Глава 2. Международные отношения в 1929-1939 гг.

Первая половина 30-х годов прошлого века - это довольно короткий период (5 лет). Но в это время происходит коренной перелом в Междунароных отношениях, они стремительно меняются. Уже к началу 30-х гг. версальско-вашингтонская система себя не оправдывает. В чем главная причина? В том, что она не носила глобального характера, так как СССР — огромная территория, 1/6 часть суши — выпадал из этой системы. В такой ситуации, когда есть серьезные проблемы, возрастала роль лидера — Великобритании (но формально, номинально она не тянула на эту роль). Единственный, кто мог быть лидером — США, самая богатая страна мира, но они не хотели участвовать, и в это время они начинают проводить политику изоляционизма (предпочли отгородиться в американской крепости от неспокойной Европы). США даже не вошли в Лигу Наций, хотя именно они ее создали. В конце концов такая ситуация и привела к новому взрыву, и США в сильной степени ответственны за этот взрыв. К началу 30-х гг. добавляется еще один дестабилизирующий фактор: экономический кризис. Кризисы — неотъемлемая часть капиталистической (рыночной) системы, развитие происходит циклично: производство достигает высшей точки, а затем — спад, или кризис. В среднем экономические кризисы происходят раз в 10 лет. Но кризис, который начался в 1929 г., был уникальным: во-первых, по своей глубине — промышленное производство не просто сократилось, а было отброшено в начало века; во-вторых, он был глобальным, затронул все страны — и европейские, и США, и “третий мир”: так, в одной только Европе количество безработных достигло 30 млн. человек; в-третьих, его продолжительность — спад закончился в 1932 г., т. е. кризис был 3 года, но затем мировая экономика так и не восстановилась в полной мере до 2-й м. в. Не случайно 30-е гг. вошли в историю под названием “великая депрессия”. И западные государства вместо того, чтобы скоординировать усилия, искать совместно пути выхода, предпочитали перекладывать тяготы кризиса друг на друга. В результате этот кризис в первую очередь затронул проигравшие страны, прежде всего Германию, и именно на них стали перебрасывать тяготы: Германию именно в эти годы заставили платить репарации. Немцы видели виновников такой ситуации в победителях, и начинаются обвинения немцами своего правительства в слабости. Еще один фактор в Германии — слабость демократических или республиканских политических институтов. В Германии никогда не было сильных республиканских институтов, никогда не умели пользоваться демократией. Помимо Германии, была еще одна пострадавшая страна — Япония. К этому времени у Японии уже были значительные территориальные приобретения: Корея, Сахалин, Тайвань. Почему она не была удовлетворена? Еще с начала XX в. главные устремления японцев были направлены на Китай, особенно северо-восточную его часть — Маньчжурию, бывшую лакомым куском для Японии. Япония надеялась, что получит его после Первой мировой войны, так как она была в стане победителей, но не получила, потому что на Вашингтонской конференции победили американцы. И поэтому Япония была неудовлетворенна итогами войны. В Японии в это время тоже были еще молодые демократические институты, не было устойчивой демократической традиции. В такой ситуации вперед продвигаются правые радикалы: милитаристские круги (самураи), военные концерны; эти правые круги требуют активизации внешней политики Японии.

Германия и Япония были ключевыми странами в своих регионах, и весь этот комплекс проблем имел роковые последствия.

Курс Японии с начала 30-х гг. ужесточается, радикалы подстегивают правительство, главное направление — Китай (Маньчжурия). В Китае в это время очень сложная ситуация, там была полная анархия. С 1927 г. там идет гражданская война, и нельзя уже сказать, кто с кем воевал: было одновременно несколько правительств, властей, и все они боролись друг с другом за власть (правительство в Пекине, Гоминьдан, коммунистическая партия и т. д.). Кроме того, в Китае пересекались и англо-американские интересы и противоречия (стремление получить концессии). Кроме того, Китай был главным объектом советской внешней политики на Востоке. В СССР Китай был объявлен особым районом, ибо СССР полагал, что Китай может в ближайшем будущем оказаться в социалистическом лагере, и этому нужно активно содействовать (в этом направлении работал Коминтерн). В СССР хотели, чтобы коммунистическая партия вошла в Гоминьдан и пришла к власти, поэтому СССР оказывал помощь Гоминьдану в борьбе за власть. Ключевую роль в этих событиях играл представитель Коминтерна в Китае Бородин, его сын — Юрий Власов. Кроме того, в это время происходит и кризис советско-китайских отношений. СССР пытался  проникнуть в Китай. Еще в 1924 г. по договору было введено совместное советско-китайское управление дорогой с центром в Харбине. Блюхер занимает часть Маньчжурии, затем под давлением Лиги Наций советские войска уходят, в результате дипломатические отношения с пекинским правительством разрываются. В этой ситуации в 30-е гг. японские радикальные круги требуют ужесточения отношений с Китаем. Офицеры квантунской армии оказывают давление на правительство.

