Введение

Управление лагерями Объединенного Главного Политического Управления[1] (УЛАГ) организовано 25 апреля 1930 г. приказом ОГПУ № 130/63 во исполнение постановления СНК СССР от 7 апреля 1930 года «Об утверждении Положения об исправительно-трудовых лагерях». Статус главка управление получило в конце 1930 — начале 1931 года. Первоначально на него было возложено руководство всеми лагерями Объединенного ГПУ СССР: Соловецким,  Вишерским, Северным (с подчинением ему Ухтинской экспедиции ОГПУ), Казахстанским, Дальневосточным, Сибирским и Среднеазиатским. С 23 мая 1930 года приказом ОГПУ № 169/81 все исправительно-трудовые лагеря были подчинены Полномочным Представительствам[2] ОГПУ по территориальности, однако фактически основные функции управления оставались за Главным упралением лагерей[3]. Постановлением СНК № 130сс от 1 июля 1931 г. и приказом ОГПУ № 330/198 от 2 июня 1931 года в ведение ГУЛАГа ОГПУ передана вся работа по спецпоселенцам включая их трудовое использование. (Позднее Постановлением СНК № 775/146с от 20 апреля 1933 г. спецпоселки были преобразованы в трудовые поселения).

При образовании Народного Комиссариата Внутренних Дел[4] СССР постановлением ЦИК от 10 июля 1934 г. и приказом НКВД СССР № 001 от 11 июля 1934 г. ГУЛАГ передан в ведение этого наркомата. Через три месяца постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 27 октября 1934 г. и приказом НКВД № 00122 от 29 октября 1934 г. в ГУЛАГ НКВД были переданы исправительно-трудовые учреждения[5] Народного Комиссариата Юстиции[6] РСФСР и других союзных республик. Непосредственное руководство этими ИТУ возлагалось на территориальные органы: тем же приказом были организованы отделы мест заключения республиканских НКВД и областных (краевых) Управлений НКВД (УНКВД). Для общего руководства в составе ГУЛАГа был образован Отдел мест заключения. Кроме того, ГУЛАГу было передано исполнение судебных приговоров в отношении лиц, осужденных к исправительно-трудовым работам без лишения свободы. Эта работа осуществлялась через бюро исправительно-трудовых работ, подчинявшиеся территориальным НКВД–УНКВД.

Первое время по образовании НКВД СССР действовала структура управления исправительно-трудовыми лагерями[7], унаследованная от ОГПУ. Она была изменена приказом НКВД № 00169 от 8 мая 1935 года: Байкало-Амурский, Дмитровский, Ухто-печорский, Темниковский и Беломоро-Балтийский ИТЛ перешли в непосредственное подчинение ГУЛАГу. Для руководства остальными ИТЛ соответствующие территориальные Отделы мест заключения НКВД (УНКВД) были реорганизованы в отделы лагерей и мест заключения или, при наличии трудпоселений, в отделы легерей, мест заключения и трудпоселений НКВД (УНКВД). Эти отделы, возглавляемые по совместительству начальником НКВД (УНКВД), полностью отвечали перед ГУЛАГом за текущую деятельность ИТЛ.

С середины 1935 года по середину 1937 года все четыре вновь организованных ИТЛ (Волжский, Вяземский, Калужский, Норильский) с момента образования подчинялись непосредственно ГУЛАГу. Приказом НКВД № 0128 от 21 октября 1937 года в непосредственное подчинение главка были переведены и остальные ИТЛ. Вновь в ведение территориальных органов отдельные ИТЛ начали передавать с 1939 года

С 10 сентября 1939 г. приказом НКВД № 609 в ГУЛАГ переданы трудовые колонии для несовершеннолетних и детские приемники-распределители. В том же году на ГУЛАГ было возложено руководство пересыльными тюрьмами, перешедшими из ведения Главного тюремного управления НКВД.

Для руководства производственной деятельностью с момента образования ГУЛАГа в его составе был организован Производственно-экономический отдел, включавший в себя производственные группы и отделения, отвечавшие за отдельные направления работ. Позднее на базе этих отделений были сформированы производственные отделы ГУЛАГа: лесной промышленности, горно-металлургической, топливной, целлюлозно-бумажной, гидротехнического и морского строительства, сельскохозяйственный и другие.

