Культура древней Руси

Введение.

Геополитические условия формирования русского этноса.

Проблема зарождения русского этноса, временные рамки, истоки и исторические корни древнерусской цивилизации является сложной и отчасти нерешённой проблемой. В отечественной литературе по этому вопросу высказываются различные точки зрения. Однако учёные сходятся во мнении, что реальными предшественниками русского этноса были восточные славяне, принадлежащие к группе индоевропейских народов. Основным историческим источником, раскрывающим истоки русского этноса, является «Повесть временных лет».

   Геополитическое пространство Древней Руси—Восточно-Европейская равнина —находилось на стыке восточного и западного миров. Поэтому формирование русского этноса и его самобытной культуры происходило под мощным влиянием  разнонаправленных цивилизационных факторов. С одной стороны, мощное влияние оказывала древнегреческая и древнеримская культура, которая распространялась на северном побережье Чёрного моря и в Приазовье  благодаря  колонизации этих земель и созданию там городов-крепостей. С другой стороны, со стороны Востока, Великой степи на территорию, занятую славянами, переодически накатывались волны кочевников: хазар, скифов, сарматов, половцев, печенегов и.т.д.

      Прародителями русского этноса являются восточные славяне анты (поляне). Исторические источники говорят о том, что уже в XV в.н.э. восточные славяне имели заметные успехи в области материальной культуры: знали секреты обработки металла, земледельческие орудия.

      Развитие торговли предполагает относительно раннее существование у восточных славян городов. Летописи не приводят времени их появления. Они были «изначала»: Новгород, Полоцк, Ростов, Смоленск, Киев. Все эти города расположены на речных, торговых путях. В скандинавских странах IX в. Древняя Русь называлась страной городов— «Гардарикой».

      Образованию государств у восточных славян способствовали следующие предпосылки: во-первых, разложение первобытнообщинного строя вело к дальнейшему росту частной собственности и имущественному неравенству; во-вторых, формирование публичной власти (князь, дружина) и отстранения большинства населения от управления общественными делами; в-третьих, становление территориального единства в результате объединения славянских племён; в-четвёртых, необходимость совместными усилиями племён защитить славян от внешней опасности со стороны враждебной Степи. Эти факторы и подготовили создание государства. Восточнославянское общество VIII-IX вв.н.э. вплотную подошло к образованию государства.¹

     В начале IX  века идёт процесс складывания государства. Историки отмечают существование в 30-е годы IX века двух очагов государственности. Первый из них формируется в Поднепровье на землях полян и их соседей. Центром этого государства был Киев. Название этого государства неизвестно. Иногда его называют Каганат руссов, поскольку глава этого государства по аналогии с соседним хазарским носил титул Кагана.

     Второе государство складывается далеко на Севере—Северное княжество с центром в Ладоге, затем—Новгороде. О том, что происходило в этом государстве до 60-х гг. 9в. известно очень мало. Первые летописные сведения связаны с появлением здесь в 862г. варяжского правителя Рюрика. «Повесть временных лет» сообщает, что именно в этот год граждане Северного княжества, чтобы защитить себя от набегов иноземцев и преодолеть внутренние распри, призвали варягов и сказали им: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами».

    Современные историки и лингвисты считают, что термин «русь» имеет двоякое происхождение: скандинавско-финское «русь»-- это вооружённые  люди в лодках, гребцы, участники морских походов, так финское население называло варягов-викингов. И это совпадает с версией «Повести временных лет», где «рус» выступает как название одного из норманнских племён, представителем которого является Рюрик.

    Таким образом, в соответствии с «Повестью временных лет» представитель племени руссов с семьёй и дружиной был приглашён для правления  в уже существующем славянском государстве. Способ призвания князя с дружиной был широко распространён в Европе в раннее Средневековье. Само по себе призвание иноземного князя не меняло славянской природы существующего общества. Однако говорить о чистых славянских истоках русского этноса было бы большой натяжкой. Древнерусская народность складывалась на основе широкого взаимодействия нескольких субэтнических компонентов. Она образуется как этническая общность на базе соединения трёх хозяйственно-технологических регионов—земледельческого, скотоводческого и промыслового, а, следовательно, и трёх образов жизни—оседлого, кочевого, бродячего, в смешении нескольких этнических потоков: славянского, балтийского, с заметным влиянием тюркского.

     Значительную роль в формировании того или иного этноса играет духовная культура. Важнейшими  компонентами этой культуры являются язык и религия. Язык Древней Руси, без сомнения, имел славянское происхождение, хотя и он испытывал влияние языков других народов.²

I.Культура языческой Руси.

а) Образ жизни и быт восточных славян.

       На основании византийских и арабских авторов можно судить об образе жизни древних славян. С ранней молодости они учились переносить жару, холод и недостаток пищи, они были нрава доброго и гостеприимны. Выходя из дому, славянин не запирал дверь и на столе оставлял разную еду, на случай если зайдёт странник. Византийские историки пишут, что славяне были храбрыми воинами и имели особенное искусство владения оружием—мечами, дротиками, стрелами, намазанными ядом. Весьма характерно отношение в славянских племенах к женщине. Женщина, как и у многих древних народов, почиталась, как хранительница очага. Именно женщина занималась обустройством жилища и приготовлением пищи. И в то же время, как отмечает Н.М.Карамзин, женщину считали безответной рабыней. В случае смерти мужа женщина должна была следовать за ним и служить ему на том свете. У славян существовал обычай, по которому невесту похищали и потом платили за неё «вено» (плата родным невесты). Существовал также обычай многожёнства, по этому обычаю славянин мог держать по две, по три жены и больше. Но за каждую жену приходилось платить «вено», поэтому больше одной жены держали только люди богатые. Надо заметить, что с принятием христианства этот обычай был утрачен.

      Основой питания у древних славян был хлеб. Это подтверждают и археологические находки—дома с печами для выпечки хлеба, глиняные сосуды для хранения зерна, зернотерки. Хлебом называли не только печёный хлеб, но и зерно. Хлебные злаки славяне употребляли в пищу либо в виде размоченных и поджаренных зёрен, либо в виде муки, из которой на воде или молоке варили кашу.

     Раскопки позволяют представить облик древнего славянского жилища. Славяне жили в полуземлянках с бревенчатыми стенами, крыша была обмазана глиной, её скаты почти касались земли. Внутри—глинобитная или каменная печь, которая топилась по-чёрному, т.е. без дымохода. Площадь жилья составляла от 10 до 20м².

      Славянам не было чуждо чувство прекрасного: они украшали резьбой и яркими красками свои жилища. Особенно искусны были славянские мастера в создании ювелирных изделий. Подвески, серьги, фибулы, височные кольца были в виде спиралей, перстней и.т.д. Именно навыки славянских художников-ювелиров этого периода были восприняты в первую очередь ювелирами Киевского государства, прославившимися на весь мир своим высоким мастерством.

      Широко и ярко было развито у славян устное народное творчество. В нём можно выделить два жанра: предания и легенды. В древнерусском фольклоре были наиболее распространены исторические предания. Так, именно по устным преданиям мы знаем о ранней истории Руси—вплоть до первой половины правления Владимира Святого. Большинство преданий исторического характера сохранилось до наших дней благодаря летописным источникам «Повести временных лет», «Слово о полку Игореве». Легенда—созданный устно рассказ, воспринимающийся как достоверный. В отличие от предания основным содержанием легенды является нечто необыкновенное.

     Нужно заметить, что наряду с устным народным творчеством у древнеславянских народов существовали зачатки письменности, сохранились упоминания о «Чертах и резах» до сих пор непонятной и даже не идентифицируемой  точно системе записи. Существует упоминание иностранцев о «русских письменах». Как правило, эти письмена делались на языческих идолах и надгробиях и носили религиозный характер. Всё искусство древних славян и прикладное, устное народное творчество являлись по своему содержанию языческими.³

 б) Социальное и общественное устройство.

     Трудно определить, какая форма общежития господствовала у восточных славян в эпоху их расселения по Русской равнине. Ученые склоняются к тому, что славяне жили в условиях первобытнообщинного строя родовыми союзами. Объединение родичей, кровных родственников держалось на двух опорах: на власти родового старшины и на нераздельности родового имущества. Родовой культ, почитание предков скрепляло обе эти опоры. Род имел обычай собираться для решения общих дел на родовых сходах или племенных вече.

    Родственные дворы были разбросаны на обширном пространстве. Это были островки среди леса и болот, удаленные друг от друга на 4-8 верст. Такие участки все более получали значение частного семейного имущества. Родичи могли помнить свое кровное родство, но в практических делах связь между ними постепенно ослаблялась, следствием чего основной хозяйственной единицей стала отдельная семья. Родовая община распалась, на смену ей пришла соседская сельская община, где семьи селились по принципу соседства, а не родства. В соседской общине сохранилась общинная собственность на лесные и сенокосные угодья, пастбища и пахотную землю. Но она уже делилась на наделы, которые обрабатывали своими орудиями труда каждая отдельная семья, а собранный ею урожай становился собственностью этой семьи. Совершенствование орудий труда позволяло производить не только необходимый, но и прибавочный продукт. Замена родовой общины соседской была одной из причин, приведшей к разложению первобытнообщинного строя.

     Период с VI в. по VIII в. был последней стадией родоплеменного строя, переходным этапом от первобытнообщинного строя к феодальным отношениям. В это время высшим органом управления у славян продолжало оставаться народное собрание  - вече, которое обеспечивало равенство всех членов племен. Но постепенно значение его падает. Разложение родовых общин и разрушение старых племенных структур вело к усилению племенных старейшин, глав родов, патриархальных фамилий, они все более и более решают дела от имени всех членов племени или племенного союза. В древние времена в случае войны на защиту выходило все мужское население. Постепенно возникает на постоянной основе особая военная организация – дружина, формируется военная знать. Выделение дружины из числа рядовых общинников усилилось в результате обогащения дружинников после походов. Во главе дружины стоит военный вождь, который постепенно превращается в лидера всего племени. Его уже называют князем. Власть его еще основывается на авторитете, но уже передается по наследству.⁴

Для защиты самих себя  и своего имущества в случае вражеского нападения несколько земледельческих общин сообща создавали городища – убежища. Их строили обычно на мысах при слиянии двух рек и окружали искусственно возведенными валами и рвами, наполненными водой. Часто такие городища  в мирное время были необитаемыми или же в них жили немногочисленные сторожа и языческие жрецы, имевшие на них свои капища. Часто на территориях городищ – убежищ поселялись дружинники. Вскоре после городищ стали возникать особые поселения – посады. Городища – убежища постепенно превращались в города. Так, например, в VI в. возник Киев: « И были три брата: один по имени Кий, другой Щек и третий Хорив, а сестра их была Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне взвод Боричев, а Щек сидел на горе, что ныне зовется Щековица, а Хорив сидел на третьей горе, которая прозвалась по нему Хоривницей. И построили городок во имя старшего брата и назвали его Киев. Был кругом города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве…».

