Таким образом, единицы полевых структур (в том числе, и лексико-семантического поля) имеют различные типы связей между собой: широкое и более узкое значение лексем («вхождение»); общий признак по времени или  месту («схождение»); противоположность содержания («расхождение»).

1.5. Лексическое значение и его  структура.

      Лексическое значение – это содержание слова, отображающее в сознании и закрепляющее в нем представления о предмете, свойстве, процессе и т.д.  [43].

     Традиционно в лингвистике выделяют два макрокомпонента в модели лексической семантики - денотацию и коннотацию. Некоторые исследователи выделяют три:  логико-предметный, эмотивный и функционально – стилистический, т.е. -  денотацию, коннотацию и образный компонент.

       Денотация понимается как сфера значения, ориентированная на отражение объективной действительности (в противоположность коннотации, ориентированной на говорящее лицо и коммуникативную ситуацию). При таком понимании денотация полностью покрывает логико-предметную часть значения. В этом случае допускается, что денотатом слов могут быть и конкретные, реально существующие объекты и представления и понятия о свойствах, качествах, состояниях и др. Таким образом, денотация - часть лексической семантики, многокомпонентная, иерархически организованная, содержащая информацию о разнообразных фактах действительности, в том числе и информацию о человеческих эмоциях.

      Коннотация - периферийная часть лексического значения, факультативная, содержащая информацию о личности говорящего, в том числе и о его эмоциональном состоянии, ситуации общения, характере отношения говорящего к собеседнику и предмету речи. В сфере коннотации выделяют различные компоненты - коннотаты, различающиеся функциональной направленностью (на внутренний мир человека, на язык и на внешнюю по отношению к языку действительность), в связи с чем их делят на основные типы: эмоциональный, оценочный, образный, экспрессивный.

      Никитин М.В. при описании структуры лексического значения использует понятия «интенсионал» и «импликационал».

        Интенсионал – содержательное ядро лексического значения» импликационал – периферия семантических признаков[*], окружающих это ядро.

      Интенсионал - структурированная совокупность семантических признаков, конституирующих данный класс денотатов. Наличие их считается обязательным для сущностей данного класса. Например, все матери являются женщинами-родительницами, именно эти 2 признака – родитель и женский пол, - составляют интенсионал слова «мать» в его прямом значении.

       Семантические признаки в интенсионале распадаются в свою очередь на две части, связанные родо-видовым отношением. Родовая часть называется гиперсемой (архисемой), видовая часть – гипосемой (дифференцированными признаками). Так, интенсионал слова «девочка» - ребенок женского пола, где гиперсема – понятие ребенка, а гипосема – понятие о женском поле.

      Интенсиональные признаки могут с необходимостью или вероятностью предполагать (имплицировать) наличие или отсутствие других признаков у денотатов данного класса. По отношению к интенсионалу – ядру значения, совокупность таких  имплицируемых признаков образует импликационал лексического значения, периферию его информационного потенциала.  Таким образом, информация о денотате, которую слово несет в тексте, складывается из двух частей: непременных интенсиональных признаков и некоторой части импликациональных признаков, актуализируемых контекстом [29].

      Лексическое значение слова – продукт мыслительной деятельности человека, оно связано с редукцией информации человеческим сознанием, с такими видами мыслительных процессов, как сравнение, классификация, обобщение. Структуру лексического значения составляют денотативный компонент (отражение объективной действительности, другими словами, интенсионал), коннотативный элемент (периферийная часть, интенсионал значения) и выделяемый некоторыми лингвистами образный компонент     (у других ученых – это часть коннотатива).

   Исходя из выше изложенного, можно сделать следующие выводы по первой части работы:

1)    лингвисты выделяют различные типы полей;

2)    на данный момент нет единой типологии группировок и общепризнанных критериев их выделения;

3)    поля могут объединять в своем составе разнородные языковые средства, принадлежащие к различным грамматическим классам и уровням языка;

4)    для поля характерно наличие различных группировок, различных отношений и связей между элементами;

     5) в составе поля выделяют ядерные и периферийные составляющие;  ядро образуется вокруг компонента-доминанты. В ядре сконцентрировано наибольшее количество полеобразующих признаков. Переход от ядра к периферии осуществляется постепенно. Граница между ядром и периферией, а также отдельными зонами периферии является нечёткой. Конституенты поля и периферии могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля и наоборот.

      6) структуру лексического значения составляют денотативный  и коннотативный элементы.

Глава 2. Женщина в обществе: гендерная проблематика

     Феминистская критика языка (феминистская лингвистика) - своеобразное направление в языкознании, его главная цель состоит в разоблачении и преодолении отраженного в языке мужского доминирования в общественной и культурной жизни. Оно появилось в конце 1960-х - начале 1970-х годов в связи с возникновением Нового женского движения в США и Германии.

Первым трудом феминистской критики языка стала работа Р. Лакофф "Язык и место женщины" (Lakoff), обосновавшая андроцентризм языка  (Гендерная асимметрия в языке) и ущербность образа женщины в картине мира, воспроизводимой в языке. К специфике феминистской критики языка можно отнести ее ярко выраженный полемический характер, разработку собственной лингвистической методологии, а также ряд попыток повлиять на языковую политику и реформировать язык в сторону устранения содержащегося в нем сексизма.

      Зародившись в США, наибольшее распространение в Европе феминистская критика языка получила в Германии с появлением работ С. Тремель-Плетц (Trömel-Plötz) и Л. Пуш (Pusch). Существенную роль сыграли также в распространении феминистской критики языка труды Ю. Кристевой.

В феминистской критике языка просматриваются два течения.

    Первое исследует дискриминацию образа женщины в языковой картине мира или «асимметрии в системе языка, направленных против женщин». Представители его полагают, что язык фиксирует мужское видение мира, «навязывая» мужские ценности и оценки. Из этого следует вывод, что практически все языки, функционирующие в нашем патриархатном обществе, являются «мужскими». И образ женщины, отражаемый в языке, снабжен негативными коннотациями  и характеристиками. К этому же направлению относятся и работы, анализирующие «механизмы включённости» в грамматический мужской род: идентификация в языке идет по мужскому роду, если говорится о представителях двух полов.

     И одним из центральных объектов исследований первого направления стал лексикон языка, т. к. именно в нем особенно четко отражены негативные дефиниции в отношении женщин. Исследования, проведенные в этом направлении, выявили следующее: согласование на синтаксическом уровне происходит по форме грамматического рода соответствующей части речи, а не по реальному референту пола, понятия «человек» и «мужчина» отождествляются, а в ряде европейских языков эти два понятия являются просто взаимозаменяемыми, женские формы обычно являются производными от мужских, а не наоборот

      Во многих европейских языках (да и не только в них) образу женщины приписываются почти исключительно отрицательные качества. Особенно ярко это проявляется во фразеологии, где женщинам атрибутируется в основном объективность или же им противопоставляются мужчины как носители положительных начал и качеств. Применение же мужского обозначения к референту-женщине значительно повышает её реноме в глазах окружающих, обратная же ситуация способствует значительному унижению референта мужского пола, а в некоторых случаях, если, например взять для сравнения ряд славянских культур, выражает и негативное отношение к гомосексуальной ориентации референта. Анализ О.В. Колосовой, проведенный на материале работ английских и американских исследований, привел автора к выводу, что «концептуальное пространство положительных оценочных признаков у референтов мужского рода значительно больше, чем концептуальное пространство атрибутивных признаков у референтов женского рода. По этой причине в тех случаях, когда необходимо отрицательно охарактеризовать референта с мужскими признаками, часто прибегают к переносу оценочных признаков, стереотипно приписываемых женщине. Если оценочные признаки, стереотипно закрепленные за референтом-женщиной, переносятся на референта-мужчину, то чаще всего наблюдается снижение негативных эмоциональных оценок».