Система исправительно трудовых лагерей

Согласно Положению «Об исправительно трудовых лагерях», утвержденного постановлением СНК СССР от 7 апреля 1930 года перед исправительно-трудовыми лагерями ставилась задача охраны общества от особо опасных преступников путем их изоляции и использования в общественно полезном труде с приспособлением к общим правилам трудового общежития. Заключенные в исправительно-трудовые лагеря лица в зависимости от их социального положения и характера совершенного преступления делились на 3 категории:

-        

-        

-        

К заключенным применялись три вида режима: первоначальный, облегченный и льготный. На облегченном режиме заключенные могут отлучаться из лагеря, получать премии. А на льготном — даже занимать административно-хозяйственные должности в управлении лагерями и по производству работ, последнее не относится к нетрудовым элементам и представителям бывших имущих классов, которыми как правило являлись заключенные третьей категории и лицам, осужденным за контрреволюционные преступления. Работа в учреждениях, на предприятиях и промыслах должна была производиться в соответствии со специальностью и квалификацией заключенных.

К осужденным, которые проявят усердным отношением к труду и хорошим поведением признаки исправления, могли применяться различные меры поощрения. На практике дело доходило иногда и до очень серьезных поощрений, не предусмотренных Положением.

Так, 2 августа 1933 года СНК СССР принял Постановление «Об открытии Беломоро-Балтийского канала», в котором отмечалось: в результате большой воспитательной работы среди заключенных, получивших трудовые навыки и квалификацию и хорошо проявивших себя в работе, были освобождены «как исправившиеся и ставшие полезными для социалистического строительства 12.484 человека, а с 500 из них была снята судимость, и они были восстановлены в гражданских правах, 59.516 осужденным были сокращены сроки наказания»[8].

5 ноября 1934 года в связи с завершением строительства Истринского гидроузла на канале Москва-Волга 307 ударников-заключенных досрочно освобождены из лагеря, а 1817 заключенным сокращены сроки пребывания в лагере[9].

14 июля 1937 года  в связи с окончанием в установленный правительством срок строительства канала Москва-Волга и передачей его в эксплуатацию, ЦИК и СНК СССР приняли Постановление о награждении ценными подарками и денежными премиями отличившихся на строительстве вольнонаемных работников, бывших заключенных и о досрочном освобождении за ударную работу на строительстве канала 55 тысяч заключенных[10].

К заключенным в лагерях, пользовавшимся до вынесения приговора избирательными правами и обнаруживающим исправление, могло быть применено условно-досрочное освобождение с поселением в районе данного лагеря на не отбытый срок заключения или без поселения.

Осужденные могли подвергаться и дисциплинарным взысканиям: выговорам, ограничению или лишению права получения передач (посылок), ограничению или лишению права переписки. Что касается исправительно-трудовых колоний, то в 1930 году, в связи с ликвидацией наркомвнуделов союзных республик они были переданы в ведение наркоматов юстиции, в составе которых были созданы главные управления исправительно-трудовых учреждений. Порядки в них с 1933 года стали регулироваться новыми исправительно-трудовыми кодексами.

Так, 1 августа 1933 года ВЦИК и СНК РСФСР утвердили новый Исправительно-трудовой кодекс РСФСР[11], подготовленный по инициативе НКЮ РСФСР. ИТК РСФСРв этот период находились в ведении НКЮ РСФСР, в них направлялись в основном осужденные к лишению свободы сроком до трех лет. В новом Кодекск ничего не говорилось об исправительно-трудовых лагерях, так как они продолжали находиться в ведении ОГПУ.

Согласно новому ИТК РСФСР целями исправительно-трудовой политики провозглашались:

-        

-        

Средствами перевоспитания признавались труд и политико-воспитательная работа, а основным типом мест лишения свободы — трудовая коммуна.

Кодекс регламентировал исполнение лишения свободы на срок до трех лет, исправительно-трудовых работ без лишения свободы и ссылки, соединенной с исправительно-трудовыми работами. Исполнение лишения свободы на срок от трех до десяти лет по-прежнему регулировалось Положением об исправительно-трудовых лагерях, утвержденным Постановлением СНК СССР от 7 апреля 1930 года.

