| Каталог статей |
|
Харьковский национальный автомобильно-дорожный университет,
Украина
Экономисты всего мира признают, что
наиболее распространенной экономической моделью в настоящее время является
модель смешанной экономики, в которой рыночные механизмы, хотя и доминируют, но
дополняются механизмами государственного регулирования.
Но, на самом деле, экономическая модель,
которая господствует сегодня в развитых странах, и, прежде всего, в США,
бесконечно далека от модели свободной рыночной экономики, в которой работают
все известные нам законы рынка (законы спроса и предложения, законы убывающей
предельной полезности и убывающей предельной производительности, и т.д., и
п.п.). Не менее далека она и от модели смешанной экономики.
Попробуем разобраться, насколько
действующая западная модель экономики соответствует основным постулатам, «поставщиками»
которых являются представители неолиберальной экономической школы. Со времен
Адама Смита эти постулаты претерпели ряд модификаций, однако в главном остались
незыблемыми. Такими принципами, в частности, являются положения о суверенитете
потребителя и о рациональном характере поведения экономических субъектов.
Отправной точкой формирования рыночной и
смешанной модели является фигура «экономического человека», рационального и своекорыстного.
Это – человек с независимыми предпочтениями, стремящийся к максимизации
собственной выгоды и очень точно знающий, в чем эта выгода состоит. Другими
словами, «человек экономический» - это рациональный эгоист. Рациональность и
нравственность человека у Адама Смита были неразрывно связаны, и вера в
гармонию пронизывает оптимизмом всю его экономическую теорию. Из концепции
своекорыстного интереса вытекала и политика невмешательства государства в
экономику, или политика «естественной свободы». Ведь, если экономическая
деятельность каждого ведет, в конечном счете, к благу общества, ее нельзя
стеснять.
Конечно, современные экономисты не во всем
солидарны с Адамом Смитом.
В частности, один из «столпов»
неолиберализма, лауреат Нобелевской премии М. Фридмен защищает рынок не с
идеологических и нравственных, а с утилитарных позиций. По его мнению, рынок
выступает гарантом свободы выбора, а именно свобода выбора является условием
эффективности и жизнеспособности системы. Свободный обмен, на котором она
основана, осуществляется только тогда, когда он выгоден обеим сторонам. Иными
словами, каждая сделка либо приносит выгоду, либо вообще не имеет места;
следовательно, общая выгода в ходе обмена возрастает. Механизмом же, обеспечивающим
реализацию экономической свободы и взаимосвязь действий свободных индивидов,
является механизм цен.
Другой яркий представитель неолиберального
направления Хайек рассматривал рынок как спонтанный экономический порядок,
существенное преимущество которого в том, что в нем используются знания всех
членов общества. По мнению Хайека, механизм цен является уникальным способом
коммуникации, цены служат свидетельством определенной значимости товара для
других людей и одновременно – вознаграждением за труд. Пользуясь концепцией «индивидуализма
развития», Хайек делает акцент на творческую активность человека, стремление к
новому, к отысканию или созданию потребностей, которые никто не удовлетворяет
или удовлетворяет не в полной мере.
Предположим, мы поверим классикам и их
современным последователям, что «экономический человек» жил когда-то. Но дожил
ли он до XXI века? Ответ – нет, причина его
смерти совершенно естественна – историческое развитие; «экономический человек»
давно уже похоронен, и панихиду по нему отслужили игнорируемые неолибералами
представители других экономических теорий, в частности, институционализма.
Яркий представитель этой школы Т. Веблен поставил в центр исследований не «рационального»,
а «живого» человека и попытался определить, чем диктуется его поведение на
рынке. Веблен доказал, что в рыночной экономике потребители подвергаются
всевозможным видам общественного и психологического давления, вынуждающего их
принимать неразумные решения. Именно благодаря Веблену в экономическую теорию
вошло понятие «престижное (показное, демонстративное) потребление», получившее
название «эффект Веблена». Демонстративное потребление тесно связано с денежной
культурой, где предмет получает эстетическую оценку не по своим качествам, а по
своей цене. Товары начинают цениться не по их полезным свойствам, а по тому,
насколько владение ими отличает человека от окружающих («эффект завистливого
сравнения»). Чем более расточительным становится данное лицо, тем выше
поднимается его престиж. Показное потребление является подтверждением
общественной значимости и успеха, что вынуждает потребителей среднего класса и
бедняков имитировать поведение богатых. В результате рыночную экономику характеризует
не эффективность и целесообразность, а демонстративное расточительство,
завистливое сравнение, преднамеренное снижение производительности. Престижное
потребление ведет к неэффективному использованию факторов производства.
