Советское общество накануне и в годы Великой Отечественной Войны

       САХАЛИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ.

       ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, СОЦИОЛОГИИ И УПРАВЛЕНИЯ.

                                                                                               Кафедра истории.

                          ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

                                         на тему:

«Советское общество накануне и в годы Великой Отечественной Войны».

                                                                       Студентки 5 курса ОЗО

                                                                        Кобазевой Елены Юрьевны.

                                                                        Научный руководитель:

                                                                        к.и.н., доцент    

                                                                        Лисицына Елена Николаевна                                                                           

                                        Южно - Сахалинск

                                                    2002 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ                                                                                                              3-9

Глава 1   Советское общество в предвоенный период.

1.1.Изменение социально-классовой структуры советского общества             10-18

1.2.Морально-политическое состояние общества в

предвоенный период                                                                                  19-23

1.3.Основные черты  политической системы советского общества

к концу 30-х годов                                                                                      24-26

Глава 2  Советское общество в период Великой отечественной войны 

          1941-1945гг. 

2.1.Политико-моральное состояние советского общества в годы войны          27-33

2.2.Изменения в методах управления обществом в чрезвычайных

условиях войны                                                                                           34-56

2.3.Роль  ВКП(б) в организации управления обществом в годы войны             57-61

ЗАКЛЮЧЕНИЕ                                                                                                         62-63

БИБЛИОГРАФИЯ                                                                                            64-69

                                  ВВЕДЕНИЕ.

        История всегда имеет человеческое лицо. За всеми крупными поворотами судьбы стояли конкретные люди со своими насущными жизненными интересами, радостями, взлетами и потерями.  Поэтому изучение  любых изменений  в развитии общества, в разные периоды его существования всегда остаются актуальным вопросом для последующих поколений. В дипломной работе освещаются два разительно отличающихся друг от друга периода советского общества. Удивительно как за столь короткое время (1935-1945) были изменена не только жизнь людей, но и всей страны. Насколько быстро были  сглажены на период войны все разногласия, существовавшие накануне, как быстро страна смогла мобилизовать все свои силы на разгром врага.

               По теме дипломной работы существует немало  художественной, документальной литературы, архивных источников (многие из которых были рассекречены совсем недавно). Но к сожалению, большинство литературы написано ее авторами с позиций господствующей тогда партийной идеологии.[1] Так в своей книге  “Советский тыл в годы Великой Отечественной Войны”  Ю.С. Кукушкин рассматривает общество в конце 30-х годов  как сложившуюся социалистическую систему хозяйства, для которой были характерны отсутствие кризисов и анархии производства; планомерность развития и централизация управления. Общественный строй исключал эксплуататорские классы, социальную и национальную дискриминацию.  Автор подчеркивает морально-политическую сплоченность всего советского общества.  Тоже самое можно отнести и к освещению в публикациях периода Великой Отечественной войны. Одним из самых крупных проектов освещения событий войны является шеститомный труд «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945». Авторы использовали многочисленные труды  Генштаба: четырехтомные издания «Операции Великой Отечественной войны» и «Военное искусство в Великой Отечественной войне»,  а также "Стратегический  очерк Великой Отечественной  войны".[2]  Но никто из коллектива редакции шеститомника, возглавлявшейся П.Н.Поспеловым,  не обратился за помощью  к маршалам Г.К.Жукову и А.М.Василевскому. Более чем сдержанное отношение к маршалам наблюдается чуть ли не во всех томах. Зато в третьем томе член Военного совета Н.С.Хрущев упоминался 41 раз! Отмечая конъюнктурные «переборы» и упущения в шеститомнике, следует сказать, что этот труд все же явился шагом вперед в исторических исследованиях о войне. Он оказал благотворное влияние на историческую науку. Особенно сильный удар был нанесен по тем концепциям, в которых все успехи советского народа приписывались «мудрому руководству» Сталина и в которых он превозносился как «величайший полководец всех времен и народов». В действительности существует немало литературы в большинстве своем основанной на устаревших представлениях, сформированных в отечественной историографии еще в 60-е годы, в период разоблачения культа личности, когда после сталинское руководство страны поставило перед историками определенные задачи, считая необходимым подвергнуть “особенно резкому осуждению серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, политические и социальные ошибки перед войной и в период войны…”[3]

               Есть и целый ряд литературы дополненной и усилившей тенденцию “разоблачения” за счет некритичного привлечения материалов, появившихся в публикациях конца 80-х годов. Печать захлестнула волна обличий всего, что связывалось  тогда с понятиями “советский”, “коммунистический”. К таким работам можно отнести труды Г.В. Средина, В.М. Уколова, Ю.С. Борисова, В.И. Новикова, Н.И. Кондаковой.[4] Например, в своей работе “Накануне и в дни воспоминаний” В.И. Новиков, описывая предвоенные годы не видит в СССР ничего, к чему можно было бы отнестись одобрительно. Негативно оценивается социальная политика, предвоенные репрессии преподносятся как главная и единственная причина плохой готовности нашей армии  к войне. С точки зрения В.И. Новикова победа над фашизмом не принесла нашей стране ничего, кроме усиления власти Сталина, укрепления “тоталитаризма”.[5]

          Публикация недоступных ранее широкому кругу исследователей документов, помогла историкам по-новому осветить многие проблемы истории, дать более объективное документальное изложение событий.           Был накоплен большой запас фактических знаний, имеющих важное научное значение,  и по сей день. Это и вопрос изменения классовой структуры общества в конце 30-х годов[6], морально-политического состояния общества в предвоенные и военные годы[7], использование труда заключенных  в хозяйственном строительстве  и их вкладе в дело победы.[8]

           В ходе работы над вопросом  изменений социально классовой структуры общества и его морально-политического состояния, были использованы работы таких авторов как: Ю.Н. Афанасьев,  А. К. Соколов, З.С. Шейнис. В своей книге “Россия XX век” Ю.Н. Афанасьев постарался обобщить имеющиеся исследования, охватывающие весь период существования советской власти. В разделе “Развернутое наступление социализма по всему фронту” автор рассматривает расширение сети НКВД и использование труда заключенных в хозяйственной деятельности страны. В данной главе ставиться вопрос и роли партии в жизни общества.[9]

               Наиболее подробно на вопросе жизни советского общества в предвоенные годы, а именно на изменениях социально-классовой структуры произошедших в данный период останавливается А.К. Соколов.[10] На основе данных переписи 1939 года он показывает классовую структуру общества, изменения произошедшие в нем с момента свершения Октябрьской революции и до начала войны. Произошедшую дифференциацию общества и нестабильное морально-политическое состояние, он соотносит с политической и идеологической деятельностью правящей элиты.

            Происшедшие в последнее десятилетие социально-политические изменения в нашей стране  и на международной арене побудили отечественных исследователей приступить к переосмыслению своих прежних оценок  и концепций, заняться поиском новых подходов. Неотъемлемой частью современной историографии стали работы западных авторов  (Дж. Боффа, Дж. Хоскингса, Н. Верта).[11]  Работы этих авторов интересны и ценны для нас тем, что их мысли не были зомбированы партийной идеологией партии.

             Джеффри Хоскингс в своей книге “История Советского Союза 1917-1991” много внимания уделяет нашим лидерам. Так же автор попытался рассмотреть их взаимодействие с различными социальными слоями общества. Основное свое внимание автор сосредоточил на времени сталинского единоличного правления, так как считает этот период наиболее принципиальным для понимания современности.

             Н. Верт в своей работе “История Советского государства” попытался применить к исследованию нашего прошлого методы, проверенные при анализе других обществ. Автор не рассматривает политическую власть и средства ее осуществления, как единственный объект для анализа. Н. Верт старается внимательнее относиться к сложности общественных процессов в рамках всего общества.[12]

          Дж. Боффа в своей работе “История Советского Союза” рассматривает социальные, экономические и политические изменения, происходящие в советском обществе в конце 30-х начале 40-х годов в контексте роста власти Сталина.[13]

           Несмотря на существующую многочисленную литературу, посвященную исследуемому периоду. До сих пор остаются “белые пятна”.

          Одним из самых малоразработанных в исторической литературе является вопрос о социальной структуре советского общества, об изменениях которые в ней произошли к концу 30-х годов. При этом следует подчеркнуть, что данный вопрос является достаточно сложным  и базируется на анализе взаимодействия различных классов и общественных групп, определенных тенденций социального развития. Понятие социальной структуры общества неразрывно связано с изучением состояния всего населения страны. Сведения об этом можно получить из переписей населения, которые, к сожалению, позволяют лишь косвенно судить о происходящих социальных сдвигах.

             В годы войны мало изучена проблема единства народов СССР. Опубликованные материалы и документы как у нас в стране, так и за рубежом требуют дифференцированной характеристики. Ведь война была воспринята не всем советским обществом одинаково.  Так одной из проблем в годы войны является вопрос сотрудничества наших военнопленных с противником. Причины  возникновения коллаборационизма пожалуй до конца еще не изучены, так как существовали разные причины, по которым наши военнопленные содействовали фашистам. В своей статье “Советские военнопленные в Германии” В.Б. Ерин рассматривает коллаборационализм с точки зрения политических и идеологических причин, побуждающих наших военнопленных помогать немцам.[14] Пожалуй, самым известным изменником Родины считается генерал Власов. П.А. Пальчиков в своей статье “История генерала Власова” раскрывает мотивы предательства генерала, этапы формирования Русской Освободительной Армии.[15]

             Источниковой базой дипломной работы явились указы, постановления, директивы и приказы Президиума Верховного Совета СССР, Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б), в которых документально отражены те изменения в обществе, которые происходили накануне и в годы войны.

             Важным источником также явилась мемуарная литература.[16] Воспоминания С.Фрелиха помогли подробнее рассмотреть этапы и причины формирования Русской Освободительной Армии. В своих воспоминаниях маршал Василевский анализирует причины поражения Красной Армии в начальный период войны, а так же негативность репрессий в вооруженных силах СССР. В.И. Новиков в своей книге “Накануне и в дни испытаний» рассказывает о волне репрессии, которая захлестнула его семью и родственников, о тех страхах, которые пришлось пережить не только отдельной семье, но и всей стране. 

           Целью дипломной работы является  изучение изменения состояния советского общества в предвоенный и военный периоды,  причины и последствия этих изменений. Исходя из цели работы, можно определить следующие задачи:

1.      Изучить социально классовую структуру советского общества накануне войны.

2.      Выявить основные черты политической системы общества к концу 30-х годов.

3.      Раскрыть причины изменений в методах управления в предвоенный и военный периоды.

4.      Показать изменения морально-политического состояния общества в исследуемый период.

5.      Определить роль КПСС в организации управления обществом в изучаемый период.

             Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

ГЛАВА 1. Советское общество в  предвоенный период.

1.1           Изменения социально - классовой структуры общества перед войной.

         На динамику общей численности населения СССР в 30-е годы оказывали влияние множество факторов. К их числу относится вступление СССР в стадию демографического перехода, вызванный к жизни процессами ускоренной модернизации и относительно быстрого снижения коэффициента естественного прироста.

          Уже  к середине 30-х годов соответствующие органы стали докладывать наверх о сокращении числа родившихся детей. Была сделана попытка, решить эту проблему чисто административной мерой – путем запрещения абортов, за исключением тех случаев, когда роды представляли серьезную опасность для здоровья. В ходе публичной дискуссии, которая предшествовала этому законодательному акту, многие женщины писали в газеты письма, где протестовали против этой меры. Они считали, что этот закон, если он будет принят, повлечет за собой ущемление их прав на учебу и работу. Однако закон был принят. Первоначально эта мера произвела известный эффект. Если в 1935 году, согласно статистике загсов, в стране родилось 4,9 млн. младенцев, то в 1936г. – 5,3 млн., а в 1937 – 6,4 млн.[17] Однако никакие запреты не могли остановить объективные законы движения народонаселения, и в последние годы перед войной уровень рождаемости снова падает. Более того, как свидетельствуют недавно рассекреченные документы, в стране стали быстро расти подпольные аборты, младенческая смерть, что вызвало тревогу у официальных лиц.[18]

          В начале 1937 года в стране была проведена всеобщая перепись населения. Ее итог – 162 миллиона человек. В сопоставлении со статистикой текущего демографического учета, перепись  показала нехватку в 6,3 млн. человек.[19] Серьезные расхождения между ожидаемыми и реальными цифрами численности населения, заставили руководство страны, дезавулировать результаты переписи, а ответственные за ее проведение лица, были репрессированы как враги народа. В начале 1939 года было решено провести новую перепись.

17 января 1939года была проведена Всесоюзная перепись населения, которая показала, что  за период с 1913г. по 1940г. население страны возросло на 31,5 млн. человек и составило свыше 190 млн. человек.[20] За годы индустриализации значительно возросла численность городского населения. С 1926 года оно возросло более чем вдвое – с 16,5 млн. до 36,5 млн. человек.[21]

Выступая на XVIII съезде ВКП(б), Сталин утверждал, что советское общество после ликвидации в нем капиталистических элементов, состоит из двух дружественных классов: рабочих, колхозного крестьянства и мелкоклассовой прослойки – народной интеллигенции.[22] Данные переписи 1939 года были разработаны таким образом, чтобы наглядно подтвердить это положение.[23] Однако, более подробный анализ материалов переписи (после ее рассекречивания) позволил историкам выделить следующие заметно отличающиеся друг от друга социальные группы: [24]

                    рабочие                                     32,1%

                    колхозные крестьяне               47,2%

                    служащие, интеллигенция      14,1%

                    номенклатура                             2,5%

                    крестьяне-единоличники          2,2%

                    кооперативные кустари             1,3%

                    некооперативные кустари         0,6%

                    прочие                                         0,1%

Что же представляли собой данные социальные группы в стране перед войной? Рассмотрим каждую социальную группу в отдельности.

