Внешняя и внутренняя политика СССР 1984-1991 гг.

 Введение.

 Я выбрал эту тему реферата не добровольно, но ничуть не жалею об этом. Эта тема, вообще вся история СССР, мне интересна. Всю свою сознательную жизнь я интересовался историей СССР больше чем любой другой. Сначала это было необходимо : я родился и вырос ещё при советской власти. Затем, гордость за свою страну была вроде катализатора, подогревающего мой интерес к истории СССР. Как поётся в песне : " Я другой такой страны не знаю...". На самом деле я и не мог знать других стран, да что там говорить, практически никто не знал других стран вообще. Самое интересное, что я до 7-8ми лет считал, что так как живём мы ( советские ) живут все люди. Уже после, когда всё стало на свои места, когда старушки, всю жизнь верившие, что "дедушка Ленин" и наш вождь товарищ Сталин заботились о них и о всех остальных советских людях, падали в обморок, узнавая с экранов телевизоров жуткие подробности репрессий и т.п., когда народ, кричавший в течение 70-ти лет : "Бога нет !!!", побежал в церковь, вот тогда я возненавидел и СССР, и КПСС, и всех

коммуняк. В этот период времени я ещё больше заинтересовался историей СССР, настоящей историей, а не той, что давали нам в школе, дома, везде...Вот поэтому мне интересна любая работа (научная), связанная с историей СССР.

 В этой работе я постараюсь раскрыть и рассмотреть внутреннюю и внешнюю политику СССР с 1984 по 1991 год. Постараюсь понять какой она была на самом деле. Ведь родители наши слышали (или хотели слышать) одно, а на самом деле происходило совершенно другое. Постараюсь проанализировать состояние экономики, жизненный уровень населения и всё остальное, что связанно с внутренней политикой. Оборонные, экономические, правовые и другие отношения с зарубежными странами, всю внешнюю политику Союза Советских Социалистических Республик в период с 1984 по 1991 год.

 Период с 1984 по 1991 год был насыщен разного рода событиями хотя и обладал отрезками времени, которые принято называть "мёртвыми" в силу того, что эти периоды были туманными и не оставили большого следа в истории СССР и России. В этот период были запущенны в ход многие реформы, была афганская война, "сухой закон", перестройка и т.д.

 Я попробую проанализировать весь этот период, а именно разложить его на основные части и рассмотреть каждую из них будь-то реформа либо другой заметный факт, происходивший в период с 1984 по 1991 год в Союзе Советских Социалистических Республик. 1984 год начинается со смертью Ю.В. Андропова и со сменой его на посту генерального секретаря партии К.У. Черненко. Немного биографии К.У. Черненко :

 Черненко Константин Устинович родился в 1911 году

 Дважды герой Социалистического труда (1976, 1981 г.)

 с 1931 года член КПСС

 с 1971 года член ЦК КПСС

 с 1976 года секретарь ЦК КПСС

 с 1977 года член политбюро ЦК КПСС

 с 1984 года Генеральный секретарь ЦК КПСС.

 Заметным политиком К.У. Черненко не был и пробыл на своем посту около года.

Раздел I. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР 1984-1991 г.

Глава I. ИМПУЛЬСЫ К ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ГОРБАЧЕВА.

 В 1985 г. умирает К.У. Черненко, Генеральным секретарем КПСС под бурные аплодисменты становится М.С. Горбачев. С именем этого человека связано более чем пять лет истории СССР Вообще, писать о Горбачеве не легко. По нескольким причинам. Во-первых, за время его пребывания на должности Генерального секретаря КПСС было огромное количество речей, заявлений, интервью, выступлений на мероприятиях различного уровня, в которых сориентироваться подчас бывает сложно. Уж очень много их вышло  за период нахождения у власти Горбачева. Во-вторых, горбачевский период в нашей истории был сравнительно не давно, что не позволило пока ученым внимательно изучить его и извлечь какие-то уроки.

Хотя уже и сейчас имеется огромное количество книг, посвященных тому времени. Так,

Д.Волкогонов, работая в библиотеке американского конгресса в 1994 г., обнаружил более двухсот пятидесяти достаточно крупных работ (книг) о Горбачеве. Однако большинство зарубежных и отечественных работ о Михаил Сергеевиче и его политике поверхностны, что не позволяет считать их фундаментальными работами как о самом Горбачеве, так и о процессах, которые проходили в Советском Союзе во второй половине 80-х гг. В-третьих, он наш современник и продолжает участвовать в политической жизни России, совершенно искренне считая, что время его звездного часа еще не пришло. Итак, что же толкнуло нового Генерального секретаря резко повернуть руль внешней политики СССР? Раиса Максимовна Горбачева, жена Михаил Сергеевича Горбачева, вспоминает, что 10 марта, в день смерти К.У. Черненко, когда ее супруг вернулся поздно домой, он размышлял вслух: “Сколько лет работал на Ставрополье. Седьмой год работы здесь, в Москве. А реализовать что-либо

крупное, масштабное, назревшее --- невозможно. Как будто стена. А жизнь требует, и давно. Нет, так  жить  нельзя.” Была ли такая история или нет --- это уже не важно, главное то, что было понятно - по-старому жить было нельзя. Бывшие помощники Горбачева вспоминают, что импульсами новой внешней политики послужили внутренние проблемы советского государства, с которыми оно остро столкнулось в середине 80-х гг., а также внешнеполитическое положение СССР. Страна была в тупике. Существовал целый ряд требующих неотложного решения вопросов. Советский Союз фактически оказался в изоляции. Настоящих союзников не было. ОВД на 90% состоял из советских вооруженных сил. К самым верным союзникам Советского Союза того времени можно отнести Кубу, ГДР, Вьетнам, но их потенциал был ограничен. СССР был втянут в войну в Афганистане, имел сложные отношения с КНР, было много нерешенных вопросов и в советско-японских отношениях. В формировании своей политики (и внутренней, и внешней) Горбачев пошел, как и свойственно русскому национальному характеру по революционному или форсирован-

ному пути. Помощник Горбачева А.С.Черняеев пишет в своих мемуарах, что впервые летом 1986 г., Генеральный  секретарь пришел к выводу о необходимости революции в стране: “Перестройка --- это революция. Революция в умах, производстве, в производственных силах, производственных отношениях, во всей надстройке, во всем."** И вот еще: “Время переломное. Предстоит огромная перестройка во всех сферах. ”***.Обременен Советский Союз был и поддержанием паритета с США, на что уходило около 40% всех народных ресурсов. Экономика страны была алоэффективной, денег для конкуренции с сильными соперниками не хватало. К 1983 г. стало выявляться, что СССР проигрывает соревнование с развитыми капиталистическими странами. Вот как сам Горбачев оценил ситуацию на одном закрытом совещании ответственных работников в мае 1986 г.: “Мы продавали нефть и газ, другое сырье, которое рвали у нас из рук. Теперь ситуация изменилась, как вы знаете, и

внутри и вне --- не в нашу пользу. ”****Следует отметить, что еще до знаменитого Апрельского Пленума, велись примерные разговоры о будущей восточной политики Советского Союза. Так, Черняеев в своей книге “Шесть лет с Горбачевым.” воспроизводит эпизод, когда Арбатов показывал ему записки, которые он посылал М.С.Горбачеву. По восточной политике там были следующие предложения: как можно скорее наладить отношения с Китаем, Японии отдать два или четыре острова и срочно решить афганскую проблему. Горбачев откликнулся только на вопрос связанный с Афганистаном и сказал, что уже обдумывает его, и, как выяснилось потом, уже дал своему помощнику А.М.Александрову-Агентову соответствующие поручения. *Таким образом, к середине 80-х годов для реалистично мыслящих политиков в СССР обозначилась простая истина: если не найти убедительных ответов на вызовы

сложного переломного времени последних десятилетий ХХ столетия, затрагивающие фундаментальные основы человеческого бытия - будь то в экономической, политической, гуманитарной или любой другой сфере  материальной и духовной жизни, - может оказаться на обочине мировой цивилизации. В этой связи перед советским руководством встала объективная задача: исходя не из умозрительных схем, а из реальных общечеловеческих приоритетов и ценностей, произвести коренной пересмотр унаследованных от прошлого стереотипных установок и действий, оторванных от жизни, не соответствующих интересам страны. Иначе говоря, нужно было отказаться от всего того, что заводило в заведомо тупиковые ситуации на переговорах, мешало ослаблению международной напряженности, нормальному межгосударственному сотрудничеству, уменьшению военной угрозы. Курс Горбачева направленный на перестройку и внедрение нового политического мышления привел к кардинальному изменению внешнеполитической ориентации страны и оказал сильное воздействие на преобразование всей мировой системы межгосударственных отношений на завершающем этапе “холодной войны”.

(* - 1. Волкогонов Д.А. “Семь вождей”. Книга 2 М., 1995 г.

 ** - Черняев А.С. “Шесть лет с Горбачевым”. М., 1993 г.

 *** - Горбачев М.С. “Годы трудных решений”. М., 1993 г.

 **** - Александров- Агентов А.М. “От Коллонтай до Горбачева”. М., 1994 г.)

Глава II.ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ СССР.

 Точкой отсчета в формировании новой позиции  Советского Союза по вопросам восточной политики стал Апрельский Пленум, который состоялся 23 апреля 1985 г. На этом Пленуме обозначилась позиция советского руководства в отношении  Китая: “Целеустремленно и настойчиво Советский Союз будет укреплять взаимосвязи и развивать сотрудничество с другими социалистическими странами, в том числе с Китайской Народной Республикой”.* 

Апрельский Пленум продемонстрировал, что советское руководство встало на путь изменения не только своей внутренней, но и внешней политик. Для воплощения в жизнь новых идей Горбачеву нужны были и новые, энергичные люди, которые были бы готовы идти вперед по пути реформ. Следует отметить, что для последних лет правления предшественников Горбачева --- Брежнева, Андропова и Черненко --- были характерны застылость, омертвение в кадровой пирамиде власти. Едва придя в главный кабинет Партии, Горбачев стал постепенно подбирать команду “под себя”. Он понимал, что в международной политике страны трудно ожидать позитивных перемен, пока внешнеполитическое ведомство возглавляет опытный, но чрезвычайно консервативный дипломат старой сталинской школы А.А. Громыко. Так,  на  заседании Политбюро 29 июня 1985 г. Горбачев предложил выдвинуть Громыко Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Потом стал решаться вопрос о новом министре. Генеральный секретарь тогда сказал: “Теперь встает вопрос: кого

выдвинуть министром иностранных дел. Нам не найти второго Громыко с его опытом, знанием проблем внешней политики. Но ведь и сам Андрей Андреевич когда-то начинал свой путь в дипломатии не с таким опытом и знаниями, какие имеет сейчас. На Тегеранской конференции он, конечно, был не таким, как ныне...Квалифицированных дипломатов у нас много. Опытный работник Корниенко. Послабее Мальцев.  Как  на партийной, так и на дипломатической работе был Червоненко. В поле зрения --- Добрынин. И все-таки мысли у

