Прагматическая адаптация при переводе газетно-информационных материалов

Введение

Данная дипломная работа посвящена проблеме прагматической адаптации при переводе. Большой вклад в развитие современного переводоведения внесли исследования, ориентированные главным образом не рецептора перевода, анализирующие прагматическое воздействие или коммуникативный эффект перевода и способы достижения такого эффекта. Прагматика, как раздел лингвистики, включает в себя все вопросы, связанные с различной степенью понимания участниками коммуникативного процесса тех или иных языковых единиц и речевых произведений и с различной их трактовкой в зависимости от языкового и неязыкового (экстралингвистического) опыта людей, участвующих в коммуникации. Так, многие, например, эмоционально окрашенные слова или определенные выражения могут неодинаково восприниматься разными людьми, тем более, если эти люди представляют собой разные языковые и этнические коллективы. Предполагается, что исходный текст будет переводиться по-разному в зависимости от того, для кого предназначен перевод. В любом случае может оказаться необходимым вносить в перевод какие-то изменения, чтобы адаптировать его к требованиям рецептора и его культуры.

Прагматическая адаптация при переводе является в лингвистической литературе одной из проблем прагматических аспектов перевода, среди которых вопрос о передаче прагматических значений слов оригинала и трактовка прагматического аспекта перевода как задачи конкретного переводческого акта.

Целью данной дипломной работы является описание изменений текста оригинала при переводе для передачи прагматического потенциала текста оригинала.

Актуальность данного исследования обусловлена тем, что проблема прагматической адаптации принадлежит к наиболее сложным и наименее разработанным аспектам теории перевода; а также возрастающим интересом к проблеме, т.к. выбор того или иного варианта перевода не должен осуществляться чисто интуитивно.

Для достижения поставленной цели в первой главе данной работы ставятся следующие задачи:

-        

-        

-        

Задачи, решаемые во второй главе:

-        

-        

В дипломной работе использованы такие методы лингвистического анализа, как контекстуальный анализ, сопоставительный анализ перевода и метод сплошной выборки.

Материалом для данного исследования послужил интернет-портал www.km.ru, где представлена рубрика ИНОСМИ, в которой приводятся перевод статей из различных иностранных изданий, журналов и газет (газеты Guardian, Times, Daily Telegraph, телекомпании CBS, BBC и др.), выполненные переводчиком Иваном Горшковым. Здесь же представлены и оригиналы статей.

Глава I. Прагматические аспекты перевода в трудах учёных

Всякое высказывание создаётся с целью получить какой-то коммуникативный эффект, поэтому прагматический потенциал составляет важнейшую часть содержания высказывания. Отсюда следует вывод, что и в тексте перевода важную роль играет его прагматика. А, следовательно, переводчику необходимо заботиться о достижении желаемого воздействия на рецептора в зависимости от цели перевода, либо воспроизведя прагматический потенциал оригинала, либо видоизменяя его. Изучение прагматический аспектов перевода составляет поэтому одну из центральных задач теории перевода (Комиссаров, 1999).

Языковой  знак обладает не только семантикой (отношение к обозначаемому) и синтактикой (отношение к другим знакам), но и прагматикой (отношением к пользующимся языком). Знаки языка могут производить на людей определённое впечатление (положительное, отрицательное или нейтральное), оказывать на них какое-то воздействие, вызывать ту или иную реакцию. Способностью оказывать на читателя или слушателя определённое прагматическое воздействие (иначе: коммуникативный эффект) обладает и любое высказывание, и любой текст. Характер такого воздействия определяется тремя основными факторами:

1. содержание высказывания. Реакция на сообщение о смерти близкого человека будет иной, чем на весть о выигрыше в сто тысяч рублей;

2. восприятие сообщения зависит от характера составляющих высказывание знаков. Одно и то же сообщение может быть по-разному оформлено. К. Чуковский обращал внимание на большую разницу между предложениями «Златокудрая дева, почему ты трепещешь» и «Рыжая девка, чего ты трясёшься». Говорящий отбирает языковые средства при построении высказывания в соответствии со своим намерением произвести определённое воздействие;

3. прагматическое воздействие высказывания зависит от воспринимающего его рецептора. Сообщение о гибели какого-то человека неодинаково воспринимается его близкими, случайными знакомыми или совершенно посторонними людьми.

Из этого фактора следует, что прагматическое воздействие, определяемое содержанием и формой высказывания, может реализоваться не полностью или вообще не реализоваться по отношению к какому-то типу рецептора. Таким образом, можно говорить, что высказывание обладает прагматическим потенциалом, который по-разному реализуется в конкретных актах коммуникации. Анализ содержания и формы текста позволяет определить этот потенциал, но это ещё не предопределяет характер реального воздействия на разных рецепторов.

Г. Егер выделяет четыре основных прагматических аспекта текста, связанных с выбором языковых средств в процессе коммуникации. Первый аспект заключается в самом решении создать текст в виде суждения, вопроса, побуждения или пожелания. Иначе говоря, само существование текста в определённой языковой форме уже является прагматическим фактором. Второй прагматический аспект текста определяется выбором содержания текста с учётом обстановки общения и характера участников коммуникации. Как известно, в акте общения часть информации передаётся внеязыковыми средствами, поэтому  собственно языковая информация всегда селективна и предусматривает  возможность и необходимость получения более полного сообщения путём сопоставления её с другими коммуникативными факторами. Третий прагматический аспект связан со способом языкового изложения, то есть выбором языка, на котором излагается текст. Как правило, в тексте используется обычный для данного коллектива язык, но в нём могут обнаруживаться нестандартное употребление языковых форм или элементы, принадлежащие диалектам или иным языкам. Многоязычные тексты и тексты с нетрадиционным употреблением языка имеют, таким образом, особое прагматическое значение. И, наконец, четвёртый прагматический аспект текста создаётся отбором конкретных языковых средств, которые обладают собственными внутрилингвистическими  прагматическими значениями, входящими в план  их содержания (Комиссаров, 1980).

 В. Н. Комиссаров утверждает, что в лингвистической литературе прагматический аспект перевода рассматривается с трёх различных точек зрения. Во-первых, ставится вопрос о передаче прагматических значений слов оригинала. Во-вторых, прагматика перевода трактуется как прагматическая задача конкретного переводческого акта. В-третьих, выдвигается требование о прагматической адаптации перевода с целью обеспечить равенство коммуникативного эффекта в оригинале и в переводе (Комиссаров, 1980).

1. Вопрос о передаче прагматических значений слов оригинала

Термин «прагматическое значение» используется в современном языкознании далеко не однозначно. Из философских концепций современной семиотики языкознание заимствовало идею о трёх типах отношений (Клаус Г., 1967), которые свойственны любому знаку, в том числе и знакам естественных языков: семантических, отражающих связь знака с обозначаемым предметом, синтаксических, связывающих данный знак с другими знаками этой же системы, и прагматических, определяющих связь между знаком и лицами, которые используют его в процессе общения (Комиссаров,1980).

Далее Комиссаров отмечает, что у языкового знака различаются собственно семантические (их иначе называют денотативный или референтные), синтаксические (иначе: внутрилингвистические) и прагматические значения. При этом наиболее часто под языковым знаком понимается слово. Комиссаров отмечает, что остаётся не вполне ясным, как соотносится эта классификация с другими типами значения, выделяемыми в слове, прежде всего и понятием грамматического и лексического значений слова, а также с понятием денотативного и коннотативного значения. Комиссаров приводит точку зрения другого исследователя в этой области Л. С. Бархударова, который относит к числу прагматических значений стилистическую характеристику слова, его регистр (экспрессивную характеристику) и эмоциональную окраску слова, то есть все компоненты семантики слова, которые обычно относят к его коннотации (Комиссаров, 1980).

