Топография средневекового Смоленска

Федеральное агентство по образованию

Смоленский Государственный Университет

Кафедра Всеобщей Истории

Топография средневекового Смоленска
Курсовая работа

студента 4 курса              исторического факультета          очного отделения                     Машкова Андрея Владимировича

Научный руководитель                доктор исторических наук, профессор                                  Шмидт Евгений Альфредович

Смоленск  2006

    План:

1.   Введение…………………………………………………..

2.   Историография……………………………………………

3.   Возникновение и заселённость Смоленска:

     а) Смоленск и Гнёздово.…………………………………

     б) Детинец и окольный город……………………………

     в) Кончанское деление города…………………………..

4.   Оборонительные сооружения……………………………

5.   Топографический план кирпичных построек Смоленска (по Воронину-Раппопорту) и их обзор…………………..

6.   Архитектурный облик города:

 а) к 80-м гг. XII века………………………………………

 б) в 1-й трети XIII века……………………………………

7.   Заключение…………………………………………………

8.   Список использованной литературы……………………..

Введение

Смоленское княжество возникло на основе восточнославянского племени кривичей. Через его земли проходила одна из самых значительных коммуникаций древности – путь из варяг в греки. Удалённая от древнерусских окраин эта земля стала центром притяжения населения, спасавшегося от набегов кочевых племён юга. Стоявший во главе княжества город был одним из красивейших русских городов домонгольского периода, был хорошо укреплён и имел большое количество каменных построек, некоторые из которых сохранились и до настоящего времени. Период усиления Смоленска относится к середине – второй половине XII века и связан с княжением Ростислава Мстиславича Смоленского и его сыновей. В это время идёт планомерная застройка города, появляется своя архитектурная школа, ведётся активная внешняя политика.

Для выяснения общей картины монументального строительства, связей зданий друг с другом и социальной топографии го­рода необходимо использовать не только изученные памятники, но и все следы древних построек, учтенных местными исследователями. В настоящее время известно о существовании более 25 каменных построек и двух кирпичеобжигательных печей. Также в городе насчитывается ещё около 25 мест «выходов» плинфы, т.е. возможного нахождения каменных зданий. Строились ли эти здания хаотично, или же у архитекторов имелся план застройки города? В каких районах древнего города проживало население? С какого времени мы можем говорить о существовании Смоленска на современном месте? Разработка этих и других вопросов в связи с ландшафтом города является целью данной работы.

Основной задачей работы является обобщение имеющихся сведений о заселённости города, местах строительства каменных зданий и самих постройках, оборонительных сооружениях и облике Смоленска в целом в период его расцвета. Также в данной работе затрагиваются вопросы о месте и времени появления города, соотношении Смоленска и Гнёздова, частично о времени и причинах упадка города.

Вопрос топографии требует составления наглядного плана города. Большую трудность при составлении топографической карты представляет неустойчивость топонимики города, постоянная смена названий улиц, порой не имеющих никакого отношения к истории города, хаотичность изменчивой сетки улиц и расхождение их планов. Другой трудностью является отсутствие оригинального смоленского летописания и обрывочность сведений о застройке города в других источниках. В работе приводятся отдельные топографические планы каменных сооружений (Н. Н. Воронин, П. А. Раппопорт), заселённости города (Л. В. Алексеев), оборонительных сооружений (Н. В. Сапожников).

 Рамки рассматриваемого периода – IX – 1-я пол. XIII века, т.е. от первого упоминания Смоленска в летописи и до фактического прекращения массового монументального строительства в городе.

Историография

Первые попытки изучения Смоленской истории относятся к XVIII веку и связаны с именем смоленского епископа Парфения Сапковского, который поручил иеромонаху Иоасафу Шупинскому составить историю Смоленска для поднесения её императрице Екатерине II. В труде Шупинского есть оригинальные сведения, не встречающиеся в дошедших до нас летописях, и поэтому они не могут быть признаны полностью достоверными. Однако звание «первого историка Смоленска» получил не он, а его младший современник Н. А. Мурзакевич, который в своём труде (как и Шупинский) излагал в хронологическом порядке выписки из источников и литературы. Но объём его работы был несравненно значительнее, а взгляд на историю Смоленска шире.

Первый обзор архитектурных памятников Смоленска дал известный литератор и путешественник П. П. Свиньин, добросовестно и с большой наблюдательностью описавший сохранившиеся памятники и наиболее значительные руины. Значительный вклад в изучение и пропаганду памятников смоленской архитектуры внёс Н. Н. Мурзакевич, сын вышеупомянутого нами историка. Большой интерес вызвала его статья с описанием всех старинных церквей и городских стен. В 1864 году был опубликован труд Н. В. Трофимовского, где были собраны данные о древних руинах и новых храмах.

В 1867-1868 гг. проводились раскопки храма на Протоке. М. П. Полесский-Щепилло оставил обстоятельную статью об этих раскопках. Им же был составлен план восточной части Смоленска с указанием мест древних зданий и их руин, т.е. первый топографический план восточной части Смоленска.

Наиболее ярким смоленским историком XIX века является С. П. Писарев, автор нескольких книг, статей и заметок о Смоленске. Он проводил раскопки храмов, находил руины древних построек. В 1887 году он открывает историко-археологический музей в котором экспонировались образцы плинфы из всех изученных им памятников. Две его важные работы «Княжеская местность и храм князей в Смоленске » и «Памятная книга г. Смоленска» содержат обильный фактический материал о городе, начиная от урочищ и руин древних храмов и до конца XIX века. Ко второй книге прилагается план Смоленска с указанием открытых автором руин древних зданий и особенностей рельефа города. После смерти Писарева объединяемый им кружок «ревнителей» смоленской старины распался, а музей остался без надзора и был расхищен.

Продолжателем дела Писарева был учитель епархиального женского училища И. И. Орловский. Свою литературную деятельность он начал с труда, посвящённого смоленской крепостной стене, а главной заслугой считается монография «Борисоглебский монастырь …», где собран почти весь фонд письменных источников о памятнике.

Е. Н. Клетнова была первым археологом края со специальным археологическим образованием. Она опубликовала результаты раскопок Малого храма на Смядыни, детальное описание памятника и интерпретацию его фресок.

В советское время изучение смоленского зодчества связано с именем И. М. Хозерова, занимавшегося реставрационными работами, археологическими разведками и обмерами памятников. Также важный вклад Хозеров внёс в изучение знаков и клейм на плинфах. К сожалению, с началом Великой Отечественной войны все его научные материалы были утрачены, а восстановленные им по памяти данные не были опубликованы, но сохранившиеся рукописи представляют научный интерес и сейчас.

С 1945 по 1956 годы в Смоленске работал И. Д. Белогорцев. На его топографическом плане Смоленска насчитывается 46 монументальных построек XII-XIII вв. Несмотря на некоторые преувеличения в оценках влияния смоленского зодчества на другие города и неточности в датировке памятников он определил основные особенности смоленской архитектурной школы.

Более двадцати лет Смоленск и Гнёздово раскапывал Д. А. Авдусин. В Смоленске работы велись на Соборной горе и береговом Подоле, исследовались церковь в Перекопном переулке и ротонда.

В 1964 году вышла из печати книга М. К. Каргера «Зодчество древнего Смоленска», в которой сведены воедино все накопившиеся к тому времени знания и отмечена неизученность большинства построек.

С 1962 по 1967 и с 1972 по 1975 годы в Смоленске работала архитектурно-археологическая экспедиция, которую возглавляли Н. Н. Воронин и П. А. Раппопорт. Было вскрыто 10 монументальных построек XII-XIII веков, две кирпичеобжигательные печи, раскапывались галереи сохранившихся храмов, велись систематические археологические разведки. Раскопки принесли обильный материал не только по архитектурным формам древних памятников, но и по строительной технике и организации строительного производства, материал о смоленской монументальной живописи.

Исследованием оборонительных сооружений Смоленска занимался Н. В. Сапожников. Он уточнил линию оборонительного вала Мономаха-Ростислава с учётом целесообразности его возведения на сложном смоленском ландшафте.

Возникновение и заселённость Смоленска

Смоленск и Гнёздово

Традиционно повествование о возникновении Смоленска начинают с упоминания о нём в Устюжской летописи. Также поступим и мы: под 863 г. в этой самой летописи сообщается, что «Асколд и Дир (..) поидоста из Новагорода (..) по Днепру вниз мимо Смоленска, и не явистася Смоленску зане град велик и мног людми».1 Недатированная часть Повести временных лет говорит о Смоленске как о городе, существующем исстари.2

Далее под 882 г. летопись рассказывает нам, что Олег завоевал Смоленск войском из варягов, словен, мери, веси, кривичей (вероятно, полоцких), и посадил там «муж свои». После этого летопись умолкает о Смоленске на 133 года.

