Яруллин Р.Р.

О развитии финансового образования и повышении финансовой грамотности населения в России

Частная жизнь – сегодня неотъемлемое право человека, фиксирующее возможность обособленной жизнедеятельности личности от общества и государства. Вместе с тем в истории данное право иногда ограничивалось и тем более ограничивалось в местах лишения свободы.

В этой статье мы рассматриваем данный вопрос в историческом аспекте и анализируем один из нормативных правовых актов, регламентировавших частную жизнь заключенных в учреждениях тюремного типа Российской империи начала ХХ века.

Эволюция социально-экономической системы царской России, вызванная неизбежными классовыми конфликтами и противоречиями, попытками их разрешения частными, второстепенными реформами, накладывала свой отпечаток на содержание исполнения наказания в виде тюремного заключения. В борьбе с общеуголовной преступностью самодержавие делало ставку в основном на тюремную изоляцию заключенных. А это, в свою очередь, требовало единообразия в проведении карательной политики.

Последним правовым документом царской России, регламентировавшим порядок и условия отбывания уголовных наказаний, связанных с лишением свободы и содержания под стражей заключенных в тюрьмах различных наименований, стала Общая тюремная инструкция, утвержденная 28 декабря 1915 г. (1) По-прежнему система мест заключения включала в себя: каторжные тюрьмы; исправительные арестантские отделения; тюрьмы прочих наименований – губернские, областные, уездные, окружные, следственные, срочные и пересыльные; Петроградскую (одиночную) тюрьму; Дом предварительного заключения; Петроградскую женскую тюрьму; Петроградскую временную тюрьму; Московскую исправительную тюрьму; гминные, полицейские, детенционные, судебно-полицейские и соединенные аресты Привислинского края; арестные дома и помещения (2).

Частная жизнь в местах заключения строго ограничивалась требованиями режима для подследственных, подсудимых и осужденных, которые были сходными для всех категорий (3). Арестанты в течение 24 часов подвергались медицинскому осмотру, обыску, досмотру личных вещей, проходили санитарную обработку, переодевались в казенное белье и платье и размещались по особым камерам в соответствии с критериями раздельного содержания, в особенности это касалось лиц, состоящих под следствием и судом. Причем вновь принятые в учреждение арестанты содержались в данных помещениях в течение 14 дней. Деньги (другие ценные вещи) сдавались арестантом добровольно или изымались в принудительном порядке и зачислялись на счет в сберегательной кассе (или хранились в учреждении) с правом их расходования в период отбывания наказания (или без такового – в случае принудительного изъятия). Иные вещи, не разрешенные к ношению, дезинфицировались, укладывались в мешки, к которым прикреплялся соответствующий ярлык, и хранились в кладовой тюрьмы. Личные документы (вид на жительство, метрическое свидетельство, документы, удостоверяющие права состояния и имущества) после записи в квитанционной книге, запечатывались в конверт и подшивались к личному делу.

В учреждениях тюремного типа был установлен строго регламентированный внутренний распорядок дня, предусматривающий следующие мероприятия: подъем заключенных; заправка постелей; утренняя поверка в 6 часов утра; туалет; молитва; завтрак; обязательные работы; обед; послеобеденный отдых продолжительностью до 2 часов; обязательные работы; ужин; туалет; вечерняя поверка; молитва; размещение по камерам на ночь. Продолжительность сна не менее 7, но не более 8 часов (4).

Арестанты, не задействованные при проведении внешних работ, выводились на ежедневную прогулку продолжительностью не менее получаса в дневное время суток. Во время проведения прогулки на тюремном дворе они обязаны были соблюдать тишину и порядок, а содержащимся в одиночном заключении запрещалось ведение разговоров. Для соблюдения этих режимных требований заключенные общих камер передвигались на расстоянии двух шагов, а заключенные одиночных камер – пяти шагов друг от друга.

Заключенным запрещалось: иметь своих старост и уполномоченных, играть в игры (карты, шашки, кости), петь (за исключением молитв), кричать, свистеть, хохотать, ссориться, драться, курить (в качестве меры поощрения за хорошее поведение и усердное выполнение работ по разрешению начальника тюрьмы арестантам могли разрешить курение в строго установленных местах), иметь при себе запрещенные к хранению и использованию вещи.

Устанавливался перечень разрешенных к хранению и использованию вещей и предметов: образок или крестик, евангелие, библию, молитвенник; учебники, книги для чтения; письменные принадлежности; документы по уголовному делу; неметаллические щетки (зубная и одежная), гребень, карманное зеркало, мыло, зубной порошок, иголки и нитки для ремонта одежды, ваксу или мазь для чистки сапог; чайник, кружку или стакан, ложку (чайную и столовую), деревянные или костяные вилку и ножик и с разрешения врача дезинфекционные средства и лекарства.

По решению начальника места заключения арестантам могло разрешаться хранение и других вещей и предметов в том случае, если они не могли служить орудием для совершения побега или насилия, а также по своему объему и иным причинам не были признаны затрудняющими проведение осмотров и обысков камер (5).

