Название: Последний сын вольности

Год написания: Предположительно вторая половина 1830 года - первая половина 1831 года

Год опубликования: 1910

Впервые опубликовано: в газете «Русское слово», (20 марта, №65) и одновременно в собрании сочинений под редакцией Абрамовича (т.1, с. 225—253).

Дата размещения на сайте: 08.10.07

Информация об авторских правах: в свободном доступе

Читать поэму "Последний сын вольности"

Поэма не могла быть написана ранее 1830 г. ввиду того, что в ней имеется стих («С руками, сжатыми крестом», с.77), взятый из VII главы «Евгения Онегина», которая вышла в свет в марте 1830г. С другой стороны, «Последний сын вольности» не мог быть создан позднее первой половины 1831г., так как в той же тетради, вслед за текстом поэмы, расположена авторизованная копия стихотворения «Романс к И...», вошедшего с некоторыми разночтениями в драму «Странный человек», датированную самим Лермонтовым 17 июля 1831г.

Герой поэмы Вадим Храбрый — полулегендарный предводитель движения новгородцев в 864г. против князя Рюрика и его дружины, основавшихся в Новгороде. По летописи, Рюрик подавил это восстание: «...уби Рюрик Вадима храброго и иных многих изби новгородцев советников его» (Русская летопись по Никонову списку, изд. имп. Акад. наук, ч. 1. СПб., 1767, с.16).

К образу Вадима неоднократно обращались многие русские писатели и драматурги второй половины XVIII — начала XIX в., давая ему различное толкование. Так, М. М. Херасков в стихотворной повести «Царь, или Спасенный Новгород» (1800) изобразил Вадима под именем Ратмира злобным и развращенным юношей, от которого отступается весь народ. Иную оценку Вадима дал Я. Б. Княжнин в трагедии «Вадим Новгородский». Его герой стал первым в русской литературе образом революционера-республиканца. В творчестве писателей-декабристов тема древнего Новгорода и новгородской вольности также нашла широкое отражение.

Пользуясь историческими фактами, декабристы проводили соответствующие параллели с современностью. Так, символом борьбы за политическую свободу является образ Вадима в одноименной думе Рылеева. Упоминается имя Вадима и в стихотворении В. Ф. Раевского «Певец в темнице». Наконец, его же собирался сделать героем поэмы и трагедии Пушкин, написавший, однако, лишь отрывки этих произведений и план одного из них.

Тема новгородской вольности заинтересовала и Лермонтова, творчество которого было в 30-егг. «последним и глубоко искренним эхом декабрьских настроений» (А.В.Луначарский. М.Ю.Лермонтов. — В кн.: М.Ю.Лермонтов в русской критике. М., 1951, с.271). Подобно тому как это было у декабристов и Пушкина, обращение Лермонтова к образу Вадима и его борьбе за свободу древнего Новгорода носило злободневный характер. Сама постановка темы новгородской вольности напоминала о свободе, за которую боролись декабристы. Говоря об изгнанниках, патриотах Древней Руси и защитниках новгородской свободы, поэт, по-видимому, вспоминал о декабристах, находившихся в то время в Сибири (см. комментарий Б. М. Эйхенбаума в кн.: М. Ю. Лермонтов. Поэмы и драмы в стихах, т.2. Л., 1941, с.520—521).

Поэма «Последний сын вольности» посвящена Николаю Семеновичу Шеншину (1813—1835) — близкому другу Лермонтова, товарищу по Московскому университету и Школе юнкеров.

Эпиграф взят из поэмы Байрона «Гяур», стих 6.

Стихи «Он всё любил, он всё страдал», «Но память, слезы многих лет!.. Кто устоит противу них?» (с.82) были перенесены в поэму в несколько измененном виде из стихотворения «Ночь» («Один я в тишине ночной», см. наст. изд., т.1, с.153). Заключительная цитата взята из поэмы Оссиана «Картон» (ее же приводит Пушкин в поэме «Руслан и Людмила»: «Дела давно минувших дней, Преданья старины глубокой»).

Примечание по тексту:

О! если б только Чернобог. Чернобог — по славянской мифологии, бог, воплощавший начало зла (в противоположность Белбогу).

Так спой же, добрый Ингелот. Имя «Ингелот» встречается у Карамзина в «Истории государства Российского» (в тексте договора с греками, в числе подписей русских послов).

Песнь Ингелота. Написана так называемым «русским размером», которым пользовался, между прочим, А. Н. Радищев в «Бове».

Кривичи, славяне, весь и чудь. Кривичи — восточнославянское племя. Весь — древнее племя, жившее в районе Белозера и слившееся в IX—XII вв. со славянами. Чудью называли в русских летописях финские племена.

Рурик, Трувор и Синав клялись. Рюрик, Трувор и Синав (Синеус) — три брата-варяга, согласно антинаучной, так называемой «норманской», теории происхождения Руси, положившие начало Русскому государству. Лермонтов изображает их насильниками — поработителями славянской вольности.