В Голландии же после длительной дискуссии  внесено разрешение пассивной эвтаназии, конечно, с определенными оговорками, предусматривающими исключение каких-либо злоупотреблений. Она была узаконена инструкцией от 14 апреля 1994 года, принятой Голландским парламентом.

В Англии, напротив, после долгих обсуждений принят закон о безусловном запрещении любой эвтаназии в медицинской практике. Но тут возникает вопрос: что же делать, когда человек действительно в этом нуждается? Если он сам делает подобный выбор, значит, это является для него необходимым. Как, например, поступить в случае с 43-летней жительницей Британии Дианой Претти? У нее неизлечимое заболевание мозга, она полностью парализована. Ее последняя надежда – муж, который готов помочь Диане умереть. Но, сделав жене смертельную инъекцию, он подвергнется уголовному преследованию. Палата лордов британского парламента уже отвергла просьбу супругов об эвтаназии. С великим трудом Претти добралась до Страсбурга и дала показания через специальный компьютер. Решение международного суда, как считают эксперты, станет эталоном для решения аналогичных дел в других европейских странах.

Напротив, в Швеции и Финляндии пассивная эвтаназия путем прекращения бесполезного поддержания жизни не считается противозаконной. Однако основой для принятия врачом решения о прекращении лечения является свободное и осознанное волеизъявление пациента. Аналогичные просьбы от ближайших родственников пациента, находящегося в бессознательном состоянии, являются юридически недействительными.

В 1990 году в Австралии в штате Виктория были приняты дополнения к Закону 1988 года по вопросу о назначении специального агента, который решал бы вопрос от имени больного о прекращении поддержания его жизни.

Но все-таки, вместе с тем, под предлогом обеспечения прав человека во многих странах в той или иной мере  применяется эвтаназия даже вопреки существующим нормам закона. По данным Американской медицинской ассоциации, в больницах США ежедневно умирает 6 тысяч человек, большая часть которых уходит из жизни добровольно с помощью медперсонала. В отделении интенсивной терапии госпиталя Сан-Франциско у 5% больных (что составило около половины умирающих) отключалась система жизнеобеспечения. Решение это принимал врач с семьей пациента, несмотря на то, что обязательным условием эвтаназии является информированное добровольное решение самого больного.

Между тем, право человека на решение уйти из жизни, сделанное, будучи в здравом уме,  в некоторых странах  даже получило законодательное оформление. Например, в соответствии с законодательством штата Индиана (США) действует так называемое прижизненное завещание, в котором пациент официально подтверждает свою волю на то, чтобы его жизнь не продлевалась искусственным образом при определенных обстоятельствах. В 1977 году в штате Калифорния (США) после долгих лет обсуждений на референдумах был принят первый в мире закон о праве человека на смерть, по которому неизлечимо больные люди могут оформить документ с изъявлением желания отключить реанимационную аппаратуру.

Однако до сих пор этим законом официально никому не удалось воспользоваться из-за следующих противоречий. Во-первых, одним из условий осуществления эвтаназии должно быть заключение психиатра о вменяемости пациента, а Американская ассоциация психиатров запрещает своим членам участие в подобных процедурах. Во-вторых, проводить эвтаназию должен врач, что также невозможно, поскольку Американская медицинская ассоциация приняла решение о запрещении своим членам участие в эвтаназии, выдвинув лозунг: “Врачи не должны быть палачами”.

 Особенно широко проблема активной эвтаназии стала обсуждаться с середины 50-х годов, когда доктор Джек Геворкян опубликовал в печати ряд статей, в которых призывал безболезненно лишать жизни преступников, приговоренных к смертной казни, а их тела использовать для научных опытов, отдельные органы для пересадочных операций. Позднее, став свидетелем бессмысленно-жестоких самоубийств, Геворкян пришел к мысли, что отчаявшимся, безнадежно больным людям, решившим покончить с жизнью, необходима в этом помощь. От словесных и газетных выступлений Геворкян перешел к делу и запатентовал свое изобретение, названное впоследствии журналистами “машиной смерти”. С помощью этого приспособления в виде капельницы можно быстро и безболезненно умерщвлять людей. В аппарате было предусмотрено и специальное устройство для прерывания процедуры в случае, если доброволец неожиданно изменит свое решение. После долгих препирательств одна из «желтых» газет все-таки решилась опубликовать объявление Джека Геворкяна примерно такого содержания: «Если вы решили умереть и хотите это сделать безболезненно, я подарю вам легкую смерть». В 1976 году Верховный суд Калифорнии вынес решение, дающее больным право оказаться от лечения, поддерживающего жизнь. Не проводится реанимация, если человек заблаговременно высказался против нее. В США это вызвало негодование общественности. Беспокойство это связано, прежде всего, с тем, что бывший патологоанатом единолично, без консилиума врачей-специалистов определяет фатальность болезни и ассистирует в подобных делах. Несмотря на то, что Доктору Смерти, как назвали Джека Кеворкяна многие газеты, судебные инстанции предъявили обвинение, он продолжает свою деятельность