____________

1 Устюжский летописный свод. М.; Л.,1950

2 ПВЛ. М.; Л., 1950, т. 1                                                                                    

Единственным упоминанием о Смоленске X века является труд Константина Багрянородного: город большой, отсюда сплавляют по Днепру однодревки, продают в Киеве для оснащения ладей и плавания по морю.1

25-летние раскопки Смоленска Д. А. Авдусиным не обнаружили следов культурного слоя IX - начала XI в. Западнее современного города расположен огромный комплекс памятников, датируемый IX-XI в. Он состоит из небольшого городища, селища вокруг него и крупнейшего в мире курганного могильника.  Впервые теорию переноса городов предложил А. А. Спицын2, разрабатывая и углубляя мысли В. В. Сизова по этому вопросу. Спицын считал, что Гнёздово – древний Смоленск, который располагался на Ольшанском городище, откуда Олег перенёс его на Центральное городище, а при Ярославе Мудром город был перенесён на новое место. Поселение в Гнёздове пришло в упадок после исчезновения пути «из варяг в греки». Г. К. Бугославским высказывалось предположение, что у Гнёздова поселения не было, ибо это некрополь Смоленска, находящегося на современном месте.3 А. Н. Лявданский был первым, кто установил, что Гнёздово имеет селище, т. е. это сложный комплекс единовременных памятников.4

Мнение Авдусина по этому вопросу менялось. Он считал норманнскую примесь в гнёздовских курганах незначительной, опровергал теорию Сизова-Спицына и датировал селище XI в. и позднее, т. е. говорил о несинхронности селища и курганов. После раскопок на гнёздовском селище И. И. Ляпушкина в 1967-1968 гг., доказавших синхронность селища и курганов, Авдусин стал рассматривать Гнёздово как обширное поселение X века, соседящее со Смоленском.5

Л. В. Алексеев, критикуя Авдусина за необоснованность выводов и непостоянство мнений, возвращается к идее классика русской археологии А. А. Спицина и также придерживается теории переноса городов: «Перенос городов – частое явление средневековья».6 Он приводит следующие доводы:

·    Неправомерно считать, что в IX-XI в. на верхнем Днепре всего в десяти километрах друг от друга располагались два огромных древнерусских центра, один из которых – кривичское торгово-ремесленное поселение, где в течение

одного столетия (судя лишь по захоронениям) жило не менее 4-5 тыс. человек, которое было окружено крупнейшим в мире курганным могильником, имело

городище, а другой (только по современному названию) должен быть летописным Смоленском, который «велик и мног людми» и управлялся старейшинами. Есть ли такому сдвоенному положению городов исторические примеры? Несомненно, что ____________

1 Багрянородный К. Об управления государством // Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982

2 Спицын А. А. Гнёздовские курганы в раскопках С. И. Сергеева. ИАК, 1905, вып.15

3 Бугославский Г. К. О результатах изысканий Гнёздовского могильника. Смоленская старина, Смоленск, 1909, т. 1, вып. 1

4 Лявданский А. Н. Материалы для археологической карты Смоленской губернии. Смоленск, 1924

5 Avdussin D. A. Gniozdowo – der Nachbar von Smolensk. Zeitschrift für archäologie, 1977, №11

6 Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX-XIII вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии. М.: «Наука», 1980

подобный город играл бы выдающуюся роль в экономической и политической жизни Восточной Европы, и летописцы обязательно упомянули бы его.

·    Смоленск неоднократно фигурирует в летописях, а Гнёздово – ни разу. Летописцы не знают Гнёздова потому, что именуют его Смоленском.

·    Владимир Святой посадил в Смоленске своего десятого сына Станислава. Вероятно Станислав там и умер (в 1036 г.) и именно в Гнёздове была найдена его тамга.

·    Название «Гнёздово» связывается с понятием «гнезда», по-древнерусски, рода. Гнёздовский Смоленск – родоплеменной центр днепровских кривичей с громадным некрополем и может быть святилищем – был в представлении современных ему жителей тоже «гнездом» с названием Смоленск. После переноса Смоленска на современное место весь старый комплекс города стал именоваться Гнездом, и отсюда наименование деревни, которая ныне стоит на месте заброшенного древнего центра.

Также дискуссионным является и вопрос датировки комплекса. Сизов и Спицын датировали его IX-XI вв. Д. А. Авдусин говорил сначала о IX веке, затем значительно «омолодил» весь комплекс. Но на IX веке настаивают И. И. Ляпушкин, Е. А. Шмидт, В. А. Булкин, В. А. Назаренко, Л. В. Алексеев. Такая датировка косвенным образом подтверждает теорию переноса городов, поскольку в Смоленске культурного слоя этого времени не найдено.

Население Гнёздова было полиэтничным. Там помимо захоронений норманнов и одного – финки, известны захоронения по обряду напоминающие восточных балтов. От последних, по мнению Е. А. Шмидта, этот обряд был воспринят населением, оставившим длинные курганы.1 Огромное количество погребений, особенно мужских этнически неопределимы. В Гнёздове документированы специальности: кузнечное и слесарное дело, ювелирное, стеклоделательное, керамическое производство и другие. Есть данные о ткачестве, обработке кости, домостроительстве, изготовлении ладей. Огромную роль в жизни населения играла торговля, меньшую, но всё же значительную – ремесло. Здесь найдено самое большое количество кладов арабских монет на территории Смоленской земли.

Считается, что гнёздовское поселение значительно отличалось от древнерусских городов X-XI в. по планировке, времени существования и социальной организации. Появление таких поселений было обусловлено своеобразием торговли, в которую были вовлечены широкие слои населения. Такие центры возникали на перекрёстках торговых путей и в Северной Европе наименовались «виками». Весьма интересна идея сходства Гнёздова с такими «виками». Сходство в частности подтверждается одинаковыми находками (позволяющими, кстати, уточнить датировку), например железными гривнами и амулетами-подвесками в виде молоточков Тора.

В настоящий момент теория переноса городов высказывается учёными всё чаще, но, тем не менее, не является окончательной. Вопрос о сходстве Гнёздова с североевропейскими «виками» также является малоизученным.

____________

1 Шмидт Е. А. Об этническом составе населения Гнёздова. СА, 1970, №3

Детинец и окольный город

В историографии Смоленска утвердилось мнение, что местом возникновения города (т. е. его детинцем) следует считать Со­борную гору, где в 1101 г. Владимиром Мономахом возводится городской каменный Успенский собор. В повыше­нии верхней площадки городища в южной и северной ее частях иссле­дователи усматривают остатки древнего вала. С юга оно было отреза­но от напольной части искусственным «Сухим рвом», по дну которого сейчас проходит улица Красный ручей. Таким образом, Соборная гора, как будто бы может претендовать на то, чтобы называться местом первоначального Смоленска.  Археологическое изучение городища, начатое в 20-х годах XX в., показало, что памятник содержит слои, относящиеся к дославянскому периоду существования поселения (VI-VIII вв.), древнерусские, ру­бежа XI-XII вв. и более позднего времени. Переходных слоев IX-X вв. не обнаружено, а возникшее здесь на рубеже XI-XII вв. поселение занимало незначительную террито­рию, поскольку в древности Соборная гора была значительно ниже и меньше по площади. Это позволило Д. А. Авдусину высказать предпо­ложение, что городище не являлось местом первоначального поселения, а могло быть лишь «более поздним его религиозным центром. На Соборной горе нет места для домов княжеской челяди, для княжеского двора».1 Возражая, П. А. Раппопорт считал, что большая площадь верхней площадки городища (около 2,4 га) свиде­тельствует о возможности размещения здесь первоначального поселе­ния, детинца, так как в XVIII в. на Соборной горе было построено «восемь крупных культовых и церковно-административных зданий епископского двора»2. Однако, высчитывая площадь верхней площадки городи­ща, П. А. Раппопорт имел в виду его современные размеры, хотя признавал, что они по сравнению с первоначальными сильно увеличились. Это произошло в результате планировочных работ, свя­занных со строительством во второй половине XVII - первой половине XVIII в. нового собора и зданий епископского двора. Исследования, проведенные на городище в 1983-1985 гг., подтверждают выводы, сде­ланные Д. А. Авдусиным.         B. Л. Янин отмечает, что первые храмы, учрежденные в момент христианизации тяготели к бывшим капищам, очищая и освящая светом христианства эти центры древнего «поганства». Можно предполагать, что и первоначальный детинец предназначался не для защиты княжеской власти, а гарантировал безопасность иных общест­венных сил –  вечевых органов и языческого жречества. Этот вывод перекликается с предположением Д. А. Авдусина о религи­озном характере поселения на Соборной горе. Ведь именно здесь Мономах строит каменный собор, воздвигнутый скорее всего на месте деревянно­го, а с 1136 г. тут обосновывается смоленский епископ. Окончательно вопрос о первоначальном поселении на Соборной горе может быть раз­решен лишь в результате планомерного исследования городища, так как усматриваемые

____________

1Авдусин Д. А. К вопросу о происхождении Смоленска и его первоначальной топографии // Смоленск. К 1100-летию первого упоминания города в летописи. Смоленск, 1967                          2 Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Древний Смоленск // СА. 1979. № 1

особенности рельефа в принципе могли быть остат­ками либо укреплений существовавшего здесь дославянского поселка, либо культового центра города, возникшего с появлением епископского подворья.         В литературе по истории Смоленска сложилось мнение о том, что территория, прилегающая к Соборной горе, является местом окольного города. Но, по мнению Сапожникова, в связи с тем что пока невозможно с точностью определить место первоначального поселения города, понятие «окольный город» для Смоленска является преж­девременным.1

Тем не менее, большое количество древних находок имеется в районе Соборного холма и до улиц Соболева и Студенческая. Город был благоустроен, имел мощёные улицы, колодцы; здания были деревянные. На Соборном холме найдена мастерская бронзолитейщика, различного рода костяные изделия, много замков, ключей, наконечников стрел, ножницы, пинцет ювелира. О грамотности населения можно судить по находкам берестяных грамот: в левобережной части найдено 11 грамот, в правобережной – 4. Они датируются 1-й пол. ХII в. В менее заселённой правобережной части города найдено металлообрабатывающее производство. Оно прослежено на всем протяжении ХII-ХIII вв., о чем свидетельствуют печные развалы, а также находки проволоки, бронзового слитка, тиглей, сопел. Найдены не только обычные для средневекового русского города стеклянные браслеты и посуда, керамика и другие бытовые предметы из металла, кости, дерева и камня, но и довольно редкие находки: крестовидная подвеска скандинавского типа, узелковое височное кольцо, стеклянные пуговицы с изображением крестика, фрагменты хороса, пломбы дрогичинского типа.

