Хронология переходного периода

Страна позднее всех других участниц СЭВ стартовала на пути  демократического преобразования общества и либерализации плановой экономики[1]. Ей не удалось миновать столь хорошо всем известной “охоты на ведьм”, в ходе которой жертвами оказались многие члены Болгарской коммунистической партии, без различия их личных качеств и вклада, привнесённого на благо страны. В целом этот процесс состоялся по всем правилам кровного мщения, сформулированному в апреле 1991 года в другой стране бывшего соцлагеря, на заседании Всепольского гражданского комитета: “нет никаких моральных преград в борьбе с коммунистами - надо вести с ними борьбу повсюду  и на каждом шагу, преследовать и карать”. А поскольку коммунизм в глазах болгарского обывателя ассоциировался прежде всего с СССР (впоследствии - Россией), то часть этой ненависти и слепой неуправляемой ярости вылилась и на двусторонние отношения недавних “братских народов”.

Уже в 1990 году мало у кого вызывали удивление и непонимание варварски облитые красной краской памятники советским солдатам-освободителям, антироссийские лозунги в средствах массовой информации, участившиеся демонстрации у зданий российских зарубежных представительств и т.п. Не только болгарская внешняя политика, но и экономика сделала, насколько это было возможно, резкий крен в ориентации. Но, декларированные новыми лидерами намерения о быстрейшем “возвращении в Европу”, в систему “равных возможностей”, приобщении к “ценностям западной цивилизации” натолкнулись на целый ряд “подводных камней”.

Главной неожиданностью для Болгарии явилось то, что сладчайшие прелюдии “новых партнёров” с Запада на деле оказались не более, чем ни к чему не обязывающим политическим флиртом, не подкреплённым ничем, кроме пустых слов. В ответ на свои искренние заверения в преданности демократическим идеалам и вечной дружбе Болгария услышала тишину. Дружески похлопав по плечу и пожелав стране дальнейших успехов на пути демократизации общества Запад отвернулся и продолжил заниматься своими более насущными делами. Об этом свидетельствует хотя бы то, что за первые пять лет экономических реформ прямых иностранных инвестиций было зарегистрировано всего лишь на сумму менее 350 млн.долл., в то время как аналогичные показатели в Польше, Чехии, Венгрии исчислялись миллиардами. Отчаянные призывы нового либерального руководства во главе с Филипом Димитровым, сменившего в 1991г. ушедшее в отставку социалистическое правительство Андрея Луканова, к развитым странам находили лишь “дружеское подбадривание” и в целом оказались тщетными.

Кроме того, ни страны ЕС, ни США вовсе даже и не собирались шире открывать национальные рынки своему новому “демократизирующемуся” партнёру. Более того, ввоз в ЕС текстиля и металлов, которые составляют около 20% всего болгарского экспорта стал подвергаться еще более жёсткому контролю по целому ряду критериев. Что же касается продукции сельского хозяйства, традиционно занимавшей во внешнеторговом обороте страны почётные первые места, то на западных рынках она оказалась преимущественно неконкурентоспособной.

На экономическом положении страны сказался разрыв давних торговых и технологических связей с СССР, а затем и Россией: многие промышленные предприятия были ориентированы на сырьё именно российского происхождения с учётом его специфических особенностей - крупнейший в стране нефтеперерабатывающий завод в г.Бургас, гигантский металлургический комбинат в г.Кремиковци. Не менее важным обстоятельством явилось то, что Россия была по существу единственным потребителем продукции ряда важнейших промышленных отраслей народного хозяйства Болгарии, а именно, транспортного машиностроения, вычислительной техники, электроники, средств связи, ежегодные поставки которой исчислялись миллиардами долларов.

