История экономики России XVII-XVIII веков

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ "СТАНКИН"

Е.К.ЯБЛОНСКИХ

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИКИ РОССИИ

XVII-XVIII ВЕКОВ

КОНСПЕКТ ЛЕКЦИЙ

МОСКВА 1999

Я14 ББК ВКП / 075 : 378

Рецензент: к.и.н. Ю.А. Синельников (Московская государственная академия печати)

Я 14 Яблонских Е.К.

История экономики России XVII-XVIII веков: Конспект лекций. – М.: МГТУ "Станкин", 1999. - 98 с.

Конспект лекций по учебному курсу "История экономики России XVII-XVIII веков" предназначен для самостоятельной домашней и аудиторной работы студентов экономического факультета Московского государственного технологического университета "Станкин".

Библ. 32 назв.

©МГТУ "Станкин", 1999

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЭКОНОМИКА РОССИИ В XVII в.

§ 1. ОБЩЕЕ СОСТОЯНИЕ ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА ПОСЛЕ СМУТЫ

Итак, в начале XVII в. Россия переживает целую череду событий, которые известны в истории под названием Смутное время. Они потрясли не только политические основы русского общества, но и экономику. Только к 20 гг. XVII в. наступает относительное политическое успокоение. Казалось бы, теперь каждый мог заняться своим делом: крестьянин - обихаживать свою ниву, ремесленник - изготавливать изделия, купец - торговать. Нужно было вновь возрождать страну, обрабатывать землю, поднимать экономику, словом налаживать нормальную человеческую жизнь. Это было трудно, потому что по многим показателям хозяйство страны было отброшено далеко назад. Многие города и села были опустошены и обезлюдели. При этом больше всего пострадали "старые", наиболее обжитые в хозяйственном плане районы: центр, запад и юг Московского государства, земли около таких городов как Новгород и Псков.

Нам уже известно, как резко был выражен хозяйственный кризис конца XVI в. в этих областях. Естественным продолжением его было разорение этих районов в годы Смуты, так как именно здесь разворачивались основные события, связанные с самозванцами, крестьянско-казацкими восстаниями, интервенцией поляков и шведов.

Поскольку основой экономики России того времени было по-прежнему сельское хозяйство и, прежде всего земледелие, то и анализ состояния хозяйства следует начинать на наш взгляд именно с этой отрасли.

Наиболее важным показателем, как нам кажется, является количество обрабатываемых земель. Чем же характеризовалось положение дел с площадями, занятыми под сельскохозяйственной продукцией?

Согласно данным писцовой книги Дмитровского уезда (а это ведь совсем рядом с Москвой!!!) за 1626-1628 гг. в поместных землях Повельского стана было всего 7 сел и 96 пустошей. При этом пашни было 201 четверть в каждом из трех полей (т.е. всего около 600 четвертей), а перелогу - 3030 четвертей. Таким образом, соотношение обработанной и заброшенной земли было 1:5.

Еще более показательны в этом плане данные о вотчинах Троице-Сергиева монастыря, расположенных в 20 замосковских уездах. Их ценность определяется тем, что они позволяют соотнести данные об обрабатываемых и заброшенных землях за 90-е гг. XVI в., 10-е и 20-е гг. XVII в. Это дает возможность показать исходный уровень, на котором находилась экономика во время кризиса, увидеть реальные потери, нанесенные смутой, и первые результаты политической и экономической стабилизации. Итак, на 90 гг. XVI в. соотношение необработанных и обработанных земель составляло 63% к 37%. В 10 гг. XVII в. оно выражалось следующими цифрами: 98% к 2%, а в 20 гг. - 75% к 25%. Все это достаточно наглядно свидетельствует не только о том, что разорение было огромным, но и о том, что наступившая стабильность позволила довольно быстро выйти на уровень конца XV в.

Такая динамика позволяет некоторым исследователям русской истории говорить о том, что разрушительное влияние самой Смуты на хозяйственную жизнь страны было не столь сильным, как последствия социально-экономического кризиса конца XVI в., которые имели более серьезное значение для экономики страны.

С такой постановкой вопроса можно согласиться лишь с известными оговорками. Действительно, на уровень, который почти соответствует 90 гг. XVI в. сельское хозяйство выходит менее чем за 10 лет после изгнания поляков из Москвы и избрания на престол Михаила Романова. Если в 90 гг. оно было 1:2, то в 20 гг. - 1:3, тогда как в 10 гг. XVII в. оно составляло 1:49. Это говорит о том, что глубинные основы сельского хозяйства не были изменены или подорваны во время Смуты. Просто боевые действия, которые шли вокруг Москвы (походы самозванцев, восстания, интервенция и борьба с ее последствиями), не давали возможности сельским труженикам нормально вести хозяйство. Как только наступило относительное, затишье земледелие довольно быстро вышло на уровень конца XVI в.

С другой стороны, эти и другие данные позволяют нам наглядно судить о том разоре, который вызвала Смута по всей стране. Подтверждением могут служить данные по тем районам, которые не были охвачены кризисом и где не проходили активные боевые действия в начале XVII в. Так, губительное влияние Смуты сказалось на Прикамье, где в результате восстания народов Поволжья в 1609-1611 гг. были разорены Чебоксары, Цивильск, Котельнич, и др.

Последствия Смуты ощутили даже северные районы страны. Известны сведения о разорении Карго польского, Белозерского, Вологодского, Двинского уездов и других районов. Правда, здесь разорение не носит столь глубокого характера.

Не менее сложным было положение в городах, которые в ходе боевых действий, как правило, страдали больше, чем сельская местность. Во время Смуты резко сократилось население слобод, так как они постоянно горели во время штурмов. Кроме того, городское население было объектом постоянных поборов со всех сторон.

Положение городов можно достаточно наглядно проследить на примере одного из главных центров всех событий, связанных со Смутой, - Москвы. По свидетельству иностранных дипломатов и путешественников Москва после всех перипетий довольно серьезно уменьшилась в размерах по сравнению с концом XVI в.

Так Олеарий, посещавший Москву при Михаиле Федоровиче, отмечал, что она стала занимать меньшую территорию. До Смуты, по его данным, ограда вокруг города имела окружность 25 верст, а во время его пребывания в Москве - всего 3 немецких мили. И это не удивительно, так как только во время изгнания поляков в столице по данным историка Костомарова сгорело до 5 тыс. домов.

Другой путешественник - Мейерберг, посещавший Москву уже при Алексее Михайловиче в 1661 г., утверждал, что окружность стен города составляла 19 верст. И это через 49 лет после изгнания поляков. И хотя все эти измерения весьма приблизительны, они все же позволяют судить о том, какие потери несло городское население.

Не лучше обстояло дело и во многих других городах, особенно в западных и южных районах. Ясно, что это отрицательно сказывалось на развитии ремесла, так как основная часть ремесленников жила именно в городских слободах, которые в первую очередь подвергались разграблению и пожарам. Таким образом, мы можем констатировать, что и в этой сфере экономики, как и в сельском хозяйстве, царили запустение и разор.

Общий застой в экономике естественно отрицательно сказывался и на состоянии торговли. В расстройстве пребывали нало­говая и финансовая системы государства.

Об уровне хозяйственного упадка после Смуты ярко свидетельствуют следующие факты: известно, что когда избранный на царство Михаил Романов еще только ехал в Москву, к нему не раз являлись служивые люди: стрельцы, казаки и т.п., чтобы бить челом о пожаловании, потому что им де "ни служить, ни жить не с чего".

Деньги были нужны абсолютно на все. Попытки получить их обычным путем, через сбор налогов и других платежей за прошлые годы, оказались безрезультатными. Выяснилось, что многие районы страны, особенно западные и северо-западные, были так разорены, что не только не могли собрать подати, но и сами нуждались в дотациях. Кроме того, за время Смуты многие приказные книги и другие финансово-налоговые документы были утеряны. Часто прежние размеры податей были просто неизвестны.

В этих условиях царь и Земский Собор были вынуждены обратиться к богатым купцам за займом. В 1613 г. были разосланы грамоты к торговым людям с просьбой оплатить денежные доходы за прошлые годы и нынешний и помочь ратным людям "дачею в заем денег, хлеба, рыбы, соли, сукон и всяких товаров".

По форме это было обращение о добровольном займе. Объясняя свою просьбу, правительство и Собор указывали, что если купцы теперь пожалеют денег, то доведут страну до такого разорения, что это будет угрожать им самим потерей всего имущества от войн и беспорядков.

По существу же этот шаг повторял практику, к которой прибегло нижегородское ополчение и Совет земли русской в 1611-1612 гг., а именно - сбору добровольных пожертвований, который по мирскому приговору превращался в принудительный заем.

В 1614 г. правительство Михаила Романова "по всей земли приговору" перешло от "добровольных" пожертвований к сбору "пятой деньги" с торговых людей. Правда, одним из них пообещали, что государство расплатится с ними, как только возникнет возможность. Другим было обещано, что данные ими деньги будут зачтены в счет прошлых недоимок и будущих платежей. Кроме того, в том же году были введены два прямых налога: сбор хлебных запасов и денег для ратных людей.

В 1615 г. был назначен сбор "даточных людей" для усиления войска и одновременно принудительный заем пятины, включая льготников. Затем последовал указ о сборе посошной подати с крестьян и подворной с посадских людей.

Другими словами можно констатировать, что из-за хозяйственной разрухи и сложного финансового положения правительство Михаила Романова было вынуждено пойти на чрезвычайные обложения населения. Долго, однако, это продолжаться не могло, и поэтому постепенно правительство начинает восстанавливать обычную, традиционную систему налогообложения.

Итак, анализ состояния основных секторов экономики Российского государства после Смуты показывает нам довольно безрадостную картину глубокого хозяйственного упадка. Необходимо было вновь сосредотачивать все силы страны на обустройстве жизни.

§ 2. НАЧАЛО ВОССТАНОВЛЕНИЯ.

РАЗВИТИЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В РОССИИ В XVII в.

Наступившее успокоение позволило приступить к восстановлению экономики, а поскольку ее основой тогда было сельское хозяйство, то и анализ восстановительных процессов мы начнем с этой отрасли.

Выше мы приводили данные о том, что уже в 20 гг. XVII в. появились первые признаки восстановления земледелия. В 30 - 40 гг. этот процесс продолжался, что можно проиллюстрировать на примере Калужского уезда. Так, по данным переписной книги города Калуги и одноименного уезда за 1646 - 1648 гг. в городском посаде насчитывалось 643 двора с населением 1822 человека и в уезде совсем не было пустошей, тогда как в 1630 г. пашня занимала всего 19% пахотной земли.

К середине XVII в., благодаря упорному труду народа, посевные площади были восстановлены. Достигло прежнего уровня и поголовье скота.

Восстановление сельского хозяйства в "старых" обжитых районах сопровождалось довольно активным освоением новых земель посредством колонизации, которая шла в двух основных направлениях: на юг и юго-восток в глубь степей, где были тучные черноземы, и в Сибирь.

В авангарде продвижения на юг были казаки "донские, волжские и уральские", которые прикрывали южные границы государства, постепенно раздвигая их. Одновременно они вели борьбу с кочевниками, защищая новые рубежи.

За казаками следовала крестьянская волна колонизации. В отличие от казаков вольные крестьяне-поселенцы уже начинали обрабатывать землю, в то время как казаки, как правило, землепашеством не занимались. Известно, что на Дону, например, в то время даже существовал запрет на занятие землепашеством.

Следом за крестьянской шла церковная волна колонизации. В новых районах начинали основываться монастыри: например Чудов и Спасский монастыри в Тамбовской губернии. И, наконец, в эти районы приходит владельческая колонизация, когда на новых землях возникают феодальные владения. Примером могут служить князь Пожарский, Бобрищев-Пушкин, Плещеев и др. Правда церковная и владельческая колонизации охватывали в основном северные районы южных степей, уже более - менее обжитые места, такие как Тамбов, Елец, Лебедянь и т.д.

Следом за казаками и колонистами на юг тянулись и служивые люди, так как государство стремилось как можно быстрее включить новые земли в общегосударственное хозяйство с помощью постройки острогов и городков, куда посылался разного рода работный люд, воинские гарнизоны, различные служивые люди. Именно так возникают города Воронеж, Курск, Валуйки, Рыльск, Белгород и т.д.

Уже к 30 гг. XVII в. численность гарнизонов этих городов без учета гражданского посадского населения, по данным Н. Рожкова, составляла почти 14 тыс. человек. Население же южной полосы "территория около таких городов, как Чернигов, Полтава, Курск, Харьков и др." доходило до 45 тыс. человек.

Быстрому росту колонизационных потоков в этом направлении способствовало то, что в 30 гг. XVII в. было организовано строительство новой оборонительной линии: Козлов - Полный Воронеж - Челновая. Несмотря на благоприятные природно-климатические и почвенные условия темпы колонизации в этом направлении, однако, сдерживались опасностью, исходившей от Крымского ханства и Ногайской орды.

И все же, несмотря на военную угрозу, крестьянская и служивая колонизация юга стала быстро дополняться, особенно после постройки оборонительной линии, крупновладельческой колонизацией. На юге страны довольно быстро стали возникать монастырские и помещичьи латифундии.

Параллельно с освоением южных областей шла активная колонизация и хозяйственное освоение Сибири. Разница состояла лишь в том, что в отличие от степей Восток был территорией лесной (исключение составляли лишь степи Оренбуржья и Северного Казахстана) и, следовательно, меньше пригодной для занятий землепашеством. Зато Сибирь была богата пушным зверем, что делало хозяйственное освоение этих районов весьма заманчивым, так как давало дополнительный толчок внешней и внутренней торговле. Неслучайно, несмотря на тяжелое положение страны в первые десятилетия после Смуты темпы колонизации здесь были довольно высокими. Уже в 1618 г. был основан Томск, в 1628 г, - Красноярск. С 20-х гг, начинается активное проникновение русских в Восточную Сибирь и Якутию. В 1631 г. был основан Братский острог, в 1632 - Якутск, в 1641 - Верхоянск.

Довольно быстрое освоение сибирского края продолжалось и в последующие годы. В 1645 г. был основан Мензелинск, в 1653 г. - Бирск, в 1664 г. – Шадринский, а в 1658 - Челябинский остроги. В 1652 г. был заложен город Иркутск.

К середине XVII в. русские землепроходцы начинают активно искать пути к освоению Дальнего Востока. В 1646-1653 гг. свою знаменитую экспедицию по Амуру совершил Хабаров. Таким образом, путь на Дальний Восток был открыт. Русские вышли на Тихий океан.

Правда, в трудных условиях лесного края земледелие не получило значительного развития. Более того, поначалу оно вынужденно опиралось на довольно примитивные технологические формы. Преобладало подсечно-огневое земледелие и сябринная или складническая форма землевладения. В Сибири эта форма землевладения сохранится довольно долго. Таким образом, с позиций развития сельского хозяйства страны Сибирь поначалу давала немного, зато в целом для экономики освоение этого района уже на первых этапах давало существенный прирост.

Основными занятиями сибирских колонистов были охота, рыболовство, сбор ясака с местного населения мехами. Главными занятиями аборигенов были соответственно охота, рыболовство и оленеводство на севере, и кочевое, либо полукочевое скотоводство на юге Сибири.

Таким образом, можно констатировать, что в течение XVII в. развитие земледелия происходило, прежде всего, экстенсивным путем, т.е. за счет освоения новых территорий, где возникали, соответственно, новые очаги земледельческой культуры.

Что касается технической и технологической стороны развития этой отрасли, то здесь мы вынуждены констатировать, что прогресс был очень и очень невелик. По-прежнему продолжали применяться такие примитивные орудия труда, как борона, соха. Культура землепользования также была невысокой. Преобладали подсечно-огневая система в Сибири и перелог в степной зоне.

Такое положение дел естественно сказывалось и на урожайности сельскохозяйственных культур. Правда, в степной зоне прогресс в землепашестве шел довольно быстро. Уже через несколько десятилетий там, как и в "старых" районах, устанавливается трехпольная система.

Какова же была урожайность зерновых? По данным за 1660 г. по хозяйству боярина Морозова, которое мы можем с оговорками принять за образцовое, средняя урожайность ржи и овса на барской запашке составляла сам 3,5 или 34,4 пуда на казенную десятину, при колебании в зависимости от культуры и качества земли на пашнях в самах от 2,47 до 5,24. Для полной ясности следует уточнить, что казенная десятина в середине XVII в. составляла 2400 квадратных саженей. В свою очередь одна сажень равнялась 3 аршинам или 2,133 м.

Таким образом, на основании этих и ряда других данных академик С.Г. Струмилин выводит среднюю урожайность для того времени для крупных хозяйств европейской части страны, как для Черноземья, так и для Нечерноземья. При этом следует иметь в виду, что в данных подсчетах учитывается урожайность, как озимых, так и яровых.

СРЕДНЯЯ УРОЖАЙНОСТЬ В КРУПНЫХ ЭКОНОМИЯХ В XVII в.

На мелких крестьянских участках нормы урожайности были несколько меньше, но разница была не очень значительна. В среднем норма урожайности здесь составляла сам 3,2.

Каковы же были трудовые затраты крестьян на посевные работы? Расчеты исследователей показывают, что для XVII в. средние трудовые затраты (сюда включались такие виды работ, как пахота, сев, боронование, возка, скирдование и молотьба) составляли на десятину 29 человеко-дней.

К этому следует приплюсовать различные работы на феодала, которые вряд ли занимали меньше времени. Следовательно, с этих позиций крестьянское хозяйство находилось практически на пределе своих возможностей. Конечно, помещики пытались постоянно завышать потребность в крестьянском труде, однако эффект был не велик, так как крепостной труд не мог обеспечить качественного выполнения новых работ. Хотя как показывает опыт пореформенного (после 1861 г.) развития и результаты работы на собственных крестьянских наделах и работа на условиях вольного найма повышенные нормы выработки оказывались вполне реальными.

Вплотную к технологическим вопросам развития сельского хозяйства примыкают проблемы землевладения. Еще в условиях временного правительства, то есть до избрания Михаила Романова, началась раздача дворцовых земель "большим боярам" и высшим чинам столичного служивого сословия.

Еще более широкий размах эта раздача приняла после Земского собора 1613 г., когда быстрыми темпами шло формирование новой дворянской знати. В общей сложности за несколько лет только столичным "верхам" было роздано до 50 тыс. десятин заселенной дворцовой земли.

О размерах земельных пожалований столичной знати ярко свидетельствуют следующие факты. Так родственник нового царя - Н.И. Романов владел 7012 дворами в 17 уездах. Всего же согласно результатам росписи конца 40-х гг. XVII в. насчитывалось 23 наиболее крупных феодалов, которые владели более чем 455 дворами.

Подсчеты показывают, что низшая норма крупного феодального землевладения составляла в то время более 1500 десятин.

Интересен и состав новой столичной знати. Лишь 39% составляли потомки бывших удельных князей, да и то их владения не находились рядом, а отличались крайней чересполосицей. Остальные 61% крупных владельцев были из выслужившихся дворян, думных дьяков и опричного боярства.

Однако, несмотря на довольно существенные земельные площади разданные столичным "верхам", не эти пожалования определяли в конечном итоге процессы, связанные с проблемами землевладения. Преобладали средние по размерам землевладения, где пожалованные площади колебались от 1500 до 500 десятин. В целом, по оценкам Н. Рожкова, рядовое дворянство к 60 гг. XVII в. держало в своих руках более 80% служивых земель. Даже в среде высшего столичного дворянства преобладало среднее землевладение. А эта категория столичного дворянства составляла чуть меньше половины всех людей высших чинов.

Каковы же причины этого? После Смуты возникла настоятельная необходимость упорядочения вооруженных сил, а следовательно, и служивого (помещичьего) землевладения.

Нужно было вновь набирать и организовывать служивое сословие, наделяя его землей и крестьянами. На доходы с этих поместий такие люди могли бы служить государству. Потребность в этом была настолько велика, что на дворянскую службу верстали часто "не считаясь с отечеством", то есть с происхождением. В дворяне с пожалованием поместий записывали даже "казаков, которые от воровства отстали" и зажиточных черносошенных (государственных) крестьян.

Земельный фонд у правительства был, судя по всему, весьма значительным, так как многие земли были брошены в ходе Смуты, или оказались бесхозными из-за гибели хозяев. Кроме того, в оборот вводились новые казенные земли на юге по мере освоения этих районов.

В первые годы выделяли земли на западных и юго-западных окраинах государства. Здесь за годы Смуты образовалось много запустевших земель, да и колонизация в южном направлении позволяла пустить под поместья часть вновь освоенных земель. Однако относительное малолюдье, слабая защита от вражеских нападений со стороны южных кочевников, делали эти районы малопривлекательными для вновь испомещенных дворян.

Учитывая это, правительство Михаила Романова с 1614 г. пошло на наделение провинциальных служивых людей землями в основном в более безопасных и почти не опустошенных районах в северо-восточных уездах Замосковского края. В результате такой политики черные крестьянские земли практически полностью исчезли в центральной части государства. Они остались лишь в Поморском крае.

Процесс испомещивания новых дворян продолжался, однако не очень долго. Уже к середине XVII в. правящий класс - дворянство, начал приобретать черты сословной обособленности. Указом 1642 г. в прежнее состояние возвращались записавшиеся на службу холопы. Позже было запрещено верстать в дворянство разбогатевших черносошенных крестьян.

Какие же другие процессы сопровождали формирование дворянского сословия после Смуты? Как все это было связано с общими закономерностями экономики и, в частности, как это сказывалось на развитии товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве?

Во-первых, мы должны отметить существенное ускорение сближения в юридическом положении поместий и вотчин. Уже в начале XVII в. "выслуженные" поместья по сути дела ни чем не отличаются от вотчин. Их можно было продать, заложить, передать по наследству и т.д. Указом 1627 г. в вотчинную собственность переводились "пожалованные" поместья. Перечень указов, по которым то одна, то другая категория поместий приравнивалась к вотчинам, можно было бы продолжать и далее, но, на наш взгляд, более наглядно динамику этого процесса отражают следующие данные: в первое десятилетие XVII в. 70% земель помещиков держалось на поместном праве, то есть в условно-частной собственности. В 1624-1640 гг. такие земли составляли уже 54%, а к 1678 г. - 41%. Таким образом, можно констатировать, что сближение двух форм земельной собственности шло довольно быстро. В начале XVIII в. этот процесс окончательно завершился.

Во-вторых, в XVII в. правительства Михаила Федоровича и Алексея Михайловича продолжали линию на ограничение церковного землевладения. Еще в 1581 г. был принят закон, запрещающий монастырям принимать земельные вклады. В 1613 г. этот закон был подтвержден новой династией, а в 1622 и в 1624 гг. были изданы указы, по которым земельные вклады допускались лишь по специальному разрешению царя, а вклады тягловыми землями запрещались безусловно. И, наконец, Уложение 1649 г. окончательно запретило монастырям прием частных земельных вкладов.

В то же время втягивание монастырей в товарно-денежные отношения приводило к тому, что часто церковные земли использовались в качестве заклада в торговых операциях, а то и просто продавались. Такая практика приводила к сокращению темпов прироста монастырского землевладения, хотя и очень медленному.

Дело в том, что наряду с сокращением земельных площадей у одних монастырей, шел процесс основания новых монастырей на территориях, которые вновь входили в состав Российского государства. Только в XVIII в., когда была проведена секуляризация церковной земли, этот вопрос был решен окончательно.

В-третьих, продолжался, начавшийся еще в XVI в. процесс расширения барской запашки за счет крестьянских наделов. В юго-западных районах государства она местами достигала 9/10 всей пашни, а в центральных областях (Тверь, Волоколамский и Можайский уезды) колебалась от 50 до 70%.

Почему же это происходило? Развитие товарно-денежных отношений не могло не затронуть такую важную отрасль экономики, как сельское хозяйство, продукты которого становятся ходовым товаром, как на внутреннем, так и на внешнем рынке.

Одним из важнейших сельскохозяйственных продуктов, пользующихся постоянным спросом на рынке, было зерно. Еще в XVI в. отмечается рост объемов хлебной торговли. При этом следует иметь в виду, что эта торговля имела устойчивую тенденцию к увеличению даже в самые неблагоприятные для этого годы. Так, Соловецкий монастырь в 1583 г. купил на торгах в Вологде и Устюге 3348 четвертей ржи и 332 четверти ячменя. В 1600 г. он купил уже 9000 четвертей ржи и 800 четвертей ячменя, а в 1601 г. - 11402 и 703 четверти соответственно. (Четвертью называется мера объема сыпучих тел, равная двум осминам или 209,91 л. При измерении объема жидкости четверть равняется одной четвертой части ведра, или 3,08 л.) После хозяйственного успокоения и стабилизации тенденция к расширению хлебной торговли не только сохранилась, но и получила свое дальнейшее развитие. Хлеб становился все более выгодным товаром.