         Численность рабочего класса в 1939 году, по сравнению с 1926 годом, возросла в 3,6 раза и насчитывала 25,4 миллиона человек.[25] Советский рабочий класс на всех этапах своей истории развивался как многонациональный по своему составу. Он состоял из русских, украинцев, белорусов, казахов, грузин, армян, поляков и множества других национальностей. Наряду с расширением многонационального состава рабочего класса в предвоенные годы происходили дальнейшие сдвиги в возрастном составе, в их производственной квалификации, общеобразовательном уровне. В производство стало приходить гораздо меньше молодежи в возрасте 16-17 лет.[26]  Это связано с улучшением материального положения и ростом культурного уровня населения. Молодежь стала предпочитать продолжать учебу в средней школе. В 1939-1940 годах число рабочих в возрасте до 18 лет в целом составляло до 6%, а доля рабочих и служащих в возрасте 18-49 лет – 85%, старше 50 лет – 9%.[27]

Широкая сеть школ ФЗУ, а затем и РУ и ФЗО, различных курсов, обучение на производстве обеспечили подготовку и повышение квалификации рабочих. Механизация труда привела к появлению новых профессий – машинистов угольных комбайнов, электросварщиков, крановщиков и т.д.

Новая технология и ее освоение породили громадный спрос на квалифицированную рабочую силу. Из рядов безликой массы, которая двигалась из деревни в город, начинает складываться постоянные кадры квалифицированных рабочих, с определенными стандартами жизни и поведения. Круг интересов этих рабочих переключается на то, чтобы повысить свой материальный уровень, обрести сносные условия существования. Отчасти государство и профсоюзы идут навстречу новым веяниям, путем создания рабочих клубов, спортивных добровольных и военизированных обществ. 

             Однако неудовлетворенность своим положением, глубокие социальные расслоения в рабочем классе вели к возрастающей напряженности, недовольству, которые выражались в росте пьянства, преступности. Государство же ответило на это репрессивными методами (указ августа 1940 года об усилении уголовной ответственности за мелкие преступления).[28]

          Второй социальной группой были служащие и интеллигенция. Социалистическая интеллигенция в корне отличалась от старой буржуазной интеллигенции как по своему классовому составу, так и по социально-политическому облику. Данная социальная группа стала главным источником пополнения номенклатурных кадров. Самый многочисленный отряд служащих составляли работники учета, контроля, планов и финансовых органов (3 млн.). Затем шел технический персонал предприятий и учреждений (2 млн.).[29] Вместе с работниками административного аппарата, эти группы включали в себя половину всех советских служащих. Это означало, что их социальный облик в конце 30-х годов все более приобретает бюрократично-технократический оттенок.  В 1941 году в  рядах «новорощенной» интеллигенции насчитывалось 14 миллионов человек.

            Другой слой общества составил класс колхозного крестьянства и кооперированных кустарей – 47,2%.[30] В предвоенные годы произошли коренные социально-экономические и политические изменения условий жизни  данной прослойки общества. Основу этих изменений составили проводимые под флагом соцполитики преобразования сельского хозяйства. Тридцатые годы характеризуются широким строительством животноводческих ферм, общественных зданий, технической реконструкцией сельскохозяйственного производства. Примитивный крестьянский инвентарь заменялся новой сельскохозяйственной техникой. К1940 г. в сельском хозяйстве работало 684 тысячи тракторов, 182 тысячи зерновых комбайнов и т.д.[31]  Однако несмотря на все прогрессивные сдвиги в жизни деревни, колхозники находились на низшей ступени социальной лестницы. Уже в те годы стали определяться их специфические черты – отставание в области образования, значительно более высокая доля старшей возрастной группы, с явным преобладанием женщин. Так, среди деревенских жителей, указавших в переписи 1939 года своим основным занятием сельское хозяйство, без обозначения специальности (27 млн.), только 67% были грамотными.[32] Почти тот же процент приходится на долю женщин (в данной категории занятий) и около 20% из них составляют лица старше 50 лет.[33] Таким образом, накануне войны обозначилась деформация в структуре сельского населения. 

            К колхозникам в советском обществе складывалось неоднозначное отношение. Нередко к ним относились как к гражданам второго сорта. Иногда можно было услышать «колхозник» как презрительную или бранную кличку. Глядя на замученных тяжелым трудом родителей, и не испытывая желания терпеть моральное унижение, сельская молодежь устремлялась в город.

            Несколько отличались от основной массы колхозников кадры сельских руководителей и специалистов: председатели колхозов, сельсоветов и их заместители, заведующие МТС, бригадиры. Они, как правило, были значительно моложе, однако уровень их образования также  продолжал оставаться крайне низким. Мало кто из них имел среднее или высшее образование. Наиболее грамотная, молодая и дееспособная часть сельского населения сосредотачивалась в МТС – агрономы, зоотехники, трактористы, комбайнеры.[34] Исчезающими элементами социальной структуры общества были крестьяне-единоличники (2,2%) и кустари (1,3%), а так же так называемые «нетрудящиеся», то есть лица не занятые общественно-полезным трудом.

           Анализ социальной структуры советского общества был бы не полным, без учета ряда специфических категорий: военнослужащих, заключенных, трудопоселенцев.  Перепись 1939 года дает о них лишь самые общие сведения, «растворяя» их среди рабочих, служащих и колхозников. В ряде случаев данные о  «спецконтингентах»  могут быть дополнены текущей статистикой НКВД, ставшей доступной лишь в последние годы. Согласно переписи состав РККА и ВМФ насчитывал 1,9 млн. и 0,2 млн. человек.[35]  В течение времени, оставшегося до войны, их численность выросла очень существенно, вобрав  в себя призывные контингенты сельской и городской молодежи.[36]

            Особую категорию «спецконтингента» составляли заключенные. Идея использования заключенных на строительстве народно-хозяйственных объектов была выдвинута Н. Янсоном (тогда зам. наркома  РКИ РСФСР) в его письме Сталину еще в 1928 году[37]. Эту же идею позже выразил другой начальник из Гулага М.Д. Берман: заключенный стоит государству больше 500 рублей в год. С какой стати рабочие и крестьяне должны кормить и поить всю эту ораву... Мы их пошлем в лагеря и скажем: "Вот вам орудия производства. Хотите есть работайте"[38].        Практически все стройки сталинских пятилеток были возведены руками заключенных, а пропаганда утверждала, что на них работают комсомольцы - добровольцы.  Конечно,они были на этих стройках, но основную раб силу все таки составляли заключенные. Первой большой сталинской стройкой с использованием заключенных стала прокладка Беломоро-Балтийского канала (1931 - 1933 г.г.). В тоже время было начато поэтапное строительство "Северо-восточной дороги", вдоль которой были разбросаны более или менее постоянные лагеря. Во второй половине 30 годов заключенные начали строить еще одну линию от Южного Урала к Кузбассу, Байкалу и Амуру. В тот же период, по крайней мере, центральная часть Казахстана и Колымы так же покрылись сетью лагерей.  Полностью изолированная Колыма - добраться туда можно было только морем - стала регионом - символом ГУЛАГА. Ее административный центр и порт приема заключенных - Магадан был построен ими самими, как и жизненно важное Магаданское шоссе, соединявшее только лагеря. Добыча золота в тяжелых нечеловеческих условиях, позднее детально описанных бывшими узниками, составляла основной вид их занятий.[39]      "Население" ГУЛАГА внесло основной вклад в освоение новых районов, ресурсы которых могли бы эксплуатироваться вольной наемной рабочей силой, как это делается в настоящее время, правда с очень большими экономическими затратами.   

            К 1 января 1941 года количество заключенных в лагерях и колониях достигло почти двух миллионов, а трудпоселенцев («раскулаченные» крестьяне) – 930 тысяч. [40]К тому времени в НКВД сложилась разветвленная сеть подразделений, эксплуатирующих труд заключенных. По уровню грамотности и образования структура заключенных имела двухполюсный характер. С одной стороны, среди них было больше лиц с высшим уровнем образования, чем среди остального населения. Так 1,7% заключенных имели высшее образование и 9,1 среднее.[41] С уверенностью можно сказать, что это количество процентов было скорее присуще осужденным по политическим мотивам. С другой стороны, среди заключенных было существенно больше малограмотных и неграмотных.

              Следует отметить  влияние ГУЛАГа на социальную жизнь общества. Положение заключенных было тяжелым, по причине  невыносимых условий труда и быта, из-за уголовного террора и морального унижения (в том числе и членов семьи). Само существование ГУЛАГа и его расширение, вследствие ужесточения карательной политики режима, вносило в общество страх, неуверенность и подозрительность. Таким образом, сфера принудительного труда отличалась от остального общества более сложной структурой. Здесь происходило «перемалывание» на новый лад остатков прежних классов и социальных групп, представителей различных партийных и политических групп, инакомыслящих.

Современные обществоведы в группе служащих и интеллигенции выделяют еще один социальный слой (некоторые даже определяют его как класс)- номенклатуру. Номенклатура – перечень наиболее важных должностей, кандидатуры на которые рекомендовались и утверждались комитетами партии, а также лица, занимавшие эти должности.[42] В зависимости от уровня комитета существовала номенклатура райкома, обкома, ЦК компартии союзной республики, ЦК и Политбюро РКП (б) – ВКП(б) – КПСС. В номенклатуру входили ответственные работники партийно-государственного аппарата разного уровня и массовых общественных организаций. Странную жизнь вел этот новый зарождающийся правящий класс. С одной стороны, для них начиналось комфортабельное и обеспеченное существование. Те, кто становился частью номенклатурной системы, получали привилегии, о которых остальное население могло только мечтать: просторные квартиры, особое медицинское обслуживание, качественную еду и потребительский товары по низким ценам в специальных магазинах и распределителях. Им предоставлялись оплачиваемые  или частично оплачиваемые отпуска и самым высокопоставленным из них – дачи в укромных уголках, где можно было проводить выходные дни, и транспорт с шофером, чтобы легко туда добираться. Перечень этот можно было бы и продолжить, даже не говоря о разнице в заработной плате, которая уже совсем не была стеснена «мещанскими» представлениями о равенстве.

Но, с другой стороны, жизнь новых назначенцев была полна опасностей и страха. Они не являлись собственниками тех благ, которыми пользовались. Все это они имели до тех пор, пока занимали свой пост, то есть до тех пор, пока были в милости у Сталина, у НКВД, у Отдела партийных кадров Центрального Комитета.[43] Система номенклатуры занималась распределением официальных постов и привилегий, им сопутствующих. Понятие «номенклатура» имеет отношение к двум  отдельным спискам: в первом содержались сами должности, во втором, - имена лиц пригодных для назначения на них. Все персональные списки утверждались НКВД и отделами кадров соответствующего уровня, и никто из тех, кто впал в немилость у начальства или отклонился от генеральной линии партии, не мог получить никакого официального поста. Таким образом, система номенклатурных списков создавала превосходную машину контроля над любой политической или профессиональной должностью в стране. Но при этом выдвиженцы Сталина могли сделать карьеру с поистине космической скоростью. В качестве подтверждения данных слов, приведу несколько примеров быстрого продвижения по служебной лестнице. А.Н. Косыгин в 1935 году в возрасте 31 года окончил Ленинградский текстильный институт и через 2 года был назначен директором текстильной фабрики, а в 1939 году стал народным комиссаром текстильной промышленности.[44] Подобным же образом Н.С. Хрущев был отправлен на учебу в Московскую индустриальную академию в 1929 году, когда ему уже было 35 лет. По каким-то причинам он прервал учебу, и уже через 2 года он стал секретарем райкома в Москве, затем в 1935 году  первым секретарем в Москве, и в 1938 году первым секретарем на Украине.[45] По сравлению с ними карьера Л.И. Брежнева развивалась относительно медленно. Он окончил Днепродзержинский металлургический институт в 1935 году в возрасте 29 лет, и в течение некоторого времени работал инженером. В 1937 году он стал заместителем председателя Днепропетровского совета, а в 1939 году – вторым секретарем Днепропетровского обкома партии.[46] Но и не следует забывать, что Сталин всегда мог устранить тех, кого породил.

Можно сделать вывод, что социальная структура советского общества накануне войны была достаточно сложной и пестрой, и была далека от социальной однородности, о которой говорили представители тоталитарной школы. Более того, социальные изменения указывали на дальнейшее усложнение и «отвердение» этой структуры. Так же по мерам, которые прослеживаются накануне войны, можно сделать вывод, что сталинское руководство, в противовес официальным утверждениям о движении к социальной однородности, продолжало свой курс на структурирование общества, выделении в нем привилегированных групп.

            Морально-политическое состояние общества в предвоенный период.