В связи с этим на 44-й Всемирной Медицинской Ассамблее в Испании в 1992 году было принято специальное Заявление о пособничестве врачей при самоубийствах. В нем отмечалось, что случаи самоубийства при пособничестве врача стали в последнее время предметом пристального внимания со стороны общественности.

Также известен факт ряда судебных процессов над врачами в Бельгии, Нидерландах, Германии, США, Австрии, которые применили эвтаназию по отношению к своим пациентам.

Особый резонанс вызвал судебный процесс в Вене над четырьмя медицинскими сестрами. В судебном заседании сестры они сознались, что с 1983 по 1989 годы они умертвили 50 больных с помощью сильнодействующих снотворных средств. Они хотели якобы положить конец невыносимым мукам своих беззащитных и беспомощных пациентов в клинической больнице в пригороде Вены.

  Что касается России, то сейчас здесь законодательно запрещены все формы эвтаназии. В нашей стране эта проблема приобрела уголовный характер. Но и здесь также не обходится без прецедентов, связанных с гуманностью и желанием людей избавить от страданий своих близких, видя их мучения и внимая их просьбам. Например, в суде г. Белая Калитва Ростовской области два года назад был осужден Н. за убийство своей парализованной матери. Ухаживая за ней, он узнал от врачей, что вылечить мать они не могут, и предложил ей прекратить мучения. Заручившись ее согласием, он пытался ее задушить руками, когда же это не удалось, кухонным ножом несколько раз нанес ей проникающие ранения в грудь. На суде заявил, что знает об эвтаназии, и решил ее применить, так как «пока врачи обсуждают - люди страдают». Другой не менее драматичный случай произошел в одном из городов российской глубинки. Районной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по поводу убийства матерью в целях эвтаназии своего 19-летнего сына. После термических ожогов лица, дыхательных путей и обеих рук, которые пришлось ампутировать, раны на его лице не заживали, кости лица оголялись, он полностью ослеп. Боль изнуряла парня днем и ночью, он постоянно терял сознание. Лечение не помогало. Мать - врач по профессии, ухаживая за ним, постоянно испытывала муки от беспомощности, так как обезболивающие препараты не помогали, а сын одолевал ее просьбами помочь ему уйти из жизни, которая стала для него невыносимой. Однажды мать поддалась на уговоры, дала согласие и услышала от него слова благодарности. Она написала завещание и, введя сыну смертельную инъекцию, сама попыталась покончить собой, приняв горсть таблеток снотворного. Ее спасли, и прокуратура возбудила уголовное дело за умышленное убийство, однако после расследования, вследствие психического расстройства подозреваемой, дело прекратили.

 В статье 45 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья  прямо сказано: «Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии - удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти - какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или)  осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации».

 Также  в России нет устойчивых традиций правдивого информирования больного о тяжести его заболевания. Врачи стараются щадить психику больного. Как правило, ограничиваются полным информированием только его родственников.

 Сейчас такое положение в определенной степени может измениться в связи с принятием новых положений о том, что, в первую очередь, сам пациент имеет право знать все о  своем диагнозе (ст. 31 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан).

В 1978 году на 39-й Всемирной Медицинской Ассамблеи была принята Декларация об эвтаназии, где, в частности, сказано: «Эвтаназия как акт преднамеренного лишения жизни пациента, даже по просьбе самого пациента или на основании обращения с подобной просьбой его близких, неэтична. Это не исключает необходимости уважительного отношения врача к желанию больного не препятствовать течению естественного процесса умирания в терминальной фазе заболевания».