ИТК РСФСР уточнил состав, функции и права наблюдательных комиссий. В состав комиссий входили народный судья, начальник места заключения, представители РКИ, общественных (в первую очередь профсоюзных) и хозяйственных организаций, с которыми учреждение было тесно связано. На заседания комиссии обязательно приглашался прокурор.

Решение наблюдательной комиссии могли опротестовать в краевом, областном суде ее председатель, прокурор и начальник мест заключения.

Наблюдательные комиссии представляли собой весьма действенные органы по контролю и направлению деятельности исправительно-трудовых учреждений.

Однако наблюдательные комиссии просуществовали сравнительно недолго. В 1934 году органы НКВД на местах были выведены из-под контроля местных Советов, а наблюдательные комиссии ликвидированы[12].

Согласно новому кодексу места лишения свободы делились на следующие виды:

-        

-        

-        

-        

-        

а) фабрично-заводские — для осужденных из среды трудящихся;

б) сельскохозяйственные — для осужденных из среды трудящихся;

в) массовых работ — для осужденных из среды классово-враждебных элементов и опасных преступников из среды трудящихся;

г) штрафные — для осужденных, переведенных из других колоний за систематические нарушения.

Сохранялся принцип направления в места лишения свободы по социальному положению. «Классово враждебные» и лица, совершившие тяжкие преступления, направлялись в колонии массовых работ в отдаленных местностях, а злостные нарушители режима общих колоний — в штрафные колонии.

Важное место в Кодексе отводилось регулированию принудительных работ без лишения свободы. Отменялись бесплатные работы и допускалось использование осужденных по месту их основной деятельности.

Обе системы мест лишения свободы — лагеря ОГПУ и колонии Наркомюста — были переданы образованному в 1934 году НКВД СССР и полностью вышли из-под контроля местных Советов.

28 мая 1935 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление, согласно которому время отбывания исправительно-трудовых работ, в том числе и по месту работы осужденного, не засчитывалось в общий трудовой стаж работы, дающий право на получение пенсии и льгот[13].

С середины 30-х гг. исправительно-трудовое законодательство и особенно практика его применения начинают ухудшаться. Фактически исправительно-трудовые кодексы, не будучи отменены, перестают применяться, подменяясь ведомственными инструкциями. В 1939 г. было отменено применение условно-досрочного освобождения.

В 1939 году в составе ГУЛАГа НКВД СССР функционировало 42 лагеря, в том числе:

Бамлаг — трасса БАМа — 262.194 человека;

Севвостлаг (Магадан) — 138.700 чел.;

Белбалтлаг (Карельская АССР) — 86.567 чел.;

Волголаг (район Углича-Рыбинска) — 74.576 чел.;

Дальлаг (Приморский край) — 64.249 чел.;

Сиблаг (Новосибирская обл.) — 46.382 чел.;

Ушосдорлаг (Дальний Восток) — 36.948 чел.;

Самарлаг (Куйбышевская обл.) — 36.761 чел.;

Карлаг (Карагандинская обл.) — 35.072 чел.;

Сазлаг (Узбекская СССР) — 34.240 чел.;

Усольлаг (Молотовская обл.) — 32.714 чел.;

Каргопольлаг (Архангельская обл.) — 30.069 чел.;

Севжелдорлаг (Коми АССР и Архангельская обл.) — 29.405 чел.;

Ягринлаг (Архангельская обл.) — 27.680 чел.;

Вяземлаг (Смоленская обл.) — 27.470 чел.;

Ухтимлаг (Коми АССР) — 27.006 чел.;

Севураллаг (Свердловская обл.) — 26.963 чел.;

Логчимлаг (Коми АССР) — 26.242 чел.;

Темлаг (Мордовская АССР) — 22821 чел.;

Ивдельлаг (Свердловская обл.) — 20.162 чел.;

Воркуталаг (Коми АССР) — 17.932 чел.;

Сороклаг (Архангельская обл.) — 17.458 чел.;

Вятлаг (Кировская обл.) — 16.854 чел.;

Онеглаг (Архангельская обл.) — 16.733 чел.;

Унжлаг (Горьковская обл.) — 16.469 чел.;

