А. ВОЛКОВ
ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА
УРФИН ДЖЮС И ЕГО ДЕРЕВЯННЫЕ СОЛДАТЫ
СЕМЬ ПОДЗЕМНЫХ КОРОЛЕЙ
ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА
УРАГАН
Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Ее отец фермер
Джон, целый день работал в поле, мать Анна хлопотала по хозяйству.
Жили они в небольшом фургоне, снятом с колес и поставленном на землю.
Обстановка домика была бедна: железная печка, шкаф, стол, три стула и
две кровати. Рядом с домом, у самой двери, был выкопан "ураганный погреб".
В погребе семья отсиживалась во время бурь.
Степные ураганы не раз уже опрокидывали легонькое жилище фермера
Джона. Но Джон не унывал: когда утихал ветер, он поднимал домик, печка и
кровати ставились на места, Элли собирала с пола оловянные тарелки и
кружки - и все было в порядке до нового урагана.
Вокруг до самого горизонта расстилалась ровная, как скатерть, степь.
Кое-где виднелись такие же бедные домики, как и домик Джона. Вокруг них
были пашни, где фермеры сеяли пшеницу и кукурузу.
Элли хорошо знала всех соседей на три мили кругом. На западе проживал
дядя Роберт с сыновьями Бобом и Диком. В домике на севере жил старый
Рольф, который делал детям чудесные ветряные мельницы.
Широкая степь не казалась Элли унылой: ведь это была ее родина. Элли
не знала никаких других мест. Горы и леса она видела только на картинках,
и они не манили ее, быть может, потому, что в дешевых Эллиных книжках были
нарисованы плохо.
Когда Элли становилось скучно, она звала веселого песика Тотошку и
отправлялась навестить Дика и Боба, или шла к дедушке Рольфу, от которого
никогда не возвращалась без самодельной игрушки.
Тотошка с лаем прыгал по степи, гонялся за воронами и был бесконечно
доволен собой и своей маленькой хозяйкой. У Тотошки была черная шерсть,
остренькие ушки и маленькие, забавно блестевшие глазки. Тотошка никогда не
скучал и мог играть с девочкой целый день.
У Элли было много забот. Она помогала матери по хозяйству, а отец
учил ее читать, писать и считать, потому что школа находилась далеко, а
девочка была еще слишком мала, чтобы ходить туда каждый день.
Однажды летним вечером Элли сидела на крыльце и читала вслух сказку.
Анна стирала белье.
- "И тогда сильный, могучий богатырь Арнаульф увидел волшебника
ростом с башню, - нараспев читала Элли, водя пальцем по строкам. - Изо рта
и ноздрей волшебника вылетал огонь..."
- Мамочка, - спросила Элли, отрываясь от книги. - А теперь волшебники
есть?
- Нет, моя дорогая. Жили волшебники в прежние времена, а теперь
перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот хватит.
Элли смешно наморщила нос:
- А все-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг сделалась
королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в каждой
деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей разные чудеса.
- Какие-же, например? - улыбаясь, спросила мать.
- Ну, какие... Вот чтобы каждая девочка и каждый мальчик, просыпаясь
утром, находили под подушкой большой сладкий пряник... Или... - Элли с
укором посмотрела на свои грубые поношенные башмаки. - Или чтобы у всех
детей были хорошенькие легкие туфельки...
- Туфельки ты и без волшебника получишь, - возразила Анна. - Поедешь
с папой на ярмарку, он и купит...
Пока девочка разговаривала с матерью, погода начала портиться.
Как раз в это самое время в далекой стране, за высокими горами,
колдовала в угрюмой глубокой пещере злая волшебница Гингема.
Страшно было в пещере Гингемы. Там под потолком висело чучело
огромного крокодила. На высоких шестах сидели большие филины, с потолка
свешивались связки сушеных мышей, привязанных к веревочкам за хвостики,
как луковки. Длинная толстая змея обвилась вокруг столба и равномерно
качала пестрой и плоской головой. И много еще всяких странных и жутких
вещей было в обширной пещере Гингемы.
В большом закопченном котле Гингема варила волшебное зелье. Она
бросала в котел мышей, отрывая одну за другой от связки.
- Куда это подевались змеиные головы? - злобно ворчала Гингема, - не
все же я съела за завтраком!.. А, вот они, в зеленом горшке! Ну, теперь
зелье выйдет на славу!.. Достанется же этим проклятым людям! Ненавижу я
их... Расселились по свету! Осушили болота! Вырубили чащи!.. Всех лягушек
вывели!.. Змей уничтожают! Ничего вкусного на земле не осталось! Разве
только червячком, да паучком полакомишься!..
Гингема погрозила в пространство костлявым иссохшим кулаком и стала
бросать в котел змеиные головы.
- Ух, ненавистные люди! Вот и готово мое зелье на погибель вам!
Окроплю леса и поля, и поднимется буря, какой еще на свете не бывало!
Гингема с усилием подхватила котел за ушки и вытащила из пещеры. Она
опустила в котел большое помело и стала расплескивать вокруг свое варево.
- Разразись, ураган! Лети по свету, как бешеный зверь! Рви, ломай,
круши! Опрокидывай дома, поднимай на воздух! Сусака, масака, лэма, рэма,
гэма!.. Буридо, фуридо, сэма, пэма, фэма!..
Она выкрикивала волшебные слова и брызгала вокруг растрепанным
помелом, и небо омрачалось, собирались тучи, начинал свистеть ветер. Вдали
блестели молнии...
- Круши, рви, ломай! - дико вопила колдунья. - Сусака, масака,
буридо, фуридо! Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только
лягушечек, мышек, змеек, паучков не трогай, ураган! Пусть они по всему
свету размножатся на радость мне, могучей волшебнице Гингеме! Буридо,
фуридо, сусака, масака!
И вихрь завывал все сильней и сильней, сверкали молнии, оглушительно
гремел гром.
Гингема в диком восторге кружилась на месте и ветер развевал полы ее
длинной черной мантии...
Вызванный волшебством Гингемы, ураган донесся до Канзаса и с каждой
минутой приближался к домику Джона. Вдали у горизонта сгущались тучи,
среди них поблескивали молнии.
Тотошка беспокойно бегал, задрав голову и задорно лаял на тучи,
которые быстро мчались по небу.
- Ой, Тотошка, какой ты смешной, - сказала Элли. - Пугаешь тучи, а
ведь сам трусишь!
Песик и в самом деле очень боялся гроз, которых уже немало видел за
свою недолгую жизнь.
Анна забеспокоилась.
- Заболталась я с тобой, дочка, а ведь, смотри-ка, надвигается самый
настоящий ураган...
Вот уже ясно стал слышен грозный гул ветра. Пшеница на поле прилегла
к земле, и по ней как по реке, покатились волны. Прибежал с поля
взволнованный фермер Джон.
- Буря, идет страшная буря! - закричал он. - Прячьтесь скорее в
погреб, а я побегу, загоню скот в сарай!
Анна бросилась к погребу, откинула крышку.
- Элли, Элли! Скорей сюда! - кричала она.
Но Тотошка, перепуганный ревом бури и беспрестанными раскатами грома,
убежал в домик и спрятался там под кровать, в самый дальний угол. Элли не
захотела оставлять своего любимца одного и бросилась за ним в фургон.
И в это время случилась удивительная вещь.
Домик повернулся два, или три раза, как карусель. Он оказался в самой
середине урагана. Вихрь закружил его, поднял вверх и понес по воздуху.
В дверях фургона показалась испуганная Элли с Тотошкой на руках. Что
делать? Спрыгнуть на землю? Но было уже поздно: домик летел высоко над
землей...
Ветер трепал волосы Анны, которая стояла возле погреба, протягивала
вверх руки и отчаянно кричала. Прибежал из сарая фермер Джон и в отчаяньи
бросился к тому месту, где стоял фургон. Осиротевшие отец и мать долго
смотрели в темное небо, поминутно освещаемое блеском молний...
Ураган все бушевал, и домик, покачиваясь, несся по воздуху. Тотошка,
недовольный тем, что творилось вокруг, бегал по темной комнате с
испуганным лаем. Элли, растерянная, сидела на полу, схватившись руками за
голову. Она чувствовала себя очень одинокой. Ветер гудел так, что оглушал
ее. Ей казалось что домик вот-вот упадет и разобьется. Но время шло, а
домик все еще летел. Элли вскарабкалась на кровать и легла, прижав к себе
Тотошку. Под гул ветра, плавно качавшего домик, Элли крепко заснула.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДОРОГА ИЗ ЖЕЛТОГО КИРПИЧА
ЭЛЛИ В УДИВИТЕЛЬНОЙ СТРАНЕ ЖЕВУНОВ
Элли проснулась от того, что песик лизал ее лицо горячим мокрым
язычком и скулил. Сначала ей показалось, что она видела удивительный сон,
и Элли уже собиралась рассказать о нем матери. Но, увидев опрокинутые
стулья, валявшуюся в углу печку, Элли поняла, что все было наяву.
Девочка спрыгнула с постели. Домик не двигался и солнце ярко светило
в окно. Элли подбежала к двери, распахнула ее и вскрикнула от удивления.
Ураган занес домик в страну необычайной красоты. Вокруг расстилалась
зеленая лужайка; по краям ее росли деревья со спелыми сочными плодами; на
полянках виднелись клумбы красивых розовых, белых и голубых цветов. В
воздухе порхали крошечные птицы, сверкавшие своим ярким оперением. На
ветках деревьев сидели золотисто-зеленые и красногрудые попугаи и кричали
высокими странными голосами. Невдалеке журчал прозрачный поток; в воде
резвились серебристые рыбки.
Пока девочка нерешительно стояла на пороге, из-за деревьев появились
самые забавные и милые человечки, каких только можно вообразить. Мужчины,
одетые в голубые бархатные кафтаны и узкие панталоны, ростом были не выше
Элли; на ногах у них блестели голубые ботфорты с отворотами. Но больше
всего Элли понравились остроконечные шляпы: их верхушки украшали
хрустальные шарики, а под широкими полями нежно звенели маленькие
бубенчики.
Старая женщина в белой мантии важно ступала впереди трех мужчин; на
ее остроконечной шляпе и на мантии сверкали крошечные звездочки. Седые
волосы старушки падали ей на плечи.
Вдали, за плодовыми деревьями, виднелась целая толпа маленьких мужчин
и женщин, они стояли, перешептываясь и переглядываясь, но не решались
подойти поближе.
Подойдя к девочке, эти робкие маленькие люди приветливо и несколько
боязливо улыбнулись Элли, но старушка смотрела на нее с явным недоумением.
Трое мужчин дружно двинулись вперед и разом сняли шляпы.
"Дзинь-дзинь-дзинь!" - прозвенели бубенчики. Элли заметила, что челюсти
маленьких мужчин беспрестанно двигались, как будто что-то пережевывая.
Старушка обратилась к Элли:
- Скажи мне, как ты очутилась в стране жевунов, юное дитя?
- Меня сюда принес ураган в этом домике, - робко ответила старушке
Элли.
- Странно, очень странно! - покачала головой старушка. - Сейчас ты
поймешь мое недоумение. Дело было так. Я узнала, что злая волшебница
Гингема выжила из ума, захотела погубить человеческий род и населить землю
крысами и змеями. И мне пришлось употребить все свое волшебное
искусство...
- Как, сударыня! - со страхом воскликнула Элли. - Вы волшебница? А
как же мама говорила мне, что теперь нет волшебников?
- Где живет твоя мама?
- В Канзасе.
- Никогда не слыхала такого названия, - сказала волшебница, поджав
губы. - Но, что бы не говорила твоя мама, в этой стране живут волшебники и
мудрецы. Нас здесь было четыре волшебницы. Две из нас - волшебница Желтой
страны (это я - Виллина!) и волшебница Розовой страны Стелла - добрые. А
волшебница Голубой страны Гингема и волшебница Фиолетовой страны Бастинда
- очень злые. Твой домик раздавил Гингему, и теперь осталась только одна
злая волшебница в нашей стране.
Элли была изумлена. Как могла уничтожить злую волшебницу она,
маленькая девочка, не убившая в своей жизни даже воробья.
Элли сказала:
- Вы, конечно, ошибаетесь: я никого не убивала.
- Я тебя в этом не виню, - спокойно возразила волшебница Виллина. -
Ведь это я, чтобы спасти людей от беды, лишила ураган разрушительной силы
и позволила захватить ему только один домик, чтобы сбросить его на голову
коварной Гингеме, потому что вычитала в своей волшебной книге, что он
всегда пустует в бурю...
Элли смущенно ответила:
- Это правда, сударыня, во время ураганов мы прячемся в погреб, но я
побежала в домик за моей собачкой...
- Такого безрассудного поступка моя волшебная книга никак не могла
предвидеть! - огорчилась волшебница Виллина. - Значит, во всем виноват
этот маленький зверь...
- Тотошка, ав-ав, с вашего позволения, сударыня! - неожиданно
вмешался в разговор песик. - Да, с грустью признаюсь, это я во всем
виноват...
- Как, ты заговорил, Тотошка!? - с удивлением вскричала изумленная
Элли.
- Не знаю, как это получается, Элли, но, ав-ав, из моего рта невольно
вылетают человеческие слова...
- Видишь ли, Элли, - объяснила Виллина. - В этой чудесной стране
разговаривают не только люди, но и все животные и даже птицы. Посмотри
вокруг, нравится тебе наша страна?
- Она недурна, сударыня, - ответила Элли. - Но у нас дома лучше.
Посмотрели бы вы на наш скотный двор! Посмотрели бы вы на нашу пестрянку,
сударыня! Нет я хочу вернуться на родину, к маме и папе...
- Вряд ли это возможно, - сказала волшебница. - Наша страна отделена
от всего света пустыней и огромными горами, через которые не переходил ни
один человек. Боюсь, моя крошка, что тебе придется остаться с нами.
Глаза Элли наполнились слезами. Добрые жевуны очень огорчились и тоже
заплакали, утирая слезы голубыми носовыми платочками. Жевуны сняли шляпы и
поставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.
- А вы совсем-совсем не поможете мне? - грустно спросила Элли у
волшебницы.
- Ах да, - спохватилась Виллина, - я совсем забыла, что моя волшебная
книга при мне. Надо посмотреть в нее: может быть, я там что-нибудь вычитаю
полезное для тебя...
Виллина вынула из складок одежды крошечную книжечку величиной с
наперсток. Волшебница подула на нее и на глазах удивленной и немного
испуганной Элли книга начала расти, расти и превратилась в громадный том.
Он был так тяжел, что старушка положила его на большой камень. Виллина
смотрела на листы книги и они сами переворачивались под ее взглядом.
- Нашла, нашла! - воскликнула вдруг волшебница и начала медленно
читать: - "Бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики,
ерики... Великий волшебник Гудвин вернет домой маленькую девочку,
занесенную в его страну ураганом, если она поможет трем существам добиться
исполнения их самых заветных желаний, пикапу, трикапу, ботало, мотало..."
- Пикапу, трикапу, ботало, мотало... - в священном ужасе повторили
жевуны.
- А кто такой Гудвин? - спросила Элли.
- О, это самый великий мудрец нашей страны, - прошептала старушка. -
Он могущественнее всех нас и живет в Изумрудном городе.
- А он злой или добрый?
- Этого никто не знает. Но ты не бойся, разыщи три существа, исполни
их заветные желания и волшебник Изумрудного города поможет тебе вернуться
в твою страну!
- Где Изумрудный город?
- Он в центре страны. Великий мудрец и волшебник Гудвин сам построил
его и управляет им. Но он окружил себя необычайной таинственностью и никто
не видал его после постройки города, а она закончилась много-много лет
назад.
- Как же я дойду до Изумрудного города?
- Дорога далека. Не везде страна хороша, как здесь. Есть темные леса
со страшными зверями, есть быстрые реки - переправа через них опасна...
- Не поедете ли вы со мной? - спросила девочка.
- Нет, дитя мое, - ответила Виллина. - Я не могу надолго покидать
Желтую страну. Ты должна идти одна. Дорога в Изумрудный город вымощена
желтым кирпичом и ты не заблудишься. Когда придешь к Гудвину, проси у него
помощи...
- А долго мне придется здесь прожить, сударыня? - спросила Элли,
опустив голову.
- Не знаю, - ответила Виллина. - Об этом ничего не сказано в моей
волшебной книге. Иди, ищи, борись! Я буду время от времени заглядывать в
мою волшебную книгу, чтобы знать как идут твои дела... Прощай, моя
дорогая!
Виллина наклонилась к огромной книге, и та тотчас сжалась до размеров
наперстка, и исчезла в складках мантии. Налетел вихрь, стало темно, и,
когда мрак рассеялся, Виллины уже не было: волшебница исчезла. Элли и
жевуны задрожали от страха, и бубенчики на шляпах маленьких людей
зазвенели сами собой.
Когда все немного успокоились, самый смелый из жевунов, их старшина,
обратился к Элли:
- Могущественная фея! Приветствуем тебя в Голубой стране! Ты убила
злую Гингему и освободила жевунов!
Элли сказала:
- Вы очень любезны, но тут ошибка: я не фея. И ведь вы же слышали,
что мой домик упал на Гингему по приказу волшебницы Виллины...
- Мы этому не верим, - упрямо возразил старшина жевунов. - Мы слышали
твой разговор с доброй волшебницей, ботало, мотало, но мы думаем, что и ты
могущественная фея. Ведь только феи могут разъезжать в своих домиках, и
только фея могла освободить нас от Гингемы, злой волшебницы Голубой
страны. Гингема много лет правила нами и заставляла нас работать день и
ночь...
- Она заставляла работать нас день и ночь! - хором сказали жевуны.
- Она приказывала нам ловить пауков и летучих мышей, собирать лягушек
и пиявок по канавам. Это были ее любимые кушанья...
- А мы, - заплакали жевуны. - Мы очень боимся пауков и пиявок!
- О чем же вы плачете? - спросила Элли. - Ведь все это прошло!
- Правда, правда! - Жевуны дружно рассмеялись и бубенчики на их
шляпах весело зазвенели.
- Могущественная госпожа Элли! - заговорил старшина. - Хочешь стать
нашей повелительницей вместо Гингемы? Мы уверены, что ты очень добра и не
слишком часто нас будешь наказывать!
- Нет! - возразила Элли, - я только маленькая девочка и не гожусь в
правительницы страны. Если вы действительно хотите помочь мне, дайте
возможность исполнить ваши самые заветные желания!
- У нас было единственное желание избавиться от злой Гингемы, пикапу,
трикапу! Но твой домик - крак! крак! - раздавил ее, и у нас больше нет
желаний!.. - сказал старшина.
- Тогда мне нечего здесь делать. Я пойду искать тех у кого есть
желания. Только вот башмаки у меня уж очень старые и рваные - они не
выдержат долгого пути. Правда, Тотошка? - обратилась Элли к песику.
- Конечно, не выдержат, - согласился Тотошка. - Но ты не горюй, Элли,
я тут неподалеку видел кое-что и помогу тебе!
- Ты?! - удивилась девочка.
- Да, я! - с гордостью ответил Тотошка и исчез за деревьями. Через
минуту он вернулся с красивым серебряным башмачком в зубах и торжественно
положил его у ног Элли. На башмачке блестела золотая пряжка.
- Откуда ты его взял? - изумилась Элли.
- Сейчас расскажу! - отвечал запыхавшийся песик, скрылся и вернулся с
другим башмачком.
- Какая прелесть! - восхищенно сказала Элли и примерила башмачки -
они как раз пришлись ей по ноге, точно были на нее сшиты.
- Когда я бегал на разведку, - важно начал Тотошка, - я увидел за
деревьями большое черное отверстие в горе...
- Ай-ай-ай! - в ужасе закричали жевуны. - Ведь это вход в пещеру злой
волшебницы Гингемы! И ты осмелился туда войти?..
- А что тут страшного? Ведь Гингема-то умерла! - возразил Тотошка.
- Ты, должно быть, тоже волшебник! - со страхом молвил старшина; все
другие жевуны согласно закивали головами и бубенчики под шляпами дружно
зазвенели.
- Вот там-то, войдя в эту, как вы ее называете, пещеру, я увидел
много смешных и странных вещей, но больше всего мне понравились стоящие у
входа башмачки. Какие-то большие птицы со страшными желтыми глазами
пытались помешать мне взять эти башмачки, но разве Тотошка испугается
чего-нибудь, когда он хочет услужить своей Элли?
- Ах ты, мой милый смельчак! - воскликнула Элли и нежно прижала
песика к груди. - В этих башмачках я пройду без устали сколько угодно...
- Это очень хорошо, что ты надела башмачки злой Гингемы, - перебил ее
старший жевун. - Кажется, в них заключена волшебная сила, потому что
Гингема надевала их только в самых важных случаях. Но какая это сила, мы
не знаем... И ты все-таки уходишь от нас, милостивая госпожа Элли? - со
вздохом спросил старшина. - Тогда мы принесем тебе пищи на дорогу...
Жевуны ушли и Элли осталась одна. Она нашла в домике кусок хлеба и
съела его на берегу ручья, запивая прозрачной холодной водой. Затем она
стала собираться в далекий путь, а Тотошка бегал под деревом и старался
схватить сидящего на нижней ветке крикливого пестрого попугая, который все
время дразнил его.
Элли вышла из фургона, заботливо закрыла дверь и написала на ней
мелом: "Меня нет дома"!
Тем временем вернулись жевуны. Они натащили столько еды, что Элли
хватило бы ее на несколько лет. Здесь были бараны, связанные гуси и утки,
корзины с фруктами...
Элли со смехом сказала:
- Ну куда мне столько, друзья мои?
Она положила в корзину немного хлеба и фруктов, попрощалась с
жевунами и смело отправилась в дальний путь с веселым Тотошкой.
Неподалеку от домика было перепутье: здесь расходились несколько
дорог. Элли выбрала дорогу, вымощенную желтым кирпичом и бодро зашагала по
ней. Солнце сияло, птички пели, и маленькая девочка, заброшенная в
удивительную чужую страну, чувствовала себя совсем неплохо.
Дорога была огорожена с обеих сторон красивыми голубыми изгородями,
за которыми начинались возделанные поля. Кое-где виднелись круглые домики.
Крыши их были похожи на остроконечные шляпы жевунов. На крышах сверкали
хрустальные шарики. Домики были выкрашены в голубой цвет.
На полях работали маленькие мужчины и женщины, они снимали шляпы и
приветливо кланялись Элли. Ведь теперь каждый жевун знал, что девочка в
серебряных башмачках освободила их страну от злой волшебницы, опустив свой
домик - крак! крак! - прямо ей на голову. Все жевуны, которых встречала
Элли на пути, с боязливым удивлением смотрели на Тотошку и слыша его лай,
затыкали уши. Когда же веселый песик подбегал к кому-нибудь из жевунов,
тот удирал от него во весь дух: в стране Гудвина совсем не было собак.
К вечеру, когда Элли проголодалась и подумывала, где провести ночь,
она увидела у дороги большой дом. На лужайке перед домом плясали маленькие
мужчины и женщины. Музыканты усердно играли на маленьких скрипках и
флейтах. Тут же резвились дети, такие крошечные, что Элли глаза раскрыла
от изумления: они походили на кукол. На террасе были расставлены длинные
столы с вазами, полными фруктов, орехов, конфет, вкусных пирогов и больших
тортов.
Завидев приближающуюся Элли, из толпы танцующих вышел красивый
высокий старик (он был на целый палец выше Элли!) и с поклоном сказал:
- Я и мои друзья празднуем сегодня освобождение нашей страны от злой
волшебницы. Осмелюсь ли просить могущественную фею убивающего домика
принять участие в нашем пире?
- Почему вы думаете, что я фея? - спросила Элли.
- Ты раздавила злую волшебницу Гингему - крак! крак! - как пустую
яичную скорлупу; на тебе ее волшебные башмаки; с тобой удивительный зверь,
какого мы никогда не видали и по рассказам наших друзей, он тоже одарен
волшебной силой...
На это Элли не сумела ничего возразить и пошла за стариком, которого
звали Прем Кокус. Ее встретили как королеву, и бубенчики непрестанно
звенели, и были бесконечные танцы, и было съедено великое множество
пирожных и выпито великое множество прохладительного, и весь вечер прошел
так весело и приятно, что Элли вспомнила о папе и маме, только засыпая в
постели.
Утром после сытного завтрака, она спросила Кокуса:
- Далеко ли отсюда до Изумрудного города?
- Не знаю, - задумчиво ответил старик. - Я никогда не бывал там.
Лучше держаться подальше от великого Гудвина, особенно, если не имеешь к
нему важного дела. Да и дорога до Изумрудного города длинная и трудная.
Тебе придется переходить через темные леса и переправляться через быстрые
глубокие реки.
Элли немного огорчилась, но она знала, что только великий Гудвин
вернет ее в Канзас, и поэтому распрощалась с друзьями и снова отправилась
в путь по дороге, вымощенной желтым кирпичом.
СТРАШИЛА
Элли шла уже несколько часов и устала. Она присела отдохнуть у
голубой изгороди, за которой расстилалось поле спелой пшеницы.
Около изгороди стоял длинный шест, на нем торчало соломенное чучело -
отгонять птиц. Голова чучела была сделана из мешочка, набитого соломой, с
нарисованными на нем глазами и ртом, так что получалось смешное
человеческое лицо. Чучело было одето в поношенный голубой кафтан; кое-где
из прорех кафтана торчала солома. На голове была старая потертая шляпа, с
которой были срезаны бубенчики, на ногах - старые голубые ботфорты, какие
носили мужчины в этой стране. Чучело имело забавный и вместе с тем
добродушный вид.
Элли внимательно разглядывала смешное разрисованное лицо чучела и
удивилась, видя, что оно вдруг подмигнуло ей правим глазом. Она решила,
что ей почудилось: ведь чучела никогда не мигают в Канзасе. Но фигура
закивала головой с самым дружеским видом.
Элли испугалась, а храбрый Тотошка с лаем набросился на изгородь, за
которой был шест с чучелом.
- Добрый день! - сказало чучело немного хриплым голосом.
- Ты умеешь говорить? - удивилась Элли.
- Научился, когда ссорился тут с одной вороной. Как ты поживаешь?
- Спасибо, хорошо! Скажи, нет ли у тебя заветного желания?
- У меня? О, у меня целая куча желаний! - И чучело скороговоркой
начало перечислять: - Во-первых, мне нужны серебряные бубенчики на шляпу,
во-вторых, мне нужны новые сапоги, в-третьих...
- Хватит, хватит! - перебила Элли. - Какое из них самое заветное?
- Самое-самое? - Чучело немного подумало. - Сними меня отсюда! Очень
скучно торчать здесь день и ночь и пугать противных ворон, которые, кстати
сказать совсем меня не боятся!
- Разве ты не можешь сойти сам?
- Нет, в меня сзади воткнули кол. Если бы ты вытащила его из меня, я
был бы тебе очень благодарен!
Элли наклонила кол и, вцепившись обеими руками в чучело стащила его.
- Чрезвычайно признателен! - пропыхтело чучело, очутившись на земле.
- Я чувствую себя прямо новым человеком. Если бы еще получить серебряные
бубенчики на шляпу, да новые сапоги!
Чучело заботливо расправило кафтан, стряхнуло с себя соломинки и,
шаркнув ножкой по земле, представилось девочке:
- Страшила!
- Что ты говоришь! - не поняла Элли.
- Я говорю: Страшила. Это так меня назвали: ведь я должен пугать
ворон. А тебя как зовут?
- Элли.
- Красивое имя! - сказал Страшила.
Элли смотрела на него с удивлением. Она не могла понять, как, чучело,
набитое соломой и с нарисованным лицом, ходит и говорит.
Но тут возмутился Тотошка и с негодованием воскликнул:
- А почему ты со мной не здороваешься?
- Ах, виноват, виноват! - извинился Страшила и крепко пожал песику
лапу. - Честь имею представиться, Страшила!
- Очень приятно! А я Тото! Но близким друзьям позволительно звать
меня Тотошкой!
- Ах, Страшила, как я рада, что исполнила самое заветное твое
желание! - сказала Элли.
- Извини, Элли, - сказал Страшила, снова шаркнув ножкой, - но я,
оказывается, ошибся. Мое самое заветное желание - получить мозги!
- Мозги!?
- Ну да, мозги. Очень неприятно, когда голова у тебя набита
соломой...
- Как же тебе не стыдно обманывать? - с упреком спросила Элли.
- А что значит - обманывать? Меня сделали только вчера и я ничего не
знаю...
- Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей - мозги?
- Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь
ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая
взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из нее
на землю зерна. Потом она нахально уселась на мое плечо и клюнула меня в
щеку. "Кагги-карр! - насмешливо прокричала ворона. - Вот так чучело!
Толку-то от него ничуть! Какой это чудак-фермер думал, что мы, вороны,
будем его бояться?.." Ты понимаешь, Элли, я страшно рассердился и изо всех
сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось.
Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно. "Пш... пш...
пшла... прочь, гадкая! - закричал я. - Нс... нс... Не смей клевать меня! Я
прт... шрт... я страшный!" - Я даже сумел ловко сбросить ворону с плеча,
схватив ее за крыло рукой. Ворона, впрочем, ничуть не смутилась и
принялась нагло клевать колосья прямо передо мной. "Эка, удивил, - сказала
она. - Точно я не знаю, что стране Гудвина и чучело сможет заговорить,
если сильно захочет! А все равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не
слезешь!" - "Пшш... пшш... пшла! Ах, я несчастный, - чуть не зарыдал я. -
И правда, куда я годен? Даже поля от ворон уберечь не могу".
При всем своем нахальстве, эта ворона была, по-видимому, добрая
птица, - продолжал Страшила. - Ей стало меня жаль. "А ты не печалься так!
- хрипло сказала она мне. - Если бы у тебя были мозги в голове, ты был бы
как все люди! Мозги - единственная стоящая вещь у вороны... И у человека!"
Вот так-то я и узнал, что у людей бывают мозги, а у меня их нет. Я весело
закричал: "эй-гей-гей-го! Да здравствуют мозги! Я себе обязательно их
раздобуду!" Но ворона очень капризная птица, и сразу охладила мою радость.
"Кагги-карр!... - захохотала она. - Коли нет мозгов, так и не будет!
Карр-карр!..." И она улетела, а вскоре пришли вы с Тотошкой, - закончил
Страшила свой рассказ. - Вот теперь, Элли, скажи: можешь ты дать мне
мозги?
- Нет, что ты! Это может сделать разве только Гудвин в Изумрудном
городе. Я как раз сама иду к нему просить, чтобы он вернул меня в Канзас,
к папе и маме.
- А где это Изумрудный город и кто такой Гудвин?
- Разве ты не знаешь?
- Нет, - печально ответил Страшила. - Я ничего не знаю. Ты ты же
видишь, я набит соломой и у меня совсем нет мозгов.
- Ох, как мне тебя жалко! - вздохнула девочка.
- Спасибо! А если я пойду с тобой в Изумрудный город, Гудвин
обязательно даст мне мозги?
- Не знаю. Но если великий Гудвин и не даст тебе мозгов, хуже не
будет, чем теперь.
- Это верно, - сказал Страшила. - Видишь ли, - доверчиво продолжал
он, - меня нельзя ранить, так как я набит соломой. Ты можешь насквозь
проткнуть меня иглой, и мне не будет больно. Но я не хочу, чтобы люди
называли меня глупцом, а разве без мозгов чему-нибудь научишься?
- Бедный! - сказала Элли. - Пойдем с нами! Я попрошу Гудвина помочь
тебе.
- Спасибо! - ответил Страшила и снова раскланялся.
Право, для чучела, прожившего на свете один только день, он был
удивительно вежлив.
Девочка помогла Страшиле сделать первые два шага, и они вместе пошли
в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом.
Сначала Тотошке не нравился новый спутник. Он бегал вокруг чучела и
обнюхивал его, считая, что в соломе внутри кафтана есть мышиное гнездо. Он
недружелюбно лаял на Страшилу и делал вид, что хочет его укусить.
- Не бойся Тотошки, - сказала Элли. - Он не укусит тебя.
- Да я и не боюсь! Разве можно укусить солому? Дай я понесу твою
корзинку. Мне это нетрудно: я ведь не могу уставать. Скажу тебе по
секрету, - прошептал он на ухо девочке своим хрипловатым голосом, - есть
только одна вещь на свете, которой я боюсь.
- О! - воскликнула Элли. - Что же это такое? Мышь?
- Нет! Горящая спичка!!!
Через несколько часов дорога стала неровной. Страшила часто
спотыкался. Попадались ямы. Тотошка перепрыгивал через них, а Элли
обходила кругом. Но Страшила шел прямо, падал и растягивался во всю длину.
Он не ушибался. Элли брала его за руку, поднимала, и Страшила шагал
дальше, смеясь над своей неловкостью.
Потом Элли подобрала у края дороги толстую ветку и предложила ее
Страшиле вместо трости. Тогда дело пошло лучше, и походка Страшилы стала
тверже.
Домики попадались все реже, плодовые деревья совсем исчезли. Страна
становилась малонаселенной и угрюмой.
Путники уселись у ручейка. Элли достала хлеб и предложила кусочек
Страшиле, но он вежливо отказался.
- Я никогда не хочу есть. И это очень удобно для меня.
Элли не настаивала и отдала кусок Тотошке; песик жадно проглотил его
и стал на задние лапки, прося еще.
- Расскажи мне о себе, Элли, о своей стране, - попросил Страшила.
Элли долго рассказывала о широкой канзасской степи, где летом все так
серо и пыльно и все совершенно не такое, как в этой удивительной стране
Гудвина.
Страшила слушал внимательно.
- Я не понимаю, почему ты хочешь вернуться в свой сухой и пыльный
Канзас.
- Ты потому не понимаешь, что у тебя нет мозгов, - горячо ответила
девочка. - Дома всегда лучше!
Страшила лукаво улыбнулся.
- Солома, которой я набит, выросла на поле, кафтан сделал портной,
сапоги сшил сапожник. Где же мой дом? На поле, у портного или у сапожника?
Элли растерялась и не знала что ответить.
Несколько минут она сидела молча.
- Может быть, теперь ты мне расскажешь что-нибудь? - спросила
девочка.
Страшила взглянул на нее с упреком:
- Моя жизнь так коротка, что я ничего не знаю. Ведь меня сделали
только вчера, и я понятия не имею, что было раньше на свете. К счастью,
когда хозяин делал меня, он прежде всего нарисовал мне уши, и я мог
слышать, что делается вокруг. У хозяина гостил другой жевун, и первое, что
я услышал, были его слова: "А ведь уши-то велики!" - "Ничего! В самый
раз!" - ответил хозяин и нарисовал мне правый глаз.
И я с любопытством начал разглядывать все, что делается вокруг, так
как - ты понимаешь - ведь я в первый раз смотрел на мир.
"Подходящий глазок" - сказал гость. - Не пожалел голубой краски!"
"Мне кажется, другой вышел немного больше", - сказал хозяин, кончив
рисовать мой второй глаз.
Потом он сделал мне из заплатки нос и нарисовал рот, но я не умел еще
говорить, потому что не знал, зачем у меня рот. Хозяин надел на меня свой
старый костюм и шляпу, с которой ребятишки срезали бубенчики. Я был
страшно горд, и мне казалось, что выгляжу, как настоящий человек.
"Этот парень будет чудесно пугать ворон", - сказал фермер.
"Знаешь что? Назови его Страшилой!" - посоветовал гость и хозяин
согласился.
Дети фермера весело закричали: "Страшила! Страшила! Пугай ворон!"
Меня отнесли на поле, проткнули шестом и оставили одного. Было скучно
висеть, но слезть я не мог. Вчера птицы еще боялись меня, но сегодня уже
привыкли. Тут я и познакомился с доброй вороной, которая рассказала мне
про мозги. Вот было бы хорошо, если бы Гудвин дал их мне...
- Я думаю, он тебе поможет, - подбодрила его Элли.
- Да, да! Неудобно чувствовать себя глупцом, когда даже вороны
смеются над тобой.
- Идем! - сказала Элли, встала и подала Страшиле корзинку.
К вечеру путники вошли в большой лес. Ветви деревьев спускались низко
и загораживали дорогу, вымощенную желтым кирпичом. Солнце зашло и стало
совсем темно.
- Если увидишь домик, где можно переночевать, скажи мне, - попросила
Элли сонным голосом. - Очень неудобно и страшно идти в темноте.
Скоро Страшила остановился.
- Я вижу справа маленькую хижину. Пойдем туда?
- Да, да! - ответила Элли. - Я так устала!..
Они свернули с дороги и скоро дошли до хижины. Элли нашла в углу
постель из мха и сухой травы и сейчас же уснула, обняв рукой Тотошку. А
Страшила сидел на пороге, оберегая покой обитателей хижины.
Оказалось, что Страшила караулил не напрасно. Ночью какой-то зверь с
белыми полосками на спине и на черной свиной мордочке попытался проникнуть
в хижину. Скорее всего, его привлек запах съестного из Эллиной корзинки,
но Страшиле показалось, что Элли угрожает большая опасность. Он,
затаившись, подпустил врага к самой двери (враг этот был молодой барсук,
но этого Страшила, конечно не знал). И когда барсучишка уже просунул в
дверь свой любопытный нос, принюхиваясь к соблазнительному запаху,
Страшила стегнул его прутиком по жирной спине.
Барсучишка взвыл, кинулся в чащу леса, и долго еще слышался из-за
деревьев его обиженный визг...
Остаток ночи прошел спокойно: лесные звери поняли, что у хижины есть
надежный защитник. А Страшила, который никогда не уставал и никогда не
хотел спать, сидел на пороге, пялил глаза в темноту и терпеливо дожидался
утра.
СПАСЕНИЕ ЖЕЛЕЗНОГО ДРОВОСЕКА
Элли проснулась. Страшила сидел на пороге, а Тотошка гонял в лесу
белок.
- Надо поискать воды, - сказала девочка.
- Зачем тебе вода?
- Умыться и попить. Сухой кусок не идет в горло.
- Фу, как неудобно быть сделанным из мяса и костей! - задумчиво
сказал Страшила. - Вы должны спать, и есть, и пить. Впрочем, у вас есть
мозги, а за них можно терпеть всю эту кучу неудобств.
Они нашли ручеек, и Элли с Тотошкой позавтракали. В корзинке
оставалось еще немного хлеба. Элли собралась идти обратно в хижину, но тут
послышался стон.
- Что это? - спросила она со страхом.
- Понятия не имею, - отвечал Страшила. - Пойдем, посмотрим.
Стон раздался снова. Они стали пробираться сквозь чащу. Скоро они
увидели среди деревьев какую-то фигуру. Элли подбежала и остановилась с
криком изумления.
У надрубленного дерева с высоко поднятым топором в руках стоял
человек, целиком сделанный из железа. Голова его, руки и ноги были
прикреплены к железному туловищу на шарнирах; на голове вместо шапки была
медная воронка, галстук на шее был железный. Человек стоял неподвижно, с
широко раскрытыми глазами.
Тотошка с яростным лаем попытался укусить ногу незнакомца и отскочил
с визгом: он чуть не сломал зубы.
- Что за безобразие, ав-ав-ав! - пожаловался он. - Разве можно
подставлять порядочной собаке железные ноги?..
- Наверно, это лесное пугало, - догадался Страшила. - Не понимаю
только, что оно здесь охраняет?
- Это ты стонал? - спросила Элли.
- Да... - ответил Железный Дровосек. - Уже целый год никто не
приходит мне помочь...
- А что нужно сделать? - спросила Элли, растроганная жалобным голосом
незнакомца.
- Мои суставы заржавели, и я не могу двигаться. Но, если меня
смазать, я буду как новенький. Ты найдешь масленку в моей хижине на полке.
Элли с Тотошкой убежали, а Страшила ходил вокруг Железного Дровосека
и с любопытством рассматривал его.
- Скажи, друг, - поинтересовался Страшила. - Год - это очень долго?
- Еще бы! Год - это долго, очень долго! Это целых триста шестьдесят
пять дней!..
- Триста... шестьдесят... пять... - повторил Страшила. - А что, это
больше чем три?
- Какой ты глупый! - ответил Дровосек. - Ты, видно, совсем не умеешь
считать!
- Ошибаешься! - гордо возразил Страшила. - Я очень хорошо умею
считать! - И он начал считать, загибая пальцы: - Хозяин сделал меня - раз!
Я поссорился с вороной - два! Элли сняла меня с кола - три! А больше со
мной ничего не случилось, значит, дальше и считать незачем!
Железный Дровосек так удивился, что даже не смог ничего возразить. В
это время Элли принесла масленку.
- Где смазывать? - спросила она.
- Сначала шею, - ответил Железный Дровосек.
И Элли смазала шею, но она так заржавела, что Страшиле долго пришлось
поворачивать голову Дровосека направо и налево, пока шея не перестала
скрипеть.
- Теперь, пожалуйста руки!
И Элли стала смазывать суставы рук, а Страшила осторожно поднимал и
опускал руки Дровосека, пока они стали действительно как новенькие. Тогда
Железный Дровосек глубоко вздохнул и бросил топор.
- Ух, как хорошо! - сказал он. - Я поднял вверх топор, прежде чем
заржаветь и очень рад, что могу от него избавиться. Ну, а теперь дайте мне
масленку, я смажу себе ноги и все будет в порядке.
Смазав ноги так, что он мог свободно двигать ими, Железный Дровосек
много раз поблагодарил Элли, потому что он был очень вежливым.
- Я стоял бы здесь до тех пор, пока не обратился бы в железную пыль.
Вы спасли мне жизнь! Кто вы такие?
- Я Элли, а это мои друзья...
- Тото!
- Страшила! Я набит соломой!
- Об этом нетрудно догадаться по твоим разговорам, - заметил Железный
Дровосек. - Но как вы сюда попали?
- Мы идем в Изумрудный город к великому волшебнику Гудвину и провели
в твоей хижине ночь.
- Зачем вы идете к Гудвину?
- Я хочу, чтобы Гудвин вернул меня в Канзас, к папе и маме, - сказала
Элли.
- А я хочу попросить у него немножечко мозгов для моей соломенной
головы, - сказал Страшила.
- А я иду просто потому, что люблю Элли и потому, что мой долг -
защищать ее от врагов! - сказал Тотошка.
Железный Дровосек глубоко задумался.
- Как вы полагаете, великий Гудвин может дать мне сердце?
- Думаю, что может, - отвечала Элли. - Ему это не труднее, чем дать
Страшиле мозги.
- Так вот, если вы примете меня в компанию, я пойду с вами в
Изумрудный город и попрошу великого Гудвина дать мне сердце. Ведь иметь
сердце - самое заветное мое желание!
Элли радостно воскликнула:
- Ах, друзья мои, как я рада! Теперь вас двое, и у вас два заветных
желания!
- Пойдем с нами, - добродушно согласился Страшила.
Железный Дровосек попросил Элли доверху наполнить маслом масленку и
положить ее на дно корзинки.
- Я могу попасть под дождь и заржаветь, - сказал он. - И без масленки
мне придется плохо...
Потом он поднял топор, и они пошли через лес к дороге, вымощенной
желтым кирпичом.
Большим счастьем было для Элли и Страшилы найти такого спутника, как
Железный Дровосек - сильного и ловкого.
Когда Дровосек заметил, что Страшила опирается на корявую сучковатую
дубину, он тотчас срезал с дерева прямую ветку и сделал для товарища
удобную и крепкую трость.
Скоро путники пришли к месту, где дорога заросла кустарником и стала
непроходимой. Но Железный Дровосек заработал своим огромным топором и
быстро расчистил путь.
Элли шла задумавшись и не заметила, как Страшила свалился в яму. Ему
пришлось звать друзей на помощь.
- Почему ты не обошел кругом? - спросил Железный Дровосек.
- Не знаю! - чистосердечно ответил Страшила. - Понимаешь, у меня
голова набита соломой, и я иду к Гудвину попросить немного мозгов.
- Так! - сказал Дровосек. - Во всяком случае мозги - не самое лучшее
на свете.
- Вот еще! - удивился Страшила. - Почему ты так думаешь?
- Раньше у меня были мозги, - пояснил Железный Дровосек. - Но теперь,
когда приходится выбирать между мозгами и сердцем, я предпочитаю сердце.
- А почему? - спросил Страшила.
- Послушайте мою историю, и тогда вы поймете.
И, пока они шли, Железный Дровосек рассказывал им свою историю:
- Я дровосек! Став взрослым, я задумал жениться. Я полюбил от всего
сердца одну хорошенькую девушку, а я тогда был еще из мяса и костей, как и
все люди. Но злая тетка, у которой жила девушка, не хотела расстаться с
ней, потому что девушка работала на нее. Тетка пошла к волшебнице Гингеме
и пообещала ей набрать целую корзину самых жирных пиявок, если та
расстроит свадьбу...
- Злая Гингема убита! - перебил Страшила.
- Кем?
- Элли! Она прилетела на убивающем домике и - крак! крак! - села
волшебнице на голову.
- Жаль, что этого не случилось раньше! - вздохнул Железный Дровосек и
продолжал: - Гингема заколдовала мой топор, он отскочил от дерева и
отрубил мне левую ногу. Я очень опечалился: ведь без ноги я не мог быть
дровосеком. Я пошел к кузнецу, и он сделал мне прекрасную железную ногу.
Гингема снова заколдовала мой топор, и он отрубил мне правую ногу. Я опять
пошел к кузнецу. Девушка любила меня по прежнему и не отказывалась выйти
за меня замуж. "Мы много сэкономим на сапогах и брюках!" - говорила она
мне. Однако злая волшебница не успокоилась: ведь ей очень хотелось
получить целую корзину пиявок. Я потерял руки, и кузнец сделал мне
железные. Наконец топор отрубил мне голову, и я подумал, что мне пришел
конец. Но об этом узнал кузнец и сделал мне отличную железную голову. Я
продолжал работать, и мы с девушкой по-прежнему любили друг друга...
- Тебя, значит, делали по кускам, - глубокомысленно заметил Страшила.
- А меня мой хозяин сделал зараз...
- Самое худшее впереди, - печально продолжал Дровосек. - Коварная
Гингема, видя, что у нее ничего не выходит, решила окончательно доконать
меня. Она еще раз заколдовала топор, и он разрубил мое туловище пополам.
Но, к счастью, кузнец снова узнал об этом, сделал железное туловище и
прикрепил к нему на шарнирах мою голову, руки и ноги. Но - увы! - у меня
не было больше сердца: кузнец не сумел его вставить. И мне подумалось, что
я, человек без сердца, не имею права любить девушку. Я вернул моей невесте
ее слово и заявил, что она свободна от своего обещания. Странная девушка
почему-то этому совсем не обрадовалась, сказала, что любит меня, как
прежде, и будет ждать, когда я одумаюсь. Что с ней теперь, я не знаю: ведь
я не видел ее больше года...
Железный Дровосек вздохнул, и большие слезы покатились из его глаз.
- Осторожней! - в испуге вскричал Страшила и вытер ему слезы голубым
носовым платочком. - Ведь ты сразу же заржавеешь от слез.
- Благодарю, мой друг! - сказал Дровосек, - я забыл, что мне нельзя
плакать. Вода вредна мне во всех видах... Итак, я гордился своим новым
железным телом и уже не боялся заколдованного топора. Мне страшна была
только ржавчина, но я всегда носил с собой масленку. Только раз я позабыл
ее, попал под ливень и так заржавел, что не мог сдвинуться с места, пока
вы не спасли меня. Я уверен, что и этот ливень обрушила на меня коварная
Гингема... Ах, как это ужасно - стоять целый год в лесу и думать о том,
что у тебя совсем нет сердца!
- С этим может сравниться только торчание на колу посреди пшеничного
поля, - перебил его Страшила. - Но, правда, мимо меня ходили люди, и можно
было разговаривать с воронами...
- Когда меня любили, я был счастливейшим человеком, - продолжал
Железный Дровосек, вздыхая. - Если Гудвин даст мне сердце, я вернусь в
страну жевунов и женюсь на девушке. Может быть, она все-таки ждет меня...
- А я, - упрямо сказал Страшила, - все-таки предпочитаю мозги: когда
нет мозгов, сердце ни к чему.
- Ну, а мне нужно сердце! - возразил Железный Дровосек. - Мозги не
делают человека счастливым, а счастье - лучшее, что есть на земле.
Элли молчала, так как не знала, кто из ее новых друзей прав.
ЭЛЛИ В ПЛЕНУ У ЛЮДОЕДА
Лес становился глуше. Ветви деревьев, сплетаясь вверху, не пропускали
солнечных лучей. На дороге, вымощенной желтым кирпичом, была полутьма.
Шли до позднего вечера. Элли очень устала и Железный Дровосек взял ее
на руки. Страшила плелся сзади, сгибаясь под тяжестью топора.
Наконец остановились на ночлег. Железный Дровосек сделал для Элли
уютный шалаш из ветвей. Он и Страшила просидели всю ночь у входа в шалаш,
прислушиваясь к дыханию девочки и охраняя ее сон.
Утром снова двинулись в путь. Дорога стала веселее: деревья опять
отступили в стороны, и солнышко ярко освещало желтые кирпичи.
За дорогой здесь, видимо, кто-то ухаживал: сучья и ветки, сбитые
ветром, были собраны и аккуратно сложены по краям дороги.
Вдруг Элли заметила впереди столб и на нем доску с надписью:
Путник, торопись! За поворотом дороги
исполнятся все твои желания!!!
Элли прочитала надпись и удивилась.
- Что это? Я попаду отсюда прямо в Канзас, к маме и папе?
- А я, - подхватил Тотошка, - поколочу соседского Гектора, этого
хвастунишку, который уверяет, что он сильнее меня?
Элли обрадовалась, забыла обо всем на свете и бросилась вперед.
Тотошка следовал за ней с веселым лаем.
Железный Дровосек и Страшила, увлеченные все тем же интересным
спором, что лучше - сердце или мозги, не заметили, что Элли убежала и
мирно шли по дороге. Внезапно они услышали крик девочки и злобный лай
Тотошки. Друзья устремились к месту происшествия и успели заметить, как
среди деревьев мелькнуло что-то лохматое и темное и скрылось в чаще леса.
Возле дерева лежал бесчувственный Тотошка, из его ноздрей текли струйки
крови.
- Что случилось? - горестно спросил Страшила. - Должно быть, Элли
унес хищный зверь...
Железный Дровосек ничего не говорил: он зорко всматривался вперед и
грозно размахивал огромным топором.
- Квирр... квирр... - вдруг раздалось насмешливое чоканье белки с
верхушки высокого дерева. - Что случилось? Двое больших, сильных мужчин
отпустили маленькую девочку, и ее унес людоед!
- Людоед? - переспросил Железный Дровосек. - Я не слыхал, что в этом
лесу живет людоед.
- Квирр... квирр... каждый муравей в лесу знает о нем. Эх, вы! Не
могли присмотреть за маленькой девочкой! Только черненький зверек смело
вступился за нее и укусил людоеда, но тот так хватил его своей огромной
ногой, что он, наверное, умрет...
Белка осыпала друзей такими насмешками, что им стало стыдно.
- Надо спасать Элли! - вскричал Страшила.
- Да, да! - горячо подхватил Железный Дровосек. - Элли спасла нас, а
мы должны отбить ее у людоеда. Иначе я умру с горя... - и слезы покатились
по щекам Железного Дровосека.
- Что ты делаешь! - в испуге закричал Страшила, вытирая ему слезы
платочком. - Масленка у Элли!
- Если вы хотите выручить маленькую девочку, я покажу вам, где живет
людоед, хотя очень его боюсь, - сказала белка.
Железный Дровосек бережно уложил Тотошку на мягкий мох и сказал:
- Если нам удастся вернуться, мы позаботимся о нем... - И он
повернулся к белке: - Веди нас!
Белка запрыгала по деревьям, друзья поспешили за ней. Когда они зашли
в глубь леса, показалась серая стена.
Замок людоеда стоял на холме. Его окружала высокая стена, на которую
не вскарабкалась бы и кошка. Перед стеной был ров наполненный водой.
Утащив Элли, людоед поднял перекидной мост и запер на два засова чугунные
ворота.
Людоед жил один. Прежде у него были бараны, коровы и лошади и он
держал много слуг. В те времена мимо замка в Изумрудный город часто
проходили путники. Людоед нападал на них и съедал. Потом жевуны узнали о
людоеде и движение по дороге прекратилось.
Людоед принялся опустошать замок: сначала съел баранов, коров и
лошадей, потом добрался до слуг и съел всех, одного за другим. Последние
годы людоед прятался в лесу, ловил неосторожного кролика или зайца и
съедал его всего с кожей и костями.
Людоед страшно обрадовался, поймав Элли и решил устроить себе
настоящий пир. Он притащил девочку в замок, связал и положил на кухонный
стол, а сам принялся точить большой нож.
"Клинк... клинк..." - звенел нож.
А людоед приговаривал:
- Ба-га-ра! Знатная попала добыча! Уж теперь полакомлюсь вволю,
ба-га-ра!
Людоед был так доволен, что даже разговаривал с Элли:
- Ба-га-ра! А ловко я придумал повесить доску с надписью! Ты думаешь,
я действительно исполню твои желания? Как бы не так! Это я нарочно сделал,
заманивать таких простаков, как ты! Ба-гар-ра!
Элли плакала и просила у людоеда пощады, но он не слушал и продолжал
точить нож.
"Клинк... клинк... клинк..."
И вот людоед занес над девочкой нож. Она в ужасе закрыла глаза.
Однако людоед опустил руку и зевнул.
- Ба-га-ра! Устал я точить этот большой нож! Пойду-ка отдохну
часок-другой. После сна и еда приятней.
Людоед пошел в спальню и вскоре его храп раздался по всему замку и
даже был слышен в лесу.
Железный Дровосек и Страшила в недоумении стояли перед рвом,
наполненным водой.
- Я бы переплыл через воду, - сказал Страшила. - Но вода смоет мои
глаза, уши и рот и я стану слепым, глухим и немым.
- А я утону, - проговорил Железный Дровосек. - Ведь я очень тяжел.
Если даже и вылезу из воды, сейчас же заржавею, а масленки нет.
Так они стояли, раздумывая и вдруг услышали храп людоеда.
- Надо спасать Элли, пока он спит, - сказал Железный Дровосек. -
Погоди, я придумал! Сейчас мы переберемся через ров.
Он срубил высокое дерево с развилкой на верхушке, и оно упало на
стену замка и прочно легло на ней.
- Полезай! - сказал он Страшиле. - Ты легче меня.
Страшила подошел к мосту, но испугался и попятился. Белка не
выдержала и одним махом вбежала на стену.
- Квирр... квир... эх ты, трус! - крикнула она Страшиле. - Смотри,
как это просто делается! - Но, взглянув в окно замка, она даже ахнула от
волнения. - Девочка лежит связанная на кухонном столе... Около нее большой
нож... девочка плачет... Я вижу, как из ее глаз катятся слезы...
Услышав такие вести, Страшила забыл опасность и чуть ли не быстрее
белки взлетел на стену.
- Ох! - только и сказал он, увидев через окно кухни бледное лицо
Элли, и мешком свалился во двор.
Прежде чем он встал, белка спрыгнула ему на спину, перебежала двор,
шмыгнула через решетку окна и принялась грызть веревку, которой была
связана Элли.
Страшила открыл тяжелые засовы ворот, опустил подъемный мост, и
Железный Дровосек вошел во двор, свирепо вращая глазами и размахивая
огромным топором.
Все это он делал, чтобы устрашить людоеда, если тот проснется и
выйдет во двор.
- Сюда! Сюда! - пропищала белка из кухни, и друзья бросились на ее
зов.
Железный Дровосек вложил острие топора в щель между дверью и косяком,
нажал, и - трах! - дверь слетела с петель. Элли спрыгнула со стола, и все
четверо - Железный Дровосек, Страшила, Элли и белка - побежали из замка в
лес.
Железный Дровосек в спешке так топал ногами по каменным плитам двора,
что разбудил людоеда. Людоед выскочил из спальни, увидел, что девочки нет,
и пустился в погоню.
Людоед был невысок, но очень толст. Голова его походила на котел, а
туловище - на бочку. У него были длинные руки, как у гориллы, а ноги обуты
в высокие сапоги с толстыми подошвами. На нем был косматый плащ из
звериных шкур. На голову вместо шлема людоед надел большую медную
кастрюлю, ручкой назад, и вооружился огромной дубиной с шишкой на конце,
утыканной острыми гвоздями.
Он рычал от злости, и его сапожища грохотали: "Топ-топ-топ...", а
острые зубы стучали: "Клац-клац-клац..."
- Ба-гар-ра! Не уйдете, мошенники!..
Людоед быстро догонял беглецов. Видя, что от погони не убежать,
Железный Дровосек прислонил испуганную Элли к дереву и приготовился к бою.
Страшила отстал, ноги его цеплялись за корни, а грудью он задевал за ветки
деревьев. Людоед догнал Страшилу, и тот вдруг бросился ему под ноги. Не
ожидавший этого людоед кувырком перелетел через Страшилу.
- Ба-гар-ра! Это еще что за чучело?
Людоед не успел опомниться, как к нему сзади подскочил Железный
Дровосек, поднял огромный острый топор и разрубил людоеда пополам вместе с
кастрюлей.
- Квирр... квирр... славно сделано! - восхитилась белка и поскакала
по деревьям, рассказывая всему лесу о гибели свирепого людоеда.
- Очень остроумно! - похвалил Железный Дровосек Страшилу. - Ты не
смог бы лучше свалить людоеда, если бы у тебя были мозги!
- Ты жестоко изранен! - испуганно сказала Элли.
- Пустяки! - добродушно возразил Страшила. - Надо зашить дырки. Он
порвал мой костюм, и я боюсь, что из меня вылезет солома.
Элли достала иголку с ниткой и принялась за дело. Пока она зашивала
прорехи, из леса послышался слабый визг. Железный Дровосек бросился в чащу
и через минуту принес Тотошку. Храбрый маленький песик опомнился от
бесчувствия и полз по следу людоеда...
Элли горячо благодарила друзей за их самоотверженность и храбрость.
Она взяла обессилившего Тотошку на руки и путники пошли через лес. Вскоре
они добрались до дороги, вымощенной желтым кирпичом, и бодро двинулись к
Изумрудному городу.
ВСТРЕЧА С ТРУСЛИВЫМ ЛЬВОМ
В эту ночь Элли спала в дупле, на мягкой постельки из мха и листьев.
Сон ее был тревожен: ей чудилось, что она лежит связанная, что людоед
заносит над ней руку с огромным ножом. Девочка вскрикивала и просыпалась.
Утром двинулись в путь. Лес был мрачен. Из-за деревьев доносился рев
зверей. Элли вздрагивала от страха, а Тотошка, поджав хвостик, прижимался
к ногам Железного Дровосека: он стал очень уважать его после победы над
людоедом.
Путники шли, тихо разговаривая о вчерашних событиях и радовались
спасению Элли. Дровосек не переставал хвалить находчивость Страшилы.
- Как ловко ты бросился под ноги людоеду, друг Страшила! - говорил
он. - Уж не завелись ли у тебя в голове мозги?
- Нет, солома... - отвечал Страшила, пощупав голову.
Эта мирная беседа была прервана громовым рычанием. На дорогу выскочил
огромный лев. Одним ударом он подбросил Страшилу в воздух; тот полетел
кувырком и упал на краю дороги, распластавшись, как тряпка. Лев ударил
Железного Дровосека лапой, но когти заскрипели по железу, а Дровосек от
толчка сел и воронка слетела у него с головы.
Крохотный Тотошка смело бросился на врага.
Громадный зверь разинул пасть, чтобы проглотить собачку, но Элли
смело выбежала вперед и загородила собой Тотошку.
- Стой! Не смей трогать Тотошку! - гневно закричала она.
Лев замер в изумлении.
- Простите, - оправдывался Лев. - Но я ведь не съел его...
- Однако ты пытался. Как тебе не стыдно обижать слабых! Ты просто
трус!
- А... а как вы узнали, что я трус? - спросил ошеломленный Лев. - Вам
кто-нибудь сказал?..
- Сама вижу по твоим поступкам!
- Удивительно... - сконфуженно проговорил Лев. - Как я не стараюсь
скрыть свою трусость, а дело все-таки выплывает наружу. Я всегда был
трусом, но ничего не могу с этим поделать!
- Подумать только, ты ударил бедного, набитого соломой Страшилу!
- Он набит соломой? - спросил Лев, удивленно глядя на Страшилу.
- Конечно, - ответила Элли, еще рассерженная на Льва.
- Понимаю теперь, почему он такой мягкий и такой легонький, - сказал
лев. - А тот, второй, - тоже набитый?
- Нет, он из железа.
- Ага! Недаром я чуть не поломал об него когти. А что это за
маленький зверек, которого ты так любишь?
- Это моя собачка, Тотошка.
- Она из железа или набита соломой?
- Ни то, ни другое. Это настоящая собачка, из мяса и костей!
- Скажи, какая маленькая, а храбрая! - изумился Лев.
- У нас в Канзасе все собаки такие! - с гордостью молвил Тотошка.
- Смешное животное! - сказал Лев. - Только такой трус, как я, и мог
напасть на такую крошку...
- Почему же ты трус? - спросила Элли, с удивлением глядя на
громадного Льва.
- Таким уродился. Конечно, все считают меня храбрым: ведь лев - царь
зверей! Когда я реву - а я реву очень громко, вы слышали - звери и люди
убегают с моей дороги. Но если бы слон или тигр напал на меня, я бы
испугался, честное слово! Хорошо еще, что никто не знает, какой я трус, -
сказал Лев, утирая слезы пушистым кончиком хвоста. - Мне очень стыдно, но
я не могу переделать себя.
- Может быть, у тебя сердечная болезнь? - спросил Железный Дровосек.
- Возможно, - согласился трусливый Лев.
- Счастливый! А у меня так и сердечной болезни не может быть: у меня
нет сердца.
- Если бы у меня не было сердца, - задумчиво сказал Лев. - Может быть
я и не был бы трусом.
- Скажи пожалуйста, а ты когда-нибудь дерешься с другими львами? -
поинтересовался Тотошка.
- Где уж мне. Я от них бегу, как от чумы, - признался Лев.
- Фу! - насмешливо фыркнул песик. - Куда же ты после этого годен?
- А у тебя есть мозги? - спросил Льва Страшила.
- Есть, вероятно. Я их никогда не видел.
- Моя голова набита соломой, и я иду к великому Гудвину просить
немножечко мозгов, - сказал Страшила.
- А я иду к нему за сердцем, - сказал Железный Дровосек.
- А я иду к нему просить, чтобы он вернул нас с Тотошкой в Канзас...
- Где я сведу счеты с соседским щенком, хвастунишкой Гектором, -
добавил песик.
- Гудвин такой могущественный? - удивился Лев.
- Ему это ничего не стоит, - ответила Элли.
- В таком случае, не даст ли он мне смелости?
- Ему это так же легко, как дать мне мозги, - заверил Страшила.
- Или мне сердце, - прибавил Железный Дровосек.
- Или вернуть меня в Канзас, - закончила Элли.
- Тогда примите меня в компанию, - сказал трусливый Лев. - Ах, если
бы я мог получить хоть немного смелости... Ведь это мое заветное желание!
- Я очень рада! - сказала Элли. - Это третье желание и если
исполнятся все три, Гудвин вернет меня на родину. Идем с нами...
- И будь нам добрым товарищем, - сказал Дровосек. - Ты будешь
отгонять от Элли других зверей. Должно быть, они еще трусливее тебя, раз
бегут от одного твоего рева.
- Они трусы, - проворчал Лев. - Да я-то от этого не становлюсь
храбрее.
Путешественники двинулись дальше по дороге, и Лев пошел величавым
шагом рядом с Элли. Тотошке и этот спутник сначала не понравился. Он
помнил, как Лев хотел проглотить его. Но скоро он привык к нему и они
сделались большими друзьями.
САБЛЕЗУБЫЕ ТИГРЫ
В этот вечер шли долго и остановились ночевать под развесистым
деревом. Железный Дровосек нарубил дров и развел большой костер, около
которого Элли чувствовала себя очень уютно. Она и друзей пригласила
разделить это удовольствие, но Страшила решительно отказался, ушел от
костра подальше и внимательно следил, чтобы ни одна искорка не попала на
его костюм.
- Моя солома и огонь - такие вещи, которые не могут быть соседями, -
объяснил он.
Трусливый Лев тоже не пожелал приблизится к костру.
- Мы, дикие звери, не очень-то любим огонь, - сказал Лев. - Теперь,
когда я в твоей компании, Элли, и может быть, и привыкну, но сейчас он
меня еще слишком пугает...
Только Тотошка, не боявшийся огня, лежал на коленях у Элли, щурил на
костер свои маленькие глаза и наслаждался его теплом. Элли по братски
разделила с Тотошкой последний кусок хлеба.
- Что я буду теперь есть? - спросила она, бережно собирая крошки.
- Хочешь, я поймаю в лесу лань? - спросил Лев. - Правда, у вас,
людей, плохой вкус, и вы предпочитаете жареное мясо сырому, но ты можешь
поджарить его на углях.
- О, только никого не убивать! - взмолился Железный Дровосек. - Я так
буду плакать о бедной лани, что никакого масла не хватит смазывать мое
лицо...
- Как угодно, - пробурчал Лев и отправился в лес.
Он вернулся оттуда нескоро, улегся с сытым мурлыканьем поодаль от
костра и уставил на пламя свои желтые глаза с узкими щелками зрачков.
Зачем Лев ходил в лесную чащу, никому не было известно. Сам он
молчал, а остальные не спрашивали.
Страшила тоже пошел в лес, и ему посчастливилось найти дерево, на
котором росли орехи. Он рвал их своими мягкими непослушными пальцами.
Орехи выскальзывали у него из рук, и ему приходилось собирать их в траве.
В лесу было темно, как в погребе, и только Страшиле, видевшему ночью, как
днем, это не причиняло никаких неудобств. Но, когда он набирал полную
горсть орехов, они вдруг вываливались у него из рук, и все приходилось
начинать снова. Все же Страшила с удовольствием собирал орехи, боясь
подходить к костру. Только увидев, что костер начинает угасать, он
приблизился к Элли с полной корзиной орехов и девочка поблагодарила его за
труды.
Утром Элли позавтракала орехами. Она и Тотошке предложила орехов, но
песик с презрением отвернул от них нос: встав спозаранку, он поймал в лесу
жирную мышь (к счастью, Дровосек этого не видел).
Путники снова двинулись к Изумрудному городу. Этот день принес им
много приключений. Пройдя около часа, они остановились перед оврагом,
который тянулся по лесу вправо и влево насколько хватало глаз.
Овраг был широк и глубок. Когда Элли подползла к его краю и заглянула
вниз, у нее закружилась голова и она невольно отпрянула назад. На дне
пропасти лежали острые камни и между ними журчал невидимый ручей.
Стены оврага были отвесны. Путники стояли печальные: им казалось, что
путешествие к Гудвину окончилось и придется идти назад. Страшила в
недоумении тряс головой, Железный Дровосек схватился за грудь, а Лев
огорченно опустил морду.
- Что же делать? - спросила Элли с огорчением.
- Не имею понятия, - огорченно ответил Железный Дровосек, а Лев в
недоумении почесал лапой нос.
Страшила сказал:
- Ух, какая большая яма! Через нее мы не перепрыгнем. Нам тут и
сидеть!
- Я бы, пожалуй, перепрыгнул, - сказал Лев, измерив глазом
расстояние.
- Значит, ты перенесешь нас? - догадался Страшила.
- Попробую, - сказал Лев. - Кто осмелится первым?
- Придется мне, - сказал Страшила. - Если ты упадешь, Элли разобьется
насмерть, да и Железному Дровосеку плохо будет. А уж я не расшибусь,
будьте спокойны...
- Да я-то сам боюсь свалиться или нет? - сердито перебил Лев
разболтавшегося Страшилу. - Ну, раз больше ничего не остается, прыгаю.
Садись!
Страшила влез к нему на спину и Лев съежился на краю расселины,
готовясь к прыжку.
- Почему ты не разбегаешься? - спросила Элли.
- Это не в наших львиных привычках. Мы прыгаем с места.
Он сделал огромный прыжок и благополучно перескочил на другую
сторону. Все обрадовались, и Лев, ссадив Страшилу, тотчас прыгнул обратно.
Следующей села Элли. Держа Тотошку в одной руке, другой она вцепилась
в жесткую гриву Льва. Элли взлетела на воздух, и ей показалось, что она
снова поднимается на убивающем домике но не успела испугаться, как была
уже на твердой земле.
Последним переправился Железный Дровосек, чуть не потеряв во время
прыжка свою шапку-воронку.
Когда Лев отдохнул, путешественники двинулись дальше по дороге,
вымощенной желтым кирпичом. Элли догадалась, что овраг появился, вероятно,
от землетрясения, уже после того, как провели дорогу к Изумрудному городу.
Элли слыхала, что от землетрясений в земле могут образовываться трещины.
Правда, отец не рассказывал ей о таких громадных трещинах, но ведь страна
Гудвина была совсем особенная, и все в ней было не так, как на всем прочем
свете.
За оврагом по обеим сторонам дороги потянулся еще более угрюмый лес,
и стало темно. Из зарослей послышалось глухое сопение и протяжный рев.
Путникам стало жутко, а Тотошка совсем запутался в ногах у Льва, считая
теперь, что Лев теперь сильнее Железного Дровосека. Трусливый Лев сообщил
путникам, что в этом лесу живут саблезубые тигры.
- Что это за звери? - осведомился Дровосек.
- Это страшные чудовища, - боязливо прошептал Лев. - Они куда больше
обыкновенных тигров, живущих в других частях страны. У них из верхней
челюсти торчат клыки, как сабли. Такими клыками эти тигры могут проколоть
меня, как котенка. Я ужасно боюсь саблезубых тигров...
Все сразу притихли и стали осторожно ступать по желтым кирпичам.
Элли сказала шепотом:
- Я читала в книжке, что у нас в Канзасе саблезубые тигры водились в
древние времена, но потом все вымерли, а здесь, видно, живут до сих пор...
- Да вот живут, к несчастью, - отозвался трусливый Лев. - Я увидел
одного издалека, так заболел от страха...
За этими разговорами путники неожиданно подошли к новому оврагу,
который оказался шире и глубже первого. Взглянув на него, Лев отказался
прыгать: эта задача была ему не под силу. Все стояли в молчании, не зная,
что делать. Вдруг Страшила сказал:
- Вот на краю большое дерево. Пусть Дровосек подрубит его так, чтобы
оно упало через пропасть, и у нас будет мост.
- Ловко придумано! - восхитился Лев. - Можно подумать, что все-таки у
тебя в голове есть мозги.
- Нет, - скромно отозвался Страшила, на всякий случай пощупав голову.
- Я просто вспомнил, что так сделал Железный Дровосек, когда мы с ним
спасали Элли от людоеда.
Несколькими мощными ударами топора Железный Дровосек подрубил дерево,
потом все путешественники, не исключая Тотошки уперлись в ствол, кто
руками, а кто лапами и лбом. Дерево затрещало и упало вершиной на ту
сторону рва.
- Ура! - разом крикнули все.
Но только что путники пошли по стволу, придерживаясь за ветки, как в
лесу послышался продолжительный вой, и к оврагу подбежали два свирепых
тигра с клыками, торчавшими из пасти, как сверкающие белые сабли.
- Саблезубые тигры... - прошептал Лев, дрожа, как лист.
- Спокойствие! - закричал Страшила. - Переходите!
Лев, замыкавший шествие, обернулся к тиграм и испустил такое
великолепное рычание, что Элли с перепугу чуть не свалилась в пропасть.
Даже чудовища остановились, и глядели на Льва, не понимая, как такой
небольшой зверь может так громко реветь.
Эта задержка дала возможность путникам перейти овраг, и Лев в три
прыжка нагнал их. Саблезубые тигры, видя, что добыча ускользает, вступили
на мост. Они шли по дереву, то и дело останавливаясь, негромко, но грозно
рыча и блестя белыми клыками. Вид их был так страшен, что Лев сказал Элли:
- Мы погибли! Бегите, я постараюсь задержать этих бестий. Жаль, что я
не успел получить от Гудвина хоть немного смелости! Однако буду драться,
пока не умру.
В соломенную голову Страшилы в этот день приходили блестящие мысли.
Толкнув Дровосека, он закричал:
- Руби дерево!
Железный Дровосек не заставил себя долго просить. Он наносил своим
огромным топором такие отчаянные удары, что в два-три удара перерубил
верхушку дерева, и ствол, лишенный опоры, с грохотом повалился в пропасть.
Громадные звери полетели вместе с ним и разбились об острые камни, лежащие
на дне оврага.
- Ффу! - сказал Лев с глубоким вздохом облегчения и торжественно
подал Страшиле лапу. - Спасибо! Поживем еще, а то я совсем было простился
с жизнью. Не очень-то приятная штука попасть на зубы к таким чудовищам!
Слышите, как у меня бьется сердце?
- Ах! - печально вздохнул Железный Дровосек. - Хотел бы я, чтобы у
меня так билось сердце!
Друзья торопились покинуть мрачный лес, из которого могли выскочить
другие саблезубые тигры. Но Элли так устала и напугалась, что не могла
идти. Лев посадил ее и Тотошку на спину, и путники быстро пошли вперед.
Как они обрадовались, увидев вскоре, что деревья становятся все реже и
тоньше! Солнышко веселыми лучами освещало дорогу, и скоро путники вышли на
берег широкой и быстрой реки.
- Теперь уж можно не беспокоится, - радостно сказал Лев. - Тигры
никогда не выходят из своего леса: эти зверюги почему-то боятся открытого
пространства...
Все вздохнули свободно, но сейчас же у них появилась новая забота.
- Как же мы переправимся? - сказали Элли, Железный Дровосек,
трусливый Лев и Тотошка и все разом посмотрели на Страшилу.
Польщенный общим вниманием, Страшила принял важный вид и приложил
палец ко лбу. Думал он не очень долго.
- Ведь река - это не суша, а суша - не река! - важно изрек он. - По
реке не пойдешь пешком, значит...
- Значит? - переспросила Элли.
- Значит, Железный Дровосек должен сделать плот, и мы переплывем
реку!
- Какой ты умный! - восхищенно воскликнули все.
- Чрезвычайно признателен! - Страшила раскланялся.
Дровосек принялся рубить деревья и стаскивать их к реке с помощью
сильного Льва. Элли прилегла на траве отдохнуть. Страшиле по обыкновению
не сиделось на месте. Он разгуливал по берегу реки и нашел деревья со
спелыми плодами. Путники решили устроить здесь ночлег. Элли, поужинав
вкусными плодами, заснула под охраной своих верных друзей и во сне видела
удивительный Изумрудный город и великого волшебника Гудвина.
ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ РЕКУ
Ночь прошла спокойно. Утром Железный Дровосек докончил плот, срубил
шесты для себя и Страшилы и предложил путникам садиться. Элли с Тотошкой
на руках устроилась посередине плота. Трусливый Лев ступил на край, плот
накренился, и Элли закричала от страха. Но Железный Дровосек и Страшила
поспешили вскочить на другой край, и равновесие восстановилось. Железный
Дровосек и Страшила погнали плот через реку, за которой начиналась
чудесная равнина, кое-где покрытая чудесными рощами и вся освещенная
солнцем.
Все шло прекрасно, пока плот не приблизился к середине реки. Здесь
быстрое течение подхватило его и понесло по реке а шесты не доставали дна.
Путешественники растерянно смотрели друг на друга.
- Очень скверно! - воскликнул Железный Дровосек. - Река унесет нас в
Фиолетовую страну и мы попадем в рабство к злой волшебнице.
- И тогда я не получу мозгов! - сказал Страшила.
- А я смелости! - сказал Лев.
- А я сердца! - добавил Железный Дровосек.
- А мы никогда не вернемся в Канзас! - закончили Элли и Тотошка.
- Нет, мы должны добраться до Изумрудного города! - вскричал Страшила
и налег на шест.
К несчастью, в этом месте оказалась илистая отмель и шест глубоко
воткнулся в нее. Страшила не успел выпустить шест из рук, а плот несло по
течению, и через мгновение Страшила уже висел на шесте посредине реки, без
опоры под ногами.
- До свиданья! - только и успел крикнуть Страшила друзьям, но плот
уже был далеко.
Положение Страшилы было отчаянное. "Здесь мне хуже, чем до встречи с
Элли, - думал бедняга. - Там я хоть ворон пытался пугать - все-таки
занятие. А кто же ставит пугала посредине реки? Ох, кажется, я никогда не
получу мозгов!"
Тем временем плот несся вниз по течению. Несчастный Страшила остался
далеко позади и скрылся за поворотом реки.
- Придется мне лезть в воду, - молвил трусливый Лев, задрожав всем
телом. - Ух, как я боюсь воды! Вот если бы я получил от Гудвина смелость,
мне вода была бы нипочем... Но ничего не поделаешь, надо же добраться до
берега. Я поплыву, а вы держитесь за мой хвост!
Лев плыл, пыхтя от напряжения, а Железный Дровосек крепко держался за
кончик хвоста. Трудная была работа - тащить плот но все же Лев медленно
продвигался к другому берегу реки. Скоро Элли убедилась, что шест достает
дно и начала помогать Льву. После больших усилий совершенно измученные
путники наконец достигли берега - далеко-далеко от того места, где
начинали переправу.
Лев тут же растянулся на траве лапами кверху, чтобы просушить
намокшее брюхо.
- Куда теперь пойдем? - спросил он, щурясь на солнышко.
- Обратно, туда, где остался наш друг, - ответила Элли. - Ведь не
можем же мы уйти отсюда, не выручив милого Страшилу.
Путники пошли берегом против течения реки. Они брели долго, повесив
головы и заплетаясь ногами в густой траве, и с грустью думали об
оставшемся над рекой товарище. Вдруг Железный Дровосек закричал из всех
сил:
- Смотрите!
И они увидели Страшилу, мужественно висевшего на шесте посредине
широкой и быстрой реки. Страшила издали выглядел таким одиноким, и
маленьким, и печальным, что у путников на глазах навернулись слезы.
Железный Дровосек разволновался больше всех. Он бесцельно бегал по берегу,
рискнул было зачем-то сунуться в воду, но сейчас же отбежал назад. Потом
сдернул воронку, приложил ко рту, как рупор, и оглушительно заорал:
- Страшила! Милый друг! Держись! Сделай одолжение, не падай в воду!
Железный Дровосек умел очень вежливо просить.
До путников слабо долетел ответ:
- ...жусь!... огда... е... стаю...
Это означало: "держусь! Никогда не устаю!"
Вспомнив, что Страшила и в самом деле никогда не уставал, друзья
очень ободрились и Железный Дровосек снова заорал в свою воронку-рупор:
- Не падай духом! Не уйдем отсюда, пока не выручим тебя!
И ветер донес ответ:
- ...ду!... е... нуйтесь... а... ня...
И это означало: "жду! Не волнуйтесь за меня!"
Железный Дровосек предложил сплести длинную веревку из древесной
коры. Потом он, Дровосек, полезет в воду и снимет Страшилу, а Лев вытащит
их за веревку. Но Лев насмешливо покачал головой:
- Ты ведь плаваешь не лучше топора!
Железный Дровосек сконфуженно замолчал.
- Должно быть, придется мне опять плыть, - сказал Лев. - Только
трудно будет так рассчитать, чтобы течение принесло меня прямо к
Страшиле...
- А я сяду к тебе на спину и буду тебя направлять! - предложил
Тотошка.
Пока путники так судили да рядили, на них издали с любопытством
поглядывал длинноногий важный аист. Потом он потихоньку подошел и стал на
безопасном расстоянии, поджав правую ногу и прищурив левый глаз.
- Что вы за публика? - спросил он.
- Я Элли, а это мои друзья - Железный Дровосек, трусливый Лев и
Тотошка. Мы идем в Изумрудный город.
- Дорога в Изумрудный город не здесь, - заметил аист.
- Мы знаем ее. Но нас унесла река и мы потеряли товарища.
- А где он?
- Во-он, видишь? - Элли показала пальчиком. - Висит на шесте.
- Зачем он туда забрался?
Аист был обстоятельной птицей и хотел знать все до мельчайших
подробностей. Элли рассказала, как Страшила оказался посреди реки.
- Ах, если бы ты его спас! - вскричала Элли и умоляюще сложила руки.
- Как бы мы были тебе благодарны!
- Я подумаю, - важно сказал аист и закрыл правый глаз, потому что,
когда аисты думают, обязательно закрывают правый глаз. Но левый глаз он
закрыл еще раньше.
И вот он стоял с закрытыми глазами на левой ноге и покачивался, а
Страшила висел на шесте посреди реки и тоже покачивался от ветра. Путникам
надоело ждать и Железный Дровосек сказал:
- Послушаю я, о чем он думает, - и потихоньку подошел к аисту.
Но до него донеслось ровное, с присвистом, дыхание аиста, и Дровосек
удивленно крикнул:
- Да он спит!
Аист и в самом деле заснул, пока думал.
Лев ужасно разгневался и рявкнул:
- Я его съем!
Аист спал чутко и вмиг открыл глаза:
- Вам кажется, что я сплю? - схитрил он. - Нет, я просто задумался.
Такая трудная задача... Но, пожалуй, я перенес бы вашего товарища на
берег, не будь он такой большой и тяжелый
- Это он-то тяжелый? - вскричала Элли. - Да ведь Страшила набит
соломой и легкий как перышко! Даже я его поднимаю!
- В таком случае, я попытаюсь, - сказал аист. - Но смотрите, если он
окажется слишком тяжел, я брошу его в воду. Хорошо бы сначала свешать
вашего друга на весах, но так как это невозможно, то я лечу!
Как видно, аист был осторожной и обстоятельной птицей.
Аист взмахнул широкими крыльями и полетел к Страшиле. Он вцепился ему
в плечи крепкими когтями, легко поднял и перенес на берег, где сидела Элли
с друзьями.
Когда Страшила вновь очутился на берегу, он горячо обнял друзей и
потом обратился к аисту:
- Я думал, мне вечно придется торчать на шесте посреди реки и пугать
рыб! Сейчас я не могу поблагодарить тебя как следует, потому что у меня в
голове солома. Но, побывав у Гудвина, я разыщу тебя, и ты узнаешь, какова
благодарность человека с мозгами.
- Очень рад, - солидно отвечал аист. - Я люблю помогать другим в
несчастье, особенно, когда это не стоит мне большого труда... Однако
заболтался я с вами. Меня ждут жена и дети. Желаю вам благополучно дойти
до Изумрудного города и получить то, за чем вы идете!
И он вежливо подал каждому путнику свою красную морщинистую лапу, и
каждый путник дружески пожал ее, а Страшила так тряс, что чуть не оторвал
ее.
Аист улетел, а путешественники пошли по берегу. Счастливый Страшила
шел, приплясывая, и пел:
- Эй-гей-гей-го! Я снова с Элли!
Потом, через три шага:
- Эй-гей-гей-го! Я снова с Железным Дровосеком!
И так он перебирал всех, не исключая и Тотошки, а потом снова начинал
свою нескладную, но веселую и добродушную песенку.
КОВАРНОЕ МАКОВОЕ ПОЛЕ
Путники весело шли по лугу, усеянному великолепными белыми и голубыми
цветами. Часто попадались красные маки невиданной величины с очень сильным
ароматом. Всем было весело: Страшила был спасен, ни людоед, ни овраги, ни
саблезубые тигры, ни быстрая река не остановила друзей на пути к
Изумрудному городу и они предполагали, что все опасности остались позади.
- Какие чудные цветы! - воскликнула Элли.
- Они хороши! - вздохнул Страшила. - Конечно, будь у меня мозги, я
восхищался бы цветами больше, чем теперь.
- А я полюбил бы их, если бы у меня было сердце, - вздохнул Железный
Дровосек.
- Я всегда был в дружбе с цветами, - сказал трусливый Лев. - Они
милые и безобидные создания и никогда не выскакивают на тебя из-за угла,
как эти страшные саблезубые тигры. Но в моем лесу не было таких больших и
ярких цветов.
Чем дальше шли путники, тем больше становилось в поле маков. Все
другие цветы исчезли, заглушенные зарослями мака. И скоро путешественники
оказались среди необозримого макового поля. Запах мака усыпляет, но Элли
этого не знала и продолжала идти, беспечно вдыхая сладковатый усыпляющий
аромат и любуясь огромными красными цветами. Веки ее отяжелели, и ей
ужасно захотелось спать. Однако Железный Дровосек не позволил ей прилечь.
- Надо спешить, чтобы к ночи добраться до дороги, вымощенной желтым
кирпичом, - сказал он, и Страшила поддержал его.
Они прошли еще несколько шагов, но Элли не могла больше бороться со
сном - шатаясь, она опустилась среди маков, со вздохом закрыла глаза и
заснула.
- Что же с ней делать? - спросил в недоумении Дровосек.
Если Элли останется здесь, она будет спать, пока не умрет, - сказал
лев, широко зевая. - Аромат этих цветов смертелен. У меня тоже слипаются
глаза, а собачка уже спит.
Тотошка действительно лежал на ковре из маков возле своей маленькой
хозяйки. Только на Страшилу и Железного Дровосека не действовал
губительный аромат цветов и они были бодры как всегда.
- Беги! - сказал Страшила трусливому Льву. - Спасайся из этого
опасного места. Мы донесем девочку, а если ты заснешь, нам с тобой не
справиться. Ведь ты слишком тяжел!
Лев прыгнул вперед и мигом скрылся из глаз. Железный Дровосек и
Страшила скрестили руки и посадили на них Элли. Они сунули Тотошку сонной
девочке, и та бессознательно вцепилась в его мягкую шерсть. Страшила и
Железный Дровосек шли среди макового поля по широкому следу примятых
цветов, оставленному Львом, и им казалось, что полю не будет конца.
Но вот вдали показались деревья и зеленая трава. Друзья облегченно
вздохнули: они боялись, что долгое пребывание в отравленном воздухе убьет
Элли. На краю макового поля они увидели Льва. Аромат цветов победил
мощного зверя и он спал, широко раскинув лапы в последнем усилии
достигнуть спасительного луга.
- Мы не сможем ему помочь! - печально сказал Железный Дровосек. - Он
слишком велик для нас. Теперь он заснул навсегда, и, может быть ему
снится, что он наконец получил смелость...
- Очень, очень жаль! - сказал Страшила. - Несмотря на свою трусость,
лев был добрым товарищем и мне горько покинуть его здесь, среди проклятых
маков. Но идем, надо спасать Элли.
Пока друзья сидели и смотрели по сторонам, невдалеке заколыхалась
трава и на лужайку выскочил желтый дикий кот. Оскалив острые зубы, и
прижав уши к голове, он гнался за добычей. Железный Дровосек вскочил и
увидел бегущую серую полевую мышь. Кот занес над ней когтистую лапу, и
мышка, жалобно пискнув, закрыла глаза, но Железный Дровосек сжалился над
беззащитным созданием и отрубил голову дикому коту. Мышка открыла глаза и
увидела, что враг мертв. Она сказала Железному Дровосеку:
- Благодарю вас! Вы спасли мне жизнь.
- О, полно, не стоит говорить об этом, - возразил Железный Дровосек,
которому, по правде, неприятно было оттого, что пришлось убить кота. - Вы
знаете, у меня нет сердца, но я всегда стараюсь помочь в беде слабому,
будь это даже простая серая мышь!
- Простая мышь! - в негодовании пискнула мышка. - Что вы хотите
сказать этим, сударь? Да знаете ли вы, что я - Рамина, королева полевых
мышей?
- О, в самом деле? - вскричал пораженный Дровосек. - Тысяча
извинений, ваше величество!
- Во всяком случае, спасая мне жизнь, вы исполнили свой долг. -
Сказала королева, смягчаясь.
В этот момент несколько мышей, запыхавшись, выскочили на полянку и со
всех ног подбежали к королеве.
- О, ваше величество! - наперебой запищали они. - Мы думали, что вы
погибли, и приготовились оплакивать вас! Но кто убил злодея кота? - И они
так низко поклонились маленькой королеве, что стали на головы и задние
лапки их заболтались в воздухе.
- Его зарубил вот этот странный железный человек. Вы должны служить
ему и исполнять его желания! - важно сказала королева Рамина.
- Пусть он приказывает! - хором закричали мыши.
Но в этот момент они все пустились в рассыпную во главе с самой
королевой. Дело в том, что Тотошка, открыв глаза и увидев вокруг себя
мышей, испустил восхищенный вопль и ринулся в середину стаи. Он еще в
Канзасе прославился как великий охотник на мышей и ни один кот не мог
сравниться с ним в ловкости. Но Железный Дровосек схватил песика и
закричал мышам:
- Сюда! Сюда! Обратно! Я держу его!
Королева мышей высунула голову из густой травы и боязливо спросила:
- Вы уверены, что он не съест меня и моих придворных?
- Успокойтесь, ваше величество! Я его не выпущу!
Мыши собрались снова и Тотошка, после бесполезных попыток вырваться
из железных рук Дровосека, утихомирился. Чтобы песик больше не пугал
мышей, его пришлось привязать к вбитому в землю колышку.
Главная фрейлина-мышь заговорила:
- Великодушный незнакомец! Чем прикажете отблагодарить вас за
спасение королевы?
- Я, право, теряюсь, - начал Железный Дровосек, но находчивый
Страшила перебил его:
- Спасите нашего друга Льва! Он в маковом поле.
- Лев! - вскричала королева. - Он съест всех нас!
- О, нет! - ответил Страшила. - Это трусливый Лев, он очень смирен,
да, кроме того, он спит.
- Ну что ж, попробуем. Как это сделать?
- Много ли мышей в вашем королевстве?
- О, целые тысячи!
- Велите собрать их всех и пусть каждая принесет с собой длинную
нитку.
Королева Рамина отдала приказ придворным, и они с таким усердием
кинулись по всем направлениям, что только лапки замелькали.
- А ты, друг, - обратился Страшила к Железному Дровосеку. - Сделай
прочную тележку - вывезти Льва из макового поля.
Железный Дровосек принялся за дело и работал с таким рвением, что,
когда появились первые мыши с длинными нитками в зубах, крепкая тележка с
колесами из цельных деревянных обрубков была готова.
Мыши сбегались отовсюду, их было многие тысячи, всех величин и
возрастов; тут собрались и маленькие мыши, и средние мыши, и большие
старые мыши. Одна дряхлая старушка мышь приплелась на полянку с большим
трудом и поклонившись королеве, тотчас свалилась лапками кверху. Две
внучки уложили бабушку на лист лопуха и усердно махали над ней травинками,
чтобы ветерок привел ее в чувство.
Трудно было запрячь в телегу такое количество мышей: пришлось
привязать к передней оси целые тысячи ниток. Притом Дровосек и Страшила
торопились, боясь, что Лев умрет в маковом поле, и нитки путались у них в
руках. Да еще некоторые молодые шаловливые мышки перебегали с места на
место и запутывали упряжку. Наконец каждая нитка была одним концом
привязана к телеге, а другим - к мышиному хвосту и порядок установился.
В это время проснулась Элли и с удивлением смотрела на странную
картину. Страшила в немногих словах рассказал ей о том, что случилось и
обратился к королеве-мыши:
- Ваше величество! Позвольте представить вам Элли - фею убивающего
домика.
Две высокие вежливо раскланялись и завязали дружеский разговор...
Сборы кончились.
Нелегко было двум друзьям взвалить тяжелого Льва на телегу. Но они
все же подняли его и мыши с помощью Страшилы и Железного Дровосека быстро
вывезли телегу с макового поля.
Лев был привезен на полянку, где сидела Элли под охраной Тотошки.
Девочка сердечно поблагодарила мышей за спасение верного друга, которого
успела сильно полюбить.
Мыши перегрызли нитки, привязанные к их хвостам и поспешили к своим
домам. Королева-мышь подала девочке крошечный серебряный свисточек.
- Если я буду вам нужна снова, - сказала Рамина. - Свистните в этот
свисточек и я явлюсь к вашим услугам. До свиданья!
- До свиданья! - ответила Элли.
Но в это время Тотошка сорвался с привязи и мыши пришлось спасаться в
густой траве с поспешностью, совсем неприличной для королевы.
Путники терпеливо ждали, когда проснется трусливый Лев; он слишком
долго дышал отравленным воздухом макового поля. Но Лев был крепок и силен,
и коварные маки не смогли убить его. Он открыл глаза, несколько раз широко
зевнул и попробовал потянуться, но перекладины телеги помешали ему.
- Где я? Разве я еще жив?
Увидев друзей, Лев страшно обрадовался и скатился с телеги.
- Расскажите, что случилось? Я изо всех сил бежал по маковому полю,
но с каждым шагом лапы мои становились все тяжелее и усталость свалила
меня. Дальше я ничего не помню.
Страшила рассказал, как мыши вывезли Льва с макового поля.
Лев покачал головой:
- Как это удивительно! Я всегда считал себя большим и сильным. И вот
цветы, такие ничтожные по сравнению со мной, чуть не убили меня, а жалкие,
маленькие существа, мыши, на которых я всегда смотрел с презрением, спасли
меня! А все это потому, что их много, они действуют дружно и становятся
сильнее меня, Льва, царя зверей! Но что мы будем делать, друзья мои?
- Продолжим путь к Изумрудному городу, - ответила Элли. - Три
заветных желания должны быть выполнены и это откроет мне путь на родину!
НА КОГО ПОХОЖ ГУДВИН?
Когда Лев оправился, вся компания весело двинулась в путь по мягкой
зеленой траве. Так они дошли до дороги, вымощенной желтым кирпичом и
обрадовались ей, как милому старому другу.
Скоро по сторонам дороги появились красивые изгороди, за ними стояли
фермерские домики, а на полях работали мужчины и женщины. Изгороди и дома
были выкрашены в красивый ярко-зеленый цвет, и люди носили зеленую одежду.
- Это значит, что началась Изумрудная страна, - сказал Железный
Дровосек.
- Почему? - спросил Страшила.
- Разве ты не знаешь, что изумруд - зеленый?
- Я ничего не знаю, - с гордостью возразил Страшила. - Вот когда у
меня будут мозги, тогда я буду все знать!
Жители Изумрудной страны ростом были не выше жевунов. На головах у
них были такие же широкополые шляпы с острым верхом, но без серебряных
бубенчиков. Казалось они были неприветливы: никто не подходил к Элли и
даже издали не обращался к ней с вопросами. На самом деле они просто
боялись большого грозного Льва и маленького Тотошки.
- Думаю я, что нам придется ночевать в поле, - заметил Страшила.
- А мне хочется есть, - сказала девочка. - Фрукты здесь хороши, а
все-таки надоели мне так, что я их видеть не могу и все их променяла бы на
корочку хлеба! И Тотошка отощал совсем... Что ты, бедненький, ешь?