Это приводило к тому, что наряду с оброком феодалы стремились к расширению сельскохозяйственного производства непосредственно на своих пашнях. Известно, что боярин Морозов получал ежегодный доход от хлебной торговли до 170 тысяч рублей на цены XVII в., что согласно подсчетам Ключевского, соответствовало 2890000 рублей на деньги конца XIX в. Только в нижегородских житницах у Морозова скапливалось до 360 тыс. пудов хлеба, или почти 6 тыс. т. Примерно такие же доходы Морозов имел и от сбора денежного оброка. Таким образом, мы можем констатировать, что к середине XVII в. доходы от барщины и оброка уже сравнялись. В это время барщина нередко достигала уже четырех дней в неделю.

Вполне естественно, что расширение барской запашки требовало большего количества рабочих рук, поэтому к работе на пашне феодалы стали привлекать не только кабальных холопов, но и всех крестьян, живших на землях помещиков. Для последних барщина часто сочеталась с оброком, большей частью денежным. А это в свою очередь заставляло крестьян либо вести на рынок свой урожай, либо заниматься каким-либо побочным промыслом. Наконец помещики и вотчинники все чаще прибегали к труду бобылей, т.е. крестьян, которые не вели собственного хозяйства. Количество таких крестьян росло довольно быстро. Так, по данным писцовых книг за 20-е гг. и по переписи 40-х гг. в поволжских уездах число бобылей доходило до 20% рабочего населения, в центральных оно достигало 40%.

Постоянно растущая потребность в рабочих руках заставляла помещиков и правительства идти по пути ужесточения крепостной зависимости крестьян. Наибольшую заинтересованность в этом проявляли, прежде всего, мелкие и средние землевладельцы, которые для обеспечения себе необходимого уровня жизни были вынуждены сильнее эксплуатировать своих крестьян.

Крупные вотчинники могли за счет большего количества земли и крестьян позволить себе более низкий уровень эксплуатации. Их политический вес обеспечивал их крестьянам определенную правовую защиту при занятии каким-либо промыслом или торговлей на рынке. Кроме того, богатые крупные феодалы, конечно же, могли предоставить большее количество льгот для вновь пришедших работников в виде денежной, семенной ссуды, выделения денег, материалов и скотины для обустройства и т.д.

Такая практика приводила к тому, что крупные вотчинники переманивали крестьян к себе. Кроме того, они скрывали у себя беглых, так как нуждались в рабочих руках. Все это не могло не вызвать недовольства со стороны основной массы "рядовых" помещиков. Они требовали защиты своих интересов, и правительство не могло с этим не считаться.

В результате на протяжении XVII в. продолжалось дальнейшее ухудшение правового положения всех категорий крестьян и прежде всего помещичьих. Соборное уложение 1649 г. окончательно оформило систему крепостничества. Теперь вмешательство владельца во все сферы жизни крепостного становилось нормой.

Аналогичные процессы охватили и черносошенное крестьянство. Постепенно в течение XVII в. черносошенных крестьян перестали считать собственниками обрабатываемой ими земли. Теперь эти земли стали рассматривать как собственность государя. Юридически это нашло свое отражение в целой серии указов (указы за 1649 г., 1651 г., 1663 г., 1690 г.), по которым различным категориям черносошенных крестьян запрещалось продавать, закладывать и отдавать свои земли в монастыри в виде поминального вклада.

Таким образом, мы можем констатировать, что к концу XVII в. право на земельную собственность становится практически монополией двух сословий: дворянства и духовенства. В самом же сельском хозяйстве окончательно укрепляется крепостническо-барщинная система землевладения, которая, утвердившись более чем на 1,5 столетия, привела к тому, что сельское хозяйство, да и экономика России в целом были обречены на относительно медленное и довольно своеобразное по форме приспособление к рынку.

§ 3. РАЗВИТИЕ РЕМЕСЛА И ПРОМЫШЛЕННОСТИ В XVII в.

После политического успокоения и хозяйственной стабилизации ремесленное производство не только довольно быстро восстанавливает свои позиции, но и успешно продолжает развиваться вглубь и вширь. Прежде всего это относится к город­скому ремеслу.

Быстрыми темпами идет углубление специализаций по многим профессиям. Если в конце XV - начале XVI в. насчитывалось до 200 специализаций, то к началу XVII в. - уже свыше 250, причем только в железно-литейном и медном деле до 50. Это не только способствовало росту производительности труда, но и свидетельствовало о совершенствовании технологии, и превращении ремесла в мелкотоварное производство.

Быстрыми темпами растет численность ремесленно-промышленного населения. По месту трудовой деятельности и сословной принадлежности ремесленников можно разделить на пять основных категорий: дворцовые, казенные, записные, тягловые, вотчинные.

Дворцовые ремесленники обслуживали государев двор и различные приказы. Как правило, они проживали в Москве, либо в государевых селах неподалеку от столицы.

Казенные - кузнецы, плотники, оружейники, иконописцы и другие, жили повсеместно и их периодически вызывали к месту работ.

Эти две категории ремесленников обеспечивались жалованием, а иногда снабжались сукном на одежду. Так, по данным приходно-расходных книг казенного приказа за 1623-1624 гг. портной средней квалификации получал в год около 16 рублей. Из чего складывалась эта сумма? 5 рублей - оклад, да 3 копейки в день кормовых. Скорняк получал свыше 18 рублей.

Записные ремесленники - каменщики, кирпичники и другие строительные рабочие, которые были освобождены от налогов и податного тягла, но были обязаны являться на государственные строительные работы. Они не имели твердых окладов, но получали довольно большие кормовые и поденные. По данным за 1613-1614 гг. их заработная плата колебалась от 14 до 18 рублей в год.

В среднем в Москве для этих трех категорий ремесленников дневная оплата колебалась в следующих пределах: для квалифицированных работников - от 4 до 5 копеек в день серебром, для чернорабочих - 3 копейки в день и для подростков - не менее 2 копеек в день.

Во второй половине XVII в. средняя норма поденной оплаты была поднята до 5-8 копеек в день, а для отдельных категорий ремесленников (иконописцы, шапочники, закройщики) - до 10 копеек. Правда, нужно иметь в виду, что рост заработной платы был в значительной степени съеден обесцениванием денег.

По данным академика Струмилина бюджетный набор из 17 продуктов питания первой необходимости и 5 предметов одежды, да трат на жилье оценивался в первой половине XVII в. - примерно в 5 рублей 30 копеек, а во второй половине XVII в. - в 7 рублей 22 копейки.

Основная масса городских и посадских ремесленников относилась к категории тягловых. Они работали главным образом на рынок, хотя не исключалась и работа на заказ. Интересно, что посадские и городские ремесленники неохотно верстались в дворцовые, казенные или записные, предпочитая определенным льготам и поденной зарплате свободную работу на рынок.

И, наконец, в вотчинах светских и духовных феодалов работали вотчинные ремесленники, которые в основном обслуживали господ. Их продукция также довольно часто шла на рынок, но продавали ее феодалы.

Например, во второй половине XVII в. в помещичьих хозяйствах большие размеры приобрело изготовление юфти, коммерческое винокурение, соле и солодоварение, изготовление поташа. Последнее производство было развернуто настолько широко, что в 1662-1663 гг. только в вотчинах бояр Морозова, Милославского, Черкасского, Ртищева, Трубецкого, Одоевского и помещиков Плещеева, Панкратьева, Матюшкина и Воейкова было произведено и поставлено в казну (не считая сбыта на рынке) продукции на сумму 521792 рубля на деньги XVII в.

Развитие ремесла и промышленного производства в вотчинах и поместьях носило крепостнический характер. Вольнонаемный труд применялся здесь в ограниченных размерах. Нанимались в основном мастера-специалисты, часто иностранцы, и подсобные рабочие. Положение последних мало, чем отличалось от положения крепостных. Работа по 15-16 часов в сутки, телесные наказания, довольно скудное питание - таковы были условия их труда.

Сохранялось и сельское ремесло, в задачу которого входило обслуживание повседневных потребностей местного населения. Вместе с тем возникали и целые промышленные села, ориентированные уже на рынок. Примерами таких сел могут служить Палех, Жестово, Лысково, Муранино и др. Некоторые из них превращались в промышленно-торговые посады, население которых почти полностью было освобождено от земледелия.

Несмотря на успех вотчинного и сельского ремесла безусловными центрами производства оставались города, и именно городское ремесло определяло лицо промышленного развития страны. Кроме того, ремесленники составляли значительную часть городского населения. Так, в Можайске они составляли 40% от всех жителей, в Коломне - 22% и т.д. По мнению ряда исследователей условно можно принять, что в среднем ремесленники составляли до 30% населения городов.

Развитию городского ремесла и производства способствовал быстрый рост числа городов. Так, по подсчетам П.В. Акимова с 1550 по 1649 г. их количество выросло на 208 и составило 923 города. Многие из них, и не только крупные, насчитывали немало ремесленников различных специальностей. Так, в 1628 г. в Суздале было зарегистрировано 65 посадских ремесленников, в Вятке - 90. В 1646 г. в Ростове их насчитывалось 170 человек, а в Нижнем Новгороде к 1664 г. - 885 ремесленников.

С другой стороны, рост ремесла и возникновение крупной промышленности, в свою очередь вели к увеличению числа городов и городских поселений. Росла и численность городского населения. К середине XVII в. только в 226 городах уже насчитывалось несколько сот тысяч жителей, В Москве, например, по переписи 1638 г. было зарегистрировано 2367 ремесленников. Однако эта перепись охватывала лишь посадское население и поэтому далеко не полностью отражает реальную картину. В нее не вошли дворцовые, казенные, а также вотчинные ремесленники, которые жили при дворах крупных феодалов. А ведь только у патриарха в Москве проживало 238 ремесленников.

Естественно, что в каждом городе селились ремесленники разных специальностей. Как правило, основная масса их обслуживала потребности местного рынка. Это относилось, прежде всего, к тем, кто занимался изготовлением предметов повседневного спроса: съестных припасов, обуви, одежды и т.д. Так, по весьма неполным данным в Пскове, например, насчитывалось 68 различных специальностей, в Можайске - 95, в Туле - до 50 и т.д. По своему техническому уровню и связью с рынком городское ремесло намного опережало как вотчинное, так и сельское. Поэтому неслучайно, что городские ремесленники многих специальностей переходили полностью от работы на заказ к работе исключительно на рынок, превращаясь в мелких товаропроизводителей. Многие из тех, кто имели мастерские, нанимали работников и брали учеников, и становились уже по сути дела не ремесленниками, а мелкими промышленниками и купцами.

Это наглядно видно из размеров оплаты пятинных денег, которая проходила в Москве в 1634 г. Из 626 посадских ремесленников, попавших в опись, 201 - заплатили по 1 рублю, 167 по 2 рубля, 15 человек по 20 рублей, 5 - по 30 рублей, 4 - по 60 и т.д.

В русских городах существовала своеобразная цеховая система. Мастера-хозяева имели подмастерьев и учеников, которые жили в доме хозяина и пользовались общим столом. Цехи имели свое самоуправление - выборных старост. В отличие от цехов Западной Европы в России не было цеховой принудительности, т.е. можно было заниматься ремеслом, не вступая в цех. Это объясняется, во-первых, тем, что у нас отсутствовало единое сословие горожан, и сословная пестрота городского населения не позволяла ввести здесь единообразие. Во-вторых, в условиях работы на рынок нужда в жесткой регламентации отпадала по естественным причинам, т.к. все решали в конечном итоге спрос и качество.

Несмотря на то, что в XVII в. возникают крупные предприятия - мануфактуры, ремесло и мелкое товарное производство еще долго остаются одной из основных форм организации промышленности в большинстве отраслей и составляют основу феодальной городской экономики.

Крупнейшими центрами ремесла в европейской части страны были Москва, Ярославль, Тула, Нижний Новгород, Устюг Великий, Тотьма, Новгород Великий и др. В последнем еще в конце XVII в. насчитывалось 5465 ремесленников различных специальностей и торговцев, да вокруг города были сосредоточены многочисленные различные промыслы. Например, только в Вотской пятине насчитывалось свыше 200 домниц.

Длительная культура городского ремесленного производства, дальнейшее углубление специализации, рост квалификации работников, - все это вело к тому, что к началу XVII в. разделение труда достигло такой ступени, что можно было говорить об элементах региональной специализации. В отличие от прошлых лет в основе этого разделения труда лежали не природно-климатические и географические факторы, а технологические.

Появлялись промышленные центры, которые производили определенные виды продукции, расходившейся по всей стране. Так, Ярославль славился своими зеркалами, Вологда и село Павлово - железными изделиями. Широко было известно шуйское мыло, кожа и кожаная обувь из Камышина.

Выделяются целые районы определенной ремесленно-промышленной ориентации. Исследователи того периода указывают, что в области металлообработки, например, выделялось сразу же несколько районов. Это районы к югу от Москвы: Серпуховской, Тульский, Каширский, Даниловский, Алексинский.

На северо-западе добыча и обработка железа получили распространение в Устюжине Железнопольской, на Белоозере, в Тихвине, в новгородском уезде и в Заонежье.

Восточнее Москвы можно выделить такие уезды как Галичский и Нижегородский. В Поморье - Устюг Великий, Соль Вычегодскую, Тотьму, Кунгур. "Рудни" существовали в большом количестве и на Смоленщине. В это же время начинается промышленное освоение богатств Урала и Сибири, которое широко развернется лишь в XVIII в.

Центрами медеплавильного производства становятся Псков и Москва. Однако до открытия меднорудных приисков на Урале в XVIII в. это производство не получило широкого распространения из-за того, что в европейской части России медных месторождений просто не было.

К мастерам по обработке железа и меди примыкали мастера золотых и серебряных дел. Их дорогие изделия производились по заказам родовитой или разбогатевшей знати, а дешевые поделки шли на рынок. Обработкой благородных металлов славились Москва, Новгород, Устюг Великий, Нижний Новгород. Искусство серебряной финифти и эмали, которым были славны ремесленники Ростова, также было широко известно не только в России, но и далеко за ее пределами.

В XVII в. широкое распространение получило производство тканей, главным образом, льняных, а также грубошерстного (сермяжного) сукна. Центрами по выработке тканей являлись Псковский, Тверской, Смоленский, Ярославский, Шуйский и др. уезды. О масштабах производства тканей для рынка довольно наглядно свидетельствует такой факт: в середине XVII в. из России только через Архангельск в Западную Европу вывозилось около 500 тыс. аршин различных тканей в год. (Аршин - мера длины, равная 16 вершкам, или 71,12 см.)

На Руси почти повсюду была широко известна обработка дерева. Любой мужик мог срубить избу, поставить различные хозяйственные постройки. Однако и здесь выделялись мастера, которые славились далеко за пределами своих районов. Добрую славу хороших строителей домов, теремов, церквей и других зданий, а также морских и речных судов снискали поморские плотники. Артели поморских и карельских плотников странствовали по многим местам нашей страны. В огромных количествах изготавливались из дерева предметы хозяйственно-бытового назначения: посуда, хозяйственная утварь, мебель и т.д.

Центрами этого вида производства помимо Поморья были Тверь, Калуга, Кирило-Белозерский монастырь и т.д. Их продукция шла не только на внутренний рынок, но и пользовалась спросом за рубежом: в Западной Европе, Казахстане, Средней Азии.

Дерево служило также главным строительным материалом при изготовлении гужевых транспортных средств: телег, саней, волокуш и других видов повозок.

Довольно широко в XVII в. развилось канатное производство, которому русские ремесленники научились у англичан, о чем еще в 1616 г. говорилось в челобитной гостей. До 1618 г. в Архангельске за П. Сорокиным и Г. Бусиным числился "в оброке" канатный станок. В 1627 г. в писцовой книге Вологды отдельной записью отмечены "прядильщики"- специалисты канатного дела. Постепенно центрами канатного производства становятся Вологда, Нижний Новгород. Не случайно, что именно отсюда Петр 1 будет позже брать десятками обученных рабочих для устройства канатных заводов в Москве, Воронеже, Петербурге. При этом следует иметь в виду, что канатное производство требовало довольно большого числа людей (20 человек и более) и, следовательно, должно было сразу сосредотачиваться в руках купцов с соответствующими капиталами. Другими словами, оно изначально было нацелено на рынок.

Растущая связь с рынком наблюдалась в кожевенном, скорняжном ремеслах, центрами которых были Новгород, Волоколамск, Можайск, Москва и ряд других городов.

Успешно развивалось солеварение в Прикамье и на Севере в районах Усолья и Солигалича. Поташное производство находилось в Поволжье и в Прикамье.

Особое место в ремесленном производстве занимала столица российского государства - Москва, ставшая крупнейшим городом не только на Руси, но и в Европе. По мнению английских путешественников Р.Ченслера и Д. Флетчера, она была больше Лондона.

На окраинах города стояли ряды домов кузнецов и других ремесленников, имеющих дело с огнем. Слава о московских бронниках, пищальниках и др. распространялась не только внутри государства, но и за его пределами. Московские ремесленники-металлисты работали в основном на привозном сырье, поэтому кроме оружия они производили в основном мелкие железные изделия. Зато в их изготовлении они достигли большого совершенства. Изделия московских игольников, котельщиков, замочников, трубников хорошо расходились на внутреннем рынке. Значительная специализация ремесла была достигнута в кожевенном производстве, изготовлении одежды, а также в обработке дерева.

Центром ювелирного, декоративно-прикладного и оружейного искусства была Оружейная палата и тесно связанные с нею Золотая и Серебряная палаты, где изготовлялись золотые и серебряные вещи для царского двора, знатных духовных и светских феодалов, проводилось украшение холодного и огнестрельного оружия. Стволы, ложа, замки, приклады покрывались сложными узорами, иногда целыми сценами. Русские оружейники стремились к тому, чтобы оружие было не только красивым, но и удобным, легким и прочным. По своим боевым качествам и отделке оно не уступало лучшим зарубежным образцам. Особенно великолепной отделкой отличались пистолеты русской работы. Их поверхности украшались серебрением, позолотой, разноцветной эмалью.

Вообще трудно назвать ту или иную ремесленную специальность, которой бы не было в Москве. Всего в столице их насчитывалось до 250.

Основными видами промышленного производства в России, как мы уже отмечали, были кустарные промыслы и ремесло. Однако они не могли уже удовлетворить потребностей государства и растущий спрос рынка. Требовалась новая форма организации производства.

В XVII в. довольно широко была распространена система домашней промышленности. Потребности двора в бельевых и столовых тканях, а также хороший спрос на эту продукцию на внешнем и внутреннем рынке, породили такой вид рассеянной мануфактуры, как хамовные и кадашные слободы, где работали тысячи людей. Но в отличие от домашнего крестьянского производства, здесь уже наблюдалась довольно разветвленная специализация, которая повышала качество продукции и производительность труда.

Растущая специализация во всех видах ремесла, использование достижений технического прогресса делали возможным с технологической точки зрения перейти от ремесленных мастерских к концентрированным мануфактурам - крупным предприятиям, основанным на ручном труде, специализации, и применении простейших механизмов.

Помимо сказанного к XVII в. существовали и другие предпосылки для возникновения крупной мануфактурной промышленности. Были собраны довольно значительные капиталы казны, купцов и феодалов, а также имелось достаточное количество квалифицированной рабочей силы, подготовленной ремесленным производством и промыслами.

Мы уже отмечали, что первые крупные предприятия были организованы в России еще в конце XV - начале XVI вв. Это государев кирпичный завод (1474 г.), государев пушечный двор (1479 г.). В 1534 г. был заложен первый монетный двор. Помимо этого XVI в. датируется работа таких крупных, по тем временам, предприятий, как типография и бумажная мельница.

Конечно, эти первые крупные предприятия были изначально нацелены лишь на удовлетворение государственных потребностей (даже основание кирпичного завода было связано с началом строительства Московского кремля при Иване III), и не были ориентированы на рынок. Кроме того, это были единичные образования, которые, конечно же, не могли оказать особого воздействия на общий уровень развития обрабатывающей промышленности. Ремесло же и кустарный промысел вероятно в то время покрывали потребности внутреннего рынка. Известно, например, что еще в конце XVI в. английские купцы попытались организовать канатные заводы в Холмогорах и Вологде, а также железный завод (без домен) на Вычегде. Однако, по-видимому, уже к началу XVII в. эти мануфактуры заглохли, так как данных об их работе нет.

Только после экономической стабилизации 20-х гг. XVII в., когда ситуация, как мы уже говорили, несколько изменилась, появились условия для возникновения мануфактур, основанных на наемном труде и ориентированных на рынок, а не только на выполнение государственных заказов. Зарождение мануфактурного производства происходит в тех районах и в тех отраслях, где было наиболее распространено мелкое товарное производство соответствующих изделий.

Например, к XVII в. ремесленное производство уже не могло удовлетворить ни потребности казны, ни потребности рынка в железе, меди и промышленных изделиях из этих металлов. Более того, нам приходилось завозить эти стратегические материалы, что создавало определенную опасность для государства, ибо делало его зависимым от экспорта.

Не случайно поэтому, что правительство предпринимает меры по расширению этого вида производства. Идет активный поиск руд, из-за границы выписывают специалистов, Им предоставляют различного рода льготы и привилегии. В результате первые и наиболее крупные мануфактуры возникают именно в этой отрасли.

В 1632 г. голландец по происхождению, находившийся уже длительное время на русской службе, Андрей Виниус получает право на поиск руд и концессию на строительство железоделательных заводов с правом беспошлинного сбыта продукции. Использовав свой капитал, полученный от хлебной торговли, которую он вел и, получив в 1627 г государственную ссуду, Виниус начал строительство металлургической мануфактуры в 15 верстах от Тулы с тем, чтобы "наймовать к тому делу всяких русских людей по доброте, а не неволею" и поставлять в казну пушки, ядра, ружейные стволы и прочее.

Уже первый завод Виниуса построенный в 1637 г. был не только довольно значительным по размерам, но и оборудованным современной по тому времени техникой предприятием, основанном на наемном труде.

На нем имелись: водно-механический двигатель, который приводил в действие большие молоты, меха, сверлильные станки, мельницы для измельчения руды. Кроме того, на заводе были построены домны в 11 аршин высотой (около 8 м) с ежедневной выплавкой 100-120 пудов.

Много это или мало? Для примера можно сказать, что на сибирских заводах в середине XVII в. железо "родилось на неделю по пуду", а на железоделательных промыслах Макарьевского монастыря в 60-х гг. XVII в. крестьяне добывали "железа по семи криц", а из каждой крицы по четыре прута железа. Другими словами по производительности промыслы намного отставали от мануфактуры.

По данным переписи 1647 г. на этом заводе работало 56 постоянных рабочих, 66 - сезонных (углежоги, возчики) и не менее 50 "ровщиков" - рабочих, копавших и очищавших руду. По масштабам того времени это было довольно крупное предприятие.

Позже Виниус, построивший еще несколько заводов под Тулой и Каширой, начал основывать мануфактуры в других районах страны. Тульские и каширские заводы были позже существенно расширены преемниками Виниуса - Марселисом и Акемой.

В 60-х гг. начинается промышленное освоение Олонецкого края. В 1666 г. новгородский купец Семен Гаврилов поставил у Онежского озера медеплавильный завод, а затем и железоделательную мануфактуру. В 70-х гг. в Олонецком крае появились целая группа заводов, основанных Розенбушем и фон-Бутенатом. В освоении этого района участвовал также и Марселис.

Дьяк Н. Борин и купец Н. Аристов основали железоделательный завод у города Романова, а тесть царя Алексея Михайловича - И.Д. Милославский поставил доменный и молотовый заводы на реке Протве в Малоярославском уезде. В Туле с основания чугунолитейного завода начинается предпринимательская деятельность бывшего кузнеца-ремесленника Н. Демидова. С выработкой металла были связаны заводы на притоке Оки - реке Вирейки около Казани, завод Д. Тумашева за Уралом и др.

Кроме железоделательных, чугунолитейных и медеплавильных заводов в других отраслях также появлялись мануфактурные предприятия. Так, мы знаем о писчебумажной и суконной мануфактурах голландца Сведена, стекольном заводе Коэта, "бумажной мельнице" патриарха Никона, канатных фабриках архангельских купцов П. Сорокина и Г. Бусина и, наконец, о лесопильных мельницах и верфи братьев Осипа и Федора Бажениных - крупнейших промышленников беломорского края.

Кроме частных, прежде всего купеческих мануфактур, основывались и казенные заводы: бархатная и шелковая мануфактуры, пороховые мельницы, типографии и т.д. Многие из них были очень крупными предприятиями. Так, судя по окладной росписи на выдачу жалования за 1681 г. общее число мастеров Оружейной палаты превышало 300 человек.

Сохраняло свои позиции и вотчинное производство. Оно также уже местами начинало принимать вид мануфактурного производства.

В общей сложности за XVII в. по различным источникам зафиксирована работа 65 мануфактур.

Не все из них выдерживали конкуренцию и работали долгое время. Как правило, выживали лишь те, которые были связаны поставками продукции с казной, либо имели современное по тем времена оборудование и находились в обжитых районах. Нередко причиной закрытия того или иного предприятия объявлялось отсутствие рабочих рук. Поэтому неудивительно, что довольно большая часть мануфактур по тем или иным причинам закрывалась.

