Антон Павлович Чехов - Картинки из недавнего прошлого
В правлении общественного банка, в кабинете директора за приличной закуской сидят сам директор Рыков и господин с седыми бакенами, Анной на шее и с сильным запахом флер-д’оранжа. На бритой физиономии последнего плавает снисходительная улыбка, в движениях мягкость...— Да, — говорит господин, сбрасывая пепел с сигары. — Такие-то дела! Тут роды у жены, потом поездка в Ниццу, там свадьба сестры... по горло! Насилу к вам собрался. Собирался, собирался и наконец таки я у вас, душа моя... Ну? Как живут мои векселя? Чай, скучают? Хе-хе... Срок им был в августе, а теперь уже декабрь. Как вам нравится подобная аккуратность? Хе-хе... Кому-кому, а уж служащему по финансам следовало бы быть аккуратнее... Pardon, извиняюсь!
— Что вы... помилуйте-с! Мы и забыли-с!... Хе-хе...
— Там по векселям моим приходится, кажется, тысяч триста да процентов... если не вру, тысяч двадцать с хвостом. Так? Векселя, конечно, мы перепишем, душа моя Иван Гаврилыч, а вот как быть с процентами — ей-богу, не знаю... Сейчас уплатить их вам я не могу, так их оставить тоже неудобно. Вы, голубчик, бухгалтерию знаете лучше меня и знаете все эти тонкости... Как быть?
— Очень просто-с! Векселя мы заменим новыми, а проценты, ваше —ство, припишем к капитальному долгу...
— Вы велики, моншер! Ну-с, теперь вторая просьба... Жена моя купила себе маленькую дачу... этакую ферму, знаете ли... с рассрочкой на три года. Завтра, душа моя, представьте, срок платежа. До зарезу нужно сорок четыре тысячи! Я знаю, вы мне не откажете, дорогой мой, но вот одно только неудобство... здесь в Скопине, кроме вас, никого нет у меня знакомого! Кто надпишет мне бланк?
— Это не суть важно, ваше —ство... Мы вам найдем
бланконадписателя. Иван, поди сюда!
Входит сторож Иван.
— Подай чаю, — говорит ему Рыков, — да вот надпиши его —ству
бланок!
Бланк надписывается, и довольный господин презентует Ивана
двугривенным.
***
Заседание скопинской думы. Рассматриваются годовые отчеты банка.
Рыков сидит рядом с головою.
— Нам, господа, нужно выбрать кассира банка, — говорит голова. —
Рекомендую Кичкина. Человек честный и порядочный...
— Отсутствующие не могут быть избираемы, — говорит Рыков,
подозревающий в Кичкине человека «вредного».
— А где же Кичкин, братцы? — шепчутся друг с другом гласные,
переглядываясь. — Нешто его нет?
— Нету... Он так устроил, что Кичкину понадобилось из города
уехать, рельсы смотреть, и повестку ему вручили в тот самый раз,
когда он на поезд садился...
— Хитер, шельма! Афонасова споил, Ивана подкупил, Егора в кабалу
взял... Отчеты эти самые, положим, рассматривать... Да для че их
глядеть? Один смех только! Жульничество!
— А вы, господин, потише-с! — шипит чуйка с красным носом и в
новых сапогах гармонийкой, по всем признакам клеврет Рыкова. —
Сами должны, а такие слова говорите!
— Не я один должен, все должны ему!
— Все и молчите.
— Отчеты, господа, я полагаю утвердить без прений, — говорит
голова. — В банке всё обстоит благополучно, а ежели газеты и
пишут, то сами знаете, газеты на то и созданы духом нечистым,
чтоб лжу бесовскую в людей вселять... Нахожу всё верным и
обстоятельным.. Никто ничего не желает возразить?
Семен, Петр и Иона хотели бы возразить, но каждый из них должен
по 30 000.
— В таком разе предлагаю, — продолжает голова, — выразить нашу
благодарность И. Г. Рыкову за отличное ведение банковых дел!
— Благодарим! Благодарим!
Рыков кивает головой и уезжает восвояси.
***
Почтовая контора. Почтмейстер Перов, получающий ежемесячно от
Рыкова 57 руб., беседует с «просителем» (в Скопине почтмейстер —
начальство).
— Что вам угодно?
— Два месяца тому назад я послал письмо в редакцию «Нового
времени», и письмо это оказывается не полученным. Могу ли я
узнать о судьбе этого письма? Потом — я не получил 41 №
«Вестника», где помещены корреспонденции из Скопина. Клуб тоже
не получил этого нумера.
— Прошу не облокачиваться!
— Третьего дня мой знакомый не получил «Новостей», где тоже есть
корреспонденция из Скопина. Потом-с — не можете ли вы объяснить,
где то мое письмо, которое я послал в июле в Москву, в редакцию
«Курьера»? Оно, представьте, тоже не получено!
— Теперь уже 3 часа, и прием всякого рода корреспонденций
прекращен! Приходите завтра!