- Да так, что придется, - уклончиво отвечал песик.
Он совсем не хотел признаться, что каждую ночь сопровождал Льва на
охоту и питался остатками его добычи.
Завидев домик, на крыльце которого стояла хозяйка, казавшаяся
приветливее других жительниц селения, Элли решила попроситься на ночлег.
Оставив приятелей за забором, она смело подошла к крыльцу.
Женщина спросила:
- Что тебе нужно, дитя?
- Пустите нас, пожалуйста, переночевать!
- Но с тобой Лев!
- Не бойтесь его: он ручной, да и, кроме того, трус!
- Если это так, входите, - ответила женщина. - Вы получите ужин и
постели.
Компания вошла в дом, удивив и перепугав детей и хозяина дома. Когда
прошел всеобщий испуг, хозяин спросил:
- Кто вы такие и куда вы идете?
- Мы идем в Изумрудный город, - ответила Элли. - И хотим увидеть
великого Гудвина!
- О, неужели! Уверены ли вы что Гудвин захочет вас видеть?
- А почему нет?
- Видите ли, он никого не принимает. Я много раз бывал в Изумрудном
городе, это удивительное и прекрасное место, но мне никогда не удавалось
увидеть великого Гудвина, и я знаю, что его никто никогда не видел.
- Разве он не выходит?
- Нет. И день и ночь он сидит в большом тронном зале своего своего
дворца, и даже те, кто ему прислуживает, не видят его лица.
- На кого же он похож?
- Трудно сказать, - задумчиво ответил хозяин. - Дело в том, что
Гудвин - великий мудрец и может принимать любой вид. Иногда он появляется
в виде птицы или слона, а то вдруг оборотится кротом. Иные видели его в
образе рыбы или мухи и во всяком другом виде, какой ему заблагорассудится
принять. Но каков его настоящий вид - не знает никто из людей.
- Это поразительно и страшно, - сказала Элли. - Но мы попытаемся
увидеть его, иначе наше путешествие окажется напрасным.
- Зачем вы хотите увидеть Гудвина великого и ужасного? - спросил
хозяин.
- Я хочу попросить немножко мозгов для моей соломенной головы, -
отвечал Страшила.
- О, для него это сущие пустяки! Мозгов у него гораздо больше, чем
ему требуется. Они все разложены по кулькам, и в каждом кульке - особый
сорт!
- А я хочу, чтобы он дал мне сердце, - промолвил Дровосек.
- И это ему не трудно, - отвечал хозяин, лукаво подмигивая. - У него
на веревочке сушится целая коллекция сердец всевозможных форм и размеров.
- А я хотел бы получить от Гудвина смелость, - сказал Лев.
- У Гудвина в тронной комнате большой горшок смелости, - объявил
хозяин. - Он накрыт золотой крышкой и Гудвин смотрит, чтобы смелость не
перекипела через край. Конечно, он с удовольствием даст вам порцию.
Все три друга, услышав обстоятельные разъяснения хозяина, просияли и
с довольными улыбками посматривали друг на друга.
- А я хочу, - сказала Элли. - Чтобы Гудвин вернул меня с Тотошкой в
Канзас.
- Где это - Канзас? - спросил удивленный хозяин.
- Я не знаю, - печально отвечала Элли. - Но это моя родина, и она
где-нибудь да есть.
- Ну, я уверен, что Гудвин найдет для тебя Канзас. Но надо сначала
увидеть его самого, а это нелегкая задача. Гудвин не любит показываться,
и, очевидно, у него есть на этот счет свои соображения, - добавил хозяин
шепотом и огляделся по сторонам, как бы боясь, что Гудвин вот-вот выскочит
из-под кровати или из шкафа.
Всем стало немного жутко, а Лев чуть не ушел на улицу: он считал, что
там безопаснее.
Ужин был подан, и все сели за стол. Элли ела восхитительную гречневую
кашу, и яичницу, и черный хлеб; она была очень рада этим кушаньям,
напоминавшим ей далекую родину. Льву тоже дали каши, но он съел ее с
отвращением и сказал, что это кушанье для кроликов, а не для львов.
Страшила и Дровосек ничего не ели. Тотошка съел свою порцию и попросил
еще.
Женщина уложила Элли в постель, и Тотошка устроился рядом со своей
маленькой хозяйкой. Лев растянулся у порога комнаты и сторожил, чтобы
никто не вошел. Железный Дровосек и Страшила простояли всю ночь в уголке,
изредка разговаривая шепотом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ
ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД
На следующее утро, после нескольких часов пути, друзья увидели на
горизонте слабое зеленое сияние.
- Это, должно быть, Изумрудный город, - сказала Элли.
По мере того, как они шли, сияние становилось ярче и ярче но только
после полудня путники подошли к высокой каменной стене ярко-зеленого
цвета. Прямо перед ними были большие ворота, окрашенные огромными
изумрудами, сверкавшими так ярко, что они ослепляли даже нарисованные
глаза Страшилы. У этих ворот кончалась дорога, вымощенная желтым кирпичом,
которая так много дней вела их и наконец привела к долгожданной цели.
У ворот висел колокол. Элли дернула за веревку, и колокол ответил
глубоким серебристым звоном. Большие ворота медленно раскрылись, и путники
вошли в сводчатую комнату, на стенах которой блестело бесчисленное
множество изумрудов.
Перед путниками стоял маленький человек. Он был с ног до головы одет
в зеленое и на боку у него висела зеленая сумка.
Зеленый человечек очень удивился, увидев такую странную компанию, и
спросил:
- Кто вы такие?
- Я соломенное чучело и мне нужно мозги! - сказал Страшила.
- А я сделан из железа, и мне недостает сердца! - сказал Дровосек.
- А я трусливый лев и желаю получить храбрость! - сказал Лев.
- А я Элли из Канзаса и хочу вернуться на родину, - сказала Элли.
- Зачем же вы пришли в Изумрудный город?
- Мы хотим видеть великого Гудвина! Мы надеемся, что он исполнит наши
желания: ведь, кроме волшебника, никто не может нам помочь.
- Много лет никто не просил у меня пропуска к Гудвину ужасному, -
задумчиво сказал человечек. - Он могуч и грозен, и если вы пришли с пустой
и коварной целью отвлечь волшебника от мудрых размышлений, он уничтожит
вас в одно мгновение.
- Но мы ведь пришли к великому Гудвину по важным делам, - внушительно
сказал Страшила. - И мы слышали, что Гудвин - добрый мудрец.
- Это так, - сказал зеленый человечек. - Он управляет Изумрудным
городом мудро и хорошо. Однако для тех, кто приходит в город из пустого
любопытства, он ужасен. Я страж ворот, и, раз вы пришли, я должен провести
вас к Гудвину, только наденьте очки.
- Очки!? - удивилась Элли.
- Без очков вас ослепит великолепие Изумрудного города. Даже все
жители города носят очки день и ночь. Таков приказ мудрого Гудвина. Очки
запираются на замочек, чтобы никто не мог снять их.
Он открыл зеленую сумку, и там оказалась куча зеленых очков
всевозможных размеров. Все путники, не исключая Льва и Тотошки, оказались
в очках, которые страж ворот закрыл крошечными замочками.
Страж ворот тоже надел очки, вывел притихших путников через
противоположную дверь и они оказались на улице Изумрудного города.
Блеск Изумрудного города ослепил путников, хотя глаза их были
защищены очками. По бокам улиц возвышались великолепные дома из зеленого
мрамора, стены которых были украшены изумрудами. Мостовая была из зеленых
мраморных плит, и между ними тоже были вделаны изумруды. На улицах
толпился народ.
На странных товарищей Элли жители смотрели с любопытством, но никто
из них не заговаривал с девочкой: и здесь боялись Льва и Тотошки. Жители
города были в зеленой одежде, и кожа их отливала смугло-зеленоватым
оттенком. Все было зеленого цвета в Изумрудном городе и даже солнце
светило зелеными лучами.
Страж ворот провел путников зелеными улицами и они очутились перед
большим красивым зданием, расположенным в центре города. Это и был дворец
великого мудреца и волшебника Гудвина.
Сердце Элли затрепетало от волнения и страха, когда она шла по
дворцовому парку, украшенному фонтанами и клумбами: сейчас решится ее
судьба, сейчас она узнает, отправит ли ее волшебник Гудвин на родину, или
она напрасно стремилась сюда, преодолев столько испытаний.
Дворец Гудвина был хорошо защищен от врагов: его окружала высокая
стена, а перед ней был ров, наполненный водой, и через ров, в случае
надобности можно было перекинуть мост.
Когда страж ворот и путники подошли ко рву, мост был поднят. На стене
стоял высокий солдат, одетый в зеленый мундир. Зеленая борода солдата
спускалась ниже колен. Он ужасно гордился своей бородой, и неудивительно:
другой такой не было в стране Гудвина. Завистники говорили, что у солдата
не было никаких достоинств, кроме бороды, и что только борода доставила
ему то высокое положение, которое он занимал.
В руках солдата было зеркальце и гребешок. Он смотрелся в зеркальце и
расчесывал гребешком свою великолепную бороду, и это занятие настолько
поглощало его внимание, что он ничего не видел и не слышал.
- Дин Гиор! - крикнул солдату страж ворот. - Я привел чужестранцев,
которые хотят видеть великого Гудвина!
Никакого ответа.
Страшила закричал своим хриплым голосом:
- Господин солдат, впустите нас, знаменитых путешественников,
победителей саблезубых тигров и отважных пловцов по рекам!
Никакого ответа.
- Кажется ваш друг страдает рассеянностью? - спросила Элли стража
ворот.
- Да, к сожалению, это за ним водится, - отвечал страж ворот.
- Почтеннейший! Обратите на нас внимание! - крикнул Дровосек. - Нет,
не слышит. Давайте-ка все хором!..
Все приготовились, а Дровосек даже поднес ко рту свою воронку вместо
рупора. По знаку Страшилы все заорали что было мочи.
- Гос-по-дин сол-дат! Впу-сти-те нас! Гос-по-дин сол-дат! Впу-сти-те
нас!
Страшила оглушительно колотил по перилам рва своей тростью, а Тотошка
звонко лаял. Никакого впечатления: солдат по-прежнему любовно укладывал в
своей бороде волосок к волоску.
- Я вижу, мне придется рявкнуть по-лесному, - сказал Лев.
Он покрепче уперся на лапах, поднял голову и испустил такой рык, что
зазвенели стекла домов, вздрогнули цветы, выплеснулась вода из бассейнов,
а любопытные, издали наблюдавшие за странной компанией, врассыпную
бросились бежать, заткнув уши. Спрятав гребешок и зеркальце в карман,
солдат свесился со стены и с удивлением начал рассматривать пришельцев.
Узнав среди них стража ворот, он вздохнул с облегчением.
- Это ты, Фарамант? - спросил он. - В чем дело?
- Да в том, Дин Гиор, - сердито ответил страж ворот. - Что мы целых
полчаса не могли докричаться до тебя!
- Ах, только полчаса? - беспечно отозвался солдат. - Ну, это сущие
пустяки. Лучше скажи, кто это с тобой?
- Это чужестранцы, которые хотят видеть великого Гудвина!
- Ну что ж, пусть войдут, - со вздохом сказал Дин Гиор. - Я доложу о
них великому Гудвину...
Он опустил мост и путники, попрощавшись со стражем ворот, перешли
через мост и очутились во дворце. Их ввели в приемную. Солдат попросил их
вытереть ноги о зеленый половичок у входа и усадил в зеленые кресла.
- Побудьте здесь, а я пойду к двери тронного зала и доложу великому
Гудвину о вашем прибытии.
Через несколько минут солдат вернулся, и Элли спросила его:
- Видели Гудвина?
- О нет, я его никогда не вижу! - последовал ответ. - Великий Гудвин
всегда говорит со мной из-за двери: вероятно, вид его так страшен, что
волшебник не хочет попусту пугать людей. Я доложил о вашем приходе.
Сначала Гудвин рассердился и не хотел меня слушать. Потом вдруг стал
расспрашивать о том, как вы одеты. А когда узнал, что на вас серебряные
башмачки, то чрезвычайно заинтересовался этим и сказал, что примет вас
всех. Но каждый день к нему допускается только один посетитель - таков его
обычай. И, так как вы проживете здесь несколько дней, он приказал отвести
вам комнаты, чтобы отдохнули от долгого пути.
- Передайте нашу благодарность великому Гудвину, - ответила Элли.
Девочка решила, что волшебник не так страшен, как говорят и что он
вернет ее на родину.
Дин Гиор свистнул в зеленый свисточек, и появилась красивая девушка в
зеленом шелковом платье. У нее была красивая гладкая зеленая кожа, зеленые
глаза и пышные зеленые волосы. Она низко поклонилась Элли и сказала:
- Идите за мной, я отведу вас в вашу комнату.
Они прошли по богатым покоям, много раз спускались и поднимались по
лестницам, и наконец Элли очутилась в отведенной ей комнате. Это была
самая восхитительная и уютная комната в мире, с маленькой кроватью, с
фонтаном посредине, из которого била тоненькая струйка воды, падавшая в
красивый бассейн. Конечно, и здесь все было зеленого цвета.
- Располагайтесь, как дома, - сказала зеленая девушка. - Великий
Гудвин примет вас завтра утром.
Оставив Элли, девушка развела остальных путешественников по их
комнатам. Комнаты были прекрасно обставлены и находились в лучшей части
дворца.
Впрочем, на Страшилу окружающая роскошь не произвела никакого
впечатления. Очутившись в своей комнате, он встал около двери с самым
равнодушным видом и простоял, не сходя с места, до самого утра. Всю ночь
он таращил глаза на паучка, который так беззаботно плел паутину, как будто
находился не в прекраснейшем дворце, а в бедной лачужке сапожника.
Железный Дровосек хотя и лег в постель, но сделал это по привычке тех
времен, когда он был еще из плоти и крови. Но и он не спал всю ночь, то и
дело двигая головой, руками и ногами, чтобы убедится, что они не
заржавели.
Лев с удовольствием улегся бы на заднем дворе, на подстилке из
соломы, но ему этого не позволили. Он забрался на кровать, свернулся
клубком, как кот, и захрапел на весь дворец. Его громкому храпу вторил
тоненький храп Тотошки, который на этот раз решил поместиться вместе со
своим могучим другом.
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ ВОЛШЕБНИКА ГУДВИНА
Наутро зеленая девушка умыла и причесала Элли и повела ее в тронный
зал Гудвина.
В зале рядом с тронным собрались придворные кавалеры и дамы в
нарядных костюмах. Гудвин никогда не выходил к ним и никогда не принимал
их у себя. Однако, в продолжении многих лет они каждое утро проводили во
дворце, пересмеиваясь и сплетничая; они называли это придворной службой и
очень гордились ею.
Придворные посмотрели на Элли с удивлением и, заметив на ней
серебряные башмачки, отвесили ей низкие поклоны до самой земли.
- Фея... фея... это фея... - послышался шепот.
Один из самых смелых придворных приблизился к Элли и беспрестанно
кланяясь, спросил:
- Осмелюсь осведомиться, милостивая госпожа фея, неужели вы
действительно удостоились приема у Гудвина ужасного?
- Да, Гудвин хочет меня видеть, - скромно ответила Элли.
В толпе пронесся гул удивления. В это время зазвенел колокольчик.
- Сигнал! - сказала зеленая девушка. - Гудвин требует вас в тронный
зал.
Солдат открыл дверь. Элли робко вошла и очутилась в удивительном
месте. Тронный зал Гудвина был круглый, с высоким сводчатым потолком; и
повсюду - на полу, на потолке, на стенах - блестели бесчисленные
драгоценные камни.
Элли взглянула вперед. В центре комнаты стоял трон из зеленого
мрамора, сияющий изумрудами. И на этом троне лежала огромная живая голова,
одна голова, без туловища...
Голова имела настолько внушительный вид, что Элли обомлела от страха.
Лицо головы было гладкое и лоснящееся, с полными щеками, с огромным
носом, с крупными, плотно сжатыми губами. Голый череп сверкал, как
выпуклое зеркало. Голова казалась безжизненной: ни морщины на лбу, ни
складки у губ, и на всем лице жили только глаза. Они с непонятным
проворством повернулись в орбитах и уставились в потолок. Когда глаза
вращались, в тишине зала слышался скрип, и это поразило Элли.
Девочка смотрела на непонятное движение глаз и так растерялась, что
забыла поклониться голове.
- Я - Гудвин, великий и ужасный! Кто ты такая и зачем беспокоишь
меня?
Элли заметила, что рот головы не двигается и голос, негромкий и даже
приятный, слышится как будто со стороны.
Девочка ободрилась и ответила:
- Я - Элли, маленькая и слабая. Я пришла издалека и прошу у вас
помощи.
Глаза снова повернулись в орбитах и застыли, глядя в сторону;
казалось, они хотели посмотреть на Элли, но не могли.
Голос спросил:
- Откуда у тебя серебряные башмачки?
- Из пещеры злой волшебницы Гингемы. На нее упал мой домик - раздавил
ее, и теперь славные жевуны свободны...
- Жевуны освобождены?! - оживился голос. - И Гингемы больше нет?
Приятное известие! - Глаза живой головы завертелись и наконец уставились
на Элли. - Ну чего же ты хочешь от меня?
- Пошлите меня на родину, в Канзас, к папе и маме...
- Ты из Канзаса?! - перебил голос, и в нем послышались добрые
человеческие нотки. - А как там сейчас... - Но голос вдруг умолк, а глаза
головы отвернулись от Элли.
- Я из Канзаса, - повторила девочка. - Хоть ваша страна и
великолепна, но я не люблю ее, - храбро продолжала она. - Здесь на каждом
шагу такие опасности...
- А что с тобой приключилось? - поинтересовался голос.
- Дорогой на меня напал людоед. Он съел бы меня, если бы меня не
выручили мои верные друзья, Страшила и Железный Дровосек. А потом за нами
гнались саблезубые тигры... А потом мы попали в ужасное маковое поле...
Ох, это настоящее сонное царство! Мы со Львом и Тотошкой заснули там. И
если бы не Страшила и Железный Дровосек, да еще мыши, мы спали бы там до
тех пор, пока не умерли... Да всего этого хватит рассказывать на целый
день. И теперь я вас прошу: исполните, пожалуйста, три заветных желания
моих друзей, и когда вы их исполните, вы и меня должны будете вернуть
домой.
- А почему я должен буду вернуть тебя домой?
- Потому что так написано в волшебной книге Виллины...
- А, это добрая волшебница Желтой страны, слыхал о ней, - молвил
голос. - Ее предсказания не всегда исполняются.
- И еще потому, - продолжала Элли. - Что сильные должны помогать
слабым. Вы великий мудрец и волшебник, а я беспомощная маленькая
девочка...
- Ты оказалась достаточно сильной, чтобы убить злую волшебницу, -
возразила голова.
- Это сделало волшебство Виллины, - просто ответила девочка. - Я тут
ни при чем.
- Вот мой ответ, - сказала живая голова, и глаза ее завертелись с
такой необычайной быстротой, что Элли вскрикнула от испуга. - Я ничего не
делаю даром. Если хочешь воспользоваться моим волшебным искусством, чтобы
вернуться домой, ты должна сделать то, что я тебе прикажу.
Глаза головы мигнули много раз подряд. Несмотря на испуг, Элли с
интересом следила за глазами и ждала, что они будут делать дальше.
Движения глаз совершенно не соответствовали словам головы и тону ее голоса
и девочке казалось, что глаза живут самостоятельной жизнью.
Голова ждала вопроса.
- Но что я должна сделать? - спросила удивленная Элли.
- Освободи Фиолетовую страну от власти злой волшебницы Бастинды, -
ответила голова.
- Но я же не могу! - вскричала Элли в испуге.
- Ты покончила с рабством жевунов и сумела получить волшебные
серебряные башмачки Гингемы. Осталась одна злая волшебница в моей стране и
под ее властью изнывают бедные, робкие мигуны, жители Фиолетовой страны.
Нужно им тоже дать свободу...
- Но как же это сделать? - спросила Элли. - Ведь не могу же я убить
волшебницу Бастинду?
- Гм, гм... - голос на мгновение запнулся. - Мне это безразлично.
Можно посадить ее в клетку, можно изгнать из Фиолетовой страны, можно...
Да, в конце концов, - рассердился голос. - Ты на месте увидишь, что можно
сделать! Важно лишь избавить от ее владычества мигунов, а судя по тому,
что рассказала о себе и своих друзьях, вы сможете и должны это сделать.
Так сказал Гудвин, великий и ужасный и слово его - закон!
Девочка заплакала.
- Вы требуете от нас невозможного!
- Всякая награда должна быть заслужена, - сухо возразила голова. -
Вот мое последнее слово: ты вернешься в Канзас к отцу и матери, когда
освободишь мигунов. Помни, что Бастинда волшебница могущественная и злая,
ужасно могущественная и злая, и надо лишить ее волшебной силы. Иди и не
возвращайся ко мне, пока не выполнишь свою задачу.
Грустная Элли оставила тронный зал и вернулась к друзьям, которые с
беспокойством ожидали ее.
- Нет надежды! - сказала девочка со слезами. - Гудвин приказал мне
лишить злую Бастинду ее волшебной силы, а это мне никогда не сделать!
Все опечалились, но никто не мог утешить Элли. Она пошла в свою
комнату и плакала, пока не уснула.
На следующее утро зеленобородый солдат явился за Страшилой.
- Идите за мной, вас ждет Гудвин!
Страшила вошел в тронный зал и увидел на троне прекрасную морскую
деву с блестящим рыбьим хвостом. Лицо девы было неподвижно, как маска,
глаза смотрели в одну сторону. Дева обмахивалась веером, делая рукой
однообразные механические движения.
Страшила, ожидавший увидеть голову, растерялся, но потом собрался с
духом и почтительно поклонился. Морская дева сказала низким приятным
голосом звучавшим, казалось со стороны:
- Я - Гудвин, великий и ужасный! Кто ты и зачем пришел ко мне?
- Я - чучело, набитое соломой! - ответил Страшила. - Я прошу дать мне
мозгов для моей соломенной головы. Тогда я буду как все люди в ваших
владениях и это самое заветное мое желание!
- Почему ты обращаешься с этой просьбой ко мне?
- Потому что вы мудры и никто, кроме вас, не поможет мне.
- Мои милости не даются даром, - ответила морская дева. - И вот мой
ответ: лиши Бастинду волшебной силы, и я дам тебе столько мозгов - и
прекрасных мозгов! - что ты станешь мудрейшим человеком в стране Гудвина.
- Но ведь вы приказали сделать это Элли! - с удивлением вскричал
Страшила.
- Мне не важно, кто это сделает, - ответил голос. - Но знай: пока
мигуны остаются рабами Бастинды, твоя просьба не будет исполнена. Иди и
заслужи мозги!
Страшила печально поплелся к друзьям и рассказал им, как принял его
Гудвин.
Все удивились, услышав, что Гудвин явился Страшиле в виде прекрасной
морской девы.
На следующий день солдат вызвал Железного Дровосека. Когда тот явился
в тронный зал, неся на плече топор, с которым никогда не расставался, он
не увидел ни живой головы, ни прекрасной девы. На троне громоздился
чудовищный зверь. Морда у него была как у носорога, и на ней было
разбросано около десятка глаз, тупо смотревших в разные стороны. Штук
двенадцать лап разной длины и толщины свисали с неуклюжего туловища. Кожу
зверя кое-где покрывала косматая шерсть, местами кожа была голая, и на
грубой серой поверхности выступали бородавчатые наросты.
Более отвратительного чудовища невозможно было себе представить. У
любого человека при виде его сердце забилось бы от страха. Но Дровосек не
имел сердца, поэтому он не испугался и вежливо приветствовал чудовище.
Все-таки он сильно разочаровался, так как ожидал увидеть Гудвина в образе
прекрасной девы, которая, по мнению Дровосека, скорее наделила бы его
сердцем.
- Я - Гудвин, великий и ужасный! - проревел зверь голосом выходившим
не из пасти чудовища, а из дальнего угла комнаты. - Кто ты такой и зачем
тревожишь меня?
- Я - Дровосек и сделан из железа. Я не имею сердца и не умею любить.
Дай мне сердце, и я буду как все люди в вашей стране. И это самое мое
заветное желание!
- Все желания да желания! Право, чтобы удовлетворить все ваши
заветные желания, я должен день и ночь сидеть за своими волшебными
книгами! - И после молчания голос добавил: - Если хочешь иметь сердце,
заработай его!
- Как?
- Схвати Бастинду, заключи ее в каменную темницу! Ты получишь самое
большое, самое доброе и самое любвеобильное сердце в стране Гудвина! -
прорычало чудовище.
Железный Дровосек рассердился и шагнул вперед, снимая с плеча топор.
Движение Дровосека было таким стремительным, что зверь испугался. Он
злобно провизжал:
- Ни с места! Еще шаг вперед - и тебе и твоим друзьям не
поздоровится!
Железный Дровосек в смущении покинул тронный зал и поспешил с плохими
известиями к своим друзьям.
Трусливый Лев свирепо сказал:
- Хоть я и трус, а придется мне завтра помериться силами с Гудвином.
Если он явится в образе зверя, я рявкну, как на саблезубых тигров, и
напугаю его. Если он примет вид морской девы, я схвачу его и поговорю с
ним по своему. А лучше всего, если бы он был живой головой - я катал бы
его из угла в угол и подбрасывал бы, как мяч, пока она не исполнит наших
желаний.
На следующее утро наступила очередь Льва идти к Гудвину, но когда он
вошел в тронный зал, то отпрыгнул в изумлении: над троном качался и сиял
огненный шар. Лев зажмурил глаза.
Из угла раздался голос:
- Я - Гудвин, великий и ужасный! Кто ты и зачем докучаешь мне?
- Я - трусливый лев! Я хотел бы получить от вас немного смелости,
чтобы стать царем зверей, как меня все величают.
- Помоги прогнать Бастинду из Фиолетовой страны, и вся смелость,
какая есть во дворце Гудвина, будет твоя! Но, если ты этого не сделаешь,
ты навсегда останешься трусом. Я заколдую тебя, и ты будешь боятся мышей и
лягушек.
Рассерженный Лев начал подкрадываться к шару, чтобы схватить его, но
на него повеяло таким жаром, что Лев взвыл и, поджав хвост, выбежал из
зала. Он вернулся к друзьям и рассказал о приеме, который устроил ему
Гудвин.
- Что же с нами будет? - печально спросила Элли.
- Ничего не остается, как попробовать выполнить приказ Гудвина, -
сказал Лев.
- А если не удастся? - возразила девочка.
- Я никогда не получу смелости! - ответил Лев.
- Я никогда не получу мозгов, - сказал Страшила.
- А я никогда не получу сердца6 - добавил Дровосек.
- А я никогда не вернусь домой, - молвила Элли и заплакала.
- А соседский Гектор всю жизнь будет утверждать, что я сбежал с фермы
только потому, что испугался решительного боя с ним! - закончил Тотошка.
Потом Элли вытерла слезы и сказала:
- Попробую! Но я уверена, что ни за какие блага в мире не решусь
поднять руку на Бастинду.
- Я пойду с тобой, - сказал Лев. - Хоть я и слишком труслив, чтобы
помочь тебе в борьбе со злой волшебницей, но, быть может, мои услуги тебе
в чем-нибудь пригодятся...
- Я тоже пойду, - сказал Страшила. - Правда, я ничем не смогу быть
полезен: ведь я слишком глуп!
- У меня не хватит духу обидеть Бастинду, хотя она очень и очень
скверная женщина, - сказал Железный Дровосек. - Но если вы идете, я,
конечно, пойду с вами, друзья!
- Ну, а Тотошка, - важно заявил песик. - Тотошка, понятно, никогда не
покинет товарищей в беде!
Элли горячо поблагодарила верных друзей.
Решили отправиться на следующий день ранним утром.
Железный Дровосек наточил топор, тщательно смазал все суставы и
доверху наполнил масленку лучшим маслом. Страшила попросил набить себя
свежей соломой. Элли раздобыла кисточку и краски и заново подвела ему
глаза, рот и уши, поблекшие от дорожной пыли и яркого солнца. Зеленая
девушка наполнила корзинку Элли вкусными кушаньями. Она расчесала шерстку
Тотошки и привязала ему на шею серебряный колокольчик.
На рассвете их разбудил крик зеленого петуха, жившего на заднем
дворе.
ПОСЛЕДНЕЕ ВОЛШЕБСТВО БАСТИНДЫ
К воротам Изумрудного города путников отвел зеленобородый солдат.
Страж ворот снял со всех очки и спрятал их в сумку.
- Вы уже покидаете нас? - вежливо спросил он.
- Да, мы вынуждены идти, - с грустью ответила Элли. - Где начинается
дорога в Фиолетовую страну?
- Туда нет дороги, - ответил Фарамант. - Никто по доброй воле не
ходит в страну злой Бастинды.
- Как же мы найдем ее?
- Вам не придется беспокоится об этом, - воскликнул страж ворот. -
Когда вы придете в Фиолетовую страну, Бастинда сама найдет вас и заберет в
рабство.
- А может быть мы сумеем лишить ее волшебной силы? - сказал Страшила.
- Ах, вы хотите победить Бастинду? Тем хуже для вас! С ней еще никто
не пробовал бороться кроме Гудвина, да и тот, - страж ворот понизил голос.
- Потерпел неудачу. Она постарается захватить вас в плен, прежде чем вы
сможете что-нибудь предпринять. Будьте осторожны! Бастинда очень злая и
искусная волшебница, и справиться с ней очень трудно. Идите туда, где
восходит солнце, и вы попадете в ее страну. Желаю вам успеха!
Путники распрощались с Фарамантом и он закрыл за ними ворота
Изумрудного города. Элли повернула на восток, остальные пошли за ней. Все
были печальны, зная, какое трудное дело им предстоит. Только беспечный
Тотошка весело носился по полю и гонялся за большими пестрыми бабочками:
он верил в силу Льва и Железного Дровосека и надеялся на изобретательность
соломенного Страшилы.
Элли взглянула на собачку и вскрикнула от изумления: ленточка на ее
шее из зеленой превратилась в белую.
- Что это значит? - спросила она друзей.
Все посмотрели друг на друга, и Страшила глубокомысленно заявил:
- Колдовство!
За неимением другого объяснения все согласились с этим и зашагали
дальше. Изумрудный город исчезал вдали. Страна становилась пустынной:
путники приближались к владениям злой волшебницы Бастинды.
До самого полудня солнце светило путникам прямо в глаза, ослепляя их,
но они шли по каменистому плоскогорью, и не было ни одного дерева, чтобы
спрятаться в тень. К вечеру Элли устала, а Лев поранил лапы и хромал.
Остановились на ночлег. Страшила и Железный Дровосек стали на караул,
а остальные заснули.
У злой Бастинды был только один глаз, зато она видела им так, что не
было уголка в Фиолетовой стране, который ускользнул бы от ее взора.
Выйдя вечерком посидеть на крылечке, Бастинда обвела взглядом свои
владения и вздрогнула от ярости: далеко-далеко, на границе своих владений
она увидела маленькую спящую девочку и ее друзей.
Волшебница свистнула в свисток. Ко дворцу Бастинды сбежалась стая
огромных волков со злыми желтыми глазами, с большими клыками, торчавшими
из разинутых пастей. Волки присели на задние лапы и, тяжело дыша, смотрели
на Бастинду.
- Бегите на запад! Там найдете маленькую девчонку, нагло забравшуюся
в мою страну и с ней ее спутников. Всех разорвите в клочки!
- Почему ты не возьмешь их в рабство? - спросил предводитель стаи.
- Девчонка слаба. Ее спутники не могут работать: один набит соломой,
другой - из железа. И с ними Лев, от которого тоже не жди толку.
Вот как видела Бастинда своим единственным глазом.
Волки помчались.
- В клочки! В клочки! - визжала волшебница вдогонку.
Но Страшила и Железный Дровосек не спали. Они вовремя заметили
приближение волков.
- Разбудим Льва, - сказал Страшила.
- Не стоит, - ответил Железный Дровосек. - Это мое дело управиться с
волками. Я им устрою хорошую встречу!
И он вышел вперед. Когда вожак подбежал к Железному Дровосеку, широко
разевая красную пасть, Дровосек взмахнул остро отточенным топором - и
голова волка отлетела. Волки бежали вереницей, один за другим; как только
следующий бросился на Железного Дровосека, тот уже был наготове с поднятым
кверху топором, и голова волка упала наземь.
Сорок свирепых волков было у Бастинды, и сорок раз поднимал Железный
Дровосек свой топор. И когда он поднял его в сорок первый раз, ни одного
волка не осталось в живых: все они лежали у ног Железного Дровосека.
- Прекрасная битва! - восхитился Страшила.
- Деревья рубить труднее, - скромно ответил Дровосек.
Друзья дождались утра. Проснувшись и увидев кучу мертвых волков, Элли
испугалась. Страшила рассказал о ночной битве и девочка от всей души
благодарила Железного Дровосека. После завтрака компания смело двинулась в
путь.
Старая Бастинда любила понежиться в постели. Она встала поздно и
вышла на крыльцо расспросить волков, как они загрызли дерзких путников.
Каков же был ее гнев, когда она увидела, что путники продолжают идти,
а верные волки лежат мертвые.
Бастинда свистнула дважды, и в воздухе закружилась стая хищных ворон
с железными клювами. Волшебница крикнула:
- Летите к западу! Там чужестранцы! Заклюйте их до смерти! Скорей!
Скорей!
Вороны со злобным карканьем понеслись навстречу путникам. Завидев их,
Элли перепугалась. Но Страшила сказал:
- С этими управиться - мое дело! Ведь недаром же я воронье пугало!
Становитесь сзади меня! - И он нахлобучил шляпу на голову, широко
расставил руки и принял вид заправского пугала.
Вороны растерялись и нестройно закружились в воздухе. Но вожак стаи
хрипло прокаркал:
- Чего испугались? Чучело набито соломой! Вот я ему сейчас задам!
И вожак хотел сесть Страшиле на голову, но тот поймал его за крыло и
мигом свернул ему шею. Другая ворона бросилась вслед, и ей также Страшила
свернул шею. Сорок хищных ворон было у злой Бастинды, и всем свернул шеи
храбрый Страшила и побросал их в кучу.
Путники поблагодарили Страшилу за находчивость и снова двинулись на
восток.
Когда Бастинда увидела, что и верные ее вороны лежат на земле мертвой
грудой, путники неустрашимо идут вперед, ее охватили и злоба и страх.
- Как? Неужели всего моего волшебного искусства не достанет задержать
наглую девчонку и ее спутников?
Бастинда затопала ногами и трижды просвистела в свисток. На ее зов
слетелась туча свирепых черных пчел, укусы которых были смертельны.
- Летите на запад! - прорычала волшебница. - Найдите там чужестранцев
и зажальте их до смерти! Быстрей! Быстрей!
И пчелы с оглушительным жужжанием полетели навстречу путникам.
Железный Дровосек и Страшила заметили их издалека. Страшила мигом
сообразил что делать.
- Вытаскивай из меня солому! - закричал он Железному Дровосеку. -
Забрасывай Элли, Льва и Тотошку, и пчелы не доберутся до них!
Он проворно расстегнул кафтан, и из него высыпался целый ворох
соломы. Лев, Элли и Тотошка бросились на землю, Дровосек быстро забросал
их и выпрямился во весь рост.
Туча пчел с яростным жужжанием набросилась на Железного Дровосека.
Дровосек улыбнулся: пчелы ломали ядовитые жала о железо и тотчас умирали,
так как пчелы не могут жить без жала. Они падали, на их место налетали
другие и также пытались вонзить жала в железное тело Дровосека.
Скоро все пчелы лежали мертвыми на земле, как куча черных угольков.
Лев, Элли и Тотошка вылезли из-под соломы, собрали ее и набили Страшилу.
Друзья снова двинулись в путь.
Злая Бастинда необыкновенно разгневалась и испугалась, видя, что и
верные ее пчелы погибли, а путники идут вперед и вперед. Она рвала на себе
волосы, скрежетала зубами и от злости долго не могла выговорить ни слова.
Наконец волшебница пришла в себя и созвала своих слуг - мигунов. Бастинда
приказала мигунам вооружиться и уничтожить дерзких путников. Мигуны били
не очень-то храбры - они жалостно замигали, и слезы покатились у них из
глаз, но они не осмелились ослушаться приказа своей повелительницы и
начали искать оружие. Но так как им никогда не приходилось воевать
(Бастинда впервые обратилась к ним за помощью), то у них не было никакого
оружия, и они вооружились кто кастрюлей, кто сковородником, кто цветочным
горшком, а некоторые громко хлопали детскими хлопушками.
Когда Лев увидел, как мигуны осторожно приближаются, прячась друг за
друга, подталкивая один другого сзади и боязливо мигая и щурясь, он
расхохотался:
- С этими битва будет недолга!
Он выступил вперед, раскрыл огромную пасть и так рявкнул, что мигуны
побросали горшки, сковородки и детские хлопушки и разбежались кто куда.
Злая Бастинда позеленела от страха, видя, что путники идут да идут
вперед и уже приближаются к ее дворцу.
Пришлось воспользоваться последним волшебным средством, которое у нее
оставалось. В потайном дне сундука у Бастинды хранилась золотая шапка.
Владелец шапки мог когда угодно вызвать могучее племя летучих обезьян и
заставить выполнить их любое приказание. Но шапку можно было употреблять
только три раза, а Бастинда до этого уже дважды призывала летучих обезьян.
В первый раз она с их помощью стала повелительницей страны мигунов, а
во второй раз отбила войска Гудвина ужасного, который пытался освободить
Фиолетовую страну от ее власти.
Вот почему Гудвин боялся злой Бастинды и послал на нее Элли, надеясь
на силу ее серебряных башмачков.
Бастинде очень не хотелось воспользоваться шапкой в третий раз: ведь
на этом кончалась ее волшебная сила. Но у колдуньи не было уже ни волков,
ни ворон, ни черных пчел, а мигуны оказались плохими вояками и на них
нельзя было рассчитывать.
И вот Бастинда достала шапку, надела на голову и начала колдовать.
Она топала ногой и громко выкрикивала волшебные слова:
- Бамбара, чуфара, лорики, ерики, пикапу, трикапу, скорики, морики!
Явитесь передо мной летучие обезьяны!
И небо потемнело от стаи летучих обезьян, которые неслись ко дворцу
Бастинды на своих могучих крыльях. Предводитель стаи подлетел к Бастинде и
сказал:
- Ты вызвала нас в третий и последний раз! Что прикажешь сделать?
- Нападите на чужестранцев, забравшихся в мою страну, и уничтожьте
всех, кроме Льва! Его я буду запрягать в свою коляску!
- Будет исполнено! - ответил предводитель, и стая с шумом полетела на
запад.
ПОБЕДА
Путники с ужасом смотрели на приближение тучи огромных обезьян - с
этими сражаться было невозможно.
Обезьяны налетели массой и с визгом набросились на растерянных
пешеходов. Ни один не мог прийти на помощь другому, так как всем пришлось
отбиваться от врагов.
Железный Дровосек напрасно размахивал топором. Обезьяны облепили его,
вырвали топор, подняли бедного Дровосека высоко в воздух и бросили в
ущелье, на острые скалы. Железный Дровосек был изуродован, он не мог
сдвинуться с места. Вслед за ним в ущелье полетел его топор.
Другая партия обезьян расправилась со Страшилой. Она выпотрошила его,
солому развеяли по ветру, а кафтан, голову, башмаки и шляпу свернули в
комок и зашвырнули на верхушку высокой горы.
Лев вертелся на месте и от страха так грозно ревел, что обезьяны не
решались к нему подступить. Но они изловчились, накинули на Льва веревки,
повалили на землю, опутали лапы, заткнули пасть, подняли на воздух и с
торжеством отнесли во дворец Бастинды. Там его посадили за железную
решетку, и Лев в ярости катался по полу, стараясь перегрызть путы.
Перепуганная Элли ждала жестокой расправы. На нее бросился сам
предводитель летучих обезьян и уже протянул к горлу девочки длинные лапы с
острыми когтями. Но тут он увидел на ногах Элли серебряные башмачки, и
лицо его перекосилось от страха. Он отпрянул назад и загораживая Элли от
подчиненных, закричал:
- Девочку нельзя трогать! Это фея!
Обезьяны приблизились любезно и даже почтительно, бережно подхватили
Элли вместе с Тотошкой и помчались в Фиолетовый дворец Бастинды.
Опустившись перед дворцом, предводитель летучих обезьян поставил Элли на
землю. Взбешенная волшебница набросилась на него с бранью. Предводитель
обезьян сказал:
- Твой приказ исполнен. Мы разбили железного человека и распотрошили
чучело, поймали Льва и посадили за решетку. Но мы и пальцем не могли
тронуть девочку: ты сама знаешь, какие несчастья грозят тому, кто обидит
обладателя серебряных башмачков. Мы принесли ее к тебе: делай с ней, что
хочешь! Прощай навсегда!
Обезьяны с криком поднялись в воздух и улетели.
Бастинда взглянула на ноги Элли и задрожала от страха: она узнала
серебряные башмачки Гингемы.
"Как они к ней попали? - растерянно думала Бастинда. - Неужели хилая
девчонка осилила могущественную Гингему, повелительницу жевунов? И все же
на ней башмачки! Плохо мое дело: ведь я пальцем не могу тронуть маленькую
нахалку, пока на ней волшебные башмачки".
Она крикнула:
- Эй, ты! Иди сюда! Как тебя зовут?
Девочка подняла на злую волшебницу глаза, полные слез:
- Элли, сударыня!
- Расскажи, как ты завладела башмачками моей сестры Гингемы! - сурово
крикнула Бастинда.
Элли густо покраснела.
- Право, сударыня, я не виновата. Мой домик упал на госпожу Гингему и
раздавил ее...
- Гингема погибла... - прошептала злая волшебница.
Бастинда не любила сестры и не видела ее много лет. Она испугалась,
что девочка в серебряных башмачках принесет гибель и ей. Но, поглядев на
доброе лицо Элли, Бастинда успокоилась.
"Она ничего не знает о таинственной силе башмачков, - решила
волшебница. - Если мне удастся завладеть ими, я стану могущественней, чем
прежде, когда у меня были волки, вороны, черные пчелы и золотая шапка".
Глаза старухи заблестели от жадности и пальцы скрючились, как будто
стаскивали уже с Элли башмачки.
- Слушай меня, девчонка Элли! - хрипло прокаркала она. - Я буду
держать тебя в рабстве и, если будешь плохо работать, побью тебя большой
палкой и посажу в темный подвал, где крысы - огромные жадные крысы! -
съедят тебя и обгложут твои нежные косточки! Хи-хи-хи! Понимаешь ты меня?
- О, сударыня! Не отдавайте меня крысам! Я буду слушаться!
В это время Бастинда заметила Тотошку, который робко жался у ног
Элли.
- Это еще что за зверь? - сердито спросила злая Бастинда.
- Это моя собачка Тотошка, - боязливо ответила Элли. - Она хорошая и
очень любит меня...
- Гм... гм... - проворчала волшебница. - Никогда не видела таких
зверей. И вот мой приказ: пусть эта собачка, как ты ее называешь, держится
от меня подальше, а не то она первая попадет в подвал к крысам! А сейчас
идите за мной!
Злая Бастинда повела пленников через прекрасные комнаты дворца, где
все было фиолетовое: и стены, и ковры, и мебель, и где у дверей в лиловых
кафтанах стояли мигуны, кланяясь до полу при появлении волшебницы и
жалостно мигая ей вслед. Наконец Бастинда привела Элли в темную грязную
кухню.
- Ты будешь чистить горшки, сковородки и кастрюли, мыть пол и топить
печку! Моей кухарке уже давно нужна помощница!
И, оставив девочку, полуживую от испуга, Бастинда отправилась на
задний двор, потирая от удовольствия руки.
- Я хорошо напугала девчонку! Теперь усмирю Льва, и оба будут у меня
в руках!
Трусливый Лев успел перегрызть веревки и лежал в дальнем углу клетки.
Когда он увидел Бастинду, его желтые глаза загорелись злобным огнем.
"Ах, как жаль, что у меня еще нет смелости, - подумал он. - Уж
отплатил бы я старой ведьме за гибель Страшилы и Железного Дровосека". - И
он сжался в комок, готовясь к прыжку.
Старуха вошла через маленькую дверь.
- Эй ты, лев, слушай! - прошамкала она. - Ты мой пленник! Я буду
запрягать тебя в коляску и кататься по праздникам, чтобы мигуны говорили:
"Смотрите, какая могущественная наша повелительница Бастинда - она сумела
запрячь даже льва!"
Пока Бастинда болтала, Лев разинул пасть, ощетинил гриву и прыгнул на
волшебницу, проревев:
- Я тебя съем!
Он на волосок не достал до Бастинды. Перепуганная старуха пулей
вылетела из клетки и проворно захлопнула дверцу. Тяжело дыша с перепугу,
она крикнула через прутья решетки:
- Ах ты, проклятый! Ты еще не знаешь меня! Я заморю тебя голодом,
если не согласишься ходить в упряжке!
- Я тебя съем! - повторил Лев и яростно бросился к решетке клетки.
Старуха затрусила во дворец, ворча и ругаясь.
...Потянулись скучные тяжелые дни рабства. Элли с утра и до вечера
работала на кухне, помогая кухарке Фрегозе. Добрая мигунья старалась
помочь девочке и при удобном случае с радостью выполняла за нее самую
трудную работу. Но Бастинда зорко следила за тем, что делается на кухне, и
Фрегозе то и дело попадало за ее доброту.
Бастинда жестоко придиралась к Элли и часто замахивалась на девочку
грязным лиловым зонтиком, который всегда таскала с собой. Элли не знала,
что волшебница не может ударить ее, и сердце девочки сжималось, когда
зонтик поднимался над ее головой.
Каждый день старуха подходила к решетке и визгливо спрашивала Льва:
- Пойдешь в упряжке?
- Я тебя съем! - был постоянный ответ, и Лев грозно бросался на
прутья решетки.
Бастинда с первого дня плена не давала Льву есть, но он не умирал с
голоду и был силен и крепок, как всегда.
Дело в том, что старая Бастинда больше всего на свете боялась темноты
и воды. Как только ночная темнота окутывала дворец, Бастинда пряталась в
самой дальней комнате, запирала двери прочными железными засовами и не
выходила до позднего утра. А Элли совсем не боялась темноты. Она
вытаскивала из кухонного шкафа все съестное, что там оставалось, а о том,
чтобы там побольше оставалось еды, заботилась Фрегоза. Держа в одной руке
корзинку с провизией, а в другой большую бутыль с водой, Элли отправлялась
на задний двор. Там ее с восторгом встречали Лев и Тотошка.
Элли и Тотошка очень испугались угроз Бастинды отдать песика на
съедение крысам, и Тотошка с первого же дня плена переселился за решетку,
под защиту Льва. Он знал, что оттуда его Бастинда не достанет, и
безнаказанно лаял на злую волшебницу, когда она появлялась на дворе.
Элли пролезала в клетку между двумя прутьями. Лев и Тотошка
набрасывались на принесенное еду и питье. Потом Лев укладывался поудобнее,
девочка гладила его густую мягкую шерсть и играла кисточкой его хвоста.
Элли, Лев и Тотошка долго разговаривали: с грустью вспоминая про гибель
верных друзей - Страшилы и Железного Дровосека, строили планы побега. Но
убежать из Фиолетового дворца было невозможно, его окружала высокая стена
с острыми гвоздями наверху. Ворота Бастинда запирала, а ключи уносила с
собой.
Поговорив и поплакав, Элли крепко засыпала на соломенной подстилке
под надежной охраной Льва.
Так шли тоскливые дни плена. Бастинда с жадностью смотрела на
серебряные башмачки Элли, которые девочка снимала только ночью, в клетке
льва, или когда купалась. Но Бастинда боялась воды и никогда не подходила
в это время к Элли.
Девочка с первых же дней заметила эту странную водобоязнь волшебницы
и пользовалась ею. Для Элли были праздниками те дни, когда Бастинда
заставляла ее мыть кухню. Разлив по полу несколько ведер воды, девочка
уходила в клетку к Льву и там три-четыре часа отдыхала от тяжелой работы.
Бастинда визгливо кричала и ругалась за дверью, но стоило ей заглянуть в
кухню и увидеть на полу лужи, она в ужасе убегала к себе в спальню,
провожаемая насмешливыми улыбками Фрегозы.
Элли часто беседовала с доброй кухаркой.
- Почему вы, мигуны, не восстанете против Бастинды? - спрашивала
девочка. - Вас так много, целые тысячи, а вы боитесь одной злой старухи.
Накинулись бы на нее целой кучей, связали и посадили бы в железную клетку,
где сейчас Лев...
- Что ты, что ты! - с ужасом отмахивалась Фрегоза. - Ты не знаешь
могущества Бастинды! Ей достаточно будет сказать одно слово, и все мигуны
повалятся мертвыми!
- Откуда вы это знаете?
- Да нам сама Бастинда сколько раз об этом говорила!
- Почему же она не сказала такого слова, когда мы шли к ее дворцу?
Почему она послала на нас волков, ворон, черных пчел, а когда мои храбрые
друзья уничтожили все ее воинство, Бастинде пришлось обратиться за помощью
к летучим обезьянам?
- Почему, почему! - сердилась Фрегоза. - Вот за такие речи Бастинда
нас в порошок испепелит!
- А как она узнает?
- Да уж так! От нее ничего не скроется!
Но беседы повторялись не раз, Бастинда о них не знала, и Фрегоза
становилась все смелее. Она уже охотно соглашалась с Элли, что мигуны
должны освободится от владычества злой волшебницы.
Но прежде, чем решиться на что нибудь, кухарка решила поточнее
узнать, какое еще волшебство осталось у Бастинды. По вечерам она
подкрадывалась к дверям ее спальни и подслушивала ворчание старухи,
которая в последнее время стала разговаривать сама с собой.
Однажды Фрегоза прибежала от дверей Бастинды очень взволнованная и,
не найдя Элли на кухне, устремилась на задний двор. Вся компания уже
спала, но кухарка разбудила друзей.
- Элли, ты была права! - кричала Фрегоза, размахивая руками. -
Оказывается, Бастинда исчерпала все свои волшебства, и у нее ничего не
осталось в запасе! Я слышала, как она причитала и проклинала твоих друзей
за то, что они лишили ее волшебной силы...
Девочка и ее друзья необычайно обрадовались и начали расспрашивать
Фрегозу о подробностях. Но кухарка мало что могла добавить. Она только еще
рассказала, что Бастинда что-то толковала о серебряных башмачках, но что
именно - это мигунья не дослушала, так как от волнения стукнулась лбом об
дверь и убежала, боясь, что волшебница захватит ее на месте преступления.
Важная новость, принесенная Фрегозой, ободрила пленников. Теперь у
них появилась возможность выполнить приказ Гудвина и освободить мигунов.
- Откройте только мне клетку, - зарычал Лев, - и увидите, как я
расправлюсь с Бастиндой!
Но клетка была закрыта на огромный замок, а ключ от него хранился у
Бастинды в тайнике. Посовещавшись, друзья решили, что Фрегоза должна
подготовить к восстанию слуг. Они захватят волшебницу врасплох и лишат ее
свободы и власти.
Фрегоза ушла, а Элли и ее друзья не спали почти всю ночь,
разговаривая о предстоящей борьбе с Бастиндой.
На следующий день кухарка принялась за дело. Слуги были очень
запуганы Бастиндой, и нелегко было уговорить их выступить против
волшебницы. Однако Фрегоза сумела убедить кое-кого из дворцовой охраны, и
посвященные в заговор мигуны стали готовиться.
Прошло несколько дней. Видя, что охранники осмелели и всерьез
собираются свести счеты со злой волшебницей, к ним решили присоединиться и
остальные слуги. Восстание назревало, но тут непредвиденный случай привел
к быстрой и неожиданной развязке.
Бастинда не оставляла мысли о том, что ей необходимо завладеть
серебряными башмачками Элли. Для волшебницы это была единственная
возможность сохранить власть над Фиолетовой страной. И наконец Бастинда
придумала.
Однажды, когда ни Фрегозы, ни Элли не было на кухне, волшебница туго
натянула над полом тонкую веревочку и спряталась за печью.
Девочка вошла, споткнулась о веревочку и упала, башмачок с правой
ноги слетел и откатился в сторону. Хитрая Бастинда выскочила из-за печки,
мигом схватила башмачок и надела на свою старую высохшую ногу.
- Хи-хи-хи! А башмачок-то на мне! - дразнила Бастинда девочку,
онемевшую от неожиданности.
- Отдайте башмачок! - закричала Элли, придя в себя. - Ах ты, воровка!
Как вам не стыдно!
- Попробуй, отбери! - кривляясь, отвечала старуха. - Я и второй с
тебя тоже сниму! А уж потом, будь спокойна, отомщу тебе за Гингему! Тебя
съедят крысы - хи-хи-хи, огромные жадные крысы! - и сгложут твои нежные
косточки!
Элли была вне себя от горя и гнева: она так любила серебряные
башмачки! Чтобы хоть как-нибудь отплатить Бастинде, Элли схватила ведро
воды, подбежала к старухе и окатила ее с головы до ног.
Волшебница испуганно вскрикнула и попыталась отряхнуться. Напрасно:
лицо ее стало ноздреватым, как тающий снег, от нее повалил пар, фигура
начала оседать и испаряться...
- Что ты наделала! - завизжала волшебница. - Ведь я сейчас растаю!
- Мне очень жаль, сударыня! - ответила Элли. - Я, право, не знала. Но
зачем вы украли башмачок?
- Пятьсот лет я не умывалась, не чистила зубов, пальцем не
прикасалась к воде, потому что мне было предсказана смерть от воды, и вот
пришел мой конец! - завывала старуха.
Голос волшебницы становился тише и тише, она таяла, как кусок сахара
в стакане чая.
Элли с ужасом глядела на гибель Бастинды.
- Вы сами виноваты... - начала она.
- Нет, кто тебя надоу... ффффф...
Голос волшебницы прервался, она с шипеньем осела на пол, и через
минуту от нее осталась только грязноватая лужица, в которой лежали платье
волшебницы, зонтик, пряди седых волос и серебряный башмачок.
В этот момент в кухню вернулась Фрегоза. Кухарка была необычайно
удивлена и обрадована гибелью своей жестокой госпожи. Она подобрала
зонтик, платье и волосы и бросила в угол, чтобы потом сжечь их. Вытерев
грязную лужу на полу, Фрегоза побежала по дворцу - рассказать всем
радостную весть...
А Элли вычистила и надела башмачок, нашла ключ от клетки Льва в
спальне Бастинды и поспешила на задний двор - рассказать своим друзьям об
удивительном конце злой волшебницы Бастинды!
КАК ВЕРНУЛИСЬ К ЖИЗНИ СТРАШИЛА И ЖЕЛЕЗНЫЙ ДРОВОСЕК
Трусливый Лев страшно обрадовался, услышав о неожиданной гибели
Бастинды. Элли открыла клетку, и он с наслаждением пробежался по двору,
разминая лапы.
Тотошка явился на кухню, чтобы своими глазами посмотреть на останки
страшной Бастинды.
- Ха-ха-ха! - восхитился Тотошка, увидев в углу сверток грязного
платья. - Оказывается, Бастинда была не крепче тех снежных баб, каких у
нас мальчишки лепят зимой в Канзасе. И как жаль, что ты, Элли, не
догадалась об этом раньше.
- И хорошо, что я не догадалась, - возразила Элли. - А то вряд ли у
меня хватило бы духу облить волшебницу, если бы я знала, что ей от этого
приключится смерть...
- Ну, все хорошо, что хорошо кончается, - весело согласился Тотошка.
- Важно то, что мы вернемся в Изумрудный город с победой!
Возле Фиолетового дворца собралось множество мигунов из окрестностей,
и Элли объявила им, что отныне они свободны. Радость народа была
неописуема. Мигуны приплясывали, щелкали пальцами и так усердно
подмигивали друг другу, что к вечеру у них заслезились глаза и они уже
ничего не видели вокруг себя!
Освободившись от рабства, Элли и Лев прежде всего подумали о Страшиле
и Железном Дровосеке: надо было позаботится о спасении верных друзей.
Несколько десятков расторопных мигунов немедленно отправились на
розыски под предводительством Элли и Льва. Тотошка не остался во дворце -
он важно восседал на спине своего большого четвероногого друга. Они шли,
пока не добрались до места битвы с летучими обезьянами, и там начали
поиски. Железного Дровосека вытащили из ущелья вместе с его топором.
Узелок с платьем и голову Страшилы, полинявшую и занесенную пылью, нашли
на верхушке горы. Элли не могла удержаться от слез при виде жалких
останков своих верных друзей.
Экспедиция вернулась во дворец, и мигуны принялись за дело. Костюм
Страшилы был вымыт, зашит, почищен, набит свежей соломой, и - вот
пожалуйте! - перед Элли стоял ее милый Страшила. Но он не мог ни говорить,
ни видеть, потому что краска на его лице выгорела от солнца и у него не
было ни глаз, ни рта.
Мигуны принесли кисточку и краски, и Элли начала подрисовывать
Страшиле глаза и рот. Как только начал появляться первый глаз, он тотчас
весело подмигнул девочке.
- Потерпи, дружок! - ласково сказала Элли. - А то останешься с косыми
глазами...
Но Страшила просто не в силах был терпеть. Еще рот его не был
окончен, а он уже заболтал.
- Пршт... фршт... стрш... прыбры... хрыбры... Я Страшила, храбрый,
ловкий... Ах, какая радость! Я снова-снова с Элли!
Веселый Страшила обнимал своими мягкими руками Элли, Льва и
Тотошку...
Элли спросила мигунов, нет ли среди них искусных кузнецов. Оказалось,
что страна исстари славилась замечательными часовыми мастерами, ювелирами,
механиками. Узнав, что дело идет о восстановлении железного человека,
товарища Элли, мигуны уверили ее, что каждый из них готов сделать все для
феи спасительной воды - так они прозвали девочку.
Восстановить Железного Дровосека оказалось не так просто, как
Страшилу. Искуснейшие мастера страны три дня и четыре ночи работали над
исковерканным сложным механизмом. Они стучали молотками, пилили
напильниками, склепывали, паяли, полировали...
И вот настал счастливый момент, когда Железный Дровосек стоял перед
Элли. Он был совсем как новенький, если не считать нескольких заплаток,
наложенных там, где железо пробилось о скалы насквозь. Но Дровосек не
обращал внимания на заплатки. После починки он стал еще красивее. Мигуны
отшлифовали его, и он так блестел, что на него было больно глядеть. Они
починили и его топор и вместо сломанного деревянного топорища сделали
золотое. Мигуны вообще любили все блестящее. Потом за Железным Дровосеком
ходили толпы ребятишек и взрослых, и мигая, таращили на него глаза.
Слезы радости полились из глаз Железного Дровосека, когда он вновь
увидел друзей. Страшила и Элли вытирали ему слезы лиловым полотенцем,
боясь, как бы не заржавели его челюсти. Элли плакала от радости и даже
трусливый Лев прослезился. Он так часто вытирал глаза хвостом, что
кисточка на конце его промокла; Льву пришлось бежать на задний двор и
сушить хвост на солнышке.
По случаю всех этих радостных событий во дворце был устроен веселый
пир. Элли и ее друзья сидели на почетных местах и за их здоровье было
выпито множество бокалов лимонада и фруктового кваса.
Один из пирующих предложил, чтобы отныне в честь феи спасительной
воды каждый мигун умывался пять раз в день. После долгих споров
согласились, что трех раз будет достаточно.
Друзья провели еще несколько веселых дней в Фиолетовом дворце среди
мигунов и начали собираться в обратный путь.
- Надо идти к Гудвину: он должен выполнить свои обещания! - сказала
Элли.
- О, наконец то я получу мои мозги! - крикнул Страшила.
- А я сердце! - молвил Железный Дровосек.
- А я смелость! - рявкнул трусливый Лев.
- А я вернусь к маме и папе в Канзас! - сказала Элли и захлопала в
ладоши.
- И там я проучу этого хвастунишку Гектора, - добавил Тотошка.
Утром они собрали мигунов и сердечно распрощались с ними.
Из толпы вышли три седобородых старика, обратились к Железному
Дровосеку и почтительно попросили стать его правителем их страны. Мигунам
страшно нравился ослепительно блестевший Дровосек, его стройная осанка,
когда он величественно шел с золотым топором на плече.
- Оставайтесь с нами! - просили его мигуны. - Мы так беспомощны и
робки. Нам нужен государь, который мог бы защитить нас от врагов. Вдруг на
нас нападет какая-нибудь злая волшебница и снова поработит нас! Мы очень
просим вас!
При одной мысли о злой волшебнице мигуны взвыли от ужаса.
- Нет больше злых волшебниц в стране Гудвина! - с гордостью возразил
Страшила. - Мы с Элли истребили их всех!
Мигуны вытерли слезы и продолжали:
- Подумайте и о том, как удобен такой правитель: он не ест, не пьет
и, значит, не будет обременять нас налогами. И если он пострадает в битве
с врагами, мы сможем починить его: у нас уже есть опыт.
Железный Дровосек был польщен.
- Сейчас я не могу расстаться с Элли, - сказал он. - И мне нужно
получить в Изумрудном городе сердце. Но потом... Я подумаю и, может быть,
вернусь к вам.
Мигуны обрадовались и веселыми криками "ура" проводили путников.
Вся компания получила богатые подарки. Элли поднесли браслет с
алмазами. Железному Дровосеку сделали красивую золотую масленку,
отделанную драгоценными камнями. Страшиле, зная, что он не тверд на ногах,
мигуны подарили великолепную трость с набалдашником из слоновой кости, а к
шляпе его подвесили серебряные колокольчики чудесного тона. Страшила
чрезвычайно возгордился подарками. При ходьбе он далеко откидывал руку с
тростью и тряс головой, чтобы вдоволь насладится чудесным перезвоном
бубенчиков. Впрочем, ему это скоро надоело, и он стал себя вести по
прежнему просто.
Лев и Тотошка получили чудесные золотые ошейники. Льву ошейник
сначала не понравился, но кто-то из мигунов сказал ему, что все цари носят
золотые ошейники, и тогда Лев примирился с эти неприятным украшением.
- Когда я получу смелость, - сказал Лев. - Я стану царем зверей,
значит, мне надо заранее привыкать к этой противной штуке...
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД
Фиолетовый город мигунов остался позади. Путники шли на запад. Элли
была в золотой шапке. Девочка случайно нашла шапку в комнате Бастинды. Она
не знала ее волшебной силы, но шапка понравилась девочке и Элли надела ее.
Они шли весело и надеялись в два-три дня добраться до Изумрудного
города. Но в горах, где они сражались с летучими обезьянами, путники
заблудились: сбившись с пути они пошли в другую сторону.
Дни проходили за днями, а башни Изумрудного города не показывались на
горизонте.
Провизия была на исходе и Элли с беспокойством думала о будущем.
Однажды, когда путники отдыхали, девочка внезапно вспомнила о
свистке, подаренной ей королевой мышью.
- Что если я свистну?
Элли поднесла свисток к губам. В траве послышался шорох и на поляну
выбежала королева полевых мышей.
- Добро пожаловать! - радостно крикнули путники, а Дровосек схватил
неугомонного Тотошку за ошейник.
- Что вам угодно, друзья мои? - спросила королева Рамина своим
тоненьким голоском.
- Мы возвращаемся в Изумрудный город из страны мигунов и заблудились.
- сказала Элли. - Помогите нам найти дорогу!
- Вы идете в обратную сторону, - сказала мышь. - Скоро перед вами
откроется горная цепь, окружающая страну Гудвина. И отсюда до Изумрудного
города много-много дней пути.
Элли опечалилась.
- А мы думали, что скоро увидим Изумрудный город.
- О чем может печалится человек, у которого на голове золотая шапка?
- с удивлением спросила королева-мышь. Она хоть и была мала ростом, но
принадлежала к семейству фей и знала употребление всякий волшебных вещей.
- Вызовите летучих обезьян и они перенесут вас куда нужно.
Услышав о летучих обезьянах, Железный Дровосек затрясся, а Страшила
съежился от ужаса. Трусливый Лев замахал косматой гривой:
- Опять летучие обезьяны? Благодарю покорно! Я с ними достаточно
знаком, и по мне - эти твари хуже саблезубых тигров!
Рамина рассмеялась:
- Обезьяны послушно служат владетелю золотой шапки. Посмотрите на
подкладку: там написано, что нужно делать.
Элли заглянула внутрь.
- Мы спасены, друзья мои! - весело вскричала она.
- Я удаляюсь, - с достоинством сказала королева-мышь. - Наш род не в
ладу с родом летучих обезьян. До свиданья!
- До свиданья! Спасибо! - прокричали путники и Рамина исчезла.
Элли начала говорить волшебные слова, написанные на подкладке:
- Бамбара, чуфара, лорики, ерики...
- Бамбара, чуфара! - с удивлением переспросил Страшила.
- Ах, пожалуйста, не мешай, - попросила Элли и продолжала: пикапу,
трикапу, скорики, морики...
- Скорики, морики... - прошептал Страшила.
- Явитесь передо мной, летучие обезьяны! - громко закончила Элли и в
воздухе зашумела стая летучих обезьян.
Путники невольно пригнули головы к земле, вспоминая прошлую встречу с
обезьянами. Но стая тихонько опустилась, и предводитель почтительно
поклонился Элли.
- Что прикажете, владетельница золотой шапки?
- Отвезите нас в Изумрудный город!
- Будет исполнено!
Один миг и путники очутились высоко в воздухе. Элли несли
предводитель летучих обезьян и его жена; Страшила и Железный Дровосек
сидели верхом; Льва подняли несколько сильных обезьян; молоденькая
обезьянка тащила Тотошку, а песик лаял на нее и старался укусить. Сначала
путникам было страшно, но скоро они успокоились, видя, как свободно
чувствуют себя обезьяны в воздухе.
- Почему вы повинуетесь владетелю золотой шапки? - спросила Элли.
Предводитель летучих обезьян рассказал Элли историю, как много веков
назад племя летучих обезьян обидело могущественную фею. В наказание фея
сделала волшебную шапку. Летучие обезьяны должны были выполнить три
желания владетеля шапки и после этого он не имеет над ними власти. Но если
шапка переходит к другому, этот может снова приказывать обезьянему
племени. Первой владетельницей золотой шапки была фея, которая ее сделала.
Потом шапка много раз переходила из рук в руки, пока не попала к злой
Бастинде, а от нее к Элли.
Через час показались башни Изумрудного города и обезьяны бережно
опустили Элли и ее спутников у самых ворот, на дорогу, вымощенную желтым
кирпичом.
Стая взвилась в воздух и с шумом скрылась.
Элли позвонила. Вышел Фарамант и страшно удивился:
- Вы вернулись!?
- Как видите! - с достоинством сказал Страшила.
- Но ведь вы отправились к злой волшебнице Фиолетовой страны?
- Мы были у нее, - ответил Страшила и важно стукнул тростью по земле.
- Правда, нельзя похвастать, что мы там весело провели время.
- И вы ушли из Фиолетовой страны без разрешения злой Бастинды? -
допытывался удивленный привратник.
- А мы не спрашивали у нее разрешения! - продолжал Страшила. - Вы
знаете, она ведь растаяла!
- Как? Растаяла? Прекрасное, восхитительное известие! Но кто же ее
растопил?
- Элли, конечно! - важно сказал Лев.
Страж ворот низко поклонился Элли, повел путников в свою комнату и
вновь надел на них уже знакомые им очки. И снова все волшебно
преобразилось вокруг, все засияло мягким зеленым светом...
РАЗОБЛАЧЕНИЕ ВЕЛИКОГО И УЖАСНОГО
Путники направились знакомыми улицами к дворцу Гудвина. По дороге
Фарамант не утерпел и сообщил кое-кому из жителей о гибели страшной
Бастинды. Весть быстро распространилась по городу, и скоро за Элли и ее
друзьями до самого дворца шла большая толпа почтительных зевак.
Зеленобородый солдат был на посту и, как всегда, смотрелся в
зеркальце и расчесывал свою великолепную бороду. На этот раз толпа
собралась такая большая и кричала так громко, что привлекла внимание
солдата не больше, чем через десять минут. Дин Гиор очень обрадовался
возвращению путников из опасного похода, вызвал зеленую девушку, и та
отвела их в прежние комнаты.
- Пожалуйста, доложите великому Гудвину о нашем возвращении, -
сказала Элли солдату. - И передайте, что мы просим нас принять...
Через несколько минут солдат вернулся и сказал:
- Я громко изложил у дверей вашу просьбу у дверей тронного зала, но
не получил от великого Гудвина никакого ответа.
Солдат каждый день являлся к дверям тронного зала и докладывал о
желании путников видеть великого Гудвина, и каждый раз ответом была
гробовая тишина.
Прошла неделя. Ожидание стало невыносимо томительным. Путники ожидали
встретить во дворце Гудвина горячий прием. Равнодушие волшебника пугало и
раздражало их.
- Уж не умер ли он? - задумчиво говорила Элли.
- Нет, нет! Он просто не хочет выполнять своих обещаний и прячется от
нас! - возмущался Страшила. - Конечно, ему жаль мозгов, и сердца, и
смелости - ведь это все ценные вещи. Но не надо было посылать нас к злой
волшебнице Бастинде, которую мы так храбро уничтожили.
Разгневанный Страшила объявил солдату:
- Скажите Гудвину: если он нас не примет, мы вызовем летучих обезьян,
скажите Гудвину, что мы - их хозяева, мы владеем золотой шапкой - пикапу,
трикапу - и когда сюда явятся летучие обезьяны, мы с ним поговорим.
Дин Гиор ушел и очень скоро вернулся.
- Гудвин ужасный примет всех вас завтра ровно в девять часов утра в
тронном зале. Просьба не опаздывать. И знаете что, - тихонько прошептал он
на ухо Элли. - Он, кажется, испугался. Ведь он имел дело с летучими
обезьянами и знает, что это за звери.
Путешественники провели тревожную ночь и утром, в назначенное время,
собрались перед дверью тронного зала.
Дверь открылась и они вступили в тронный зал. Каждый ожидал встретить
Гудвина в том виде, в каком он показывался им в первый раз. Но они
удивились, увидев, что в зале не было никого. Там царила торжественная и
жуткая тишина, и путников охватил страх: что готовит им Гудвин?
- Я Гудвин, великий и ужасный! Зачем вы беспокоите меня!
Элли и ее друзья посмотрели вокруг - никого вокруг не было видно.
- Где вы? - дрожащим голосом спросила Элли.
- Я - везде! - торжественно отвечал голос. - Я могу принимать любой
образ и становлюсь невидимым, когда захочу. Подойдите к трону, я буду
говорить с вами!
Путники сделали несколько шагов вперед. Все ужасно боялись, кроме
Железного Дровосека и Тотошки. Железный Дровосек не имел сердца, а Тотошка
не понимал, как можно бояться голосов.
- Говорите! - послышался голос.
- Великий Гудвин, мы пришли просить вас исполнить ваши обещания!
- Какие обещания? - послышался голос.
- Вы обещали отправить меня в Канзас, к папе и маме, когда мигуны
будут освобождены от власти Бастинды.
- А мне вы обещали дать мозги!
- А мне сердце!
- А мне смелость!
- Но разве мигуны действительно стали свободными? - спросил голос, и
Элли показалось, что он задрожал.
- Да! - ответила девочка. - Я облила злую Бастинду водой и она
растаяла.
- Доказательства, доказательства! - настойчиво сказал голос.
- Пикапу, трикапу! - воскликнул Страшила. - Разве вы, который везде,
не видите на голове у Элли золотую шапку? Или вы хотите, чтобы мы для
доказательства вызвали летучих обезьян, бамбара, чуфара?!
- О, нет, нет, я вам верю! - поспешно перебил голос. - Но как это
неожиданно!.. Хорошо, приходите послезавтра, я подумаю о ваших просьбах!
- Было время подумать, скорики, морики! - заорал разъяренный
Страшила. - Мы ждали приема целую неделю!
- Не хотим больше ждать ни одного дня! - энергично поддержал товарища
Железный Дровосек, а Лев так рявкнул, что огромный зал заполнился гулом, в
котором потонул чей-то испуганный возглас.
Когда смолкли отзвуки львиного рева, наступило молчание. Элли и ее
товарищи ждали, как ответит Гудвин на их смелый вызов. В это время Тотошка
усиленно нюхал воздух и вдруг с лаем бросился в дальнюю часть комнаты.
Мгновение - и он скрылся из глаз. Удивленной Элли показалось, что песик
проскочил сквозь стену. Но тотчас же из стены, нет, из-за зеленой
ширмочки, сливавшейся со стеной, с криком выскочил маленький человечек:
- Уберите собаку! Она укусит меня! Кто разрешил приводить в мой
дворец собак?
Путешественники с недоумением смотрели на человечка. Ростом он был не
выше Элли, но уже старый, с большой головой и морщинистым лицом. На нем
был пестрый жилет, полосатые брюки и длинный сюртук. В руке у него был
длинный рупор и он испуганно отмахивался им от Тотошки, который выскочил
из-за ширмочки и старался укусить его за ногу.
Железный Дровосек с топором на плече стремительно шагнул к
незнакомцу.
- Кто вы такой? - сурово спросил он.
- Я Гудвин, великий и ужасный, - дрожащим голосом ответил человечек.
- Но, пожалуйста, пожалуйста, не трогайте меня! Я сделаю все, что вы от
меня потребуете!
Путники переглядывались с необычайным удивлением и разочарованием.
- Но я думала, что Гудвин - это живая голова, - сказала Элли.
- А я думал, что Гудвин - морская дева, - сказал Страшила.
- А я думал, что Гудвин - страшный зверь, - сказал Железный Дровосек.
- А я думал, что Гудвин - огненный шар, - сказал Лев.
- Все это верно, и все вы ошибаетесь, - мягко сказал незнакомец. -
Это только маски!
- Как маски!? - вскричала Элли. - Разве вы не великий волшебник?
- Тише, дитя мое! - сказал Гудвин. - Обо мне составилось мнение, что
я великий волшебник.
- А на самом деле?
- На самом деле... увы, на самом деле я обыкновенный человек, дитя
мое!
Слезы покатились из глаз Элли от разочарования и обиды.
Железный Дровосек тоже готов был зарыдать, но вовремя вспомнил, что
при нем нет масленки.
Рассерженный Страшила закричал:
- Я скажу, кто вы такой, если вы этого не знаете! Вы обманщик,
пикапу, трикапу!
- Совершенно верно! - отвечал человечек, ласково улыбаясь и потирая
руки. - Я - великий и ужасный обманщик!
- Но как же теперь быть? - сказал Железный Дровосек. - От кого же я
получу сердце?
- А я мозги? - спросил Страшила.
- А я смелость? - спросил Лев.
- Друзья мои! - сказал Гудвин. - Не говорите о пустяках. Подумайте,
какое ужасное существование я веду в этом дворце!
- Вы ведете ужасное существование?! - удивилась Элли.
- Да, дитя мое! - вздохнул Гудвин. - Заметьте: никто, никто в мире не
знает, что я - великий обманщик, и мне многие годы приходиться хитрить,
скрываться и всячески дурачить людей. А вы знаете, это нелегкое занятие -
морочить головы людям. И, к несчастью, это всегда раскрывается. Вот вы
разоблачили меня, и, по правде сказать, - он вздохнул. - Я рад этому!
Конечно, я ошибся, впустив вас сюда всех вместе, да еще с этой проклятой
собачонкой...
- Но-но-но, поосторожнее! - сказал Тотошка, оскалив зубы.
- Прошу прощения, - поклонился Гудвин. - Я не хотел оскорбить вас...
Да, так на чем я остановился? Ага, вспомнил... Я впустил вас всех потому,
что очень испугался летучих обезьян.
- Но я ничего не понимаю! - сказала Элли. - Как же я тогда видела вас
в образе живой головы?
- Это очень просто! - ответил Гудвин. - Идите за мной и вы поймете.
Он провел их через потайную дверь в кладовую позади тронного зала.
Там они увидели живую голову, морскую деву, зверя, фантастических птиц и
рыб. Все это было сделано из бумаги, картона, папье-маше и искусно
раскрашено.
- Вот формы, которые может принимать Гудвин, великий и ужасный! -
смеясь, сказал разоблаченный волшебник. - Как видите, выбор достаточно
хорош и сделает честь любому цирку.
Лев подошел к голове и сердито ударил ее лапой. Голова покатилась по
полу, кувыркаясь и свирепо вращая глазами. Испуганный Лев отскочил с
рычанием.
- Самое трудное, - вздыхая, сказал Гудвин. - Управлять глазами. Я
тянул их из-за ширмы за ниточки, но глаза вечно смотрели не туда куда
нужно. Ты, может быть, заметила это, дитя мое?
- Меня это поразило, - ответила Элли. - Но я была так напугана, что
не понимала, в чем дело.
- Я на испуг-то и рассчитывал, - признался Гудвин. - Если мои
превращения и не всегда бывали удачны, все же страх посетителей не давал
им заметить недостатки.
- А огненный шар? - вскричал Лев.
- Ну, вас-то я боялся больше всех, а потому сделал шар из ваты,
пропитал спиртом и зажег. Недурно горело, а?
Лев с презрением отвернулся от великого обманщика.
- Как вам не стыдно дурачить людей? - спросил Страшила.
- Сначала было стыдно, а потом привык, - ответил Гудвин. - Идемте в
тронный зал, я расскажу вам свою историю.
ИСТОРИЯ ГУДВИНА
Гудвин усадил гостей в мягкие кресла и начал:
- Зовут меня Джеймс Гудвин. Родился я в Канзасе...
- Как!? - удивилась Элли. - И вы из Канзаса?!
- Да, дитя мое! - вздохнул Гудвин. - Мы с тобой земляки. Я покинул
Канзас много-много лет назад. Твое появление растрогало и взволновало
меня, но я боялся разоблачения и послал тебя к Бастинде. - Он со стыдом
опустил голову. - Впрочем, я надеялся, что серебряные башмачки защитят
тебя, и, как видишь, не ошибся... Но вернемся к моей истории. В молодости
я был актером, играл царей и героев. Убедившись, что это занятие дает мало
денег, я стал баллонистом...
- Кем? - не поняла Элли.
- Бал-ло-нис-том. Я поднимался на баллоне, то есть на воздушном шаре,
наполненном легким газом. Я это делал для потехи толпы, разъезжая по
ярмаркам. Свой баллон я всегда привязывал веревкой. Однажды веревка
оборвалась, мой баллон подхватило ураганом и он помчался неведомо куда. Я
летел целые сутки, пронесся над пустыней и огромными горами и опустился в
Волшебной стране, которую теперь называют страной Гудвина. Отовсюду
сбежался народ и видя, что я спускаюсь с неба, принял меня за великого
волшебника. Я не разубеждал этих легковерных людей. Наоборот, я вспомнил
роли царей и героев и сыграл роль волшебника довольно хорошо для первого
раза (впрочем, там не было критиков!). Я объявил себя правителем страны и
жители подчинились мне с удовольствием. Они ожидали моей защиты от злых
волшебниц, посещавших страну. Первым делом я построил Изумрудный город.
- Где вы достали столько прекрасного зеленого мрамора? - спросила
Элли.
- И изумрудов? - добавил Страшила.
- И столько всевозможных зеленых вещей? - спросил Железный Дровосек.
- Терпение, друзья мои! Вы скоро узнаете все мои тайны, - сказал
Гудвин улыбаясь. - В моем городе не больше зеленого, чем во всяком другом.
Тут все дело, - он таинственно понизил голос, - все дело в зеленых очках,
которые никогда не снимают мои подданные.
- Как? - вскричала Элли. - Значит, мрамор домов и мостовых...
- Белый, дитя мое!
- А изумруды? - спросил Страшила.
- Простое стекло, но лучшего сорта! - гордо добавил Гудвин. - Я не
жалел расходов. И потом, изумруды на башнях города - настоящие. Ведь их
видно издалека.
Элли и ее друзья удивлялись все больше и больше. Теперь девочка
поняла, почему ленточка на шее Тотошки стала белой, когда они покинули
Изумрудный город.
А Гудвин спокойно продолжал:
- Постройка Изумрудного города продолжалась несколько лет. Когда она
окончилась, мы имели защиту от злых волшебниц. Я был в то время еще молод.
Мне пришло в голову, что, если я буду близок к народу, то во мне разгадают
обыкновенного человека. А тогда кончится моя власть. И я закрылся в
тронном зале и прилегающих ему помещениях. Я прекратил сношения со всем
миром, не исключая и моих прислужников. Я завел принадлежности, которые вы
видели, и начал творить чудеса. Я присвоил себе торжественные имена
великий и ужасный. Через несколько лет народ забыл мой настоящий облик, и
по стране пошли обо мне всевозможные слухи. А я этого и добивался и
всячески старался поддерживать свою славу великого чародея. Вообще мне это
удавалось, но бывали и промахи. Крупной неудачей был мой поход против
Бастинды. Летучие обезьяны разбили мое войско. К счастью, я успел бежать и
избавился от плена. С тех пор я страшно боялся волшебниц. Достаточно было
узнать, кто я на самом деле и мне пришел бы конец: ведь я-то не волшебник!
И как я обрадовался, когда узнал, что домик Элли раздавил Гингему! Я
решил, что хорошо бы уничтожить власть и второй злой волшебницы. Вот
почему я так настойчиво посылал вас против Бастинды. Но теперь, когда Элли
растопила ее, мне совестно признаться, что я не могу выполнить своих
обещаний! - со вздохом кончил Гудвин.
- По-моему, вы плохой человек! - сказала Элли.
- Нет, дитя мое! Я не плохой человек, но очень плохой волшебник!
- Значит, я не получу от вас мозгов? - со стоном спросил Страшила.
- Зачем вам мозги? Судя по всему, что я о вас знаю, у вас соображение
не хуже, чем у любого человека с мозгами, - польстил Гудвин Страшиле.
- Может быть и так! - возразил Страшила, - а все-таки без мозгов я
буду несчастен!
Гудвин внимательно посмотрел на него.
- А вы знаете что такое мозги? - спросил он.
- Нет! - признался Страшила. - Понятия не имею, как они выглядят.
- Хорошо! Приходите ко мне завтра, и я наполню вашу голову
первосортными мозгами. Но вы сами должны научиться употреблять их.
- О, я научусь! - радостно вскричал Страшила. - Даю вам слово, что
научусь! Эй гей-гей-го! У меня скоро будут мозги! - приплясывая, запел
счастливый Страшила.
Гудвин с улыбкой смотрел на него.
- А как насчет смелости? - робко заикнулся Лев.
- Вы смелый зверь! - ответил Гудвин. - Вам недостает только веры в
себя. И потом, всякое живое существо боится опасности, и смелость - в том,
чтобы победить боязнь. Вы свою боязнь побеждать умеете.
- А вы дайте мне такую смелость, - упрямо перебил Лев. - Чтобы я
ничего не боялся.
- Хорошо, - с лукавой улыбкой сказал Гудвин. - Приходите завтра, и вы
ее получите.
- А она у вас кипит в горшке под золотой крышкой? - осведомился
Страшила.
- Почти что так. Кто вам сказал? - удивился Гудвин.
- Фермер по дороге в Изумрудный город.
- Он хорошо осведомлен о моих делах, - коротко заметил Гудвин.
- А вы мне дадите сердце? - спросил Железный Дровосек.
- Сердце делает многих людей несчастными, - сказал Гудвин. - Не очень
большое преимущество - иметь сердце.
- Об этом можно спорить, - решительно возразил Железный Дровосек. - Я
все несчастья перенесу безропотно, если у меня будет сердце.
- Хорошо. Завтра у вас будет сердце. Все-таки я столько лет был
волшебником, что трудно было ничему не научиться.
- А как с возвращением в Канзас? - спросила Элли, и сердце ее сильно
забилось.
- Ах, дитя мое! Это очень трудная задача. Но дай мне несколько дней
сроку, и, быть может, я сумею переправить тебя в Канзас...
- Вы сумеете, обязательно сумеете! - радостно вскрикнула Элли. - Ведь
в волшебной книге Виллины сказано, что я вернусь домой, если помогу трем
существам добиться исполнения их самых заветных желаний.
- Вероятно, так и будет, - согласился Гудвин и наставительно добавил:
- волшебным книгам надо верить. А теперь идите, друзья мои, и чувствуйте
себя в моем дворце как дома. Мы будем видеться с вами каждый день. Но
никому-никому-никому не открывайте, что я - обманщик!
Друзья, довольные, покинули тронный зал Гудвина, а у Элли появилась
твердая надежда, что великий и ужасный обманщик вернет ее в Канзас.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
ЧУДЕСНОЕ ИСКУССТВО ВЕЛИКОГО ОБМАНЩИКА
Утром Страшила весело пошел к Гудвину получать мозги.
- Друзья мои! - вскричал он. - Когда я вернусь, я буду точь-в-точь,
как все люди!
- Я люблю тебя и таким, - просто сказала девочка.
- Это очень хорошо. Но посмотришь, каков я буду, когда великие мысли
закопошатся в моем новом мозгу.
Волшебник встретил Страшилу приветливо.
- Вы не рассердитесь, мой друг, если я сниму с вас голову? - спросил
он. - Мне надо набить ее мозгами.
- О, пожалуйста, не стесняйтесь! - весело ответил Страшила. - Снимите
ее и держите у себя, сколько хотите. Я не чувствую себя хуже.
Гудвин снял голову Страшилы и заменил солому кульком, полным отрубей,
смешанных с иголками и булавками. Затем поставил голову на место и
поздравил Страшилу:
- Теперь вы умный человек - у вас новые мозги самого лучшего сорта.
Страшила горячо поблагодарил Гудвина и поспешил к друзьям. Элли
смотрела на него с любопытством. Голова Страшилы раздулась, из нее торчали
иголки и булавки.
- Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросила Элли.
- Я начинаю чувствовать себя мудрым! - гордо ответил Страшила. -
Только бы мне научиться пользоваться моими новыми мозгами, и я стану
знаменитым человеком.
- А почему из твоих мозгов торчат иголки? - спросил Железный
Дровосек.
- Это доказательство остроты его ума, - догадался трусливый Лев.
Видя Страшилу таким довольным, Железный Дровосек с большой надеждой
отправился к Гудвину.
- Мне придется прорезать дыру у вас в груди, чтобы вставить сердце. -
Предупредил Гудвин.
- Я в вашем распоряжении, - ответил Железный Дровосек. - Режьте, где
угодно.
Гудвин пробил в груди Дровосека небольшое отверстие и показал ему
красивое шелковое сердце, набитое опилками.
- Нравится ли оно вам?
- Оно прелестно! Но доброе ли оно и сможет ли любить?
- О, не беспокойтесь! - ответил Гудвин. - С этим сердцем вы будете
самым чувствительным человеком на свете.
Сердце было вставлено, дыра запаяна, и Железный Дровосек, ликуя,
поспешил к друзьям.
- О, как я счастлив, милые друзья мои! - громко заявил Дровосек. -
Сердце бьется в моей груди, как прежде. Даже сильнее чем прежде! Я так и
чувствую, как оно стучит о грудную клетку при каждом моем шаге! И знаете
что? Оно гораздо нежнее того, которое было у меня прежде! Меня переполняет
любовь и нежность!
В тронный зал вошел Лев.
- Я пришел за смелостью, - робко молвил он, переминаясь с лапы на
лапу.
- Одну минуточку! - сказал Гудвин. Он достал из шкафа бутылку и вылил
содержимое в золотое блюдо. - Вы должны выпить этот напиток!
Запах не особенно понравился Льву.
- Что это? - недоверчиво спросил он.
- Это смелость! Она всегда бывает внутри и вам необходимо проглотить
ее!
Лев сделал гримасу, но выпил жидкость и даже вылизал всю тарелку.
- О, я уже становлюсь смелым! Храбрость заструилась по моим жилам и
переполняет мое сердце! - заревел он в восторге. - Спасибо, о спасибо,
великий волшебник! - И Лев помчался к своим друзьям...
Для Элли потянулись дни тоскливого ожидания. Видя, что три заветных
желания ее друзей исполнились, она горячее, чем прежде, стремилась в
Канзас. Маленькая компания целыми днями вела разговоры.
Страшила уверял, что у него в голове бродят замечательные мысли, к
сожалению, он не может открыть их, так как они понятны только ему одному.
Железный Дровосек рассказывал, как ему приятно чувствовать, что
сердце бьется у него в груди при ходьбе. Он был совершенно счастлив.
А Лев гордо заявил, что он готов сразиться с десятью саблезубыми
тиграми - так у него много смелости! Железный Дровосек даже опасался, не
слишком ли большую порцию смелости преподнес Льву волшебник и не сделал ли
он Льва безрассудным: ведь безрассудство ведет к гибели.
Одна Элли молчала и печально вспоминала о Канзасе.
Наконец Гудвин призвал ее:
- Ну, дитя мое, кажется, я додумался, как нам попасть в Канзас!
- И вы отправляетесь со мной? - изумилась Элли.
- Обязательно, - ответил бывший волшебник. - Мне, признаться, надоело
затворничество и вечный страх быть разоблаченным. Лучше я вернусь в Канзас
и поступлю работать в цирк!
- О, как я рада! - вскричала Элли и захлопала в ладоши. - Когда же в
путь?
- Не так скоро, дитя мое! Я убедился, что из этой страны можно
выбраться только по воздуху. Ведь и я на баллоне и ты в домике - мы
принесены сюда ураганом. Мой баллон цел - я хранил его все эти годы. На
него лишь кое где придется наклеить заплаты. А легкий газ водород, которым
наполняют шары, я добыть сумею.
Починка воздушного шара продолжалась несколько дней. Элли
предупредила друзей о скорой разлуке, и все трое - Страшила, Дровосек и
лев - страшно опечалились.
Пришел назначенный день. Гудвин объявил по городу, что отправляется
навестить старого друга - великого волшебника солнце, с которым не видался
много лет. Дворцовая площадь наполнилась народом. Гудвин пустил в ход
водородный аппарат, и шар стал быстро надуваться. Когда баллон наполнился,
к ужасу и восторгу толпы, Гудвин влез в корзину и обратился к народу: - До
свиданья, друзья мои!
Раздались крики ура и вверх полетели зеленые шапки.
- Мы много лет жили в мире и согласии, и мне больно расставаться с
вами... - Гудвин вытер слезу и в толпе послышались вздохи. - Но мой друг
солнце настоятельно зовет меня, и я повинуюсь: ведь солнце более
могущественный волшебник, чем я! Вспоминайте обо мне, но не слишком
грустите: грусть вредит пищеварению. Соблюдайте мои законы! Не снимайте
очков: это принесет вам великие бедствия! Вместо себя я назначаю вашим
правителем достопочтенного господина Страшилу мудрого!!!
Изумленный Страшила вышел вперед, опираясь на великолепную трость и
важно приподнял шляпу. Мелодичный звон бубенчиков привел толпу в восторг:
в Изумрудном городе не было обычая подвязывать бубенчики под шляпы. Толпа
бурно приветствовала Страшилу и тут же поклялась в верности новому
правителю
Гудвин позвал Элли, нежно прощавшуюся с друзьями:
- Скорей в корзину! Шар готов к полету!
Элли в последний раз поцеловала в морду большого грозного Льва. Лев
был растроган: из его глаз капали крупные слезы, и он забывал вытирать их
кончиком хвоста. Потом Страшила и Железный Дровосек нежно пожимали Элли
руки, а Тотошка прощался со Львом, уверяя, что он никогда не забудет
своего большого друга и будет передавать от него привет всем львам,
которых ему доведется встретить в Канзасе.
Неожиданно налетел вихрь.
- Скорей! Скорей! - вскричал встревоженный волшебник: он заметил, что
рвущийся в небо шар до предела натянул веревку и грозил вот-вот оборвать
ее.
И вдруг - трах! - веревка лопнула и баллон взвился вверх!
- Вернитесь! Вернитесь! - в отчаяньи ломала руки Элли. - Возьмите
меня в Канзас!
Но - увы! - воздушный шар не смог спуститься: ураган подхватил его и
помчал с ужасной силой.
- Прощай, дитя мое! - слабо донесся голос Гудвина, и шар скрылся
среди набежавших туч!
Жители Изумрудного города долго смотрели на небо, а потом разошлись
по домам.
Назавтра случилось полное солнечное затмение. Граждане Изумрудного
города решили, что это Гудвин затемнил солнце, спускаясь на него.
По всей стране разнеслась молва, что бывший правитель Изумрудного
города живет на солнце. Народ долго помнил о Гудвине, но не слишком
горевал о нем: ведь у них был новый правитель, Страшила мудрый, настолько
умный, что ум не помещался у него в голове и выпирал наружу в виде иголок
и булавок. Жители Изумрудного города страшно возгордились:
- Нет в мире другого города, правитель которого был бы набит соломой!
Бедная Элли осталась в стране Гудвина. Рыдая, вернулась она во
дворец. Ей казалось, что у нее уже нет надежды на возвращение в Канзас.
СНОВА В ПУТЬ!
Элли безутешно плакала, закрыв лицо руками. В комнате послышались
тяжелые шаги Железного Дровосека.
- Я побеспокоил тебя! - смущенно спросил Дровосек. - Я понимаю, что
тебе не до меня, ты сама расстроена, но видишь ли, мне хочется поплакать о
Гудвине, а некому вытирать мои слезы: Лев сам плачет на заднем дворе, а
Страшила - правитель, и неудобно беспокоить его по пустяка м...
- Бедняжка!..
Элли встала и, пока Дровосек плакал, старательно вытирала слезы
полотенцем. Когда же он кончил, то очень тщательно смазался маслом из
драгоценной масленки, поднесенной ему мигунами. - Он всегда носил ее у
пояса.
Ночью Элли приснилось, что огромная птица несет ее высоко над
канзасской степью и вдали уже виден родной дом. Девочка радостно
закричала. Она пробудилась от собственного крика и не могла больше заснуть
от разочарования.
Утром компания собралась в тронном зале поговорить о будущем. Новый
правитель Изумрудного города торжественно восседал на мраморном троне:
остальные почтительно стояли перед ним.
Сделавшись правителем, Страшила сразу осуществил свои давние мечты,
он завел себе зеленый бархатный костюм и новую шляпу, к полям которой
приказал подшить серебряные бубенчики от старой шляпы; на ногах у него
блестели ярко начищенные зеленые сапоги из самой лучшей кожи.
