Консульские привилегии и иммунитеты

Оглавление

Введение

Глава 1. Иммунитет, его функциональный характер.

Глава 2. Привилегии и иммунитеты консульских должностных лиц.

Глава 3. Иммунитеты и привилегии административно-технического и обслуживающего персонала консульств.

 Заключение

 Список использованной литературы

Введение

После обретения независимости в 1991 г. Республикой Казахстан был начат процесс установления дипломатических и консульских отношений с различными странами. Для определения международно-правового статуса казахстанского дипломатического и консульского персонала Казахстан присоединился к Венским конвенциям «О дипломатических сношениях» 1961 г. и «О консульских сношениях» 1963 г. Данные международно-правовые документы определяют порядок открытия и функционирования дипломатических представительств и консульских учреждений, на которые возлагается обязанность реализации внешнеполитического курса республики и защиты ее интересов за рубежом.

В соответствии с положениями Венских конвенций дипломаты и консулы обладают правом на предоставление им определенных льгот и преимуществ перед другими иностранными гражданами. Привилегии и иммунитеты дипломатов по своему содержанию отличаются от привилегий и иммунитетов консулов. Если все дипломатические привилегии и иммунитеты определены в Венской конвенции 1961 г., то консульский иммунитет вызывает множество вопросов.

Во-первых, он носит так называемый «функциональный» (служебный) характер, что требует определения в каждом конкретном случае носили ли действия консула служебный характер или нет. А это нередко бывает затруднительным.

Другой проблемой, связанной с консульским иммунитетом, является то, что Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г. закрепляет лишь основные привилегии и иммунитеты консульских должностных лиц. Конкретный же объем консульских привилегий определяется двусторонними соглашениями между государствами, поэтому правовой статус консульского персонала в разных странах различается. Это обусловливает необходимость индивидуального подхода к консульскому иммунитету в каждой отдельно взятой стране.

При этом, еще в преамбуле Венской конвенции 1963 г. особо подчеркивается, что привилегии и иммунитеты предоставляются консульским должностным лицам и консульским учреждениям не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления этими учреждениями функций от имени их государства.

В процессе написания данной работы основными источниками были Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. и Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г. Конвенция 1963 г. закладывает законодательную основу деятельности консульских учреждений и закрепляет право консульских должностных лиц на пользование особыми правами и преимуществами. Венские конвенции являются универсальными международно-правовыми документами, положения которых стараются выполнять не только государства, присоединившиеся к ним, но и все остальные государства, участвующие в международном общении.

Также была рассмотрена Гаванская конвенция о консульских чиновниках 1928 г., ставшая первым международным соглашением, устанавливающим порядок организации и функционирования консульских представительств.

На основе постановлений Венской конвенции 1963 г. был разработан и принят в 1999 г. Консульский Устав РК, который также является важным источником, определяющим правовой статус консульских учреждений и консульских должностных лиц Республики Казахстан.

Вопрос консульских привилегий и иммунитетов освещается в работах различных авторов.

Блищенко И.П. второй раздел своей работы «Дипломатическое право» посвящает рассмотрению правового статуса консульского учреждения и его должностных лиц. Основываясь на положениях Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г., он делает анализ консульских привилегий и иммунитетов, дает историческую характеристику их возникновения и развития, а также поднимает ряд проблемных вопросов в данной области, в частности вопрос неприкосновенности консульских помещений.

Не меньший интерес представляет и работа Ильина Ю.Д. «Основные тенденции в развитии консульского права». Автор рассказывает о различных аспектах деятельности консульских представительств, раскрывает содержание консульских привилегий и иммунитетов, объясняет необходимость предоставления привилегий и иммунитетов консульствам и их персоналу. В своем исследовании Ильин Ю.Д. также затрагивает вопросы функционирования нештатных (почетных) консулов, изучает их правовое положение.

Достаточно подробно консульские привилегии и иммунитеты рассматриваются во многих учебных пособиях, посвященных как консульской службе в отдельности, так и международному публичному праву в целом.

Последовательный анализ консульских иммунитетов и привилегий дают в совместной работе исследователи Бобылев Г.В. и Зубков Н.Г.  Они рассматривают консульские преимущества и льготы как необходимую составную часть консульской службы в целом, определяют связь между должностным положением лиц различных категорий консульского персонала и объемом предоставляемых им иммунитетов и привилегий, а также влияние  данных привилегий и иммунитетов на осуществление ими своих функций.

Отдельные главы своих учебных пособий  по международному публичному праву посвятили консульской деятельности известные юристы-международники Бекяшев С.П., Тункин Н.Г., Колосов В.В. и др.

Краткую характеристику консульским привилегиям и иммунитетам дает опытный дипломат Фельтхэм Р.Дж. в справочнике «Настольная книга дипломата».      

Данная работа была написана с целью рассмотрения привилегий и иммунитетов, предоставляемых консульскому персоналу, определения различий между привилегиями и иммунитетом, а также изучения различных подходов к определению содержания и объема консульских привилегий и иммунитетов.

Привилегии и иммунитеты персонала консульских учреждений

Пункт 1 ст. 1 Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. гласит: "Консульское должностное лицо означает любое лицо, включая главу консульского учреждения, ко­торому поручено в этом качестве выполнение кон­сульских функций". К этой категории лиц относятся: генеральный консул, кон­сул, вице-консул, консульский агент, проконсул и консульский стажер.

Для нормального выполнения своих функций кон­сульские должностные лица наделяются иммунитетами и привилегиями, которые отражены в Венской конвенции 1963 г. (ст. 40—57) и в двусторонних кон­сульских конвенциях. Эти документы определяют пра­ва и обязанности консульских должностных лиц и страны пребывания по отношению к ним.

Сравнительный анализ Венской конвенции 1963 г. и двусторонних консульских конвенций показывает, что между ними есть множество различий, особенно в том, что касается иммунитетов и привилегий кон­сульских должностных лиц.

Рассмотрим данную проблему более подробно. Венская конвенция 1963 г., предоставляя консульс­ким должностным лицам иммунитет от юрисдикции, определяет: "Консульские должностные лица не под­лежат юрисдикции судебных или административных органов государства пребывания в отношении дей­ствий, совершаемых ими при выполнении консульс­ких функций" (п. 1 ст. 43). Это значит, что консульс­кие должностные лица наделены иммунитетами, ко­торые носят функциональный, служебный характер.

