По неоспоримым приметам появление Олимпийских игр относится к IX веку до н. э. В те времена тяжелые войны разоряли греческие государства. Ифит - царь Элиды, небольшого греческого государства, на территории которого находится Олимпия - отправляется в Дельфы, чтобы посоветоваться с оракулом, как он, царь маленькой страны, может уберечь свой народ от войны и грабежа. Дельфийский оракул, предсказания и советы которого считались непогрешимыми, посоветовал Ифиту:

"Нужно, чтобы ты основал Игры, угодные богам!"

Ифит без промедления отправляется на встречу со своим могущественным соседом - царем Спарты Ликургом. Очевидно, Ифит был хорошим дипломатом, так как Ликург решает, что отныне Элида должна быть признана нейтральным государством. И все маленькие раздробленные государства, бесконечно воюющие друг с другом, соглашаются с этим решением. Тотчас Ифит, чтобы доказать свои миролюбивые стремления и отблагодарить богов, учреждает "атлетические Игры, которые будут проходить в Олимпии каждые четыре года". Отсюда и название их - Олимпийские игры. Это произошло в 884 году до н. э.

Так в Греции установился обычай, по которому раз в четыре года в разгар междоусобных войн все откладывали оружие в сторону и отправлялись в Олимпию, чтобы восхищаться гармонично развитыми атлетами и славить богов.

Олимпийские игры стали событием общенациональным, объединившим всю Грецию, в то время как до и после них Греция являла собой множество разрозненных, враждующих между собой государств.

Несмотря на кажущуюся правдоподобность эта версия оспаривается. Есть и совершенно другие версии. Например, следующая:

Идея проведения Олимпийских теряется во тьме веков, ведь прежде Игры проводились не только в Олимпии. Хотя соревнования в этом священном месте были самыми популярными и самыми известными. Совершенно определенно можно сказать, что первые достоверно известные Олимпийские игры состоялись в 776 году до нашей эры. Этот год и принято считать начальной датой. Даже известно имя победителя тех Игр - Короибос. С этого имени начинается история олимпийского движения. Но в то же время есть сведения, что Олимпиада, о которой сейчас идет речь, была уже двадцать седьмой по счету. Так, история Игр слишком древняя, чтобы точно узнать ее истоки.

Олимпийцами могли стать только греки по происхождению, причем только свободные люди и только мужчины. Соревнования проходили необыкновенно упорно, а главное – честно. Победители, олимпионики, награждались оливковой ветвью или лавровым венком. Их ждала бессмертная слава не только в своем родном городе, но и во всем греческом мире. Кроме Короибоса до нас дошли имена еще нескольких великих чемпионов. Например, ставший почти легендарным Милон из города Кротона (то была греческая колония на юге Италии). Он был учеником великого Пифагора, что уже само по себе о многом говорит. На Играх Олимпиады Милон завоевал семь лавровых венков, причем все – в соревнованиях по борьбе. Семейство некоего Диагора с острова Родос – он сам, его сыновья, а потом и внуки выступали на Олимпийских играх более восьмидесяти лет! Они приняли участие в двадцати Играх! И завоевали для своего солнечного острова девять лавровых венков. И все же наиболее прославленным героем древних олимпийских соревнований был Леонидас – тоже с Родоса. Этот великий атлет двадцать раз побеждал в соревнованиях по бегу!

Греки видели в Играх Олимпиады не только чисто спортивные соревнования. Поэты здесь читали стихи, ораторы состязались в искусстве красноречия, а музыканты исполняли свои лучшие произведения.

Такую прекрасную вещь, как Игры, могли, по мнению язычников, придумать только боги. Древние греки создали множество прекрасных легенд, рассказывающих о том, как появились Олимпийские игры.

Легенда о Пелопсе.

 Одной из древнейших является легенда о Пелопсе, которую упоминают древнегреческий поэт Пиндар и древнеримский поэт Овидий в своих "Метаморфозах". В этой легенде рассказывается, что Пелопс, сын Тантала[1], после того как царь Трои Ил завоевал его родной город Сипил, покинул родину и отправился к берегам Греции. На самом юге Греции он нашел полуостров и поселился на нем. С тех пор этот полуостров стали называть Пелопоннесом. Однажды увидел Пелопс красавицу Гиподамию - дочь Эномая. Эномай был царем Писы, города, расположенного на северо-западе Пелопоннеса, в долине реки Алфей. Пелопс влюбился в прекрасную дочь Эномая и решил просить у царя ее руки.