Кончанское деление города

Вопрос о заселённости территории самого города наиболее полно и обоснованно изложил Л. В. Алексеев. Его работа «Смоленская земля в IX-XIII в…» является основным источником в написании этого пункта плана.

Древний княжеский Смоленск располагался на обеих сторонах Днепра. На левом возвышенном берегу среди холмов Соборный, Вознесенский, Казанский и Георгиевский протекают ручьи (соответственнопротекают ручьи ()знесенский, ки холмов Соборный, Вознесенский, казанский и Георгиевскийя Гнездом, и отсюда наименование деревн): Пятницкий, Воскресенский и Егорьевский. На правобережье возвышается в отдалении Покровская гора и текут ручьи: Городянка, Ильиновский и Курпошевский. Кончанское деление было характерно для многих городов Руси. Сохранилось два наименования смоленских концов, которые значатся в письменных источниках: Пятницкий и Крылошанский. Есть глухие данные и о третьем конце – Ильинском. Пятницкая и Крылошанская башни кремля указывают, что первый конец лежал к западу от него, а Крылошанскнй — к востоку. Ильинский  ручей — за   Днепром,   видимо,  там только и мог существовать Ильинский конец. О наличии поселения в Заднепровье свидетельствуют упоминания в Уставе Ростислава, постройка храма Петра и ____________

1 Сапожников Н. В. Оборонительные сооружения Смоленска (до постройки крепости 1596-1602 гг.). Смоленск и Гнездово. М. 1991

Павла и уже упомянутые находки берестяных грамот.  Пятницкий конец, очевидно, примыкал к окольному городу Ростислава и включал торг. Он, следова­тельно, был главным и самым заселенным. Судя по топографии местности, он, по-видимому, охватывал все низин­ное пространство на правом и левом берегах Пятницкого ручья и доходил до востока до основания Соборной горы. Здесь сохранилась церковь Иоанна Богослова и найдены остатки ротонды и церкви Пятницы на Малом Торгу. Крылошанский конец занимал всю низину над Днепром на левом берегу Рачевки, и, возможно, заходил и на правую сторону, где есть церкви домонгольского времени на Большой и Малой Рачевках, в Окопном переулке и т. д. Имевший, возможно, свою пристань, но удаленный от торга, Крылошанский конец был заселен менее интенсивно, чем Пятницкий и в XV веке там еще были пустопорожние места. Сравнительно поздняя застройка конца до­монгольскими церквями (не ранее рубежа XII—XIII вв.), видимо, тоже не случайна: в интенсивности жизни он отставал от Пятницкого.

Вдоль левого берега Днепра через городские концы к смядынской пристани и

монастыри тянулась длинная дорога-улица. В ряде других городов Новгород, Полоцк, Витебск, Брячиславль и др.) улица, расположенная так же, именовалась Великой. Наименования этого в Смоленске не сохранилось, но можно думать, что здесь оно также было. В самом деле: в документе 1495 г.: «Дали есмо к церкви Божои Пречистой Соборной (..) (место) от реки Большое Рачевы обапол дороги Великое, что идет перевозу...»1. Если так именовалась восточная часть улицы (и у перевоза она не кончалась), то так она могла именоваться и западнее (ее поздние наименования: Богословская, Свирская, ныне обе они составляют Большую Краснофлотскую).

Помимо двух небольших по площади концов, в Смоленске была, по-видимому, ещё одна густо заселенная территория, примыкавшая с запада к Пятницкому концу, и тянувшаяся, как увидим, до церкви Архангела Михаила. Западная часть этой территории позднее именовалась Свирской слободой, однако при П. Свиньине еще помнили, что раньше слобода эта именовалась Чуриловкой. Речка Чуриловка впадает в Днепр почти сразу же за церковью Иоанна Богослова, у ее устья возвышалась некогда домонгольская церковь, остатки которой, известные и ранее, были раскопаны П. А. Раппопортом и датированы временем XII —начала XIII в.2 Это церковь Кирилла: других церквей домонгольского времени на Чуриловке нет. Чурило — по-древнерусски Кирилл. После разрушения в XVI—XVII вв. церкви св. Кирилла приходским храмом этих мест стала, по-видимому, церковь Архангела Михаила и древнее наименование слободы

отошло на второй план.

Чуриловка была, по-видимому, той терри­торией вне пределов детинца и окольного города (они были давно застроены, да и селиться князьям там было неразумно), где селились князья. Лучшее место занял первенец Ро­стислава Роман. Его двор был у самого Торга.

____________

1 Акты Западной России. СПб., 1846, т. 1 

2 Воронин Н.Н., Раппопорт П. А. Зодчество Смоленска XII-XIII вв. Л.: «Наука», 1979

Оборонительные сооружения

Специально оборонительными сооружениями Смоленска занимался Н. В. Сапожников. Его труды – основной источник этого пункта плана.

Оборонительные сооружения Смоленска являются теми необходимыми ориентирами, без которых невозможно даже в самой приблизительной степени реконструировать процесс изменения городской территории во времени и пространстве. Считается, что город был укреплен уже в начальный период, своего существования, о чем свидетельствует упоминание Смоленска как города во вводной части Повести временных лет, а также оценка его укреплений Константином Багрянородным, который назвал крепостями только Киев, Смоленск и Витичев. Разрядные книги 1475-1598 гг. под 1580 годом упоминают в Смо­ленске «большой старый деревянный город»1. Его очертания в виде земляного вала частично прослеживаются на изображениях города начала XVII в. - медали, отчеканенной в память взятия Смоленска польскими войсками в 1611 г., (рис. 1), и анонимном виде города 1627 г. (рис. 2). Основываясь на последнем, С. П. Писарев предложил, применительно современной ему топографии города, трассу прохождения вала. Сапожников несколько подкорректировал эту трассу с учётом целесообразности возведения укреплений.

Беря начало у оконечности западного отрога Георгиев­ского оврага, вал шел примерно вдоль современной ул. Ленина, немно­го отступая от нее к северу. Западным своим окончанием он упирался в восточный склон бывшего Козловского оврага. Продолжаясь на про­тивоположной его стороне, вал, постепенно отклоняясь к северо-западу, примыкал к западному отрогу оврага, по которому в древности про­текал Смолигов ручей. На противоположной стороне он, постепенно отклоняясь к северо-западу, шел до того места, где сейчас расположен городской драматический театр, а оттуда круто поворачивал к северу и упирался в восточный отрог Пятницкого оврага (где сейчас прохо­дит ул. Ногина), оставляя его за пределами укрепленной территории. Таким образом, линия вала как бы членилась на три участка. Пер­вый прикрывал с напольной стороны Спасскую (Козловскую) гору, вто­рой - Соборную гору и третий - северную часть Вознесенской и Вос­кресенскую горы (рис. 3). Подобная трассировка вала кажется Сапожникову наибо­лее вероятной, так как в этом случае полностью учитывается сложный рельеф Смоленска и обеспечивается более надежное прикрытие города с напольной стороны. Вместе с тем использование естественных пре­град – оврагов – при прокладке вала упрощало и сокращало во вре­мени работу по его возведению.

С западной и восточной сторон вал, очевидно, не имел продолжения вдоль оврагов или был очень незна­чительным. Георгиевский и Пятницкий овраги так глубоки и склоны их настолько круты, что они сами по себе служили прекрасным препятст­вием. Возможно, что для придания большей устойчивости

____________

1 Разрядная книга 1475-1598. М., 1966

Рис. 1. «Сигизмундова медаль» 1613 г. на взятие Смоленска в 1611 г.

Рис. 2. Анонимный вид Смоленска 1627 г.

обороне го­рода овраги по краям были укреплены тыном.

В настоящее время ис­следователи Смоленска не пришли к единому мнению о времени возве­дения этого укрепления. Вал датируется и периодом княжения Монома­ха и временем Ростислава. Д.А. Авдусиным было высказано предположение, что еще до княжения Ростислава, который «только достроил уже имевшиеся укрепления»1, оборонитель­ные сооружения Смоленска охватывали всю городскую территорию це­ликом и во время похода Аскольда и Дира по своим размерам превос­ходили киевские, где в это время укрепленным был только детинец. Правда, Д. А. Авдусин, говоря об оборонительных сооружениях Смоленска IX в., не отождествляет их с валом, изображенным на ви­дах города 1611 и 1627 гг.         Проблематичным является вопрос о существовании укреплений в прибрежной части города. С.П. Писаревым было высказано предполо­жение, что эта часть была укреплена деревянной стеной в литовское время, а до этого город не имел никаких укреплений береговой части «ввиду ее безопасности и для свободы сношений к реке»2. Его поддержал и И.И. Орловский. Оба исследователя ссылались на «Наказные воеводские памяти смо­ленским посадским старостам и объездным головам» 1608 г., содержа­щимся в документах Смоленской приказной избы, где упоминается «старый деревянный город». Границы его определяются в этом документе от Крылошевских ворот по Пятницкие ворота, и от Днепровских ворот по Духовские ворота. Если предположить, что некоторые башни крепости Ф. Коня получили свое название от башен предшест­вовавшего укрепления, то участок от Крылошевских ворот на восто­ке, до Пятницких ворот на западе будет соответствовать северной ли­нии стен «Старого деревянного города». Это подтверждается и други­ми данными. Таковы сведения 1611 г. о деревянных укреплениях –  ты­не и городне –  в районе Пятницких. Можно было бы предположить, что линия стен «Старого горо­да» в северной части существовала на большем протяжении. В «Роспи­си сбежим крестьянам» (1609 г.) помимо упоминания «старой Крылошевской башни», «старых Крылошевских ворот» и «старой стены» ска­зано: «От Крылошевского мосту по старой деревян­ной стене по Житный двор и у каменной городовой стены по Богослов­скую башню».3 Обращает на себя внимание, что участок от Крылошевского моста по Житный двор, находившийся в районе Пятницких ворот в начале XVII в., подразуме­вается входящим в систему старых укреплений, тогда как на участке от Житного двора и до Богословской башни деревянных укреплений не было. Отсюда следует, что линия укреплений «Старого деревянного города» простиралась от Крылошевских до Пятницких ворот. Становится понятым, почему в «Росписи сбежим крестьянам» после Жит­ного двора упоминается линия укреплений новой ____________

