Идея и идейный человек у А. П. Чехова
Мне доводилось быть свидетелем разговоров о том, что произведения А. П. Чехова лишены идеи и, что основная идея автора – это ее отсутствие, и мне к сожалению такой каламбур приходилось слышать. Я позволю себе в корне не согласиться с мнением, утверждающим, что герои чеховских рассказов безыдейны. Напротив, они “пропитаны” идеей, вся их жизнь состоит из идеи. Другой вопрос в том, какого уровня эти идеи и какой направленности. Да, возможно, не во всех рассказах А. П. Чехова встречаются высокоидейные люди, и в произведениях рассматриваемых мной, не всеми героями обладают высокие идеи, но ведь речь идет не только о высоких идеях, а вообще об “идейности”. Вот, к примеру, “Крыжовник” – какая тут идея? Здесь автор показал истинное счастье человеческое и то, что нередко за него принимают. Иногда стремление к счастью превращается в фанатизм, но что такое фанатизм? Фанатизм – это тоже идея. Чехов в таких рассказах как “Крыжовник”, “Ионыч”, “Скрипка Ротшильда” дает жизненные примеры фанатизма и навязчивой идеи.
Яков Бронза, из рассказа “Скрипка Ротшильда”, имел свою
навязчивую идею видеть во всем убытки: “Например, в воскресенья
и праздники грешно было работать, понедельник – тяжелый день, и,
таким образом, в году набиралось около двухсот дней, когда по
неволе приходилось сидеть сложа руки. А ведь это какой убыток!”.
То есть он возможные, но не полученные доходы причислял к
убыткам. Он так привык к своей ограниченной жизни наполненной
лишь накопительством и подсчетом убытков, что даже не замечал
свою жену, с которой прожил более пятидесяти лет. Бронза не
видел ничего вокруг, кроме того, что сулило ему прибыль. Он не
помнил своей жизни, не помнил своей жены и событий происходивших
в их жизни, не помнил о том, что у них когда-то была дочка… Все
в его жизни затмила собой навязчивая идея. Он даже в самой жизни
видел убыток. “…от смерти будет только одна польза: не надо ни
есть, ни пить, ни платить податей, ни обижать людей, а так как
человек лежит в могилке не один год, а сотни, тысячи лет, то,
если сосчитать, польза окажется громадная. От жизни человеку –
убыток, а от смерти – польза”.
В “Крыжовнике” показан уже просто откровенный фанатизм, где
поселившаяся в человеке навязчивая идея убивает в нем все
человеческое. Она полностью занимает его мысли, и жертва идеи
уже ни о чем не может думать. Для такого одержимого уже нет
никаких ценностей, кроме этой идеи. Так Николай Иванович,
ограниченный в своей навязчивой идее “жил скупо: недоедал,
недопивал, одевался бог знает как, словно нищий и все копил и
клал в банк. Страшно жадничал...” И все это ради какого-то
мнимого счастья! Потом этот герой женился все с той же целью
выгоды, женился без какого бы то ни было чувства, а только из-за
денег. И как можно уже догадаться, женившись, он идеи своей не
оставил и образа жизни своего не изменил. Жена в этом отношении
на него не повлияла. “Он и с ней тоже жил скупо, держал
впроголодь, а деньги ее положил в банк на свое имя”.
Вот уже два рассказа А. П. Чехова проникнуты одной идеей, показывают одну страсть – страсть накопительства и жадности. И, в тоже время в “Крыжовнике” автор показывает неудержимое стремление человека к своей мечте, к своему счастью, к своей идее. Здесь низменные инстинкты перемешиваются с высокими чувствами, и пусть даже эти “высокие чувства” направлены на материальные блага... Но вот, что интересно: А. П. Чехов гениально проследил и подчеркнул в своих произведениях – и не только в “Крыжовнике” и “Ионыче” – обратную строну счастья – то чем оно становиться, когда цель оказывается достигнута. Человек достигнувший своего счастья, завершивший свою идею – опускается, или в лучшем (для него) случае умирает, так как стремиться ему больше некуда и не к чему, да и ни к чему. Так Николай Иванович получив от жизни все о чем мечтал “постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, того и гляди, хрюкнет в одеяло”. Также и Старцев в рассказе “Ионыч” “пополнел, ожирел, тяжело дышит и уже ходит, откинув назад голову”…
Зато Яков Бронза, у которого всю
жизнь не было ни какой цели кроме максимальной экономии и
подсчета убытков, под конец своей жизни начал задумываться о
прожитом. Для него наступила переоценка ценностей, он вспоминал
прошедшую жизнь и “подсчитывал убытки”. Да, он не оставил своего
мировоззрения и ко всем жизненным вопросам подходил с позиции
подсчета убытков. И здесь он видит, что за своей скупостью он не
разглядел жизни, он пропустил всю жизнь мимо себя: “жизнь прошла
без пользы, без всякого удовольствия, пропала зря, ни за понюшку
табаку; впереди уже ничего не осталось, а посмотреть назад – там
ничего, кроме убытков, и таких страшных, что даже озноб берет”.
И сейчас, переосмысливая свою жизнь, он приходит к мысли, о
“невыгодности” плохих отношений, о невыгодности ссор и взаимных
обид: “Зачем вообще люди мешают жить друг другу? Ведь от этого
какие убытки! Какие страшные убытки! Если бы не было ненависти и
злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу”.
* * *
Как пишет автор в “Крыжовнике”: “Уж коли
задался человек идеей, то ничего тут не поделаешь”. Не знаю,
смог ли я доступно и достойно показать свои идеи касающиеся
идейности произведений А. П. Чехова и героев этих произведений,
но я считаю важным еще отметить, что автор очень тонко и мудро
показал как человек живет когда у него нет идеи, нет цели и
стремлений в жизни. “Как мы живем тут? Да никак. Старимся,
полнеем, опускаемся. День да ночь – сутки прочь, жизнь проходит
тускло, без впечатлений, без мыслей…”
Возможно, что и есть какое-то зерно истины, во мнении о том, что
основная идея А. П. Чехова показать в своих произведениях
безыдейных людей, и всякое отсутствие идеи, но эта мысль автора
заключается в том, что бы показать, что с человеком происходит
когда он лишается идеи или когда его “цель” достигнута и “мечта”
совершилась. Вот в этом я считаю, заключается основная идея
автора.
Автор: Кострова А.Ю.