Полная история танков мира

Проект танка поручика Г. Бурштыня

ПЕРВЫЕ ПРОЕКТЫ

Танк — это боевая машина, сочетающая в себе огневую мощь, броневую защиту, и высокую подвижность. Современные танки представляют собой мощные боевые машины массой в несколько десятков тонн, вооруженные пушкой калибра 105—125 мм и несколькими пулеметами, имеющие дифференцированную толщину брони 200 мм и более. Они способны развивать по шоссе скорость свыше 60 км/ч, передвигаться в условиях бездорожья, преодолевать различные препятствия и водные преграды.

В. Д. Менделеев

Гусеничная паровая машина, предназначенная для военных целей, была предложена французом Эдуардом Буйе-ном в 1874 году в его проекте бронированного вооруженного поезда, катящегося по подвижным повертывающимся рельсам. Проект предусматривал защиту толстой броней, экипаж 200 человек и вооружение — 12 пушек и 4 пулемета. По расчетам изобретателя, такой поезд должен был двигаться по любой местности со скоростью до 10 км/ч при мощности двигателя всего в 20—40 л. с. Естественно, что столь высокие динамические качества машины Буйена не могли быть практически осуществлены.

Вполне современные металлические гусеничные ленты получили широкое рас-^\пространение на американских тракторах «Ломбард» лишь в 1904 году.

Первый зарубежный проект вездеходной бронированной боевой машины был разработан капитаном французской армии Левассером в 1903 году, но осуществлен не был.

В 1913 году поручик Гюнтер Бурштынь представил австрийскому военному министерству свой проект колесно-гусенич-ного танка. На проект была наложена резолюция «человек сошел с ума», и идеи изобретателя небыли претворены в жизнь.

Идея создания боевой бронированной машины в России зародилась еще в 1856 году, когда в Артиллерийское отделение Военно-ученого Комитета поступило предложение титулярного советника Г. Е. Е. «Использование бронированных паровозов, движущихся по грунту». Однако оно было отклонено. С 1911 по 1916г. в военное ведомство России был подан целый ряд проектов бронированных машин:

«Боевая машина» и сверхтяжелый танк Менделеева, колесный танк Лебеденко, «Наземный броненосец» Демьянова, «Броненосный трактор» Казанского, «Земной броненосец», «Вездеход» Поро-ховщикова и др., но по разным причинам они также не были реализованы.

Проект тяжелого танка В. Д. Менделеева

Замечательный проект гусеничной бронированной и вооруженной машины, .)—младшим сыном знаменитого русского ученого Д. И. Менделеева. В 1903—1906 годах В. Д. Менделеев учился в Кронштадтском морском инженерном училище на кораблестроительном отделении. В годы пребывания в училище он интересовался русским военным кораблестроением, внимательно изучал конструкции броненосцев и крейсеров. В 1908—1916 годах, работая конструктором на петербургских судостроительных заводах(Балтийский судостроительный и механический, Невский и др.), он участвовал в разработке и постройке двигателей для подводных лодок мощностью в 1000л. с., был главным конструктором проектов подводных лодок, выполнявшихся для морского технического комитета, и т. д.

В течение нескольких лет (1911—1915 годы) без чьей-либо помощи в свободное от основных занятий время В. Д. Менделеев работал над проектами боевой машины. По одному из вариантов боевая машина В. Д. Менделеева, весом около 170 т, должна быть вооружена 120-мм пушкой, помещенной в носовой части броневого корпуса, и пулеметом, установленным во вращающейся башенке. Боекомплект пушки — 51 артиллерийский выстрел. Толщина броневой защиты корпуса: лобовой части 150 мм, бортов и кормы 100 мм. Расчетная максимальная скорость движения 24 км/час. Экипаж должен был состоять из 8 человек.

Опыт русского военного кораблестроения позволил изобретателю разработать проект такой боевой машины, смелость конструктивных решений которой по сей день вызывает изумление.

ъяснительная записка, содержащая подробные расчеты спроектированной боевой машины, говорят об огромной работе, проделанной В. Д. Менделеевым.

По проекту внутри броневого корпуса, помимо двигателя внутреннего сгорания, силовой передачи, боекомплекта и внутреннего оборудования, размещалась и ходовая часть. В машине предполагалось установить мощный бензиновый двигатель внутреннего сгорания. Интересно отметить, что по мысли изобретателя бензиновые баки располагались в кормовой части машины над днищем, в изолированных отсеках. Коробка передач была спроектирована механическая, с четырьмя передачами для движения вперед и одной передачей заднего хода. Имелась возможность изменять направление вращения коленчатого вала двигателя, перестанавливая распределительные валики, что предусматривалось конструкцией двигателя. В случае необходимости эта работа могла быть выполнена в течение получаса. В танке предполагалось использование пневматической подвески, которая благодаря дросселирующему действию соединительных трубопроводов при медленных колебаниях корпуса работала как блокированная, а при быстрых — как индивидуальная. Наличие разработанной В. Д. Менделеевым пневматической подвески позволяло осуществлять движение с полуопущенным корпусом, а при необходимости прекращать движение и полностью опускать корпус на грунт. По мысли изобретателя, полное или частичное опускание корпуса защитило бы от вражеского огня наиболее уязвимую часть машины — ходовую часть. Ведение огня после посадки корпуса на грунт разгружало ходовую часть от вредных нагрузок, возникающих при стрельбе из пушки.

За рубежом идея опускания корпуса танка на грунт была реализована лишь в 1942 году в немецкой 600-мм тяжелой самоходной мортире «Тор». Пневматические подвески появились в некоторых английских авиадесантных танках лишь в начале второй мировой войны («Тетрарх» и «Гарри Гопкинс»).

Для переброски танка на большое расстояние по железной дороге предполагалось использовать специальное устройство, позволявшее устанавливать машину на железнодорожные скаты и передвигаться своим ходом или с помощью паровоза. Автор проекта писал об этом:

«Приспособленность машины перемещаться вдоль железнодорожного пути существенно необходима для нее, потому что если имеющиеся понтонные и шоссейные мосты не выдерживают ее веса, то остаются железнодорожные, которые ее вес вполне выдерживают и габарит которых больше габаритов машины».

Чтобы облегчить управление танком, В. Д. Менделеев предлагал применить пневматические сервоприводы для главного фрикциона, коробки передач и механизма поворота. На случай отказа пневматических сервоприводов предусматривались резервные механические приво-

Проект первого в мире сверхтяжелого танка В. Д. Менделеева' (рисунок выполнен по чертежам изобретателя)

^Н^Й-я⁶³'^^'

Продольный разрез танка

Вид сверху на внутреннее устройство танка

При стрельбе из пушки корпус танка опускается на грунт

Тактико-технические характеристики танка В. Д. Менделеева:

Масса 173,2 т; масса брони 86,46 т: масса вооружения 10,65 т; экипаж 8 чел.; длина с пушкой 13 м, длина корпуса 10 ч, высота с поднятой пулеметной башенкой 4,45 м, высота с опущенной пулеметной башенкой 3,5 м, высота корпуса 2,8 м; боекомплект пушки 51 выстрел: толщина брони 150 мм (лоб) и 100 мм (борта, корма, крыша), мощность двигателя 250 л. с.:

ды управления. Была разработана также механизация подачи орудийных выстрелов, что имеет весьма важное значение для повышения скорострельности мощных артиллерийских систем, Пулеметная башенка, которая могла вращаться на 360°, поднималась наружу и опускалась внутрь также при помощи пневматического устройства. Пневматика использо

валась и для облегчения регулировки натяжения гусениц.

Все пневматические устройства обеспечивались необходимым количеством сжатого воздуха благодаря наличию специального компрессора, имевшего привод от двигателя танка.

Интересно отметить, что предусматривались даже четыре поста управления,

позволявшие управлять машиной любому из членов экипажа в случае ранения или гибели водителя или повреждения рычагов управления.

Менделеев в своем проекте впервые предложил противоснарядное бронирование и дифференцированную броневую защиту.

Второй вариант боевой машины Менделеева, о котором имеются лишь отрывочные данные, отличается увеличением калибра пушки до 127 мм, наличием двух пулеметных башенок вместо одной и уменьшением толщины бортовой брони до 50 мм.

Смущает в проекте только одно: насколько необходимо было в 1911 году защищать машину столь мощной броней и вооружать столь крупнокалиберной пушкой? Вспомним: в первую мировую войну реально действовавшие танки были защищены значительно слабее, а калибр танковых пушек не превысил 75 мм, тем не менее с поставленными перед ними задачами они справлялись. По своим параметрам и внешнему виду танк Менделеева напоминает скорее подвижную огневую точку, предназначавшуюся, по-видимому, для разрушения фортификационных сооружений крепостей. Применение же его как танка вряд ли было возможным из-за крайне ограниченной проходимости.

Однако все это отнюдь не умаляет заслуг талантливого русского инженера В. Д. Менделеева. Его проект представлял собой яркую и оригинальную работу, которую отличало большое количество смелых конструктивных решений. Часть из них была реализована только в значительно более поздней практике танкостроения.

«Вездеход» А. Лороховщикова — первый русский тангх

Начиная с 1914 года проекты бронированных машин, как гусеничных, так и колесных, посыпались, словно из рога изобилия. Помимо технических предпосылок, появилась и потребность в такого

рода боевых машинах — не будем забывать, что шла первая мировая война.

В августе 1914 года в Ставку Верховного Главнокомандующего обратился изобретатель А. А. Пороховщиков с проектом бронированной машины — «Вездеход». Предложение рассматривалось в Особом комитете генералом А. В. Кауль-барсом. При его поддержке Пороховщиков попал на прием к Верховному Главнокомандующему, которого убедили объяснения изобретателя. В принятом решении было определено, что «Вездеход» должен быть изготовлен силами начальника инженерных снабжений армий Северо-Западного фронта.

В Главном военно-техническом управлении необходимые чертежи, докладная записка и смета расходов на постройку «Вездехода» не были одобрены. 24 декабря 1914 года эти материалы поступили к начальнику инженерных снабжений армий Северо-Западного фронта, который, изучив проект, составил специальный доклад главному начальнику снабжения армий того же фронта. В докладе обосновывалась необходимость постройки «Вездехода» как машины, полезной в военном деле. 13 января 1915 года постройка опытного образца «Вездехода» с одной широкой гусеницей была санкционирована. На его изготовление ассигновали 9960 рублей, а местом работы определили казармы ушедшего на фронт Нижегородского полка.

1 февраля в Риге в казармах Нижегородского пехотного полка завершилась организация мастерских: 25 солдат-мастеровых и столько же наемных квалифицированных рабочих приступили к изготовлению «Вездехода».

На стадии предложения рассматривались два варианта — с одной и двумя гусеницами. Так как в конструктивном и производственном отношении первый вариант был проще, то он и был принят. Для опытного образца, на котором должна была быть проверена правильность основной идеи изобретения, не имело существенного значения большее или меньшее со

вершенство движителя, поэтому детально разрабатывался первый вариант. Это был сравнительно легкий «аппарат» массой 3,5—4 т, то есть уровня танкетки. Несущей конструкцией являлась стальная рама, к которой крепились направляющий и три опорных (из них задний — ведущий) пустотелых барабана. Оси направляющего барабана вводились в специальные прорези рамы и фиксировались двумя винтами. Его перемещением вдоль прорезей регулировали натяжку гусеницы. Кроме того, существовал дополнительный натяжной барабан, формирующий верхнюю ветвь гусеницы, проходящую под всем днищем корпуса. Ходовая часть закрывалась фальшбортом.

Широкая гусеница обеспечивала низкое удельное давление на грунт, хорошую проходимость, исключала вероятность посадки днищем на препятствие; но применение резиновой ленты признать удачей невозможно в силу ее высокой уязвимости. Вряд ли движитель мог уверенно выдержать сосредоточенный обстрел. Однако следует сделать поправку на высокие скоростные данные и малые габариты машины (длина — 3,6 м, ширина — 2м, высота по корпусу — около 1,5 м), известным образом затрудняющие ведение по ней прицельного огня. В целом способность «Вездехода» действовать в бою маневренно сомнений не вызывала.

Оригинальным образом производился поворот машины. По обе стороны рамы, в ее средней части, имелись два рулевых колеса, поворачивающиеся относительно вертикальной оси и связанные со штурвалом поворотными вилками и системой тяг. На дорогах с твердым покрытием«Вездеход» опирался на рулевые колеса и ведущий барабан. На слабых грунтах рулевые колеса самопроизвольно заглублялись, и в действие вступала вся поверхность гусеницы. Таким образом была получена своеобразная интерпретация ко-лесно-гусеничного движителя.

В качестве силового агрегата использовался автомобильный 20-сильный мотор, смонтированный на кормовой части

•Вездеход- Пороховщикова (общий вид) •Вездеход" (продольный разрез)

•Вездеход" на испытаниях, 1915 год. Слева А. А. Пороховщиков

рамы. Крутящий момент на ведущий барабан передавался через механическую планетарную коробку передач и карданный вал. Следует особо отметить конструкцию броневой защиты — она многослойная (лицевой цементированный 2-мм стальной лист, амортизирующая прокладка из волос и морской травы, второй стальной лист) при общей толщине 8 мм. Поражает качество формы броне-корпуса: оно столь высоко, что невольно возникает вопрос о технологических сложностях и трудоемкости изготовления применительно к 1915 году. Не исключено, что именно это обстоятельство заставило Пороховщикова отказаться в дальнейшем от столь удачного решения и, проектируя «Вездеход-2»,обратиться к примитивному коробчатому корпусу. Кроме того, конструкция корпуса «Вездехода» позволяла добиться его водонепроницаемости. Такая возможность анализировалась, и в перспективе предполагалось наделить машину амфибийными свойствами.

Водитель и командир (он же пулеметчик) размещались в средней части корпуса, «плечом к плечу», на двух установленных рядом сиденьях. Вооружение (1— 2 пулемета) наметили разместить в цилиндрической башне, венчающей боевое отделение.

В реализации проекта особое опасение внушал движитель, конструкция совершенно оригинальная. Поэтому основные усилия направлялись на сборку ходовой части. Бронекорпус изготавливали параллельно. Его элементы подвергались пробному обстрелу. Затем всю коробку установили на легковое шасси и подвергли испытаниям на пулестойкость и общую жесткость.