А.Д. Швейцер указывает, что помимо учёта денотативного и коннотативного компонента содержания, переводчик не может не принимать во внимание и такой его важнейший компонент как прагматический, определяемый отношением между языковым выражением и участниками коммуникативного акта – отправителями и получателями сообщения. При этом, хотя, в основном, речь идёт о содержании высказывания, различия между отдельными типами значений часто обнаруживаются при сопоставлении отдельных слов. Так, коннотативное значение иллюстрируется противопоставлением высказываний She looks beautiful; She looks gorgeous; She looks like a million dollars; She looks a knockout, где в большинстве случаев оно выражается в однословных предикативах. Анологично обстоит дело и с прагматическими значениями, в качестве которых приводятся социально значимые различия в семантике местоимений «ты/вы», особенности восприятия названий и иных реалий, хорошо известных лишь в данном языковом коллективе (Cumberland – графство, Newsweek – журнал) и т.д. Швейцер утверждает, что применительно к переводу важность учёта прагматического компонента обусловлена различиями в общественной практике, а также в культурно - исторических традициях разных языковых коллективов. Переводя исходное сообщение на другой язык переводчик соизмеряет внеязыковую реакцию на переведённое сообщение со стороны его получателя с реакцией на исходное сообщение получателя, воспринимающего его на ИЯ (исходном языке). Такое предложение, как, например, английское

Perkins made a fifteen yard end run,

вполне понятно английскому читателю, у которого оно ассоциируется с определённой игровой ситуацией в американском футболе. Если мы переведём это предложение на русский язык « Перкинс сделал рывок по краю, пробежав пятнадцать ярдов», то русскому читателю, не знакомому с этой игрой, такой перевод едва ли будет понятен без соответствующего пояснения. Необходимо включение в текст (или в соответствующее примечание) дополнительной информации, из которой читателю стало бы ясно, что речь идёт о попытке со стороны нападающего игрока, бегущего с мячом в руках, обойти крайнего защитника (Швейцер, 1973).

В ряде работ прагматический аспект языковых знаков получает ещё более широкое толкование. Так, А. Нойберт считает, прагматика включает в себя всю стилистику, поскольку она рассматривает проблемы,  связанные с выбором формативов говорящим. (Формативы – элементы и комбинации элементов, представляющие собой различимые и поддающиеся фонологическому, морфологическому и синтаксическому описанию и классификации структуры, составляющие материальную базу языкового кода. Они продуцируются говорящим (пишущим) и воспринимаются слушающим (читающим) (Нойберт, 1968).

Комиссаров поддерживает точку зрения Швейцера и утверждает, что план содержания языковых знаков всегда коммуникативен. В нём содержится информация, которая предназначена для осуществления процесса общения и которая может быть «извлечена» из знака коммуникантами, принадлежащими к данному языковому коллективу. Поэтому любое значение языкового знака ориентировано на рецептора, существует лишь постольку, поскольку он способен его извлечь.

Прагматические элементы значения извлекаются рецептором как часть общего значения. До недавнего времени слово «бизнесмен» означало не просто «деловой человек», а человек, занимающийся «бизнесом», то есть не вполне честным и достойным делом, связанным с эксплуатацией или обманом других людей. Именно такую информацию и получает русский рецептор, встречая это слово в русском тексте. Поэтому, слово «бизнесмен» будет коммуникативно равноценно английскому «businessman» только в тех случаях, когда отрицательное отношение рецептора перевода не будет противоречить содержанию оригинала, например:

American businessmen waxed rich on the arms sales.

Хотя английское «businessman»само по себе не содержит негативной оценки, в данном предложении действия подобных лиц явно осуждаются, что позволяет использовать в переводе слово «бизнесмен»: Американские бизнесмены наживались на торговле оружием. Отсутствие в оригинале отрицательной характеристики сделало бы подобный перевод неэквивалентным. Ср.:

A delegation of American businessmen arrived in Moscow yesterday for talks with Soviet trade organizations. - Вчера в Москву для переговоров с советскими торговыми организациями прибыла организация представителей американских деловых кругов.

Таким образом, независимо от того, выделяются ли прагматические аспекты в отдельный тип значения языкового знака или рассматриваются в составе других компонентов его плана содержания, эта часть информации, закрепляемая под знаком, играет важную роль, и её сохранение обеспечивает коммуникативную равноценность перевода оригиналу. При анализе смысловых отношений между оригиналом и переводом во всех типах эквивалентности мы неизменно учитываем, вызывает ли текст перевода у рецептора перевода те же самые ассоциации, делает ли рецептор из получаемого сообщения те же выводы, что и рецептор исходного текста, обладает ли перевод эквивалентными, эмоциональными и стилистическими характеристиками. Иными словами, прагматические факторы являются основным элементом эквивалентности на любом уровне (Комиссаров, 1980).

2. Прагматика перевода как прагматическая задача конкретного переводческого акта

Нередко в связи с осуществлением межъязыковой коммуникации возникают прагматические проблемы. Эти проблемы носят в значительной степени экстралингвистический характер, поскольку здесь речь идёт уже не о каких-то особенностях семантики языковых знаков, а о прагматике самого переводческого акта. Следует отметить, что и сам термин «прагматика» получает в данном случае иное значение, а именно: «практическая цель» или «практическая задача» какой-либо деятельности.

Основанием для рассмотрения перевода в подобном плане является своеобразный двоякий характер перевода как вида речевой деятельности. Процесс перевода обнаруживает двойную прагматическую ориентированность. С одной стороны, он осуществляется в рамках межъязыковой коммуникации и поэтому ориентирован на оригинал. В этом плане его прагматическая задача заключается в том, чтобы обеспечить максимальную близость между оригиналом и переводом. С другой стороны, он представляет собой конкретный акт речи на переводящем языке, который прагматически ориентирован на конкретного рецептора и определённые условия и обстановку. В связи с этим переводчик может преследовать определённые цели, более или менее независимые от основной прагматической задачи перевода, стремиться использовать результат  переводческого процесса в каких-то особых целях. Естественно, что подобная прагматическая «сверхзадача» не может не оказать воздействия на ход процесса перевода и оценку его результатов.

В отдельных случаях оба указанных аспекта прагматики перевода могут совпадать, и прагматическая задача перевода будет сводиться к достижению максимальной эквивалентности. Однако прагматическая «сверхзадача» может обусловливаться факторами, не имеющими прямого отношения к тексту оригинала, как-то: стремлением переводчика оказать желательное воздействие на рецептора, отношением переводчика или рецептора к содержащимся в тексте идеям или к творческой манере автора, особой заинтересованностью их в какой-то части содержания текста и т.п.

Стремясь выполнить прагматическую «сверхзадачу» конкретного акта перевода, переводчик может иногда отказываться от достижения максимальной эквивалентности. Сопоставительный анализ переводов обнаруживает немало случаев, когда на выбор варианта перевода влияет стремление переводчика добиться или избежать определённого воздействия на ПР. Так, по свидетельству Ж. Мунэна, П. Мериме, переводя гоголевский «Ревизор», заменил в реплике городничего слова «чем больше сносят» словами «чем больше строят», чтобы избежать намёка на деятельность императрицы, по воле которой сносилось много домов для устройства Больших бульваров Парижа (Комиссаров, 1980).

Подобные факторы отмечают многие исследователи.

Комиссаров отмечает точку зрения Ю. Найды о том, что стремление добиться «эквивалентного эффекта» может приводить к значительному отходу от оригинала.

Нередко подобные факты отмечаются и в области художественного перевода. Как известно, в истории художественного перевода были попытки обосновать метод перевода, который А.В. Фёдоров называет «исправительным» или «украшающим» и который предусматривает принципиальную необходимость отказа от близости к оригиналу (Фёдоров, 1953).

Обобщая результаты изучения эквивалентности перевода, Л.С. Бархударов указывает на то, что «установка на получателя» может проявляться:

1. в большей или меньшей степени буквальности перевода (под буквальностью имеется в виду установка на формальные, функционально не релевантные особенности оригинала);

2. в разной степени «модернизации» перевода (при переводе памятников прошлого);

3. в стилевой окраске перевода, которая может и не соответствовать стилевой окраске оригинала;

4. в большей или меньшей степени передачи (вплоть до полной непередачи) дополнительных стилевых и эмоциональных оттенков, наслаивающихся на основное предметно-логическое содержание текста (Бархударов, 1975).

Комиссаров считает, что анализ сознательных отклонений от эквивалентности показывает, что они обусловливаются наличием у переводчика особых целей, непосредственно не связанных с содержанием оригинала. Возможность существования таких целей связана с двойственным характером процесса перевода, который, с одной стороны, является центральным этапом межъязыковой коммуникации, а, с другой, - реальным коммуникативным актом на переводящем языке. В этом процессе переводчик выступает в двойной роли: собственно переводчика и источника, порождающего текст на переводящем языке для последующего использования этого текста в определённых целях. Результаты любой деятельности во многом определяются её целью. Цель перевода оказывает влияние на поведение переводчика, определяя степень его стремления к максимальной эквивалентности (Комиссаров, 1980).