Морально-психологическое состояние об­щества накануне войны на самом деле оказалось противоречивым. С одной стороны, советские люди гордились трудовыми успехами, о которых постоянно сообща­ли средства массовой пропаганды, верили в светлое отдаленное будущее, а с другой - массовые репрессии, ужесточение трудовой дисциплины, постоянный контроль всех сторон жизни общества, порождали чувство страха, неуверенности в завтрашнем дне.

В течение 1940 г. и в начале 1941 г. вышла серия драконовских постановлений и указов. Центральным из них был утвержденный Политбюро ЦК указ  Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. "О переходе на восьмичасовой ра­бочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении само­вольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений".[47] Устанавливалась уго­ловная ответственность за опоздания и прогулы, запрещался самовольный переход рабочих и служащих с одного предприятия на другое. Таким образом, государство фактически прикрепляло рабочих и служащих к предприятию. Были повышены нормы выработки, снижены расценки, а не выработка минимума тру­додней колхозниками могла привести к уголовному преследованию. Однако попытки руководства страны добиться поставленных целей, развивая энтузиазм масс и в то же время используя метод устрашения, не дали желаемого результата. План трех лет третьей пя­тилетки выполнен не был.

Перед  самым нападением фашистской Германии на СССР было необоснованно репрессировано около 40 тысяч командиров Красной Армии, причем преимущественно тех, кто разделял передовые военно-стратегические взгляды. «Если бы не разгром военных кадров, - утверждал впоследствии генерал Горбатов, -  мы немца не то что до Волги, до Днепра бы не допустили»[48]. «Без тридцать седьмого года, по мнению маршала Василевского, - возможно, и не было бы вообще войны в сорок первом году»[49].

Мировая история не знает случаев, чтобы в условиях назревавшей войны с таким необычайным неистовством и размахом уничтожались военные кадры в собственной стране. Около 1800 генералов подверглись репрессиям. Среди безвинно погибших были крупнейшие военачальники: Тухачевский, Блюхер, Егоров, Якир, Уборевич, Корк, Ковтюх, Федько, Уншлихт, Дыбенко, Эйдеман, Гамарник и многие другие.[50] Таких потерь командного состава в столь короткий срок наша армия не имела даже в период войны. В результате к началу войны только 7% командиров наших Вооруженных Сил имели высшее образование, а 37% не прошли полного курса обучения даже в средних военных заведениях.[51]

На высвободившиеся должности хлынул поток тех, чья пригодность к военному делу определялась нередко лишь «партийной зрелостью» и «политической бдительностью»[52].

Обезглавливание армии оказало пагубное влияние на ее моральное состояние в целом, неизбежно усиливая атмосферу недоверия, порождая среди командиров привычку, чутко улавливать настроения начальства, предпочитать лакировку, безгласность. Упала дисциплина, наметился определенный отрыв командного состава от рядовых красноармейцев. Этому способствовали, в частности, включение в воинские уставы весьма жестоких положений, согласно которым командир должен был применять для восстановления порядка силу и оружие.

Массовые, порой неоправданные репрессии, (не только в отношении военных) постоянно держали людей в страхе, в страхе за себя, за жизнь своих близких. Не было  такой  области,  включая  быт, семейные отношения, наконец, даже отношения человека к самому себе, к своим сокровенным мыслям (образ Вождя, непременно  присутствующий даже при самых задушевных размышлениях), на право,  распоряжаться которой не претендовала бы сложившаяся в те годы бюрократия.  Ей, например, принадлежало окончательное решение относительно того, каким должен, а каким не должен быть замысел очередного  литературного произведения[53]. Сталин пользовался этим правом в  отношении  самых крупных художников, чтобы дать пример своим подчиненным, как  им руководить художниками помельче. Причем и в искусстве отказ подчиниться был чреват репрессиями точно так же, как  и  в  области политики или экономики. Под дулом пистолета людей заставляли делать то, что в корне противоречило их природе.

В результате большая часть общества была вынуждена вести двойную интеллектуальную и духовную жизнь. Одна – у всех на виду – человек повторял самую гротескную ложь и молчал о страшной истине (массовые аресты и трудовые лагеря никогда не упоминались в средствах массовой информации, но все знали, что люди внезапно исчезают, что с ними происходят страшные вещи и что многие из арестованных погибли). Другая ограничивалась кругом самых доверенных друзей: только там, если вообще можно было, шептали друг другу страшную правду. Многие вообще никому не доверяли полностью, поскольку вездесущий НКВД повсюду имел своих осведомителей.[54] Государственная монополия на информацию и средства массовой коммуникации, осуществляемая таким образом и подкрепленная широко распространенной практикой политических доносов, постепенно приводила к упадку интеллектуальной и духовной жизни людей. Большинство людей просто не знало, что им думать, и впадало в цинизм и примиренчество или пребывало в двойственности и замешательстве.

          Идеологическая политика государства затронула и Церковь. В течение без малого двадцати лет, до своего окончательного закрытия в 1946 году, она влачила жалкое существование, неспособная ни стать государственной церковью, ни привлечь народные массы. Волна арестов и закрытий церквей поднялась во время больших чисток 1936-1939гг.[55] В результате из 163 епископов, действовавших в 1930 г., в 1939 году на свободе осталось только 12.[56] Более того, Сергий вынужден был распустить «синод», административную канцелярию, посредством которой он пытался придать деятельности церкви некоторую упорядоченность и постоянство. Несмотря на все уступки Сергия, Русская Православная церковь, казалось, умирала из-за обрушившихся на нее гонений. Как все это повлияло на простых верующих, сказать трудно по причине нехватки каких-либо данных на этот счет. Можно только предположить, что потеря духовного наставника в лицу церкви, стала тяжелым ударом по верующим. Было потеряно и единство церкви. Стали возникать новые, подчас экстремистские секты. Как правило, они фанатично отвергали все стороны советской системы, которую считали делом рук Антихриста.[57]

            Семейные отношения так же были под контролем. С 1935 года средства массовой  информации начали кампанию по утверждению ценностей семейной жизни.[58] Потом стали побуждать людей обзаводиться детьми. Газеты постоянно писали, что государство не может существовать без семьи. Происходило это по причине нежелательных социальных явлений. Ростки этих явлений, стали прорастать несколько раньше, когда еще в 1920 году, режим пытался ослабить семью, которую считал «буржуазным институтом», эксплуатирующим женщину и способствующим сохранению патриархального чувства собственности. В те годы дошло до того, что развод можно было получить по открытке.

              Подводя итоги, можно сказать, что моральное состояние общества накануне войны оставалось нестабильным. Обычно общественное сознание в литературе довоенного периода характеризуется в терминах единства и одномерности. Однако, идеология в этот период явно обнаруживает признаки омертвления и догматизма. Это время активного внедрения в сознание людей прописных истин и догм «Краткого Курса…».[59] Самым значительным событием духовной жизни страны стало празднование 60-го юбилея вождя. В эти годы продолжалось наступление государственно-патриотической идеологии, тесно связанной с именем И.В. Сталина. Но с другой стороны, многие люди искренне радовались трудовым успехам страны. Радовались улучшенному медицинскому обслуживанию. Открытию библиотек, кино. И как не странно, с большим энтузиазмом верили в светлое будущее.

            Основные черты  политической системы советского общества в конце 30-х годов.  

          Для обеспечения дееспособности системы управления страной в предвоенные годы был создан огромный государственный аппарат. Высшим государственным органом власти являлся Верховный совет РСФСР. На первой сессии Президиума Верховного Совета (15-20 июля 1938г) было образовано правительство – Совет Народных Комиссаров[60]. В составе правительства были утверждены 13 наркомов – пищевой промышленности, легкой промышленности, лесной, земледелия, зерновых и животноводческих совхозов, финансов, торговли, юстиции, здравоохранения, просвещения, местной промышленности, социального обеспечения и начальники управления по делам искусств и дорожного управления. На второй сессии (25-29 июля 1939г) было принято Положение о выборах в краевые, областные, окружные, районные, городские, сельские и поселковые Советы депутатов трудящихся.[61] Количество хозяйственных ведомств постоянно росло. Деятельность многочисленных наркоматов, в свою очередь, наряду с Госпланом контролировал созданный в 1937 году (вместо Совета Труда и Обороны СССР) экономический совет при СНК СССР[62]. В его обязанности входили рассмотрение планов и контроль за их выполнением, проверка реализации решений правительства.

         Мозгом, главным центром и самым мощным рычагом управления оставалась партия – от Политбюро, фактически предрешавшего все сколько-нибудь значительные вопросы, до первичных организаций. На XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года [63]был принят новый устав партии, содержавший положение о праве парторганизаций производственных предприятий контролировать работу администрации, о воссоздании на важнейших участках политических отделов и выделении партийных организаторов ЦК ВКП(б). Партийные работники дневали и ночевали на промышленных предприятиях и в колхозах, следили за дойкой коров и выплавкой стали и многим другим.

            Однако не так все успешно и гладко было даже в самой партии. На общем фоне репрессий, удары НКВД один за другим обрушивались и на партию. В 1935 году начался «обмен партийных билетов» - на самом деле это обозначало обычную чистку – около полумиллиона человек были исключены из партии.[64] По всей стране проходили партийные собрания, где коммунистов заставляли вспомнить все свои «ошибки» и сознаваться в них ( под «ошибками» теперь понималось любое несогласие с официальной линией партии), а равно и доносить на своих товарищей. И когда кто-либо оказывался исключенным из партии или уволенным с работы, то единственное, чем могли обезопасить себя знакомые того человека, было прекращение дальнейших связей с ним. Кульминацией этого безумие доносительства достигло во время прошедших один за другим трех показательных процессов в Москве.  В августе 1936 года прошел первый, на котором Зиновьев, Каменев и другие сознались в принадлежности к «троцкистско – зиновьевскому центру», который по поручению Троцкого составил заговор с целью убийства Сталина, Орджоникидзе, Кагановича, Ворошилова и других высших партийных руководителей.[65] В январе-феврале 1937 года состоялся следующий процесс, где Радек, Пятаков и другие обвинялись в связях с Троцким и иностранными разведывательными службами, в создании террористических групп с целью организации убийств, вредительств и саботажа в промышленности (имелось в виду несколько аварий, произошедших на предприятиях и стройках пятилетки).[66] Последний процесс состоялся в марте 1938 года Бухарин, Рыков, Крестинский и Ягода (который сам в прошлом был главой НКВД) были обвинены в принадлежности к «правотроцкистскому блоку», занимавшемуся вредительством, подрывом советской военной мощи и подготовкой с помощью немецкой, британской, японской и польской разведок империалистической агрессии против СССР с последующим расчленением страны.[67] Однако несмотря на все перипетии жизни, которые коснулись партии, она продолжала свою деятельность по укреплению своих позиций в идеологической  программе государства.

        Под строгим партийным контролем действовал комсомол, численность которого росла. В конце 1938 года в рядах ВЛКСМ числилось свыше 5 миллионов человек[68]. Через комсомол ВКП(б) осуществляла свое влияние на молодежь. Другим «приводным ремнем; от партии к массам были профсоюзы, структура которых становилась все более дробной: на 1 января 1941 года  насчитывалось 182 профсоюза[69]. В 1937 году упраздняются районные, городские, областные, краевые, республиканские межсоюзные органы – Советы профсоюзов. Отсутствие горизонтальных связей и крайняя дробность структуры облегчали партийный контроль над рабочим движением. В этом же смысле не отставали от партийных органов органы государственного контроля, прокуратура, ОГПУ – НКВД.

И в предвоенные годы в политической жизни страны, также как и в экономической и общественной, утвердилось полное господство идеологической и политико-воспитательной деятельности партии.

Таким образом, важнейшим элементом политической системы стала «партия - государство», превратившая в господствующую силу общества партийный и государственный аппарат. Она опиралась на государственную централизованную систему планового хозяйства. В свою очередь, партийные органы несли полную ответственность за результаты деятельности хозяйственных организаций и обязаны были контролировать их работу. Право принятия решений принадлежало «первым лицам»: директорам крупных предприятий, наркомам, секретарям райкомов, обкомов и ЦК республик. В масштабах страны им обладал лишь Сталин.

ГЛАВА 2. Советское общество в период Великой Отечественной войны 1941-1945гг.

2.1.          морально – политическое состояние советского общества в годы войны.

     22 июня 1941 года нарушив договор о ненападении, Германия вторглась на территорию СССР. Минувшая война в историю нашей Родины вошла как Великая Отечественная, глубоко справедливая и освободительная.

 Перед лицом нависшей угрозы советское правительство и Центральный Комитет партии  призывал народ отрешиться от своего настроения и личных желаний перейти  на священную и беспощадную борьбу с врагом, сражаться до  последней  капли крови, перестраивать на военный лад народное хозяйство, увеличивать выпуск военной продукции. << В занятых врагом районах, - указывалось в директиве от 29 июня 1941г. - создавать партизанские отряды и диверсионные  группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания  партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т. д. В захваченных  районах создавать  невыносимые  условия  для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия>>[70]. Однако, советский народ оказался не в состоянии в полной мере дать отпор врагу, даже о всей серьезности сложившейся ситуации люди узнали лишь из сообщения И.В. Сталина, сделанного им, после первых неудач нашей армии. Обращаясь к  народу, 3 июля 1941 года по радио, он объяснил сложившуюся ситуацию на фронте, раскрыл программу защиты уже добившихся целей, выразил непоколебимую веру в победу  советского народа   против  немецких  оккупантов.<<Наши  силы  неисчислимы, - подчеркивалось в его речи, - зазнавшийся враг должен скоро убедиться  в  этом. Вместе  с  Красной Армией поднимаются многие  тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим  врагом.. Поднимутся миллионные массы нашего народа>>.[71]  Вместе с тем , как показали первые месяцы войны, наше общество было дезорганизовано. Поскольку массовые репрессии  в вооруженных силах в 1937-1938 годах лишили ее более 40 тысяч командиров, политработников, военных инженеров и специалистов. Были репрессированы и многие ученые, преподаватели военных академий и училищ.