      Другим примером использования слов с так называемой «сексистской направленностью» могут послужить некоторые фразеологизмы, заимствованные нами из английского языка: «Men are the stronger sex, Men should be bosses and women should work for them, A woman's place is in the home, It's a man's world». В переводе с английского языка данные фразеологизмы примерно означают следующее: «Мужчины — это сильный пол, Мужчины должны быть хозяевами, а женщинам следует им подчиняться, Место женщины — дома, Этот мужской мир (мир человека)». Диспропорциональная зависимость от понятийной обусловленности рода прослеживается на целом ряде английских слов, производных от man, fellow, brother (человек, парень, брат), у которых есть неполные параллели с прототипическими признаками женского рода. Названные выше слова man, fellow, brother выполняют обобщающую функцию, но феминистские критики языка считают, что «использование их в языке непосредственно сопряжено с проведением субординационной границы между людьми в процессе когнитивного отчуждения двух родов». По данному вопросу А.П. Нильсен, например, замечает, что достаточно часто слова, содержащие признаки мужского рода, имеют статус престижных. Именно поэтому многие из них послужили основой для образования сложных слов и словосочетаний типа mankind, brotherhood, Irishman, Frenchman, Scotsman, spokesman, bachelor's&master's degrees, fraternity, fellowship (человечество, братство, ирландец, шотландец, француз, шотландец, оратор, бакалаврская и магистерская степени, братство, содружество и т.д.). Существование этих слов долгое время ограничивало когнитивную деятельность женщины, отчуждая её тем самым от сфер политики, спорта, образования и прочее. Например, освещение первого зарубежного визита Мадлен Олбрайт в ранге государственного секретаря США в газете Фаиненшеэл Тайме начиналось с тщательного описания её гардероба.

           В исследовании, проведенном известной феминистской лингвисткой Д. Камерон, было замечено, что в английском языке существует 220 слов, характеризующую женщину лекого поведения, тогда как для мужчин их зарегистрировано в 10 раз меньше. Полученная пропорция позволила исследовательницы прийти к выводу, что «сексистский имидж» женщины в языке представлен намного ярче мужского. Интересен и тот факт, что такой имидж женщины прослеживается не только среди слов из общеупотребительного пласта лексики, но и в технической терминологии. Так, среди американских технических терминов распространены слова, представляющие собой метафоры, прототипами которых стали физиологические особенности полов — iron pipe nipple. Данное выражение обозначает жесткий наконечник трубы, в обычной лексике за словом nipple закреплено значение «сосок груди».

         Второе направление феминистской критики языка - исследование особенностей коммуникации в однополых и смешанных группах, в основе которого лежит предположение о том, что на базе патриархатных стереотипов, отраженных в языке, развиваются разные стратегии речевого поведения мужчин и женщин. Особое внимание уделяется выражению в речевых актах отношений власти и подчинения и связанным с ними коммуникативным неудачам (прерывание говорящего, невозможность завершить высказывание, утрату контроля над тематикой дискурса, молчание и др.) [22].

      На английском языке с 1976 года издается специальный журнал «Женщины и язык», где печатается вся новейшая информация по международным и междисциплинарным исследованиям в области феминистской критики языка. Своей главной целью представители феминистской лингвистики видят критику патриархатного сознания в языке и языковую реформу, направленную на устранение ущербности представления образа женщины в языке и сексистских асимметрий, существующих в языке и речи.

    Самых больших успехов феминистская лингвистика добилась в области феминисткой реформы языка и в попытках влияния на языковую политику государства.

Результатами феминисткой критики языка стали некоторые изменения языковой нормы. Больше всего инновациям подвергся лексический строй языка, феминистки предложили ввести в лексикон новые слова, лучше описывающие женщин и их отношения, собственно женскую сущность и естество. На Западе сейчас практически повсеместно вошло в практику при печатании объявлений о найме на работу указывать мужские и женские названия профессий; невыполнение этого грозит рекламодателям крупными денежными штрафами. В правовых и официально-деловых текстах сейчас принято всегда обозначать лицо согласно его полу (в то время как до настоящего времени в данном стиле письма предлагалась мужская форма: actor/actress (актер /актриса) и т.д.

      Представители феминистской лингвистики рекомендуют использовать форму женского рода как нейтральную. В английском уже практически повсеместно вместо притяжательного местоимения his (его) употребляется her/his (его/её). Некоторые феминистки предложили даже he (он) и she (она) заменить на одну форму tey. В англо-говорящих странах к женщинам в деловом дискурсе принято обращаться как Ms. (вместо широко распространенных ранее форм Mrs. или Miss) в целях завуалирования семейного положения женщины. Феминистки предлагают всё новые и новые слова, пытаясь окончательно уравнять в языке мужчину и женщину: herstory (история) в английском языке уже включено в словарь Вебстера.

     Слово «God» (бог) имеет в качестве референта существо мужского, а не нейтрального рода, и может быть заменено местоимением «Не» (Он). Феминистки предложили пересмотреть концепцию мужского начала в творце и, в частности, ввели в теологический язык такие слова, как «Goddess» и «Creatrix

В целом, усилия, предпринятые представителями феминисткой критики языка по вопросам его реформирования, можно разделить по двум основным направлениям:

• замена сексистских слов и понятий гендерно нейтральными,
• создание позитивного имиджа восприятия женственности и женщины в языке.

Но существует и более тонкие способы дискриминации женщины в языке — это просто о ней не говорить. И замена слово chairman на слово chairperson (председатель), а преобразование Miss и Mrs в Ms на самом деле не сильно меняет дело. Более того, по мнению Д. Камерон, в устах сексиста любой язык будет всегда звучать посексистски. Даже когда гендерно нейтральные слова или феминистские инновации входят в язык общества, в котором доминируют мужчины, то они или теряют свою нейтральность, или их значение де- или реполитизируется языковыми практиками доминирующей группы. Таким образом было пересмотрено значение Ms в английском языке. Первоначально данное обращение было введено в язык, чтобы скрыть дискриминацию женщины по матримониальному статусу. Через некоторое время при обращении к женщине с Ms в скобках стали появляться аббревиатуры Miss или Mrs, якобы для пущей понятности данного обращения, т. е. вместо нейтрализации понятия произошла его дискриминационная маркировка, а в американской среде с Ms стали обращаться к разведенной женщине.

       Следует заметить, что устранение сексизма в языке сегодня считается одним из важнейших средств ликвидации неравенства между женщинами и мужчинами и преодоления дискриминации в отношении женщин. Язык играет основополагающую роль в формировании сознания и системы ценностей каждой личности.

      Феминистская лингвистика оказала определенное влияние на гендерную проблематику и языкознание в целом:

      Во-первых, стремление феминистской лингвистики изменить нормы языка и собственно языковую систему вызвали широкий резонанс и междисциплинарную дискуссию. А это, в свою очередь, способствовало развитию как гендерных исследований, так и возникновению мужских исследований.

       Во-вторых, феминистская лингвистика ввела целый ряд новых лингвистических понятий и расширила трактовку традиционных концептов «языкового поведения» и «значения». Исследование гендерных асимметрий языка способствовало и более глубокому изучению словообразовательной и номинативной систем языка, а также культурных стереотипов феминности и маскулинности в целом.

      В-третьих, феминистская лингвистика в свой методологический аппарат привлекает данные из ряда других дисциплин (антропологии, социологии, философии), что содействует усилению междисциплинарности всего гуманитарного знания в целом.

      И, наконец, эта дисциплина позволила женщинам «иначе увидеть себя» через язык, по-другому выразить себя в языке, и просто быть услышанными. А это, наверное, и является одним из самых больших ее достижений [23].

ГЛАВА 3. СЛОВА, ОБОЗНАЧАЮЩИХ ПОНЯТИЕ «ЖЕНЩИНА» В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

3.1. Определение семантических подгрупп слов концепта «женщина» в английском языке

       Слово woman является наглядным примером многоступенчатости и нелинейности парадигматических отношений. Прежде всего, следует отметить, что оно входит своими значениями в лексико-семантические парадигмы разных ступеней. С одной стороны, оно противопоставлено слову beast (а также fish, insect),  чем определяется его нерасчлененное значение “human being” (человек вообще или человечество, человеческий род). С другой, оно обнаруживает противопоставительные связи, то есть находится в парадигматических отношениях, со словами: man, mistress, husband. girl, daughter и т.д.

     За противопоставлениями  woman - man, woman — gir1, woman —  mistress etc.,  стоят определенные лексико-семантические парадигмы, объединяющие слова с обозначением лица по различным естественным и «культурным» признакам.