1 Авдусин Д. А. К вопросу о происхождении Смоленска и его первоначальной топографии // Смоленск. К 1100-летию первого упоминания города в летописи. Смоленск, 1967

2 Писарев С. П. Княжеская местность и храм князей в Смоленске. Смоленск, 1894

3 Памятники обороны Смоленска 1609-1611 гг. / Под ред. Ю. В. Готье // ЧОИДР. 1912. Кн. I

каменной крепости.         Упираясь западным концом в Пятницкий овраг, а восточным в Георгиевский, деревянная стена входила в общую систему укреплений, образуя единую укрепленную территорию, которая с юга и частично с запада прикрывалась земляным валом, а с запада и востока по краям оврагов, видимо, тыном. Эта часть города в Разрядных книгах и упоми­нается как «Большой старый город», в грамотах великих литовских князей как «замок», а в документах начала XVII в. как «старый» или «Старый деревянный город».

Таким образом, укрепление в прибрежной части города возникло, видимо, уже в начале XII в. Вместе с земляным валом они образовы­вали единую систему обороны Смоленска. Городские оборонительные сооружения этого времени имели протяженность более 3,5 км и охва­тывали огромную территорию площадью примерно в 65 га. С северной стороны крепость была дополнительно усилена башнями. По крайней мере одна башня находилась в ее южной части (рис. 3).         «Старый город» просуществовал до начала XVII в., когда, поте­ряв свое прежнее значение, он уже в польское время был уничтожен. Валы в южной части крепости продолжали существовать еще некото­рое время и были срыты между 1627 и 1636 гг., так как на виде Смо­ленска 1627 г. они еще присутствуют, а на плане Гондиуса 1636 г. (рис. 4) их уже нет. Крепость в свое время была столь мощна, что, как говорил очевидец, за ней были едва видны верхушки зданий, а стены не могли быть разрушены ни выстрелами, ни таранами.         Конечно, было бы заманчиво приписать возведение этих укрепле­ний деятельности того или иного князя, однако данных для этого пока нет.

На плане В. Гондиуса к западу от каменной крепости показано ка­кое-то укрепление в виде вала (рис. 4). Вал на­чинался на правом берегу р. Чуриловки у ее устья, шел к югу, а затем поворачивал к востоку и вверх по Казанской горе доходил до Бого­словской башни крепости. Он существовал еще в конце XVIII в. и был полностью уничтожен только в 1877-1879 гг. Писарев и И.И. Орловский считали, что оно было обширным и предшествовало по времени возведению каменной крепости, которая в западной части как бы сократила укрепленную территорию города, оставив часть земляного вала за ее пределами.1,2

 Первоначально вал от места будущей Богословской башни имел продол­жение к югу по улице Большой Казанской (совр. ул. Бакунина), где он также сохранялся до 1877-1879 гг. и сливался с валом в южной части крепости, образуя при этом внешнюю линию обороны города. Можно предположить, что укрепления Пятницкого острога были возведены не ранее начала - середины XII в. Судя по тому, что они вплотную примыкали к крепо­сти «Старого города», можно наметить схему возведения древних обо­ронительных сооружений Смоленска: сначала была построена крепость «Старого города», затем Пятницкого острога. Поскольку в первую очередь укрепляли напольную сторону поселения и затем

____________

1 Писарев С. П. Памятная книга г. Смоленска. Смоленск, 1898

2 Орловский И. И. Смоленская стена 1602-1902 гг. Смоленск, 1902

Рис. 3. План оборонительных сооружений Смоленска (до 1706 г.)

Рис. 4. План г. Смоленска В. Гондиуса. 1636 г. (фрагмент)

уже прибреж­ную, а возведение оборонительных сооружений на берегу Днепра отно­сится к началу XII в., то вал «Старого города» был насыпан либо до начала XII в., либо одновременно со строительством укреплений прибрежной части.

Участок вала на про­тяжении от Королевской крепости и до устья р. Чуриловки принадле­жал более позднему укреплению – Пятницкому острогу, возведение ко­торого следует отнести ко времени княжения Давида Ростиславича (1180-1197). До настоящего времени вал частично сохранился у Авраамьевского монастыря и в Парке КиО возле остатков Королевской крепости; на остальном же пространстве он был срыт в конце XIX в.

Топографический план кирпичных построек города

Значительная доля архитектурного наследства Смоленска приходится на памятники, разва­лины которых еще скрыты в земле или уже окончательно потеряны для науки в процессе застройки города. Экспедиция Н. Н. Воронина и П. А. Раппопорта вскрыла часть известных памятников. Была проведена огромная работа по реконструкции архитектурного достояния Смоленска XII-XIII веков. Их труд «Зодчество Смоленска XII-XIII вв.» является основным источником написания этого пункта плана.

В настоящее время в Смоленске над поверхностью земли возвыша­ются всего три древних памятника: церкви Петра и Павла, Ивана Бого­слова и архангела Михаила. Между тем в период яркого расцвета города — в XII-ХШ вв. — здесь было возведено множество монументаль­ных построек. В XVI в. в Смоленске еще стояло немало древних сооружений. Даниил Принц, побывавший там в 1578 г., отметил, что «в городе видне­ется много храмов, довольно красиво построенных из жженого кирпича»1. Учитывая, что в XIV, XV, да и в XVI в. монументальное строительство в Смоленске велось в очень ограниченных масштабах, можно полагать, что в большинстве кирпичные храмы, которые видел Даниил Принц, от­носились к ХП—XIII вв. Посол римского императора Николай Варкоч писал о Смоленске в 1593 г.: «Говорят, что в нем 200 церквей»2 (конечно, он имел в виду не только каменные, но и деревянные церкви).

 Сведения о руинах и следах памятников, как отмечал еще И. М. Хозеров, далеко не равноценны. Одни из них вполне реальны. Это сведения об обнаруженных при земляных работах остатках кладок стен или фунда­ментов ____________

1 Принц Д. Начало и возвышение Москвы. Сочинение Даниила Принца из Бухова // ЧОИДР. 1876. Кн. 4

2 Варкоч Н. Описание путешествия в Москву посла Римского императора Николая Варкоча с 22-го июля 1593 года // ЧОИДР. 1874. Кн. 4

зданий XII-—XIII вв. Такие сведения не вызывают подозрений и документируют реально существовавшие памятники. Другая часть све­дений сообщает лишь о находках «россыпей», пли «выходов», плинфы, раствора, обломков майоликовых плиток. Эти находки доверчиво прини­мались исследователями либо за сигналы о находившихся поблизости остатках древних построек, либо за их непосредственные следы. Однако последняя категория сведений может быть принимаема с осторожностью.

Большинство же руин было почти сравнено с современным дневным уровнем земли, что свиде­тельствует об их разборке. Она осуществлялась как частным порядком для хозяйственных нужд самими жителями, так и централизованно — местными властями. Руины храма на Малой Рачевке были разобраны на­чисто до современного уровня поверхности почвы. Тотальное уничтожение руин, производилось местными властями в XVIII—XIX вв. с целью использования древней плинфы и щебня на разного рода строительные потребности.

Здесь я привожу последний и наиболее полный план топографических построек Смоленска, авторами которого являются Н. Н. Воронин и П. А. Раппопорт. При составлении схемы расположения древних каменных зданий они пользовались следующими планами:

а) План, составленный С. П. Писаревым. На нем   отмечены   места всех известных автору руин и следов памятников архитектуры древнего Смоленска. Писарев был первым (после опыта М. П. Полесского-Щепилло), поставившим задачу их топографической фиксации.

б) План И. И. Орловского. Как и предыдущий, он фиксирует места древних памятников зодчества и ценен оби­лием историко-топографических данных, показом рельефа города, овра­гов, ручьев и пр.

в) «Схема расположения кирпичных зданий г. Смоленска и крепост­ных сооружений XII в.», составленная  И. Д. Белогорцевым. Этот  план остался неопубликованным и известен авторам  по его светокопии.

Учтены также данные планов Смоленска, составленных в XVIII в., особенно таких подробных, как план смоленской крепости 1776 г., план Смоленска 1781 г. и др. Помимо этого, как характер рельефа, так и расположение всех памятников были тщательно уточнены по натуре в процессе детальной археологической разведки города в 1962—1974 гг.

Характеристику объектов авторы изложили безотносительно к датам — в порядке их местонахождения: сначала левый берег (восточное пред­местье, памятники внутри крепости XVI в., западное «предградие»), затем памятники правобережья — с запада на восток.