Славянские города представляли собой не что иное, как большие огороженные села-крепости, имеющие первона­чально скорее военное значение, чем промышленное и торговое. Они имели очертания, подчиненные естественному рельефу, но основные признаки древней центрической мо­дели: замкнутость кольца застройки, ее обращенность внутрь, к открытому пространству в центре — сохранялись. Круговая центрическая планировка имела не только функциональное (оборонительное), но и символическое значение: круглыми были площадки ритуальных костров, жертвенни­ки, святилища. Круговое очертание характерно для древних славянских календарей, круг служил основой солярных зна­ков.⁵

     Наряду с городами — торговыми центрами, раз­вивавшимися из древних погостов-городищ, появля­ются города-крепости, в которых обосновываются князья и их дружинники. В дружине князя можно выделить старшую дружину, младшую и простых воинов. Причем, старшая дружина имеет свое хозяй­ство, двор и челядь. Они — старшие, и им поручаются важнейшие функции княжеского управления. Млад­шая дружина живет при дворе князя и обслуживает его дом, двор и хозяйство. И третья группа состоит из «воев» — воинов.

В период перехода от  первобытнообщинного строя к феодальному, все общество славян делилось на землевладельцев (князья со своими дружинниками и бояре), свободных крестьян-общинников, ремесленников и торговцев в городах, а также военных. В это время происходит выделение жречества как особого социального слоя. Необходимо отметить, что крестьяне-общинники под влиянием развития част­ной собственности также меняли свою структуру. Члены общины вели свое индивидуальное хозяйство. «Дым», «рало», «плуг» стали единицей, с которой члены общины несли свои повинности, чего не знала родовая община. Да и сама община не осталась не­изменной: внутри ее уже царило имущественное неравенство.⁶

в) Религиозные представления восточных славян

Центральное место в культуре древних славян занимала языческая религия. Языческая символика проявляется в сла­вянском фольклоре, в мотивах вышивки, в скульптурных изоб­ражениях языческих богов из дерева или камня, в зодчестве (на передней части двускатной кровли русских жилищ вытесывали изображение конской головы или птицы), в узелко­вой письменности древних славян.

Возникнув в глубокой древности, язычество проходит дли­тельный и интересный путь. Исследователи выделяют три пе­риода в его становлении у восточных славян: господство культа упырей и берегинь; культ Рода как Божества Вселенной, при­роды и плодородия; культ Перуна, покровителя дружинно - княжеских кругов формирующегося государства. «Слово об идо­лах» XII в. также повествует о том, что славяне сначала «клали требы упырям и берегиням», позже начали «трапезу ставити Роду и рожаницам», наконец, стали поклоняться «проклятому Перуну и Хорсу и Мокоши и Вилам». Эта этапность свидетель­ствует, что язычество — это, прежде всего форма освоения че­ловеком окружающего мира.

На первом этапе обожествлялись силы природы. Она на­селялась множеством духов, которых надо было умилости­вить, чтобы они не вредили человеку и помогали ему в трудовой деятельности. Славяне поклонялись матери-земле, лесам и рощам. Развиты были водяные культы: вода счита­лись стихией, из которой образовался мир, и люди населяли ее различными божествами (русалками, водяными, моряна­ми и др.), посвящали им праздники. В вере в упырей и бере­гиней отразилось первобытное представление людей о том, что в окружающем мире действуют злые и добрые духи. Они находятся в состоянии непрерывной борьбы друг с дру­гом. К злым духам относили «упырей» — оживающих мерт­вецов, оборотней, способных нанести живущим на земле серьезный ущерб. «Упырям» противостояли добрые духи — «берегини», и люди старались помочь им в этой борьбе по­средством произнесения заклинаний и ношения амулетов — оберег, Чтобы умилостивить их, злым духам приносились жертвы.

 На  втором этапе в славянском язычестве развиваются культ предков и земледельческие культы. На первое место выдвига­ются «Род и рожаницы». Они представлялись славянам в виде божеств  плодородия. Появление данного культа свидетель­ствовало о переходе к земледелию, благодаря которому жизнь стала более стабильной. Род также выступал творцом Вселен­ной. Он «вдувал» в людей жизнь, повелевал небом, распоря­жался дождем, был тесно связан с земными водами и огнем, посылал на землю молнии. В его подчинении находилось и подземное царство. Вместе с Родом обычно выступали рожаницы — богини плодородия. Каждый год 9 сентября отмечал­ся день Рода и рожаниц.  Это был праздник в честь заверше­ния всего цикла земледельческих работ.

В качестве помощников Рода выступают Ярило и Купала. Бог Ярило олицетворял собой весну, пробуждающуюся от зимней спячки природу. Славянам он представлялся в виде молодого красивого юноши, ездившего по полям и селениям на белом коне в белой мантии. Считалось, что там, где Ярило проедет на своем коне, вырастет богатый урожай. Праздник его отмечался весной и сопровождался играми и плясками. Купала рассматривался как плодотворящее божество лета. Его празднику, 24 июня, пред­шествовали «русалии» — торжества, во время которых людей обливали водой, девушек бросали в реки. Этими действиями у Купалы и русалок просили дождей, необходимых для богатого урожая. Вечером 23 июня на высотах зажигали костры, через которые молодежь прыгала попарно. Спускали с гор горящие колеса, стремясь, чтобы они потухли только после того, как коснутся воды. Это символизировало поворот солнца с лета на зиму.

Со временем Род теряет многие из своих функций. По бо­лее поздним славянским повериям, небом стал владеть Сварог, которого стали почитать верховным властителем Вселенной. У Сварога был сын — Сварожич — бог огня, покро­витель кузнецов и кузнечного дела. Слова «вар», «сварка», «варить железо» связаны своими корнями с именами этих божестн.  По представлениям славян огонь способен прогнать не только мрак и холод, но и нечистую силу. Поэтому нельзя было на огонь, плевать, бросать в него нечистоты, топтать ногами. Считалось, что в противном случае он мо­жет жестоко отомстить. Разводить его следовало в полном молчании, не оглядываясь назад. По поверьям, огонь прогонял и демонов болезней: если возникали эпидемии, то жите­ли вокруг своих сел разводили очистительные костры. Не­смотря на то, что славянам с давних пор было известно, как делаются дымоходы, они предпочитали топить свои избы по-черному, веря в очистительную силу огня.

На третьем этапе развития язычества у восточных славян уже появляется бог, удаленный от мира, — существо небесное, глава иерархии богов. Начиная с VI в. Перун вытесняет Сварога на второй план и становится во главе пантеона восточно-славянских божеств. Изначально он считался повелителем грома и молний. В эпоху военной демократии, когда из общей массы славян выделились воины-профессионалы и утвердили свое привилегированное положение в обществе, Перун стал счи­таться покровителем воинов-дружинников. Славяне полагали, что Перун пускает свои стрелы-молнии из огромного лука-ра­дуги; молниями он рассеивает тучи, оплодотворяет землю дож­дями, выводит солнце из облаков. С помощью его творческой силы пробуждается вся природа. Зимой Перун лежит в туче-гробу, а весной оживает, раскалывает своими молниями тучу и начинает действовать. Праздник Перуна отмечался 20 июля. В этот день ему приносили жертвы: быка или петуха — птицу, символизировавшую собой счастье и плодородие. Перуну по­свящался один из дней недели — четверг. Этот день считался удачным для всякого начинания.

К числу наиболее чтимых божеств относился и Волос (Ве­лес) — покровитель скота и скотоводов. Считалось также, что «скотский бог» способствует обогащению людей. Именно эта функция Велеса позднее, с усложнением общественных от­ношений, выдвигается на первое место в его культе, его почи­тают как покровителя богатства, торговли и даже поэзии. На­пример, Боян в «Слове о полку Игореве» — «Велесов внук». Даждьбог, сын Сварога, олицетворял собой солнце. Славяне верили, что Даждьбог живет далеко на востоке, где находится страна вечного лета. Каждое утро он выезжает на своей све­тозарной колеснице и совершает круговой объезд по небу. По­явлению Даждьбога на небе предшествует появление его сес­тры — Утренней Зари, которая выводит на небосклоне его белых коней; другая сестра — Вечерняя Заря заводит коней на конюшню после того, как бог закончит свой объезд. Славя­не полагали, что осенью Даждьбог умирает, а 24 декабря рож­дается новый, молодой.

В славянском пантеоне были и боги неславянского проис­хождения. Божеством, близким к Даждьбогу, являлся Хорс (вероятно, производное от Хороса — бога солнца пародов Во­стока). Он представлялся славянам белым конем, совершаю­щим свой бег над землей с востока на запад, поэтому конь считался священным животным.  Деревянными конскими головами украшали крыши домов. Конские головы помещали на колья возле конюшен и хлевов: считалось, что они отгоняют злых духов. Богиня Мокошь(Макошь), финского происхож­дении, была покровительницей женщин и женского рукоде­лии, символом домашнего уюта. Ей был посвящен пятый день недели, в который, по славянским поверьям, нельзя было на­чинать никакого дела, ибо это дело будет «пятиться». Работа в пятницу считалась грешным делом. В пятницу можно было лишь торговать.

У славян существовали довольно развитые формы язычес­кой обрядности - системы магических действий, цель которых состояла в воздействии на окружающую природу. Их ритуалы не уступали христианским по торжественности и воздействию на психику человека. Языческая обрядность использовала и различные виды искусства.⁷

Языческие символы проявлялись в славянском фолькло­ре. В некоторых древних песнях упоминаются Купало и Ярило — представители летнего солнца и Дид-Ладо — богиня Плодородия. Дид (дед) Ладо — название божества солнца. Последнее название, означающее свет, красоту, мир, любовь, радость, — полнее всего относится к солнцу. Имя Ладо и Лады давалось также любовникам, любящим супругам, первообра­зом которых была небесная чета — Ладо и Лады (солнце и луна). В различного рода сказаниях, былинах встречаются райское дерево вырий, береза, дуб, сосна, рябина как ось мира, вертикаль, обозначающая сакральный центр.

В эпических песнях прославляют Дуная, Дон Ивановича, Днепра Королевича, являющихся ничем иным, как реками. Славятся былинные богатыри: Илья Муромец, побеждавший двенадцатиглавых змеев, был своего рода солнечным божеством, низведенным в степень богатыря; Светогор — богатырь-исполин, которого едва носит земля; Микула Селянинович — добрый зем­леделец, соха которого, ударяясь своим жезлом о камни в почве, слышится на расстоянии трех дней пути, был своего рода символом, обожествлением народа, любящего земледелие.