Комиссаров далее указывает, что Г.Георги говорил о возможности существования различных методов классификации целей перевода, например:

1. по отношению «знак» - «применяющие знак»: информация, оценка, убеждение, систематизация;

2. по иным признакам (содержанию): политическая, социальная, агитационно-пропагандистская, этическая, моральная, эстетическая, экономическая;

3. по источнику: индивидуальная, групповая, классовая и общенародная;

4. по времени: близкая и отдалённая;

5. по качеству и количеству: своевременная, общественно-необходимая и пр. (Комиссаров, 1980).

Существование прагматической сверхзадачи во многом определяет и оценку результатов переводческого процесса. Нередко эти результаты оцениваются не только и не столько по степени верности оригиналу, сколько по тому, насколько текст перевода соответствует задачам, для решения которых был осуществлён процесс перевода. Для обозначения степени этого соответствия Комиссаровым  был предложен термин «прагматическая ценность» перевода. (Комиссаров, 1973). По-видимому, именно на основании (прагматической) ценности перевода возможно в некоторых случаях признание перевода «правильным» («адекватным», «полноценным» и пр.) при значительном отклонении его от максимальной равнозначности оригиналу (Комиссаров, 1980).

В связи с этим, Комиссаров отмечает,  Дж. Касагранде считает необходимым различать намерение переводчика как можно точнее перевести оригинал и  предлагает различать виды перевода, преследующие разные цели, а именно:

1. прагматический перевод, имеющий целью как можно точнее передать содержание (в отличие от эстетической или грамматической формы и культурного контекста). Таким путём переводятся инструкции, научные трактаты, официальные документы и пр., но так же можно переводить и мифы, сказки, некоторые литературные произведения, фольклор;

2. эстетически-поэтический перевод, ориентированный на литературную и эстетическую форму;

3. этнографический перевод, имеющий целью объяснить культурный контекст оригинала и указать на различия в сообщениях на исходном языке и переводящем языке, которые могут не замечаться при других видах перевода;

4. лингвистический перевод, имеющий целью указать значение морфем оригинала и ориентированный на грамматическую форму.

Дж. Касагранде отмечает, что наличие каждой из этих целей даёт иной перевод одного и того же текста, но любой перевод будет правильным, если он соответствует своей цели (Комиссаров, 1980).

Делая вывод по всему вышесказанному необходимо отметить, что реальная прагматика перевода включает в себя и проблему отношения переводчика к своей деятельности, его намерения, которые он пытается осуществить в процессе перевода. При этом обнаруживается прагматическая двойственность переводческого акта, вследствие чего, наряду с ориентированностью на оригинал, переводчик может ставить перед собой цели, не имеющие ничего общего с задачами, которые стремился решить источник при создании оригинала.

Переводчик может преследовать цели пропагандистского, просветительского и т.п. характера, он может стремиться приспособить свой перевод к особым условиям восприятия или особой группе рецепторов, он может стремиться навязать им своё отношение к автору оригинала или к описываемым событиям и т.д. Чтобы достичь поставленной цели, такой переводчик может стремиться упростить, сократить или изменить передаваемую информацию, сознательно отказываясь от достижения максимальной эквивалентности (Комиссаров, 1980).

3. Прагматическая адаптация перевода с целью обеспечить равенство коммуникативного эффекта в оригинале и в переводе

Наибольшее число проблем связано с третьим подходом к прагматическому аспекту перевода. В этом случае выдвигается концепция, согласно которой под прагматикой текста следует понимать его коммуникативный эффект, то есть воздействие текста на рецептора или реакция рецептора на содержание текста. Поскольку перевод предназначен для иного рецептора, чем оригинал, возникает необходимость прагматической адаптации перевода, чтобы он обладал тем же воздействием на рецептора, что и оригинал (Комиссаров, 1980).

Швейцер поддерживает точку зрения Комиссарова и утверждает, что обычно в процессе перевода текст переадресовывается иноязычному получателю с учётом прагматических отношений переводящего языка, то есть с учётом той реакции, которую вызовет текст, точно передающий денотативный и коннотативный компоненты содержания исходного высказывания у иноязычного читателя (Швейцер, 1973).

Для начала рассмотрим типы прагматических отношений, которые предложил А. Нойберт. А.Нойберту принадлежит заслуга выдвижения прагматики в качестве одного из важнейших аспектов теории перевода. В своей работе «Прагматические аспекты перевода» (1968 г.) он постулировал, что адекватный перевод должен сохранять прагматику оригинала. Нойберт предложил различать четыре типа прагматических отношений при переводе от наивысшей переводимости до прагматическом смысле до фактической невозможности воспроизвести прагматику оригинала в переводе. Для этого Нойберт предложил весьма существенную для процесса перевода  классификацию исходных текстов. Нойберт выделяет следующие типы текстов:

1. тексты, ориентированные на носителя исходного языка. Здесь примером могут служить некоторые законоположения, материалы местной прессы, в особенности материалы, освещающие события местного значения, реклама, рассчитанная на внутренний рынок. Эти тексты, адресованные носителю исходного языка, целиком и полностью исходят из специфических черт его психологии, из доступного ему объёма информации, из особенностей окружающей его социально-культурной среды (Швейцер, 1973).

Швейцер предлагает пример на этот тип текста. Текст рекламы сигарет «Уинстон», нередко встречающийся на страницах американской прессы, - BAD GRAMMAR, GOOD TASTE – едва ли будет понятен не американцу даже при наличии семантически точного перевода (ПЛОХАЯ ГРАММАТИКА, ХОРОШИЙ ВКУС). В тоже время у американского читателя немедленно возникают ассоциации с прежним рекламным текстом – WINSTON TASTES GOOD, LIKE A CIGARETTE SHOULD, который вызывал нарекания из-за нарушения грамматической нормы (употребления like вместо as). Таким образом, смысл новой рекламы может быть доступен лишь тому, кто знает её предысторию (Швейцер, 1973).

2. тексты, ориентированные на носителя переводящего языка. Здесь примером могут служить информационно-пропагандистские материалы, адресованные иноязычной аудитории. В идеале авторы такого рода текстов должны писать их с учётом предполагаемой реакции иностранного читателя или слушателя. В таких случаях задача переводчика максимально упрощается: ему не следует заботиться об учёте прагматического компонента содержания, поскольку эту задачу берёт на себя отправитель, т.е. автор текста. Однако на практике часто бывает так, что переводчику, свободно владеющему иностранным языком и обладающему более обширными внеязыковыми сведениями об адресате и его наиболее вероятной реакции на то или иное сообщение, приходится вносить дополнительные коррективы в текст с учётом его прагматических аспектов (Швейцер, 1973).

3. тексты, занимающие промежуточное положение между первыми и вторыми, т.е. адресованные в первую очередь носителю переводящего языка, но не только ему, а в известной мере и любой другой аудитории. В третью группу текстов входят, в частности, произведения художественной литературы, написанные в первую очередь для носителей исходного языка, но имеющие в то же время и общечеловеческую ценность и, следовательно, обращённые и к более широкой читательской аудитории. Внесение поправок на прагматические различия между исходным и переводящим языками и в этом случае остаётся одной из важнейших задач переводчика, хотя и в не такой мере, как при переводе текстов, относящихся к первой группе (Швейцер, 1973).

4. тексты, не имеющие специальной ориентации на носителя исходного или переводящего языка, т.е. тексты, адресованные в равной мере любой читательской аудитории. К этой группе относятся тексты, адресованные учёным различных стран, в равной мере знакомым с предметом и владеющим более или менее одинаковым объёмом исходной информации. В данном случае так же, как и при переводе текстов второй группы, прагматические аспекты перевода отодвигаются на задний план (Швейцер, 1973).

Как утверждает Швейцер, предлагаемое А. Нойбертом  деление в известной мере условно. Можно предположить, например, что учёный, который готовит доклад для международной конференции, пишет его несколько иначе, чем, скажем, для семинара с участием коллег из собственной страны, воспитанных в той же научной традиции, представляющих ту же научную школу и свободно владеющих её терминологическим аппаратом (Швейцер, 1973).

Из выше сказанного следует, что с учётом прагматических отношений происходит прагматическая адаптация исходного текста, т.е. внесение определённых поправок на социально-культурные, психологические и иные различия между получателями оригинала и переводного текста (Швейцер, 1973).

Прагматическое отношение рецептора к тексту зависит не только от прагматики текста, но и от того, что собой представляет данный рецептор, от его личности, фоновых знаний, предыдущего опыта, психического состояния и других особенностей. Анализ прагматики текста дает возможность лишь предположительно предусмотреть потенциальный коммуникативный эффект текста по отношению к типовому, "усредненному" рецептору.

