Магдебургское право и его роль в социально-экономической жизни городов Беларуси

ПЛАН

ВВЕДЕНИЕ

1.                       «Магдебургское право» - происхождение и суть.

& 1. Происхождение и понятие магдебургского права

& 2. Особенности магдебургского права на Беларуси

2.                      Города и горожане.

& 1. Города, общая характеристика

& 2. Привилегии городам.

& 3. Юридики.

& 4.Горожане

3.                      Городское самоуправление

& 1. Городское самоуправление на магдебургском праве

& 2. Деятельность самоуправления

4.                      Экономическое развитие городов

& 1. Ремесленные занятия горожан.

& 2. Цеховая организация ремесла.

&3. Торговля.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

Магдебургское право возникло в конце XIII века в Германии и почти сразу же распространилось на территории Беларуси, которая на тот момент находилась в составе Великого Княжества Литовского. Расположение белорусских земель в центре Европы содействовало их развитию в русле мирового экономического, политического и культурного процессов. В то время Беларусь освоила  многие приобретения Запада, в том числе и организацию жизни города на основе самоуправления, совмещая нормы магдебургского права с традициями самоуправления, которые существовали в Полоцке и в Витебске и других древних городах во времена Киевской Руси.                                                                                 

Эта тема привлекает внимание тем, что эпоха магдебургского права приходится на времена наибольшего расцвета Беларуси, когда она являлась  одним из передовых государств, а народ – одним из наиболее развитых в Европе. Получая магдебургское право, горожане в случае войны выходили защищать не только государство, но и свою «городскую независимость», свои свободы. Нужно отметить также, что городское сословие России никогда не имело прав на самоуправление наподобие магдебургского.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          

В данной работе  выделяются 4 раздела. В первом можно найти историческую справку об истоках происхождения магдебургского права и некоторых чертах и особенностях идеи самоуправления белорусских городов, которые зародились еще во времена Киевской Руси в некоторых древних городах Беларуси и Украины. Во втором разделе делается попытка дать общую характеристику средневековых городов, их особенности и описать социальный состав городского населения, а в третьем рассказывается о принципах и деятельности городского самоуправления. Весь четвертый раздел посвящен экономическому развитию городов Беларуси на основе магдебургского права в XVI — первой половине XVII веков. В нем говорится о достижениях, которые стали доступны благодаря обособленности города от деревни. Например, расцвет экономики страны вследствие того, что города стали центрами торговли. В то же время происходит гуманистическое реформирование Беларуси, развитие белорусской народности и культуры и т.д.

Среди источников информации, использованных при написании данной работы, следует отметить Белорусскую Энциклопедию, в которой помещены общие сведения о магдебургском праве, история его возникновения. Особую благодарность хочется выразить научной сотруднице музея белорусского Полесья Северин Екатерине Серафимовне за помощь при написании данной работы и предоставленные материалы.

Безусловно, невозможно в одной работе досконально рассмотреть магдебургское право как неотъемлемый атрибут истории Западной Европы в средние века со всеми его особенностями, пусть даже и на примере такой отдельно взятой страны как Беларусь. Но тем не менее в  данной работе была сделана попытка рассмотреть появление, проблемы и особенности распространения и существования на территории Беларуси данного права.

1.     «Магдебургское право» - происхождение и суть.

& 1. Происхождение и понятие магдебургского права

Магдебургское право (лат. jus theutonicum magdeburgense), феодальное городское право. Сложилось в немецком городе Магдебурге в XII – XIII веках из разных источников, в том числе из привилей, выданных архиепископом Вихманом городскому патрициату (1188), Саксонского зерцала, постановлений суда Магдебурга и др.  Имело универсальный характер, то есть трактовало различные виды правовых отношений: деятельность городской власти, суда, его компетенцию и порядок судоведения, вопросы земельной собственности «в границах города», нарушения владения, захвата недвижимости, устанавливало наказания за разные виды преступлений и т.д. Особое место занимали нормы, которые регулировали торговлю и ремесла, деятельность цехов и купеческих гильдий, порядок налогообложения. Магдебургское право явилось юридическим закреплением успехов горожан в борьбе с феодалами за самостоятельность. Оно давало городу право на самоуправление и собственный суд, право земельной собственности и освобождение от большей части феодальных повинностей. Магдебургское право было перенято многими городами Восточной Германии, Восточной Пруссии, Силезии, Чехии, Венгрии, Польши.

С XIV века Магдебургское право распространилось на города Великого княжества Литовского. Жители городов, которые получали Магдебургское право, освобождались от феодальных повинностей, от суда и власти воевод, старост и других государственных служебных особ. В частновладельческих городах Магдебургское право не освобождало горожан от зависимости и власти феодалов, однако зависимость не имела черт принуждения. На основе Магдебургского права в городе создавался выборный орган самоуправления – магистрат. С введением Магдебургского права отменялось действие  местного права, но не отрицалась правомерность пользования местными обычаями, если разрешение дела не предусматривалось Магдебургским правом. В судебной практике магистратов Беларуси вместе с Магдебургским правом использовались нормы общегосударственного права – Статутов ВКЛ, судовых статутов столицы – Вильно, и собственной юридической практики.  [1.стр.443]

& 2. Магдебургское право и его особенности на Беларуси

Как правило, города строились на территориях, принадлежавших светским или духовным феодалам, поэтому горожане зависели от них. Первоначально феодалы покровительствовали зарождающимся городам. Но со временем горожане стали тяготиться этой зависимостью и повели долгую и упорную борьбу за выход из-под юрисдикции феодалов, которые получали немалый доход от ремесел и торговли. В XI-XIII веках во многих городах Западной Европы развернулось коммунальное движение. В ходе восстаний горожане изгоняли сеньора и его рыцарей, а то и убивали их. В результате коммунальных революций горожане добились полного или частичного самоуправления, которое определяло степень независимости города. Но чтобы окончательно оформить хартии вольности, горожанам зачастую следовало заплатить сеньорам большие суммы в виде выкупа. На волне коммунальных революций восторжествовало городское право (в противовес феодальному), дававшее гарантии купеческой и ростовщической деятельности. В соответствии с городским правом крестьянин, проживший в городе один год и день, уже не являлся крепостным, поскольку существовало правило, согласно которому «городской воздух делает человека свободным». В итоге коммунальных движений в разных европейских странах утвердилась категория городов, добившихся весьма высокого уровня самостоятельности и власти над всеми близлежащими землями. [9. с.93-96. ]

