Менингококковая инфекция

 

Министерство здравоохранения РФ

Читинская государственная медицинская академия

Тема:

Менингококковая инфекция

Выполнил:

Проверил: Сергеева Э.И.

Чита, 2002 г.

Менингококковая инфекция (МИ) - антропонозная бакте­риальная острая инфекционная болезнь с аспирационным механизмом передачи возбудителя. Характеризуется лихорадкой, интоксикацией, высыпаниями на коже и поражением оболочек мозга.

По клиническим формам:

1. Локализованные формы:

а) Менингококконосительство. Распространенность - 79 %

б) Острый назофарингит. Распространенность - 20 %

2. Генерализованные формы:

а) Менингококцемия (вариант сепсиса). Распространенность - 1%

- типичная

- молниеносная

- хроническая

б) Менингит

в) Менингоэнцефалия

г) Смешанные формы (менингит, менингококцемия).

3. Редкие формы:

а) Менингококковый эндокардит

б) Пневмония

в) Артрит

г) Иридоциклит

По степени тяжести:

  1. Лёгкая;
  2. Средне-тяжёлая;
  3. Тяжёлая;
  4. Крайне-тяжёлая;

По течению:

  1. Гладкое;
  2. Негладкое с осложнениями;

Менингококковый менингит (эпидемичес­кий цереброспинальный менингит) был известен, по некоторым данным, еще Цельсу (V в. до н.э.). Описание менингита встречается у врачей античного периода и средневековья, однако как самостоятельная нозо­логическая форма эпидемический цереброспинальный менингит описан только в 1805 г. во время эпидемии в Швейцарии. Важную роль в изу­чении болезни сыграло открытие в 1887 г. А. Вексельбаумом возбуди­теля болезни. В течение XIX и XX вв. дано описание большого количе­ства эпидемий болезни, изучены ее эпидемические аспекты, клиниче­ские проявления, принципы диагностики и лечения. Существенное ме­сто в изучении болезни принадлежит отечественным авторам: В.А. Вла­сову, Л.А. Фаворовой, В.И. Покровскому и его ученикам.

Несмотря на относительно невысокий уровень заболеваемости, МИ занимает важное место в инфекционной патологии, что обусловлено следующим:

·        

·        

·        

·        

Менингококковая инфекция относится к убиквитарным инфекци­онным болезням и регистрируется во всех странах мира. Уровень забо­леваемости выше в развивающихся странах с высокой рождаемостью, большой плотностью населения. Особое место занимают страны Эква­ториальной Африки, так называемого менингококкового пояса (Ниге­рия, Нигер, Чад, Буркина Фасо, Судан), в которых заболеваемость дос­тигает 200-500 на 100 000 населения.

Возбудитель - менингококк Neisseria meningitidis, принадлежит к семейству Neisseriaceae рода Neisseria. Род нейссерий включает два вида патогенных микроорганизмов: N. meningitidis и N. gonorrhoeae, остальные представители этого рода являются резидент­ной флорой слизистых оболочек.

Морфологически менингококк - округлый, неподвижный, грамотрицательный бобовидный диплококк диаметром 0,6-0,8 мкм. Трехслой­ная оболочка клетки представлена цитоплазматической мембраной, пептидогликановым слоем и наружной мембраной, содержащей ЛПС и белки. Многие менингококки имеют полисахаридную капсулу и выросты, известные как pili. Менингококки по сероло­гической активности, которая определяется капсульным полисахаридом, внутри вида делятся на серогруппы. Известно 12 серогрупп менинго­кокков: А, В, С, D, Y, Z, X, W-135, 29E, Н, I, К, но только три из них - А, В, С - ответственны за более чем 90% всех генерализованных форм менингококковой инфекции. Внутри отдельных серогрупп также обнаруживается антигенная неоднородность по белкам наружной мем­браны, которые определяют серо- и субтип возбудителя. К настоящему времени известно более 20 серотипов менингококка, из них типы 2, 4, 15, 16 оценены как маркеры вирулентности, так как менингококки с такими серотипами выявлялись преимущественно в период подъема заболеваемости или при вспышках.

Результаты изучения антигенной структуры менингококков позво­лили разработать проспективную номенклатуру, которая имеет следую­щий вид: серогруппа : серотип по белку : субтип по белку : серотип по ЛПС. Например, В : 2а : Р 1,2 : L 3,7, что означает: штамм менинго­кокка серогруппы В, серотипа 2а, субтипа 1,2, серотипа по ЛПС 3,7. В мазках цереброспинальной жидкости и крови менингококк чаще распо­лагается в цитоплазме полиморфно-ядерных нейтрофилов, реже внеклеточно. Менингококк является грамотрицательным кокком, что опреде­ляет его двойственную природу: с одной стороны, он относится к гное­родным микроорганизмам, вызывающим гнойное воспаление (менингит, артрит и т.д.), с другой стороны, он содержит в своей оболочке ЛПС, т.е. эндотоксин, вызывающий синдром интоксикации, свойственный ин­фекционным болезням, вызванным грамотрицательной флорой, причем менингококковый ЛПС вызывает в эксперименте шок в концентрациях в 2 раза ниже, чем сальмонеллезный. У больных шок развивается при концентрации ЛПС в крови свыше 800-1000 нг/мкл, при концентрации свыше 8000 нг/мкл шок обычно необратим.

Наибольшее число эпидемий связано с менингококком А, реже С; с менингококком В до недавнего времени связывали спорадическую заболеваемость, однако в последние два десятилетия наблюдались вспышки и эпидемии, обусловленные этой серогруппой возбудителя.

Менингококковая инфекция является антропонозом. Выделяют 3 группы источников возбудителя инфекции: больные генерализованной формой МИ (ГФМИ), больные менингококковым назофарингитом (МНФ), носители менингококка. Больные ГФМИ явля­ются источником заведомо вирулентных штаммов возбудителя, но в связи с их малочисленностью и быстрой иммобилизацией из-за тяжело­го состояния их эпидемиологическая роль невелика. Роль больных МНФ гораздо более значительна, так как они многочисленны, причем наличие катаральных явлений способствует интенсивному распростра­нению возбудителя. Кроме того, в связи с легким течением болезни больные МНФ сохраняют социальную активность. Все это позволяет рассматривать их как основной "двигатель" эпидемического процесса. Роль здоровых носителей менингококка как источника инфекции, без­условно, меньше, чем больных МИ, но в силу их массовости носители имеют важное значение в распространении заболеваемости и поддержа­нии эпидемиологического процесса.

Единственный путь передачи возбудителя инфекции воздушно-ка­пельный, однако неустойчивость возбудителя в окружающей среде, ло­кализация преимущественно на слизистой оболочке носоглотки, т.е. на пути вдыхаемого воздуха, делает этот механизм передачи "вялым", по­этому заражение обычно происходит при длительном контакте в закры­том помещении. В отличие от других инфекций дыхательных путей рас­пространение эпидемии менингококковой инфекции на различные тер­ритории происходит медленно, часто наблюдается "мозаичность" уровня заболеваемости даже в пределах одного крупного города.