Переводчик, выступая на первом этапе переводческого процесса в роли рецептора оригинала, старается как можно полнее извлечь содержащуюся в нем информацию, для чего он должен обладать теми же фоновыми знаниями, которыми располагают "носители" исходного языка. Успешное выполнение функций переводчика предполагает поэтому всестороннее знакомство с историей, культурой, литературой, обычаями, современной жизнью и прочими реалиями народа, говорящего на исходном языке.

Как и у любого рецептора оригинала, у переводчика возникает свое личностное отношение к передаваемому сообщению. В качестве языкового посредника в межъязыковой коммуникации переводчик должен стремиться к тому, чтобы это личностное отношение не отразилось на точности воспроизведения в переводе текста оригинала. В этом смысле переводчик должен быть прагматически нейтрален.

На втором этапе процесса перевода переводчик стремится обеспечить понимание исходного сообщения рецептором перевода. Он учитывает, что рецептор перевода принадлежит к иному языковому коллективу, чем рецептор оригинала, обладает иными знаниями и жизненным опытом, имеет иную историю и культуру. В тех случаях, когда подобные расхождения могут воспрепятствовать полноценному пониманию исходного сообщения, переводчик устраняет эти препятствия, внося в текст перевода необходимые изменения (Комиссаров, 1999).

В переводческой практике наиболее часто используются четыре виде прагматической адаптации.

Первый вид прагматической адаптации имеет целью обеспечить адекватное понимание сообщения рецепторами перевода. Ориентируясь на «усреднённого» рецептора, переводчик учитывает, что сообщение, вполне понятное читателям оригинала, может быть не понятным читателям перевода, вследствие отсутствия у них необходимых фоновых знаний. В таких случаях переводчик чаще всего вводит в текст перевода дополнительную информацию, восполняя отсутствующие знания. Иногда это требует значительных добавлений. Особенно часто это происходит в связи с использованием в оригинале имен собственных, географических названий и наименований разного рода культурно-бытовых реалий. При переводе на русский язык географических названий типа американских Massachusetts, Oklahoma, Virginia, канадских Alberta, Manitoba или английских Middlesex, Surrey и пр., как правило, добавляются слова штат, провинция, графство, указывающие, что обозначают эти наименования, чтобы сделать их понятными для русского читателя: штат Массачусетс, провинция Альберта, графство Миддлсекс и т.п.

Добавление поясняющих элементов может потребоваться и при передаче названий учреждений, фирм, печатных органов и т.п.:

The ecological movement in Spain is on the increase, "Newsweek" reports. - Как сообщает журнал "Ньюсуик", в Испании растет экологическое движение (Комиссаров, 1999).

Швейцер приводит другой пример, где варьирование объёма информации, передаваемой в процессе перевода, прежде всего находит своё проявление в добавлении к исходному сообщению или опущению некоторых пояснительных или уточняющих элементов:

«Part of the nuclear station in Cumberland has been closed down».

«часть атомной электростанции в графстве Камберленд была закрыта».

В приведённом примере поясняющий элемент графство становится необходимым при переводе с английского языка на русский, поскольку русскому читателю без включения в текст этого элемента может быть не вполне ясно, идёт ли речь о населённом пункте, территориальной единице и т.п. В тоже время при переводе русского текста, содержащего сходный поясняющий элемент, последний опускается как избыточный:

«Восемь тысяч демонстрантов прошли в тот день мимо американского гнезда «Супер-Сейбов» на зелёных полях графства Эссекс».

«Eight thousand demonstrators marched on that day past a U.S. Super-Sabre nest in the green fields of Essex».

Разумеется, английский читатель, которому адресован текст перевода, не нуждается в пояснении к хорошо известному ему географическому названию (Швейцер, 1973).

Прагматические аспекты перевода являются одной из главных проблем при передаче реалий, т.е. предметов или явлений, связанных с историей, культурой, экономикой и бытом. В теории перевода, пишет Швейцер (1973), возник особый термин для обозначения лексических единиц, отражающих специфические реалии той или иной страны и не имеющих эквивалентов в другом языке – «безэквивалентная лексика». Для передачи реалий служат такие приёмы, как транслитерация (агитпункт - agitpunkt), калькирование (brain drain – утечка мозгов), и так называемый «объяснительный перевод» (агитпункт – voter education center).

Для выбора способа перевода реалий, продолжает Швейцер (1973), чрезвычайно важен учёт той функциональной роли, которую она играет в том или ином сообщении. Швейцер приводит пример перевода фразы из романа Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи»:

«this guy… in one of those flitty-looking Tattersall vest».

В переводе, приведённом в комментарии к этой книге Э. Медниковой, эта фраза переводится как «этот расфуфыренный тип». Такой перевод можно считать прагматически адекватным, поскольку он, снимая реалию, вызывающую конкретные образные ассоциации лишь у американского читателя, использует слово более общего значения в качестве её функционального аналога, т.е. элемента конечного высказывания, выполняющего сходную функцию и вызывающего сходную реакцию у русского читателя.

   Точку зрения Швейцера поддерживает Комиссаров и утверждает, что аналогичные добавления обеспечивают понимание названий всевозможных реалий, связанных с особенностями быта и жизни представителей иной культуры. Далее Комиссаров приводит пример, как в романе ДЖ. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» герой рассказывает, как их кормили в школе:

... for desert you got Brown Betty, which nobody ate ...

Понятно, пишет Комиссаров, что в переводе нельзя просто сообщить, что в школе угощали какой-то «рыжей Бетти», не занимались же они там людоедством. В переводе читаем:

- "рыжую Бетти", пудинг с патокой, только его никто не ел.

Добавление избавляет русского читателя от необходимости ломать себе голову над значением "рыжей Бетти", которую подают на сладкое.

Далее Комиссаров даёт ещё один пример подобной прагматической адаптации. В романе английского писателя Дж. Брейна «Путь наверх» герой, глядя на группу рабочих, размышляет:

«It was Friday and soon they will go and get drunk. And now they pretended that it was Monday and even Thursday and that they had no money».

Для русского читателя, получающего зарплату один или два раза в месяц, в отличие от англичанина, которому платят каждую пятницу, может быть непонятно, почему именно четверг оказывается самым безнадёжным днём. В переводе это объясняется:

«Была пятница, день получки, и скоро они пойдут и напьются. А пока они делали вид, что сегодня понедельник или даже четверг и что у них нет денег».

В некоторых случаях необходимая дополнительная информация может быть дана в специальном примечании к тексту перевода:

Against my will I felt pleased that he should have considered my remarks interesting, though I knew that it was Dale Carnegie stuff, a small apparently casual compliment. (J. Braine). - Я был невольно польщен тем, что он находит мои замечания интересными, хотя и понимал, что это был дешевый трюк - как бы случайно брошенный комплимент по рецепту Дейла Карнеги.

К этому предложению в переводе можно дать примечание, указывающее, что Дейл Карнеги - автор популярной книги "Как приобретать друзей и влиять на окружающих".

В других случаях воспроизведение прагматического потенциала текста оригинала может быть связано с опущением некоторых деталей в переводе, неизвестных рецептору перевода:

There were pills and medicine all over the place, and everything smelled like Vicks' Nose Drops. - Везде стояли какие-то пузырьки, пилюли, все пахло каплями от насморка.

Здесь в переводе опущено Vicks - фирменное название капель, ничего не говорящее русскому читателю. Хотя это и ведет к незначительной потере информации, эта информация несущественна и ею вполне можно пренебречь, для того чтобы в русском тексте не было непонятных элементов (Комиссаров 1999).

Опускаемые в переводе слова с конкретным значением могут заменяться более общими, но более понятными для рецептора перевода, считает Комиссаров и приводит пример из романа Дж. Брейна «Путь наверх»:

«Parked by a solicitor’s office opposite the café was a green Aston Martin tourer»

В переводе этой фразы вместо опущенного фирменного названия указано лишь, что речь едёт об автомобиле, но в то же время добавлена известная рецептору перевода информация о социальном и имущественном статусе его владельца (Комиссаров, 1999):

«У конторы адвоката напротив кафе стоял элегантный спортивный автомобиль зелёного цвета»

Необходимость обеспечить адекватное понимание передаваемого сообщения для рецептора перевода может вынудить переводчика заменить непонятный элемент исходного сообщения добавочной информацией, которая лишь подразумевалась в оригинале, но была вполне очевидна для рецептора оригинала. Таким образом, имплицитная информация в оригинале становится эксплицитной в переводе:

«The Prime-Minister spoke а few words from a window in No. 10».