Так, в 1650 г. уже упомянутый предприниматель Сведен попробовал наладить производство сукна. Однако, не выдержав конкуренции, вскоре был вынужден закрыть дело. К концу XVII в. в стране насчитывалось всего 30 действующих предприятий.

Анализ капиталов, на которые основывались предприятия, и перечень хозяев заводов позволяет разделить мануфактуры на частные и казенные. В свою очередь частные делились на купеческие и вотчинные.

На казенных и дворцовых мануфактурах работало население соответственно казенных и дворцовых слобод. Если на железоделательных заводах, пороховых и бумажных мельницах работа шла в специальных производственных помещениях, то в ткацкой промышленности работа часто раздавалась по домам. Наряду с такой раздачей работы на дом население ряда слобод, например Кадашевской слободы в Москве, привлекалось к постоянной работе на государевом хамовном и беленом дворах.

Что они из себя представляли? Хамовный двор - это был /болыпой двухэтажный корпус общей площадью 696 кв. м, разделенный на 5 палат и сени. В каждой палате стояла печь и необходимое станковое оборудование. Всего там работало более 140 человек. Как мы можем видеть, это было отнюдь не маленькое предприятие. Средняя зарплата работниц Кадашевской слободы составляла вместе с кормовыми 18 рублей в год.

Такая невысокая оплата компенсировалась относительно небольшой нормой выработки, так как вероятно учитывалось, что работницы должны были вести домашнее хозяйство и работать летом на приусадебных участках.

Рабочих кадашных и дворцовых мануфактур не следует путать с посессионными крестьянами, которые позже будут приписываться к заводам для работы. Рабочие приписывались к слободам для житья там. Им бесплатно выделялось место для жилья, они пользовались рядом льгот, но за это были обязаны выполнять определенный "урок" на мануфактуре.

Помимо приписанных к слободам жителей на казенных мануфактурах, особенно на железоделательных заводах, нередко использовался труд каторжников.

Вотчинные мануфактуры носили наиболее ярко выраженный крепостнический характер. Здесь в основном использовался принудительный труд крепостных крестьян или холопов.

Наиболее массовыми видами продукции, которые выпускали вотчинные мануфактуры, были поташ, селитра. Довольно широко было распространено винокурение с подрядами в казну. Известно, что только внутренний рынок от торговли поташом с вотчинных заводов давал общей прибыли в год свыше 500 тыс. рублей.

Однако обрывочные, единичные сведения, которыми мы располагаем о вотчинных предприятиях, не позволяют нам сказать об их устройстве что-либо конкретное.

Более высокая оплата труда была на частных мануфактурах, работавших на вольнонаемном труде. Так, по данным за 1647 г. постоянные рабочие железоделательного завода Виниуса получали в день в среднем 8,8 коп., сезонные работники получали 5 - 6 коп. в день. Рабочие же, работавшие на добыче руды, получали сдельно по 6 коп. за воз в 25 пудов очищенной от земли и камней руды.

Эти данные могут быть взяты как средние, так как сведения об оплате труда на других заводах не очень отличаются от уже приведенных. Следовательно, мы можем констатировать, что для первой половины XVII в. средний годовой заработок на мануфактуре (из расчета 6 коп. в день) составлял 21,6 рублей и был примерно на 20% выше заработка казенного, дворцового или записного ремесленника.

Объяснить это можно следующим: во-первых, новые заводы закладывались в новых местах вдали от городов, что затрудняло привлечение рабочей силы. Во-вторых, интенсивность труда на мануфактуре была выше, чем у ремесленников. В-третьих, рабочие заводов не имели побочных заработков и в лучшем случае владели лишь небольшим приусадебным хозяйством. Следовательно, они не могли рассчитывать на существенные побочные доходы. Не случайно довольно часто встречаются жалобы предпринимателей на нехватку рабочих рук.

К концу XVII в. заработная плата мануфактурных рабочих и, прежде всего, на железоделательных заводах была немного поднята и составляла в среднем 25 - 30 рублей в год. Однако, отмечая рост номинальной зарплаты, следует иметь в виду, что в XVII в., особенно во второй половине, довольно быстро шел процесс обесценивания денег.

Анализ происхождения капиталов, вложенных в дело, позволяет сделать вывод о том, что из частных мануфактур на первом месте по количеству стоят предприятия, основанные либо русскими, либо иностранными купцами. Причем и в последнем случае капиталы по происхождению были российскими, т.е. были составлены от торговли внутри страны. Не зафиксировано не одного упоминания о том, чтобы какое-либо предприятие было основано на деньги, привезенные специально для этой цели из-за границы.

Заметную роль в предпринимательской деятельности играли и выходцы из крестьян, которые, разбогатев, становились крупными торговцами, скупщиками различной сельскохозяйственной продукции, становились подрядчиками и нередко основывали свои предприятия.

Светские и церковные феодалы участвовали в промышленном предпринимательстве весьма и весьма нерешительно. Заводы И.Д. Милославского, Л.К. Нарышкина и патриарха Никона можно рассматривать скорее как исключение, нежели, как правило. Л.К. Нарышкин, например, получил в 1690 г. семь железоделательных заводов в Каширском, Алексинском и Тульском уездах после смерти Марселиса, когда они были взяты в казну. Даже предприимчивый боярин Морозов, организовавший выработку железа и поташа, ориентировался на поставки этих материалов в казну за что, кстати говоря, получал от последней весьма существенные льготы. Патриарх Никон продукцию своей бумажной мельницы также поставлял государственной типографии, где имел гарантированный сбыт.

Следовательно, мануфактуры светских и церковных феодалов трудно рассматривать как предприятия, ориентированные на рынок и работающие в рыночных условиях.

В отличие от казенных, вотчинных и других мануфактур купеческие предприятия были в большей степени сориентированы на рынок как внутренний, так и внешний. Они довольно успешно конкурировали не только с ремесленниками и казной, но и с импортной продукцией.

В целом же общее количество мануфактур в России было совершенно ничтожным по сравнению с экономическими потребностями государства и общества.

Что же сдерживало их развитие? В определенной степени - техническая отсталость. Несмотря на значительные сдвиги в развитии техники Россия в этом отношении пока отставала от Запада.

Сдерживающим фактором была и нехватка свободной рабочей силы. Особенно это касалось частных и, прежде всего, купеческих мануфактур.

Правда, согласно данным переписных книг, на крупных заводах, прежде всего железоделательных, имелись потомственные рабочие со стажем работы 15 - 20, и даже 30 лет, однако эта категория составляла незначительную часть от общего числа занятых в производстве. Тяжелые условия труда приводили к тому, что вольнонаемные рабочие, которые рекрутировались из бобылей, беглых крестьян, бродячих ремесленников и прочих "гулящих людей" часто не задерживались на производстве и при первой же возможности либо бежали, либо рассчитывались и уходили. Поэтому нередки были случаи, когда в роли наемных рабочих выступали крепостные крестьяне, которых заводчики нанимали с разрешения их владельцев. Зарплату в этом случае, как правило, получал сам помещик. "... Петр да Яков, дворовые люди боярина Ильи Даниловича Милославского... отданы они на завод по боярскому приказу и живут по се число осьмой год, а боярину де за них платят на год по 20-ти рублей..."

Недоставало и квалифицированных русских мастеров. Часто специалистов выписывали из-за границы, и они занимали на мануфактурах привилегированное положение. Понятно, что такие специалисты не спешили делиться своими секретами с другими работниками.

И, тем не менее, несмотря на явно недостаточное развитие мануфактурного дела в России, наличие развитого ремесла, которое уже вступило в стадию мелкотоварного производства, наличие нескольких десятков крупных предприятий, - все это показывало, что Российское государство было готово к тем преобразованиям в экономике, которые начнутся в XVIII в.

§ 4. РАЗВИТИЕ ВНЕШНЕЙ И ВНУТРЕННЕЙ ТОРГОВЛИ РОССИИ В XVII в.

Развитие ремесла и мануфактурного производства, рост общественного разделения труда вели к дальнейшему расширению рыночных отношений, стимулируя развитие внешней и внутренней торговли. Этому способствовало и то, что в течение XVII в. наблюдался устойчивый рост цен на продукцию сельского хозяйства и ремесла, вызванный революцией цен, которая произошла в Европе в XVI в. Так, за 100 лет цены на хлеб на внутреннем рынке выросли в 4,5 раза, на скот - в 2,5 раза, на животное масло - в 3 раза и т.д. В целом, на круг, цены на продукты питания поднялись в 4 раза.

На ремесленные изделия рост цен был несколько меньшим. Например, железо подорожало в 3,5-4 раза, холст - в 1,5 раза, сукно - почти в 2 раза. Такое соотношение цен объяснялось тем, что производительность труда в промышленности и ремесле росла быстрее, чем в сельском хозяйстве.

Сельскохозяйственная продукция в XVII в. стала выгодным товаром, и туда потянулся купеческий капитал.

Увеличение объемов торговли приводило к тому, что расширялись и укреплялись связи между отдельными городами, районами и областями страны. Так, Вязьма торговала с 45 городами, Тихвин - с 30 и т.д. А ведь это были отнюдь не самые большие торговые центры.

Сосредоточением оптовой и розничной торговли становились такие крупнейшие ярмарки, как Макарьевская, Архангельская, Ирбитская и т.д. Росли и развивались рынки таких крупных городов государства, как Москва, Нижний Новгород, Ярославль, Новгород Великий, Астрахань и др. Так, только в одном Китай-городе в Москве на 1626 г. насчитывалось 827 постоянных торговых лавок и 680 переносных торговых точек.

Довольно значительным был и объем торговых операций, который к тому же постоянно возрастал. Например, если судить по размерам торгового обложения, то на первом месте стояла Москва, которая приносила в казну около 450 тыс. рублей, или примерно одну треть сборов от торговых оборотов в стране. Далее шли Казань - 140 тыс. рублей, Нижний Новгород - 50 тыс. рублей, Ярославль - 35 тыс. рублей и т.д., и т.п. При этом следует иметь в виду, что вероятнее всего фактические обороты торговли были еще больше, так как конечно же не все торговые операции попадали под государственное обложение. Не случайно в течение XVII в. не раз и не два издавались различные указы, запрещавшие торговлю у домов, с рук и требовавшие вести ее только в официальных торговых рядах.

Рост и развитие внутренней торговли, однако, сдерживался рядом обстоятельств. Прежде всего, - это плохое состояние дорог, что при огромнейших пространствах страны делало доставку товаров предприятием дорогим и подчас трудным. Так, при переправке товаров из различных мест России к единственному порту, связывающему страну с Европой - Архангельску, приходилось затрачивать 9-10 месяцев в году. Это, естественно, резко замедляло оборот капитала.

При больших расстояниях и трудностях доставки, конечно же, возрастала и стоимость перевозок. Это также отрицательно сказывалось на ходе торговых операций, так как стоимость перевозок многих товаров оказывалась выше их цены. Например, стоимость доставки пуда груза из Москвы до Вологды зимой составляла 4 копейки, а летом - 15 копеек. От Вологды до Архангельска по воде - 15 копеек, на санях - 25 копеек.

Из Москвы до Новгорода Великого цена доставки колебалась от 6 до 9 копеек с пуда зимой и от 24 до 30 копеек - летом, а от Новгорода до Нарвы она составляла 2,5-3 копейки с пуда зимой и 4-6 копеек летом.

Сдерживающее влияние на развитие внутреннего рынка оказывали и многочисленные внутренние торговые пошлины, количество которых до середины XVII в. сокращалось очень медленно. Лишь во второй половине XVII в. начинается постепенная отмена внутренних таможен и других препятствий, которая завершится только к середине XVIII в.

Так, по Торговому Уставу 1653 г. вместо множества пошлин (явочная, мостовая, амбарная, пудовая, дворовая, подъемная и т.д.) устанавливалась единая пошлина в размере 5% с цены товара и 5% с суммы денег, привезенной для покупки товара. Иностранцы платили 6%, а при отправке товара вглубь страны - дополнительно еще 2%. При этом им разрешалась только оптовая торговля.

На дальнейшее упорядочение дел в этой области был направлен Новоторговый Устав 1667 г., который вообще заменил различные сборы единой пошлиной в размере 10 денег с рубля. Кроме всего прочего, этот документ содержал ряд положений по поддержке отечественной торговой буржуазии от иностранцев. Он предусматривал также мероприятия по упорядочению внутренней торговли и, в частности, был направлен на ограничение крестьянской торговли в городах, а также на ограничение продажи своих изделий непосредственными производителями. По сути дела в Новоторговом Уставе находил юридическое закрепление почти завершившийся в XVII в. процесс отделения ремесла от торговли.

Купеческий капитал теперь, в отличие от предыдущих периодов, когда производители сами продавали свою продукцию, становился посредником между производителями и потребителями товаров. Следовательно, теперь и сама торговля отличалась от более ранней не только объемом товарооборота, но и своей природой и, прежде всего, той ролью, которую стал играть в ней купеческий капитал. С известной долей осторожности можно сказать, что купеческая торговля способствовала разложению натурального хозяйства.

И хотя помимо внутренних таможен и пошлин существовало немало и других пут, сдерживающих торговлю, она расширялась и крепла. Кроме роста товарооборота об этом свидетельствовали и другие факты. Во-первых, - это географическое расширение внутреннего рынка, которое произошло после присоединения и хозяйственного освоения Восточной Сибири, Дальнего Востока. В 1654 г. происходит воссоединение Украины с Россией, что также существенно расширило внутренний рынок, несмотря на то, что таможенные границы с Украиной были отменены позже.

С развитием торговли росло и количество купцов. Конечно же, мы не можем привести точные обобщенные цифры, которые бы отразили этот процесс целиком. Однако существуют данные о количественном росте торговой элиты, которые позволяют получить определенное представление о динамике этого процесса

ДАННЫЕ О РОСТЕ ЧИСЛЕННОСТИ КУПЦОВ В XVII В.

Гости, например, имели уже крупные торговые капиталы - от 20 до 100 тыс. рублей, и если принять во внимание соотношение ценности денег XVII и начала XX в., то их капиталы следует признать миллионными. В особенности выделялись такие представители купечества, как Строгановы, Евреиновы, Босовы и др.

Значительными состояниями владели и купцы гостинной сотни. Правда, внутри сотни распределение капиталов было весьма неоднородно. Выделялись свои "лидеры". Так, из 158 купцов в середине XVII в. семеро владели одной четвертой всех капиталов сотни. Например, купец этой сотни Грудницын имел свыше 40 деревень, рыбные и соляные промыслы, много лавок и т.д., а совокупный капитал его составлял одну двадцать третью часть всех капиталов гостинной сотни.

О росте внутреннего рынка свидетельствовало и развитие оптовой торговли, в которой помимо представителей высших купеческих корпораций все более активное участие принимали выходцы из черных дворцовых слобод, государственные и частновладельческие крестьяне.

Так, крестьяне сел Мурашкино и Лысково занимались перевозками товаров от Астрахани до Нижнего Новгорода. Многие из них имели лавки в Астрахани, и даже собственные суда, как, например, Иван Квасников. Крестьяне арендовали мельницы, брали винные откупа, торговали солью. О масштабах их предпринимательской деятельности говорят следующие данные: крестьянин Антроп Леонтьев занял у боярина Морозова 1000 рублей, а крестьянин Иван Антропов взял у того же боярина 2000 рублей для расплаты с судовыми рабочими. До нас дошли сведения о довольно активной торговле, которую вели крестьяне устюжане Гусельниковы. На Псковщине широко развернул свое дело бывший огородник Поганкин, и т.д.

Особенности оптовой торговли состояли в том, что, во-первых, она охватывала довольно большие территории и далеко отстоящие друг от друга рынки, так как из-за натурального характера хозяйства продать можно было лишь то, что не производилось или не выращивалось на месте. Во-вторых, такая торговля предусматривала обязательный широкий ассортимент, так как простым людям нужно было продавать всего понемногу, а состоятельные клиенты брали, как правило, оптом: пудами, бочками, тюками и т.д.

Наряду с оптовой развивалась и розничная торговля. В ней главную роль, особенно в первой половине XVII в., играли посадские люди, а также крестьяне, которые начали составлять серьезную конкуренцию купеческой торговле. Так, на 1620 г. в Нижнем Новгороде из 1900 посадских дворов 574 или 30,2% имели торговые помещения. По данным за 1625 г. в Туле из 525 дворов торговали 386 или 73,4% . На 1628 г. в Суздале из 576 дворов торговлю вели 236 или примерно 41% и т.д.

Заботясь о защите отечественного торгового капитала правительство с середины XVII в. начинает принимать соответствующие меры. Неслучайно Уложением 1649 г. были введены некоторые ограничения на крестьянскую торговлю. Аналогичные меры предпринимались и в отношении посадского населения. Например, в Москве, да и в ряде других городов запрещалась торговля вне торговых рядов, т.е. вразнос, или у собственного дома, так как это, во- первых, подрывало монополию купцов-перекупщиков, а во-вторых, не давало возможности контролировать торговлю и облагать ее налогами. Правда, запреты эти, судя по всему, постоянно нарушались.

Несмотря на отсутствие выхода к незамерзающим морям (кроме Каспийского) и сложную ситуацию на западных и южных границах развертывалась и внешняя торговля. Главными партнерами России среди европейских государств были Англия и Голландия, которые покупали у нас лес, пеньку, смолу, канаты, поташ, рыбу, меха, икру и т.д.

В 1627 г. Голландия получила из России 3 тыс. пудов селитры. В 1626-1629 гг. Россия вывезла в Данию 109 тыс. четвертей хлеба, а в 1628-1632 гг. - более 400 тыс. четвертей хлеба в Швецию.

Центром торговли с Европой становился Архангельск, который быстро рос и укреплялся. К началу XVII в. в городе, основанном в 1584 г., гостиный двор имел уже 84 только казенных амбара, не считая частных, 32 лавки на торгу и 70 лавок на посаде. Товарооборот этого порта постоянно увеличивался. Год от года росло число кораблей, приходивших в этот центр российско-европейской торговли. Так, в 1600 г. туда пришло всего 21 судно, в 1618 г. - уже 43, в 1658 - 80 судов, а в 1710 г. - 154 корабля, в том числе 72 английских, 58 голландских, 12 гамбургских, 8 датских, 2 бременских, 1 испанский и 1 русский.

О развитии товарооборота достаточно красноречиво свидетельствует динамика таможенных сборов. Например, за 1615 г. в казну поступило 62оо рублей, в 1655 г. - 675о8 рублей, а в 1691 г. - 82800 рублей на деньги XVII в. Таким образом, объем сборов за 76 лет вырос в 13,4 раза. Даже если учитывать только 6% таможенную пошлину, введенную Торговым уставом 1653 г., отбрасывая все остальные сборы, можно легко подсчитать, что товарооборот этого российского порта в самом начале XVII в. уже превышал 2,5 млн. рублей на деньги начала XX в. В общей сложности в то время через Архангельск шло около 75% всего внешнеторгового оборота. Помимо Архангельска торговля с Западом велась через Украину и Прибалтику, однако из-за плохих дорог и сложной обстановки на российско-польской и российско-шведской границах обороты торговли в этих направлениях не шли ни в какое сравнение с архангельским направлением.

В числе импортируемых в то время товаров из Европы особое значение имели железо и изделия из него, медь, золото, серебро, драгоценные камни, бумага, вина, сахар, чай, пряности.

Кроме Европы русские купцы вели обширную торговлю с Востоком, Средней Азией, Китаем, Закавказьем. И на этом торговом направлении связи России с различными государствами крепли год от года. Если до середины XVII в. китайские товары приходили к нам только через посредников, то в 1689 г. был заключен русско-китайский договор, по которому устанавливалась прямая взаимная торговля. Она шла главным образом через Тобольск и Нерчинск. В XVII в. был заключен торговый договор с армянской купеческой кампанией, которая вела широкую торговлю шелком. Еще в XVI в. были установлены прочные и регулярные торговые связи со странами Центральной Азии и даже с Индией.

После вхождения Астрахани в состав России сюда стали приезжать индийские купцы, получившие в середине XVII в. торговые льготы не только в Астрахани, но и в Москве, Ярославле и других городах.

Российский рынок представлял собой арену борьбы отечественного и иностранного капитала. В разные годы отношения к зарубежным купцам менялось. В самом начале XVII в., когда экономика страны была подорвана Смутой, усилия правительства были направлены на поддержку любой инициативы, в том числе и на привлечение иностранного купеческого капитала на русский рынок. Однако уже к середине XVII в. правительственная политика в этом вопросе меняется. Под давлением российского купечества, которое было менее сильным, чем западноевропейское и потому не всегда могло конкурировать на равных с англичанами, голландцами и немцами, государство начало принимать ограничительные меры в отношении иностранцев: установило более высокие таможенные пошлины, ввело различные запреты и т.д.

Так, в 1649 г., воспользовавшись как предлогом революцией в Англии и казнью Карла I, правительство отменило льготы англичанам, предложив им торговать только в Архангельске и платить пошлины, как это делали купцы других стран. На дальнейшее ограничение торговли иностранцев внутри страны были направлены и такие документы, как Торговая уставная грамота 1654 г. и Новоторговый Устав 1667 г.

В результате протекционистской политики правительства русское купечество во второй половине XVII в. довольно сильно потеснило иностранцев на внутреннем рынке. Однако отсутствие выходов к Балтийскому и Черному морям и тот факт, что Россия не имела собственного торгового и военного флота, - все это не давало возможности расширять связи с другими странами и наращивать внешнеторговый оборот.

§ 5. НАЛОГОВАЯ И ФИНАНСОВАЯ ПОЛИТИКА ПРАВИТЕЛЬСТВ В XVII в.

Успехи в развитии хозяйства страны во многом определяются той политикой, которую проводит правительство в сфере экономики. Чем же характеризовалась политика первых Романовых в этой области?

После чрезвычайных мер, предпринятых в первые годы после Смуты, начинают оформляться основы налогово-финансовой и вообще экономической политики, которую цари из династии Романовых будут проводить в течение XVII в.

Уже в начале XVII в. начинает осуществляться переход от посошной системы обложения к подворной, который в целом завершится лишь после проведения генеральной подворной переписи 1678-1679 гг. Окончательно от посошного обложения государство отойдет лишь в XVIII в.

XVII в. вообще характеризуется усилением централизации и финансового управления, и налогового обложения в частности. Параллельно с процессом централизации шло упрощение налоговой системы: большое количество мелких сборов заменялось меньшим числом крупных новых налогов путем объединения старых повинностей.

Введение подворного обложения с самого начала резко расширяло налоговую базу государства за счет увеличения числа налогоплательщиков. Прежде всего, это касалось посадского населения. На это же были направлены и ряд положений Соборного уложения 1649 г., по которым ликвидировались "белые слободы", жители которых теперь включались в государево тягло. Так, только в Москве по этим законам к посаду было приписано 10095 дворов с населением 21036 душ мужского пола. В то время налоги взимались только с мужской части населения. Таким образом, податная база только в столице была расширена на одну треть.

Еще больше увеличилось количество налогоплательщиков при распространении подворного обложения на сельское население. По новой системе налоги стали платить и непашенные бобыли, которые при посошном письме не учитывались.

Ремесленно-торговое население посадов кроме выполнения государева тягла, куда входили ямская, полоняничная, стрелецкая деньги и другие подати были обязаны, особенно со второй половины XVII в., платить различные чрезвычайные налоги (т.н. пятая, десятая, пятнадцатая деньги с дохода), а также "запросные" деньги, или целевые сборы.

Во второй половине XVII в. из-за войны с Польшей "запросные" деньги иногда разверстывались не только на посадское, но и на все тягловое население. Например, с 1654 по 1680 гг. 2 раза собиралась пятая деньга, 5 раз - десятая, 1 раз - пятнадцатая.

Купцы-промышленники платили также налоги с прибыли предприятий и, кроме того, за эксплуатацию рудных месторождений и лесных угодий, если они находились на государственных землях.

Существенную часть поступлений в казну давали таможенные и кабацкие сборы. Так, за 1680 г. они дали свыше 650 тыс. рублей. Для того чтобы определить много это или мало, достаточно отметить, что в том же году расходы на армию составили 700 тыс. рублей.

Определенный доход казне давала продажа излишков натуральных платежей. В конце XVI в. она составляла примерно 230 тыс. рублей ежегодно. Однако в XVII в. сумма эта начинает уменьшаться из-за перевода налогов в денежное выражение. Правда, процесс этот шел все столетие и завершился только в XVIII в., и то часть поступлений сохраняла натуральный характер.

Например, только с 1672 г. стрелецкий и сибирский хлебные налоги горожане стали оплачивать деньгами, а крестьяне еще семь лет продолжали платить натурой, пока не были введены новые денежные подати.

В конце XVII в. вводятся первые государственные торговые монополии на ряд товаров. Это также давало казне определенный доход. Система государственных торговых монополий получит свое распространение несколько позже, в первой четверти XVIII в., когда потребности государства в деньгах будут крайне острыми.