15 мая 1915 года постройка опытного образца завершилась. На нем смонтировали деревянный макет корпуса, а для компенсации массы в машину уложили балластные мешки. Спустя три дня провели пробный пробег. Выяснилось, что при движении соскакивает гусеница. На опреде

ление причины ушел месяц. После чего на внешней поверхности барабанов, первоначально гладкой, сделали по три кольцевых направляющих желоба, а на внутренней поверхности гусеницы — соответственно три центрирующих выступа.

20 июня 1915 года на официальных испытаниях комиссия отметила хорошую проходимость машины, ее маневренность, высокие разгонные качества и скорость около 25 верст/час и в соответствующем акте № 4563 зафиксировала: «...Оказалось, что означенный «Вездеход» легко идет по довольно глубокому песку со скоростью около двадцати пяти верст в час; в дальнейшем «Вездеход» перешел на среднем ходу канаву с пологими откосами шириной по верху 3 метра и глубиной около 1 аршина... Все значительные выбоины и значительные неровности поверхности «полкового двора», где производились испытания, «Вездеход» брал легко на полном ходу. Поворотливость вполне удовлетворительная; в общем «Вездеход» прошел по грунту и местности, непроходимым для обыкновенных автомобилей».

Доводка «Вездехода» производилась в Петрограде. 29 декабря была достигнута скорость порядка 40 верст/час. К этому времени было израсходовано 18000 руб. Дело сулило успех, но... военные прекратили финансирование работ. В этой связи нередко ссылаются на преступное равнодушие и бюрократизм. Однако шел 1916 год, в самом разгаре была первая мировая война, и боевые действия приобрели затяжной позиционный характер. Объективно «Вездеход», обогнавший свое время, оказался «не кстати». Ожидать от скоростной, высокоманевренной машины эффективной работы на многорядных проволочных заграждениях не приходилось. Для этих целей она явно не годилась. Требовался специальный танк — позиционный. И достаточно было Н. Лебеденко подать заявку на колесную боевую машину прорыва, как с высочайшего благоволения императора

Николая II он получил необходимые силы и средства для осуществления своего проекта.

Итак, несмотря на положительные результаты испытаний, работы по усовершенствованию опытного образца «Вездехода» были прекращены. Главное военно-техническое управление приняло все меры по срыву успешного завершения опытных работ и организации промышленного производства танков в России. На различные предложения о дальнейшей судьбе «Вездехода» начальник Главного военно-технического управления отвечал следующими характерными резолюциями: «Почему мы вмешались в это дело?», «Для чего он нам?» (на предложение о передаче «Вездехода» в Главное военно-техническое управление). С декабря 1915 и по октябрь 1916 года шла бюрократическая переписка, были заторможены все работы над «Вездеходом».

Подлинные чертежи первого «Вездехода» А. А. Пороховщикова еще не удалось разыскать. Сравнительно недавно были обнаружены документы, по которым удалось восстановить в основных чертах историю его постройки, а также были найдены фотоснимки машины, сделанные во время ее испытаний.

В сентябре 1916 года в русской печати появились первые сообщения о применении англичанами нового оружия — «сухопутного флота». Эти сообщения были напечатаны в газете «Новое время» № 14568 от 25 сентября (по старому стилю) 1916 года и в «Петроградской газете» № 253. В связи с этими сообщениями в газете «Новое время» № 14572 от 29 сентября (по старому стилю ) 1916 года появилась статья «Сухопутный флот — русское изобретение», которая вскрыла неприглядную роль Главного военно-технического управления в задержке работ по созданию в России нового оружия — боевых вездеходных машин.

Вскоре после выступления в печати последовал запрос в государственную думу о проведенных мероприятиях по обеспечению русской армии танками. Под давлением общественного мнения начальник Главного военно-технического управления санкционировал проектирование усовершенствованного «Вездехода» — «Вездехода-2», или, как его еще обозначали для отличия от предшественника, «Вездеход 16г.» Проект был вскоре закончен и 19 января 1917 года поступил в броневой отдел автомобильной части Главного военно-технического управления. Его экспертиза и обсуждение затянулись на срок более десяти месяцев.

Помимо проекта была выполнена модель «Вездехода-2». Сохранившиеся документы позволяют получить довольно полное представление об его устройстве. Ходовая часть «Вездехода-2» сочетает элементы ходовой части автомобиля и

гусеничного трактора. Резиновая бесконечная лента, расположенная под днищем корпуса, охватывает четыре подрессоренных барабана. Задний барабан связан цепью с силовой передачей и является ведущим. На одной оси с ним жестко посажены автомобильные колеса, имеющие больший диаметр, чем барабан. Передний барабан, снабженный пружинным устройством, приподнят, что улучшает преодоление препятствий. На одной оси со вторым барабаном посажены передние колеса, с помощью которых (как у автомобиля) выполняются повороты.

При движении по дороге с твердым покровом «Вездеход-2» опирался на грунт только колесами и двигался, как автомобиль; гусеница перематывалась вхолостую. На рыхлой почве колеса погружались в грунт, гусеница садилась на грунт и начиналось движение на гусеничном ходу. Поворот и в этом случае осуществлялся с помощью тех же колес, что и при движении на колесном ходу.

Броневая защита предусматривалась толщиной в 8 мм. Вооружение состояло из 3 или 4 пулеметов. 2—3 пулемета должны были устанавливаться в башне весьма оригинальной конструкции,допускавшей независимую наводку на цель каждого пулемета отдельно.

Двигатель и трансмиссия, а также системы, обеспечивающие их работу, размещались в кормовой части корпуса. В носовой части корпуса находилось отделение управления, а посередине — боевое. Предусматривалась специальная перегородка между боевым отделением и отделением силовой установки. Для осмотра и обслуживания двигателя в перегородке имелись люки.

19 октября 1917 года Автомобильный комитет ГВТУ, куда поступил на рассмотрение проект «Вездехода-2», признал конструкцию «недостаточно разработанной, а посему затраты казны по выполнению проекта в настоящем его виде излишними».

Колесная боевая машина Н. Н. Лебеденко

28 сентября (11 октября) 1916 года Генеральный штаб русской армии получил телеграмму от своего военного агента в Англии с описанием тактико-технических характеристик британских танков. Эта по существу первая попавшая в Россию конкретная информация о зарубежных работах по созданию танков поступила в Главное военно-техническое управление 20 ноября. На документе стоит историческая резолюция генерал-лейтенанта Милеанта: «21 .XI. Таких чудовищ мы делать не будем, так как у нас есть свое подобное».

Что имел в виду начальник ГВТУ? Из всех известных ныне конструкций того периода такому определению соответствует

только колесная боевая машина Н. Лебеденко. Однако следует заметить, что большая часть фондов Военно-исторического архива до сих пор не введена в оборот. Возможно, будущих исследователей ждут интересные открытия. Ведь буквально все известные проекты разработаны частными лицами, и не исключено, что афиширо-вание этих конструкций служило прикрытием глубоко засекреченных работ. Некоторые документы наводят на мысль, что работы по созданию танков в России носили более широкий характер, чем принято считать. Необходимо, по крайней мере, объяснить, почему эксперты ГВТУ так квалифицированно, с очевидным знанием дела, уничтожающе критиковали проекты авторов-одиночек.

Приватная лаборатория по военным изобретениям инженера Н. Лебеденко (впоследствии Опытная лаборатория военного министерства, руководимая капитаном Лебеденко) находилась в Москве в двухэтажном особняке князя Щербакова на Садово-Кудринской улице. В 1914 году, взявшись организовать по заказу военного ведомства разработку бомбосбрасывающего прибора для самолетов «Илья Муромец», Лебеденко, имея при себе рекомендательное письмо председателя Земского союза князя Львова, обратился к Н. Жуковскому с просьбой рекомендовать специалиста, способного выполнить необходимые расчеты. Жуковский указал на своего племянника — студента МВТУ Б. Стеч-кина (будущий академик, видный ученый в области гидроаэромеханики и теплотехники), который с декабря начал работать на Лебеденко. Вскоре понадобился конструктор, и к работе привлекается еще один племянник Жуковского, тоже студент МВТУ — А. Микулин (будущий академик, выдающийся конструктор авиационных двигателей).

Таким образом Лебеденко сформировал «мозговой центр» лаборатории. Опираясь на него, он смог реализовать идею высококолесной боевой машины, на которую его навели арбы, увиденные на Кавказе. Однажды Лебеденко пригласил Ми-кулина и, взяв подписку о неразглашении тайны, спросил: «Согласны ли вы разработать чертежи изобретенной мной машины? При помощи таких машин в одну ночь будет совершен прорыв всего германского фронта, и Россия выиграет войну...»

Лебеденко поставил задачу, заинтересовавшую Микулина с инженерной точки зрения. Предстояло спроектировать боевой аппарат массой 2,5 тыс. пудов (40— 44 т) в виде гигантского орудийного лафета с диаметром ходовых колес 9 м и скоростью их вращения 10 об/мин при большом крутящем моменте, как известно, обратно пропорциональном числу оборотов. Предполагалось, что при этих параметрах машина без труда одолеет окоп, ров, вертикальную стенку, раздавит избу и т. п.

В течение минуты «колесница» покрывала 28 м, что равнялось скорости около 17 км/ч (ряд источников указывает на расчетную скорость до 4 км/ч).

Обращают на себя внимание разработанные Микулиным оригинальная силовая передача и элементарно разрешенная проблема редукции высокооборотного двигателя (передаточное отношение равно 250!). Каждое ходовое колесо приводилось в движение своим собственным мотором «Майбах» мощностью 240л. с. при 2500 об/мин. Эти моторы были сняты с подбитого «Цеппелина». Колесо с тангенциальными спицами, рассчитанное на прочность Жуковским, имело тавровое сечение. К полкам тавра, покрытым древесиной, посредством железнодорожной рессоры прижимались два обрезиненных катка (автомобильных колеса), которые, вращаясь навстречу друг другу, проворачивали за счет трения ходовое колесо. Катки связывались с валом двигателя через конические шестеренчатые пары. В случае заклинивания ходового колеса на каком-либо препятствии катки, пробуксовывая по ободу, выполняли функцию предохранительной муфты. Управление по курсу производилось при помощи задней направляющей тележки, на которую опиралась хвостовая станина.

Предусматривалось, что к фронту машина будет доставлена в разобранном виде большими секциями и собрана на болтах. Вооружение: два орудия и пулеметы.

Общий расчет конструкции «Нетопыря» (так с некоторой долей сарказма именовали машину проектировщики) проводил Стечкин. Рабочий проект выполнялся инженерами-мостовиками.

Была изготовлена масштабная деревянная копия машины с 30-см никелированными колесами и приводом от граммофонной пружины. Модель, помещенную в шикарный красного дерева ларец с золочеными застежками, представили князю Львову, затем военному министру. В итоге Лебеденко добился высочайшей аудиенции. Модель сия возымела на Государя потрясающее действие. Более получаса самодержец всея Руси и изобретатель ползали по коврам «аки дети малые», умиляясь прыткости игрушки, борзо перекатывавшейся через разбросанные по полу толстые тома «Свода законов Российской империи», извлеченные тут же из кабинетного книжного шкафа. В конечном счете Николай II попросил оставить ему модель и повелел открыть счет на финансирование проекта.

Лебеденко создал акционерное общество и приступил к постройке машины. Общая сумма затрат составила 210000 руб. Основное бремя расходов несли «Союз городов» и ГВТУ. Сборка деталей корпуса «Мастодонта» (бытовало и такое название) осуществлялась в манеже у Хамовнических казарм, а изготовление ходовых колес — недалеко от

Дмитрова. Работы велись в режиме строгой секретности.

Трудности военного времени внесли свои коррективы — толщина получаемого листового материала превышала расчетную, из-за чего масса машины увеличилась в 1,5 раза. Мощность «Майбахов» в этой связи вызывала сомнения. В глухом лесу под Дмитровом, в районе станции Орудьево, в 60 км от Москвы расчистили монтажную площадку, обнесли ее колючей проволокой, подвели узкоколейку. Охрану участка несли казачьи разъезды. Сборка машины началась в конце июля 1915 года под руководством Мику-лина и выполнялась посекционно подобно тому, как это предполагалось делать на фронте. В августе, в присутствии представителей армии, приступили к ее испытанию. Микулин поднялся по трапу и занял место водителя, Стечкин запустил моторы. Гигантские колеса начали медленно поворачиваться. Машина пошла, сломав, как спичку, близстоящую березу. Сквозь амбразуру Микулин хорошо видел, как все собравшиеся зааплодировали, солдаты дружно закричали «ура!!!". Пока двигались по гати, а это метров десять, все шло нормально, но только вышли на мягкую почву, задняя

тележка попала в канаву и «Мастодонт» встал как вкопанный. Двигатели натужно ревели, колеса проворачивались, но мощности, чтобы «сняться с якоря», не хватало. На том, собственно, все и закончилось. Было ясно, что необходимо увеличить диаметр катков направляющей тележки и иметь минимум 300-сильные моторы.

Разработку такого двухтактного двигателя под индексом АМБС Микулин и Стечкин проводили в 1916 году на средства военного ведомства. Опытный образец готовила фирма «От и Везер» в Замоскворечье. Сборку производили в МВТУ. Время работы при первом запуске составляло 1—1,5 минуты, после чего двигатель вышел из строя — гнулись шатуны, деформировался корпус.

Вскоре по решению технической комиссии, наблюдавшей за постройкой машины, прекратилось выделение средств, обещанных на доводку конструкции: во-первых, двигатель АМБС требовал очень длительной доводки; во-вторых, своевременно оценили чрезвычайную уязвимость машины на поле боя. «Царь-танк» (существовало и такое название по аналогии с «Царь-пушкой») по сей день является самой крупногабаритной боевой машиной

из когда-либо сооруженных в практике мирового танкостроения. Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы представить последствия картечного залпа по ступицам ходовых колес или сосредоточенного шрапнельного обстрела. Причем даже незначительное повреждение колес грозило надолго вывести машину из строя. Перечень непреодолимых недостатков конструкции дополняют высокое удельное давление на грунт и невозможность ведения стрельбы в секторах, перекрытых ходовыми колесами.

Еще не один год растаскиваемая на куски, единственная в своем роде, боевая машина одиноко стояла в лесу, пока в 1923 году не была окончательно сдана на слом.