Едва ли не в каждой сказке, повествующей о препятстви­ях, которые приходится преодолевать добрым, мужественным и смекалистым героям, встречаются Кощей Бессмертный и Баба Яга, живущая на опушке леса в избушке на курьих ножках, поворачивающейся на ветру, олицетворяющие собой силы, враждебные человеку; Морской царь, увлекающий пловцов в свои подводные дворцы, — как символ таинственных, стихийных сил рек и морей; Мороз— олицетворение жесто­кой зимней стужи.⁸

Языческие символы можно увидеть и в мотивах северно­русской вышивки, где по сторонам дерева обычно помещаются всадники, звери или птицы; в скульптуре— статуи язы­ческих богов из дерева или камня; в зодчестве — на передней части двускатной кровли русских жилищ вытесывали изображение конской головы или птицы; в узелковой письменности древних славян.⁹

У восточных славян были деревянные рубленые языческие храмы. Эти святилища не были зданиями с массивными кон­струкциями и замкнутым пространством. Поскольку боги в представлениях древних славян сохраняли связь с природой и ее явлениями — солнцем, дождем и грозой, водой источни­ков и плодородием земли — поклонение им не требовало от­решенности от мира в замкнутых пространствах, подобных тем, какие создавались в христианских храмах. Обряды со­вершались в природном окружении, и храм был не вместили­щем людей, а центром, отмечавшим место их сбора, где хра­нились предметы поклонения—изображения божеств. Такая постройка могла иметь сложную, ярко впечатляющую форму и вместе с тем быть прозрачной, легкой.

Одно из описаний такого храма, относящегося к святилищу прибалтийских славян в Арконе на о. Рюген, оставил Саксон Грамматик, автор конца XII в. Это было деревянное сооруже­ние на каменном фундаменте, имевшее сложный объем и си­луэт. Наружные стены из вертикально поставленных бревен покрывала ярко раскрашенная резьба. Внутри их квадрата со стороной около 20 м поднималась на четырех мощных стол­бах башнеподобная сень над огромным столпообразным ку­миром Святовита высотой 9 - 10 м, лица которого были обра­щены на все четыре стороны. Кровля над сенью, возможно, имела очертания высокого шатра (автор описания выделяет «багряную кровлю» как особенно поразившую его часть пост­ройки). Пространство над сенью отделялось от кругового об­хода лишь ниспадающими пурпурными завесами.

Культовыми действиями руководили волхвы (некоторые арабские авторы указывали, что у русов их авторитет был выше авторитета верховных правителей земель). Проводимые ими обряды сопровождались произнесением заговоров, заклинаний, пением, плясками, игрой на музыкальных инст­рументах, элементами театрализованных действий. Визан­тийские источники упоминают о трех музыкантах, захвачен­ных в VI в. в плен на пути в Хазарию, куда шли в качестве послов своего князя. Пленные славяне сообщили, что  не умеют владеть оружием, а только умеют играть на своих ин­струментах, что свидетельствовало о привилегированном по­ложении музыкантов, так как выполнять дипломатические поручения могли лишь люди, облеченные доверием князя. Такое совмещение функций было широко распространено в средневековой Западной Европе.

 г) Языческая письменность восточных славян.

   Целый ряд учёных (С.П.Обнорский, Д.С.Лихачёв и др.) указывали, что имеются неоспоримые свидетельства о наличии письменности у восточных славян задолго до крещения Руси. Черноризец Храбр в своих сказаниях «О письменах», датируемых концом IX-начало X в., писал «прежде убо словене, не имеху книг, но «чертами» и «резами»  и  гьтеху и гадаху», а после крещения они «римскими и гречьскими письмены нуждаахуся словенску речь без устроениа», т.е. он сообщает, что, пока славяне были язычниками, они пользовались в качестве письменности какими-то «чертами» и «резами», а после принятия христианства они стали применять латинские и греческие буквы.

    «Чертами» и «резами» можно было пользоваться как символами для обозначения определённых языческих понятий, но они стали непригодны с принятием христианства, и славяне по необходимости перешли на латинский и греческий алфавит.

    Другое указание «о руських письменах» содержится в «Паннонских» житиях Константина (Кирилла) (X в.). Константин во время своего путешествия в Хазарию был в Крыму. В городе Карсуне (Херсонесе) в его руках попали Евангелие и Псалтырь, написанные «руськими письмены»: «обретёте же ту евангелие и псалтырь руськими письмены писано, и Глова чловека обреет глаголюща тою беседою, и беседова с ним и силу речи приим, своей беседе прикладаа различнаа письмена, гласнаа согласнаа, и к богу молитву творя «вскоре начат чести и сказати, и мнози ся ему дивляху…»

    Таким образом, Константин не только нашёл Евангелие и Псалтырь, написанные русскими письменами, но и познакомился с человеком, умевшим читать эти книги. Сам Константин быстро научился читать и толковать русские письмена.

    О наличии у восточных славян письменности сообщают арабские и немецкие источники. Так, Ибн-Фадлан рассказывает о погребении знатного русского воина с надписью на памятнике имени этого воина и имени царя. В другом сочинении арабского географа IX в. Ал-Масуди есть запись о пророчестве, написанном на камне в славянском храме. Арабский писатель Ибн-Эль-Недим (IX в.) видел русскую запись, сделанную на куске дерева (дощечке), но «не знаю,--пишет он,-- были ли это слова или отдельные буквы…». Немецкий хронист Титмар Мерзебургский (976-1018г.г.) рассказывает, что он видел в языческом храме славянских идолов, на которых особыми знаками были начертаны их имена.

     Существование письменности на Руси до принятия христианства подтверждается археологическими находками. Глиняный сосуд найденный во время раскопок в районе Старой Рязани в конце 19в., носит на себе, как предполагают знаки письмен. Сходные знаки имеются на медных бляхах из Тверских курганов 11в. Аналогичные «чертом» и «резом» знаки—на кости из Черниговских курганов 10в.

     Но особый интерес для решения вопроса о древнерусской письменности имеет находка, сделанная археологом Д.А.Авдусиным во время раскопок так называемых Гнездовских курганов под Смоленском.¹⁰ На глиняном сосуде типа амфоры первой четверти 10в. рукой русского человека Кирилловским алфавитом сделана надпись. Она прочитывается и расшифровывается учёными по-разному. Одни считают, что написано «гороухща», другие читают как «горушна». И в том, и другом случае это слово означает горчичные семена, горькую пряность. Таким образом, перед нами сосуд для хранения или перевозки горчичного семени, пряности.

     Приведённые материалы позволяют утверждать, что появление письменности на Руси не связано с принятием христианства. Восточные славяне были знакомы с письменностью ещё раньше. Возможно, на первых этапах в разных районах были свои письменные знаки. Развитие языка, являющегося продуктом целого ряда эпох, вызывало к жизни потребность не только в устной передаче мыслей, но и фиксацию их в письменной форме.¹¹

II. Становление православной русской культуры.

      а) Необходимость и значение принятия христианства на Руси.

Формирующееся в конце IX—X в. новое государство нуждалось в обновлении и реальном духовном сплочении различных земель. Политеизм был мало пригоден для вхождения юного русского государства во все­ленскую историю, идейные традиции которой покоились на религиозной основе христианства. Многобожие оставалось препятствием и на пути консолидации племенных союзов в единое государственное образование. Кроме того, язычество закрепляло отжившие патриархально-родовые отношения: кровную месть, многоженство, обычаи человеческих жертвоп­риношений, сжигания жен с мертвыми мужьями, поощряло рабство. Именно поэтому понадобилась религия с единым, аб­страктным, лишенным этнических признаков богом, нивели­рующая прежние родоплеменные традиция и утверждающая принцип единения по вероисповедальному признаку. Крестив Русь, Владимир сделал и культурный, и исторический выбор, открыв путь к самобытности русской культуры в противосто­янии ее языческих традиций христианским.¹²

Несущим эле­ментом любой культуры является религия. Религия не просто вера в сверхъестественное или система обрядов. Это образ жизни, опре­деленная система идей, верований, представления о человеке, его месте в мире, которые обусловливают ценностные ориентации и практическое поведение. Поэтому ученые справедливо полагают, что важнейшей ве­хой на пути становления русского этноса было принятие хри­стианства в форме православия в качестве государственной религии Киевской Руси. Конкретным актом принятия православия явилось знаменитое крещение на Днепре населения города Киева князем Владимиром в 988 г. Однако принятие православия не ограничивается этим актом. Оно имеет длительную историю: распространение христиан­ства на Руси началось задолго до крещения на Днепре и продолжалось еще в течение полутора веков.

Православные источники связывают проникновение христианст­ва на территорию Киевской Руси с миссионерской деятельностью апос­тола Андрея Первозванного в I в. н. э., который якобы после смерти, Вос­кресения и Вознесения Иисуса Христа направился проповедовать его учение в Византию, а затем «и прошел Черным морем  до Днепра,  и Дне­пром вверх до Киева, а от Киева далее до Великого Новгорода». Историче­ских источников, подтверждающих версию миссионерской деятельнос­ти апостола Андрея, не существует. Однако существуют источники, ука­зывающие, что бабка Владимира княгиня Ольга была христианкою. Христианами были и некоторые видные дружинники князя Владимира. Перед историками всегда стояли вопросы: в чем причина христи­анизации Руси и почему князь Владимир выбрал именно православие. Ответ на эти вопросы следует искать как в личности князя Владимира, так и в анализе социально-политических и духовных процессов, которые происходили в то время в Киевской Руси.

 Князь Владимир был крупным государственным деятелем своего времени. Он уже давно осознавал, что языческий политеизм не соответ­ствует политическим и духовным потребностям государства. В 980 г. Владимир предпринял первую религиозную реформу, суть которой состоя­ла в попытке слияния разнородных богов всех племен Киевской Руси в единый пантеон во главе с княжеским богом Перуном. Однако попытка повсеместного распространения культа Перуна потерпела неудачу. Языческому богу противостояли другие языческие боги, которым поклоня­лись славянские и неславянские племена Киевской Руси. Язычество не обеспечивало этнокультурного единства всех племен и земель Киевской Руси. Историческая практика показала, что это единство лучше других обеспечивают так называемые мировые религии: христианство и ислам. Православная версия принятия христианства утверждает, что этому событию предшествовала процедура «выбора вер». Киевская Русь по своему геополитическому положению находилась в тесном контакте с Хазарским каганатом, в котором господствовал иудаизм, арабо-мусульманским миром, в котором исповедовали ислам, православной Византией и католическими государствами Западной Европы. Во все эти регионы Владимир якобы послал своих послов для определения наилуч­шей веры. Выполнив задание великого князя, послы вернулись и одно­значно отдали предпочтение православию из-за красоты его храмов и того душевного подъема, который они в них ощутили.

Однако не эти обстоятельства сыграли главную роль в принятии православия. Решающим фактором обращения к религиозно-идеологическому опыту Византии явились традиционные политические, экономические, культурные связи Киевской Руси с Византией. В системе византийской государственности духовная власть занимала подчиненное положение от императора. Это соответствовало политическим устремлениями князя Владимира. Не последнюю роль сыграли и династические соображения. Принятие православия открывало дорогу для брака Владимира с сестрой византийского императора принцессой Анной — и, таким образом,  еще в большей мере закрепило дружеские отношения с такой влиятельной державой, как Византия. Дружба с Византией не только открывала дорогу расширению  торгово-экономических и культурных связей, но и в какой-то мере обеспечивала ослабление набегов на Русь многочисленных кочевых племен, населявших Великую степь к северу от Черного моря, которых Византин постоянно использовала в борьбе со своим северным соседом.