Однако значительных сдвигов в работе по усилению торгово-экономических связей между двумя странами не произошло. Надежды на это появились с победой на очередных парламентских выборах в конце 1994 года Болгарской социалистической партии (БСП) - традиционной сторонницы пророссийского уклона как в политике, так и в экономике, однако и на этот раз они не оправдались. Более того, с приходом к власти в начале 1995 года малоинициативного правительства Жана Виденова в Болгарии была почти заморожена приватизация, были практически свёрнуты программы либерализации сфер ценообразования, налогообложения, внешней торговли, банковской системы, валютной политики и т.д. Вплоть до конца 1996 года создавалось впечатление, что страна огородилась от внешнего мира и пытается в гордом одиночестве выйти из кризиса. Определённое время это удавалось, пока на рубеже 1996-97 годов не произошёл настоящий взрыв финансовой системы Болгарии. Лишь за первый месяц этого года курс национальной валюты упал с отметки 500 до 3100 левов за доллар США. Закономерно последовавшие за этим социальные потрясения, паралич экономики, товарный дефицит и другие “прелести” острейшего кризиса привели к массовым акциям протеста, забастовкам на предприятиях, блокированию авто и железнодорожных магистралей в результате чего кабинет Виденова был вынужден подать в отставку, а Президент - сформировать временное служебное правительство назначить досрочные выборы в парламент.

Хотя основными приоритетами Болгарии названы сближение и интеграция с Европейским Сообществом, вступление в НАТО[2], руководство страны придаёт не меньшее значение и развитию отношений с РФ.

За истекшее время на политическом горизонте страны сформировались две основные силы, имеющие наиболее прочную поддержку среди населения. Коалиция ОДС (Объединенные демократические силы), ядро которой составляет СДС (Союз демократических сил) и БСП (Болгарская социалистическая партия). Многократные поочередные приходы к власти той или другой партии сопровождались кардинальной сменой курса и пересмотром отношений с Россией. Таким образом, одна из основных проблем уже долгое время заключается в том, как от практики крайностей в российско-болгарских политических и экономических отношениях перейти в плоскость более сбалансированных, терпимых и последовательных позиций?

Генезис современных российско-болгарских отношений

До недавнего времени представления российских (советских) и болгарских государственных деятелей о картине мира существенно различались от сегодняшних представлений еще формирующегося многополюсного мира. Речь идет о характерном для периода конца 19 - начала 20 века понимании геополитики, основанном на мышлении в категориях “великих держав”, “малых стран” и “сфер влияния”, причем под последними понимались потенциальные плацдармы для войны против других “великих держав” и их союзников, исходя из чего строилась вся стратегия взаимоотношений.

Таким образом, до недавнего времени (еще 10 лет назад), представления болгарской стороны заключались в том, что Болгария - “малая”, слабая страна, не обладающая свободой выбора, вследствие чего объективно вынуждена искать “покровителя” из числа “великих держав”. По ряду исторических и географических причин его поиск в конечном счете замыкался на Малой Азии (Византия, Османская Империя), Германии и России (СССР). Причем Болгария сама предварительно стремилась самоидентифицироваться, определить свою позицию по отношению к союзникам и врагам нового покровителя, надеясь получить за подобную услужливую расторопность “благосклонность и подарки”[3].

Трансформация политической и экономической жизни, начавшаяся в конце 80-х годов, непоследовательная и во многом пассивная внешняя политика, как и изменение миропорядка в целом внесли серьезную путаницу в представления о том, кто есть “покровитель”, а кто “враг”. Пересмотру позиции Болгарии в отношении России (СССР) также существенно препятствовала широко распространившаяся эйфория, вызванная “опьяняющим воздухом свободы”, рождавшая подчас вздорные и нелепые решения в том числе и во внешнеполитической сфере. Страна постоянно находилась между двумя крайностями: безотчетной верностью прежним идеалам и провозглашением бывшего покровителя “врагом №1”.

Российские (советские) взгляды на мировую политику до 1991 года вполне соответствовали болгарским с той лишь разницей, что принадлежали “великой державе”, призванной “покровительствовать” своему “младшему брату”.