 Существует множество оценок эвтаназии мыслителями и писателями. Их спектр также широк. Большинство из них поддерживает методы пассивной эвтаназии и отвергает любую возможность применения активной эвтаназии. Однако есть и прямо противоположные мнения. Например, наиболее известным его выразителем является крупный американский философ Дж. Рейгелс,  который выступил с резкой критикой Постановления Американской медицинской ассоциации от 4 декабря 1973 года, где сказано: «...намеренное прекращение жизни одного человеческого существа

другим - милосердное убийство - противоречит и самому предназначению

медицинской профессии и политике Американской медицинской ассоциации». Дж. Рейгелс считает, что если больной в сознании, понимает, что его дни сочтены, не может более терпеть страшные боли и просит врача ускорить его смерть, и врач выполнит его просьбу, просто прекратив лечение (пассивная эвтаназия), страдания больного могут усилиться, хотя они могли быть менее интенсивными и длительными, чем при продолжении лечения. В этой ситуации смертельная инъекция (активная эвтаназия) более

гуманна, поскольку сразу прекратит страдания больного.

Однако существует реальная возможность того, что легализация эвтаназии может способствовать недобросовестности в оказании медицинской помощи неизлечимым больным. Отсутствие каких-либо условий для лечения и выздоровления больного может способствовать просьбам больного о прекращении его страданий и помощи в наступлении быстрой смерти. И в этом еще одна из причин необходимости правового регулирования данного вопроса. «То, что современные возможности отечественной медицины в борьбе с болью и другими страданиями неизлечимых больных, новые социальные программы лечения и реабилитации тяжелобольных и инвалидов должны опираться на четкие специальные правовые нормы, не вызывает ни у кого сомнений. Однако некоторые ученые считают, что правовое регулирование эвтаназии является с медицинской точки зрения излишним, психологически опасным, а с этической точки зрения неправильным, противоречащим принципам медицины».[2]

Без сомнений, неизлечимо больные люди нуждаются в особом уходе, который мог бы  помочь вернуть веру в возможность излечения или хотя бы обеспечить достойную смерть.  Первые  заведения, в которых это стало возможным, появились в Англии.  Они называются хосписами. Здесь создаются все условия для того, чтобы человек был уверен, что он живет, а не доживает свой век, служа обузой для своих родных. В хосписах оказывается поддержка умирающим больным, тем, чьи дни, как правило, уже сочтены, и помощь для них может заключаться только в одном - сделать уход из жизни (конечно, насколько это возможно) не мучительным, а светлым и спокойным. Пациент хосписа окружен  вниманием и заботой,  здесь его ублажают и стараются исполнить каждое его желание, поэтому он чувствует себя комфортно.  Также отсутствуют многие ограничения - при себе можно держать даже домашних животных,  принимать родных, устраивать торжества. Пациенты никогда не теряют веры в то, что выздоровление возможно, что шанс есть всегда, и в медицине бывают случаи совершенно невероятных исцелений. Кроме того, существует огромная вероятность ошибочного диагноза, ведь врачи тоже люди и могут ошибаться. Возможность исцеления зависит также и от того, на каком уровне в момент постановки диагноза находилось развитие медицины. Например, имел место случай с врачом, который, едва покончив со своим сыном, больным дифтерией, услышал об открытии сыворотки Roux. Если даже все надежды рухнули, остается последняя - на достойное завершение жизненного пути. На 15-20 штатных сотрудников всего 15-20 пациентов, в то же время 100-150 пациентов обслуживаются на дому, 20-30 приходят днем сами. Но пребывание в хосписе могут позволить себе даже в Англии далеко не все нуждающиеся. Ведь все это требует больших материальных затрат. Кроме государственных ассигнований в бюджет хосписа поступают средства от благотворительных организаций, различных клубов и фирм, а также пожертвования от частных лиц, завещаний в пользу хосписа от умирающих пациентов и др. Помощь оказывается волонтерами, которые делают это по разным причинам. Главной является желание помочь людям пережить свою боль и постараться вернуть их к жизни. Такие люди обычно пережили опыт потери дорогих им

Подобное заведение открыто и России - в Санкт-Петербурге. Это один из лучших хосписов страны. По его же инициативе в нашей стране создано Общество хосписов. Сейчас у нас открыты хосписы в Москве, Колпино, Иванове, Туле, Ярославле, Тюмени. Все они функционируют на безвозмездной основе под контролем Минздрава России.

