Уголовно-правовое понятие терроризма

Введение

Терроризм является одной из наиболее опасных проблем ХХI века. Для достижения своих целей террористы, путем совершения террористических актов (взрывов, захватов заложников и т.п.): запугивают мирных жителей, создают атмосферу страха и неуверенности в завтрашнем дне, влияют на общественное мнение и борются за изменение политики стран мира. В глобальности современного терроризма и заключается основное отличие от явлений века ХIX и начала ХХ. Сегодня невозможно решить эту проблему в рамках одной страны, поступательное развитие информационных технологий позволяет в режиме реального времени передавать информацию о террористических актах по всему миру, преодолевать любые государственные границы, а значит, позволяет террористам достигать свои цели.

После террористических акций в Нью-Йорке и Вашингтоне была создана международная коалиция по борьбе с терроризмом, т.к. задачей любого государства является обеспечение мира, спокойствия и свободного развития своих граждан, то в её состав вошло абсолютное большинство государств мира. Антагонизм ситуации кроется в громадном экономическом и социально - политическом разрыве между развитыми и развивающимися странами. Как же решить данную проблему? Опыт таких стран, как США и Израиль показывает, что победить терроризм силовыми методами невозможно. Другой метод – ликвидация причин терроризма: бедности, социального неравенства, агрессии более успешных сообществ в отношении менее успешных. На сегодняшний день,  в силу нехватки ресурсов удовлетворить потребности каждого человека, сохраняя текущий уровень их расходования в развитых странах, представляется невозможным. Если решить проблему невозможно, нужно хотя бы преодолеть её негативные последствия, т.е. предотвращать террористические акты и наказывать террористов.  В этой связи становится актуальной деятельность правоохранительных органов, а значит и совершенствование законодательной базы. Для четкого понимания основных принципов рассматриваемого вопроса важно грамотно сформулировать понятие терроризма.

Цель и задачи исследования. Целью данной курсовой работы является анализ российского и международного законодательства на предмет определения понятия терроризма, его историко – правовая характеристика, а также выделение некоторых проблем связанных с терроризмом.

Теоретической и методологической основой курсовой работы послужили труды отечественных юристов по уголовному праву. Информационную основу составили нормативно – правовые акты  по данной тематике.

Объектом исследования является терроризм как социально – правовое  явление.

Предметом исследования стало определение уголовно – правовой характеристики терроризма.

Новизна исследовательской  работы заключается в комплексном исследовании эффективности российского и международного опыта уголовного законотворчества в рамках борьбы с терроризмом.

Структура и объем курсовой. Курсовая работа включает в себя введение, три главы, вывод и список использованных нормативных актов и литературы, включающих 11 наименований.

Исследование изложено на 28 страницах машинописного текста.

Во введении обозначены цели и задачи работы, отношения, исследуемые по теме, а также обоснована актуальность курсовой работы.

         В первой главе дается характеристика терроризма с исторической и уголовно - правовой стороны. Проводится анализ российского и международного законодательства.

         Вторая глава посвящена проблематике применения законодательства по борьбе с терроризмом.

         В третьей главе рассматриваются некоторые практические аспекты в связи с опасностью проведения террористических актов.

         В заключении обозначены основные содержательные выводы полученные в результате исследования. 

Глава 1. Характеристика терроризма

1.1.   Историко – правовая характеристика

            Понятия «терроризм» и «террорист» появляются в конце ХVIII  в. В одном из словарей говорится, что якобинцы часто употребляли это понятие устно и письменно по отношению к себе – и всегда с положительным смыслом. Однако уже в ходе Великой французской революции слово «террорист» приняло оскорбительный оборот, превратившись в синоним слова «преступник».

         В дореволюционной России употреблялось слово «террор», как убийство государственных деятелей, которые воспринимались террористами, как политические противники.

Эти понятия зачастую идентифицируются и употребляются, как синонимы не только в обиходе, но и в научной литературе. В переводе с латинского слово террор означает "страх", "ужас", а значит практически любой акт насилия, убийства, захвата заложников можно отнести к категории террористического, поскольку этот акт преследует цель кого-то устрашить, запугать, повергнуть в ужас. В данном случае понятия "террор" и "терроризм" являются вполне идентичными по своему смысловому значению. Насилие, угроза насилия, уничтожение (повреждение) имущества являются теми опробованными теорией уголовного права понятиями, которые могут, как нельзя лучше отразить суть терроризма.

В словарях "террор" определяется как "физическое насилие, вплоть до физического уничтожения, по отношению к политическим противникам". В Толковом словаре В.И. Даля подчеркивается основной смысл, наце­ленность терроризма - устрашать смертью, казнью, насилием.  Трактовка В.И. Далем слова "терроризм" ближе к современному понятию "терроризировать": 1) устрашать, запугивать, держать в повиновении угро­зами насилия и физического уничтожения; 2) творить расправу жестокими карательными мерами и истязаниями, расстрелами и т.п. Такие определения также не позволяют четко разграничить такие понятия как "террор" и "терроризм".

Многие российские ученые пытались внести ясность в этот вопрос. С.А. Эфиров считает, что понятие терроризма в широком смысле можно употреблять как объединяющее нелегальную подрывную деятельность, все виды государственного террора, террористической политики и геноцида, а в узком смысле - в отношении нелегальных террористических актов.

Известный криминолог Ю.М. Антонян также предлагает понимать под терроризмом как все явление в целом, так и отдельные террористические акты. Кроме того, он настаивает на различении криминологического (более широкого) и уголовно - правового понятий терроризма. С этой точки зрения представляется возможным выделить такие виды терроризма как политический, государственный, религиозный, националистический, военный, криминальный, корыстный и т.д.

Под террором Ю.М. Антонян предлагает понимать: «реализацию терроризма в течение достаточно длительного времени, на значительной территории и в отношении большого количества людей»1.

В.И. Замковой и М.З. Ильчиков предлагают различать терроризм и террор по признакам субъекта, совершающего террористический акт, и по "адресату" такого террористического акта. С этой точки зрения более правомерным и логичным будет относить понятие террора к политическим силам, находящимся во власти, опирающимся на властные структуры и репрессивный аппарат подавления (армию, контрразведку, различные спецслужбы), то есть объективно являющимся более сильной стороной в противоборстве. Понятие же терроризм данные исследователи относят к оппозиционным силам, выступающим против официальной власти и объективно являющимся более слабой стороной в конфликте.

Кроме того, Замковой и Ильчиков, отмечают открытый и легальный характер осуществления террора, тогда как терроризму, по их мнению, присуща конспиративная и нелегальная форма реализации.

В большинстве случаев в литературе террор понимается как одна из разновидностей терроризма.

Наиболее предпочтительной представляется позиция В.П. Емельянова, который предлагает отличать террор от терроризма по следующим признакам:

Террор, в отличие от терроризма, не одноразово совершаемый акт или серия подобных актов, он носит массовый характер, воздействуя на неограниченно большой круг лиц, состоящий не только из политических противников, но и случайно подвернувшихся людей, стремится к достижению повиновения всей массы населения на данной территории;

Террор применяется субъектами, которые обладают официально установленной (выборным путем, путем военной интервенции) властью над определенным социальным контингентом;

Террор - социально-политический фактор действительности, в то время как терроризм - явление уголовно-правового свойства. По мнению В.П. Емельянова, террор и терроризм - разноуровневые явления по своей сущности и значимости последствий для общества, которые они могут причинить.