нас пошли в другом направлении. На пост министра нужна крупная фигура, человек из нашего с вами состава...”** И Горбачев предложил кандидатуру Э.А.Шеварнадзе. Как было заведено с Генсеком никто спорить не и его кандидатура было единогласно утверждена. Э.А.Шеварнадзе не занимался до этого вопросами внешней политики, и поэтому назначение на должность министра иностранных дел, по его словам, было для него полной неожиданностью. С 1 июля 1985 г. по 16 января 1991 г. он был в этой должности пять лет и шесть с половиной месяцев, т. е. почти всю перестройку. В своей книге “Мой выбор” Эдуард Шеварнадзе так описывает свой первый рабочий день и встречу с заместителями министра иностранных дел на Смоленской площади: “...положение у меня  --- хуже не придумаешь. Удивить вас  познаниями во внешней политики не могу. Могу лишь обещать, что буду

работать так, чтобы мне не было стыдно перед вами, а вам --- за меня. И все-таки, не уверен, что из этого что-нибудь получится. Мне придется особенно трудно на фоне авторитета Андрея Андреевича Громыко и того наследия, которое он оставил. Что я по сравнению с ним, крейсером мировой политики? Всего лишь лодка. Но --- с мотором”.*** Вот такую характеристику дал себе новый министр. В преддверии поворотного ХХVII съезда КПСС, в период его практической подготовки 15 января 1986 г. было опубликовано Заявление Генерального секретаря ЦК КПСС, в котором была выдвинута конкретная, рассчитанная на точно определенный срок --- до конца нынешнего столетия --- программа мероприятий,

направленных на полную и повсеместную ликвидацию ядерного и других видов оружия

массового поражения. Эта акция Горбачева, с одной стороны, повысила интерес зарубежных стран к процессам, которые стали происходить в СССР, и, с другой, --- утвердил Горбачева как политика. На состоявшемся в феврале-марте 1986 г. ХХVII съезде КПСС была принята новая философия внешней политики Советского Союза. Главной внешнеполитической целью на съезде была названа цель обеспечения советскому народу возможности трудиться в условиях прочного мира и свободы. Выполнение этой цели, по мнению руководства, лежало в прекращении подготовки к ядерной войне, борьбе против гонки вооружения и сохранение и укрепление всеобщего мира. Решения ХХVII съезда вытекали из характеристики современного мира: 1) характер нынешнего оружия не оставляет ни одному государству шансов защитить себя; 2) безопасность может быть только всеобщей и 3) мир находится в процессе стремительных перемен. На съезде было решено, что центральным направлением

внешней политики СССР на предстоящие годы должна стать борьба за реализацию

выдвинутой в Заявлении Генерального секретаря ЦК КПСС от 15 января 1986 г. программа уничтожения оружия массового истребления и предотвращение военной опасности. “Наш жизненный, национальный интерес в том, чтобы со всеми сопредельными государствами у СССР были неизменно добрые и мирные отношения”,--- было заявлено на съезде.* В новой редакции программы КПСС мы читаем, что СССР выступает за поддержание и развитие отношений с капиталистическими государствами на основе мирного сосуществования. ХХVII съезд не был похож на предшествующие съезды и явился прогрессивным явлением как во внутренней, так и во внешней политиках, но вместе с тем оставалось и много устаревших коммунистических догм, которые мешали развитию внешней политики

СССР. Так, например, оставалась устаревшая формулировка: “мирное сосуществование государств с различным общественным строем является специфической формой классовой борьбы” (эта формулировка была изъята из оборота в 1988 г.). “Форма классовой борьбы” неизбежно влекла за собой взгляд на мир как на поле перманентной борьбы систем, лагерей, блоков. Стереть из умов людей этот образ --- одна из самых главных задач в условиях мирного развития, когда встают такие угрозы человечеству, которые грозят ему полной гибелью, --- термоядерная война, экологическая катастрофа, развал мирохозяйственной системы. Для этого надо было дать знак, что время вражды и недоверия закончилось и есть действительно достойные ориентиры консолидации во имя выживания. Тезис о человеческой жизни как высшей цели общественного развития, прозвучавший в докладе Горбачева на

съезде, впоследствии был развернут в императивную категорию приоритета общечеловеческих ценностей. Обеспечение безопасности и решение всех спорных вопросов исключительно политическими средствами, иными словами - констатация главенства силы политики над политикой силы. Крайне важный как с теоретической, так и с практической точек зрения вывод на съезде о том, что безопасность - неделима: в двусторонних отношениях она может быть только взаимной, а в международных она может быть только всеобщей. Несомненно, что это был шаг вперед в доктринальной основе внешней политики Советского Союза, но в

целом съезд мог быть рассмотрен как очередной пропагандистский ход советского

руководства, поэтому в дальнейших  внешнеполитических документах советская сторона предлагала совершенно конкретные действия для достижения тех целей, которые были зафиксированы в съездовских документах. Говоря в общем о ХХVII съезде, можно выявить ориентиры, которые получило министерство иностранных дел для проведения восточной политики Советского Союза. Отказаться от “мертвых”, жестко фиксированных позиций в пользу разумных взаимоприемлемых компромиссов. Вести переговоры к балансу интересов.

Разблокировать региональные конфликтные ситуации. Нормализовать отношения со

странами, с которыми у СССР были сложные отношения. Строить отношения с соседями на основе уважения их интересов, принципа невмешательства в их внутренние дела. Все это должно было воплотиться в практической политике. После съезда 28 мая 1986 г. было проведено закрытое совещание ответственных работников МИД с участием послов, на котором  выступил Горбачев. На основе ХХVII съезда он сделал выводы о том, что мир является высочайшей ценностью. Ядерную войну выиграть нельзя. Генеральный секретарь заявил, что нужна внешнеполитическая активность во всех направлениях. Ключевыми направлениями в Азии Горбачевым были названы Япония, Китай, Юго-Восточная Азия, Индонезия, Австралия, Новая Зеландия.** Для того, чтобы показать дальнейшую приверженность Советского Союза идти дальше по пути диалога  и продемонстрировать приверженность воплощения нового политического мышления в восточной политики страны, 28 июля 1986 г.  М.С.Горбачев выступил со знаменитой  речью во Владивостоке. Советский лидер

заявил, что старая схема  подхода СССР к восточной политике должна  быть заменена на новую. Была обозначена позиция Советского Союза в отношении КНР и Японии (о которой будет сказано более подробно в следующих главах реферата), прозвучали слова и в отношении Афганистана.* Главные предложения советской стороны в Азии заключались в следующем: Во-первых, Советский Союз выразил свою решимость в региональном урегулировании в Афганистане, Юго-Восточной  Азии и Кампучии. Но отметил, что много зависит от нормализации китайско-вьетнамских отношений. Во-вторых, СССР выступил за прекращение распространения и наращивания ядерного оружия в Азии и на Тихом океане. В-третьих, Горбачев заявил, что советская сторона выступает за начало переговоров о сокращении военных флотов и за возобновление переговоров по превращению Индийского океана в зону мира. Так же было  предложено Соединенным Штатам  отказаться от военного присутствия на Филиппинах в обмен на уступки  Советского Союза. В-четвертых, Советский Союз был за сокращение вооруженных сил и обычных вооружений в Азии до пределов разумной достаточности. В-пятых, советский лидер заявил, что пришло время провести

переговоры по обсуждению мер доверия   и неприменения силы в регионе. В сентябре 1988г. в Красноярске прозвучали новые предложения советской стороны. Тогда СССР отказался от наращивания ядерного оружия в АТР и призвал последовать такому же примеру США и др. ядерным державам. Советский Союз предлагал провести консультациям между основными военно-морскими державами о ненаращивании здесь военно-морских сил и обсудить на многосторонней основе вопрос о снижении  военного противостояния в районе, где сближаются побережья СССР, КНР, Японии, КНДР и Южной Кореи. Вновь прозвучало  предложение  о том, что если США откажется от своих военных баз на Филиппинах, то СССР - от базы в бухте Комрань. Советский руководитель выступил за безопасность морских коммуникаций и предложил не позднее 1990г. провести международную конференцию о превращении Индийского океана в зону мира. В заключении своей речи в Красноярске М.С.Горбачев

сообщил, что Советский Союз готов на любом уровне, в любом составе обсудить вопрос о создании переговорного механизма для рассмотрения предложений, относящихся к безопасности в АТР. Таким образом, восточная политика Горбачева нашла свое отражение в вышесказанных документах. О том, как воплощалась содержание этих документов на практике в восточной политике СССР в отношении Афганистана, Китая и Японии речь далее.

(Все заметки * - 1. Волкогонов Д.А. “Семь вождей”. Книга 2 М., 1995 г.

                                2. Шеварнадзе Э.А. “Мой выбор”. М., 1991 г.)

Глава III. УРЕГУЛИРОВАНИЕ АФГАНСКОГО КОНФЛИКТА.

 Уже к 1981 г., по свидетельствам Г.М.Корниенко*, большинство реалистично мыслящих советских руководителей поняли, что в Афганистане не может быть военного решения. Политбюро осенью 1981 г. одобрило предложение, подготовленное по инициативе МИДа, об организации дипломатического процесса, направленного на такое урегулирование ситуации вокруг Афганистана, которое позволило

бы вывести советские войска из этой страны. Суть замысла заключалась в том, чтобы организовать под эгидой ООН непрямые переговоры между правительствами Афганистана и Пакистана, на территории которого базировались и вооружались основные оппозиционные кабульскому режиму силы. Расчет делался на то, что если в результате афганско-пакистанских переговоров удастся перекрыть основной канал помощи извне афганским моджахедам, то Кабул сам справиться с ними, а советские

войска смогут покинуть страну. Однако, переговорный процесс шел вяло, т. к. у советского руководства окончательного решения относительно сроков, условий и порядка вывода советских войск из Афганистана не было. А в Вашингтоне в ту пору преобладающим влиянием пользовались те кто считал выгодным для Запада положение, когда Советский Союз увяз в  Афганистане, что подрывало его позиции в “третьем мире” и его международные позиции в целом. Между тем пришедшее в марте 1985 г. к  управлению государством    новое советское руководство начало все больше осознавать, что дальнейшее участие советских войск в войне в Афганистане не только бессмысленно, но и аморально и, кроме неоправданных человеческих и материальных жертв и дальнейшего падения международного престижа, ничего Советскому Союзу не приносит. Как только Горбачев после смерти Черненко стал новым Генеральным секретарем, в ЦК и в “Правду” пошел поток писем с просьбой вывести советские

войска из Афганистана. Писали больше женщины, были письма и от военнослужащих, которые не понимали, что за “интернациональный долг” они выполняли. Но говорить тогда о решении афганской проблемы в то время было преждевременно. Хотя такая акция создала бы Горбачеву моральгно-политическую платформу, с которой бы он смог уверенно двигаться дальше. Впервые Горбачев предложил обсудить  вопрос  с Афганистаном 17 октября 1985 г. на заседании Политбюро. Но, к сожалению, никакого решения принято не было. Главная проблема, мешавшая решению этой наболевшей проблемы, заключалась в том, что в Политбюро не было единого мнения каким СССР