Современное законодательство в области здравоохранения предоставляет пациентам право выбора согласиться на медицинское вмешательство (ст. 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан) или отказаться от него (ст. 33).

В последнее время и в нашей стране несколько раз поднимали вопрос о легализации эвтаназии. Последнее подобное обсуждение состоялось 30 мая 2002 года, когда девять российских активистов Транснациональной Радикальной Партии  обратились к депутатам Государственной Думы и   призвали к узаконению в России - по примеру Нидерландов и Бельгии - права смертельно и безнадежно больных граждан на добровольный уход из жизни при помощи врача. «Мы убеждены в том, что конституционно гарантированное право на жизнь неотделимо от права на достойную смерть, - пишут в своем обращении российские радикалы - Мы убеждены в том, что граждане России в не меньшей степени, чем граждане Нидерландов и Бельгии заслуживают права на уважение их достоинства и милосердное к себе отношение. Мы убеждены, что запрет на эвтаназию является нарушением Конституции России и прав человека. Исходя из этого, мы призываем Вас вновь начать в Парламенте России дебаты по вопросу об эвтаназии и принять необходимые законодательные акты, легализующие эвтаназию в нашей стране и закрепляющие за россиянами это неотъемлемое гражданское право - право на достойную смерть». Но дальнейших действий, кроме демонстрации и пикета у здания Государственной Думы, так предпринято и не было.

Вполне возможно, что вскоре законодатели всех стран, осознав важность свободного выбора человеком, как ему использовать свои основные права,  защищая и уважая их, позволят ему самому выбирать, позволить ли врачам попытаться его вылечить, лишь искусственно поддерживая и без того обреченную на смерть жизнь, или же прекратить свои страдания и мучения путем введения каких-либо медикаментов, вызывающих быструю и легкую смерть.

«Право на жизнь, данное человеку в силу его рождения на Земле, не может быть оторвано от его права на достойную смерть. Сказано:  «Страшнее ошибки в каком-то конкретном случае может быть только мнение, правильное сегодня, но ошибочное завтра. Это та ошибка, которую нельзя обнаружить в настоящем». Эти мудрые слова можно полностью отнести и к проблеме эвтаназии. Решение ее - задача общая - врачей и юристов, философов и богословов, одним словом, ученых всего мира, в том числе и российских. Последнее же слово всегда должно оставаться за законом».[3]

Я считаю, что легализация эвтаназии, конечно же, с некоторыми оговорками, в современном мире необходима, так как она обеспечивает выполнение одного из трех признаков прав человека - их неделимости. Ведь комплекс прав не может считаться полностью реализованным, если не выполняется хотя бы одно из них. И законодательное разрешение эвтаназии – необходимое звено в этой цепи. У каждого человека есть право распорядиться своей жизнью. И если обреченный болезнью на смерть человек хочет уйти от страданий, то медицина  и закон должны выполнить его волю. Человек имеет право на достойную жизнь и достойный уход из нее. Право человека на жизнь относится к личным, естественным правам, то есть человек самостоятельно распоряжается своей жизнью, что означает, что у него имеется и «право на смерть». Как известно, мы живем в демократическом мире, следовательно имеем право на выбор. Человек сам решает, доживать ему свой век в муках или же быстро и безболезненно уйти из жизни. Никто не в праве заставить его жить, если он не может это делать, испытывая страдания и муки. Поэтому законодатели должны, учитывая это , легализовать эвтаназию, позволив человеку тем самым делать выбор, жизненно ему важный. Человек, который обречен на смерть и испытывающий страдания по этому поводу, считающий, что он не может более жить, является одним из незащищенных в государстве, и потому нуждающийся в этой защите. Поэтому государство должно защищать его права на выбор жизненного пути и позволить воспользоваться ими. Физическая и душевная боль таких людей ужасна и невыносима. Поэтому они должны быть под особым контролем государства и общества. Потому что только при благополучии всех граждан и выполнения их прав государство может называться истинно правовым.