И еще один момент сыграл свое значение при выборе православия. В католицизме богослужение происходило на латинском языке. Библии и другие богослужебные книги также использовались на этом языке. Православие не связывало себя языковыми канонами. К тому же в этот период православие утверждалось в славянской Болгарии. Таким образом, богослужебные книги и весь обряд в языковом отношении были родственны населению Киевской Руси. Через болгарские богослужебные книги и болгарских священнослужителей православие начало утверждаться в духовной жизни русского общества.

Принятие христианства имело огромное значение для всего русского общества. Христианство создало широкую основу для объединения всех народов этого общества. Исчезла граница между русом и славянином, угро-финном и славянином и т.д. Всех их объединила общая духовная основа. Христианство постепенно начало вытеснять языческие обряды и традиции, и на этой основе произошла гуманизация  общества. Значительным культурным переворотом было введение еди­ной письменности. Принятие христианства способствовало становлению городской культуры в преимущественно сельскохозяйственной по роду жизнедеятельности стране. Под влиянием христиан развивались храмовое строительство, книжное дело, литература, история и философия.

На основе христианизации происходит становление но­вого типа государственности в Киевской Руси. Государственность на Руси в значительной мере приобретает византийскую форму. Устанавливается тесная взаимосвязь между светской и церковной властью, при главенстве первой над второй. В первой половине XI в. начинается оформ­ление церковной юрисдикции. В ведение Церкви передаются дела о браке, разводе, семье, некоторые наследственные дела. К концу XII в. Церковь стала осуществлять надзор за службой мер и весов. Значительная роль от­водится Церкви в международных делах, связанных с углублением отно­шений с христианскими государствами и церквами.

В целом, благодаря принятию христианства, Киевская Русь была включена в европейский христианский мир, а значит, и стала равноправным элементом европейского цивилизационного процесса. При этом русская культура не утратила своего самобытного характера. Христианство, заимствованное от греков и в то же время не отмежеванное полностью от Запада, в конечном счете оказалось ни Византийским, ни западным, а русским¹³.

б) Проблемы утверждения новой религии; «двоеверие».

Утверждение православия в качестве государственном религии Киевской Руси было сопряжено со значительными трудностями. Религия, как отмечалось ранее, это не просто вера в ка­ких-то богов и духов, система обрядности. Это образ жизни, определенная система идей, верований, ценностных ориентации и т.д. С религиоз­ными верованиями связаны такие важнейшие стороны жизни, как брач­ные и семейные отношения, нравственные нормы, система питания и т. д. Поэтому процесс христианизации означал ломку сложившегося образа жизни, мировосприятия, культуры, быта.

Христианизация повсеместно встречала сопротивление населения. Князю Владимиру, его дружинникам, родовой знати пришлось приложить немало усилий, а иногда и применить прямую силу для того, чтобы утвер­дить христианские обряды  верования, образ жизни. Неоднократно поднимались восстания против христианизации. Истории известны наиболее крупные из них в Суздале, Киеве, Новгороде.

Языческие боги, утратившие сакральный смысл, ещё долгое время после принятия христианства и ритуала крещения продолжали сопутствовать жизни славян, их верованиям и убеждениям. Сохранялось и поклонение волхвам, и безудержное, самозабвенное буйство языческих праздников. Христианство, убедившись в невозможности вытеснения язычества из души народа, как бы заключило с ним негласный союз, непосредственным соседством которого явилось значительное проникновение языческих элементов в христианскую культуру. Русский народ—землепашец, всей плотью и кровью своей связанный с землёй-кормилицей, и языческий культ земли, естественно трансформировался в христианский культ Богородицы. Могущественный бог грома и молнии Перун перевоплотился в христианстве, с одной стороны в Илью-пророка с его громыхающей небесной колесницей, а с другой—в святого Георгия Победоносца, защитника земли русской. Былинный Змей Горыныч трансформировался в христианстве в змея-искусителя, одного из обличьев дьявола. Таким образом, язычество, лежащее в основе русской культуры, явилось не только предтечей русского православия, но и во многом питательной почвой для развития новой, модифицированной по сравнению с византийским образцом русской культуры. Язычество и христианство, взращённые на Руси—два относительно самостоятельных пласта русской культуры, причудливое переплетение культуры в традициях, верованиях, народном эпосе, возможно, и явило миру такую загадочную русскую душу.

Ставшее духовной основой русской культуры, православие ориентировало человека не на суетность мира, а на неиссякаемую веру в торжество вечного непреходящего: Истины, Добра, Красоты, Совести.¹⁴

Впоследствии духовная жизнь на Руси определялась явлени­ем, которое принято обозначать как православно-языческий син­кретизм. Возникшая на Руси ситуация «двоеверия», «двукультурья» сказывалась на всех уровнях средневекового обществен­ного сознания. Двоеверие оказывало большое воздействие и на развитие философско-мировоззренческих идей, включая нрав­ственные нормы, эстетические представления, формы обще­ственного устройства. Мифологическое мировоззрение продол­жало жить под покровом новых религиозных образов и обря­дов, являясь той основой, на которую наслаивались достижения византийской православной культуры. Древнерусские памятники тяготеют то к одному, то к другому источнику синкрети­ческого мировоззрения, но неизменно имеют признаки их обо­их. В результате, несмотря на всевозрастающее влияние пра­вославия и постепенное изживание прежней мифологической системы взглядов, на Руси утверждался иной, чем в Византии, религиозно-мировоззренческий идеал, который далеко не во всех чертах повторял свой исходный прототип.¹⁵

Обрусение христианского верова­ния и Церкви шло в двух направлениях. Первая — борь­ба за свою национальную Церковь в верхах. Греческие митрополиты встретились на Руси с тенденцией к самобытности. Первые русские свя­тые были возвеличены по причинам политическим, не имеющим отноше­ния к вере, вопреки мнению грека-митрополита. Вторая струя шла из на­рода. Новая вера не могла вытеснить то, что было частью самого народа. Рядом с христианской верой, недостаточно крепкой в народе, были живы культы старых богов. Складывалась новая синкретическая вера как результат обрусения христианства. Христианство было ус­воено русскими, как и все, что попадало извне.

Значительную роль в христианизации Руси сыграли монастыри. появившиеся на ее территории в середине XI в. В монастырях готовились кадры священнослужителей, происходило осмысление вероучения, фор­мировались духовно-нравственные основы новой обрядности, христиан­ского быта и т. д. Монастыри играли существенную роль в распростране­нии грамоты, являлись хранителями и передатчиками культурного на­следия. Из монастырей осуществлялась миссионерская деятельность по всем городам и сельской местности древнерусского государства. К се­редине XIII в. на Руси функционировало около 80 монастырей.¹⁶

в) Что дало Руси принятие христианства.

Синтез славяно-русской дохристианской культуры с тем культурным пластом, который поступил на Русь с приняти­ем христианства из Византии и Болгарии и приобщал страну к византийской и славянской христианской культурам, а че­рез них — к культурам античной и ближневосточной, создал феномен русской средневековой культуры.

Ее оригинальность и высокий уровень были во многом обусловлены бытованием в качестве языка церковной служ­бы и вследствие этого становлением в качестве литературно­го — славянского языка, понятного всему населению, в отли­чие от Западной Европы и славянских стран, принявших ка­толицизм, где языком церковной службы была латынь, язык, незнакомый большинству населения, и вследствие этого раннесредневековая литература  являлась преимущественно латиноязычной.

С введением христианства создается особая форма приня­тия княжеской власти — обряд возведения на престол князя, соответствующий византийскому обряду венчания на царст­во. Если раньше князь был просто главой племенного союза, то теперь его власть была освящена, дарована Богом. Из это­го следовало определенное влияние церкви на политическую княжескую власть. Реформа открывала новые возможности для торговли с Византией. Если прежде на торговых площа­дях заморских стран они были «варварами», «скифами», то отныне в Византии и Европе — уважаемыми единоверцами, что позволяло устанавливать более тесные экономические контакты с Европой.

Рядовые общинники, пока процесс феодализации еще не набрал силу, тоже особенно не страдали. Рабам христианство обещало свободу. В Древней Руси рабство было домашним, рабов не использовали в производстве, но они составляли за­метный слой общества. Тогда была довольно широко распро­странена работорговля. Рабы-славяне очень ценились на не­вольничьих рынках. Церковь резко выступила против рабст­ва, особенно против работорговли, когда своих соплеменни­ков продавали в «поганые».

Церковь стала основным институтом феодальной культу­ры Древней Руси. Она играла позитивную роль в развитии русской государственности. Она обогатила социальным и по­литическим опытом древнерусское публичное право, повлия­ла на его эволюцию силой церковного суда, рассматривавше­го кроме церковных правонарушений и неконфессиональные дела, в сфере семейно-бытовых отношений закрепила моно­гамный брак.

Христианство не только осуждало полигамию, но и от­вергало равенство детей, рожденных от слуг, с детьми закон­ной супруги. Общество сопротивлялось этому новому прин­ципу: сам Владимир, уже будучи христианином, разделил все поровну между всеми своими детьми, несмотря на то, что которые из них были, по мнению церкви, незаконными. С течением времени этот новый принцип окончательно утвердился на русской земле и русская семья, утратив азиатский характер, сделалась европейской.

     Христианство оказало влияние и на другие стороны законодательства. Воровство, убийство, разбой перестали быть частными оскорблениями, которые преследовались потерпев­шими лицами или возмещались вирой: они теперь рассматривались как преступления, которые наказывались челове­ческим правосудием во имя Божие.

Под византийским влиянием частная месть была заменена общественной, вместо денежного откупа были введены телесные и исправительные наказания, которые не допускало варварское общество как оскорбительные для свободного человека. В княжение св. Владимира греческие епископы уже требовали казнить разбойников, но общество сопротивлялось в течение долгого времени. Владимир, не прибегнув к этому крайнему средству усмирения, снова восстановил систему вир, которая, кроме того, служила источником дохода для казны. Византийское законодательство не допускало также судебного поединка, суда Божия, которые еще долго удерживались в обычаях и даже позднее узаконилась.

Христианская религия ускорила развитие феодальных отношений в Киевской Руси. Введение христианства способ­ствовало сближению ее с Византией и государствами Западной Европы.

Киевская Русь быстро выдвинулась в ряд передовых стран средневекового мира.¹⁷

III. Расцвет русской культуры в X- нач.XIII в.в.

а) Литература.

1) Вершина устного народного творчества – былины.