Идея высококолесной боевой машины в первые годы мировой войны была довольно-таки распространенной, поскольку устройство колесного движителя проще гусеничного, он более надежен, требует меньшего расхода мощности при осуществлении поворота машины. В январе 1915 года майор службы морской авиации (РМАЗ) британского Адмиралтейства Хетерингтон представил проект «Сухопутного крейсера», концептуально созвучного идее Лебеденко. Гигантская (длина 30 м, ширина 24 м, высота 14 м)

Колесная боевая машина Лебеденко образца 1915 года

трехколесная машина с диаметром колес 12 м несла три башни из 75-мм брони, в каждой из которых предполагалось установить по две 4-дюймовые пушки. При расчетной массе 300 т, с 800-сильным дизелем и электрической трансмиссией она, по расчетам, должна была развивать до 13 км/ч, преодолевать препятствия высотой до 6 м и преодолевать вброд реки глубиной до 4,5 м. Проверочные расчеты показали, что масса исполина составит около 1000 т, а скорость не более 3 км/ч. Но главное — его живучесть не выдерживала никакой критики.

Таким образом, за исключением «Нетопыря» и американского трехколесного опытного парового танка 1918 года, разработки не выходили за рамки проектного предложения.

Другие проекты боевых машин, предложенные в 1915—1917 годы

В России над созданием боевых вездеходных машин в 1915—1917 годах независимо друг от друга работали многие талантливые изобретатели.

В начале 1915 года изобретатель Александр Васильев закончил разработку проекта и изготовление модели гусеничной боевой машины. Ее бронирование и вооружение изобретатель предлагал принять такими же, как у «больших бронеавтомобилей». Машина должна была преодолевать вертикальные препятствия, равные четверти ее высоты, и рвы, равные трети ее длины. Технический комитет Главного военно-технического управления, рассмотрев 17 марта 1915 года проект и сопутствующие предложения о внедрении гусеничного движителя в армию, отказался поддержать изобретателя и вынес следующее решение: «Технический комитет признал, что предлагаемое приспособление г-на Васильева для военного ведомства не применимо».

Трудно найти документ, более наглядно показывающий ограниченность и недальновидность высокопоставленных военных чиновников царской России.

В январе 1917 года Васильев, ознакомившись с появившимися в печати фотографиями английских танков, с горечью писал военному министру: «...По-корнейше прошу расследовать это дело, почему изобретение русское остается без результатов, а точно такое у иностранцев производит сенсацию».

В июле 1915 года полковник Гульке-вич подал начальнику Главного артиллерийского управления рапорт, в котором доказывал необходимость создания бронированной боевой гусеничной машины, вооруженной легкой пушкой и несколькими пулеметами: «...Бронированные автомобили, которыми до сих пор единственно пользовались для установ

ки пулеметов, имеют тот недостаток, что

не могут проходить по всяким дорогам и тем более проходить через проволочные заграждения и их уничтожать; между тем имеется... «гусеничный трактор», который специально предназначен для передвижения по всякому грунту, даже по вспаханным полям. Его специальная конструкция... соответствует еще одному важному предназначению: разрывать и затаптывать в землю проволочные заграждения».

Предлагаемую боевую машину изобретатель называл «самодвигатель». Рекомендуя начать необходимую опытную работу, он писал: «Если опыты дадут вполне блестящие результаты, необходимо приступить немедленно к массовому производству предложенных мною бронированных и вооруженных самодвигателей по расчету не менее 40 экземпляров на корпус, дабы ни под каким видом не выпускать в действующую армию один или два аппарата, так как противник может воспользоваться и изготовить их еще в большем числе и размере, чем мы».

В своем рапорте изобретатель не только доказал целесообразность создания танка и наметил его характеристику, но и указал условия, необходимые для успешного применения нового оружия (массовость, внезапность), а также предусмотрел организационные формы (не менее 40 машин на корпус). Весь комплекс вопросов, связанных с созданием танка, был разработан изобретателем раньше, чем это было сделано за рубежом.

Сознавая невозможность организации специального производства подобных машин в царской России, Гулькевич предполагал бронировать уже готовые гусеничные тракторы. Так как для своих опытов изобретатель не смог получить такие

Проект 20-тонного танка 1915г

тракторы, то он вынужден был ограничиться созданием полугусеничных бронеавтомобилей. Особенностью полугусеничных бронеавтомобилей Гулькевича являлось применение металлических гусениц, наличие силовой передачи не только к гусеничному движителю, но и к передним колесам.

В 1915 году на одном из заводов был разработан проект танка со следующей характеристикой: вес 20 т, экипаж 4 человека, вооружение 107-мм пушка и крупнокалиберный пулемет, броня 10— 12 мм, максимальная скорость 7 км/час, мощность двигателя 200 л. с, Характерная конструктивная особенность: наличие упругой подвески.

Представленный в Главное военно-техническое управление 10 августа 1916 года этот проект, как и все аналогичные предложения-, не получил необходимой поддержки.

Имеются сведения и о другом проекте, разрабатывавшемся в то же время. По этому проекту танк («бронированный трактор большой мощности») должен был иметь следующие данные: вес 12 т, скорость до 12 км/час, вооружение 75-мм пушка и пулемет.

Все вышеперечисленные работы характерны тем, что танк проектировался как гусеничная машина, агрегаты которой либо должны были специально изготовляться, либо могли использоваться из числа применяемых в автомобилях и тракторах.

Боевую машину высокой проходимости стремились получить также, создав полугусеничные бронеавтомобили. В 1913 году полугусеничные автомобили Русско-Балтийского завода испытывались в зимних условиях(движение по обледенелой дороге, глубокому снегу и т. д.). Испытания показали целесообразность приме-

Пушечный бронеавтомобиль Путиловского завода (1914 г.) Полугусеничный бронеавтомобиль Путиловского завода (1916г.)

нения полугусеничных автомобилей для

нужд армии.

Зимой 1914—1915 года выявилась полная непригодность бронеавтомобилей для действий в зимних условиях. В 1915 году дается официальное заключение о том, что движение автомобиля по снегу лучше всего обеспечивает приспособление, примененное Русско-Балтийским заводом для полугусеничных автомобилей.

В связи с этим в 1915 году для русской армии на Путиловском заводе были заказаны бронированные и транспортные полугусеничные автомобили.

Во время испытаний в августе 1916 года в окрестностях Петрограда полугусеничный бронеавтомобиль развил скорость до 40 км/час. Он свободно передвигался по целине и проходил кочковатое болото. В том же году полугусеничный бронеавтомобиль был испытан пробегом почти на 1500 км, результаты пробега были весьма удачными. В трудных дорожных условиях средняя скорость движения равнялась 9— 10 км/час, при движении по хорошей дороге 20—22 км/час. Вес этого полугусеничного бронеавтомобиля был равен 5,3 т. Остальные данные были такие: вооружение 2 пулемета, броня 7 мм, экипаж 5 человек. Броня защищала бронеавтомобиль от обычных пуль при стрельбе с расстояния свыше 50 шагов. Для увеличения проходимости полугусеничные бронеавтомобили были оборудованы дополнительными приспособлениями, позволявшими им преодолевать окопы.

В октябре 1916 года Путиловский завод построил оригинальную башню для бронеавтомобиля, установка пулемета в которой позволяла вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям. Башни этого типа решено было установить на 30 полугусеничных бронеавтомобилях из числа 60 заказанных заводу осенью 1916 года. Построены они были уже после Октябрьской социалистической революции. Некоторые из этих полугусеничных бронеавтомобилей были успешно использованы при обороне Петрограда осенью 1919 года.

Следует отметить, что полугусенич

ные бронеавтомобили в некоторых официальных документах 1916—1917 годов рассматривались как «русский тип танка». Действительно, в свое время (1919— 1920 годы) полугусеничные бронеавтомобили выполняли задачи легких танков даже более успешно, чем могли их выполнять, например, французские легкие танки, значительно уступавшие русским машинам в подвижности.

Успешные результаты испытаний полугусеничных бронеавтомобилей обусловили принятие решения (осенью 1916 года) о переоборудовании бронеавтомобилей всех основных марок в полугусеничные. Однако вследствие развала и неразберихи в военном производстве никаких мероприятий по реализации этого решения не было предпринято.

Помимо создания полугусеничных бронеавтомобилей, были проделаны и другие работы по улучшению проходимости бронеавтомобилей, приданию им способности преодолевать проволочные заграждения.

В декабре 1915 года офицер 7-го автоброневого дивизиона Юго-Западного фронта штабс-капитан Поплавко предложил конструкцию бронеавтомобиля, броневой корпус которого был приспособлен для разрушения проволочных заграждений. Повышенная проходимость обеспечивалась использованием шасси с четырьмя ведущими колесами. Бронеавтомобиль такого типа был вскоре построен и испытан. Благодаря специальной форме корпуса автомобиль, двигаясь со скоростью 5—6 км/час, ломал и выворачивал колья, рвал проволоку и с помощью особого возимого на нем моста переходил через канавы и траншеи. Поплавко был вызван в Петроград, где под его руководством был изготовлен бронеавтомобиль, который испытывался в июле 1916 года на Ижорском полигоне. Испытание проводилось после дождя на глинистом и частично торфяном грунте, Бронеавтомобиль преодолел проволочное заграждение в 5 рядов (колья высотой 1— 2 метра) и заграждение из рогаток, пере

плетенных колючей проволокой. После испытаний военное министерство заказало 30 бронеавтомобилей этой конструкции. Сформированный из них особый автоброневой дивизион в октябре 1916 года был отправлен на Юго-Западный фронт.

В начале 1915 г. изобретатель В. А. Казанский предложил создавать боевые вездеходы в виде вооруженных пулеметами бронированных колесных тракторов, предназначавшихся для разрушения проволочных заграждений. По мнению изобретателя, для обеспечения необходимой проходимости следовало применять на тракторах широкие колеса большого диаметра. Он писал: «Скорость таких тракторов может быть доведена до 15—20 верст в час, хотя это и не имеет большого значения, так как эти сухопутные броненосцы предназначаются для прорыва фронта и вслед за ними непосредственно должна следовать пехота». Кроме того Казанский намеревался поставить на свой трактор такую броню, которая не пробивалась бы снарядами полевой артиллерии. Предложение Казанского осталось нереализованным.

В декабре 1915 года поручик Быковец предложил разрушать проволочные заграждения тяжелым бронированным трактором на 8 ведущих колесах. Было проведено испытание по разрушению проволочных заграждений колесным трактором, который весил около 10 т и имел двигатель в 65 л. с. Трактор был пущен задним ходом на специально построенные проволочные заграждения, которые и были им разрушены.

Для характеристики косности и рутинерства, с которыми приходилось сталкиваться русским изобретателям в то время, весьма характерно заключение комиссии, проводившей это испытание. Ее выводы были следующие: «...от способа уничтожить проволочную сеть массою дорогого металла в виде трактора надлежит отказаться. ...Тяжелый трактор может сминать проволочное заграждение, но добраться такому трактору по изрытому снарядами пахотному полю под ар-

Бронеавтомобиль Русско-Балтийского завода (1914 г.) был первой бронированной машиной отечественного производства, поступившей на вооружение русской армии

Бронеавтомобиль конструкции штабс-капитана Мгеброва (1914 г.) выгодно отличался от других подобных боевых машин наклонной установкой броневых листов

тиллерийским огнем противника... при скорости движения от 6 до 8 верст представляется едва ли возможным».

Заключение комиссии по предложению Быковца было переслано в технический комитет Главного военно-технического управления, который на одном из своих заседаний его «принял к сведению».

23 ноября 1916 года комиссия по броневым автомобилям рассматривала модель и чертежи броневой машины весом около 10т, спроектированной инженером Яковлевым. Ее главной конструктивной особенностью являлось наличие двенадцати ведущих колес. Толщина брони основных листов корпуса была 9 мм; вооружение 6 пулеметов. Машина могла двигаться по неровному грунту и преодолевать различные препятствия. Рассмотрев проект, комиссия не приняла никакого решения и ограничилась формальной отпиской.

Позднее, в октябре 1917 года, рассматривался проект боевого самохода, созданный солдатом Кириченко. Особенностью этого проекта являлось использование в качестве движителя шагающего механизма.

13 августа 1915 года технический комитет ГВТУ «зарезал» проект «Земного броненосца»; 5—6 соединенных между собой катков большого диаметра, из которых 2—3 отводились под силовое отделение, а остальные, как и расположенные над катками бронеплощадки, несли в , себе вооружение, прислугу и боезапас. Не менее внушительно должна была выглядеть «Улучшенная черепаха» массой около 200 т с ходовыми катками диаметром от 2,5 до 6,6 м, 20—30-мм броней, двумя 8-дюймовыми гаубицами, несколькими пушками меньшего калибра, десятью пулеметами и 300-сильным двигателем.

В связи с появлением военной авиации и ее быстрым развитием на одно из первых мест выдвинулось создание зенитных установок, поэтому в годы, предшествовавшие первой мировой войне, на Путиловском заводе разрабатывалась конструкция самоходной зенитной 76-мм

пушки, устанавливаемой на шасси грузового автомобиля. Производство этих пушек началось с 1914 года.

Большой вклад в дело создания самоходной артиллерии внес известный знаток стрелкового дела генерал Н. М. Филатов. /января 1916 года он представил рапорт «О пушечных бронеавтомобилях». В этом рапорте генерал Филатов обосновал необходимость установки полуоткрытых пушек на бронеавтомобили неполного бронирования, т. е. обосновал конструктивное решение установки вооружения и конструкции броневой защиты одного из типов самоходной артиллерии.

В том же 1916 году под руководством генерала Филатова были спроектированы и построены самоходные орудия иного типа. 3-дюймовые (76,2-мм) противо-штурмовые пушки установили на трехколесные и четырехколесные автомобильные шасси. Строились они в мастерских офицерской стрелковой школы, а испытывались в Ораниенбауме (ныне г. Ломоносов) 13 октября 1916 года. Их главной конструктивной особенностью являлось применение откидного сошника для поглощения силы отдачи орудия. Применение сошника было одобрено комиссией, проводившей эти испытания, Позднее спроектировали и начали строить такого же типа установку 42-линейной пушки на базе шасси бронеавтомобиля с четырьмя ведущими колесами.

Отсутствие гусеничных тракторов вынуждало использовать автомобильные шасси в качестве базы для этих самоходных орудий. Колесный движитель, естественно, не мог обеспечить им высокой проходимости, что и являлось их недостатком.

В начале 1917 года в Главном военно-техническом управлении обсуждался подробно разработанный проект перевода артиллерии русской армии на тракторную тягу. В этом проекте было дано и теоретическое обоснование необходимости широкого внедрения гусеничного движителя в артиллерию. Применительно к основной цели проекта были определены желательные типы тракторов. Была так

же обоснована целесообразность введения самоходных гусеничных лафетов. Проект, намного опережавший экономические возможности тогдашней России, остался нереализованным.