- Мы заживем припеваючи, - заявил новый правитель. - Нам принадлежит
дворец и весь Изумрудный город. Как подумаю, что еще недавно я пугал ворон
в поле, а теперь стал правителем Изумрудного города, то, скажу по совести,
мне нечего жаловаться на судьбу...
Тотошка сразу осадил несколько зазнавшегося Страшилу:
- А кого ты должен благодарить за все это благополучие?
- Элли, разумеется! - сконфузился Страшила. - Без нее я и теперь бы
торчал на колу...
- Если бы тебя не растрепали бури и не расклевали вороны, - добавил
Дровосек. - Я и сам бы ржавел в диком лесу... Много - много сделала для
нас Элли. Ведь я получил сердце, а это моя заветная мечта!
- Обо мне нечего и говорить, - молвил Лев. - Я теперь храбрее всех
зверей на свете. Хотелось бы мне, чтобы на дворец напали людоеды или
саблезубые тигры - я бы с ними расправился!!!
- Если бы Элли осталась во дворце, - продолжал Страшила. - Мы бы жили
счастливо!
- Это невозможно, - возразила девочка. - Я хочу вернуться в Канзас, к
папе с мамой!
- Как же это сделать? - спросил Железный Дровосек. - Страшила, милый
друг, ты умнее нас всех, пожалуйста, пусти в ход свои новые мозги!
Страшила стал думать так усердно, что иголки и булавки полезли из его
головы.
- Надо вызвать летучих обезьян! - сказал он после долгого
размышления. - Пусть они перенесут тебя на родину!
- Браво, браво! - закричала Элли. - Я совсем о них забыла.
Она принесла золотую шапку, надела ее и сказала волшебные слова. И
через открытые окна в залу ворвались стаи летучих обезьян.
- Что тебе угодно, владетельница золотой шапки? - спросил
предводитель.
- Перенесите нас с Тотошкой через горы и доставьте в Канзас, домой!
Предводитель покачал головой.
- Канзас - за пределами страны Гудвина. Мы не можем лететь туда. Мне
очень жаль, но ты истратила второе волшебство шапки напрасно.
Он раскланялся и стая с шумом унеслась.
Элли была в отчаяньи. Страшила опять начал думать и голова его
раздулась от напряжения. Элли даже испугалась за него.
- Позвать солдата! - приказал Страшила.
Дин Гиор со страхом вошел в тронный зал, в котором никогда не бывал
при Гудвине. У него спросили совета.
- Только Гудвин знал, как перебраться через горы, - сказал солдат. -
Но, я думаю, Элли поможет добрая волшебница Стелла из Розовой страны. Она
могущественней всех волшебниц этой страны: ей известен секрет вечной
юности. Хотя дорога в ее страну трудна, я все же советую обратиться к
Стелле.
Солдат почтительно поклонился правителю и вышел.
- Элли придется отправиться в Розовую страну. Ведь если Элли
останется здесь, то она никогда не попадет в Канзас. Изумрудный город -
это не Канзас, и Канзас - не Изумрудный город, - изрек Страшила.
Остальные молчали, подавленные мудростью его слов.
- Я пойду с Элли, - внезапно сказал Лев. - Мне надоел город. Я дикий
зверь и соскучился по лесам. Да и надо защищать Элли во время путешествия.
- Правильно! - вскричал Железный Дровосек. - Пойду точить топор - он,
кажется, затупился!
Элли радостно бросилась к Железному Дровосеку.
- Мы выступаем завтра утром! - сказал Страшила.
- Как? И ты идешь? - закричали все в изумлении. - А Изумрудный город?
- Подождет моего возвращения! - хладнокровно сказал Страшила. - Без
Элли я сидел бы на колу на пшеничном поле и пугал ворон. Без Элли я не
получил бы своих замечательных мозгов. Без Элли я не стал бы правителем
Изумрудного города. И если после всего этого я покинул бы Элли в беде, то
вы, друзья мои, могли бы назвать Страшилу неблагодарным и были бы правы!
Новые мозги сделали Страшилу красноречивым!
Элли от всей души благодарила друзей!
- Завтра, завтра в поход! - весело закричала она.
- Эй-гей-гей-го! Завтра, завтра в поход! - запел Страшила, и,
боязливо оглянувшись, зажал себе рот: он был правителем Изумрудного города
и ронять свое достоинство ему не следовало!
Править городом до своего возвращения Страшила назначил солдата. Дин
Гиор тотчас уселся на трон и уверил Страшилу, что во время его отсутствия
дела будут идти наилучшим образом, потому что он, солдат, не оставит
своего поста ни на минутку и даже есть и спать будет на троне. Таким
образом, никто не сможет захватить власть, пока правитель будет
путешествовать.
Рано утром Элли и ее друзья пришли к городским воротам. Страж ворот
удивился, что они снова пускаются в дальнее и опасное путешествие.
- Вы наш правитель, - сказал он Страшиле. - И должны вернуться как
можно скорее.
- Мне нужно отправить Элли в Канзас, - важно ответил Страшила. -
Передайте моим подданным привет и пусть они не беспокоятся обо мне: меня
нельзя ранить, и я вернусь невредимым!
Элли дружески простилась со стражем ворот, снявшим со всех очки и
путешественники двинулись на юг. Погода была прекрасная, кругом
расстилалась восхитительная страна, и все были в отличном настроении.
Элли верила, что Стелла вернет ее в Канзас, Тотошка вслух мечтал о
том, как он разделается с хвастунишкой Гектором, Страшила и Железный
Дровосек радовались, что помогают Элли, Лев наслаждался сознанием своей
смелости, желал встретиться со зверями и доказать им, что он их царь.
Отойдя на далекое расстояние, путники оглянулись в последний раз на
башни Изумрудного города.
- А ведь Гудвин был не таким уж плохим волшебником, - сказал Железный
Дровосек.
- Еще бы! - согласился Страшила. - Сумел же он дать мне мозги! Да еще
какие острые мозги!
- Гудвину выпить бы немножко смелости, приготовленной им для меня, и
он стал бы человеком хоть куда! - сказал Лев.
Элли молчала. Гудвин не выполнил обещания вернуть ее в Канзас, но
девочка не винила его. Он сделал все что мог и не его вина, что замысел не
удался. Ведь, как признался и сам Гудвин, он вовсе не был волшебником.
НАВОДНЕНИЕ
Несколько дней путники шли прямо на юг. Фермы попадались все реже и
реже и, наконец, исчезли. Вокруг до самого горизонта тянулась степь. Даже
дичи было мало в этих пустынных местах, и Льву приходилось долго рыскать
по ночам в поисках добычи. Тотошка не мог сопровождать Льва в его
продолжительных прогулках, но тот, возвращаясь, всегда приносил приятелю
кусок мяса в зубах.
Путники не смущались трудностями и шли вперед да вперед.
Однажды в полдень их остановила широкая река с низкими берегами,
покрытыми ивами. Все озадаченно посмотрели друг на друга.
- Будем делать плот? - спросил Железный Дровосек.
Страшила скорчил отчаянную гримасу: он не позабыл приключение с
шестом по дороге в Изумрудный город.
- Уж лучше бы нас перенесли летучие обезьяны, - пробурчал он. - Если
я опять застряну посреди реки, то спасать меня некому: здесь аистов нет.
Но Элли не согласилась. Она не хотела тратить последнее волшебство
золотой шапки, когда неизвестно, какие трудности еще встретятся на пути и
как их примет Стелла.
Железный Дровосек сделал к вечеру плот и компания поплыла через реку.
Страшила действовал шестом осторожно, держась подальше от борта. Зато
Железный Дровосек работал из последних сил. Река оказалась мелководной и
тихой, путники благополучно переплыли ее и вышли на плоский и унылый
берег.
- Какое скучное место! - заявил Лев, сморщив нос.
- И переночевать-то негде, - молвила Элли. - Идемте вперед.
Не прошли путники и тысячи шагов, как перед ними снова блеснула река.
Они были на острове.
- Скверное дело! - сказал Страшила. - Очень скверное дело! Придется
вызвать летучих обезьян, пикапу, трикапу!
Но девочка, рассчитывая утром обогнуть остров на плоту, решила
переночевать здесь, так как было уже поздно. Собрали сухой травы и
устроили ей сносную постель. Поужинав, Элли легла под надежной охраной
друзей. Льву и Тотошке пришлось провести ночь с пустыми желудками, но они
смирились с этим и заснули.
Страшила и Железный Дровосек стояли около спящих и смотрели на берег
реки. Хотя один имел теперь мозги, а другой сердце, все же они никогда не
уставали и не спали.
Сначала все было спокойно. Но потом на горизонте блеснула зарница, за
ней другая, третья. Железный Дровосек озабоченно покачал головой. В стране
Гудвина грозы случались редко, зато достигали неимоверной силы. Грома еще
не было слышно. Восточный край неба быстро темнел: там громоздились клубы
туч, все чаще озаряемых молниями. Страшила глядел на небо в недоумении
- Что там такое? - бормотал он. - Не Гудвин ли зажигает спички?
Страшила за свою недолгую жизнь еще не видал грозы.
- Будет сильный дождь! - сказал Железный Дровосек.
- Дождь? А что это такое? - с беспокойством спросил Страшила.
- Вода, падающая с неба. Дождь вреден нам обоим: с тебя смоет краску,
а я заржавею.
- Ай-яй-яй-яй! - замотал головой Страшила. - Давай разбудим Элли?
- Подождем немного, - сказал Железный Дровосек. - Мне не хочется ее
беспокоить: она устала сегодня. А гроза, быть может, пройдет стороной.
Но гроза приближалась. Скоро тучи закрыли полнеба, заблистали молнии
и раскаты грома явственно донеслись до слуха дозорных.
- Что это там шумит? - в испуге спрашивал Страшила.
Но Железному Дровосеку некогда было объяснять.
- Плохо дело! - крикнул он и разбудил Элли.
- Что такое? Что случилось? - спросила девочка.
- Приближается страшная гроза! - закричал Дровосек.
Лев тоже проснулся. Он сразу понял опасность.
- Скорее вызывай летучих обезьян, иначе мы погибли! - заревел он во
все горло.
Испуганная Элли, нетвердо держась на ногах, начала говорить волшебные
слова:
- Бамбара, чуфара...
У-ар-ра!.. - яростно взвизгнул налетевший вихрь и сорвал золотую
шапку с головы Элли.
Шапка взлетела, белой звездочкой мелькнула во мраке и исчезла. Элли
зарыдала, но громовой раскат, раздавшийся над головами путников, заглушил
ее рыдания.
- Не плачь, Элли! - заревел ей в ухо Лев. - Помни, что я теперь
храбрее всех зверей на свете!
- Помни, что у меня чудесные мозги, наполненные необычайными мыслями!
- прокричал Страшила.
- Помни о моем сердце, которое не стерпит, чтобы тебя обидели! -
добавил Железный Дровосек.
Три друга встали вокруг Элли, мужественно готовясь встретить натиск
бури.
И буря грянула! Налетел ветер. Косой дождь больно хлестал Льва и Элли
крупными каплями. Лев встал спиной к ветру, расставил лапы, выгнул спину.
Под ним оказался уютный шалаш, куда забрались Элли и Тотошка, спасаясь от
ливня.
Железный Дровосек взялся за масленку, но махнул рукой: спастись от
ржавчины при таком ливне можно было только в бочке с маслом.
Страшила, насквозь промоченный дождем, сразу отяжелевший, имел самый
жалкий вид. Своими мягкими, непослушными руками он защищал от дождя краску
на лице.
- Так вот что такое дождь! - бормотал Страшила. - Когда порядочные
люди хотят купаться, они лезут в воду и вовсе не нуждаются в том, чтобы
кто-то невидимый поливал их сверху. Как только вернусь в Изумрудный город,
объявлю закон, запрещающий дожди...
Гроза не переставала до утра. При первых лучах рассвета путники с
ужасом увидели, как косматые волны вздувшейся реки заливают остров.
- Мы утонем! - закричал Страшила, закрывая рукой полусмытые глаза.
- Держитесь крепче! - ответил Железный Дровосек, стараясь перекричать
шум бури и плеск волн. - Держитесь за меня!
Он расставил ноги, врыв их в песчаную почву и крепко оперся о топор.
В таком положении он был непоколебим, как скала. Страшила, Лев и Элли
вцепились в Железного Дровосека и застыли в ожидании.
И вот, крутясь, налетел первый вал и накрыл путников с головой. Когда
он схлынул, среди воды стоял Железный Дровосек, а остальные цеплялись за
него с мужеством отчаянья. Железный Дровосек заржавел и теперь никакая
буря не сдвинула бы его с места. Но остальным приходилось плохо. Легкий
Страшила весь был на поверхности воды, и волны бросали его во все стороны.
Лев стоял на задних лапах, отплевываясь от воды. Элли барахталась в
волнах, охваченная ужасом.
Лев увидел что девочка тонет.
- Садись на меня, - пропыхтел он. - Поплывем на ту сторону реки! - и
он опустился перед Элли на все четыре лапы.
Собрав последние силы, девочка вскарабкалась на спину Льва и
судорожно вцепилась в мокрую косматую гриву. Тотошку она крепко держала
левой рукой.
- Прощайте, друзья! - проревел Лев и оттолкнувшись от Железного
Дровосека, заработал лапами, мощно рассекая волны.
- ...щай! - слабо донесся отклик Страшилы, и Железный Дровосек исчез
во мгле.
Лев плыл долго и упорно. Силы покидали его, но смелость играла в его
сердце и, гордый собой, среди разыгравшейся бури он испустил грозный рык.
Этим торжествующим ревом Лев хотел показать, что он готов погибнуть, но ни
одна капля трусости не закрадется в его смелое сердце.
Но что за чудо?
Из влажной мглы послышался ответный рев Льва.
- Там земля! Туда! Туда!
С удесятеренной силой Лев бросился вперед и перед ним зачернел
неведомый высокий берег. Ему отвечал не Лев, а эхо!
Лев выбрался на землю, опустил окоченевшую Элли, обнял ее передними
лапами и стал согревать ее своим горячим дыханием.
Страшила держался за Железного Дровосека, пока намокшие руки еще
служили ему. Потом волны оторвали его от Дровосека и повлекли, качая, как
щепку. Умная голова Страшилы с драгоценными мозгами оказалась тяжелее
туловища. Мудрый правитель Изумрудного города плыл вниз головой и вода
смывала последнюю краску с его глаз, рта и ушей.
Железный Дровосек еще виделся среди волн, но поднимающаяся вода
заливала его. Вот лишь воронка осталась над водой, но потом скрылась и
она. И неустрашимый и добродушный Железный Дровосек весь исчез в
разбушевавшейся реке.
Элли, Лев и Тотошка три дня ожидали на берегу спада воды. Погода была
прекрасная, солнце ярко светило, и вода убывала быстро. На четвертый день
лев поплыл к острову. Элли сидела на его спине с Тотошкой в руках.
Выйдя на остров, Элли увидела, что река покрыла его илом и тиной. Лев
и девочка пошли в разные стороны, наудачу. И скоро впереди показалась
бесформенная фигура, облепленная илом и опутанная водорослями. Нетрудно
было узнать в этой фигуре Железного Дровосека. Лев примчался на зов Элли
огромными прыжками и разбросал засохшую грязь и тину.
Непобедимый Железный Дровосек стоял в той же позе, в которой остался
посреди волн. Элли пучком травы тщательно оттерла заржавевшие члены
Дровосека, отвязала от его пояса масленку и смазала ему челюсти...
- Спасибо, милая Элли, - были первые его слова. - Ты снова
возвращаешь меня к жизни! Здравствуй, Лев, старый дружище! Как я рад тебя
видеть!
Лев отвернулся: он плакал от радости и спешил вытереть слезы кончиком
хвоста.
Скоро все суставы Железного Дровосека пришли в действие, и он весело
зашагал рядом с Элли, Тотошкой и Львом. Они искали плот. По дороге Тотошка
бросился к куче водорослей, принюхался и начал разрывать ее лапами.
- Водяная крыса? - спросила Элли.
- Стану я беспокоиться из-за такой дряни, - с пренебрежением ответил
Тотошка. - Нет, тут кое-что получше!
Под водорослями что-то вдруг блеснуло и к великой радости Элли,
показалась золотая шапка. Девочка нежно обняла песика и поцеловала его в
мордочку, измазанную тиной, а шапку спрятала в корзинку.
Путники нашли плот, крепко привязанный к шестам, вбитым в землю.
Очистив плот от грязи и тины, они поплыли вниз по реке огибая остров на
котором потерпели бедствие. Миновав длинную песчаную косу, путешественники
попали в главное русло реки. На правом берегу виднелся кустарник. Элли
попросила Железного Дровосека править туда: она увидела на кусте шляпу
Страшилы.
- Ура! - закричали все четверо. Скоро нашли и самого Страшилу,
висевшего среди кустов в причудливой позе. Он был мокрый и растрепанный и
не отвечал на приветствия и расспросы товарищей: вода начисто смыла у него
рот, глаза и уши. Не удалось найти только великолепную трость Страшилы -
подарок мигунов: очевидно ее унесло рекой.
Друзья вытащили Страшилу на песчаный берег, вытрясли солому и
разостлали на солнышке, развесили сушить костюм и шляпу. Голова сушилась
вместе с отрубями: вытряхивать драгоценные мозги девочка побоялась.
Когда солома высохла, Страшилу набили, голову поставили на место и
Элли вытащила из-за пояса краски и кисть в непромокаемой жестяной
коробочке, которыми она запаслась в Изумрудном городе.
Элли прежде всего нарисовала Страшиле правый глаз, и этот правый глаз
дружески и очень нежно подмигнул ей. Потом появился второй глаз, а за ним
уши и Элли еще не закончила рот, как веселый Страшила уже пел, мешая
девочке рисовать.
- Эй-гей-гей-го! Элли опять спасла меня! Эй-гей-гей-го! Я
снова-снова-снова с Элли!!!
Он пел, приплясывая, и уже не боялся, что его увидит кто-нибудь из
подданных: ведь это была совершенно пустынная страна.
ЛЕВ СТАНОВИТСЯ ЦАРЕМ ЗВЕРЕЙ
Отдохнув после пережитых бедствий, путешественники отправились
дальше. За рекой местность стала веселее. Появились тенистые рощи и
зеленые лужайки. Через два дня путники вошли в огромный лес.
- Какой очаровательный лес! - восхитился Лев. - Я не видел еще таких
прелестных дремучих лесов. Мой родной лес куда хуже.
- Уж очень здесь мрачно! - заметил Страшила.
- Ни чуточки, - ответил Лев. - Смотрите, какой мягкий ковер из сухих
листьев под ногами! Я хотел бы остаться здесь навсегда жить!
- В этом лесу, наверное, есть дикие звери, - сказала Элли.
- Странно было бы, если бы такое прекрасное место не было заселено! -
ответил Лев.
Как бы в подтверждение этих слов из чащи донесся глухой рев множества
зверей. Элли испугалась, но Лев успокоил ее:
- Под моей охраной ты в безопасности. Разве ты забыла, что Гудвин дал
мне смелость?
Утоптанная тропинка привела их на огромную поляну, где собрались
тысячи зверей. Там были слоны, медведи, тигры, волки, лисицы и множество
других животных. Ближайшие звери с любопытством уставились на Льва: по
всей поляне разнесся слух о его прибытии.
Шум и рев стихли. Большой тигр выступил вперед и низко поклонился
льву:
- Приветствуем тебя, царь зверей! Ты пришел вовремя, чтобы уничтожить
нашего злейшего врага и принести мир животным этого леса.
- Кто ваш враг? - спросил Лев.
- В нашем лесу появился страшный зверь. С виду он походит на паука,
но вдвое больше слона. Когда он шагает через лес, за ним остается широкий
след от поваленных деревьев. И кто бы ему не попался, он хватает передними
лапами, тащит ко рту и высасывает кровь. Мы собрались обсудить, как нам
избавиться от него...
Лев подумал.
- Есть львы в вашем лесу? - спросил он.
- К великому нашему несчастью, ни одного.
- Если я уничтожу вашего врага, признаете ли вы меня своим царем и
будете ли вы мне повиноваться?
- О, с удовольствием, с великим удовольствием! - дружно заревело
звериное сборище.
- Я иду на бой! - отважно заявил Лев. - Охраняйте моих друзей, пока я
не вернусь. Где чудовище?
- Вон там! - показал тигр. - Иди по тропинке, пока не дойдешь до
больших дубов. Там паук переваривает пойманного утром большого быка.
Лев дошел до логовища паука, окруженного поваленными деревьями. Паук
спал, переваривая пищу. Он был куда противнее двенадцатиногого зверя,
сделанного Гудвином, и Лев рассматривал врага с отвращением. К огромному
туловищу паука прикреплялись мощные лапы со страшными когтями. Зверь был
очень силен на вид, но голова его сидела на тонкой длинной шее.
"Вот самое слабое место чудовища", - подумал Лев. Он решил напасть на
спящего паука немедленно.
Изловчившись, Лев сделал длинный прыжок и упал прямо на спину зверя.
Прежде чем паук опомнился от сна, Лев ударом когтистой лапы перервал его
тонкую шею и быстро отпрыгнул. Голова паука покатилась прочь, а туловище
зацарапало когтями землю и вскоре затихло.
Лев отправился обратно. Придя на поляну, где звери с нетерпением
ожидали его возвращения, он гордо заявил:
- Отныне вы можете спать спокойно: страшное чудовище уничтожено!
Восторженный рев звериного стада был ему ответом. Звери торжественно
поклялись в верности Льву, а он сказал:
- Я вернусь, как только отправлю Элли в Канзас, и буду править вами
мудро и милостиво.
СТЕЛА, ВЕЧНО ЮНАЯ ВОЛШЕБНИЦА РОЗОВОЙ СТРАНЫ
Остальной путь через лес прошел без приключений. Когда
путешественники вышли из леса, перед ними открылась крутая скалистая гора.
Обойти ее было нельзя - с обеих сторон дороги были глубокие овраги.
- Трудненько карабкаться на эту гору! - сказал Страшила. - Но гора -
ведь это не ровное место, и, раз она стоит перед нами, значит, надо через
нее перелезть!
И он полез вверх, плотно прижимаясь к скале и цепляясь за каждый
выступ. Остальные двинулись за Страшилой.
Они поднялись довольно высоко, как вдруг грубый голос крикнул из-за
скалы:
- Назад!
- Кто там? - спросил Страшила.
Из-за скалы показалась чья-то странная голова.
- Это гора наша, и никому не позволено переходить ее!
- Но нам же нужно перейти, - вежливо возразил Страшила. - Мы идем в
страну Стеллы, а другого пути здесь нет.
- Идете, да не пройдете!
На скалу с хохотом выскочил маленький толстенький человечек с большой
головой на короткой шее. Его толстые руки сжимались в огромные кулаки,
которыми он угрожал путникам. Человечек не казался очень сильным, и
Страшила смело полез кверху.
Но тут случилась удивительная вещь. Странный человечек ударил об
землю ногами, подпрыгнул в воздух, как резиновый мяч, и с лету ударил
Страшилу в грудь головой и сильными кулаками. Страшила, кувыркаясь,
полетел к подножью горы, а человечек, ловко став на ноги, захохотал и
крикнул:
- А-ля-ля! Вот как это делается у нас, прыгунов!
И, точно по сигналу, из-за скал и бугров выскочили сотни прыгунов.
Лев рассвирепел и стремительно бросился в атаку, грозно рыча и хлеща
себя хвостом по бокам. Но несколько прыгунов, взлетев в воздух, так
ударили его своими плоскими головами и крепкими кулаками, что Лев
покатился по склону горы, кувыркаясь и мяукая от боли, как самый простой
кот. Он встал сконфуженный и, хромая, отошел от подножия горы.
Железный Дровосек взмахнул топором, попробовал гибкость суставов и
решительно полез вверх.
- Вернись, вернись! - закричала Элли и с плачем схватила его за руку.
- Ты разобьешься о скалы! Как мы будем собирать тебя в этой глухой стране?
Слезы Элли мигом заставили Дровосека вернуться.
- Позовем летучих обезьян, - предложил Страшила. - Здесь без них
никак не обойтись, пикапу, трикапу!
Элли вздохнула:
- Если Стелла встретит нас недружелюбно, мы будем беззащитны...
И здесь вдруг заговорил Тотошка:
- Стыдно признаваться умному псу, но правду не скроешь: мы с тобой,
Элли, ужасные глупцы!
- Почему? - удивилась Элли.
- А как же! Когда нас с тобой нес предводитель летучих обезьян, он
рассказал нам историю золотой шапки... Ведь шапку-то можно передавать!
- Ну и что же? - все еще не понимала Элли.
- Когда ты истратишь последнее волшебство золотой шапки, ты передашь
ее Страшиле и у него опять будут три волшебства.
- Ура! Ура! - закричали все. - Тотошка, ты наш спаситель!
- Жаль, конечно, - скромно сказал песик. - Что эта блестящая мысль не
пришла мне в голову раньше. Мы тогда не страдали бы от наводнения...
- Ничего не поделаешь, - сказала Элли. - Что произошло, того не
воротишь...
- Позвольте, позвольте, - вмешался Страшила. - Это что же
получается... Три, да три, да три... - Он долго считал по пальцам. -
Выходит, что я, да Дровосек, да Лев, мы можем приказывать летучим
обезьянам еще девять раз!
- А про меня ты позабыл? - обиженно сказал Тотошка. - Я ведь тоже
могу быть владельцем золотой шапки!
- Я про тебя не позабыл, - со вздохом признался Страшила. - Да я не
умею считать дальше десяти...
- Это огромный недостаток для правителя, - серьезно заметил Железный
Дровосек. - Я займусь тобой в свободное время.
Теперь Элли смело могла истратить свое последнее волшебство. Она
говорила волшебные слова, а Страшила повторял их, приплясывая от радости и
грозя своими мягкими кулаками воинственным прыгунам.
В воздухе раздался шум, и стая летучих обезьян опустилась на землю.
- Что прикажете, владетельница золотой шапки? - спросил предводитель.
- Отнесите нас к дворцу Стеллы! - ответила Элли.
- Будет исполнено!
И путники мигом очутились в воздухе.
Пролетая над горой, Страшила делал чудовищные гримасы прыгунам и
отчаянно ругался. Прыгуны высоко подскакивали в воздух, но не могли
достать обезьян и бесновались от злости.
Гора, а за ней и вся страна мигунов быстро остались позади, и взору
путников открылась живописная плодородная страна болтунов, которой
управляла добрая волшебница Стелла.
Болтуны были милые, приветливые люди и хорошие работники. У них был
единственный недостаток - они страшно любили болтать. Даже находясь в
одиночестве, они по целым часам говорили сами с собой. Могущественная
Стелла никак не могла отучить их от болтовни. Однажды она сделала их
немыми, но болтуны быстро нашли выход из положения: они научились
объясняться жестами и по целым дням толпились на улицах и площадях,
размахивая руками. Стелла увидела, что даже ей не под силу переделать
болтунов, и вернула им голос.
Любимым цветом в стране болтунов был розовый, как у жевунов голубой,
у мигунов - фиолетовый, а в Изумрудном городе - зеленый. Дома и изгороди
были выкрашены в розовый цвет, а жители одевались в ярко-розовые платья.
Обезьяны опустили Элли с друзьями перед дворцом Стеллы. Караул у
дворца несли три красивые девушки. Они с удивлением и страхом смотрели на
появление летучих обезьян.
- Прощай, Элли! - дружески сказал предводитель летучих обезьян. -
Сегодня ты вызывала нас в последний раз.
- Прощайте, прощайте! - закричала Элли. - Большое спасибо!
И обезьяны унеслись с шумом и смехом.
- Не слишком радуйтесь! - крикнул им вдогонку Страшила. - В следующий
раз у вас будет новый повелитель и от него вы не отделаетесь так просто!..
- Можно ли видеть добрую волшебницу Стеллу? - с замиранием сердца
спросила Элли девушек из караула.
- Скажите, кто вы такие и зачем сюда прибыли и я доложу о вас, -
ответила старшая.
Элли рассказала, и девушка отправились с докладом, а остальные
приступили к путникам с расспросами. Но они еще не успели ничего узнать,
как девушка вернулась:
- Стелла просит вас во дворец!
Элли умылась, Страшила почистился, Железный Дровосек смазал суставы и
тщательно отполировал их тряпочкой с наждачным порошком, а Лев долго
отряхивался, разбрасывая пыль. Их накормили сытным обедом, а затем провели
в богато убранный розовый зал, где на троне сидела волшебница Стелла. Она
показалась Элли очень красивой и доброй и удивительно юной, хотя вот уже
много веков правила страной болтунов. Стелла ласково улыбнулась вошедшим,
усадила их в кресла и обращаясь к Элли, молвила:
- Рассказывай свою историю, дитя мое!
Элли начала длинный рассказ. Стелла и ее приближенные слушали с
большим интересом и сочувствием.
- Что же ты хочешь от меня, дитя мое? - спросила Стелла, когда Элли
окончила.
- Верните меня в Канзас, к папе и маме. Когда я думаю о том, как они
горюют обо мне, у меня сердце сжимается от боли и жалости...
- Но ведь ты рассказывала, что Канзас - скучная и серая пыльная
степь. А посмотри, как красиво у нас.
- И все же я люблю Канзас больше вашей великолепной страны! - горячо
отвечала Элли. - Канзас - моя родина.
- Твое желание исполнится. Но ты должна отдать мне золотую шапку.
- О, с удовольствием, сударыня! Правда, я собиралась передать ее
Страшиле, но уверена, что вы распорядитесь лучше, чем он.
- Я распоряжусь так, чтобы волшебства золотой шапки пошли на пользу
твоим друзьям, - сказала Стелла и обратилась к Страшиле: - Что вы думаете
делать, когда Элли покинет вас?
- Я хотел бы вернуться в Изумрудный город, - с достоинством ответил
Страшила. - Гудвин назначил меня правителем Изумрудного города, а
правитель должен жить в том городе, которым он правит. Ведь не могу же я
управлять Изумрудным городом, если останусь в Розовой стране! Но меня
смущает обратный путь через страну прыгунов и через реку, где я тонул.
- Получив золотую шапку, я вызову летучих обезьян, и они отнесут вас
в Изумрудный город. Нельзя лишать народ такого удивительного правителя.
- Так это правда, что я удивительный? - просияв, спросил Страшила.
- Больше того: вы единственный! И я хочу, чтобы вы стали моим другом.
Страшила с восхищением поклонился доброй волшебнице.
- А вы чего хотите? - обратилась Стелла к Железному Дровосеку.
- Когда Элли покинет эту страну, - печально начал Железный Дровосек,
- я буду очень грустить. Но я хотел бы попасть в страну мигунов, избравших
меня правителем. Я привезу в Фиолетовый дворец свою невесту, которая - я
уверен - ждет меня, и буду править мигунами, которых очень люблю.
- Второе волшебство золотой шапки заставит летучих обезьян перенести
вас в страну мигунов. У вас нет таких замечательных мозгов, как у вашего
товарища Страшилы мудрого, но вы имеете любящее сердце, у вас такой
блестящий вид и я уверена, что вы будете прекрасным правителем для
мигунов. Позвольте и вас считать своим другом.
Железный Дровосек медленно склонился перед Стеллой.
Потом волшебница обратилась к Льву:
- Теперь вы скажите о своих желаниях.
- За страной прыгунов лежит чудный дремучий лес. Звери этого леса
признали меня своим царем. Поэтому я очень хотел бы вернуться туда и
провести остаток своих дней.
- Третье волшебство золотой шапки перенесет смелого Льва к его
зверям, которые, конечно, будут счастливы, имея такого царя. И я также
рассчитываю на вашу дружбу.
Лев важно подал Стелле большую сильную лапу, и волшебница дружески
пожала ее.
- Потом, - сказала Стелла. - Когда исполнятся три последних
волшебства золотой шапки, я верну ее летучим обезьянам, чтобы никто больше
не мог беспокоить их выполнением своих желаний, часто бессмысленных и
жестоких.
Все согласились с тем, что лучше распорядиться шапкой невозможно, и
прославили мудрость и доброту Стеллы.
- Но как же вы вернете меня в Канзас, сударыня? - спросила девочка.
- Серебряные башмачки перенесут тебя через леса и горы, - ответила
волшебница. - Если бы ты знала их чудесную силу, ты вернулась бы домой в
тот же день, когда твой домик раздавил злую Гингему.
- Но ведь тогда бы я не получил своих удивительных мозгов! -
воскликнул Страшила. - Я до сих пор пугал бы ворон на фермерском поле!
- А я не получил бы моего любящего сердца, - сказал Железный
Дровосек. - Я стоял бы в лесу и ржавел, пока не рассыпался бы в прах!
- А я до сих пор оставался бы трусом, - проревел Лев. - И, конечно,
не сделался бы царем зверей!.
- Все это правда, - ответила Элли. - И я ничуть не жалею, что мне так
долго пришлось прожить в стране Гудвина. Я только слабая маленькая
девочка, но я любила вас и всегда старалась помочь вам, мои милые друзья!
Теперь же, когда исполнились наши заветные желания, я должна вернуться
домой, как было написано в волшебной книге Виллины.
- Нам больно и грустно расставаться с тобой, Элли, - сказали
Страшила, Дровосек и Лев. - Но мы благословляем ту минуту, когда ураган
забросил тебя в Волшебную страну. Ты научила нас самому дорогому и самому
лучшему, что есть на свете, - дружбе!..
Стелла улыбнулась девочке. Элли обняла за шею большого смелого Льва и
нежно перебирала его густую косматую гриву. Она целовала Железного
Дровосека и тот горько плакал, забыв о своих челюстях. Она гладила мягкое,
набитое соломой тело Страшилы и целовала его милое, добродушное
разрисованное лицо...
- Серебряные башмачки обладают многими чудесными свойствами, -
сказала Стелла. - Но самое удивительное их свойство в том, что они за три
шага перенесут тебя хоть на край света. Надо только стукнуть каблуком о
каблук и назвать место...
- Так пусть же они перенесут меня сейчас в Канзас!..
Но, когда Элли подумала, что навсегда расстается со своими верными
друзьями, с которыми ей там много пришлось пережить вместе, которых она
столько раз спасала и которые, в свою очередь, самоотверженно спасали ее
самое, сердце ее сжалось от горя, и она громко зарыдала.
Стелла сошла с трона, нежно обняла Элли и поцеловала на прощанье.
- Пора, дитя мое! - ласково сказала она. - Расставаться тяжело, но
час свиданья сладок. Вспомни, что сейчас ты будешь дома и обнимешь своих
родителей. Прощай, не забывай нас!
- Прощай, прощай, Элли! - воскликнули ее друзья.
Элли схватила Тотошку, стукнула каблуком о каблук и крикнула
башмачкам:
- Несите меня в Канзас, к папе и маме!
Неистовый вихрь закружил Элли, все слилось в ее глазах, солнце
заискрилось на небе огненной дугой, и прежде чем девочка успела
испугаться, она опустилась на землю так внезапно, что перевернулась
несколько раз и выпустила Тотошку.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Когда Элли опомнилась, она увидела невдалеке новый домик,
поставленный ее отцом вместо фургона, унесенного ураганом.
Мать в изумлении смотрела на нее с крыльца, а со скотного двора бежал
отец, отчаянно размахивая руками.
Элли бросилась к ним и заметила, что она в одних чулках: волшебные
башмачки потерялись во время, последнего, третьего шага девочки. Но Элли
не пожалела о них: ведь в Канзасе нет места чудесному. Она очутилась на
руках у матери и та осыпала поцелуями и обливала слезами кроткое
недоумевающее личико Элли.
- Уж не с неба ли ты вернулась к нам, моя крошка?
- О, я была в Волшебной стране Гудвина, - просто ответила девочка. -
Но я все время думала о вас... и... ездил ли ты, папочка, на ярмарку?
- Ну что ты, Элли, - ответил тот со смехом и слезами. - До ярмарки ли
нам тут было, когда мы считали тебя погибшей и страшно горевали о тебе!
Несколько дней прошло в беспрерывных рассказах Элли об удивительной
стране Гудвина, о верных друзьях - мудром Страшиле, добром Дровосеке,
смелом Льве.
Тотошка присутствовал при этих рассказах. Он не мог подтвердить
словами их справедливость, так как, вернувшись в Канзас, потерял дар речи,
но его хвостик красноречиво говорил вместо языка.
Излишне говорить, что бой с соседским Гектором произошел в первый же
вечер после возвращения Тотошки из Волшебной страны. Битва окончилась
вничью и противники почувствовали такое сильное уважение друг к другу, что
стали неразлучными друзьями, и с тех пор делали набеги на окрестных собак
только вместе.
Фермер Джон поехал в соседний городок на ярмарку и повел девочку в
цирк. Там Элли неожиданно встретила Джеймса Гудвина и взаимной радости не
было конца.
А. ВОЛКОВ
УРФИН ДЖЮС И ЕГО ДЕРЕВЯННЫЕ СОЛДАТЫ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЧУДЕСНЫЙ ПОРОШОК
ОДИНОКИЙ СТОЛЯР
Где-то в глубине необъятного североамериканского материка, окруженная
обширной пустыней и кольцом неприступных гор, лежала Волшебная страна. Там
жили добрые и злые феи, там разговаривали животные и птицы, там круглый
год было лето, и под вечно жарким солнцем росли на деревьях невиданные
плоды.
Юго-запад Волшебной страны населяли жевуны - робкие и милые
человечки, у которых взрослый мужчина ростом не превышал восьмилетнего
мальчика из тех краев, где люди не знают чудес.
Повелительницей Голубой страны жевунов была Гингема, злая волшебница,
обитавшая в глубокой темной пещере, к которой жевуны боялись приближаться.
Но ко всеобщему удивлению, нашелся человек, построивший себе дом
неподалеку от жилища колдуньи. Это был некий Урфин Джюс.
От своих добрых мягкосердечных соплеменников Урфин еще в детстве
отличался сварливым характером. Он редко играл с ребятами, а если вступал
в игру то требовал, чтобы все ему подчинялись. И обычно игра с его
участием оканчивалась дракой.
Родители Урфина умерли рано, и мальчика взял в ученики столяр, живший
в деревеньке Когида. Подрастая, Урфин становился все неуживчивее, и, когда
изучил столярное ремесло, то без сожаления покинул своего воспитателя,
даже не поблагодарив его за заботу. Однако добрый ремесленник дал ему
инструменты и все необходимое для начала работы.
Урфин стал искусным столяром, он мастерил столы, скамейки,
сельскохозяйственные орудия и многое другое. Но как это ни странно,
злобный и сварливый характер мастера передавался его изделиям. Сделанные
им вилы старались боднуть своего владельца в бок, лопаты колотили его по
лбу, грабли норовили зацепить за ноги и опрокинуть. Урфин Джюс лишился
покупателей.
Он стал делать игрушки. Но у вырезанных им зайцев, медведей и оленей
были такие свирепые морды, что дети, взглянув на них, пугались и потом
плакали всю ночь. Игрушки пылились в чулане Урфина, никто их не покупал.
Урфин Джюс очень разозлился, забросил ремесло и перестал показываться
в деревне. Он стал жить плодами своего огорода
Одинокий столяр так ненавидел сородичей, что ни в чем старался не
походить на них. Жевуны жили в круглых домиках голубого цвета с
остроконечными крышами и с хрустальными шариками наверху. Урфин Джюс
построил себе четырехугольный дом, выкрасил его в коричневый цвет, а на
крышу дома посадил чучело орла.
Жевуны носили голубые кафтаны и голубые ботфорты, а кафтан и ботфорты
Урфина были зеленого цвета. У жевунов шляпы были остроконечными, с
широкими полями, а под полями болтались серебряные бубенчики. Урфин Джюс
терпеть не мог бубенчиков и ходил в шляпе без полей. Мягкосердечные жевуны
плакали при всяком случае, а в мрачных глазах Урфина никто никогда не
подал слезинки.
Прошло несколько лет. Однажды Урфин Джюс явился к Гингеме и попросил
старую колдунью взять его в услужение. Злая волшебница очень обрадовалась
- на протяжение столетий ни один жевун не вызывался добровольно служить
Гингеме, и все ее приказания исполнялись только под угрозой кары. Теперь у
колдуньи появился помощник, с охотой исполнявший всевозможные поручения. И
чем неприятнее были для жевунов распоряжения Гингемы, тем с большим
усердием передавал их Урфин жевунам.
Угрюмому столяру особенно нравилось ходить к деревушкам Голубой
страны и налагать на жителей дань - столько-то и столько змей, мышей,
лягушек, пиявок и пауков.
Жевуны ужасно боялись змей, пауков и пиявок. Получив приказ собирать
их, маленькие робкие человечки начинали рыдать. При этом они снимали шляпы
и ставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им плакать.
А Урфин смотрел на слезы своих сородичей и злобно хохотал. Потом в
назначенный день являлся с большими корзинами, собирал дань и отвозил ее в
пещеру Гингемы. Там это добро либо шло в пищу колдунье, либо употреблялось
на злые волшебства..
Однажды злая Гингема, ненавидевшая весь род людской, задумала его
уничтожить. Для этого она наколдовала чудовищный ураган и отправила его за
горы, за пустыню, чтобы он разрушил все города, все села и под их
обломками похоронил людей
Но этого не случилось. На северо-западе Волшебной страны жила добрая
волшебница Виллина. Она узнала о коварном замысле Гингемы и обезвредила
его. Виллина позволила урагану захватить в канзасской степи только один
маленький домик-фургон, снятый с колес и поставленный наземь. По приказу
Виллины вихрь принес домик в страну жевунов, сбросил его на голову Гингемы
и злая волшебница погибла.
К удивлению Виллины, которая явилась поглядеть, как подействовало ее
колдовство, в домике оказалась маленькая девочка Элли. Она вбежала за
своим любимым песиком Тотошкой, в домик как раз перед тем, как вихрь
подхватил и понес его.
Виллина не могла вернуть девочку домой и посоветовала ей идти за
помощью в Изумрудный город - центр Волшебной страны. О повелителе
Изумрудного города Гудвине великом и ужасном, ходили самые разные слухи.
Молва утверждала, что Гудвину ничего не стоит ниспослать на поля огненный
дождь или наводить все дома крысами и жабами. А потому о Гудвине
разговаривали шепотом и с оглядкой, вдруг волшебник оскорбится каким
нибудь неосторожным словом.
Элли послушалась добрую фею и отправилась к Гудвину в надежде, что
волшебник не так уж страшен как о нем толкуют, и он поможет ей вернуться в
Канзас. Девочке не пришлось встретиться с угрюмым столяром Урфином Джюсом.
В тот день, когда домик Элли раздавил Гингему, Урфина не было возле
колдуньи: он ушел по ее делам в отдаленную часть Голубой страны. Известие
о гибели волшебницы вызвало у Джюса и огорчение, и радость. Он жалел, что
потерял могущественную покровительницу, но рассчитывал воспользоваться
теперь богатством и властью волшебницы.
В окрестностях пещеры было безлюдно. Элли с Тотошкой ушли в
Изумрудный город.
У Джюса появилась мысль поселиться в пещере и объявить себя
преемником Гингемы и повелителем Голубой страны.
- Ведь робкие жевуны не сумеют этому воспротивиться.
Но задымленная пещера со связками копченых мышей на гвоздиках, с
чучелом крокодила под потолком и прочими принадлежностями волшебного
ремесла выглядела такой сырой и мрачной, что Урфин содрогнулся.
- Брр!.. - пробормотал он. - Жить в этой могиле? Нет уж, благодарю
покорно!
Урфин начал разыскивать серебряные башмачки колдуньи, так как он
знал, что Гингема дорожила ими больше всего.
Но напрасно он обшаривал пещеру, башмачков не было.
- Ух-ух-ух! - насмешливо раздалось с высокого намоста, и Урфин
вздрогнул.
Сверху на него смотрели глаза филина, светившиеся желтым светом во
мраке пещеры.
- Это ты, Гуам?
- Не Гуам, а Гуамоколатокинт, - сварливо возразил филин.
- А где другие филины?
- Улетели.
- Почему ты остался?
- А что мне делать в лесу? Ловить птиц, как простые филины и совы?
Фи!.. Я слишком стар и мудр для такого хлопотливого занятия.
У Джюса мелькнула хитрая мысль.
- Послушай, Гуам.. - Филин молчал. - Гуамоко. - Молчание. -
Гуамоколатокинт!
- Слушаю тебя, - отозвался филин.
- Хочешь жить у меня? Я буду кормить тебя мышами и нежными
птенчиками.
- Не даром, конечно? - буркнула мудрая птица.
- Люди, увидев, что ты мне служишь, посчитают меня волшебником.
- Неплохо придумано, - сказал филин. - И для начала моей службы
скажу, что ты напрасно ищешь серебряные башмачки, их унес маленький зверек
неизвестной мне породы.
Зорко оглядев Урфина, филин спросил:
- А когда ты начнешь есть лягушек и пиявок?
- Что? - удивился Урфин. - Есть пиявок? Зачем?
- Затем, что эта пища положена злым волшебникам по закону - помнишь,
как добросовестно Гингема ела мышей и закусывала пиявками?
Урфин вспомнил и содрогнулся, еда старой волшебницы всегда вызывала у
него отвращение, и во время завтраков и обедов Гингемы он под каким-нибудь
предлогом уходил из пещеры.
- Послушай, Гуамоко... Гуамоколатокнит? - заискивающе сказал он, - а
нельзя ли обойтись без этого?
- Я тебе сказал, а дальше твое дело, - сухо закончил филин.
Урфин со вздохом собрал кое-какое имущество колдуньи, посадил филина
на плечо и отправился домой.
Встреченные жевуны, завидев мрачного Урфина испуганно шарахнулись в
сторону.
Вернувшись к себе, Урфин зажил в своем доме с филином, не встречаясь
с людьми, никого не любя, никем не любимый.
НЕОБЫКНОВЕННОЕ РАСТЕНИЕ
Однажды вечером разразилась сильная буря. Думая, что эту бурю вызвал
злой Урфин Джюс, жевуны ежились от страха и ждали, что их домики вот-вот
рухнут.
Но ничего такого не случилось. Зато, встав утром и осматривая огород,
Урфин Джюс увидел на грядке несколько ярко-зеленых росточков необычного
вида. Очевидно, семена их были занесены в огород ураганом. Но из какой
части страны они прилетели, навсегда осталось тайной.
- Давно ли я полол грядки, - проворчал Урфин Джюс. - И вот опять
лезут эти сорняки. Ну, погодите, вечером я с вами расправлюсь.
Урфин отправился в лес, где у него были расставлены силки и провел
там целый день. Тайком от Гуама он захватил с собой сковородку и масло,
зажарил жирного кролика и с наслаждением съел его.
Вернувшись домой, Джюс ахнул от удивления. На салатной грядке
поднимались в рост человека мощные ярко-зеленые растения с продолговатыми
мясистыми листьями.
- Вот так штука! - вскричал Урфин. - Эти сорняки даром времени не
теряли.
Он подошел к грядке и дернул одно из растений, чтобы вытащить его с
корнем. Но не тут-то было. Растение даже не под далось, а Урфин Джюс
занозил обе руки мелкими острыми колючками, покрывавшими ствол и листья.
Урфин рассердился, вытащил из ладоней колючки, надел кожаные рукавицы
и вновь принялся тянуть растение из грядки. Но у него не хватило силы.
Тогда Джюс вооружился топором и принялся рубить растения под корень.
"Хряк, хряк, хряк", - врубался топор в сочные стебли и растения
падали на землю.
- Так, так, так! - торжествовал Урфин Джюс. Он воевал с сорняками,
как с живыми врагами.
Когда расправа была закончена, наступила ночь и утомленный Урфин
отправился спать.
На следующее утро он вышел на крыльцо и волосы у него на голове стали
дыбом от изумления.
И на салатной грядке, где оставались корни неизвестных сорняков, и на
гладко утоптанной дорожке, куда столяр оттащил срубленные ветки - везде
плотной стеной стояли высокие растения с ярко-зелеными мясистыми листьями.
- Ах, вы так! - злобно взревел Урфин и ринулся в бой.
Срубленные стебли и выкорчеванные корни столяр рубил на мелкие
кусочки на чурбаке, который служил для колки дров. В конце огорода, за
деревьями, был пустырь. Туда Урфин Джюс таскал изрубленные в кашу растения
и в гневе расшвыривал во все стороны.
Работа продолжалась целый день, но, наконец, огород был очищен от
растительных захватчиков и усталый Урфин Джюс пошел отдыхать. Спал он
плохо: его мучили кошмары, ему чудилось, что неизвестные растения окружают
его и стараются поранить колючками.
Встав на рассвете, столяр первым делом отправился на пустырь
посмотреть, что там творится. Отворив калитку, он тихо охнул и бессильно
опустился на землю, потрясенный тем, что увидел. Жизненная сила незнакомых
растений оказалась необычайной. Неплодородная земля пустыря была сплошь
покрыта молодой зеленой порослью.
Когда Урфин накануне в ярости разбрасывал зеленое крошево по
сторонам, его брызги попадали на столбы забора, на стволы деревьев: эти
брызги пустили там корни и оттуда выглядывали молодые растеньица.
Пораженный внезапной догадкой, Урфин сбросил с себя сапоги. На их
подошвах густо зеленели крошечные ростки. Росточки выглядывали из швов
одежды. Чурбак для колки дров весь ощетинился побегами. Джюс бросился в
чулан: рукоятка топора тоже была покрыта молодой порослью.
Урфин сел на крыльцо и задумался. Что делать? Уйти отсюда и
поселиться в другом месте? Но жалко покидать удобный вместительный дом и
ухоженный огород.
Урфин пошел к филину. Тот сидел на насесте, прищурив от дневного
света глаза. Джюс рассказал о своей беде. Филин покачиваясь на жердочке,
долго раздумывал.
- Попробуй изжарить их на солнышке, - через некоторое время
посоветовал он.
Урфин Джюс мелко изрубил несколько молодых побегов, сложил их на
железный лист с загнутыми краями и отнес на открытую площадку под жаркие
солнечные лучи.
- Посмотрим, прорастете ли вы здесь! - зло пробормотал он себе под
нос. - Если прорастете, я уйду из этих мест.
Растения не проросли. У корней не хватило силы пройти через лист
железа. Через несколько часов жаркое солнце Волшебной страны обратило
зеленую массу в бурый порошок.
- Все-таки не напрасно я кормлю Гуама, - сказал довольный Урфин. -
Мудрая птица...
Захватив тачку, Джюс отправился в Когиду собирать у хозяек железные
противни, на которых пекут пироги. Он вернулся с тачкой, доверху
наполненной противнями.
Урфин погрозил кулаком своим растительным недругам:
- Теперь-то я с вами разделаюсь! - прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Началась прямо каторжная работа. Урфин Джюс не покладал рук от зари
до зари, только днем делая краткий перерыв.
Он действовал очень аккуратно. Наметив небольшую площадку он
тщательно очищал ее от растений, не оставляя ни малейшей частички.
Выкопанные с корнями растения он измельчал в железном тазу и раскладывал
сушить на противни, расставленные ровными рядами на солнечном месте. Бурый
порошок Урфин ссыпал в железные ведра и закрывал железными крышками.
Упорство и настойчивость делали свое дело. Столяр не давал врагу ни
малейшей лазейки.
Участок, занятый ярко-зелеными колючими сорняками, уменьшался с
каждым днем. И вот настал момент, когда последний куст обратился в бурый
порошок.
За неделю работы Джюс так измотался, что еле стоял на ногах.
Переступая через порог, Урфин споткнулся, ведро накренилось и часть бурого
порошка просыпалась на медвежью шкуру, лежавшую у порога вместо ковра.
Столяр не видел этого, он убрал последнее ведро, закрыл его как
обычно, доплелся до кровати и уснул мертвым сном.
Проснулся он от того, что кто-то настойчиво теребил его за руку,
свесившуюся с кровати. Открыв глаза, Урфин оцепенел от ужаса: у кровати
стоял медведь и держал в зубах рукав его кафтана.
"Я погиб, - подумал столяр. - Он меня загрызет... Но откуда в доме
взялся медведь? Дверь-то была закрыта..."
Минуты шли, медведь не проявлял враждебных намерений, а только тащил
Урфина за рукав и вдруг послышался хриплый басистый голос:
- Хозяин! Пора вставать, слишком долго спишь!
Урфин Джюс был так изумлен, что кубарем скатился с кровати: медвежья
шкура, раньше лежавшая у порога, стояла на четырех лапах у постели столяра
и мотала головой.
"Это ожила шкура моего ручного медведя. Она ходит, разговаривает...
Но отчего это? Неужели просыпанный порошок?.."
Чтобы проверить свою догадку, Урфин обратился к филину:
- Гуам... Гуамоко!..
Филин молчал.
- Послушай, ты, наглая птица! - свирепо заорал столяр. - Довольно я
ломал язык, полностью выговаривая твое проклятое имя! Если не хочешь
отвечать, убирайся в лес и сам добывай себе пищу!
Филин ответил примирительно:
- Ладно, не кипятись! Гуамоко, так Гуамоко, но на меньшее я не
согласен. О чем ты хотел меня спросить?
- Правда ли, что жизненная сила неизвестного растения так велика, что
даже его порошок оживил шкуру?
- Правда. Об этом растении я слыхал от мудрейшего из филинов, моего
прадеда Каритофилакси...
- Хватит! - рявкнул Урфин. - Замолчи! А ты, шкура, убирайся на место,
не мешай мне думать!
Шкура послушно отошла к порогу и улеглась на привычном месте.
- Вот так штука! - бормотал Урфин Джюс, усевшись у стола и подперев
лохматую голову руками. - Вопрос теперь в том: полезная для меня эта штука
или нет?
После долгих размышлений честолюбивый столяр решил, что эта штука для
него полезная, так как дает ему большую власть над вещами.
Но надо было еще проверить, как велика сила живительного порошка. На
столе стояло сделанное Урфином чучело попугая с синими, красными и
зелеными перьями. Столяр достал щепотку бурого порошка и посыпал голову и
спину чучела.
Произошла удивительная вещь. Порошок с легким шипением задымился и
начал исчезать. Его бурые крапинки словно таяли, всасываясь в кожу попугая
между перьями. Чучело задвигалось, подняло голову, осмотрелось... Оживший
попугай взмахнул крыльями и с резким криком вылетел в окно.
- Действует! - в восторге заорал Урфин Джюс. - Действует! На на чем
бы еще попробовать?
К стене в виде украшения были прибиты огромные оленьи рога и Урфин
щедро посыпал их живительным порошком.
- Посмотрим, что из этого будет, - ухмыльнулся столяр.
Результата пришлось ждать не очень долго. Опять легкий дымок над
рогами, исчезновение крупинок... Затрещали выдираемые из стены гвозди,
рога свалились на пол и с дикой яростью бросились на Урфина Джюса.
- Караул! - завопил испуганный столяр, удирая от рогов.
Но те с неожиданной ловкостью преследовали его повсюду: на кровати,
на столе и под столом. Медвежья шкура в страхе сжалась у закрытой двери.
- Хозяин! - закричала она. - Открой дверь!..
Увертываясь от ударов, Урфин отодвинул засов и вылетел на крыльцо. За
ним с ревом неслась медвежья шкура, а дальше дико подпрыгивали рога. Все
это смешалось на крыльце в вопящую и кувыркающуюся кучу, покатилось по
ступенькам. А из дома неслось насмешливое уханье филина. Рога вышибли
калитку и огромными скачками понеслись к лесу. Урфин Джюс, помятый и
ушибленный, поднялся с земли.
- Черт побери! - простонал он, ощупывая бока. - Это уж чересчур!
Шкура с укором молвила:
- Разве ты не знаешь, хозяин, что сейчас самая пора, когда олени
страшно драчливы. Еще хорошо, что ты остался жив... Ну, теперь и
достанется оленям в лесу от этих рогов! - И медвежья шкура хрипло
захохотала.
Из этого Урфин заключил, что с порошком надо обращаться осторожно и
не оживлять что попало. В комнате был полнейший разгром: все было
поломано, опрокинуто, посуда перебита, а в воздухе кружился пух из
распоротой подушки.
Джюс сердито сказал филину:
- Почему ты не предупредил меня, что опасно оживлять оленьи рога?
Злопамятная птица ответила:
- Гуамоколатокинт предупредил бы, а у Гуамоко не хватило для этого
проницательности.
Решив рассчитаться с филином за его коварство позднее, Урфин начал
наводить в комнате порядок. Он поднял с пола сделанного им когда-то
деревянного клоуна. У клоуна было свирепое лицо и рот с оскаленными
острыми зубами и потому никто его не купил.
- Ну, я думаю, ты не натворишь столько бед, как рога, - сказал Урфин
и посыпал клоуна порошком.
Сделав это, он поставил игрушку на стол, а сам сел рядом на табуретку
и замечтался. Опомнился он от острой боли: ожившая игрушка впилась зубами
ему в палец.
- И ты туда же, дрянь! - рассвирепел Урфин Джюс и с размаху швырнул
клоуна на пол.
Тот заковылял в дальний угол, спрятался за сундук и остался сидеть
там, мотая для собственного удовольствия руками, ногами и головой.
ЧЕСТОЛЮБИВЫЕ ПЛАНЫ УРФИНА ДЖЮСА
Однажды Урфин сидел на крыльце и слушал, как в доме переругивались
медвежья шкура и Гуамоко.
- Ты, филин, не любишь хозяина, - ворчала шкура. - Нарочно молчал,
когда он оживлял рога, а ведь знал, что это опасно. И все-то ты хитришь,
филин, все хитришь. Насмотрелся я на вашего брата, когда жил в лесу. Вот
погоди, доберусь я до тебя, тогда увидишь...
- Ух-ух-ух! - издевался филин с высокого насеста. - Ну и напугала,
пустая болтушка!
- Что я пустая, это верно, - сокрушенно призналась шкура. - Попрошу
хозяина набить меня опилками, а то уж очень легка я на ходу, никакой
устойчивости, любой ветерок свалит с ног...
"А это хорошо придумано, - заметил про себя Джюс. - Надо будет так и
сделать."
Голоса в доме становились все громче и Урфин гневно прикрикнул:
- Ну, вы там, разгалделись! Замолчать!
Спорщики продолжали браниться шепотом.
Урфин Джюс строил планы на будущее. Конечно, он должен теперь занять
более высокое положение в Голубой стране. Урфин знал, что жевуны после
смерти Гингемы выбрали в правители уважаемого старика Према Кокуса. Под
управлением доброго Кокуса жевунам жилось легко и свободно.
Вернувшись в дом, Урфин заходил по комнате. Филин и медвежья шкура
умолкли. Джюс рассуждал вслух:
- Почему жевунами правит Прем Кокус? Разве он умнее меня? Разве он
такой искусный мастер, как я? Разве же у него такая же величавая осанка? -
Урфин Джюс гордо выпрямился, выпятил грудь, надул щеки. - Нет, Прему
Кокусу далеко до меня!
Медвежья шкура угодливо подтвердила:
- Верно, хозяин, у тебя очень внушительный вид!
- Тебя не спрашивают, - рявкнул Урфин и продолжал: - Прем Кокус
гораздо богаче меня, это правда: у него большие поля, где работает много
людей. Но теперь, когда у меня есть живительный порошок, я могу наделать
себе сколько угодно работников, они расчистят лес и у меня тоже будут
поля... стой!
А что, если не работников, а солдат?.. Да-да-да! Я наделаю себе
свирепых, сильных солдат и пусть тогда жевуны осмелятся не признать меня
своим правителем!
Урфин в волнении забегал по комнате.
"Даже дрянной маленький клоун укусил меня так, что до сих пор больно,
- думал он. - А если сделать деревянных людей в человеческий рост, научить
их владеть оружием. Да ведь тогда я смогу помериться силами с самим
Гудвином..."
Но столяр тут же боязливо зажал себе рот: ему показалось, что он
сказал эти дерзкие слова вслух. А вдруг услышал их великий и ужасный?
Урфин вжал голову в плечи и ожидал, что вот-вот его поразит удар невидимой
руки. Но все было спокойно и у Джюса отлегло на душе.
"Все-таки надо быть поосторожнее, - подумал он. - На первое время с
меня достаточно Голубой страны. А там... а там..."
Но он даже и мысленно не решился простирать свои мечты дальше.
Урфин Джюс знал красоту и богатство Изумрудного города. В молодости
ему довелось побывать там и пленительные воспоминания не покидали его до
сих пор.
Урфин видел там удивительные дома: у них верхние этажи нависали над
нижними и кровли противостоящих домов почти сходились над улицами. На
мостовой всегда было сумрачно и прохладно, туда не проникали яркие лучи
солнца. И в этом сумраке, где неторопливо прогуливались обитатели города,
все в зеленых очках, таинственным светом сияли изумруды, вкрапленные не
только в стены домов, но и между камнями мостовых.
Столько сокровищ! Для их охраны волшебник не содержал многочисленную
армию - все войско Гудвина состояло из одного единственного солдата,
которого звали Дин Гиор. Впрочем, зачем нужна была Гудвину армия, если
одним своим взглядом он мог испепелить полчища врагов?
У Дина Гиора была одна забота - ухаживать за своей бородой. Ну, уж
это была и борода! Она тянулась до самой земли и солдат расчесывал ее с
утра до вечера хрустальным гребешком, а иногда заплетал ее, как косу.
По случаю дворцового праздника Дин Гиор показывал на площади
солдатские приемы на потеху собравшимся зевакам. Он так ловко управлялся с
мечом, копьем и щитом, что привел в восторг зрителей.
Когда парад кончился, Урфин подошел к Дину Гиору и спросил его:
- Достопочтенный Дин Гиор, не могу не высказать вам свое восхищение.
Скажите, где вы изучали все эти премудрости?
Польщенный солдат ответил:
- В старое время в нашей стране часто бывали войны, об этом я
прочитал в летописях. Я разыскал старинные военные рукописи, где
рассказано, как начальники учили солдат, каковы были воинские приемы, как
отдавались приказы. Я усердно изучил все это, применил на деле... и вот
результаты!..
Чтобы вспомнить военные приемы солдата, Урфин решил заняться с
деревянным клоуном.
- Эй, клоун! - закричал он. - Где ты?
- Я здесь, хозяин, - отозвался пискливый голос из-за сундука. - Ты
опять будешь драться?
- Вылезай, не бойся, я не сержусь на тебя.
Клоун выбрался из своего убежища.
- Сейчас я посмотрю, на что ты способен, - сказал Урфин. -
Маршировать умеешь?
- А что это такое, хозяин?
- Зови меня не хозяином, а повелителем! Я это и тебе говорю, шкура!
- Слушаюсь, повелитель! - в один голос ответили клоун и медвежья
шкура.
- Маршировать - это значит ходить, отбивая шаг, поворачивать по
приказу направо, налево или кругом.
Клоун оказался довольно сообразительным и перенимал солдатскую науку
быстро, но он не мог взять деревянную саблю, выстроганную Джюсом. У клоуна
не было пальцев, а кисти просто заканчивались кулаками.
- Придется моим будущим солдатам делать гибкие пальцы, - решил Урфин
Джюс.
Ученье продолжалось до самого вечера. Урфин устал командовать, но
деревянный клоун был все время свеж и бодр, он не показывал никаких
признаков утомления. Конечно, этого и следовало ожидать: разве может
уставать дерево?
Во время урока медвежья шкура с восхищением глядела на своего
повелителя и шепотом повторяла все его приказы. А Гуамоко презрительно
щурил желтые глаза.
Урфин был в восхищении. Но теперь им овладела тревожная мысль: вдруг
у него украдут живительный порошок? Он закрыл дверь на три засова,
заколотил чулан, где стояли ведра с порошком и все же спал тревожно,
просыпаясь при каждом шорохе или стуке.
Можно было раздать жевунам взятые у них железные противни и тазики,
которые теперь не нужны были столяру. Джюс решил свое новое появление в
Когиде обставить торжественно. Тачку он переделал в тележку, чтобы
впрягать в нее медвежью шкуру. И тут он вспомнил подслушанный разговор
шкуры с филином:
- Послушай, шкура! - сказал он. - Я заметил, что ты слишком легка и
неустойчива на ходу и потому решил набить тебя опилками и стружками.
- О, повелитель, как ты мудр! - в восхищении воскликнула простодушная
шкура.
В сарае Урфина опилок накопились груды и набивка прошла быстро.
Закончив ее, Джюс задумался:
- Вот что, шкура, - сказал он. - Я дам тебе имя.
- О, повелитель! - радостно вскричала медвежья шкура. - И это имя
будет таким же длинным, как у филина?
- Нет, - сухо ответил Джюс. - Наоборот, оно будет коротким. Ты будешь
называться Топотун, медведь Топотун.
Добродушному медведю новое имя очень понравилось.
- Как здорово! - воскликнул он. - У меня будет самое звучное имя в
Голубой стране. То-по-тун! Пусть-ка теперь филин попробует задирать нос
передо мной!
Топотун грузно затопал из сарая, радостно ворча:
- Вот теперь, по крайней мере, чувствуешь себя настоящим медведем!
Урфин запряг Топотуна в тележку, взял с собой Гуамоко и клоуна и с
большим шиком въехал в Когиду. Железные противни грохотали, когда тележка
подпрыгивала на кочках и пораженные жевуны сбегались толпами.
- Урфин Джюс - могучий волшебник, - перешептывались они. - Он оживил
ручного медведя, издохшего в прошлом году...
Джюс слушал обрывки этих разговоров и сердце его переполнялось
гордостью. Он приказал хозяйкам разобрать противни и те, боязливо косясь
на медведя и филина, быстро очистили тележку.
- Понимаете теперь, кто господин в Когиде? - сурово спросил Урфин.
- Понимаем, - смиренно ответили жевуны и заплакали.
Дома, поразмыслив, Урфин Джюс решил, что станет расходовать порошок
крайне экономно. Он приказал жестянщику сделать несколько фляг с плотно
завинчивающимися крышками, пересыпал в них порошок и закопал фляги под
деревом в саду. В надежность чулана он уже не верил.
РОЖДЕНИЕ ДЕРЕВЯННОЙ АРМИИ
Урфин Джюс понимал, что если он один будет трудиться над созданием
деревянной армии, даже и немногочисленной, то работа затянется надолго.
В Когиде появился медведь и заревел трубным голосом. Сбежались
перепуганные жевуны.
- Наш повелитель, Урфин Джюс, - объявил Топотун, - приказал, чтобы к
нему каждый день приходили по шесть мужчин заготовлять бревна в лесу. Они
должны являться со своими топорами и пилами.
Жевуны горько поплакали... и согласились.
В лесу Урфин Джюс пометил деревья, которые нужно было свалить и
указал, как их надо распиливать.
Заготовленные кряжи из леса на двор Урфина перевозил Топотун. Там
столяр расставлял их сушить, но не на солнце, а в тени, чтобы они не
потрескались.
Через несколько недель, когда бревна высохли, Урфин Джюс принялся за
работу. Он начерно обтесывал туловища, делал заготовки для рук и ног.
Урфин задумал на первое время ограничится пятью взводами солдат, по десять
в каждом взводе: он считал, что этого вполне достаточно, чтобы захватить
власть над Голубой страной.
Во главе каждого десятка солдат станет капрал, а командовать всеми
будет генерал - предводитель деревянной армии.
Солдатские туловища Урфин хотел делать из сосны, так как ее легче
обрабатывать, но головы к ним столяр решил приделать дубовые на тот
случай, если солдатам придется драться головами. Да и вообще, солдатам,
которые не должны рассуждать, дубовые головы подойдут больше всего.
Для капралов Урфин заготовил красное дерево, а для генерала с большим
трудом разыскал в лесу драгоценный палисандр. Сосновые солдаты с дубовыми
головами будут почитать капралов из красного дерева, а эти, в свою
очередь, станут благоговеть перед красивым палисандровым генералом.
Изготовление деревянных фигур в полный человеческий рост было для
Урфина делом новым и для начала он соорудил пробного солдата. Конечно, у
этого солдата было свирепое лицо, а глазами послужили стеклянные пуговицы.
Оживляя солдата, Урфин посыпал голову и грудь чудесным порошком, несколько
замешкался и вдруг деревянная рука, разогнувшись, нанесла ему такой
сильный удар, что он отлетел на пять шагов. Разозлившись, Урфин схватил
топор и хотел было изрубить лежавшую на полу фигуру, но тут же опомнился.
"Себе работы наделаю, - подумал он. - Однако и силища же у него... С
такими солдатами я буду непобедим!"
Сделав второго солдата, Урфин Джюс задумался: много месяцев уйдет на
создание его деревянной армии. А ему не терпелось отправиться в поход. И
он решил обратить в подмастерьев двух первых солдат.
Обучить деревянных людей столярному ремеслу оказалось нелегко. Дело
продвигалось так туго, что даже настойчивый Джюс терял терпение и осыпал
своих деревянных учеников неистовой руганью:
- Ну и бестолочь! Что за дуболомы!..
И вот однажды на сердитый вопрос учителя: "Ну кто же ты после этого?"
Ученик, гулко хлопнул себя по деревянной груди деревянным кулаком,
ответил: "Я - дуболом!"
Урфин разразился громким хохотом.
- Ладно! Так и называйтесь дуболомами, это самое подходящее для вас
имя.
Когда дуболомы научились немного столярничать, они стали помогать
мастеру в работе: вытесывали туловища, руки и ноги, выстругивали пальцы
для будущих солдат.
Но дело не обошлось без смешных случаев. Однажды Урфину понадобилось
отлучиться. Он дал подмастерьям пилы и приказал распилить десяток бревен
на куски. Возвратившись и увидев, что натворили его подручные, Урфин
рассвирепел. Работники быстро распилили бревна и, так как дела больше не
оказалось, они принялись пилить все, что попадалось под руку: верстаки,
забор, ворота... На дворе валялись груды обломков, годные только на дрова.
Однако и этого не хватило деревянным пильщикам, пока хозяин на свою беду
задержался: четверо дуболомов с бессмысленным усердием пилили друг другу
ноги.
В другой раз дуболом раскалывал клиньями толстый чурбан. Выбивая
клинья топором, который он держал правой рукой, неопытный подмастерье
засунул в щель пальцы другой руки. Клинья вылетели и пальцы оказались
намертво защемленными. Дуболом понапрасну дергал их, а потом, чтобы
освободиться, обрубил себе пальцы левой руки.
С тех пор Урфин старался не оставлять своих помощников без надзора.
Наладив изготовление солдат, Урфин стал делать капралов из красного
дерева.
Капралы вышли на славу: ростом они были выше солдат, с еще более
мощными руками и ногами, со злыми красными лицами, способными напугать
кого угодно.
Солдаты не должны были знать, что их командиров вытесали из дерева,
как и их самих, поэтому Урфин делал капралов в другом помещении.
Воспитанию капралов Урфин Джюс посвятил очень много времени. Капралы
должны были понять, что в сравнении со своим повелителем они - ничтожество
и любой приказ для них - закон но для солдат они, капралы - требовательные
и суровые начальники, их подчиненные обязаны почитать их и повиноваться
им. Как знак власти, Урфин вручил капралам дубинки из железного дерева и
сказал, что не будет взыскивать, если они поломают дубинки о спины своих
подчиненных.
Чтобы возвысить капралов над рядовыми, Урфин дал им собственные имена
- Арум, Бефар, Ватис, Гитон, Дарук. Когда обучение капралов было
закончено, они с важным видом появились перед солдатами и сразу же
поколотили их за недостаточное усердие. Солдаты не чувствовали боли. Но
они с огорчением рассматривали следы ударов на своих гладко выструганных
телах.
Отобрав нужные материалы и инструменты, Урфин Джюс заперся в доме,
поручил Топотуну надзор за деревянным воинством, а сам приступил к работе
над палисандровым генералом. Урфин старательно отделывал будущего
военачальника, который поведет в бой его деревянных солдат.
Две недели ушло на выделку генерала, а простой солдат получался за
три дня. Генерал вышел роскошный: по всему туловищу, по рукам и ногам, по
голове и лицу шли красивые разноцветные узоры, все тело было отполировано
и блестело. Урфин назвал генерала Ланом Пиротом.
У Лана Пирота с его свирепой физиономией оказался необычайно злой и
сварливый характер. Он даже попробовал взять власть над мастером, но Урфин
Джюс живо сбил с него спесь и показал, кто из них хозяин. Впрочем, Лан
Пирот утешился, когда узнал, что у него в подчинении будут пять капралов и
пятьдесят рядовых дуболомов, а впоследствии еще больше.
Пока Лан Пирот под руководством Урфина Джюса учился военной науке,
овладевал оружием и усваивал генеральские манеры, работа в мастерской шла
днем и ночью, благо деревянные подмастерья никогда не уставали.
И вот на дворе появился Урфин Джюс и внушительный генерал Лан Пирот.
Дуболомы сразу прониклись благоговением перед таким внушительным
начальником. Генерал устроил армии смотр и разнес ее за недостаточно
бравый вид.
- Я вобью в вас воинский дух! - рычал полководец хриплым,
начальственным басом. - Вы у меня поймете, что такое воинская служба!
При этом он потрясал генеральской булавой, которая втрое была тяжелей
капральских жезлов: одним ударом этой булавы можно было разбить любую
дубовую голову.
С этого дня Лан Пирот устраивал своей армии многочасовые учения, а
Урфин Джюс пополнял ее новыми солдатами.
За упорство, с каким Урфин создавал деревянную армию, хитрый филин
Гуамоко начал уважать его. Филин понял, что его услуги не так уж нужны
Джюсу, а житье у нового волшебника было сытое и беззаботное. Гуамоко
прекратил свои насмешки над Урфином и стал чаще называть его повелителем.
Это нравилось Джюсу и между ним и филином установились хорошие дружеские
отношения.
А медведь Топотун был вне себя от восторга, видя, какие чудеса
совершает его владыка. И он потребовал, чтобы все дуболомы выказывали
повелителю величайший почет.
Однажды Лан Пирот не очень быстро встал при появлении Урфина Джюса и
недостаточно низко ему поклонился. За это медведь отвесил генералу такую
затрещину своей могучей лапой, что тот покатился кубарем. К счастью, этого
не видели солдаты и авторитет генерала не пострадал, чего нельзя сказать о
его полированных боках. Но с тех пор Лан Пирот стал необычайно почтителен
не только к своему повелителю, но и к его верному медведю.
Наконец дуболомная армия в составе генерала, пяти капралов и
пятидесяти рядовых дуболомов была обучена строю и обращению с оружием. У
солдат не было сабель, но Урфин вооружил их дубинками. Для начала этого
было достаточно: дуболомов нельзя было застрелить из луков или проткнуть
копьем.
ПОХОД ДУБОЛОМОВ
В одно злосчастное для них утро жители Когиды всполошились от
сильного топота: это маршировала по улице деревянная армия Урфина Джюса.
Впереди важно шагал палисандровый генерал с огромной булавой в руке, за
ним шло войско с капралами перед каждым взводом.
- Ать, два, ать, два! - командовали капралы и солдаты все дружно
отбивали шаг деревянными ступнями.
Сбоку ехал на медведе Урфин Джюс и любовался своим деревянным
воинством.
- Ар-р-мия, стой! - оглушительно рявкнул Лан Пирот, деревянные ноги
стукнули одна об другую и армия остановилась.
Испуганные обитатели деревни высыпались из своих домов, стояли на
крылечках и у ворот.
- Слушайте меня, жители Когиды! - громко провозгласил Урфин Джюс. - Я
объявляю себя правителем Голубой страны! Сотни лет жевуны служили
волшебнице Гингеме. Гингема погибла, но не исчезло ее волшебное искусство,
оно перешло ко мне. Вы видите этих деревянных людей: я сделал и оживил их.
Достаточно мне сказать слово и моя неуязвимая деревянная армия перебьет
вас всех и разрушит ваши дома. Признаете ли вы меня своим повелителем?
- Признаем! - ответили жевуны и отчаянно зарыдали.
Головы жевунов тряслись от неудержимого плача, а бубенчики под
шляпами подняли радостный перезвон. Этот трезвон так не подходил к
мрачному настроению жевунов, что они сдернули свои шляпы и повесили их на
специально врытые у крылечек столбики.
Урфин приказал всем расходиться по домам, но задержал кузнецов.
Кузнецам он велел выковать сабли для капралов и генерала и остро отточить
их.
Что бы никто из жителей Когиды не предупредил Према Кокуса и чтобы
тот не смог приготовится к обороне, Урфин Джюс приказал дуболомам окружить
деревушку и никого из нее не выпускать. Урфин Джюс выгнал всех из дома
старосты и лег спать поставив у дверей на караул медведя.
Спал Урфин долго, проснулся только к вечеру и отправился проверять
караулы.
Его удивило неожиданное зрелище. Генерал, капралы и солдаты были на
своих постах, но все они прикрывались большими зелеными листьями и
ветками.
- В чем дело? - резко спросил Урфин Джюс. - Что с вами со всеми
случилось?
- Нам стыдно, - смущенно ответил Лан Пирот. - Мы - голые.
- Вот еще новости! - сердито закричал Урфин. - Вы - деревянные!
- Но мы же люди, повелитель, вы сами говорили об этом, - возразил Лан
Пирот. - Люди носят одежду... и они нас дразнят.
- Не было печали! Дам я вам одежду!
Деревянное воинство так обрадовалось, что трижды прокричало "ура" в
честь Урфина Джюса.
Отпустив свою армию, Урфин призадумался: легко было обещать одежду
пятидесяти шести деревянным воинам, но где ее взять? В деревушке, конечно,
не найдется столько материи для мундиров, кожи для сапог и ремней, да и
мастеров нет, чтобы выполнить такую большую работу.
Урфин рассказал о своем затруднении филину. Гуамоко поводил по
сторонам большими желтыми глазами и бросил одно лишь слово.
- Краска!
Это слово все осветило Урфину. В самом деле: зачем одевать деревянные
тела, которые не нуждаются в защите от холода, когда можно их просто
раскрасить?
Урфин Джюс призвал к себе старосту и потребовал принести ему краски
всех цветов, какие есть в деревне.
Расставив вокруг себя банки с красками и разложив кисти, Урфин
принялся за дело. Он решил выкрасить на пробу одного солдата и посмотреть,
что из этого получится. Намалевал на деревянном туловище желтый мундир с
белыми пуговицами и ремнем, на ногах - штаны и сапоги.
Когда повелитель показал свою работу деревянным солдатам, те пришли в
большой восторг и пожелали, чтобы их привели в такой же вид.
Одному Урфину трудно было управиться с работой, поэтому он привлек к
ней всех местных маляров.
Дело закипело. Через два дня армия блистала свежей краской и от нее
за милю несло скипидаром и краской.
Первый взвод выкрасили в желтый цвет, второй - в голубой, третий - в
зеленый, четвертый - в оранжевый и пятый - в фиолетовый.
Капралам для отличия от солдат были пририсованы ленты через плечо,
соответствующего цвета, которыми капралы очень гордились. Плохо только то,
что у солдат не хватило ума дождаться когда краска высохнет. Восхищаясь
друг другом, они тыкали пальцем один другого в живот, в грудь, в плечи.
Получались пятна и от этого дуболомы стали немного похожи на леопардов.
Генералу Джюс сумел доказать, что его прекрасные разноцветные узоры
лучше всякой одежды.
Раскрашенная армия была в восторге, но тут возникло новое неожиданное
затруднение. Дуболомы лицом походили один на другого, как две капли воды,
и если командиры раньше различали их по расположению сучков, то теперь
сучки были закрашены и такая возможность исчезла.
Урфин Джюс, впрочем, не растерялся. Он нарисовал на спине и груди
каждого солдата порядковый номер. Эти опознавательные знаки и стали
именами солдат.
Прежде приходилось вызывать солдат так:
- Эй ты, с сучком на брюхе, шаг вперед! Стой, стой, а ты куда? У тебя
тоже сучок на брюхе? Ну, мне нужен не ты, а вон тот, у которого еще два
маленьких сучка на левом плече...
Теперь дело обстояло куда проще:
- Зеленый номер один, два шага вперед! Как стоишь в строю? Как стоишь
в строю, я тебя спрашиваю? Вот тебе, вот, вот!..
Раздавались глухие удары дубинки и наказанный возвращался в строй.
Поход ничто больше не задерживало: сабли выкованы и отточены,
нарисованные мундиры и штаны высохли. Урфин сделал себе седло, чтобы
удобней было ехать на медвежьей спине. К луке седла он приторочил
вместительные сумки, а в них спрятал фляги с живительным порошком - своей
величайшей драгоценностью. Всей армии - вплоть до генерала - было строго
запрещено дотрагиваться до сумок.
Некоторые дуболомы несли инструменты из мастерской Урфина пилы,
топоры, рубанки, сверла, а также запас деревянных голов, рук и ног.
Урфин Джюс запер дом старосты на большие замки и приказал жителям
Когиды не приближаться к нему. Деревянного клоуна он посадил за пазуху,
предупредив, чтобы тот не вздумал кусаться. Филин пристроился на плече
Урфина.
- Ать, два, ать, два! Левой, правой!
Армия выступила в поход на поместье Према Кокуса ранним утром. Она
бодро отбивала ногу, а Урфин Джюс ехал сзади на медведе и радовался, что
нарисовал опознавательные знаки не только на груди у каждого солдата, но и
на спине. Если кто-нибудь из них струсит в бою и побежит, то виновника
сразу можно будет узнать и распилить на дрова.
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ
Пока деревянная армия Урфина Джюса маршировала по дороге в поместье
Према Кокуса, мы вернемся назад, к тому времени, когда домик Элли задавил
Гингему и девочка отправилась в Изумрудный город.
Немало приключений и смешных и страшных пережила Элли в Волшебной
стране. Здесь она нашла себе трех верных друзей.
Первым другом оказался забавный соломенный человек Страшила, сидевшем
на колу на пшеничном поле и пугавшим птиц. От болтливой вороны Кагги-Карр
Страшила узнал, что ему недостает только мозгов, чтобы стать таким же, как
все люди. Элли сняла Страшилу с кола и он отправился вместе с ней в
Изумрудный город - просить у Гудвина мозги.
Вторым другом стал Дровосек, весь сделанный из железа. Элли спасла
его от гибели, когда он одиноко стоял, заржавленный, в дремучем лесу.
Железный Дровосек мечтал получить любящее сердце и думал, что Гудвин может
ему в этом помочь. Он присоединился к Элли, Тотошке и Страшиле и они все
вместе продолжали путь.
Потом им встретился лев, большой трус от природы. Ему очень нужна
была смелость, чтобы стать царем зверей не только по названию, но и на
самом деле. Подружившись с Элли, Железным Дровосеком и Страшилой, Лев
вступил в их компанию и тоже пошел к Гудвину за смелостью.
Гудвин поставил Элли и ее друзьям условие. Их желания будут
исполнены, если они освободят мигунов, жителей Фиолетовой страны, от
власти злой волшебницы Бастинды. Борьба со злой колдунье Бастиндой была
нелегка и все же колдунья погибла: она растаяла, когда Элли облила ее
ведром воды.
Элли и ее друзья возвратились в Изумрудный город с победой и хотя
Гудвин оказался всего-навсего обманщиком, морочившим людям головы мнимыми
чудесами, он все же сумел исполнить желания Страшилы, Железного Дровосека
и Льва.
Гудвин, перед тем как улететь из Волшебной страны на воздушном шаре,
оставил правителем Изумрудного города Страшилу, дав ему почетное прозвище
мудрого, так как тот получил очень острые мозги. И хотя они состояли
просто из отрубей, смешанных с иголками и булавками, они хорошо служили
своему владельцу.
Железному Дровосеку Гудвин вставил сердце, сшитое из лоскутков
красной материи и набитое опилками. Это сердце стучало о железную грудную
клетку Дровосека при каждом его шаге и простодушный богатырь радовался как
ребенок. Он отправился в Фиолетовую страну к мигунам, которые избрали его
своим правителем после гибели Бастинды.
Лев, выпив большую порцию "смелости" (это был шипучий напиток с
примесью валерьянки), ушел в лес и там звери признали его своим царем.
А Элли с Тотошкой вернулись на родину, в канзасскую степь. Туда их
перенесли волшебные башмачки Гингемы, секрет которых раскрыла девочке
повелительница Розовой страны Стелла, добрая фея, знавшая тайну вечной
юности.
НОВЫЙ ЗАМЫСЕЛ
Завоевание Голубой страны досталось Джюсу очень легко. Прем Кокус и
его работники были захвачены врасплох. Они даже пытались сопротивляться
свирепым дуболомам и сразу признали себя побежденными.
Государственный переворот совершился: Урфин Джюс стал повелителем
обширной страны жевунов.
За два года до этого в Волшебной стране случилось землетрясение.
Дорогу в Изумрудный город пересекли два глубоких оврага и сообщение между
ним и страной жевунов было прервано во время путешествия в Изумрудный
город Элли и ее друзья перебрались через овраги, но это стоило им больших
трудов. Робким жевунам такой подвиг был не под силу, они предпочитали
сидеть дома и довольствоваться теми новостями, которые переносили из края
в край птицы.
Подслушивая птичьи разговоры (самыми осведомленными оказывались
сороки), жевуны узнали о том, что Гудвин несколько месяцев тому назад
покинул Волшебную страну, оставив своим преемником Страшилу мудрого. Стало
им известно и то, что фея убивающего домика, которую жевуны полюбили за
то, что она освободила их от Гингемы, тоже вернулась к себе на родину.
Узнал обо всем этом и Урфин Джюс. Новости пришли к нему от Гуамоко, а
тому поведали об этом лесные совы и филины.
Когда до Урфина дошли эти важные известия, бывший столяр, а ныне
правитель Голубой страны жевунов задумался. Ему показалось, что пришел
подходящий момент осуществить свою мечту и захватить власть над Изумрудным
городом. Таинственная личность Гудвина и его удивительные способности
превращаться в различных зверей и птиц пугали Урфина Джюса, но теперешний
правитель Страшила не внушал ему такого страха. Правда, Урфина смущало
прозвище мудрый, которое дал Страшиле Гудвин.
Но Урфин говорил филину так:
- Предположим, что у Страшилы есть мудрость. Зато у меня сила. Что он
сделает со своей мудростью, когда у меня мощная армия, а у него
всего-навсего один длиннобородый солдат? Есть у него надежный союзник -
Железный Дровосек, но он не успеет прийти на помощь... Решено -
отправляюсь завоевывать Изумрудный город!
Гуамоко одобрил план повелителя.
Армия Урфина Джюса выступила в поход.
Через несколько дней деревянное воинство подошло к первому оврагу,
который перерезал дорогу, вымощенную желтым кирпичом. Здесь с дуболомами
произошло приключение.
Деревянные солдаты привыкли ходить по ровному месту и овраг не
показался им чем-либо опасным. Первая шеренга дуболомов во главе с
капралом Арумом занесла правые ноги в воздух, одно мгновение колебалась
над оврагом, а потом дружно ухнула вниз. Через несколько секунд грохот
возвестил, что храбрые воины достигли цели. Других дуболомов это ничему не
научило. Вторая шеренга двинулась вслед за первой и Урфин с перекошенным
от ужаса лицом заорал:
- Генерал, остановите войско!
Лан Пирот скомандовал:
- Армия, стой!
Гибель деревянных солдат была предотвращена и осталось только выудить
пострадавших из оврага и отремонтировать. Эта работа, а затем постройка
надежного деревянного моста через овраг потребовала остановки на пять
дней.
Но вот первый овраг остался позади и дуболомы вступили в лес. Этот
лес пользовался дурной славой в стране: в нем обитали огромные тигры
необычайной силы и свирепости. У них острые длинные клыки высовывались из
пасти наружу как сабли и поэтому этих зверей прозвали саблезубыми тиграми.
Среди жевунов немало ходило рассказов о страшных происшествиях,
случившихся в тигровом лесу.
Урфин боязливо оглядывался по сторонам.
Торжественно-тревожно было вокруг. Огромные деревья, покрывшиеся
свесившимися гирляндами седого мха, своими вершинами смыкались вверху и
под темно-зелеными сводами было темно и сыро. Дорогу из желтого кирпича
густо устилали опавшие листья и тяжелые шаги дуболомов звучали
приглушенно.
Сначала все шло благополучно, но вдруг к Урфину подскочил Лан Пирот:
- Повелитель! - крикнул он. - Из леса выглядывают звериные морды.
Глаза у них желтые, а изо рта торчат белые сабли...
- Это саблезубые тигры! - сказал испуганный Урфин.
Присмотревшись, он увидел в зарослях десятки огоньков: это светились
глаза хищников.
- Генерал, привести армию в боевую готовность!
- Слушаюсь, повелитель!
Урфина окружило кольцо деревянных солдат с дубинками и саблями в
руках.
Саблезубые тигры нетерпеливо возились и пыхтели в чаще, но еще не
осмеливались напасть: необычный вид добычи смущал их. И кроме того, они не
чуяли запаха человека, а человек являлся их излюбленным лакомством. Вдруг
ветерок донес до леса запах Урфина Джюса и два тигра, самые голодные и
нетерпеливые из всей компании, решились. Они выскочили из зарослей и
высоко взвились над дорогой. Но когда тигры уже готовы были опуститься в
центр защищенного круга, сабли капралов по приказу Лана Пирота мгновенно
взметнулись вверх и звери, завывая, повисли на остриях. Заработали
солдатские дубинки и капральские сабли, круша головы и ребра тигров. С
хищниками было покончено в один момент и дуболомы отшвырнули их
истерзанные тела к обочине дороги. Урфин Джюс пришел в неистовый восторг.
Он тут же объявил армии благодарность.
Устрашенные тигры больше не посмели нападать на таких опасных врагов.
Они еще полежали, посверкали глазами, для приличия порычали и пристыженные
уползли в лесную чащу.
Урфину Джюсу пришла в голову мысль оживить шкуры убитых тигров - у
него будут слуги, сильнее которых нет в Волшебной стране. Он уже было
распорядился снять с тигров шкуры, но вдруг, передумав, отменил приказ.
Ведь если шкуры саблезубых тигров, известных своим свирепым нравом,
восстанут против него, Урфина, то с ними невозможно будет справиться.
У второго оврага дуболомы сами остановились.
Перейдя овраг по наведенному через него мосту, армия вышла в поле. И
тут Урфина ждала новая неприятность, о которой он не думал и не гадал.
Дуболомы слишком мало видели за свою короткую жизнь и встретив
что-нибудь новое, терялись и не знали что делать. Попадись им на дороге
третий овраг, солдаты бы были осторожны. Но, на беду, им встретилась
большая река, через которую надо было переправляться по пути из страны
жевунов в Изумрудный город. А до этого дуболомы видели только маленькие
ручьи, через которые они перешагивали, даже не замочив ног. Поэтому,
обширная гладь реки показалась Лану Пироту каким-то новым видом дороги,
очень удобным для ходьбы.
Урфин Джюс не успел моргнуть глазом, как деревянный генерал рявкнул:
- За мной, моя храбрая армия!
С этими словами он сбежал с откоса в реку, а послушные дуболомы
посыпались за ним.
Вода у берега была глубокая и текла быстро. Она подхватила генерала,
капралов, солдат и повлекла их, кувыркая и стал кивая друг с другом.
Напрасно Урфин Джюс в отчаяньи метался по берегу и орал во все горло:
- Стойте, дуболомы! Стойте!
Солдаты исполняли приказы только своего генерала, вдобавок они не
понимали, что происходит и взвод за взводом шагал в воду. Две-три минуты и
завоеватель оказался без армии - всю ее унесла река!
Урфин рвал на себе волосы от злости и отчаянья.
Филин пробормотал:
- Не расстраивайся, повелитель! В молодости я бывал в этих краях и
мне помнится, что на несколько миль ниже река заросла камышом: наши воины
должны там задержаться...
Слова филина немного успокоили Урфина. Нагрузив уцелевший столярный
инструмент на Топотуна, Джюс отправился по берегу.
После полутора часов быстрой ходьбы он увидел, что река стала шире и
мельче, что на ней появились камышовые острова и возле них шевелились
разноцветные пятна. Урфин Джюс вздохнул с облегчением: дело можно было
исправить.
Рассмотрев среди солдат Лана Пирота, Урфин закричал:
- Эй, генерал, прикажите дуболомам плыть к берегу!
- А что значит плыть? - отозвался Лан Пирот.
- Но тогда бредите, если мелко!
- А как это бредут?
Урфин Джюс сердито плюнул и принялся строить плот. Спасение армии
отняло у него больше суток. Деревянное воинство имело жалкий вид: краска
на туловищах облупилась, разбухшие от воды руки и ноги двигались с трудом.
Пришлось устроить длительную стоянку. Солдаты лежали на бережку
целыми взводами во главе с капралами и сохли, а Урфин сколачивал большой
прочный плот.
Дорога из желтого кирпича шла на север и видно было, что за ней давно
не ухаживали. Она заросла кустарником и только по середине осталась
узенькая тропинка.
Дуболомы растянулись в колону по одному. Первым шел капрал Бефар,
длинную цепочку замыкал генерал Лан Пирот. Далее на Топотуне ехал Урфин
Джюс.
Один лишь человек из этой странной армии мог чувствовать усталость и
голод и это был ее создатель и повелитель Урфин Джюс.
Подошел обеденный час, пора было устраивать привал, но капрал Бефар
все топал и топал вперед и за ним отбивали шаг неутомимые дуболомы. Урфин,
наконец, не выдержал и сказал Лану Пироту:
- Генерал, передайте вперед, чтобы армия остановилась.
Лан Пирот легонько ткнул булавой в спину последнего солдата и начал:
- Передай...
Дуболом не стал дослушивать. Он понял, что по какой-то причине,
известной одному начальству, и до которому ему, желтому номер десять, нет
никакого дела, надо передать вперед полученный удар. И со словами
"передай!", он сунул дубинкой в спину желтого девятого. Но удар получился
немного сильнее.
- Передай! - крикнул девятый желтый и так стукнул желтого восьмого,
что тот пошатнулся.
- Передай, передай, передай! - раздавалось по цепи и удары
становились все чаще и сильнее.
Дуболомы пришли в азарт. Дубинки колотили по крашеным телам,
некоторые солдаты падали...
Много времени прошло, прежде чем Урфину удалось навести порядок и
потрепанное деревянное войско выбралось на поляну посреди кустов, где был
устроен привал.
После отдыха Урфин Джюс повел армию дальше на север.
Скоро по краям дороги появились богатые фермы жителей Изумрудной
страны. Здесь все было зеленое: и дома, и изгороди, и одежда жителей, и их
остроконечные широкополые шляпы, где под полями не было серебряных
бубенчиков.
Жители Изумрудной страны убегали с полей при приближении дуболомов,
громко топавших по кирпичной дороге. Они прятались за зелеными изгородями
и испугом рассматривали незванных свирепых гостей, но никто не осмеливался
подойти к ним и спросить, кто они такие и зачем пожаловали сюда.