Развитие фольклора предшествовало появлению письменной литературы, формировало и определяло ее направленность и художественную особенность. «От глубокой древности фольклор неотступно и своеобразно сопутствует истории» , - говорил Максим Горький, оценивая значение устного творчества народа.¹⁸

Вершиной устного народного творчества являются былины. Появление этого героического эпического жанра относят к Х в. Большинство сюжетов былин связано со временем княжения Владимира Святославича — временем единства и могущества Руси и успешной борьбы со степными кочевниками. В основе былин лежат реальные исторические события, прототипами некоторых былинных героев являются реально существовавшие люди. Например, со сватовством норвежского короля Харальда, к дочери Ярослава Мудрого Елизавете связан сюжет былины «Соловей Будимирович». Ряд эпических песен связан с борьбой с половецкими набегами конца XI, начала XII в. В них в несколько адаптированном к русскомy произношению и народному сказочному восприятию встречаются имена известных по летописям половецких ханов (Тугоркан — Тугарин Змеевич, Шарукан — Шарк-великан, Кудреван, Сугра-Скурла). Образ князя Владимира Мономаха — инициатора борьбы с кочевниками (в былинах они выступают под именем монголо-татар, позднее заслонивших собой имена прежних врагов Руси) слился с образом Владимира Святославича.

В эпохе Мономаха относится появление цикла былин об Алеше Поповиче, былина «Ставр Годинович» (прототипом ее послужил приближенный Владимира, позже новгородский боярин Ставр Гордятинич).

В Древней Руси былины пелись часто в сопровожден и гусляров, еще и еще раз закрепляя в памяти народа ярчайшие события, имена героев и их подвиги.

В былинах отразилось представление о Руси как о едином государстве. Главная тема — борьба народа с иноземным захватчиками, они проникнуты духом патриотизма и гордостью за свою Родину. Идеи единства и величия Руси, служения Родине сохранялись в былинах и во времена феодальной раздробленности и монголо-татарского ига. На протяжении многих столетий эти идеи, образы героев-богатырей вдохновляли народ на борьбу за свободу Руси, что и предопределило долговечность былинного эпоса, сохранившегося в народно памяти.¹⁹

2)Летописание.

Значительным культурным переворотом в духовной жизни Руси было введение единой письменности. Русский язык сформировался на основе восточнославянских диалектов. Решающим этапов в формировании древнерусского языка явилось принятие христианства в виде православия. Православная Церковь распространяла богослужебную и житийную литературу. Уже в 80-х гг. X в. были осуществлены переводы многих библейских текстов, богослужебных книг, жития святых. За тем был осуществлен перевод «Богословия» Иоанна Дамаскина, а также славянский вариант «Шестиднева», повествования о сотворении мира и его устройстве по представлениям христианского вероучения, а также «Хроника» Иоанна Малелы со сказанием о троянской войне. Эта литера­тура приходила на Русь из Византии на греческом. Болгарии — на старославянском языках. Письменность старославянского языка — старосла­вянская азбука — была составлена моравскими братьями Кириллом и Мефодием на основе греческого скорописного письма с добавлением букв коптского и самаритянского алфавитов. Таким образом, в ней уда­лось учесть специфику славянской речи. Уже в XI—XII вв. древнерус­ская письменная литература достигла высокого уровня развития.²⁰

Среди письменных памятников древнерусской культуры ведущее место принадлежит летописи. Летопись — это жанр исторического про­изведения, в котором повествование велось по годам. Рассказ о событиях каждого года в летописи обычно начинался словами: «В лето…». Отсюда название «летопись». Однако летописи—это не только записи о том, что про­изошло в годовом порядке, но и свод тех произведений литературы, кото­рым на данный момент располагал летописец. В летописи сводились исто­рические повествования, жития святых, различные документы.

Летописание в Древней Руси возникло в XI в. как следствие раз­вивающегося национального самосознания и потребности историческо­го самоопределения русского народа в той грандиозной картине все­мирной истории, которые давали переводные хроники. Поэтому обычно в летописи излагалась русская история от ее начала. Иногда летопись открывалась библейской историей и продолжалась античной, византийской и русской. Летопись;— это не просто перечисление историчес­ких фактов. В них воплотился широкий круг представлений и понятий средневекового общества. Поэтому летопись можно рассматривать как синкретический памятник средневековой русской культуры

Таковы «Летописец по великому изложению», «Еллинский и римский летописец» (он настолько велик, что до сих пор ос­тается неизданным), различного рода изложения ветхозавет­ной истории — так называемые палеи (историческая, хроног­рафическая, толковая и пр.), временники, степенные книги и, наконец, множество различных летописей.

Летописец, создавая собственную историю, никогда не за­бывает о движении истории и ее мировых масштабах: либо повесть начинается с упоминания о главных событиях миро­вой истории (как она понималась в средние века: о сотворе­нии мира, всемирном потопе, вавилонском столпотворении и т. п.), либо повесть непосредственно включается в мировую историю: в какой-либо из больших сводов по всемирной истории. Так, например, автор «Сказания о Борисе и Глебе», прежде чем начать свое повествование, кратко рассказывает историю вселенной от сотворения мира.

Обширные рукописи, в состав которых входят «историчес­кие» произведения: многотомные Великие четьи-Минеи (т. е. чтения, расположенные по месяцам года), летописные своды, прологи. Златоусты, измарагды, хронографы, отдельные сбор­ники — все это свидетельствует о том чувстве величия мира, которое промялись выразить древнерусские книжники во всей своей литературе.

Летописи же периода усобиц поддерживали идею единства, патриотический настрой за всю Русскую землю. В летописях начала ХIII в. ощущается присутствие страшной беды, будущих «неслыханных ратей», «безбожных», «неизвестного имени». Плач великий, горе и разграбление — темы, которыми завер­шается период древнерусской литературы домонгольского пе­риода.

Летописные своды носили прикладной характер и полнос­тью зависели от интересов церкви. К началу XII в. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором была записана первая летопись, известная под названием «Повесть временных лет», положившая начало длительной традиции в русской культуре и определившая ее самобытность. В этой летописи история славян и Руси рассматривается на фоне все­мирной истории, предпринята попытка определить место славян среди других народов, через возведение своих прародителей к потомкам ле­гендарного библейского праведника Ноя. Нестор определяет границы исконно славянских земель и территории ими освоенные.

Он также подчеркивает древность и авторитетность славянской культуры, укрепляет историографическую концепцию, согласно кото­рой великие киевские князья ведут свой народ от «призванного новго­родцами варяжского князя Рюрика». «Повесть временных лет» является важнейшим источником по истории и культуре Древней Руси. Она вобрала в себя родовые предания, повести, сказания и легенды исторического и сказочно фольклорного ха­рактера, жития первых русских святых и т. д.

Именно в летописях мы на­ходим пытливую мысль русского человека, внимательно отно­сящегося как к явлениям природы (описаны затмения 1185, I 187, 1207, 1230 гг., падения крупных метеоритов, 37 комет по всем известным летописным сводам; в Кенигсбергской летописи сохранился рисунок «выпадения звезд» в 1200 г., кото­рые на земле обозначены как камни и на небе как звезды), так и к происходящим событиям жизни.

В летописях, особенно новгородских, уделяется большое внимание всему, что связано с хозяйственной деятельнос­тью. В них мы находим не только наблюдения за явлениями природы, но и описание видов оружия, построек крепостей и церквей, изготовления различных орудий, литья колоколов и пушек, строительства мостов. В Новгороде в XII в. было написано и очень интересное для русской культуры произ­ведение под названием «Учение им же ведати человеку чис­ла всех лет». Счет в нем ведется от сотворения Адама в го­дах, месяцах, неделях, днях и часах. По году 6644-му от это­го времени исследователи вычислили год написания —1136-й. Кирик приводит числа лунного и солнечного «кру­гов»; «обновления» неба, земли, воды; високосных лет и «великого круга» (532), который соответствует полному циклу «блуждания» Пасхи. Далее называется количество месяцев, недель и дней в году, а также часов; затем речь идет о дробных делениях часа. Сообщается также, когда праздну­ется Пасха. Объяснение этому произведению скорее всего сугубо церковно-практическое. Церковь нуждалась в кален­дарных расчетах, пасхалии были рассчитаны и перевезены из Византии, но необходимы были и собственные знания в этой области. Трактат Кирика Новгородца — замечательный пример, говорящий о высоком уровне вычислительной куль­туры Киевской Руси.²¹

Как правило, авторские тексты произведений до нас не дошли, а сохранились более поздние списки, подчас отстоя­щие от времени написания оригинала на 100, 200 и более лет. Например, «Повесть временных лет» создана Нестором в 1111 — 1113 гг., редакция же «Повести» Сильвестра (1116) известна только в составе Лаврентьевской летописи в 1377 г. «Слово о полку Игореве», написанное в конце 80-х г. XII в., было найдено в списке XVI в. Объясняется это обычной прак­тикой переписывания истории, корректирования в ней обще­го представления о мире в соответствии с пониманием заказ­чиком задач летописца и места исторической хроники в про­цессе государственного строительства.

3) Художественная и переводная литература.

в Киевской Руси элементарная грамотность был распространена среди разных слоев населения, о чем свидетельствуют ранние берестяные грамоты (самые ранние -XI в.). До нас дошли сведения, что на территории Древне Руси издавна существовали центры создания рукописной книги. Для новгородского посадника Остромира в 1056-1057 гг. писцом Григорианом было написано «Остромиров евангелие» — старейшая из сохранившихся датированных русских рукописных книг. При церквах и монастырях существовали училища, а при княжеском дворе и при Киево-Печерском монастыре — школы повышенного типа. Князья на Руси, опирающиеся на монастыри и монахов, выступали основными проводниками книжной мудрости.

Благодаря им книга расходится по всей Русской земле. Книжники с конца XII — начала XIII в. переезжают из княжества в княжество: Симон и Поликарп, создатели Киево- Печерского патерика (истории этого монастыря) были когда-то его монахами, но переписку свою они вели не только Киеве, но и во Владимире. Серапион Владимирский писал о Киеве и во Владимире, Кирилл Туровский — в Киеве, а может, и в Турове. Князья переезжают вместе с книжниками и строителями.

Наряду с летописями в Древней Руси создаются сочинения церковного характера: жития русских святых Бориса и Глеба, Ольги, Владимира и др., поучения Феодосия Печерского и Луки Жидяты.

 Самая древняя русская рукописная книга — Остромирово евангелие. Написанная дьяконом Григорием с помощни­ками для новгородского посадника Остромира, книга содер­жит евангельские чтения по дням недели, начиная с Пасхи. Обращает на себя внимание исключительно красивый, кирилловский уставный почерк книги. Написанный в два стол­бца текст производит неизгладимое впечатление высокохудо­жественной работы новгородских писцов. Изящно орнамен­тованные инициалы букв отделяют друг от друга «чтения». Иногда «чтениям» предшествуют рамки-заставки, раскра­шенные, как и инициалы, золотом, зеленой, голубой, крас­ной, белой красками. Сделанные на отдельных листах ми­ниатюры с изображениями евангелистов Иоанна, Луки и Марка говорят об уверенной руке мастера, пользующегося богатой палитрой красок, высокой для своего времени тех­никой рисунка. Остромирово евангелие является образцом книжного искусства Древней Руси, не имеющего себе рав­ных среди памятников старославянской письменности XI в.²²

 Выдающимся памятником церковной литературы XI в. является «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона.