В каждой грамоте на магдебургское право органами городской власти названы войт, бурмистры, радцы, лавники. Они утверждаются прежде всего в качестве судебных инстанций, призванных оградить личность и имущество гражданина от всякого рода посягательств. Феодал уже не мог рассчитывать на полную безнаказанность своих действий по отношению к горожанину. А в самом городе перед ним предупреждающе вырастала не только сила права, но и сила городской власти. Предоставление городам магдебургского права устанавливало прежде всего власть в городе войта. Первый переводчик магдебургского права в 1559г. на польский язык писарь высшего суда в Кракове Бартоломей Гроицкий сообщает, что лавники называют войта advocatus, то есть защитником. Но в действительности, замечает Гроицкий, он глава суда. Об этом говорит и текст присяги, которую должен был произнести войт, вступая в должность. Присяга вменяла войту в обязанность судить справедливо. Свое решение он принимает, лишь получив мнение лавников ( присяжников), что предусматривает «Саксонское зерцало».

Таким образом, если следовать магдебургскому праву, роль войта сводилась к обязанностям председателя уголовного суда.

Грамоты городам Беларуси на магдебургское право и записи магистратских книг иначе трактуют роль войта. Помимо судебных функций, ему в белорусских городах, как и в городах Польши, была предоставлена высшая власть в городе. Он является также апелляционной инстанцией на решения суда магистрата города.

Принципиально важно и следующее расхождение между магдебургским правом и великокняжескими грамотами: ст. 29 «Вейхбильда» указывает на избрание войта, тогда как в грамотах великого князя правилом, принципом является назначение войта. Принцип этот знает и магдебургское право, но по отношению к буркграфу, которого в Магдебурге назначал епископ. Чаще всего войт назначался великим князем из числа крупных феодалов. Но нередкими были исключения из этого правила. В 1559 г. мещане Орши сами избрали из своей среды войта.

Князь Радзивилл, исходатайствовав у великого князя в 1586 г. грамоту на магдебургское право для Несвижа, назначил войта сам, но здесь же оговорил, что после смерти нынешнего войта горожане будут сами избирать две кандидатуры. Войтом станет тот, на кого укажет жребий. Если же такая жеребьевка не определит кандидатуры, тогда князь сам примет решение.[6. стр.85-88]

Во всех грамотах городам Беларуси на магдебургское право неизменно подчеркивается, что свою власть и судебные функции войт должен осуществлять, руководствуясь нормами магдебургского права. Следует иметь ввиду, что в ряде городов пожалованию привилегии на магдебургское право предшествовало установление власти и суда войта. Но уже это само по себе означало признание за горожанами права собственного суда, ликвидацию феодальной юрисдикции над ними, т.е. функции войта отвечали нуждам города, горожан.

Без магдебургского права, но с правом собственного суда получают войта Сураж, Улла, Велиж. Особенно интересен пример такого же предоставления войтовского суда как особого городского правопорядка Могилеву в 1561 году без предоставления магдебургского права. В обязанности войта эта грамота вменяет установление очередности выполнения работ для замка, сбора поборов с лавок в городе, расхода собранных сумм, решения всех других городских дел. Однако далее сделаны две весьма существенные оговорки: во-первых, расходование указанных денег войт определяет не самолично, а «за ведомостью сотником и иных мещан головнейших». Здесь же объясняется, что «тые сотники вместо лавников во всяких справах войту допомагати и к нему во всем послушенство чинити мают».

Следовательно, устанавливая в Могилеве власть войта, великокняжеская грамота учитывала уже ранее сложившееся городское самоуправление и приспосабливала его звенья к той структуре, которая известна ей из норм магдебургского права. В том, что древнерусское самоуправление в городах было реальной властью, что в Могилеве, например, оно обладало прочным весом и влиянием, видно из грамоты: « вед же войты никоторых справ местских без сполное намовы с сотниками и иншыми мещаны головнейшими в речи посполитой места того становити и одправовати не мают». Кого понимает грамота под «головнейшими» мещанами, из текста не ясно. Но тот факт, что термин не нуждался в объяснении, может рассматриваться как свидетельство существования городского самоуправления, представленного рядом звеньев и должностных лиц, имеющих опыт управления городской жизнью.

Данные Могилева и Витебска также показывают, что магдебургские нормы организации административной и судебной власти города в лице войта сосуществуют с традиционными элементами городского самоуправления, образуя как бы синтез двух форм городского строя.

Но есть и пример того, как грамота на магдебургское право также упоминает лишь один орган суда и власти в городе – войта, - это грамота 1390 года Бресту.  В ней нет никакого намека, как в грамоте Могилеву 1561 года, на существование органов городской администрации. В таком случае нужно полагать, что установление войтовской власти при указании на дарование магдебургского права означало само по себе  установление всей системы учреждений, предусмотренных этим правом. Видимо, власть войта устанавливалась без магдебургского права в тех городах, где в предыдущую эпоху сложилось собственное самоуправление, она здесь как бы совмещалась с  традицией.  Так было на востоке Беларуси. Войт не возвышался над властью, а выступал лишь одним из звеньев ее уже утвердившейся системы органов. Установление же власти войта при одновременном пожаловании магдебургского права само по себе означало создание всех органов власти, им предусмотренных. Подобное наблюдалось в городах центра и запада Беларуси. [6. стр.90-94]

Войты не утруждали себя исполнением текущих обязанностей, возложенных на них самой должностью. Для этих целей она назначали себе заместителя – лентвойта. В первоначальных грамотах на магдебургское право он приносил присягу верности войту, а не городу. Но оба принципа (назначение и присяга) претерпели в течение XVI – первой половины XVII в. изменения. Так, если грамоты Бресту 1390 и 1511 гг. назначение и присягу лентвойта целиком относят к компетенции войта, то в первой половине XVII в. магистрат Бреста настоял на том, чтобы лентвойт, назначенный войтом, принес присягу городу в ратуше. Можно предположить, что к середине XVII века во всяком случае в крупнейших городах Беларуси и на западе и на востоке горожане сумели противопоставить самовластию войтов определенные нормы, усиливавшие их влияние на деятельность тех, кто был фактически исполнителем войтовских обязанностей.