Трансформация политических приоритетов в первой половине 90-х годов, в рамках всеобщего пренебрежения бывшими партнерами по соцлагерю в ЦЮВЕ, вытеснили вопросы двусторонних российско-болгарских отношений далеко на второй план. Переориентация внешней политики России в 1995 году позволила нашей стране выработать более обоснованную, разумную, прагматическую позицию. Для России Болгария представляет интерес по следующим основным направлениям[4]:

·       

·       

·       

·       

·       

Болгария, как “буфер” между Россией и НАТО

Одним из первых шагов правительства правых явилась подача 17 февраля 1997 года официальной заявки  на вступление в НАТО. 26 февраля во время пребывания министра иностранных дел РБ Стояна Сталева с визитом в Совете Европе в Брюсселе, Совет НАТО передал ему своё решение об официальном включении Болгарии в список стран-кандидатов в члены альянса.

Правительство мотивировало своё решение двумя основными причинами: во-первых, НАТО является единственным потенциальным надёжным гарантом безопасности страны; во-вторых, Болгария имеет с западной цивилизацией одну систему ценностей. Однако, что неоднократно подчёркивалось и Президентом и Председателем правительства РБ, данное заявление ни в коем случае не должно восприниматься основным противником идеи укрупнения НАТО за счет стран ЦЮВЕ - Россией, как враждебный, чуждый сложившимся дружеским отношениям между двумя странами шаг. Наоборот, как звучало в выступлениях высшего руководства РБ - двусторонние отношения с РФ были и остаются одним из основных приоритетов внешней политики страны. Таким образом, можно отметить два на первый взгляд противоположных стремления: стать членом НАТО и, одновременно, сохранить былые тёплые отношения с Россией. Однако, поставленное перед выбором сегодняшнее правительство безусловно пожертвует вторым ради первого. Поэтому, в предстоящем напряжённом диалоге с руководством РБ Россия будет воздерживаться от силового нажима или намёков на возможные экономические санкции[5].

В общественном мнении Болгарии нельзя выделить превалирующую точку зрения по поводу вступления страны в НАТО. Однако большинство населения, движимое недовольством консервативной политикой БСП, инстинктивно придерживается позиций её политического противника - ОДС, чисто автоматически поддерживая и желание ОДС вступления РБ в НАТО, как часть его государственной политики в целом. Социалисты же не раз подчеркивали свое негативное отношение к НАТО, выступая за нейтралитет страны в отношении каких бы то ни было военно-политических блоков.

Трудно предсказать развитие событий: насколько БСП сможет прийти в ближайшее время к власти, учитывая ее полное поражение на последних парламентских выборах и насколько она будет последовательна в своей “антиНАТОвской” политике. Однако ясно, что это - хотя и небольшая, но возможность для российской внешней политики “пробить брешь” в единогласном желании практически всех стран ЦЮВЕ пополнить ряды Североатлантического альянса. И даже в случае настойчивости болгарского руководства по этому вопросу России предстоит сделать все возможное для минимизации последствий членства Болгарии в НАТО: отказ от совместных учений на территории страны, гипотетического размещения ядерного оружия[6] и т.д.

Болгария в свете экономических интересов России

На данный момент приходится констатировать отсутствие существенного интереса со стороны России к Болгарии, как выгодному экономическому партнеру. Низкий уровень жизни в стране, а отсюда - низкая покупательная способность населения не представляют собой практический интерес для российских предприятий-производителей промышленной продукции. На данный момент сотрудничество ограничивается традиционной схемой потоков: энергоносители из России на продукцию пищевой и текстильной промышленности из Болгарии.

