Региональное развитие России

1. Особенности регионального развития России
2. Процессы регионализации в современной России
3. Региональные проблемы современной России

Особенности регионального развития России

В мире найдется не много стран, подобных России, в которых география так сильно предопределяла бы специфику общественной жизни. Разработка эффективной региональной стратегии для такой страны невозможна без точного знания и тщательного учета ее географических особенностей. Эти особенности можно разбить на две группы: исконные (культурные, природные) и преходящие (наследие новейшей истории).

Исконные особенности регионального развития России

1. Огромная территория – Россия по-прежнему остается самой большой страной в мире. Это и позитивный фактор развития (обилие ресурсов, разнообразие условий), и негативный (низкая плотность населения, трудности взаимодействия частей, затраты на преодоление больших расстояний).

2. Суровая природа – Россия расположена в суровом северовосточному углу Евразии, три четверти ее территории покрыты тундрой и тайгой на вечной мерзлоте, лишь пятая часть пригодна для распашки, да и то половина этой части лежит в зоне рискованного земледелия.

Почти все окружающие моря замерзают, почти все границы безлюдны, проходят по горам и густым лесам, так что страна выглядит изолированной от соседей самой природой.

3. Контрасты размещения – 3/4 населения сосредоточены в европейской части, которая составляет лишь 1/4 территории страны, а на огромное пространство от Урала до Дальнего Востока приходится всего четверть населения. Основная часть ресурсов, обилием которых так знаменита Россия, расположена далеко от главных хозяйственных центров, а то и вовсе в труднодоступных для освоения районах Сибири и Крайнего Севера.

4. «Одномерность» – освоенная часть страны притиснута к южной границе и тянется полосой на десяток тысяч километров с запада на восток.

За Уралом она почти лишена глубины. Как и контрасты размещения, это усугубляет негативное воздействие больших расстояний.

5. Противоречивость географии – разнообразие природы уживается с монотонностью вдоль обжитой полосы; отсутствие гор, затрудняющих сообщение, – с досадной «поперечностью» рек и хребтов, вроде Урала в этой полосе; пестрота наций уживается с подавляющим большинством одной из них по численности; жесткий государственный централизм – с традиционной автономией отдаленных окраин, а диспропорции в уровне и характере хозяйственного развития (от пост– до доиндустриального) – с повсеместным господством специфичнейшего советского наследия.

6. Сложность территориальной структуры – сосуществование простоты и хаотичности. Здесь господствуют два правила. Во-первых, четко прослеживается закономерность «центр – периферия» – концентрация жизни в крупнейших городах, падение плотности населения, хозяйственной активности, инновативности и многого другого по мере удаления от этих центров. Особенно ярко проявляется это в масштабе страны с удалением от Москвы, однако воспроизводится часто и на других масштабах – и внутри области, и внутри отдельного района. Поэтому общая картина становится мозаичной, беспорядочной. Во-вторых, часто отсутствует мезомасштаб: легко различить на территории России крупные части, вроде Сибири или Урала (макромасштаб), каждый житель хорошо знает район своего обитания (микромасштаб), но различение районов среднего уровня, вроде Мещеры или Поморья, встречается крайне редко. Это правило воспроизводится порой и на других масштабах (легко выделить в Москве две-три крупные части и множество своеобразных кварталов, но трудно разделить ее на 10–20 четких частей). Все это сильно осложняет территориальную организацию общественной жизни.

7. Аспатиальность культуры – этим научным термином обозначается ослабленность в русской культуре реакции на пространство (сравнительно слабое чувство расстояния, границы, места). Частично это связано с особенностями природы (расстояния слишком велики, природные рубежи не выражены).

Это свойство примиряет россиян с централизмом управления, они привыкли определять свое географическое положение по административно-территориальному делению, а не по историко-культурным районам, как большинство других народов мира.

Все это помогало русским расширять ареал своего расселения, но мешало и мешает им осваивать его.

Преходящие особенности регионального развития России

Они предопределены прежде всего семидесятилетним господством большевизма, а также событиями после 1985 г. и особенно реформами 1992–1993 гг.

