Ян Амос Коменский

Краткие биографические сведения.

Мировоззрение Коменского. Великий славянский педагог Ян Амос Коменский родился в 1592 г. в Чехии в семье, принадлежавшей к умеренной демо­кратической общине «чешских братьев», в состав которой вхо­дили крестьяне и ремесленники. Эта община была патриотиче­ским объединением чехов, боровшихся за независимость чеш­ского народа. Она унаследовала ряд демократических идей гуситского национально-религиозного движения в Чехии, направ­ленного против немецкого дворянства и католической церкви.

Община эта уделяла много внимания воспитанию детей. Ею, между прочим, была предпринята попытка осуществить всеоб­щее начальное обучение на родном языке.

На двенадцатом году жизни Коменский остался круглым си­ротой. По некоторым сведениям, он обучался мастерству, нанимался в пастухи, наконец, ему уда­лось с помощью общины закончить начальную и среднюю школы, посту­пить в Гейдельбергский универси­тет, где с увлечением занимался ма­тематикой, изучал Коперника, побы­вал в Амстердаме, являвшемся в то время крупным центром Европы. Будучи еще студентом, Коменский пишет книги для народа на чешском языке (словарь, научно-популярные брошюры и т. д.). Он говорил: «Не надо прятать науку в книгах для ученых, надо, чтобы знание было до­ступно всем». Этим демократиче­ским идеалам Коменский остался верен до конца своей жизни. По воз­вращении на родину в 1614 г. Ко­менский становится руководителем той школы, в которой в свое время сам получил среднее образование. Вскоре община «чеш­ских братьев» избрала его своим священником. Выполняя обя­занности руководителя школы и священника общины, Коменский больше всего. уделял внимания школе: ,отстаивал гуманные на­чала в отношениях учителей к учащимся, вводил в практику преподавания приемы, обеспечивающие возможно большую до­ступность знаний, обращал особое внимание на ознакомление учащихся с природой, на воспитание у них любви к природе, ин­тереса к познанию ее, пропагандировал знания среди членов об­щины. В это же время Коменский начинает работать над созда­нием ряда педагогических трудов.

С начала Тридцатилетней войны (1618—1648) община «чеш­ских братьев», активно боровшаяся вместе со всем чешским на­родом за национальную независимость, подверглась преследо­ванию со стороны реакционных кругов. После долгих скитаний она вынуждена была покинуть родину и переселиться в Поль­шу. Во время скитаний умерли жена и дети Коменского, погиб­ли его рукописи.

Обосновавшись в польском городе Лешно, не расставаясь со своей общиной, Коменский принял на себя обязанности руково­дителя гимназии. И здесь с еще большей настойчивостью про­должал внедрять в школьную практику новое, прогрессивное. Им были устранены почти полностью телесные наказания и другие грубые меры воздействия на учащихся, зубрежка и по­ощрялись самодеятельность, широкое применение наглядности н другие пути и средства обучения, обеспечивающие осмыслен­ное овладение детьми учебным материалом.

Свою практическую педагогическую деятельность ,он соче­тал с изучением педагогического опыта и педагогической   теории прошлого и настоящего, с усиленной работой над создани­ем педагогических трудов. В 1631 г. Коменский издает учебник «Открытая дверь языков», доставивший автору огромную из­вестность. В 1632 г. он заканчивает свой главный труд «Вели­кая дидактика», на чешском языке, переведенный в 1638 г. на латинский язык, являвшийся тогда языком науки. Коменский приобретает мировую известность. Он получает приглашения из целого ряда стран (Англии, Германии, Америки, Шве­ции и др.) приехать для реорганизации школьного дела.

В период с 1641 по 1654 г. Коменский находился в Англии, Швеции и Венгрии, где занимался созданием энциклопедии всех наук, подготовкой школьных реформ, разработкой учебни­ков и методики преподавания. За это время им была подготов­лена и издана в 1648 г. книга «Новейший метод языков» и в ос­новном подготовлен знаменитый учебник, построенный по прин­ципу наглядности, — «Видимый мир в картинках», изданный позднее в 1658 г.'.

В 1654 г. Коменский вернулся в г. Лешно. Но во время шведско-польской войны г. Лешно был разорен (1656). Комен­ский, вторично потеряв большую часть рукописей, библиотеку, свое имущество, вынужден был бежать в Голландию. Послед­ние 14 лет своей жизни он провел в Амстердаме, где издавал свои сочинения.