Однако обоим сторонам ясны стратегические перспективы партнерства. Многочисленные промышленные комбинаты, возникшие в пору существования СЭВ, которые в данный момент являются флагманами национальной промышленности и составляют основу болгарского экспорта в ЕС опирались на технологическую базу СССР. Крупнейший в стране завод химических удобрений “Соди-Девня”, мощнейший металлургический комбинат “Кремиковци”, бургасский нефтеперерабатывающий завод (обеспечивающий 100% потребностей в бензине), атомная электростанция “Козлодуй” - все эти объекты построены при непосредственном участии советских специалистов, с использованием советских технологий и ориентированы были на советское сырье. Переоборудование по западным образцам этих крупных предприятий в обозримом будущем не представляется возможным.

Важным аспектом укрепления российских позиций не только в Болгарии, но и в регионе в целом является более глубокое проникновение и полная институализация Организации черноморского экономического сотрудничества. Этому может также способствовать превращение контролируемых Россией Международного инвестиционного банка и Международного банка экономического сотрудничества в банки регионального развития[7].

Другим фактором развития экономического сотрудничества между нашими странами являются контакты в области вооружений. Наследством болгарской армии времен ОВД стало, как и во всех странах бывшего соцлагеря, почти стопроцентное комплектование советским оружием, начиная от пистолетов и заканчивая зенитно-ракетными комплексами. Это делает Болгарию потенциальным рынком российских вооружений. Однако и здесь есть определенные преграды. Во-первых, ясно, что Болгария, по ряду экономических причин, в ближайшие десятилетия не сможет позволить себе сколько-нибудь значительное перевооружение армии. Во-вторых, стремление стать полноправным членом НАТО болгарское руководство пытается подкрепить хотя бы формальной (насколько это позволяют средства) переориентацией направления технического оснащения вооруженных сил[8]. Однако в любом случае Россия еще надолго сохранит за собой в этой стране рынок комплектующих и сопровождающих услуг, необходимых для поддержания боевой техники советского производства в надлежащем состоянии.

“Нефтегазовый” аспект взаимоотношений

Наиболее важным аспектом взаимоотношений между Россией и Болгарией на данный момент является т.н. “газовый вопрос”, в последние года превратившийся в своего рода символ двустороннего сотрудничества.

В ходе состоявшегося 15 апреля этого года визита главы временного правительства Болгарии Стефана Софиянского, наряду с другими важными документами между нашими странами было подписано соглашение вскользь сформулированное в прессе как “о развитии системы газопроводов на территории Болгарии и поставках российского газа в эту страну”. Несмотря на всю важность этого события гораздо больше внимания было уделено критике российского премьер-министра в адрес его болгарского коллеги по поводу вступления страны в НАТО и нашумевшему “навязыванию” Болгарии МиГов.

Однако значение соглашения выходит далеко за рамки банальной сделки купли-продажи. Подписанные документы узаконили на ближайшее время доминирующее положение “Газпрома” на рынке синего топлива не только в Болгарии, но и в целом на Балканах.

Когда в 1972 году в Болгарии начали сооружаться первые километры трубопроводов уже было решено, что эта страна станет важнейшим звеном в поставках газа из СССР в балканский регион. За четверть века на территории Болгарии было возведено 2500 километров газопроводов, 9 компрессорных станций общей мощностью 190 МВт, более 50 газораспределительных станций, подземное хранилище в г.Чирен вместимостью 1 млрд. м³.

За последние годы были сооружены стратегические трубопроводы в Югославию, Боснию и Герцеговину, Македонию, Албанию, Грецию, Турцию (см. рис.1). Причём нынешняя пропускная способность уже не удовлетворяет растущим потребностям этих стран. В ближайшее время планируется построить дублирующий газопровод в Турцию, ежегодные потребности которой к 2010 году по оценкам экспертов составят 20 млрд. м³. газа в сравнении с существующими 6. Кроме того, прогнозируется, что через территорию Болгарии транзитом будет поступать в Грецию около 4 млрд. м³. газа, в Югославию - 2, в Македонию и Албанию - по 1.

Рис.1

Схема газовых трубопроводов Болгарии