1.2. Коробочка. Человек опутанный «потрясающей тиной мелочей».

После Манилова Чичиков направился к Собакевичу, но случилось так, что он попал к Коробочке (гл.3). Этот случай не был безразличен Гоголю. Бездеятельный Манилов и неутомимо хлопотливая Коробочка в некотором смысле антиподы. И потому они композиционно поставлены рядом. Один характер делает более резким, рельефным другой.

Манилов «парит» над землей, а она поглощена прозой будничного земного существования. Манилов не знает хозяйства и совсем не может им заниматься. Коробочка же, напротив, ушла в свое скудоумное и трусливое хозяйствование, но ведет она его глупо и жадно. У нее “хорошенькая деревенька”, двор полон всякой птицы.

Коробочка не предаются мечтаниям, как предыдущий образ, она расчетлива и занята только накоплением и своим хозяйством.

 По своему умственному развитию Коробочка кажется ниже всех остальных помещиков. Чичиков, а вместе с ним и автор, недаром называют ее «дубинноголовой». Коробочка вся погружена в мир мелочных хозяйственных интересов.

Коробочка – «одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи и убытки, а между тем набирают понемногу деньжонок в  пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов…». Захваченная жаждой наживы, она торгует всем: салом, пенькой, крепостными. Коробочка озабочена лишь одним - копеечной выгодой. Да и с копеечкой-то она не умеет обращаться: деньги лежат мертвым грузом в ее мешочках. Узок и убог мир Коробочки.

 У коробочки великое множество разных мешочков, ящиков в комодах, нитяных моточков, ночных кофточек и гибель вещей, свидетельствующих о мелкой бережливости хозяйки. Человек опутан «потрясающей тиной мелочей».

 Комната Коробочки взглядом Чичикова: «Комната была обвешана старенькими полосатыми обоями; картины с какими-то птицами; между окон старинные маленькие зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок; стенные часы с нарисованными цветами на циферблате…».

1.3. Ноздрев. Человек со своеобразной  «широтой натуры».

Выехав от Коробочки, Чичиков «случайно» встречает Ноздрева и его зятя (гл.4).В Ноздреве Гоголь создал совершенно новый в мировой литературе социально-психологический тип.

 «Ноздрев,- иронически замечает Гоголь,- во многих отношениях был многосторонний человек, то есть человек на все руки».

В Ноздреве нет и намека на скопидомство Коробочки. Напротив, у него своеобразная «широта натуры». Он с легким сердцем проигрывает в карты.

Исключительной выразительностью отличаются детали в описании дома Ноздрева. В кабинете его «не было заметно следов того, что бывает в кабинетах, то есть книг и бумаги; висели только сабли и два ружья, одно в триста, а другое в восемьсот рублей.… Потом были показаны турецкие кинжалы, на одном из которых по ошибке было вырезано: Мастер Савелий Сибиряков. Вслед за тем показалась гостям бессмертная шарманка. Ноздрев тут же провертел пред ними кое-что. Шарманка играла не без приятности, но в середине ее, кажется, что-то случилось, ибо мазурка оканчивалась песнею: «Мальбруг в поход поехал»; а  «Мальбруг в поход поехал» неожиданно завершается каким-то давно знакомым вальсом. И уже Ноздрев перестал крутить шарманку, ей бы и замолчать, а одна дудка в ней очень бойкая никак не хочет угомониться и долго еще одна продолжает свистеть». «Потом показались трубки - деревянные, глиняные, пенковые, обкуренные и необкуренные, обтянутые замшею и необтянутые, чубук с янтарным мундштуком, недавно выигранный, и кисет, вышитый какой-то графиней, где-то на почтовой станции, влюбившеюся в него по уши». Здесь уже схвачен весь характер Ноздрева. Он сам словно испорченная шарманка: неугомонный, озорной, буйный, готовый в любой момент без всякой причины набедокурить, напакостить или совершить нечто непредвиденное и необъяснимое.

1.4. Собакевич. «Средней величины медведь».

Духовный мир гоголевских героев настолько мелок, что вещь вполне может выразить их внутреннюю сущность.

Наиболее тесно срослись вещи с их хозяином в главе о Собакевиче (гл.5). Гоголь иронически называет героя "историческим человеком".

Чичиков давно мечтал добраться до Собакевича. Но всякого рода случайности то и дело оказываются на его пути. Сбившись  с дороги, он попадает к Коробочке. Встреча в трактире с Ноздревым снова отдаляет его от цели. Наконец долгожданная встреча состоялась.

Характер Собакевича начинает раскрываться еще, собственно, до нашей встречи с ним. Подъезжая к имению Собакевича, Чичиков, а вместе с ним и мы обратили внимание на большой деревянный дом с мезонином, красной крышей и темно-серыми, дикими стенами, «вроде тех, как у нас строят для военных поселений и немецких колонистов». Двор был окружен крепкой и очень толстой деревянной решеткой. На хозяйственные строения пошли «полновесные и толстые бревна, определенные на вековое стояние». Даже колодец строили из такого крепкого дуба, «какой идет только на мельницы да на корабли». Словом, по всему было видно, что владелец «хлопотал много о прочности». Так постепенно читатель психологически подготавливается к восприятию этого образа.