На формирование мировоззрения Коменского оказали влия­ние разнообразные, подчас крайне противоречивые факторы: и традиции феодального общества, и то новое, что нес с собой ка­питализм, складывающийся в недрах феодального строя, и де­мократические, хотя и не до .конца последовательные, тенден­ции общины «чешских братьев», и материалистические веяния в науке. Говоря о материалистическом направлении той эпохи, мы имеем в виду учение о бесконечности мира (Бруно), филосо­фию Бекона (1561—1626), родоначальника английского материализма, который брал в основу научного знания наблюдение, опыт, индукцию и учил, что познание начинается с чувственного вос­приятия и что ничего нет в нашем уме, чего раньше не было в ощущениях. Большое влияние на мировоззрение Коменского ока­зала эпоха Возрождения с ее преклонением перед природой, с ее идеалом человека, сильного телом и духом, всестороннего раз­вития его творческих сил, способностей и интересов. Этим и объ­ясняется наличие противоречий и двойственности в его мировоз­зрении. В нем, например, можно обнаружить элементы материа­лизма и вместе с тем крайнюю религиозность, глубокий гума­низм и оправдание суровых мер наказания за невыполнение ре­лигиозных требований.

Особенности мировоззрения Коменского наложили отпечаток и на его педагогические труды. В них наряду с очень про­грессивными идеями и положениями уживаются отдельные от­сталые взгляды и суждения (например, подготовка к загробной жизни как одна из задач воспитания). Однако не отсталое, а передовое, прогрессивное определяет характер педагогической теории Коменского. Она по своему существу является всеобъ­емлющей и высоко прогрессивной, оказавшей огромное влияние на дальнейшее развитие педагогической теории и педагогической практики во многих странах мира.

Гуманизм и демократизм — важнейшие основы педагогики Коменского. Вся деятельность и труды Коменского проникнуты глубокой верой в человека и заботой о благополучии и успеш­ном умственном развитии его. Человек, по его мнению, есть «со­вершеннейшее, прекраснейшее создание», он от природы одарен способностями «дойти до всего», подняться на самую высокую ступень образования. Право на образование им рассматри­валось как естественное право каждого человека. Разумными существами, по его мнению, люди могут стать лишь в резуль­тате правильно поставленного образования и воспитания.

Коменский считал, что все дети независимо от пола и проис­хождения имеют право на образование. По своим способностям, дарованиям-дети, конечно, неодинаковы. Однако различия в способностях, по глубокому убеждению Коменского, не могут служить основанием для того, чтобы заниматься образованием одних и уклоняться от занятий с другими. Это лишь обязывает воспитателей не однообразно, не по шаблону, а по-разному, в зависимости от особенностей детей, подходить к определению конкретных методов обучения и воспитания.

Руководствуясь этими соображениями, Коменский сделал въшод, что образование должно быть достоянием всех детей. Он писал: «В школы следует отдавать не только детей богатых или знатных, но и всех вообще: знатных и незнатных, богатых и бедных, мальчиков и девочек во всех городах и местечках, се­лах и деревнях». Так Коменский сформулировал принцип все­общего обучения. Он выступает против традиционного мнения о ненужности обучения девочек: ведь женщины «также наделе­ны умом живым и восприимчивым к мудрости». Демократ Ко­менский требует, чтобы дети всех классов общества проходили сначала одну общую для всех школу родного языка. Это облег­чило бы для детей народа возможность перехода в среднюю ла­тинскую школу. Коменский настаивал, чтобы каждый желаю­щий и способный продолжать образование мог беспрепятствен­но поступать в среднюю и высшую школы. Система школьного образования. Коменский выдвинул идею единой школы и предложил глубоко продуманную систему об­разования в составе четырех взаимно связанных между собой ступеней: 1) материнская школа для детей в возрасте до 6 лет, 2) школа родного языка для детей от 6 до 12, 3) школа латинского языка, или гимназия, для детей от 12 до 18 и 4) академия с путешествиями для молодежи 18—24 лет.

Материнская школа — это ступень домашнего (дошкольно­го) воспитания и обучения ребенка, где главным воспитателем является мать. Но это ступень организованного и целенаправ­ленного воспитания и обучения. Занятия в материнской школе, по идее Коменского, должны были проводиться по строго опре­деленной программе с применением наиболее простых, вполне доступных детям данного возраста методических приемов. В программу материнской школы входили самые первоначальные сведения по всем основным областям знания. Здесь ребенок должен был узнать, что такое вода, земля, воздух, дождь, снег, лед, камень, железо, дерево, трава и т. д., усвоить элементар­нейшие сведения из природоведения. Он должен был научиться различать краски, понимать, что называется небом, солнцем, луной, звездами (начатки астрономии), усвоить начатки геогра­фии (познакомиться с селом, городом, рекой, горой, долиной и т. д.).