Краслаг (Красноярский край) — 15.233 чел.;

Тайшетлаг (Иркутская обл.) — 14.365 чел.;

Устьвымлаг (Коми АССР) — 11.974 чел.;

Томасинлаг (Новосибирская обл.) — 11.890 чел.;

Горно-Шорский ИТЛ (Алтайский край) — 11.670 чел.;

Норильсклаг (Красноярский край) — 11.560 чел.;

Кулайлаг (Архангельская обл.) — 10.642 чел.;

Райчихлаг (Хабаровский край) — 8711 чел.;

Архбумлаг (Архангельская обл.) — 7900 чел.;

Лужлаг (Ленинградская обл.) — 6174 чел.;

Букачачлаг (Читинская обл.) — 5945 чел.;

Прорвлаг (Нижняя Волга) — 4877 чел.;

Ликовлаг (Московская обл.) — 4556 чел.;

Южная Гавань (Московская обл.) — 4376 чел.;

Сталинская станция (Московская обл.) — 2727 чел.;

Дмитровский мехзавод (Московская обл.) — 2273 чел.;

Строительство № 211 (Украинская ССР) — 1911 чел.

В вышеперечисленных лагерях отбывало наказание 1.307.912 заключенных. На 1 января 1939 г. отсутствовали сведения на 9283 транзитных лагерных заключенных[14].

Ужесточение законодательства

7 августа 1932 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности».

Данный закон состоял из 3 статей. Первая — предусматривала ответственность за хищение грузов на железнодорожном и водном транспорте — расстрел с конфискацией всего имущества, при смягчающих обстоятельствах — лишение свободы не ниже 10 лет с конфискацией имущества. Такое же наказание было установлено во второй статье — за хищение (воровство) колхозного и кооперативного имущества.

Статья третья предусмотрела за насилие или угрозу или проповедь применения насилия или угроз к колхозникам с целью заставить последних выйти из колхоза, насильственного разрушения колхозов наказание — лишение свободы на срок от 5 до 10 лет с заключением в концентрационный лагерь.

Этим Постановлением также запрещалось применение амнистии к осужденным за вышеперечисленные преступления.

Сама по себе санкция была достаточно жесткой, но главный недостаток закона состоял в том, что он не дифференцировал ответственность. По существу, за хищение социалистической собственности, которое рассматривалось как государственное преступление, предусматривалась лишь одна мера социальной защиты[15] — расстрел, и только при смягчающих обстоятельствах допускалось снижение ее до 10 лет лишения свободы. Размер похищенного и иные признаки не принимались во внимание. Следовательно, даже за малюсенькую кражу можно было заработать по крайней мере громадный срок лишения свободы. Так бывало иногда, когда, скажем, деревенские мальчишки настригали в колхозном поле колосьев зерновых, чтобы подкормить семью. Не случайно данный закон иногда называли законом о колосках. Правда, скоро выяснилось, что закон плохо работает, поскольку милиция и иные лица, охранявшие народное добро, зная, какая мера наказания грозит задержанному воришке, просто делали вид, что не замечают хищения[16].

1 июня 1934 года ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли Постановление о борьбе с хулиганством на транспорте, которое установило порядок, согласно которому лица, лишенные свободы за это преступление, должны были отбывать наказание только в исправительно-трудовых лагерях вне зависимости от срока лишения свободы.

В марте 1935 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «О мерах борьбы с хулиганством», согласно которому за совершение злостных хулиганских действий виновные лица подвергались наказанию в виде тюремного заключения на срок до пяти лет[17].

7 апреля 1935 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», которое установило, что несовершеннолетние, начиная с 12-летнего возраста, уличенные в совершении кражи, причинении насилия, телесных повреждений, увечий, убийстве или в попытке совершения убийства, привлекаются к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания вплоть до расстрела.

Таким образом, мы видим, что принимаются меры к укреплению законности в деятельности органов дознания и следствия, суда и прокуратуры, но все это касается общеуголовных преступлений. Если судят мелкого воришку, а тем более крупного, то в более или менее строгом соответствии с процессуальным законом. По-другому, однако, происходит дело, когда репрессия касается лиц, обвиненных в совершении государственных преступлений. Правда, здесь тоже нужно отметить определенную динамику. До середины 30-х гг. и по этим делам, в принципе, соблюдается закон, к тому же в основном общий для всех родов преступлений. Иначе начинают действовать карательные органы с 1934 года.

