Тайны произведения Пушкина

Тайны произведения Пушкина.

Тайна первая: отсутствие имени у Германна.

Не трудно заметить, что у главного героя произведения отсутствует имя (а может быть — фамилия). Докажем, что «Германн» — это фамилия. Поведем доказательство от противного: пусть «Германн» — это имя. Но в этом случае возникают противоречия: во-первых, в слове «Герман», обозначающем имя, только одна буква «Н», в отличие от написанного Пушкиным; во-вторых, исходя из диалогов можно сделать вывод, что кавалеры используют фамилию человека, когда обращаются друг к другу или говорят о ком-либо в третьем лице:

―    Что ты сделал, Сурин?..

―    А каков Германн!..

Следовательно, «Германн» — это фамилия.

Почему же Пушкин обделил своего «расчетливого немца» именем? Можно предположить, что автор сделал это безо всякого подтекста: Чаплицкий, Нарумов, Чекалинский…— по аналогии. Но эта причина вряд ли является истинной, т.к. названые герои играют эпизодические роли, в то время как Германн — главный герой.

Мне кажется, Пушкин отказал своему герою в имени, преследуя цель подчеркнуть таинственность, связанную с героем: в душе страстный игрок, человек с «профилем Наполеона» и «душой Мефистофеля», Германн никогда не играл и вообще не проявлял светской активности. Единственным занятием, обусловленным азартным характером, было постоянное его пребывание около карточного стола в качестве наблюдающего за игрой.

Германн в произведении предстает нам хладнокровным военным инженером, обладающим способностью подчинять разуму свои чувства, когда подобная мера необходима для достижения поставленной цели. Как нетрудно заметить, необходимость прибегать к такой иерархии подчинения была у героя постоянная, ибо вся его жизнь преследовала цель самоутверждения в обществе, что было невозможно сделать без некоторого капитала. Именно стремлением добиться этой цели и было обусловлено знакомство Германна с графиней и ее воспитанницей Лизой.

Причина знакомства нашего героя с Лизаветой Ивановной из вышесказанного понятна, но не переросла ли искусственная любовь Германна в любовь истинную?

Тайна вторая: любил ли Германн Лизу?

Мне кажется, что не любил. Хотя, возможно, он и был влюблен в нее некоторое время, но о долгой и страстной любви говорить не приходится. Германн пишет Лизе признания в любви, попросту скопированные из немецких романов, благо воспитанница графини не знает немецкого. Но вдруг он делал это не по принципу «лишь бы как, только чтобы добиться “аудиенции” графини», а только из-за того, что был профаном в любовных делах: он не представлял себе методы знакомства с девушками отличные от описанных в романах. Этот довод убедителен. Действительно, многие люди прежде читают про любовь, а уж потом налаживают взаимоотношения со своими возлюбленными, и в этих случаях, если у человека нет красноречия и тому подобных эмоциональных черт, их свидания, и очные, и, тем более, заочные, становятся очень похожими на сцены из прочитанных романов. Также мой мнимый оппонент может опровергнуть меня, ссылаясь на то, что герой самоотверженно мерз на улице в холод только для того, чтобы увидеть лицо Лизаветы. Все так, но это не отрицает, что Германн стоял на морозе не от любви к девушке, а от любви к тайне графини.

После смерти графини наш герой как-то небрежно сообщает бывшей воспитаннице умершей ужасную новость, не пытаясь каким-то образом огородить ее от этой вести, утешить ее. Но в противовес этому можно высказать следующее: во-первых, Лиза была домашней узницей у старой графини и смерть последней освободила бы воспитанницу от этой муки; во-вторых, Германна можно оправдать тем, что он сам был в предшоковом состоянии и не мог адекватно проанализировать обстановку. Опять мой виртуальный противник не согласен. Но я хочу напомнить, что Лизавета жила за счет графини и была от нее зависима в материальном плане.

Итак, счет равный. На все мои доводы мнимый оппонент ответил своими контраргументами. Так что же — спор проигран? Надеюсь, что нет. У меня в запасе остался еще один факт: после того, как Германн узнал тайну трех карт, он перестал встречаться с Лизой, перестал о ней думать. А уже сидя в Обуховской больнице, он и вовсе забыл про нее. Здесь можно возразить, что мол не до того ему было и вообще он сошел с ума — но это же только подчеркивает мое утверждение: При развитии умопомешательства у Германна наружу выплеснулось то, что занимало его воображение в предыдущее время. Как видно, это множество целиком и полностью состояло из мысли о картах: «…тройка, семерка, туз!.. тройка, семерка, дама!..», и здесь нет даже намека на «былую» любовь.

Но также имеет право на существование и следующая гипотеза. Возможно, изначально Германн не думал воспользоваться Лизой в качестве невольной помощницы для личного знакомства с графиней. Возможная влюбленность Германн в Лизавету Ивановну нисколько не противоречит его основной цели, поэтому не исключено, что параллельно развивались две истории «любви»: между Германном и Тайной и Германном и Лизой.

Но за размышлениями о любви, действительной или отсутствующей, Германна к Лизе совершенно потерялся не менее интересный вопрос о чувствах Лизаветы Ивановны к герою. Смею утверждать, что и здесь не было любви. Постараюсь это доказать. Лиза, «чужая среди своих» на балах и затерроризированная дома графиней, по романному (т.к. больше ничего не знала) влюбилась в первого молодого человека, обратившего на нее внимание. Также быстро она и «бросила» своего недавнего избранника, увидев в нем прежде незамеченные отрицательные, на ее взгляд, черты. По-моему, если бы она действительно любила Германна, то хотя бы их разлука была бы более поэтичная.