В современной международной практике служеб­ный (функциональный) иммунитет предоставляется довольно широкому кругу лиц (консулам, военным морякам, служащим международных организаций, административно-техническому и обслуживающему персоналу посольств и др.).[1]

Предоставление служебного иммунитета означа­ет, что лицо, пользующееся им, освобождается от уголовной, гражданской и административной юрис­дикции государства пребывания в отношении дей­ствий, совершаемых при исполнении служебных обя­занностей. Если же правонарушение совершено не при исполнении служебных обязанностей, данное лицо может быть привлечено к ответственности в стране пребывания, но только "на основании поста­новлений судебных властей, в случае совершения тяжких преступлений" (п. 1 ст. 41).

И здесь возникает проблема, существо которой заключается в неопределенности понятия "действия, совершаемые при выполнении консульских функций". В связи с этим на практике нередко возникают труд­ности в выяснении того, находилось ли данное лицо в момент, преступления при исполнении своих слу­жебных обязанностей или нет, следовательно, впра­ве ли государство пребывания привлекать его к от­ветственности. Не меньшие трудности возникают и в вопросе о том, кто правомочен решать эту проблему: государство пребывания или направляющее го­сударство.

Анализ доктрины международного права, дого­ворных и законодательных норм, практики государств показывает отсутствие универсального решения про­блемы служебного иммунитета.

Представляется, что универсального решения данной проблемы вообще не может быть. Это объясняется, прежде всего, тем, что многообразие допус­каемых правонарушений и невозможность в принци­пе составить исчерпывающий перечень служебных обязанностей каждого лица, пользующегося служеб­ным иммунитетом, исключают возможность выработки конкретных и универсальных критериев, позволяю­щих однозначно определить, было или не было дан­ное лицо в момент совершения правонарушения при исполнении своих служебных обязанностей. Отсут­ствие таких критериев усугубляется возникновением в каждом случае правонарушения противоречия меж­ду интересами, с одной стороны, направляющего го­сударства, которое заинтересовано в защите своих граждан, и, с другой, — государства пребывания, которое несет ущерб от совершенного правонаруше­ния. Отсутствие четких критериев, противоречия между интересами сторон препятствуют разработке универсальной процедуры рассмотрения вопроса, а его единоличное решение той или иной стороной мо­жет быть необъективным.

На практике вопросы, связанные со служебным иммунитетом, нередко вызывают разногласия и кон­фликтные ситуации в отношениях между направля­ющим государством и страной пребывания.

Определенным ориентиром в решении указанных вопросов являются судебные прецеденты. Так, суды признавали себя некомпетентными, расценивая дей­ствия консулов как совершенные при исполнении ими служебных обязанностей, в следующих случаях:

— отказ консула в выдаче выездной визы (1927 г., Франция);

— нанесение консулом ущерба в результате дорожно-транспортного происшествия при поездке по служебным делам (1933 г., Франция);

— направление консулом суду сертификата, удо­стоверяющего статус личности (1962 г., США);

— выдача консулом паспорта и проездных доку­ментов девушке-соотечественнице, бежавшей от ро­дителей (1970 г., Италия);

— отказ консула выслать гонорар за подготов­ленную по его просьбе публикацию (1970 г., США).

Но были случаи, когда суды выносили решения и приговоры в отношении консулов, рассматривая их действия как совершенные не при исполнении своих служебных обязанностей:

— неуплата долга за обслуживание (1912 г., Фран­ция);

— разглашение консулом причин отказа в выдаче визы, нанесшее ущерб репутации (1927 г., Франция);

— убийство местного жителя в результате ху­лиганских действий консула (1957 г., Япония);

— аренда личного жилища (1963, 1965, 1967 гг., Франция);

— незаконный экспорт военных самолетов (1965 г., США);

— незаконный ввоз наркотиков (1979 г., США);

—   умышленное убийство жены (1980 г., Греция).1

Приведённые прецеденты показывают, что лицо, пользующееся служебным иммунитетом, в случае совершения уголовного преступления, как правило, привлекается к уголовной ответственности в государ­стве пребывания, т. е. совершение преступления почти всегда рассматривается как действие, выходящее за пределы служебных обязанностей. Обобщив практику привлечения к уголовной ответственности консульских должностных лиц, французский юрист Ш. Руссо отме­чал, что "в случае совершения преступления имму­нитет от уголовной юрисдикции не действует, таким образом, консул может быть арестован и, будучи при­говорен, должен в принципе отбыть наказание. Слож­нее обстоит дело в случае совершения проступков и иных нарушений".

Нерешенным является вопрос и о том, кто правомочен, определять, было или не было конкретное лицо в процессе совершения правонарушения при исполне­нии служебных обязанностей: государство пребыва­ния или направляющее государство? Большинство зарубежных авторов считает, что этими правомочия­ми должен быть наделен суд страны пребывания.

За компетенцию суда направляющего государства в этом вопросе в свое время выступали в основном советские авторы.

В иностранных государствах вопрос о том, был или не был носитель функционального иммунитета при исполнении служебных обязанностей, нередко решается судебными органами страны пребывания. А в США компетенция суда в решении этого вопроса закреплена законом.

Случаи привлечения к уголовной ответственности лиц, пользующихся слу­жебным иммунитетом, присутствовали в конце 1947 г. и в начале 1948 г. Были арестованы по обвинению в шпионаже и приговорены к длительным срокам ли­шения свободы секретарь, шофер и курьер турецко­го консульства в г. Батуми.2

В других случаях при совершении консульским должностным лицом преступления Министерство иностранных дел всегда обращалось к соответствую­щему консульскому учреждению или дипломатичес­кому представительству с запросом: было или не было данное лицо в момент совершения правонару­шения при исполнении служебных обязанностей. Ес­тественно, во всех случаях, иногда даже вопреки здравому смыслу, отвечали положительно, и вопрос о возможной уголовной ответственности снимался.

Таким образом, консульское должностное лицо не­прикосновенно при исполнении своих функциональ­ных обязанностей, и государство пребывания обя­зано относиться к нему с должным уважением и принимать все надлежащие меры для предупреж­дения каких-либо посягательств на его личность, свободу или достоинство (ст. 40). В п. 1 ст. 41 Венской конвенции 1963 г. говорится: "Консульские должнос­тные лица не подлежат ни аресту, ни предваритель­ному заключению, иначе как на основании постановлений компетентных судебных властей в случае совершения тяжких преступлений". Пункт 2 гласит:

"За исключением случаев, указанных в п. 1 настоя­щей статьи, консульские должностные лица не мо­гут быть заключены в тюрьму. А также  не подлежат ника­ким другим формам ограничений личной свободы, иначе как во исполнение судебных постановлений, вступивших в законную силу".