В России наиболее бурно терроризм стал проявляться в 90-х годах ХХ в. В условиях недостаточной экономической, политической, национальной стабильности, в условиях становления новой государственности терроризм стал одним из наиболее часто применяющимся инструментом воздействия преступных групп на общество и государство, а также на отдельных граждан.

В УК РСФСР, действовавшем на территории РФ до 1994 г. существовало понятие только террористического акта, в связи с ведением Россией первой Чеченской контр-террористической операции,  в 1994 году были внесены изменения, упоминающие в качестве преступления терроризм.

В 1996 году был принят Уголовный Кодекс Российской Федерации в котором в ст.205 было определено наказание за «терроризм».  

Концепцией Национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 № 1300 терроризм признается одним из явлений, представляющих национальную угрозу. В связи с этим возникла необходимость в разработке и принятии законодательного акта, которым были бы урегулированы вопросы, определяющие правовые и организационные основы борьбы с терроризмом, порядок координации деятельности осуществляющих борьбу с терроризмом федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов РФ, общественных объединений и организаций независимо от форм собственности, должностных лиц и отдельных граждан, а также права, обязанности граждан в связи с осуществлением борьбы с терроризмом. Таким законодательным актом стал Федеральный Закон от 25.07.1998 № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом».

На международном уровне Российской Федерации по наследству от бывшего СССР перешли различные конвенции по борьбе с терроризмом во всех его проявлениях, это обогатило правоприменительную практику, способствовало формированию национального законодательства по борьбе с терроризмом.

В связи с произошедшими в 2004 году террористическими актами в Северо - Осетинском городе Беслан, был принят новый Федеральный Закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», дающий определение терроризму, регламентирующий порядок применения вооруженных сил в борьбе с этим явлением и т.д.

В этой связи рассмотрим более подробно уголовно - правовые аспекты данной тематики и проанализируем ситуацию с законодательством о противодействии терроризму на сегодня.

1.2. Уголовно – правовая характеристика

В России в 2004 г. было зарегистрировано 265 актов террориз­ма. Данное преступле­ние обладает весьма высокой степенью общественной опасности, т.к. приводит к многочисленным жертвам и разрушениям. Очень важно четко представлять объективные и субъективные признаки терроризма и отграничивать его от смежных преступлений.

Терроризм как преступление имеет, как и любое преступление вообще, четыре элемента:

-         объект;

-         объективную сторону;

-         субъект;

-         субъективную сторону.

Объектом преступления является общественная безо­пасность, затрагивающая интересы широкого круга юридических и физических лиц. Общественная безопасность представляет собой совокупность общественных отношений, в рамках которой осущес­твляется безопасная жизнедеятельность общества, граждан норма­льная деятельность учреждений, предприятий.

Объективная сторона преступления заключена в дея­нии, которое находит свое выражение в различных формах действий. Речь идет о совершении взрывов, поджогов или иных дейст­вий, создающих опасность гибели людей, причинения значитель­ного имущественного ущерба, либо наступления иных общественно опасных последствий.

Уголов­ная ответственность за терроризм наступает также и за угрозу совершения названных действий. При этом под угрозой следует понимать не только высказывание, но и совершение действий, характеризующих угрозу как реальную и действительную.

Наиболее распространенной формой терроризма является совершение взрывов. Вспомним: взрывы домов в Москве, Каспийске, Волгодонске и др.; взрывы в общественных местах - на улицах, остановках общественного транспорта, рынках, например во Владикавказе, Невыномыске, Воронеже; взрывы электричек и метро в Москве и Кисловодске.

Субъективную сторону терроризма составляет вина в фор­ме прямого умысла и цели. Лицо, совершившее акт терроризма, осознает общественно - опасный характер своего действия и желает его совершить

Субъект преступления - физическое, вменяемое лицо, достиг­шее 14 летнего возраста.   

Терминологическая неразбериха в нормативном материале существенно затрудняет уяснение понятия терроризма как такового. В российском уголовном законодательстве понятие, основные принципы, организационные основы, методы борьбы, а также определенные права и гарантии лицам, противодействующим, а также пострадавшим от терроризма даны в ФЗ «О противодействии терроризму».      

Со значительными ограничениями до 1 января 2007 года остается в действии ФЗ «О борьбе с терроризмом».

В хронологической последовательности прогресс отечественного законотворчества налицо:

 «Терроризм, то есть совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях»1.

«Терроризм - насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений»1.

(прим. авт. - не действует)

«Терроризм – идеология насилия и практика воздействия на принятия органами государственной власти, органами местного самоуправление или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иным формам противоправных насильственных действий»2.

Проведем аналогию понятий данных в Уголовном Кодексе и Федеральных Законах. Законодатель решил отойти от позиций перечисления террористических действий. Создал более широкое понятие не столь казуистичного характера (оно уже есть в УК РФ), сколь применимого для практических нужд правоохранительных органов, руки которых до сих пор были связаны исчерпывающими формулировками УК РФ и ФЗ «О борьбе с терроризмом». Кроме вышеперечисленных понятий законодатель ввел такие изменения:

- в рамках нового закона, произведено перераспределение компетенции по определению основных направлений политики по противодействию терроризму от Правительства РФ к Президенту РФ. Правительство РФ – орган коллегиальный, а потому применять основной военный закон – единоначалие, в его рамках, невозможно. Роль Президента РФ в деятельности по противодействию терроризму повысить согласованность действий федеральных органов государственной власти, а также определить компетенцию каждого из них. Это решение очень актуальной проблемы, ведь ни для кого не секрет, что многих человеческих жертв можно избежать, при грамотном проведении операций и согласованных действиях служб, уполномоченных для борьбы с терроризмом; 

- в рамках нового закона, новеллой является правовое оформление применения Вооруженных сил Российской Федерации в борьбе с терроризмом на территории России и за её пределами, дается развернутая характеристика этого применения в зависимости от того, где они должны применяться: в воздухе, на воде или на суше. Большую дискуссию в Государственной Думе и обществе вызвало положение закона об уничтожении воздушного судна захваченного террористами. Здесь встает извечный вопрос: «Можно ли для защиты интересов большинства, пренебречь меньшинством?», т.к. закон принят, можно считать, что законодатель ответил на него утвердительно. Не нарушает ли это положение закона ст.2  Конституции РФ, которая гарантирует каждому человеку и гражданину его права и свободы, объявляя их защиту обязанностью государства? В ходе обсуждения законопроекта в Государственной Думе высказывались предложения при захвате террористами заложников, в ответ захватывать их родственников, такое предложение как не гуманное и противное основам сложившегося правопорядка было отвергнуто. Хватит ли мужества для принятия решения: «об уничтожении воздушного судна», окажись в захваченном самолете дети или родственники уполномоченных лиц, ответ на этот вопрос может дать только правоприменительная практика;   

- необходимо также отметить, что в отличие от ФЗ «О борьбе с терроризмом» материальная и социальная защита лиц, осуществляющих борьбу с терроризмом, а также лиц пострадавших от террористических актов проработана значительно лучше, что любопытно бремя компенсации морального вреда жертвам террористических актов, законодатель перекладывает на самих террористов;

- законодатель объявляет правомерными действия по лишению жизни лица, совершающего террористический акт, фактически ставя террористов вне закона;

- с 1 января 2007 года вступит в силу ст. 25 ФЗ «О противодействии терроризму», устанавливающая вознаграждение за содействие в борьбе с терроризмом. Власти в который раз призывают население быть бдительными, облекая призыв в норму права, как сложится эта основательно подзабытая форма взаимодействия населения с уполномоченными органами, будет видно впоследствии.

