Да, хорошо умереть для того, кто за землю родную

          Бьется и в первых рядах падает, доблести полон.

(перевод Г.Ф. Церетели)

          Тиртей писал также маршевые песни, с которыми спартанцы шли в бой. В походах его элегии читались во время общих обедов, после молитвы богам, в мирной жизни использовались для воспитания юношества.

          Любовь в творчестве большинства древнегреческих лириков изображается как чувство легковесное,  не предполагающее ни глубокой привязанности к своему объекту, ни уважения к нему. В нем преобладает чувственность, поэтому Мимнерма, поэта второй половины VII в. до н.э., правильнее называть зачинателем не любовной, а эротической поэзии. Правда, он написал "Смирнеиду", военно-историческую поэму, и обрабатывал миф о походе аргонавтов, но преобладающей темой в его творчестве является любовь.

          Главная идея Мимнерма заключается в том, что любовь – единственная радость в жизни. Это подтверждают его следующие строки:

          Без золотой Афродиты какая нам жизнь или радость?

          Я бы хотел умереть, раз перестанут манить

          Тайные встречи меня, и объятья, и страстное ложе.

(перевод В.В. Вересаева)

          Настроение Мимнерма постоянно омрачено думами о старости, которая влечет за собой только болезни, тяжкие заботы, иногда нищету.

          Солон (VII – VI вв. до н.э.) в противоположность Мимнерму не боится старости, так как видит смысл жизни в накоплении знаний и служении людям.

          Будучи не только поэтом, но и политическим деятелем, Солон видит смысл своего поэтического творчества в воздействии на граждан. В своих наставительных элегиях автор призывает к честному труду, стремлению к добродетели.

          Кроме того, в произведениях Солона одно из ведущих мест занимают политические мотивы. Например, он писал о правильном устройстве полиса:

          Сердце велит мне афинян наставить в одном убежденье, -

          Что беззаконье грозит городу тучей бед,

          Благозаконье же всюду являет порядок и стройность.

          (перевод В.В. Вересаева)

          Феогнид (поэт-аристократ, живший в VI в. до н.э.), как и Солон, был автором нравоучительных политических элегий. Но мировоззрение его отличают культ родовой доблести, ненависть к победоносной "черни", зависть к новоиспеченным богачам, в руках которых оказалась власть. (Во время демократического переворота в Мегарах, где поэт родился, он лишился имущества и не получил его назад, когда политические страсти утихли.) Эту зависть он вуалирует такими рассуждениями:

Лучше прожить с невеликим богатством, блюдя благочестье,

Чем достояньем большим несправедливо владеть.

(перевод В.В. Вересаева)

До наш дошел большой сборник элегий Феогнида (около 1400 стихов), основная часть которых – наставления любимцу поэта, мальчику Кирну. Он старается развить в Кирне осторожность и недоверие к людям.

Поэзию свою Феогнид ставил очень высоко, считая, что потомки оценят ее. Этот мотив бессмертия поэта был впоследствии заимствован Горацием, автором стихотворения, послужившего образцом "Памятнику" Г.Р. Державина, А.С. Пушкина, В. Брюсова.

Второй лирический жанр, ямбы, коренным образом отличается от элегии, носившей преимущественно наставительный характер, содержащей патриотический призыв или иного рода размышление автора. Ямбы – это такие стихи, в которых автор кого-то дразнит, обвиняет, бранит. Ямбография – один из древнейших видов древнегреческой поэзии, связанный с культом богини плодородия Деметры. Для праздников плодородия был характерен разгул, перебранка, сквернословие, пение насмешливых, обличительных песен.

Архилох (VII в. до н.э.) – крупнейший представитель жанра ямбов, писал двухсложным стихотворным размером, близким к разговорной речи. Этот размер мы теперь называем ямбом.

Архилоху пришлось пережить много невзгод и неудач: отец его был паросским гражданином, мать – рабыней. Очевидно, что низкое происхождение повлияло на его судьбу; нам известно, что Архилох вел суровую жизнь наемного воина, много скитался, зарабатывая свой скудный хлеб. Все это ожесточило его: он беспощаден к своим личным и политическим противникам, он издевается и над собственными неудачами, сопровождавшими его всю жизнь. Язвительные насмешки, циничная откровенность, грубая брань – вот главные черты творчества Архилоха. Демонстративно пренебрегая общественным мнением, он рассказывает, как бросил во время боя щит, что считалось в Греции величайшим позором.