хотел оставить Афганистан после вывода войск. При довольно большому разбросе мнений по конкретным деталям вопроса о будущем Афганистана существовали две принципиально различные точки зрения в подходе к этому вопросу. Одну точку зрения отстаивали на заседаниях Комиссии Политбюро по Афганистану и в самом Политбюро маршал С.Ф.Ахромеев и Г.М.Корниенко. Они  считали, что рассчитывать на то, что НДПА сможет остаться у власти после вывода советских войск из страны - не реально. Максимум, на что можно было надеяться так это на то, чтобы НДПА заняла законное, но весьма скромное место в новом режиме. Для этого она должна была еще до вывода советских войск добровольно уступить большую часть своей власти другим группировкам, создав коалиционное правительство. Противоположную точку зрения представляли прежде всего Э.А.Шеварнадзе и первый заместитель председателя КГБ В.А. Крючков. Они исходили из убеждения в том, что и после вывода советских войск НДПА сможет если и не сохранить всю полноту власти, то, во всяком случае, играть

определяющую роль новом режиме. На практике они пытались создать “запас прочности” для НДПА, прежде чем будут выведены советские войска. Горбачев же со своей стороны в этом кардинальном вопросе пытался лавировать между двумя группами при этом давая полную свободу действия  тандему Шеварнадзе- Крючков. Но решать вопрос Афганистаном надо было как можно скорее. Он мешал развитию доверия к новому внешнеполитическому курсу Советского Союза, установлению дружеских отношений с Китаем и т.д. По мнению ряда историков и политических деятелей того времени, если бы Генсек проявил решительность в этом важном вопросе и заявил, что Советский Союз начнет выводить войск из Афганистана, то многие внешнеполитические вопросы разблокировали быстрее и меньшими

затратами, да и в перестройке все бы пошло быстрее и лучше. Нужен был, как предлагал Добрынин, “афганский Рейкьявик”. Его не произошло. В ноябре 1986 г. явно провалившегося по всем линиям Б. Кармаля на посту руководителя Афганистана сменил Н. Наджибулла. Он приложил немало усилий, чтобы как-то нейтрализовать последствия грубых просчетов во внутренней и внешней политике своего

предшественника и попытаться достичь национального примирения в стране. Правда, в конечном счете Наджибулле достичь этого не удалось. Постепенно, с трудом, но советское правительство продвигалось по пути развязки афганского узла. На ХХVII съезде все-таки прозвучали слова Горбачева о выводе советских войск из Афганистана: “Мы хотели бы, чтобы уже в самом близком будущем вернулись на родину советские войска, находящиеся в Афганистане по просьбе его правитель-

ства”.* В конце мая 1986 г. проходило закрытое совещание ответственных работников МИДа с участием послов. 28 мая на нем выступил Горбачев. В своей речи он коснулся и афганского вопроса: “Это очень наболевший вопрос. Среди наших внешнеполитических приоритетов он стоит среди первых”.** Далее он продолжил,  что советские войска долго оставаться там не могут и необходимо добиваться прекращения военной помощи душманам, прежде всего с территории Пакистана. В выступлении во Владивостоке в июле 1986 г. М.С. Горбачев сообщил, что советское руководство приняло решение о выводе из Афганистана 6 полков до конца 1986 г. При этом было заявлено: “...если интервенция против ДРА будет продолжаться, Советский Союз не оставит соседа в беде”.***

Итак, наступил конец 1987 г., прошло уже два с половиной года после прихода к власти Горбачева, прошел год с декабря 1986 г., когда было решено (и сказал об этом Наджибулле) вывести войска в течении максимум полутра-двух лет. А их вывод еще и не начинался --- во многом по указанным выше причинам. Но была здесь еще одна причина. Продвижение на афгано-пакистанских переговорах в Женеве периодически останавливались усилиями Вашингтона. Однако, после состоявшейся в декабре

1987 г. в Вашингтоне советско-американской встречи в верхах там наконец возобладала точка зрения в пользу подписания Соединенными Штатами женевских соглашений по Афганистану, с тем чтобы позволить СССР уйти из этой страны без потери лица. Во второй половине января 1987 г. первый заместитель министра иностранных дел СССР А.Г. Ковалев посетил Пакистан в качестве личного

представителя Горбачева. В беседах с пакистанским президентом была изложена позиция Советского Союза, выступившего в поддержку программы национального примирения в ДРА. Была достигнута договоренность о том, что контакты в целях скорейшего достижения урегулирования вокруг Афганистана политическими средствами будут продолжены. Вскоре, в феврале 1987 г., дважды (в начале месяца и в конце) состоялись переговоры министра иностранных дел Э.А. Шеварнадзе с

министром иностранных дел Пакистана М. Якуб-ханом. Шеварнадзе подтвердил позицию Советской стороны о скорейшем выводе советских войск, как только будет достигнуто урегулирование. Стороны выразили поддержку усилиям личного представителя генерального секретаря ООН Д. Кордоаеса, через которого велись афгано-пакистанские переговоры в Женеве, и отметили их важность. Большое

значение имело обсуждение обстановки вокруг Афганистана во время визита в Москву в Середине февраля 1987 г. министра иностранных дел Исламской Республики Иран А.А. Велаяти.  Председатель Президиума  Верховного  Совета  СССР  А.А. Громыко обратил внимание иранского министра на то, что с территории Ирана осуществляется засылка отряда оппозиции, ведущих вооруженную борьбу против афганского народа. “Иранское руководство сделало бы доброе дело, - отметил А.А. Громыко, - если бы оно содействовало решению вопроса об обстановке вокруг Афганистана политическими средствами и использовало свое влияние для того, чтобы донести до афганцев, находящихся на территории Ирана, правду о решении правительства ДАР по вопросу о национальном примирении”.**** После долгих дебатов в Политбюро между сторонниками различных путей решения афганской проблемы, 8 февраля 1988 г. Горбачев выступил с заявлением, которое гласило, что

правительства СССР и Республики Афганистан договорились установить конкретную дату начала вывода советских войск --- 15 мая 1988 г.14 апреля 1988 г. в Женеве были подписаны пять основополагающих документов по вопросам  политического урегулирования вокруг Афганистана. Данные документы не касались внутренних проблем Афганистана, которые были вправе решать лишь сам афганский народ. Значение женевских соглашений заключается а том, что они поставили преграду

внешнему вмешательству в дела Афганистана, дали шанс самим афганцам установить мир и согласие в своей стране. Вступив в силу 15  мая 1988 г., эти соглашения регламентировали процесс вывода советских войск и декларировали международные гарантии о невмешательстве,  обязательства  по которым приняли на себя СССР и США. 15 февраля 1989 г., как предусматривалось женевскими

соглашениями, из Афганистана были выведены последние советские войска. Таким образом, была подведена черта под этой затяжной войной, хотя следует отметить, что и после вывода войск афганская тема не сходила с повестки дня внешней политики СССР, т.к. решался вопрос о том, что делать с этой страной после вывода от туда войск Советского Союза. После вывода советских войск из Афганистана было устранено одно из самых важных препятствий на пути нормализации советско-афганских отношений.

(* - Горбачев М.С. “Годы трудных решений”. М., 1993 г.

 ** - Черняев А.С. “Шесть лет с Горбачевым”. М., 1993 г.

 *** - 1.Корниенко Г.М. “Холодная война”: свидетельство ее участника. М., 1995 г.

 2.Нежинский Л.И., Челышев К.А. Советская внешняя политика в годы “холодной войны” (1945-1985). Новое прочтение. --- М., 1995 г.

 **** - Шеварнадзе Э.А. “Мой выбор”. М., 1991 г. )

Глава IV. НОРМАЛИЗАЦИЯ СОВЕТСКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ.

 Поворот к переоценке позиции Советского Союза к КНР произошел еще до перестройки Горбачева. Весной 1982 г. в свой речи в Ташкенте Л.И. Брежнев признал Китай социалистической страной и заявил, что СССР не претендует на территорию Китая, не стремится к агрессии. Кроме вышесказанного в этой речи прозвучали слова, что СССР рассматривает Тайвань исключительно частью КНР. Китайская сторона отреагировала на эту речь внешне сдержанно. Существовал ряд проблем, которые стояли на пути нормализации советско-китайских отношений: наличие советских войск в Афганистане и Камбоджии, сокращение военного присутствия на советско-китайской границе и в Монголии. Уже сразу после прихода к власти новый Генеральный секретарь КПСС, М.С. Горбачева, заявил о том, что СССР “целеустремленно и настойчиво будет укреплять взаимосвязи и развивать сотрудничество с другими социалистическими странами, в том числе и с Китайской Народной Республикой”.* После ХХVII съезда на закрытом совещании ответственных работников МИД СССР, которое проводилось в мае 1986 г., Горбачев заявил, что “добрососедские отношения с КНР для нас не менее важны, чем с США и др. странами. Китай --- ядерная держава, которая быстро развивается сейчас. От советско-китайских отношений все более зависит внешнеполитическая обстановка”.** Позиция СССР по советско-китайским отношениям развивалась и уже в своем выступлении во  Владивостоке

(28 июля 1986 г.) Горбачев сообщил, что в настоящее время с руководством МНР рассматривается вопрос о “выводе значительной части советских войск из Монголии”.*** Горбачев так подытожил советскую позицию в отношении КНР в своем владивостокском выступлении: “Советский Союз готов в любое время , на любом уровне самым серьезным образом  обсудить  с Китаем вопросы о дополнительных мерах по созданию обстановки добрососедства”.**** Но тогда еще были войска в

Афганистане, была не решена кампучийская проблема, которые, несомненно, сдерживали китайскую сторону пойти на полное урегулирование отношений с Советским Союзом, хотя уже тогда  начали проходить консультации на уровне заместителей министров иностранных дел, т.е. как говорится “процесс пошел”. До объявления новых   предложений  советской стороны  в Красноярске  в сентябре

1988 г., произошел заметный сдвиг на пути разрешения кампучийской проблемы. Конфликт в Кампучии препятствовал стабильности в Индокитае и создавал серьезные преграды в советско-китайских отношениях. К середине 80-х гг. в Кампучии сохранялась сложная, конфликтная ситуация. Продолжалось политическое и военное противоборство между правительством Кампучии во главе с Хенг Самрином, поддерживаемым Вьетнамом, красными кхмерами, проводившими прокитайскую линию, и группировкой Сон Сана, которому помогали западные державы. Немалую роль играл и бывший глава Кампучийского государства Нородом Сианук, поддерживавший отношения и с Западом, и с китайцами. Советский Союз не был непосредственно втянут в кампучийский конфликт, но все же  с учетом его позиций в Индокитае, связей с Вьетнамом не мог не чувствовать своей ответственности за его разрешение. Немаловажное значение имела для Союза и экономическая сторона дела, ибо вьетнамцы, ссылаясь на ситуацию в Кампучии, систематически обращались с просьбами все новых и новых поставок вооружений и военного имущества для своей армии. Вот почему в рамках новой восточной политики и нового политического мышления горбачевское руководство взяло курс на достижение политического