Уголовно – правовая характеристика терроризма была бы не полной, если бы мы остановились на анализе национального законодательства, в этой связи необходимо вспомнить ФЗ «О противодействии терроризму»: «Правовую основу противодействия терроризму составляют Конституция Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, настоящий Федеральный закон и другие федеральные законы, нормативные правовые акты Президента Российской Федерации, нормативные правовые акты Правительства Российской Федерации, а также принимаемые в соответствии с ними нормативные правовые акты других федеральных органов государственной власти».[1]

В международной классификации терроризм представляет собой тяжкое преступление против человечества. В настоящее время существует 12 универсальных конвенций по борьбе с терроризмом и 7 региональных. Современное международное сообщество пока не смогло дать единого определения терроризма. Попытки разработать всеобъемлющую конвенцию относительно терроризма, которая содержала бы это определение, не увенчались успехом. Отмечается несколько причин невозможности квалификации терроризма на международно - правовом уровне: различные подходы разных государств к понятию "терроризм"; большое влияние политического фактора на оценку событий, связанных с совершением террористических актов.

Несмотря на отсутствие общепринятого международно - правового понятия "терроризм", ни у кого, однако, не возникает сомнений, что предметом 12 универсальных конвенций является борьба с проявлением, одного и того же явления - совершения незаконных насильственных актов, сопряженных с устрашением и с запугиванием населения.

В международно - правовой литературе встречаются мнения, согласно которым за террористическими деяниями отрицается разнообразие форм. "В различных источниках к актам международного терроризма относят: захват заложников, пиратство, акты, направленные против безопасности гражданской авиации, а также незаконный захват и использование ядерного материала. Однако в силу их особой международной опасности, распространенности и многообразия форм совершения для борьбы с ними государства принимают специальные конвенции, выделяя их в отдельные преступления международного характера. Такая точка зрения не получила поддержки среди экспертов ООН и других международных организаций, занимающихся систематизацией конвенций по борьбе с международным терроризмом.

Российская Федерация является участником 10 универсальных соглашений по борьбе с терроризмом и 2 региональных. Еще 2 универсальных соглашения были подписаны Российской Федерацией, и в соответствии со статьей 18 Венской конвенции о праве международных договоров она должна воздерживаться от действий, которые лишили бы такие договоры объектов и целей. Следует отметить, что подавляющее большинство универсальных конвенций по борьбе с терроризмом перешли к Российской Федерации от Советского Союза в порядке правопреемства.

Таким образом, большая часть существующих универсальных конвенций по борьбе с терроризмом была разработана и принята в 70 - 80-е годы прошлого столетия.

Морская безопасность

В марте 2001 г. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства (1988) и Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ на континентальном шельфе (1988). Данные соглашения были разработаны в рамках Международной морской организации и призваны усилить безопасность на морских судах и стационарных платформах путем криминализации деяний, способных отрицательно отразиться на безопасности морского судоходства: совершение актов насилия, телесные повреждения или убийства лиц на морском судне или стационарной платформе, незаконный захват или незаконное осуществление контроля, разрушение морского судна или стационарной платформы, разрушение навигационного оборудования, сообщение ложных сведений с целью создания угрозы безопасности морскому судну или стационарной платформе.

В соответствующих статьях Конвенции и Протокола содержится требование, адресованное государствам - участникам, предусмотреть в национальном уголовном законодательстве данные составы преступлений.

Несмотря на то что Россия стала участником этих соглашений совсем недавно, ее уголовное законодательство в целом охватывает данные виды преступных деяний. Терроризм (ст. 205 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ)), угон воздушного судна или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ), пиратство (ст. 227 УК РФ), приведение в негодность транспортных средств или путей их сообщения (ст. 267 УК РФ) - все это составы преступлений УК РФ, которые позволяют привлекать к уголовной ответственности лиц, создающих своими действиями угрозу безопасности морскому судоходству и функционированию стационарных платформ. Статья 205 УК РФ (терроризм) вообще самая всеохватывающая по своему объему. Фактически любое противоправное деяние (нападение, насилие, сообщение ложных сведений или разрушение навигационного оборудования), содержащееся в Конвенции и Протоколе, может подпадать под ее действие при условии, что оно направлено на подрыв общественной безопасности, устрашение населения или оказание воздействия на органы власти. Именно так следует понимать слова "иные действия", присутствующие в тексте данной статьи.

Единственное, что хотелось бы отметить, - в УК РФ отсутствует упоминание о стационарных платформах, что неудивительно, поскольку в момент принятия Уголовного кодекса Россия не была участником Протокола. В статьях 211 (угон воздушного судна или водного транспорта) и 227 (пиратство) речь идет только о морских судах, представляющих собой другой объект. Кроме того, статья 211 УК РФ предусматривает наказание за действия, представляющие собой угон или захват с целью угона воздушного или морского судна, что неприменимо к стационарным платформам.

В связи с ратификацией Протокола 1988 г., необходимо включить в УК РФ некоторые составы преступлений, такие, как незаконный захват и осуществление контроля над стационарной платформой. В этом случае стационарные платформы будут защищены от нападения и захвата наравне с морскими судами.

Следует отметить, что в соответствии с нормами международного права УК РФ действует на стационарных платформах Российской Федерации независимо от наличия в нем специальных составов преступлений, относящихся к ним. Статья 60 Конвенции ООН по морскому праву гласит, что прибрежное государство осуществляет исключительную юрисдикцию над морскими платформами и установками, что означает распространение соответствующим государством своего национального законодательства на них, включая и уголовное, в полном объеме. То есть нужно ставить вопрос только о включении в УК РФ некоторых составов преступлений, предусматривающих наказание за совершение противоправных действий на стационарных платформах.

Воздушная безопасность

70 и 60-е годы ХХ в. были отмечены участившимися случаями захвата воздушных судов и совершением иных противоправных актов на их борту. В результате международное сообщество отреагировало разработкой и принятием 3 универсальных конвенций, нацеленных на укрепление безопасности на гражданских воздушных судах: а) Токийская конвенция о преступлениях и некоторых других незаконных актах, совершаемых на борту воздушных судов (1963); б) Гаагская конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (1970); в) Монреальская конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (1971).

Наряду с воздушными судами местом совершения противоправных актов стали аэропорты. Поэтому возникла необходимость распространить и на них действие норм международного права, что выразилось в принятии Римского протокола о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, дополняющего Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (1988).

