этих орлов
и к делу пристроить, а то тюрягой кончат!
     - Спасибо, Аксель, - отозвался Габриэль. - Меня уже пристроил папашка
на свой заводик снабженцем. По свечному делу.
     - Ну, а вы, господин Фухе? - осведомился Кальдер. - Какие у вас,  так
сказать, хе-хе, наклонности?
     - Никаких! - честно признался бывший герцог.
     - То есть как - никаких? - удивился Конг. - Да твой удар  пресс-папье
по виску этого горбуна изучают во всех  полицейских  школах!  И  тебе  там
место. Вспомни, кем был твой прапрадед!
     - Моя маман хотела отправить меня в Кэмбридж, - вздохнул Фред.
     - Ерунда!  -  отмахнулся  Конг.  -  Знаний  ни  там,  ни  тут  ты  не
наберешься, а полицейские погоны еще никому не мешали.
     - А что, хе-хе, - подытожил Кальдер, -  решайтесь,  молодой  человек!
Комиссар  Фухе  это  будет  звучать  вполне,  хе-хе,  мило,  даже   очень!
Пишите-ка, хе-хе, заявленьице!


     На улице к безмятежно  расположившимся  на  лавочке  Фреду  и  Алексу
незаметно подобрался их старый недруг - участковый Дюмон.
     - Ага! - в своей обычной манере заскрипел он. - Опять, вот это самое,
бездельничаете!
     Фухе только покосился на него. Алекс тоже смолчал.
     - А вот я на вас, это самое, рапорт! - зловеще  пообещал  участковый,
но тут же сменил тон:
     - Знаю, знаю, вот это, геройство проявили, за что и гражданства,  вот
это, удостоились. Но смотрите у меня,  вот  это  самое,  чтоб  сегодня  же
прописались!
     - Но господин Дюмон... - начал было Алекс.
     - Вопросы задаю я! - отрубил  участковый.  -  Чтоб  сегодня  же,  это
самое, а то я вас, стрикулистов!


     А через три года инспектор поголовной  полиции  лейтенант  Фред  Фухе
сидел в своем кабинете и с интересом читал свежий номер "Полицай тудэй"  с
рассказом о провале путча "Огненных крестов" во Франции и об аресте де  ля
Рока. В дверь кабинета робко постучали.
     - Входите! - милостиво распорядился Фред.
     В кабинет бочком, низко кланяясь, зашел старшина Дюмон.
     - А-а-а, это ты, старый взяточник! - гаркнул Фухе. - Ты что  это,  по
пять тысяч стал ежемесячно брать? Не по чину берешь!
     - Но господин лейтенант,  -  еще  раз  кланяясь,  осмелился  спросить
Дюмон, - откуда, это самое, вы...
     - Вопросы задаю я! - прервал его Фухе.  -  И  вообще  -  как  стоишь,
скотина?!!





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                            БОЛЬШАЯ ВСТРЯСКА




                              1. ПЕРЕВОРОТ

     Комиссар Фухе из всех дней недели больше всего любил субботу,  точнее
субботний вечер - блаженное время, когда некуда спешить, не нужно думать о
завтрашнем раннем подъеме, о встрече с осточертевшим начальством.  Впереди
воскресенье, пиво с Габриэлем  Алексом,  легкий  кутеж  в  баре  "Крот"  и
много-много хорошего, что обещает завтрашний выходной. Комиссар чувствовал
себя почти на верху блаженства.  "Почти  что"  было  связано  с  тем,  что
Габриэль Алекс, проводивший субботы, как правило, у комиссара, на этот раз
не  пришел.  Вообще  с  беднягой  после  женитьбы  стали  твориться  самые
неожиданные вещи, начиная от легкой мании преследования и кончая привычкой
зажевывать чаем каждый глоток водки. Поэтому Фухе  решив,  что  его  друга
задержала законная мегера, без особого огорчения продолжил свое знакомство
с новой партией продукции местного пивзавода.
     После пятой бутылки комиссар обратил внимание на некоторую странность
в телевизионной программе. Вместо концерта рок-группы "Сам Шит Форевер" по
экрану уже второй раз подряд крутили старый голливудский боевик "Ковбой  с
винчестером".
     - Перепились они там, что ли? - удивился комиссар и переключил канал,
но везде было то же самое.
     - Эк его! - озлился Фухе и выключил ящик.
     Сначала Алекс,  теперь  эти  телеглупости!  Огорчение  немного  смыла
очередная бутылка баварского, но не желая встречаться  с  новыми  поводами
для расстройства, комиссар быстренько допил десяток оставшихся  бутылок  и
улегся  спать,  предварительно   подмостив   под   подушку   свое   боевое
пресс-папье.
     Спал он крепко. Сны, редко посещавшие комиссара, и на этот раз обошли
его стороной. Зато пробуждение оказалось страшнее самого мерзкого кошмара.
     Первое, что почувствовал Фухе сквозь сон, был холод. Что-то  холодное
прислонилось к его лбу. Что это может быть, комиссар понял даже во  сне  и
мгновенно раскрыл глаза. Увы, он не ошибся - здоровенная  лапища,  держала
револьвер на уровне  глаз  Фердинанда.  Дуло,  прижатое  ко  лбу,  приятно
холодило мгновенно вспотевший череп.
     - Подъем, комиссар! - раздался грубый голос.
     - Угу, - пробормотал Фухе, вставая. Одной рукой он взялся  за  брюки,
висевшие на стуле, а  второй  полез  под  подушку.  Увы,  произошло  самое
страшное - пресс-папье там не было!
     - Твою бомбу  мы  вынули!  -  хохотнул  тот  же  голос.  -  Нас  Конг
предупредил. Одевайся, суслик!
     При имени  Конга  комиссар  присмирел  окончательно  и  стал  покорно
собираться. Одеваясь, он заметил, что  в  комнате  находится  с  полдюжины
крепких ребят в штатском с оттопыренными карманами.
     "Худо дело", - подумал герой, узнавая  людей  Конга,  своего  бывшего
начальника, сменившего ныне кресло заместителя шефа поголовной полиции  на
кабинет начальника Государственной контрразведки.
     - Вещи брать? - робко поинтересовался Фухе, кое-как одевшись. В ответ
мальчики загоготали и, взяв комиссара под белы руки,  потащили  к  выходу.
Пронеся Фухе через подъезд, они усадили его в здоровенную машину,  ласково
называемую в народе "темным  грачом".  "Грач"  рванул  с  места  и  помчал
ночными улицами. Ночными - но вовсе не пустынными. На удивление Фухе в эту
субботнюю ночь улицы были полны веселой публики: то тут, то там слонялись,
бегали, стояли, ползли по-пластунски  веселые  рядовые,  полные  оптимизма
сержанты, хохочущие во все горло лейтенанты и не менее радостные капитаны,
майоры и полковники. Мостовую загромождали элегантные  танки,  симпатичные
бронетранспортеры и изящные ракетные установки класса  "земля-земля".  Все
это походило на праздничный карнавал, но отчего-то раскрашенный в хаки.
     В  мозгу  комиссара  шла  тяжелая  работа.  Он  сопоставлял  все  эти
странности - отмена передач по телевидению, визит коллег Конга среди ночи,
путешествие невесть куда на "темном граче", карнавал на улицах... Наконец,
в сознании Фухе блеснуло, и он понял.
     -  Так  это  переворот,  ребятки?  -  радостно  спросил  он  у  своих
сопровождающих. - Свергаем, значит?
     - А ты только понял? Га-га-га! - не менее радостно ответили ему.
     - А меня-то за что?
     - Знали бы за что - сразу бы кончили, - ответил один из ребятишек.  -
Ты ведь так своим отвечаешь, когда пресс-папьируешь, а, шнурок?
     - Так точно! - бодро отчеканил комиссар, приходя в некоторое  уныние.
"Дали бы мне пресс-папье, все бы здесь мозгами выкрасил!"  -  подумал  он,
ласково оглядывая сопровождающих.
     Тем временем машина подъехала к зданию президентского дворца, где  не
так давно президент вручал Фухе орден Бессчетного  Легиона.  Теперь  здесь
царил хаос, немного напоминающий предновогоднюю ярмарку...
     - Вылазь-ка, - предложили комиссару ребятки, любезно открывая  двери.
- Приехали!
     "Да уж, приехали", - подумал Фухе и покорно вылез. Почти  тут  же  он
увидел любопытное зрелище - у входа во дворец темнели аккуратно  уложенные
трупы президентских гвардейцев.
     "А ведь действительно переворот", - подумал комиссар  и  двинулся  за
своими ангелами-хранителями.



                      2. НАЧАЛЬНИК ПОГОЛОВНОЙ ПОЛИЦИИ

     Фухе был введен в кабинет, где оказалось  полно  народа.  За  круглым
столом восседала дюжина крепких мужиков в генеральской форме.  Их  окружал
целый табун адъютантов, стенографистов и телохранителей.  В  этой  пестрой
мундирной  своре  одиноко  темнели  несколько  рослых  ребят  в  штатском.
Впрочем, подробнее разглядеть  здешнее  общество  Фухе  не  успел.  Кто-то
огромный встал из стоявшего в  дальнем  углу  кресла  и,  словно  ледокол,
двинулся к комиссару.
     - А-а-а! - прогрохотал ледокол. - Пришел,  суслик!  -  и  Фухе  мигом
узнал Акселя Конга.
     - Господа! - продолжал начальник Государственной контрразведки. - Вот
это и есть Фухе!
     - Жидковат больно! - откликнулись из-за угла.
     - Худоват! - подтвердили из-за портьеры.
     - Не в теле! - раздалось откуда-то с потолка.
     "Ну все! - решил комиссар, замирая от ужаса. - Съедят! Как пить  дать
сожрут! Под водку пойду!"
     - Ничего! - ответил критиканам Конг, подходя к  комиссару  и  ласково
гладя его по редкой шевелюре. - Они у нас старательные, они хоть газет  не
читают, зато ужас как боевые. Они работу любят. Любишь работу? - обратился
Конг к Фухе.
     - Так точно! - прокаркал комиссар, ничего не понимая.
     -  Ладно!  -  подвел  итог  очень  ответственный  голос  кого-то   из
мундирных. - Сойдет! Пишите приказ!
     - Ну, мы пошли! - Конг взял комиссара за шкирку и вывел в коридор.
     - Куда мы? - посмел поинтересоваться Фухе.
     - Как куда? - удивился Конг. - Назначение спрыснем.
     - Какое назначение?
     - Как какое? Вот олух! Ты назначен  начальником  поголовной  полиции.
Поздравляю!
     - Гав! - только и  смог  промолвить  комиссар.  Его  зашатало,  и  он
ухватился за подоконник, чтобы не упасть.
     - Чего это ты залаял? - покосился Конг. - В роль входишь?
     Фухе,   промычав   в   ответ,   покорно   поплелся   за   начальником
контрраззведки. Они вышли из  дворца  и  уселись  в  красный  "роллс-ройс"
Конга. Машина рванула и помчалась в сторону управления поголовной полиции.
     - Ну, чего молчишь? - спросил  Конг  у  забившегося  в  угол  сидения
комиссара.
     - Д-думаю...
     - Неужели научился? Ладно, не мучься, я сам тебе все объясню.
     Конг хлебнул из оказавшейся в машине фляги, затем протянул  ее  Фухе.
Пара глотков коньяка совершила чудо -  комиссар  вздохнул,  распрямился  и
почувствовал прилив сил.
     - Ну вот, - начал Конг, - так-то  лучше.  Слушай:  этой  ночью  вояки
скинули нашего старого дурака  и  образовали  военное  правительство.  Что
такое правительство, знаешь?
     - Это где министры? - неуверенно ответил Фухе.
     - Именно. Так вот, без меня им было не выиграть, поэтому мне с самого
начала сулили золотые горы.
     - Это в Африке?
     - Болван! Это выражение такое. Но я согласился не из-за  монеты.  Мне
надоели наши законы, конституции и  прочая  ерунда.  Из-за  дюжины  трупов
назначается парламентское расследование! Уже и убить никого нельзя!
     - Точно! - подхватил комиссар. - И пресс-папье в магазине не купишь.
     - Сегодня ночью я арестовал нашего маразматика-президента и посадил в
кутузку. Кстати, туда же я отправил вашего де Била. Хватит  ему  пропивать
поголовную полицию. Стало быть, появилась вакансия. Ну и решил я  тебя  по
старой дружбе назначить.
     - Президентом? - не понял Фухе.
     - Идиот! Президентом стал фельдмаршал Кампф. А тебя я решил  посадить
в кабинет де Била. И учти  -  не  за  твои  способности.  Нельзя  человека
назначить за то, чего у него нет. Просто нам нужен  свой  представитель  в
полиции, а не этот жук де Бил. Понял?
     - Понял! - ответствовал комиссар. - А кто вы сейчас, господин Конг?
     - Ха! Я теперь министр внутренних дел. Ну и начальник Государственной
контрразведки, как и раньше. Да, учти - заместителем у тебя  будет  Дюмон.
Его только что выпустили из каталажки - пускай работает.
     Комиссара передернуло. Дюмон был некоторое  время  его  шефом,  успев
изрядно надоесть Фухе. Этот верзила приходил на работу  с  гранатометом  и
имел дурную привычку целиться в собеседника. Пару раз, во  время  особенно
крутых  разговоров,  гранатомет,  якобы  случайно,  стрелял,  после   чего
приходилось вызывать сначала пожарных, а  потом  уборщицу,  чтобы  вымести
все, что оставалось от очередного бедолаги.
     "Ну уж дудки! - решил Фухе. - Первым делом отберу у него гранатомет!"
     - Да, к слову, - прервал его размышления Конг. - Для  тебя  уже  есть
первое задание: небольшая кража.
     - На сколько? - поинтересовался начальник полиции.
     - Мелочь - миллиардов на тридцать.



                                3. ЗАДАНИЕ

     Фухе и Конг благополучно добрались до управления поголовной  полиции.
Начинало светать, в мутном мареве танки, окружившие управление, показались
комиссару небольшим стадом мамонтов. Впрочем, в здании было тихо.  Охрана,
отсалютовав Конгу, пропустила его и Фухе внутрь. Кабинет де Била  оказался
запертым, но Конг, не долго думая, вышиб дверь  ногой,  пробормотав:  "Все
равно новый замок ставить!" Из тайника, хорошо известного всем сотрудникам
поголовной полиции, была извлечена заветная бутылка  коньяка,  которым  де
Бил угощал особо важных гостей.
     - Ну,  будем,  начальник!  -  произнес  Конг,  и  они  опустошили  по
стакашке.
     - Э-э-э, господин Конг,  -  нерешительно  начал  Фухе.  -  Вы  насчет
миллиардов этих пошутили или как? А то сегодня все шутят, шутят...
     - Нет, - серьезно ответил  министр.  -  Я  не  шутил.  Пропало  около
тридцати миллиардов.
     - Но таких денег и в казне нет!
     - Теперь нет, а раньше были. До сегодняшнего дня. Понимаешь,  кролик,
наш бывший министр финансов  -  изрядная  бестия.  Он  откуда-то  узнал  о
готовящемся перевороте и успел перевести деньги за  границу.  Конечно,  не
для спасения национального капитала. Вдобавок, часть наших средств лежит в
банках Швейцарии и Соединенных Штатов, а все коды у этого заразы-министра.
Понял теперь?
     - А министр-то где?
     - А министр здесь. В трех минутах езды.
     - Так почему?.. - от возмущения не смог договорить Фухе.
     - Не спеши, - остановил его Аксель. - Министр не успел удрать,  но  в
последнюю минуту спрятался в британском посольстве. И шифры при нем, в его
"дипломате". Если бы это было какое-нибудь кохинхинское посольство, мы бы,
сам понимаешь, не церемонились. Но  тут  дело  другое.  Поэтому,  птенчик,
умри, а к вечеру нам министра  достань!  Впрочем,  -  Конг  зевнул,  -  не
достанешь, так умрешь уж точно. Понял? Ну, я пошел!
     - Постойте, господин Конг! - встрепенулся комиссар.
     - Ну чего еще? - министр внутренних дел остановился у самой двери.
     - У меня два вопроса...
     - Уже? Да ты наглеешь, козявка!
     - Да я...
     - Ладно уж, - смилостивился Аксель. - Спрашивай.
     - Э-э-э... Сегодня, господин Конг, ваши  э-э-э,  сотрудники  взяли  у
меня, нечаянно конечно, мое э-э-э, так сказать...
     - Чего? - не понял Конг. - А! У тебя забрали пресс-папье! Ха!  Ничего
себе нечаянно! Я сам им приказал изъять у тебя эту дрянь.
     - Но это, в некотором роде, орудие производства...
     - Ну вот что, козлик, - отчеканил Конг, - больше ты  им  пользоваться
не будешь! Одно дело был ты рядовым комиссаром, а теперь ты на  виду.  Это
же курам на смех - нас даже в Танганьике засмеют: начальник полиции,  а  в
руках пресс-папье! Да про нас анекдоты начнут рассказывать!
     - Но я... Мой пистолет... патроны... еще в прошлом году...
     - Ладно, - вздохнул Конг. - Хоть ты  изрядный  нахал,  но  уж  что-то
добрый я сегодня!
     С этими словами  Конг  извлек  из  кармана  нечто,  напомнившее  Фухе
пистолет системы "бульдог", но с коротким стволом.
     - Магнум, - пояснил Конг, - луч прошибает броню танка. Вот  тебе  две
запасные  батареи.  Целишься,  как  обычным  пистолетом,  и  нажимаешь  на
спусковой крючок. Только смотри, не сожги город, а то с тебя станеться!
     - Спасибочки! - благодарно поклонился Фухе.
     - Чего уж там! Что у тебя еще?
     - Самое главное, - вздохнул комиссар. - Где Алекс?
     - Габриэль? А что, неужели пропал?
     - Я думал, ваши...
     -  Странно.  В  списках  его  не  было.  Может,   кто-то   на   месте
перестарался? Ну, хорошо, я выясню, пока его  не  поставили  по  ошибке  к
стенке. Ну, я пошел. Не забудь, к вечеру министр должен быть у нас!
     - Посольство окружено? - поинтересовался Фухе, что-то прикидывая.
     - Естественно. И муха не пролетит.
     - А начальник городского водопровода арестован?
     - Нет, - опешил Конг.
     - А директор спиртзавода?
     - Тоже нет.
     - Ладно, - решительно заметил Фухе, - начну с них.
     С этими словами великий  комиссар  поднял  телефонную  трубку,  чтобы
созвать подчиненных на первое совещание.



                              4. ПОДГОТОВКА

     День был воскресный, но энергия  комиссара  и  хорошее  знание  своих
коллег позволили ему не позже девяти утра  созвать  весь  штат  поголовной
полиции.  Сбитые  с  толку  полицейские  нервно  курили,   ожидая   выхода
начальника. И вот Фухе появился. Все вскочили.
     - А, собрались крокодилы! - приветствовал коллег комиссар.
     - Собрались! - покорно ответили ему.
     - Ага! А кто у вас теперь начальник?
     - Вы, господин комиссар! - стройным хором пропели сотрудники.
     - Еще раз!
     - Вы, господин комиссар!!!
     - То-то! Лардок! Пива!
     Случившийся тут же инспектор  Лардок  поднес  Фухе  литровую  кружку.
Послышалось бульканье.
     - На здоровье, шеф! - раздались голоса особо усердных подхалимов.
     - А, здоровье? - переспросил Фухе. - Это вы не волнуйтесь,  я  теперь
вас всех переживу! А кто мене еще  вчера  пивом  не  угощал,  а?  Кто  мне
десятку до получки не занимал? Забыли?!
     Виновные в смертной тоске опустили повинные головы.
     - Пресс-папьировать их! - раздались голоса. - Извести врагов!
     - Пусть живут! - милостиво разрешил комиссар. - Я сегодня добрый!  Но
знайте, - тут его голос загремел, - кто чего не так, то я его вмиг! У меня
теперь есть не только пресс-папье!
     С этими словами Фухе выхватил магнум и выстрелил в портрет  де  Била,
висевший  на  противоположной  стене.  Сверкнуло  пламя.  Стена  вместе  с
портретом рухнула, раздавив стоящий внизу танк.  Подчиненные  обомлели,  а
затем дружно зааплодировали.
     - Ладно, - подытожил комиссар.  -  Надеюсь,  все  все  поняли?  Тогда
разойдись! Начальникам отделов остаться!
     - Ну чего? - спросил Фухе. - Доставили?
     - Доставили, - ответили ему.
     - Давайте водопроводчика!
     В  кабинет  влетел  заботливо  пнутый  в  спину  директор  городского
водопровода.
     - Семья есть? - гаркнул Фухе.
     - С-с-семья? - заклацал зубами тот. - Е-е-есть!
     - Еще раз увидеть ее хочешь?
     - Д-да!
     -  Тогда  мигом  звони  своим,  чтобы  отключили  воду  в  британском
посольстве. Понял?
     - Понял! - обрадованный директор набрал номер  и  быстро  покончил  с
этим несложным делом.
     - Следующего! - распорядился комиссар.
     Директор спиртзавода оказался мужиком тертым. Вначале он заявил,  что
первый раз слышит о спирте, а завод его выпускает  исключительно  лимонад.
Затем намекнул, что доблестным господам  полицейским  он,  конечно,  готов
выделить по канистре из личных запасов, но цистерны, увы, пусты уже  пятый
год. Уговоры, угрозы и даже  физическое  воздействие  третьей  степени  не
помогли.
     - Та-а-ак! -  помрачнел  Фухе.  -  Лардок!  Тащи  из  библиотеки  все
рассказы обо мне! Да, все, что есть! Дайте этому  болвану  прочесть!  Что?
Очки забыл? Лардок, прочтешь ему вслух! Когда  он  вспомнит,  что  на  его
заводе спирт все-таки есть, сбегай за мной - я буду в баре "Крот".
     Средство подействовало, и когда Фухе допивал первый стакан аперитива,
Лардок уже был тут как тут.
     - Ну, как? - спросил комиссар. - Признался?
     - Так точно! - отрапортовал инспектор. - После третьго рассказа.  Это
там, где вы всю лионскую полицию из крупнокалиберного...
     - Спирта много?
     - Говорит, полным-полно.
     - Беги обратно и скажи, чтобы этот спирт он  пустил  в  водопроводные
трубы британского посольства. Да, вместо воды. Пусть прохлаждаются!  Ну  и
пару цистерн нам, понял? Ну, беги!
     Довольный, что дело движется, Фухе пропустил еще  пару  стаканов.  Он
собирался продолжить знакомство  с  местным  аперитивом,  когда  в  дверях
показалось что-то темное и большое. Комиссар пригляделся.
     - Черт побери! - заревел он. - Это ты, Дюмон!
     - Это я, - покорно ответила фигура, - простите, начальник!
     И действительно, это был комиссар Дюмон,  только  что  выпущенный  из
кутузки.  За  плечами  его  висел  столь  памятный  всем  его  сослуживцам
гранатомет.
     - А  иди-ка  сюда,  сынок!  -  ласково  позвал  Фухе.  Дюмон  покорно
приковылял к стойке, за которой расположился комиссар.
     - А сними-ка  эту  штучку  и  дай  сюда!  -  приказание  было  тотчас
исполнено. Комиссар схватил гранатомет и со смаком треснул  своего  нового
заместителя по черепу. В баре загудело.
     - Вот тебе! Вот тебе! -  приговаривал  Фухе.  Дюмон  смиренно  терпел
экзекуцию. После пятого удара гранатомет разлетелся вдребезги.
     - Так-то! - удовлетворенно вздохнул комиссар. - Ладно!  Живи!  Первое
тебе задание - сегодня к восьми вечера бери ребят из своего бывшего отдела
и дуй к британскому посольству. А делать надо вот чего...
     И Фухе изложил свой план.



                     5. ОПЕРАЦИЯ "МЕСТЬ ЗА ВАТЕРЛОО"

     Фухе подъехал к британскому посольству в половину девятого вечера.  С
первого же взгляда он заметил, что события уже в разгаре.
     Окна посольства светились. Оттуда доносились яростные вопли  волынки,
кто-то визгливо орал "Рул Бритн", словом чувствовалось оживление. Но самым
заметным было другое - рядом с воротами стоял во всей красе Дюмон,  одетый
по этому случаю в грязную замасленную спецовку. Слегка покачиваясь, он  во
всю дурь орал:
     - У-у-у! Мерзавцы! Я вам покажу, купчишки  чертовы!  Пошто  Фолкленды
захватили! А ну, выходи, я вам всем сейчас вязы сворочу!
     В ответ из окон посольства доносились замысловатые  тирады  на  языке
Шекспира, но Дюмон не унимался:
     - Чего трусите? Хвосты-то поприжали, лорды-морды! Плевать я хотел  на
Тэтчер вашу и на дуру Лизку Вторую!
     Такого кощунства гордые британцы  вынести  уже  не  могли.  Из  ворот
посольства появилось несколько шатающихся фигур. Вскидывая кулаки по  всем
правилам бокса, они двинулись к возмутителю и оскорбителю.
     - Фо зе квин! - заорал первый из них, бросаясь на штурм. Но не тут-то
было -  Дюмон  двумя  мощными  ударами  уложил  смельчака  на  асфальт.  С
остальными он разделался аналогичным образом.
     - Ну чего! - заревел Дюмон. - Давай еще!
     Поражение  передового  отряда   раззадорило   британцев.   Из   ворот
вывалилась уже целая толпа во главе с элегантным господином в смокинге,  в
котором Фухе узнал первого секретаря посольства. Но на помощь  Дюмону  уже
спешила гурьба его сотрудников, также обряженных в грязные  лохмотья.  Бой
закипел вовсю. Наконец,  из  посольства  вышел  последний  отряд,  ведомый
могучим толстяком - британским послом. Побоище кипело. Резервы подошли и к
Дюмону.
     - Бей их! - орал новый заместитель. - Круши! Покажем им! Будут знать,
как Ватерлоо устраивать!
     Когда мощными ударами был сбит на асфальт британский посол,  а  Дюмон
занялся первым секретарем, Фухе решил,  что  пора  вмешаться.  Он  включил
рацию и отдал  команду.  На  площадь  выкатилось  несколько  танкеток,  из
которых вывалили солдаты и тут же устремились к свалке. Ребята Дюмона,  не
дожидаясь  вмешательства,  мгновенно  рассеялись,   и   солдаты   занялись
разбушевавшимися англичанами. С ними управиться оказалось посложнее. Фухе,
не став дожидаться финала, развернулся и поехал к управлению.
     В кабинете его уже дожидались начальники отделов во главе с  Дюмоном,
еще не  остывшим  после  схватки.  Вместе  с  ними  в  кабинете  находился
смертельно  бледный  человечек,  прижимавший  к   груди   большой   желтый
"дипломат".
     - Он? - поинтересовался Фухе.
     - Он! Он! -  зашумели  подчиненные.  -  И  портфель  его!  В  сортире
спрятался, зараза, еле вынули!
     - Так! - обрадованно крякнул комиссар. - Молодцы, ребята! Можете идти
и заниматься цистернами, но чтоб без жертв!
     Подчиненные, не заставив себя ждать, тут же  отправились  к  трофеям,
оставив Фухе наедине с пленником.
     - Давай портфель! - приказал комиссар.
     - Господин Фухе! - залебезил министр. -  Давайте  договоримся!  Здесь
одних только расчетных чеков Лозанского банка на  три  миллиарда.  Давайте
пополам...
     - Ах ты, свинья! - загремел комиссар, выдирая портфель из рук нахала.
- Мне половину! Да я тебя сейчас пресс-папье!
     И тут комиссар осекся, вспомнив, что  его  грозное  оружие  приказало
долго жить. В ярости он выхватил магнум и испарил стул, на  котором  сидел
бывший министр. Тот брякнулся на ковер и жалобно  замяукал.  От  брюк  его
тянуло гарью.
     - Скотина! - орал Фухе. - Делиться со мною решил! Да я тебя с  твоими
миллиардами и костями  проглочу  в  секунду!  Да  мне  президенты  ботинки
лизали!
     Министр понял, что сплоховал, и на коленях пополз к комиссару.  В  ту
же минуту дверь кабинета растворилась. На пороге показался Конг.
     - Так! - сказал он и добавил. - Возьмите этого!
     Из-за спины выскочили трое ребят в штатском, взяли министра вместе  с
портфелем и вынесли из кабинета.
     - Ладно, - продолжил Конг, усаживаясь в кресло комиссара, - за  этого
гада спасибо, но что сказать прессе?
     - Как что? - удивился Фухе, несколько  успокаиваясь.  -  Хулиганы  из
британского посольства в пьяном виде устроили дикий дебош. Пришлось  нашим
войскам доблестно наводить порядок. Надеюсь, факт пьянства  доказывать  не
надо?
     - Это ты молодцом! - хмыкнул Конг. - Значит пока Дюмон бил  британцам
морды, ребята шарили по посольству?  Неплохо  для  твоего  уровня.  Можешь
считать, что справился. Ладно, собирайся, поехали.
     - Куда? - удивился Фухе.
     - К президенту. Кампф желает с тобой побеседовать. Да, к слову,  тебе
везет - он хочет сделать тебя членом правительства.
     - А, может, не надо? - робко поинтересовался Фухе.
     - Конечно, не надо. Но, что поделаешь!  Надеюсь  из-за  этого  мы  не
проиграем войну.
     - Как войну?! - очумел комиссар.



                           6. РАССТАНОВКА СИЛ

     Президент был занят, и Фухе  с  Конгом  уселись  в  кресла  приемной,
охраняемой  взводом  крепких  молодцов  в  маскхалатах.   Воспользовавшись
паузой, комиссар поинтересовался:
     - Э-э-э, господин Конг, разрешите у вас узнать...
     - Зови меня просто Аксель, - добродушно разрешил министр.
     - Спасибо, э-э-э, Аксель, так вот, объясните все же с кем  мы  воюем.
Неужели Тэтчер...
     - Успокойся, кролик, твои художества войну еще не вызвали. А воюем мы
с генералом Кальдером.
     - Это чей генерал? - поинтересовался ничего не понявший Фухе.
     - Наш, чей же еще?
     - Так зачем же с ним воевать?
     - Гм-м... Ты газеты читаешь? Ах да, забыл. Ну, хоть радио слушаешь?
     - Если музыка... - скромно пробормотал комиссар.
     - Н-да, тяжелый случай... А что такое армия, знаешь?
     - Армия? Ну, конечно! - обрадовался  Фухе.  -  Это  когда  все  время
левой, и если я начальник, то ты дурак.
     - В данный момент дурак именно ты. Ну, слушай, раз не знаешь. Генерал
Кальдер командует  Восточным  военным  округом.  Он  хотел  получить  пост
министра обороны, но  Кампф  назначил  вместо  него  генерала  Вайнштейна.
Кальдер обиделся и заявил, что не поддержит переворот. К  нему  бежал  наш
вице-президент и пара недорезанных министров, которых я не успел  упрятать
на цугундер. Они объявили себя временным правительством и повели войска на
столицу.
     - А войск-то у них много? - осведомился Фухе.
     - Не очень. У нас впятеро больше.
     - Так чего их бояться?
     - Гм-м... Бояться их не  надо,  но  тут  есть  сложность.  Понимаешь,
кролик, у нас в армии только четыре генерала, обладающие  реальной  силой.
Самый сильный - Кампф, он и стал президентом. Затем идет Кальдер, потом  -
генерал Вайнштейн, командующий столичным гарнизоном.  И  наконец,  генерал
Гребс, начальник генерального штаба. Что такое генштаб, знаешь?
     - Это тот штаб, что генералами командует?
     - В общем-то да. Так вот, если все трое - Кампф,  Вайнштейн  и  Гребс
будут заодно, то Кальдера разобьют за пару суток. Но генералы  волновались
из-за пропавших денег.
     - Но теперь деньги нашлись?
     - И слава богу, - заключил Конг, - поэтому  тебя,  ослик,  и  сделали
членом кабинета. Смотри не вытаскивай магнум во время заседания, а то  где
нам новых министров найти?
     - Господин... э-э-э, Аксель, вы ничего не узнали насчет Алекса?
     - Понимаешь, хомячок, - немного смутился Конг, - пропал твой друг,  и
следов не осталось. Его хотели взять в ночь переворота, но он исчез.
     - Но вы же обещали!..
     - А что я могу сделать? Ищем. Завтра прикажу осмотреть морги.
     - Как?! - ужаснулся Фухе.
     - А ты что думал? Вытрезвители и дурки уже осмотрели. Ну, не волнуйся
раньше срока. Найдем твоего Алекса.
     Тут  дежурный  адъютант  с  огромными  эполетами   пригласил   их   к
президенту.  Кампф  возвышался  над  столом,  напоминая  средних  размеров
бронетранспортер.
     - Здорово, молодцы! - приветствовал он вошедших.
     - Здравия желаем, ваше высокопревосходительство!  -  дружно  ответили
они.
     - От имени вооруженных сил и от себя  лично  благодарю  за  спасенные
деньги!
     - Рады стараться, ваше высокопревосходительство!!!
     - Садитесь, господа! - милостливо разрешил Кампф. - Мне хотелось  бы,
прежде,  чем  начнется  заседание  правительства,  обсудить  с  вами,  так
сказать, приватно, один важный вопрос. Вы знакомы с ситуацией?  Прекрасно!
Прошу подумать, чем ваши службы могут помочь правительству в борьбе с этим
мерзавцем и врагом нации генералом Кальдером.  Я  знаю  ваши  способности,
господин Конг. Мне  известна  и  ваша,  э-э-э,  интуиция,  господин  Фухе.
Поэтому прошу подумать и ответить на мой вопрос.
     - Чего тут думать? - удивился  Фухе.  -  Взять  пару  танков  и  полк
солдат, выставить десяток пулеметов...
     - Лучше не спешить, господин Фухе, - прервал его президент. - В  этом
деле надо по возможности обойтись без шума.
     - Можно попробовать другое, - предложил Конг.
     - Что именно? - живо заинтересовался Кампф.
     - К мерзавцу Кальдеру надо направить  небольшую  диверсионную  группу
или одного подготовленного агента, который перевербовал бы  его,  а  лучше
пристрелил на месте.
     - Гм-м... - задумался президент. -  Но  надо  вам  сказать,  господин
Конг, этот Кальдер - человек, как бы  выразиться,  с  живым  воображением.
Одного нашего эмиссара он привязал к ракете "земля-земля" и отправил,  как
он сказал, подышать озоном. А другого засунул головой  в  ядерный  реактор
и... Н-да... Не  думаю,  что  мы  можем  быстро  найти  человека,  который
добровольно отправился бы к Кальдеру.
     - А зачем искать? - удивился Конг. - Вот он, перед вами!
     С этими словами министр похлопал похолодевшего Фухе по плечу.



                           7. КАБИНЕТ МИНИСТРОВ

     - Это  нечестно,  Аксель!  -  заявил  Фухе  Конгу,  когда  они  вновь
оказались в приемной. - Это свинство!
     - Тю! - удивился тот. - Я думал,  ты  будешь  мне  благодарен.  Такая
миссия!
     - Сам бы и ехал!
     - Да ты никак  мне  тыкать  начал,  козявка!  -  поразился  начальник
контрразведки.
     - А иди ты! -  вконец  озверел  Фухе.  -  За  пивом  бежать  -  Фухе,
посольство потрошить - Фухе, в Парагвай к крокодилам лететь - тоже Фухе! А
теперь меня за все это - головой в реактор!
     - Ну, не обязательно сразу в реактор! - примирительно начал Конг.
     - Ах, не в реактор! Ну, тогда прямо в  стратосферу!  Почему  бы  тебе
самому не слетать на ракете "земля-воздух"  километров  на  сто  вверх!  А
может, для тебя Кальдер что-нибудь почище придумает? В танк  запряжет  или
заставит выпить ведро синильной кислоты...
     - Не понимаю тебя, стручок! - прервал Конг. - На  твоем  счету  сотни
дел. Ты пролил крови больше, чем все наши  генералы  вместе  взятые.  Одно
твое пресс-папье пострашнее всех этих ракет. Что тебе какой-то генерал?
     - Ну да, как же! - сварливо ответствовал Фухе. - В гробу я видел этих
генералов! Я бы их всех передавил, если один на один. Но, слуга  покорный,
воевать против целого Западного военного округа...
     - Восточного.
     - А хоть Центрального!
     Перепалка была прервана все тем же адъютантом, пригласившим коллег на
заседание правительства.
     В кабинете собралось десятка два генералов, офицеров и штатских. Фухе
заметил, что от энтузиазма, виденного сутки назад, не  осталось  и  следа.
Все держались как-то настороже, неуверенно поглядывая то на президента, то
отчего-то на Фухе. Не успел Кампф  открыть  заседание,  как  где-то  рядом
грохнуло. Посыпались лопнувшие стекла.
     - Кальдер!!! - заголосили генералы и, проявив мгновенную реакцию, тут
же оказались под столом.
     - Успокойтесь! - воззвал президент. - Это  не  Кальдер!  Это  капитан
Крейзи с пятой батареи вновь напился. Ну, вы же его знаете!
     Это сообщение утихомирило  собравшихся,  и  они  вновь  расселись  за
столом, после чего Кампф предложил всем высказываться по  поводу  текущего
момента. Первым встал здоровенный толстяк в генеральской форме.
     - Вайнштейн, - шепнул Конг комиссару.
     - Мы военные или куда? - с места  в  карьер  начал  Вайнштейн.  -  Мы
правительство или зачем? Долго мы еще будем терпеть этот цивильный бардак?
Пора порядок наводить!
     - Пробовали уже! - обиженно заворчали  собравшиеся,  но  генерала  не
так-то легко было сбить с толку:
     - Не с того конца брались! Мы люди дисциплинированные или почему? Так
и всех надо к дисциплине приучить. Перво-наперво указ издать, чтоб  строем
ходили. Студенты - отдельно, мастеровые - отдельно, и дамы которые -  тоже
отдельно! И чтоб шаг чеканили! Тогда никаких мыслей в голове не будет!
     - Позвольте! Позвольте, шер ами! - вмешался худой, как жердь,  старик
в пенсне ("Это Гребс", - пояснил Конг комиссару). - Эскюзи муа, но так  не
годится! Студенты и мастеровые - понятно. Но дамы! Мы не  можем  заставить
их ходить строем! Это, несколько некомильфо!
     Кабинет министров дружно загалдел. Мнения разделились. Часть наиболее
ретивых поклонников дисциплины ратовала за строй для всех без  исключения,
другие вслед за Гребсом  предлагали  освободить  от  этого  дам.  Какой-то
штатский предложил сделать также исключение для младенцев, калек и слепых,
но на него закричали все разом,  и  гнилой  либерал  немедля  умолк.  Спор
грозил затянуться, но тут вновь грохнуло. Уцелевшие стекла  посыпались  на
пол.
     - Скажите капитану Крейзи, чтобы шел спать!  -  раздраженно  приказал
президент адъютанту.
     - Арестовать его! - закричали министры.
     -  Что  вы,  господа!  -  возразил  Кампф.  -  Это  наш  единственный
артиллерист, хоть единожды попавший в цель. Пусть уж лучше спит!
     На этом и порешили. Вопрос о строехождении был отложен до  следующего
заседания и отдан на разработку экспертов. Вслед за этим президент изложил
кабинету цель  миссии  Фухе  и  представил  его  собравшимся.  Министры  с
излишним,  как  показалось  комиссару,  энтузиазмом,  одобрили  поездку  и
пожелали ему счастливого пути.
     - Пристукните его! - гаркнул Вайнштейн. -  Вы  ведь  полицейский  или
куда?
     - Да-да, мон гар, - прибавил Гребс, - вы уж постарайтесь!
     Фухе пообещал постараться, узнал, что его отъезд  (а  точнее,  вылет)
назначен на завтра, и с этим отправился домой, чтобы  выспаться,  даже  не
попрощавшись с негодяем Конгом. Придя домой, комиссар совсем уже  собрался
заснуть, как вдруг зазвонил телефон. Чертыхаясь, Фухе снял трубку.
     - Это вы, комиссар? - услышал он тихий голос на другом конце провода.
- Здравствуйте, это я, Габриэль Алекс.
     - Габриэль! Ты жив! - радостно взревел Фухе. - А мне Конг говорил...
     - Знаю, - прервал его Алекс, - вы завтра летите к Кальдеру?
     - Да, но откуда ты...
     - Это потом, комиссар, а сейчас слушайте внимательно...



                              8. ПУТЕШЕСТВИЕ

     На рассвете невыспавшийся Фухе был загружен в реактивный истребитель.
В сопровождающие комиссару дали его же подчиненного  -  недотепу  Лардока,
основательно проинструктированного лично Конгом.
     - Значит так, господин комиссар, - наставлял он Фухе.  -  Истребитель
сядет на запасной аэродром, контролируемый верными нам частями. Оттуда  до
ставки Кальдера всего десять километров. Если повезет...
     - А если нет? - мрачно поинтересовался Фухе.
     - Тогда господин Конг сказал, что пошлет кого-нибудь еще.
     Комиссара передернуло.  Между  тем  истребитель  мчал  над  облаками,
стараясь не попадаться на глаза перехватчикам мятежников.
     - Еще господин Конг сказал, -  продолжал  Лардок,  -  что  в  крайнем
случае вы можете пообещать Кальдеру пост министра обороны. Главное,  чтобы
он хотя бы на время прекратил боевые действия. Ну, а  если  совсем  станет
туго...
     - Если совсем станет туго, - ухмыльнулся комиссар, -  то  я  пошлю  к
Кальдеру тебя, раз ты такой умный.
     - Но, господин комиссар... Господин Конг велел...
     - Кто тебе начальник? Я или он?
     - Вы, господин комиссар. Но господин Конг...
     - Ах ты, паршивец! Давно моего пресс-папье не нюхал!
     - Господин комиссар!
     - Говори, кого больше боишься, меня или этого Конга!?!
     - Вас, конечно... И его тоже...
     - Тьфу, на тебя! - заключил Фухе, и разговор на время прервался.
     Тем временем истребитель вырвался из  облаков  и  весело  помчал  над
горным хребтом.  Взглянув  в  иллюминатор,  Фухе  без  особого  энтузиазма
обнаружил, что их сопровождают несколько очень бойких прехватчиков, причем
четыре машины окружили истребитель со всех сторон, а еще одна пристроилась
сзади. Фухе рванулся в кабину.
     - Что случилось? - удивился пилот.
     - Ты что, ослеп! - рассвирепел комиссар,  тыча  пальцем  в  смотровое
стекло.
     - Пустяки, господин Фухе! Они скоро отстанут.
     И действительно, перехватчики пропали, оставив, однако,  у  комиссара
смутное чувство  тревоги.  Впрочем,  времени  для  долгих  размышлений  не
оставалось - горы закончились, и самолет стал снижаться.
     - Прилетели, - подтвердил пилот.
     В иллюминатор комиссар заметил, что на аэродроме что-то слишком много
боевой техники и солдат, вдобавок из-за горы вновь появились  перехватчики
и стали кружить над взлетной  полосой.  Истребитель  чиркнул  колесами  по
бетонке и стал гасить скорость. Вскоре он  остановился  как  раз  напротив
выстроенной вдоль взлетной полосы танковой  роты,  впереди  которой  стоял
небольшой "джип". Как только пилот открыл люк, "джип" подкатил к самолету.
Пилот выскочил и подбежал прямо к машине. Из нее вылез бодрый  старичок  в
генеральской форме.
     - Ваше превосходительство! - отрапортовал пилот. -  Привез  субчиков.
Тепленькие!
     - Хе-хе! - ответствовал старичок. - Спасибо, голубчик! Эй! - это  уже
относилось к высунувшемуся из люка комиссару.  -  Чего  стоите?  Прыгайте,
хе-хе, прилетели!
     И тут только до Фухе  дошло.  Перед  ним  был  тот,  кого  еще  вчера
президент назвал  "врагом  нации".  Понимая,  что  потеря  времени  в  его
положении - излишняя роскошь, комиссар сунул  руку  в  карман,  где  лежал
магнум. Но тут кто-то крепко схватил Фухе за шею, и в затылок ему уперлось
что-то очень холодное и неприятное.
     - Не двигайтесь, комиссар, - раздался голос Лардока,  -  в  ваших  же
интересах!
     - Чего вы там мешкаете,  хе-хе!  -  продолжал  Кальдер.  -  Прыгайте,
молодой человек, вы же ко мне, если не ошибаюсь, хе-хе, спешили!
     - Ладно, чемодан, двигай! - вконец обнаглел негодяй Лардок.  -  А  то
мне надоело! Пшел!
     Если бы не наглость этого сопляка, то  Фухе  скорее  всего  покорился
численно превосходящему противнику. Но стерпеть такое от Лардока было выше
сил. Фухе пригнул голову, рванулся и  тренированным  движением  перебросил
предателя через плечо. Лардок шмякнулся о бетон,  словно  жаба.  В  ту  же
секунду комиссар захлопнул крышку люка, и автоматная очередь,  опоздав  на
какое-то мгновение, скользнула по броне. Фухе бросился в кабину  и  рванул
на себя  ручку  управления.  Истребитель,  зачихав,  покатил  по  взлетной
полосе. Но большего добиться не удалось - прямо  над  машиной  на  бреющем
полете неслись перехватчики, не давая взлететь. Поэтому Фухе,  не  набирая
скорости, покатил прямо  по  бетону.  Но  тут  впереди  замаячила  шеренга
танков, и комиссар резко свернул налево. Впрочем и тут  далеко  уехать  не
удалось - откуда-то сбоку рявкнула пушка, и машину как  следует  тряхнуло.
Запахло гарью. Комиссар, оглянувшись, убедился, что  прямым  попаданием  у
самолета оторвало хвост. Мотор заглох. Поняв, что путешествие  окончилось,
Фухе открыл люк. К истребителю подъезжал все тот же проклятый "джип".
     - Ну и горазды  вы  бегать,  молодой  человек,  хе-хе!  -  проскрипел
высунувшийся из машины Кальдер. - Вам бы автоспортом, хе-хе,  заняться,  а
не в политику лезть!
     Вслед за "джипом" к самолету подполз  танк  и  направил  внушительное
дуло на комиссара. Сообразив, что сопротивление бесполезно, Фухе  вздохнул
и выбросил магнум на бетонку.