урегулирования кампучийского конфликта. Эта позиция нашла свое отражение  во Владивостокской декларации 1986 г. Опыт показал, что военными методами кампучийскую проблему не решить, а просто вывод вьетнамских войск из этой страны означил бы вновь ввергнуть страну в руки Пол Пота. Надо было искать возможности компромисса. Советская сторона считала, что урегулирование ситуации в Кампучии возможно лишь через изменение в общем контексте политического климата в Юго-Восточной Азии, улучшения китайско-вьетнамских отношений, а в более широком плане --- и китайско-советских, и советско-американских отношений. Однако китайцы придавали первоочередное значение сначала разрешению кампучийского узла, а потом уже считали целесообразным идти на  нормализацию китайско-советских отношений. Советский же Союз считал, что первоочередная задача --- это становление добрососедских отношений с Китаем, а потом уже всем вместе разрешать конфликт в Кампучии. Активный поиск путей урегулирования кампучийской проблемы начался в 1986-1987 гг. Работа в этом направлении велась и в МИД, и в международных отделах ЦК в тесном контакте между Шеварнадзе, Добрыниным и Медведевым. Кампучийская проблема стала неотделима от вьетнамской и китайской

проблематики. Для начала необходимо было, чтобы вьетнамцы осознали всю важность политического урегулирования кампучийской проблемы. Подвижки в понимании этого вопроса появляются у вьетнамских руководителей после VI съезда Коммунистической партии Вьетнама, состоявшегося в декабре 1986 г. И это нашло свое отражение на встрече Генерального секретаря Компартии Вьетнама Нгуен Ван Линя с Горбачевым в мае 1987 г. А вскоре состоялась встреча Горбачева и с председателем Народно-демократической партии Кампучии Хенг Самрином. Согласно информации, которая поступала тогда из Пномпеня, не оставалось сомнений в том, что кампучийские власти очень слабы. Все находилось под контролем вьетнамцев. Горбачев на встрече с кампучийским лидером подчеркнул важность укрепления народной власти в стране, чтобы она могла самостоятельно и эффективно управлять страной и настойчиво проводить политику примирения. Правда,  какой-либо реакции на эту речь Хенг Самрин не проявил. И вообще надо сказать, что у советских лидеров

создалось впечатление о главе НДПК, как о слабом политическом лидере. Примерно в то же время начались регулярные встречи Шеварнадзе и Медведева с председателем правительства Кампучии Хун Сеном. Он оказался более здравым политиком и стоял на позиции, что кампучийскую проблему можно решить только политическим путем в соответствии с принципами, провозглашенными во Владивостоке. Кроме этого Хун Сен готов был сесть за стол переговоров с представителями всех политических сил в стране.20 июля 1988 г. состоялась еще одна встреча Горбачева с Нгуен Ван Линем.

Вьетнамец проинформировал советского лидера о решении, принятом вьетнамским руководством, постепенно вывести войска из Кампучии к концу 1989 --- началу 1990 г. Таким образом, благодаря усилиям вьетнамцев, кампучийцев, при активной поддержке СССР обстановка на Индокитайском полуострове и во всей Юго-Восточной Азии начала, хоть медленно, но заметно меняться. В конце июля 1988 г. в Багоре состоялась коктельная встреча четырех кампучийских сторон с участием представителей Вьетнама, Лаоса и стран АСЕАН. Впервые за стол переговоров сели все противостоящие друг другу кхмерские стороны и государства Юго-Восточной Азии. Эта встреча еще больше продвинула начавшийся процесс урегулирования ситуации в Кампучии и сделала подвижки в отношениях СССР с КНР. Итак, возвращаясь к Красноярскому выступлению Горбачева,  можно сказать, что оно явилось еще одним доказательством углубления и развития нового политического мышления Советского Союза. Мирным инициативам СССР в АТР и решение проблем, стоявших на пути установления добрососедских отношений между Советским Союзом и Китаем создали все необходимые предпосылки для нормализации советско-китайских отношений. В ходе состоявшихся в начале декабря 1988 г. переговоров между министром иностранных дел СССР Э.А. Шеварнадзе и министром иностранных дел КНР Цянь

Цинчэнем была достигнута принципиальная договоренность о том, что в первой половине 1989 г. состоится встреча на высшем уровне. Это означало, что на повестку дня встала полная нормализация советско-китайских отношений и начинается принципиально новый этап в отношениях между двумя крупнейшими социалистическими странами мира. В начале февраля состоялся визит Э.А. Шеварнадзе в Китай. Итоги визита позволили конкретизировать многие важные аспекты предстоящих советско-китайских переговоров на высшем уровне. Во-первых, определилась дата визита М.С. Горбачева в Китай --- 15 -- 18  мая 1989 г. Во-вторых, стороны достигли значительного прогресса на пути к взаимопониманию по кампучийской проблеме, отражением чего явилось соответствующее совместное

заявление. Таким образом, сделан важный шаг в сфере урегулирования вопроса, который китайская сторона считала основным препятствием к полной нормализации отношений (советские войска из Афганистана и Монголии к тому времени уже были выведены).В-третьих, принципиально важным явилась  достижение договоренности о начале переговоров между группами военных и дипломатических экспертов о сокращении уровня военного противостояния в сопредельных районах; стороны

также выразили намерение и далее в конструктивном духе вести переговоры по пограничной проблеме.

 Одна древняя китайская мудрость гласит, что ветер истории перелистывает книгу истории как он захочет. После майского визита Генерального секретаря КПСС СССР М.С. Горбачева открылась новая страница в советско-китайских отношениях. Советско-китайская встреча на высшем уровне была по существу логическим продолжением целеустремленных усилий двух стран, направленных на оздоровление  международно-политического климата и тесно взаимодействующих с программами перестройки в СССР и модернизации в Китая, ставших в свою очередь важным внутренним стимулом для обновления внешней политики двух соседних стран. Во время   своего пребывания в Китае Горбачев встретился с рядом высших должностных лиц этой страны. Так, 16 мая в здании Всекитайского собрания народных представителей состоялась беседа М.С. Горбачева с Председателем Военного совета ЦК КПК и Центрального военного совета КНР Дэн Сяопином. Обращаясь со словами приветствия,  Дэн Сяопин сказал: “Я давно хотел встретится с Вами. Особенно

подтолкнула меня к этому Ваша речь во Владивостоке. В ней проявилось новое содержание внешней политики СССР --- то, что получило название нового политического мышления. Я просил передать Вам о моем желании провести китайско-советскую встречу на высшем уровне. Сегодня мы можем заявить, что отношения между нашими государствами и партиями нормализованы”.*  Вот в такой устной форме и было закрыто прошлое и открыт путь в будущее. Во время этой встречи в верхах на страницах западной печати проскальзывали опасения относительно того, что поездка М.С. Горбачева в КНР может нарушить сложившийся баланс в “треугольнике”  США - СССР - Китай, нанести ущерб военно-стратегическим интересам Соединенных Штатов. Но подобные опасения были безосновательны. Советско-китайская нормализация не была направлена против третьих стран. Более того, с этой встречей повысилась значимость для СССР, США и КНР мер взаимного доверия, осуществление которых стало возможным как вследствие снижения уровня

международной напряженности (акции СССР-США по линии разоружения), так и благодаря пересмотру в Советском Союзе и в Китае приоритетов в сфере экономики и политики. О значении визита Горбачева в КНР можно говорить долго, но совершенно очевидно, что эта встреча оказала воздействие на оздоровление обстановки в АТР.

(* - “Москва - Пекин: потенциал сотрудничества”. “Проблемы Дальнего востока”. 2/‘89 г.)

Глава V.ПРЕОДОЛЕНИЕ ОТСТАВАНИЯ В СОВЕТСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ.

 Отношения  СССР с  Японией   всегда отличались большой сложностью. К середине 80-х гг. накопилось большое количество проблем, которые мешали развитию как отношений между двумя государствами, так и разрядке в АТР. Главными среди них можно считать территориальные претензии Японии, японские заключенные в Сибири, о которых японской стороне ничего не было известно, вывод советских войск с северных территорий и заключение мирного договора решением территориальных

проблем. С приходом к власти в Советском Союзе  М.С. Горбачева создались благоприятные условия и для разблокирования сложной ситуации между двумя государствами. Внешнюю политику Японии вырабатывает МИД. В МИД Японии отношение к Советскому Союзу было консервативным, оно не доверяло СССР, поэтому горбачевскому руководству стоило многих усилий, чтобы изменить отношение

японской стороны к советскому государству и его новой внешней политике. Уже в 1985 г. новое советское руководство стало последовательно проводить политику направленную на  улучшение советско-японских отношений. Так, по приглашению ЦК КПСС СССР с 14 по 21 сентября 1985 г. в Советском Союзе находилась делегация Социалистической партии Японии. Делегации обеих стран обсудили вопросы улучшения советско-японских отношений. Они согласились, что улучшение отношений

между двумя странами на основе принципов равенства, взаимной выгоды и невмешательства во внутренние дела и установление дружбы и добрососедства выгодно для обоих государств и благоприятно отразится на обстановке в Азии. Затем 27 ноября 1985 г. в докладе Горбачева на 4 сессии ВС СССР 11 созыва прозвучали такие слова в отношении Японии: “Мы за улучшение отношений с Японией, уверены,  что такая возможность реальна.  Она  уже вытекает из того, что наши страны --- непосредственные соседи”.*  Но нужно было еще время, чтобы Япония поняла, что с новым советским руководством можно иметь дело,  можно решать двусторонние проблемы, а горбачевскому руководству надо было время подумать над своей позицией по отношению вопросов, которые стояли между двумя сторонами. В Партаппарате Горбачева считали, что японской территориальной проблемы нет. Все помнили знаменитые слова А.А. Громыко: “Страна у нас большая, но свободной земли у нас нет.” С такой безапеллиционной позицией решать проблему налаживания

отношений было невозможно. С течением времени в результате активной восточной политики СССР, некоторые японские политики уловили сигналы Горбачева и поняли, что с ним можно иметь дело. 22 июля 1988 г. М.С. Горбачев принял бывшего премьер-министра Японии Я. Накасонэ. Накасоне поставил вопрос о том, что японцев надо заинтересовать иметь дело с СССР. Прежде всего это касается Дальнего Востока, где желательны были бы самые различные связи --- экономические, спортивные, туристические, культурные. Горбачев со своей стороны рассказал об общественной

программе связанной с развитием Дальнего Востока. Эта программа предусматривала более быстрое развитие Сибири и Дальнего Востока по сравнению с другими регионами страны. Но это были скорее слова, нежели реальная программа. Во-первых, у Советского Союза не было денег развивать два таких огромных района как Сибирь и Дальний Восток. Во-вторых, Дальний Восток оставался территорией с большой концентрацией военных объектов страны и поэтому об открытие Владивостока,

а тем более о развитии туристических связей и речи быть не могло. Тем не менее оба лидера в конце встречи пришли к выводу, что вывод из тупика советско-японских отношений отвечает интересам обеих стран. Во время своего визита Ясухиро Накасонэ выступил в ИМЭМО АН СССР с лекцией. На ней он заявил, что в сегодняшней реальности приоритетной задачей следует считать ликвидацию тех нерешенных проблем, которые служат причиной политической напряженности в регионе. Прежде всего, и это касается Японии и СССР, должен быть решен вопрос северных территорий, а отсутствие мирного договора, который бы заложил бы основу взаимного доверия, служит самой главной причиной такого положения. Да, вопрос о северных территориях прочно вошел в повестку дня всех встреч между двумя странами. В самой Японии он принял огромную популярность. Доходило до того, что по улицам Токио