Все перечисленные документы были ратифицированы в свое время Советским Союзом. Соответственно, Российская Федерация продолжает оставаться их участником в порядке правопреемства.

Что касается их заимствования в российском законодательстве, то дело обстоит следующим образом. Фактически только статья 211 УК РФ "Угон воздушного судна или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава" напрямую связана с положениями международного соглашения. Ее юридическим источником является Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (1970). Монреальская конвенция 1971 г. и Римский протокол 1988 г. не нашли своего прямого выражения в УК РФ. Это, по всей видимости, связано с тем, что совершение актов насилия на борту воздушного судна и в аэропорту, помещение на воздушном судне устройства, могущего вызвать разрушение, уже подпадают под соответствующие статьи УК РФ (в частности, "Терроризм" - ст. 205), и поэтому законодатель не стал выделять их в отдельные составы преступлений. При этом необходимо принять во внимание один момент - статья 205 будет действовать только в том случае, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности и устрашения населения, что является признаком субъективной стороны этого преступления. При отсутствии признаков данной субъективной стороны ответственность должна возникать по УК РФ, предусматривающему наказание за преступления против личности, или по статье 267 "Приведение в негодность транспортных средств". Указанное обстоятельство носит тем не менее чисто гипотетический характер применительно к воздушным судам и может в действительности иметь отношение только к аэропортам. Как показывает практика, незаконные акты, совершаемые на борту воздушных судов, имеют целью дестабилизировать прежде всего общественный порядок через устрашение пассажиров. Очень часто совершение этих действий связано с политическими мотивами. Терроризм вообще в значительной степени превратился в политический феномен, и мотивы совершения террористических акций тоже в значительной степени политические. Особенно это относится к преступлениям, направленным против безопасности воздушных судов.

В отличие от Римского протокола 1988 г., Монреальской и Гаагской конвенций, Токийская конвенция 1963 г. не содержит требований заимствовать ее положения в национальное законодательство государств - участников. Соответственно меры по обеспечению ее заимствовании должны носить правоприменительный характер: сотрудничество в обмене информацией, экстрадиция или уголовное преследование лиц, виновных в совершении преступлений на борту воздушных судов в случае невозможности их выдачи.

Следует отметить, что это не единственный пример самоисполнимой конвенции, в которой отсутствуют требования предусмотреть ее положения в национальном законодательстве государств - участников. То же самое можно встретить и в региональных соглашениях Российской Федерации: Договор о сотрудничестве государств - участников СНГ в борьбе с терроризмом (1999) и Европейская конвенция о пресечении терроризма (1977), которые устанавливают режим сотрудничества и взаимодействия между их участниками по таким вопросам, как экстрадиция, обмен информацией, выполнение запросов о проведении оперативно - розыскных действий, обмен опытом борьбы с террористическими актами и так далее.

Защита ядерного материала

3 марта 1980 г. в Вене и в Нью - Йорке была открыта для подписания разработанная под эгидой МАГАТЭ Конвенция о физической защите ядерного материала. Нормы Конвенции требуют от ее участников установить в национальном законодательстве уголовное наказание за получение, владение, использование, передачу, уничтожение или распыление ядерного материала с целью причинения смерти или совершение иных противоправных действий: кража, захват или присвоение ядерного материала обманным путем, требование о выдачи ядерного материала, угроза совершения вышеуказанных действий (статья 7). В развитие положений Конвенции в УК РФ была включена часть 3 статьи 205, предусматривающая уголовную ответственность за посягательство на объекты использования атомной энергии, ядерных материалов, радиоактивных веществ и иных источников радиоактивного излучения.

Таким образом, статья 7 Конвенции нашла свое отражение в статье 205 УК РФ о терроризме. Помимо этого в УК РФ содержится также статья 221 "Хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ", устанавливающая ответственность за данные деяния в соответствии с положениями Конвенции 1980 года.

В целом можно констатировать, что уголовное законодательство России обеспечивает заимствование Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 года.

Кроме норм уголовного права заимствование указанной Конвенции в определенной степени обеспечивается Федеральным законом "Об использовании атомной энергии" N 170-ФЗ от 21.11.95 г. и подзаконными актами, такими, как постановления Правительства Российской Федерации и приказы Минатома. Указанные нормативные акты, создавая режим государственного контроля за атомной энергией, обеспечивают заимствование статей 3 и 4 Конвенции, в которых говорится об обязанности государств - участников добиваться безопасности перевозки и хранения ядерных материалов.

Конвенция 1980 г. является достаточно важным и на сегодняшний день единственным международно - правовым инструментом по защите ядерного материала от незаконного использования. Но за 20 лет после ее принятия ситуация с терроризмом в мире, к сожалению, не изменилась в лучшую сторону. Налицо его профессионализация и институционализация. В последнем случае имеется в виду тенденция к усложнению и укрупнению сети террористических организаций. Как следствие террористическая деятельность приобретает более опасные формы. Неудивительно, что в своей резолюции 52/165 от 15 декабря 1997 года Генеральная Ассамблея ООН указала на то, что должна быть начата работа по разработке международной конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма. В результате в рамках Шестого комитета была создана рабочая группа по этому вопросу. После ряда заседаний в 1998 г. ею было принято решение передать направленный на ее рассмотрение проект конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма Шестому комитету, так как некоторые государства выразили обеспокоенность по поводу сферы ее действия.

Несмотря на то, что Конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма является еще проектом, полагаем, было бы интересным и полезным проанализировать ее соотношение с Конвенцией 1980 г. Это имеет прямое отношение к вопросу о заимствовании.

Как и Конвенция 1980 г., проект Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма нацелен на пресечение незаконного использования ядерного материала. В состав преступления, согласно его положениям, также входят: а) незаконное владение с намерением причинить смерть или увечье или с намерением нанести существенный ущерб окружающей среде или собственности; б) использование радиоактивного материала с намерением причинить смерть и нанести существенный ущерб собственности или окружающий среде или с намерением вынудить физическое или юридическое лицо, международную организацию или государство совершить какое-либо действие или воздержаться от него. Преступным признается также незаконное требование радиоактивного материала, устройства или ядерного объекта посредством угрозы применения силы.

Как видим, проект Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма несколько уступает Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 года с точки зрения объема объективной стороны состава преступления. Им охватываются только незаконное использование и владение ядерным материалом, угроза совершения подобных действий, а также незаконное требование предоставить ядерный материал. В то же время проект Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма содержит ссылку на окружающую среду как объект совершения преступления. В Конвенции 1980 года говорится только о смерти лица и причинении ущерба собственности. Проект Конвенции достаточно подробно раскрывает возможные формы соучастия в совершении данных преступлений: организация и руководство, способствование совершению преступления иным образом. Конвенция 1980 года вообще не содержит указания на соучастие.

Работа над проектом Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма продолжается, и не исключено, что он еще претерпит изменения перед тем, как будет выработана его окончательная редакция. Хочется верить, что работа над ним будет доведена до конца и международно - правовая база по борьбе с терроризмом пополнится еще одним документом.