Судебные и внесудебные органы

 Прежде всего, происходит ухудшение процессуального законодательства по делам о государственных преступлениях. В 1934 году, в день убийства С.М. Кирова, издается закон, упрощающий процессуальные формы для некоторых государственных преступлений. ЦИК СССР установил, что по делам о террористических организациях и террористических актах следствие должно заканчиваться не более чем за 10 дней, обвинительное заключение обвиняемому должно вручаться за сутки до рассмотрения дела в суде, дела должны слушаться без участия адвоката и прокурора, кассационное обжалование приговоров, как и подача ходатайства о помиловании, не допускается, приговоры к высшей мере наказания исполняются немедленно по их вынесении.

10 июля 1934 ЦИК СССР принял Постановление о создании союзно-республиканского НКВД. В его составе образовано Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений НКВД СССР. Согласно этому постановлению при НКВД СССР сформировано «Особое совещание»[18], которому предоставлены широкие права, в том числе право на применение в административном порядке, без надлежащих процессуальных гарантий, даже без вызова подозреваемого, ссылки, заключения в исправительно-трудовые лагеря на срок до 5 лет и высылку за пределы СССР.

5 ноября 1934 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «Об особом совещании при Народном Комиссариате Внутренних Дел Союза ССР» согласно которому, ему предоставлено право применять к лицам, признанным общественно опасными лишение свободы, ссылку, высылку как внутри страны, так и за ее пределы.

В Особое совещание входили заместитель наркома внутренних дел СССР, уполномоченный НКВД СССР по РСФСР, начальник Главного управления милиции, народный комиссар внутренних дел союзной республики, на территории которой возникло дело. На заседаниях Особого совещания должен был присутствовать Прокурор СССР или его заместитель.

Особое совещание заменило собой судебную коллегию ОГПУ. Это означало, вообще говоря, смягчение репрессии, ибо права ОСО были меньше, чем у судебной коллегии, которая могла даже в узком составе (три члена) применять любое наказание вплоть до расстрела. ОСО же, первоначально, могло назначать лишь ссылку, высылку или заключение в исправительно-трудовые лагеря сроком до 5 лет. Правда, это послабление было скоро ликвидировано: уже в 1937 г. Особое совещание получило все репрессивные права вплоть до расстрела.

Очевидно, со временем ОСО перестало справляться со все увеличивающимся количеством дел. Поэтому в 1935 г. с явным превышением власти приказом НКВД были созданы так называемые тройки, которые стали как бы филиалами ОСО на местах. В них входили: первый секретарь соответствующего обкома партии, начальник областного управления НКВД и областной прокурор.

8 августа 1936 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «О дополнении Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», согласно которому предусматривалось создание специальных учреждений — тюрем, куда направлялись лица, осужденные за наиболее опасные контрреволюционные и другие тяжкие преступления, а также заключенные, перемещенные из лагерей за злостные нарушения установленного в них режима на срок от одного до двух лет. Максимальный срок лишения свободы увеличен с десяти до двадцати пяти лет.

2 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о проведении массовых репрессий в отношении некоторых категорий граждан страны. Лица, подлежавшие репрессии по первой категории — расстрелу, концентрировались в специальных лагерных пунктах. Условия их содержания определялись специальной инструкцией, которая предусматривала усиленную охрану заключенных. Они не выводились на работу, им запрещались свидания и переписка, а прогулки ограничивались 20 минутами[19].

30 июля 1937 года Нарком внутренних дел СССР Н. Ежов подписал приказ № 00447, предписывающий проведение в течение четырех месяцев, начиная с 5 августа во всех республиках, краях и областях операции по репрессированию бывших кулаков, казаков, служителей церкви, а также членов их семей, способных к активным действиям против Советской власти. По каждой республике, краю, области было утверждено число лиц, по решению республиканских, краевых, областных троек подвергаемых немедленному расстрелу, а также подлежащих лишению свободы на сроки от 8 до 10 лет.