Любому англичанину хорошо известно, что в доме № 10 по улице Даунинг-стрит в Лондоне расположена резиденция премьер-министра.

Русский читатель этого может не знать, поэтому в русском переводе будет произведена замена, разъясняющая смысл этого названия:

«Премьер-министр произнес несколько слов из окна своей резиденции».

 Часто такого рода замена носит характер генерализации, т.е. замены слова с конкретным значением словом с более общим, но зато более понятным для Рецептора перевода значением:

... а "swept" yard that was never swept where johnson grass and rabbit-tobacco grew in abundance. - ... "чистый" двор, который никогда не подметался и весь зарос сорной травой.

"The temperature was an easy ninety," he said. - Жара невыносимая, - сказал он.

 В первом примере в оригинале даны названия сорняков, известные жителям южных штатов США. Русскому читателю вряд ли известны такие растения, как джонсонова трава и кроличий табак, поэтому в переводе эти названия обобщены в сорной траве, тем более, что существенным в данном контексте является не то, какими именно растениями зарос двор, а то, что он зарос сорняками, т.е., что за ним никто не ухаживал. Во втором примере ninety значит девяносто градусов по Фаренгейту. Система Фаренгейта малоизвестна русским читателям. Ее можно было бы заменить на систему Цельсия, как это обычно делается в официально-деловых и научно-технических текстах. Однако в данном случае этого сделать нельзя, так как слова в тексте принадлежат жителю США, где эта система неупотребительна. В переводе дана генерализация, ибо опять-таки здесь коммуникативно важно не точное указание температуры, а то, что стояла сильная жара (Комиссаров, 1999).

   Прагматическая адаптация текста перевода с целью сделать его предельно понятным не должна приводить к «сверхпереводу» когда чуть ли не весь текст заменяется разъяснениями. Далее Комиссаров ссылается на чукотского писателя Рытхеу, который рассказывает, что впервые с поэзией Пушкина он познакомился в переводе, который его школьный учитель сделал для своих учеников. Стремясь объяснить всё непонятное, он получил такой перевод:

«У берега, очертания которого были похожи на изгиб лука, стоит зелёное дерево, из которого делают копылья для нарт. На этом дереве висит цепь из денежного металла, из того самого, из чего два зуба у нашего директора школы. И днём, и ночью вокруг этого дерева ходит животное, похожее на собаку, но помельче и очень ловкое. Это животное учёное, говорящее…». Надеюсь, пишет Комиссаров, что вы всё-таки узнали источник этого перевода, хотя, конечно, от пушкинского оригинала здесь осталось совсем немного (Комиссаров, 1999).

Далее Комиссаров отмечает, что если в рассмотренных выше примерах изменения обеспечивали адекватное понимание передаваемого сообщения, то второй вид прагматической адаптации имеет целью добиться правильного восприятия содержания оригинала, донести да рецептора перевода эмоциональное воздействие исходного текста. Необходимость такой адаптации возникает потому, что в каждом языке существуют названия каких-то объектов и ситуаций, с которыми у представителей данного языкового коллектива связаны особые ассоциации. Если подобные ассоциации не передаются или искажаются в переводе, то прагматические потенциалы текстов перевода и оригинала не совпадают даже при эквивалентном воспроизведении содержания. Стремление добиться желаемого прагматического отношения к тексту перевода у его рецепторов и делает необходимой соответствующую адаптацию (Комиссаров, 1999).

Далее Комиссаров (1999) рассматривает несколько типичных случаев несовпадения восприятия аналогичных сообщений в оригинале и переводе. Названия одних и тех же деревьев в разных языках могут вызывать у людей неодинаковые ассоциации. Для русского человека берёза – это не просто дерево, а своего рода символ его страны, что-то родное и близкое («у нас в каждой песне берёзка»). В русском оригинале автор может сравнить девушку со «стройной берёзкой». У англичанина название берёзы – «a white birch» не связано с подобными ассоциациями, и в переводе такое сравнение может вызвать недоумение. Английское название омелы – mistletoe – вызывает воспоминание о приятных минутах праздника, поскольку в праздник по обычаю под подвешенной веткой омелы целуют девушек. Для русского рецептора такой ассоциации не существует, и в переводе может потребоваться дополнительная информация. Следует так же учитывать, что восприятие аналогичных слов и выражений зависит от частоты и степени привычности их употребления. Воспитанные английские леди и джентльмены, как и бродяги и уголовники нередко выражают неудовольствие восклицанием «O shit», которое в силу частого употребления не воспринимается как недопустимый вульгаризм. В русском переводе элегантная дама, восклицающая «Ах, дерьмо!» (или ещё более близкое к английскому крепкое словцо), выглядит очень странно, и переводчики заставляют её произносить «Ах, чёрт!», а то и «О, господи!».

По-разному могут восприниматься в оригинале и в переводе, продолжает Комиссаров (1999), целые пласты лексики. В силу ряда причин в русском литературном языке широко используется военная лексика. «Мы ведём битву за урожай», объявляем «пьянству – бой», готовим «фронт работ», становимся на «трудовую вахту». Мы даже за мир «боремся» («И вечный бой, покой нам только снится»). Такое употребление для нас привычно и не привлекает особого внимания. Однако сохранение этой лексики в переводе может создать у читателя нежелательное впечатление о постоянной агрессивности русского автора, и переводчик порой выбирает более «мирные» варианты.

Необходимость в прагматической адаптации может возникнуть и вследствие пристрастия автора к неуместному употреблению возвышенной лексики. Комиссаров далее утверждает (1999), что в некоторых печатных изданиях часто без достаточных оснований используются такие «громкие» выражения, как «пафос созидания», «величественные свершения», «героический труд», «слуги народа» и т.п. В переводе подобный высокопарный слог, не соответствующий тривиальности содержания, часто создаёт впечатление неискренности, желания ввести читателя в заблуждение. Поэтому, например, при переводе русских газетных текстов на английский язык наблюдается общая тенденция несколько снижать стиль оригинала. Неприемлемым для текста перевода может оказаться и излишнее употребление в оригинале дерогативной лексики типа «правительственная клика», «марионеточный режим», «презренное охвостье», «банда предателей» и т.п. И здесь сохранение подобных ругательных выражений в переводе может производить в другой культуре совершенно иной эффект и быть прагматически неадекватным.

Неодинаковый коммуникативный эффект в разных языках может иметь употребление языковых средств, несвойственных текстам определённого типа. Например, разговорная лексика и образные обороты – обычное явление в английских научно-технических текстах, и их появление там не привлекает особого внимания читателей. Сохранение таких лексических вольностей в переводе на русский язык, в котором гораздо строже соблюдается серьёзность научного стиля, приводит к их резкому выделению в тексте, создавая впечатление несерьёзности и «ненаучности» автора. Встретив в серьёзной английской статье о развитии автомобильной промышленности такую фразу «Buick has stolen a march on the rest of the industry with a cast iron V-6 engine», переводчик обнаружит, что на русском языке в таком тексте неуместно написать, что компания «Бьюик» «обставила» или «обскакала» своих конкурентов, и выберет более «солидный» вариант вроде «опередила»…(Комиссаров, 1999).

Далее Комиссаров (1999) отмечает, что прагматические адаптации второго и первого типов могут быть взаимосвязаны, если в основе неадекватного восприятия лежит непонимание или неполное понимание исходного сообщения. Комиссаров приводит пример, что в одной шуточной заметке в русской газете говорилось, что некий любящий муж обычно называл свою жену «птичкой», а по четвергам – «рыбкой». Юмор этой заметки будет недоступен рецептору в переводе, если он не поймёт, что в России четверг традиционно считался «рыбным днём», не говоря уже о том, что, например, английскому мужу не придёт в голову нежно обращаться к своей жене со словами «My little fish» или «My birdie». Аналогичным образом, английский перевод традиционного русского приглашения: «Третьим будешь?» - Will you be the third? – может вызвать лишь недоумение.

Теперь, пишет далее Комиссаров (1999), рассмотрим третий тип прагматической адаптации при переводе. В отличие от предыдущих в данном случае переводчик ориентируется не на усреднённого, а на конкретного рецептора и на конкретную ситуацию общения, стремясь обеспечить желаемое воздействие. Поэтому подобная адаптация обычно связана со значительным отклонением от исходного сообщения. Здесь Комиссаров выделяет несколько типичных ситуаций.

1.    

