Мировая экономика

Мировая экономика

Международное движение товаров, услуг и факторов производства; государственная политика в области внешней торговли и международного движения факторов производства.

Основные категории предмета

Мировая экономика, или всемирное хозяйство, — это совокупность национальных хозяйств, находящихся в постоянной динамике, в движении, обладающих растущими связями и взаимосвязями и соответственно сложнейшим взаимовлиянием, в результате чего формируется крайне противоречивая, но вместе с тем более или менее целостная мировая экономическая система. Изучение и всестороннее исследование многообразных проблем всемирного хозяйства имеет неоценимое теоретико-методологическое и практическое значение для правильного понимания не только процессов, происходящих как в целом современном мире, так и в его отдельных частях и регионах, но и для осмысления тенденций общемирового развития.

Изучением международных экономических отношений занимались многие выдающиеся ученые, в их числе А.Смит, Д.Рикардо, К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И. Ленин, Р.Гильфердинг, В.Леонтьев, Дж.М. Кейнс, Ф.Визер, А.Маршалл, Дж.Б. Кларк, Л.Вальрас, Л. фон Мизес, В.Парето, П.Самуэлсон, Дж.Гэлбрейт, Дж.И. Мид, Я.Тинберген, А.М. Румянцев, Ф.А.фон Хаек, М.Фридмен, В.И. Мартынов, Л.И. Абалкин, Г.А. Арбатов, С.С. Шаталин, Н.Я. Петраков, А.А. Пороховский, В.В. Журкин, И.Д. Иванов, Ю.В. Ярёменко и многие другие. Все они так или иначе исходили из движения капитала как первичной ячейки национальной, а затем и мировой экономики.

Всемирное хозяйство — объект изучения теории международных экономических отношений (МЭО). Он (объект изучения) представляет собой особую сферу научного познания, сформировавшийся на основе общей политико-экономической теории. Предмет исследования и изучения в специальной теории международных экономических отношений тот же, что и у общей теории политической экономии: взаимоотношения между людьми по поводу производства, распределения, обмена и потребления жизненных благ. Специфика же мирового хозяйства и, соответственно международных экономических отношений, определяется тем обстоятельством, что взаимоотношения в гражданском обществе, в частности между социальными слоями, осуществляются через государственные границы и предстают в качестве международных экономических отношений. Отсюда — отличия в методологии рассмотрения исторически развивающихся категорий и соотношения между понятиями. При этом многие классики экономической науки справедливо отмечали автономный характер действия законов, вытекающих из общих всемирных экономических отношений. Проблема для социалистических стран состояла в том, что они были «выключены» из системы всемирных экономических отношений (ВЭО). Задача «вторжения» в систему МЭО была отнюдь не простой, она не вела (и не ведет — как увидим), автоматически к позитивным решениям вслед политическим изменениям в системе государства.

Весь многообразный и сложный комплекс вопросов мировой экономики и всемирных экономических отношений является объектом изучения теории экономических отношений, по крайней мере, на трех уровнях: а) развитых стран; б) развивающихся стран; в) постсоциалистических стран. В своей совокупности эти отношения и их тесное взаимопереплетение и образуют отношения всемирного хозяйства, или отношения мировой экономики.

Остановимся на собственно экономических задачах нашей книги, далеко не однозначных. Известно, что внешнее описание объекта исследования предшествует самому анализу, углубленному познанию этого предмета. Следовательно, постановка задачи — важная часть в определении предмета изучения. Скажем, студент или аспирант, специально изучающие международные экономические отношения, могут рассматривать задачи одного порядка. Любознательный человек, для которого эти вопросы представляют частный интерес, видимо, будет анализировать ее содержание с иных позиций, сравнивая свои знания с теоретическими выкладками. Специалист-практик, менеджер, получивший в последний период возможность прямого выхода на внешний рынок, конечно, будет стремиться извлечь максимум практической пользы — над ним довлеет рационализм и прагматизм. Специалист-теоретик, ученый, волей или неволей, будет стремиться анализировать те или иные положения с позиций научной новизны и т.д. При всей разности подходов очевидно, что потребность в таком рассмотрении высока. В последнее время в России объект исследования усложнился, ранее существовавшие внутренние экономические отношения перестали быть таковыми — они приобрели внешнеэкономический, или точнее — промежуточный между внутренними и внешними отношениями, характер; они не могли и не могут в один день эволюционировать в «классические» типы международных отношений, отражая состояние переходности государства, общества, экономики, поскольку очевидно изменение самой парадигмы развития: речь идет об изменениях фундаментального свойства — изменении самого строя общества.

Актуальность решаемых здесь вопросов возрастает и потому, что время требует подготовки большого числа специалистов, обладающих серьезными теоретическими знаниями в области международных экономических отношений. Они нужны коллективам десятков тысяч предприятий, перед которыми открываются возможности непосредственного выхода на мировые рынки.

Основная цель данного раздела — дать студентам и аспирантам, молодым ученым, преподавателям вузов, менеджерам, специалистам добротную теоретическую базу в области мировой экономики и международных экономических отношений. '

Международное движение товаров, услуг и факторов производства является основой международных экономических отношений. Торговля представляет собой первоначальный, основной вид внешнеэкономической деятельности государств. Доход от продаж на рынках других стран всегда являлся главным фактором в пользу участия той или иной страны в международных экономических отношениях, тогда как на более поздних этапах доступность иностранных факторов производства также рассматривалась как основа для получения выгод стран от участия в международных экономических отношениях.

Товарная структура международной торговли

Предмет «Международные экономические отношения» как раз призван показать объективность и необходимость разностороннего сотрудничества на международном уровне, в том числе в деле создания благоприятных условий для полномасштабного участия в экономической деятельности России и ее субъектов иностранного хозяйственного элемента. В противном случае сотрудничество может развиваться только в самых простейших видах и формах, неспособных приобщить национальные хозяйства к передовым достижениям технологического опыта современной цивилизации.

Рост торговли в 90-е годы, по сути, достаточно точно отражает региональную структуру роста объема производства. В это время темпы роста существенно различались по странам и регионам. Выделяется ряд областей заметного роста и сокращения мировой торговли. Во-первых, сократился импорт Японии в связи с замедлением экономического роста в стране, который практически прекратился к концу 1991 года. Замедление роста физического объема экспорта также происходило стремительно вследствие введения в некоторых случаях «добровольных» экспортных ограничений, хотя дефицит торгового баланса, выраженный в долларах, увеличился в результате повышения курса иены и продолжающегося роста в экспорте Японии доли более дорогостоящей продукции. Во-вторых, резко возрос импорт Соединенных Штатов в результате начавшегося выхода экономики этой страны из полосы спада, тогда как экспорт страны возрос на весьма скромную величину. В-третьих, внешняя торговля Южной и Восточной Азии и Китая продолжала быстро расширяться, опережая темпы роста торговли всех других регионов, физический объем и импорта, и экспорта Южной и Восточной Азии возрос примерно на 10%. Прирост экспорта Китая составил порядка 14%, а импорта — 20%. Внешняя торговля этого региона оставалась самым динамичным компонентом мировой торговли. Эти показатели представляются еще более внушительными с учетом того, что рост экспорта региона в Японию практически прекратился. В-четвертых, продолжал расти импорт Латинской Америки, причем значительная доля этого прироста приходилась на импорт из Соединенных Штатов. Существенно увеличился и экспорт Японии в этот регион. В-пятых, физический объем внешней торговли стран с переходной экономикой продолжал сокращаться, хотя и более медленными темпами, чем в 1991 году, несмотря на рост их торговли в конвертируемой валюте.

Хотя торговля продемонстрировала определенную стойкость в условиях вялого роста объема производства, уровень ее роста оставался значительным. Промышленно развитые страны, на которые приходится основная доля мировой торговли, приняли определенные меры по либерализации торговли. В то же время было введено значительное число новых торговых ограничений, особенно в форме антидемпинговых мер. В правительских странах прослеживалась тенденция уступать протекционистскому давлению со стороны конкретных отраслей экономики. Напротив, в значительном числе развивающихся стран продолжалось введение более либеральных торговых режимов.

Как представляется, произошло дальнейшее ослабление веры в эффективность связей многосторонней торговой системы. Отчасти это нашло отражение в распространении региональных торговых блоков и в предпринимаемых усилиях по их укреплению, а также в растущей готовности фирм регулировать торговлю с помощью двусторонних сделок. В то же время проявилась неспособность крупнейших торговых держав достичь соглашения по некоторым важнейшим вопросам, от которых зависит успех многосторонних торговых переговоров.

Увеличение импорта Северной Америки в 1992 году явилось отражением процесса экономического оживления, который начал закрепляться в Соединенных Штатах и Канаде в течение года. Особенно заметно возрос импорт Соединенных Штатов — почти на 12% — в первую очередь за счет потребительских и инвестиционных товаров, особенно

компьютеров и полупроводников. Хотя объем продаж инвестиционных товаров в Соединенные Штаты увеличился у всех основных экспортеров, прирост импорта потребительских товаров был обеспечен главным образом поставщиками из развивающихся стран Азии, особенно Китая. К концу 1992 года на долю Китая приходилось 16% импорта потребительских товаров в Соединенные Штаты по сравнению с 14% в 1991 году.

Прирост экспорта Соединенных Штатов в 1992 году не совсем соответствовал темпам предыдущих лет, поскольку конъюнктура на основных рынках сбыта Соединенных Штатов в Европе и Японии была весьма вялой. Особенно заметно сократились темпы экспорта инвестиционных товаров, составившие половину от 1991 года. Сужение соответствующего показателя спроса в Западной Европе и Японии, где отмечался весьма низкий уровень капиталовложений, было лишь частично компенсировано значительным объемом продаж в развивающиеся страны Азии и Латинской Америки.

Физический объем экспорта Соединенных Штатов тем не менее возрос в 1992 году на 7%, что почти вдвое превысило общемировые темпы роста и явилось продолжением активного роста экспорта, начавшегося во второй половине 80-х годов.

Физический объем экспорта Канады возрос на 8% во многом благодаря экспорту в Соединенные Штаты, по сравнению со среднегодовыми темпами роста экспорта за последние три года, составившими всего лишь 2,4%.

Хотя на результатах тогдашней экспортной деятельности благоприятно сказалось усиление международного спроса, наблюдавшееся в течение нескольких лет, сохранение высоких экспортных показателей в условиях ослабления международного спроса наглядно свидетельствовало о той степени международной конкурентоспособности, которой Соединенные Штаты вновь добились в последние годы. В самом деле, в 1992 году третий год подряд отмечалось падение реального действующего обменного курса доллара по отношению к валютам торговых партнеров из числа промышленно развитых стран. Сегодня он более чем на 25% ниже уровня начала 90-х годов — до того, как начался период завышенной стоимости доллара. Происшедшее в 1992 году изменение явилось отражением незначительного сокращения среднего обменного курса доллара, а также увеличения ставок заработной платы в Соединенных Штатах на меньшую величину, чем у основных торговых партнеров, и ускорения роста производительности в этой стране.

Одним из наиболее уязвимых экспортных рынков Соединенных Штатов является Япония, в торговле с которой Соединенные Штаты постоянно имеют крупный торговый дефицит, в течение нескольких лет находящийся в центре внимания политических кругов обеих стран.