В это же время в Японии был сформулирован меморандум Танаки (министр иностранных дел Японии) — план завоевания мира Японией, и первым шагом на пути к японской гегемонии в мире были захват Маньчжурии и Монголии. И Япония начинает действовать. В 1931 г. после серии провокаций Япония вводит 10-тысячный корпус в Китай и оккупирует часть Маньчжурии. Китайские военные силы отступают. Это была первая атака на версальско-вашингтонскую систему, до этой поры никто не смел силой нарушать ее. Китай посылает жалобу в Лигу Наций, требует, чтобы японцы ушли. В Лиге Наций начинается обсуждение, требуют у японцев объяснений, те говорят: “Мы только наведем порядок, разберемся с коммунистами и выведем войска”. И резолюция Лиги Наций была мягкой: рекомендовала японцам уйти из Маньчжурии. Но японские войска продвигались дальше и оккупировали всю Маньчжурию, вышли к Амуру. На Западе определенные круги хотели, чтобы японцы пошли дальше, на СССР. В частности, Черчилль хотел, чтобы японские войска пошли дальше, а Лига Наций молчала. Но в планы японцев война с СССР пока не входила, пока они хотели укрепиться в Маньчжурии. Снова последовала резолюция Лиги Наций — вывести войска. И вот в 1933 г. Япония декларирует создание в Манчжурии независимого государства. Они находят одного из потомков древней китайской маньчжурской династии и объявляют его императором (это был Пу И). По сути дела японцы создают в Манчжурии марионеточное государство — Манчжоу-го. В Лиге Наций начинается новый процесс обсуждения, создается специальная комиссия во главе с англичанином Литтоном. Эта комиссия делает следующее заключение: Маньчжоу-го подрывает версальско-вашингтонскую систему, поэтому резолюция требует от японцев освободить эту территорию и вернуть ее Китаю. Но Япония не признает резолюцию Лиги Наций и выходит из состава Лиги Наций, т. е. Япония взрывает вашингтонскую систему, ибо баланс сил нарушается, а Запад демонстрирует свою неспособность противостоять агрессии. Почему Лига Наций бездействовала? Виной этому был все тот же кризис, потому что к этому времени окончательно восторжествовало стремление решать экономические проблемы поодиночке, путем изоляции своей экономики от других, и в эти годы разразились таможенные и валютные войны, и это подорвало способность стран совместно поддерживать мировой порядок. Кроме того, тяжелое экономическое положение отвлекало все внимание и общества, и политиков на внутренние проблемы (отдавался приоритет внутренним проблемам над внешними). В такой ситуации Чан Кайши (лидер Китая) был вынужден признать японские захваты, т. е. Китай признал новое статус кво. Новая ситуация на Дальнем Востоке оказала влияние и на внешнюю политику СССР. Ведь СССР не был членом Лиги Наций, и это было опасно (никто не гарантировал защиту СССР от японской агрессии). Поэтому в эти годы СССР был вынужден начать укреплять свою границу на Дальнем Востоке, организуется Дальневосточный военный округ. В декабре 1932 г. Чан Кайши пошел на восстановление дипломатических отношений с СССР в связи с провалом опеки Запада. В такой ситуации, когда было очень опасно, СССР делает попытку обезопасить свои границы от Японии. В 1933 г. новый американский президент Франклин Рузвельт предлагает Сталину установить дипломатические отношения, и осенью 1933 г. они устанавливаются (между СССР и США). И СССР, опираясь на это, предлагает США, Японии и Англии заключить договор о статус кво на Дальнем Востоке (пусть как есть, так и будет). Но это предложение отвергается всеми тремя сторонами.