         Первые два противопоставления обнаруживаются в одной сложной лексико-семантической парадигме, членами которой являются слова, обозначающие лицо по полу и возрасту и образующие в ней пересекающие ряды. Противопоставление по относительному признаку “пол” образует три ряда: woman, girl, female, old woman и т.д. и «беспризнаковый» (т.е. для которых признак «пол» не релевантен) ряд: baby, adolescent, child.

          Таким образом, в слове woman пересекаются два рядя противопоставлений. Входя в один ряд с girl по признаку «пол» противопоставляется ряду man, boy и т.д., а по признаку «возраст», входя в один ряд с man и др., - словам  boy, girl.  При  этом  точки  пересечения

образуются там, где при совпадении по одному признаку наблюдается

противопоставление по другому признаку. Так, находясь в отношениях

противопоставления со словом  man по семантическому признаку «пол»,

woman совпадает с ним по признаку «возраст». И наоборот, нaxодясь в отношениях противопоставления со словом girl по семантическому признаку «возраст», woman совпадает с ним по признаку «пол». Также можно привести тысячи других всевозможных групп, объединенные семантическими признаками [4].

      Можно выделить одиннадцать семантических подгрупп, характеризующих женщин по:

1) признаку пола (woman , girl — присутствует у всех лексем       рассматриваемой тематической группы);

2) возрасту (girl — девушка, woman — женщина, old woman — пожилая женщина);

З) кровному и юридическому родству (mother — мать, grandmother —

    бабушка, wife — жена, daughter  — дочь);

 4) семейному положению (widow— вдова);

 5) межличностным отношениям (sweetheart любимая, jаm tагt — милая,    любимая);

 6) социальной принадлежности (queen — королева, duchess — герцогиня);

 7) национальности и этнической принадлежности ( Negress— негритянка, Irishwoman— ирландка);

 8) профессии или роду занятий (manageress — управляющая, nun -  монашенка);

 9) указание на сексуальную ориентацию (lesbian — лесбиянка);

10) дающих качественную характеристику женщине (iсе-queen (разг.)

     — холодная и высокомерная женщина; bag (сл.) — кошелка, не

      привлекательная женщина; рigeon (разг.) — симпатичная девушка или женщина);

11) указывающих на место проживания  (townswoman (литер., устар.)

      — горожанка).

      В лексико-семантическое поле с доминантой «женщина» огромное значения имеют словообразования. Фонетическое словообразование не является продуктивным в рассматриваемых наименованиях — единичными примерами являются namow и mowan — фонетическое перевертывание woman.

     Многочисленность или немногочисленность той или иной группы может быть объяснена внеязыковыми факторами: например, обилие стилистически маркированных терминов, в частности, эвфемизмов, обозначающих женщин легкого поведения, является, с одной стороны, результатом явления синонимической аттракции. С другой стороны, наличие большого количества слов, обозначающих падшую женщину, обусловлено древностью самого знания [9].

3.2 Пути пополнения состава тематической группы «женщина» в английском языке.

        Для слов исследуемой ТГ самым продуктивным типом морфологического словообразования является прямая деривация, представленная, в основном, суффиксацией. Суффиксальные наименования женщин в английском языке образуются от субстантивных и глагольных основ.

       Самыми  частотными суффиксами в данной ТГ являются:

 -еss (образовавший большее количество дериватов в среднеанглийский   период и заменивший исконный —еstre);

 -еtte.

       В большинстве своем современные образования с суффиксом -еss  обозначают названия профессий: seamstress —швея;  embroideress — вышивальщица;  authoress — писательница; chantess — женщина, поющая в церкви.

-Ess и -еtte  имеют общее свойство образовывать существительные с общим значением «лицо женского пола». Оба суффикса присоединяются к существительным, обозначающим традиционно мужские профессии, но     -еss  намного уступает -еtte в продуктивности. -Ess присоединяется к полнозначным словам (аstronautess -  жещина-астронавт), в то время как     -еtte   имеет тенденцию вытеснять суффиксы, ассоциирующиеся с лицом мужского пола: cosmonaut — соsmonette;  jockey – jockette.

         Единичны наименования с суффиксами:

 -е:  pianiste (пианистка), artiste (художница) ;

 -enne:  comedienne (женщина — комик);

-trix: imperatrix (императрица), administratrix (женщина — управляющий),

           ехесutriх (женщина- судебный исполнитель); testatrix        (завещательница) ; translatrix —переводчица.

- iе/у : не является «собственно женским», но в словах тематической группы «женщина» он используется для образования уменьшительно-ласкательных наименований и, сочетаясь с основами существительных, образует слова разговорного или сленгового характера (рrоstie/prosty (амер.) — проститутка; сliррiе/у - «компостерша», женщина-кондуктор в автобусе).

         Основоcложение - одна из самых продуктивных моделей словообразования для ТГ «женщина». Сложные слова среднеанглийского периода образуются по словообразовательным моделям, унаследованным из древнеанглийского, модификациям этих моделей и по новым моделям. В дополнение к словам, образованных из исконных основ, появляются гибриды с основами разного происхождения. Подавляющее большинство слов, образованных способом основосложения, основывается на модели N+N ( schoolgirl—школьница, с1аssmistress — классная дама); образования типа A+N ( grandmother— бабушка, granddaughter — внучка), А+А+N        ( greatgrandmother— прабабушка), а также случаи словосложения с суффиксацией (airhostess — стюардесса) единичны. Единицы,  образованные особыми видами словосложения, аббревиацией (ВWОС – “big woman on campus” - важная или самодовольная студентка колледжа или университета) и усечением (gin — синкопа от aboriginal — туземка), характеризуют женщин по внешности, роду занятий, межличностным отношениям, возрасту, положению в обществе, принадлежности к организациям и этническим группам. Они также немногочисленны [10].

       Пополнение состава ТГ «женщина» в английском языке происходит и за счет заимствований. Самая большая группа иноязычных слов — французская, что объясняется длительным нормандским господством и более высоким, в целом, социально-экономическим и культурным уровнем завоевателей (baroness  — баронесса, соuntess— графиня, duchess — герцогиня). Наименования женщин из других языков малочисленны. Слова иностранного происхождения: termagant — мегера, virago — амазонка, сварливая женщина, belle — красавица, femme fatale — роковая женщина, brahma (сл.) – привлекательная женщина, подружка  (в языке хинди Brahmin — это хранитель священного замка Нindus).

      Таким образом, морфологическое словообразование (суффиксация, основосложение) и заимствования являются основными способами пополнения ТГ «женщина» в английском языке.

3.3. Национально-культурная специфика концепта «женщина» как  выражение английской ментальности

            Проблема взаимоотношения языка и культуры занимает одно из центральных мест в проблематике исследований, ведущихся в русле лингвокультурологии и когнитивистики. Поиск новых путей исследования привел к осознанию необходимости лингвистического анализа национальной ментальности, когда в процессе контрастивного сопоставления выявляется концептуальное содержание языковых единиц, отражающих специфический тип восприятия окружающей действительности и традиций национальной культуры. Понимание языка как "промежуточного мира" между субъектом познания и существующей реальностью представляет возможность рассматривать язык как уникальную коллекцию результатов конкретных познавательных актов, имевших место в исторической эмпирике того или иного этноса, посредством которого "рядовой, обычный человек, не творец культурных ценностей сам входит в культуру, а в некоторых случаях влияет на нее" [36].

        Национально-культурная специфика концепта как единицы ментальности выявляется при сопоставительном изучении концептов в языковом сознании разных народов [20]. Выявление компонентов, составляющих ценностное ядро концепта, возможно при тщательном анализе оценочной семантики лексических единиц, посредством которых тот или иной концепт репрезентируется в языке. Являясь элементом социальной реальности, слово реализуется не только как носитель значения, но и как ментофакт национальной культуры. Соответственно применение аксиологического подхода к анализу языковых единиц дает возможность "проникновения" в закрытую для непосредственного наблюдения сферу ментальности, в систему ценностных установок народа или этноса, позволяет эксплицировать существующие в сознании ценностные доминанты, определить их набор и соотнесенность с точки зрения универсальности и идиоэтничности.

