Творчество Н.С. Гумилёва в концепции Серебряного века

«Творчество Н.С. Гумилёва в концепции Серебряного века».

Актуальность   данной темы состоит в том, что, рассматривая творчество Николая Гумилёва в концепции Серебряного века, я исследую стихотворение «Заблудившийся трамвай» на предмет соединения различных идейно-философских трактовок в толковании данного произведения.

Объектом   исследования реферата является стихотворение «Заблудившийся трамвай», в котором совмещаются различные трактовки:

Целью   работы является расшифровка идейно-философского содержания стихотворения с точки зрения биографической трактовки стихотворения, определения духовных этапов творчества Н. Гумилёва, отражение в его творчестве влияния поэтов русской и зарубежной литературы.

Задачи  , которые я поставил перед собой:

Проанализировать стихотворение, связав его с поэтическим творчеством Валерия Брюсова («Конь Блед»), с пушкинским «Воспоминанием», с «Прекрасной Дамой» Александра Блока, с произведением Данте «Божественная комедия».

Методологическую основу   реферата составляют работы: Ю.Л. Кроля, Ю.В. Зобнина, философа Н. Бердяева.

Среди всех гипотез, выдвинутых литературоведами, я оставил следующую рабочую гипотезу:

Стихотворение Н.С. Гумилёв «Заблудившийся трамвай» - это духовная биография поэта, в которой автор раскрывает своё внутреннее «я». Это стихотворение даёт возможность понять трагедию личности и мироощущение в эпоху кризисности. Лирический герой совершает путешествие в прошлое, в ад юношеского «безбожия», когда увлекался декадентскими «настроениями» и, признавая свою вину, отказываясь от всего, что связано с прошлым, находит истинный путь, хотя идти по нему осталось совсем мало.

Научная новизна   реферата состоит в том, что, сопоставив литературоведческие работы указанных авторов, объединив их в единое целое, выявил тот душевный разлад, внутреннее смятение автора, которые нашли отражение в данном стихотворении.

Образ запутавшегося, сорвавшегося с рельс трамвая - это образ самого Н. Гумилёва, заблудившегося в дебрях модернизма, но нашедшего истинный путь через обращение к  классической литературе.

Практическая значимость   реферата состоит в том, что основные его положения дают возможность просмотреть духовный путь, которым прошёл Николай Гумилёв, поэт Серебряного века, человек, ищущий, пытающийся осмыслить сложную кризисную эпоху, говоря словами Юрия Верховского, освободившийся в самом себе от того, что мы называем «душевной музыкальностью».

Поэт в конце жизни, сняв противопоставление символизма и постсимволизма, объединив их в рамках своего творческого метода, сделал их взаимодополняющими. Перед трагическим своим концом он осуществил значительный шаг в поэзии.

Во вступлении  я говорю о том, что на рубеже XIX – XX веков ключевым словом можно считать кризисность. Литературный процесс в этот период нельзя было свести к единому центру или простейшей схеме, сменяющих друг друга направлений.

Не случайно индивидуальные писательские дарования  составили единое целое под названием «Серебряный век». Этот термин впервые выдвинул философ Н. Бердяев, а утвердил его в статье «Серебряный век русской поэзии» Н. Оцуп.

Данный период охарактеризован им следующим образом: кризис веры, духовности, мистицизм, обращение к античным образам, ощущение дисгармонии, внутреннего хаоса и смятения. Если в золотом веке всё полногласно, то в серебряном отмечается мера человеческих сил.

В основной части   я рассматриваю духовную биографию Н. Гумилёва, которую составляют его программные произведения. В них поэт раскрывает перед читателем своё внутреннее я. Одним из программных произведений является стихотворение «Заблудившийся трамвай». Оно чётко даёт понять трагедию личности и мироощущения Гумилёва в эпоху кризисности.