Но это оказалось делом не таким уж легким. Дело в том, что оракул предсказал Эномаю гибель от руки мужа его дочери. Чтобы предотвратить такую судьбу Эномай решил вообще не выдавать дочь замуж. Но как это сделать? Как отказывать всем претендентам на руку Гиподамии? Много достойных женихов сваталось за красавицу царевну. Отказывать всем без причины Эномай не мог: это бы их оскорбляло – и придумал жестокое условие: он отдаст Гиподамию в жены лишь тому, кто победит его в состязании на колеснице, но если он окажется победителем, то побежденный должен поплатиться жизнью. Во всей Греции не было равных Эномаю в искусстве управлять колесницей, да и кони его были быстрее ветра.

Страх лишиться жизни, погибнув от руки жестокого Эномая, не останавливал героев Греции. Один за другим приходили во дворец Эномая молодые люди, не боявшиеся лишиться жизни, лишь бы получить в жены прекрасную Гиподамию. И всех их убил Эномай, а чтоб неповадно другим было приходить свататься, прибил головы погибших к дверям дворца. Но это не остановило Пелопса. Сурово принял его Эномай и сказал ему:

«Ты хочешь получить в жены дочь мою Гиподамию? Разве не видел ты, сколько славных героев сложило за нее головы в опасном состязании? Смотри, не избежишь и ты их участи!»

«Не страшит меня участь погибших героев, - ответил царю Пелопс, - я верю, помогут мне боги Олимпа! С их помощью получу я в жены Гиподамию».

Жестокая улыбка зазмеилась на устах Эномая, много раз он слыхал подобные речи.

«Слушай же, Пелопс, - сказал он, - вот условия состязания: путь лежит от города Писы через весь Пелопоннес до самого Истма[2], кончается он у жертвенника властителя морей Посейдона; этот жертвенник находится недалеко от Коринфа. Если ты первый достигнешь жертвенника, то ты победил, но горе тебе, если я настигну тебя с пути! Тогда пронзит тебя мое копье, как пронзило оно уже многих героев, и ты бесславно сойдешь в мрачное царство Аида. Я дам тебе лишь одно снисхождение, его давал я и всем другим: ты тронешься в путь раньше меня, я же принесу прежде жертву великому громовержцу и только тогда взойду на колесницу. Спеши же проехать как можно больше пути, пока я буду приносить жертву».

Пелопс ушел от Эномая. Он видел, что только хитростью удастся ему победить жестокого царя. Пелопс сумел найти себе помощника. Он тайно пошел к возничему Эномая Миртилу, сыну Гермеса[3], и попросил его, обещая богатые дары, не вставлять чеки в оси, чтобы соскочили колеса с колесницы Эномая и задержало бы это царя в пути. Долго колебался Миртил, но, наконец, Пелопс соблазнил его богатыми дарами, и Миртил обещал ему сделать то, о чем он просил.

Настало утро. Позолотила восходящая розоперстая Эос[4] небесный свод. Вот уже и показался на небе и лучезарный Гелиос[5] на своей золотой колеснице. Сейчас начнется состязание. Обратился Пелопс к великому колебателю земли Посейдону, прося его о помощи, и вскочил в колесницу. Царь Эномай подошел к жертвеннику Зевса и дал знак Пелопсу, что он может трогаться в путь. Пелопс погнал коней во весь опор. Гремят по камням колеса его колесницы. Как птицы несутся кони. Быстро скрывается в облаке пыли Пелопс. Гонит его любовь к Гипподамии и страх за свою жизнь. Вот далеко за ним послышался грохот колесницы Эномая. Настигает царь Писы сына Тантала. Как буря несутся кони царя, вихрем крутится пыль от колес колесницы. Ударил хлыстом по коням Пелопс, еще быстрее понеслись они. Воздух свистит в ушах Пелопса от бешеного бега коней, но разве уйти ему от коней Эномая: ведь кони царя быстрее Северного ветра! Все ближе и ближе Эномай. Пелопс уже чувствует за спиной горячее дыхание коней Эномая, уже видит, чуть оглянувшись, как с торжествующим смехом царь замахнулся копьем. Взмолился Пелопс Посейдону, и властитель безбрежного моря услыхал его. Колеса с осей колесницы Эномая соскочили, колесница опрокинулась, и упал на землю жестокосердный царь Писы. Насмерть разбился Эномай при падении, мрак смерти покрыл его очи.