Не случаен, вероятно, и тот факт, что в городах восточной Беларуси это изменение сформулировано отчетливо, тогда как подтвердительные грамоты городам западной Беларуси не упоминают о нем. Свою роль здесь, конечно, сыграли межгосударственные отношения ВКЛ с Русским государством, вынуждавшие великого князя вести более осторожную политику в восточных землях своего государства, чтобы ослабить тяготение к Русскому государству горожан пограничных территорий. С этой целью и обуздывалась здесь власть войта, делался ряд уступок горожанам с учетом утвердившихся еще с вечевой поры норм и принципов городского самоуправления.

Свои судебные функции войт осуществлял при помощи лавников. Излагая обязанности последних, Гроицкий пишет: «Присяжники, или лавники, - это лица, заседающие в суде, которые, тщательно разобравшись в деле обеих сторон, предлагают судье свое решение». Таких присяжников, пишет далее Гроицкий, в Магдебурге избиралось 11, но для отправления назначенного суда достаточно и семи или по крайней мере шести, а в других городах, где бывает только шесть присяжников, - по меньшей мере трех.

Следовательно, лавники избираются, число их может быть различным, причем заседание суда должно происходить в присутствии не менее половины всех лавников. Судя по тексту магдебургского права, функции лавников исчерпывались участием в суде войта.

Принцип избрания лавников соблюдался и в городах Беларуси. Главная роль при избрании принадлежала, по-видимому, не общине, а магистрату. Критериями для избрания были срок проживания в городе и, так сказать, общественная польза городу, принесенная кандидатом в лавники. Служило ли здесь образцом магдебургское право или это была собственная традиция, сказать трудно, но в магистратской книге Бреста за 1637-1641 гг. одна из записей о выборах бурмистров 10 марта 1638 г. сообщает о созыве собрания согласно «давних звычаев и прав» города. Либо магдебургское право стало уже традицией, либо, наоборот, правом оставалась местная традиция.

Более отчетливо выступает роль лавников в судебной деятельности городских учреждений. Она в белорусских городах разнообразней предусмотренной магдебургским правом. Например, в Бресте и Гродно магистратские книги совершенно отчетливо разделяют два судебных учреждения: бурмистровско-радецкий и войтовско-лавничий. Каждое из них заседает отдельно. Лица, рассчитывавшие добиться угодного им решения, обращались в тот или иной из судов исходя не из его компетенции, а из собственных расчетов. Не случайно в книгах войтовско-лавничьего суда Гродно мы видим записи дел, совершенно аналогичных тем, какие разбирал суд бурмистровско-радецкий. Магистрат Могилева упорно добивался ликвидации двух судов и в 1636 году получил от короля грамоту, объединявшую их в одно судебное учреждение. Санкционируя объединение судов, король обязал город ежегодно выплачивать войту Могилева своего рода компенсацию в сумме 2000 злотых. И если город не остановился перед столь крупным расходом, то ясно, как важно было покончить с этой магдебургской нормой.

Нет оснований считать незыблемым для городов Беларуси магдебургский принцип разделения судов. Он существовал в крупных городах как выражение более высоких судебных прерогатив войта, в компетенцию которого входил разбор уголовных преступлений и более важных имущественных тяжб. Войт получил право суда и в тех случаях, когда в споре с мещанином в качестве истца выступал горожанин, не подчиненный магдебургскому праву, либо феодал, а также его подданный. В меньших и частновладельческих городах и местечках лавники входили в состав одного с бурмистрами и радцами суда. Они составляли здесь не только звено одного административного учреждения, но и общей для данного города судебной инстанции. Такое положение вещей в нормативах магдебургского права не предусмотрено. Совмещение в городском самоуправлении судебной и административных функций составляет типичную черту феодального города. Причем первой из них придавалось решающее значение. [6. стр.95-100]

Если исходить из текста магдебургского права, то на выборах городского самоуправления «толпа безмолствует». В грамотах ряда городов только указывается, что выборы рады, бурмистров должны происходить в соответствии с магдебургским правом, но именно в вопросе о роли собрания горожан в выборах городской рады магдебургское право хранит молчание. По мнению польского историка Михаила Патконевского, рада в Магдебурге присвоила себе верховное право, принадлежавшее некогда общему собранию горожан. На нем теперь лишь оглашались решения рады.

Из грамот на магдебургское право белорусским городам такой вывод, пожалуй, сделать нельзя. Роль собрания мещан как активной силы признана в грамотах, выданных не только крупным, но и небольшим городам и даже местечкам. Например, в небольшом городе Дисне на общем собрании мещан вместе с войтом избиралось по четыре кандидата на должности лентвойта, бурмистров и радцев. А из этих кандидатов войт отбирал и утверждал лиц на указанные должности. В грамоте же Пинску за 1581 год дается как бы обобщенное представление о роли городского собрания. Мещане, говорится в этой грамоте, должны «из своей среды, как это обычно происходит в других городах Великого княжества Литовского, избрать в соответствии с магдебургским правом бурмистров». Далее следует уточнение: мещане избирают четырех кандидатов, которых в должности утвердит староста. Тот же принцип соблюдается и на ежегодных собраниях в Бресте. Активное отношение собрания мещан к выборам должностных лиц и порядку избрания самоуправления выступает в актовых записях Минска, Могилева, Полоцка, Слуцка. Активная роль общего собрания горожан в выборах и деятельности городского самоуправления, его политическая инициатива, не предусмотренные ни в одном положении магдебургского права вряд ли могла возникнуть без накопленной в далеком прошлом традиции. Напрашивается вывод, что такая традиция существовала, что горожане Беларуси, принимая магдебургское право, продолжали опираться на прошлый опыт организации  самоуправления во всех тех случаях, которые не регламентировались этим правом.