Попытки разобраться в идейно-философском содержании текста делались учёными- философами Р.Д. Тименчиком, Л. Аленом, Ю.Л. Кролем, Ю.В. Зобниным.

Ю.Л. Кроль трактовал стихотворение с точки зрения биографии Гумилёва. Например, упоминание о Неве - это упоминание о местонахождении поэта в 20-е годы в Петербурге; река Нил - знак четырёх африканских путешествий, начавшихся в 1908 и окончившихся в 1913 году. «Сена» - пребывание Гумилёва в Париже с 1906 по 1908. Вокзал – это Царскосельский вокзал – место ученичества поэта.

Таким образом, стихотворение повествует о путешествии поэта на «машине времени» в своё прошлое, в пору любви к Машеньке, наделенной чертами А. Ахматовой.

Ю.В. Зобнин предполагает, что речь в стихотворении идёт о пройденном духовном пути самого поэта. Их несколько. Обращаясь к первому этапу, где Гумилёв видит вокзал, литературовед соотносит его с поэмой «Северный раджа». Именно Царское село – начало творческого пути поэта. Кроль обращает внимание на то, что Н. Гумилёв начал свою деятельность с подражания метрам русского символизма и, прежде всего с подражания поэме «Конь Блед» В. Брюсова. При различии сюжетов  можно заметить некоторые сходства:

ü 

ü 

Следует отметить, что «Заблудившийся трамвай», по мнению литературоведов, является аналогом пушкинского «воспоминания»:

Воспоминание безмолвно передо мной…

……………………………………………

И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,

Но слёз печальных не смываю.

Путешествие на трамвае привело лирического героя в ад. Герой слеп. И чтобы прозреть, он обращается к своему прошлому. Так возникает возможность сопоставить произведение Данте «Божественная комедия» и стихотворение Н. Гумилёва .

Целью путешествия лирического героя является встреча с Машенькой, которую когда-то отверг заблудившийся путешественник, а целью путешествия Данте по кругам ада и чистилища является встреча с возлюбленной Беатриче. Но если Данте встречается с любимой, то герой Гумилёва так и не повстречал свою невесту.

Вопрос о прототипе Машеньки спорный. Ей предписывают черты пушкинской Маши Мироновой, черты кузины поэта Кузминой-Караваевой, но есть предположение, что Машенька наделена и чертами Анны Ахматовой.

Если попытаться установить приметы дома Машеньки, то мы столкнёмся с домом в три окна, что символизирует прошлое, настоящее и будущее. Из этих окон льётся свет – это истина познания, подлинная свобода, к которой стремятся люди.

Известно, что сын Гумилёва много размышлял над этим стихотворением и пришёл к заключению, что Машенька – воплощение в себе идеи вечной женственности, как у Блока, а точнее – это Россия.

Таким образом, можно сделать вывод: лирический герой совершает путешествие в ад юношеского «безбожия», заблуждения и признания своей вины. Иными словами, он отходит от всего, что связано с прошлыми «декадентскими» дерзаниями и славит Машеньку (Россию).

Логика этапов духовного пути  следующая:

В заключении   я говорю о том, что в конце своего жизненного пути Гумилёв осуществил значительный шаг в поэзии, преодолев душевный разлад, освободившись от дебрей модернизма. Поэт нашёл истинный путь, по которому осталось так мало идти.

План реферата.

1. Вступление

а)           XX века;

б)         

2. Творчество Н. Гумилёва в концепции Серебряного века. В его произведениях отразились основы, составляющие понятие «Серебряный век».

3. Попытки дешифровки идейно-философского содержания стихотворения «Заблудившийся трамвай»

а)                

б)               

в)               

 4. Совмещение различных трактовок стихотворения:

а)                

б)               

в)               

г)                

5. Вывод. Сведение результатов исследования в общую таблицу. Соотнесение полученных результатов с концепцией Серебряного века.

1.  Завершается XX столетие. Сегодня мы, оглядываясь назад, подводим некоторые итоги, соотносим конец XX века и конец XIX века в историческом и культурном плане.