Восприимчивость к МИ довольно высокая, большинство людей переносят МИ в детском возрасте, чаще в форме носительства и МНФ, и лишь в единичных случаях наблюдаются ГФМИ, которые вследствие характерной клинической картины достаточно полно регистрируются и позволяют судить об интенсивности эпидемического процесса. Для МИ заболеваемость до 2 на 100 000 населения условно расценивается как спорадическая, выше - как эпидемическая. Для жарких стран, осо­бенно "менингококкового пояса", характерна 10-12-летняя периодич­ность заболеваемости. Менее четко периодичность прослеживается в странах умеренного и холодного поясов, особенно во второй половине XX в. В настоящее время на территории РФ после длительного периода эпидемической заболеваемости (с 1969 г.) ее уровень приближается к спорадической, циркулирует преимущественно менингококк серогруппы В, однако наблюдается снижение иммунной прослойки населения, среди заболевших выявляется рост числа детей до 1 года, что, возможно, предвещает новый периодический подъем заболеваемости.

МИ поражает преимущественно детей до 3 лет, но во время эпиде­мического подъема заболеваемость охватывает и старшие возрастные группы, в основном за счет организованных коллективов (детские сады, школы, интернаты, детские дома, общежития, воинские части, особенно во время очередного призыва, закрытые коллективы).

В странах с умеренным климатом в межэпидемическом периоде характерна зимне-весенняя сезонность заболеваемости с максимумом в феврале-марте. Во время эпидемических подъемов пик заболеваемо­сти смещается на март-май, причем в крупных городах в сентябре во время формирования детских коллективов наблюдается небольшой подъем заболеваемости.

После перенесенной болезни сохраняется прочный иммунитет. У большинства взрослых людей в сыворотке выявляются антитела к менингококкам основных серогрупп, а у контактирующих с больными - высокая фагоцитарная активность нейтрофилов в отношении менинго­кокка. Повторные, иногда 3-4-кратные заболевания наблюдаются, как правило, у лиц с врожденным дефицитом компонентов комплемента С7-С9.

Возбудитель первично локализуется на слизистой обо­лочке носоглотки, причем его размножение не сопровождается видимым нарушением здоровья. Инфекционный процесс протекает по типу "здо­рового" носительства, однако при осмотре носоглотки у носителей, а также исследовании биоптатов слизистой оболочки выявляется карти­на острого фарингита. Носительство длится 2-3 недели и может сопровож­даться ростом титра противоменингококковых антител.

В других случаях паразитирование менингококка в носоглотке сопровождается легкими катаральными явлениями, незначительной инток­сикацией, а в части случаев - воспалительной реакцией крови, что позволяет рассматривать эту форму инфекции как МНФ. В относитель­но редких случаях МНФ сопровождается преходящей бактериемией и выраженной интоксикацией. Эти случаи рассматриваются как переход­ные между локализованными (носительство, МНФ) и генерализованными формами болезни.

При ГФМИ происходит прорыв возбудителя через местные защит­ные барьеры - развивается бактериемия, сопровождающаяся выражен­ной интоксикацией, связанной с действием специфического ЛПС, и в большинстве случаев формированием очагов гнойного воспаления  (ме­нингит, артрит, иридоциклит и др.). Механизм генерализации инфек­ционного процесса изучен недостаточно. Несомненна роль эпидемиоло­гического фактора: частота генерализованных форм в коллективах при большой скученности и длительном контакте значительно выше, что, вероятно, обусловлено высокой инфицирующей дозой. Имеет значение возрастной фактор. В детских коллективах удельный вес генерализо­ванных форм в несколько раз больше, чем во взрослых. Существенное значение имеют факторы, нарушающие естественную резистентность организма (предшествующий грипп, чрезмерная инсоляция, перемеще­ние в другую климатическую зону). Например, в Центральном регионе среди военнослужащих выходцы из Средней Азии и Кавказа заболевают чаще, чем жители средней полосы. Важное значение придается иммуногенетическим особенностям организма, в частности системе комплемен­та, фагоцитарной активности нейтрофильных гранулоцитов (нейтро­филов), состоянию барьерных функций слизистой оболочки.

Попадая в кровяное русло, менингококк подвергается фагоцитозу, однако при массивной бактериемии и высоких концентрациях ЛПС возможно угнетение фагоцитарной активности, ферментных систем ней­трофилов, осуществляющих внутриклеточное переваривание возбудите­ля. Фагоцитоз вследствие этого может носить незавершенный характер. Предполагается и возможность внутриклеточного размножения менин­гококка, т.е. нейтрофилы могут транспортировать возбудителя через гистиогематические барьеры, что и приводит к инфицированию субарахноидального пространства, полости суставов и т.д. Угнетение бак­терицидной активности крови способствует внеклеточному размноже­нию возбудителя.

Характерная для генерализованных форм болезни интоксикация обусловлена ЛПС, который прежде всего фиксируется мембранами кле­ток крови, особенно тромбоцитов, и сосудистого эндотелия. Действие ЛПС зависит от его концентрации. Низкие концентрации токсина сти­мулируют метаболические процессы, что приводит к повышению основ­ного обмена, температуры тела, стимуляции симпатико-адреналовой системы, фагоцитоза, антителообразования, усиленной выработке ряда биологически активных веществ, мобилизации системы гемостаза, т.е. включаются основные неспецифические и специфические защитные механизмы. При высоких концентрациях ЛПС подавляет функциональ­ную активность клеток. Клинически при этом наблюдается тяжелое течение болезни, осложненное ИТШ. В патогенезе шока играют роль несколько основных патогенетических механизмов, связанных с повре­ждающим клеточные мембраны действием ЛПС: нарушение тканевого дыхания и развитие клеточной гипоксии, расстройства микроциркуляции, внутрисосудистое свертывание крови, приводящие к нарушению функции жизненно важных органов (почки, сердце, легкие, головной мозг). Эти процессы в дальнейшем приводят к нарушению центральной гемодинамики, шунтированному кровообращению в малом круге, что в свою очередь усиливает тканевую аноксию и органные поражения, т.е. замыкает порочный круг. Важную роль в развитии и исходе шока игра­ют нарушение межклеточных взаимодействий и дезорганизация регуляторных механизмов. Особая тяжесть течения и неблагоприятный про­гноз ИТШ обусловлены тем, что механизмы, приводящие к развитию полиорганной недостаточности, начинают действовать на ранних этапах шока, до нарушения макрогемодинамики.

Как отмечалось, менингококк, проникая в субарахноидальное про­странство, вызывает развитие гнойного менингита, причем воспалитель­ный процесс периваскулярно распространяется на вещество мозга, со­судистое сплетение желудочков мозга, влагалища черепных нервов, проходящие через костные каналы основания черепа, полость внутрен­него уха. В воспалительный процесс также вовлекаются оболочки спин­ного мозга. Вследствие гиперпродукции цереброспинальной жидкости возникают внутричерепная гипертензия, нарушение ликвородинамики. Тяжесть течения и исход менингита зависят от степени выраженности отека-набухания мозга (OHM), а также вовлечения в воспалительный процесс вещества мозга и желудочковой системы головного мозга. Раз­витие OHM при ГФМИ обусловлено прежде всего токсическим пора­жением стенки сосудов микроциркуляторного русла головного мозга, приводящего к повышению проницаемости ГЭБ и степени гидратации мозга (отек), а также гипоксией мозга, вызывающей повышение гидрофильности нейроцитов и глиальных клеток, нарушение функционирова­ния ионного насоса и поступление в клетку натрия и воды (набухание). В результате сочетанного действия этих механизмов масса мозга увели­чивается, наиболее подвижная часть мозга – мозжечок - опускается и его миндалины ущемляют в большом затылочном отверстии ствол мозга, что сопровождается нарушением жизненно важных функций.

