А. А. Фет - Статьи о поэзии и искусстве - Из статьи "По поводу статуи г. Иванова на выставке общества любителей
художеств"

- Свободный художник захотел создать статую, не зависящую от слишком
явных условий времени и места. <...> этого-то... и избегал художник в
отношении к своей идеальной матери, лелеющей идеального младенца. <...> это
высокое качество - чистоты - обще у статуи г. Иванова {1} с лучшими
произведениями древности. Совершенно нагая статуя матери и младенца, можно
сказать, одета непорочностью.

* * *

- Положим, что мы староверы, убежденные в непреложности известных
законов мышления, языка и сочетаний форм, более или менее благоприятных той
или другой области искусства. На то мы и староверы! чтобы не только верить в
эти законы, но не быть в силах представить себе замену их другими.

* * *

- Мы всегда стояли и будем стоять не только за всякую смелость, но
далее дерзость в деле художеств, лишь бы эта дерзость безвкусно и
бессмысленно не выходила за пределы искусства.
- ...нас бы менее неприятно поразило на выставке Общества произведение,
не вполне удовлетворительное по форме, чем ложное по задаче. Великий поэт
наш недаром говорит:

"Служенье муз не терпит суеты:
Прекрасное должно быть величаво;
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты..." {2}

В этих четырех стихах весь идеал и вся история борьбы искусства с
будничной жизнью.

* * *

- Дело не в том, чтобы не искать, а в том, чтобы искать в естественных
пределах искусства. <...> Что может быть выше и человечнее философии, этого
божественного самосозерцания духа в области разума, и что может быть ближе
ее к искусству - такому же созерцанию духа в области красоты? Кто из
художников может поравняться силою всех возможных данных с Гете или
Каульбахом? {3} А между тем первый погубил философией свою вторую часть
Фауста, а второй все свои прекрасные произведения.

* * *

- Если бы люди, легкомысленно толкующие о подчинении искусства
посторонним, вне его самого лежащим целям, были способны понять безграничную
меру любви, полагаемую истинным художником в свое произведение, то они
убедились бы, что тут не может иметь места никакой дуализм. Для того, чтобы
создать истинно художественное произведение, необходимо уверовать в него,
видеть в нем главный пульс жизни, отдать ему все помыслы, всю душу. <...>
Всецельная любовь художника к произведению - источник того чуда, которое мы
называем творчеством и посредством которого человек передает другому
гармоническое настроение души своей.

<1866>