Екатерина II как личность. "Золотой век" Екатерины

СОДЕРЖАНИЕ.

Введение.

1.     София Августа Фредерика.                                                                 Стр.

2.     Выбор Елизаветы Петровны. Становление Екатерины.              Стр.

3.     Замужество. Путь к престолу.                                                             Стр.

4.     Политические действия Екатерины II.                                             Стр.

5.     Последние годы жизни.                                                                         Стр.

Заключение.

Список литературы.                                                                                         Стр.

Введение.

Екатерину и по смерти ее восхваляли и порицали, как восхваляют или порицают живого человека, стараясь поддержать или изменить его деятельность.  И Екатерины II не миновал столь обычный и печальный вид бессмертия тревожить и ссорить людей и по смерти.  Её имя служило мишенью для полемического прицела в противников или приверженцев её политического направления.  Столетняя давность, отделившая нас от Екатерины II, покрывает все эти споры и вражды.  С тех пор минуло ещё 200 лет, но споры о значении царствования Екатерины и о её личности так  не утихли.  Все новые и новые поколения историков, литераторов, публицистов возвращались к событиям далекого и, казалось бы, хорошо изученного прошлого, всматривались в дела и мысли той, кого современники называли «Семирамидой Севера», пытаясь понять, чем была для России эта необычайная женщина, какое место занимает она в судьбе страны, какой след оставила в истории. 

София Августа Фредерика.

Екатерина II родилась 21 апреля (по старому стилю) 1729 года в городе Штеттине.  Теперь оно называется Щецин и находится в Польше, а в ту далекую пору принадлежал Пруссии.  Служил прусскому королю и отец девочки, принц Христиан Август Ангальт-Цербский, имевший чин генерал-майора прусской армии и командовавший расквартированным в Штеттине полком.  В детстве Екатерина жила просто, играла с детьми, её не называли принцессой.  Уже с раннего детства появились черты, отличавшие её потом как русскую императрицу - это самостоятельность, предприимчивость, любовь к мужскому делу.  Сверстники вспоминали, что Фике (то есть Софья – лютеранское имя Екатерины) всегда была впереди всех и обыкновенно ближе к мальчикам, чем к девочкам.  Это была здоровая, полная жизненных сил натура, лица, помнившие её в детстве, подтверждают это: она была хорошо сложена, с благородной осанкой, выражение лица её было некрасивое, но влиятельное, причем открытый взгляд делал её наружность привлекательной; такой Екатерина оставалась до старости.  Её родители пригласили Екатерине в гувернантки француженку г-жу Кардель; придворный проповедник Нерар, учитель чистописания Лоран и учитель танцев были так же французы.  Из числа учителей принцессы известны только три немца – Вагнер – преподаватель немецкого языка, Лютер – законоучитель, пастор Дэве и учитель музыки Реллинг.  Из всех учителей Екатерина II любила только г-жу Кардель, а учителя Вагнера вообще прямо называла дураком. 

Какие же результаты дало такое воспитание?  По собственному признанию Екатерины результаты были небольшие.  Екатерина сама писала потом, что дома её воспитывали настолько, чтобы выдать замуж за какого-нибудь князька.  Но не смотря на такое скудное воспитание, Екатерина проявляла себя в детстве как умная и способная девочка.  По признанию Екатерины, у неё был критический ум: «Я по-своему понимала всё».  Но едва ли Екатерина со своими природными задатками и дарованиями пошла бы далеко, если бы случай не сделал её женой русского императора. 

Выбор Елизаветы Петровны.

Становление Екатерины.

Почему выбор императрицы Елизаветы Петровны пал на дочь безвестного Ангальт-Цербстского князя Христиана Августа? 

Этому способствовало несколько обстоятельств.  Одно из них состояло в привязанности императрицы к голштинскому дому, нежный воспоминаний о женихе Карле, прибывшем в Петербург, чтобы стать супругом цесаревны, но неожиданно скончавшимся от оспы.  Вторая причина носила более серьезный характер: у Елизаветы Петровны был широкий выбор невест для своего племянника, готовившегося стать наследником русского престола, но она остановилась на безвестной принцессе по соображениям, достаточно точно и убедительно обоснованным саксонским резидентом Пецольдом, зорко следившим за событиями придворной жизни в Петербурге.  «Нашли самым лучшим,- писал он,- избрать в невесты великому князю такую невесту, которая была бы протестантской религии и хотя она знатного, но столь малого рода, дабы ни связи, ни свита принцессы не возбуждали особенного внимания или зависти здешнего народа».  Следовательно, рассуждала Елизаветы Петровны, принцесса, не избалованная роскошью и облагодетельствованная в Петербурге, окажется послушной супругой, лишенной интереса к интригам и вмешательству в большую политику.  Наконец, не последнюю роль сыграла и внешность принцессы – на доставленном императрице портрете она выглядела миловидной девушкой. 