Бактериемия при ГФМИ обычно бывает непродолжительной, одна­ко воспалительный процесс в оболочках и веществе мозга без примене­ния этиотропных средств прогрессирует и примерно в 50% случаев приводит к смерти в результате развития энцефалита, вентрикулита и внутренней водянки головного мозга. В остальных случаях процесс за­вершается неполным выздоровлением с остаточными явлениями в виде гидроцефалии, эпилептического синдрома, снижения интеллекта, поте­ри слуха и т.д. При своевременно начатом лечении процесс полностью обратим.

Существенную роль в патогенезе ГФМИ играет развитие гипер­чувствительности замедленного типа с накоплением в крови циркули­рующих иммунных комплексов (ЦИК), IgE, проявляющейся клиниче­ской картиной миокардита, полиартрита, иногда перикардита.

Инкубационный период длится от 1 до 10 сут, чаще 2-4 сут. Различают локализованную форму болезни - МНФ, генерализованные: менингококкемию (МКК), менингит (МТ), менингоэнцефалит и сочетанную (смешанную). Возможны редкие фор­мы: хроническая менингококцемия, протекающая часто с эндокардитом, менингококковая пневмония, артрит, иридоциклит.

МНФ - наиболее распространенная форма менингококковой ин­фекции. Может предшествовать генерализованным формам болезни, т.е. представлять собой фазу развития инфекционного процесса. Наибо­лее частыми жалобами больных являются заложенность носа, боль в горле, кашель, головная боль, лихорадка. В редких тяжелых случаях на­блюдаются озноб, боль в мышцах, головокружение, рвота. У детей до 3 лет часто отмечается ринорея. При осмотре выявляется гиперемия глотки, со 2-3-го дня - гиперплазия лимфоидных фолликулов, у части больных - наложения слизи, т.е. картина острого фолликулярного фа­рингита. Воспалительные изменения более выражены в носоглотке и распространяются на слизистую оболочку хоан и носовых раковин, что и обусловливает затруднение носового дыхания. У детей до 3 лет ката­ральные изменения распространяются на миндалины, небные дужки, слизистую оболочку мягкого неба, а гиперплазия фолликулов менее выражена. Обращают на себя внимание бледность кожного покрова, тахикардия. В более тяжелых случаях возможны наличие менингеального синдрома, воспалительные изменения в крови. Течение болезни доб­рокачественное. Лихорадка длится 1-3 дня, гиперемия и отечность сли­зистой оболочки сохраняются до недели, гиперплазия фолликулов - до 2 нед. У выявленных в очаге инфекции "здоровых" носителей при ос­мотре в большинстве случаев при отсутствии жалоб наблюдается кар­тина фолликулярного фарингита. Генерализация инфекции отмечается не более чем у 2-5% больных назофарингитом. В то же время у 30-60% больных генерализованными формами болезни выявляется предшествующий назофарингит.

Менингококкемия начинается остро среди полного здоровья или на фоне МНФ. Первыми симптомами являются озноб, боль в мышцах и суставах, головная боль, иногда рвота, боль в животе, жидкий стул. Температура тела достигает в течение нескольких часов 39-40°С и более. Появляются бледность кожи, тахикардия. Наиболее важный в диагностическом и прогностическом плане симптом МКК — сыпь, ко­торая появляется через 4-36 ч от начала болезни. Характерна геморра­гическая сыпь, локализующаяся преимущественно в дистальных отделах конечностей, на боковых поверхностях бедер, ягодицах и туловище. В тяжелых случаях сыпь распространяется на лицо и переднюю поверх­ность туловища, шею и даже бывает там более обильной. Элементы сыпи различных размеров - от петехий до крупных элементов непра­вильной формы протяженностью до нескольких сантиметров. Крупные элементы плотноваты на ощупь и в первые 2 дня несколько возвышают­ся над поверхностью кожи, поскольку представляют собой участки ге­моррагического воспаления кожи. Через 1—2 дня они подвергаются некрозу и приобретают багрово-синюшную окраску. Количество эле­ментов сыпи в течение 1—2 дней может увеличиваться, они укрупняют­ся. Следует отметить, что в первые часы сыпь может иметь розеолезный или папулезный характер и напоминать уртикарную. Обычно папулы и розеолы в течение нескольких часов исчезают или превращаются в геморрагии. Мелкие элементы геморрагической сыпи пигментируются и через 2-4 дня исчезают. Крупные геморрагические некрозы покрывают­ся коркой, под которой может накапливаться гнойный экссудат. После отпадения корок обнажается язвенная поверхность. Рубцевание язв происходит в течение 2-3 нед, а иногда и дольше. Чем раньше появля­ется сыпь, чем обильнее и крупнее ее элементы, чем больше некрозов, тем тяжелее протекает болезнь.

Часто обнаруживаются геморрагии на конъюнктивах, причем они могут появляться раньше, чем высыпания на коже. Обилие их также свидетельствует о тяжелом течении болезни. Возможны также кровоиз­лияния в склеры, слизистые оболочки ротоглотки. Другие проявления геморрагического синдрома (носовые, желудочные, почечные, маточные кровотечения, кровоизлияния во внутренние органы) наблюдаются, как правило, при осложненном течении МКК.

Частым проявлением МКК является поражение суставов, причем в ранние сроки болезни - мелких суставов кисти, несколько позже, на 2-й неделе, - крупных суставов (коленные, плечевые, голеностоп­ные, локтевые). На фоне антибиотикотерапии экссудат может быть серозным и гнойным, но, как правило, стерилен. Если по каким-то при­чинам больные не получали антибиотики, то экссудат гнойный, бактериоскопически и бактериологически в нем обнаруживаются менинго­кокки. На 2-3-й неделе возможно развитие серозных инфекционно-аллергических артритов. В отдельных случаях с первых дней болезни развивается пневмония, по-видимому, специфическая.

Токсическое поражение сердечно-сосудистой системы проявляется тахикардией, артериальной гипотензией, приглушенностью тонов серд­ца. Следует отметить, что для МКК в отличие от сепсиса нехарактерно наличие гепатолиенального синдрома. Наблюдаемая в ряде случаев субиктеричность склер обусловлена гемолизом и сопровождается повы­шением уровня свободного билирубина. Поражение почек носит токси­ческий характер и проявляется протеинурией, цилиндрурией, реже уве­личением количества форменных элементов. Возможно преходящее повышение уровня креатинина и мочевины в крови. При отсутствии ме­нингита при неосложненной МКК больные в полном сознании, но вы­ражены явления нейротоксикоза в виде головной боли, заторможенности, иногда менингеальной симптоматики. Часто лишь исследование цереброспинальной жидкости позволяет исключить наличие менингита.

При исследовании крови выявляется резко выраженный нейтрофильный лейкоцитоз до 20•109/л-40•109/л в 1 мкл и выше со сдвигом влево, увеличение СОЭ до 30-50 мм/ч.

"Чистая" менингококкемия составляет 5-10% от общего числа ГФМИ. Тяжесть ее течения варьирует в широких пределах - от легких форм, которые могут заканчиваться спонтанным выздоровлением и не всегда диагностируются, до тяжелейших молниеносных (фульминантных) форм, приводящих к смерти в течение нескольких часов в резуль­тате развития ИТШ.