На фоне сложной исторической и экономической обстановки появляются разноречивые оценки общекультурных перспектив России. Общим знаменателем двух эпох, ключевым его словом можно считать слово «кризисность», хотя, напротив, большая часть мастеров пера конца XIX – начала XX веков ощущала свою эпоху как время небывалых свершений. Логику литературного развития того времени нельзя свести к единому центру или простейшей схеме сменяющих друг друга направлений. Это наследие являет собой многоярусную художественную реальность, в которой индивидуальные писательские дарования составили грандиозное целое под названием «Серебряный век». И, возможно, конец XX века и не ознаменуется столь ярким литературным процессом, но заслуга нашего времени уже в том, что оно вернуло читателям возможность познакомиться с именами, которые вплоть до 80 – 90 гг. были известны лишь немногим.

Сам термин «Серебряный век» является весьма условным и охватывает собою явление со спорными очертаниями и неравномерным рельефом           .

Само наименование литературной поры напоминает нам, что был и «Золотой век», воплотившийся с максимальной полнотой в творчестве А.С. Пушкина и охарактеризовавший себя широтой и грандиозностью поставленных задач, высоким трагизмом, пророческим предназначением художника, неподражаемым совершенством форм.

Название литературного процесса конца XIX – начала XX веков впервые выдвинул философ Н. Бердяев, а утвердил его в статье «Серебряный век русской поэзии» Николай Оцуп.

Он охарактеризовал это явление следующим образом:

ü  мистицизм;

ü  историзм (обращается к античным образам);

ü   мещанство;

ü  кризис веры, духовности;

ü  наличие душевного недуга: ощущение дисгармонии, внутреннего хаоса и смятения.

Но нельзя сказать, что искусство «Серебряного века» уступает в чем-то искусству своего предшественника. Если в первом (золотом) все полногласно, слишком пере­ливается через край, то в серебряном - мера человеческих сил.

Все суше, бледнее, чище, но и, более дорогой ценой купленное, ближе к ав­тору, более – в  человеческий рост.

2.  Одним из брильянтов Серебряного века является творчество Н.С. Гумилёва

Н.Оцуп так сказал о творчестве этого поэта:   

«... постскриптум Серебряного века оборвался на полуслове, когда прозвучал выстрел, сразивший Гумилёва. Судьба этого замечательного поэта стала символом светлой и трагической судьбы русской интеллигенции. Его творчество овеяно ча­рующей новизной и смелостью, остротой чувств, взволнованной мыслью.

Жизнь - мужеством и силой духа. Исследователей всегда привлекала биография Н. Гумилёва:

ü  учеба во Франции, множественные путешествия, добровольная мобилизация в действующую армию, женитьба и разрыв с Анной Ахматовой, напряженная ра­бота после Октябрьской революции по созданию новой культуры, художественные переводы и внезапное обвинение в антисоветском заговоре.

На мой взгляд, не менее важна для поэта Серебряного века - его духовная биография, которую составляют его программные произведения. В них поэт сам раскрывает перед читателем свое внутреннее «я». Нам же остается лишь внима­тельно вслушаться, всмотреться в эти строки.

Одним из программных произведений этого периода является стихотворение «Заблудившийся трамвай». Оно чётко даёт понять трагедию личности и мироощущение в эпоху кризисности.

Проследим, как в творчестве Н. Гумилёва отразились основные характеристики Серебряного века. Для этого возьмём одно из его программных стихотворений  - «Заблудившийся трамвай», написанное предположительно в 1919 году.

В самом названии этого произведения отразилась некая странность: как может заблудиться трамвай, ведь он идёт по рельсам, по уже проторенной, заранее известной дороге? А может это и вовсе не трамвай?