Коменский считал также, что материнская школа обязана уделять внимание нравственному воспитанию детей (любовь к человеку, уважение к старшим, прилежание, услужливость, вежливость и др.).

Школа родного языка, продолжая обучение, начатое в ма­теринской школе, расширяя и углубляя полученные там знания, должна была научить детей тому, что «пригодно будет чело­веку во всей его жизни», а именно: свободно читать все напеча­танное и написанное на родном языке, писать четко, скоро и правильно, считать, измерять «на все лады» длину, ширину, расстояние (т. е. знать квадратное и кубическое измерения), петь все употребительные мелодии (духовные песни), знать на память псалмы, молитвы и отрывки из «священного писания», знать катехизис и священную историю. Но Коменский этим не ограничивался. Он считал, что учащиеся должны знать, по­нимать и стремиться осуществлять в жизни принципы морали, иметь общее представление о гражданской истории, знать эле­менты космографии и географии, настолько смыслить в хозяй­стве и политике, чтобы понимать то, что ежедневно совершается на глазах дома и в городе. Наконец, учащиеся обязаны ознако­миться с общими приемами ремесла, чтобы не быть несведу­щими ни в чем и, может быть, открыть в себе некоторые способ­ности к тому или иному ремеслу.

Как видно, это была необычная по тому времени программа начального обучения, базирующаяся на изучении родного язы­ка, в отличие от средневековых школ, где все обучение, отор­ванное от жизни, велось на латинском языке.

Поскольку образование в объеме программы школы родного языка рассматривалось как обязательное для всех детей, то Ко­менский и требовал создания такой школы в каждом селении.

Учреждение латинской школы, или гимназии, Коменский на­мечал в каждом городе. В курс латинской школы он наряду со «свободными искусствами», обычными для средневековой шко­лы, включал также физику (естествознание), географию, исто­рию. В этой школе Коменский пытался сочетать старое содер­жание с новым. Оставляя в школе все средневековые предметы, он вводил в них и реальные знания. Идея единой школы у него на практике не полностью была осуществлена: в действительно­сти дети всех сословий учились вместе только в школе родного языка.

Теория обучения. В трудах Коменского особое место зани­мает вопрос о том, чему и как учить. Его не удовлетворяли ни ограниченный круг знаний, какой давала средневековая школа, ни применяемые в ней схоластические способы обучения и су­ровые меры воздействия на учащихся. Коменский называл эту школу пугалом для мальчиков и застенком для умов. Она не развивала, а притупляла умственные способности учащихся, убивала в них всякую охоту к учению.

Школа же, по мнению Коменского, должна быть живой мас­терской людей, или, по его выражению, «мастерской гуманно­сти», «мастерской света». Она обязана обучать «всему тому, что может сделать человека мудрым, добродетельным, благочести­вым». Это означало, что учащиеся должны получать в ней раз­ностороннее образование и к тому же «не кажущееся, а истин­ное, не поверхностное, а основательное, т. е. чтобы разумное су­щество—человек приучался руководствоваться не чужим умом, а своим собственным, не только вычитывать из книг и понимать чужие" мнения о вещах или даже заучивать и воспроизводить их в цитатах, но развивать в себе способность проникать в корень вещей и вырабатывать истинное понимание их и упо­требление их». В другом месте Коменский писал, что нужно, «поскольку это возможно, черпать свою мудрость не из книг, а из неба и земли, из дубов и буков, т. е. должно учить их по­знавать и исследовать самые вещи и не чужие наблюдения и свидетельства о вещах».

Исходя из этого, великий педагог включал в программу об­щеобразовательной школы широкий круг знаний, как гумани­тарных, так и реальных.

Рекомендовал ввести и преподавание морали. При этом, бу­дучи человеком глубоко верующим, он отводил в учебном курсе школы одно из видных "мест религии.

Чтобы успешно подготовлять «мудрых, добродетельных и благочестивых людей», чтобы своевременно и вполне успешно реализовать программу учебных занятий, школа, говорил Ко­менский, должна отказаться от старых, убийственных методов обучения, от варварских средств запугивания и подавления лич­ности ученика и воспользоваться тем, что делает обучение лег­ким, приятным и основательным. Для того чтобы обеспечить

это, а следовательно, и успех в обучении, необходимо в корне изменить дидактическую основу обучения. Новую дидактиче­скую основу, диаметрально противоположную той, на которую опиралась старая, средневековая школа, он изложил в ряде правил.