      Специфика национально-культурной общности определяется целым рядом социальных отношений к миру: к Богу, к природе, к собственности и т.д.; наиболее показательным признаком является отношение к женщине, поскольку в любую эпоху и в любом обществе отношение к женщине, отраженное в языке, характеризует уровень культуры нации в целом. Сам же концепт "женщина", равно как и концепт "мужчина", представляет собой проекцию стереотипных представлений о женщине и мужчине как носителях социально предписанных качеств и свойств, сформировавшихся на основании половых, семейных, общественных, этических, эстетических и других функций. В этом отношении названные концепты способны выступать так же как общечеловеческие категории, поскольку они представлены практически во всех языках, и понятия культуры, поскольку, складываясь в недрах конкретной культуры, обладают национальной спецификой.

      Оценочная структура концепта "женщина" в английском и русском языках определяется целым рядом параметров, среди которых выделяются доминантные для поля "человек" признаки "внешний человек" и "внутренний человек". Первую группу составляют такие универсальные признаки, как "внешность", "манеры", "поведение" и др., а вторую - "свойства личности", например "ум", "душа" и т.д. Далее можно выделять более частные признаки, если они играют какую-либо роль для носителей рассматриваемых культур и особым образом представлены в языке, вскрывая тем самым специфические характеристики конкретного языка.

          Доминантными областями при оценочной квалификации женской внешности в английском  языке выступают лицо, фигура, походка, одежда, эмоциональное воздействие. Значимым при оценке лица в русском и английском языках является также цвет волос, глаз и кожи. В русском языке выявлено достаточное количество лексем, называющих женщину по деталям лица, например, глаз: синеглазка, черноглазка; бровей: чернобровка; формы лица: круглоличка; цвета кожи и волос: смуглянка, цыганка (перен.), белянка, чернушка, златовласка, тогда как в английском языке эксплицируется только семантика "цвет волос": blonde,goldilocks, brunette, redhead.

        Актуальными для оценки фигуры являются ее параметрические данные, такие, как "рост", "объем", "пропорциональность "особенности телосложения". В английском языковом сознании выделяется также аспект "женские формы", а именно "привлекательная округлость форм": curvaceous - (of a woman) having a pleasingly well developed figure, with attractive curves; voluptuous - (of a woman) having a beautiful soft rounded body that excites sexual feeling; ср. также pin-up - a glamorous, often voluptuous girl; her voluptuous curves.

          При характеристике одежды релевантными для положительной оценки выступают признаки: красота, чистота, аккуратность, новизна, соответствие индивидуальности. В русском и английском языках также оценивается соответствие одежды моде и социальной обстановке. Однако при негативной оценке признак "старомодность" актуален лишь для английского языкового сообщества.

       Межнациональная специфика оценки концепта "женщина" обнаруживается в различной количественной и качественной характеризации женской красоты в русском и английском языках. Например, для русского языка релевантным является тот факт, что объектом высокой положительной оценки в большинстве случаев выступают внешние атрибуты, составляющие эталон "настоящей" русской красоты: светлые, как правило, длинные волосы, черные брови, синий или голубой цвет глаз, светлая кожа, например: "Это была в полном смысле слова русская красавица. Темно-русая, с правильным овалом лица, белая пушистая кожа которого оттенялась не успевшим еще исчезнуть румянцем. Соболиные брови окаймляли большие иссиня-черные глаза, широко открытые: Высокая, стройная, с высокой грудью, она лежала неподвижно, раскинув свои изящные белые руки." (Гейнце. Коронованный рыцарь).

     Черные/темные волосы и черные/карие глаза не составляют эталона русской красоты, но они также могут положительно охарактеризовываться в русской культуре, поскольку указанные атрибуты внешности выступают знаками "экзотического мира", символизируя Восток, страсть, знойный темперамент. Описание женщин с темным цветом волос и глаз часто в русском языке сопровождается метафорическим языком "огня", например: жгучая брюнетка; очи карие, очи жгучие.

      Английское языковое сознание при оценке женской внешности акцентирует преимущественно признак "каузация эмоций у субъекта оценки", и красота определяется не соответствием эталону или стандарту, а индивидуальными предпочтениями, например.: She would have been a strikingly beautiful woman had there been any glow in her eyes, and responsive warmth in her smile or any spontaneity in her voice that fell with gentle melody on the ears of her family and her servants (Mitchell. Gone with the wind). 'A siren', he said, sampling her skin which was as soft and addictive as ice cream. His lips drifted down her throat. 'In other words, intoxicating, irresistible, tantalizing:' (Caroll Budd. Scarlet Scandals). О доминировании личных вкусов при констатации красоты свидетельствует также известная английская пословица beauty is in the eyes of beholder.

       В русском языковом сознании красота традиционно тесно связана с нравственными качествами объекта оценки. В сознании носителей англоязычной культуры восприятие женской красоты определяется субъектом оценки в рамках гедонизма (возможность получить удовольствие) и рационализма (сохранение безопасности). Сенсорные мотивы получили языковую реализацию на лексемном уровне, где выявлено свыше ста слов, характеризующих женщину по признаку "сексуально - привлекательная", например: fox - a sexually attractive girl or young woman; enchantress - a woman of great sexual charm; nymphet - a young girl of about 11-14 years old regarded as sexually desirable; sexpot - a sexy woman; sexkitten -a woman with enormous sexual potential и т.д. Целый ряд английских наименований, таких, как femme-fatale, siren, vamp, vampire подчеркивают не только красоту, но также указывают на чувство страха, порождаемое этой красотой. Данный компонент значения находит выражение в словарных дефинициях указанных слов: siren - a dangerous beautiful woman; vamp - seductive woman who unscrupulously beguiles and exploits men; vampire - a woman who uses her feminine charms or seductions a) to extract profit from male victims, or b) feeds her vanity at their expense; femme-fatale - a dangerously seductive woman. Являясь образными наименованиями, данные лексемы реализуют существующее в сознании носителей культуры представление о женской красоте как источнике опасности для мужчин.

     Было установлено, что мотивы положительной оценки женской внешности в различных социумах имеют разные основания. Так, к примеру, при оценке привлекательной женщины в русском языке преимущественно имеют место эмоциональные критерии, указывающие на способность вызвать симпатию, расположение или же оказать положительное эмоциональное воздействие сильной степени. В словарных дефинициях эти критерии представлены либо словами из категории "приятного": милая (милашка, милаха), симпатичная (снегурочка), приятная (ангелок), либо из категории "прекрасного" - очаровательная, обаятельная и т.п. Очень часто в русском сознании положительная эстетическая оценка вступает в корреляцию с отрицательной моральной или интеллектуальной оценкой: сирена, фуфыра, фифа, кукла. В английском же языке наиболее частотными выступают мотивы:

      а) гедонистические: способность доставлять чувственные наслаждения, удовольствие: sexy, sexualy attractive (enchantress, fox, babe);       

      б) эмоциональные: способность привлечь внимание, интерес: pretty, charming, attractive (cutie, rosebud, baby); в) утилитарные: dangerous (siren, femme-fatale, gold-digger, vamp).

      Интегральный признак "привлечение внимания" в русском языке реализуется преимущественно в дифференциальных признаках "способ привлечения внимания" (манеры, одежда, поведение) и "внутренние качества субъекта действия" (легкомыслие, непостоянство): кокетка, фифа, вертушка, вертихвостка. В английском языке ярче проявляют себя признаки "цель привлечения внимания" (деньги, подарки, интимная близость, удовлетворение тщеславия) и "способ привлечения" (поведение): gold-digger, groupie, vamp, vampire, jezebel.