3.  Попытки дешифровки идейно-философского содержания текста этого стихотворения уже неоднократно велись учёными-филологами. Так, Р.Д. Тименчик, выявляя семантику общекультурного мифа «о трамвае», рассматривает гумилёвское стихотворение в ряду близких ему по тематике текстов и толкует его как компонент знаковой системы. Л. Ален, комментируя «Заблудившийся трамвай», опирается в своих выводах на систему реминисценций из Пушкина, Гоголя, Достоевского (Золотой век). Наконец, Ю.Л. Кроль выделяет в тексте «Заблудившегося трамвая» ряд «знаков», соотносимых с биографическими реалиями, которые, по его мнению, являются символами определённых этапов жизни поэта:

«Нева» - местонахождение Гумилёва в 20 г.

«Нил» - знак четырёх африканских путешествий, начавшихся в 1908 г. и

окончившихся в 1913 г.

«Сена» - пребывание Н. Гумилёва в Париже с 1906 по 1908 г.г.

«Вокзал, на котором можно в Индию Духа купить билет…» - Царскосельский вокзал, - место ученичества Н. Гумилёва, где он написал свою первую книгу (1903 – 1906 годы).     

Таким образом, по мнению Ю.Л. Кроля «Заблудившийся трамвай» повествует о путешествии поэта на своеобразной «машине времени» в свое прошлое в пору любви к Машеньке, наделенной чертами А. Ахматовой.

Для исследования во главу угла автор ставит биографический подход, однако текст стихотворения не следует жестко биографической хронологии. Машенька

умирает, если следовать логике Ю.Л. Кроля, в 1903 г. В самом начале творческого пути. Таким образом, реализуется система биографических символов, выдвинутая Ю.Л. Кролем.

 Другой исследователь этого стихотворения Ю.В. Зобнин в 1993 г. выдвинул теорию о том, что «Заблудившийся трамвай», - это система авторских реминисценций», автоотсылок, расположенных в соответствии с «обратной» хронологией. Он предположил, что речь в стихотворении идет о пройденном духовном пути, этапы которого нашли свое отражение в творчестве поэта.

Этапами духовного пути он считает программные произведения Н. Гумилёва, объединенные общими мировоззренческими установками. Ю.В. Зобнин выделяет следующие этапы:

1916 г. «Гондла»

1908 г. «Рощи пальм и заросли алоэ»

1913 г. «Разговор»

1908 г. «Северный Раджа»

Автор этого исследования согласен с тем, что стихотворение «Заблудившийся трамвай» - это путешествие в прошлое, но не в биографическом, а в духовном пространстве. Для подтверждения своей гипотезы Ю.В. Зобнин характеризует этапы «духовного» пути Н. Гумилева.

Обращаясь к первому этапу, исследователь как бы забегает вперед, к тому месту в стихотворении, где поэт видит вокзал, «на котором можно в Индию Духа купить билет» и соотносит ее с поэмой «Северный Раджа».

В этой строке как минимум две детали требуют пристального внимания: «вокзал» и «Индия Духа».

Обращаясь к первому этапу, исследователь как бы забегает вперед, к тому месту в стихотворении, где поэт видит вокзал, «на котором можно в Индию Духа купить билет» и соотносит ее с поэмой «Северный Раджа».

В этой строке как минимум две детали требуют пристального внимания: «вокзал» и «Индия Духа».

Если понятие «Индия Духа» ещё можно расшифровать, что и делает Зобнин (он приходит к мнению, что сам термин Н. Гумилёв почерпнул у Гейне, следуя традиции русского символизма искать «другой мир», в котором полностью воплотился идеал красоты).

Другая деталь – вокзал. Биографическое толкование её дал Ю.Л. Кроль – Царскосельский вокзал, начало творчества – Царское село. Таким образом, мы сталкиваемся с необходимостью учитывать и биографическую, и духовную дешифровку содержания текста.