Интенсивность строительства в XII – начале XIII веков позволила создать две самостоятельные строительные артели, вероятно княжескую и епископскую. В этот период Смоленск занимал первое место по объёмам каменного строительства, превосходя все остальные архитектурно-строительные центры Древней Руси. Это был период наивысшего расцвета смоленского зодчества, насильственно оборванного. По количеству памятников домонгольской поры Смоленск занимает третье место после Киева и Новгорода. Лишь катастрофа 1230 года и последовавшие за этим резкие изменения в политической судьбе города остановили его бурное развитие.

Говоря о каменных сооружениях необходимо также помнить, что строились они в основном в местах, наиболее заселённых людьми. Таким образом топографический план каменных построек отображает не только архитектурный ансамбль города, но и заселённость его концов, а названия церквей иногда отражают занятия населения (напр. церкви Пятницкого конца).

1. Духов монастырь.

2. Собор на Протоке является одной из крупнейших каменных построек Смоленска. Это четырёхстолпный храм, с трёх сторон к нему примыкает галерея, западная часть храма выделена в самостоятельное членение – как бы нартекс храма. К этому нартексу с запада пристроен притвор. К северо-западному и юго-западному углам комплекса примыкают маленькие четырёхстолпные храмики. Наиболее богатым был западный фасад комплекса, обращённый к дороге из Смоленска и к подъезду по долине Протоки с Днепра. Возможно, что церковь на Протоке была храмом какого-то крупного монастыря, возможно епископского. Это предположение подтверждает и значительное число разрушенных каменных построек, окаймлявших обширную храмовую площадь. Памятник датируется концом XII – началом XIII века.

3. Кирпичеобжигательная печь.

4. Остатки древней церкви, расположенной близ юго-восточного угла Окопного кладбища были известны у местных жителей под двумя названиями: либо это церковь Константина и Елены, либо Спаса Нерукотворного. Церковь на Окопном кладбище вся, включая галерею была сооружена одновременно и датируется концом XII – началом XIII века. Она имеет много особенностей, сближающих её с церковью на Протоке, что говорит о близком хронологическом соседстве и, возможно, одной артели строителей.

5. Церковь на ул. Верхний Валок.

6. Церковь на р. Малой Рачевке (совр. Мавринский ручей) находилась на углу современных улиц Соболева и Второй Верхний Валок. Все данные безусловно свидетельствуют о том, что церковь была построена в конце XII — первой половине XIII в. Об этом свидетельствует и совпадение знаков на её кирпичах со знаками на кирпичах Свирской церкви. Бли­зость строительной техники церкви и галереи говорит, что галерея была пристроена лишь немногим позже завершения строительства основного здания.

7. Приблизительно с середины 30-х по середину 50-х годов XII века в Смоленске строится церковь в Перекопном переулке. Древнего названия она не сохранила. Л. Лавровский выдвинул предположение, что именно эта церковь, существовавшая ещё в XVII веке носила наименование церкви Григория Богослова. На основании размеров кирпичей и характера кладки Д. А. Авдусин датировал раскопанный храм первой половиной XII в. Действительно раз­мер кирпичей здесь равен или даже несколько превышал размеры кирпи­чей церкви Бориса и Глеба на Смядыни. Характер кладки, раствора, зна­ков на кирпичах также свидетельствует примерно о середине XII в. Церковь в Перекопном переулке представляла собой типичный образец храма середины XII в. Отличительная особенность ее — очень узкие боковые нефы. Пространство же между западной парой столбов и западной стеной в церкви было, наоборот, несколько шире, чем обычно. Благодаря этому здание имело несколько иные, более удлиненные пропорции, чем большинство смоленских храмов данного типа.

8. Руины храма на месте церкви св. Духа, построенной в 1765 г.

9. Россыпь плинфы и цемяночного раствора, обнаруженная при за­кладке в 1947 г. шурфа около башни Веселуха.

10. Скопления большого количества плинфы   прослежены   в 1948— 1949 гг. при строительстве жилых домов на улицах Энгельса и Нахимсона; старое здание могло находиться на их перекрестке. Считалось, что это следы церкви Евдокима.

Обзор памятников и их следов в границах крепости XVI в. естественно начать с построек детинца.

11. Начало истории монументального смоленского зодчества связано с возведением Владимиром Мономахом Успенского собора. Ипатьевская летопись датирует это событие 1101 годом. Ростислав Мстиславич поставил вопрос об учреждении смоленской епископии (учреждена в 1136 году) и по-видимому достраивал собор. Под 1150 годом в летописи отмечено освящение собора. Поскольку несомненно, что собор к тому времени уже функционировал, это освящение является вторичным и наверняка связано с завершением нового этапа строительства. Это подтверждается и археологическими поисками: в траншеях вдоль современного храма были найдены плинфы, которые чётко делятся на две группы, одна из которых очевидно принадлежит времени строительства Мономаха, другая – достройке Ростислава. В остальном же археологические поиски являются безнадёжными, поскольку современный собор стоит как раз на месте древнего, намного превышает его размеры, а пятиметровый котлован вырытый под фундамент несомненно уничтожил остатки древнего здания. С уничтожением собора связана красивая легенда о запершихся в нём горожанах, которые предпочли смерть позорному пленению и взорвали пороховые погреба (1611 год). Тем не менее пересмотр всех источников говорит о том, что взрыв пороховых погребов (не обязательно находившихся под самим зданием) собор выдержал и оставался действующим, а на пожертвования смолян было возведено деревянное перекрытие. В таком виде он и просуществовал до 1674 года, когда началась его разборка для строительства нового здания.

12. Изученные руины принадлежат не церковному, а явно граждан­скому зданию. По всей вероятности это княжеский терем, о чем свидетельствуют устройство входа почти в углу и врезка стен в землю. Наиболее вероятно, что это подклетный этаж те­рема. К определению здания как терема склоняет и само его расположение на высоком мысу детинпа, откуда от­крывался широкий кругозор на городской Подол и верхнее течение Днепра. Вероятно, это был терем князя Ростислава. Полное совпадение формата кирпича княжеского терема, техники кладки, рисунков клейм и знаков на кирпичах, сходство такого приема, как установка плинф на ребро для заполнения зазора между стенкой рва и булыжной кладкой фундамента, — все это го­ворит о строительстве раскопанного здания в ту же пору, что и бесстолп­ного храма.

13. Бесстолпная церковь не упомянута ни в одном письменном источнике и  расположена  в 40—45 м к югу от современного собора. Она уникальна не только среди построек древнего Смоленска, но и вообще в истории древнерусской архитектуры домонгольского периода. Бесстолпные церкви известны на Руси с конца XI в, однако во всех этих памятниках бесстолпная конструкция была откровенно выражена снаружи - их фасады не членились лопатками, а с востока они имели лишь одну апсиду. Смоленская же церковь, очень крупная для бесстолпного здания, внешне была оформлена как обычный четырехстолпный храм, с тремя апсидами и членением фасадов лопатками. В культурном слое под полом были найдены куски кирпичей Мономахова собора, а следовательно, церковь построена после 1101 г. Весь характер кладки, формат кирпичей, а также плоские непрофилированные лопатки свидетельствуют о первой половине или середине XII в. Уточнение даты дает сопоставление кирпичей этого здания с кирпичами Борисоглебской церкви на Смядыни, возведенной в 1145 г. Здесь совпадает не только формат кирпичей, но и рисунок неко­торых знаков на торцах и клейм на постелях кирпичей. Очевидно, что в данном случае можно говорить не только о хронологической близости, но, и о работе одной группы мастеров-строителей. То обстоятельство, что церковь стояла в детинце, неда­леко от собора, в сочетании с небольшими размерами самого здания, богатством утвари, позволяет предполагать, что это была личная дворцовая церковь князя Ростислава. К такому определению склоняет и отсутствие хор: маленькой церковью пользова­лись узкие круги знати. В XV—XVI вв. церковь еще стояла целой и функционировала, хотя значительно обветшала, поскольку ее порталы пришлось обложить бру­сковым кирпичом. Судя по находкам, пожар, уничтоживший здание, вероят­нее всего был связан со взрывом порохового погреба под Соборной горой при взятии Смоленска Сигизмундом III в 1611 году.

14. Церковь Спаса в городе.

15. Неизвестный храм на углу Большой Покровской улицы и Зеленого ручья.

16. Под Соборной горой можно предполагать наличие двух храмов. Крепость Федора Коня сохранила их имена в названиях башен, расположенных поблизости одна от другой. Лазаревская четырехугольная башня с Духовскими воротами (взорвана в 1812 г.) связывается с Лазаревской церковью, построенной   четвертым епископом — Лазарем (упом. около 1220 г.)

17. К западу от Лазаревской церкви стояла церковь Симеона. По ней крепостная башня смоленской крепости называлась Симеоновской. Она могла быть построена смоленским епископом Симеоном (упом. в 1197 г.).

18. Западнее Крылошовского конца, против Днепровских ворот, вы­ходивших на днепровскую пристань, с большой вероятностью помещают торг и «вечевую площадь». Здесь у подножия существующей на склоне Соборной горы церкви Благовещения (1779 г.) прослежен выход плинфяной кладки. И. Д. Белогорцев   присваивал эти остатки церкви Фрола и Лавра. Старое наименование Днепровских ворот   Фроловскими   застав­ляет думать, что одноименная церковь Фрола и Лавра находилась где-то поблизости. Однако это не бесспорно, ибо в городе XVII в. могла быть вторая Фрололаврская церковь, как были две Никольские, две Ильинские, две Пятницкие.

19. Церковь Бориса и Глеба «в городе», знаменитая своей связью с восстанием смолян 1440 г., вероятнее всего находилась между проломом крепостной стены по пути к Днепровскому мосту и Днепровскими воротами.