       Если на консульское должностное лицо заведе­но уголовное дело, местные власти государства пре­бывания обязаны незамедлительно уведомить об этом главу консульского учреждения (ст. 42). У них есть право вызвать консула в компетентные органы, но при этом ему оказывается уважение, и государство пребывания не должно чинить ему препятствий в выполнении консульских функций (ст. 41, п. 3).

Говоря о консульских иммунитетах и привилеги­ях, следует отметить, что данную проблему невоз­можно рассматривать на основе только Венской кон­венции 1963 г., т. к. в двусторонних консульских кон­венциях встречается широкое разнообразие. Например, существует, по меньшей мере, 11 вариантов решения вопроса о неприкосновенности личности консульского должностного лица, свыше 15 вариантов решения воп­роса об их иммунитете от юрисдикции и т. д.

По конвенциям с большинством западных стран  неприкосновенность личности имеет ограниченный характер: консульское должностное лицо может быть арестовано и взято под стражу в порядке предвари­тельного заключения в случае совершения тяжкого преступления, а за другие преступления может быть лишено свободы только на основании вступившего в силу приговора суда (Италия, Франция, Швеция, Норвегия).1

Целый ряд конвенций, подписанных с Украиной и рядом других стран, предоставляя иммунитеты консуль­ским должностным лицам, распространяют их и на членов семей, проживающих вместе с ними и не яв­ляющихся гражданами государства пребывания. Хотя другие конвенции консульские иммунитеты на членов семей не распространяют.

Рассматривая статус неприкосновенности консуль­ских должностных лиц, следует отметить, что в Вен­ской конвенции 1963, г. ничего не сказано о правовом положении их жилища и частной резиденции главы консульского учреждения. Некоторые страны пошли по этому же пути (Австрия, Литва, Беларусь и др.). Это говорит о том, что согласно соответствующим документам резиденции глав консульств и жилища консульских должностных лиц этих стран не наделе­ны иммунитетом неприкосновенности.

Но большинство конвенций, так или иначе, регу­лируют этот вопрос. Например, статусом неприкосно­венности наделяются жилые помещения только главы консульства (Швеции — ст. 13, п. 2; Норвегии — ст. 10, п. 2) или резиденция главы консульского уч­реждения (США — ст. 17, п. 1; Франции — ст. 21, п. 1; Италии — ст. 24, п. 2). Что касается распространения иммунитета неприкосновенности на жилые помеще­ния всех консульских должностных лиц, то это от­ражено в консульских конвенциях России с Польшей (ст. 15, п. 2), Великобританией (ст. 14, п. 2), Японией (ст. 15), и другими странами. Своеобразно трактуется статус неприкосновенно­сти жилых помещений консульских должностных лиц Финляндии и ФРГ. Так, в Конвенции России с Фин­ляндией сказано: "... в жилых помещениях консульс­ких должностных лиц власти страны пребывания не могут предпринимать каких-либо принудительных мер без согласия консула" (ст. 14, п. 4). В связи с этим возникает вопрос: а входить можно? Если да, то при каких обстоятельствах? На этот счет никаких запре­тов и разъяснений в документе нет.

Еще более интересная формулировка дана в Кон­венции России с ФРГ: "... в жилых личных помещениях консула власти государства пребывания не будут осу­ществлять никаких мер принудительного характера". Такая формулировка больше похожа на джентльменс­кое соглашение и не несет в себе никаких запретов. Подобное соглашение не создает прямых юридических обязательств для сторон и связывает их лишь морально.

В соответствии с п. 2 ст. 31 Венской  Конвенции 1963 г. власти государства пребывания не могут вступить в ту часть консульских помещений, которая используется исключительно для работы консульского учреждения иначе как с согласия главы консульского учреждения, назначенного им лица или главы дипломатического представительства представляемого государства.

Тем не менее, согласно этой статье, согласие главы консульского учреждения предполагается в случае пожара или другого стихийного бедствия, требующего безотлагательных мер зашиты, т.е. в этих случаях эта неприкосновенность нарушается. По существу это положение сводит на нет принцип неприкосновенности консульских помещений.1

 Если же иметь в виду положение конвенции, разрешающее дипломатическому представительству осуществлять консульские функции, и в частности ст. 3, которая требует, чтобы это осуществление консульских функций имело бы место только в соответствии с положениями настоящей конвенции, то налицо противоречие с абсолютной неприкосновенностью помещений дипломатических представительств, зафиксированное в Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. (ст.27).

Признав это положение, открывается возможность для злоупотребления не только в отношении помещений отдельных консульских представительств, но и помещений, дипломатического представительства, занятых консульским отделом посольства.

Ст. 33 Конвенции 1963 г. устанавливает абсолютную неприкосновенность консульских архивов и документов в любое время и независимо от их местонахождения, что определяет необходимость обеспечения эффективного осуществления консульских функций и распространенную практику.   

Помимо этих проблем конвенции регулируют воп­росы приобретения жилых помещений для консульс­ких должностных лиц. По данному поводу в них гово­рится, что представляемое государство имеет право от своего имени или через любое уполномоченное им физическое или юридическое лицо в соответствии с законами и правилами государства пребывания и с согласия этого государства приобретать в собственность, получать в пользование, арендовать или всту­пать во владение в любой другой форме:

а) резиденцией главы консульского учреждения, а также жилыми помещениями для любого консуль­ского должностного лица, которое не является граж­данином государства пребывания или не имеет по­стоянного местожительства в этом государстве;

б) земельным участком, предназначенным для строительства жилых помещений. Представляемое государство может также улучшать жилые помеще­ния или земельный участок.

Более того, в конвенциях сказано, что эти ста­тьи и положения не следует толковать как освобож­дающие аккредитующее государство от ответственности за несоблюдение законов и правил страны пре­бывания.

