Н. М. Коркунов (1853—1904) — видный представитель позити­вистской теории государства и права. Его основная работа — «Лек­ции по общей теории права» (1886 г.).

Коркунов предпринял попытку отойти от ортодоксальных поло­жений формально-догматической юриспруденции и формалистиче­ского понятия права. Он выступает против превращения юриспру­денции в раболепную «служанку законодательства», против отож­дествления права с законом — основной тенденции юридического позитивизма XIX в. «Если бы право и закон были тождественны, то было бы непонятно существование юридических теорий». «Если бы норма делалась юридической только в силу облечения ее в фор­му закона, единственно возможная юридическая теория была, бы теория составления законов».

Философско-методологическую основу теории Коркунова со­ставляют позитивизм, субъективный идеализм и индивидуализм смягченного вида. Он выступает против крайностей механического индивидуализма XVII—XVIII вв., который. сводил общество к ме­ханической сумме индивидов, и этатистских теорий Гегеля и дру­гих авторов, с точки зрения Коркунова, растворявших личность в обществе и государстве. Коркунов выдвинул так называемую пси­хическую теорию, или теорию «субъективного реализма», со­гласно которой общество есть «объективный общественный по­рядок», «психическое единение людей». В то же время личность представляет собой «особое самостоятельное начало», которое не растворяется в обществе, а сохраняет «свою самостоятельность, свои особые цели, не сливающиеся с общественными и не подчиня­ющиеся им».

Содержанием социальной жизни Коркунов считал совокупность разнообразных сталкивающихся между собой личных и групповых интересов в политической, экономической, религиозной и иных об­ластях. Отсюда, полагал он, вытекает необходимость права, задача которого заключается в том, чтобы обеспечивать должный обще­ственный порядок в сталкивающихся между собой интересах. С этой точки зрения право есть «разграничение интересов». С од­ной стороны, данное понятие было направлено против формалисти­ческой теории юридического позитивизма, сводившего право в ко­нечном счете к волеизъявлению политической власти, «приказу су­верена» (Остин и др.). С другой — Коркунов стремился преодолеть крайности концепции Иеринга, отождествлявшего право с интере­сом («право как юридически защищенный интерес»).

В соответствии с дуализмом индивидуального и коллективного, право, по Коркунову, тоже имеет два взаимосвязанных, но относи­тельно самостоятельных, не сводимых друг к другу аспекта: объек­тивный (юридическая норма) и субъективный (юридическое отно­шение, субъективное право и обязанность).

Нельзя, утверждал он, признавать право чем-то односторонне поглощающим личность: «основой всего права в конце концов яв­ляется все-таки индивидуальное сознание». Право выражает «не объективно данное подчинение личности обществу, а субъективное представление самой личности о должном порядке общественных отношений». В то же время право, считал Коркунов, не является односторонним продуктом личной сознательной воли. Как должный порядок общественных отношений оно воспроизводится объектив­но, независимо от индивидуального сознания и произвола отдель­ного человека.

Эта теория объективно вела к попытке примирить индивидуа­лизм и этатизм.

Государство, согласно учению Коркунова, есть «общественный союз, обладающий самостоятельной властью принуждения», и воз­никает оно как средство проведения в жизнь права. Исходя из это­го, проблему соотношения государства и права, «самоограничения» государства он стремился решить не формальным образом, а путем возведения и государства, и права к «психическому единению людей», «коллективному сознанию», к средствам разграничения интересов.

Коркунов резко критиковал господствовавшее тогда в государствоведении понятие государства как волевого субъекта власти — «самостоятельной личности». Государство в качестве политического союза, утверждал Коркунов, есть не лицо, не субъект, а отношение (с юридической стороны — «юридическое отношение»). Поэтому он отвергал традиционное понятие государственной власти как во­ли государства-личности и с позиций субъективного идеализма пы­тался дать психологическую трактовку государства и государственной власти. Основу последней следует искать в субъективном сознании, в психике индивида, вне связи с волей властвующего. Властвование, рассуждал Коркунов, предполагает сознание не с ак­тивной стороны, не со стороны властвующего, а со стороны подвла­стного. Более того, для властвования требуется только сознание за­висимости, а не реальность ее. «Власть есть сила, обусловленная не волею властвующего, а сознанием зависимости подвластного». Поэтому Коркунов считал, что нет надобности наделять государст­во волей, олицетворять его. «Государственная власть есть не чья-либо воля, а сила, вытекающая из сознания гражданами их зависимости от государства». Основываясь на субъективном идеализме и психологизме, Коркунов отрицал объективный характер госу­дарства.

Принимая во внимание эволюцию России во второй половине XIX в., Коркунов с позиций монархически настроенной буржуазии предлагал путь фактического ограничения абсолютизма правом. Отсюда проистекала его известная формула так называемой право­мерной, но самодержавной монархии: «Государь сосредоточивает в своих руках всю полноту верховной власти безраздельно, но осу­ществляет ее правомерно», т. е. строго подчиняется законам, при­нятым в особом, в отличие от исполнительных актов, порядке (обязательное предварительное обсуждение в Государственном со­вете, особый порядок подписания, взаимосвязь с прежним законо­дательством и др.). Строгое разграничение закона и подчиненных нормативных актов, а также разделение судебной и исполнитель­ной властей, право суда проверять «конституционность», «юриди­ческую силу» указов и законов, на взгляд Коркунова, приведут к тому, что различие между абсолютной и конституционной монар­хией будет не качественное, а количественное. В условиях антилиберальных контрреформ 80—90-х годов XIX в. это была робкая попытка предотвратить революцию.

