Глава 2. Погребения

Могильники давно и справедливо считаются источником, в котором в наиболее высокой степени отражается мировоззрение населения древней культуры, уровень ее экономического и социального развития.

По мнению Л.Н. Коряковой, погребальная обрядность – это набор повторяющихся в различных могильниках групп признаков (способ погребения, характер сооружения, состав и расположение инвентаря, ритуальных остатков[13]), при наличии географической и хронологической устойчивости условий возникновения данных памятников. Система погребальной обрядности охватывает все погребения культуры. В ней отражена система социально-экономических и идеологических отношений общества, ее создавшего; этический облик этого общества. Анализ погребальной обрядности может проводиться на уровне статистической или динамической характеристики.

Позволим себе заметить, что вышеприведенное мнение об уровне анализа скорее нацелено на выяснение экономического состояния общества и – в меньшей степени – его социальной структуры. Данный же набор признаков отражает лишь небольшую часть погребального обряда. Необходим анализ, в том числе искусствоведческий, каждого предмета, положенного в могилу. Только так можно выяснить логику подбора внутримогильного инвентаря.

Кроме этого, позволим себе не согласиться с последним предположением Л.Н. Коряковой о том, что «В целом погребальная обрядность представляет собой замкнутую знаковую систему». Погребальная обрядность не может быть замкнутой системой, так как она не может отражать весь процесс захоронения умершего, начинающийся и заканчивающийся вне кургана. По той же причине невозможно произвести реконструкцию погребального обряда, опираясь только на данные курганных могильников.

Рассмотрим план комплексного археолого-искусствоведческого анализа на предмет выяснения его возможностей при исследовании мировоззрения конкретной археологической культуры.

Могильник. Это первый пункт плана, и главной задачей при его рассмотрении является описание могильника как археологического памятника.

Принадлежность могильника к культуре, ее локальному варианту – пункт введен скорее для удобства организации материала. Хотя в случае спорной принадлежности памятника к какой-либо культуре указание этого факта в описании должно акцентировать внимание исследователя.

Датировка – данная характеристика, так же, как и предыдущая, введена для удобства организации материала. Выделение его в особый подпункт (в первом варианте предлагаемого метода культурная принадлежность и датировка памятника составляли единый подпункт) обусловлена тем, что в случае выделения датировки можно при необходимости пересортировать уже проанализированный материал. Кроме того, выделение датировки позволяет лучше проследить динамику памятников одного назначения и региона на протяжении всего существования культуры.

Расположение могильника относительно рельефа. В среде археологов давно замечена удаленность саргатских погребальных комплексов от воды и поселений. Но уже упоминалось, что погребальный обряд начинался не у кургана, а гораздо раньше. Предлагаемый метод анализа может помочь в реконструкции погребального обряда.

В.С. Ольховский выводит это из имеющихся археологических и нарративных (Геродот), а также иных сравнительно-исторических данных. Погребальный обряд, как правило, отражает миф о путешествии в загробный мир. Мотив путешествия в загробный мир обнаруживается почти во всех мифологиях. Путь души либо героя труден – на нем возникают различные препятствия: вода (болота), горы, непроходимый лес, огонь пропасть, пещера. Преодоление их в мифах обычно зависит от выполнения ряда предписаний и запретов.

Подпункт «Расположение могильника относительно других памятников, караванных путей» ориентирован в основном на реконструкцию погребального обряда и верований саргатцев, связанных с загробным миром. По мнению В.С. Ольховского, «есть реальная возможность выявить подтвер­ждения воплощения «стержня» любого эпоса — мифологемы пути — при изучении погребальных комплексов...» [14]

 Кроме того, по наблюдениям Н.П. Матвеевой, для локального варианта саргатской культуры (Приишимье) характерно то, что в ряде случаев курганы саргатцев в этом районе насыпались над могилами эпохи бронзы. Более подробное исследование этого вопроса может пролить свет на вопросы культурной преемственности между эпохами бронзы и раннего железного века в Западной Сибири.