Согласно справке о работе органов НКВД СССР в 1937-1938 гг. было репрессировано 1.587.030 человек, из которых расстреляны — 681.692, причем 631.398 человек — по решениям ОСО.

Более того, в разгар массовых репрессий 1937, конструкция ОСО была упрощена — из «троек» исключили представителей партийных органов, сделав «двойки».

Впрочем первые «тройки» были изобретены еще в пору сплошной коллективизации, причем не в центре, а на местах, местными партийными органами. Они не были санкционированы законом и лишь молчаливо приняты к сведению Политбюро ЦК ВКП(б)[20]. В середине 30-х гг. создавались также милицейские «тройки» для борьбы с мелкими правонарушителями в городах, для очистки городов от нежелательных элементов.

Депортация и раскулачивание

Еще в конце 1929 г. появились предложения о ликвидации Советов в районах сплошной коллективизации и передаче их функций колхозам. Стали даже говорить о немедленном отмирании государства вообще. Эти заблуждения встретили решительный отпор, и именно на Советы была возложена задача проведения коллективизации. В 1930 — 1931 гг. руководящие партийные и советские органы приняли целую серию решений по этому поводу. Основная идея их состоит в том, чтобы улучшить состав местных Советов, изгнав из них противников коллективизации и избрав туда ее активных сторонников. Это и должно было обеспечить успешное преобразование деревни.

Постановление Президиума ЦИК СССР от 25 января 1930 г. подчеркивало, что основное содержание работы сельсоветов в связи с массовой коллективизацией — активное участие в процессе обобществления крестьянских хозяйств, в организации наилучшей работы колхозов, а также в ликвидации кулачества как класса.

В связи с проведением сплошной коллективизации на сельские Советы возлагалась специальная обязанность наблюдать за правильным и целесообразным использованием земель колхозами и единоличниками. До сих пор регулирование землепользования на селе в большой мере производилось земельными обществами, то есть группой крестьянских дворов, связанных единством землепользования. Теперь же, когда коллективизация объединила крестьянские дворы в сельскохозяйственную артель, земельные общества не могли функционировать и, по существу, отмерли. В тех же местах, где коллективизация была еще не завершена, земельные общества порой становились тормозом, ибо в них в отличие от Советов кулаки как землепользователи имели право голоса.[21]

Исходя из политики ликвидации кулачества как класса 30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) принимает Постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» в котором в районах сплошной коллективизации отменяет «в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действие законов об аренде земли и применении наемного труда в сельском хозяйстве», а также предписывает «Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы».

Пунктом 3 Постановление делит кулаков на три категории и предписывает применение мер против каждой из этих категорий:

«а) первая категория — контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, но останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии;

б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдаленные местности Союза ССР и в пределах данного края в отдаленные районы края;

в) в третью категорию входят оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках»[22].

При этом «количество ликвидируемых по каждой из трех категорий кулацких хозяйств должно строго дифференцироваться по районам, в зависимости от фактического числа кулацких хозяйств в районе с тем, чтобы общее число ликвидируемых хозяйств по всем основным районам составляло в среднем, примерно, 3 - 5%»[23].

Кроме того данное Постановление возлагало на органы ОГПУ принять репрессивные меры в отношении первой и второй категории кулаков и в течение четырех месяцев направить в концлагеря 60000 и подвергнуть выселению в отдаленные районы 150000 кулаков, при этом члены семей высылаемых и заключенных в концлагеря кулаков с их собственного согласия и с согласия райисполкомов могли постоянно или временно оставаться на своих прежних местах.

На время кампании по раскулачиванию ОГПУ представлялось право переправлять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ПП ОГПУ в областях. В этих случаях рассмотрение дел предполагалось производить совместно с представителями крайкомов ВКП(б) и прокуратуры.

Второй этап массового раскулачивания и выселения кулаков начался весной 1931 года. Всего за 1930 и 1931 год, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам[24] ГУЛАГа ОГПУ «Сведения о выселенном кулачестве в 1930-1931 гг.», было отправлено на спецпоселение 381026 семей общей численностью 1803392 человека. В справке приводится и статистика выселенных семей по регионам[25]:

При внимательном анализе таблицы можно обнаружить две арифметические ошибки: с Украины было выселено не 63720, а 63817 семей (не учтены 97 семей, выселенных в Якутию), а из Нижегородского края — не 9169, а 9219 (не учтены 50 семей, выселенных в Казахстан). Таким образом, всего было выселено 381173 семьи, из них 136639 подверглись внутрикраевому переселению, а 244534 были выселены в другие районы.