 Летопись сообщает об Илларионе: «муж благ, книжен и постник», «книгам хитр писати и сей по вся дни и нощи писание книги в келий... Феодосия». Ранее уже упоминалось имя Иллариона — это единственный со дня принятия христианства до середины XII в. русский по происхождению глава церкви, возведенный на митрополию в 1051 г. Ярославом Мудрым без санкции Константинопольского патриарха. Вскоре, видимо после смерти Ярослава, он был вынужден этот пост оставить.

Основная идея «Слова о законе и благодати» — вхождение Руси после принятия христианства в семью христиан­ах народов, в чем автор видит заслугу князя Владимира и продолжившего дело распространения новой веры его сына Ярослава. При этом дохристианское прошлое Руси в глазах Иллариона не выглядит «темными веками», напротив, он подчеркивает, что Владимир, его отец Святослав и дед Игорь «не худой и неведомой земле владычествовали, но в Русской, которая ведома и слышима во всех четырех концах земли». «Слово» написано на основе глубокого погружения в тексты Ветхого и Нового заветов: «В одно время вся наша земля восславила Христа с Отцом и со Святым Духом. Тогда начал мрак идольский от нас отходить и зори благоверия явились. Когда тьма богослужения рассеялась, и слово евангельское душу нашу озарило...» . В этом произведении происходит органическое соединение богословской мысли и политической идеи. Ил­ларион прославляет русский народ среди других народов мира, утверж­дает мысль о великом предназначении Руси. Однако эта патриотическая мысль не связана с национальной ограниченностью. Илларион все время подчеркивает, что русский народ—это часть человечества, которую спа­сает Евангелием и крещением Иисус Христос.

Из памятников гражданской литературы тех времен до нас дошло также «Поучение Владимира Мономаха», обращенное к детям князя. Ли­тературный прием обращения отца к детям был широко распространен в средневековой литературе. Таков, например, труд византийского им­ператора Константина Багрянородного «Об управлении империей», «На­ставления» французского короля Людовика Святого и др. Но « Поучение» Владимира Мономаха отличается среди них своей целенаправленнос­тью и высокой художественностью.

Исходя из собственного опыта. Мономах четко формулирует основные жизненные принципы. Он не ограничивается простым при­зывом сыновей к единству и прекращению усобиц, а обращает внима­ние на нравственный образ самого князя, который в его представле­нии должен быть мужественным и смелым, деятельным и неутоми­мым правителем Русской земли. Князь должен проявлять заботу о смердах, челяди, «вдовицах», дав крестное целование, нужно блюсти его, чтобы «не погубить души своей». Нужно заботиться о хозяйстве, рано вставать, поздно ложиться и не лениться, быть всегда готовым к походу. Князь должен думать о распространении славы Русской земли, чтить гостя, откуда бы он к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол — ибо они по пути прославят по всем землям...». Существенно то, что Мономах стремился убедить детей своих своим собственным примером. В «Поучении» отразилась глубокая тревога за дальнейшую судьбу родины, стремление предупредить потомков, дать им советы, чтобы предотвратить политический распад Древне­русского государства.²³

Древнерусскую литературу можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета. Этот сюжет— мировая история, тема — смысл человеческой жизни. Древнерусская литература утверждает своеобразный реализм, он носит поучительный характер.

В первую очередь сказанное, конечно же, относится к поучительно-бытовой литературе — притчам. В аллегорической форме они преподносят нравоучения, говоря не о единоличном, а об общем, постоянно случающемся. Жанр притчи для Древней Руси и традиционный, и имеющий библейское происхождение: притчами усеяна Библия. Притчи входили состав сочинений для проповедников, они были и в произведениях самих проповедников. Притчи повествуют о вечном. Все совершающееся в мире имеет две стороны. Одна — это то, что произошло, и в этом есть реальная причинность: ошибки, совершенные князьями, недостаток единства или недостаток заботы о сохранности родины — если это поражение, личное мужество, сообразительность полководцев, храбрость воинов — если это победа; неосторожность «бабы некой» если это пожар города.

Другая сторона — это извечная борьба Зла с Добром, это стремление Бога исправить людей, наказывать их за грех. (вот почему со средневековой точки зрения так велико значение их уединенных молитв). В этом случае с реальной причинностью сочетается по древнерусским представлениям причинность сверхреальная.

Древнерусская литература вплоть до XVII в. не знает, или почти не знает, условных персонажей. Имена действующих лиц исторические: Борис и Глеб, Феодосии Печерский, Алек­сандр Невский, Дмитрий Донской, Сергий Радонежский, Стефан Пермский. Это все лица, сыгравшие значительную роль в самой истории Руси: князья, полководцы, епископы и митрополиты, реже — бояре. Но есть среди них и лица без­вестного происхождения: святые отшельники, основатели скитов, подвижники — и этим лицам также приписывается влияние на ход мировой истории: их молитвами, их нравствен­ным воздействием на людей.²⁴

Большое место в литературе периода Киевской Руси зани­мал поучительно-бытовой жанр. К нему относятся притчи. Они входили в состав сочинений для проповедников, в произ­ведения самих проповедников. Притчи повествуют о вечном. Все совершающееся в мире имеет две стороны. Одна — это то, что произошло, и в этом есть реальная причинность (на­пример, недостаток единства или недостаток заботы о сохран­ности родины — причина поражения; мужество и храбрость воинов — причина победы). Другая сторона — это извечная борьба Зла с Добром, это стремление Бога исправить людей, наказывая их за грехи.

Д.С. Лихачев подчеркивает такую черту древнерусской литературы, как стремление к построению единого здания, «Чувство плеча». «Произведения постоянно включались в циклы и своды. Каждое произведение воспринималось как часть чего-то большего. Для древнерусского читателя композиция целого была самым важным».²⁵

 Создавая собственную книжность, Русь вписывалась в общую культурную жизнь славянских государств. Примером этого процесса могут служить изборники 1073 и 1076 гг. Первый переписан с болгарского оригинала, и по открывающее сборник похвале можно предполагать имя заказчика — «великий в князих Святослав». Переводная литература получает широкое распространение на Руси: в XI — начале XII в. -главным образом с греческого — сочинений как религиозного, так и светского содержания. К последним относятся, в частности, исторические сочинения, среди которых можно выделить перевод византийской «Хроники Георгия Амартола».

Но более ранние переводы, относящиеся к середине X в., пришли на Русь из Болгарии благодаря славянской письменности моравских братьев. К таковым относятся, например, Выводы «Богословия» Иоанна Дамаскина, а также славянский вариант «Шестоднева», повествовавшего о сотворении мира и его устройстве по представлениям христианского вероучения. В X в. Болгарское царство стало основным очагом, откуда славянская письменность и литература стали проникать в другие страны. Поэтому существует общность не только писменности, но и всей русской и болгарской литературы — как богослужебной, проповеднической и т. п., так и таких литературных памятников, как прологи (житейные сборники, несшие календарный характер, где жития расположены в соответствии с днями их церковной памяти), торжественники, шестодневы (беседы о божественном творении мира в шесть дней), отчасти хроники, палеи (пересказ библейских книг с комментариями, дополнениями и полемическими, антииудейными толкованиями), космографии, физиологи (переводные сборники о свойствах реальных и вымерших животных, камней и деревьев православного Юга и Востока Европы). Литература взяла на себя в культуре Древней Руси роль объединяющего центра в укореняющемся «двоеверии» и «двоекультурье». Она глубоко усвоила народную устную тради­цию, по вместе с тем спою главную роль русский книжник видел в проповеди святой жизни, в введении русской культу­ры в мировую христианскую культуру доступными литерату­ре средствами. Этот проповеднический подвиг русской лите­ратуры затем был воспринят русскими писателями нового времени, составил глубокую самобытность национальной ли­тературы, в которой идеал красоты, духовной силы и значи­мости соединялся с поучением, идеалом добра и служения миру, земле Русской.

4) Книжные миниатюры.

Появление письменных памятников привело к возникнове­нию книжной миниатюры. В Древней Руси под миниатюрой понимали красочную иллюстрацию и называли ее «рукопись лицевая». Древнейшие русские миниатюры представлены в Остромировом евангелии. Здесь имеются изображения трех евангелистов: Иоанна, Луки и Марка. Сама рукопись была на­писана в Новгороде, а миниатюры принадлежат киевскому ма­стеру. Яркий оригинальный фон, обилие золота напоминают отделку ювелирного изделия. Автор следует церковным канонам письма, но рисунки его достаточно выразительны, крас­ки колоритны.

Среди миниатюр Изборника Святослава 1073 г. наиболь­ший интерес представляет изображение княжеской семьи. На переднем плане — князь Святослав, его жена и ребенок, сза­ди — сыновья. Композиция миниатюры отлична от компози­ции семьи Ярослава Мудрого на фресках Софийского собора в Киеве. В последней фигуры расположены на некотором рас­стоянии друг от друга на одной линии, а в книжной иллюстра­ции художник счел возможным дать изображение княжеской семьи компактной группой, т. е. продемонстрировал более вольное отношение к канону. Миниатюры русских художников вставлены в виде допол­нительных листов в Трирский псалтырь XI в. Этот псалтырь принадлежал жене киевского князя Изяслава Мстиславича польской княжне Гертруде. Одна из миниатюр изображает Ярополка с женой и матерью Гертрудой перед апостолом Пет­ром.²⁶

б) Иконопись.

Широкое распространение в Древней Руси имели произ­ведения станковой живописи — иконы. И хотя до нашего вре­мени сохранилось их немного и трудно с полной определенно­стью выделить относящиеся к киевскому периоду, они дают представление как о сюжетах, так и о характере живописи.

Иконы писались на дереве (сухих, в течение нескольких лет выдержанных досках). На деревянную основу наклеивалась паволока (холст), на нее накладывался левкас (слой мела), по которому писали красками. Для написания больших икон не­сколько досок скрепляли сзади шпонами. Среди древнейших икон выделяется икона «Владимирская Богоматерь» визан­тийского происхождения. Икона эта была широко известна на Руси. Она полна нежной лирики, мягкости и глубины чувств. Обратив взор к матери, прильнув к щеке, ребенок обнимает ее за шею. Взгляд матери полон глубокой, безмерной внутренней скорби. Образ «Владимирской Богоматери» послужил основой для возникновения на Руси целого ряда икон этого ико­нографического типа, получивших название «Умиление». Так, самая ранняя из сохранившихся икон Владимирско-Суздальской земли «Боголюбская Богоматерь» (XII в.)очень близка стилистически к иконе «Владимирской Богоматери.

Иная художественная манера отличает новгородскую и псковскую иконопись. Она складывается под сильным влия­нием городской посадской культуры и торгово-ремесленной среды. Общее впечатление от храмов, в частности от росписей церкви Спаса-Нередицы под Новгородом, — демокра­тизм, суровость, аскетизм и непреклонность, иногда дохо­дящие до исступления, которые тем более впечатляют, что исходят не от возвышенных византийских ликов, а от образов неповторимо индивидуальных, неуловимыми чертами напоминающих новгородские лица. Интересно также, что в демократическом Новгороде иерархической символике пред­почитали более наглядную — топографическую: сцену Воз­несения в куполе сюжету «Христос-Пантократор».