4. Однако помимо этого, исследовали, на наш взгляд, не рассмотрели ассоциативный, реминисцентный ряд. Учитывая, что своё творчество Н.С. Гумилёв начал с сознательного подражания мэтрам русского символизма, прежде всего с подражания опыту В. Брюсова. Необходимо обратить внимание на знаменитую поэму «Конь Блед», которой предпослан эпиграф из Апокалипсиса.

Сравним:

При всех различиях сюжета стихотворений, несомненно, можно заметить и сходства: у Брюсова в город врывается конь Блед, несущий смерть, а у Гумилёва – мистический трамвай памяти, однако само мистическое настроение роднит эти два произведения и позволяет считать, что отправной точкой в «Заблудившемся трамвае» все же является символизм, одно из декадентских течений начала XX века.

Всеми перечисленными исследователями замечен ряд звуков улицы: «вороний грай» - признак смерти. Это же и подтверждают и «звоны лютни», которые отсылают нас к поэме «Гондла» и стихотворению «Волшебная скрипка», кстати, посвященному Брюсову В.Я.

Звоны лютни, как звуки скрипки – это звуки ада.

У Брюсова Смерть приезжает в город, также у Гумилёва на улице показывается трамвай из потустороннего мира (из ада). Это роднит два стихотворения.

Итак, I этап исследования привёл нас к мысли, что это стихотворение надо рассматривать минимум в 3-х уровнях:

1)     

2)     

3)     

Совмещая все эти три уровня, можно сказать, что Гумилёв оценивал своё творчество, соотнося с культурно-историческим процессом. Начал же он, несомненно, со следующей цепочки.

Используя эти же критерии, рассмотрим последующий текст стихотворения «Заблудившийся трамвай». Лирическим герой является сам автор, он совершает обратное путешествие в своё духовное прошлое. На это указывает такая автореминисценция: «Мы проскочили сквозь рощу пальм». В творчестве Н. Гумилёва есть стихотворение «Рощи пальм и заросли алоэ…», которое было написана в 1910 году в Царском селе и обозначило неблагополучие в мироощущении. Эту же мысль подтверждает и стихотворение 1916 года «Разговор».

Когда зеленый луч, последний на закате,

Блеснет и скроется, мы не узнаем где,

Тогда встает душа и бродит, как лунатик,

В садах заброшенных, в безлюдье площадей.

Весь мир теперь ее, ни ангелам, ни птицам

Не позавидует она в тиши аллей.

А тело тащится вослед и тайно злится,

Угрюмо жалуясь на боль свою земле.

Попутно с анализом своего духовного развития, происходящего в обратном направлении, Н. Гумилёв проводит и реально-биографические параллели:

                                                Через Неву, через Нил и Сену

Мы прогремели по тём мостам.

Как уже ранее отмечалось в работе, исследователь Ю.Л. Кроль соотнёс эти названия рек с конкретными биографическими реалиями.

Ну и третий уровень нашего исследования – реминисценции. Если учесть обратное течение времени, то путешествие «в своё духовное и биографическое прошлое» Н. Гумилёв представляет читателю как погружение в пучину безбожия. Аналогом «Заблудившегося трамвая» в русской поэзии можно считать пушкинское «Воспоминание»:

Воспоминание безмолвно предо мной

Свой длинный развивает свиток;

И с отвращением читая жизнь мою,

Я трепещу и проклинаю

И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,

Но строк печальных не смываю.

Таким образом, мы вновь получаем некое триединство

Итак, путешествие, предпринятое героем «Заблудившегося трамвая», привело его в Ад. Первым признаком этого является образ нищего старика, что «умер в Бейруте год назад». Однако стоит заметить, что лирический герой стихотворения совершает своё путешествие не один, а вместе с вагоновожатым. Кто это? Обратимся к толковому словарю Н. Даля: «Вожатый – проводник  указывающий дорогу слепым». Таким образом, слепым является не кто иной, как сам автор. Выходит, для того, чтобы прозреть, он обращается к своему прошлому и даже посещает загробный мир. Тут возникает вновь возможность сопоставления с творчеством Данте. Сходство между «Божественной комедией» и «Заблудившимся трамваем» налицо:

Помимо явной реминисценции из Данте Н. Гумилёв прибегает ещё и к автореминисценции. Между 1906 и 1909 годом им было написано стихотворение в IV частях «Беатриче».