Планировка могильника (одиночный курган, цепочка, группа и пр.), количество комплексов (курганов, групп захоронений), – данный подпункт носит чисто статистический характер, хотя не исключена зависимость этого пункта от расстояния до другого синхронно действовавшего археологического объекта. Этот признак может дать информацию о ходе застройки могильника. Интересен был бы его анализ с искусствоведческой точки зрения. Кроме того, можно постараться сравнить структуру могильника с поселением, что, впрочем, будет затруднено тем обстоятельством, что насыпи малых курганов в большинстве случаев нивелированы распашкой и сейчас не прослеживаются; те же трудности и с поселениями.

 Курган. При рассмотрении этого пункта ставятся следующие задачи: 1) рассмотреть курган как вертикальную модель мира носителей саргатской культуры; 2) попытка реконструкции погребального обряда саргатцев, точнее, его части, непосредственно связанной с курганом.

По указанию В.С. Ольховского, «скифский курган как искусственно созданный объект находится на границе трех естественных (реаль­ных) и в то же время мифологических сфер средней (дневная по­верхность, мир живых, здесь чаще всего находится устье входа в по­гребальное сооружение), нижней («подземелье», мир мертвых и хтонических божеств, где обычно располагается погребальная камера) и верхней (небесно-воздушная среда, мир высших божеств, куда уст­ремлена курганная насыпь). Очевидная ассоциативность курганной насыпи и мифологической Мировой горы лишний раз свидетельст­вует в пользу неслучайности данного ключевого элемента скифского погребального комплекса, включенности его в строго упорядоченную систему мифологических представлений»[15].

Из тех же посылок исходит и Д.С. Раевский, утверждая, что могильные комплексы Скифии можно толковать «как своего рода тексты, воплощающие мифологическую концепцию мирозда­ния»[16]. Хотелось бы отметить, что принадлежность саргатской культуры к скифо-сибирскому миру позволяет с большой долей вероятности распространить этот тезис и на саргатские курганы.

Размеры и высота насыпи. Предположительно, эта характеристика может быть связана с количеством погребенных в кургане, либо (если курган содержит всего одно захоронение) с социальным статусом погребенного. Впрочем, в случае нескольких захоронений в кургане, высота насыпи может быть связана с главным захоронением. При рассмотрении данного пункта необходимо указать, была ли насыпь по каким-то причинам нивелирована. Применение метода комплексного археолого-искусствоведческого анализа может позволить разрешить вопрос о связи размеров насыпи с какой-то из приведенных характеристик. Возможно, эта связь менялась в зависимости от расположения региона (локальный вариант) или периода существования культуры.

Находки в насыпи, по мнению большинства исследователей, как правило, являются чем-то вроде остатков тризны или жертвоприношений. В насыпи находят обычно кости животных, разрозненные или в анатомическом порядке, кости человека (находка редкая и, возможно связанная с деятельностью бугровщиков, хотя не исключена вероятность захоронения в насыпи), керамику, угли, прокалы, наконечники стрел, предметы конской упряжи, иногда – мечи. Кроме этого, в насыпи крупных курганов (например, у с. Татарка Омской области[17]) бывают обнаружены шатровые сооружения.

Среди находок в насыпи следует выделить мечи на поверхности курганов. Кроме аналогий со скифскими алтарями "Арея", возникает ряд вопросов: почему меч не был положен в могилу в момент захоронения? Имеет ли он отношение к конкретной могиле или всему погребению? Собственно, такие вопросы могут быть заданы по отношению к любой находке в насыпи.

Если удастся найти критерий, по которому можно отнести находки в насыпи к конкретному захоронению (вероятнее всего, распределение находок в насыпях и ровиках происходило по одному принципу), то этот критерий может стать дополнительным для определения социального положения погребенного. Также, находки в насыпи являются источником по экономическому благосостоянию общества, дополнительным источником о ХКТ.

 Количество могил под насыпью. При описании этого подпункта важно указать, есть ли в кургане коллективные захоронения. Необходимо также указать, сколько в кургане захоронено мужчин, женщин, детей. Известно, что для саргатской культуры можно выделить условно-женские (например, Рафайловский) и условно-мужские (например, Сидоровский) могильники. С первого взгляда, логично было бы отнести этот подпункт к первому пункту предлагаемого анализа. Но предлагаемая позиция может дать сведения о соотношении среди раскопанных могил хронологически однородных мужских, женских и детских; о количестве чисто женских и чисто мужских курганов и т.д.