А^ Дидактика Коменского направлена на то, чтобы сделать / процесс обучения более «жизненным и естественным, легким и плодотворным» вопреки средневековой школе, предлагавшей детям материал в «темной, сбивчивой и запутанной форме». Методы обучения в этой школе требовали «неимоверных тру­дов, возбуждавших сильное отвращение и сопровождавшихся бесконечными мучениями».

В противоположность старым варварским методам обуче­ния, антипсихологическим по существу своему, Коменский в ос­нову сваей дидактики кладет принцип «естественного метода», или природосообразности, под которой он понимает соответст­вие между методами обучения и законами природы. Свои ди­дактические положения Коменский подтверждает и подкрепля­ет ссылками на природу. Он ссылается главным образом на жизнь растений, развитие птиц, на деятельность садовника, ар­хитектора и т. д.

Первое, по его выражению, «золотое правило» заключалось в следующем: «Все, что только можно, предоставлять для вос­приятия чувствам, а именно: видимое — для восприятия зрени­ем, слышимое—'Слухом, запахи — обонянием, подлежащее вкусу, доступное осязанию — путем осязания. Если какие-либо предметы сразу можно воспринять несколькими чувствами, пусть они сразу схватываются несколькими чувствами». Это «золотое правило» берет свое начало в сенсуалистическом (ма­териалистическом) понимании процесса познания, о чем было сказано выше. Другие правила гласят: учить лишь тому, что полезно и доступно восприятию в каждом возрасте; учить всему при помощи доказательств, основанных на внешних чувствах vr разуме, и ничему не учить, опираясь только на авторитет; изучать явления и предметы не в отрыве, не как «кучу дров», а в связи; идти в обучении не от словесного толкования о вещах и предметах, а от непосредственного наблюдения над ними или от ознакомления с ними по наиболее точно выполненным копи­ям; от понимания идти к запоминанию и выражению понятого в речи, а отсюда — к упражнениям в действиях; идти от общего ознакомления с предметом к изучению отдельных его сторон; следовать в обучении от легкого к трудному, от близкого к да­лекому; примеры предпосылать правилам; все занятия распо­лагать таким образом, «чтобы последующее всегда основы­валось на предшествующем, а предшествующее укреплялось последующим»; «всему учить, указывая на причины, т. е. не только показывать, каким образом что-либо происходит, но также и показывать, почему оно не может быть иначе»,

Понятно, что успех в обучении в значительной степени зави­сит от применяемых организационных форм, методов и приемов обучения. Коменского совершенно не удовлетворяли ни господ­ствовавшая в его время форма обучения, сводившаяся в основ­ном к задаванию уроков и спрашиванию каждого учащегося в отдельности, ни применяемые методы преподавания (бессмыс­ленное заучивание букв, слогов, слов, текстов и т. д.). И он предложил новую, классно-урочную форму с применением раз­нообразных методов, среди которых центральное место отводил методам наглядного обучения. Коменский настаивал на том, чтобы: 1) учебный курс начинался только один раз в опреде­ленное время года; 2) вся совокупность научных занятий была точно разделена на классы; 3) время было тщательно распре­делено— так, чтобы на каждый год, месяц, день и час прихо-дилась своя особая задача.

При проведении урока решающее значение имеет учитель. Книги — это немые учителя. Только после объяснения учителя материал «оживает и глубоко запечатлевается в душе учаще­гося». Учитель сообразуется со ступенью восприимчиво­сти ученика. Прежде чем перейти к подробному изложению предмета, учитель дает ученикам общее представление о нем. Объяснение урока ведется на конкретных примерах. Излишнее углубление в материал идет в ущерб ясности понимания. Учитель старается возбудить у учащихся стимул к занятиям интересными примерами, яркими наглядными пособиями, дру­жеским отношением, любовью к детям, иногда и шуткой. Сама школа должна привлекать детей своим внешним видом. Особое значение на уроке имеет внимание учащихся, ко­торое Коменский сравнивает со светом... Коменский учил учи­телей умению работать со всем классом: обращаться с вопро­сом ко всему классу, спрашивать не одного, а привлекать к оп­росу нескольких учащихся, работать над повторением всего ма­териала в конце урока, использовать доску, максимально во­влекать органы чувств, оснащать урок пособиями (картами, глобусом, скелетом, моделями и т. д.).

Следует запоминать только то, что хорошо понято учащимися. Запоминать нужно только существенное. Упражнения надо на­чинать с работы над элементами. Обучение чтению и письму надо начинать не со слов или целых фраз, а со звуков. Клас­сно-урочная форма занятий получила в дальнейшем полное при­знание в прогрессивной педагогической теории и школьной практике. Она и по сей день остается основной организацион­ной формой обучения.