Можно заключить и другое: предписанная городам Беларуси в жалованных грамотах на магдебургское право отмена прежних прав и обычаев осуществлялась, но вместе с тем везде, где это было необходимо и полезно, магдебургские нормы и порядок выборов самоуправления дополнялись и корректировались в соответствии с местной традицией. [6. стр.105-106]

Однако неверно было бы считать, что организация городского самоуправления оставалась неизменной с того момента, когда она стала осуществляться на основе магдебургского права в ряде городов Беларуси, то есть с конца XV – начала XVI – до середины XVII века. Подтвердительные грамоты на магдебургское право Орше, Могилеву, Витебску, Гродно, Полоцку, Новогрудку, Мозырю в конце XVI – первой половине XVII вв., с одной стороны, полностью воспроизводят тезис об организации самоуправления на основе магдебургского права, с другой, игнорируют те моменты в текстах прошлых грамот, которые как-то отражали воздействие местной традиции. Иначе говоря, идет как бы процесс унификации всей организации городского самоуправления на магдебургских началах.

Пустым звуком оставался призыв магдебургского «Вейхбильда» закрыть доступ в самоуправление города богатым. Именно богатая верхушка безраздельно правила в магистратах городов Беларуси, как, впрочем, и в любом феодальном городе. Самоуправление целиком находилось в руках купеческих династий и цеховой верхушки точно так же, как, например, в городах феодальной Италии и Франции. Купечество феодальных городов повсеместно совмещало торговую деятельность с ростовщичеством. Так было и в городах Беларуси. Поэтому нет ничего удивительного, что члены магистрата пренебрегали предписанием магдебургского права не избирать в раду тех, кто занимался ростовщичеством.

[6. стр.107-109]

Городское самоуправление имело и ряд звеньев исполнительной власти. К ним относились писарь, шафары, ведавшие сбором налогов, «слуги меские», составлявшие полицейскую службу, инстикгаторы, осуществлявшие контроль за деятельностью членов рады.  В распоряжении рады находилась тюрьма, гостиные дворы, рынки, городские весы, которыми ведали назначенные служебные лица.

Таким образом, городское самоуправление в городах Беларуси представляло собой довольно сложное учреждение. Его главными структурными элементами являлись войт, лентвойт, лавники, бурмистры, радцы. Для осуществления своих функций самоуправление располагало рядом должностных лиц, действовавших по указанию и в соответствии с решениями рады, но непосредственно подчинявшихся распоряжениям войта и бурмистров.

В момент выборов нового состава рады и отчета старой о себе как высшем органе заявляло общее собрание горожан. Но фактическая роль городской общины носила более формальный, нежели действенный и активный, характер.

Магдебургское право служило основой, на которой строилось все здание городского самоуправления. Однако в ряде черт его организации и проявления нормы магдебургского права отступили или были дополнены местной традицией. Магдебургский образец был реальностью, но не являлся единственным источником и базой формирования городского самоуправления на Беларуси.

[6. стр.108-115]

2.  Города и горожане.

& 1. Города, общая характеристика

В период раннего средневековья города римского происхождения, служившие центрами ремесла и торговли, пришли в упадок. Поэтому вся хозяйственная жизнь Западной Европы сосредоточилась в поместьях, где ремесло являлось составной частью общего крестьянского труда. И хотя в Европе сохранялись городские населенные пункты, однако социально-экономическое положение их жителей почти ничем не отличалось от положения сельского населения, поскольку города были поглощены феодальными поместьями. Горожане, так же как и сельские жители, трудились на пашнях, выращивали скот, выполняли повинности в пользу феодалов. Система управления в европейских городах была гораздо менее развитой, чем в богатых торговых городах Византии и стран Востока.

С конца XI века началось экономическое возрождение европейских городов, вызванное прежде всего объективным процессом общественного разделения труда. Главными причинами отделения ремесла от земледелия стали рост продуктивности сельского хозяйства, увеличение объемов производимого сырья и продовольствия, что дало возможность части населения отказаться от занятия сельским хозяйством. Кроме того, государство и церковь рассчитывали на создание в городах своих опорных пунктов, а также на денежные поступления от их жителей, поэтому они всячески поддерживали развитие городских поселений.

Наряду с возрождением  старых городов, основанных еще во времена Римской империи, возникали новые городские поселения, как правило,  на пересечении сухопутных и водных транспортных путей, у стен феодальных замков и крупных монастырей. Там начинали развиваться ремесленное производство и торговля, что заметно повышало экономический и политический статус городов. Постепенно менялась их роль: из административных и религиозных центров они превращались в центры экономического и культурного прогресса.

Следует отметить, что население городов было немногочисленным, в среднем от 10 до 35 тысяч жителей; были и более мелкие, в которых проживало от 1 до 5 тысяч человек. Как правило, все города имели свой центр, включавший рыночную площадь, городской собор и ратушу. Вокруг него располагались предместья, где по принципу соседства селились ремесленники одной или смежных профессий. В Средние века города окружали каменные или деревянные стены и глубокие рвы, заполненные водой. Городские ворота на ночь запирались, а мосты через рвы поднимались. Улицы были немощеными, неосвещенными, кривыми и узкими, так как крепостные стены мешали городу расти вширь – улица должна была быть «не шире длины копья». Деревянные дома возводились вплотную друг к другу, верхние этажи выдавались вперед, постепенно смыкаясь наверху, поэтому солнечный свет почти не проникал в окна домов. [9. с.93-96. ]

Сохранившиеся письменные свидетельства позволяют установить заметный рост численности городских поселений в Беларуси в XVI – первой половине XVII века. До XVI века источники упоминают 48 городских поселений, в первой половине XVI в. – еще 102, во второй половине XVI в. – 232, в первой половине XVII века – 80. Следовательно, за полтора столетия в Беларуси возникло 414 городов и местечек, а с известными до XVI в. городскими поселениями их насчитывалось 462.