В 1914—1916 годах русские изобретатели решили многие частные конструктивные вопросы в области бронетанковой техники.

В 1914 году братья Бажановы изготовили и успешно испытали колеса с внутренней амортизацией, предназначавшиеся для бронеавтомобилей и артиллерийских орудий, но изобретение не было оценено по достоинству. Только в 1939 году на серийном советском тяжелом танке КВ были применены опорные катки с внутренней амортизацией.

Изобретатель А. Л. Чемерзин в 1914 году впервые применил перископический смотровой прибор для бронеавтомобиля.

1 июня 1915 года инженер Василий Ребиков предложил двухъярусное расположение башен для бронеавтомобилей. На главной вращающейся башне он предложил установить еще одну башню, вооруженную пулеметом. Башням обеспечивалась возможность поворачиваться независимо одна от другой. Изобретатель выполнил несколько проектов установки вооружения бронеавтомобилей, но ни один из них не был реализован. Размещение вооружения, предложенное Ребиковым, представляло безусловный интерес на одном из этапов танкостроения.

Повышение точности огня боевых машин давно привлекало внимание русских изобретателей. Как известно, на точность огня с ходу наиболее неблагоприятно сказываются вертикальные и горизонтальные угловые колебания корпуса. Вредное влияние этих колебаний может быть значительно нейтрализовано стабилизаторами вооружения или корпуса.

В августе 1916 года одна из петроградских фирм предложила одноплоскостной электрогироскопический стабилизатор для пушечного вооружения бронеавтомобилей. Это была первая попытка повысить точность стрельбы бронеавтомоби-

лей с ходу введением стабилизации вооружения в вертикальной плоскости. Военное министерство отказалось от стабилизатора, признав его медленно действующим. Однако никаких работ по его усовершенствованию не было проведено.

Привлекало внимание изобретателей и создание плавающих боевых машин. Выше указывалось, что первый русский опытный танк «Вездеход» был задуман не только как машина высокой проходимости, но и как плавающая. В 1916 году изобретатель И. И. Чайковский представил в Главное управление кораблестроения предложение о постройке плавающего бронеавтомобиля. После рассмотрения его докладной записки было принято следующее решение: «...В бронированном автомобиле, могущем двигаться по воде, морское министерство надобности не встречает».

Не находили необходимой поддержки у царских чиновников не только принципиально новые работы, но и мероприятия, направленные на повышение боеспособности уже существующей боевой техники, например бронеавтомобилей, Известно, что неудовлетворительная вентиляция боевого отделения (очистка от пороховых газов) значительно снижает практическую скорострельность вооружения боевых машин. Над разрешением этой проблемы русские конструкторы успешно работали еще в 1915 году. В результате в броневом отделе военно-автомобильной школы было разработано вентиляционное устройство для башен пушечных автомобилей . Рассматривавшая это предложение комиссия по броневым автомобилям 22 декабря 1915 года вынесла следующее решение: «В специальных приспособлениях для вентиляции надобности нет; достаточно немного приоткрывать откидную дверку крыши башни, которая должна быть снабжена приспособлением для закрепления ее в таком положении...»

Из усовершенствований бронеавтомобилей отметим проект бронированного автомобиля с шестью ведущими колесами, представленный в начале 1916 года И. А. Кузьминым. Несколько позднее рядовой Л. Г. Пржевальский предложил приспособление для разрушения проволочных заграждений, которое должно было устанавливаться на бронеавтомобили.

Приведенные выше далеко не полные материалы свидетельствуют об исключительном размахе творческой мысли русских изобретателей в создании нового вида военной техники — бронетанковой.

Несмотря на огромные усилия, затраченные русскими новаторами на создание нового вида боевых машин — танков, русская армия в первую мировую войну не имела их. Недостаточное развитие тяжелой промышленности в царской России, неподготовленность страны к войне, неразбериха и развал в организации военного производства, не обеспечивавшего фронт даже снарядами, засилье иностранного капитала в промышленности являлись причинами, в результате которых не было организовано хотя бы ограниченное, мелкосерийное производство танков.

Иностранные фирмы всячески стремились использовать в своих корыстных целях экономическую отсталость России. Так, например, американская компания «Гэс Трактор» (Лассинг, штат Мичиган) предложила русскому военному министерству поставки гусеничных тракторов... еще не находившихся в производстве. Как выяснилось, компания собиралась, получив русские деньги, построить завод, на котором в дальнейшем и предполагала начать изготовление гусеничных тракторов.

Поставлявшиеся из Англии бронеавтомобили отличались низким качеством изготовления, а часто и вовсе оказывались непригодными для боя. Прибывшие в конце весны 1916 года в Россию 25 бронеавтомобилей «Шеффилд-Симплекс», 36 бронеавтомобилей «Армстронг Уитворт— Фиат» и 30 бронеавтомобилей «Джаррот» оказались непригодными для боевого использования. В телеграмме русскому военному атташе в Англии от 30 июня 1916 года сообщалось, что бронеавтомобили «Армстронг Уитворт—Фиат» непригодны для отправки на фронт вследствие низкого качества производства (спицы колес срезаются тормозными болтами, шасси перегружено, ряд узлов силовой передачи и ходовой части ненадежен, так как для ответственных деталей применены низкосортные материалы, и т. д.).

30 июля 1916 года в документе, адресованном русскому военному атташе в Англии по поводу другой партии бронеавтомобилей, сообщалось: «...все прибывшие в Петроград бронированные автомобили «Шеффилда-Лориеса» и «Армстронга» оказались в данном их виде непригодными для отправки на фронт».

Зависимость от иностранных производителей серьезно тормозила оснащение русской армии броневыми машинами. После неоднократных поставок негодных бронеавтомобилей из Англии русское военное министерство решило заказывать за границей только автомобильные шасси, с тем чтобы их бронирование проводилось на русских заводах. Однако английские и американские фирмы не выполняли контракты, срывали работу заводов, в частности Путиловского и Ижорского, по выпуску бронеавтомобилей для русской армии. В результате даже такой весьма скромный план, как постройка 200 бронеавтомобилей в год, оказался невыполненным.

Царская Россия не смогла создать отечественного танкостроения, как не смогла обеспечить русскую армию бронетанковой техникой, крайне необходимой для ведения боевых действий в операциях первой мировой войны, машинный характер которой проявился с первого ее дня.

Первый в мире по-настоящему боеспособный танк был изобретен и построен в Великобритании и сразу же получил крещение огнем в боях первой мировой войны.

Танки первой мировой войны.

ПРИЧИНЫ ПОЯВЛЕНИЯ ТАНКОВ

Появление танков было обусловлено военной необходимостью и наличием определенных технических предпосылок, т. е. наличием отработанных основных элементов, из которых слагается конструкция танка. Без военной необходимости и накопленного ранее опыта в создании гусеничного движителя, малогабаритных мощных двигателей внутреннего сгорания, подходящего вооружения и относительно легкой и прочной стальной брони было бы невозможно не только создание этого вида оружия, но и возникновение самой идеи боевой гусеничной машины. Кроме того, оснащение армии необходимым количеством танков возможно только при определенном уровне развития промышленности, прежде всего тяжелого машиностроения.

В русско-японскую войну 1904—1905

годов в войсках появилось автоматическое оружие, увеличилось количество артиллерии, повысилось ее качество и усовершенствовались способы ее боевого использования. Во время этой войны русская армия располагала 374 пулеметами. Около 300 пулеметов имела и японская армия. Война убедительно показала большое значение пулеметного огня для обороны, особенно в случае применения пулеметов в сочетании с проволочными заграждениями, что, естественно, побуждало как к дальнейшему, более широкому внедрению в армию пулеметов, так и к изысканию средств по борьбе с ними. Последнюю задачу в годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне, понимали,однако, немногие, наиболее дальновидные военачальники и изобретатели. Необходимость нового оружия была еще недостаточно ясна. Генеральные штабы и военные теоретики великих держав предполагали, что будущая война будет маневренной, скоротечной и закончится в несколько месяцев. Зачатки же позиционных форм ведения боевых действий в период русско-японской войны стремились объяснить бездарностью командования, слабой выучкой войск и прочими факторами.

Подобное представление о характере надвигавшейся войны было одной из главных причин, из-за которой предложения о постройке танков, сделанные до начала первой мировой войны, не привлекли к себе должного внимания.

Первая мировая война 1914—1918 годов явилась первой войной, имевшей все характерные особенности войны машинного периода.

Вовлечение в войну большинства государств придало ей характер мировой. Развитие производительных сил позволило создать многомиллионные армии, насыщенные огромным количеством самого разнообразного вооружения. Достигнутый в основных воевавших странах уровень развития промышленности обеспечил в ходе первой мировой войны массовое применение автоматического и полуавтоматического оружия. Так, в течение 1914— 1918 годов в России, Германии, Франции, Англии, США и Италии было изготовлено свыше одного миллиона пулеметов.

Действительный ход военных действий оказался совершенно неожиданным для военных специалистов всех стран, вовлеченных в мировой конфликт. После непродолжительного маневренного периода началась затяжная позиционная война. Появились сплошные укрепленные линии фронта с глубоко эшелонированной обороной.Массовое применение пулеметов в сочетании с развитыми инженерными сооружениями — проволочными заграждениями, траншеями и т. д. — настолько усилило оборону, что для ее преодоления наступающая сторона должна была изыскивать новые средства борьбы, поскольку существовавшие виды оружия не справлялись с решением новых задач в ходе боевых действий.

Глубокое эшелонирование обороны исключало для артиллерии наступающей стороны возможность подготовки атаки на всю глубину обороны противника. После овладения первой и второй линиями окопов наступающая пехота неизбежно наталкивалась на нетронутую артиллерийской подготовкой третью линию. Для атаки новых линий обороны требовались продвижение артиллерии вперед и организация снабжения ее боеприпасами.На все это требовалось время, в течение которого противник подготавливал новые линии обороны и подтягивал свои резервы для контратаки. Таким образом, вместо прорыва происходило лишь небольшое местное продвижение — «вдавливание» линии фронта.

Артиллерийская подготовка велась обычно несколько дней. На небольшом участке фронта сосредоточивалось огромное количество артиллерии, которая должна была подавлять вражеские орудия и пулеметы, уничтожать проволочные заграждения, разрушать окопы, блиндажи, поражать войска противника. При колоссальных расходах боеприпасов достигнутые успехи были ничтожны как вследствие потери внезапности, так и огромной живучести пулеметов. Наступления захлебывались при больших потерях в живой силе наступающей стороны.

Требовались новые эффективные средства борьбы, которые помогли бы вывести войну из позиционного тупика и создали бы возможность перехода к маневренным боевым действиям в условиях войны машинного периода.

Итак, появление сплошного укрепленного фронта, насыщенного автоматическим и полуавтоматическим оружием, явилось серьезным препятствием для маневра войск и привело к застойному характеру войны. Достигнутый же высокий уровень развития транспортных средств создавал условия для значительного повышения маневренности войск. Это специфическое противоречие первой войны машинного периода и обусловило появление нового вида боевых машин — танков.

Почему танк не появился в преддверии первой мировой войны, несмотря на то, что для этого имелись все технические предпосылки, а изобретатели бомбардировали военные ведомства проектами боевых машин? Разве не заманчивые перспективы открывало применение таких средств в бою, если учитывать возрастающую мощь стрелкового оружия?

Потенциальные противники, опасаясь втягивания в затяжную войну, разрабатывали доктрины, так или иначе трактующие концепцию войны «молниеносной». Все собирались энергично наступать, чтобы решить исход кампании в несколько месяцев или недель. В соответствии с этой логикой даже построение армий имело немало общего. В рамках такой направленности нашлось место и для бронепоездов, и для бронеавтомобилей, и для артустановок на бронированных автошасси — то есть средств, способных вести высокоманевренные действия. Танки, первые проекты которых базировались на тихоходных тракторных шасси, в нее явно не вписывались.

Трагедия ситуации заключалась в том, что противостоящие коалиции оказались достаточно сильны, чтобы сорвать планы противника, и одинаково слабы, чтобы осуществить собственные. Вскоре фронты зарылись в землю, спутались колючей проволокой, ощетинились пулеметами. Любая атака захлебывалась в крови. Для захвата квадратной мили наступающие теряли до 8000 человек. Десятимесячное топтание на месте, известное как Верденская «мясорубка», стоило сторонам 1 млн. человек. В названии своего знаменитого романа «На западном фронте без перемен» Э.-М. Ремарк абсолютно точно передал суть происходившего: средства обороны возобладали над средствами нападения. Требовался качественный рывок, пока окончательно не истощились людские ресурсы, пока не наступил экономический крах.

ГЕРМАНИЯ

Было ли для командования кайзеровской армии неожиданным появление на Сомме 15 сентября 1916 года британских танков? Оказывается, нет — немцы сумели раздобыть кое-какие сведения о работах в Англии, но германские генералы не придали столь ценной информации должного внимания.

В октябре 1916 года военное министерство Германии все же предприняло попытки организовать производство собственных танков. Германским конструкторам, как и их коллегам в Великобритании и Франции, приходилось все начинать с нуля, если не учитывать ограниченное знакомство с английскими машинами. Какого-либо опыта постройки вездеходных боевых машин до первой мировой войны не было. Правда, в 1911 году австрийский железнодорожник обер-лейтенант Г. Бурштын создал вполне реализуемый проект гусеничной бронированной машины «Моторгешютц» (Мо<огдезспи(г). Этот проект был предложен Военному министерству Австро-Венгрии, а чуть позже — Германии. Хотя 28 февраля 1912 года Бурштын получил на него немецкий патент № 252815, а 25 апреля — австро-венгерский № 53248, военные ведомства им совершенно не заинтересовались, Тем не менее сам факт обращения в германское (точнее — прусское) Военное министерство и получения патента позволяет немецким авторам до сих пор упоминать проект австрийского офицера как прелюдию к истории германского танкостроения. Впрочем, после первой мировой войны немецкие исследователи откопали сообщения о Б. Гебе-ле, который в 1913 году якобы испытывал вПознани «вооруженную пушками» вездеходную машину, а в 1914 году даже пы

тался показать ее в Берлине. Проект «сухопутного крейсера» Гебеля рассматривался комиссией Военного министерства и был признан нереализуемым и непригодным для военного применения. Уже после появления на поле боя английских танков в печати появился рисунок устрашающей «машины кайзера для прорыва неприятельских рядов», «размером с пассажирский вагон», с шипами на броне и 20—25 пушками и пулеметами. Все это, конечно, нельзя было считать заделом для практических работ.