ИСТОРИЯ ВОРОНЫ КАГГИ-КАРР
Мысль добыть мозги подсказала Страшиле ворона Кагги-Карр, немножко
болтливая и сварливая, но в общем добродушная птица и хороший товарищ.
Здесь необходимо рассказать, что с ней произошло после того, как Элли
сняла Страшилу с шеста в пшеничном поле и увела с собой в Изумрудный
город.
Ворона не последовала за Элли и Страшилой. Она сочла пшеничное поле
своей законной добычей и осталась на нем жить в многочисленной компании
ворон, галок и сорок. Они управлялись так хорошо, что когда фермер явился
убирать урожай, он нашел там одну солому.
- Вот и чучело не помогло. - Горестно вздохнул фермер и не
интересуясь судьбой исчезнувшего Страшилы, ни с чем отправился домой.
А через некоторое время до Кагги-Карр по птичьей эстафете дошли вещи,
что какое-то чучело после отъезда великого Гудвина сделалось правителем
Изумрудного города. Так как вряд ли в Волшебной стране нашлось бы другое
волшебное живое чучело, то Кагги-Карр справедливо решила, что это и есть
то самое, которому она посоветовала искать мозги.
За такую прекрасную идею следовало потребовать награду, и ворона, не
теряя времени, полетела в Изумрудный город. Добиться приема у Страшилы
Мудрого оказалось не так-то легко: Дин Гиор не хотел пропускать к нему
простую ворону, как он сказал.
Кагги-Карр страшно возмутилась.
- Простая ворона! - воскликнула она. - Да знаешь ли ты, длинная
борода, что я самая старинная приятельница правителя и что я, можно
сказать, его воспитательница и наставница, и без меня он никогда не достиг
бы своего выдающегося поста! И если ты немедленно не доложишь Страшиле
Мудрому, то тебе несдобровать.
Длиннобородый солдат доложил о вороне правителю и к своему великому
изумлению получил приказ немедленно ввести ее и оказать ей придворные
почести.
Признательный Страшила навсегда запомнил ворону, оказавшую ему такую
услугу. Он принял Кагги-Карр в присутствии придворных с огромной радостью.
Правитель спустился с трона и прошел на своих мягких слабых ногах три шага
навстречу дорогой гостье. В летописях его двора это было записано, как
величайший почет, когда-либо кому-либо оказанный.
По приказу Страшилы Мудрого, Кагги-Карр была занесена в число
придворных с чином первого отведывателя блюд дворцовой кухни. Сам Страшила
не нуждался в пище, но держал открытый стол для своих придворных. Так как
при Гудвине такого обычая не водилось, то придворные громко расхваливали
нового правителя за щедрость.
Тогда же Кагги-Карр было отведено во владение превосходное пшеничное
поле неподалеку от стен города.
ОСАДА ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА
Во время нашествия деревянной армии Урфина Джюса Кагги-Карр угощала
на своем поле многочисленную птичью компанию. Увидев громко топавших по
кирпичам дороги разноцветных деревянных людей со свирепыми лицами, ворона
сразу догадалась, что это враги. Она приказала своим друзьям задержать их
движение, а сама полетела к воротам города.
Должность стража ворот в Изумрудном городе занимал Фарамант. Главной
его обязанностью было хранить зеленые очки, которых у него имелось великое
множество и всякого размера. Еще Гудвином был установлен такой порядок,
что каждый приходящий в город должен был надевать зеленые очки, а чтобы их
нельзя было снять, они запирались сзади замочком. Из уважения к законам
Гудвина этот порядок сохранил и Страшила Мудрый.
Крикнув на ходу Фараманту о нашествии врагов, Кагги-Карр понеслась во
дворец.
Тем времен огромная стая галок, сорок и воробьев налетела на
деревянное войско Урфина Джюса. Птицы метались перед лицами солдат,
царапали когтями спины, садились на головы, стараясь выдрать стеклянные
глаза. Одна бойкая сорока сорвала шляпу с генерала Лана Пирота и полетела
с ней прочь от дороги.
Дуболомы напрасно размахивали саблями и дубинками, птицы ловко
уклонялись и удары попадали не туда куда следует. Голубой солдат тяпнул по
руке зеленого и тот, разыгравшись, накинулся на него. А когда капрал Гитон
бросился их разнимать, оранжевый дуболом, целясь в галку, отсек капралу
деревянное ухо. Завязалась всеобщая свалка. Урфин Джюс кричал и топал
ногами. Генерал Лан Пирот не знал, то ли ему бежать за похитительницей его
шляпы, то ли наводить порядок в армии. Все-таки военная дисциплина
одержала верх. Генерал простился со своей прекрасной шляпой (из нее
впоследствии вышло превосходное сорочье гнездо) и под ударами его тяжелой
булавы затрещали дубовые солдатские головы...
Наконец порядок был кое как восстановлен, птицы отогнаны и армия
нестройно двинулась к воротам. Но со всей этой суматохой было потеряно
очень много времени и Кагги-Карр успела сообщить о нападении врагов.
Дин Гиор бросился на защиту ворот. Он закинул за плечи свою длинную
бороду и понесся по улице большими шагами.
- На помощь! На помощь! - кричал он. - На город наступают враги!!!
Но жители Изумрудного города предпочли спрятаться в своих домах.
Дин Гиор прибежал к воротам, которые Фарамант запер на крепкие
засовы. Считая, что этого недостаточно, защитники принялись выламывать
камни и хрусталь из мостовой и громоздить их у ворот.
Когда ворота были засыпаны до половины, послышались громкие удары.
- Откройте, откройте! - раздались снаружи крики.
- Кто там? - спросил Фарамант.
- Это я - могущественный Урфин Джюс, правитель Голубой страны
жевунов.
- Что вам нужно?
- Я хочу, чтобы Изумрудный город сдался и признал меня своим
повелителем.
- Этого не будет! - храбро ответил Дин Гиор.
- Мы возьмем ваш город приступом!
- Попробуйте! - возразил длиннобородый солдат.
Взяв несколько больших камней и кусков хрусталя, Дин Гиор и Фарамант
поднялись на городскую стену и притаились за выступом.
Поколотив в ворота кулаками, ногами и даже дубовыми лбами солдаты
отправились в ближайший лес и вырубили там толстое сухое дерево.
Выстроившись в два ряда под предводительством краснолицых капралов, они
размахнулись столбом, как тараном, и ударили в ворота. Ворота затрещали.
В этот момент Дин Гиор бросил большой кусок хрусталя. Он попал в
плечо Урфину Джюсу и опрокинул его на землю. Второй камень угодил прямо в
голову генерала. На палисандровой голове Лана Пирота образовалась вмятина,
а от нее побежали во все стороны трещины.
Урфин Джюс вскочил и пустился прочь от ворот, за ним по пятам
следовал палисандровый генерал. Этого оказалось достаточно. Видя, что
предводители бегут, дуболомы немедленно повернули и побежали за ними.
Вперемежку, натыкаясь друг на друга, сбивая один другого с ног,
перескакивая через упавших и бросая на бегу дубинки и сабли, неслись
капралы, рядовые, сзади с ревом скакал испуганный Топотун. Их сопровождал
оглушительный хохот длиннобородого солдата.
Войско остановилось вдали от стен города. Урфин Джюс тер плечо и
сердито бранил генерала за трусость, а тот оправдывался тяжелой раной,
щупая разбитую палисандровую голову.
- Вы ведь тоже отступили, повелитель! - говорил Лан Пирот.
- Вот дерево, - возмутился Урфин Джюс. - Вашу голову я заделаю,
отполирую и она станет как новенькая, а если мне голову пробьют, это
смерть.
- А что такое смерть?
- Тьфу!
Урфин не стал разговаривать больше с генералом. Дело кончилось тем,
что во всем обвинили солдат и на них посыпались удары дубинок.
На следующий штурм армия не решилась и был разбит лагерь вдалеке от
ворот.
Началась осада города. Два или три раза деревянные солдаты
приближались к воротам города и всякий раз отступали, когда на них летели
со стены камни.
Казалось осаду можно было выдерживать до бесконечности. Но в защите
города были слабые места. Во-первых, прекратился подвоз продовольствия,
жители продержаться со своими запасами еще несколько дней, но как только
они начнут голодать, они могут возмутиться и потребуют сдать город.
Во-вторых, Дина Гиора и Фараманта, единственных защитников ворот, в конце
концов одолеет усталость, враги воспользуются этим и неожиданно овладеют
городом.
Все это сообразил Страшила своими мудрыми мозгами. И он принял меры.
Так как среди придворных и горожан не нашлось верных людей, он сам
переселился в будку Фараманта. Это принесло пользу в первую же ночь.
Страшила уложил уставших Фараманта и Дина Гиора отдыхать, а сам сидел
на стене и смотрел в поле своими бессонными, нарисованными глазами. И он
увидел, как в лагере Урфина началась подготовка к штурму.
Не слыша за стеной никакого движения, враги стали незаметно
подкрадываться к воротам. Они несли ломы и топоры, захваченные на
ближайших фермах. Страшила разбудил Дина Гиора и Фараманта, на головы
нападающих посыпались камни и армия Джюса снова бежала.
Страшила, обняв своими мягкими руками помощников, рассуждал:
- Если бы я был на месте Урфина Джюса, я приказал бы своим солдатам
защищать головы от камней деревянными щитами. И я уверен, что они так и
сделают. Под прикрытием щитов они смогут смело ломать ворота.
- Но как же тогда быть, правитель? - спросил Дин Гиор.
- Эти деревянные люди должны бояться того же, чего боюсь и я, -
задумчиво произнес Страшила, - огня. А поэтому надо заготовить на стене
побольше соломы и пакли и держать под рукой спички.
Догадки Страшилы мудрого оказались совершенно верными. Через
некоторое время, в самый глухой час ночи, начался новый приступ. Солдаты
Урфина Джюса подкрадывались к стене, держа над головами половинки от
ворот, снятых на фермах. И тут на них полетели охапки горящей соломы и
пакля. Деревянные солдаты уже потерпели бедствие от воды, так как не знали
что это такое. Они и об огне не имели понятия: пока Урфин Джюс их делал,
он очень боялся пожара и даже не топил в доме печь. Теперь эта
осторожность обернулась против него.
Горящая солома падала на землю, на щиты, которыми прикрывались
дуболомы. А те с любопытством глядели на невиданное зрелище. Языки пламени
в ночной темноте казались им удивительными яркими цветами, выраставшими с
необычайной быстротой. Дуболомы даже и не думали защищаться от огня.
Наоборот, некоторые совали в пламя руки и не чувствуя боли, с глупым видом
наблюдали, как на кончиках их пальцев расцветают яркие красные цветы. И
уже несколько деревянных людей пылали, распространяя удушливый запах
горелой краски...
Урфин Джюс видел, что его деревянной армии грозит нечто более
ужасное, чем приключение на реке. Но что делать? Воды поблизости не было.
Выход подсказал Гуамоко.
- Забрасывать землей! - крикнул растерявшемуся Урфину.
Первым за дело принялся Топотун. Сбив с ног капрала, у которого
горела голова. Медведь стал рыть землю мощными лапами и заваливать пламя.
Потом и сами дуболомы поняли опасность и начали отбегать от горевшей
соломы.
Армия отступила от ворот города с большим уроном. У нескольких
дуболомов головы обгорели до того, что их надо было заменять новыми. У
иных вывалились глаза, обгорели уши, а многие лишились пальцев...
- Эх, дуболомы, дуболомы! - вздыхал завоеватель. - Всем вы хороши:
сильны, храбры, неутомимы... Вот только ума бы вам побольше! Но чего нет,
того нет!
Урфину Джюсу стало ясно, что Изумрудный город можно взять только
измором. Это же было ясно и Страшиле. Он устроил военный совет, в котором
участвовала и Кагги-Карр.
Были высказаны различные мнения. Дин Гиор и Фарамант предлагали еще
раз обратиться к жителям города и попытаться уговорить их встать на защиту
своей свободы. Кагги-Карр считала что ничего из этого не получится, но как
выйти из трудного положения, не знала.
Страшила думал так напряженно, что у него из головы полезли иголки и
булавки и голова стала похожа на ежа с железной щетиной. Наконец он
заговорил:
- Урфин Джюс привел с собой много солдат, но они все деревянные. Мой
друг Дровосек, правитель страны мигунов, один, но он железный. Железо не
рубят деревом, а дерево рубят железом. Значит, железо крепче дерева и если
Железный Дровосек вовремя подоспеет к нам на помощь, он разобьет
деревянную армию Джюса.
- Пр-р-равильно! - согласилась ворона.
Так как только Кагги-Карр могла быстро и безопасно совершить
путешествие по воздуху в Фиолетовую страну, то ее и отправили за подмогой.
Она пустилась в путь, обещая нигде не задерживаться и поскорее вернуться с
Железным Дровосеком.
ИЗМЕНА
Прошел день, другой. Защитники бдительно охраняли ворота и Урфин Джюс
начал терять терпение. И тогда ему в голову пришел коварный план, которого
не предвидел даже мудрый Страшила.
Ночной порой, отойдя в сторону от ворот, Урфин перебросил через
городскую стену своего любимца, зубастого деревянного клоуна. Он дал
клоуну такое наставление:
- Во что бы то ни стало найди среди горожан изменника, который открыл
бы нам ворота. Пообещай ему в награду, что я сделаю его своим главным
распорядителем, что я подарю ему целую груду золота, что я... Одним
словом, обещай что угодно, а насчет расплаты посмотрим.
Деревянный клоун, перелетев через стену, удачно упал на клумбу
цветов. Выбравшись из нее, он, как крыса, зашнырял по темным улицам.
В первом доме, куда ему удалось пробраться сквозь полуотворенную
дверь, клоун нашел только дряхлого старика со старухой. Это не подходило,
разведчик пустился дальше.
В другом доме было открыто окно. Доносились обрывки разговора:
- Стыдно... надо было... на помощь... если бы было оружие...
Клоун понял, что и здесь ему делать нечего.
Много домов миновал он, и наконец, из дома, побольше и побогаче
других, вышли два человека и остановились на крыльце.
Первый сказал:
- Так ты, почтенный Руф Билан, все еще злишься на Страшилу?
Второй, низенький, толстый человек с красным лицом, сердито ответил:
- Как я могу помириться с соломенным чучелом, которое без всяких прав
завладело троном правителя нашего города? И добро бы этот самозваный
правитель дал мне такой высокий пост, на который я имею полное право по
уму и заслугам. Так и этого не случилось! Мне, Руфу Билану, оставаться в
ничтожном звании смотрителя дворцовой умывальни? Позор!!!
Когда первый откланялся и ушел, хозяин уже хотел было закрыть дверь,
но в это время снизу какой-то голос пропищал:
- Погоди, почтенный Руф Билан! Мне надо с тобой серьезно поговорить
об очень важном деле.
Изумленный толстяк впустил клоуна в дом. Тот вскочил на стол и
зашептал хозяину в ухо, озираясь по сторонам:
- Я пришел от могучего волшебника Урфина Джюса. О его искусстве
можешь судить по мне. Ты видишь - он оживил меня, деревянную куклу, а
этого не умели делать даже сестры-колдуньи Гингема и Бастинда!
- Что тебе нужно? - пролепетал пораженный Руф Билан.
- Ты должен перейти на службу к моему правителю. Он даст тебе власть,
и богатство, и все, к чему ты стремишься...
Руф Билан пообещал исполнить любое приказание нового волшебника. Он
перебросил клоуна обратно через стену и тот доложил Урфину, что его
приказание исполнено.
А утром Руф Билан явился к Страшиле и заявил, что хочет принять
участие в защите родного города. Целый день Руф стоял на стене, кидал
камни и даже сбил с ног одного из неприятельских солдат. За отвагу и
выносливость Руф Билан удостоился от Страшилы похвалы.
Поздно вечером пришел слуга Руфа и принес корзинку съестных припасов
и бочонок вина. Руф Билан все это щедро разделил между соратниками. Дин
Гиор и Фарамант пили вино, не замечая его странного вкуса, а потом заснули
беспробудным сном: в вино был подмешан сонный порошок.
Руф Билан и его слуга связали Страшилу, разобрали баррикаду у ворот и
деревянная армия вошла в Изумрудный город.
Утром жители Изумрудного города проснулись при звуке трубы, выглянули
в окна и услышали, как глашатай, в котором они узнали слугу Руфа Билана,
объявил, что отныне Изумрудным городом правит могущественный Урфин Джюс,
которому все должны оказывать беспрекословное повиновение под страхом
суровой и страшной кары.
Страшила мудрый сидел в это время в дворцовом подвале. Его не столько
мучило сожаление об утрате дворцовой власти, сколько мысль о том, что
Железный Дровосек, явившись к нему на выручку, попадет в беду. И не было
никакой возможности предупредить друга! Фарамант и Дин Гиор, заключенные в
том же подвале, напрасно старались утешить бывшего правителя.
ЖЕЛЕЗНЫЙ ДРОВОСЕК ПОПАДАЕТ В ПЛЕН
На следующий день по городским улицам снова прошел глашатай. Он
объявил, что жители Изумрудного города, которые пожелают служить
могущественному Урфину Джюсу, будут приняты им милостиво и получат
должности при дворе.
Таких желающих оказалось немного. Кроме Руфа Билана, нашлось всего
несколько человек такого же сорта - из самых неуважаемых людей города.
Руф Билан получил должность главного государственного распорядителя,
но, когда он напомнил правителю обещание щедро наградить его золотом,
Урфин Джюс очень удивился. Клоун, вероятно, что-то напутал, ничего такого
ему не поручали говорить.
Остальные, переметнувшиеся на сторону Урфина Джюса, тоже получили
должности распорядителей и смотрителей... Но их было слишком мало, чтобы
образовать пышный двор, о каком мечтал Урфин Джюс, напрасно он отправлял
своих посланцев к бывшим придворным Страшилы. Те, хоть и привыкли торчать
по целым дням во дворце, болтать всякий вздор и пересмеиваться, считая при
этом, что заняты важными государственными делами, однако на приглашение
Урфина Джюса не откликнулись.
Новых придворных все презирали. Но особенное презрение и даже
ненависть заслужил Руф Билан, потому что стало известно о его измене.
С тех пор он осмеливался ходить по городу только в сопровождении двух
дуболомов. Пришлось дать провожатых и другим советникам.
От Руфа Билана правитель узнал, что Страшила послал ворону за
Железным Дровосеком. Высчитав, когда должен явиться Железный Дровосек, для
него приготовили засаду.
Место Фараманта у ворот в будке занял Руф Билан, сменивший на этот
случай пышное придворное одеяние на простой кафтан. Под аркой ворот
притаился взвод деревянных солдат под командой капрала Арума. Они ждали
Дровосека с веревками в руках...
Кагги-Карр быстро долетела до страны мигунов без всяких задержек. Она
нашла правителя на дороге с большим кузнечным молотом в руках.
За несколько месяцев перед этим, когда мигуны просили Железного
Дровосека править их страной, они говорили так:
- Такой правитель, как вы, будет для нас очень удобен: вы не едите,
не пьете и значит не будете обременять нас налогами...
Мигуны получили больше, чем ожидали. Железный Дровосек не только не
собирал налоги со своих подчиненных, но, наоборот, сам работал на них.
Скучая по Элли, Страшиле и смелому Льву и не привыкнув жить в безделье,
Дровосек с утра отправлялся в поле, дробил там большие камни и мостил ими
дороги. Мигуны получали сразу две выгоды: их поля очищались от камней и во
все концы страны пролегали прекрасные, прочные пути сообщения с другими
провинциями.
Узнав от Кагги-Карр, что Страшиле грозит опасность, Железный Дровосек
не мешкал ни минуты. Он отшвырнул в сторону молот, сбегал во дворец за
топором и отправился в путь. Ворона примостилась у него на плече и
подробно рассказывала невеселые новости.
Мигуны терли глаза и грустно мигали, провожая своего любимого
правителя.
Железный Дровосек подходил к Изумрудному городу. Все вокруг было
спокойно, лагерь Урфина Джюса исчез, ворота заперты как обычно.
Дровосек заколотил в калитку, в маленьком окошке появилось багровое
лицо Руфа Билана.
- А где Фарамант? - удивился Дровосек.
- Он болен, я его заменяю.
- Что у вас тут происходит?
- Да так, ничего особенного. Подходили неприятели, но мы их отбили с
большим уроном и они ушли.
- Как Страшила?
- Бодр и весел, ждет встречи с вами, уважаемый господин Дровосек!
Прошу вас, входите!
Руф Билан приоткрыл калитку. И лишь только Железный Дровосек вступил
в темноту арки, как из его рук был вырван топор, а туловище опутали
веревки. После недолгой ожесточенной борьбы Железный Дровосек был повален
на землю и связан. Кагги-Карр с резким криком "измена!" сумела увернуться
от дуболомов и взлетела на стену.
Кагги-Карр видела, как обезоруженного Дровосека со связанными руками
повели во дворец. Горожане сквозь приоткрытые окна смотрели на него с
сочувствием и жалостью.
Ворона издали следовала за печальным шествием и пристроилась на
карнизе дворца у раскрытого окна тронной залы. Отсюда она видела и слышала
все, что здесь происходило.
Урфин Джюс в роскошной мантии сидел на троне, украшенном Изумрудами,
его мрачные глаза под сросшимися черными бровями блестели торжеством.
Немногочисленная кучка придворных терлась возле трона. По сторонам залы,
как статуи, стояли желтые и зеленые деревянные солдаты, сверкая свежими
заплатами
Ввели Железного Дровосека. Он шел спокойно и узорчатый паркет
сотрясался под его тяжелыми шагами. Сзади два солдата тащили огромный
сверкающий топор.
Урфин Джюс содрогнулся от мысли о том, что мог бы сделать с его
армией этот богатырь, если бы его не захватили обманом. Железный Дровосек
бесстрашно встретил испытывающий взгляд диктатора, а тот сделал знак Руфу
Билану и предатель рысцой выбежал из залы.
Через несколько минут ввели Страшилу, Железный Дровосек взглянул на
его разорванное платье из которого торчали куски соломы, на его бессильно
опущенные руки и ему стало невыносимо жаль друга, недавнего правителя
Изумрудного города, гордившегося полученным от Гудвина замечательными
мозгами.
Из глаз Железного Дровосека потекли слезы.
- Осторожнее, ведь при тебе нет масленки! - в испуге закричал
Страшила. - Ты заржавеешь!
- Прости, друг! - сказал Железный Дровосек. - Я попал в подлую
ловушку и не смог выручить тебя.
- Нет, это ты прости меня за то, что я так необдуманно послал за
тобой, - возразил Страшила.
- Довольно нежностей! - грубо вскричал Урфин Джюс. - Сейчас речь не о
том, кто из вас перед кем виноват, а о вашей судьбе. Согласны ли вы
служить мне? Я дам вам высокие должности, сделаю вас своими наместниками и
вы по прежнему станете управлять странами, но только под моим верховным
владычеством.
Страшила и Железный Дровосек переглянулись и в один голос ответили:
- Нет!
- Вы еще не опомнились от своего поражения и не соображаете, что
говорите, - злобно сказал Урфин Джюс. - Подумайте о том, что я могу вас
уничтожить и ответьте мне снова!
- Нет! - повторили Дровосек и Страшила.
- Я дам вам время одуматься, поразмыслить над своим положением.
Завтра, в это же время, вы снова предстанете передо мной. Эй, стража,
отвести их в подвал!
Солдаты под предводительством краснолицего капрала повели пленников,
а Кагги-Карр полетела на свое пшеничное поле подкрепиться. Увы! Это поле
перестало быть ее собственностью.
Ворона увидела, что два десятка мужчин и женщин снимают с него урожай
под надзором фиолетовых солдат.
Рассерженная Кагги-Карр полетела в лес и там кое-как утолила голод.
На следующее утро она ждала на карнизе дворца, когда пленников приведут в
тронную залу.
Железный Дровосек и Страшила снова ответили Урфину Джюсу решительным
отказом.
И на третий день пленники опять появились перед разъяренным
диктатором.
- Нет, нет и нет! - было их окончательное решение.
- Пр... р... авильно! Ур... р... рфин др... р... янб! - донесся от
окна ликующий возглас.
Кагги-Карр не могла не высказать свое мнение. По приказу Урфина
придворные бросились ловить ворону. Но напрасно. Кагги-Карр взлетела на
верхний карниз окна с насмешливым карканьем.
- Вот мое решение! - сказал Урфин Джюс и в зале наступила полная
тишина. - Страшилу я мог бы сжечь, а Железного Дровосека перековать на
гвозди, но я оставляю им жизнь...
Придворные начали громко восхвалять великодушие правителя.
Урфин продолжал:
- Да, дерзкие упрямцы, я оставляю вас жить, но только на полгода.
Если по истечении шести месяцев вы не покоритесь моей воле, вас ждет
гибель! А пока вы будете находиться в заключении и не в подвале, а на
высокой башне, где каждый вас может увидеть и увидев, убедиться в
могуществе Урфина Джюса. Убрать их! - обратился повелитель к страже.
Громко топая ногами, дуболомы увели пленников.
Невдалеке от Изумрудного города стояла старинная башня, воздвигнутая
давным-давно каким-то королем или волшебником.
Когда Гудвин построил тут город, он пользовался башней, как
наблюдательным постом. На башне всегда стояли часовые и смотрели, не
приближается ли к городу какая-нибудь злая волшебница. Но с тех пор как
злых волшебниц истребила Элли и Гудвин покинул страну, башня утратила свое
назначение и стояла одинокая и угрюмая, хотя еще прочная.
Внизу башни была дверь, от нее узкая и пыльная винтовая лестница вела
на верхнюю площадку. По приказу правителя площадку сверху накрыли
черепичным колпаком. Урфин Джюс не хотел, чтобы Дровосек заржавел от
дождя, а Страшила лишился лица - ведь это помешает им пойти на службу к
новому правителю Изумрудного города.
Дуболомы отвели на башню Страшилу и Железного Дровосека, у которого
руки были по прежнему связаны. Тюремщики, зная про его силу, боялись
Дровосека даже безоружного.
Оставшись одни, друзья огляделись. На юге были видны зеленые домики
фермеров, окруженные садами и полями, между ними вилась и кончалась у
ворот города свидетельница многих историй и приключений - дорога,
вымощенная желтым кирпичом.
На севере раскинулся Изумрудный город. Так как стена его уступала по
высоте тюремной башне, то можно было различить дома, почти сходившиеся
кровлями над узкими улицами, главную площадь, где прежде били фонтаны,
украшенные огромными изумрудами.
Страшила и Дровосек разглядели, что фонтаны уже не работали, а по
шпилям ползали какие-то фигурки, подбираясь к изумрудам.
- Любуетесь? - раздался резкий голос.
Страшила и Железный Дровосек обернулись. Перед ними была Кагги-Карр.
- Что там такое делается? - спросил Страшила.
- Простая вещь, - насмешливо ответила ворона. - По приказу нового
правителя все изумруды с башен и стен будут сняты и поступят в личную
казну Урфина Джюса. Наш Изумрудный город перестает быть изумрудным. Вот
что там делается!
- Проклятие! - воскликнул Железный Дровосек. - Хотел бы я оказаться
лицом к лицу с этим Урфином Джюсом и его деревяшками и чтобы в моей руке
был мой топор! Уж я бы позабыл для такого случая, что у меня мягкое
сердце.
- Для этого надо действовать, а не сидеть со связанными руками! -
ехидно сказала ворона.
- Я пробовал развязать Дровосеку руки, да у меня не хватило силы, -
смущенно признался Страшила.
- Эх, ты! Смотри, вот как надо!
Кагги-Карр заработала своим крепким клювом и через несколько минут
веревки свалились с Дровосека.
- Как хорошо! - Дровосек с наслаждением потянулся. - Я был все равно
как заржавленный... Теперь спустимся вниз? Я уверен, что смогу взломать
дверь.
- Бесполезно, - сказала ворона. - Там стоят на карауле деревянные
солдаты с дубинками. Надо придумать что-то другое.
- Насчет выдумок - это дело Страшилы! - молвил Железный Дровосек.
- Ага, я тебе всегда говорил, что мозги лучше сердца! - воскликнул
польщенный Страшила.
- Но и сердце - тоже стоящая вещь, - возразил Дровосек. - Без сердца
я был бы никуда не годным человеком и не смог бы любить свою невесту,
оставленную в Голубой стране.
- А мозги... - снова начал Страшила.
- Мозги, сердце, сердце, мозги! - сердито оборвала их ворона. -
Только одно это от вас и слышишь! Тут не спорить надо а действовать!
Кагги-Карр была несколько ворчливая птица, но превосходный товарищ.
Чувствуя ее правоту, друзья не обиделись и Страшила начал думать.
Думал он долго, часа три. Иголки и булавки от напряжения далеко
высунулись из его головы и Дровосек с тревогой думал, что, быть может, это
вредно его другу.
- Нашел! - крикнул наконец Страшила и хлопнул себя по лбу с такой
силой, что в ладонь вонзилось с десяток иголок и булавок.
Ворона, тем временем сладко дремавшая, проснулась и сказала:
- Говори!
- Надо послать письмо в Канзас, к Элли. Она очень сообразительная
девочка, обязательно, что-нибудь придумает!
- Хорошая мысль, - насмешливо протянула Кагги-Карр. - Интересно
только, кто понесет письмо?
- Кто? Да ты, конечно! - ответил Страшила.
- Я? - изумилась Кагги-Карр. - Мне лететь через горы и пустыню в
незнакомую страну, где птицы лишены дара речи? Хорошая выдумка!
- Если ты не согласна, - сказал Страшила. - Мы не будем настаивать.
Мы пошлем в Канзас другую ворону, помоложе тебя!
Кагги-Карр возмутилась.
- Другую? Помоложе?! Если мне исполнилось всего сто два года, вы уже
готовы назвать меня старухой? Так знайте, что у нас, ворон, такой возраст
считается совсем юным. И что сделает другая ворона? Во-первых, она
заблудится и не доберется до Канзаса. Во-вторых, она не найдет в Канзасе
Элли, потому что не видела ее. В-третьих... словом, письмо понесу я.
Железный Дровосек сказал:
- Для письма нужен мягкий, но прочный древесный лист, который можно
будет обвязать вокруг твоей ноги. И, кроме того, потребуется иголка.
- Иголку я могу выдернуть из своей головы, - сказал Страшила. - У
меня их там достаточно.
Ворона улетела и вскоре вернулась с большим, гладким листом. Страшила
протянул лист и иголку Железному Дровосеку:
- Пиши!
Тот изумился:
- Но я думал, что писать будешь ты. Ведь ты же придумал отправить
письмо!
- Когда я придумывал это, я рассчитывал на тебя. Сам-то я еще не
научился писать.
- И я не удосужился за государственными делами, - признался Дровосек.
- Как же теперь быть?
- Мы не напишем письмо, а нарисуем! - догадался Страшила.
- Я не понимаю, как это можно нарисовать письмо, - сказал Железный
Дровосек.
- Нужно нарисовать тебя и меня за решеткой. Элли умная девочка, она
сразу поймет, что мы в беде и просим помощи.
- Правильно, - обрадовался Дровосек. - Рисуй!
Но у Страшилы ничего не вышло. Игла выскальзывала из его мягких
пальцев и он не смог провести даже самой простой черты. За дело взялся
Железный Дровосек. Он сам не ожидал, что у него получится так хорошо:
видно, он имел прирожденный талант к рисованию.
Страшила выдернул из полы своего кафтана длинную нитку, лист обмотали
вокруг ноги Кагги-Карр, крепко привязали, ворона попрощалась с друзьями,
проскользнула сквозь прутья решетки, взмахнула крыльями и скоро исчезла в
голубой дали.
НОВЫЙ ПРАВИТЕЛЬ ИЗУМРУДНОЙ СТРАНЫ
Овладев Изумрудным городом, Урфин Джюс долго думал над тем как ему
именоваться и в конце концов остановился на титуле, который выглядел так:
Урфин Первый, могущественный король Изумрудного города и сопредельных
стран, владыка, сапоги которого попирают Вселенную.
Первыми услышали новый титул Топотун и Гуамоко. Добродушный медведь
громко восхищался звонкими словами королевского именования, но филин
загадочно прищурил желтые глаза и коротко сказал:
- Сначала пусть этот титул научатся произносить все ваши придворные.
Джюс решил последовать его совету. Он позвал в тронный зал Руфа
Билана и еще нескольких придворных высших чинов и трепеща от гордости,
дважды произнес титул. Затем он приказал Билану:
- Повторите, господин главный государственный распорядитель!
Коротенький и толстый Руф Билан побагровел от страха перед суровым
взглядом повелителя и забормотал:
- Урфин Первый, могучий король Изумрудного города и самодельных
стран, владетель, сапоги которого упираются во Вселенную...
- Плохо, очень плохо! - сурово сказал Урфин Джюс и обратился к
следующему: - Теперь вы, смотритель лавок городских купцов и лотков
уличных торговок!
Тот, заикаясь, заговорил:
- Вас следует называть Урфин Первый, преимущественный король
Изумрудного города и бездельных стран, которого сапогами попирают из
Вселенной...
Послышался хриплый, удушливый кашель. Это филин Гуамоко старался
скрыть овладевший им безудержный смех.
Весь красный от гнева, Урфин выгнал придворных.
Проведя в раздумье еще несколько часов, он сократил титул который
отныне должен был звучать так:
"Урфин первый, могучий король Изумрудного города и всей Волшебной
страны!"
Придворные снова были собраны в тронном зале и в этот раз испытание
прошло благополучно. Новый титул был объявлен народу и искажение его стало
приравниваться к государственной измене.
По случаю присвоения Урфину королевского титула было назначено
грандиозное народное торжество. Зная, что никто из жителей города и
окрестностей на него добровольно не явится, главный распорядитель и
генерал Лан Пирот приняли свои меры. Накануне праздника, ночью, когда все
спали, по домам пошли дуболомы. Они будили жителей и полусонных тащили на
дворцовую площадь. Там они могли досыпать или бодрствовать по желанию, но
уйти оттуда не могли.
И поэтому, когда Урфин в роскошной королевской мантии появился на
балконе дворца, он увидел на площади огромную толпу народа. Раздались
жиденькие крики "ура!" - это кричали приспешники Урфина и деревянные
солдаты.
Грянул оркестр. Но это был не тот оркестр, искусная игра которого
славилась в стране. Несмотря на угрозы, музыканты отказались играть и
инструменты были переданы придворным и деревянным солдатам. Дуболомы
получили ударные инструменты: барабаны, тарелки, треугольники, литавры. А
придворным дали духовые трубы, флейты, кларнеты.
И как играл этот созданный по приказу оркестр!
Трубы хрипели, кларнеты визжали, флейты завывали, как разъяренные
коты, барабаны и литавры били не в лад. Впрочем, дуболомы так усердно
лупили палками по барабанам, что кожа на них лопнула и барабаны скоро
замолчали. А медные тарелки сразу треснули и начали дико дребезжать. И
тогда народом, собранным на площади, овладело необузданное веселье. Люди
корчились от смеха, зажимали себе рты ладонями, но неистовый хохот
прорывался наружу. Иные падали на землю и валялись в изнеможении.
Придворный летописец записал в книгу, что это народное веселье было
признаком радости от восхождения на престол могущественного короля Урфина
первого.
Церемониал закончился приглашением всех желающих на пир, который
состоится во дворце короля.
Гингема с удовольствием ела мышей и пиявок, эту обычную пищу
волшебников. Но Урфин, несмотря на все настояния филина Гуамоко, никак не
мог решиться проглотить хотя бы одну пиявку или съесть мышь. И он задумал
ловкий обман.
Накануне пира повар Балуоль был вызван к Урфину и имел с ним долгий
разговор наедине. Уходя от правителя, толстяк корчил страшные гримасы,
силясь подавить распиравший его смех. Повар дорого бы дал за возможность
раскрыть кому-нибудь тайну, связавшую его с Урфином. Но увы! Это было
запрещено ему под страхом смерти. Балуоль выгнал из кухни поварят, закрыл
дверь и принялся за стряпню.
Пир подходил к концу. Придворные осушили немало бокалов за здоровье
императора.
Урфин помещался во главе стола, на троне Гудвина, который нарочно
перенесли сюда из тронной залы, чтобы всегда напоминать о величии
завоевателя. Изумруды были вынуты отовсюду, кроме трона и когда на нем
восседал Урфин Джюс, сияние драгоценных камней делало выражение мрачного
сухого лица диктатора еще более неприятным.
На спинке трона сидел филин Гуамоко, сонно прикрыв желтые глаза. А
сбоку стоял медведь Топотун, зорко присматриваясь к пирующим, чтобы
наказать любого, кто не окажет должного почтения повелителю.
Дверь раскрылась, вошел толстый повар, неся на золотом подносе два
блюда.
- Любимые кушанья вашего величества готовы! - громко провозгласил он
и поставил блюда перед королем.
Придворных затрясло, когда они увидели, что принес повар. На одном
блюде возвышалась горка копченых мышей с хвостиками винтом, на другом
лежали черные скользкие пиявки.
Урфин сказал:
- У нас, волшебников, свой вкус и он, быть может, покажется несколько
странным вам, обыкновенным людям.
Медведь Топотун проворчал:
- Хотел бы я посмотреть на того, кому покажется странным вкус
повелителя!
При гробовом молчании присутствующих Урфин съел несколько копченых
мышей, а потом поднес к губам пиявку и она стала извиваться в его пальцах.
Придворные потупили взоры и только главный распорядитель Руф Билан
преданно смотрел в рот повелителю.
Но как были бы удивлены зрители этой необычной картины, если бы
узнали тайну, известную лишь королю и повару. Волшебная пища была искусной
подделкой. Мыши были сделаны из нежного кроличьего мяса. Пиявок Балуоль
испек из сладкого шоколадного теста, а извиваться их заставили ловкие
пальцы Урфина Джюса.
Своим фокусом Урфин рассчитывал убить сразу двух зайцев: убедить
филина, что он стал настоящим волшебником и удивить и испугать своих
подданных.
Первой цели он добился. Гуамоко, не слишком хорошо видевший при
свечах, вдался в обман и одобрительно закачал головой. Второе желание
Урфина тоже было удовлетворено полностью.
Вернувшись с пира, распорядители и советники рассказали своим
домашним о том, что видели и конечно не обошлось без преувеличений.
По стране прошла молва, что волшебник Урфин на пиру глотал живых
ящериц и змей. Эта весть наполнила сердца людей ужасом и отвращением.
Через три дня после пира придворный летописец представил обширный
доклад, где с неопровержимой ясностью выводил род Урфина от древних
королей, когда-то правивших всей Волшебной страной.
Из этого летописец сделал два важных вывода. Во-первых, Урфин вступил
на престол по законному праву, как наследник древних владык. Во-вторых,
волшебницы Стелла и Виллина без всякого на то права и основания присвоили
земли Урфина и на этих наглых захватчиц надо пойти войной и лишить их
незаконных владений.
В награду за свой труд летописец получил серебряный подстаканник,
отобранный у одного купца и еще не попавший в дворцовые кладовые.
Для того чтобы следить за людьми и вылавливать недовольных, Урфин
Джюс решил создать полицию. Солдаты были для этого слишком
неповоротливыми.
Джюс изготовил для образца первого полицейского, поручил работу своим
подмастерьям и полиция в короткое время наводнила город и окрестности.
Полицейские были тоньше и слабее солдат, но длинные ноги делали их
необычайно прыткими, а огромные уши позволяли подслушивать любые
разговоры. Для скорости подмастерья приделывали полицейским разветвленные
древесные корневища вместо рук, обрубая отростки, служившие пальцами, если
они оказывались чрезмерно длинными. У иного полицейского насчитывалось по
семь и по десять пальцев на каждой руке, но Урфин полагал что от этого
руки будут только цепче. Правитель вооружил полицию рогатками и она,
благодаря большой практике, пользовалась этим оружием чрезвычайно ловко.
У начальника полиции были самые длинные ноги, самые большие уши,
больше пальцев на руках, чем у любого из его подчиненных и наравне с
главным государственным распорядителем он имел право в любое время входить
к Урфину Джюсу для доклада.
В подвале дворца день и ночь неутомимо работали бывшие солдаты, а
ныне ефрейторы, зеленый и голубой, превратившиеся в искусных столяров. Они
выпускали одного за другим безголовых дуболомов и складывали их штабелями
в углу мастерской. Отдельными кучками, как деревянные шары, лежали головы.
Для каждого взвода изготовлялся капрал из красного дерева.
Урфин Джюс вечером запирался в особой комнате и там вырезал головам
лица, а потом приделывал красные, зеленые, фиолетовые стеклянные пуговицы
вместо глаз.
Он прикреплял головы к безголовым телам и посыпал солдат живительным
порошком. Призванное к жизни пополнение дуболомной армии раскрашивалось и
после просушки отводилось на задний двор, где поступало в обучение к
капралам и палисандровому генералу Лану Пироту, пробоину на голове
которого Урфин заделал и отполировал.
Взвод за взводом выходил чинным маршем из ворот дворца под командой
капралов...
Армия Урфина Джюса подходила числом к ста двадцати солдатам. По
городу и окрестностям постоянно ходили дозоры. Взводы солдат были посланы
в Голубую страну к жевунам и в Фиолетовую страну к мигунам, чтобы
назначенные туда наместники могли держать народ в повиновении.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА ПОМОЩЬ К ДРУЗЬЯМ
СТРАННОЕ ПИСЬМО
Прошло около года с тех пор, как Элли вернулась в Канзас из Волшебной
страны, отрезанной от мира цепью огромных гор и великой пустыней. В
Канзасе все оставалось по прежнему: и обширная степь кругом, и пшеничные
поля, и пыльные дороги, пересекавшие равнину. Только на месте
домика-фургона, в котором ураган унес Элли и Тотошку в страну Гудвина,
фермер Джон построил домик. В нем теперь и жила семья - сам джон, его жена
Анна и дочка Элли.
Однажды летним вечером к ферме Джона подошел усталый путник с
рюкзаком за плечами. Был он средних лет, широкоплеч и крепок, с длинными
мускулистыми руками, а вместо левой ноги у него была прикреплена к колену
деревяшка, оставляющая в дорожной пыли круглые следы. Шел он походкой
моряка, раскачиваясь на ходу, точно ступая по зыбкой палубе. Смелые,
широко расставленные серые глаза на загорелом обветренном лице смотрели
так, будто вглядывались в даль океана.
Тотошка с лаем набросился на незнакомца и попытался укусить его
деревянную ногу. На звонкий лай обернулась Анна, кормившая кур. Она
бросилась к путнику и обняла его, заливаясь слезами.
- Братец Чарли! - всхлипывала Анна. - Ты вернулся, ты жив!
- Конечно жив, коли вернулся, - хладнокровно согласился Чарли Блек,
обнимая сестру.
- Но ведь твой капитан написал нам пять лет назад, что ты попал в
плен к людоедам на острове Куру-Кусу!
Элли, стоявшая на крылечке, вздрогнула от страха, она-то ведь знала,
что такое людоеды. Но почему мама никогда не рассказывала ей про дядю
Чарли, который плавал на корабле и попал на людоедский остров?
Впрочем, эта загадка вскоре разрешилась.
- Элли, - сказала Анна. - Поздоровайся с дядей Чарли!
Элли шагнула вперед и протянула руку, но Чарли приподнял девочку и
поцеловал.
- Ты помнишь меня, малышка? - спросил он. - Хотя вряд ли, тебе было
всего три года, когда я был у вас в последний раз. Но мама, наверное,
рассказывала тебе про меня?
Элли взглянула на мать, не зная, как ответить на этот вопрос дядюшки.
- Прости, братец, когда к нам пришло письмо про тебя, Элли было всего
пять лет. Мы с мужем решили не огорчать девочку такой ужасной вестью и
ничего ей не сказали. Время шло. Элли все реже вспоминала, что у нее есть
дядя Чарли, а потом и совсем позабыла про тебя.
Анна виновато опустила голову.
Чарли не рассердился.
- Ну, что ж, в конце концов вы оказались правы: я жив! Ну а теперь,
Элли, я думаю, что мы станем друзьями?
- О, да, дядя Чарли! - восхищенно ответила Элли. - Но как же тебя не
съели людоеды? Ты дрался с ними и победил их?
- Нет, девочка, это было не так, - рассмеялся Чарли. - Победить
людоедов я не смог, их были тысячи, а я один. Но знаешь они оказались
славными ребятами, эти людоеды. Когда я доказал, что живой принесу больше
пользы, чем изжаренный на костре, обитатели Куру-Кусу охотно оставили меня
в живых.
- Ты умеешь разговаривать по-людоедски? - удивилась Элли.
- Ну, милая моя, - улыбнулся Чарли. - Было бы желание, а сговориться
всегда можно. Меня приняли в племя Куру-Кусу, а я научил островитян пяти
новым способам готовить рыбу и нашел на острове девять новых сортов
съедобных растений... Когда я прожил у них четыре года, островитяне дали
мне лодку, нагрузили ее припасами и бочонками с водой и вывели далеко в
море, призывая на мою голову благословения всех богов. А богов у них не
мало и видно поэтому, после сорока двух дней плавания я встретил корабль и
вот я у вас, а кстати, сюда скачет Джон!
Джон, узнавший от соседей, что на ферму прошел незнакомый путник,
примчался с поля верхом на лошади и очень обрадовался, узнав в госте
своего шурина Чарли Блека.
Мужчины сердечно поприветствовали друг друга.
- А я к тебе по делу, брат Джон! - заявил Чарли, когда кончились
рукопожатия.
- Просто в гости не мог приехать? - упрекнул моряка Джон.
- Да знаешь, у такого всесветного бродяги, как я, везде найдутся
дела! - оправдался Чарли. - Есть у меня мечта - купить суденышко и
навестить моих друзей на Куру-Кусу. Мне всего то не хватает тысчонки
монет...
Фермер давно знал, что Чарли любит затевать неожиданные предприятия и
предложение не удивило его.
- Ладно, - сказал он. - Поговорим о деле завтра, а теперь пошли
ужинать.
Хозяева и гость сели за стол. Расспросы о приключениях Чарли
продолжались далеко за полночь, когда усталая Элли уже давно спала крепким
сном.
- А я вижу, вы разбогатели, - заметил Чарли, когда хозяйка стала
готовить ему постель. - У вас новый домик, а раньше вы жили в фургоне,
снятом с колес и поставленном наземь.
И только тут родители Элли, увлеченные беседой с гостем, вспомнили,
что их девочка пережила еще большие удивительные приключения. Но когда
Анна начала рассказ о том, как ураган небывалой силы подхватил фургон с
Элли и Тотошкой и унес по воздуху, моряк ударил кулаком по столу.
- Стоп! Отдать якоря! - воскликнул он. - Не обижайся, сестра, но мне
интересно узнать чудесную историю из первых рук, от племянницы. И хоть
меня гложет нетерпение, я все-таки хочу, чтобы Элли сама отрапортовала мне
о своих приключениях.
Утром одноногий моряк и Элли уселись на крылечке и девочка стала
рассказывать о своих приключениях.
- Ох, дядя Чарли, - заговорила Элли, - как мы с Тотошкой
перепугались, когда ураган закружил домик и понес высоко-высоко над
землей. Но я струсила бы еще больше, если бы знала тогда, что ураган был
не простой, а волшебный.
- Как волшебный? - изумился моряк Чарли.
- Ну, самый обыкновенный волшебный ураган, который посылают злые феи,
- пояснила Элли.
- Чем же ты провинилась перед волшебницей, что она наслала на тебя
целый ураган? И ведь это же так же нелепо, как стрелять из пушки по
воробьям!
- Да нет, дядя Чарли, ты не понимаешь, - терпеливо возразила Элли. -
Гингема хотела истребить весь человеческий род, но ей помешала это сделать
добрая фея Виллина...
Девочка поведала своему удивленному слушателю, как их домик залетел в
Волшебную страну, как она, Элли, нашла там трех верных друзей, в компании
которых добралась к Гудвину, а потом еще совершила еще более удивительное
путешествие в страну злой Бастинды.
Когда Элли закончила свою необычную повесть на том, как серебряные
башмачки перенесли ее и Тотошку домой, в Канзас, пораженный моряк долго не
мог опомниться.
- Ну, девчушка, клянусь всеми черепахами Куру-Кусу, твой вахтенный
журнал заполнен необычайными вещами!
- А что такое вахтенный журнал?
- Это - книга, куда капитан ежедневно записывает все, что случается
на судне или вокруг него. И потопи меня первый же шторм, если я теперь
буду верить этим скучным умникам, которые утверждают, будто на свете нет
волшебников и чудес! - в восторге вскричал Чарли. - Я отдал бы десять лет
жизни, чтобы побывать в этой чудесной стране!
Смелый моряк очень жалел о чудесных башмачках: ведь они могли открыть
дорогу в Волшебную страну, где на вечнозеленых деревьях в любое время года
растут плоды необычайного вида и вкуса, где разговаривают животные и
птицы, где живут милые и смешные племена жевунов, мигунов и болтунов, у
которых самый рослый мужчина чуть-чуть повыше Элли.
Рассказ о Волшебной стране и связанные с нею воспоминания расстроили
Элли. Она призналась дяде Чарли, что скучает по своим верным друзьям
Страшиле, Железному Дровосеку и смелому Льву и ей грустно оттого, что
никогда-никогда она с ними не увидится.
Чарли и его маленькая племянница крепко подружились. Они по целым
вечерам разговаривали, делились своими историями. Моряку Чарли тоже было о
чем рассказать. Он плавал по морям с десятилетнего возраста, когда впервые
ступил юнгой на палубу корабля. Но хотя Чарли сражался с белыми медведями
в полярных льдах и охотился на носорогов в девственных лесах Куру-Кусу, он
признался, что никогда даже не слыхал об ужасных саблезубых тигров, от
которых Элли спасла только находчивость и преданность верных друзей. Чарли
не знал и то, что существуют на свете летучие обезьяны - могучие звери с
сильными крыльями...
Дядя Чарли был на редкость интересный человек. Он был мастером на все
руки. Элли была в восторге от удивительного содержания его карманов.
Казалось, любой инструмент имел пристанище в карманах куртки Чарли и его
широких шаровар. Огромный складной нож моряка мог выдвинуть из себя лезвия
различной формы и назначения, шило, сверло, отвертку, ножницы и еще многое
другое.
В нужное время из карманов дяди Чарли извлекались мотки тонкой и
прочной бечевки, шурупы и винты, стамески и долота напильники, зубила...
Порой Элли казалось, что дядя Чарли сам немножко волшебник, что он просто
заставляет появиться в кармане ту вещь, которая ему нужна.
А чего только не делал дядя Чарли для девочки в часы досуга. Из
кусочков доски, из обрезков фанеры и жести он мог построить водяную или
ветряную мельницу, флюгер, тележку, движимую самодельной пружиной... Чтобы
сделать приятное своей сестре, он поставил на ее огороде для защиты от
птиц механическое чучело, дрыгавшее во все стороны руками и ногами и дико
завывавшее во время ветра.
Впрочем через два дня Анна попросила моряка отнять у пугала голос.
- Пусть будет меньше огурцов, - сказала она. - Да больше покою мне.
И в самом деле, чудище своим оглушительным ревом никому не давало
спать. Все на ферме облегченно вздохнули, когда оно замолчало.
Под вечер, когда прекращалась домашняя суета и Элли кончала готовить
уроки, Чарли отправлялся с девочкой гулять по степи. Пыль, которую
поднимали днем телеги, ложилась на землю, даль становилась прозрачной,
солнце опускалось за горизонт, отбрасывая от пешеходов длинные тени. Элли
и дядюшка Чарли в сопровождении Тотошки неторопливо шагали по мягкой
мураве сбоку дороги и разговаривали.
И вот как-то во время одной из вечерних прогулок случилось странное
событие, с которого началось новое удивительное приключения наших друзей.
Солнце село, но было еще светло, когда девочка увидела большую
растрепанную ворону, которая, то взлетала с земли, то снова опускалась на
нее, явно направляясь к Элли, резко и сердито каркая. Следом за птицей
гнался Джимми, рыжий и лохматый мальчишка с соседней фермы, ярый
истребитель воробьев, галок и кроликов. Джимми на бегу швырял в ворону
комьями земли, но не попадал.
Тотошка попытался схватить птицу, но ворона сделала послед нее
усилие, взлетела и бросилась в руки Элли. Девочка подхватила трепещущую от
боли и страха птицу и сердито крикнула Джимми:
- Уходи, гадкий мальчишка!
- Отдай ворону! - захныкал Джимми. - Это моя добыча, видишь, как я
ловко подшиб ей крыло!
- Уходи, если не хочешь получить как следует!
Джимми повернул домой, поддавая ногой камешки и бормоча себе под нос
какие-то угрозы. Связываться с Элли в присутствии дяди Чарли он не
решился.
- Бедненькая, - с сожалением сказала Элли, приглаживая взъерошенные
перья птицы. - Тебе больно, да?
- Кагги-Карр! - хрипло каркнула птица, но крик ее был уже спокойнее.
- Конечно, я не отдам тебя этому скверному мальчишке, - продолжала
Элли. - Я вылечу твое крылышко и ты опять будешь летать на свободе.
Ощупывая ворону, Элли почувствовала, что правая нога птицы чем-то
обернута. Оказалось, что вокруг ноги был обмотан древесный лист,
привязанный ниткой. Элли проворно размотала нитку, развернула лист и ее
охватило смутное и тревожное предчувствие.
- Дядя Чарли, на этом листе что-нибудь должно быть! - воскликнула
девочка.
Моряк и Элли стали рассматривать лист и при угасающем свете зари
увидела нацарапанный чем-то острым странный рисунок. На нем изображены
были две головы: одна в широкополой остроконечной шляпе, круглая, с
круглыми глазами, с четырехугольным носом в виде заплатки, а другая - с
длинным носом в шапке, похожей на воронку. Рисунок был сделан немногими
штрихами, но очень выразительно.
При первом взгляде на эти головы Элли чуть не лишилась чувств от
изумления.
- Дядя Чарли, - воскликнула она. - Да это же... это же... Страшила и
Железный Дровосек!
Снова рассматривая лист, моряк и Элли обнаружили, что рисунок
пересекали частые ровные линии, сходившиеся под прямым углом.
- Что бы это значило, дядя Чарли? - спросила девочка.
Опытный путешественник сразу догадался.
- Клянусь якорем! - воскликнул он. - Твои друзья за решеткой! С ними
что-то стряслось и они просят тебя о помощи!
- Кагги-Карр, Кагги-Карр, - прокаркала ворона и Чарли Блек готов был
сейчас поклясться даже перед судом, что в переводе на человеческий язык
это означало: - Да, да, да!
- Мачты и паруса! - взревел моряк. - Если бы эта ворона могла
говорить по нашему, она рассказала бы много интересного про этот рисунок!
Но птицы не разговаривают в Канзасе и Элли очень нескоро узнала, что
случилось со Страшилой и Железным Дровосеком и как они попали в беду.
ЧЕРЕЗ ПУСТЫНЮ
В эту ночь в доме фермера Джона почти не спали. Элли умоляла отца и
мать отпустить ее в Волшебную страну. Чарли Блек вызвался сопровождать ее.
Он страстно любил всякие опасности и приключения, а тут предстояло такое
путешествие, по сравнению с которым поездка к островитянам Куру-Кусу была
легкой прогулкой. Моряку очень хотелось увидеть своими глазами чудеса
Волшебной страны, маленьких человечков жевунов и мигунов, соломенного
Страшилу, получившего от Гудвина умные мозги из отрубей, булавок и иголок,
Железного Дровосека с его шелковым сердцем, говорящих зверей и птиц,
город, украшенный изумрудами...
Уговорить фермера и его жену оказалось делом нелегким - Джон и Анна
ни за что не хотели расставаться с дочерью. Но в конце концов слезы Элли и
красноречие Чарли Блека победили.
После того, как родители Элли согласились отпустить ее, сборы
потребовали немного времени. Чарли Блек и Элли съездили в соседний городок
к Джеймсу Гудвину, который держал там бакалейную лавочку.
Бывший волшебник встретил Элли с большой радостью и очень любезно
приветствовал моряка Чарли, когда узнал, что он приходится ей родным
дядей.
Элли рассказала Гудвину об удивительном послании из Волшебной страны
и показала ему рисунок.
Гудвин, растолстевший за время спокойного сидения в лавочке, долго и
внимательно рассматривал рисунок, а потом с гордостью сказал:
- Уверен, что этот лист додумались послать умные мозги Страшилы. А
кто ему их дал? Сознайся, Элли, что я был не таким уж плохим волшебником?
- Да, да, конечно, - охотно согласилась Элли и спросила: - А вы
отправитесь с нами в Волшебную страну выручать Железного Дровосека и
Страшилу?
Вопрос застал Гудвина врасплох и он надолго задумался. А потом
решительно сказал:
- Нет, не поеду! Хватит с меня волшебников, волшебниц и всяких
волшебных дел!
Чарли Блек шепнул племяннице, что от такого трусливого помощника мало
будет пользы в их рискованном путешествии и Элли кивнула в знак согласия.
Ранним ясным утром Чарли Блек, Элли, Тотошка и ворона отправились на
северо-восток, в том направлении, куда ураган унес домик-фургон с Элли и
Тотошкой больше года тому назад. Шли пешком, ночевали в поле, в палатке,
которую Чарли сам сшил из непромокаемой шелковой ткани. Палатка имела
двойные стенки, ее можно было надувать воздухом и тогда она превращалась в
плот. На этом плоту путешественники переплывали реки, встречавшиеся на
пути.
И вот, после многих дней пути, почувствовалось близость великой
пустыни. Знойное дыхание ветра опаляло загорелые лица путешественников.
Колодцы и источники стали очень редкими и моряк Чарли после каждой стоянки
запасался водой. Начали попадаться песчаные дюны, поросшие редкой травой,
в них прятались огромные ящерицы, высовывая из нор безобразные головы и
длинные языки. Они были так страшны, что даже отважный Тотошка не
осмеливался на них нападать. Дни были невыносимо жаркими, а ночи
холодными.
Наконец путешественники вошли в последний лес, который рос на пути в
Волшебную страну. Дальше, за лесом, начиналась великая пустыня -
необъятное море песка. Пытаться идти пешком по пустыне было бессмысленным.
Здесь, в лесу, Чарли Блек нашел подходящие материалы для постройки
сухопутного корабля. А инструментов он имел предостаточно.
Когда сухопутный корабль с длинной мачтой, с палубой, огражденной
невысокими бортами, на широких колесах был готов, моряк и Элли выкатили
его на опушку леса. Великая пустыня раскинулась перед ними без конца, без
края, грозная и торжественная в своем безмолвии, чуть волнистая и мелкие
желтые песчинки с легким шорохом катились по ней, подгоняемые ветерком...
Моряк снял шапку.
- Она напоминает мне океан... - тихо сказал он.
Элли смотрела на великую пустыню расширенными от страха глазами.
Однажды девочка пересекла ее в домике, летящем среди облаков, но тогда
путешествие совершилось помимо ее воли, большую часть его она проспала и
проснулась уже в стране жевунов. Как-то встретит ее пустыня теперь?
- Ну что же, пустыня, - весело воскликнул Чарли. - Я боролся с
океаном, поборюсь и с тобой, тем более, что вы схожи, как брат и сестра!
Оставалось ждать только попутного ветра. Попутный ветер был
необходим, потому что деревянная тележка под парусом не могла лавировать
так свободно, как корабль в море. Чарли Блек поставил на открытом месте
флюгер и Элли, просыпаясь по утрам, первым долгом бежала к нему узнать
направление ветра.
Терпение путешественников испытывалось недолго. Через три дня рано
утром подул северо-восточный ветер, быстро усиливающийся.
Чарли Блек и Элли каждый вечер складывали поклажу на палубу своего
корабля, кроме вещей, необходимых для ночлега. Так было и теперь: бочонок,
наполненный свежей водой из соседнего родника, уже стоял на месте,
провизия и прочее тоже были погружены. Моряк натянул веревку и на мачте
поднялся парус, сделанный все из того же шелкового полотнища.
- Дядя Чарли, это полотнище у тебя всепревращальное! - в изумлении
вскричала Элли, взбираясь на палубу.
- Как ты сказала?
- Всепревращальное полотнище: ведь оно может превращаться во что
угодно.
- Очень хорошее слово, - сказал моряк. - Так и назовем его.
Ветер наполнил парус и тележка мягко покатилась по песку с
развевающимся флагом - клетчатым платочком Элли на мачте. Сухопутный
корабль быстро несся в нужном направлении. Тучи мелкого песка кружились
вокруг корабля. Но моряк Чарли предвидел это неудобство: он пошарил в
одном из своих многочисленных карманов и достал оттуда очки для себя и для
Элли. Стекла очков были окружены плотными сетками, прилегавшими к лицу:
это не позволяло песку залеплять глаза. Смотреть было хорошо, но
разговаривать все равно было нельзя - стоило открыть рот, как туда сразу
врывалась пыль.
- А ты не разговаривай, - посоветовал Чарли девочке и все свое
внимание обратил на управление парусом.
Тележка стремительно мчалась по толстому слою песка, ее широкие
колеса не вязли в нем. Перекидывая парус вправо или влево, капитан
сухопутного корабля слегка изменял курс и объезжал холмы и впадины.
Время перевалило за полдень, когда на горизонте блеснуло что-то
похожее на серебристую гряду облаков. Но зоркий глаз Чарли не обманулся.
- Горы! - радостно воскликнул моряк. - Вижу горы!
Элли от восторга захлопала в ладоши.
С каждой минутой горы становились все ближе, виднее и уже можно было
различить голые черные вершины и ослепительно сияющие снега на склонах.
- Еще час-другой и мы будем у подножья хребта, - сказал Чарли. - Лишь
бы только не утих ветер...
Но ветер не стихал, тележка неслась все также быстро и у моряка было
весело на душе.
Однако скоро его стало одолевать беспокойство: сухопутный корабль
почему-то начал сбиваться с курса, упорно уклоняясь на север.
Капитан не мог понять, в чем дело. Судя по компасу, ветер не
изменился, рулевое управление действовало исправно и все-таки Чарли Блеку
никак не удавалось выдерживать ранее взятое направление. Капитан
озабоченно вглядывался вперед.
Внезапно за песчаным холмом показался камень величиной с дом. Он
лежал на пути корабля и Чарли Блек налег на руль, чтобы объехать каменную
громадину.
Но что это? Корабль потерял управление и помчался прямо на
препятствие. Капитан поворачивал руль, потом изо всей силы налег на тормоз
- все напрасно. Чарли даже спустил парус, но тележка, словно взбесившаяся
лошадь, неслась все быстрее и быстрее. Катастрофа стала неминуемой.
Моряк едва успел крикнуть: "Элли, держись за мачту!", как тр-рах! -
корабль с треском ударился о скалу. Пассажиры и вещи, смешавшись в кучу,
полетели в перед.
Сила толчка оторвала Элли от мачты, девочка стукнулась о палубу лбом
и набила себе шишку. Чарли Блек упал на спину, но, к счастью, удачно.
Тотошка визжал, придавленный бочонком и вытащив песика, Элли убедилась,
что он цел и невредим. Ворона не пострадала, защищенная прочной клеткой,
она только громко каркала.
Поднявшись на ноги, Чарли осмотрелся. Судно стояло, накренившись на
один бок, как настоящий корабль, потерпевший кораБлекрушение. Свесившись
через борт, капитан убедился, что передняя ось тележки разлетелась
пополам.
- Эх я, старая копченая селедка! - обругал сам себя моряк. - Не сумел
справиться с рулем... И что это случилось с судном? Я готов поклясться,
что чертов камень притягивал его, как магнит железо...
Проклиная и себя, и корабль, и скалу, Чарли принялся разыскивать
инструменты, чтобы начать ремонт тележки. Тем временем Элли, наведя
порядок на палубе, спрыгнула на песок и пошла вокруг камня, надеясь
укрыться за ним от ветра.
Девочка скользила взором по бокам скалы, изрытым трещинами и...
странная вещь! Элли показалось, что причудливый узор трещин складывается в
буквы. Она подошла вплотную к скале - ничего не разобрать в беспорядочном
переплетении линий. Девочка догадалась отойти подальше и теперь совершенно
ясно различила огромные кривые буквы Г... и... н...
- Гингема! - воскликнула Элли.
- Чего ты там кричишь? - раздался голос Чарли.
- Дядя Чарли, иди скорее сюда! Смотри, что тут такое!
Моряк подошел и всмотрелся.
- Как будто буквы... Впрочем, нет, это только кажется...
- И вовсе не кажется! - сердилась Элли. - Там написано имя Гингема!
Видишь буквы?
Чарли вдруг схватился за голову.
- А ведь и в самом деле... Теперь все понятно! Камень не простой, а
волшебный и он действительно притянул наш корабль к себе. Ах, проклятая
колдунья, ты и после смерти вредишь нам! - Чарли погрозил в пространство
кулаком.
Чарли Блек вскарабкался на верхушку скалы. Направо в нескольких милях
отсюда, среди желтых песков пустыни выделялось черное пятно. Моряк достал
из кармана подзорную трубу, раздвинул ее, навел, всмотрелся. Рука его
дрогнула. Там стоял точно такой же громадный черный камень. Моряку все
стало ясно: Гингема расставила камни далеко один от другого, но наделила
их такой волшебной силой, что через этот заслон пробиться было
невозможно...
- Но нет, мы еще поборемся с тобой, старая ведьма! - сказал Чарли,
слез со скалы и не рассказывая девочке о том, что увидел, принялся за
дело. Он раскинул палатку, где Элли, Тотошка и ворона нашли убежище от
зноя и песчаной бури, а сам приступил к ремонту тележки.
В ПЛЕНУ У ЧЕРНОГО КАМНЯ
Когда Чарли закончил работу, была уже ночь, над пустыней зажглись
яркие звезды. В эту ночь Чарли Блек не мог спать так беззаботно, как
всегда. Он ворочался с боку на бок, придумывая способ обезвредить
последнее волшебство старой Гингемы.
Моряк ничего не мог придумать, задремал на рассвете и проснулся,
когда Элли разбудила его завтракать.
После завтрака моряк сказал:
- Ну что же, если нашему кораблю так понравилась эта гавань, что он
не хочет покидать ее, мы отправимся пешком.
- Мы оставляем корабль? - испуганно спросила Элли.
- Приходится его бросить. Но ты не бойся, девочка! До гор осталось не
более двадцати миль и мы пройдем их за полтора-два дня.
Чарли Блек сложил в рюкзак запас провизии и запас воды, взял палатку
и самые необходимые инструменты. Остальное бросили на палубе корабля.
Оглянувшись в последний раз на корабль, путники бодро зашагали прочь от
коварного камня. Шагов сто они прошли легко и свободно, но затем какая-то
таинственная сила начала сковывать их движения, мешая им идти. Каждый
последующий шаг давался все с большим трудом. Похоже было, что невидимая
упруга нить, растянувшись до предела, тащила пешеходов назад. И наконец
они без сил свалились на песок...
- Делать нечего, пойдем назад. - Со вздохом сказал моряк.
И... чудо! Достаточно было повернуть к камню, как ноги сами понесли
их, шаг их все ускорялся и к месту стоянки путники прибежали так быстро,
что едва смогли остановиться.
- Похоже, что камень не отпустит нас от себя. - Помрачневшим голосом
сказал Чарли Блек.
Элли вздрогнула.
- Все-таки не надо падать духом, - продолжал Чарли. - Будем думать и
быть может, нам удастся пересилить чары Гингемы...
Весь день прошел в мучительных попытках. Не раз пробовали
путешественники уйти от камня: то пятясь, то ползком... напрасно! Сила
волшебства была неодолима и утомленные неравной борьбой моряк и девочка
возвращались в лагерь. В обед и ужин порции пищи и воды были уменьшены
вдвое.
- Чем дольше мы здесь продержимся, - говорил Чарли. - Тем больше
возможностей, что нас выручит какая-нибудь счастливая случайность. А
потому подтянем потуже пояса.
Следующее утро не принесло ничего нового. Опять бесплодная попытка
перехитрить камень и унылое возвращение... Но Элли удивило поведение
вороны. Птица билась в клетке и кричала так выразительно, точно хотела
выговорить: "Отпустите меня на волю!"
Девочка сказала:
- Дядя Чарли, давай выпустим ворону, зачем бедняжка мучается с нами!
- Бедняжка! - проворчал моряк. - Эта бедняжка завела нас в беду, а
сама хочет улепетнуть!
- Ну, дядя Чарли, не притворяйся таким жестоким, ведь ты же добряк!
Чарли открыл клетку и подбросил ворону вверх.
- Улетай, коварное созданье, если колдовской камень тебя не удержит.
Ворона села на плечо и что-то каркнула ей в ухо. Потом легко взмыла
вверх и исчезла вдали. Моряк удивленно молвил:
- Клянусь колдуньями и ведьмами, она легко пошла по курсу! Но как же
получилось, что камень ее отпустил?
Подумав, Элли сказала:
- А зачем ее удерживать, коли она жительница Волшебной страны?
Чарли невольно улыбнулся, а девочка продолжала:
- И, по-моему, ворона посоветовала нам не терять надежды.
- Поживем-увидим, - грустно сказал моряк.
Съестные припасы и особенно вода убывали быстро. В сухом воздухе
пустыни жажда одолевала людей неимоверно. Чарли старался ограничить
дневные порции, но Элли просила пить так жалобно, что сердце старого
моряка не выдерживало и он давал девочке несколько глотков воды. А когда
она с великим наслаждением ее выпивала, Тотошка становился перед моряком
на задние лапки, смотрел на него и слабо шевелил хвостиком. Приходилось
давать воды и ему.
Увеличивая порции воды для Элли и Тотошки, одноногий моряк сокращал
свою. Он похудел и высох, кожа на его лице обвисла складками.
СПАСЕНИЕ
На седьмой день бочонок опустел. К обеденному часу не осталось ни
капли воды. Элли впала в забытье, закаленный моряк еще держался.
В один из моментов, когда Чарли силой воли стряхнул с себя
оцепенение, он удивленно встрепенулся, протер глаза. Ему показалось, что
вдали движется черное пятнышко... Но что могло двигаться в этой страшной
мертвой пустыне? И однако пятнышко росло, приближалось.
- Ворона! Клянусь рифами Куру-Кусу, это возвращается ворона! - заорал
Чарли с неведомо откуда взявшейся силой.
Какая им будет польза от этого возвращения, старый моряк не знал, но
сердцем чуял, что птица возвращается неспроста. Вот она уже недалеко,
моряк видел, что она летит с трудом, сильно и резко взмахивая крыльями,
чтобы удержаться в воздухе. Что-то клонило птицу к земле. Что? Зоркие
глаза моряка разглядели, что это была огромная кисть винограда, которую
ворона тащила в клюве.
- Виноград! - неистово взревел Чарли. - Элли, девочка моя, очнись! Мы
спасены!
Элли не слышала, не понимала.
Ворона опустилась на песок возле тележки. Чарли схватил виноградную
кисть, оторвал несколько ягод, вложил в полуоткрытые губы Элли, нажал.
Прохладный сок пролился в горло девочки и она пришла в себя.
- Дядя Чарли... что это? Вода?
- Лучше! Это виноград! И знаешь, кто принес его нам? Ворона!
- Кагги-Карр! - отозвалась ворона, услышав, что говорят о ней.
Проглотив несколько виноградин, Элли поднялась на локте, взор ее упал
на бесчувственного Тотошку.
- Тотошенька, миленький! И ты умираешь от жажды...
Три ягоды сразу оживили песика, он открыл глаза, пошевелил хвостиком.
Убедившись, что его команда спасена, капитан позволил и себе
освежиться виноградом. Крупные желтоватые ягоды так и таяли во рту, утоляя
жажду и голод.
- Ну и виноград! - бормотал моряк. - Я такого не ел даже на
Куру-Кусу!
Моряк взял на руки ворону, погладил ее черные взъерошенные перья.
- Умница ты наша! А я то, старая копченая селедка, еще сердился что
ты улетела. Вот если бы ты еще научила нас, как справиться с колдовской
силой силой камня, я бы сказал, что ты мудрейшая птица в мире.
Вместо ответа ворона клюнула ягодку винограда и лукаво скосила на
моряка черный глаз.
"Она намекает на виноград, - подумал Чарли. - Но чем он нам поможет?
Только продлит наши муки у этого проклятого камня."
Ворона поскакала по песку, все время оглядываясь на Чарли и как бы
призывая его следовать за собой.
Моряк встал и быстро пошел к горам. И удивительное дело! Немного он
съел виноградин, а ноги его шагали так же легко и свободно, точно он не
голодал целую неделю, точно не лежал бессильно на песке.
Вот и роковой рубеж, где всегда падали они с Элли без сил и без воли.
И что же? Чарли продолжал шагать так же свободно и легко!
- Ура, ура! - завопил Чарли. - Элли, сюда! Мы спасены!
Недоумевающая Элли прибежала к дяде и только тогда поняла смысл его
слов.
- Дядечка Чарли, скорей, скорей отсюда!
- Да, ты права! Кто знает, сколько времени продолжается волшебное
действие винограда? Надо спешить!
Наскоро побросав кое-какие припасы в рюкзаки, захватив палатку и не
заботясь об оставшемся имуществе, путники покинули страшное место. Тотошка
весело прыгал, а ворона летела перед ними, указывая путь.
Когда было пройдено около трех миль и заколдованного камня не стало
видно, путники остановились. Они съели еще несколько ягод винограда и с
новыми силами зашагали вперед. В этот день прошли половину расстояния до
гор.
Утром путники заметили, что вороны нет. Но им недолго пришлось
гадать, куда она подевалась. Птица прилетела с новой кистью винограда в
клюве.
- Черт побери! - бормотал Чарли, оделяя свою команду сочными ягодами.
- Никогда в жизни не думал, что у меня будет такой странный поставщик!
ДОЛИНА ЧУДЕСНОГО ВИНОГРАДА
Долина между двумя выдававшимися горными отрогами имела веселый
приветливый вид: посередине протекала быстрая речка, начинавшаяся высоко в
горах, в области вечных снегов. По берегам ее росли фруктовые деревья.
Бросившись к речке, путники вдоволь напились вкусной холодной воды, а
потом ступили на зеленый луг, пестревший незнакомыми яркими цветами. И тут
начались неожиданные вещи.
Ворона церемонно склонила голову на бок и каким-то особым очень ясным
голосом сказала:
- Кагги-Карр!
- Слышали мы уж это! - не особенно любезно отозвался Тотошка.
- Слышали, да не понимали! - огрызнулась ворона. - Это мое имя. Имею
честь представиться: Кагги-Карр, первый отведыватель блюд дворцовой кухни
при дворе правителя Изумрудного города Страшилы Мудрого!
- Ах, простите! Очень приятно познакомиться! Меня зовут Тото! - Песик
вежливо поклонился.
Моряк Чарли, сидя на земле и слушая этот разговор, совершенно
остолбенел, а Элли до слез хохотала над его изумленным видом.
- Дядя Чарли! Да опомнись же ты! - тормошила она моряка за рукав. -
Ведь я тебе сто раз говорила, что в Волшебной стране разговаривают
животные и птицы!
- Чужие рассказы - одно дело, а услышать собственными ушами - совсем
другое, - возразил моряк. - Ну, значит, мы, действительно, попали в
Волшебную страну. Однако, как же это получается, а?
Чарли еще не мог прийти в себя от удивления. Он широко открытыми
глазами смотрел то на ворону, то на Тотошку.
- Все это очень просто, - сказала ворона. - Нечему тут удивляться.
Сразу видно, что вы явились из страны, где не знают волшебства.
- Ну, уж раз ты заговорила, Кагги-Карр, то расскажи нам, что означает
загадочное послание, которое отправило нас в это трудное путешествие.
- Да-да, Кагги-Карр, - подхватила Элли, - открой нам тайну письма.
- Моя повесть будет очень долгой, - ответила ворона. - И я предпочла
бы отложить ее до завтра. Но чтобы успокоить вас, скажу, что Железный
Дровосек и Страшила были живы и здоровы, когда я полетела к вам в Канзас.
Они просто-напросто сидят в заточении на верхушке высокой башни...
- Просто-напросто! - со слезами на глазах воскликнула Элли. - Тебе,
видно, их совсем не жалко!
Кагги-Карр обиделась. Она долго молчала, потом заговорила с горечью:
- Конечно, мне их ни чуточки не жаль! Я равнодушно оставила их в
беде, я не взяла их письмо, не полетела с ним за тридевять земель,
подвергаясь многочисленным опасностям...
Элли стало стыдно.
- Милая, добрая Кагги-Карр, прости меня! Как я могла сказать такое!
Ворона сменила гнев на милость.
- Ладно уж, другой раз думай над своими словами. Так вот, я сказала,
что они сидят в башне, но недоговорила главного: враг, который их заточил,
грозит уничтожить наших друзей, если они не покорятся его воле...
Элли вскочила
- Так что же мы сидим! Надо немедленно спешить на выручку Страшилы и
Дровосека!!!
- Опять ты не дала мне докончить, - с укором молвила ворона. - Им
дано на раздумье шесть месяцев, а из этого срока прошло не больше
половины. Значит, времени у нас вполне достаточно для их спасения.
- Но, понятно, мы не должны мешкать, - закончил разговор Чарли Блек.
- Завтра же отправимся в дальнейший путь, а сегодня надо отдохнуть как
следует. На ужин надо раздобыть что-ни будь существенное. В этой речке
есть рыба?
- Есть, дядя Чарли, и превкусная! - откликнулась ворона. - Что
касается меня, то я очень люблю сырую рыбу.
- А я - жареную! - сказала Элли.
- А я - вареную! - сказал Тотошка.
Чарли Блек принялся готовить рыболовную снасть. Из-за подкладки
матроской шапки он достал леску с крючком, одним из клинков своего ножа
срезал длинный прут для удилища, поплавок сделал из камышинки.
- Нужна приманка! - сказал он.
Меж деревьев летали жуки необычайно яркой и нарядной раскраски:
изумрудно-зеленые с красными и золотыми пятнами. Но они были так
увертливы, что моряк не смог поймать ни одного. Элли тоже напрасно
гонялась за жуками. На помощь пришла Кагги-Карр. Своим крепким клювом она
стукнула на лету одного жука, другого, третьего... Элли не успевала их
подбирать.
Вблизи от лагеря путников речка разлилась широким прудком поросшим
водяными лилиями. Там, на берегу, и уселся с удочкой моряк Чарли, поручив
Элли насобирать сухих веток для костра.
Клева не пришлось ждать. Поплавок сразу пошел в сторону.
Чарли подсек, и на леске заходило что-то сильное, упористое.
Уверенной рукой моряк вытащил добычу и на берегу затрепыхалась большая
рыба, похожая на линя, но с чешуей лазурного цвета.
- Эту рыбу у нас зовут крокс, - объяснила Кагги-Карр, с интересом
наблюдавшая за ловлей.
За полчаса Чарли добыл десяток кроксов, а из лагеря уже виднелся
дымок: Элли развела костер.
Зажаренные в собственном соку кроксы были съедены с большим
удовольствием. На сладкое были кисти чудесного винограда и крупные орехи с
тонкой скорлупой, внутри которых находилась нежная, ароматная мякоть.
Покончив с ужином, путники блаженно развалились на мягкой траве.
- Кагги-Карр, - сказал моряк. - Расскажи-ка нам, где ты добыла
волшебный виноград, который спас нас от гибели?
Ворона приосанилась и важно начала.
- Вы, люди, чрезвычайно недогадливы. Когда вас захватил в плен
заколдованный камень Гингемы, я признаться, ужасно сердилась, что вам не
приходило в голову выпустить меня из клетки. И только Элли сообразила, что
камень не имеет власти надо мной, жительницей Волшебной страны...
Элли покраснела от незаслуженной похвалы и сказала:
- Об этом я догадалась потом, а свободу тебе дала, чтобы ты не
погибла вместе с нами.
- Это делает честь твоему доброму сердцу. Освободившись, я полетела к
горам и все думала, как вам помочь. Но что могла сделать я, простая
ворона, против колдовства могущественной волшебницы? И тут мне пришла
мысль обратиться за помощью к Виллине. "Виллина сильнее Гингемы, - думала
я. - Это она обезвредила ураган, это она бросила домик на злую колдунью.
Наверно, Виллина сумеет разбить чары камня...", - и я полетела в Желтую
страну. Целых шесть суток я летела туда. Местные вороны указывали мне путь
к желтому дворцу Виллины. Слуги немедленно провели меня к доброй
волшебнице. Взволнованно выслушав мой рассказ, Виллина спросила:
"Элли? Та девочка, которая была здесь в прошлом году и разоблачила
Гудвина?"
"Да, - ответила я. - Элли явилась на выручку своих друзей Страшилы и
Железного Дровосека."
"Надо помочь Элли, - сказала волшебница. - Она добрая и смелая
девочка."
Виллина вытащила из складок своей мантии крошечную книжку, подула на
нее и...
- И та превратилась в огромный том! - докончила Элли.
- Верно, - согласилась ворона. - Виллина стала перелистывать
волшебную книгу. Она бормотала:
"А... ананасы, армия, аргус... Б... баллон, бананы, башмаки... В...
вазы, вафли, великодушие... Нашла: виноград! Слушай, Кагги-Карр: бамбара,
чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ерики... На краю великой
пустыни в долине кругосветных гор растет чудесный виноград. Только он
может лишить силы колдовские камни, расставленные Гингемой на дороге к ее
владениям..."
Книга сжалась и исчезла в складках одежды волшебницы. Виллина
спросила:
"Много ли воды осталось у твоих друзей, когда ты улетала?"
"Четверть бочонка", - ответила я.
"Тогда на исходе этого дня друзья твои погибнут, - сказала
волшебница. - Пустыня убьет их".
Страшное горе охватило меня.
"Неужели нет средства спасти их?" - в отчаяньи воскликнула я.
"Не убивайся, такое средство есть", - спокойно молвила волшебница.
Она поднялась на кровлю своего дворца, спрятала меня под свою мантию,
громко прочитала заклинание, которого я не запомнила, и когда она вынула
меня из-под мантии, мы были уже в этой самой долине, у лозы, с которой
свешивались кисти чудесного винограда.
Виллина предложила мне подкрепиться, я съела десяток ягод и
почувствовала необычайный прилив сил. Волшебница сорвала большую кисть и
подала мне.
"Теперь лети и не мешкай", - приказала она.
"А почему бы вам, сударыня, не перенестись к моим погибающим друзьям
в одно мгновение ока? - спросила я. - Довершите доброе дело, которое вы
так хорошо начали".
"Ты глупая птица, - возразила волшебница. - Мои заклинания не могут
перенести меня за границу Волшебной страны, а если я пойду пешком, это
отнимет слишком много времени".
Я все поняла, сердечно поблагодарила волшебницу и полетела к вам.
Остальное вы знаете, - скромно закончила ворона.
Пораженные рассказом Кагги-Карр, люди долго молчали. Наконец моряк
произнес:
- Да, Кагги-Карр, ты настоящий друг и я прошу у тебя прощения за злые
мысли, которые приходили мне в голову насчет тебя. И клянусь компасом,
если бы ты служила на моем корабле, я сделал бы тебя боцманом!
В устах моряка это была высшая похвала.
ДОРОГА В ГОРАХ
Кагги-Карр с утра приступила к рассказу о приключениях Страшилы и
Железного Дровосека. Ворона не знала в подробностях историю Урфина Джюса и
не могла объяснить, как ожили созданные им деревянные солдаты.
По словам Кагги-Карр выходило, что Урфин Джюс - могучий волшебник и
борьба с ним представлялась слушателям очень трудной... Но они от всей
души возненавидели завистливого и жестокого диктатора.
О подлой измене Руфа Билана все узнали с величайшим презрением.
Зато отважное поведение Страшилы и Железного Дровосека вызвало у Элли
слезы восхищения, а моряк сказал, что таких храбрых ребят он взял бы в
любое опасное плаванье. Преданность и смелость Дина Гиора и Фараманта
заслужили у Чарли Блека и Элли полное одобрение.
- Вот это как случилось у нас, - закончила рассказ Кагги-Карр.
Элли спросила:
- А что же стало с длиннобородым солдатом и стражем ворот,
Фарамантом?
- Я их не видела после того, как они попали в плен при взятии города.
Но знакомый городской воробей говорил мне, что их держат в подвале и
кормят довольно сносно. Видно, Урфин Джюс надеется переманить их к себе на
службу.
- Вот уж этого никогда не случится! - убежденно воскликнула Элли.
- Я тоже так думаю, - согласилась ворона.
- Да, серьезный противник этот Урфин Джюс с его деревянным войском, -
задумчиво сказал одноногий моряк.
- Мы с ним справимся, дядя Чарли? - спросила Элли.
- Ты забыла про мудрое правило: сначала одна забота, потом другая.
Вот перейдем горы, вот тогда и будем думать о борьбе с Урфином Джюсом.
- Кагги-Карр, а как тебе удалось разыскать меня? - спросила Элли.
- Ну могу сказать, это была нелегкая задача, - сказала ворона,
раздуваясь от гордости. - Я перелетела через пустыню с попутным ветром и
тут начались главные трудности. Вы понимаете, я же не могла спросить у
первого встречного: "Где здесь дорога в Канзас?" Мне приходилось
подкрадываться к людям, подслушивать их разговоры, узнавать названия
мест... В скитаниях прошло несколько недель. Судите же сами, какова была
моя радость, когда я, наконец, услышала знакомое слово "Канзас". С тех пор
я с каждым днем приближалась к цели. И вот я заметила и издали узнала
тебя, Элли, хоть и видела только раз, когда ты снимала Страшилу с кола. От
восторга я потеряла обычную осторожность и подпустила к себе этого
противного мальчишку с камнями...
- Кагги-Карр, ты совершила необычайный подвиг! - горячо воскликнула
Элли. - Недаром именно тебя послали Страшила и Железный Дровосек.
- Может и так, - с притворным равнодушием согласилась ворона и
добавила: - Теперь вы отдыхайте, а я полечу искать дорогу через горы.
Она поднялась и улетела. Чарли Блек велел Элли набираться сил, а сам
начал готовиться к трудному переходу.
Одноногий моряк изловил два десятка кроксов. Вычистил их и повесил
вялиться на жарком солнышке. На другую бечевку он нанизал сочные спелые
кисти винограда, чтобы они превратились в сладкий изюм.
Затем он принялся за обувь, свой сапог и башмаки Элли он подбил
шипами, чтобы они не скользили на скалах и на льду, а в деревяшку вбил
крепкий гвоздь острием вниз. Для Тотошки моряк сделал прочные башмачки из
мягкой древесной коры: лапки песика не будут зябнуть, когда он пойдет по
леднику.
Все эти заботы и хлопоты отняли у моряка целый день. Кагги-Карр
вернулась поздно вечером, совершенно измученная.
- Ну и горы, - устало прохрипела ворона, опустившись на траву. -
Недаром говорят, что через них никогда не переходил человек! Но они от
меня не увернутся, нет! Сегодня я летала на запад от лагеря, завтра
отправлюсь на восток!
Путники заснули под шум водопада, низвергавшегося с гор.
Элли всю ночь снились солдаты Урфина Джюса, гулко стучавшие по
кирпичам желтой дороги.
На следующий день ворона опять исчезла в горах.
Бродя по долине, Чарли нашел дикие тыквы, по форме похожие на большие
груши. Моряк очень обрадовался находке. Он срезал у нескольких спелых
плодов верхушки, выскреб из них мякоть и семена, подсушил плоды на
солнышке и из них получились прекрасные фляги для воды, легкие и прочные.
Чарли выстрогал пробки из коры пробкового дуба и теперь фляги с водой
можно было класть в рюкзаки.
Кагги-Карр вернулась, когда солнце стояло еще высоко над горизонтом.
Вид у нее был торжествующий.
- Нашла, нашла! - еще издали кричала она. - Напрасно горы хитрили со
мной, я оказалась хитрее!
С жадность глотая большие куски крокса, ворона рассказывала о своей
разведке:
- Тропинка, конечно, не из самых лучших, но пробраться по ней можно.
И хорошо то, что она проходит через перевал, который намного ниже цели.
Скажу, не хвастаясь, дядя Чарли, не всякая птица нашла бы этот перевал
среди нагромождения вершин и хребтов...
- Клянусь всеми воронами мира, я с первого взгляда на тебя,
Кагги-Карр, понял, что ты необыкновенная птица. - Сказал Чарли Блек.
Элли добавила:
- Ведь недаром именно ты подала Страшиле мысль добывать мозги!
Кагги-Карр осталась очень довольна похвалами и сказала:
- Завтра в путь, едва рассветет, потому что дорога дальняя и трудная.
У Чарли не было специального снаряжения для восхождения на горы:
крючьев, чтобы вбивать в скалы, веревочных лестниц и тому подобного, но и
это и не понадобилось. Под предводительством вороны они огибали склоны, не
взбираясь на них, миновали осыпи, обходили бездны, на дне которых глухо
шумели горные потоки.
В опасных местах Блек и Элли связывались веревкой и девочка брала на
руки Тотошку. Была пройдена значительная часть пути, когда встретилось
неожиданное препятствие: глубокая щель в скале. Ширина щели была такова,
что ее не смогли бы перепрыгнуть ни Элли, не говоря уже о Чарли с его
деревянной ногой.
Смущенные путники остановились. Кагги-Карр расстроилась больше всех:
ведь это она была виновата - пролетая над горами, она не обратила внимания
на эту щель, которая сверху казалась тоненькой ниточкой. Что делать?
- Посмотрю, нельзя ли обойти кругом, - сказала ворона и полетела на
разведку.
Через полчаса она вернулась разочарованная.
- Кругом такие завалы и пропасти, что невозможно пробраться, -
доложила она.
Элли молвила с грустной улыбкой:
- Мой друг Страшила сказал бы: "Вот глубокая яма, через которую не
перепрыгнешь. Ямы переходят по мостам. Значит надо строить мост".
Моряк Чарли вскочил с просветленным лицом.
- Элли, ты подала мне превосходную идею. Мы построим через эту яму
мост!
- Дядя Чарли, здесь нет ни одного дерева! Неужели ты хочешь вернуться
в долину чудесного винограда?
- Ты забыла, что у меня в рюкзаке всепревращальное полотнище? Сегодня
оно у нас превратится в мост!
Чарли достал моток прочной бечевки, отделил длинный конец и сложив
вдвое, перекинул через щель, стараясь зацепить за выступ скалы. Когда это
ему удалось, он туго натянул оба конца бечевки и закрепил на своей
стороне. Операция была повторена несколько раз и через пропасть пролегли
сильно натянутые шнуры.
Элли смотрела с недоумением.
- Дядя Чарли, по такому шнурку пройдет только воробей!
- Не спеши, девочка, это только у нас опора для моста, а сам мост -
вот он!
Моряк достал всепревращальное полотнище, туго надул его и огромная
туго надутая подушка легла на шнуры, образовав надежный переход. Элли даже
запрыгала от восхищения.
Чарли осторожно переполз через мост, помог перебраться Элли и
Тотошке. Воздух из полотнища был выпущен, оно убралось в рюкзак, моряк
потянул шнур, хитро рассчитанные узлы развязались и Чарли смотал бечевку.
Компания двинулась дальше.
Скоро они перешли перевал, местность сделалась более приветливой,
склоны не были такими скалистыми и крутыми, и на них даже начали
появляться деревья. Здесь путники устроили ночлег.
На следующее утро они спустились к подножию гор. Перед ними
расстилалась Голубая страна. Элли с первого взгляда узнала прекрасную
страну жевунов.
Да, это были ее зеленые лужайки, окаймленные деревьями со спелыми,
сочными плодами и покрытые клумбами красивых белых, голубых и фиолетовых
цветов. С деревьев Элли приветствовали высокими странными голосами
золотисто-лазурные красногрудые попугаи. В прозрачных потоках резвились
серебристые рыбки.
Пейзаж необыкновенной красоты был знаком Элли и Тотошке, но моряк
Чарли пришел в неописуемое восхищение. Много стран посетил он, много видел
прекрасных мест, но такого великолепия нигде не встречал.
И, как и в прошлый раз, из-за деревьев показались самые забавные и
милые человечки, каких только можно изобразить. Элли узнала жевунов,
одетых в голубые бархатные кафтаны, узкие панталоны и ботфорты. На головах
жевунов были остроконечные шляпы с хрустальными шариками на макушке и
нежно звеневшими бубенчиками под широкими полями.
Жевуны дружелюбно улыбнулись Элли, поставили на землю шляпы, чтобы
бубенчики своим звоном не мешали им разговаривать и старший из них сказал:
- Приветствуем тебя и твоего спутника в нашей стране, фея убивающего
домика! Мы рады, что ты снова посетила нас. Но на чем же ты прилетела на
этот раз?
- Я перешла пешком через горы и очень рада видеть вас снова, мои
милые друзья!
Один из жевунов недоверчиво спросил:
- Разве феи ходят пешком?
Элли рассмеялась.
- Но я же вам тогда еще говорила, что я самая обыкновенная девочка!
Старший жевун убежденно возразил:
- Обыкновенные девочки не прилетают в убивающем домике, и не садятся
- крак! крак! - на голову злым волшебницам. Обыкновенные девочки не
улетают в неизвестный нам Канзас на чудесных серебряных башмачках!
- Я вижу, вам хорошо известны все мои приключения, - удивилась Элли.
- Ну, ладно, вас не убедишь, пусть я буду фея. А вот это мой дядюшка
Чарли. У него нет левой ноги, но он все равно самый лучший, самый милый
дядюшка на свете!
Жевуны, уже успевшие надеть шляпы, низко поклонились моряку и
бубенчики мелодично зазвенели.
Маленькие человечки смотрели на Чарли Блека с некоторым страхом: в
сравнении с ними моряк казался настоящим великаном, а ведь он был
нормального среднего роста.
Чарли теперь только понял, почему этих человечков называли жевунами.
Нижние челюсти их все время двигались, как будто что-то пережевывая. В
таком же движении были их губы и щеки. Впрочем, Чарли Блек скоро привык к
этой особенности гостеприимных человечков и перестал ее замечать.
- Как вы живете, милые друзья? - спросила Элли.
- Плохо! - ответили жевуны и горько зарыдали.
А чтобы бубенчики своим звоном не мешали им плакать, они снова сняли
шляпы и поставили их на землю.
- Ты освободила нас от коварной Гингемы, но на смену ей явился злой
волшебник Урфин Джюс, - сказал старший жевун. - Он оживил медвежью шкуру и
ужасных деревянных солдат. Урфин Джюс свергнул избранного нами правителя
Према Кокуса и даже захватил власть над Изумрудным городом.