разъезжали автобусы, увешанные плакатами типа: “Осуществить немедленное возвращение северных территорий Японии!”, “Прекратить незаконную оккупацию Советским Союзом Кунашира, Итурупа, Хабомаи и Шикотана!”, “Четыре северных острова --- исконно японские земли!” И это в целом была не “самодеятельность” - компания направлялась правительством. Правительство Японии придерживаясь

в политике в отношении СССР основного курса, направленного на осуществление одновременного возвращения четырех северных островов, заключение японо-советского мирного договора и установление стабильных отношений. Как известно, договоры по заключению мирного договора ведутся между СССР и Японией с перерывами начиная с 1955г., когда стороны приступили к обсуждению вопроса о нормализации отношений после второй мировой войны. Однако мирный договор

так и не был заключен из-за расхождения позиций Москвы и Токио по вопросу о принадлежности островов Кунашир, Итуруп и Малой Курильской гряды. Японское правительство заявляло, что подпишет мирный договор только при том условии, если в нем будет четко определено, что “северные территории” переходят к Японии. В обосновании данной позиции японской стороной приводятся различные аргументы. Но с какой решительностью японцы считают, что “северные территории” являются их, с не меньшим убеждением советские граждане воспринимают эти территории исконно своими. В январе 1991г. в Москву с официальным визитом прибыл министр иностранных дел Японии Таро Накаяма. Визит был посвящен подготовке пребывания М.С.Горбачева в Японии. Обсуждались конкретные даты визита, ход подготовки к этому событию. Состоялся предварительный обмен мнениями по наиболее трудному вопросу разработки мирного договора - территориальному. Президент и министр условились продолжать интенсивную по всем направлениям подготовку советско-японской встречи в верхах. Во время визита А.А.Бессмертных отметил, что в последние годы между СССР и Японией наметилась определенное отставание. Темпы диалога отстают от общестремительной динамики демонтажа структур и стереотипов “холодной война”. Он выразил надежду, что предстоящий визит Горбачева откроет реальные возможности предать принципиально новые качества отношениям между СССР и Японией. Курс на улучшение отношений с Японией - это стратегическая линия советской внешней политики. Это линия Президента СССР. Это воплощение консенсусного  мнения советского общества, - подытожил он. Т. Накаяма сообщил, что парламент, общественность и деловые круги приветствуют приезд М.С.Горбачева. В совместном советско-японском сообщении для печати цель визита была охарактеризована как обеспечение кардинального улучшения советско-японских отношений, вывести их на качественно новый уровень и внести важный вклад в дело обеспечения мира и процветания АТР и во всем мире.25 марта 1991г. Горбачев встретился с Генеральным секретарем Либерльно-демократической партии Японии Итиро Одзавой. Во время встречи И.Одзава, согласившись с такой оценкой, с тем, что улучшение советско-японских отношений принесло бы большую пользу не только

двум странам, но и всему миру, сослался на единственное препятствие - проблему “северных территорий”. Горбачев признал наличие проблемы, но предложил искать новые пути для достижения развития отношений между СССР и Японией. Горбачев заявил, что советская сторона настроена на новую динамику в переговорах по мирному договору, в ходе которых готовы рассматривать и решать любые вопросы на максимально справедливых основах. По приглашению Правительства Японии

министр иностранных дел СССР А.А.Бессмертных с 29 по 31 марта 1991г. нанес официальный визит в Японию. Состоялось продолжение обсуждения вопросов, касающихся официального визита в Японию Президента. Сошлись в том, что этот визит должен стать поворотным в советско-японских отношениях. Были продолжены переговоры, касающиеся  заключения советско-японского мирного договора, в

соответствии с договоренностью, зафиксированной в совместном советско-японском заявлении от 10 октября 1973 г. В апреле 1991 г. состоялся визит Горбачева в Японию. Японцы ожидали от этой встречи , что Президент Горбачев, будучи в Японии выступит с какими-то комментариями по вопросу об интернировании японских солдат, а по  возвращению в Москву примет в связи с этим надлежащие меры. Затем японская сторона считала, что вывод советских военных сил “северных территорий” был

бы существенным шагом в налаживании взаимного доверия между Японией и Советским Союзом. Полный поэтапный  вывод ослабил бы угрозу, которую японцы ощущали со стороны Советов. И, наконец, что бы добиться решительного оздоровления обстановки и сразу сделать все отношения между двумя странами “полнокровными”, было бы важно и неизбежно заключения мирного договора,

закладывающего фундамент под такие отношения. Японская общественность считала, что Советский Союз не может уклониться от возвращения четырех северных островов. Возвращение Хабомаи и Шикотана было обещано, когда премьер-министр Хатояма посетил Советский Союз в 1956г. Таким образом, нынешний территориальный спор между Москвой и Токио касается лишь двух оставшихся островов Кунашира и Итурупа. Перед поездкой в Японию у советской стороны было два варианта позиции. Первый вариант был сформулирован помощником  Горбачева А.С.Черняевым и заключался

в возвращении к Декларации 1956г. Второй же вариант позиции заключался в том, что бы не принимать позиции возвращении к Декларации 1956г. В результате визита Советский Союз признал территориальную претензию Японии, был перечислен список спорных островов, были обозначены позиции обеих сторон. Кроме этого был подписан Меморандум о советско-японских межправительственных консультациях и Соглашения между Правительством СССР и Правительством Японии о сотрудничестве в оказании технического содействия реформам по переходу на рыночную экономику в СССР.

(1.“В поисках нового мышления: о политике СССР в отношении Японии”. Г. Кунадзе, “МЭ и МО”. № 8, 1990 г.

  2.СССР - Япония “Шаг к диалогу”.  М. Демченко, “МЭ и МО”. № 4, 1986 г.

  3.“За успех японо-советской встречи в верхах: взгляд из Японии”. Х. Кимура, “Коммунист”. № 4 1991 г.

  4.“Заложить основы нового международного сообщества”. Я. Накасонэ, “МЭ и МО”. № 10, 1988 г.

  5.СССР - Япония  “Можно  ли обойти рифы”. М. Юрин, “Азия и Африка сегодня”. № 9, 1990 г. )

Раздел II. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА СССР 1984-1991 г.

Глава I. ВООРУЖЕНИЕ СОВЕТСКОЙ АРМИИ В ПЕРИОД 1984 - 1991 г.

 С конца 70-х годов советское политическое руководство все чаще стало выдвигать идею об отказе применения ядерного оружия первыми. 12 июня 1982 года Советский Союз заявил об этом официально. В этом же году Министр обороны маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов заявил: «Лишь чрезвычайные обстоятельства - прямая ядерная агрессия против Советского государства или его союзников - может заставить нас прибегнуть к ядерному удару возмездия, как последнему средству самообороны». Политическое заявление нашло отражение в положениях военной доктрины, что сказалось и на стратегических вооружениях. Потребовалось провести модернизацию ракетных комплексов, направленную на повышение стойкости к поражающим факторам ядерного взрыва и, прежде всего, к действию нейтронного излучения.

 Получили дальнейшее развитие морские стратегические ядерные силы. В конце 70-х годов на вооружение принимается ракетный подводный крейсер типа «Кальмар» с ракетами Р-29Р, оснащенными разделяющейся головной частью с боевыми блоками индивидуального наведения. В 1982 году на испытание вышла головная подводная лодка типа «Акула» ракетной системы «Тайфун». Она несла 20 твердотопливных ракет Р-39 с 10 боеголовками типа «МИРВ» на каждой и дальностью полета свыше 8000 км. «Акула» стала самой крупной подводной лодкой в мире. Всего было построено шесть таких крейсеров. Следует отметить, что по ряду параметров они уступали американским ПЛАРБ типа «Огайо».

 В 1982 году все части ВМФ и ВВС, входящие в стратегические ядерные силы, получили более совершенные средства управления. С 1987 года началось развертывание мобильного грунтового БРК «Тополь» с ракетой РС-12М. В 1988-1989 годах на вооружение принимаются МБР РС-18В и РС-22 шахтного базирования, способные нести по 10 боевых блоков индивидуального наведения, а также модификацию РС-22 для боевого железнодорожного комплекса. С их вводом в группировку РВСН боевые возможности советских стратегических ядерных сил по нанесению ответного удара заметно возросли.

 В 80-х годах также совершенствовалось оружие морских и воздушных компонентов ядерной триады. Был принят на вооружение ракетные подводные крейсера типа «Дельфин» с БРПЛ Р-29РМ, имеющей высокие тактико-технические характеристики. Дальняя авиация стала пополняться бомбардировщиками Ту-95МС6 - носителями крылатых ракет большой дальности, а потом и Ту-95МС16 (нес 16 КР), что существенно увеличивало боевые возможности стратегической авиации. С 1987 года началась опытная эксплуатация ракетоносца Ту-160, по своим боевым характеристикам превосходящего американский В-1В. Предполагалось, что всего будет развернуто 100 таких самолетов.

 Однако, известные политические события, а именно - развал СССР, распад единого военно-промышленного комплекса, изменение политических внутренних и внешних ориентиров, разрушение промышленно-финансовой системы страны, существенно подорвали стратегический, прежде всего, военный потенциал нашей Родины, уничтожили возможность реализации идеи поддержания на должном уровне СЯС России, а, следовательно, и с таким трудом достигнутый паритет в вопросах СНВ между США и СССР.

Глава II. ПЕРЕСТРОЙКА. ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ.

 Понятие "перестройка"  весьма  спорно:  каждый подразумевает под ним нечто,  соответствующее его политическим взглядам.  Кто говорит, что  перестройка  уже закончилась,  кто говорит,  что еще не начиналась...Мы ниже будем понимать под словом "перестройка" как  совокупность общественно-политических процессов в период 1984 -1991 годов.

    За столь короткое время, которое было отведено мне для написания этого реферата, невозможно полностью осветить все процессы, происходившие в стране за упомянутый период,  поэтому я решил акцентировать внимание не на делах четырнадцателетней давности,  (тем более, что объективных сведений маловато, а поднимать подшивки газет за 14 лет - дело,  требующее большого времени), а остановиться именно на событиях и  проблемах  во  времена правления президента СССР до августа 1991 года.

 Чуть более  тринадцати лет назад руководство КПСС провозгласило курс на перестройку.  По масштабу вызванных ею перемен в Европе,  да и во всем мире ее справедливо сопоставляют с такими историческими событиями,  как Великая французская революция  или  Октябрь  1917  года  в России.  Верно и то, что она носит затяжной, мучительный характер. В последнее время все реже и реже произносят само это слово - "перестройка",  зато все чаще говорят, что она завершилась, исчерпав себя и потерпела поражение.

    Так завершилась  перестройка или нет?  Чем она является или,  во всяком случае,  была?  Чтобы ответить на эти вопросы,  проследим - в самых общих чертах - как она развивалась,  как менялась роза вызванных ею политических ветров.