20. Древние строительные материалы — плинфа и цемяночный раствор — прослежены на углу современных улиц Студенческой (бывш. Немецкая) и Войкова. Никаких данных о характере здания и его имени нет.

21. Напротив Успенского собора, к западу от него, на ул. Парижской Коммуны (бывш. Рсзницкая) отмечена россыпь плннф. По другим данным, здесь, «во рву», были видны обширные развалины неизвестного храма из плиткообразного кирпича.

22. Воскресенская церковь. Большие соборы не случайно занимали определённые места в архитектурном плане древнего Смоленска. Храм на Протоке и Борисоглебский собор на Смядыни отмечали его восточный и западный фланги, на горе детинца высился огромный Успенский собор. Если современная высота Соборной горы – 53 метра над уровнем Днепра, то высота Воскресенской горы – 60 метров. Строители храма на Воскресенской горе несомненно учитывали такое обязывающее положение при выборе типа храма и его внешней разработке. Храм служил мавзолеем и возникает вопрос: не являлся ли он усыпальницей богатого торгового Пятницкого конца? Но, к сожалению, данных для такого определения нет. Археологические раскопки датируют памятник началом XIII века, т. е. эпохой расцвета смоленского зодчества.

23. Об­наруженные руины пока остаются без точного определения, но сам факт наличия здания XII—XIII вв. на пересечении улиц Войкова и Пржевальского бесспорен.

24. В северном конце Интернациональной (бывш. Большая Одигитриевская) улицы у стен Одигитриевской церкви была прослежена россыпь плинф и известково-цемяночного раствора. И. Д. Белогорцев считал эту россыпь следом церкви Луки.

Переходим к наиболее насыщенному следами и остатками монумен­тальных построек району, лежащему к западу от крепости XVI в., вниз по течению Днепра.

25. В верхней части этого района, около бывшей Богословской башни, в квартале между улицами Бакунина и Перовской, наблюдались, по сло­вам И. Д. Белогорцева, «следы плинфяной кладки», которые он определил их как храм Богородицы Гончарской.

26. Церковь Иоанна Богослова это очень схожий с церковью Петра и Павла крестовокупольный, одноглавый, трехапсидный храм. В концовке летописного некролога князя Романа Ростиславича, умершего в 1180 г., сообщается, что он «манастыри и набдя и созда церковь камену святаго Иоана, и украсив ю всяким строеньем церковным, и иконы златом и хиниптом украшены, память здевая роду своему, паче же и души своей оставление грехов прося».1 И. М. Хозеров датировал памятник 1173 г., основываясь на данных ныне не существующей, но доступной тогда клировой ведомости храма, которая, конечно, является серьезным ­

____________

1 Полное собрание русских летописей. II

источником. Ряд исследователей справедливо отмечал большую близость архитек­туры храмов Петра и Павла и Ивана Богослова.  Действительно, это почти двойники. Их размеры очень близки. Разрушение сводов здания не позволяет определить его высоту, но, по наблюдениям И. М. Хозерова, храм был несколько вытянут вверх. По-видимому, мы видим руку тех же мастеров, которые строили у Ростислава.

Их искусство продвину­лось вперед, но не настолько, чтобы свидетельствовать о большом хроно­логическом разрыве между обеими постройками.

27. Приблизительно в 30 метрах к западу от церкви Иоанна Богослова существовала древняя постройка, долгое время считавшаяся школой, основанной Романом Ростиславичем при этой церкви. Постройка эта была круглой формы и имела четыре столба тесно поставленных в центре. Д. А. Авдусин высказал предположение, что здание, получившее название ротонда, являлось оборонительным сооружением. Воронин и Раппопорт доказали несостоятельность доводов Авдусина и предложили трактовать назначение постройки как немецкой церкви, которые были распространены в это время в Дании. Расположенные в районе ротонды улицы вплоть до Октябрьской революции назывались одна Немецкой улицей, другая Немецкой горой. Предположение, что руины смоленской ротонды — остатки немецкой церкви подтверждается на­личием рядом с руинами заброшенного лютеранского кладбища. Можно думать, что уже в XII в. в данном районе жили немецкие купцы, образуя своего рода немецкую слободу. Помимо наличия лютеранского кладбища, на этот район указывали и некоторые косвенные данные. Так, например, возчики, перевозившие товары с кораблей в немецкую слободу жили как раз у осно­вания горы, там, где начинался подъем к церкви Ивана Богослова.

По строительной технике это здание полностью совпадает с остальными смоленскими постройками 2-й пол. XII века. О том, что церковь строили смоленские мастера однозначно говорит смоленская кирпичная кладка, ничем не отличающаяся от других построек Смоленска. В письменных источниках наличие немецкой церкви в Смоленске от­мечено лишь с XIII в. То, что эта церковь оказалась в действительности построенной уже во второй половине XII в., свидетельствует об интен­сивных торговых связях с Готским берегом, сложившихся раньше, чем это засвидетельствовано письменными источниками. Немецкая церковь в Смоленске была несомненно возведена под руководством иноземного зодчего. Композиция здания не имеет ничего об­щего с архитектурой Смоленска, полностью повторяя формы, принятые в ту пору в Скандинавии и Северной Германии. Любопытно, что был из­бран тип церкви, приспособленный к обороне. Это, очевидно, связано с тем, что район, выделенный для проживания немецких купцов в Смоленске, на­ходился вне городских укреплений. Было высказано предположение, что немецкая церковь в Смоленске служила центром, заменявшим собой от­сутствовавший здесь общий торговый двор.

28. И. М. Хозеров сообщает, что на Богословской (ныне Краснофлот­ская) улице, чуть восточнее самой церкви Иоанна Богослова, в 1936 г, были обнаружены развалины неизвестной церкви XII—XIII вв.

29. Церковь Николы Полутелого, датируемая рубежом XII –XIII вв. Появление на прибрежном торге церкви Николы — «покровителя пла­вающих и путешествующих» — вполне естественно.

30. Часть «стены двора князя Романа» 

31. Пятницкая церковь относится к хорошо известному в смоленском зодчестве типу храмов с одной большой полукруглой апсидой. Интересной особенностью здания является его облицовка, выполненная одним рядом плинфы в притык к основной стене здания без перевязки. Вероятнее всего это был ремонт здания, а первоначально оно было возведено без облицовки. Церковь относится к первой трети XIII века о чём свидетельствуют и строительная техника и архитектурные формы здания. Её местонахождение близ Пятницкого ручья и Пятницкой проездной башни дали основания И. Д. Белогорцеву назвать храм церковью Пятницы на Малом Торгу. Но обнаруженные в 200 м к востоку от нее руины церкви XII века говорят об условности этого названия.

32. Против ротонды, на склоне к Днепру И. Д. Белогорцевым в 1948 г. было прослежено скопление плинфы вместе с разрушенной кирпичной кладкой XIX—XX вв. В сто­рону Днепра выходила нетронутая плинфяная кладка. Местные жители называли эти развалины «немецкой каплицей», отчего исследователь счел руины остатками «варяжской церкви». Под плинфяной кладкой обнаружен слой бутового фундамента на глине. Белогорцев считал, что это фрагмент  подпорной   стены: укреп­ление днепровского берега в зоне столь густой монументальной застройки весьма вероятно.

33. Датировка церкви у устья Чуриловки в пределах полувека не представляет труда. Своеобразие схемы плана, сложнопрофилированные наружные пилястры, формат кирпича свидетельствуют, что здание было возведено в конце XII—первой половине XIII века. Церковь была построена на территории, где уже успел отложиться культурный слой XII в. Около церкви в XIII в. было совершено несколько погребений. Очень вероятно, что имелись погребения этого времени и внутри церкви. Можно высказать предположение о названии храма. Он был расположен у устья р. Чуриловки, и очень возможно, что речка получила своё наименование от стоявшей здесь церкви. В таком случае церковь должна была называться Кирилловской, поскольку древнерусское имя Чурило соответствует христианскому имени Кирилл.

34. Выше по течению р. Чуриловки, на ее правом берегу, в слободе Дальняя   (или Богословская) Козинка (ныне  Малая   Пушкинская), С. П. Писарев   обнаружил следы древнего храма — кладку из плинфы на глиняном растворе и обломки фресок. По мнению авторов плана здесь находилось несколько кирпичеобжигательных печей. Наличие фресок в этом случае остаётся неясным.

35. Кирпичеобжигательная печь.

36. Южнее, на левом берегу р. Чуриловкн, несколько севернее выхода чуриловской дамбы, была прослежена довольно обильная россыпь плинфы и известково-цемяночного раствора. Не исключено, что это случайное скопление щебня, добытого для хозяйственных нужд из соседних руин Спасского монастыря.

37. Чернушки – старая деревня на восточном берегу оврага в верховьях р. Смядыни – ныне Старо-Чернушенская улица на западной окраине Смоленска. Спасский монастырь был построен здесь на необжитом месте, поскольку раскопки не выявили никаких следов культурного слоя. Спасский собор бесспорно являлся одним из шедевров смоленских мастеров рубежа XII—XIII вв.; он близок Пятниц­кой церкви «на Малом Торгу» и стоит в одном ряду с храмом архангела Михаила и церковью Троицкого монастыря на Кловке.

38. Спасский монастырь. Ворота. Саму якобы кирпичную ограду впредь до появления реальных данных авторы исключают из списка монументальных построек Смоленска.