Пресечение взятия в заложники

Борьба с захватом заложников попала в поле зрения международного права в 70-х гг. В 1979 г. Конвенция о борьбе с захватом заложников <*> была принята Генеральной Ассамблеей ООН, вступив в силу четырьмя годами позже.

Во исполнение положений Конвенции в УК РФ была включена статья 206 "Захват заложников", которая признает уголовно - наказуемым деяние, связанное с захватом или удержанием заложников в целях принуждения государства, организации или гражданина совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия. Таким образом, УК РФ предусмотрел данный состав преступления, как это требует статья 2 Конвенции.

Однако при внимательном анализе признаков состава преступления, изложенного в Конвенции и в УК РФ, бросается в глаза то, что перечень лиц, против которых направлено данное преступление, раскрываемый в Конвенции, несколько отличается от УК РФ. В Конвенции под понятием "третья сторона", против которой совершается преступление, подразумевается любое физическое лицо, в то время как в УК РФ речь идет только о гражданах. Если допустить, что слово "гражданин" включает в себя как российских, так и иностранных граждан, то за пределами действия этой статьи в любом случае остаются лица без гражданства (апатриды). В последнем случае при совершении подобных действий ответственность по УК РФ должна возникать по статье 126 "Похищение", санкция которой мягче, чем в статье 206.

В качестве примера можно привести УК РСФСР. Во включенной в 1987 г. в его текст статье 126.1 "Захват заложников" круг лиц, против которых совершается данное преступление, включал в себя именно физических лиц, а не граждан, как в действующем УК.

Подобное несоответствие УК РФ Конвенции необходимо устранить, заменив слово "гражданин" в статье 206 на слово "лицо".

Защита лиц, пользующихся международной защитой

Стабильность международных отношений тесно переплетается с правовой защитой должностных лиц, представляющих международную организацию или государство в отношениях с другими международными организациями или государствами. Посягательства на физическую неприкосновенность данных лиц способны пагубно отразиться на внешнеполитическом климате, как в регионах, так и в мире в целом. Истории известны случаи, когда физическое устранение первых лиц государства оказывалось спусковым курком, вызывающим войны и насилие. Достаточно вспомнить убийство австрийского герцога Фердинанда, которое послужило поводом для начала первой мировой войны. Убийство глав государств и правительств воспринималось всегда болезненно прежде всего потому, что подобные деяния расцениваются как враждебный акт, направленный против государства в целом.

Посягательства на дипломатических представителей и лиц, пользующихся международной защитой, нередко были делом рук различных экстремистских группировок. Они использовались, в частности, как средство давления на какое-либо правительство с целью получить выгоды материального либо политического порядка, например вынудить обменять захваченного дипломата на какое-нибудь задержанное властями лицо.

Эти обстоятельства и послужили причиной разработки и принятия Конвенции о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г.

Конвенция устанавливает требование в статье 2 - предусмотреть в национальном законодательстве наказание за убийство, угрозу и попытку нападения, а также соучастие в нем в отношении лиц, пользующихся международной защитой.

В УК РФ была включена статья 360 "Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой".

Как уже следует из наименования данной статьи, ее объективная сторона значительно уже, чем в статье 2 Конвенции 1973 года.

Во-первых, помимо нападения Конвенция 1973 года обязывает государства - участников предусмотреть в своем национальном законодательстве наказания за такие деяния, как убийство, угроза убийством, похищение человека. Все эти преступления не вошли в 360 статью. По всей видимости, это объясняется тем, что они уже предусмотрены нормами УК РФ (статьи 105, 119, 126) и законодатель решил не создавать специальный режим ответственности за эти преступления.

Представляется, что статья 360 УК РФ не совсем соответствует требованиям статьи 2 Конвенции 1973 года, которая требует признать уголовно наказуемыми деяния, связанные не только с нападением, но и с другими перечисленными выше действиями. По смыслу Конвенции данные деяния должны составлять особый состав преступления. В противоположность этому в УК РФ в отдельную норму выделены действия, составляющие посягательство против жизни государственного или общественного деятеля (статья 277). То же самое необходимо сделать в отношении лиц, пользующихся международной защитой, путем внесения дополнения в статью 360 УК РФ. Это позволит более полно обеспечить законодательное заимствование Конвенции 1973 года в российском законодательстве.

Небезынтересно сравнить в этой связи действующий УК РФ с УК РСФСР. Статья 67 УК РСФСР "Террористический акт против представителя иностранного государства" в большей степени соответствовала положениям Конвенции 1973 года. Ею предусматривалось уголовное наказание за убийство и причинение тяжких телесных повреждений представителю иностранного государства. То есть данные противоправные действия, являющиеся достаточно тяжкими по своему характеру, выделялись в отдельный состав преступления, наряду с убийством государственного или общественного деятеля либо представителя власти или причинения ему тяжких телесных повреждений (статья 66). Подобную схему составов преступлений, дополнив статью о преступлениях против лиц, пользующихся международной защитой, другими противоправными действиями, необходимо также было предусмотреть и в новом УК РФ, как того требует пункт 2 статьи 2 Конвенции 1973 года.

Обращает на себя внимание тот факт, что применение статьи 360 ограничено не только объективной стороной преступления, но и указанием на специальное условие о цели его совершения - прекращение войны и осложнение международных отношений. Ничего подобного мы не находим в статье 2 Конвенции 1973 года. В ней не содержатся какие-либо специальные условия, необходимые для приведения в действие санкций за совершение преступлений против лиц, пользующихся международной защитой. Из этого следует, что мотив данного преступления не должен являться обязательным признаком субъективной стороны. Любое насильственное нападение, его угроза, убийство и похищение должны представлять собой самостоятельный состав преступления, независимо от цели совершения этих деяний. Таким образом, можно утверждать, что статья 360 УК РФ не совсем соответствует Конвенции 1973 года также и в этой части. Это несоответствие особенно заметно в свете того факта, что посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля выделяется в УК РФ в отдельный состав преступления, в то время как лица, пользующиеся международной защитой, защищаются статьей 360 в части, касающейся только нападения.

Статья 360 УК РФ является инструментом для заимствования еще одного документа, который предметно - тематически связан с Конвенцией 1973 года. Речь идет о Конвенции о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала 1994 года, которую Российская Федерация ратифицировала 16.04.2001 года. Статья 9 данного документа обязывает государства - участников предусмотреть в своем национальном уголовном законодательстве наказания за совершение преступлений против персонала ООН в том же объеме, в каком это предусматривается Конвенцией 1973 года. С учетом этого снова напрашивается вывод об усеченном характере статьи 360. Таким образом, статья 360 УК РФ не учитывает положения сразу двух конвенций и нуждается в приведении в соответствие с их нормами.

Контроль за использованием пластических взрывчатых веществ

В 1990 г. в Монреале была проведена дипломатическая конференция под эгидой ИКАО, принята Конвенция о маркировке пластических взрывчатых веществ в целях их обнаружения. Конвенция призвана укрепить безопасность на гражданских воздушных судах. Конвенция требует принятия комплекса мер, связанных с запрещением изготовления и несанкционированного использования немаркированных пластических взрывчатых веществ, их ввоза и вывоза с территории государства, а также их уничтожения, если эти вещества не переданы под контроль полномочных органов.