Отсюда следует, что в Беларуси XVI в. феодальный способ производства вступил в стадию углубленного процесса общественного разделения труда и развития экономики. Создание фольварка привело к массовому закрепощению крестьян. Формой сопротивления стал уход еще свободных людей в города. Субъективную его сторону выражали два обстоятельства: переселение феодалами части своих крепостных в города и основание собственных городских поселений. Такую роль в процессе урбанизации феодального общества господствующий класс играл и в ряде других стран средневековой Европы. Таким образом, само развитие феодальных общественных отношений сделало неизбежным урбанизационный процесс. Но то определяющее влияние, которое оказывал на него господствующий класс, придало развитию городов своеобразные черты. К ним следует отнести полное преобладание малых по числу жителей поселений – местечек. Во многих  было по несколько десятков домов. Городов к середине XVII века насчитывалось лишь 37, тогда как местечек – 425. Большинство городов сложилось до XVI века. [6. стр.9-10]

В рассматриваемый период города Беларуси выполняли несколько функций: хозяйственную, административную и военную.

Первая не исчерпывалась ролью центра ремесла и торговли. Отдельным городам были присущи специальные виды экономической деятельности. Так, Витебск, и, особенно, Полоцк, были крупными портовыми городами. Брест сочетал функции речного порта и центра проходивших через него сухопутных дорог с территории современных Украины, Беларуси, Литвы в Польшу. Речным портом был и Могилев, но его значение в этой сфере было меньшим, поскольку Днепр являлся главным образом внутренней водной артерий Великого княжества Литовского. Роль портовых городов выполняли также Слуцк, Пинск, Бобруйск, Несвиж, расположенные на крупных реках, по которым вывозили товары за пределы страны купечество и феодалы. [6. стр.11-12]

Крупные, а также некоторые средние и малые города и местечки были центрами ярмарочной торговли. О ярмарках в местечках Долгиново, Кобыльники, куда ездили могилевские купцы, сообщает запись магистратской книги Могилева за 1643 год.

Малые города и местечки, расположенные на оживленных торговых путях – «гостинцах» - превращались в место постоя купеческих обозов.  Такие поселения обычно насчитывали по несколько десятков корчем и постоялых дворов.[6. стр.12]

Как центры товарного производства и обмена города не создавали еще острого диссонанса в системе феодального способа производства. Деформируя его вековые экономические устои, города Беларуси XVI – первой половины XVII вв. сами оставались звеном феодальной системы производства и общественных отношений.

В тех феодальных государствах, где непрерывно росли привилегии господствующего класса и слабели позиции верховной власти, многие города и местечки превращались в собственность крупных феодалов, а крепостные стены не ограждали города от проникновения в них феодальной собственности и власти. К числу таких государств относилось и Великое княжество Литовское. Уже в конце XVI века магнаты Радзивиллы владели Копысью, затем Лоевом, Кричевом,  Сапеги стали владельцами  Быхова, Шклова.   Феодалы не только взимали денежные поборы, но и привлекали население к выполнению отдельных натуральных повинностей. В общей характеристике городов нельзя не учитывать эту их функцию, продиктованную конкретно-историческими условиями развития феодального общества и государства в Великом княжестве Литовском. [6. стр. 18 ]

Но следует учитывать и то, что феодал не искал средств к тому, чтобы превратить города в придаток своего поместья, ибо очень скоро понял выгоду поддержания экономической деятельности города в качестве центра товарного производства и обмена. Более того, в интересах ее улучшения он нередко отказывался от одних феодальных повинностей, натуральную форму других заменял денежной, тем самым создавая стимул для развития городов.

В великокняжеских городах мещане были полностью освобождены от натуральных повинностей и оброков. [6. стр.18 ]

Феодальное государство придало городам и определенные административные функции. Самые крупные города стали административными центрами воеводств и поветов.

Малым городам и местечкам отводилась роль административных центров волостей, войтовств, владений феодала. Строго говоря, понятие «административный центр» к городам Беларуси феодальной эпохи применимо весьма относительно и условно. Роль административного центра определенной территории городу придавало лишь то, что он служил местом пребывания органов власти, судебных учреждений, составлявших звенья государственного управления или власти частного владельца данной территории. [6. стр.19]

Феодальное общество придало городу еще одну функцию – военную. Роль того или иного города в этой области определялась главным образом его расположением и меньше зависела от экономической деятельности. Все порубежные города, особенно на Востоке, великий князь стремился превратить в сильные крепости. Полоцк, Витебск, Орша, Мстиславль, Быхов должны были играть роль щита, охраняющего великокняжеский престол.

Строительство и ремонт замков, стен составляли обязательную повинность жителей всей волости. Повинностями горожан были обеспечение замков необходимым военным снаряжением и участие в их обороне. Сильная крепость находилась также в Гродно, чей замок часто служил резиденцией великого князя,  в Пинске, Слуцке, а на севере городами-замками были Иказнь и Дисна. [6. стр.19]

Важным критерием экономической роли городов был размер налогов, которые шли в государственную казну. По самой высокой ставке в 1551 году они брались в сумме, которая превышала 100 коп грошей, с Бреста, Витебска, Могилева, Полоцка, Пинска, Минска. От 60 до 30 коп грошей платили Бобруйск, Каменец, Клецк, Кобрин, Мозырь, Новогрудок, Слоним, Слуцк. Самую меньшую ставку ( до 30 коп) вносили в казну 263 города и местечка.