Георгиевскому собору Юрьевского монастыря в Новгороде принадлежала монументальная по размеру и оригинальная по иконографии икона «Устюжское Благовещение», возмож­но написанная между 1119 и 1130 гг. Композиция отличается простотой и выразительностью. Спокойные плавные линии объединяют фигуры архангела Михаила и Марии, создавая гармоничную группу.²⁷

в) Музыка

В жизни людей Древней Руси большое место занимали му­зыка, песни и пляски. Песня сопровождала работу, с ней хо­дили в поход, она была составной частью праздников, входи­ла в обряды. Плясками и инструментальной музыкой сопровождались «игрища межю селы», княжеские развлечения. Красочная картина описания пира богача дается в «Слове о богатом и убогом», где описывается выступление артистов — музыкантов с гуслями и свирелями, певцов, танцоров, шутов. Церковные круги отрицательно относились к этим праздне­ствам, видя в них «бесовство», связанное с языческим куль­том.

Среди музыкальных инструментов Древней Руси были ударные инструменты — бубен, накры, арган; духовые — рог, труба, рожок, сурна, окарина, кувички, дудка, жалейка, мо­жет быть, волынка; струнные — гусли и гудок, или смык. Фрески башни Софийского собора в Киеве дают изображение музыкантов и плясунов. Степень применения и распростра­ненность музыкальных инструментов были различными. Трубы и рога были сигнальными инструментами на охоте, в по­ходах; струнные инструменты, бубны и другие могли приме­няться как одиночные инструменты, а также в составе оркес­тров на игрищах и праздниках. Можно говорить не только о распространении музыки, песни, плясок, но и о выделении профессиональных исполнителей: во-первых, сказителей, певцов былин и преданий, во-вторых, скоморохов-затейников, потешников, увеселителей, которые были одновременно му­зыкантами, плясунами, акробатами, жонглерами, фокусника­ми, дрессировщиками.

На Руси очень рано появились нотные записи. Этому спо­собствовало распространение христианства. Богослужение сопровождалось пением, которое велось по специальным пев­ческим рукописям-книгам. Такого рода рукописи сохранились до нашего времени начиная с XII в. В них помимо обычного бо­гослужебного текста сохранились особые древнерусские нот­ные знаки: «знамена» и «крюки» (отсюда названия рукопи­сей: знаменные, крюковые). В певческих рукописях различа­ют две основные нотные системы: кондакарную и знаменную. Первая была заимствована из Византии. Вторая система но­тации — знаменная существовала одновременно с кондакар­ной. Она получила более широкое развитие и после XIV в. заняла господствующее положение.²⁸

г) Архитектура

Художественная культура Киевской Руси выросла на ви­зантийской почве. Она стала прологом будущей истинно националь­ной, неповторимой и абсолютно новой, реализованной в Древнем Новго­роде и во Владимиро-Суздале культуры. Интенсивная художественная жизнь собственно Киева началась с утверждения православия. Хри­стианство оказало огромное влияние на развитие в XI—XIII вв. куль­товой архитектуры—храмов и монастырей.

 Новым образом мира явилась древнерусская архитектура. Русские мастера, взяв за основу крестово-купольную конст­рукцию, дополнили ее элементами русского деревянного зод­чества, придали храмам многоглавие и пирамидальность.

Крестово-купольной формы храм прямоугольный в плане, четырьмя или более столбами его интерьер делится на про­дольные (по оси восток-запад) части — нефы (три, пять или более). Четыре центральных столба соединяются арками, поддерживающими через паруса барабан купола. Все цент­ральное пространство храма в плане образует крест. В вос­точной части интерьера, в апсиде, полукружиями выступа­ющей на внешней стороне, размещаются алтарные помеще­ния. Здесь совершается богослужение и находится главная святыня — престол, на котором, как полагают верующие, та­инственно присутствует сам Господь и совершается таинство причащения тела и крови Господней. Поперечное простран­ство в западной части храма называется нартексом, или при­твором. В этой же западной части на втором ярусе распола­гались хоры, где находились князь и его приближенные во время богослужения. В экстерьере домонгольского храма от­личительной чертой является членение фасада плоскими вертикальными пилястрами (лопатками) на прясла. Полу­круглое завершение прясла, форма которого определяется посводным покрытием, называется закомарой.²⁹

Строительство крупных архитектурных сооружений со­провождалось быстрым развитием монументальной живопи­си. Мозаика киевской Софии, Десятинной церкви, Успенско­го собора, Киево-Печерского монастыря, фрески киевской Софии, черниговского Спаса и других соборов говорят об ос­воении русскими мастерами сложных видов декоративного ис­кусства.

                                                                                                                                ³⁰

 Отличительной чертой зодчества домонгольского периода являлась монументальность форм. В понятие «монументаль­ность» входят:

крупный масштаб сооружений;

особая структура линий, которая отдаленно напоми­нает античную классику.

Примером такого монуметального сооружения является храм Св. Софии в г. Киеве (заложен князем Ярославом Мудрым в 1037 г.). Стены киевских соборов украшались мозаиками и фре­сками, выполненными приезжими греческими мастерами. Их отличали простой лаконичный изобразительный язык и условность фигур. Наиболее известной мозаикой Софийского собора является «Оранта», т. е. изображение Богородицы в молитвенной позе с поднятыми вверх руками.

Иную художественную традицию, манеру и технику росписей мы встречаем в культуре Владимиро-Суздальской Руси. Эта тради­ция складывалась под влиянием городской посадской культуры и торгово-ремесленной среды. Главной культурной доминантой Владимира и Суздаля был храм, который воспринимался не только как сообщество верующих людей, в котором отражалось соборное или общее мнение при­хожан. Храмы Владимиро-Суздальской Руси воплощали в себе синтез искусств. Иконы и фрески, мозаики и хоровое пение, само торжествен­ное богослужение создавали единое целое, в котором архитектура являлась организующим началом. Дмитриевский (1194—1197) и Успенский (1185—1189) соборы Владимира, церковь По­крова-на-Нерли (1166) представляли собой изящные, устремленные ввысь постройки, украшенные резьбой и рельефами на стенах. Образы икон уже не напоминали византийские лики. Это типично русские обра­зы, индивидуальные по своей сути.³¹

Новгородская художественная школа Средневековья до­статочно самобытна и оригинальна. Для архитектуры Новгорода были характерны истинно народные начала. Строили в Новгороде добротно и основательно. Даже Софийский собор (1045—1050) сооружен в упрощенном виде. Церкви массивны, приземисты, чуть расширены книзу, без резных украшений, за исключением вырезанных на стенах больших и грубых крестов. Кладки стен неровны и шероховаты: напри­мер, церковь Спаса-на-Нередице (1198), церковь Петра и Павла в Кожевниках (1406).

                                                                                                                                              ³²

                                                                                                                                                               ³²

                                                                                                                  ³³

Интересны рассуждения Е.Н. Трубецкого о значении архитектурных форм.«Византийский купол над храмом изображает собой свод небесный, покрывший землю. Напротив, готический шпиц выражает собою неудержимое стремление ввысь, подъемлющее от земли к небу каменные громады. И, наконец, наша отечественная «луковица» воплощает в себе идею глубокого молитвенного горения к небесам, через которое наш земной мир становится причастным к потустороннему богатству» ³⁴

д) Уровень развития практических знаний и ремесленной культуры.

Памятники IX—XIII вв. сохранили немало данных о высо­ком уровне развития ремесленного производства Руси, а со­ответственно, и лежащих в его основе знаний и навыков.

Развитию ремесла способствовал быстрый рост городов. Летопись IX—X вв. называет 25 городов. К началу же мон­гольского вторжения на Руси было около 300 городов.

Изделия городского ремесла получили высокую оценку не только на Руси. Затейливые висячие замки с ключами слож­ного рисунка находили сбыт в соседних странах под названи­ем «русских» замков. Но особое развитие получило производ­ство оружия и военных доспехов. Мечи и боевые топоры, ко­пья, колчаны со стрелами, сабли и ножи, кольчуги и щиты вырабатывались мастерами-оружейниками. Довольно рано в оружейном производстве появляется специализация. Летопи­си говорят о мастерах-седельниках, лучниках, тульниках («тул» — колчан), щитниках, мастерах по производству осад­ных машин-пороков, специалистов по выделке мечей, копий, топоров, шлемов и других видов вооружения.

Показателем высокого развития не только ремесла, но и де­коративно-прикладного искусства было ювелирное производ­ство. Ювелиры удовлетворяли потребности широких слоев населения в украшениях, а также изготовляли предметы роскоши для феодальной знати и утварь для церкви. Бронзо­вые, медные, серебряные украшения высоко ценились в рус­ских землях: цветные металлы получали из соседних стран, а русские мастера создавали из них высокохудожественные произведения.

Основным техническим приемом ювелиров того времени было литье. Использование формы давало почти неограни­ченные возможности для получения различных весьма слож­ных изделий. Отливались кресты, подвески, височные коль­ца, колокола, подсвечники, браслеты, поясные бляшки, пуго­вицы, перстни и т. д. Особой формой литья было литье по восковой модели. Приготовленная восковая модель, часто очень сложной формы, с мелкими деталями, обкладывалась сырой глиной. Глина обжигалась, затвердевала, а воск вытапливался. Металл заливался в глиняную форму, которая после остывания разбивалась. Отсюда сам характер литья получил название «потерянной формы». Полученная вещь отличалась точностью формы, идеальным внешним видом, отсутствием так называемого литейного шва. Выдающимся образцом та­кого литья является бронзовая арка XII в. из г. Вщижа с пле­теным жгутовым орнаментом и птицами в медальонах. При­менение литья способом «потерянной формы» давало возмож­ность получения объемных вещей высокого качества.

Ювелиры X—XII вв. не ограничивалось литейным произ­водством. На севере, в Новгороде и Суздале, большое разви­тие получает рельефная чеканка («обронная» работа). Суть ее заключается в выдавливании рисунка рельефом наружу. Лицевая сторона рельефа подвергалась детальной обработ­ке. Для изготовления массовой продукции использовали мат­рицы. Особенно широко они применялись при изготовлении наиболее распространенных украшений — колтов, височных колец, бляшек, нашивок для ткани, и т. д.

Высокого уровня достигло сканное дело. Сканью, или филигранью, назывались на Руси изделия из скрученной, сви­той серебряной или золотой проволоки («скати» означало сучить, скручивать). Изделия из скани были двух видов. В од­ном случае скрученная проволока служила основой для созда­ния объемных, ажурных узоров, в другом — накладывалась на пластины. И в том и в другом случае мастера применяли пайку. Изделия из скани были очень красивы и изящны. Близко к сканному мастерству стоит техника зерни. Мель­чайшие серебряные или золотые зерна накладывались по ри­сунку на пластины и припаивались, создавая сложный и кра­сивый орнамент. На отдельных колтах насчитывается до пяти тысяч зерен, так что на каждый квадратный сантиметр повер­хности приходилось до 300 мельчайших шариков. Изделия из скани и зерни были широко распространены в Древней Руси.