Однако для создания нового оружия Германия располагала соответствующим уровнем технологий, промышленным и конструкторским потенциалом. Кроме высоко развитого сталелитейного и артиллерийского производства она имела собственное двигателе- и автомобилестроение, мощную электротехническую и химическую промышленность и вполне была способна наладить производство танков. Осенью 1916 года промышленники заверяли кайзера и военное руководство: «Ресурсы, находящиеся в распоряжении немецкой промышленности, таковы, что она способна на протяжении долгих лет снабжать нашу доблестную армию... всем

необходимым оружием». Разумеется, авторы таких заявлений пеклись о военных заказах, однако не слишком кривили душой, когда требовали решить лишь «проблему рабочих рук». Несмотря на общее тяжелое положение германской экономики, военная промышленность, реализовывавшая программу интенсификации («программа Гинденбурга»), была предельно мобилизована и практически полностью обеспечивала потребности армии в вооружении,боеприпасах и технических средствах. Правда, сама «программа Гинденбурга» никаких «танков» не предусматривала. Рейхсвер широко применял автотранспорт для подвоза грузов войскам, переброски подразделений вдоль фронта, а на Румынском фронте для оперативной переброски войск использовали 20 000 автомобилей. Не было в армии недостатка и в технических кадрах (водители, механики).

Проектированием боевых гусеничных машин занялись сразу несколько фирм. Компания «Орион» на базе своего сельскохозяйственного 3-колесного трактора изготовила 18-тонную боевую машину, а в 1916 году конструктор Г. Бремер создал полноразмерный макет бронированного четырехгусеничного военного экипажа, который он разработал на основе полугусеничного грузовика, заменив передние колеса гусеницами. Но все эти разработки носили лишь экспериментальный характер.

В конечном итоге усилия немецких конструкторов все же принесли свои плоды, и Германия получила вожделенные танки. Немцы несколько раз применяли их на поле боя, но в мизерном количестве. Только один раз им сопутствовал успех — 24 апреля 1918 года под Виллер-Бретонне, когда при большом наступлении кайзеровских войск они использовали 15 А7У и около 20 трофейных английских машин. Тогда 13 немецких танков повели в атаку 4 пехотные дивизии, которые добились значительных результатов.

За время войны в Германии успели сформировать 8 танковых рот, но только 3 из них были оснащены отечественной техникой — по 5 машин в каждой.

Тяжелый танк А7У

Для организации и объединения работ по созданию германского танка 13 ноября 1916 года была создана техническая комиссия, которую возглавил генерал Фридрихе — руководитель 7-го (транспортного) отделения Общего управления Военного министерства. Это отделение, образованное в октябре 1915 года и именуемое сокращенно А7У, выступало в роли заказчика боевых машин. В комиссию вошли также представители известных фирм — Г. Вильгельм («Опель»), К. Шипперт («Даймлер») и директор МАО/АЕО Юнг. Руководителем конструкторских работ по решению комиссии назначили главного инженера Опытного отделения Инспекции автомобильных войск 46-летнего капитана Йо-зефа Фольмера. Он имел большой опыт разработки автомобилей различных типов, в военном ведомстве успешно вел работы по повышению проходимости грузовиков. В группу Фольмера вошло около 40 конструкторов от различных фирм.

Поначалу немцы заимствовали английское название «1апк», затем появились «рапгегжадеп», «рапгегкгаПжадеп» и «катр^уадеп». А 22 сентября 1918 года, то есть незадолго до окончания войны, официально был утвержден термин "з(игт-

рапгегоадеп».

Взгляды Военного министерства и

высшего командования на назначение этой машины значительно расходились. Скептицизм командования в отношении танков и нежелание тратить средства попусту породили решение о разработке универсального шасси. 15 ноября сформулировали требования к гусеничному самоходному шасси, которое можно было бы использовать для танка и трактора или грузовика. При этом машина должна была развивать скорость до 12 км/ч, преодолевать рвы шириной 1,5 м и подъемы крутизной 30°. Заметим, что практически в то же время по такому же пути пошли в Италии, создавая опытный тяжелый танк «Фиат 2000». Только к концу 20-х годов окончательно стало ясно — создать полноценный танк на шасси трактора или использовать танк как трактор невозможно.

К участию в этом проекте привлекались фирмы «Даймлер», «Бюссинг», NА^, «Бенц» и «Опель». В разработке ходовой части участвовали представитель фирмы «Холт-Катерпиллер» X. Стайнер и берлинская фирма «Брасс унд Херш-тетт». Несмотря на скептицизм Ставки, поддержка Военного министерства обеспечила средства для проведения работ.

Проектирование велось спешно и было завершено уже к 22 декабря. В основу компоновочной схемы машины легла симметрия в продольной и поперечной плоскостях, что сказывалось даже на расположении дверей корпуса.

Все агрегаты шасси собирались на массивной прямоугольной коробчатой раме. В геометрическом центре машины был размещен двигательный отсек, закрытый капотом. Над ним помещалась площадка с местами механика-водителя и командира. На первом варианте шасси установили два места водителя, повернутые в противоположные стороны, для переднего и заднего хода — популярная в те годы идея «челнока». Для увеличения полезного объема корпуса гусеницы поместили практически под днищем корпуса. Ходовую часть выполнили по типу трактора «Холт».

«Ходовые тележки» подвешивались на вертикальных винтовых цилиндрических пружинах к поперечным коробчатым балкам, приклепанным снизу рамы. Поначалу каждая тележка имела две пружины, затем их количество довели до четырех. Одна тележка несла пять опорных катков с наружными и центральными реборда ми — по типу железнодорожных. На каждый борт приходилось по три тележки, Перемещение тележек относительно рамы ограничивалось балками. Верхняя ветвь гусеницы поддерживалась шестью роликами, которые крепились попарно на особых брусках, уложенных по бокам рамы на выступы поперечных балок. Таким образом, оси поддерживающих роликов и ведущего колеса были жестко связаны с рамой. Ось направляющего колеса снабжалась винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы. Направляющее и ведущее колеса — спицованные (впоследствии устанавливались и сплошные ведущие колеса), Расположенное сзади ведущее колесо имело зубчатый венец, зацеплявший шарниры гусеничной цепи.

Траки гусениц делались сборными. Каждый трак состоял из башмака и рельса. Башмак, снабженный невысокими поперечными грунтозацепами, непосредственно ложился на грунт и служил как бы «шпалами» для рельса, по которому двигались опорные катки с ребордами — некое подобие железнодорожного хода. Проушины на концах внутреннего рельса служили для соединения траков цилиндрическими пальцами(болтами) с надетыми на них втулками — буксами. С одного края башмак имел изогнутый отросток, прикрывавший шарнир от попадания грязи и камней при изгибе. Ширина башмака составляла 500 мм, рельса — 180 мм, внутреннего проема рельса — 65 мм, толщина башмака — 8 мм, высота рельса — 115 мм. Рельс выполнялся из прессованной стали, пальцы и втулки — из стали «хронос», башмак штамповался из мартеновской стали Сименса.

Требования к танку выражались в скорости движения 10 км/ч. При планировавшемся весе 25—30 т и предполагаемом сопротивлении движению для этого требовался двигатель мощностью около 200 л. с. Такие моторы имелись в Германии (например, для дирижаблей жесткой схемы «Цеппелин»), но их было недостаточно. Фирма «Даймлер» могла поставить двигатели мощностью 100л. с. и снабжать ими строящиеся танки. Поэтому решили применить двухдвигательную установку с работой каждого мотора на гусеницу одного борта. Двигатели были карбюраторные, 4-цилиндровые, рядные, жидкостного охлаждения, с рабочим объемом цилиндров 17 л, диаметром цилиндров 165 мм и рабочим ходом поршня 200 мм. Расход бензина на 1 км пути составлял 4—7л. Двигатели устанавливались параллельно, носками коленчатых валов к корме и крепились к раме каждый в трех точках.

Топливопроводы располагались так, чтобы карбюраторы и питающие патрубки находились на внешних сторонах и не нагревались от соседнего двигателя. Выхлопные трубы ставились на внутренней стороне и по днищу корпуса выводились через глушители наружу с обоих бортов. Система питания рассчитывалась таким образом, чтобы ее работа не зависела от наклона машины. Два бака емкостью 250 л каждый помещались в передней части корпуса под днищем и защищались 10-мм бронелистами. Для большей пожарной безопасности их перекрывали стальными листами и изолировали от боевого отделения. Подача бензина производилась под давлением отработавших газов, причем каждый бак мог питать оба двигателя. Для пуска двигателей имелись два вспомогательных бака с бензином лучшей очистки, служившие также в качестве резервного запаса. Зажигание смеси осуществлялось от магнето с пусковым магнитом. Число оборотов регулировалось предохранительным механизмом, ограничивавшим его максимальное значение, и дроссельным клапаном со специальным ручным рычагом. Пуск двигателей мог производиться несколькими способами: электростартером, заводной П-образной рукояткой для трех человек, распылителем «Бош» и накачиванием смеси насосом. Для подогрева служила ацетиленовая горелка. Запустив один из двигателей и придав танку первоначальное движение, можно было, включив сцепление, запустить второй. Каждый двигатель снабжался счетчиком оборотов — тахометром.

Тщательно была разработана система смазки. Стекающее в картер масло откачивалось насосом в отдельный бак, откуда оно другим насосом вновь подавалось через фильтры к местам трения. Это предотвращало заливание цилиндров маслом и забрызгивание свечей зажигания даже при продольном наклоне машины в 45°.

Для охлаждения вдоль передней и задней стенок капота вертикально устанавливались два трубчатых радиатора. Они крепились эластичными хомутами и располагались в особых карманах на войлочной прокладке, снижавшей действие вибрации. Радиаторы охлаждались четырьмя вентиляторами — каждая их пара приводилась во вращение от коленчатого вала ременной передачей (со стороны маховика) с регулируемым натяжением. Воздух забирался изнутри корпуса и выбрасывался наружу через решетки ниже двигателей.

Привод гусеницы каждого борта представлял собой автономный агрегат, помещенный в едином картере. Он включал сцепление, трехскоростную коробку передач, конические передачи переднего и заднего хода, однорядный бортовой редуктор. Сцепление (главный фрикцион) помещалось на конце удлиненного носка коленчатого вала двигателя. Коробка передач — тракторного типа, с ведущим и передаточным валом и скользящими шестернями. Значения скорости — 3, 6 и 12 км/ч. Переключение скоростей производилось перемещением скользящих шестерен на ведущем валу, включение переднего или заднего хода — перемещением втулки конической пеаедачи, при-тормаживание гусеницы — колодочным тормозом на конце передаточного вала (доводку трансмиссии осуществила фирма «Адлер»). Органы управления были связаны с соответствующими механизмами гибкими тросами.

Поворот машины производился выключением и притормаживанием одной гусеницы. Наименьший радиус поворота составлял при этом 2,2 м и равнялся примерно ширине колеи машины. Включив задний ход одной из гусениц, можно было развернуть машину на месте. При повороте с большим радиусом механик-водитель поворотом вправо или влево рулевого колеса («волана») изменял соотношение числа оборотов двигателей. Таким образом, механик-водитель управлял машиной в одиночку и мог в широких

Тяжелый танк АРУ (корпус фирмы "Крупл»)

пределах варьировать повороты и движение машины. Органами управления ему служили рулевое колесо, две педали сцепления, рычаг переключения передач, два рычага тормозов, два рычага заднего хода и рычаг насоса. Машина получила обозначение А7У — по аббревиатуре заказчика. Заметим, что буква «V» в этой аббревиатуре иногда расшифровывалась в литературе как «конструкция Фольме-ра» ( «ЬаиаПуоПтег»). Шасси получили номера от «500» и далее, под которыми и числились впоследствии танки.

16января 1917годавБерлин-Мариен-фельде был продемонстрирован макет шасси и деревянный макет бронекорпу-са. 20 января Военное министерство подготовило заказ на постройку 100 шасси. При этом предполагалось, что забронировано будет только 10 из них.

Первый прототип танка — рабочее шасси с макетом бронекорпуса — продемонстрировали в Берлин-Мариен-фельде 30 апреля, а 14 мая он был показан на ходу в Ставке Главного командования в Майнце, при этом для большего правдоподобия машину загрузили балластом массой 10 т. Прототип А7\/ испытывался параллельно с полугусеничным «Мариенваген 11". Кроме того, свое предложение «боевой артиллерийской машины» К.0.1 представила и фирма «Крупп». Но Главным командованием по результатам испытаний был выбран А7\/. Впрочем, шасси «Мариенваген 11» тоже нашло практическое применение — позже на его базе изготавливались самоходные зенитные и противотанковые (!) орудия, а фирма «Эрхард» строила тяжелые бронеавтомобили.

Первые 5 готовых А7У планировалось получить к 15 июля 1917 года, следующие 5 танков и 40 небронированных шасси — к 1 августа, а последние 49 шасси — к 1 сентября. К концу лета ожидалось получить также 50 шасси «Орионваген», однако их проходимость и способность преодолевать проволочные препятствия вызывали сомнения, и этот проект не получил дальнейшего развития. А7У оказался в конце концов единственным. Ускорению работ по А7У способствовало участие французских танков в бою на реке Эн у Шмен-де-Дам 16 апреля 1917 года. Заметим, кстати, что шасси французских машин «Шнейдер» и «Сен-Шамон» также были выполнены по типу трактора «Холт».

Испытания А7У, проводившиеся весной и летом 1917 года, выявили ряд технических недостатков а системе охлаждения двигателей, в трансмиссии, в направляющих гусеничного хода. Их исправление заметно затянуло работы — результат первоначальной спешки. К тому же сказывался растущий дефицит материалов. Постройку первого серийного А7У завершили только к концу октября 1917 года. Еще до окончания постройки, 19 июня танк продемонстрировали в Мари-енфельде кайзеру Вильгельму II.

