После того, как в 1761 году император Петр III издал указ "О вольности дворянства", привилегии и права русской аристократии значительно расширились. Дворяне получили право беспрепятственно выезжать за границу, освобождались от обязательной военной (в мирное время) и гражданской службы, а те, кто находился на службе, получали возможность выходить в отставку. Многие вельможи устремились в свои загородные усадьбы, устраивая их по примеру заграничных.

На Москву жесткие градостроительные правила столичного Петербурга не распространялись, поэтому здесь большей частью сохранялся патриархальный русский уклад, что отражалось и на постройках. Постепенно крепла архитектурная московская школа. В отличие от Санкт-Петербурга, где каждый архитектор имел и оберегал свой стиль, московские зодчие с легкостью передавали свои начатые проекты от одного к другому, не особо заботясь о прославлении своего имени, поэтому часто нельзя точно назвать кто был автором того или иного здания.

 Минусами подобного ведения дел были случаи разгильдяйства и личной безответственности при строительстве, Но, с другой стороны, подобная манера породила множество оригинальных необычных находок. Активная застройка Москвы зданиями, выполненными в новом стиле, началась в 70-х годах 18-го века.

                В Москве основной темой архитектурных исканий был барский дом и участок земли, с ним связанный. На протяжении XVIII века формируются новые типы городского дома и городской усадьбы. Структура города изменяется сравнительно мало на протяжении XVIII столетия. Зато глубокие перемены претерпевает план типичной московской усадьбы и типичного московского жилого дома. «Регулярность», управлявшая развитием Петербурга, не довлела над Москвой как городом. Но идея регулярности проникла внутрь отдельного усадебного участка, и здесь, в этом «малом мире», происходили процессы обновления архитектурных форм. Если в Петербурге дом стал в градостроительном смысле функцией города, то в Москве, наоборот, первичным оставался отдельный усадебный участок. Облик Москвы в XVIII веке в значительной мере складывался из сочетания бесчисленных усадебных владений, и «живописный», «беспорядочный» характер городского плана и архитектурного пейзажа Москвы обусловлен прежде всего именно этим.

Однако регулирующая сила классицизма сказалась со всей определенностью и в Москве. Она относительно мало повлияла на чисто городские комплексы (недостаточно выраженные и незавершенные попытки больших ансамблевых построений в центре города), но она, повторяем, глубоко проникла в организм городской усадьбы и городского дома. «Регулярность» и принципы классической композиции выразились прежде всего в общем построении барского дома с его главным корпусом и симметричными флигелями, в расположении служб, хозяйственных и малых построек на ограниченном участке городского владения. Регулярность в еще большей степени проявилась в своеобразном отборе типов городского жилого дома — характерном явлении русской архитектуры конца XVIII и начала XIX века. Типовое начало имело глубокие корни во всей строительной практике этого времени. В  Москве застройка жилых кварталов центра, окраин и Замоскворечья не обходилась без типовых образцов, разработанных «архитекторской командой» Д.В.Ухтомского (в середине XVIII века), или «Комиссией по каменному строению столичных городов» (в 70-80-x годах этого столетия), или, наконец, отдельными московскими архитекторами начала XIX века.

      2.Развитие Классицизма в архитектуре Москвы.

С развитием классицизма изменяются и основные композиционные схемы. Планы городской усадьбы становятся более городскими: более тесным сделался усадебный участок, иногда суживающийся до размеров миниатюрного палисадника перед уличным фасадом и маленькой дворовой площадки позади дома. Фасадный фронт улицы приобрел большую жесткость и прямолинейность, он давит на расположение «городской усадьбы», — это сказалось и на конфигурации дома. И все же последний оставался в принципе усадебным, хотя он и сократил свои размеры и приобрел облик ампирного особняка.

