3. Социальное устройство

 3.1. История слова.

 Совершим небольшой экскурс в лингвистику. «Рыцарь» в переводе с немецкого означает «всадник». Строго говоря, немецкое слово Ritter стало широко использоваться для обозначения рыцарства ближе к концу Средневековья. Поначалу же рыцарь именовался на латинский манер miles (воин). Этот термин, пришедший в средневековую латынь из позднелатинского языка, в эпоху Темных веков означал либо просто военного, либо, в более широком смысле, практически любого человека, находящегося на королевской службе.

Карл Мартелл, первый военный реформатор из династии Каролингов, придал этому термину дополнительный смысл. В его правление словом miles стали называть в первую очередь военную элиту, тех, кто мог позволить себе приобрести боевого коня и соответствующее вооружение. Карл при этом не особенно интересовался происхождением воина. При нем любой свободный человек, достаточно обеспеченный, чтобы служить в элитных частях каролингской армии — в кавалерии, — именовался «рыцарем», или «конным всадником» (caballarius). Латинское слово miles перешло в разряд титулов несколько позже, уже в эпоху Карла Великого, когда во Франкской империи вновь про­снулся интерес к латинской культуре.

3.2.  Как определить рыцаря. 

Выше уже приводилась формулировка понятия «рыцарь» в терминах сред­невековых юристов — «свободный человек, два поколения предков которого носили оружие». Мы успели убедиться в том, что ограничения, которые накладывало это определение, были весьма условными: к рыцарскому сословию мог присоединиться и несвободный-министериал, и свободный че­ловек практически из любого социального слоя. Остается, однако, невыясненным, что же позволяло людям, различным и по богатству, и по общественному положению (последнее в средние века играло особенно важную роль), причислять себя к одному и тому же сообществу «воинов», milites.

Упомянутый чуть выше «образ жизни» — вот, пожалуй, единственный до конца надежный (при всей своей расплывчатости) критерий принадлежности к рыцарству.

Итак, рыцарь, miles, а в более позднее время caballarius — «конный воин», — человек, стоящий между «свободным» и «несвободным», между духовной особой и мирским человеком. Рыцарство стало подлинным феноменом Средневековья именно благодаря совершенно особому промежуточному общественному статусу. Рыцарь не является полностью свободным человеком, поскольку выполняет приказы своего господина — будь то ко­роль, командующий министериалом, или сеньор, отдающий приказ вассалу. Но рыцарь служит гос­подину по доброй воле, самостоятельно принеся клятву вассальной верности. В силу своих обязанностей он носит оружие, и это отличает его не только от зависимых людей, но и от, многих свободных.

Но еще более интересно деление по другому признаку. Воин — безусловно не особа духовного звания, поскольку его профессия — военное дело. Но в средние века рыцарей не относили и к мирскому люду. При всем стремлении средневекового у сознания поделить весь мир на две части (Бог и Дьявол, мирское и небесное, церковь и миряне) воины выпадают из этой стройной и не лишенной внутренней логики системы. Как раз такое деление и помогает уяснить сущность рыцарства в Средние века.

Рыцарская культура средневекового Запада начала формироваться в X—XIII веках. Основной идеей этой культуры стал образ рыцаря как защитника: сначала — просто защитника слабых и беспомощных от вполне реального внешнего врага, а затем — как защитника христианского мира в целом. Враги, угрожавшие христианскому миру, в изобилии находились во все века — от арабов на юго-востоке континента и на Ближнем Востоке до венгров на востоке владений христианского мира рубежа тысячелетий. Пожалуй, можно с большой долей уверенности утверждать: рыцарство стало рыцарством в полной мере лишь тогда, когда осознало себя духовным братством, связанным невидимыми узами и обязанностью защищать братьев по вере.