Регламентировался порядок приобретения продуктов питания, получение передач и ответственность за попытку передачи запрещенных предметов. Арестантам разрешалось приобретать на заработанные или собственные денежные средства, а также получать в виде приношений (передачи) продукты питания. Все продукты питания подвергались тщательному осмотру представителями службы надзора. При обнаружении запрещенных предметов лицу, допустившему данное правонарушение, в дальнейшем запрещалось приносить передачи арестанту (6).

В качестве одной из сторон, характеризующих частную жизнь в местах заключения, выступало право заключенных на свидания.

Арестантам, кроме несостоятельных должников, разрешалось свидание лишь с близкими родственниками, а именно: родителями, детьми, супругами, родными братьями и сестрами, а также в особо уважительных случаях – с дальними родственниками, если арестант не имеет более близких родственников или если они его не посещают.

Свидания содержащихся в том же месте заключения супругов, детей, родителей, родных братьев и сестер разрешалось лишь с особого разрешения начальника тюремного учреждения, с соблюдением общих правил, установленных для свиданий, но в то время, когда в комнатах нет посторонних посетителей. Между арестантами, содержащимися в разных учреждениях, свидания не допускались. К свиданиям с арестантами всех категорий, за исключением каторжных, допускалось не более двух лиц, а к свиданиям с каторжными – не более одного лица, не считая в том и другом случаях детей в возрасте до 14 лет.

Свидания с арестантами разрешались арестантам преимущественно в воскресные и праздничные дни продолжительностью от 15 до 30 минут, каторжным – не более одного раза в неделю, содержащимся под стражей и неисправным должникам в особо уважительных случаях – два раза в неделю.

Помещения, используемые для данной цели, должны были быть оборудованы решеткой или проволочной сеткой, отделяющей посетителей от заключенного, для устранения возможности передачи запрещенных предметов. Проведение свиданий контролировалось чинами тюремной администрации и стражи, которые обязаны были следить за содержанием разговора, а также за недопущением передачи запрещенных предметов. Перед началом и по окончании свидания арестанты подвергались обыску. Разговор посетителя с арестантом должен был вестись на понятном для наблюдавшего за порядком проведения свидания языке. Арестанты, замеченные в незаконных сношениях с посетителями, подвергались дисциплинарному взысканию, а посетители, допустившие нарушение установленного порядка проведения свиданий, выводились с территории места заключения, и в дальнейшем арестанты могли быть лишены права на свидания с этим лицом.

Для получения юридической помощи заключенные могли пользоваться услугами защитников (адвокатов). Свидание арестанта с защитником разрешалось без ограничения времени, наедине, но только после предъявления защитником удостоверения, выданного представителем судебной власти. В случае передачи защитником без разрешения тюремной администрации каких-либо предметов арестанту, а также арестантом защитнику, свидание немедленно прерывалось, арестант подвергался дисциплинарному взысканию. О действиях защитника, допустившего нарушение порядка поведения свидания с подзащитным, сообщалось представителю судебной власти, выдавшему удостоверение, и лицу прокурорского надзора (7).

Что касается регулирования частной жизни посредством переписки, то вся она подвергалась цензуре со стороны начальника места заключения или его помощника. Письма, написанные арестантами, а также полученные на их имя, в которых содержались сведения о каком-либо преступном деянии или информация по находящемуся в производстве уголовному делу, передавались лицу, осуществлявшему прокурорский надзор, о чем арестанту не сообщалось.

Все письма, написанные неразборчивым почерком, содержащие непонятные или условные выражения, описание внутреннего тюремного распорядка, суждения о политической или общественной жизни, также передавались лицу, осуществлявшему прокурорский надзор (8).

Кроме того, гарантиями права заключенных на информацию следует считать положения, закреплявшие дополнительные информационные правомочия. Так, они имели право обращаться с предложениями, заявлениями и жалобами в различные инстанции.

Бумага для написания прошений, жалоб и писем выдавалась под счет и снабжалась штемпелем начальника места заключения, испорченные листы возвращались арестантами обратно. Арестантам, не имеющим собственных или заработанных денег, письменные принадлежности выдавались бесплатно из тюремной конторы, но не более одного листа в неделю.

Количество написанных частных писем строго регламентировалось в соответствии с категорией лица, содержавшегося в тюремном учреждении:

а) лицам, приговоренным к аресту, – не более трех в неделю;

б) заключенным, являвшимися несостоятельными должниками, – не более трех в неделю;

в) срочным заключенным – не более одного письма в неделю;

г) каторжным – не более одного письма в месяц, а исправляющимся – в две недели;

д) арестанту, отбывающему наказание по системе одиночного заключения, – в течение первого месяца разрешалось писать одно письмо, в течение второго – два и в последующие месяцы – по одному письму еженедельно.