В моих садах – цветы, в твоих – печаль,

Приди ко мне, прекрасною печалью

Заворожи, как дымчатой вуалью,

Моих садов мучительную даль.

  Но между «Божественной комедией» и «Заблудившемся трамваем» существует, на мой взгляд, важное отличие, которое осталось не выделенным исследователем Ю.В. Зобниным.

Если Данте достигает своей цели: встречается с Беатриче, то мифический герой Н. Гумилёва так и не повстречал свою суженую, свою невесту. И здесь возникает вопрос: как можно истолковать, расшифровать образ Машеньки, кто она?

Исследователи дают различные ответы в своих работах. Так Л. Ален полагал, что прототипом героини Н. Гумилёва послужила Маша Миронова из пушкинской «Капитанской дочки». Гумилёв якобы заметил в ней образ «русской Беатриче». Но против этой версии восстаёт сам текст стихотворения. Маша Миронова не «умерла», ожидая жениха, а, напротив, счастливо соединилась с Гумилёвым после перенесённых испытаний. Более того, одиннадцатая строфа стихотворения с её реалиями XVIII в./ что, собственно и послужило главным образом причиной обращения исследователей к «Капитанской дочке»/ противоречит событиям повести Пушкина. Гринёв, как известно, не ходил «представляться императрице», а попал в Следственную комиссию. К Екатерине II ездила его невеста, т. е. сама Машенька.

Вторая версия о прототипе Машеньки принадлежит Ю.Л. Кролю, который выдвинул предположение, что Машенька наделена чертами А. Ахматовой. Тогда возникает вопрос: почему герой ищет её в стане мёртвых? Существует и третья версия, которая принадлежит современнику Н.С. Гумилёва С.К. Маковскому, она гласит о том, что прототипом героини «Заблудившегося трамвая» могла быть кузина поэта М.А. Кузмина-Караваева. Она, по свидетельству невесты Н.С. Гумилёва – А.А. Гумилёвой, была самой возвышенной и глубокой его любовью. Судьба её сложилась трагически: девушка умерла от чахотки, едва достигнув 23 лет (сходно с судьбой Беатриче).

В 1956 г. А.А Гумилёва писала: «Как-то раз Маша ему [Н. Гумилёву] откровенно сказала, что не вправе кого-либо полюбить и связать, так как она давно больна и чувствует, что ей недолго осталось жить. Это тяжело подействовало на поэта <…> Осенью, прощаясь с Машей, он ей прошептал: «Машенька, я никогда не думал, что можно так любить и грустить».

Перед тем, как дать свою версию об истоках образа Машеньки, обратимся вновь к трехуровневому анализу и подведём итог проведённого нами исследования:

 Ещё одну трактовку образа Машеньки выдвинул Ю.В. Зобнин. Обратившись к реминисценции из Г.Р. Державина «На смерть Катерины Яковлевны, 1794 г. июля 15 дня приключившуюся» («Уж не ласточка сладкогласная…»).

Он установил сходство отношений Н. Гумилёва и Машеньки, Г. Державин и его жены Екатерины Яковлевны, которые прожили в любви и полном согласии 16 лет. Вероятно, эта реминисценция родилась у исследователя потому, что в стихотворении Н. Гумилёва есть строфа:

Как ты стонала в своей светлице,

Я же с напудренною косой

Шёл представляться Императрице

И не увиделся вновь с тобой.