Эта концепция превосходно подкреплялась и с юридической точки зрения — в том смысле, что рыцарь должен был обладать наследственным правом на ношение оружия, а следовательно, и навыками обращения с оружием. Как раз в ту эпоху, в X—XI веках, понятие рыцаря, ставшее почетным и кое-где даже вытеснившее традиционные титулы  дворянства, включает в себя не только тех, кто действительно с оружием в руках охранял границы государства или графства, но также и тех, кто скитался по всей Западной Европе в поисках службы у богатого сеньора или при каком-нибудь войске. Образ жизни рыцаря — это образ жизни человека, полностью посвятившего себя воинскому делу. К концу XI — началу XII века среди рыцарей было сравнительно немного тех, кто сам работал на собственном поле: рыцари либо разорялись и пускались скитаться, либо богатели, приобретали крупные феоды, получали за службу в войске сеньора бенефиции и перепоручали хозяйственные дела своим зависимым людям. Воинское ремесло отнимало у воинов все больше и больше времени. Престиж конного воина возрастал по мере того, как кавалерия становилась главной ударной силой любой армии, а значение пехоты постепенно снижалось. В армиях некоторых западноевропейских государств того времени конные воины даже получали денежное жалованье, что подчеркивало их особое положе­ние.

Обедневший рыцарь, не нашедший себе места при войске, мог наняться, к примеру, охранять ку­печеский караван. И поскольку он и здесь выступал в роли защитника других людей, никто не мог ос­порить его право называться рыцарем. Точно так же, на основе немногочисленных формальных тре­бований, рыцарями смело называли себя участники многочисленных полуразбойничьих групп, скитав­шихся по дорогам христианского мира.

3.3. «Конные воины».

Почти каждый знатный человек в эпоху Раннего Средневековья был военным. В эпоху смут и междоусобиц, окончания которой в Европе не предвиделось, военные услуги были главным, чего требовал сеньор от своего вассала, давая тому феод «на прокормление». Во всей Западной Евро­пе, государства которой возникли из Франкской империи, основу войска составляла тяжелая кон­ница, созданная еще франкскими королями.

Рыцарь должен был явиться на службу к своему сеньору полностью экипированным и на собствен­ном боевом коне. Основу рыцарского вооружения составляло холодное оружие. В первую очередь, это был меч — знак принадлежности его обладателя к военной знати. Длинный железный меч вошел в обиход европейского рыцарства как наследие древ­них германцев, в свое время убедительно доказав­ших превосходство длинного колюще-рубящего оружия над короткими бронзовыми гладями рим­лян. Меч вручался рыцарю в момент посвящения, в ходе особой торжественной церемонии. Кроме меча, рыцарь должен был владеть навыками обра­щения с копьем, палицей и боевой секирой. Секи­ры и палицы, впрочем, довольно быстро вышли из употребления (возможно, из-за их «неблагород­ства»).

Тяжелая конница средневековой армии называ­ется «тяжелой» с полным основанием. Примерно к X—XI векам по всей Европе распространилась же­лезная броня, вытеснившая кожаные латы. Тело рыцаря прикрывала кольчуга или металлический панцирь с изогнутыми пластинами, позволявшими направить в сторону удар вражеского копья. Боль­шой деревянный щит с набитыми на него метал­лическими плашками также был неотъемлемой ча­стью рыцарской амуниции. На щите, как правило, изображались знаки или гербы, призванные обо­значить имя рыцаря, его принадлежность к опре­деленному знатному семейству. Иногда вассал по­мещал на щите герб своего сеньора. С течением времени рыцари полностью оделись в металличес­кую броню: голову защищал шлем с решетчатым забралом, на руках были кольчужные перчатки, на ногах — чулки из металлических колец, позволяю­щих сгибать колени.

Подобная экипировка требовала недюжинной физической силы и выносливости. Ведь во время боя требовалось не только таскать на себе тяжелые доспехи, но и сражаться с противником. Рыцарь обязан был владеть навыками и конного боя, и пешей схватки. Поэтому юноши из знатных семей начинали обучаться военному делу с самого дет­ства. Основу обучения составляли физическая под­готовка и основные навыки обращения с оружием. По достижении юношеского возраста отпрыск знатного семейства отправлялся в услужение к кому-нибудь из рыцарей в качестве оруженосца и приобщался к тайнам воинского искусства. Юно­шу-оруженосца, который хорошо зарекомендовал себя в течение нескольких лет службы, посвящали в рыцари. Ему вручали меч, с которым он не дол­жен был отныне расставаться.