Российская Федерация еще не выразила согласие на обязательность этой Конвенции. Документ был подписан СССР 01.03.91 г. Конвенция вступила в силу 21.06.98 г. после необходимого количества ратификаций.

Борьба с финансированием терроризма

Практика борьбы с терроризмом показала международному сообществу, что меры, принимаемые государствами в этой области, должны носить разноплановый характер и не должны сводиться только к наказанию исполнителей террористических актов и их организаторов. Важным аспектом этой борьбы является также наказание тех, кто направляет финансовые потоки лицам и организациям, занимающимся террористической деятельностью. Другими словами, необходимо учитывать и то, что успех в пресечении террористической деятельности во многом зависит от ликвидации ее финансовых рычагов. Именно на это и нацелена принятая в 1999 году Генеральной Ассамблеей ООН Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма.

Конвенция криминализирует оказание финансовой помощи для совершения действий, предусмотренных в 9 конвенциях, указанных в приложении к ней, а также совершение любого действия, направленного на то, чтобы вызвать смерть гражданского лица с целью запугивания населения или вынуждения правительства или международной организации совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия. Преступными признаются также соучастие, организация и руководство вышеуказанных действий.

Конвенция о борьбе с финансированием терроризма еще не вступила в силу. Для этого необходимо выражение согласия на ее обязательность по меньшей мере 22 государств. Тем не менее многие государства, в том числе и Российская Федерация, уже выполнили процедуру подписания.

Хотя Конвенция еще не вступила в силу для Российской Федерации, тем не менее интересно проанализировать возможные последствия ее ратификации для российского законодательства.

Анализ текста Конвенции показывает, что требования законодательного заимствования содержатся в нескольких ее статьях.

Во-первых, это статья 5 Конвенции, требующая от государств - участников принять необходимые меры в соответствии с внутренним правом для привлечения юридических лиц к уголовной, гражданской или административной ответственности, если физическое лицо, ответственное за руководство этим лицом, совершает преступление, указанное в статье 2 Конвенции.

Данная статья предоставляет государству альтернативу в выборе вида ответственности для юридических лиц. В соответствии с законодательством РФ уголовная и административная ответственность носят личный характер и не распространяются на юридических лиц. Гражданско - правовая ответственность может возникнуть по главе 60 ГК РФ. При этом статья 1068 ГК РФ потребует дополнения в части распространения ее действия на юридических лиц, руководители которых, совершив преступление, предусмотренное настоящей Конвенцией, причинили вред другому лицу. Действующая редакция этой статьи распространяется только на юридических лиц, работники которых действовали по их заданию, и не учитывает случаи, когда действия совершаются не для выполнения задания, а по собственной инициативе (в случае с руководителем).

Что касается других составов преступлений, которые предусмотрены в конвенциях, указанных в приложении, то налицо их уголовно - правовая инкорпорация в российское законодательство. Все эти преступления так или иначе учитываются УК РФ, поскольку Российская Федерация является на данный момент участником всех 9 конвенций, указанных в списке использованной литературы.

И, наконец, необходимо обратить внимание на подпункты i - iv пункта b статьи 18. Пункт b статьи 18 Конвенции рекомендует государствам - участникам усилить банковский контроль над банковскими клиентами и операциями по переводу денежных средств с одного счета на другой. Предлагается это сделать путем ужесточения условий заключения договора банковского счета, возложения на финансово - кредитные организации обязанности сообщать властям информацию о переводах крупных денежных сумм и хранить как минимум в течение 5 лет все необходимые документы по внутренним и международным банковским операциям.

Законодательное заимствование вышеперечисленных мер должно выражаться, во внесении изменений и дополнений в Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) (глава 45 "Банковский счет") в части включения в эту главу положения о необходимости идентификации физических и юридических лиц, заключающих с банком договор банковского счета, как существенного условия договора.

Другими возможными вариантами заимствования статьи 18 Конвенции могут быть: а) принятие специального федерального закона по пресечению обращения денежных средств, используемых для финансирования международного терроризма по аналогии с Федеральным законом "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем" (N 115-ФЗ от 07.08.2001 г.); б) внесение соответствующих дополнений в действующий Федеральный закон "О противодействии терроризму".

Думается, оптимальным подходом к заимствованию этих норм Конвенции было бы все же внесение дополнений в главу 45 ГК РФ "Банковский счет" и в Федеральный закон "О противодействии терроризму". Причем ГК РФ следует дополнить нормами, касающимися только условий заключения договора банковского счета. Все же остальные меры, возлагающие обязанности на финансовые учреждения по усилению банковского контроля, целесообразно предусмотреть в Федеральном законе "О противодействии терроризму". Если пойти по пути внесения дополнений только в Федеральный закон "О противодействии терроризму", то возникает опасность несоответствия данного Федерального закона с ГК РФ, так как последний не содержит в главе 45 правила о необходимости идентификации клиента. В соответствии с пунктом 2 статьи 3 ГК РФ "нормы гражданского законодательства, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу".

Борьба с бомбовым терроризмом

Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1997 г.

Спустя 4 года (23.05.01) Конвенция вступила в силу, набрав необходимые 22 ратификации. Российская Федерация ее ратифицировала 13.02.01 (Федеральный закон N 19-ФЗ).

Преступное деяние, против которого направлено действие этого договора, предусмотрено в его статье 2: "Незаконная и преднамеренная доставка, помещение, приведение в действие или взрыв взрывного или смертоносного устройства в пределах мест общественного пользования, государственного или правительственного объекта, объекта системы общественного транспорта или объекта инфраструктуры с намерением причинить смерть или серьезное увечье или с намерением произвести серьезное разрушение таких мест".

Ситуация с заимствованием данной Конвенции в российском законодательстве является хорошим примером того, как национальное право может в определенном смысле идти впереди международного права или, по крайней мере, не отставать от него. Вступление Конвенции в силу для Российской Федерации не требует включения в УК РФ нового состава преступления, так как действия, связанные с организацией и проведением взрывов (бомбовый терроризм), подпадают под статью 205 УК РФ. А такие действия, как незаконная и преднамеренная доставка взрывного устройства, являются соучастием в форме пособничества (предоставление средств или орудий совершения преступления), и соответственно ответственность за них наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление (статья 34 УК РФ).

Глава 2. Теоретическая проблематика

2.1. В ч. 1 ст. 205 УК РФ (УК) соединены два состава преступлений, существенно различающихся по степени общественной опасности: 1) "совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти" и 2) "угроза совершения указанных действий в тех же целях".

Различие этих преступлений по степени общественной опасности очевидно. В частности, оно усматривается из сравнения степени общественной опасности убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, предусмотренных соответственно ст. ст. 105 и 111 УК, с одной стороны, и угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, ответственность за которую установлена в ст. 119 УК, - с другой. Убийство без привилегирующих признаков и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при наличии особо квалифицирующих признаков отнесены к категории особо тяжких преступлений, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью без привилегирующих признаков и при наличии квалифицирующих признаков - к категории тяжких преступлений, а названная угроза - к категории преступлений небольшой тяжести.