Среди всех белорусских городов того времени своим ведущим значением в общественной, политической и культурной жизни выделялся Полоцк. О нем сами полочане, как свидетельствует грамота полоцкого воеводы 1467 года, с гордостью заявляли, что их город «места славутае», ничем не уступает столице Великого княжества Литовского – Вильно, столице ордена – Мальборку, важному польскому городу Гданьску. Через сто лет, в 1563 году, по наблюдениям современников, Полоцк – «славуты i  вельмi багаты горад». В середине XVI века Полоцк насчитывал до 50 тысяч жителей. Грамота великого князя литовского Жыгимонта от 23 июля 1511 года выделила его из всех городов как древнюю столицу Полоцкой земли, видимо, имея ввиду границы Полоцкой Руси X – XI вв., которая складывалась из белорусских земель между Днепром, Западной Двиной и Неманом.

Но все же основная часть белорусских городских поселений оставалась в положении полуаграрном, полуторговом,  с небольшим количеством ремесленников. Таким уровнем характеризовалась жизнь в условиях феодализма почти всех европейских стран. Причиной этого были ограниченные возможности развития товарно-денежных отношений. [7. стр.159-165]

На все сферы деятельности городов Беларуси в XVI – первой половине XVII веков отчетливую печать наложило феодальное общество. И если верна мысль о том, что города – лицо эпохи, то куда больше оснований считаться с тем, что каждая эпоха определяла лицо города, формировала его черты. Специфическим средством для этого в эпоху феодализма были привилегии.[6. стр.21]

& 2. Привилегии городам.

В социально-экономическом развитии городов серьезное значение имели жалованные грамоты, в которых верховная власть предоставляла им права и гарантии, обеспечивавшие их жизнедеятельность как центров ремесла и торговли, а также устанавливавшие место и положение горожан как сословия феодального общества.

В жалованных грамотах 25 городам и местечкам, выданных с конца XIV (Бресту) до середины XVII в. (Чаусам), неизменно присутствуют торговые привилегии, предоставление права пользования земельными участками, общими угодьями, обычно за определенную плату, регламентация государственных повинностей горожан, освобождение из-под власти и подсудности великокняжеской и частновладельческой администрации, установление городу права собственной судебной и административной власти, т.е. самоуправления. Неизменной деталью преамбулы в каждой грамоте присутствует заверение о желании великого князя литовского, выдававшего городам привилегии, город «в мере лепшой поставити», способствовать росту числа жителей, установить в нем «справедливые и добрые порядки» и тем содействовать его благосостоянию. В грамотах Высокому за 1503 год отмечается и такой мотив, как желание умножить доходы казны.

Во второй половине   XVI – первой половинеXVII в. вступительная часть грамоты расширяется. В грамотах Могилеву,  Мозырю за 1577 год говорится, что предоставление городу привилегий поможет « увеличить доход казны Великого княжества Литовского… Не подлежит сомнению, что где мещане беднеют, там уменьшаются доходы и прибыль, а где мещанам обеспечены большие права и более справедливый порядок, в такой город стекаются люди, в нем лучше живется, такой город лучше защищен и доходы растут».

Поощрительные привилегии городам Беларуси оформлялись в виде грамоты на магдебургское право. В нее включались все виды прав, гарантий и поощрений. В грамотах преобладают три главные области жизни горожан: торговля, городская администрация и юрисдикция, поборы и налоги. Поощрительные грамоты городам стали постоянной чертой внутренней политики государства. Главной заботой этой политики было стимулирование экономической жизни города. Натуральные повинности горожан либо отменялись безвозмездно, либо заменялись денежным побором.  Правилом было первое. Тем самым верховная власть признавала своеобразие и самостоятельность городской жизни.

По мере роста заинтересованности в городах магнаты-городовладельцы доводили это «признание» до предоставления вновь поселившимся горожанам личной свободы. Причем, среди мещан под магдебургским правом владелец города хочет видеть состоятельных людей. Таким образом, состоятельный крестьянин получал возможность, переселившись в город, обрести личную свободу.

Важно отметить, что города Беларуси, как и всего Великого княжества Литовского, в XVI – первой половине XVII в. не потеряли перспектив дальнейшего развития от смены вечевого строя магдебургским правом, они скорее испытывали ряд затруднений оттого, что «магдебургская реформа» оказалась половинчатой, урезанной, оттого, что она не устранила феодального засилья в городах. И все же значение жалованных грамот в экономической и социально-политической жизни городов позволяет заключить, что переход к магдебургскому праву сыграл в их развитии положительную роль. Однако следует учитывать и то, что правительство в городской политике действовало исходя прежде всего из интересов господствующего класса, - оно меньше всего было склонно опережать события и делало лишь то, что диктовали время и обстановка. Не привилегии верховной власти определяли развитие городов, а, наоборот, направленность эволюции самих городов формировала политику верховной власти. И если в течение XVI и первой половины XVII веков наблюдалось расширение разного рода привилегий, то это можно объяснить прежде всего ростом городов, усилением их роли в экономической и социальной жизни государства. [6. стр.21-30]

& 3. Юридики.

Монопольный характер собственности феодалов на землю, их экономических и политических привилегий оказывал существенное влияние на формирование и развитие города. Владения феодалов не ограничивались пределами поместий. Им также принадлежали целые города. Но и те города, которые не находились в собственности феодала, оказывались в орбите его владений и власти. Достигалось это путем приобретения участков земли, входивших в пределы города или принадлежавших им, хотя и расположенных за городской чертой в виде предместья, отдельной слободы. Собственность феодалов в городах выпадала из-под юридического контроля и воздействия правового статуса города, как и сам феодал. Она и получила название юридики.

Юридики становятся, так сказать, постоянно действующим фактором экономической и политической жизни феодального города главным образом потому, что господствующий класс включает местные рынки, мелкотоварное производство в те сферы, использование которых способствует росту его доходов. В этом прежде всего вся суть такого явления как юридики.

