Страстная притяженность к грядущим зорям тесно связала «Путь конквистадоров» с поэзией начала ХХ века. В ней, однако, Гумилев проложил свое русло.

В 1907 году он уезжает в Париж для продолжения образования. Но, предаваясь творческим увлечениям, будущий поэт таки не окончил Сербонны. Он начал издавать литературный журнал «Сириус»,  соавтором которого была Анна Горенко, знакомая с ним еще по Царскому Селу.

Гумилев стремился стать знаменитым, но после публикации трех тоненьких номеров «Сириуса» литературное предприятие его закончилось.

Там же, в Париже, выходит в свет в 1908 году вторая книга «Романтические цветы». «Любовь, в самом общем смысле слова, есть связь отдельного, и у Верхана (бельгийский поэт – символист; писал на французском) совершенно отсутствует чувство этой связи», - писал Гумилев в период создания «Романтических цветов», где драма неразделимой либо неверной любви тоже трактуется расширительно. Как знак разобщения, отчуждения людей друг от друга. Потому горечь обманутого лирического героя приобретает особую значимость. А вечная тема – новые грани.

Большинство стихотворений обладает спокойной интонацией. В неповторимом облике оживляет поэт легендарные мотивы, творит фантастические превращения. Экзотика, обычно географическая и историческая, определяет феномен Г.

Не удовлетворяясь чтением и воображаемыми странствиями по экзотическим краям, Г. отправляется в свое первое путешествие в Африку, о чем пишет в письме отцу, но отец считал это пустым занятием и не только не прислал денег, в которых очень нуждался Николай, но и не дал своего благословения, сказав, что сперва закончить университет, только потом…

Но увещевания отца не были приняты во внимание, и поездка совершилась на сэкономленные присылаемые родителями деньги. Он заранее написал несколько писем и попросил друзей, чтобы они отсылали их родителям через каждые 10 дней

В 1908 году Г. вернулся из Африки в Париж, а затем и в Россию.

Отношение к начинающему поэту в литературных кругах было не особенно благожелательным. 

 Письмо Брюсову: «Я имел к Зинаиде Николаевне Мережковской рекомендательное письмо от ее знакомой писательницы Микулич и однажды днем я отправился к ней. Войдя, я отдал письмо и был введен в гостиную. Там, кроме Зинаиды Ник., были еще Философов, Андрей Белый и Мережковский. Последний почти тотчас скрылся, остальные присутствовавшие отнеслись ко мне очень мило, и Философов начал меня расспрашивать о моих философско-политических убеждениях. Я смутился, потому, чтобы рассказать мое мировоззрение стройно и связно, потребовалась бы целая речь, а это было невозможно… Я отвечал, как мог, отрывая от своей системы клочки мыслей, неясные и недосказанные. Но, очевидно, желание общества было подвести меня под какую-нибудь рамку. Сначала меня сочли мистическим анархистом – оказалось неправильно. Учеником Вячеслава Иванова – тоже. Наконец сравнили с каким-то французским поэтом Бетнуаром или что-то в этом роде… на мою беду в эту минуту вошел хозяин дома Мережковский, и Зинаида Ник. Сказал ему: «Ты знаешь, Николай Степанович напоминает Бетнуара». Мережковский положил руки в карманы, встал у стены и начал отрывисто и в нос: «Вы, голубчик, не туда попали! Вам не здесь место. Знакомство с вами ничего не даст ни вам, ни нам. Говорить о пустяках совестно. А в серьезных вопросах мы все равно не сойдемся. Единственное, что мы могли бы сделать, это спасти вас, так как вы стоите над пропастью. Но это ведь…» Тут он остановился. Я добавил: «Дело не интересное?» И он откровенно ответил: «Да», - и повернулся ко мне спиной. Чтобы сгладить эту неловкость, я посидел еще минуты три, потом стал прощаться. Никто меня не удерживал, никто не приглашал. В переднюю, очевидно из жалости, меня проводил Андрей Белый».

Не получив признания в кружке Мережковских, Г. встречается с И. Ф.  Аненским, знакомится с С. К. Маковским (сыном художника), который основал журнал «Аполлон», и становится помощником по делам издания. Он печатает в «Аполлоне» стихи и ряд статей о русской поэзии.

Так появился критик, занимающийся специально поэзией, что не часто бывало в нашей литературе.

Г. написал целую серию статей о ведущих поэтах начала ХХ века: о В. Брюсове, Ф. Соголубе, К. Бальмонте, Андрее Белом, С. Городецком, И. Бунине, Вяч. Иванове, М. Цветаевой, О. Мандельштаме и других своих современниках.

25 апреля Г. женится на Анне Андреевне Горенко, с которой он познакомился ещё в лицее. В том же 1910 году у Г. вышел новый, третий, сборник стихов «Жемчуга». Каждое выступление Г. встречалось в печати критически. Выход  в свет «Жемчугов» тоже не остался без такого внимания. С мягкой иронией Вячеслав Иванов заметил, что автор сборника «в такой мере смешивает мечту и жизнь, что совершенное им одинокое путешествие за парой леопардовых шкур в Африку немногим отличается от задуманного – в Китай – с метром Рабле…». А. Брюсов вообще отказал Гумилеву в связях с современностью.

Гумилев находил одинаковую «нецеломудренность отношения» к художественному творчеству в двух тезисах: «Искусство для жизни» и «искусство для  искусства». Но делал такой вывод: «Все же в первом больше уважения к искусству и понимания его сущности.

Небольшой цикл «Капитаны», о котором так много высказывалось неверных суждений, рожден тем же стремлением вперед, тем же преклонением перед подвигом. С именами путешественников входит в «Капитаны» поэзия великих открытий.