На Дальнем Востоке была неопределенная ситуация: вашингтонская система там рухнула, и не было единого фронта для обеспечения статус кво, каждый играл в одиночку. Но все-таки Дальний Восток — это не Европа. Но фактически то же самое было в эти годы и в Европе. К началу 30-х гг. версальская система уже себя не оправдывала. Это также было следствием разобщенности великих держав. Англия с ролью лидера совершенно не справлялась, она более всего была озабочена возможным возвращением позиций Франции. Еще одна черта — четкие антисоветские позиции английского правительства, они буквально ослепили руководство. США могли быть лидером, там был великий президент — Рузвельт, но, хотя американцы внимательно следили за европейскими делами, они не принимали активного участия в делах Европы (сейчас считают, что если бы план Маршалла — помощь Германии и другим странам — был введен в действие не после Второй мировой войны, а после Первой мировой, то Гитлер не пришел бы к власти). В Италии у власти был уже Дуче, и внешняя политика там проходила под лозунгом урезанной победы: мы доблестно сражались, а ничего не получили. Кроме того, итальянцы выдвигают очень серьезные территориальные претензии: они требовали Ливию, Тунис и т. д., т. е. требовали пересмотра Версаля. Таким образом, была разобщенность великих держав. В такой ситуации самая уязвимая позиция была у Франции: она оставалась фактически изолированной, т. е. оставалась один на один со своим главным врагом — Германией, т. е. версальская система уже не гарантировала безопасности Франции. И французская внешняя политика ищет новую опору в Европе: нужны друзья, какие-то договоры. Вначале Франция берет направление на т. н. “малую Антанту”, т. е. Румынию, Чехословакию, Югославию, а также на Польшу, ибо эти страны по версальскому миру получили значительные части Германии и Австро-Венгрии, а значит, они тоже были под угрозой германской атаки. Но во Франции понимали, что это слишком слабая опора. Наконец взоры Франции оборачиваются на СССР. Вначале в 1932 г. подписывается договор о ненападении, а затем и военный союз.

Вашингтонская система рухнула из-за действий Японии, в Европе ситуация также резко менялась.

Сближение Франции и СССР. Францию заставили пойти на это события в Германии. Миллионы недовольных в Германии были базой фашизма. У Гитлера не было шансов прийти к власти, т. к. там было очень сильно левое движение, оно отвлекало на себя очень большое количество германских трудящихся, и пока они существовали, у Гитлера не было шансов прийти к власти. Но Коминтерн и стоящий за ним Сталин раскололи германское левое движение. В конце 20-х гг. Коминтерн по указке Сталина выдвигает термин “социал-фашизм” — так называют социал-демократию, и еще ее назвали (6-й конгресс Коминтерна в 1928 г.) главным врагом рабочего движения. Коминтерн запретил всем коммунистическим партиям вступать в предвыборные блоки с социал-демократами. Такая позиция предопределила победу Гитлера на выборах 1932 г. Результаты выборов:

НСДАП (партия Гитлера) — 11 млн. (проголосовали за нее);

СДПГ (социал-демократическая партия) — 7 млн.;

КПГ (коммунистическая партия) — 6 млн.

Если бы был левый блок, то Гитлер не прошел бы. И только после победы Гитлера Сталин меняет свою установку, и уже в 1935 г., на 7-м конгрессе Коминтерна, прозвучал призыв создавать во всех странах широкие народные фронты левых сил. Благодаря такой тактике фашисты не прошли на выборах во Франции, в Испании и в других странах. В январе 1933 г. Гинденбург поручает Гитлеру сформировать правительство, затем Гитлер и его подручные поджигают рейхстаг, обвиняют в этом коммунистов и получают чрезвычайные полномочия — тоталитарный режим. Таким образом, после этих событий в самом центре Европы возникает качественно новое государство. Гитлер берет курс на военное решение всех проблем. Но Гитлер говорит: “Мы пока не готовы воевать, мы должны перевооружиться”. Уже в октябре 1933 г. Германия выходит из Лиги Наций. Это был удар по общеевропейской ситуации, а по сути — взрыв версальской системы. Какова реакция Запада? Англия предлагает новый план — подписать пакт четырех, в который вошли бы Англия, Франция, Италия и Германия, т. е. создать орган для обсуждения и решения всех спорных вопросов. Гитлеру эта идея нравится, ибо в таком случае Германия становилась бы полностью равноправной в европейских делах. Но Франция относится к этому резко негативно, т. к. она полагает, что это ревизия Версаля, и Германия может потребовать возврата территорий и т. д. И малая Европа (Польша, Румыния, Чехословакия) также несогласна с английскими предложениями (потому что они получили германские территории).