В 1992 году Япония импортировала товаров Соединенных Штатов на сумму 52 млрд. долл. США, примерно на ту же долларовую величину, что ив 1991 году, однако ввиду увеличения импорта Соединенных Штатов из Японии активное сальдо двустороннего торгового баланса Японии достигло 44 млрд. долл. США, что на 5,5 млрд. долл. США больше, чем в 1991 году. Активное сальдо торгового баланса Японии с другими крупными торговыми партнерами также существенно возросло в 1992 году, достигнув рекордного уровня в торговле с Европейским сообществом (31 млрд. долл. США) и Азией (42 млрд. долл. США), за исключением Ближнего Востока, в торговле с которым Япония постоянно находится в дефиците в связи со своими закупками нефти. В каждом случае основной причиной роста активного сальдо являлся весьма слабый спрос на импортные товары в Японии ввиду замедления темпов роста ее экономики. Особенно резко сократился импорт полуфабрикатов: например, импорт стали сократился на 31%, а импорт нефтепродуктов — почти на 17%.

С одной стороны, росту мировой торговли в 1992 году содействовало резкое увеличение импорта Соединенных Штатов, крупнейшей торговой державы в мире, а с другой — этот рост сдерживался резким сокращением импорта в Германии, второй крупнейшей торговой державы в мире. В течение предыдущих двух лет физический объем импорта Германии возрастал двузначными темпами благодаря проводимой правительством программе поддержки в целях интеграции восточных земель в экономику Федеративной Республики. Ввиду повышения темпов инфляции в Германии под действием резко возросшего уровня спроса возникла необходимость в корректировке проводимой политики, и в результате в экономике Германии начался спад 1992-1993 гг. За ним последовало резкое сокращение роста импорта в Германию.

Ослабление импортного спроса в Германии и в других европейских странах в 1992 году имело серьезные последствия для их европейских торговых партнеров. Франция, к примеру, добилась значительных успехов в повышении конкурентоспособности экспортных цен после четырех лет относительно медленного роста ставок заработной платы, роста производительности труда, низких темпов инфляции и склонности экспортных фирм к сокращению коэффициента прибыльности ради увеличения своей доли на рынке. Таким образом, Франция вступила в 1992 год с относительно высокими темпами роста экспорта; в самом деле экспорт был наиболее динамичным сектором в целом вялой экономики, по крайней мере, в течение первых четырех месяцев года. Однако по мере ослабления экономики ее торговых партнеров рост экспорта Франции приостановился. Наибольшее сокращение произошло по таким статьям экспорта, как легковые автомобили и инвестиционные товары, в торговле которыми Франция добилась значительного расширения своей доли на рынке. Лишившись экспортного стимулирования, ослабла и сама экономика Франции и ее импорт. В 1992 году дефицит торгового баланса Франции сменился активным сальдо в размере почти 6 млрд. долл. США — всего лишь шестой случай активного торгового баланса за последние 30 лет.

Повышение конкурентоспособности производства во Франции сопровождалось снижением конкурентоспособности некоторых торговых партнеров Франции, особенно в рамках Европейского сообщества, где с 1987 года по сентябрь 1992 года среди стран-членов организации МВК (Механизм регулирования валютных курсов) действовали главным образом фиксированные обменные курсы. Так, две страны, вышедшие из МВК в сентябре, — Италия и Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии — испытывали особенно резкое ослабление своих конкурентных позиций.

Соединенное Королевство вступило в МВК лишь в октябре 1990 года, отчасти в целях введения определенной внешней дисциплины для ограничения все более быстрого роста номинальной заработной платы, который, как считалось, имел негативные последствия для конкурентоспособности на внешнем рынке. Рост реальной заработной платы был замедлен, если не фиксацией курса фунта, то экономическим спадом Соединенного Королевства в период 1991-1992 годов, однако падение конкурентоспособности на внешнем рынке продолжалось. Правда, темпы инфляции Великобритании во время экономического спада быстро снижались и оказались меньше темпов инфляции Германии. Это должно было вести к повышению конкурентоспособности, однако фунт вырос по отношению к доллару и иене, поскольку курс немецкой марки повышался, а фунт удерживался в сетке МВК. Таким образом, конкурентоспособность Великобритании продолжала ухудшаться. В первом квартале 1992 года темпы роста совокупного объема импорта опережали темпы роста внутреннего спроса, а за год в целом импорт возрос на 6%. Как было отмечено выше, зафиксированные в рамках МВК обменные курсы стали неприемлемыми, и в результате начался валютный кризис. (Благодаря последующей девальвации фунта реальный действующий обменный курс по отношению к валютам торговых партнеров из числа промышленно развитых стран снизился на 15% по сравнению с его максимальным августовским уровнем 1992 г. В результате ожидалось, что британские производители товаров, пользующихся спросом на внешнем рынке, должны частично восстановить конкурентоспособность в 1993 году, и, несмотря на сохранение вялой конъюнктуры на экспортных рынках, возможно сокращение уровня импортной экспансии и улучшение перспектив внутриэкономического роста.

Ослабление конкурентоспособности Италии вплоть до сентября 1992 года также было весьма заметным. В 1991 году рост физического объема экспорта прекратился, а его стоимость в долларах сократилась. Столь низкие показатели экспорта отмечались в последний раз в начале 80-х годов. Как и в Соединенном Королевстве, ставки заработной платы росли значительно быстрее, чем в странах-конкурентах. Относительный показатель затрат на рабочую силу в расчете на единицу продукции в обрабатывающей промышленности возрос на 10% по сравнению с основными торговыми партнерами с момента проведения последней корректировки МВК в 1987 году по первую половину 1992 года. Однако в результате начавшегося в сентябре выравнивания валютного курса это накопившееся отставание в уровне конкурентоспособности стало постоянно выравниваться.

В условиях спада в Европе и Японии в 90-х годах повышается значение азиатских и латино-американских рынков для многих американских, японских и европейских экспортеров, в особенности производителей дорогостоящих потребительских товаров и средств производства. За пятилетие в 1986-1991 гг. объем американского экспорта, например только в Мексику, почти утроился. В течение 80-х годов американский экспорт в Сингапур, Тайвань и Гонконг вырос на 160%. Возрастает он и в 90-е годы. Эти три региона являются сейчас более крупным рынком для американских товаров, чем любая европейская страна, взятая в отдельности.

В целом же примерно 63-64% общего мирового экспорта товаров (с некоторыми колебаниями) приходится на развитые страны. Из этой доли около 75% экспорта реализуется в отношениях между самими развитыми странами, приблизительно 20% товаров идет в развивающиеся страны, а около 5% приходится на постсоциалистические страны. В свою очередь, развивающиеся страны вывозят в промышленно развитые страны около 70% своих экспортных товаров. И тоже примерно 20% товаров реализуется в их взаимной торговле, а около 5% приходится на поставки в бывшие социалистические страны. Удельный вес постсоциалистических стран в международной торговле составляет около 11%.

Почти 60% мирового экспорта товаров реализуется в развитых странах рыночной экономики, 15% идет в развивающиеся страны (эта доля снизилась в 1985-1988 гг. с 20%). Наибольшая часть, т.е. около 40% мирового экспорта и импорта товаров, приходится на Западную Европу, примерно 20% — на Северную Америку, приблизительно столько же — на Азию, около 5% — на Латинскую Америку, 5% — на Средний Восток, 3,5% — на страны Африки.

Огромной торговой мощью обладает объединенная группа стран в рамках ЕЭС. Разумеется, ЕЭС не означает закрытость экономики этой группы стран по отношению к внешнему миру. Более того, обостряющаяся конкурентная борьба способствует поиску новых рынков сбыта, источников сырья, партнеров по кооперации и стран ЕЭС. В их торговле с третьими странами можно выделить следующие основные направления: внутриевропейская торговля, торговля с государствами, входящими в состав Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), торговля с США, Японией, другими индустриальными странами (Канадой, Австралией, Новой Зеландией и т.п.), торговля со странами переходной экономики и развивающимися странами.

Являясь в количественном отношении менее весомым в общей структуре импорта Германии, ввоз предметов роскоши резко сократился, особенно золота (на 22% по стоимости) и произведений живописи (на 62%), что объясняется крахом непомерно раздутого финансового капитала.

Из представленных данных видно, что сокращение импорта энергоносителей и сырья привело к снижению доли торговли развитых стран с третьими странами. В то же время неуклонно возрастает экспорт по статье «машины и транспортные средства» — с одной стороны, за счет внутреннего обмена между развитыми странами, а с другой — происходит рост их экспорта в развивающиеся страны. Резко возрос и импорт машин и транспортных средств.

Из сравнения товарной структуры экспорта и импорта стран высокоразвитого рыночного хозяйства очевидна более высокая доля экспорта готовой продукции по сравнению с ее импортом, более высокий удельный вес импорта топлива, примерно равная доля импорта и экспорта сырья, почти одинаковая доля продовольственных товаров и сельскохозяйственных продуктов, удельный вес которых в дальнейшем вряд ли будет уменьшаться — по-видимому, он достиг возможного «порога» падения. Наиболее быстрыми темпами развивался экспорт и импорт топлива. На втором месте -— готовые изделия, за которыми следуют продовольственные товары, сельскохозяйственная продукция и, наконец, промышленное сырье.

Если до 70-х годов в международном товарообмене преобладала торговля промышленной продукцией, с одной стороны, а сырьем — с другой, то сейчас все более утверждается обмен промышленными изделиями, сложной наукоемкой продукцией (электроника, информационная техника, технологические системы и целые заводские комплексы, не говоря уже о комплектующих к машинам, узлам и т.д.), главным образом, между промышленно развитыми странами.

Снижение доли продовольственных товаров связано с ростом производства сельскохозяйственной продукции в развитых странах, вследствие чего давно достигнута их продовольственная самообеспеченность. Одновременно растут объемы взаимного обмена продовольствием между развитыми странами. Каждая из них выступает и экспортером, и импортером продовольствия, что отражает высокий уровень специализации в производстве и потреблении пищевых продуктов, а также действие закона повышения потребностей человека в современных условиях, что дает возможность в условиях современного рыночного общества так или иначе реализовать требование этого общесоциологического закона.

Уменьшение доли импорта сырья, в свою очередь, объясняется тремя главными причинами: расширением производства синтетических материалов на базе развития химической промышленности, большим использованием ресурсов отечественного сырья и переходом на ресурсосберегающие технологии, когда снижается удельный вес сырья на производство единицы промышленный продукции. В то же время резко возросла международная торговля минеральным топливом — нефтью и природным газом, — как следствие развития химической промышленности и изменений в структуре топливно-энергетического баланса. Но и эта тенденция имеет неустойчивый характер и находится в зависимости от изменений в технологической базе производства, а также от динамики промышленного цикла в мировой экономике.

Невидимый экспорт. Важную роль в международной торговле развитых стран играет экспорт и импорт услуг (т.е. невидимый экспорт). Сюда относятся все виды международного и транзитного транспорта, иностранный туризм, услуги банков и страховых компаний, платежи за патенты, авторские гонорары и права, доходы от рекламы, продажи произведений искусства, услуги здравоохранения, обучение, программное обеспечение вычислительной техники, торгово-техническая деятельность.

Общий объем экспортируемых услуг в рамках мировой торговли возрос со 155 млрд. долл. в 1975 г. до более 10 трлн. долл. в 1982-1992 гг., имея те же темпы роста, что и экспорт товаров. За послевоенные десятилетия производство товаров и услуг в США возросло более чем в 30 раз. Во столько же возрос и объем мировой торговли товарами и услугами. Доля экономически развитых стран в этом международном обмене услугами составляет около 80%. Если же иметь в виду объем торговли услугами Национальной информационной системы (НИС), эта доля превысит 85%. Удельный вес экспорта услуг в экспорте товаров всей мировой системы в начале 90-х гг. приблизился к 30%. И, по-видимому, эта тенденция будет ускоряться.