                             9. ЗАЯЦ В ПОЛЕ

     Связанного по рукам и ногам комиссара притащили в  мрачный  бункер  и
подвесили за шиворот к ржавому крюку в стене. Фухе  пошевелил  ногами,  но
пола не нашел. Не успел он как  следует  задуматься  о  подобном  повороте
своей злосчастной судьбы, как дверь заскрипела, и в  бункер  приковылял  в
сопровождении десятка ребят в масхалатах сам негодяй Кальдер.
     - Ну что, молодой человек, - поинтересовался он, - висим, хе-хе?
     - Висим, - согласился Фухе.
     - Повисите, повисите, молодой человек, недолго вам, хе-хе, висеть!
     Хотя  висеть  комиссару  совсем  не   хотелось,   обещание   генерала
расстроило его еще больше.
     - Ну, давайте, молодой человек,  поговорим,  -  продолжал  между  тем
Кальдер, - вы ведь, хе-хе, издалека летели, пост  свой  высокий  покинули!
Кого бишь к нам первый раз прислали? - поинтересовался он у окружающих.
     - Майора.
     - Да, храбрый был майоришка, хе-хе! Высоко полетел, хе-хе,  озончиком
дышать. А другой, тот что в реактор прогулялся?
     - Полковник.
     - А теперь целого министра прислали!  Правда,  хе-хе,  министра,  так
сказать, без портфеля, но все же честь, хе-хе, велика! Ну чего вы, молодой
человек, мне пообещать хотите? Пост министра обороны, хе-хе?
     - М-м-м, - с ненавистью промычал Фухе.
     - Ценю, ценю, уважаете! Только этого мне, хе-хе, теперь маловато. Я и
сам хочу, хе-хе, в креслице Кампфа посидеть. Ну,  ничего,  можете  считать
свою миссию выполненной. Я и радиограммочку  пошлю,  чтоб  там  о  вас  не
беспокоились. А то еще ждать будут, хе-хе, волноваться. Я  их  успокою.  И
вас, хе-хе, тоже... успокою. Вас как, сразу? Или по частям?
     - М-м-м, - вновь промычал комиссар.
     - Ладно уж, хе-хе, чего-нибудь придумаю, чтобы вас  уважить.  Министр
все-таки,  тем  более,  хе-хе,  кавалер  ордена  Бессчетного  легиона!  А,
кажется, есть идея. У нас сегодня стрельбы. Небольшие стрельбы, хе-хе,  на
полигончике. Испытываем новую  реактивную  установочку.  Маленькую  такую,
одним залпом всего полгектара  накрывает.  Так  мы  вас,  хе-хе,  отпустим
погулять по полигончику на часок. Будет еще  время  о  жизни  подумать,  о
боге, хе-хе. Согласны?
     - М-м-м, - в той же тональности продолжал Фухе.
     - Ну и хорошо, хе-хе, ну и славно! А прежде чем мы с вами по теплому,
по дружески распрощаемся, может у вас просьба, хе-хе, ко мне имеется?  Ну,
там коньяку стаканчик или еще чего?
     - Есть просьба, - согласился Фухе. - Даже две.
     - Слушаю, хе-хе, слушаю.
     - Пришлите мне сюда Лардока.
     - Этого Иуду вашего, хе-хе? А что, свое  он,  хе-хе,  получил,  пусть
теперь с вами, хе-хе, о жизни побеседует. Мы вам руки,  конечно,  развяжем
по такому случаю, чтобы вы его, хе-хе, обнять могли. Ну, а вторая просьба?
     - Потом я хочу побеседовать с вами. Можно со связанными руками.
     -  А  что,  если  со  связанными,  то  можно,  хе-хе,  словцом-другим
перекинуться, сделать вам приятное. Ну, пока бывайте здоровы, сейчас мы  к
вам друга вашего, хе-хе, направим.
     Комиссара   развязали.   Вскоре   в    бункер    впихнули    отчаянно
сопротивлявшегося Лардока.
     - Не надо! - кричал он. - Я не хочу! Я боюсь!
     Кричал он недолго - железные руки комиссара сомкнулись на его горле.
     - Ага! - заревел Фухе, - попался, скотина! Ну  расскажи,  за  сколько
меня продал? Исповедайся, ублюдок!
     - Х-р-р-р! - донеслось до комиссара.
     - А ну, повтори! - распорядился Фухе, ослабляя хватку.
     - Это не я, господин комиссар!
     - А кто же?! Архангел Гавриил?
     - Это не я! Это Конг!
     - Что?! - от  неожиданности  Фухе  отпустил  свою  жертву,  и  Лардок
поспешно отбежал в противоположный угол.
     - А ну, говори! - комиссар вновь подступал к негодяю.
     - Это Конг! Он, он договорился... с Кальдером... Он не  хочет,  чтобы
Кальдер помирился с Кампфом...
     - Вот скотина! - ахнул Фухе.
     - Господин комиссар, господин комиссар...  Я  поговорю...  Я  попрошу
Кальдера... Вас отпустят...
     - Ах ты скот! А предавать меня!
     - Я не хотел! Но Конг мне грозил... Вы же его  знаете,  а  я  человек
слабый...
     - Что он тебе обещал, негодяй? - поинтересовался Фухе,  вновь  сжимая
горло Лардоку.
     - Н-ничего!
     - Врешь!
     - Он... он... Должность старшего комиссара...
     - Всего-то?  -  удивился  Фердинанд.  -  Это  за  меня,  за  великого
комиссара Фухе?!
     - Я не хотел... Не хотел... - вновь заныл Лардок.
     - Ладно, - смилостивился Фухе. -  Пшел  вон!  Пришли  ко  мне  своего
Кальдера.
     Комиссара вновь связали, и в бункер вошел генерал.
     - Ну-с, молодой человек,  -  начал  он,  -  теперь  мы  одни,  я  вас
слушаю...



                               10. ПАНИХИДА

     Заседание  правительства  началось  довольно  оживленно.  Только  что
министры посетили национализарованные  согласно  последнему  указу  винные
склады, принадлежавшие бывшему президенту  и  отныне  составляющие  основу
государственного сектора экономики. Это посещение привело всю  компанию  в
довольно веселое расположение духа, и  министры  с  видимым  удовольствием
занялись делами. Слово взял Вайнштейн.
     - Господа офицеры, то есть я хотел сказать, министры.  Пока  эксперты
обсуждают вопрос об обязательном хождении строем, предлагаю не  прекращать
наших  усилий  по  наведению  порядка.  Мы  работаем  или  зачем?  Поэтому
предлагаю обсудить вопрос о  всеобщем  ношении  формы  и  введении  личных
номеров для всего личного состава государственного населения.
     - А на какие средства шить?  -  перебил  генерала  какой-то  штатский
скептик. - Все средства на новые ракеты направили.
     - Как на какие? - возмутился Вайнштейн. - У нас дисциплина или  куда?
Издадим особый указ с приложением установленного образца  формы,  и  пусть
сами шьют! У нас благосостояние или откуда?
     - Господа! - вмешался генерал Гребс. - Сэ нотр идэ женеро - это  наша
конечная цель, к этому мы должны, так сказать, стремиться, но, может, пока
не  декретировать  ношение  формы?  Мы  можем  назначить,   так   сказать,
добровольцев, желающих  показать  остальным  пример.  А  затем  организуем
всеобщий, так сказать, энтузиазм. Все будет весьма шарман и магнифик!
     Предложение  всем  понравилось,  и  Вайнштейну  с  Гребсом   поручили
составить список добровольцев. После этого слово взял президент:
     - Господа! - начал  он.  -  Предлагаю  теперь  рассмотреть  вопрос  о
положении на фронте. Слово имеет господин Конг.
     Начальник контрразведки встал, достал носовой платок, промокнул глаза
и проникновенным голосом произнес:
     - Уважаемые коллеги! Друзья! Мне тяжело и грустно -  именно  на  меня
пала печальная  обязанность  сообщить  вам,  уважаемые  коллеги,  скорбную
весть...
     Все замерли. Конг еще раз промокнул глаза:
     - Да, господа! Скорбный час переживаем мы с вами.  Вчера,  замученный
врагами нации, пал смертью храбрых  наш  достойный  коллега  и  мой  самый
лучший друг, начальник поголовной полиции комиссар Фухе...
     Все встали и замерли в минуте  молчания.  Затем  Аксель  утер  скупую
мужскую слезу и продолжил:
     - Мы все знали нашего славного Фердинанда -  да  что  там!  -  нашего
славного Фреда,  как  звали  его  близкие  друзья,  к  числу  которых  мне
посчастливилось принадлежать. Мы все помним, какую большую работу он вел в
рядах славной поголовной  полиции.  Всем  памятна  блестящая  операция  по
спасению нашего государства от парагвайских шпионов, за которую  Фред  был
удостоен ордена Бессчетного легиона. И  теперь,  в  последний  день  своей
жизни, он еще раз показал себя достойным своей всемирной славы!
     Послышались рыдания -  Вайнштейн  плакал,  орошая  обильными  пьяными
слезами мундирную грудь.
     - Направленный с важной миссией, комиссар Фухе, как  лев,  боролся  с
врагами нации. Окруженный со всех сторон, он  уничтожил  двадцать  танков,
триста бронемашин и три дивизии пехоты. Но  силы  были  наравны.  Господа!
Нашего  героя  схватили  и  по  приказу   предателя   Кальдера   подвергли
мучительной казни! Его вывезли  на  полигон  и  обстреляли  из  реактивных
установок! Увы, как бы мне хотелось быть рядом с  моим  дорогим  Фредом  в
этот тяжелый для него час!
     И Конг в голос зарыдал.
     Теперь плакал уже весь кабинет министров. Адьютантам пришлось  срочно
влить каждому из  присутствующих  по  канистре  конфискованной  у  бывшего
президента  продукции  для  приведения  в  чувство.  После  этого  коллеги
комиссара занялись тяжелымм, но неизбежными  обязанностями  -  составлялся
некролог, организовывалась  комиссия  по  похоронам  во  главе  с  Конгом,
сочинялся указ о награждении комиссара вторым орденом Бессчетного  легиона
посмертно. В разгар этой суеты за дверями послышался  сильный  шум,  затем
дверь распахнулась, и на пороге появился усопший.
     - Здравия желаю, коллеги! - бодро  произнес  Фухе  и  уселся  в  свое
кресло, которое уже успели обтянуть черным крепом.
     - Фухе!!! - ахнули присутствующие. - Вы живы! Вы спаслись!!!
     - Да, господа! - подтвердил герой. - Я спасся!
     Энтузиазм  собравшихся,  подкрепленный  новой  порцией  вышеуказанной
продукции, не знал границ. Президент сбегал в свой кабинет и принес  орден
Бессчетного легиона, который тут же приколол на могучую  грудь  комиссара.
Затем все в один голос потребовали у Фухе подробностей.
     - Коллеги! - начал комиссар. -  Моя  миссия  успешно  приближалась  к
концу, когда внезапно я пал жертвой подлого предательства.  Коварный  враг
выдал меня врагу  нации  генералу  Кальдеру.  Меня  подвергли  невыносимым
пыткам и приговорили к смерти. Случай спас меня, и я бежал,  но,  увы,  не
успел выручить своего дорогого друга  и  сослуживца  отважного  инспектора
Лардока, погибшего на этом проклятом полигоне. Да, господа,  предательство
прокралось в наши славные ряды! Предатель сидит  среди  нас.  И  я  сейчас
укажу вам негодяя, продавшегося врагу нации генералу Кальдеру.
     - Кто он? Где он? Хватай! Вяжи злодея! -  заголосили  присутствующие,
доставая пистолеты.
     - Вот он! -  рявкнул  Фухе  и  указал  стволом  магнума  на  генерала
Вайнштейна, мирно прикорнувшего в своем кресле. Кабинет  министров  замер.
Внезапно раздался грохот, и снаряд,  посланный  пьяным  капитаном  Крейзи,
попал прямо в здание, окутав комнату дымом и пылью.



                           11. КОМЕНДАНТ ГОРОДА

     Первым из-под обломков стола выбрался генерал Кампф.
     - К оружию! - заорал он. - Отечество в опасности!
     На этот призыв из-под  рухнувшей  штукатурки  стали  выползать  члены
правительства. Со шкафа спрыгнул Фухе, заброшенный туда взрывной волной, а
Конг сбросил с себя придавившую его дверь.
     - Хватай предателя! - продолжал вопить Кампф. - Где этот враг  нации?
Держи Вайнштейна!
     Когда, наконец, последний из министров выполз на  свет  божий,  стало
ясно, что предатель исчез.
     - Боевая тревога! - распорядился  президент.  -  Господа,  в  столице
объявляется осадное положение! Господин  Фухе,  назначаю  вас  комендантом
города с неограниченными полномочиями! Вашим заместителем  будет  господин
Конг! Приказываю, за самое короткое время  навести  в  столице  порядок  и
подавить заговор  мерзавца  Вайнштейна!  Да!  -  сказал  он  адъютанту,  -
прикажите объявить капитану Крейзи выговор в приказе. А то  он  уж  совсем
разошелся!
     - Господа! -  обратился  к  собравшимся  новый  комендант  города.  -
Объявляю вас мобилизованными! Господин Гребс, приказываю вам окружить штаб
предателя верными вам войсками! Вы и вы! Перекройте все выезды из  города!
Вы, как вас там? Займете с батальоном охраны  городскую  комендатуру!  Что
значит "боюсь"? Расстрелять! А, уже не боитесь? Вперед! Конг! Аксель, черт
тебя забери!
     -  Ну  ты  уж  совсем   озверел,   шнурок!   -   заворчал   начальник
контрразведки.
     - Что?! - возопил Фухе. - Меня зовут "господин комиссар". Повторить!
     - Фухе, ты что, очумел?
     - Повторить! Не то к стенке поставлю!
     - Господин комиссар, - сквозь зубы выдавил Конг.
     - Вот так-то лучше! Беги, приготовь мне  танк,  а  на  обратном  пути
принесешь пива. Литров шесть. Вперед!
     Отдав эти необходимые распоряжения, Фухе с удовольствием развалился в
президентском кресле и впервые за несколько последних дней  позволил  себе
расслабиться - закурить свою любимую "Синюю птицу"...
     Он докуривал уже вторую сигарету, когда в кабинет вошел Конг,  волоча
канистру с пивом.
     - Слушай, комиссар, - начал он.
     - Что? - вскинулся Фухе. - Забыл, кто сейчас начальник?
     - Иди ты! - озверел Конг. - Я тебя на куски разорву, малявка! Гантелю
мою забыл? Ишь, что себе позволяет!
     В ответ сверкнул магнум. Спасаясь от луча, Конг ничком упал на ковер.
     - Ну, погоди у меня, зараза! - проскрипел он растегивая кобуру.
     - Нет, это ты погоди! - оборвал его комиссар. - Ты что это, игру себе
придумал? Интересно, что тебе Кальдер обещал? Пост вице-президента?
     - Ты чего это?  -  равнодушно  поинтересовался  Конг,  вытаскивая  из
кобуры "вальтер".
     - Брось игрушку! - распорядился комиссар, целясь  магнумом  в  голову
начальника контрразведки. - Ну!
     Конг повиновался.
     - Я все же не понимаю... - вновь начал он.
     - Зато я все понимаю! - отрезал Фухе. - Ты  решил,  мерзавец,  играть
наверняка, чтоб выиграть в любом  случае!  Поэтому  выдал  меня  Кальдеру,
перевербовал Лардока и заранее написал обо мне некролог! Ах ты,  карьерист
паршивый!
     - Фухе, я тебе все объясню! - миролюбиво  предложил  Конг,  незаметно
протягивая руку к брошенному пистолету.
     - Не надо! - рявкнул комиссар. - Встать, руки вверх! Ну!
     Конг подчинился.
     - Выбирай! Или я сейчас же ставлю тебя к стенке на  основании  закона
об осадном положении, или ты начинаешь работать со мной.
     - А что я в этом случае буду иметь? - довольно нагло  поинтересовался
Аксель.
     - Сохранишь свой пост. Мне он не нужен.
     - Ладно, черт с тобой! Согласен.
     - Отлично! Где Вайнштейн?
     - В соседней комнате. Прячется в шкафу.
     - Он должен исчезнуть. Пусть бежит к Кальдеру. Займешься этим.
     - Хорошо.
     - Танк готов?
     - Стоит у подъезда.
     - Ну и прекрасно. Разливай пиво.
     Выпив пива, соперники несколько  успокоились  и  даже  прочувствовали
некоторое расположение друг к другу.
     - Ишь ты, козявка! - хмыкнул Конг. - Обскакал-таки меня! И как это ты
от Кальдера смылся?
     - Не спеши! - Фухе с удовольствием осушил  кружку  до  дна.  -  Скоро
узнаешь! А что ты за меня Лардоку обещал? И не стыдно?
     - Ты хоть его-то убрал? - забеспокоился Конг.
     - А зачем? - удивился комиссар. - Он ведь свидетель. Пусть посидит  в
укромном месте, авось ты посговорчивее будешь!  Ну  ладно,  Аксель,  делай
свое дело, я пошел!
     - Куда?
     - Как куда? Героически подавлять путч. Ну, бывай!
     С этими словами Фухе вышел из кабинета. Через  минуту  внизу  взревел
танк и послышался крик комиссара: "Гони"! Залязгали гусеницы по  мостовой,
и все стихло.



                                 12. ШТУРМ

     Когда танк комиссара приполз к главному центру сопротивления -  штабу
столичного гарнизона, события были в самом разгаре. Полк верных Вайнштейну
солдат,  как  следует  укрепившись,  бодро  постреливал  по  сторонам,  не
подпуская осаждающих. Те, не особенно ретиво, отвечали на огонь,  но  идти
на приступ не спешили. В одном из разгромленных  ресторанов,  находившемся
недалеко от штаба, устроил свой командный пункт генерал Гребс.  Он  удобно
расположился за столиком  и  изучал  план  будущей  операции,  подкреляясь
обедом. Там его и застал Фухе.
     - Эй, генерал! Чего сидим? - поинтересовался комиссар.
     - Э-э, господин комендант, я не сижу, я, мо д`онер, работаю.
     - Это над чем? - уточнил комиссар,  подходя  к  столу  и  наливая  из
генеральской бутылки коньяку.
     - Над планом штурма, голубчик. Здесь, видите ли  загвоздка  -  у  них
прямо у входа, за воротами, находится мощный бункер. В  этом  бункере  они
поставили огнемет, так что туда лучше не соваться.
     - Что же вы предлагаете?
     - Надо вызвать авиацию. Правда,  наши  лучшие  летчики  перелетели  к
Кальдеру, а те, что остались, умеют бомбить только по площадям, но, думаю,
потери гражданского населения будут не особенно велики. В крайнем  случае,
можно объявить эвакуацию...
     - А где ваша артиллерия? -  спросил  комиссар,  наливая  себе  вторую
рюмку. - Где этот капитан Крейзи?
     - Увы! - Гребс поднял глаза к потолку. - Капитан Крейзи  обиделся  на
выговор нашего  президента  и  куда-то  исчез.  Мы  его  ищем,  подключили
контрразведку. Думаю, не позже, чем через неделю, мы его поймаем.
     - А когда же вы думаете начать штурм?
     - Ну  как  же,  господин  комиссар,  в  самые  сжатые  сроки!  Думаю,
подготовка бомбового удара займет не более недели, три  дня  на  бомбежку,
неделю на уборку трупов и разбор завалов, а там глядишь, и капитана Крейзи
поймаем. Пару дней на уговоры... Да, думаю, через две недели сможем начать
артподготовку, а  через  три-четыре  денька  и  штурм.  Правда,  еще  надо
предусмотреть инженерное, медицинское  и  похоронное  обеспечение.  Да,  и
мессы перед штурмом... Ну, думаю, через месяц можно начинать.
     - Ясно, - заявил комиссар. - Раз так, подчиняю ваши части себе. Будем
действовать по моему плану.
     - Это, вы, стало быть, и ответственность на себя  берете?  -  уточнил
Гребс. - И под суд тоже, если что не так?
     - А чего? - согласился комиссар. - Бывали мы и под судом.
     -  Да,  конечно,  -  вздохнул  Гребс,  -  вам  ведь  не  надо   ждать
произведения в фельдмаршалы!..  Ну  что  ж,  охотно  повинуюсь.  Прикажете
сейчас начинать, или все-таки побомбим с недельку?
     - Кто у вас лучший снабженец?
     - Снабженец? - ничуть не удивился Гребс. - Майор  Жулье.  Это  вы  по
поводу коньяка или...
     - Зовите! - перебил словоохотливого старика Фухе.
     Вскоре майор Жулье был доставлен. Фухе был краток:
     - Хочешь Цинковый крест и производство в полковники?
     - Предпочел бы деньгами! - твердо ответил снабженец.
     - Согласен. Надо достать... - и Фухе что-то прошептал майору на  ухо.
Тот побледнел.
     - Но господин комиссар! - забормотал он. - Согласно указу  президента
номер 123/3 АВС вам запрещено...
     - Выполнять! - рявкнул Фухе, тряся перед носом нахала магнумом. - Три
минуты!!!
     Жулье исчез. Комиссар пробормотал "то-то!" и вновь гаркнул:
     - Приготовиться к штурму! Мне - танк с полным боекомплектом!
     Не прошло и трех минут,  как  появился  запыхавшийся  майор  Жулье  с
каким-то свертком, который он  тут  же  передал  комиссару.  Фухе  взвесил
сверток в руке и, очевидно, оставшись удовлетворенным, вскочил на башню.
     - Приготовиться, орлы! - крикнул он, потрясая магнумом. - Вперед,  за
мной! Сигнал к атаке - взрыв!
     С этими словами комиссар  вскочил  в  башню  и  захлопнул  люк.  Танк
помчался вперед,  навстречу  рвущимся  из-за  ограды  штаба  очередям.  Не
обращая на них внимания, танк несся прямо на ворота. Удар - и они рухнули.
Тут же из бункера вырвалось пламя - заработал огнемет. Танк окутался дымом
и жаром, но продолжал двигаться вперед, сбивая  пламя.  Когда  до  бункера
осталось не более десяти метров, из люка показалась верхняя часть туловища
Фухе. В правой руке комиссар держал что-то темное.  Бросок  -  и  комиссар
скрылся в люке. В ту же секунду темная стена поднялась на месте бункера  -
в воздух взлетели тысячи тонн бетона, земли и асфальта. Как летучие рыбки,
по небу порхали мятежные солдаты. Танк  закрутило  на  месте,  покатило  и
отбросило назад, за ограду. Боевая машина, словно гонимый ветром бескрылый
жук, вкатилась под своды  ресторана,  где  заканчивал  свой  обед  генерал
Гребс. Тем временем, солдаты с громкими  криками  "Банзай!"  уже  занимали
дымящиеся руины штаба. Из обугленного танка вылез Фухе и  коротко  бросил:
"Пива, черт вас дери!"
     - Но что это было, экселенц?! - пораженно бормотал  генерал,  поднося
герою кружку.
     - Лучшее боевое пресс-папье! - вздохнул комиссар. - Такого у меня уже
не будет. Передайте президенту - мятеж в городе  подавлен.  А  у  вас  тут
действительно хороший коньяк. Давайте-ка еще по стаканчику!



                             13. ЗАБЫТАЯ ПАПКА

     Фухе блаженствовал, потягивая коньячишко и заедая его  перепелами  "а
ля натюрель". Стрельба потихоньку стихала, пожарные начали тушить руины  и
убирать трупы.
     "Эх, хорошо! - думал комиссар, жмурясь от удовольствия. -  Выпью  еще
грамм двести и завалюсь дрыхнуть!"
     - Да! - внезапно подскочил он. - Генерал, где здесь телефон?
     - В соседней комнате, господин комиссар, - угодливо сообщил Гребс.
     - Хорошо, -  Фухе  отправился  к  аппарату.  Он  как  раз  заканчивал
разговор, когда у ресторана взвизгнули  тормоза  "роллс-ройса",  и  Аксель
Конг появился на пороге.
     - Ну даешь! - начал он, хлопая Фухе по плечу. - Президент в восторге.
Тебе готовится триумфальная встреча. Поехали!
     - Но я... - начал было комиссар.
     - Поехали, поехали! Все остальное - потом!
     "Роллс-ройс" бодро помчал их по улицам, которые,  как  и  в  памятную
комиссару ночь, были полны войсками.
     - Да, кстати, -  усмехнулся  Конг,  -  только  что  поймали  капитана
Крейзи. Хотел к Кальдеру бежать, паршивец! Кампф от  гнева  чуть  было  не
разжаловал его в поручики, но в последнюю минуту пожалел и ограничился еще
одним выговором.
     - Ты, Аксель, мне баки не забивай, - мрачно прервал его Фухе.  -  Где
Вайнштейн?
     - Так  мы  же,  козлик,  договорились,  -  удивился  Конг.  -  Я  его
тихо-мирно отправил к Кальдеру.
     - У тебя что, с Кальдером есть постоянная связь?
     - Постоянная, постоянная. Впрочем, сам увидишь.
     - Что я увижу? - насторожился Фухе.
     - Пустяки! - прервал он вдруг себя и шлепнул той же рукой по  лбу.  -
Идиот я старый! Я же должен отвезти президенту доклад!
     - Доклад? - удивился комиссар.
     - Ну да! О перспективах внедрения нашей агентуры в Среднем Занзибаре.
Старику он зачем-то понадобился.
     - И что?
     - Да забыл я его! В серой папке. На столе. Прийдется заехать.
     - А не опоздаем?
     - Да нет, это же пара минут.
     Автомобиль на полном ходу свернул в сторону управления контрразведки.
     -  Заходи!  -  скомандовал  министр  внутренних  дел,  когда   машина
затормозила.
     - Да, я и здесь посижу, -  нерешительно  начал  комиссар,  с  опаской
поглядывая на высокие серые стены здания контрразведки.
     - Пошли, пошли! А то мне скучно будет! - Конг подхватил  упирающегося
комиссара под руку  и  повлек  за  собой.  Они  быстро  пробежали  высокий
пустынный холл и стали спускаться в подвал.
     - А чего туда? - не понял Фухе.
     - Да я забыл  доклад  в  пятнадцатой  камере,  на  столе.  Понимаешь,
смешного человечка мне привезли, я так увлекся, что все забыл.  А,  вот  и
она!
     И действительно, перед ними была пятнадцатая камера.
     - Пошли! - приказал Конг, распахивая дверь.
     - Я лучше тебя подожду! - твердо ответил комиссар,  но  Конг  схватил
его за шкирку и впихнул внутрь.
     Первый, кого увидел комиссар, был инспектор Лардок. Бедняга скорчился
на железном табурете и что-то быстро писал. Его окружало несколько крепких
парней  в  тренировочных  костюмах  и  кожаных,  покрытых  рыжими  пятнами
передниках.
     - А вот и  мы!  -  радостно  сообщил  Конг,  обнимая  комиссара.  Тот
затосковал и рванулся,  но  железные  руки  Акселя  сжали  его,  не  давая
двинуться с места.
     - Та-а-ак, - продолжал Конг. - А  вот  и  магнум!  -  он  вытащил  из
кармана своего гостя собственный подарок. - Ну вот,  дружище,  я  же  тебе
говорил, что у меня постоянная связь с Кальдером. Вот  он  и  прислал  мне
смешного человечка. Все написал?  -  вопрос  относился  уже  к  ребятам  в
фартуках.
     - Как есть, все! - хором ответили они.
     - Тогда тащите его отсюда! -  распорядился  Конг.  Приказ  был  мигом
выполнен.
     - Ну-с, - вел далее Конг. - А вот и папочка! -  с  этими  словами  он
взял со стола небольшую серую папку. - Так, что в ней?  Гм-м...  Доклад  о
занзибарских делах куда-то посеялся, зато... зато...  Да,  гляди,  мымрик!
Это же некролог о нашем национальном герое комиссаре Фухе: "Опора  нации..
героический  пример...  в  гуще   битвы...   пал   при   штурме...   вечно
скорбящие..." Это надо тут же к президенту и на радио!
     - Как пал? - возмутился Фухе. - Как на радио? А я кто?
     - А это мы выясним, - с готовностью пообещал Конг. -  Вот  и  с  этим
сопляком Лардоком выяснили. Он целую  статью  о  героизме  своего  лучшего
друга Фухе накропал. Завтра же в прессу пойдет. А со всякими самозванцами,
которые присваивают имена наших национальных героев, мы,  будь  уверен,  в
лучшем виде разберемся. А ну-ка, ребята! - последнее онсказал двоим парням
в фартуках. - Дайте-ка этому типу, да как следует!



                           14. ДРУЖЕСКАЯ БЕСЕДА

     Фухе приподняли над полом и для  начала  от  души  встряхнули,  затем
последовала пара увесистых зуботычин.
     -  Эй,  Аксель!  -  возопил  комиссар,  не  ожидая   дальнейшего.   -
Прекратите!
     -  Продолжайте,  ребята!  -  милостливо  разрешил  Конг.  Последовало
продолжение.
     - Ах вы, черт вас! - взревел Фухе. - Надоели!
     Ударом кулака он как следует врезал одному из мучителей. Тот вякнул и
сполз на пол. Другой негодяй поспешно отскочил к двери.
     - Браво, сынок! - удовлетворенно хмыкнул Конг. - Вызвать подкрепление
или поговорим?
     - Ты чего это, Аксель, такой странный сегодня? -  как  ни  в  чем  не
бывало  поинтересовался  Фухе,  хватая  второго  негодяя  и  приводя   его
несколькими пинками в коматозное состояние. - Работы у тебя слишком  много
или здоровье подкачало?
     В ответ Конг вздохнул и достал из кармана магнум.
     - Вот и спасибо, - обрадовался Фухе, протягивая руку к своему оружию.
Но вернуть подарок не удалось -  короткий  ствол  уставился  прямо  в  нос
комиссару.
     - Не дури! - велел Конг и затянулся "Лояном". - Сядь и слушай!
     Комиссар подчинился.
     - А  ну-ка  расскажи  мне,  -  продолжал  Аксель.  -  Как  это  ты  с
полигона-то смылся?
     - С какого полигона?
     - С ракетного. Где тебя хотели погонять.
     - Эх ты, Аксель! - вздохнул Фухе. - Ты меня на этом полигоне видел? А
может, этот сосунок Лардок видел?
     - Но он говорил...
     - А ты его придави, он тебе еще не то скажет.
     - Ладно! - оборвал комиссара Конг. - Довольно! Выкладывай по-порядку.
     Фухе закурил свою любимую "Синюю птицу" и пустил кольцо дыма прямо  в
нос Акселю:
     - Все проще простого. Когда меня  уже  собирались  отправить  на  эту
экскурсию, я назвал Кальдеру пароль.
     - Что? - ахнул Конг.
     - Пароль.
     - Я слышал, что пароль. Но откуда ты?..
     - А откуда ты?
     Конг пожал плечами:
     - Если это так тебе интересно, то я договорился с Кальдером лично. По
телефону.
     - Ну и я по телефону, - ухмыльнулся комиссар.
     - С Кальдером? Не может быть!
     - Не  обязательно  с  ним.  Ты,  Аксель,  думай.  Ты  ведь  сам  меня
спрашивал, умею ли я думать. Вот и давай...
     - Заткнись, болван! - рыкнул Конг. -  Ну,  конечно!  Ты  связался  со
своим дружком! С Габриэлем!
     - Понял-таки, - согласился  Фухе.  -  Именно  с  ним.  Как  это  твои
душегубы его не поймали?
     - Сам не понимаю, -  мрачно  проговорил  Конг.  -  Успел  дать  деру,
паршивец! Смылся и связался с этими чертовыми демократами и Кальдером.
     - Эх ты! - укорил его Фухе. - А мне говорил, что  ищешь,  ищешь,  все
морги обшарил!
     - Все честно! Искал как мог! А если бы нашел, то именно  в  морге.  А
что? Похороны по высшему разряду!
     - Ну вот, - продолжал Фухе. - Я назвал пароль и мы с Кальдером быстро
договорились.
     - Значит, он продолжает наступление на столицу?
     - Угу! А теперь с ним еще  и  Вайнштейн.  Как  это  ты  мне,  Аксель,
объяснял? У нас, значит, четыре генерала? Стало быть,  теперь  два  против
двух?
     -  Да,  это  ты  сумел,  -  согласился  Конг.  -  Ладно,  спасибо  за
откровенность. Оставайся-ка здесь покуда, а  я  пойду.  Надо  к  похоронам
готовится.
     - Это к моим-то?
     - Не к твоим, - строго ответил Конг. - А  к  похоронам  национального
героя великого комиссара Фердинанда Фухе. А с тобой мы разберемся.
     - Ох-ох-ох! - застонал и заплакал комиссар.  -  Ох  ты,  горюшко  мое
горькое! Пришел мой час последний! Похоронят, похоронят меня, горемычного!
Сомкнется надо мною доска гробовая, забудет обо  мне  отдел  кадров  нашей
дорогой поголовной полиции! И уйду я в выси горнии, где  тоже,  даст  бог,
стану начальником поголовной полиции. Освоюсь я, поработаю, а  там  и  ты,
Аксель, пожалуешь! И возьму я тебя, друг ты мой  единственный,  к  себе  в
полицию поголовную - курьером!
     - Чего это ты бормочешь? - подозрительно сощурился Конг. - Отчего это
курьером?
     - Не годишься ты пока  на  большее,  Аксель!  -  сокрушенно  вздохнул
комиссар.
     - Это еще отчего?
     - Дурку порешь. Неужели ты думаешь, что меня так легко похоронить?
     - А что, неужели трудно?
     - Так ведь перед самой нашей встречей я по телефону беседовал. И не с
кем-нибудь, а с Алексом. Так что, ежели я пропаду, Габриэль тут же сообщит
всем, кому надо. И вся твоя  конспирация  к  черту  полетит,  понял,  друг
Аксель?



                               15. УБЕЖИЩЕ

     И вновь Фухе с Конгом катили в красном "Роллс-ройсе", мирно покуривая
и болтая о погоде. Приятность прогулки  для  комиссара  омрачалась  только
тремя  мелочами  -  он  был  по-прежнему  безоружен,  на  заднем   сидении
примостились двое ангелов-хранителей с автоматами "Узи" и, самое  главное,
он понятия не имел о цели поездки.
     - Аксель, - наконец, решился он. - Куда мы едем?
     - Узнаешь, - буркнул Конг.
     - А все-таки? - настаивал Фухе,  вглядываясь  в  вечерние  сумерки  и
стараясь по мельканию улиц понять направление их путешествия.
     - У тебя интуиция, вот и  узнавай!  -  мрачно  ухмыльнулся  начальник
контрразведки, распечатывая новую пачку "Лояна". Наконец, приняв  какое-то
решение, он поглубже затянулся, внимательно  взглянул  на  свою  жертву  и
начал:
     -  Слышь,  суслик,  что  ты  у  своих  подследственных  первым  делом
спрашиваешь?
     - Ф-фамилию! - обалдел комиссар.
     - Ну, это ты врешь! Вспомни получше.
     - Вспомнил! - воскликнул комиссар. - Первым  делом  я  интересуюсь  у
арестованного, хочет ли он...
     - ...жить! - подхватил Конг. - Вот  именно!  Теперь  вопрос  к  тебе,
шнурок, хочешь ли ты жить?
     - Хочу! - откровенно признался Фухе и безнадежно взглянул в смотровое
зеркальце на конговских телохранителей.
     - Со звонком Алексу ты хорошо придумал, - продолжал мерзавец Конг,  -
но это до поры до времени. Поэтому лучше договоримся полюбовно.
     - Согласен, - поспешно заявил Фухе.
     - А куда ты денешься?  -  пожал  плечами  Конг.  -  Согласишься,  как
миленький! Конечно, я  бы  мог  накачать  тебя  психотропами  и  заставить
позвонить Алексу, что ты в безопасности... Ладно, не дрожи.  Сделаем  так.
Ты мне здесь не нужен. Понял?
     - Понял, - покорно согласился комиссар.
     - Ты стал слишком заметной фигурой, залез в  правительство,  подсидел
Вайнштейна  и  вдобавок  имел  наглость  остаться  в  живых.  Поэтому   ты
исчезнешь... Да не дрожи, говорю тебе! Не с лица земли, а из  столицы.  Мы
едем на аэродром, и я переправлю тебя к Кальдеру. Хочешь к нему?
     - Хочу, - с готовностью поддакнул Фухе, обреченно глядя на Конга.
     - Ну и прекрасно. Надеюсь, он тебя  не  убьет  в  первую  же  минуту.
Оттуда позвонишь Алексу и объяснишь, что ты в безопасности. Согласен?
     - О чем речь! - бодро воскликнул Фухе.
     - Перед отлетом напишешь заявление  с  просьбой  освободить  тебя  от
обязанностей шефа поголовной  полиции,  члена  правительства  и  должности
коменданта города. Понял? По болезни, конечно. Для всех  ты  отправляешься
на курорт. Ну что, идет?
     - Идет, - вздохнул комиссар.
     Вскоре машина приехала на один  из  засекреченных  аэродромов.  Перед
посадкой Фухе нацарапал требуемое заявление, выкурил пару сигарет и вскоре
уже летел на сверхзвуковой скорости по знакомому маршруту,  только  теперь
его сопровождал не подлец Лардок, а все те же конговские ангелы-хранители.
Путешествие было непродолжительным, через пару часов комиссар уже  ехал  в
"джипе" среди едва различимых в темноте скал. Ангелы-хранители  из  рук  в
руки передали Фухе крепким парням в маскхалатах, которые  тут  же  провели
теперь уже бывшего начальника  поголовной  полиции  в  небольшой  и  очень
уютный бункер. За столом сидел хорошо знакомый комиссару старикашка.
     - Хе-хе! - приветствовал он гостя. - А вот и мы,  хе-хе,  пожаловали!
Политическое, стало быть, убежище, хе-хе, просить? Ну что  ж,  хе-хе,  это
можно, сидите, хе-хе, отдыхайте! А  грозны  вы,  молодой  человек,  хе-хе!
Бедняга Вайнштейн до сих пор в  себя  прийти  не  может,  сердцем,  хе-хе,
мается! Эк вы его! Может вас лучше на всякий случай, хе-хе, изолировать? У
меня как раз готовится к пуску одна, хе-хе, очень  симпатичная  ракеточка,
баллистическая такая, трехступенчатая, хе-хе! Хотите на Луну слетаете,  а?
В историю,  хе-хе,  войдете!  А  мы  вам  туда  еды,  хе-хе,  погрузим,  и
кислорода, хе-хе, часика на два...
     - Ладно, генерал, - прервал его Фухе. - Вы  по-прежнему  расчитываете
стать президентом вместо Кампфа?
     - А что? Помочь, хе-хе,  хотите?  Пресс-папье  в  президента  нашего,
хе-хе,   метнете?   Я   уж   велел,    хе-хе,    специалистикам    изучить
тактико-технические данные этого вашего, хе-хе, устройства...
     - Да отстаньте вы со своими шутками! - достаточно  нелюбезно  прервал
старика комиссар. - Я вам могу твердо сказать - президентом вы не станете.
     - А кем же, хе-хе? - поинтересовался Кальдер.
     - Министром обороны. Но для этого... - и Фухе  понизил  голос,  чтобы
даже стены бункера не услышали лишнего.



                           16. ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ

     Заседание  кабинета  министров  проходило   в   нервной   обстановке.
Президент отсутствовал, хотя вопросы стояли весьма  важные.  Недавно  было
получено сразу несколько тревожных сообщений. На Центральном фронте войска
Кальдера успешно теснили правительственные части, в  самой  столице  зрело
недовольство, вдобавок неблагодарный капитан Крейзи после очередного запоя
перебежал-таки  к   Кальдеру,   соблазненный   званием   майора.   Поэтому
присутствующие  без  особого   внимания   слушали   доклад   экспертов   о
предполагаемом  введении  обязательного  хождения  строем.  Под   влиянием
либеральных кругов женщины после семидесяти пяти и мужчины после девяноста
лет от строехождения освобождались, дети малые до  двух  с  половиной  лет
также могли ходить по своему усмотрению, но, как было сказано: "чинно и не
создавая беспорядка". В разгар  чтения  проекта  постановления  в  кабинет
вошел Кампф, молча сел  в  кресло  и  стал  дожидаться  окончания  прений.
Наконец, проект был единогласно принят и отправлен в редакции  центральных
газет для опубликования.
     - Господа!  -  взял  слово  президент.  -  У  меня  тревожные  вести.
Проклятый Кальдер движется на столицу!
     При этих словах присутствующие засуетились  и  стали  поглядывать  на
дверь. Президент нажал на кнопку,  и  в  кабинет  неспешно  вошел  десяток
молодых людей в маскхалатах и стал  у  дверей,  молчаливо  приглашая  всех
соблюдать порядок.
     - Это еще полбеды! - продолжал  Кампф.  -  Измена  прокралась  в  наш
дружный, тесно сработанный коллектив. Проклятый предатель  капитан  Крейзи
грозится в ближайшие дни начать обстрел столицы, причем обещает  начать  с
домов членов правительства.
     Известие  словно  прорвало  невидимую  плотину.  Министры   зашумели,
возмущаясь мерзким капитаном.  Тут  же  был  принят  чрезвычайный  указ  о
разжаловании капитана Крейзи в младшие  лейтенанты  и  об  объявлении  ему
строгого выговора. Предложение о вынесении выговора с занесением в военный
билет не прошло,  поскольку  возникло  резонное  опасение,  что  обиженный
капитан начнет обстрел немедленно.
     - И это не все!  -  продолжал  Кампф.  -  Измена  таится  среди  нас!
Благодаря мужеству нашего коллеги комиссара Фухе  мы  вовремя  разоблачили
гнусный заговор негодяя  Вайнштейна.  Правда,  ему  удалось  увести  часть
столичного гарнизона к Кальдеру, что удвоило силы наших врагов.  И  теперь
нам грозит новая опасность.
     - Что? Что такое? - загомонили министры. Никто не знал, не объявят ли
в следующую минуту предателем его самого, поэтому  некоторые  уже  заранее
прощались с жизнью, такой дорогой и прекрасной.
     -  К  счастью,  -  вел  далее  президент,  -  наша  разведка  вовремя
разоблачила врага. Мне только что позвонили  наши  друзья  и  назвали  имя
предателя. Генерал Гребс, сдайте оружие, вы арестованы!
     На присутствующих напал столбняк. Гребс вскочил и попытался добраться
до открытого окна, но заранее  приглашенные  парни  в  маскхалатах  быстро
утихомирили начальника генерального штаба.
     - Э-э-э, господин президент, - заговорил Гребс,  повиснув  в  ручищах
десантников. - Вы делаете, мо д'онер, ошибку. Сэ не ком иль фо, мон шер!
     - Молчать! - гаркнул Кампф. - В тюрьму его!
     Гребса потащили по лестнице, вывели во  двор  и  довели  до  "темного
грача",  поджидавшего  жертву.  Тут,   однако,   имело   место   небольшое
происшествие  -  несколько  крепких  ребят  налетело  со  всех  сторон  на
сопровождающих  генерала  охранников.  Схватка  вышла  весьма  бурной,  но
непродолжительной, причем закончилась явно в пользу нападавших. Ничего  не
понимающий Гребс был засунут в "темный грач", туда же вскочили победители,
машина рванула и покатила в неизвестном генералу направлении.
     - Это вы! - в полном удивлении обратился генерал к  одному  из  своих
новых спутников. - Рад вас видеть, мон шер ами, сэ тре бьен, мон  гар!  Но
ведь вы, как мне сказали, в санатории?
     - Успеется! - ухмыльнулся комиссар Фухе. - Лучше скажи, начальник, ты
успеешь за час вывести свои войска из города?
     - О чем речь! -  взмахнул  руками  генерал.  -  Пока  эти  нахалы  не
очухались, я могу вывести половину  гарнизона!  Только  доставьте  меня  в
генштаб!
     - Жми туда! - велел Фухе шоферу.
     - Но все же, -  продолжал  Гребс,  -  мон  ами,  объясните  мне  хоть
что-нибудь!
     - Хочешь остаться начальником своего генерального штаба?
     - Да, но...
     - Тогда не задавай идиотских вопросов и делай, что тебе говорят!
     - С одним условием!  -  вставил  Гребс.  -  Вы  берете  на  себя  всю
ответственность за последствия!
     - Ладно! - процедил сквозь зубы Фухе и закурил "Синюю птицу".  -  Жми
быстрее! - последнее относилось уже к шоферу.
     Машина рыкнула и увеличила скорость...



                           17. ДОГОВОРЕННОСТЬ

     Последние дни Аксель Конг спал плохо. То его терзала  бессонница,  то
мучали кошмары. В эту ночь министра  внутренних  дел  посетил  долгий  ряд
жутких видений, от которых Конг неоднократно  просыпался  с  испариной  на
лбу. Уже перед  рассветом  он  забылся  тревожной  дремотой.  Внезапно  он
услышал какой-то грохот - словно что-то  тяжелое  покатили  по  крыше.  Не
разобравшись как следует, Аксель стал снова засыпать, когда  его  разбудил
нахальный щелчок по лбу. И тут же в комнате вспыхнул яркий свет.
     - Вставай, начальник! - послышался хорошо  знакомый  министру  голос.
Конг мгновенно сунул руку  под  подушку,  но  заветного  магнума,  недавно
отобранного у Фухе, там не оказалось.
     - Игрушка у меня, - прокомментировал тот же голос. - Вставай,  хватит
дрыхнуть!
     Конг встал и бросился к полке, где лежала его боевая гантеля. Но рука
захватила только пустоту.
     - Вот  болван!  -  ласково  пояснили  Акселю.  -  Гантелю  твою  я  в
мусоропровод спустил. Слышал, как гремело?
     Конгу не ставалось ничего иного, как смирно  одеться  и  усесться  за
стол, за которым уже сидел его ранний гость.
     - Все-таки ты сволочь, Фухе,  -  заявил  Конг,  закуривая  "Лоян",  -
поспать не дал!
     - Ха! - изумился комиссар. -  А  как  меня  среди  ночи  поднимали  и
невесть куда тащили? Ты, значит, думаешь, что одному тебе можно?
     - Чего пришел?
     - А ты думать умеешь? - ехидно спросил комиссар. - Вот и думай!
     - Кальдер подошел к городу?
     - А у тебя интуиция не хуже моей, -  восхитился  Фухе.  -  Так  какой
вопрос я задаю на допросах первым далом, а?
     - Иди к черту! - огрызнулся Конг. - Если бы не я, тебя бы давно черви
слопали!
     - Ах ты, благодетель мой! - заохал комиссар. - Да если бы я не  любил
тебя, как отца родного, стал бы я с тобой беседы вести!
     - Как это ты Гребса подсидел?
     - Как, как... По телефону, ясное дело. Я дал Алексу  телефон  Кампфа,
он и звякнул, раскрыл замыслы врага. Так какой теперь  счет  в  генералах?
Три один в нашу пользу? Так?
     - Ты и считать научился? - удивился Конг.
     - С тобой любой дряни научишься! Ну, да не о том речь. Жить хочешь?
     - Иди ты!
     - А пост свой сохранить? Не министерский, конечно, а пост  начальника
контрразведки?
     - А иди ты! - репертуар Конга в этот день не отличался разнообразием.
     - Ну и прекрасно, -  подытожил  комиссар.  -  Тогда  слушай:  Кальдер
договорился с временным правительством, что восстановит демократию, а  сам
получит за это пост  министра  обороны.  Кампфа  сажают  в  санаторий  для
высшего командного состава, Гребс и Вайнштейн остаются на своих  постах  -
военных,  а  не  министерских,  конечно.   Ты   по-прежнему   возглавляешь
контрразведку, если, само собой, немедленно отдашь приказ своим костоломам
арестовать Кампфа,  выпустить  из  тюрем  арестованных  и  открыть  дорогу
войскам Кальдера. Понятно?
     - Сам придумал? - поинтересовался Конг.
     - Сам! - гордо сказал Фухе.
     - Ну, это ты врешь! Сам ты, козявка, выше своего пресс-папье так и не
поднялся. Все бы тебе черепа крушить! А  я  было  думал  приучить  тебя  к
политической жизни... Как говорится, заставь дурака богу молиться...
     - Причем здесь бог? - не понял комиссар. - Я неверующий. Ну ладно, не
теряй времени, друг Аксель.
     - Но тогда придется выпускать и де Била, - заметил  Конг,  подходя  к
телефону.
     - Само собой, - согласился Фухе.
     - А он, стало быть, законный начальник поголовной полиции.
     - Стало быть, - подтвердил комиссар.
     - И не жалко?
     - Родина меня не забудет! - гордо отчеканил Фухе.
     Конг пожал плечами и отдал по телефону требуемые распоряжения.  После
этого не оставалось ничего другого, как спрыснуть это дело.
     - Дурак ты дурак, комиссар,  -  говорил  Конг,  цедя  конъяк.  -  Ну,
восстановил ты демократию, ну вернул  этого  маразматика  в  президентский
дворец и чего добился? Жалование тебе, думаешь, прибавят? Или твои  бывшие
подчиненные  тебя  полюбят?  Думаешь,  Дюмон  себе  новый  гранатомет   не
достанет?
     - Не посмеет! - уверенно заявил Фухе.
     - Н-да, клинический случай! - заключил Конг и решительно  двинулся  к
двери - ехать восстанавливать попранную свободу.