Хорошо были знакомы русские мастера XI—XIII вв. с зо­лочением и инкрустацией золотом и серебром по железу и меди с применением черни. На металлические пластины пред­варительно наносили рисунок резцом. Затем в углубления ра­зогретых пластин молоточком вбивали тонкие серебряные или золотые нити. Пространство между нитями иногда покры­валось чернью, и получался красивый серебряный или золо­той рисунок по черному фону.

О высоком искусстве русских мастеров черни и эмали сви­детельствовал немецкий автор Теофил. Он писал, что чита­тель его трактата может узнать, что изобрела Русь в искусст­ве эмали и разнообразии черни. Еще более эффектной была эмаль — «финифть», «химипет», как называли ее на Руси. Вначале эмали на Руси были выемчатые. Золотую или мед­ную основу для них с толстыми перегородками отливали пред­варительно. Однако этим способом трудно получить сложный и в то же время изящный узор. Метод выдавливания также не давал должного эффекта. С X—XI вв. получает распростра­нение перегородчатая эмаль. Рисунок наносился на поверх­ность припайкой золотых полосок, высота которых колеба­лась в пределах одного миллиметра. Стекловидная масса эмали разных цветов покрывала подготовленные ячейки, создавая красивые и долговечные украшения. Эмаль имела широкое распространение. Обильно украшались эмалью колты, ожерелья, перстни, подвески и т. п. Отдельные дошед­шие до нас эмалевые вещи имеют надписи, сделанные на рус­ском языке.

Произведения ювелирного искусства Древней Руси, как правило, сочетают самые различные способы обработки, тре­бовавшие от ремесленников не только хорошей техники, но и знания физических и химических свойств материала. Не было, пожалуй, такой отрасли художественного ремесла, в которой русские ремесленники XI—XII вв. не создали бы за­мечательных, поражающих своим совершенством вещей. Недаром, отмечает летопись, «многие приходящие из Греции и других земель» говорили, видя обработанные русскими мас­терами-ювелирами позолоченные гробницы Бориса и Глеба: «Нигде такой красоты нет».

Широкое распространение получило гончарное искусство. Уже с IX в. в Древней Руси стала преобладать посуда, сделанная на гончарном круге. Посуда орнаментовалась, сушилась, а потом обжигалась. Сосуды славянского типа были широко распространены по всем землям, входившим в состав Древнерусского государства. При всем своем разнообразии у них были общие черты: нижняя часть имела вид усеченного конуса, выше середины — выпуклые плечи, верх заканчивался пух­лым, сильно отогнутым вперед венчиком. Сосуды эти различных размеров и разного назначения. Одни предназначались для варки пищи, другие, «корчаги», большие сосуды — для хранения зерна, меда и других продуктов. Изготовлялись кринки, плошки, чашки, блюда. В городах, где предположи­тельно с XI в. применялся ножной гончарный круг, ассорти­мент гончарных изделий был шире и сложнее. Здесь делались кувшины, жбаны, черпаки, миски, светильники, амфоры, раз­личные глиняные игрушки.

Ремесленники-гончары очень рано стали ставить клейма на свою продукцию. Колечки, ромбики, розетки, кресты, ключи, звезды и другие изображения в изобилии встречаются на поделках гончаров. Иногда на гончарных изделиях попадаются надписи сделанные рукой мастера. Гончары занимались так­же выделкой  кирпичей «плинфы» и различного рода гли­няных поливных плиток, черепицы, изразцов, служивших для украшения  пола, стен и потолков зданий.

Особым видом ремесла было стеклянное производство. Долгое время считали, что на Руси стеклянные изделия были только привозные, пока не были обнаружены мастерские по выделке стеклянных изделий, что позволило сделать вывод о местном  характере стеклянного дела. Стеклянные перстни и браслеты были обычным украшениями горожанок.

Исключительно широкое развитие в Древней Руси полу­чила обработка дерева. Источники неоднократно упоминают «древоделей», т. е. плотников, которые строят деревянные дома, церкви, монастыри, мостят бревнами мостовые, сооружают стены, башни, мосты. «Древоделы» имели разнообразные строительные инструменты: топоры, секиры, столярное тесло, пилы, долота, резцы, сверла, скобель, руба­нок, скобы, заклепки, молотки. Обильны свидетельства су­ществования определенной специализации мастеров дере­вянного дела. Вполне вероятно, выделялись особые профес­сии бочаров (бондарей), специалистов по токарному делу, по выделке гвоздей (деревянных). Появление каменного стро­ительства привело к выделению группы ремесленников, за­нятых строительством и отделкой каменных зданий, хотя источники говорят о них очень скудно.

Особую группу ремесленников составляли люди, занятые изготовлением одежды, тканей, обработкой кожи. Прядени­ем льна и шерсти занимались в основном женщины, а спе­циалисты-ремесленники изготовляли более дорогие ткани. Опонники выделывали «опону», особо ценную ткань; ручечники специализировались на выделке тонкого холста-«ручошника». Были специалисты и по пошиву одежды, носив­шие название портных швецов («Порт» — одежда). Нужда в кожаной обуви, шапках, оружейных ремнях, поясах, сбруе, седлах, колчанах, щитах, переметных сумах, рукавицах, пер­гаменте для письма стимулировала развитие кожевенного дела. В нем происходит специализация. Выделяются скор­няки («скора»— мех)— мастера по выделке меха, кожемя­ки, усмошвецы, обрабатывающие кожи и шьющие сапоги, седельники, сафьянникн, тульники. Знала Древняя Русь и другие ремесленные специальности: мастеров иконописно­го дела, книжных писцов, косторезов.

Говоря о материальной культуре Древней Руси, нельзя не коснуться вопроса о жилищах. Деревянные, срубные жилища были наиболее распространенными. Сравнительная техничес­кая простота постройки и доступность материала создавали возможность для возведения различных жилых и хозяйствен­ных построек. Основой деревянных построек был четыреху­гольный бревенчатый сруб, поставленный или прямо на зем­лю, или на подставки (столбы, пни, камни). Пол был или зем­ляным, или деревянным, из толстых, гладко отесанных досок. Деревянный, настланный на балках потолок закрывался двускатой крышей. Такой тип постройки определял простейшую форму жилья — избу («изба», или («истба», «истопка», «истобка» — жилье с печью). Большинство построек жилого типа отапливалось по-черному, и только в богатых жилищах отме­чались некоторые усовершенствования в отоплении. Свет в  жилища проникал через прорубленные в бревнах «оконца». Обычно они были «волоковыми»: узкое продолговатое отвер­стие в бревне в случае надобности закрывалось («заволакива­лось») доской. Иногда встречались стеклянные и слюдяные оконницы, но они широкого распространения не имели. Были в Древней Руси и деревянные постройки, состоявшие из соче­тания нескольких срубов. В едином, цельном ансамбле соеди­нялись жилое теплое помещение —«изба», сени и холодная «клеть», служившая летней спальней и кладовой.

Во дворах князей и крупных феодалов срубы-клети сочета­лись таким образом, что они составляли крытую галерею вто­рого этажа. Галереи эти покоились на опорных столбах. Со­ставной частью ансамбля были терема, т. е. сени, принимавшие шатровую гранную или круглую коническую форму. Обычно весь этот жилой комплекс назывался «хоромами». Источники донесли до нас существование в Древней Руси осо­бых палат —«гридниц», которые играли роль парадных, при­емных зал при дворцах князей. Служебные и хозяйственные постройки состояли из многочисленных погребов, медушь, скотниц, бань, бретьяниц (амбар, кладовая). О внутреннем убранстве жилищ судить очень трудно. Отрывочные письмен­ные сообщения позволяют говорить о столах, скамьях, дере­вянных кроватях, коврах, подставках для лучин — железных светцах, глиняных масляных светильниках.

Обширные территории требовали хороших средств и пу­тей сообщения, важнейшими из которых были реки и озера. Именно по ним осуществлялась связь между отдельными ча­стями древнерусских земель. Поэтому получают развитие водные транспортные средства. Наиболее распространенным был челн, представлявший собой долбленую однодеревку. Ладьи также были долбленые, но они были внушительных размеров и могли поднимать десятки людей и много груза. Большие ладьи приспосабливали и для морского плавания. К основному корпусу наращивали борта. Эта была набойная ладья, или «насад». На крупные суда помимо весел ставили мачту: небольшие струги и «учаны» с их небольшой осадкой могли отлично перевозить людей и грузы по мелководью че­рез отмели и перекаты. На водных путях в опасных для пла­вания местах ставились предупреждающие знаки. Такой ха­рактер носят так называемые «Борисовы камни» на Западной Двине под Витебском. Огромные валуны с высеченными изображениями крестов и надписи «Господи, помози рабу сво­ему Борису» являются немыми свидетелями заботы полоцко­го князя Бориса Всеславича (XII) об улучшении речных пу­тей. Известный Тмутараканский камень, лежавший у пере­правы между Тмутараканью и Керчью, напоминал о ширине пролива. Береговой путевой каменный крест стоял при выхо­де из реки Нерли в реку Клязьму. Он предупреждал о песча­ных косах и перекатах.

К первой половине XII в. относятся попытки искусственно­го улучшения водных путей путем их расчистки и прорытия каналов. Так новгородцы пытались обеспечить себе водный путь до Волги через реки Полу и Ловать. Свидетельством это­го стала надпись на так называемом «Стерженском камне».

Развитие сухопутных путей и средств сообщения было ме­нее интенсивным, чем водных. Поддержание дорог входило в обязанность общины. Известны также и два крупных моста, возведенных в Древней Руси через большие реки. Один из них был построен Владимиром Мономахом через Днепр у Киева, а второй соединял Софийскую и Торговую стороны Великого Новгорода. В качестве транспортных средств в Древней Руси применялись «волокуши», колесные повозки, сани, а как тяг­ловая сила использовались быки и лошади.

Ремесло, столь широко и разнообразно развитое в Древ­ней Руси, строительство и ручное «узорочье» требовали глу­боких наблюдений, опыта работы с разнообразным сырьем (металлом в эмалях; чернью, сканью, ювелирных работах; камнями — в шлифовке и отделке их; в строительстве и резь­бе — деревом, глиной, стеклом), создания различных тех­нологий (плавка, ковка, сварка, паяние, литье, волочение проволоки и др.), навыков использования в строительстве подъемников, коромысловых, вращательных и поступатель­ных механизмов. На Руси были сделаны и ремесленно-тех­нические открытия, например, создание цилиндрического замка. Знание ремесленно-практического толка развива­лось, укреплялось, передавалось из поколения в поколение через артели и мастерские, путешествовало из одной рус­ской земли В Другую со строителями храмов и иконописца­ми, благодаря переездам их князей.³⁵