Теория воспитания. Коменский не представлял себе образо­вания без воспитания. Он справедливо утверждал, что одно «научное образование», которое дается в процессе обучения, не делает еще учащегося полноценной личностью. Мало озарить умы учащихся «блеском мудрости для того, чтобы проникать вовсе явное и сокровенное», мало вооружить их знаниями наук, искусств и языков и научить пользоваться ими в жизни, что яв­ляется прямой задачей образования, необходимо также приви­вать детям то, что делает людей «возвышенными, мужественны­ми и великодушными». Это обязывает вместе с образованием воспитывать у учащихся все «добродетели» и прежде всего глав­ные, или, как говорил он, «кардинальные», к которым относил мудрость, умеренность, мужество, «выносливость в труде», спра­ведливость и гуманизм.

Мудрость. Определяя это понятие, Коменский считал, что «истинная мудрость заключается в том, чтобы судить о вещах справедливо, чтобы считать каждую вещь только такою, как она есть..., не порицать того, что заслуживает похвалы, и не восхва­лять заслуживающего порицания»'. Эта добродетель, с его точ­ки зрения, может и должна воспитываться главным образом в процессе обучения учащихся наукам, искусствам и языкам, т. е. в процессе «научного образования».

Умеренность. Очень важно, говорил он, воспитать у учащихся способность всегда и во всем придерживаться «золотого прави­ла»: «ничего сверх меры, т. е. никогда и ни в чем не доходить до пресыщения и отвращения», а значит, выработать у них при­вычку «соблюдать умеренность в пище и питье, в сне и бодрст-венном состоянии, в работе и в играх, в разговоре и молча­нии» 2. Для этого, по справедливому мнению Коменского, да­леко не достаточно наставлений и напоминаний о необходимо­сти соблюдать во всем умеренность. Одними наставлениями и напоминаниями невозможно достигнуть поставленной цели.

Цель будет достигнута лишь тогда, когда одновременно с наставлениями и напоминаниями будет обеспечиваться практи­ческое выполнение детьми на протяжении всего времени обу­чения этого правила. Необходимо поэтому не только разъ­яснять, насколько важно и полезно быть умеренным, но и тре­бовать неукоснительного выполнения детьми названного пра­вила.

Мужество — эта драгоценная черта личности — означает, согласно разъяснениям Коменского, способность «поступать во всем обдуманно и ничего не делать под влиянием увлечения или порыва». Мужество, следовательно, предполагает наличие в че­ловеке развитого ума и твердой воли, способности разумно оп­ределять свои действия и поступки и иметь силу строго сле­довать велениям разума до конца, терпеливо преодолевая труд­ности на своем пути. Настойчивость и выносливость выступают, таким образом, у Коменского как неотъемлемые качества му­жества.

Мужество, как и другие нравственные черты, прививается учащимся не сразу, а постепенно, в процессе обучения. Комен-ский считал, что на первых порах, когда дети не настолько еще развиты, чтобы руководствоваться во всем поведении своим собственным разумом, обдумывать каждый шаг своих действий и поступков, будет прекрасным средством для воспитания му­жества и других черт приучение детей «выполнять лучше чу­жую волю, чем свою собственную», выполнять последователь­но, беспрекословно распоряжения и приказания взрослых и в первую очередь учителей.

Выносливость в труде. Эта черта, писал Коменский, особенно необходима юношеству. Приучив детей «переносить всякий честный труд», школа воспитает из них людей, которые не ста­нут «тунеядцами, бесполезным бременем земли»1.

Что же касается воспитания «выносливости в труде», «при­вычки к труду», то лучшим к тому средством является постоян­ная занятость детей каким-либо серьезным или занимательным делом, чтобы «постоянные (однако умеренные) умственные и физические занятия перешли в трудолюбие, которое сделает праздность невыносимою» 2.

Настойчивая защита Коменским воспитания трудолюбия выражавшая его протест и осуждение праздности и тунеядства, которые были широко распространены в среде эксплуататор­ских классов, получила впоследствии широкое признание в тру­дах всех виднейших представителей прогрессивной педагогики мира. Она не потеряла своего актуального значения и поныне.