- Но ведь он далеко от вас, почему же вам плохо? - спросила Элли.
- Урфин Джюс прислал в нашу страну наместника Кабра Гвина с десятком
деревянных солдат. Кабр Гвин очень плохой и жадный человек. Он ходит с
дуболомами по нашим домам и отбирает у нас все, что ему понравится.
- Я знаю этого Кабра Гвина, - сказала Кагги-Карр. - Он из тех
предателей, которые пошли на службу к Урфину Джюсу.
- Берегитесь, милостивая госпожа фея, чтобы Кабр Гвин не узнал о
вашем прибытии в страну, а то вам придется плохо, - сказал старший жевун.
- Нет, клянусь пиратами южных морей, пусть он сам бережется! - с
гневом воскликнул моряк Чарли. - Это ему придется от нас плохо!
Вид разгневанного великана показался маленьким жевунам таким
страшным, что они задрожали от испуга.
- Мы прибыли к вам освободить Волшебную страну от Урфина Джюса и его
деревянных солдат, - сказала Элли.
Жевуны пришли в восторг и захохотали; бубенчики на шляпах которые они
взяли в руки, весело и громко зазвенели.
У подножья гор не было людских жилищ и Кабр Гвин не заглядывал сюда
со своей охраной. Поэтому Чарли Блек решил устроить лагерь на первое время
здесь. Он раскинул палатку в прекрасной плодовой роще.
Жевуны никогда не видели палаток и страшно удивились, когда под
деревьями в несколько минут появился домик. Оставив друзей устраиваться на
ночлег, жевуны ушли.
Утром они снова явились и принесли столько провизии, что большую
часть Чарли попросил отнести обратно. Старший жевун сказал, что радостная
весть о возвращении феи убивающего домика уже разнеслась по всей стране и
что среди жевунов не найдется ни одного предателя, который выдал бы эту
новость Кабру Гвину.
Отправив жевунов по домам, Чарли, Элли, Кагги-Карр и Тотошка устроили
военный совет. На этом совете все пришли к тому, что силы их пока слишком
слабы для далекого и опасного путешествия в Изумрудный город. Но у них
есть сильный союзник и верный друг - смелый Лев.
Живя в своем отдаленном лесу, Лев едва ли знает, какая беда постигла
его друзей. Было решено, что Кагги-Карр отправится к нему и призовет его в
страну жевунов. Под защитой смелого Льва путешествовать будет легче и
безопаснее.
Вороне был дан строгий наказ, никому, кроме Льва, не открывать тайну
прибытия Элли и ее спутников в Волшебную страну и для чего.
Ворона пообещала хранить тайну и улетела.
НАКАЗ НЕ ВЫПОЛНЕН
В лес, где царствовал смелый Лев, ворона долетела без приключений.
Узнав печальные вести о пленении Страшилы и Железного Дровосека, Лев очень
расстроился и даже всплакнул, утирая слезы кисточкой хвоста. Но сообщение
о прибытии Элли его утешило. Оставив своим заместителем на царстве тигра,
смелый Лев отправился в путь. Так как Кагги-Карр могла передвигаться
гораздо быстрее, она решила остановиться по пути на несколько дней в
Изумрудном городе.
Прежде всего ворона направилась на тюремную башню к Страшиле и
Железному Дровосеку. Появление давно исчезнувшей вестницы привело друзей в
дикий восторг: ее не было так долго, что они считали Кагги-Карр погибшей и
готовились к самому худшему.
И тут Кагги-Карр поступила крайне неблагоразумно. Она забыла, что ей
был дан строгий наказ хранить в тайне прибытие Элли в Волшебную страну.
Свидевшись со старыми друзьями после долгой разлуки, Кагги-Карр потеряла
голову и на радостях выболтала то, о чем нельзя было говорить.
Не могла же ворона похвастаться тем, что блестяще выполнила данное ей
поручение и привела на помощь не только Элли, но и ее дядю Чарли Блека,
бывалого путешественника и необычайного искусника на разные выдумки.
От восхищения друзья чуть не задушили Кагги-Карр в своих объятиях и
лишь после этого она спохватилась, что сделала страшную глупость, но было
уже поздно. Чтобы хоть несколько поправить дело, ворона взяла с друзей
слово, что великая тайна останется между ними и никто больше ее не узнает.
Страшила важно ответил:
- Положись на мои мудрые мозги: они знают, что такое тайны и как их
хранить. И знаешь, Кагги-Карр, у меня тоже есть важная новость: Дровосек
выучил меня считать и делать в уме все арифметические действия с числами
до тысячи. Это не давало нам скучать, а мне очень пригодится, когда я
снова вступлю на трон Изумрудного города.
Ворона рассеянно поздравила Страшилу с таким достижением и с тяжелым
сердцем отправилась в город. Печальный у города был вид! Он уже не сиял
издали чудесным зеленоватым светом изумрудов.
Изумруды были выковыряны из ворот города, где они поражали глаз
впервые подошедшего путника и с верхушек башен и с дворцовых шпилей. Даже
из стен домов и из мостовых, где были не изумруды, а просто куски
хрусталя, все украшения были вынуты. Город выглядел скучно и хмуро,
фонтаны в парке не били разноцветными струями, пышные клумбы цветов
засохли, парковая зелень увяла.
На дворцовой стене, где когда-то красовался в блестящих латах Дин
Гиор с роскошной бородой, которой гордился не только он сам, но и все
жители города, теперь торчала нелепая фигура оранжевого деревянного
солдата с облупившейся краской на груди и на спине.
Кагги-Карр была очень голодна после долгого перелета в этот день и
потому прежде всего отправилась во дворец. Она надеялась найти там своего
друга повара, который когда-то служил еще Гудвину, а потом щедро угощал
Кагги-Карр во времена владычества Страшилы Мудрого. Она не ошиблась в
расчетах: повар Балуоль не нашел в себе силы расстаться с великолепной
дворцовой кухней и ее вкусными яствами и скрепя сердцем остался на службе
у тирана.
Толстяк Балуоль радостно встретил свою старую знакомую и выставил
кучу остатков от обеда. Пока Кагги-Карр насыщалась, повар, соскучившийся в
одиночестве, выкладывал ей новости.
Скверно шли дела в Изумрудном городе с тех пор, как Урфин Джюс
захватил власть. Жители Изумрудного города прежде были самым беспечным и
веселым народом на свете. А сейчас они жестоко раскаивались, что не
оказали отпора врагу, из их сердец исчезла радость, отравленная злыми и
мелочными проделками нового правителя.
Но, по словам Балуоля, Урфин и сам немного получил радости, став
повелителем Изумрудного города. Подавая блюда, повар наблюдал, как
диктатор сидел во главе стола, угрюмо слушал льстивые речи придворных и
чувствовалось, что он не менее одинок, чем тогда, когда был простым
столяром в стране жевунов. Наверно, тогда он мог легче привлечь к себе
сердца людей, чем теперь, когда все они ненавидели его или угождали ему
только из выгоды.
Наевшись до отвала, ворона поблагодарила Балуоля и распрощавшись с
ним до следующего дня, улетела. На этот раз она благоразумно держала язык
за зубами и ни словом не обмолвилась о цели своего появления в Изумрудном
городе.
Ворона принялась шнырять по городу, усаживалась на подоконники или
пороги открытых дверей и подслушивала разговоры горожан. Она убедилась,
что жители Изумрудного города осудили свое равнодушие к призывам Страшилы,
когда враги осаждали город. Они полюбили утерянную свободу и готовы были
пожертвовать всем, чтобы ее вернуть.
Кагги-Карр стало ясно и то, что, заточив Страшилу и Дровосека на
высокой башне так, чтобы они были видны повсюду из города, Урфин Джюс
ошибся в расчетах. Он полагал, что при виде их горожане станут восхвалять
его силу и великодушие. Получилось как раз наоборот. Они проклинали его
коварство, а Железный Дровосек и Страшила стали для них героями.
Когда Кагги-Карр рассказала об этом Страшиле, она совершила новый
неосторожный поступок.
Страшила ужасно возгордился своим собственным мужеством. Воинственный
дух переполнил его до такой степени, что он не смог сдержать его в
соломенной груди. Завидев внизу кучку людей, он просунул голову между
прутьями решетки и крикнул, чтобы они собрали побольше народу: он хочет
сказать речь.
Весть об этом быстро разнеслась по городским улицам и окрестным
фермам. Под башней собралась большая толпа, что изумило бы стражей, если
бы в их дубовые головы могло проникнуть изумление.
Страшила произнес пылкую речь. Напомнив жителям Изумрудной страны их
постыдное поведение во время нашествия неприятеля, он призвал их теперь
проявить мужество и всячески сопротивляться захватчикам. Вдобавок, забыв
про данное слово, он объявил, что скоро его и Железного Дровосека выручит
из неволи Элли, которая уже находится в стране жевунов!
Напрасно старались удержать его Дровосек и Кагги-Карр. Страшила
продолжал яростно выкрикивать обидные слова и угрозы по адресу Урфина
Джюса.
Дуболомы ничего не поняли, но на беду появился внизу Руф Билан.
Услыхав похвальбу Страшилы, главный распорядитель сразу понял, какое
важное известие он может сообщить диктатору. Приказав деревянным солдатам
разогнать толпу, Руф Билан рысцой побежал в город.
Явившись к Урфину Джюсу, Билан доложил, что Страшила произнес с башни
зажигательную речь и в ней объявил о прибытии в Волшебную страну девочки
Элли, той самой Элли, которая год назад уничтожила злых волшебниц Гингему
и Бастинду!
Лицо Урфина Джюса посерело от страха, но он притворился спокойным и
распорядился:
- Этого бунтовщика Страшилу запереть на три дня в подземный карцер, а
девчонку Элли поймать и доставить в Изумрудный город, здесь я с ней
расправлюсь!
После того как солдаты отогнали толпу от башни дубинками, Кагги-Карр
укоризненно сказала:
- Недолго же твои мудрые мозги хранили тайну, Страшила!
Страшила угрюмо молчал. Впрочем, ворона не стала его бранить: она
понимала, что виновата во всем сама. Теперь надо было думать о том, как
исправить положение. Но в этот момент когда друзья начали обмениваться
мыслями, по лестнице затопали тяжелые шаги: это поднималась деревянная
стража взять Страшилу.
Первые два солдата полетели с площадки вниз, сброшенные могучими
руками Железного Дровосека. Нелегко оказалось одолеть его и пришлось
вызвать подкрепление. Когда дуболомы заполнили верхний пролет лестницы и
вылезавшим вверх некуда было падать, враги задавили Железного Дровосека
своей массой и связали ему руки.
Страшилу отнесли в карцер и там подвесили к гвоздю, вбитому в стену.
Страшила презрительно ухмыльнулся и начал делать в уме арифметические
действия.
Кагги-Карр освободила руки Дровосека своим крепким клювом и
посоветовала ему не бунтовать до ее возвращения с Элли.
- А то так и будешь сидеть связанный! Я же отправляюсь в страну
жевунов. Как жаль...
Чего было жаль вороне, она не договорила, но Дровосек ее понял. Она
жалела, что распустила язык и ввела в соблазн несдержанного Страшилу.
ВСТРЕЧА СО СМЕЛЫМ ЛЬВОМ
Через три недели ожидания в дальней роще послышался громовой рев: это
смелый Лев спешил к Элли.
Девочка бросилась к нему навстречу. Она охватила руками его мощную
шею, на которой красовался золотой ошейник, подарок мигунов, перебирала
пышную гриву, целовала жесткие усы и огромные желтые глаза. А смелый Лев
растянулся на траве, скреб передними лапами землю и мурлыкал от счастья,
как гигантский котенок.
- Ах, Элли, Элли, Элли! - без конца повторял Лев. - Как я счастлив,
что снова с тобой! Я даже забываю, что в дальней дороге стер лапы до
мяса...
Элли взглянула на лапы Льва и вскрикнула от жалости: они
действительно были в ужасном состоянии.
- Мы вылечим их, милый Лев! Дядя Чарли приготовит чудесное масло из
мякоти орехов, оно поможет тебе...
Моряк Чарли вежливо поприветствовал Льва и тот сразу принял его в
число своих друзей.
Из лесу выбежал Тотошка, пугавший на деревьях птиц.
Встреча Льва и Тотошки была самой сердечной. Они важно подали друг
другу лапы, а потом огромный зверь притворился, будто хочет проглотить
песика, как это было несколько месяцев назад. Тотошка сначала сделал вид,
что страшно испугался а потом стал прыгать вокруг Льва, стараясь ухватить
его за кисточку хвоста. И теперь Лев представился испуганным, поджимал
хвост и вертелся вокруг себя.
Глядя на проделки друзей, Элли хохотала до слез.
- Клянусь моей деревянной ногой! - воскликнул Чарли Блек. - Это самое
уморительное зрелище, какое я когда-либо видел!
- А где же Кагги-Карр? - спохватилась, наконец, Элли. - Разве она не
с тобой?
- Нет, я путешествовал один, - ответил Лев. - Передав мне твое
поручение, ворона сказала, что ей обязательно надо побывать в Изумрудном
городе.
Моряк мрачно покачал головой.
- Зачем ее туда понесло? Ох, натворит она там что-нибудь.
- Ну, что ты, дядя Чарли, - вступилась Элли. - Кагги-Карр умная
птица.
- Ума у нее достаточно, - проворчал моряк. - Но не меньше и
хвастовства.
Чарли смазал израненные лапы смелого Льва ореховым маслом и
забинтовал полосками мягкой коры. Лев сразу почувствовал облегчение и
растянулся на траве, а Элли сидела рядом и играла кисточкой его хвоста.
- А как ты добрался до нас, мой старый друг? - спросила девочка.
- Дорогой у меня были две маленькие неприятности и одна большая, -
сказал Лев, поглаживая лапой свой золотой ошейник на шее. - Маленькие
неприятности: мне дважды пришлось переплывать реку. Ты знаешь, Элли, где
это было: где нас застигло наводнение, и там, где мы чуть не потеряли
Страшилу. Но я эти неприятности перенес легко. Но третья... ах, третья...
Лев сморщил морду и застонал.
- Да говори же! - нетерпеливо воскликнула Элли.
- Ну, от кого же могла быть третья неприятность, как не от этих
проклятых саблезубых тигров! С тех пор как Гудвин дал мне выпить смелости
из золотого блюда, я этих чудовищ совсем не боюсь, но ведь надо же было
пройти через их лес невредимым. Что толку, если бы я геройски погиб в бою,
а ты, Элли ждала бы меня здесь недели и месяцы? И вот я решил пробраться
через тигровый лес втихомолку. Я бесшумно скользил по дороге, вымощенной
желтым кирпичом и мечтал только о том, чтобы благополучно миновать опасное
место, ты знаешь - то, между оврагами. И вдруг я услышал справа от дороги,
немного впереди меня, тяжелое сопение. Повернув голову, я увидел в
зарослях ярко горящие глаза. И в этот миг шорох и возня донеслись до меня
и слева: там тоже был враг! Тут я позабыл о своих избитых лапах и сделал
такой великолепный скачек, какого, думаю, не совершал еще ни один лев на
свете. И в это самое мгновение два огромнейших тигра прыгнули на дорогу,
рассчитывая схватить меня. Они промахнулись самую чуточку и сшиблись грудь
с грудью. Посмотрели бы вы, какая у них началась грызня! Наверно, каждый
из них винил другого за то, что от него ушла добыча... От их рева дрожал
весь лес, а клочья шерсти летели выше самых высоких деревьев. Но мне
некогда было любоваться этим восхитительным зрелищем, я улепетывал изо
всех сил, пока не оставил позади тигровый лес. Вот какая была третья и
самая крупная неприятность, - закончил Лев.
Кагги-Карр явилась на следующий день. Вид у нее был настолько
сконфуженный, что моряк понял: оправдались его худшие опасения.
- Говори! - сурово сказал он вороне.
Та не решилась скрыть правду и рассказала все, как было. Узнав, что
Урфину Джюсу стало известно о прибытии Элли в страну жевунов, все очень
огорчились. Глядя на расстроенное лицо девочки, ворона быстро проговорила:
- Да, я виновата! Но простите, милые друзья! Я проведу вас к
Изумрудному городу так, что об этом не узнают шпионы Урфина...
Моряк и Элли вспомнили, как Кагги-Карр спасла их в пустыне от верной
смерти и простили свою легкомысленную подругу.
Ворона сразу повеселела и стала рассказывать обо всем, что видела и
слышала в Изумрудном городе.
ОСВОБОЖДЕНИЕ ЖЕВУНОВ
Лев лежал на траве кверху брюхом, раскинув лапы, а Элли смазывала их
целебным маслом. Моряк Чарли наводил порядок в своем рюкзаке, раскладывая
по карманам инструменты, гвозди, мотки бечевок...
Из его руки выскользнула плоская круглая коробка и упала на землю
возле Элли. Девочка, потянувшись за флаконом с маслом, наступила на
коробку, нажалась какая-то кнопка, и вдруг из коробки вырвалась блестящая
лента и с жужжанием ринулась на Льва!
Лев, быстрый, как все лесные звери, сделал, извернувшись, огромный
прыжок и через две секунды можно было видеть только его испуганную морду,
выглядывавшую из ближней чащи.
- Что с тобой? - спросила Элли.
- Змея!.. Там змея... - пробормотал Лев, со страхом глядя на светлую
ленту, которая теперь лежала неподвижно.
Элли расхохоталась.
- Милый Лев, да это же рулетка дяди Чарли, - объяснила она когда
смогла говорить. - Ну понимаешь, это стальная лента с делениями, ею
измеряют расстояния.
- А она... она не живая?
- Да что ты!
Элли взяла конец рулетки и поднесла ко Льву. Тому пришлось собрать
всю свою силу воли, чтобы не удрать.
- А почему она жужжала?
Элли смотала ленту и снова та вылетела из коробки с жужжанием. Лев
задрожал всем телом, но храбро выстоял на месте: недаром же он получил от
Гудвина смелость!
Прошло несколько дней. Теперь можно было отправляться в путь, так как
лапы Льва уже зажили. Но всем, а особенно моряку Чарли не хотелось
оставлять страну жевунов под властью жадного Кабра Гвина и его деревянных
солдат.
- Клянусь попутным ветром! - говорил Чарли. - Надо освободить славных
жевунов! А кроме того, военная наука, с которой я познакомился на море,
говорит, что нельзя оставлять неприятеля в тылу: он может напасть на тебя
сзади.
Главная трудность была в том, что Чарли не мог сражаться со всеми
деревянными солдатами сразу, а мог расправляться с ними только поодиночке.
Но как подстеречь их по одному, когда они ходили всегда целым взводом под
командованием краснолицего капрала?
После недолгих размышлений, посоветовавшись с жевунами, моряк
придумал хороший план. Он очень кстати вспомнил, что когда-то неплохо
владел лассо - не хуже бывалого ковбоя.
Под вечер, когда солнце склонилось к закату, в поместье Према Кокуса,
где жил наместник Урфина Кабр Гвин, явился запыхавшийся жевун и попросил
свидания наедине.
- Достопочтенный господин наместник, - тихо заговорил жевун, - никто
не подслушает тайну, которую я сейчас намерен вам открыть?
- Говори!
- Мне удалось узнать, что у одного богатого купца скрыт в доме мешок
золота...
Глаза Кабра Гвина загорелись жадным блеском.
- Где живет этот купец?
- Достопочтенный господин, доносчику полагается десятая часть...
- Ты ее получишь, - рявкнул Кабр Гвин. - Завтра отведешь нас в этот
дом.
- Достопочтенный господин, сегодня ночью купец намерен зарыть
сокровище в лесу и тогда его никому не найти...
- Идем сейчас!
Шествие направилось в таком порядке: впереди капрал вел проводника,
крепко держа его за руку, сзади шагал взвод, а позади всех шел наместник.
После получаса ходьбы свернули с проезжей дороги на тропинку, где
дуболомы могли идти только по одному. Тропинка привела к речке, через
которую было перекинуто бревно. Капрал пропустил проводника вперед. За
речкой тропинка сразу поворачивала вправо и круто спускалась на полянку,
обрамленную деревьями.
Бревно было скользкое, краснолицый капрал осторожно переступал по
нему деревянными ступнями, а жевун перебежал быстро и ловко. Выйдя на
лужайку, капрал раскрыл рот, чтобы позвать исчезнувшего проводника, но в
этот момент из кустов вылетело со свистом лассо, петля охватила шею
капрала и потащила его вниз.
Капрал, кувыркаясь, выпустил саблю, покатился под откос и в тот же
миг из-за деревьев выскочили несколько жевунов и в миг утащили его в лес.
Чтобы звон бубенчиков не выдал их деятельность, жевуны сняли шляпы,
отправляясь на такое опасное предприятие. Все было проделано так быстро и
ловко, что капрал даже не успел открыть рот.
А у моряка Чарли был в руках уже другой аркан. Зеленый дуболом
появился на лужайке - новый взмах лассо, новый пленник у новой группы
жевунов...
В десять минут все было кончено, Кабр Гвин лишился своих защитников.
Когда он, еще ничего не подозревая, перебрался по бревну, к нему,
прихрамывая, подошел моряк Чарли и с насмешливой улыбкой посмотрел на него
с высоты своего роста.
- Ваша песенка спета, господин бывший наместник, - хладнокровно
сказал Чарли. - Отдайте ваш кинжал, а то, неровен час, еще порежетесь!
Кабр Гвин, выкатив глаза, бешено заорал:
- Дуболомы! На помощь!
- Не трудитесь звать солдат, они в плену.
Убедившись, что сопротивление бесполезно, Кабр Гвин сдался на милость
победителя.
На следующее утро в поместье Према Кокуса, восстановленного в
должности правителя, состоялся суд над Кабром Гвином.
На обширном дворе собрались сотни мужчин и женщин.
Наиболее ожесточенные жевуны предлагали казнить предателя, другие
стояли за вечное заточение, третьи считали, что следует послать бывшего
наместника в горы, в рудники, добывать железную руду.
Слова попросил моряк Чарли.
- А я полагаю, - спокойно начал он, - что надо Кабра Гвина отпустить
в Изумрудный город, к его повелителю Урфину Джюсу. Мы его отпустим без
солдат и пусть он один отправляется в Изумрудный город по дороге,
вымощенной желтым кирпичом...
Кабр Гвин понял и его глаза побелели от страха. Он закричал безумным
голосом:
- Идти одному через тигровый лес? Нет, нет, нет! Лучше отправьте меня
в рудники, я буду стараться изо всех сил!
Развеселившиеся жевуны кричали:
- Но мы же тебя отпускаем!
- На съедение саблезубым тиграм?.. Хочу в рудники!
Обезоруженных и связанных дуболомов сложили поленницей во дворе Према
Кокуса до того времени, когда придумают, как их использовать.
Элли и ее спутники двинулись в путь. Снова, как и год назад, башмачки
Элли застучали по желтым кирпичам твердой дороги, но не волшебные
серебряные башмачки, а обыкновенные, козловые, на прочных кожаных
подошвах.
И снова шел рядом с Элли огромный Лев и бежал веселый Тотошка, но
Страшилу и Железного Дровосека заменяли одноногий моряк Чарли и сидевшая
на его плече ворона Кагги-Карр. И были с ними несколько сильных молодых
жевунов, которые несли провизию и вещи путников.
КАК БЫЛИ ПРОГНАНЫ САБЛЕЗУБЫЕ ТИГРЫ
Жевуны проводили Элли и всех ее спутников до границы своей страны.
Когда остались позади последние фермы и вдоль дороги потянулся угрюмый
лес, жевуны сложили поклажу на дорог и низко склонились перед Элли.
- Прощай, милостивая госпожа, фея убивающего домика! Не сердись за
то, что мы не решаемся идти дальше. Но там там жутко, и пустынно, и
одиноко...
Жевуны горько заплакали и поставили свои шляпы на дорогу чтобы
бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.
- Прощайте, милые друзья, - ответила Элли. - И перестаньте,
пожалуйста, плакать, ведь вы теперь свободны, надеюсь, навсегда!!!
- Правда, правда, а мы ведь и забыли об этом!
И жевуны разразились дружным смехом. Эти простосердечные маленькие
люди удивительно быстро переходили от одного настроения к другому.
Когда фигурки жевунов исчезли за поворотом дороги и смолк мелодичный
звон их бубенчиков, путники пошли своей дорогой.
В стороне от дороги на лесной просеке показалась небольшая хижина.
Элли сразу узнала ее.
- Это же хижина Железного Дровосека! - радостно закричала она. -
Здесь мы ночевали со Страшилой, а утром увидели самого Дровосека. Бедняжка
стоял под деревом, неподвижно, как статуя и только мог стонать. Помнишь,
Тотошка?
- Помню, - мрачно ответил песик. - Я тогда сломал зуб, когда укусил
его за ногу. Признаюсь, это было моей ошибкой, потому что Дровосек
оказался славным человеком. Но ведь не знал же я, что он сделан из железа,
а моим долгом было защищать Элли.
Уже спускалась ночь и путники решили переночевать в хижине Дровосека,
что избавило от необходимости разбивать палатку. Правда, для моряка хижина
оказалась короткой и его ноги торчали из раскрытой двери.
Под вечер следующего дня Лев сказал:
- Скоро мы дойдем до моего родного леса, где я впервые встретился с
Элли. Там мы переночуем на чудесном мягком мху, под чудными развесистыми
деревьями, у чудного глубокого пруда, где живут чудные лягушки, у которых
самые громкие голоса в Волшебной стране.
- Удивляюсь, - насмешливо сказал Тотошка. - Как это ты решился
покинуть такое чудное место и поселиться в чужом лесу?
- Что же поделаешь, государственные обязанности, - вздохнул Лев,
потрогав лапой золотой ошейник. - Уж коли меня там выбрали царем...
Через два дня дорога вымощенная желтым кирпичом, уперлась в лес, где
жили саблезубые тигры. Послышалось отдаленное низ кое рычание, похожее на
отзвуки дальнего грома и у путников стало нехорошо на душе.
Чарли Блек скомандовал остановку.
- Надо готовиться к переходу через тигровый лес, - сказал он
спутникам.
- Что ты думаешь делать, дядя Чарли у тебя есть какое-нибудь
средство? - с любопытством спросила Элли.
- Разве ты опять забыла, что мы несем с собой всепревращальное
полотнище? - ответил моряк.
- Не знаю, как оно может нам помочь!
- О, оно способно на всякие чудеса!
Моряк достал из рюкзака полотнище и слегка надул его. Потом разостлал
на краю дороги, порылся в одном из бесчисленных клапанов рюкзака, извлек
оттуда флакончик с краской, кисточку и принялся за дело.
Он нарисовал на полотнище страшную звериную морду с огромной гривой,
огромными глазами, огромной разинутой пастью, в которой торчали огромные
острые зубы...
Когда рисунок высох, Чарли перевернул полотнище и повторил
изображение на другой стороне. Тут его фантазия разыгралась и он добавил
зверю огромные изогнутые рога.
Затем Чарли срубил два тонких деревца, очистил от веток и привязал
между ними полотнище так, что можно было нести его держа за шесты.
Нижние концы шестов моряк заострил. Когда он воткнул их в мягкую
землю возле дороги, с высоко поднятого полотнища глянул чудовищный зверь.
Полотнище было натянуто не очень туго, ветер шевелил его и казалось, что
чудовище щурит глаза и оскаливает страшные зубы.
Спутники Чарли почувствовали себя не очень уютно. Даже смелому Льву
стало не по себе, Тотошка с визгом полез под львиное брюхо, а Кагги-Карр
зажмурила глаза.
- Подождите, - ухмыльнулся моряк. - То ли еще будет, клянусь всеми
колдунами и ведьмами!
Вечерело. Мрак быстро спустился на землю и вдруг нарисованная морда
чудовища начала светиться и чем становилось темнее вокруг, тем она
светилась ярче. Казалось, глаза зверя мечут искры, пасть извергает потоки
пламени, по гриве и рогам перебегает огонь.
- Дядя Чарли, что это? - в испуге спросила Элли, прячась за спину
моряка.
- Не бойся, Элли. Все очень просто. Краска содержит фосфор, а он
светится в темноте.
Элли успокоилась, но Лев, Тотошка и Кагги-Карр ничего не поняли и
голова зверя по прежнему казалась им таинственной и страшной.
- Я думаю, эта картинка защитит нас от саблезубых тигров, - сказал
Чарли. - Однако пора и в путь.
Моряк достал из рюкзака две трубы из гибкой коры и протянул одну из
них Элли.
- Когда войдем в тигровый лес - дуй изо всех сил.
Чарли Блек шел впереди, Элли - сзади, они держали шесты правыми
руками и полотнище двигалось так, что одна звериная морда смотрела
направо, другая - налево. Трубы в левых руках Чарли и Элли пронзительно
дудели. Рев их напоминал и вой шакала, и хохот гиены, и мычание носорога,
и голоса всяких других лесных зверей. К этим устрашающим звукам Лев
присоединил свой могучий рык, а ворона пронзительно каркала. Тотошка тоже
громко визжал.
Маленькая компания производила такой дьявольский шум, а огромные
звериные морды, словно испускавшие искры, выглядели так зловеще, что
саблезубые тигры, лежавшие в зарослях по краям дороги в ожидании добычи,
задрожали от ужаса и поджав хвосты, убрались подальше в лесную чащу.
Ночной поход окончился благополучно и утром все вышли на берег
большой и быстрой реки, где когда-то застрял на шесте Страшила. Здесь
утомленные путники наскоро поели и даже не разбивая палатки, улеглись
спать.
НОВЫЕ ТРЕВОГИ
Компания спала очень долго и проснулась только после полудня. Надо
было переправляться. Так как Лев весил намного больше, чем Чарли, Элли и
Тотошка вместе взятые, то моряк окружил надувной плот четырьмя толстыми
сухими бревнами и переправа завершилась благополучно.
Пока Чарли Блек разбирал плот и просушивал полотнище, девочка
осматривалась по сторонам.
Знакомые места!
Внизу по берегу краснело коварное маковое поле, едва не усыпившее
насмерть ее, Льва и Тотошку. Песика и девочку вынесли тогда на руках
Страшила и Дровосек. Но Лев для них был слишком тяжел и его пришлось
вывозить на тележке, которую тянули тысячи мышей, созванных королевой
мышью, избавленной Железным Дровосеком от дикого кота.
Элли улыбнулась, когда вспомнила, как старались мыши, и дотронулась
до свистка, висевшего у нее на груди. Этот свисток подарила ей
королева-мышь Рамина год назад на этом самом месте и сказала, что стоит в
него свистнуть, как она, королева, появится перед Элли. Девочка однажды
воспользовалась свистком, когда заблудилась, возвращаясь в Изумрудный
город после победы над Бастиндой. Тогда Рамина, сама принадлежавшая к
семейству фей, действительно, появилась перед Элли и помогла ей. А в
Канзасе девочка не раз свистела в свисток, но от этого не было никакого
толку. Да это и не удивительно, ведь в Канзасе нет места чудесам!
"Интересно, сохранил ли свисток свою силу и вызовет ли снова
королеву-мышь?" - думала Элли.
Переправа через реку совершилась после обеда, и путники долго
совещались, стоит ли сразу идти вперед или остаться здесь до ночи. В конце
концов решили дождаться вечера, потому что, хотя деревянные солдаты видят
в темноте так же хорошо, как и п и свете, все же благоразумнее пробираться
по ночам и не по большой дороге, а стороной. Пока остальные отдыхали в
густой роще на берегу реки, Кагги-Карр отправилась на разведку. Она летала
долго, вернулась усталая, но довольная. На десять миль вперед ни на
дороге, ни на фермах она не увидела ни одного деревянного солдата, значит,
эту ночь можно будет идти спокойно по дороге, вымощенной желтым кирпичом.
Моряк, знакомый с военными хитростями полагал, что коварный Урфин
Джюс, оставив страну без надзора днем, может выслать дозоры как раз ночью.
Поэтому, когда путники, собрав свои немногочисленные пожитки, тронулись в
путь, Чарли отправил вперед Льва. Ведь Лев был ночным зверем и прекрасно
видел в темноте.
Лев бесшумно крался на своих бархатных лапах, втянув когти в
подушечки и зорко глядел вперед и по сторонам. За ним семенил Тотошка,
чутко принюхиваясь к лесным запахам.
Кагги-Карр сидела на плече у моряка, и скоро ее охватил неодолимый
сон. Элли пришлось взять ворону на руки. Скоро и девочке захотелось спать,
но она крепилась и шагала, держась за руку дядюшки Чарли.
Так прошли несколько миль, и вдруг Лев остановился, а Тотошка присел
на задние лапки и повернул мордочку назад.
- Я чую запах краски и дерева, - сказал он.
Сон у Элли мгновенно прошел и она испуганно прижалась к дяде Чарли.
Надо было выяснить, много ли деревянных солдат впереди. Если их не
больше двух-трех, можно драться, а если целый взвод - надо отступать.
Тотошка, прижимаясь к земле и почти сливаясь с ней своей черной
шерсткой, пополз вперед. Он вернулся через несколько минут.
- Там двое солдат, - сказал он. - И еще какой-то третий, и похожий и
не похожий на них. Он тоже деревянный, только тоньше, ноги у него тонкие и
кривые, а руки похожи на паучьи лапы...
- Фу! - с отвращением прошептала Элли.
Тотошка продолжал свой рассказ.
- Глаза у него зеленые, а уши громадные, с раструбами. Слышит, я
думаю, лучше кошки. На что я тихо двигался, и то он сразу насторожился.
Потом он отвернулся, а я ползком-ползком, да назад!
Кагги-Карр сказала, что это мог быть только полицейский.
Чарли задумался.
- Плохо дело, - сказал он. - С дураками-солдатами ничего не стоит
справиться, но полицейского нам не поймать. Он убежит, поднимет тревогу и
тогда нам несдобровать.
К счастью, поблизости были заросли невысокого, но очень густого
колючего кустарника. Изрядно поцарапавшись, оставив на острых колючках
клочки одежды и шерсти, компания пробралась внутрь. Чарли пилкой срезал
несколько кустиков, освободил место для палатки и скоро моряк и Элли
крепко спали под охраной Льва и Тотошки.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ПЕЩЕРЕ
На следующее утро Кагги-Карр полетела на разведку. Вернувшись в
полдень, она сказала:
- Ничего не получится. Полицейские стоят на всех дорогах.
- Неужели все пропало? - в испуге всплеснула руками Элли. - И мы не
сможем помочь нашим друзьям?
Кагги-Карр сказала:
- Еще в детстве я слыхала от дедушки, старого ворона, что в башню
ведет подземный ход. Правда, дедушка говорил, что ход давным-давно
заброшен, потому что в нем завелись всякие чудовища...
- Я боюсь только полицейских, - призналась Элли. - Уж если мы
прогнали саблезубых тигров, то с подземными чудовищами как нибудь
справимся.
- Но как узнать, где начинается ход? - спросил моряк.
- Пусть Элли воспользуется волшебным свисточком Рамины, - предложила
ворона. - Мыши везде шныряют, наверно, они знают и про подземелье.
- А вдруг свисточек не действует? - усомнилась Элли.
- Попробовать-то можно, - сказал Тотошка.
Элли с замиранием сердца дунула в серебряный свисток.
В траве затопотали крошечные лапки и перед обрадованной Элли
появилась Рамина с крохотной золотой короной на голове.
Свисточек вновь получил свою силу в Волшебной стране! И как всегда
неугомонный Тотошка с лаем кинулся на мышку, но Элли успела подхватить его
на руки.
Королева-мышь сказала:
- Здравствуйте, милая фея! Этот маленький черный зверек все так же не
любит наше племя?
- О, ваше величество! - воскликнула Элли. - Простите меня, я
потревожила вас... Ваше величество, где-то в окрестностях есть вход в
подземный коридор, ведущий в тюремную башню. Помогите нам найти его.
- Это легче сделать, чем вывезти Льва с макового поля, - ответила
Рамина.
Она хлопнула передними лапками и к ней подбежало несколько фрейлин.
- Соберите моих подданных, живущих в этой местности! - приказала
королева.
- Будет исполнено, ваше величество.
Фрейлины исчезли, и вскоре возле королевы начали собираться маленькие
мыши, средние мыши, большие старые мыши. Одну древнюю старушку мышь три
правнучки привезли на листе фикуса. Она лежала на спине и беспомощно
болтала лапками в воздухе.
Услышав приказ королевы, мыши разбежались во все стороны, только
старушку попросили остаться на месте.
- Вам, бабушка, нужен покой, - сказала ей королева. - Ты много
поработала на своем веку.
- Да, я много и славно потрудилась, - прошамкала старушка беззубым
ртом. - Сколько я изгрызла больших вкусных сыров и толстых жирных колбас!
Сколько кошек я одурачила за всю свою жизнь, сколько мышат вывела в уютной
норке...
Старая мышь закрыла глаза и погрузилась в блаженную дремоту.
- Милая сестра, - сказала девочке королева мышей. - Вы правильно
решили воспользоваться подземным ходом, но и там можете столкнуться с
большой опасностью.
- С чудовищами, которые там завелись? - спросила Элли.
- Насчет чудовищ я ничего не знаю, но в этих краях под землей лежит
Страна рудокопов.
- Подземная Страна рудокопов? - Глаза Элли стали круглыми от
изумления. - Возможно ли это?
- В Волшебной стране все возможно, - спокойно сказала Рамина.
- Они злые? - дрожащим голосом спросила Элли.
- Как сказать... Подземные рудокопы никого не трогают, но они не
терпят, чтобы кто-нибудь вмешивался в их дела. Даже с теми, кто пытается
подсмотреть, как они живут, они обращаются очень сурово. И если вам
придется повстречаться с подземными рудокопами, будьте осторожны и
постарайтесь не разгневать их.
- А почему их называют рудокопами?
- Видите ли, они там у себя добывают разные руды и выплавляют из них
металлы. И не только металлами богата их страна, там множество изумрудов.
- У них тоже есть Изумрудный город?
- Нет. Изумруды и металлы они обменивают у верхних жителей на зерно,
на фрукты и плоды и на другие съестные припасы это у них Гудвин приобрел
изумруды, они стоили ему недешево, но он не считался с расходами, когда
строил великолепный Изумрудный город.
- Значит, рудокопы иногда выходят на поверхность?
- Их глаза не выносят дневного света и мена происходит ночной порой
вблизи от входа в их страну.
Элли хотела еще спросить у Рамины о жизни рудокопов, но в это время
начали возвращаться посланные на разведку мыши. Они приходили сконфуженные
и когда собрались все, выяснилось что ни одна из них не обнаружила никаких
признаков подземного хода.
- Мне стыдно за вас, мыши! - с негодованием сказала королева. -
Неужели ваша повелительница сама должна идти на розыски?
- О, нет, нет! - хором запищали мыши. - Мы снова пустимся в разведку
и тогда...
- Подождите, детки, - сказала старая мышь. - Когда я была молодая, я
видела на востоке отсюда в пятнадцати тысячах шагов, в стене заросшего
оврага, какое-то отверстие. Не это ли вы все ищете?
- О, наверно, это самое! - в восторге вскричала Элли. - Спасибо,
бабушка.
К королеве-мыши вернулось достоинство и она сказала:
- Идите в том направлении, милая сестра. Но если это не тот вход,
позовите меня и я снова явлюсь перед вами.
Все мыши мгновенно исчезли, к великому разочарованию Тотошки, который
мечтал, что ринется в эту огромную стаю и наделает в ней переполоху.
Песик сбегал на разведку, убедился, что поблизости нет врагов и
компания двинулась на восток.
Когда было пройдено, по расчетам, пятнадцать тысяч мышиных шагов,
показался овраг и в нем путники нашли полуобвалившееся отверстие, из
которого тянуло сыростью и гнилью.
- Конечно, это то самое! - закричала Элли.
Тотошка принюхался и сказал с тревогой:
- Не нравятся мне запахи, которые идут оттуда.
Лев принялся работать своими мощными лапами, расчищая проход. Тем
временем одноногий моряк срубил смолистую сосенку и наколол два десятка
факелов.
Путники осторожно вошли в подземную галерею. Первым шел Лев (ворона
сидела у него на голове), за ним Элли с Тотошкой на руках. Шествие замыкал
моряк Чарли, держа над головой зажженный факел.
В сыром и мрачном подземном ходе никто, по-видимому, не бывал уже
десятки лет. Толстые крепи, поддерживающие потолок и стены, позеленели от
времени и поросли мхом. В углублениях земляного пола стояли лужи воды, в
которых копошились отвратительные слизняки. Элли переезжала через лужи на
спине Льва. Воздух становился все тяжелее и удушливее: ход спускался все
ниже и ниже.
Потом он начал снижаться настолько круто, что в полу были вырублены
ступеньки и он превратился в лестницу.
Вдруг перед путниками открылась огромная пещера с каменными стенами и
потолком. Она была так велика, что дальний край ее терялся во мраке. Элли
в испуге прижалась ко Льву.
- Как здесь пусто и страшно! - прошептала она.
Чарли Блек зажег второй факел и подал его Элли. Он стал первым и
медленно продвигался, ощупывая дорогу палкой.
Путники прошли около тысячи шагов, миновав входы в несколько боковых
гротов, когда навстречу им метнулась Кагги-Карр с воплем:
- Здесь страшное чудовище!
При свете факелов стало видно, что из темного отверстия в стене
пещеры вылезает какой-то огромный неведомый зверь. У него было толстое
круглое туловище, покрытое густой белой шерстью и шесть коротких толстых
лап с длинными когтями. Голова чудища, круглая и толстая, сидела на
короткой шее и в широко раскрытой пасти виднелось множество коротких и
острых зубов.
- Ой, шестилапый! - в страхе воскликнула Элли, отступая.
Самым странным в наружности шестилапого были его огромные круглые
белые глаза, в которых отражался багровый свет факелов. По-видимому, глаза
эти, привычные к темноте, были ослеплены внезапным светом и зверю
приходилось руководствоваться чутьем. Он стоял на своих массивных лапах и
принюхивался, расширяя большие круглые ноздри. Незнакомый запах живых
существ раздражал его, потому что он испустил низкое хриплое рычание. На
это рычание смелый Лев ответил громовым ревом, эхо которого прокатилось
под сводами пещеры.
- Пропустите меня! - рявкнул Лев. - Я ему пооборву лишние лапы!
Он прыгнул вперед и со страшной силой ударил шестилапого грудью в
бок. Намерение Льва было сбить противника с ног и перервать ему когтями
горло. Но зверь на своих шести низких толстых лапах стоял непоколебимо,
как скала. Лев покатился по земле, ударившись о чудовище, а шестилапый с
неожиданным для его массивной туши проворством цапнул Льва зубами за
плечо. Лев понял, что имеет дело с очень опасным противником и изменил
свое поведение. Он закружился вокруг шестилапого, стараясь зайти сзади, но
тот, руководимый не то чутьем, не то острым слухом, все время держался
головой к врагу.
Чарли мучительно соображал, чем можно помочь Льву. Он вспомнил про
лассо, висевшее у него на рюкзаке и сунул свой факел Элли.
- Хорошенько свети, девочка!
Удивительная вещь! До этого Элли дрожала от страха, но как только ей
поручили ответственное дело, страх сразу исчез и девочка думала лишь о
том, как бы у нее не погасли факелы. Если бы это случилось, все
преимущества оказались бы на стороне шестилапого, привыкшего к подземной
тьме.
Моряк Чарли размахнулся и петля обвила шею зверя, Чарли потянул аркан
и с проклятьем отпустил его: сдвинуть с места шестилапого было все равно,
что опрокинуть дом.
Все описанные события произошли очень быстро. Лев еще кружился вокруг
шестилапого, стараясь зайти ему в тыл, когда в борьбу вмешалась
Кагги-Карр. Она опустилась на голову зверя и начала долбить его по голове
своим острым клювом. Страшная боль заставила шестилапого позабыть
осторожность и он отчаянно замотал круглой башкой, безуспешно пытаясь
сбросить маленького, но дерзкого врага.
Воспользовавшись этим, Лев вскочил на спину противнику и принялся
рвать ее когтями. Но шкура зверя оказалась такой крепкой, что в воздух
летели только клочья белой шерсти, залепляя глаза Льву.
Шестилапый, раздраженный тем, что на его спине хозяйничает враг,
вдруг покатился по земле. Он раздавил бы Льва, но тот оказался проворнее и
успел спрыгнуть.
Хрипло дыша, шестилапый перекатился через себя и встал на ноги. Все
приходилось начинать сначала, но зверь казался неуязвимым. А обойти его и
продолжать путь представлялось опасным: шестилапый наверняка пустится в
погоню.
В этот момент случилось то, чего никто не ждал. Воспользовавшись тем,
что шестилапый все время держался головой к смелому Льву, Элли подскочила
к чудовищу сзади и с пронзительным визгом ткнула горящими факелами в его
бока. Загорелась густая свалявшаяся шерсть, в воздухе противно запахло
паленым рогом и шестилапый с воем, похожим на раскаты отдаленного грома,
помчался в темноту, сбив по дороге Льва.
Нестерпимая боль гнала зверя вперед, он мчался, как-то нелепо
выбрасывая толстые ноги, а наши путники побежали в противоположную
сторону. Но как ни быстро они пустились в бегство, моряк успел подхватить
аркан, свалившийся с шеи шестилапого: аркан мог еще понадобиться.
СТРАНА ПОДЗЕМНЫХ РУДОКОПОВ
Путники спешили оставить место боя. Скоро пещера начала суживаться и
перешла в скалистый коридор, круто поднимавшийся вверх.
Чарли Блек боялся только одного: не встретиться бы с другим
чудовищем, битва бы здесь была бы безнадежной. Но ворона спокойно летела
впереди, Тотошка не выказывал тревоги, и моряк перестал опасаться.
Коридор расширился и перешел в широкую ровную площадку.
- Я устала, дядя Чарли, давай отдохнем! - заявила Элли.
Лев растянулся на полу, девочка удобно расположилась на его широком
мягком боку и уже начала дремать, но в этот момент Тотошка, шнырявший по
площадке, сердито заворчал.
В Волшебной стране Тотошка ворчал очень редко, предпочитая
разговаривать по человечески и его рычание обозначало, что случилось
что-то важное.
Элли вскочила.
- Тотоша, что с тобой?
Песик стоял у стены, в которой на высоте фута на три над полом
виднелось отверстие, похожее на круглое окно. Тотошка, подняв морду к
отверстию, злобно рычал и шерсть на нем взъерошилась. Девочка давно уже не
видела собаку такой сердитой: как видно, за окном была опасность.
Элли подбежала к окошку, взглянула в него и увидела поразительное
зрелище: перед ней раскинулась целая страна. Впечатление было такое, будто
Элли стояла на верхушке огромной горы и смотрела вниз. И там, внизу, на
неизмеримой глубине, виднелись луга, за ними город на берегу большого
озера, а дальше - поросшие лесом гряды холмов, терявшиеся в золотистом
тумане...
У Элли закружилась голова, девочке показалось, что она падает со
страшной высоты и она с криком отпрянула назад.
- Дядя Чарли, за стеной страна подземных рудокопов!
- Что?! - Моряк поднялся, прихрамывая подошел к отверстию взглянул и
свистнул от изумления. - Да, оказывается, королева мышей говорила правду!
Все было забыто: и усталость, и только что происшедший в переходе
бой, и Страшила с Дровосеком, ожидавшие помощи на тюремной башне...
Чарли вытащил подзорную трубу, раздвинул ее, наладил по глазам...
- Клянусь айсбергами полярный морей! - воскликнул он. - А ведь это
необыкновенно!!!
Труба, в которую поочередно смотрели моряк и девочка, все время
открывала новые подробности в представившейся их взорам чудесной картине.
Колоссальная пещера раскинулась на десятки миль в глубину и на много
миль в стороны. Дно ее было глубоко внизу, а свод скрывался в клубившихся
в высоте золотистых облаках. По-видимому, они и освещали все пространство
мягким светом, похожим на тот, какой бывает во время захода солнца.
Пейзаж был красив, но навевал грусть, подобную той, какую испытывает
человек поздней осенью при виде увядающей природы зеленый цвет здесь
совсем отсутствовал в окраске рощ и лугов его заменяли бледно-желтые,
розовые, багряные тона.
Внимание моряка и Элли привлек город, расположенный на берегу озера.
Его окружала высокая крепостная стена с башенками по углам и над воротами.
В центре города возвышался огромный круглый дворец с крышей, раскрашенный
всеми цветами радуги.
- Странная крыша! - воскликнул моряк. - А у крепостной стены я вижу
завод! И там в озере, близ берега, вертится громадное колесо, которое,
по-видимому, накачивает воду внутрь заводского здания. Должно быть, эта
вода дает им двигательную силу для станков... но как они вращают колесо?
Понять не могу... посмотри-ка ты, у тебя глаза поострее моих.
Девочка направила трубу и вдруг ее охватил безудержный смех.
- Ой, дядя Чарли... Они там заперли шестилапого, ха-ха-ха он
кружится, как белка в колесе!..
Моряк выхватил трубу и к смеху девочки присоединился его басистый
хохот.
- Вот это ловко, хо-хо-хо!.. Смотри, смотри, он взбирается на
ступеньки, чтобы убежать от воды, а вода все время догоняет его! Ну и
дела!!!
Остроумное использование силы шестилапого и тяжести его массивного
тела до такой степени восхитило моряка, что он долго не мог оторваться от
потешного зрелища.
- Интересно, чем они кормят такую зверюгу?
- Может, рыбой? - предположила девочка.
Моряк и Элли начали гадать, каким образом, подземным рудокопам
удалось укротить такого страшного зверя, а сами наводили трубу то на луга
с красивыми красными и желтыми травами, то на дальние коричневые холмы...
Но остальные друзья взбунтовались и пришлось уступить им место у
окна. На Льва зрелище не произвело большого впечатления, а Тотошка долго
ворчал и взлаивал, весь дрожа от возбуждения. Кагги-Карр выразила желание
слетать на разведку в таинственную страну, чтобы потом рассказать друзьям,
что она там узнает. Но увидев под облаками темное движущееся пятно
подозрительного вида, она благоразумно отказалась от своего намерения. И
очень хорошо сделала.
Когда, сменив Кагги-Карр, Элли посмотрела в отверстие, она вскрикнула
от ужаса. Даже без трубы девочка увидела, что прямо на нее летит крылатое
чудовище, похожее на ящерицу, увеличенную в тысячи раз.
Летающий ящер быстро приближался. Он взмахивал громадными кожистыми
крыльями, широкая пасть его была разинута и в ней среди длинных и острых
зубов трепетал красный язык, желтые глаза величиной с тарелку были
наполовину прикрыты непрозрачной оболочкой. Вид чудовища с черной спиной,
с грязно-желтым чешуйчатым брюхом, под которым болтались сильные когтистые
лапы, был страшен и отвратителен. Но самым поразительным было то, что на
спине этого чудища сидел человек.
- Клянусь водопадами! - прошептал моряк, вместе с Элли следивший за
полетом дракона. - Эти подземные рудокопы - лихие ребята! Подумать только,
они сумели приручить шестилапого и эту миленькую птичку!..
Летевший на ящере человек в коричневом платье, в синем колпачке на
голове, имел воинственный вид. У него было длинное бледное лицо с
крючковатым носом, крепко сжатые губы, огромные, широко расставленные
черные глаза... и эти глаза с неумолимой злобой смотрели на Элли!
Девочка вспомнила предупреждение Рамины о том, что подземные рудокопы
не любят, когда за их жизнью подсматривают.
Воздушный страж потянул из-за спины длинный лук.
- Дядя, спасайся! - взвизгнула девочка и бросилась на каменный пол,
потянув за собой моряка.
Это было сделано вовремя. Стрела прожужжала над их головами и,
ударившись в противоположную стену коридора, разлетелась на куски. Тотошка
принес в зубах наконечник стрелы. Он был из закаленного железа и острие
его не притупилось даже от удара об камень.
- Рифы и отмели! - воскликнул моряк. - С этими подземными жителями
опасно связываться. Плохо придется жевунам и мигунам, если команда этого
подземного корабля вздумает выбраться наверх. Однако не будем терять
времени, пошли дальше!
- Дядя Чарли, мы же еще не все рассмотрели! Да и рудокоп наверное
улетел...
- Улетел? Гм... Посмотрим.
Одноногий моряк надел шапку на дорожную трость, сунул в отверстие...
И шапка слетела, пробитая меткой стрелой.
- Видела? Как бы он не подобрался к окну вплотную!..
Не разговаривая и почти не дыша, путники оставили опасную площадку. И
лишь после этого заговорили, перебивая друг друга, делясь впечатлениями от
необычайного приключения.
- Да, это действительно страна чудес! - воскликнул Чарли Блек. - И
чудеса ее неисчерпаемы!
Моряк зашагал вперед, остальные последовали за ним.
Через несколько сот шагов компания очутилась перед толстой, плотно
закрытой дверью.
ВСТРЕЧА СО СТРАШИЛОЙ И ЖЕЛЕЗНЫМ ДРОВОСЕКОМ
- Мы не даром перетерпели столько страху, - радостно молвил Чарли
Блек. - Ход, действительно, привел в тюремную башню к Страшиле и Железному
Дровосеку.
- Руби дверь, дядя Чарли! - сказала Элли.
- Нельзя, - возразил моряк. - Нас услышат.
Снаружи доносилась басистая речь деревянного капрала и визгливые
голоса полицейских. Проделать проход надо было бесшумно. У Чарли нужные
инструменты были всегда под рукой. Он просверлил рядом несколько
отверстий, расширил дырку клинком ножа и заработал пилкой. Через полчаса
было выпилено квадратное отверстие, через которое мог пройти человек.
- Элли, сказал моряк. - Осторожно поднимись на площадку и они
спускаются так, что бы не увидела стража.
- А как же Дин Гиор и Фарамант? - спросила девочка. - Ведь весь гнев
Урфина Джюса обрушится на них, если Страшила и Железный Дровосек скроются.
Моряк Чарли сконфуженно почесал в затылке.
- В самом деле, я об этом не подумал. Что ты предлагаешь, Элли?
- Мне кажется, Страшила и Дровосек должны еще потерпеть на постылой
башне, пока мы не найдем способа выручить из неволи наших верных
товарищей. Но как это сделать - я не знаю. Может быть Страшила что-нибудь
сообразит?
- Ты права, девочка! И хотя мне трудно подниматься по лестницам,
придется устроить общий совет.
Элли медленно взбиралась по крутым ступенькам, а за ней в темноте
ковылял Чарли Блек, постукивая деревяшкой по ступенькам. Льва пришлось
оставить внизу: дыра в двери была слишком мала для его огромного тела.
Вот и люк, ведущий на площадку. Девочка осторожно высунула голову,
приложив палец к губам: она боялась, как бы друзья, увидев ее, не
закричали от радости.
Ее опасения были напрасны. Железный Дровосек умел владеть собой, а
Страшиле сидение в карцере досталось дорого. От сырости подземелья краски
полиняли на его лице и он плохо видел и слышал, а разговаривать мог только
шепотом. В данном положении это, впрочем, было кстати.
Увидев Элли, Дровосек и Страшила ринулись было к ней, но, заметив
позади моряка, остановились. Они знали Чарли Блека по рассказам вороны и
все же ими овладело смущение.
Чарли дружески поприветствовал новых знакомых. В ответ Страшила
шаркнул соломенной ножкой, а Железный Дровосек снял с головы воронку и
очень вежливо раскланялся.
Черные глазки Кагги-Карр так и сияли от гордости: ведь она, ворона,
выполнила такое поручение, с которым вряд ли справился бы кто-нибудь
другой.
После горячих приветствий Элли заговорила о судьбе Дина Гиора и
Фараманта.
- Вы сейчас сможете уйти с нами через подземный ход, но им тогда не
@сдобровать, - разъяснила девочка.
Дровосек сказал:
- Если они из-за нас погибнут, мое сердце разорвется от горя...
Он заплакал, слезы скатились на челюсти и челюсти сразу заржавели.
Дровосек отчаянно замотал головой, не в силах вымолвить слово. К счастью,
масленка была у его пояса. Страшила хотел смазать челюсти, но сослепу
попал Дровосеку в ухо. Нескоро удалось сделать ему все как следует и тогда
Дровосек заговорил:
- Страшила, пусти в ход свои мудрые мозги, придумай что-нибудь!
Страшила грустно прошептал:
- С моими мудрыми мозгами что-то неладно. Они отсырели, пока я висел
в карцере...
В разговор вмешалась Кагги-Карр:
- Фарамант и Дин Гиор сидят в подвале на заднем дворе. К их окну есть
ход из каморки повара.
- Так это же превосходно! - воскликнул Чарли Блек и испуганно прикрыл
себе рот рукой. - У меня есть вещь, которая принесет узникам освобождение.
Весь вопрос в том, как ее передать им...
Он порылся в рюкзаке и вытащил маленькую стальную пилку.
- Да, но как ее доставить туда? - прошептал Страшила. - Ах если бы не
испортились мои мудрые мозги... А сейчас мне ничего не идет в голову и от
этого мне очень плохо...
Элли бросилась к Страшиле, начала гладить его полустертое лицо.
- Мой славный, не надо огорчаться, за тебя буду думать я!
Наступило томительное молчание. Чтобы попасть во дворец и увидеть
узников хотя бы через решетку окна, надо было выйти из тюремной башни. Но
дверь, ведущая наружу, охранялась дуболомами, а другой ход шел через
подземную пещеру, где бродил шестилапый.
Кто решится пройти там один?
Положение казалось безвыходным. Неужели придется бросить Фараманта и
дина Гиора на расправу жестокому Урфину?
Кагги-Карр встрепенулась.
- Я снесу узникам пилу! - воскликнула она. - Меня не удержат ни
стены, ни решетки.
Предложение вороны показалось всем очень хорошим, но увы! Кагги-Карр
не смогла удержать в клюве пилу. Инструмент был слишком тяжел. Он
перетягивал голову вороны вниз, а потом выскальзывал из клюва. Все опять
призадумались.
Вдруг Элли подняла палец, призывая всех к вниманию.
- Я придумала, - сказала она и все радостно встрепенулись.
- Дядя Чарли, ты спустишь меня отсюда на веревке.
- С ума ты сошла, девочка? - проворчал моряк. - Сразу попасться в
лапы охраны?
- Да нет же, дядя Чарли, - возразила Элли. - Дуболомы сторожат только
ту сторону, где дверь, а на другую не обращают никакого внимания. Посмотри
сам!
- Но почему именно ты? - спросил он. - Разве не может отправиться
кто-нибудь другой из нас?
- А кто? Не ты же, не Страшила и не Железный Дровосек. Да вам и не
пролезть между прутьями решетки! - торжествующе закончила девочка.
В рюкзаке Элли хранилось платье, подаренное ей доброй женой Према
Кокуса. Элли была ростом со взрослых женщин Волшебной страны, и платье как
раз приходилось ей впору. Оно было не голубое, а зеленое, потому что жена
Кокуса была родом из Изумрудной страны и не потеряла любви к зеленому
цвету.
Элли переоделась. Чарли Блек достал из своего универсального рюкзака
кисточку и черную тушь, провел морщинки по ее лбу, щекам, подбородку и
через три минуты перед ними стояла пожилая фермерша Изумрудной страны.
- Клянусь пальмами Куру-Кусу! - воскликнул Чарли. - Тебя теперь не
узнает ни один шпион в мире... но подожди! Тебе же нужен предлог, чтобы
идти в город.
- А я уже придумала предлог, не беспокойся!
Моряк опоясал Элли под мышками широкой лямкой, а к лямке привязал
хорошую бечевку. Элли взяла корзинку и протиснулась между прутьями,
поддерживавшими кровлю.
Дровосек караулил противоположную сторону: никто из дуболомов не
собирался отправиться обходом вокруг башни.
Моряк медленно спускал Элли, а та упиралась руками в изрытый
непогодами и временем бок башни. Наконец она коснулась ногами земли.
Смелая девочка сбросила лямку, которую моряк тотчас втянул наверх,
послала дяде воздушный поцелуй и неторопливо пошла по дороге.
Чарли Блек следил за ней с бьющимся сердцем и успокоился лишь тогда,
когда Элли достигла дороги, вымощенной желтым и помахала ему рукой.
Элли не сразу пошла в город. Свернув на полянку, она набрала в
корзинку прекрасных душистых ягод, а драгоценную пилку спрятала на самое
дно. После этого она двинулась в путь и смело постучала в городские
ворота. Корзинка с ягодами, собранными будто бы для Урфина Джюса,
послужили ей пропуском.
Элли шла по улицам, когда-то блиставшим изумрудами и переполненными
нарядной толпой. Как теперь было здесь пусто, и угрюмо, и скучно.
Во дворце ей показали, как пройти на кухню. Толстяк Балуоль не узнал
Элли в ее новом наряде, а узнав, страшно обрадовался.
Элли просидела в его каморке до ночи, а потом повар провел ее к окну
камеры, где были заключены Дин Гиор и Фарамант окно, к счастью, оказалось
незастекленным. Элли начала звать спящих. Добудиться их оказалось не
так-то легко, потому что люди с крепкой совестью спят крепко даже на
тюремной койке. Первым проснулся Фарамант, он растолкал Дина Гиора.
Друзья страшно обрадовались, узнав, что свобода явилась к ним в виде
Элли со стальной пилкой. Тюремщик находился в коридоре за стальной дверью,
мешать было некому, вставая поочередно один другому на спину, заработали
пилкой. Через десять минут прутья решетки были перепилены.
Первым вылез Дин Гиор, опираясь на спину Фараманта. Но выбраться
стражу ворот, в камере не было ни стола, ни стула, а железные кровати были
крепко привинчены к полу и на них не было ни простынь ни одеял?
- Как же быть? - шептал Дин Гиор, наклонясь к окну. - Никакой
веревки...
- Никакой веревки! - насмешливо повторил Фарамант. - Эх ты, борода!
Про свою бороду забыл!
- А ведь и вправду я про бороду забыл! - обрадованно согласился Дин
Гиор.
Он опустил свою пышную бороду в окно и страж ворот, вцепившись в ее
пряди и упираясь ногами в стену, полез наверх. Дин Гиор заскрипел зубами
от напряжения, но выдержал. И оба друга бросились обнимать свою
спасительницу Элли.
Повар вывел компанию через заднюю калитку в ограде дворца и все трое
оказались на улице. Выйти обычным путем из города было невозможно, так как
ворота зорко охранялись дуболомами и полицией. Пришлось перебраться через
городскую стену. Зайдя на одну из окрестных ферм, Фарамант пошептался с
хозяином @ногих сыновей на северо-запад, а сам пошел к соседу.
Встреча всех друзей была назначена в овраге, где начинался подземный
ход. Туда и повела Элли освобожденных ею из неволи пленников.
Когда Элли и ее спутники поравнялись с башней, Фарамант трижды
крикнул совой, а Элли помахала корзинкой. Это был сигнал, что предприятие
удалось и оставшиеся на площадке башни друзья могут покинуть ее. В ответ
донесся крик кукушки: сигнал услышан и понят!
Элли, Дин Гиор и Фарамант явились к месту свидания первыми, счастливо
избежав встречи с дуболомами и полицейскими.
Утром Руфу Билану стало известно об исчезновении из тюрьмы сразу
четырех пленников. По его приказу свора полицейских бросилась на поиски.
Они рыскали по фермам вблизи города и допрашивали людей. Сверх ожиданий те
оказались словоохотливыми и рассказали поимщикам, что беглецы рано утром
прошли на северо-запад, очевидно рассчитывая найти убежище в Желтой
стране.
Два взвода дуболомов, да три десятка полицейских отправились в
указанном направлении. Солдаты мчались по твердой дороге, громыхая ногами,
налетая друг на друга, падая. Полицейские стреляли камнями из рогаток в
придорожные кусты, едва замечали там малейшее движение.
Время от времени начальник полиции, который сам возглавлял погоню,
забегал в придорожные домики и расспрашивал про беглецов. Заранее
подученные гонцами Фараманта обитатели домиков отвечали:
- Они все прошли здесь три часа назад... два часа назад... час
назад...
Рвение преследователей возрастало, им казалось, что добыча уже
близко. Но они пробегали миля за милей, а дорога впереди по-прежнему
оставалась пустынной.
Полицейские и дуболомы окончательно рассвирепели, впереди них со
свистом неслась туча камней, выпущенных из рогаток.
А потом случилось вот что: начальник полиции вырвался далеко вперед и
ошалелые подчиненные, приняв своего начальника за беглеца, осыпали его
таким увесистым градом из осколков кирпича, что переломали ему руки-ноги и
отбили голову.
Подбежав к упавшему с криками торжества, полицейские и дуболомы вдруг
остановились. Что делать дальше? Они не знали, а приказывать было некому.
Собрав обломки своего командира, отряд вернулся в столицу и один из
полицейских доложил главному государственному распорядителю о том, что
произошло. Руф Билан побледнел от ужаса. До того он еще надеялся, что
беглецов поймают и тогда происшествие можно будет скрыть от короля. Теперь
приходилось сознаваться, что пленники, которыми так дорожил Урфин Джюс,
вырвались на свободу. Больше того: погиб начальник полиции, которого
правитель ценил за усердие и ловкость.
Выслушав доклад, Урфин угрюмо промолвил:
- Не сомневаюсь, что это штучки проклятой девчонки, маленькой феи
Элли. И беглецы скрылись?
- Бесследно, могущественный король Изумрудного...
- Короче! - рявкнул обозленный Джюс.
- Слушаюсь! Хуже всего то, что преследователей, как видно направили
по ложному пути. Это был целый заговор.
Начальника полиции Урфин восстанавливать не стал, и повар Балуоль
бросил его останки в плиту: они горели очень жарко.
Удостоверившись, что Элли освободила Дина Гиора и Фараманта, Чарли
Блек повел порученную ему компанию вниз. Все старались как можно меньше
шуметь. Железный Дровосек с трудом протиснулся сквозь узкую дыру в двери,
а ослабевшего Страшилу протащили, окончательно помяв его кафтан. Лев
встретил своих друзей после долгой разлуки с восторгом. Вид Страшилы,
слабого, почти ослепшего и оглохшего, растрогал Льва до слез, но тратить
время на излияния нежных чувств не приходилось - надо было спешить.
Дровосек на всякий случай вооружился креп кой железной полосой, которую
выломал из лестничных перил.
Приближаясь к окну в царство подземных рудокопов, Чарли Блек
предупредил спутников об осторожности. Кто знает, может быть, страж,
летающий на драконе, дожидается появления дерзких соглядатаев, чтобы
пустить в них меткую стрелу. Но войдя на площадку, откуда он и Элли еще
вчера увидели картину чужой и странной жизни, моряк ахнул от изумления:
окно было наглухо заделано. Рудокопы так плотно вбили в него круглый кусок
скалы, что не оставалось ни единой щелки.
Шестилапого в пещере не оказалось: то ли он отлеживался в лабиринте
скалистых коридоров после вчерашнего боя, то ли здесь успели побывать
железные рудокопы и поймали зверя.
А сколько еще других шестилапых могло таиться во мраке обширного
подземелья?
Но теперь моряк не боялся встречи со зверем: Железный Дровосек живо
расправился бы с ним. Чарли Блек опасался другого: не устроили бы рудокопы
засады на их пути. Он только тогда вздохнул свободно, когда в рассвете
раннего утра увидел Элли, Дина Гиора и Фараманта.
Прежде предпринимать что бы то ни было, следовало заняться Страшилой.
С ним дело обстояло очень плохо. Одежда свергнутого правителя порвалась,
из дырок лезла сопревшая, свалявшаяся солома. Черты лица почти изгладились
и скверно было с мозгами: сырость подвала оказала на них вредное действие.
Элли принялась за дело. Она сняла со Страшилы голову и повесила
сушить ее на высокой ветке, где обдувало ветерком и грело жарким
солнышком. Она заштопала одежду Страшилы, выстирала в ручейке и развесила
по кустам.
Когда все было готово, Элли набила кафтан, штаны и сапоги свежей
соломой, которую Фарамант принес с соседнего поля, прикрепила голову с
просохшими мозгами. Затем достала краски и кисточку, и принялась рисовать
глаза. Глаза тотчас замигали и заулыбались...
- Все испортишь! - сердито закричала Элли.
- ...иго, - прошептал Страшила. - ...ай ...рее ...от!
Это означало: "Ничего, давай скорее рот!"
Наконец рот тоже был готов. Радостный Страшила пустился в пляс.
- Эй-гей-гей-го! Элли опять спасла меня! Я снова-снова с Элли!
Эй-гей-гей-го! Я снова-снова...
Тут вдруг Страшила спохватился, что он теряет свое достоинство
правителя, танцуя в присутствии подданных и боязливо взглянул на Дина
Гиора и Фараманта. Но те деликатно отвернулись и сделали вид, что
поглощены серьезным разговором. Страшила вздохнул с облегчением.
Общее веселье еще больше увеличилось, когда моряк Чарли преподнес
Страшиле превосходную трость из красного дерева. Он успел сделать ее, пока
Элли "лечила" Страшилу. Страшила оперся на трость, выпятил соломенную
грудь и нежно заговорил
- Друзья мои! Страшила мудр по-прежнему, и вот вам доказательство: у
меня в голове появились великие мысли! Для нашей борьбы с Урфином у нас
нет оружия и сделать его могут только мигуны. Но мигуны живут в Фиолетовой
стране, а Фиолетовая страна - не Изумрудная. И я полагаю так, что когда ты
находишься в одной стране, в другой тебя в это время нет. Какой же из
этого вывод? Мы должны отправиться в Фиолетовую страну!
Дружные аплодисменты были ответом на замечательную речь Страшилы. Лев
одобрительно зарычал, а Тотошка громко залаял.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПОБЕДА
НА ВОСТОК!
Энкин Флед, наместник страны мигунов, был толстый человечек, с рыжими
жесткими волосами, торчавшими во все стороны, как мочалка. Он явился в
страну со взводом фиолетовых солдат и капралом Эльведом и легко подчинил
ее, потому что, хотя и мигуны славились как искусные кузнецы и слесаря, но
воинственного духа у них было еще меньше, чем у жевунов.
Заняв Фиолетовый дворец, Энкин Флед тотчас выгнал из него всю
прислугу, обитавшую там еще со времен Бастинды и оставил только кухарку
Фрегозу. Она хорошо готовила, а наместник любил поесть.
В стране мигунов у Фледа обнаружилось непреодолимое пристрастие к
оружию. Он не мог равнодушно пройти мимо какого-нибудь кинжала или шпаги.
Поселившись в Фиолетовом дворце, наместник приказал населению сдать все
мечи, кинжалы и ножи, вплоть до кухонных. Такой приказ Энкин Флед отдал
еще и потому, что боялся восстания и хотел обезоружить народ.
Мечей у мигунов не оказалось, но среди сданного железного хлама
наместник увидел два старинных кинжала чудесной работы блеск стали и
удивительно тонкая резьба на рукоятках очаровали Энкина Фледа и он велел
привести к себе мастеров.
- Откуда это? - спросил Флед, показывая кинжалы.
- Сохранились с давних времен, когда еще в нашей стране велись войны,
- ответил старший из мастеров.
- А вы можете сделать такие кинжалы?
- Делали работы и потруднее, - сказал мастер. - Мы починяли нашего
правителя, господина Дровосека, а у него очень сложный механизм. Только
зачем вам кинжалы, мясо удобнее резать обыкновенным ножом.
Энкин Флед не терпел противоречий.
- Не рассуждать! - закричал он и затопал ногами и мигуны от испуга
замигали быстрее обычного. - Сделать пять, нет, десять таких кинжалов и
чтобы у всех резьба была разная. Сроку неделя. Если не успеете, ну, тогда
узнаете, что значит иметь дело с Энкином Фледом!
Мастера забросили всякую работу и сделали кинжалы. Флед развесил их
на стене большой дворцовой залы, на фоне ковра и зрелище ему очень
понравилось. Но наместник решил, что оно будет более внушительным, если
число кинжалов увеличить.
С тех пор мастерам не было покоя. Им пришлось делать кинжалы, мечи,
сабли, шпаги... Наместник целые дни проводил в зале, размещая коллекцию
оружия то так, то этак. Взяв в руки меч или кинжал, толстый коротконогий
Флед фехтовал, воображая, что сражается с волшебником или страшным
чудовищем. В действительности, он побоялся бы напасть даже на овцу и
чувствовал себя в безопасности только под защитой свирепых дуболомов.
Элли и ее друзья направлялись на восток. Путь их пролегал по тем
самым местам, где они в прошлом году совершали поход на Бастинду. Теперь
они шли на нового врага, на Энкина Фледа с его дуболомами.
Армия освободителей пока состояла всего из двух бойцов: Железного
Дровосека и смелого Льва. Но никто не посмел бы отрицать, что эти двое
стоили многих и многих обыкновенных солдат, не наделенных такой храбростью
и силой.
Итак, армия бодро продвигалась на восток, преодолевая каменистое
плоскогорье, отделявшее Изумрудную страну от страны мигунов.
Железный Дровосек с удовольствием прислушивался, как у него в груди
бьется при каждом шаге сердце, а Страшила решал в уме арифметические
задачи, которые, по его просьбе, задавала ему Элли.
Наконец они пришли к тому месту, где кончалась дорога, пролагавшаяся
Железным Дровосеком к Изумрудному городу. Здесь несколько месяцев назад
нашла Дровосека Кагги-Карр, явившаяся вестницей от Страшилы и здесь
валялся молот, брошенный Дровосеком, когда он поспешил на помощь к другу.
Молот никому не был нужен, да его и не смог бы никто поднять, кроме
Железного Дровосека.
Дровосек схватил молот, описал им круг над головой и со свистом
рассек воздух.
Все ахнули и присели.
- Силенка еще есть, - добродушно молвил Дровосек.
- Пусть поберегутся дуболомы! - сердито сказал Страшила.
УЛЬТИМАТУМ
Здесь, где начиналась хорошая дорога к Фиолетовому дворцу, армия
решила остановиться перед началом боевых действий.
Кагги-Карр хотела было послать в разведку хилого воробья, клевавшего
поблизости зрелые зернышки травы, но не решилась доверить ему такое
ответственное дело.
- Полечу сама, - сказала она. - Лично выясню, сколько войска прислал
сюда Урфин Джюс.
Она собралась лететь, но произведенный Страшилой в фельдмаршалы Дин
Гиор, задержал ее.
- Надо направить врагам вызов, - сказал он, расчесывая гребешком свою
длинную бороду.
- Лучше напасть внезапно, - возразила Кагги-Карр. - Внезапность часто
решает исход боя.
- Фельдмаршал прав, - вмешался Страшила. - Лучше вызвать неприятеля в
поле, иначе он может запереться во дворце, а осада - не такое простое
дело, я это знаю по опыту.
- А если Энкин Флед не выйдет сражаться в поле? - спросил начальник
штаба Чарли Блек.
- Мы напишем такое письмо, что он выйдет, - заверил фельдмаршал. - Я
знаю этого Фледа, он страшно самолюбивый человек.
И вот главнокомандующий и его помощники принялись составлять вызов.
Они долго рассуждали и спорили, наконец письмо было написано на бумаге,
которая нашлась у Чарли Блека и Кагги-Карр полетела с письмом в клюве.
Энкин Флед в сотый раз переустраивал свою коллекцию оружия, когда к
нему вошла кухарка Фрегоза.
- Господин наместник, - сказала она. - Там к вам прела... парле...
перлатурман!
- Кто? - заорал потревоженный Флед.
- Ну, я не знаю, - попятилась Фрегоза. - В общем, вас хотят видеть...
- Впустить! - приказал наместник и на всякий случай вооружился острым
кинжалом.
Дверь открылась и в залу важно вошла ворона. Энкина Фледа одолел
смех.
- Это ты и есть... тот перал... мантур?
- Прошу прощения, - строго ответила Кагги-Карр, взлетев на стол и
опуская возле себя письмо. - Я к вам парламентером от главнокомандующего
дина Гиора!
Слушая связную и ясную речь вороны, Энкин Флед остолбенел он так
изумился, что начал даже обращаться к вороне на вы!
- Но вы... Послушайте, я ничего не понимаю! Какой главнокомандующий
дин Гиор? Я знаю только армию моего повелителя, могущественного короля
Урфина первого, а ею командует генерал Лан Пирот!
- Прочитайте этот ультиматум и вы все поймете! - холодно возразила
Кагги-Карр и взлетела на шкаф, на всякий случай подальше от наместника.
Энкин Флед развернул бумагу, начал читать и побагровел. Бумага
гласила:
УЛЬТИМАТУМ
Мы, правитель Изумрудного города Страшила мудрый и главнокомандующий
освободительной армией фельдмаршал Дин Гиор, настоящим предлагаем вам,
Энкину Фледу, наместнику так называемого короля Урфина первого, разоружить
ваших солдат и сдать без боя Фиолетовый дворец. В этом случае ваше
наказание за измену родине ограничится лишь тем, что вы в течение десяти
лет будете дробить камень и мостить дороги в стране мигунов.
Если вы не примете крайне выгодное для вас предложение, выходите
сражаться в поле. И хотя мы можем выставить против ваших сил
одного-единственного бойца, мы все же уверены в победе, так как боремся за
свободу против вашего самозваного повелителя, так называемого короля
Урфина.
За Страшилу мудрого и фельдмаршала Дина Гиора подписал: Чарли Блек".
Прочитав послание, Энкин Флед долго и насмешливо хохотал.
- Армия! Из одного бойца! Один солдат и куча начальников! И они еще
думают победить меня, наместника его величества, могущественного короля
Урфина первого! Они имеют нахальство предлагать мне, Энкину Фледу, сдаться
и пойти мостить дороги в стране мигунов! Ха-ха-ха! Эй вы, ламантерпер!
Скажите пославшим вас, что я выйду сражаться в открытом поле и разобью их
и возьму в плен и самих заставлю дробить камень!!!
Кагги-Карр только того и надо было. Она моментально покинула дворец,
а наместник вызвал капрала Эльведа и приказал ему построить взвод к бою.
Железный Дровосек ждал врагов на обширной площадке в миле расстояния
от Фиолетового дворца. Он стоял один, в свободной позе, опустив молот к
ноге и казался не очень грозным противником. Элли с Тотошкой, Страшила,
Чарли Блек, Дин Гиор и Фарамант стояли поодаль, мирной безоружной группой,
только у моряка было наготове лассо.
Смелый Лев спрятался за камнем, его шерсть сливалась с желтым песком
и его нельзя было разглядеть. Он был в засаде на случай какого-либо
коварства со стороны Энкина Фледа.
Послышались звуки шагов.
"Топ-топ-топ!" - грохотали по твердой земле деревянные ноги
дуболомов.
Солдаты увидели одинокого противника и их свирепые рожи загорелись
торжеством, а глаза из пурпурового стекла кровожадно блестели. Перед
взводом шагал рослый краснолицый капрал Эльвед, а сзади всех шел Энкин
Флед, наместник, с мечем в одной руке и кинжалом в другой.
ОДИН ПРОТИВ ОДИННАДЦАТИ
Кухарка Фрегоза подслушивала разговор наместника с вороной и весть о
том, что дуболомы Урфина Джюса будут сражаться с бойцом освободительной
армии, мгновенно разнеслась по окрестностям. За громадными камнями,
окружавшими площадку, попрятались мигуны и мигуньи, отовсюду выглядывали
часто мигавшие глаза, с любовью глядевшие на Дровосека, их бывшего
правителя.
Энкин Флед тоже узнал Железного Дровосека и по спине наместника
пробежал холодок. Он знал силу Дровосека, но все-таки рассчитывал на
победу. Во-первых, у Дровосека не было его топора, во-вторых, он был один
против одиннадцати.
Противники сошлись. Эльвед приказал своим солдатам окружить Дровосека
и поражать его дубинками, а сам остался позади. Началась ожесточенная
битва. Дубинки ударяли о железное тело Дровосека и от них получались
вмятины на спине, груди, руках. Но эти удары, хотя и опасные, не были
смертельными для Дровосека. Зато удары его страшного молота дробили
дубовые головы его противников, разбивали на куски их сосновые туловища.
Только десять точных ударов нанес врагам Железный Дровосек и на месте
взвода дуболомов лежала груда деревянного лома, годного только в печку
варить суп.
Но последний солдат перед тем, как рухнуть на землю, нанес дубиной в
грудь Дровосека такой сильный удар, что у него отлетела заплатка,
сделанная Гудвином, когда тот вставлял Дровосеку сердце. Дровосек
зашатался и видно было, как болтается внутри красное шелковое сердце.
Прежде чем Железный Дровосек опомнился, к нему подкрался сзади капрал
Эльвед, который уцелел, так как еще не вступил в битву. Краснолицый капрал
подхватил с земли дубину и нанес ужасный удар в спину Дровосеку. Сердце
сорвалось и вылетело на песок, спина Дровосека надломилась, он рухнул,
успев только прошептать:
- Сердце, мое сердце!
Капрал Эльвед испустил торжествующий крик, которому вторили злобные
вопли Энкина Фледа.
- Бей его! - кричал Флед. - Расправься со Страшилой! Убей
фельдмаршала! Хватай девчонку, она - фея, она у них самая главная!
Страшила, Чарли Блек и остальные выступили вперед, защищая своими
телами девочку. Из засады выскочил Лев, но он был слишком далеко от места
боя. Кагги-Карр заметалась перед лицом краснолицего капрала, пытаясь
остановить его - напрасно. Он несся, свирепый и страшный, размахивая
тяжелой дубиной.
И в этот момент из-за большого камня стрелой вылетел маленький
человек, лучший мастер страны мигунов и бросился под ноги Эльведу. Тот с
разбегу шлепнулся и покатился по земле, но быстро вскочил и уже готов был
опустить дубинку на голову самоотверженного мастера. Однако в этот момент
свистнуло лассо, петля охватила руки Эльведа. Чарли Блек, Фарамант и Дин
Гиор дернули аркан и краснолицый капрал тяжело свалился на песок. И тут
из-за камней посыпались десятки мигунов и мигуний, до того лишь
взволнованных свидетелей битвы. Они грудой навалились на капрала, отобрали
оружие, связали его арканом. Другие набросились на Энкина Фледа, вырвали у
него меч и кинжал, которыми он, впрочем и не пытался воспользоваться.
С владычеством Урфина Джюса в стране мигунов было покончено навсегда.
Над головами наместника и капрала поднялись тяжелые камни
- Не надо, - сказал Страшила. - Мы будем судить их.
А Энкин Флед, дрожащий, упал на колени.
- Там... в этом вашем ультиматуме... сказано... - запинаясь, бормотал
он. - Если сдамся... десять лет... мостить дороги... Я сдаюсь... Сдаюсь!
- Презренный предатель! - сказал Дин Гиор. - Ты дважды изменник!
Первый раз ты изменил своему народу, когда пошел на службу к тирану. А
второй раз сегодня - когда после честной битвы замыслил подлое убийство
безоружных людей. Я думаю, ты не отделаешься мощением дорог. Увести
пленников.
И их увели.
Тем временем Элли со слезами на глазах хлопотала около безжизненного
Дровосека. Она, впрочем, не впала в отчаянье, так как знала, что мигуны,
искусные мастера, восстановили ее друга, когда он был еще в худшем
состоянии. Она подобрала шелковое сердце, бережно сдула с него песок и
спрятала до того момента, когда оно понадобится.
Чарли Блек склонился над Дровосеком.
- Клянусь людоедами Куру-Кусу и всеми их тремя тысячами триста
тридцатью тремя богами, этот парень сражался как герой! Неужели с ним все
покончено?
- Нет, что вы! - ответил Лестар, тот мастер, который бросился под
ноги капралу. - Мы уже имеем опыт в починке господина правителя. Три дня
работы и он будет как новенький.. Конечно, если не затеряны какие-нибудь
части, - добавил он. Тогда ремонт потребует большего времени.
Ликующая толпа мигунов проводила до дворца свою фею спасительной
воды. Дорогой они мигали так отчаянно, что из глаз у них покатились
крупные слезы и они почти ничего не стал видеть. И при этом они
похвалялись, что данную в честь феи клятву умываться трижды в день они
соблюдают с величайшей добросовестностью, даже в тяжелые дни правления
Энкина Фледа. Наверное это и помогло им избавиться от врагов!
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЖЕЛЕЗНОГО ДРОВОСЕКА
Добрая Фрегоза по-матерински приласкала Элли. Во дворце она повела ее
в ванную комнату и вымыла в огромной ванне которой никогда не пользовалась
ни Бастинда, смертельно боявшаяся воды, ни Железный Дровосек - по той же
причине. Фрегоза выстирала запыленное платье девочки и ленточку бантика.
Тотошка тоже вымытый кухаркой, с расчесанной шелковистой шерсткой,
пил из блюдца молоко, которого не пробовал после ухода из страны жевунов.
Элли рассказывала доброй женщине про свои приключения и Фрегоза
слушала ее, удивляясь в душе тому, что фея спасительной воды походит на
обыкновенную маленькую девочку и любит ласку, как все маленькие девочки.
- Вы, мигуны, добрый народ, вы очень дружно живете.
- Да, мы живем дружно, - согласилась Фрегоза. - Тем, кого выгнал
наместник, люди даже хотели построить дома, но теперь они, конечно,
вернутся сюда, где привыкли жить и снова станут ухаживать за нашим
правителем. Хотя, - вздохнула кухарка, - господин правитель совсем не
нуждается в уходе. Он не ест и не пьет, ему не надо стирать белье и он
разве в кои-то веков попросит масла для масленки.
Следующие дни прошли в нетерпеливом ожидании, когда будет исправлен
Железный Дровосек.
И вот настал счастливый момент, когда сияющий Железный Дровосек вновь
предстал перед друзьями. Он действительно сиял, потому что мигуны опять
отполировали его до невыносимого блеска. Дровосек опирался на огромный
топор с золотым топорищем и у его пояса висела золотая масленка с лучшим
очищенным маслом.
Мастера сделали ему новый золотой топор и золотую масленку по образцу
старых. Больше того: они приготовили для Страшилы великолепную трость с
золотым набалдашником, еще более роскошную, чем прошлогодняя, которую
Страшила утопил во время наводнения, путешествуя к волшебнице Стелле.
Страшиле было очень жаль расставаться с тростью из красного дерева,
подарком Чарли Блека и он решил ходить, опираясь сразу на две трости. Но
это было очень неудобно. Страшила то и дело спотыкался а иногда даже
падал.
Выход подсказала Элли. Она посоветовала Страшиле ходить с тростями
поочередно, один день с подарком моряка, другой - с подарком мигунов.
- Как я сам не додумался до такой простой вещи, - огорчился Страшила.
- У тебя просто не было времени, - утешила его Элли.
Тотошке мигуны выковали новый золотой ошейник.
Самые удивительные подарки получила Элли. Это были серебряные
башмачки и золотая шапка, точь-в-точь такие же, какие были у девочки год
назад, с той лишь маленькой разницей, что эти вещи были не волшебные. Но
тут уж ничего нельзя было поделать - ведь мигуны не умели колдовать.
Элли была страшно рада этим подаркам и тотчас же надела и башмачки и
шапку.
Известно, что добрые мигуны питали большое пристрастие к красивым и
блестящим вещам. Они не позабыли одарить и своих новых знакомцев. Чарли
Блеку они сделали золотую искусственную ногу вместо его уже изношенной
деревяшки, Дину Гиору - золотую расческу для бороды и фельдмаршальский
жезл с золотыми украшениями, а Фараманту преподнесли карандаш в золотой
оправе и книжечку в золотом переплете для записей по снабжению армии.
Кагги-Карр получила изящные золотые колечки на лапки.
Моряк отказался от золотой ноги: уж слишком тяжело было таскать ее,
да и она быстро бы истерлась об камни: ведь золото мягкий металл. Взамен
Чарли попросил сделать деревянную только покрепче. И тогда мастера
выточили ему ногу из железного дерева, о которой сказали, что ей износа не
будет.
Дин Гиор и Фарамант своими подарками остались очень довольны. Дин
Гиор сказал, что ему для дополнения к высокому чину фельдмаршала только и
не хватало жезла, а борода у него уже есть и при том такая, какой не
отращивал ни один фельдмаршал на свете.
Страшила весело приплясывал вокруг воскрешенного Дровосека и пел:
- Эй-гей-гей-го! Железный Дровосек снова-снова-снова с нами!
Эй-гей-гей-го!
Он не боялся уронить свой авторитет правителя, потому что мигуны были
не его подданные.
Элли гладила блестящие плечи Дровосека.
Глядя на эту трогательную сцену, Лев прослезился и вытирая слезы
кисточкой хвоста, промочил ее. Ему пришлось бежать на задний двор и сушить
кисточку на солнышке.
Через несколько дней Элли, Чарли Блек и их друзья собрались на совет.
Пригласили и нескольких мигунов. Надо было подумать, как быть дальше, как
разгромить деревянную армию Урфина Джюса.
Мигуны, которые сняли со стены коллекцию Энкина Фледа, предлагали
использовать холодное оружие - мечи, кинжалы, пики, сабли...
- Я думаю, эти вещи нам очень пригодятся, когда мы пойдем войной на
Урфина! - сказал Дин Гиор, расчесывая бороду золотым гребешком.
- Да позволено мне будет высказать свое мнение, - скромно начал
Лестар. - Мечи и кинжалы пригодны, когда между собой воюют настоящие люди.
Какой прок, от того, что вы ткнете мечом в сосновое полено? Мне кажется,
наиболее пригодным вооружением против армии Джюса будут топоры на длинных
рукоятках и колотушки, которые я предложил бы сделать в виде железных
шаров с шипами, насаженных на прочные древки. Для дубовых голов такое
оружие будет очень опасным.
- Браво, браво!
Все члены совета выразили свое одобрение.
Страшила напряг свою умную голову и сказал:
- Дерево горит в огне. У Урфина Джюса солдаты деревянные. Значит, их
можно сжигать.
Все были поражены мудростью Страшилы. Лестару поручили придумать
приспособление, с помощью которого можно будет забрасывать огнем
деревянных солдат. Это должна быть большая пушка, стреляющая огнем. Но как
стрелять огнем - этого пока никто не знал.
ПОСЛЕДНИЕ СОЛДАТЫ УРФИНА ДЖЮСА
Пока Дин Гиор и Чарли Блек готовили мигунов к походу на самозваного
короля Урфина первого, в Изумрудной стране тоже назревало восстание против
него. Здесь, в городе и окрестностях беспрестанно патрулировали деревянные
солдаты и полицейские, невозможно было открыто организовывать
освободительную армию. Дело велось в тайне, собирались по ночам,
где-нибудь в поле или в роще.
Узнав о том, что в стране появилась Элли, Урфин Джюс всю свою энергию
употребил на выпуск новых деревянных солдат, более рослых и сильных, более
свирепых чем прежние. Еще несколько солдат из прежних выпусков под
руководством ефрейторов сделались столярами и работа в мастерской кипела
круглые сутки.
Урфин Джюс теперь не гнался за внешней отделкой своих воинов. Он
следил лишь за гибкостью сочленений, за тем, чтобы руки и ноги хорошо
вращались на шарнирах и пальцы цепко держали оружие, а туловище могло
представлять грубо отесанный чурбан, который даже не окрашивали за
недостатком времени.
За собой Урфин оставил отделку лица, потому что его столяры при всем
своем желании не могли придать им такого свирепого выражения, какое
требовал король. А так как ежедневно выпускалось три-четыре солдата, не
считая капралов, требовавших более тонкой работы, то Урфин Джюс изнемогал.
Ему удавалось спать ежедневно всего два-три часа, часто он засыпал у
верстака и резец падал из его рук. Урфин почернел и высох, щеки ввалились
и стали похожи на темные провалы глаза еще глубже ушли в орбиты под
черными сросшимися бровями. Вид диктатора был и страшен и жалок и
советники боязливо сторонились его, когда он ненадолго показывался и
торопливо проходил по дворцовым залам.
Число деревянных солдат подходило к двумстам, когда случилась
неожиданная и страшная вещь.
Перед Урфином Джюсом на полу его секретной мастерской лежал ровным
строем новый деревянный взвод с капралом красного дерева на правом фланге.
Привычным жестом Урфин засунул руку во флягу с живительным порошком... И
внутри его все похолодело. На дне пустой фляги он нащупал лишь тонкий слой
оставшегося порошка!
Вне себя от страха Урфин Джюс опрокинул флягу над верстаком: из фляги
высыпалась порция, достаточная для оживления одного солдата, а фляга была
последняя. Как безумный, Джюс колотил по дну фляги, стараясь выбить оттуда
то, чего там не было. Он бросился к другим флягам, вытрясал их, но оттуда
падали жалкие крупинки.
Все кончено! Урфин Джюс истратил волшебное вещество, дававшее ему
власть над вещами и людьми и отныне в его распоряжении лишь та сила,
которую он успел создать...
Увлеченный изготовлением все новых и новых взводов деревянных солдат,
он черпал порошок горсть за горстью, и фляги безотказно снабжали его
волшебным снадобьем. Урфину Джюсу стало представляться, что его запасы
неисчерпаемы.
И вот пришла расплата за это заблуждение.
Но прошлого не воротишь. Урфин решил попробовать остатками порошка
оживить десять солдат и капрала, последнее пополнение своей деревянной
армии. Он аккуратно разделил снадобье на одиннадцать частей и посыпал им
лежавшие фигуры.
Как и обычно, порошок с легким шипением задымился и всосался в
дерево. Урфин ждал. Но прошло десять минут, пятнадцать... Дуболомы слабо
зашевелились, слегка заворочали стеклянными глазами. Еще через десять
минут капрал, которому, по обычаю, досталось немного больше порошка,
попытался встать и не смог. Урфин помог ему, капрал с трудом поднялся и
стоял, качаясь на ногах.
Маленькие порции порошка оказались бессильными вдохнуть достаточно
жизни в рослые деревянные фигуры.
Через пятнадцать минут кое-как поднялись и солдаты. Урфин выстроил
их; они стали неровным качающимся строем, хватаясь один за другого.
К двери мастерской солдаты шли полтора часа. Чтобы перейти дворцовый
двор, им, наверное, пришлось бы потратить целые сутки.
Урфин Джюс не стал этого проверять. Вызвав ефрейтора, король
распорядился, указывая на еле шевелившихся дуболомов:
- В печку!
Таков был конец последнего взвода деревянной армии Урфина Джюса!
ПОБЕДА
После бегства пленников прошло несколько недель. Быстроногие
полицейские, посланные на разведку в Фиолетовую страну вернулись с
тревожными известиями. Прокрадываясь по ночам, затаиваясь за камнями и в
оврагах, подслушивая разговоры, они узнали, что на Урфина Джюса скоро
выступит войско из нескольких сот мигунов под предводительством Страшилы,
Железного Дровосека, длиннобородого солдата Дина Гиора и загадочного
великана деревянная нога. Подготовка к походу идет вовсю. Готовится
какое-то особенное оружие, мигуны учатся военному строю под руководством
дина Гиора.