      Семантическая структура оценочных субстантивов, характеризующих лицо женского пола по признаку "одежда", представлена рядами интегральных и дифференциальных признаков. Так, признак "одежда" реализуется в семах "состояние одежды" и "отношение к одежде". В сопоставляемых языках при отрицательной оценке состояния одежды доминирующим является признак "неопрятность" (распустеха; bag, dowdy). Спецификой большинства английских лексем является совмещение в семантике признаков "неопрятность" и "аморальность" (slut, slattern, trollop). Признак "старомодная одежда" отмечен только в семантике английского существительного frump, тогда как признак "модная одежда" не обнаруживает себя в значении английских существительных. В русских словах данный признак, напротив, является одним из основных при характеристике одежды лица женского пола (модница, форсунья, франтиха), тогда как сема "старомодная одежда" остается не эксплицированной. Интегральная сема "отношение к одежде" наиболее ярко проявляется в семантике русских существительных (шмоточница, тряпичница, куколка, фифа), тогда как в английском языке рассматриваемый признак реализуется лишь в коннотации у лексем doll, dolly.

   Сказанное позволяет сделать вывод о том, что в русском сознании красота определяется преимущественно предписанным набором атрибутов, которые составляют один из существующих типов красоты (славянский, русский, восточный). Для английского языкового сознания основополагающим является свойство "каузация эмоций" у субъекта оценки, его индивидуальные предпочтения.

        Таким образом, одним из главных критериев оценки женщины в языке является внешняя привлекательность, причем для  русских красота - это то, что предписано другими (некий национальный эталон), для англо-американской культуры - то, что нравится самому субъекту речи.

3.4. Дополнительные значения понятия «женщина» в английском  обществе.

3.4.1. Женщина в семье.

             В зеркале фразеологии отражаются традиционные черты семейных отношений, характерные  для обыденного английского менталитета. Веками установленные религиозные каноны поведения женщины в семье определяют ее как a woman of honour (честная, порядочная женщина). Замужняя женщина должна быть респектабельной и уважаемой a woman of the world.  В картине мира носителя английского языка замужняя женщина должна не только быть честной и уважаемой, но уметь вести хозяйство, следить за детьми и огромным домом. Такую хозяйку называют  the lady of the house или the lady of the manor. Важным качеством для женщины является умение готовить, о чем свидетельствует наличие фразеологического сочетания с шутливым оттенком – the lady of the frying pan (кухарка). Тем не менее, возникшая со временем пословица All are good lasses, but whence come the bed wives? (Если все девушки хороши, то откуда берутся плохие жены?), говорит о наличии вопроса, на который сложно найти ответ.  В картине мира англичанина все молодые девушки хороши и пригожи, но в мужском менталитете не укладывается тот факт, что женщина меняется, со временем проявляются какие-то ее негативные черты, которые тщательно скрывались в молодости.

            С негативной стороны подходит англичанин к возможности находится под башмаком (каблуком) у жены или быть в полном подчинении у матери. Примером этого подхода служит фразеологизм to be pinned (tied) to one’s wife’s (mother’s) apron-strings. В обыденном мужском менталитете такое поведение оценивается крайне негативно с оттенком презрения. С точки зрения мужчин, женщина не может быть во главе семьи, она существо слабое и в физическом и в умственном плане. Следовательно, быть в подчинении у женщины не просто стыдно, но и омерзительно. Но одобрение вызывает фразеологизм to have somebody under one’s thumb. Держать женщину в ежовых рукавицах не только правильно, но и престижно в мужском сознании. Обычно «сильная половина» человечества похваляется своим превосходством над женщиной в мужском коллективе. Литературным примером данной ситуации может служить роман Ричардсона “Grandson”  (книга 4, глава 29) She obliged to be silent I have her under my thumb (Она вынуждена молчать, я держу ее в ежовых рукавицах).

                   В обращении к женщине мужчины проявляют галантность, называя ее my old woman  (чья-либо жена, «старушка»), an old girl (милая моя (независимо от возраста)), the old lady, one’s lady (жена, супруга), а также my good woman (моя любезная) с оттенком покровительственного обращения. Фразеологизм  аn old girl – амбивалентен. Пример его употребления может быть и негативным в значении «старуха» (старая, сварливая женщина). В обиходном сознании женщина именуется не только как жена, но и как верный друг – Sister Ann, причем данный фразеологизм не применим к мужчине. Источником возникновения этого сочетания является сказка о Синей Бороде, где Sister Ann – это преданная сестра его седьмой жены.

                Столь же укоренено в обиходном сознании англичан воззрение на женщину как на родоначальницу и продолжательницу рода человеческого. Прародительницей рода человеческого, согласно библейским канонам, считается Ева – Eve, Our first Mother  - первая женщина. Испокон веков в женщине ценилась способность рожать крепких и здоровых детей. В качестве женщины – продолжательницы рода выступает сочетание Earth Mother, характеризующее женщину как сильную, крепкую, способную родить большое потомство и, несомненно, любящую материнство. К этой же теме близко исключительно женское сочетание the lady of the harvest, характеризующее женщину как олицетворение урожая на празднике урожая. Только женщина способна дать продолжение человечеству, следовательно, земля, как прототип женщины, является родительницей урожая. В связи с этим, женщина была выбрана представительницей земли-матери на празднике урожая.

                Женщину как идеал, существующую лишь в воображении олицетворяет фразеологизм bachelor’s wife. Это мечта холостяка, женщина необычайно красивая, с хорошими качествами, но несуществующая. Недостижимый идеал женщины именуется blue rose. Она красива, изящна, грациозна, но недостижима, так как (чаще всего) это женщина более высокого сословия, чем ее воздыхатель или она уже замужем. Совершенной женщины не существует, но в зеркале фразеологии концепта «женщина» существует фразеологизм, характеризующий женщину как полное совершенство во всех ее ипостасях. Beau ideal не имеет недостатков и создана для обожания. Близко к идеальному представлению о женщине наименование Eve’s daughter– дочь Евы (представительница прекрасного пола) [27] .

3.4.2. Женский интеллект

                    Ироничное отношение используется в обозначении интеллектуальных особенностей женщины. В обыденном сознании женский ум противопоставлен мужскому как ум несоответствующий нормальному человеческому. Эталонным обозначением такого ума является фразеологизм chicken’s mind (куриные мозги). Данное сочетание приложимо к незрелому, неглубокому уму, каковым и считается женский ум в обыденном мужском менталитете.  

                Если же речь идет об умной женщине, то говорят, что у нее мужской ум. Женский же – это ум как бы «второсортный», неспособный подняться до глубоких обобщений. Такое восприятие женского ума отображено и в сочетании a woman’s reason (женская логика), которое воспринимается как эталон нелогичности мышления.

           Приведенные выше примеры дают основание считать, что в обыденном английском сознании женский интеллект служит своего рода образцом ума неразвитого, необъемного. На этом фоне явно просматривается культурно-национальная коннотация всех этих выражений: “woman's mind is the infantile mind” (женский ум - ум инфантильный).

3.4.3. Наименования молодой девушки в современном английском языке

        Одним из параметров, позволяющих создать концептуальный образ молодой девушки в картине мира носителя английского языка, является, как уже указывалось, внешность. Фразеологическим способом выражения данного параметра являются устойчивые сочетания a chit (slip) of a girl (стройная, худенькая девушка), gamine (худенькая девушка), sylph (худенькая, невесомая, грациозная девушка). Данные выражения характеризуют девушку как стройное, худенькое создание. В современное время именно такой физический склад девушки является доминирующим и соответствует культурно-национальным нормам сексуальной привлекательности. Фразеологизм  gamine характеризует девушку не только худенькую физически, но и озорную и лукавую по складу ума. Для отображения девушки не только стройной, но и привлекательной, в

«мужском языке» используется выражение slick chick (стройная, молодая, привлекательная девушка, «цыпка»). Всестороннее распространение глянцевых журналов (с портретами девушек, соответствующих общепринятым физическим нормам) послужило основанием для появления сочетания pin-up girl в обыденном сознании англичанина. Данный фразеологизм характеризует девушку очень красивой внешности, фотомодели, чья фотография помещена в глянцевый журнал. Обычно, представители «сильной половины человечества» вырезают ее фотографию из журнала и вывешивают в доме или казарме для визуального наслаждения ее красотой.