Броневой корпус устанавливался на раме сверху и собирался клепкой на стальном каркасе. Существовало два типа корпуса— производства «Крупп» и «Рех-линг». Каждый борт «крупповского» корпуса собирался из пяти вертикальных листов, крыша— из четырех продольных и одного поперечного, лобовая и кормовая части — из трех листов каждая. Эти корпуса получили танки № 540, 541, 542, 543 и 544. Корпуса фирмы «Рехлинг» отличали цельные, из единого листа борта. Их имели танки № 502, 505, 506, 507. Толщина и качество брони позволяли противостоять бронебойным винтовочным пулям (типа французской 7-мм АРХ) на далы-юстях от 5 м и больше, а также осколочно-фугас-ным снарядам легкой артиллерии. Броне-защита корпуса несколько повышалась наклонной установкой листов и «корабельной» формой лобовой и кормовой части. Уязвимыми местами были стыки бро-нелистов из-за их плохой пригонки — прежде всего на углах. По утверждениям союзников, сквозь стыки проникали осколки пуль и свинцовые брызги. В крыше корпуса спереди и сзади имелись большие вентиляционные решетки, служившие частично и для освещения боевого отделения танка. Верхняя рубка собиралась из пяти съемных листов и складывалась при перевозке и на марше. При сложенной верхней рубке А7У мог перевозиться на стандартной платформе по германским, французским и бельгийским железным дорогам без помех со стороны железнодорожных сооружений (для погрузки танка на железнодорожную платформу эки-

Экипажи танков АРУ не упускали случая подышать свежим воздухом. Во время боя, когда 18 членов экипажа находились внутри боевого отделения, дышать там из-за жары и дыма было просто нечем, и танкисты часто теряли сознание

пажу обычно приходилось строить специальную рампу). Смотровые лючки по периметру рубки прикрывались складывающимися вверх крышками, позволявшими регулировать высоту открытой щели. В крыше рубки имелся лючок с откидной решетчатой крышкой. В первоначальном проекте предусматривался специальный «нос» в виде двух треугольных рам из балок таврового сечения. Рамы крепились в передней части и служили для повышения проходимости и про-делывания проходов в заграждениях. «Нос» даже был выполнен на деревянном макете, но уже в первом демонстрационном образце от него отказались.

Командир машины размещался на верхней площадке слева; справа и чуть позади него — механик-водитель. Верхняя площадка находилась на высоте 1,6 м над полом. Наводчики, заряжающие и пулеметчики размещались по периметру корпуса. Входившие в состав экипажа два механика располагались на сиденьях спереди и сзади от двигателей и должны были следить за их работой. Для посадки и высадки экипажа служили откидные двери в правом борту — впереди и .в левом — сзади. Под дверью снаружи приклепывались две узкие ступеньки, Внутри корпуса на верхнюю площадку вели две лестницы — спереди и сзади. Не сразу выбрали и вооружение танка. Рассматривался вариант укороченного корпуса с восемью амбразурами: в них, в зависимости от обстановки, можно было установить нужным образом две 20-мм пушки и два пулемета или четыре пулемета и два огнемета. Танк с «полноразмерным» корпусом предполагалось вооружить 77-мм полевой пушкой модели 1896 года или штурмовой пехотной пушкой Круппа модели 1916 года, двумя 20-мм автоматическими пушками Беккера и четырьмя пулеметами на вертлюгах. 77-мм штурмовая пушка с длиной ствола 20 калибров обеспечивала начальную скорость снаряда (масса 6,85 кг) 400 м/с. Для ее монтажа в танке спроектировали тумбовую установку. Однако использование 77-мм пушки создавало ряд проблем — только длина ее отката составляла 750 мм. Кроме того, заказы на пушки оказались полностью расписаны на многие месяцы вперед и получение их также вызывало затруднение. В другом варианте предполагалось вооружить танк четырьмя 20-мм пушками и четырьмя пулеметами. В конце концов было решено ограничиться, по примеру англичан, 57-мм орудием. Для этого выбрали 57-мм капонирные пушки Максима — Норденфельдта, захваченные в октябре 1914 года в крепости Антверпен.

Пушка имела длину ствола 26 калибров, длину отката 150 мм, наибольшую дальность стрельбы 6400 м. В боекомплект, кроме 100 выстрелов с осколочно-фугасными снарядами, входили 40 бронебойных и 40 картечных. Осколочно-фугасные снаряды имели взрыватель с замедлителем и могли использоваться против полевых укреплений. Начальная скорость бронебойного снаряда составляла 487 м/с, бронепробиваемость —

20 мм на дальности 1000 ми 15 мм на 2000м. А7У первой постройки кроме корпусов отличались и типом установки орудия. Собранные первыми танки с корпусами «Рехлинг» в передней части имели раму (козлы), на которой крепилась поворотная артиллерийская установка системы Артиллерийской Испытательной комиссии. Широкая маска (щит) пушки качалась в вертикальной плоскости, а небольшой внутренний щиток — в горизонтальной. Установка снабжалась противовесом и двумя маховиками наведения. Танки № 540—544 с корпусами «Крупп» получили тумбовые установки, которые разрабатывались для танка А7УЦ, но использовались на А7У. Угол наведения орудия по горизонтали составлял 45° в обе стороны, по вертикали +20°. Наводчик располагался на сиденье, укрепленном на кронштейне тумбы и поворачивавшемся вместе с пушкой. Сиденье опиралось на ролик, перемещавшийся по полу корпуса. Для наводки служил телескопический прицел. Маска состояла из двух частей. Большой щит полуцилиндрической формы соединялся с тумбой и вместе с ней вращался в горизонтальной плоскости, в левой части он имел вертикальную прорезь для прицеливания. В вертикальном вырезе посредине щита имелся щиток, связанный со стволом пушки и перемещавшийся в вертикальной плоскости. Таким образом, наводчик сидел как бы внутри полубашни. Заряжающий размещался справа от него на неподвижном сиденье. Узкое поле зрения прицела и расположение пушки в передней точке приводили к тому, что наводчик легко терял цель из виду при любом движении танка. Поэтому по обеим сторонам от орудийной амбразуры сделали смотровые лючки с двустворчатыми крышками. И все же вести более-менее прицельный огонь танк мог только с места.

Стандартные 7,92-мм пулеметы МО.08 (системы Максима) крепились на вертлюжных установках с полуцйлйндри-ческими масками и винтовыми механизмами вертикального наведения. Угол горизонтального наведения пулемета составлял ±45°. Расчет каждого пулемета состоял из двух человек—ошибка, которой избежали французы при разработке

легкого танка «Рено». Пулеметчики помещались на приклепанных к полу сиденьях с низкой спинкой. Коробка с лентой на 250 патронов крепилась на сиденье стрелка. Танк мог возить с собой 40—60 лент, то есть 10—15 тысяч патронов, В бортах корпуса и дверях имелись лючки с бронезаслонками для стрельбы из личного оружия экипажа, которое включало ручной пулемет, карабины, пистолеты, ручные гранаты и даже один огнемет. Таким образом, экипаж танка вооружался подобно гарнизону форта, но на практике это не вполне соблюдалось (по крайней мере, ни один танк огнемета не получил).

Танк № 501 оказался полностью «симметричным» — вместо артиллерийской установки в его передней части, так же как и в кормовой, располагались два пулемета, что обеспечивало действительно круговой обстрел. Позже танк перевооружили 57-мм пушкой на тумбовой установке.

Следует отметить, что 57-мм пушки Максима — Норденфельдта на тумбовых установках пригодились не только для танков — 150 штук смонтировали на грузовиках в качестве самоходных орудий ПТО.

Спереди и сзади к раме А7У крепились буксирные крюки. В боевой обстановке вырезы корпуса для них прикрывались шарнирно укрепленными треугольными крышками. На минимальной скорости тяговое усилие достигало 15 т. Танк был укомплектован ЗИПом и шанцевым инструментом.

Для питания электрооборудования (внутреннее и внешнее освещение) устанавливался генератор. Из средств внутреннего управления следует упомянуть указатель на цель. Он крепился на крыше корпуса над артиллерийской установкой и поворачивался командиром танка с помощью троса. Перед расчетом орудия над правым смотровым лючком располагалась панель с белой и красной лампочками: их сочетания означали команды «Заряжай», «Внимание» и «Огонь». Остальному экипажу, как и во всех танках того времени, командиру приходилось подавать команды криком, перекрывая шум двигателей и трансмиссии. Средств внешней связи не предусматривалось. Надежность работы имевшихся радиостанций внутри трясущегося корпуса вызывала большие сомнения, не было уверенности и в эффективности световой сигнализации. Семафоры быстро сбивались бы пулями, осколками или взрывной волной. Был, правда, предусмотрен лючокдля сигнализации флажками. Однако на практике управление свели к принципу «Делай как я», а при необходимости приказы доставлялись посыльными. Существовал и вариант танка связи, оснащенного радиостанцией с поруч-невой антенной на крыше корпуса, вооруженного только двумя пулеметами, с экипажем 11—13 человек, включая радистов и наблюдателей. Но, в отличие от английских и французских «радиотанков», этот проект остался на бумаге.

В целом конструкция А7У воплощала в себе идею «подвижного форта», приспособленного более для круговой обороны, нежели для прорыва обороны противника и поддержки пехоты. Увы, кругового обстрела в прямом смысле слова не получилось: из-за ограниченных углов наведения орудия два сектора в переднем направлении представляли собой мертвое пространство.

Основным производителем А7У стал завод фирмы «Даймлер» в Мариенфель-де. На этом же заводе, кстати, собирались и машины «Мариенваген». Стоимость постройки одного танка А7У в ценах 1917— 1918 годов составляла 250000 рейхсмарок, из них 100000 марок приходилось на бронирование. До сентября 1918 года было собрано всего 20 А7У. Первую серию составили танки на шасси № 501, 502, 505— 507 и 540—544. Номера танков второй серии — 525, 526, 527, 528, 529 (корпуса «Крупп»); 560, 561, 562, 563 и 564 (корпуса «Рехлинг»). Все танки второй серии имели тумбовые установки орудия.

Бронирование ходовой части, выступающие под рамой машины картеры бортовых передач и подвешенные под днищем спереди и сзади наклонные бро-нелисты вместе с высоким расположением центра тяжести снижали проходимость машины. Танк мог уверенно двигаться по рыхлому грунту, но только по открытой местности без бугров, глубоких рытвин и воронок; легко опрокидывался при боковом крене, При переходе через проволочные заграждения колючая проволока просто затягивалась гусеницами и запутывалась в них, что иногда приводило к перегрузке и выходу из строя сцеплений.Бронирование ходовой части было применено по опыту собственной германской противотанковой обороны, часто «разбивавшей» открытые гусеницы английских танков.

На первом демонстрационном образце танка бронирование доходило до осей опорных катков. Экраны, закрывавшие ходовую часть, имелись и на серийных танках, однако экипажи снимали их, открывая ходовые тележки — дабы грязь с верхних ветвей гусениц не забивалась в ходовую часть. Бронелисты, прикрывавшие направляющие и ведущие колеса, могли откидываться на петлях вверх. Для обслуживания ходовой части в бортах предусматривались также два небольших лючка, причем в крышке переднего был вырез для вывода выхлопной трубы. Лючок имелся также в нижнем кормовом листе.

Расположение командира и механика-водителя в поднятой рубке обеспечивало им неплохой обзор местности, однако сильно затрудняло наблюдение за дорогой непосредственно перед танком. Механик-водитель видел местность только в 9 м впереди машины! Поэтому в управлении ему помогали механики, наблюдавшие за местностью через лючки в бортах под рубкой. В отличие от английских тяжелых танков (до появления МК V), всю физическую работу по управлению машиной механик-водитель выполнял один, причем она была легче и проще, чем у английских коллег. Два механика участвовали в управлении только «глазами и голосом». Большие размеры, и особенно высота танка, делали его хорошо видимой мишенью для артиллерии За громоздкий неуклюжий корпус и две дымящие трубы А7У прозвали в войсках «тяжелой походной кухней». Вентиляция танка, как и на первых английских и французских машинах, оказалась неудовлетворительной. По сведениям одного механика-водителя А7У, температура внутри корпуса во время боя достигала +86°С — пожалуй, здесь не обошлось без преувеличения. На марше экипажи предпочитали размещаться на крыше танка.

Как показал боевой опыт, обилие вооружения и слабая подготовка экипажей приводили к тому, что пулеметчики мешали артиллеристам и наоборот. Вообще же неудачи, которые постигли немецкие танки впоследствии, следует отнести не только на счет недостатков конструкции, но и на счет малочисленности машин и степени обученности их "--типажей — у немцев просто не было времени и возможности провести должное обучение.

Послевоенные и современные танки

СССР/РОССИЯ

Началом отечественного танкостроения принято считать 1920 год, когда на заводе «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде было организовано производство первых советских танков. В связи с ограниченными возможностями промышленности и отсутствием подготовленных кадров в области танкостроения все типы танков вплоть до середины 30-х годов создавались на основе изучения и использования зарубежного опыта (главным образом английских и американских образцов).

Перед войной основу танкового парка составляли легкие танки Т-26 и БТ, в конструкции которых предпочтение отдавалось огневой мощи и подвижности. В войсках имелось некоторое количество средних танков Т-28 и тяжелых Т-35, а также танкетки.

Одним из главных факторов, повлиявших на ход сражений Великой Отечественной войны, стало создание в предвоенные годы первоклассных машин отечественной разработки — среднего танка Т-34 и тяжелого КВ. По сути, советские конструкторы первыми в мире создали танки, в которых гармонично сочетались все боевые свойства. С этого времени советское танкостроение стало развиваться собственным, самобытным путем.

К сожалению, производство этих машин не было развернуто в достаточном количестве к началу войны. К концу 1941 года почти полностью был выбит довоенный танковый парк, находившийся в войсках западного направления. Заводы по производству Т-34 и КВ были эвакуированы на восток. В этих условиях для восполнения в короткий срок потерь танков промышленность в большом количестве выпускала легкие танки Т-60 и Г-70. К 1943 году они уступили место на поле боя средним и тяжелым машинам. Тогда были разработаны танки Т-34-85, ИС, большое семейство самоходных артиллерийских установок, практически выполнявших на поле боя задачи танков.

В послевоенные годы советские конструкторы продолжали самобытный путь развития отечественного танкостроения и сохранили лидирующие позиции в мире. Советские средние танки Т-54/55, созданные на основе опыта войны, служи-ли эталоном для зарубежных конструкторов и состояли на вооружении более чем в 40 странах мира. Дальнейшее развитие получили тяжелые танки, в конструкции которых было реализовано много передовых технических решений, не утративших значения до настоящего времени. К сожалению, принятое в середине 60-х годов ошибочное решение о прекращении работ над тяжелыми танками закрыло многие перспективные разработки. Единственным образцом легкого танка в послевоенный период стал плавающий танк ПТ-76, обладающий выдающимися водоходными качествами и состоящий на вооружении и поныне.