Урфин Джюс был настолько измучен беспокойством, что ему показалось
невозможным откладывать решение своей судьбы. Он призвал к себе главного
государственного распорядителя Руфа Билана и генерала Лана Пирота.
- Я решил повести мою армию в поход! - заявил он. - Пора показать
этим мятежникам, кто правитель Волшебной страны!
Главный государственный распорядитель побледнел. Он первым
расспрашивал разведчиков и знал о положении дел намного больше того, что
счел нужным сообщить королю. Руф Билан понимал, что выступать навстречу
неприятелю было очень опасно и осторожно начал:
- Могущественный король, повелитель.
- Без титулов.
- Слушаюсь! Противник очень силен и не лучше ли нам будет запереться
стенах города...
- Жалкий трус! - взревел Лан Пирот, свирепо вращая глазами. - Моя
храбрая армия разгромит любого врага!
- Молодец! - одобрил Урфин. - Учитесь храбрости у генерала, Руф
Билан.
- Но я узнал, что у Дина Гиора...
- Ма-ал-чать! Как вы ко мне обращаетесь? Где мои титулы? Или я уж
больше не король?!
Окончательно сбитый с толку, Руф Билан замолчал и выступление было
решено.
Дуболомов наскоро почистили щетками от пыли, генерал сказал им
краткое воинственное слово и армия в составе ста шестидесяти трех солдат,
семнадцати капралов и палисандрового генерала тронулась на восток. Солдаты
громко топали деревянными ногами по кирпичам дороги, размахивали дубинками
и корчили свирепые гримасы. Урфин Джюс ехал сбоку колонны на спине верного
медведя Топотуна.
Переночевали в поле. Солдаты и капралы простояли всю ночь в строю,
тараща в темноту бессонные глаза. Урфин Джюс провел ночь очень плохо и
проснулся совершенно разбитый. Его одолевали недобрые предчувствия, но
отступать было уже поздно.
Встреча произошла на обширном поле Изумрудной страны, ограниченном с
запада несколькими фермами. Еще издали Урфин Джюс увидал фиолетовую
полосу, которая все росла и ширилась. Это было войско мигунов. Впереди
шел, ковыляя, великан-деревянная нога, за ним девчонка, пугало, Железный
Дровосек, маленький черный зверек и Лев, который свирепо бил себя по бокам
хвостом с кисточкой на конце. Рядом с мигунами шагали длиннобородый солдат
и страж ворот.
Урфину Джюсу стало не по себе. Ему захотелось, что-бы все что
произошло с ним с той ночи, когда ураган принес в его огород семена
неизвестного растения, оказалось дурным сном и чтобы он проснулся в своем
мирном домике, с крыльца которого виднелись величавые снежные гор ы...
- Генерал, командуйте отступление! - закричал Урфин Джюс. - Мы
запремся в Изумрудном городе, там с нашими силами можно долго выдерживать
осаду!
- Направо, кругом! - скомандовал Лан Пирот и его команду повторили
капралы.
Деревянное войско повернулось и... Урфина Джюса затрясла лихорадка.
Из-за зеленых домиков и изгородей, сливаясь с зеленью трав и кустарников,
выходили толпами восставшие жители Изумрудной страны.
Горожане и фермеры, вооруженные заступами, вилами, косами и просто
кольями и жердями, выдернутыми из изгородей, лавиной заполняли поле.
Отступать было некуда!
В это время передняя цепь мигунов расступилась и вперед выкатили
огромную пушку, которую высверлили из толстого бревна умельцы-оружейники
Лестара.
Дуболомы замерли от неожиданности. Генерал Лан Пирот разинул рот, но
ничего сказать не успел.
Пушка начала дрожать, потом затряслась все сильнее и сильнее и
наконец выстрелила, испустив громадный столб дыма. На головы дуболомов
медленно понеслись в воздухе горящие тряпки и всякий мусор.
Оружейники Лестара с криками повалились на землю. Порох, составленный
по рецепту Чарли Блека, оказался слишком сильным, пушка треснула после
первого же выстрела. Впрочем, одного выстрела оказалось достаточно. Армия
Урфина Джюса в ужасе бросилась в рассыпную. Сам генерал мчался быстрее
всех, не разбирая дороги и прикрывая руками свою полированную голову: ведь
он теперь знал, что такое огонь!
Мигуны воспользовались паникой противника и кинулись ловить бросивших
оружие дуболомов. Каждого дуболома мигуны аккуратно связывали по рукам и
ногам и складывали в поленницу. Урфин Джюс решил спасаться бегством.
- Топотун! Быстрее назад, в Изумрудный город! - крикнул он, но в эту
минуту Чарли Блек бросил лассо и петля прочно захлестнула туловище бывшего
короля.
Джюс кубарем покатился по земле, а Топотун, сразу потеряв
воинственный пыл, стал на задние лапы и смиренно ждал, пока к нему
подойдут мигуны.
Чарли приблизился к Урфину.
- Эх, приятель, сколько добра ты мог сделать со своим порошком! -
сказал Блек.
Урфин злобно смотрел на него и молчал.
Мигуны и жители Изумрудной страны обнимались, поздравляли друг друга
с победой, плясали, пели песни.
Завидев Страшилу, горожане и фермеры бросились к нему, схватили,
подняли на руках высоко над толпой. Загремели приветственные возгласы:
- Да здравствует наш правитель, Страшила Мудрый! Слава правителю
Изумрудного города!
И Страшила Мудрый, крепко держа в руке трость, гордо раскланивался во
все стороны.
Он был в новом костюме, мигуны сделали ему новую широкополую шляпу с
золотыми бубенчиками и правитель Изумрудного города предстал перед своими
подданными в полном параде.
Так же горячо, как и Страшилу, чествовали Железного Дровосека. Все
знали, что он по первому зову явился на помощь к другу и мужественно
переносил с ним тяготы тюремного заключения, что он, не жалея себя, дрался
с солдатами Энкина Фледа и освободил страну мигунов. И наконец, он был
такой неотразимо блестящий в сверкающей воронке, со сверкающей золотой
масленкой у пояса, со сверкающим золотым топором... Его попробовали тоже
поднять, но это оказалось не под силу и Дровосек шел, улыбаясь и кланяясь,
среди шумных обитателей Изумрудной страны, старавшихся протиснуться к нему
поближе и хоть пальцем дотронуться до его блестящего тела.
Особенно восторженные толпы теснились вокруг Элли, сидевшей на спине
Льва. Все знали, что эта девочка из-за высоких гор и великой пустыни -
фея, которая во второй раз явилась в их страну и не одна, а с дядей Чарли,
моряком. Жители Волшебной страны не знали кто такие моряки, потому что у
них не было морей, но они составили о моряках лучшее мнение по тому
единственному их представителю, который так самоотверженно боролся против
коварного Урфина Джюса.
Людям все нравилось в Чарли Блеке: и его огромный рост, и загорелое
лицо со смелыми, широко расставленными глазами, и добрая улыбка, и даже
деревянная нога, вид которой привел их впрочем, к ошибочному убеждению,
что моряки - это люди с одной деревянной ногой.
Элли и Чарли Блека, шедшего рядом с ней, забрасывали цветами, им жали
руки, женщины обнимали и целовали Элли, ничуть не боясь смелого Льва.
Смелому Льву тоже досталась своя доля поздравлений и приветствий.
Всем было известно, что он бросил свое лесное царство и по зову Элли
совершил длинное путешествие в страну жевунов, а по дороге чудом спасся от
страшных саблезубых тигров и он наравне с Элли и Чарли Блеком принимал
большое участие в освобождении Страшилы и Железного Дровосека из тюремной
башни. Крохотные девочки шли рядом со смелым Львом, вынимали из своих
косичек ленточки и вплетали их в большую львиную гриву, так что она в свою
очередь превратилась в тысячу косичек.
Народ чествовал Дина Гиора, Фараманта, Лестара. Вспоминали как Дин
Гиор и Фарамант храбро защищали ворота Изумрудного города против дуболомов
Урфина Джюса, как маленький Лестар бросился под ноги свирепому капралу
Эльведу, спасая от смерти Элли и ее друзей...
Но едва ли не самые большие похвалы пришлось выслушать Кагги-Карр.
Ведь это она в прошлом году подала Страшиле мысль добыть мозги, без чего
Изумрудный город не имел бы такого удивительного единственного в мире
правителя, набитого соломой. Это Кагги-Карр с великими опасностями
совершила путешествие через горы и пустыню в никому неведомый Канзас за
Элли и ее дядей, которые одни лишь могли сокрушить злодея Урфина Джюса.
Чествовали и Тотошку, потому что он совершил... Нет, он не совершил
никаких подвигов, но он так любил свою маленькую хозяйку, так беззаветно
готов был идти за нее на любые опасности, что, конечно, заслужил свою долю
ласки и похвал. Его передавали из рук в руки, им восхищались, гладили его
мягкую шерстку и умные черные глаза Тотошки горели торжеством.
Он ворчал про себя:
- Посмотрел бы на меня сейчас хвастунишка Гектор... Ручаюсь, ему
никогда не дожить до таких почестей!
До вечера продолжалось народное гулянье, песни, пляски, игры. А
вечером мигуны отправились на родину. Железный Дровосек не пошел с
мигунами. Он решил провести с Элли то время которая она еще пробудет в
Волшебной стране.
Горожане и фермеры Изумрудной страны переночевали на поле и утром
веселой толпой двинулись обратно. Они вели обезоруженных деревянных солдат
и полицейских.
Урфин Джюс шел один, его не окружала стража, наоборот, люди
сторонились его и в этом кольце угрюмых лиц и ненавидящих взоров бывший
диктатор чувствовал себя хуже, чем если бы его посадили в темницу.
Урфину не связали рук, ноги его были свободны, но куда он мог убежать
в стране, где его ненавидел, казалось, каждый куст и каждый камень.
СНОВА ЗЕЛЕНЫЕ ОЧКИ
Подходя к Изумрудному городу, Чарли Блек, благодаря своему высокому
росту, первым увидел у его ворот небольшую кучку людей в странных позах.
Подойдя поближе, разглядели, что эти люди стоят на коленях, а потом узнали
в них распорядителей и советников бывшего короля. Прослышав еще накануне о
разгроме армии Урфина Джюса, они решили добровольной сдачей и покаянием
облегчить свою участь.
Теперь предатели стояли на коленях, в старых разодранных одеждах,
низко склонив непокрытые головы, посыпанные пылью. Но среди них не было
самого подлого предателя, Руфа Билана, который первым изменил родному
городу, впустив в него врага. Из расспросов выяснилось, что Руф Билан
исчез еще вечером. Мальчики, игравшие у ворот, видели, как Билан пробежал
по направлению к тюремной башне. Очевидно, он укрылся там.
Железный Дровосек, моряк Чарли и Лестар отправились туда в
сопровождении толпы любопытных. На площадке и внутри башни бывшего
королевского распорядителя не нашли. Но по клочкам одежды, зацепившимся за
отверстие двери, стало ясно, что изменник протиснулся в дыру и скрылся
подземным ходом, который стал ему известен после того, как он расследовал
дело о бегстве Страшилы и Дровосека.
- Я догоню его, - сказал Железный Дровосек, стукнув рукояткой топора
о землю.
- Я с тобой! - сказал Чарли Блек.
- И я! - сказал Лестар.
Но Дровосек отказался от помощи. Он пошел знакомым ходом, которым они
убегали из башни после освобождения.
Пройдя длинным коридором, Дровосек вступил в пещеру шестилапого. Его
железные шаги гулко зазвучали под скалистым сводом. И он, видевший в
темноте, как и при свете, заметил, что впереди метнулась маленькая толстая
фигурка.
Слепой, безрассудный страх гнал вперед Руфа Билана.
Дровосек, догоняя его, кричал:
- Вернись, безумный человек! Ты погибнешь там!
Но беглец свернул куда-то в сторону и исчез в лабиринтах узких
каменных проходов. Дровосек искал его долго и безуспешно. Он пошел назад и
с тех пор судьба Руфа Билана надолго осталась неизвестной.
Вместе с главным распорядителем дворец покинул филин Гуамоко. Он не
ждал от победителей ничего хорошего для себя. В городе считали, что
Гуамоко помогал Урфину Джюсу в его злых волшебствах, хотя в
действительности Урфин за последние месяцы не обращался к филину за
советами.
Сидя на плече Руфа Билана, Гуамоко брюзжал:
- Я всегда считал, что из этого человека не получится дельного злого
волшебника. Откуда в тебе возьмется зло, если ты не поедаешь ежедневно
мышей, пауков, пиявок? Гингема в этом отношении была образцовая колдунья.
А Урфин просто пустоцвет...
Последовать за Биланом в тюремную башню Гуамоко отказался он поднялся
с его плеча и тяжело взмахивая крыльями, полетел в соседний лес.
Там он поселился в дупле огромного дуба и потребовал от местных
филинов и сов, чтобы они платили ему дань, иначе он, ученик Гингемы,
нашлет на них неслыханные беды. Испуганные птицы повиновались и стали
исправно приносить Гуамоко мышей и птичек, а он в часы хорошего
настроения, собирал вокруг себя большую стаю слушателей и делился с ними
богатыми воспоминаниями из своего колдовского прошлого.
Когда Железный Дровосек и остальные возвратились к воротам, их
встретил всем, кроме Чарли Блека, знакомый, но забытый блеск огромных
изумрудов. Мастера-ювелиры, стоя на длинных лестницах и свешиваясь сверху
в люльках, вставляли в ворота и стены драгоценные камни извлеченные из
кладовых дворца. Изумрудный город снова становился изумрудным!
Под аркой вошедших встретил страж ворот с зеленой сумочкой на боку.
- Прошу надеть зеленые очки! - строго сказал Фарамант, раскрывая
сумочку, наполненную очками. - Без зеленых очков вход в Изумрудный город
запрещается - таков приказ Гудвина великого и ужасного! Улетая к своему
другу, великому волшебнику Солнце, Гудвин предупредил нас, что жители
города никогда не должны снимать зеленых очков и что нарушение этого
закона повлечет за собой великие бедствия. Закон был нарушен и великие
бедствия постигли нас!
Все безропотно надели очки. Надел их и Чарли Блек, и все перед его
глазами заискрилось, заиграло волшебными переливами самых разнообразных
оттенков зеленой краски.
- Клянусь зубами дракона! - воскликнул восхищенный моряк. - Теперь я
верю Элли, которая рассказывала мне, что Изумрудный город - самый красивый
город на свете.
Железный Дровосек и его друзья прошли по прохладным улицам,
наполненным ликующим народом и вышли на дворцовую площадь, где уже били
сверкающие фонтаны.
Ров, окружавший дворец, был, как и в прежние времена, наполнен водой
и мост был поднят. И как в былые времена, на стене стоял Дин Гиор и
расчесывал золотой гребенкой свою золотистую роскошную бороду.
- Дин Гиор! - закричал Лестар. - Открой ворота!
Никакого ответа. Дин Гиор самозабвенно смотрелся в зеркальце и
любовно расправлял пряди бороды.
- Дин Гиор! - закричали все пришедшие, а Железный Дровосек изо всей
мочи заколотил топорищем по перилам оградки.
Дин Гиор ничего не слышал. Привлеченная шумом, из окна выпорхнула
Кагги-Карр и крикнула в ухо фельдмаршалу:
- Очнись! Там внизу друзья!
Опомнившийся Дин Гиор взглянул вниз.
- А, это вы? - сказал он. - Я, кажется, немного отвлекся.
Теперь, когда армия Урфина Джюса была разбита и Изумрудному городу
больше не угрожала опасность, длиннобородый солдат снова стал прежним
рассеянным чудаком.
Мост опустился, ворота раскрылись и Железный Дровосек со своими
спутниками вошел в тронную залу дворца, где когда-то Гудвин великий и
ужасный предстал перед ними в образе многорукого, многоглазого чудовища.
Сейчас на троне важно сидел Страшила, возле него стояла Элли в
серебряных башмачках и золотой шапке, лежали смелый Лев и Тотошка в
блестящих золотых ошейниках, на спинке трона сидела Кагги-Карр.
По сторонам зала, пересмеиваясь и шушукаясь, толпились придворные -
те, которые не пошли на службу к Урфину Джюсу. Они теперь страшно
гордились и выставляли на вид свою преданность Страшиле Мудрому и ждали за
это наград.
Страшила сошел с трона и сделал навстречу гостям пять шагов, что было
воспринято придворными, как знак величайшей милости с его стороны.
А потом в залу были внесены длинные столы, установленные
всевозможными напитками и кушаньями. Начался пир, веселый и радостный и
продолжался он до самого вечера.
Жители ходили в нарядных костюмах и время владычества Урфина Джюса
казалось им тяжелым сном.
Через несколько дней состоялся суд над Урфином Джюсом. Жители
Изумрудной страны предлагали отправить его в рудники.
- Друзья! - сказал Чарли Блек. - А не лучше ли оставить этого
человека просто наедине с собой самим?
- Правильно, - сказала Элли. - Это будет самым тяжелым наказанием для
него, пусть он поживет среди тех людей, которых хотел подчинить себе,
пусть все напоминает ему о его ужасных намерениях и делах.
- Элли, ты здорово сказала! - воскликнул Страшила. - Я с тобой
согласен!
- И я! - сказал Железный Дровосек.
- И я! - сказал смелый Лев.
- И я! - добавил Тотошка.
Кагги-Карр хотела что-то возразить, но в это время жители Изумрудной
страны так громогласно закричали: "Ура! Да здравствует Элли и ее друзья!"
- что ей пришлось промолчать.
А Урфин Джюс, освобожденный стражей, пошел куда глаза глядят под
свист и улюлюканье горожан и фермеров.
Теперь надо было решить, что делать с деревянными солдатами и
полицейскими Урфина Джюса.
- Сжечь! - каркнула Кагги-Карр.
Страшила приложил палец ко лбу и попросил не мешать ему думать.
Наступила всеобщая тишина.
После долгого размышления Страшила Мудрый сказал:
- Жечь мы их не будем, это не по-хозяйски. Надо сделать из дуболомов
хороших работников на общую пользу. А дела у нас в стране много. Раз
дуболомы деревянные, то они понимают больше всего толк в дереве. Так пусть
они будут садовниками и лесниками! Уж они-то лучше всех будут ухаживать за
деревьями! Хорошо бы еще вставить им мозги, да жаль - у них не пустые
головы.
Страшила сказал длинную речь и втайне был ею доволен.
Речь была выслушана с величайшим вниманием.
Железный Дровосек сказал:
- Надо поставить деревянным солдатам новые добрые сердца!
- Но ведь у них и сердец-то нет! - возразил Страшила.
- Тогда уж я и не знаю, как с ними быть, - огорчился Дровосек.
Страшила снова попросил время на размышление. На этот раз он думал
больше часа и так напряженно, что голова его страшно ощетинилась иголками
и булавками. Толпа глядела на правителя с благоговейным ужасом.
И вот Страшила ударил себя по лбу.
- Я придумал! - воскликнул он и площадь радостно ахнула. - Раз у
деревянных солдат нет ни мозгов, ни сердца, значит, у них весь характер в
лице. Урфин Джюс не зря вырезал им такие зверские рожи. Стоит сделать им
веселые, улыбающиеся лица, и они будут вести себя по-другому.
Предложение Страшилы показалось дельным. Во всяком случае стоило
попробовать.
Опыт решили произвести над палисандровым генералом Ланом Пиротом с
его привели и поставили перед судейским столом.
- Послушайте, генерал, - спросил его Страшила. - Вы признаете себя
виновным за все те проступки, которые вы совершили?
- Нет, не признаю! - браво отчеканил генерал. - Я их совершал по
приказу моего короля.
- А если вас отпустят и дадут вам солдат, что вы станете делать?
Генерал скорчил такую свирепую гримасу, что дети, стоявшие в толпе,
испугались и заплакали, а Тотошка оглушительно гавкнул.
- Что я буду делать? - хрипло пробасил полководец. - Буду воевать,
буду грабить - в этом вся моя жизнь!
- Увести его! - распорядился Страшила.
Генерала отвели в мастерскую дворца, где его уже ждал самый искусный
резчик Изумрудного города. Работа продолжалась долго, часа три, но ни один
человек не ушел с площади, всем было интересно знать, чем закончится этот
удивительный опыт.
И вот с моста спустился веселый, улыбающийся человек, в котором
узнали Лана Пирота только по палисандровым узорам на его голове.
Лан Пирот, пританцовывая, прошел через расступившуюся толпу и
остановился перед столом судейской коллегии.
- Вы, кажется, желали меня видеть? - звонким приятным голосом спросил
он.
- Да, - сказал Страшила. - Кто вы такой?
- Кто я?.. Да, в самом деле, кто же я? Честное слово, не знаю...
Сменив лицо, Лан Пирот сменил и характер и начисто позабыл свое
прошлое.
- Вас зовут Лан Пирот! - сказал Страшила.
- Ну конечно, конечно, меня зовут Лан Пирот, как же я мог это
позабыть!
- И вы учитель танцев! - сказала Элли, которой очень понравились
новые изящные манеры Лана Пирота.
- Да, да, я - учитель танцев! Где мои ученики? Где мои ученицы? О,
как я тороплюсь дать им первый урок!
И Лан Пирот, напевая и приплясывая, устремился с площади, а за ним
гурьбой побежали веселые мальчишки и девчонки.
Когда страсти немного улеглись, толпа единогласно вынесла решение
присвоить Страшиле следующий титул:
- Страшила Трижды Премудрый правитель Изумрудного города!
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Прошло несколько дней. Дуболомы, превратившиеся в веселых и
трудолюбивых лесников, были отправлены в страну жевунов, в леса. Им был
дан наказ - истребить саблезубых тигров и они с этой задачей успешно
справились.
Пришел для Элли и Чарли Блека час расставания с Изумрудным городом.
Теперь, когда путь в страну жевунов был открыт, следовало спешить домой.
Страшила, Железный Дровосек и смелый Лев решили расстаться с Элли у
ворот города. Так посоветовал им Чарли Блек, сказав что дальние проводы
делают расставание более горестным.
Смелый Лев, Дровосек и Страшила завидовали крылатой Кагги-Карр,
которая не только собралась сопровождать Элли до страны жевунов, но даже
хотела снова сделать с ней переход через пустыню.
Шляпа правителя Изумрудного города была украшена большим изумрудом,
который ему поднесли любящие подданные.
- Элли, - сказал Страшила. - Сними с верхушки моей шляпы этот
блестящий камень.
Немного удивленная, Элли вынула изумруд и протянула Страшиле.
- Нет, - сказал тот. - Отдай его великану из-за гор и пусть это будет
мой прощальный подарок другу.
Растроганный Чарли Блек не стал отказываться и бережно спрятал
драгоценный камень.
Элли со слезами на глазах гладила милое разрисованное лицо Страшилы,
обнимала полированное тело Железного Дровосека, расчесывала пальчиками
гриву смелого Льва и говорила дорогим друзьям ласковые прощальные слова.
Три правителя Волшебной страны обняли в последний раз Элли и Тотошку
и пожали руку Чарли Блеку. Моряк, Элли и Тотошка дружески распрощались со
стражем ворот и сдали ему зеленые очки. Фарамант положил их в особое
отделение шкафчика, сказав при этом:
- Я буду хранить их там до вашего возвращения.
- Ты думаешь, что мы вернемся? - спросила Элли.
- Кто знает? - ответил Фарамант.
А. ВОЛКОВ
СЕМЬ ПОДЗЕМНЫХ КОРОЛЕЙ
ВСТУПЛЕНИЕ. КАК ПОЯВИЛАСЬ ВОЛШЕБНАЯ СТРАНА
В старое время, так давно, что никто не знает, когда это было, жил
могучий волшебник Гурикап. Жил он в стране, которую много позже назвали
Америкой, и никто на свете не мог сравниться с Гурикапом в умении творить
чудеса. Сначала он этим очень гордился, и охотно выполнял просьбы
приходивших к нему людей: одному дарил лук, стрелявший без промаха,
другого наделял такой быстротой бега, что тот обгонял оленя, третьему
давал неуязвимость от звериных клыков и когтей.
Так продолжалось много лет, но потом просьбы и благодарности людей
наскучили Гурикапу, и он решил поселиться в уединении, где бы его никто не
тревожил.
Долго бродил волшебник по материку, еще не имевшему названия, и
наконец, нашел подходящее место. Это была удивительно милая страна с
дремучими лесами, с прозрачными реками, орошавшими зеленые полянки, с
чудесными фруктовыми деревьями.
- Вот что мне надо! - обрадовался Гурикап. - Здесь я в покое проживу
свою старость. Надо только устроить, чтобы сюда не являлись люди.
Такому могучему чародею, как Гурикап, это ничегосеньки не стоило.
Раз! - и страну окружило кольцо неприступных гор.
Два! - за горами пролегла великая песчаная пустыня, через которую не
мог пройти ни один человек.
Гурикап призадумался над тем, чего ему еще недостает.
- Пусть здесь воцарится вечное лето! - приказал волшебник, и его
желание исполнилось. - Пусть эта страна будет волшебной, и пусть здесь
разговаривают по человечески все звери и птицы! - воскликнул Гурикап.
И тотчас повсюду загремела неумолчная болтовня: заговорили обезьяны и
медведи, львы и тигры, воробьи и вороны, дятлы и синицы. Все они
соскучились за долгие годы молчания и спешили высказать друг другу свои
мысли, чувства желания...
- Потише! - сердито распорядился волшебник и голоса примолкли. - Вот
теперь начнется мое спокойное житье без назойливых людей, - сказал
довольный Гурикап.
- Вы ошибаетесь, могучий волшебник! - раздался голос близ уха
Гурикапа, и бойкая сорока уселась ему на плечо. - Извините, пожалуйста, но
здесь живут люди, и их немало.
- Не может быть! - вскричал раздосадованный волшебник. - Почему я их
не видел?
- Вы очень большой, а в нашей стране люди очень маленькие, - смеясь,
объяснила сорока и улетела.
И в самом деле: Гурикап был так велик, что голова его приходилась
вровень с верхушками самых высоких деревьев. Зрение же его под старость
ослабело, а про очки в те времена не знали даже самые искусные волшебники.
Гурикап выбрал обширную поляну, лег на землю и устремил взор в чащу
леса. И там он с трудом разглядел множество мелких фигурок, боязливо
прятавшихся за деревьями.
- А ну, подойдите сюда, человечки! - грозно приказал волшебник, и его
голос прозвучал, как раскат грома.
Маленькие люди вышли на лужайку и робко посмотрели на великана.
- Кто вы такие? - сурово спросил волшебник.
- Мы - жители этой страны, и мы ни в чем не виноваты, - дрожа,
ответили люди.
- Я вас и не виню, - сказал Гурикап. - Это мне надо было смотреть
хорошенько, выбирая место для житья. Но что сделано, то сделано, обратно я
ничего переколдовывать не буду. Пусть эта страна останется волшебной на
веки веков, а я выберу себе уголок поукромнее...
Гурикап ушел к горам, в одно мгновение воздвиг себе великолепный
дворец и поселился там, строго наказав обитателям Волшебной страны даже
близко не подходить к его жилищу. Этот приказ выполнялся в течение
столетий, а потом волшебник умер, дворец обветшал и постепенно развалился,
но даже и тогда всякий боялся приблизиться к этому месту.
Потом забылась и память о Гурикапе. Люди, населявшие отрезанную от
мира страну, стали думать, что она вечно была такой, что всегда ее
окружали кругосветные горы, что всегда в ней было постоянное лето, что там
всегда разговаривали по человечьему животные и птицы.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЕЩЕРА
ТЫСЯЧУ ЛЕТ НАЗАД
Население Волшебной страны все увеличивалось, и пришло время, когда в
ней образовалось несколько государств. В государствах, как водится,
появились короли, а при королях придворные, многочисленная прислуга. Потом
короли завели армии, начали ссориться друг с другом из-за пограничных
владений и устраивать войны.
В одном из государств, в западной части страны, тысячу лет назад
царствовал король Наранья. Он правил так долго, что его сыну Бофаро
надоело ждать смерти отца, и он задумал свергнуть его с престола.
Заманчивыми обещаниями принц Бофаро привлек на свою сторону несколько
тысяч сторонников, но они ничего не успели сделать. Заговор был раскрыт.
Принца Бофаро привели на суд отца. Тот сидел на высоком троне, окруженный
придворными, и грозно смотрел на бледное лицо мятежника.
- Признаешься ли ты, недостойный сын мой, что злоумышлял против меня?
- спросил король.
- Признаюсь, - дерзко ответил принц, не опуская глаз перед суровым
взглядом отца.
- Может быть, ты хотел убить меня, чтобы завладеть престолом? -
продолжал Наранья.
- Нет, - сказал Бофаро, - я этого не хотел. Твоей участью было бы
пожизненное заключение.
- Судьба решила иначе, - заметил король. - То, что ты готовил мне,
постигнет тебя и твоих приверженцев. Ты знаешь пещеру?
Принц содрогнулся. Конечно он знал о существовании огромного
подземелья, расположенного глубоко под их королевством. Случалось, что
люди заглядывали туда, но, простояв несколько минут у входа, увидев на
земле и в воздухе странные тени невиданных зверей, в испуге возвращались.
Жить там казалось невозможно.
- Ты и твои сторонники отправитесь в пещеру на вечное поселение! -
торжественно возгласил король, и даже враги Бофаро ужаснулись. - Но этого
мало! Не только вы, но и дети ваши и дети ваших детей - никто не вернется
на землю, к голубому небу и яркому солнцу. Об этом позаботятся мои
наследники, я возьму с них клятву, что они свято выполнят мою волю. Может,
ты хочешь возразить?
- Нет, - сказал Бофаро, такой же гордый и неуступчивый, как Наранья.
- Я заслужил это наказание за то, что осмелился поднять руку на отца. Я
попрошу только об одном: пусть нам дадут земледельческие орудия.
- Вы их получите, - сказал король. - И вас даже снабдят оружием,
чтобы вы могли защищаться от хищников, населяющих пещеру.
Унылые колонны изгнанников, сопровождаемые плачущими женами и детьми,
отправлялись под землю. Выход охранялся большим отрядом солдат, и ни один
мятежник не смог бы вернуться обратно.
Бофаро с женой и два его сына спустились в пещеру первыми их взорам
открылась удивительная Подземная страна. Она простиралась так далеко, как
хватало глаз, и на ее ровной поверхности кое-где поднимались холмы,
поросшие лесом. Посредине пещеры светлела гладь большого круглого озера.
Казалось, на холмах и лугах Подземной страны царствует осень. Листва
на деревьях и кустах была багряная, розовая, оранжевая, а луговые травы
желтели, точно просясь под косу косаря. В Подземной стране был сумрак.
Лишь клубившиеся под сводом золотистые облака давали немного света.
- И здесь мы должны жить? - с ужасом спросила жена Бофаро.
- Такова наша судьба, - угрюмо ответил принц.
ОСАДА
Изгнанники долго шли, пока не добрались до озера. Его берега были
усыпаны камнями. Бофаро влез на большой обломок скалы и поднял руку в знак
того, что хочет говорить. Все замерли в молчании.
- Друзья мои! - начал Бофаро. - Я очень виноват перед вами - мое
честолюбие вовлекло вас в беду и забросило под эти мрачные своды. Но
прошлого не воротишь, и жизнь лучше смерти. Нам предстоит жестокая борьба
за существование, и мы должны избрать вождя, который бы нами руководил.
Раздались громкие крики:
- Ты - наш вождь!
- Избираем тебя, принц!
- Ты потомок королей, тебе и править, Бофаро!
Никто не поднял голоса против избрания Бофаро, и его мрачное лицо
озарилось слабой улыбкой. Все таки он стал королем, хотя и в подземном
царстве.
- Слушайте меня, люди! - заговорил он. - Мы заслужили отдых, но
отдыхать еще нельзя. Когда мы шли по пещере, я видел смутные тени больших
зверей, следивших за нами издалека.
- И мы их видели! - подтвердили другие.
- Тогда за работу, пусть женщины уложат спать детей, и присматривают
за ними, а всем мужчинам строить укрепление!
И Бофаро, подавая пример, первым покатил камень к проведенному на
земле большому кругу. Забыв об усталости, люди катали и таскали камни, и
круглая стена поднималась все выше.
Прошло несколько часов, и стена, широкая, прочная, воздвиглась на два
человеческих роста высотой.
- Я думаю, этого пока довольно, - сказал король. - Потом мы постоим
здесь город.
Бофаро поставил на караул несколько мужчин с луками и копьями, а все
остальные изгнанники, измученные, улеглись спать при тревожном свете
золотистых облаков. Но их сон продолжался недолго.
- Опасность! Подымайтесь все! - закричала стража.
Испуганные люди взобрались на каменные приступки, сделанные с
внутренней стороны укрепления, и увидели, что к их убежищу подходят
несколько десятков странных зверей.
- Шестилапые! Эти чудища - шестилапые! - раздались возгласы.
И действительно, у животных вместо четырех было по шесть толстых
круглых лап, поддерживавших длинные толстые туловища. Шерсть на них была
грязно-белая, густая и косматая. Шестилапые как завороженные пялили на
неожиданно возникшую крепость большие круглые глаза...
- Какие страшилища! Хорошо, что мы под защитой стены! -
переговаривались люди.
Стрелки из лука заняли боевые позиции.
Звери приближались, присматриваясь, принюхиваясь, недовольно мотая
большими головами с короткими ушами. Вскоре они подошли на расстояние
выстрела. Зазвенели тетивы, стрелы с жужжанием пронеслись в воздухе и
засели в косматой шерсти зверей. Но они не могли пробить их толстую шкуру,
и шестилапые продолжали приближаться, глухо рыча. Как и все звери
Волшебной страны, они умели говорить, но говорили плохо, у них были
слишком толстые языки, с трудом ворочавшиеся во рту.
- Не тратить напрасно стрелы! - распорядился Бофаро. - Приготовить
мечи и копья! Женщины с детьми - на середину укрепления!
Но звери не решились идти в атаку. Они кольцом обложили крепость и не
спускали с нее глаз. Это была настоящая осада.
И тут Бофаро понял свою ошибку. Незнакомый с нравами обитателей
подземелья, он не велел запасти воды, и теперь, если осада будет долгой,
защитникам крепости грозила гибель от жажды.
Озеро было невдалеке - всего в нескольких десятков шагов, но как туда
прорвешься через цепь врагов, проворных и быстрых, несмотря на кажущуюся
неповоротливость?..
Прошло несколько часов. Первыми запросили пить дети. Напрасно матери
их успокаивали. Бофаро уже готовился сделать отчаянную вылазку.
Вдруг в воздухе что-то зашумело, и осажденные увидели в небе быстро
приближающуюся стаю удивительных существ. Они немного напоминали
крокодилов, водившихся в реках Волшебной страны, но были гораздо крупнее.
Эти новые чудовища махали громадными кожистыми крыльями, сильные когтистые
лапы болтались под грязно-желтым чешуйчатым брюхом.
- Мы погибли! - закричали изгнанники. - Это драконы! От этих летучих
тварей не спасет и стена...
Люди закрывали руками головы, ожидая, что вот-вот вонзятся в них
страшные когти. Но произошло неожиданное, стая драконов с визгом ринулась
на шестилапых. Они метили в глаза, а звери, видимо, привычные к таким
нападениям, старались уткнуть морду в грудь и махали перед собой передними
лапами, пристав на задние.
Визг драконов и рев шестилапых оглушали людей, но те с жадным
любопытством глядели на невиданное зрелище. Некоторые шестилапые
свернулись клубком, и драконы яростно кусали их, выдирая огромные клочья
белой шерсти. Один из драконов, неосторожно подставивший бок под удар
могучей лапы, не мог взлететь и неуклюже скакал по песку...
Наконец шестилапые бросились врассыпную, преследуемые летучими
ящерами. Женщины, хватив кувшины, побежали к озеру, спеша напоить плачущих
детей.
Много позже, когда люди обжились в пещере, они узнали причину вражды
между шестилапыми и драконами. Ящеры откладывали яйца, зарывая их в теплую
землю в укромных местах, а для зверей эти яйца были лучшим лакомством, они
выкапывали их и пожирали. Поэтому драконы нападали на шестилапых где
только могли: они загрызали молоденьких зверей, если те попадались им без
охраны родителей.
Так вражда между зверями и ящерами спасла людей от неминуемой гибели.
УТРО НОВОЙ ЖИЗНИ
Прошли годы изгнанники привыкали жить под землей. На берегу
срединного озера они построили город и обнесли его каменной стеной. Чтобы
прокормиться, они принялись пахать землю и сеять хлеб. Пещера залегала так
глубоко, что почва в ней была теплой, ее согревал подземный жар.
Перепадали временами и дождички из золотистых облаков. И поэтому пшеница
все-таки там созревала, хотя и медленнее, чем наверху. Только очень трудно
было людям таскать на себе тяжелые плуги, распахивая твердую каменистую
землю.
И однажды к королю Бофаро пришел пожилой охотник Карум.
- Ваше величество, - сказал он, - пахари скоро начнут умирать от
переутомления. Я предлагаю запрячь в плуги шестилапых.
Король изумился.
- Да они загрызут погонщиков!
- Я сумею их укротить, - заверил Карум. - Там, наверху, мне
приходилось иметь дело с самыми ужасными хищниками. И я всегда справлялся.
- Что ж, действуй! - согласился Бофаро. - Тебе, вероятно, нужны
помощники?
- Да, - сказал охотник. - Но, кроме людей, я привлеку к этому делу
драконов.
Король снова удивился, а Карум спокойно пояснил:
- Видите ли, мы, люди, слабее и шестилапых, и летучих ящеров, но у
нас есть разум, которого не хватает этим зверям. Я укрощу шестилапых с
помощью драконов, а держать драконов в подчинении мне помогут шестилапые.
Карум принялся за дело. Его люди забирали молодых дракончиков, едва
те успевали вылупиться из яиц. Воспитанные людьми с первого дня, ящеры
вырастали послушными, и при их содействии Каруму удалось изловить первую
партию шестилапых.
Нелегко было подчинить себе свирепых зверей, но это удалось. После
многодневной голодовки шестилапые стали принимать пищу от человека, а
потом дали надеть на себя сбрую и начали таскать плуги.
Первое время не обходилось без несчастных случаев, но потом все
наладилось. Ручные драконы носили людей по воздуху, а шестилапые пахали
землю. Люди вздохнули свободнее, и у них быстрее стали развиваться
ремесла.
Ткачи ткали материи, портные шили одежду, гончары лепили горшки,
рудокопы добывали руду из глубоких шахт, литейщики выплавляли из нее
металлы, а слесари и токари производили из металлов все необходимые
изделия.
Добывание руд требовало больше всего труда, в шахтах работало много
народу, и потому эту область стали называть Страной Подземных Рудокопов.
Подземным жителям приходилось рассчитывать только на себя, и они
сделались чрезвычайно изобретательными и находчивыми. Люди стали забывать
о верхнем мире, а дети, рождавшиеся в пещере, никогда его не видели и
знали о нем только из материнских рассказов, которые стали наконец
походить на сказки.
Жизнь налаживалась. Плохо было лишь то, что честолюбивый Бофаро завел
большой штат придворных и многочисленную прислугу, а содержать этих
бездельников приходилось народу.
И хотя пахари усердно пахали, сеяли и собирали хлеб, огородники
возделывали овощи, а рыбаки ловили сетями рыбу и крабов в срединном озере,
продуктов вскоре не стало хватать. Подземным рудокопам пришлось завести
меновую торговлю с верхними жителями.
Взамен зерна, масла и фруктов жители пещеры давали свои изделия: медь
и бронзу, железные плуги и бороны, стекло, драгоценные камни.
Торговля между нижним и верхним миром постепенно расширялась. Местом,
где она производилась, был выход из подземного мира в Голубую страну. Этот
выход расположенный близ восточной границы Голубой страны по приказу
короля Нараньи был закрыт прочными воротами. После смерти Нараньи наружный
караул от ворот был убран, потому что подземные рудокопы не пытались
вернуться наверх: за многие годы жизни под землей глаза пещерных жителей
отвыкли от солнечного света, и теперь рудокопы могли появляться наверху
только ночью.
Полночный звук колокола, подвешенного у ворот, возвещал о наступлении
очередного базарного дня. Утром купцы Голубой страны проверяли и
пересчитывали товары вынесенные подземными жителями в ночную пору. После
этого сотни работников привозили на тачках мешки с мукой, корзины с
фруктами и овощами, ящики с яйцами, маслом, сыром. В следующую ночь все
это исчезало.
ЗАВЕЩАНИЕ КОРОЛЯ БОФАРО
Бофаро царствовал в Подземной стране много лет. Он спустился в нее с
двумя сыновьями, но потом у него родилось еще пятеро. Бофаро очень любил
всех своих детей и никак не мог выбрать из них наследника. Ему казалось,
что если он назначит одного из сыновей своим преемником, то страшно обидит
остальных.
Семнадцать раз Бофаро менял завещание и наконец, измученный склокам и
интригами наследников, пришел к мысли, которая принесла ему успокоение. Он
назначил наследниками всех своих семерых сыновей, что-бы они царствовали
поочередно, каждый по месяцу. А во избежание ссор и междоусобиц, он
заставил детей дать клятву, что они всегда будут жить в мире и строго
соблюдать порядок правления.
Клятва не помогла: раздоры начались сразу после смерти отца. Братья
заспорили, кому из них царствовать первому.
- Порядок правления надо установить по росту. Я - самый высокий, а
потому и буду царствовать первый! - заявил королевич Вагисса.
- Ничего подобного, - возразил толстый Граменто. - Кто больше весит,
у того и больше ума. Давайте взвесимся!
- Жиру в тебе много, а не ума, - закричал королевич Тубаго. - С
делами королевства лучше всего справится самый сильный. А ну, выходите
трое на одного! - и Тубаго замахал огромными кулаками.
Завязалась драка. В результате кое-кто из братьев недосчитался зубов,
у других были подбиты глаза, вывихнуты руки и ноги...
Передравшись и помирившись, королевичи удивились, почему им не пришло
в голову, что самый бесспорный порядок - править королевством по
старшинству.
Установив порядок правления, семь подземных королей решили построить
себе общий дворец, но так, чтобы каждый брат имел отдельную часть.
Архитекторы и каменщики воздвигли на городской площади огромное
семибашенное здание с семью отдельными входами в покои каждого короля.
У старейших обитателей пещеры еще хранилась память о чудесной радуге,
сиявшей на небе их потерянной родины. И эту радугу они решили сохранить
для своих потомков на стенах дворца. Его семь башен были окрашены в семь
цветов радуги: красный, оранжевый, желтый. Искусные мастера добились того,
что тона отличались изумительной чисТотой и не уступали цветам радуги.
Каждый король выбрал своим главным цветом цвет той башни, где он
поселился. Так, в зеленых покоях все было зеленое: парадное одеяние
короля, одежды придворных, ливреи лакеев, окраска мебели. В фиолетовых
покоях все было фиолетовое... Цвета разделили по жребию.
В подземном мире не было смены дней и ночей и время измерялось по
песочным часам. Поэтому постановили, чтобы за правильностью чередования
королей следили особые вельможи - хранители времени.
Плохие последствия имело завещание короля Бофаро. Началось с того,
что каждый король, подозревая других во враждебных замыслах, завел себе
вооруженную стражу. Эта стража разъезжала на драконах. Так у каждого
короля появились летающие надсмотрщики, наблюдавшие за работами в полях и
на заводах. Воинов и надсмотрщиков, как и придворных и лакеев, должен был
кормить народ.
Другая беда состояла в том, что в стране не было твердых законов. Ее
жители за месяц не успевали привыкнуть к требованиям одного короля, как
вместо них появлялись другие. Особенно много неприятностей доставляли
приветствия.
Один король требовал, чтобы при встрече с ним становились на колени,
а другого надо было приветствовать, приложив левую руку с растопыренными
пальцами к носу, а правой помахивал над головой. Перед третьим надо было
подскакивать на одной ножке...
Каждый правитель старался выдумать что-нибудь почуднее, до чего не
додумались другие короли. А подземные жители стоном стонали от таких
выдумок.
У каждого обитателя пещеры был набор колпаков всех семи цветов
радуги, и в день смены правителей надо было менять колпак. За этим зорко
следили воины короля, вступившего на престол.
В одном только были согласны между собой короли: они придумывали все
новые налоги. Люди надрывались на работе, чтобы удовлетворить прихоти
своих повелителей, а этих прихотей было много.
Каждый король, вступая на престол, задавал пышный пир, на который
приглашались в Радужный дворец придворные всех семи владык. Праздновались
дни рождения королей, их супруг и наследников, отмечались удачные охоты,
появление на свет маленьких дракончиков в королевских драконниках и
многое, многое другое. Редкий день не гремели во дворце возгласы пирующих,
угощавших друг друга вином верхнего мира и прославлявших очередного
владыку.
БЕСПОКОЙНЫЕ СУТКИ
Шел 189-й год Подземной эры, считавшейся с того времени, когда
мятежный принц Бофаро и его сторонники были сосланы в пещеру. Несколько
поколений подземных жителей сменилось с тех пор, и люди приспособились
жить в пещере с ее вечным полумраком, напоминавшим земные сумерки. Их кожа
стала бледной, они сделались более стройными и тонкими, большие глаза
привыкли видеть при слабом рассеянном свете золотистых облаков,
клубившихся на высоким каменным сводом, и уже совсем не могли переносить
дневное освещение верхнего мира.
Кончался срок правления короля Памельи Второго, и надо было
передавать власть Пампуро Третьему. Но Пампуро Третий был еще совсем
младенцем, и за него правила мать, вдовствующая королева Стафида. Стафида
была женщина властолюбивая, ей хотелось поскорее сменить Памелью на
престоле. Она призвала своего хранителя времени, седого коренастого
старика с длинной бородой.
- Ургандо, ты переведешь часы на главной башне на шесть часов вперед!
- приказала она.
- Слушаюсь, ваше величество! - ответил с поклоном Ургандо. - Я знаю,
что подданные ждут не дождутся, когда вы вступите на престол.
- Ладно, иди, да не болтай! - оборвала его Стафида.
- Не в первый раз! - ухмыльнулся Ургандо.
Он выполнил приказ королевы. Но хранитель времени короля Памельи,
молодой Туррепо, получил от своего правителя распоряжение отвести часы на
двенадцать часов назад: Памелья хотел продлить свое властвование.
В городе семи владык и во всей стране началась неразбериха. Едва
городские обыватели успели сомкнуть глаза и погрузиться в первый сладкий
сон, как дворцовый колокол пробил шесть часов утра - сигнал к подъему.
Заспанные, ничего не понимающие люди, нехотя вылезали из постелей,
собираясь приниматься за работу.
- Сосед, а сосед! - кричал разбуженный портной сапожнику. - В чем
дело? Почему звон в такой неурочный час?
- Кто их разберет! - отвечал сосед. - Короли лучше знают время.
Одевайся, да не забудь надеть зеленый колпак...
- Знаю, знаю, мне прошлый раз здорово попало за то, что не в том
колпаке пошел в булочную, сутки под стражей просидел...
Те, кто вышел на площадь, услышали сверху страшный шум и вопли: это
дрались на часовой башне Ургандо и Туррепо. Туррепо старался вытолкать
Ургандо, чтобы отбить свой счет времени. Но старик оказался сильнее и
сбросил противника с лестницы.
Туррепо полежал на нижней площадке несколько минут, встал и снова
полез наверх. И опять скинул его Ургандо. Туррепо не угомонился. Во время
третьей схватки он изловчился схватить противника в свои объятия и они
свалились с лестницы вместе Ургандо ударился о ступеньку головой и лишился
сознания.
Туррепо немедленно перевел часы назад и дал сигнал отбоя. Глашатаи
побежали по городу, приказывая жителям ложиться спать, а желтые воины
оседлали крылатых драконов и отправились по деревням и поселкам объявлять
людям, что зеленые разбудили их раньше времени.
Тотчас на смену зеленым явились желтые колпаки.
Победивший Туррепо пошел спать, не заботясь о лежавшем в обмороке
Ургандо, а тот, очнувшись часа через полтора, поднялся на лестницу и
разослал своих гонцов будить всех в городе и в стране.
За эти сутки обитатели пещеры вставали и ложились семь раз, пока
упорный Туррепо не уступил сопернику. Жителям было возвещено, что на
престол вступил его величество король Пампуро Третий. Люди, не мешкая,
сменили желтые колпаки на зеленые, в последний раз за эти сутки.
ОХОТА НА ШЕСТИЛАПОГО
Прошло еще сто лет. Положение в Волшебной стране ухудшалось. Чтобы
удовлетворить ненасытные аппетиты королей, придворных, солдат, простым
людям приходилось работать по восемнадцать-двадцать часов в сутки. С
тревогой они думали о будущем. И тут на помощь обитателям пещеры пришел
удивительный случай. Все началось с охоты на шестилапого.
Укрощенные шестилапые приносили большую пользу в хозяйстве страны.
Они таскали тяжелые плуги и бороны, косилки и жатки, вертели колеса
молотилок. Они же работали у водяных колес, подававших воду из озера в
город семи владык, вытаскивали клети с рудой из глубоких шахт...
Шестилапые были всеядными животными. Их кормили соломой и сеном,
рыбой из озера, отбросами городских кухонь... Плохо было только одно:
чтобы заменить умиравших от старости шестилапых, нужно было ловить новых в
каменном лабиринте, окружавшем пещеру. Этот лабиринт был объявлен
королевским заповедником, и под страхом смерти никто из граждан пещеры не
смел там охотиться.
В королевском заповеднике была тишина. Ни один звук не нарушал
молчания подземных залов и коридоров. В одной из пещер у стены стоял
шестилапый. Его лохматая белая шерсть слабо светилась, освещая предметы на
два-три шага вокруг. Зверь с наслаждением слизывал с сырой скалы огромных
улиток и глотал их прямо со скорлупой.
Долго он предавался этому приятному занятию, как вдруг до его чуткого
слуха донесся отдаленный шум. Зверь начал прислушиваться, он реже отрывал
улиток от стены, беспокойно вертел большой косматой головой.
Что встревожило зверя? Эта загадка вскоре разъяснилась. Вдали
показались неясные светлые пятна, колыхавшиеся в воздухе. А потом стали
видны фигуры людей, на головных уборах которых были укреплены светящиеся
шарики. Их свет походил на тот, что испускала шерсть шестилапого, но был
гораздо ярче и освещал предметы на двадцать шагов кругом.
Высокие стройные люди в кожаных одеждах приближались к убежищу
шестилапого, держась на равных расстояниях друг от га. Они несли перед
собой длинную сеть, растянутую во всю ширину пещеры. У некоторых были
палки с петлей на конце.
Обитатели Подземной страны шли на охоту, и целью ее был шестилапый.
- Тихо, друзья! - сказал начальник королевской охоты, искусный
зверолов Ортега. - Чувствую, что зверь недалеко. До меня доносится его
запах.
- И мы его чуем, - подтвердили подчиненные Ортеги.
- Крепче держитесь на флангах, - приказал королевский ловчий. -
Шестилапые всегда стараются прорваться у стены.
- У нас наготове факелы, - сказали фланговые. - Мы напугаем его
огнем.
Как тихо не разговаривали люди, зверь их услышал и бесшумно юркнул в
узкий коридор на другом конце пещеры. Но охотники были мастера своего
дела, и они великолепно изучили план лабиринта. Второй выход из пещеры
также преграждала сеть, которую держали люди.
Шестилапый с воем выскочил обратно и заметался по пещере, а охотники
подняли крик, зажгли факелы, затопали ногами, застучали палками по
каменному полу. Адский шум, усиленный эхом так напугал зверя, что тот
бросился вперед и сослепу запутался в широких ячейках сети. Веревки
затрещали под мощными ударами лап, но охотники продолжали опутывать зверя
сетью, и скоро шестилапый был в плену.
- За этого зверя мы получим хорошую награду, - переговаривались
охотники. - Посмотрите, какой он огромный!
Здесь стало понятно назначение палок с петлями. Осторожно распутывая
ноги чудовища, звероловы накидывали на них петли и привязывали лапы одну к
другой так, чтобы шестилапый мог делать маленькие шаги. На голову зверя
надели прочный кожаный намордник, а к шее привязали несколько веревок.
Когда все это было проделано с ловкостью, говорившем о большом опыте сеть
с шестилапого сняли, и несколько человек принялись ее сворачивать.
Охотники собрались в путь и самые рослые и сильные потащили
шестилапого за шею, а когда тот уперся, другие сзади кольнули его острыми
концами своих палок. Зверь смирился и поплелся за людьми.
- Этого малютку отведите в шестилапник номер четыре, а приручать его
будешь ты, Зелано! - обратился к звероловам Ортега. - Идите, я похожу по
лабиринту, сдается мне, что в этих краях найдется для нас еще пожива.
ЗАГАДОЧНЫЙ СОН
Охотники предложили Ортеге факел, но ловчий отказался: ему вполне
было достаточно шарика на шапке.
Звероловы ушли. Уводя шестилапого, Ортега в одиночестве начал бродить
по лабиринту. Часа через два внимательных поисков охотник убедился, что в
этом участке заповедника скрывается редкая добыча: самка с детенышем.
Ловчий повернул к дому. По пути он наведался в пещеру, где давно уже
не бывал. И тут он вдруг заметил отражение света в небольшом бассейне,
прежде пустом.
- Смотри-ка, - удивился Ортега. - Новый источник открылся, сколько
помнят люди, никогда такого тут не было.
После продолжительной ходьбы ловчий очень хотел пить. Он опустился
возле источника на колени, зачерпнул горсточкой воды и с наслаждением
выпил. Вода имела особенно приятный вкус пенилась и шипела, Ортега хотел
еще немного попить, но какая-то истома охватила все его существо.
- Эх, Ортега, Ортега, - укорил себя охотник, - стар и слаб ты
становишься! Разве раньше утомила бы тебя такая прогулка? Ну ладно,
отдохну малость...
Он вытянулся поудобнее на жестком камне, и непреодолимый сон смежил
ему глаза.
Исчезновение Ортеги обеспокоило его семью только к концу следующего
дня: долгие отлучки старого охотника были для нее привычны. Но когда и
через трое суток он не вернулся, жена и дети Ортеги и его охотники забили
тревогу.
Что могло случиться с ловчим? Заблудится в лабиринте, который Ортега
знал, как свои пять пальцев, он не мог. Оставалось предположить самое
худшее: нападение голодного зверя или обвал. Но шестилапые давно уже свели
знакомство с людьми и старались держаться от них подальше.
Король Уконда, правивший в том месяце, распорядился отправить партию
охотников на розыски. Ее вел помощник ловчего Куото.
Люди несли связки факелов и большой запас провизии, так как поиски
могли продолжаться несколько дней. И действительно только после долгих
усилий нашли Ортегу лежащим в мало кому известной пещере близ небольшого
круглого углубления в ее полу. Углубление походило на бассейн, но в нем не
было ни капли воды.
Казалось, ловчий мирно спал, но никаких следов дыхания не было
заметно. Приложили ухо к груди: сердце не билось.
- Он умер! - вскричал один из охотников.
- И умер совсем недавно, - добавил Куото. - Его тело еще совершенно
гибкое и теплое. Но как он выдержал две недели без пищи и воды?..
Печальное шествие с телом Ортеги остановилось перед крыльцом синей
части дворца, где жил Уконда. Сам король вышел на крыльцо отдать последний
долг своему верному охотнику.
- Когда ты думаешь хоронить мужа, женщина? - обратился он к убитой
горем Алоне, жене Ортеги.
- По обычаю отцов, завтра! - отвечала та.
- Ха-ха-ха! - вдруг раздался резкий хохот и толпу растолкал доктор
Бориль, с плеч которого спускалась синяя мантия. - Да разве можно хоронить
живого человека?.. Вы только посмотрите на его свежее лицо, ничуть не
тронутое дыханием смерти! А это? - Низенький толстый доктор поднял руку
Ортеги, опустил ее и она мягко упала на носилки.
Алона с надеждой и сомнением смотрела на доктора Бориля, а тот
продолжал доказывать, что Ортега жив и только в обмороке.
- Вздор! Чепуха! - послышался громовой бас, произносивший отрывистые
слова, и к телу Ортеги приблизился очень высокий и худой доктор Робиль в
небрежно накинутой зеленой мантии. - Этот! Человек! Мертв! Как! Камень!
Между докторами завязался ожесточенный спор, сопровождаемый научными
доказательствами. Смотря по тому, кто из двоих одерживал верх, Алона то
приходила в отчаянье, то снова начинала надеяться.
И все-таки под конец благодаря пронзительному голосу верх одержал
доктор Робиль, который смотрел на маленького Бориля сверху вниз.
- Я! Утверждаю! - гремел он. - Что! Этого! Человека! Завтра! Надо!
Хоронить!
Но в этот момент "мертвец" пошевелился и открыл глаза. Пораженная
толпа отхлынула в стороны, только Алона припала на грудь мужа и с плачем
целовала его лицо.
- Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! - заливался смехом Бориль. - Высокоученый
доктор Робиль чуть не похоронил живого человека! Вот так светило науки!
Но посрамленный Робиль не сдавался:
- Это! Еще! Надо! Доказать! Что! Он! Живой!
И он сердито ушел с площади, величественно запахнувшись в свою
зеленую мантию.
Кое-кто из зрителей рассмеялся при последних словах Робиля но доктор
Бориль выглядел озабоченным. Очнувшийся Ортега ничего не говорил, никого
не узнавал, даже жену, и не понял слов участия, с которыми к нему
обратился сам король Уконда.
- Странно, очень странно! - бормотал доктор Бориль. - Взгляд Ортеги
блуждает как у новорожденного младенца, и движения его рук и ног так же
беспорядочны. Интересно, очень интересно! - оживился он. - Этот случай
может оказаться ценным для науки. Добрая женщина! - обратился он к жене
ловчего. - Я берусь лечить вашего мужа, и притом совершенно бесплатно.
Не слушая благодарностей Алоны, добродушный доктор приказал охотникам
отнести Ортегу домой, потому что поставленный на ноги ловчий не мог
сделать ни шага. Бориль пошел вслед за носилками.
УСЫПИТЕЛЬНАЯ ВОДА
Доктор Бориль дни и ночи проводил у постели Ортеги. Оказалось, что
ловчий действительно во всем был похож на новорожденного. Он не умел есть
и его приходилось кормить с ложечки. Ортега не говорил ни единого слова, и
только лепетал бессмысленные звуки. Он не понимал обращенных к нему слов и
не откликался на собственное имя....
- Поразительный случай! - бормотал восхищенный Бориль. - Вот
рассказать бы о нем верхним докторам! Жизнью ручаюсь, что они не видели
ничего подобного!
Но восстановление утраченных способностей шло у Ортеги с
поразительной быстротой. Уже к вечеру он говорил "папа" и "мама", что было
смешно при его бороде и делал первые робкие шаги, держась за руку сына.
На второй день речь его стала совсем связной, сознание прояснилось
помощник ловчего Куото разговаривал с ним много часов подряд, рассказывал
о разных случаях на охоте, и все это вновь оживало в памяти Ортеги. Еще
один день напряженных занятий, и ловчий, приведенный доктором Борилем к
королю, рассказал о своем необыкновенном приключении в лабиринте.
- Но когда мы нашли вас, этот бассейн был совершенно пуст! - вскричал
пришедший с ловчим Куото и тут же добавил: - Прошу прощения у вашего
величества за нарушения приличий!
- Как - пуст? - переспросил Ортега помощника.
- Там не было ни капли воды, - заверил Куото.
- Не может быть! - вскипел ловчий. - Не приснилось же мне все это?
- А! Может! Быть! И! Приснилось! - ехидно заметил доктор Робиль. -
Ведь! Вы! Так! Крепко! И! Долго! Спали!
В лабиринт снарядили экспедицию. Ее вел Ортега, к которому полностью
вернулись его способности. С ним отправились, кроме охотников, министры
земледелия и промышленности короля Уконды и доктора Бориль и Робиль.
Удивление Ортеги было необычайным, когда оказалось, что бассейн
действительно был пуст.
- Но как все это могло произойти? - бормотал он. - Ведь я же
прекрасно помню, что меня свалил сон после того, как я выпил воды из этого
бассейна...
Люди уже собрались уходить. Но тут доктор Бориль высказал мысль,
которая привела к тому, что жизнь в Стране Подземных рудокопов совсем
переменилась. Он сказал:
- А может быть, вода здесь появляется и исчезает? Она выходит из
скалы по временам и снова скрывается обратно!
Доктор Робиль тут же высмеял эту догадку, и уязвленный Бориль
предложил проверить ее.
- Останемся здесь на неделю, на две, на месяц наконец! - вскричал он.
- Может! Быть! На! Год? - насмешливо спросил Робиль.
- Если в течение месяца вода не появится, я признаю себя побежденным,
- смело заявил Бориль, - и в знак поражения обойду город семи владык на
четвереньках!
- Согласен! - ухмыльнулся Робиль.
Два доктора остались дежурить у исчезнувшего источника, а чтобы им не
было скучно, с ними остались и два министра, заинтересованные спором.
Кстати, вчетвером было удобнее играть в кости, которые оказались в кармане
у одного из министров завзятого игрока.
- А как же ваши министерства? - поинтересовался Ортега.
- Обойдутся и без нас, - беспечно сказал министр земледелия.
Министры приказали принести в пещеру постели и все необходимое для
пребывания в лабиринте: провизию, вино, фрукты. К ним должны были
наведываться через день и пополнять запасы.
Пять раз возвращался Ортега в эту пещеру, и каждый раз все в ней
оставалось по старому. Бассейн был пуст, доктор Бориль поддразнивал Робиля
и советовал ему заблаговременно учиться ходить на четвереньках, а Бориль с
каждым днем становился все мрачнее.
Но на шестой раз Ортега и его охотники увидели неожиданную картину:
два доктора и два министра лежали на полу пещеры неподвижные без дыхания,
без биения сердца. Между ними валялись кости: партия осталась
недоигранной. А источник опять был пуст!
Когда к синему крыльцу принесли четырех спящих, король Уконда сказал:
- Теперь все понятно. Эта вода, которая таинственно появляется и
исчезает, - усыпительная! Мои министры и два доктора проявили большое
легкомыслие, напившись чудесной воды все разом. Что ж? Будем ждать, когда
они проснуться. Отнесите этих сонь по домам и докладывайте мне об их
состоянии каждый день.
Ловчий Ортега спал две недели. Но вот прошли две недели, и месяц, и
полтора, а спящие оставались в том же положении: тела их были теплы и
гибки, но дыхание не чувствовалось, сердце не билось.
Первым пробудился доктор Бориль. Это случилось на пятьдесят третий
день после того, как он напился усыпительной воды. Как и ловчий Ортега,
Бориль совсем был подобен новорожденному ребенку. А это было для него
настоящей бедой.
В Подземной стране было только два врача, третьему там было нечего
делать: не нашлось бы практики. Врачи передавали свои знания по
наследству, от отца к сыну. Но отцы Бориля и Робиля давно умерли. Кто же
теперь обучит двух бывших докторов медицины?
Семь королей пришли в ярость, когда поняли, что останутся без
врачебной помощи. Они даже подумывали повесить Ортегу за то, что он нашел
этот проклятый источник, но потом одумались: ведь это никак бы не помогло
бы делу.
Бориль за три дня выучился ходить и говорить, но вся медицина начисто
выветрилась из его головы. К счастью, в доме сохранились записки его отца
и тетрадки, в которых Бориль делал уроки. Через две недели Бориль смог
кое-как лечить больных.
К этому времени проснулся Робиль.
- Учить его буду я! - сказал Бориль, и понятно, никто не возражал.
Заполучив в руки своего врага и соперника, толстенький доктор
постарался извлечь из этого все выгоды. Когда Робиль заговорил, и в нем
пробудилось сознание, Бориль начал ему внушать:
- Ты знаешь, кто я такой? Я - знаменитый доктор Бориль, светило науки
твой единственный наставник и покровитель, без которого ты навек остался
бы глупцом и невеждой. Запомнил? Повтори!
И длинный Робиль, согнувшись чуть не вдвое и глядя сверху вниз на
учителя влюбленными глазами, говорил:
- Вы - знаменитый доктор Бориль, светило науки, мой единственный
наставник и покровитель. Без вас я навек остался бы глупцом и невеждой...
- То-то же, помни это всегда и не слушай тех, кто будет говорить тебе
что-нибудь другое.
Министры, наглотавшиеся воды больше всех, проснулись одновременно
через три месяца после того, как заснули. Король Уконда, рассерженный их
самовольной отлучкой со службы и долгим сном, велел внушить им, что до
своего сна они были лакеями во дворце. А членам их семьи было наказано под
страхом строгой кары ничего не говорить беднягам об их прошлом. Этот
смелый опыт вполне удался. Оба министра совершенно забыли прошлое.
Облаченные в лакейские ливреи, они резво бегали по дворцу с подносами,
чистили обувь, прислуживали за обедом.
БЛЕСТЯЩАЯ МЫСЛЬ
В ту пору, когда случились эти странные события, из всех семи
хранителей времени выделялся умом и честностью Беллино. Его дельные советы
выслушивались и исполнялись не только другими хранителями, но даже и
королями.
И вот, после того как был открыт источник чудесной воды, этому
Беллино пришла в голову замечательная мысль.
- А что, если усыплять королей на то время, пока они не царствуют? -
сказал сам себе Беллино и испуганно оглянулся: не подслушивает ли кто?
Сначала эта идея показалась хранителю времени дерзкой и невыполнимой,
но чем больше он над ней раздумывал, тем больше она ему нравилась.
- В самом деле - рассуждал Беллино, - сейчас народ кормит семь
королей с их семьями, семь придворных штатов, семь разнузданных лакейских
банд, семь воинских отрядов, семь шпионских шаек. Это больше тысячи
нахлебников. А если осуществится моя выдумка, то на шее народа будут
только полторы сотни бездельников, а остальные станут мирно спать без
сновидений, не заботясь о своих желудках.
Сначала старый Беллино раздумывал над своим планом один, а потом
поделился мыслями с маленьким толстеньким доктором Борилем.
Бориль пришел в восторг.
- Клянусь всеми горчичниками мира, - воскликнул он, - это поистине
гениальная идея! Вот только согласятся ли наши повелители спать? -
задумчиво добавил он. - Ну, да мы сумеем их уговорить!
Но прежде всего надо было исследовать все загадочные свойства
усыпительной воды. Этим занялся Беллино вместе с доктором Борилем и
Робилем.
Выяснилось, что чудесная вода появлялась из скалы раз в месяц. Она
наполняла небольшой круглый бассейн, держалась в нем несколько часов, а
потом опять уходила в неизведанную глубь земли.
Воду набирали в сосуды, приносили в пещеру, но уже через сутки она
теряла свое усыпительное свойство. Чтобы заснуть, следовало пить волшебную
воду вскоре после ее появления.
Не сразу удалось подобрать такие дозы воды, которые усыпляли бы
человека ровно на шесть месяцев - ни больше ни меньше. Эти опыты отняли у
Беллино и его помощников много времени.
С разрешения семи королей, которые еще не знали, к чему все это
клонится, доктора усыпляли ремесленников и пахарей. Те охотно соглашались,
потому что долгий спокойный сон давал им отдых от тяжелой работы.
Наконец, опыты закончились. Было найдено и отмерено такое количество
чудесного напитка, которое усыпляло взрослого мужчину как раз на полгода.
Для женщины этого напитка требовалось меньше, а для ребенка совсем
немного.
БОЛЬШОЙ СОВЕТ
Когда все подготовительные работы завершились, Беллино попросил
королей собраться на большой совет. По обычаю на таком совете
присутствовали все короли с семьями, их министры и придворные.
Необычайно красочное зрелище представлял собою круглый зал Радужного
дворца, где заседал большой совет. Ярко освещенный гирляндами
фосфорических шариков, он разделялся на семь секторов, каждый для
придворного штата одного из королей. А каким разнообразием отличались
одежды подземных владык и их придворных!
В одном секторе блистали всевозможные оттенки зеленого цвета от
самого темного до нежно-изумрудного. Другой поражал переливами красного в
чудесных сочетаниях. А дальше шли строгие синие и фиолетовые цвета,
небесно-голубой, солнечно-желтый... Здесь побледнела бы от зависти сама
радуга, если бы спустилась с неба в этот огромный подземный зал.
Глаз, утомленный однообразными бурыми, коричневыми, темно-красными
тонами, преобладавшими в природе Подземной страны, отдыхал и нежился на
этом буйном празднике ярких красок. Как видно, недаром мудрый король
Карвенто еще двести лет назад издал закон, приказывавший вносить как можно
больше цветных пятен в скудную окраску подземелья. По приказу Карвенто
стены домов, столбы, огораживавшие земельные участки, дорожные указатели
окрашивались в яркие бирюзовые, голубые, жемчужные тона.
Вошел последний запоздавший король с женой и с двумя сыновьями, и
можно было начинать собрание.
С разрешения царствовавшего в том месяце короля Асфейо, слово взял
хранитель времени Беллино. Он начал говорить о том трудном положении, в
каком находится страна. В ней уже давно не хватает рабочих рук, с каждым
годом поступает все меньше налогов, а из-за этого приходиться ограничивать
роскошь королевских дворов...
- Позор! Безобразие! - раздались возгласы с тех мест, где сидели
короли.
- Я согласен с тем, что этому надо положить конец, - спокойно
согласился Беллино, - и кажется, нашел средство.
- Гм, интересно, - крикнул король Асфейо. - Послушаем.
И Беллино рассказал о своем необычайном замысле. Наступила долгая,
томительная тишина. Люди обдумывали, как им отнестись к этому дерзкому
предложению. А Беллино начал соблазнять королей выгодами нового плана.
- Вы подумайте, ваши величества, как это будет для вас удобно! Сейчас
вы отцарствовали один месяц и потом томитесь от безделья целых полгода,
ожидая своей очереди. Отсюда всякие ссоры и интриги. А тогда время от
одного до другого царствования будет пролетать для вас как одна минута.
Вся ваша жизнь будет одним сплошным царствованием, прерываемым лишь
незаметно приходящими периодами волшебного сна. Но ведь вы и теперь спите
каждые сутки!
- А это здорово придумано! - воскликнул один из королей.
- Конечно, здорово! - подхватил Беллино, обрадованный поддержкой. - И
помимо всего прочего я и почтенные доктора Бориль и Робиль (оба доктора
встали и важно поклонились собранию), мы установили, что этот сон, хотя и
долгий, совершенно не влияет на продолжительность жизни, он просто
вычеркивается из нее. Вместо отведенных вам природой шестидесяти лет вы
будете жить, господа, по четыреста лет, срок вашей жизни возрастет в семь
раз!
Ошеломленные таким заманчивым предложением, члены совета долго
молчали. А потом король Уконда в восторге воскликнул:
- Решено! Я первым ложусь спать!
- Почему первым! - ревниво воскликнул король Асфейо. - Срок моего
правления истекает на той неделе, значит, я и ухожу на покой! А вы, ваши
величества, ждите своей очереди!
Королева Ринна спросила:
- А нужно ли усыплять придворных и лакеев. Быть может, на всех не
хватит волшебной воды?
- Воды хватит, - успокоил ее доктор Бориль. - Да и что станут делать
придворные, солдаты и шпионы, пока короли спят? Строить разные коварные
замыслы?
- Нет, нет, - в один голос закричали короли и королевы, - усыплять,
так всех усыплять!...
НОВЫЙ ПОРЯДОК В ПЕЩЕРЕ
В первый же день появления чудесной воды король Асфейо был усыплен со
всей семьей, с придворными, слугами воинами и шпионами. Странно было
смотреть, как сначала сам король, а потом его жена и дети выпивали из
хрустальных кубков точно отмеренные докторами дозы воды и тотчас
опускались на мягкий ковер, охваченные необоримым сном. За ними пришла
очередь придворных слуг, воинов, шпионов. Лакеи короля Уконды, который
ступил на престол после Асфейо, с шутками и смехом переносили уснувших в
специальную кладовую и укладывали на полки расположенные в несколько
ярусов. Там их пересыпали порошком от моли. А чтобы спящих не обгрызли
мыши, которых в Стране Подземных рудокопов было множество, в кладовой
поселили двух ручных сов, заменявших в пещере кошек.
Проходил месяц за месяцем - и новые партии спящих заполняли новые
кладовые. Население страны начало чувствовать облегчение: меньше
требовалось продуктов в королевский дворец, больше оставалось простым
людям.
Но всю выгоду великой идеи Беллино люди поняли через полгода, когда
из семи шумных башен Радужного дворца шесть стали тихи и пустынны, и
только в одной бурлила жизнь. Там шли пиры, гремела музыка, раздавались
заздравные песни, но терпеть это было неизмеримо легче, чем в прежнее
время, когда веселью предавались все семь королевских дворов разом.
Хранитель времени Беллино был окружен необычайным почетом люди при
встречах кланялись ему до земли, пока он, скромный от природы, не запретил
это. Конечно, сам Беллино не пил чудесного напитка и не погружался в
очарованный сон: ему поручили следить за порядком смены королей. И он
делал это так хорошо, что народ постановил:
- Не нужно семи хранителей времени, теперь они вносят путаницу. Пусть
один Беллино будет бессменным хранителем времени и выбирает помощников по
своему вкусу. А когда ему придет пора уходить на покой, народ выберет его
преемника из самых почетных и уважаемых граждан Подземной страны.
Так и повелось с той поры.
Для хранителя времени и его помощников самым беспокойным временем
были дни, когда просыпалась очередная партия спящих и надо было в
какие-нибудь три дня всех обучить ходьбе, речи, восстановить память...
А потом для партии проснувшихся наступал месяц беспрерывного
бодрствования. За полгода покоя они накапливали столько сил, что
ежедневный сон не был им нужен, и они весь месяц отдавали веселью. За
пиром шла охота на шестилапых, рыбная ловля, поездка на крылатых ящерах, и
снова начинался пир...
Королю некогда было управлять страной и издавать новые законы.
Незаметно получилось так, что бремя правления и все государственные заботы
пали на хранителя времени, а за королями оставался только почет да титул.
Еще Беллино позаботился о сохранении источника, который получил
название священного. А потом и саму пещеру прозвали священной. Бассейн, в
котором появлялась вода, был заключен в круглую красивую башенку из
разноцветного кирпича, и у входа в нее всегда стоял караул.
Усыпительную воду объявили государственной собственностью и кто хотел
получить порцию такой воды, должен был взять разрешение от хранителя
времени и двух докторов, потомков Бориля и Робиля. Такие случаи бывали,
если в какой-нибудь семье происходили неприятности и ссоры. Муж и жена
засыпали на несколько месяцев, а когда просыпались, все прошлое
забывалось.
Так проходило век за веком в этой стране отделенной от верхнего мира
огромной толщей земли и соединенной с ним только одним выходом, где велась
торговля между рудокопами и обитателями Голубой страны.
За прошедшие столетия характер подземных жителей сильно изменился:
они стали подозрительными, боялись каких-то коварных замыслов верхних
людей, и стражи с луками и стрелами наготове то и дело летали на драконах
под потолком пещеры, высматривая врагов.
Века шли. И в Подземной стране сменились многие поколения простых
людей, только в Радужном дворце жизнь шла совсем медленно. За семьсот лет,
протекших со дня первого усыпления, не более двух раз переменилось семь
подземных королей, их приближенные и слуги.
Умственно эти люди не менялись за всю свою долгую жизнь, ведь они,
просыпаясь после очередного сна, забывали все, что раньше знали, их
приходилось учить всему заново, а многому ли научишь человека, когда весь
курс учения продолжается три-четыре дня?
И народ уже начал размышлять, нужны ли стране эти семь королей,
которые спят или пируют, но не занимаются делами государства. Однако еще
слишком было велико почтение к монархам, унаследованное людьми от предков,
и мало кто всерьез задумывался над тем, как свергнуть королей и жить без
них.
Неожиданный случай разрушил порядок, веками сложившийся в Подземной
стране, и все перевернул.
ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО СТРАНИЦ ИЗ ИСТОРИИ ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЫ
Необычное событие произошло однажды в Волшебной стране. Это случилось
ровно через триста лет и четыре месяца после того, как зверолов Ортега
нашел в лабиринте усыпительную воду
На материке, который к тому времени стал уже называться американским,
жили в разных концах четыре волшебницы: две добрые и две злые. Добрых
волшебниц звали Виллина и Стелла, а злых - Гингема и Бастинда: злые
волшебницы были родными сестрами, но вечно враждовали и знать не хотели
друг друга. Людские поселения придвигались все ближе к убежищам волшебниц,
и те, как некогда могучий Гурикап, решили переменить свое место
жительства.
Странно, что эта мысль пришла в голову всем феям, но чего только не
бывает на свете! Волшебницы посмотрели в свои магические книги, и всем им
пришлась по душе Волшебная страна, отделенная от мира великой пустыней и
неприступными горами. Их книги также сказали им, что страну населяют тихие
маленькие люди, которых легко подчинить, и что там нет ни одного
волшебника или волшебницы, с которыми пришлось бы бороться за власть.
Но четыре феи были неприятно поражены, когда, добравшись разными
путями до Волшебной страны (и, конечно, не забыв захватить с собой
волшебные пожитки!), они встретились лицом к лицу.
- Это - моя страна! - взвизгнула высохшая от вечной злости Гингема. -
Я первая явилась сюда!
Действительно, она опередила своих соперниц на целый час.
- Ваши аппетиты слишком велики, сударыня, - насмешливо заметила
красавица Стелла, обладавшая секретом вечной юности. - Нам всем хватит
места в этой большой стране.
- Ни с кем не хочу делится, даже с сестрой Гингемой, - заявила
одноглазая Бастинда с черным зонтом под мышкой, который переносил колдунью
с места на место на манер ковра-самолета. - Знайте, феи, что, если дойдет
до драки, вам придется плохо...
Добродушная седая Виллина ничего не сказала. Она вынула из складки
своей одежды крохотную книжечку, подула на нее, и книжечка обратилась в
огромный том. Другие волшебницы посмотрели на Виллину с уважением: сами
они не умели так обращаться со своими волшебными книгами и таскали их с
собой в натуральном виде.
Виллина начала перебирать листы книги, бормоча:
- Абрикосы, ананасы, Африка, бинты, булка... Ага, вот оно... Война! -
Волшебница прочитала несколько строк про себя и торжествующе усмехнулась:
- Хотите воевать? Давайте!
Гингема и Бастинда струсили. Они поняли: борьба будет серьезная, и
наверное, волшебная книга Виллины сулит им поражение. И четыре феи кончили
дело полюбовно.
Конечно, книги сказали им о существовании какой-то пещеры но туда
пойти никто не захотел. По воле жребия Гингеме досталась Голубая страна,
Виллине - Желтая, Бастинде - Фиолетовая, Стелле - Розовая. А центральную
область они оставили свободной, чтобы она разделяла их владения и им реже
приходилось бы встречаться. Волшебницы даже договорились, что никто из них
не будет надолго покидать свою страну, и дали в том клятву. Потом
отправились - каждая в свою сторону.
К тому времени королевская власть сохранилась только в пещере:
наверху ее нигде уже не было. Народам надоело терпеть королей, которые
постоянно враждовали и затевали войны. Они восстали и свергли тиранов.
Мечи были перекованы на серпы и косы, и народы зажили спокойно.
Племя людей, прежде населявшее Голубую страну, куда-то ушло, а вместо
него появились маленькие человечки, имевшие смешную привычку постоянно
двигать челюстями, как будто они что-то пережевывали.
За это их прозвали жевунами.
Это был злосчастный день для жевунов, когда в их стране появилась
колдунья Гингема. Взобравшись на высокую скалу, она так пронзительно
заверещала, что ее услышали жители всех окрестных деревень и все собрались
на ее зов. И тогда, глядя на трепещущих от страха человечков, злая старуха
сказала:
- Я, могучая волшебница Гингема, объявляю себя повелительницей вашей
страны. Моя власть беспредельна. Я могу вызывать бури и ураганы...
На лицах жевунов появилось недоверие.
- Ах, вы еще сомневаетесь?! - рассвирепела Гингема, - так вот же вам!
- Она распростерла полы своей черной мантии и забормотала непонятные
слова: - Пикапу, трикапу, лорики, ерики, турабо, фурабо, скорики,
морики...
И тотчас подул сильный ветер, а на небе появились черные тучи.
Испуганные жевуны упали на колени и признали власть Гингемы.
- Я не буду вмешиваться в ваши дела, - сказала волшебница. - Сейте
хлеб, разводите кур и кроликов, но мне будете платить дань: собирать для
меня мышей и лягушек, пиявок и пауков - этими лакомствами я питаюсь.
Жевуны ужасно боялись пиявок и лягушек, но Гингема была страшнее, они
поплакали и смирились.
Гингема выбрала для жилья большую пещеру, развесила под потолком
связки мышей и лягушек, зазвала из леса филинов. Жевуны даже близко не
подходили к пещере волшебницы.
Но им нужны были металлы для кос, серпов, плугов и драгоценные камни
для украшений. Поэтому они продолжали торговать с подземными рудокопами, и
в определенные дни собирались у торговых ворот, ожидая звука полночного
колокола.
Самих рудокопов жевуны никогда не видали. В течение столетий те так
отвыкли от дневного света, что могли появляться на верху только в полной
темноте, когда жевуны спали.
Бастинда так же легко, как и ее сестра, захватила власть над
Фиолетовой страной, которую населяли смирные трудолюбивые мигуны,
получившие такое прозвище за то, что беспрестанно мигали.
Колдунья приказала построить себе дворец, заперлась в нем с
несколькими слугами и жила там, всеми невидимая.
Зато жителям Желтой и Розовой страны повезло: власть над ними приняли
добрые Виллина и Стелла, эти волшебницы не угнетали свои народы, а
всячески им помогали и старались улучшить их житье.
Так шли дела в Волшебной стране в продолжении столетий, а потом
случилось событие, на первый взгляд незначительное, но имевшее важные
последствия.
В Америке, в штате Канзас, жил неудачник по имени Джеймс Гудвин. Не
то чтобы он был ленив или глуп, а просто ему не везло в жизни. За какое бы
дело он не брался, у него ничего не получалось. Наконец он купил воздушный
шар и начал подниматься в воздух во время ярмарок на потеху зевакам, с
которых собирал деньги за представление. Как-то раз случился ураган,
веревка, которой был привязан шар, лопнула, ветер подхватил его и занес
вместе с Гудвином в Волшебную страну.
На счастье Гудвина, ураган забросил его в центральную часть страны,
свободную от власти волшебниц. Но сбежавшиеся люди, видя, что этот человек
спускается с неба, приняли его за великого чародея. Гудвин не стал их
разубеждать.
В течение нескольких лет он построил великолепный город и выменял для
его украшения множество изумрудов у жителей Подземной страны. Свой город
Гудвин назвал Изумрудным, а когда его постройка окончилась, он заперся от
людей в роскошном дворце и распустил слух, что он самый могучий чародей на
свете и может творить необыкновенные чудеса.
Посетителям Гудвин являлся в различных странных видах, пугавших
людей. И голос, таинственно доносившийся со стороны, говорил всем:
- Я - Гудвин, великий и ужасный! Зачем ты отрываешь меня от мудрых
размышлений?
Гудвин очень старался поддержать свою славу великого волшебника. Это
эму удавалось хорошо, и он совершил только одну крупную ошибку: задумал
захватить владения Бастинды, война была короткой, летучие обезьяны,
которыми повелевала злая фея быстро разбили войско Гудвина и самого его
чуть не захватили в плен. Но ему удалось бежать. С той поры прошло много
лет, о неудаче Гудвина позабыли, и даже феи считали его великим чародеем.
Гудвина разоблачила маленькая девочка Элли, случайно попавшая в
Волшебную страну. Вышло это так.
ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ЭЛЛИ В ВОЛШЕБНУЮ СТРАНУ
Элли с родителями жила в обширной канзасской степи. Домиком служил им
легкий фургон, снятый с колес и поставленный на землю. Однажды злая
Гингема решила погубить весь мир людской и наколдовала ураган страшной
силы, долетевший даже до Канзаса. Но добрая Виллина обезвредила ураган и
позволила захватить ему только один фургон в канзасской степи: волшебная
книга сказала ей, что он всегда пустует во время бурь.
Но и волшебные книги иногда знают не все: в фургоне оказалась Элли,
вбежавшая туда за своим песиком Тотошкой. Домик был занесен в Волшебную
страну и упал на голову злой Гингемы любовавшейся грозой. Колдунья
погибла.
Элли оказалась в чужой стране одна, без друзей, если не считать
Тотошки, который в Волшебной стране вдруг заговорил, страшно удивив этим
свою маленькую хозяйку.
Но на помощь Элли явилась Виллина, добрая волшебница Желтой страны.
Она посоветовала девочке идти в Изумрудный город к великому волшебнику
Гудвину, который вернет ее в Канзас к папе и маме, если она, Элли, поможет
трем существам добиться исполнения их заветных желаний. Так сказала
волшебная книга. Потом Виллина исчезла: она улетела в свою страну.
А пока Элли беседовала с Виллиной, Тотошка, шнырявший по
окрестностям, побывал в пещере Гингемы и принес оттуда в зубах красивые
серебряные башмачки, самую большую ценность колдуньи. Жевуны, собравшиеся
на месте гибели Гингемы, уверили девочку, что в этих башмачках заключена
волшебная сила, но какая, они не знали.
Жевуны снабдили Элли провизией, она надела серебряные башмачки,
которые пришлись ей в пору, и они с Тотошкой пошли в Изумрудный город по
дороге, вымощенной желтым кирпичом.
По пути к Гудвину Элли нашла новых друзей. В пшеничном поле Элли
сняла с кола Страшилу, чучело, которое могло ходить и говорить, и у
которого было заветное желание получить умные мозги для своей соломенной
головы. Страшила пошел с Элли в Изумрудный город, к Гудвину.
В глухом лесу Элли и Страшила спасли от гибели Железного Дровосека.
Он целый год простоял у дерева с поднятым железным топором, потому что его
захватил дождь в то время, когда он забыл в хижине масленку, и его
железные суставы заржавели.
Элли принесла масленку, смазала Дровосека, и он стал как новенький.
Он тоже пошел с Элли и Страшилой в Изумрудный город в надежде, что Гудвин
даст ему любящее сердце для его железной груди, а получить любящее сердце
было заветным желанием Дровосека.
Следующим в этой странной компании оказался трусливый Лев, заветной
мечтой которого было получить смелость. Он тоже отправился с Элли к
Гудвину.
По дороге в Изумрудный город Элли и ее спутники испытали много
опасных приключений: победили людоеда, сражались с ужасными саблезубыми
тиграми, переправлялись через широкую реку, попали в коварное маковое
поле, где Элли, Тотошка и Лев чуть не уснули навсегда от запаха маков. Во
время этого последнего приключения Элли познакомилась и подружилась с
королевой полевых мышей Раминой. Рамина дала девочке волшебный серебряный
свисточек, в последствии ей очень пригодившейся.
Но вот все преграды остались позади, и Элли со спутниками оказалась в
прекрасном дворце Гудвина. При входе в город на них надели зеленые очки, и
все заблистало перед ними разными оттенками зеленого цвета.
По их просьбе Гудвин принял странников, но каждый должен был
приходить к нему поодиночке. Перед Элли он предстал в виде огромной живой
головы, голос которой доносился откуда-то со стороны. Голос сказал:
- Я - Гудвин, великий и ужасный! Кто ты такая и зачем беспокоишь
меня?
- Я - Элли, маленькая и слабая, - ответила девочка. - Я пришла
издалека и прошу у вас помощи.
Элли рассказала голове свои приключения и попросила помочь ей
вернуться в Канзас, к папе и маме. Когда голова узнала, что Элли из
Канзаса, ее голос как будто подобрел. И все же волшебник потребовал:
- Иди в Фиолетовую страну и освободи ее жителей от злой Бастинды. И
тогда я возвращу тебя домой.
Такое же требование - избавить мигунов от Бастинды - Гудвин предъявил
Страшиле, Железному Дровосеку и Льву, когда они обратились к нему, прося
исполнить их желания.
Опечаленные друзья отправились в Фиолетовую страну, хотя совсем не
надеялись победить могучую Бастинду. И однако злой волшебнице пришлось
истратить все свои волшебства, прежде чем она сумела одолеть смелых
спутников. По ее приказу подвластные ей летучие обезьяны выпотрошили
Страшилу, сбросили в овраг Железного Дровосека и принесли в Фиолетовый
дворец Элли, Льва и Тотошку.
Долго они томились в плену без надежды на освобождение. И то,
освобождение пришло случайно. Оказалось, что колдунья боялась воды:
пятьсот лет она не умывалась, не чистила зубов, пальцем не прикасалась к
воде, потому что ей была предсказана смерть от воды.
И случилось так, что рассерженная Элли окатила Бастинду ведром воды,
когда та пыталась украсть у нее серебряные башмачки. Бастинда растаяла, и
страна мигунов освободилась от ее владычества.
Восхищенные мигуны починили костюм Страшилы и набили его свежей
соломой. А Железного Дровосека они разобрали на части, собрали вновь,
исправив все его члены и отполировав их до невыносимого блеска. Дровосек
так им понравился, что мигуны попросили его стать их правителем, и он
обещал вернуться к ним, когда получит от Гудвина сердце.
Друзья возвратились в Изумрудный город с победой, но Гудвин не спешил
выполнять свои обещания. Рассерженная компания ворвалась к нему в тронный
зал, и там Тотошка обнаружил за незаметной ширмой маленького старичка в
полосатых брюках.
Элли и ее спутники очень разочаровались, когда этот перепуганный
маленький человек оказался великим и ужасным волшебником Гудвином. Гудвин
рассказал им свою историю, признался, что много лет морочил людям головы,
но закончил так:
- Ваши желания я исполню, друзья мои! Все-таки я столько лет был
волшебником, что многому научился.
Гудвин снял со Страшилы голову, вытряхнул из нее солому и набил ее
отрубями, смешав их с иголками и булавками.
- У теперь необычайно острый ум, друг мой, - сказал Гудвин, - только
научитесь им пользоваться.
- О, я обязательно научусь! - в восторге вскричал Страшила.
Дровосеку Гудвин вырезал отверстие в его железной груди, подвесил
внутрь красное шелковое сердце, набитое опилками, и запаял дырку. Сердце
стучало о грудную клетку, когда Дровосек ходил, и добряк пришел в
восхищение.
А Льву разоблаченный волшебник дал выпить смелости из большого блюда,
и Лев заявил, что он стал храбрее всех зверей на свете.
Так исполнились заветные желания трех друзей, значит, и Элли пришла
пора возвратиться в Канзас, как предсказала волшебная книга Виллины.
Но тут вышла неудача, хотя книга Виллины была в этом не виновата.
Гудвин заявил, что ему надоела роль волшебника и он хочет вернуться в
Канзас вместе с Элли. Для путешествия он починил воздушный шар, на котором
прилетел в Волшебную страну. На беду случилось так, что порыв ветра унес
шар прежде, чем туда успела войти Элли, и девочка осталась в Волшебной
стране.
Правителем Изумрудного города Гудвин оставил вместо себя Страшилу
Мудрого. Новый правитель созвал друзей, и было решено всем вместе
отправиться к доброй волшебнице Стелле в надежде, что она поможет.
И Стелла действительно помогла. Правда, прежде, чем добраться до нее,
путники пережили еще много опасных приключений, но, выручая друг друга,
они все преодолели.
Стелла открыла Элли тайну серебряных башмачков. Оказалось, что
достаточно было пожелать, и башмачки перенесут тебя хоть на край света.
- Если бы ты знала силу волшебных башмачков, - сказала Стелла, - ты
могла бы вернуться домой в тот самый день, когда ураган занес тебя в нашу
страну.
- Но тогда я не получил бы своих удивительных мозгов и не стал бы
правителем Изумрудного города! - воскликнул Страшила. - Я до сих пор пугал
бы ворон на пшеничном поле.
- А я не получил бы своего любящего сердца, - сказал Железный
Дровосек. - Я стоял бы в лесу и ржавел, пока не рассыпался бы в прах.
- А я до сих пор оставался бы трусом, - сказал Лев, - и не сделался
бы царем зверей.
- Я ничуть не жалею, что все это так получилось, - молвила Элли. - Я
очень рада, что нашла вас, мои милые, верные друзья, и помогла вам
добиться исполнение ваших заветных желаний.
Потом девочка со слезами на глазах распрощалась со Страшилой Мудрым,
с Железным Дровосеком, со Смелым Львом, поблагодарила Стеллу за добрую
помощь, прижала к себе Тотошку и приказала:
- А теперь, башмачки, несите меня в Канзас, к папе и маме!
И все слилось перед ее глазами, солнце заискрилось на небе огненной
дугой, и, прежде чем Элли успела испугаться, она очутилась на лужайке
перед новым домиком, который построил ее отец взамен фургона, унесенного
ураганом.
А башмачки Элли потеряла во время третьего, последнего шага к домику,
и это не удивительно: ведь в Канзасе нет места чудесному.
ВТОРОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ЭЛЛИ В ВОЛШЕБНУЮ СТРАНУ
Еще в то время, когда Голубой страной правила Гингема, там жил злой и
хитрый столяр Урфин Джюс. Он не любил своих соплеменников и построил себе
дом в лесу, неподалеку от пещеры Гингемы. А потом он пошел на службу к
колдунье и помогал ей собирать дань с жевунов.
Через несколько месяцев после гибели Гингемы над Волшебной страной
пронеслась буря. Она занесла в огород Урфина семена неизвестного растения,
которое быстро заполонило грядки. Чем больше старался Урфин выполоть
сорняки, тем гуще они разрастались: так велика была их жизненная сила.
Наконец столяр выдергал растения с корнем, мелко изрубил их и высушил на
железных противнях.
Полученный столяром бурый порошок оказался живительным. Джюс нечаянно
просыпал щепотку на медвежью шкуру - и шкура ожила, начала ходить и
говорить. Урфин оживил деревянного клоуна, и тот укусил своего хозяина за
палец.
Тогда у Джюса зародился честолюбивый план: сделать мощных деревянных
солдат, оживить их и стать с их помощью повелителем Волшебной страны.
Урфин был искусным столяром и выполнил свой замысел. С армией дуболомов он
покорил сначала страну жевунов, а потом и Изумрудный город, которым правил
преемник Гудвина Страшила Мудрый.
Нелегко досталось Урфину завоевание Изумрудного города. Страшила,
длиннобородый солдат Дин Гиор, страж ворот Фарамант, многочисленные
вооруженные граждане храбро отбивали все атаки дуболомов Урфина Джюса.