Собакевич мало похож на других помещиков. Это расчетливый хозяин, хитрый торгаш, прижимистый кулак. Он немногословен, обладает железной хваткой, себе на уме, и мало найдется людей, которым удалось бы обмануть его. Не только в доме его, а во всем поместье - до хозяйства последнего мужика - у него все прочно и крепко.

В доме Собакевича все удивительно напоминает его самого: и стоящие в углу гостиной пузатое ореховое бюро на нелепых четырех ногах, и необыкновенно тяжелый стол, кресла, стулья. Каждая из вещей словно говорила: «и я тоже Собакевич!», « я тоже очень похожа на Собакевича!». Так Гоголь достигает яркости и выразительности в описании характерных черт героя. Вещи предстают перед читателем словно живые, обнаруживая «какое-то странное сходство с самим хозяином дома», а хозяин, в свою очередь, напоминает «средней величины медведя» и обладает всеми соответствующими повадками. Грубой, животной силищей веет от этого существа, в голове которого не шевелилось ни одно дуновение человеческой мысли. В его теле "совсем не было души". Но зато это существо обнаруживало звериную жестокость и хитрость.

1.5.  Плюшкин. «Прореха на человечестве».

От одной главы к другой нарастает обличительный пафос Гоголя. От Манилова к Собакевичу неумолимо усиливается омертвление помещичьих душ, завершающееся в почти уже совсем окаменевшем Плюшкине.                       В изображении Плюшкина Гоголь совмещает разнородные художественные элементы - реалистически бытовые живописи и резкого заострения сатирического рисунка. И это вовсе не создает ощущения стилистической разноголосицы. Бытовая конкретность и достоверность образа сочетаются с характерной для него исключительной широтой обобщения.                      Главу о Плюшкине (гл.6) Гоголь считал одной из самых трудных. Она несколько раз переделывалась, в нее вводились новые детали, усиливающие впечатление от внешности Плюшкина, его имения, дома. Писатель стремился к предельной краткости и энергии повествования. В Плюшкине есть та потрясающая сила художественной пластики, которая так выделяет этот образ среди других скупцов в мировой литературе.                                          Образы помещиков раскрыты Гоголем вне эволюции, как характеры уже сложившиеся. Единственное исключение - Плюшкин. Он не просто завершает  собой галерею помещичьих мертвых душ. Среди них он наиболее зловещий симптом неизлечимой, смертельной болезни, которой заражен крепостнический строй, предел распада человеческой личности вообще, «прореха на человечестве». Вот почему Гоголю казалось важным раскрыть этот характер в развитии, показать, как Плюшкин стал Плюшкиным. Тупая, бессмысленная жадность уничтожила человека в некогда хозяйственном, энергичном помещике.

Тоской проникнуто описание деревни и усадьбы этого хозяина: «бревно на избах было темно и старо; многие крыши сквозили, как решето; на иных оставался только конек вверху да жерди по сторонам в виде ребр… окна в избенках были без стекол, иные были заткнуты тряпкой или зипуном; балкончики под крышами с перилами, неизвестно для каких причин делаемые в иных русских избах, покосились и почернели даже не живописно». Кажется, жизнь покинула эту деревню. Дух смерти подчеркивает Гоголь: « никак было нельзя сказать, чтобы в комнате сей обитало живое существо…». Барский дом похож на огромный могильный склеп, где хозяин сам заперся от внешнего мира. Только буйно растущий сад напоминает о жизни, о красоте, резко противопоставляемой безобразной жизни помещика.

Чичиков долго не может понять, кто перед ним, "баба или мужик". Наконец, он заключил, что это верно, ключница. Предположение Чичикова многозначительно. Подобно ключнице, Плюшкин раб вещей, а не хозяин их. Ненасытная страсть приобретательства привела к тому, что он утратил реальное представление о предметах, переставая отличать полезные вещи от ненужного хлама. Добро, накопленное Плюшкиным, не принесло ему ни счастья, ни даже покоя. Владелец несметного количества вещей, он стал их рабом. Постоянный страх за свою собственность превращает его жизнь в сущий ад и его самого доводит до грани психического распада. Плюшкин гноит зерно и хлеб, а сам трясется над маленьким кусочком кулича и бутылкой настойки, на которой сделал пометку, чтобы никто воровством образом ее не выпил. Жажда накопления толкает его на путь всяческих самоограничений. Боязнь что-либо упустить заставляет Плюшкина с неутомимой энергией собирать всякий хлам, всякую ветошь, все то, что давно перестало служить жизненным потребностям человека. Плюшкин превращается в преданного раба вещей, раба своей страсти.                        Даже от собственных детей Плюшкин отказался. Где уж тут думать о просвещении, искусстве, нравственности. Гоголь показывает, как постепенно распадаются человеческие личности. Когда-то Плюшкин был простым бережливым хозяином. Жажда обогащения за счет подвластных ему крестьян превратила его в скрягу, изолировала от общества. Плюшкин прервал всякие отношения с друзьями, а затем и с родственниками, руководствуемый соображениями, что дружба и родственные связи ведут за собой материальные издержки. Однако то, что случилось с Плюшкиным, - результат отнюдь не только печальных случайностей в его личной биографии. Здесь действовала закономерность иная, более глубокая и сложная. Условия социального бытия Плюшкина неотвратимо должны были привести к тому положению, в котором застал его Чичиков. Окруженный вещами, он не испытывает одиночества и потребности общения с внешним миром. И этот живой мертвец, человеконенавистник, превратился в "прореху на человечестве".