Живейшее участие в выборе невесты для наследника российского престола принял прусский король Фридрих II, заинтересованный в дружбе с Россией.  «Из всех соседей Пруссии,- рассуждал он,- Русская империя заслуживает наибольшего внимания, как соседка самая опасная: она сильна, она близка.  Будущие правители Пруссии должны будут искать дружбы этих варваров».  За десять дней до отъезда матери и дочери Фридрих II в письме к Елизавете дал им самую лестную характеристику: «Я могу поручиться в их достоинствах.  Молодая принцесса, при всей живости и весёлонравии, которые свойственны её возрасту, одарена отличительными качествами ума и сердца». 

Вопреки обыкновению, в брачных делах великого князя Елизавета Петровна действовала решительно и быстро.  Причиной был холмогорский узник Иоанн Антонович.  В конце 1743 года принцессе было прислано приглашение в Петербург.  Ехать приходилось по плохим дорогам в небывало суровую зиму, ночевать – в гостиницах, больше напоминавших хлев.  На территорию России путешественницы прибыли спустя две с лишним недели.  Новая обстановка ошеломила и захватила Екатерину.  Их встречают очень тепло, вокруг повозки появляются гофкурьеры, часовые, трубачи; им представляется генерал-аншеф, дворяне, везде роскошь, золото, бархат, серебро, шелк, все напоминает Екатерине, что она невеста русского наследника.  Принцесса получает в подарок дорогую соболью шубу.  Из Петербурга с таким же почетом их везут в Москву, где была тогда императрица Елизавета. 

На кануне дня рождения великого князя Петра Федоровича, 9 февраля, принцесса Фике была представлена великому князю.  Действительно, императрица была очарована невестой и её матерью.  В свою очередь, Фике в России все очень понравилось, включая будущего супруга.  Взаимные симпатии продолжали недолго.  При более близком знакомстве оказалось, что характеры будущих супругов совершенно не совместимы.  Фике не прельщала праздная жизнь.  Под руководством архимандрита Симона Тодорского она с усердием усваивала основы православной веры, а с учителем Василием Ададуровым занимались русским языком.  Обходительность и внешняя доброжелательность Фике почти сразу же вызвали симпатии окружающих, и особенно императрицы.  Каждый свой шаг принцесса соизмеряла с возможными последствиями: «…  ни во что не вмешивалась, имела всегда спокойный вид, была очень предупредительна, внимательна и вежлива, и так как я от природы была очень весела, то замечала с удовольствием, что с каждым днем я все больше употребляла расположение общества, которое меня считало ребенком интересным и не лишенным ума». 

Когда Фике серьезно заболела, Елизавета Петровна проявила неподдельную тревогу и ежедневно навещала больную.  Императрицу до слез тронуло то обстоятельство, что принцесса изучала русский язык по ночам и довела себя до истощения, что привело к болезни.  28 июня 1744 года София Фредерика Августа  приняла православие и отныне стала именоваться Екатериной Алексеевной.  На другой день в Успенском соборе произошло обручение.  Теперь Екатерину Алексеевну стали почитать великой княгиней и титуловать императорским высочеством.  Один за другим следовали новые знаки  внимания императрицы: бриллиантовый браслет с миниатюрными портретами императрицы и великого князя, затем 30 тысяч рублей на карманные расходы.  Фике быстро преодолела расстояние, отделяющее её от великой княгини, и вскоре уже могла позволить себе расточительные расходы.  По её признанию, прибыв в Россию, она располагала «очень скудным гардеробом» из трех-четырех платьев, «и это при дворе, где платья менялись по три раза в день».  Расточительность Екатерины вызвала резкое осуждение императрицы. 

Твердо шла Екатерина к своей цели.  Когда захворал Петр, то Екатерина нежно ухаживала за ним; эта нежность и участие сильно тронули Елизавету, тем более что они были незаслуженными.  Петр продолжал играть в куклы и карты с лакеями.  Императрица пришла в ужас, узнав о занятиях Петра с лакеями, и приказала Штелину стеречь его от лакеев, которые учили его, как обходиться с женой.   Великий князь был капризен и в 17 лет стал уже настоящим самодуром.  По мере того, как приближалось время свадьбы, Екатерина становилась все меланхоличнее.  «Сердце не предвещало счастья,- писала она,- но в глубине души было что-то, что не оставляло меня никогда, что я добьюсь самодержавия».  И 25 августа 1745 года Екатерина стала женой Петра. 

