А.А. Фет - Письма - Я. П. Полонскому - 3 мая 1892.

Московско-Курской ж. д.
станция Коренная Пустынь

Дорогой дружище
Яков Петрович,
"В надежде славы и добра..." {1} Нет, не то; я хотел сказать: в
надежде, что ты еще на петербургской квартире, хочу поблагодарить тебя за
сердечное удовольствие, которое доставил мне вчера вечером московский
Суворин высылкою твоей "Лепты" {2}. Если это лепта, то она золотая, и ей
скорее приличествует название _червонец_. Только настоящий богач может
подавать подобные лепты. Вчера вечером под лампою я с великим наслаждением
читал ее вслух, невзирая на больные глаза и зуб со свистом. Никто, кроме
тебя, не в состоянии написать такую "Гитану". Она как раз под стать "Кармен"
Мериме. Перечислять прелести твоей "Лепты" - значило бы указывать на каждую
страницу.
Что сказать тебе про нас? Как бы благодаря газетному вранью не пришлось
нам и в этом году попасть при тяжком народном бедствии в неожиданный просак.
Газеты звонят о блестящих надеждах на урожай, а в Воробьевке сегодня на
полях молитва о дожде с орошением глоток водкою. С открытия весны ни одного
дождя, и все гибнет, а частию уже погибло. В апрель стояли жары, а теперь от
вас потянули северные ветры без дождя, и каждое утро ждем, что мороз побьет
и остальную зелень.
Вдобавок к нашим сереньким дням и жена с самого приезда в Воробьевку, с
первой бутылки минеральной воды, прописанной врачом, расхворалась и сидит на
строжайшей диете.
Мы с Екатериной Владимировной окончили примечания к переводу Овидиевых
"Скорбей", в предисловии к которому помещу выписку из них же:

"Бодрствую же не для хвал, и не будущей славы,
Имени том, что скрывать было б полезней, пекусь,
Я занимаю трудом свой ум и морочу страданья,
И стараюсь отвлечь этим заботы свои".

Передай всем своим милым наши общие, усердные поклоны и, если
переменишь адрес, сообщи мне, а то куда же писать. Будь, главное, здоров и
не засиживайся по ночам. Это вредная петербургская чепуха.

Твой
неизменно преданный
А. Шеншин