39. Церковь архангела Михаила – третий из сохранившихся памятников Смоленска, действующий и в настоящее время после проведения восстановительных работ. Летописные источники относят время возведения церкви ко времени княжения Давида Ростиславича, что позволяет датировать памятник между 1180 и 1197 годами. До настоящего времени она дошла в сильно искажённом виде, поскольку на протяжении восьмисот лет неоднократно перестраивалась и укреплялась. Тем не менее, исследования церкви позволяют сделать вывод о выдающемся архитектурном замысле здания: было создано центричное сооружение, сгруппированное из симметрично составленных ступенчатых нарастающих объёмов. Многократное повторение арочных линий усиливало впечатление устремлённости здания ввысь. В то же время внешний облик был насыщен мелкими декоративными формами. Внутренняя компактность и слитность пространства ещё больше подчёркивали ступенчатость вертикального построения, а благодаря необычным размерам окон барабана храм был прямо-таки наводнён льющимся сверху светом.

40. Западнее р. Чуриловки под полотном Большой Краснофлотской улицы И. М. Хозеров отметил развалины церкви домонгольского периода. На схему памятник нанесен условно: точных координат его нет.

41. Церковь на Большой Краснофлотской улице — третий памятник, имеющий необычную форму апсиды – плоская снаружи и дугообразная внутри. Такая конструкция встречается в церкви на Протоке и церкви на Окопном кладбище, что позволяет датировать здание не ранее 80-х гг. XII века. То обстоятельство, что церковь на Боль­шой Краснофлотской улице является крайне сокращенным вариантом, маленьким по величине и лишенным галереи, не меняет сути дела. Формат кирпичей храма, особенности его строительной техники, нако­нец, реконструируемый план не оставляют сомнений в том, что здание от­носится к концу XII—началу XIII в. Об этом же свидетельствуют и до­статочно многочисленные фрагменты керамики зрелого XII в., найденные в культурном слое под храмом.

42. Собор Борисоглебского монастыря на Смядыни под Смоленском чрез­вычайно важен для истории смоленского зодчества, так как это второй после Успенского собора памятник, постройка которого заслу­жила специального упоминания в летописи. Таким образом, этот храм имеет твердую и точную дату. Речка Смядынь при впадении в Днепр образовывала удобную для ос­тановки судов бухту. Здесь, в устье Смядыни, в 1015 г. насад князя Глеба был настигнут ладьями посланных Святополком убийц и Глеб был зарезан. Видимо, вскоре после канонизации Бориса и Глеба в устье Смядыни обосновался посвященный их памяти монастырь. Возможно, это произошло в начале XII в., и вполне естественно было подчеркнуть причастность Смоленска к культу первых русских святых основанием монастыря на месте убийства Глеба. Идейно-политическое значение монастыря было подчеркнуто заклад­кой здесь в 1145 г. князем Ростиславом Мстиславичем каменного храма. Большой монастырский собор был построен с 1145 по 1150 г.

Примечательно, что удаленный от города монастырь получил обшир­ный каменный храм одновременно с монументальным строительством Ро­стислава в детинце — достройкой Успенского собора. Здесь, может быть, сказалось и влияние первого смоленского епископа Мануила, заинтересованного в подъеме церковной значимости епархии пропагандой культа свя­тых князей, и особенно места гибели Глеба.

43. Южнее остатков Борисоглебского собора И. Д. Белогорцев обнаружил сложенную из плинфы стену и интерпретировал её как ограду Смядынского монастыря. В настоящее время вопрос о том, к какому сооружению относится данный развал остаётся открытым.

44. Смядынский монастырь, кроме «великой церкви» — Борисоглебского  собора, имел вторую, малую церковь —Васильевскую. О ее дате мы можем судить по отрывочным и испорченным письменным источникам. Краткая летописная справка в сборнике киевского Михаило-Златоверхого мона­стыря относит сооружение церкви Василия к строительству Давида Ростиславича (1180—1197), свя­зывая постройку с перенесением Давидом из Вышгорода ветхих гробов Бориса и Глеба, что произошло в 1191 г. Этим актом князь Давид делал Смядынь важнейшим культовым центром — как бы «вторым Вышгородом». Около 1191 г. и была построена смядынская малая церковь, посвя­щенная Василию, в память вышгородской малой церкви Василия, рядом с которой были первоначально погребены Борис и Глеб. Весьма вероятно, что каменному храму Василия предшествовала деревянная церковь, отме­чавшая место убийства Глеба. Строители и заказчик сделали всё возможное, чтобы церковь влилась в архитектурный комплекс Смядынского монастыря: она вторила как самому Борисоглебскому собору, так и возвышавшейся поодаль церкви Михаила Архангела.

45. Собор Троицкого монастыря на Кловке может быть датирован с достаточно боль­шой точностью — он был несомненно построен в годы, очень близкие ко времени строительства церкви архангела Михаила. Связь между этими двумя зданиями не вызывает сомнений: общая композиционная схема, мно­гие размеры, детали совпадают почти целиком. В то же время зодчие Тро­ицкого собора попытались несколько видоизменить схему Михайловской церкви, внеся в нее некоторые новые элементы. Правда, при этом частично нарушилась логика конструкции, но зато постройка приобрела еще боль­шую остроту композиции. Очевидно, что Троицкий собор не является про­изведением, в котором искали формы, приведшие затем к сложению церкви архангела Михаила. Наоборот, зодчие Троицкого собора отталкивались от уже известного им памятника, усложняя и разрабатывая его структуру. Поэтому Троицкий собор по времени своего построения должен быть поставлен сразу же после Михайловской церкви.

Северный, правый, берег   Днепра   относительно беден памятниками древней архитектуры и их следами.

46. Церковь Петра и Павла — один из трех уцелевших на поверхности земли памятников смоленского зодчества XII в. и сохранившийся лучше двух других. К сожалению, мы не только не имеем твердой летописной записи, датирующей эту постройку, но ничего не знаем о судьбе храма на протяжении пяти столетий. Гравюра В. Гондиуса свидетельствует, что в начале XVII в. церковь была цела, но ее облик передан совершенно превратно. С захватом Смоленска поляками и учреждением католической, а затем униатской епископии храм Петра и Павла, включился в чуждый ему архитектурный комплекс, в котором занял явно подчиненное место.

Видимо, церковь довольно рано перешла из рук князя в распоряжение «мира», городской сотенной организа­ции и стала ее патрональным, «мирским» храмом. Изменение социальной функции храма повлекло и изменение его архитектурного облика. Если для храма княжеской усадьбы было до­статочно четырех погребальных аркосолиев под хорами, то теперь к храму начинают пристраивать одну за другой новые гробницы-усыпальницы. Сначала пристраивают небольшой южный притвор, в котором вмеща­ются всего три подпольные гробницы. Одновременно с ним или несколько позже сооружают трехдольную северную усыпальницу с аркосолиями в ее северной стене, гробницами у стен храма и подпольным некрополем. В третью очередь вырастают западная и южная пристройки с особой капеллой приделом для заупокойных служб. Трапециевидная апсида южного придела ближайшим образом напоминает апсиды храмов на Протоке и Окопном кладбище — рубежа XII-XIII вв. Видимо, в это время и возникают последние пристройки церкви Петра и Павла, складываясь в итоге в единую галерею.

Петропавловская церковь это превосходный образец крестовокупольного одноглавого четырёхстолпного храма строгих пропорций и сдержанного декора. В некоторых местах примыкания пристроек были выявлены остатки известковой затирки. Можно предположить, что храм был бело-розовым с кирпично-красными деталями декора снаружи, а стены и своды храма внутри были покрыты росписью. Церковь Петра и Павла имеет много схожих художественных и технических черт с Борисоглебским собором, что говорит о их ближайшем хронологическом соседстве и принадлежности одной артели строителей.

47. В районе виадука И. М. Хозеров отметил наличие древнего клад­бища с погребениями в дубовых колодах и предполагал, что где-то поблизостн должна находиться церковь. Возможно об этом месте писал С. В. Максимов, говоря о развалинах, находящихся на самом полотне железной дороги.

48. Нижне-Никольская церковь около Заднепровского рынка (1748 г.) стоит на месте сгоревшей деревянной предшественницы. По сведениям местных жителей в основании церкви наблюдалась кладка из плинфы.

49. Очень расплывчаты данные о церкви Ильи, которые отправляются от названия впадающего в Днепр ручья и не раз упоминавшегося текста Никоновской  летописи о постройке в 1146 г. четырех храмов (в том числе и Ильинского), ошибочно связанных со Смоленском. Ее местополо­жение на своем плане И. И. Орловский указывает (следом за планом С. П. Писарева) на правом берегу ручья, у его устья, где находится урочище с примечательным названием «Прусов Огород». Писарев упоминает о находке здесь плинфы. И. М. Хозеров считал вероятным существование в этом районе каменной церкви XII в., связы­вая с ней следы древнего кладбища с погребениями в дубовых колодах, обнаруженного в 30-х гг. по соседству, на Набережной улице. И. Д. Белогорцев в своей помещает церковь Ильи значительно  (на 800 м) выше на левом берегу ручья. В схеме авторы следуют Писареву и Орловскому.

50. Восточнее Ильинской церкви предполагается место храма Екате­рины на правом берегу ручья Крупошицы. Его развалины были разо­браны в 1838 г.

51. Еще Н. Н. Мурзакевич писал, что близ кладбищенской Гурьевской церкви на правом берегу Днепра, на горе, есть следы Крестного мо­настыря, где подвизался Авраамий Смоленский. Особое внимание ему уделил С. П. Писарев. После долгих поисков исследователь нашел у юго-западного угла ограды Гурьевского кладбища майоликовые плитки, сде­ланные «из черной глины или речного ила». Он отнес их к храму Креста, который почему-то считал деревянным. Сравнивая плитки с плитками смядынского собора и отмечая лучшее качество последних, он считал их более поздними, т. е. относил убор храма Креста (как и всю постройку?) к более раннему времени. И. М. Хозеров повторил обследование и нашел мелкие майоликовые квадратные плитки и тре­угольные, из чего заключил, что храм был несомненно каменный. Остатков его на месте находки Хозеров не обнаружи и полагал, что на руинах храма построена существующая Гурьевская церковь.