1. Гигантизм, гиперконцентрация – упор на гигантские предприятия, крупнейшие центры, главные регионы-локомотивы, стремление добиться успеха за счет размаха, масштаба. В основе – скрытые экономической риторикой идеологические мотивы (стройки коммунизма и т. п.). Следствия – монополизм суперзаводов, удлинение связей, зависимость страны от двух-трех центров производства большинства товаров, гипертрофия столичных городов, кризис малых, упадок сельской местности. И на этом же фоне обширные ареалы фактически остаются незатронутым резервом развития вширь.

2. Гиперспециализация регионов и центров на узком наборе видов хозяйственной деятельности, усугубляемая рахитичностью сферы услуг, которая могла бы разнообразить структуру каждого района и центра. Из-за этого структурно-отраслевые сдвиги быстро перерастают в региональные, а регионы оказываются в сильнейшей зависимости от поставок извне. Идея территориально-производственных комплексов, увы, провалилась. С другой стороны, этот же фактор препятствует развалу страны на самодостаточные части.

3. Нерасчлененность производств и социальной сферы – обилие предприятий с собственным жилым фондом, социальной инфраструктурой и т. п., в связи с чем отраслевая перестройка невозможна без тяжелых социальных последствий. Многие центры превращаются в «миллтаунс» – города при заводах, где властные функции фактически исполняют руководители предприятий, а вся общественная жизнь пронизана патернализмом. Другое явление того же порядка – обилие искусственных образований, вроде «закрытых городов», изолированных элитарных поселков, по большей части связанных с отраслями военно-промышленного комплекса и изолированных от окружения. В этих условиях «чисто экономические» реформы неизбежно вызывают тяжелейшие социальные последствия, затрудняющие процессы реформирования и искажающие их смысл.

Нередко «социальное эхо» структурных перестроек отзывается обострением общеполитической обстановки в регионах и по всей стране.

4. Окостенение административно-территориальных границ – втиснутость всех видов общественной жизни в рамки границ областей и республик, превращение этих границ в своеобразные «китайские стены» (эти границы хорошо различимы даже из космоса: на них размыкается сеть местных автодорог, почти все они заросли густыми лесами).

5. Сильные территориальные контрасты буквально во всех сферах – и в хозяйственной, и в социальной, и даже в политической. В 1990 г., накануне реформ, душевой национальный доход, направленный на потребление, колебался от 4 тыс. руб. в Москве до 1,3 тыс. в Дагестане. Разрывы в 3–4 раза по основным социальным показателям были обычным делом. Это неудивительно для страны с рыночной экономикой, но вряд ли оправдано в стране, правители которой провозглашали равенство главным лозунгом государства. Громадны были и контрасты в экономике: в эффективности производства, в благосостоянии, инвестициях, милитаризованности производства и т. п. К началу реформ в России сосуществовали регионы, находившиеся на весьма удаленных друг от друга этапах общественного развития – от доиндустриального (вроде Тувы или Дагестана) до постиндустриального (Москва, Ленинград).

Процессы регионализации в современной России

Сложное, противоречивое воздействие на региональное развитие оказали реформы 1992–1993 гг. Распад хозяйственных связей между республиками бывшего СССР вызвал повсеместное снижение уровня производства, поразившее прежде всего индустриальные регионы с высокой концентрацией специализированных производств и предприятий ВПК. В то же время началась переориентация экономических связей на российских поставщиков и потребителей, что объективно способствует укреплению единого хозяйственного пространства страны. Уже в 1993 г. негативный потенциал процесса распада связей оказался во многом исчерпанным.