Типовые начала переносятся теперь также и на обработку фасада, на пластическое и декоративное его убранство. В этом — одна из особенностей поздней стадии московского классицизма, обычно именуемой московским ампиром. В эту пору (10-30-е годы XIX века) вырабатываются новые мотивы и пластические приемы фасадного убранства, наделяющие жилые и общественные здания столь характерным «ампирным» обликом. Здесь типовое начало проявляется с еще большей последовательностью. Жилярди и Григорьев — виднейшие московские архитекторы-практики этого периода — неукоснительно придерживаются выработанных ими композиционных схем фасадного убранства, а также типовых деталей в этом последнем. В зависимости от характера здания, его масштабов, его положения в городе варьируется все тот же строго ограниченный «набор» этих деталей, равно как и вся композиционная схема. В нее обычно включаются: гладко рустованный цокольный этаж с окнами, украшенными тройным замковым камнем, иногда с крупной лепной маской, далее — гладкая стена второго этажа с высокими окнами вовсе без наличников, отделенная во всю длину фасада горизонтальной тягой от третьего этажа, окна которого, обычно значительно более низкие, иногда квадратные, имеют вместо наличника две выступающие по нижним углам полочки; гладь фасадной плоскости оживляется крупными лепными деталями (венками, личинами и т. п.), поставленными поверх окон третьего этажа. Если речь идет о двухэтажном здании, то применяется та же схема с соответственными изменениями, причем в таком случае окна второго (надцокольного) этажа обычно украшены замковыми камнями. Это одна из простейших и наиболее распространенных схем фасадного убранства. Те же мастера (а также Бове, Тюрин и другие) охотно применяют в качестве декоративного приема арочное окно, расчлененное колонками или лопатками на три части под общим широким архивольтом с вдавленным лепным фризом, обычно разбитым на трапециевидные сегменты.

Варианты этого мотива, излюбленного московскими мастерами, применяются в самых различных случаях: и для украшения боковых ризалитов главного дома и для портала садового павильона, и как декоративное решение центральной части фасада особняка он переходит даже в церковные постройки .

Самая композиция фасада предельно упрощается. Сочетание крупного портика (четырехколонного в небольших особняках, шести- и восьмиколонного в более крупных жилых и общественных зданиях, в отдельных случаях даже двенадцатиколонного) с гладкими стенами, вовсе не расчлененными по вертикали, но разделенными на горизонтальные полосы поэтажными тягами, определяет облик московского «ампирного» дома. Далее следуют характерные черты и детали этого облика. Если портик начинается с высоты второго этажа, то он бывает поставлен на выдвинутую вперед цокольную аркаду. Гладь стены подчеркивается рустовкой цокольного этажа и обычно не нарушается наличниками, так что окна кажутся как бы «врубленными» в стену. Вообще гладкая стена играет существенную роль в архитектурной эстетике позднего классицизма, и именно красота этой нерасчлененной стенной поверхности, составляющей выразительный фон для крупных пластических форм портика и для рельефа лепных деталей, старательно оберегается и подчеркивается в композиции фасада.

Чем проще сочетание основных элементов архитектурной композиции, тем большую роль играет в ней цвет. Классицизм вырабатывает свое отношение к цвету и свою гамму красок, особенно активную в архитектуре начала XIX века. Полихромия Растрелли, это бурное празднество цвета, отливающего бирюзой стен, золотом капителей и ваз, белизной бесчисленных колонн, отошла давно в прошлое. Но оставлена также и «классическая», точнее говоря — ренессансная, однотонность построек Кваренги. Художественной нормой в архитектуре позднего классицизма становится двухцветность. Этот принцип органически связан с композиционной системой. Два контрастных цвета соответствуют сочетанию крупных архитектурных элементов и деталей с большими фоновыми плоскостями. Белые колонны портиков, белый рельеф лепных украшений — масок, венков, фризов — четко выделяются на глади теплых, охристо-желтых стен, и эти два основных цвета взаимно обогащают друг друга.

  В Москве в 1749 году была построена  первая архитекторская школа знаменитого зодчего князя Д.В.Ухтомского, положившая начало профессиональному образованию в этой области.

 Выпускниками этой  школы были такие известные мастера как М.Ф. Казаков и А.Ф. Кокоринов. Крупной величиной в архитектуре периода классицизма был также В.И. Баженов, создавший неповторимые произведения искусства, некоторые из которых сохранились до наших дней.