В этой ситуации к концу 1933 г. во Франции возникает идея образования военного союза с СССР. Для Франции это был мучительный шаг, там была большая оппозиция этой идее (говорили, что это сотрудничество с коммунизмом). И в СССР были большие сомнения по поводу союза с Францией, потому что это был поворот во внешней политике на 180⁰. Это означало бы включение СССР в мировой процесс, и тогда может повториться ситуация 1914 г., когда Россия, связанная договорами, была вынуждена вступить в войну как союзник. И Сталин предлагает свою альтернативу решения ситуации в Европе: он предлагает создать систему коллективной безопасности в Европе против германской агрессии (если Германия на кого-нибудь нападет, все нападут на Германию). Тогда Гитлер надевает белые крылья миротворца и начинает действовать по-другому: клянется, что Германия не будет ни на кого нападать. В подкрепление своей позиции Германия предлагает в январе 1934 г. Польше подписать пакт о ненападении. И Польша клюет на эту удочку. Этим шагом Польша подорвала систему коллективной безопасности, ибо Польша, связанная договором, уже не могла пропустить через себя советскую армию. В такой обстановке в мае 1935 г. подписывается договор о взаимопомощи между СССР и Францией.

Этот период крайне насыщен событиями. Главные звенья событий: Мюнхенское соглашение и советско-германский пакт (пакт Риббентроп – Молотов). С весны 1935 г. Гитлер начинает прямую атаку на версальскую систему. Первый шаг — это событие 16 марта 1935 г., когда Гитлер вводит в Германии всеобщую воинскую повинность (прямое нарушение постановлений Версаля). Он очень волновался, но никакой реакции не последовало. Следующий шаг Гитлера — оккупация Рейнской демилитаризованной зоны. Эта акция уже носила открыто военный характер, это — прямая угроза Франции. Кроме того, эта акция имела почти авантюрный характер, ибо к этому времени Гитлер не располагал еще боеспособной армией, у него не было резервных солдат, и настоящих союзников у Германии тогда еще не было. Кроме того, французская армия значительно превосходила немецкую по боеспособности. Поэтому когда ранним утром 7 марта 1936 г. первые 3 немецких батальона перешли границу этой области, Гитлер был в крайнем напряжении. Но Франция, вместо того чтобы действовать (могли легко победить Германию), начинает переговоры. Некоторые историки считают, что оккупация Рейнской зоны была первой битвой 2-й м. в., которую выиграл Гитлер.

Некоторые историки считают, что оккупация Рейнской зоны была первой битвой Второй  мироваой войны, которую выиграл Гитлер. Гитлер понял, что Запад не намерен жестко реагировать на германские нарушения версальского статус-кво. Почему же западные страны ничего не делали? Приход Гитлера к власти не сразу был воспринят как реальная угроза. Долго его воспринимали просто как сильного национального лидера. С середины 20-х гг. западные страны проводили политику, которая была направлена на ослабление для Германии тягот версальского мира. Так рождалась политика умиротворения Германии. Ее автором был премьер-министр Великобритании Чемберлен. По его мнению, главная опасность состояла не в действиях Германии, а в возможной потере контроля над развитием ситуации. 1-ая м. в. началась потому, что мировые лидеры утратили контроль над ситуацией. Чемберлен считал, что теперь нужно этого не допустить, нужно поддерживать контакты со всеми странами и решать возникающие проблемы взаимными уступками. Но Гитлер выдвигал все новые требования, и ему уступали снова и снова. После оккупации Рейнской зоны в марте 1938 г. Гитлер осуществляет аншлюс (присоединение) Австрии. Эта акция раньше у нас подавалась как чисто агрессивная, но в действительности она отвечала желаниям большинства народа этой страны: австрийцы верили, что их урезанная страна способна выжить только в составе Германского рейха.