При уменьшении экспорта некоторых традиционных услуг (транспорт и т.п.) быстро развивался экспорт услуг, связанных с применением научно-технических достижений, с внедрением вычислительной техники, консультационных, торговых и технических услуг, ноу-хау, услуг в области дальней связи, услуг банков, страховых агентств и т.п.

Торгово-экономическая политика индустриальных государств

Новые тенденции в торговой политике индустриальных государств. Противоречия в развитии процессов мировой торговли — объективный фактор, а следовательно, успехи или неудачи торговой политики есть показатель их разрешения. В международной торгово-экономической политике долгие годы сохраняются две взаимосвязанные тенденции. Первая — стремление к либерализации международной торговли, к уничтожению торговых барьеров, привносимых процессами углубления международного разделения труда, интернационализацией производительных сил. Вторая — одновременное усиление протекционизма, попытки ограничить проникновение «чужого» капитала и товаров в «свою» страну. Эти две тенденции в торговой политике индустриальных стран имеют конкретные проявления: уменьшение роли таможенных пошлин как традиционных мер защиты внутреннего рынка; установление защитных барьеров против экспорта готовых изделий из развивающихся стран; аграрный протекционизм; расширение арсенала средств защиты внутреннего рынка от внешних конкурентов за счет расширительного толкования принятых ранее правил и процедур или отказа от их применения, введение противоречащих им национальных законов и т.д. Реальные интеграционные процессы требуют ослабления протекционизма, однако кризисные явления, ослабление того или иного участника заставляют его отходить от общего курса. Хотя в настоящее время преобладающей все же является тенденция к либерализации международной торговли индустриальных стран. Это однако не исключает практику «селективного протекционизма», когда страны достаточно твердо ограждают те или иные отрасли от угрозы перехода их под контроль иностранного конкурента либо не допускают в страну товары их конкурентов.

Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ). Особую роль в регулировании международной торговли занимает международная организация ГАТТ, действующая с 1947 г. Членами этой организации являются развитые страны рыночной экономики, развивающиеся страны, некоторые восточноевропейские страны, (Куба — с 1947 г.). В 1993 г. в ГАТТ на разных уровнях участвовало 155 стран. Сфера ее деятельности охватывает 4/5 мировой торговли. ГАТТ была создана на временной основе после второй мировой войны в период возникновения различных многосторонних организаций в области международного экономического сотрудничества, в частности, Бреттонвудских учреждений, известных сейчас как Всемирный банк и Международный валютный фонд.

Первоначально 23 страны-участницы ГАТТ входили в число 50 стран, принимавших участие в создании проекта устава Международной торговой организации (МТО), которая должна была стать специализированным учреждением Организации Объединенных Наций. Устав должен был обеспечить не только положения, регулирующие мировую торговлю, но также правила, касающиеся занятости, соглашений о сырьевых товарах, ограничительной деловой практики, международных инвестиций и услуг.

Результатом первого раунда переговоров стали 45 тысяч тарифных уступок, затронувших около одной пятой мировой торговли или 10 млрд. долл. США. Будучи вместе взятыми, эти торговые уступки и правила стали известны как Генеральное соглашение о тарифах и торговле и вступили в силу в январе 1948 года.

Около двух третей стран-членов ГАТТ находились на ранних этапах экономического развития, развивающиеся страны постоянно стремились к присоединению. Следствием этого явилось то, что в 1965 году к Генеральному соглашению были добавлены новые статьи, поощряющие оказание промышленно развитыми странами помощи развивающимся странам как «дело сознательных и целенаправленных усилий». В 1979 году было принято решение о преференциальном режиме — режиме всеобщей системы преференций (ВСП), в соответствии с чем развивающиеся страны были признаны в качестве постоянного правового фактора мировой торговой системы.

Работа ГАТТ осуществляется представителями правительств — Договаривающимися Сторонами. Торговая политика и переговорные позиции формируются в столицах, большинство стран имеют дипломатические миссии в Женеве, возглавляемые специальным послом при ГАТТ. Высшим органом ГАТТ является сессия Договаривающихся Сторон, проводимая обычно на ежегодной основе. В период между сессиями вопросы решаются Советом Представителей, заседания которого проводятся девять раз в год. Для решения текущих вопросов создаются рабочие группы, например, для рассмотрения просьб о присоединении к ГАТТ; для проверки соответствия заключенных членами ГАТТ соглашений их обязательствам. Решения ГАТТ принимаются на основе консенсуса, голосование проводится редко, причем каждая сторона имеет один голос, и решение принимается простым большинством голосов.

Крупнейшей и наиболее всеобъемлющей группировкой в ГАТТ является Европейское сообщество. ЕС, как известно, является таможенным союзом с единой внешнеторговой политикой и тарифами. Страны-члены ЕС координируют свои позиции в Брюсселе и Женеве, а почти на всех совещаниях ГАТТ от имени ЕС выступает Европейская комиссия (ЕК). Поскольку ЕС не является договаривающейся стороной ГАТТ, а этим статусом пользуются его отдельные страны-участники, данный случай является вопросом обычая и практики.

Меньшая степень скоординированной деятельности в работе ГАТТ характеризуют страны Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН): Малайзия, Индонезия, Сингапур, Филиппины, Таиланд. С более или менее единых позиций выступают члены ГАТТ, входящие в состав Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ): Австрия, Исландия, Норвегия, Финляндия, Швеция, Швейцария. Однако Маастрихтские соглашения вносят в политику этих стран серьезные изменения в сторону укрепления связей с ЕС.

Среди других группировок, которые выступают с согласованными едиными подходами, можно отметить Латиноамериканскую экономическую систему (ЛАЭС). Наиболее известной группировкой является Каирская группа, которая объединяет экспортеров сельскохозяйственной продукции из развитых, развивающихся и восточноевропейских стран.

Секретариат ГАТТ численностью около 400 человек находится в Женеве и обслуживает постоянные органы ГАТТ и переговоры Уругвайского раунда, а также оказывает техническую поддержку развивающимся странам. Бюджет ГАТТ составляет около 75 млн. швейцарских франков, причем страны-члены вносят свою долю пропорционально их доле в мировом объеме торговли.

Крупнейшие прорывы в области либерализации международной торговли были достигнуты в результате проведения серии многосторонних торговых переговоров, или торговых раундов, под эгидой ГАТТ. Наиболее значимые из них: Раунд Диллона (1960-1961 годы); Раунд Кеннеди (1964-1967 годы); Токийский раунд (1973-1979 годы). Нынешний, восьмой раунд (Уругвайский раунд) был начат в Пунта-дель-Эсте (Уругвай) в сентябре 1986 года и закончился 15 декабря 1993 г. более или менее успешно (хотя бы потому, что закончился).1

Деятельность органов государственной власти и государственного управления обеспечивает доступность внешних ресурсов и продуктов для всех национальных экономических субъектов, что, в частности, реализуется в импорте необходимых иностранных товаров и экспорте собственной продукции, т.е. во внешней торговле товарами и услугами. Государство регулирует этот процесс через установление тарифов, ограничений и взимание таможенных пошлин. А в сфере факторов производства процесс принимает формы экспорта и импорта капитала, т.е. его вывоза и привлечения и осуществления совместных международных проектов и некоторые другие формы. Получение выгод от участия в этих процессах и представляет собой задачу государственной политики в области внешней торговли и движения факторов производства.

Воздействие процессов разделения труда на мировое хозяйство. Все страны мира так или иначе включены в международное разделение труда. Его расширения и углубления требуют производительные силы, испытывающие могучее воздействие технологической революции, волнами накатывающейся на мир. Это во многом являлось и ранее основой развития взаимных экономических связей различных государств, независимо от их социального устройства. Однако сами по себе общие материальные предпосылки, благоприятствующие развитию связей и взаимосвязей, не следует принимать за нечто, действующее автоматически. Препятствий на этом пути достаточно, и прежде всего в сфере политики, определяющей сам характер международных отношений, в том числе и экономических отношений.

Недостаток множества исследований и самой методологии изучения как политической экономии, так и теории международных экономических отношений состоял в том, что часто та общая картина, которая складывается из анализа фиксируемых тенденций, представлялась в жестко объективизированном виде, якобы как реальность. Это находило свое отражение практически во всех категориях МЭО: мировое хозяйство рассматривалось как целостность, в которой в полноценных формах международного разделения труда участвовал, например, Советский Союз, без оговорок анализировались такие понятия, как «взаимодополняемость экономик», «общеевропейский дом» и т.д.

Оторванность от реальной экономической жизни всегда делала сам предмет МЭО абстрактным, схоластическим. При этом исчезал активный, конструктивный элемент науки. Ей отводилась роль регистратора результатов «автоматически» действующих законов, реализуемых политиками в принимаемых ими решениях. В то же время утверждалось, что их действие свидетельствует об объективном, не зависящем от воли и желаний отдельных правительств (или классовых сил) характере развития международных отношений. Выходило, что «слепая воля» объективных законов сама в состоянии проложить дорогу национальной экономике в систему мирового хозяйства и соответственно чуть ли не автоматически унифицирует национальное законодательство, обеспечивает конвертируемость, к примеру, рубля, улучшает качество товаров и услуг, делает счастливой жизнь человека и т.д.

Включение национальных экономик стран, прервавших директивное экономическое развитие, осуществляющих возврат к рынку и в систему МЭО, как никогда ранее зависит сегодня от воли и мудрости национальных правительств, поскольку фактор государственного влияния в экономическом процессе во всех странах исключительно высок.

Интеграция или дезинтеграция, жесткий протекционизм или регулируемо-либеральный режим, торговые войны или свободная торговля — все это находит свое конкретное отражение в экономической политике государств, проводимой их правительствами. Поэтому задача, стоящая перед этими странами, заключается в том, чтобы привести национальные хозяйства в соответствие с требованиями мирового хозяйства, ликвидировать препятствия в развитии внешнеэкономических связей, содействовать выходу национальных хозяйствующих субъектов на внешние рынки, притоку производственного капитала в их страны. При этом, разумеется, не может идти речь о слепом подчинении национально-государственных интересов кому бы то ни было. Имеются все возможности учесть требования мирового сообщества и свои интересы, обеспечить разумный баланс интересов — и это во многом зависит от реформаторов, их искусства и профессионализма, преданности интересам своих стран.

Сегодня можно сказать, что полноценный отказ от политики обособления (автаркии) практически всех участников СНГ, Балтийских стран, Закавказья происходит непоследовательно, даже судорожно и скорее только на политическом уровне. Необходимо его перевести в сферу внешнеэкономических связей, создав условия, благоприятствующие действию международных экономических факторов.

Новые тенденции всемирных экономических отношений и международного разделения труда

Основной тенденцией современной мировой экономики является ее глобализация. Этот решающий фактор нынешних международных экономических отношений отмечают многие исследователи в разных странах. Одно из распространенных мнений специалистов заключается в том, что мы переходим сейчас от исторического периода, для которого была характерна абсолютизация интересов собственно национальной экономики (с законодательными и политическими рамками, присущими каждому отдельному государству), что было, кстати, вполне оправданным и логичным, к другому этапу — глобальной экономике, не имеющей единого жесткого регулирующего аппарата. С одной стороны, развиваются процессы анархии (это касается прежде всего валютно-финансовой системы), с другой стороны, усиливаются тенденции к олигархии (это заметно на концентрации промышленности и финансов, формировании технологических союзов между отдельными фирмами. В результате такого развития образуются огромные корпорации, не знающие границ). Таким образом, формирующаяся глобальная экономика конца столетия не сможет обеспечить эффективную базу развития в мировом масштабе без адекватных всепланетных законодательных и политических рамок.