К составлению писем для неграмотных арестантов допускались с разрешения начальника места заключения, без вознаграждения за это, другие грамотные благонадежные арестанты. При необходимости начальник тюрьмы мог поручить написать частное письмо, прошение или жалобу учителю школы или кому-нибудь из служащих места заключения.

В соответствии с требованиями Общей тюремной инструкции арестантам разрешалось вести переписку как с родственниками, так и с иными лицами, находящимися на свободе; каторжным заключенным разрешалась переписка только с супругами, родителями, детьми и родными братьями и сестрами; лицам, содержащимся под стражей, – только с супругами, родителями, детьми, а также родными братьями и сестрами.

Право на свободу совести и вероисповедания были отражены в формах и методах идеологического воздействия на заключенных. Царская тюрьма, выступая в качестве орудия защиты отношений, основанных на классово – сословном неравенстве, обеспечения устойчивого правопорядка в государстве, наряду с изоляцией преступника преследовала цель формирования правопослушной личности. На достижение этой цели был направлен целый комплекс мер воздействия, в обеспечении которого решающая роль принадлежала церкви (9). «Более других в тюрьмах настоящего времени, – писал И.Я. Фойницкий, – успело пустить корни образование религиозное; с этой целью при всех местах заключения заботятся о наличии тюремного священника, и посещение церкви рассматривается как непременная обязанность арестантов...» (10).

Духовно-нравственное и просветительское воздействие на арестантов заключалось в следующем:

а) арестанты в назначенное время обязаны были посещать богослужения, совершаемые по обрядам их вероисповедания, в тюремных церквах, часовнях и молитвенных комнатах. Православные арестанты говели, для чего назначалось время по соглашению начальника места заключения с тюремным священником;

б) арестанты, выводимые на богослужения в тюремную церковь, должны были быть изолированы от посторонних лиц перегородкой или решеткой. Во всех случаях по обеим сторонам перегородки выставлялся наряд для недопущения общения;

в) принимались меры для разобщения различных категорий арестантов, в частности: несовершеннолетних, в возрасте до 17 лет, от прочих арестантов; женщин от мужчин; арестанты, состоящие под следствием или судом, а также содержащиеся в одиночном заключении, выводились в церковь с соблюдением особых мер предосторожности, при этом не допускалось общение этих категорий между собой и с другими лицами.

Необходимо отметить, что поучения, которые произносились в церкви при богослужениях, а также внебогослужебные беседы с арестантами были направлены на внушение арестантам правильных понятий о религии, отношении к богу и ближнему, общих гражданских обязанностях, преданности престолу и отечеству, подчинение существующим законам и властям, а также им внушалось стремление к самосовершенствованию в нравственном смысле. Чтобы духовный мир заключенного формировался в направлении, отвечающем интересам господствующего класса, церковь берет на себя функции организации библиотечного дела в тюрьмах и обучения заключенных (11).

Кроме того, в местах заключения для арестантов в свободное от работ время устраивались духовно-нравственные и общеобразовательные беседы. Они не должны были: а) отвлекать арестантов от работ; б) возбуждать чувственность; в) касаться событий политической и общественной жизни.

Оценивая в целом характер идеологического воздействия на заключенных, следует отметить его существенную особенность – стремление придать развитию сознания личности нравственно-духовную направленность, ограничить его узкими рамками религиозного мышления. Этому способствовали физическая изоляция заключенного от внешней среды, духовная – от возможности использования богатств научной мысли и культуры.

В целом, анализ норм Общей тюремной инструкции 1915 г. в сфере регулирования частной жизни заключенных в учреждениях тюремного типа, несмотря на существенные ограничения, свидетельствует об их прогрессивном характере. Многие ее положения нашли свое отражение в нормативных правовых документах, регламентирующих порядок исполнения и отбывания уголовных наказаний в виде лишения свободы и содержания под стражей в современной России, таких как: Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, Федеральный закон РФ № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», приказ Минюста России от 3 ноября 2005 г. № 205 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений», приказ Минюста России от 14 октября 2005 г. № 189 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы» и др.

Литература:

1. Общая тюремная инструкция. Пг., 1916. Ст. 156.

2. Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России, М.: «Вердикт – 1М», 1999. С. 33.

3. Нарышкина Н.И. Правовые и организационные основы функционирования мест содержания под стражей в России (исторический аспект) // Пенитенциарная система: история и современность – Иваново: ИПК «ПресСто», 2008. С. 306.

4. Общая тюремная инструкция. Пг., 1916. Ст. 139 – 165.

5. Общая тюремная инструкция. Пг., 1916. Ст. 167 – 173.

6. Общая тюремная инструкция. Пг., 1916. Ст. 188, 192.

7. Общая тюремная инструкция. Пг., 1916. Ст. 268, 269, 271.

8. Общая тюремная инструкция. Пг., 1916. Ст. 282, 283, 286, 292, 293.

9. Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России, М.: «Вердикт – 1М», 1999. С.44.

10. Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С.Пб., 1889. С. 373.

11. Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России, М.: «Вердикт – 1М», 1999. С. 46.