В середине 60-х годов на смену средним и тяжелым машинам пришли основные танки. Они обеспечили лидерство советского танкостроения примерно до середины 80-х годов. Непревзойденными для своего времени боевыми свойствами обладали танки второго послевоенного поколения Т-64, Т-72, Т-80 и их модификации. После распада Советского Союза нарушились кооперационные связи промышленности танкостроения. С 1992 года производство танков в России резко снизилось и ориентируется сегодня на комплектующие, поставляемые российскими предприятиями. В связи с известными экономическими проблемами сохранен выпуск чисто символических партий танков, призванных не допустить полного развала производства, либо экспортных образцов и комплектующих к ним на заводах в Омске и Нижнем Тагиле. Опытно-конструкторские работы также опираются на заделы, подготовленные еще в годы существования СССР, новые направления практически свернуты. Отставание от западного танкостроения за последние несколько лет по ряду параметров приняло угрожающий характер. Разрыв по тем направлениям, где отечественные разработки имели неоспоримый приоритет, сокращается. Вместе с тем опыт боевого применения российских танков показывает, что необходимо их дальнейшее совершенствование.

легкий плавающий танк ПТ-76

В 1951 году на вооружение разведывательных подразделений Советской Армии поступил легкий плавающий танк ПТ-76. Танк был разработан конструкторским бюро Ж. Я. Котина, известного своими тяжелыми танками. ПТ-76 использовался в боевых действиях в Африке, на Ближнем Востоке, в Индо-Па-кистанском конфликте 1965 года и особенно широко в 1965—1975 годах во Вьетнаме северовьетнамской армией.

Характерными особенностями танка являются высокие показатели подвижности на плаву — максимальная скорость 10,2 км/ч при хорошей маневренности. Машина имеет большой водоизмещаю-щий объем, что, однако, обусловило ее сравнительно легкое бронирование. В начале 1960-х годов танк прошел глубокую модернизацию и получил индекс ПТ-76Б.

В разведывательных подразделениях сухопутных войск легкие танки ПТ-76 были заменены сначала средними, а затем основными танками. В настоящее время модернизированные танки ПТ-76 различных модификаций состоят на вооружении морской пехоты ВМФ России, а также в составе вооруженных сил 28 государств Европы, Азии, Африки и Латинской Америки.

Внутреннее пространство танка разделено на три отделения. В носовой части корпуса размещено отделение управления. Рабочее место механика-водителя с сиденьем, установленным на продольной оси машины, оснащено органами управления движением (педали и рычаги), приборами наблюдения, кон

трольно-измерительны ми приборами, курсоуказателем и средствами связи (аппарат танкового переговорного устройства). Посадка механика-водителя в танк и высадка из него осуществляются через круглый люк, основание которого выступает над верхним броневым листом. В отделении управления находятся также две аккумуляторные батареи, баллон со сжатым воздухом, два углекислот-ных баллона и автомат системы противопожарного оборудования, часть ЗИП и другое оборудование.

В башне и подбашенном пространстве корпуса расположено боевое отделение. В нем размещены пушка, спаренный пулемет, приборы наблюдения и прицельные приспособления, рабочие места командира танка (слева от пушки) и заряжающего (справа от нее), автомат Калашникова, часть боекомплекта, танковая радиостанция Р-113, аппараты ТПУ, водооткачивающий (ручной) насос, ручные огнетушители (один или два), часть ЗИП и другое оборудование.

Моторно-трансмиссионное отделение расположено в кормовой части корпуса и изолировано от боевого отделения перегородкой. В нем размещены двигатель с системами, трансмиссия, водометы, два топливных бака, водооткачиваю-щие насосы и другое оборудование.

Основным вооружением танка ПТ-76Б является 76-мм танковая пушка Д-56ТС, отличающаяся от первоначально устанавливаемой Д-56Т конструкцией дульного тормоза и наличием эжекцион-ной продувки канала ствола.

Ее боекомплект состоит из 40 унитарных выстрелов, 24 из них с осколочно-фугасной гранатой, 4 с бронебойно-трассирующим, 4 с подкалиберным бро-небойно-трассирующим и 8 с кумулятивным снарядами. Боеприпасы размещены в стеллажной укладке на 24 выстрела на вращающемся полу боевого отделения, в укладке на 14 выстрелов в боевом отделении, соединяющей своими основаниями вращающийся пол с верхним погоном башни, и в хомутико-вой укладке на 2 выстрела на правом борту башни танка.

Наибольшая прицельная дальность стрельбы с прицелом составляет 4000 м, с боковым уровнем — 12000 м. Техническая скорострельность достигает 7 выстрелов в минуту. Пушка имеет ручные и электрические приводы наведения. Масса качающейся части пушки без бронировки равна 1150 кг.

С пушкой спарен 7,62-мм пулемет СГМТ с наибольшей прицельной дальностью стрельбы 2000 м. Его практическая скорострельность составляет 200— 250 выстрелов в минуту. Питание ленточное, в каждой ленте содержится по 250 патронов. Общий боекомплект насчитывает 1000 патронов. 4 коробки с патронными лентами размещены в башне танка.

Стрельбу из танка ведет командир. Для этого он использует телескопический шарнирный прицел ТШК-2-66 (ТШК-66) с 4-кратным увеличением и полем зрения 16°. Наблюдение и ориентирование осуществляется также с помощью прибора ТПКУ-2Б (ТПКУ) с 5-кратным увеличением (поле зрения 7,5°) и 2 призменных 1-кратных приборов ТНП (поля зрения по горизонту 70°, по вертикали 17°). У заряжающего имеется один перископический прибор МК-4.

В ходе модернизации танка ПТ-76 на него был установлен двухплоскостной стабилизатор вооружения СТП-2П «Заря», обеспечивающий точность стабилизации по вертикали 1 т. д. и скорости наведения от 0,05° до 6° в секунду, а по горизонтали — 1,5 т. д. и скорости от 0,1° до 20° в секунду. Углы стабилизированного наведения составляют по вертикали от -4° до +30°, по горизонтали — 360°. Стабилизатор «Заря» характеризуется зависимой линией прицеливания, наличием электрогидравлического привода для пушки и электрического привода для башни, а также гироскопическими задающими устройствами.

В боевом отделении на левом борту корпуса закреплен чехол, в котором размещается автомат АК-47 калибра 7,62 мм. К нему имеется 300 патронов. Кроме того, в комплектацию танка входит 15 ручных гранат Ф-1, сигнальный пистолет и 20 патронов к нему.

Броневая защита танка противопуль-ная. Корпус представляет собой жесткую конструкцию, сваренную из броневых листов. Его носовая часть состоит из верхнего и нижнего наклонных броневых листов, сваренных между собой, с бортовыми листами, подбашенным листом и днищем. Верхний лобовой лист толщиной 10 мм имеет большой угол наклона от вертикали (80,5°). Нижний лист большей толщины (13 мм) наклонен на 45°. Борта корпуса вертикальные, верхние их части имеют толщину 13, а нижние 10 мм. Вертикальный кормовой лист (верхний) толщиной 6 мм имеет два больших круглых окна, в которых установлены патрубки водометных движителей. Днище корпуса состоит из двух продольных сваренных между собой листов. Для повышения жесткости днища на нем выполнены продольные и поперечные ребра и зиги. Характерной особенностью является наличие двух приемных люков (окон), закрытых решетками, для забора воды водометными движителями. Слева от сидения механика-водителя имеется люк запасного выхода, крышка которого открывается наружу. Крыша корпуса сварена из 4-х листов — подбашенного, правого и левого задних боковых листов

и заднего листа.

На подбашенном листе на шариковой опоре установлена башня. Она сварена из броневых листов толщиной от 10 до 20 мм. Амбразура пушки закрывается броневой маской с кожухом, которая качается вместе с пушкой. В кормовой части башни вварен бронированный колпак вентилятора. В крыше башни сделан овальный люк, закрываемый крышкой. На крышке люка на шариковой опоре установлена вращающаяся командирская башенка. Танк оснащен системой защиты от поражающих факторов ядерного оружия, работающей по принципу герметизации обитаемого пространства и создания в нем небольшого избыточного давления. Герметизация достигается за счет использования постоянных и автоматически включающихся уплотнений. К числу первых относятся уплотнения амбразур пушки и спаренного пулемета, прицела и погона башни. Автоматически срабатывающими являются механизмы закрывания воздухо-подводящего патрубка нагнетателя и окна вентилятора башни.

Избыточное давление создается нагнетателем, установленным на подбашенном листе корпуса танка в правом углу боевого отделения. Он представляет собой центробежный вентилятор с инерционной очисткой запыленного воздуха. Отсепарированные частицы пыли через специальную трубку выбрасываются наружу. При отсутствии радиоактивного заражения местности нагнетатель может использоваться в качестве обычного приточного вентилятора. Для измерения мощностей доз гамма-излучения внутри и снаружи танка используется рентгенометр ДП-ЗБ, состоящий из измерительного пульта и выносного блока, размещенных в отделении управления на левом борту корпуса, Для постановки дымовых завес танк оснащен термокондиционной дымовой аппаратурой. В танке применяется специальная противопожарная автоматическая углекислотная установка, состоящая из двух углекислотных баллонов, автомата ППО, четырех термозамыкателей, диффузоров или штуцеров и трубопроводов. Она обеспечивает тушение пожара в моторно-трансмиссионном отделении. Кроме автоматической углекислотной установки, в танке имеются один или два ручных углекислотных огнетушителя, установленных в нише корпуса передней части боевого отделения. Ручные огнетушители предназначены для тушения пожара в отделении управления, боевом отделении и снаружи танка, а в случае необходимости применяются одновременно с автоматической установкой при пожаре в МТО.

На танке используется четырехтактный дизель жидкостного охлаждения В-6, представляющий собой, по существу, один ряд (половину) широко распространенного У-образного танкового двигателя В-2. При частоте вращения коленчатого вала 1800 оборотов в минуту он развивает мощность 240 л. с. В зависимости от времени года применяется летнее, зимнее или арктическое дизельное топливо. Общая вместимость топливных баков составляет 250 литров, что обеспечивает запас хода по шоссе 240— 260 км. Система охлаждения двигателя эжекционная, двигатель оборудован механизмом защиты от попадания в него воды. Для облегчения пуска двигателя в холодное время используется форсуночный подогреватель. На машинах выпуска после 1960 года двигатели снабжены обогреваемым картером.

Механическая трансмиссия состоит из главного фрикциона сухого трения, пятискоростной коробки передач с постоянным зацеплением шестерен (практически заимствованной у танка Т-34), бортовых фрикционов, редукторов отбора мощности на водометы и бортовых редукторов, Приводы управления движением машины механические.

Подвеска танка индивидуальная тор-сионная. На передних и задних узлах подвески используются гидравлические амортизаторы поршневого типа двустороннего действия. На каждом борту танка расположено по 6 однорядных опорных катков. Передние необрезиненные направляющие колеса с механизмами натяжения гусениц, также как и опорные катки, с целью повышения плавучести машины выполнены пустотелыми. У ведущих колес зубчатые венцы являются несъемными.

Для движения на плаву танк снабжен двумя реактивными водометными движителями. Забор воды насосами водометов производится из-под днища танка через два окна, закрытые решетками. Выброс воды при движении вперед осуществляется через два кормовых окна, при движении назад — через два окна, находящиеся на бортах танка в кормовой части, при этом кормовые окна закрываются специальными заслонками. Конструкция трансмиссии допускает одновременную работу гусеничного движителя и водометов, что обеспечивает хорошую проходимость танка по болотам.

Размещение механика-водителя на продольной оси машины, основание его люка, выступающее над верхним лобовым листом, и сиденье, регулируемое по высоте, удалению от органов управления и угловому положению спинки, обеспечивают ему благоприятные условия вождения машины как с открытым, так и с закрытым люком. Для наблюдения за дорогой он использует три призменных прибора ТПН, перископический прибор ТПН-370 или ПЕР-17 (при движении на плаву) и бинокулярный перископический прибор ночного видения ТВН-2Б. При вождении танка по заданному курсу в условиях затрудненного ориентирования водитель пользуется курсоуказателем, установленным в отделении управления, состоящим из гирополукомпаса ГПК-59 и преобразователя ПАГ-1Ф.

Модификации танка ПТ-76

ПТ-76Б отличается от ПТ-76 увеличенными водоизмещением корпуса, запасом топлива (поставлен дополнительный топливный бак), наличием системы защиты от ОМП, двухплоскостного стабилизатора вооружения, установкой на двигатель более мощного (6,5 кВт) генератора.

ПТ-76М имеет корпус видоизмененной формы с увеличенным водоизмещением.

На базе танка ПТ-76 был создан плавающий гусеничный бронетранспортер БТР-50П.

ТАНК ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

В настоящее время как в зарубежных, так и в российских специализированных изданиях, посвященных достижениям современного военно-промышленного комплекса и перспективным видам вооружений, большое внимание уделяется анализу состояния современной бронетанковой техники, в частности основных боевых танков, и путям их развития. Главный вопрос, интересующий военных теоретиков, достаточно прост — каким быть танку третьего тысячелетия? — но ответить на него однозначно довольно сложно, поскольку это требует анализа большого числа взаимосвязанных факторов. Ниже приводится взгляд на эту проблему с точки зрения основных боевых свойств танка — его огневой мощи и защищенности.

Огневая мощь

Возможности танка в обнаружении и уничтожении типовых целей возрастут в значительной степени. Будет решена проблема эффективного обнаружения малоразмерных камуфлированных целей в условиях нормальной и затрудненной видимости. Существующие в настоящее время ограничения в этом плане снижают высокие потенциальные возможности танка в поражении целей.

Танк будущего в течение считанных долей секунды (0,85—0,9 с) с большой точностью сможет засекать все угрожающие и жизненно важные цели, находясь как в неподвижном положении, так и на ходу, в условиях хорошей видимости и на дальности прямого выстрела (4000— 5000 м).

Танк сохранит аналогичные возможности и на относительно более коротких дистанциях (2500—3000 м) в неблагоприятных условиях: в темноте, тумане, во время дождя, в пыли и т. д. Одним словом, танк станет всепогодным оружием, способным надежно действовать в любое время дня и ночи.

