| Каталог статей |
|
Воропаева А.С. Международная валютная система и предпосылки к её изменениюВ последние годы все более настойчиво звучат предположения о возможном введении многовалютного стандарта в качестве основы новой мировой валютной системы. Это связано с усиливающимися тенденциями полицентризма и регионализма в мировой экономике в условиях глобализации, где центральная валюта XX века – доллар США постепенно перестает играть прежнюю главенствующую роль. В свою очередь, мировой финансовый кризис стимулирует развитие новых региональных блоков и валют. Возможно, в результате финансового кризиса в мире возникнет новая всемирная валюта, пришедшая на смену американскому доллару, а, возможно, появится еще несколько валют регионального характера, способных с долларом конкурировать [1]. Барри Айхенгрин, историк экономики в Университете Калифорнии в Беркли, утверждает, что мир может не ограничиться одной международной валютой, существует тенденция, что после кризиса мир постепенно начнёт переход от процесса глобализации к регионализации, что практически сводит на «нет» необходимость в единой мировой валюте. В результате мирового финансового кризиса все недостатки ныне существующей валютной системы, которая была принята в Кингстоне и была создана с целью объединения мировой экономики в единую систему, путём формирования коллективной валютной единицы, призванной оказывать стабилизирующее воздействие на мировую экономику, проявились в полной мере. Однако, несмотря на утверждение плавающих валютных курсов, доллар формально лишенный статуса главного платежного средства фактически остался в этой роли [2]. Поэтому крах экономики США в 2008г. повлёк за собой колебание доллара, а соответственно, и колоссальные колебания курсов остальных валют. И даже присутствие в корзине СДР евро, фунта стерлингов и японской иены не смогло смягчить последствия финансового кризиса, начавшегося в Америке, так как слишком большое значение в международных расчётах занимает доллар. Однако, несмотря на то, что США стали основным детонатором кризиса и находятся в его эпицентре, доллар не теряет в своем весе, доверие к доллару сохраняется и сегодня [3]. Таким образом, в настоящее время набирает актуальности тема формирования новой международной финансовой валютной системы. В ноябре 2010г. президент Франции Николя Саркози, пользуясь своим председательством в совете «Большой двадцатки» заявил, что намерен положить конец неразберихе на международных валютных рынках, создав новую международную валютную систему. В свою очередь, президент Всемирного банка Роберт Зеллик предложил свой план её реформирования. Согласно этому плану, система будет учитывать изменение в расстановке мировых сил и быстрый темп развития экономик стран Азии, поэтому к привычным нам доллару, евро, фунту стерлингов и иене в систему войдёт также китайский юань - после того, как последний станет конвертируемым [4]. План Зеллика предполагает пять этапов. В качестве первого шага США и Китай должны прийти к соглашению по экономической политике, в котором будет предусмотрен процесс увеличения обменного курса китайского юаня. После этого государства мира с крупнейшими экономиками должны выработать договоренность об отказе их центробанков от валютных интервенций. Первые два шага должны снять наиболее болезненные проблемы международных валютных отношений и предотвратить валютные войны. Затем «большая двадцатка» приступит к созданию новой финансовой и экономической системы мира. Третьим шагом должно стать образование системы координации курсов валют развивающихся стран в рамках «большой финансовой двадцатки». На четвёртом «большая двадцатка» должна разработать программу поддержания стабильного роста в мировой экономике. На основе прогресса, достигнутого в ходе первых четырех этапов реформы, пятым шагом должно стать формирование «большой двадцаткой» новой валютно-финансовой системы, которая будет опираться на корзину пяти ведущих валют и золото[5]. Восстановление золотого стандарта в мировой валютно-финансовой системе называют новой Бреттон-Вудской системой, которая может прийти на смену современной — Ямайской (Кингстонской). Однако, несмотря на то, что известные экономисты периодически высказываются за введение золотого стандарта, многие считают, что это приведет к излишне жесткой монетарной политике, в результате которой пострадает экономический рост и увеличится безработица. Тем более, что даже если создать некую систему плавающих валютных курсов, в которой ценность валют стран-участниц будет привязана к золотому запасу, то объемов этих запасов банально может не хватить.[6] Сегодня мировые валютные резервы составляют 8,42 триллиона долларов, между тем за всю историю к концу 2009 года было добыто золота на 6,5 триллиона долларов. Следует отметить, что в среднесрочном периоде определенное движение на мировом рынке к формированию некого аналога «Золото стандарта» прослеживается уже сейчас. Однако в долгосрочном периоде, похоже, возникает, тенденция к «размежеванию» мировой экономики на несколько крупных сегментов взамен существующей глобальной экономической структуры, построенной на базе частного потребления и работы финансовых систем развитых стран. А, соответственно, такая экономика — потенциальная «экономики будущего» — нуждается в единой валюте намного меньше, чем экономика современная, построенная на базе глобализации производства и потребления [7]. Введение золотого стандарта означает также возвращение системы фиксированных курсов, которая эффективно работала на протяжении долгого времени. В период расцвета золотого стандарта, с 1870-го по 1913 год, инфляция в США увеличивалась в среднем на 0,2% в год (речь идет, по сути, об абсолютной стабилизации ценовой динамики). То есть в начале XX века царила эпоха индустриализма, эпоха преимущественно внутренне ориентированных экономик, однако эта эпоха уходит в прошлое, соответственно ушла в прошлое и эпоха фиксированных курсов [3]. Сегодня упор международных финансовых отношений должен быть положен на использование гибких валютных курсов, которые в существующих условиях выступают как действенный инструмент интернационализации экономических отношений. К тому же гибкая система валютных курсов активно стимулирует конкурентный потенциал каждой страны, выступает в качестве механизма формирования экономического равновесия на мировом рынке. Жесткая валютная система этого делать не в состоянии. Согласно экспертным оценкам, в 1900 году экспортная квота в структуре мирового ВВП составляла 9,7%, она практически не изменялась в течение первой половины ХХ ст.: в 1950 году составляла 10,1%, в 1960-м — 10,5 и в 1970-м — 12,2%. В последующий период ситуация начала существенно меняться. И уже в 1980 году удельный вес экспорта товаров и услуг составил 14,5% мирового ВВП, в 1990-м — 19,9, 2000-м — 24,7%. В 2006 году мировой ВВП равнялся 47,8 трлн. долл., а экспорт — 14,8 трлн., или 30,3% ВВП. Эти данные являются статистической иллюстрацией преимуществ гибкой системы валютных курсов [3]. В целом, следует отметить, что валютная система весьма консервативна. Ее системная перестройка — это длительный процесс. По большому счету, переход от золотого к бумажно-кредитному стандарту растянулся почти на 40 лет — от мирового кризиса 1930-х годов до объявления в 1971 году официального дефолта доллара как единственной в то время валюты, сохранявшей конвертируемость в золото. Таким образом, сложилась предпосылка к поэтапному преобразованию действующей валютной системы, в связи с чем, сегодня может идти речь лишь о промежуточных решениях. Следует также учесть, что решения G-20 носят рекомендательный характер, “Двадцатка” (или “восьмерка”) не имеет легитимных прав производить институциональную коррекцию, у неё нет полномочий на это. Соответствующие изменения могут быть реализованы лишь на уровне ООН или на уровне международной конференции с участием всех государств. Литература:
|