Замужество.  Путь к престолу. 

Целых 17 лет ждала Екатерина осуществления своей мечты.  За то время она претерпела много опасностей, но зато в это время она прекрасно изучила среду, в которой ей придется действовать, образовала свой ум, овладела искусством приноравливаться к людям, одним словом, приготовилась к роли правительницы. 

Семейная жизнь не удавалась Екатерине, Петр открыто признавался ей, что он любит одну фрейлину.  У Петра были, и другие симпатии и он был холоден к Екатерине.  При таких условиях семейная жизнь была тяжела; каждый жил своими интересами, своими привязанностями и, надо сказать, своим сердцем. 

С первых же дней замужества Екатерина запасалась терпением.  Для стороннего наблюдателя её жизнь могла даже показаться приятной: она бывала на спектаклях, на балах, веселилась.  Но все эти придворные выезды  и торжества не заполняли всей жизни великой княгини: возвращаясь, домой, молодая княгиня не встречала ни ласки мужа, ни занятий, ни дела и поэтому скучала.  От скуки Екатерина принялась за чтение и стала читать романы.  Ей попались под руку письма m-me de Savinie.  И Екатерина прямо «пожирала» их, встречая в них много ноток, созвучных её душевному настроению.  В 1746 году Екатерина стала читать сочинения Вольтера, которые много способствовали образованию и просвещению её ума и головы, она стала разборчивее в чтении и потом писала Вольтеру, а также и другим, что Вольтер был её учителем.  Затем Екатерина обратилась к историческому чтению, читала историю Генриха IV, историю Германии Бара, мемуары Брантома, сочинения Платона, «Дух законов» Монтескье и исторические сочинения Тацита. 

Чтение оказало могучее влияние на духовную жизнь Екатерины, на её понятия и чувства. 

На Екатерину влияли и такие книги, как мемуары Брантона.  Здесь в картинах рисовалась безнаказанность преступления, оправдывался успех, чем бы он достигнут не был, восхвалялись низкие инстинкты, словом, уничтожалось различие понятий добра и зла.  В этой книге Екатерина читала, что разврат не мешает быть великим полководцем, что супружеская верность не обязательна, а для высокопоставленных дам даже излишня и даже преступна.  Судя по дальнейшему, надо думать, что кое-что из этих «нравоучений» запало в душу Екатерины. 

Летом она проводила время разнообразнее.  Она ездила на охоту и пристрастилась к верховой езде.  «Я не любила ездить на охоту, но любила верховую езду из-за её опасностей.  Мне случалось до 13 раз на дню садится в седло».  Потом Екатерина изучала верховую езду систематически.  В этих развлечениях вместе с удалью и самостоятельностью соединялось здоровье, избыток сил, доходивший до резвости: видно, что тяжелые жизненные условия не сломили её сильной натуры. 

В 1754 году Екатерина исполнила настойчивое желание Елизаветы – родила сына.  В её записках сохранился недвусмысленный намек на то, что этот заказ императрицы был выполнен не при помощи супруга.  Елизавета, боясь потерять внука, не доверила уход за ним матери и отобрала его у неё: больную Екатерину бросили, и она чуть не умерла.  То же повторилось через 4 года при рождении дочери.  Екатерине, таким образом, не удалось материнство, она была родительницей, но не была матерью; её материнские чувства были грубо попраны при самом их зарождении.  Это не могло, не отразится на дальнейшей жизни Екатерины: её нравственные силы отклонены от семьи и направлены к политике.  В этой области Екатерине уже в 1754 году приходилось действовать практически.  Муж её занимался делами герцогства Голштинского, но всякие занятия ему были в тягость, и он передавал их супруге, которая и стала принимать  послов и других лиц.  Это была хорошая школа для будущей императрицы.  Вопросы религии, финансов, торговли, промышленности с сопровождающими их борьбой, честолюбием – все это проходило через руки Екатерины. 

Екатерина все более и более привлекала к себе расположение императрицы Елизаветы, тогда как с Петром Елизавета не могла побыть вместе и четверти часа, плакала и жаловалась, за что Господь послал ей такого племянника.  При таких обстоятельствах можно было ожидать отстранения Петра от престолонаследия, но это погубило бы и Екатерину.  Но, с другой стороны, и достижение Петром престола не обещало ей ничего хорошего.  Сердцем Петра окончательно завладела Елизавета Романовна Воронцова; впрочем, и Екатерина переживала в это время уже свой третий роман.  «Я видела,- писала Екатерина,- что мне представляется на волю выбрать три одинаково опасных пути: 1) разделить свою судьбу  с судьбой великого князя, 2) находиться от него в зависимости и ждать, что он сделает со мной, 3) или сделать так, чтобы я не зависела от него; при этом было три исхода, или погибнуть с великим князем, или погибнуть от него, или, наконец, спастись».  Екатерина предпочла избрать третий путь. 