Перед началом состязаний Эномай, уверенный, как всегда, в успехе, предложил Пелопсу начать гонку в одиночестве. Колесница жениха срывается с места, а Эномай не спеша приносит жертву великому громовержцу Зевсу и только после этого бросается вдогонку.

Вот уже колесница Эномая достигла Пелопса, уже чувствует сын Тантала горячее дыхание коней царя Писы, он оборачивается и видит, как царь с торжествующим смехом замахивается копьем. Но в этот момент колеса с осей колесницы Эномая соскакивают, колесница опрокидывается, и жестокий царь замертво падает на землю.

С торжеством возвратился Пелопс в Пису, взял в жены прекрасную Гиподамию, завладел всем царством Эномая и в честь своей победы устроил в Олимпии спортивный праздник, который решил повторять раз в четыре года.

Но потом к Пелопсу пришел Миртил и потребовал себе в награду полцарства. Пелопса обуяла жадность, и он решил не отдавать полцарства Миртилу. С помощью коварства заманил его на берег моря и столкнул со скалы в бурные волны. Падая, возничий Эномая проклял Пелопса и все его потомство. С тех пор потомков Пелопса преследовали неисчислимые беды, а своими злодеяниями они навлекли кару богов.

Если к этой истории прибавить печально известного Тантала и его внуков Атрея и Фиеста, совершивших страшные злодеяния, то вряд ли эта легенда о возникновении Олимпийских игр была очень популярна в Древней Греции. Слишком был порочен род Тантала, чтобы носить честь учредителей Олимпийских игр. Не могли же греки отдать ее такому негодяю, как Пелопс, к тому же нечестно выигравшему состязание.

Победа Зевса над Кроном.

 Другие легенды утверждают, что в Олимпии около могилы Крона, отца Зевса, состоялись соревнования по бегу. И будто бы их организовал сам Зевс, который таким образом отпраздновал победу над своим отцом, сделавшую его властелином мира.

Расскажем эту легенду поподробнее.

Младший из детей Урана[6], коварный Крон, хитростью низверг своего отца и отнял у него власть. В наказание Крону богиня Ночь родила целый сонм ужасных божеств: Таната – смерть, Эриду – Раздор, Апату – обман, Кера – уничтожение, Гипноса – сон с роем мрачных тяжелых видений, не знающую пощады Немесиду – отмщение за преступления, и множество других. Ужас, раздоры, обман, борьбу и несчастие внесли эти боги в мир, где воцарился на троне своего отца Крон.

Крон не был уверен, что власть навсегда останется в его руках. Он боялся, что и против него восстанут дети и обрекут на ту же участь, на какую обрек он своего отца Урана. И повелел Крон жене своей Рее приносить ему рождавшихся детей и безжалостно проглатывал их. В ужас приходила Рея, видя судьбу своих детей. Уже пятерых проглотил Крон: Гестию[7], Деметру[8], Геру, Аида[9] и Посейдона.

Рея не хотела потерять и последнего ребенка. По совету своих родителей, Урана-Неба и Геи-Земли, удалилась она на остров Крит, и там, в глубокой пещере, родился у нее сын Зевс. В этой пещере Рея скрыла его от жестокого отца, а Крону дала проглотить вместо сына длинный камень, завернутый в пеленки. Крон не подозревал, что был обманут.

А Зевс тем временем рос на Крите. Нимфы Адрастея и Идея лелеяли маленького Зевса. Они вскормили его молоком божественной козы Амалфеи. Пчелы носили воск Зевсу со склонов высокой горы Дикты. Всякий раз, когда младенец Зевс плакал, юные куреты[10], охранявшие пещеру, ударяли в щиты мечами, чтобы не услыхал его плача Крон и не постигла бы Зевса участь его несчастных братьев и сестер.