Система юридик не локализовалась пределами Восточной Европы, в частности Великим княжеством Литовским. Она была хорошо известна и странам Западной Европы. Правда, сеньоральный режим в истории западноевропейского города составил этап его ранней истории – XI – XIV вв. За ним последовал период борьбы против сеньоров за муниципальные свободы, в результате которой города утвердили свою сословно-политическую автономию.

Первые известия о юридике в городах Беларуси содержат грамоты Бресту и относятся к XV веку.

Верховная власть санкционирует юридики утверждением их своими грамотами, совершенно не учитывая, как скажется на городе и на ее собственных интересах умножение юридик. Только грамоты королевы Боны Гродно содержат единственное свидетельство попытки отделить частную собственность феодала от частной власти над горожанином.

Как ни отрывочны данные, они вполне определенно свидетельствуют о том, что в городах Беларуси юридики представляли собой постоянное явление в течение всего рассматриваемого периода.

В чем причины устремления горожан в юридики? Документы единодушны в определении главной из них – бегства  от налогового бремени. Поскольку дома и участки феодалов не подвергались налогообложению, стремление горожан освободиться от поборов передачей права собственности на свой дом и земельные участки феодалу, оставаясь при этом распорядителем проданной недвижимости, было вполне естественным выходом из положения.

Вопросом первостепенной важности является вопрос о занятии населения юридик. Документы неизменно указывают, что на юридиках духовных и светских феодалов живут купцы, торговцы, ремесленники. Записи книг рады Бреста неоднократно называют цеховых мастеров, подмастерьев, даже цехмистров. Единственной группой земледельческого населения на юридиках являлись огородники.

Юридики в городах Беларуси не достигли той степени автономности, которая грозила перерасти в самоизоляцию внутри города. Во всяком случае нет  в источниках сообщений о самостоятельных рынках в пределах юридик, собственных ярмарках, как это было в некоторых юридиках Люблина, то есть нет своей собственной экономической жизни.

Документы отчетливо обнаруживают стремление владельцев юридик сконцентрировать в своих городских владениях ремесленное и торговое население. Отсюда можно заключить, что поскольку формирование юридик проходило и посредством переселения крепостных в города, юридика способствовала процессу урбанизации, а это дает возможность, учитывая условия развития городов в Речи Посполитой, сделать вывод о положительной роли юридик в процессе развития городов как центров ремесла и торговли. Юридики в течение XVI – первой половины XVII в. оставались важным фактором социально-экономической жизни белорусских городов. Они наложили свою печать и на структуру городского населения.[6. стр.30-54]

& 4.Горожане

Городское население с XV века именовалось мещанством. Мещанство включало в свой состав разные категории граждан: ремесленников, торговцев-купцов, домовладельцев и др. Юридическое оформление мещанства в особое сословие феодального общества нашло отражение в государственном законодательстве Великого княжества Литовского – Статутах. Так, уже в первой статье первого раздела Статута 1529 г. мещанство выделялось как особый объект права: «… мещан карати не хочем…». Однако не только Статуты определяли правовое состояние мещанства. Оно конкретно регламентировалось великокняжескими грамотами на магдебургское право. [4. c. 83-84]

Население городов формировалась за счет беглых селян, а также из ремесленников, переселенных феодалами в город. Среди жителей городов около 80% были белорусы. Тут жили также русские, украинцы, литовцы, поляки, евреи, немцы, татары. Большую часть населения составляли ремесленники и торговцы. Кроме них в городах имелось большое количество городских низов ( плебса ).

[3. с.136]

Сохранившиеся документы позволили вполне отчетливо констатировать пополнение городского населения за счет крестьянства. Вместе с тем в более крупных городах в числе жителей были выходцы из малых городов и местечек, принадлежавших частным владельцам.

Реализуя желание воспользоваться городом для пополнения своего кармана, феодал не отказывался от возможности «переключить» часть своих подданных на труд в сфере мелкого товарного производства и обмена. Инвентари дают достаточно прямых и косвенных свидетельств того, что в структуре городского населения постоянную группу составляли жители, переселенные их феодальными господами и сохранявшие при этом свою личную зависимость.

Горожанин-крепостной выступает в белорусском феодальном городе совершенно отчетливо. Неверно видеть в этом факте особенность Беларуси или всего Великого княжества Литовского. Это – особенность эпохи. Так, исследователь феодальных городов Франконии В.А. Ермолаев пришел к выводу, что «все население франконских городов XVI века можно разделить на три категории: на лиц, не находящихся в феодальной зависимости и не несущих никаких феодальных повинностей; на лиц, лично свободных, но находящихся в феодальной зависимости от города или других сеньоров и несущих соответствующие повинности; на лиц, находящихся в крепостной зависимости».

Сходную с этой можно считать структуру населения белорусского города XVI – первой половины XVII в. Таким образом, крепостной горожанин – фигура постоянная для феодального города. Но обосновавшись в городе такой крепостной приобретал возможность снять с себя бремя натуральных повинностей, заменив их денежным оброком.

В социальной структуре городского населения Беларуси проглядывает еще одна группа, существование которой вызвано как ростом фольварочно-барщинной системы, так и развитием товарно-денежных отношений. Группа эта обозначена в источниках терминами «люзные», «гультяи». Оба термина имеют ввиду разорившуюся и обезземеленную часть крестьянства. В течение XVI – первой половины XVII в. город привлек большую массу разорившегося крестьянства и они образовали постоянную группу городского населения.  Конституция 1620 года прямо называет «люзного» городским жителем. Согласно этой конституции, к «люзным» - горожанам относились те, «которые домов своих не имеют и не нанялись на год».