Последний фактор — необходимость создания всепланетных законодательных и политических рамок, — кстати, отнюдь не новая идея, — лишь отражение глобальных тенденций, — вызывала (и сейчас вызывает) у исследователей и политических деятелей разноречивые мнения. Во-первых, на их формирование понадобятся долгие годы, не говоря уже о том, что это требует стабильной международной обстановки и обеспечения безопасности не только политической, но и экономической. Во-вторых, высказываются сомнения относительно возможности достижения каких-то согласованных действий различных стран в нынешней сложной международной обстановке. И главное — сам феномен глобализации мировой экономики вызывает подчас определенное беспокойство именно своей неуправляемостью. Глобализация. — источник возросшей эффективности, значительных улучшений условий для потребителей. Товары, да и вообще все факторы производства — капиталы, труд и информация, движутся все более свободно, становятся доступными всем и по все более дешевой цене (не в странах бывшего восточного блока). Зато в глобальной экономике обостряется конкуренция. Предприятия находятся в условиях такой конкуренции, какой они никогда еще не знали. Это, конечно, выгодно потребителю. Но это означает также, что стремление к эффективности, постоянное обновление производства и распределительной сети стали крайне настоятельными требованиями. Глобализация ведет к пересмотру целого ряда привычек, убеждений, культурных ориентиров. Нужно приспосабливаться к новому положению вещей, а это нелегко и вызывает тревогу людей.

Существует еще одна проблема, связанная с отмеченной общей тенденцией к глобализации мировой экономики, которая тоже требует к себе пристального внимания. Речь идет о сложном взаимовлиянии и взаимодействии двух процессов. С одной стороны, происходит глобализация рынков, а с другой — образование региональных экономических блоков. Нет ли противоречия между этими двумя тенденциями? Не грозит ли их параллельное развитие в конечном счете экономической войной между мощными региональными группами? Эти тенденции необходимо изучать и учитывать.

Тем не менее тенденция к глобализации более рельефно выражена. Речь идет о качественно ином этапе, ведущем к образованию единого глобального рынка. Об этом можно судить по многим признакам. К примеру, один из его символов, убедительных для потребителя, — универсальная платежная карточка. Всего лишь один пластиковый документ позволяет производить все или почти все расчеты в Мадриде и Токио, Пекине и Давосе, не говоря уже о Лондоне, Нью-Йорке, Сингапуре. Тенденции глобализации особенно благоприятствуют технические факторы, например, развитие средств связи, а двигают ее вперед многонациональные фирмы. Она охватывает все секторы экономической жизни — научные исследования, промышленность, сферу услуг, финансы. Она оказывает воздействие на все стороны жизни (посредством стандартизации и унификации производственных методов и финансовых расчетов). Она, естественно, развернулась благодаря открытию границ и либерализации торговли. Но параллельно в мировой экономике происходит и другая глубокая эволюция: формирование региональных экономических блоков, то есть развивается процесс интеграции, конвергенции. Что касается  дезинтеграции в 1990 г. Совета Экономической Взаимопомощи, объединявшего страны Восточной Европы и СССР, распада СССР и дезинтеграции экономик бывших его республик — это не что иное, как исключение из общего правила. Здесь требуются дополнительные специальные исследования — какое значение имел объективный фактор и какое — субъективный.

Новый этап в развитии Европейского сообщества, начавшийся в 1992 году, принятие соглашения о свободной торговле в Северной Америке, создание зоны свободной торговли странами АСЕАН — всюду одни и те же экономические силы подталкивают к формированию региональных торгово-экономических блоков. Переговоры по вопросам интеграции всегда идут трудно, однако движение представляется неодолимым, поскольку оно объективно.

Однако не входит ли возникновение таких блоков в противоречие с глобализацией рынка? Если региональные блоки — это зоны свободной торговли, открытые во внешний мир, то тогда современный регионализм вполне совместим с многосторонностью, как полагает профессор экономики Колумбийского университета (США) Джагдиш Бхагвати, один из видных теоретиков в области изучения мировой торговли. На самом деле современные блоки — не крепости. Они открыты для новых участников. Европейская интеграция в рамках ЕС, мобилизовавшая сначала шесть государств, сейчас охватывает двенадцать стран. Изучаются просьбы о приеме в ЕС новых стран. Продолжаются переговоры с ЕАСТ о создании европейского экономического пространства, включающего девятнадцать стран. Раздаются призывы к созданию континентального общего рынка из 50 государств, включающего страны Старого континента, в том числе государства, образованные на пространстве бывшего Советского Союза. Фактически все организующиеся сейчас альянсы открыты для новых членов, во всяком случае, формально.

Далее. Эти блоки создаются не в целях регионального самообеспечения, а скорее для того, чтобы извлечь большие выгоды из международной торговли. Они подвергаются внутренним давлениям, которые влекут страны к либерализации и открытости внешнему миру. Внутри региональная торговля не кажется составляющим блоки странам несовместимой с торговлей между ними и остальным миром. Переговоры о Североамериканском общем рынке, которые шли продолжительное время между Канадой, Соединенными Штатами и Мексикой, подталкивали, например, Мехико в направлении открытости и либерализации своей экономики.

Требования мировой торговли таковы, что для новых объединений невозможно стремиться к замене национальных границ региональными границами. Зона свободной торговли, предусматриваемая странами АСЕАН, не может быть закрытым блоком. В странах-членах АСЕАН происходило быстрое экономическое развитие (в 80-х—начале 90-х годов ежегодный рост их ВНП составлял 7%) в основном благодаря развитию их экспорта, объем которого увеличивался на 12% каждый год.

Поэтому сегодняшний регионализм не имеет ничего общего с регионализмом 30-х годов, выражением которого были двусторонние соглашения, заключавшиеся для того, чтобы придержать «аутсайдеров». Поэтому участникам СНГ не стоит использовать мировой опыт 30-х годов, создавая между собой таможенные и иные границы, напротив, необходимо энергично сближать законодательство, используя для этих целей, например, межпарламентскую ассамблею (МПА) Содружества.

Итак, в мировой экономике происходит двойная интеграция — глобальная и региональная. Хотя глобализация и регионализм в той форме, какую они принимают в настоящее время, не являются несовместимыми, это не значит, что не возникает противоречий в отдельных областях сотрудничества. Их можно наблюдать в ходе переговоров о либерализации международной торговли (Уругвайский раунд). Но в данном случае сомнению подвергается не сам факт образования региональных блоков, а наличие усиления протекционистского нажима, связанного с экономической конъюнктурой, депрессией 90-х гг. Как правило, во время кризисов некоторые страны стремятся усилить протекционистские действия, но они наталкиваются на противодействие со стороны других стран, включая своих партнеров, и одновременно вступают в противоречие с действием мощных сил, двигающих экономический мир к глобализации.1

В условиях рыночной экономики торговля между странами является одним из основных источников валютных поступлений. Естественно, это происходит при активном участии государства как в экспорте, так и в импорте, так как фактор взаимности во внешней торговле играет важную роль.

Внешняя торговля, являясь совокупностью отдельных коммерческих сделок по экспорту и импорту товаров и услуг, основывается на заключении внешнеторговых контрактов между конкретными экономическими субъектами разной национальной принадлежности. В то же время действия этих субъектов регулируются государством, которое использует для этого таможенный тариф, лицензирование и другие нетарифные методы, прямое и косвенной субсидирование и другие средства.

Таким образом, и действия экономических субъектов, и роль государства в экономике реализуются во внешней торговле по-разному, в зависимости от преференций и задач тех или иных стран; они меняются под воздействием внешних и внутренних факторов, что и является предметом изучения в данной теме.

Мировой рынок и внешняя торговля

«Ниша» внешней торговли в системе мирового хозяйства. Известно, что появление крупной машинной индустрии обусловливает резкое возрастание внешнеторговых связей. Промышленности требуется все больше сырья, материалов, топлива, емких товарных рынков. Структурные сдвиги, происходящие в экономике индустриальных стран под влиянием технологической революции, специализация и кооперация промышленного производства усилили взаимодействия национальных хозяйств. Особенно большую роль в мировом хозяйстве стали играть транснациональные корпорации, захватывающие все большую часть мирового рынка, на долю которых приходится растущая часть товарообменных потоков.

Экономическая теория всегда рассматривала внешнюю торговлю как фактор, действующий против тенденции нормы прибыли к понижению. Используя более дешевую рабочую силу, сырье, рынки за границей, монополии снижают издержки производства, добиваются повышения прибыльности операций. Фирмы ориентируют производство товаров уже не только на национальные и местные, но и на мировые рынки, осуществляют массовое, крупносерийное производство, снижая издержки и на постоянный капитал. Внешняя торговля, удешевляя отчасти элементы постоянного капитала, а также необходимые жизненные средства, в которые превращается переменный капитал, способствует повышению нормы прибыли (поскольку повышает норму прибавочной стоимости) и понижает себестоимость постоянного капитала. Тем самым внешняя торговля позволяет расширить масштабы производства. В результате производители-экспортеры из развитых стран получают добавочную прибыль за счет реализации своих товаров на рынках менее развитых стран. В период 1988-1992 годов рост объема мирового производства резко замедлился — с 4,4% до 0,6% в год. Рост мировой торговли также замедлился, но в значительно меньшей степени — с примерно 8% до 4,5% в год. Иными словами, рост мировой торговли остался более энергичным, чем рост объема мирового производства.

Физический объем мирового экспорта возрос на 4,5% в 1992 году по сравнению с примерно 3,5% в 1991 году. Прирост был скромным по сравнению с темпами конца 80-х годов, однако он намного превысил прирост мирового производства, которое едва оправилось от спада в 1991 году.1

Для производства любого продукта или оказания услуги необходимо совершить последовательность действий, в том числе по соединению необходимых элементов, каковыми являются, в первую очередь, факторы производства. Эти факторы могут привлекаться не только с национального рынка, но и с мирового, что нередко более выгодно конкретной фирме. Сравнивая текущую структуру своих затрат с существующими альтернативами, предприятие может принять решение импортировать сырье для своей продукции или ввозить станки для ее производства или даже использовать иностранную рабочую силу.

Эффективное распределение ресурсов является основной проблемой не только отдельных предприятий, но и государства в целом, которое стремится с наибольшей выгодой участвовать в международном разделении труда и оптимально использовать существующие в рамках всемирного хозяйства возможности, что обуславливает изучение международного движения факторов производства как с позиций государства, так и с позиций национального экономического субъекта.

Вследствие политических и социально-экономических потрясений конца 80-х—начала 90-х гг., охвативших огромные просторы Евразии, произошли геополитические изменения, повлекшие за собой коренные изменения международных экономических отношений. Каким будет этот новый мир? На данный вопрос нет и не может быть пока дан однозначный ответ. Везде идут на этот счет довольно жаркие дискуссии, поиски. Есть силы, выступающие практически с прежних позиций, отвергающие изменения. Есть влиятельные силы, открыто ставящие задачу подчинить Россию, другие страны Содружества Западу. Есть и силы, реально оценивающие сложившуюся международную ситуацию и выступающие за новую политическую, экономическую и социальную интеграцию различных стран з глобальном, планетарном масштабе, сохраняя свою национально-государственную самобытность и понимая свои интересы.