Тогда Джюс пошел на хитрость. Он послал в город служившего ему филина
Гуамоко с приказом найти среди горожан изменника. И филин нашел его:
изменником оказался завистливый богач Руф Билан, сам мечтавший стать
правителем города. Ночью Руф Билан открыл врагам ворота, и Изумрудный
город сделался добычей неприятеля.
За свое предательство Руф Билан получил награду: король Урфин сделал
его своим первым министром. Нашлись в городе еще несколько предателей.
Урфин дал им звание советников.
Страшила и Железный Дровосек стали пленниками Урфина. Когда они
отказались служить самозваному королю, Джюс посадил их на верхушку высокой
башни, стоявшей невдалеке от города, там они должны были находиться в
заключении, пока не покорятся Урфину.
Но друзья и не думали покоряться. К ним пробралась сквозь решетку их
добрая знакомая, ворона Кагги-Карр, та самая, что посоветовала Страшиле
раздобыть умные мозги. Пленники решили отправить ворону в Канзас, чтобы
она призвала на помощь Элли. Дровосек нацарапал иголкой на древесном листе
послание к Элли, и Кагги-Карр отправилась в далекий опасный путь. Ей
удалось разыскать девочку и отдать ей письмо.
На ферме у Смитов гостил в то время брат миссис Анны, одноногий моряк
Чарли Блек, веселый, предприимчивый человек. Элли очень подружилась с
дядюшкой Чарли, рассказывала ему о своих приключениях в Волшебной стране и
потихоньку созналась, что скучает по оставленным там друзьям. И вдруг от
них пришла весточка, сообщавшая, что Страшила и Дровосек в беде!
Элли упросила родителей, и они разрешили ей снова отправиться в
Волшебную страну с дядюшкой Чарли. Элли звала с собой и Гудвина,
содержавшего бакалейную лавочку в соседнем городке, но тот наотрез
отказался.
- Хватит с меня волшебников и волшебниц и всяких волшебных дел! -
сказал он. - Надоело мне все это до смерти!
Элли и Чарли Блек отправились вдвоем, захватив с собой Тотошку. Когда
они подошли к великой пустыне, дядя Чарли, мастер на все руки, достал из
рюкзака инструменты и сделал сухопутный корабль на четырех широких
колесах. На нем был поднят парус, путники пересекли пустыню, хотя чуть не
погибли от жажды, притянутые магическим черным камнем Гингемы. Потом они
перебрались через горы и очутились в стране жевунов. Там Элли и моряк
узнали, что им предстоит нелегкая задача одолеть коварного Урфин Джюса и
его деревянных солдат.
Но они не испугались, вызвали на помощь Льва и двинулись в Изумрудной
город по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Тут Элли и ее друзей, как и в
первый раз, встретили многие опасности, но изобретательность моряка
помогла их преодолеть. Когда они при близились к Изумрудному городу,
оказалось, что пробраться туда нельзя, он был окружен солдатами и
полицейскими Урфина Джюса.
Элли подула в серебряный свисточек, и перед ней очутилась фея Рамина,
королева полевых мышей. Рамина рассказала девочке, что неподалеку
начинается подземный ход, ведущей в подвал той башни, на верхушке которой
заключены Страшила и Дровосек. Но королева мышей предупредила Элли, что
этот ход идет мимо Страны Подземных рудокопов, и советовала ей быть
осторожной, и не совать нос в их дела!
Предупреждение было сделано кстати. Элли чуть не поплатилась жизнью
за любопытство, когда рассматривала чудеса подземного мира из случайно
обнаруженного окошка. Страж, летевший на драконе под потолком пещеры,
пустил в нее стрелу, и девочка уцелела чудом.
Пока происходили все эти события, Урфин правил Волшебной страной. Но
невесело ему жилось. Чтобы развлечься, он устраивал пиры, но никто из
горожан не приходил на них, а слушать угодливые речи министров королю
надоело.
Урфин прослышал, что в страну явилась Элли со своим дядей, которого
маленькие жевуны прозвали "великаном из-за гор". Готовясь к борьбе с
пришельцами, Урфин Джюс делал все новые партии деревянных солдат, оживляя
их чудесным порошком. Эта работа страшно его утомляла, но потом
живительный порошок кончился.
Несмотря на всю бдительность полицейских и дуболомов, Элли и Чарли
Блек освободили из плена Дровосека, Страшилу, длиннобородого солдата и
стража ворот Фараманта, и все они пошли в Фиолетовую страну. Там они
вооружили мигунов и выступили против деревянной армии Урфина Джюса.
Главной надеждой моряка была деревянная пушка, высверленная из толстого
бревна, для которой Чарли Блек сам сделал порох.
И пушка не подвела. Ее единственный выстрел решил исход битвы.
Деревянные солдаты боялись огня, и, когда на их головы посыпались горящие
тряпки и раскаленные угли, дуболомы в ужасе бежали.
Урфин Джюс попал в плен. Его судили и отправили в изгнание.
Воинственные дуболомы сделались милыми трудолюбивыми работниками, потому
что, по предложению Страшилы, им вместо свирепых рож вырезали веселые
улыбающиеся лица.
Изменники горожане, служившие Урфину Джюсу, были наказаны, только
самый главный предатель, первый министр Руф Билан куда-то исчез.
И снова маленькая девочка Элли Смит из Канзаса рассталась со своими
верными друзьями...
КАТАСТРОФА
Руф Билан бежал. Его короткие толстые ноги заплетались, дыхание с
хрипом вырывалось из широко раскрытого рта. Фонарь колебался в дрожащей
руке Руфа, слабо освещая дорогу.
Остановиться бы, отдохнуть!.. Но сзади доносился тяжкий топот ног
Железного Дровосека. И непобедимый страх гнал беглеца вперед.
Весть о решительной битве и разгроме деревянной армии принесли Руфу
Билану быстроногие полицейские, удравшие с поля битвы. Другие королевские
советники, сослуживцы Билана, решили покаяться перед народом и просить
прошения. Но их вина была невелика в сравнении с преступлением Руфа
Билана. Вряд ли он получил бы пощаду за гнусное предательство. И Руф Билан
решил скрыться.
Но во всей Волшебной стране не нашлось бы человека, который укрыл бы
Билана от народного гнева.
"Я спрячусь в подземном ходе" - решил Билан.
Предатель так спешил покинуть город, что не захватил с собой ничего
съестного и взял только с собой фонарик с масляной лампочкой внутри: ведь
в подземном ходе вечный мрак.
Украдкой Руф Билан пробрался в подвал башни, на верхней площадке
которой содержались в плену Дровосек и Страшила. Этот подвал отделялся от
подземелья прочной дверью. Но в двери моряк Чарли пропилил отверстие,
когда в компании с Элли и друзьями явился сюда освобождать пленников.
Через это отверстие выбрались на свободу Дровосек и Страшила, а теперь с
трудом протиснулся толстый Руф Билан.
Беглец поспешно высек огонь, зажег фитилек лампочки и бросился в
темноту подземелья. Вскоре он услышал за собой тяжкую поступь Железного
Дровосека. Тот кричал:
- Вернись, безумный человек! В пещере чудовища! Тебе грозит гибель!..
Но для ослепленного страхом Руфа Билана все было лучше, чем
возвращение в город, который он предал врагам. Ужас гнал его вперед и
вперед, и наконец, заметив в стене коридора черное отверстие, Руф, не
раздумывая, бросился в него. Перед ним открылся узкий извилистый ход, и
Руф Билан, стараясь не шуметь, прокрадывался дальше и дальше. Шаги и голос
Железного Дровосека не стали слышны: видно он потерял след беглеца.
- Спасен! - вздохнул Руф Билан, упал на каменный пол и лишился
сознания.
Фонарь выпал из его руки, лампочка, мигнув, погасла, и непроглядная
тьма окружила Билана
Руф Билан очнулся. Он не знал, долго ли лежал без чувств, но его руки
и ноги онемели, он с трудом поднялся. Только теперь он вполне понял ужас
своего положения. Один, без пищи и воды, без света, потому что масла в
лампочке едва хватит на три-четыре часа...
"Пойду обратно и сдамся, - решил Билан. - Там мне, быть может,
сохранят жизнь, а здесь я погибну от голода и жажды в жестоких муках..."
Он засветил фонарь и пошел. Но после обморока Руф Билан не сумел
взять нужное направление и не приближался к оставленному им главному
коридору, а удалялся от него. Он догадался об этом не скоро, когда узкий
ход вдруг расширился и превратился в обширную круглую пещеру, в стенах
которых виднелось несколько отверстий.
Прежде чем беглец сумел обдумать свои действия, он вышел на середину
пещеры и осмотрелся.
- Я не был здесь, - сказал себе Руф, и слабый звук его голоса
многократно отразившись от стен, стал неожиданно гулким. - Значит, я шел
не в ту сторону. Но по какому ходу я сюда пришел?
И тут ужас оледенил его кровь: он не мог узнать, из какого коридора
он вышел.
Потеряв способность размышлять, Руф Билан бросился в первое
отверстие, которое попалось ему на глаза, десять минут безрассудного бега
привели его к стене, ход оказался тупиком.
Вернувшись в знакомую пещеру, Руф прежде всего положил камень у
отверстия, из которого вышел.
- Я стану отмечать каждый ход, в котором побываю, - сказал Билан. -
Так я не буду по крайней мере дважды проходить по одному и тому же
месту...
Отдохнув несколько минут, Руф Билан углубился в соседний коридор.
Когда этот коридор раздвоился, беглец избрал правый ход. Но вскоре Руфу
пришлось выбирать одно из двух направлений. И чем дальше он шел, тем
причудливее становились переплетения широких и узких, высоких и низких,
прямых и кривых переходов. Эти ходы соединяли пещеры, то походившие на
обширные пиршественные залы, до верха которых не достигал слабый свет
фонаря, то напоминавшие круглые чаши с водой на дне, то загроможденные
россыпью камней, выпавших из потолка...
В бесцельных скитаниях прошло несколько часов. Сколько? Билан этого
не знал, но видел, что лампочка в фонаре начала гаснуть: масло подходило к
концу. Беглеца ждало худшее из испытаний: мрак лабиринта, в котором он
сможет передвигаться только ползком, ощупывая дорогу...
Неожиданно что-то новое встретилось Билану в подземелье: ему
преградила дорогу стенка, выложенная из разноцветного кирпича.
Дело людских рук! Значит, в этом таинственном лабиринте бывали люди!
И быть может, они и теперь здесь и спасут скитальца от гибели.
Руф Билан остановился. Из-за перегородки слабо донеслись голоса. Так,
он не ошибся, здесь люди, и они помогут ему... Руф огляделся: в сторонке
валялась забытая каменщиками заржавленная кирка.
Опьяненный радостью беглец начал с отчаянной силой проламывать
отверстие в кирпичной перегородке.
"Скорей, скорей! - думал он. - Туда! А то люди уйдут, и я останусь
один в этой непроницаемой тьме..."
И действительно, фитилек лампочки вспыхнул и угас, и мрак охватил
Билана. Но в этот же момент стенка рухнула под его бешеными ударами, он
услышал клокотанье бегущей воды, а потом громкие крики.
Перед Руфом Биланом открылась небольшая круглая комната, слабо
освещенная подвешенными к потолку фосфорическими шариками. В полу комнаты
Билан заметил быстро пустевший бассейн, а с противоположной стены
открылась дверь, и вбежали три человека в остроконечных шапках, с
прикрепленными к ним светильниками. Лица людей были бледны, они испуганно
смотрели Руфа огромными черными глазами.
- Беда! - вскричал один из подземных жителей. - Священный источник
опустел!
Руф Билан содрогнулся. Он еще не понимал, что наделал, но
почувствовал озноб. Как видно, он совершил тяжелый поступок, и ему грозит
кара.
- Кто ты такой и как здесь очутился? - сурово спросил один из
вошедших, должно быть начальник, судя по повелительной осанке.
- Я - несчастный изгнанник, я из верхнего мира, - дрожа, ответил
Билан. - Меня преследовали, мне угрожала смерть, и я скрылся в это
подземелье.
- Нам известно, что верхние жители справедливы. Ты, наверно, совершил
какое-нибудь злодейство, если тебя ждала такая кара, - проницательно
заметил начальник стражи.
- Увы, это так, - сознался Билан и упал на колени. - Я помог врагам
проникнуть в мой родной город, который они безуспешно осаждали.
- А, ты предатель! - презрительно воскликнул начальник стражи. - И к
этому гнусному преступлению ты здесь добавил второе: разрушил бассейн с
усыпительной водой как раз в то время, когда она поднималась из недр
земли.
- Горе мне, горе! - запричитал Руф Билан. - Но я вторые сутки блуждаю
в лабиринте, у меня исчезла надежда на спасение, и вдруг я услышал ваши
голоса, ну и понятно, потерял голову!
- Боюсь, что ты ее потеряешь навсегда, - мрачно пошутил начальник
стражи. - Сейчас я отведу тебя к королю Ментахо, чужестранец! А вы,
друзья, - обратился он к подчиненным, - оставайтесь и следите за
источником. Пусть один из вас поспешит в город, если вода появится снова.
Боюсь только, что этого не случится...
- Иди, Реньо, все будет сделано, - ответили остающиеся.
ДОРОГА К ГОРОДУ
Ход по которому Реньо вел пленника, временами раздваивался. Руф Билан
заметил, что начальник стражи всякий раз направлялся по указаниям стрелок,
нарисованных красной краской на стенах коридоров.
"Если бы я заметил эти знаки, я, быть может, выбрался бы из лабиринта
и не разрушил бы эту проклятую стенку, - подумал Руф Билан. - Но почему
они так дорожат этой водой?"
Если бы Руф знал в тот момент, какое значение имеет усыпительная вода
в жизни Подземной страны, волосы на его голове поднялись бы дыбом от
ужаса. Но это оставалось для него загадкой, и потому он шел довольно
спокойно, надеясь, что ему удастся вывернуться.
"За то, что я сделал наверху, подземные рудокопы карать меня не
вправе, - рассуждал предатель. - А разломанный бассейн... Ну что ж... я
починю его своими руками..."
Дорога все время круто понижалась. Часто спускались по лестницам,
каменные ступени которых были высечены человеческой рукой. Путь был
долгим.
Но вот пол коридора стал горизонтальным, стены раздвинулись, сиянье
шарика на шапке Реньо начало бледнеть и впереди показался слабый свет,
похожий на свет угасающего дня. Руф Билан увидел колоссальную пещеру,
освещенную клубящимися в верху золотистыми облаками. Кое где на холмах
виднелись деревушки, в смутной дали угадывался город, обнесенный стеной.
"Так вот какова она, эта легендарная Подземная страна, о которой я
слышал столько удивительных рассказов еще в детстве. - Сказал себе Билан и
обратился к проводнику:
- Скажите, почтенный, как называется город, куда вы меня ведете?
Вместо ответа он получил такой толчок в грудь, что еле устоял на
ногах.
- Ни о чем не спрашивай, если тебе дорога жизнь! - грозно сказал
Реньо. - В нашей стране низшие не имеют права задавать вопросы высшим!
В Руфе Билане заиграла былая спесь. Он хотел гордо возразить, что в
верхнем мире занимал весьма высокое положение, но промолчал.
"Как видно здесь надо надеяться только на свои глаза и уши", -
подумал Билан и начал внимательно осматриваться.
Он увидел много интересного. Дорога пролегала между полей кое где
огибая холмы. Ее ограничивали расставленные по обочинам столбики,
окрашенные в ярко-зеленые, голубые, серебристые тона. И как приятно было
останавливаться на них глазу после блеклых сумрачных красок подземелья...
На одном из полей, примыкавших к дороге, шла пахота. В огромный плуг
был впряжен шестилапый зверь. Косолапо шагая, он легко тащил плуг, из-под
лемеха которого отваливались широкие пласты земли. За плугом шел пахарь в
холщовой куртке в засученных панталонах, босой. На голове у него был
зеленый колпак с кисточкой наверху. Второй крестьянин вел шестилапого за
уздечку, заставляя его поворачивать, когда плуг доходил до границы
участка.
Это зрелище поразило Руфа Билана: ведь о существовании таких странных
животных в верхнем мире даже не подозревали. Руф хотел спросить у
провожатого, много ли таких страшных зверей у них в стране, но вспомнил
недавний урок и прикусил язык. И тут он увидел зрелище, которое заставило
его оцепенеть от ужаса и с криком припасть к земле. Сверху, шумя мощными
перепончатыми крыльями, спускался огромный дракон, со скользким белым
брюхом, с желтыми глазами по чайному блюдцу величиной. На спине чудовища
сидел человек в кожаном костюме и в зеленом берете.
У человека, прилетевшего на ящере, за спиной был длинный лук и колчан
со стрелами, в руке он держал копье. Длинное бледное лицо его с
крючковатым носом выглядело сурово.
Руф Билан понял, что это надсмотрщик за работами, потому что при
внезапном его появлении два пахаря, отдыхавшие посреди поля, вскочили и
принялись за дело. Надсмотрщик строго выбранил их за леность и улетел. А в
это время высоко среди облаков пронесся второй ящер с человеком на спине.
Реньо вел пленника по пещере уже около двух часов, а сумерки все не
кончались. Так же сверху светились золотистые облака, так же смутно
виднелась даль и темнел на холме город, к которому приближались пешеходы.
Поля кончились, местность стала каменистой и возвышенной. Слева от
дороги появилось сооружение, которое оказалось длинным валом с зубчатыми
колесами и большими шкивами. Руф Билан, несмотря на плохое настроение,
невольно улыбнулся, увидев, что эту сложную систему приводили в движение
два шестилапых, ходивших друг за другом. Из глубины шахты, над которой
возвышался подъемник, выползали тяжелые бадьи с рудой и с грохотом
опрокидывались над большой телегой. Руф Билан увидел, что и в телегу
впряжен шестилапый, который смирно ожидал конца погрузки, мотая для
развлечения большой круглой головой.
СУД КОРОЛЯ
Город стоял у большого озера, заключенного в плоских берегах. Пока
шли вдоль берега, Руф Билан снова убедился, как изобретательны подземные
жители. В воде было установлено широкое колесо с громадными лопастями,
далеко отстоявшими одна от другой. Колесо вертелось, тому что по его
лопастям карабкался к верху, убегая от настигавшей воды, шестилапый. Зверь
устал, тяжело дышал, из раскрытой пасти клубами падала пена.
- Поделом тебе, негодник! - зло бросил в сторону чудовища Реньо. -
Покалечил погонщика, теперь качай воду в город семи владык!
"Ага, вот как зовут ваш город! Тут, видно, можно многое узнать, если
открывать уши пошире, - злорадно подумал Билан. - Теперь я понимаю, что
ваша страна разделена на семь частей, и в каждой свой король. Невелики же
у вас королевства!"
Маленькая группа остановилась у городских ворот. Крепостная стена
была сложена из кирпича, побуревшего от времени. Реньо дернул веревку,
свешивавшуюся сверху. Узнав конвоира, часовой открыл калитку и впустил
пришедших. Он с любопытством разглядывал чужестранца, но не осмелился
задать вопрос.
"Значит, Реньо старше его по званию", - решил Руф Билан.
Город был невелик. На извилистых улочках стояли причудливо
раскрашенные дома с высокими узкими окошками, с прочными дверями. Из
окошек выглядывали любопытные женщины в зеленых чепчиках и провожали
глазами чужестранца.
Улица вывела на центральную площадь, посреди которой возвышался
семибашенный дворец. У Руфа Билана зарябило в глазах, когда он увидел
перед собой три смежные стены окрашенные в голубой, синий и фиолетовый
цвета изумительной чистоты.
Каждая грань здания имела свое нарядное крыльцо с массивной дверью.
Билану показалось странным, что возле них не было никакого движения и
двери были наглухо закрыты.
- Может быть, там не живут? - подумал Руф.
Над каждой дверью висели песочные часы необыкновенного устройства,
каких Руф Билан не видел в верхнем мире. Там у богатых людей были песочные
часы, но за их ходом следил слуга и когда песок пересыпался из верхнего
отделения в нижнее, он переворачивал их и громко объявлял время.
А здесь две стеклянные воронки, сообщающиеся между собой, укреплены
вертикально на большом круглом циферблате. Вряд ли Руф Билан понял бы, как
действуют эти часы, но как раз, когда он проходил мимо синей двери,
последние крупинки песка пересыпались из верхней в нижнюю, и в тот же
момент трубка сама по себе перевернулась, а циферблат передвинулся справа
налево на одно деление так, что против стрелки, укрепленной на песочных
часах, оказалась следующая цифра. А внутри часов мягко забил колокол.
"Эти подземные люди - удивительные мастера", - с уважением подумал
Билан.
Они миновали синюю часть дворца, и Билан догадался:
"Теперь перед нами фиолетовая стена, за ней красная, а потом
оранжевая, желтая и зеленая, куда мы держим путь. Очевидно, Ментахо, к
которому меня ведут, зеленый король, это ясно по цвету шапок его людей".
Руф Билан не ошибся в своих предположениях. Его ввели на зеленое
крыльцо, и Реньо провел пленника в зеленую приемную мимо часового, одетого
в зеленый кафтан.
В обширной приемной не было окон, но она ярко освещалась светящимися
шариками, расположенными под потолком и на самом потолке. По залу
прохаживались придворные в нарядных зеленых костюмах, в шапочках,
украшенных драгоценными камнями.
Увидев человека, которого никогда еще не бывало в Подземной стране,
придворные бросились к Реньо и стали засыпать его вопросами. Они имели на
это право, так как были выше Реньо по званию.
А страж источника сказал:
- Господа, у меня нет времени с вами разговаривать, я должен
немедленно доложить королю об ужасном происшествии. Только что разрушен
священный источник, и вода ушла обратно под землю.
Послышались возгласы:
- Но это невозможно!
- Сегодня вечером наш сектор должен укладываться спать!
- Как теперь быть?!.
Реньо обратился к одному из придворных, статному старику с усами и
седой бородой.
- Господин министр Кориенте, прошу немедленно испросить для меня
аудиенцию у его величества.
Кориенте тотчас исчез. Вскоре растворилась дверь в другом конце
приемной, и важный церемониймейстер провозгласил:
- Его подземное величество, король Ментахо приказывает ввести
чужестранца в тронный зал Радужного дворца.
Руф Билан робко прошел вслед за придворным.
Фосфорические шарики, собранные пучками, развешанные гирляндами,
укрепленные в люстрах, создавали в тронном зале необычайно яркое
освещение, но оно не резало глаз, и странные светильники не отбрасывали от
предметов тени. Не было от них и тепла, они испускали холодный свет.
Позднее Руф Билан узнал, что в каждом жилище Подземной страны имелись
светящиеся шарики, так как окна пропускали внутрь домов слишком мало
света. Количество фосфорических светильников определяло богатство
человека. В домах вельмож они насчитывались десятками, а лачугу бедняка
тускло освещал единственный шарик величиной с вишню.
Но все это стало известно Билану впоследствии, а теперь он обратил
взор в конец зала. Там на возвышении помещался королевский трон.
В обширном кресле со множеством резных украшений сидел высокий,
тучный человек с большой косматой головой. Это и был король Ментахо. С его
плеч свешивалась мантия, расшитая зелеными цветами. Испуганный взгляд
Билана был прикован к лицу короля.
- Рассказывай все без утайки! - сурово приказал Ментахо.
И Билан, смущаясь и запинаясь на каждом слове, рассказал о том, кем
он был в Изумрудном городе, как сбежал от наказания в подземный мир и что
натворил в подземном лабиринте.
Как сбежал от наказания в подземный мир и что натворил в подземном
лабиринте.
Ментахо слушал, все больше хмурясь, а потом надолго задумался. В зале
наступила тишина, даже придворные перестали шептаться: все понимали, что
решается судьба человека.
- Вот мой приговор, - сказал король. - Ты подло поступил со своими
согражданами, но нас не касаются дела верхнего мира. Ты разрушил священный
источник. Это - ужасное несчастье, все последствия которого сейчас трудно
предвидеть. За такое преступление каждый житель Подземной страны подвергся
бы наказанию. Но ты не житель пещеры, ты совершил свое злое дело по
незнанию и в смертельном страхе. Поэтому было бы несправедливо лишить тебя
жизни...
Руф Билан готов был кричать от восторга.
"Жить! Я буду жить!" - мелькнула у него ликующая мысль.
- Я даже дам тебе должность при дворе, чтобы ты не даром ел хлеб, -
продолжал Ментахо. - Но не думай, что ты получишь придворный чин только
потому, что был министром Урфина Джюса. Я назначаю тебя помощником
четвертого лакея, и жить ты будешь с дворцовой прислугой...
Изменник упал к ногам короля и принялся целовать его расшитые
изумрудами туфли.
- У этого человека лакейская душонка, и среди прислуги его настоящее
место.
Руф Билан вышел из тронного зала сияющий. Главное - ему оставлена
жизнь, а уж он постарается любой ценой выкарабкаться в верхи этого мира.
СМЯТЕНИЕ
В тот день, когда иссяк источник усыпительной воды, и в последующие
дни в городе семи владык была большая суматоха. Королю Ментахо с семьей и
двором пришла пора уснуть, но чудесная вода ушла в глубь скалы, и, как
видно, безвозвратно.
Дети Ментахо веревочкой таскались за отцом и ныли:
- Папа, папа, мы хотим спать!
- Ну и спите! - отвечал раздраженный отец.
- Да, ведь водички то нет...
- Спите без водички!
- А мы не умеем...
И они действительно не умели, как их родители, как придворные и
слуги. Они не умели спать простым сном, потому что в течение столетий
засыпали только волшебным!
Измученные бессонницей люди толпами ходили за хранителем времени
Ружеро и его помощниками и умоляли их найти какой-нибудь выход из
положения. А те только отмахивались от них: у Ружеро наступило горячее
время учить проснувшийся двор короля Арбусто. Тут нельзя было упускать ни
одного часа, случалось, что проснувшиеся, с которыми мало занимались в
течение первых дней, так и оставались совершенными идиотами...
- Вот времечко! - вздыхал Ружеро, уча короля Арбусто говорить: папа,
мама, горячо...
Наконец, природа взяла свое: после четырехдневной бессонницы к королю
Ментахо, его семейным и придворным начал приходить обыкновенный сон. Ни в
одной комнате дворца не было кроватей: ведь раньше людей, уснувших от
усыпительной воды, складывали в специальных кладовых. Но теперь не каждый,
кого одолевал сон, смог туда добраться. Люди засыпали где попало и в самых
причудливых позах. Один храпел, сидя на стуле и свесив голову, другой
стоял, прислонившись к стене, третий свернулся клубком на пороге...
Зеленый сектор дворца походил на очарованное сказочное царство.
Когда Ружеро доложили о происшедшем, он пришел посмотреть на забавное
зрелище.
- Наконец-то они от меня отстанут! - улыбнулся хранитель времени. -
Теперь у них все пойдет, как у людей. Боюсь только одного...
Но чего он боялся, мудрый Ружеро не договорил: он спешил на занятия с
королем Арбусто.
Два короля, Ментахо и Арбусто, встретились, когда Ментахо отоспался,
а Арбусто прошел свой курс учения. Оба властителя прожили на свете уже лет
по триста, но еще ни разу не встречались. Каждый раз, когда один засыпал,
другой был еще младенцем по уму. И вот они сошлись в тронном зале в
присутствии многочисленных придворных и с любопытством разглядывали друг
друга.
- Здравствуйте, ваше величество! - заговорил Ментахо: он был помоложе
лет на тридцать.
- Здравствуйте, ваше величество! - прошамкал Арбусто. - Очень рад с
вами познакомиться. Как-никак, мы с вами родственники, хотя и не очень
близкие. Кажется, ваш дедушка был троюродным братом дядюшки моей матери?
- Нет, это моя бабушка была внучатой племянницей тетки вашего отца...
А, да впрочем, к чему разбираться в таких тонкостях, пусть роются в старых
книгах летописцы...
- Правильно, - одобрил Арбусто. - Будем просто называть друг друга
братьями: ведь мы оба потомки славного Бофаро. Согласен, брат Ментахо?
- Согласен, брат Арбусто!
И короли пожали друг другу руки при всеобщем одобрении.
По случаю приятного знакомства во дворце состоялся веселый пир, в
котором приняли участие свиты обоих королей.
На пиру был и хранитель времени Ружеро. Ему в очередь со всеми
подносили кубки вина, но старик отодвигал их от себя, хмуро гладя седую
бороду...
ПОЛОЖЕНИЕ ОСЛОЖНЯЕТСЯ
Через несколько месяцев стало понятно, что же беспокоило мудрого
Ружеро. Короли и их придворные просыпались один за другим и один за другим
оживали ранее пустынные и безмолвные секторы Радужного дворца. Чудесная
вода не появлялась и усыпить тех королей, которые царствовали, было
невозможно.
А Руф Билан, разрушивший вековой порядок Подземной страны служил
лакеем в зеленом секторе короля Ментахо. Вел он себя тише травы, ниже
воды, с удивительным усердием исполнял свои обязанности и старался не
попадаться на глаза королю и его вельможам.
"Беда мне будет, - думал Билан. - Если они вспомнят, что причина всей
неурядицы я..."
Однажды утром к Ласампо, министру продовольствия короля Ментахо,
явился заведующий пекарнями.
- Имею честь доложить вашему превосходительству, - уныло начал он. -
У меня муки на складе осталось только на три недели. Если не поступит
пополнение, придется закрывать булочные и кондитерские.
- Пополнение, пополнение! - раздраженно перебил его министр. - Откуда
оно может поступить?
- Я думал, - пробормотал чиновник, - что надо бы раньше срока
провести торговый день...
- Вы с ума сошли! - заорал министр. - Какой торговый день! Вы забыли,
что мы уже променяли все что могли, а новых товаров не успели приготовить?
- Так какие же будут инструкции, ваше превосходительство?
- Убирайтесь вон!
Едва озадаченный чиновник удалился, как вошел смотритель складов, где
хранились молочные продукты.
- Ваше превосходительство - заговорил он с растерянным видом, - у
меня в амбарах масла и сыру хватит не больше чем на две недели.
- А что я смогу сделать?
- Но... быть может... ваши распоряжения.. - забормотал испуганный
смотритель.
- Вот мои распоряжения! Кондитерам в масле отказывать! Солдатским
кашеварам масла не давать! Шпионов совсем снять с довольствия!
- Но они же умрут с голода... Кто будет следить за недовольными? А их
становится все больше и больше...
- Вот задача... ладно, шпионов переведите на половинный паек, лишь бы
таскали ноги. Понял?
- Понял ваше превосходительство, - ответил смотритель, пятясь к
двери.
С ним столкнулся королевский виночерпий. Министр взглянув на его
расстроенное лицо, упал в обморок.
- И вы? - тихо спросил смотритель молочных продуктов.
- Да, - тихо ответил виночерпий. - Вина осталось всего на неделю.
Они принялись приводить Ласампо в чувство. Очнувшись, тот поспешил к
министрам других королей. Оказалось, что с продовольствием везде такое же
катастрофическое положение. Решено было собрать большой совет, но этого не
случалось в течение столетий, и все забыли, как это делается. Пришлось
обратиться к старым летописям.
Председательствовал царствовавший в этом месяце король Барбедо. Он
предоставил слово хранителю времени Ружеро.
Ружеро несколько минут стоял молча, рассматривая участников совета,
костюмы которых блистали всеми цветами радуги. Лицо его было угрюмо.
Наконец он начал:
- Ваши величества, господа министры, придворные! Всем вам известно,
какое трудное положение создалось у нас в стране, когда перестала
появляться усыпительная вода. С сожалением должен доложить высокому
собранию, что раскопки наших мастеров не дали никакого результата.
Священный источник иссяк навсегда.
Оратор остановился перевести дух.
Король Барбедо молвил:
- Вы говорите о вещах, которые всем известны. Лучше сообщите
что-нибудь новое.
Ружеро продолжал свою речь:
- Наше горе в том, что у нас слишком много едоков и совершенно не
хватает работников. В старых летописях я читал, что так было до дня
первого усыпления. Тогда народ тоже не мог прокормить королей и дворы.
Усыпительная вода спасла положение, уменьшив число нахлебников в семь
раз...
- Что же вы предлагаете? Убивать всех лишних? - насмешливо выкрикнул
министр Кориенте.
- Зачем убивать? - спокойно возразил хранитель времени. - Они могут
сами прокормить себя. У каждого из семи королей имеется штат министров,
советников и придворных, насчитывающий не менее пяти десятков людей. Они
помогают править своему повелителю только в течение одного месяца из семи,
а остальные шесть месяцев ведут праздный образ жизни. А почему бы не
существовать одному штату, который бы переходил от короля к королю при
смене государей? У нас освободилось бы сразу триста пар рабочих рук, так
необходимых нам на полях и заводах...
Дерзкое предложение Ружеро ошеломило членов совета. Многие повскакали
с мест, чтобы объявить о своем несогласии с ним. Поднялся страшный шум.
Особенно бушевала королевская родня, все эти дядюшки, двоюродные братья,
племянники. Но закон запрещал прерывать оратора, пока он не выскажется до
конца.
Король Ментахо навел порядок и Ружеро продолжал:
- Приняв мое предложение, короли могут уволить большую часть
дворцовой челяди, которая переполняет дворец и служит не столько монархам
и их семьям, сколько министрам и придворным. И я думаю, что тогда будут не
нужны ни стража, ни шпионы, ведь у народа исчезнут поводы к недовольству.
Я подсчитал, что не менее шестисот бездельников могли бы заняться полезным
трудом. А когда все эти дармоеды слезут с народной шеи, нам вполне хватит
наших ресурсов.
Ружеро окончил свою горячую убедительную речь и в зале разразилась
буря негодования. Министры и придворные орали, махали кулаками. Слышались
крики:
- Нам идти за плугом? Нам, потомкам благородного Бофаро! Жариться у
плавильных печей? Отказаться от привилегий, унаследованных от предков, и
вступить в ряды простонародья? Хранитель времени сошел с ума!
После Ружеро выступили многие министры и советники. Все они отвергли
план хранителя времени и говорили о том, что надо заставить больше
трудится ремесленников и землевладельцев. Если фабричные станут прилагать
больше усилий, они произведут больше товаров, тогда можно будет выменять
больше продовольствия у верхних жителей. А стражу и шпионов распускать
нельзя, только они и держат народ в подчинении.
Выступление последнего оратора было прервано неожиданным событием. В
тронный зал ворвался начальник городской стражи и задыхающимся голосом
сказал:
- Ваши величества! Сейчас прилетел гонец с донесением, что к городу
семи владык приближаются два чужестранца!
Заседание мгновенно кончилось. С криками, толкая друг друга и
ссорясь, короли и придворные бросились прочь из дворца. Впереди всех
мчался здоровенный Ментахо.
Пестрая толпа выбежала из ворот и остановилась в удивлении. К городу
подходили двое: высокий темноголовый мальчик и девочка, прижимавшая к
груди невиданного лохматого зверька.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗАТЯНУВШАЯСЯ ПРОГУЛКА
ПИСЬМО
Победив злого и коварного Урфин Джюса, Элли Смит распрощалась со
своими верными друзьями Страшилой, Железным Дровосеком и Львом, и дядюшка
Чарли снова перевез ее через великую пустыню на сухопутном корабле. Этот
корабль поджидал своих пассажиров у заколдованного черного камня Гингемы и
был в полной исправности.
Обратное путешествие прошло без приключений, потому что черные камни
могли задерживать только тех, кто направляется в Волшебную страну.
Возвращаться они из нее никому не препятствовали.
Обнимая вернувшуюся Элли, миссис Анна сказала:
- Ну, доченька, ты больше не покинешь нас? Мы так волновались за
тебя, так ждали...
А Джон Смит пробурчал попыхивая трубкой:
- Да уж хватит этих волшебных приключений, пора за дело приниматься.
В двух милях от нас открылась школа, будешь туда ходить. Дружба с феями и
разными чудесными существами приятна, но не заменит образования.
Сидя с родными за праздничным столом, одноногий моряк Чарли Блек
похвалился большим изумрудом, полученный в подарок от Страшилы Мудрого.
- Как ты думаешь, Джон, стоящая вещь? - спросил он.
Смит осмотрел камень со всех сторон, взвесил на ладони.
- Да, я думаю, ювелир отвалит тебе за эту штуку немало звонких монет,
- сказал он.
- Теперь я исполню свою давнюю мечту, - признался моряк Чарли. - Я
куплю себе шхуну и поеду к своим старым друзьям на Куру-Кусу. Клянусь
ураганом, это - славные ребята! Жаль только расставаться с Элли. Почему-то
на кораблях не принято работать девчонкам, а то я взял бы ее с собой.
У Элли уже заблестели глаза, но миссис Анна сердито обрушилась на
брата.
- Молчи уж, чего еще выдумал!
- Ладно, ладно, сестра, не шуми! Вот погощу у вас недельку и уеду.
Но немало недель прошло, прежде чем Чарли Блеку удалось вырваться от
Смитов. Его не отпускала племянница, особенно подружившаяся с моряком во
время опасного путешествия в Волшебную страну. И все же настал день, когда
им пришлось расстаться. Заплаканная Элли проводила дядю до остановки
дилижанса.
Несколько месяцев Элли ходила в школу, изучала премудрости арифметики
и грамматики, а потом наступили летние каникулы. И тут на ферму пришло
письмо.
Смитам редко писали, и получение письма оказалось для них большим
событием. Джон долго вертел в руках конверт, прежде чем распечатать его.
Взглянув на подпись, фермер радостно воскликнул:
- Это от Билли Каннинга! Долго же не подавал о себе весточки мой
двоюродный братец!
- Читай же, читай скорее! - заторопила мужа миссис Анна.
В письме рассказывалось о долгих скитаниях семьи Каннингов по стране.
Билл работал рудокопом, убирал фрукты в калифорнии, строил дорогу, а
теперь нанялся в пастухи на ферму в штате Айова. Элли пропускала все эти
подробности мимо ушей, но конец письма заставил ее насторожиться.
"Пускай твоя дочка Элли приезжает к нам на каникулы, - писал Билл
Каннинг. - Она небось не забыла товарища по играм, моего долговязого
Фредди. Окрестности у нас очень живописны, и ребята прекрасно проведут
время..."
Элли помнила Фреда. Она узнала его лет пять назад, когда Каннинги во
время одного из своих переездов гостили у них. В памяти Элли сохранился
образ голубоглазого мальчишки года на два старше ее. Он придумывал игры в
охотников, в индейцев и разбойников. Часто эти игры кончались для Элли
разбитым носом, разорванным платьем, но она никогда не хныкала и не
жаловалась старшим...
- Мама! Папа! - взмолилась девочка. - Отпустите меня к Каннингам!
Фред такой добрый и веселый!!!
- Ох, дочка, не сидится тебе на месте! - молвил Джон.
Родители поворчали, но согласились отпустить девочку в Айову.
Сборы Элли были недолгими. В рюкзак, тот самый, с которым она
путешествовала в Волшебную страну, - девочка уложила два-три платья,
белье, полотенце, кусок мыла, несколько книжек с картинками...
Мать приготовила провизию: хлеб, вареную курицу, флягу с холодным
сладким чаем и, конечно, несколько косточек для Тотошки. Разве мог песик
остаться дома, когда его хозяйка отправлялась в дальнюю дорогу?
Джон Смит отвез Элли и Тотошку на станцию дилижансов, поручил их на
попечение кучера и попрощался с ними. Девочка должна была вернуться через
месяц.
В ГОСТЯХ
Кучер дилижанса настолько был добр к Элли, что сделал целых три мили
крюка от большой дороги и подвез девочку прямо к ферме, где работал Билл
Каннинг.
Заслышав стук колес, из хижины с соломенной крышей и двумя
подслеповатыми окошками выбежал мальчуган в коротких штанах и клетчатой
рубашке. Это и был Фред Каннинг. Он бросился к экипажу и помог спуститься
на землю Элли, которая после трехдневного путешествия совсем укачалась.
- О, сестренка! - радостно воскликнул Фредди. - Какая ты выросла
большая! И значит, ты все таки решила приехать? А я-то думал, что для тебя
покинуть дом - немыслимое дело.
Высокий стройный мальчуган завладел багажом Элли и направился к
хижине. Элли сердечно поблагодарила кучера за заботы и пошла вслед за
братом. Тотошка весело прыгал вокруг.
Фред продолжал болтать:
- Ну, Элли, ты прямо молодчина! Ведь ты, конечно, страшная домоседка
и нигде не бывала, кроме ближайшей ярмарки?
Элли улыбнулась и сказала звонким голосом:
- Ошибаешься, Фредди! Я два раза была в далекой-далекой Волшебной
стране!
- Что?!
Мальчишка остановился и опустил вещи на землю. Лицо его так
побагровело, что даже не стали заметны крупные веснушки. Он сжал кулаки и
задорно подступил к Элли.
- Знаешь, я выдумок не люблю! - крикнул он. - Хоть ты и девчонка, а
за это поколочу! Что еще за Волшебная страна?
- А я не выдумываю, - кротко возразила Элли. - Я привезла дяде Биллу
письмо от папы, и там про это написано.
Фред долго с удивлением смотрел на нее, потом тихо-тихо сказал:
- Тогда ты самая счастливейшая на свете... И ты обо всем мне
расскажешь?
- Конечно расскажу. Но ты знаешь, Фредди, для этого понадобится целая
неделя. Ведь там было столько всякого... От одного людоеда чего стоило
избавится! Он съел бы меня, если бы не Страшила и Железный Дровосек. А
саблезубые тигры? А превращения Гудвина великого и ужасного? А летучие
обезьяны?..
Фред шел спотыкаясь, красный от смущения. Он считал себя великим
путешественником, а тут оказалось, что по сравнению с Элли он просто
ничтожество...
Билл Каннинг был в степи, но тетушка Кэт, маленькая худощавая
женщина, очень ласково встретила Элли. Она согрела воду для племянницы в
большом корыте - помыться с дороги. А Фред болтался за дверью и изнывал от
нетерпенья поскорее услышать рассказ об удивительных приключениях сестры.
Солнечные лучи тысячами блестящих кружочков ложились на землю, пройдя
между листьями дуба. По веткам деревьев прыгали птицы, с ними ссорилась
бойкая белка. Тотошка бегал за бабочками, а Элли и Фред сидели на траве, и
девочка рассказывала о своих необычайный путешествиях в Волшебную страну.
Фред слушал, затаив дыхание, и только время от времени повторял
восторженно, что он в жизни не слышал ничего более чудесного.
- И все это случилось с тобой! - восклицал он. - С самой обыкновенной
девчонкой... то есть, прости - девочкой. Ах, почему я не пережил ничего
подобного?
- Очень просто! - разъяснила Элли. - Ведь у вас в Айове не бывает
таких ураганов, как у нас в Канзасе. А впрочем, какой толк в том, что буря
прилетела бы сюда? Она все равно не смогла бы унести вашу хижину в
Волшебную страну.
- Это верно, - со вздохом согласился мальчишка. - Но говори же
дальше, Элли! Ты остановилась на том, как на вас набросились волшебные
волки Бастинды...
- С ними расправился Железный Дровосек, - сказала девочка. - Там было
сорок волков, и ровно сорок раз взмахнул Дровосек своим огромным топором,
посмотрел бы ты, что это за топор!
Рассказ продолжался. Фред слушал, завистливо вздыхая. Он полжизни
отдал бы за то, чтобы испытать хотя бы малую часть того, что досталось на
долю Элли.
Несколько дней продолжалось повествование Элли, а потом Фред начал
водить ее по окрестностям. Ферма была расположена в прелестной местности.
Здесь ничто не напоминало выжженную солнцем канзасскую степь. Это был
живописный уголок с холмами, поросшими лесом, с разделяющими их веселыми
долинами, с глубокими оврагами, на дне которых журчали холодные ручьи...
Сегодня Элли и Фред ловили рыбу в озерке, притаившемся в центре
лощины за ветвистыми ивами, завтра они бродили по склонам холмов, следуя
по дорожкам, протоптанными овцами, потом отправлялись исследовать путь
какого-нибудь безвестного ручейка. Дни протекали светло и радостно.
ЭКСКУРСИЯ В ПЕЩЕРУ
Элли стала учиться ездить верхом. Ее уговорил Фред.
- Слушай, сестра, - сказал мальчик, хмуря выцветшие на солнце брови,
- это же будет просто позор, если ты, пожив у нас, не вернешься умелой
наездницей! Это ты-то, такая бывалая путешественница?
Уговорить Элли не стоило большого труда. Билл Каннинг предоставил
племяннице в полное распоряжение смирную лошадку. У Фреда был хороший
скакун, потому что он ездил превосходно и не раз заменял отца на работе.
Первые дни приходилось трудно. Элли не могла сидеть, у нее ныла
спина, болели все косточки, она плохо спала.
Но терпение все перебороло, и пришел день, когда верховая езда
обратилась для Элли из пытки в удовольствие. Теперь прогулки ребят стали
гораздо продолжительнее, иногда они уезжали миль за десять от дома.
Однажды Фред спросил у Элли:
- Ты слыхала про Мамонтову пещеру?
- Конечно, - ответила Элли. - Нам про нее говорила в школе
учительница.
- И это самая большая пещера на свете.
- Ты не говорил бы этого, если бы видел Страну Подземных рудокопов, -
рассмеялась Элли. - Вот это действительно пещера!
Фред приуныл, как всегда, когда Элли, будто невзначай, козыряла своим
и воспоминаниями. Конечно, и с ним бывали приключения. Однажды во время
снежной метели в Кордильерах он заблудился и чуть не замерз. В другой раз
за ними гнались степные волки, и только резвость лошади спасла его от
гибели а то еще он свалился с дерева и сломал ногу. Что и говорить, это
были выигрышные дела, и они высоко ставили его над другими мальчишками, но
чего это стоило в сравнении с тем, что пережила Элли?..
Фредди не без умысла завел разговор о пещерах. Ему захотелось
показать, что и Айова может похвастаться кое-чем в этом роде. В милях
двадцати от их фермы, в глубоком ущелье, находился вход в малоизвестную
пещеру, куда еще не добрались туристы, где они не отбивали на память
осколки сталактитов и не писали свои имена свечной копотью на стенах.
- Побываем там, Элли, - предложил Фред. - Это далеко, и раньше я тебя
не звал, но теперь ты - лихая наездница, и тебе ничего не стоит проделать
такой путь.
Элли согласилась.
- Мы отпросимся на целый день, - продолжал мальчик. - Возьмем с собой
все, что нужно для основательной прогулки, и займемся исследованиями.
На следующий день выехали рано утром. Элли везла с собой туго набитую
продуктами сумку - тетушка Кэт не поскупилась и наложила туда столько
всего, что, пожалуй, хватило бы на три дня. Перед Элли примостился
Тотошка. К седлу Фреда был приторочен чемодан.
- Зачем он нам? - спросила девочка.
- А в нем лодка. Парусиновая, складная, - похвалился Фред. - Мне ее
сделал папа. Говорят, в одном из гротов есть подземное озеро.
Представляешь, как там интересно покататься при свете факела?
Ребята ехали не спеша, и солнце поднялось довольно высоко, когда они
добрались до входа в пещеру. День был ясный и теплый, но из темного
отверстия несло сыростью и холодом. Элли вздрогнула и плотнее набросила на
плечи теплый платок.
- Ты знаешь, Фредди, - сказала она, - сейчас я вспомнила, как мы с
дядюшкой Чарли, Львом, Тотошкой и вороной Кагги-Карр вот так же стояли у
подземного входа, указанного нам королевой полевых мышей...
Мальчишка возмутился.
- Послушай, Элли, - сердито молвил он. - С твоей стороны это прямо
свинство устраивать такие штучки!
- Какие? - невинно спросила Элли, хотя глаза ее смеялись.
- А такие! "Когда мы со Страшилой... Когда людоед... Когда мышиная
королева..." Разве я виноват, что мне не довелось там побывать?
Фред чуть не плакал от злости.
- Прости, Фредди, я больше не буду, - пообещала Элли и мальчуган
понемногу успокоился.
Срубив несколько смолистых сосенок, Фред наготовил связку факелов.
Спички у него были в грудном кармашке ковбойки в жестяной коробочке.
Мальчик привязал к камню конец тонкой бечевки, смотанной в объемистый
клубок.
- Я все предусмотрел, - сказал Фред. - В таких пещерах легко
заблудиться.
- Только не с собакой, - возразила Элли. - Тотошка всегда сумеет
вывести нас по следам. Правда, Тотошенька?
Песик утвердительно залаял.
Ребята вошли в пещеру. Фред шел первым, он нес за плечами чемодан с
лодкой, к которому были пришиты лямки. В руках он тащил факелы. За ним
следовала Элли. В одной руке она несла провизию, в другой клубок ниток.
Тотошка замыкал шествие: пещера ему не нравилась. Он подозрительно нюхал
воздух и ворчал.
ОБВАЛ
Вечером дети не вернулись. В хижине Каннингов водворилось
беспокойство. Миссис Кэт строила различные страшные предположения, муж ее
успокаивал.
- Они не могли сбиться с пути: кони дорогу к ферме знают. Про хищных
зверей в наших краях давно уже не слыхано. Просто ребята запоздали и
ночуют в холмах. Провианта у них достаточно, спички у Фреда есть.
- Можно заблудиться в пещере, - говорила миссис Кэт. - Я слыхала, что
там множество запутанных ходов.
- Я дал мальчишке огромный клубок ниток, - сказал Билл Каннинг. - И
строго-настрого приказал ему идти только до тех пор, пока хватит бечевки.
Ночь прошла тревожно, а утром беспокойство еще больше возросло: на
ферму прибежал скакун Фреда с оборванной уздечкой. Стало ясно, что
произошло несчастье. Все, кто был свободен от работы и мог сидеть на
лошади, немедленно отправились к пещере во главе с Биллом Каннингом.
Передовые из спасательного отряда проскакали двадцать миль за полтора
часа, чуть не загнав лошадей.
Недалеко от пещеры стояла лошадка Элли, привязанная к дереву. Ребят
нигде не было видно. Бечевка, обмотанная концом вокруг камня, вела в
пещеру. В толпе спасателей строились предположения:
- Заблудились в подземелье? А может, их газом отравило? Не расшибся
ли кто из них?
Люди бросились в пещеру с горящими свечами и лампами в руках (они
забрали на ранчо месячный запас горючего). Впереди всех спешил Билл.
Вначале проход был не очень высоким и широким, но постепенно
расширился и привел в большой продолговатый грот, с потолка которого,
блестя при свете ламп, свешивались сталактиты.
Миновав этот грот, люди увидели три выхода из него. Бечевка Фреда
вела в средний. Углубились туда, идя цепочкой, потому что проход был узок
и невысок. Иногда рослым мужчинам приходилось сгибаться чуть ли не вдвое.
И вдруг Билл, по-прежнему продвигавшийся впереди, глухо вскрикнул:
- Обвал!!!
Дорогу преградила глухая стена мелких и крупных камней, придавленных
сверху милионнопудовой тяжестью горы. В эту толщу уходила бечевка -
последний след проходивших здесь детей.
Билл Каннинг отчаянно зарыдал.
- Фредди, сыночек мой!.. Элли, крошка Элли!.. Какой ужасный конец!
Товарищи ласково утешали Каннингов.
- Полно, Билл, старина, успокойся! Еще не все пропало. Может, они
там, на той стороне...
Билл вскочил:
- Да, да! Надо раскапывать! Немедленно... сейчас!
А к пещере подъезжали все новые и новые добровольцы, и в ущелье
раскинулся большой лагерь. Загорелись костры, хозяйки готовили обед для
спасателей. Была среди них и тетушка Кэт, сразу постаревшая на целые годы.
Мужчины бросились по всей округе - собирать землеройный инструмент:
лопаты, ломы, кирки. Другие рубили деревья в окрестном лесу и готовили
стойки - крепить ход.
Работа закипела. Проход был узок, и там могли работать всего трое, но
зато люди сменяли друг друга через четверть часа и каждый вгрызался в
осыпь с новой силой, а длинная вереница людей передавала вынутые камни из
рук в руки.
Другие спасатели тщательно обследовали правый и левый выходы из
большого грота. Как знать, может быть, какой-либо из них ведет в глубь
земли, мимо обвала, и там где-нибудь уцелевшие от катастрофы ребята ждут
помощи. К сожалению, один из коридоров повернул обратно и замкнулся
кольцом, а другой завершился тупиком.
По просьбе Билла, о несчастье известили Джона Смита: ему была послана
телеграмма. Отец и мать Элли явились к месту несчастья на третий день. Они
были в отчаянии. Фермер Джон тут же включился в работу, но у спасателей
появились уже первые сомнения. В узком и низком проходе копать было очень
трудно и за восемь дней штольня продвинулась всего на полтораста футов. А
простукивание и прощупывание с помощью длинных буров показывало, что завал
тянется еще очень далеко, быть может, на целые сотни футов. Больше того: в
потолке большого грота слышались зловещие потрескивания. Мог произойти
новый обвал и похоронить многих.
Джон Смит и Билл Каннинг первыми предложили кончить раскопки.
- Как видно, наших детей не спасти, - мрачно сказал Билл.- Если они и
не раздавлены, то уж, наверное, погибли от голода...
На двенадцатый день спасательные работы были прекращены.
ПОСЛЕ ОБВАЛА
Фред, Элли и Тотошка не погибли. Обвал произошел, когда они далеко
миновали опасное место. Но страшное сотрясение почвы бросило их на пол
пещеры, с потолка посыпались камешки потом до них донесся оглушительный
гул и порыв ветра загасил факелы. Тотошка отчаянно завыл, а потрясенные
Элли и Фред не могли вымолвить ни слова.
Потом девочка заговорила:
- Недаром Тотошка так упирался, не хотел сюда идти. Тотошенька,
милый, ты умнее нас!
Тотошка дрожал от страха, но не лучше чувствовали себя и дети. Фред
зажег факел.
- Посмотрим, что случилось...
Они пошли назад, осторожно осматриваясь, вглядываясь в потолок и
стены. К счастью, эта часть пещеры была, как видно, исключительно прочна:
лишь кое-где появились трещинки. Но через три сотни шагов исследователи
должны были остановиться: перед ними беспорядочной грудой лежал каменный
завал.
- Наша могила была бы крепка, если бы мы не успели отсюда уйти, -
испуганно прошептал Фред, и хотя в пещере было свежо, на его лице выступил
пот.
- Что же теперь делать, Фредди? - спросила Элли, бессильно
опустившись на землю.
- Что?.. я не знаю... Попробуем искать другой выход, - неуверенно
ответил мальчик.
Но в голове его пронеслась страшная мысль:
"Едва ли есть такой выход..."
Элли поднялась с холодного сырого пола пещеры.
- Пойдем. Только я очень голодна. Ведь мы ничего не ели с утра.
- Это ты хорошо придумала, сестренка, - с напускным оживлением
воскликнул Фред. - Действительно надо подкрепить силы перед трудной
дорогой.
Они поели, накормили Тотошку, напились холодного чая из фляжки.
- Мы не возьмем с собой самое тяжелое, - сказал Фред.
Он положил на чемодан связку факелов, дав Элли нести всего
три-четыре. Посоветовавшись, решили оставить Тотошку возле продуктов: в
пещере могли водится крысы, и гибель провизии была бы непоправимой бедой.
Песик протестующе ворчал, но Фред крепко привязал его ремнем к чемодану.
Дети двинулись на розыски. Фред разматывал клубок, стараясь не
порвать нитку. Как знать, быть может, в этой тонкой зеленой нитке,
спряденной руками тетушки Кэт, их единственное спасение?
- Из большого грота было три коридора, - сказал Фред, - и мы шли по
среднему. Хорошо было бы, если бы нам удалось попасть в один из боковых.
Тогда мы выберемся наружу...
Но это было возможно лишь в том случае, если боковые проходы
соединялись со средним поперечными коридорами. А таких коридоров не
оказалось. Волей-неволей пришлось идти вперед.
Проход, по которому продвигались ребята, снова расширился и
превратился в большую круглую пещеру. В ее стенах зияло несколько
отверстий. Какое из них могло вести наружу?
Не выпуская из рук клубка, Фред решительно подошел к одному из
отверстий и вынул из кармана кусок мела.
- Я буду отмечать каждый проход, где мы побывали, - сказал мальчик и
нарисовал на стене крест.
Исследование началось. Результаты его были печальны. Несколько часов
бродили ребята по запутанной сети коридоров, но без всякой пользы. Одни
проходы заканчивались тупиками, другие суживались до такой степени, что
сквозь них нельзя было даже проползти, третьи спускались куда-то вглубь...
Если бы не бечевка и не меловые отметки, щедро оставляемые на стенах,
дети давно заблудились бы в этом мрачном лабиринте. Возвращаясь по своему
следу, они аккуратно сматывали нитку в клубок.
И вот, запыхавшиеся, усталые, они снова шли по коридору, где остались
их вещи. И вдруг до слуха детей донесся отчаянный лай.
- С Тотошкой беда! - вскричала Элли.
Ребята стремглав бросились вперед. Им представилось страшное зрелище.
Тотошка сражался с десятком крыс, защищая провизию. Три или четыре крысы
валялись на земле, показывая, какой отчаянной была битва.
Завидев детей с факелом, крысы разбежались.
- Как хорошо, что мы оставили собаку сторожить вещи, - сказал Фред.
- Да... А то - голодная смерть... - содрогнулась Элли.
Она присела на чемодан, и глаза ее наполнились слезами.
- Эх, сестричка, плачешь? - воскликнул Фред и нежно прижал ее к себе.
- Ты, побывавшая в таких переделках! Не унывай, как-нибудь выберемся... У
нас остался главный выход из круглой пещеры, мы его еще не проверили, а
он-то, наверное, самый лучший...
Но девочка уже не могла ходить, ноги ей не не служили.
- Будем устраиваться на ночлег, - сказал Фред.
Он открыл чемодан, достал из него лодочные части, скрепил их гайками
и болтами. Получилась длинная парусиновая байдарка.
- Заметь, непотопляемая! - похвалил Фред, похлопав по воздушным
ящикам в носу и корме лодки. - Это твоя постель. Провизию и собаку
возьмешь к себе. Тотошка будет тебя греть и караулить продукты.
- А ты?
- Моя куртка очень теплая и плотная.
Долго ли спали ребята, они не знали. Их разбудил лай Тотошки: крысы
снова подбирались к пище.
Для завтрака Фред сильно уменьшил порции, а пить совсем не стал,
только Элли налил одну крышечку от фляжки да Тотошке половинку.
Каждый факел он расщепил надвое складным ножом и крепко увязал в
пачку.
- Знаешь, сестричка, - сказал Фред виноватым голосом, - я уверен, что
нас откопают, мы должны дотянуть до того времени.
Весь этот день ребята провели у завала. Они чутко прислушивались, не
донесутся ли до них какие-нибудь звуки с другой стороны, но увы! - все
было мертво и немо вокруг...
Несколько раз они сами принимались кричать и стучать. Никакого
отклика.
Прошло много часов, а потом Фред решительно сказал:
- Нет, Элли! Сидеть здесь и ждать помощи - значит погибнуть. Как
видно, обвал слишком велик, мы даже не слышим ударов кирки и лома, а я
уверен, что папа там со своими товарищами. - Голос мальчика дрогнул, но он
мужественно продолжал: - Пусть у нас хоть один шанс из сотни найти выход,
мы не должны его упускать. Идем!
- Идем, - согласилась Элли. - А что мы сделаем с чемоданом? Опять
оставим здесь?
Фред долго думал.
- Придется взять с собой, - наконец решил он. - Ноша тяжела, но ведь
это наши постели. Без них мы не проспали бы в пещере и часа. И, кто знает,
может быть, мы заберемся так далеко, что просто не сможем вернуться сюда.
Я понесу чемодан и провизию, а нитку будешь разматывать ты.
- Зачем нам нитка, когда с нами Тотошка?
- Папа велел ходить с бечевкой, значит все! - сказал Фред.
И снова пленники подземелья пустились в путь, на этот раз по главному
выходу из круглой пещеры. У Фреда была слабая надежда, что где-нибудь этот
ход повернет и выведет их на поверхность земли, хотя и не в том месте, где
они вошли. Но они оставляли позади семя милю за милей, а проход и не думал
загибаться. То он расширялся, то суживался (дети всякий раз с ужасом
думали, что им не проползти с громоздким чемоданом) то вел через большие и
малые гроты...
И вот пришел жуткий момент, когда нитка кончилась. Это была тонкая,
прочная нитка, память о доме, и пока скитальцы держали ее в руках, они еще
чувствовали какую-то связь с внешним миром. И вот эта последняя связь
оборвалась!
Что делать?
- Глупо возвращаться назад, - сказал Фред. - Что толку ходить по
одному месту. Будем надеяться на мел.
- А у тебя еще большой кусок? - спросила девочка.
- Я вчера слишком щедро рисовал знаки, - признался Фред. - Но теперь
стану экономнее. Буду ставить такие, чтобы только разглядеть.
Путешествие продолжалось. Проход все понижался, вел вглубь стало
гораздо теплее. Элли уже не куталась так зябко в платок, а Фред расстегнул
куртку. Только Тотошка в своей шубе чувствовал себя по-прежнему. Сырость в
воздухе увеличилась, по стенам коридора текли струйки воды, на полу журчал
ручеек.
Теперь ребятам больше не угрожала гибель от жажды, и они вдоволь
напились. Вода походила на минеральную, в ней клубились пузырьки газа.
ЛОДКА ПРИГОДИЛАСЬ
Еще часа три хода - все вниз и вниз - и путники шагали в воде уже по
щиколотку. Ручей своим веселым журчанием развлекал их и отгонял мрачные
мысли. Для Тотошки вода была слишком глубока, и Элли взяла его на руки.
Фред отобрал у нее сумку с провизией.
А вода становилась все глубже: вот уж она достигла колен, стала
подбираться к поясу...
- Стоп! - сказал Фред, и Элли остановилась. - Я страшно глуп. Несу
чемодан, а чемодан должен нести нас всех.
- Ты хочешь собрать лодку? - обрадовалась Элли, которая очень устала
за долгий путь, хотя и не признавалась в этом.
- Конечно! - ответил мальчишка. - Держи факел.
Собирать в таких условиях лодку было страшно трудно и даже опасно.
Стоило уронить Фреду в воду какой нибудь болтик или гайку, и все пропало
бы. Но ребята заметили выступ на стене, посадили туда Тотошку, положили
провизию, и Элли помогала брату, сборка закончилась благополучно.
Фред примостился на кормовом ящике с веслом, Элли забралась в
середину с Тотошкой и вещами. Ее задачей было освещать дорогу, насколько
это позволял дымный свет факела.
Теперь путешествие стало более удобным. Не приходилось брести по
воде, ощупывая под водой скользкое дно и поминутно рискуя упасть. Лодка
быстро несла ребят, но куда... Фред и Элли старались об этом не думать.
Ручей заполнил весь коридор, теперь он больше походил на маленькую
речку, в которую из боковых проходов вливались протоки-ручейки.
Стены коридора внезапно раздвинулись, и впереди показалась пещера. Ее
размеры трудно было определить во мраке, который не мог разогнать свет
факела, она казалась очень большой.
- Мы не поедем дальше, - сказал Фред. - Надо здесь заночевать.
Они поплыли по самому краю подземного озера, наполнявшего грот, нашли
плоский берег, вытащили лодку и после скромного ужина, вдоволь запитого
водой, улеглись на ночлег.
Спать было тепло, но Фред проснулся среди ночи и долго раздумывал над
тем положением, в какое поставила их судьба.
Что делать? У них было только два выхода. Вернуться назад к завалу, и
ждать, когда их откопают, или плыть дальше по подземной речке. Вернуться -
это признать свое поражение, уже не считая того, что сидеть сложа руки
ужасно. Идти вперед - это борьба. Лучше бороться!
С такими мыслями Фред заснул крепким сном.
Разбудил детей не рассвет, которого не видела темная пещера за
миллионы лет существования, не холод, потому что там было тепло. Их
разбудил жалобным повизгиванием голодный Тотошка.
Фред зажег факел, недовольно покачав головой: спичек оставалось не
так уж много. Еще новая опасность, как будто и без того их был о мало...
Продовольственные порции еще сократились, и после завтрака ребята
снова тронулись в путь. В этот день по расчетам Фреда они сделали не менее
50 миль. Из подземного озера река вытекала шире, глубже первой и быстро
несла свои бурные воды.
В середине дня был очень опасный момент, когда казалось, что путникам
грозит гибель, или бесконечное медленное возвращение назад, к обвалу, что
опять таки означало смерть.
Уже несколько раз свод пещеры над речкой так понижался, что Фреду и
Элли приходилось сильно нагибаться. Но такие места оставались позади
довольно быстро. И вот вдруг потолок снова начал опускаться и опустился
так низко, что между водой и каменным сводом осталась только узкая щель.
Поток бесновался в стремнине, зажатый камнем со всех сторон.
Бледная Элли смотрела на брата.
- Что теперь?
А тот удерживал лодку, ухватившись за выступ скалы, и мысли
лихорадочно неслись в его голове.
"Прорываться, обязательно прорываться! - решил он. - Препятствие не
может тянуться долго!.."
Больше знаками, чем словами, он предложил Элли с Тотошкой и вещами
забраться в носовой ящик лодки, закрывавшейся очень плотно. Девочка жестом
спросила: "А ты?"
Фред показал на кормовой ящик.
Элли с собакой исчезли в своем убежище. Но кормовой ящик байдарки был
короток для Фреда, и мальчишка это знал. Он закутал голову курткой,
захватив побольше воздуха, и улегся на дне байдарки, стараясь не
выдаваться вверх. Факел погас. Тьма охватила лодку, а неодолимая сила
течения повлекла ее через стремнину, ударяя то о каменистое дно, то о свод
пещеры. И тут-то сказалась превосходная работа Билла Каннинга: лодка
выдержала!
И когда Фред уже совсем задохнулся и готов был открыть рот, он вдруг
почувствовал, что лодка плывет спокойно, а к нему под куртку проникает
воздух. И каким же живительным показался ему этот сырой затхлый воздух
подземелья!
- Ну, теперь ход назад отрезан для нас навсегда, - сказал себе Фред.
И хотя он знал, что этот ход не сулил им ничего хорошего, сердце ему
как будто кто-то сжал холодной сильной рукой.
Элли выбралась из своего уголка, гладя напуганного Тотошку и уверяя,
что сама она ничуть не боялась. Факел загорелся, и вид мокрого с ног до
головы Фреда, и лодка, полная воды, показали девочке, что дело обошлось
совсем не так, как говорил брат. Элли только покачала головой. Мальчишка в
ответ погрозил кулаком и принялся отчерпывать воду.
Плавание продолжалось.
БРИЛЛИАНТОВАЯ ПЕЩЕРА
Прошло еще три дня пути. Подземное царство, куда попали Фред и Элли
казалось бесконечным. Гроты и коридоры, коридоры и гроты, реки и подземные
озера сменяли друг друга нескончаемой вереницей, и путники давно потеряли
им счет. Хорошо было уже то, что ни разу больше не попадалась им
стремнина, подобная той, какую они преодолели. Окажись впереди еще такая
ловушка, да подлиннее, - они задохнулись бы в ней.
Встречались пороги и небольшие водопады, но лодка пролетала через
них, как пробка, а если в середину и заливалась вода, Элли вычерпывала ее
кружкой.
Плохо было то, что запас провизии сильно таял. Сколько раз за время
пути ребята благословляли мудрую предусмотрительную миссис Кэт, которая
придерживалась народной пословицы: "Едешь на день, хлеба бери на неделю".
Спичек тоже осталось очень мало. Фред пошел на крайность: он расколол
оставшиеся факелы еще на несколько частей каждый, и теперь у ребят были
лучинки, испускавшие слабый трепетный свет. Но этим светом приходилось
обходиться. На ночь огонь уже не гасили, чтобы утром не тратить спичку.
Элли и Фред сидели поочередно, зажигая одну лучинку от другой, когда та
догорала до конца. К счастью запас лучинок был велик.
В одну из ночей Элли задремала и проснулась в темноте: она не
заметила, как догорела и погасла лучинка. Она в ужасе разбудила брата.
- Фредди, что я наделала!
- Ах, Элли, Элли, - только и сказал мальчик, но сказал так, что Элли
залилась горючими слезами.
- Ладно, давай теперь спать, - смягчившись, молвил Фред. - Все равно,
спичку тратить, когда встанем.
И они проспали очень долго.
Это было на шестые или седьмые сутки их пребывания в подземном мире:
ребята не знали точно, потому что не имели часов, и для них ночь
наступала, когда они уставали.
Они только что оставили позади длинный широкий коридор и плыли по
очередному озеру. Что-то поразило их в облике стен. Здесь скалы блестели
как-то по особенному. Ребят уже не удивлял блеск сталактитов: их колонны,
то прямые, то с причудливыми натеками, не раз встречались во время долгого
путешествия. В этом гроте удивило их другое.
Казалось, не каменные стены тянулись по бокам озера, а расстилалось
темное небо со сверкающими на нем звездами. Лучи этих звезд блестели и
переливались красным, зеленым, синим цветом. Элли робко спросила:
- Что это такое, Фредди?
- Я и сам не знаю, - так же тихо ответил мальчик. - Может,
драгоценные камни?
Стена здесь круто поднималась из воды, и они смогли подплыть к ней
вплотную. Крупные блестки, вкрапленные в камень, ярко сверкали при свете
лучины.
Более опытная Элли, побывавшая в великолепном дворце Гудвина, сразу
догадалась:
- Фредди, это бриллианты!
- Выдумываешь? Опять со своими штучками!
- Да нет же, уверяю тебя!
- Лучше бы это были куски сыра, - отозвался мальчик.
- Но ты понимаешь, Фредди, они очень дорогие... и красивые, -
добавила девочка.
- Ну и пусть красивые, нам-то от них какой толк?
- Как ты не понимаешь, Фред? Будь добр, выковыряй несколько штук.
Если мы выберемся отсюда... когда выберемся, - поправилась Элли. - Ювелир
сделает мне красивую брошку и браслет.
Фред нехотя принялся вынимать алмазы. С несколькими обошлось
благополучно, а потом он чуть не уронил ножик в воду. Это так его
обозлило, что он хотел швырнуть в озеро камешки, которые удалось достать.
Мальчик небрежно перебросил добычу Элли и начал грести.
Когда бриллиантовая пещера осталась позади, девочка задумчиво
сказала:
- Знаешь, Фредди, тут начинаются чудеса.
- Ну и что? - неприветливо спросил Фред. - Тебе теперь везде будут
мерещиться чудеса.
- А все-таки я думаю, эта дорога приведет нас в Волшебную страну.
Фред промолчал, но по его лицу сестра увидела, что такой конец
приключений был бы верхом его желаний.
РЫБНАЯ ЛОВЛЯ
На девятый день путешествия провизия кончилась. Элли ослабела от
голода, с Тотошкой так-же было плохо, только Фред еще держался. Плывя по
длинному узкому озеру вдоль отвесной стены, Фред увидел на ней что-то
вроде огромных текучих капель.
- Это слизняки! - воскликнул мальчик. - Вот и еда!
Но он хорошо помнил слова отца, которые тот не раз повторял во время
поездок по прериям: "Никогда не ешь сразу много незнакомой пищи, малыш!
Кто знает, может, она вредна!"
И теперь Фред решил в первую очередь попробовать этих улиток сам. Он
с трудом проглотил неприятный, едкий на вкус кусочек. "Нет, это не для
Элли", - решил он и выплюнул недожеванную улитку.
Он хорошо сделал, потому что вскоре у него в желудке началось жжение,
голова закружилась, и он потерял сознание.
Перепуганная Элли бросилась на помощь брату. Она воткнула горящую
лучину в щелку носового ящика и захлопотала: брызгала Фреду в лицо водой,
давала пить ему из фляжки.
Через несколько минут мальчик очнулся, но в этот момент лучина
зашипела и погасла.
- Еще одна спичка, - с тяжелым вздохом прошептал Фред. - А, впрочем,
и запас лучины приходит к концу...
Итак, улиток нельзя было есть, и призрак голода снова встал перед
путешественниками. Зажгли свет и молчаливо поплыли дальше.
И вдруг глаза Фреда загорелись радостью. Он увидел... Да, он увидел,
как со стены сорвалась улитка, упала в воду, и тотчас из воды бесшумно
высунулась большая рыбья голова и сомкнула челюсти. Маленький водоворот и
все исчезло.
- Как я был глуп! - закричал Фред. - Ох, сколько мне расти от
мальчишки до настоящего человека! Все наши несчастья происходят от моей
глупости! Почему я не подумал о рыбе?!
- Но, Фредди, как же ты ее поймаешь?
- Ха-ха-ха, сестренка, это уж моя забота!
Фред вытащил из-за подкладки своей шапки рыболовную леску с большим
крючком. Он снял с сырой стены улитку, отрезал кусок, насадил его и
опустил леску за борт.
Клева долго ждать не пришлось. Резкий рывок, подсечка, и вот на дне
лодки забилась короткая толстая рыба с серой чешуей и бледно-розовыми
плавниками. На голове у нее вместо глаз виднелись маленькие круглые
наросты: рыба была слепа.
- Быть может, и эта рыба ядовита? - задумчиво спросил Фред.
- Мой милый Фредди, теперь пробовать буду я! - взмолилась Элли.
- Нет, - решительно возразил Фред. - Мы дадим попробовать Тотошке, но
немного.
Мальчик стукнул бившуюся рыбу веслом по голове, очистил от чешуи, дал
маленький кусочек собаке. Тотошка жадно съел, облизнулся и всем своим
видом показывал, что хочет еще.
- Нет, дружок, - ласково сказал Фред. - Немного потерпи.
Прошел час. Тотошка чувствовал себя хорошо и умильно и смотрел на
рыб, которых мальчик успел выловить за это время.
- Жаль, что нам нельзя поджарить эту рыбу, - с сожалением промолвила
Элли.
- Ничего, будем есть сырую. Но тоже понемножку, иначе нам станет
плохо.
Дети ели понемногу, но часто и через несколько часов почувствовали
себя сытыми. И хотя им уже не грозила смерть от голода, они от всей души
пожелали, чтобы их невольное путешествие поскорее закончилось.
ТАИНСТВЕННЫЙ ГОРОД
Пучок лучинок убывал с ужасающей быстротой, и наконец наступил
момент, когда трепетный огонек на конце последней из них, помигав, угас.
Еще несколько секунд виднелся красный уголек, но и исчез и он. Тьма...
Да, Фреду и Элли показалось, что их окружала непроницаемая вечная
тьма, потому что ни один луч света не мог пробиться через толщу земли,
отделявшую их от неба, от солнца. Но что это за чудо? По мере того как их
глаза привыкали к темноте дети начинали что-то различать в ней...
- Фредди, братишка, я вижу, вижу! - восторженно вскрикнула Элли. -
Ой, вижу свои пальцы... вижу Тотошку! Тебя...
- И я тоже различаю твой красный свитер! Вижу, как ты машешь руками!
Ура!
Это могло показаться непостижимым, невероятным, но путешественники
действительно видели. Они плыли в это время по широкой спокойной реке, и
перед ними открывался мыс, у которого река поворачивала вправо. Береговые
скалы, нависший свод пещеры - все это смутно рисовалось в каком-то слабом,
но явственно золотисто-розовом свете. Конечно, им теперь не нужна была ни
лучина, ни даже самый яркий факел, потому что никакой факел не мог бы так
осветить окружающую картину так, как этот неизвестно откуда льющийся,
спокойный, рассеянный свет. И если они его раньше не замечали, то лишь
потому, что их глаза слепил огонь лучины...
Элли убежденно сказала:
- Фредди, а ведь наверняка где-то здесь близко Страна Подземных
рудокопов!
И девочка рассмеялась первый раз после катастрофы.
- Какое счастье! Я опять увижу милого Страшилу, Железного Дровосека и
Льва!!!
Фред рассудительно возразил:
- А ты не ошибаешься? Вдруг мы попадем в какое-нибудь другое
подземное царство?
- Ну, сколько их тут может быть? Нет, ведь это в стране рудокопов я
видела такой золотистый свет, только он был гораздо ярче и позволял
различать далекие предметы.
- Но если ты права, то все! - торжествующе воскликнул Фред.
- Что - все?
- Конец твоему хвастовству! - весело заявил мальчишка. - Тогда и я
своими глазами увижу все чудеса Волшебной страны.
- Ага, ага, а вот и не все. Я-то их увижу в третий раз, а ты только в
первый!
Через два часа река вынесла в большой грот, дальний край которого
нельзя было рассмотреть даже при золотистом свете. Грот был очень велик,
но все же никак не шел в сравнение со Страной Подземных рудокопов. Здесь
не было холмов, поросших лесом, не было города...
Впрочем, город-то как раз и был!
Вдали от берега Элли и Фред рассмотрели что-то вроде нагромождения
построек, возведенных человеческой рукой.
- Город, город! - закричала Элли. - Милый Фредди, пойдем посмотрим!
Теперь, когда у ребят появилась уверенность, что они не погибнут, что
их путешествие подходит к благополучному концу, у них появились такие
желания, которые никак не могли возникнуть несколько дней назад.
Фред сказал, что вряд ли благоразумно оставлять лодку на берегу.
- А Тотошка? - воскликнула девочка. - Это тебе не охрана?
Фред позволил себя уговорить, ему и самому хотелось поглядеть на
таинственный город. Ребята вытащили байдарку на берег, наполнили камнями и
привязали к ней Тотошку.
- Если что, подашь голос! - приказала Элли песику.
До предполагаемого города было около полумили. Дорога шла по равнине,
заваленной мелкими камнями, ребята то и дело спотыкались.
По мере приближения все яснее становилось, что они подходят к
творению рук человеческих.
Масса строений возвышалась, по-видимому, на холме, так как дома
поднимались несколькими ярусами. Все вместе взятое напоминало какое-то
исполинское гнездо из отдельных ячеек. Дома имели круглую форму и
завершались на верху круглыми сводами. Окон в них не было, но в стенах
виднелись небольшие круглые отверстия, возможно, для прохода воздуха.
Некоторые здания полуобвалились и ясно было, что город давным-давно
покинут.
Подойдя поближе, Фред и Элли увидели крепостную стену примерно в
четыре человеческих роста. Удивительной оказалась эта стена! Она вся была
покрыта необычайно яркими картинами которых не могла разрушить даже
вековая сырость подземелья.
Это, впрочем, объяснялось просто. Картины были мозаичные, сделанные
из мельчайших кусочков разноцветного стекла, над которым не властно время.
Содержимое картин было самое разнообразное. На одной изображался, как
видно, суд царя над подданными. Царь в роскошной одежде сидел на троне, а
подсудимые стояли перед ним на коленях, и у каждого на шее была веревка.
На другой можно было увидеть пир, на третьей какие-то состязания...
Лица и фигуры людей показались Элли знакомыми. Как будто когда-то
видела она таких маленьких толстых человечков с большой головой на толстой
шее и с огромными сильными кулаками...
- Прыгуны! - вдруг воскликнула девочка и боязливо сжалась точно
ожидая удара. - Помнишь, Фредди, я рассказывала тебе, как Гудвин улетел на
шаре? А мы отправились за советом к Стелле. И там нам перегородила дорогу
гора прыгунов, через которую нас перенесли летучие обезьяны... Ну так вот,
это те самые прыгуны, - закончила Элли, - и если они еще здесь, нам
несдобровать!
- Да разве ты не видишь, что тут уже сотни лет никто не живет? Пошли
дальше!
Элли вдруг расхохоталась.
- Смотри-ка, смотри, охота на шестилапого! Ну, ты все еще
сомневаешься, что Страна Подземных рудокопов недалеко?
На картине было ярко и живо изображено, как масса маленьких толстых
человечков нападала с копьями на шестилапого, а тот, приподнявшись на
задних ногах, отбивался от врагов передними.
Издали донесся яростный лай, и Фред обернувшись, воскликнул:
- А вот и они сами!
ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ЛОДКОЙ
К берегу, должно быть, на водопой подходило целое стадо шестилапых,
косолапо ступая короткими сильными ногами. А Тотошка отчаянно лаял, Фред
понял, что прогулка чудовищ может окончится бедой. Стоит им сослепу
наступить на лодку, и от нее останутся щепки.
Фред, махая руками и оглушительно вопя, понесся к берегу, далеко
оставив позади Элли. Та тоже спешила изо всех сил, пронзительно визжа...
Собачий лай и людские крики напугали туго соображавших шестилапых, и
те, повернув, побежали рысцой в какую-то боковую пещеру, из которой вышли.
Но один из них, забрав в сторону, ухитрился все-таки наступить на кормовой
ящик байдарки. Лодка хрустнула, от ее кормы остались лохмотья. К счастью,
Тотошка, привязанный к носовому кольцу, уцелел.
Подбежавшие ребята испуганно смотрели друг на друга.
- Что я наделала! - воскликнула Элли и залилась слезами. - Зачем мне
понадобилось смотреть этот противный город?
Фред нежно утешал сестренку.
- Судя по всему, до конца наших странствий остается не так уж далеко.
Дойдем пешком.
- А если река заполнит всю пещеру? Ведь я очень плохо плаваю.
- Зато я хорошо, я тебе помогу, - храбрился Фред.
Катастрофа была непоправима, и ребята, собрав все, что уцелело при
крушении, грустно поплелись по берегу. Неисправимый Тотошка, уже забывший,
что ему только что грозила гибель, носился по берегу, разыскивая
неизвестно какую добычу.
Прошли около полумили. Шагать по неровным скользким камням,
покрывавшим берег, да еще тащить на себе вещи было совсем не то, что
спокойно сидеть в байдарке и бесшумно скользить по поверхности воды.
Только теперь Элли в полной мере поняла, чем была для них лодка...
Тотошка, отбежавший шагов на двести от воды, звонко залаял. Теперь
его лай был не тревожным, а радостным. Он возвещал о какой-то важной
находке. Элли и Фред поспешили туда и чуть с ума не сошли от радости: на
высоком помосте из камней лежала кверху дном лодка! И сделана она была из
кожи шестилапого, а ребрами служили звериные кости.
- Я, кажется, понимаю, - сказал Фред. - Эти прыгуны, как ты их
называешь, жили тут давным-давно, а потом, наверное, им пришлось
переселиться, и они ушли в верхнюю страну. Но ведь отсюда можно выбраться
только водой. Вот они и наделали лодок из кожи и ребер шестилапых. Одна,
должно быть, оказалась лишней, они ее оставили здесь. И, может быть,
думали вернуться за ней, а так как знали повадки этих зверюг, то подняли
ее на помост. Вот она и сохранилась на наше счастье!
- Да, конечно, это так и было, - согласилась девочка.
- Я бегу за веслом! - крикнул Фред.
- А я боюсь оставаться здесь одна, - сказала Элли, и брат поднял ее,
усадив на выпуклое дно лодки.
Мальчик вернулся очень быстро. Лодку спустили с помоста и доволокли
до берега с трудом, так как она была намного больше и тяжелее байдарки.
Как видно, звериная кожа служила превосходным материалом: лодка отлично
сохранилась, была вместительна и устойчива.
Фред сел на корму, взмахнул веслом и вновь обретенное суденышко
понеслось по волнам.
В СТРАНЕ ПОДЗЕМНЫХ РУДОКОПОВ
Вскоре после приключения с шестилапыми ребята, утомленные
переживаниями, захотели спать. Они теперь не решились ночевать на берегу:
а вдруг придут звери и наступят на них? Фред разыскал укромную бухточку
среди крутых берегов, куда не добраться было никому, и там пристроил
лодку.
- Я надеюсь, что это наш последний ночлег, а завтра мы будем у
рудокопов, - сказала Элли, после того как они поужинали сырой рыбой и
стали укладываться на дне лодки.
- А ты не боишься, что нас плохо встретят? - озабоченно спросил Фред.
- Сказать по правде, боюсь, - призналась Элли. - Рамина предупреждала
меня, что они не любят, когда посторонние интересуются их делами. И я до
сих пор помню, какое злое лицо было у воина, пустившего в меня стрелу...
Сейчас у меня одна надежда: они, я думаю не сделают нам вреда, когда
увидят, что мы только дети, и узнают, что мы попали к ним в страну
случайно, без намерения...
- Хорошо, если это будет так, - заключил разговор Фред и невольно
поежился.
Утром река понесла их вперед. Бессмысленно было бы теперь пытаться
отдалить встречу с неизбежным.
Прошло несколько часов, свет стал ярче, своды пещеры раздвинулись и
поднялись, и перед путешественниками открылась величественная Страна
Подземных рудокопов.
Даже для Элли это было необычайным зрелищем, хотя она видела ее
второй раз. А что говорить про Фреда? Мальчик был потрясен и очарован. Эта
неизмеримая вышина, где клубились золотисто-розовые облака, эта грустная
осенняя даль с лесистыми холмами и разбросанными между ними деревушками,
этот город смутно видневшийся вдали...
Все это было поразительно и неповторимо, и стоило совершить далекое и
опасное путешествие, чтобы это увидеть... Но оставят ли их в живых хозяева
этой удивительной страны?..
А тут новое чудо потрясло ребят: заговорил Тотошка.
Элли, по правде, не особенно и удивилась: ведь пещера была частью
Волшебной страны, а в ней разговаривали все звери птицы. Но Фред просто не
мог опомниться от удивления.
- Тотошка! Ты разговариваешь по-человечески?
- А что тут особенного, ав-ав? - отвечал песик. - Волшебная страна -
отличное место для нашего брата, и только здесь мы можем вполне проявить
свои способности...
Фред от души расхохотался.
- Да ты не только говоришь, а еще и говоришь красноречиво - вот
послушала бы тебя наша учительница мисс Браун! Чем угодно ручаюсь, она
поставила бы тебе высший бал!
Тотошка самоуверенно сказал:
- А я бы учился не хуже вас, мальчишек!
Тем временем река, которая делалась все мельче, вдруг совсем исчезла.
Видно было, как вода, шипя и бурля, уходила в почву между камнями: ее сток
в озеро был подземный.
Лодку пришлось бросить и идти пешком. Ребята отправились налегке,
потому что у них почти не осталось вещей. Несколько миль они прошли молча,
подавленные необычайностью обстановки и, только Тотошка что-то тихонько
бормотал про себя, наверно упражнял свою новую способность.
До города оставалось уже недалеко.
- Летит! Летит! - вдруг взвизгнула Элли, смотревшая вверх.
Тотошка жалобно и грозно взвыл, сразу забыв свое умение
разговаривать, а Фред поднял голову. Из облаков быстро спускалась темная
точка, росла, росла, и вот уже можно было различить чудовищного дракона со
всадником на спине.
Ящер спустился совсем низко, описал над путниками несколько кругов,
блестя желто-белым брюхом и шумя кожистыми крыльями. Сидевший на нем страж
с луком в руке и колчаном за спиной внимательно рассматривал ребят, не
говоря ни слова. Бледное лицо его с крючковатым носом было бесстрастным.
Потом он повернул дракона и улетел к городу.
- Обойдется, - сказал ободрившийся Фред. - Первая встреча самая
важная. Он полетел докладывать о нас. Элли, прибери волосы, ты совсем
растрепанная...
Пройдя еще несколько шагов, Фред и Элли увидели, как из городских
ворот высыпала огромная толпа людей в разноцветных одеждах. Сердце у Элли
екнуло, но, подойдя вплотную, она храбро обратилась к нескольким людям,
выделявшимся важностью осанки:
- Мы от всего сердца приветствуем вас, господа подземные жители!
Пришельцы низко поклонились, а Тотошка гавкнул, вызвав немалый
переполох в передних рядах зрителей.
Элли продолжала:
- Мы не враги, не разведчики, мы с братом Фредом попали в вашу страну
нечаянно. Там, у себя на родине, осматривали одну пещеру, а потом... -
голос Элли задрожал. - А потом случился обвал, нас отрезало от выхода, и
мы, в поисках спасения, сначала шли, а потом плыли на лодке много-много
дней, так много, что потеряли им счет...
В это время неподалеку от толпы спустился еще один страж. Он проворно
спрыгнул с дракона и подошел к горделиво стоящему впереди человеку, низко
склонившись, он что-то доложил ему, и человек - это был король Ментахо -
сказал:
- Девочка, ты лжешь. Мне только что сообщили, что вы приплыли на
лодке из кожи и ребер шестилапого. У вас наверху не может быть таких
лодок, это только здесь под землей наши мастера делали.
- Простите, сударь, - смело возразила Элли, но один из придворных
поправил ее: "Говори: ваше величество". - Прошу прощения, ваше величество,
у нас была лодка из дерева и парусины, в ней-то мы и приплыли, но ее
раздавил шестилапый близ заброшенного города прыгунов. И там, на берегу,
мы нашли это кожаное судно, сделанное в древние времена.
Простота и ясность Эллиного объяснения произвели на слушателей
благоприятное впечатление, и их лица стали более приветливыми.
Король Ментахо сказал:
- Ты, по-видимому, говоришь правду. Но скажи нам, как тебя зовут, кто
ты такая, кто этот мальчик и что за удивительного зверя ты держишь на
руках?
Элли начала отвечать на вопросы с конца.
- Этот зверек, - сказала она, - моя собачка...
- Честь имею рекомендоваться, Тото! - перебил песик. - Если мы с вами
сойдемся поближе, можете называть меня Тотошкой.
- Тотошка, бесстыдник, молчи! - прикрикнула Элли и дернула песика за
ухо. - Видите ли, он очень умный и преданный пес, но немного болтлив и
хвастлив. А мальчик, о котором вы спросили, - это мой троюродный брат Фред
Каннинг из Айовы. Он храбрый и ловкий, прекрасно ездит на лошади и перешел
в четвертый класс. Ну, а что сказать вам обо мне? Зовут меня Элли Смит, я
самая обыкновенная девочка из канзасской степи...
Тут из толпы послышался ехидный голос:
- Не верьте ни одному ее слову! Эта "самая обыкновенная девочка"
уничтожила двух могучих волшебниц, Гингему и Бастинду, и сокрушила власть
Урфина Джюса с его свирепыми деревянными солдатами. Прошу прощения у ваших
величеств, что заговорил без разрешения, но я не мог удержаться.
- Кто это там? А, Руф Билан! - воскликнул низенький толстый король
Барбедо. - Ну что же выходи, не прячься! Ты говоришь интересные вещи.
Вперед вышел человек в лакейской ливрее. Заплывшие глазки с
откровенной враждой глядели на Элли. Тотошка вызывающе залаял на Билана, а
девочка усмехнулась:
- Ах, это и есть тот самый предатель Руф Билан, бывший первый министр
его величества Урфина Джюса? Вы, оказывается живы, сударь? А мы там,
наверху, считали, что вас сожрали шестилапые после того, как вы удрали от
народного гнева в подземелье. Но здесь, кажется, вы не процветаете?
В толпе раздался хохот, и даже семь королей улыбнулись. Удар был
нанесен метко, и толстое лицо Руфа Билана побагровело от стыда.
Король Ментахо удивленно крякнул.
- А вы умеете владеть собой. Как вы ловко отчитали этого бездельника!
Знаете, Элли, по вашему поведению трудно поверить, что вы в самом деле
обыкновенная девочка.
- Да нет же, нет, ваше величество! - вмешался Руф Билан. - Она - фея
и недаром является в нашу страну в третий раз. Она что-то болтала про
обвал, но разве обвалу под силу похоронить фею?
- Если б вы его видели, вы не говорили бы этого, - возмущенно
возразила Элли. - В прошлый раз мы с дядюшкой Чарли действительно явились
в Волшебную страну по просьбе Страшилы и Железного Дровосека, но теперь
это получилось против нашей воли. И сейчас у нас с Фредом единственное
желание поскорее вернуться домой к родителям, которые оплакивают нас. Ведь
правда, Фредди?
- Конечно, - с усилием выговорил мальчик. Это было первое слово,
сказанное им подземным жителям.
- Отпустите нас наверх, ваши величества, - попросила Элли. - Мы
повидаемся с нашими друзьями и, конечно, найдем способ покинуть Волшебную
страну.
- Отпустить вас? - сказал Ментахо. - Об этом надо подумать.
- Нет, не отпускайте ее, ваши величества! - отчаянно завопил Руф
Билан. - Я, правда, без злого умысла, лишил вашу страну усыпительной воды,
и я же - прошу вас это запомнить! - указываю вам средство вернуть ее. Элли
- могучая фея, она не раз это доказала, и ее колдовство может сделать
многое...
Намек был слишком ясен, и на лицах семи королей появился живой
интерес.
- Ах вот как! - воскликнул король Барбедо. - Восстановить священный
источник - это было бы великое дело!
- Да что вы выдумываете, - чуть не со слезами заговорила Элли. -
Какой священный источник? Какое колдовство? Я ничего не понимаю...
- Скоро вы все поймете, - с утонченной любезностью молвил король
Ментахо. - В нашем бедственном положении мы не должны упускать даже самой
малой надежды на спасение. Мы не сделаем ни вам, ни вашим спутникам
никакого вреда, мы будем обращаться с вами с величайшим почетом, но о том,
чтобы вы отправились в верхний мир, об этом пока не может быть и речи...
Путешественников повели в Радужный дворец.
УГОВОРЫ
Фреду, Элли и Тотошке отвели по роскошной комнате в оранжевой части
дворца, их сытно кормили, несмотря на недостаток пищи в стране. Пленникам
даже разрешались прогулки, но только в сопровождении двух шпионов.
Раза два ребята катались на лодке под парусом. Легкий ветерок гнал
суденышко по слегка взволнованному озеру, и можно было бы вообразить себя
на воле... Но парусом управлял молчаливый шпион с угрюмым лицом, а второй
сидел у руля. Короли боялись, как бы Элли и ее брат не ускользнули из
Подземной страны тем же путем, каким в нее явились.
На другой день после того, как невольные путешественники попали в
город семи владык, им стала известна история усыпительной воды. Ее
рассказал летописец Арриго, невысокий худощавый человек средних лет с
умным лицом и вдумчивым взглядом серых глаз.
От него Фред и Элли узнали, как несколько столетий назад ловчий
Ортега нечаянно наткнулся в лабиринте на источник чудесной воды и как
хранитель времени Беллино придумал усыплять королей и их свиты на время
междуцарствий.
- Это было очень хорошо, - говорил Арриго приятным мягким голосом. -
Народ кормил только один королевский двор, а шесть прочих мирно почивали в
уединенных кладовых, и не было никакой заботы, кроме той, чтобы уберечь их
от прожорливых мышей а их одежду от моли...
- Ну а что, если бы их съели мыши? - лукаво спросила Элли.
Летописец ужаснулся:
- Что вы, что вы? Живых людей?! Потому что они ведь были живые, хотя
и спали волшебным сном.