УК Республики Беларусь 1960 г. за преступления, соответствующие предусмотренным ст. 205 УК РФ, ответственность была предусмотрена разными статьями: 65.1 - "Совершение взрыва, поджога или иных действий, посягающих на общественную безопасность" с максимальной санкцией в виде смертной казни и 65.2 - "Угроза совершением взрыва, поджога или иных действий, посягающих на общественную безопасность" с максимальной санкцией в виде лишения свободы на срок до восьми лет, а в действующем УК РБ 1999 г. ответственность за эти преступления установлена также различными статьями: 289 - "Терроризм" и 290 - "Угроза совершением акта терроризма" с теми же максимальными санкциями с отнесением первого к категории особо тяжких преступлений, а второго - к категории тяжких преступлений.

Отмеченное представляется достаточным обоснованием предложения по совершенствованию уголовного законодательства об исключении угрозы совершения терроризма из ст. 205 УК РФ и установлении за это преступление ответственности в самостоятельной статье УК.

2.2. Соотношение определений добровольного отказа в примеч. к ст. 205 и в ст. 31 УК РФ. Проблема соотношения добровольного отказа, сформулированного в примеч. к ст. 205 и в ст. 31 УК, вызвана двумя обстоятельствами.

Первое заключается в том, что в качестве условия освобождения от уголовной ответственности за терроризм в названном примечании предусмотрен добровольный отказ от совершения данного преступления, тогда как в других нормах УК РФ, содержащихся в примечаниях к отдельным статьям, в качестве такого условия предусматривается деятельное раскаяние.

Отличие добровольного отказа от деятельного раскаяния состоит, как известно, в том, что добровольный отказ допустим на стадиях неоконченного преступления - приготовления к преступлению и покушения, а деятельное раскаяние - по окончании преступления.

Второе обстоятельство выражается в том, что норма, содержащаяся в примеч. к ст. 205 УК РФ, является специальной, а установленная в ст. 31 - общей. Вследствие этого при добровольном отказе от совершения терроризма возникает конкуренция норм - специальной и общей.

В соответствии с правилами уголовно - правовой оценки преступлений при конкуренции общей и специальной норм применяется только одна - специальная. Из этого следует необходимость определения соотношения указанных норм. Важно также подчеркнуть, что согласно любой из названных норм лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, не подлежит уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иной состав преступления.

На основании ч. 1 ст. 31 УК, определяющей добровольный отказ исполнителя преступления, "добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца", а ч. 4 этой статьи "организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления".

Согласно примеч. к ст. 205 "лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления".

Сравнение норм, установленных в ст. 31, с нормой, закрепленной в примеч. к ст. 205 , указывает на ряд существенных отличий первых от последней.

Первое отличие состоит в том, что в соответствии со ст. 31 добровольным отказом признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо покушения на преступление, тогда как на основании примеч. к ст. 205 - прекращение только подготовки акта терроризма, т.е. приготовления к терроризму. В последнем случае, следуя букве закона, возможность добровольного отказа ограничена лишь одной стадией неоконченного преступления - приготовлением к терроризму и добровольный отказ на стадии покушения на терроризм исключается. Иными словами, временной отрезок добровольного отказа от терроризма существенно усечен.

Второе отличие заключается в том, что в ст. 31 четко и однозначно указано на наличие добровольного отказа, если: 1) исполнитель прекратил преступную деятельность на стадиях приготовления или покушения, 2) организатор и подстрекатель предотвратил доведение преступления до конца и 3) пособник принял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления.

В соответствии же с примеч. к ст. 205 добровольный отказ имеет место тогда, когда лицо способствовало предотвращению акта терроризма.

Таким образом, формулировка условий добровольного отказа в ст. 31 исключает их двусмысленное толкование, а в примеч. к ст. 205 - вызывает необходимость уяснения термина "способствовало" и, соответственно, его толкования, ибо под этим термином можно понимать как принятие мер по предотвращению акта терроризма, т.е. совершение действий, направленных на такое предотвращение, независимо от того, был совершен в конечном итоге акт терроризма или нет, так и предотвращение осуществления акта терроризма, т.е. совершение действий, приведших к тому, что акт терроризма осуществлен не был.

Отмеченное свидетельствует о точности терминологии при определении добровольного отказа в ст. 31 УК и о ее расплывчатости в примеч. к ст. 205. Такое положение позволяет констатировать нарушение законодателем правил законодательной техники при формулировании примеч. к ст. 205.

Третье отличие выражается в том, что в ст. 31 дифференцированы условия добровольного отказа применительно, во-первых, к исполнителю, во-вторых, к организатору и подстрекателю и, в-третьих, к пособнику преступления, а в примеч. к ст. 205 подобной дифференциации нет - указывается на "лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма", т.е. не проводится различие условий добровольного отказа в зависимости от видов соучастников, поскольку к названному лицу может быть отнесен любой соучастник: организатор, подстрекатель, пособник, а также исполнитель, если он участвовал в подготовке акта терроризма. Рассматриваемое - третье - отличие следует, на наш взгляд, оценить в пользу ст. 31, так как сформулированная в ней норма обеспечивает дифференциацию добровольного отказа с учетом видов соучастников. Притом такая дифференциация новая, отсутствовавшая в прежнем отечественном уголовном законодательстве, и весьма прогрессивная.

Охарактеризованные отличия в их совокупности позволяют сделать вывод о явной предпочтительности добровольного отказа, сформулированного в ст. 31 УК, по сравнению с определенным в примеч. к ст. 205 и внести предложение об исключении названного примечания из УК РФ.

Глава 3. Практическая проблематика

         Одной из насущных проблем в рамках борьбы с терроризмом в России, отвлекающей силы правоохранительных органов от непосредственного противодействия терроризму, создающей нервозную и неспокойную обстановку в обществе является заведомо ложное сообщение об акте терроризма. 

Это преступление не является собственно терроризмом в том понятии, которое дается в Кодексе. Вместе с тем оно относится к числу преступлений террористической направленности.

Включение этого состава в раздел преступлений против общественной безопасности не случайно, поскольку общественная безопасность в данном случае будет объектом преступления. В отличие от ущерба, причиняемого общественной безопасности в результате непосредственного акта терроризма, последствия заведомо ложного сообщения о нем менее значительны. Вместе с тем широкое распространение этого вида преступления, осложняемого психологической ситуацией в стране, вызванной чередой страшных реальных террористических актов, вызывает необходимость пристального взгляда на проблему.

Получение ложного сообщения об акте терроризма - всегда основание для принятия правоохранительными органами мер по проверке такого факта на соответствие действительности. Это сопровождается выездом оперативной группы, медицинских работников, пожарных, эвакуацией людей, проверкой заминированности объекта и т.д. В результате не только причиняется прямой материальный ущерб, вызванный работой привлеченных лиц, но и создается нервозная обстановка, а то и паника среди населения, дезорганизуется работа других предприятий, расположенных в непосредственной близости от исследуемого объекта.

Так по материалам журнала «Законность» 2005 № 11 в Смоленской области не зарегистрировано ни одного случая террористического акта, однако, сообщения об опасности их применения поступают постоянно.