Одной из главных добродетелей Коменский считал справед­ливость, т. е. способность человека воздавать каждому свое, им заслуживаемое, никого не оскорблять, избегать лжи и обмана и т. д. Основной путь в воспитании этой добродетели (в значительной части сходной с «мудростью») он видел в соот­ветствующих наставлениях, сопровождаемых строжайшим контролем за поведением детей. Нельзя проходить мимо всяко­го проявления учащимися несправедливости, надо эти прояв­ления пресекать немедленно в самом начале их зарождения и постоянно направлять детей по пути справедливости.

К очень важной, родственной справедливости добродетели Коменский относил гуманизм, или «готовность услужить другим и охоту к этому». Он говорил, что без «внедрения» этой добро­детели не может быть достигнуто счастье в общественной и лич­ной жизни людей. И наоборот, «... тогда лишь наступило бы счастливое состояние в делах частных и общественных, если бы все прониклись желанием действовать в интересах общего бла­гополучия, знали бы и умели, как везде друг другу помогать»3.Коменский был убежден в том, что «люди будут уметь и хотеть делать это, нужно только их этому научить»'. Учить же этому их надо начиная с раннего детского возраста и прежде всего своим добрым отношением к ним, готовностью сделать для них всегда доброе и полезное, одновременно внушая детям необходимость доброго отношения друг к другу и к взрослым людям, стремление оказать поддержку и помощь другим, осо­бенно тем, которые особо нуждаются в посторонней помощи, и строго взыскивая за всякое оскорбительное отношение к дру­гому человеку. Ко всему сказанному Коменский добавлял, что совершенно необходимо воспитывать в детях и такую черту, как богопочитание.

Я- А. Коменский изложил не только требования к воспита­нию отдельных черт, но и те общие требования, или, как он их назвал, правила, которыми следует руководствоваться в вос­питании детей.

Требования эти сводятся к следующему.

«Развитие добродетелей нужно начинать с самых юных лет...» Ведь для того чтобы не позволить раз­виваться на почве сорнякам, надо, говорил он, вспахать ее ран­ней весной, засеять добрыми семенами и хорошо забороновать. Это важно, во-вторых, потому, что много значит привычка, при­обретенная с юных лет, так как «долго будет хранить сосуд тот запах, которым пропитался с первого раза»2.

Добродетель нужно воспитывать не столь­ко посредством слов, сколько посредством дел. Особенно важное значение придавал Коменский этому по­ложению в воспитании детей младшего школьного возраста, когда слова и всякие отвлеченные понятия нравственности ма­лодоступны пониманию, в то время как конкретные виды дея­тельности, конечно, соразмерные их силам, являются для детей и подростков более интересными, привлекательными и доход­чивыми.

Вот почему в целях воспитательных Коменский с особой на­стойчивостью рекомендовал привлекать детей к возможно бо­лее активному участию в различного рода «добродетельных де­лах». Слова нужны, нужны наставления, напоминания, замеча­ния, осуждения и другие формы словесного воздействия на де­тей, но они приобретут достаточную воспитательную силу лишь в том случае, если будут самым тесным образом связаны со всей практической деятельностью детей (настоящей и бу­дущей) .

В воспитании детей следует широко поль­зоваться примерами, взятыми из жизни и из истории. Выдвигая это требование, Коменский опять-таки имел в виду прежде всего детей младшего возраста, когда они, по его выражению, еще «обезьяны» и «учатся раньше под­ражать, чем познавать» 1. Для воспитания добродетели, т. е. положительных черт личности, необходимо пользоваться поло­жительными примерами, взятыми из современной жизни, «по­тому что они ближе и производят более сильное впечатление». Среди же этих примеров на первое место он ставил примеры родителей, учителей, воспитателей (воспитательниц) и товари­щей. «Пусть прежде всего сами родители строго блюдут домаш­нюю дисциплину, а учителями пусть будут самые лучшие из людей, выдающиеся своей нравственностью...»2. Конечно, поло­жительные примеры, как и положительная практическая (умст­венная и физическая) деятельность учащихся, должны сопро­вождаться наставлениями и объяснениями, помогающими уча­щимся полнее и глубже понять и воспринять привлекательные примеры.

Самым тщательным образом нужно обере­гать детей от сообщества испорченных лю­дей и от всякого другого повода к нравст­венной испорченности. Выдвигая это требование, Ко-менский исходил из убеждения, что зло распространяется до­вольно легко и держится упорно. Он требовал предохранить мо­лодежь от влияния дурных товарищей, от общения с дурным обществом взрослых, от «развращенных речей, пустых и бессо­держательных книг (ибо примеры пороков, воспринятые гла­зами или ушами, есть яд для души) и, наконец, от безделья, что­бы дети от безделья не научились делать дурное или же оту­пели умственно»3.