Уже неоднократно отмечалось, что потеря лучших кадров отбросила армию на многие годы назад. Именно на это Гитлер и его советники делали ставку. По данным его адъютанта Н. фон Белова, накануне «Барбароссы» фюрер говорил о Красной Армии как о «войске без  руководителей»[72]. Обезглавливание армии оказало пагубное влияние на ее моральное состояние в целом, неизбежно усиливая атмосферу недоверия, порождая среди командиров привычку, чутко улавливать настроения начальства, предпочитать лакировку, безгласность. Упала дисциплина, наметился определенный отрыв командного состава от рядовых красноармейцев. Этому способствовали, в частности, включение в воинские уставы весьма жестоких положений, согласно которым командир должен был применять для восстановления порядка силу и оружие. Наиболее одиозный характер носят приказы 270(1941 года) и 227 (1942 года)[73].

Первый из  них объявлял "предателями" всех военнослужащих Красной Армии, попавших в плен. Подвергались преследованиям и семьи оказавшихся в плену командиров. Не отрицая отдельных актов преднамеренного перехода на сторону врага, необходимо подчеркнуть, что подавляющее большинство людей попали в плен по вине командования. Оно, а не эти люди, честно выполнявшие свой долг, и должно было нести ответственность. Сложившаяся по вине Сталина практика относительно этих людей, в том числе лишение их льгот участников войны, противоправна, поскольку понятия «оказаться в плену» и «сдаться в плен» далеко не тождественны.

Как реакцию Сталина на поражения под Ленинградом, в Крыму, под Харьковом (вследствие его же просчетов) нужно рассматривать и жестокий приказ 227[74]. Пропаганда назвала этот приказ «Ни шагу назад!», но с таким содержанием и до этого издавалось немало распоряжений. Вновь оправдывая себя, Сталин на этот раз обвинил, по существу, всех командиров и бойцов в «недисциплинированности», хотя громадное их большинство проявило мужество и преданность Советской Родине. Сталин в этом приказе открыто заявил, что он, по примеру Гитлера, спасавшего свой фронт от развала зимой 1941/42 года, вводит штрафные батальоны и заградительные отряды.[75] И в военном отношении приказ был ущербным. Он воспрещал любой отход, в том числе и оправданный интересами маневренной войны, что вело к новым безрассудным потерям.

       Таким образом, приказы, направленные на укрепление организованности и порядка в войсках, имели и обратную сторону, подрывали веру в высшее командование, в его справедливость. Негативно отражались на моральном состоянии войск и работников тыла.

         Оценивая политико-моральное состояние советского народа в начальный период войны, необходимо вспомнить истоки его формирования. Духовный потенциал людей складывался под воздействием весьма противоречивых факторов. С одной стороны высокий патриотизм, энтузиазм,  вера в светлое будущее, готовность преодолеть любые трудности для достижения великой цели. С другой  стороны, недоверие к руководству, уничтожение национальных кадров отрицательно влияли на моральное состояние страны. Так же, говоря о высоком патриотизме, можно отметить и тот факт, что термин «все как один», как считает ряд историков,  нельзя принимать за чистую монету.  Реально: одни пошли сражаться за социализм, другие думали про Отечество. Третьи  службисты – люди системы, - были парализованы, четвертые – в первые же дни, недели и месяцы как бы «извергли» то, что накопилось в народе. Например, в октябре 1941-го произошло выступление рабочих (200-300 человек) в Приволжске Ивановской области[76]. Рабочие выражали недовольство методами проведения мобилизации на строительство оборонных сооружений. 15-20 октября были беспорядки в самом Иванове, в связи с эвакуацией семей руководящих работников. Или еще пример. Рабочий шахты С. Баланин заявил, что ”пойдет защищать Советскую землю, но не тех, кто сидит в Кремле”[77]. Для пресечения инакомыслия, система использовала свои обычные рычаги. В лагерях сняли репродукторы, рабочий день довели до 10-12 часов, выходные отняли.   

              Среди наиболее сложных проблем истории СССР периода Великой Отечественной войны, едва ли не самой сложной и к тому же запретной для советских историков, являлось сотрудничество с врагом советских граждан. Обычно в исследованиях прошлых лет повторялось несколько стереотипных фраз о предателе генерале Власове, перебежавшем на сторону немцев и о возмездии, которое настигло его. Но пожалуй дело было не только во Власове. По статистике германского министерства восточных территорий, на январь 1945 года, например, только в немецких вооруженных силах (в сухопутных войсках, полиции, в системе государственной трудовой повинности, в войсках Тодта, в войсках СС, различных национальных легионах и “Русской освободительной армии”, добровольно служили 600 тыс. представителей “восточных народов” и в том числе: Литовцев - 36800; Латышей - 10400; Эстонцев - 10000; Татар - 20500; Крымских Татар - 10000; Азербайджанцев - 36500; Грузин - 19000; Калмыков - 7000; Народов Северного Кавказа - 15000; Русских (РОА, восточные батальоны) - 310000[78].

Коллаборационизм бывших советских граждан на оккупированных немцами территориях носит довольно сложный характер. Он различается в зависимости от локализации, как мотивацией, так и масштабами. В “коренных” районах СССР коллаборационизм на местах имел в основном социальную окраску. На сотрудничество с оккупантами чаще шли выходцы из “обиженных” советской властью слоев населения: бывших кулаков, нэпманов и.т.д., а также асоциальные элементы, за те или иные проступки, наказанные советским государством. В своем сотрудничестве с немецкими оккупантами они преследовали разные цели. Одни, чтобы избежать гибели в немецких лагерях, где они были оставлены на произвол судьбы правительством, не подписавшим Гаагской конвенции о военнопленных и объявившем их всех предателями.[79] Другие рассчитывали «отсидеться пока не кончится война». Но были и такие, кто вступил в союз с нацистами добровольно, по своим политическим убеждениям, или просто из-за ненависти к политической системе. Были и люди, которые пытались подвести под свое предательство идеологическую подоплеку. Среди них Метелий Александрович Зыков (вероятней всего псевдоним).[80] Он утверждал, что с 1931 года был помощником редактора газеты «Известия», был арестован, затем освобожден в марте 1942 года. Попав в плен, Зыков составил меморандум, в котором предполагал создать русское правительство и русскую армию во главе с пленным генералом. Такое правительство заключило бы с Германией оборонительный союз.[81]  Но Гитлеру идея иметь союзниками русских, славян, казалась чудовищной. Он категорически запретил вооружать кого бы то ни было на оккупированной территории.

После поражения немцев под Москвой у немецких экспертов и высокопоставленных нацистских чиновников начало укрепляться мнение, что немецкая победа над СССР может быть обеспечена только, если на сторону Германии будут привлечены русские национальные антисталинсткие силы. Начались поиски «русского де Голля», советского генерала вокруг которого бы сосредоточились эти силы. В конце концов он был найден.

Им стал бывший командующий 2-й ударной Армией генерал-лейтенант Власов[82]. При выходе армии из окружения в июле 1942 года Власов попал в плен и добровольно стал сотрудничать с немецкой разведкой. Выступления Власова на стороне Германии и выдвигающиеся им лозунги должны были привести к деморализации и дезорганизации советского фронта и тыла. После предложения помогать немецким военным ведомствам Власов сразу же выдвинул свои условия: “Я согласен воевать против Сталина, но только если мне разрешать создать русскую армию, а не армию наемников. Она должна подчиняться русскому национальному правительству.[83] ” Однако собственная армия у Власова появилась лишь 28 января 1945 года, когда он был объявлен командующим «Русской освободительной армией» (РОА)[84]. До этого времени на отдельных участках фронта действовали разрозненные подразделения и части власовцев. В составе РОА было две дивизии, воевали они на Одере, а чуть позже обороняли Берлин. В мае 1945 года Власов был захвачен нашими частями и по решению суда расстрелян как изменник Родины.

            Начавшаяся война вызвала серьезные изменения и в официальной религиозной политике. За одну ночь немецкое вторжение превратило Русскую Православную церковь в приверженца режима. В самом начале церковь опубликовала воззвания, поддерживающие борьбу Советов с фашистами.  Со временем Сталин решил придать  отношениям с церковью регулярный характер. В сентябре 1943 года он разрешил восстановить патриархат.[85] Сергий, единственный кандидат на эту роль, скончался в 1944 году, но на следующий год был созван Собор, который избрал преемником Сергия митрополита ленинградского Алексия. В тоже время были созданы несколько семинарий и три духовные академии. Много храмов было разрешено вновь использовать для богослужения.

Но пожалуй было бы неверно воспринимать эту неожиданную терпимость как абсолютное согласие между церковью и государством. Полное подчинение церкви государству осталось прежним, разве только оно приняло более мягкие формы. Государство создало специальный Комитет по делам религий, чьи представители осуществляли надзор над церковью в каждом уголке страны и от чего недремлющего ока не могли укрыться ни одна епархия или приход. Но все же   Русская Пpавославная цеpковь оказывала и немалую матеpиальную под­деpжку нашей аpмии. Так, к дню 24-й годовщины Кpасной Аpмии веpующии столицы внесли на подаpки защитникам Родины 1,5 млн. pублей.[86] К 25-летнему юбилею Кpасной Аpмии на постpойку танковой колонны имени Дмитpия Донского веpующие Московской области собpали свыше 2-х млн. pублей, а в ноябpьские пpаздники того же года около 500.000 pублей.[87] По инициативе московских пастыpей пpихожанами был оpганизован сбоp металлолома на нужды обоpоны, одежды, обуви и дpугих необходимых фpонту вещей. Только за пеpвые тpи военных года около 200 хpамов Московской об­ласти сдали на нужды обоpоны 12 млн. pублей.[88] Список данных о пожеpтвованиях веpующих можно пpодолжать еще долго и долго. И конечно же важна моральная поддержка наших воинов церковью, выезжая на поля сражения служители церкви благословляли   бойцов перед боем, дабы укрепить их дух.

          Таким образом, политико-моральное состояние общества в годы войны, особенно в первый ее период, можно расценивать как нестабильное. Наряду с глубоким патриотизмом, самопожертвованием, верой в правильность своего дела, советский народ испытывал чувство страха, неуверенности и порой скрытого неуважения к власти.

 2.2. Изменения в методах управления обществом в чрезвычайных условиях войны. 

         После летнего (1942 года) наступления немецких войск в стране сложилась критическая обстановка. Старые методы государственного и военно-стретегического руководства не давали желаемого результата. Возникло противоречие между репрессивно-карательной политической системой, с ее старыми методами руководства, с одной стороны и обществом с другой. Народ и армия не могли больше выполнять свои задачи в сложившихся условиях. Тогда-то и начался поворот, во многом стихийно, с оглядкой. Узаконили же его сверху, это сделал лично Сталин. Были сокращены карательные функции органов НКВД и прокуратуры. Из мест заключения было освобождено свыше 600 тысяч человек[89]. Из них мобилизовано в действующую армию 175 тысяч, в том числе 22 тысячи                                                                  бывших военачальников[90]. Причем эти люди были действительно преданы  советской власти. Они в соответствии были справиться с новыми задачами, потому что освобождение Родины было не только государственным, но и их личным делом. Введены офицерские и генеральские звания, погоны. Введены ордена Суворова, Кутузова, Невского[91]. Был отменен институт военных комиссаров. Командирам стали больше доверять. Таким образом возник зазор между государством и обществом, между его различными слоями населения. Появилась отдушина для большей самостоятельности и развития народной инициативы. Это была вынужденная мера, чтобы потом при более благоприятных обстоятельствах, использовав народный энтузиазм в  борьбе с фашизмом, во время преодолеть зазор, задвинуть стальной плитой ростки народного творчества.

        Но вот что очень важно, прежде чем снова эту плиту задвинули, внутри народа в его самосознании произошли ценные, хотя и не окончательные изменения. Люди стали более критически относиться к действиям властей, вести разговоры о необходимости открытия церквей, свободы различных политических партий, развития демократии. В ходе войны этот процесс становиться более глубоким, он включает признание (хотя и нелегальное) у народа определенных прав.

         В годы войны перестроилась и административно-командная система в вопросах управления. В первую очередь был создан ряд чрезвычайных органов. К мероприятиям, характеризующим изменения отдельных сторон общественно-полити­ческой жизни, относились: создание Государственного Комитета Обороны и его органов на местах; предоставление военным властям особых полномочий в области для обеспечения обороны страны, общественного порядка и государственной безопасности; отсрочка выборов в Советы депутатов трудящихся и народные суды; ограничение принципа коллегиальности в деятельности органов власти и управления; нерегулярное проведение сессий местных Советов; уменьшение гласности в государственной работе[92]. Кроме того, допускалось сужение обычных форм и методов деятельности законода­тельных, исполнительных и судебных органов государства, а также ограничение некоторых прав и свобод граждан. Например, был установлен особый режим рабочего времени, отменены отпуска для трудящихся, тайна переписки, неприкосновенность жилища, свобода передвижения.