Это может быть достигнуто посредством интеграции систем наблюдения и автоматического поиска, работающих в широком диапазоне электромагнитных волн: оптики, тепловизоров, низкоуровневых ИК приборов наблюдения, РЛС, работающих в миллиметровом диапазоне, и бортового компьютера, способных идентифицировать цели по многим признакам, в том числе и по их специфическим сигнатурам.

Обобщенная картинка цели появляется на экране дисплея. Командир танка принимает активное участие в обнаружении цели с помощью совершенной системы управления огнем.

Усовершенствованное основное вооружение сохранит свой комбинированный характер. Это будет орудие-пусковая установка ПТУР, выстреливаемых через ствол. Подобное сочетание сохранит все преимущества пушечного вооружения (остающегося вне конкуренции на дальностях до 2500 м) и позволит танку поражать бронированные цели на дальности до 5000 м.

Калибр танкового орудия увеличится до 140—155 мм, улучшатся и его баллистические характеристики (давление 6500—7500 кг/см²) при незначительном возрастании веса. Канал ствола останется гладким, обеспечивая таким образом легкую и прочную конструкцию ствола с высокими баллистическими характеристиками. Калибр 140—155 мм увеличит бронепробиваемость гиперскоростных бронебойных снарядов, поражающее воздействие кумулятивных снарядов и способность осколочно-фугасных снарядов уничтожать танки посредством импульсного эффекта, даже не пробивая брони, а также создать боеприпасы объемного взрыва, которые высокоэффективны при применении против живой силы противника (даже находящейся в укрытиях) и бронированных целей.

Гиперскоростной бронебойный снаряд останется основным средством поражения бронированных целей. Его поражающая способность многократно возрастет благодаря высокой начальной скорости и использованию в сердечнике довольно тяжелого (19,5 г/см³) и мощного (монокристалл) элемента из обедненного урана с увеличенным соотношением длины к диаметру.

Все снаряды с кумулятивной боеголовкой будут иметь тандемную конструкцию, что позволит им пробивать активно-реактивную броневую преграду.

Поскольку танк является многоцелевым оружием, в состав его боекомплекта должно входить не менее 50 % бронебойных снарядов. Остальная часть боекомплекта должна состоять из универсальных боеприпасов, сохраняющих бронепробивающую способность, что позволит им эффективно уничтожать живую силу и легкобронированные цели. Такие снаряды — кумулятивные осколочные или осколочно-фугасные — могут подрываться на траектории полета, выбрасывая вперед поток осколков, поскольку эти снаряды и их баллистические характеристики будут программироваться в зависимости от характера цели.

Танк может использовать также жидкие метательные вещества, что способствует увеличению количества возимого боекомплекта. Благодаря низкомолекулярному составу подобные вещества смогут в значительной степени усилить эффективность и точность гиперскоростных бронебойных снарядов (вследствие увеличения начальной скорости) и позволят программировать баллистические характеристики универсальных снарядов.

Многообещающие инженерные разработки предполагают увеличение бро-непробивающей способности гиперскоростных бронебойных (кинетических) и кумулятивных снарядов до 1000— 1200 мм. Однако абсолютная возможность поражать танки едва ли достижима. Состязание между броней и снарядом продолжится. Поскольку возможности гиперскоростных бронебойных и кумулятивных снарядов приближаются к пределу, то весьма перспективными представляются фугасные снаряды ка-либра140—155 мм. Несмотря на переход к этому калибру, количество выстрелов в боекомплекте сохранится на уровне 40—45 (при использовании обычных метательных веществ) благодаря новой системе укладки боеприпасов. За счет применения жидких метательных веществ боекомплект может увеличиться до 60—65 выстрелов, и этого будет достаточно, учитывая возросшую поражающуюспособность боеприпасов.

Механизм автоматического заряжания станет неотъемлемой частью системы вооружения будущего танка. Использование жидких метательных веществ позволит упростить конструкцию автома-

та заряжания и сделать боеукладки более компактными.

Высокая точность стрельбы будет обеспечена стандартной двухплоскостной системой стабилизации с электрическими приводами, независимой линией прицеливания и цифровым баллистическим вычислителем с датчиками, рассчитывающими расстояние до цели, ее скорость, угол наклона цапф, направление и силу ветра, температуру, атмосферное давление и т. д.

Танку потребуется оптический дальномер для измерения расстояния до цели, не имеющей вертикальных проекций, например стрелковой ячейки. Вероятно, в ближайшее время появится система, обеспечивающая точное автоматическое наведение на выбранную цель и слежение за ней во время ее перемещения и маневрирования самого танка. Функционирование системы стабилизации в значительной степени улучшится благодаря управляемой системе стабилизации корпуса. Вероятность попадания в цель при стрельбе с хода составит 80—85 % по сравнению со стрельбой с места.

Аналогичная система управления огнем обеспечит достаточно высокую точность стрельбы по малоразмерным целям баллистическими снарядами (вероятность поражения цели — 0,85 на дальности до 2500 м). На большей дальности необходимо применять управляемое оружие, обеспечивающее коэффициент вероятности поражения 0,9.

Развитие управляемого оружия требует быстрых действий, дальнейшего усовершенствования наведения по лазерному лучу и создания самонаводящихся боеголовок, ориентированных на изображение цели, а не на ее общий силуэт. Это предотвратит попадание в различные ловушки, позволит применять принцип «выстрелил-забыл» и свести к минимуму различие между точностью стрельбы с ходу и с места. Внедрение запрограмированной траектории полета ракеты с наведением в конечной фазе даст возможность поражать танки противника в крышу, которая защищена менее надежно.

Несмотря на все преимущества управляемого оружия, в обозримом будущем оно останется наиболее эффективным дополнением пушечного вооружения, надежно "сражающего малоразмерные цели с вертикальными проекциями на дальностях от 500 до 2500 м. Большинство целей (до 70 %) находятся на дальности до 2500 м и могут легко поражаться орудием с высокими баллистическими характеристиками.

Что касается воздушных целей, то борьба с ними должна вестись совместно с ЗСУ и БМП. Как следствие этого, танки будущего сохранят только легкое зенитное вооружение (12,7-мм пулемет или 20-мм пушку), способное выполнять только внешнее целеуказание, Управляемое танковое оружие может также использоваться для борьбы с вертолетами. Защита

С появлением арсенала самых современных средств борьбы с танками, особое значение в настоящее время и в будущем приобретает проблема их защиты — проблема сложная и трудноразрешимая. Но она может и должна быть успешно решена благодаря новым достижениям инженерной и научной мысли. Естественно, речь не идет об абсолютной неуязвимости танка. Потери неизбежны в ходе боевых действий, однако важно удержать их в разумных пределах, за рамками которых любые успешные боевые действия на линии фронта могут стать невозможными.

Эта проблема может быть решена комплексно путем повышения индивидуальной выживаемости танка, проведения в войсках мероприятий по маскировке, ведения активных контрразведывательных действий и нанесения массированных ударов по огневым позициям противника. Необходимо создать также требуемое превосходство в силах.

Танки будущего будет отличать наличие комбинированного стандартного оборудования, которое радикально (в 1,5—2 раза) снизит возможность их обнаружения средствами разведки противника и поражения его огневыми средствами. Маскировка во всех диапазонах излучаемых частот будет обеспечена за счет уменьшения силуэта, «сглаживания» формы танка или использования чехлов и различных покрытий, поглощающих радиоволны и рассеивающих тепловое излучение. Кроме того, различные помехи могут ставиться с помощью аэрозолей, симуляторов ложных целей и средств РЭБ.

Повышенная защищенность танка по отношению к различным разрушительным эффектам будет достигнута путем оптимального сочетания пассивной броневой защиты с активно-реактивной броней или средствами активной защиты и дальнейшего усовершенствования этих элементов. Рациональная компоновка будет важным условием для уменьшения бронированной поверхности и, тем самым, общего веса, а также размещения жизненно важных элементов в заб-роневом пространстве.

Броневая защита постоянно совершенствуется благодаря новой конструкции и свойствам металла, увеличению веса, оптимальной дифференциации брони и большим углам ее наклона (65°—70°).

Характерной особенностью основных элементов броневой защиты будет комбинированная многослойная структура — несколько слоев стальной брони с наполнителями различного назначения между ними (эти элементы могут меняться в зависимости от складывающихся обстоятельств).

Прочность основной стальной брони может быть повышена с помощью новых технологических процессов, таких, как усиление стали сверхнапряженными волокнами углерода. Основным компонентом комбинированной брони останется слой (или слои) относительно легкого материала с усиленной специфической сопротивляемостью к действию кумулятивной струи. Защитный слой с включением обедненного" урана надежно останавливает гиперскоростные бронебойные снаряды, не менее эффективен он и против кумулятивных снарядов, однако его использование ведет к увеличению веса брони.

Встроенная реактивная броня, действие которой основано на воздействии эффекта взрыва на кумулятивную струю или кинетический снаряд, резко уменьшает бронепробиваемость кумулятивных снарядов и в меньшей степени влияет на бронепробивающую способность гиперскоростных бронебойных снарядов. Как и кумулятивные боеприпасы тандемного типа, реактивная броня также должна статьтандемной.

Быстрое развитие различных средств уничтожения и относительный консерватизм в плане броневой защиты, заставляют применять в ее конструкции модульный принцип, заключающийся в креплении защитных элементов на несущей основе (корпусе танка). Эти защитные элементы могут меняться в зависимости от новых достижений в области броневой защиты или совершенствования средств уничтожения.

Учитывая данные перспективных инженерных разработок, можно ожидать применения на танках лобовой брони, эквивалентной по толщине 1000—1200-мм гомогенной броневой стали, способной надежно противостоять действию гиперскоростных бронебойных и кумулятивных снарядов (тандемного типа).

Таким образом, танк будущего будет отличаться довольно высоким уровнем защиты: его лобовая броня станет непроницаемой для снарядов танковых пушек, более мощных ПТУРС и других боеприпасов с кумулятивной боевой частью;

бортовая броня сможет выдерживать попадания легких ПТУРС и зарядов ручных гранатометов, а крыши корпуса и башни — малокалиберных кумулятивных боеприпасов, сердечников высокоточного оружия и снарядов 30-мм авиационных пушек.

Несмотря на эти относительно высокие показатели, проблемой по-прежнему остается защита бортов танка от гиперскоростных бронебойных снарядов и мощных ПТУРС и крыши — от ПТУРС с программируемой траекторией полета и более мощных боеголовок высокоточного оружия. Очевидно, эта проблема будет решена с помощью средств активной защиты. Принцип активной защиты состоит в радиолокационном обнаружении приближающихся средств поражения и их последующем уничтожении огнем небольших гранатометов (или другого оружия), установленных на танке. По причине ограниченного боекомплекта активная защита должна использоваться главным образом против тех вражеских средств по

ражения, от которых не может защитить

броня танка.

Только активная защита может решить крайне сложную проблему надежной защиты танка от динамического эффекта мощных фугасных снарядов, крупнокалиберных кинетических снарядов и боеприпасов объемного взрыва. Только полное уничтожение таких снарядов на безопасном расстоянии от танка может обеспечить его выживаемость на поле боя.

Проблема противоминной защиты танков должна решаться инженерными войсками, а также навешиванием на танки минных тралов. Против мин определенного типа могут использоваться дистанционно управляемые системы их обнаружения.

Предпринимая меры по защите танков, очень важно уменьшить количество поврежденных боевых машин, а также степень их повреждения, чтобы их можно было восстановить в полевых условиях и вернуть в строй в кратчайшие сроки.

Эта проблема будет решена посредством применения рациональной внутренней компоновки и ряда мер по локализации повреждений в заброневом пространстве танка: использования про-тивоосколочного подбоя, бронированных отсеков для топлива и боеприпасов, про-тектирования топливных баков (в том числе с помощью инертных газов), устройства вышибных панелей в отсеках для хранения боекомплекта. Ключевую роль играет быстрое и эффективное срабатывание системы пожаротушения. В несколько раз должна уменьшиться опасность взрыва и возникновения пожара при пробитии броневой защиты танка. Учитывая общую оценку ожидаемых достижений в развитии средств уничтожения и защиты, можно с уверенностью сказать, что в обозримом будущем равновесие между ними не нарушится, хотя возможно незначительное преобладание одного над другим. В любом случае танк третьего тысячелетия будет сложно поразить в лоб даже самым мощным средством уничтожения. Не менее сложной задачей станет разработка мощного оружия и надежных средств защиты от этого танка. Высокие потери в танках во время войны на Ближнем Востоке в 1973 году (50 % танкового парка было уничтожено в течение одной недели) и в ходе штурма Грозного, а так же незначительные потери союзников в войне в Персидском заливе (всего 18 танков) являются нетипичными примерами.

Проблема защиты танков от поражающих факторов ядерного оружия должна решаться в рамках общих мер по защите от классических средств уничтожения. Размещение экипажа танка в «капсуле» позволит значительно снизить уровень проникающей радиации при ядерном взрыве и эффект воздействия ударной волны без увеличения массы танка и его внутреннего объема.

Подводя черту под вышесказанным, можно с уверенностью утверждать, что танки являются одним из основных средств борьбы современной войны, характеризующейся возможностью применения высокоточного, ядерного, химического и бактериологического оружия. За период немногим более 80 лет танки прошли огромный путь: из технически несовершенных, тихоходных и неповоротливых монстров, наводивших ужас на солдат первой мировой войны, они превратились в постоянно совершенствующиеся скоростные, мощно вооруженные и надежно защищенные боевые машины, насыщенные компьютеризованными системами, которые позволяют им вести боевые действия 24 часа в сутки, в любых погодных условиях и в любой климатической зоне.

Несмотря на прогнозы скептиков, утверждавших, что совершенствование противотанкового оружия положит конец господству танков на поле боя, опыт корейской и вьетнамской войн, индо-паки-станского и арабо-израильских конфликтов и, наконец, войны в Персидском заливе убедительно доказал несостоятельность подобного рода умозаключений и подтвердил, что танк по-прежнему остается грозным боевым оружием — ядром сухопутных сил всех армий мира, а развитие современных транспортных средств привело к тому, что танк стал транспортабельным для всех видов транспорта, в том числе и воздушного, что еще более усилило его возможности и значимость как средства борьбы. В настоящее время нет и в ближайшей перспективе не предвидится появление более дешевой и мощной системы вооружения, которая могла бы сравниься с танком по своим характеристикам и была бы способна обеспечить высокую маневренность, защиту от огня противника, огневую мощь и возможность действовать в любых условиях в различных видах боя.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

Полная история танков мира

Танки первой мировой войны.

легкий плавающий танк ПТ-76