Коменский допускал, однако, что и при самом тщательном ограждении детей от дурного зло в той или иной степени про­никнет в их среду и окажет на них свое отрицательное влияние. Вот почему «совершенно необходимо силою противодействовать злу». А для этого нужно пользоваться специальными мерами дисциплинарного воздействия на учащихся — порицаниями и наказаниями и в такой мере, как этого требует интерес воспи­тательного дела. Надо, говорил он, «подавить зреющий порок при первом же его появлении» и стараться, «если это возмож­но, вырвать его с корнем»4.

Школьная дисциплина. В тесной связи с вопросами обучения и воспитания Коменский ставил и решал вопрос дисциплины, и решал его по-новому и в широком плане. Дисциплина нужна каждой школе как воздух. «Школа без дисциплины, что мель­ница без воды», — говорил Коменский.

Указывая на большую роль дисциплины в воспитательной деятельности школы, Коменский в то же время отвергал дис­циплину старой школы, которая поддерживалась ударами и по­боями, постоянным страхом перед наказаниями. Он говорил, что новая школа, где должны «царствовать бодрость и внима­ние как в учащих, так и в учащихся», нуждается в такой дис­циплине, которая всемерно поддерживала бы внимание и бод­рость духа у учащихся.

Неотъемлемым и, пожалуй, основным признаком дисципли­ны является исполнительность.

Только та исполнительность учащихся служит, по мнению Коменского, показателем настоящей дисциплины, которая не является чем-то вынужденным, продиктованным страхом перед наказанием, а тем, что в той или иной мере находит оправда­ние в сознании самих учащихся.

Коменский хорошо понимал, что такая осмысленная дисци­плина обеспечивается не сразу, не вдруг, а в результате пра­вильно организованных и систематически проводимых школой воспитательных воздействий.

Учителя должны владеть искусством преподавания. Без этого они не смогут обеспечить надлежащую дисциплину. Часто падение дисциплины бывает по вине не учащихся, а учащих. Вновь и вновь повторял он, что учителя должны приучать своих учеников «к требуемому от каждого человеческому образова­нию и к доброму повиновению ... прежде всего и лучше всего примерами, нежели предписаниями»'. Пример учителя, по глу­бокому убеждению Коменского, — могучее средство воспитания вообще и дисциплины учащихся в частности.

Чтобы избежать разноречивых толкований школьных зако­нов и вытекающих из них обязанностей учащихся, избежать разнобоя в предъявляемых к учащимся требованиях, Комен­ский считал совершенно необходимым иметь в каждой школе: 1) свод законов, охватывающих все стороны школьной жизни и деятельности; 2) правила, которыми должны постоянно ру­ководствоваться учащиеся в своих, действиях и поступках, во всем поведении. И Коменский составил свод таких законов и правила поведения учащихся.

В «Законах хорошо организованной школы» Коменский пы­тался охватить все стороны школьной жизни, предусмотреть все, что обеспечило бы школе нормальное выполнение возло­женных на нее функций.

В «Правилах поведения» он постарался дать все то, чем необходимо руководствоваться учащимся в своем поведении как в школе, так и вне ее, во всех случаях жизни. В них даются сравнительно подробные указания о том, как надо держать

себя в присутствии других («Если стоишь, то стой пря­мо, опираясь на обе ноги, а не на одну из них, как аист, не рас­топырив их, но слегка соединив»); как относиться к своей внешности, к одежде и обуви (содержать одежду и обувь в чистоте и опрятности, выходить в общество «вы­мывшись, причесавшись» и т. д.); как держать себя при разговоре («Лучше молчать, чем говорить пустое. Преры­вать говорящего, прежде чем он окончит свою речь, в высшей степени некультурно» и пр.); что делать утром, встав с постели; как вести себя в школе (не пропускать школьных занятий, захватывать с собою все, что необходимо для занятий в этот день, занимать только свое, а не чужое место, и т. д.); к а к вести себя по отношению к учителю; как вести себя по отношению к товарищам («Счи­тай всех товарищей по учению за друзей и братьев», живи со все­ми дружно); как держать себя по отношению ко взрослым людям («Со всеми будь обходителен, ласков, ни с кем не поступай по капризу») и т. д.

Коменский считал, что дисциплину надо поддерживать мяг­кими мерами. «Колотушки и пощечины вовсе не имеют силы вложить в душу любовь к наукам». Лучшими средствами под­держания дисциплины он считал правильное использование детских сил, живой пример, наставления, увещания, иногда и порицания, которые должны делаться с «отеческим расположе­нием», затем выговор, штрафные значки, похвалу и награды как более гуманные меры воздействия, особо рекомендуемые в младших классах школы.