                               18. НАГРАДА

     Поголовная полиция шумно  и  весело  праздновала  возвращение  своего
любимого шефа. Сам де Бил был пьян, вальяжен и  без  устали  толкал  речи,
сидя за роскошно накрытым (за казенный счет) столом.
     - Да, голуби мои! - вещал он, ловя вилкой сопливый рыжик. - И с самые
тяжелые часы диктатуры я продолжал героическую борьбу за свободу!
     - Ура нашему герою-начальнику! - заголосили дежурные подхалимы.
     - Спасибо, спасибо! - важно поклонился де Бил. - И мы победили! Ура!
     - Ура! - взревели подчиненные.
     - В этот радостный день, -  продолжал  де  Бил.  -  Мне  бы  хотелось
отметить тех, кто вместе  со  мной  отстаивал  свободу.  Идите  сюда,  мой
скромный друг, - с этими словами шеф поманил пристроившегося в углу  стола
Фухе. Комиссар пробрался через толпу коллег и оказался рядом с де Билом.
     - Друг мой! - проникновенно  продолжал  тот.  -  Вы  возглавили  нашу
полицию в тот тяжелый момент, когда я был вырван из ваших рядов волею злой
судьбы. И вы достойно работали на этом важном поприще.  В  этот  радостный
день я хочу поздравить вас - я приготовил приказ об  увековечивании  ваших
заслуг.
     Все замерли.    Кто-то    шепнул:    "Орден!",    кто-то    прошипел:
"Заместителем!" Остальные нетерпеливо ждали.
     - Итак! - провозгласил де Бил. - Мой дорогой Фухе,  у  вас  не  будут
удерживать из жалования за то время, пока вы находились у Кальдера  или  в
других местах, не связанных с работой. Более того, вы премируетесь  суммой
в пятьдесят долларов, которая будет вам выплачена в рассрочку в  ближайшие
пять лет. И наконец...
     Подчиненные, сообразив, что сейчас будет  сказано  главное,  замерли,
превратились в слух.
     - И наконец, - повторил де Бил. - Вам разрешено ношение пресс-папье в
тех случаях, когда вы не в форме и не на официальном приеме. Ура!
     - Ура-а-а-а!!! - подхватили все присутствующие...


     После банкета комиссар встретился с Алексом, поджидавшим его у  входа
в управление.
     - Поздравляю! - обнял друга Габриэль. - У меня для вас подарок,  -  с
этими словами Алекс вручил Фухе новенькое хромированное пресс-папье.
     - Спасибо, - ответил комиссар, пряча свое  отныне  штатное  оружие  в
карман. - Пойдем-ка, друг Алекс, в "Крот", тяпнем по  стакашке,  поговорим
за жизнь!
     При этих словах Алекс виновато взглянул на часы.
     - Комиссар, - смущенно начал он, - понимаете,  уже  вечер...  Жена...
Теща... Опять начнут...
     - Ладно, - вздохнул Фухе. - Беги, Алекс!
     Тот не заставил себя долго просить и рванул к семейному  очагу.  Фухе
еще раз вздохнул, вытащил из кармана кошелек, сосчитал мелочь и направился
в бар "Крот", решив все же пропустить стаканчик-другой вермута  по  случаю
такого знаменательного дня.





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                             ЗОЛОТАЯ БОГИНЯ




                              1. СОПЕРНИК

     Величайший из великих  детективов,  грозный  и  беспощадный  комиссар
поголовной полиции Фердинанд Фухе сидел в своем  любимом  кресле  и  дымил
"Синей птицей". Комиссар ждал Габриэля Алекса, посланного им  за  бутылкой
белого и бутербродами. Посланный запаздывал, и Фухе уже начал  раздраженно
подбрасывать  на  ладони  свое  смертоносное  пресс-папье,   когда   двери
наконец-то распахнулись, и на пороге появился Алекс.
     - Комиссар!.. - начал он, задыхаясь.
     - Где бутылка? - поинтересовался  Фухе,  прицеливаясь  в  лоб  Алекса
своим любимым оружием.
     - Стойте, Фухе! Сейчас не до нее!
     - Не мели ерунды, Алекс, мне всегда до нее!
     - Комиссар! Вас обошли!
     -  Как?  Что?  Кто  посмел?  -  заревел  комиссар,  роняя  окурок  на
заплеванный ковер.
     - Вы помните, что этот де Бил, - Алекс имел в виду  их  общего  шефа,
начальника поголовной полиции, - хотел назначить вас своим заместителем?
     - Ну?
     - Заместитель уже назначен. И это не вы!
     - Та-а-ак! Меня, великого Фухе, посмели обойти! Что, нашему  де  Билу
жить надоело? Ну ладно, Алекс, ты все-таки беги за бутылкой, а я  схожу  к
нашему новому заместителю, - решил Фухе, привычным жестом хватая со  стола
пресс-папье.
     Великий комиссар быстро шел по коридору, бормоча:  "Обнаглели!  Давно
пресс-папье не нюхали!" Увидев уборщицу, он гаркнул:
     - Мадлен! Бери тряпку, сейчас будет работа!
     "Пускай уберет поскорее, - решил Фухе, - а то  она  вечно  ноет,  что
кровь тяжело отмывать".
     Дойдя до кабинета нового зама, Фухе привычным движением уже  собрался
было высадить ногой дверь, когда его внимание привлекло нечто знакомое. Он
вгляделся и слегка похолодел - перед порогом  темнела  едва  замытая  лужа
крови. "Литра три будет", - решил Фухе, осторожно стуча в дверь.
     - Заходь! - прогремело из-за нее.
     Комиссар вполз в кабинет. Первое, что он увидел, были две  гигантские
подошвы, возлежащие на столе.  За  подошвами  угадывались  жуткие  столбы,
которые только при большом неуважении можно было назвать просто ногами.  А
над всем этим возвышалось нечто такое грозное, что  рассмотреть  ЭТО  Фухе
даже не решился.
     - А, Фухе! - рявкнул хозяин кабинета. - Привет, муха!
     Фухе, к которому даже Президент обращался на "вы" и  полушепотом,  на
этот раз смолчал, пугливо поглядывая на подошвы.
     - Здравия желаю! - сиплым голосом ответил он наконец, стараясь  найти
выход из этой мерзкой ситуации. Пресс-папье он успел засунуть  поглубже  в
карман пиджака.
     - Будем знакомы, килька, я - старший комиссар Конг, - заявил громила,
протягивая Фухе два пальца.  Комиссар  с  чувством  пожал  их.  Давясь  от
унижения, он уже решил рискнуть  и  метнуть  свое  смертельное  оружие  во
врага, но тут его зоркий глаз разглядел, что в левой  руке  мерзавец  Конг
держит здоровенную, пуда на полтора, гантелю.
     - Разглядел-таки? - добродушно заметил Конг,  покачивая  гантелей.  -
Смотри-смотри, это тебе не пресс-папье! Бью два раза  -  по  голове  и  по
крышке гроба! - И Конг дико заржал.
     - Хе-хе-хе! - угодливо подхватил Фухе, пятясь к выходу.
     - Да! - крикнул ему вслед старший комиссар.  -  Сбегай-ка,  брат,  за
пивом! Но темного не бери!
     Комиссар молнией вылетел в коридор и наткнулся на уборщицу,  стоявшую
наготове.
     - А ну-ка, вытирай! - ткнул он в лужу крови у входа. - А  то  смотри,
наш новый не шутит! - добавил он погромче,  надеясь,  что  за  дверью  его
забота будет оценена.
     - Куда вы, комиссар? - поинтересовался Алекс, пробегавший мимо.
     - За пивом! - буркнул Фухе и потрусил в ближайший бар.  На  душе  его
лежала огромная мерзкая жаба.



                               2. СОВЕЩАНИЕ

     С  этого  дня  все  пошло  у  Фухе  наперекос.   Задавленный   тяжким
авторитетом подлеца Конга, он влачил жалкое существование, размениваясь на
расследование карманных краж и угонов велосипедов  -  все  серьезные  дела
узурпировал новый заместитель. Вдобавок под предлогом экономии Конг урезал
жалование у половины сыщиков, причем Фухе  пострадал  чуть  ли  не  больше
всех. Он едва сдерживался, но молчал,  помня  о  луже  крови  у  порога  и
гантеле в руках Конга. Страдал не только  карман,  но  и  самолюбие  Фухе.
Репортеры начисто забыли великого комиссара, обращая  внимание  только  на
новое светило. Даже де Бил еле цедил сквозь зубы  "Привет",  встречаясь  с
комиссаром. Глядя на шефа, подчиненные тоже мало-помалу стали игнорировать
Фухе,  забыв  о  молниеносных  бросках  пресс-папье:  конговская   гантеля
очаровала их совершенно. Дальше тянуть так было невозможно, и комиссар уже
подумывал о переходе в контрразведку Гваделупы, куда  его  приглашали  уже
третий раз.
     Однажды  в  понедельник  сотрудники  сошлись  на  обычное  совещание.
Проводивший его де Бил был с утра пьян, но бодр.
     - Коллеги! - вещал он, навалившись на стол, - на нас смотрит  Европа!
И не только Европа! Весь мир глядит на нашу поголовную полицию! Поэтому  в
ответ на обращение нашего  Президента  предлагаю  повысить  раскрываемость
преступлений до 105%! Помните, наш главный  завет:  нет  подозреваемых,  а
есть преступники! Был бы человек - а дело найдется! Смелее, орлы! -  и  де
Бил икнул.
     - Распелся! - подумал неопохмеленный и грустный Фухе. - Переходил  бы
к делу, болван!
     Между тем де Бил переходил к делу:
     - Значит так, голуби,  Интерпол  поручил  нам  важное  дело.  Как  вы
знаете, чижики, а, впрочем, откуда вам знать? - газеты не  читаете,  радио
не слушаете, - так вот, несколько недель назад в Бразилии  сперли  Золотую
Богиню.
     - Ну как же! - обидчиво крикнул кто-то с места. - Читали! Сперли  ее,
болезную, и переплавили!
     - Ну и молодцы, что читали, - одобрительно кивнул шеф. -  Только  вот
заковыка - из Парагвая сообщили, что Богиню эту  видели.  Да,  видели  ее,
целую и даже в чемодане. И везли ее к нам в страну.
     - Когда видели? - деловито спросил Конг, что-то помечая в блокноте.
     - Три дня назад. Но, увы, агента, сообщившего это, на следующий  день
нашли в Паране без документов и головы. Так что все, что мы  имеем  -  это
факт возможного прибытия Богини к нам. Придется копнуть. Вот так-то, грифы
мои белохвостые!
     Совещание зашумело - каждому было интересно "копнуть", но и боязно  -
и фактов мало, и риска много.
     - Дело возьмет старший комиссар Конг... - сообщил шеф.
     "Ну конечно, - завистливо подумал Фухе, - вот свинья!"
     - ...а поможет ему комиссар Фухе, - внезапно добавил де Бил.  -  Наши
лучшие кадры, надеюсь, быстро справятся  с  этой  задачей.  Не  забывайте,
аисты, что ФИФА обещала за спасение Богини двадцать миллионов франков. Так
что детишкам на коньячишко будет!
     Совещание закончилось, де Бил  ушел  в  пивной  бар,  где  он  обычно
проводил понедельники, а коллеги-соперники - Фухе и Конг - все еще  сидели
в зале.
     Оба они курили - комиссар потягивал свою  любимую  "Синюю  птицу",  а
мерзавец Конг попыхивал китайскими папиросами "Лоян".
     - Ну, и чего делать будем? - поинтересовался Конг.
     - Как чего? - удивился комиссар. - Пивка трахнем!
     - Можно, - согласился  старший  комиссар,  и  величайшие  из  великих
детективов двинулись к ближайшему пабу.



                            3. КАЖДОМУ - СВОЕ

     Пиво  оказалось  хорошим,  и   настроение   Фухе   стало   постепенно
улучшаться. Вдобавок  Конг  проявил  невиданую  для  скаредных  коллег  из
поголовной полиции щедрость и поил своего соперника настолько обильно, что
после двенадцатого бокала Фухе уверился, что новый зам -  не  такой  уж  и
мерзавец. Наконец, был  сделан  перерыв.  К  этому  времени  курьер  успел
принести Конгу тощую папку - вышеуказанное дело о Богине. Старший комиссар
стал бегло  просматривать  бумаги.  Фухе  с  завистью  поглядел  на  него:
грамотностью великий детектив не отличался.
     - Ну вот, - сказал после долгого молчания Конг, - картина -  хреновее
некуда. Слушай, карась, похоже, де Бил подсунул нам изрядную свинью!
     - Н-да... - дипломатично поддакнул Фухе.
     - Значит так, - продолжал старший комиссар, - эту  штучку  сперли  из
музея бразильской футбольной федерации. Воров нашли,  но  они  уже  успели
загнать Богиню на вес. Бразильцы решили,  что  их  цацка  приказала  долго
жить... Анализируешь, Фухе?
     - Угу, - отозвался комиссар.
     - Анализируй, здесь  тебе  не  текучка,  тут  думать  надо.  Ты  хоть
думать-то умеешь?
     - Да я больше пресс-папье... - честно признался Фухе.
     - Привыкай. Так вот, следствие прекратили, удочки свернули, как вдруг
неделю  назад  один   агентишка   из   Интерпола   услыхал   в   Асунсьоне
подозрительный разговор. Этого агента звали Грижвус. Он  обратил  внимание
на одного мулата,  который  хвастал,  что  Богиня  лежит  у  него  дома  в
чемодане. Грижвус побывал у него и действительно видел Богиню.  Ее  должны
были на следующий день перебросить на аэродром, чтобы везти к нам. Грижвус
попытался помешать, но наутро  уже  купасля  в  Паране  без  башки.  Мулат
смылся. Богиня, похоже, улетела.
     - Это все? - поинтересовался Фухе.
     - В общем-то, все. Известно еще, что мулат  был  вроде  бы  из  банды
Чертиведо. Ну что, окунь, оценил обстановку?
     - Дали бы мне этого Чертиведо, - мечтательно  вздохнул  Фухе,  -  или
мулатишку этого... Все бы кишки вымотал!
     - Ну да, как же, - возразил Конг, - кто ж тебе его даст? Ловить надо.
Ну, придумал чего?
     - Дело простое, - стал размышлять Фухе, - надо собрать всех мулатов в
Асунсьоне, поставить пару пулеметов...
     - Болван! - прервал великого детектива Конг. - Я же говорил, что  тут
думать надо!
     - Без пива не могу, - откровенно признался Фухе.
     После дополнительной дюжины кружек его осенило:
     - Это дело надо крутить с двух сторон. Один должен ехать в Парагвай и
искать там концы, заловить мулатов с Чертиведо и вытряхнуть из них все.  А
другой пусть стережет Богиню здесь...
     Говоря это, Фухе уже отчетливо представлял себе,  как  задавака  Конг
летит в Парагвай, попадает там в какую-нибудь передрягу, а еще лучше - под
шальную пулю, и долгожданное кресло заместителя освобождается...
     - Годится! - прервал его мечты Конг.  -  Согласен.  Лети,  карась,  в
Асунсьон, а я здесь буду стеречь.
     - Я бы лучше здесь остался... -  неуверенно  возразил  разочарованный
Фухе.
     - Ты чего это?  -  удивился  Конг.  -  Никак  гантели  захотел?  Могу
брякнуть! - и старший комиссар полез в карман.
     - Что вы! - пошел на попятную Фухе.  -  Я  из  лучших,  так  сказать,
побуждений...
     -  То-то!  Полетишь  завтра.  В  Асунсьоне  явишься   в   полицейское
управление, там тебе помогут. Веди себя хорошо, обывателей не  убивай  без
разбору, не позорь наш мундир. Да, оставь пресс-папье здесь, а то засмеют.
     - Ну уж нет! - впервые решился возразить Фухе. - Я без него никак.
     - Ну и дурак! Там ребята с такими пушками ходят!
     -  Ничего  не  дурак,  -  озлился  Фухе.  -  Сами,  небось,  гантелей
балуетесь... Это как же?
     - А я вот сейчас тебе объясню, - пообещал  Конг,  вынимая  гантелю  и
целясь в голову Фухе. Но тот успел увернуться,  и  гантеля  разбила  череп
стоявшего у стойки американского дипломата.
     - Ладно, живи пока, - милостиво согласился Конг,  вытирая  гантелю  о
халатик подбежавшей официантки, - но не серди меня больше. Понял?
     - Яволь! - согласился Фухе.



                         4. ПАРАГВАЙСКИЕ СТРАСТИ

     Не прошло и суток,  как  Фухе  уже  сидел  в  салоне  первого  класса
"Боинга-737", летевшего в Асунсьон с промежуточной посадкой  на  Гавайских
островах. Пассажиров было немного.  Рядом  с  комиссаром  сидел  низенький
толстяк в сомбреро и читал  газету  на  испанском  языке.  Фухе  время  от
времени поглядывал в текст, но кроме нескольких знакомых  букв  ничего  не
мог понять. Внимание его, однако, привлекла цветная фотография, на которой
красовалась груда трупов в собственном соку. Сосед заметил потуги Фухе.
     - Это опять люди Америго Висбана балуются, - любезно пояснил он.
     - Ага, - сказал Фухе, так ничего и не поняв.
     Самолет уже подлетал к Асунсьону, когда мирное гудение  моторов  было
прервано. "Боинг" закачало.  Свет  потух,  затем  салон  тускло  осветился
лампами аварийного освещения. По проходу забегали стюардессы.
     - Ого! - заметил сосед комиссара, поглядывая  в  иллюминатор.  -  Нас
атакуют!
     Фухе всмотрелся. Рядом с их  самолетом  шнырял  небольшой  реактивный
истребитель без опознавательных знаков, время  от  времени  постреливая  в
сторону пилотской кабины.
     - Война? - спросил комиссар, на всякий случай готовя пресс-папье.
     - Нет, сеньор, - опроверг его предположение сосед. - Это  опять  люди
Америго Висбана. Хорошо, что они всегда  пьяны,  а  то  ведь  могли  бы  и
попасть.
     Вскоре истребитель отстал,  самолет  лег  на  курс  и  через  полчаса
благополучно приземлился в столичном аэропорту. Пассажиры засуетились,  но
дверь не открывалась.
     - Подождите, сеньоры, - попросила стюардесса, - маленькая техническая
неполадка.
     Фухе и сам это понял, различив тренированным  ухом  звуки  автоматных
очередей, доносившихся со стороны аэровокзала.
     -  Что,  опять  люди  Америго  Висбана?  -  небрежно  спросил  он   у
стюардессы.
     - Увы, сеньор, - ответила та. - Это у нас почти каждый день...
     Через  час  стрельба  стихла,  и  пассажиры,  миновав  горящие  руины
аэровокзала, смогли, наконец, попасть в Асунсьон.
     Фухе бодрым шагом направился по самой привлекателной  на  его  взгляд
улице, решив для начала посмотреть  город,  чтобы  вжиться  в  обстановку.
Краем глаза он заметил, что следом за ним деловито топают  двое  верзил  с
оттопыренными карманами.
     Город Фухе в целом понравился, но он  отметил  два  явных  недостатка
здешней жизни: не было пива, и чересчур часто стреляли. Даже  привыкший  к
трупам бравый комиссар решил, что десять-пятнадцать  мертвецов  на  каждой
улице - это все-таки  перебор.  Со  всех  сторон  доносилось  имя  Америго
Висбана - очевидно, инициатора всех этих безобразий. Погуляв часок-другой,
комиссар решил направиться к полицейскому управлению.  Подождав  за  углом
своих соглядатаев, добросовестно  бродивших  за  ним  все  это  время,  он
вытащил из кармана пресс-папье. Помня наказ Конга, он нежно погладил своим
оружием первого верзилу по виску.
     - Пожалуй, слишком сильно, - решил  Фухе,  заметив  растекающуюся  по
асфальту кровавую лужу. Поэтому он не стал применять пресс-папье и дальше,
а лишь слегка взял второго соглядатая за горло. Тот захрипел.
     - На кого работаешь, лапушка? - спросил Фухе. -  На  полицию  или  на
Америго Висбана?
     - На Ам-мериго Висбана... - просипел детина.
     - А зачем за мной ходили?
     - За всеми ходим.
     - А все же, голуба?
     - Походим, походим - и в  расход  отправляем.  Нам  так  сам  Америго
Висбан приказал.
     - А скажи-ка мне, - поинтересовался Фухе, - где тут у вас полицейское
управление?
     - Прямо, вторая улица налево, - сообщил человек  Америго  Висбана,  с
тоской поглядывая на взметнувшееся над ним пресс-папье.
     - С почином! - решил Фухе  и  бодро  зашагал  в  указанном  бедолагой
направлении.



                            5. ПУГАНАЯ ВОРОНА

     Вид полицейского управления поразил даже  видавшего  виды  комиссара.
Половина окон зияла разбитыми стеклами, часть передней стены обрушилась, а
над умело подожженной кем-то крышей курился дымок.
     - Что это у вас? -  поинтересовался  Фухе,  предъявляя  удостоверение
караульному. - Опять Америго Висбан?
     -  Нет,  сеньор,  -  ответил  караульный,   внимательно   разглядывая
удостоверение, но при этом держа его  вверх  ногами.  -  Вчера  у  сеньора
команданте был День Ангела, и мы немного погуляли. Обычное дело, сеньор.
     Изучив  документ,  он  вернул  его  Фухе  и  пропустил  комиссара   в
управление.
     В коридорах управления было шумно.  Мимо  Фухе  пробежал  здоровенный
негр в кальсонах и с автоматом.  За  ним  с  гиканьем  мчались  четверо  с
пистолетами, время от времени постреливая по сторонам. При виде Фухе  негр
остановился и попросил прикурить. Комиссар щелкнул зажигалкой.
     -  Грасиа,  сеньор,  -  поблагодарил  негр   и   послал   очередь   в
преследователей. Те ответили.
     - Эй, сеньоры! - обратился к ним Фухе. - Где тут у вас начальник?
     - Третий этаж, пятый кабинет, где сейчас пожар, - ответил здоровяк  с
огромным мачете за поясом, очевидно, старший. - Вы по какому делу?
     - Я - комиссар Фухе. Прибыл по делу о Золотой Богине.
     - А-а-а, - протянул здоровяк. - Тогда вам  ко  мне.  Эй,  мучачос,  -
обратился он к остальным, - закончите без меня. Пойдемте, сеньор.
     Уходя вместе с владельцем мачете, Фухе заметил,  что  остальные  трое
стрельнули у негра по сигарете, закурили, а затем вновь бросились за  ним,
стреляя вслед.
     В кабинете здоровяк, оказавшийся заместителем  начальника  управления
сеньором Мария-Эстелла-Изабелла, усадил комиссара  в  кресло  и  предложил
сигару. На этом церемонии кончились.
     - Видите ли, - с  места  в  карьер  начал  Мария-Эстелла-Изабелла,  -
боюсь, что ничем серьезным мы вам помочь не сможем. У нас смутные времена,
сеньор комиссар. Этот проклятый Америго Висбан! Да и у нас  самих  порядка
нет...
     При этих  словах  в  окно  влетела  довольно  миленькая  бомбочка  со
слезоточивым газом. Пришлось надевать  заботливо  приготовленный  хозяином
противогаз.  После  ликвидации   этого   мелкого   инцидента   заместитель
начальника продолжил:
     - Вы сами видите, сеньор комиссар. При нынешней политической ситуации
нам совсем, скажу вам откровенно, не до Богини; тем более нам не  хотелось
бы ссориться с Чертиведо. Ведь говорят, - тут здоровяк перешел на шепот, -
что он связан с самим Америго Висбаном!
     - Да кто этот Висбан? - поинтересовался Фухе.
     - Тс-с, сеньор, - прошипел заместитель. -  Это  большой  человек.  Он
желает стать Президентом. А пока он хочет,  как  минимум,  сжечь  столицу,
чтобы доказать, как он говорит, серьезность своих намерений. Так что  даже
не знаю, чем могу вам помочь...
     - Мне  нужен  тот  мулат,  который  прятал  Богиню,  -  заявил  Фухе,
сообразив, что большего он здесь не добьется.
     - Мулат? Это можно. Пойдемте, сеньор.
     Они   спустились   в   подвал,   где    царили    холод    и    мрак.
Мария-Эстелла-Изабелла щелкнул выключателем:
     - Здесь он, голубчик. Правда, не весь.
     - То есть как? - не понял Фухе.
     - А вот взгляните, сеньор! - и перед Фухе возник  цинковый  стол,  на
котором лежала верхняя часть  туловища  светло-шоколадного  цвета.  -  Низ
кайманы отъели. Их у нас в Паране много.
     Комиссар  и  его  новый  знакомый  вновь  стали  подниматься  наверх,
направляясь  к   кабинету.   Тут   мимо   них   пробежали   три   давешних
преследователя, за которыми гнался негр в кальсонах. Увидев Фухе, он вновь
остановился,     прикурил     от     зажигалки     комиссара,      щелкнул
Марию-Эстеллу-Изабеллу  по  носу  и  побежал   вслед   убегавшей   троице,
постреливая из автомата.
     - Тысяча извенений,  сеньор,  -  обратился  к  Фухе  его  коллега.  -
Придется вас покинуть. Ничего без меня сделать не могут! Желаю удачи и еще
раз прошу прощения!
     И здоровяк побежал за негром, на ходу доставая из-за пояса мачете.



                           6. ПУТЬ К ЧЕРТИВЕДО

     Оставшись  в  одиночестве,  Фухе  закурил  "Синюю  птицу",   послушал
доносившуюся со всех сторон стрельбу и не торопясь двинулся к выходу.  Как
только он оказался на улице, сзади бабахнул взрыв, и здание неторопливо, с
достоинством осело вовнутрь. Фухе огляделся. На тротуаре стоял симпатичный
старикашка-дворник. Он был похож на всех дворников мира, только  на  плече
его висел новенький автомат "Узи". Фухе  решительно  подошел  к  дворнику,
достал десятидолларовую банкноту и слегка пошелестел ею.
     -  Ась?  -  спросил  старик.  -  Чего  тебе,   сынок?   Тайну   какую
государственную, или убрать кого надо?
     - А скажи мне, дедуля, где тут у вас обретается Чертиведо?
     - Это который? Душегуб? А, знаю, знаю.  Достойный  человек.  Тебе  он
родственник, свойственник, или ты по делу к нему?
     - По делу, отец, - ответил Фухе.
     - Это по разбойной части или из полиции?
     - Из полиции.
     - Тогда накинь еще десятку, - заявил старик, протягивая ладонь.
     Фухе исполнил это пожелание. Дворник долго глядел на  водяные  знаки,
потом спрятал деньги и начал:
     - А иди-ка ты, сынок, прямо до городской  свалки.  Увидишь  там  бар,
такой небольшой да грязненький. Зовется он "Кукарача". Зайди  туда,  ежели
смелый очень, и поспрошай. Поспрошай,  милок,  может,  чего  и  скажут.  А
может, и самого встретишь. Только тогда уж не обессудь...
     - А чего будет? - поинтересовался комиссар.
     - А ничего, - спокойно ответил старикашка.  -  Может,  сразу  прибьет
тебя, а может, и мучить будет. Вот  давеча  один  красивый  такой  тоже  к
Чертиведо ходил, так его мучить стали. А  еще  одного  на  прошлой  неделе
сразу упокоили. Так что - это как тебе повезет.
     - Спасибо, отец, - поблагодарил словоохотливого дворника  комиссар  и
двинулся в путь.
     "Кукарача" оказалась на месте. Несмотря на еще не поздний час, народу
в ней было достаточно.  На  небольшой  эстраде  под  звуки  самбы  плясала
симпатичная мулатка в кокетливой юбочке из соломки. Фухе подошел к  стойке
и заказал "мартини".
     - А кто это к нам пришел? - спросил стоявший рядом с Фухе  верзила  у
своего соседа.
     - Это комиссар Фухе,  прилетел  к  нам  за  золотой  куклой,  которую
сперли.
     - А здесь ему чего надо?
     - К Чертиведо пришел.
     - То-то весело сейчас будет!
     - И не говори!
     Фухе затылком почувствовал опасность. Сжимая в  кармане  пресс-папье,
он сохранял на лице  непринужденную  улыбку  и,  не  торопясь,  отхлебывал
"мартини".
     - А что это у него в кармане? - продолжал сосед комиссара.
     -  Это  оружие  такое,  вроде  балласа,  пресс-папье  называется,   -
удовлетворил его любопытство сосед.
     - Ох, и нагорит же ему!
     - Да, нагорит!
     Фухе допил "мартини" и решил действовать. Но тут  смолкла  музыка,  и
мулатка, спрыгнув с эстрады, оказалась у стойки.
     - Угостите меня ромом, комиссар, - обратилась она к Фухе.
     Уже ничему не удивляясь, комиссар заказал ром для девицы.
     - Грасиа, - поблагодарила та и слегка приобняла Фухе за талию.
     - Слушай, детка, -  обратился  к  ней  Фухе,  решив,  что  терять,  в
сущности, уже нечего, - раз  уж  тут  все  все  знают,  то  сведи  меня  с
Чертиведо.
     - Пошли, мальчик! - сказала мулатка, выпила ром и не спеша двинулась,
покачивая смуглыми бедрами, к небольшой дверце рядом со стойкой.  Комиссар
вдохнул побольше воздуха и последовал за ней.



                               7. АУДИЕНЦИЯ

     Фухе вошел в небольшую и достаточно грязную  комнатушку.  Посередине,
за столом, заставленным батареей разнокалиберных бутылок, сидела теплая  и
уже достаточно знакомая комиссару компания. Посреди возвышался его коллега
Мария-Эстелла-Изабелла, по левую руку от него  удобно  устроился  знакомый
Фухе негр в кальсонах, а по  правую  -  симпатичный  дворник  с  автоматом
"Узи".
     - А вот и ты, сынок! - радостно воскликнул дворник. - Заходь!
     - Рад всех вас видеть, - с достоинством обратился к честной  компании
Фухе. - Остается только узнать, кто из вас Чертиведо.
     Говоря это, отважный комиссар не без некоторого смущения заметил, что
все трое вместо раскрытых ладоней протянули в его сторону три ствола сорок
пятого калибра. При этом Мария-Эстелла-Изабелла сочувственно вздохнул:
     - Я же говорил вам, сеньор, что мы мало чем сможем вам помочь. Вы  же
видите - мы все очень заняты...
     - А они всё ходют! - неодобрительно произнес дворник. -  Взятки  дают
должностным лицам. Занятых людей отвлекают.  А  теперь  им  еще  Чертиведо
подавай.
     - Поджарим? - предложил молчавший до этого негр и облизнулся.
     - Погодь, погодь, - возразил  дворник.  -  Мы  ведь  обедали  давеча.
Давайте-ка я его в мясорубку пущу.
     - Ну что это ты! - укоризненно заметил коллега комиссара.  -  Это  же
мировая знаменитость! Разве его можно так?! За него ведь выкуп дадут!
     - А много? - спросил негр. - А то жрать хочется!
     - Ну, хватит! - сурово перебил их комиссар. - Кто из вас Чертиведо?
     Компания засмеялась, стволы пистолетов заходили ходуном.
     - А ты угадай, милок, - предложил дворник. - У тебя ведь эта, как ее,
интуиция.
     - Мы просто не  смеем  сомневаться,  комиссар,  в  вашей  способности
решить такую простую задачу, - добавил Мария-Эстелла-Изабелла.
     - Ну, ладно! - заявила мулатка, стоявшая до  этого  молча  за  спиной
Фухе. - Чертиведо - это я. Дальше что?
     - Ну что, милок? - ехидно  поинтересовался  дворник.  -  Чего  делать
будешь? Какой за себя выкуп  назначишь?  Али  может  сразу  под  мясорубку
пойдешь? Вот интерполовец ваш - Грживус - уж так просился,  когда  мы  ему
башку пилить начали!
     - Помолчи! - прервала не в меру разболтавшегося старика Чертиведо.  -
А вы, комиссар, выкладывайте все, что вам известно о деле Богини, а  также
ваше задание. И поживее, а то времени мало.
     - Значит, так, - решительно начал  Фухе.  -  Мой  начальник,  старший
комиссар Конг, посылая меня в вашу похабную  дыру,  запретил  мне  слишком
много ломать черепов. Но к днному случаю это, по-моему, не относится.
     - То есть?  -  настороженно  спросила  Чертиведо  и  сняла  со  стены
автомат. - Что вы имеете в виду?
     - А вот что! - взревел Фухе, выхватывая пресс-папье. Первым ударом он
проломил лоб нахалу-дворнику, затем убил своего коллегу, выбил автомат  из
рук Чертиведо и, наконец, занялся негром. Фухе вкладывал в удары всю обиду
на негодяя Конга, заславшего комиссара в эту дыру, всё раздражение  против
здешней мулатно-кальсонной публики,  смевшей  смеяться  над  ним  -  самым
великим детективом всех времен! Поэтому он не успокоился, пока не размазал
негра равномерным слоем по задней стене комнаты. Следом за  этим  комиссар
скрутил визжавшую мулатку, завернув ей руку за спину. Вся экзекуция заняла
не более пяти секунд.
     - Говори, красотка! - прорычал Фухе, выламывая Чертиведо руку.
     - Отпустите, комиссар, - предложила та. - Получите  двести  миллионов
песо и две ночи со мной.
     - Как же, - ухмыльнулся комиссар, заворачивая руку посильнее. - Тут в
вашем борделе инфляция, так что обклей своими бумажками сортир. К тому  же
макаки не в моем вкусе. Будешь говорить?
     - Черт с тобой, - согласилась Чертиведо. - Спрашивай!



                           8. БОЛЬШИЕ СЮРПРИЗЫ

     Фухе усадил мулатку на стул, уселся верхом на стол,  сбросив  с  него
предварительно все бутылки, и начал:
     - На кого работаешь?
     - Не скажу! - довольно нагло ответила Чертиведо и  закинула  ногу  за
ногу.
     - Пресс-папье захотела?
     - Вам, комиссар, не это надо. Вы же за Богиней приехали.
     - А где Богиня? - тут же подхватил Фухе.
     - Не знаю.
     - А кто знает?
     -  Америго  Висбан,  -  еще  болеее  нагло   ответила   Чертиведо   и
потребовала: - Гони сигарету, комиссар!
     Фухе достал пачку "Синей птицы", и они закурили.
     - Вот что, - продолжала Чертиведо. - Лучше  бы  вам  в  это  дело  не
влезать.
     - Это еще почему? - поинтересовался Фухе, затягиваясь и пуская  сизые
кольца в облупленный потолок.
     - Америго Висбан - человек серьезный. Он не любит длинных носов.
     - Ну, не серьезней меня, - заметил комиссар.
     -  Богиню  мы  купили  у  наших  бразильских  коллег,  -   продолжала
Чертиведо. - Деньги дал нам Висбан. Собственно,  мы  покупали  Богиню  для
него. Затем мы помогли переправить эту куклу в Европу.
     - Куда? - осведомился Фухе.
     - Не знаю. Посланца мы тоже продали  Висбану.  Он  сейчас,  наверное,
плавает где-нибудь в Сене. Без головы,  конечно.  Так  что  наша  фирма  -
только маклерская..
     - Поехали! - заявил Фухе, вставая и беря девицу за руку.
     - Куда? - опасливо спросила та.
     - К Висбану!
     Они вышли из комнаты и стали протискиваться сквозь толпу, запрудившую
бар.
     - Смотри-ка! - сказал  давешний  верзила  своему  приятелю.  -  Никак
сговорились!
     - Да он их всех пресс-папье перебил, - ответил сосед.
     - Ишь ты! - восхитился верзила. - А с виду такой сморчок!
     Фухе это надоело, и он, проходя  мимо,  слегка  задел  своим  оружием
любопытного завсегдатая. Тот ухнул на стойку, провалил  ее,  затем  встал,
отряхнулся и заявил соседу:
     - Да, сильная штука. Но баллас лучше.
     В это время Фухе с Чертиведо уже выходили из бара. Оглядевшись,  Фухе
немного пожалел, что не остался в уютном помещении с тремя покойниками или
у не менее уютной стойки бара. Прямо перед входом стоял  средних  размеров
бронетранспортер, крупнокалиберный пулемет которого был направлен прямо на
комиссара и Чертиведо. Фухе, знавший  по  личному  опыту  всю  серьезность
подобного аргумента,  немедленно  рухнул  на  землю.  И  вовремя!  Очередь
пронзила   мулатку,   закрутила   ее    и    отбросила    на    ступеньки.
Танцовщица-гангстер  стала  немного  похожей  на   сито,   через   которое
продавливали клюкву.
     - Эй, комиссар, вставай! - раздался голос из недр грозной  машины.  И
еще одна очередь  взъерошила  редкие  волосы  на  затылке  Фухе.  Пришлось
подчиниться.
     - Кидай пресс-папье! - распорядился тот же голос.
     Комиссар не торопясь достал свое оружие, подбросил его на ладони и со
всего  размаха  метнул  его  в  башню  бронетранспортера.  Взрыв  отбросил
комиссара обратно к стене бара. Когда дым  рассеялся,  рядом  с  обгорелым
остовом бронетранспортера объявился шикарный "Кадиллак". Рядом с ним стоял
очень знакомый Фухе низенький толстячок в сомбреро. Фухе вгляделся и сразу
узнал своего соседа по самолету.
     - И вы тут! - растерянно брякнул Фухе.
     - А где же  ваша  интуиция,  сеньор  Фухе?  -  усмехнувшись,  спросил
толстячок. - Вы еще не нашли Богиню?
     - Нет, -  ответил  Фухе,  начиная  жалеть,  что  его  грозное  оружие
погибло.
     - Могу подвезти, - предложил толстячок. - Вам куда?
     - А мне и здесь хорошо, -  чувствуя  недоброе,  попытался  отказаться
Фухе.
     - Ладно! - отрезал его собеседник. - Не валяйте дурака. Я  -  Америго
Висбан. Садитесь в машину и не вздумайте дурить!



                            9. ДВОЕ ВЕЛИКИХ

     Фухе повиновался. Он понял, что попал в железные руки. Еще  не  дойдя
до "Кадиллака", он заметил, что из-за  угла  неслышно  выполз  здоровенный
танк и внушительно  повел  пушкой  в  сторону  комиссара.  Увы,  Фухе  был
безоружен.  Ему  оставалось  безропотно  подчититься,  что  он  и  сделал.
"Кадиллак" тут же тронулся, танк заурчал и неспешно поехал следом.
     - Приятно видеть, что вас убеждают разумные доводы,  сеньор  Фухе,  -
произнес Америго Висбан. Фухе оглянулся на танк и промолчал.
     - Я много слыхал о вас, - продолжал Висбан, - но вы,  клянусь  святым
Эстебаном, превзошли все мои ожидания. Перебить всю банду этой чертовки  -
куда ни шло, но броневик... Впрочем, я был готов и к этому. Итак, что  вам
нужно в Парагвае?
     - Сами знаете, - буркнул Фухе. - Мне нужна Золотая Богиня.
     - Гонитесь за вознаграждением? Я заплачу вам вдвое  больше,  если  вы
бросите это дело.
     - Дело не в деньгах! - гордо парировал комиссар.
     - Вот как! - удивился Висбан. - Это уже тяжелый случай. Такую болезнь
обычно лечат хорошей порцией свинца. Но я не верю в бескорыстие.  Итак,  я
все же желаю узнать мотивы вашего рвения. Может быть,  ваша  откровенность
сможет несколько продлить ваши земные дни.
     Фухе решился и рассказал всё, начиная с того дня,  когда  в  кабинете
заместителя поголовной полиции обосновался мерзавец Конг.
     - Так, - промолвил Америго Висбан, - вот это уже  понятнее.  Одобряю.
Но почему вы сразу не обратились ко мне?
     - Не преувеличивайте своей известности, - огрызнулся  комиссар.  -  В
Европе о вас и слыхом не слыхали.
     - Услышат, - спокойно и твердо заметил Висбан. - Видите ли, Фухе, мне
не хочется обижать вашу поголовную  полицию,  поэтому  я  и  позволил  вам
долететь до Асунсьона и даже погулять здесь  денек.  Но  скоро  начинаются
важные события, и всем иностранцам лучше покинуть Парагвай.
     - Что вы предлагаете? - спросил Фухе, чувствуя, что его собеседник  к
чему-то клонит.
     - Я многое мог бы вам предложить. Пост  министра  полиции,  например.
Мне импонтруют ваши методы. В Парагвае же вам было  бы  где  развернуться.
Здесь нет всех этих пережитков -  адвокатуры,  презумпции  невиновности  и
прочей бюрократии. Все люди, как вы уже наверное заметили,  делятся  здесь
на две категории - подозреваемых и покойников. Но не будем заглядывать так
далеко. Для начала  я  могу  поспособствовать  тому,  чтобы  ваши  дела  в
поголовной полиции снова пошли в гору.
     - А что взамен? - поинтересовался почуявший удачу комиссар.
     - Я не буду говорить, что ничего не потребую взамен.  Наоборот,  ваша
услуга будет очень серьезной и опасной, но выхода у вас нет. Без  меня  вы
не  только  не  найдете  Богиню,  но  и  не  выберетесь  живым  из   нашей
богоспасаемой страны.
     - Я не играю втемную! - отчеканил Фухе.
     - Придется, - невозмутимо парировал Висбан. - Или вы мне  поможете  -
точнее, мы взаимно  поможем  друг  другу  -  или  вы  успете  позавидовать
симпатичной мулатке по имени Чертиведо. Ее удел был, надо сказать,  не  из
самых тяжелых. Можно умереть и хуже.
     Фухе мрачнел с каждой секундой: он понял, что выхода нет.
     - Согласен, - заявил он.
     - Так-то лучше. А теперь я вам  кое-что  расскажу.  Во-первых,  я  не
увлекаюсь футболом. Богиня была нужна мне как подарок,  если  хотите,  как
взятка, для одного вашего земляка.  Во-вторых,  запомните  адрес:  бульвар
Францисканцев, три, мадам Артюр. В-третьих,  имейте  в  виду,  что  Богинь
сейчас уже две.
     - Поясните, - попросил Фухе.
     - Поясняю... - начал Висбан. Но  дальнейшего  он  сказать  не  успел.
Впереди что-то блеснуло и грохнуло. Фухе показалось, что это была  молния,
но разбираться не было времени. Комиссар вышиб ногой дверцу и оказался  на
грязной мостовой за секунду до того, как "Кадиллак", пробитый насквозь  из
базуки, запылал, словно бикфордов шнур. Еще выстрел, и над танком  взлетел
столб пламени.
     - Ну и страна! - подумал Фухе, отползая на четвереньках  в  ближайшие
кусты.



                          10. БЕГИ, ФУХЕ, БЕГИ!

     Комиссару повезло. Он успел выбраться из начавшейся суматохи до того,
как батальон правительственных войск надежно оцепил место  гибели  Америго
Висбана. Ночь Фухе провел  в  очень  мерзком,  грязном  и  дорогом  отеле.
Выспавшись,   комиссар   собрался   в   аэропорт,   решив   выбраться   из
негостеприимной страны как можно быстрее. Он вышел на улицу  и  не  спеша,
чтобы не привлекать внимания, двинулся в нужном направлении.
     - Это он! - услышал он внезапно за спиной женский голос.
     - Неужели?! - радостно и в то же время удивленно переспросил  мужской
голос.
     - Ну конечно! Это комиссар Фухе - убийца Америго Висбана!
     Фухе передернуло, и он ускорил шаг. Дойдя  до  газетного  киоска,  он
взглянул на свежие выпуски местной прессы и похолодел: на  первых  полосах
демократично уживались фотографии обгороевшего трупа Америго Висбана и его
собственный  портрет,  но  почему-то  в  сомбреро.  Продавец  улыбнулся  и
протянул комиссару газету:
     - Прошу вас, сеньор, почитайте о себе. Прекрасная статья.
     Очумев, комиссар купил газету, хотя  и  не  мог  читать  по-испански.
Дальнейший путь его по городу уже напоминал шествие на  Голгофу.  Со  всех
сторон слышалось:
     - Вот он!
     - Убил самого Висбана!
     - Он агент Фиделя!
     - Да нет, его подкупил наш Президент!
     - Почему его до сих пор не арестовали?
     Несколько раз Фухе поздравили,  а  какие-то  экзальтированные  девицы
попросили у комиссара автограф. Он смело вывел  на  газете  с  собственным
портретом три креста.
     - О, как мило! - сказала одна из  девиц.  -  Но  почему  три,  сеньор
комиссар?
     - Фамилия, имя, ученая степень, - пояснил Фухе.
     - У вас есть ученая степень?
     - Я доктор права.
     - О! Какого права? - поинтересовалась вторая девица.
     - Кулачного! - отрезал Фухе и поспешил  прочь.  Наконец  комиссар  не
выдержал и остановил такси.
     - Вам куда, сеньор комиссар? - спросил водитель. - Сразу в тюрьму?
     - В аэропорт, дурак! - прорычал Фухе, жалея в очередной раз об  утере
своего любимого пресс-папье.
     -  Увы,  сеньор  Фухе,  из-за  убийства  Америго  Висбана  все  рейсы
отменены. Страна на осадном положении.
     - Поехали к границе! - заревел Фухе.
     - Все границы перекрыты, - вздохнул таксист.
     - Тогда гони прямо! - осатанело прошипел Фухе.
     Такси рвануло с места. Через несколько секунд комиссар обнаружил, что
за такси мчится не менее дюжины полицейских машин.
     - Гони! - крикнул Фухе  и  стал  напряженно  глядеть  по  сторонам  в
поисках выхода. Тут его глазам предстал красивый особняк, рядом с  которым
на лужайке стоял прекрасный спортивный самолет.
     - Стой! - приказал Фухе, сунул таксисту сотенную и, не забыв получить
сдачу, побежал к самолету.
     - Вылезай! - распорядился он, увидев в кабине какого-то старичка.
     - Как вы смеете! - запротестовал тот. - Я Президент Парагвая!
     - Так это ты, каналья, оболгал меня! -  взревел  комиссар  и  потащил
главу государства за шкирку из кабины.
     - Караул! - вопил тот, но Фухе не слушал.
     - Ах ты свинья! - гремел его голос. - Сам убиваешь, а на меня валишь!
Скотина!
     - Сеньор Фухе! - кричали полицейские, высыпавшие из машин.  -  Сеньор
Фухе! Отпустите Президента! Мы вас не тронем!
     - А подите вы!.. - огрызнулся великий детектив.
     Но полиция уже обступила плотным коьцом машину, мешая взлететь.
     - Хватайте его! - кричал Президент, стоя на четвереньках. - Огонь!
     Фухе понял, что его может спасти только чудо.