Неоднозначно в конвенциях толкуется проблема привилегий, которыми наделены жилые помещения. Так, согласно конвенциям России с Беларусью и Лит­вой ото всех государственных, районных или муни­ципальных налогов, сборов и пошлин освобождается (помимо консульских помещений) лишь резиденция главы консульства (ст. 15). Тогда как Конвенция Рос­сии с Польшей говорит об освобождении от всех ви­дов налогов, сборов и пошлин жилых помещений всех консульских должностных лиц (ст. 17). Это еще раз подтверждает имеющиеся различия в иммунитетах и привилегиях, предоставляемых консульским должно­стным лицам разных стран.

Консульские конвенции, говоря об иммуните­те от юрисдикции страны пребывания, допускают и целый ряд изъятий из иммунитетов. Иммунитеты не распространяются на следующие гражданские иски:

1) вытекающие из заключенного работником кон­сульского учреждения договора, по которому он не выступал прямо или косвенно в качестве представи­теля аккредитующего государства;

2) возбужденные в связи с ущербом, нанесенным каким-либо транспортным средством в результате дорожно-транспортного происшествия по вине работ­ника консульского учреждения в государстве пребы­вания;

3) касающиеся наследств, в которых работник консульского учреждения выступает в качестве на­следника или отказополучателя, исполнителя заве­щания, распорядителя или попечителя наследства, будучи частным лицом;

4) возбужденные самим консульским должност­ным лицом по делу, по которому он пользовался бы иммунитетом от юрисдикции (в этом случае он лиша­ется права ссылаться на иммунитет в отношении любого встречного иска, непосредственно связанного с основным иском);

5) консульское должностное лицо может быть подвергнуто аресту или предварительному заключе­нию, если:

·        совершило тяжкое уголовное преступление;

·        по этому случаю есть постановление компетен­тных судебных органов (ст. 41 Конвенции 1963 г.).

Как видим, имеется достаточно широкая возмож­ность предъявления гражданских и иных исков к кон­сульским должностным лицам.

Консульское право устанавливает, что представляемое государство может отказаться от привилегий и иммунитетов, но этот отказ должен быть определенно выражен и о нем должно быть сообщено государству пребывания в письменной форме. Причем отказ от иммунитета от юрисдикции в отношении гражданс­кого или административного дела не означает отказа от иммунитета от исполнительных действий, являю­щихся результатом судебного решения. В отношении таких действий необходим отдельный отказ (ст. 45 Конвенции 1963 г.).

Практически во всех договорах сказано, что го­сударство пребывания относится к консульским дол­жностным лицам с уважением и принимает все над­лежащие меры для предупреждения каких-либо по­сягательств на их личность, свободу и достоинство. Эта защита и предоставляемые возможности в рав­ной мере относятся и к членам их семей (ст. 40 Кон­венции 1963 г.).

Следует отметить, что в большинстве конвен­ций сразу же оговорено, что это положение не от­носится к консульским должностным лицам, являющимся гражданами страны пребывания или имеющим в этой стране статус иностранца, которому на закон­ном основании разрешено постоянное местожитель­ство, а также членам их семей. Но есть и конвенции, в которых подобная оговорка отсутствует, например, в Конвенции с Польшей. Таким образом, принадлеж­ность к гражданству может влиять на иммунитеты и привилегии этой категории лиц.

Консульские конвен­ции регулируют свободу передвижения консульских должностных лиц и, надо отметить, не всегда одно­значно. Ряд договоров разрешает свободу передвиже­ний и поездок по всей территории страны пребыва­ния, за исключением зон, въезд в которые запреща­ется или регулируется по соображениям государствен­ной безопасности. Некоторые соглашения разрешают консульским должностным лицам свободу передвижения и поездок только по территории кон­сульского округа, за исключением зон, въезд в кото­рые запрещается или регулируется по соображени­ям государственной безопасности. И есть договоры, в ко­торых не отражена проблема свободы передвижений консульских должностных лиц. В этом случае следует ориентиро­ваться на Венскую конвенцию 1963 г. (ст. 34), в кото­рой сказано: "Поскольку это не противоречит зако­нам и правилам о зонах, въезд в которые запреща­ется или регулируется по соображениям государствен­ной безопасности, государство пребывания должно обеспечить всем работникам консульского учрежде­ния свободу передвижений и путешествий по его территории".

 Ст. 35 Венской Конвенции о консульских сношениях говорит о свободе сношений, она устанавливает, что при сношении с правительством, дипломатическими и другими консульскими учреждениями представляемого государства, где бы они ни находились, консульские учреждения могут пользоваться всеми подходящими средствами, включая дипломатических и консульских курьеров, дипломатическую и консульскую вализы и закодированные или зашифрованные депеши. Эта статья разрешает в этих целях устанавливать и пользоваться радиопередатчиками, но только с согласия государства пребывания.

 П. 2 ст. 35 конвенции закрепляет, что официальная корреспонденция консульского учреждения неприкосновенна. Под официальной корреспонденцией понимается вся корреспонденция, относящаяся к консульскому учреждению и его функциям.

 П. 3 ст. 35 по существу противоречит пунктам 1 и 2.

 Он отрицает признанный в практике большинства государств принцип полной неприкосновенности консульской вализы.1 Консульская вализа, согласно этому пункту, не подлежит ни вскрытию, ни задержанию. Но в тех случаях, когда компетентные власти государства пребывания имеют серьезные основания полагать, что в вализе содержится что-то другое, кроме корреспонденции, документов или предметов, предназначенных исключительно для официального использования, они могут потребовать, чтобы вализа была вскрыта в их присутствии уполномоченным представителем представляемого государства. Если власти представляемого государства откажутся выполнить требование, вализа возвращается в место отправления.

Это положение дает возможность государству пребывания в любое время прервать свободные сношения консульского учреждения со своим правительством или дипломатическим представительством и подвергает угрозе беспрепятственное осуществление консульским учреждением его функций, а также создает значительные трудности для работы консульского учреждения.

На практике представители властей страны пре­бывания могут столкнуться и с таким вопросом: мо­жет ли консульское должностное лицо выступать в качестве свидетеля?  Да. Это регулируется ст. 44 Венской конвенции 1963 г. Консульские должностные лица могут вызываться в качестве свидетелей при производстве судебных или административных дел.

Вместе с тем, если консульское должностное лицо все же отказывается от дачи свидетельских показаний, к нему не могут применяться никакие меры принуждения или наказания (п. 1 ст. 44). Орган, кото­рому требуется показание консульского должностного лица, должен избегать причинения помех выполне­нию этим лицом своих функций.