Молниеносные формы болезни развиваются бурно. Подъем темпе­ратуры, как правило, сопровождается выраженным ознобом. Температу­ра тела в течение нескольких часов достигает 39,5-41,0 °С и выше, резко выражен болевой синдром (боль в мышцах, суставах, головная боль). Крупная, с большим количеством некрозов сыпь появляется че­рез 4-12 ч от начала озноба, распространяется на переднюю поверх­ность туловища и лицо. Первыми клиническими признаками шока яв­ляются бледность кожи, похолодание конечностей, цианоз губ и ногте­вых пластинок, одышка, тахикардия, эйфория, чувство страха, психомо­торное возбуждение при ясном сознании, гиперестезия кожи. Артери­альное давление в этот период нормальное или повышенное. В после­дующие часы на фоне быстрого подсыпания и укрупнения элементов сыпи температура тела снижается до нормы или даже субнормального уровня, нарастают цианоз, тахикардия. Вследствие микроциркуляторных расстройств на коже появляются синюшные пятна, напоминающие труп­ные, прогрессивно снижается АД и вскоре перестает определяться, хотя пульсация магистральных артерий сохраняется в течение нескольких часов. Прекращается мочеотделение. У взрослых и детей старше 3 лет сознание может сохраняться почти до наступления смерти, но в случае присоединения OHM или внутричерепных кровоизлияний возможны расстройства сознания, судороги. Нередко появляются выраженные признаки ДВС-синдрома в виде носовых и других кровотечений, отде­ления кровавой слезной жидкости, кровотечений из мест инъекций. Смерть наступает в ранние сроки от сердечной, а позже - от органной и полиорганной недостаточности, септических осложнений.

В наиболее тяжелых случаях расстройства гемодинамики развива­ются до появления сыпи. В этих случаях часты рвота, диарея, появление узорчатых синюшных пятен, на фоне которых имеются лишь единичные элементы сыпи. Летальный исход наступает через 6-9 ч от начала бо­лезни. У отдельных больных клинические проявления шока могут су­щественно различаться. В одних случаях доминируют нарушения гемо­динамики, в других - микроциркуляторные расстройства, ДВС-синдром, раннее развитие ОПН, у детей раннего возраста - дыхательная недоста­точность, у пожилых - отек-набухание мозга, сердечная недостаточ­ность, что следует учитывать при проведении терапии. В отличие от неосложненного течения болезни картина крови характеризуется лейко­пенией, тромбоцитопенией в пределах 20-120-109, резким нейтрофильным сдвигом, нередко вплоть до миелоцитов и промиелоцитов, появле­нием в крови клеток ретикулярного ряда. При бактериоскопии крови нередко обнаруживают менингококки, расположенные как вне -, так и внутриклеточно.

Если удается купировать шок, нередко длительно сохраняются ли­хорадка, выраженная интоксикация, возможно развитие гангрены дистальных отделов конечностей, носа, мочек ушей, часто развиваются инфекционно-аллергический миокардит и полиартрит. У перенесших ИТШ на протяжении нескольких лет могут наблюдаться астенизация, артериальная гипотензия.

МТ без менингококкемии при современном течении МИ наблюда­ется у 20-40% больных. Начало болезни, как и при МКК, острое. Про­исходит быстрое повышение температуры тела до 38,5-39,5 °С, появля­ются симптомы интоксикации. Через несколько часов или к концу су­ток появляется быстро нарастающая диффузная головная боль распи­рающего характера. У большинства больных несколько позже присое­диняются тошнота и рвота. Вслед за этими симптомами развивается менингеальная симптоматика в виде ригидности мышц затылка, симп­томов Кернига, Брудзинского и др., общей гиперестезии. У детей до года характерны выбухание и напряжение большого родничка. Важным у детей является симптом посадки ("треножника", "горшка"). В типич­ных случаях менингеальный синдром выражен резко и в полном объеме. В то же время у отдельных больных он может быть стертым или отсут­ствовать, особенно в тех случаях, если больные получали антибиотики или сульфаниламиды. При распространении воспалительного процесса на влагалища черепных нервов и развитии инфильтративного неврита появляются парезы этих нервов (лицевого, глазодвигательных). Если воспаление распространяется на лабиринт, происходит его гнойное расплавление с внезапным снижением или полной потерей слуха. Обще­мозговая симптоматика проявляется заторможенностью, адинамией, ре­же психомоторным возбуждением, делириозным синдромом. В случае вовлечения в процесс вещества мозга или развития OHM наблюдаются более глубокие расстройства сознания вплоть до развития комы, генерализованные судороги, парезы конечностей, иногда гиперкинезы, при развитии миелита - тазовые расстройства. При люмбальной пункции цереброспинальная жидкость вытекает под повышенным давлением - до 400-800 мм вод. ст. и более, мутная, белого или желтоватого цвета. При обезвоживании в результате рвоты в поздние сроки болезни и при избыточной дегидратации возможна ликворная гипотензия. Следует отметить, что в течение первых суток болезни жидкость может быть опалесцирующей и даже прозрачной. При микроскопии мазка обнару­живается высокий нейтрофильный плеоцитоз от 1 000-2 000 до 10 000 в 1 мкл и выше. Лишь в редких случаях наблюдается смешанный или преимущественно лимфоцитарный плеоцитоз: в ранние сроки исследо­вания и у больных, получавших антибактериальную терапию. Количест­во белка в 1-е сутки 0,3-1,0 г/л, в последующие дни достигает 3-15 г/л и выше. Осадочные пробы резко положительны. Содержание глюкозы в первые часы может сохраняться в пределах нормы, затем прогрессивно снижается. При микроскопии мазка часто обнаруживаются характерные диплококки, расположенные в цитоплазме нейтрофилов. При посеве цереброспинальной жидкости удается выделить культуру возбудителя. Частота положительных результатов зависит от многих факторов (тех­ника забора жидкости, правильность транспортировки, качество пита­тельных сред, наличие предшествующей антибиотикотерапии) и состав­ляет от 30 до 80%. Равноценным бактериологическому исследованию является обнаружение антигена возбудителя как в цереброспинальной жидкости, так и в крови методом ИФА. Картина крови при менингите такая же, как и при МКК, но воспалительные изменения менее выра­жены, лейкоцитоз чаще 15- 10''/л-25- 10'/л. Тяжесть течения МТ также варьирует в широких пределах, однако легкие формы представляют редкость. Даже доброкачественно протекающие случаи МТ при отсут­ствии антибактериальной терапии чреваты развитием энцефалита, вентрикулита, внутренней водянки мозга с летальным исходом или тяже­лыми отдаленными последствиями.

