А.А. Фет - Письма - Я. П. Полонскому - 28 марта 1889.

Дорогой друг
Яков Петрович.
Вот уже дня три, как жена моя повторяет мне: "напиши Полонскому". А я,
упираясь мыслию чуть ли не в единственный санитарный вопрос, все не находил
достаточных причин с тобою заговорить, пока сейчас, проснувшись в четыре
часа дня на диване в кабинете, не застал на рабочем столе твоих милых строк,
имеющих постоянную силу гальванизировать мой труп. Вот уже десять дней, что
я ввалился в дом и все это время не нуждаюсь ни в каких свидетельствах о
болезни, а каждый, взглянув на меня, с полным правом может сказать:
"дохлятина". Конечно, богатый человек на моем месте послал бы за двадцатью
докторами, а я этим авгурам и не могу, и не желаю давать ни копейки, ни даже
лечиться у них даром. Ты можешь вполне успокоиться насчет твоего вечера;
начиная с того, что величайший враг моего здоровья - переезд по чугунке и
даже на лошадях, после которых я всякий раз долго болею, тогда как к тебе я
каждый раз восходил, оставив шубу у швейцара. Главное, я был очень рад
возобновить знакомство с милейшей Жозефиной Антоновной и познакомиться с
твоими милыми детьми, начиная с прекрасной дочери, и познакомить с ними жену
мою, которую они все так мило приняли. Ты совершенно прав, назначая
определенный день; но так как из гостей твоих мне знакомы не более одной
трети, то я и не могу судить, насколько они являются в остальных двух третях
сочною начинкою твоего дружественного пирога и не сидят ли только для счета
в промежутках между одною третью {1}. Когда я здоров, то обычно я три раза в
неделю не обедаю дома. Зато от четырех- и редко до восьми человек обедают у
нас каждую среду и воскресенье. Это, конечно, увеличивает стоимость нашего
обеда в два раза, от десяти до двенадцати рублей в неделю. Говорю это для
того, чтобы сравнить расход с твоею пятницей, на которой разные блага земные
уплетают пятьдесят человек, и, считая фрукты, освещение, мясоторты, чай,
варенье, - подобное угощенье при всем мастерстве невозможно устроить менее
двадцати пяти рублей, что в месяц составляет сто рублей лишнего расхода.
Если это народ нужный, то я умолкаю. Но что я сам чувствую потребность в
живой беседе, в этом чистосердечно сознаюсь, хотя бессодержательной беседой
скоро утомляюсь.
Поглощенный твоим вечером, я не успел сойтись снова с миниатюрным
живописцем и критиком Соловьевым, с которым встречался у академика Боткина и
в котором во сто раз чую более начинки, чем в Репине. Не люблю я этих
русских гениально-дубовых размахал.

"Подымись что силы,
Размахнись крылами..."

Да в этом виде и подойди к большому зеркалу пообщипаться и оправиться, как
это даже делают орлы; а не являйся перед публикой в отчаянном растрепе.
Скажу тебе со свойственной мне безыскусственностью, что я душевно был рад
самому познакомиться и познакомить жену с твоим милым семейством.
Подходят праздники и время отъезду в деревню. Конечно, своевременно
тебя обо всем извещу, но до сих пор не могу и приблизительно предвидеть,
куда и в какое время мы попадем, по случаю смерти нашей невестки Боткиной.
Еще раз душевно спасибо великое вам, а тебя по старине обнимаю. Будь
только здоров, а не валяйся, как я.

Твой А. Шеншин.