M. А. Языкову - 5 августа 1854. Устье Амура

5 августа 1854.


Любезнейший друг Михайло Александрович.

Адмирал поручил мне отправить по почте письмо к своей адмиральше. Но он не знает нынешней ее квартиры и оттого не написал адреса, полагаясь на обещание мое доставить письмо как можно аккуратнее через моих знакомых. Поймите же, друг мой, как нужно мне, чтоб письмо было передано верно. Извините, что обременяю Вас этими пустяками, но что ж делать? Потрудитесь заехать в адресный стол узнать квартиру г-жи Путятиной, или спросите у Анны Ив<ановны> Колзаковой, которая с ней знакома, или, наконец, в Морском министерстве. Но только постарайтесь отдать лично, если можно, и притом поскорее.

Я теперь сижу на мели, в устье Амура, не на фрегате, а на шкуне Восток. Фрегаты Паллада и Диана стоят в проливе, у Сахалина, а я послан к генер<ал>-губ<ернатору> Муравьеву, который теперь здесь. Он очень любезен, звал к себе в гости в Иркутск, был у нас на фрегате и на всех нас произвел преприятное впечатление. С Дианой я получил до двадцати писем, в том числе и Ваше. Благодарю за книги, за Отеч<ественные> зап<иски>, за Соврем<енник>, за Записки Геогр<афического> общ<ества>. Бутаков дружески Вам кланяется и благодарит за гостеприимство. Он отдал мне письма, а книги нет. Я пожертвовал их, и также все бывшие со мной книги, для наших новых заселений на устьях Амура. Многие из нас сделали то же. - Паллада остается в Амуре, Диана идет в Америку. Я еще и сам не знаю, куда направлюсь. Так как теперь дела наши (торговые, дипломатические) почти кончены, то мне бы нечего было делать здесь. Может быть, мы в средине нынешней зимы и увидимся с Вами. Приготовьте-ка мне какое-нибудь местечко на заводе, кочегара или что-нибудь попокойнее, только подле Вас.

Рады ли будете Вы, Екатерина Ал<ександровна> и Элликонида Алекс<андровна>, моему приезду? Два года отсутствия повыгнали, я думаю, меня из Вашей памяти. Я всё тот же, только пообъемистее, так же бы стал ходить к Вам, играть с детьми или по целым вечерам хранить тоскливое молчание. Во всяком случае, сочту большим праздником, когда дружески обниму Вас всех: надеюсь, Вы мне позволите это теперь, ради моей старости. До свидания же, и дай Бог, до скорого. Ваш

Гончаров.


Кланяюсь всем вообще, и другу моему Авд<отье> Андр<еевне> в особенности. Коршам тоже.