Эта статья предоставляет право консулу, в слу­чае согласия, давать свидетельские показания в лю­бом месте и в любой форме: в органах внутренних дел, дома, в консульском учреждении, письменно или устно.

При этом консульские должностные лица не обя­заны давать показания по вопросам, связанным с выполнением ими своих функций, или представлять относящуюся к их функциям официальную коррес­понденцию и документы. Они также не обязаны да­вать показания, разъясняющие законодательство представляемого государства (п. 3 ст. 44).

Другими словами, эта статья, с одной стороны, как бы обязывает консула давать свидетельские по­казания, за исключением определенных случаев, а с другой — дает ему возможность отказаться от дачи свидетельских показаний, вроде бы создавая про­тиворечие. Но нам представляется, что это "противоречие" выражает уважение суверенитета аккре­дитующего государства и страны пребывания и не может отрицательно сказаться на консульских от­ношениях.

В целях облегчения выполнения консульских функций консульские должностные лица могут сво­бодно общаться с гражданами представляемого госу­дарства и иметь доступ к ним, и наоборот.

В том случае, если в пределах определенного консульского округа какой-либо гражданин представ­ляемого государства окажется арестованным, заклю­ченным в тюрьму или взятым под стражу в ожидании судебного разбирательства, задержанным в каком-либо другом порядке, компетентные органы страны пребывания должны безотлагательно уведомить об этом главу консульского учреждения (п. 15 ст. 36).

Консульские должностные лица имеют право посещать гражданина представляемого государства, который находится в тюрьме, под стражей или за­держан, для беседы с ним, имеют право переписки с ним и могут принимать меры к обеспечению ему юри­дического представительства (п. 1с ст. 36).

Если гражданин представляемого государства, находящийся в тюрьме, под стражей или задержан­ный, возражает против того, чтобы консул выступал от его имени, то консульское должностное лицо дол­жно от этого воздержаться. Такое положение явля­ется естественной нормой отношений консула и мест­ных властей в любой стране.

Эти права консульские должностные лица могут осуществлять только точно в соответствии с закона­ми и правилами, принятыми в государстве пребыва­ния (п. 2 ст. 36).

Статья 38 Конвенции 1963 г. говорит о праве гла­вы консульского учреждения обращаться в компетен­тные местные органы его консульского округа при выполнении своих функций.

Эта же статья говорит, что в компетентные цен­тральные органы страны пребывания глава консуль­ского учреждения может обращаться только в той степени, в которой это допускается законами, пра­вилами и обычаями государства пребывания или со­ответствующими международными договорами. В том случае, если представления консула не будут удов­летворены, он имеет право обратиться к правительству страны пребывания, но только через дипломатическое представительство своего государства. Не­посредственные отношения с правительством могут иметь место только в том случае, если в данной стра­не нет посольства страны, представляемой консулом. Данное положение было закреплено еще в ст.11 Гаванской конвенции о консульских чиновниках 1928 г.

Что касается налоговых и таможенных привиле­гий консульских должностных лиц, то их регламен­тируют ст. 49—59 Венской конвенции 1963 года.

В ст. 49 сказано, что консульские должностные лица, а также члены их семей, проживающие вмес­те с ними, освобождаются от налогов, сборов пошлин личных и имущественных, государственных, район­ных и муниципальных, за исключением:

1) косвенных налогов, которые обычно включа­ются в стоимость товаров или обслуживания;

2) сборов и налогов на частное недвижимое иму­щество, находящееся на территории страны пребы­вания;

3) налогов на наследственное имущество или по­шлин на наследование, или налогов на переход иму­щества, взимаемых государством пребывания, с оп­ределенными изъятиями, связанными с переходом имущества в связи со смертью работников консуль­ства и членов их семей;

4) налогов и сборов на частный доход, включая доходы с капитала, источники которого находятся в стране пребывания, налогов на капиталовложения в коммерческие или финансовые предприятия государ­ства пребывания;

5) сборов, взимаемых за конкретный вид обслу­живания;

6) регистрационных, судебных, реестровых по­шлин, ипотечных сборов, гербовых сборов с изъятиями, относящимися к консульским помещениям.

Зарплата консульских должностных лиц в стра­не пребывания освобождается от налогов и сборов. Вместе с тем работники консульских учреждений, нанимая лиц, зарплата которых не освобождается от подоходных налогов страны пребывания, должны выполнять обязательства, налагаемые законами и правилами этой страны на нанимателей.

Другими словами, создается режим, в соответ­ствии с которым, по существу, консульские долж­ностные лица не освобождаются от налогов в отношении деятельности, выходящей за пределы их служебных функций.

Что касается освобождения от таможенных пошлин и досмотра на таможне, то эти моменты регла­ментируются в п. 1—3 ст. 50. В ней говорится, что таможенные пошлины не взимаются с предметов для личного пользования консульского должностного лица, включая предметы, предназначенные для его обустройства и для его официального пользования. От уплаты таможенных пошлин освобождаются так­же члены семей консульских должностных лиц, про­живающие вместе с ними. Следует отметить, что если в отношении таможенных пошлин более или менее определен круг предметов, в отношении которых та­моженные пошлины не взимаются, то в отношении досмотра личного багажа на таможне существуют разные подходы. Конвенция 1963 г. (п. 3 ст. 50) осво­бождает от досмотра личный багаж консульских дол­жностных лиц и членов их семей, проживающих вме­сте с ними. Речь идет о багаже, который следует вме­сте с ними. Багаж может быть досмотрен лишь в том случае, если у страны пребывания есть серьезные основания предполагать, что в нем содержатся пред­меты, не являющиеся их личными предметами или предметами для официального пользования консула. Досмотр возможен и в том случае, когда есть основа­ния предполагать, что в багаже находятся предме­ты, ввоз и вывоз которых запрещены законами и пра­вилами страны пребывания или которые подпадают под его карантинные законы и правила. Такой досмотр, однако, должен производиться в присутствии соответствующего консульского должностного лица или члена его семьи.

Таким образом, мы видим, что возможность дос­мотра личного багажа консульских должностных лиц четко определена Конвенцией 1963 г. Подобные поло­жения отражены и во многих двусторонних соглаше­ниях. Согласно другим двусто­ронним конвенциям личный багаж консульских дол­жностных лиц и членов их семей подлежит досмотру на таможне. Таким образом, консульская практика идет по двум путям:

—   освобождает от досмотра личный багаж кон­сульских должностных лиц, если нет серьезных ос­нований досматривать ;

—   не освобождает от досмотра ни при каких об­стоятельствах.