Только за 2004 г. и начало 2005 г. в области зарегистрировано 85 фактов ложных сообщений об актах терроризма, что превысило показатели 2003 г. почти вдвое. По всем сообщениям возбуждены уголовные дела. Больше всего таких преступлений было связано с сообщениями о минировании учреждений системы образования. В этом году они составили треть всех сообщений.

Учитывая распространенность сообщений и невысокую раскрываемость таких преступлений, прокуратурой области были предприняты меры по активизации работы по предъявлению исковых заявлений о взыскании ущерба с лиц, привлеченных к уголовной ответственности, либо с их законных представителей.

Городскими и районными прокурорами по всем уголовным делам, где устанавливались виновные, предъявлены иски о взыскании средств, затраченных на проверку ложного сообщения. За 2004 - 2005 гг. в суд направлено 17 исковых заявлений на сумму более 29 тыс. руб. Все иски были удовлетворены в полном объеме.

Так, наиболее крупный ущерб был возмещен в связи с предъявлением искового заявления прокурором Холм-Жирковского района. 16 сентября 2004 г. несовершеннолетний Ш., находясь в доме Г. в поселке Холм-Жирковский, из хулиганских побуждений, преследуя цель сорвать занятия в Холмовской средней школе, по сотовому телефону своего отчима позвонил в школу и сообщил, что в здании заложена бомба. Для проверки сообщения выехали сотрудники ОВД района и ФГУ "Отряд государственной противопожарной службы N 5" Главного управления по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям Смоленской области. Взрывного устройства обнаружено не было. Возбудили уголовное дело, в ходе расследования которого установлено, что Ш., 1990 г. рождения, не достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Дело было прекращено. Но сумма расходов по обеспечению выезда сотрудников ОВД и ФГУ ОГПС составила почти 15 тыс. руб., в связи с чем прокурор подготовил иск о возмещении ущерба, причиненного государству. Исковое требование прокурора удовлетворено, решение суда исполнено.

Статистика показывает, что большинство рассматриваемых преступлений совершают школьники, не достигшие возраста уголовной ответственности. Привлечение их к уголовной ответственности невозможно, в связи с чем создается впечатление их безнаказанности, что влечет повторение правонарушений. В таких случаях меры гражданско-правового характера приобретают особую значимость. Осознание подростком того, что своими действиями он причинил ущерб семье, а иногда и поставил ее в тяжелое материальное положение, может стать фактором, предотвращающим подобные "шалости".

Вывод

Анализ научной литературы, международных документов и национальных нормативно – правовых актов, показывает, что терроризму, как деянию, свойственны следующие четыре отличительных признака.

В первую очередь, отличительной чертой терроризма является то, что он порождает опасность, возникающую в результате совершения общеопасных действий либо угрозы таковыми. Опасность при этом должна быть реальной и угрожать неопределенному кругу лиц.

Следующая отличительная черта терроризма - это публичный характер его исполнения. Другие преступления обычно совершаются без претензий на огласку, а при информировании лишь тех лиц, в действиях которых имеется заинтересованность у виновных. Терроризм же без широкой огласки, без открытого предъявления требований не существует. Терроризм сегодня - это, бесспорно, форма насилия, рассчитанная на массовое восприятие. Поэтому когда правоохранительные органы на практике имеют дело с общеопасными деяниями неясной этимологии, то чем больше неясностей, тем меньше вероятности, что это акты терроризма.

Наряду с порождением общей опасности и публичным характером действий следующим отличительным и самым важным признаком терроризма является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности. "Совершенно разные цели, - пишет Ю.М. Антонян, - могут преследоваться при нападении на государственных и политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и "рядовых" граждан при уничтожении или повреждении заводов, фабрик, предприятий связи, транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика, позволяющая отделить его от смежных и очень похожих на него преступлений". Причем создается эта обстановка страха, напряженности не на индивидуальном или узкогрупповом уровне, а на уровне социальном и представляет собой объективно сложившийся социально-психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий их к каким-либо действиям в интересах террористов или принятию их условий.

Игнорирование указанных обстоятельств приводит к тому, что к терроризму порой относят любые действия, породившие страх и беспокойство в социальной среде. Однако терроризм тем и отличается от других порождающих страх преступлений, что здесь страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновным не ради самого страха, а ради других целей и служит своеобразным объективным рычагом воздействия, причем воздействия целенаправленного, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели. Благодаря созданной обстановке страха террористы стремятся к достижению своих целей, причем не за счет собственных действий, а благодаря действиям иных лиц, на кого призвано оказывать воздействие устрашение, поэтому в отличие от других преступлений здесь наличествует страх иного рода, это страх не "парализующий", а, так сказать, "мобилизующий" на выбор варианта поведения, устраивающего виновных.

И еще одной отличительной чертой терроризма является то, что при его совершении общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению оказывается на других лиц, то есть насилие здесь влияет на принятие решения потерпевшим не непосредственно, а опосредованно - через принятие (хотя и вынужденно) волевого решения самим потерпевшим лицом вследствие созданной обстановки страха и выраженных на этом фоне стремлений террористов. Именно ради достижения того результата, который террористы стремятся получить за счет действий этих лиц, и направляется их деятельность на создание обстановки страха путем совершения или угрозы совершения общеопасных действий, могущих привести к невинным жертвам и иным тяжким последствиям. При этом воздействие на лиц, от которых террористы желают получить ожидаемый результат, может быть как прямым, так и косвенным.

Таким образом, резюмируя существующие научные положения и международные и национальные нормативно - правовые акты, представляется возможным остановится на следующем обобщающем определении терроризма как явления, выраженного в деянии: терроризм - это публично совершаемые общеопасные действия или угрозы таковыми, направленные на устрашение населения или социальных групп, в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какого-либо решения или отказ от него в интересах террористов.

Список нормативных источников и литературы

Нормативно-правовые акты

1.     Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г.

// Российская газета, № 237, 25.12.1993;

Федеральные законы

2.     Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ

// Российская газета, № 113, 18.06.1996;

3.     Уголовный кодекс РСФСР от 27.10.1960

// Свод законов РСФСР т.8 с. 497;

4.     ФЗ «О противодействии терроризму» от 06.03.2006 № 35-ФЗ

// Российская газета, № 48 от 10.03.2006;

5.     ФЗ «О борьбе с терроризмом» от 25.07.1998 № 130-ФЗ

// Российская газета № 146 от 04.08.1998;

Монографии и статьи

6.     В.М. Лебедев «Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации» - Москва, Юрайт, 2004 год;

7.     Н.Г. Кадников «Уголовное право России» - Москва, Книжный мир, 2006 год;

8.     Е.М. Антонян «Терроризм. Криминологическое и уголовно – правовое исследование» - Москва, Щит-М, 1998 год;

9.     В.П. Емельянов «Терроризм и террор» - «Законность» № 7, 2002 год;

10.                     И.Л. Трунов «Терроризм. Правовые аспекты борьбы» - Москва, Эксмо, 2005 год;

11.                      Л. Гаухман «Уголовно – правовая борьба с терроризмом» - «Законность» № 5, 2001 год.