Главным достоянием рыцаря был конь. Хорошо обученный боевой конь сам по себе представлял грозную силу. Рыцарские жеребцы подвергались, как и их хозяева, огромным физическим нагруз­кам. Чтобы защитить коня во время боя, была со­здана броня и для животного. В разных странах в разное время это была либо сравнительно дешевая кольчужная сетка, покрывавшая спину и грудь коня, либо массивная броня из металлических пла­стин, закрывавшая от возможных ударов практи­чески все тело животного. Рыцарские кони ушли в небытие вместе с рыцарским войском, и нам сегод­ня остается только предполагать, что это были мощные животные, предки современных коней-тя­желовозов.

Хороший конь ценился еще и потому, что его дрессировали специально для боя. Он был приучен забивать копытами пеших воинов, а также ранить длинными шипами на металлических удилах, действовавшими не хуже кинжалов. Рыцарь в полном вооружении на коне был практически неодолимым противником для пешего легковооруженного вои­на, и рыцарская конница обычно с легкостью по­давляла сопротивление крестьянского войска во времена постоянных восстаний и междоусобных войн.

3.4.  «Мой дом — моя крепость».

Военное ремесло рыцаря накладывало отпечаток на всю его жизнь. Уже с конца IX века по всей Европе знатные люди начали строить хорошо укрепленные дома-замки. Первые рыцарские замки были, как правило, дере­вянными двухэтажными постройками. Но по мере того, как на окраинах Европы становилось все бес­покойнее (с юга наступали сарацины, с севера — норманны, на востоке возобновились вторжения мадьяр), да и внутренние раздоры набирали силу, замки стали возводить из камня и всячески укреплять.

Место для строительства замка выбиралось с учетом рельефа местности — на высоком берегу или на холме, чтобы увеличить обзор и затруд­нить нападающим подступ к стенам. Главным строением оставалась башня в несколько этажей — донжон, где жил хозяин замка со своей семьей. Вокруг донжона располагались хозяйственные и жилые пристройки. Двор замка обносили толсты­ми каменными стенами, иногда в два-три ряда. Важным элементом оборонительной системы замка был глубокий ров с водой вокруг наружных стен.

Хорошо укрепленный замок вполне мог проти­востоять серьезной осаде. Рвы с водой затрудняли использование осадных машин, и в большинстве случаев врагам владельца замка оставалось избрать тактику осады. В этом случае все зависело от пре­дусмотрительности хозяина дома. Если в замке было достаточно припасов и питьевой воды, то обитатели могли выдерживать осаду долгое время. Нередко в подземелье донжона устраивали подзем­ный ход, открывавшийся в укромном месте в отда­лении от замка. Через этот ход рыцарь имел воз­можность либо отправить гонца с просьбой о по­мощи, либо спастись бегством, если замок брали приступом.

Постепенно большинство крестьян округи стали селиться возле замков, чтобы во время войны най­ти там прибежище. Над западноевропейским ми­ром, только-только вышедшим из кризиса Темных веков, вновь нависла угроза. В эпоху обострения феодальной раздробленности в Европе жизнь со­средотачивалась в основном близ замков, возвы­шавшихся то там, то здесь во владениях крупных и мелких феодалов, да в городах, где было собра­но свободное ремесленное население. Большая часть земель начала приходить в запустение, что и вызвало позже очередной масштабный кризис средневекового общества.

Новые замки и укрепленные дома-крепости появлялись по всей Европе на протяжении трехсот лет. В начале Раннего Средневековья замок играл очень важную общественную роль — он был глав­ной гарантией относительной стабильности для жителей округи. С нормализацией общественной жизни начался и экономический рост, оказавший­ся со временем губительным для массы мелкого рыцарства. К началу XIII века большинству мелких рыцарей пришлось распродавать свои земли: рас­ходы на поддержание образа жизни, приличествующего знатному положению, резко возросли после того, как возобновились торговые отношения с Востоком — поставщиком дорогостоящих предметов роскоши, вин, тканей и драгоценностей. Эти земли скупали либо богатые сеньоры, либо церковь, никогда не испытывавшая нужды в деньгах, либо разбогатевшие горожане — торговцы и ремесленники. Разрушение феодализма началось, по существу, с разорения низшей категории феодалов. Вассальные узы рвались. Постепенно и на более высоких уровнях феодальных отношений вассалы переставали платить сеньорам ежегодную ренту. В этих условиях начали возвышаться города. Так начиналось Высокое Средневековье, период стре­мительного промышленного роста, время подъема светской культуры.