Все это вызывалось условиями чрезвычайной обстановки, особенно в местностях, объявленных на военном положении. Но частичные ограничения демократизма не исключали необходимого функционирования законодательных, правительственных и судебных органов Советского государства.

Высшим органом государственной власти в годы войны, как и в мирное время, являлся Верховный Совет СССР[93], который, осуществляя законодательную деятель­ность, рассматривал и утверждал на своих сессиях государственный бюджет СССР, вносил важнейшие изменения и дополнения в Конституцию СССР, ратифицировал отдельные международные договоры.

Однако деятельность Верховного Совета как законодательного органа была недо­статочно развернутой, ибо условия военного времени и культ личности Сталина огра­ничивали принцип коллективного руководства государством. За время войны было проведено всего три сессии Верховного Совета: одна — в 1942 г., две другие — в конце войны, в 1944 и 1945 г[94]. На этих сессиях рассматривались вопросы внешней поли­тики и государственного устройства, военно-хозяйственные планы и государствен­ный бюджет.

Что касается Президиума Верховного Совета, то он издавал указы по вопросам хозяйственной жизни, оборонного строительства и культурно-просветительной работы, давал толкование действующих законов и определял порядок проведения их в жизнь, назначал и освобождал от должности народных комиссаров СССР, опреде­лял необходимую реорганизацию наркоматов и ведомств, учреждал военные ордена и медали и награждал ими за заслуги, устанавливал почетные и воинские звания, ратифицировал международные договоры и соглашения, вводил в отдельных мест­ностях военное положение и объявлял, когда это требовалось, общую и частичную мобилизацию.[95]

При этом изменения в государственном аппарате, оформленные и закрепленные законами военного времени, преследовали двоякую цель: во-первых, приспособить органы государства к условиям и задачам войны; во-вторых, укрепить государствен­ный аппарат на основе опыта, приобретенного в ходе войны.

Вследствие создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобили­зации всех сил народа на отпор врагу в самом начале войны был образован Государ­ственный Комитет. Постановление о создании ГКО было принято 30 июня 1941 г. Президиумом Верхов­ного Совета, Центральным Комитетом партии и правительством СССР[96]. Государст­венный Комитет Обороны получил всю полноту власти в стране. Он издавал поста­новления, имевшие силу законов военного времени. Все граждане, все партийные, советские, комсомольские и военные организации были обязаны беспрекословно вы­полнять решения и распоряжения ГКО. Он осуществлял общее руководство народ­ным хозяйством в интересах военного производства, руководил строительством Вооруженных Сил и их управлением, принимал меры по обеспечению обществен­ного порядка и безопасности, создавал в случае необходимости специальные комитеты и управления по делам военно-хозяйственного и оборонного строительства в нашей стране.

Основная задача ГКО — организация победы над врагом — могла быть реше­на при условии оперативной работы высших и местных органов власти. С этой целью во всех военно-промышленных наркоматах и ведомствах, краях и областях, на важ­нейших предприятиях и стройках ГКО имел своих уполномоченных. Они принимали необходимые меры для проведения в жизнь решений ГКО, контролировали дея­тельность местных государственных органов и должностных лиц, руководителей предприятий военной промышленности, военных строек, учреждений транспорта и связи по мобилизации сил и средств на нужды войны.[97]

За годы Великой Отечественной войны ГКО издал до 10 тыс. постановлений и распоряжений по самым различным вопросам хозяйственной жизни, государствен­ного управления и военного строительства. Решения ГКО быстро проводились в жизнь партийными органами, государственным аппаратом и общественными органи­зациями.

В 1941—1942 гг. ГКО создал во многих городах прифронтовой зоны местные комитеты обороны (в Москве, Ленинграде, Туле, Севастополе, Одессе, Сталинграде, Воронеже, Калинине, Ростове-на-Дону и др.)[98]. Комитеты обороны осуществляли свои функции в тесном контакте с местными Советами и общественными организациями. На граждан и учреждения возлагалась обязанность беспрекословно выполнять решения и рас­поряжения этих чрезвычайных органов военного времени.

Одновременно с чрезвычайными органами нашего государства в годы войны функционировали и его постоянные конституционные органы — Советы и их испол­комы. Однако практическая работа Советов максимально была подчинена задачам ведения войны.

Совет Народных Комиссаров СССР, являясь исполнительным высшим и распоря­дительным органом государственной власти, во время войны объединял и направ­лял работу наркоматов, ведавших производством невоенной продукции, занимался вопросами гражданского, капитального и жилищного строительства, а также сельско­го хозяйства. Совнарком обеспечивал общественный порядок и охрану прав граждан в местностях, не объявленных на военном положении, осуществлял общее руковод­ство сношениями с иностранными государствами, руководил внутренней и внешней торговлей. Он ведал организацией социально-культурного строительства, единой системой народнохозяйственного учета, руководил кредитной и денежной системой, координировал деятельность органов государственного управления союзных респуб­лик и местных Советов в тыловых районах страны.

В союзных и автономных республиках высшие органы государственной власти и управления строились и функционировали аналогичным образом.

Во время войны государство увеличило число управлений и комитетов, органи­зация которых вызывалась преимущественно нуждами военной экономики и задачами восстановления пострадавших районов. Так, были образованы главные управления по снабжению народного хозяйства нефтепродуктами, лесоматериалами, топливом, Управление по трудоустройству инвалидов войны, главные управления местной противовоздушной обороны и всеобщего обучения населения военному делу. Был создан в центре Совет по эвакуации, а на местах — в прифронтовой полосе — эвакуа­ционные комиссии при исполкомах[99]. Функционировали также Государственный коми­тет по учету и распределению рабочей силы и его местные органы.

В результате деятельности всех этих органов, при активном участии трудящих­ся и их общественных организаций, было налажено материальное снабжение тыла и фронта, обеспечена эвакуация и реэвакуация большого количества населения. Миллионы граждан обучались военному делу, проводилось трудовое и бытовое устройство инвалидов войны, перераспределение десятков миллионов рабочих и слу­жащих по важнейшим отраслям военного хозяйства.

Поскольку в оккупированных районах Советского Союза гитлеровцы чинили массовые злодеяния и грабежи. В связи с этим действовала созданная в ноябре 1942 г[100] Чрез­вычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, а также ущерба, причиненного ими нашей стране.

В связи с войной перестраивалась работа местных Советов депутатов трудящих­ся. Под руководством партии они организовывали массы на выполнение задач, свя­занных с защитой страны.

В краях, областях, округах, районах, городах и селах Советы насчитывали более 1 млн. депутатов, которые, работая среди населения, объединяли вокруг себя около 7 млн. активистов-общественников[101]. Сотни тысяч депутатов и несколько мил­лионов человек из советского актива влились в действующую армию.

В районах, не объявленных на военном положении, деятельность местных Советов в основном протекала в соответствии с конституционными нормами. Советы руководили подчиненными им органами управления, обеспечивали охрану общест­венного порядка, соблюдение законов и охрану прав граждан, руководили хозяйственным местным и культурным строительством, устанавливали местный бюджет, содействовали усилению военной мощи государства. Исполнительными и распоряди­тельными органами Советов являлись исполкомы, которые вели всю государствен­ную работу на местах, опираясь на поддержку десятков миллионов граждан.

При местных Советах и их исполкомах имелись в соответствии с Конституцией отделы: здравоохранения, культуры, народного образования, социального обеспече­ния, сельского и коммунального хозяйства,  дорожного строительства, связи, местной промышленности и торговли.[102] Все они действовали в уменьшенном составе и были превращены в максимально оперативные органы, приспособленные к работе в условиях военного времени.

В период войны структура местных органов управления претерпела некоторые изменения. Для борьбы с беспризорностью и безнадзорностью детей в прифронтовой полосе и в освобожденных от врага районах при исполкомах Советов работали комис­сии по устройству детей, оставшихся без родителей[103]. При краевых, областных и город­ских Советах имелись комиссии по трудоустройству инвалидов войны. Одновременно при областных, городских и районных Советах создавались отделы по государствен­ному обеспечению и бытовому устройству семей военнослужащих. Эти отделы зани­мались выдачей пособий и пенсий семьям военнослужащих, их бытовым обслужива­нием и правовой защитой, устройством детей в детские дома[104].

В местностях, объявленных на военном положении, деятельность Советов во мно­гом регулировалась законами военного времени и осуществлялась в тесном контакте с военными властями. Советы развертывали огромную работу по мобилизации люд­ских и материальных ресурсов, а также финансовых средств. Они помогали военным органам формировать и обучать пополнения для фронта, строить оборонительные сооружения, снабжать продовольствием и снаряжением армию, создавать местную противовоздушную оборону, налаживать всеобщее военное обучение населения.

Благодаря разносторонней активной деятельности Советов, руководимых Ком­мунистической партией, наша страна преодолела огромные трудности со снабже­нием населения, многие миллионы эвакуированных граждан и инвалидов войны были благоустроены. Была предупреждена массовая безнадзорность детей, оставшихся без родителей, успешно проводилась трудовая и военная мобилизация населения, прояв­лялась большая забота о семьях фронтовиков. Таким образом, все местные советские учреждения, как в городе, так и в деревне своей напряженной, кропотливой работой служили делу нашей победы.

Деятельность государственных органов в местностях, не объявленных на воен­ном положении, также была перестроена. Она стала более четкой и оперативной, упростилось делопроизводство. Внимание государственных органов сосредоточилось на военно-хозяйственных задачах, в связи, с чем исполнительно-распорядительные функции этих органов были расширены. Усилились централизация и единоначалие, особенно в военной промышленности, на транспорте, в учреждениях связи и обо­ронном строительстве.[105]

В обстановке войны, особенно в близких к фронту районах, следовало оператив­но решать вопросы хозяйственного и оборонного строительства. Поэтому в системе государственного управления серьезно изменилось соотношение между принципами коллегиальности и единоначалия. В частности, были расширены права народных комиссаров СССР.[106] Они получили возможность самостоятельно распределять мате­риальные ресурсы между отдельными предприятиями и стройками[107].

Для достижения победы в войне требовалось непрерывное пополнение нашей армии и флота многочисленными и хорошо обученными боевыми резервами. Чтобы подготовить такие резервы, Государственный Комитет Обороны принял решение ввести с 1 октября 1941 г. всеобщее обязательное военное обучение граждан СССР[108]. Вслед за этим в составе Народного комиссариата обороны СССР было создано Управление Всевобуча[109]. ЦК ВКП(б) предложил местным партийным организациям обеспечить быстрое развертывание органов Всевобуча, создать для них учебную и материально-техническую базу, выделить соответствующие кадры. Эта задача была решена в короткий срок.

За годы войны органы Всевобуча провели семь очередей вневойсковой подго­товки по 110-часовой программе. К обучению привлекались мужчины и женщины в возрасте от 16 до 50 лет. Общее число граждан, охваченных Всевобучем, составляло 9 862 тыс. человек.[110] Это почти в полтора раза превышало численность действующей армии вместе с резервами Ставки к началу 1944 г. Таким образом, органы Всевобуча, работавшие во всех уголках Советской страны, внесли значительный вклад в завое­вание победы над врагом.

В условиях войны оказалось необходимым перестроить органы здравоохранения и санитарной службы, расширить деятельность Народного комиссариата здраво­охранения и Главного военно-санитарного управления Красной Армии. Эти органы ввели в жизнь эффективную систему обслуживания раненых воинов на фронте, обес­печили квалифицированное лечение раненых и больных в тылу, провели немало различных оздоровительных мероприятий, позволивших нашей стране избежать массовых эпидемических заболеваний. Осуществлялась также широкая подготовка военно-медицинского персонала.

Огромное внимание уделяло Советское государство вопросам организации труда. Как и в мирные годы, в дни войны социалистическая организация труда обеспечи­валась сознательной дисциплиной подавляющего большинства трудящихся. По сравнению с предвоенным временем количество рабочих в годы войны значи­тельно уменьшилось. Поэтому необходимо было привлечь к труду граждан старших возрастов, домашних хозяек, подростков и инвалидов, имевших частичную трудоспо­собность.[111] Перед государством встала задача трудоустройства этих категорий населе­ния. Их участие в общественно-производительном труде за годы войны примерно удвои­лось. Соответствующая подготовка и переквалификация этих людей осуществлялась через систему курсов и школ, которые давали возможность в короткий срок приобре­сти ту или иную специальность. Пенсионеры продолжали получать пенсию независимо от заработка. Это поощряло их возвращение на работу. Они имели право поступать на работу или переходить на другое предприятие в соответствии с состоянием своего здоровья и наклонностями. Инвалидам труда и войны, работавшим на производстве, предоставлялся отпуск либо выдавалась денежная компенсация за отпуск по нормам трудового законодательства мирного времени. Гибкая система государственных мер позволила в годы войны вовлечь в производительный труд подавляющее большинство людей, которые ранее не были систематически заняты в общественном производстве.