   Итак, термин  "перестройка" появился в нашей политической лексике в 1985 году.  Но чем была тогдашняя "перестройка"?  Апрель 1985 года положил  начало  медленным,  осторожным  реформам,  направленным  на частичное обновление существующей системы.  Перемены,  происходившие на  протяжении  примерно трех последующих лет,  отдаленно напоминали ситуацию, сложившуюся в России в конце 50-х годов прошлого века. Сто тридцать  лет назад потребность в частичной модернизации режима была осознана в результате поражения в  Крымской  войне,  которая  продемонстрировала  всему миру,  как далеко отстала Российская империя от других европейских держав за время, прошедшее после триумфальной победы ее над наполеоновской Францией.  Теперь же причиной начавшегося "ремонта" стало отставание от США в  гонке  космических  вооружений: неспособность  в  силу  экономических причин дать ответ на программу "звездных войн" убедила правящие круги СССР в том,  что соревнование в  сфере высоких технологий уже почти проиграно (о близости экономического кризиса говорит хотя бы такой факт:  в 1971-1985 г.г. налицо была отрицательная динамика роста по важнейшим экономическим показателям.  Темпы роста национального дохода составляли в восьмой  пятилетке - 41 процент, в девятой - 28, в десятой - 21, в одиннадцатой - 17 процентов.  Рост производительности труда в восьмой пятилетке был 37 процентов, в девятой - 25, в десятой - 17 процентов).                      

    Но имелось и характерное отличие. Чтобы его показать, процитируем одного популярного в прошлом, но непопулярного ныне немецкого автора. В середине прошлого века он писал о России следующее: "При существовавших политических условиях в стране не была возможна никакая иная административная система,  кроме исключительно господствовавшей в  ней и доведенной до предела бюрократической системы. Чтобы заложить основы более подходящей  системы, Александр  II  вынужден был вновь обратиться к идее освобождения крепостных. Ему пришлось бороться с двумя грозными противниками: с дворянством и с той самой бюрократией,  которую  он возымел намерение реформировать вопреки ее собственному желанию и которая должна была в то же время служить орудием выполнения его планов. Ему негде было искать поддержки, кроме как в традиционной и пассивной покорности инертной массы  русских крепостных и купцов,  которые до сего времени лишены были даже права задумываться над своим политическим  положением.  Чтобы  сделать  их поддержку реальной,  он должен был создать нечто вроде общественного мнения и хотя бы подобие прессы.  В связи с этим была ослаблена цензура  и  предоставлена  возможность для вежливой,  благонамеренной и весьма почтительной в выражениях дискуссии; была разрешена даже легкая и учтивая критика действий чиновников".

    Это мысли Энгельса  из  его  работы  "Европа  в  1858  году" (Маркс К., Энгельс Ф., соч.т.12, с.672). Не правда ли, все очень похоже - с точки зрения методов? Но вот  что касается целей...  Если Александр II поставил в повестку дня вопрос,  решение которого могло коренным  образом  изменить  всю систему  общественных  отношений,  то  новый  Генеральный  секретарь М.С.Горбачев поначалу лишь возрождал времена хрущевской  "оттепели". Речь шла вовсе не о том, чтобы изменить систему - существующая вполне устраивала правящие верхи.  Систему эту стремились лишь приспособить  к  новым - прежде всего международным - условиям.  Отмена крепостного права даже в том варианте, который был реализован Александром  II,  привела  к существенному расширению "степеней свободы" для большинства населения Российской империи. Напротив, в первоначальном проекте перестройки во главу угла ставилась технология, а не человек - ему отводилась непонятная роль "человеческого фактора".

    Причины теперешнего кризиса в экономике, по мнению специалистов, не доверять которым нет оснований, надо искать в уродливой структуре народного  хозяйства страны и отсутствии серьезных стимулов к труду. Все это следует умножить на серьезные ошибки в управлении,  допущенные в начале перестройки.

    Кстати, первоначально,  на XVII Съезде КПСС вопрос ставился правильно:  повернуть производство лицом к потребителю и активизировать человеческий фактор. Но как добиться поставленной цели? Горбачев избрал вполне марксистский метод - метод проб и ошибок.

    Сначала было "ускорение" - наивная попытка с  помощью  идеологических  заклинаний  и  призывов  к  "каждому на своем рабочем месте" заставить проржавевший хозяйственный механизм крутиться быстрее.  Но одними уговорами было не обойтись:  на выпуск товаров народного потребления была задействована только одна седьмая часть основных  производственных фондов. И правительство затеяло малую индустриализацию - с тем, чтобы в конечном итоге модернизировать отсталую легкую промышленность.  Все  это,  однако,  закончилось провалом уже на первом этапе:  миллиардные госкапвложения в базовые отрасли бесследно растворились во всеобщем бедламе - нового оборудования, материалов, технологий легкая промышленность так и не дождалась.

    Тогда сократили  закупку  ширпотреба и бросили валютные средства на закупку техники за рубежом. Результат - минимальный. Часть оборудования  так  и  осталась на складах и под открытым небом - нехватка производственных площадей.  А то, что удалось в конце концов смонтировать,  то  и дело давало отказы.  Целые поточные линии простаивали из-за неправильной эксплуатации,  отсутствия запчастей,  низкого качества сырья.

    Наконец поняли, что при отсутствии стимулов у производителей ничего в экономике не повернешь. Решили дать предприятиям хозрасчетную самостоятельность.  Но ограниченная свобода обернулась  лишь  правом бесконтрольного  расходования  государственных  средств  и привела к вздуванию цен,  сокращению объемов производства и резкому росту  денежной массы в наличном обращении.

    Рост заработков при этом никак не повлиял на выход конечной потребительской  продукции, поскольку  деньги  выплачивались не только производителям товаров, но и всем остальным без исключения.

    Желание власти  выглядеть хорошо без всяких на то оснований сыграло с ней злую шутку. Не сокращая прежних расходов, в центре и на местах разрабатывали бесчисленные социальные программы, закачивали в экономику  инфляционные  деньги.  В  конце  концов  раздутый  платежеспособный спрос начал потихоньку раздавливать и торговлю, и потребительский сектор промышленности.

    Потери народного хозяйства от первой реформы Горбачева - антиалкогольной компании - оцениваются в 40 млрд.  рублей.  Урон,  который нанесла  нашей социалистической экономике реформа 1987 года,  вообще не поддается исчислению. Второе дыхание к социализму так и не пришло - началась агония...

( История России. Пособие для поступающих в ВУЗы. М.Н.Зуев. Москва. “Высшая школа”. 1997 )

Глава III.РЕФОРМА ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ. ПЕРВЫЙ И ВТОРОЙ СЪЕЗДЫ.

                            Идет Брежнев по базару и видит грузина -

                         тот торгует арбузами.  Брежнев хочет купить арбуз и говорит:

                            - Дай-ка мне один арбуз.

                            - Пажалуйста, дарагой, вибирай - любой!

                            - Так у тебя же здесь всего один арбуз!

                            - Ну и что? Ти у нас тоже адын, а ми тебя вибира-аем!

                                                (Анекдот)

    Первым конкретным шагом на пути политической реформы стали решения  внеочередной двенадцатой сессии ВС СССР (одиннадцатого созыва), состоявшейся 29 ноября - 1 декабря 1988 г.  Эти решения предусматривали  изменение  структуры  высших органов власти и государственного управления страны,  наделение вновь учрежденного Съезда народных депутатов  и  избираемого им ВС СССР реальными властными функциями,  а также изменение избирательной системы, прежде всего введение выборов на альтернативной основе.

    1989 год стал годом радикальных изменений,  особенно  в  политической структуре общества. Состоявшимся в 1989 году выборам народных депутатов СССР (март - май) предшествовала невиданная в нашей стране избирательная кампания, начавшаяся еще на исходе 1988 г. Возможность выдвижения нескольких альтернативных кандидатов (на 2250 депутатских мест  было  выдвинуто  9505  кандидатов) наконец-то давала советским гражданам действительно выбирать одного из нескольких.

    Треть народных депутатов избиралась от общественных организаций, что позволило коммунистам, как наиболее массовой "общественной организации" на Съезде иметь большинство,  или,  как говорят в цивилизованных странах - лобби. Об этом было заявлено, как о достижении: доля  коммунистов среди народных депутатов оказалась 87%  против 71.5% предыдущего созыва,  на основе чего делался громкий вывод о том, что в условиях свободы выбора был подтвержден авторитет партии.

    В выборах,  проходивших 26 марта 1989 г. по 1500 территориальным и национально- территориальным округам,  участвовала 89.8% включенных в списки избирателей.  Эти выборы стали заметным сдвигом общества  в сторону демократии,  по крайней мере, как тогда казалось. За работой Съезда следила вся страна - повсеместно зафиксировано снижение  производительности труда.

    Первый Съезд народных депутатов СССР (25 мая - 9 июня  1989  г.) стал весьма крупным политическим событием. Никогда еще не было такого в истории этой страны.  Конечно,  сейчас можно с иронией смотреть на те баталии, что происходили по Съезде, но тогда это выглядело победой демократии.  Практических результатов Съезда было  немного,  в частности  был  избран  новый ВС СССР.  Было принято несколько общих постановлений, например Постановление об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР.

    Дискуссии на втором Съезде народных депутатов СССР (12-24 декабря 1989 г.)  носили  более деловой характер по сравнению с первым Съездом. Второй Съезд принял 36 нормативных актов, в т.ч. 5 законов и 26 постановлений.  Одним  из  центральных вопросов повестки дня второго Съезда народных депутатов было обсуждение мер по оздоровлению экономики.  Был  обсужден вопрос о борьбе с организованной преступностью. Съезд рассмотрел доклады  комиссия,  посвященных  как  внешнеполитическим  проблемам (оценка договора о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939  г.,  политическая  оценка  ввода  советских войск в Афганистан в 1979 г.) так и внутриполитическим (о следственной группе Гдляна,  о событиях в Тбилиси 9 апреля 1989 г, о привилегиях)...

    Когда открылся Первый Съезд народных депутатов, многие возлагали на него свои надежды на лучшую жизнь.  Но, как и многим надеждам нашего народа,  им не суждено было оправдаться.  Первый Съезд называют теперь "игрой в демократию", каковой он, собственно, и являлся. Ко Второму Съезду интерес людей уже заметно поутих.  Народу  уже  стало ясно,  что нельзя одним волшебным махом сделать жизнь лучше. Реформа избирательной системы являлась делом  необходимым,  но  конкретного, насущного она народу дала немного.

Глава IV. ВВЕДЕНИЕ ПРЕЗИДЕНСТВА.                 

    Летом-осенью 1989 года реформаторы в КПСС,  не захотевшие  избавиться от цепких объятий консерваторов,  дали демократам возможность набрать политическую силу и влияние, позволили им представить правоцентристское единство в КПСС как стратегическую линию, а не как временный тактический маневр.  Ситуация в стране требовала решительного развития  курса на смешанную экономику,  на создание правового государства и заключение нового союзного договора.  Все  это  объективно работало на демократов.