                       11. ВОЗДУШНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

     Полицейские дали залп, но успешно промахнулись.
     - Стреляйте! - вопил Президент, все еще не в силах подняться на ноги.
- Идиоты! Всех жалованья лишу!
     Фухе завел мотор, но полицейские уже лезли в кабину,  облепили  винт,
мертвой хваткой вцепились в колеса. Делать было нечего, и  комиссар  решил
рискнуть. Он высунулся из кабины, набрал побольше воздуха и гаркнул:
     - Эй вы! Пресс-папье захотели?! А ну кыш! - и комиссар грозно полез в
карман. Угроза подействовала - полицейские отхлынули в стороны, и  самолет
стал неторопливо выруливать на взлет. Пули свистели рядом  с  кабиной,  но
Фухе везло. Наконец машина оторвалась от земли.
     - Ну  чего?  -  крикнул  Фухе,  совершая  круг  почета  над  лужайкой
президентского дворца. - Выкусили?
     В ответ до комисара  долетели  грязные  парагвайские  ругательства  и
несколько пуль, продырявивших борта самолета в самых разнообразных местах.
     - Пора сматываться, - решил Фухе, но тут увидел заходящий со  стороны
солнца истребитель. Истребитель был достаточно дряхлым,  но  еще  исправно
шевелил винтами и был совсем не прочь разнести Фухе вместе с его  крылатым
другом в клочья. Первая очередь из пулемета разбила колпак кабины,  вторая
подожгла хвостовое оперение. Комиссар решил не ждать  третьей  и  бросился
наутек. Но истребитель резко обогнал машину Фухе и стал заходить ей в лоб,
желая кончить дело одним ударом.
     - Эх, где ты, мое  пресс-папье!  -  вздохнул  комиссар.  Выбирать  не
приходилось, и Фухе сорвал с ноги ботинок. Бросок был точен -  истребитель
не дотянул доли метра до самолета  комиссара,  задымил  и  бодро  пошел  в
штопор. Оглянувшись, Фухе успел заметить, что  последним  пристанищем  его
противника стала поляна, на которой только что толпилась свора полицейских
вместе с плюгавым  президентишкой.  Полюбовавшись  столбом  пламени,  Фухе
повел машину куда глаза глядят. Пора было подумать  и  о  дальнейшем.  Как
следует  осмотревшись,  Фухе  без  особого  оптимизма  констатировал,  что
хвостовое оперение уже почти догорело,  и  огонь  начинает  лизать  заднюю
часть машины. Огнетушителя  не  оказалось,  и  комиссар,  желая  несколько
продлить век своей воздушной клячи, стал выделывать разнообразные кренделя
в воздухе. Пламя отступило к элеронам, а затем и вовсе сгинуло.
     Пока комиссар возился с  огнем,  самолет  успел  покинуть  культурную
часть Парагвая и оказался над зеленой пеленой сельвы. Компаса  у  Фухе  не
было, и он бодро повел машину над встретившейся ему рекой. Но не прошло  и
часа, как мотор закашлял и  начал  упорно  отказываться  работать  дальше.
Спорить с проклятой железякой было бесполезно, и комиссар принялся  искать
место для посадки. Реку с весьма вероятными  кайманами  он  отверг  сразу,
врезаться в кроны  деревьев  тоже  не  имел  особой  охоты.  Поэтому  Фухе
обрадовался, заметив внизу небольшое скопище индейских хижин. К сожалению,
сажать  машину  комиссар  был  не   способен   вовсе.   Пришлось   немного
поволноваться, прежде чем удалось  мягко  воткнуть  самолет  в  прибрежный
песок.
     Комиссар выбрался из кабины и увидел, что  на  берегу  его  поджидает
пожилой индеец. Он покуривал  трубку  и  равнодушно  смотрел  на  стальную
птицу. Фухе мало общался с индейцами, но слыхал, что они слабо  знакомы  с
цивилизацией и не  брезгуют  людоедством.  Поэтому  комиссар  настороженно
глядел на индейца, пытаясь составить  какую-нибудь  приветственную  фразу.
Наконец, он брякнул нечто, почерпнутое из виденных им кинофильмов:
     - Бледнолицый брат приветствует краснокожего хозяина сельвы!
     - Здравствуйте, комиссар, - ответил индеец. - Мы рады видеть  у  себя
победителя проклятых душителей трудового народа - Америго Висбана и нашего
Президента.   Проходите   в   дом,   там   вас   ждет   член   руководства
Антидиктаторского фронта Парагвая камарад Аурико Рисос.
     Фухе вздохнул и поплелся вслед за индейцем.



                                12. СЛЕД

     Аурико Рисос оказался симпатичным индейцем средних лет, говорившим на
прекрасном  французском  с  парижским  акцентом.  Фухе  угостили  кофе,  и
гостеприимный хозяин начал:
     - Мы рады приветствовать вас, комиссар Фухе. Вольно или  невольно  вы
оказали нам огромную услугу, уничтожив двух главных агентов империализма в
Парагвае. Теперь нам станет легче работать - вся полиция ищет только  вас,
и у нашего Фронта появилась свобода действий. К  сожалению,  ваши  поиски,
насколько мне известно, были не столь удачны.
     - Увы, - вздохнул Фухе.
     - Наше руководство всегда любило футбол. Я сам в молодые  годы  играл
центральным нападающим в сборной страны.  Поэтому  и  нас  волнует  судьба
Богини. К сожалению, мы также не знаем имени того, кому она была  передана
людьми Висбана, но зато мы можем преподнести вам небольшой подарок.
     Аурико Рисос вынул из небольшого сакквояжа нечто  темно-желтое.  Фухе
всмотрелся и обомлел.
     - Да, вы не ошиблись, - улыбнулся Рисос. - Это пьедестал  от  Богини.
Его отпилил один из людей Чертиведо, пользуясь тем, что Висбан никогда  не
видел Богиню и не мог сразу понять,  что  к  чему.  Прошу  вас,  комиссар,
возьмите этот небольшой сувенир из Парагвая...
     Не прошло и  трех  дней,  как  Фухе,  загорелый,  окрепший  и  полный
оптимизма спускался по трапу "Каравеллы" в родном аэропорту. Прямо у трапа
его встретил верный Габриэль Алекс, поспешивший врулить  комиссару  вместо
букета цветов большую кружку пива.
     - Ну, как дела? - поинтересовался Фухе, опустошив кружку.
     - Нормально, комиссар. Мы все тут за вас переволновались.  Когда  вас
стали ловить, я предложил на всякий случай арестовать парагвайского посла,
чтобы, если понадобится, обменять на вас.
     - Спасибо, - растрогался Фухе. - Пошли-ка, еще пивка трахнем.
     Трахнув пивка, комиссар окончательно  пришел  в  доброе  расположение
духа и поведал Алексу историю своих злоключений.
     - Да уж, - промолвил Алекс, выслушав комиссара,  -  а  у  нас,  между
прочим, тоже дела делаются. Де Бил ушел в отпуск, и всем теперь вертит его
новый зам.
     При упоминании о Конге Фухе почувствовал нечто вроде зубной боли.
     - Всех задергал, - продолжал Алекс, - кричит, что покажет нам тяжелую
атлетику - это он свою гантелю имеет в виду. Маленького Вэррэна помните?
     - Ну? - спросил Фухе, чуя недоброе.
     -  Умер.  А  еще  семеро  лежат  в  госпитале,  причем  трое  из  них
безнадежны. А Конг еще острит, что покажет нам разницу между его  гантелей
и вашим пресс-папье.
     - Погибло  мое  пресс-папье,  -  вздохнул  Фухе.  -  Смертью  храбрых
погибло...
     - Ничего, по дороге зайдем в канцтовары. Да, и поедем-ка к  Конгу,  а
то он велел вам прибыть тут же. Сказал, что время засечет,  и  гантелю  на
стол положил.
     - Да? - испуганно вжал голову в плечи Фухе. - Тогда поехали.
     На робкий стук комиссара  из  глубины  кабинета  прозвучало  грозное:
"Вползай!".  И  комиссар  вполз.  Конг  громоздился  за  столом,  подобный
Эвересту. Гантеля плясала в его ручище.
     - А, вот кого я ждал-то! - проревел он. - Вот кому я кровя  пущу!  Ах
ты бычок в томате! Ты зачем в Парагвай ехал?
     - Да я... - начал было Фухе.
     - Кому я велел не губить без  толку  обывателей?!  А  ты?  Тебе  мало
восьмидесяти трупов, танка, трех бронемашин, двух самолетов, так ты еще  и
Президента угробил! Да я тебя!
     Фухе наконец надоело.
     - Хватит! - гаркнул он. - Заткни пасть! - И  комиссар,  не  торопясь,
выложил на стол пьедестал от Богини. - А теперь, -  продолжал  он,  удобно
усаживаясь в кресло Конга, - говори, кто живет на бульваре  Францисканцев,
три?
     Конг очумело взглянул на пьедестал, затем на комиссара и пробормотал:
     - Дом три, дом три... Постой, да это же особняк  министра  внутренних
дел!
     Теперь настала пора обомлеть Фухе.



                            13. ВОЕННЫЙ СОВЕТ

     Комиссар разом потерял весь свой  пыл  и  начал  осознавать,  что  он
накричал на грозного Конга, залез в его кресло и вдобавок обратился к нему
на "ты". Стремясь избежать возможных последствий, он бочком слез с  кресла
и начал отползать в сторону, косясь на гантелю.  Но  рука  Конга  ухватила
Фухе за штаны и вернула в опасную близость от  старшего  комиссара  и  его
смертельного оружия.
     - А ну-ка, треска, выкладывай по порядку, что все это значит! - велел
Конг, усаживаясь на свое место и  придвигая  Фухе  стул.  Комиссар  оценил
внимание руководства и начал излагать случившееся. Во время  его  рассказа
детективы успели выдуть полтора литра брэнди и выкурить  до  сотни  единиц
табачной продукции. Наконец Фухе закончил доклад.
     - Ясно, - сказал Конг, в очередной раз закуривая "Лоян". - А  теперь,
килька, слушай о моих успехах. Я начал с того, что узнал  имена  возможных
покупателей Богини. Первым делом я столкнулся с футбольной Лигой...
     Фухе кивнул. Он тоже сразу подумал  об  этой  секретной  организации,
куда входили самые высокопоставленные любители футбола.
     - Мне удалось узнать ее состав, - продолжал Конг. - Там  более  сотни
всяких тузов, но я остановился на тех, кто  имеет  дело  с  Парагваем.  Их
девять.
     - А министр внутренних дел среди них есть? - вкрадчиво спросил Фухе.
     - А вот министра там и нет, - ухмыльнулся Конг. - Его  вообще  нет  в
Лиге: его не приняли за то, что он состоит в шахматной Ассоциации.
     Фухе опять понимающе кивнул. Между Лигой  и  Ассоциацией  шла  давняя
борьба за влияние на правительство.
     - Зато, - вел далее Конг, - среди этой компании есть наш Президент.
     Фухе почувствовал себя неважно:
     - А-а... разве он был связан с Парагваем? - удивленно пролепетал он.
     - Дурень! - наставительно произнес Конг. - Газеты  читать  надо.  Наш
Президент много лет был послом в Парагвае.
     - А как он относился к Америго Висбану?
     -  Более  чем  плохо.  Наш  Президент  все  время   поддерживал   его
противников.
     - Ничего не понимаю! - честно признался Фухе. - Значит,  Висбан  едва
ли мог послать Богиню Президенту? А наш министр?
     - А вот наш министр - другое дело, - пояснил старший комиссар. Они  с
Висбаном давние приятели. Через него Америго, очевидно, надеялся  получить
признание от правительства после переворота в Парагвае.
     - Тогда ясно, что Висбан имел в  виду,  когда  говорил  о  взятке,  -
заметил Фухе. - Очевидно, он послал Богиню нашему министру.  А  кто  такая
мадам Артюр?
     - Это племянница министра, - сообщил Конг, - молода,  недурна  собой,
знакомая парагвайского посла. К слову, посол - тоже сторонник Висбана.
     - Н-да, - задумался  Фухе.  -  Остаются  непонятными  еще  две  вещи:
во-первых, как Висбан думал получить поддержку нашего правительства,  даже
с учетом  помощи  министра,  если  Президент  его  терпеть  не  может?  И,
во-вторых, почему Богинь две?
     - И в-третьих, - добавил Конг, -  где  сама  Богиня?  Но  боюсь,  нам
придется все это бросить.
     - Как? - не понял Фухе.
     - Самым скорейшим образом. У меня нет охоты влезать в подобные сферы.
     Фухе задумался. Конг был абсолютно прав. Но тут комиссара осенило:
     - Постойте! - заявил он решительно. А мы и не будем влезать. Нам  нет
нужды  трогать  министра  и  Президента.  Но  мадам  Артюр  ведь  не  член
правительства!
     - Ну-ну, - заметил Конг. - Я не думаю, что  это  вызовет  у  министра
особый энтузиазм. Ну да ладно, займись ею. А я пощупаю наше  "дно",  авось
что-то раскопаю.
     У входа в кабинет комиссара дожидался Алекс. Он протянул Фухе большой
пакет. Тот развернул его и обрадованно взревел - в пакете было  прекрасное
чугунное пресс-папье.
     - Спасибо, Алекс! - прокричал комиссар громовым голосом. - Теперь  мы
им покажем! Вперед!



                            14. НОВЫЕ ЗАГАДКИ

     Фухе сидел в своем кабинете и обдумывал план боевых действий.  В  его
голове роились заманчивые  проекты  усиленного  допроса  третьей  степени,
которому он был непрочь подвергнуть Президента, всех членов правительства,
мадам Артюр, а заодно и парламент с дипкорпусом. Но его  размышления  были
прерванны телефонным звонком.
     - Эй, карась! - загремел в трубке голос Конга, никогда  не  ласкавший
слух Фухе. - Чего делаешь?
     - Думаю, - с достоинством ответил комиссар.
     - Молодец! - одобрил Конг. - И получается?
     - Вполне! - гордо сообщил Фухе.
     - Потом додумаешь, - распорядился старший комиссар. -  Бери  пушку  и
отправляйся на бульвар Францисканцев. Только  что  звонил  наш  министр  -
мадам Артюр умерла.
     - Как?! - ужаснулся Фухе, чувствуя, как рушатся все его замыслы.
     - Зверское убийство, - пояснил Конг. - Мчись и начинай расследование.
Пять против одного, что это связано с делом Богини.
     - Сам знаю! - проворчал  Фухе.  Он  не  стал  брать  пистолет,  решив
испытать новое пресс-папье. Захватив с собой свое грозное оружие,  он  уже
через четверть часа был в особняке министра.
     Бедная мадам Артюр лежала мертвая, как бревно. На ее красивом некогда
лице запечатлелось выражение  невыносимого  страдания  и  ужаса.  Рядом  с
трупом возился врач.
     - Ну, чего там? - поинтересовался Фухе у эскулапа.
     - Отравление, -  ответил  тот.  -  Несчастную  поили  в  малых  дозах
плодово-ягодным вином. Похоже, ее пытали.
     - Так, - сказал Фухе, бегло осмотрев комнату.  Затем  он  схватил  за
горло дворецкого.
     - Говори! - зарычал комиссар, потрясая над  головой  жертвы  подарком
Алекса. Дворецкий  был  человеком  просвещенным,  и,  очевидно,  прекрасно
понимал, что его ждет в случае запирательства.
     - Вчера мадам была на обеде... - начал он.
     - Где?  -  спросил  Фухе,  приглаживая  седые  волосы  старика  своим
оружием.
     - В-в-в... парагвайском посольстве, - промямлил дворецкий. - А  утром
ее нашли в саду. Она уже не дышала.
     - Сколько ты получил за молчание? - поинтересовался Фухе,  промакивая
пресс-папье нос дворецкого и делая того похожим на бульдога.
     - Д-десять тысяч, - признался старик.
     - От кого? - и пресс-папье стало вдавливаться в лоб.
     - От секретаря парагвайского посольства.
     - Это он похитил мадам?
     - Он. Они ждали ее в соседнем переулке, а мне  велели  отослать  всех
слуг. Но, господин комиссар, умоляю вас здоровьем вашей семьи,  пусть  это
останется между нами.
     - Обещаю! - рявкнул комиссар, обновляя пресс-папье. Стряхнув кровь  и
отбросив ботинком труп, он вышел  из  особняка  и  плюхнулся  в  служебный
"Ситроен".
     - Гони! - велел он шоферу. - В парагвайское посольство!
     Охрана   посольства   поначалу   не   была   склонна   способствовать
проникновению бравого комиссара на суверенную парагвайскую территорию.  Но
несколько ударов  пресс-папье  быстро  убедили  охранников.  Фухе  шел  по
коридорам, грозно стуча ботинками.  Служащие  при  виде  его  разбегались,
словно тараканы. У дверей кабинета посла секретарь сделал  жалкую  попытку
задержать комиссара, но это привело только еще к одной  вакансии  в  штате
посольства. При виде Фухе посол спрятался под кресло.
     - Я - персона грата! - запищал он,  когда  комиссар  потащил  его  за
штаны из спасительного убежища.
     - А ну, нюхай! -  пресек  его  возражения  комиссар,  сунув  под  нос
хозяину кабинета пресс-папье. - Чем пахнет?
     - Смертью! - простонал посол и заплакал.
     - А теперь говори! - приказал Фухе и поудобнее  уселся  в  посольское
кресло.



                        15. ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ

     - Все, все скажу! - запищал посол и сделал попытку  поцеловать  левый
ботинок комиссара.
     - Зачем ты приказал убить мадам Артюр? - начал Фухе, с  удовольствием
затягиваясь "Синей птицей" и стряхивая пепел на лысину парагвайца.
     - Я не приказывал ее убивать, - испуганно ответил  тот.  -  Я  только
приказал расспросить ее...
     - О чем? - поинтересовался комиссар, разглядывая  между  тем  бумаги,
лежавшие на столе посла.
     - О том, где Золотая Богиня. После смерти Висбана мне  дали  указание
вернуть ее в Парагвай.
     - Ты передал Богиню мадам Артюр?
     - Нет, но я знал об этой операции от  сеньора  Америго,  -  прошептал
посол, с ужасом поглядывая на грозного комиссара.
     - А это что? - вдруг рявкнул Фухе, подсовывая под  нос  своей  жертве
бланк телеграммы, только что найденный им на столе.
     - Т-телеграмма, - сообщил посол.
     - Сам вижу, идиот! - рассвирепел комиссар. - От кого?
     - От Висбана. Он прислал мне ее за час до гибели...
     - Читай, зараза! - распорядился Фухе. Посол дрожащими руками  натянул
на нос очки и прочел:
     "Передайте сеньору министру, что день Икс переносится ровно на сутки.
Соответственно изменен срок операции "Данайский дар". Будьте  внимательны.
Висбан."
     - Ты передал ее министру? - ласково спросил Фухе, наворачивая галстук
посла себе на руку. Старикашка начал хекать и кашлять.
     - Нет, - прохрипел он. - Я не успел. После гибели сеньора  Висбана  я
не решился...
     - Так, - произнес Фухе, несколько ослабляя хватку. -  А  что  это  за
день Икс?
     -  Сеньор!  -  жалобно  заскулил  посол.  -  Я   клялся   Богородицей
Каталонской...
     - Это будет твоя последняя клятва, - пообещал Фухе, медленно поднимая
пресс-папье.
     - Стойте, сеньор, - заспешил несчастный. - Я скажу! День  Икс  -  это
переворот в Парагвае.
     - Срок?
     - Не знаю. Клянусь Святым Крестом, не знаю! - истово произнес посол и
даже сделал попытку перекреститься левой ногой.
     - А сколько тебе  годиков?  -  спросил  комиссар,  ласково  глядя  на
мерзкого лгуна.
     - Ш-шестьдесят восемь...
     - Чуток до юбилея не дотянул, - добродушно  заметил  Фухе.  -  Ну  да
ничего... Деток,  небось,  обеспечил,  на  похороны  скопил...  Скопил  на
похороны?! - неожиданно рявкнул комиссар, вздымая посла за шкирку.
     - Не-е-ет! - завопил тот.
     - Не скопил?! Ничего, семья найдет! - и пресс-папье со свистом  стало
приближаться к уху посла.
     - Я скажу! - взвизгнул тот. -  День  Икс  был  намечен  на  следующую
пятницу.
     - А перенесли,  стало  быть,  на  субботу  -  удовлетворенно  заметил
комиссар. - А что это за "Данайский дар"?
     - Эту  операцию  должен  был  провести  ваш  министр  для  скорейшего
признания нового правительства Парагвая. Все это  было  как-то  связано  с
Золотой Богиней... Больше я ничего не знаю, сеньор... Хоть убейте!
     - Ладно, живи! - милостиво разрешил комиссар и  прошептал  что-то  на
ухо послу.
     - Нет! - закричал тот.
     - Да! - твердо сказал Фухе. - И учти, свинья, это  твой  единственный
шанс уцелеть!
     Через несколько минут Фухе и посол  неторопливо  вышли  из  кабинета,
перешагнув через мертвого секретаря,  и  пошли  к  выходу.  Оказавшись  на
улице, они обнаружили, что  здание  посольства  со  всех  сторон  окружено
полицией и войсками.
     - Вот он! - заорали солдаты, увидев Фухе.
     - Сдавайтесь, комиссар! - закричал в мегафон офицер. - Вы окружены!



                          16. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ

     - Что им надо? - удивился Фухе, на всякий случай доставая  из  своего
саквояжа пресс-папье.
     - Они решили, что вы захватили посольство, - разъяснил парагваец.
     - Ага! - понял Фухе. - Эй вы! - закричал он солдатам. -  Куда  прете?
Это суверенная территория!
     - Но у нас приказ! - запетушился офицер.
     - Это недоразумение! - заявил  комиссар.  -  Эй!  Пропустите  ко  мне
представителей прессы! Я хочу сделать заявление.
     Удивленный офицер распорядился, и тут же комиссара с послом  окружила
пестрая стая репортеров.
     - Господа! - начал Фухе. - Я уполномочен, - тут он  важно  кивнул  на
посла, - сделать следующее заявление для  печати.  Вчера  ночью  несколько
предателей парагвайского народа из числа сторонников врага  нации  Америго
Висбана совершили злодейскую акцию,  желая  подорвать  традиционую  дружбу
между нашими странами. Они похитили  и  зверски  убили  племянницу  нашего
уважаемого министра внутренних дел...
     Репортеры при этих словах возбужденно загудели. Фухе продолжал:
     - Я, комиссар поголовной полиции Фердинанд Фухе, расследуя это  дело,
с полного  согласия  господина  посла,  прибыл  в  посольство  Парагвая  и
изобличил виновных. Они во всем признались и под  бременем  неопровержимых
улик покончили с собой. Подтвердите, господин посол!
     Посол, успевший несколько оправиться от потрясений, важно надул  щеки
и произнес:
     - Мы все очень благодарны  отважному  комиссару  Фухе  за  неоценимый
вклад, внесеный им в дело изобличения проклятых приспешников  врага  нации
Америго Висбана. Мы скорбим о безвременной гибели мадам Артюр  и  приносим
соболезнования  близким.  Надеюсь,  что  сегодняшняя  блестящая  операция,
проведенная поголовной полицией в лице ее лучшего представителя, комиссара
Фухе, послужит дальнейшему укреплению дружбы между нашими  странами!  -  и
посол с чувством пожал руку комиссару.
     -  Ура!  -  закричали  солдаты,  офицеры  и  сотрудники   посольства,
выносившие в это время трупы.
     - Машину! - распорядился Фухе. Мигом  возле  него  оказался  шикарный
"Роллс-ройс". Комиссар с важным видом уселся на заднее сиденье и  обомлел:
за рулем сидел Конг.
     - Поехали! - гаркнул он, давая газ. От толчка  комиссара  бросило  на
пол машины, и он некоторое время барахтался, паытаясь подняться.
     - Ну и жук! - говорил  между  тем  старший  комиссар  Конг.  -  Ловко
выпутался! А я уже ехал, чтобы застрелить тебя при аресте. Ну, выкладывай!
     Фухе тут же выложил все, что посчитал нужным.
     - Чем дальше, тем темнее, - резюмировал Конг. -  Богини,  телеграмма,
день Икс... Ничего не ясно. Ясно то, что нас завтра вызывают к министру.
     - Зачем? - удивился Фухе.
     - Может, для доклада, может, для разноса, но  сдается  мне,  что  тут
что-то нечисто.
     - Он вызвал нас до моего визита  в  посольство  или  после?  -  решил
уточнить комиссар.
     - До. Обо всех твоих победах он еще не знал.
     - А может, он хочет договориться о нашем молчании по поводу  Висбана?
- предположил Фухе.
     - Вряд ли, - усомнился Конг. -  Он  зовет  нас  официально,  вдобавок
приглашает журналистов.
     - Возьму-ка я на всякий случай пресс-папье, - решил Фухе.
     - Бери, - согласился старший комиссар. Машина между тем  подкатила  к
управлению поголовной полиции. Не успели детективы выйти из  нее,  как  на
них буквально налетел Габриэль Алекс.
     - Комиссар! - завопил он. - Поздравляю! Только что сообщили по радио:
вас наградили орденом Бессчетного  Легиона!  Вы  теперь  наш  национальный
герой! В субботу Президент будет вручать вам орден!
     - В субботу... - пробормотал Фухе. - Так ведь это же день Икс!



                            17. ВТОРАЯ БОГИНЯ

     В приемной министра внутренних дел  Конгу  и  Фухе  велели  обождать.
Детективы сели в кресла под сенью пальмы и закурили.
     - Н-да... - пробормотал Конг. - Не нравится это мне.  Наш  министр  -
человек суровый. Что ему нас в расход вывести? Пустяк!
     - У меня пресс-папье, - напомнил Фухе.
     - Дохлый номер, - отмахнулся Конг. - У него перед каждым  креслом  по
пулемету. И люк в полу для сброса трупов.
     Возразить было нечего, и Фухе замолчал. Он  как  раз  докуривал  свою
сигарету, когда секретарша пригласила их к министру.
     В кабинете  министр  был  не  один.  Рядом  с  ним  толпилась  группа
репортеров, поблескивая камерами. Министр пригласил всех сесть,  а  затем,
прокашлявшись, встал и начал:
     - Уважаемые коллеги! Дорогие представители прессы! Прежде всего  хочу
представить вам наших славных работников  отважной  поголовной  полиции  -
старшего комиссара Конга и комиссара Фухе. Вы знаете, что  за  мужество  и
расторопность наш дорогой Фердинанд  Фухе  награжден  орденом  Бессчетного
Легиона!
     Все зааплодировали. Министр продолжал:
     -  Сегодня  я  могу  поздравить  нашу  поголовную  полицию  с   новым
выдающимся успехом. Человечеству возвращена величайшая футбольная реликвия
- Золотая Богиня!
     Аплодисменты затопили кабинет. Фухе и Конг лишь переглянулись,  решив
уже ничему не удивляться.
     Министр открыл дверцу сейфа, и взорам приглашенных предстала  Богиня.
Репортеры приготовили аппараты, но министр тут же предупредил:
     - Господа! Прошу пока воздержаться от  фотографирования.  До  субботы
это будет наша маленькая общая тайна. А в субботу прошу вас всех на  прием
к Президенту. На приеме произойдет награждение героя дня комиссара Фухе, и
Богиня предстанет перед вами.
     Пресса дала согласие и распрощалась. Министр остался в кабинете  один
на один с ошеломленными сыщиками.
     - Предупреждаю ваши вопросы, - сказал он. -  Мы  решили  сделать  вам
подарок за ваши старания по  розыску  Богини.  Эту  реликвию  передал  мне
парагвайский посол, но мы тут посовещались и решили, что  пусть  для  всех
героями дня будете вы, наши дорогие  коллеги!  Надеюсь,  это  поможет  вам
забыть  все  те  бредни,  которые  успели  наболтать   вам   эти   грязные
парагвайские свиньи, - и министр выразительно посмотрел на Фухе.
     Конг и Фухе пообещали забыть всё, что было, чего не было и  всё,  что
будет. Этот  ответ  вполне  удовлетворил  министра,  и  он  распрощался  с
детективами  самым  дружеским  образом.  Перед  расставанием  Фухе   робко
попросил хотя бы  на  секунду  дотронуться  до  Богини,  что  и  было  ему
снисходительно разрешено.
     - Что это было? - спросил Конг, когда  они  промывали  себе  мозги  в
ближайшем баре. - Вторая Богиня?
     - Не иначе, - подтвердил Фухе и выпил залпом литровую кружку пива.  -
Она ведь целая, с пьедесталом.
     - Какая же из них настоящая?
     - Надо подумать, - ответил Фухе и заказал еще пива.
     -  На  всякий  случай  я  ее  сфотографировал,  -   признался   Конг,
демонстрируя миниатюрный фотоаппарат-зажигалку.
     - Я сделал лучше, - усмехнулся Фухе. - Я ее потрогал.
     - М-м-м, - задумался Конг. - Что же буем делать дальше?
     - Надо найти кого-нибудь, видевшего настоящую Богиню, - сказал  Фухе,
затягиваясь "Синей птицей".
     - И показать ему фотографию? - спросил Конг.
     - Да. И пьедестал  тоже.  Говорят,  что  на  настоящей  Богине  много
пометин, царапин и других проявлений спортивного энтузиазма.
     - Ясно, - заявил Конг. - Завтра я займусь этим. А ты?
     -  У  меня  намечен  один  частный  визит,  -  неопределенно  сообщил
комиссар. - Пять против десяти, что министр на прием не попадет.
     - С чего ты взял? - крайне удивился Конг.
     - Пока только интуиция, но если он все-таки явится, мы должны быть во
всеоружии. Дело в том, что, судя по всему, день Икс перенесли не только во
времени, но и в пространстве.
     - Как - перенесли? - не понял Конг.
     - А так - из Парагвая к нам!



                               18. ДЕНЬ ИКС

     Дни, оставшиеся до  приема  у  Президента,  Фухе  провел  в  бегах  и
хлопотах. Он побывал в местной федерации футбола, просидел несколько часов
в архиве министерства иностранных дел и нанес  визит  господину  Пикару  -
самому известному ювелиру столицы. Наконец настала суббота.  С  утра  Фухе
посидел в баре, выпив для бодрости с десяток кружек, а  затем  со  свежими
силами зашел в кабинет Конга. Тот сидел уткнувшись в  монитор,  по  экрану
которого бегали черно-серые тени и неясные силуэты.
     - Готов? - спросил Конг, настраивая резкость.
     - Угу! - ответил Фухе, затягиваясь "Синей птицей". - А что у вас?
     - Ты, карась, попал пальцем в ноздрю. Министр жив-здоров и собирается
на прием к Президенту.
     - Значит, он оказался умнее,  чем  я  думал,  -  невозмутимо  ответил
комиссар. - Все равно будем действовать по плану.
     -  Так,  -  сказал  Конг,  выключая  монитор.  -  Министр  поехал   в
"Рулен-Муж", где он обычно обедает, а затем - к Президенту.  Можно  дальше
не смотреть.
     - Будем собираться и мы, - решил Фухе.
     Сборы заняли немного времени, и у сыщиков  остался  часок  для  того,
чтобы выпить на дорогу. Пропустив "посошок", они сели в "Роллс-ройс" Конга
и во весь опор погнали к Президентскому дворцу, сшибая по  пути  встречных
регулировщиков и старушек.
     Прием удался  на  славу.  Президент,  пробормотав  по  бумажке  нечто
невнятное, укрепил на груди Фухе орден и поздравил нового кавалера.  Затем
слово попросил министр. Он кратко, но душевно поздравил поголовную полицию
с новым блестящим успехом.
     - Благодаря  нашим  славным  парням  -  старшему  комиссару  Конгу  и
комиссару Фухе - Человечеству возвращена величайшая футбольная реликвия  -
Золотая Богиня! - с чувством произнес он и под общие крики "ура!"  передал
сверкающую реликвию Президенту. Засверкали вспышки фотоаппаратов, загудели
телекамеры. Наконец первый ажиотаж немного стих, и слово попросил комиссар
Фухе.
     - Господа! - начал он.  -  Во-первых,  я  хочу  поблагодарить  нашего
дорогого и любимого Президента за столь  высокую  оценку  моего  скромного
труда на ниве поголовной полиции. Нет сил передать мое волнение, господа!
     Комиссар промокнул  слезу  синим  носовым  платком  с  монограммой  и
продолжал:
     - Во-вторых, я бы очень просил всех не притрагиваться к  возвращенной
реликвии по причине, которую я вам сейчас назову. Дело в том, что это...
     В ту же секунду в руке  министра  сверкнул  "Кольт",  но  выстрел  не
прозвучал: гантеля Конга раздробила руку  вместе  с  пистолетом.  Министра
схватли и начали вязать.
     - ...не настоящая Богиня, - продолжал Фухе.  -  Прошу  представителей
прессы подойти поближе, - с этими словами комиссар стал отвинчивать голову
"самозванки". Из образовавшегося отверстия был извлечен  тяжелый  тикающий
цилиндр.
     - Это, уважаемые господа, не что иное, как мина с часовым механизмом,
- пояснил комиссар, демонстрируя цилиндр. -  Прошу  убедиться:  до  взрыва
осталось полтора часа.
     Поднялся шум  пуще  прежнего.  Фухе  подождал,  пока  вновь  наступит
тишина, и обратился к прессе:
     - Но,  господа,  прошу  не  отчаиваться.  Усилиями  нашей  поголовной
полиции все же удалось найти настоящую Богиню. Сейчас она предстанет перед
вами. Алекс, саквояж!
     При этих словах Габриэль Алекс, незаметно стоявший до этого у стенки,
вручил комиссару его любимый черный саквояж. Комиссар раскрыл его и достал
ее.
     - А вот теперь действительно - ура! - заявил Фухе  и  закурил  "Синюю
птицу".
     В эти минуты старший комиссар Конг вместе с несколькими  проверенными
людьми давил, как клопов, охранников  министра.  Поэтому  последняя  часть
торжества проходила под чарующий аккомпанимент стрельбы и  душераздирающих
воплей. Несколько пуль залетело в зал, где проходило торжество, но в целом
все прошло очень мило.
     - А  теперь  прошу  к  столу!  -  гостеприимно  прочитал  по  бумажке
Президент, приглашая всех на скромный банкет.



                            19. ПИРРОВА ПОБЕДА

     В понедельник Фухе, довольный жизнью, умытый и похмеленный, попыхивая
"Синей птицей", шел по коридору управления поголовной полиции. Он заглянул
к Конгу, желая пригласить начальство на кружку-пятую пивка,  но  отчего-то
не застал  того  на  месте.  Решив,  что  его  соперник  отсыпается,  Фухе
направился в свой кабинет, но его перехватил Алекс.
     - Комиссар! - обратился он к Фухе. - Вас зовет наш шеф!
     - Что, де Бил вернулся? - удивился комиссар.
     - Да, сегодня уже вышел на работу, -  разъяснил  Алекс.  -  И  первым
делом зовет вас.
     - Не иначе, повышают, - решил Фухе и, чеканя шаг, двинулся к де Билу.
Тот встретил комиссара радостно.
     - А вот и вы, мой дорогой, - приветливо заегозил он, пододвигая  Фухе
кресло. - Прошу вас, садитесь. Не желаете ли рюмочку?
     Приветливость начальства произвела хорошее впечатление на  комиссара,
и он с удовольствием опрокинул с шефом по рюмочке виски.
     - Ну-с, орел мой шизокрылый, - начал де Бил, - поделитесь успехами, а
то мне сегодня к Президенту ехать, докладывать.
     Фухе прокашлялся и начал:
     - Эта игра пошла с того, что Висбан решил добиться поддержки  великих
держав на случай переворота. Но наш Президент еще в бытность свою послом в
Парагвае успел крепко невзлюбить сеньора Висбана...
     - Это еще из-за чего? - поинтересовался де Бил.
     - Как я  понял,  Висбан  подтрунивал  над  увлечением  нашего  лидера
футболом. Поэтому он решил просить помощи  у  своего  давнего  приятеля  -
нашего бывшего министра. Они вместе и выработали план.
     - А как они сошлись? - спросил де Бил.
     - Висбан подарил  министру  плавки,  принадлежавшие  Гарринче.  Ну  и
пообещал  нечто  совсем  потрясающее  -  Богиню,  которую  он  выкупил   у
бразильских гангстеров. Министру же он сначала послал не подлинную Богиню,
а копию, куда была заложена мина  с  часовым  механизмом.  Это  называлось
операция "Данайский дар".
     - Нанайский? - не понял с похмелья де Бил.
     - Да нет, Данайский, - уточнил Фухе и продолжал:
     - Министр решил передать Богиню Президенту в пятницу - первоначальный
день Икс. А по пятницам, как он знал, проходят заседания футбольной  Лиги.
Таким образом, взрыв уничтожил бы всех членов Лиги, которые в  свое  время
не приняли министра в свои ряды.  А  после  этого  должен  был  состояться
переворот.
     - Не может быть! - поразился де Бил и опрокинул еще одну рюмку.  Фухе
последовал его примеру.
     - Висбан, - вел он далее,  -  хотел  завербовать  и  меня,  стремясь,
очевидно, проконтролировать ход операции. По  каким-то  причинам  пришлось
перенести  день  Икс  на  субботу,  о  чем  Висбан  хотел  сообщить  через
посольство министру, но тут случилось непредвиденое - Висбан погиб.  Посол
тут же, зная, что настоящая Богиня хранится у его любовницы  мадам  Артюр,
велел схватить ее и выпытать, где реликвия.
     - Злодеи! - пробормотал де Бил.
     - Ее поили плодово-ягодным вином, - поежился от ужаса Фухе.  -  Лучше
бы ей попасть под мое  пресс-папье!  Она  не  выдержала  и  сообщила,  где
Богиня. К моему приезду в посольство реликвия была уже у  посла  в  сейфе.
Посол и передал ее мне.
     - Добровольно? - удивился де Бил.
     - Естественно, - ответил Фухе.
     - Но ведь были трупы?
     -  Всего  восемь.  Разве  это  принуждение?  -  удивился  комиссар  и
продолжил:
     - Министр, не зная всего этого, решил, несмотря  на  гибель  Висбана,
осуществить операцию. Телеграмма не дошла до него, но он, зная,  что  мина
должна  взорваться  в  пятницу,  решил  рискнуть  и  переставить   часовой
механизм.
     - Почему? - не понял шеф.
     - В ту пятницу заседание футбольной Лиги было  отменено,  поэтому  он
решил воспользоваться субботним приемом у Президента. Я, честно говоря, не
думал, что он решится разобрать мину, но он сумел это  сделать.  План  его
несколько изменился - он объявил, что Богиню нашли мы с Конгом.
     - А это зачем? - удивился де Бил.



                       20. ПИРРОВА ПОБЕДА (ОКОНЧАНИЕ)

     - Сейчас объясню, - сказал Фухе и, не  дожидаясь  приглашения,  налил
себе третью рюмку. - Перед банкетом министр собирался симулировать приступ
печеночных колик и  уехать  домой.  Во  время  банкета  мина  должна  была
взорваться, и вся вина пала бы на нас с Конгом. Но министр  не  знал,  что
мне было известно о существовании двух Богинь. Мне удалось прикоснуться  к
фальшивке, и я почувствовал вибрацию часового механизма мины.  Экспертиза,
проведенная в футбольной федерации,  окончательно  убедила  меня,  что  та
Богиня, вернее две ее части, которые были у меня - подлиные, а у  министра
- подделка. Я тут же съездил к Президенту и поставил  его  в  известность.
Затем я попросил нашего лучшего ювелира, господина Пикара, спаять  Богиню,
что он и сделал. Остальное вам известно, - закнчил Фухе.
     - Так, - сказал де Бил. - А почему Висбан не передал с самого  начала
настоящую Богиню министру, а держал ее у его племянницы?
     - Мадам Артюр недолюбливала своего дядю, -  пояснил  Фухе.  -  Висбан
решил не давать сразу реликвию министру, а придержать ее.
     - Но почему? - не понял шеф.
     - Это должен был  быть  приз,  если  хотите,  награда  за  поддержку,
поэтому Висбан  и  решил  подождать.  А  на  мадам  Артюр  он  вполне  мог
положиться.
     - Ясно, - заявил де Бил, вставая. Пришлось встать и Фухе.
     - Голубь мой сизоперый! - проникновенно начал  шеф.  -  Вы  прекрасно
справились с заданием. Спасибо вам от  моего  имени.  Кроме  этого,  вы  с
Конгом получите, как вы знаете, по десять миллионов из награды,  обещанной
ФИФА. А у меня есть для вас новость. Наш уважаемый старший  комиссар  Конг
за  большие  заслуги  переводится  начальником  отдела  в  Государственную
контрразведку. А на его место...
     "Вот оно!" - мелькнуло в голове  Фухе:  "Вот  мой  звездный  час!"  И
неясные надежды замелькали в его голове.
     - А на его место, - повторил шеф, - назначается ваш новый  коллега  -
комиссар Дюмон. Познакомьтесь! - и де Бил нажал кнопку на столе.
     Дверь в кабинет открылась, и на пороге  появился  Дюмон,  придерживая
волосатой лапищей огромный гранатомет, болтавшийся  на  бычьей  шее.  Фухе
тоскливо взглянул на нового заместителя и приготовился бежать за пивом.





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                                  ЮБИЛЕЙ




                         1. ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЕЗДКА

     Начальник отдела поголовной полиции  по  борьбе  с  коррупцией  среди
преступников Фердинанд Фухе предавался послеобеденному кайфу, лениво  дымя
безникотиновой "Синей птицей" и прихлебывая кефир. В этот  час  редко  кто
смел нарушить покой великого комиссара.  Посетители  покорно  прикипали  к
креслам в передней,  секретарша  без  лишнего  шума,  но  четко  и  быстро
отсекала излишне ретивых курьеров, все телефоны  отключались.  Все,  кроме
одного - правительственного.  И  именно  он  в  этот  столь  приятный  час
загремел над ухом разомлевшего комиссара.
     - Р-р-р! - отозвался Фухе в трубку.
     - Идиот! - послышалось в ответ. - Кретин, скотина, вша клетчатая!  Ты
взял билеты, остолопина?
     - Заткнись, жираф длинноногий, - с достоинством  отозвался  комиссар,
узнавая  своего  давнего  знакомого  Акселя  Конга,   бывшего   начальника
Государственной контрразведки, а ныне пенсионера и консультанта президента
по вопросам безопасности.
     - У-у-у! - донеслось  из  трубки.  -  Вот  я  сейчас!  Такси!  Мигом!
Гантелей!
     - Н-да, - зевая, констатировал Фухе.  -  Последняя  стадия  склероза.
Гантеля-то твоя в музее вместе с моим пресс-папье. А  там,  между  прочим,
сегодня выходной.
     - Вот черт!  -  разочарованно  протянул  Конг.  -  Придется  приехать
завтра...
     - А завтра мы улетаем, - еще больше разочаровал его комиссар. - Я уже
и билеты взял - рейс  номер  тринадцать  дробь  тринадцать,  в  тринадцать
ноль-ноль, первый класс.
     - Ты с работы отпросился?
     - Ха! - удивился комиссар. - Ты что, забыл, кто у нас сейчас шеф?
     - Ах, да! - спохватился Конг, - конечно! Да,  имей  в  виду:  с  нами
полетит Кальдер.
     - А, этот маразматик! А он-то чего там будет делать?
     - Болван! В нашей  невоевавшей  стране  есть  только  трое  ветеранов
второй мировой войны - ты, я и Кальдер. Забыл, что ли?
     - Я-то не забыл, лошак ты этакий, но ведь Кальдеру  уже  почитай  сто
лет в среду будет!
     - Не увлекайся!  Нашему  славному  рамолику  только  что  исполнилось
девяносто два, и он нас еще переживет. Ну да ладно, хватит болтать! Завтра
будь у меня в десять, долбанем по  стакашке  простокваши  на  дорогу!  Ну,
бывай! - и в трубке загудел отбой.
     Фухе водрузил ее на место, вздохнул, допил кефир и включил внутренний
телефон.  Затем  он  погасил  окурок  в  огромной  галоше,  служившей  ему
пепельницей, и набрал номер шефа.
     - Алло! - рявкнул он, услышав в трубке голос секретарши. - Давай сюда
своего! Кто-кто!..  Уши  прочисти,  дура!  То-то!  Алло,  Лардок?  Слушай,
суслик, я завтра улетаю в Париж. Откуда я знаю, на сколько? На неделю,  на
месяц... Да, именно  на  встречу  ветеранов  мировой  войны.  Мне  глубоко
плевать, рад ты или не рад! А я почем знаю, кто меня заменит?.. Ну,  пусть
Мадлен со второго этажа! Ну и что, разве восемьдесят девять -  возраст?  А
мне плевать, что без образования, зато человек верный! А это ты сам должен
был думать, ты кадрами распоряжаешься. Что? А кто же ее на работу брал, я,
что ли? Что?! Это кто дебил? Ах, де Бил! Ну так иди ему жалуйся, его плита
вторая от входа. Конечно, ты  согласен,  куда  же  тебе  деться?  А  какой
размер? Это жене? Ах, не жене, тогда можешь не  говорить,  габариты  твоей
мымры я  знаю.  Ладно,  свободен,  но  не  забудь:  завтра  к  десяти  мне
приготовишь машину и эскорт. Все! - и Фухе закончил разговор.
     Комиссар впал в лирическое настроение, и работа  застопорилась.  Фухе
было  лень  заниматься   бесконечными   случаями   нарушения   гангстерами
финансовой  дисциплины,  неуплаты   ими   налогов   с   каждого   дела   и
регулированием размера взяток чинам поголовной полиции. Разговор с  Конгом
разбередил   душу   комиссара,    ставшего    под    старость    несколько
сентиментальным. Наконец он плюнул на  дела,  вызвал  уборщицу  Мадлен  и,
велев ей приступить к исполнению обязанностей начальника отдела,  направил
свои стопы в молочный бар "Крот", где как раз  в  это  время  должны  были
получить свежий кумыс, который очень нравился привередливому комиссару. Но
забыться не пришлось: у стойки бара Фухе был пойман двумя репортерами.
     - Господин комиссар, - затараторил один из них, - несколько слов  для
"Полицай тудэй"... Что вы чувствуете перед этой исторической поездкой?
     - Изжогу, - мрачно ответил Фухе, с  грустью  вспоминая  свое  грозное
пресс-папье, проломившее череп не одному нахалу.
     - Но, господин Фухе, - подхватил второй газетчик, -  всего  несколько
слов...
     - А катитесь-ка вы! - попросил Фухе и отвернулся.