На Крите, под грохот мечей Зевс вырос и возмужал. Он восстал против своего отца-людоеда (а точнее – богоеда) и заставил его вернуть на свет проглоченных им детей. Одного за другим изверг из уст своих Крон своих детей-богов. В честь этого знаменательного, поистине великого события Зевс повелел проводить Игры, которые получили название Олимпийских.

Только у Олимпийских богов было еще немало забот: борьба против титанов и ужасного стоголового чудовища Тифона. Поэтому в популярность (а тем более в достоверность) этого мифа не слишком верится.

Но, пожалуй, самой популярной в древности была легенда, о которой упоминает в своих песнях в честь победителей Олимпийских игр Пиндар. По этой легенде Игры основал Геракл после свершения своего шестого подвига.

Шестой подвиг Геракла.

Стимфальские птицы были последним порождением чудовищ в Пелопонесе, а так как власть Эврисфея дальше пределов Пелопонеса не распространялась, Геракл решил, что его служба царю окончена.

Но могучая сила Геракла не позволяла ему жить в праздности. Он жаждал подвигов и даже обрадовался, когда к нему явился Копрей.

"Эврисфей,— сказал глашатай,— повелевает тебе за один день очистить от навоза конюшни элидского царя Авгия".

"Тебе бы он лучше поручил это дело, — проворчал Иолай,— у тебя, кстати, и имя подходящее".

"Нельзя оскорблять глашатая,— строго оборвал его Геракл.— Не думаю, чтобы Эврисфей хотел только оскорбить меня, заставив убирать навоз. Тут скрывается что-то другое. Увидим".

Авгий действительно владел несметными табунами прекрасных лошадей. Они паслись в плодородной долине реки Алфей, и конюшни, годами не чистившиеся, были полны навоза.

Пришел Геракл в Элиду и сказал Авгию: "Если ты отдашь мне десятую часть своих коней, я очищу конюшни в один день".

Засмеялся Авгий: он думал, что конюшни вовсе нельзя очистить. "Десятая часть моих табунов твоя, Геракл, — согласился Авгий, — но если завтра утром все конюшни будут чистыми".

Геракл потребовал, чтобы ему дали лопату, и Авгий велел принести ее герою. "Долго же тебе придется работать этой лопатой!" — сказал он. "Только один день",— ответил Геракл и пошел на берег Алфея.

Полдня усердно работал Геракл лопатой. Он запрудил русло реки и отвел ее воды прямо в царские конюшни. Стремительный поток Алфея уже к вечеру унес весь навоз из конюшен, а вместе с навозом и стойла, и кормушки, и даже ветхие стены.

"Не взыщи, царь, — сказал Геракл, — я очистил твои конюшни не только от навоза, но и от всего, что давно сгнило. Я сделал больше, чем обещал. Теперь ты отдай мне обещанное".

Жаден был Авгий, не хотелось ему отдавать своих коней. Повелел он двум своим племянникам напасть на Геракла из засады и убить его. Да разве могли двое простых смертных справиться с сыном Зевса! И засада, устроенная ими, не помогла, — пали племянники Авгия от руки Геракла.

Велико было возмущение Геракла коварством элидского царя. "Нельзя, карая орудие преступления, оставлять безнаказанным виновника,— подумал Геракл.— Пусть знают люди, что призвание мое в очищении земли от всякого беззакония и в зверином, и в человеческом образе".

Разогнав дворцовую стражу, Геракл в честном поединке убил Авгия. Жители Элиды стали просить победителя занять трон Авгия и стать их царем. Но Геракл с негодованием отверг эту просьбу. "Я сразил Авгия, — сказал он, — не для того, чтобы завладеть его царством. Есть сын Авгия, ни в чем не провинившийся перед богами. Пусть он правит вами. Я же, прежде чем уйду, хочу принести благодарственную жертву Зевсу Олимпийскому и учредить в его честь игры. Пусть отныне и до скончания веков каждые четыре года атлеты со всей Эллады собираются здесь на состязания. И пусть, пока идут Олимпийские игры, мир царит на земле". С тех пор на священной равнине, обсаженной самим Гераклом оливами, посвященными богине Афине Палладе, раз в четыре года в Древней Греции проводились спортивные состязания, перед началом которых нельзя было устраивать войны.

Эта легенда о возникновении Олимпийских игр считается современными историками и мифологами самой распространенной среди Древних Греков Остальные версии остаются лишь версиями.