    К зиме 1989/90 года политическая  ситуация  существенно  изменилась.  Горбачев,  не  без оснований опасаясь,  что весенние выборы в республиках приведут  к  победе  радикальных  сил ("Демократическая Россия",  РУХ и другие),  которые сразу же - по примеру Прибалтики - постараются занять независимую позицию в отношении возглавляемого им Верховного Совета Союза, сделал шаг, против которого он и его единомышленники выступали еще несколько месяцев назад. Используя свой авторитет  в  возглавляемом  им Верховным Совете СССР,  он сумел - при сопротивлении Межрегиональной депутатской группы - провести  решение об учреждении поста Президента СССР. Став Президентом, Горбачев получил широкие политические полномочия и тем самым сильно укрепил свою власть в стране.

    За прошедшее с тех пор время ситуация вновь изменилась.  Сначала произошел сдвиг "влево" в расстановке сил на политической арене.  В России победу на выборах, хотя и с минимальным перевесом,  одержал блок "Демократическая Россия". Лидером парламента РСФСР стал Б.Н.Ельцин -  неординарный  политик:  с  одной стороны,  он  символизирует "сильную личность" (известны те "крутые" методы, которыми Ельцин пользовался в бытность его Первым секретарем МГК КПСС),  с другой стороны - он прост, открыт, демократичен, его политическому стилю присущ популизм.   Демократы    возглавили Московский,  Ленинградский, ряд советов других крупных городов. Схожее положение создалось на Украине,  в Молдове,  Армении,  Грузии, в Прибалтийских республиках.

    Затем политическая борьба перешла  на  государственный  уровень. Сложилось фактическое многовластие,  при котором союзные и республиканские структуры не могли ни действовать без оглядки друг на друга, ни договориться между собой.  "Война законов" между Союзом и республиками велась с переменным успехом и к зиме  1990/91 года достигла апогея в связи с трагическими событиями в Прибалтике, борьбой вокруг Союзного договора и союзного бюджета.  Все это происходило  на  фоне быстрого развала  экономики,  межнациональной  конфронтации  между республиками и внутри их.

    В результате  наметился  очередной  сдвиг  в  умонастроениях общества. После того,  как в крупных индустриальных центрах России и Украины к власти пришли демократы,  прошло немало времени, но ситуация продолжала ухудшаться. Более того, демократия явственно вырождалась в анархию, усиливая тоску по "сильной руке". Подобные настроения овладели и Верховным Советом СССР :  в декабре он,  опасаясь непредсказуемого развития событий,  делегировал Президенту дополнительные полномочия,  а заодно - дополнительную ответственность. Горбачев же в январе этого года сформировал новый Кабинет министров,  в котором ключевые посты заняли представители "просвещенной" бюрократии  и военно-промышленного комплекса.

Глава V. ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ.

        Избрание Горбачева  на  должность  Генерального секретаря ЦК КПСС вовсе не было  предопределено  расстановкой  политических  сил. Был, по признанию самого Михаила Сергеевича, и другой кандидат. Но в результате скрытой,  недоступной простому смертному аппаратной  игры победу одержала именно его команда.

        Естественно, Горбачеву нужно было укрепиться у власти. А для того, чтобы идеологически обосновать свою борьбу со "склеротическими геронтократами", старой партийной гвардией, он вынужден был провозгласить  курс  на  обновление социализма с его ведущей и направляющей силой - КПСС. Поначалу, в апреле, когда народ скорбил по поводу алкогольной кампании,  начались кадровые перестановки.  Один за другим отправлялись на заслуженный отдых партийные вожди областей и республик.  Чисткой  аппарата руководил теперь уже подзабытый Егор Кузьмич Лигачев,  и за два года справился со своей задачей - рассадил преданных людей на все ключевые посты.

        На этом все партийные "перестройки" до Горбачева, как правило,  заканчивались, но влияние Лигачева в партии возросло настолько, что генсек почувствовал дыхание конкурента в затылок.  И  не  успела новая номенклатура припасть к кормушке,  как Горбачев объявил о том, что перестройка продолжается.

        Однако "свалить"  Лигачева  на  партийной арене оказалось не так-то просто, и Горбачеву в конце концов пришлось создавать альтернативные  структуры в виде Верховного Совета и Съезда народных депутатов, чтобы держать аппаратчиков в постоянном напряжении. В сидении на  двух  стульях  сразу Горбачев нашел для себя несомненную пользу : партократов всегда можно было припугнуть демократами, а демократов - славой КПСС.

   Наконец, на XVIII Съезде задача-максимум была выполнена: Горбачев окончательно  подмял  под себя партаппарат, который даже смирился с переходом к рынку и потерей европейских колоний. Но оказалось, что борьба  за власть не закончена,  напротив - вступает в новую стадию. Инициативу теперь перехватили демократы во главе с Б.Н.Ельциным.

Глава VI. ЕЛЬЦИН КАК ПРЕЗИДЕНТ.

 Существуют, видимо, несколько типов, моделей поведения "первого лица" государства.  "Вождь" знает, как надо, и ведет народ к новым и новым свершениям.  "Патрон" заботится о том, чтобы все члены большой семьи-государства были довольны,  сыты и друг друга не обижали. "Арбитр" следит за  соответствием всех проявлений жизни писаным и неписаным законам. И т. д.

     Первая, "бунтарская", часть политической карьеры Ельцина, казалось,  закончилась 29 мая 1990 года, когда он был избран председателем Верховного Совета России.  Впрочем,  трудно было ожидать,  что в новой роли он напрочь откажется от  прежних  политических  привычек. Став через год президентом, Ельцин вскоре продемонстрировал, что намерен сочетать в своей деятельности все три модели поведения. Наверное, харизматический лидер так и должен был себя вести, именно этого и ждали его приверженцы.

     Осознавая себя внепартийным,  выражающим интересы целого народа президентом,  Ельцин поневоле стремиться  держаться  за  все  рычаги власти,  не довольствуясь ролью главы ее исполнительной ветви. Этим, по-видимому, и обусловлен стиль поведения президента, который аналитики  именуют "конфронтационным".  Конфронтация заложена в том,  что Ельцин все время стремиться действовать в системе  простейшей,  привычной ему с 1987 года: массы и лидер. Советы, Конституционный суд и кто бы то ни было еще,  претендующий на самостоятельную политическую роль, т. е. на выражение части "застолбленных" президентом народных интересов,  неизбежно рискуют быть объявленными "реакционными", "утратившими доверие" и т. п.

     Одним из самых трудных, однако, испытаний, ожидавших Ельцина на посту  президента, стало другое - сочетание лозунгов "ДемРоссии" с императивом российской державности. На первых порах Ельцин, как я помню, "раздавал" суверенитеты "каждому по способностям", но обещал сберечь единство России. Но ведь единство  подлинной,  исторической России, существовавшей с 1922 года под псевдонимом "СССР", было разрушено в Беловежской пуще.  Неясно,  был ли Ельцин инициатором беловежских соглашений;  каким именно виделось ему тогда СНГ и т.  д. Но сам факт участия в упразднении СССР стал,  пожалуй,  самым крупным и драматическим  событием  политической  биографии Ельцина.  А когда в внутри РФ Чечня взяла "слишком много" суверенитета,  Ельцин попробовал вмешаться, но безуспешно. Теперь, когда почти все российские  автономии обзавелись собственными президентами и конституциями, Ельцину, возможно, и хотелось бы снова оказаться единственным президентом в своей стране,  но не совсем ясно,  как это сделать. А Конституция написана уже и в Вятке, пишется в Туле ...

     Совсем недавно Ельцин вдруг объявил,  что он "националист" (конечно, в смысле приверженности национальной идее). Но следует все же признать,  что внутрироссийская региональная политика остается  пока одним из самых слабых мест администрации Ельцина.  

         Глава VII. АНАЛИЗ ЛИБЕРАЛЬНЫХ И ДРУГИХ ДВИЖЕНИЙ.

     Рассмотрим, почему не  успев  народиться,  демократия  уступает место  авторитарному президентскому режиму и происходит "перестройка перестройки"?

    Во-первых, демократия,  в отличие от "демократизации", предполагает определенный тип общественных отношений, и опыт мировой истории это подтверждает. Прежде всего, демократия требует, чтобы в обществе друг другу противостояли свободные и  равные  собственники,  которые наделены всеми гражданскими правами . Из этих предпосылок демократии у нас наличествует в

лучшем случае лишь одна - формальное равенство. Но равенство людей несвободных (вспомните про паспортный режим, прописку,  лимиты,  визитки и талоны),  практически лишенных  собственности.  На  такой почве демократизация неизбежно ведет не к демократии,  а к охлократии,  к власти толпы, а не народа. Если бы экономическая реформа продвигалась хотя бы вровень с демократизацией!..  Но

этого не получилось,  а посему складывающиеся политические  формы  и институты  были лишены адекватного демократического содержания и работали не столько на укрепление,  сколько на дискредитацию  демократии.

    Естественное и закономерное размежевание в стане демократических сил,  начавшееся  буквально сразу после того,  как им удалось решить свою первую задачу - потеснить у кормила власти партийную  номенклатуру, отнюдь не укрепило шансы демократической перестройки. Пока демократы выступали "против" власть предержащих, набирали очки в предвыборных  кампаниях,  они были едины.  На как только перед ними стал вопрос о позитивной программе действий,  в лагере победителей  начались разногласия. Обнаружилось, что наиболее организованное, опирающееся на мощную системы органов массовой информации  крыло  демократов,  стоит на праволиберальных,  пробуржуазных позициях. Более умеренные,  но так же либеральные в целом позиции занимает центристский блок.  Существует также альтернативный им блок - "Левая демократия". В него вошли некоторые малочисленные партии и  движения  социалистической ориентации.

    В таком размежевании нет ничего неожиданного: понятно, что интересы будущих предпринимателей, будущих средних слоев и будущих наемных рабочих по мере развития рыночных структур, мягко говоря, не могут быть во всем одинаковы. Понятно и то, что располагая несравненно лучшей материальной и пропагандистской базой,  а так же  искушенными идеологами,  талантливыми публицистами и умелыми раторами, либералы завладели не только общественным вниманием,  но и определенным поли- тическими рычагами.

    Разумеется, и в стане советских либералов имеются свои  проблемы и разногласия.  Однако расхождения во взглядах между представителями либерального лагеря не очень существенны.  Главное для них - категорическое неприятие не только административно-командной системы, но и "гуманного,  демократического социализма".  По общему мнению либералов,  последний  несовместим 

с принципами свободы личности,  неприкосновенности частной собственности, политического плюрализма.

    Гораздо серьезнее  расхождения между либералами и другими нарождающимися движениями - в первую очередь новым рабочим  движением.  В 1990  году  была образована Федерация независимых профсоюзов России, укрепил свои позиции Соцпроф.  Состоялся Второй съезд шахтеров, объявивший  о  создании  нового горняцкого профсоюза;  аналогичные шаги предприняты рабочими в ряде других отраслей промышленности. Прошел 1 Всесоюзный  съезд  советов трудовых коллективов и рабочих комитетов, который выразил готовность разделить ответственность за ход экономических преобразований в стране,  не допустить бесконтрольной распродажи государственной собственности,  превращения и прежде всесильных министерств в новые монополистические объединения:  концерны

и ассоцации (что в настоящее время и происходит).

    Все активнее выступали другие массовые демократические движения - экологисты ("зеленые"),  Федерация обществ потребителей,  молодежные,  женские  организации.  Однако  все они так и не стали главными действующими лицами политического процесса, не смогли переломить его инерцию, на деле  победой демократов над КПСС воспользовались лишь либералы,  развернувшие отчаянную борьбу против коммунистов-реформаторов.