Отек мозга всегда сопровождает МТ, однако при слабой степени выраженности или на ранних этапах развития его симптоматика неспе­цифична, поэтому клиническая диагностика возможна лишь при появ­лении признаков дислокации мозга. Тяжелая степень OHM может раз­виться в ранние сроки болезни, начиная с первых часов, когда еще гнойный экссудат в оболочках мозга не успел сформироваться (преиму­щественно токсический OHM), и в более поздние сроки болезни (пре­имущественно воспалительный OHM), а у лиц пожилого возраста со сниженным вследствие атеросклероза мозговым кровотоком вплоть до 3-4-го дня лечения. Первые тревожные признаки OHM: спутанность сознания, психомоторное возбуждение с быстрым развитием комы, за­тем, особенно у взрослых, генерализованные судороги. Особенно харак­терны расстройства дыхания. Чаще всего наблюдаются тахипноэ и па­ралитический тип дыхания. При этом дыхательные движения осуществ­ляются преимущественно за счет вспомогательных мышц при малой подвижности диафрагмы, поэтому они малоэффективны, требуют боль­ших энергозатрат и способствуют нарастанию гипоксии и гипокапнии. Дыхательные движения аритмичны, неравномерны по глубине. Реже на­блюдается типичное дыхание типа Чейна-Стокса или брадипноэ. В ко­нечном счете развивается апноэ, иногда даже без видимых предшест­вующих нарушений дыхания. Следует отметить, что сердечная деятель­ность может продолжаться в течение нескольких минут, что сохраняет возможность проведения дыхательной реанимации. Важно подчеркнуть, что при OHM у больных ГФМИ редко наблюдается брадикардия. Как правило, частота сердечных сокращений превышает возрастную норму в 1,5-2,5 раза. Часто, особенно при мониторном наблюдении, наблюдает­ся быстрое колебание частоты сердечных сокращений на 20-30 в мину­ту. Артериальное давление повышено, преимущественно за счет систо­лического, но у 5-10% больных развивается картина центрального кол­лапса, что часто приводит к ошибочной диагностике у них ИТШ. Ха­рактерец внешний вид больного: лицо гиперемировано, сальное, часто усилено потоотделение, выражен акроцианоз. В то же время, особенно у детей, может наблюдаться пепельно-серая окраска кожного покрова.

У большинства больных (45—70%) встречается смешанная форма болезни, при которой отмечаются сочетание интоксикации, поражения кожного покрова и оболочек мозга. При этой форме регистрируется наибольшая летальность, так как при ней наблюдаются все осложнения, свойственные как МКК, так и МТ. Следует подчеркнуть, что всегда по­явление сыпи как проявление бактериемического процесса предшеству­ет поражению оболочек мозга. В некоторых случаях между развитием симптомов МКК и менингита может быть кратковременная (несколько часов) ремиссия.

Хроническая менингококкемия вследствие широкого применения антибактериальных препаратов в настоящее время встречается казуи­стически редко. Она характеризуется неправильной лихорадкой, гемор­рагической сыпью, полиартритом, возможно, эндокардитом. Менингококковая пневмония может быть диагностирована только с использова­нием бактериологических и иммунологических методов, клинически ма­ло отличается от первичных пневмококковых пневмоний. Менингококковый артрит и иридоциклит встречаются у лиц, перенесших недиагностированную МКК, т.е. по существу является ее осложнением.

Клиническая диагностика МНФ без дополнительных эпидемиологических (контакт с больными ГФМИ) и бактериологических (выделение менингококка из носогло­точной слизи) данных не представляется возможной, так как МНФ мало отличается от других ОРЗ. Однако выявление среди контактных, осо­бенно в коллективах, лиц с картиной острого фолликулярного фарин­гита дает основание заподозрить МНФ и до получения результатов бак­териологического исследования провести предварительную их изоляцию и установить за ними медицинское наблюдение.

Клиническая диагностика МКК и сочетанной формы болезни в большинстве случаев не представляет трудностей. При МТ или при наличии атипичной сыпи необходимы дополнительные исследования. Важное значение картины крови и ликворологических данных отмеча­лось ранее. Существенное значение имеют бактериологическое и бактериоскопическое исследования крови, РПГА позволяет подтвердить диагноз ГФМИ у взрослых и детей старшего возраста в 60-70% случа­ев, у детей до 3 лет - лишь в 20-30% случаев. В диагностических тит­рах антитела обнаруживаются на 3-7-й день болезни. Перспективны методы обнаружения антигена в крови и цереброспинальной жидкости методами ИФА, латекс-агглютинации и др.

Дифференциальный диагноз при менингококковой инфекции при­ходится проводить в зависимости от клинической формы болезни с широким кругом заболеваний. При МНФ дифференциальный диагноз проводится с гриппом, другими ОРВИ, ангиной, при МКК - с другими инспекционными болезнями, протекающими с сыпью, геморрагическим диатезом неинфекционной природы, токсико-аллергическим (медика­ментозным) дерматитом. Из первой группы следует отметить грамотрицательный сепсис, протекающий с геморрагической сыпью, очень напо­минающей менингококкемическую, который в отличие от МКК разви­вается на фоне хронических или острых воспалительных заболеваний моче- и желчевыводящих путей, после абортов, родов, эндоскопических исследований. Сыпь при этом, как правило, появляется не ранее 2-3-го дня болезни. Нередко сходная сыпь появляется при пневмококковом сепсисе (пневмококкемия). Она обычно необильная, без некрозов, ло­кализуется преимущественно на боковых поверхностях грудной клетки. В большинстве случаев развивается пневмония, часто менингит, иногда - эндокардит. Определенные трудности представляет дифференциаль­ный диагноз с острым стафилококковым сепсисом, протекающим с эндокардитом. При этом геморрагическая сыпь сочетается с пустулез­ной и эмболическими некрозами, локализующимися на ладонях, стопах, пальцах рук и ног. Приходится также проводить дифференциальный диагноз с лептоспирозом, геморрагическими лихорадками, сыпным ти­фом. Наблюдаются случаи, когда ошибочно диагностируется геморраги­ческая форма гриппа. Следует помнить, что при гриппе сыпи не бывает. Лишь у людей с повышенной ломкостью сосудов возможно появление мельчайших петехий в местах трения одежды, у детей-"экссудатиков" при сильном кашле возможно появление кровоизлияний в области век, лба, шеи. Из геморрагических диатезов МКК чаще всего дифференци­руют от геморрагического васкулита, для которого не характерны ин­токсикация, гипертермия. Элементы сыпи имеют вид бляшек правиль­ной формы, локализуются преимущественно в области суставов и обыч­но через несколько часов приобретают геморрагический характер. Опи­сываемая иногда молниеносная форма васкулита клинически неотличи­ма от молниеносных форм МКК и, по мнению большинства клиници­стов, представляет собой нераспознанную МКК. В очень редких случа­ях допускаются ошибки в отношении тромбоцитопенической пурпуры и других геморрагических диатезов.

Несмотря на различие в характере сыпи, вместо МКК нередко ошибочно диагностируется медикаментозный дерматит, лекарственная сыпь. Обычно это наблюдается в тех случаях, если пациенты получали какие-либо медикаментозные средства по поводу предполагаемого грип­па, ОРВИ и т.д. до появления сыпи. Следует помнить, что медикамен­тозный дерматит не сопровождается гипертермией, ознобом, другими проявлениями интоксикации, сыпь крайне редко носит геморрагический характер. Обычно она пятнистая, пятнисто-папулезная, экссудативная, обильная, часто сливная, располагается симметрично, преимущественно в области суставов, живота, на ягодицах, часто бывает зудящей, сопро­вождается поражением слизистой оболочки рта (глоссит, гингивит, стоматит), отеком век, иногда диспепсическими расстройствами.