Консульские должностные лица освобождены от всех трудовых и государственных повинностей, неза­висимо от их характера, а также от воинских повин­ностей, таких как реквизиции, контрибуции и воен­ные постои. Это же относится и к членам семей кон­сульских должностных лиц, проживающих вместе с ними (ст. 52).

Статья 53 определяет начало и конец консульс­ких иммунитетов и привилегий. В ней сказано, что привилегии и иммунитеты, предусмотренные Конвен­цией, начинают действовать в отношении консульс­кого должностного лица с момента его вступления на территорию государства пребывания или, если оно уже находится на этой территории, с момента, когда оно приступило к выполнению своих обязанностей в консульском учреждении.

Привилегии и иммунитеты консульских должно­стных лиц прекращаются с того момента, когда они покидают территорию данного государства, или по истечении разумного срока, который достаточен для того, чтобы покинуть территорию данной страны.

В отношении членов семей привилегии и имму­нитеты прекращаются в тот момент, когда они поки­дают территорию страны пребывания, или с того момента, когда они перестают быть членами семьи консульского должностного лица.

Что касается выполнения функций, то практи­чески следует считать общепризнанным, что консул выполняет свои функции до момента оставления сво­ей должности в консульском учреждении. В случае смерти работника данного учреждения члены его се­мьи, проживающие с ним, продолжают пользоваться предоставленными им привилегиями и иммунитетами до момента оставления страны пребывания или до истечения разумного срока, в течение которого они должны были бы оставить территорию государ­ства пребывания.

Важное значение имеет ст. 54. Она говорит об обязанностях третьего государства в момент, когда консульские должностные лица проезжают через него, следуя к месту своего назначения или возвра­щаясь в аккредитующее государство. В этой статье сказано: государство предоставляет все иммунитеты, предусмотренные другими статьями настоящей Кон­венции, которые могут потребоваться для обеспече­ния проезда или возвращения консульского должно­стного лица. Это распространяется и на членов их семей.

Конвенция о консульских сношениях 1963 г. обя­зывает консульских должностных лиц и всех лиц, пользующихся привилегиями и иммунитетами, без ущерба для них уважать законы и правила страны пребывания (ст. 55). Специально подчеркнута обязанность невмешательства во внутренние дела, а кон­сульские помещения, как уже говорилось выше, не должны использоваться в целях, несовместимых с задачами выполнения консульских функций. Эта ста­тья отражает практику государств и способствует развитию дружественных отношений между ними.

Консульские должностные лица обязаны соблюдать любые требования, предусмотренные законами и пра­вилами страны пребывания, в отношении страхования от вреда, который может быть причинен третьим ли­цом в связи с использованием любого дорожного транс­портного средства, судна или самолета (ст. 56).

Эта статья направлена также на обеспечение прав граждан в государствах пребывания в случае совер­шения правонарушений в отношении их личности и имущества консульским должностным лицом. Это лицо несет ответственность по законам страны пре­бывания (ст. 56).

Штатным консульским должностным лицам зап­рещается заниматься в стране пребывания какой-либо профессиональной или коммерческой деятельностью с целью получения личных доходов. Это приводит к изъятию иммунитетов у данного лица (ст. 57).

В результате рассмотрения вышеуказанных проблем приходим к следующим выводам:

1. Личные иммунитеты и привилегии консульс­ких должностных лиц невозможно рассматривать лишь на основе Венской конвенции 1963 г., а следует учитывать и двусторонние конвенции, которые от­личаются широким разнообразием в трактовке дан­ного вопроса.

2. Консульские должностные лица, как правило, наделяются служебным (функциональным) иммуни­тетом, а универсального подхода к этой проблеме вообще не существует. Поэтому на практике реше­ние указанных вопросов нередко вызывает разногла­сия и конфликтные ситуации между направляющим государством и страной пребывания, чего по возмож­ности следует избегать.

3. Документы показывают, что существует ши­рокое разнообразие в предоставлении иммунитетов и привилегий консульским должностным лицам разных стран.

Правовой статус почетных консулов

          Глава III Венской Конвенции о консульских сношениях 1963 г. устанавливает правовой режим почетных консульских должностных лиц и консульских учреждений, возглавляемых такими должностными лицами. Данный вопрос вызвал широкий обмен мнениями на Венской конференции по консульским сношениям 1963 г.

          В результате ст. 68 конвенции зафиксировала положение о том, что каждое государство может свободно решать будет ли оно назначать или принимать почетных консульских должностных лиц. Что касается привилегий и иммунитетов, то они должны предоставляться почетным консулам в рамках осуществления ими своих консульских функций.

          При этом почетным консулом может быть назначен не только гражданин государства отправления, но и гражданин государства пребывания или третьего государства, с согласия государства пребывания.

          При назначении нештатных  (почетных) консулов круг его полномочий определяется государством назначения по согласованию с государством пребывания, что дает возможность наделить почетного консула только определенными функциями (например, развитие экономических и культурных связей).

          На почетных консулов не распространяется запрет на занятие какой-либо профессиональной или коммерческой деятельностью.

          В настоящее время при назначении почетных консулов законодательство ряда стран отдает предпочтение гражданам своего государства, живущим за границей. При отсутствии таковых на этот пост может быть назначен местный житель государства пребывания. Это отражено в законодательстве Франции, Бельгии, Дании, Греции, Уругвая и др.1

          Это связано с тем, что функции консула принимают политический характер, поскольку их осуществление происходит от имени представляемого государства.

          Почетный консул находится под контролем как дипломатического представительства, так и штатного консульства государства пребывания.

          Ст. 66 Венской Конвенции устанавливает, что почетное консульское должностное лицо не освобождается от всех налогов, сборов и пошлин на вознаграждение и зарплату, которые оно получает от представляемого государства за выполнение консульских функций.

          Дипломатические и политические функции почетным консулам государства обязуются не поручать.

          Основными функциями нештатных консулов, как правило, являются торговое посредничество и содействие продвижению экспортной продукции представляемого государства на местные рынки. 

Иммунитеты и привилегии административно - технического и обслуживающего персонала консульств

Важность исследования вопросов об иммунитетах и привилегиях административно- технического и об­служивающего персонала консульств объясняется двумя обстоятельствами:

— в первую очередь тем, что значительную часть работников консульского учреждения составляют именно эти категории;

— во вторую очередь тем, что данная проблема остается сегодня неизученной.