Вот как характеризует поэт свой образ жизни:

В остром копье у меня замешен мой хлеб

И в копье же

Из-под Исмара вино. Пью, опершись на копье.

(перевод В.В. Вересаева)

Данное стихотворение написано в форме элегии. Таким образом, Архилох – автор не только ямбических стихотворений, но и элегических поэм. Были у него и гимны богам, и эпиграммы.

Архилох интересен еще и тем, что умел не только дразнить и обличать, но также размышлять:

Настроения у смертных, друг мой Главк,

                             Лептинов сын,

          Таковы, какие в душу в этот день вселит

                                                          им Зевс.

И как сложатся условья, таковы и

                                      мысли их.

(перевод В.В. Вересаева)

Кроме того, в своих произведениях Архилох мог и страдать:

От страсти обезжизневший,

жалкий, лежу я, и волей богов

                   несказанные муки

насквозь пронзают кости мне.

А мог быть даже сентиментальным:

Своей прекрасной розе с веткой миртовой

Она так радовалась. Тенью волосы

На плечи ниспадали ей и на спину.

В противовес этому сохранилась легенда о неудачной любви поэта и Необуле, которой он обычно посвящал самые нежные стихи. Отец девушки отказался выдать ее замуж за Архилоха, и тогда поэт стал сочинять ямбы, содержавшие столь злую насмешку над Необулой и ее отцом, что девушка, ее сестра и отец покончили с собой от стыда. Однако, это лишь легенда.

Из текстов Архилоха довольно отчетливо вырисовывается портрет сочинителя ямбов. Он беден, сладострастен и воинственно-мстителен. Интересно, что эти же черты можно обнаружить и у другого знаменитого автора ямбов – Гиппонакта, жившего на сто лет позже Архилоха. Он тоже беден:

Гермес Килленский, Майи сы, Гермес, милый!

Услышь поэта! Весь в дырах мой плащ,

                                                дрогну.

Дай одежонку Гиппонакту, дай обувь!

Насыпь червонцев шестьдесят в мошну

                                                веских!

(перевод В.И. Иванова)

Он также сладострастен, ревнив и мстителен:

Пускай близ Салмидеса ночью темной

Взяли б фракийцы его

Чубатые, - у них он настрадался бы,

Рабскую пишу едя!

Рад бы я был, если б так

Обидчик, клятвы растоптавший,

Он, мой товарищ былой!

(перевод В.В. Вересаева)

Но самое интересное то, что по античному преданию Гиппонакт довел до самоубийства двух человек – скульпторов, создавших его нелестное изваяние. Едва ли это совпадение. Скорее всего автору ямбов полагалось быть именно таким.

Ямбы Архилоха, Гиппонакта и других древнегреческих авторов уже отнюдь не обрядовые, но непристойность и брань – главная черта обрядового ямба – в них осталась. Обряд связан с мифом о похищении дочери богини Деметры Персефоны. По преданию после похищения дочери Деметра была безутешна, и лишь ее служанка Ямба смогла развеселить богиню своими шутками, которые, скорее всего, носили непристойный характер. Чтобы мотивировать ее, вероятно, и потребовался образ бедного, любвеобильного, обманутого и потому озлобленного поэта.

Главной особенностью третьего лирического жанра, мелики, является ее связь с музыкальным сопровождением, которая просматривалась ярче, чем в элегии и ямбах. Но постепенно мелика утратила органическую связь с музыкой и стала чисто литературным жанром. Ее главное отличие от ямбов и элегии, где чередовались стихи или двустишия одного размера, заключается в том, что мелические стихотворения были построены в основном на чередовании строф, сложных и разнообразных по размерам.

Мелическую поэзию в Древней Греции принято делить на сольную (монодическую) и хоровую.

Сольная лирика получила особенное развитие на острове Лесбос, родине двух крупных поэтов – Алкея и Сапфо.

Алкей (конец VII-начало VI вв. до н. э.) был аристократом по происхождению и по своим убеждениям. Во оремя его жизни на Лесбосе шла борьба между аристократами и городским демосом. Алкей был активным участником этой борьбы; он был изгнан из родного города и несколько лет провел на чужбине. Ненависть к "черни" роднит его с Феогнидом, но Алкей в своих стихотворениях не только жалуется на превратности судьбы, но и призывает к восстанию:

Медью воинской весь блестит, весь оружием убран дом

Аресу в честь.