3.5.  Что давала служба.

Романтический ореол рыца­ря, окончательно сложившийся уже в Новое время, впервые появился еще в Средние века. Возвыше­ние рыцарства было связано в первую очередь с важностью воинов для общества.

В неспокойное время Темных веков и Раннего Средневековья, когда война была самым обыден­ным явлением, «деревенским жителям» требовался в первую очередь не священник, чтобы спасти их душу (как это бывало во времена Великого пере­селения народов), а солдат, способный защитить поля и дома. Современные исследователи подмеча­ют одну весьма характерную особенность: в тех краях, где центральная власть (короля или герцо­га) прочно удерживала свои позиции, рыцарство не развилось в могучую политическую силу. Там же, где вся надежда у людей была именно на силу оружия, там, где складывались независимые кастелянства и строились замки, объединявшие под своей крышей сильную дружину, рыцари стали едва ли не более важными фигурами, чем королевские вассалы, которым принадлежали эти земли.

Самый яркий в этом отношении пример — французское графство Маконне, где независимые  кастелянства просуществовали вплоть до последней трети XII века. Графская власть не имела в Маконне абсолютно никакого значения. Крупные феодалы-кастеляны созывали в свои замки конных воинов, которые получали не только бенефиции за службу, но также кров и стол в замке сеньора. Эти рыцари, прозванные «замковыми», считали во­енную службу своей главной и почетной обязанно­стью.

Рыцари и министериалы, занимавшиеся адми­нистративной деятельностью на различных уровнях общества, были людьми благородного круга, и это облагораживало сами их занятия. Хозяйственные дела вели за богатого феодала находившиеся у него в услужении несвободные люди. Нередко случа­лось, что несвободный, по поручению сеньора, ве­дал и вопросами военного характера. Это, несом­ненно, влекло за собой подъем несвободного по иерархической лестнице, его сближение с рыцаря­ми — если не по положению, то хотя бы по роду деятельности. Уже в XI—XII веках несвободным и простым свободным, занимавшим такие должности, разрешалось носить оружие, что уже приближало их к статусу рыцаря. Однако, в отличие от рыцарей, они не имели права носить одежду воина (с разрезными полами, позволяющими сидеть в седле), а также щит и меч. Тогда-то карьера рыца­ря начала привлекать множество молодых людей из самых разных общественных групп: это был для них реальный шанс выйти в элиту общества.

Собственно, вхождение несвободных в круг ры­царства началось еще раньше. В Х веке, когда Гер­мания оказалась перед лицом угрозы венгерского нашествия, король Генрих Птицелов усилил армию (особенно гарнизоны пограничных крепостей) за счет несвободных людей, получивших право на ношение оружия. Они стали первыми немецкими министериалами, они же в первую очередь заложи­ли основы рыцарской культуры Германии эпохи Высокого Средневековья. Рыцарство было значи­тельно расширено также за счет свободных людей, которые служили в войске сеньора, получая все вооружение и коня от него, а не приобретая за свой счет. Таким образом, рыцарское сословие было самой открытой частью средневекового об­щества: путей для получения рыцарского статуса было много, и сохранялись они практически до конца XIII века.

3.6.   Место в обществе.