Необходимость распространения иммунитетов и привилегий на указанную категорию лиц в том или ином объеме объясняется тем, что в силу специфики выполняемых функций некоторые члены административно- технического персонала, например шифро­вальщики, делопроизводители, секретари-референты и др. осведомлены в вопросах секретного характе­ра даже в большей степени, чем отдельные консуль­ские должностные лица. Арест и иные принудитель­ные меры в отношении них могут серьезно дезорга­низовать деятельность консульского учреждения и нанести значительный ущерб аккредитующему госу­дарству.

В то же время предоставление иммунитетов административно-техническому и обслуживающему персоналу консульств означает освобождение от ме­стной юрисдикции весьма многочисленной группы иностранных граждан. Это затрагивает финансовые интересы страны пребывания (освобождение от на­логов и таможенных пошлин), а также интересы обеспечения правопорядка и государственной (наци­ональной) безопасности (освобождение от уголовной юрисдикции).1

Исходя из вышеуказанных обстоятельств, в Кон­венции 1963 г. было закреплено компромиссное по­ложение: "... консульские служащие не подлежат юрисдикции судебных или административных орга­нов государства пребывания в отношении действий, совершаемых ими при выполнении консульских фун­кций" (ст. 43).

Таким образом, многосторонняя Конвенция 1963 г. предоставила административно-техническому персо­налу, т. е. консульским служащим, объем иммунитетов, почти равный иммунитетам консульских долж­ностных лиц. То есть их иммунитеты и привилегии носят функциональный (служебный) характер и рас­пространяются только на действия, совершаемые консульскими служащими при исполнении своих фун­кциональных обязанностей.

Но, говоря об иммунитетах, этой статьей Кон­венции ограничиваться невозможно. Дело в том, что в ст. 72 сказано:

"... при применении положений настоящей Конвен­ции страна пребывания не должна проводить диск­риминации между государствами, однако не счита­ется, что имеет место дискриминация, если страна пребывания применяет какое-либо из положений на­стоящей Конвенции ограничительно, ввиду ограни­чительного применения этого положения к его кон­сульским учреждениям в представляемом государстве или если по обычаю или по соглашению государства предоставляют друг другу режим, более благоприят­ный, чем тот, который требуется положениями настоящей Конвенции...".

Это положение, по сути, привело к тому, что иммунитеты и привилегии, как консульских должнос­тных лиц, так и консульских служащих и работников обслуживающего персонала разных стран в одном и том же государстве пребывания значительно отли­чаются друг от друга, что отражено в двусторонних консульских конвенциях.

Двусторонние консульские конвенции не едины даже в делении работников консульских учреждений на категории, не говоря уже о разнице в предостав­ляемых иммунитетах и привилегиях. Рассмотрим эти вопросы более подробно на примере договоров.

Так, Венская конвенция 1963 г. делит работников консуль­ского учреждения на три категории: консульские дол­жностные лица, консульские служащие и обслужи­вающий персонал. Конвенции же России с Монголи­ей, КНДР, США, Великобританией, Финляндией, Японией, Швецией, Норвегией, Мали и др. подраз­деляют работников консульского учреждения на две категории: консульские должностные лица и сотруд­ники консульского учреждения. То есть в них не про­водится разницы, например, между иммунитетами шифровальщика и садовника.

Особо выделяется из этой системы деления Кон­венция России с ФРГ, в которой к консульским дол­жностным лицам отнесены секретари и референты (см. п. 26 ст. 5), а к сотрудникам консульства — сотруд­ники канцелярии, переводчики, машинистки, стено­графистки, бухгалтеры, заведующие хозяйством, шо­феры и другой обслуживающий персонал (см. п. 3 ст. 5). Таким образом, изначально, даже при делении на категории в конвенциях закладывается тенденция к предоставле­нию различных иммунитетов лицам, занимающим одну и ту же должность в разных консульствах.

Как видим, предусмотренное Конвенцией 1963 г. деление персонала консульского учреждения на три категории носит весьма условный характер, о чем сви­детельствуют рассмотренные двусторонние конвен­ции. Включение в ту или иную категорию конкрет­ных сотрудников консульств относится исключитель­но к компетенции аккредитующего государства и не регулируется нормами международного права. Пози­ции же аккредитующих стран по этому вопросу да­леко не однозначны и нередко противоречат позици­ям государств пребывания.

Грани между различными категориями персона­ла весьма неопределенны, что наглядно иллюстри­руют приведенные выше примеры. Это может быть связано с интересами обеспечения режима безопас­ности в консульском учреждении, а также с тем, что аккредитующее государство при назначении кон­кретных сотрудников может быть не заинтересовано в публичном определении их функциональных обя­занностей. На практике это приводит к тому, что представляющее государство, определяя сотрудни­ков в консульские учреждения, не указывает, на какие должности они назначаются, а иногда даже не уточняет, к какой категории относится тот или иной сотрудник.

Заключение двусторонних конвенций, в которых определяется статус административно-технического и обслуживающего персонала приводит к множествен­ности подходов.

Анализ иммунитетов и привилегий, предостав­ляемых административно-техническому и обслужи­вающему персоналу консульских учреждений разных стран, показывает, что они сильно разнятся между собой. Так, административно-техническому и обслу­живающему персоналу консульств Беларуси и Польши в России можно передвигаться по всей стране, а та­кому же персоналу Японии, Монголии, Италии, Лит­вы, Франции — только в пределах своего консульс­кого округа. Тогда как этой же категории лиц из ФРГ, Китая, Великобритании, КНДР, Швеции, Норвегии, США самостоятельно, без глав консульств или кон­сульских должностных лиц, передвигаться нельзя не только по стране, но даже в пределах их консульс­кого округа.

Что касается иммунитетов от юрисдикции стра­ны пребывания, то можно сказать, что административно-технический и обслуживающий персонал кон­сульств Японии, Норвегии, США, Франции, Польши не подлежит юрисдикции судебных или администра­тивных органов в отношении действий, совершаемых им при выполнении своих функциональных обязан­ностей. При этом данная категория лиц, а также чле­ны их семей из Японии и США пользуются иммуни­тетом от уголовной юрисдикции и во внеслужебной деятельности, а на сотрудников и членов их семей из Норвегии, Франции, Польши этот иммунитет не рас­пространяется.1

Служебным иммунитетом наделен административно-технический персонал итальянского консульства, но он не распространяется на обслуживающий пер­сонал. И совершенно особое место в системе иммунитетов занимают сотрудники административно- технического и обслуживающего персонала, а также члены их семей из консульств Великобритании, Фин­ляндии, Монголии, КНДР — их иммунитеты прирав­нены к дипломатическим. Что касается этой же кате­гории лиц из консульств Китая, ФРГ, Швеции, Бе­ларуси и Литвы, то их иммунитеты в конвенциях вообще не определены.