                             2. ТРЕТЬЯ БОМБА

     В четверть первого следующего дня сверкающий "крайслер" доставил Фухе
и  Конга  прямо  к  трапу  "Боинга-737",   летевшего   в   Париж.   Эскорт
мотоциклистов  просигналил  на  прощание  и  отбыл,  а   старые   приятели
неторопливо двинулись к самолету. Внезапно сзади загрохотали гусеницы, и к
самолету резво подполз здоровенный танк с  могучей  лазерной  пушкой.  Люк
открылся,  и  два  офицера  в  парадной  форме  вытащили   наружу   седого
сгорбленного старикашку в кителе, сплошь увешанном орденами и медалями.
     - Хе-хе! - произнес старикашка, когда ноги его коснулись земли. -  Не
опоздали, стало быть? Ну,  спасибо,  мальчики,  хе-хе,  уважили  ветерана!
Можете, хе-хе, и по домам отправляться!
     Офицеры отсалютовали, влезли в танк, и  вскоре  рокот  боевой  машины
стих вдали. Прибывший старикашка валкой походочкой направился к стоявшим у
трапа Конгу и Фухе.
     - А вот и мы, -  заскрипел  вояка.  -  На  месте,  хе-хе,  герои?  Ну
здорово, молодцы, давно, хе-хе, не виделись!
     - Здравия желаю!  -  отчеканил  Конг  и  по  давней  привычке  принял
строевую стойку.
     - Здоров, фельдмаршал! - произнес Фухе. - Еще не рассыпался, старина?
     - Скриплю, скриплю! - добродушно  согласился  фельдмаршал  Кальдер  и
потряс своей сухой лапкой ручищи детективов. - Мне одному без вас,  хе-хе,
на суд праведный  отправляться  как-то  скучно.  Вместе,  хе-хе,  грешили,
вместе и страдать на небесной, стало быть, вахте гауптической  будем.  Ну,
полетели, что ли, соколики?
     Соколики тактично и ненавязчиво подхватили бравого  фельдмаршала  под
ручки и повели к трапу. Вдруг из открытого люка повалили наружу пассажиры,
только что забравшиеся в салон.  Вслед  за  ними  мчались  стюардессы,  за
стюардессами резвым галопом неслись члены экипажа, а завершал забег потный
толстяк в мятой форме - офицер службы безопасности.
     - Эй! - гаркнул Конг, ловя толстяка за штанину. - Вы чего это?
     - Бомба, господа! - пробулькал толстяк и сделал попытку удалиться.
     - Нет, стой! - распорядился Конг. - Как это бомба? А ты куда смотрел,
скотина?
     -  Так  ведь...  господин  Конг...  две  бомбы  вынули,  пока  машина
заправлялась... Одну сикхскую, а вторую ирландскую...
     - Так снимайте и третью! - приказал Конг.
     - Она не снимается! - с ужасом прошептал толстяк. -  Боюсь,  это  он,
это Леонард!
     - Черт! - помрачнел Конг. - Этак мы опоздаем!
     - Эй ты! - вмешался Фухе. - Бомбу осмотрели? Какая она?
     - На полцентнера, господин комиссар, - сообщил офицер.
     - Не о том  спрашиваю,  дурак!  -  прервал  его  Фухе.  -  С  часовым
механизмом?
     - Да! Взрыв через четыре часа!
     - А сколько лету до Парижа?
     - Т-три часа...
     - А там есть специалисты, которые бы эту дрянь обезвредили?
     - К-конечно, господин комиссар, в Париже все есть!
     - Гм... Тогда надо лететь и побыстрее, - решил Фухе.
     - Вы, надеюсь, шутите? - побледнел страж безопасности.
     - Ничуть, - ответил Фухе. - Эй, носильщик, грузи манатки!
     - А что? - сказал Конг. - Это мысль.  Летим!  А  ты,  болван,  -  это
относилось к офицеру, - звони в Париж, пусть  шлют  специалистов  прямо  в
Орли. Грузись, ребята!
     -  Но  с  вами  его  превосходительство   господин   фельдмаршал!   -
упорствовал офицер.
     - Не волнуйтесь, молодой человек! - вступил в разговор Кальдер.  -  Я
человек, хе-хе, привычный, не раз на  бомбовозиках,  хе-хе,  рейсы  делал.
Пошли, мальчики!
     Вскоре все трое заняли места.  Соблазненные  их  примером,  пассажиры
вернулись в машину.
     - Можно взлетать? - спросил командир корабля у Кальдера.
     - Можно, сынок, можно, - добродушно  разрешил  старикашка.  -  Только
беда - бомба полцентнера весит, лишний бензинчик, хе-хе, уйдет. Так ты уж,
сынок, парашютик свой и товарищей своих  оставь  дома.  Без  этих,  хе-хе,
мешков полетим веселее. И соблазну меньше будет, когда ты в полете  вдруг,
хе-хе, о плохом подумаешь! А то что мы без тебя, хе-хе, делать будем?
     Парашюты были оставлены, и вдохновленные этим пилоты уверенно подняли
машину в небо.
     - Слышь, шнурок, - обратился Конг к комиссару. - А  ведь  у  нас  уже
однажды такое было. Помнишь, над Аппенинами?



                       3. ДВА ЧАСА НА ВОСПОМИНАНИЯ

     - Это когда? - начал вспоминать Фухе. - В сорок четвертом?
     - Идиот беспамятный! - возмутился Конг. - В сорок четвертом я  был  в
Нарвике, а ты был в Нормандии. А это было в сорок третьем!
     - Ну это ты врешь! - уверенно заявил Фухе. - Тогда мы с тобой ни разу
в воздух не поднимались!
     - Вот болван! Кретин безмозглый! Ну вспомни: мы летели к Бадольо, а в
самолете была установлена мина, но взорвалась она лишь  после  посадки.  У
тебя тогда штаны сгорели.
     - Это какие? - начал вспоминать комиссар. - Серые в полоску,  которые
я сшил в Лозанне в тридцать восьмом?
     - Ну да! Вспомнил наконец?
     - Постой постой... Я обвязался пледом и объяснял  всем  в  аэропорту,
что я шотландец...
     - Точно!
     - А итальянцы меня чуть не арестовали, поскольку с Англией они еще не
заключили перемирие?
     - Ну, слава Богу, вспомнил!
     - Нет! - решительно заявил Фухе. - Не помню! Не было такого! И штанов
я себе никаких не шил в тридцать восьмом!
     -  Мемуарами  занялись,  молодые  люди?  -  хохотнул  сидевший  рядом
Кальдер.   -   Давайте,   хе-хе,   давайте,   потешьте   свой    склерозик
прогрессирующий! Только вот что, хе-хе, нас в Орли писаки всякие встречать
будут, так надо все-таки решить, что мы им рассказывать  станем.  Все-таки
мы редкость - единственные ветераны войны в нашей, хе-хе, нейтральной,  но
великой державе. Объяснить надо, как это мы в войну-то влипли!
     - А действительно... - задумался Конг. - Вдруг спросят?
     - Ну, мы им и ответим! - бодро заявил Фухе.
     - Что ответим, болван? Вот спросят тебя, с чего это все началось, что
ты им скажешь?
     - Как что? Я начну с того, что  двадцать  восьмого  августа  тридцать
девятого года меня назначили младшим инспектором в отдел Дюмона...
     - Кретин! - прервал его Конг. -  И  всегда  был  кретином,  только  с
годами память потерял! Надо начать  не  с  твоего  Дюмона,  а  с  операции
"Поплавок"...
     - Раз ты такой умный,  -  обиделся  Фухе,  -  сам  все  репортерам  и
рассказывай! А я послушаю.
     Их оживленную перепалку прервало появление  стюардессы,  пригласившей
Конга в пилотскую кабину. Через пару минут бывший начальник  контрразведки
в сопровождении второго пилота резво проследовал в хвост "Боинга". Вскоре,
однако, он вернулся к своим спутникам и плюхнулся в кресло.
     - Вся беда - в некомпетентных  кадрах,  -  бодро  заявил  он,  весело
поглядывая  то  на  Фухе,  то  на  Кальдера.  -  Стоило  мне  уйти,  и   в
госбезопасность стали брать кого попало...
     - И?.. - чуть слышно спросил Фухе, чуя беду.
     - Этот болван в аэропорту ошибся. Наша бомбочка рванет не  через  час
после посадки, а как раз при посадке. Так что прощайся с брюками, мымрик!
     - Стало быть, не попразднуем, хе-хе! - оживился Кальдер. - Салютик им
в аэропорту устроим, хе-хе, как раз к юбилею! Славно, славно!
     - И что же дальше? - рискнул спросить Фухе.
     - А ничего. В Лионе гроза,  аэропорт  не  принимает.  В  Бордо  тоже.
Остается идти прямо в орли на полном газу, авось успеем.
     - И сколько это, хе-хе, осталось до  геенны  огненной?  -  на  всякий
случай уточнил бравый фельдмаршал.
     - Два с  половиной  часа,  -  сообщил  Конг,  взглянув  на  циферблат
наручных часов.
     -  А  что,  хе-хе,  времечко  еще  есть,  будет  часок-другой,  чтобы
воспоминаниям приятным, хе-хе, предаться. А там полчаса,  чтобы  с  Богом,
хе-хе, по душам побеседовать.
     - Аксель, - все еще не веря, спросил Фухе, - может, покопаемся в этой
дряни? Ведь не впервой же!
     - Дохлый номер, - покрутил головой Конг. - Она не снимается, тут этот
болван в аэропорту не ошибся. Стоит чуть крутануть,  и  не  будет  времени
даже для воспоминаний.
     - Не горячитесь, молодой человек, - обратился Кальдер к комиссару.  -
Куда  вам  торопиться,  еще  столько  времени,  хе-хе.  Давайте   все-таки
вспомним, как же это все началось. А то вдруг живы останемся,  а  ответить
журналистам не сумеем!
     Все на минуту задумались.
     - Я и говорю, - начал Фухе,  -  двадцать  восьмого  августа  тридцать
девятого года...



                            4. ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА

     Младший инспектор Фердинанд Фухе  (в  те  далекие  годы  его  еще  не
называли Фредом) проснулся от того, что нечто острое уперлось ему  в  бок.
Фухе продрал глаза и обнаружил, что лежит в большом кожаном кресле  своего
шефа комиссара Дюмона в дюмоновском же кабинете, а  в  бок  ему  уткнулась
ручка сейфа. Фердинанд сполз с кресла на пол и начал  протирать  глаза.  В
голове гудело, и только выдув с литр воды  из  стоявшего  рядом  на  столе
графина, молодой инспектор немного пришел в себя.
     - Ну что, оклемался? - раздался голос из противоположного угла.  Фухе
взглянул туда и обнаружил лежавшего на диване инспектора де  Била,  своего
старшего коллегу.
     - С чего это мы? - спросил Фухе  у  него,  стараясь  припомнить  хоть
самую малость из вчерашнего кутежа.
     - Во даешь! - поразился де  Бил.  -  Тебе  же  вчера  дали  должность
инспектора, неужели забыл, голубь?
     - А ведь и правда! - обрадовался Фухе. - У меня как раз испытательный
срок вышел, а тут вчера приказ! И долго мы гуляли?
     - Точно не скажу, - признался де Бил. - Но в  четыре  утра,  когда  я
собирался отрубиться, ты тряс перед всеми бумажником и кричал,  что  нужно
сбегать в "Крот", там еще, мол, можно взять пару бутылок...
     Фухе проверил - бумажник был пуст.
     - А бутылки хоть взяли?
     - Взяли, наверно, - предположил де Бил. - Да ты еще, помню,  полез  к
нашей Мадлен и стал делать ей предложение.
     - Да ты что?! - похолодел Фухе. - Ей же все пятьдесят будет!..
     - Отчего же столько? - вступился де Бил за уборщицу. - Ей всего сорок
три.
     - И... и она согласилась? - с содроганием поинтересовался Фухе.
     - К твоему счастью она оказалась замужней. Кто бы мог подумать... Да,
а ты помнишь, как...
     Но Фухе не успел узнать очередную подробность вчерашнего  безобразия.
Дверь открылась,  и  в  кабинет  вошел  комиссар  Дюмон,  огромного  роста
здоровяк с внушительным пивным брюхом.
     - Вставайте, лежебоки! - буркнул он и уселся за стол.
     Де Бил вскочил, а вставший к  тому  времени  Фухе  обозначил  бег  на
месте, желая проявить усердие.
     - Похмелились? - продолжало начальство.
     - Никак нет! - мгновенно гаркнули детективы.
     - Там, в шкафу... И мне тоже.
     Де Бил, хорошо изучивший местную географию, поспешил извлечь из шкафа
бутылку виноградной водки и  стаканы.  Доблестные  стражи  порядка  дружно
подняли емкости и булькнули. Фухе закашлялся.
     - Закури! - предложил де Бил и  протянул  молодому  инспектору  пачку
сигарет.
     - Да я не курю, - признался Фухе.
     - Совсем не куришь? - поразился Дюмон.
     - Так точно. Трубкой баловался - не могу. Горло.
     - Хм... Так это  же  не  трубка!  Это  же  "Синяя  птица".  Дыми,  не
пожалеешь.
     Фухе покорился и закурил. Пропустили по второй.
     - Вот что! - заявил Дюмон. - Беги-ка ты, де Бил к  "Рокфеллер-банку".
Там сегодня опять Леонард пошалил.
     - И много взял? - деловито осведомился де Бил,  вставая  и  засовывая
кольт в кобуру.
     - Они еще сами не знают. Пойди разберись, если больше, чем на миллион
- позвони.
     Де Бил опрокинул еще немного и был таков.
     - Я пойду, господин комиссар, у меня  еще  два  дела...  -  попытался
улизнуть Фухе.
     - А ну, стой! - распорядился Дюмон.  -  Не  дергайся!  О  делах  пока
забудь - их и без тебя успеют завалить. Ты  лучше  скажи,  газеты  читаешь
регулярно?
     - Да я, господин Дюмон,  признаться...  не  очень.  Кроссворды  разве
что... Футбол...
     - Ты что, шнурок, не знаешь, что полицейский должен быть в курсе всех
событий? - грозно вопросил Дюмон.
     - Да я... Да я... Да я радио слушаю! - нашелся Фердинанд.
     Дюмон с некоторым  сомнением  посмотрел  на  него,  пожал  плечами  и
вздохнул:
     - Ну и молодежь пошла! Ну ладно, нам пора, двинули!
     - Куда? - решился спросить инспектор, чуя недоброе.
     - Ага, забегал! Почисть ботинки: мы идем прямо к министру.



                             5. КОМАНДИРОВКА

     В приемной министра Дюмон оглядел Фердинанда, сдул с  него  несколько
пылинок и подтолкнул к двери кабинета.
     - А вы? - пробормотал Фухе, сообразив, что его  бросают  на  произвол
судьбы.
     - Иди, иди! Министр ждет тебя, а не меня!  А  я  здесь  подожду.  Ну,
пшел!
     Министр встретил Фухе любезно, очень любезно, даже  как-то  чересчур.
Инспектор видел до этого своего главного начальника всего лишь раз,  да  и
то издали, а теперь он был встречен у самой двери, препровожден к столу  и
ласково усажен в глубокое черное кресло. Министр  долго  тряс  руку  Фухе,
прибавляя: "Очень, очень приятно"!  Оглядевшись,  как  следует,  инспектор
отметил, что наряду с министром в кабинете находится еще одна  личность  -
некий огромного роста черноусый детина в штатском костюме. Министр заметил
взгляд, брошенный  инспектором  на  этого  неподвижно  сидящего  в  кресле
громилу.
     - А это, э-э-э, прошу знакомиться, господин э-э-э, Конг,  он  нам  не
помешает, скорее, э-э-э, поможет.
     Верзила, названный Конгом, лениво протянул инспектору огромную лапищу
и буркнул:
     - Аксель.
     - Ф-фердинанд, - неуверенно представился Фухе. - Оч-чень приятно.
     - А мне  не  очень,  -  недружелюбно  промолвил  Конг.  -  Тоже  мне,
поплавок!
     - Почему поплавок? - удивился Фухе, но министр поспешил вмешаться:
     - Не обращайте внимания, господин, э-э-э, Фухе, наш  Аксель  большой,
э-э-э, оригинал, но очень хороший специалист.
     - В чем?  -  подумал  Фухе,  но  министр,  не  давая  себя  прервать,
продолжал:
     - Мы хорошо вас знаем, господин, э-э-э, Фухе.  Да-да,  за  все  время
прохождения  вами  стажировки  мы  все  следили  за  вами,  э-э-э,   очень
внимательно. Нам очень, э-э-э, понравилось, как вы раскрыли дело с кражей,
э-э-э, трех  пустых  бутылок  из  буфета  ресторана  "Филадельфия".  Мы  в
восторге и от вашей операции в, э-э-э, парке аббатства Во...
     "Это что же было? - подумал Фухе, поражаясь осведомленности министра.
- Ах да, это когда мы вдвоем с де Билом скрутили какого-то пьяницу!"
     -  Эти  операции,  -  продолжал  министр,  -  наполняют  наше  сердце
гордостью за доблестную поголовную полицию,  где  растет  такая  смена!  Я
горд, господа! - и министр промокнул навернувшуюся слезу платком.
     Фухе и сам был готов расплакаться  от  умиления,  но  успел,  однако,
заметить, что Аксель Конг скорчил при этих словах самую ехидную рожу и еще
раз буркнул: "У-у, поплавок!" Поэтому инспектор решил держаться настороже.
     - Мой дорогой господин Фухе, - продолжал заливаться соловьем министр,
- вам, восходящей, э-э-э, звезде нашей поголовной полиции, да, только вам,
мы можем поручить очень трудное и опасное дело...
     "Вот оно!" - понял Фухе и превратился в слух.
     -  Дело  это  необыкновенно  важно  и   касается   главных   вопросов
безопасности нашей великой, хотя и  нейтральной  державы.  Случилось  так,
господин, э-э-э, Фухе, что несколько дней назад у нас был проездом  некий,
э-э-э, господин Отто Скорфани. Он немец, э-э-э, инструктор по  альпинизму.
Он гостил два дня в нашей столице, мы за  ним,  признаться,  э-э-э,  и  не
следили, как вдруг, как вдруг...
     Министр подошел к столу, трясущейся от волнения рукой налил  воды  из
стакана и, булькая, выпил.
     -  Этот  Скорфани,  -  несколько  успокоившись,   продолжил   он,   -
воспользовавшись благодушием некоторых, э-э-э, нерадивых чинов  поголовной
полиции, совершил черное преступление. Два дня назад  он  проник  в  отель
"Глория" и похитил там... Впрочем, даже сейчас я не рискну назвать вам то,
что было похищено. Итак, мой юный друг, на вас, только на вас  возлагается
эта опасная и ответственная миссия -  найти  негодяя  Скорфани  и  вернуть
похищенное!
     - А-а где он сейчас? - тут же уточнил Фухе.
     Министр и Конг переглянулись.
     - Э-э-э, Скорфани сейчас в Германии, точнее, в маленьком городишке на
германо-польской границе. Как бишь его? Маленький такой город...
     - Гляйвиц, - подсказал Конг и отчего-то мрачно ухмыльнулся.
     - Да-да! - обрадовался министр. - Гляйвиц!
     - Но ведь это Германия! -  поразился  Фухе.  -  Там  ведь  германская
полиция, юрисдикция, гестапо, наконец!
     - Мой  друг!  -  величественно  произнес  министр.  -  Родина  вправе
требовать от своих  сынов  невозможного.  И  она  требует  этого  от  вас!
Найдите! Найдите и верните нашей стране ее национальное достояние!
     - Но что вернуть-то? - спросил окончательно сбитый с толку инспектор.
     Министр оглянулся по сторонам, приблизил губы к  самому  уху  Фухе  и
что-то ему прошептал.



                          6. ДРУГ-ПРИЯТЕЛЬ АЛЕКС

     Дюмон усадил инспектора за столик в самом темном углу столь  любимого
сотрудниками поголовной полиции бара "Крот" и взял два виски.
     - Ты, надеюсь, все понял? - решительно спросил он у Фухе.
     - К-конечно, господин Дюмон, министр мне так все хорошо объяснил...
     - То-то! У нас любят понятливых. Ну, будем!
     Детективы опрокинули по рюмке и закурили.
     - Ага! - обрадовался Дюмон. - Дымишь, малец!
     - Так точно! - отрапортовал Фухе и затянулся "Синей птицей".
     - Ну вот, - продолжал Дюмон, - вылетаешь завтра, билет тебе взяли  до
Берлина, а там есть местная линия до  Гляйвица.  Командировочные  получишь
сегодня же.
     - Спасибо, шеф! - обрадовался инспектор, зная,  что  командировочными
полицейских не балуют.
     - Цени, малец! И оправдай доверие!
     - Так точно! Но... позвольте вопрос...
     - Давай!
     - Господин Дюмон, вы знакомы, так сказать, со смыслом операции?
     - Конечно! Я тебя и рекомендовал министру.
     - Но объясните мне тогда, что... что мне нужно вернуть?
     - Ты разве не знаешь? - поразился Дюмон.
     - Мне министр сказал всего лишь одно слово, и я боюсь, что понял  его
неверно...
     - Чего ты мнешься? Договаривай!
     - Он сказал мне только одно слово: "Сапоги"!
     - Ну и правильно! - заявил Дюмон. -  Этот  мерзавец  Скорфани  посмел
утянуть пару отличных  хромовых  сапог.  Их  описание  получишь  в  первом
отделе, там, кажется, и фотография имеется.
     - Как?! - все еще не мог прийти в себя Фухе. -  Из-за  пары  сапог  -
загранкомандировка? Сколько же они могут стоить?
     - Глуп  ты  еще!  -  наставительно  заметил  Дюмон.  -  При  чем  тут
стоимость? Представь себе, что украли несколько  листков  бумаги.  Сколько
они могут  стоить?  А  на  них,  между  прочим,  может  быть  изложен  наш
мобилизационный план или схема укрепрайонов...
     - Но сапоги...
     - Ты понял приказ? Или тебя не хватит даже на возвращение пары сапог?
     - Так точно! - отрубил Фухе. - Все понял, шеф!
     - То-то, - заявил Дюмон, вставая. -  И  учти:  временем  мы  тебя  не
лимитируем, но особенно не торчи в этой Германии. И главное, -  тут  Дюмон
зевнул, показав громадные желтые клыки, - без сапог не возвращайся! Голову
отвинтим!
     Вдохновленный этим напутствием,  Фухе  быстро  решил  все  вопросы  в
управлении поголовной полиции: получил билеты,  командировочные,  описание
сапог  и  фотографию  Скорфани.  Затем  ему  осталось  лишь  принять  свои
привычные десять кружек пива. Идти в "Крот"  не  хотелось,  поскольку  там
можно было столкнуться с сослуживцами, и Фердинанд направился в "Медузу" -
уютный бар на окраине, где никогда не бывало более  пяти  драк  за  вечер.
После стаканчика виски и пары кружек пива на  душе  немного  полегчало,  и
Фухе стал представлять свое будущее в несколько более розовом свете.
     Было уже около десяти часов вечера, когда у входа послышался  сильный
шум и мощная ругань:
     - Куда пресся! - вразумлял какого-то  посетителя  швейцар.  -  И  так
свинья свиньей, прости господи! Стой! А ну стой, говорю!
     Фухе оглянулся. Через толпу, запрудившую бар, проталкивался невысокий
парень в спортивных штанах, майке, на одной его ноге  красовался  домашний
шлепанец, вторая же сверкала голой пяткой. Настроение у  пришедшего  было,
судя по всему, чрезвычайно благодушным.
     - А чего это вы все тут собрались? - поинтересовался он у публики.  -
У-у, рожи! И откуда столько убоищ выискалось?
     - Во дает! -  сказал  кто-то,  и  несколько  крепких  ребят  окружили
оратора.
     - Надо же! - продолжал тот. - Амнистия,  что  ли,  была?  Или  дурдом
разогнали?
     -  Придется  вломать!  -  раздался  авторитетный  голос,   и   кольцо
сомкнулось.   Но   побоище   не   успело   начаться:   Фухе,   внимательно
всматривавшийся в облик буяна, подскочил к толпе и аккуратно вывел его  из
рокового кольца.
     - Ну, будет, ребята! - уговаривал он собравшихся. - Не обижайтесь! Вы
же видите: человек душой возвеселился.
     Экзекуторы поворчали  и  отстали.  Фухе  усадил  спасенного  за  свой
столик.
     - А! - заорал тот, узнав инспектора. - Это  вы,  Фердинанд!  Вас  уже
выпустили из кутузки?
     - Я это, Алекс! - поспешил успокоить своего собеседника Фухе, ибо это
был его давний приятель Габриэль Алекс, спутник бурной юности  Фердинанда,
которого он не видел полгода. - Но почему ты решил, что я в кутузке?



                         7. ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ГЛЯЙВИЦЕ

     Габриэль радостно посмотрел на своего приятеля,  выдул  единым  духом
кружку пива и поспешил пояснить:
     - Да я же искал вас, Фердинанд! Искал-искал, а мне  говорят:  Фухе  в
полиции. Я и решил, что они заштопали вас за все наши...
     - Постой, постой, Алекс! Дело в том, что я сам...
     - Да ладно! - перебил его Габриэль. - Раз вы на свободе  -  остальное
неважно. Понимаете, Фухе, я влип в одну историю... Только вы  сможете  мне
помочь...
     - Бедняга! - вздохнул Фердинанд. -  Я  бы  с  удовольствием,  но  мне
завтра лететь за границу.
     - Значит, приходится вам все  же  делать  ноги,  -  понимающе  кивнул
Алекс. - Понимаю, наши легавые - сущие вампиры!
     - Ладно, Габриэль! -  поспешил  перебить  его  Фухе.  -  Что  у  тебя
случилось-то?
     - Ох! - вздохнул Алекс. Он решительным  движением  опрокинул  в  себя
вторую кружку пива и совсем уже собирался начать рассказ, как внезапно его
повело. Габриэль сполз со стула на пол, икнул и задремал.
     Инспектору не оставалось ничего другого, как вложить своего  приятеля
в такси, назвать шоферу адрес  и  отправиться  к  себе  домой  -  собирать
вещи...


     В Гляйвиц Фухе прилетел в середине дня 31 августа.  Инспектор  сошел,
пошатываясь, с трапа  самолета  -  его  укачало.  Придя  немного  в  себя,
Фердинанд решил не начинать с места в карьер поиски  негодяя  Скорфани,  а
вначале акклиматизироваться, для чего был избран местный пивной  бар,  где
Фухе, разменяв выданную ему валюту,  углубился  в  дегустацию  прекрасного
баварского темного. Когда инспектор немного отмяк, его внимание  привлекла
шумная компания,  расположившаяся  в  дальнем  углу  зала.  Среди  десятка
здоровенных лбов выделялся громадный детина с физиономией, сплошь покрытой
шрамами.
     - Где-то я его видел, - пробормотал Фухе. - Вроде,  похож  на  Акселя
Конга... Где же я его видел?..
     Между  тем  детина  со  шрамами  поднял  вверх  свою  кружку,   желая
произнести тост. Его приятели смолкли.
     - Господа! - начал он. - В  час,  когда  назревают  великие  события,
предлагаю выпить за наш  славный  батальон  -  за  "Вюртемберг  -  семьсот
семьдесят семь". Хох!
     - Хох! - заорала компания. - Слава нашему батальону! Слава Отто!
     "Отто! - подумал  Фухе  и  похолодел.  -  Ну  конечно  же!  Это  Отто
Скорфани!"
     Инспектор достал из бумажника выданные ему фотографии.  Первым  делом
он  убедился,  что  догадка  его  оказалась  верной  -  это  был  Скорфани
собственной персоной. Затем он сверил фотографию сапог. Сомнений и тут  не
было:  сапоги  были  именно  те,  заветные,  названные  министром   "нашим
национальным достоянием".
     "Вот это удача!" - подумал Фухе, но тут же ему в голову пришла мысль,
что, будь Скорфани один, можно было  рискнуть,  но  справиться  с  дюжиной
громил из какого-то загадочного "Вюртемберга-777"...
     "Что делать?  В  посольство  обратиться?  Это  далеко  -  в  Берлине.
Консульства здесь нет... Послать телеграмму... Даже если "молнию",  то  не
успеть... О, идея! Здесь же есть радиостанция - пошлю-ка радиограмму!"
     Фухе  незаметно  вышел  из  пивной,  узнал  дорогу  и   поспешил   на
радиостанцию.  Там  он  начал  заполнять  бланк  радиограммы,  лихорадочно
вспоминая выученный им в  школе  поголовной  полиции  шифр.  Он  не  успел
составить и половины текста, когда вдруг  над  его  ухом  грянул  выстрел,
затем другой.
     Фухе присел и быстро вынул свое заветное оружие  -  "Смит  и  Вессон"
образца 1902 года. Правда, патронов у него было всего три, да и те  он  не
имел права тратить - в противном случае у него высчитывали из жалования  в
тройном размере - следствие проводимой в поголовной  полиции  кампании  по
экономии ресурсов. Но Фердинанд решил подороже продать свою  жизнь.  Вновь
грянули выстрелы, и в дверь ворвались несколько  громил  в  конфедератках.
Несмотря на конфедератки, Фухе сразу же узнал своих соседей  по  пивной  и
прежде всего Скорфани, вошедшего первым.
     - Ах, матка боска ченстоховска! - заорал Скорфани, стреляя в потолок.
- Ах, холера ясна, пся крев, вшиско  пожонкне!  Ах,  еж  тя  матку,  кляты
швабы! Мы есць войско польске, доннерветер! Мы объявляем  войну  германам,
ферфлюхте их тойфель!
     Его подручные бросились в радиорубку и стали что-то орать в микрофон,
время от времени стреляя в  потолок.  Остальные  начали  резво  обшаривать
карманы всех, находившихся в комнате.
     - Ну, врете! - пробормотал Фухе. - Не отдам я свои командировочные!
     Все решали секунды, и инспектор решил идти напролом. Он  собрался  со
всеми своими моральными силами  и  гаркнул,  обращаясь  непосредственно  к
главарю:
     - А врешь ты, Скорфани! Никакой ты к черту не поляк! И вообще,  пошто
сапоги спер?



                            8. ЗАЧИНЩИК ВОЙНЫ

     Слова Фухе произвели впечатление взорвавшейся бомбы.
     - Чего? - на мгновение растерялся Скорфани, но затем  взревел:  -  У,
таузенд тойфель, то есть матка боска! Бей его, ребята!
     Поток его красноречия, однако, тут же  иссяк:  прямо  в  лоб  бравому
террористу-альпинисту глядело дуло "Смит и Вессона".
     - Ну ты, дурак, - наконец промолвил Скорфани, - мотай отсюда, мы тебя
не тронем!
     - Сапоги! - неумолимо произнес Фухе.
     - Что сапоги? - не понял Скорфани.
     - Сапоги снимай!
     - Грабеж! - начал было Скорфани, но, повинуясь движениям  револьвера,
тут же подчинился.
     - Вот и ладушки, - подытожил Фердинанд, беря сапоги. -  Посмотрим-ка,
те ли это?
     Он нагнулся, чтобы лучше разглядеть приобретение, но  тут  же  понял,
что зря сделал это. Сильным ударом босой пятки Скорфани выбил револьвер из
рук инспектора. Грозное оружие отлетело в сторону, и им завладел  один  из
типов в конфедератке.
     - Давно бы так, -  удовлетворенно  произнес  Скорфани.  -  Вяжи  его,
ребята!
     - Ну вы! - гаркнул Фухе, отступая к канцелярскому столу, стоявшему  у
окна. - Не сметь! Я дзюдо изучал!
     - Вяжи, вяжи! - продолжал Скорфани, и дьявольский огонек загорелся  в
его глазах. - Мы тебя, сопляк, доставим в лучшем виде в  наш  бункер,  где
тебе такие сапожки выдадим - испанские - губки обкусаешь, паскуда!
     Типы в конфедератках окружили Фухе плотным кольцом. Спасения не было.
Рука инспектора лихорадочно шарила по столу и вдруг нащупала нечто тяжелое
и холодное на ощупь.
     "Кажись, пресс-папье", - успел подумать  Фухе,  но  выбора  не  было;
инспектор взмахнул канцпринадлежностью и обрушил ее  на  череп  одного  из
мерзавцев, уже протянувшего свою лапищу к Фердинанду. Тот рухнул  на  пол,
даже не пикнув.
     - Ага! - взревел Фухе громовым голосом. - Получили?
     Следующие несколько ударов уложили еще  троих  налетчиков,  остальные
поспешили отскочить.
     - Вы чего? - орал Скорфани. - Хватайте его, швайнехунды!
     Его подчиненные,  однако,  не  торопились  вновь  попасть  под  удары
смертоносного орудия. Воспользовавшись этим,  Фухе  метнул  пресс-папье  в
Скорфани и выскочил в открытое окно, прихватив с  собой  боевой  трофей  -
пару сапог.
     Вечер Фухе провел в каком-то заброшенном сарае на окраине  города.  С
наступлением темноты он выбрался из своего убежища и, прижимаясь к  темным
углам, направился на аэродром. Пройдя около  половины  пути,  он  поневоле
задержался:  на  небольшой  площади  толпа,  собравшаяся  у  репродуктора,
привлекла его внимание. Инспектор прислушался:
     -  В  нарушение  международных  норм...  -  доносилось  до  него.   -
...Бандитское  нападение  на  радиостанцию  в  Гляйвице...  акт  разбоя...
пострадали невинные граждане, в том числе чемпион Германии  по  альпинизму
Отто Скорфани... правительство рейха... войну...
     Толпа взревела, и Фухе не смог дослушать остального. Воспользовавшись
темнотой, он поспешил скрыться.
     "Война, надо же! - думал он, прижимая к груди  сапоги  и  старательно
обходя освещенные места. - А с кем? Господи, неужели из-за  меня  Германия
объявила нам войну? Вот так  съездил!  Теперь  меня,  наверно,  понизят  в
звании... нет, оштрафуют... нет, наверно, повесят... А это значит..."
     Что это значит, инспектор так и не успел сообразить.  Чья-то  сильная
рука схватила его за ворот и впихнула в подворотню. Удар  ноги  -  и  Фухе
очутился в подвале. Дверь хлопнула,  заскрежетал  засов,  и  тут  же  ярко
вспыхнул электрический свет.
     - Попался, скотина! - прогремел грозный голос. Фухе  поднял  глаза  и
узнал Акселя Конга.
     - Убегаешь, значит, - гремел далее Конг. - Кашу заварил, войну начал,
а теперь - в кусты?! Ах ты, поплавок! Да я тебя!!!
     - Господин Конг... - начал Фухе.
     - Что "господин Конг"? Зачем тебя посылали? Войны  мировые  начинать?
Зачем, говори?
     - За с-сапогами...
     - И где же сапоги, шнурок ты этакий?!
     - Вот! - робко, но не без некоторой гордости сказал Фухе,  протягивая
грозному Конгу свой трофей.
     - И вправду сапоги! - удивился тот.
     - Конечно, господин Конг, -  продолжал  Фухе,  постепенно  приходя  в
себя. - Все, как есть, исполнено. А насчет войн мировых, так  тут  уговора
не было!
     - Н-да, - заявил Конг после недолгого молчания, - все же ты дурак!
     - Почему? - обиделся Фухе.
     - А потому. Сапоги-то не те!



                           9. ВСЛЕД ЗА САПОГАМИ

     - Как не те? - пробормотал бедняга Фухе. - Да ведь, да ведь... с него
же снял... никакой ошибки...
     - Ты читать умеешь? - грозно спросил Конг и поднес сапоги  под  самый
нос инспектору.
     - Н-немного, - честно признался Фухе, - если буквы печатные...
     - Ну так читай, - распорядился Конг, показывая  инспектору  фабричное
клеймо, - здесь как раз печатные.
     - "Завод Ольшовского", -  с  трудом  разобрал  Фухе,  -  "Быгдощь"...
Господи! Ну конечно! Они же в польское были переодеты! Как же  я  сразу-то
не сообразил... Ведь хотел проверить, хотел...
     Бедный Фердинанд чуть не  плакал,  сообразив,  что  все  его  подвиги
пропали впустую.
     - В польское? Ну-ка, объясни! - потребовал Конг.
     Фухе, как мог, изложил все им виденное.
     - Н-да, - заявил Конг. - Ай да провокаторы! Выходит, поплавок, вся их
подготовка была не против нас, а против поляков...
     - Господин Конг, - решился спросить Фухе, - почему вы меня все  время
поплавком называете?
     - Тебе что, так интересно?
     - Обидно!
     - Ха! Ему обидно! Оружие казенное терять - не обидно!  Мировую  войну
начинать - не обидно!
     - Так войну - это же не я! Это Скорфани!
     - А ты сможешь это доказать? Сапоги - и те польские! А что, если этот
Скорфани заявит, что наша великая, хотя  и  нейтральная  держава  помогала
полякам при нападении на Гляйвиц? А?!
     - Господин Конг... - произнес Фухе  самым  безнадежным  тоном.  Крыть
было нечем.
     - То-то, - наставительно заметил Конг.  -  Наломал  дров,  шкет,  так
лучше молчи. А насчет поплавка - тут дело такое: наш  генштаб  узнал,  что
Скорфани, гостивший у нас  -  немецкий  террорист.  Естественно,  возникло
опасение, что гансы готовят против нас войну. Решили  это  проверить,  для
чего и задумали операцию "Поплавок". Знаешь, когда  рыбу  ловят,  поплавок
дергается и показывает клев. Так  и  ты  -  тебя  приставили  к  Скорфани,
выдумав про него невесть что,  а  я  должен  был  следить  за  тобой.  Нас
интересовала реакция Скорфани -  что  бы  он  сделал  с  тобой:  убил  бы,
превратил бы в мишень в своем  тире  или  просто  накостылял  бы  по  шее.
Уразумел?
     - Значит, он не крал этих сапог? - ужаснулся Фухе.
     - А я почем знаю? - удивился Конг. - Может,  и  вправду  спер  их  по
пьяному делу. Сапоги - это только предлог, разве неясно, олух?
     - Ну уж нет! - заявил Фухе. - Если он их  все-таки  украл,  мой  долг
вернуть их на родину!
     - Идиот! Началась мировая война! Ты понимаешь хоть,  что  это  такое?
Пусть гансы напали не на нас, а на поляков, но в любой  момент  они  могут
повернуть и  против  нашей  великой,  хотя  и  нейтральной  державы!  Надо
немедленно отправляться домой и доложить все по порядку!
     - Вот вы и докладывайте, - решил Фухе, - а я поеду сапоги  искать.  У
меня приказ!
     - Фу! - Конг громко выдохнул воздух, готовясь  что-то  гаркнуть,  как
вдруг из глубины подвала показалась невысокая ковыляющая фигура в угловато
сидящем теннисном костюме.
     - Ваше превосходительство! - оборвав разговор  с  Фухе,  отрапортовал
Конг, обращаясь к фигуре. - Разрешите...
     - Вольно, хе-хе, вольно, - произнес его  превосходительство.  -  Что,
молодые люди, лаетесь, хе-хе, решить никак не можете,  кто  из  вас  войну
мировую, хе-хе, затеял?
     - Это не я, - поспешил наябедничать Конг, - это все он!
     - Знаю, капитан, хе-хе, осведомлен в  полной  мере.  Так  это,  стало
быть, и есть  наш,  хе-хе,  молодой  герой?  Чем  это  вы  молодцов-то  из
"Вюртемберга" перебили? Чернильницей?
     - Никак нет! - отчеканил Фухе. - Я их пресс-папье!
     - Лихо, хе-хе,  лихо!  Учитесь,  капитан,  этот  молодой  человек  не
теряется даже в самых, хе-хе, мерзопакостных ситуациях. Н-да,  ну  что  ж,
операция "Поплавок" завершилась - Германия оставила  пока  в  покое  нашу,
хе-хе, великую, хотя и нейтральную державу. Пора и ноги, хе-хе, делать!
     - Господин Кальдер! - продолжал ябедничать Конг.  -  Этот  болван  не
хочет возвращаться! Он желает забрать у Скорфани сапоги!
     - У меня приказ! - угрюмо, но твердо повторил инспектор.
     - А что? - задумался Кальдер. -  Приказ,  хе-хе,  дело  святое...  За
Скорфани, стало быть, охоту решили устроить? Славно, хе-хе, славно! И  где
же вы его искать думаете?
     - Найду! - еще более угрюмо заявил Фухе.
     - Вот они, хе-хе, кадры  нашей  поголовной  полиции!  Чистые,  хе-хе,
бульдоги! Дай им волю - весь мир арестуют! Ну да ладно,  молодой  человек,
хотя вы и затеяли, хе-хе, дело,  достойное  желтого  дома,  но  я  уж  вам
помогу! Ищите своего Скорфани вместе с сапогами во Франции, там теперь  он
будет, хе-хе, безобразничать!
     - Спасибо, ваше превосходительство! - отчеканил Фухе, затем отодвинул
засов, вышел из подвала и двинулся в сторону аэродрома.



                          10. ВЫНУЖДЕННАЯ ПОСАДКА

     "Боинг"  как  следует  качнуло  на  воздушной  яме.  Толчок   прервал
затейливую нить воспоминаний.
     - Да-а, - сладко вздохнул Кальдер, - славно, хе-хе, погуляли! Молодое
дело было, веселое!
     - А сколько сейчас времени? -  как  бы  между  прочим  спросил  Фухе.
Вопрос этот разом развеял хорошее настроение.
     - Осталось полчаса, - каменным голосом ответил Конг,  затем  подозвал
стюардессу и о чем-то шепотом спросил у нее. Она столь же тихо ответила.
     - Н-да, - заметил Конг. -  Не  успеваем!  Перед  Парижем  облачность,
приходится обходить!
     - Взлетим, значит? - захихикал Кальдер. - С  небес  прямо,  хе-хе,  в
небеса! Без пересадочки! Славно, хе-хе, славно!
     - А все из-за тебя, ублюдок, - мрачно заявил Конг, обращаясь к  Фухе.
- Заладил: летим, летим! Долетались!
     - Да, - огрызнулся Фухе. - Лучше надо было кадры воспитывать! А то  -
"три часа в запасе"! Считать не умеют, сразу видно, у кого учились!
     - Ах ты грамотей! - задохнулся от возмущения Конг.  -  А  кто  вместо
подписи в ведомости на получение жалования все годы три креста ставил?
     - Как  же,  -  с  ледяным  спокойствием  парировал  Фухе.  -  А  кто,
фотографируясь с Жоржем Сименоном, делал вид, что читает газету, но держал
ее вверх ногами?
     - Да? - ахнул Конг. - А кто...
     - Будет вам, будет, - прервал разошедшихся детективов  Кальдер.  -  О
душе бы, хе-хе, подумали! Скоро и ответ держать!
     Самолет внезапно тряхнуло, и он стал быстро снижаться. Конг посмотрел
в иллюминатор.
     - Ага! - произнес он. - Идем на вынужденную! Будем садиться на шоссе.
     - А успеем? - спросил Фухе.
     - Бес  его  знает,  -   неопределенно   проговорил   Конг.   -   Если
постараемся... Да и то...
     - Не впервой, - бодро заявил Фухе. - Ведь когда я из Гляйвица  летел,
меня тоже сбили.
     - А кто же сбил? - поразился Конг. - Ведь  ты  же  летел  в  немецком
самолете!
     - Ну да, в немецком. Немецкая ПВО и  сбила.  Сигнал  они  перепутали,
сапожники. Брякнулись мы у города Аахена, пока там разбираться стали, я  и
рванул через границу.
     - Помню, помню, - кивнул Конг. - Тогда еще тебе на работу звонил этот
твой Алекс, все кричал, что дело у него срочное. Я предложил ему махнуть в
Париж...
     - Доберемся ли мы до Парижа? - вздохнул Фухе.
     - Хоть одна радость, - мрачно проговорил Конг, - если загнусь, то  не
сам, а с тобой!
     - В славной, в славной, хе-хе,  компании  отбываем,  -  примирительно
заметил Кальдер. - Не стыдно будет перед Ликом, хе-хе, предстать!
     Самолет бодро шел на снижение, пассажиры, до которых дошло, что полет
проходит не вполне по графику, испуганно замерли в креслах.
     "Боинг" выпустил  шасси  и  помчал  над  дорогой,  выбирая  свободное
пространство. Наконец пилоты выбрали  удобное  место,  и  машина  чиркнула
колесами по бетону.  Прошло  несколько  минут,  и  мучительно  долгий  для
пассажиров остановочный путь закончился. Люк тут  же  открылся,  и  народ,
толкаясь, повалил наружу.
     - Успели, однако, - заметил Фухе.
     - Еще три минуты, - ответил Конг.
     - А здорово толкаются! - восхитился  Фухе.  -  Эк  их!  Прямо  с  ума
спятили!
     - Две минуты, - сообщил Конг. - Не пора ли и нам?
     - Я уж точно, хе-хе, не выберусь, - заметил Кальдер. -  Лучше  уж  я,
хе-хе, на посту боевом останусь. А то на старости  лет  превращаться,  так
сказать, в отбивную...
     - А ведь старикан прав, - сказал Фухе. - Экая пробка! Не прорвемся!
     - Минута! - предупредил Конг. - Сейчас рванет!
     - Аксель, - внезапно спросил Фухе, - у тебя подошвы крепкие?
     - Вполне, - ответил Конг. - Ты думаешь...
     - А ну-ка! - скомандовал Фухе, - берем фельдмаршала!
     Кальдера крепко взяли под руки.
     - А теперь, - распорядился Фухе, - огонь!
     Два ботинка описали дугу и врезались в  стенку  салона.  От  могучего
удара зазмеилась трещина.
     - Еще раз! - велел Фухе. - Бей!!!
     После второго удара кусок обшивки вылетел наружу, и  Фухе  с  Конгом,
увлекая за собой довольно хихикающего Кальдера, выпали из  самолета  вслед
за выбитой обшивкой. В ту же секунду в хвосте "Боинга" рвануло, затем  еще
раз, самолет охватило пламя, и он стал медленно распадаться на куски.



                               11. ТОРТИКИ

     Бравый  старикашка   его   превосходительство   фельдмаршал   Кальдер
гостеприимно распахнул дверь своего номера, встречая гостей:
     - Прошу, хе-хе, прошу, избавители! Чувствуйте себя здесь, хе-хе,  как
у себя в тюремном, хе-хе, подвале!
     Конг и Фухе, волоча за собой большую сумку, вошли в номер.
     - К столу!  К  столу!  -  распоряжался  Кальдер.  -  Отметим,  хе-хе,
чудесное спасение! Экие вы сегодня, хе-хе, красивые, прямо  покойники  при
отпевании!
     И действительно, Фухе и Конг успели вырядиться в только что купленные
фраки, заменившие им  изрядно  обгоревшие  при  взрыве  вещи.  Для  самого
Кальдера администрация отеля поспешила достать весьма  импозантный  мундир
генералиссимуса аргентинской армии, на который веселый старикашка  тут  же
перецепил все свои награды.
     Фухе дотащил сумку  до  стола,  уже  уставленного  всякой  снедью,  и
торжественно извлек из нее дюжину бутылок  козьего  молока,  купленного  в
валютном гастрономе.
     - Славно! Славно! - приговаривал Кальдер. - А  скоро  нам  и,  хе-хе,
сюрпризик преподнесут!
     Все сели за стол и дружно опорожнили по стаканчику молока за чудесное
спасение.
     - Вы, господин Фухе, - продолжал Кальдер, - прямо, хе-хе, герой! А  я
все жалел, что не отправил вас в свое время  в  ракетке  Луну  посмотреть!
Выходит, зря, хе-хе, жалел!
     - А надо было! - вдруг заявил Конг, опрокидывая второй стакан молока.
- Из-за него вы не стали президентом, а я лишился министерского портфеля!
     - А что, хе-хе, нагадили, нагадили вы нам тогда, молодой человек! Чем
вам эта демократия так, хе-хе, полюбилась? Были бы сами теперь  министром,
а то через год на пенсиончик идти, а вы все еще комиссар!
     - Да ладно вам! - махнул рукой Фухе. - Скажите спасибо, что вас тогда
демократы на радостях не шлепнули!
     - Спасибо! Спасибо, сынок! - радостно  вскричал  Кальдер.  -  Что  не
шлепнули меня вместе  с  армией  моей,  хе-хе,  пятидесятитысячной  и  что
министром, хе-хе, сделали, не надули!
     - А ты, Фухе, я гляжу, страсть  какой  везучий,  -  заметил  Конг.  -
Сколько мы тебя извести хотели, а ты только здоровел!  И  с  самолетами  -
уже, считай, три раза бился, а все целый. Другим и одного раза хватает!
     - Хватает, - согласился Фухе. - Но с чего ты решил, что  я  три  раза
бился?
     - Ну конечно, - сказал Конг, - у тебя, болван, с устным счетом всегда
были трудности. Считай, если можешь: раз мы с тобой подорвались в  Италии,
потом, еще до этого, ты брякнулся под Аахеном, а сейчас -  третий  случай.
Раз, два и три, понял?
     - Это у тебя, Аксель, - возразил Фухе, - после "один"  и  "два"  идет
"много". Считать я не разучился. Эти три раза ты знаешь,  но  ты  ведь  не
посчитал случай в Парагвае...
     - Четыре, стало быть, - уточнил Кальдер.
     - Ну, а если дела давние вспоминать, то давай приплюсуем  и  то,  как
меня сбили над Гавайями.
     - Пять, - подсчитал Кальдер.
     - Это когда было? - поинтересовался Конг. - А может быть,  ты  врешь,
как всегда?
     - Не больше тебя! - обиделся Фухе и замолчал.
     В это же мгновение в номер позвонили, и симпатичная горничная  внесла
и поставила на стол большой, красиво упакованный торт.
     - А вот и тортик, хе-хе,  пожаловал!  -  обрадовался  Кальдер.  -  Не
лайтесь, мальчики, давайте диабетик свой расшевелим - тортика попробуем!
     Тут в дверь опять позвонили, и та же  горничная  внесла  и  поставила
рядом с первым второй точно так же упакованный торт.
     - Вы что, два торта заказывали? - удивился Фухе.
     - Это у них, видать, хе-хе, расстройство в  счете,  а  не  у  нас,  -
ответил Кальдер. - Вместо одного, хе-хе, два отвалили. С какого начнем?
     - С того, что тикает, - предложил Фухе, кивая на первый торт.
     Конг осторожно осмотрел коробку, стараясь не дышать.
     - Точно, - сказал он, - тикает! Куда бы его швырнуть?
     - А что у нас под окошком? - взглянул вниз Фухе. - Автостоянка? Гм...
а, плевать! Все застраховано! Тащи его, Аксель!
     Торт полетел вниз и через  пару  секунд  рванул,  сотрясая  отель  до
основания.
     - Второй тоже тикает? - спросил Фухе.
     Конг внимательно осмотрел торт.
     - Нет, - заключил он, - не тикает. Тут  либо  химический  взрыватель,
либо он должен рвануть при открывании. Сейчас выясним!
     Второй торт полетел вслед за первым, и тут же вновь грохнул взрыв.
     - Химический! - решил Фухе, нюхая воздух.
     Тут двери открылись, и горничная внесла третий торт, столь же красиво
упакованный, и, не говоря ни слова, поставила его на стол, где только  что
стояли два первых гостинца.
     - Скажи, дочка, - полюбопытствовал Кальдер, - это все  или  там  еще,
хе-хе, парочка имеется?