С восшествием на престол Петра положение Екатерины стало еще опаснее.  Император выказывал явную ненависть к Екатерине, проводил ночи и дни с Елизаветой Воронцовой.  В дни празднования заключения мира с Фридрихом II, 1 мая 1762 года, Петр за столом при всех назвал Екатерину дурой и велел её арестовать.  Но Екатерину выручил дядя Петра, голштинец принц Жорж.  Это было только отсрочкой.  В последних числах июня Петр возложил орден св. Екатерины на Елизавету Воронцову и опять распорядился арестовать Екатерину, которую вторично спас принц Жорж. 

После двукратной попытки арестовать её Екатерина убедилась, что ей не ужиться вдвоем с мужем и что кто-нибудь из них, он или она, должен погибнуть. 

Петр со своей стороны сделал все, чтобы облегчить супруге достижение этой цели.  Правда, первые распоряжения правительства, внушенные ему своекорыстными людьми, произвели на общество благоприятное впечатление: по указу Петра было возвращено из ссылки много лиц – Бирон, Миних, Лесток и д.р.  затем, 18 февраля 1762 года Петр обнародовал манифест о вольности дворянства. 

Но все эти меры не достигали своей цели, ибо дурные поступки императора возбуждали против него решительно всех. 

Прежде всего, Петр восстановил против себя духовенство.  Указом 16 февраля 1762 года Петр заменил церковную власть над крестьянами властью отставных штаб- и обер-офицеров, подчиненных коллегии экономии.  Крестьяне должны были платить кроме подушной подати еще 1 рубль, за что они наделялись землей. 

Кроме духовенства на императора была возмущена еще гвардия, так как еще в бытности великим князем Петр не скрывал своего отвращения к гвардейцам и называл их янычарами. 

Наряду с этим, всех шокировала личная жизнь Петра: не довольствуясь Елизаветой Воронцовой, он завел романы с итальянскими актрисами, и это тогда, когда Елизавета еще лежала в гробу. 

Негодование на государя было сильно не только у знати, но скоро стало делаться и всенародным.  Тупой, пьяный, невоздержанный Петр III был убежден, что весь мир существует для него, потерял способность правильно мыслить и был ослеплен своей властью. 

Переворот 28 июня 1762 года осуществил мечту Екатерины, которую она лелеяла целых 17 лет – сделал её самодержавной русской императрицей. 

Петр III, отрекшийся от престола и власти временно был помещен в Ропшу, пока для него готовилась камера в Шлиссельбургской крепости.  Но не прошло и недели, как Екатерина получила письмо от Алексея Орлова, написанное дрожащей, по-видимому, пьяной рукой, в котором говорилось, что Петр умер в результате драки с князем Барятинским. 

Екатерина была потрясена этим известием, но не велела производить следствия.  «Il faut marcher droit – je ne doit pas etre suspecte» ( надо идти прямо – я не должна быть подозреваемой), - так определила свою будущую политику Екатерина.  В манифесте она объявила, что император впал в болезнь и волей Всемогущего Бога скончался. 

Политические действия Екатерины II

Так началось женское правление, продолжавшееся 34 года и отличавшееся от прежних женских правлений тем, что во время него был проведен целый ряд важных реформ в области государственной и общественной жизни России. 

Чтобы упрочить свое положение Екатерина II избавилась от претендента на престол: был убит бывший император Иван VI Антонович, заключенный в крепость после дворцового переворота 1741 года.  Она пресекла также попытки назначить регентшей при сыне Павле.  Ловко использовав проект Н.И.Панина, пытавшегося ограничить её власть путем организации «Постоянного императорского совета», Екатерина II ослабила политическую роль Сената, разделив его на шесть департаментов.  Чувствуя себя непрочно на престоле, на который при жизни сына не имела прав, Екатерина II вынуждена была особенно чутко прислушиваться к требованиям различных группировок дворянства и проводить политику, равно необходимую и выгодную большинству группировок класса феодалов.  Представление о независимости и оригинальности политики Екатерины II  является одной из легенд, созданных дворянскими  и буржуазными историками.  Приписывание Екатерине II инициативы в создании необходимости реформ основано лавным образом на словах самой Екатерины II, старавшейся преувеличит свои заслуги.