Все эти действия все-таки не затрагивали основ версальской системы: Рейнская область была все-таки германской территорией, Австрия была бывшим союзником Германии и т. д. А вот после этого у Гитлера другая, главная задача — возвращение территорий, которые были отторгнуты у Германии по версальскому миру (переданы прежде всего Чехословакии и Польше). Германия никогда не соглашалась с потерей этих земель, но если Веймарская республика соглашалась решать эти проблемы переговорным путем, с помощью Лиги Наций, то Гитлер решает использовать силовые методы. Это было для него опасно, ибо Чехословакия и Польша были связаны договорами с Англией и Францией. Но Гитлер решает действовать. Первой в его планах была Чехословакия. Чехословакии по версальскому миру перешли исконно немецкие земли — Судетская область, почти полностью населенная немцами. В отношении судетских немцев была дискриминация со стороны чехословацких властей, и почти все население Судета хотело возврата в состав Германии. Гитлер начинает концентрировать войска на границе, Чехословакия начинает мобилизацию своих войск. Чемберлен и Даладье (Франция) решают склонить правительство Чехословакии на уступки, а взамен потребовать от Гитлера договор о том, что он отказывается от войны с Западом. В этом и была суть Мюнхенского соглашения (сентябрь 1939 г.; Чемберлен, Даладье, Гитлер и Муссолини). Мюнхен представлял огромную угрозу для СССР, т. к. европейские державы, урегулировав свои споры с Гитлером, подталкивали его на Восток, хотели использовать его военную машину для борьбы с коммунизмом.

Мюнхен, несомненно, разрушил хрупкий баланс сил, существовавший  в Европе. Франция до Мюнхена была связана договорами о взаимопомощи со странами Малой Антанты, но после Мюнхена все эти малые страны увидели цену этим договорам (Франция сдала Гитлеру Чехословакию), и эти страны начали идти на поклон к Гитлеру. Сталин же в марте 1939 г. сказал, что есть реальная угроза войны против СССР, и решил искать нового союзника в Европе (вместо Франции). Таким союзником могла стать Германия. Гитлер тоже стремился к договору с нашей страной, потому что в это время он готовил нападение на Польшу, и ему нужна была свобода рук на Востоке. Затем Гитлер предпринимает ряд шагов, вызвавших резкое недовольство Англии и Франции: во-первых, он оккупирует всю Чехословакию, во-вторых, расторгает договор с Польшей о ненападении.

В этой  обстановке Сталин решает начать переговоры с Гитлером, которые заканчиваются подписанием 23 августа 1939 г. в Москве пакта о ненападении (пакт Молотова – Риббентропа). Сам по себе этот договор не расходился с нормами международного права, но вместе с ним был подписан секретный дополнительный протокол, который определял «сферы интересов» СССР и Германии, а фактически это — тайный раздел части Европы. Согласно протоколу, СССР получал свободу рук в Латвии, Литве, Эстонии и Финляндии, а Сталина известили о готовящемся нападении на Польшу, сказав, что Германия остановится на границе рек Сан, Нарев и Висла, остальные земли отойдут к СССР. 1 сентября 1939 г. Гитлер напал на Польшу, и СССР также вошел в нее (добил ее) 17 сентября того же года с другой стороны. Согласно тому же протоколу в ноябре 1939 г. СССР напал на Финляндию, и Красная армия бездарно сражалась в этой войне; увидев это, Гитлер только тогда решил напасть на СССР. [11, 265]