                              12. РАКЕТОЧКА

     - Это все, - сообщила девица, - больше нет.
     - А скажи-ка, красавица, - ласково спросил Фухе, - откуда тортик-то?
     - Из магазина, конечно, - удивилась горничная. - Откуда же еще?
     - А первые два? - тут же подхватил Конг.
     - А это был подарок, - разъяснила девица.  -  Один  западногерманский
турист просил передать господину Фухе с наилучшими пожеланиями.
     - И что это за друг у меня такой? - крайне удивился комиссар.
     - Не знаю, мсье, - с полным достоинством ответила девица и, покачивая
бедрами, покинула  номер,  оставив  его  обитателей  в  состоянии  полного
недоумения.
     - Ну и друзья же у тебя! - заявил наконец Конг, обращаясь к  Фухе.  -
Где только нашел таких?
     - Слушай, Аксель, - вдруг спросил комиссар,  -  а  может,  в  самолет
бомбочку и не Леонард подложил? Вдруг это тоже мой приятель из ФРГ?
     - Не сушите, хе-хе, остатки мозгов, - прервал его  Кальдер.  -  Лучше
давайте-ка, сынки, к столу!
     Торт был осмотрен, вскрыт и разрезан.
     - А что теперь? - спросил Кальдер,  уминая  крем.  -  Яду,  хе-хе,  в
тортик подложили или к другой какой  тактике  перешли?  Ракеточку  в  нас,
хе-хе, зафутболят или вместо воды кислоту азотную пустят?
     - Насчет яда узнаем через часок, - заявил Фухе, уминая торт. - А там,
глядишь, и остальное подоспеет.
     - Так что это ты относительно  Гавайских  островов  языком  молол?  -
напомнил Конг комиссару. - Где это тебя там сбивали? Сомневаюсь я что-то!
     - А ты не сомневайся, Аксель, - успокоил его Фухе. - А то не дай  Бог
невроз подхватишь. А насчет Гавайев,  так  это  было  вскоре  после  нашей
встречи в Арденнском лесу.
     - Постой, постой! - оживился Конг. - Помню, помню про встречу нашу, а
вот про остальное что-то ты врешь!
     - А ты хоть отчет мой читал, который  я  написал  в  сорок  пятом?  -
спросил Фухе.
     - Отчет... Хм-м... Смотрел вроде... Ты  там  целую  книгу  секретарше
надиктовал, стал бы я всю твою муру читать!
     - Ясное дело, - понимающе кивнул  Фухе,  -  смотришь  ты,  Аксель,  в
книгу, а видишь...
     Фухе не успел договорить, так как Конг вдруг запустил в него  вилкой.
Комиссар уклонился и в свою очередь послал в Конга стакан.
     - Будет вам, дуэлянты, песок, хе-хе, сыплется,  а  вы  горячитесь!  -
успокаивал  их  Кальдер.  -  Читал   я   ваш   опус,   хе-хе,   почитывал!
Презабавнейшее, надо  сказать,  чтиво!  Было  там  и  про  Гавайи,  помню!
Страсть, как занятно!
     - Ладно, сдаюсь! - признал свое поражение Конг. - Но  хоть  убей,  не
помню! Да и как ты там мог  оказаться?  Ты  ведь  из  Аахена  переполз  во
Францию?
     - В Бельгию, - поправил его Фухе. - В Бельгию сначала, а там застрял.
Тут гансы и поперли! Я во Францию - а там тоже они!  И  вдобавок  Скорфани
включил меня в список особо опасных врагов рейха, пришлось прятаться.
     - Не до сапог, конечно, - согласился Конг.
     - Как это не до сапог! - возмутился Фухе. - Насчет сапог как раз была
полная ясность. Я точно установил, что  Скорфани  надевает  их  только  по
торжественным случаям. Оставалось ждать момента.
     - Слушай, Фред, а почему тебя в отряде Бюрократом прозвали?  -  вдруг
поинтересовался Конг. - Ты ведь и писать-то не умел!
     - Это ты не умел, - огрызнулся Фухе, - и не  умеешь,  только  подпись
свою заучил. А Бюрократом меня маки прозвали за мое оружие.
     - Это вы о своем, хе-хе, пресс-папье? - включился в беседу Кальдер. -
Как же, как же, помню! Одним броском танки разбиваете, бункера,  хе-хе,  в
щебень крошите!
     - Ну, тогда пресс-папье были еще не те, - сообщил Фухе. -  Я  их  все
больше для рукопашной.  Но  ничего,  годились!  Особенно  немецкие,  фирмы
"Краузе". Они и тяжелее, и для руки удобнее.
     Этот интересный разговор прервал тихий свист, донесшийся с  улицы;  с
каждым мгновением свист усиливался и через пару  секунд  он  уже  был  так
силен, что закладывал уши.
     - На пол! - рявкнул Конг, и все трое ничком упали на пол.
     И вовремя. Что-то рвануло, комната наполнилась пылью, стена  рухнула,
чудом никого не задев.
     - Славно, хе-хе, славно, - резюмировал Кальдер.  -  Давно  пороху  не
нюхал!
     - Черт! - злился Конг. - Прямо Бейрут какой-то!
     - Смазали, - сообщил Фухе, осмотревшись, - что  эта  штука  попала  в
соседнее окно. Надеюсь, в том номере было не очень много постояльцев?
     - Миллионеришка какой-то проживал, - сказал Кальдер. - Совсем, хе-хе,
о душе не думал, все шансонеточек приглашал...
     - Ну и поездочка, - проговорил  Фухе.  -  Чистый  юбилей  -  сплошные
воспоминания! Все как есть перед глазами: то взрывают, то расстреливают  в
упор... Поневоле вспомнишь...



                   13. ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЛОНДОНСКОГО ЦЕНТРА

     Командир диверсионной группы партизанского  отряда  "Страсбург"  Фред
Фухе сидел на складном стуле у своей палатки и подводил итоговый баланс по
расходам боеприпасов за месяц. От непривычной умственной работы  лоб  Фухе
покрылся испариной - Фреду никак не удавалось правильно сложить сорок  два
и пятнадцать - в сумме каждый раз выходило двести одно.
     - Эй, Бюрократ! - раздался чей-то голос. - Тебя к командиру!
     -  Иду!  -  охотно  отозвался  Фухе,  радуясь,  что  можно   отложить
математику на потом.
     У штаба Фреда встретил взволнованный командир.
     - Мсье  Фухе,  -  зашептал  он,  -  сегодня  ночью  к  нам  прилетает
представитель лондонского центра. Я только что получил радиограмму.
     - Встретим, - ответил Фухе. - Авось виски притащит.
     - Он хочет видеть вас, мсье Фухе.
     - Меня? - поразился Фред.
     - Да. Так сказано в радиограмме.
     - Хм... - только и ответил крайне удивленный Фухе.
     Представитель центра прибыл в  полночь.  Фред  позаботился  о  грузе,
распорядился перетащить ящик виски из контейнера в свою палатку - для нужд
группы, а потом только направился к представителю центра,  с  которым  уже
беседовал командир.
     - А вот и Фред! - радостно сообщил  тот,  показывая  на  подходившего
Фухе.
     - Вижу! - мрачно ответил представитель очень знакомым Фреду  голосом.
- Оставьте нас! - это относилось к командиру.
     - Так! - заявил прибывший, когда они остались одни. - Еще  не  помер,
значит? Жаль!
     - Почему, господин Конг? - растерянно поинтересовался  Фухе,  узнавая
собеседника.
     - А потому! - последовал ответ. - Сейчас узнаешь! Пойдем к свету.
     Они подошли к костру.
     - Вот! - заявил Конг,  протягивая  Фреду  какой-то  пакет.  -  Держи,
шнурок!
     - Это п-повестка? - изрядно перепугался таким начало Фухе.
     - Болван! Зачем повестка, если я  имею  право  пристрелить  тебя  без
суда? Это твое жалование за два года минус подоходный  и  минус  стоимость
твоей хлопушки.
     - Т-тогда почему вам жаль? - недоумевал Фухе.
     - Если бы тебя хлопнули, я бы взял твои деньги себе, - пояснил  Конг.
- Семьи-то еще не завел, так что я был  бы  вроде  наследника.  Усек?  Да,
кстати, чего это тебя здесь зовут Фредом?
     - Так ведь, так ведь, господин Конг,  я  здесь  под  американца,  так
сказать, работаю, чтобы  нашу  великую,  хотя  и  нейтральную  державу  не
подвести.
     - Да? - хмыкнул Конг. - Молодец! Да, вот тебе еще почта,  твой  Алекс
забросал весь отдел телеграммами. Держи!
     - Разрешите ознакомится?
     - Давай, а я пока налью.
     При свете костра Фухе прочел телеграммы, которых оказалось двенадцать
штук. Первые две гласили: "Фердинанд, выручайте! Алекс." Еще  три  молили:
"Фердинанд, бросайте все, пропадаю,  выручайте!  Алекс."  Следующие  шесть
были чрезвычайно лаконичны: "Спасите! Алекс."  Наконец,  последняя  дышала
безнадежностью: "Я Белграде, спасать поздно, хоть навестите. Алекс."
     - Бедняга! - вздохнул Фухе. - Что его занесло в этот Белград?  И  как
помочь? Ну, не беда, поймаю Скорфани и займусь Алексом!
     - Держи! - прервал его размышления Конг, протягивая складной  стакан,
наполненный  коньяком  из  походного  термоса.   -   Давай,   шнурок,   со
свиданьицем!
     Послышалось бульканье, затем процедуру повторили, от чего  настроение
у обоих несколько улучшилось.
     - А где сейчас его, хе-хе, превосходительство? - спросил Фухе.
     - Господин Кальдер,  -  строго  сказал  Конг,  -  в  настоящее  время
стажируется в штабе Королевских военно-воздушных сил в Лондоне. Я как  раз
от него.
     - А... а как же наш нейтралитет? - удивился Фухе.
     - Болван! - поразился Конг. - Элементарных вещей  не  понимает!  Пока
господин Кальдер стажируется в Лондоне,  его  коллега  господин  Вайнштейн
проходит практику в штабе Люфтваффе. Понял, кретин?
     - А-а-а! - протянул Фухе.
     - Ну а ты, сапожник, нашел своего Скорфани или  ждешь,  пока  он  сам
тебя отыщет?
     - Так ведь, - заторопился  Фухе,  -  ищу,  господин  Конг!  Здесь  он
где-то...
     - Долго ты его будешь здесь искать, - пообещал Конг.
     - Почему?
     - А потому, горе-сыщик! Твой Скорфани сейчас в Австрии, в  Брокенских
горах, и если ты его желаешь встретить, то я могу оказать тебе содействие.



                           14. В ГОРАХ БРОКЕНА

     Над  Брокеном  темнело  рано.  Сумерки  затопили  скрытый   в   горах
сверхсекретный аэродром  "Гарц-3".  Темнота  надежно  скрыла  замершие  на
бетонке самолеты, замаскированные уши локаторов  и  серый  строй  зениток.
Даже с воздуха рассмотреть ничего было нельзя: светомаскировка соблюдалась
отменно.
     Штурмбанфюрер Отто Скорфани, кавалер двух железных крестов с дубовыми
листьями,  личный  друг  рейсхфюрера  СС  и  командир  ударного  батальона
"Вюртемберг-777" в этот вечер был чрезвычайно занят. Предметом  его  забот
был огромный "Дорнье", стоявший  на  взлетном  поле  аэродрома.  Скорфани,
выполняя личный приказ фюрера, спешно готовил "Дорнье" к дальнему перелету
через океан - самолет должен был доставить специальную военную делегацию в
расположение японских войск на один из аэродромов  оккупированного  Южного
Китая. Полет предстоял дальний и очень опасный: необходимо  было  пересечь
Средиземное море и Индийский океан  -  зону  господства  союзной  авиации.
Поэтому было решено воспользоваться трофейным "Дорнье",  закамуфлированным
под транспортный  самолет  британских  ВВС.  Скорфани  спешил:  вылет  был
назначен на два часа пополуночи, и делегация должна была  вот-вот  прибыть
на аэродром.
     Отто Скорфани торопился не только в силу необходимости.  В  последние
два года он старался во что бы то ни стало восстановить свою незапятнанную
репутацию, столь подмоченную 31 августа 1939  года.  Анекдот  о  снятых  с
командира диверсионной группы сапогах, да еще во время проведения операции
"Гляйвиц" широко разошелся среди командования  и  личного  состава  СС,  и
бравого диверсанта все чаще называли (за  глаза,  естественно)  "Босяком".
Что могли значить  награды,  высокая  должность  и  железное  здоровье  по
сравнению с подмоченной репутацией! И Скорфани старался, как мог.  Голубой
же мечтой великого террориста все эти годы оставалось одно и то же - найти
того подлеца, посмевшего поднять руку на Скорфани, а точнее на его сапоги.
Уж  тогда  бы...  Отто  со  всеми  подробностями  представлял  себе  сцены
расправы... нет,  сцены  расправ  над  этим  мерзавцем  Фердинандом  Фухе,
который вдобавок  ко  всему  перебил  каким-то  пресс-папье  троих  лучших
диверсантов батальона "Вюртемберг"!
     В одиннадцать вечера все  было  закончено.  "Дорнье"  и  экипаж  были
полностью готовы к перелету. Оставалось встретить делегацию. Но тут радист
принес Скорфани срочную радиограмму. Познакомившись с ее содержимым,  Отто
немедленно поднял по тревоге роту СС, поручил своему заместителю встретить
делегацию, а сам, посадив людей на бронетранспортеры, рванул на  мотоцикле
по горной дороге на одно из плоскогорий, спрятанных между хребтов Брокена.
Спешил он не зря: в радиограмме сообщалось, что именно туда должны  в  час
ночи прибыть вражеские парашютисты...
     Когда  головорезы  Скорфани  ворвались  на  плоскогорье,  костры  уже
горели. Дело было  кончено  в  несколько  минут  -  все  встречавшие  были
схвачены или  перебиты,  а  молодцы  из  "Вюртемберга"  заняли  их  места,
заботливо  подбрасывая  топливо  в  костры,  чтобы  вражеские  пилоты   не
заблудились...
     Полночь приближалась, и вот над кострами загудел невидимый в  темноте
самолет.
     Самолет снизился, немного  покружил,  примеряясь  к  кострам,  и  вот
встречавшие заметили три белых купола, приближавшихся к  земле.  Вражеские
парашютисты приземлились очень аккуратно - прямо между костров. Как только
они коснулись земли, эсэсовцы, взяв наизготовку автоматы, окружили их.
     - Добро пожаловать! - с  хохотом  проревел  Скорфани,  вглядываясь  в
прибывших. И тут же его смех сменился радостным воплем: - А! Скотина!!!  -
гремел Скорфани. - Попался-таки! Ну, иди сюда! Вот не ожидал!  Держи  его,
ребята! Бей!!!



                            15. ПОВОРОТ НАЛЕВО

     Фред Фухе впервые прыгал с парашютом, и  ему  сразу  же  не  повезло.
Тяжелый рюкзак со взрывчаткой, висевший у  него  за  спиной,  сразу  после
прыжка  перекосило,  повело  в  сторону,  и  Фухе   начал   снижаться   не
перпендикулярно земле, как велят инструкции, а как-то боком. Вдобавок  два
автомата,  навьюченные  на  Фреда,  создавали  дополнительные   трудности,
поэтому весь долгий полет к земле Фухе провел в упорной  борьбе  со  своим
парашютом, которая шла с переменным  успехом.  Единственное,  что  удалось
инспектору,  так  это  направить  парашют  на  площадку  среди  сигнальных
костров, где группу должны были встречать.
     Приземлившись,  Фухе  первым  делом  сбросил  парашют  и   облегченно
выпрямился. Увы,  облегчения  хватило  ненадолго.  Выпрямившись,  он  смог
убедиться, что группу встретили несколько не те, кто должен - прямо  перед
ним стоял Скорфани.
     "Ну, влип!" - подумал Фухе. Его  спутники  -  двое  ребят  из  отряда
"Страсбург"  -  подумали,  видимо,  то  же  самое   и,   похоже,   немного
расстроились.
     - Бросай оружие! - распорядился Скорфани.
     Подчиненные посмотрели на Фухе с  некоторой  долей  надежды,  но  он,
слегка пожав плечами, бросил на землю оба автомата. Ребята последовали его
примеру.
     - Пистолет! - продолжал Скорфани. Пистолеты также упали на траву.
     - Мешок! - вел далее  Отто,  предчувствуя  грядущее  наслаждение.  Он
решил, не откладывая, слегка  поджарить  нахального  инспектора  прямо  на
одном из сигнальных костров.
     Фухе с обреченным видом медленно стянул с плеч рюкзак со взрывчаткой,
чуть помотал его в руке  и,  заорав  что  было  силы:  "Ложись,  ребята!",
швырнул рюкзак в тот самый костер, на котором его мечтали поджарить.
     Фред знал, что пластиковая английская  взрывчатка  -  весьма  стоящая
вещь. Теперь ему пришлось убедиться в этом  на  практике.  Огненный  смерч
промчался по поляне, унося Скорфани с его бандой, словно стаю галок.  Фухе
резко вскочил с земли, тут же схватив оба своих  автомата.  Вслед  за  ним
вскочили и его спутники.
     - Альбер! Жан! В горы! - распорядился Фухе. - Действуйте по запасному
варианту! Альбер - ты за старшего!
     - А ты, Фред? - крикнул один из парней уже на бегу.
     - Я их отвлеку! Не поминайте лихом!
     Фред вскочил на мотоцикл, на котором только что  прикатил  на  поляну
Скорфани, рыкнул зажиганием и был таков.
     На аэродроме слышали взрыв, но не  придали  этому  особого  значения,
решив, что Скорфани занят нужным делом, а шум  в  его  работе  -  нередкое
явление. Не особо удивились на аэродроме и внезапному появлению  одинокого
мотоциклиста: все решили, что штурмбанфюрер прислал связного.
     Фухе и не собирался появляться на аэродроме, его цель была куда более
скромной - отвлечь  внимание  погони  от  своих  ребят  и  самому  смыться
побыстрее и подальше. Он хорошо помнил  карту  -  дорога,  по  которой  он
мчался, должна была вывести в долину, для чего  на  ближайшем  перекрестке
требовалось сделать левый поворот. Фухе сделал его и весьма подивился, что
перед его глазами выросла таинственная база "Гарц-3".
     "Как же я  сюда  попал-то?  -  растерянно  думал  Фред,  газуя  между
самолетами. - Я же налево ехал... А может, не налево... Лево  -  это  там,
где рука... А какая?.. Какой рукой я пресс-папье кидаю? Правой? Левой?  Ах
черт, не все ли теперь равно?"
     Фухе остановил мотоцикл, отвел его в  тень  вышки,  а  сам  спрятался
рядом.  Невдалеке  он  заметил  группу  человек  в   десять,   неторопливо
направлявшуюся в его сторону.
     - Безобразие! - шумел  кто-то,  едва  различимый  в  темноте.  -  Где
Скорфани? Он должен был нас встретить!
     - Господин штурмбанфюрер на акции,  -  оправдывался  какой-то  тип  в
черной шинели.
     - Все равно безобразие! - продолжал шуметь невидимый начальник.  -  С
нами представитель великой, хотя и нейтральной державы господин Вайнштейн!
Как же мы улетим?
     - Самолет ждет, бригаденфюрер! - тут же сообщил тип в черной  шинели.
- Прошу вас!
     Группа неизвестных приближалась прямо к Фреду. Тот понял, что вот-вот
будет замечен, поэтому поспешно, прячась в тени, побежал в сторону. И  тут
он  понял,  что  пропал:  пространство  перед  ним  было   ярко   освещено
прожектором. Фухе взял  наизготовку  автомат,  но  тут  сзади  послышались
крики:
     - Беда! Беда! Господин Скорфани... На дереве... Вниз головой... Снять
не можем!..
     - Как? Что?! - послышались голоса со всех сторон.
     - Мешок... в костер... взрывчатка... - доносились до  Фухе  сбивчивые
выкрики. - Всех поразносило! Господин Скорфани повис... лестницу бы...
     Фухе понял, что все решают секунды. Пользуясь суматохой, он огляделся
по сторонам  и  увидел  перед  собой  здоровенный  самолет  с  британскими
опознавательными знаками. Люк был открыт.
     "Почему здесь англичане? Откуда?" - удивился  Фухе,  но  думать  было
некогда, крики сзади нарастали. Он еще раз оглянулся и нырнул в  раскрытый
люк.



                           16. ЗВОНОК ИЗ КИТАЯ

     Фухе забрался в салон, спрятался за какие-то ящики, положил  наготове
оба автомата и затаился, решив переждать шум, а затем выбраться из опасной
зоны. Но его надеждам не суждено было осуществиться - у  люка  послышались
голоса, вспыхнул свет, и в салон ввалилась только что виденная  им  группа
людей, во главе которой шел какой-то негодяй в черной шинели.
     - Прошу вас! -  приговаривал  он,  обращаясь  к  своим  спутникам.  -
Проходите, господин бригаденфюрер! Прошу вас, господин Вайнштейн!
     Пассажиры поудобнее расположились в салоне, тип в шинели  пожелал  им
удачного полета и исчез. Загудели моторы, и самолет тронулся с места.
     "Вайнштейн... - напряженно вспоминал Фухе, пока "Дорнье" выруливал на
взлет. - Где я слышал эту фамилию? Стоп! Это же наш генерал, стажирующийся
в Люфтваффе! Вот так удача!"
     Тем временем самолет загудел, помчал быстрее и  оторвался  от  земли.
Фухе, не забывая поглядывать на  пассажиров,  прикидывал  дальнейшие  свои
действия. Наконец, придумав нечто, он  завернулся  в  найденный  здесь  же
кусок брезента и стал терпеливо ждать.
     Пассажиры, разместившись, почти сразу же начали дремать.  Вскоре  все
спали. Фухе, подождав для  верности  еще  с  полчаса,  подошел  к  спящему
Вайнштейну и слегка щелкнул того по  носу.  Генерал  что-то  забормотал  и
открыл глаза.
     - Тихо, генерал! - прошептал Фухе. - Ни  слова!  Я  старший  комиссар
поголовной полиции Фухе, - продолжал он, с запасом набавляя себе  чин  для
солидности. - Выполняю особое задание нашей великой,  хотя  и  нейтральной
державы. Здесь я по приказу его превосходительства генерала Кальдера. Ваши
документы!
     Сбитый с толку и несколько перепуганный  Вайнштейн,  услышав  фамилию
Кальдера, тут же достал свое удостоверение.
     - Ага! - сказал Фухе, внимательно изучив документ. - Почему оно у вас
не продлено?
     - Да я... - забормотал перепуганный генерал.
     - По возвращении получите выговор! -  вел  далее  Фред.  -  А  теперь
отвечайте: куда летит самолет?
     - В Китай, - тут же ответил генерал.
     - Цель полета?
     - Нас пригласили японцы... Подробности знает только глава миссии...
     - Ладно, продолжайте свою стажировку. Меня  вы  не  видели,  обо  мне
ничего не знаете. Ясно?
     - Ясно! - поспешил согласиться генерал.
     - Закурить есть? - спросил Фухе.
     - Так точно! "Синяя птица"!
     - Ну давай! Да не сигарету, а пачку! Ну  и  жлобы  у  вас  в  военном
министерстве! Что, еще пачка есть? Давай и ее! А ты и  махрой  обойдешься!
Что значит "астма"? Выговор с занесением захотел? Ну то-то!
     Оставив Вайнштейна в покое, Фухе забрался  в  свое  убежище  и  мирно
проспал всю ночь. Наутро самолет был уже у цели.  Потеплело,  сквозь  окна
лились лучи оранжевого  неевропейского  солнца.  "Дорнье"  покрутился  над
аэродромом и пошел на посадку.
     Подождав, пока члены миссии покинут машину, Фухе  незаметно  выбрался
вслед за ними. Аэродром находился  посреди  залитых  водой  рисовых  полей
недалеко  от  большой  и  грязной  китайской  деревни.  Счастливо  избежав
японских патрулей, инспектор миновал границу базы и углубился  в  лабиринт
узких улочек. Вскоре он понял, что заблудился.
     - Эй ты! - обратился Фухе к первому же  попавшемуся  китайцу.  -  Где
здесь у вас почта?
     - Бутанбу! - ответил китаец, испуганно  косясь  на  автоматы  бравого
инспектора.
     - Дурак! - обозлился Фухе. - Почта, пост оффис, ля пост, понял?
     - А-а-а, - сообразил азиат. - Пост? Ходи прямо, прямо!
     Последовав  его  совету,  инспектор  вскоре  уткнулся   в   небольшую
развалюху,  над  которой  красовалась  надпись   "Почта",   сделанная   на
нескольких языках. Фухе уверенно вошел внутрь.
     - Давай Лондон! - распорядился он, обращаясь к  служащему-китайцу.  -
Министерство авиации!
     - Господина, господина! - забормотал китаец. - С  Лондоной  только  с
разрешения генерала Ямамото!
     - Болван! - рыкнул Фухе, доставая пресс-папье и добавил: -  Соединяй,
мигом!
     Китаец  еще  не  встречался  с  пресс-папье,  но  по  выражению  глаз
инспектора понял, что последствия  этой  встречи  могут  оказаться  весьма
плачевными, поэтому поспешил поколдовать  у  аппарата  и  протянул  трубку
Фухе.
     -  Алло?  -  спросил  Фред.  -  Министерство?   Мне   майора   Конга,
представителя великой, хотя и нейтральной державы! Да, срочно!
     - Конг! - раздалось через некоторое время в трубке.
     - Добрый день, господин Конг! - поспешил поздороваться Фухе.
     - День, день... У нас еще утро, болван! Откуда звонишь?
     - Из К-китая! - виновато ответил Фред.
     - Ты что, пьян? Как это тебя туда занесло?
     - Да я...  хотел  налево,  а  получилось  направо...  А  тут  самолет
французский с английскими номерами... А в нем немцы... И вот я в  Китае  у
японцев...
     - Идиот! Вернешься - отправлю к психиатру! А пока слушай:  никуда  не
влезай и немедленно возвращайся! Срочно! Если надо, угони самолет!
     - Да я не умею...
     - Научишься! Да, к слову, твой Алекс опять  три  телеграммы  прислал,
что, мол, его в этом Белгороде обижают и пить даже не дают.
     - В Белграде, господин Конг. Белгород - это, кажется, в России...
     - Какая разница? В  общем,  жми  обратно  на  полной,  но  никуда  не
вмешивайся! Ну, бывай, мне на совещание пора!
     И Конг повесил трубку.
     - Эй! - обратился Фухе к служащему. -  У  вас  тут  есть  гражданский
аэродром?



                            17. ПЕРЛ-ХАРБОР

     Генерал  Вайнштейн,  пообедав  кальмарами   с   креветочным   соусом,
неторопливо прогуливался, разглядывая  достопримечательности  -  храм  XII
века, бордель начала  XIX  века,  и  свежеслепленные  бетонные  укрепления
середины XX-го. Вдруг чья-то ладонь тяжело и неумолимо легла ему на плечо.
Генерал, не раздумывая, поднял обе руки вверх.
     - Вольно! - скомандовал Фухе. - Ну, что  нового?  Узнали,  зачем  вас
пригласили?
     - Так  точно!  -  прошептал  Вайнштейн.  -  Но,  господин  Фухе,  это
государственная тайна...
     - Сам знаю! - оборвал его инспектор. - Кальдеру сообщили?
     - Но я не уполномочен! У нас порядок или зачем?
     - Вы что это,  генерал,  -  зловеще  проговорил  Фухе,  -  забыли  об
интересах нашей великой, хотя и нейтральной державы?  А  может  быть,  вас
перекупили?
     - Но я... - начал было Вайнштейн.
     - Я знаю все! - продолжал Фухе. - Вы,  генерал,  всегда  саботировали
наши планы. Я знаю, вы были против  проведения  операции  "Поплавок"!  Уже
тогда вас завербовали!
     - Это неправда!  -  начал  юлить  Вайнштейн.  -  Я  был  против  этой
операции, потому что...
     - Объяснитесь перед трибуналом! А сейчас  -  отвечайте,  как  бы  мне
угнать самолет?
     - Вам какой? - угодливо спросил Вайнштейн. - Военный или...
     - Военный, естественно. Гражданский аэродром закрыли еще год назад.
     - Тогда я вас проведу, - охотно проявил  инициативу  генерал.  -  Вам
истребитель, бомбардировщик, штурмовик?
     - А какой летит дальше?
     - Бомбардировщик, господин комиссар!
     - Тогда пусть будет бомбовоз, - решил Фухе. - И не забудьте позвонить
Кальдеру и сообщить вашу тайну. Опять, небось, война на носу?
     - Но откуда вы? - ахнул Вайнштейн.
     - Откуда, откуда... Интуиция, вот откуда! Ну, пошли!
     Вайнштейн провел Фухе на летное поле и  помог  забраться  в  один  из
дальних бомбардировщиков с красными кругами  на  крыльях.  Фухе  поудобнее
устроился у пилоткой кабины и стал ждать. Наконец в кабину  влез  один  из
пилотов. Фухе подождал, пока летчик завел мотор, а потом слегка  пощекотал
воздушного аса стволом автомата.
     - А, спиона? - добродушно осведомился пилот, продолжая  ковыряться  в
зажигании.
     - Шпион, шпион, - подтвердил Фухе. - Полетели!
     - Куда спионе лететь? - спросил пилот, пристегивая ремни.
     - Гм-м... - задумался Фред. - Летим в Америку.
     - Америка большой, - решил уточнить летчик.
     - Давай в Сан-Франциско.
     - Бензина мало-мало, только  до  Гавайских  островов.  Мозет,  спиона
полетит туда?
     - Хорошо, - решил Фухе. - Жми,  джап,  до  Гавайев.  А  твои  нас  не
собьют?
     - Не собьют! - успокоил его пилот. - Мы все до Гавайев летим!
     - Это еще зачем? - насторожился инспектор.
     - Войну начинать мало-мало! Долетим, бомбы сбросим, а сами - бух!
     - То есть как это - бух?
     - Мы камикадзе. Камикадзе летит - шасси падает,  камикадзе  долетает,
бомбы кидает, а сам на линкор - бум-бум!
     - Тьфу! - обозлился Фухе. - Никуда мы пикировать не будем, а сядем на
Гавайях, понял? Шпиона не хочет бум-бум!
     - Холосо! Но бомбы все равно надо бум-бум! Иначе не сядем!
     - Ладно, - разрешил Фухе. - Скинешь бомбы, но только в море, понял?
     Бомбовоз дождался команды с  земли,  побежал  по  взлетной  полосе  и
поднялся в небесный  простор.  Через  несколько  минут  самолет  тряхнуло,
инспектор посмотрел вниз и увидел, что остатки шасси, кувыркаясь, мчатся к
земле...
     Под  самолетом  зеленел  океан.  Чуть  заметные  с   большой   высоты
гигантские волны шли одна за другой в сторону покинутого берега.  Рядом  с
машиной   комиссара   мчались   в   ровном   строю   несколько    десятков
бомбардировщиков с красными кругами на крыльях. Фухе  с  грустью  думал  о
том, что вожделенная цель - пара особо ценных сапог - все еще так  далека!
А где-то там, в далеком Белграде, а может быть, и  в  Белгороде,  мучается
бедняга Алекс, оставленный им без помощи в трудный час...
     Размышления Фухе были прерваны пилотом.
     - Эй, спиона! - заявил он. - Прилетели!
     - Что это? - спросил Фухе, глядя на огромный порт, раскинувшийся  под
крыльями самолета.
     - Перл-Харбор, - сообщил пилот.



                        18. "ТОРРА, ТОРРА, ТОРРА!"

     Самолет завис над гаванью и внезапно ринулся в пике.
     - Эй, ты! - крикнул Фухе.  -  Куда?  Мы  же  договаривались!  Садись,
чертова мартышка!
     Но японец не слушал. Самолет мчался прямо на мирно дремавшие в  бухте
корабли. Внезапно радиоприемник в кабине захрипел, и оттуда донеслось:
     - Торра! Торра! Торра!
     - Торра! - взвизгнул летчик и рванул на себя рычаг бомболюка. Самолет
тряхнуло.
     - Ну ты! - крикнул Фухе, вырывая рычаг у пилота. - Они же  на  голову
кому-нибудь  упасть  могут,  желтая  ты  макака!  А  если,  не  дай   бог,
взорвутся...
     Самолет мчался прямо  на  корабли,  и  Фухе  зажмурил  глаза,  ожидая
неминуемого столкновения. Но в последний момент пилот вывел машину из пике
и начал заходить на новый вираж. Фухе взглянул вниз - еще  мгновение  тому
назад спокойная бухта превратилась в кипящий ад...
     Горели линкоры "Айова" и "Миссури", взрывы рвали на  части  авианосец
"Энтерпрайз", вверх килем торчал посреди бухты крейсер "Миннесота",  густо
дымя и  кренясь  на  левый  борт,  уходила  в  море  "Саратога".  Портовые
сооружения покрылись кипящим пузырящимся пламенем...
     - Торра! Торра! Торра! - продолжал хрипеть  приемник,  и  самолеты  с
красными кругами вновь заходили на боевой курс.
     - Сицяс, спиона, сицяс, - шипел пилот, нависая над одним  из  горящих
линкоров. - Сицяс бомба бум и мы - бум! Хирохито банзай!
     Фухе понял, что проклятый смертник надул его. Еще немного, и они  оба
вместе с самолетом превратятся в прах и дым.  Вокруг  уже  рвались  бомбы:
самолеты вновь вышли на прямое  бомбометание.  Редкий  огонь  американских
зениток ничего  не  мог  поделать  со  стаей  самоубийц.  А  внизу  горел,
превращаясь  в  гарь  и  металлолом,  Тихоокеанский  флот  самой  могучей,
демократичной и золотозапасной державы мира...
     Фухе решил не терять ни мгновения. Понимая, что от  автоматов  сейчас
толку мало, он выхватил из кармана  пресс-папье  и  обрушил  свое  любимое
оружие на голову япошки. Тот мгновенно упал лицом  на  штурвал.  Инспектор
тут же взял управление на себя и, как мог,  попытался  вывести  машину  из
пике. Как ни странно, это ему удалось. Горящие  корабли  оказались  далеко
внизу, и машина быстро ушла под облака.
     "А теперь что? - думал  Фред,  растерянно  мечась  по  поднебесью.  -
Горючее на исходе, шасси нет, а внизу янки - того и гляди  не  разберутся,
примут за японца и шлепнут!"
     И тут новая мысль, довольно ужасная, промелькнула в его сознании:
     "Так я же опять начал войну! - дико озираясь  по  сторонам,  убивался
Фухе. - Говорил мне Конг, говорил: не влезай ни во  что!  Вот  тебе  и  не
влез! А если поймают меня здесь, кто сможет доказать,  что  наша  великая,
хотя и нейтральная держава не виновата? Не видать мне  повышения  во  веки
веков! А то еще выговор с занесением на надгробие влепят - навечно позор!"
     От таких мыслей инспектору стало совсем плохо, и он рванул  машину  в
обратную сторону от горящей гавани, но  далеко  улететь  ему  не  удалось.
Навстречу инспектору мчалась новая армада самолетов с красными кругами  на
крыльях. Фред не знал, что на смену первой волне бомбовозов идет вторая  -
на  этот  раз  с  авианосной  группы  адмирала  Нагумо,   несколько   дней
подбиравшейся, соблюдая полное радиомолчание, к Гавайям. Инспектор тут  же
развернул  машину,  но  лететь  было  некуда:  навстречу  японцам  мчались
несколько десятков американских "аэрокобр".
     "Влип! - решил Фухе. - Сейчас собьют!"
     Положение становилось отчаянным, и Фред решил немедленно выходить  из
боя. Не желая связываться с американцами, он снова  развернулся  навстречу
самолетам адмирала Нагумо, пытаясь прорваться сквозь их строй. Но  тщетно:
прямо перед носом его машины оказался передовой самолет армады.
     - У-у-у! Собака желтая! - взревел Фухе и от полного отчаяния нажал на
все гашетки. Впереди что-то полыхнуло, и японский самолет пропал. Взглянув
вниз, Фухе обнаружил, что его противник, превратившись  в  груду  горящего
лома, уже почти достиг воды.
     - Ага! - крикнул комиссар. - Получил! Будет тебе "торра"!
     Гибель ведущего мгновенно расстроила  весь  стройный  порядок  второй
волны. Японцы начали веером расходиться в разные стороны, и к ним  тут  же
ринулись "аэрокобры". То тут, то  там  запылали  японские  и  американские
машины.
     - Вот вам, азиаты! - радовался Фухе, но, взглянув назад,  понял,  что
радоваться ему еще рано - пара "аэрокобр" пристроилась как раз в хвост его
машины. Что-то грохнуло, и в кабине сразу стало жарко. Самолет закачало  и
бросило вниз. Объятый пламенем, он помчался прямо на горящий  Перл-Харбор,
оставляя позади себя длинный черный шлейф.



                         19. В ВОЗДУХЕ И НА ЗЕМЛЕ

     "Как же я теперь  без  шасси-то  сяду?"  -  подумал  было  Фухе,  но,
взглянув на мчащуюся навстречу землю, тут же понял,  что  шасси  ему  уже,
пожалуй, ни к чему.
     "Зато выговора не  получу,  -  успокоился  Фухе,  сжимая  бесполезный
штурвал, - и Конга, мерзавца, бояться уже не надо. Вот только Алекс..."
     Но пожалеть о пропадающем в далеком  Белграде  приятеле  не  удалось:
прямо по курсу падающего самолета какая-то шальная бомба угодила  в  склад
боеприпасов. Перед бомбардировщиком взлетел гигантский столб огня, ударная
волна подбросила машину вверх, развалила  на  куски  и  разбросала  жалкие
останки самолета в радиусе нескольких километров в округе.
     "А я без парашюта", - успел подумать Фухе, но тут что-то шандарахнуло
его по макушке, и  бравый  инспектор  поголовной  полиции  получил  вполне
заслуженный тайм-аут в своей беспокойной карьере.


     Перл-Харбор горел. Уцелевшие корабли Тихоокеанского флота США уходили
под прикрытие зенитных батарей. Сопротивление американской авиации слабело
- уже более двух с половиной сотен "аэрокобр" и "спитфайеров"  было  сбито
или сгорело на аэродромах. Машины с авианосцев адмирала Нагумо  продолжали
бомбить город. Лишь к полудню японский адмирал  отдал  приказ  уходить,  и
самолеты, сбросив последние бомбы на груду развалин, в которую превратился
Перл-Харбор, улетели восвояси. Затем Нагумо приказал нескольким  подводным
лодкам скрытно подойти к берегу и с наступлением темноты  высадить  десант
для захвата "языков" и сбора данных о последствиях нападения.


     Фухе ничего этого не знал. Он лежал под  кокосовой  пальмой,  которую
несколько портила обгоревшая крона, и ни о чем не думал.
     Очнулся инспектор уже под вечер. В  голове  звенело,  руки-ноги  были
словно привязанные, вдобавок дико болел ушибленный позвоночник.
     "Что теперь делать? - подумал Фухе, с трудом  становясь  на  ноги.  -
Пойти к нашему консулу? А если сцапают по  дороге?  Ведь  и  документов-то
никаких нет! Как я им объясню свое появление на базе в момент налета? Меня
сразу обвинят в антиамериканской деятельности!.. Что же подумают  о  нашей
великой, хотя и нейтральной стране? Конг меня убьет!"
     Взвесив все,  Фред  решил  пока  переждать,  а  затем  уже  думать  о
дальнейшем. Перекусив кокосовыми орехами, сбитыми  взрывной  волной,  Фухе
решил уже было лечь спать под пальмой, как вдруг совсем рядом  послышались
голоса.
     - Здесь этот джап! - кричал кто-то. - Сюда упал! Ищите!
     "Летчика ищут! - понял Фухе. - Надо делать ноги!"
     Приняв это совершенно справедливое решение,  он  быстро  -  насколько
позволял ноющий позвоночник - посеменил к берегу.  Найдя  какую-то  старую
лодку, он забился под нее и решил не вылезать до утра.
     "Авось не найдут! - думал инспектор. - А утром пойду на почту,  если,
конечно, ее тоже не разбомбили, и позвоню Конгу. Пусть скажет, что  делать
дальше - ведь его приказ я в  конце  концов  выполнил  успешно  -  самолет
угнал, из Китая долетел, до Америки,  у  которой  прекрасные  отношения  с
нами, добрался. А то, что я Перл-Харбор бомбил  -  так  это  еще  доказать
надо!"
     Несколько  успокоившись,  Фред  задремал.  В  полудреме   перед   ним
замелькали грозные  кулаки  Акселя  Конга,  отвислое  брюхо  почти  совсем
забытого за  эти  годы  Дюмона,  грустная  пропитая  рожа  Алекса.  Затем,
заслоняя все, перед ним заплавали два огромных свежесмазанных сапога,  как
бы укоряя за невыполненное  задание.  Инспектор  застонал  от  отчаяния  и
забылся тревожным сном.
     Фухе не повезло. Возможно, он мирно передремал бы под лодкой, а утром
сумел выбраться из Харбора, но случилось нечто непредвиденное -  десант  с
японской подлодки, высадившийся ночью для сбора  разведданных,  наткнулся,
обшаривая берег, на его убежище.
     Инспектор был разбужен ярким светом, внезапно ударившим ему в лицо.
     - Черт вас! - пробормотал Фухе и проснулся.
     Недовольно жмурясь, он вгляделся в окруживших его солдат и решил, что
спятил - перед ним стояли невысокие крепкие  парни  с  раскосыми  глазами,
державшие наперевес короткие карабины со штыками.
     "Откуда тут япошки? - успел подумать Фухе, прежде  чем  его  схватили
чьи-то сильные руки, умело связали и потащили к морю. - Теперь уж  все!  -
решил Фухе. - Из Японии я  точно  с  Конгом  не  созвонюсь.  Объявят  меня
дезертиром, и Алекс, бедняга, пропадет  без  помощи!  И  что  мне  так  не
везет?!"
     Японцы подвели Фреда к шлюпке, раскачали и швырнули через  борт.  Его
тут же подхватили те, кто сидел в шлюпке, и прижали к  днищу.  Затем  Фухе
услышал плеск весел, и вскоре шлюпка ткнулась о что-то твердое. Инспектора
приподняли и вытолкнули из посудины.
     Фухе оказался на наружной палубе  японской  субмарины,  но  не  толпа
японцев, не огромные Аксельбанты капитана лодки поразили его. Фред  увидел
нечто более страшное - у раскрытого люка стоял, держа "шмайсер" наперевес,
огромный и ужасный Отто Скорфани.



                             20. "31 АВГУСТА"

     - Только не вздумай всего этого  рассказывать  репортерам,  -  заявил
Фреду Конг. - А  то  еще  поднимут  шум  вокруг  нарушения  нашей  великой
державой ее традиционного нейтралитета.
     Аксель Конг, Фухе и Кальдер  продолжали  прерванный  взрывом  банкет,
перейдя в номер комиссара. В  номере  же  фельдмаршала  в  это  время  шли
срочные  ремонтно-восстановительные  работы,   а   подразделения   полиции
обшаривали близлежащие кварталы в поисках террористов.
     - Так что лучше помалкивай, - добавил Конг, выпивая очередной  стакан
простокваши и заедая ее куском торта. - Вот, погляди, чего о нас пишут! Ах
да, ты же читать не умеешь!
     - Rак-нибудь уж... - недовольно пробурчал комиссар,  беря  протянутые
Конгом газеты и одевая свои старые очки в роговой оправе.
     - Что, уже накропали, шелкоперишки?  -  поразился  Кальдер.  -  Экие,
хе-хе, прыткие! Я б их в дивизионную разведку определил, всегда бы, хе-хе,
при новостях были!
     - "Кто взорвал  "Боинг"?"  -  читал  Фухе.  -  "При  взрыве  спаслись
двенадцать  пассажиров.  Чудом  спаслись  прилетевшие  на  торжества  наши
уважаемые гости: фельдмаршал Кальдер, полковник Конг и знаменитый комиссар
Фухе..." Во, слыхали - "знаменитый"! - гордо прокомментировал Фред.
     -  Они  пропустили  слово  "печально",  -  мрачно  заметил  Конг,   -
обыкновенная опечатка. Читай дальше.
     - "Комиссар Фухе утверждает, что взрыв - дело рук известного  мафиозо
Леонарда, но наша  полиция  склонна  считать,  что  виновны  международные
террористы. Следствие продолжается."
     - А что, - задумчиво проговорил Кальдер, - может, зря мы на  Леонарда
грех возводим? А может, это мой, хе-хе, друг-приятель Гребс решил со мной,
хе-хе, пошутить? Или ваш иудушка, господин Фухе, как бишь его?  -  ага!  -
Лардок?
     - Ну, конечно, не Лардок, - заметил Конг. -  Но  и  не  Леонард.  Ох,
неспроста все это - и бомба, и тортики, и ракета.
     - А славно, хе-хе,  бабахнуло!  -  воскликнул  Кальдер.  -  Я  просто
помолодел, хе-хе, годиков на пять! Ну, чего эти шелкоперишки еще пишут?
     - Пишут, что для обеспечения безопасности  завтрашней  церемонии,  на
которую мы приглашены, принимаются срочные меры, - ответил Фухе. - Да, еще
тут реклама: "Пейте коньяк "Камю"!"
     - А может, не ходить завтра на эту церемонию? - предложил Конг.
     - Ну, уж нет! - заявил Фухе. - Я этого так не оставлю!
     - Сходим, сходим! - согласился Кальдер. - Если что, то и жалеть не  о
чем - не одни, а со всем цветом Европы костьми,  хе-хе,  ляжем!  Во  всех,
хе-хе, газетках некрологи пропечатают, любо-дорого!
     В дверь постучали. Получив приглашение войти, в номер неторопливо и с
достоинством проследовал крепкого вида пожилой мужчина.
     - Здравствуйте, господа!  -  произнес  он.  -  Я  комиссар  Негрэ  из
главного управления полиции. Можно закурить?
     Разрешение было тут же дано, и пришедший задымил массивной  пеньковой
трубкой.
     - Я пришел, господа, - продолжал он, - чтобы предупредить вас. - Нам,
то есть парижской полиции, стало известно, что за вами ведется охота.
     - Сами знаем, - буркнул Конг. - Грохот на весь город стоял.
     - Мы принимаем меры, - продолжал Негрэ. - Мой  помощник  Люкас  сумел
установить,  что  взрыв  "Боинга"   и   ракетный   удар   были   совершены
террористической группой "31 августа".
     - Это кто еще такие? - удивился Фухе. - Палестинцы, что ли?
     - Не думаю, мсье,  -  покачал  головой  Негрэ,  дымя  трубкой.  -  Мы
предполагаем, что члены этой организации приехали в поезде "Вечный мир".
     - Ну и названьице! - хмыкнул Конг.
     Негрэ улыбнулся:
     - Имеется в виду не будущий мир, куда мы все  попадем,  а  мир  между
Францией и ФРГ. В этом поезде приехала во Францию  немецкая  делегация,  в
том  числе  ветераны  Вермахта  и  СС  для  проведения  церемонии  "Вечное
примирение"...
     - Но мы-то тут при чем? -  удивился  Фухе.  -  Чего  это  они  к  нам
привязались?
     - Не знаю, мсье, - с достоинством  ответил  Негрэ  и,  пустив  кольцо
дыма, не торопясь удалился.
     - Чертовщина какая-то! - заметил Конг. - При чем тут "31 августа"?
     - А я понял, - мрачно сказал Фухе. - Вспомни,  что  было  31  августа
1939 года.
     - Ах, дьявол! - воскликнул Конг. - Гляйвиц! Ну конечно...  Но  причем
тут все же мы? Или они узнали об операции "Поплавок"... Но ведь сорок  лет
прошло! Ну, прямо идиотизм!
     - Не сушите, хе-хе, мозги, - прервал его Кальдер, читавший  до  этого
одну из газет. - Лучше обмозгуйте вот что - сюда, хе-хе, один  наш  старый
знакомый пожаловал! К чему бы это?
     И фельдмаршал подал газету Конгу. Тот  прочитал  указанный  Кальдером
абзац и мрачно сказал Фухе:
     - Можешь радоваться, сапожник! Твой Скорфани в Париже!