Примерно такое же количество высланных в северные и отдаленные районы приводит и Ягода в докладной записке Сталину от 12 октября 1931 года. Он сообщил, что выселение кулачества из районов сплошной коллективизации, производившееся с 20 марта по 25 апреля и с 10 мая по 18 сентября, закончено. «За это время было перевезено 162962 семьи (787241 человек), в том числе мужчин - 242776, женщин - 223834 и детей - 320731, что вместе с выселенными в 1930 г. составит 240757 семей (1158986 человек)»[26].

Спецпереселенцы, расселенные в 1930-1931 гг., были освобождены от всех налогов и сборов до 1 января 1934 года, некоторым трудпоселенцам эта льгота была продлена до 1 января 1935 года, основная же их масса с 1934 года стала облагаться всеми налогами и сборами на одинаковых основаниях с остальными гражданами.

В оплате труда и других условиях работы они приравнивались ко всем рабочим и служащим, за исключением того, что их не принимали в профсоюз и из их зарплаты удерживалось 5% на содержание аппарата Отдела трудовых поселений ГУЛАГа и административное обслуживание трудпоселений (до августа 1931 г. эти отчисления составляли 25%, до февраля 1932 г. - 15%)[27].

Труд поселенцев использовался не только в строительстве и промышленности, но и в сельском хозяйстве. В частности, трудпоселенцы за 1937 год посеяли яровые культуры на площади 377.352 га, озимых — 83.248 га, вспахали под зябь и пар 308.939 га. На обслуживании сельхозартелей трудпоселенцев были заняты 24 машинно-тракторные станции (МТС) и 21 машинно-тракторная мастерская (МТМ), имевшие около 1000 тракторов, 100 комбайнов и 200 машин.

Валовой сбор урожая в кулацкой ссылке за год составил: зерна - 294.859,3 т., хлопка - 14.119,4 т., масленичных и технических культур - 4161,3 т., риса - 496 т., картофеля - 167.800,5 т., овощей - 38.274,1 т., грубых кормов - 229.583,3 т.

У трудпоселенцев было 56.326 голов рабочего скота, 196.338 - крупного рогатого скота, свиней - 62.303, овец и коз - 224.036, птицы - 194.675 голов[28].

Спецпереселенцами в 1930-1937 гг. в Норильском и Дальневосточном краях, Архангельской, Омской, Вологодской, Иркутской областях и Коми АССР раскорчевано 183.416 га, расчищено от кустарников и мелкого леса 58.800 га, в Норильском крае и Карельской АССР осушены болота на площади 2988 га, в засушливых районах Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии орошено 12.857 га земли, поднято и освоено 243.161 га целинных земель, из них на Севере Казахстана - 214.605 га, проложены грунтовые дороги протяженностью 7294 км.[29]

В начальный период все выселенные кулаки были лишены избирательных прав. С 1933 г. стали восстанавливаться в этих правах дети, достигшие совершеннолетия. В постановлении Президиума ЦИК СССР от 17 марта 1933 года «О порядке восстановления в избирательных правах детей кулаков» указывалось, что «Дети высланных кулаков, как находящиеся в местах ссылки, так и вне ее, и достигшие совершеннолетия, восстанавливаются в избирательных правах районными исполкомами по месту их жительства при условии, если они занимаются общественно полезным трудом и добросовестно работают»