Но и среди них нет единства в оценках перспектив международного развития. Приведем одну из типичных оценок. Так, французский политолог Пьер Аснер считает, что развитой Запад — это сравнительно стабильный центр, по отношению к которому Восток и Юг определяют собой неспокойные, зависимые и соперничающие территории. Ситуация усугубляется тем, что в посткоммунистическом мире отношения «Восток-Запад» стали больше напоминать прошлые отношения «Север-Юг», ибо обнаружились те же задолженность, необходимость помощи, проблема миграции и т.д. В этих условиях ведущие страны мира не могут выбрать иного пути, кроме интеграции и вмешательства. Это — не чудодейственные средства, но такова реальность: «чем меньше окружающий нас мир поддается контролю, тем меньше мы можем позволить себе роскошь отгородиться от него и бросить его на произвол судьбы». Конец устойчивых равновесии должен был бы также обозначить конец международной свободы действий. Как видим, здесь обосновывается необходимость ограничительного воздействия Запада на Евразию, страны которой испытывают огромные трудности. И такое воздействие мы уже испытываем сегодня.

Каковыми могут быть подобные ограничения? В какой степени они будут касаться международных экономических отношений? Не будут ли они тормозить мировое экономическое развитие? Каков может и должен быть механизм международно-правовых действий, направленных на те или иные ограничения? И так далее. На эти и подобные вопросы ответов тоже пока нет. Пока ясно лишь одно: мир находится на пороге нового периода своего развития, точные направления которого все еще не выявлены. Разрушение прежних связей, отношений никогда не проходит бесконфликтно. Тем более это относится к сфере международных отношений. Начинают действовать новые факторы (этнические, религиозные), не игравшие в последние два столетия определяющей роли в мировой политике. Без понимания этих и других новых факторов трудно оценить складывающуюся геополитическую обстановку, вследствие чего начало нового периода может быть отмечено глобальными беспорядками и потрясениями. Очевидно, что международная политическая стабильность есть основа успешного развития экономических отношений между странами и регионами.

Отсюда — необычайно серьезно возрастающее значение фактора международной безопасности. Известный американский политолог З.Бзежинский считает, что международная безопасность в эпоху окончания «холодной войны» будет зависеть от того, в какой степени Европе удастся укрепить свое политическое и военное единство и без особого промедления расширить его рамки; от успешной трансформации участников содружества (СНГ) в гибкую и добровольную конфедерацию, которая, с одной стороны, не была бы прервана в результате резкого возврата к централизованной диктатуре, а с другой — не привела бы к чрезмерным взрывам насилия; от усилий, направленных на выработку на Дальнем Востоке региональных соглашений по вопросам безопасности, которые на конструктивной основе связали бы взаимными обязательствами Японию, Китай, Соединенные Штаты, а также, возможно, государства Содружества (бывший Советский Союз) и другие заинтересованные страны; от усилий со стороны Соединенных Штатов (их доминирующие позиции в сложившемся ныне однополюсном мире позволяют им оказывать мощное влияние в целом на динамику мирового политического процесса).

Небезынтересны в этом плане некоторые суждения З.Бжезинского. Он, подчеркивая глобальные обязательства США в новой геополитической обстановке, тем не менее считает, что складывающаяся глобальная система, по-видимому, не будет определяться ни американской гегемонией, ни внезапно установившейся в мире международной гармонией. И хотя .Америка является сейчас единственной в мире сверхдержавой, она практически не в состоянии взять на себя задачу по установлению равенства в масштабах всего мира. Истинно новый мировой порядок, основанный на господстве права, на принципах консенсуса и мирного урегулирования спорных вопросов, — дело далекого будущего. Остается следующая реальная альтернатива: либо усиление хаоса и насилия в странах бывшего Советского Союза, дестабилизация в Восточной Европе, эскалация ближневосточного конфликта, новые противоречия на Дальнем Востоке, что в своей совокупности способно нанести катастрофический удар по системе глобальной безопасности; либо формирование структур глобальной безопасности, основанных на все расширяющемся и все более самостоятельном сотрудничестве, подкрепленном селективными обязательствами США.

Помимо Азиатско-Тихоокеанского региона, развивающегося в последнее время особенно бурно, необходимо учитывать изменения в Латинской Америке, государства которой постепенно выходят на уровень экономического развития, освобождаясь, хотя и с большим трудом, от прежней задолженности развитым странам. Если иметь в виду происходящие и там интеграционные процессы, то становится очевидным, что значение этого региона в международных экономических 'отношениях также не может быть преуменьшено. Более того, расширяющиеся трансокеанские связи и кооперационные отношения во многом будут определять и будущее положение в мировой экономике Старого света.

Ещё один немаловажный фактор международных экономических отношений — это африканский континент. Пока он раздирается войнами, междоусобицами, люди испытывают огромные трудности с продовольствием, здравоохранением."Черный континент" объектом всего мирового сообщества в плане разнообразной помощи. Но ведь Африка — это и огромная «кладовая»

минеральных и энергоресурсов, динамичное использование. которых со временем будет оказывать растущее влияние на всю мировую экономику.

Растущее значение в мировой экономике имеет арабский фактор, финансово-производственный потенциал этих стран явно недооценивается, что неправомерно, и наконец, такой фактор, как неизбежное и закономерное изменение функций в системе мировой экономики различных составляющих ее элементов. По некоторым прогнозам, роль и влияние Соединенных Штатов Америки, Европы в международных экономических отношениях будет снижаться; напротив, роль Азиатско-Тихоокеанского, арабского регионов, Латинской Америки, Африки, новых индустриальных стран будет возрастать. Это, безусловно, будет накладывать свой отпечаток на все международное экономическое развитие современного мира независимо от «полюсов» в международных политических отношениях. Роль «полюсов» будет, однако, расти, если неравновесное кризисное состояние в мире будет продолжаться.

Многообразие глобального политического и общественно-экономического развития в мире воспринимается, во-первых, через сложное, противоречивое взаимодействие индустриально развитых стран и государств Евразии и Восточной Европы, а во-вторых, через активное приобщение к мировым процессам экономически слаборазвитых стран, находящихся в некотором отдалении от эпицентров мировой политики и мировой экономики, хотя политика «малых стран» все больше вплетается в ткань политики мировых центров.

Главной тенденцией в развитии мировых производительных сил выступает явная тяга к их интернационализации, интеграции процессов, ведущих к реальному формированию мирового хозяйства как всеобщей мировой экономической целостности. Выявилась удручающая ограниченность тех стран, которые практически занимали изоляционистские позиции, тщательно оберегая свою национальную экономику от привнесения в нее «иностранного экономического элемента», концентрируя все внимание на разных формах торговой деятельности, не влекущих за собой развитых форм кооперации.

Эта ограниченность, в частности, стала выступать в форме наметившегося уже в 70-х годах резкого технологического отставания стран социалистической системы, внутренняя политика которых препятствовала развитию процессов интернационализации их национальных хозяйств (отрицание принципа частной собственности способствовало их блокированию). Консервировался изоляционизм, торжествовала автаркия, что наносило ущерб не только самим этим странам, но и всей системе международных экономических отношений.

Целостность современного мирового хозяйства только формируется. Этому в значительной степени способствует все большее понимание человечеством того обстоятельства, что важнейшие проблемы — это сохранение мира и безопасности, снижение военного противостояния, разоружение, развитие прав человека, культуры, экологическая безопасность, преодоление продовольственного кризиса в целом ряде стран.

Международное движение научно-технических знаний

Международное движение научно-технических знаний, растущее очень быстрыми темпами, — это еще один фактор интернационализации производительных сил. Это движение — одна из быстро развивающихся форм вывоза капитала. Характерная черта данного этапа развития НТР — растущая интернационализация науки и научно-технических знаний. Передача научно-технических достижений между отдельными странами происходит прежде всего путем обмена новой научно-промышленной продукцией, внесения прямых технических инвестиций за границей и продажи патентов и лицензий.

Международное движение научно-технических знаний развивается и некоммерческим путем. В этих целях используются международные научные конференции, публикации новых научно-технических достижений, подготовка высококвалифицированных специалистов за границей и т.п.

Главной формой международного обмена научно-техническими достижениями между капиталистическими странами является продажа лицензий. Это означает, что владелец определенного научно-технического достижения (изобретения, охраняемого патентом) разрешает другой стороне пользоваться им за вознаграждение или за определенные обязанности.

Международная торговля лицензиями развивается более быстрыми темпами, чем сама международная торговля. Крупнейший экспортер лицензий — США, импортеры — ФРГ и Япония. Главные развитые капиталистические страны в среднем на покупку лицензий затрачивают более 10% общих расходов на научно-исследовательскую деятельность.

Основная часть новых технологий направляется в новые, наиболее прогрессивные отрасли, какими являются электротехническая, химическая, металлургическая и машиностроительная промышленности. Научно-технические отношения между странами, ставшие интегральной и весьма значительной составной частью международных экономических и политических отношений, являются фактором, вызывающим техническую, экономическую и политическую зависимость от крупнейших мировых экспортеров лицензий и технологий.

Возникновение и реализация новых технологий продолжают оставаться важными факторами, влияющими на международную торговлю, экспорт и импорт капитала — на их объем, структуру, качество и цену.

Немаловажное влияние на международный обмен научно-техническими достижениями имеют военно-политические аспекты, что не следует недооценивать в общем анализе проблемы. Становится очевидным, что разработка новых научно-технических достижений и международный обмен ими будут оказывать растущее влияние как на развитие отдельных национальных экономик, так и на всю область международных экономических и политических отношений.

 Расходование средств на закупку материалов, оборудования и наем рабочей силы внутри одной страны не всегда эффективно. В современном мире предприятия выработали различные формы организации совместного производства с участием иностранных партнеров из нескольких стран. Партнеров связывает структура подобных объединений, основанная на распределении программ выпуска продукции, единстве коммерческих условий сотрудничества, взаимной гарантии рисков, защите зарубежных инвестиций и промышленных секретов. На практике в рамках таких объединений идут не только процессы международной кооперации, но и процессы перелива капиталов.

Международный бизнес. ТНК в мировой экономике

В последнее десятилетие необычайно усилился процесс переплетения хозяйственных связей разных стран рыночной экономики. Причем географический фактор, связанный с отдаленностью от центров мировой экономики, заметно потерял свое значение. Переплетение хозяйственных связей перерастает в переплетение хозяйственных структур. Основным организующим началом в этом процессе выступает транснациональная корпорация (ТНК), воплощающая в себе современный международный бизнес. Причем не всегда речь идет о транснациональных компаниях гигантских размеров — наоборот, часто эти ТНК, как показывает опыт 80-х годов, бывают сравнительно небольшими по масштабам операций, но необычайно гибкими, исключительно эффективными с точки зрения производства и прибыли (особенно в сфере наукоемкой технологии, обслуживания и др.).

Феномен ТНК. Международные монополии — отнюдь не новое явление: уже в 1939 г. в мире было около 300 транснациональных корпораций, а в 1986 г. — более 12 тыс. с более 85 тыс. заграничных филиалов. На долю ТНК приходится примерно половина капиталистического мирового промышленного производства, около 70% свободных валютных и ликвидных средств. Это в два раза больше свободных средств, которыми располагали государства, государственные банки и международные организации несоциалистического мира.