                   Тем не менее, идеал женщины статной и румяной сохранялся в коллективном представлении английского народа веками и не только в литературе, но и в живописи. Об этом свидетельствуют выполненные портреты женщин кисти Вильяма Хогарта. В зеркале фразеологии воззрение на женщину такой комплекции отражается в выражении to have roses in one’s cheeks, характеризующего девушку с румянцем во все щеку, пышущую здоровьем, так называемую «кровь с молоком». Фразеологическое сочетание the daughter of the soil  (крестьянка, дочь природы) воплощает в себе идеал того времени. Это женщина в теле, статная, работящая, с длинной косой. Она не принадлежит к знати, ее «вырастила природа», а, следовательно, она не знакома с манерами «истинно светской дамы». Тем не менее, ее образ вызывает положительное отношение в картине мира носителя английского языка. Конечно, такого рода «образец» женской красоты не соответствует меняющейся, в последнее время, моде.  Но его укоренённость в английском менталитете (особенно в мужском) подтверждается темой, отраженной в образах, которые характеризуют женщину как сексуального партнера.

         Девушка, выбирающая стиль «унисекс», не следящая за своей внешностью и не придающая значения своей женственности имеет наименование tomboy. Она и не девушка и не юноша, ведет себя и одевается как мальчишка, «пацанка». Такое мальчишеское поведение молодой девушки осуждается в обыденном сознании англичан. Мужеподобная фигура, отсутствие плавной походки, грубый голос также не находят сторонников среди носителей английского языка. Для характеристики такой женщины употребляется пример сленга butch (мужеподобная женщина).

        С точки зрения социального статуса, молодые женщины подразделяются на замужних и еще не успевших выйти замуж. Барышня незамужняя, молодая и красивая именуется young lady (в разговорном я зыке данный фразеологизм обозначает – возлюбленная). Это сочетание воплощает девушку «на выданье», чаще всего вокруг нее «вьется» много молодых людей, желающих получить ее в жены.

         Одинокая девушка, живущая самостоятельно, которая  не зависит от родителей и не имеет «мужчину – спонсора» именуется во фразеологическом языке концепта «женщина» bachelor girl («холостячка»). К ней относятся уважительно из-за того, что она способна обходиться без посторонней помощи, что является важным качеством в современном мире. Данное качество характеризует ее как сильного и эмоционально устойчивого человека.

         Негативное отношение в картине мира носителя английского языка взывает воззрение на женщину как на  old maid (старая дева). Пренебрежение вызывает тот факт, что, дожив до среднего возраста, эта женщина не смогла привлечь мужчину. Чаще всего это эталон женщины некрасивой и незамужней, сварливой и злой, вечно чем-то недовольной. Свою боль и злобу (оттого, что не удалась ее личная жизнь) она выливает на окружающих ее людей, чем вызывает крайне негативное к ней отношение. Немолодая женщина, которая еще не вышла замуж и не имеет никаких перспектив в этом плане на будущее – spinster – также вызывает осуждение. Такое поведение не соответствует национально-культурным нормам, которые превозносят культ семьи и семейного счастья.

3.4.4. Женщина как сексуальный партнер

                Культурно-национальные установки в восприятии женщины как сексуального партнера могут обретать личностное, а не традиционное для группового самосознания, содержание. Поэтому следует отметить, что разработка этой темы характерна преимущественно для «мужского языка»: женщина как предмет вожделения – это tomato, dish, red hot moma, sex goddess, sex pot. О мужчине так не говорят, a в «женском языке» такие выражения могут употребляться как цитации того же «мужского языка». Например, женщина может сказать: She is a real dish – men can’t be indifferent to her.

                Большую часть фразеологического языка концепта «женщина» занимает соотношение женщины с животным миром. Сексуально привлекательная женщина соотносится с fox, canary, chick, heifer, pussy cat, kitten. Девушка без компании на дискотеке или вечеринке превращается     ( на «мужском языке») в doe. Тем не менее, используя данные примеры сленга, мужчины дают положительную характеристику молодой особе. Желая высказать негативную оценку женщине англичанин, скорее в сего, употребит dog (некрасивая девушка), cow (крупная, глупая женщина), sow (молодая, легкого поведения), cat (хитрая, злая девушка), hen (суетливая сплетница), tigress (девушка для развлечений). Следовательно, даже воспринимая женщину как сексуального партнера, в обыденной картине мира англичанина негативной чертой женщины глупость, болтливость, а также в большей степени физическая непривлекательность.

         Базовой для всех этих примеров является метафора the lust is hunger. Содержание культурно-национальной коннотации может быть извлечено из соотнесения примеров с этой базовой метафорой. Причем, культурно-национальная коннотация придает данным примерам статус культурных знаков, говорящих о том, что для английского мужского менталитета характерен взгляд на женщину как нечто соблазнительное чисто физически. Скорее всего, такой физиологический подход, для которого эстетические признаки не являются существенными, связан с тем, что в современной английской культуре (в обыденном для нее менталитете) не укоренился культ «дамы сердца», получивший распространение в рыцарскую эпоху, когда в ее честь слагались баллады и устраивались рыцарские поединки.

                Тем не менее, некоторые фразеологизмы, характеризующие женщину как даму сердца, сохранились до сих пор, хотя теперь употребляются с некоторым ироничным оттенком. Например, Queen of hearts, Queen of love, the bell of the ball, the goddess of love.

                   Наряду с физиологической привлекательностью женщины, англичанин обращает внимание и на уровень развития интеллекта, хотя и не принимает женский ум всерьез. Об этом свидетельствует такой стереотип женщины как Blonde (блондинка). Так называют женщину красивую, сексуально привлекательную, но глупую, с низким уровнем развития интеллекта. Аналогичными примерами являются doll, Barbie doll, Dumb Dora, Dumb Blonde. Согласно обыденным представлениям, такая женщина много времени отводит на себя, скрупулезно следит за своей внешностью, не занимается своим образованием и существует как игрушка для мужчин. Женщины употребляют данный сленг  для описания женщины – соперницы,  а мужчины благоволят ей, хотя и с долей иронии.

                    Также в английской картине мира существует наименование женщин сексуально неискушенных, но необычайно привлекательных для мужчин. Толчком для обыденного употребления названия Lolita  послужил одноименный роман Набокова, в котором описываются основные характеристики такой девушки. В обыденном сознании англичанина Лолитой является девушка-подросток, рано сформировавшаяся и имеющая физиологическую привлекательность. Вместе с тем, она оценивается негативно из-за того, что, понимая свою привлекательность, играет с мужчинами, что не соответствует этическим нормам поведения девушки.

                    Традиционные установки культуры пустили глубокие корни в английский менталитет: вольное (имеется ввиду не только сексуальное) поведение женщины продолжает восприниматься как нарушающее нравственно-этические каноны (которые являются не столь жесткими для мужчин). Об этом свидетельствуют актуальные и для современного мира фразеологизмы Cousin Betty, Lady of the easy virtue, fancy woman (lady, girl). Во всех этих примерах легко просматривается «сквозная» для них метафора lady of pleasure. Данные фразеологизмы характеризуют женщину вольного поведения, что не соответствует установке обыденного сознания на то, что достойное поведение является украшением женщины, а ее нарушение вызывает осуждение.

       Не просто негативное, а даже презренное отношение к женщине отражается во фразеологизмах Scarlet woman и Lady Babylon (of Rome). Поведение данных женщин, описанное в библии, осуждается в результате того, что идет в разрез с религиозными канонами. «Вавилонская блудница» является презираемой, падшей женщиной, не заслуживающей уважения.

                Приведенные примеры показывают, что в зеркале фразеологии отражаются черты традиционные для обыденного английского менталитета. Вольное сексуальное поведение женщины – это нарушение нравственного канона, согласно которому ей отводится участь сначала a girl of honour (честная, порядочная девушка), а затем верной lady of the house (жены-хозяйки). Вместе с тем в картине мира носителя английского языка существует возможность оправдать женщину, избавить ее от тяжкого груза. Фразеологическое сочетание to make an honest woman of somebody предполагает возможность жениться на женщине с прошлым, прикрыть ее грех. Причем, здесь имеется ввиду не только вольное сексуальное поведение, но и другие поступки женщины, идущие против нравственной морали. Данное выражение может также употребляться в значении узаконить браком связь с женщиной; связь, которая ранее не принималась общественным мнением (например, связь взрослого мужчины с молоденькой девушкой).