Своей психологической трактовкой государства и права Коркунов оказал весьма существенное воздействие на психологические теории Л. Петражицкого, Ж. Гурвича и др. Концепция «психоло­гического единения» предвосхитила концепцию «коллективного со­знания» Э. Дюркгейма. Теория «разграничения интересов» – за­метная веха на пути эволюции юриспруденции интересов от Иеринга к последующим ее модификациям («согласование интере­сов» Р. Паунда и др.). Теория политической власти Коркунова, от­рицавшего за государством качество волевого субъекта власти, со­звучна соответствующей доктрине Л. Дюги и субъективно-идеа­листическим попыткам обосновать государство как политиче­ское отношение.

Н. М. Коркунов в своем социально-психологическом истолковании вании права и государственной власти исходил прежде наработанных Муромцевым характеристик права как правопорядка, а также из учения Иеринга о праве как защищенном интересе (Муромцев также многим обязан Иерингу, лекции которого  он прослушал во время стажировки в Германии). Общество, писал Коркунов, есть объективный общественный порядок («психическое единение людей»). Содержание общественной жизни составляет многообразие различных сталкивающихся личных и  общественных интересов в  политической, экономической, религиозной областях. Чтобы обеспечить возможность совместного сосуществования и осуществления интересов, каждому субъекту правовых отношений должна быть отграничена известная сфера. Эту сферу и отграничивает право, которое, собственно, есть «разграничение интересов» и вместе с тем инструмент обеспечения определенного порядка в процессе возникновения и урегулирования конфликта интересов (Лекции по общей теории права. 1886). Право охраняет не всякий интерес, а только отдельно взятый интерес в его отношении к другому интересу. Оно разграничивает, охраняет и в этом смысле обес­печивает должный порядок общественных отношений.

Коркунов был авторитетным в университетских научных кругах разработчиком социологического и философского (теоре­тического) приемов изучения права в противоположность доминирующей формалистической ориентации догматической юриспруденции. Основа права — в индивидуальном сознании, в котором Коркунов различает субъективный к одновременно со­циально-психологический аспекты. Однако в своем внешнем проявлении в качестве регулятора и обеспечителя должного и упорядоченного общественного отношения право действует и воспроизводится объективно (вне индивидуального и иного-произвола). «Общая теория права» ставит задачей извлечь общие начала права из накопленного специальными юридичес­кими науками эмпирического материала. В этом смысле она становится близкой к философии права. Философия, считал Коркунов, не есть метафизическое знание, как во времена Канта и Гегеля, она ныне существует как обобщенное знание других Дисциплин. Между философией права и философией нет какого-либо разграничения (Лекции по энциклопедии права. 1880). Аналогичным образом в духе социологического и юридического эмпиризма трактовался Коркуновым и предмет всеобщей исто­рии права — как сравнительная история законодательств.

Основной труд Коркунова «Лекции по общей теории права» выдержал 9 изданий (последнее — 1909 г.), в 1903 г. был пере­йден на французский, а затем и. на английский язык. Западноевропейские юристы ссылались на труд Коркунова как на законченное, наиболее полное и вместе с тем оригинальное изложение позитивной теории права. В течение ряда лет «Лекции» были самым ходовым учебником в российских университетах.

Н.М. Коркунов описывает государственную власть как феномен, определяемый не волей властвующего субъекта, а сознанием зависимости подвластного. «Государственная власть и есть надо всем господствующая единая воля, проявляющаяся в деятельности органов власти. Государственная власть есть сила, основанная на создании людьми своей зависимости от государства. Поэтому носителем государственной власти являются не одни органы власти, а все государство как одно целое. Органы же власти только распорядители, диспозитарии этой силы. Единство государства не в единстве воли этих органов, а в единстве той силы, которой все они распоряжаются».1

По мнению Коркунова, изучаемые им феномены власти находятся, по крайней мере, в двоякой зависимости от психологических факторов. Во-первых, тот факт, что личность является составным элементом сразу нескольких общественных групп, защищает ее от поглощения некоей тотальной идеей. Дело в том, пишет Коркунов, что общество являясь техническим единением людей, допускает в силу этого принадлежность человека одновременно ко многим разнообразным обсуждениям. Личность поэтому, хотя и есть продукт общества, но не одного кого-нибудь, а совместно многих обществ. Влиянию каждого из этих обществ личность противопоставляет свою зависимость от ряда других обществ, и в этой одновременной зависимости она находит противовес исключительному влиянию на нее каждого из них в отдельности.

Такой социально-психологический плюрализм обеспечивает личности известную автономию, но она, в силу парадоксальных причин, стремится вписаться в систему отношения властвования, ориентируясь прежде всего на отношения подчинения.

Во-вторых, что более важно, картина властеотношений интерпретируется Коркуновым применительно не к источнику власти, а к ее объекту. И здесь власть как реально существующий факт, разлагается на ряд часто психических элементов, а именно переживаний, подвластных субъекту. Власть, с этой точки зрения, не предполагает непременно направленной на властвование воли. Коркунов подчеркивает, что для отношений властвования не требуется, чтобы сознание зависимости основывалось на реальных: для возникновения их необходимо только сознание зависимости, а не реальность ее.

«Властвование над ними государства и ограничение этого властвования имеет одно и то же общее основание – в нашем сознании, в сознании зависимости от государства и в сознании целого ряда интересов, противопоставляемых интересам власти и требующих определенного с ним разграничения». Неделимость власти всегда побуждает ее носителя к злоупотреблению ей, и, по Коркунову, власть стремится захватить сферу настолько широкую, насколько это возможно.