Расположение могил под насыпью. Этот подпункт может дать информацию о застройке могильника и об изменении погребального обряда с течением времени. Кроме того, этот показатель с нашей точки зрения целесообразно проанализировать с точки зрения искусствоведения, результатом чего может стать возможность уточнения некоторых аспектов мировоззрения, например, космогонические и идеологические представления носителей изучаемой культуры.

Наличие ровиков, их количество, расположение перемычек. Фактически этот пункт совпадает по значению с предыдущим. По ровикам можно установить порядок захоронения в кургане, попробовать реконструировать часть погребального обряда, как это сделала Н.П. Матвеева для кургана Нижнге-Ингальский 1[18].

Ровик, как уже указывалось, является весьма информативной частью погребального комплекса. Относительно саргатской культуры Л.Н. Корякова дает следующие результаты статистического анализа «На Иртыше и на Тоболе чаще встречаются замкнутые рвы, среди которых есть двойные, на Ишиме – рвы с двумя входами. Назначение рвов не совсем ясно, хотя есть параллели с каменными кольцами и оградками курганов эпохи бронзы, савромато-сарматских, сако-усуньских и т.д"[19].

О семантике ровиков в отечественной историографии сказано было немало. Существуют предположения, что ровики – это своеобразные алтари культа предков, открытые на время функционирования могильников. Также есть предположение, что ровики – это граница между средним и подземным мирами. В это предположение не укладываются факты существования перемычек и курганов без ровиков. Задача рассмотрения ровиков в нашем анализе – попытка выяснения их семантики, отдельных элементов погребального обряда. Любопытен также вопрос о наличии ровиков вокруг курганов, содержащих кенотафы.

Описание четырех подпунктов – «форма (округлый, многоугольный, и пр.)», «наличие перемычек, их ориентация», «характер дна ровика», «наличие находок в ровике, их расположение», – в данной работе из-за их взаимосвязанности имеет смысл произвести единым блоком. В плане анализа они выделены в связи с необходимостью сделать акцент именно на этих пунктах.

Итак, семантика ровиков неизвестна. Некоторые шаги в этом направлении можно сделать при помощи анализа, в том числе – анализа формы ровика их взаиморасположения, с точки зрения искусствоведения. Кроме этого, необходимо проследить направление хорды окружности кургана, проходящей через центры обеих перемычек. Если перемычка одна, то, с нашей точки зрения, следует взять хорду, проходящую через центр перемычки и центр кургана. Во-первых, эта линия должна совпадать с гипотетическим путем погребальной процессии. Во-вторых, любопытно было бы проследить направление этой линии с направлением ближайшей реки. При этом необходимо брать данные как левобережных, так и правобережных курганов, затем сравнить результаты.

Кроме этого, необходимо сопоставить этот подпункт с размерами насыпи, количеством могил под нею, предполагаемым социальным положением погребенных, социальным положением погребенного в центральной могиле (именно с ней большинство исследователей связывает ровики).

 В ровиках часты находки. Инвентарь ровиков, как правило, стандартен. Это кости животных и керамические черепки. Для отдельных комплексов могильников могут быть характерны еще какие-то находки в ровиках. Например, в сидоровских ровиках были найдены псалии, удила, наконечники стрел, в т.ч. железные.

Искусствоведческий анализ находок в ровиках неактуален. Можно попробовать проанализировать их расположение в ровиках. Здесь, если справедлива гипотеза о том, что находки в ровике – это жертвы предкам, можно будет понять, к чему относились находки – к отдельным могилам или ко всему кургану в целом.

Могила. Этот пункт является переходным в двух планах. Первое. На уровне могилы осуществляется переход от изучения общества через продукт труда для многих (строительство кургана) к изучению общества через продукт труда для одного (строительство могилы). То есть, если курган строился для коллектива, то могила – для индивида. Второй переходный момент состоит в том, что выше искусствоведческая часть проявлялась спорадически, теперь же и археологический и искусствоведческий анализ идут параллельно, кроме особо оговоренных пунктов.

Форма, размеры, глубина могилы. Как показывает практика, последние две характеристики зависят от пола погребенного и его социального статуса. Первая же – от времени возникновения и места расположения комплекса.

 В.И. Матющенко и Л.В. Татаурова на примере Сидоровского могильника указывают, что для курганов меньших размеров характерна меньшая глубина могил[20].