Вывоз капитала как ведущая форма международных экономических отношений капитализма

Суть вывоза капитала сводится к изъятию части капитала из процесса национального оборота в одной стране и включению в производственный процесс или иное обращение в других странах и в различных формах. В результате за рубеж в этом случае переносится уже не акт реализации прибавочной стоимости, заключенной в экспортируемых товарах, а сам процесс его создания.

Мировой рынок, создав систему устойчивой зависимости национального расширенного воспроизводства от мирового хозяйства, сыграл исторически непреходящую роль. Но в домонополистическую эпоху нации втягивались в обмен товаров, но еще не в капиталистическое производство. Экспорт товаров — характерная форма зарубежных операций эпохи свободной конкуренции. Империализм это изменил. Империализм обусловлен, между прочим, вывозом капитала. Неоимпериализм (понятие, введенное профессором Р.И. Хасбулатовым) в какой-то мере способствовал «снятию» политико-идеологического аспекта с вывоза капитала. Почему? Потому что вывоз капитала — это усиливающаяся функция народных хозяйств всех стран, в том числе развивающихся и стран с переходной экономикой. Это становится общей нормой для любой национальной экономики.

Причины вывоза капитала

Первопричиной и необходимой предпосылкой вывоза капитала выступает относительный «избыток» капитала, когда в целях прибыльного инвестирования он устремляется за границу. В послевоенные десятилетия объем экспорта капитала развитых капиталистических стран непрерывно растет. С его помощью частично решаются противоречия воспроизводства товаров, увеличивается товарный экспорт стран, в результате увеличивается внутренний спрос на оборудование и, таким образом, нейтрализуется тенденция понижения нормы прибыли. Экспорт капитала опережает по своим темпам как ВНП, так и товарный экспорт капиталистических стран. Один лишь объем прямых зарубежных инвестиций составил к середине 80-х годов более 600 млрд. долл. На основе этих инвестиций в капитало-экспортирующие страны ежегодно переводилось в 80-е годы более 40 млрд. долл. прибылей.

Вывоз капитала в международных экономических отношениях связан с крупными изменениями, происходящими внутри национальных экономик, что проявляется, как уже было сказано выше, прежде всего в снижении удельного веса производственной сферы и в повышении удельного веса услуг, т.е. сферы обслуживания.

Хотя соотношение непроизводственной и производственной сфер внутри национальных экономик промышленно развитых капиталистических стран в целом намного выше (примерно 60:40) соотношения международного обмена услуг и товаров (около 17:83), налицо факт, что эти внутренние изменения в растущей степени отражаются в международном обмене. В то же время следует принять во внимание, что объем международных потоков «обменных» услуг намного выше, чем показывает официальная статистика, поскольку целый ряд экспортируемых услуг (составляющие экспорт капитала) в отличие от экспорта товаров (торговли) трудно проследить в статистических и отчетных данных фирм.

Американский прогноз, названный «Экономика 90-х годов», опубликованный в 1987 г. в журнале «Форчун», предполагает, что включение американской экономики в будущее международное разделение труда в растущей степени будет базироваться именно на экспорте услуг, или, иными словами, на доходах от зарубежной деятельности американских банкиров, бухгалтеров, инженеров, юристов, консультантов по вопросам управления, рекламных агентов предприятий, предоставляющих услуги в области обработки данных, от продажи лицензий, предоставления концессий и т.п. Таким образом, речь идет о необходимости дальнейшей интеграции американской экономики в систему мирового хозяйства с учетом возрастания роли собственно непроизводственных видов деятельности. Так, в этом прогнозе указывается, что приблизительно в 2000 г. доля рабочей силы в сфере обслуживания в США достигнет 88-96%, причем 90-96% всех новых рабочих мест должен будет создать именно этот сектор. К числу наиболее динамично развивающихся отраслей будут относиться службы дальней связи, конторские и финансовые услуги, здравоохранение, рекреационные услуги и развлечения, услуги в области иностранного туризма и обработки данных. Одновременно это означает значительное повышение зависимости США от импорта продукции обрабатывающей промышленности. По-видимому, в этом аспекте восточно-европейские страны могли бы существенно расширить деловые связи с США.

Особенности вывоза капитала

Растущая взаимоувязка национальных экономик проявляется не только в области экспорта и импорта товаров и услуг, но и (в растущей степени) в области производства, о чем говорит быстрое увеличение объемов экспорта капитала. Объем вывезенного за границу производительного капитала в виде прямых зарубежных капиталовложений увеличился с 51 млрд. долл. в 1945 г. до примерно 600 млрд. долл. в середине 80-х годов и продолжает возрастать быстрыми темпами.

Именно экспорт капитала является главным источником создания так называемой международной продукции, т.е. продукции, реализованной зарубежными филиалами международных монополий. С начала 70-х годов объем этой международной продукции составляет около четверти валового национального продукта промышленно развитых капиталистических стран. Продукция американских зарубежных филиалов превышает объем экспорта товаров США более чем в 4 раза.

Вторая форма увязки национальных экономик в области производства — межфирменная кооперация, когда отдельные юридически самостоятельные предприятия разных стран устанавливают тесное сотрудничество в области отраслевой, технологической и подетальной специализации. В отличие от первой формы, где увязка в области производства происходит путем межфирменной кооперации в рамках транснационального капитала, предприятия во втором случае являются юридически самостоятельными, но технологически взаимозависимыми. Они становятся звеньями того же технологического процесса, который проходит в международном масштабе. Экспорт капитала, который уже в момент своего возникновения стремился завоевать монопольное положение в добывающей промышленности отсталых стран и использовать относительный избыток капитала за границей с целью достижения наибольшей прибыли, после второй мировой войны получил новые стимулы и новые формы.

Один из наиболее значительных факторов, наряду с продолжавшей существовать мотивировкой в виде прибыли, — нараставшее в 50-е и 60-е годы ускорение темпов экономического роста. Ускоренные темпы экономического роста оказывали давление на рост внутренних ресурсов накопления, нехватка которых проявилась в оказании давления на импорт капитала из других стран. После второй мировой войны в некоторых экономически развитых капиталистических странах долгое время существовала абсолютная нехватка капитала, смягчавшаяся поступавшими к ним зарубежными ресурсами. Эта нехватка явилась причиной того, что страны, более пострадавшие от войны (Германия, Италия, Япония и др.), позднее приступили к экспорту капитала. В послевоенные годы практически единственным экспортером капитала были США. Лишь во второй половине 50-х годов экспорт капитала стал более заметным и в других промышленно развитых капиталистических странах.

Давление на экспорт капитала оказывают и развивающиеся страны, стремящиеся получить внешние источники накопления и таким образом ускорить темпы своего экономического роста. Перемещение части производственных мощностей за границу посредством прямых и косвенных инвестиций в то же время мотивировалось стремлением экономически развитых капиталистических стран получить под свой контроль регионы со стратегическим сырьем, но на собственно экономической базе, втягивая эти страны в глобальную систему рыночного хозяйства. Сильным стимулом для экспорта капитала являются и экологические факторы. Промышленно развитые капиталистические страны стремятся перемещать в развивающиеся страны такие производственные мощности, которые в значительной степени ведут к загрязнению окружающей среды. Эта тенденция стала проявляться в наиболее отчетливых формах в 70-е годы и укреплялась на всем протяжении 80-х годов.

Строительство производственных мощностей за границей позволяет обойти систему внешней экономической защиты страны и прочно укорениться в структуре рынка и производства данной страны. Это создает намного более стабильную и прочную базу для овладения зарубежными рынками, чем экспорт товаров, который легче регулировать с помощью таможенных и других ограничений.

Далеко не в последнюю очередь вывоз капитала обусловлен высоким уровнем производительных сил, дальнейшее развитие которых в современных условиях требует более высокой концентрации ресурсов и капитала, более глубокой увязки и использования научно-технических достижений как на национальном, так и на международном уровне. Путем координации поступления отдельных национальных капиталов удается преодолеть его нехватку в разных частях мирового капиталистического хозяйства. А это, в свою очередь, создает более широкий простор для развития производительных сил.1

Удовлетворение устойчивых потребностей, которые нельзя осуществить за счет внутренних ресурсов, становятся сферой интересов контрагентов других стран. Торговые отношения, возникающие в результате этого, приводят к образованию связей, которые представляют собой, с точки зрения отдельного государства, внешнюю торговлю страны. Эти связи, являясь сферой международных товарно-денежных отношений, выражаются в разнообразных формах, описываемых ниже. Интерес для конкретной страны имеют, конечно же, выгоды, получаемые от участия в международной торговле, которая представляет собой совокупность внешней торговли всех стран мира.

Торгово-экономические отношения между тремя центрами: США —Япония —ЕЭС

Тенденции изменения приоритетов во взаимоотношениях «США — Япония». С приходом к руководству Белым домом Б.Клинтона и его требованиями о том, чтобы Япония сократила положительное сальдо своего торгового баланса, отношения между двумя странами обострились. Эти требования вообще традиционны для Америки уже более чем на протяжении двух десятилетий. Были и контробвинения, ссылки на то, что новое правительство США отошло от многолетних американских обязательств в отношении свободной торговли. Но истинное беспокойство в международных кругах бизнеса вызывала не столько новая политика президента, а сами новые способы использования президентом Клинтоном старых приемов «управляемой торговли», некоторые из которых провозглашались и отчасти применялись при администрациях Буша и Рейгана, но их применение администрацией Клинтона пока что вызывает неприятие.

В качестве одной из своих торговых инициатив администрация Клинтона настаивает на девальвации доллара по отношению к иене. Это, как ожидают, сократит несбалансированность американо-японской торговли, поскольку японские товары станут более дорогими в США, а американская продукция станет дешевле в Японии. В начале 1993 г. курс доллара снизился до самого низкого уровня после второй мировой войны. Некоторые официальные лица правительства Клинтона также предлагали, чтобы Япония установила задания по импорту американских товаров на несколько лет и приняла конкретные меры по снижению положительного сальдо ее торгового баланса.

В свою очередь, правительственные чиновники в Токио были согласны с необходимостью усиления иены, хотя и более медленными темпами. Но почти все высокопоставленные японские чиновники — от премьер-министра и ниже, настаивали, что Япония никогда не согласится на конкретные шаги, которые бы гарантировали американским экспортерам определенную долю на японских рынках. Основной элемент японской «обороны» состоит в том, чтобы отвергнуть тот курс, который укладывается в так называемую политику, «ориентированную на результаты», как вид управляемой торговли, что, по мнению японской стороны, нарушает сами принципы свободной торговли.

Японские политики и бизнесмены утверждают, что в то время как предыдущие правительства США (Рейган, Буш) обещали сохранять верность свободной торговле и воздерживались от любого правительственного контроля принципиально, на деле они соглашались на сделки по контролируемой торговле, хотя и заявляли, что делают это неохотно. Администрация Клинтона, однако, бесцеремонно использует управляемую торговлю как инструмент для открытия японского рынка с тем, чтобы достичь фундаментальных изменений и, в частности, добиться сокращения положительного сальдо внешнеторгового баланса в пользу Японии.

Японская сторона представляла себе, что она накануне новых отношений со своим традиционным партнером, союзником и одновременно соперником. «Японии нужно ответить ясным пониманием перемен в Соединенных Штатах», — писала в редакционной статье ведущая газета «Асахисимбун». Следует понять, что японо-американские отношения вступили в эпоху истинной конкуренции.