В дополнение к государственным податям не только феодально-зависимые крестьяне, феодально-зависимое население посадов платило ренту феодалам.

Различными по форме были налоговые обложения нерусских народов Поволжья, Приуралья и Сибири. Главным видом подати был сбор ясака, прежде всего пушного. Иногда ясак собирали местные князья, которые от него освобождались. Размер ясака менялся на протяжении столетия. Известно, что довольно длительный период он составлял 5 соболей с человека поголовно. Лишь во второй половине XVIII в. натуральные выплаты ясака было разрешено заменить деньгами.

Весь XVII в. характеризуется постоянным ростом налогового бремени. Это относится как к прямым, так и к косвенным налогам. Увеличение последних часто наталкивалось на сопротивление налогоплательщиков. Примером может служить известный "соляной" бунт 1646 г., который был вызван попыткой правительства поднять пошлину на соль на 2 гривны с пуда.

Для XVII в. было характерно примерное равенство доходов, которые государство получало от прямых и от косвенных налогов. Например, при общей величине доходов, которые государство получило в 1680 г. от прямых и косвенных налогов в размере 1,5 млн. рублей на деньги XVII в., доля доходов от косвенных налогов составила 45% или 650 тыс. рублей.

Потребность государства в денежных средствах заставляла правительство постоянно изыскивать новые поступления. Одним из таких путей была порча монеты. В 1620 г. вводится "новый чекан" более легкой монеты. Он был легче примерно на одну четверть. Рубль новой чеканки равнялся теперь не 14, а 10 английским шиллингам.

В середине XVII в. финансовое состояние Московского государства под влиянием многолетних войн стало тяжелым. Важнейшим же источником получения драгоценных металлов по-прежнему служила лишь внешняя торговля. Вырученные в ходе ее "ефимки" перечеканивались на Московском монетном дворе в русские монеты. Они содержали серебра меньше чем те, из которых делались. Это давало правительству весьма существенный доход. Покупая "ефимки" за 49-50 копеек, монетный двор чеканил из них денег на 64 копейки, а с 1654 г. - на 1 рубль.

Кроме того, с 1654 г. начали выпускать полуполтины (одна четвертая часть рубля или 25 копеек), которые чеканили на секторах разрубленных начетверо талеров. Одновременно была начата пробная чеканка "медных ефимков" - крупных полтинников (50 копеек).

Стремление государства к дополнительным денежным поступлениям иногда толкало правительство на непродуманные шаги. Так, в 1656 г. по проекту, который приписывается боярину Ф.М. Ртищеву, прибегли к выпуску медных денег по форме и величине равных серебряным, за которыми была искусственно признана номинальная стоимость серебряных денег. Фактически это была своеобразная кредитная операция на внутреннем рынке, правда, ничем не обеспеченная. Однако поначалу все шло хорошо.

Само правительство вскоре стало требовать при уплате казенных сборов серебро, расплачиваясь при этом медью. Кроме того, правительство взяло принудительные займы у монастырей и церкви и понизило долю серебра в монетах. Естественно, что серебро стало быстро "уходить в кубышки" и исчезать из оборота.

Увеличение выпуска медной монеты, развитие подделки денег, описанная выше политика правительства - все это привело к тому, что резко подскочили цены на товары, и упала фактическая цена медных денег. В 1663 г. за 12 - 15 рублей медью давали, да и то весьма неохотно 1 рубль серебром.

Это привело к тому, что весной 1662 г. в Москве вспыхнул "медный бунт", который хотя и был подавлен, заставил правительство Алексея Михайловича принять решение о запрете обращения медных денег. Сами медные деньги принимались государством по цене 2 серебряных деньги за медный рубль, т.е. за одну двадцатую нарицательной стоимости.

Все это, конечно же, разорило многих людей, довольно ощутимо подорвало не только финансовую систему, но и экономику в целом.

Однако, несмотря на такие просчеты в экономической политике правительства, экономика Московского государства в целом продолжала свое последовательное развитие, Развивались, хотя и недостаточно быстро, производительные силы страны, росло общественное разделение труда и, следовательно, товарное обращение как внутри страны, так и с внешним миром. Постепенно в недрах феодального общества вызревали рыночные, буржуазные отношения, которые подтачивали его изнутри, и создавали предпосылки для последующих кардинальных изменений в хозяйственной жизни. Однако сдвиги эти были далеко не достаточны для того, чтобы вывести Россию в число передовых держав. Нужен был качественный скачок. Страна стояла перед необходимостью решительных реформ, неизбежность и желательность которых все более явственно ощущалась в обществе.

В этих условиях важнейшее значение приобретали такие проблемы как соотношение объективного и субъективного фактора в экономике, выбор пути и методов реформирования хозяйственной жизни и общества в целом.

Как будет дальше идти развитие и реформирование? Поступательно "снизу", по мере вызревания экономических и социальных предпосылок, или в виде "рывка", который будет осуществляться "сверху" административно-бюрократическими методами со всеми вытекающими отсюда последствиями? Выбор той или иной альтернативы должен был надолго определить главный вектор экономического развития. Ответы на эти вопросы должен был дать наступающий XVIII век.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЭКОНОМИКА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.

XVIII век - это время, когда феодальное российское государство достигает своего наивысшего расцвета. В экономике XVIII столетие стало для России периодом бурного торгово-промышленного развития. Страна, которая в начале века имела едва 30 мануфактур и была вынуждена ввозить из-за границы значительную часть необходимых ей предметов промышленного производства, к концу столетия добивается впечатляющих успехов в развитии отечественной промышленности. Это позволило удовлетворять не только большинство потребностей казны, внутреннего рынка, содержать огромную армию и флот, снабжая их всем необходимым, но и экспортировать часть промышленных товаров за рубеж. Более того, с середины XVIII в. Россия прочно занимает первое место в развитии металлургии, обгоняя такие страны как Швеция и Англия.

Отвоевав выходы на Балтику и Черное море, Российская империя к концу XVIII в. превращается в сильную морскую державу, ведущую активную внешнюю торговлю со странами Европы, Азии и Дальнего Востока.

Фундамент этих впечатляющих успехов в значительной степени был заложен еще в самом начале столетия преобразованиями первого Российского императора Петра I. Именно его реформы, охватывающие различные стороны общественной жизни, во многом определили вектор экономического развития страны на сто и более лет. По некоторым же вопросам отдаленное влияние этой личности мы ощущаем и сегодня.

Поэтому вполне логично, что при анализе хозяйственной жизни России XVIII в., период, связанный с петровскими преобразованиями, должен быть выделен и рассмотрен особенно пристально.

Раздел 1. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII в.

§ 1. ВЗГЛЯДЫ ПЕТРА I НА НЕОБХОДИМОСТЬ РЕФОРМИРОВАНИЯ СТРАНЫ И МЕСТО ГОСУДАРСТВА В ЭТОМ ПРОЦЕССЕ

Традиционно вся преобразовательская деятельность Петра I условно делится на два периода, Первый хронологически датируется от начала царствования до 1709/1710 гг. и второй - до конца царствования императора-реформатора.

Существует распространенное мнение о том, что реформы Петра, особенно в начальный период, были вызваны войнами, тесно связаны с ними и полностью вытекали из их потребностей. Это проявлялось и в формах, и в методах их проведения. Отсутствовал какой-либо четкий план. Явно просматривается неупорядоченность, незавершенность и разбросанность в самих преобразованиях. В силу целого ряда обстоятельств государство основную тяжесть в проведении реформ было вынуждено брать на себя. Отсюда упор на администрирование, насилие, жесткую регламентацию. Сохраняется ощущение, что пока у правительства и царя присутствует лишь смутное понимание того, что в основе должно лежать "общественное благо" и победа над противником.

Лишь на втором этапе, когда обозначился явный перелом в ходе Северной войны, реформы принимают более осмысленный и целенаправленный характер. Предпринимаются попытки осмыслить, а каковы должны быть конечные результаты? Отсюда появление таких трудов, как книги: Посошкова "О скудости и богатстве", Салтыкова - "Пропозиции" и "Изъявления". Государство старается охватить реформами все стороны жизни, т.е. появляются элементы комплексности. Предпринимаются меры по развитию частной инициативы и переориентации экономики на нужды рынка. Это приводит к некоторым изменениям в методах, темпах и формах реформ. В частности, от прямого принуждения государство все чаще переходит к мерам экономического стимулирования.

Признавая определенную обоснованность этой точки зрения, мы, тем не менее, хотели бы внести в эту позицию некоторые уточнения.

Война, конечно же, оказала самое серьезное влияние на темпы, очередность, формы и методы проведения реформ. Однако сами реформы, и, прежде всего это касается экономики, все же не вытекали только из них.

Да, в первые годы правления Петр не имел еще четкого, или хотя бы общего плана преобразований страны. Были лишь абстрактные юношеские мечты об изменении жизни по-новому, об укреплении мощи государства, а через это и об улучшении жизни подданных. Однако с другой стороны, уже с самого начала эти мечты имели довольно конкретное направление.

Есть свидетельства о том, что уже в эти годы юный царь не раз говорил о необходимости преобразований для преодоления отсталости, о развитии промышленности и торговли.

Так, побывав в Архангельске в 1693-1694 гг., где Петр своими глазами увидел настоящие корабли и ознакомился с работой порта, он не раз в беседах со своими приближенными подчеркивал важность и необходимость немедленного реформирования страны.

Летопись передает нам содержание обстоятельной беседы царя с архиепископом Архангельским. Речь шла "о царственных бытностях и болярских и великих людей, так же и мирских простых людях и в работе пребывающих и о домовом и о всяком заводов здании много разумно; так же и о водяном путешествии морском и речном кораблями и всякими судами со многим искусством".

Следующим толчком к началу кардинальных реформ по преобразованию страны стали Азовские походы, которые высветили отсталость государства. Именно после первого неудачного похода Петр I принимает историческое решение о создании российского флота, который начинает строиться на воронежских верфях. Уже в этом крупном проекте как в капле воды отражаются наиболее характерные методы и приемы, с помощью которых Петр будет проводить многие свои преобразования. Это административный подход, жесткая регламентация, значительная роль государства во всех сферах жизни общества, в том числе и в экономике.

Хорошо известно, как Петр решил, например, проблемы нехватки денежных средств и людей для корабельного строительства. Волевым решением было создано 42 светские и 19 духовных компаний (кум панств), которые должны были за свой счет построить до 1698 г. 16 крупных кораблей и 60 бригантин. Стоимость этого строительства по оценке одного из ведущих исследователей петровской эпохи Н.И. Павленко, составила не менее полумиллиона рублей на тогдашние деньги, или примерно 25% доходной части бюджета за 1680 г. Кроме того, была объявлена корабельная повинность и тысячи людей из разных районов страны были согнаны на строительство флота.

И, наконец, огромное влияние на реформаторскую деятельность Петра I оказало его первое путешествие в Европу в составе Великого посольства. Юный царь своими глазами увидел успехи европейской цивилизации. Повсюду, где он был, Петр посещал мануфактуры, фабрики, арсеналы, верфи, проявляя такую необыкновенную любознательность, которую часто не могли удовлетворить познания тех, к кому он обращался с вопросами. В ходе путешествия царь сам освоил несколько специальностей и, главное, он вынес четкое понимание необходимости немедленного начала преобразований.

Именно в эти годы у Петра начинает оформляться идея строительства "регулярного государства", деятельность которого должна быть направлена исключительно для обеспечения "общественного блага". Важность этих идей заключалась в том, что именно из них вытекали положения о роли государства, о его месте в экономических преобразованиях, о значении государственного принуждения и т.д., а все это в свою очередь определило темпы, очередность и формы проведения реформ.

Впервые идею "общего блага" Петр сформулировал в 1702 г., в именном указе, где он провозглашал, что все его "старания и намерения... клонились к тому, чтобы сим государством управлять таким образом, чтобы все наши подданные попечением нашим о всеобщем благе, более и более приходили в лучшее и благополучней шее состояние".

Более конкретно эту мысль Петр формулировал в 1721 г.:"...надлежит трудиться о пользе и прибытке общем, который Бог нам перед очи кладет как внутрь, так и вне, отчего облегчен будет народ". При этом под "общим благом" Петр, судя по всему, понимал не только приращение богатства (в смысле накопление денег и других ценностей), а всемерное развитие производства, сельского хозяйства, торговли.

Из приведенных слов и других документов достаточно ясно видно, какую роль Петр отводил государству, которое должно было с одной стороны создать условия для расцвета ремесел, торговли, искусств, а с другой - принудить подданных к производительному труду на пользу государству. Само "регулярное государство" представлялось Петру I как некий идеальный социальный механизм, где каждый подданный или сословие в целом занимают строго отведенную им социальную нишу и выполняют определенную функцию. В зависимости от доли их участия в создании "общего блага" государство, которое выступает в роли своеобразного гармонизатора и регулятора. Оно распределяет каждому подданному определенную часть этого "блага". Отсюда вытекала ставка на администрирование, регламентацию, государственное насилие и т.д.

Позже в Указе 1723 г. о Мануфактур-коллегии Петр прямо отметит положительную роль государственно-административного принуждения: "Что мало охотников и то правда, понеже наш народ, яко дети неучения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают, которым сперва досадно кажется, но когда выучатся, потом благодарят, что явно из всех дел не все ль неволею сделано, и уже за многое благодарение слышится, от чего уже плод произошел".

Мы не случайно остановились на анализе взглядов Петра I на роль и место государства и административного насилия в ходе реформ. Понимание позиций царя по этим вопросам позволит, на наш взгляд, лучше понять масштабы и особенности методов при проведении им преобразований.

§ 2. РЕФОРМЫ В ОБЛАСТИ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Первый этап реформ начинается в условиях неудачно начавшейся Северной войны. Было некогда ждать, пока развернется частная инициатива и предпринимательство, В этих условиях государство было вынуждено взять на себя инициативу и львиную долю расходов по созданию отечественной промышленности.

Заботы казны охватывали практически все стороны деятельности, связанные с организацией и функционированием предприятий. Это касалось и поиска полезных ископаемых, и финансирования строительства предприятий, и решения проблем, связанных с рабочей силой и подготовкой специалистов, и, наконец, вопросов сбыта готовой продукции, и т.д. и т.п.

Уже в первые годы царствования резко активизировались поиски различных рудных месторождений, необходимых для создания промышленности. Известно, например, что в 1695 г. в Европу с образцами серебряной и свинцовой руды для проведения анализа на пригодность месторождения для промышленной разработки был отправлен иностранец русской службы Матвей Поппа.

Начинаются активные поиски руд в Сибири, на Урале, следует целый ряд указов, направленный на развязывание инициативы местных жителей и властей. В 1700 г. создается специальный приказ "Рудокопных дел".

В наиболее развернутом виде программа развития горного дела в России была сформулирована Петром в 1719 г. в указе об учреждении Берг-коллегии. Этим же указом была ликвидирована существовавшая до этого монополия на природные богатства. Это было сделано для развития инициативы на местах. Руды разрешалось искать людям любого звания на своих и чужих землях. Нашедшим выдавалась грамота на право организации производства и могла быть выделена ссуда из Берг-коллегии. За утаивание сведений вводились суровые наказания.

Помимо охотников-рудознатцев в штате Берг-коллегии состояли специальные "рудные доносители", которые вместе с помощниками находились на государственном жаловании. Все эти меры позволили довольно быстро и успешно решить сырьевую проблему и подготовить условия для создания отечественной тяжелой промышленности.

Параллельно с поиском руд шло активное строительство мануфактур, или как их называли в России заводов, в первую очередь металлургических и оружейных.

Это объяснялось тем, что война требовала в огромных количествах оружия, боеприпасов, других материалов, необходимых для армии.

Именно казной основываются в эти годы почти все крупные заводы, либо она выступает соучредителем в создании частных мануфактур. Так, в 1699-1700 гг. был основан Невьянский завод на Урале, 1701-1704 гг. - Каменский, Уктусский, Алапаевский чугунолитейные и железоделательные заводы и Палевский медеплавильный. Ряд заводов были построены в эти же годы в Воронежском крае, Северо-Западном районе и т.д. Стоимость только одного Невьянского завода составила 11888 рублей. Всего же до 1709 г., считая наиболее устойчивые предприятия, было основано 11 чугунолитейных и железоделательных заводов, 2 медеплавильных и т.д.

Такое промышленное строительство ложилось тяжелым бременем на государство. Ежегодные ассигнования на эти нужды составляли 8-10% , достигая иногда (особенно в первые годы Северной войны) 20% госбюджета. Учитывая, что военные расходы поглощали от 60 до 80% бюджета, следует признать, что промышленные расходы были весьма существенны.

Эта политика, хотя и в меньших размерах, продолжалась и в последующие годы. В общей сложности к 1725 г. казенные предприятия составляли свыше 60% от общего числа мануфактур.

Государство брало на себя заботу по подготовке квалифицированных промышленных кадров. С этой целью за границей нанимали мастеров по различным отраслям промышленности. За казенный счет за границу посылали на учебу русских волонтеров. Позже кадры начинают готовить в России, в специально созданных для этого светских учебных заведениях. Для подготовки квалифицированных рабочих по инициативе правительства создается система ученичества прямо на предприятиях. К мастерам прикрепляли учеников, которым они должны были передать секреты ремесла. Срок учебы был определен в 7 лет, по истечении которого ученик, после испытания, переводился в разряд подмастерьев или мастеров.

Часто из-за нехватки средств, не дожидаясь, пока развернется частная инициатива, государство прибегало к чисто административным мерам по мобилизации частных капиталов на строительство или в промышленность.

Наиболее яркий пример в этом плане - создание компаний для строительства флота в Воронеже. Этим было положено начало формированию целой системы мер, которые довольно широко применялись особенно в первые годы царствования Петра: трудовые повинности, чрезвычайные денежные сборы и другие административные меры.

С административно-бюрократических позиций решался вопрос и с рабочей силой как на казенных, так и на частных предприятиях. К государственным заводам стали приписывать целыми деревнями крестьян. Широко применялся труд каторжников, мастеров или другие специалистов часто брали по указу, а не по свободному найму.

Сложнее дело обстояло с частными предприятиями. В более выгодном положении здесь оказывались вотчинные мануфактуры, т.к. феодалы, основавшие их, либо имели крепостных, либо могли купить их в местности, где организовывалось предприятие. Купцам и другим предпринимателям-промышленникам было сложнее. Они были вынуждены ориентироваться на вольнонаемный труд. Это создавало определенные трудности. Правда, выход был найден и здесь. Заводчики получали в качестве рабочей силы каторжников, пленных, в исключительных случаях к частным заводам приписывали государственных крестьян, которые, работая на заводах, как бы отрабатывали государственные повинности и подати. Из-за низкой оплаты труда на мануфактурах это приводило к подрыву крестьянских хозяйств, так как занятые большую часть времени на производстве крестьяне не могли должного внимания уделять своему хозяйству.

Разумеется, даже эти меры не могли полностью решить проблему рабочей силы для частных заводов, особенно если учесть, что шло бурное промышленное строительство. В первый период реформ приписных имели только 4 завода: Бутената, Демидова, Тамеса и Филатова. Казна просто не могла позволить себе раздавать крестьян всем заводчикам, так как они были нужны и для других дел. Поэтому поначалу в качестве разовых пожалований тому или иному предпринимателю разрешалось покупать крестьян. И, наконец, 18 января 1721 г. Петр издал указ о праве покупать крестьян к заводам для всех предпринимателей, какого бы происхождения они ни были. Вновь образовавшуюся категорию феодальнозависимых крестьян нельзя было эксплуатировать отдельно от завода, и их нельзя было продать или заложить без предприятия.

То, что крепостническое государство по-своему, по- крепостнически решило проблему рабочей силы, имело далеко идущие последствия. В результате многие процессы, происходившие в России, при всей их внешней схожести с европейскими имели часто свою особенную глубинную природу. Фабриканты, особенно в крупной и прежде всего в горнометаллургической промышленности, были одновременно и помещиками, и заводчиками. Они основывали свое господство не на капитале и конкуренции, а на монополии, на своем владельческом праве. Попытки же правительств искусственно привлечь к активной предпринимательской деятельности дворянство, за счет создания ему привилегированных условий, только усугубляли положение. Это в свою очередь вело к тому, что при бурном росте числа мануфактур мы не наблюдаем такого же роста буржуазных отношений как во Франции, Англии и других странах.

Более того, если в отношении к этим государствам мы можем говорить об обуржуазивании части дворянства, то в России наблюдается обратный процесс - одворянивания верхушки предпринимательско-купеческой прослойки. Примером этого является пожалование в 1720 г. дворянства бывшему тульскому кузнецу Демидову, возведение в 1722 г. "именитых людей" - Строгановых в баронское, а затем и в графское достоинство и т.д. Даже те из крупных купцов, которые оставались в прежнем положении, были довольно тесно связаны многими нитями с правительством. В этом, как нам кажется, кроется одна из причин слабости российской буржуазии. Именно здесь нужно искать истоки многих других особенностей в развитии российской промышленности, да и экономики в целом. Если в начале XVIII в. крепостничество обеспечило известный расцвет мануфактурного производства, то впоследствии длительное господство крепостничества послужило основой нарастающей в конце XVIII - первой половине XIX вв. экономической отсталости России.

Конечно же, казна не могла одна долго нести бремя, связанное с созданием промышленности, которая к тому же занималась в основном обслуживанием войны и, следовательно, не приносила больших доходов. Как только в ходе военных действий наметился перелом, и спало напряжение, правительство попыталось выправить ситуацию.

Во-первых, ряд казенных предприятий перешли либо полностью, либо частично на выпуск продукции, предназначенной для внутреннего и внешнего рынка, что, естественно, начало приносить доходы.

Во-вторых, государство постаралось переложить часть трат на общество, стремясь более широко привлечь в производство частный капитал. Для этого была вырабатана целая система льгот и привилегий, которая подкреплялась чисто административными мерами.

Одним из методов привлечения частных капиталов и инициативы стала практика передачи казенных заводов на льготных условиях в частные руки. Иногда предприятия передавались даже бесплатно.

Этими действиями правительство преследовало сразу же несколько целей: во-первых втянуть купечество и дворянство в промышленную деятельность, дело по тем временам новое и непривычное, во-вторых, снять часть денежных затрат с казны, в-третьих, улучшить руководство предприятиями и побыстрее переориентировать их к работе не только на казну, но и на рынок в условиях конкуренции со стороны европейских мануфактур.

Особенно активно эта политика проводилась в 10-20 гг. XVIII в. В общей сложности за это время было передано свыше 30 казенных предприятий, главным образом, легкой промышленности. Известно только три случая передачи частникам металлургических предприятий: Невьяновского завода в 1702 г. Демидову, Казанского медного завода в 1714 г. Калугину, Елабужского медного завода в 1724 г. Небогатову.

Лица, получившие казенные мануфактуры в собственность, пользовались целым рядом привилегий. Им выдавали ссуды, предоставляли право беспошлинной покупки внутри страны и за границей необходимых инструментов, материалов и сырья. Кроме того, довольно часто на первое время новых предпринимателей освобождали даже от налогов и различных поборов. Предприниматели-иностранцы, кроме того, получали право свободного въезда и выезда из России, их обеспечивали квартирами и даже предоставляли право беспошлинной продажи своей продукции.

Правда следует иметь в виду, что казенные предприятия передавались в собственность лишь русским предпринимателям-промышленникам. Иностранцы же могли получить их только в аренду.

Вообще следует отметить, что во второй половине царствования Петра I привилегии давались преимущественно русским промышленникам.

Несмотря на довольно активную политику по передаче казенных мануфактур в частные руки даже в конце царствования Петра за государством оставалось только из крупных и средних - 86 предприятий, которые требовали довольно серьезных средств для поддержания их в надлежащем порядке. Так, по справке, поданной в Сенат в 1711 г. на содержание Воронежских мастерских, Ижинских, Тарнецких, Тульских заводов и поташных мануфактур было израсходовано за 1710 г. 33882 рубля и 3 алтына.

Государственный сектор в промышленности составлял 43% и только казенных денег на развитие промышленности было явно недостаточно. Поэтому во второй половине царствования Петра предпринимались энергичные меры по привлечению частного капитала к строительству новых заводов. Предприятия и мануфактуры разрешалось заводить людям любого происхождения. Государство со своей стороны обязалось не только не чинить им препятствий, но и наоборот, всячески поддерживать и помогать.

С этой целью применяли целую систему мер поощрения, начиная от госсубсидий и кончая заботой о снабжении сырьем и рабочей силой отечественных производителей. При этом система льгот ставила задачу стимулировать приток частного капитала именно в промышленность. Так, государственные ссуды, по замыслу царя, должны были выступать в роли некого организующего начала, к которому должны приращиваться частные капиталы. Не случайно, что эти ссуды выдавались главным образом компаниям. Такая мера способствовала концентрации капиталов для создания крупных и современных предприятий. /Например, "господа интересанты" Шафиров, Толстой и Апраксин к полученной государственной ссуде в 36 тыс. рублей вложили в создаваемую ими шелковую мануфактуру еще 66 тыс. рублей. Кроме того, купцы, которые вошли к ним в долю, внесли еще 23 тыс. рублей. Таким образом, начальный капитал составил 125 тыс. рублей.