2.        Переводчик решает, что для достижения желаемого воздействия на данного рецептора необходимы иные средства, нежели те, которые использованы в оригинале. Руководитель службы переводов в женевском отделении ООН Ф. Вейе-Лавале рассказывал о том, как во время гражданской войны в Конго представитель миротворческой миссии ООН обратился через переводчика к старейшинам одного из племён с краткой речью, призывая из не предпринимать враждебных действий. Выступивший за ним переводчик значительно расширил и приукрасил переводимую речь. Зная, какими средствами лучше воздействовать на своих слушателей, он говорил очень долго, он пел, он исполнил ритуальный танец. И Ф. Вейе-Лавале считает, что это был хороший перевод, поскольку благодаря нему удалось уговорить старейшин не воевать.

Конечно, продолжает Комиссаров (1999), далеко не всегда переводчик может позволить себе подобную прагматическую адаптацию, столь далеко отходящую от оригинала. Известный американский исследователь Ю.Найда рассказывал о примечательном случае, когда переводчику не позволили внести в текст такие изменение, которые обеспечили бы необходимое прагматическое воздействие. В этом эпизоде переводчик Библии, желая проверить действенность своего перевода библейской истории о том, как бог пожертвовал собственным сыном ради искупления людских грехов, прочёл этот перевод членам племени, для которых он предназначался. Неожиданно для переводчика эта трогательная история вызвала у его слушателей презрительный смех. Оказалось, что в этом племени существовал групповой брак, при котором нельзя определить, кто является отцом ребёнка. Поэтому мужчина считала своим ближайшим родственником не собственного сына, а родного племянника, то есть сына своей родной сестры. И слушатели засмеялись, говоря: « какой хитрый этот ваш Бог! Сыном пожертвовал. Сына бы каждый отдал. Небось, племянника Он не отдал!». Обескураженный переводчик решил, что для достижения желаемого эффекта надо сделать Христа в переводе племянником Господа Бога. Понятно, что никакая благая цель не могла оправдать подобную «адаптацию».

3.                     Live with Lightning» становиться в переводе «Жизнь во мгле», американский фильм «Mr. Smith goes to Washington» выходит на русские экраны под названием «Сенатор», а в телесериале, посвящённом работе скорой помощи, очередная серия «Days like this» переводится просто «Тяжёлый день». И здесь стремление сделать название привычным и характерным для принимающей культуры приводит порой к курьёзным результатам. Вот так в Японии перевели название пушкинской повести «Капитанская дочка»: «Дневник бабочки, размышляющей о душе цветка. Новые вести из России».

 Четвёртый тип прагматической адаптации Комиссаров (1999) характеризует как решение «экстрапереводческой сверхзадачи». Всякий перевод – это текст, создаваемый переводчиком для достижения определённой цели. В большинстве случаев эта цель заключается в обеспечении адекватности перевода. Однако порой переводчик может использовать перевод для достижения какой-то иной цели, решить какую-то свою задачу, непосредственно не связанную с точным воспроизведение оригинала. И для решения такой «сверхзадачи» он может изменять и даже искажать оригинал, нарушая главные принципы своей профессиональной деятельности. Понятно, что подобная практика носит исключительный характер и действия переводчика не являются переводом в общем смысле этого слова.

Комиссаров утверждает (1999), что наиболее часто в переводческой практике встречаются четыре вида прагматической адаптации этого типа. Прежде всего Комиссаров отмечает существование так называемого филологического перевода, когда переводчик стремится воспроизвести в переводе формальные особенности языка оригинала, даже если тем самым он нарушает норму или узус языка перевода. Такая тактика, недопустимая в «нормальном» переводе, может преследовать различные практические цели. Подобные переводы применялись, например, для изучения иностранных языков. На одной стороне страницы печатался текст на иностранном языке, а против него как можно более дословный перевод этого текста. И по переводу изучалась структура языка оригинала. В настоящее время филологический перевод применяется, в основном, при составлении подстрочников для переводчиков художественной литературы, не владеющих языком оригинала. В Росси так выполняются многие переводы с языков многих народов, населяющих нашу страну, наиболее талантливыми русскими поэтами и писателями, поскольку требуется в первую очередь обеспечить создание высокохудожественного текста перевода. Поэтому перевод осуществляется в два этапа. Сначала один переводчик, знающий язык оригинала, но не обладающий необходимым литературным даром, делает подстрочник, как можно более полно отражающий не только содержание, но и форму оригинала, а затем по этому подстрочнику поэт или писатель создаёт окончательный художественный перевод. Хотя незнание языка и вынужденное пользование подстрочником, несомненно, затрудняют задачу таких переводчиков, многие из них решают её вполне успешно.

Второй вид прагматической адаптации этого типа Комиссаров (1999) называет упрощённым или приблизительным переводом, когда перед переводчиком конкретный рецептор ставит задачу выборочно или обобщенно передать интересующие его элементы содержания оригинала. В таких случаях переводчик создаёт какой-то рабочий перевод, не отвечающий требованиям адекватности, но соответствующий его «сверхзадаче». При необходимости этот перевод может использоваться как черновой для последующей окончательной доработки.

Особым видом адаптации, далеко уходящим от исходного текста, утверждает Комиссаров (1999), является модернизация оригинала при переводе. Нередко её вообще нельзя назвать переводом, так как переводчик фактически создаёт новое произведение «по мотивам» исходного текста. Характер такой модернизации может быть различный. С одной стороны, она может выражаться в перенесении действия в более позднюю эпоху или в другую страну, в изменении имён действующих лиц и пр. С другой стороны, модернизация достигается использованием слов и высказываний, характерных для более позднего или современного периодов. Порой подобная модернизация придаёт повествованию юмористический характер, когда исторические персонажи «работают сверхурочно», «осуществляют режим экономии», «проводят неверную кадровую политику», «решают проблемные вопросы без отрыва от производства» и т.п. Если в оригинале мужчины при встрече приветствуют друг друга 2святым поцелуем» (как это было принято в библейские времена», то в переводе они обмениваются дружеским рукопожатием. Если в исходном тексте говорится о стрелах Ахиллеса, то в модернизированном переводе на их месте могут появиться ракеты с мыса Канаверел. Как уже отмечал Комиссаров (1999), подобное «обновление» оригинала не является переводом, хотя нередко осуществляется переводчиком.

Весьма разнообразны причины применения прагматической адаптации четвёртого типа,  когда переводчик ставит перед собой какую-то «экстрапереводческую» задачу, продиктованную политическими, экономическими, личными и тому подобными соображениями, не имеющими никакого отношения к переводимому тексту переводчик может стремиться в чём-то убедить рецептора перевода, навязать своё отношение к автору оригинала или к описываемым событиям, избежать конфликта или, напротив обострить его и т.п. Подобная тенденциозность может привести к полному искажению оригинала, и обычно переводчик не допускает влияния своих личных соображений и пристрастий на процесс перевода. Однако случаи сознательного отказа от адекватного перевода под влиянием указанных факторов встречаются в переводческой практике.

Далее Комиссаров рассматривает некоторые примеры подобной адаптации (Комиссаров, 1999).

Комиссаров приводит пример использования сознательного искажения в пропагандистских целях. В разгар «Холодной войны»американские газеты как-то сообщили о ссоре президента Трумена с учителем музыки его дочери и о том, что в одном своём письме президент назвал этого учителя «that lousy teacher of music». Разговорное слово «lousy» вполне прилично, его можно услышать и в речи образованного человека. Но это прилагательное образовано от существительного «louse» - «вошь». И в переводе американский президент называл учителя музыки «вшивым», демонстрируя свою невоспитанность.

Сознательный отход от оригинала, продолжает Комиссаров (1999), может потребовать от переводчика большой находчивости и эрудиции. На одном из послевоенных приёмов английский генерал неожиданно спросил у своего русского коллеги через переводчика, какую тот предпочитает живопись. Под воздействием выпитого или сочтя вопрос неуместным спрошённый ответил переводчику грубовато-резко: «Скажи ему, что мне нравятся картины, где бабы и собаки». Переводчик счёл благоразумным сгладить резкость ответа и перевёл: «The general prefers Flemish painting» - «Генерал предпочитает фламандскую живопись». Очевиден высокий профессионализм переводчика: его прагматическая адаптация обеспечивает и высокую степень эквивалентности перевода – на картинах фламандских живописцев действительно много дородных женщин и красивых собак (Комиссаров, 1999).