МТ приходится дифференцировать от других менингитов и болез­ней, протекающих с синдромом менингизма: чаще всего от гнойных менингитов, которые подразделяются на первичные и вторичные. Как первичные, т.е. без наличия предшествующего гнойно-воспалительного очага, могут протекать менингит, вызванный гемофильной палочкой, и пневмококковый менингит. Несмотря на оп­ределенные различия в клинической картине, точный диагноз возможен лишь с учетом результатов бактериологического исследования цереброспинальной жидкости. Все остальные гнойные менингиты - вторич­ные и являются осложнениями острого и хронического гнойного отита и синусита, пневмонии, сепсиса, абсцесса мозга, открытых проникаю­щих ранений черепа, врожденных и приобретенных костных дефектов: например, поздний посттравматический менингит, возникающий после перелома костей основания черепа или операций в этой области. В таких случаях со временем возникает свищ, соединяющий субарахноидальное пространство и носоглотку. Эти люди страдают назальной ликвореей, иногда отоликвореей и повторно болеют гнойным менингитом, клинически напоминающим первичный гнойный менингит.

Вторая большая группа менингитов и менингоэнцефалитов - се­розные вирусные, которые отличаются от менингококкового менингита менее тяжелым течением, менее высоким уровнем лихорадки, интокси­кации, более поздним — на 2—7-й день болезни — появлением менингеального синдрома, его меньшей выраженностью, частым отсутствием ряда симптомов, входящих в этот синдром, а также наличием симпто­мов соответствующей вирусной инфекции, которые предшествуют по­ражению оболочек мозга (поражение слюнных желез при паротитной инфекции, катаральные и диспепсические симптомы при энтеровирусной инфекции).

Менингококковый МТ приходится также дифференцировать от лептоспироза, осложненного менингитом, сыпнотифозного менингоэнцефалита, менингеальных форм клещевого энцефалита и полиомиелита, а также туберкулезного менингита, который в настоящее время в боль­шинстве случаев развивается у лиц, не страдавших активными формами туберкулеза, нередко остро, атипично. Важное значение в этих случаях имеют результаты исследования цереброспинальной жидкости. При серозных менингитах цереброспинальная жидкость прозрачная или опалесцирующая, количество клеточных элементов в ней от нескольких де­сятков до сотен в 1 мкл, при этом преобладают лимфоциты (70-100%). Однако при раннем исследовании цереброспинальной жидкости воз­можно преобладание нейтрофилов при низком цитозе, которое через 1—2 дня сменяется лимфоцитарным плеоцитозом. Содержание белка может быть как пониженным, так и незначительно повышенным, за исключением туберкулезного менингита, при котором повышение белка — постоянный признак. Количество глюкозы повышенное или нормаль­ное, исключая туберкулезный менингит, при котором с 3-7-го дня бо­лезни начинается неуклонное снижение этого показателя. В крови ха­рактерно отсутствие воспалительных изменений, исключая энтеровирусные менингиты, при которых возможен лейкоцитоз с нейтрофильным сдвигом до 12*109/л – 15*109/л.

При некоторых болезнях возможно развитие менингизма, т.е. на­личие менингеального синдрома при отсутствии воспалительных изме­нений в цереброспинальной жидкости. В этих случаях менингеальный синдром обусловлен микроциркуляторными расстройствами в оболоч­ках мозга и повышением внутричерепного давления. Причинами разви­тия менингизма могут быть следующие:

·         суб- и эпидуральные гематомы, гипертониче­ские кризы);

·        

·        

·        

Дифференциальная диагностика субарахноидального кровоизлия­ния возможна на догоспитальном этапе, если оно развивается на фоне полного здоровья или у лиц, страдающих гипертонической болезнью и дефектами в системе гемостаза. В этих случаях в отличие от менингита болезнь начинается с внезапной резкой головной боли (удар в голову), которая сопровождается тошнотой и рвотой. При осмотре выявляются менингеальный синдром, иногда легкая очаговая симптоматика, повы­шение АД, брадикардия. Лихорадка, интоксикация отсутствуют. Разви­тию кровоизлияния могут предшествовать физическая нагрузка, стрес­совая ситуация. Также легко дифференцируются в ряде случаев по­сттравматические кровоизлияния (травма в анамнезе, отсутствие общих симптомов), однако травмы могут быть получены в состоянии алкоголь­ного опьянения или могут скрываться потерпевшими и его родственни­ками, например травмы, нанесенные детям. Диагностика осложняется при позднем обращении, поскольку у ряда больных на 2-4-й день после кровоизлияния в результате развития асептического воспаления вокруг кровяного сгустка, нарастания внутричерепной гипертензии состояние ухудшается, повышается температура тела, нарастает головная боль, рвота, усиливаются менингеальные симптомы. В этих случаях чрезвы­чайно важно выявить анамнестические данные, т.е. начало болезни с внезапной головной боли. При развитии субарахноидального кровоиз­лияния на фоне острых лихорадочных состояний правильный диагноз возможен лишь на основании результатов исследований цереброспи­нальной жидкости, которые зависят от сроков исследования. В 1-е су­тки цереброспинальная жидкость равномерно окрашена кровью, мутная (для отличия от повреждения сосудистого сплетения при пункции необ­ходимо сравнить 2-3 порции), после центрифугирования - слабоксантохромная, при микроскопии эритроциты сплошь покрывают поле зре­ния, количество лейкоцитов повышено незначительно - не более не­скольких десятков в 1 мкл, повышено содержание белка пропорцио­нально примеси крови, а также возможно повышение уровня глюкозы. Через сутки вследствие гемолиза цереброспинальная жидкость стано­вится прозрачной, красной, "лаковой", в более поздние сроки - ксантохромной, с содержанием лейкоцитов до 200-300 в 1 мкл, с преоблада­нием нейтрофилов, повышенным содержанием белка, в то же время количество эритроцитов уменьшается. При эпи- и субдуральных гема­томах на первом плане симптомы компрессии мозга, в анамнезе - трав­ма головы, в цереброспинальной жидкости возможны повышение со­держания белка, небольшая примесь лейкоцитов. При инсультах опре­деляется прежде всего очаговая и общемозговая симптоматика, обу­словленная отеком мозга, менингеальный синдром выражен слабо; при гипертонических кризах - критически высокие цифры АД, общемозго­вая и менингеальная симптоматика, которые быстро регрессируют по­сле проведения экстренной гипотензивной терапии. Важно помнить, что при инсультах и гипертонических кризах возможно повышение темпе­ратуры тела.

Острые лихорадочные заболевания, протекающие с синдромом ме­нингизма, можно надежно дифференцировать от менингококкового и других менингитов только на основании результатов исследования це­реброспинальной жидкости. Поэтому больных необходимо экстренно госпитализировать в инфекционные или многопрофильные стационары, где имеется отделение нейроинфекций или неврологическое.

Отравления суррогатами алкоголя, транквилизаторами могут со­провождаться менингизмом или мышечным гипертонусом, имитирую­щим менингизм. Отсутствие лихорадки, расстройства сознания, очаго­вая, в частности бульбарная, симптоматика, анамнестические данные (употребление спиртных напитков, медикаментов) обычно легко позво­ляют исключить диагноз менингита.