Потребность, возникающая у индивида, может быть удовлетворена либо из собственных ресурсов, либо путем обмена. Процесс обмена, прошедший долгий путь развития, сегодня имеет свою структуру и осуществляется как непосредственно — с помощью бартера, так и опосредованно — с использованием денег. Обмен является основой для расширения диапазона благ, доступных для потребления. А существующая специализация производственной деятельности и международное разделение труда — последствия возможного обмена. Изучение тенденций развития форм и методов обмена позволяет лучше оценить роль и место стран в мировой экономике и становится одним из условий прогнозирования развития международных экономических процессов.

Динамика международной торговли и ее территориальный аспект. Движение товаров и услуг между отдельными странами связывает в системе единого рынка национальные рынки и соответственно усиливает экономическую взаимозависимость стран. О размерах международной торговли свидетельствуют такие данные. Согласно экспертным оценкам западных экономистов, ежегодная торговля в 2003 г. увеличится по сравнению с 1993 г. на 50% и составит около 7 трлн. долл.; при этом основная ее часть будет по-прежнему проходить внутри или между тремя главными экономическими блоками — США, Япония, Германия. Только на долю США, Канады и Мексики приходилось в 1992 г. более 18% мировой торговли. Общий их экспорт увеличился в 1970-1990 гг. с более 218 млрд. долл. до более 2 трлн долл. Импорт за эти годы вырос с более 222 млрд. долл. до более 2 трлн. долл. Главные торговые потоки, однако, развиваются внутри ведущей «десятки» стран, усиливая их.

Трудности Уругвайского раунда. Уругвайский раунд — это самые крупные торговые переговоры в мире. Тремя основными органами этого раунда являются: комитет по торговым переговорам; переговорная группа по товарам; переговорная группа по услугам.

О важности Уругвайского раунда можно судить уже только по перечню основных вопросов, обсуждаемых в ходе его заседаний: дальнейшее сокращение тарифов;

нетарифные меры; тропические товары (составляют в стоимостном выражении около 20 млрд. долларов); продукция, производимая на базе природных ресурсов; текстиль и одежда; сельское хозяйство; статьи ГАТТ; защитные оговорки; субсидии и компенсационные  меры;  урегулирование  споров;  права  на  интеллектуальную собственность; инвестиционные меры; функционирование системы ГАТТ; торговля услугами. Особенно трудными оказались переговоры по договоренностям об обязательствах по сокращению государственной финансовой помощи, ограничений на доступ к рынкам в области сельского хозяйства. Их главная цель — ограничение протекционизма в торговле сельскохозяйственной продукцией, устранение таможенных

пошлин в ряде отраслей промышленности, выработке рассчитанного на десять лет графика устранения протекционистских барьеров в торговле текстилем и одеждой, придание более открытого характера ряду отраслей в сфере услуг, включая банковское дело и страхование. К примеру, ужесточение правил решения вопроса о том, продает ли компания, экспортирующая продукцию в ЕС, ее по демпинговым ценам или нет, может иметь различное значение для разных стран. Их важность очевидна для Японии, азиатских «тигров» и стран Центральной Европы. Дело в том, что для стран, либерализирующих торговые режимы, и Западная Европа, и США, как правило, вводят антидемпинговые меры с тем, чтобы защитить свои национальные отрасли, характеризирующиеся неэффективностью, уязвимостью или даже мощным потенциалом.

Вместе с тем очевидно, что ни Уругвайский раунд, ни создание единого рынка не приведут к ликвидации всех противоречий в торговой политике между государствами-членами Европейского сообщества, между ЕС и США, между США и Японией, Японией и ЕС и т.д. Пытаясь решить противоречия торговой политики, в деловых и правительственных кругах ведущих стран Запада обычно говорят о «взаимности», требуя уступок от партнеров, часто — слабых, и возводят новые протекционистские барьеры на пути товаров из тех стран, которые закрывают перед ними свои рынки. Чаще всего к такой аргументации прибегают США.

Первое направление деятельности предусматривает активное обсуждение на двустороннем и многостороннем уровнях вопросов доступа на рынки — область, в которой до сих пор не достигнуто значительных результатов. Второе направление предусматривает проведение активных переговоров по выработке первоначальных обязательств в сфере услуг — вторая значительная область, не входящая в компетенцию ГАТТ. Третье направление деятельности — это обеспечение правовой сопоставимости и внутренней последовательности различных соглашений, составляющих проект заключительного акта. Наконец, четвертое направление предусматривает работу на уровне Комитета по торговым переговорам, цель которой заключается в определении того, в какой степени может оказаться возможным скорректировать результаты в конкретных областях, не нарушая целостности всего пакета. Однако, как указал председатель КТН в ноябре 1992 года, переговоры фактически так и не начались и деятельность по первому, второму и третьему направлениям была, по сути, блокирована.

Окончательные результаты Уругвайского раунда сведены в документ, состоящий из двух частей: Заключительного акта и графиков постепенного снижения барьеров (на пути доступа на рынок и в области услуг). После этого проведено обсуждение и окончательная доработка текста проекта заключительного акта на многостороннем уровне без его последующего пересмотра. Вместе с тем, ряд участников представили неофициальные предложения с целью внесения значительных изменений в Проект Заключительного акта (ПЗА). На заседании КТН в январе 1993 года большинство участников высказали мнение, что ПЗА по-прежнему является единственной жизненной основой для оперативного и сбалансированного завершения Уругвайского раунда, несмотря на то, что по некоторым кардинальным вопросам по-прежнему необходимо принять ряд политических решений. С учетом такого положения КТН не устанавливал конкретного срока завершения Уругвайского раунда. Однако к декабрю 1993 года стало ясно, что до конца года этот раунд может быть завершен. Противоречия в вопросах сельскохозяйственной политики были главным фактором, тормозящим успешное завершение переговоров. Эти разногласия отчасти были обусловлены стагнацией доли сельскохозяйственного экспорта Соединенных Штатов, являющегося одним из немногих секторов в экономике страны, торговый баланс которого по-прежнему носит активный характер (в то время как доля ЕС возрастает, как считается, главным образом, в результате проведения политики Европейского сообщества (ЕСП) и отчасти значительным политическим влиянием лобби сельскохозяйственных производителей по обе стороны Атлантического океана, особенно во Франции. Однако в этом конфликте участвуют и другие крупнейшие экспортеры сельскохозяйственной продукции, включая Австралию, Аргентину и Канаду. Одним из важнейших аспектов этого конфликта является весьма высокий уровень протекционистской защиты сельского хозяйства Японии, которая, безусловно, не готова к полному отказу от поддержки своих производителей сельскохозяйственной и животноводческой продукции.

Удачное завершение Уругвайского раунда было достигнуто за счет уступок США Европе, которые договорились пока оставить в стороне острейшие проблемы торговли аудиовизуальной  продукцией  (США  отклонили  предложение  ЕС  заморозить взаимопоставки телепрограмм на нынешнем уровне) и некоторые виды транспортных услуг, заключив лишь промежуточное соглашение по экспорту финансовых услуг и морских торговых перевозок. По некоторым расчетам, подписание итогового Заключения принесло мировой экономике ежегодную экономию в 200-300 млрд. долларов США. При этом выиграют как члены, так и не члены ГАТТ. По оценкам специалистов, выигрыш стран ЕС составит 61 млрд. долл. США, бывших социалистических стран — 37 млрд., США — 36 млрд., Японии — 27 млрд. долл. Рост доходов от экспорта сельскохозяйственных продуктов в странах ЕС достигнет 30 млрд., в Японии — 22 млрд. долл. Расширение экспорта текстиля в течение 10 лет даст рост доходов России на 20 млрд., США — на 22 млрд. долл. Либерализация торговли услугами, по мнению экономистов, приведет к росту доходов России на 13 млрд., ЕС — на 7 млрд., США — на 2 млрд. долл.

Вместе с тем, нельзя не видеть того факта, что наибольший выигрыш получили промышленно развитые страны, практически сделав прорыв для своих товаров на рынки наименее развитых стран, предприятия и отрасли которых не смогут успешно для себя вести конкуренцию.

Серьезные потери могут понести, в частности, страны-производители риса (Япония, Южная Корея, страны АСЕАН). В Японии считают, что открытие рынка риса быстро вызовет вытеснение продукции 64% японских фермеров, которые не могут конкурировать с крупными поставщиками импортного риса.

Победу в рисовой войне таким образом одержали США, которые занимают второе место в экспорте риса (после Таиланда), а также Австралия.

Оценивая в целом результаты Уругвайского раунда, нельзя не видеть, что хотя и удалось договориться об уменьшении или полном снятии таможенных барьеров по различным видам товаров, отнюдь не уменьшилась появившаяся в последние годы глубокая трещина, которая угрожает расколоть мир на крупные региональные торговые блоки: ЕС, северо-американский и восточно-азиатский.

Региональный подход к торговой политике. Одним из факторов, сопутствующих росту разочарования по поводу многосторонних подходов, является продолжение использования двусторонних, региональных или так называемых микро многосторонних торговых механизмов. Хотя многие рассматривают зарождающиеся региональные группировки, как «трамплин», облегчающий переход к более открытой и либеральной торговой системе, едва ли можно сомневаться в том, что подобные механизмы отвлекают внимание от многосторонних усилий по либерализации системы мировой торговли и, по крайней мере с этой точки зрения, они часто описываются, как «барьеры» на пути либерализации. Во что выльется их создание в конечном счете, пока еще предсказать невозможно.

Обеспокоенность по поводу целесообразности образования торговых блоков возникла в связи с их распространением. Причиной для нее послужили усилия по созданию единого рынка ЕС и опасения насчет того, что Европейское сообщество может стать «европейской крепостью». Вместе с тем, заключение Соглашения о свободной торговле между Соединенными Штатами и Канадой в 1992 г., которое в значительной степени явилось реакцией на предложение об образовании единого европейского рынка, лишь усугубило обеспокоенность, равно как и предлагаемое соглашение о создании Североамериканской зоны свободной торговли (САЗСТ) и все громче раздающиеся голоса о возможности создания какого-либо торгового блока в Азии. Важно отметить, что эта обеспокоенность возникла, несмотря на тот факт, что на протяжении примерно трех последних десятилетий европейская интеграция и укрепление связей между Канадой и Соединенными Штатами часто связывались с усилением либерализации режимов в отношении третьих стран.

Страны, стремящиеся создать торговый блок, могут выбрать любую форму — от зоны преференциальной торговли до полноценного экономического союза. Хотя иных соглашений нет, основная часть внутрирегионального торгового оборота по-прежнему приходится на долю всего лишь нескольких торговых блоков. Внутрирегиональная торговля до сих пор имеет наибольшее значение для ЕС, где она составляет две трети суммарного торгового оборота. Кроме того, ЕС — единственный крупный блок, в котором доля внутрирегиональной торговли в совокупном торговом обороте быстро возрастала. В Северной Америке внутрирегиональный торговый оборот, несмотря на значительную абсолютную величину, имеет гораздо меньшее значение. В рамках АСЕАН внутри-региональная торговля занимает еще меньшую, хотя и растущую, долю в совокупном торговом обороте.

Диапазон возможных соглашений весьма широк, общее состоит в том, что участники пользуются теми или иными видами преференций, которые не распространяются на страны, не участвующие в этих соглашениях.