    Однако борьба эта,  если вынести за скобки события в Прибалтике, где центру противостоял даже не национал-либерализм,  а коалиция национал-либеральных и национал-социалистических сил, - в целом отнюдь не является борьбой на уничтожение.  Ибо реформаторы  в  центре,  во главе которых стоит Президент СССР,  за последний год сделали значительный шаг в сторону отказа от прежних идеологических фетишей.

Глава VIII.КРИЗИС ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ : НЕОБХОДИМОСТЬ КОМПРОМИССА.

    Борьба на  политической  арене страны шла главным образом вокруг двух пунктов (на мой взгляд эта борьба продолжается и по сей  день). Первый - общий сценарий развития перестройки. Будет ли это постепенное врастание сложившихся структур управления в рыночное хозяйство и введение  государственно-бюрократического капитализма "сверху"?  Или же,  напротив, ликвидация этих структур и стихийное формирование капитализма "снизу"?

    Второй узловой момент : поскольку реформы требуют заведомо непопулярных мер, то ответственность за их принятие и все связанные с ними издержки возлагаются, как правило, на политических противников.

Чаще всего в роли "козла отпущения" выступал Центр. Это проявлялось, например,  в ходе политического скандала,  который разразился в Верховном Совете России, когда союзное правительство обнародовало решение о введении договорных цен на ряд товаров (в ноябре 1990 года). а между тем это решение было согласовано и с Б.Н.Ельциным, и с И.С.Силаевым. Известны и обратные случаи, когда Центр сам находил "козла" : введенный по указу Президента пятипроцентный налог с продаж,  изъявший из кармана населения только за январь-февраль 1991 года чуть менее  миллиарда  (931.5  млн.)  рублей, "свалили" на Совет Министров РСФСР.

    К концу 1990 года установилась патовая ситуация: ни коммунисты-реформаторы, ни либералы уже не могли,  каждые в отдельности, добиться позитивных сдвигов в экономике, политике, социальной сфере. Главное - они не  могли  поодиночке  противостоять  угрозе  всеобщей анархии. Первые  -  потому, что в значительной степени утратили поддержку народа,  вторые - потому что после своих первых побед  успели подрастерять многих своих приверженцев.

    Понимание необходимости  политического  компромисса  наблюдалось как в одном,  так и в другом лагере.  Коммунисты-реформаторы (и даже коммунисты-консерваторы в лице ЦК КП РСФСР) в своих документах  второй  половины 1990 года призывали к гражданскому согласию,  выражали готовность создать не просто блок сил "социалистической ориентации", но пойти на союз со всеми демократическими партиями и движениями. Их оппоненты,  хлебнув лиха в решении практических вопросов, с которыми они столкнулись, придя к власти на местном, а кое-где и на республиканском уровне,  похоже, также были внутренне готовы к сотрудничеству.  Идея компромисса с частью аппарата и центром и создания сильной исполнительной власти - такой, например, лейтмотив декабрьской программной статьи Г.Х.Попова,  озаглавленной не без претензии: "Что делать?". ("Огонек", 1990, NN 50,51). Идея гражданского согласия путем приостановки  действия иди полного роспуска всех политических партий стала к концу 1990 года популярной и замелькала  на  разных  флангах либерально-демократического движения. Об этом говорили и А.А.Собчак, и лидер либерально-демократической  партии  России  В.В.Жириновский. Либералы, по всей видимости, поняли, что их время истекает, так и не начавшись.

    Роза политических ветров перестройки изменилась в очередной раз. Разразился острейший кризис сложившейся политической  системы.  Провозгласив лозунг "Вся власть - Советам!",  реформаторы даже не задумывались над тем, что Советы, которые перестали быть приводными ремнями  КПСС, не  в состоянии организовать нормальный процесс политического развития.  Пресса КПСС остро критиковала "некомпетентных демократов", не умеющих наладить работу тех Советов, в которых им принадлежит большинство. "Некомпетентные демократы" кивали на "саботаж" со  стороны прежней правящей касты - аппарата исполнительной власти, мафиозных структур.  Однако суть дела  глубже.  Политический  кризис конца  1990 года - результат не столько некомпетентности или саботажа, сколько отжившего типа государственности.

    Каждая политическая  сила стремилась искать собственный выход из этого кризиса.  Болезненнее всего на него реагировали "государственные сословия" - те слои,  само существование которых было поставлено сейчас на карту.  Они все энергичнее подталкивали Президента и  Верховный Совет СССР к установлении, авторитарного президентского режима при номинальной советской власти. Горбачев, хотя и не без колебаний,  вынужден был идти на это. он нуждался в поддержке, но получить же ее было ниоткуда больше не мог :  КПСС  утратила  мобилизационные способности,  а с либералами сотрудничество не сложилось - сказалась инерция конфронтации.

    Впрочем, если  бы  оно  и сложилось - авторитарной трансформации режима едва ли удалось избежать. Ибо либералы - во всяком случае, те из них,  кто делает погоду на политическом небосклоне, рассматривали ( и рассматривают) усиление исполнительной власти,  авторитарные методы  перехода к рыночному хозяйству как нечто долговременное,  а не как временную тактическую меру,  поэтому,  строго говоря,  не только демократами,  но  и  либералами  они  являлись разве что в кавычках. Достаточно было прочесть проект Конституции России,  чтобы  увидеть : тоталитарный  режим предполагается заменить не всеобщей демократией, но авторитарной властью.  При этом,  однако,  в  отличие  от  коммунистов-реформаторов, либералы нацеливались (и нацеливаются) на изменение фундамента политической системы,  на  трансформацию  советской власти в парламентскую республику.

    И все же определенный шанс предотвратить окончательную  "авторитаризацию" перестройки еще имеется.  Превращение подлинно демократических движений во влиятельную политическую силу,  в "четвертый вектор" преобразований (наряду с консерваторами,  реформаторами и либералами) может существенно изменить политическую погоду. Даже авторитарный президентский режим нуждается в легитимности и социальной базе. Поэтому демократические движения добиваются того, чтобы осуществлялся  не  бюрократический  и  не анархический вариант капиталистического развития. Крайне важно обеспечить участие общественных организаций  трудящихся  в решении всех практических вопросов перехода к рынку,  включая разгосударствление и  частичную  приватизацию  государственной собственности.

    Не реформаторы и не либералы, а только демократические, самодеятельные  общественные организации трудящихся могут воспрепятствовать замыслам консервативных сил,  которые пытаются спровоцировать народный бунт против грядущего рынка, антирыночную, тоталитарную контрреволюцию.  Для этого, однако, всем общественно-политическим, потребительским, культурно- просветительным, профсоюзным и иным организациям необходимо сплотиться в мощный блок демократического единства.

( Пособие по истории СССР. Для подготовительных отделений ВУЗов.

   А.С.Орлов и др. Москва. “Высшая школа”. 1987)

Заключение

 В этой работе я постарался раскрыть и как можно подробней рассмотреть политику СССР в выше названный период времени. Не знаю как у меня это получилось хорошо или плохо, но лично я остался доволен проделанной работой. Для себя в этой работе я сделал вывод и ещё раз убедился в несовершенстве социалистического строя. Как сказал У. Черчилль : " Демократия плоха, но это лучшее из того, что есть...". Итак, СССР в период с 1984-1991 гг. находился в глубоком политическом и экономическом кризисе. Можно хвалить или осуждать М. С. Горбачёва, но по моему мнению этот человек сделал очень много полезного для нашей страны. Конечно престройка как таковая не удалась, но всё же эта реформа во многом спасла нас и нашу страну от полного краха. Этот период, да и вообще весь период советской власти представляется мне одним серым, грязным, липким пятном, лежащим на истории России и бывших союзных республик, но всё же в конце этого пятна появился просвет, давший возможность людям понять насколько плохо жить во лжи и страхе. Надеюсь наши (да и не только наши) граждане поняли это. Надеюсь мы будем помнить ошибки прошлого ибо как сказал один человек (не помню кто именно ) : " Непомнящий своего прошлого обречён повторить его........"

Список и анализ используемой литературы :

1.Волкогонов Д.А. “Семь вождей”. Книга 2 М., 1995 г.

2.Черняев А.С. “Шесть лет с Горбачевым”. М., 1993 г.

3.Горбачев М.С. “Годы трудных решений”. М., 1993 г.

4.Александров- Агентов А.М. “От Коллонтай до Горбачева”. М., 1994 г.

5.Шеварнадзе Э.А. “Мой выбор”. М., 1991 г.

6.Корниенко Г.М. “Холодная война”: свидетельство ее участника. М., 1995 г.

7.Нежинский Л.И., Челышев К.А. Советская внешняя политика в годы “холодной войны” (1945-1985). Новое прочтение. --- М., 1995 г.

8.“Москва - Пекин:  потенциал  сотрудничества”.    “Проблемы Дальнего востока”. 2/’89 г.)

9.В поисках нового мышления: о политике СССР в отношении Японии”. Г. Кунадзе, “МЭ и МО”. № 8, 1990 г.

10.СССР - Япония “Шаг к диалогу”.  М. Демченко, “МЭ и МО”. № 4, 1986 г.

11.“За успех японо-советской встречи в верхах: взгляд из Японии”. Х. Кимура, “Коммунист”. № 4 1991 г.

12.“Заложить основы нового международного сообщества”. Я. Накасонэ, “МЭ и МО”. № 10, 1988 г.

13.СССР - Япония  “Можно  ли обойти рифы”. М. Юрин, “Азия и Африка сегодня”. № 9, 1990 г.

14.Пособие по истории СССР. Для подготовительных отделений ВУЗов. А.С.Орлов и др.Москва. “Высшая школа”. 1987 г.

15.История России. Пособие для поступающих в ВУЗы. М.Н.Зуев.

Москва. “Высшая школа”. 1997 г.

 Интересен тот факт, что в своей книге "Мой выбор" Эдуард Шеварнадзе критикует действия Горбачёва хотя в момент принятия решений ( в своё время ) он был полностью согласен и поддерживал его. Книга довольно интересна, хотя всю её я не читал, но просмотреть успел. Хотя описание некоторых событий не совсем достоверны.

 Два источника - Пособие по истории СССР и История России ( для ВУЗов ) практически полностью противоположны друг другу, неудивительно один из них печатался ещё, при слабой уже, но всё же цензуре, а второй всего 2 года назад.

 Журналы, в которых описаны отношения СССР - Япония и СССР - Китай, проанализировать не могу так как не читал их лично, но информация взята из них.

 Довольно интересно произведение Черняева "Шесть лет с Горбачёвым". Много фактов, подтверждающих, что первым советником во многих политических делах генсека являлась его жена Раиса Максимовна (кто же страной управлял?).

 Вообще почитав все эти источники нельзя точно определить где правда, а где ложь. В книге "От Коллонтай до Горбачёва" выставляется всё так, что Горбачёв делал все преобразования лишь для удержания власти в своих руках, в произведении " Годы трудных решений " соответственно наоборот, то есть делал он это в связи с необходимостью и во имя спасения страны.