Вопреки распространенному мнению, рыцарем вовсе не обязательно мог стать только человек дворянского происхождения. Сред­невековые законы имеют на это счет совершенно четкое определение: рыцарь (miles) — это всякий свободный человек, у которого два поколения предков носили оружие. Впрочем, и статус свобод­ного человека, столь ценимый в эпоху Средневеко­вья, был не обязательной составляющей рыцарско­го достоинства: в Германии, и отчасти во Франции, существовала значительная группа так называемых министериалов — рыцарей, находящихся на королевской службе и полностью зависящих от короля, то есть, по существу, полусвободных. Словом, со­циальный состав рыцарства был слишком разнооб­разен, чтобы можно было назвать рыцарей ярко выраженной общественной группой.

И тем не менее, средневековые рыцари были ярко выраженной общественной группой. Главный критерий здесь — не социальное положение, не личный статус, не богатство, а образ жизни. Имен­но по этому признаку обеспеченный воин-аллодист или владелец богатого феода попадали в одну  категорию с нищим бродягой, у которого всего-то и было ценностей, что меч, копье, да изредка — конь. Рыцари в структуре средневекового общества в известном смысле стояли особняком и от знати, и от простых свободных людей, не имеющих права носить оружие в повседневной жизни.

Средние века — эпоха четких классификаций. Чрезвычайно пестрое общество Раннего Средневе­ковья, благодаря усилиям ученых и богословов того времени, оказалось разделено на множество категорий, позволяющих однозначно указать поло­жение человека в общественной структуре. Преж­де всего, люди делились на светских и духовных особ. Среди светских выделялись две крупных ка­тегории — milites и rustic, «военные» и «деревенс­кие жители». Тогда же, в X—XI веках, титул miles почти полностью вытеснил из обихода титул nobilis как обозначение свободного человека, обладающе­го достаточным материальным состоянием и состо­ящего в услужении у своего сеньора во исполнение вассального долга, а не по принуждению.

Впрочем, и milites бывали разные. Нередко их противопоставляли высшей государственной знати — князьям и герцогам, подчеркивая определен­ную зависимость рыцаря от сеньора. Согласно од­ним классификациям, воины попадали в среднюю «группу между свободными и несвободными (рабами), согласно другим — опять же в промежуточную группу между духовными лицами и трудящимся народом. Некоторые средневековые тексты позво­ляют, впрочем, предположить, что начиная с XI— XII веков слово «рыцарь», miles, становится уже просто обозначением одного из сословий. Так, в ряде судебных рукописей говорится о женщинах из «военного сословия».

Если в начале Раннего Средневековья словом miles пользовались, чтобы указать на род занятий (военное ремесло) и на зависимость от сеньора, то ближе к концу эпохи происходит постепенная ро­мантизация самого понятия рыцарства. Не в пос­леднюю очередь это было связано с тем, что ры­царство постепенно становилось уделом богатых и знатных людей, способных содержать коня, обза­вестись вооружением, а кроме того потратить не­сколько лет на обучение военному ремеслу.

Многие рыцари в эпоху Каролингов, помимо воинских занятий, сами обрабатывали землю в данном им бенефиции, сами заботились о своем благосостоянии. Оброк, барщина, выплата вассаль­ной платы со стороны более мелких держателей — все это изначально было доступно лишь сравни­тельно крупным феодалам. Поэтому рыцарство в эпоху своего формирования и было настолько пе­стрым в общественном и материальном плане. Время послужило своеобразным фильтром — по мере того, как бедные рыцари (в особенности аллодисты), разорялись и земли их переходили к крупным владельцам, многие из разорившихся либо умирали, не оставив наследников, либо по­степенно теряли официальный рыцарский статус. Разорение бедных рыцарей и усиление положения богатых феодалов стало одной из причин частич­ного слияния титула рыцаря с понятием «знатно­го человека».

Тогда же богатые рыцари стали одной из веду­щих политических сил общества. Свободные люди нерыцарского звания и обедневшие рыцари, не имеющие коня и достойного вооружения, выпол­няли более низкие воинские обязанности ограни­ченного круга. Полностью посвятить себя военной службе мог в конце Раннего Средневековья, в XII — начале XIII века, лишь зажиточный феодал. Как несравненно более важная для общества фи­гура, этот феодал занимался и государственными делами (в первую очередь, судебными). Мало-по­малу именно государственные обязанности стали основным занятием богатого рыцарства, порой оставляя позади даже военную службу.