Для того, чтобы быть полноправным горожанином, находиться под защитой городского самоуправления, пользоваться привилегиями, которые предоставлялись городу, состоять в цехе, а значит, иметь право заниматься ремеслом, вести торговлю на городском рынке, необходимо было обладать определенной недвижимостью. Обязательным минимумом являлся собственный дом, или, как тогда говорили,  «оселость свою мети». В цеховых уставах оговаривалось, что для вступления в цех мастер, помимо знания своего ремесла, должен «у месте быть добре оселым». Следовательно, «люзный» горожанин не имел необходимого имущественного минимума, чтобы стать полноправным горожанином. И тем не менее «люзные», «гультяи» заполняют города. Они снимают жилое помещение у горожан и в документах фигурируют под названием «каморники». Те из них, которые занимаются перепродажей товаров, продуктов, обозначены в источниках термином «перекупники»; работающие по найму – «наймиты», «молодцы», «паробки»; пошедшие в услужение названы «слугами». То, что все эти виды занятий выполняли «люзные», видно из решения Волковысского сейма 1578 г., в котором сказано, что «перекупники и люзные, то есть гультяи мужчизны и невесты, наемники и слуги» в больших городах платят побор 30 грошей, а «в малых местечках» - 15. Значит концентрация «люзных» в городах приобрела заметные масштабы и создала достаточно многочисленную группу населения – иначе налоговый побор и как источник дохода и как своеобразное репрессивное средство не имел бы смысла.

Но в городе поселялся не только разорившийся крестьянин. Число горожан пополнял и крестьянин, обладавший известными материальными возможностями, которые позволяли ему обосноваться в городе как полноправному горожанину. Лишенные такой возможности, но обладавшие ремесленной профессией, оказывались в сфере бюргерских и цеховых связей, хотя и не имели «своей оселости», то есть собственного дома и двора, живя на положении «каморника». О таких мастерах – членах цеха сообщает ряд городских документов. Видимо велико в городе было и число нищих. По этой причине рады Могилева, Слуцка создали особые цехи нищих.

Известна белорусскому феодальному городу и группа разорившихся горожан. По данным о сборе «позлотового» побора с городских домов Витебского повета в 1601 г., из 1143 домов 295, или 26%, названы «бедными халупами». Из 253 ремесленников, уплативших этот налог, 81 – «бедные», а 23 «худшие», первые платили 15 грошей, вторые 12. О большой численности бедных горожан в какой-то мере может свидетельствовать сам факт их обложения налогом.

Верхушку городского населения составляли богатое купечество, ремесленные мастера, стоявшие во главе цехов. Эта часть горожан держала в своих руках всю власть в городе. Большое число описей имущества, завещательных актов позволяет составить общее представление о структуре собственности городских богачей. Основные ее элементы – дома, лавки, товары, наличные суммы, долговые обязательства, пахотные, сенокосные угодья и фольварки. Можно с полной уверенностью сказать, что богатство купца, цехмистра покоилось на двух основаниях: товарном производстве и обмене и феодальном хозяйстве.

Перераспределение части денежных средств из сферы товарного производства и обмена в сферу землевладения с потребительскими целями диктовалось также чисто житейскими соображениями: стремлением обеспечить себя необходимыми продуктами на случай неурожая. А случаи подобного рода были очень частыми и неизбежными ввиду низкого уровня земледелия и малой продуктивности сельскохозяйственного производства. В то же время товарное производство и обмен оставались в целом слаборазвитыми. Их возможности очень часто зависели от состояния и возможностей внешнего рынка. Продолжительные и частные войны, постоянные вспышки феодальных междуусобиц внутри страны, вошедшие в быт Великого княжества Литовского, надолго прерывали торговые операции купечества и ремесленных мастеров, увеличивали риск приложения средств в товарно-денежную сферу. Создавшийся подобным образом избыток денежных средств претерпевал чисто феодальное превращение, «застывая» в землевладении.

Немаловажным обстоятельством  для формирования структуры собственности богатой городской верхушки являлось пополнение числа горожан из среды мелкопоместного военно-служилого слоя – бояр. Обосновавшись в городах, бояре, не покидая меча, обзавелись безменом и ремесленным инструментом. Особенно заметный слой городского населения они составили в Полоцке и Витебске. Среди городской верхушки была и шляхта.

Средний слой горожан составляли главным образом ремесленные мастера, торговая часть жителей, владевшая лавками, ларьками на рынках. В этот слой входили подмастерья, ученики из числа полноправных горожан, являвшихся членами семей ремесленных мастеров и повторявших путь, пройденный их отцами. Общую численность среднего слоя горожан в крупных городах правомерно определить в пределах 40-50% всех жителей, учитывая, что часть их составляло духовенство, чины феодальной и правительственной администрации.

[ 6. стр. 54-72]

Наиболее богатыми горожанами были купцы, владельцы ремесленных мастерских, крупные домовладельцы, ростовщики, представители белого и черного духовенства. Все они располагали многочисленной прислугой. В городах жили крупные феодалы с дружинниками, а также представители королевской и синьориальной администрации. Со временем, по мере развития науки и культуры, здесь появились врачи, юристы, художники, артисты, преподаватели школ и университетов. [9. с.93-96. ]

Итак, с полным основанием можно заключить, что в течение всей феодальной эпохи белорусское крестьянство сформировало городское население во всей его структуре – от патрициев до плебеев, от богачей-купцов и цехмистров до учеников и наемников – «людей работных», «молодцов», «паробков».

С развитием городов, усилением их экономической роли, а с другой стороны, с расширением сословных привилегий господствующего класса городское население все более настойчиво домогалось от верховной власти сословных прав и гарантий, без которых ему грозила судьба крепостного крестьянина.

Господствующий класс и государственная власть уступали по мере того, как  убеждались в перспективности пополнения источников своих доходов за счет экономической деятельности городов и невозможности эффективной эксплуатации города на тех же принципах, что и крепостного крестьянства. На этой основе зарождалась система прав и привилегий, в которых городское население конституировалось в сословие феодального общества в любом феодальном государстве, в том числе и в Великом княжестве Литовском.

Принцип сословных гарантий и привилегий, на котором покоилась социальная организация феодального общества, стал исходным пунктом и в общественно-экономическом и политическом развитии феодального города. Важнейшим в системе привилегий было право городов на организацию самоуправления.[6. стр. 54-72]