Идеи Веблена находят поддержку у другого
видного экономиста – Дж.К. Гэлбрейта. Он полагал, что чрезвычайно разросся
аппарат внушения и убеждения, связанный с продажей товаров. Реклама
превратилась в важное средство достижения власти на рынке и закрепления
экспансии. По средствам, которые расходуются на эту деятельность и
способностям, которые находят в ней применение, она все более соперничает с
процессом производства товаров. Происходит гипертрофированный рост
индивидуальных потребностей, а потребности общественные, к которым Гэлбрейт
относил и инвестиции в человеческий капитал путем расширения системы
образования, приходят в упадок. В итоге общество потребления развивает
экономический дисбаланс, направляя слишком много ресурсов на производство
потребительских товаров и недостаточно на общественные нужды и инфраструктуру.
Свободно-рыночный капитализм прекрасно справляется с задачей создания частного
великолепия и общественной нищеты.
За последние 10-20 лет «живой» человек
стал еще менее похож на «человека экономического». Это связано с тем, что
произошло фундаментальное изменение предмета труда. В прошлом человек изменял
природу или ее дары. В настоящее время благодаря информационным технологиям наиболее
прибыльным, коммерчески эффективным бизнесом стало преобразование человеческого
сознания – как индивидуального, так и коллективного. Информационные технологии
удешевили и упростили процесс формирования сознания, сделали его общедоступным.
В результате изменением нашего сознания может заниматься любой производитель
любого товара или (об этом позже) заправилы фондового рынка.
Во главе современного общества стоят люди,
участвующие в формировании массового сознания. Современная элита, «новые
сильные мира сего» обладают специфическим мировоззрением, системой ценностей и
стилем поведения, отличными и от менталитета «старых богатых», и что более
важно, от менталитета большинства членов общества.
В результате возникает глубокое
противоречие между «информационной элитой», формирующей общественное и
индивидуальное сознание, и основной массой населения, не имеющей доступа к
информационным технологиям, но являющейся объектом их применения. От всех
преимуществ информационной революции им достаются «произведения» масс-культуры
(скорее всего, американского производства), возможность вложить и потерять свои
деньги в играх на фондовом рынке, нестабильность окружающего мира, созданного
усилием элиты.
В условиях мирового кризиса специалисты
различных стран, в том числе и Украины, наряду с поиском выхода из создавшегося
положения, задаются вопросами: Как вести себя предпринимателю в новой системе
экономических отношений? В каком соотношении находятся рыночная экономика и
этика бизнеса?
Этика и экономика – одни из древнейших
теоретических дисциплин. Термины «экономика» и «этика» были введены еще
древнегреческим мыслителем Аристотелем. «Экономика» означала управление
домашним хозяйством и торговлей. При этом «Этика», как заметил Аристотель, в
данных процессах «помогала» познать, «что следует делать и от чего следует
воздержаться».
В период Средневековья, католические
теологи отмечали, что производство продуктов для простой продажи подлежит
меньшему этическому осуждению, чем торговля с целью извлечения прибили. В
частности, Фома Аквинский (XIII в) верил в
то, что большинство форм торговли, осуществляемой с целью извлечении прибыли,
являются аморальными.
Развитие капитализма в Европе было связано
с протестантской Реформацией (XVI в). Вместе с
ней в экономическую жизнь пришли меркантилисты.
Теория меркантилизма возникла как
объективная необходимость осуществления товарно-денежных операций для развития
торговли (XVI – XVII вв.). Меркантилисты, отрицая католические установки,
сделали возможным формирование этики торговли в результате морального освящения
самого факта стремления к прибыли. Финансовый успех стал пониматься как знак
расположения Бога.
Наиболее ярко капиталистическая экономика
как экономика нового типа экономических отношений представлена классической
школой А. Смита и Д. Рикардо (XVIII-XIX вв.). Представители данной школы считали, что
«экономический человек» - это лицо, наделенное эгоизмом и стремящееся ко все
большему накоплению богатства. Эму чужды такие качества, как нравственность,
культурные ценности. Отсюда мы видим, что если бы меркантилисты и классики
следовали средневековой католической теологии, которая утверждала, что «делание
денег» подлежит моральному осуждению, что они не смогли бы установить стандарты
нравственной мотивации поведения «экономического человека».
В конце XIX в. на Западе произошла
«революция ценностей». Данные процессы в экономической жизни западного общества
были обусловлены локальными кризисами, происходившими один за другим: в Англии
(1825 г.), Германии и во Франции (1847 г.), в Америке (1900 г.) и т.д. Было
очевидно, что одной «невинной руки рынка» совершенно недостаточно для
организации экономической жизни. В капиталистическом обществе стало возрастать
значение этических норм ведения бизнеса.