В своем отношении к розге Коменский не был последовате­лен до конца. То он соглашался с тем, «что розги и побои, эти рабские и совершенно недостойные свободных людей средства, не должны применяться в школах», то допускал применение те­лесных наказаний, правда, в исключительных случаях и по ре­шению школьного сената (совета) по отношению к тем уча­щимся, которые богохульствовали.

Коменский считал, что при руководстве поведением учащих­ся вообще непременно «должна иметь место кротость без лег­комыслия..., порицание без язвительности..., строгость без сви­репости», убедительность и, наконец, гуманность.

Конечно, трудно говорить об обеспечении гуманного отно­шения к ученику, когда его подвергают сечению розгой. Гума­низм и розга — вещи несовместимые. Но несомненно, что нака­зания, даже суровые, воспринимаются детьми с меньшей оби­дой и огорчением, когда их применяет тот учитель, в добром, высоко гуманном отношении которого они не сомневаются.

Хороша дисциплина, когда дети аккуратно выполняют каж­дое порученное дело, когда они достойно ведут себя в присут­ствии учителя и в отсутствии его, когда все это выполняется ими из уважения к порядку, из осознания его необходимости.

Но еще лучшей будет дисциплина, если дети заботятся не только о себе, о своем поведении, но и о поведении своих това­рищей, если" они радуются хорошему в поведении товарищей и огорчаются плохим в их поведении, если предлагают состязать­ся за отличие в поведении и принимают меры к устранению плохого (делают товарищеские замечания, требуют от своих товарищей не допускать нарушения дисциплины, а если эти ме­ры не окажут положительного действия, то сообщают о недо­стойном поведении товарища учителю).

Учитель и руководитель школы. Коменский очень высоко оценивал роль учителя и инспектора (руководителя) школы. Учитель, по его представлению, является служителем «вечного света», он «горит нетерпением рассеять мрак умственный и раз­личить свет над всеми мыслями и действиями» и умеет это делать разумно; он отечески относится к своим учащимся, лю­бовно воспитывает их. Инспектор (руководитель) школы по своей квалификации — это один из наиболее опытных учи­телей. Его главная обязанность — не распоряжаться, а уме­ло показывать учителю, как следует ему выполнять свои обя­занности,

Значение Комекского. Коменский является одной из наиболее ярких фигур в истории педагогики. Опираясь на передовые уче­ния той эпохи, он создал педагогическую систему, которая но­сит демократический характер и отражает стремления народ­ных масс к просвещению. Коменский выступал за всеобщее обу­чение, за единую школьную систему, за школу на родном язы­ке, за легкое и доступное обучение. Он считал необходимым приучение детей к посильному труду с раннего возраста, воспи­тание трудолюбия, выносливости в- труде, «привычки к труду», которые сделают праздность невыносимой, и дети потом не ста­нут «тунеядцами».

Коменский — сложная, противоречивая фигура. Он отдавал дань религиозному мировоззрению средневековья в вопросах о целях воспитания, о содержании обучения и др. Но его система-в целом носит весьма прогрессивный характер. Важнейшие пе­дагогические вопросы он в конце концов разрешил в духе пере­довой, а иногда даже материалистической теории своей эпохи и передового опыта школы.

Как дидакт, Коменскчй выдвинул принцип жизненности, реализма в обучении и, исходя из требования гуманизма и при-родосообразности, требовал уважения к детской личности, уче­та психологических и возрастных особенностей детей, развития их познавательных способностей на основе применения нагляд­ности, разработал вопросы интереса в обучении, внимания, за­поминания и сформулировал главнейшие принципы и правила обучения.

Он впервые дал глубокую теорию урока, направленную на основательность, легкость и быстроту обучения.

Коменский разработал систему нравственных черт личности, из которых некоторые носят религиозно-идеалистический харак­тер. Гуманизм, справедливость, мужество, выносливость в труде и др. он понимал слишком отвлеченно, в отрыве от конкретных условий эпохи, общества, его отдельных классов и т. д. Тем не менее он сформулировал ряд требований к методике воспи­тательной работы, основанной на гуманном, мягком и любов­ном отношении к детям, глубоком изучении их особенностей.

Коменский превосходно показал важность правильной орга­низации учебного дела, продуманного планирования и твердого порядка и режима в школе. В подготовке и разрешении важ­нейших вопросов школьного дела Коменский явился в свое время смелым новатором. Вот почему его называют «наставни­ком мира», «Коперником педагогики».