В период войны для всех отраслей народного хозяйства была организована мас­совая подготовка новых квалифицированных рабочих. Она велась в ремесленных и железнодорожных училищах, школах фабрично-заводского обучения, непосредст­венно на предприятиях и созданных при них различных курсах, в школах механиза­ции сельского хозяйства. В среднем за год в течение войны подготавливалось, таким образом около 3 млн. рабочих.[112]

Обстановка военного времени заставила государство прибегнуть также к систе­ме трудовой повинности. Если в мирное время эту повинность разрешалось применять только в случае борьбы со стихийными бедствиями и эпидемиями, то в годы войны она использовалась для проведения оборонных работ, заготовок топлива, охраны путей сообщения, сооружений и средств связи.

Немалую роль в повышении сознательности, организованности и активности народных масс в борьбе с врагом сыграла культурно-воспитательная деятельность государственных органов. Важнейшие мероприятия нашего государства, осуществляв­шиеся до войны в области социально-культурного строительства и воспитания совет­ских граждан, сохраняли свое значение и в военное время. Вместе с тем необходимо было организовать работу культурно-просветительных учреждений страны с учетом трудностей военного времени. Так, были созданы вечерние и заочные школы рабочей и сельской молодежи, дававшие необходимое образование подросткам без отрыва от производства.[113] Война потребовала изменить количественное соотношение между обучающимися в общеобразовательных школах и в школах фабрично-заводского обу­чения, ремесленных училищах. Набор молодежи в училища и школы трудовых резер­вов в военное время во много раз превышал довоенный уровень.

Большое внимание уделяло Советское государство научным учреждениям и под­готовке научно-технических кадров.[114] Увеличился выпуск специалистов в области тех­нических, прикладных наук и особенно в тех отраслях знаний, которые имели непо­средственное военное значение. Широко были развернуты военно-технические иссле­дования, способствующие всемерному усилению боевой мощи войск. Права и интересы деятелей науки и техники, культуры и искусства оставались в период войны неприкосновенными. Для этой категории лиц сохранялись все основные льготы, и преимущества мирного времени.[115]

В годы воины значительно повысилась роль Советского государства в охране со­циалистической собственности и общественного порядка. Особое внимание уделялось строжайшей охране военного имущества и объектов военного хозяйства, продоволь­ственных и промышленных товаров, предназначенных для снабжения тыла и фронта.

Была перестроена работа органов суда и прокуратуры. Правосудие в условиях войны осуществлялось Верховным судом СССР, верховными судами союзных и авто­номных республик, краевыми и областными судами, народными судами, а в армии и на флоте — военными трибуналами[116].

В военные годы, как и в мирное время, правосудие осуществлялось на началах единого и равного для всех граждан суда, независимо от их социального, имущест­венного и служебного положения, национальности и расовой принадлежности. При­менялось единое и обязательное для всех судебных органов законодательство СССР, в том числе и законы военного времени.

Решения судебных органов могли быть обжалованы осужденными, их защит­никами и другими заинтересованными лицами и опротестованы органами прокурор­ского надзора в вышестоящих судебных инстанциях.

Верховный суд и Прокуратура СССР осуществляли в условиях войны высший контроль за соблюдением законности и правопорядка и в случае необходимости могли истребовать любое деле из любого суда и обеспечить его пересмотр в установленном законом порядке.

Основная задача судебных и прокурорских органов состояла в том, чтобы обеспечить интересы социалистического государства в целях победы над врагом. В соответствии с этим в начале войны Президиум Верховного Совета СССР утвердил по­ложение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах боевых действий[117]. Согласно этому положению изменялся порядок комп­лектования военно-судебных органов, а также порядок рассмотрения судебных дел и опротестования приговоров.

Военные трибуналы как специальные суды создавались при фронтах, армиях, корпусах, дивизиях и других соединениях и при военизированных учреждениях. В местностях, находившихся на военном положении, они рассматривали дела о пре­ступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государст­венной безопасности, в том числе дела на лиц, работавших в военной промышлен­ности, на транспорте, на строительстве оборонительных сооружений и в организа­циях, непосредственно связанных с военным ведомством[118].

Порядок прохождения дел в военных трибуналах допускал сокращенные сроки судебного следствия, рассмотрение дел в составе постоянных судей без народных заседателей. Приговоры трибуналов вступали в силу с момента их объявления и кас­сационному обжалованию не подлежали: они немедленно приводились в исполнение. Военные советы фронтов и армий, а также командующие фронтами и армиями пользовались правом приостановить осуществление приговора, содержащего высшую меру наказания — расстрел.

Дела о крупных хищениях народного имущества и нарушениях общественного порядка подлежали ведению специальных судебных органов, рассматривались и решались военными трибуналами. Повышенным наказаниям подвергались те, кто был уличен в порче и разбазаривании продовольственных продуктов, в хищении, нераци­ональном использовании или утере военного имущества. В целом случаи хищения государственного и личного имущества в период Отечественной войны квалифициро­вались как особо опасные действия, совершенные в чрезвычайной военной обстанов­ке. Виновные подвергались серьезным наказаниям по законам военного времени.

Коммунистическая партия вела большую работу по восстановлению советских государственных органов в освобожденных от фашистских захватчиков районах нашей страны. Законом военного времени предусматривалось, что на освобождаемой от окку­пации территории СССР, где отсутствовали органы государственной власти и управ­ления, их функции временно выполняли военные власти в лице военных советов фронтов, армий и командования войсковых соединений.[119] С удалением линии фронта на запад в этих районах постепенно восстанавливалась власть местных Советов. При этом исполкомы, отделы и управления областных, районных, городских и сельских Советов формировались из оставшихся здесь депутатов, избранных в предвоенные годы. Их полномочия были продлены законом до окончания Великой Отечествен­ной войны. Если на освобожденной от оккупантов территории имелись партизанские края, там продолжали функционировать прежние советские государственные органы, пополненные и расширенные в соответствии с теми их задачами, которые предусмат­ривались Конституцией СССР.

Законодательные и правительственные органы таких союзных республик, как Украинская, Белорусская, Литовская, Латвийская, Эстонская, Молдавская, по мере освобождения их территорий возвращались из эвакуации и приступали к вы­полнению своих функций на общих конституционных основаниях.[120] При этом они опи­рались на помощь всех остальных республик и Советского государства в целом.

Восстановленные органы власти энергично приступали к возрождению хозяй­ства и культуры, ликвидации последствий войны, всячески помогали населению, пострадавшему от оккупации. Они оказывали также необходимую поддержку фронту.

           В годы Отечественной войны большую работу вели различные массовые общест­венные организации и добровольные общества трудящихся: профессиональные сою­зы, комсомол, кооперативные объединения, оборонные, научно-технические, куль­турные, спортивные общества и другие[121].

Самой многочисленной из этих организаций были профсоюзы. Они имелись на всех предприятиях, стройках и в учреждениях страны. Подчиняя всю свою дея­тельность интересам фронта, профсоюзы оказывали большую помощь партии и пра­вительству в перестройке всего народного хозяйства на военный лад, добивались укрепления государственного и хозяйственного аппарата, организовывали рабочих и служащих на борьбу за повышение производительности труда, выполнение военно-хозяйственных планов, за полное использование всех резервов для победы над врагом.

Много сил и труда вложили профессиональные союзы в организацию военного производства. Они содействовали перемещению тысяч предприятий на восток страны, проводили массовую подготовку новых кадров рабочих, особенно из числа женщин и молодежи. Развернувшееся по почину трудящихся Всесоюзное социалистическое соревнование за увеличение выпуска военной продукции непосредственно направ­лялось профсоюзными организациями. В результате производитель­ность труда в период войны на основных предприятиях повысилась на 40—50 про­центов[122]. Для поощрения соревнующихся коллективов профессиональные союзы вместе с партийными и государственными организациями вручали лучшим из них Красное знамя.

В связи с мобилизацией сил народа на отпор врагу профсоюзы деятельно участвовали в проведении Всевобуча и подготовке военных резервов, в укреплении местной противовоздушной обороны, в организации шефства предприятий над воин­скими частями, в развертывании военных госпиталей. Большинство принадлежавших профсоюзам санаториев и домов отдыха было преобразовано в госпитали для ране­ных и больных воинов.

В годы войны, как и в мирное время, профессиональные союзы контролировали состояние охраны труда и техники безопасности на предприятиях и в учреждениях. Следили за выполнением законодательства о труде и применением прогрессивных сис­тем его оплаты, управляли социальным страхованием, выдавали рабочим и служа­щим пособия по временной нетрудоспособности, добивались улучшения медицин­ского обслуживания населения. Миллионы женщин, занятых в мирное время домаш­ним хозяйством, вовлекались в производственную и общественную жизнь. Профсоюзы заботились об улучшении условий их труда, вели борьбу с детской беспризорностью и безнадзорностью.

Деятельность профессиональных союзов в период войны была тесно связана с другими массовыми общественными организациями, среди которых особенно боль­шая роль принадлежала ленинскому комсомолу. ВЛКСМ, насчитывавший в годы войны более 9 млн. членов, дал Красной Армии и Флоту 3 500 тыс. человек[123]. В Ленин­градской организации каждые девять комсомольцев из десяти сражались на фронте. Из Московской организации на фронт ушло 210 тыс. комсомольцев, из Орловской — 42 тыс[124].  В армию и на флот отправлялись как рядовые члены ВЛКСМ, так и руководящие работники. В 1941 г. на военную работу перешло 30 процентов секретарей обкомов, горкомов и райкомов ВЛКСМ. В дальнейшем в Вооруженные Силы было направлено еще 1200 секретарей обкомов, первых секретарей горкомов и райкомов и свыше 66 тыс. секретарей первичных комсомольских организаций[125].

Комсомольцы шли на самые трудные и ответственные участки борьбы с врагом. По призыву Коммунистической партии они самоотверженно сражались с захватчика­ми на фронте, в партизанских отрядах и в подполье. Наравне с юношами стойко пере­носили все тяготы войны и геройски бились с врагом наши девушки. К январю 1942 г. в рядах Вооруженных Сил было 350 тыс. комсомолок, а в последующие годы их число значительно возросло[126].

Комсомольские организации всесторонне помогали Всевобучу. В процессе обу­чения создавались комсомольско-молодежные подразделения снайперов, автоматчиков, пулеметчиков, минометчиков и пр. Эти подразделения дали свыше 1 700 тыс. специалистов[127]. Кроме того, были созданы специальные подразделения из девушек-комсомолок, подготовившие 214 тыс. снайперов, пулеметчиц и других специалистов[128]. Из комсомольцев и несоюзной молодежи формировались кадры для борьбы в тылу врага.

Родина высоко оценила заслуги ленинского комсомола. 3500 тыс. комсомольцев были награждены орденами и медалями СССР, а 3 тыс. из них удостоены звания Героя Советского Союза. За боевые заслуги в борьбе с немецко-фашистскими захват­чиками награждены орденами и медалями 100 тыс. девушек, 58 из которых получили звание Героя Советского Союза[129].

Война наложила свой отпечаток и на деятельность пионерских организаций. Пионеры и школьники помогали взрослым во многих делах. Прежде всего, они самоотверженно трудились на полях колхозов и совхозов. Выполняя постановление правительства от 13 апреля 1942 г. о привлечении учащихся школ к полевым работам, свыше 20 млн. школьников в летние каникулы 1942 г. выработали 757 млн. трудодней[130].

Пионеры участвовали также в восстановлении разрушенных школ и других зданий, вместе с комсомольцами выходили на воскресники, отдавая заработанные средства в фонд Красной Армии. Во многих школах были созданы различные мастер­ские, выполнявшие заказы фронта и народного хозяйства. Например, летом 1942 г. в школьных мастерских Москвы работало 17 тыс. учащихся, которые изготовили продукции на 30 млн. рублей[131].

По инициативе ЦК ВЛКСМ пионеры и школьники успешно собирали лекарст­венные и другие полезные растения. Достаточно сказать, что только за лето 1942 г. они собрали более половины всех заготовленных в стране дикорастущих растений[132].

Учащиеся активно шефствовали над лечебными учреждениями. Они украшали цветами госпитали, читали раненым книги, помогали им писать письма, показывали художественную самодеятельность.

Важную роль в годы войны сыграла потребительская кооперация. На нее было возложено снабжение рабочих и интеллигенции в сельской местности, заготовка некоторых видов сырья и встречная продажа колхозникам промышленных товаров. Через потребкооперацию снабжалась шестая часть всего населения деревни, в том числе детские сады, ясли, интернаты инвалидов войны, эвакуированные граждане.

Война потребовала от потребительской кооперации заняться производством обуви, одежды, обозных и шорных изделий и т. п. Кооперативные организации заго­тавливали овощи, дикорастущие растения и плоды, пушнину и т. д. Все это шло на удовлетворение нужд фронта и тыла.

Как и другие общественные организации, потребительская кооперация активно помогала народному хозяйству материальными средствами. Ее пайщики приобрели за годы войны облигаций на 2 600 млн. рублей[133]. Эти деньги были использованы для нужд войны. Кроме того, пайщики и работники потребкооперации из своих средств и отчислений от прибылей внесли в фонд обороны 105, 2 млн. рублей[134].

Одним из наиболее массовых добровольных обществ, проделавших в годы войны большую работу, было Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству (Осоавиахим). К началу войны Осоавиахим насчитывал в своих рядах 13 млн. членов, объединенных в 329 тыс. первичных организаций[135]. Эти организации в предвоенные годы проводили оборонно-массовую работу среди всех слоев населения.