Помимо перечисленных послаблений на вновь построенные частные мануфактуры распространялись льготы, которые имели предприниматели, взявшие в собственность казенные заводы.

Стремясь больше привлечь купечество к промышленной деятельности, правительство старалось строить систему льгот так, чтобы купцы-фабриканты при продаже своей продукции оказывалась в более выгодных условиях, чем те, кто занимался только торговлей.

Правда, и во второй период реформ не обходилось без административного принуждения. Известно немало случаев, когда царскими указами, чисто волевым порядком тех или иных купцов включали в промышленные кампании. Государство регламентировало норму прибыли, устанавливая ее в 10% от цены подряда, пыталось контролировать номенклатуру изделий, технологию их изготовления, и т.д.

Понимая благотворное значение конкуренции для развития промышленности, правительство, раздавая привилегии, стремилось к тому, чтобы они распространялись на все однотипные производства равномерно. Монопольное право на производство того или иного вида продукции давалось вообще лишь на время становления предприятия. Например, монополия на производство и продажу шелковых тканей была выдана кампании Шафирова, Толстого, Апраксина в 1717 г., а отменена в 1721 г.

Разумеется, усилия правительства не ограничивались рассмотренными мерами. Однако даже уже перечисленные реформы позволяют составить более-менее полное представление о том, что делал Петр I для развития производительных сил страны.

Все это довольно быстро стало приносить свои плоды. Уже в самом начале XVIII в. в различных уголках государства начинают возникать различные промышленные предприятия. Часто мануфактуры строили там, где до этого не только не было каких-либо промыслов, но и сами районы считались слабо освоенными и мало заселенными. Местоположение новых промышленных районов определялось вновь открытыми источниками сырья или политическими причинами.

Создаваемые предприятия были, как правило, крупными централизованными водо-действующими мануфактурами с большим по тем временам количеством рабочих.

В качестве примера можно привести организацию производства на Липецком заводе. Он имел две плотины для накопления воды и пуска водяных двигателей и механизмов, четыре домны, две из которых были в деле и две в запасе. Здесь же находилось два склада для болванок, молотовая кузница с двумя большими горнами. Часть чугуна, отлитая в стволы, шла на изготовление пушек. При заводе находился оружейный двор, где были: "Кузнечный сарай" с 8 горнами и 8 наковальнями, на которых выковывали стволы для ружей; "кузня ружейная, где стволы заваривают" с 8 горнами, 8 наковальнями и 32 молотами; вторая "заварная кузня" с 4 горнами. Кроме того, в наличии имелись: кузница "где замки куют" с 4 горнами; приборная малая кузница для разных случайных работ; "изба, где замки собирают" с 17 тисками большими прибойными и с 4 тисками ручными; "замочная отдельная (т.е. отделочная) изба" с 19 большими и 5 ручными тисками; кузница с одним горном (не ясно для чего); "изба, где стволы сверлят" с 5 станками, кругами и набором в 200 сверл. Завод имел "амбар, где ружья водой сверлят" - двухэтажное здание, где на верхнем этаже шла отделка стволов на 15 тисках, а внизу на 4 станках сверлили стволы и на 2 точили штыки. Рядом находились: "изба, в которой деревянные ложи делают"; "изба, где деревянные ложи делают и замки обтирают". В пушечной части завода стоял сарай, где пушки сверлили с помощью водо-действующих механизмов. На 3 станках сверлили стволы и на 1 "обтирали головы" пушек.

Таким образом, мы можем констатировать, что перед нами типичная концентрированная мануфактура, где присутствует четкое расчленение производственно-технологического процесса, в наличии ясно выраженная специализация, используются простейшие механизмы, и в основе всего лежит ручной труд.

Наряду с освоением новых районов продолжалось развитие промышленности в традиционных местах ее концентрации (Тульский, Каширский, Серпуховский, Олонецкий районы).

Известно, что всего при Петре I было создано свыше 200 мануфактур в различных отраслях промышленности. Из них около 70, или 35% приходилось на металлургические заводы. Соответственно быстро росло и производство металла. Если в 1670 г. все русские заводы и промыслы давали примерно 150 тыс. пудов металла, то в 1718 г. - 6,5 млн. пудов только чугуна, причем 40% давал Урал. Домны уральских заводов к концу правления Петра давали металла больше, чем все домны Англии. Россия не только практически прекратила экспорт его, но и начала вывозить металл на мировой рынок, При этом экспорт рос довольно быстро. Например, в 1716 г. Россия продала Англии 2,2 тыс. пудов железа, а в 1730 г. - уже 22,6 тыс. пудов.

Развитие оружейной промышленности сопровождалось перепрофилированием старых заводов. На них налаживался выпуск в основном легкого стрелкового оружия, а артиллерию начали поставлять заводы Урала. Только в 1703 г. с Каменского завода одним караваном было отправлено 323 пушки , 12 мортир, 14 гаубиц и еще железо в болванках.

Оружейные предприятия все являлись централизованными мануфактурами, где работало большое количество рабочих. Так, на Сестрорецком оружейном заводе работало 629 мастеровых и рабочих, на артиллерийском заводе в Петербурге - 218 рабочих, в Московском арсенале - 131 и т.д. На уральских заводах обычная численность рабочих составляла 200-400 человек, не считая приписных крестьян, занятых на подсобных и вспомогательных производствах.

Потребности армии не ограничивались металлом и оружием. Поэтому довольно быстро начинают развиваться и другие отрасли производства: селитряные и пороховые, стекольные и писчебумажные заводы, кожевенное производство, текстильная промышленность и полотняные мануфактуры и т.д.

Очень быстро, например, развивалась текстильная промышленность, на долю которой к 1725 г. приходилось 16% всех мануфактур. Это объяснялось тем, что ряд ее видов (суконная, каразейная, парусно-полотняная) обслуживали армию и флот, т.е. казна обеспечивала им гарантированный сбыт всей продукции.

Вообще, как мы уже отмечали, в начале царствования Петра в создании казенной промышленности главенствовала мысль не о развитии производительных сил, хотя конечно Петр заботился и об этом, и даже не погоня за прибылью, а, прежде всего исходили из потребностей военной обстановки. Лишь после целого ряда побед, одержанных русской армией, казенная промышленность стала больше внимания уделять выпуску гражданской продукции, предназначенной для рынка. Так, 15 крупных суконных заводов (на каждом из которых работало от 700 до 1000 человек), построенных в начале царствования, позволили в кратчайшие сроки преодолеть зависимость от иностранной продукции. Армия уже в начале XVIII в. была одета в русское сукно.

Именно этими причинами в значительной степени объясняется то, что государство взяло курс на строительство крупных предприятий.

Создание флота вызвало бурный рост лесопильной и полотняной промышленности. До Петра I Россия практически вообще не знала лесопиления. Доски делались тесаными. Бревна разбивались клиньями, а затем доски отесывались. Однако большая потребность в лесе заставила перейти к новой технологии. Первые предприятия этого профиля были поставлены в Архангельском крае Бутенатом и братьями Бажениными, которые производили доски не только для внутреннего рынка, но и поставляли их на экспорт. В начале пильные мельницы создавались, как правило, в качестве вспомогательных производств при корабельных верфях. Естественно, что вся продукция с них шла на нужды казны.

Только в 20-х гг. в районе Петербурга было создано несколько лесопилен, которые работали уже на рынок. Всего же к 1720 г. действовало около 30 лесопилен, правда, многие из них были небольшой производительности. Быстрое развитие этой отрасли приходится на вторую половину XVIII в.

Полотняное производство до Петра было представлено в основном мелкими и кустарными предприятиями. Возросшие потребности государства привели к бурному развитию этой отрасли. Здесь, как и в других отраслях, казна играла заметную роль. Казенные мануфактуры представляли собой крупные предприятия (от нескольких десятков до 500 станов). Так, на московском хамовном дворе работало 1300 человек. Выпуская в основном парусное полотно, казенные предприятия довольно быстро осваивали и выпуск гражданской продукции: скатерти, салфетки и т.д.

Успешно развивалось частное полотняное производство, при этом по размерам оно не уступало казенному. В отличие от казенных частные мануфактуры были больше сориентированы на рынок и выпускали сразу же по несколько видов тканей. Например, на фабриках Тамеса и Затрапезного производилось 8-9 видов различных тканей, для производства которых использовались разные виды сырья. К 1726 г. в России насчитывалось до полутора десятков крупных и средних предприятий, не считая мелких и кустарных производств. Все это позволило не только обеспечить потребности государства, внутреннего рынка, но и продавать полотно за границу. Только один фабрикант Затрапезный в 1725 г. продал собственного полотна на сумму в 10000 ефимков.

Успешно развивались и другие отрасли промышленности, такие как шелковая (15 фабрик), писчебумажная (6 заводов), стекольная (10 заводов), кожевенная (15 мануфактур, не считая мелкого производства, которое было очень сильно развито) и т.д.

При Петре I в России было создано более 35 производств совершенно новых для страны. Например, игольная мануфактура Рюмина и Томилина, сахарный завод Вестова, шпалерная или гобеленовая фабрика в Петербурге, чулочные, шляпные фабрики и т.д.

Мощный толчок для развития получила химическая промышленность, которая находилась до этого в зачаточном состоянии. К традиционным производствам дегтя, смолы, поташа, селитры, пороха, мыла и воска добавилось производство скипидара, канифоли, гарпиуса (вареная и очищенная смола или смоляная мастика, остающаяся при производстве скипидара), квасцов, серы, различных красок для текстильной промышленности и т.д.

Наиболее крупным химическим предприятием был завод, поставленный Савеловым и Томилиным в Тверском уезде. Он выпускал широкий, по тем временам, ассортимент химических продуктов. Так, с 1720 по 1723 г. на нем было произведено 5124 пуда купороса, 1892 пуда краски мумии (краска бурого или красного цвета), 100 пудов крепкой водки, 7750 пудов канифоли, 2344 пуда гарпиуса и скипидара.

Помимо строительства новых предприятий и формирования новых промышленных районов, большое внимание уделялось развитию путей сообщения. Прокладывались новые дороги в места, где начинала развиваться промышленность, улучшались старые. Во время царствования Петра были построены первые каналы: Вышневолоцкий, Ладожский и др., проводились изыскательские работы для начала строительства Волго-Донского канала.

Наряду с заботами о развитии мануфактур и заводов Петр уделял большое внимание развитию ремесленных промыслов. По его инициативе и при непосредственном участии были разработаны особые юридические нормы для ремесленников. Так в инструкции магистратам он требовал всемерной поддержки различных ремесел и промыслов. В обязанности воевод и магистратов вменялась охрана ремесла от несправедливой конкуренции, а самих ремесленников от "обид и утеснений".

Ремесленникам предоставлялась государственная помощь, различные льготы и привилегии. Для упорядочения городского ремесла были предприняты меры по организации цехового устройства, что нашло свое отражение в Регламенте Главного Магистрата и, особенно, в указе "О цехах", а также в других аналогичных документах.

В цехи могли записываться люди всех сословий. Из мастеров, согласно Уставу цехов, выбирались, страшины, которые вели контроль за качеством ремесленной продукции, следили за испытаниями вступающих в цехи и за клеймением ремесленных изделий. Тех, кто уклонялся от вступления в цех и продавал неклейменые изделия, подвергали штрафам и другим наказаниям. Уставы также регламентировали отношения мастеров с подмастерьями, учениками и купцами.

Городское ремесло продолжало довольно успешно развиваться в XVIII в., хотя его роль, по крайней мере в целом ряде отраслей, снижалась по мере развития мануфактурной промышленности.

Тем не менее, с 1722 по 1726 г. в Москве записалось в 153 цеха 6885 ремесленников. В Петербурге в 1722 г. в цехи было записано 535 человек. В них мастера составляли 82%, подмастерья - 3,38%, ученики - 14,62%. В 1724 г. в петербургских цехах числилось уже 1566 человек. Однако далеко не все ремесленники записывались в цеха, поэтому эти цифры не дают нам полной картины.

Таким образом, мы можем констатировать, что в начале XVIII в. ремесленное и мелкотоварное производство городов составляли заметную часть промышленного сектора страны.

Серьезным конкурентом городского ремесла являлась кустарная крестьянская промышленность, выросшая из деревенского ремесла, существовавшего в России с незапамятных времен. Мы уже отмечали, что с XVII в. во многих селах имелись уже развитые кожевенные, смолокурные, салотопные и другие промыслы.

Одни из них, как, например железоделательное, после возникновения крупных заводов, сходят на нет; другие - продолжали развиваться, составляя серьезную конкуренцию не только городскому ремеслу, но и мануфактурам. На базе крестьянских промыслов позднее нередко создавались крупные промышленные предприятия, как, например, кожевенные заводы крестьян Зайцевых в Москве и Нарве.

Правда, крестьянская промышленность в течение XVIII в. не раз подвергалась ограничениям, а иногда и вообще фактически запрещалась, однако она сумела сохранить в целом свой потенциал, а после снятия ограничений в конце XVIII в. начинает довольно быстро набирать обороты.

Какие же сословия наиболее активно участвовали в промышленном развитии страны? Судя по документам среди владельцев крупных частных мануфактур практически отсутствуют представители старой родовитой знати. Очень незначительным было участие столбового дворянства. В основном они являлись номинальными владельцами относительно небольших вотчинных мануфактурных производств, в таких отраслях, как винокурение, полотна, заводов по переработке сельскохозяйственного сырья и т.д.

Как владельцы небольших железоделательных заводов известны лишь князь Черкасский и князь Данилов. Однако и с этими фамилиями остается неясность: были ли эти заводы действительно их собственностью или их именами прикрывались объединения крестьянских кустарей. Более широко "старое дворянство" представлено было в таких отраслях как винокурение, плотницкое производство.

Очень часто знатные дворянские фамилии купцы использовали для облегчения хлопот или для получения привилегий от властей. Известно, например, что упомянутая уже шелковая компания, куда входили в качестве основателей Шафиров, Толстой и Апраксин, довольно быстро стала чисто купеческой, так как "знатные интересанты" очень скоро вышли из нее, получив свои паи.

Более широко в мануфактурном предпринимательстве участвовали дворяне новой формации. А.Д. Меньшиков, например, имел несколько пильных мельниц, полотняные фабрики, а также бывшие казенные стекольные заводы. Известно также о предпринимательской деятельности кабинет-секретаря императора А.В. Макарова и ряда других представителей "птенцов гнезда Петрова".

Нужно отметить, что охотнее все же даже эти "новые дворяне" занимались торговлей и подрядами, и немало в том преуспели, используя зачастую свое служебное положение.

Отдельную группу составляли прямые выходцы из буржуазной или посадской среды, которые также стали дворянами: Демидовы, Строгановы и др. Однако представители этой группы были также относительно немногочисленны.

Совершенно другая картина наблюдалось в отношении предприятий, созданных или полученных от казны купцами. Количество их было довольно велико, и они отличались устойчивостью и давали довольно приличную прибыль. Известно немало случаев, когда убыточные казенные мануфактуры после передачи их в частные руки начинали приносить прибыль и быстро расширяли производство. Так, в 1722 г. Петр I, находясь в Казани, посетил частную и казенную суконные мануфактуры. Сравнение было не в пользу последней, и Петр решил передать ее частному фабриканту Микляеву, который имел свою фабрику в 40 станов. Получив казенную мануфактуру, купец так сумел поставить на ней дело, что предприятие стало расти и приносить приличную прибыль. В 1724 г. там работало 587 человек, а в 1729 г. - 748 человек.

Список подобных примеров можно продолжить. Хорошо известна предпринимательская деятельность таких заводчиков как Матвей Евреинов, Афанасий Павлов, Федор Старцев (шелковые мануфактуры), Максим Попов (лосиная фабрика), Илья Исаев (кожевенный завод) и др.

Действуя по законам выгоды, многие купцы основывали заводы и фабрики без участия казны. Так, например, купец Вестов на собственные деньги основал сахарный завод в Петербурге. Самостоятельно начинали свою деятельность и крупнейшие предприниматели Архангельского края - братья Баженины и т.д.

Конечно, в предпринимательской деятельности, связанной с развитием производства участвовало, главным образом, столичное купечество. Это и понятно, так как, находясь в центре, они лучше знали о планах правительства, могли быстрее исхлопотать ссуду, заключить выгодный договор, получить в собственность или в аренду казенное предприятие и т.д.

Однако не отставало и провинциальное купечество. Например, ярославский купец Затрапезный так сумел поставить и развернуть свое дело, что к 1730 г. его полотняный завод оброс рядом других производств (шелковые ткани, бумажная мельница, кирпичный завод и т.д.) и все это вместе составляло знаменитую "Большую Ярославскую мануфактуру".

Среди крупных купцов-промышленников провинции можно назвать калужанина Тимофея Карамышева, создателей первой в России игольной фабрики братьев Рюминых и т.д.

Таким образом, можно констатировать, что наибольшую активность в развитии промышленности сыграли представители купечества и выходцы из посадских людей и крестьян. По мнению ряда исследователей, в общей сложности к 1725 г. из всех частных мануфактур до 80% в явной или скрытой форме принадлежало именно этой социальной прослойке.

Что касается иностранных предпринимателей, то в отношении их можно отметить следующее: во-первых, нет ни одного указания на то, чтобы хоть одна мануфактура была создана ими на деньги, специально привезенные для этого в Россию; во-вторых, большинство фабрикантов-иностранцев уже давно проживали в России и, как правило, сколотили свои капиталы на торговле в ней.

Другими словами капиталы были российскими. И, наконец, в-третьих, большинство предприятий принадлежавших иностранцам представляли собой мануфактуры, переданные в аренду казной. Намного меньше было мануфактур, которые предприниматели-иностранцы основывали сами, либо на свои собственные деньги, либо даже за счет государственных субсидий.

И так, можно констатировать, что промышленный рывок, свершенный страной при Петре I, был проведен на российские деньги.

Именно благодаря усилиям русского народа в стране в кратчайшие сроки было не просто создано свыше 200 крупных предприятий, а сформирован костяк отечественной промышленности, образованы не только новые отрасли производства, но и целые промышленные районы, которые на многие десятилетия стали промышленным сердцем государства. Благодаря этому Россия уверенно вошла в число наиболее развитых государств не только Европы, но и мира. И хотя по многим показателям мы еще уступали таким странам как Англия и Франция, однако оставляли далеко позади такие государства как Испания, Австрия и др.

§ 3. СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII в.

В области сельского хозяйства изменения, которые проходили в петровское время не были столь разительными. В основном развитие здесь шло традиционными путями. В основе развития этого сектора экономики с технической стороны лежал по-прежнему экстенсивный фактор.

Продолжалось юридическое сближение вотчины и поместий. Рядом указов Петр укрепил и расширил дворянское землевладение. Различия между разными формами феодального землевладения было окончательно стерто. Указ 1714 г. о единонаследии предохранял дворянские поместья от измельчения.

Полным ходом шла раздача свободных и дворцовых земель вместе с населявшими их крестьянами. Только с 1682 г. по 1710 г. было роздано около полумиллиона десятин пашни, не считая лугов и лесов, с находившимися на этих землях 44 тыс. крестьянских дворов.

Дворянское землевладение быстро распространялось на Украину, верховья Дона, в Башкирию и т.д., где раньше проживало свободное население.

Крепостническое давление усиливалось на крестьян не только со стороны помещиков, но и государства.

Растущие расходы дворянства, связанные с военной и государственной службой, строительством дворцов в Петербурге, поездками за границу на учебу, - все это естественно ложилось на плечи крепостных.

Костное и мало предприимчивое дворянство предпочитало увеличивать свои доходы не за счет перехода хозяйств на интенсивный путь развития, к чему призывало правительство, а путем усиления эксплуатации крестьян. Это приводило к бегству последних, и правительство было вынуждено непрерывно вести "охоту" за беглыми.

Не способствовали развитию крестьянского хозяйства и такие государственные мероприятия, как рекрутские наборы, трудовые мобилизации на строительство флота, каналов, крепостей и, наконец, новой столицы.

Правда, правительство, рассматривая крестьянина, прежде всего как налогоплательщика, рекрута и дарового работника на государство, стремилось несколько ограничить произвол дворян и регламентировать их отношения с крестьянами. Однако все эти попытки, как правило, не достигали цели, так как часто указы просто не выполнялись, а с другой стороны они (эти указы) перечеркивались другими распоряжениями правительства.

Усиление крепостничества приводило к неоднократным выступлениям крестьян, которые жестоко подавлялись правительством. Обычным явлением становилось бегство крестьян на Дон, на Урал и в Сибирь. Все это приводило к убыли основного податного населения. По далеко не полным данным количество крестьянских дворов с 1678 по 1714 г. сократилось на 219631 или на 28,2%.

Несмотря на противоречивый, хотя и в целом феодально-крепостнический характер политики правительства в сельском хозяйстве, здесь, как и в других секторах экономики, появлялись некоторые новшества.

Так по инициативе Петра правительство попыталось ввести новые орудия труда, в частности косы вместо серпов для уборки хлеба.

Проводилось внедрение в обиход новых культур: лекарственных растений, трав, пригодных для изготовления красок. Особое внимание в связи с развитием полотняной и канатной промышленности стало уделяться расширению посевов льна и пеньки.

Правительство предпринимало меры, направленные на улучшение пород скота. С этой целью проводились закупки за границей, выписывались иностранные специалисты и за границу посылались на учебу русские волонтеры. Кроме того, в стране обустраивались специальные конезаводы, создавались опытные и показательные стада коров, отары овец и т.д.

Подводя итоги развития сельского хозяйства в первой четверти XVIII в. мы можем констатировать следующее. Петру удалось добиться некоторого развития земледелия вширь, внедрения некоторых технических и других новшеств. Однако сдвиги эти были незначительны и охватывали, в основном, лишь помещичьи хозяйства и хозяйства отдельных богатых крестьян. Основная масса крестьянских хозяйств осталась в стороне от этих нововведений.

Сельское хозяйство в целом продолжало пребывать в состоянии отсталости, здесь по-прежнему продолжали господствовать примитивная система земледелия и соответствующая техника.

§4. РАЗВИТИЕ ВНЕШНЕЙ И ВНУТРЕННЕЙ ТОРГОВЛИ

Торговля как один из важнейших секторов экономики естественно находилась под неослабленным контролем правительства, которое уделяло этой отрасли хозяйства соответствующее внимание. Еще во времена своего первого приезда в Архангельск в 1693-1694 гг. Петр внимательно ознакомился с работой порта и вознамерился способствовать развитию внешней морской торговли. С этой целью были заказаны два корабля в Европе и на верфях под Архангельском наряду с военными стали строить торговые суда.

Внимание Петра привлекали три моря: Черное, Каспийское Балтийское. Поскольку закрепиться на Черном море в то время не удалось, да оно и не обеспечивало прямого пути в Европу, главное внимание было обращено на Балтику - кратчайший путь, связывающий Россию с Европой.

Основанный в 1703 г. Петербург, быстро становился главным портом страны. Такое значение город приобрел не только из-за выгодности географического положения, но и во многом благодаря чисто административным мерам, предпринятым правительством, которые вскоре привели к тому, что в упадок пришла налаженная торговля в Архангельске. Впрочем, этот город долго еще составлял достойную конкуренцию балтийским портам. Этому отчасти способствовало и то обстоятельство, что до 1714 г. на Балтике господствовал шведский флот. По крайней мере, еще в 1710 г. Архангельский порт посетило 154 корабля.

Одна из мер по переориентации грузопотоков заключалась в следующем. Многие товары просто было запрещено продавать за границу через Архангельск. В дополнение к этому вскоре после основания новой столицы туда в административном порядке были переселены архангельские именитые купцы, которые вели активную внешнюю торговлю. Конечно же, такая мера отрицательно сказалась на их делах.

Большинство товаров по указам императора должно было проходить, прежде всего, через Петербург и другие балтийские порты. Позже, в силу того, что правительству силой приходилось менять направленность грузопотоков и ломать устоявшиеся торговые связи, регламентация в этом деле была еще больше усилена. Так, по указу от 12 декабря 1716 г. через Петербург должна была обязательно проходить 1/6 всех товаров, продаваемых за границу, а по указу от 15 ноября 1717 г. уже 2/3.

Подкрепляя свое намерение превратить Петербург в торговую столицу, Петр указом от 20 ноября 1717 г. распорядился о высылке крупных купцов из губерний на постоянное жительство в Петербург, что ввело последних в убыток, так как приходилось бросать насиженные и обустроенные места, рвать давно отлаженные торговые связи.

Для товаров, привозимых в петербургский порт, были снижены пошлины с 5% до 3%. Позже аналогичные льготы получили и другие балтийские российские порты.