 Характеристики погребенного (антропологический тип, возраст, пол, повреждения на скелете). Эти признаки необходимо выделить прежде всего для того, чтобы впоследствии, с использованием данных по инвентарю могилы, получить данные о дифференциации занятий в зависимости от пола. Цифры средней продолжительности жизни в саргатском обществе получить невозможно, так как в распоряжении ученых находится слишком мало материала, время жизни которого получено с точностью до десятков. Впрочем, в отдельных случаях это не означает невозможности вычисления среднего возраста захороненных в одном комплексе. По мнению Н.П. Матвеевой, единичность детских захоронений свидетельствует о том, что существовали отдельные детские кладбища.

 Более точные данные, которые мы можем получить, исходя из анализа костяка – это уровень травматизма в саргатском обществе и причины смерти саргатцев. Особенное внимание следует обратить на патологические изменения костяков (предлагаемая градация: отсутствие, единичный случай, несколько случаев). Интересен вопрос: позволяли ли заведомо больным, возможно, даже нетрудоспособным людям жить в обществе, и каков был их социальный статус (по инвентарю, размерам могилы и пр).

Особняком в данном подпункте стоит вопрос о встречающихся в погребениях саргатцев захоронениях скелетов без черепов и, наоборот, черепов без костяков.

 Ориентация погребенного в могиле по сторонам света. Этот признак выделен в отдельный подпункт в связи с возможной его корреляцией с ориентацией перемычек в ровике. Совпадение этих двух признаков указывает на то, что весь курган создавался по одному и тому же принципу. Крайне любопытно было бы сравнить оба принципа для всех курганов двух комплексов, расположенных одинаково относительно реки и возможной дороги.

Вместе с тем следует отметить, что результаты применения Л.Н. Коряковой и другими исследователями методики определения традиции ориентировки умерших, предложенной В.Ф. и В.В. Генингами, позволяют допустить, что саргатское население хоронило своих соплеменников головой на север, реже – на запад, руководствуясь при этом заходом солнца. Хотя сама исследователь отмечает необходимость проверки этих выводов и предлагает другой вариант. По ее мнению, доминирующими следует признать южные ориентиры, так как скорее всего похороны происходили днем. В этом случае получается, что умерших хоронили ногами на юг, в соответствии с его сакральным смыслом" [21].

Б.А. Коников проводит параллели в ориентировке умерших с селькупами, которые укладывали своих умерших ногами на север или же в них по течению реки (для Сибири эти два принципа часто совпадают). Широтные ориентировки, видимо, под влиянием индоиранцев, появляются на рубеже эр.

Внутримогильные сооружения (уступчики, канавки, настил, перекрытие и пр). По указанию Л.Н. Коряковой, для саргатской культуры характерны могильные ямы нескольких типов: "1 – с отвесными стенками, 2 – с наклонными, 3 – с заплечиками, 4 – с нишами"[22]. Существуют также подтипы, разновидности, комбинации типов. Встречаются захоронения во рвах, но это, скорее, отклонение от нормы.

Л.Н. Корякова разделяет внутримогильное пространство на горизонтальное и вертикальное, притом, если горизонтальное пространство в той или иной степени изучено, то вертикальное, включающее в себя различные внутри- и надмогильные конструкции, изучено слабо. В итоге исследователи не могут использовать целый пласт информации о погребальном обряде саргатцев и, соответственно, мировоззренческих принципов, отраженных в нем. На выявление именно этого пласта и введение его в научный оборот, в том числе, направлена идея комплексного археолого-искусствоведческого анализа.

Несмотря на явное сходство внутримогильных конструкций с самой самым консервативным элементом материальной культуры – жилищем, аналоги внутримогильным сооружениям без труда можно найти у степных кочевников. Впрочем, этот тезис нуждается в дополнительном подтверждении с точки зрения архитектуры. По утверждению Н.П. Матвеевой, на материалах Абатского могильника можно говорить о «строительстве "дома мертвых" для определенной категории покойников»[23]. Но распространять это положение на всю культуру нам кажется слишком смелым. Основная причина этого – этническая и культурная неоднородность саргатского общества.