Державин часто отправлялся из Петербурга в Царское село – «представляться императрице», Екатерина Яковлевна была тяжело больна, но как могла поддерживала мужа. Она скончалась в его отсутствие. В работе Ю.В. Зобнина в одной из сносок можно прочитать: «… в начале 1921 года Н. Гумилёв делал доклад «Государственная власть должна принадлежать поэтам». Лучшей иллюстрацией для подобного доклада, чем судьба Державина, история отечественной литературы не даёт».

Приведенный факт из биографии Державина может перекрещиваться неким образом с историей Н. Гумилёва и Маши Кузминой-Караваевой. Но такая трактовка стихотворения была бы лишь реально-биографической и реминисцентной. Нам важно найти ещё и духовный этап творчества Гумилёва, отразившийся в образе Машеньки.

Пересмотрев много изданий стихов Гумилёва, в одном из них я столкнулся с употреблением слова «Императрица» с заглавной буквы. Что это? Опечатка? ( Н. Гумилёв «Стихотворения и поэмы» М: , «Современник», 1989г.)

Возможно, что это написание и следует считать верным. Употребив слово «Императрица» с большой буквы, автор уже не связывает его значение с конкретным лицом (Екатерина II), а с образом, выдвинутым А. Блоком в цикле «Стихи о Прекрасной Даме», воплотившем в себе идею Вечной Женственности, Девы, Зари, Непостижимой.

Таким образом, мы подошли к третьему уровню трактовки – этап духовного развития личности поэта. Другими словами, пока лирический герой, умилев «представлялся», поклонялся некой недосягаемой Императрице, умерла его реальная возлюбленная – Машенька. Учитывая тот факт, что в лирике А. Блока этот образ Вечной Жены плавно трансформировали впоследствии в образ Родины, можно сказать, что у Н. Гумилёва произошла переоценка ценностей символизма. Он понял, что образ Родины, образ прекрасного надо искать не в выси небесной, а в жизни реальной, в образе Машеньки.

Эту мысль, на мой взгляд, опять же может подтвердить реминисценция из А. Блока, где говорится о жилище Прекрасной Дамы.

Если попытаться установить приметы дома Машеньки, то мы столкнёмся с «домом в три окна», что символизирует прошлое, настоящее и будущее, из его недр свет – это истина познания, подлинная свобода, познать которую стремятся люди и тени. «Другими словами, Божественный Свет, - как пишет Ю.В. Зобнин, - «бьющий оттуда», доходит до земного человеческого бытия.

Известно, что сын Гумилёва много размышлял над этим стихотворением и пришёл к заключению, что Машенька – это Россия.

Таким образом, мы приходим к пониманию смысла путешествия героя гумилевского стихотворения в ад юношеского «безбожия»: оно знак «ухода» от Машеньки, «предательства», заблуждения и признания своей вины, т.е. отхода от символизма, адамизма. Автор полностью отказывается от всего, что связано с прошлыми «декадентскими» дерзаниями. Ритуалом символического отпевания прошлого «я» и восславления Машеньки оканчивается путешествие героя:

Отслужу молебен о эдравии

Машеньки и панихиду по мне. 

Эти слова уже звучат по возвращению из загробного мира. Таким образом, автор совершает духовный переворот. И вновь мы приходим к триединству всех уровней стихотворения.

Духовный переворот, произошедший с Гумилёвым в последние годы жизни, отмечен и в свидетельствах близких ему людей.

«Он был совсем простой человек потом», - говорила А. Ахматова. И.В. Одоевцева приводила слова самого Н. Гумилёва: «… я поздно развивался. До «Чужого неба» - все мое бесценно и неоригинально. Я по-настоящему только теперь начинаю развёртываться – на половине жизненного пути».

5.   Теперь сведём все поэтапные выводы в одну общую таблицу:

Общая  концепция стихотворения «Заблудившийся трамвай».