Будучи экономически оправданной, либерализация цен положила конец многолетнему периоду подавленной инфляции, сделала ее открытой, продемонстрировав в то же время неспособность федерального центра контролировать ее, существенно снизить и стабилизировать темпы роста цен. Инфляция породила целый ряд негативных процессов в экономике регионов:

1. возникли серьезные ценовые перекосы, в результате чего межрегиональные различия в уровне жизни еще более возросли;
2. появился мощный импульс для развития нерыночного бартерного обмена под контролем местных властей, препятствующего углублению экономической реформы;
3. в некоторых регионах власти использовали инфляцию как повод для консервации элементов старой хозяйственной системы (нормированное распределение товаров, жесткий контроль над ценами и т. п.);
4. общие финансовые трудности породили кризис наличности и замкнутый круг взаимных неплатежей предприятий, чем еще больше усугубили проблемы регионов и их фактическое неравенство в бюджетной системе страны;
5. оказались подорванными стимулы к долгосрочному инвестированию, что усугубило трудности промышленных регионов, обеспечивающих материальное наполнение капиталовложений, а вынужденная в этих условиях переориентация производства на выпуск технологически примитивной продукции провоцирует общий технологический откат всей российской индустрии;
6. временные остановки предприятий делают нестабильными экономические связи уже внутри самой России, а ожидаемые процедуры банкротства могут вызвать серьезное обострение проблем безработицы, поражающей целые регионы.

В общем, положительный процесс вовлечения России в систему международного разделения труда вместе с тем сделал межрегиональные социально-экономические контрасты еще более выразительными.

С одной стороны, в привилегированное положение попали сырьевые регионы с высоким экспортным потенциалом, с другой – осложнилась обстановка в регионах, где сконцентрированы предприятия социально ориентированного сектора (например, легкой промышленности), не выдерживающие конкуренции с изготовителями импортной продукции.

В ближайшее время Россия едва ли обойдется без политики разумного протекционизма, которая, помимо всего прочего, будет способствовать ослаблению межрегиональных диспропорций.

Главным географическим итогом первого периода реформ стало быстрое нарастание межрегиональных диспропорций, так как воздействие экономических реформ на регионы оказалось весьма различным.

С другой стороны, некоторые факторы сдерживали сдвиги в размещении населения и производительных сил – прежде всего общий спад экономической активности, недоинвестирование, торможение миграции. Некоторые из произошедших сдвигов выглядят временными и могут принять попятный характер в случае стабилизации или подъема производств. Поэтому не следует преувеличивать значение и размах сдвигов в территориальной структуре российского общества за последние годы. Базовые характеристики этой структуры остались неизменными, хотя и сгладились: гиперконцентрация, гигантизм, гиперспециализация регионов и др.

Другой географический итог – крайне неравномерный ход экономической реформы по регионам страны. В одних регионах форсируют преобразования, в других, преимущественно сырьевых, – ориентируются на максимальное использование выгод от экспорта. Есть республики, края, области, строящие свое благополучие на разного рода льготах, получаемых от федерального правительства. Имеются, наконец, регионы, где пытаются сохранить элементы централизованно планируемой экономики. По масштабам рыночных преобразований республики заметно отстают от краев и областей. Поэтому сегодня необходима эффективная система управления реформой, определение места в этом процессе центральной и местной властей.

По существу, в России сейчас нет ни одного беспроблемного региона. Это связано не только с трудностями переходного периода: заметна и тенденция к экономической дезинтеграции, проявляющаяся в стремлении ряда регионов односторонне использовать свои экспортные преимущества, возводить барьеры на пути движения товаров и капитала, ограничить участие других регионов в приватизации, закрепить за собой исключительное право собственности на природные ресурсы, не выполнять обязательства перед федеральным бюджетом.

Неоднозначен и сам процесс дезинтеграции. С одной стороны, он отражает исторически присущую России тенденцию к известной автономии региональных рынков. Регионализм определяется геополитическими особенностями страны, ликвидацией тоталитарной системы управления, объективной необходимостью расширения полномочий местных властей, переходом к рыночным отношениям. С этой точки зрения он естественен. С другой стороны, заметно тяготение к экономическому сепаратизму, стремление захватить все новые полномочия явочным порядком, без учета общенациональных интересов. Это опасно. В стране сложилось исключительно глубокое территориальное разделение труда, и ни один, даже самый крупный, регион не в состоянии существовать в режиме абсолютной автономии. Непродуманные действия местных властей не только нарушают целостность единого экономического пространства страны и тормозят рыночные реформы. Это также вопрос социальной справедливости. Богатство регионов создавалось трудом многих поколений россиян, и любой из них, где бы ни жил, имеет право на свою долю. Эти принципы составляют стержень региональных проблем России.