В результате правительству, конечно же, удалось изменить направление грузопотоков. Например, в год основания столицы - 1703, тамошний порт посетил всего 1 иностранный корабль. В 1722 - 116, 1724 г. - 240, в 1725 г. - 914.

Укрепившись на Балтике, Петр вновь обращает свои взоры на Каспий и Черное море. С 1714 г. начинается настойчивое изучение Каспийского моря и разведка путей в Индию и Центральную Азию. Одновременно с этим Петр стремится выйти на Черное море и с этой целью совершает неудачный Прутский поход. В результате Россия была вынуждена на время отказаться от борьбы на этом направлении и лишь во второй половине ХVIII в. она твердо встанет на северном побережье Черноморья.

Значительно лучше обстояли дела на Каспии. После успешного Каспийского похода к России отошло западное побережье, что позволило существенно расширить торговлю с южными странами и государствами Центральной Азии. От Каспийского побережья прокладывались сухопутные пути и устанавливались постоянные контакты с Бухарой, Монголией, Китаем и т.д. Правда, и на южном, и на восточном направлениях многое делалось Петром также чисто административно, что часто сказывалось на развитии торговли далеко не лучшим образом.

Например, после завоевания Азова и основания крепости Таганрог, сюда из Москвы были перевезены купцы. Правда, им предоставлялись льготы, и даже за счет казны были построены дворы и жилые дома. Однако не успели купцы обжиться на новом месте и вновь наладить торговые связи, как в 1711 г. Азов и другие города были возвращены Турции. Думается, нет необходимости говорить о том, как все это сказалось на положении торговых дел.

Вообще, распространенное мнение о том, что на всем протяжении своего царствования Петр поощрял развитие купеческой торговли и промышленности нуждается в корректировке.

Конечно, развитие торговли, защита интересов купечества были в центре внимания правительства Петра. Однако и сами интересы, и способы защиты их понимались и реализовывались довольно своеобразно. Все-таки стержнем всей, в том числе и экономической политики Петра I была защита интересов прежде всего государства. Поэтому и защита интересов купечества осуществлялась так и постольку, поскольку это укладывалось в канву государственного интереса и "общего блага". Отсюда такое обилие регламентации и администрирования во всех областях жизни.

Это и насильственное создание "кумпанств", и передача казенных мануфактур купцам по императорскому указу, и переселение купцов, и даже установление административным путем 10% нормы прибыли от цены подряда или торговой сделки, и введение государственных торговых монополий на такие ходовые товары, как соль, вино, табак, и т.д.

С помощью заключения с купцами договоров, соглашений и контрактов государство пыталось взять под контроль если не весь, то, по крайней мере, значительную часть торгового оборота в стране.

Все это, конечно же, в какой-то степени сдерживало развитие свободного рыночного оборота и не стимулировало нор­мального развития "старого" допетровского купечества.

В результате к 1715 г. из 32 гостей лишь 16 продолжали вести торговлю, а 16 разорились. В гостинной сотне из 226 человек лишь 104 сохранили свои промыслы и обороты. Только за 6-7 лет до своей смерти Петр предпринял энергичные меры для создания благоприятных условий купцам, да и то преимущественно тем, кто вложил деньги в мануфактуры. Им предоставлялось право беспошлинной торговли своими изделиями, право покупки крепостных к заводам. Дворы таких купцов освобождались от постоя, подворной и подводной пошлин и т.д.

Но было бы неверно впадать в другую крайность и считать, что интересы купечества не учитывались вовсе. Российские купцы на внутреннем рынке имели значительные привилегии и льготы не только по сравнению с иностранцами (продолжали действовать все основные положения Новоторгового Устава 1667 г.), но и с рядом других слоев населения.

Так, до 1711г. торговля в городах оставалась монополией посадского населения, но для ремесленников торговля собственными изделиями была затруднена, так как существовал запрет на торговые операции вне торговых рядов или около мастерских. Таким образом, большинство ремесленников были вынуждены сдавать свою продукцию скупщикам-оптовикам. Крестьяне также могли торговать только при въезде в город и только оптом с телег. Лишь в 1711 г. из-за уменьшения доходов казны все запреты были сняты, и торговать на рынке мог любой, кто платил пошлину.

Правда, государство в первый период правления Петра, испытывая постоянную, острую потребность в деньгах, пыталось использовать внутреннюю торговлю в качестве источника своих доходов, однако, несмотря на некоторые сдержки внутренний рынок продолжал успешно развиваться. Этому способствовал быстрый рост мануфактурного производства, развитие ремесла, кустарных промыслов, и_; наконец, постепенная отмена запретов, а также снижение напряжения на фронтах военных действий. Росла и развивалась и внешняя торговля.

Этот процесс довольно наглядно просматривается в динамике сбора таможенных и кабацких пошлин с 1680 по 1724 г.

СБОР ТАМОЖЕННЫХ И КАБАЦКИХ ПОШЛИН

с 1680 по 1724 гг.

Как видно из приведенных данных рост за первые 20 лет был всего 7%, а за последующие 23 года, несмотря на постоянные войны - 81%.

Общий торговый оборот на внутреннем и внешнем рынке, не считая винной, соляной, табачной и других монополий, составил в 1724 г. 17 млн. рублей. Можно также отметить, что чистый товарный оборот за 23 года (без кабацких сборов) вырос на 76%, что наглядно иллюстрировало серьезные успехи в развитии, прежде всего внутреннего рынка.

Благодаря выходу к морям был существенно расширен объем внешнеторговых операций. Во внешней торговле, пожалуй даже больше чем в других отраслях экономики, государство при Петре пыталось играть активную роль. Регламентация, опека и госконтроль были особенно сильны в начальный период. Помимо установки размеров ввозных и вывозных пошлин правительство часто определяло также перечень, а иногда и количество экспортируемого и импортируемого товара.

В начальный период царствования внешняя торговля была в основном монополизирована и осуществлялась через государственные органы (госмонополии), или через откупщиков, или через монопольные торговые компании.

Монополия на внешнюю торговлю была выгодна государству и крупным купцам, которые выступали в роли откупщиков. Первое - получало огромные доходы, вторые - были защищены от конкуренции иностранцев и своих внутренних возможных конкурентов. Примерно до 1714 г. Петр постоянно расширял перечень товаров, объявленных торговой монополией государства. Торговля этими товарами могла также передаваться откупщикам.

Однако развитие внешнеторгового оборота требовало свободы торговли и конкуренции. Не случайно уже в 1715 г. Петр говорил о необходимости отмены ряда монополий. Однако продолжающаяся Северная война задержала этот процесс. Только в 1719 г., когда ожидалось заключение мира, был издан указ об отмене монополии на ряд товаров. Правда, казна не хотела сразу же терять прибыль от этих товаров, и пошлины на них были увеличены. Полностью от системы торговых монополий Петр так и не отказался.

По мере расширения внешнеторгового оборота предпринимались все новые меры по защите отечественных купцов не только в своих портах, но и за рубежом, через создание консульской службы, введение принципа взаимных привилегий и т.д.

Для концентрации купеческих капиталов и повышения их конкурентоспособности на международных рынках создавались специальные торговые компании, которые получали не только различного рода привилегии, но и государственные субсидии. Правда, как и везде, эти экономические меры дополнялись мерами чисто административного характера.

На защиту отечественной торговли и промышленности был направлен Таможенный устав 1724 г. По этому документу русские купцы с отпускаемого товара стоимостью в 1000 рублей платили 11 рублей 11 копеек, а иностранцы - 60 рублей.

С помощью ввозных пошлин регулировался и импорт. Так, пошлиной в 75% от стоимости были обложены железо, парусина, столовое белье и т.д., т.е. то, что в России уже производилось в достатке. Пошлиной в 50% от цены - голландское полотно, бархат, байка, золоченое и пряденое серебро. В 25% - те товары, которые, хотя и производились в стране, но в недостаточном количестве. И, наконец, на те товары, что не производились вовсе, пошлина колебалась от 10 до 5% к цене.

Меры, предпринимаемые правительством Петра I, особенно во второй период царствования приносили ощутимые плоды. Внешнеторговый оборот постоянно возрастал и с 110704 рублей в 1702 г. он к 1726 г. вырос до 5824353 рублей, т.е. в 5,24 раза. При этом экспорт почти в 2 раза превышал импорт.

Менялась и сама структура экспорта, что отражало промышленное развитие страны. К концу правления Петра I 52% вывоза составляли изделия мануфактур и промыслов и 48% - сырье.

Все это говорило о том, что, несмотря на некоторые противоречия в торговой политике, в целом она способствовала развитию внутри и внешнеторговых связей России

§ 5. НАЛОГОВО-ФИНАНСОВАЯ ПОЛИТИКА В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII в.

Важнейшим разделом экономической политики любого государства является политика в финансовой и налоговой областях. Она не только самым тесным образом связана с развитием производительных сил страны, и укреплением торговли, но и оказывает на них непосредственное влияние.

Войны, усилия по насаждению мануфактурной промышленности, другие реформы Петра, - все это требовало денег во все возрастающих количествах. Казна постоянно ощущала нехватку средств, что заставляло правительство совершенствовать финансовую и налоговую политику, изыскивая новые источники доходов.

Одна из первых мер, которая была предпринята в этой области - это упорядочение системы сбора налогов и пошлин, что, хотя и дало определенный эффект, но незначительный.

Петр широко прибегал к традиционным формам получения денег: чрезвычайным сборам или к введению новых налогов. Известны сборы, связанные с постройкой флота, с переходом к рекрутской системе формирования армии, с постройкой новой столицы и др. Наиболее одиозный из известных налогов того времени - был налог на бороду. С дворян и служивых брали 60 рублей, с гостей и купцов гостинной сотни - не менее 100 рублей, с посадских - 60 рублей, с ямщиков и извозчиков 30 рублей. Крестьяне и священники носили бороды бесплатно, но при въезде и выезде из города с крестьян брали по 1 копейке.

Страна испытывала острую нехватку в драгоценных металлах, поэтому усилия и государства и самих рудознатцев были нацелены на изыскание и разработку отечественных золотых, серебряных и медных руд. Постоянно посылались экспедиции. Разработка была разрешена всем желающим, в том числе и иностранцам. Единственным условием была обязательная сдача добычи в казну.

Золото и серебро давала внешняя торговля, поэтому иностранцы должны были покупать, а русские купцы продавать товары только за золотую и серебряную монету, которая затем сдавалась в казну.

При запрете вывоза из России золота и серебра, государство активно само скупало такие монеты. Иностранцам, которые привозили монеты, разрешалось вывозить товары на эту сумму беспошлинно.

Нехватка драгоценных металлов с одной стороны, и постоянно возрастающая потребность в деньгах с другой, заставляли правительство идти на перечеканку иностранной монеты. Это давало ощутимый доход государству. Если при Алексее Михайловиче ежегодный доход от такой операции составлял в среднем 40 тыс. рублей, то в 1694-1695 гг. - 80 тыс.

Однако и перечеканка не решала всех проблем. В 1700 г. Петр вводит в обращение медную монету (денежки, полушки и полу полушки, которые были равны соответственно 1/2, 1/4 и 1/8 копейки). Одновременно он заменил старые счетные единицы (рубль, полтина, полу полтина, гривенник, пятак и алтын - 3 копейки) новыми серебряными денежными знаками. При этом вес монеты был уменьшен. Такой операцией с заменой старых серебряных монет новыми Петр достигал сразу же двух целей: во-первых, увеличивал монетный доход казны от перечеканки; во-вторых, обеспечивал торговлю удобными средствами обращения в нужном количестве.

Старые русские монеты переплавлялись вместе с иностранными, что резко подняло доход государства. В 1700-1703 гг. ежегодный доход от монетной операции достигал в среднем 750-800 тыс. рублей. В 1702 г. он достиг рекордной отметки - 1300 тыс. рублей.

Однако по мере изъятия старых монет доход стал быстро падать, так как единственным источником вновь стала иностранная монета. К 1710 г. он опустился до 150-200 тыс. рублей в год.

Это заставило государя и Сенат искать новые источники и в 1711 г. Сенат дал распоряжение о понижении пробы в деньгах с 82 до 70 долей. Кроме того, было решено перестать чеканить мелкую серебряную монету. Однако все эти меры давали лишь временный эффект, а в долгосрочном плане вели к падению денежного курса и росту цен. В результате к концу первой четверти XVIII в. курс рубля по сравнению с концом XVII в. упал вдвое.

Все это заставляло правительство уделять повышенное внимание основным статьям государственных доходов - податным и оброчным сборам.

С этой целью создается ряд новых государственных учреждений и должностей: в 1704 г. вводится специальный штат прибыльщиков, в 1705 г. учреждаются должности инспекторов ратушного управления для изыскания прибылей казне и контроля за бургомистрами.

Наиболее известным результатом деятельности прибыльщиков является введение гербовой бумаги для оформления официальных жалоб, челобитных, просьб и т.д.

С 1711 г. вопросами финансового контроля начал заниматься учрежденный Петром Сенат.

Другим направлением работы в этой области стало усиление контроля за расходованием средств, борьба с казнокрадством, что тоже давало определенный эффект, хотя, конечно же, явление не было, да и не могло быть искоренено.

Ужесточались меры по выколачиванию недоимок. Должников начали определять на работы, на мануфактуры, причем но указу от 15 января 1718 г. эта мера распространялась и на иностранцев, которые задолжали казне.

На увеличение поступлений денег в казну была рассчитана и такая мера, о которой мы уже говорили, как расширение перечня товаров, взятых в государственную торговую монополию. Она широко применялась до 1719 г. На это же были нацелены такие меры как повышение таможенных пошлин как внешних, так и внутренних.

Однако все эти мероприятия, хотя и обеспечивали увеличение поступлений, не решали дела окончательно. Когда в 1710 г. была предпринята первая попытка сверстать государственный бюджет по доходам и расходам, то выяснилось, что при общей сумме 3,83 млн. рублей дефицит составил 0,5 млн. рублей или примерно 13%.

В силу этого принимается решение об изменении основного прямого налога. От подворной подати начинает осуществляться переход к подушной. Для этого в 1708-1710 гг. проводится перепись, которая дала неожиданные для правительства результаты - сокращение примерно на 25% числа дворов, т.е. податных единиц.

Результат был настолько неожиданным для правительства, что в 1717-1718 гг. проводится повторная перепись, которая не только подтвердила прежние данные, но и показала дальнейшее сокращение числа податного населения.

Подушная подать вводилась поэтапно и окончательно утвердилась в качестве основного прямого налога к 1724 г. Она определялась следующими цифрами: все крестьяне мужского пола платили 74 копейки с души, кроме того, государственные крестьяне доплачивали еще 40 копеек, как бы для уравнения их с частновладельческими. Посадские платили 1 рубль 20 копеек с мужской души.

Даже с учетом падения денежного курса введение подушной подати привело к тому, что в 1724 г. доходная часть бюджета выросла по сравнению с 1680 г. в 3 раза, а по сравнению с 1701 г. - в 2 раза. При этом следует иметь в виду, что подушная подать и ясачные деньги давали в 1724 г. 55% всех поступлений.

Характеризуя налоговую политику российского государства в первой четверти XVIII в., мы должны констатировать, что она продолжала носить фискальный характер. Налоговый пресс на население постепенно возрастал за счет роста прямых налогов и чрезвычайных сборов на различные государственные нужды. Такое положение дел в области налогов и финансов вполне согласовывалось со стремлением Петра создать идеальный экономический механизм "регулярного государства", вся деятельность которого должна была быть направлена на достижение "общего блага". Под последним понималось постоянное укрепление политической и экономической мощи самого государства, которое должно было выступать в роли своеобразного распределителя общественных благ. При таком подходе имущественное и социальное положение отдельной личности и даже сословий рассматривалось с позиций выгоды самого государства.

Подводя итоги петровских преобразований в области экономики в первой четверти XVIII в. мы можем констатировать следующее:

1. В эти годы, благодаря огромному напряжению всех сил русского общества, был совершен настоящий промышленный рывок, в результате которого Россия встала в один ряд с ведущими европейскими державами, укрепив свою экономическую мощь и независимость.

2. В ходе развития мануфактурного производства в стране были созданы не только многие новые отрасли промышленности, но и сформировались новые промышленные районы, был построен сильный военный и торговый флот, что позволило России активно включиться в международное разделение труда и мировую торговлю.

3. То, что Россия оказалась к началу XVIII в. в положении догоняющей страны, позволило ей успешно и широко использовать технический и технологический опыт Западной Европы. Однако в силу целого ряда обстоятельств, пересаженный на русскую почву, он (этот опыт) дал довольно своеобразные результаты. Одной из наиболее важных особенностей ускоренного мануфактурного развития России является сверхактивная роль в экономических процессах дворянского крепостнического государства, что привело к формированию целого ряда специфических черт в российской экономике, которые определили ее своеобразие на долгие годы.

А) Это наличие большого государственного сектора (примерно 43-45%), ориентированного на обслуживание, прежде всего, чисто государственных интересов и лишь частично на нужды внутреннего и внешнего рынка. Это находило свое отражение в приоритете технических отраслей. Не случайно 35% предприятий того времени были предприятиями черной и цветной металлургии.

Б) Активная роль государства в строительстве промышленных предприятий, ориентированных на государственные нужды, привело к тому, что основной организационной формой производства становится крупная, централизованная мануфактура.

В) Узость рынка свободной рабочей силы в условиях бурного промышленного роста заставило самодержавное государство по-своему решить проблему рабочей силы за счет приписки крестьян к заводам. Это в свою очередь привело к тому, что многие экономические процессы в России, при всей их схожести с тем, что происходило в Европе, имели несколько другие основы. Например, бурный рост числа мануфактур не вызвал аналогичного роста буржуазных отношений и не привел к резкому усилению позиций торгово-промышленной буржуазии.

4. Менее впечатляющие успехи наблюдались в сельском хозяйстве, которое в значительной мере развивалось в традиционной плоскости, в основном за счет экстенсивных факторов.

5. Бурный толчок в связи с выходом к Балтике и промышленным рывком получила внешняя и внутренняя торговля. Однако и здесь сверхактивная роль государства внесла целый ряд специфических черт в процессы, протекавшие в этом секторе экономики (государственные торговые монополии, волевое изменение направленности грузопотоков, постоянная регламентация и т.д.), - все это сдерживало развитие свободных рыночных отношений.

6. Стремление государства к максимальному контролю и регламентации практически всех экономических процессов, находило свое отражение в налогово-фининсовой политике Петра.

7. Анализ участия различных сословий в экономической жизни, их роли в создании промышленности и укреплении торговли показывают следующее: А) Несмотря на все усилия правительства по привлечению купцов и дворянства к предпринимательству и мануфактурному строительству, последнее, участвуя в торговле, крайне неохотно занималось фабричным предпринимательством; Б) Вопреки различным сдержкам и регламентации со стороны государства, наиболее активную роль в экономике продолжало играть купечество. В) Участие иностранцев в экономической жизни, в том числе и в развитии мануфактурного производства хотя и имело место, но было ограничено и по масштабам, и по последствиям. Нет ни одного указания на то, что в России было основано хотя бы одно предприятие на деньги, специально привезенные для этого в страну.

Реформы Петра и те впечатляющие результаты, которых Россия добилась к концу первой четверти XVIII в., во многом определили главные векторы ее экономического развития практически до середины XIX в.

О том, как видоизменялись и совершенствовались основные направления экономической политики государства, и как это отражалось на развитии экономики страны, речь пойдет в следующей главе.

Раздел 2. РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА XVIII в. ПРИ ПРЕЕМНИКАХ ПЕТРА I

§ 1. ЭКОНОМИКА ИМПЕРИИ В СЕРЕДИНЕ XVIII в.

Ускорение, полученное экономикой России от реформ Петра, продолжало ощущаться весь XVIII в., а по отдельным направлениям вплоть до середины XIX в. Практически все отрасли мануфактурной промышленности, ремесла, кустарных промыслов продолжали наращивать производство. Конечно же, время требовало внесения тех или иных изменений, корректировки экономической политики и т.п., но в целом промышленность и торговля набирали обороты. Даже в наиболее сложное после смерти царя-реформатора время, в период с 1725 по 1741 гг., когда за 16 лет на русском престоле сменилось 2 императора и 2 императрицы, и когда сложно было говорить о какой-либо осмысленной хозяйственной политике тогдашних правителей, поступательное развитие экономики продолжалось. Такова была сила инерции петровских преобразований.

В значительной степени традиционно шли дела в таком секторе экономики, как сельское хозяйство. Здесь по-прежнему преобладал экстенсивный фактор развития. Постепенно втягивались в активный хозяйственный оборот степи на юге Урала, в Западной Сибири, в верховьях Дона, в нечерноземных районах вокруг Москвы и на Северо-западе все больше внимания уделялось производству таких культур как лен, конопля, и другие, которые являлись сырьем для развивающейся промышленности.

Основу земледелия в большинстве районов страны по-прежнему составляло крепостническое помещичье хозяйство, которое постоянно распространялось на новые территории. Усадьбы помещиков появились в Оренбургском крае, в южных районах страны, на Украине.

Исключение составляли области проживания казаков и Сибирь, где крепостное право существовало лишь на церковных и монастырских землях, да и то не везде.

Более впечатляющие успехи наблюдаются в 30-40 гг. в других секторах экономики, и, прежде всего, в мануфактурной промышленности и торговле.

Фабрично-заводское производство охватывает все новые и новые районы. Так, в 30 гг. были открыты первые рудники в Минусинском крае. Их насчитывалось до полутора десятков. К 1740 г. на их базе начинают действовать Луказский и Ирбинский железоделательный и медеплавильный заводы.

Следует, правда, отметить, что в то время многие казенные заводы основывались весьма неосторожно. Не проводилось точного обследования богатства месторождений, да и сами рудники эксплуатировались хищнически, на основе несовершенной технологии. Это приводило часто к тому, что очень скоро месторождения забрасывались, а заводы закрывались.

Как и при Петре I особое внимание уделялось железоделательному и медеплавильному производствам. В 30 гг. продолжается широкое строительство заводов. По-прежнему главной металлургической базой страны оставался Урал. На 1734 г. здесь насчитывалось 11 казенных горных заводов и 19 частных, 14 из которых принадлежало Демидовым. К 1740 г. выплавка чугуна только на уральских заводах выросла на 64%. А всего с 1725 по 1740 гг. производство чугуна и железа увеличилось более чем в 2 раза. Россия превзошла не только Швецию, но и Англию. Так, в 1740 г., наша страна выплавила 25 тысяч тонн, тогда как Англия - 17,3 тысячи тонн.

Обогнав ведущие страны, Россия становилась одним из главных экспортеров металла. Удельный вес нашей страны в мировом производстве чугуна уже в 1730 г. составил 12%. Довольно успешно продолжали развиваться и другие отрасли промышленности. Серьезных успехов мы достигли в производстве полотна, шелка, сукна. Расширялись и совершенствовались старые, и, прежде всего частные предприятия. Казенные же, как правило, модернизировались крайне редко и медленно. Из старых суконных фабрик, которые прочно держали свои позиции, можно назвать мануфактуры Щеголина и Полуярославцева в Москве, вдовы Микляева в Казани и др. Полуярославцев, например, поставлял только в армию в год 70100 аршин сукна. 180 тыс. аршин поставляла в год московская фабрика Болотина и Джугаева.

Примером постоянной заботы о совершенствовании и расширении производства может служить деятельность ярославского купца Затрапезного. Основав в 1727 г. собственную полотняную фабрику в Ярославле (к этому времени он уже был собственником ряда мануфактур), Затрапезный превратил ее к 1736 г. в большое многопрофильное предприятие, где наряду с полотняным производством были налажены красильное, писчебумажное, мукомольное и другие производства.

Наряду с модернизацией старых постоянно строились новые суконные и полотняные мануфактуры. Так, в 1736 г. была организована кампания крупных московских купцов, которые основали суконную фабрику. От этого процесса не отставала и провинция. Результаты подтверждаются следующими цифрами: в 1725 г. насчитывалось 15 текстильных предприятий, а за вторую четверть XVIII в. было построено и пущено в ход еще 62 мануфактуры.

Быстро развивались также парусная, стекольная, писчебумажная, лесопильная и другие отрасли промышленности.

Впереди в промышленном предпринимательстве шли купцы. При этом провинциальное купечество, не отставая от столичного, стало также активно заниматься промышленным предпринимательством. Вот типичный пример того времени. В 1736 г. муромский купец Нечаев основал в своем городе парусную фабрику. Вероятно, дела пошли неплохо, потому что уже в 1740 г. он же пустил в эксплуатацию в Муроме и стекольную мануфактуру.

Таким образом, приведенные данные приходят в противоречие с распространенным в литературе стереотипом об упадке промышленности и земледелия в первые 15 лет после смерти Петра I.

То же можно сказать и о торговле. Мы можем констатировать продолжающееся укрепление внутреннего рынка и расширение внешнеторговых связей. Этому в значительной степени способствовали не столько политика тогдашних правительств, сколько втягивание новых районов в активную хозяйственную жизнь и продолжающееся углубление регионального разделения труда.