Элли призадумалась, а потом задала такой вопрос:
- Скажите, почтенный Арриго, а ваш народ не подумывает о том, чтобы
свергнуть королей и жить без них?
Арриго опять ужаснулся:
- Жить без королей?! Да ведь королевскую власть установили наши
предки! И кроме того, мы же давали клятву верности!
Элли и Фред переглянулись. Да, у этих подземных жителей еще слишком
было велико почтение к королям и трудно его побороть.
Вечером (время дня в пещере определялось по песочным часам) ребят
вызвали в оранжевые покои к королю Барбедо.
Король сидел на троне, его большая лысая голова слабо сияла при свете
фосфорических шариков.
- Как вас поместили, фея Элли? - спросил Барбедо. - Как кормят? Нет
ли у вас каких-либо желаний?
- У нас одно желание, - ответила Элли, - отпустите нас наверх.
- Это невозможно, - молвил Барбедо, - по крайней мере до тех пор,
пока вы не вернете нам усыпительную воду.
- Тогда пошлите наверх гонца, сказать Страшиле, что мы здесь.
- Нет, этого мы не сделаем, - улыбнулся король. - Если наверху
узнают, что мы держим вас у себя, они попытаются вас освободить, и это
может привести к большим неприятностям.
Элли и Фред угрюмо молчали.
Барбедо продолжал умоляюще:
- Ну, дорогая фея, ну что вам стоит пустить в ход одно маленькое,
маленькое колдовство, когда вы делали столько больших дел? Вы прилетели из
внешнего мира на убивающем домике и крак! крак! - сели на голову злой
волшебнице Гингеме. Вы растопили могучую колдунью Бастинду, повелительницу
волшебных волков и летучих обезьян... ("Конечно, обо всем этом разболтал
подземным королям противный Руф Билан", - подумала Элли). И вы еще будете
нас уверять, что вы не в силах вернуть усыпительную воду?
Все уговоры, однако, оказались напрасными, и раздраженный Барбедо
отпустил ребят.
Очутившись одна в своей комнате, Элли решила: "Вызову Рамину.
Королева мышей - мудрая фея, она даст мне хороший совет".
Девочка подула в серебряный свисточек Рамины раз, другой, третий.
Никакого результата. Еще и еще. Ничего.
Элли поняла: волшебство свистка не распространяется на Подземную
страну, и маленькая фея в мышиной шкурке не могла явится к своей большой
подруге.
С тех пор ребят почти каждый день вызывал к себе то один король, то
другой, а иногда короли набрасывались на бедную девочку вдвоем, втроем, и
даже вчетвером. И наконец, утром одного дня Элли объявили, что ее
приглашают на большой совет это известие повергло ее в панику, и она
заплакала.
- Послушай, сестренка, - сказал Фред, - а почему бы тебе не обмануть
их. Притворись, что ты согласна только попробовать, но не ручаешься за
успех. Они и этому будут рады. Тебе, конечно, понадобиться осмотреть
источник, ты возьмешь с собой меня и Тотошку, а там нам, может быть, и
удастся удрать.
- Фредди очень хорошо придумал, - сказал Тотошка. - И я решительно
поддерживаю его план.
Элли вытерла слезы и признала, что план не дурен.
ТОТОШКИНО БЕГСТВО
Стоя перед пышным собранием королей и придворных, Элли смущенно
сказала, что попытается сделать то, о чем ее просят, но боится, что у нее
ничего не выйдет. Слова Элли вызвали бурю ликования. Раздались возгласы:
- Наконец-то!
- Давно пора!
- У такой могучей феи, да не выйдет!
Элли и Фред ушли с собрания совсем оглушенные.
На следующий день к разрушенному источнику отправилась большая
экспедиция. Вел ее король Ментахо. На тот случай, если Элли устанет, взяли
носилки. Блестящие шарики на шапках обитателей пещеры освещали дорогу.
Получил такой шарик на свой берет и Фред Каннинг. Время от времени он
снимал берет с головы и с восхищением разглядывал удивительный светильник.
Летописец Арриго, тоже взятый в экспедицию (он должен был записать в книгу
отчет о ней), шел рядом с Фредом и рассказывал мальчику, как получаются
фосфорические шарики.
- Светящееся вещество добывают из шерсти шестилапых, - говорил
Арриго. - Очередную партию стригут, хотя зверям это очень не нравится, и
при стрижке они отчаянно ревут. Снятую шерсть вымачивают в огромном чане с
водой. Когда взятые из чана пробные клочки уже не светятся в темноте, это
означает, что все светящееся вещество растворилось в воде.
- А потом эту воду выпаривают? Ага? - догадался Фред.
- Вы совершенно правы. На дне и стенках чана оседает кристаллический
порошок, похожий на мелкую соль. Он светится так ярко, что натертые им
руки кажутся горящими. Порошок смешивают с рыбьим клеем и намазывают
шарики, выточенные из твердого дерева. Шарики сохраняют светимость в
течение столетий и государство ведет им строгий учет.
- Все это очень любопытно, - сказал Фред. - В вашей стране много
чудесного и хорошего, только все это ни к чему, пока над вами сидят
короли.
Арриго огляделся вокруг, нет ли поблизости шпиона, и шепнул на ухо
Фреду:
- А знаете, я думал над словами госпожи Элли и нахожу теперь, что в
них много правды...
"Вот у нас и появился один союзник", - радостно подумал мальчик.
Часть долгого пути Элли проделала на носилках. В священной пещере
видны были следы упорной работы: все было изрыто, перекопано.
Элли встала у остатков бассейна и приказала всем присутствующим,
кроме Фреда и Тотошки, отойти подальше, предупредив, что заклинания,
которые она будет произносить, могут повредить простым смертным. Все в
испуге бросились прочь.
Элли заговорила, делая руками в воздухе странные жесты:
- Убежать отсюда при таком надзоре невозможно, но вот, по крайней
мере, случай поговорить наедине, дорогие мои!
В самом деле, днем пленников постоянно окружали шпионы, а на ночь
всех троих отводили в разные комнаты.
Элли продолжала:
- Кому-то из нас надо убежать наверх. Кому? Конечно, Тотошке. Надзор
за ним слабее, чем за нами. И я придумала вот что. Мне удалось поговорить
с Арриго без свидетелей под тем предлогом, что я должна выяснить кое-какие
подробности насчет усыпительной воды. Я узнала от него, что послезавтра
будет базарный день, рудокопы станут торговать с жевунами. Триста
работников понесут к торговым воротам приготовленные к обмену товары, и с
ним пойдут три писца, переписывать закупленное. В число этих писцов войдет
Арриго. Он нам сочувствует...
- Знаю, знаю, - начал было Фред, но Элли тотчас перебила его, властно
махнув рукой.
- Молчи, не перебивай моих заклинаний! Турабо, фурабо, боболо,
мотало!..
Она сказала это так громко, что слова донеслись до короля Ментахо и
его спутников, и те боязливо попятились.
- Тотоша, Арриго незаметно унесет тебя под одеждой и,
воспользовавшись базарной суетой, выпустит наверх. Ну, а там... там ты
будешь знать, что делать.
- Да уж будь спокойна, - важно отвечал песик. - Тото никогда никого
не подводил.
- Знаю, знаю, - улыбнулась Элли. - Опять расхвастался. Попадешь к
жевунам, они тебя доставят в Изумрудный город, а там Страшила со своими
мудрыми мозгами придумает, как нас выручить. - Элли громко закончила: -
Бумбара, чуфара, скорики, морики, пикапу, трикапу, лорики, ерики!.. - и
тихо шепнула Фреду: - Это волшебные слова Виллины, но я очень сомневаюсь,
что у меня они подействуют...
Элли обвела рукой несколько раз вокруг головы, трижды топнула ногой,
и решительно направилась к испуганной толпе зрителей.
- Ваше величество! - торжественно обратилась она к Ментахо. - Я
сделала все, что могла. Результат может обнаружиться только через неделю.
Но его может и не быть, - добавила она осторожно, - если против моих чар
восстанет сильный подземный дух, разгневанный бессмысленным поступком Руфа
Билана.
Элли с мстительной радостью заметила, как при этих словах побледнело
лицо изменника, находившегося тут же, в свите Ментахо.
- Тогда, - закончила Элли, - мне придется придумывать новые более
действенные заклинания.
План бегства Тотошки удался блестяще. Никто не заметил, как Арриго
перед уходом каравана с товарами запрятал песика под куртку, и тот
притаился там, почти не дыша. А потом, когда Арриго и прочие писцы ночью
вышли из ворот пересчитывать и переписывать полученные от жевунов
продукты, летописец отошел в сторонку и выпустил собаку.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КОНЕЦ ПОДЗЕМНОГО ЦАРСТВА
СТРАШИЛА И ДРОВОСЕК НАЧИНАЮТ ДЕЙСТВОВАТЬ
Жевуны необычайно изумились, увидев Тотошку. Они радостно
рассмеялись, и бубенчики на их голубых шляпах дружно зазвенели.
- К нам опять явился удивительный зверек, спутник Элли! - закричали
они. - А где же сама фея Элли? И где великан из-за гор?
- Простите, но мне некогда с вами долго разговаривать, - важно
ответил песик. - Скажу одно: Элли с братом томится в плену в Подземной
стране и я должен их выручить.
Мрачная новость так ошеломила жевунов, что они зарыдали, а бубенчики
на шляпах отозвались веселым звоном. Жевуны сердито сдернули шляпы, чтобы
те своим звоном не мешали им плакать, и поставили их на землю.
- О, что же, что нам делать? - безутешно рыдали жевуны.
- Перестаньте без толку реветь и поскорее отнесите меня к Прему
Крокусу! - приказал Тотошка.
Прем Крокус был правителем Голубой страны, и его поместье находилось
не очень далеко отсюда. Несколько молодых быстроногих жевунов помчались к
дому правителя, передавая из рук в руки Тотошку. К рассвету они были на
месте.
- Мне нужно как можно скорее попасть в Изумрудный город к Страшиле
Мудрому, - заявил песик после того, как кратко рассказал Крокусу о
событиях в Стране Подземных рудокопов.
Правитель понял всю важность дела. К нему накануне прибыл быстроногий
деревянный почтальон, доставивший указы Страшилы Мудрого, касавшиеся
управления Голубой страной. Этому почтальону и приказал Крокус отнести
собачку в Изумрудный город.
Поручение было выполнено с необыкновенной скоростью: деревянный гонец
не уставал, как живые существа, и мог бежать день и ночь, потому что в
темноте видел так же хорошо как и днем.
Через десять часов почтальон уже ударил в колокол у ворот Изумрудного
города. После третьего удара калитка открылась, и на пороге сводчатой
комнаты, украшенной бесчисленным количеством изумрудов, показался
маленький человек в зеленых очках. Это был страж ворот Фарамант. На боку у
него висела сумочка с зелеными очками всевозможных размеров.
- Ах, это вы, - спокойно сказал Фарамант. - Я ждал вас. А где госпожа
фея Элли?
- Элли в плену в Подземной стране, - промолвил Тотошка.
- Я проведу вас к правителю города Страшиле Мудрому, который, как и
я, будет непритворно огорчен. Но вы должны надеть зеленые очки. Таков
приказ Гудвина великого и ужасного. Однажды мы его нарушили, и нас за это
постигли великие бедствия.
Он выбрал из сумки очки и со словами: "Это - ваши, здесь есть
пометка" - надел на голову Тотошки и защелкнул сзади маленьким замочком. И
тотчас все перед взором Тотошки заиграло всевозможными оттенками зеленого
цвета.
Неизвестно, как это получилось, но едва Тотошка со своим провожатым
сделал несколько шагов по улице, где высокие дома вверху почти сходились и
бросали прохладную тень, как всему городу стало известно о печальной
судьбе Элли.
Горожане высовывались из окон, выражая свое сочувствие песику, а
многие выходили из домов и шли за Тотошкой и Фарамантом.
Ко дворцу подошла уже целая толпа взволнованных людей, но им пришлось
долго кричать и стучать палками по перилам ограды, прежде чем они
привлекли внимание длиннобородого солдата. Тот, как всегда во время
службы, стоял на башенке, смотрелся в зеркальце и расчесывал свою
великолепную бороду, спускавшуюся до земли. Наконец он услышал шум и
крики, опустил подъемный мост и подхватил в свои объятья Тотошку, которого
очень любил.
Нет слов, чтобы описать горе Страшилы и гостившей у него Кагги-Карр,
когда они узнали о том, что их любимица Элли попала в плен к подземным
жителям, и у нее нет никакой надежды вырваться от них.
Страшила принялся думать. Он думал так долго, что иголки и булавки,
примешанные Гудвином к его мозгам, полезли наружу. Потом он сказал:
- Надо призвать Железного Дровосека. Конечно, умные мозги - самое
важное на свете, но и любящее сердце многого стоит. Вдвоем мы скорее
что-нибудь придумаем.
И Кагги-Карр тотчас полетела за Дровосеком. Через четыре дня Дровосек
явился в сопровождении маленького старичка Лестара, лучшего мастера страны
мигунов. Дровосек сообщил, что ворона, принеся ему грустное известие,
полетела дальше, в царство Смелого Льва рассказать и ему, что случилось.
Говоря о несчастье, постигшем Элли, Дровосек так расстроился, что
слезы потекли у него из глаз, челюсти заржавели, и он только махал руками,
не в силах вымолвить ни слова.
- Вот опять ты онемел! - вскричал Страшила, отвязал от пояса
Дровосека масленку и смазал друга. - Ведь знаешь, что тебе нельзя плакать!
- Н-не м-мог удержаться, - с усилием вымолвил Дровосек. - М-мне т-так
ее ж-жаль...
- Ты уж и заикаться начал, - с неудовольствием молвил Страшила, - а
прежде с тобой этого не случалось.
- Ч-что поделаешь, с-старею, м-мой друг, - признался Дровосек... -
Стоит мне расчувствоваться, и не м-могу говорить. Надо будет
посоветоваться с врачами...
Тотошке пришлось подробно повторить для Дровосека и Лестара рассказ о
приключениях в подземелье. Элли и Фред заочно удостоились многих похвал за
свое мужественное поведение. Правда, песик не жалел красок. Услыхав об
исчезновении усыпительной воды, Лестар многозначительно крякнул.
- Вы что-то хотели сказать? - осведомился Страшила.
- Нет, нет, просто это я так, пришла в голову одна мысль, да,
наверно, она вздорная...
Быстрокрылая, несмотря на свои годы, Кагги-Карр не заставила себя
долго ждать. Она побывала в царстве Льва и вернулась с серьезными
известиями.
- Лев собирается идти войной на подземных королей, - сказала
Кагги-Карр. - Когда он узнал, что короли держат Элли в плену и не хотят
отпускать, он пришел в неописуемую ярость. Если б они попались ему в то
время под руку... то есть под лапу, я не знаю, что бы он с ними сделал.
Ох, боюсь, что Гудвин дал ему слишком большую порцию смелости, -
озабоченно добавила ворона.
- А мы разве хуже? - вскричал Страшила, и его соломенная грудь
наполнилась воинственным пылом. - И мы можем собрать войско, не правда ли,
Дровосек?
- Я для Элли пойду на любые опасности! - сказал Железный Дровосек.
- И мы, мигуны, тоже! - подтвердил Лестар.
В разговор вмешался Фарамант.
- Мы принимаем очень важное решение, - сказал он. - И я полагаю, что
нужно сообщить об этом Элли.
- Правильно, но как это сделать? - спросил Дин Гиор.
- Напишите письмо, а я его доставлю! - вызвался Тотошка.
- Милый Тотошка, мы заранее благодарим тебя за услугу, но как ты это
сделаешь? - поинтересовался Фарамант.
- Из подземелья в верхний мир выбраться не всякий сумеет, а я это
сделал, - похвалился песик. - Ну, а попасть туда для меня просто пустяки!
Фарамант и Дин Гиор сели писать письмо.
ТОТОШКА ПРИНОСИТ ПИСЬМО
Прошло около двух недель со дня исчезновения Тотошки. Короли ни в чем
не заподозрили Элли, потому что она поступила умно. Не дожидаясь, пока ее
начнут расспрашивать об этом событии, она сама явилась к Ментахо и
обвинила шпионов в том, что они плохо следили за собачкой.
- Бедный мой, милый, глупый Тотошка! - кричала Элли, утирая слезы. -
Наверно, его съел какой-нибудь ужасный шестилапый, а ваши люди не уберегли
моего песика.
Кончилось тем, что Ментахо даже принес Элли свои извинения за
небрежность шпионов.
Элли и Фред жили в постоянном напряжении. Арриго сумел шепнуть им,
что все прошло удачно и что Тотошка встретился с жевунами. Теперь
оставалось ждать каких-то шагов со стороны Страшилы и Железного Дровосека,
но как томительно тянулись дни ожидания!
На пятнадцатый день исчезновения Тотошки Фред и Элли прогуливались по
берегу срединного озера, с тоской глядя на его свинцовые воды, освещенные
золотистым отблеском облаков. В отдалении прохаживались два соглядатая, не
спуская с пленников глаз.
Брат и сестра добились разрешения находиться вдвоем без соседства
докучливых шпионов. Получилось это так. Миновала неделя с того времени,
как Элли колдовала над иссякшим источником, но вода, конечно, не
появилась. Короли упрекнули Элли в том, что ее чары не подействовали, а та
резонно возразила:
- Я же предупреждала - подземный дух, владеющий водой, очень силен.
Теперь мне надо придумывать новые заклинания, но я не могу этого делать, у
меня нет условий.
- Какие вам нужны условия? - спросили короли.
- Я должна советоваться с братом. Он - мой помощник и знает много
тайных вещей. Но наши разговоры не должно слушать ничье чужое ухо, иначе
чары потеряют силу.
С этого дня соглядатаи стали держаться вдалеке.
Глядя на озеро, Элли тоскливо сказала:
- Где-то теперь мой ненаглядный Тотошенька, что он поделывает?
И вдруг внизу послышался тонкий голосок "я здесь!", и маленький
шелковистый клубочек припал к ногам Элли.
- Тотошенька! - радостно воскликнула девочка и подхватила песика на
руки. - Милый мой, вернулся, ты вернулся!
Гладя Тотошеньку, Элли нащупала под его ошейником плотно свернутую
бумажку. Девочка догадалась, что это письмо из верхнего мира, но не стала
вынимать его. Шпионы не слышали их разговоров, но прекрасно видели все
действия.
Пришлось ждать, когда они окажутся одни в комнате Элли: такую льготу
мнимая фея тоже выговорила себе.
Элли с волнением развернула бумажку. Там было написано:
"Глубокоуважаемой Элли, фее убивающего домика, фее спасительной воды
- привет!
Мы - Страшила Мудрый, Железный Дровосек, Кагги-Карр, Дин Гиор,
Фарамант, Лестар - узнали о твоем бедственном положении, и наше горе
бесконечно. Но мы сделаем все возможное и даже невозможное, чтобы выручить
тебя. Скажи семи подземным королям, что, если они не отпустят тебя и
твоего брата добром, мы пойдем на них войной, Лев уже собирает в своем
царстве звериную рать, а мы создадим армии из мигунов и жителей Изумрудной
страны.
С сердечным нетерпением ждем тебя наверху и крепко обнимаем.
По поручению всех остальных Фарамант".
Окончив читать письмо вслух, Элли немного всплакнула, потом
улыбнулась и сказала:
- Какие же они все хорошие! Как любят меня... Но война... Нет, нет, я
не хочу, что-бы из-за нас разразилась ужасная война!
Фред возразил:
- А что ж, так и будем здесь сидеть до самой смерти? Ты только
водилась с волшебниками и феями, а все равно в тебе нет волшебства ни на
один цент, и тебе не расколдовать волшебный источник!
- Я надеюсь, что, когда короли поймут, что я не фея и ничего не смогу
сделать, они нас отпустят.
- Еще бы! - насмешливо сказал Фред. - Короли тупы и глупы, как
дубовые чурбаны.
- Как бы то ни было, я войны не допущу! - решительно воскликнула
Элли. - Но все-таки я скажу королям, что верхние требуют моей выдачи и
собираются воевать. Быть может, это их напугает.
- Попробуй! - согласился Фред.
Неожиданное появление исчезнувшего Тотошки произвело на подземных
жителей сильное впечатление. А дело объяснялось очень просто: жевуны
доставили песика к торговым воротам и пропихнули его в дырку, которая была
внизу и на которую охрана не обращала никакого внимания. Пробраться
незаметно в окрестности города Тотошке ничего не стоило.
Элли потребовали к королю Ментахо. Проницательно глядя на девочку,
король сказал:
- Вы жаловались, что наши люди не уберегли маленького зверя. Но вот
он снова здесь. Чем вы это объясните?
- А хотя бы моим колдовством! - смело ответила девочка.
Ментахо смутился.
- Прошу прощения, - пробормотал он. - Конечно, нам, простым смертным,
не подобает вмешиваться в волшебные дела. Но я очень рад, что вы наконец
отбросили притворство. И теперь вы волей-неволей вернете нам усыпительную
воду.
Теперь покраснела Элли.
- Видите ли, ваше величество, это - совсем другое дело, - начала она
оправдываться. - Но об этом мы поговорим с вами в другой раз. А сейчас я
должна сказать, что у меня есть к вам серьезное поручение из верхнего
мира.
- Ко мне лично?
- Ко всем семи подземным королям.
- Тогда мы все вместе выслушаем его на большом совете.
ВОЙНА!
Во второй раз Элли выступила перед большим советом гораздо смелее.
Уже мало смущали ряды придворных в разноцветных одеждах и величавая осанка
королей.
Недрогнувшим голосом Элли объявила ультиматум Страшилы. К большому
разочарованию ребят, он не произвел желательного действия. А дело
объяснялось весьма просто. Короли и придворные, проспавшие несколько
столетий, никогда не воевали и совершенно не представляли себе, что такое
война, как она ужасна.
Первым выступил воевода Гаэрта. Он знал о войне из старинных
летописей, написанных тысячу лет назад.
- Война, хо-хо! - оглушительно кричал он с трибуны. - Война - это
веселое дело! Война - это поход, бьют барабаны, трам-там-там! Мы разбиваем
врага, забираем добычу: амбары с пшеницей, бочки вина, скот, птицу! Какой
пир мы учиним после победы, хо-хо!
Перечисление трофеев произвело на членов совета большое впечатление:
у них заблестели от жадности глаза.
Тут вмешалась Элли. Не выдержав, она закричала со своего места:
- Вы ничего не знаете о войне! Война - это кровь, страдания,
смерть!.. И почему вы так твердо уверены, что победите?
Гаэрта ответил:
- В этом нет никакого сомнения! У нас - драконы, у нас - звери! Да
стоит напустить на верхнюю армию сотню шестилапых, не покормив их суток
двое, и они всех разорвут в мелкие клочки!..
Гаэрта торжествующе сошел с трибуны. Элли помрачнела: она поняла, что
у подземных королей есть действительно мощные средства борьбы.
Выступил Ментахо. Из всех королей он был самый умный. Ментахо не
разразился воинственными криками. Он просто сказал:
- Конечно, война это не такая веселая прогулка, как старается
представить воевода Гаэрта. Я сознаю наши слабости: если мы выйдем наверх,
мы ничего не будем видеть, и враги заберут нас голыми руками. Наши драконы
и шестилапые в верхнем мире тоже будут слепы. Но мы и не собираемся идти
наверх, зачем нам это? Ведь не мы затеваем войну, это нам грозит правитель
Изумрудного города. Что же? Пусть приходят. У нас есть чем встретить
неприятеля, и тут Гаэрта прав.
Элли с ужасом осознала, что Ментахо говорит совершенную истину:
верхние армии ждет гибель, если они спустятся в этот чуждый, незнакомый
для них мир...
Выступавшие далее ораторы поддержали Ментахо. Решение было такое:
"Нашествия верхних не бояться, но на всякий случай готовиться к его
отражению. Фею Элли не отпускать до тех пор, пока она не расколдует
священный источник. Отговоркам Элли не верить: таинственно вступив в
сообщение с верхними, она доказала, что обладает волшебной силой".
А в это время наверху подготовка к великой войне шла полным ходом.
Как только Кагги-Карр принесла Смелому Льву весть о том, что Элли в
беде, по лесу тотчас понеслись вестники-зайцы, крича на всех перекрестках,
что царь Лев собирает всеобщее ополчение. Чтобы косых гонцов не съели
тигры и леопарды, было объявлено великое перемирие. Отныне хищники не
смели обижать своих младших братьев, а уж если кому приходилось невтерпеж,
тот мог пожевать травки или утолить голод фруктами.
Серьезным препятствием на пути в Голубую страну являлась большая
река, на переправе через которую когда-то терпели бедствие Элли и ее
друзья.
Тигры, леопарды, пантеры, рыси не любили воды, да и сам Лев пускался
вплавь лишь в случае крайней необходимости. Но в лесу были речки, а в
речках жили бобры, великие строители плотин. В тот же вечер все бобры были
мобилизованы, и из них сформировали строительный полк под командой
главного инженера Острые Резцы.
Полк отправился вперед, получив задание за один день построить
наплавной мост через большую реку. К бобрам прикомандировали батальон
обезьян: шимпанзе, макак и павианов, тащивших огромные пучки лиан -
связывать бревна.
Как только строители подошли к реке, закипела работа. Бобры
подгрызали деревья, росшие по берегам, и сталкивали их в воду. Там они
подводили одно бревно к другому, а шимпанзе макаки связывали их веревками
- лианами. К назначенному сроку мост был готов, и связисты - попугаи
полетели доложить об этом главнокомандующему.
В полдень начался великий выход из леса. В чинном порядке шли один за
другим батальоны ягуаров, кугуаров, медведей, шли роты пум, рысей, пантер.
Особая воинская часть была сформирована из обезьян-ревунов. От них не
ждали непосредственного участия в битве, но их громовой рев должен был
внести смятение в ряды противника.
Обоз составляли мощные буйволы, туры и зубры: они несли на спинах
связки бананов и других фруктов - продовольствие для армии, хоть и не
очень прельщавшее хищников, но годное для утоления голода.
Простившись с женой и детьми, Лев отправился во главе роты тигров:
это была его личная гвардия. Полководца сопровождали птицы-адъютанты и
птицы-секретари. Адъютанты должны будут передавать распоряжения
главнокомандующего, а секретари вести летопись похода и ведать
распределением продовольствия.
Лев очень гордился тем, какой мудрый распорядок он установил в
войске. Он жмурился и мурлыкал от удовольствия, как огромный кот.
В Фиолетовой стране тоже готовились к походу. У мигунов уже был
военный опыт. Они ходили против деревянной армии Урфина Джюса и разбили
ее. У них имелось вооружение: знаменитая пушка, треснувшая после первого
же выстрела. Пушку можно было починить, был и порох, сделанный в свое
время великаном из-за гор. Кроме пушки, были топоры и железные колотушки с
шипами, насаженные на длинные рукоятки.
По дорогам маршировали роты мигунов, проходивших воинскую науку под
руководством фельдмаршала Дина Гиора.
Жители Изумрудной страны совсем не отличались воинственностью, но и
они собирались выступить в поход с серпами, косами, лопатами и вилами.
Сигнал к выступлению должен был дать Страшила, но он ждал подхода
звериного войска.
НЕПОНЯТНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
Элли была в отчаяньи. Ультиматум Страшилы короли отвергли, значит,
правитель Изумрудного города начнет войну, погубит сотни, а может быть
тысячи жизней только для того, чтобы освободить из неволи двух ребят. Во
чтобы то ни стало, следовало отговорить Страшилу от его неразумного
решения.
Но как это сделать? О том, чтобы снова послать Тотошку, не могло быть
и речи. После того как песик возвратился, его по приказу короля Ментахо
засадили в железную клетку, возле которой всегда стоял часовой.
Ребята долго думали над создавшимся положением и наконец, решили:
нужно бежать Фреду. Тотошка в клетке, за Элли надзор необычайно усилился,
но за Фредом почти не следят. Если Арриго даст ему свою одежду, Фред
доберется до торговых ворот и уж как-нибудь сумеет выбраться из
подземелья. И тогда он расскажет верхним, на какую опасность они идут.
Несколько дней прошло, прежде чем Элли удалось поговорить с Арриго
наедине. После колебаний летописец согласился на дело, которое грозило ему
большой опасностью, если бы тайна раскрылась.
Последние месяцы вино в пещере стало редкостью, но у Арриго хранилась
бутылка на всякий случай. Ночью летописец пришел во дворец и угостил
часового, охранявшего комнату Фреда. В вино Арриго подмешал сонный
порошок.
Фред переоделся в костюм подземного жителя, который пришелся ему
впору. Арриго загримировал его. На голове у мальчика был колпак с
фосфорическим шариком.
Бегство Фреда наделало большого переполоха, но осталось
неразгаданным. Часовой, проспавшийся к утру, испугался жестокой кары и
поклялся, что он всю ночь не смыкал глаз и не отходил от двери пленника.
Стражу у торговых ворот Фред обманул, сказав, что послан королем
Ментахо в страну жевунов с важным поручением. Его пропустили, приняв за
своего, но когда дело дошло до допроса, сторожа тоже перепугались
наказания и скрыли правду.
Исчезновение Фреда приписали чарам Элли, и страх перед ней еще больше
возрос. Но и надзор за ней стал просто невыносимым. Две придворные дамы,
королевские тетки, не отходили от девочки ни днем, ни ночью, да еще
десяток шпионов толпились вокруг.
"Пускай! - улыбалась про себя Элли. - А все-таки Фред наверху".
Фред покинул подземелье. Он не мог поверить себе, как, неужели после
стольких недель томительного плена он на воле, да еще в Волшебной стране?
Над ним, как и в пещере, раскидывался свод, но он не был скрыт
золотистыми облаками, как внизу. Темно-синий купол неба уходил в
неизмеримую даль, и из этой дали светили мириады ярких точек - звезд. И
тотчас его властно охватили сладостные запахи и звуки незнакомого мира.
Дорога к поселениям жевунов пролегала лесом. По бокам ее росли
невыданные высокие деревья с огромными бело-пурпурными цветами,
испускавшими резкий аромат. С ветвей взлетали зеленые, красные, синие
попугайчики, спросонья болтавшие всякую чепуху. Из глубины леса доносились
непонятные шорохи и шумы.
Самый воздух, дышавший ночной свежестью, напоенный запахом цветов,
опьянял путника, так долго дышавшего застойным, душным запахом пещеры.
Грудь Фреда высоко поднималась, его переполнило чувство бодрости и силы.
- Подземные жители - безумцы, раз они добровольно отказываются от
прелестей верхнего мира, - бормотал мальчик шагая по дороге. - Если бы они
знали, как здесь хорошо...
Наконец пришелец встретил на своем пути деревню. Фреду понравились
круглые домики жевунов под остроконечными крышами, но ему некогда было
любоваться их архитектурой. Он вошел на крылечко первого дома и
забарабанил в дверь. На пороге показался заспанный хозяин и отпрянул,
увидев человека в пестрой одежде, с шариком на голове, испускавшим яркий
свет.
- Кто ты такой? Что тебе нужно? - спросил перепуганный жевун.
- Меня зовут Фред Каннинг, я только что из Подземной страны...
- Мы обменивались товарами с подземными рудокопами недавно, и
следующий базарный день наступит не скоро.
- Речь идет не о торговле! - возразил Фред. - Я вырвался из плена, но
там еще остается моя сестра Элли!..
- Ах, Элли? Фея убивающего домика!
Все изменилось, когда хозяин домика понял, кто перед ним. Он принялся
осыпать мальчика приветствиями, но у Фреда после возбуждения наступил
упадок сил. К тому же беглец не ел больше суток. Он отвечал на вопросы
хозяина еле слышным голосом, а потом в изнеможении опустился на крыльцо.
Смущенный жевун поручил жене позаботиться о госте, а сам побежал
будить односельчан. Через четверть часа вокруг Фреда собралась толпа
маленьких мужчин и женщин в остроконечных шляпах с бубенчиками.
Подкрепившийся молоком и фруктами Фред сказал, что ему надо как можно
быстрее добраться до Изумрудного города.
- Я должен отговорить Страшилу и Железного Дровосека от войны,
которую они затевают.
Услышав страшное слово "война", мягкосердечные жевуны залились
слезами.
- Мы не умеем и не хотим воевать, - плакали они. - Мы все погибнем,
если придет война...
- Да перестаньте же! - воскликнул Фред. - Ведь я и сбежал из пещеры к
к раз для того, что бы был мир!
Жевуны успокоились и сказали, что мир - это хорошо!!!
- Тогда проводите меня в Изумрудный город, - попросил мальчик.
- Туда ведет дорога, вымощенная желтым кирпичом, - ответили жевуны. -
И это очень далекий путь. Не лучше ли вам отдохнуть несколько часов?
Фред почувствовал, что глаза у него слипаются, а ноги не ходят.
Хозяева уложили его в мягкую постель, и мальчик заснул глубоким сном.
ВЕСТНИК МИРА
Страшила и все остальные приняли Фреда с распростертыми объятиями,
когда узнали, кто он такой, а мальчик с великим изумлением рассматривал
Страшилу и Железного Дровосека: ведь только в Волшебной стране могли
существовать такие необыкновенные создания.
Еще два месяца назад, в Айове, слушая рассказ Элли, он не мог
отделаться от недоверия, - и вот пожалуйста! - он пожимает мягкую,
бессильную руку Страшилы и твердую железную руку Дровосека. Страшила,
разговаривая с ним, важно качает своей многодумной, набитой отрубями
головой, а у Дровосека бьется в железной груди тряпичное сердце и ворона
Кагги-Карр сидящая на спинке трона, поблескивает умными черными глазками и
очень ясно, лишь немного картавя, расспрашивает его о здоровье Элли...
Мальчишке все казалось, что он спит и вот вот проснется, но это была
действительность, он стоял в тронном зале дворца, построенного Гудвином и
украшенного бесчисленным множеством изумрудов, а на глазах у него были
зеленые очки.
Но тут Фред Каннинг вспомнил о поручении Элли.
- Вы даже не понимаете, - горячо говорил Фред, - на какую огромную
опасность вы идете! Если бы вы видели шестилапых! Один такой зверь может
растерзать двадцать человек, а их там целые сотни! А эти драконы с их
огромной зубатой пастью и когтистыми лапами! Как защитится от такого
чудища, когда оно со свистом слетит с верху, сверкая желтым брюхом! А на
них всадники с копьями и луками!...
Долго и красноречиво говорил Фред и с удовольствием видел, что его
слушатели начинают понимать безумие своей затеи.
- Вот если бы подземные короли вывели свою армию наверх, это было бы
другое дело, - продолжал мальчик. - Но ведь они этого не сделают. А внизу,
в вечном полумраке, к которому не привыкли глаза верхних жителей, у
обитателей пещеры все преимущества.
- Тогда решено! - тряхнул соломенной головой Страшила. - Не быть
войне!
И все остальные согласились с его решением.
- Но как выручить Элли? - грустно спросил Железный Дровосек и чуть не
заплакал, но вовремя опомнился.
Тут заговорил маленький тихий Лестар, выдающийся механик из страны
мигунов.
- Насколько мне известно, подземные короли выпустили бы госпожу Элли,
если бы она восстановила волшебный источник? - спросил он.
- Совершенно верно, - подтвердил Фред. - Но Элли не может этого
сделать, не волшебница же она в самом деле! Да это и к лучшему, а то она
еще не так бы задрала нос!
- А тут, может быть, и не надо волшебства, - хитро улыбнулся Лестар.
- Скажите, юноша, вы знаете, что такое водяной насос?
Лицо Фреда побагровело от возмущения.
- У нас на ферме каждый мальчишка пользуется им каждый раз по десять
раз в день, - сердито пробурчал он.
Но Лестар, не смутившись, продолжал расспрашивать:
- А там, внизу, в пещере, вы видели насосы?
Фред подумал.
- По-моему, нет. Водяные колеса у них есть. Они установлены в озере,
в них засажены шестилапые, и когда они там бегают, воду забирают черпаки,
выливают в желоба и она течет в город.
- Так, так, великолепно! - сиял механик.
- К чему все эти расспросы, друг Лестар? - удивился Дин Гиор.
- Видите ли, - сказал старичок. - Есть у меня одна мысль. Мне
думается, мы сможем освободить госпожу Элли без побоища. Только для этого
надо вернуть королям чудесную воду, и мы попытаемся это сделать..
Возгласы восхищения потрясли тронный зал. Все хвалили Лестара, а он
скромно улыбался.
- Не надо раньше времени радоваться, - говорил мастер. - Если эта их
вода ушла не слишком глубоко, мы ее выкачаем. Только я должен приготовить
длинные буры, чтобы просверлить скалу, и конечно, хороший всасывающий
насос.
Лестар отправился в страну мигунов, потому что только там можно было
сделать такие вещи. А Кагги-Карр полетела сообщить Льву, что война
отменяется и что он должен распустить свои полчища.
СТРАННОЕ ПОСОЛЬСТВО
Стража охранявшая торговые ворота, услышала сильный стук. Начальник
караула выглянул в окошечко. Он увидел странное зрелище. Перед воротами
стояло кружком с десяток деревянных людей, и они весело молотили друг
друга огромными кулачищами по спинам. Грохот мог разбудить мертвого.
- Зачем вы это делаете? - спросил изумленный воин.
- А чтоб вы услыхали!
- Вы могли постучать в ворота.
- Ну уж у вас и ворота - пренебрежительно заметил деревянный человек.
- Сами бы ругали нас, если бы они развалились!
- Кто вы такие и что вам здесь нужно?
- Мы - дуболомы и принесли послание от правителя Изумрудного города
Страшилы Мудрого вашим королям.
Посовещавшись, воины решили, что тут, пожалуй, нет подвоха: вряд ли
десять деревянных людей смогут захватить целое государство. А если они
пришли разведывать, пускай смотрят. Увидев шестилапых и драконов, они,
конечно, не решаться развязать войну.
Посланцев пропустили, дали им провожатого, и дуболомы дружно зашагали
по твердой дороге. Деревянные люди были приняты в тронном зале, где
собрались все короли и их министры. Привели туда и Элли. Так как в этом
месяце царствовал Ментахо, то он взял письмо и начал читать.
"Мы, Страшила Мудрый, правитель Изумрудного города, Железный
Дровосек, правитель Фиолетовой страны, и Смелый Лев, царь зверей, шлем
нашим собратьям, подземным королям, сердечный привет..."
Ментахо прервал чтение и сказал:
- Мы благодарим наших верхних собратьев за привет и отвечаем им тем
же. Просим это передать!
Дуболомы глупо ухмылялись.
Ментахо продолжал чтение:
"Мы горестно поражены, что вы, владыки подземного царства, без
всякого права задерживаете у себя случайно занесенную к вам судьбой
дорогую нашим сердцам фею Элли.
Но, принимая во внимание, что вами руководят важные причины, а именно
- желание вернуть усыпительную воду и вернуть установленный столетиями
порядок в вашей стране, мы отказываемся от намерения объявить вам войну и
предлагаем решить дело миром. (Это очень благоразумное предложение, -
заметил Ментахо.) Мы, жители верхнего мира - наследники великого Гудвина,
и к нам перешли многие из его тайных знаний. Нам думается, что если Элли
одна не смогла расколдовать чудесный источник, то в сотрудничестве с нами
это ей удастся!"
Чтеца прервала буря аплодисментов. Элли стояла робкая и смущенная.
"На что они рассчитывают? - думала она. - Это огромное заблуждение со
стороны Страшилы. Они ничего не сделают, и мы останемся здесь пленниками.
Когда зал смолк, Ментахо закончил чтение письма. Его содержание
успокоило Элли.
"Но если враждебные силы окажутся более могущественными и вернуть
усыпительную воду нам не удастся, вы не будете чинить нам препятствий к
возвращению наверх. Что же касается судьбы Элли, мы ее тогда решим на
общем совете. Чтобы заверить вас в наших добрых чувствах, мы посылаем вам
подарок. В тот час, когда вы читаете наше послание, ко входу в пещеру
подходит караван из 500 работников, которые несут вам муку, масло, сыр,
фрукты, мед, вино..."
На этот раз гром оваций превзошел все, что когда-либо бывало в этом
зале. Эти овации были понятны. Съестные припасы в пещере, даже и те, что
были куплены в последний раз, подошли к концу, и не только простым людям,
но и королевским дворам через три-четыре дня угрожал голод.
Ментахо с чувством прочитал подписи:
"Страшила Мудрый, Железный Дровосек, Смелый Лев. А за них по
неграмотности приложил руку Фарамант".
Страж ворот хорошо умел писать послания!
У Элли на глазах блестели слезы радости.
"Как добры и великодушны мои друзья, - думала она. - И если даже им
не удастся их смелое предприятие, если они не выручат меня из подземелья,
я, по крайней мере, увижу их..."
Короли и вельможи окружили дуболомов, рассматривали их, упали,
хлопали по плечу, по спине.
- Да, - глубокомысленно заключил король Эльяно. - Урфин Джюс был
великий волшебник. Сумел оживить таких болванов!
- Но Элли победила его, - заметил король Ментахо. - Значит, она еще
более сильная фея. Жаль только, что она из-за какого-то каприза
отказывается расколдовать священный источник!
Дуболомам была вручена подписанная семью королями охранная грамота
для Страшилы, Дровосека, Льва и всех сопровождающих лиц, им обещалась
безопасность во время пребывания в пещере и беспрепятственное возвращение
наверх.
А министров продовольствия уже не было в зале: они побежали собирать
носильщиков, чтобы идти за грузом продуктов, щедрым даром верхнего мира.
Нет нужды говорить, что сразу же после этого собрания Тотошка получил
свободу.
ЭЛЛИ ВНОВЬ ВСТРЕЧАЕТСЯ С ДРУЗЬЯМИ
Прошло дней двенадцать, и воин, прилетевший на драконе от торговых
ворот, возвестил, что правители Волшебной страны вошли в пещеру с большой
свитой.
Тотчас же по все стране побежали и полетели гонцы с приказами:
"Всему населению принять участие в торжественной встрече высоких
гостей. Все работы в поле и на заводах прекратить, кроме выплавки метала в
литейных мастерских, жителям в праздничных одеждах собираться у дороги,
ведущей к городу от торговых ворот. Шестилапых загнать в стойла и крепко
привязать, чтобы какой-нибудь не вырвался и не наделал переполоха. Стражам
на драконах описывать над процессией круги почета, но не спускаться
слишком низко".
Повсюду начался веселый гомон. Люди надевали лучшие одежды и самые
чистые колпаки и радостно спешили встречать великодушных пришельцев из
верхнего мира.
Город семи владык опустел. Там остались только калеки и дряхлые
старики. Короли, министры, придворные в пышных одеяния всех цветов радуги
шли навстречу гостям стройной колонной под звуки оркестра и грохот
барабанов. Во главе этой колонны была Элли с Тотошкой на руках. Тысячи
зрителей растянулись на целые мили по обеим сторонам дороги. Они махали
руками и шапками, весело выкрикивали слова приветствий...
И вот показались гости. Впереди шагали в ногу шесть дуболомов
(осталась солдатская выправка!). Первый из них держал букет цветов. Затем
четверо несли носилки, на которых важно восседал Страшила, благосклонно
кланяясь направо и налево. За носилками следовало тридцать красивых
девушек и юношей, учащихся танцевальной школы, с огромными букетами цветов
в руках. Ими распоряжался учитель танцев Лан Пирот, бывший генерал. Он
принимал неотразимо изящные позы и время от времени пританцовывал к
большому восторгу зрителей.
Далее величаво шествовал Лев с Фредом Каннингом на спине. Мальчишка
был необычайно горд и ни за какие блага на свете не уступил бы своего
места. Какому из его знакомых ребят приходилось участвовать в такой
удивительной процессии и ехать на льве? Вот будет рассказов в Айове! И
наверное, ему тоже не будут верить, как он не верил Элли.
Железный Дровосек, заново отполированный и смазанный, с блестящей
золотой масленкой у пояса, нес на плече блестящий золотой топор. На голове
Дровосека сидела ворона Кагги-Карр в красивых золотых браслетиках на
лапках. Одним словом, каждый из наших героев, отправляясь в подземный мир,
принарядился как мог.
Далее, держась за руки, шли в ряд Дин Гиор, Фарамант и Лестар. Борода
Дин Гиора, заплетенная в пряди и спускавшаяся до самой земли, произвела на
обитателей пещеры огромное впечатление.
Несколько десятков жевунов несли новые подарки: тюки с одеждой и
обувью, корзины с игрушками, катили детские коляски. Их голубые
остроконечные шляпы равномерно покачивались в такт ходьбе и подвешенные
под ними бубенчики мелодично звенели.
Шествие замыкали дуболомы, нагруженные рычагами, колесами, сверлами,
трубами... За порядком среди них следили мастера из Фиолетовой страны.
Все это шествие произвело неизгладимое впечатление на жителей пещеры:
это было какое-то светлое, сияющее видение из верхнего мира, точно
захватившее с собой в подземелье блеск солнечных лучей, прозрачность
воздуха, голубизну неба...
Когда две торжественные процессии встретились и высокий
величественный король Ментахо поднял руку и приготовился произнести
торжественную речь, Элли нарушила весь церемониал. Завизжав от восторга,
она выбежала из рядов и сломя голову бросилась к носилкам Страшилы.
Дуболомы вмиг образовали лестницу, и девочка оказалась в объятиях своего
доброго старого друга. Она гладила его милое разрисованное лицо, целовала
его в щеки, а Страшила в восторге восклицал:
- Эй-гей-гей-го! Я снова-снова-снова с Элли! Эй-гей-гей-гей-го!..
Впрочем, он скоро опомнился и боязливо закрыл рот рукой: не
полагалось знатной особе вести себя так легкомысленно.
А тут к носилкам подоспели Железный Дровосек, Фред Каннинг, Смелый
Лев, Дин Гиор, Фарамант... Началась веселая суматоха. Элли и Тотошка
переходили из рук в руки, и король Ментахо с горечью понял, что ему не
придется блеснуть ораторским искусством. Он наскоро сказал несколько
любезных фраз и получил ответные приветствия Страшилы, Дровосека и Льва -
правящих особ своей страны.
Потом все смешались и веселой гурьбой повалили в город семи владык.
Элли ехала на спине Льва, а рядом с ней шел Фред и рассказывал о
своих приключениях с того момента, когда он ночью, переодетый, вышел из
сонного дворца.
Но его поминутно перебывал Дровосек, предлагавший Элли послушать, как
сильно и радостно бьется его сердце с того момента, как он ее увидал.
По временам и Лев поворачивал голову и вставлял несколько словечек о
том, как он собрал, а потом распустил могучее войско, и Кагги-Карр
ссорилась с Тотошкой из-за того, кому сидеть на руках у Элли, и была
страшная суматоха, и все были очень довольны...
МЕХАНИЧЕСКОЕ ВОЛШЕБСТВО
В честь знатных гостей семь подземных владык задали великолепный пир.
На пиру был показан балет: юноши и девушки из танцевальной академии Лана
Пирота проявили чудеса искусства и заслужили всеобщее одобрение. Кстати
сказать, юных артистов на другой же день отправили домой: пребывание в
пещере могло подорвать их неокрепшее здоровье. С ними ушли жевуны, которые
принесли подарки подземным жителям. Маленькие человечки всего одни сутки
пробыли в пещере, но на всю жизнь остался в их душе страх перед
мрачно-таинственными и величественными ее чудесами.
И хозяева и гости после пира спали очень долго, конечно, за
исключением Железного Дровосека и Страшилы: те никогда не спали.
Только Лестар встал рано и принялся за дело. Еще накануне он
познакомился с хранителем времени Ружеро и долго с ним разговаривал.
Лестар и Ружеро понравились друг другу и между ними сразу возникла
приязнь. На утро после пира Лестар разыскал Ружеро и попросил проводить
его в священную пещеру. Два новых друга шли и беседовали, а за ними
дуболомы под присмотром мастеров тащили трубы, рычаги и блоки.
Из беседы Лестар понял, что хранитель времени не очень верит в то,
что усыпительную воду можно вернуть с помощью колдовства. Мастер видел,
как Ружеро хитро поглядывал на всю сложную механику, которую несли
деревянные люди, и, усмехаясь, приговаривал:
- Да, конечно, с такими приспособлениями дело пойдет лучше, и
подземный дух, пожалуй, отступит. А то у бедняжки Элли были одни только
заклинания. А что такое заклинания? Одни простые слова.
- Почтенный Ружеро, я вижу, вы проницательный человек, - сказал
Лестар. - Но, я думаю, не стоит внушать подобные мысли семи королям.
- Я и сам так думаю, почтенный Лестар, - согласился хранитель
времени. - Ведь не все то, что говорится между друзьями, годится для ушей
их величеств.
Старики, довольные друг другом, продолжали путь.
В священной пещере Лестар занялся серьезными исследованиями. Приказав
дуболомам соблюдать тишину, он прикладывал ухо к земле в разных местах,
стараясь расслышать шум подземных вод. Он держал над щелями в скале
зеркальце, чтобы уловить на нем следы испарений.
Долго продолжалась его работа, а в это время Ружеро сидел на камне и
отдыхал от долгого пути. Потом Лестар подошел к нему.
- Ну как, дорогой друг? - спросил Ружеро.
- Надежда есть, но колдовство будет долгое и трудное, - осторожно
отвечал мастер.
Для начала дуболомы под руководством Лестара и других мигунов
разровняли площадку близ бассейна и установили основание для бурильного
аппарата. В их сильных руках работа так и кипела, они без натуги ворочали
огромные камни.
- Хорошее наследство вам осталось после Урфин Джюса! - смеясь, сказал
Ружеро.
- Да, жаловаться не приходится, - согласился Лестар. - Но, заметьте,
они стали послушными работниками лишь после того, как им вырезали новые
лица. А это было сделано по замыслу Страшилы.
Компания вернулась в город только к вечеру. А там уже затевался новый
пир. Это Страшила по правилам дипломатического этикета готовил королям
ответное угощение из продуктов, которые принесли с собой его люди.
Прошло несколько дней. Между городом семи владык и священной пещерой
установилось постоянное сообщение. Дуболомы, мигуны и подземные металлисты
постоянно сновали туда и сюда, перенося части машин и необходимые
материалы. Но королям, придворным и шпионам вход в священную пещеру был
запрещен. По настоянию Лестара Элли сказала семи королям, что там обитает
страшный дух, по имени великий механик, и победить этого духа можно только
механическим волшебством. А при механическом волшебстве посторонним
присутствовать крайне опасно, это может повлиять на рассудок.
Зато присутствие Элли при подготовке механического волшебства было
объявлено обязательным, и она проводила там целые дни. Священную пещеру
нельзя было осквернять отправлением обычных житейских потребностей - едой
сном, и потому лагерь для работников устроили в одной из соседних пещер.
Туда принесли постели и устроили очаг для приготовления пищи.
Но для Элли как для феи, было сделано исключение. Дуболомы построили
для нее в священной пещере уютный домик, где было самое необходимое:
кровать, обеденный столик, шкафчик для платьев (Страшила привез ей целую
дюжину!) и все прочее. Там Элли, утомившись от шума работ, проводила с
Тотошкой часы отдыха.
А работы шли полным ходом. Жужжали бурава, вгрызаясь в плотную
породу. Мастера мигуны свинчивали трубы для насосов и пригоняли клапаны.
Любопытный Фред был повсюду: то он передавал какое-нибудь приказание
Лестара, то тащил слесарю нужную деталь, то присматривался к работе
бурильщиков. Мальчишка был наверху блаженства: мог ли он раньше думать,
что ему доведется испытывать такие необыкновенные приключения?..
Но Страшила, Железный Дровосек и Лев не показывались в лабиринте:
сырой климат в пещере оказался вреден для них.
После нескольких дней пребывания в подземелье Страшила почувствовал
себя очень плохо. Двигался он с трудом, потому что солома отяжелела от
сырости, а просушиться было негде. В пещере готовили на маленьких
печурках, откуда огонь не мог пробраться наружу и обеспокоить слабые глаза
подземных жителей. Печурки совсем не грели окружающий воздух.
Еще хуже дело обстояло с удивительными мозгами Страшилы. Отруби,
которыми была набита его голова, тоже отсырели, а примешанные к ним иголки
и булавки заржавели. От этого Страшилу мучили головные боли, и он начал
забывать самые простые слова.
И даже черты лица Страшилы стали изменяться, потому что акварельные
краски, которыми оно было раскрашено, растворялись и подтекали.
Обеспокоенный Фарамант вызвал к правителю врача. Пришел Бориль,
потомок того самого Бориля, при котором произошло первое усыпление.
Кругленький и самодовольный, как его прапрадед, доктор осмотрел знатного
пациента.
- Гм, гм, плохо, - у вашего превосходительства начинается весьма
опасная болезнь - водянка. Лучшее лечение - солнечное тепло и свет.
- Я не могу ославить... то есть оставить здесь Элли, - глухо
проговорил Страшила.
- Тогда... - Врач подумал. - Тогда для вашего превосходительства
лечебницей могла бы послужить литейная мастерская. Я полагаю, что в ее
теплом сухом воздухе вы поправитесь.
Страшилу отнесли в мастерскую и устроили в укромном уголке, где он
никому не мешал и где его не беспокоили рабочие. Находившийся при
правителе в роли сиделки Фарамант убедился, что ни одна искра из печи не
может попасть на Страшилу. Случись такое, больной вместо излечения нашел
бы гибель.
В сухом и жарком заводском воздухе от Страшилы в первые дни валил
густой пар, а затем его здоровье начало поправляться удивительно быстро.
Руки и ноги его наливались силой, а в мозгах появилась ясность.
Худо было и с Дровосеком. Сырость пронизывала его железные суставы, и
они начали ржаветь. И эта ржавчина пещеры была какая-то въедливая, от нее
не спасала даже усиленная смазка. Скоро золотая масленка Дровосека
опустела, и при движениях все его члены скрипели. Челюсти не двигались,
бедняга тщетно пытался открыть рот: он онемел. Дровосек превратился в
инвалида.
Дин Гиор пригласил к нему доктора Робиля. Врач сказал:
- Что бы его сиятельство (а может быть, стоит сказать - его бывшее
сиятельство?) не развалилось в самые ближайшие дни, его надо поместить в
бочку с маслом. Это для него единственное спасение.
К счастью, в последнем транспорте провизии оказалось достаточно
растительного масла, и Железного Дровосека погрузили туда так, что над
поверхностью виднелась только воронка, заменявшая ему шапку.
А чтобы Дровосек не скучал, рядом с ним на стуле сидел длиннобородый
солдат и рассказывал ему разные занимательные истории из своего прошлого,
когда он еще служил привратником у Гудвина.
Для прогулок Дровосек иногда вылезал из бочки на часок-другой и
отправлялся проведать Страшилу или Льва. Могучему Льву, свободному сыну
лесов, в пещере тоже пришлось плохо: царь зверей заболел бронхитом. Бориль
прописал ему порошки, и скоро вся аптека была опустошена: легко себе
представить, какие дозы лекарства требуются льву! А когда Лев съел все
порошки, он принялся за бумажки в которые они были завернуты.
Итак, с друзьями Элли не все было благополучно, и это заставляло
Лестара торопиться изо всех сил с подготовкой механического волшебства.
ДЛЯ ЧЕГО МОГУТ ПРИГОДИТЬСЯ БРИЛЛИАНТЫ
Не только правителям Волшебной страны и царю зверей приходилось плохо
в пещере. Пришедшие с ними тоже переживали трудные дни. Вечный сумрак
подземелья, осенние краски природы, влажная атмосфера и на людей
действовали угнетающе. Ими овладела тоска по родине, по голубому небу и
сверкающему солнышку, по веселому пенью птиц на ветках деревьев, по
шелесту ветра в рощах.
И даже дуболомы, эти сильные и выносливые деревянные создания,
чувствовали, что их руки и ноги, разбухающие от сырости, уже не так хорошо
повинуются им, как прежде.
Лестар ускорял работу. В краткие часы отдыха старшего мастера его
заменяли помощники, и по-прежнему визжали буры и скрипели блоки, стучали
молотки. Чудесная вода, как видно, ушла значительно глубже, чем
предполагал главный мастер, но вот наконец почувствовалось ее присутствие
в недрах земли. Затупленные буры, которые нужно было заменить новыми,
стали появляться из скважины влажными. Лестар строго наказал людям не
касаться этой воды, но однажды, когда они вернулись в священную пещеру
после обеденного перерыва, то увидели возле недавно вынутого бура десятка
два мышей. Мыши лежали кверху лапками и спали волшебным сном! Они слизали
с бура капельки усыпительной воды.
Мыши проспали всего несколько часов, а предосторожности при работе
удвоились.
И вот пришел счастливый момент, когда чудесная вода мощной струей
хлынула в заранее приготовленный бассейн. Лестар и его помощники, Элли и
Фред собрались вокруг и с почтительным любопытством долго смотрели, как
бурля и сверкая синеватым светом и выпуская из себя шипящие пузырьки,
льется усыпительная вода.
Потом каждый занялся своим делом. Элли сидела возле домика и играла
одним из бриллиантов. Эти переливающиеся всеми цветами радуги камешки,
которые они с Фредом добыли в одном из гротов, ужасно нравились девочке.
Она любовалась блеском алмаза, то приближая его к глазам, то отдаляла,
подбрасывала на ладони... Увлеченная этим нехитрым занятием, Элли не
замечала, что делается в пещере, как вдруг Тотошка, лежавший у нее на
коленях, потянулся, широко зевнул и... уснул.
Удивленная Элли осмотрелась. То, что она увидела, поразило ее. Фред
Каннинг спал в самой неудобной позе среди камней. Лестар и его помощники,
охваченные неодолимой сонливостью, опускались на пол пещеры, кто где
стоял.
В мгновенье ока Элли поняла:
"Опасность!!! Чудесная голубая вода усыпляет своими испарениями!"
Она подбежала к глупо ухмыляющимся дуболомам, молча глазевшими на
происходившее и приказала:
- Скорей, скорей! Берите людей и уносите отсюда!
Всех спящих немедленно перенесли в комнату отдыха и уложили на
постели. Элли в смертельной тревоге села возле Фреда и сидела до тех пор,
пока ее саму не сморил сон, к счастью нормальный.
Спящие проспали целые сутки и очнулись невинными младенцами. Элли
растерялась:
- Что с ними делать?
Потом девочка послала деревянного бригадира Арума в пещеру за Дином
Гиором и Фарамантом, приказав ему вызвать их по секрету и никому ничего не
говорить.
А сама она занялась Фредом, накормила его с ложечки кашкой и стала
учить разговаривать. Должно быть, пары волшебной воды не успели сильно
подействовать на мозг Фреда, потому что через час он уже улыбнулся и
сказал "мама", а потом стащил с тумбочки бриллиант и засунул в рот.
- Но-но, еще подавишься! - прикрикнула Элли и отобрала опасную
игрушку.
Через несколько часов пришли встревоженные неожиданным вызовом
Фарамант и Дин Гиор. Услышав рассказ девочки о случившемся, ее друзья не
могли понять, почему все заснули, а Элли нет. Фарамант начал придирчиво
расспрашивать Элли, что она делала в то время, как остальные работали. И
когда наконец выяснилось, что девочка играла с алмазом, страж ворот
облегченно вздохнул и сказал:
- Ну, этот алмаз и оказался тем талисманом, который уберег тебя.
- А что такое талисман? - спросила Элли.
- Это вещь, предохраняющая человека от беды, - разъяснил Фарамант.
И все трое порадовались тому, что девочка именно в это время вздумала
заняться бриллиантом. Что, если бы она заснула вместе с прочими? Все они
могли бы лежать в очарованном сне очень долго, пока бестолковые дуболомы
догадались бы что-нибудь предпринять.
Фарамант и Дин Гиор занялись воспитанием Лестара и прочих мигунов, а
Элли проводила время около Фреда и Тотошки.
От семи королей происшествие удалось скрыть. Когда Лестар пришел в
себя, он послал дуболомов выпустить чудесную воду из бассейна через
специальный кран. А потом отправился с докладом к Страшиле.
В сухом воздухе литейной правитель Изумрудного города чувствовал себя
превосходно, и в его голове копошились гениальные мысли. Об этих мыслях он
никому даже не говорил, потому что только один мог понять. Во время
доклада Лестара, Страшиле в его мудрую голову пришла такая идея, что он
подпрыгнул от восторга и приказал мастеру немедленно призвать к нему
хранителя времени Ружеро.
Приветствовав Ружеро, Страшила спросил его:
- Скажите, друг, та ли уж сильно нужны вам семь королей и весь этот
сброд, который около них собрался и который вам приходиться кормить?
Ружеро, подумав, ответил:
- По-правде говоря, особой нужды в них нет. Но народ привык... И
потом каждый король и вся его свита спали шесть месяцев из семи.
- А в седьмой пировали за счет простых людей!
- Это правда, - смущенно согласился Ружеро.
- Так почему бы вам не усыпить всю эту компанию целиком? - спросил
Страшила.
- Всех семь королей?! - воскликнул Ружеро. - Это великая мысль! Но...
вот беда: ведь они догадаются, что здесь скрыт злой умысел, и не
согласятся.
- А если усыпить их так, чтобы они об этом не подозревали?
- Это трудно, - сказал Ружеро. - Сейчас царствует Ментахо, он очень
умен и проницателен.
- Мы усыпим и его, и ум ему не поможет. Лестар, дружочек, расскажи,
что случилось с вами в пещере.
Услышав рассказ о том, как люди уснули от испарений волшебной воды,
Ружеро воскликнул:
- Это совершенно меняет дело! Мы соберем туда всю эту ораву, и пусть
их незаметно одолеет волшебный сон. Но вот еще трудность, ведь мы,
устроители этого дела, тоже заснем вместе с ними. А если мы не явимся, это
будет выглядеть подозрительно.
- Не беспокойтесь, - сказал Лестар. - У нас есть на этот случай
талисманы. - И он поведал хранителю времени о действии алмазов.
Ружеро пришел в восторг.
- Итак решено! Мы усыпим всех этих дармоедов, и страна вздохнет
свободно.
- А потом? - спросил Страшила.
- Что - потом?
- Когда они проснутся?
- Если они останутся близ источника, они не проснутся, - возразил
Ружеро.
- Но позвольте, мой друг, - веско молвил Страшила, - это же будет
самое настоящее убийство!
- Простите ваше превосходительство, я об этом не подумал. Придется
перенести их в Радужный дворец, и пусть спят в своих кладовых.
- А потом? - снова настойчиво спросил Страшила.
- Что - потом? - раздраженно спросил Ружеро.
- Да ведь когда-нибудь они проснутся!
- А мы снова дадим им воды, - неуверенно сказал хранитель времени.
- Так уж лучше оставьте их умирать в священной пещере, - насмешливо
воскликнул Страшила. - Это будет скорее, и вам меньше хлопот.
- Ваше превосходительство, объяснитесь, я вас не понимаю, - взмолился
Ружеро. - Ваши мысли слишком глубоки для меня, ведь недаром жители
Изумрудного города назвали вас трижды премудрым!
- А, вы об этом слыхали? - благосклонно улыбнулся Страшила. - Хорошо,
я вам объясню свою идею. После волшебного сна люди просыпаются подобные
новорожденным младенцам, не так ли?
- Да!
- Их снова воспитывают в течение нескольких дней и напоминают все,
что они знали, но позабыли?
- Да!
- Так кто же вам мешает внушить тому же королю Ментахо, когда он
проснется, что до своего очарованного сна он был не королем, а кузнецом,
или слесарем, или пахарем, и научить его основам нового ремесла?
Если бы молния ударила у ног Ружеро, он не был бы так поражен. На
лице хранителя времени появилась сияющая улыбка.
- Ваше превосходительство, вы - самый великий мудрец в мире! -
воскликнул он.
- Ну, это давно всем известно, - скромно ответил Страшила.
СЕМЬ ХИТРЫХ ЗАМЫСЛОВ
Радость Ружеро длилась недолго. Один из придворных передал хранителю
времени, что его желает видеть король Ментахо.
Ружеро явился в назначенный час. Король провел его в маленькую
комнату, плотно притворил дверь. По этим предосторожностям Ружеро понял,
что разговор будет секретный.
Ментахо усадил посетителя в мягкое кресло, сам поместился напротив.
- Как вы поживаете, дорогой друг мой? - любезно начал король. -
Кажется, у вас сейчас много хлопот?
- Очень много, - подтвердил Ружеро.
- Вы должны беречь свое драгоценное здоровье и часть ваших забот
возложить на других, - продолжал Ментахо необычайно ласковым тоном.
Это заставило хранителя времени насторожиться. Никогда еще Ментахо с
ним так не разговаривал.
- Осторожно, Ружеро, - сказал сам себе сторож. - Король хочет
добиться от тебя чего-то очень важного".
- Да, кстати, - как бы вскользь бросил Ментахо. - Я слыхал, что
расколдование священного источника подходит к концу?
- Вы не ошибаетесь, ваше величество!
- И вот в связи с этим мне пришла в голову одна забавная мысль, -
нервно захихикал Ментахо. - Не знаю, одобрите ли вы ее, мой дорогой друг?
- Говорите, ваше величество!
- Первая очередь спать моя, - продолжал король. - Но, по правде
говоря, за последние месяцы я убедился, что волшебный сон не такая уж
хорошая вещь и что жизнь гораздо интереснее, особенно когда ты - король.
- Тогда оставайтесь королем, - сдержанно молвил Ружеро.
- Да, но король царствующий и король, ждущий своей очереди
царствовать - это же совсем разное!
- Я не понимаю вашей мысли, объяснитесь прямее.
И Ментахо заговорил напрямик:
- Я устрою пир для своих собратьев и их придворных. В вино, которое
будет им подаваться, мы добавим усыпительной (желательно побольше!), и
пусть вся эта компания заснет очарованным сном!..
Заметив удивление собеседника, король сухо спросил:
- Вам не нравится мой замысел? Быть может, вы думаете, что кто-нибудь
другой из королей способен управлять государством лучше меня?
Ружеро подумал:
"Если я не соглашусь, Ментахо найдет себе других помощников, и нам
всем будет грозить опасность".
И он выразил полное согласие с планом короля. Тот расцвел и начал
обещать Ружеро всякие блага:
- Вы станете первым в стране после меня, я построю вам дом не хуже
Радужного дворца!..
- Я не нуждаюсь в наградах, ваше величество, - сказал Ружеро. -
Положитесь на меня, все будет сделано.
- Но никому ни слова, особенно Элли и всем прочим верхним жителям!
- Полная тайна! - заверил Ружеро. - Но вы сами ничего не
предпринимайте, этим можно испортить дело. Когда наступит время
действовать, вы будете предупреждены.
Он распрощался с королем Ментахо, а на следующий день его пригласил к
себе король Барбедо.
Толстый лысый Барбедо совсем не походил на статного Ментахо с
красивым лицом и благосклонной улыбкой. Но когда он провел хранителя
времени в свой кабинет и тщательно захлопнул дверь, что-то в повадках
Барбедо было очень похоже на Ментахо, это сразу бросилось в глаза
проницательному Ружеро.
"Ну, тут дело тоже нечисто..." - подумал он.
Король начал разговор издалека, но Ружеро понял его сразу. И он
ничуть не удивился, когда Барбедо после долгих подходов предложил ему
усыпить всех его соперников, чтобы он, Барбедо, мог царствовать один
столько времени, сколько отведет ему судьба, а потом пусть на престол
вступит его старший сын. А те, прочие? Ну, пусть себе спят с миром, ведь
во сне у них не будет ни забот, ни тревог...
- Согласитесь, дорогой друг, - сладко пел Барбедо, - что для нашей
страны вечная смена королей - сущее несчастье. От этого так страдает наш
добрый народ... (Толстяк даже пустил слезу). И конечно, тот, кому первому
в голову пришла счастливая мысль покончить со всей этой неурядицей, тот и
заслуживает право воспользоваться ее плодами... ("Если бы ты был первый" -
насмешливо подумал Ружеро). А вас, мой дорогой хранитель, я осыплю
алмазами и изумрудами, вы станете первым богачом в стране.
Конечно, и ему Ружеро дал согласие привести в исполнение его коварный
замысел и попросил ничего не предпринимать без его ведома.
Возвращаясь к себе, Ружеро думал:
"Интересно, что будет дальше? Всего два хитреца нашлись среди
подземных владык? Кончится ли этим дело?"
Увы, дело не кончилось, хранителя времени вызывали к себе и вели с
ним тайные разговоры король Эльяно, Карото, Ламенто. Даже дряхлый Арбусто
и тот додумался устранить своих соперников и царствовать единолично.
- Мне недолго осталось жить, - шамкал девяностолетний Арбусто. - И я
не могу тратить время на сон. Пусть хоть два-три года, но я должен один
побыть властителем нашей страны...
А шестнадцатилетний Бубала повторял слова своего наставника:
- Я моложе всех, значит буду править государством очень долго и за
свое царствование совершу много славных дел.
Даже вдовствующая королева Руффида, мать грудного младенца Тевальто,
и та явилась к Ружеро хлопотать в пользу своего сына (это, между прочим,
доказывает, что в изобретении разных хитростей женский ум не уступает
мужскому).
Всем хитрецам Ружеро обещал помощь, и все они остались очень довольны
разговором с ним, все обещали ему всевозможные блага.
Понятно, Страшила и Элли узнали об этих коварных замыслах. Дровосеку,
сидевшему в бочке с маслом, было не до того, чтобы разрушать чужие
заговоры, а больному Льву опротивела жизнь, хотя он из любви к Элли не
уходил наверх.
Ружеро поспешил к правителю Изумрудного города сразу же после
свидания с королем Ментахо. Страшила одобрил его притворное согласие и
советовал тянуть время, пока не будут совершенно закончены работы в
священной пещере. Второй визит Ружеро меньше удивил соломенного мудреца, а
потом он уж и удивляться перестал.
- Все короли - и под землей и наверху - одинаково коварные и жестокие
люди, - говорил Страшила. - Вы только подумайте, всем им - начиная от
молокососа Бубалы до старого престарого Арбусто - всем пришла в голову
одна и та же мысль - отделаться от своих родичей-соперников, чтобы целиком
захватить власть. И вы знаете, почтенный Ружеро, я ничуть не сомневаюсь,
что каждый уморил бы свою родню в очарованном сне.
- Я в этом вполне уверен - подтвердил Ружеро.
- Но почему у них у всех такие сходные желания? - продолжал Страшила.
- Да просто их ослепляет величие королевской власти, которую они не хотят
делить с другими. Я очень рад, что мне пришла в голову мысль перевоспитать
их. И я уверен, что, когда это будет сделано, они окажутся неплохими
людьми.
ВЕЛИКОЕ УСЫПЛЕНИЕ
По пещере разнеслась весть: колдовство Элли и ее друзей подходит к
концу и скоро великий механик будет побежден. Это сообщение вызвало среди
королей ликование: ведь каждый из них рассчитывал отделаться от соперников
и стать единовластным правителем.
Вскоре был назначен день и час совершения чуда. Распорядители
торжества хранитель времени Ружеро и летописец Арриго объявили, что при
этом могут присутствовать все желающие, но только из числа тех, кто
когда-либо подвергался усыплению. За исполнением этого требования
приказывалось строго следить, так как его нарушение могло привести к
провалу всего дела.
Было также объявлено, что опоздавшие не будут допускаться в священную
пещеру. Понятно, что после такого предупреждения задолго до начала все
любопытные были на месте. Пришли короли с женами и детьми, министры и
советники, главные управляющие и просто управляющие, лакеи всех рангов,
королевские стражи и шпионы...
Дуболомы построили вокруг бассейна каменные скамьи, расположив их
обширным амфитеатром. В первом почетном ряду расположились короли с
семьями, далее сидели министры, советники публика попроще стояла сзади на
ногах.
Сотни фосфорических светильников на головных уборах приглашенных
освещали пещеру мягким светом без теней: все был видно даже в дальних
углах.
У самого края бассейна возвышалась трибуна для ораторов никогда еще
недра земли не таили в себе такого внушительного зрелища. Королевские
дворы разместились по секторам, ка это было в обычае на большом совете. И
казалось, сама семицветная сияющая радуга чистейших красок спустилась с
неба и заиграла всеми своими оттенками...
Вокруг бассейна на равных расстояниях стояли дуболомы, заново
окрашенные ради праздника.
На трибуну поднялась Элли с беленькой палочкой в руках. На этот раз с
ней не было Тотошки: песика оставили в комнате отдыха под присмотром
одного из мигунов.
Позади Элли стояли Фред Каннинг, мастер Лестар, летописец Арриго и
хранитель времени Ружеро. Все они, как и Элли, что-то сжимали в кулаках.
Элли заговорила звонким ясным голосом хорошо слышным по всей пещере:
- Ваши величества, и вы, граждане Подземной страны! Чтобы вернуть
исчезнувшую усыпительную воду, нам пришлось проделать долгую, трудную и
опасную работу... Да, опасную, потому что при малейшей нашей оплошности
дух пещеры, уже раздраженный опрометчивым поступком Руфа Билана, мог
жестоко расправиться с нами. - Среди слушателей прокатился шепоток страха.
- Но мы действовали разумно и по системе...
Что такое система, никто из присутствующих не знал. Не знала и сама
Элли. Это Лестар научил девочку сказать такое слово, и оно вызвало большое
уважение к оратору.
Элли продолжала:
- И сейчас мы уверены в успехе. - Она взмахнула палочкой и начала
говорить заклинание: - Баррамба, маррамба, тарики, варики, купорос,
шафорос, барики, шарики! Грозный дух, великий механик, удались в самые
глубокие недра земли и отдай нам свое сокровище - усыпительную воду!
Элли трижды топнула ногой об пол, и после третьего удара где-то в
глубине послышался глухой шум и рев (этот театральный эффект был искусно
подготовлен Лестаром).
Побледневшие от ужаса зрители чуть не попадали в обморок, но в это
время из большой трубы хлынула в бассейн ослепительная струя воды!
Дикий многоголосый вопль огласил пещеру.
- Она! Это она! - кричали обезумевшие от радости люди. - Я узнаю ее
по синеватому блеску! А я по шипению вылетающих из нее пузырьков! А я по
запаху!..
Когда волнение успокоилось, на трибуну вышел Ружеро. Речь его
продолжалась около получаса. Он рассказал древнюю историю о том, как
впервые была обнаружена чудесная вода, как хранитель времени Беллино
придумал усыплять королей на время их междуцарствования и как этот порядок
мирно длился в течении столетий. Речь была порядком скучная, и некоторые
слушатели начали всхрапывать. Но конец речи заставил их встрепенуться.
Ружеро сказал:
- Раньше усыпительная вода появлялась из недр земли только раз в
месяц и скоро уходила обратно: такова была воля великого механика. Но
волшебное искусство феи Элли и ее друзей оказалось сильнее, теперь
чудесный напиток в нашем распоряжении круглый год, и мы сможем усыплять
желающих в любое время и на любой срок!
Каждый из королей подумал, что этот намек обращен к нему, говорит о
скором выполнении его коварного замысла, и все они приосанились.
Ружеро спустился с трибуны, по-прежнему зажимая в руке какой-то
маленький предмет. Хранителя времени сменил следующий оратор, король
Ментахо. Слушатели приуныли: Ментахо страшно любил поговорить.
И действительно, он начал издалека. Отдавая дань высоким уважаемым
гостям, король стал рассказывать историю Страшилы, которую слышал от него
самого, потом перешел к истории Железного Дровосека и уже собрался
говорить о Льве, как вдруг стал зевать. Он успел шагнуть на свое место и
тут же заснул волшебным сном. И почти в одно и то же время заснули все
присутствующие в пещере, все, кроме Элли, Фреда, Лестара, Ружеро и Арриго.
Они зажимали в кулаках бриллианты, и это спасло их от испарений
усыпительной воды. И конечно, не заснули дуболомы: они глупо таращили свои
пуговичные глаза, не понимая, что происходит.
Так шесть королей и королева попали в ловушку, которую расставляли
друг другу.
Зрители, сидевшие на скамейках в амфитеатре, уснули с удобством: они
склонились друг к другу на плечо или на грудь. Зато лакеи, солдаты,
шпионы, стоявшие позади, попадали кто куда попало, и там картина
напоминала поле битвы, усеянное телами бойцов.
Элли и прочие с бриллиантами в кулаках поспешили оставить священную
пещеру. Бриллианты бриллиантами, но все пятеро уже начали чувствовать
какую-то истому, предшествующую сну. Однако на воле все сразу прошло.
В пещере остались дуболомы, которым усыпительная вода была нипочем.
Их бригадиры Арум и Бефар получили приказ заняться переноской уснувших в
Радужный дворец.
По мысли Страшилы и Лестара спящих надо было уносить не сразу, а
небольшими партиями через сутки одну после другой. Тогда они и просыпаться
станут партиями, через неделю-две, и воспитатели успеют с ними управиться.
Так в Стране Подземных рудокопов совершился самый большой переворот в
ее истории.
ПЕРЕВОСПИТАНИЕ
В стране жевунов, неподалеку от входа в пещеру на чудесной лужайке у
серебристого ручья стояло несколько шатров. В них жили Элли и ее друзья,
возвратившиеся из подземелья.
Впрочем, в шатрах они проводили только ночное время, а днем нежились
на мягкой травке под тенью фруктовых деревьев.
- В литейной мастерской хорошо, тепло и сухо, - разглагольствовал
Страшила, подставляя солнышку соломенные бока, - а все-таки на родине
лучше. Ведь та ферма, где меня сделали, недалеко отсюда. Не так уж давно
это было, а мне кажется, что с тех пор прошли целые века.
- Здесь почти также хорошо, как в моем родном лесу, - говорил Лев,
сразу исцелившийся наверху от бронхита. - Но все же тут чего-то
недостает...
- Знаю, чего тебе недостает, - смеялась Элли, играя его жесткими
усами и дуя ему в нос, от чего Лев жмурился и чихал. - О царских почестях
соскучился, честолюбец!
Фред Каннинг помогал мигунам ремонтировать Железного Дровосека. После
долгого сидения в бочке тот весь пропитался маслом, масло загустело и
подвижность членов пропала. Лестар и его помощники разобрали своего
правителя по винтикам, все протерли, прочистили, разложили проветрить и
поставили Фреда караулить, чтобы какая-нибудь бойкая сорока не утащила
важную деталь.
Тотошка бегал по берегу ручья и лаял на светлых рыбок, резвившихся в
воде.
С друзьями не было только Кагги-Карр, Фараманта и Дин Гиора. Ворона
полетела в Изумрудный город возвестить жителям, что обожаемый правитель
скоро вернется после новых славных подвигов, совершенных им в подземном
мире. А следом за ней отправились длиннобородый солдат и страж ворот,
чтобы подготовить торжественную встречу.
Все чувствовали себя легко и привольно. Понятно, после того как
уснули семь королей и их приспешники, гости из верхнего мира покинули
пещеру, уводя с собой Элли. При этом они даже не ссылались на охранную
грамоту, в этом не было нужды.
Как-то без всяких выборов получилось, что подземные жители признали
хранителя времени Ружеро своим правителем, а его ближайшим помощником стал
Арриго. Оба не теряя времени, собрали народ и объяснили им, какая судьба
ждет королей, их придворных и слуг. Люди пришли в восторг, когда узнали,
что эта замечательная идея принадлежит Страшиле, и провозгласили ему
славу.
Все дали обещание, что не будут ничего говорить проснувшимся об их
прошлом, чтобы перевоспитание проходило без всяких помех. Люди свято его
сдержали, потому что единственный предатель, который мог бы попытаться
испортить дело, Руф Билан, по общему приговору, был усыплен и отнесен в
священную пещеру сроком на десять лет. А чтобы никто, попав туда случайно,
не напился усыпительной воды, пещеру замуровали.
Первая партия спящих во главе с королем Ментахо проснулась через
неделю после дня великого усыпления. Ружеро, выполняя свое обещание,
послал сообщить об этом Элли, и та с братом отправилась в город семи
владык посмотреть, как будет происходить перевоспитание.
Когда ребята вошли в пещеру (торговые ворота были сломаны по приказу
Ружеро, и стража там уже не стояла), они вскрикнули от страха. Перед ними
на дороге растянулся во всю свою огромную длину и таращил желтые глаза
дракон, постукивая зубчатым хвостом по земле.
- Зачем тут это страшилище? - воскликнула Элли, готовясь обратиться в
бегство.
- Это Ойххо, - сказал гонец. - Самый умный и послушный из всех наших
драконов. Ойххо, поклонись гостям!
И дракон трижды наклонил перед Элли и Фредом свою уродливую голову.
Ребята невольно рассмеялись.
- Вы можете его погладить, - предложил гонец. - Он будет доволен.
Элли прикоснулась к морщинистой шее ящера, тот от удовольствия забил
хвостом.
- А теперь садитесь, - приказал посланец Ружеро, указывая на подобие
паланкина, укрепленное на спине дракона.
- Зачем? Мы лучше дойдем пешком! - запротестовала Элли.
Но гонец был непреклонен.
- Это приказ правителя Ружеро и... Потом так нужно для вас же самих.
Ничего не поняв из последних слов, ребята все же сели в паланкин,
гонец поместился впереди, тронул уздечку, и Ойххо взлетел. У Элли и Фреда
замерло сердце, они ухватились друг за друга, и земля быстро понеслась под
ними. Через несколько минут даже почувствовали удовольствие от быстроты
полета и покинули кабину с сожалением: уж слишком скоро кончилась
воздушная поездка.
Моменты перевоспитания принесли много веселья присутствующим, но, по
строгому приказанию Ружеро, это веселье приходилось скрывать.
Ментахо, первый из проснувшихся королей, был самым из них чванным. Он
страшно гордился своим происхождением от легендарного Бофаро, и простые
люди были для него ничтожеством.
И вот этому-то тщеславному человеку Ружеро внушил, что он - ткач,
мастер обучил его основам ремесла. Бывший король сел за ткацкий станок и
бойко принялся орудовать челноком, приговаривая:
- Соскучился я по своей работе!
Элли и Фред чуть не лопнули от смеха и под сердитым взглядом Ружеро
поспешили выбежать из комнаты.
И дело пошло. Короли, министры, советники превращались в рудокопов,
литейщиков, металлистов, портных, поваров. Лакеи, солдаты, шпионы
становились пахарями, огородниками, звероловами, рыбаками...
Призрак голода отступил от Подземной страны навсегда.
НАВЕРХ!
Но и самому существованию Подземной страны пришел конец. Правитель
Ружеро и вновь учрежденный совет старейшин (туда вошли и два бывших
короля) объявили:
"Все желающие покинуть пещеру и переселиться наверх могут сделать это
беспрепятственно. Совет старейшин уже договорился с жевунами. У них в
Голубой стране хватит места всем, и наши люди получат наверху участки
земли для обработки".
Чтобы как следует обсудить этот важнейший вопрос, был созван
всенародный митинг. Первым говорил Арриго.
- Наши предки были изгнаны из верхнего мира тысячу лет назад, -
сказал он, - за преступление принца Бофаро. Справедлив или нет был
приговор, теперь судить бесполезно. Важно то, что люди остались жить в
пещере. Насколько пригодна она для жизни? Посмотрите, какие у вас бледные
лица, какие тощие груди, тонкие руки и ноги! Как хилы и слабы наши дети и
сколько их умирает в младенчестве!
- Правильно! Верно говорит Арриго! - раздались возгласы.
- Конечно, в пещере можно жить, и доказательство этому - мы сами, -
продолжал Арриго. - Но вряд ли кто станет спорить, что климат ее очень
вреден. Доктора Бориль и Робиль подтвердят, что продолжительность жизни у
нас гораздо короче, чем наверху...
- Да, да! - закричали Бориль и Робиль.
- Даже такие волшебные существа, как Страшила и Железный Дровосек,
чуть не нашли у нас гибель, а царь зверей опустошил всю аптеку и вдобавок
чуть не съел аптекаря, потому что тот пропах лекарствами...
Толпа захохотала.
- Вы видите, друзья, - закончил Арриго, - что теперь, когда нас никто
не вынуждает жить в пещере, нам пора покончить с тысячелетним изгнанием и
переселиться наверх.
- Один вопрос! - на трибуну поднялся длинный и худой доктор Робиль. -
Почтенный Арриго говорил очень хорошо, но пусть он нам ответит, как мы
сможем жить в верхнем мире с нашими слабыми глазами?
- Позвольте, позвольте! - Из толпы шариком выкатился толстенький
доктор Бориль. - Задавая свой вопрос, почтенный доктор Робиль высказал
полное невежество в вопросах медицины.
Робиль сердито фыркнул. Соперничество, столетия назад существовавшие
между предками двух докторов, докатились и до потомков.
- Невежество? Докажите! - крикнул Робиль.
- Да, невежество! - смело заявил Бориль. - Глаза наших предков
привыкли к сумраку пещеры, наши глаза привыкнут и к яркому свету верхнего
мира. И у меня есть доказательства. Гражданин Веньено, прошу вас выйти
сюда!
Вперед вышел человек средних лет в одежде пахаря.
- Вот этот гражданин, - продолжал доктор Бориль. - Уже две недели
живет наверху. Днем он скрывается в темной палатке, а по ночам выходит, и
когда наступает утренняя заря, он все дольше и дольше остается наверху. В
этом состоит придуманный мной опыт. Ну, и как же дела, друг Веньено?
- Да как, привыкаю помаленьку, - смущенно ответил Веньено. - Вчера
чуть не до солнышка оставался на вольном свету... и ничего!
Гром аплодисментов был наградой смелому пахарю, а посрамленный Робиль
скрылся в толпе.
Еще один важный вопрос разрешился на митинге. В пещере были богатые
залежи металлов, а верхний мир такими богатствами не располагал. Как тут
быть?
Слово взял один из рудокопов.
- Эх, ребята, о чем говорить? Неужели для себя не поработаем? Ведь
это не то что при королях спину гнуть... - На оратора со всех сторон
зашикали, и он прикусил язык, спохватившись, что сболтнул лишнее. - Я хочу
сказать, что мы согласны работать поочередно. Два-то месяца в году можно в
шахте покопаться, зато слаще будет отдых наверху!
- Верно! Правильно! И мы будем работать по очереди! - закричали
литейщики.
Так народ сам решил важные вопросы, и пещера начала пустеть. Бывшие
работники и земледельцы стремились к ясному солнцу, к голубому небу, к
вольному воздуху и благословляли события, которые принесли им освобождение
от мрачного существования в подземных пропастях земли. Перевоспитанные, не
видавшие в жизни тягот, правда, не совсем понимали радости других, но им
наверху нравилось больше, чем внизу.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Конечно, Элли и Фред не стали дожидаться, когда закончится
перевоспитание всех спящих и совершиться всеобщее переселение. Пора было
возвращаться домой, к семьям, которые их оплакивали.
Перед отъездом Элли решила повидаться с королевой полевых мышей
Раминой: девочка соскучилась по доброй маленькой фее.
Но сначала Элли попросила брата покрепче привязать Тотошку к дереву.
На этот раз свисточек подействовал безотказно: в траве зашуршали
тоненькие лапки, и перед Элли появилась Рамина в золотой короне на голове,
ее сопровождали фрейлины.
Тотошка залаял и завозился на привязи, а Фред Каннинг смотрел во все
глаза: мальчишка знал, что это чудо, которое он видит, - одно из последних
чудес странного мира, куда забросила его судьба.
Мышь заговорила смешным тоненьким голосом:
- Вы звали меня, дорогая сестра?
- Да, ваше величество! Я очень соскучилась по вас и хотела повидаться
перед тем, как покину Волшебную страну.
- Очень признательна за память, - сказала королева. - Тем более что
это наше последнее свидание.
- Я больше не вернусь сюда?
- Наш род одарен предчувствием будущего, и это предчувствие говорит
мне, что вас ждет долгая и светлая жизнь в родной стране. Но ваших друзей
вы уже не увидите никогда.
Элли заплакала:
- Я так буду скучать по ним...
- Человеческая память милосердна, - сказала Рамина. - Сначала вам
будет грустно и горько, а потом на помощь придет забвение. Прошлое
покроется туманной дымкой, и вы будете вспоминать его, как смутный сон,
как милую старую сказку.
Девочка спросила:
- Должна я сказать Страшиле, Дровосеку и Льву, что покидаю их
навсегда?
- Нет, - ответила фея. - Они такие добрые и мягкосердечные создания,
что не стоит огорчать их. Надежда - великая утешительница в печали...
Быть может, мудрая мышь сказала бы Элли еще много хороших слов, но в
э тот момент Тотошка сорвался с привязи, и Рамина со свитой исчезла.
Фред долго стоял в изумлении.
- Знаешь, сестра, - молвил он. - Из всех невозможных чудес этого
невозможного мира то, которое я видел сейчас, по-моему, самое
невозможное... И ты меня прости, - смущенно добавил он, - за то, что я над
тобой немножко подсмеивался...
Элли отказалась совершить новое путешествие в Изумрудный город,
сказав, что она уже не раз любовалась его чудесами, а Фред там побывал и
знает, что это такое.
- Отсюда, из Голубой страны, ближе добираться до долины чудесного
винограда, - говорила девочка. - Туда нас проводят жевуны, помогут Фреду
построить новый сухопутный корабль, и мы как нибудь пересечем пустыню.
- Я плавал на яхтах и умею управлять парусом, - вторил сестре Фред.
При одном из таких разговоров присутствовал Ружеро, ставший большим
другом детей. Узнав о планах Элли, старик нахмурился.
- То, что вы затеваете, это совершенно ненужное и опасное дело, -
сказал он. - Великая пустыня редко выпускает тех, кто ей попадется, и это
большая удача, что моряк Чарли дважды сумел пересечь ее. Но полагаться на
искусство Фреда (ведь он только мальчик) было бы безумием, и мы, ваши
друзья, не отпустим вас на гибель.
- Но как же мы вернемся домой? - спросила Элли.
- У меня есть для этого средство, - хитро улыбнулся Ружеро,
поглаживая длинную седую бороду. - Назначьте день и все будет готово.
Страшила, Дровосек и Лев хотели бы, чтобы Элли жила у них
долго-долго, но девочка согласилась пробыть в Волшебной стране еще только
неделю, хотя она и знала, что ее разлука с дорогими друзьями будет вечной.
Сообщение о скором отъезде Элли было передано в Изумрудный город по
птичьей эстафете. Оттуда первой прилетела Кагги-Карр, а за ней спешно
прибыли длиннобородый солдат Дин Гиор, страж ворот Фарамант, искусный
механик Лестар. И даже многие жители Изумрудного города пустились в
далекое, теперь уже безопасное путешествие по дороге, вымощенной желтым
кирпичом, чтобы еще раз взглянуть на свою миленькую маленькую фею, которая
сделала им так много добра.
На проводы Элли собралось все население Голубой страны во главе со
своим правителем Премом Кокусом и, конечно, все бывшие жители пещеры,
которые успели к тому времени переселиться наверх. Многие из них еще
ходили в темных повязках на глазах, чтобы уберечь их от солнечного света.
Никто не знал, каким образом Элли покинет Волшебную страну, но все
свято верили в ее могущество. Если Элли решила что-то сделать, это будет
сделано, говорили они.
Вокруг поляны, где стояла палатка Элли, раскинулся шумный лагерь.
Добросердечные маленькие жевуны то плакали от горя, то смеялись от
радости, что ей удалось избежать стольких опасностей в подземном мире. Они
удивительно быстро переходили от одного настроения к другому, но плакали
они или смеялись, бубенчики на их шляпах одинаково отвечали мелодичным
звоном.
Фред Каннинг до глубины души был растроган, видя, какие необычайные
почести воздаются сестре, этой обыкновенной девчонке из Канзаса, которая,
однако, благодаря своему доброму сердцу так много сделала для обитателей
Волшебной страны. Даже и его - Фреда, мальчишку из Штатов, чествовали так,
как будто и он совершил что-то такое большое и хорошее.
- Знаешь, сестра, - сказал он, - я читал в газетах о том, как
провожают коронованных особ, султанов, падишахов и императоров. Но,
честное слово, там никогда не бывает таких искренних восторгов и похвал...
И вот настал день расставанья. Элли со слезами расцеловала милое
разрисованное лицо Страшилы, обняла Железного Дровосека, долго перебирала
жесткую спутанную гриву Льва, прижала к груди растроганную Кагги-Карр,
простилась с Дином Гиором, Фарамантом, Лестаром, Премом Кокусом.
- Мы еще увидимся, дорогие мои, чудесные, необыкновенные друзья! -
лепетала девочка.
На поляне среди расступившейся толпы провожающих появился Ружеро.
Элли, хоть и была расстроена прощанием, посмотрела на старика с
недоумением: где же то средство, с помощью которого он думает отправить их
на родину?
Ружеро взглянул вверх. Там в синеве неба показалась черная точка. Она
спускалась все ниже, росла, и вот на поляну опустился огромный дракон,
управляемый человеком.
Дракон приветливо смотрел на Элли большими, как чайные блюдечки,
глазами. Испуганные жевуны в панике шарахнулись во все стороны: они
никогда не видели драконов.
- Ойххо! - воскликнули Фред и Элли.
Ящер постучал хвостом по земле.
- Ойххо легко перенесет вас через кругосветные горы и великую
пустыню, - сказал Ружеро. - Он необычайно вынослив, и его приучили к
дневному свету. Только до кругосветных гор вас будет сопровождать наш
возница рахис. А дальше вы полетите сами.
Теперь ребята поняли, зачем Ружеро заставлял их летать на драконе под
сводами пещеры среди золотистых облаков. Мудрый старик настоял на том,
чтобы Фред научился управлять драконом.
- А потом что с ним делать? - спросила Элли.
- Если дракон не пригодится вам в домашнем хозяйстве, - рассмеялся
Ружеро, - вы его отпустите, и я ручаюсь, что он найдет дорогу домой.
Итак, пришел печальный час разлуки, Элли еще раз обняла и расцеловала
друзей, Фред со всеми попрощался, Тотошка долго переходил из рук в руки,
его ласкали Страшила и Дровосек, Лев нежно пожал ему лапу.
Вожатый уселся на шею ящера. Улетающие поднялись по лестнице в
кабину, помахали руками многотысячной толпе провожающих.
- Прощай, Элли, - крикнул Дровосек, не сдерживая слез. - Прощай! Мое
сердце чувствует, что ты покидаешь нас навсегда!
Любящее сердце подсказывало Дровосеку горькую истину. Но Лев и
Страшила не хотели с ней смириться.
- Нет, - сказал Страшила. - Наша Элли еще вернется в Волшебную
страну!
И Лев согласно кивнул большой косматой головой.
Гигантский дракон взмахнул крыльями, взлетел, подняв вокруг себя
вихрь, и скоро исчез в голубой дали неба.