Вовлечению в Осоавиахим молодежи содействовали различные клубы. Этому спо­собствовали также и занятия спортом. В аэроклубах без отрыва от производства обучалось одновременно до 8 тыс. юношей и девушек —будущих летчиков[136]. Свыше 30 тыс. спортсменов осваивали планеризм. Всего к началу 1941 г. Осоавиахим обучил около 400 тыс. летчиков запаса, пилотов-планеристов, парашютистов, авиамехаников, морских специалистов, автомобилистов, мотоциклистов и различных связистов[137].

До создания органов Всевобуча ответственность за подготовку населения к про­тивовоздушной обороне нес Осоавиахим. Он же готовил инструкторов для групп са­мозащиты в жилых домах. В результате этой работы уже к осени 1941 г. не только взрослые, но и многие дети имели навыки в борьбе с последствиями авиационных на­летов, в оказании медицинской помощи пострадавшим. Была создана сеть район­ных и городских школ ПВХО, которые за годы войны подготовили 987 тыс. общест­венных инструкторов для обучения населения по программам ПВХО[138].

После 17 сентября 1941 г., когда по решению ГКО было создано Управление Всевобуча[139], осоавиахимовские организации наряду с оборонно-массовой работой среди населения продолжали готовить резервы для Красной Армии.

Высокую активность в годы войны проявил Союз обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. К началу войны этот союз насчитывал 7 900 тыс. членов, а к концу ее - до 12 900 тыс[140]. Организации Красного Креста делали все воз­можное, чтобы помочь раненым и больным воинам скорее вернуться в строй. Кроме того, они участвовали в подготовке среднего и младшего медперсонала. За годы войны ими было подготовлено около 300 тыс. медицинских сестер, более 500 тыс. сандружинниц и до 30 тыс. санитаров[141]. Общество Красного Креста многое сделало и для организации донорства. Трудно переоценить значение донорства в условиях войны. Оно стало делом огромной госу­дарственной важности. По всей стране были созданы донорские пункты. Ряды людей, желавших отдать свою кровь для раненых воинов, постоянно росли. Донорство в годы войны явилось замечательным выражением советского патриотизма. За годы Великой Отечественной войны Советское государство и общественные организации проделали колоссальную работу во всех областях жизни и борьбы нашего народа. Они обеспечили руководство хозяйством, концентрацию средств для нужд фронта и мобилизацию масс на достижение победы.

Таким образом, в годы войны система управления (несмотря на значительное расширение различных ведомств) перестраивалась по правилам минимального количества звеньев сверху донизу, а также простоты, оперативности и надежности процедур управления. Не практиковались длинные речи, доклады, формальные заседания и совещания. Все делалось экономно, сжато и с большой определенностью – что, когда и кому сделать, выполнить, часто принимались ответственные решения по телефону, без всяких подстраховочных писем типа «кабы чего не вышло». Военный период не был каким-то идеальным в преодолении бюрократизма. Он лишь по-военному и по-администраторски показал реальность и силу антибюрократических правил и методов. Многие мероприятия и преобразования, проведенные органами государственной власти и управления в период войны, сохранили определенное значение и для послевоенного мирного стро­ительства[142].

В годы войны внутри классов советского общества также произошли существенные перемены. Прежде всего, изменились численность и состав рабочих. Более трети их ушло в ряды Красной Армии, а многие, не успев эвакуироваться, остались на временно занятой врагом территории. Среди нового пополнения рабочих и служащих преобладали женщины и молодежь, удельный вес которых на производ­стве значительно увеличился. Так, количество женщин возросло с 38 % в 1940 г. до 55 % в 1945 г[143]. Молодые рабочие в возрасте от 16 до 25 лет в ре­шающих отраслях промышленности составляли в среднем около половины занятых здесь рабочих. В большинстве своем это были люди, не обладавшие производствен­ным опытом, но имевшие неплохую общеобразовательную подготовку. На фабрики и заводы возвратились многие пенсионеры, в связи, с чем удельный вес рабочих в возрасте свыше 50 лет также возрос. О масштабах пополнения рабочего класса можно судить по тому, что с 1942 г. по июль 1945 г. в промышленность и строи­тельство, на сезонные работы и в систему трудовых резервов только Комитет по учету и распределению рабочей силы направил около 12 млн. человек.[144].

Изменилось и географическое размещение рабочих и служащих. В связи с эва­куацией промышленных предприятий 30—40 процентов кадровых рабочих, занятых на этих предприятиях, из европейской части СССР перебазировались за Урал и в районы Средней Азии[145]. Происшедшие в рабочем классе перемены не снизили его трудовой и политиче­ской активности. Коммунистическая партия провела огромную работу по воспита­нию нового пополнения рабочих и служащих. Опорой партии в этом важном деле и костяком заводских коллективов были старые кадровые рабочие, имеющие высокую квалификацию и большой жизненный опыт. Под их руководством вновь пришедшие на производство быстро овладевали специаль­ностью и показывали образцы самоотверженного труда.

Советские люди работали, не считаясь со временем: они не уходили с предприя­тий сутками и даже неделями, отдавая все силы выполнению и перевыполнению производственных планов. В прифронтовых районах, в городах-героях рабочим приходилось трудиться под вражеским обстрелом; нередко они принимали непо­средственное участие в обороне родного завода или города.

Своей преданностью, патриотизмом и организованностью, стремлением, во что бы то ни стало дать фронту необходимое вооружение, наш слав­ный рабочий класс служил примером для всех советских людей.

Существенные изменения произошли и в колхозном крестьянстве. Большинство мужского населения деревни было мобилизовано в армию. Многие колхозники ушли на фабрики и заводы. Общая численность трудоспособного крестьянского населения в 1944 г. сократилась по сравнению с 1940 г. почти на 14 млн. человек[146]. Особенно рез­ко уменьшилось число трактористов, комбайнеров, механиков и других наиболее квалифицированных специалистов. Удельный вес мужчин в возрасте 18—54 лет сни­зился среди сельского населения с 21 процента в 1939 г. до 8,3 процента в 1945 г[147]. Основная тяжесть работы легла на женщин, подростков и стариков, составлявших четыре пятых всех работавших в колхозах и совхозах. Между тем труд в сельском хозяйстве требовал огромного физического напряжения, так как техническая его во­оруженность в связи с войной стала намного слабее. Значительная часть советского крестьянства оказалась на захваченной врагом территории. Уже к концу 1941 г. под оккупацией находилась территория, на кото­рой к началу войны проживало более 74 500 тыс. человек, главным образом колхозников и членов их семей[148]. Таким образом, численный состав нашего кресть­янства во время войны резко сократился, хотя потом он постепенно увеличивался по мере освобождения оккупированных районов.

Но и в этих тяжелых условиях колхозники самоотверженно выполняли свой гражданский долг. Труженики села хорошо понимали, что не только штык, но и колос врага колет. Шефство над деревней — важная и действенная форма связи индустриального города с деревней. Оно издавна стало традицией рабочего класса нашей страны. Коллективы предприятий брали на себя добровольные обязательства по оказанию помощи колхозам. На заводах во внеурочное время ремонтировалась сельскохозяй­ственная техника, изготовлялись запасные части, инвентарь. Для ремонта сельскохо­зяйственных машин в деревню направлялись бригады, состоявшие из инженеров, техников и квалифицированных рабочих. Городское население строило животновод­ческие фермы, силосные башни, участвовало в полевых и других сельскохозяйствен­ных работах.

             Так же в годы войны, несмотря на крайне тяжелые социальные условия изоляции, пройдя через унижения и попрание человеческого достоинства, узники лагерей и колоний в своем подавляющем большинстве проявили патриотические качества. Их ратный и трудовой подвиг, который долгие годы замалчивался, явился важным вкладом в разгром противника. Не только уголь Воркуты. Лес Сибири, руду и золото Магадана добывали подконвойные люди.[149] Они также производили танки, самолеты, боеприпасы, вооружение, средства связи. Около миллиона узников  ГУЛАГа с оружием в руках сражались в рядах действующей армии. Многие из них проявили мужество, храбрость и героизм, за что были награждены орденами и медалями СССР.

            Вообще, военный период характеризовался постепенным снижением численности заключенных. Снижение числа заключенных в основном объясняется применением досрочного освобождения в соответствии с Указам Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля и 24 ноября 1941 года.[150] Освобождение происходило лишь по некоторым категориям заключенных, осужденных за прогулы, бытовые и незначительные должностные и хозяйственные преступления, с передачей лиц призывных возрастов в Красную Армию. Во исполнение Указа ГУЛАГом было проведено освобождение 420.000 заключенных.[151]

             Многие бывшие заключенные, находясь на фронтах Отечественной войны, проявили доблесть и геройство, за что были награждены. Бывшим заключенным: Матросову А.М., Бреусову В.Е., Отставному А.И., Сержантову И.Я., Ефимову В.М. присовены звания Героев Солветского Союза.[152] И это далеко не полный перечень узников ГУЛАГа, ставших Героями Советского Союза в Великой Отечественной войне.

В итоге, единство действий всех слоев советского народа, объединение материальных и людских ресурсов советских республик, централизованное использование эконо­мического потенциала страны — все это позволило нашей партии и правительству сосредоточить основные усилия тыла и фронта на решении главнейших задач. Повсе­дневные и все более крепнущие связи фронта с тылом наглядно свидетельствовали о том, что армия и народ государства едины. Это повышало мораль­ную стойкость воинов, укрепляло их уверенность в победе над гитлеровской Герма­нией, вливало в бойцов новую энергию для успешного преодоления трудностей, как в обороне, так и в наступлении.

2.3.  Роль ВКП(б) в руководстве обществом в годы войны.

      Роль партии как организатора всех сил армии и народа на отпор агрессору несомненна. В войну определенно проявилось единство партии и народа. Будучи единственной и правящей, партия отражала состояние общества, происходящие в нем процессы. Коммунистическая партия взяла на себя всю тяжесть руководства страной и всю ответственность за ее судьбу. В первые шесть месяцев войны были отправлены на фронт около 8800 руководящих работников – членов ЦК ВКП(б), секретарей ЦК компартий союзных республик, краевых, областных, городских и районных комитетов. В армию и на флот были отобраны 60 тысяч коммунистов и 40 тысяч комсомольцев. В армию ушло в общей сложности 1 млн. 100 тысяч коммунистов[153].

         Программа Коммунистической партии и Советского правительства по мобилизации всех сил страны на отпор врагу и его разгром была сформулирована в директиве СНК СССР  и ЦК ВКП(б) «Партийным и советским организациям прифронтовых областей» от 29 июня 1941 года[154]. В директиве говорилось, что в этой войне «решается вопрос о жизни и смерти советского государства, о том – быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение»[155]. Она требовала от всех вести беспощадную борьбу с врагом до последней капли крови, определяла мероприятия по перестройке тыла на военный лад. Заканчивалась директива словами: «Задача большевиков сплотить весь народ вокруг Коммунистической партии, вокруг советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии, для победы»[156].

         Массово-политическая работа партии в войсках оказывала огромное воздействие на ход сражений, обеспечивала в армии высокий моральный дух. Идеологический фронт Коммунистической партии развернулся и в тылу. Для повышения оперативности в информации советского народа о ходе военных действий, трудовом героизме тыла, о борьбе патриотов на временно оккупированной врагом территории страны 24 июня 1941 года было образовано Советское Информационное Бюро во главе с секретарем ЦК ВКП(б) А.С. Щербаковым.[157] Сводки Совинформбюро пользовались огромным доверием и популярностью среди людей, служили важным средством разъяснительной и политико-воспитательной деятельности партии.

         Могучим идейным оружием в руках Коммунистической партии была печать. С целью наиболее полной и всесторонней информации советских людей о событиях на фронтах центральным газетам предоставлялось право иметь на фронте постоянных военных корреспондентов. По решению Политбюро ЦК ВКП(б) в полтора раза был увеличен тираж газет “Правда” и “Красная звезда”[158]. Существенно расширялась сеть военной печати. Воспитанию советских людей в духе патриотизма  помогала публикуемая советскими издательствами огромными тиражами агитационно-пропагандистская литература. Вышли серии: «Герои Отечественной Войны», «Военная библиотека комсомольца», сборники «Комсомол в боях за Родину», «Агитатор на заводе», «Спутник партизана» и многие другие[159].

         Особое значение в условиях войны получила устная форма агитации и пропаганды, позволявшая партии укреплять  моральное состояние людей, знать их настроения.  В арсенал устной агитации и пропаганды с первых дней прочно вошли митинги и собрания трудящихся, проводившиеся в связи со всеми важными политическими событиями, знаменательными историческими датами.

          Перестраивало свою работу и радио. Уже 22 июня 1941 года в эфире появился первый военный выпуск «Последних известий». В нем на всю страну прозвучал призыв партии:» Наше дело правое, победа будет за нами!»[160]. В огромной степени возросла роль наглядной агитации. Плакаты, листовки, фотовитрины прославляли подвиги советских людей на фронте и в тылу. Особую популярность с первых дней войны получила такая политически острая, оперативная и выразительная форма наглядной агитации, как «Окна ТАСС», рисунки и текст для которых создавались крупными советскими карикатуристами и поэтами[161]. Вот что рассказывал об этом бригадир Уралмашзавода С.П. Никулин: ”Бригада работает напряженно. Во время правки детали некогда передохнуть, требуется большое физическое и умственное напряжение. Когда деталь закончена, хочется немного посидеть, отдохнуть. Но взглянешь на плакат – и невольно вспомнишь, что Родина ждет деталей, боевых деталей для машин, и скажешь: давай следующую деталь!”[162].