  Для внутримогильных конструкций региональные особенности характерны как, пожалуй, ни для какого иного проявления материальной культуры саргатцев. Также для них весьма характерна эволюция, в связи с чем именно среди внутримогильных конструкций мы можем наблюдать большое многообразие. Поэтому необходима некая классификация. Для форм могил классификация была создана А.В. и Н.П. Матвеевыми, взявшими за классообразующий признак рельеф дна могилы. Исследователи рассматривают два вида рельефа: могилы с двумя канавками и могилы с ямками[24]. Таким образом, охватывается и заимствованный (в первом случае) и автохтонный (во втором случае, позднее использовался хантами) способы.

На данный момент существует масса предположений, связанных с тем, откуда заимствован тот или иной элемент внутримогильной конструкции. Автор данной работы считает, что для уточнения возможных заимствований необходимо проведения специализированного анализа этих памятников с точки зрения архитектуры.

Если факты заимствования подтвердятся, то можно будет ставить вопрос о смене идеологии в определенных социальных слоях саргатского общества.

Наличие находок, их группы (по локализации во внутримогильном пространстве; по материалу, из которого они изготовлены; по изображениям на предметах). Инвентарь погребений – самая объемная категория археологических остатков. Фактически в инвентаре погребения отражаются почти все те факторы, которые вкупе составляют мировоззрение. Это система ценностей общества, религия, идеология, экономика, степень милитаризованности, структура общества. Л.Н. Корякова предполагает наличие связи между присутствием в погребении определенного предмета и социальным статусом погребенного[25].  Кроме того, в сложных случаях по наличию или отсутствию определенных категорий инвентаря с определенной долей вероятности можно определить пол погребенного. Вместе с тем, Н.П. Матвеева указывает, что к I тыс. до н.э. возрастает число женщин, захороненных с оружием[26], а, следовательно, определение пола погребенного по инвентарю становится более сложным.

Основные группы погребального инвентаря – керамика и кости животных (локализация – у плеча, пояса или в ногах умершего); оружие (располагается обычно так, чтобы из позы «лежа, вытянуто на спине» его удобно было взять в руки); сосуды (в ногах, в головах, по углам могилы); украшения (одеты на умершего); предметы туалета (то же, что и с оружием). Л.Н. Корякова указывает, что предметы, имевшие символическое значение, ставились в головном и ножном концах могилы, в углах, иногда в нишах (сосуды — у шеи, плеч, головы, у колена, голени; наконечники стрел у головы, в изножье, положение наконечников в женских погребениях, кости животных практически исключительно в головном и ножном концах могилы), Существуют предметы, не имеющие постоянного места локализации, например, пряслице, по мнению исследователей, связанное с представлениями о пути в мир иной, являющееся символом непрерывности движения, цикличности, что подчеркивалось орнаментом.

Существуют и безынвентарные погребения, число которых, по мнению Л.Н. Коряковой, составляет около половины от общего числа, а учитывая разрушенность комплексов, количество изначально безынвентарных могил составляет около трети от общего количества. Чаще всего такие погребения помещены в насыпи или во рву, то есть, являются нетипичными.

Следы огня в курганах, как правило, указывают на ритуальное его использование и встречаются, по данным Л.Н. Коряковой, в половине изученных ею курганов, притом в большинстве случаев это остатки костра в насыпях. Выделяются собственно погребения с остатками костров, с подсыпками в виде золы и углей. Есть случаи, когда могила, по предположениям, могла быть засыпана остатками еще не остывшего костра. Вместе с тем во многих саргатских комплексах ничего этого нет. Собственно при захоронении огонь применялся всего в 14% случаев, но способов его применения гораздо больше – в могилах встречаются продукты горения, минеральные подсыпки, мел. В ряде случаев обуглены элементы могильной конструкции. Следы огня также отмечены и на костях скелетов.

Н.В. Полосьмак считает, что огонь был одним из важных элементов саргатской погребальной обрядности. Его следы обнаруживаются: "1) в кострищах в насыпях курганов; 2) на обгоревшем деревянном перекрытии над могилами; 3) на костях погребенных"[27]. Для саргатской культуры исследователь считает вероятным существование культа огня по типу сакского или сарматского.

Несмотря на некоторую вариабельность, вполне естественную для такой обширной территории, рассмотренные выше элементы погребальной обрядности фиксируются во всех районах саргатской культуры. Различия между ними заметнее проявляются при рассмотрении деталей ритуала.