Случаи диабетической комы, которые ошибочно расценивались как менингит, всегда наблюдались у лиц молодого возраста, у которых диабет ранее не диагностировался. Как правило, провоцирующим мо­ментом, приводящим к декомпенсации, были респираторные инфекции, протекавшие с лихорадкой, однако при тщательном сборе анамнеза удавалось выявить характерные для диабета симптомы, предшествовав­шие в течение 2-4 нед резкому ухудшению состояния (мышечная сла­бость, головная боль, жажда, сухость во рту, отсутствие аппетита, кож­ный зуд и др.). При осмотре отмечались сопорозное состояние или ко­ма, цианоз, резкий запах ацетона. Менингеальный синдром был выра­жен слабо или умеренно. Определенные трудности могут вызвать случаи вирусного гепатита, осложненные печеночной энцефалопатией в конце преджелтушного периода, а также острой почечной недостаточности при остром нефрите. В качестве редкой, но возможной патологии сле­дует отметить окклюзионные кризы, возникающие у лиц, страдающих опухолями или паразитарным поражением мозга с локализацией в зад­ней черепной ямке или желудочках мозга.

Показатели спинномозговой жидкости:

 

Показатели:

Нормальный ликвор:

Менингизм:

Серозно-вирусный менингит: (энтеровирусный):

Серозно-бактериальный: (туберкулёзный):

Гнойно-бактериальный: (в том числе и менингококковый):

Цвет и прозрачность:

бесцветный, прозрачный.

бесцветный, прозрачный.

бесцветный, прозрачный, опалесцирующий.

бесцветный, ксантохромный, опалесцирующий.

белесоватый и зеленовато-бурый.

Давление:

130-180

200-250

200-300

250-500

повышенно, очень трудно определить.

Цитоз (количество клеток в 1 мл).

2-8

2-12

20-800

200-700 (800-1000)

1000 и более...

Цитоз:

-лимфоцитарный:

90-95

90-95

80-100

40-60

0-60

-нейтрофильный:

3-5

3-5

0-20

20-40

40-100

Белок: в мг/л

160-330 (0,16-0,33 г/л)

160-450

160 и более до 1000

1000-3300

660-16.000

Осадочные реакции: (Панди, Нонна-Апельта)

--------------

--------------

+ (++)

+++ (++++)

+++ (++++)

Глюкоза

1,83-3,89

1,83-3,89

3,89 и более

сниженно значительно

сниженно умеренно

Хлориды: (ммоль/л)

120-130

120-130

130 и более

сниженно значительно

сниженно умеренно

Фибриновая(фибринная) плёнка:

--------------

--------------

в 3-5 %

в 30-40%

Грубая, чаще ввиде осадка.

Приказ №858 от 1 декабря 1988 года "О мерах по совершенствованию лечебной диагностики и профилактических мероприятий по борьбе с менингококковой инфекцией. По внедрению эпидемиологического надзора".

Инкубационный период:1-4-6-7 дней (1-7 дней). Приложение №1.

По организации и проведению эпидемиологического надзора за менингококковой инфекцией. Приложение №2.

По клинике, диагностике и лечению менингококковой инфекции. Санированным ликвор считается, если цитоз не более 100 в мм кубическом (не более 0,1 г/л), и он лимфоцитарный (не менее 80% лимфоциты). Конторольная пункция проводится на 6-8 день. При менингококцемии антибиотиками лечатся в течении 4-5 дней, при менингите 5-10 дней. Показанием для отмены антибиотиков является санированный ликвор.

Дозы пенициллина: до 3 месяцев-200-300 Ед/кг через 4часа 3 месяца       -300-400 Ед/кг через 4 часа старше - до выше 400 Ед/кг, и выше до 500 000 Ед. Дозы левомицетина-сукцината: -первая помощь-25 мг/кг через 6-8 часов -80-100 мг/кг через 6-8 часов.

Симптом Гведаля: - ориентировочный показатель нарушения микроциркуляции. 1.Норма: На месте давления пальцем на коже человека появляется участок побледнения, который исчезает через 4-6 секунд. 2.Патология: при нарушении микроциркуляции этот промежуток времени увеличивается до 8-10 секунд и более. САД=80+2n, где n-число лет (систолическое артериальное давление) ДАД=1/2 от САД+5 мм.рт.ст. (диастолическое артериальное давление)

Инфекционно-Токсический Шок: имеет 3 степени. 4-ая степень - агональное состояние. Кислотно-щелочное состояние: в норме pH-7,35-7,45 pCO2 арт.-35-45 мм.рт.ст. pCO2 вены-46-48 мм.рт.ст. PaO2-85-100 мм.рт.ст.

Приложение №3: По микробиологической диагностике менингококковой инфекции и бактериальных менингитов. Классификация по Bergey (1 том, 1984 год): 1.Семейство: Neisseria 2.Род: Neisseria 3.Виды патогенных микробов: -N.meningitidis -N.gonorrhoeae Резидентная флора слизистых оболочек: -N.subflavia -N.sicca -N.mucosa -N.flavescens -N.lactamica Катаральный диплококк выделен в род Moraxella (Moraxella Branhamella Catarrhalis).

N.neningitidis: (Серогруппы:) A, B, C, X, Y, Z, 29E и 135W. Это грамм "-" диплококки. Бактериологическое исследование проводится тампоном из носоглотки (задней стенки мягкого нёба) и засевают на чашку Петри.

Приложение №4: По противоэпидемическим мероприятиям при менингококковой инфекции. Выписка из стационара осуществляется после полного клинического выздоровления, без бактериологического обследования на носительство менингококка. Реконвалесценты могут посещать ДДУ, школы, после одного отрицательного (бактериологического обследования) результата, проведённого не ранее чем через 5 дней после выписки из стационара или выздоровления больного назофарингитом на дому. Профилактические прививки перенёсшим генерализованную форму менингококковой инфекции, проводят через 6 месяцев после выздоровления. Переболевшим менингококковым назофарингитом- через 2 месяца. Носителям - через 1 месяц после освобождения от возбудителя. Носители менингококков изолируются из коллектива на срок проведения санации. Из количества взрослых, и ВУЗ носители не изолируются. Носители менингококков: взрослые и дети в другие учреждения не допускаются. Есть вакцины против А и С, с профилактической целью и с целью экстренной профилактики в очаге. При заболеваемости свыше 20 человек на 100 000 населения - проводится массовая вакцинация всего населения в возрасте до 20 лет. Экстренная вакцинация проводится в первые 5 дней после выявления первого случая генерализованной формы менингита.

Приложение №5: По использованию РНГА для выявления антител при менингеальной инфекции. Прилокализованных формах менингококковой инфекции серологические исследования не следует рассматривать как метод диагностики, т.к. подтверждение диагноза ставится бактериологически.

Приложение №6: Перечень опорных баз Всесоюзного центра менингококковой инфекции и гнойных бактериальных менингитов.

Больные МНФ требуют этиотропного лечения только в случаях бактериологически подтвержденного диагноза. Им назначают левомицетин или рифампицин в средней терапевтической дозе в тече­ние 4-5 дней, полоскание горла дезинфицирующими растворами, при повторном выделении возбудителя - кварцевание (тубус-кварц). При первом подозрении на ГФМИ необходима экстренная госпитализация в специализированный стационар, в котором имеется отделение интен­сивной терапии и реанимации. При наличии признаков ИТШ, OHM же­лательна госпитализация реанимационной службой, так как терапия должна начинаться на догоспитальном этапе. Перед транспортировкой больным следует ввести первую дозу антибиотика, при менингите, если нет частой рвоты и признаков обезвоживания, - мочегонные средства (лазикс), анальгетики. При осложненном течении болезни в процессе транспортировки целесообразно начать инфузионную терапию (реополиглюкин, полиионные растворы), ввести преднизолон - до 5 мг/кг, начать оксигенотерапию, по показаниям - противосудорожные препара­ты. При наличии рвоты необходимо предупредить возможность аспира­ции рвотных масс.