                          21. ПУТЬ НА ЦЕРЕМОНИЮ

     Рано утром к подъезду гостиницы был подан микроавтобус. Фухе и  Конг,
подволакивая бравого  фельдмаршала,  у  которого  стали  отказывать  ноги,
влезли в машину и заботливо усадили Кальдера на сиденье у окошка.
     - Трогай, родимый! -  велел  Конг  шоферу.  -  Прокатимся,  хе-хе,  с
ветерком!
     - И далеко мы уедем? - спросил Фухе у Конга.
     - А что тебя смущает?
     - Как что? А Скорфани?
     - Гм-м... Скорфани здесь легально, он прибыл вместе  с  этим  поездом
"Вечный мир".
     - Вместе с группой "31 августа"...
     - Вероятнее всего это так, но пока это докажут...
     - Нас взорвут или испарят, - закончил за Конга Фухе.
     - Испарят, хе-хе! - почему-то  обрадовался  Кальдер.  -  Примерчиком,
хе-хе, послужим! Скоро всех испарять будут! Прогресс, хе-хе!
     - Надо этому Негрэ сказать, - решил Конг, - пусть охрану усилят,  что
ли.
     - Не поможет, - мрачно заметил Фухе. - Ты что, Скорфани не знаешь?
     - Н-да! - вздохнул Конг. - Что делать-то будем?
     - Исповедаемся, исповедаемся, - предложил Кальдер. - К  Богу,  хе-хе,
обратимся! Меньше, хе-хе, в смоле нам кипеть за прегрешеньица наши!
     - Еще какие будут предложения? - спросил Конг.
     - Есть тут идея... - неопределенно сказал Фухе.  -  Только  нужно  на
склад заехать...
     - На винный? - заинтересовался Конг.
     - Нет, на военный, - пояснил Фухе. - Запасемся кое-чем.
     - Пресс-папье боевое возьмем?  -  живо  отреагировал  Кальдер.  -  Во
всеоружии супостатов встречать будем?
     - Вроде того, - согласился Фухе. - А потом можно будет и Негрэ  этому
звякнуть...


     Закончив  дела,  компания  поехала  к  центру  имени   Помпиду,   где
намечалась церемония. Туда уже  съезжались  делегации  ветеранов  из  всех
западноевропейских    стран.    Намечалось    прибытие    и     нескольких
правительственных делегаций.
     - Идеальная обстановка для  терракта,  -  сказал  Конг,  просматривая
свежую газету, только что купленную в киоске. - Всех сразу -  лучше  и  не
придумаешь!
     - Ох уж эти террористы! -  вздохнул  Фухе.  -  Хорошо,  что  в  нашей
великой, хотя и нейтральной державе этого добра немного.
     - Слушай, - вдруг спросил его Конг, - я совсем  забыл,  ты  сапоги-то
вернул? А то вдруг репортеришки спросят.
     - Нет, - мрачно ответил Фухе. - Ты же знаешь - пропали они.  Пришлось
выплачивать - двадцать долларов из собственного кармана.
     - Надо было актик-то на списание нацарапать, - посоветовал Кальдер. -
Мы у себя однажды, хе-хе, целую танковую дивизию списали!
     - А он у нас глупенький! -  объяснил  Конг.  -  Он  у  нас  шуток  не
понимает! Охота ему  было  шесть  лет  по  всем  фронтам  сапоги  какие-то
дурацкие искать!
     - Как же! - удивился Фухе. - Но министр лично...
     - Кретин! Да  за  годы  войны  у  нас  три  министра  внутренних  дел
сменилось! А тебя чуть было не объявили пропавшим без вести. И если бы  не
мы с его высокопревосходительством, то твое начальство так бы и сделало.
     - Мы вас, хе-хе, в список особо ценных  агентов  занесли,  -  пояснил
Кальдер. - Сообщили, что вы, хе-хе, спецзадание выполняете.  Тогда  вашего
де Била как раз в начальнички, хе-хе, вывели, так мы с ним и договорились.
     - А когда ты из Китая позвонил, - продолжал Конг, - мы решили  срочно
выводить тебя из игры, потому что знали, что от  тебя  можно  ждать  одних
неприятностей. Ну, а когда джапы напали  на  Перл-Харбор,  нам  все  стало
ясно.  Я  тут  же  позвонил  нашему  консулу   в   Гонолулу,   он   обещал
посодействовать, но ты и оттуда пропал.
     - Да уж, - заметил  Фухе.  -  Мне  тогда  крупно  не  повезло.  Этого
Скорфани, когда его с дерева-то сняли, хотели разжаловать,  но  он  как-то
выкрутился и отправился к японцам для обмена опытом, от позора подальше. И
надо же мне было с ним столкнуться!
     - Н-да, - заявил Конг. - На его месте я бы тебя живьем съел.
     - А он и хотел устроить нечто вроде этого, - согласился  Фухе,  -  но
для начала выпросил, чтобы японцы передали меня германской  контрразведке.
Они договорились и отправили меня на этой же подлодке в Данцинг, а  оттуда
- снова в Альпы, на базу "Гарц-3".
     - Да, - подытожил Конг. - Если бы он тебя тогда хлопнул, не знали  бы
мы  хлопот!  Был  бы  я  теперь  министром,  а  его  превосходительство  -
президентом. И черт тебе тогда помог!
     - Ну так уж и черт! - не согласился  Фухе,  закуривая  безникотиновую
"Синюю птицу". - И без него обошлись!



                              22. В БУНКЕРЕ

     Инспектор Фухе сидел в сыром подземном бункере и думал грустную думу.
Вот уже неделю он не видел  белого  света,  брошенный  в  подземелье  базы
"Гарц-3". За это время  он  лицезрел  лишь  менявшихся  время  от  времени
мрачных стражей, раз в день приносивших ему миску мерзкой баланды.
     "Каюк мне! - думал печальный Фухе. - Не поможет мне ни  профсоюз,  ни
социальное страхование! Съест меня проклятый Скорфани с косточками,  и  не
вернутся на родину сапоги особо ценные, и пропадет в  далеком  Белграде  -
или Белгороде, не помню уж точно - незабвенный Габриэль Алекс!"
     С потолка мерно капала вода, наводя на инспектора еще большее уныние.
     "Не  видать  мне  царства  небесного,  -  продолжал  свои   печальные
размышления Фухе. - Во-первых, забыли меня в детстве окрестить, пропил мой
папаша денежки, которые ему моя  мамаша  на  крещенье  выдала!  Во-вторых,
занял я десятку до получки у де Била и не отдал до сих пор. И,  в-третьих,
не спас ни сапог особо ценных, ни друга-приятеля легкого душой Алекса!"
     Тут дверь камеры открылась, и вошли два эсэсовца мрачного вида. По их
виду Фухе понял, что недолго осталось ему коптить царство  Земное,  а  так
как в Небесное ему хода не было, то пришло, видно,  время  отправляться  в
дали  подземные  и  вариться-жариться  там  вместе  со  своими   клиентами
недавними, жертвами силовых методов славной поголовной полиции.
     Фреда потащили по коридору и  впихнули  в  мерзкого  вида  комнату  с
большим камином, в котором горел, похоже,  целый  вагон  дров.  А  посреди
комнаты,  у  большого  письменного  стола  стоял,  подбоченясь,  сам  Отто
Скорфани.
     "Вот и крышка!" - подумал  Фухе,  но,  уже  приготовившись  отойти  к
праотцам, бросил, однако, привычный взгляд на сапоги  террориста.  Увы,  и
тут его ждало разочарование: сапоги на  Скорфани  были  явно  не  те  -  и
голенища ниже, и кожа хуже.
     - Ты чего это на сапоги уставился, мерзавец? -  ласково  обратился  к
нему Скорфани, демонстрируя Фреду хук справа.
     "У Дюмона удар лучше", - решил инспектор, катясь по  бетонному  полу.
Тут сапог Скорфани вошел в соприкосновение с головой инспектора,  дав  ему
на короткое время рассмотреть вблизи носок и подметку.
     "Явно не те  сапожки",  -  сделал  окончательный  вывод  Фухе,  теряя
сознание.
     Очнувшись, он приподнялся с пола и глянул на Скорфани. Тот  обозревал
Фреда еще более ласково. Он дал возможность  еще  раз  близко  исследовать
свой сапог и начал:
     - Прежде чем я тебя, ублюдок проклятый,  освежую,  зажарю  и  собакам
скормлю, хочу тебе сказать, полицейская ты шкура, что  сапог  я  не  крал!
Понял, остолоп?
     - Врешь, сволочь!  -  ответствовал  Фухе.  -  Мне  точно  сказали.  И
фотография сходится!
     - У-у-у! - зарычал Скорфани и сплясал от ярости лезгинку. - Я  сапоги
эти, дубина, выменял на бутылку французского  коньяка  у  твоего  министра
внутренних дел, который, между прочим, с тридцать пятого года работает  на
нашу разведку. Понял, унтерменш, ферфлете тейфель?
     - Врешь ты все! - промычал Фухе и решил больше ничего не говорить. Он
отвел взгляд и уставился на разложенные у каминной решетки щипцы, щипчики,
клещи, буравчики и прочую дребедень, слегка  ржавую  от  крови  и  изрядно
накаленную от близости огня.
     - Любуешься? - заметил его взгляд Скорфани. - Нравится? Ну  вот  что.
Если не хочешь, чтобы тебя перед свежеванием  познакомили  еще  и  с  этой
коллекцией, ты сейчас сядешь за стол и напишешь все о деятельности  твоего
начальника Конга и вашего генерала Кальдера, чтобы  у  нас  был,  наконец,
повод для войны с вашей нейтральной пока державой! Пиши  поподробней,  чем
дольше писать будешь, тем позднее тебя жарить начнут.
     Фухе подошел к столу, осмотрел его, вздохнул, сел  на  стул  и  начал
терпеливо исписывать  лист  за  листом.  Хотя  общение  с  бумагой  всегда
приводило его в плохое настроение,  теперь  он  самым  тщательным  образом
писал все, что он думал об Отто Скорфани, о его родственниках и предках по
мужской и женской линиям, а также о соседях,  начальниках  и  сослуживцах.
Исписав десятый лист, он с удовлетворением вздохнул и промолвил:
     - Готово!
     - А ну, давай! - потребовал Скорфани, подходя к столу.
     - Минутку, я только промокну чернила, - заявил Фухе, хватая со  стола
пресс-папье. Реакция у Скорфани была  отличная,  и  он  успел  заслониться
рукой от удара. Пресс-папье не разнесло вдребезги череп террориста, но его
правая рука тут же повисла плетью.
     - Ах ты! - хрипел Скорфани, пытаясь дотянуться до Фухе левой рукой. -
Эй, охрана!
     Дверь камеры распахнулась, но вместо ожидаемых охранников  на  пороге
выросли Альбер и Жан - макизары из группы Фухе, сброшенные вместе с ним на
парашютах той памятной ночью.
     - Привет, Бюрократ! - крикнул Альбер. - А мы тебя  уже  второй  месяц
ищем! Пойдем отсюда, а то эти болваны очухаться могут!



                            23. СНОВА САПОГИ

     До начала церемонии  оставалось  еще  полчаса,  когда  Фухе,  Конг  и
Кальдер вошли в конференц-зал культурного центра имени Жоржа Помпиду.
     - Рановато мы, - заметил Кальдер, поудобнее  усаживаясь  в  кресле  и
кутаясь в захваченный из гостиницы плед.
     - В самый раз, - ответил Фухе. - Нужно еще  успеть  сказать  высокому
собранию пару слов и аппаратуру наладить.
     - По-моему, ты все же перестраховываешься, -  с  сомнением  в  голосе
заметил Конг. - Едва ли эти типы из "31 августа" решатся на такое. С  чего
это ты взял, что именно сегодня готовится терракт?
     - Интуиция, - буркнул Фухе.
     - Ха! - усмехнулся Конг. - Про твою интуицию, шнурок, уже два десятка
лет анекдоты ходят. Никакой интуиции у тебя нет и не было! Просто ты везуч
до невозможности. Ну, не подоспей тогда твои  Альбер  и  Жан,  что  бы  ты
делал?
     - Как нибудь уж, -  неопределенно  ответил  Фухе.  -  А  то,  что  мы
благополучно до Франции добрались, это тоже, по-твоему, везение?
     - Конечно! - согласился Конг. - Именно везение. И то, что тебя  после
этого Скорфани так и не смог поймать - это тебе просто феноменально везло.
Он ведь самого Муссолини украл! А мы, если помнишь, именно тогда летели  с
тобой в Италию к Бадольо, помнишь?
     - Август сорок третьего, - кивнул Фред.
     - Именно! Тогда же  Скорфани  бомбу  нам  в  самолет  подложил,  а  в
результате только и делов, что у тебя брюки сгорели!
     - Не горели у меня брюки, -  мрачно  заметил  Фухе.  -  Только  левая
штанина чуть припеклась.
     - Чуть! - возмутился Конг. - Зачем же ты тогда под шотландца работал?
Ради смеха?
     - Ради конспирации, - еще более мрачно заметил комиссар.
     - Ну да, как же! А потом, помнишь,  во  время  высадки  в  Нормандии,
когда тебя с группой послали под  Кан,  где  как  раз  находился  батальон
"Вюртемберг-777", что тебя тогда спасло?
     - Интуиция, - упорно стоял на своем Фухе. - Я тогда почувствовал, что
не стоит без разведки лезть в Кан.
     - Ну это ты врешь! - не согласился с ним Конг.  -  Ты  просто  пьяный
был, а твои головорезы без тебя в Кан не  пошли.  Я  и  говорю:  везуч  ты
больно!
     - Не очень, хе-хе, не очень,  -  проскрипел  Кальдер.  -  Сапожки-то,
сокровище национальное, хе-хе, реликвия драгоценнейшая - прахом пошли.
     - И вовсе не прахом, -  не  согласился  Фухе,  -  а  утонули  на  той
чертовой субмарине вместе со всеми.
     - Ну так уж и со всеми! - сказал Конг. - А Скорфани? Он-то спасся!
     - Спасся он без сапог, - уверенно заявил Фухе. - Сам видел. И вообще,
мне пора.
     Комиссар смело вышел  к  президиуму,  залез  на  трибуну  и  гаркнул,
перекрывая разговор присутствующих:
     - Господа! Коллеги! Позвольте мне перед началом  заседания  занять  у
вас  немного  времени  -  пять  минут,  не  больше.  Прежде  всего,  прошу
запомнить, что по сигналу "Алекс"...
     Фухе прекрасно уложил свою речь в пять минут.  Завершив  выступление,
он поспешил вернуться  на  свое  место.  И  вовремя:  президиум  заполнили
высокопоставленные  гости  и  не  менее  высокопоставленные   хозяева;   и
торжественное заседание началось.
     - Ну и словечко ты выдумал, -  шепнул  Конг  комиссару.  -  Тоже  мне
сигнал - "Алекс"!
     - Самый нормальный сигнал, - возразил Фухе. - Со смыслом. И вообще  -
не будем мешать.
     Они стали вслушиваться в речь первого оратора,  но  дослушать  ее  до
конца им было не суждено.  В  самый  разгар  выступления  откуда-то  из-за
президиума послышался шум, затем по проходу рванулось десятка два  крепких
парней в маскхалатах и масках. Из боковых дверей  также  выскочила  дюжина
незваных гостей. Вся эта компания неплохо подготовилась к визиту - об этом
говорили захваченные ей с собой прекрасные автоматы "Узи" и  разнообразные
пистолеты, которыми она была экипирована достаточно обильно.
     - Эй вы, ракалии, ни с места! -  заорал  один  из  пришельцев.  -  Не
двигаться! Сидеть всем спокойно - не то получите порцию на ужин!
     Зал замер. Молодчики умело, по всем правилам заняли  оборону,  причем
несколько негодяев держали под прицелом присутствующих.
     - Слушайте внимательно! - продолжал орать тип в маске. -  Мы,  боевая
группа  "31  августа"  из  подпольной  "Армии  СС",  берем  весь  ваш  дом
престарелых в качестве заложников!  Мы  требуем  выкупа  в  сто  миллионов
долларов, немедленного освобождения и амнистии всем тем, кого вы называете
"военными преступниками" и права выступить по Евровидению! Каждый  час  мы
будем убивать по  одному  заложнику,  пока  французское  правительство  не
согласится!
     Между тем из-за  стола  президиума  на  свет  Божий  появилось  новое
действующее лицо этой драмы - в зал вошел высокий худой  старик  в  полной
эсэсовской форме с тремя железными крестами.
     - Видал? - шепнул Фухе Конгу.
     - Вижу, - ответил тот. - Скорфани собственной персоной.
     - Да я не о том, - прервал его Фухе. - Сапоги-то, сапоги!
     - Что "сапоги"?
     - Те! Те самые!
     - Ну и что? - не понял Конг.
     - Как что? Не может быть этого! Ведь я точно помню...



                           24. "ЗАБИЯКА ГАРРИ"

     Майор Конг нервно расхаживал по палубе эсминца, то и дело  поглядывая
в сторону причала. Но там было пусто: в этот  час  в  Скапа-Флоу,  главной
базе британского королевского военно-морского флота  было  спокойно.  Конг
начал постукивать от нетерпения левой ногой по металлу палубы, когда вдали
что-то зарычало, зачавкало, и на причал вполз автомобиль.  Он  остановился
как раз напротив сходен. Из него,  не  торопясь,  вышел  невысокого  роста
человек в британской военной форме, но без  знаков  различия.  В  руке  он
держал небольшой фибровый чемоданчик.
     - Эй, - закричал приехавший. - На судне! Это "Забияка Гарри"?
     - Ты не ошибся, лошак! - заорал в ответ Конг. - Лезь на борт!
     Человек засеменил по трапу и вскоре оказался рядом с Акселем Конгом.
     - А, приехал! - грозно начал тот. - Какого черта опаздываешь?
     - Да я, господин Конг, - начал оправдываться Фред, а это  был  именно
он, - да я... в окружении... пока выбрались... переформирование...
     - Где же это тебя успели окружить? - удивился Конг. - Ведь бои уже  в
Берлине!
     - Да вот... У Магдебурга... Там Скорфани был... Ну я и решил...
     - И долго он за тобой гонялся? - усмехнувшись, спросил Конг.
     - Неделю... Нет, восемь дней... Но я ушел!
     - А сапоги?
     - Да  он  в   ботинках   был...   Горных...   Сорок   пятый   размер,
растоптанные...
     - Н-да... Ну, слушай, зачем я тебя вызвал: ты видишь эту лохань?
     - К-какую? - не понял Фред.
     - Какую-какую! Эсминец этот наш, "Забияку Гарри".
     Называя лоханью заслуженный боевой корабль, Конг был не так уж  далек
от истины. "Забияка  Гарри",  построенный  перед  первой  мировой  войной,
честно прослужил два десятка лет во флоте США, два раза  тонул,  три  раза
горел и один раз перестраивался. Затем его отправили на переплавку,  но  в
последний момент передумали и включили в число 50 эскадренных  миноносцев,
подаренных  Великобритании  в  обмен  на  военные  базы.  "Забияка  Гарри"
прослужил два года теперь уже  в  британском  флоте,  снова  тонул,  снова
горел, но и сейчас был готов на очередные подвиги.
     - Ну вот, - продолжал Конг, - на этой лоханке мы с  тобой  прокатимся
чуток. Веселая прогулка по случаю близкого окончания войны.
     - А куда прогуляемся? - спросил Фухе, закуривая предложенную  Акселем
"Синюю птицу".
     - Ха! Куда? Хотел бы я знать, куда! Но вероятнее всего куда-нибудь  в
сторону Латинской Америки.
     - Зачем так далеко? - не понял Фухе.
     - Гм... Будем считать, что ты плывешь за своими сапогами.
     - Что? - поразился Фухе. - Значит, Скорфани...
     - Ну да. Он смывается на подводной лодке вместе со всей их верхушкой,
причем увозит архивы, ценности, и, конечно, сапоги.
     - Тогда я еду! - решительно заявил Фухе.
     - А куда ты денешься? - пожал плечами Конг. - Если ты не поплывешь, я
тебя,  хомячок,  пристрелю  как  дезертира  делу  нашей  великой,  хотя  и
нейтральной державы. Я, как понимаешь, плыву не за сапогами. Дело  в  том,
что Скорфани увозит архив, где, среди прочего, есть документы о германской
шпионской сети в нашем государстве...
     - А-а, - протянул Фухе и направился в выделенную ему каюту.
     Через час эсминец закудахтал, развел пары  и  после  третьей  попытки
отвалил от стенки пирса. Престарелому пенителю морей пришлось несладко при
выходе из гавани, где дул встречный  ветер,  но  не  прошло  и  часа,  как
"Забияка Гарри", бодро подпрыгивая на волнах и отчаянно дымя,  тащился  на
зюйд-вест.
     Капитан эсминца Джеймс Тонвуд был необычайно горд,  что  его  корабль
снова вышел в море.
     - Вы увидите, джентльмены, - вещал он, обкуривая Фухе и Конга дешевым
"Партагасом", - вы увидите, что "Забияка  Гарри"  еще  войдет  в  историю,
клянусь печенкой морского ската!
     - Вы уверены, что он войдет, а не влипнет? - осторожно спросил  Фухе,
наблюдая за несколько нервным поведением  судна,  старавшегося  поднырнуть
под каждую новую волну.
     - Что вы, сэр! - отверг его сомнения капитан. - "Забияка Гарри" может
еще проплавать хоть десять лет, сэр, клянусь жабрами акулы!
     - Может, конечно, - согласился Фухе. - Но проплавает ли?
     - Бог - наша опора, сэр! - несколько неопределенно ответил капитан  и
затянулся трубкой, пустив мощное облако дыма, способное  полностью  укрыть
эсминец в случае воздушного нападения.
     Эсминец, несмотря на все опасения его пассажиров, вполне благополучно
вышел на простор Атлантического океана и через несколько дней  приблизился
к Азорским островам. Правда, на  корабле  все  время  работала  мотопомпа,
откачивая непрерывно поступающую сквозь трещины в  корпусе  воду,  но  это
нисколько не снижало оптимизма капитана.  На  пятый  день  рано  утром  он
заявил Конгу, встретив его в кают-компании:
     - Теперь мы их поймаем, господин майор, клянусь мыльной лихорадкой! Я
только что получил радиограмму, сэр! Их видели у устья Ориноко!



                        25. "У-231" НА БОЕВОМ КУРСЕ

     Оберштурмбанфюрер Отто Скорфани впился в окуляр перископа:
     - Ничего не вижу! - заявил он сердито. - Напрасно паникуете, капитан!
     Стоявший рядом капитан подводной лодки "У-231"  Йоганн  Штимме  пожал
плечами:
     - Локатор, герр Скорфани.  Локатор  не  врет  -  к  нам  явно  кто-то
приближается.
     - Может быть, это лодка из нашего каравана?
     - Едва ли. Ей еще рано. Боюсь, что это чужие.
     Лодка  "У-231"  два  дня  стояла  в  устье  Ориноко,  ожидая  подхода
нескольких других судов, прорывавшихся с балтийских баз в  южную  Америку.
На борту лодки, словно в Ноевом ковчеге, в  большой  тесноте  разместились
десятка два группенфюреров, четыре  гауляйтера,  два  обергруппенфюрера  и
один  рейхсляйтер,  не  считая   нескольких   головорезов   из   батальона
"Вюртемберг-777".  Вся  эта  компания  нетерпеливо  ожидала  долгожданного
окончания перехода, чтобы быстрее высадиться  в  обетованной  парагвайской
сельве, где можно затеряться на два-три  десятка  лет  и  мирно  встретить
старость. Для пущей верности каждый захватил с собой по чемодану-другому с
различными предметами первой необходимости,  которые  настолько  утяжелили
лодку, что капитан Штимме был не на шутку этим обеспокоен. Перед последним
переходом к устью Параны лодка должна была дождаться других субмарин - так
велела инструкция, соблюдаемая с  отменной  немецкой  пунктуальностью.  До
сегодняшнего дня все было спокойно, но вот локатор подал сигнал тревоги.
     Скорфани еще раз заглянул в окуляр перископа:
     - Дер тойфель золь бизирирен! - прорычал он. - Точно - кто-то прется!
     - Боевая тревога! - распорядился капитан. - Срочное погружение!
     Лодка загудела дизелями и стала  опускаться  в  голубые  глубины,  но
Йоганн Штимме был по-прежнему очень взволнован:
     - Худо, если заметили, - сказал он, глядя  в  перископ  за  маневрами
приближающегося эсминца шедшего под  Юнион  Джеком.  -  А  ведь  заметили,
проклятье Нептуну и всем его русалкам!
     - Ну и что? - удивился Скорфани.
     - Здесь мелко,  герр  оберштурмбанфюрер!  Они  нас  могут  накрыть  в
полчаса - у нас нет маневра.
     - Что же делать? - на этот раз заволновался и Скорфани. - Что  бы  вы
делали в обычных условиях?
     - Я бы атаковал, - заявил капитан. -  Влепил  бы  им  пару  торпед  и
прорвался.
     - Так вперед! - распорядился Скорфани.
     - Не могу, - вздохнул капитан не отрываясь от перископа. -  Ого!  Они
уже заходят на боевой!
     - Это что? - возмутился террорист. - Измена?
     И рука его потянулась к пистолету.
     - Уберите вашу хлопушку! - разозлился капитан. - Я вам не Муссолини и
не Хорти,  можете  не  пытаться  произвести  на  меня  впечатление!  Лодка
перегружена - ваши шишки набрали слишком много золота!
     - Ясно! - заявил Скорфани. - Готовьтесь к атаке, через  десять  минут
все будет в порядке!
     Вскоре  в  лодке  послышался  сильный   шум:   вояки   из   батальона
"Вюртемберг" деловито изымали  багаж  и  отправляли  его  через  торпедные
аппараты на дно. Операция, несмотря на отчаянные вопли бонз, прошла четко.
Разгневанный  рейхсляйтер  грозил  Скорфани   партийным   взысканием,   но
террорист только пожал плечами и велел запереть  рейхсляйтера  в  гальюне.
Через десять минут  удовлетворенный  капитан  скомандовал  полный  вперед.
"У-231" стала торопливо выбираться вдоль левого берега к выходу из  бухты,
надеясь проскочить незамеченной, но не тут-то было: эсминец,  угадав  этот
маневр, уже шел наперерез.
     Понимая, что пройти незамеченными не удалось, капитан,  не  отрываясь
от перископа, отдал приказ:
     - Носовые! К бою! Залп!
     Лодка задрожала, торпеды весело понеслись  к  эсминцу.  Тот,  заметив
опасность, стал менять курс.
     - Опытные! - констатировал капитан. - Хорошо идут! Ага - первая мимо!
     - Что мне делать? - вмешался Скорфани. - Я могу понадобиться?
     - Ага - вторая тоже мимо! Конечно,  герр  Скорфани,  прикажите  своим
людям поддерживать на лодке порядок и  готовьтесь  к  рукопашной,  если  и
остальные торпеды смажут. Третья мимо!
     - Доннерветтер! - прорычал Скорфани и, выскочив из рубки,  прокаркал:
- Внимание! Всем занять места согласно боевому расписанию! Приготовьтесь к
ближнему бою!
     - Четвертая мимо! - заявил капитан и удовлетворенно заметил: - Ну,  я
так и думал: с этой позиции немудрено было промазать!
     - Что теперь? - спросил его вернувшийся в рубку Скорфани.
     - А теперь они, в свою очередь, попытаются нас угробить.
     -  Это  чем  же?  -  несколько  испуганно   поинтересовался   великий
террорист.
     - Как это чем? Глубинными бомбами, конечно! Ага, пошли! Ну,  считайте
до пяти - сейчас рванет! Раз, два, три...
     Через мгновение прогремел страшный взрыв...



                           26. ТРЕТЬЯ ТОРПЕДА

     Фухе и Конг стояли на мостике  "Забияки  Гарри"  и  наблюдали  столбы
воды, выраставшие перед самым носом корабля.
     - Попали? - спросил Конг у стоявшего тут же капитана Джеймса Тонвуда.
     - Сейчас посмотрим, сэр, - ответил тот, глядя в  окуляры  бинокля.  -
Похоже, мимо, сэр.
     - Что так? - поинтересовался Конг, укоризненно посмотрев на капитана.
     - Бомбы старые, сэр, - невозмутимо объяснил  тот.  -  Списаны  еще  в
пятнадцатом году, сэр. Загружены по ошибке, сэр!
     - Вот черт! - вступил в разговор Фухе. - Этак мы долго провозимся!
     - Вы куда-нибудь спешите, сэр? - спросил капитан.
     - Конечно, - ответил Фухе. - Шесть лет дома не был. А тут еще Алекс.
     - Ты так к нему и не выбрался? - осведомился Конг,  не  отрываясь  от
зрелища взлетающих высь фонтанов воды.
     - Так и не смог, - вздохнул Фред. - Когда Белград освободили, я узнал
через контрразведку номер его  телефона  и  звякнул.  К  аппарату  подошла
какая-то, судя по голосу,  старая  карга  и,  представьте  себе,  господин
майор, категорически отказалась позвать Алекса к телефону!
     - Гм... - промычал Конг. -  Ага,  еще  рвануло!  А  может  быть,  это
телефон тюрьмы?
     - Женской? - удивился Фухе.
     - А твоему Алексу только в женской и сидеть. Ага, еще и  еще!  Мы  им
тут всю рыбу поглушим!
     - Пообедаем ухой, сэр, - отозвался  капитан  и  тут  же  снял  трубку
зазвонившего телефона внутренней связи, немного послушал и  бросил  ее  на
рычаг.
     - Плохо дело, джентльмены, - заявил он. - Они разворачиваются.
     - Зачем? - удивился Фухе.
     - Чтобы врезать нам из кормовых, сэр! Боюсь, что они не  промахнутся,
сэр!
     - Что же будем делать? - вмешался Конг.
     - Помолимся, джентльмены, - все так же невозмутимо заявил капитан.  -
Снимем грех с душ, джентльмены. Эй, у руля! - тут  же  заорал  он.  -  Три
румба влево! Так держать!
     "Забияка Гарри" изменил курс и  пошел  вдоль  берега  противолодочным
зигзагом.  Вскоре  находившиеся  на  мостике  смогли  полюбоваться  пенной
полосой, пролегшей прямо за кормой эсминца.
     - Первая мимо, джентльмены, - заявил капитан.
     - А сколько еще? - спросил Фухе, вглядываясь в воду.
     - Еще две, сэр, - сообщил Тонвуд, вглядываясь в воду.  -  Теперь  они
прицелятся лучше, сэр.
     Вторая торпеда прочертила след перед самым носом эсминца.
     - Ура! - заявил Фухе.
     - Напрасно радуетесь, сэр! - развеял его радость капитан. - Они взяли
нас в вилку, сорок тысяч крокодилов! Эй, у руля! Два румба вправо!
     "Забияка Гарри" вильнул,  и  вовремя:  у  левого  борта  загрохотало,
корабль качнуло, огромный фонтан воды рухнул на мостик.
     - Третья, джентльмены,  -  сказал  Тонвуд,  отряхиваясь.  -  Кажется,
попали, съешь их кальмары!
     Он схватил трубку телефона и долго слушал, а затем обратился к Фухе и
Конгу:
     - Торпеда смазала, джентльмены!
     - Ура!  -  на  этот  раз  единым  голосом  воскликнули  представители
великой, хотя и нейтральной державы.
     -  Но,  -  продолжал  капитан,  -  от  сотрясения  обшивка   лопнула,
джентльмены! Мы тонем, проглоти их всех кашалот!
     - Что же будет? - растерянно спросил Фухе, чувствуя, что его  встреча
с верным другом-приятелем Габриэлем Алексом может и не состояться.
     - Не беда, джентльмены, - успокоил их капитан. - "Забияка Гарри"  уже
трижды тонул. Поднимут, отремонтируют, покрасят, и все  будет  в  порядке,
джентльмены. Мой корабль еще сотню лет проплавает, клянусь Гольфстримом!
     - А-а-а... а мы? - решил уточнить Фухе.
     - Мы идем ко дну, сэр! -  с  достоинством  объяснил  Тонвуд.  -  Этот
корабль пережил уже три своих экипажа, сэр!
     - Может быть, доплывем до берега? - предложил Конг. - Ведь близко!
     - Нас могут перестрелять, сэр, - пожал плечами капитан.  -  Но  пусть
тот, кто желает, попытается. Я во всяком случае остаюсь, сэр! Этика, сэр!
     - Ну и я остаюсь, - заявил Фухе. - Мне домой без сапог хода нет!  Мое
жалование, господин майор, прошу пропить за упокой  моей  души.  И,  прошу
вас, отдайте десятку де Билу, я ему должен.
     - Ладно, - буркнул Конг. - Чрезвычайно трогательно!  Но,  прежде  чем
паниковать, взгляни-ка лучше! И вы тоже, капитан!
     Фухе и Тонвуд посмотрели в сторону, указанную Конгом.
     - Пять тысяч каракатиц! - вскричал Тонвуд. - Глазам  своим  не  верю,
джентльмены!
     - Чего же тут не верить? - пожал плечами Конг.
     -  Но  они  всплывают!  Клянусь   усами   Нептуна,   они   всплывают,
джентльмены!



                           27. НА МЕРТВЫХ ЯКОРЯХ

     - Они тонут, - заметил капитан Штимме, глядя в перископ.
     - Вы, я вижу, совсем не  рады,  -  сказал  Скорфани  и  подозрительно
посмотрел на капитана.
     - Чему тут радоваться? - сказал тот. - У нас треснул корпус, половина
отсеков уже затоплена. В общем, мы тонем тоже.
     - Надо всплывать, - решил Скорфани, невольно поеживаясь.
     - А мы как раз и всплываем, герр штурмбанфюрер. Ваши люди готовы?
     - А что? - насторожился Скорфани.
     - Да ничего. Как только мы всплывем, они нас тут  же  расстреляют  из
шестидюймовок. Они хорошие профессионалы, сразу видно. Так  что  лучше  со
своими парнями сразу прыгайте за борт, может быть, и уцелеете.
     - А вы?
     - У нас тоже есть шестидюймовка. Стану у пушки и чуть-чуть  поковыряю
им борта. Посмотрим, кто утонет первым.
     - Ясно, - подытожил Скорфани. - За борт прыгать не стоит:  нас  сразу
же перебьют. Я предпочитаю остаться у пушки.
     Субмарина всплыла и закачалась на волнах посреди огромного  масляного
пятна - топливо и масло вовсю вытекало из пробитых баков. И почти сразу же
загремели пушки эсминца.
     - Хорошо бьют, - отметил капитан  Штимме,  наводя  орудие.  -  У  них
классные комендоры. Ну, сейчас мы их утихомирим. Снаряд!
     Скорфани подал снаряд, капитан еще раз глянул в  прицел  и  нажал  на
электроспуск.
     Через несколько минут после начала дуэли Штимме  сумел  подавить  все
орудия "Забияки Гарри", кроме носового. Но, перед тем как умолкнуть, пушки
эсминца окончательно добили субмарину, в развороченные  переборки  хлынула
вода, топя, словно крыс, всю компанию группенфюреров, обергруппенфюреров и
прочих пассажиров Ноева ковчега вместе с запертым в гальюне рейхсляйтером:
чтобы  никто  не  мешал  стрельбе,  Скорфани  с  капитаном  предварительно
задраили люки.
     - Сейчас мы их подпалим! - удовлетворенно пробормотал Штимме, нажимая
на электроспуск. - Пусть подымят, прежде чем мы ко дну пойдем!
     - Горят! - крикнул через минуту Скорфани, глядя в бинокль. - За  борт
прыгают, ферфлюфтеры!
     - И мы горим, - заметил Штимме. - А их носовая пушка все еще бьет!
     Эсминец пылал, как охапка  соломы.  Не  в  лучшем  состоянии  была  и
подлодка - языки пламени уже лизали рубку.
     - Все! - заявил Скорфани. - Приплыли! Снаряды кончились!
     - А они все стреляют, - произнес с оттенком профессиональной гордости
Штимме. - Я же говорил: классные моряки!
     "Забияка Гарри" заканчивал свой славный боевой путь.  Полупогруженный
в воду эсминец обгорел начисто  -  от  взрыва  его  спасло  лишь  то,  что
пороховой погреб был сразу же затоплен. Команда, следуя приказу  капитана,
уже успела преодолеть половину расстояния, отделявшего погибающий  корабль
от берега. У носового орудия оставались  трое  -  бравый  капитан  Тонвуд,
Аксель Конг и немного обгорелый, но все еще бодрый Фухе.
     - Ты стреляешь, как сапожник! - заявил Конг  Фреду  после  того,  как
очередной снаряд сфонтанировал невдалеке от подлодки.
     - Наводите сами!  -  огрызнулся  Фухе,  вертя  колесо  горизонтальной
наводки. - Я ваших академий не заканчивал!
     - Спокойствие, джентльмены! -  сказал  капитан  Тонвуд.  -  Еще  один
снаряд, и мы их потопим!
     - Ах черт! - крикнул Конг,  глядя  в  бинокль.  -  Прыгают!  За  борт
прыгают! А первый - Скорфани! Ей-Богу!
     - Сапоги, сапоги на нем? - тут же спросил Фухе, продолжая наводить.
     - Нет, на нем только плавки! - сообщил Конг.
     - Огонь! - скомандовал Тонвуд.
     Грохнул выстрел, и на месте  подлодки  вырос  огромный  черный  столб
дыма.
     - Им конец, джентльмены, - удовлетворенно  сказал  Тонвуд.  -  Теперь
можно покинуть корабль, джентльмены. Пора.
     В подтверждение его слов палуба под ногами задергалась, ушла  куда-то
в сторону, и все трое покатились  вниз  -  в  теплую  воду  Атлантического
океана.
     - К берегу!  -  распорядился  Конг,  отфыркиваясь.  -  Может,  успеем
поймать этого мерзавца Скорфани.
     - Зачем его ловить? - пробулькал Фухе, выныривая из волн. - Сапоги на
дне!
     - Плыви, умник, плыви, - оборвал его Конг. - Тут весь их архив утонул
вместе с моими генеральскими погонами, а я и то не плачу!
     - Ничего джентльмены, - успокоил их Тонвуд. - Через месяц я  приплыву
сюда с водолазами поднимать моего "Забияку  Гарри"  и  заодно  займусь  их
грузом.
     - Аминь!  -  сказал  Конг  и  все  трое  поплыли  в  сторону  сельвы,
подступавшей к самой воде.



                            28. ГАБРИЭЛЬ МОРУА

     Июльское  солнце  заливало  Белград.  Прохожие  поспешно   пересекали
солнечные участки улицы  и  ныряли  в  тень.  Воротнички  патрульных  были
расстегнуты, а наименее дисциплинированные  бойцы  Народно-Освободительной
Армии даже сняли сапоги. В  эту  жару  прохожие,  мечтавшие  о  купании  в
лазурной Адриатике или на худой конец  в  стакане  лимонада,  не  обращали
ровно никакого внимания на Фреда Фухе, только что  сошедшего  с  экспресса
Париж-Белград.  Фухе  красовался  в  новом  мундире  комиссара  поголовной
полиции, его ремень приятно оттягивала кобура с именным парабеллумом, а на
груди сверкала медаль участника Сопротивления. Комиссар достал  бумажку  с
адресом друга-приятеля Алекса, затем справился по схеме города и  уверенно
двинулся к центру. Несколько раз его останавливали патрули но, убедившись,
что перед ними комиссар  полиции  великой,  хотя  и  нейтральной  державы,
приехавший в Белград провести свой отпуск, возвращали  Фреду  документы  и
отпускали его, желая счастливого пути.
     Фухе сумел благополучно отчитаться перед новым  министром  внутренних
дел о проделанной работе по спасению  национального  достояния,  безвестно
пропавшего в пучинах Атлантики. Выплатив стоимость сапог, Фред был отпущен
с миром, предварительно подписав обязательство двадцать  лет  молчать  обо
всех событиях, случившихся с ним за годы войны.  В  управлении  поголовной
полиции его поджидал приказ о присвоении ему звания комиссара.  Напоив  на
радостях весь свой отдел вместе с шефом полиции  де  Билом,  Фухе  оформил
месячный отпуск и направился в Белград  повидать  друга-приятеля  Габриэля
Алекса. Перед отъездом он заглянул к грозному Акселю Конгу и нашел  его  в
самых расстроенных чувствах. Начальство майора, сочтя миссию  проваленной,
отыгралось на конрразведчике, выгнав его со службы и  направив  трубить  в
провинциальное  отделение  поголовной  полиции   на   должность   простого
инспектора. Пришлось Фреду еще раз  устроить  пьянку,  обмывая  с  Акселем
столь печальные результаты его многолетней командировки.
     Фухе вскоре нашел нужный дом, где должен был обитать Габриэль  Алекс,
но, помня о грозном голосе старой карги,  столь  недружелюбно  встретившей
его звонок, решил в дом не входить. Рассудив, что в этот жаркий день Алекс
обязан находиться в пивной, Фред начал обход близлежащих  точек  и  уже  в
третьей из них нашел своего друга.
     Габриэль стоял за столиком и  выцеживал  литровую  кружку  баварского
темного. У его ног сидел небольшой, очень грязный пес желтой масти и лизал
пивную лужицу, пролитую кем-то из посетителей.
     - Алекс! - радостно бросился к нему Фухе. - Алекс, дорогой!
     - А, это  вы,  Фухе,  -  странно  равнодушным  голосом  встретил  его
Габриэль. - Добрый день. Вы не займете мне пару динаров?
     - Б-бери, Алекс, - растерянно сказал Фухе, протягивая ему десятку.
     Алекс взял дюжину пива, протянул  одну  кружку  комиссару,  еще  одну
поставил радостно взвизгнувшему псу, сам  одним  залпом  выдул  сразу  две
емкости, ухнул удовлетворенно и посмотрел на Фухе.
     - А я вас ждал, Фред, - сказал он. - Долго ждал. Теперь уже  и  ждать
перестал.
     - Война, Алекс... - вздохнул Фухе. - Черт бы ее побрал!
     -  Вы  разве  воевали,  Фердинанд?  -  равнодушно  спросил  Габриэль,
опрокидывая очередную кружку.
     - Ну да, Алекс. Я, собственно, сапоги искал,  но  пришлось  заодно  и
повоевать.
     - А я теперь уже не Алекс, - сообщил Габриэль. -  Я  теперь  Габриэль
Моруа.
     - Это ты с чего?
     - Я взял фамилию жены, - все с тем же  поражающим  Фухе  спокойствием
сообщил Габриэль. - Флю и ее мамаша настояли. Говорят, моя фамилия излишне
скомпрометирована. Ну, а как вы, Фердинанд? Вижу, вы уже комиссар.
     - Да, Алекс, то есть прости, Моруа. Да что обо мне, расскажи о  себе.
Что делаешь? Воевал?
     - Нет, - покачал головой Габриэль, - не воевал. Меня Флю под кроватью
прятала. А теперь экспедитором работаю на свечном заводе. Пить бросил, вот
только пиво иногда цежу. Беру трехлитровую банку и потребляю вместе с  Флю
и тещей. А водку ни-ни... Еще вот пса завел - пиво пьет почище меня и даже
политурой не брезгует, - и Габриэль кивнул на желтую собаку, вылизавшую  к
тому времени уже вторую кружку пива.
     - Н-да, - вздохнул Фухе, - то-то ты,  Габриэль,  потемнел,  морщинами
пошел, постарел даже! А помнишь, мы с тобой дела делали...
     - Что вспоминать, - пожал плечами Габриэль. - Забыл я уже все,  давно
дело было. Только вот по киношкам хожу, очень, знаете, интересно...
     Габриэль собирался еще что-то сказать, но внезапно на  пороге  пивной
выросла фигура здоровенной бабищи, заслонившей яркое полуденное солнце.
     - Эй, Габриэль! - грянул богатырский голос. - Живо марш домой!
     - Я мигом, Флю! -  мгновенно  отозвался  Габриэль,  допивая  пиво.  -
Пошли, Капа! - обратился он к псу.  Тот  еще  раз  лизнул  грязный  пол  и
поковылял к выходу вслед за хозяином.
     - Прощайте, Фред! - бросил Габриэль уже у самого порога. - К себе  не
приглашаю: у нас семейный дом...
     Фухе допил свою кружку, не спеша закурил  "Синюю  птицу"  и,  покинув
пивную, направился в сторону вокзала, чтобы успеть на трехчасовый поезд до
Женевы.



                           29. "АЛЕКС! АЛЕКС!"