Предмет. Эта категория исследуется одновременно археологическими и искусствоведческими методами. Многие предметы, не представляющие художественной ценности,  анализируются только по первому, четвертому и пятому подпунктам. Само понятие «художественная ценность», как уже говорилось, весьма относительно, поэтому здесь не дается перечня его критериев. В дальнейшем предполагается разработка анализа для тех предметов, которые с первого взгляда кажутся обыденными, но на самом деле относятся к декоративно-прикладному искусству, например, керамика.

Датировка, место изготовления предмета. Искусствоведы обычно дают более широкий круг предположительных мест изготовления предмета. Задача археолога – проанализировать каждый из предложенных вариантов и выбрать верный. Место изготовления предмета указывает на возможные линии культурного обмена.

Вид искусства (скульптура, декоративно-прикладное искусство и т. п.). Эта категория является основополагающей для искусствоведческого анализа, так как позволяет судить о преобладающем в данном регионе виде искусства, и как следствие, выходит на мировоззренческий уровень. Данная характеристика предмета соотносится с такими категориями мировоззрения как образ мышления и психология восприятия. Кроме того, от нее зависит выбор техники и материала, из которого изготовлено анализируемое произведение, а так же способ его изготовления.

Материал, способ изготовления, техника, технология. Обычно эта категория дает много информации об уровне производства данной культуры и бывает очень полезна при исследовании автохтонных вещей. Но в некоторых случаях она позволяет выделить ремесленные школы, местные традиции, причислить разные предметы из разных комплексов (не обязательно хронологически однородных) к одному ремесленному центру, возможно – установить, что они были сделаны одним и тем же мастером.

Подпункты «функции исследуемого предмета (для чего предназначался)» и «Место предмета, занимаемое в археологическом комплексе» носят скорее описательный характер. Выводы, которые можно сделать, основываясь на этом описании, при большом количестве исследованных предметов непосредственно выходят на мировоззрение населения, использовавшего эти предметы.

Пункты «Художественные особенности предмета (композиция, стиль)» и «Психология восприятия» – поле деятельности искусствоведов. Исследование обоих пунктов требует специальных знаний и позволяет вплотную подойти к реконструкции мировоззрения изучаемой культуры. На основе полученных археологами и искусствоведами выводов ведется дальнейшая совместная работа по намеченному плану.

Аналоги к предмету. По этому признаку можно выделить внешние связи культуры, а значит, линии возможного культурного обмена.

Признаков, по которым выделяются аналоги, может быть множество. Важно знать, что нужно найти. Например, при анализе серебряной пряжки из сидоровского кургана № 1 мы отталкивались от возможности того, что это – изображение-перевертыш, и было необходимо найти аналоги - перевертыши, чтобы определить, осознавали ли саргатцы двойственность изображения на пряжке.

Датировка аналогов, принадлежность их к определенной культуре (если возможно установить) позволяет определить, из какого региона заимствован принцип создания, технология изготовления или другие характеристики той или иной вещи.

Мировоззрение сообщества, создавшего исследуемый памятник. Этот пункт представляет собой выводы по анализу группы памятников, структурированные по представленному в Приложении 1 плану. Выводы носят тем менее предварительный характер, чем больше памятников исследовано по предлагаемому плану анализа.

 Комплексный археолого-искусствоведческий анализ курганного могильника уже был опробован авторами на материалах могильника Сидоровка-1. При работе нами были использованы материалы МАЭ ОмГУ (ф. II, дд. 50-1, 50-2, 50-3). Результаты анализа (по техническим причинам сделанного не полностью) уже позволяют сделать выводы о бытовании среди саргатцев (видимо, среди саргатской знати) изображений-перевертышей. Возможно, это свойство изображений осознавалось саргатцами, но это предположение нуждается в дополнительной проверке.

По техническим причинам и за нехваткой времени в практической части мы вынуждены были ограничиться исследованием только одной могилы, но в процессе работы было выяснено, что комплексный метод при его применении дает хорошие результаты. В частности, это возможность реконструкции психологии древнего населения, поиск большего количества аналогий к предметам по признакам сходства сюжета и композиции. Кроме того, возможно выделение древних ремесленных школ.