Наблюдаемый в настоящее время повышенный интерес к торговым блокам — не такое уж новое явление. Впервые этот интерес проявился в 60-е годы на волне создания в 1957 году Европейского сообщества. Соединенные Штаты (в то время ярый защитник многосторонности) поддерживали ЕС по политическим соображениям, считая его потенциальным экономическим противовесом растущему влиянию бывшего Советского Союза.

Однако эта первая волна регионализма схлынула за пределами Европы. Мотивированное главным образом по самой своей сути стремлением добиться индустриализации через региональное замещение импорта, создание этих региональных объединений закончилось неудачей по тем же самым причинам, по которым завершились неудачей по прошествии некоторого времени попытки замещения импорта на национальном уровне.

Сегодня наблюдается вторая волна повышенного интереса к регионализму, хотя от первой она отличается рядом существенных черт. Во-первых, эта тенденция намного шире, чем раньше. Все основные промышленно развитые страны, за исключением Японии, входят в одну из четырех групп свободной торговли: Европейское сообщество, ЕАСТ, Канадско-американское соглашение о свободной торговле и Австралийско-новозеландское соглашение об установлении более тесных экономических отношений. Во-вторых, Соединенные Штаты, действовавшие поначалу весьма нерешительно, сейчас являются одним из основных сторонников регионально интеграционных объединений. В-третьих, складывается новая тенденция в связи с тем, что развитые и развивающиеся страны впервые предпринимают попытки к заключению взаимных соглашений о свободной торговле. В-четвертых, торговые интеграционные объединения развивающихся стран теперь носят менее оборонительный характер и часто рассматриваются как часть совокупных усилий в направлении либерализации торговли.1

Объективно существуют условия для возникновения и развития международной торговли. И государства, и отдельные хозяйствующие субъекты активно участвуют в этом процессе, извлекая из него выгоды. Объяснения наличия этих выгод видоизменялись с развитием экономической науки и самого исследуемого процесса — международная торговля росла, все больше стран включались в международный обмен товарами и услугами. Теория сравнительных преимуществ показала, что необходимые для торговли различия в

издержках вызваны не абсолютными преимуществами и отсутствием определенных товаров и услуг в некоторых странах, а сравнительными. В последнем случае это обусловлено различием в структуре издержек, которая непостоянна и подвержена изменению, что лишний раз подчеркивает важность рассмотрения выгод торговли.

В зоне преференциальной торговли — например, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), представляющая собой наиболее свободную форму ассоциации, — торговые ограничения в пределах зоны частично сокращаются. В большинстве случаев это касается лишь торговли промышленными товарами. Зона свободной торговли, например, Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ), в свою очередь, создается в том случае, когда государства-члены полностью устраняют все тарифные и нетарифные барьеры на пути их взаимной торговли. Однако участники могут сохранять ограничения в своей торговле с остальными странами. Таможенный союз представляет еще более тесную форму ассоциации. Отличительной чертой такого союза является полная отмена ограничений во взаимной торговле, а также введение единого внешнеторгового тарифа.

В то же время ряд действующих соглашений, прежде всего в Европе и Северной Америке, неожиданно натолкнулись на препятствия, замедлившие их дальнейшее развитие. Таким образом, процесс «углубления» интеграции, который, по мнению идеологов Европейского сообщества, должен был произойти в течение 1992-1993 гг., столкнулся с блокирующими факторами. Но несмотря на это, ряд стран, не входящих в ЕС, продолжают надеяться, что он откроет свои двери и в ближайшем будущем существенно «расширится». Тем временем страны Восточной Европы полны желания коренным образом изменить прежний односторонний прозападный уклон в своей торговле. Для них главный вопрос региональной интеграции состоит в том, как добиться той или иной формы регионального сотрудничества.

Заключение Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА), несомненно, придало мощный импульс интеграции на Североамериканском континенте, который выходит за пределы Северной Америки. В Центральной и Латинской Америке предпринимается ряд новых энергичных попыток в области региональной интеграции.

В Азии планы региональной интеграции считаются в значительной степени оборонительным стратегическим оружием, которое в основном предназначено для того, чтобы попытаться обеспечить открытые рынки в других регионах. На Ближнем Востоке основной вопрос заключается в том, достижимо ли эффективное соединение факторов производства — прежде всего иностранной рабочей силы и финансовых ресурсов — с целью обеспечить экономическую интеграцию стран региона. Повышается интерес к региональной интеграции в Африке, несмотря на значительное число уже действующих, но в целом неэффективных объединений.

Положение дел в области создания единого рынка ЕС. Как известно, завершить создание единого европейского рынка было намечено к 31 декабря 1992 года. Европейский Союз (ЕС) стал реальностью, хотя и противоречивой. К настоящему времени принято примерно 95 процентов от общего числа мер, необходимых для воплощения в жизнь идеи внутреннего рынка. Так, с 1 января 1993 г. отменены все виды контроля за движением товаров через границы в рамках ЕС.

Полная отмена контроля за перемещением людей через границы займет больше времени, поскольку одни страны-участницы отстают от графика реорганизации своих аэропортов в целях отмены паспортного контроля в отношении лиц, путешествующих внутри Сообщества, а другие страны, обеспокоенные потенциальной иммиграцией и проблемами преступности, по-прежнему возражают в принципе. Однако, стремясь к обеспечению эффективного функционирования единого рынка, Комиссия ЕС между тем согласовала руководящие принципы, предусматривающие представление ежегодных отчетов о функционировании единого рынка и периодических докладов о национальном исполнении, а также проведение всеобъемлющего анализа экономических результатов программы в 1996 году.

Эти разнообразные аспекты «углубления» интеграции — иными словами, более интенсивная интеграция — все чаще дополняются попытками «расширить» Европейское сообщество путем увеличения его членского состава. Так, ЕС и члены Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ) (за исключением Швейцарии, которая осенью 1992 года проголосовала против) к концу 1993 года объединились в зону свободной торговли, которая получила название Европейской экономической зоны (ЕЭЗ). Успешно завершены начатые 1 февраля 1993 года переговоры о расширении состава Европейского сообщества тремя отдельными странами-членами ЕАСТ, а именно Австрией, Финляндией и Швецией, подавшими заявки на вступление в Сообщество.

Переговоры с каждой из трех стран будут носить двусторонний характер и охватывать 29 различных областей — от рыболовства до внешней политики. Основным предметом обсуждений являются вопросы предоставления им особого режима в области сельского хозяйства и региональной политики, а также нейтралитета в свете планируемого проведения Европейским сообществом единой внешней политики и политики в области безопасности. В марте 1993 года Комиссия Европейских сообществ поддержала заявление Норвегии с просьбой о приеме в члены Европейского сообщества.

Ожидает своего членства в ЕС и довольно значительное число других стран. Среди них дольше всех ожидают членства, пожалуй, Кипр, Мальта и Турция. Членство первых двух потребовало бы решения проблем взаимной увязки в рамках Европейского сообщества стран с крупными и крайне незначительными размерами экономики, а также вопросов распределения преимуществ и издержек. Между тем, в связи с потенциальным членством Турции встает вопрос о региональной помощи в рамках ЕС. Европейское сообщество предоставило в 1991 году региональную помощь в размере примерно 9,2 млрд. долл. США, или примерно 7,4 млрд. экю (европейских валютных единиц). В то же время на оказание помощи одной лишь Турции, как утверждают, может потребоваться 5,4 млрд. экю. Однако Турция пока что встречает сильное препятствие на пути своих планов стать полноправным членом ЕС. Скорее всего здесь действуют уже факторы не только экономического порядка, связанные с Европой, но и глобальные взаимоотношения двух миров (Восток-Запад).

Североамериканское соглашение о свободной торговле. В декабре 1992 года между Канадой, Мексикой и Соединенными Штатами был подписал проект соглашения о создании Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА).

Предлагаемый пакт содержит значительное число положений, выработанных в первом приближении после 14 месяцев обсуждений. В целом в течение 15 лет предполагается отменить тарифы почти на 10 000 наименований товаров, обеспечивая тем самым более свободное движение товаров между тремя странами. Говоря конкретнее, будут постепенно отменены пошлины на все виды сельскохозяйственной продукции: одни — быстро, другие — в течение 15 лет. Об отмене пошлин на одежду и текстиль сказано особо: беспошлинный режим распространяется на предметы одежды лишь в том случае, если прядильные, ткацкие и все покройно-пошивочные операции произведены в Северной Америке. Что касается финансовых услуг, то лимиты участия американского и канадского капитала в мексиканских банках, инвестиционных фирмах и страховых компаниях будут постепенно отменены, при этом все ограничения будут устранены к 1 января 2000 года. Что касается свободного движения населения, то соглашение позволит большинству профессиональных работников каждой из трех стран заниматься трудовой деятельностью в любой другой стране Северной Америки более свободно, чем в настоящее время, хотя путь крупномасштабной иммиграции из Мексики будет прегражден.

Авторы многочисленных исследований потенциальных преимуществ и недостатков практической реализации этого соглашения часто приходят к неодинаковым выводам, например,  основываясь  на том,  что этим договором  будет отменен ряд сельскохозяйственных налогов, авторы некоторых исследований сделали вывод о возможности экономии для потребителей. Однако авторы других аналитических исследований утверждали, что цены на продукты питания возрастут, поскольку многие положения этого соглашения предусматривают предоставление особых преимуществ могущественным отраслям экономики, при этом интересам потребителей уделяется лишь второстепенное внимание.

Одним из вопросов, вызывающих наиболее яростные споры, является, естественно, потенциальное воздействие соглашения на занятость. Значительная разница в оплате труда рабочих в Мексике и в Соединенных Штатах может привести к перемещению трудоемких производств. В 20 исследованиях, рассмотренных Министерством труда Соединенных Штатов, предсказывалась потеря рабочих мест в результате действия договора, причем по одной из оценок, договор может стоить Америке 150 000 рабочих мест в течение 10 лет. Однако в исследовании, проведенном Комиссией по международной торговле, содержалось мало аргументов в пользу критиков договора.

Согласно приведенным в исследовании оценкам, сокращение уровня занятости в конечном счете составит до 5% в автомобильной и швейной промышленности и до 15% в отраслях, производящих основные бытовые электроприборы, изделия из стекла и керамики; однако в сравнении с прогнозами изменения уровня занятости при отсутствии соглашения, общий уровень занятости в условиях действия договора останется неизменным в Соединенных Штатах и увеличится до 0,6% в Канаде и до 6,6% в Мексике.

В Америке возрастет количество рабочих мест в отраслях, производящих запчасти для автомобилей, компьютеры, в промышленном машиностроении и текстильной промышленности. Однако одной из существенных проблем является постоянство этих рабочих мест.

Авторы одного из крупных исследований, которые, приняв 1990 год за базовый и предсказывая чистое увеличение уровня занятости в Соединенных Штатах к 1995 году примерно на 175 000 рабочих мест, тем не менее пришли к выводу о том, что любой подобный чистый выигрыш в количестве рабочих мест бесследно исчезнет по прошествии

15-20 лет.

Реализация соглашения затрудняется множеством текущих политических проблем. Растут преграды на пути соглашения в палате представителей Соединенных Штатов. До того как соглашение вступит в силу, должны быть заключены два дополнительных соглашения по вопросам труда и окружающей среды. В то же время ряд организаций активистов, представляющих, например, рабочих, сторонников охраны окружающей среды, потребителей и фермеров, по-прежнему выступают против этого соглашения, да и администрация Клинтона, похоже, не уделяет этому соглашению в настоящее время большого внимания (но это временное явление, поскольку в перспективе соглашение, несомненно, будет рассматриваться приоритетным).