До настоящего времени во всем мире препаратом выбора при ГФМИ является бензилпенициллин, хотя появились отдельные штаммы менингококка, устойчивые к нему. В зависимости от тяжести течения болезни, сроков госпитализации пенициллин назначают внутримышечно в суточной дозе 200 000-400 000 ЕД/кг при 6-кратном введении. При внутривенном введении дозу увеличивают на 1/3, препарат вводят каж­дые 2-3 ч. Обычно клинический эффект выявляется в течение первых суток лечения, однако при менингоэнцефалите, позднем поступлении больного улучшение состояния больного выявляется только на 3-4-й день лечения. В этих случаях необходим контроль цереброспинальной жидкости. При этом следует учитывать, что на 2-3-й день лечения вслед­ствие распада возбудителя и освобождения эндотоксина воспалительный процесс может усилиться, что сопровождается ростом цитоза. Даже при отсутствии эффекта на 4-5-й день лечения цитоз снижается, появляют­ся лимфоциты, однако количество белка нарастает. Самым ранним показателем эффективности антибактериальной терапии является по­вышение уровня глюкозы до нормы или выше нормы. Наоборот, стой­кая и прогрессирующая гипогликорахия свидетельствует об отсутствии эффекта и является показанием к изменению антибактериальной тера­пии. Помимо бензилпенициллина, могут быть использованы ампициллин, ампиокс в дозе 200-400 мк/кг, цефалоспорины третьего-четвертого поколения в максимальных дозах, особенно в случаях, если этио­логия менингита неясна. Высокоэффективен цефтриаксон в максималь­ных дозах. Менее эффективны препараты типа бисептола (сульфатен, бактрим и др.), тетрациклины. Высокоэффективным препаратом являет­ся левомицетин (хлорамфеникол), однако в связи с высокой токсичнос­тью его применение ограничено случаями ГФМИ, осложненными ИТШ. В этих случаях его назначают взрослым до б г, детям - 80-100 мг/кг внутривенно. Имеются сообщения об эффективности фторхинолонов (пефлоксацин).

Этиотропная терапия при менингококкемии продолжается до 4-5 сут. При менингите критерием отмены является санация цереброс­пинальной жидкости. При снижении цитоза до 100 в 1 мкл и менее при лимфоцитарном составе (70% и более) гарантирована полная санация субарахноидального пространства. При менингоэнцефалите следует учитывать также клинические данные - общемозговую и очаговую сим­птоматику и пролонгировать лечение на 2-4 дня после санации цереброспинальной жидкости. Продолжительность пенициллинотерапии сос­тавляет при менингите 5-8 сут, лечение другими препаратами обычно длится 6-10 сут, цефтриаксоном - 3-7 сут. В процессе лечения нельзя снижать дозу препаратов, так как при стихании воспалительного про­цесса проницаемость ГЭБ уменьшается и концентрация препаратов может стать ниже терапевтической. Напротив, если при лечении пени­циллином на 3-4-й день выявляется его неполная эффективность, сле­дует повысить суточную дозу в 1,5—2 раза, а не менять препарат.

Патогенетическая терапия при неосложненных формах болезни проводится по общим принципам до улучшения общего состояния боль­ного, 2-4 дня. Применяют инфузии полиионных растворов, глюкозы, гемодеза, реополиглюкина. При менингите обязательно использование салуретиков: фуросемид (лазикс), диакарб, урегит - в течение 5-6 дней, по показаниям в первые дни назначают анальгетики, седативные и сно­творные.

При осложнении болезни ИТШ больных госпитализируют в отде­ление реанимации. Производят катетеризацию центральной или пери­ферической вены (лучше двух вен). Экстренно исследуют кислотно-основное состояние (КОС), газы крови, электролиты, определяют пока­затели гемостаза. делают общий анализ крови, определяют уровень креатинина, мочевины, трансфераз, производят посев крови. Вводят первую дозу антибиотика (желательно левомицетина сукцината), преднизолон в дозе 5-10 мг/кг, одномоментно с целью коррекции ацидоза через другую вену вводят раствор бикарбоната натрия. Инфузии целесообразно начи­нать с введения свежезамороженной плазмы, альбумина, при их отсут­ствии - реополиглюкина, затем переходить на введение полиионных растворов, поляризующей смеси. Обязательна оксигенотерапия в виде ингаляций кислородно-воздушной смеси, детям с выраженной дыхатель­ной недостаточностью производят ИВЛ. Инфузионная терапия прово­дится в режиме умеренной гемодилюции (гематокрит около 35%) под контролем ЦВД и диуреза. Эффективно раннее применение плазмафереза, ультрафильтрации плазмы.

При OHM антибактериальная терапия проводится по общим пра­вилам. Осуществляется форсированный диурез в режиме нормоволемии, однако вначале вводят диуретики, а затем потери жидкости компенсиру­ют полиионными растворами. Хороший дегидратирующий эффект дает введение 10—20% раствора альбумина. Использование концентрирован­ной глюкозы, раствора мочевины противопоказано, так как приводит вследствие повышенной проницаемости ГЭБ к развитию синдрома отда­чи, т.е. вторичному нарастанию OHM в результате диффузии препара­тов через ГЭБ. Введение маннитола, реоглюмана показано только в ранние сроки прогрессирующего OHM, так как при введении их в позд­ние сроки также развивается синдром отдачи. Обязательны применение кортикостероидов, причем оптимальным из них является дексаметазон (дексазон) в дозе 0,25-0,5 мг/кг в сутки, оксигенотерапия с использова­нием ингаляций 30-40% кислородно-воздушной смеси. При развитии комы, судорожного синдрома, дыхательной недостаточности показано раннее применение ИВЛ. Широко используют антиоксиданты, антигипоксанты, препараты, улучшающие микроциркуляцию (трентал), противосудорожные средства, физическое охлаждение (пузыри со льдом на магистральные артерии).

При своевременно начатом лечении и неосложненном течении болезни прогноз благоприятный. При ИТШ летальность составляет 30-40%, при OHM - около 30%. В целом летальность при ГФМИ око­ло 10%, в специализированных стационарах около 5%.

Мероприятия по профилактике сводятся к изоля­ции больных, проведению в коллективах мероприятий по разобщению, т.е. доведению до санитарных норм жилой площади на одного человека, причем до получения результатов бактериологического исследования желательно отделить лиц с картиной назофарингита от не имеющих воспалительных изменений в носоглотке. Всем контактным лицам про­изводят бактериологическое обследование носоглоточной слизи, осмотр отоларингологом, медицинское наблюдение в течение 10 дней. Допуск больных и носителей в коллектив разрешается только после отрица­тельного результата бактериологического исследования слизи из носо­глотки. Хороший эпидемиологический эффект дает вакцинация отече­ственными и импортными вакцинами против менингококков серогрупп А и С.

Переболевшие ГФМИ находятся на диспансерном наблюдении у врача-невропатолога в течение 2-3 лет с периодичностью осмотров 1 раз в 3 мес в течение первого года, в последующем - 2 раза в год.