И если данные о внутренней торговле не так впечатляющи, то рост внешнеторгового оборота весьма красноречив. Так, с 1729 по 1740 г. экспорт железа в Европу вырос более чем в 5 раз, а экспорт хлеба - в 22 раза. Соответственно росли доходы купцов, предпринимателей и дворян.

Главными центрами внешней торговли с Европой продолжали оставаться Петербургский и Архангельский порты. С 1725 по 1740 в них произошел резкий скачок товарооборота. Сборы таможенных пошлин с 1729 по 1740 гг. выросли с 228 до 300 тыс. рублей.

Продолжала набирать обороты и торговля со странами Востока. Крупнейшим портом на юге оставалась Астрахань. Помимо Каспийского моря торговля все активнее шла по сухопутью.

За эти годы к традиционным экспортным товарам добавились новые, которые раньше Россия либо не вывозила вовсе, либо экспортировала в небольших количествах. Это относилось к металлу и изделиям из него, полотну, парусине и т.д., что свидетельствовало об успехах в деле развития промышленности.

Правда, номенклатура экспортных товаров в Европу оставалась еще в значительной степени традиционной: хлеб, сало, солонина, поташ. Однако все большую часть в вывозе начинали занимать такие товары, как лес, пиломатериалы, канаты, парусина, металл.

На Восток наряду с традиционными товарами также все активнее шли предметы мануфактурного и ремесленного производства.

Казалось бы, тот толчок, который был задан экономике Петром I, продолжал двигать ее в прежнем направлении, однако некоторые изменения все же имели место.

Последние указы петровского времени о развитии производства и предпринимательства - регламент Мануфактур-коллегии 1723 г. (разрешал основывать предприятия людям не зависимо от происхождения), указ от 18 января 1721 г. (разрешал людям любого звания покупать крестьян к заводам), постепенная отмена монополий и т.д.,- все это создавало более-менее приемлемые условия для развития купеческого и крестьянского предпринимательства. Более того, Петр сам, ставя коммерческую деятельность дворян в один ряд с военной и гражданской службой, разрешал им записываться в купцы, не считая это бесчестьем.

Однако более поздние правители меняют государственную политику в этой области. В 30-е гг. в правительственных кругах постепенно начинают вызревать идеи о создании преимуществ для дворянского предпринимательства и соответственного введения ограничений для свободной экономической деятельности купцов и прежде всего крестьян, которые стали составлять ощутимую конкуренцию для благородного сословия.

Так, по указу 1730 г. подтверждалось положение Соборного Уложения 1649 г. о запрете владельческим крестьянам иметь недвижимые имения, в том числе и купленную или приписанную рабочую силу. Те, кто владел такими имениями, в том числе и мануфактурами, были обязаны в течение полугода их продать под угрозой конфискации. Позже это положение попытались, правда, неудачно, распространить на купцов и мещан.

Во второй четверти XVIII в. государственными крестьянам поэтапно было запрещено иметь и приобретать недвижимость, получать откупа, брать подряды и т.д.

Безусловно, такие ограничения отрицательно сказывались на расширении и укреплении промышленного и торгового предпринимательства. Они приходили в противоречие с объективными потребностями экономики, да и самим ходом хозяйственного развития страны, заставляли многих предприимчивых людей искать другие более сложные пути приложения своих творческих способностей.

Характерной, например, является деятельность крепостных крестьян графа Шереметьева из села Иваново, которые основали в окрестностях несколько фабрик. "Сами фабриканты,- писал экономист Туган-Барановский,- имевшие боле тысячи человек рабочих, юридически были такими же бесправными людьми, как и последние голыши из рабочих. Все они были крепостными Шереметьева''.

Керстьяне-предприниматели были вынуждены записывать свое имущество и крестьян на помещика, заключая с ним соответствующее соглашение. Так, крепостной Шереметьева Иван Горелин сам имел фабрику и село Спасское со всеми крестьянами. Точно так же имел крепостных и другой капиталист - крепостной крестьянин Грачев. И, тем не менее, не смотря на описанные трудности, экономика страны продолжала развиваться.

В период правления Елизаветы Петровны линия правительства на активное участие в экономической жизни, на поощрение развития предпринимательства, торговли и промыслов получает дальнейшее продолжение и развитие. 40-50 гг. XVIII в. - это время, когда российская экономика достигает новых впечатляющих успехов.

Прежде всего это касается тяжелой промышленности. Так, выплавка чугуна в 25 тыс. т. в 1740 г. к 1750 г. выросла до 33 тыс. т., а к 1760 г. - до 60 тыс. т., т.е. в 2,4 раза. Причем с середины XVIII в. железоделательные заводы берут на себя большую часть выпуска готовых металлических изделий для рынка: пил, ковшей, топоров, заступов и т.д.

Успешно развиваются и другие отрасли мануфактурного производства. Быстро росло число новых предприятий. Как правило, большинство из них представляли собой крупные централизованные мануфактуры.

Так, в 1725 г. насчитывалось 5-6 бумажных мельниц с числом рабочих от 13 до 21 человека, а к 1760 г. по данным Мануфактур-коллегии таких производств было уже 18. При этом следует отметить, что редкое предприятие к 60 гг. насчитывало менее 100 рабочих.

С середины XVIII в. очень быстро прогрессирует лесопильная промышленность, что было связано как с ростом внутренних потребностей, так и с расширением экспорта пиломатериалов.

Не менее красноречивые цифры можно привести по полотняной и суконной промышленности. Число полотняных фабрик выросло с 15 в 1726 г. до 44 в 1760 г. Как правило, это были большие по тем временам предприятия. Свыше 70% из них были мануфактуры с количеством ткацких станов от 100 и выше. Самое крупное предприятие братьев Затрапезных насчитывало до 2000 станов, которые обслуживали 6000 рабочих.

Помимо роста числа предприятий и увеличения их размеров в этой отрасли наблюдались и другие благоприятные изменения. Прежде всего, это выражалось в росте специализации предприятий, что, конечно же, способствовало не только росту производительности труда, но и повышению качества продукции. Естественно, что последнее самым благоприятным образом сказывалось на экспорте полотна, которому приходилось конкурировать с лучшими европейскими образцами. Вот данные за 1761 г., которые позволяют судить о положении дел в этой отрасли:

(+ В куске равендушного, фламандского и парусного полотна считалось по 50 аршин (35,56 м), а коломеночного - 60 аршин (46,67 м)).

Как видно из приведенных данных на экспорт шло почти 84% произведенного мануфактурами полотна. Не случайно, что паралельно с мануфактурами в России сохранялись и успешно продолжали функционировать крестьянские кустарные ткацкие промыслы. Потребности рынка, судя по всему, позволяли сбыть всю продукцию.

Развитие суконной промышленности было менее бурным, но и здесь прогресс был налицо. С 15 предприятий в 1726 г. количество фабрик увеличилось до 30 к 1760 г. В этой отрасли, однако, сохранялась не очень благоприятная для внутреннего рынка тенденция. Основная масса продукции шла в виде поставок по контрактам армии и флоту. Это были, как правило, довольно грубые сорта сукна. На рынок же попадало от 3 до 8% изготовленной продукции. Таким образом, обеспечение потребностей свободного внутреннего рынка было практически полностью отдано на откуп иностранным производителям и кустарям. Разумеется, последние далеко не всегда могли на равных конкурировать с европейцами, даже не смотря на защиту протекционистских таможенных уставов.

Значительных успехов достигла шелковая промышленность, где к 1761 г. насчитывалось уже 40 мануфактур с числом рабочих на каждой от 150 до 250 и более человек.

Во второй половине XVIII в. появляется и начинает быстро прогрессировать хлопчатобумажная промышленность. Ее центрами становятся Московская, Владимирская губернии, Астрахань, Саратов, Казань.

Аналогичные данные можно привести и по другим отраслям производства, но думается, что уже развернутая картина довольно убедительно свидетельствует об успехах российской промышленности.

Довольно традиционно решался вопрос с рабочей силой. Правда, со второй половины XVIII в. в этом вопросе наметились довольно интересные изменения. На вотчинных мануфактурах дворян трудились, естественно, их крепостные. Широко применяли принудительный труд казенные предприятия. Прежде всего, это относилось к горно-металлургическим заводам. Так, по результатам переписи 1744-1745 гг. среди работных людей казенных уральских заводов лишь 1,7% были вольнонаемными рабочими, а 98,3% работали в принудительном порядке.

Число приписных крестьян росло на протяжении всего XVIII в. Если в 1719 г. насчитывалось 31383 душ мужского пола, то уже в 1741-1743 гг. - 87253, т.е. рост составил 178%. К концу XVIII в., в 1794-1796 гг. за промышленностью в качестве приписных числилось 312218 душ мужского пола. Из них за казенными заводами числилось 241253 человека. Соответственно на частную промышленность приходилось всего 70965 человек. Если к тому же отбросить вотчинные мануфактуры, то становится ясно, что во второй половине XVIII в. на частных и прежде всего на крестьянских и купеческих предприятиях начинает превалировать вольнонаемный труд.

Что же было наиболее характерным для политики правительства Елизаветы Петровны в области развития промышленности?

Главным лозунгом этого царствования было возрождение петровских начал во всех областях жизни государства, в том числе и в сфере экономики. Это проявлялось, прежде всего, в покровительственной политике в отношении отечественной промышленности и торговли: предоставление различных льгот производителям, протекционистские таможенные пошлины и т д. Свое продолжение нашла и петровская линия на активное участие государства в управлений экономикой. Была восстановлена деятельность Берг- и Мануфактур-коллегий, Главного магистрата и других учреждений.

Однако Петр наряду с этим, пусть и непоследовательно, но проводил линию на активное вовлечение в предпринимательскую деятельность всех способных к этому людей, независимо от происхождения.

Елизавета же, восстановив многие петровские институты и начинания по форме, продолжила линию, начало которой лежало в предыдущем царствовании линию на ограничение мещанской крестьянской и отчасти купеческой промышленности и на создание наиболее благоприятных условий для дворянского предпринимательства. Так, по указам 1746, 1751-1752 гг. недворянам разрешалось иметь предприятия, только по указу Коммерц-коллегии. Все другие предприятия подлежали конфискации, а владельцев их штрафовали. По сути дела эта была попытка поставить крестьянскую промышленность вне закона.

Естественно, что такая линия правительства, приходя в противоречие с объективными экономическими процессами, реализовывалась очень трудно. Это видно хотя бы по тому, что правительству приходилось по несколько раз издавать указы по одному и тому же поводу.

В 50-е гг. политика поощрения дворянского предпринимательства была дополнена рядом новых важных элементов. Если Петр I в конце своего царствования начал отменять государственные торговые монополии, с тем, чтобы оживить внутреннюю и внешнюю торговлю, то его дочь, совместно с автором тогдашних реформ П.И. Шуваловым, встала на путь создания дворянских торговых и промышленных монополий и укрепления системы откупов.

Наиболее ярко это проявлялось в такой доходной отрасли, как винокурение. Излишки хлеба, полученные с барской пашни и крестьянских наделов в виде оброка, бесплатный труд крепостных с одной стороны; устойчивый спрос на продукт, а следовательно, и устойчивые цены, с другой стороны, все это делало винокурение крайне прибыльным занятием для дворян. Поэтому понятно, почему эта отрасль производства надолго стала монополией господствующего сословия. Указом 1755 г. всем недворянам запрещалось заниматься винокурением. Позже практика дворянских монополий была распространена еще на ряд производств.

Так, сам Шувалов, например, получил монопольное право на добычу морского зверя, китов и рыбы на Севере, в Ладоге и даже на Каспии. Эти промыслы, кормившие ранее целые поколения рыболовов и промышленников, приносили ему баснословные доходы.

В 50-е гг. довольно широкое распространение получила практика передачи титулованным предпринимателям горно-металлургических предприятий. Дело в том, что с 1750 г. спрос на русское железо на международных рынках достиг беспрецедентного уровня - 100% всей продукции, что естественно породило своего рода металлургический бум. Владельцами или арендаторами железоделательных заводов, рудников стали П.И. и А.И. Шуваловы, Р.И. Воронцов, И.Г. Чернышев и др.

Условия, в которых действовали высокопоставленные предприниматели, можно назвать тепличными. Во-первых, они получали предприятия от казны на крайне льготных условиях. Во-вторых, в их распоряжении были огромные бесплатные запасы сырья (руды, леса, водных ресурсов), бесплатная рабочая сила. В-третьих, государство предоставляло новым заводчикам различные ссуды, налоговые и другие льготы. В результате, при общей и без того благоприятной конъюнктуре эта категория "заводчиков" была дополнительно поставлена в привилегированное положение по отношению к другим предпринимателям.

Казалось бы, такой подход должен был дать хоть какой-либо эффект. Однако дворянское предпринимательство терпело крах, либо не приносило должного дохода. Причины этого крылись в том, что дворяне подходили к эксплуатации заводов с теми же экстенсивными методами, что и к эксплуатации своих поместий. В результате, если кто-либо из них и достигал какого-либо успеха, то, как правило, за счет строительства новых домен, приписывания к заводу все новых крестьян и т.д. Но даже такой успех носил, как правило, временный характер. Вопросами модернизации производства, улучшения его организационных форм, снижения накладных расходов дворяне не занимались, и как только металлургический бум прошел, многие заводы вновь оказались в ведении казны, либо были переданы купцам.

Даже в такой отрасли, как полотняное производство, где, казалось бы, преимущества дворян были очевидны (бесплатное сырье, бесплатная рабочая сила), они предпочитали не заниматься развитием производства сами, а, имея ткацкие станы в селах, сдавали производство в аренду купцам или крестьянам, получая с них плату.

В целом же, несмотря на различные издержки, развитие промышленности в середине XVIII в. проходило довольно успешно. Правда, оно все еще в значительной мере осуществлялось за счет экстенсивного фактора.

Основу мануфактурного производства по-прежнему составлял крепостной труд, хотя уже в конце этого периода начинает набирать силу отрасли, основанные на наемном труде. Так, по данным на 1767 г. вольнонаемные рабочие в обрабатывающей промышленности в целом составляли около 40% от всей рабочей силы. Причем по отдельным отраслям этот процент был значительно выше. Наиболее высоким он был в канатном производстве, где достигал 97%.

Усилия же правительства Елизаветы Петровны по развитию и подъему дворянского предпринимательства в целом не увенчались успехом. Промышленность так и не стала основным источником неземледельческих доходов дворянства. Более охотно оно занималось торговлей сельскохозяйственной продукцией и, прежде всего, хлебом, либо непосредственно, либо поощряя развитие торговли принадлежавших им крестьян.

Становилось ясно, что в дальнейшую политику правительства в отношении промышленности должны быть внесены серьезные коррективы, которые позволили бы оживить ситуацию, дать новый толчок развитию производительных сил страны.

Не менее впечатляющи были успехи и в торговле. Важнейшим событием этого времени была отмена с 1754 г. всех внутренних таможенных пошлин. Это было сделано раньше, чем в Германии и во Франции, и, разумеется, дало мощный толчок развитию внутренней торговли и расширению внутрироссийского рынка.

Саму отмену внутренних таможен нельзя рассматривать как обособленную меру. Наоборот, таможенная реформа, согласно указа от 1753 г., предусматривала наряду со снятием внутренних торговых барьеров увеличение пограничных таможенных и портовых сборов с 5 копеек до 13 копеек с рубля. Это давало возможность казне возместить те 900 тыс. рублей дохода, которые она теряла от внутренних сборов. Кроме того, эти меры продолжали защищать отечественную промышленность от конкуренции более дешевых европейских товаров. Правда, это несло и некоторые отрицательные моменты. Российская промышленность, не ощущая пресса конкуренции, модернизировалась медленнее. Она не так быстро подстраивалась к меняющимся потребностям рынка. Однако к середине XVIII в. отрицательные последствия этого не проявились еще явно.

Благодаря взвешенной политике Елизаветы Петровны общий торговый оборот к 1750 г. вырос по сравнению с 1725 г. - в 2 раза, а оборот со странами Западной Европы - в 3 раза. В 60-е гг. ежегодный внешнеторговый оборот колебался около цифры в 21 млн. рублей.

Размеры же внутреннего торгового оборота, благодаря снятию всех ограничений, вдвое превышали размеры доходов, поступавших от внешней торговли.

В торговле, как и в других сферах экономики, правительство также стремилось поддерживать, прежде всего, дворянство, что выражалось в предоставлении монополий откупщикам, среди которых было немало высокопоставленных особ, таких как П.И. Шувалов, П.Б. Шереметьев, и другие. Брат канцлера Роман Воронцов и камергер А.Б. Куракин, например, получили монополию на всю "восточную торговлю" сроком на 30 лет.

На защиту отечественного производителя был направлен и новый таможенный тариф 1757 г. Наряду с повышением таможенных барьеров на ввоз промышленных товаров, он устанавливал сравнительно низкие пошлины на вывоз готовой продукции и сырья. В целом этот документ сыграл положительную роль в развитии не только торговли, но и промышленности.

Перейдем теперь к рассмотрению налогово-финансовой политики Елизаветы. Здесь также происходят некоторые важные изменения.

Первое, с чем столкнулась императрица, придя к власти, был огромный долг по сбору подушной подати. Общий объем недоимок за 17 лет исчислялся суммой более 5 млн. рублей, или величиной годового оклада. 31 декабря 1741 г. была ликвидирована Доимочная канцелярия и прощены все долги по подушным податям за 17 лет. В 1752 г. были прощены недоимки по 1746 г., что составило сумму в 2,5 млн. рублей. Более того, в 1742 и 1743 гг. был временно уменьшен размер подушной подати с 70 копеек до 60.

После снятия почти всех недоимок, получение которых было весьма проблематично, сбор подушных денег по новому окладу пошел более успешно, чем раньше.

Понимая бесперспективность увеличения подушного оклада, П.И. Шувалов в своих проектах 1745 и 1747 гг. предложил перенести центр тяжести на косвенные налоги, что по тем временам было весьма смелым и необычным делом.

Он убедил Елизавету постепенно поднимать цену на производимую государством соль (по мере расширения ее добычи), а также повысить цены на вино и параллельно с этим снижать ставку подушной подати. В итоге цена на соль поднялась на 120%, а поступления в казну от соляного налога выросли с 801 тыс. в 1749 г. до 2,2 млн. рублей в 1761 г.

Почти в 3 раза больше доходов получила казна от поднятия цен на вино - с 1,2 млн. рублей в 1749 г. до 3,4 млн. рублей в 1761 г.

П.И. Шувалов был автором проекта об отмене внутренних сборов при увеличении ввозных пошлин. Только одна эта мера дала казне рост дохода с 1,5 млн. рублей в 1753 г. до 2,7 млн. рублей в 1761 г. И это не считая уже упомянутых прибылей от развития внутреннего рынка.

С середины XVIII в. в России начинает развиваться банковская система. Стремясь поддержать положение российского купечества на внешнем рынке, правительство Елизаветы Петровны пошло в 1754 г. на образование Купеческого банка. В его функции входила и выдача кредитов, а также краткосрочных ссуд сроком на 6 месяцев под залог товаров, лежащих на складах. При этом размер ссуды не мог превышать 75% стоимости товаров. Несмотря на то, что под давлением купечества срок ссуды был продлен до года, практическая деятельность Купеческого банка оказалась неудачной. В 1770 г. банк прекратил свои операции.

В 1756 г. П.И. Шувалов предложил проект создания Медного банка. Из 20,5 млн. рублей прибыли, которую казна получила от перечеканки медной монеты, Шувалов предложил выделить 6 млн. рублей в качестве уставного капитала Медного банка. Цель его состояла в предоставлении дворянам, "фабрикантам" и купцам крупных ссуд (от 50 до 100 тыс. рублей) из расчета 6% годовых в рассрочку на 18 лет под конкретные обоснованные проекты.

Реально деятельность банка была направлена на то, чтобы помочь дворянству поправить свои дела и приспособиться к росту товарно-денежных отношений в стране.

С 1759 по 1761 гг. огромные ссуды от 50 до 150 тыс. рублей получили многие представители высшей знати, в том числе и сам Шувалов, получивший в общей сложности 473 тыс. рублей. Всего к середине 1762 г. Медный банк выдал ссуд на 3,2 млн. рублей. Из них 2 млн. - дворянам и 1,2 млн. рублей - купцам. Если последние вернули все свои ссуды с процентами, то с благородного сословия долги так и не были получены полностью.

Следует отметить, что в налогово-финансовой сфере, как и в других секторах экономики, правительство Елизаветы Петровны стремилось проводить продворянскую политику. Наиболее ярко это видно на примере деятельности Дворянского банка. Он выдавал суды из расчета 6% годовых под залог золота, серебря, алмазов, жемчуга, сел и деревень с крестьянами и угодьями. Вначале за ревизскую душу давали 10 рублей, а с 1766 г. - 20 рублей, а позднее и еще больше. Однако деятельность банка проходила в очень сложных условиях. Часто помещики не только не возвращали взятых капиталов, но и не платили процентов, правительство было вынуждено даже выдать банку помощь в размере 300 тыс. рублей. Однако это не помогло. В 1786 г. и Московская и Петербургская конторы были ликвидированы, а их капиталы были переданы Государственному заемному банку.

Таким образом, попытки правительства Елизаветы Петровны поддержать дворянство через систему банковских ссуд, так же как и политика поддержки в сфере торговли и промышленности, не принесли ожидаемых результатов. Необходимо было менять принципиальные подходы к экономике. Нужно было снизить уровень регламентации со стороны государства, уравнять различные сословия в экономической сфере и, наконец, нужно было поставить русских производителей в менее комфортные условия конкуренции с европейскими товарами, путем некоторого понижения таможенных пошлин и тарифов.

Кардинально решить эти и другие экономические проблемы не удавалось еще довольно долго, однако некоторые перемены начали осуществляться уже в царствование Екатерины II.

§ 2. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.

Несмотря на зигзаги во внутриполитическом развитии России после смерти Петра, поступательное развитие экономики продолжалось. Импульс, заданный петровскими преобразованиями, оказался настолько сильным, что несмотря на отдельные негативные тенденции в целом дела шли относительно успешно. Более того, в различных секторах экономики были достигнуты существенные успехи.

Итак, что же было характерно для экономического развития России во второй половине XVIII в.?

Наиболее традиционным путем продолжалось развитие сельского хозяйства. Здесь новые явления имели место в гораздо меньшем объеме, чем в других секторах экономики. Урожайность в течение всего XVIII в. оставалась такой же, как и в конце XVII в. Исключение составляли лишь вновь освоенные южные районы. Правда, несколько улучшилась техника обработки земли (шире стал применяться плуг), и подбор культур, применяемых в разных районах. Однако это не влияло существенно на положение дел в сельскохозяйственном производстве.

Продолжала развиваться специализация. В северных и нечерноземных районах все больше внимания уделяли таким культурам, как лен, конопля, рожь. Производство пшеницы постепенно сосредотачивалось в Поволжье, на юге страны, в Оренбуржье и в Сибири. Скотоводство более быстрыми темпами развивалось в Прибалтике, в северо-восточных районах страны (Вологда, Ярославль и др.) и в Новороссии.

По-прежнему в основе развития сельского хозяйства лежал прежде всего экстенсивный фактор: в оборот продолжали вводиться новые пашенные земли. После успешных русско-турецких войн основным направлением сельскохозяйственной колонизации на значительное время становится южное направление.

В пашенный оборот вовлекались обширные плодородные территории Причерноморья, Крыма, Северного Кавказа, Дона, Кубани. Хлебопашеством начинают заниматься донские, запорожские и терские казаки. Тучные южные черноземы даже при низком техническом уровне земледелия давали обильные урожаи. Это делало новые южные районы привлекательными для колонизационного движения. Сюда бежали от своих помещиков крестьяне из центра страны. С 1714 г. на эти земли было разрешено селиться староверам. Правительство Екатерины II довольно активно содействовало иностранной колонизации Новороссии, приглашая сюда желающих из Сербии, Болгарии, Греции и Германии. Все это давало свои зримые плоды. Население края быстро прирастало. Так, в 1760 г. здесь насчитывалось 26 тыс. человек, к 1764 - уже до 38 тыс., а к 1768 г. - численность населения достигла цифры 100 тыс. человек.

На плодородных южных почвах правительство отводило дворянам обширные владения. Например, после уничтожения Запорожской Сечи в 1775 г. эти земли были розданы дворянам огромными имениями от 1,5 до 12 тыс. десятин. С 1771 по 1783 гг. всего было роздано 4 млн. 470 тыс. десятин земли, на которую помещики переселили 53,5 тыс. мужчин и 44 тыс. женщин. В ряде случаев на этих землях возникали огромнейшие латифундии.

Так, князь Прозоровский получил несколько десятков тыс. десятин, 40 тыс. десятин получил светлейший князь Потемкин, а генерал-прокурор Сената Вяземский - 104 тыс. десятин земли. Быстрое освоение Новороссии приводит к тому, что здесь довольно скоро появляются солидные излишки хлеба на продажу и уже в 80-х гг. в другие районы России отсюда вывозилось до 100 тыс. четвертей хлеба в год. Много зерна шло на винокурение. В 80-х гг. только в Харьковском наместничестве насчитывалось 976 винокурен.