Что касается взрослых, то восстановление их в избирательных правах до 1935 г. производилось строго в индивидуальном порядке по истечении, как правило, 5-летнего срока с момента выселения и наличии положительных характеристик о поведении и работе. Первый опыт освобождения спецпереселенцев — передовиков производства был произведен в 1932 г. В письме Г.Ягоды от 5 мая 1932 г., адресованном начальникам ПП ОГПУ ряда краев и республик, говорилось «ЦИК СССР досрочно восстановил в правах спецпереселенцев в Вашем Крае по прилагаемому при сем списку ... На общих собраниях широко объявить во всех без исключения спецпоселках Вашего Края (Области) о досрочном восстановлении ЦИК СССР по ходатайству ОГПУ и хозорганизаций этой группы спецпереселенцев, доказавших своей честной работой, высокой производительностью труда и поведением лояльное отношение к Советской власти ... Среди восстановленных в правах провести широкую кампанию с тем, чтобы они добровольно остались жить и работать на тех предприятиях, на которых они работают в данный момент ... Восстановленные лица имеют право выезда из спецпоселка, пользуются всеми правами граждан СССР и к ним не могут быть применены никакие меры ограничения ...»

Чо касается взрослых, то восстановление их в избирательных правах до 1935 г. производилось строго в индивидуальном порядке по истечении, как правило, 5-летнего срока с момента выселения и наличии положительных характеристик о поведении и работе. Первый опыт освобождения спецпереселенцев — передовиков производства был произведен в 1932 г. В письме Г.Ягоды от 5 мая 1932 г., адресованном начальникам ПП ОГПУ ряда краев и республик, говорилось: «ЦИК СССР досрочно восстановил в правах спецпереселенцев в Вашем Крае по прилагаемому при сем списку ... На общих собраниях широко объявить во всех без исключения спецпоселках Вашего Края (Области) о досрочном восстановлении ЦИК СССР по ходатайству ОГПУ и хозорганизаций этой группы спецпереселенцев, доказавших своей честной работой, высокой производительностью труда и поведением лояльное отношение к Советской власти ... Среди восстановленных в правах провести широкую кампанию с тем, чтобы они добровольно остались жить и работать на тех предприятиях, на которых они работают в данный момент ... Восстановленные лица имеют право выезда из спецпоселка, пользуются всеми правами граждан СССР и к ним не могут быть применены никакие меры ограничения …»[30]

Тем не менее, процесс освобождения бывших кулаков продолжался. Так, как видно из приведенных данных, в 1934-1938 гг. 31515 человек были освобождены как «неправильно высланные», а 33565 — переданы на иждивение. Тысячи людей были освобождены в связи с направлением на учебу, вступлением в брак с нетрудпоселенцами и по другим причинам.

22 октября 1938 года вышло постановление СНК СССР о выдаче паспортов детям спецпереселенцев и ссыльных. Согласно данному постановлению, дети трудпоселенцев, если они лично ничем не были опорочены, по достижении 16-летнего возраста на персональный учет Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР не ставились, получали паспорта на общих основаниях и могли покинуть трудпоселки. В 1939 году по этому постановлению было освобождено 1824 трудпоселенца, в 1940 году — 77661. Помимо этого, в 1939-1940 гг. было освобождено на учебу 18451 человек, передано на иждивение — 2721 и освобождены как «неправильно высланные» — 1540 трудпоселенцев. В 1938-1941 гг. по решениям местных органов власти некоторым бывшим кулакам, восстановленным в избирательных правах до 1935 года, было разрешено покинуть трудпоселки и выехать к избранным ими местам жительства. Кроме того, 3 июня 1939 г. вышло распоряжение НКВД СССР «Об освобождении трудпоселенцев — инвалидов».

Заключение

Совершенно очевидно — меры внесудебных репрессий резко сокращали процессуальные гарантии для обвиняемых и подсудимых, что расширяло возможность вынесения необоснованных приговоров, которые нельзя уже было исправить.

В сентябре 1937 года подобные меры были распространены и на дела о вредительстве и диверсиях. Правда, с некоторым смягчением. Новое постановление ЦИК СССР допустило все-таки ходатайство о помиловании, но при отклонении его приговор приводился в исполнение немедленно.

Жесткие условия, в которые ставились следователи, часто приводили к тому, что они старались добиться признания обвиняемого в совершении преступления любой ценой, полагая в то же время признание царицей доказательств. Даже столь не щепетильный юрист, как А.Я. Вышинский, в 1937 году, выступая на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б), заявил о недопустимости такого подхода к следствию. Он отметил, что основной недостаток в работе следователей НКВД и прокуратуры — стремление «построить следствие на собственном признании обвиняемого»[31].