Формирование специфической этики торговли
нашло отражение в трудах австрийской исторической школы. В частности, К. Менгер
и Й. Шумпетер впервые ввели понятие «деятельность предпринимателя». Причем К.
Менгер деятельность предпринимателя относил к благам высшего порядка.
Наибольший вклад в обоснование поведения торговца, а еще лучше предпринимателя,
внес Й. Шумпетер, который считал, что предпринимательство – свойство
человеческого характера, направленное на выбор эффективного использования
ресурсов с целью получения прибыли. По его мнению, предприниматель – новатор
должен быть наделен такими качествами как: стремление к нововведению; умение
рисковать; вера в собственные силы; ощущение собственной независимости.
Историческая школа В. Зомбарта и М. Вебера
считала, что капиталистический уклад может возникнуть только в Европе, т.к.
только ее жителям характерна жажда наживы и дух предпринимательства. По их
мнению, европейский капитализм своим происхождением обязан
религиозно-этическому комплексу, который обеспечивал воспитание таких черт
«экономического человека», как трудолюбие, честность, скромность, бережливость
(назвав совокупность таких предписаний «мирским аскетизмом»).
В 20-30-е годы XX столетия американский
экономист - институционалист Т. Веблен, анализируя становление акционерной
формы капитала, обратил внимание на основное, с его точки зрения, противоречие
капитализма – противоречие между индустрией и бизнесом. К индустриалам он
относил инженеров, т.е. сторонников технократии, целью которых являлось
повышение экономической эффективности производства, а вместе с тем и увеличение
богатства капиталистического общества. К бизнесменам – предпринимателей, т.е.
«экономического человека». Т. Веблен отметил, что модель «экономического
человека» А. Смита безнадежно устарела, т.к. человек не машина для исчисления
ощущений. Он был противником бизнесменов, т.к. они преследуют сугубо личные
цели, а поэтому будущее за обществом, освобожденным от бизнеса. Надо отметить,
что позиции Т. Веблена маскируют тот факт, что первым и всеобщим критерием
экономической эффективности при капитализме является все-таки прибыль, и
поэтому деление общества на индустриалов и бизнесменов, предложенное им, является
достаточно искусственным.
В 50-е годы XX столетия управление
капиталом отделяется от собственности на капитал. Данные процессы были отражены
А. Минзом и А. Берли в теории «революции управляющих». Проблемы
предпринимательства стали изучаться не только с точки зрения поведения
экономического человека, но и с точки зрения поведения управляющего, т.е.
менеджера.
Теория «революция управляющих» отражает
реальные процессы в развитии капитализма. Распоряжение капиталом в корпорации
переходит в руки менеджеров – управляющих, без которых в современных условиях
невозможно развитие производства. Различия между менеджером и предпринимателем
в определенной мере стираются, если менеджер придерживается
предпринимательского стиля управления. В свою очередь, предприниматель, который
недостаточно усвоил принципы менеджмента, скорее всего не добьется большого
успеха.
В Украине долгое время существовала
командно-административная система. В стране была строгая этика советского
общества, как самый сильный инструмент управления. Большое влияние на людей в
процессе управления оказывали идеологические установки, новые социальные нормы
общества. Сегодня, когда ушла командно-административная система, ушла и
свойственная ей этика деловых отношений.
Капитализация производственных отношений в
Украине произошла без определенной духовной мотивации и соответствующей системы
ценностей. Мы наблюдали деградацию общества, в котором были размыты
социально-этические нормы, т.е. представление о том, что законно, честно,
справедливо. Сегодня Украине необходимо формирование этических начал,
отражающих культурно-религиозные традиции народа.
В данной связи нельзя не согласиться с
американским экономистом-неолибералом Р. Хейлбронером, который еще до начала
современного кризиса отмечал, что реальный вызов нашего времени – не в
экономических проблемах, а в политических и моральных ценностях, которые
присутствуют в нашем экономическом поведении.
Сегодня в
условиях мирового кризиса зарождается новая система экономических отношений.
Вопрос о том, что ляжет в их основу. Будет ли это какая-то новая идеология или
какие-то религиозно-культурные традиции? Безусловно, без новых идей обществу не
обойтись. Мы стали свидетелями того, что политика невмешательства государства в
экономику исчерпала себя. Необходимо, с одной стороны, сохранить формат
либеральной экономики, а с другой – расширить функции государственного контроля
над ней. При этом нельзя в пользу государства и регулирования дискредитировать
идею предпринимательства и рынка. Это и есть, если угодно, слагаемые
экономического будущего современной цивилизации.
|