Тут шеломы, как жар, горят; и колышатся белые

На них хвосты.

Вот и панцири из холста; вот и полные, круглые

Лежат щиты.

Есть булаты халкидские, есть и пояс и перевязь –

Готово все.

Ничего не забыто здесь – не забудем и мы, друзья,

За что взялись!

(перевод В. Иванова)

Хотя до нас дошли лишь фрагменты лирики Алкея, нам известно, что ему принадлежал большой цикл стихотворений под названием "Песни борьбы", в котором была отражена современная поэту политическая жизнь Митилен (главный город Лесбоса).

  Победа демоса и изгнание сделали Алкея пессимистом. В одном из дошедших до нас произведений поэт сравнивает свою родину с кораблем, попавшим в бурю. Этот мотив корабля, гонимого бурей, как символ государства, был заимствован у Алкея многими древними поэтами, например Горацием.

Алкей воспевает вино, но не как радость жизни, а как средство утешения:

Прогоним зиму. Ярко пылающий

Огонь разложен. Щедро мне сладкого

                   Налей вина. Потом под щеку

                   Мягкую мне положи подушку.

(перевод В.В. Вересаева)

Застольная тематика также нашла свое отражение в творчестве Алкея. Вот примет такого стихотворения:

Будем пить! И елей

          Время зажечь:

Зимний недолог день.

Расписные на стол,

          Милый, поставь

Чашки глубокие!

Хмель в них лей – не жалей!

          Дал нам вино

Добрый Семелин сын

Думы в кубках топить…

          По два налей

Полные каждому!

Благо б начать:

          Выпить один –

И за другим черед

(перевод В. Иванова)

Творчество Алкея интересно близостью к народным песням. Одна из строф, часто встречающихся в его лирике, получило название "алкеевой строфы". Вот пример:

Как быть зимой нам? Слушай:

                             огонь зажги,

Да не жалея, в кубки глубокие

Лей хмель отрадный, да теплее

По уши в мягкую шерсть укройся.

(перевод В. Иванова)

Сапфо (конец VII-первая половина VI в. до н.э.), как и Алкей, принадлежала к родовой аристократии, тоже жила долгое время в изгнании (на острове Сицилия), но в конце жизни вернулась на родину, где и умерла, бросившись, по преданию, со скалы в море из-за безответной любви к юноше Фаону. Эта легенда отражает характер лирики Сапфо, главной темой которой была любовь.

Большинство стихотворений Сапфо посвящено подругам, многие из которых, как нам известно, тоже писали стихи. Это было бы невозможно, если бы они жили, например, в Афинах, где женщина была затворницей, и ее занятие литературой вызвало бы только осуждение.

Сапфо пристально всматривалась в мир человеческой души. Она придумала три способа рассказывать о нем. Первый – передать душевное смятение через изображение телесных состояний, психологию – через физиологию. Вот как пишет она о страсти, снедающей человека:

Богу равным кажется мне по счастью

Человек, который так близко-близко

Перед тобой сидит, твой звучащий нежно

          Слушает голос.

…………………………….

Но немеет тотчас язык, под кожей

Быстро легкий жар пробегает, смотрят,

Ничего не видя, глаза, в ушах же –

          Звон непрерывный.

(перевод В.В. Вересаева)

Другой прием более сложный и тонкий. Сапфо описывает божество, которое насылает любовь, - Эроса (Эрота). Но интересно, что она избирает такие эпитеты, которые можно отнести и к человеку, вернее, к тому состоянию, в котором он находится, влюбившись. Ему и приятно, и горестно одновременно, он в смятении, как деревья под порывом ветра: "Эрос вновь меня мучит истомчивый - / Горько сладостный…"; "словно ветер, с горы на дубы налетающий, / Эрос души потряс нам…"

Есть у Сапфо и третий способ поведать о своем чувстве. Ее смятение в "Гимне Афродите" увидена глазами и описана устами явившейся ей богини:

Так примчалась ты, предстала взорам,

Улыбалась мне несказанным ликом…

"Сапфо! – слышу. Вот я! О чем ты

                                                молишь?