Вывод: в лирике Н. Гумилёва слились воедино и мистицизм, и кризис веры, и ощущение душевного разлада, неблагополучия, внутреннего смятения. Но как великий мастер он смог всё это проанализировать и побороть. Результатом такой душевной работы стали слова отречения самого поэта: «До «Чужого неба» все моё малоценно и неоригинально».

Теперь попытаемся прокомментировать название стихотворения «Заблудившийся трамвай». Образ заплутавшего, сорвавшегося с рельс трамвая – это образ самого Н. Гумилёва. Он заблудился в дебрях модернизма, но все же нашёл истинный путь, хотя идти по нему оставалось так мало. Поэзия Н. Гумилёва неоднозначна, но несомненно одно – это творчество человека ищущего, пытающегося осмыслить сложную кризисную эпоху. В 1925 году Юрий Верховский говорил об этом поэте так: «Весь путь его – освобождение в себе самом того, что мы называем душевно-музыкальным». В этом и заключается первостепенное значение поэзии Н. Гумилёва для русской литературы: ему удалось снять противопоставление символизма и постсимволизма, непротиворечиво объединить их в рамках своего творческого метода, сделать взаимодополняющими. Перед трагическим своим концом он осуществил очень значительный шаг в поэзии.

Прислушалась ли сама поэзия к нему? Кажется, не очень. Были подхвачены далеко не самые сильные стороны творчества Н. Гумилёва, подхвачены и опошлены. И только сейчас есть надежда, что в разгар глубочайшего поэтического кризиса, постигшего русскую литературу, к Н. Гумилёву начнут прислушиваться, искать в нём качества, способные сегодня вызвать могучий резонанс, на который рассчитано всё его творчество.   

Библиография

1.     

2.     

3.     

4.     

5.     

6.     

7.     

8.     

9.     

10. 

11. 

12. 

Николай Гумилев

Заблудившийся трамвай

Шел я по улице незнакомой

И вдруг услышал вороний грай,

И звоны лютни, и дальние громы, —

Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,

Было загадкою для меня,

В воздухе огненную дорожку

Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей темной, крылатой,

Он заблудился в бездне времен...

Остановите, вагоновожатый,

Остановите сейчас вагон.

Поздно. Уж мы обогнули стену,

Мы проскочили сквозь рощу пальм,

Через Неву, через Нил и Сену

Мы прогремели по трем мостам.

И, промелькнув у оконной рамы,

Бросил нам вслед пытливый взгляд

Нищий старик, — конечно, тот самый,

Что умер в Бейруте год назад.

Где я? Так томно и так тревожно

Сердце мое стучит в ответ:

«Видишь вокзал, на котором можно

В Индию Духа купить билет?»

Вывеска... кровью налитые буквы

Гласят: «Зеленная», — знаю, тут

Вместо капусты и вместо брюквы

Мертвые головы продают.

В красной рубашке, с лицом как вымя,

Голову срезал палач и мне,

Она лежала вместе с другими

Здесь, в ящике скользком, на самом дне.

А в переулке забор дощатый,

Дом в три окна и серый газон...

Остановите, вагоновожатый,

Остановите сейчас вагон.

Машенька, ты здесь жила и пела,

Мне, жениху, ковер ткала,

Где же теперь твой голос и тело,

Может ли быть, что ты умерла?

Как ты стонала в своей светлице,

Я же с напудренною косой

Шел представляться Императрице

И не увиделся вновь с тобой.

Понял теперь я: наша свобода —

Только оттуда бьющий свет,

Люди и тени стоят у входа

В зоологический сад планет.

И сразу ветер знакомый и сладкий,

И за мостом летит на меня

Всадника длань в железной перчатке

И два копыта его коня.

Верной твердынею православья

Врезан Исакий в вышине,

Там отслужу молебен о здравье

Машеньки и панихиду по мне.

И всё ж навеки сердце угрюмо,

И трудно дышать, и больно жить...

Машенька, я никогда не думал,

Что можно так любить и грустить.

Николай Гумилев

Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далеко, далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про черную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...

- Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

1908