Отличие мы увидим при рассмотрении иммунитетов жилых помещений и личного имущества. Здесь особое положение занимает консульство КНДР. Жи­лые помещения его административно - технического и обслуживающего персонала неприкосновенны, и само консульство, средства передвижения пользуются иммунитетом от обыска, ареста и реквизиции нарав­не с дипломатическими.

Статус неприкосновенности имеют жилые поме­щения сотрудников административно - технического и обслуживающего персонала консульства Монголии, в Конвенции ничего не сказано о его средствах пе­редвижения. В польском консульстве неприкосновен­ны жилые помещения административно - технического персонала и не имеют иммунитетов помещения об­служивающего персонала. Жилые помещения административно - технического и обслуживающего персо­нала консульства ФРГ освобождены только от всех налогов, но не наделены статусом неприкосновенно­сти. Что касается остальных стран, их двусторонних конвенций с Россией, следует констатировать, что неприкосновенность жилых помещений и средств пе­редвижения рассматриваемой категории лиц никак в них не регламентирована.

Различия имеются и в таможенных иммунитетах. Освобождены от таможенных пошлин наравне с административно - техническим персоналом посольств со­трудники и члены их семей консульств Монголии, Китая, Швеции, Норвегии, Финляндии, США, и дан­ная категория лиц из КНДР — даже от досмотра на таможне. Тогда как административно - технический пер­сонал (без обслуживающего) консульств Италии, Франции, Литвы, Беларуси освобожден от таможен­ных пошлин только на предметы, предназначенные для первоначального обзаведения. Не облагается по­шлинами на таможне личный багаж административно - технического и обслуживающего персонала кон­сульств ФРГ и Польши, а Конвенция с Японией рас­пространяет этот иммунитет и на членов их семей.

Заключение

Привилегированное положение консульских должностных лиц не просто прихоть, а необходимое условие нормального осуществления ими своих функций. Без предоставления консулам и консульским помещениям особых прав и преимуществ выполнение возложенных на них задач по защите интересов представляемого государства и его граждан было бы невозможным.

Еще в Преамбуле Венской конвенции о консульских сношениях 1963г. особо подчеркивается, что привилегии и иммунитеты предоставляются консульским должностным лицам и консульским учреждениям не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления этими учреждениями функций от имени их государства.

Право беспрепятственного сношения со своими правительством, неприкосновенность консульских помещений, архивов и документов, личная неприкосновенность консульских должностных лиц не только служат гарантиями нормального  осуществления консульской деятельности, но и предоставляют собой акт официального признания и уважения государством пребывания суверенитета аккредитующего государства.

В докладе были рассмотрены иммунитеты и привилегий консульских учреждений, консульских должностных лиц, административно-технического персонала консульских учреждений, а также привилегии и иммунитеты, предоставляемые нештатным ( почетным  )  консулам. Также был изучен вопрос определения объема консульских привилегий и иммунитетов не только на основе Венской конвенции 1963г., но и на основе двусторонних консульских конвенций государств.

Особый акцент в работе был сделан на главной особенности консульского иммунитета - его функциональном (служебном ) характере, который отличает консульский иммунитет от дипломатического, носящего абсолютный характер.

Заключение

Привилегированное положение консульских должностных лиц не просто прихоть, а необходимое условие нормального осуществления ими своих функций. Без предоставления консулам и консульским помещениям особых прав и преимуществ выполнение возложенных на них задач по защите интересов представляемого государства и его граждан было бы невозможным.

Еще в Преамбуле Венской конвенции о консульских сношениях 1963г. особо подчеркивается, что привилегии и иммунитеты предоставляются консульским должностным лицам и консульским учреждениям не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления этими учреждениями функций от имени их государства.

Право беспрепятственного сношения со своими правительством, неприкосновенность консульских помещений, архивов и документов, личная неприкосновенность консульских должностных лиц не только служат гарантиями нормального  осуществления консульской деятельности, но и предоставляют собой акт официального признания и уважения государством пребывания суверенитета аккредитующего государства.

В докладе были рассмотрены иммунитеты и привилегий консульских учреждений, консульских должностных лиц, административно-технического персонала консульских учреждений, а также привилегии и иммунитеты, предоставляемые нештатным ( почетным  )  консулам. Также был изучен вопрос определения объема консульских привилегий и иммунитетов не только на основе Венской конвенции 1963г., но и на основе двусторонних консульских конвенций государств.

Особый акцент в работе был сделан на главной особенности консульского иммунитета - его функциональном (служебном ) характере, который отличает консульский иммунитет от дипломатического, носящего абсолютный характер.

Библиография

I Источники

 I.1. Гаванская конвенция о консульских чиновниках 1928 г. // Блищенко И.П. - М.:Международные отношения, 1990

 I.2. Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г.

 I.3. Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г.

 I.4. Закон РК о дипломатической службе 2002 г. // Справочная система ЮРИСТ

 I.5. Консульский Устав РК 1999 г. //Справочная система ЮРИСТ

     II Исследования

  II.1. Блищенко И.П. Дипломатическое право.- М.: Международные отношения, 1990 – С. 96-210

 II.2. Ильин Ю.Д. Основные тенденции в развитии консульского права.-                                                                         М.:Юридическая литература,1969 – 217 с.

III Учебные пособия

  III.1. Бекяшев С.П. Международное публичное право.- М.:Проспект,2001 – С. 168-192

  III.2. Бобылев Г.В. Зубков Н.Г. Основы консульской службы. - М.:Международные отношения, 1986 – 236 с.

  III.3. Колосов В.В. Международное публичное право - М.:Юнити-Дана, 2000 – С. 136-142

  III.4. Тункин Н.Г. Международное публичное право - М.:Юридическая литература, 1992 – С. 151-154

  III.5. Фельтхэм Р.Дж. Настольная книга дипломата – Минск: ООО «Новое знание», 2000 – 436 с.