                   Чем ты болеешь?

Что тебя печалит и что безумит?

Все скажи! Любовью ль томится сердце?

Кто ж он, твой обидчик? Кого склоню я

                             Милой под иго?.."

(перевод В. Иванова)

В творчестве Сапфо много обрядовых песен. Это увеличивает ценность ее наследия, так как греческий фольклор "в чистом виде" до нас не дошел, и мы можем судить о нем только лишь по стихам тех поэтов, которые вольно или невольно подражали народному творчеству.

Третий представитель сольной мелики, Анакреонт (VI в до н.э.), жил преимущественно при дворах тиранов. Главные темы его творчества – вино и любовь, воспеваемые от имени жизнерадостного старика, считающего, что чем ближе он к могиле, тем больше должен наслаждаться удовольствиями жизни. До нас дошло довольно большое количество стихотворений под именем Анакреонта, но большинство из них принадлежит не самому поэту, а его многочисленным подражателям. Они объединяются под названием анакреотинтики.

Хоровая же мелика имела особенно тесную связь с культом. Она служила какому-либо коллективу, общине, городу в торжественных случаях, поэтому отличалась пышным приподнятым стилем. К хоровой лирике относятся гимны богам, энкомии (гимны в честь определенного лица), эпиникии – песни, прославляющие победителей спортивных состязаний.

Гимны богам – песни, прославляющие того или иного бога, строились по следующим правилам. Сначала следовало обратиться к богу, не забыв его прозвища-эпитеты. Ведь у каждого бога они были свои и характеризовали именно его. Затем следовал рассказ о боге. А заключала гимн просьба.

Гимны – обрядовые песни, обращенные к богам. Но были у греков и обряды, связанные с человеческой жизнью и смертью. Когда праздновали свадьбу, исполняли гименеи – песни, величавшие жениха и невесту, а также покровителя брака бога Гименея. Другую свадебную песню исполняли у дверей спальни, за которой находились новобрачные. Она называлась эпиталама. А когда человек умирал, его провожали треносом (от греч. "плач").

Долгое время хоровые песни были не авторскими, а народными. Но примерно с VII в. до н.э. греки стали жить небольшими городами – полисами, - где число граждан составляло всего несколько тысяч. Именно поэтому сочинителей хоровых песен стали знать по имени и в лицо.

Самый ранний известный нам автор – Алкман (вторая половина VII в. до н.э.), живший с Спарте. Он любил писать парфении (песни для девичьего хора). Один из парфениев сохранился. Первые его строки утеряны, и начинается он рассказом о том, как Геракл расправился с сыновьями Гиппокоонта. Состязание девичьих хоров, для которого написан парфений происходило в Спарте, где все прекрасно знали миф о Гиппокоонте. За историей следует мораль.

Жанр парфения ушел вместе с Алкманом, но сама хоровая поэзия продолжала жить. В конце VII – начале VI в. до н.э. был знаменит поэт Стесихор (прозвище, означавшее "устроитель хоров"). К сожалению, от его песен остались лишь небольшие фрагменты.

Своего расцвета достигла хоровая лирика в Спарте, где вся жизнь человека была посвящена выполнению патриотического долга. Гордой суровой морали спартанцев служил поэт Пиндар (VI-V вв. до н.э.) Он родился в местечке Киноскефолы, близ Фив, получил хорошее образование. Музыкальное образование завершил в Афинах; кроме Афин побывал в Дельфах, в Македонии. По преданию, он умер в Аргосе, но год смерти его не известен.

Пиндар – чрезвычайно плодовитый поэт. Число его произведений доходило до четырех тысяч. Среди них были эпикинии, дифирмбы, трены и другие вид лирики. Произведения Пиндара отличались величавой торжественностью. Для него характерен полет фантазии, мысли, его речь полна красочных образов, метафор, эпитетов.

Рассмотрев причины появления лирики и ее родовые особенности, отметим необыкновенную актуальность, востребованность данного жанра и сегодня. Лирика, появившаяся много тысячелетий назад, пережила века, прошла все эпохи и продолжает жить и развиваться. Несомненно, форма ее неоднократно менялась и будет меняться. Но, о чем бы ни писали поэты, содержание оставалось и останется неизменным. В этом роде литературы всегда будет хорошо слышен голос автора, передающего в своих произведениях чувства и мысли.