          Война внесла большие перемены также в литературу и искусство. Тема мирного созидательного труда уступила место героике всенародной борьбы против немецко-фашистских захватчиков. И в военные годы партия направляла деятельность творческих организаций, писателей, художников, кинодраматургов, артистов, композиторов. Все направления развития культуры в годы войны были посвящены мобилизации народа на разгром врага, носили ярко выраженную пропагандистскую направленность.

          Агитационно-пропагандистская работа Коммунистической партии носила творческий характер, содержание ее постоянно обогащалось. Она велась в тесной связи с ходом военных действий на фронтах, с конкретными военно-хозяйственными и культурными задачами. Следует указать и на такую особенность агитационно-пропагандистской работы партии, как ее дифференцированный характер. Она велась среди всех слоев населения, всех категорий трудящихся с учетом их возраста, профессии и национальности[163]. При этом деятельность партии в годы войны велась в системе жесткой централизации управления, что диктовалось необходимостью сосредоточить все силы и ресурсы на решение главной задачи – достижения победы над врагом. Но будучи чрезмерной, замкнутой в узком круге лиц, она же лишала систему управления гибкости, сковывала инициативу.

          Главной целью фашизма была борьба против коммунизма, против СССР. Немцы пытались в первую очередь сломить морально наш народ. Однако правящая партия сумела вовремя мобилизовать все свои силы, сумела четко организовать и сплотить советский народ в борьбе против врага. И хотя сейчас очень часто мы слышим негативную критику в адрес  методов работы ВКП(б), недооценивать ее роль в победе над фашизмом нельзя.

              В Великой Отечественной войне действовали две переплетающиеся, но разнородные силы: народ и система. Каждая сила внесла свой вклад в общий итог войны. На старых методах авторитарной системы удалось пройти начальный  период войны, отстоять Москву и даже организовать первое крупномасштабное контрнаступление. Но кризис 1942 года, новые крупные просчеты и поражения поставили систему в тупик. Необходимы были изменения в методах управления, военной стратегии, экономических структурах, социальных отношениях. И такие изменения произошли. Тогда главной силой сделался народ. Он выдвинул из своей гущи полководцев, расплатился массовым героизмом и многомиллионными жертвами.

                            ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Вторая половина 30-х - первая половина 40-х годов характеризуются значительными изменениями в советском обществе. Это было обусловлено как задачей построения социалистического общества, так и политическим курсом власти. Существенные изменения произошли в социально - классовой структуре советского  общества. Накануне войны она  была достаточно сложной и пестрой и  далека от социальной однородности, о которой говорили официальные источники. Изменения численности населения были вызваны как ускоренными  темпами индустриализации ( в сторону ее увеличения),  так и массовыми репрессиями (в сторону ее уменьшения). Еще больше численность населения сократилась за годы войны. Однако процесс выявления людских потерь в Великой Отечественной войне имеет сложную историю. Она характеризуется фальсификацией реалий, длительным сокрытием конкретных фактов, жесткой цензурой на публикации результатов исследований, гонениями инакомыслящих. Однако 1993 году, когда гриф секретности был снят стала известна похожая на правду, но далеко не полная информация о человеческих жертвах в года Великой Отечественной войны. Они составили 27 миллионов человек[164]. Но при подсчете этой цифры не были учтены ни те десятки и сотни  тысяч людей, которые продолжали умирать после окончания войны в военных госпиталях, гражданских больницах, в домашних условиях и в домах инвалидов. Также не были учтены те косвенные потери, которые понесла наша страна из-за не родившихся детей, их детей, их внуков  и  правнуков.

            В годы войны, неравенство между различными социальными группами, остро ощущавшееся в предвоенный период, несколько сгладилось, так как народ сплотился перед нависшей над ними внешней угрозой.

              Морально-политическое состояние общества накануне и в годы войны всегда оставалось весьма противоречивым. Перед войной на него оказывали влияние  массовые репрессии и постоянный контроль государства во всех сферах деятельности и личной жизни советских граждан. В  годы войны отмечается рост патриотизма, самосознания граждан. Что в послевоенный период привело к необходимости новых репрессий, для погашения  назревающего очага  неповиновения власти.

            Важнейшим элементом политической системы, накануне войны, стала партия, слившаяся  с властью в единый партийно -  государственный аппарат.  В этой структуре право принятия решений принадлежало «первым лицам»: директорам крупных предприятий, наркомам, секретарям райкомов, обкомов и ЦК республик. Рядовые члены общества фактически были отстранены от управления страной.             

             Война вызвала необходимость коренным образом изменить методы управления обществом, которые перестраивались по правилам минимального количества звеньев сверху донизу, а также простоты, оперативности и надежности процедур управления. В годы войны не практиковались длинные речи, доклады, формальные заседания и совещания. Все делалось экономно, сжато и с большой определенностью.

              Партия продолжала оставаться главным идеологом борьбы советского народа против фашизма. Идеологическая пропаганда КПСС велась через радио, газеты, плакаты. Партия  сумела вдохновить наших людей на героизм и победу над врагом любой ценой.

               Начавшаяся война вызвала серьезные изменения и в официальной религиозной политике. За одну ночь немецкое вторжение превратило Русскую Православную церковь в приверженца режима. Был восстановлен патриархат, создано несколько семинарий. Однако на самом деле подчинение государству осталось прежним, разве только оно приняло более мягкие формы. В годы войны были восстановлены офицерские и генеральские звания, погоны. Введены ордена Суворова, Кутузова, Невского.

                          БИБЛИОГРАФИЯ.

1. Опубликованные источники:

·        Указ Президиума Верховного Совета СССР о военном положении. 2 июня 1941 года. //Великая Отечественная Война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М., 1985г.

·        Постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП (б) о Ставке Главного Командования Вооруженных Сил Союза ССР. 23 июня 1941 года.//Великая Отечественная Война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М.,1985г.

·        Постановление ЦК ВКП(б) И Совнаркома СССР о создании Советского Информационного Бюро. 24 июня 1941 года.//Великая Отечественная Война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М.,1985г.

·        Директива Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) партийным, советским организациям прифронтовых областей. 29 июня 1941 года.//Великая Отечественная Война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М., 1985г.

·        Постановление  Президиума Верховного совета СССР, ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР об образовании Государственного Комитета Обороны. 30 июня 1941 года. //Великая Отечественная Война. Под ред. Козлова М.М. – М., 1985г.

·        Постановление Государственного Комитета Обороны о Ставке Главного Командования. 10 июля 1941 года. //Великая Отечественная Война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М., 1985г.

·        Указ Президиума Верховного Совета СССР об освобождении от наказания осужденных по некоторым категориям преступлений. 12 июля 1941 года. //Великая Отечественная Война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М., 1985г.

·        Постановление Президиума Верховного Совета СССР, Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) о назначении Верховного Главнокомандующего. 8 августа 1941 года. //Великая Отечественная Война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М., 1985г.

·        Приказ Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии № 270. 16 августа 1941 года. // Вторая мировая война: два взгляда. -  М., 1995г.

·        Постановление ЦК ВКП(б) о приеме в члены ВКП(б) кандидатов, отличившихся в боях с немецкими захватчиками. 9 декабря 1941 года.// Великая Отечественная война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М., 1985г.

·        Приказ № 320 о прикреплении лучших активистов-коммунистов к госпиталям для работы среди раненых. 28 декабря 1941 года.//Великая Отечественная Война 1941-1945. Под ред. Козлова М.М. – М., 1985г.

·        Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР № 227. 28 июля 1942 года. // Вторая мировая война: два взгляда. – М., 1995г.

      2.  Книги:

1.     Афанасьева Ю.Н.   Россия XX век.- М., 1997г.

2.     Анисков В.Т. “Подвиг советского крестьянства в Великой Отечественной войне” - М., 1979г.

3.     Алексеев Е.П. “Коммунистическая партия – организатор подготовки научных кадров в годы Великой Отечественной Войны 1941-1945гг”- Л., 1984г.

4.     Бушков А.А. “Россия, которой не было” - М., 1997г.

5.     Боффа Дж. История Советского Союза. – М., 1990г.

6.      Борисов Ю.С. ‘Советский рабочий класс’. – М.,1986г.

7.     Nicolaus v Below Als Hitlers Adjutabt 1937-1945. – Mainz., 1988г.

8.     Великая отечественная война 1941-1945 г.г. Под ред. Жилина П.А.- М., 1979 г.

9.     Великая отечественная война 1941-1945 г.г. Под ред. Киряна М.М.- М.,1989 г.

10.                       “Вторая мировая война: два взгляда” - М., 1995г

11.                       Василевский А.М. “Дело всей жизни” -  М., 1988г.

12.                       Верт Н.  История Советского государства. 1900-1991. -  М., 1992 г.

13.                       Гриф секретности снят. Под ред. Г.Ф. Кривошеева. - М., «Военное издательство», 1993 г.

14.                       Горбатов А.Т. “Годы войны” -  М., 1965г.

15.                       История Великой Отечественной Войны Советского Союза. 1941-1945.- М., «Министерство Обороны СССР», 1965 г. Т.4.

16.                       История Великой Отечественной Войны Советского Союза. 1941-1945.- М., «Министерство Обороны СССР», 1965 г. Т.5.

17.                       История Великой Отечественной Войны Советского Союза. 1941-1945.- М., «Министерство Обороны СССР», 1965 г. Т.6.

18.                       Исаев В.А. История государства и права России. - М., 1997 г.

19.                       История Советского рабочего класса: «Рабочий класс накануне и в годы Великой Отечественной Войны 1938-1945гг.».-М., 1984г., Т3.

20.                        Кукушкин Ю.С.  “Советский тыл в годы Великой Отечественной Войны” - М, 1986г.

21.                        Комков Г.Д. “На идеологическом фронте Великой Отечественной Войны’-М., 1993г.

22.                       Кондакова Н.И.‘Идеологическая победа над фашизмом 1941-1945гг”- М., 1986г.

23.                       Новиков В.И. ” Накануне и в дни испытаний” -  М., 1988г.

24.                       Реабилитирован посмертно; изд. 2-ое.- М.,1989г.

25.                       Савельев В.М., Саввин В.П. “Советская интеллигенция в Великой Отечественной Войне”- М., 1974г.

26.                       Средин Г.В. “КПСС – организатор победы советского нарожа в годы Великой Отечественной войны”- М., 1985г.

27.                       Соколов А.К. Краткий курс истории СССР. – М., 1999г.

28.                        Уколов В. М.   На земле, на воздухе и на море. - М., 1989г.

29.                       Фрелих С.  “Генерал Власов” -  Кельн., 1990г.

30.                       Хоскингс Дж. История Советского Союза 1917-1991. – М., 1995г.

31.                       Чурунов В.П. Экономическая история СССР. – М., 1987г.

32.                       О.И. Шкаратан  “Проблемы структуры рабочего класса в СССР”- М., 1970г.

33.                       “1418 дней войны. Из воспоминаний о Великой Отечественной войне”- М.,1990г.

2.    

34.                       Васильева О.Ю. Русская Православная Церковь 1927-1943. // Вопросы истории. - №4 – 1994г.

35.                       Горьков Ю.А. К истории создания Государственного Комитета Обороны и Ставки Верховного Главнокомандующего. // Новая и новейшая история. - № 4 – 1999г.

36.                       Глантц Д.М. «Забытые» страницы Великой Отечественной войны (1941-1945). // Вопросы истории. - №5-6 – 1995г.

37.                       Ерин Е.Б. ‘Советские военнопленные в Германии”//Вопросы истории.-1995 г-№11-12.

38.                       Золотарев В.А. Проблемы изучения истории Великой Отечественной Войны. // Новая и новейшая история. - №2 – 2000г.

39.                       Лопатин В.К. “Армия и политика”//”Знамя”-1990г.- №6.

40.                       Пронько В.И., Земскова В.Н. Вклад заключенных ГУЛАГа в победу в Великой Отечественной войне. // Новая и новейшая история. - № 5 – 1996г.

41.                       Павлова И.В. Власть и общество в СССР в 30-е годы. // Вопросы истории. - №10 – 2001г.

42.                       Павленко И.М. “История войны еще не написана”//”Огонек”-1989г.- №25.

43.                       Семиряга И.М. Судьбы советских военнопленных. // Вопросы истории. - №4 – 1995г.

44.                       О.П. Хлевнюк “Принудительный труд в СССР 1929-1941гг”//Свободная мысль. - 1992г,- №2.

45.                       П.А. Пальчиков “История генерала Власова»//Новая и новейшая история.- 1993г.-№2.

46.                       В.Цыпин. “Патриотическое служение Русской Церкви в Великую Отечественную войну»//Новая и новейшая история.- 1995г.- №2.

47.                       Н.И. Цимбаев. “Русская Православная Церковь в годы испытаний (1900-1941)’//Вопросы философии. -2001г.- №5.

48.                       З.С. Шейнис Перед нашествием. Из записной книжки. // Новая и новейшая история. - № 1 – 1990г.