Н. И. Гнедичу - письма А.А.Дельвига

2 августа 1827 г. Ревель

Далекий, милый друг, здравствуйте. Молю грекомифологических и
кафолических {1} богов и угодников восстановить силы ваши для славы моего
отечества и полного счастия моего сердца. Ваша болезнь отравляет самые
лучшие минуты моей ревельской жизни {2}; если бы не видимое поправление
здоровья жены моей, ни за какие бы благополучия не остался бы я так долго
далеко от вас. Гляжу на древний, готический Ревель и жалею, что не могу
разделить с вами моих чувств. Здесь что шаг, то древность, да и какая же?
пятисот (и более) летняя. По приказанию вашему был я в гостях у герцога
дю-Круа {3}. Он лежит в церкве Николая, построенной католиками прежде еще
реформации. Честь и благодарность лютеранам! Они, выгнав попов и монахов
католических из-под готических сводов сего славного памятника старинного
зодчества, не истребили в нем никаких украшений, напоминающих противное им
богослужение. И до сих пор олтарь украшен живописными изображениями пап и
деревянными куклами {4}, между коими кистер мне показывал царя Соломона и
его любовницу. Картины в сей церкве не худой кисти, но до крайности
необыкновенные. Одна изображает Иякова, едущего в Египет к Иосифу.
Вообразите, седобородый праотец сидит в четвероместной карете, везомой
четырьмя лошадьми в шорах. Другая альфреско представляет пляску смерти. Тут
нет ничего забавнее папы, который, как старая кокетка, приседает и
отказывается танцевать с учтивым скелетом. Какая-то королева вертится
весело, а Карл Великий важно, и не со смертию. Под каждою парою написаны
немецкие стихи, которые и от времени, и от моего невежества не нашли во мне
ни переводчика, ни ценителя. Но я вас долго занимаю эпизодами, пора сказать
что-нибудь о главном, то есть о важном герцоге. В узкой келье, освещенной
готическим, разноцветным окошком, лежит он, завернувшись в чернобархатную
альмавиву, в шелковых чулках, в белых изорванных перчатках, в кружевном
галстуке и в длинном парике. Ростом высок, ногти длинные, аристократические,
лицом похож на Сергея Львовича, но несколько поважнее, физиогномия спокойная
и, кажется, не внимающая пронзительному, плебеянскому воплю его заимодавцев.
- Вот каков герцог дю-Круа, с которого кистер для каждого стаскивает парик,
показывает его природные, белокурые волосы и которого бьет в голову и
теребит за сухие складки грудной кожи. Злополучный вельможа был должен
только восемьдесят тысяч рублей. Сколько у нас умирают и не герцогов,
которые столько должны, и их спокойно хоронят, а его выставили на мороз
генварский, он промерз и после, долго стоя не похороненный в погребе,
наполненном селитренными испарениями, окаменел и сто двадцать лет спокойно
переносит обиды кистера и холодное любопытство, смех и жалость
разнохарактерных путешественников. Я нашел здесь у одного антиквария один
вексель его в три тысячи талеров и нашел его руку достойною его звания. Вот
вам длинное письмо, которое, желаю от всей души, займет несколько свободных
минут ваших и напомнит вам об _Дельвиге_, который любит вас пламенно и
желает вам здоровья и здоровья. Прощайте.

2-го августа 1827 года. Ревель.