Таким образом, делая вывод всему вышесказанному, создавая текст, переводчик либо старается сохранить прагматический потенциал оригинала, либо пытается добиться, чтобы этот текст обладал иным прагматическим потенциалом, более или менее независимым от прагматики исходного текста. В связи с этим переводчик по-разному видит свою роль в межъязыковой коммуникации: в одном случае он выполняет функции посредника, чья работа оценивается по степени верности перевода оригиналу, а в другом случае он активно вмешивается в коммуникативный процесс. В конкретной ситуации переводчик выбирает тот или иной прагматический подход к своей деятельности.

Глава II. Способы прагматической адаптации при переводе

Материалом для данной дипломной работы стал интернет-портал km.ru, где представлена рубрика ИНОСМИ, в которой приводятся перевод статей из различных иностранных изданий, журналов и газет (газеты Guardian, Times, Daily Telegraph, телекомпании CBS, BBC и др.), выполненные переводчиком Иваном Горшковым.

Газетно-информационный стиль обладает специфическими особенностями, оказывающими влия­ние на процесс перевода. Основная задача материалов этого стиля заключается в сообщении определенных сведений с определенных позиций и тем самым в достижении желаемого воздействия на рецепто­ра. В различных газетных сообщениях речь идёт о доступных для понимания широкими слоями неспециалистов явлениях, связанных с жизнью населения и его интересами. Здесь рецептором являются широкие массы населения и, поэтому широкая аудитория порождает доступность текста. Но при этом задачей коммуникации является воздействовать на рецептора. Поскольку, однако, задача заключает­ся в сообщении каких-то фактов, и здесь необходимо точное обозначение понятий и явлений. Отсюда важная роль терми­нов, имен и названий, однозначно указывающих на предмет мысли.

Для того чтобы обеспечить «усреднённому» получателю перевода адекватное понимание текста оригинала, а также для того, чтобы текст перевода воспроизводил тоже воздействие на получателя перевода, что и текста оригинала на получателя оригинала, существуют следующие способы изменения текста перевода – это тоже замена фоновой информации.

В данной работе будет рассматриваться прагматическая адаптация текста оригинала при переводе на русский язык по следующим параметрам:

1.     Лексические изменения текста.

2.     Синтаксические изменения текста

3.     Стилистические изменения текста

При выборе того или иного способа изменения текста перевода главное внимание уделяется функциональной роли переводимой реалии, но при этом смысловое содержание текста может модифицироваться.

1.    Лексические изменения текста

Комиссаров выделял четыре вида прагматической адаптации. Мы рассмотрим наиболее часто встречающиеся виды.

1.1. Внесение дополнительной информации.

Внесение в текст перевода дополнительной информации, то есть эксплицирование текста. Широкое использование в газетно-информационном стиле имен и названий делает сообщение конкретным и относит передаваемые сведения к определенным лицам, учреждениям или районам. Это предполагает значительные предварительные (фоновые) знания у рецептора, позволяющие ему связать название с называемым объектом. Особенно часто это происходит в связи с использованием в оригинале имен собственных, географических названий и наименований разного рода культурно-бытовых реалий. Приведём несколько примеров.

«I can’t imagine what is going to happen to 100, 000 AK-47s,» he said. «I don’t understand why Venezuela needs 100, 000 AK-47s»

Русскому рецептору может быть неизвестно, что же такое AK-47, поэтому при переводе переводчик должен разъяснить эту реалию. AK-47 - это наш советский автомат Калашникова, что уже более понятно русскому получателю сообщения. Поэтому в переводе мы читаем:

«Я даже представить себе не могу, что может случиться с этими 100 тыс. стволов Калашникова? Я просто не понимаю, зачем они нужны Венесуэле?» - сказал глава Пентагона.

Очень часто добавочная информация может потребоваться при передаче названий учреждений, фирм, печатных органов и т.п.:

This is a significant acquisition for CCHBC, diversifying our product offering in the fast growing Russian market.

Русскому читателю не понятна аббревиатура, но для английского газетно-информационного стиля она вполне свойственна и связана с требованием лаконичности и сжатости информации. При переводе, если аббревиатура не известна читателю, её необходимо расшифровывать, то есть писать полностью. Но при этом переводчик может воспользоваться приёмом транслитерации или транскрипции, но в данном примере переводчик отказывается от этих приёмов и просто переносит название фирмы, переводчик посчитал, что название Coca-Cola является уже и нашей реалией. И поэтому это предложение в переводе звучит:

Это очень важное приобретение для Coca-Cola Hellenic Bottling Co, так как речь идёт о диверсификации нашего предложения на растущем российском рынке.

Аналогичный пример:

…according to a published study by a Yale School researcher…

Yale School – это американская медицинская организация, название которой знакомо американскому читателю, но не знакомо русскому. Поэтому переводчику необходимо разъяснить эту реалию для русского рецептора, для этого он добавляет пояснительную информацию. Поэтому в переводе мы читаем:

Согласно докладу, опубликованному Медицинским исследовательским  центром Yale…

При анализе интернет статей было обнаружено много подобных случаев, когда даются пояснения к различным зарубежным газетам, журналам, радиостанциям  и телекомпаниям:

The «Sun» helpfully published a short story of the Second World War…

Русский читатель может не знать, что Sun – это английский журнал и, поэтому переводчику необходимо это пояснить и в переводе мы читаем:

…журнал «Sun» опубликовал короткую историческую справку о Второй мировой войне…

Аналогичный пример:

The addition to the family was such a closely guarded secret, «Bild» reported.

По данным газеты «Билд», прибавление в семье держалось в строжащем секрете.

Английскому читателю сама форма слова «Bild» говорит о том, что речь идёт о еженедельном журнале. В русском переводе это название будет нуждаться в пояснении.

He left Russia before the end of the war and in 1920 worked for The Daily Telegraph as Finnish correspondent.

Он покинул Россию до конца войны и в 1920 году работал корреспондентом газеты «Дэйли Телеграф» в Финляндии.

В этом тексте, адресованном американскому читателю, поясняющее слово «газета» перед названием одного из широко известных массовых изданий, разумеется, излишнее. Поэтому включение Daily Telegraph в сетку прагматических отношений русского языка (при переводе с английского на русский) требует присоединения к нему поясняющего элемента.

В двух последних примерах мы наблюдаем приём транслитерации для передачи названий иностранных реалий. Этот приём большинство переводчиков считаю наиболее подходящим.

Приведём ещё аналогичный пример:

Andrei Zorin was practicing his English that memorable day back in 1983, listening forbidden BBC World Service on the shortwave radio…

В тот памятный день 1983 года, Андрей Зорин тренировал свой английский язык, слушая запрещённую радиостанцию BBC World Service на коротковолновом приёмнике.

При переводе на русский язык географических названий типа американских Massachusetts, Oklahoma, Virginia, канадских Alberta, Manitoba или английских Middlesex, Surrey и пр., как правило, добавляются слова штат, провинция, графство, указывающие, что обозначают эти наименования, чтобы сделать их понятными для русского читателя: штат Массачусетс, провинция Альберта, графство Миддлсекс и т.п Рассмотрим следующие примеры:

He spent his final years in the village of Botley, Oxfordshire, where he was a fund-raiser for his local church.

Переводчик при переводе этого предложения это и сделал:

Последние годы он провёл в деревне Ботли графства Оксфордшир, где он собирал деньги для местной церкви.

Аналогичный пример:

The Roman Catholic archdiocese of Oregon has become the first in the US to file for bankruptcy protection…

Епархия архиепископа штата Орегона первой в США объявила о своём банкротстве…

Аналогичный пример:

News that a judge declared California’s ban on gay marriage unconstitutional fell Monday on a San Francisco Hall.

Сообщение о том, что Суд отменил запрет штата Калифорния на однополые браки, прозвучало в мэрии Сан-Франциско в понедельник.

В следующем примере разъяснительная информация необходима при переводе названия горы, которое может быть известно читателю оригинала, но не известно читателю перевода:

The rover recently examined Wishstone, which contains significant deposits of phosphorus…

До этого он обследовал скалу под названием «Уишстоун», где обнаружил крупные наслоения фосфоритов,…

В примере, приведённом ниже, переводчик прибегает к пояснению не только названия географической местности, но и имени человека, должность которого ничего не говорит русскому читателю, а для передачи прагматического значения этого предложения должность этого человека очень важна, тем, что это не простой человек решает отправить войска в район города Амара, а именно министр обороны Великобритании.

Geoff Hoon told The Commons the decision to deploy extra troops was the results on the «continuing threat from violent groups in the area around Amara».