Прочное укрепление России на берегу Черного моря помогало развитию товарного земледелия и налаживанию хлебной торговли через Одессу, Таганрог и другие черноморские порты. Аналогичные процессы, хотя и в меньших масштабах имели место в южном Приуралье и Сибири.

Другим фактором, который определял развитие сельского хозяйства, являлось усиление крепостнической эксплуатации крестьян со стороны помещиков. В течение всего XVIII в. крепостное право распространялось на новые территории: южный Урал, Новороссию, левобережную Украину и др. Несмотря на проведенную в 1764 г. секуляризацию церковных земель, что дало государству дополнительный земельный фонд и людские ресурсы, число крепостных крестьян постоянно возрастало. К концу века все сельскохозяйственное население составляло 95,9% от общего числа подданных империи. Из них 48,7% составляли крепостные мужского пола. Только за годы правления Екатерины II помещикам было роздано 800 тыс. крестьянских душ.

В черноземных губерниях, где плодородная земля давала довольно высокие урожаи, очень быстро росла барская запашка за счет крестьянских наделов. Возрастал и сам размер барщины. Например, в 60-е гг. барщинным крестьянам их повинности обходились примерно в 7-8 рублей, а в 90-е гг. - в 14-16 рублей в год. Часто помещики просто лишали крестьян их наделов и переводили на месячину.

В 80-90-е гг. барщинные крестьяне составляли примерно 56% от всего крепостного населения.

В нечерноземных губерниях господствующей формой повинностей становился денежный оброк, размеры которого также постоянно росли. По подсчетам В.И. Семевского денежный оброк с 2-3 рублей в 60-70-х гг. вырос до 5 рублей к 90-м гг. Правда, помимо денежного оброка крестьяне были вынуждены часть повинностей платить натурой: сеном, овощами, холстом, мясом, дровами и т.д. С учетом этого к 90-м гг. общая средняя величина повинностей оброчных крестьян достигала цифры в 7,5 рублей в год с души. Следует помнить, что помимо барщины или оброка крестьяне платили подушную подать и другие виды государственных налогов.

И тем не менее, несмотря на быстрый рост величины повинностей, оброчные крестьяне имели больше простора для хозяйственной инициативы. Именно из их среды вышли многие богатые купцы и мануфактуристы XVIII - XIX вв. Этот процесс отчасти подтверждался неравномерностью оброка, который колебался от 5 до 25 рублей, а в промышленных селах был еще выше. Например, у графа Шереметьева во владимирской губернии с торговых крестьян брали до 100-200 рублей с души.

Вообще следует отметить, что период правления Екатерины II по праву считался вершиной в развитии крепостного права, которое к концу XVIII в. достигает своего апогея. Усиление эксплуатации вызывало рост недовольства, волнения и, наконец, вылилось в крестьянскую войну под предводительством Е. Пугачева. Несмотря на жестокое подавление выступлений, недовольство сохранялось, что находило выход в бегстве крестьян от помещиков. Число беглых, даже по далеко не полным данным превышало 500 тыс. человек. Становилось ясно, что крепостническое сельское хозяйство к концу XVIII в. подошло к пределу своего развития.

Несколько по- другому обстояло дело в других секторах экономики, и в частности, в промышленности и торговле.

Мы уже отмечали, что политика чрезмерного покровительства дворянскому предпринимательству не давала того эффекта, на который рассчитывало правительство. Реалии экономического развития ясно показывали, что только силами государства и дворянства невозможно решить проблемы, связанные с развитием производительных сил страны. Это заставило Екатерину II пойти на ряд осторожных реформ, главным содержанием которых стало снятие наиболее одиозных препятствий и ограничений на пути развития не только купеческого, но и, прежде всего крестьянского предпринимательства.

Ведь, несмотря на все предыдущие ограничения, домашняя промышленность в виде мелкотоварного производства была довольно широко распространена в центральных районах страны. Так, в 60-х гг. свыше 60% крестьянского населения Московского уезда было занято в домашней промышленности. В некоторых центральных и северных губерниях, где полевые работы возможны в течение 4-5 месяцев году, существовали целые села, в которых крестьяне из поколения в поколение занимались ткачеством, слесарным или сапожным делом и другими промыслами.

Несмотря на разные препоны, успешно продолжало развиваться и цеховое ремесло. К середине XVIII в. по 7 с лишним тысяч ремесленников имели Москва и Петербург. Немногим меньше насчитывалось их и в других крупных городах империи. Вопреки всему продолжало развиваться и крестьянское предпринимательство. Нужно было лишь снять существующие ограничения.

Уже в первые годы правления правительство Екатерины II принимает ряд мер, смягчающих различные ограничения. В последующий период стремление государства передать промышленное строительство в руки частных лиц купцов, дворян-предпринимателей и даже крестьян и мещан проявлялось все сильнее. Такое изменение взглядов на экономику сразу же дало толчок развитию промышленности основанной на наемном труде. На заводах, основанных после 1762 г. применялся только наемный труд.

В 1775 г. была официально разрешена крестьянская и мещанская промышленность, которая начинает быстро набирать обороты. В 1779 г. была закрыта Мануфактур-коллегия, и государство резко ослабило излишнюю регламентацию промышленности, предоставляя рыночной конкуренции решать многие вопросы.

В эти же годы был ликвидирован целый ряд торговых и промышленных монополий дворянства, что заставило это сословие на равных конкурировать с купеческим и крестьянским предпринимательством.

Все эти меры положительно сказывались на развитии промышленности. С конца 60-x гг. в России начинает довольно быстро формироваться чисто капиталистический уклад в мануфактурно-заводском производстве.

Еще раньше (в 40-50 гг.) ростки капиталистического предпринимательства стали активно пробивать себе дорогу, прежде всего в виде довольно быстро развивающихся рассеянных мануфактур. Правда отчасти это была реакция на ограничение купеческой и фактический запрет крестьянской промышленности. Однако после того как правительство Екатерины II снимет различные запреты, быстро начинает расти численность капиталистических предприятий, основанных на наемном труде.

Особенно явно это проявляется в легкой промышленности, где возникают целые новые районы. Наиболее характерным в этом смысле был Иваново-вознесенский район. Если в 50-е гг. в городах Иваново и Шуя насчитывалось всего 5 полотняных мануфактур, то к концу 80-х гг. их было уже 52, причем на 49 применялся труд только вольнонаемных рабочих. Аналогичные процессы наблюдались и в других отраслях, и в других районах страны.

Все шире наемный труд проникал и в тяжелую промышленность, хотя здесь по-прежнему использовался труд крепостных и посессионных крестьян.

Общее число вольнонаемных рабочих в промышленности с 60-х до конца 90-х гг. увеличилось в два раза и к концу XVIII в. свыше 40% рабочей силы в крупной промышленности составляли наемные рабочие. В действительности доля вольнонаемного труда была еще выше, поскольку мелкие предприятия, на которых использовалась только свободная рабочая сила, часто просто не учитывались правительственной статистикой.

Относительно быстрое развитие мануфактурного дела в новых регионах при Екатерине II приводит к тому, что окончательно меняется значение тех или иных уже существовавших промышленных районов, появляются новые. Так, окончательно отходят на второй план старые металлургические районы в центре страны, уступая первенство Уралу. Из 120 железоделательных заводов на 1766-1767 гг. 76 находилось на Урале. К 70 гг. там уже насчитывалось 84 завода, которые давали 90% меди, 65% железа и чугуна. С районами Северного и Среднего Урала успешно соперничал юг этого края, где за 30 лет было построено более 30 заводов.

Темпы развития русской металлургии в XVIII в. просто изумительны. За 100 лет она выросла в 66 раз, то есть можно говорить о том, что металлургия являлась самой динамично развивающейся отраслью экономики. Однако вернемся на Урал. Особенность этого региона заключалась в том, по техническому и технологическому уровню его предприятия обгоняли аналогичные заводы Англии и Швеции. Так, производительность самых крупных в мире доменных печей Урала была в 1,5 раза выше, чем в Англии. Русское железо превосходило по качеству и дешевизне железо всех стран. Не случайно Англия была вынуждена с 1718 г. облагать этот вид импорта все возрастающими пошлинами, стремясь защитить свою металлургию. Еще страшнее была российская конкуренция для отсталой металлургии Франции. "Шведское и сибирское железо, - писали тогда французы, - дешевле и лучше французского, и если оно свободно будет доставляться во Францию... железоделательное производство погибнет совершенно". Существовали одно время планы полного запрета на ввоз российского железа во Францию, однако выяснилось, что без него экономика этой страны не может спокойно развиваться.

Довольно успешно во второй половине XVIII в. развивались и другие отрасли российской промышленности, такие как полотняная, суконная, писчебумажная, лесопильная, пищевая и др.

К концу века в стране насчитывалось 249 хлопчатобумажных предприятий, 250 пивоваренных заводов, 72 писчебумажных фабрики, 360 полотняных, от 145 до 155 суконных, 40 парусных, 6 салфеточных мануфактур и т.д. и т.п. Большая часть вновь основанных предприятий принадлежала в явной или скрытой форме купцам и крестьянам-предпринимателям. Соответственно довольно быстро рос и объем промышленной продукции.

Производство бумаги, например, с 1763 г. по 1799 г. выросло более чем в три раза. Если в 1763 г. было произведено 120300 стоп и 1500000 листов, то в 1799 г. - 392900 стоп и 114800 листов.

Продукция мануфактур удовлетворяла не только потребности внутреннего рынка, но и широко шла на экспорт. Так, только за один 1780 г. через Петербургский порт прошло лесного экспорта на 1 млн. 744 тыс. рублей, из них свыше 1 млн. рублей дал экспорт доски, то есть готовой продукции.

Вывоз железа также выражался весьма внушительными цифрами. Например, за 1782 г. Россия поставила на мировой рынок 3,8 млн. пудов.

Вообще следует отметить, что за вторую половину XVIII в. промышленные товары занимали все большее место в российском экспорте. С 1749 по 1796 г. только доля железа в общем объеме вывоза возросла с 6 до 13%.

Все выше приведенные данные свидетельствуют о несомненных успехах, которые наблюдались в екатерининскую эпоху в деле промышленного развития страны.

И хотя данные промышленной статистики XVIII в. не всегда сходятся между собой, но даже наиболее общепринятые цифры позволяют говорить о существенном увеличении промышленного потенциала страны. Если к началу царствования Екатерины II насчитывалось немногим более 600 мануфактур, то к 1796 г. их было уже примерно 2,3 тысячи, то есть рост составил почти 4 раза.

Казалось бы, российская экономика, набрав обороты, будет идти вперед все быстрее и быстрее. Однако в Англии уже завершался промышленный переворот. Быстро набирала обороты промышленность таких европейских стран, как Франция и Голландия. Уже к началу XIX крепостническая Россия по темпам экономического развития начинает все больше и больше отставать от наиболее развитых капиталистических стран. Это означало начало кризиса крепостнической экономики, первые, пока еще мало заметные, признаки которого начали проявляться уже в конце XVIII в. Окончательно это станет ясно уже в XIX в. о чем речь пойдет в следующих лекциях.

Развитие ростков капитализма в промышленности России во второй половине XVIII в. сопровождалось развитием всероссийского национального рынка. Рост населения, возникновение большого числа новых городов (с 1725 г. по конец XVIII в. количество городов выросло с 336 до 634),- все это создавало объективные условия для развития торговли и расширения сети ярмарок и рынков. Уже к 70 гг. в стране насчитывалось свыше 1,5 тыс. ярмарок, которые быстро обрастали сетью местных торгов, базаров и рынков.

Расширение внутреннего рынка способствовало развитию путей сообщения. Помимо старых водных путей - Волги, Оки, Камы, Дона и других рек для грузоперевозок стали использоваться и реки Сибири. Росла сеть грунтовых дорог. Так, знаменитый сибирский тракт простирался от Москвы и Петербурга до Байкала.

В связи с территориальным расширением империи во внутренний рынок включались обширные районы Причерноморья, Кубани, Крыма, Украины, Белоруссии.

Активно развивалась и внешняя торговля. Если в 60-е гг. внешнеторговый оборот колебался около цифры 21 млн. рублей, то в 90-е гг. он составлял примерно 81 млн. рублей. При этом вывоз товаров существенно превышал ввоз, и положительное сальдо, которое существовало весь век, за период с 60 по 90 гг. выросло с 2 млн. рублей до 9,5 млн. рублей. Менялась, как мы уже отмечали и структура экспорта. Все возрастающую долю в нем стали занимать продукция добывающей промышленности и промышленные изделия.

Так, в 60-70 гг. структура экспорта была следующей: 56,9% - продукты земледелия; 21% - продукты добывающей промышленности; 15,3% - индустриальные продукты; 6,8% - продукты скотоводства.

К 90-м гг. процентное соотношение изменилось: 47,3% - продукты земледелия; 25,3% - продукты добывающей промышленности; 14,4% - индустриальные продукты; 13% - продукты скотоводства.

Казалось бы, в экспорте уменьшилась доля промышленных товаров. Однако внимательный анализ позволяет сделать вывод о том, что такое изменение соотношения статей экспорта произошло из-за того, что резко вырос вывоз сала (в 6 раз), щетины (в 5 раз) и других продуктов животноводства. В то же время продолжал расти и экспорт железа, и промышленных товаров и лесоматериалов. Просто темпы прироста были более медленными.

Изменение соотношения вывоза промышленной и сельскохозяйственной продукции знаменовало начало тенденции, которая получит свое развитие в XIX в. Россия постепенно начинает поставлять на мировой рынок (прежде всего европейский) все больше сырья и продуктов сельского хозяйства, уменьшая относительную долю сбыта обработанной промышленной продукции.

Правда, в торговле со странами Востока доля промышленных товаров из металла, тканей, леса и кож продолжала увеличиваться. Таким образом, Россия как бы заняла место среднего звена между Европой и азиатскими государствами с их традиционной экономикой. Покупая для своих нужд высококачественные промышленные товары в Европе, она продавала собственные промышленные товары на Восток. В этом проявилось участие России в формировании мирового рынка.

Довольно быстро росло число торговых партнеров России. По-прежнему на первом месте оставалась Англия, однако быстро расширялись и укреплялись связи с Голландией, Францией, Испанией, германскими государствами и т.д. Развивалось торговое партнерство со странами Закавказья, Центральной Азии, с Китаем. О росте значения восточной торговли говорят такие факты, как создание специализированных торговых компаний, расширение перечня ввозимых и вывозимых товаров, рост объемов товарооборота.

Продолжала совершенствоваться и банковская система страны. В 1769 г., в связи с началом выпуска бумажных денег, был создан Ассигнационный банк. Выпуск ассигнаций рассматривался правительством как внутренний заем, как внутренний кредит. Для обмена ассигнаций на металлические деньги были открыты конторы в целом ряде крупных городов Российской империи: Ярославле, Смоленске, Иркутске, Нижнем Новгороде, Харькове, Пскове, Киеве и др.

Помимо выпуска бумажных денег банк принимал вклады от частных лиц, давал ссуды, чеканил монету, учитывал векселя и т.д.

В 1786 г. был организован Государственный заемный банк, перед которым была поставлена задача способствовать тому, чтобы дворяне не только смогли удержать свои земли, но и повысить доходы с них. Кроме того, банк кредитовал внутреннюю торговлю, промыслы и восточную торговлю с Китаем и Персией.

В 1797 г. специально для поддержки дворянства был создан еще один банк - Вспомогательный, который должен был выдавать ссуды под заклад имений, крепостных и строений.

Однако все попытки правительства Екатерины II через дешевый кредит активно включить дворян в экономическую жизнь страны, т.е. перестроить сельскохозяйственное производство на рыночный лад, заняться фабрично-предпринимательской деятельностью, - все это массового успеха не имело. Большая часть дворянства использовала кредиты для покупки предметов роскоши. По сути дела банковские кредиты превратились еще в одни канал финансовой поддержки господствующего класса. Да и сама политика правительства в этой области не стимулировала дворянство на активную экономическую деятельность. Заложенные имения разрешалось перезакладывать, неоднократно в массовом порядке переносились сроки погашения долгов перед банками и т.д. и т.п.

В отличие от основной массы дворянства промышленно-торговая буржуазия широко пользовалась не только банковским, но и коммерческим кредитом для ведения и расширения своих дел. Банковский кредит для этой категории населения играл важную роль, и развитие банковской системы государства было для нее, безусловно, крайне важно.

В целом развитие банковской системы в России свидетельствовало о том, что товарно-денежные отношения уже глубоко проникли в экономическую ткань государства и в значительной степени своей деятельностью они подрывали основы традиционной экономики. Рассмотрев в общих чертах деятельность банков - этих важнейших институтов финансовой системы государства, перейдем теперь к анализу налогово-финансовой политики государства

Расширение размеров империи, развитие государственного механизма, активная внутренняя и внешняя политика, - все это требовало постоянного совершенствования налогово-финансовой системы для увеличения доходов государства.

Что же наиболее важного и характерного можно было наблюдать в этой области?

К концу царствования Екатерины II доходы, государства по сравнению со временами Елизаветы Петровны увеличились в 4 раза, а расходы почти в 5 раз (с 17 до 78 млн. рублей).

Каким же образом государство смогло добиться увеличения поступлений в казну? Главную часть доходов по-прежнему давали подушная подать, оброк, "горные" доходы, питейные, таможенные и соляные сборы, а также косвенные налоги. Поэтому одним из путей увеличения поступлений в казну был путь увеличения размеров сборов.

Так, с 1763 по 1796 гг. общий объем подушной подати вырос в 4,5 раза. Более чем втрое выросли питейные сборы, тогда как население страны увеличилось менее чем в 2 раза. Примерно в 2 раза выросла величина оброка. Соляной сбор к 1796 г. давал в казну 5 млн. рублей, лишь на 1 млн. с небольшим меньше, чем доходы от таможни.

Другим путем повышения доходов государства было распространение налогов и сборов на новые территории, входившие в состав империи.

Из чего складывался бюджет государства? Примерно 32% давала подушная подать. Следует отметить, что несмотря на увеличение абсолютных размеров подушной подати во второй половине XVIII в., ее удельный вес в бюджете упал с более чем 50% до одной трети. Около 40% бюджета давали поступления от таможенных и промысловых сборов, а также косвенных налогов. И, наконец, 28% - питейный налог.

Как же расходовались эти деньги? Вот основные статьи расходов за 1796 г. 88% бюджета шло на содержание армии, флота и государственного аппарата. 11% - на содержание императорского двора и лишь 1% на социальные нужды: здравоохранение, просвещение, и: т.д.

Так, в 1796 г. расходы на царский двор составили около 9 млн. рублей, тогда как на содержанке училищ было выделено лишь 782 тыс. рублей, на воспитательные дома, больницы - чуть более 104,7 тыс. рублей.

Несмотря на постоянный рост поступлений в казну денег катастрофически не хватало. Получив за 34 года правления Екатерины II общих доходов 1415 млн. рублей, государство за эти же годы потратило 1615 млн. рублей. Таким образом, общий дефицит государственного бюджета за 34 года составил 200 млн. рублей. Он покрывался двумя способами: выпуском бумажных денег и внешними займами.

С 1769 г. в России начинают печатать бумажные деньги. Стремление правительства покрыть дефицит за счет печатного станка привело к неумеренной эмиссии. Всего за время правления Екатерины II было напечатано 156683335 рублей. Это вело к девальвации денег и к исчезновению серебра и золота из оборота. В результате к 90 -м гг. 1 рубль ассигнациями стоил 70 коп. серебром, а к началу XIX в., несмотря на попытки Павла I удержать курс, - 67 коп. серебром.

В 1769 г. был сделан первый заем в Амстердаме. К концу царствования Екатерины II внешний долг России перевалил за 41 млн. рублей.

Так "золотой век" матушки императрицы, как называли Екатерину II многие дворяне, ложился тяжелым бременем на плечи крестьян и горожан. Все это говорило о том, что экономика страны вступает в трудный этап. Нужны были новые кардинальные реформы, которые бы расчистили образовавшиеся завалы. Крепостническая экономика, основанная на подневольном труде, не могла уже конкурировать с быстро развивающимся хозяйством передовых европейских государств, переживших буржуазные революции. Однако понадобилось еще более 50 лет, чтобы правители страны, прошедшей через горечь поражения в Крымской войне, окончательно осознали, что дальше ждать нельзя. Итак, страна стояла на пороге нового, XIX в. Что он принесет экономике?

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Анисимов Е.В. Россия в середине XVIII в.: Борьба за наследие Петра. -М.,1986

2. Анисимов Е.В. Каменский А.Б. Россия в XVIII -первой половине XIX века: История. Историк. Документ. -М.,1994

3. Всемирная история. В 12 тт. -М., 1956-1974

4. Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерк этнической истории. -М.,1992

5. Заичкин И.А., Почкаев И.И. Русская история: Популярный очерк IX -середина XVIII в. -М.,1992

6. Заичкин И.А., Почкаев И.И. Русская история: От Екатерины Великой до Александра II. -М.,1994

7. История России в монетах. -М.,1994

8. История Отечества: Люди, идеи, решения: Очерки истории России IX -начало XX века. -М.,1991

9. Карамзин Н.М. История государства Российского. В 4 кн. -М.,1988

10. Ключевский В.О. Сочинения. В 9 т. -М.,1987 -1989

11. Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования. -М.,1989

12.Нечаев Г.М. Монеты России. -Омск,1994

13. Отечественная история: С древнейших времён до 1917 года: Энциклопедия. -М., 1994

14. Платонов О.А. Экономика русской цивилизации. -М.,1995

15. Платонов С.Ф. Лекции по Русской истории. -М.,1993

16. Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве. -М.,1951

17. Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). В 8 тт. -М-СПб.,1919-1923

18. Русское православие: Вехи истории. -М.,1989

19. Россия: Энциклопедический словарь. -Л.,1991

20. Спасский И.Г. Русская монетная система. -Л.,1970

21. Соловьёв С.М. Чтение и рассказы по истории России. -М.,1989

22. Хромов Т.А. Очерки экономики докапиталистической России. -М.,1988

23. Хромов П.А. Экономическое развитие России: Очерки экономики России с древнейших времён до Великой Октябрьской революции. -М.,1967

24. Павленко Н.И. Пётр Великий. -М.,1994

25. Пресняков А.Е. Российские самодержцы. -М.,1990

26. Россия в период реформ Петра. -М.,1973

27. Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII века. Смута. -М.,1988

28.Павлов В.А. История Российской политической экономии: Пособие для студентов гуманитарных ВУЗов. -М.,1995

29. Барышников М.Н. История делового мира России: Пособие для студентов гуманитарных ВУЗов. -М.,1994

30. Спиридонова Е.В. экономическая политика и экономические взгляды Петра I. -М.,1952

31. Любомиров П.Г. Очерки по истории русской промышленности. -М.,1947

32. Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России и СССР. -М.,1966.

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1. ЭКОНОМИКА РОССИИ В XVII в. … … … … … … … … … … … … … … 3

§1. Общее состояние хозяйства Российского государства после Смуты … … … … … 3

§2. Начало восстановления. Развитие сельского хозяйства России в XVII в.   … … …  7

§3. Развитие ремесла и промышленности в XVII в.    … … … … … … … … … … … 16

§4. Развитие внешней и внутренней торговли.  … … … … … … … … … … … … … 29

§5. Налоговая и финансовая политики правительств в XVIII   … … … … … … … … 35

Глава 2. ЭКОНОМИКА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.  … … … … … … … 39

Раздел 1. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФЛОРМЫ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII в.

§1. Взгляды Петра I на необходимость реформирования страны и место государства в этом процессе  … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … 40

§2. Реформы в области промышленности.    … … … … … … … … … … … … … … 44

§3. Сельское хозяйство в первой четверти XVIII в.    … … … … … … … … … … … 58

§4. Развитие внешней и внутренней торговли.  … … … … … … … … … … … … … 60

§5. Налогово-финансовая политика в первой четверти XVIII в.    … … … … … … … 65

Раздел 2. РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА В ХУШ в. ПРИ ПРЕЕМНИКАХ ПЕТРА I. … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …  71

§1. Экономика империи в середине XVIII в. … … … … … … … … … … … … … … 71

§2. Экономическое развитие России во второй половине XVIII в.     … … … … … … 84

Конспект лекций

Евгений Константинович Яблонских

История экономики России XVII-XVIII веков

Редактор М.К. Ермолова

ЛР №020968 от 09.03.95

           Сдано в набор                        Подписано в печать

Формат 60x90/16 Бумага 80 гр/м²   Гарнитура "Times"

           Объем 6 уч.-изд. л.                Тираж 200 экз.   Заказ № 1046

Издательство "Станкин" 101472, Москва, Вадковкий пер., 3^А

ЛР    № 040072 от 22.08.99г.

ПЛД № 53-227 от 09.02.96г.