52. Юго-восточнее Гурьевского кладбища, в подножии Печерской горы С. П. Писарев отметил следы старинного кладбища и предположил, что где-то поблизости был упоминаемый в 1609 г. Печерский храм, вероятно существовавший издревле. Одна из редакций «Повести о Меркурии Смоленском» сообщает, что Меркурий был призван на подвиги богоматерью не из городского Успенского собора, а из собора Печерского монастыря который находился за Днепром. И. М. Хозеров обошел это урочище молчанием. По И. Д. Белогорцеву, здесь «прослеживается плинфяная россыпь», место которой обозначено   неопределенно.

Архитектурный облик Смоленска

Вид Смоленска к 80-м гг. XII века

К 80-м годам XII века центральный архитектурный ансамбль города находился на Соборной горе. Здесь на сравнительно небольшой площадке стояло сразу три каменных постройки: собор, бесстолпная церковь и терем. В сочетании с деревянными стенами детинца и деревянными жилыми постройками этот комплекс производил впечатление сильной архитектурной доминанты. Другой архитектурный центр находился к западу от города, на берегу Днепра, где были возведены храм Иоанна Богослова и немецкая божница. Здесь по-видимому находился торговый центр Смоленска: пристань у устья Чуриловки, поселение североевропейских купцов и торг вне городских стен. Ещё два храма были расположены несколько отступя от реки: к востоку от города церковь в Перекопном переулке, а на правом берегу Днепра церковь Петра и Павла. Смядынский монастырь находился более чем в 2 км от города.

Поднимаясь по Днепру путники могли видеть мощный объём Борисоглебского собора, как бы отмечавшего границу города, хотя в действительности город не простирался так далеко. Далее на левой стороне можно было увидеть на несколько приподнятой над рекой площадке церковь Петра и Павла, а на правой стороне её двойника – церковь Иоанна Богослова и ротонду. Отсюда же открывался вид на высоко вознесённый ансамбль детинца.

Вид Смоленска к 1-й трети XIII века

В первой трети XIII века картина города заметно меняется. На Воскресенском холме вырастает большая церковь, соперничающая с главным храмом города, находящимся по другую сторону оврага. Но гораздо интенсивнее застраивается торговый район, где теснились церкви Пятницы на Малом Торгу, Николы Полутелого, Кирилловская и др. Теперь поднимаясь по Днепру уже за 3,5 км от города путника встречал высокий и острый по силуэту храм Троицкого монастыря. Далее взору открывался ансамбль Борисоглебского монастыря, теперь дополненный Васильевской церковью. Выше этих зданий возносился могучий ярусный силуэт Михайловской церкви, вторивший своей композицией собору Троицкого монастыря. Ещё выше находились здания Спасского монастыря – собор и каменная башня ворот. Несколько ближе к городу стоял небольшой храмик (на Большой Краснофлотской улице). В этом расположении виден сознательный широкий художественный замысел: въезжающего со стороны Киева путника встречал ряд монументальных зданий, пленявших красотой своего расположения, образовывавших как бы ниспадающий с высот к Днепру «каскад» архитектуры. Подобный замысел, но с меньшим размахом был осуществлён и вверх по Днепру, где стояли церкви на Окопном кладбище и на Малой Рачевке, а за 2 км от города путника встречал огромный собор на Протоке.

Большое количество монументальных сооружений были расположены так, что путник мог видеть их не только поодиночке, но и по нескольку сразу. Это создавало предпосылки для объединения памятников Смоленского зодчества в один общий архитектурный ансамбль. Этот ансамбль тянулся вдоль Днепра на протяжении 6 км, создавая впечатление огромной величины города, внушая мысль о его многолюдности и богатстве.

Заключение

Более столетия Смоленск являлся грозной силой и одним из красивейших в архитектурном плане городов. Интенсивно развивающиеся торговые связи отразились в особенно быстром процветании Пятницкого конца и постройкой там церквей, названия которых отражали его торговую ориентацию. Найденная там Латинская божница подтверждает намного более ранние, чем это отражено в письменных источниках, связи смоленских купцов с северогерманскими. Смоленск становится одним из крупнейших торговых центров Руси. Уже с начала XII века он был укреплён валом, вопрос о датировке которого ещё окончательно не решён. К концу XII в. к уже существующему валу был пристроен вал Пятницкого острога, что также свидетельствует о быстром расширении города. Тот размах, который приобретает монументальное кирпичное строительство уже в середине века, свидетельствует о наличии собственной строительной артели и экономической мощи города. Все архитектурные изыскания смоленских мастеров шли в русле развития единого потока южнорусского зодчества.

Вероятнее всего, Соборная гора является местом первоначального возникновения города, но абсолютного доказательства этому не имеется. Можно с уверенностью говорить о существовании города на современном месте с XI в., а на обоих берегах Днепра уже с 1-й пол. XII века. В источниках сохранились сведения о трёх городских концах, данные о которых подтверждаются и археологическими раскопками. Два наиболее заселённых конца на левом берегу реки – Пятницкий и Крылошанский – связывала длинная дорога-улица, наверняка носившая наименование Великой. Находки берестяных грамот на Соборном холме свидетельствуют о грамотности смоленского населения.

До сих пор точно не решён вопрос о возможном родстве Гнёздова с северонемецкими торговыми городами и соотношении Гнёздова и Смоленска. Этот вопрос является дискуссионным, хотя в последнее время всё больше высказывается мнений в пользу теории переноса городов. История Древней Руси, впрочем как и западноевропейкая, не знает сдвоенного положения крупных городов, а историки считают такое соседство невозможным. Такой город наверняка должен был играть выдающуюся роль в экономической и политической жизни Восточной Европы и был бы замечен летописцами.

Развитие города прекращается без признаков его упадка. Причинами этого была страшная эпидемия второй четверти XIII века, постоянные набеги литовцев, а вслед за этим и монголо-татарское нашествие. И хотя город не был разрушен, его последствия не могли не отразиться на жизни города и княжества в целом. Уже с этого времени начинают разрушаться храмы, а политическая активность Смоленска резко падает.

Отдельные топографические карты дают нам представление о заселённости и расположении городских концов, оборонительных сооружениях и каменных постройках. Тем не менее, как мы убедились, имеется ряд вопросов, требующих дальнейшего научного исследования.

Список использованной литературы

1.     Авдусин Д. А. Возникновение Смоленска. Смоленск, кн. изд., 1957

2.     Авдусин Д. А. К вопросу о происхождении Смоленска и его первоначальной топографии // Смоленск. К 1100-летию первого упоминания города в летописи. Смоленск, 1967

3.     Алексеев Л. В. О древнем Смоленске: (к проблеме происхождения, начальной истории и топографии) // СА. 1977. № 1.

4.     Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX-XIII вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии. М.: «Наука», 1980

5.     Асташова Н.И., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из раскопок в Заднепровье г. Смоленска. М., 1998 // Историческая археология. Традиции и перспективы (к 80-летию со дня рождения Даниила Антоновича Авдусина)

6.     Белогорцев И. Д. Кирпичные постройки XII в. в Смоленске // МИСО. Вып. 5. Смоленск, 1963.

7.     Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Смоленский детинец и его памятники // СА. 1967. № 3

8.     Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Древний Смоленск // СА. 1979. № 1

9.     Воронин Н.Н., Раппопорт П. А. Зодчество Смоленска XII-XIII вв. Л.: «Наука», 1979

10. Каргер М. К. Зодчество древнего Смоленска ХII-ХIII вв. Л., 1964.

11. Клетнова К. Н. Доклад Московскому обществу о раскопках на Смядыни, проведенных Смоленской ученой архивной комиссией в 1909 г. // Древности. Труды Комиссии по сохранению древних памятников. М., 1912. Т. 4.

12. Мурзакевич Н. А. История губернского города Смоленска от древнейших вре­мен до 1804 г. Смоленск, 1804.

13. Мурзакевич Н. Н. Достопамятности города Смоленска // ЖМНП. 1835. № 12.

14. Орловский И. И. Борисоглебский монастырь в Смоленске на Смядыни и раскопки его развалин.— СС, 1909, вып. I

15. Орловский И. И. Достопамятности Смоленска. Смоленск, 1905

16. Писарев С. П. Княжеская местность и храм князей в Смоленске. Смоленск, 1894.

17. Писарев С. П. Памятная книга г. Смоленска. Смоленск, 1898

18. Повесть временных лет / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950. Т. I

19. Раппопорт П. А., Смирнова А. Т. Архитектурные достопримечательности Смоленска. М.: «Моск. рабочий», 1976

20. Сапожников Н. В. Памятники архитектуры и древняя топография Смоленска // Вестн. Моск. ун-та. Серия 8. История. 1979. № 5

21. Сапожников Н. В. Оборонительные сооружения Смоленска (до постройки крепости 1596-1602 гг.). OCR по Смоленск и Гнездово. М. 1991.

22.  Свиньин П. П. Взгляд на достопримечательные здания в г. Смоленске и урочищах, находящихся в Смоленской губернии. Отечеств. зап., 1826, ч. XXVII, № 77

23. Хозеров И. М. Археологическое изучение памятников зодчества древнего Смоленска // КСИИМК. Вып. 11. М., 1945.