Выступая перед нижней палатой парламента, министр обороны Великобритании Джеф Хун заявил, что решение об отправке дополнительных войск было принято в силу «непрекращающейся угрозы агрессивно настроенных групп в районе города Амара».

При анализе статей было выявлено, что очень часто необходимая дополнительная информация может быть дана в специальном примечании к тексту перевода:

The leader of Russian Orthodox Church has minimized an ecumenical gesture by Pope John Paul II…

Глава российской Православной церкви свёл к минимуму возможность экуменического (нацеленного на достижение религиозного единства всех христиан – прим. пер.) визита Папы Иоанна Павла II в Россию…

Аналогичный пример:

As soon as the photo was published, the media’s contrived outrage machine went into overdrive.

Как только появилось то самое фото (Принц Великобритании Гарри в нацистском костюме – km.ru), пресса немедленно запустила свою высокотехнологическую машину порицания.

И ещё один аналогичный пример:

Geoff Hoon told the Black Watch would be sent into the area around Amara…

Министр обороны Джеф Хун сообщил, что отряд Black Watch («Чёрные часы» - отряд спецназа – прим. пер.) будет отправлен в район города Амара…

Английскому читателю известно, что «Чёрные часы» - это отряд спецназа, но русскому читателю это может быть неизвестным, поэтому автор расшифровывает эту информацию, но заключает её в скобки.

    1.2. Опущение незначительной информации

Для того чтобы с тексте перевода не было не понятных элементов, переводчик может пойти на опущение в переводе деталей, неизвестных «усреднённому» получателю перевода. Рассмотрим несколько таких примеров.

В ходе данного исследования было обнаружено, что часто опущению подвергаются непонятные названия фирм и учреждений:

Tanya Kotova was the young administrative secretary of one of Lviv’s Jewish organization, the B’nai B’rith Leopolis Association.

Таня Котова, администратор в львовской еврейской организации…

Здесь в переводе опущено the B’nai B’rith Leopolis Association – название этой организации, ничего не говорящее русскому читателю. Хотя это и ведёт к незначительной потере информации, но эта информация несущественна и ею вполне можно пренебречь, для того чтобы в русском тексте не было непонятных элементов.

Аналогичный пример:

…his company, Matrix Capital, was found to have made 900 small loans to government officials…

…его компания была поймана на выдаче до 900 мелких взяток местным государственным деятелям.

В следующем примере опущено название места подписания договора, нечего не говорящее русскому читателю, которое нагромождает предложение непонятными элементами.

Last October’s Tehran agreement between Iran and the foreign ministers of the big three European powers – Britain, France, and Germany – was hailed at the time as a breakthrough.

В октябре прошлого года соглашение, заключённое между Ираном и тремя ведущими европейскими державами Великобританией, Францией и Германией, на тот момент было названо прорывом.

Рассмотрим следующий пример:

…go home and write your ideas down on paper.

…ступайте домой и запишите свои мысли.

В конце высказывания переводчик применяет метод опущения, опустив слово «paper». Между тем переводчик передал основную идею высказывания, что нужно записать мысли и неважно где записать на бумаге или чём-то ещё. Переводчик не стал нагромождать предложение и перевёл его прагматическое значение.

1.3. Непонятные элементы заменяются более понятными.

Информация, которая в оригинале только подразумевается, так как очевидна для получателя оригинала, может при переводе заменяться добавочной. Рассмотрим следующие примеры:

She says the relationship with the kiwi man became abusive and he tried to control her.

Отношения с новозеландцем становились невыносимыми и он начал угрожать ей.

В данном примере произведена замена по территориальному признаку. «Усреднённому» рецептору может быть не ясным, что же такое kiwi man, поэтому при переводе переводчик обращается к тому, где растут киви. Киви растут в Австралии и Новой Зеландии, но по контексту всей статьи известно, что женщина вышла замуж за человека из Новой Зеландии. Поэтому эта информация здесь и поясняется.

Рассмотрим следующий пример:

Human Rights Watch reports rampant kidnappings and extrajudicial detensions in Chechnya that they say amount to crimes against humanity…

Известная правозащитная организация издала вчера доклад, в котором сообщается, что случаи пропаж людей и незаконного задержания в Чечне стали столь распространённым явлением, что ситуацию можно прировнять к преступлению против человечества.

В данном примере в тексте оригинала используется название организации, которая защищает права людей. При переводе переводчик посчитал лишним внедрение в текст перевода названия этой организации и передал лишь сферу деятельности этой компании, что наиболее важно для русского читателя.

Рассмотрим аналогичный пример:

At the meetings to review progress since Beijing, Equality Now warned that despite the number of significant legal reforms, a sampling of 45 countries showed that many discriminatory laws were still in place.

На заседании, посвящённому анализу исполнения пекинской договорённости, одна из правозащитных организаций отметила, что, несмотря на проведение определённых преобразований, около 45 государств так и не отменили часть дискриминационных положений в их законодательствах.

В данном примере также в оригинале используется название организации, сфера деятельности которой передаётся при переводе.

1.4. Конкретизация.

  Иногда слово с общим значением заменяется при переводе слово с более конкретным значением. Данный способ  не столь широко используется в газетно-информационном стиле. Рассмотрим следующий пример:

The British people are still profoundly divided on the issue of joining Europe.

В английском народе до сих пор существуют глубокие разногласия по поводу вступления в Европейский союз.

В отличие от англичанина, русскому читателю может быть не ясным, в каком смысле в данном высказывании упоминается слово Europe. Поэтому в переводе при помощи приёма конкретизации целесообразно раскрыть, что имеется ввиду в английском оригинале.

2. Синтаксические изменения текста

Переводчику английских информационно-описательных материалов нередко приходится сталкиваться с одной специфической особенностью материалов этого жанра. В английских и американских газетах, вероятно по причинам технического порядка, почти каждое предложение набирается с новой строки. В этом легко убедиться, взяв любую передовую статью английской "Дейли Телеграф" или американской "Нью-Йорк Таймс". Естественно, что переводчик не должен механически воспроизводить абзацы английского текста, не проверив, насколько логически оправдан каждый из них. Приведём пример:

We commit our nations to working together to advance freedom and security grounded in democratic principles and institutions.

We will work together to strengthen democratic institutions in Ukraine and to advance freedom in Europe.

We also commit to work together to back reform, democracy, tolerance and respect for all communities.

Совершенно очевидно, что все три абзаца составляют единое смысловое целое: второй абзац связан с первым и с третьим местоимением we. При переводе их следует объединить.

Мы поручаем нашим странам работать вместе в деле продвижения свобод и обеспечения безопасности, опираясь на демократические принципы и институции. Мы будем вместе трудиться над усилением демократии на Украине и продвижением свободы в Европе. Мы также поручаем нашим нациям совместно поддерживать преобразования, демократию, терпимость и взаимное уважение во всех странах.

Ещё одной синтаксической особенностью английского газетно-информационного жанра является стремление вместить в рамки одного предложения как можно больше информации. Такое "нанизывание" в одном высказывании мыслей, слабо связанных логически, несвойственно русскому языку. При  переводе необходимо членить предложения.

Several governments are still failing to repeal laws that explicitly discriminate against women, a decade after 189 countries agreed at a United Nations conference in Beijing to remove them.

Ряд правительств по-прежнему не могут отменить некоторые законы, несущие дискриминационный смысл в отношении женщин. И это за 10 лет после конференции ООН в Пекине, на которой 189 стран договорилась об изъятии этих законов из своих кодексов.

Приведём ещё аналогичный пример:

Mr. Bush's meeting with Mr. Putin was a success at the surface level -- much as his earlier meetings with French President Jacques Chirac and German Chancellor Gerhard Schroeder were successes.

Встречу Буша с Путиным можно назвать успешной лишь по внешним показателям. Так же можно охарактеризовать и его переговоры с президентом Франции Жаком Шираком и канцлером Германии Герхардом Шредером.

Газетно-публицестические тексты отличаются большим разнообразием. Наиболее сжатыми, деловыми и сухими по стилю являются сообщения и статьи информационного характера. Точность в переводе подобных сообщений и статей часто достигается синтаксической перестройкой предложений, структурными заменами и использованием лексических соответсвий. Приведем пример:     Taking part in the discussion with the President will be the new Secretary of State, the Defence Secretary and the special assistant to the President for National Security Affairs.     В совещании с президентом будут принимать участие новый государственный секретарь, министр обороны и специальный помощник президента по вопросам национальной безопасности.