Региональные проблемы современной России

То, что процессы регионального развития страны требуют к себе особенно пристального внимания, – факт очевидный. Для выбора эффективной стратегии действий и соответствующих политических, социально-экономических и прочих инструментов необходимо четко определить главные вопросы, сущность региональной проблемы.

В целом она видится троякой.

Во-первых, как перевести провозглашаемое конституционное равенство субъектов Федерации, равенство «де-юре», в равенство социально-экономических условий проживания, на равенство «де-факто»? Как корректно определить принципы этого самого «равенства»?

Во-вторых, как не декларативно, а реально на общее благо использовать мощный потенциал развития, заключенный именно в различиях российских территорий? Как реализовать на практике исконную мечту и императив российской жизни – «единство в многообразии»?

И наконец, в-третьих, как максимально точно и бесконфликтно найти непротиворечивое сочетание общенациональных государственных, региональных и личных человеческих интересов в сложнейшей ситуации сегодняшнего дня?

Региональная проблема в принципе не может быть решена раз и навсегда, но остроту ее следует минимизировать с помощью региональной стратегии – системы мероприятий по воздействию на территориальную структуру общества ради общественно значимых целей.

Цели региональной стратегии должны лежать вне собственно региональной проблематики. Недопустимо, чтобы совершенствование территориальной структуры велось только ради ее самой.

В качестве главных целей региональной стратегии можно назвать:

1. благополучие граждан, под которым понимается не одно только имущественное благосостояние, но и политическая и социально-экономическая стабильность, гарантированность обеспечения прав человека и гражданина на всей территории страны;
2. территориальная справедливость как обеспечение равенства граждан вне зависимости от места проживания;
3. сохранение целостности государства, единства его конституционно-правового, экономического и социального пространства при сохранении и приумножении экономического, социального, природно-ресурсного, инфраструктурного и культурно-исторического потенциала каждого региона в интересах его населения.

Решение задачи регионального развития перерастает в проблему из-за целого ряда объективных противоречий.

Во-первых, существуют объективные и неуничтожимые противоречия между страной и регионом (как противоречие между целым и частью) и между регионами: то, что выгодно для отдельного региона, далеко не всегда выгодно для других регионов или для страны в целом, и наоборот. Поэтому у региональной проблемы и ее отдельных аспектов нет однозначного решения, оно превращается в согласованный оптимум разнородных интересов, в компромисс.

Во-вторых, существует столь же объективное противоречие по линии «эффективность – равенство». Механизм данного противоречия довольно прост: стремление исключительно к экономической эффективности приводит к углублению неравенства в развитии разных регионов.

Постановка же в качестве приоритетной задачи выравнивания степени развития территорий в результате снижает экономическую эффективность. И в этом случае решение должно лежать в сфере согласования интересов общегосударственных и территориальных.

В-третьих, территориальная структура общества весьма инерционна, и многим политикам «неинтересно» заниматься трудной, растянутой на десятилетия работой, которая объективно не принесет сиюминутных ощутимых дивидендов.

В результате деятельность в сфере регионального развития страны проходит несогласованно, спорадически, без четкого видения перспектив и возможных результатов сегодняшних усилий.

В-четвертых, из-за многовекового господства централизованного государства в России практически не сложились цивилизованные механизмы улаживания разного рода противоречий, особенно политических, и поэтому параллельно с совершенствованием механизмов чисто управленческих нужно срочно осваивать механизмы согласительные.

Региональная проблема явственно распадается на три части:

1. социально-экономическую проблематику (региональную политику в ее традиционном понимании);
2. политическую проблематику (федерализм);
3. культурную проблематику (регионализм).

У этих составных частей во многом разная природа, разными должны быть и мероприятия по снижению остроты каждого из аспектов региональной проблемы. Разные задачи должны решаться методами, адекватными этим аспектам. Следует избегать перекрещивания и наложения этих методов, т. е. решения, например, экономических задач с помощью социальных мер.