3.4.5. Наименования «опасной» женщины в языке

          Несомненно, неоспоримым идеалом для английского мужчины является женщина не просто привлекательная, а женщина – загадка, которая является одновременно и мужественной и опасной. В связи с этим, во фразеологическом языке концепта «женщина» существуют следующие наименования женщин: Mata Hari, Amazon, Dragon Lady.

             Mata Hari , как реально существовавший человек, воплощает в себе женщину, обладающую необычайной физической привлекательностью, высоко развитыми умственными способностями и вместе с тем очень опасную, от которой можно ожидать все что угодно.

            Архетип Amazon употребляется для обозначения воинственной женщины, физиологически и умственно сильной, но вместе с тем сексуально привлекательной. Ее трудно завоевать, но победа от этого становится еще слаще.

            Dragon Lady существует как идеал женщины восточного типа. Как правило, данный пример характеризует женщину амбициозную, занимающую высокое социальное положение, с нетипичной внешностью, что является причиной столь страстного влечения к ней мужчин.

3.5. ОЦЕНОЧНАЯ ОБЪЕКТИВАЦИЯ ОБРАЗА ЖЕНЩИНЫ В ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКИХ И РУССКИХ ПОСЛОВИЦ И АФОРИЗМОВ)  

     Пословицы и афоризмы любого языка (в данном случае – русского и английского) представляют собой продукты языкового народного сознания как материализация опыта поколений и отдельных представителей данного народа соответственно.

     Пословицы принадлежат к фольклорной форме языка, а афоризмы – к литературной форме языка.

В лингвистическом энциклопедическом словаре пословица определяется как «краткое, устойчивое в речевом обиходе, как правило, ритмически организованное изречение назидательного характера, в котором зафиксирован многовековой опыт народа», имеющее форму законченного предложения, обладающее буквальным и переносным значением, или только переносным [43].  Longman Contemporary English Dictionary определяет пословицу следующим образом: «proverb – a short well-known statement that contains advice about life in general» [49].

          Представляя собой формулы народной мудрости, пословицы претендуют на универсальность заключений и выводов и на возможность их приложения ко всем людям в качестве неписаного закона.

     Благодаря таким своим характеристикам, как образность, обобщенность и воспроизводимость, пословица выполняет свою назидательную функцию и является специфичным средством отражения картины мира носителями определенного языка, в данном случае – английского и русского.

       Как единица литературного жанра, афоризм – древнейшее явление. Есть свидетельства о существовании афористических изречений еще в начале третьего тысячелетия до нашей эры в Египте. Официально афоризмы утвердились в истории с момента издания «Карманного Оракула» испанца Балтасара Грасиона в 1647 [7]. В русской и английской литературе известны такие авторы афоризмов как Л.Н. Толстой, А.С. Пушкин, А.П. Чехов, М.Ю. Лермонтов, У. Шекспир, Дж.Б. Шоу, О. Уайлд, Дж. Свифт, Р. Киплинг.

        По определению Н.Т. Федоренко и Л.И. Сокольской, афоризмы – «краткие, глубокие по содержанию и законченные в смысловом отношении суждения, принадлежащие определенному автору и заключенные в образную, легко запоминающуюся форму». Сфера появления и обращения афоризмов – литературный язык. Н.Т. Федоренко и Л.И. Сокольская ставят афоризмы на промежуточный уровень между областью литературы и науки, так как «выразительность и образность сближает афоризмы с художественной литературой, свойство синтеза мыслей, установление связи между явлениями, точность и лаконизм роднят их с наукой» [5].

         Пословицы и афоризмы любого языка являются единицами, отражающими картину мира носителей этого языка. По мнению А.В. Артемовой, «пословицы и афоризмы как зеркало национальной культуры содержат в себе большой объем информации о традициях, устоях, своеобразии миропонимания и менталитета того или иного языкового сообщества». Именно поэтому представляется интересным  рассмотрение пословиц и афоризмов при изучении ЛСП «женщина» (тем более, что этот пласт лексики отражен в них очень широко) [5].

      Афоризмы передаются в основном в письменном виде, тогда как пословица – элемент устного народного творчества. И пословицы, и афоризмы могут служить своеобразным инструментом для измерения культурных доминант в языке. Культурно-языковые характеристики пословиц и афоризмов являются важной составной частью культуры народа, отражают специфику восприятия мира.

      Так как пословицы и афоризмы выступают в роли назидательных речений, они автоматически приписывают реальности, которую отображают, некую оценочную шкалу с полярными понятиями хорошо-плохо, нравственно-безнравственно, приемлемо-неприемлемо.

         В определении оценки отдельных элементов образа женщины в пословицах и афоризмах русского и английского языков должны учитываться оценочные стереотипы, которые включают как собственные свойства предметов, образующие стандартные наборы признаков, так и стереотипные представления о месте объекта в ценностной картине мира, иными словами, опираются на объективные и субъективные факторы оценки. Так как мы рассматриваем образ женщины в пословицах и афоризмах русского и английского языков в совокупности своих моральных и поведенческих качеств, это происходит с учетом и правовых, и моральных норм русского и английского народов. Необходимо уточнить роль субъективного и объективного компонента оценки. Субъективный компонент предполагает положительное или отрицательное отношение субъекта к объекту оценки, в то время как объективный компонент оценки ориентируется на собственные свойства предметов или явлений, на основе которых выносится оценка [14].  По словам А.В. Артемовой, «оценочность имеет объективно-субъективный статус: ее объективность проявляется в том, что она до некоторой степени отражает систему принятых в обществе норм, а субъективность – в выражении мнения субъекта об обозначаемом» [5].

       Таким образом, в оценке образа женщины в пословицах русского и английского языков преобладает объективный компонент в виде отражения морально-бытовых норм этих народов. В афоризмах же более значительную роль играет субъективный компонент, то есть отражение взгляда автора на объект оценки, в данном случае – на образ русской и английской женщины.

«Бабьи хоромы недолго живут» – предметное значение: дом, построенный женщиной непрочен и может быть легко разрушен; оценочный компонент коннотативного значения выражается через соотношение утверждения «то, что создано женщиной, создано некачественно и само по себе недолговечно» и национально-культурного отношения к плохо проделанной работе. Отсюда следует вывод о том, что социально-значимая деятельность женщины оценивается данной пословицей отрицательно.

      Как показали результаты практического исследования, в литературном жанре женщина воспринимается с одной стороны как слабое зависимое существо, неспособное на самостоятельные решения и осмысленные поступки, утонченное и хрупкое, избалованное и требующее постоянного внимания к себе со стороны «сильного пола». С другой стороны, женщина – умелая соблазнительница, артистичная и эмоциональная натура, чуткая к красоте и являющаяся ее воплощением. Литературным высказываниям свойственно более снисходительное отношение к женским порокам и признание того, что именно они делают женщину женщиной. По результатам статистического анализа языкового материала в количестве более 900 пословиц и афоризмов выяснилось значительное превосходство количества единиц с отрицательной коннотацией над количеством единиц с положительной коннотацией и в фольклорном, и в литературном жанрах в материале и русского, и английского языка. Е.Ф. Арсентьева, например, объясняет подобную асимметрию более острой эмоциональной и речемыслительной реакцией людей именно на отрицательные явления, а также характерной для стрессовых состояний тенденцией к использованию готовых речевых форм, каковыми и являются пословицы и афоризмы [6]. Основываясь на схеме анализа образа женщины А.В. Артемовой, образ женщины в пословицах и афоризмах русского и английского языка был параметризован по основным предложенным категориям. Наибольшее количество языковых единиц с отрицательной коннотацией посвящено психологическому аспекту характера. В свою очередь, самые многочисленные единицы этого раздела отражают женскую лживость и коварство: The laughter, the tears and the song of a woman are equally deceptive; Женщина обманет самое всевидящее око. (Ф.М. Достоевский).

      Следующей наиболее отмечаемой чертой женского характера является упрямство и своеволие: Стели бабе вдоль, она меряет поперек; The way of women: when you will they won’t, and when you won’t they are dying to.            Следующее место по употребляемости занимают пословицы и афоризмы о женской изменчивости и непредсказуемости: A woman’s mind and wind change oft; Пока баба с печи летит, семьдесят дум передумает.