     Заложники  сидели  смирно,  то  и   дело   опасливо   поглядывая   на
террористов.
     - Аксель, - шептал между тем Фухе Конгу, - откуда сапоги-то взялись?
     - Откуда-откуда, - так же шепотом отвечал Конг. -  Через  две  недели
после боя к устью Ориноко приполз какой-то самотоп с водолазами.  Пока  мы
чесались, они кое-что успели поднять. Тогда, наверно, и сапоги выудили.
     - Наконец-то я до них  доберусь!  -  мечтательно  произнес  комиссар,
потирая руки.
     - Что сапоги... - заметил Конг. - Я из-за этих мерзавцев тридцать лет
в полиции протрубил, пока меня снова в контрразведку взяли. Мне бы  только
до этих гадов добраться!
     - Доберемся, хе-хе, доберемся, - вставил Кальдер. - Или они  до  нас,
хе-хе, доберутся! Мне-то что, я человек, хе-хе, старый, свое пожил...
     Время шло. Скорфани, то и дело поглядывавший в окно, кивнул одному из
бандитов. Тот взял автомат  наизготовку  и  пошел  по  проходу,  выискивая
первую жертву.
     - Пора, - шепнул Фухе и внезапно  вскочил  с  места.  -  Не  надо!  -
завопил он. - Не убивайте! Я жить хочу-у-у! Мне на пенсию скоро-о-о!
     Его схватили и потащили к Скорфани.
     - Чего вопишь? - ухмыльнулся тот, когда  Фреда  бросили  прямо  перед
ним. - Первым умереть хочешь? Умрешь!
     - Господин Скорфани! - продолжал вопить Фухе. -  Смилуйтесь!  Воевали
же вместе! Христом-Богом!..
     - Ты что это мелешь? -  подозрительно  спросил  террорист  и  тут  же
мрачная ухмылка появилась на его иссеченном шрамами лице. - А-а-а! Это ты,
полицейская ищейка!  Вот  удача!  Зажился  ты,  мерзавец!  А  ну,  ребята,
продырявьте-ка его! Сам бы шлепнул, да вам тоже надо поразвлечься!
     Нельзя сказать, что такое решение пришлось по вкусу  комиссару.  Фухе
рухнул на пол и обхватил руками сапог оберштурмбанфюрера.
     - Помилуйте! - вопил он,  не  выпуская  сапога  из  рук.  -  Помогите
кто-нибудь! Алекс! Алекс!
     Не успела прозвучать в зале  забытая  фамилия  сгинувшего  в  далеком
Белграде  Габриэля,  как  в  поведении  заложников  произошла  разительная
перемена. Ветераны дружно выхватили  респираторы,  надежно  спрятанные  во
внутренних карманах пиджаков, и надели их. Не успели террористы задуматься
о таком  странном  поведении  своих  жертв,  как  откуда-то  из-под  стола
президиума повалил густой белый дым. За несколько мгновений  дым  заполнил
весь зал. Бандиты стали дружно кашлять, кашель сменился столь  же  дружным
стоном. Террористы одни за другим попадали на пол,  выпустив  из  рук  уже
бесполезные автоматы.  Скорфани  попытался  выхватить  пистолет,  но  Фухе
дернул его за ногу, и тот рухнул на пол. Вскочившие со своих мест ветераны
поспешили скрутить негодяев, лежавших в глубоком оцепенении.  После  этого
можно было с чистым сердцем открыть окна и проветрить помещение.
     - Уф! - сказал Фухе, снимая респиратор. - Ну и дрянь  этот  "Эн-Эйч"!
Чуть не задохнулся!
     - Запей, - предложил Конг, протягивая Фреду фляжку.
     Фухе хлебнул из фляги, скривился и хлебнул еще  раз.  Между  тем  зал
заполнила полиция во главе с величественным комиссаром Негрэ.
     - Вы были правы, мсье, - обратился он к Фреду. - Мы недооценили  этих
негодяев. Ваша выдумка с газом и респираторами выше всяких похвал, мсье.
     - Да чего там, - махнул рукой Фухе. - Вот пришлось  на  старости  лет
комедию ломать! Эй,  ребята,  -  обратился  он  к  полицейским,  уносившим
неподвижного Скорфани, - погодите немного!
     Скорфани уложили на пол, кто-то принес  нашатырного  спирта  и  сунул
пузырек под нос оберштурмбанфюрера. Скорфани закашлялся, чихнул  и  открыл
глаза.
     - А ну, отойдите все! - велел  Фухе.  Полицейские  подчинились.  Фухе
достал из кобуры именной парабеллум, полученый им за  бои  в  Арденнах,  и
сунул ствол прямо в лицо Скорфани.
     - Убивать будешь? - прохрипел террорист. - Убивай, ищейка  проклятая!
Все равно наши с тобой расквитаются!
     - Я тебя убивать не буду, - ответил Фухе. - Но  за  тобой,  мерзавец,
должок имеется.
     - Какой еще должок? - прорычал Скорфани. - Это я тебе должен - девять
граммов свинца.
     - Хватит болтать! - оборвал его Фред  и  помотал  парабеллумом  перед
носом негодяя. - Снимай сапоги, ублюдок! Живо!
     Пока Скорфани  негромко,  но  достаточно  внятно  ругаясь,  стаскивал
сапоги, Фреда окружили журналисты.
     - Господин Фухе, - кричала какая-то девица, тыча комиссару  микрофон,
- как вы себя чувствуете после этого героического подвига?
     -  Плохо,  -  ответил  комиссар,  -  газа  наглотался.  Гадость  этот
"Эн-Эйч"!
     - Мсье Фухе, - наседал на Фреда здоровенный детина с  телекамерой,  -
что вас заставляет помнить войну? Ведь  прошло  уже  сорок  лет,  как  она
закончилась!
     - Ну, это дудки!  -  заявил  Фухе,  беря  снятые  Скорфани  сапоги  и
заботливо связывая их бечевкой. - Для меня война кончилась только сегодня!
     И комиссар ласково погладил потертую хромовую кожу.





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                           ДЕЖУРСТВО ПО ГОРОДУ




     Комиссар Фухе допил молоко,  аккуратно  вымыл  стакан,  вытер  его  и
поставил в служебный шкаф.
     - Пора и домой! - решил он, но тут же услышал стук в дверь.
     - Ну, чего  там?  -  достаточно  недружелюбно  спросил  комиссар,  не
выносивший подобных сюрпризов, особенно перед окончанием рабочего дня.
     Дверь отворилась, и в кабинет вошла, стуча ведром, уборщица Мадлен.
     - Эй, Фред! - гаркнула она. - Мчись к шефу, а то он тебе  дозвониться
не может!
     - Ха! - усмехнулся комиссар. Я  же  шнур  телефонный  обрезал,  чтобы
всякие там не беспокоили. А Лардоку скажи, что ты меня не нашла.
     - Еще чего! - возмутилась Мадлен. - Мчись, как миленький, а не то без
пенсии останешься. Будешь, как я, до девяноста лет горбатить!
     Комиссар, признав эти доводы убедительными, вздохнул и  направился  к
Лардоку.
     - Ты чего это? - рыкнул он, входя в кабинет. - Ветерана тревожишь?
     - Но, господин Фухе, - тут же начал  оправдываться  Лардок,  -  надо,
понимаете...
     - Что надо? - осторожно спросил комиссар, чуя неладное.
     - Подежурить, подежурить, господин Фухе.  У  господина  Шопена  опять
запой, и...
     - Гнать этого Шопена! - обозлился Фухе.  -  Из-за  него,  заразы,  мы
срываем выполнение постановления!
     - Выгоним, выгоним!  -  поспешил  успокоить  разгневанного  комиссара
Лардок. - Вот на ближайшем же профкоме  рассмотрим.  Но  сейчас,  господин
Фухе... не всю ночь, а только до трех. А  премию  к  концу  месяца  вам  в
первую очередь...
     - Ладно, Лардок, -  вздохнув,  согласился  Фухе.  -  Зря  я  тебя  не
прикончил, когда ты меня Кальдеру продал! А теперь, что уж делать!
     Комиссар принял дежурство, поудобнее расположился в  кресле,  положив
ноги в своих любимых желтых ботинках на стол и углубился в чтение вечерней
"Ставрополь беобахтер". Он бегло просмотрел последние спортивные  новости,
отдел внешней политики, культурную жизнь - все это его не интересовало. Но
вдруг его внимание привлекла большая фотография и заголовок под ней.  Фухе
достал свои очки в роговой оправе и вчитался. Заголовок гласил:
     "ЛЕОНАРД ГОВОРИТ: Я НИКОГДА НЕ БОЯЛСЯ КОМИССАРА ФУХЕ!"
     Фухе стал читать дальше, все более  проникаясь  возмущением.  Леонард
сообщал: "Как ни мечтал этот безмозглый убийца Фухе поймать  меня,  короля
преступного мира, но за сорок лет у него это ни разу не получилось.  И  не
получится! Это говорю я - великий Леонард!"
     Фухе с наслаждением прожег  сигаретой  нахальную  морду  Леонарда  на
фотографии, бросил  газету  в  урну  и  решительно  направился  к  молодым
инспекторам, дежурившим вместе с ним. Те вскочили.
     - Лист, Кароян! -  обратился  к  ним  Фухе.  -  Мне  нужно  два  часа
поработать с важными  оперативными  материалами  у  себя  в  кабинете.  Не
беспокойте меня. Если что - действуйте сами по обстановке!
     - Есть, господин  комиссар!  -  ответили  дисциплинированные  Лист  и
Кароян, благоговевшие перед легендарным комиссаром.


     Фухе выбрался из управления через запасной  выход  и,  поймав  такси,
велел шоферу ехать на улицу Гобеленов. Адрес  мерзавца  Леонарда  был  ему
хорошо известен.
     На двери красовалась бриллиантовая кнопка звонка, но Фухе не  пожелал
ею воспользоваться, а просто наподдал как следует  ногой.  Против  желтого
ботинка комиссара не могли устоять не то что  двери,  но  даже  банковские
сейфы.
     Мерзавец Леонард был не один, рядом с ним на диване уютно  устроилась
милая блондинка с чудными карими глазами.
     "Она чем-то похожа на мою бедную Флю",  -  подумал  Фухе,  отшвыривая
красотку в угол. Та завизжала, повиснув на  спинке  кресла,  но  Фухе,  не
обращая на нее внимания, уже приступил к делу.
     - Не получится, говоришь? - спрашивал он у Леонарда, слегка сдавливая
тому адамово яблоко. - Дразнить меня вздумал?!
     - Вы не смеете, комиссар! - возмущенно  хрипел  Леонард.  -  Улики...
суд... закон...
     - Я для тебя суд и закон! - рявкнул комиссар, доставая магнум.
     - Вы не посмеете! - визжал Леонард, заслоняясь от комиссара подушкой.
- Здесь свидетель!
     - Ха-ха-ха! -  отчеканил  Фухе  и  выстрелил.  Луч  магнума  вошел  в
Леонарда, словно тот был из масла. В комнате запахло паленым.
     - То-то! - заявил Фухе и обернулся к девице. Та стала на колени:
     - Господин Фухе! Помилуйте! Я никому ничего не скажу!
     - Да, дочка, - согласился Фухе. - Ты уже ничего никому не скажешь...
     - Но, господин Фухе, я ведь молода и хороша собой...
     - Да, - вздохнул Фухе. - Ты очень похожа... Очень похожа на мою  Флю.
И знаешь, мне кажется, что я убиваю свою жену во второй раз...


     Кашляя от запаха паленого мяса, Фухе переставил все часы  в  квартире
Леонарда на двадцать минут шестого, разбил циферблаты рукояткой магнума  и
покинул гостеприимный дом. Алиби было обеспечено, и  комиссар  поспешил  в
управление.


     В  три  ноль  пять  комиссар  сдавал  дежурство  молодому   комиссару
Жуанвилю.
     - Ну как, господин Фухе? Как дежурство? Надеюсь, все прошло спокойно?
- спросил Жуанвиль.
     -  Все  спокойно,  сынок,  -  согласился  комиссар  Фухе,   зевая   и
расписываясь в книге учета дежурств. - А как же!  Все  в  порядке.  Ты  же
знаешь, у нас всегда все в полном  порядке,  -  сделал  он  заключение  и,
закурив безникотиновую "Синюю птицу", направился домой.





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                                ПОДАРОЧЕК



                                                       С.К. с Новым годом!



     Габриэль Алекс с некоторой опаской поднимался по грязной  заплеванной
лестнице на пятый этаж, где вот уже второй год жил его  давний  друг  Фред
Фухе,  уволенный  из  поголовной  полиции  за  участие  в   необоснованных
репрессиях и теперь коротающий скучные дни  за  бутылкой  скверного  пива.
Габриэль, уже давно не видевший  бывшего  комиссара,  слыхал  о  том,  что
характер у Фухе стал совсем невыносимый, что делало визит  к  заслуженному
борцу с преступностью крайне небезопасным. Алекс и рад был  бы  отказаться
от этого визита, но сегодня было 31 декабря, а традиция  -  это  традиция,
даже для Габриэля Алекса.
     Отыскав нужную квартиру, Алекс  собрался  позвонить  в  дверь,  но  к
своему изумлению обнаружил, что звонить не имело смысла: звонка  не  было,
как не было и двери. Лишь одинокая скоба болталась  на  дверном  косяке  с
совершенно обреченным видом.
     - Фред! - неуверенно воззвал Алекс, стоя на пороге. Из квартиры мощно
пахло перегаром и дурными папиросами.
     - Кому там жить надоело? - вежливо осведомились изнутри. Затем что-то
зашлепало, и перед Алексом  объявился  бывший  бравый  комиссар.  Габриэль
взглянул на друга и горестно вздохнул - право, даже в тот день, когда Фухе
случайно выпал из рейсового лайнера Париж-Шанхай,  он  выглядел  несколько
приличнее и оптимистичнее.
     - Фред, - пробормотал Алекс. - Д-дверь, Фред. У вас дверь сняли!
     - Нет, - хмыкнул Фухе. - Я ее сам соседу продал за две поллитры. А на
что она мне? Вчера последнюю раму загнал, а обои  еще  на  прошлой  недели
пропил. Пусть грабят, обормоты, если  найдут  чего.  Ну,  а  ты  как?  Все
ездишь? Свечи сбываешь?
     - Да... - кивнул Алекс, постепенно приходя в себя. -  Я  проездом  из
Монтекарловки. Ненадолго... Ведь сегодня тридцать первое декабря... Мы  же
каждый год...
     Каждый год в этот предпраздничный  день  друзья  навещали  одного  из
крестных отцов фухеистики, директора издательства "Уорлд Фухе пресс" Сержа
Каплина, и даже в этот тяжелый год традицию нарушать не следовало.
     - А может - ну  его?  -  спросил  Фухе,  привычным  жестом  обшаривая
карманы Алекса и слегка облегчая их от излишнего  содержимого.  -  У  меня
тоска... Еще прибью... Ну ладно, если уж традиция...
     - Только вот подарок бы... -  пробормотал  Алекс.  -  Я  не  успел...
Самолет задержали... Посадка...
     - Еще и подарок,  -  совсем  помрачнел  Фухе,  но  тут  же  его  лицо
прояснилось: - А чего! Можно и подарок! Я сейчас...
     Фухе  скрылся  в  мрачных  глубинах  квартиры,  затем  что-то   долго
переворачивал, чертыхаясь. Наконец, он накинул все, что  осталось  от  его
клетчатого пиджака, и,  отфутболив  попавшуюся  под  ноги  пустую  бутылку
из-под дихлофоса, уверенным  шагом  вышел  из  квартиры.  Алекс  засеменил
рядом.
     Пока Габриэль произносил прочувственную речь, стоял перед как  всегда
важным и напыщенным директором издательства, Фухе угрюмо смотрел в  пол  и
ковырял ботинком паркетину.
     - ...мы приготовили вам, отец наш и благодетель, скромный подарок,  -
закончил свой спич Алекс и с надеждой посмотрел на Фухе.  Серж  Каплин  из
уважения к когда-то знаменитым своим гостям брезгливо взглянул на  бывшего
комиссара.
     - А, - сообразил Фухе.  -  Подарок  тебе?  Ну,  получай,  буржуй,  от
безработного!..
     Рука комиссара привычным  движением  скользнула  в  карман,  и  через
секунду  над  липкими   волосенками   Сержа   взлетело   известное   всему
прогрессивному человечеству... да-да, то самое! Пресс, которое папье!
     - Ваньсуй! - вякнул Каплин по-китайски  и  приготовился  умереть.  Но
грозное оружие лишь слегка погладило лысеющую голову директора. Живой,  но
потерявший от ужаса дар речи, Серж сполз на  пол  и  застыл.  Собрать  все
ценные вещи и деньги, имевшиеся в квартире, было  для  Фреда  и  Габриэля,
прошедших прекрасную школу, делом пяти минут...
     - Хорош был твой подарочек! -  хмыкнул  Алекс,  допивая  из  горлышка
бутылку "Арманьяка". - Но, может, все же  не  стоило?  Все-таки  праздник,
традиция... Можно было и на неделе заехать...
     - Бестолочь ты, Алекс! - сообщил Фухе, прыская в пиво дихлофос. -  Да
если бы не праздник... Ну, подумай, Габриэль, куриная башка, жить бы  ему,
ежели б не традиция? Лишний год жизни - это разве не подарок?
     - Подарок, подарок! - успокоил его Алекс. - С Новым годом!
     - С новым счастьем! - прочувственно ответил Фухе и, отхлебнув пива  с
дихлофосом, занюхал этот нектар клеем "Момент".





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                                 СОБРАНИЕ




     Комиссар Фухе с годами приобрел несколько прочных привычек, одной  из
них было стремление как можно быстрее убежать домой, как  только  кончится
рабочий день. Поэтому, если не было ничего чрезвычайного - пожара, потопа,
комиссии или срочного дела - то уже без пяти пять Фухе  начинал  томиться,
вскакивал и готовился убегать. Но в этот день  путь  комиссару  преградила
уборщица Мадлен.
     - Ты куда это собрался, Фред? - грозно спросила она, зазвенев ведром.
     - Куда-куда, раскудахталась! - проворчал Фухе. - Домой, ясное дело!
     - Как так домой! - возмутилась Мадлен. - А профсоюзное собрание?
     - Иди, старая! - угрюмо заявил Фухе. - Устал я сегодня!
     - Ах, он устал! - взмахнула шваброй Мадлен.  -  А  я,  понимаешь,  не
устала с ними! Нет уж,  если  избрали  меня  профоргом,  то  будьте  добры
слушаться. Так что марш на собрание! - И Мадлен еще раз взмахнула шваброй.
     Комиссар Фухе затосковал и поплелся в зал. Он забрался в самый задний
ряд и решил вздремнуть.
     - Разбудите, когда кончится, - велел он своим коллегам -  инспекторам
Листу и Карояну, сидевшим рядом, и немедленно уснул.
     Не прошло и десяти минут, как Фухе был разбужен вежливым, но  сильным
толчком.
     - Уже кончилось? - обрадовался Фред.
     - Вас в президиум выбрали, господин комиссар, - пояснил Кароян.
     - У, дьявол! - простонал Фухе,  поняв,  что  поспать  не  удастся,  и
направился в президиум.
     Стул комиссара оказался рядом со стулом начальника поголовной полиции
Ларри Лардока.
     - Мы вас записали в список выступающих, - сообщил Фреду Лардок.
     - Это еще зачем? - возмутился Фухе.
     - От имени ветеранов, - пояснил шеф. - Пару слов, не больше.
     - Ладно, - неохотно согласился комиссар и замолчал.
     Собрание между тем шло своим ходом. Докладчик, председатель  профкома
комиссар Жуанвиль, сообщил, что профсоюзная организация поголовной полиции
готовится достойно встретить приближающийся исторический тринадцатый  слет
поголовной  полиции.  Коллектив  успешно  изживает  негативные  тенденции,
проявившиеся в деятельности бывшего шефа поголовной полиции де  Била  (его
фамилию докладчик постарался  произнести  слитно).  Это  стало  возможным,
присовокупил далее  Жуанвиль,  благодаря  мудрому  и  чуткому  руководству
дорогого и любимого начальника поголовной полиции Ларри Лардока.
     При этих словах зал загремел  аплодисментами,  все  встали  и  трижды
прокричали "ура" своему шефу.
     Докладчик остановился и на отдельных недостатках. Он гневно заклеймил
пьяницу  и  дебошира  комиссара  Шопена,  срывающего   своим   недостойным
поведением  выполнение  постановления  по  борьбе  с  пьянством  в   рядах
поголовной полиции. Не  обошел  докладчик  стороной  и  славный  юбилей  -
сорокалетие окончания второй мировой войны -  и  отметил  личный  вклад  в
победу их коллеги, ветерана поголовной полиции комиссара Фердинанда Фухе.
     Все это время Фред рисовал чертиков, стараясь, чтобы  они  имели  как
можно больше сходства с начальником  поголовной  полиции  Ларри  Лардоком.
Между тем на трибуну один за другим взбирались выступающие, дружным  хором
славословя любимого шефа поголовной полиции, благодетеля  и  отца  родного
Ларри Лардока. Наконец, слово было предоставлено комиссару Фухе.
     - Друзья! -  обратился  Фухе  к  притихшему  залу.  -  Позвольте  мне
выступить от имени ветеранов...
     Зал грохнул аплодисментами.
     - Вам повезло, друзья! - продолжал Фухе. - Вам очень повезло,  друзья
мои, что вы работаете в славной поголовной полиции именно в  наши  дни!  В
какое замечательное время вы живете! Как вам повезло, что  вами  руководит
наш Ларри Лардок! Вот что я хотел вам сказать! Вам очень  повезло,  друзья
мои!
     Под бурные, несмолкающие аплодисменты зала  Фухе  покинул  трибуну  и
занял свое место в президиуме.
     - Вы хорошо сказали, господин комиссар, - обратился к нему Лардок.
     - Я сказал правду, - ответил  ему  Фухе,  придавая  значение  каждому
слову. - Им действительно повезло, что они живут в то время, когда я  сдал
свое пресс-папье в музей. И им повезло,  что  ими  руководишь  ты  -  ведь
именно ты уговорил меня сдать мое славное оружие в экспозицию!
     И Фухе кровожадно посмотрел на начальника поголовной полиции.  Лардок
побледнел и сделал вид, что читает проект резолюции.





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                                  ОПТОМ




     - А может быть,  компьютер  продадим?  -  спросил  наивный  лейтенант
Франк.
     - Я тебе продам! - пообещал Левеншельд, почуяв угрозу  своей  любимой
игрушке. Франк понял и замолчал. В комнате зависла мрачная тишина.
     Новый год был на носу. Вроде бы и думать было не о  чем:  всех  ждали
праздничные елки, наряженные супруги и охлажденное шампанское. Но на  этот
раз лютое дыхание кризиса донеслось, наконец, и до  управления  поголовной
полиции. Премиальных не было. Более того, зарплату в последний раз платили
в сентябре, и сотрудники поголовки  уже  всерьез  собирались  класть  свои
источенные в борьбе с внутренними врагами зубы на полку.
     Фухе, как лев, защищал интересы своего отдела. Он дошел до  министра,
он разбил кулаком стол  вице-президента,  но  все  было  тщетно:  денег  у
Великой Нейтральной Державы не было.  Наконец,  уже  под  Рождество,  Фухе
притащил из канцелярии президента желтый листок мерзкого вида, содержавший
разрешение  -  ввиду  чрезвычайных  обстоятельств  -  продать  кое-что  из
казенного имущества, дабы несколько сгладить остроту проблемы.  Оставалось
решить, что, собственно, продать.
     Мебель  продали  еще  летом.  За  ней  последовали  шторы,  комплекты
парадной формы и даже пепельницы. Оставался любимый компьютер Левеншельда,
сейф, старая лампа и  личное  оружие.  Фухе,  наслушавшись  самых  нелепых
предложений, отправился куда-то посоветоваться, а сотрудники отдела  вяло,
уже в сотый раз обсуждали ситуацию.
     - Может, картотеку  продадим?  -  предложил  Уве  Лист.  -  Бандюгам?
все-таки информация...
     - Разве что... - вздохнул сержант Верди. - Хотя они, похоже, и так  в
курсе. Раньше надо было...
     Содержимое картотеки Верди загнал Леопольду-младшему еще в октябре.
     - Да, кисло, - подвел  итог  Лист,  соображая,  что  пора  подаваться
обратно в налетчики.
     За дверью  загремели  тяжелые  командирские  шаги.  Офицеры  привычно
вскочили. Фухе вошел своей обычной шаркающей походкой, слегка  пошатываясь
от праздничной дозы, принятой в "Кроте". Посмотрев на замерших в  ожидании
коллег, он выждал минуту, а затем хмыкнул и бросил на стол  толстую  пачку
национальных "престижей":
     - По миллиону на каждого, ребята!
     - Ура-а-а-а!!
     По миллиону, конечно, было мизером,  едва  хватало  на  пару  бутылок
водки, но все же побольше, чем платило родное государство.
     Деньги были  поделены  с  быстротой,  невиданной  даже  в  поголовной
полиции. Офицеры, удовлетворенно переглядываясь, засобирались домой.
     - Как всегда, второго? - уточнил у шефа ветеран Лист.
     - Гм-м, - неопределенно пробурчал комиссар.
     Это было настолько  странно,  что  все  замерли,  а  Левеншельд,  уже
заносивший ногу над порогом, нерешительно оглянулся и отступил назад.
     - То есть как, шеф? - удивился Верди. - Нам выходить первого?
     - Вы это... ну, того... -  Фухе  был  смущен,  что  вообще-то  бывало
только раз в год, и то по случаю високоса. - Можете не спешить. Ну,  дома,
что ли, посидите... Кроссворды опять же...
     "Грипп,  что  ли?"  -  подумал  Левеншельд,  а  у  невежливого  Листа
мелькнула непочтительная мысль о приступе застарелой шизофрении.
     - В общем, не спешите, - повторил комиссар. - Я это... Ну... В общем,
продал...
     - Что продали? - не выдержал нетерпеливый Верди.
     - Все продал! Все управление - от фундамента до крыши! Фирме "Алекс и
Шелтоух" - под офис! Ясно?
     И тут  на  окаменевших  сотрудников  поголовки  навалилось  свинцовое
молчание. Наконец, минут через пять, кто-то осмелился проблеять:
     - А... работа как же, шеф?
     - Новый год -  новые  проблемы,  -  философски  заметил  комиссар.  -
Поспешите, ребята, а то сейчас мебель заносить будут...
     В коридоре уже грохотали тяжкие шаги  грузчиков.  "Алекс  и  Шелтоух"
вступали в свои законные права, опережая спешивший в управление поголовной
полиции Новый год...





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                                   ПСИХ




     Свет был неярким: городская электростанция в очередной раз перешла на
режим экономии. В  желтом  свечении  единственной  лампочки,  поникшей  на
пыльном витом шнуре, унылая конура комиссара Фухе казалась уютной  и  даже
немного респектабельной.
     Фухе сидел за пустым столом и решал тяжкую проблему.  Ему  предстояло
закурить последнюю "Синюю птицу", чудом сбереженную  им  специально  к  31
декабря. И теперь следовало решить главное - чем разжечь любимую сигарету.
Фухе  вытянул  из  кармана  кучу  национальных  престижей,  полученных   в
последнюю зарплату. Мелочь он отверг сразу и положил рядом банкноты в  500
и 1000 престижей. Он хорошо знал, что 500-престижка горит ровно и красиво,
но в огне от 1000-престижки то и дело проскальзывают волнующие зеленоватые
огоньки: сказывается наличие высшей степени защиты.
     Комиссар  достал  огниво  и  хотел   было   решить   вопрос   простым
выкидыванием орла-решки на своем полицейском жетоне,  как  вдруг  загремел
давно отключенный телефон. Фухе подивился великому чуду и снял трубку.
     - Комиссар! Это вы? - слышимость  не  позволяла  определить  личность
звонившего.
     - Комиссары в России!  -  с  удовольствием  заметил  Фухе  и  не  без
содрогания подумал, что включение телефона в новогоднюю ночь -  не  лучший
из подарков.
     - Сейчас... машина... срочно, - возгласила трубка,  и  Фухе  пожалел,
что в Великой Нейтральной Державе все еще оставался неприкосновенный запас
бензина.


     В кабинете министра собрались почти все, кого можно было найти в  эту
ночь  -  начальники   отделов,   сотрудники   госбезопасности,   референты
президентской канцелярии и  даже  известный  хиромант-гадалка  Дебил-Жлоба
Ставропольский. Министр Кароян был суров и краток:
     - Мы не выпьем сегодня шампанского, -  начал  он.  -  Санта-Клаус  не
найдет нас  в  эту  ночь.  Тяжкий  крест  долга  повелевает  нам  заняться
спасением Отчизны...
     - В третий раз за неделю, - добавил кто-то, но всем остальным было не
до шуток.
     Встал белый, словно исчезнувшая  из  магазинов  сметана,  замминистра
финансов и сообщил, что неведомая,  но  грозная  банда  фальшивомонетчиков
готовится уже завтра, в первый день очередного года  Великого  обновления,
выбросить на рынок миллионы фальшивых банкнот.
     - И  это  будет  конец  света,  -  подытожил  Кароян  и  выжидательно
посмотрел на цвет сыска, замерший перед грандиозностью  задачи.  -  Найти,
обезвредить и спасти Отчизну.
     - Какие банкноты? -  уточнил  вечно  трезвый  Левеншельд,  мучительно
ожидавший три бутылки импортного кефира в собственном холодильнике.
     - Банкноты - по десять "престижей", -  сообщил  чиновник  безнадежным
тоном.
     Фухе встал. Ему хотелось домой. Ему надоели экстренные  совещания  по
спасению Отечества.
     - Слушай, Кароян, - воззвал он, прикидывая сколько  времени  осталось
до боя курантов. - Сколько в Столице умельцев?
     - Восемнадцать, - вздохнул Кароян. - Всех не проверишь...
     -  И  не  надо,  -  заметил  комиссар  Фухе.  -  Герберт,  позвони  в
психлечебницу - кто из этих орлов состоит на учете?


     Через пять минут стало известно, что  Кривой  Герцог  Фру  давно  уже
амбулаторно лечился в городском дурдоме.  Еще  через  полчаса  опербригада
изымала у негодяя контейнеры с фальшивыми банкнотами...
     - ...Проще паровоза, - заметил Фухе, прикуривая от  1000-"престижки",
- в наше время подделывать "десятки" может только псих...
     Извозчики уже толпились у ворот министерства в ожидании седоков...
     В эту новогоднюю ночь бензин в Великой Державе все-таки закончился...





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                        ЗАВЕЩАНИЕ КОМИССАРА ФУХЕ




     Телефон звякнул. Худая дрожащая рука взяла трубку.
     - Алло? - прохрипел еле слышный голос.
     - Идиот! - раздалось в трубке. - Почему не на службе?
     - Да я, господин Дюмон, да вот, да умираю...
     - Болван! Не твоя очередь!
     - Да я в некотором роде... да врачи... язва...
     - Скотина! А квартальный план? Гранатомета давно не нюхал?
     - Господин Дюмон... ведь я... дохожу совсем...
     - Ну ладно, умирай себе, ежели так. Чего тебе прислать, дубина,  чтоб
мучался меньше?
     - Алекса... - прошелестел голос.
     - Да? Ну ладно, сейчас пришлем, он как раз в пятой камере сидит...
     Через полчаса Алекс уже входил в одинокую конуру Фухе.
     - Комиссар! - закричал он. - Вы никак и вправду помираете?
     - Да, Алекс, -  хрипел  Фухе,  вылизывая  капли  рубиновой  влаги  из
граненого стакана, стоявшего на столике.
     - Не беда, комиссар, не вы первый. Оформим по первому разряду. Только
вот что, - Алекс осмотрел комнату и подсел  к  умирающему,  -  вы,  видать
много накопили, так как насчет завещания?
     - Алекс... - прохрипел Фухе. - О чем ты? Ведь я последние минуты...
     - Комиссар! - прервал его неумолимый Алекс. - Мало я вам служил? Мало
я из-за вас терпел? А у меня семья, теща - кормить надо. Так что давайте!
     - Что? Друг мой, что? - хрипел Фухе, корчась в конвульсиях.
     - Как что? - поразился Алекс, сворачивая висевший на стене  ковер.  -
Имущество-то кому? Не Конгу же!
     - Но душа! - вздохнул Фухе и на миг потерял сознание.
     - Давай, давай! - торопил умирающего Алекс, бросая в мешок содержимое
секретера. - Подписывай скорее! Да, какое у тебя самое главное  сокровище,
ну?
     - Это, это, как его... - жалобно шептал Фухе, еле шевеля  холодеющими
губами.
     - Ну?!  -  настаивал  Алекс,  складывая  в  чемодан  парадный  костюм
комиссара.
     - Это... мое любимое... - хрип перешел в едва слышный шепот.
     - Короче! - вконец обнаглел Алекс, сдирая с комиссара кальсоны.
     - Это, это, как его...
     - Скорей! - скомандовал Алекс, срывая с пальца комиссара  обручальное
кольцо.
     - Пресс... - прошептал Фухе.
     - Ты опять, чемодан, о своем! - возмутился Алекс, срывая с  комиссара
носки. - Ты брось шутить!
     - Папье! - закончил Фухе, выхватывая названное оружие из-под  одеяла.
Удар, треск - и осколки черепа рикошетом ударили о стену.
     - Вот скотина! - заявил Конг, выходя из соседней комнаты. - Я  думал,
он хоть носки тебе оставит! Интересно, сколько у него в бумажнике?
     - На пиво хватит, - сказал Фухе. - И учти, что  мне  как  умирающему,
нужно не меньше двух литров.
     И комиссар Фухе,  кряхтя  от  напряжения,  стал  шарить  по  карманам
верного друга Алекса.





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                       ДИССЕРТАЦИЯ КОМИССАРА ФУХЕ



                                                     Посвящается С.Каплину



     - Комиссар! Комиссар! Вставайте! - тряс  Алекс  своего  друга,  мирно
прикорнувшего среди груды пустых бутылок и селедочных  объедков.  -  Пора,
комиссар, подъем!
     В ответ раздалось нечто непонятное, среди несвязного бульканья  можно
было  уразуметь  лишь:  "Пресс-папье,  скотина,  убью!"  Алекс  с   трудом
уклонился от взметнувшегося кулака и вновь склонился над комиссаром:
     - Да вставайте же! У вас сегодня защита!
     - А? Что? - взревел  Фухе,  продирая  глаза.  И  тут  же,  сообразив,
вскочил, разбрасывая ногами бутылки.
     - Эй, Алекс! - прокаркал он.  -  Рубашку,  галстук,  бритву!  Вызывай
такси!
     Через час  свежевыбритый  Фухе  уже  оседлал  трибуну  Актового  зала
Академии поголовной полиции и вещал:
     - В заключение своего доклада,  уважаемые  члены  специализированного
совета, позволю себе подвести итоги сказанному: применение  пресс-папье  в
поголовно-разыскном деле позволяет получить  большой  экономико-социальный
эффект и моральную экономию. Ввиду этого я  осмеливаюсь  просить  совет  о
присуждении мне ученой степени кандидата поголовных наук.
     Под бурные аплодисменты зала Фухе сел на место. На трибуне его сменил
тоже свежевыбритый по этому случаю шеф поголовной полиции де Бил.
     - Коллеги! Голуби мои!  -  затараторил  он.  -  От  имени  поголовной
полиции сообщаю, что применение пресс-папье только за отчетный  пятилетний
период позволило сэкономить (тут он уткнул нос в бумажку) патронов -  семь
тысяч штук в месяц, камер - пятьдесят  человеко-часов  в  сутки,  судебных
заседаний - по двадцать в неделю! Количество  преступников  уменьшается  в
геометрической  прогрессии!  Метод  пресс-папье  считаю  прогрессивным   и
передовым, а нашего героя - комиссара  Фухе  -  вполне  достойным  искомой
степени кандидата поголовных наук.
     Пока  шло  голосование,  коллеги  уже   поздравляли   новоиспеченного
кандидата. И вот председатель совета объявил:
     -  Уважаемые  коллеги!  Роздано  бюллетеней   шестнадцать,   получено
шестнадцать, за - четырнадцать, против - два. Поздравляю нового кандидата!
     Раздался гром аплодисментов, все бросились к Фухе,  но  он,  потемнев
лицом, уже шарил рукой в кармане. Мелькнуло в воздухе пресс-папье, бросок,
другой - и  все  шестнадцать  членов  совета  уже  лежали  с  раскроенными
черепами.
     - Но всех-то  за  что?  -  поинтересовался  Алекс,  когда  могильщики
выносили трупы.
     - Как за что? - удивился Фухе. - Ведь двое против!
     - Но остальные?
     - И ты не понимаешь, Алекс? Ведь голосование было тайным!





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                            С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!



                                                       С.К. с Новым годом!



     Фухе был поклонником традиций. Служба - службой, отпуск - отпуском, а
Новый год комиссар привык встречать по  старинке  -  с  нейлоновой  елкой,
свечами и ночным телевизором. Правда, в этом году после очередного  виража
обновленческой  политики  вождей  Великой  Нейтральной  Державы   пришлось
подсократиться, и в пустом холодильнике комиссара  поджидала  единственная
бутылка "Виноградного  сверхособого"  и  банка  заморской  кильки  пряного
посола... Но свечи были  готовы,  и  Фухе  предвкушал...  Новогодняя  речь
генералиссимуса,  бой  колоколов   в   Большом   кафедральном,   программа
"Танцы-Шманцы"... Осколок привычного, того что грело  душу  все  эти  годы
политики Обновления.
     Стол был накрыт, но хозяин не успел вкусить  терпкость  "Виноградного
сверхособого". В девять вечера танки Бруно Кальдера вышли на улицы, а  уже
через час комиссар, ругая всех подряд, сидел в своем  кабинете,  пропуская
сквозь густое сито первых задержанных.
     Собственно говоря,  комиссар  плохо  представлял  себе  происходящее.
Впрочем, приказ он помнил дословно: "Демократов - к стенке, коммунистов  -
тоже к стенке, беспартийных  -  туда  же,  а  всех  по  отношению  к  кому
возникнут сомнения - пристреливать на месте".
     Десятый подследственный что-то напомнил  комиссару,  но  думать  было
некогда и не к чему, и  Фухе  привычно  буркнул  что-то  насчет  партийной
принадлежности. Задержанный пробормотал в ответ нечто невнятное.
     - Демократ? - уточнил Фухе.
     - Ни-ни! - забожилась жертва. - Ни сном, ни духом...
     - А, коммуняка!.. - понял комиссар.
     - Ни Боже мой, - пискнул десятый номер. - Беспартийные мы...
     - А,  все  равно,  -  махнул  рукой  Фухе.  -  Все  равно  Новый  год
испортили... К стенке!
     - Но я же... комиссар...  все  о  вас...  Семь  романов...  Девяносто
рассказов... Бессмертный редактор... Если бы не я...
     - Так что, может быть, тебя еще и с Новым годом поздравить? - хмыкнул
Фуке. - У, писака, язвить твою...
     - Так ведь... - в последней надежде  заныл  несчастный,  брякаясь  на
колени и подползая к комиссару.
     Тот  брезгливо  отодвинул  кресло  подальше,  но  жертва   продолжала
преследовать его, пока не загнала в угол.
     - Ладно, с Новым годом!..  -  буркнул  великий  комиссар,  отмечая  в
протоколе допроса птичкой еще одного признавшегося.
     - И с новым счастьем! - добавил он,  когда  жертву  уже  потащили  на
роспыл, а в кабинет добры молодцы вволакивали очередного неформала...





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                              МЕТОДИКА ФУХЕ




     Как-то в тяжелый похмельный понедельник шеф поголовной полиции поймал
великого комиссара в коридоре.
     - Дорогой Фухе, - проворковал он,  опасливо  глядя  на  окровавленное
пресс-папье, - мой дорогой, что у вас сейчас за дело?
     - Ограбление Реймского банка, кажись, - ответил комиссар, затягиваясь
"Синей птицей".
     - Так вот, голубчик, к вам  сейчас  зайдет  делегация  из  поголовной
полиции Уганды для обмена опытом. Так вы уж блесните.
     - Пущай идут, - согласился Фухе. - Обменяемся.
     Делегация, состоявшая из дюжины  лиловых  негров  гигантского  роста,
скромно разместилась в кабинете комиссара, стараясь не дышать.
     - Значит так, - начал Фухе, - показываю методику простого  допроса  с
легким пристрастием. Эй, ввести подозреваемых!
     В кабинет ввели трех человек.
     - Ага! - гаркнул комиссар, посмотрев дело. - Вы двое, значит, грабили
банк, а ты, третий, свидетель?
     - Я свидетель, - тут же согласился третий.
     - Ну чего, сознаешься? - поинтересовался Фухе у первого грабителя.
     - Я протестую! - заявил тот. - У вас нет прямых улик!
     - Счас будут! - пообещал комиссар, опуская пресс-папье ему на голову.
- Ну, а ты как? - спросил он второго, вытаскивая  орудие  производства  из
месива мозгов.
     - Сознаюсь, во всем сознаюсь! - пролепетал второй грабитель.
     - Ага! - рявкнул Фухе. - В протокол!
     Пресс-папье взлетело снова. Делегация зааплодировала.
     - А мне можно уйти? - спросил свидетель.
     - Ну, это  ты  врешь!  -  отпарировал  Фухе,  примериваясь  к  голове
несчастного.
     - За что? - заплакал свидетель.
     - Знал бы за что - убил бы сразу! - ответил комиссар, расшибая третий
череп.
     -  Комиссар!  Но  ведь  это  уже  беззаконие!  -  не  выдержал  глава
делегации.
     - Та-а-а-к... - протянул Фухе. - А сколько у тебя деточек, сынок?
     - Двенадцать, - ответил угандиец.
     -  Столько  сирот!..  -  вздохнул  комиссар,  быстрым  ударом   лишая
делегацию ее главы. Остальные пытались  вступиться,  но  это  продолжалось
крайне недолго.
     - Алло, шеф? - спросил Фухе в телефонную трубку. - Запишите по  моему
отделу раскрытие шпионской группы. Да-да. Вся  делегация  -  шпионы.  Что?
Почему-почему! А потому что - интуиция! Что? Министр не поверит?  А  пусть
зайдет ко мне, я ему все объясню!
     И комиссар лихо подбросил пресс-папье в  воздухе,  поймав  его  левой
рукой.
     - А хоть бы и сам Президент! - решил он, затягиваясь "Синей птицей".





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                             ВЕЛИКАЯ ПРОПАЖА




     Вот уже целый месяц весь земной  шар  лихорадило:  из  Лувра  пропала
знаменитая Джоконда. Все детективы мира занялись  этим  делом.  На  исходе
месяца к ним подключился комиссар Фухе.
     Рано утром Фухе прибыл в Лувр и тотчас отправился  к  директору.  Тот
встретил его у своего кабинета.
     - Мы рады, - начал директор, - что столь великий детектив...
     - Молчать! - гаркнул Фухе. - Мне отдельный кабинет, живо!
     - Прошу ко мне! - пролепетал директор, открывая дверь кабинета.
     Великий детектив уселся в директорское кресло, положил ноги на стол и
приказал:
     - Всех охранников Лувра - ко мне! Пусть входят по очереди.
     Через десять минут у кабинета толпилась встревоженная  охрана  Лувра.
Первым к двери кабинета вытолкнули старого охранника Пьера.
     - О чем он меня спросит? - волновался старик, вытирая пот платком. Но
недоумение его быстро разрешилось. Как только охранник появился на пороге,
Фухе молниеносно уложил беднягу на паркет выстрелом из "парабеллума".
     - Следующий! - заорал комиссар.
     Очередь таяла на глазах. Через четверть часа все было кончено.
     -  А  теперь,  -  велел  Фухе   побледневшему   директору,   -   всех
экскурсоводов ко мне!
     С экскурсоводами было  покончено  еще  быстрей.  Затем,  перебравшись
через гору трупов,  комиссар,  сжимая  "парабеллум"  в  руке,  двинулся  к
вахтерской. Быстро опустошив обойму, он зашел в реставрационную, а затем в
гардероб.
     - Ну, все, - удовлетворенно сказал он  директору,  ожидавшему  его  у
кабинета. - Ваш случай был прост. Никто даже и не пикнул!
     - А картина? - пролепетал несчастный директор.
     - Картина? -  удивился  Фухе.  -  Так  ведь  ее  еще  вчера  нашли  в
Амстердаме. Вы разве не знаете?
     - Но тогда зачем это?.. - и директор в ужасе указал на гору трупов.
     - А, это!.. Пустяки! - ответил Фухе самым небрежным тоном.  -  Просто
поразвлечься захотелось, - закончил он, опусташая обойму  в  пухлый  живот
директора.





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                                 КАМПАНИЯ




     Однажды в грустный унылый  понедельник  Фухе  был  вызван  в  кабинет
Дюмона.
     - Газеты читаешь? - грозно спросил комиссара  Дюмон  и  прицелился  в
него из гранатомета.
     - Да я, да вот, да сегодня же  к  вечеру...  -  начал  мямлить  Фухе,
уклоняясь от грозного оружия.
     - Убью! - заревел Дюмон. - И скоро убью! Но пока живи и слушай!
     Комиссар  весь  обратился  в   слух,   угодливо   склонившись   перед
гранатометом. Дюмон продолжал:
     - Вчера в "Полицай тудей" была передовая. Все наши силы - на борьбу с
пьянством! Понял?
     - Так точно! - возрадовался  Фухе.  -  Это  мы  завсегда!  Вчера  уже
годовой план выполнили! Все камеры  набиты!  На  штрафы  второй  остров  в
Адриатике покупаем!
     - Болван! - замычал Дюмон  и  взмахнул  гранатометом.  -  Бороться  с
пьянством надо в самой поголовной полиции! Понял?!!
     - Понял... - упавшим голосом вздохнул Фухе.
     - Ты назначаешься ответственным за наш отдел. Вот тебе  список  наших
алкоголиков - иди и искореняй. Пшел!
     Удар каблуком - и великий комиссар выкатился за дверь.
     С горя перед непривычным делом Фухе отправился в паб, где принял свои
обычные пятнадцать-двадцать кружек. Сверившись по  списку,  он  сообразил,
что перед ним в полном составе собрались все его подопечные.
     - А-а-а! - взревел Фухе. - Работу среди вас вести, заразы!  Искореню!
- И в воздухе взметнулось пресс-папье...


     - Ну как? - спросил де Бил у Дюмона на следующий день. -  Искореняете
пьянство?
     - Уже! - отрубил Дюмон. - Под  корень!  Да,  шеф,  сообщите  в  отдел
кадров - у нас опять дюжина вакансий.
     - Свято место пусто не бывает! -  глубокомысленно  изрек  де  Бил,  и
начальники на радостях пропустили по стакашке виски за успех кампании и за
здоровье Фухе.





                            Андрей ВАЛЕНТИНОВ

                                  ТРУБА




     У комиссара Фухе в ванной лопнула труба. Около часа отважный комиссар
боролся с потопом, затем, перекрыв воду,  наскоро  переоделся,  надел  оба
ордена Бессчетного легиона и отправился в ЖЭК.
     - Низзя! - заявила какая-то бабка на входе. - Не принимаем!
     - Да я участник... - начал было комиссар, но бабка была неумолима:
     - Низзя! Куды пресся! Я сама - участник!
     Вздохнув, комиссар достал магнум и испарил бабку на месте.
     У начальника ЖЭКа путь комиссару преградила секретарша:
     - Эй, вы! Куда? Неприемный день!
     - А когда же приемный? - вежливо спросил комиссар.
     - Когда-когда... Через два месяца! И  запишитесь,  а  то  прутся  тут
всякие...
     - Так ведь труба же...
     - Вы что, дядя, глухой?
     Фухе вздохнул еще раз и  испарил  секретаршу.  Затем,  уже  не  пряча
магнума, вошел в кабинет начальника...
     Через час труба была отремонтирована.
     - Вот так, Алекс, - закончил свой рассказ Фухе, - сервис у нас  -  на
самом высочайшем уровне!
     - Все это так, - вздохнул Алекс, прихлебывая кефир, - но  что  делать
тем, у кого нет магнума?
     - Да, - согласился Фухе, - тем действительно труба!