В  «Жизни страха» Гумилев писал: «Под жестом в стихотворении и подразумеваю такую расстановку слов, подбор гласных и согласных звуков, ускорений и замедлений ритма, что читающий стихотворения невольно становится в позу героя». Таким мастерством владел Гумилев.

Гумилев сделал свой вклад  в этнографию Африки: собрал фольклор, изучил быт, нравы эфиопов. А для себя как поэта, по его словам, запасся материалом и зрительскими впечатлениями «на две книги». Действительно, многие стихи, особенно сборников «Шатер», «Чужое небо», обретают свежую тематику и стилистику.

Неутомимый поиск определил активную позицию Гумилева в литературной среде. Он скоро становится видным сотрудником журнала «Аполлон».

В своих воспоминаниях В. Неведомская говорит,  что в характере Гумилева «была черта, заставлявшая его искать и создавать рискованные положения…». Отмечает она и его влечение к опасности чисто физической.

Г. ищет возможность как-то организационно объединить поэтов, близких ему по взглядам, по творческому направлению. Так родился «Цех поэтов».

Он предлагал: «Большее равновесие между субъектом и объектом» поэзии, не оскорблять непознаваемые «более или менее вероятныими догадками», и – поведать «о жизни, немало не сомневающейся в самой себе…».

Акмеистские принципы в творчестве Г., как он считал, с наибольшей полнотой выразились в новом его сборнике, вышедшем в 1912г., - «Чужое небо». Кроме своих стихов Г. включил в этот сборник переводы пяти стихотворений Теофиля Готье.

В сборник были включены небольшие поэмы «Блудный сын» и «Открытие Америки». Рядом с героем Колумбом в «открытии» Америки  стала не менее значительная героиня –Муза Дальних Странствий.

Г. влечет феномен жизни, которая таинственна, сложна, противоречива и маняща.

Ответ на вопрос о смысле человеческого бытия Гумилев находит у Теофиля Готье: избегать «как случайного, конкретного, так и туманного, отвлеченного»; познать «величественный идеал жизни в искусстве и для искусства».

В 1912 году. Г. ездил в Италию, где получил много свежих впечатлений; они породили новые стихи, которые он публиковал в «Русской мысли». В 1913г. Г. предпринимает еще одно путешествие в Африку, на этот раз он был командирован Академией наук. В результате этого путешествия родились новые стихи.

1914г, такой трагический для всей Европы из-за начавшейся летом первой мировой войны, был небезоблачен и для Гумилева, и прежде всего лично: наметился его разрыв с Анной Ахматовой. Г. и в жизни, и в литературе всегда тяготел к битвам, напряженным ситуациям, оружию, поэтому начало войны он встретил как возможность лично для себя отличиться в делах ратных.

Так, 24 августа 1914г. Гумилев стал добровольцем лейб-гвардии уланского полка и сделал все, чтобы немедленно попасть в действующую армию.

Одновременно с Геогиевским крестом IV степени (24 декабря 1914г) за смелые действия в разведке Г. получил и звание ефрейтора.

За отличие в боях Г. 15 января 1915г. был произведен в унтер-офицеры, а 25 декабря того же года его награждают вторым Георгиевским крестом уже III степени.

В 1916г. вышла его книга стихов «Колчан». В нее были включены стихи, написанные уже в годы войны. В Колчане множество ярких вариантов темы души и тела: «все идет душа, горда своим уделом…»; «Все в себе вмещает человек, который любит мир»; «солнце духа, ах, беззакатно, не земле его побороть».

В 1918г. произошел окончательный разрыв с Анной Ахматовой. Они официально оформили свой развод.

Как и положено молодому человеку, на следующий год он влюбился и женился на Анне Николаевне Энгельгардт, дочери литератора.

В 1920г. у молодых супругов родилась дочь Елена.

Вскоре после возвращения Гумилев переиздает сборники своих стихов «Романтические цветы» и «Жемчуга», пересмотрев, поправив и дополнив их. В том 1918же году выходит его новый сборник «Костер», в который вошли стихи, написанные в 1916-1917гг. 

Последний сборник стихов, который вышел в 1921г. Гумилев назвал «Огненный столп». В этот сборник вошли стихи, написанные после возвращения на родину, в период самых напряженных революционных перемен в России. Здесь стихи совсем уже другого Гумилева. Он отходит от им же придуманного акмеизма. Клирика «огненного столпа Гумилев пришел не стразу. Значительной вехой после «Колчана» стали произведения его парижского и лондонского альбомов, опубликованные в «Костре». Уже здесь преобладают раздумья автора о собственном мироощущении. Стихотворения рождены  вечными проблемами – смысл жизни и счастья, противоречия души и тела, идеалы и действительность. Чтение «Огненного столпа» пробуждает чувства восхождения на разные высоты. «Огненный столп», тем не менее, дарит и светлые, прекрасные чувства, преклонение перед красотой, любовью, поэзией. «Огненный столп» Гумилев успел только собрать и приготовить к печати, а вышла книга уже после смерти Г. тиражом в 1000 экз.

Гумилев был арестован 3-го августа 1021 года по обвинению в участии в заговоре контрреволюционной Петрогадской боевой организации, возглавляемой В.Н. Таганцевым.

Решение суда – расстрел.

То, что успел написать Гумилев, осталось в памяти многих и многих, любящих отечественную поэзию. Более века прожил в нашей литературе замечательный оригинальный поэт Николай Гумилев. Он прожил это время по-своему и как поэт, и как человек. И столетний рубеж, который мы отмечали в 1986г., не является, конечно, той гранью, за которой завершится писательская судьбы Гумилева.