      Болтливость женщины издавна давала повод для насмешек и метких острот: Бабий язык, куда ни завались, достанет; A woman’s tongue wags like a lamb’s tail.(65;483); The trouble with her is that she lacks the power of speech but not the power of conversation (G.B. Shaw).

       Женское тщеславие было тонко отмечено русскими и английскими афористами: The wife that loves the looking-glass hates the saucepan;большинство людей любят лесть вследствие скромного мнения о себе, большинство женщин – по противоположной причине» (Д.Свифт)9);.

    Скопидомство/расточительство также считались чисто женскими пороками: Пусти бабу в рай, она и корову за собой ведет; «Чего не сделает женщина за цветную тряпичку!» (М.Ю. Лермонтов) ; A woman can throw away more with a spoon than a man can bring in with a shovel.

      И, наконец, еще одной яркой чертой женского характера признается любопытство: Тайна, какого рода ни была бы, всегда тягостна женскому сердцу (А.С. Пушкин).  Показная слезливость была действенным орудием в отношениях и критических ситуациях: As great a pity to see a woman cry as a goose go barefoot; Баба слезами беде помогает.

    Следующий по количеству встречаемых единиц психологический аспект – мышление. Самой яркой особенностью женского мышления и в фольклорном, и в литературном жанре признается нелогичность:  Because is a woman’s reason; Женщин трудно убедить в чем-нибудь: надобно их довести до того, чтобы они убедили себя сами (М.Ю. Лермонтов)

      Немало единиц открыто провозглашают женскую глупость: Волос долог, да ум короток; When an ass climbs a ladder, we may find wisdom in a woman; У нас женщины тем и сохраняют свою красоту, что никогда ничего не думают (А.Н. Островский).

      В качестве одной из причин несовершенства женского мышления называют чрезмерную эмоциональность: A woman laughs when she can and weeps when she pleases; Женское сердце что котел кипит.

       Пословицы отражают несостоятельность женщины как создателя в широком смысле этого слова: Бабьи хоромы недолго живут. Афоризмами вообще отрицается возможность приносить какую-либо пользу обществу: Женщины встают с кровати, чтобы ничего не делать, и ложатся в кровать, чтобы заняться делами. (В. Шекспир)

        В социальной сфере общения с окружающими ярко выраженная негативная коннотация приписывается отношениям женщин и мужчин как противоположных и совершенно различных полов: Мужик тянет в одну сторону, баба в другую; He that has a wife has a master; A woman never sees what we do for her; she only sees what we don’t do (G. Courteline)

      И пословицы, и афоризмы демонстрируют довольно циничное суждение мужчин о женщине: Курица не птица, а баба не человек; Women are like elephants to me: they’re nice to look at, but I wouldn’t want to own one. (W.C. Fields). Исторические аспекты религии и мифологии роднит негативная коннотация языковых единиц: От нашего ребра нам не ждать добра; A woman is an angel at ten, a saint at fifteen, a devil at forty and a witch at fourscore; Man, woman and the devil are the three degrees of comparison.

       В категории нравственности также преобладают единицы с негативной коннотацией. Основными характеристиками женщины в этой категории являются эгоизм, неверность и распутство: Если боитесь одиночества, то не женитесь. (А.П. Чехов); Women may blush to hear what they were not ashamed to do.

        По результатам анализа языкового материала очевидно, что в единицах, описывающих образ женщины как части картины мира русского и английского народов преобладает отрицательная коннотация, что подтверждается описанием ее пороков и отчетливо негативного к ней отношения в пословицах и афоризмах, основанных на экстралингвистическом опыте русских и англичан. Как показал анализ языкового материала, единиц, отражающих положительные качества в образе женщины, гораздо меньше, чем отражающих отрицательные качества. Кроме того, наибольшее количество единиц с положительной коннотацией составляют афоризмы, тогда как пропорция пословиц в этом разделе невелика. Единственная категория, выраженная полностью пословичными единицами отражает выносливость женщины: Баба – не квашня, встала да пошла;  A woman’s work is never done.

       Неоспоримыми достоинствами женщины в плане психологического аспекта способностей признается интуиция:  Women’s instinct is often truer than men’s reasoning; Женская догадка обладает большей точностью, чем мужская уверенность ( Р. Киплинг). В категории характера особо отмечается присущая женщинам отвага:  Women in mischief are wiser than men; Почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм  (А.И. Куприн). В социологическом плане подчеркивается значимость женщины в семье: The wife is the key to the house; Холостому помогай боже, а женатому хозяйка поможет.

      Общей особенностью афоризмов, отличающей их от пословиц, является прогрессивная тенденция здорового равенства социального статуса мужчины и женщины и признания существования такой проблемы: Оскорблять женщину, ее человеческую натуру, творчество бога, значит прямо и грубо отказать ей в правах на равенство с мужчиной, на что женщины справедливо жалуются (И.А. Гончаров). Однако, английские афористы несколько по-иному рассматривают эту проблему: Если женщина станет товарищем, вполне возможно, что ей по-товарищески дадут коленкой под зад (Г. Честертон) Поскольку большинство афористов были мужчинами, в материале прослеживается общее гуманистическое восприятие женщины именно в категории отношений женщин и мужчин: Women are made to be loved, not understood (O. Wilde)

       Таким образом, положительная коннотация в русских и английских пословицах, посвященных образу женщины, гораздо менее распространена, тогда как в афоризмах она находит более широкое отражение в связи с более прогрессивным отношением к женщине как таковой, выраженном через призму языка. Кроме единиц с отрицательной и положительной коннотацией среди проанализированного материала выделяются пословицы и афоризмы, содержащие некоторые рекомендации по обращению с женщиной вообще, а в особенности – в семейном быту. Прежде всего в них содержится целый свод предупреждений о выборе спутницы жизни: Богатую взять – станет попрекать; Умную взять – не даст слова сказать; Знатную взять – не сумеет к работе пристать; Худую взять – стыдно в люди показать; Старую взять – часто с нею хлопотать; Better dwell with a dragon than with a wicked woman; Marry in haste and repent at leisure.   В случае верного выбора мужчина обретает семейное счастье и покой: A good wife makes a good husband; A good wife and health is a man’s best wealth. В пословицах также ярко отражены желаемые качества, присущие идеальной жене: The best furniture in the house is a virtuous woman; An obedient wife commands her husband; Silence is a woman’s best garment; It is a good horse that never stumbles and a good wife that never grumbles. И в пословичной, и в афористической картине мира содержатся предписания к поведению хорошей жены: A woman is to be from her house three times, when she is christened, married and buried;    What’s my wife’s is mine; Как правило, мужчине приятнее видеть накрытый к обеду стол, чем слышать, как его жена говорит по-гречески (С. Джонсон). Поощряется довольно жесткое обращение с женщиной как залог семейного счастья: Чем больше жену бьешь, тем щи вкуснее; A woman, a dog and a walnut tree, the more you beat them the better they be; The calmest husbands make the stormiest wives. Тем не менее, утилитарный подход также отражается в заботе о здоровье жены как ценного работника: На что корова, была бы жена здорова; Sorrow and evil life maketh soon an old wife.

      Таким образом, пословицы и афоризмы являются эффективными и образными средствами выражения мировосприятия носителей русского и английского языков. В частности, они наглядно демонстрируют представление русских и англичан о женщине как о части их языковой картины мира. Анализ практического материала выявил некоторые различия в оценке образа женщины пословицами и афоризмами, основанные на укоренившемся в народном сознании прагматическом отношении к женщине с одной стороны, и более возвышенном и прогрессивном представлении о женщине в литературе с другой стороны. Вследствие более прочного закрепления в сознании людей негативных явлений, а также в соответствии с социально-историческими предпосылками развития данных народов, в образе женщины преобладают описания таких отрицательных качеств, как лживость, упрямство, непредсказуемость, нелогичность, распутство, высказывается предположение о принадлежности женщины к дьявольским силам и доминирует негативная коннотация языковых единиц. Неоспоримыми достоинствами женщины признаются физическая выносливость, интуиция, отвага, богатый эмоциональный мир. Идеалом женщины в фольклоре и литературе представляется женщина-хозяйка, женщина-мать [5].