Возрождение германских вооруженных сил в Советской России продолжалось до 1933 года. "Именно здесь, в России, — утверждают изучившие огромное число документов историки Ю. Дьяков и Т. Бушуева, — были в значительной степени заложены основы будущих наступательных сил Германии, ставших в 1939 году ужасом для Европы, а в 1941 году обрушившихся на СССР" [6, 11]. Это мнение разделяет В. Иванов: "С горечью приходится признавать, — пишет он, — что большевистское правительство внесло немалую лепту в вооружение Германии для второй мировой войны, обучение ее военных кадров в обход версальских запретов и тем самым прямо повинно в разжигании второй мировой войны". (Справедливости ради отметим, что рейхсвер параллельно имел тайные связи такого рода и с другими странами). И действительно, в течение шести лет — с 1933 по 1939 год — "из ничего" создать сильный военно-воздушный флот и самое мощное на тот период времени танковое вооружение было не по плечу даже гению в области строительства вооруженных сил. Вполне резонно может возникнуть возражение, что шел-де двусторонний процесс, что Красная Армия училась у более подготовленного учителя. Но ведь, с одной стороны, закулисные сделки за спиной мировой общественности носят печать безнравственности, не говоря уже о том, что советское руководство фактически становилось соучастником противоправной деятельности Германии, проигнорировавшей нормы Версальского договора. А с другой, — судьбы советских командиров высшего и среднего звена, стажировавшихся в Германии, окажутся трагическими. Почти все они будут уничтожены, а полученные ими в Германии военные знания и опыт навсегда канут в Лету. (Здесь-то и лежит ключ к разгадке репрессий в отношении многих деятелей РККА [6, 350-354]). Однако 28 сентября 1939 года, всего лишь через два года после грозного приказа наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова N 96 от 12 июня 1937 г., в котором он объявил о раскрытии "заговора предателей и контрреволюционеров, действовавших в интересах германского фашизма", Ворошилов вместе с командармом 1-го ранга Шапошниковым, с одной стороны, и представителями вермахта — с другой, поставят подписи на военных протоколах, координирующих действия советских и германских войск в Польше осенью 1939 года. [22, 14]

Германское руководство в 1939 году заверяло: "При любом развитии польского вопроса, мирным ли путем, как мы хотим этого, или любым другим путем, то есть с применением нами силы, мы будем готовы гарантировать все советские интересы относительно Польши и достигнуть понимания с московским правительством" [10, 25-26]. 2 августа 1939 года Риббентроп сделал Астахову "тонкий намек на возможность заключения с Россией соглашения о судьбе Польши" [9, 28].

Все это заставляет нас еще раз задуматься над тем, насколько объективно советская историография излагала внешнюю политику нашей страны и тем, насколько искренне советское руководство стремилось избежать новой войны в Европе.

Как бы то ни было, однако после 1933 года советско-германская дружба постепенно сходила на нет, основа ее — военное сотрудничество развалилось как будто бы совершенно неожиданно. По свидетельству фон Дирксена, инициатива разрыва исходила от СССР: "Советское военное руководство потребовало, чтобы рейхсвер прекратил осуществление всех своих мероприятий в России..." [6, 25]. Безусловно, приход к власти такой одиозной фигуры, как Гитлер, резко повлиял на внешнеполитический курс обеих стран. Фюрер стал врагом N 1 для коммунистов. Правда, не с подачи Сталина, который еще не определил своего отношения к новому режиму в Германии, а с подачи руководителя германских коммунистов Э. Тельмана после репрессий, которым подверглась его партия; тогда Коминтерн подхватил лозунг Тельмана "Гитлер — это война!". Коминтерн повел пропагандистскую войну против национал-социализма. Тем не менее советско-германские контакты еще продолжались на разных уровнях, правда, характер их стал иным. В этот период не предпринимаются крупные долговременные соглашения о сотрудничестве, и речь идет исключительно о малозначимых договорах, связанных с покупкой отдельных образцов военной техники и вооружения. Политика улыбок и всякого рода заверений в дружбе носит чисто дипломатический характер. На самом деле стороны проявляют все больше недоверия и подозрительности друг к другу, следя за каждым шагом партнера для выяснения характера перспектив дальнейших военно-политических отношений. И в данном случае действия командования РККА и рейхсвера лишь отражали (в своей специфической форме) те сложные неоднозначные процессы, которые вызревали у политического руководства двух государств при формировании своей внешней политики. Однако, как пишет немецкий историк С. Хаффнер, "непосредственно перед уже казавшимся неизбежным столкновением появился еще один резкий поворот в курсе обеих стран: : пакт между Гитлером и Сталиным от 23 августа 1939 г. : Прелюдией к борьбе не на жизнь, а на смерть стало второе Рапалло." [21, 33]